Горячее лето пятьдесят третьего

Однажды холодной декабрьской ночью,

Открылось товарищу Сталину знание,

Что вскоре умрёт он таинственным образом,

А после случится невообразимое.

Советский Союз "сам собою" развалится,

При полном народа к тому безразличии,

Сдадут коммунисты билеты партийные,

И станут они же капиталистами.

Фамилии, должности, даты, события,

Приведшие к краху Идею Великую,

Давали Ему пищу для размышления,

И были причиной для действий решительных.

Которые, ход нам известной истории,

Свернули на рельсы, к Победе ведущие,

Идеи Великой, что для Человечества,

Явилась ступенькой на следующий уровень.

Оставим пока философию скучную,

О ней в этой сказке ни слова не сказано,

Герои мои в постоянном движении,

Участвуя в тех эпохальных событиях.

В тотальном разгроме Британской Империи,

Который "случайно" собой спровоцировал,

Вторую гражданскую в Штатах Америки,

И много явлений других положительных.

Вернулись Аляска к нам и Калифорния,

Спасясь от участия в бойне той ядерной,

Что Север и Юг меж собою затеяли,

Вгоняя друг друга всё глубже в век каменный.

С подачи, опять же, Великобритании,

Которую, впрочем, не только Америку,

С собою в могилу втащить угораздило,

Втянуло туда же и всех их союзников,

Таких же адептов учения подлого,

Что Киплинг назвал как-то "Бременем белых".

Не вынесли белые, бремя закончилось,

Советским солдатом Европы аннексией,

Избавившей мир от ярма упыриного,

Полтысячи лет им послушно несомого.

Закончится всё хэппи-эндом как водится —

Арест, трибунал, приговор и повешение,

Для всех фигурантов того трибунала,

Вошедшим в историю, как Монреальский.

А в Космос мы вышли на семь лет пораньше,

И первым там тоже был Сталин — Василий,

А Юрий Гагарин вошёл в ту историю,

Как первый землянин гулявший по Марсу.

Но это уже будет в следующей сказке,

Сначала попробуем эту осилить.