Господин моих ночей

Глава 1

Глава 1

Драконья морда на воротах поморщилась, заставив меня поспешно отдернуть руку, оскалила зубастую пасть и недовольно рыкнула:

— Кто?

Демоновы маги. Все у них не как у людей. Раньше украшения на ограде были просто украшениями, как им полагается — ничего более. Они не оживали, не болтали, и, уж тем более, не пугали своими гримасами гостей. Но что толку теперь вспоминать о прежних временах, если их уже не вернешь?

— Мне назначено, — уклонилась от прямого вопроса.

Мерзкая морда хранила глубокомысленное молчание, и я пояснила, следя за тем, чтобы голос звучал ровно и спокойно:

— Господин ждет.

Снова пауза. Наглая такая. Недвусмысленная.

— Элис Бэар, — уточнила я нехотя.

Имя, конечно, не настоящее, вернее, не совсем настоящее, но мне ужасно не хотелось даже его называть.

Зубастая пасть с клацаньем захлопнулась, а затем медленно поднялись тяжелые веки. Кроваво-красные рубины в глазницах засветились, и морда уставилась прямо на меня, прожигая насквозь тяжелым взглядом.

За несколько ударов сердца меня вывернули наизнанку, разобрали на мелкие частицы и снова собрали. Причем, не уверена, что в том же порядке. Чувствовала я себя ужасно — начало подташнивать, закружилась голова, заломило виски, отдавая в затылок. Все это было очень некстати перед встречей, что меня ожидала.

Демоновы маги…

Я стояла, вздернув подбородок, глядя куда-то поверх уродливой морды и, как заклинание, повторяла про себя старый детский стишок, неизвестно почему пришедший на ум.

Шел пес

Через мост,

Четыре лапы,

Пятый — хвост.

Терпение… Оно мне еще пригодится.

Начавшийся недавно дождь усилился, поднялся ветер, но я не сдвинулась с места. Лишь зябко передернула плечами и поплотнее закуталась в плащ, стараясь не обращать внимание на назойливые капли, которые становились все крупнее и крупнее.

Наконец, после мучительно долгих мгновений, рубиновые глаза погасли, веки опустились, и драконья морда застыла, словно никогда и не оживала. И тут же высокие кованые ворота дрогнули, бесшумно отворяясь, — как будто еще одна огромная пасть распахнулась. Судя по всему, мне разрешили войти.

Я медлила. Не торопилась переступать черту, отделявшую улицу — безлюдную в этот поздний час, но светлую и обманчиво безопасную — от темного сада, в глубине которого в вечерней мгле едва угадывались очертания невысокого двухэтажного строения. Не знаю, сколько бы я еще колебалась, но тут рядом, рассыпая теплые золотистые искры, вспыхнул путеводный огонек. Магический привратник. В нашей столичной резиденции имелось несколько таких, стоили они невероятно дорого. Впрочем, это для нас дорого, не для магов.

Привратник суетливо завертелся на месте и метнулся вглубь парка, зовя за собой. Похоже, его хозяин терпением не отличался.

«Высшие маги никогда не берут женщин силой», — напомнила я себе правило номер один из списка, оглашенного Толлой. За прошедший день я успела выучить его наизусть.

Никогда… силой…

И шагнула в черный зев распахнутых ворот.

Огромный сад, погруженный в фиолетовые сумерки был тих, пуст и неприветлив. Ни скрипа, ни шороха, ни единого отблеска света — лишь звук моих торопливых шагов по дорожке, дрожание летящего впереди привратника, изломанные силуэты деревьев и мрачная тень надвигающегося здания с бездонными провалами окон. Странно, но в доме вообще не горел свет. Особняк выглядел давно заброшенным, необитаемым и от этого еще более жутким.

На миг показалось, что в окне первого этажа мелькнул мужской силуэт в ореоле призрачного сияния, но росчерк молнии, разрезавший небо, развеял этот мираж.

Над головой громыхнуло, дождь моментально перешел в ливень, и я, отбросив все страхи, побежала вперед.

Крыльцо… Невысокая лестница… Резная деревянная дверь…

Привратник золотистым дымом просочился сквозь створки и пропал из виду. Я, уже ни о чем не думая, торопливо поднялась по ступеням и рванула на себя тяжелую медную ручку. Дверь, как ни странно, оказалась не заперта, и я, совершенно промокшая, влетела в дом. Остановилась. Успокоила дыхание. Поправила растрепавшиеся волосы… одежду. Огляделась.

Полукруглый холл. Все так же темно и пусто, магический привратник — и тот исчез. Только тишина еще больше сгустилась, стала почти осязаемой. Да… Не очень приветливо меня здесь встречают. Хотя, чего еще ждать от новых хозяев жизни? Они в своем праве. Одно слово, маги. А этот вообще — высший.

Нервно поежилась, словно опять стояла на пронизывающем ветру, и тут же во мраке проступило светлое пятно — слабое мерцание просачивалось из-под одной из дверей.

Глава 2

Глава 2

Когда я вышла на улицу, уже совсем стемнело. Привратник проводил меня до ограды, посиял немного, пока я не ступила на мостовую, а потом вспыхнул, рассыпая золотистые искры, и погас. Ворота тут же захлопнулись, отсекая гостью от дома и его таинственного владельца. На створе мелькнула драконья морда, прожгла меня подозрительным взглядом и тут же исчезла, словно впитавшись в толстую решетку.

Все стихло.

Очень гостеприимно — бросить девушку ночью на улице одну, но от мага я ничего другого и не ожидала. А уж тем более, высшего. Надменный истукан, который даже носа не пожелал высунуть из-за своего колдовского щита.

«Я подумаю… Идите… О решении вас известят…», — пробормотала, передразнивая неприветливого хозяина.

За спиной раздался сдавленный смешок.

Вздрогнула, разворачиваясь к воротам. Никого. В саду все та же темнота и тишина —ни звука, ни проблеска света. На мгновение показалось, что ограда пошла рябью. Пригляделась повнимательней — нет, все-таки, почудилось. День выдался длинный и тяжелый, пора отдыхать, а то уже непонятно что мерещится.

К ночи еще больше похолодало, и я поплотнее закуталась в тонкий плащ, который, впрочем, почти не спасал от резких порывов ветра.

Ужасное лето в этом году. А впереди зима…

Дрова нужно покупать, как можно скорее — дом необходимо держать в тепле, если не весь, то хотя бы несколько комнат, а денег не хватает даже на еду. Из маминых украшений осталась пара колец, мои давно проданы и…

Как же я устала…

От всей этой ситуации, от отсыревшего дома, от вечной нехватки денег, от отчаяния в глазах близких. От того, что я, совершенно неожиданно для себя, стала главой нашей маленькой семьи. И нет права сказать: «Не надо, я не хочу, не готова, страшно». Потому что кроме меня некому. А от сегодняшней беседы тем более устала. Еще до ее начала, когда пришлось ломать себя и идти на поклон к одному из тех, кто уничтожил мой мир. Предлагать свои услуги, проситься на работу…

Да, так лучше — считать, что я просто устраиваюсь на работу. Она ведь тоже бывает разная, а мне в теперешней ситуации выбирать не приходится.

Ладно, что толку сейчас об этом печалиться? Завтра… Все завтра... Откажет высший — подумаю, что дальше делать. Согласится… Что ж, по крайней мере, тогда у нас появятся еда, необходимые лекарства и огонь в камине. Но все это потом. А теперь надо просто добраться до дома и выспаться.

Облака рассеялись, и на небо выползла луна, круглая, блестящая, похожая на серебряный щит.

Слава Пресветлой, хоть дождь закончился. И фонари на улицах горят. Неважно, что мы живем на другом конце города, добегу быстро.

Но не успела я сделать и нескольких шагов, как из соседней подворотни мне наперерез метнулась тень.

— Леди… — послышался звонкий ломкий голос. — Подождите, леди Элаи…

— Госпожа, — поправила строго. — Госпожа Элис, и никак иначе. Что ты здесь делаешь, Ренк?

Юноша, почти мальчик, смуглый, кудрявый, круглолицый с чуть вздернутым носом и хитрыми серыми глазами смущенно пнул лежащий на дороге камешек.

— Вас караулю. Мама велела непременно дождаться и проводить до самого дома. На всякий случай.

— Спасибо, — ласково улыбнулась пареньку. — Но я бы и так добралась. Кругом патрули, сам знаешь.

Да, сейчас в Кайнасе спокойно, не то, что несколько месяцев назад. После того, как столица пала, здесь воцарился настоящий хаос. Город наводнили отряды мародеров, они врывались в дома аристократов, грабили, убивали, насиловали. Мы почти все время прятались тогда в подвале, не рискуя подняться даже за едой. Хорошо, что успели уйти из особняка — я видела потом, во что превратилась наша столичная резиденция. Но и в маленьком доме небогатого ремесленного района, где нас никто не знал, мы все равно отчаянно боялись. Почти неделю просидели в погребе, прислушиваясь к доносившимся снаружи звукам.

А потом в Кайнас прибыл новый наместник, и все изменилось. Лорд-протектор, как называли его маги, буквально за несколько дней железной рукой навел в разоренном городе порядок. Столицу начали патрулировали маги, почти все банды уничтожили, их главарей показательно повесили на одной из площадей, и в городе воцарился порядок. Даже по ночам можно было ходить относительно безопасно.

Жаль, нашу жизнь это не очень изменило. Ну, хоть из подпола вылезли, и на том спасибо.

Я грустно улыбнулась своим мыслям.

— Так-то оно так, — шмыгнул носом паренек, — Но всякое случается, а береженого Пресветлая бережет. Я уже взрослый, сильный, если придется — постоять и за себя, и за вас сумею. Мама сказала, возражений не слушать. Проводить и все.

Я с сомнением взглянула на «взрослого и сильного», но оскорблять мальчишку недоверием не стала. Если Толла ему велела, точно не отстанет.

Глава 3

Глава 3

Проснулась я, когда за окном уже рассвело. Дождь, хвала пресветлой, закончился, и в комнату несмело заглядывали первые утренние лучи.

Ну, здравствуй, новый день!

Улыбнулась прыгавшим по подушке солнечным пятнам, потянулась и позволила себе еще несколько мгновений понежиться в теплой постели, слушая тишину дома и разглядывая балки под скатом крыши моей мансардной комнаты.

В особняке отца в выделенных мне покоях потолки были совсем другие — высокие, лепные или узорные, с затейливой ажурной резьбой, фигурками птиц, животных, растительным орнаментом. Удивительно красивые, они никогда не повторялись, и я, затаив дыхание, изучала их часами. Как все-таки отличается этот дом от того, где мы жили раньше.

Мысль мелькнула и пропала, не оставив после себя ни печали, ни досады. На самом деле, я не успела привыкнуть к парадному великолепию столичной резиденции, к стилю и образу жизни придворной аристократии. Слишком мало времени прошло с тех пор, как мы с мамой переехали в Кайнас. Я до сих пор ловила себя на том, что говорю: «наше имение» и «особняк отца», неосознанно разделяя, даже противопоставляя два владения.

В имении мы жили просто и скромно, без ненужных излишеств и вызывающей, бьющей в глаза роскоши. Нет, ко мне, разумеется, приставили лучших воспитателей и наставников, которые учили всему, что должна знать и уметь дочь, и жена высокопоставленных, приближенных к трону сановников, но в остальном…

Мама терпеть не могла усмиренных и, когда мы с ней поселились в имении, категорически потребовала, чтобы магов убрали. Родители долго спорили, отец настаивал, гневался, но так и не сумел убедить жену. Всегда спокойная, молчаливая, порой излишне покорная, в этом мама оказалась удивительно несговорчивой, твердо стояла на своем, и отцу пришлось отступить.

Рабов увезли, а вместе с ними из обихода исчезли и кристаллы, которые некому было заряжать. Так что, в отличие от наших гораздо менее знатных соседей, мы держали только наемных работников, семейных слуг и никогда не применяли артефакты. Даже лекарь, господин Фибор, и тот не пользовался кристаллами, что не мешало ему, при необходимости, успешно врачевать хозяев, благо мы тогда почти не болели — ни я, ни мама.

Отца все это раздражало, даже злило. Он редко наведывался в имение, недолго гостил и быстро уезжал, предпочитая вызывать жену в столицу. Так мы и жили. Отец — в Кайнасе, с сыном, важными государственными делами, придворным лоском и блеском, а также многочисленными любовницами, которых он даже не скрывал. Мама — в дальнем имении, с дочерью, книгами, преданными слугами и привычными занятиями. Родителей, судя по всему, это полностью устраивало, а я…

Я слишком рано поняла, что отец меня не любит. Всегда мечтала понравится ему, заслужить его одобрение, но он словно не замечал свою единственную дочь, предпочитая все свободное время проводить с моим братом. Может, дело в том, что Талим был его сыном от первого брака и напоминал покойную жену, которую отец так и не сумел забыть? Не знаю. В детстве я завидовала Талу, но потом привыкла к холодной отстраненности главы семьи и уже не просила маму взять меня с собой «погостить» в Кайнас. Даже расстроилась, когда пришла пора готовиться к свадьбе и переезжать в дом отца…

Дверь в комнату тихо скрипнула.

— Проснулись, госпожа? — просияла с порога служанка. — Доброе утро.

— Здравствуй, Уна, — улыбнулась в ответ. — Да, уже встаю.

Растерла лицо ладонями и соскочила с кровати.

— А я думаю, что-то вас нет и нет, — женщина шагнула вперед, протягивая мне чистое платье. — И то правда, вчера совсем поздно вернулись, наверное, выспаться так и не успели… Помочь одеться?

Привычный вопрос — и традиционный уже ответ.

— Спасибо, не надо. Иди, я сейчас спущусь.

Уна ушла, а я начала приводить себя в порядок. Холодный душ… Пустяк, зато бодрит. И вообще, это же прекрасно, что у меня есть своя, пусть совсем крошечная, ванная комната, могло быть намного хуже. Закрытое синее платье, ни одной лишней детали… Ничего, зато его легко надеть и застегнуть самой и украсить вот этим ослепительно белым кружевным воротничком. Вместо прически — коса аккуратно сколотая на затылке, гладкая, строгая… И это хорошо, чем незаметнее я выгляжу, тем лучше.

«Неважно в каком мире ты живешь, важно какой мир живет в тебе», — часто повторял мой любимый наставник господин Вислаг. Раньше я не понимала этих слов, а сейчас… Старалась следовать его совету.

Надеть туфли, и все — я готова. Сейчас загляну к маме, выпью горячего отвара и пойду к Толле. Ренк, наверное, уже умчался по своим делам… Ладно, и без охраны прекрасно доберусь.

Охрана…

События прошлого дня мгновенно пронеслись перед глазами…

Быстро подбежала к окну, даже высунулась по пояс, чтобы лучше рассмотреть, но крыша соседнего дома оказалась пуста. Горгул бесследно исчез, словно и не появлялся вовсе. А, может, его появление просто приснилось? Ночью мне, полусонной, пьяной от усталости, происходившее казалось понятным и правильным, а теперь все виделось несколько иначе.

Глава 4

Глава 4

Я шла по улицам города, с каждым новым поворотом невольно замедляя шаг. Высший ждал меня. А вот я как раз не знала, что мне ждать от него. Эта неизвестность пугала больше всего, заставляла задерживаться по дороге в тщетной попытке справиться с охватившим волнением и отсрочить неизбежное.

В Кайнасе царила обыденная вечерняя суета. По заборам и стенам домов причудливыми тенями скользили отблески фонарей, пахло мокрой пылью, ночными цветами, уходящим солнцем и подступающим сном. Горожане заканчивали дневные дела, закрывали лавочки, магазины и спешили домой, к своим близким. Но кое-где встречались и неторопливо прогуливающиеся парочки, чего не было еще несколько недель назад.

Столица постепенно приходила в себя, восстанавливалась, возвращалась к привычной жизни, только для нас в ней не осталось больше места. Наш мир рухнул в тот день, когда Лагор предательски, без объявления войны, напал на Варрию.

Наши страны граничили друг с другом, но никогда не считались ни друзьями, ни даже добрыми соседями. Слишком многое нас разделяло. Мы чтили пресветлую Каари, они поклонялись темному Сахтару. Нас учили, что магия — это скверна и наказание небес за грехи человеческие, а они называли ее бесценным даром своего мрачного бога. В Лагоре правили чародеи, а у нас в Варрии люди надевали траур, когда в семье появлялся малыш «с изъяном», это покрывало вечным позором всю родню.

За новорожденным магом приходили служители пресветлой и забирали в храм. Там сразу же запечатывали силу, а когда ребенок подрастал, передавали его покровителю-аристократу, у которого усмиренный и обитал до конца своих дней. Напитывал кристаллы и, тем самым, приносил пользу своей стране и хозяину. Артефакты благословляли и очищали жрецы Каари, после чего разрешали ими пользоваться. Да, запятнанные Сахтаром навсегда теряли независимость и получали статус рабов, но взамен обретали покой и жизнь без страха сойти с ума, а затем погибнуть, убив при этом всех близких.

Неукрощенные маги подобны диким животным. Сила темного в любой момент может вырваться на свободу и погубить все вокруг, включая самого носителя.

Так говорили служители пресветлой, и ни у кого не было повода сомневаться в их словах.

Я сама видела, что случилось с одной из деревень неподалеку от нашего имения. У местного кузнеца сын родился с магическим даром. Долгожданный наследник, единственный ребенок — и такое несчастье. Не знаю, о чем думали, на что надеялись родители, да только они утаили правду. Не известили власти, как полагается в таких случаях, не вызвали жрецов. Мальчик рос, как все его сверстники, бегал с деревенской ребятней, и никто ни о чем не подозревал, пока однажды парнишка вдруг не вспыхнул факелом, а потом взорвался, разрушив полдеревни и уничтожив ее жителей.

Как владельцы земель, мы присутствовали при разбирательстве и наблюдали за действиями дознавателей. Родители мальчика сгорели вместе с ним, но храмовники, обыскав то, что осталось от дома кузнеца, обвинили старосту и его помощника в невнимательности, даже укрывательстве и увезли растерянных мужчин с собой. Их ждал суд.

Мама хмурилась, пробовала возражать, но служители пресветлой потребовали не мешать расследованию, и дальше настаивать она не рискнула. Никто в Варрии не смел перечить тем, кто, по слову Каари, боролся с магической скверной, какой бы пост этот человек ни занимал и титул ни носил. Что касается отца, то он во всем поддерживал храмовников, полностью одобряя их действия.

— Место мага на рабской половине с блокирующим ошейником на шее и кристаллом в руках. Пусть эти выродки хоть какую-то пользу приносят, в благодарность за то, что мы заботимся об их безопасности, — любил повторять он.

Талим кивал в знак согласия. Мама бледнела и отворачивалась, а я… Как я могла не доверять словам отца? Ведь видела же… Собственными глазами видела, во что превратил деревню не усмиренный вовремя маг.

Не знаю, как чародеям Лагора удавалось контролировать себя? Жили же они в свое удовольствие и даже страной управляли.

— Проклятые темные, — выплевывал гневно отец. — Что с них взять?

— Они продали душу Сахтару и кровью невинных людей платят богу за то, чтобы он удерживал их от безумия, — округляла глаза воспитательница, госпожа Джиас, и ее голос срывался от праведного негодования.

— Не стоит задавать такие вопросы, юная леди. И думать об этом тоже не стоит, поверьте, — мягко улыбался мой любимый учитель господин Вислаг.

Вот и все объяснения.

Да, мы никогда не дружили с Лагором, не поддерживали с ним отношений, но наши страны столетиями мирно сосуществовали бок о бок. Когда-то в древности были междоусобицы, даже войны — я помнила это из уроков истории, — но у храмовников на такой случай имелись специальные кристаллы, а еще усмиренные, которые исправно наполняли кристаллы. Сражения велись с переменным успехом, пока стороны не договорились оставить все, как есть.

Лагорцы укрывали у себя перебежчиков, если родителям с «особыми» детьми удавалось перейти на их территорию, и никогда не выдавали тех Варрии. Храмовники в отместку устраивали мелкие стычки на границе. Так все и продолжалось, пока в один далеко не прекрасный день маги не начали войну. И теперь в их рядах были высшие, против которых оказались бессильны все артефакты. Никто из союзников не пришел нам на помощь, страх оказался сильнее клятв и обязательств…

Глава 5

Глава 5

После полутемного кабинета небольшая уютная столовая, в которую мы вышли через боковую дверь, показалась мне залитой светом. Горел камин, под потолком парили сразу три светильника, а в центре стола медленно вращался хрустальный шар, в котором переливался, разбрасывая по стенам радужные блики, разноцветный туман.

Красиво…

Мне помогли сесть за изысканно сервированный стол, заняли место напротив, и ужин начался.

Лицо мужчины по-прежнему скрывала сумеречная маска, подвижная и такая тонкая, что, на миг почудилось — присмотрись чуть-чуть пристальней и различишь черты чужого лица. Но, увы, это оказалось лишь иллюзией, сколько я ни вглядывалась, ничего, кроме отдельных деталей уловить не удалось. Да и они, стоило отвернуться, почти моментально забывались.

В столовой кроме нас никого больше не было, даже Хвич, и тот куда-то исчез. Высший, на правах хозяина, сам наполнял тарелки, бокалы и пытался поддерживать разговор.

— Заливное?

— Спасибо…

— Вина? Рекомендую вот это, красное. Сладкое, с легким миндальным привкусом. Девушки такое любят.

Интересно, какие девушки? Его гостьи? Часто он их здесь принимает? Или маг про своих соотечественниц говорит?

— Я… не пью.

— Думаю, несколько капель сейчас не повредят. Наоборот, помогут… гм… расслабиться.

— Хорошо…

Склонилась над тарелкой, искоса наблюдая, как высший уверенно наполняет бокал тягучей рубиновой жидкостью. И правда, почти «несколько капель» — маг был удивительно точен и честен, насколько это возможно в нашей с ним ситуации. Ни на чем не настаивал, ничего не навязывал — лишь предлагал, указывая то на одно блюдо, то на другое.

А я… Я не знала, как себя вести. В голове царила полная сумятица, душу рвали на части самые противоречивые чувства, и не хватало… очень не хватало времени подумать, собраться с мыслями.

— Ты совсем ничего не ешь, Элис. Не нравится? Заменить блюда? Что бы ты хотела?

— Не надо менять. Все замечательно.

Чтобы не заподозрили в обмане, наколола на вилку крохотный кусочек и быстро понесла его к губам. Нежное, сочное мясо буквально таяло во рту, но я почти не ощутила его вкуса. Даже глотала с трудом, а ведь последний раз ела очень давно, да и кушанья за столом предлагались самые изысканные. Из прежней, мирной жизни.

— Тогда… немного орстольского паштета?

— Чуть-чуть… Одной ложки достаточно… Спасибо, лорд…

— Айтон, — перебили меня. — Просто Айтон, и без титула. По-моему, нам пора обращаться друг к другу на «ты», если уж мы намерены… тесно общаться.

— Как скажете…

— Скажешь.

— Да…

Предложение высшего добавило сумбура в мысли и окончательно сбило с толку.

От сегодняшней ночи я ждала чего угодно, готовилась к самому худшему, хотя и надеялась на лучшее, но даже в самых смелых фантазиях не могла предположить, что меня пригласят на ужин, станут ухаживать и вести светские беседы. Словно я гостья, приехавшая с оговоренным заранее визитом, а не обыкновенная любовница, пусть ее и называют красивым и непонятным словом альтэ. Суть-то все равно одна.

Я понимала, что подписываю и на что соглашаюсь… Надеюсь, что понимала.

Мама никогда раньше не обсуждала со мной, что происходит между мужем и женой в супружеской спальне, но после переезда в Кайнас, и оглашения дня свадьбы, они с Нэссой несколько раз заводили об этом разговор. Правда, их намеки мало что прояснили, скорее, еще больше меня запутали.

Мама уверяла, что если двое по-настоящему любят, то способны подарить друг другу огромное взаимное удовольствие. Жена брата фыркала в ответ и кривила губы. Она, со своей стороны, никакой радости в этом не видела — лишь кратковременное неудобство, но ради долга и продолжения рода вполне терпимое. Но обе соглашались в одном: первый раз всегда больно, нужно просто стиснуть зубы и перетерпеть.

Я и готовилась «стискивать и терпеть». Тем более, ни о какой любви между мной и высшим и речи не было. Обманывать мага и сопротивляться я не собиралась. Лягу, глаза закрою и позволю ему делать то, за что заплатил. Не убьет же он меня, в конце концов. Поторопится, надеюсь, и лишний раз не станет мучить, если уж обещал силу не применять. Выживу, никуда не денусь.

Так или примерно так я себя успокаивала, когда шла в этот дом первый раз и второй, когда обсуждала договор и подписывала его. Но то, что случилось затем, никак не укладывалось в мои представления о наших с магом отношениях.

И это, в полном смысле слова, выбивало почву из-под ног.

Воспоминания о близких тоже не прибавляли аппетита. Я тут деликатесами лакомлюсь, орстольский паштет, который даже в довоенные годы считался редкостью и стоил невероятно дорого, вилкой нехотя ковыряю, а у них там на ужин овощи и сыр с хлебом. А ведь маме, чтобы выздороветь, необходимо хорошо питаться. Да и Нэсса не просто так капризничает — ей сейчас не только себя, но и малыша кормить надо, а в доме даже молока нет. Почему-то мысль о злосчастном молоке, которое все время поминала невестка, совсем расстроила.

Глава 6

Глава 6

Хорошо, когда рядом есть тот, с кем ты снова можешь почувствовать себя ребенком. Пусть на мгновение. Маленькой девочкой, в жизни которой нет большего огорчения, чем ссора с деревенскими или разбитая коленка.

Прижаться к груди, вдохнуть родной, с детства знакомый запах и выплеснуть накопившуюся боль — все обиды и горести до последней капли. Ощутить, что для кого-то ты ценен сам по себе, что за тебя волнуются. Не осудят, не бросятся поучать и объяснять, как ты не права, а просто примут такой, какая есть — со всеми неудачами, промахами и ошибками.

Мама…

Только сейчас я осознала, как мне не хватало все эти дни, недели ее понимания и поддержки.

У нас было совсем немного времени, но этого оказалось достаточно, чтобы и поплакать вместе, и утешить друг друга, и наобниматься вдоволь, и привести себя в порядок — поправить прическу и тщательно умыться, убирая с лица следы слез. Подробности и долгие беседы отложили на потом. Приходилось спешить, чтобы успеть предупредить Нэссу об утренних визитерах…

— Вот, говорила же, с ней что-то не так! — «радостно» приветствовала меня жена брата, когда я появилась в дверях кухни. — Лицо красное, глаза воспаленные, губы распухли… Точно заболела… — Она еще раз придирчиво оглядела меня с ног до головы. — Элаис, почему ты разгуливаешь по дому в таком состоянии? Совсем не бережешь нас с малышом. А ведь знаешь, какое у меня хрупкое здоровье.

И она демонстративно выпятила свой и так уже немаленький живот. С тех пор, как ее беременность стала особенно заметна, у нее появилась новая привычка — укорять всех, кто ей перечил, своим внешним видом, скорбно поджимая губы и закатывая глаза.

— Со мной все в порядке, успокойся, Нэсса, — я улыбнулась Уне и прошла к столу, где уже ждал нехитрый завтрак. — И я Элис… Надеюсь ты помнишь о нашем уговоре и не проболтаешься в присутствии посетителей.

— Каких посетителей? — мгновенно подобралась невестка. — Кого ты еще пригласила? И даже не уведомила заранее, не поинтересовалась моим мнением. Вдруг я не согласна или не в состоянии принимать визитеров. Ах… Никто в этом доме со мной не считается… Никто… — она обиженно всхлипнула. — А я, между прочим, мать будущего…

— Это не просто гости, — перебила негромко, пододвигая к себе тарелку с кашей. — Лекарь и маг. И придут они по делу.

— Как-кому делу? — Нэсса даже заикаться от неожиданности начала. — Что этому служителю Сахтара от нас нужно? Они узнали? Они все знают о нас, да? — взвизгнула она. — Теперь увезут непонятно куда и убьют. Да-да… Убьют… Пресветлая Каари, что же теперь делать?.. Элис, ну почему ты молчишь?

Упоминание о «колдуне» испугало жену брата до полусмерти.

— Маг поставит вам с мамой метки, лекарь осмотрит и будет лечить, у него есть право на использование артефактов.

Неторопливо отпила из кружки, наслаждаясь вкусом отвара. Хорошо его все-таки готовит Уна… вкусно. На Нэссу я не смотрела. Нагляделась уже. Ничего нового все равно не увижу.

— Как тебе это удалось? — невестка тяжело опала на соседний стул. — И откуда у нас деньги на такое дорогое лечение, если даже…

«Если даже мне на молоко не хватает» — повисло в воздухе недосказанное.

И вот не собиралась же я ей правду говорить. Ночью еще не собиралась… И, когда проснулась, тоже… Хотела придумать какое-то объяснение, слукавить… смягчить… А сейчас вдруг так противно стало. Мама и Уна — два самых близких и важных человека поняли меня и приняли. Поддержали. Так чего же я боюсь? Мнения той, с кем мы никогда особо не ладили и до войны старательно избегали друг друга, чтобы сохранить видимость «добрых семейных отношений»? Ну уж нет.

Наверное, все изменил разговор с мамой. Я до сих пор, как наяву, ощущала ее прикосновения. Узкие ладони невесомо скользили по спине, а волосах запутались поцелуи и сдавленный шепот: «Моя девочка… Моя любимая девочка…» Казалось, я все еще нахожусь в ее объятиях, и это придавало сил, рождало в душе спокойную уверенность в себе.

— Я подписала договор с высшим магом и стала его любовницей… — Надо же, произнесла это, а голос даже не дрогнул. — Нет, он не знает моего настоящего имени и, надеюсь, не узнает. Для него я Элис Бэар, бывшая аристократка, родственница одного из членов королевского совета. И только. Пусть так и останется. Теперь у нас появятся метки, деньги и необходимое лечение.

— Что ты сделала? — прохрипела Нэсса. — Кем стала? Ты дочь и жена… — она захлебнулась словами, словно ей не хватало воздуха. — Любовница мага?.. Врага?.. Того, кто, возможно причастен к смерти твоего отца… моего Тала? Как ты посмела?

Она откинулась на спинку стула и задышала быстро, тяжело и рвано.

— Нэсса, послушай…

— Нет, это ты послушай… — невестка немного опомнилась и, пылая негодованием, пошла в атаку. — Лучше бы ты отдалась этому мерзавцу мяснику. Я же видела, как он на тебя облизывался, только что слюни не ронял. Похотливое животное.