Голем

Наши переводы выполнены в ознакомительных целях. Переводы считаются "общественным достоянием" и не являются ничьей собственностью. Любой, кто захочет, может свободно распространять их и размещать на своем сайте. Также можете корректировать, если переведено неправильно.

Просьба, сохраняйте имя переводчика, уважайте чужой труд...

ПРОЛОГ

Август, 1880 года.

- У тебя такой вид, словно ты увидел привидение, парень, - сказал капитан Майкл МакКуин, стоя у штурвала.

Он сказал это своему первому помощнику, измученному работой богемцу по имени Пельциг, который теперь тупо смотрел в правое окно рулевой рубки. Вокруг раскинулся идеально ровный Чесапикский залив.

- Призрак…- пробормотал Пельциг. - Он провёл мозолистой рукой по лбу. - Я почти не спал прошлой ночью, капитан, и моя жена тоже. А вы?

- О, я спал как младенец, - настаивал МакКуин с ирландским акцентом. Он с улыбкой похлопал себя по фляжке. - Нет ничего, чтобы быть обеспокоенным. Мы оба иммигранты, приглашённые в эту прекрасную страну, не так ли? Они обещали свободу и хорошую, честную работу. Мы всегда должны быть благодарны…

Это была правда. МакКуин был ирландским католиком, а Пельциг - евреем откуда-то из Европы. Из Австрии? Кто может сказать это, после всех этих кровавых войн? МакКуин задумался. Пельциг и его жена Нания бежали от преследования евреев, а МакКуин бежал от Дублинских сборщиков налогов и не одного разгневанного мужа. Но по тому, что он видел до сих пор, Америка сдержала свои обещания.

Да, это было правдой, но неправдой было замечание капитана МакКуина, что он спит как младенец. Он делал что угодно, но только не это. Они пробыли в заливе две недели, отправившись из Балтиморской гавани, доставив товары сначала через реку Патаксент в Сэндгейт, затем через Нэнтикок и Уайкомико в Солсбери. Казалось, с каждой разгрузкой товара в каждом портовом городе, МакКуин чувствовал себя всё более и более странно, и каждую ночь он спал всё меньше и меньше.

Пельциг всё ещё устало смотрел в пространство.

- Боже мой, прошлой ночью мне приснился сон…

МакКуин посмотрел на своего угрюмого коллегу.

- Что тебе снилось, парень?

Пельциг покачал головой. Ему было примерно сорок лет, но сейчас он выглядел на восемьдесят.

Боже! МакКуину не нравилось, когда ему приходилось показывать свою власть. Большая часть этих речных потоков работала как часы. В чём же дело сейчас?

- Что-то не даёт тебе покоя с тех пор, как мы покинули Балтимор, - отрезал он, - и особенно после каждой остановки. Мне не нужен ты и твоя жена, если вы не думаете о своей работе. Так в чём же дело? В чём дело?

В остальном уверенный в себе первый помощник, казалось, не находил слов. Он указал за спину, не сводя глаз с МакКуина.

- Что? Грузовой отсек? Пельциг, у нас только одна остановка, потом маршрут закончится.

Пельциг произнёс надломленно:

- Пункт назначения, сэр, вот что меня и Нанию беспокоит.

Ради бога! МакКуин схватил манифест и прочитал вслух пункт назначения:

- Ловенспорт, Мэриленд, одиннадцать миль к северо-востоку по реке Бруэр. Что не так с тем местом, парень? Что там происходит? Я слышал, это обычный мельничный городок.

Пельциг откашлялся.

- Конечно, сэр.

- До этого путешествия я почти не слышал о реке Бруэр, но начальник порта сказал мне, что это глубокий канал, ведущий наверх, и в нем нет коряг. И не забывай, что “Вегенер” - мощный пароход. Ради бога, мы не утонем.

Мрачное лицо Пельцига не изменилось.

- Я имею в виду Ловенспорт, сэр.

МакКуин прищурился и наклонился вперёд.

- Разве ты и твоя жена не евреи?

- Да, капитан, и мы гордимся этим.

- Ну, я ничего не знаю о вашей вере и очень мало о своей, если хочешь знать правду, и я ничего не имею против того, во что верит человек, - МакКуин сделал ударение на следующих словах. - Но начальник порта сказал мне ещё кое-что, Пельциг. Он сказал мне, что это место под названием Ловенспорт населено евреями. Твоим народом, Пельциг!

- Не… не нашими людьми, сэр… - резко прошептал Пельциг.

Ничего не понимаю, - подумал МакКуин. - Лучше просто забыть об этом. Почему два еврея боятся города, полного людей, которые верят в одно и то же? Это как бояться идти на мессу.

Он оглянулся на залив, увидел широкое устье реки и сверился с картами.

- Что бы тебя не злило, отложим это на потом, парень, потому что это уже река Бруэр. Держу пари, сейчас мы идём со скоростью шесть узлов в час, а если поднимемся вверх по реке, то, вероятно, снизимся до трёх, так что в Ловенспорте мы будем не раньше, чем через два часа после заката. Мы проведём там ночь.

Пельциг внезапно напрягся, взглянул вперёд и увидел широкое устье реки. Затем он обмяк в безнадёжном отчаянии.

- Капитан, мы с женой умоляем вас. Мы не можем провести ночь в Ловенспорте. Пожалуйста, сэр. Давайте бросим якорь здесь и закончим маршрут завтра, при свете дня?

Теперь МакКуин разозлился.

- Мы вернёмся в Балтимор днём позже, парень! Ты с ума сошел?

- Пожалуйста, сэр. Мы с женой не можем находиться там ночью, - заверил Пельциг. - Потому что, если вы не можете, нам с Нанией придётся доплыть до берега и вернуться в Балтимор пешком, предоставив остальную часть пути вам одному.

МакКуин взглянул на своего первого помощника. Угрожал ли Пельциг МакКуину таким возмутительным предложением?

Я капитан этой лодки, и ни один первый помощник не направляет мой курс, чёрт побери!

Но, чем больше он смотрел на Пельцига, тем более несчастным он становился.

- Пельциг, ты пытаешься оспорить мой авторитет на этой лодке?

- Вовсе нет, сэр. И вы были самым замечательным человеком, когда-либо позволявшим мне работать на него, - печально сказал Пельциг. - Но я умоляю вас, давайте, не будем ночевать в Ловенспорте. Пожалуйста.

МакКуин сделал большой глоток из фляжки и задумался.

Я так зол, что мог бы выбросить этого парня и его хорошенькую жену за борт прямо сейчас, но…

Но что? МакКуин дал волю своему гневу, но затем ему пришло в голову, что Пельциг работал на него месяцами и никогда ни о чём не просил…

- Хорошо, - согласился МакКуин. - Я сделаю, как ты просишь. Я проведу нас вверх по реке милю или две, потом брошу якорь. Но я хочу, чтобы этот бак был полон, слышишь меня?

Впервые с начала пути Пельциг улыбнулся.

- Я прекрасно вас слышу, капитан, и мы с женой благодарим вас от всего сердца.

А потом он выскочил через заднюю дверь и начал кричать новости Нании на своём странном языке.

Иисус, Мария и Иосиф, - подумал МакКуин. Бросив якорь, МакКуин без особого энтузиазма принялся сгребать с кормы устриц, в то время как Пельциг опускал ловушки для крабов, а его жена методично рубила последние дрова для тендера. Когда МакКуин оглядел лодку, он почувствовал ту же гордость, что и в тот день, когда взошёл на неё. “Вегенер” был последним в своём роде речным судном с мелкой осадкой: 100-футовый кормовой катер, сжигавший дрова под котлом вместо угля. Уголь в некоторых местах было слишком трудно достать. Конечно, угольные горелки двигались бы быстрее, но их печи стоили вдвое дороже. Однако древесные горелки вроде “Вегенера” могли перевозить грузы и по более узким рекам, а когда кончалось топливо, просто опускали бровки, сходили на берег и рубили ещё. МакКуин никогда не видел таких лесов, как вдоль Чесапика. Перед дровяным тендером, топкой и большим колесом находилась грузовая рубка на первой палубе и каюта на верхней палубе. Нижней палубы не было, потому что не было корпуса; лодка представляла собой большую прямоугольную платформу, которая плавала на поверхности воды, что делало её идеальной для плохо нанесённых на карту рек с неизвестными истинными глубинами и песчаными отмелями. МакКуин никогда не садился на мель. Никогда. Даже во время отлива. Он никогда не повреждал гребное колесо из-за коряг. Ему нравилось плавать по воде, и после стольких лет он мог выбирать свои собственные маршруты за гораздо большую плату, чем молодые капитаны, пережившие Bойну.

МакКуин присматривал за граблями для устриц - сегодня ему не везло - он то и дело оглядывался через плечо при каждом ударе топора.

Не могу понять этих европейцев, - недоумевал он. - Этот парень позволил своей жене рубить дрова.

Но он вынужден был признать, что смотреть, как она орудует топором, было гораздо приятнее, чем если бы это был сам Пельциг. Нания была уникальной женщиной с самыми необычными пропорциями, которые МакКуин когда-либо видел.

Матерь Божья, - подумал он, глядя на неё.

В то время как он и Пельциг были одеты в типичные холщовые комбинезоны, хлопчатобумажные рубашки с длинными рукавами и джефферсоновские сапоги, на Нании были идентичные сапоги, доходившие до лодыжек, и тяжёлый хлопчатобумажный халат - ничего больше. Её суровое лицо оставалось красивым и угловатым, а грубо подстриженные светлые волосы выглядели привлекательно даже в своей неопрятности. Её тело, правда, было другое дело. Она была высокой, выше большинства мужчин - крупная женщина, но без малейшего намёка на жир. Вместо этого её тело казалось высеченным из бледного мрамора, её мускулы были настолько подтянуты от непрестанной работы, что она, вероятно, была так же сильна, как МакКуин или Пельциг. На ум пришло слово “статуя”.

Бум… Бум… Бум! - топор взлетал в идеальном ритме, и каждый взмах вызывал драгоценное покачивание необузданной и довольно пышной груди Нании.

МакКуин не испытывал вожделения к чужой жене, он просто восхищался её телосложением. Женщина поднимала и опускала топор в механической синхронности, и с каждым ударом лезвия - бум! - он действительно чувствовал вибрацию через большую платформу лодки.

Господи, - подумал он.

Солнце село прямо за её спиной, и сквозь мешковатый халат виднелся её мощный силуэт.

Бум! Бум! Бум!

Теперь в МакКуине было полфляжки, и он не видел ничего плохого в том, чтобы сделать комплимент.

- Пельциг, дружище, надеюсь, ты не будешь возражать, если я скажу, что это единственная женщина, которая идеально подходит тебе в качестве жены.

- Да, это правда, сэр, - сказал Пельциг.

Повернувшись спиной к МакКуину, он бросал в тендер поленья.

МакКуин усмехнулся.

- Но, я также должен сказать, что если бы ирландец позволил своей жене рубить дрова, то этого самого ирландца избили бы на площади.

Пельциг тоже странно усмехнулся.

- Но, видите ли, сэр, я был бы избит ещё больше за то, что не позволил бы Нании колоть дрова.

МакКуин не понял.

- Избит кем?

Пельциг указал пальцем.

- Нанией. Она может свалить дерево или перерезать верёвку быстрее, чем любой мужчина. Она сильная. Гибкая. Её отец - никчёмный грубиян - избивал её каждый день, пока однажды, когда она стала старше, она не избила его до полусмерти.

Глаза МакКуина расширились.

- Вот почему она настаивает на том, чтобы рубить все дрова сама. Это делает её сильнее. Чтобы ни один мужчина больше не поднял на неё руку.

Бам!

Ударил топор, и лодка содрогнулась, когда одно толстое бревно разлетелось на два.

- Боже мой, - пробормотал МакКуин. - Это действительно сильная женщина…

- И она хочет быть в форме и никогда не толстеть, - добавил Пельциг, - чтобы у меня не было даже мысли оставить её.

МакКуин хохотнул, выдохнув виски.

- Только сумасшедший мужчина может оставить женщину с таким телом. Я могу только представить, как она выглядит в…- но он оборвал свою грубость прежде, чем смог произнести слово “постель”.

Пельциг слегка улыбнулся и кивнул.

Теперь в топке горело только четверть огня, так как котёл был не нужен. Переднее корыто, где они готовили, было оборудовано вешалкой для кастрюль и грилем. Пельциг ахнул, когда поднял деревянную ловушку для крабов и обнаружил, что она полна больших кусающихся ракообразных.

- Господи Боже! Их размер!

- Да, - согласился первый помощник и подтащил капкан к большому котлу с водой, висевшему над огнём. - Нужно быть осторожным в обращении с ними, потому что они могут быть агрессивными. - Он открыл капкан, схватил каждого из покрытых панцирем существ за задние конечности и бросил в котёл.

- Они почти такие же большие, как те коричневые крабы, что были у нас в Ирландии, - заметил МакКуин. - Пельциг, у тебя там, откуда ты родом, есть крабы?

- Не-ет, сэр, - щипцами он столкнул несколько самых упрямых крабов обратно в горячую воду. - Таких нет, хотя у нас есть речные крабы. Их называют “kraben”, но они далеко не такие сладкие, как эти.

Нания закончила рубить и улыбнулась, увидев, что её муж едва избежал пореза от пилообразной клешни краба.

МакКуин снова взялся за длинные грабли, но ничего не вытащил.

- Чёрт побери, а я-то надеялся на устриц, которых мы всю неделю добываем, потому что они очень хорошо идут к этим крабам.

Нания что-то сказала мужу на их языке, потом Пельциг взял грабли МакКуина и протянул ей.

- Нания знает, как течёт вода, с тех самых пор, как начала работать. В устье реки солёность ниже, поэтому устрицы обитают ближе к берегу.

- Будь я проклят, если знал об этом, - сказал МакКуин, но теперь его глаза были прикованы к крепкой женщине.

- Но, подожди, девочка! Что я…

Нания сбросила сапоги и тут же плюхнулась в воду. Она ухмыльнулась МакКуину, перевернулась на спину и принялась лягаться, прижимая грабли к груди. Когда она крикнула что-то ещё Пельцигу, тот бросил ей большую сеть.

Чёрт! - подумал МакКуин вслед.

Нания дошла до места, где вода была ей по пояс, и стала работать граблями, но с каждым ударом, сзади течение поднимало её халат над голым задом. Щёки MакКуина полыхали. Через десять минут она вернулась с полным мешком.

- Должен сказать, вы, европейцы, неплохо разбираетесь в плодах этих вод.

Но потом МакКуин чуть не упал навзничь, когда Пельциг помог жене выбраться из воды.

Она вышла на палубу, с неё капало. Мокрая блузка теперь плотно облегала её тело, открывая каждую деталь.

У меня сегодня банкет, - подумал МакКуин.

Женщина и Пельциг, казалось, не замечали возбуждающего эффекта промокшего платья. Нания села за стол и тотчас же принялась ножом вскрывать устрицы.

- Аперитив, капитан, - сказал Пельциг. - На нашем языке мы называем это “ustrices”. И они лучше всего сырые, потому что они, как известно, делают человека…

Нания хихикнула, ловко выковыривая одну устрицу за другой.

МакКуин изо всех сил старался не смотреть на женщину.

- Раз уж ты вспомнил об этом, Пельциг, то на каком языке ты говоришь?

- Мы чехи, капитан, - a потом первый помощник положил в жестяную тарелку очищенные устрицы и передал их МакКуину.

Чехи. МакКуин слышал это слово и раньше, но больше ничего не знал. Он пососал несколько устриц и спросил:

- Откуда вы из Европы, собственно?

- Регион, известный как Чехословакия. Это прекрасное место незаконно занято лживыми монархами Австрии - Габсбургами.

Когда Пельциг сказал это, Нания поморщилась и сказала:

- Габсбурги не похожи на нас.

Пельциг улыбнулся.

- Моя жена имеет в виду, сэр, что дом Габсбургов не любит евреев. Они обещают религиозную терпимость в своей конституции, но затем заставляют нас жить в гетто. Вот почему мы приехали сюда.

- Ну и подонки же! - сказал МакКуин, сам не понимая, что он имеет в виду. - Пока люди усердно трудятся и соблюдают закон, какая разница, кому они предпочитают поклоняться? По правде говоря, я не смог бы сказать вам разницу между евреем, протестантом и католиком, даже чтобы спасти свою шею.

Пельциг кивнул.

- Вам нравятся устрицы, капитан? - и положил ещё устриц ему на тарелку.

МакКуин подумал:

Я бы мог поспорить.

А потом, обращаясь к Пельцигу, добавил:

- Похоже, ваша дорогая миссис немного говорит по-английски.

- Она учится, сэр. Она хороший ученик.

И хорошенькая, - поправил про себя МакКуин.

Он чуть не застонал, когда Нания наклонилась, чтобы достать из мешка ещё устриц. Из-за этого вырез её халата опустился, обнажив блестящие обнажённые груди. Чтобы отвлечься, он вернулся к предыдущей теме.

- Итак, чехи, говоришь? Не могли бы вы назвать мне город, чтобы у меня было лучшее представление о вашей родине?

- Прага, - нараспев произнесла Нания, но затем Пельциг поправил ее:

- Город, в котором мы родились, известен американцам как Прага.

Даже с виски, жужжащим в его голове, название задело МакКуина.

- Не может быть… Будь я проклят, если это не…- он осёкся. - Я мигом вернусь. Просто позвольте мне принести манифест…

Он поднялся по лестнице в рубку и схватил книгу. Когда он вернулся на корму, Пельциг выуживал из воды жареных ярко-оранжевых крабов. Солнце уже полностью скрылось за горизонтом; МакКуин зажёг фонарь с рыбьим жиром и нетерпеливо открыл грузовой манифест.

- Я знал, что слышал об этом городе раньше, - воскликнул он. - Здесь. Город происхождения груза в Ловенспорт - Прага.

Он поднял глаза и увидел, что Пельциг ничуть не смутился.

- Мы с женой знаем об этом, сэр. Оттиск был на всех бочках. Мы также знаем, что люди, которые сейчас живут в Ловенспорте, эмигрировали из Праги.

МакКуин почесал в затылке.

- Ну, разве это не самое глупое… Я просто не понимаю этого, Пельциг. Вы более чем обеспокоены перспективой поездки в Ловенспорт, но там не только люди вашей веры, но и из вашего родного города! Почему? Что заставляет вас нервничать из-за встречи с людьми из Праги, которые такие же евреи, как и вы?

Голос Пельцига дрогнул, когда он ответил:

- Они не евреи, как мы, капитан.

У Нании в глазах потемнело, и она прошипела это слово:

- Колдовство! - и быстро обернулась, чтобы с раздражением взглянуть через верёвочный поручень.

На этих двоих я не могу рассчитывать, - подумал МакКуин.

- Приношу свои самые искренние извинения, если я сказал что-то не так.

- Не беспокойтесь, сэр, - Пельциг поставил дымящийся поднос с крабами на стол. - Нания просто немного более чувствительна к некоторым вещам. Лучше всего понимать это так: иудаизм приходит в разных формах, так же, как и христианство.

МакКуин разразился смехом.

- Я выпью за это, Пельциг! Попробуй быть католиком в чёртовом Кентукки! Теперь я понимаю, о чём ты говоришь.

Наконец, стряхнув с себя неловкость, вернулась Нания. Она оттолкнула мужа от стола и принялась разламывать крабов.

МакКуин протянул им фляжку.

- Выпейте, вы оба. Мне только сейчас пришло в голову, что я ещё не видел, как вы пьёте.

- Благодарю вас за великодушие, сэр, - сказал Пельциг, - но мы с Нанией никогда не пьём спиртного по причинам нашей веры.

- Евреям запрещено пить? - удивлённо спросил МакКуин.

- Дело не в этом, сэр, но чаще всего я предпочитаю этого не делать. Мы считаем, что мутная голова мешает видеть “En Soph”.

- “En Soph”?

- Бога, - перевёл Пельциг.

Брови МакКуина поползли вверх.

Если это правда, я определенно не увижу Бога сегодня ночью.

Он сделал ещё глоток из фляжки.

Нания взглянула на Пельцига и что-то прошептала.

- Что это твоя миссис говорит? - МакКуин усмехнулся. - Вероятно, капитан - типичный ирландский пьяница?

- Конечно, нет, сэр. Но моя жена, как и я, интересуется содержимым ловенспортского груза. Я скажу ей, что это не наше дело.

Это было правдой: конфиденциальность товара покупателя была частью работы любого капитана. Раскрытие характера груза может привести к краже.

Но, эта пара, несомненно, заслуживает доверия, - подумал МакКуин. Теперь он это знал.

- Ну, я не вижу в этом ничего дурного; мне кажется, это всего лишь инструменты и фарфоровая посуда, - oн снова открыл декларацию. - То, что мы завтра привезём этим ребятам в Ловенспорт, похоже на десять грузовых бочек. Одна из которых полна мраморa и чего-то другого из олова. Бочки три или четыре - точильных инструментов и головок саней, и пять-шесть - угольной пыли.

- В этом есть смысл, - сказал Пельциг, - потому что Ловенспорт может похвастаться лесопилками.

МакКуин нахмурился.

- Значит, они покупают инструменты в Праге и перевозят их сюда. Зачем тратить такую сумму, когда они могут легко приобрести такой же инструмент здесь?

- Судетская сталь гораздо лучше, капитан, и стоит того. Руда поступает с гор на нашей родине. Молот, выкованный из такой руды, очень долго не будет иметь даже небольшой вмятины, а заточка напильников практически вечна.

МакКуин не возражал, хотя знал, что больше доверяет ирландской стали. Он прищурился, вглядываясь в список.

- И… Хм-м. Похоже, что оставшиеся четыре бочки содержат композитную посуду, хотя я не уверен, что это такое.

- Ком… позитную, капитан? - спросил Пельциг. - Может быть, материал для обжига?

МакКуин заметил ещё одно слово, нацарапанное в описи в скобках.

- Есть ещё одно слово, но, кажется, оно написано не по-английски. Может, твой язык, Пельциг? Вот, взгляни.

Пельциг проследил за пальцем МакКуина на пергаменте и сглотнул.

- Здесь написано чешское слово “hilna”, капитан…

Нания стиснула руку мужа.

- Нет!

МакКуин не мог не заметить реакцию пышногрудой женщины.

- “Hilna?” И что бы это могло быть?

Лицо Пельцига было каменным.

- Это слово означает “глина”, сэр. Другими словами, грузовой отсек содержит четыре полных бочки глины…

Никогда не пойму этих иностранцев, - жаловался себе МакКуин, отпирая грузовой отсек на первой палубе. - Они вели себя так, словно прошлись по их могилам. Что может быть такого в глине гончара из Европы, что вызвало бы такой шокирующий эффект?

Тем не менее Пельциг попросил капитана о снисхождении и попросил, чтобы им позволили увидеть эту глину.

- Это было бы совершенно неправильно, Пельциг! Это оплаченный товар, и нам также платят за его доставку, без всяких помех.

Пельциг помолчал, подыскивая нужные слова.

- Я и моя жена, сэр, мы хотели бы только посмотреть. Я могу приравнять это к… как бы это сказать? Сентиментальность, сэр, если вы понимаете.

МакКуин ухмыльнулся.

- Ты имеешь в виду, увидеть что-то с родины? Согреть своё сердце, что-то в этом роде?

- Что-то в этом роде, сэр. Если бы часть замка Бларни с вашей великой родины Ирландии была перенесена в Америку, разве вы не захотели бы увидеть её своими глазами?

Это была странная параллель, но…

- Ну, раз уж ты так ставишь вопрос, я, пожалуй, так и сделаю.

- Могу только добавить, что этот груз имеет особое значение для любого чешского еврея.

- Это всего лишь кучка паршивой глины, парень!

- Да, сэр, но для чешского еврея это нечто большее. Вы никогда не поймёте, если сами не являетесь чешским евреем.

МакКуин оглянулся на них обоих. Взошла высокая летняя луна. Цикады издавали вокруг себя пульсирующую какофонию звуков. МакКуин, будучи в замешательстве, скользнул взглядом по стройным ногам Нании, по её упругим изгибам и груди, и когда он почувствовал себя виноватым, то заметил, что её большие бездонные глаза смотрят на него широко раскрытыми в самой отчаянной надежде.

- Ради Бога, перестаньте! - он согласился и вытащил из кармана ключи.

Нания просияла; Пельциг вздохнул с облегчением. Они схватили фонари и быстро последовали за МакКуином к погрузочной двери грузового отсека. Ключ МакКуина открыл неуклюжий замок, и, когда они вошли, их встретил запах земли. Запах земли и грязи. Их шаги отдавались эхом; грузовой отсек опустел на три четверти. Сзади, в свете фонарей, виднелись массивные бочки и блестящие металлические ленты.

Не могу поверить, что согласился на это, -подумал МакКуин, поднимая лом и подходя к одной из бочек с более поздними номерами.

На каждой бочке из бежевого дерева было написано:

VLTAVA HILNA.

- Влтава? - спросил МакКуин.

- Великая река в Праге, сэр, - ответил Пельциг. Его слова отозвались эхом. - Место, откуда глина, как говорят легенды.

- Легенды?

Это безумие.

МакКуин сорвал высококачественную крышку с одного из бочонков и отступил назад, ощутив неприятный запах.

- Вот ваша глина, Пельциг. Воняет, как в сортире!

Пельциг и Нания подошли, молчаливые, с широко раскрытыми от страха глазами.

- Видите ли, сэр, - начал Пельциг, - если верить легендам, глина из этой самой реки давным-давно спасла наш народ в пражских гетто.

- Вы имеете в виду евреев? - МакКуин чувствовал себя одурманенным. - Так ты расскажешь мне, как кучка вонючей глины спасла твой народ?

Пельциг тонко улыбнулся.

- Это всего лишь легенда, сэр. Но считается, что глина из Влтавы благословенна, в некотором роде. По крайней мере…

Тем временем его жена, казалось, была в восторге от открытой бочки. Она провела руками по деревянным доскам контейнеров.

- Согласно древним архивам, - продолжал Пельциг, - чистые сердцем и преданные Богу получают силу из этой глины.

- Сила из глины, - пробормотал МакКуин и взял свою фляжку. - Должен тебе сказать, парень. Я не понимаю, о чём ты говоришь.

- Вы должны быть евреем, сэр…- Пельциг вздрогнул и обернулся, когда Нания протянула руку. Она хотела прикоснуться к бледной глине в бочке, но муж перехватил её руку. – Но, нельзя прикасаться к ней без должного уважения.

- Уважения? - рявкнул МакКуин. - Это глина! Почти то же самое, что грязь!

Казалось, Пельцига удивила реакция МакКуина. Он опустил крышку бочки на место.

- Действительно, сэр, глина придаст сил верующим, но для тех, кто не обучен должным понятиям и дисциплине, она может работать наоборот. Это может сделать белую душу чёрной. Из этого можно сделать хорошие вещи, но также и плохие, - Пельциг усмехнулся. - Да, сэр, если верить легендам.

- Хорошо, хорошо, - последовал раздражённый ответ МакКуина. - А теперь, когда ты это увидел, давай убираться отсюда, - oн проводил их обратно к выходу.

Что-то заставило его ещё раз взглянуть на бочки, после чего он нахмурился и запер дверь.

- Спасибо, что уступаете нам, сэр, - сказал Пельциг. - Я и моя жена очень благодарны.

- Хорошо, тогда с благодарностью идите спать. Завтра у нас трудный день, и он начнётся на рассвете.

- Спокойной ночи, сэр, - сказал Пельциг. Нания поклонилась.

Затем они поднялись по ступенькам на верхнюю палубу. МакКуин смотрел, как исчезают их фонари.

Что за парочка? - подумал МакКуин. Он отхлебнул из фляжки. - Глина. Из какой-то вонючей реки бог знает где, и они ведут себя так, будто это Святой Грааль.

МакКуин, ссутулившись, поднялся к себе и вскоре заснул, прислушиваясь к тихому журчанию реки.

МакКуин судорожно повернулся на своей койке. Сон овладел им, как тяжёлый грипп; голова, казалось, стучала в такт его туманным снам. Сначала ему снилась темнота, затем медленно нарастающий звук, который в конце концов превратился в повторяющиеся удары топора.

Бум! Бум! Бум!

Затем последовали слова, напряжённые слова, но женственные и даже страстные.

- Голем!

Бум!

- Колдовство!

Бум!

- Лёв!

Бум!

Наконец на поверхность всплыл образ из сна. МакКуин застонал во сне, потому что видел, как Нания на корме рубит дрова для тендера.

Господи… Какая красивая…

На Нании был только яркий лунный свет. Её загорелое тело напряглось, живот втянулся, грудь выпятилась, когда она подняла топор по высокой дуге, остановилась, затем…

Бум!

…удар лезвия был таким сильным, что лодка содрогнулась. Толстый бревёнчатый клин разлетелся в стороны.

Взгляд в сновидении скользнул по изящному обнажённому телу, по покрытой потом белой коже, по гладким напряжённым мускулам и красивому угловатому лицу. Взъерошенные волосы свисали так, что её глаза были видны только через просветы между них. Глаза казались широко раскрытыми, но почему-то мёртвыми.

Затем видение вернулось к странному лицу, и тогда МакКуин резко открыл глаза. Испугавшись, он ахнул, увидев такое же лицо, смотревшее на него сверху вниз.

Как, чёрт возьми…

Нания сидела верхом на МакКуине, голая, как во сне. Она проскользнула сюда, пока он спал, стянула с него брюки и…

МакКуину не пришлось долго размышлять о том, что происходит сейчас. Его собственное тело напряглось, когда она осторожно оседлала его. Её возбуждённые груди были полны, соски напряжены, а верхние зубы сжали нижнюю губу. МакКуин чувствовал, как будто она нанизала себя на него.

Её мёртвые глаза пронзали его, и с каждым медленным, напряжённым движением она выдыхала слова:

- Колдовство…

Руки МакКуина скользнули вверх по её бёдрам, затем по талии…

- Лёв…

Он держал набухшие соски между своими пальцами…

- Голем…

Его чувства, наконец, встрепенулись.

Что я делаю?! Это жена другого мужчины, но… Но…

Но это она нарушила мораль. Можно ли его винить? Она сама пришла к нему, пока МакКуин спал без сознания…

- Ради бога, женщина! Неужели ты не уважаешь своего мужа?

Но даже когда какой-то импульс заставил его оттолкнуть её, она, казалось, почувствовала это, мёртвые глаза опустились, и злая усмешка показалась сквозь просветы в её волосах. Внезапно её медленные движения стали маниакальными, и она оседлала его, как животное. Кровать начала пружинить. Тело МакКуина сжалось, когда плоть Нании сотряслась в мучительной судороге…

МакКуин, достигнув кульминации, взорвался.

Он громко кричал? Он надеялся, что нет. Если Пельциг проснётся от звуков и войдёт, что скажет МакКуин?

Нания вздохнула, подняв лицо к потолку. Рядом с ней замерцал свет, и сначала МакКуин испугался, что вошёл Пельциг с фонарём, но потом вспомнил, что не выключил свой.

И тогда он заметил…

Что за чертовщина…

У неё что-то было на животе. Какие-то мазки или… Нет, круги. Грубо оформленные маленькие круги образовывали большой круг над её животом. Это было похоже на то, что нарисовал бы пальцем ребёнок.

- Что это на тебе, женщина? - спросил он.

Он насчитал ровно десять колец, образующих внешний круг, и одиннадцатый вокруг её пупка. Когда он дотронулся до одного из них, его палец стал влажным и липким. На нём была какая-то зернистость.

Потом он вскочил.

- Ты глупая сука! Это глина, не так ли? Ты вымазана в этой проклятой глине!

Он сбросил её с себя, подтянул брюки, выбежал на крыльцо с фонарём. Ему показалось, что она хихикает у него за спиной.

Что я скажу покупателю, если она испортила его товар?

Ноги МакКуина тяжело застучали по деревянному настилу. Он громко выругался, увидев, что замок на грузовой двери выломан, очевидно, топором.

- Пельциг! - взревел он. - Немедленно тащи сюда свою задницу!

Голос МакКуина прогремел над водой так громко, что несколько чаек удивлённо закричали. Он ворвался в грузовой отсек и отпрянул назад…

Слава Богу! - пришла облегчающая мысль.

Только один из бочонков был повреждён, крышка сорвана. МакКуин опустил фонарь, чтобы посмотреть ещё несколько бочонков на наличие следов от пальцев сумасшедшей на поверхности влажной глины, но больше ничего не было. Когда он поднял крышку, чтобы вернуть её на место…

Бум!

МакКуин вскрикнул. Крышка треснула и вылетела у него из рук…

Бум!

Нания снова опустила топор, промахнувшись на дюйм от руки капитана. Лезвие вонзилось в край бочки.

- У тебя крыша едет, женщина! - закричал он, а затем обежал вокруг неё, когда она попыталась высвободить лезвие топора.

- Пельциг! Пельциг! Очнись, мужик!

Паника понесла МакКуина вверх по лестнице, гремя фонарём. Он ворвался в каюту экипажа.

- Ты что, не слышишь меня, Пельциг? Ради бога, проснись! Твоя жена сошла с ума!

Пельциг не проснулся.

МакКуин поднял фонарь, когда увидел, что койка пары пуста. Пол был совсем другой, потому что в середине его лежал Пельциг, или, по крайней мере, то, что от него осталось. На полу блестела кровь. Пельциг был разрублен пополам, от промежности до макушки.

МакКуин отступил назад, пытаясь справиться с потрясением.

Мой пистолет, чёрт побери! Он в моей каюте! Я должен…

Но было уже слишком поздно.

Как раз в тот момент, когда МакКуин повернулся, чтобы бежать в свою каюту и обеспечить себе защиту…

Бум!

… вымазанная глиной сумасшедшая воткнула топор прямо ему в лицо.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Округ Сомерсет, Мэриленд,

Hаши дни.

Сет Кон был в трансе, просматривая снимки размером с бумажник. Пока он ждал, “Chevrolet Tahoe” работал на холостом ходу, и урчание мотора усиливало гипнотический эффект. На первой фотографии была изображена хорошенькая, но полная женщина с длинными тёмными, как соболь, волосами. Она стояла на санкт-петербургском пирсе и неуверенно улыбалась в камеру. Сет не сам сделал эту фотографию; она была старой, вероятно, сделана одним из бывших приятелей Джуди. Однако недавно она дала ему её, проинструктировав:

- Держи это в бумажнике. Это одна из моих “толстых” фотографий. Кажется, тогда я весила сто восемьдесят фунтов[1].

- Почему ты хочешь, чтобы она была у меня? - спросил он.

- Чтобы ты мог оценить меня.

- Оценить тебя?

Она рассмеялась и встряхнула волосами, как всегда.

- Да. Если я когда-нибудь снова стану такой большой, запри меня в комнате на год и не давай мне ничего, кроме хлеба и воды. Цельнозернового хлеба.

Она бунтарка, - подумал он.

Следующая фотография была сделана всего полгода назад, они вместе после одной из реабилитационных встреч. Под воздействием кокаина Джуди Паркер всего за год похудела со 180 до 95 фунтов[2]. Но на снимке она выглядела лучше: 120 фунтов[3], свободная, улыбающаяся, в облегающем тёмно-бордовом сарафане, волосы на фут короче, чем на “толстушке”, но глаза ярче, чем он когда-либо видел.

Как такой ботаник, как я, смог заполучить такую женщину?

Он задумался, а потом поднял бровь, когда увидел себя на той же картинке. Высокий, худой, немного сутуловатый, но с такими же блестящими глазами. Он знал, почему они так сияли.

Мы получили наши жизни обратно… и не думали, что мы это сделаем.

Сет внимательно рассмотрел свои волосы на снимке: тёмные, длинные и волнистые. Год назад они были серыми от хронического алкоголизма. Он полагал, что гордость за свои волосы сейчас, было законной наградой за то, что он прошёл реабилитацию без капли алкоголя. Бросив последний взгляд на фотографию, он удовлетворённо пробормотал:

- Для чокнутого, сутулого, большеносого, почти пятидесятилетнего компьютерного ботана, я не так уж и плох…

Следующая фотография парализовала его. У него вдруг задрожали руки. На снимке была изображена персиково-кремовая блондинка с восхитительной улыбкой.

О, Господи.

Он знал, что не должен держать её в бумажнике после стольких лет.

Эллен.

Услышав быстрые шаги, он быстро спрятал фотографии обратно в бумажник.

Как только Джуди открыла пассажирскую дверь, Сет был застигнут врасплох: мимо пронёсся старый чёрный фургон с какими-то знаками, рассекая зелень полей.

“Нечто особенное и другие фрукты и овощи” - гласила надпись.

Через полсекунды он увидел двух неуклюжих мужчин с седыми подбородками и отсутствующими зубами. Один из них подмигнул.

Наверное, деревенщины Мэриленда. Парни из округа, - Сет фыркнул смешком. - Надеюсь, деревенщины Мэриленда не такие жалкие, как деревенщины из Флориды…

- Боже мой! - воскликнула Джуди, усаживаясь на сиденье и захлопывая дверцу. - Те парни в грузовике видели?

- Что видели? - спросил Сет.

- Видели, как я писаю в поле!

- О, я так не думаю, - попытался успокоить её Сет. - Трава слишком высокая.

Джуди вздохнула и откинулась назад, застёгивая ремень безопасности.

- Даже не знаю, это для меня в новинку.

Сет съехал с усыпанной гравием обочины и прибавил скорость.

- Ты хочешь сказать, что никогда раньше не писала на улице?

Джуди ухмыльнулась, приглаживая тёмные волосы.

- Нет. Я женщина. У меня нет… одной из этих штук. Это парням всё настолько легко. Я элегантная, утончённая женщина, Сет.

- Да ты писала, как скаковая лошадь, там, в траве.

- Ну да, конечно! - но потом она параноидально оглянулась. - Надеюсь, эти два деревенщины не вызовут полицию, - oна коснулась подбородка. - В чём меня обвинят? Незаконное публичное опорожнение мочевого пузыря на территории округа?

- Я бы не беспокоился об этом, милая, и если подумать…- он указал на приближающийся знак, который гласил: “Ловенспорт, шесть миль”. - Может быть, на самом деле земля принадлежит нам… Земля, на которой ты опорожнила мочевой пузырь.

- Хорошо. Это значит, что мы почти на месте, верно? Разве ты не говорил, что дом в пяти милях от Ловенспорта?

- Да. - Сет нацепил дурацкие солнцезащитные клипсы поверх очков. Он сжал руку Джуди. - И спасибо за то, что ты принимаешь участие во всём этом.

Джуди, казалось, отвлекли бесконечные зелёные поля, проносящиеся мимо.

- Разве это так тяжело?

- Я знаю, как ты ненавидишь дальние поездки. Из Тампы в Мэриленд можно добраться за полтора дня. Я не хотел, чтобы это заняло три.

- Ну, давай посмотрим по-другому. Давай пересчитаем их, - ответила Джуди. - Один секс во Флоренции, штат Южная Каролина, два раза на остановках для отдыха на автостраде, потом один раз в Эшленде и два раза сегодня на пароме из Вирджинии в Мэриленд, - Джуди откинула с лица прядь блестящих тёмных волос и улыбнулась. - Шесть раз за три дня. Ты определённо знаешь, как успокоить женщину в долгой дороге.

- Я польщён, - усмехнулся Сет. - Но тебе нужно лучше посчитать. Семь раз, потому что было три остановки для отдыха. Ты забыла про Таппаханнок.

Джуди задумалась.

- Вот именно! Стол для пикника! Как я могла забыть?

Сет кивнул.

- А так как мы почти приехали, то мы просто обязаны сделать это в новом доме.

Сет преувеличенно застонал.

- Милая, мне сорок девять. Дай старику отдохнуть.

- Старик, чёрт возьми! - oна рассмеялась и снова посмотрела в окно.

Реки уже не было видно, вокруг были лишь луга просо.

- Так вот, значит, как выглядит просо, - заметила она.

Казалось бы, безграничные поля высокой травы сияли такой ослепительной зеленью, что у неё заболели глаза.

- Это довольно круто. Со всего этого получают налоговые льготы.

- Ах, вот как? Я даже не знал, - сказал Сет и притормозил на дороге, чтобы посмотреть. - Это выглядит просто как… ну, трава.

- Это очень крупный урожай биомассы, - сказала Джуди. - К октябрю он вырастет до десяти футов. Потом они срубают его и начинают всё сначала.

- Это для этанола или чего-то такого, верно?

- В основном да, но есть и другие вещи, такие как водород, метан, аммиак и синтез-газ, который будет работать на электрической станции так же эффективно, но намного чище, чем уголь. Ещё лучше, что просо растёт на земле, где не растут сельскохозяйственные культуры, поэтому недоброжелатели не могут жаловаться на сокращение поставок продовольствия и сырья. Просо - это, по сути, мусор, который благодаря чудесам современной науки может заставить США отказаться от ископаемого топлива. Он углеродно-нейтральный и обновляется каждый год.

- Всё равно в ферму нужно вложить деньги.

- Почти ничего по сравнению с кукурузой, соей или любой другой пищевой культурой, которую ты можешь назвать. Просо не нуждается в удобрениях или пестицидах, и это самое засухоустойчивое растение, которое можно использовать для зарабатывания денег. Совсем недавно оно превратилось в такое растение, особенно для людей, обеспокоенных загрязнением и парниковым газом.

Сет нашёл этот предмет малоинтересным.

- Слушай, я знаю, ты изучала философию, но откуда ты знаешь так много о просо и всех этих вещах?

Она фыркнула и засмеялась.

- Я встречалась с профессором сельскохозяйственных наук. Парень был одержим возобновляемыми источниками энергии.

Сет мгновенно заинтересовался.

- Да? А тобой он тоже был одержим?

Джуди ухнула.

- Ты шутишь? Во-первых, это было в мои “толстые” дни, а во-вторых, я серьёзно, этот парень с таким большим интересом читал “Environment Times”, как обычные люди читают “Playboy”.

- Так… как долго ты с ним встречалась?

- Сет, пожалуйста, я не хочу говорить о нём. Он был болваном.

- Ах, теперь уже лучше.

- И в любом случае, мы говорили о траве и налоговых льготах, которые ты получишь от неё.

Сет сбавил скорость.

- В этом году мне нужны все налоговые льготы. Но… наверное, я жадничаю, да?

- Вот этого я в тебе и не понимаю, - сказала она весело. - У тебя почти христианское чувство вины за успех и при этом - ты еврей!

Сет подмигнул ей.

- Да, но я чертовски рад, что воздух бесплатный. Ведь у меня огромный нос.

Она оттолкнула его, покачав головой.

- Когда ты вкалываешь двадцать пять лет и наконец добиваешься успеха, ты не должен чувствовать себя виноватым, ты должен гордиться.

Он не мог убить в себе это чувство.

- Но гордыня - это грех, милая, для всех христиан.

- Как и секс вне брака, любимый, как для хебов, так и для гоев, и после того, как мы сделали это семь раз за три дня пути, я думаю, что мы оба, вероятно, в божьем дерьме.

Сет искал остроумную шутку, но не находил. Почему она упомянула о браке? Он задумался. Он даже не знал, почему его беспокоит такая перспектива. Ведь Эллен умерла два года назад.

Джуди удивлённо посмотрела на него и сильно толкнула в плечо.

- Это была шутка, Мистер Приколист! Если я шучу насчёт брака, ты сразу замолкаешь.

- Нет-нет, дело не в этом. Хм-м.. Кроме того, я сказал тебе на нашем первом свидании, что никогда не хочу жениться.

Она опустила окно, возможно, чтобы отвлечься, и распустила волосы по ветру.

- Давай не будем себя обманывать. Такой параноик, как ты, и такая импульсивная, как я… Брак, вероятно, разрушит наши отношения.

- Иди сюда! - быстро сказал он и испугал её, обняв за плечи и потянув. - Вот сюда, прямо ко мне.

- Не могу! - она взвизгнула. - Мой ремень безопасности пристёгнут!

- Снимай - снимай, - настаивал он. - Прямо сейчас!

Сбитая с толку, она так и сделала. А потом Сет потащил её прямо к себе на колени. Он тут же поцеловал её, крепко и даже игриво скользнул рукой под блузку и в лифчик. Она так же игриво притворялась, что сопротивляется, пока поцелуй не стал более серьёзным. “Chevrolet Tahoe” начал петлять по старой просёлочной дороге. Прервав поцелуй, он ещё крепче прижал её к себе и прошептал:

- Слушай меня, Джуди. Ты меня слушаешь?

- Да…

- Ничего. Я имею в виду, что ничто не разрушит наши отношения. Ни выпивка, ни наркотики, ни дерьмо из прошлого. Ничего. Ты мне веришь?

Внезапно на глаза её навернулись слезы.

- Да, верю.

- Хорошо.

А потом он снова поцеловал её.

Наконец она рассмеялась и оттолкнула его.

- Может быть, ничто и не разрушит наши отношения, но ты точно разобьёшь машину, если не будешь смотреть на дорогу!

- Пожалуй, ты права.

- Давай просто доберёмся до дома, - прошептала она. Лицо Джуди было сейчас покрасневшим. - Тогда мы сможем перейти к номеру восемь…

- Неплохо, - пробормотал Ди-Мэн, когда они миновали зелёный “Chevrolet Tahoe”. - Видел её буфера?

- Неужели? - спросил Чокнутый. - А ещё я видел её тонкую шею, как карандаш. Чёрт, чувак. Мы могли бы вернуться туда и заняться делами. Кто узнает? Не в первый раз мы оставляем тела в траве.

Солнце слепило почти лысую голову Ди-Мэна.

- Видишь, Чокнутый, вот почему ты был в тюрьме три раза, а я ни разу.

Мышцы Ди-Мэна напряглись, когда он ткнул пальцем в плечо своего коллеги.

- Ой!

- Слушай одну вещь. У нас бизнес c Рошем. А тебе лишь бы потрахаться и намочить свой свисток. Это может испортить игру для всех нас. Я не собираюсь проигрывать это дело с большими деньгами из-за какой-то деревенщины. Слышишь меня?

- Ага, - проворчал Чокнутый.

Чокнутый вёл машину, а Ди-Мэн ехал на переднем сиденье. Большой чёрный фургон грохотал по дороге. У Чокнутого отсутствовало больше половины зубов. Его грязно-каштановые волосы прилипли к голове, и всякий раз, когда он чесал бородку, выпадала перхоть. На предплечьях красовались татуировки кобры. Отсутствующая левая мочка уха, как утверждал он, может быть связана с бандитской дракой в тюрьме Джессап.

- Я потерял мочку уха, - заявил он. - Он потерял глаз.

По правде говоря, проигрыш был вызван каким-то первоначальным несоблюдением правил, когда несколько заключённых захотели сыграть в хорошо известную тюремную игру “Поезд Чуx-Чуx”, и решили, что Чокнутый будет тормозным вагоном.

- Нагнись сейчас же, сука, - сказал жулик по прозвищу Штанга, выплюнув мочку уха в душевой, - а то в следующий раз откушу больше, чем мочку уха.

Чокнутый последовал совету.

Ди-Мэн, однако, был другим видом деревенщины: мускулистый, серьёзный и, хотя и не совсем чистый, его неряшливость не шла ни в какое сравнение с Чокнутым. Его прозвали Ди-Мэном, потому что когда-то он водил грузовик с пончиками, пока его не уволили за то, что он заснул за рулём и свалился с моста, отправив в реку Бруэр сотни обмакнутых в мёд, наполненных желе, французских булочек. С тех пор ему удалось подняться в мире коммерции, или опуститься, в зависимости с какой стороны на это посмотреть. Мускулы и почти бритая голова делали его похожим на Брюса Уиллиса.

- Вот мы и приехали, - объявил Чокнутый, когда они въехали в Сомнеровскую бухту и остановились у крабового домика Сумасшедшего Алана.

Они притормозили у заднего входа. Они притихли и смотрели в оба. Каждый день они слышали о новых антинаркотических акциях, и хотя Ди-Мэн не совсем подходил на роль мозгового центра, он был достаточно умён, чтобы понять, что достаточно одной “крысы”, чтобы превратить верную вещь в двадцатипятилетнюю встряску без права досрочного освобождения.

- Осторожнее, - сказал он. - Сбавь обороты.

Чокнутый зашипел.

- О чём нам беспокоиться, приятель? Ты трусливая кошка?

- Просто делай, что я говорю, или я выверну тебе лицо наизнанку, - сказал Ди-Мэн.

Мрачный чёрный фургон медленно двигался вдоль доков за крабовым домиком. Чокнутый припарковался и выключил мотор. На некоторых доках громоздились кучи ловушек для крабов, но лодки всё время приходили и уходили.

Хороший знак, - подумал Ди-Мэн. - Но где…

- Эй, Ди-Мэн? Где, чёрт возьми…

- Он будет здесь, - Ди-Мэн ухмыльнулся. Рош всегда приходил вовремя. Ди-Мэн несколько раз заломил руки за спину. - Бери вещи, а я пойду поищу его.

Чокнутый перебрался в заднюю часть фургона, а Ди-Мэн вышел из машины и осторожно пошёл к нескольким сортировочным проходам, где рабочие без документов разделяли крабов на различные категории, прежде чем отнести их в ресторан. Это были сами краболовы, которые также получали груз от других морских поставщиков, которые передавали их от одного к другому по крабовым маршрутам. Рош никогда не встречался с Ди-Мэном в его собственной машине; он всегда делал это здесь, в крабовом доме, потому что крабовый дом был тем местом, где лодки сбрасывали основной продукт. Он попробовал открыть заднюю дверь, но она была заперта.

Что-то тут не так, - подумал он и ускорил шаг к фургону. - Почему у меня такое странное чувство, что сегодня меня поймают?

- Чокнутый? - oн видел распахнутые задние двери фургона, но не услышал знакомого голоса.

Ди-Мэн заглянул в кузов, увидел, что кукурузные бушели остались нетронутыми, потом посмотрел в сторону от фургона - и замер.

- Твою ж...

Чокнутый лежал ничком на голом причале, руки его были связаны за спиной жёлтыми гибкими манжетами.

- Стоять! Не двигайся, деревенщина, или свет для тебя погаснет.

Челюсть Ди-Мэна задрожала, когда он поднял мясистые руки и почувствовал, как к виску приставили дуло пистолета.

- Я… Я…

- О, да.

Жёсткая рука подтолкнула его к тому месту, где лежал Чокнутый, затем развернула его. Полицейский из Сомнеровской бухты, которого он никогда раньше не видел, ухмыльнулся в ответ: худой, усатый, с пронырливыми глазами.

Табличка над значком гласила: “Штейн”.

- Так это ты большой плохой Ди-Мэн, а, панк? Гонял пончики по реке в последнее время?

- Я… Я…

- Наша наружка какое-то время следила за тобой и твоим дружком-подонком. Штейн пнул Чокнутого ногой в спину. Партнёр Ди-Мэна посмотрел на него слезящимися глазами.

- Он появился из ниоткуда, Ди-Мэн! Он всё знает о…

- Тихо! - приказал полицейский. - Ты говоришь, как девчонка, и посмотри на это, - oн указал на промежность Чокнутого. Тот намочил штаны.

Хихиканье.

- Я бы сказал, что вы, ребята, не должны делать из себя крутых наркоторговцев. Ты должен был ограничиться доставкой пончиков.

Наконец к Ди-Мэну вернулся дар речи.

- Мы просто доставляем кукурузу в крабовый домик, офицер.

Штейн подтолкнул его к задней части фургона.

- Давай проверим твою продукцию, а? Вытащи последний бушель в углу.

Как, чёрт возьми, этот парень знает? - Мозг Ди-Мэна лихорадочно заработал. - Кто-то настучал на нас, но… кто? Рош? Ни за что!

После ещё одного сильного толчка в спину, Ди-Мэн встал коленями в фургон и начал отодвигать бушели в сторону.

И что мне теперь делать?

Его руки дрожали, когда он схватился за угловой бушель.

- Ой! - Ди-Мэн взвыл, когда Штейн сильно пнул его в бедро.

- Другой угол, крутой парень.

Ди-Мэн рыдал, как сумасшедший, когда тащил бушель из фургона.

- Теперь… посмотрим, что у нас тут, - Штейн держал Ди-Мэна под прицелом, а свободной рукой освобождал бушель.

Ди-Мэн сразу заметил странность. Что за…

На руке у полицейского была прозрачная резиновая перчатка. Он вытащил со дна бушеля две большие банки из-под кофе.

- Вы, ребята - настоящие гении. Дай угадаю… Гарвард? - Штейн снял пластиковую крышку и обнаружил полную банку кокаина.

Ди-Мэна вытащили из фургона и ударили о борт.

- Вы, куски дерьма, продаёте эту дрянь детям.

А потом - Бац! Ди-Мэн согнулся пополам от кулака в солнечное сплетение.

- В этом городе тринадцатилетние подростки выкидывают такие фокусы, потому что ты, жалкий ходячий мусор, подсадил их на это дерьмо.

- Нет, парень, нет, - прохрипел Ди-Мэн. - Клянусь, мы всего лишь мелкие люди. Мы, мы, мы…

- Кто у вас главный? - спросил Штейн.

Ди-Мэн и Чокнутый молчали.

- Давайте, ребята. Вам лучше начать говорить.

- Послушайте, офицер. Мы просто занимаемся обменом, не знаю для кого, - начал Ди-Мэн. - Мы обмениваем крэк на пару фунтов кокаина, плюс перевозим наличные раз или два в неделю.

- Обмениваетесь с кем? Кто он?

- Каждый раз кто-то другой, чувак. Э-э-э, офицер… Этот кто-то здесь, в крабовом доме. Слушай, мы тебя не обманываем.

Бац!

На этот раз не кулак Штейна ударил Ди-Мэна в живот, а конец дубинки. Щёки Ди-Мэна раздулись, и он упал на колени.

- Врёшь, - сказал Штейн. Он подошел к тому месту, где лежал Чокнутый. - Не шути со мной. Кто твой главный, Чокнутый?

Чокнутый захныкал.

- Я… О, чёрт! Я не знаю!

Бац!

Штейн ударил дубинкой прямо в промежность Чокнутого.

Чокнутый взревел, лицо его сморщилось.

- У меня нет на это времени. У меня скоро перерыв на кофе.

Ди-Мэн остался стоять на коленях. Его зубы клацнули, когда он почувствовал дуло пистолета, прижатое к его бритой макушке.

- Кто у вас главный? Я считаю до трёх.

- О, Господи, чувак…

- Один.

- Послушай, стой! Мы заплатим тебе!

- Два.

- Нет, подожди!

- Два с половиной!

- Ди-Мэн! - завопил Чокнутый.

- Три…

- Рош! - Ди-Мэн и Чокнутый закричали в унисон. - Это капитан Рош!

Штейн опустил пистолет. Тем временем сердца Ди-Мэна и Чокнутого бешено колотились.

- Хм-м. Ну, знаешь? Дай подумать, - сказал Штейн. - Очень мило с твоей стороны, но, знаешь что? Я уже знаю это. И знаешь, что я сделаю в обмен на подтверждение этого? - oн подтолкнул Ди-Мэна.

- Э-э-э… Отпустите нас?

- Заткнись! - Штейн хихикнул. - Я всё равно убью вас обоих. - А потом он приставил пистолет к голове Ди-Мэна и…

- Не-е-е-ет! Святой Иисус, не убивай меня! - заорал Ди-Мэн во всё горло.

Штейн спустил курок.

Щёлк!

Пистолет оказался незаряженным. Ди-Мэн уткнулся лицом в причал, его мочевой пузырь опустел.

- Шучу, ребята, - последовало следующее заявление Штейна, сопровождаемое громким хохотом и шагами.

Опустив нижнюю губу, Ди-Мэн поднял глаза и увидел Роша, идущего по дорожке в своей накрахмаленной полицейской форме, с блестящими капитанскими бляшками.

Он захлопал в ладоши, продолжая хохотать.

- Я впечатлён, ребята! Вам понадобилось целых пять минут, чтобы сдать меня!

Ди-Мэн поднялся, как будто только что сошёл с плохих американских горок. Он смотрел косо.

- Какого чёрта?

- Ди-Мэн, Чокнутый, поздоровайтесь с Чарли Штейном. Чарли - мой новый напарник.

Усмехнувшись, Штейн перерезал проволочным ножом гибкие манжеты Чокнутого и помог ему подняться.

- Ты ведь понимаешь шутки, приятель? - Потом он сжал щёку Чокнутого и потрепал её. - Мы просто играли.

Чокнутый выглядел потрясённым, гладя свою промежность.

- Играешь? Ты отбил мне яйца!

Штейн хлопнул его по спине.

- Капитан Рош хотел посмотреть, справлюсь ли я в одиночку с такой ситуацией. Я должен быть готов и к более тяжкому на улице, и всё такое.

Сердце Ди-Мэна всё ещё трепетало, как крылья колибри. Чокнутый посмотрел прямо на него, пробормотал что-то неразборчивое и потерял сознание.

Рош фыркнул и засмеялся.

- Оставь его в покое, с ним всё будет в порядке. Бедный парень всё ещё в шоке.

- Ну, у него, блядь, есть на это право! - пожаловался Ди-Мэн.

- Давай - давай! - Рош постучал в заднюю дверь, и оттуда вышли несколько рабочих в комбинезонах. - Грузите кукурузу, ребята, - сказал Рош и отдал кофейные банки Штейну. - Штейн, спрячь это и принеси пакет Ди-Мэна. Мы будем внутри.

- Конечно, капитан.

У Ди-Мэна всё ещё кружилась голова, когда он вслед за Рошем вошёл в крабовый домик и направился к залитому солнцем бару.

- Ты напугал нас до смерти, чувак!

- Остынь. Ты не понимаешь шуток?

Бар был пуст. Они пододвинули два табурета.

- Эй, Джимми! Пару кружек пива, да?

- Конечно-конечно, - сказал деревенщина, продолжая протирать стакан. Он улыбнулся, показав отсутствие зубов.

Ди-Мэн попытался наконец успокоиться. Рош вытащил что-то из кармана. У него были короткие рыжие волосы и бледная кожа, из-за чего он выглядел ещё менее надёжным. Ди-Мэн получал от него заказы уже более пяти лет.

- Спрос растёт, друг мой. Мои люди справляются. И ты так же должен быть опорой.

- Хорошо-хорошо.

Бармен поставил на стол два пива.

- Мне нравится, - сказал он. Его голос звучал так, как будто он играл на казу. - Капитан полиции сидит в моём баре, треплется с наркоторговцем и вдобавок пьёт в своей униформе.

- И не просто пью, Джимми. - Рош подмигнул. - Пью бесплатно.

- Я не против.

- Эй, Джимми, как насчёт того, чтобы ненадолго исчезнуть? Мне нужно провести приватную беседу со своим приятелем.

- Да-да, - сказал мужчина и ушёл.

Штейн вошёл с маленьким кейсом и поставил его у ног Ди-Мэна.

- Всё правильно, взвесили.

- Разве не как всегда? - Ди-Мэн пытался говорить авторитетно, но запнулся, когда его голос надломился от страха, который он всё ещё преодолевал.

Штейн хлопнул Ди-Мэна по спине.

- Эй, ты же не злишься из-за того, что мы подшутили над вами?

- Не-ет, - растянул ответ Ди-Мэн. - Мне это показалось смешным… придурок.

Рош и Штейн расхохотались.

- Увидимся через несколько дней, парень. Я бы подождал, пока ты посчитаешь товар, но… У меня нет времени до полуночи.

На этот раз Рош и Штейн засмеялись громче.

Грёбаные засранцы…

Ди-Мэн заглянул в чемодан, увидел несколько фунтовых мешков кокаина и три пачки банкнот по десять тысяч долларов. Но даже с тем дерьмом, с которым ему иногда приходилось мириться, Ди-Мэн знал, что ему чертовски повезло быть вовлечённым в это. Это лучше, чем зарабатывать на жизнь, в чём он никогда не был силён.

- Всё хорошо? - спросил Рош.

Ди-Мэн кивнул.

- А теперь сделай мне одолжение.

Ди-Мэн поморщился.

- Пять штук, - добавил Рош и сунул Ди-Мэну ещё одну пачку банкнот. - Вы делаете хорошую работу, и мы ценим это.

- Что за услуга? - Ди-Мэн вздохнул.

- Нам нужна ещё одна девица, как прошлой весной, - Рош положил на стол фотографию и подвинул её.

Ди-Мэн всё ещё был слишком измотан, чтобы пить пиво. Он всмотрелся в фото из полиции типичной наркоманки: потрёпанные рыжие волосы вокруг втянутого лица, ввалившиеся глаза, тонкие губы.

- Она просто шлюха, не так ли? Кажется, я её где-то видел.

- Её зовут Трейси Робертс, она же “Печенька”.

Ди-Мэн пожал плечами.

- Зачем тебе эта девица? Она просто ещё одна тощая наркоманка.

- Вот как? - Рош впервые за сегодняшний день выглядел серьёзным.

- Один из наших стукачей сказал, что она собирается сотрудничать.

- Крупная сделка. Вы же полицейские.

- Не с нами, Ди-Мэн. С округом.

- О!

Рош похлопал по деньгам на коленях Ди-Мэна.

- Скажи своему человеку. Нам это очень нужно. Нам нужен твой громила. Она находится по адресу на обратной стороне.

Ди-Мэн перевернул фотографию.

- Это не должно быть проблемой.

Рош улыбнулся. Он допил пиво.

- Ну, раз уж ты не пьёшь это…

Он снова хлопнул Ди-Мэна по спине, что тот ненавидел.

- Знаешь, что? Сегодня я читал в газете, что прошлогодняя засуха привела к нехватке запасов продовольствия в Америке, а этот дефицит означает, что мы можем посылать меньше продовольственной помощи в бедные страны, такие как Африка, где люди умирают от голода каждый день.

Ди-Мэн нахмурился.

- Вот как?

- И я задумался, - Рош постучал пальцем по фотографии. - Эти наркоманы? Они весят не больше девяноста фунтов.

- Это потому, что они наркоманы, Рош. Наркоманы почти ничего не едят.

Рош быстро поднял палец.

- Правильно! Они почти не едят, и это моя точка зрения. Вот почему я считаю, что мы делаем много хорошего.

Теперь лицо Ди-Мэна исказилось.

- Продавая крэк?

- Да-да! Видишь ли, чем больше детей мы превращаем в наркоманов, тем меньше еды они потребляют за свою короткую жизнь. Я думаю, если мы будем работать ещё усерднее, мы сможем вернуть этот дефицит, а затем начать посылать больше продовольственной помощи в Африку. И это хорошо, не так ли?

Ди-Мэн уставился на серьёзное выражение лица Роша, но через мгновение офицер хлопнул ладонями по стойке и громко расхохотался.

Ди-Мэн покачал головой.

- Ты сегодня очень смешной, Рош, но мне надо бежать и переодеть штаны. Спасибо, что заставил меня их обоссать.

Рош потянул Ди-Мэна за рукав, прежде чем тот успел подняться.

- Позволь мне спросить тебя кое о чём, только между нами.

Ди-Мэн застонал и снова сел.

- Хорошо. Что?

- Я знаю, что это не моё дело, но… это ты "позаботился" о той девице?

Ди-Мэн мгновенно вышел из себя.

- Нет, чувак!

- Не может быть, чтобы это был Чокнутый; этот деревенщина тупой, как пробка, не может включить свет без чьей-либо помощи. Ну, давай же. Кто это?

- Я не смог бы сказать, даже если бы знал. Таков уговор.

- Знаю-знаю, но это так… любопытно.

- И в любом случае, я не знаю. Так что просто брось это, ладно?

Рош кивнул и сдался.

- Хорошо-хорошо. Но кто бы это ни был, скажи ему, что нам нужна настоящая кровавая работа, как в прошлый раз, хорошо? Должно быть похоже на сумасшедшего бойфренда или банду наркоманов.

Ди-Мэн с трудом подавил вздох.

- Да, - сказал он, схватил кейс и быстро вышел.

- О, а мне это нравится! - воскликнула Джуди с пассажирского сиденья. Она щёлкала на своём ноутбуке, пытаясь пройти через следующий дополнительный уровень игры. - Прямо сейчас я пересекаю канал Чайм!

- Не упади, - предупредил Сет, ведя машину.

Джуди была увлечена. Она оказалась замечательным тестером уровней для новых бета-дополнений игры.

- Если ты приземляешься в это вещество, тебе лучше иметь дополнительный дерма-бальзам в своей аптечке.

- А верёвочный мост! - она пришла в восторг. - Какой изящный штрих! Это была твоя идея?

- Конечно же.

- Мне нравится, как хлюпает верёвка, когда я её хватаю.

Сет усмехнулся.

- Потому что это не верёвка. Это кишечник.

Джуди взвизгнула.

Думаю, теперь я буду молчать, пусть продолжает играть…

Несмотря на всё случившееся - и хорошее, и плохое - Сет Кон сумел держать голову прямо. Встреча с Вирджинией, например, впервые после смерти его жены Эллен, не смягчила его состояния. Он всё ещё скучал по ней, и всё ещё любил её, но теперь он знал, что его отношения с Джуди были лучшей для него альтернативой. Он был уверен, что Эллен тоже хотела бы этого, и он сам хотел бы этого для неё, если бы умер он. Единственная проблема заключалась в том, что он не мог избавиться от чувства вины, когда в самые мрачные часы жалел, что не умер вместо неё, потому что всегда чувствовал, что заслужил это.

Провидение творит чудеса, - размышлял он, наблюдая акр за акром траву, проплывающую за окном. - Или это Бог?

Они с Джуди уехали из Тампы три дня назад и поехали в Вирджинию. Не чувство ли сентиментальности побуждало его продлить путешествие, выбрав путь через Южную Вирджинию, чтобы не только провести минуту у могилы Эллен, но и снова прокатиться на пароме? Сентиментальность или тоска по дому? Но он знал, что оба они синонимы. А Джуди и в самом деле знала истинную причину, по которой ему это было нужно.

Не потому ли она соблазнила его на обоих паромах?

Это уже не имеет значения. Это часть сбывшейся мечты. Моей и Эллен, но Эллен здесь больше нет. Теперь она моя и Джуди…

Дом был краеугольным камнем мечты - Ловен-Хаус. Но был и другой дом, который придал силу этой мечте. Страшная и необычная компьютерная игра под названием “Дом Плоти”. Вместо типичных коридоров космического корабля, замков колдунов или террористических оплотов, концепция этой игры приглашала игрока в совершенно новую графическую среду: органическую сферу. Тропинки из кожи вились по травянистым землям из человеческих волос, лабиринтные леса стояли густо с деревьями колонн мускулов, прорастающих ветвями, отягощёнными полипами, коттеджи из человеческих (и нечеловеческих) костей предлагали убежища, где игрок мог обратиться за первой помощью, если только этот коттедж не был ранее заражён вражескими грибами. Эти промежутки существовали между основными уровнями игры. Каждая плоскость представляла собой уровень, и каждый уровень предлагал свой органический мотив, такой как Дерматорополис, Город Опухолей, Виралвилл и Бронхибург. Подуровни предлагали ещё больше разнообразия по типу “стреляющих” игр: Сердечная Бухта, Аббатство Адипоз, Синаптические Пригороды, Лабиринт Проказы и т.д. Всё это было создано дьявольским инопланетным наставником, известным как Красный Наблюдатель; сюжет игры не слишком замысловатый: Красный Наблюдатель бросает вызов человеческой расе. Люди отправляют своего самого находчивого солдата (сержанта Джейка Брейкера) в мясистую головоломку в борьбе за жизнь мира. Уникальные враги ждут нетерпеливыми толпами (Корпускуляры, Слизистые Люди, Летающие Окуляры и Желудочно-кислотная Рвота), чтобы остановить своего земного противника на его пути. Вооружившись запасом оружия (скальпелем, пилой для костей, бактицидными бомбами и гелий-кадмиевым хирургическим лазером), он бросается в бой с органиками. Если ему удастся пережить все смертоносные уровни, он должен затем перейти в трупную пасть самого “Дома Плоти”, где он столкнётся лицом к лицу с Красным Наблюдателем в последней битве. Конечная цель? Брейкер должен убить Красного Наблюдателя, иначе Земля будет уничтожена!

Во всяком случае, такова была идея. Сет сам написал сценарий и закодировал игру, и после привлечения нескольких друзей, которые были опытны в компьютерной графике, они завершили бета-версию игры и начали представлять её производственным компаниям. Все это время Сет знал, что посыл игры (пришельцы приходят, чтобы уничтожить Землю, и только один хороший мальчик может остановить их) был такой же новый, как Библия Гутенберга, но он также знал, что оригинальность и новые концепции приветствуются в игровой индустрии не больше, чем в Голливуде. Поклонники, как правило, предпочитали старые добрые темы, просто с новой отделкой. Именно это и разработал Сет. Он приложил много усилий, чтобы сделать графическую оболочку исключительной. В лучшем случае он ожидал, что “Дом Плоти” может оказаться интересной вариацией для поклонников, пока они ждут следующего клона “Doom” или продолжения “Resident Evil”. Он даже думал, что заработает немного денег, но ошибся. Он заработал кучу денег.

С тех пор как “Дом Плоти” появился на рынке полгода назад, это была самая продаваемая компьютерная игра в стране, и, похоже, так будет продолжаться ещё некоторое время. Иностранные версии будут отправлены в дюжину стран на этой неделе, в то время как контракты на фильмы, фигурки и права на комиксы уже подписаны. Сет Кон стал феноменально богат за то короткое время, которое он даже не мог себе представить.

И вот я здесь, - подумал он, всё ещё почти в оцепенении, - еду к своему новому дому…

Дом, который он купил, был известен как Ловен-Хаус, построенный в середине девятнадцатого века. Он видел его всего один раз больше двух лет назад, и этого было достаточно. Инспектор заверил его, что дом прочен так же, как и в день его постройки. Дело в дереве, из которого он был сделан. Лиственница. Но Сет никогда о нём не слышал. В старые времена использовали натуральный древесный герметик. Он не знал об этом, он только умел заниматься программированием. Покупка включала в себя участок земли площадью более шести квадратных миль, начинавшийся примерно в миле от дома и тянувшийся на северо-восток ещё почти на пять миль, до границ какого-то городка под названием Ловенспорт. Район южно-восточного побережья Мэриленда уже десять лет находился в экономическом упадке, поэтому дом и вся земля стоили дёшево - меньше четверти миллиона, но Сет вложил в ремонт и интерьер в четыре раза больше. На самом деле он был очень разборчив в деталях.

- Чёрт побери! - возмутилась Джуди. - Меня тащит что-то похожее на глазное яблоко с металлическими крыльями летучей мыши! - oна маниакально щёлкнула кнопкой, выпустив залп из причудливого игрового оружия.

- Глазное яблоко с крыльями называется Окуляром, - сказал Сет.

- Боже мой! И вместо клюва у него пила!

- Хм-м. И угадай, что он собирается вырезать этой пилой?

Ещё отчаянные щелчки.

- Чёрт возьми! Он срезает верёвочный мост!

- Не используй хирургический лазер, Окуляр отразит луч своими крыльями, - весело посоветовал Сет. - Попробуй свою ультразвуковую насадку. Это…

Компьютер издал глубокий гул, затем хлопок.

- Сработало! - Джуди праздновала. - Но… Нет…

После какого-то инопланетного крика раздался щелчок, затем липкий всплеск.

Джуди уныло закрыла портативный компьютер.

- Что случилось?

- Ещё одна из этих штуковин с глазными яблоками перерезала верёвки, - сказала она. - Я упала в Чайм.

- Вот что бывает, когда имеешь дело с дьявольской инопланетной фигнёй, - усмехнулся Сет. - Я ценю твоё рвение, Джуди, но у тебя будет достаточно времени, чтобы проверить для меня новые уровни, как только мы доберёмся до дома.

- Ловен-Хаус, - сказала она, словно наслаждаясь этим словом. - Итак, я предполагаю, что человека, который его построил, звали Ловен, и он основал Ловенспорт, верно?

- Так сказал риэлтор.

- Так что же ближе: Ловенспорт или Сомнеровская бухта? - oна вертела в руках пластиковую сигарету, которая несколько месяцев не давала ей курить. Сет потерпел в этом неудачу.

- Сомнеровская бухта в пяти милях к югу, а Ловенспорт в пяти милях к северу.

- Надеюсь, Ловенспорт в лучшем состоянии, чем Сомнеровская бухта, - заметила она. Они прошли через неё после того, как сошли с парома. - Она выглядела довольно убого.

- Один из моих программных техников там вырос. Он сказал, что Сомнеровская бухта похожа на множество маленьких городков. Есть хорошие городки и плохие городки. В плохих городках полно баров и наркотиков.

- Мы никогда туда не поедем, - заявила Джуди.

- Что касается Ловенспорта, твоё предположение, надеюсь, столь же верно, как и моё. Главное, что мы в пяти милях от городов и соседей. А до Солсбери всего сорок минут езды. И ты снова начнёшь преподавать.

- Если бы. Моё прошлое может быть слишком неоднозначным, чтобы наниматься на работу, - пробормотала она.

- Тебя где-нибудь наймут, - заверил он её. - Вот увидишь.

Она ничего не ответила, явно чувствуя себя неуютно, но потом что-то впереди привлекло её внимание.

- Что это? Рабочие?

- Это не могут быть подрядчики, которых я нанял, - ответил Сет, заметив машины. - Не так далеко от дома.

Они притормозили перед скоплением машин с гербами Штатов. В одном грузовике лежали пирамиды сложенных труб из ПВХ, в другом - траншея с лопатой, похожей на гигантскую бензопилу, лезвие было поднято, машина неподвижна. Около дюжины рабочих стояли вокруг, озадаченно глядя вниз.

- Похоже, они по какой-то причине прекратили работу, - сказала Джуди.

- Да, но… О, я знаю, что они делают, - Сет вспомнил уведомление из офиса контролёра и Государственного департамента сельского хозяйства, которое он получил несколько недель назад. - Я получаю налоговые льготы за то, что позволяю правительству собирать траву. Эти парни прокладывают ирригационную линию по всем полям, и некоторые из них на моей земле.

Джуди вытянула шею, когда они проходили мимо.

- Похоже, они полностью остановились. Может, они упёрлись о камень или газопровод?

- Газопровода не может быть, потому что его нет. В этой глуши зимой все пользуются мазутом. И это не может быть водопровод, потому что его нет.

Джуди растерянно посмотрела на него.

- В Ловен-Хаусе ведь есть вода?

- Ну, конечно, - сказал Сет со странной улыбкой. - Просто нет водопровода.

- Что?!

- Эй, милая, это не большой город. Наш дом отфильтровывает и кондиционирует колодезную воду, и у нас есть септик.

- Колодцы? Септики? - она казалась удивлённой. - Я не знала, что здесь есть такие вещи.

- В отдалённых домах - да. Местное руководство не собирается тратить всё время и деньги на водопровод и канализацию в одном доме. Мы сейчас в глуши, детка. Вот как это бывает.

- Я справлюсь, - в конце концов уступила она, но затем резко посмотрела на него. - Но… ты же не имеешь в виду, что там нет уборной?

Сет расхохотался.

- Для профессора колледжа ты не слишком много знаешь о том, как устроен мир. У нас есть обычные туалеты и вода в душевых, как и у всех в Америке двадцать первого века. Будет весело… И не волнуйся, ты не пропустишь ни одного из своих телешоу. У нас есть спутник с пятью сотнями каналов и DSL-интернетом.

Теперь Джуди казалась более довольной.

- Прости, я всё время забываю, что это я хотела, чтобы ты переехал сюда больше, чем ты когда-либо этого хотел. Чем дальше я буду от этого проклятого магазина “Godiva Chocolatier” в Международном торговом центре, тем счастливее и худее я буду. Меня тошнит от больших городов…

- Мы оба хотели перемен.

- И нуждаемся в них, но… Где это место? - oна покосилась на карту. - Мы уже должны были приехать.

Рука Сета сжала её бедро.

- Дорогая, так и есть.

Дорога вела к немощёному двору, перед которым стоял широкий двухэтажный дом, поначалу казавшийся чёрным.

- Ух ты! - Джуди наклонилась вперёд. - Он отличается от тех фотографий, что ты мне показывал. Выглядит старым, но в хорошем смысле. Я ожидала чего-то более захудалого.

- Ничего плохого здесь и не могло быть, если учесть стоимость ремонта. Троекратное “Ура!” “Дому Плоти”. Но не было никаких причин делать что-либо снаружи, кроме как перекраивать крышу. Ставить сайдинг поверх естественного внешнего вида казалось глупостью. Если бы я это сделал, он выглядел бы как обычный дом. И, кроме того, он не был бы таким…- его слова слетели с языка.

- Не был бы таким, каким вы хотели видеть его с женой, - Джуди всё знала.

Сет запнулся. Что он мог сказать?

Джуди обняла его.

- Я тебе миллион раз говорила, что не ревную к Эллен. Я думаю, это замечательно, что это был дом мечты, который вы двое хотели.

- Это дом и нашей мечты тоже, - сказал он, понизив голос. - Твоей и моей.

- Он выглядит таким уникальным…

- И стрельчатые дверные проёмы являются оригинальными. Что-то европейское, и это показалось мне странным, так как в прежние времена здесь жили лесорубы.

- Окна и ставни тоже довольно классные, - заметила Джуди. - Это интересно. Часть дома и мансарда сделаны из брёвен.

На траве перед домом они заметили следы от шин - несомненно, от частных подрядчиков, нанятых Сетом для ремонта, но они закончили его несколько дней назад. Он предположил, что грузчики тоже приходили и уходили. Во дворе стояла только одна машина - старый синий двухдверный “Pontiac”. Сет притормозил и просто посидел немного, чтобы привыкнуть к обстановке.

Широкая крыша с очень низким карнизом, казалось, давила своим тёмным деревом. Большая часть внешнего строения была построена из стропил. Дом казался слишком низким для двух этажей. Мощные окна, должно быть, были сделаны на заказ для стрельчатых рам, и Сет заменил старую черепицу комбинированной сложноцветной черепицей, которая выглядела похожей. Когда он заглушил “Chevrolet Tahoe”, внутри у него всё сжалось - отчасти от возбуждения, отчасти от чего-то ещё.

Да, мистер, это действительно далеко от Тампы…

Джуди сияла, глядя на здание.

- По-моему, это машина риэлтора, - сказал он. - Та самая, на которой он ездил больше двух лет назад, когда я попросил его показать нам это место.

Сет напрягся, услышав это “нам”. “Мы” означало его и Эллен, а не его и Джуди.

Я слишком остро реагирую, - говорил он себе. - Она даже не поняла.

На самом деле, она уже вышла из машины, медленно приближаясь к дому в состоянии похожем на благоговение. Сету было очень приятно видеть, что у неё нет никаких сомнений по поводу этой заметной перемены в их жизни.

Она практически подпрыгивала.

- Ну же! Я должна заглянуть внутрь!

- Иди вперёд, - сказал он. - Мне нужно поговорить с риэлтором, но я сейчас приду.

Она побежала к тёмному приземистому дому.

- Как раз вовремя, мистер Кон, - сказал неуклюжий мужчина, хромая вперёд.

Это был мистер Кротер, одетый в светло-голубой костюм, которому, должно быть, было лет двадцать. Но ещё хуже, чем его одежда, была причёска в стиле Элвиса, блестящая лаком. Он пожал руку и улыбнулся. Во рту у него не хватало нескольких зубов.

- Как поживаете, мистер Кротер? Я так понимаю, работа закончена?

- Внутри и снаружи, и я знаю, что вы одобрите.

- Спасибо, что присмотрели за работой, - добавил Сет. - С моей компанией и всем прочим… плюс неразбериха с переездом, для меня было невозможно попасть сюда раньше.

- Было очень приятно помочь, - Кротер усмехнулся. - Как и получать щедрые чеки, которые вы посылали. Кстати, я недавно о вас читал. Поздравляю с успехом. Мой сын без ума от вашей игры “Дом Плоти”.

- Я рад это слышать, и я рад сказать, что это всё ещё самая продаваемая игра в Америке.

На мгновение, Кротер, казалось, принял глуповатое выражение лица.

- Вообще-то, мистер Кон, мне неприятно спрашивать, но…

- Но, что?

Кротер достал из портфеля экземпляр игры вместе с серебряной ручкой и неохотно спросил:

- Марк - мой сын, у него будет припадок, если я не получу ваш автограф. Вы не будете возражать…

- С удовольствием, - улыбнулся Сет.

В последнее время он часто так делал, но эта мысль всё ещё казалась ему странной. Автографы давали только известные люди. Он быстро расписался на упаковке и вернул её.

Ну, думаю, мне пора смириться с тем, что в своей области я знаменит.

- Прекрасно-прекрасно. Огромное спасибо. Это счастье для такого места, как это, что знаменитость переехала сюда.

- Не знаю, как насчёт знаменитости, - усмехнулся Сет, - но спасибо.

- Я умираю от желания показать вам интерьер, - Кротер покосился на крыльцо, когда Джуди подошла к входной двери. - О, я вижу, ваша жена изменила цвет волос. Выглядит очень мило.

Чёрт, - подумал Сет.

- Это моя девушка, Джуди Паркер. Моя жена - женщина, которую вы давно встречали… умерла.

Кротер запнулся.

- О, мистер Кон, мне ужасно жаль…

- Всё в порядке, - оборвал его Сет. - Давайте пройдём…

Но прежде, чем он успел произнести слово “внутрь”, вокруг двора поднялась пыль, и подъехала белая машина.

- Кто это? - пробормотал Сет.

- Похоже на государственную эмблему на машине.

Из машины вышел коренастый, коротко стриженный мужчина. На нём была белая рубашка на пуговицах, галстук, джинсы и рабочие ботинки. Когда он шёл к ним, гравий шуршал под ногами.

- Кто-нибудь из вас является мистером Сетом Коном? - спросил он.

- Это я.

- Я - Эрнест Ховис из Департамента сельского хозяйства Мэриленда. У меня группа рабочих примерно в миле к югу отсюда; мы прокладывали ирригационные линии согласно вашему соглашению с налоговой службой, и…

- Да, мы с подругой заметили, когда ехали сюда, но, похоже, они перестали работать, - сказал Сет.

- Ну…- на лице Ховиса появилось смешанное выражение удивления и замешательства. - Да, они перестали работать. Они наткнулись на… препятствие.

- Мы так и думали, - ответил Сет. - Что, куча больших камней или корней?

Ховис некоторое время помолчал.

- Э-э-э, нет…

- Ну и что же это было? - настаивал Кротер.

Ховис бросил странный взгляд прямо на Сета.

- Не знаю, как вам сказать, мистер Кон, но землекопы наткнулись на лодку.

- Лодку? - недоверчиво спросил Сет.

- Да, сэр. На вашей территории захоронена лодка.

Глаза Сета превратились в щёлочки.

- А-а-а… лодка. Вы имеете в виду лодку или каноэ?

Ховис улыбнулся и немного замешкал.

- Мы пока не смогли ничего раскопать, мистер Кон, но, похоже, это пароход значительных размеров.

Сет вытаращил глаза.

- Пароход? Вы шутите, да?

- Нет, сэр. Это пароход. Захоронен на вашей земле. И, вероятно, более ста лет назад.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Июль, 1880 года.

Лунный свет заливал кладбище, пока двое мужчин копали. Их лопаты вгрызались в землю со скрипучей синхронностью, что раздражало Чанека. Он всё время оглядывался через плечо.

Лопата Джихома погрузилась глубоко в землю.

- Что тебя беспокоит?

Чанек помолчал.

- Звук. Лагерь Сибли не более чем в миле отсюда, - прошептал молодой человек с акцентом. - Нас могут услышать.

Джихом усмехнулся, вытаскивая в очередной раз лопату.

- Не стоит беспокоиться об этом. Вера нам поможет.

Вера…- подумал Чанек с иронией. - Пусть вера и выкапывает тела…

Всё, что освещало их старания, была луна; они не осмеливались зажечь лампу. Когда Джихом снова опустил штык, он коснулся дерева.

- Невежественные головорезы в лагере мало заботятся о своих мёртвых.

- В каком смысле? - спросил Чанек.

- Грех лености заставляет их копать как можно меньше и не так глубоко… но это хорошо для нас, не так ли?

Чанек снова параноически оглянулся через плечо.

- Чем скорее я уйду из этого ужасного места, тем лучше.

- Успокойся, брат, - oн на мгновение перестал копать и улыбнулся. - Наш Спаситель защитит нас, ибо так написано в Сефере[4].

Неужели? Чанек надеялся на это. Низшие деяния, подобные этому, он считал необходимыми и даже святыми, учитывая обстоятельства.

Клан Коннеров убьёт нас, если поймает…

- Видишь? Чуть больше фута земли над этими гробами. - Джихом улыбнулся при луне. - Ну, как тебе?

Чанек уставился на свою работу; он чуть не встал ногой в вырытую яму. Здесь не было надгробий, только таблички с именами и датами погребённых. Таблички представляли собой сырой бетон, который заливали в неглубокую яму в изголовье могилы, и надписи, подобные этим, часто выводились пальцами скорбящих. Чанек сосредоточился, пока лунный свет не позволил ему прочитать надпись на могиле, которую он раскопал.

Элизабет Коннер, март 1860 - июль 1880.

Её похоронили только вчера, девку и воровку. Могила, вырытая Джихомом, была могилой другого угрюмого гоя, Уолтера Каудила, блудника. Его тоже похоронили вчера.

Гаон проинструктировал их очень кратко.

- Вы должны вскрыть их могилы прежде, чем они успеют сгнить, потому что нам нужно их разложение…

Чанек опустился к крышке гроба женщины и начал поднимать её. Джихом уже поднял крышку на том, которого звали Каудил.

- А вот и мы! - сказал Джихом. Он опёрся на лопату, чтобы отдохнуть, и посмотрел на угрюмый труп. - Эта сволочь внизу чувствует себя как дома. И слава нашему Спасителю, что он ещё не так сильно воняет, - oн достал трубку.

- Я сейчас, - сказал Чанек и лопатой снял крышку с гроба. Скрип заставил его снова занервничать, но когда лунный свет упал на содержимое хлипкого соснового гроба, его страх быть обнаруженным испарился.

Это что ещё… Чанек почти не помнил её, когда она была жива; Коннер и весь его грязный угольный клан сводили контакты с жителями Ловенспорта к минимуму. Но…

Спичка Джихома вспыхнула, когда он попытался раскурить трубку; тем временем Чанек обнаружил, что его взгляд настолько захвачен красотой трупа, что он опустился в могилу.

Почему бы и нет? - тут же пришла грубая мысль.

Белокурые волосы девушки блестели, мёртвая грудь всё ещё была пышной под хлопчатобумажным платьем.

Чанек разорвал платье.

- Что ты делаешь? - выругался Джихом.

Чанек протестующе посмотрел на него.

- Она гойская шлюха, которая издевалась над всеми нами вместе со своим грязным кланом. Я не вижу причин, почему бы нам не побаловать себя. Она ещё почти не воняет.

Джихом покачал головой.

- Гаон ничего об этом не говорил.

- И не запрещал, - почти повысил голос Чанек в сгущающейся ночи.

Он то и дело поглядывал на обнажённые груди мёртвой женщины, на её пухлую плоть, похожую на тесто, только что испечённое в пекарне. Чанек разорвал платье ещё больше, чтобы открыть живот и…

Джихом сбросил с Чанека шляпу.

- Ты сделаешь, как я сказал, чтобы Гаон ничего не заметил. Мы не допустим вольностей, подобных тем, о которых ты думаешь, пока нам не скажут, что это правильно.

Чанек, еле сдерживая гнев, снова сел у края могилы.

- Но они делали то же самое с нами, много раз.

- Без доказательств, приятель. Как говорил Гаон. Мы следуем заповедям…

Чёрт побери! - подумал Чанек. - Мы поступаем с Коннерами так же, как они поступили с нами. Война началась с них…

Джихом с неодобрительным видом спустился в могилу.

- Мы делаем то, что нам велит Гаон, потому что Гаон знает лучше. А теперь, если не хочешь взбучки, проверь, нет ли у этой сучки ценностей, а в её грязном рту золота.

- Да, - повиновался Чанек.

Он наклонился и, по крайней мере, смог коснуться руками её тела, но в тонком одеянии не было ничего ценного, и она не носила никаких украшений. В этом не было ничего удивительного, потому что клан воров Коннера был нищим. Два пальца, покрытые могильной грязью, разжали её рот, но золота не сверкнуло. Его руки скользнули по груди мерзкой женщины…

- Вот, пожалуйста, Чанек. Подарок от нашего друга, - сказал Джихом и бросил что-то маленькое.

Чанек поймал его рефлекторно, затем побледнел: набор потрёпанных деревянных протезов, всё ещё влажных от слюны мёртвого разбойника.

- Ты настоящий ублюдок, Джихом! - он отшвырнул грязную вещь.

Джихом от души рассмеялся.

- Сейчас твой смех разбудит всех Коннеров в лагере!

- Успокойся, - сказал Джихом, но через мгновение они с Чанеком застыли.

Их глаза расширились в лунном свете.

К ним приближались шаги…

Полтен и Кортон дважды изнасиловали женщину в тёмном переулке за рядами домов. Когда она свернула за угол с главной улицы, её вырубил Полтен, куском баранины. Тьма хорошо скрывала их деяния. Оба были угольщиками клана Коннеров.

- Мы хорошо провели время с этой девкой, да? - заметил Кортон, застёгивая свои плотные парусиновые штаны.

Полтен прислонился к стене с довольной улыбкой на покрытом шрамами лице.

- Да. А знаешь, как нас называют евреи Ловенспорта, Кортон? Они называют нас гоями. Это значит “грязное животное” или что-то в этом роде, - oн толкнул женщину, лежавшую без сознания, ногой в сапоге.

- Так что будем надеяться, что наши грязные гойские члены заделали ребёнка этой сучке.

Полтену понравилась эта идея.

- Жаль, что у неё при себе не было денег.

- Эй, посмотри сюда. Не похоже, чтобы здесь кто-то был, - заметил Кортон и указал большим пальцем на тёмное окно. - Кто бы здесь ни жил, он, скорее всего, в этой странной часовне. Синагоге или как они это называют? Ночь только началась, не так ли?

Нет причин не входить через это окно, - рассудил Полтен. Ходили слухи, что евреи привезли с собой из Европы много серебра и золота.

- Не думаю, что это было бы воровством.

- Ты шутишь? Они грабят нашу землю, а потом каким-то образом добиваются права на неё. По-моему, это больше наше, чем их.

- Да…

И было не важно, что еврейское население Ловенспорта заплатило за землю. Полтен и Кортон не хотели слышать ничего подобного.

Кортон просунул лезвие ножа под окно, но не успел его открыть…

- Назад! - прошептал Полтен.

В окне внезапно вспыхнул свет фонаря - хозяин, без сомнения, только что вернулся домой.

- Кто…?

- Тс-с-с! Тихо!

Зажглись ещё несколько масляных фонарей. Полтен и Кортон посмотрели в окно.

Две женщины в возрасте, в тёмных платьях и белых шляпках. Они болтали на своём родном языке, подкладывая тлеющие угли в широкий камин. Высоко на стене в глаза Кортону и Полтену попалась эмблема: причудливо раскрашенная доска, изображающая пирамидальную конфигурацию, расположенную поверх другой такой же, только перевёрнутой.

- Как ты думаешь, что это за рисунок на стене? - прошептал Кортон.

Две пирамиды, - подумал Полтен. - Одна вверху, другая внизу.

Они были соединены в центре. И что было заключено в каждой из них?

- Точно не знаю. Какой-то еврейский символ, наверное.

- Но я думал, что символ евреев - это шестиконечная звезда, которую мы всегда видим на них. - А потом Кортон задумался. - И то, что они нарисовали, похоже на лица, не так ли?

- Похоже на то.

- Но почему эти лица такие тёмные?

Что-то в этом образе заставило Полтена вздрогнуть. Но, да, он был уверен, что еврейский символ - шестиконечная звезда.

- И знаешь, - продолжал шёпотом Кортон, - я как-то слышал, что евреи Ловенспорта на самом деле вовсе не евреи, они приехали откуда-то из Европы.

Полтен посмотрел на него.

- Я слышал нечто подобное.

- Они не евреи, они просто так себя ведут.

Действительно, - подумал Полтен. - Но, чёрт, какое мне дело, как они себя ведут и во что верят?

Одна из женщин подошла к буфету и достала пару больших голландских жаровен.

- Они готовят, - сказал Полтен. - Ставят чайник и, должно быть, собираются печь кукурузный хлеб.

Глаза Кортона сузились.

- Да, но разве сейчас не странное время для этого?

- Это, безусловно, но…- Полтен покосился в глубь комнаты. - Там нет мужчин. Почему бы нам не зайти внутрь, как мы и планировали, избить этих двух старух и посмотреть, что можно стащить?

Кортон хорошо обдумал эту идею.

Может, просто послать всё к черту? Убить их, потом разжечь угли в камине и сжечь всё это место дотла. Кто узнает?

Прежде чем кто-либо из них смог приступить к этому, Полтен сильно толкнул локтем своего коллегу.

- Смотри-ка! - прошептал он. - Что это? Это…

Кортон уже увидел, что это. Женщина у буфета что-то положила в одну из голландских жаровен, и Кортон сглотнул, когда понял, что это.

Собачья голова.

- Что, чёрт возьми, делают эти женщины, Кортон?

Затем женщина положила вторую собачью голову в другую жаровню. Затем она спокойно отнесла обе жаровни к камину и поставила их на угли. Небольшой лопатой она засыпала жаровни сверху углями.

- Они варят собачьи головы!

- Никогда не слышал ничего подобного, - признался Полтен.

Конечно, он ел собачьи рёбра и поясницу. Но голову - никогда.

- Должно быть, что-то еврейское, - предположил Кортон. - Или что-нибудь такое, чем они занимаются в Европе или ещё где-нибудь. Мне всё равно, что они готовят, - Кортон снова сунул клинок под окно. - Мы быстро войдём, убьём их, а потом обыщем дом, хорошо?

Он начал раскачивать нож, но внезапно ему показалось, что Полтена больше нет рядом.

- Давай, вытащи свой нож и помоги мне с окном…

Полтен не предпринял никаких ответных мер. Когда Кортон оглянулся через плечо, у него отвисла челюсть.

Тут же Кортону на горло накинули верёвку и подвесили на гвоздь на противоположной стене. Даже в лунном свете было видно, как распухло его лицо. Его пальцы тщетно пытались залезть под удавку, чтобы ослабить давление, в то время как ноги болтались в футе над землёй.

- Что происхо…

Нож Кортона выскользнул из его руки, и тени вокруг него сомкнулись. Прежде чем он успел взреветь, его локти оказались за спиной, как цыплячьи крылышки и…

Бах!

…eму выбили зубы дубинкой. Тем временем ещё несколько дубинок колотили в пах Полтена, беспомощно висевшего у другой стены. Когда Кортон был истерзан едва видимой толпой людей, он ещё видел очертания вещей через своё замутнённое сознание. Другие фигуры внизу привели в чувство женщину, которую они изнасиловали, и увели её прочь. Фигуры, продолжавшие бить Полтена в пах, были одеты в тёмные капюшоны и плащи. Затем…

Бах!

…похожая дубинка разорвала яички Кортона в штанах.

Взрыв боли лишил Кортона способности даже думать, хотя он всё равно не мог бы сейчас это делать. Руки, почти бестелесные, выскакивали из-под тёмных плащей и били его. Кто-то взял нож Кортона и сначала воткнул его через брюки в задний проход, а затем с силой потянул его между раздавленными яичками. Кровь хлынула, как из открытого крана.

Перед смертью Кортон был почти уверен, что видел, как его внутренности вытащили из живота и размазали по лицу…

Четыре фигуры медленно шли по мощёной улице. Лучи лунного света скользили по покатым крышам, воздух был пропитан дымом. Мужчины этой избранной группы, каждый в капюшоне и плаще, ничего не говорили, проходя от двери к двери, мимо тускло освещённых окон и пустых деревянных веранд. За исключением лесопилки, город был опечатан, как это было уже некоторое время назад из-за злых дел гонителей.

Зло за зло, - подумала одна из фигур.

За передними рядами домов слышалось шумное течение реки и жужжание лесопилки.

Четыре фигуры шли дальше, одна из них покачивала кадильницей с благовониями. Все молча молились про себя.

Они остановились перед следующим домом. Один из них поднялся по ступенькам и постучал в дверь, которая тут же со скрипом отворилась.

- Время пришло, - произнесла фигура, - так сказал Гаон. Силой нашего Спасителя мы должны освободиться от рук наших гонителей, как Моисей освободил свой народ от рабства.

Из дверного проёма появилась рука и протянула какой-то блок, завёрнутый в мешковину. Блок был размером с половину кирпича.

Фигура кивнула и вернулась к своим спутникам в плащах.

В течение ночи, это священное собрание останавливалось у каждого дома в городе, чтобы собрать с каждого часть материала - некоторые завёрнутые в мешковину, другие в банки или табачные коробки.

Каждая порция на самом деле представляла собой кусок вещества, называемого на их родном языке “hilna”, которое также было известно, как глина.

Чанек вздрогнул, понимая, что ему придётся сражаться. Джихом тоже обдумывал эту мрачную перспективу. Шаги приближались к могилам, которые они только что выкопали, и если это действительно был кто-то из негодяев Коннера, Джихом и Чанек знали, что у них мало шансов.

Луна освещала приближающуюся фигуру; Чанек не видел её лица, но видел что-то тяжелое в руке фигуры, возможно, оружие.

Сердце Чанека заколотилось в груди.

- А, братья! - раздался знакомый голос. - Тяжёлая работа требует больших наград. - А потом раздался смешок.

Чанек с облегчением рухнул, а Джихом ахнул, вытирая пот со лба.

- Великие небеса, Гаон! Мы с Чанеком чуть не умерли от страха! Мы думали, ты один из головорезов Коннера.

Смех Гаона стал громче.

- Скоро, люди, милостью нашего божественнейшего Мелеха, этой болотной крысы Коннера и его сброда больше не будет, - eго смех исчез. - Слушайте меня, верные слуги, когда я говорю вам.

- Аминь, - прошептали они.

Когда Гаон приблизился к открытым могилам, его сапоги слегка заскрипели. Удовлетворение сверкнуло в его глазах, когда сначала он увидел мужчину, а потом его взгдяд устремился на труп женщины.

- Соблазнительная шлюха, как я вижу. Разве вы, люди писания, не отомстили?

Чанек и Джихом посмотрели друг на друга, но в конце концов Джихом заговорил:

- Великий раввин, мы этого не сделали, потому что я боялся, что это будет против наших законов.

Гаон сделал ещё один шаг, и его лицо наконец-то оказалось в лунном свете. Лицо, изборождённое морщинами мудрости и изящества, выглядело недовольным, а голос стал ещё мрачнее.

- Вы, мужественные люди, не сумели усвоить урок. Око за око, братья, и зло за зло. Во время молитвы вам нужно будет хорошенько подумать об этом.

- Да, Гаон! - Джихом и Чанек ответили одновременно.

- Когда наша Шейла Хэрэв, несомненно, самая красивая и невинная из девушек Ловенспорта, умерла прошлой осенью от гриппа, - Гаон сжал кулаки, - именно Коннер и его вероломная сволочь выкопали её из могилы и надругались над её безжизненным телом ради забавы, не так ли?

- Так оно и было, Гаон!

- Теперь…- Гаон указал вниз, с гневом и блеском в глазах. - Поднимите труп этой суки из могилы и положите на землю…

Прежний страх Чанека мгновенно сменился возбуждением. Он чуть не захихикал, вытаскивая мёртвую женщину из ящика.

- Чтобы мы могли воздать её грязным чреслами, как того требует наш Спаситель, наш Пастырь, наш Мелех, милостью одиннадцатого Сефриота…

Таким образом, возмездие последовало, начиная с самого Гаона, затем Джихома, затем Чанека.

Когда они закончили, Гаон улыбнулся, как отец детям, которыми гордится. Потом сапогами затолкал мёртвую женщину обратно в яму.

- Ваш труд заслуживает такой награды, а теперь ваш труд почти закончен. Здесь. Возьмите хлеб.

Наконец он развернул принесённый свёрток и достал две буханки свежего хлеба. Он дал каждому по буханке.

Но никто не ел хлеба.

- Как написано, братья, жертва должна быть освящена. Вы знаете, что делать.

Чанек положил буханку хлеба в гроб рядом с телом женщины, Джихом - в гроб мужчины.

- Вы оба - набожные слуги, - сказал Гаон. - Да благословит нас всех Мелех.

- Аминь.

Чанек и Джихом взяли лопаты и принялись закидывать землю обратно в могилы.

Гаон ушёл в темноту.

- Мы соберёмся здесь после следующего заката и выкопаем эту грязную суку, чтобы исполнить волю Мелеха.

Наши дни.

- Ну, разве это не ужасно? - спросил Сет.

- Пароход, - хихикнула Джуди.

- В земле.

После странного заявления Ховиса, Сет, Джуди и мистер Кротер последовали за ним. Ирригационная бригада уже закончила работу на день, но теперь их заменила бригада землекопов из штата. Им не потребовалось много времени, чтобы обнаружить то, что выглядело как рулевая рубка лодки и, более отдалённо, ржавые стойки большого гребного колеса.

Сет покачал головой.

- Наш первый день в новом доме и знаешь что? На моей земле есть пароход. Зачем кому-то хоронить грёбаный пароход?

- Наверное, пароход похоронила природа, Сет, - предположила Джуди. - Держу пари, лодка затонула.

- Как он мог утонуть? Река почти в миле к югу, - сказал риэлтор Кротер.

- Вообще-то друг мистера Кона прав, - ответил Ховис. - Реки сейчас нет, но она была.

Сет уставился на него.

Джуди выдала одну из своих типичных демонстраций знаний.

- В девятнадцатом веке речные пароходы тонули десятками из-за плохой конструкции или неправильного использования. Капитанам доплачивали за то, чтобы они добирались до места назначения как можно быстрее. Котлы могли взорваться или расплавиться от перегрева печей. Около четырёх тысяч человек погибло при затоплении пароходов в 1800-х годах.

Сет нахмурился.

- Откуда ты столько знаешь о пароходах?

- Я встречалась с профессором истории. У него был пунктик насчёт пароходной эры в Америке, - oна рассмеялась. - К сожалению, у меня с ним ничего не было. Бросила его после второго свидания.

- Хорошо, - сказал Сет. - Теперь я не ревную. Но это всё ещё не объясняет, почему эта лодка похоронена на моей земле.

- Думаю, землетрясение или наводнение, - ответила Джуди. - Наводнения и лавины часто меняют русла рек.

- Опять верно, - сообщил Ховис. - По данным государственных властей, с которыми я говорил ранее, здесь было землетрясение, в августе 1880 года. Эта лодка могла затонуть просто из-за этого, или, возможно, она затонула раньше по какой-то другой причине. Если мы найдём название лодки, мы узнаем намного больше.

Сет потёр лицо, всё ещё сконфуженный.

- Но это же суша! Вы хотите сказать, что это была река?

- Именно это я вам и говорю, мистер Кон. - Он развернул небольшую карту местности, затем указал пальцем. - Здесь вы видите, что река Бруэр течёт прямо от Чесапикского залива до Ловенспорта.

Кротер присмотрелся.

- Почти идеально прямая линия.

- Да, но с конца ледникового периода и до августа 1880 года, - Ховис изобразил пальцем над рекой букву “S”, - она была такой. Землетрясение изменило направление течения реки. Тем временем лодка затонула, так как вода протекала в этом направлении “S”, и, вероятно, была поднята илом во время землетрясения. Или это русло реки свернулось, - Ховис пожал плечами и даже улыбнулся на диковину. - Я никогда не слышал о таком, но эксперты говорят, что такое случалось не раз в небольших реках, таких как Бруэр.

- Довольно странное обстоятельство, - сказал Кротер.

Грохот инструментов и пыхтение моторов усилились. Все посмотрели на экскаваторы. Небольшие ковши осторожно зачерпывали землю, открывая большую часть корпуса корабля. Рулевая рубка выглядела на удивление неповреждённой для такого случая, и даже некоторые стёкла в иллюминаторах остались целыми.

- Интересно, как глубоко он зарыт? - рискнул спросить Сет.

- У пароходов очень неглубокие корпуса, -заметила Джуди, - но обычно они двухэтажные. Сейчас мы смотрим на кокпит, а за ним, вероятно, каюты экипажа и, возможно, небольшой камбуз.

Сет обдумал информацию, затем понял, что нижний уровень ещё не откопан.

- Тогда что под ним?

- Грузовой отсек. Вот для чего использовались все эти лодки, Сет - для перевозки товаров из одного места в другое, - Джуди указала за спину. - А между колесом и грузовым отсеком будет котёл и топка.

Перевозка товаров, - подумал Сет.

- Тогда в этой штуковине мог находиться груз, который она тащила, когда затонула.

- Хорошая мысль, мистер Кон, - сказал Кротер. - И судя по его расположению, он, вероятно, доставлял товар в Ловенспорт.

Ховис согласился.

- К востоку отсюда никогда не было другого речного порта.

- Интересно, - пробормотал Сет.

- И что ещё более интересно для вас, я имею в виду, это то, что всё ценное на этом судне по закону принадлежит вам, если только не удастся отыскать наследников, - Ховису казалось это сомнительным. - Но об этом я бы не беспокоился.

Джуди схватила его за руку с сильным волнением.

- Давно утраченные ценности!

Сет рассмеялся.

- Наверное, в этой куче нет ничего, кроме мумифицированных кукурузных бушелей и мешков с мукой, твёрдой, как цемент.

- Может, да, а может, и нет, - сказал Кротер. - Вам придётся подождать и посмотреть.

- Если на этом судне есть ценный антиквариат, драгоценности или даже документы, вы, возможно, сорвёте куш, - добавил Ховис.

Сет даже не задумался об этом.

- Я уже сорвал куш в своей карьере, - он обнял Джуди, - и с моей девушкой. Мне всё равно, что на лодке. Он ещё раз взглянул на раскопанную рубку. - Но это интересно.

- Мы будем держать вас в курсе, - сказал Ховис, и вдруг один из рабочих перебил его.

- Эй, мистер Ховис! Похоже, мы нашли название лодки.

Они все перешли на другую сторону ямы, где левая сторона рулевой рубки была вырыта почти до самого пола. Рабочий натирал до блеска название парохода от старого, засохшего ила, коричневевшего рядом с несколькими неповреждёнными иллюминаторами.

- Столетние буквы плохо видны. “Ве-ге-нер”, - прочитал он.

Странность всей ситуации, старого речного судна, погребённого на его земле, едва ли волновала Сета. Если уж на то пошло, это открытие лишь раздражало. Если не считать фотографий, присланных Кротером по электронной почте, Сет ещё не успел осмотреть свой новый дом. Кротер пошёл с ними обратно, чтобы проводить.

- Интересная идея пришла вам в голову, мистер Кон, - сказал риэлтор, ища в кармане ключи. - Вы сохранили внешний вид дома и полностью модернизировали интерьер.

- Не могу дождаться, когда увижу его, - сказала Джуди, но всё ещё не могла прийти в себя от вида тёмных, шероховатых наружных стен. - Вы можете сказать, насколько он прочен, просто взглянув на него?

- Крепкий - не то слово, - сказал Кротер. - Снаружи - лиственничные стропила, очень плотное дерево. Отличный изолятор, и сильно устойчивый к термитам и гниению, - наконец он нашёл ключ, но костяшками пальцев вцепился в стену рядом с входной дверью. - Все эти травяные поля вокруг нас когда-то были густым лесом. Лиственница и дуб, но в основном лиственница. Человек, который построил этот дом, Гавриил Ловен, сделал состояние на этих лесах.

- Лесопромышленность? - Сет терялся в догадках.

- Нет, на самом деле он построил лесопилку и стал ведущим поставщиком шпал. Лиственница - лучшая древесина для этого, её до сих пор используют. Он и его люди были иммигрантами из Чехословакии, и их не устраивало быть угольщиками, как местное население. Он просто определил промышленную потребность и сделал это. В своё время он стал магнатом в области изготовления железнодорожных шпал.

- Гавриил Ловен, - повторила Джуди.

- Он построил весь город Ловенспорт в нескольких милях к западу отсюда, а этот дом построил для себя и своей семьи, - Кротер снова постучал по дереву. - Кстати, этот дом построен без каких-либо гвоздей.

- Никаких гвоздей? - спросил Сет. - Тогда как же…

Джуди ответила.

- Вместо того чтобы прибивать стропила и каркас, они вручную просверливали отверстия в каждой балке, а затем вбивали в них деревянные колышки. Колышки были из зелёного дерева, поэтому, когда они высыхали, они набухали. По существу, они скрепляли так все балки.

Кротер кивнул.

- Таких домов больше не строят. На самом деле Ловен-Хаус - единственный дом в своём роде в этом районе и одно из старейших уцелевших одиночных жилищ в округе. В самом Ловенспорте есть несколько улиц с рядами домов, построенных так же.

Ловен-Хаус, - подумал Сет. - Теперь это мой дом, но он так и будет всегда называться - Ловен-Хаус.

- Я не понимаю, как я получил эту собственность так дёшево. Я думал, что такой дом будет иметь большую историческую ценность или что-то в этом роде.

- Можно подумать, что так, - согласился Кротер, - но я полагаю, что в наше время люди не очень-то заботятся о своей истории. - Он хотел было открыть входную дверь, но спохватился и отступил в сторону. - Дамы вперёд, конечно.

- Сет, тебе оказана честь, - сказала Джуди. - Это твой дом.

- Это наш дом, и, как сказал мужчина, дамы вперёд.

Улыбаясь, Джуди коснулась ручки, но что-то над ней привлекло её внимание.

- Что это такое?

Сет заметил угрюмый дверной молоток, вделанный в центральную перекладину тяжёлой двери, странный овал из потускневшей бронзы, изображавший угрюмое, наполовину сформировавшееся лицо. Только два глаза, ни рта, ни носа, ни других черт.

Должно быть, он там с тех пор, как построили дом.

- Это самый уродливый дверной молоток, который я когда-либо видел, - объявил он. - Первое, что мы покупаем, когда идём в “Home Depot”- это новый дверной молоток.

Джуди даже не успела шагнуть за порог обеими ногами, как в изумлении застыла. Фойе выходило в длинную гостиную и несколько боковых комнат, обставленных в стиле ар-деко, похожих на квартиру в Тампе. Мягкие нейтральные тона в комнатах сливались с другими, более яркими тонами. Массивный сборный диван располагался рядом со столь же массивным плазменным телевизором.

- О, Сет, это так здорово! - Джуди была в восторге.

- Очень нейтрально и сдержанно, - Сет усмехнулся. - Как и наши личности.

- Совсем как в нашем старом доме. А смешение стилей так удачно сочетается.

Сет был в восторге, что ей понравилась обстановка, но…

- Смешение стилей?

- Да! Модернизм интерьера, замаскированный девятнадцатым веком, тем, как дом выглядит снаружи!

-Я… об этом я даже не подумал, - признался он.

Одобрение Джуди распространилось на весь первый этаж: симпатичный уголок для завтрака, который будет освещаться естественным утренним светом из стрельчатых окон, кухня с модной посудой со всеми новыми технологиями и библиотека, оборудованная аккуратными книжными полками из хромированной проволоки и чёрных панелей.

- Там достаточно места для всех твоих учебников, - заметил Сет. - И у каждого из нас есть офис наверху.

Весь первый этаж был устлан зелёным ковром цвета морской пены, за исключением необычной кухни, пол которой был выложен чёрно-белой шахматной плиткой. Коробки с их личными вещами были аккуратно сложены грузчиками.

- Мне нравится! - Джуди взвизгнула, потом быстро обняла и поцеловала его.

- Подрядчики приложили немало усилий, чтобы воплотить ваши пожелания в жизнь, мистер Кон, - сказал Кротер. - Это действительно уникальный дом. Нет ничего подобного в округе, я могу сказать вам это точно.

- Посмотри наверху, дорогая, - сказал Сет Джуди. - Нам с мистером Кротером нужно просмотреть кое-какие бумаги, а потом я поднимусь.

Джуди взволнованно поспешила вверх по лестнице. Подписание окончательных документов заняло всего несколько минут.

- И, если вы когда-нибудь решите заново отделать подвал, - напомнил Кротер, - просто позвоните мне, и я сразу же найму людей.

- Подвал? Ух ты, я и забыл, что он у нас есть.

- Это просто старомодный погреб для фруктов и овощей со стропильными стенами и земляным полом. В старые времена, однако, это было ближе всего к холодильнику.

Сет кивнул без особого интереса. Даже если теперь у него есть деньги, зачем тратить их на это?

- Где эта лесопилка, о которой вы говорили? Это рядом?

- Да, конечно. Оригинальная лесопилка Гавриила Ловена расположена рядом с городской площадью в Ловенспорте, прямо на реке. Хотите верьте, хотите нет, но этот дом тоже стоял у реки…

- Но землетрясение позаботилось об этом, как я понимаю.

- Да. А что касается лесопилки, то там сейчас только остатки фундамента. Я сомневаюсь, что жители Ловенспорта когда-нибудь продадут землю или построят на ней дом, хотя это впечатляющая прибрежная недвижимость.

- А почему бы и нет?

- Это важно с исторической точки зрения.

- А, понятно. Лесопилка, которая сделала состояние Гавриилу Ловену.

- Вот именно. Ну, и пример старого доброго почтения. Не хочу показаться слишком мрачным, но это также место последнего упокоения, так сказать, самого Ловена.

Сет не понял.

- Вы хотите сказать, что его похоронили на лесопилке?

Кротер убрал бумаги и закрыл портфель.

- Ну, в некотором смысле. Его убили там.

- Вы шутите?

- Боюсь, что нет. Успех Ловена как бизнесмена породил довольно много зависти среди истинных местных жителей этого района. Это была мрачная компания, известная как клан Коннеров. Хотя Ловен владел землёй законно, Коннеры считали её своей, потому что они были американцами, а Ловен и его люди - нет.

- Вы сказали, чешские иммигранты.

- Да, не говоря уже о том, что они были евреями. В то время евреев преследовали в этой стране, как и в большинстве других стран, и, как это было принято в те времена, продолжались междоусобицы, которые становились довольно кровавыми, - Кротер напрягся от внезапного беспокойства. - Так или иначе, в конце июля 1880 года Ловена похитили люди Коннера.

Кротер, казалось, закончил рассказ, как будто не хотел продолжать, но Сет уже был заинтригован.

- И что? - спросил Сет.

- Его связали на лесопилке, избили, а потом люди Коннера взорвали это место вместе с ним; в то же время остальные члены клана Коннера устроили массовое убийство. Все мужчины, женщины и дети были застрелены. Сначала были изнасилованы женщины, и поговаривали, что были изнасилованы и дети постарше. Пощадили только младенцев и совсем маленьких детей. Но к концу ночи Гавриил Ловен и всё взрослое население Ловенспорта были мертвы. И всё потому, что они евреи.

- Что-то вроде “Ночи длинных ножей”, - раздражённо сказал Сет. - Но что вы имели в виду, когда сказали, что Ловена похоронили на лесопилке?

Кротер колебался.

- Это довольно мрачно, мистер Кон, но раз уж вы спросили… На самом деле от Гавриила Ловена почти ничего не осталось. Он был привязан к коробке с динамитом, а затем коробка была взорвана.

- Ого, - заметил Сет, за неимением ничего другого. - Этого достаточно.

- Согласно преданиям, нашли только его голову. Она была захоронена на том самом месте.

- Я надеюсь, что Коннер и его люди были привлечены к ответственности.

Кротер казался уставшим и расстроенным.

- Не по закону, если вы это имеете в виду. Маршал и его заместители в то время сами были антисемитами.

- Так что же случилось?

Кротер схватил кейс и направился к двери. Только теперь Сет заметил “Звезду Давида” на шее риэлтора.

- В течение одной недели, - закончил Кротер, - все члены клана Коннеров - более сотни - были зверски убиты. Их не просто застрелили - их искалечили, обезглавили и разорвали на куски.

Сет прищурился на собеседника.

- Но как? Если все взрослые в Ловенспорте были убиты, кто уничтожил клан Коннера?

- Никто не знает, - ответил Кротер, быстро повернулся и вышел.

- Второй отряд Сомнеровской бухты, как слышите?

Рош нахмурился, глядя на приборную панель. Он схватил девушку за волосы и поднял её голову от своих коленей.

- Эй, ты не хочешь, чтобы я…

- Второй отряд Сомнеровской бухты на связи, - пробормотал Рош, включая рацию.

- Всем офицерам! На Пайн-Драйв 12404 сообщение о множественном сигнале шестьдесят четыре!

Да ты издеваешься надо мной! Твою ж мать! – мысленно крикнул Рош.

- Принял, я - десять-восемь, нахожусь на Пайн-драйв, - сказал он и повесил рацию.

Девушка с остекленевшими глазами уставилась на него.

- Что такое множественный сигнал шестьдесят четыре?

Коп поспешил застегнуть брюки, надеть полицейскую фуражку и завести машину.

- Это множественное убийство, - oн перегнулся через неё и распахнул дверь. - А теперь убирайся. Мне надо ехать.

Её губы задрожали.

- Сначала дай мне мой порошок.

- Ты не закончила, милая. Так что убирайся.

- Чушь собачья! Я не виновата, что тебя вызвали! Дай мне мой порошок!

Рош с удовольствием ударил бы её дубинкой по лицу, но это было не в его стиле. Было проще просто отдать его ей.

- О’кей, - oн выбросил маленький пакетик за дверь, как будто выбросил окурок. - А теперь убирайся.

Девушка выскользнула из машины и захлопнула дверь.

Рош включил фары патрульной машины, включил красные и синие сигнальные огни, затем вдавил педаль газа в пол. Темнота плохо освещённых дорог, казалось, поглотила его. Он помчался по Мейн-Стрит, потом по Коув, мимо монолитных жилых домов, где жило так много его “клиентов”.

Продолжайте употреблять кокаин, подонки, - подумал он. - Вы продолжаете покупать, мы продолжаем поставлять.

Будучи посредником в этих операциях, Рош чувствовал себя в полной безопасности. Он доставлял кокаин этим деревенщинам, в то время как они брали на себя все риски. Это были хорошие деньги.

К тому времени, когда я получу право на социальное обеспечение, социального обеспечения уже и вовсе не будет, - рассуждал он. - Если не я, то кто-нибудь другой. Бизнес есть бизнес. Не моя вина, что люди настолько глупы, чтобы экспериментировать с наркотиками. Но им виднее.

Когда он припарковал машину, обшарпанный дом выглядел как световое шоу. Там стояли ещё три полицейские машины и машины скорой помощи. По периметру толпились полицейские и медики. Рош вышел из машины и немедленно остановил одного из полицейских, Элиота, который, казалось, шатаясь, выходил через парадную дверь.

- Да что с тобой такое? - спросил Рош. - Тебе нехорошо?

Молодой офицер ошеломлённо оглянулся, его лицо было белым как полотно.

- О, капитан Рош. Чёрт побери…

Рош ухмыльнулся. Внешний вид был важен.

- Выпрямись, рядовой. Ты - полицейский. Боже, ты выглядишь так, будто тебя сейчас вырвет.

- Я… уже сделал это, сэр. В… в доме.

Рош увидел Штейна у двери и перехватил его.

- Что такое? Это больше похоже на захват заложников, чем на убийство.

Даже Штейн выглядел немного потрясённым. Он понизил голос.

- Это дело, которое мы поручили Ди-Мэну и Чокнутому.

- Диспетчер сказал, что произошло несколько убийств. Я заплатил им только за “Печеньку”.

- Вот как? Ну, значит у тебя есть немного больше бардака за те же деньги.

Штейн провёл его в дом, битком набитый полицейскими и криминалистами. Вспышки на камерах щёлкнули несколько раз, вспышки света заставили Роша вздрогнуть.

- Сюда.

Это была гостиная, если это можно так назвать: грязные стены с дырами размером с кулак, ветхая мебель и сломанный диван, плюс множество пластиковых ящиков из-под молока, на которых сидели наркоманы, когда приходили сюда, чтобы закурить. Здесь пахло мочой и потом, как в любом наркопритоне, но было что-то ещё более едкое в воздухе, и Рош знал, что это должна быть свежая кровь. В углу громоздился мусор, на древнем ковре было рассыпано немного порошка и разбросаны знакомые пластиковые мини-пакеты размером один на один дюйм.

- Где, чёрт возьми, “Печенька?” - прошептал Рош.

- В спальне. С остальными. Вот куда они все побежали.

Пройдя по обшарпанному коридору с заплесневелым ковром, Рош свернул в комнату, где снова вспыхнули огни…

Ох, ебать!

От этого зрелища он почувствовал, как будто его ударили по лицу.

- Криминалист говорит, всего шесть тел, - сообщил Штейн.

- Откуда, чёрт возьми, он знает? - огрызнулся Рош.

В вонючей комнате валялись не столько тела, сколько их части. Руки и ноги, которые, казалось, были выдернуты из суставов, можно было увидеть везде, куда бы ни посмотрел Рош. Здесь первоначальный цвет ковра был почти полностью скрыт ещё влажной кровью.

Рош насчитал шесть туловищ, хотя и не был уверен. В одном теле, в животе зияла огромная дыра, открывая блестящие внутренности, из другого тела виднелась открытая грудная клетка. Рош уставился на небьющееся сердце.

Но даже среди всей этой крови он довольно быстро оправился от первоначального шока. Бизнес, действительно, был бизнесом.

Эта комната, полная мёртвых неудачников, ни хрена для меня не значит. Я заплатил этим двум деревенщинам, чтобы они сделали свою работу, и лучше, чем это, они бы не сделали.

Рош внимательно осмотрел каждую отрубленную голову.

Штейн подтолкнул его локтем.

- На комоде.

Рош не уловил.

На старом комоде с открытыми ящиками, полными мусора, лежала голова, которую он искал. Голова лежала на боку, слезящиеся глаза всё ещё были открыты, губы странно поджаты, словно в раздумье. Несомненно, это была голова Трейси “Печеньки” Робертс.

Хорошая работа.

Рош хотел громко хлопнуть в ладоши, что этот будущий информатор больше не представляет для них угрозы, но это может быть неуместно.

Но мне интересно…

- Эй, Кристо! - он спросил у окружного криминалиста, который укладывал отрезанную руку в большой мешок. На нём были бахилы и шапочка для волос. - Та голова на комоде. Есть идеи, где её торс?

Кристо, казалось, ничуть не смутил творившийся вокруг ужас.

- А, рыжая, - oн указал на торс в центре комнаты. - Возможно, это моё предположение, но я не могу быть уверен прямо сейчас, не в этой неразберихе.

Рош сразу понял. “Печенька” была рыжеволосой, с рыжими волосами на лобке.

Ух ты, - подумал он. - Это первоклассная работа.

- Что, э-э-э… Что это у неё там болтается? Ну, ты понимаешь…

Кристо ухмыльнулся.

- Из влагалища, капитан?

- Да.

- Это её матка и весь набор яичников.

Рош поднял брови.

- Как мог… Как мог…

- Как могла её матка и яичники оказаться вне влагалища, капитан?

- Ну, да.

Кристо снова взялся за руку.

- Понятия не имею. Может быть, крюк.

- Крюк?

- Да. Когда я работал в Сиэтле, у нас была тёлка, которую её бойфренд замочил на одном из причалов. Он воткнул в неё багор и вытащил что-то.

- Боже, что за ужасный мир!

Рош собирался уходить, когда увидел что-то ещё, и его сердце подпрыгнуло от радости, которую он был вынужден скрыть. На матраце кровати, который теперь был окрашен кровью и другими различными телесными выделениями, лежала ещё одна голова. Это был мужчина-афроамериканец. У него была дурацкая серьга в ухе в виде крошечного золотого дельфина, а на голове - бейсболка “New York Yankees”.

- Я узнаю эту голову где угодно, - заявил Рош. - Это Кэдди Кэпп Робинсон!

- Ты меня разыгрываешь, - сказал Штейн, прищурившись.

- Их с братом лица на стенде в участке. Чёрт, сержант Штейн, вы никогда не смотрели на наши местные розыскные посты? Кэдди всегда носит бейсболку “Yankees”, а его брат Джерри всегда носит “Red Sox”.

- Ты знаешь…- Штейн прищурился ещё сильнее. - Думаю, ты прав.

- Я это знаю. Половина "Крэксонвилльских Ребят", чувак. Это большие наркодилеры, - oн вытащил Штейна из дома и потащил к машине.

- Ты выглядишь слишком радостно, - прошептал Штейн, когда они отошли от дома.

- Эй, я представитель закона, и я просто вне себя от радости, что сраный наркоторговец больше не сможет развращать нашу молодежь, распространяя это зло.

Штейн ухмыльнулся.

- Ты вне себя от радости, потому что эти парни - наши единственные конкуренты.

- Ну…- улыбнулся Рош. - Вот дерьмо! Мы даже в плюсе! Мы заплатили двум деревенщинам, чтобы они убрали “Печеньку”, и они также в конечном итоге убрали одного из отморозков, которые сильно сокращают нашу прибыль. Боже, благослови этих парней!

- Да, но… Господи. - Штейн вздохнул. - Им не нужно было так это делать, не правда ли? Я никогда в жизни не видел столько расчленённых людей в одном месте.

Рош усмехнулся и сунул в рот сигару.

- О, я готов петь, Штейн, готов кричать! Господи, парочку наркоманов кромсают, а ты ведёшь себя так, будто это человеческая трагедия. К чёрту всё это. Мне всё нравится! Обожаю смотреть на мёртвых наркоманов. Замечательный день сегодня, Штейн, - он хлопнул Штейна по спине и рассмеялся. - Хорошо быть живым.

- Ты реально ебанутый на всю голову.

Рош бросил тяжёлый взгляд на своего подчинённого.

- Проститe, - извинился Штейн. - Bы реально ебануты на всю голову, капитан.

- Так-то лучше! - Рош усмехнулся. - Я уже начал думать, что ты теряешь манеры! - Он посмотрел на часы. - Эй, “McDonald’s” ведь ещё открыт? Я бы съел бургер с двойной рыбкой. Ты когда-нибудь ел бургер с двойной рыбой?

Лицо Штейна, казалось, вытянулось от изумления.

- Мы только что вышли с бойни, а ты голоден?

- Да, у меня всё в порядке, дружище!

- Эй, капитан! - послышался прерывающийся голос.

Они обернулись и увидели приближающегося Кристо, стаскивающего перчатки.

- Вот он, солдат из дома трупов, - усмехнулся Рош. - Эй, Кристо, дашь мне потаскать свои сапоги на ночь, а?

Кристо вздохнул.

- Знаете, капитан, вы очень странный человек.

Рош изобразил обиду.

- Я не странный, Кристо. Я называю себя экстраординарным.

- Хорошо, но…- Кристо, казалось, что-то беспокоило.

- В чём дело? Ты нашёл крюк? - Рош рассмеялся.

Кристо откашлялся.

- Помните, прошлой весной у нас было что-то похожее? Наркоманку, которую мы нашли за китайским рестораном?

- О, конечно, - сказал Рош, но подумал:

Ты чертовски прав, я помню. Я тот, кто заплатил за убийство.

- Да, это тоже было чересчур, - сказал Штейн. - Разве ей не отрезали руки?

- Не обе руки, а одну руку и одну ногу, - пояснил Кристо. - И они не были отрезаны; судмедэксперт сказал, что их не отрезали. И в этой комнате…- oн указал на дом. - Похоже на то же самое. На шеях и суставах нет следов лезвий.

Рош театрально поднял палец.

- А усердный следователь недоумевает, потому что никак не может понять, как человек может быть настолько силён, чтобы отрывать головы от шей и конечностей. Тогда позволь обратить твоё внимание на тот факт, что конкурирующие наркодилеры, как известно, часто делают такое со своими врагам. Привязываешь одну руку к дереву, другую к заднему бамперу и жмёшь на газ. Мгновенное расчленение.

Кристо нахмурился.

- Я знаю, капитан, но я говорю не об этом. Прошлой весной, когда произошёл тот случай, я много работал с телом мёртвой девушки и…

- С кусками мёртвой девушки, ты имеешь в виду, - сказал Рош и усмехнулся.

Кристо едва не застонал.

- Да, сэр, А вы помните подробности этого дела?

Рош остановился.

- Я… к сожалению… Каждодневное давление и ответственность быть капитаном полиции, держат мой мозг в напряжении, и я не способен вспомнить такие мелочи.

- Я нашёл perimortal residuum[5]на частях тела, капитан.

- Perimortal residuum? Что это за хуйня?

- Инородное вещество, оставшееся на теле в момент смерти, - определил Кристо. - Похоже на сажу или что-то в этом роде, только легче. Я думал, это пыль.

Рош скрестил руки на груди.

- Кристо, не мог бы ты перейти к делу? Я умираю от желания съесть бургер с двойной рыбой до закрытия “McDonald’s”. Ты когда-нибудь ел бургер с двойной рыбой? Они великолепны.

Кристо покачал головой.

- Судмедэксперт уполномочил меня отправить образец в лабораторию в Джермантауне.

- Perimortal residuum… - Рош растянул термин для эффекта.

- К тому времени, когда лаборатория прислала результаты, прошло несколько месяцев, и убийство уже было раскрыто, но, знаете, я клянусь, что такие же следы есть на многих частях тела в доме.

- Замечательно, - тупо сказал Рош. - И ты, вероятно, предполагаешь, что парень, убивший девушку прошлой весной - это тот же самый парень, который убил всех наркоманов в этом доме? Ты так и не сказал нам, что это было за вещество?

- Да, конечно, - согласился Кристо. - В лаборатории в Джермантауне сказали, что это глина.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Июль, 1880 года.

- Встань в девятый круг и посмотри, как пламя разгорится, когда ты войдёшь…

Гаон торжественно встал, и двое учеников вошли внутрь вместе с ним. Было девять факелов, по одному на каждый круг и по одному на каждый из девяти кругов ада.

Гаон уже начал приходить в экстаз.

Только вера может спасти нас сейчас, мой Святейший Мелех, наш чёрный Спаситель.

Его тяжёлые мысли поплыли дальше.

Дай нам силы в эту ночь, прошу тебя.

Девять малых кругов из камней были расположены в форме большого круга, в то время как святой десятый круг, образовался в центре. Все камни были скользкими от свежей крови собак и шакалов. Потрескивали факелы, согревая и так жаркую ночь.

Очень скоро станет намного жарче.

Гаон и двое учеников следовали всем правилам таинства: питьё крови, десятидневный пост, сжигание масел и мирры.

- Гаон! - закричал Ахрон, кашляя от дыма факела. - Я боюсь...

- Имейте веру! - рявкнул Гаон, его голос усилился от гулкого эха. - Братья мои, мы все верующие, поэтому мы должны верить, мы должны верить до конца…

- Да, Гаон, - хором ответили Ахрон и третий, Илай.

И вот трое мужчин стояли в своих тёмных парусиновых плащах на внешнем краю девяти кругов. Гаон знал, что его ученики боятся. Только у него самого не было страха.

- То, что ты видишь своими собственными глазами, ты видишь глазами нашего Спасителя.

- Знаю, знаю, мой Гаон, но…

Гаон улыбнулся.

- Тогда ты знаешь, что сила нашего Святого Мелеха велика. То, что произойдет здесь ночью, покажется невозможным, так как этот тесный круг помазанных камней - ничтожная граница - будет простираться до безграничности самого нашего Спасителя.

- Да, Гаон! - закричал Ахрон, теперь уже радостно.

У их ног был десятый круг, в который ещё никто не вошёл.

- А теперь принесите наши жертвы.

Ахрон и Илай покинули круг и через несколько мгновений втащили двух грязных голых мужчин из презренного клана Коннера. Они были связаны и с кляпами во рту, но были живы, их глаза были открыты от ужаса, а тела дрожали.

- У нас хватит на двоих, брат Илай?

- Да, я молюсь об этом, Гаон. Едва-едва, но… Да, достаточно. Мы должны обмазать их тонким слоем.

- Да будет так.

Глаза Ахрона остановились на двух дрожащих людях. Так велик был их страх, что можно было слышать биение их сердец.

- Что тревожит тебя, Ахрон? - спросил Гаон. - Скажи.

- Но… но… мы должны убить этих людей? Наверняка будут задавать вопросы. На нас падут подозрения Коннера. Не безопаснее ли будет эксгумировать пару трупов?

- Верь, - повторил Гаон. - Эти люди - воры-язычники, которые оскверняют наших женщин и опустошают нашу землю.

- Они насильники, Ахрон, - заявил Илай, - и насилуют наших женщин, даже наших детей. Наш Спаситель позволяет нам, мой брат.

- Хорошо, хорошо, Илай, - похвалил Гаон. - Ты не забыл этого, как брат Ахрон. Мы не просто можем это сделать, мы обязаны. Зло за зло.

Ахрон сглотнул.

- Да, Гаон.

- Теперь мы закроем глаза и, погрузившись в веру, вместе войдём в десятый круг, и вы потащите за собой этих двух грязных животных.

Дело было сделано. Теперь они стояли в центре более широкого круга. Люди Коннера корчились у их ног.

- А когда мы откроем глаза, то увидим, что окружность из девяти кругов соединилась в десятый круг…

У Илая перехватило дыхание. Ахрон ахнул. Теперь факелы, мерцающие в каждом круге камней, казались в сотне футов от них.

- Теперь мы склоняем головы и смотрим в землю…

Гаон произнёс таинственное заклинание. Но Ахрон слушал святые слова вполуха, потому что… было что-то ещё, что он услышал в тёмной дали.

Шаги?

- И когда мы снова поднимем глаза, мы сделаем это в полной уверенности в неизмеримой силе Спасителя нашего, основанной на тайнах, о которых лишь он знает.

Ахрон вскрикнул.

Факелы в круге были уже в сотне ярдов от них.

Как будто у них отобрали мир, в котором они жили. Там, где они должны были видеть раввина Иакова и огромный лиственничный лес, они видели только странную розоватую темноту.

Даже на таком большом расстоянии от границы круга слышались вой и отвратительное царапанье.

И шаги.

Да, шаги приближались.

Ахрон заметил несколько фигур. Они пришли из-за периметра, и когда он сосчитал, то увидел десять таких фигур.

- Факелы горят синим, Гаон! - воскликнул Илай.

Гаон кивнул.

- Мы всегда знали, что так оно и будет…- oн глубоко вздохнул в знак благодарности за дарованные ему силы, теперь уже доказанные.

Внезапно стало очень жарко.

Очень медленно фигуры приближались, и по мере того, как они это делали, свет факелов становился все более и более синим.

Гаон выбросил вперёд кулак, в котором был нож. Словно жезл прорицания, его рука потянулась к Илаю, но как только Илай потянулся за ножом, кулак Гаона резко повернулся.

В сторону Ахрона.

- Возьми нож, брат Ахрон, - теперь голос Гаона звучал глубоко, - и отрежь плоть этим двум негодяям.

Сердце Ахрона уже бешено колотилось.

- Да, мой Гаон.

И тогда он взял нож, упал на колени и начал резать.

Всего в нескольких ярдах от них фигуры из ниоткуда остановились. Только главенствующий продолжал идти. Его ужасное лицо было напряжено, а тело напоминало почерневшую золу. Он протянул свои отвратительные руки, словно ожидая подношения. Гаон посмотрел на двух извивающихся людей, затем поднял две буханки испорченного хлеба и протянул их ужасному существу перед собой.

Фигура казалась довольной, принимая хлеб. Онa наклонилaсь вперёд и что-то зашепталa на ухо Гаону.

Иаков был единственным раввином, оставшимся за пределами девяти кругов и стоявшим на страже с винтовкой на случай, если люди Коннера заметят, что происходит… Хотя он никогда не думал, что это случится. Он знал, что Мелех будет защищать их. Зрелище было впечатляющим: факелы горели синим светом, скрывая происходящее внутри.

У Иакова была вера.

Он слышал голос Гаона, взывающего к святым.

Великая слава, - подумал он и чуть не заплакал от радости.

Но даже на расстоянии нескольких ярдов Иаков чувствовал, как поднимается жар.

Вдруг…

БAX!

Факелы развернулись веером, создавая огненный купол, охватывающий все девять кругов.

Высоко взметнулось пламя. Над головой клубился сверкающий дым.

Иаков стоял и смотрел.

И молился.

Его вера была крепка.

Первым появился Илай, вытаскивая из огня один из грязных трупов. Ахрон сделал то же самое. Купол голубого огня взревел, достаточно горячий, чтобы испепелить любого, кто стоял внутри. Он освещал невозделанное поле вокруг них.

Никто не произнёс ни слова.

Их глаза не отрывались от пламени.

Минуту. Две. Три.

Нервозность вернулась к Ахрону, а на лице Илая отразилась тревога. Где он? Иаков задумался, и, возможно, даже его собственная вера начала колебаться.

Жар обжёг их лица, и всем пришлось отступить, чтобы не обжечься.

- Это плохо! - воскликнул Илай, а потом Ахрон закричал:

- Он не выходит!

Когда Иаков решил войти в пламя, сердце его замерло:

О, великий Спаситель!

И Гаон вышел как раз в тот момент, когда арка голубого пламени рухнула.

- Мои братья по вере, свершилось, - сказал Гаон, и тогда Иаков бросился вперёд и обнял их предводителя.

Гаон находился в пламени уже много минут, но Иаков мог заметить, что его волосы не были опалены. Даже одежда оставалась прохладной.

Огонь начал угасать.

Странное спокойствие отразилось на лице Гаона. Он протянул руку к двум жалким трупам у их ног.

- Дело сделано! - Иаков праздновал.

Теперь эти двое были далеко не людьми, их плоть была грубо обрезана, а лица освежёваны. Остались только скальпы с длинными грязными волосами. Выпирающие рёбра блестели алым, а под ними не осталось ни одного органа. Все эти мускулы и внутренности теперь догорали в угасающем пламени. В частности, в воздухе висел тяжёлый аромат жареной печёнки.

Иаков махнул рукой в сторону леса, и к ним быстро подъехала запряжённая лошадьми повозка. Трупы погрузили, и повозка тронулась.

Гаон с улыбкой обратился к своим собратьям:

- Время нашей мести приближается…

Мужчины молча возвращались в город.

Наше дни.

Сет проснулся, чувствуя себя иначе - лучше, чем когда-либо. Он улыбнулся ещё до того, как открыл глаза, и в тот момент, когда ещё был в состоянии полусна. Он испугался, что радость в его сердце омрачится, как какой-то жуткий сон, и он со стоном встанет с кровати, чтобы обнаружить себя прежним алкоголиком. Вместо этого он проснулся, моргнул и подумал:

Всё это правда.

Он навсегда покинул город, избавился от ужасных воспоминаний о потерях и трёхдневном похмелье. Наконец-то у него был дом за городом, и он сам стал миллионером…

И я всё ещё влюблён, - подумал он.

Состояние, которое, как он думал, никогда не вернётся после смерти Эллен.

Неистовые щелчки и визги стали более чёткими, когда он полностью проснулся. Джуди сидела голая за столом у окна, её пальцы бегали по клавишам так быстро, что казались размытыми, когда она пробиралась на следующий уровень игры.

- Чёрт! О, попался! - воскликнула она после выстрела хирургическим лазером.

Сет тайком наблюдал за ней с кровати. Один только её образ - гладкая белая кожа, блестящие чёрные волосы, изгибы обнажённых плеч и спины - возбуждал его.

Но сейчас я наполовину измотан, - признал он. За три дня, что они провели здесь, их сексуальная жизнь была более чем насыщенной. Три раза в день - неплохо для пятидесятилетнего. И прошлой ночью… Чёрт побери, она скакала на мне, как на механическом быке.

- Ах ты, сволочь! - oна вскрикнула после внезапного влажного шлёпающего звука. Очевидно, она только что проиграла схватку с Раком-вампиром. - И я забыла сохранить, когда вышла из Бухты Дивертикула.

- Похоже, ты уже наполовину миновала Желудочную колоннаду, - сказал Сет, поднимаясь с кровати.

Её грудь затряслась, когда она быстро обернулась.

- О, извини! Не хотела тебя будить. Я слишком увлеклась этим.

- Что ж, это хорошо.

Она ухмыльнулась, прикрыв лицо волосами, и вернулась к игре.

- Я никогда не думала, что тестирование игр будет таким забавным. Эти Раки-вампиры достаточно опасны, но я всё равно смогу убить этого проклятого Рвотника прежде, чем он доберётся до меня.

- Десять выстрелов лазера или полный заряд ультразвука, - предупредил Сет. - Дело в том, что тебе нужно много таблеток нейтрализатора в аптечке.

- Но их нет!

- Проверь полипы, вскрой их скальпелем. Некоторые содержат их.

- И ты говоришь мне только теперь…

Внизу раздался сигнал. Джуди вскочила.

- Кофе готов. Я сейчас вернусь, - и в мгновение ока она выскочила из комнаты.

Боже, мне повезло…

Сет встал и накинул халат. Он огляделся с довольной улыбкой. Теперь весь дом стоял в идеальном порядке, большая часть коробок была распакована, и всё на своих местах. Сет вернулся к работе над продолжением “Дома Плоти”, а когда Джуди не тестировала дополнительные уровни для первой игры, она проводила несколько часов в день в своём кабинете, занимаясь составлением заявления о приёме на работу.

Сет потянулся, позволив спине хрустнуть, затем подошёл к открытому окну. Насколько хватало глаз, поля тянулись до самого горизонта.

Мы хотели уединения, мы его получили.

Они даже были не в городе, ни в Сомнеровской бухте, ни в Ловенспорте.

Надеюсь, где-нибудь есть хорошие рестораны и кинотеатр.

Внезапно комната наполнилась роскошным ароматом свежесваренного кофе. Джуди подошла и протянула ему чашку, потом обняла его и посмотрела в окно.

- Э-э-э… Я знаю, что в тебе есть “нудистская жилка”, что меня вполне устраивает, - запнулся Сет. - Но ты действительно хочешь стоять голышом перед открытым окном?

- Да. И я не нудистка. Это так нелепо.

- Совершенно верно. Я забыл, это больше не нудизм, это натурализм.

- Нет-нет-нет, я говорила тебе миллион раз, - легкомысленно пожаловалась она. - Это натуризм. Натурализм - это литературное движение, которое аллегоризирует принципы естествознания, лучше всего иллюстрируемые такими авторами, как Эмиль Золя, Хенрик Ибсен и Теодор Драйзер.

- Согласен, когда я ошибаюсь в словах, я ошибаюсь, - признался Сет, положив руку ей на бедро.

Его даже забавляла её нагота.

- И вообще, я не очень-то настоящий натурист, - продолжала она. - Я никогда не была открытым натуристом.

- Значит, ты тайный натурист? Только дома?

- Да. Я думаю, что это довольно удобно, - oна поставила свой кофе вниз и полностью высунулась из окна.

- О, замечательно, - запротестовал он. - Теперь ты показываешь свои сиськи всему миру!

- Не будь таким ханжой, Сет. На пять миль в обе стороны нет соседей, ты сам говорил.

- Конечно, но…

- Так что никто меня не увидит.

Сет просто пожирал её своими глазами. Несмотря на то, что она жаловалась на лишний вес, он находил её пропорции идеальными. Её кожа светилась, и когда она наклонилась к окну, то встала на цыпочки. Её икры изгибались в тонких сексуальных линиях. Её ягодицы сжались, показывая очаровательные ямочки.

- Посмотри на эту траву, - задумчиво произнесла она. - Это гипнотизирует, то, как она колышется туда-сюда на ветру, миля за милей.

- В округе сказали, что там почти пятьдесят квадратных миль.

- И шесть из них принадлежат тебе.

- И это всё, что здесь растёт.

- Потому что здесь нет лесов. Почва слишком истощена отсутствием питательных веществ. Если бы они попытались выращивать кукурузу здесь, им пришлось бы использовать столько удобрений, что это было бы неэффективно с точки зрения затрат. Думаю, ты новичок в этом деле. Пока они не усовершенствовали методы газификации, просо было бесполезным сорняком. Теперь это основная биомасса. Например, полторы тысячи галлонов этанола на акр, - eё лицо приняло изучающее выражение. - Давай посмотрим. Пятьдесят квадратных миль… Каждая квадратная миля составляет шестьсот сорок акров, то есть тридцать две тысячи акров… Раз полторы тысячи - давай посмотрим… это сорок восемь миллионов галлонов этанола в год, только отсюда.

Сет нахмурился, глядя на её умственные способности.

- Не могу поверить, что ты всё это придумала за две секунды, - потом он замолчал и задумался. - Но, ух ты, а ведь так и есть. Это офигенно много этанола.

- И трава растёт каждый год. Что-то вроде нефтяного бассейна, который наполняется каждый сезон.

- Откуда ты столько знаешь о… О, да, верно. Ты спала с профессором агротехники.

Она ухмыльнулась через плечо.

- Я никогда не говорила, что спала с ним. Я сказала, что встречалась с ним.

Он подошёл к ней сзади и положил руки на бёдра.

- О, так ты хочешь сказать, что никогда…

- Сет, ты действительно хочешь знать, сколько раз я занималась сексом с этим парнем?

Сет подумал об этом.

- Хм, ну, на самом деле, может быть, я действительно не хочу знать.

- Ноль! - ответила она. - И я никогда не спала с профессором истории. Честно говоря, эти парни были мне менее интересны, чем непривлекательный йогурт.

- А, хорошо, - oн продолжал гладить её бёдра.

Она всё ещё высовывалась из окна и смотрела куда-то вдаль.

- Я просто не могу в это поверить.

- Я тоже не могу. И, кстати, я не имею в виду поля.

- О, и посмотри на это, - сказала она и указала в сторону.

Сет высунул голову. Она указывала на какую-то тропинку, которая, казалось, прорезала траву совершенно прямой линией.

- Похоже, она тянется на мили, - заметил он.

Она изобразила удивление.

- Может, это как круги на полях… только прямые линии?

- Да, а может, это просто тропинка. Проход для фермеров, выращивающих траву.

- Пожалуй, ты прав. - Но теперь она смотрела более серьёзно под другим углом, наклоняясь ещё дальше.

- Милая, неужели тебе обязательно так далеко высовываться? Кто-нибудь может проехать мимо.

Она усмехнулась:

- Ради бога, никто не собирается проезжать мимо. Не думаю, что мы видели хоть одну машину с тех пор, как въехали.

Сет ничего не мог с собой поделать. Он поймал себя на том, что неприкрыто пялится на её груди.

- На что ты сейчас смотришь?

- Это действительно странно, Сет.

- Что?

- Смотри. Я думаю, что это действительно круг.

Сет закатил глаза.

- Если там инопланетяне, ты устроишь им потрясающее шоу.

Он снова выглянул и проследил за её пальцем.

Она права. Дальше на восток он заметил отчётливый участок пространства, который, казалось, был свободен от вездесущей травы.

- Что это может быть?

- И есть ещё один.

Сет прищурился, и да, он заметил ещё одну небольшую поляну в глубине луга.

- Не могу представить, что это такое, но, вероятно, не круги на полях. Вон тот, дальше, кажется даже не кругом, а квадратом.

- Сет, космические корабли не обязательно должны быть круглыми, - пошутила она, но уже потеряла к этому интерес.

Теперь она опёрлась обеими руками о подоконник и приподнялась так, что её ноги оторвались от пола.

- Ага, теперь я вижу, что моя “натуристская” подружка уже не довольствуется тем, что выставляет на всеобщее обозрение свою обнажённую грудь. Теперь она должна показать и…

- Лобковые волосы? - пучок тёмных волос полностью показался над подоконником. - И ты прав, Сет, я показываю это всему миру. Посмотри на все эти машины, - насмешливо сказала она. - Они ездили туда-сюда весь день, сотни машин…

Заскрипели автомобильные тормоза.

Когда они оба посмотрели вниз, то легко заметили почтовый грузовик, который только что остановился у ящика. Почтальон замер от потрясения.

- Чёрт! - Джуди взвизгнула и спустилась обратно.

Сет расхохотался.

- Никаких машин, да? Никто не видит, да? Похоже, моя маленькая нудистка усвоила урок на собственном горьком опыте.

- Натуристка! - Джуди возмутилась и накинула халат. Она была смущена.

- Как бы то ни было, и мне неприятно говорить тебе это, но ты какая-то неправильная натуристка.

- Что?

- У тебя лицо красное, как свёкла, - усмехнулся Сет. - Истинный эксгибиционист никогда не смущается.

- Поцелуй меня в задницу!

Сет усмехнулся. Он выглянул в окно и увидел, что почтальон уехал.

- Но в конечном счёте это хорошо. Почтальоны много работают, и они, вероятно, не получают большого удовлетворения от работы.

- О чём ты говоришь? - она застонала.

- Ну, тот парень. Ты только что его порадовала.

Позже они слегка позавтракали, а потом побродили по дому, осматривая последние детали. Сет уже оделся, но Джуди ещё была босиком. Она нахмурилась, увидев свою фотографию на холодильнике; она была сделана пять лет назад, когда у неё был избыточный вес.

- Это действительно необходимо?

Джуди оглянулась.

- Конечно, это мотивация.

- Милая, ты весишь сто двадцать фунтов. Это твой идеальный вес. Ты великолепна и стройна.

- Спасибо за комплимент, но стройна - это преувеличение. Два месяца назад я весила сто пятнадцать фунтов.

- Это потому, что ты становишься здоровее после своих пройденных испытаний, а я - после своих. - Сет был позитивно настроен, по крайней мере в отношении неё.

- Хочешь сегодня поехать в город?

- Давай подождём и посмотрим. Я вроде как в творческом настроении, так что я хочу поработать немного.

Джуди знойно улыбнулась.

- Да, и ты определенно был в творческом настроении прошлой ночью.

- Ты уверена, что это был я, а не ты?

- Для этого нужны двое.

Сет улыбнулся.

- Сейчас вернусь, принесу почту.

Он вышел на крыльцо, и его внезапно ослепило жаркое солнце, сияющее над полями. Он зашуршал по подъездной дорожке - не по гравию, а, как он узнал позже, по раздавленным устричным раковинам. В прежние времена почти все близлежащие просёлочные дороги были вымощены этими раковинами, потому что в Сомнеровской бухте была огромная устричная отмель, а также это был главный поставщик крабов в штате. Сет подумал, что ему нравится старый вид подъездной аллеи, но решил, что рано или поздно он её поменяет.

Он забрал почту, но едва взглянул на неё; вместо этого его мозг взрывался новыми идеями и планами для продолжения “Дома Плоти”.

Мне нужен бонусный уровень, который сложнее, чем что-либо на сегодняшний день, плюс новый монстр…

Он был уже на полпути к крыльцу, когда звук подъехавшей машины заставил его остановиться.

Скромный седан старой модели, достаточно тёмный, чтобы назвать его чёрным, припарковался позади “Chevrolet Tahoe” Сета и Джуди.

- Мистер Сет Кон, как я понимаю? - послышался энергичный голос человека, выходящего из машины.

Он был худощав, среднего роста. Глаза, которые казались восторженными и молодыми, были посажены на сорокалетнем лице. У него были вьющиеся волосы, не очень длинные, цвета смеси блондина и коричневого.

- Это я.

Человек быстро подошёл, улыбаясь во весь рот и вытягивая голову.

- Меня зовут Ашер Ловен, мистер Кон. В каком-то смысле мы соседи, я живу в Ловенспорте.

Сет крепко пожал мягкую руку.

- Рад познакомиться, - сказал Сет, заметив сначала чёрную ермолку мужчины, а затем одежду, которая казалась слишком консервативной для середины лета: чёрные брюки, блестящая чёрная жилетка и аккуратная белая рубашка. На Сете были шорты цвета хаки и футболка “Tampa Bay Rays”.

- А это моя жена Лидия. Лидия, это мистер Кон.

Ещё одна фигура приближалась медленнее, чем Ловен - женщина, чуть выше своего мужа, с длинными чёрными волосами, припорошенными сединой, лицом, белизна которого была скорее блестящей, чем бледной, и тяжёлой грудью. Сет чуть не приподнял бровь, увидев её платье с оборками на лодыжках - тоже чёрное - и застёгнутые на все пуговицы рукава.

Должно быть, в этом наряде она жарилась, как “Hot Pocket”, - подумал он, но улыбнулся и сказал:

- Рад знакомству, миссис Ловен.

- Взаимно, - ответила она, едва шевеля тонкими губами, и протянула корзинку со свежими фруктами, сыром и какими-то консервами. - Это вам.

- Благодарю вас, мистер и миссис Ловен.

- Пожалуйста, Сет, - сказал мужчина. - Формальности едва ли нужны среди соседей.

- Конечно. Ашер, Лидия, это очень любезно с вашей стороны, - Сет сделал паузу. - И это очень интересно. Ваша фамилия Ловен, вы живёте в Ловенспорте, а я только что переехал в Ловен-Хаус. Есть связь?

- Какая связь, Сет? - вопрос озарил и без того горящие глаза Ашера. - Человек, который построил наш город и ваш дом, был раввином Гавриилом Лёвoм.

- Гавриилом Лёвoм? - повторил Сет.

- Он сменил фамилию на Ловен в 1840 году, когда вместе со своей общиной эмигрировал сюда, спасаясь от преследований антисемитов в Европе. К несчастью, его ждали новые преследования; он сменил фамилию, чтобы она звучала менее еврейски, но безрезультатно. Но я счастлив добавить, что Гавриил Ловен был моим прапрапрадедушкой.

- Ну, и как вам это нравится? - сказал Сет. - Теперь я чувствую себя виноватым.

- Ради бога, почему?

- Дом, в котором я живу, построен вашим прямым родственником. Почему же вы не живёте здесь?

- О, наше место в городе, с нашими людьми, - ответил Ловен.

Его людьми?

Выбор слов показался Сету странным, но потом он сообразил:

- Вы имеете в виду паству… э-э-э, я должен сказать кагал?

- Да, Сет. Можно сказать, что все в Ловенспорте - члены кагала, нашего собрания истинных верующих.

- Так вы тоже раввин?

- Да, действительно. И на самом деле почти у всех живущих в Ловенспорте есть кровные родственники, которые связаны с первыми поселенцами Гавриила.

- Это замечательно. Может познакомимся поближе? - Сет почувствовал себя неловко. - Простите меня! Заходите, пожалуйста, выпить кофе. Познакомитесь с моей девушкой, - oднако сразу после предложения Сет заскрежетал зубами.

Боже, надеюсь, она одета!

- Большое спасибо, Сет, но в другой раз, - Ловен взглянул на часы. - Мы должны вернуться в город, потому что…- он бросил быстрый взгляд на свою угрюмую жену. - Что, дорогая?

- Изучение Библии, - сказала она, почти неслышно.

- Да, а потом продажа пирогов и вечернее заседание городского совета.

- Плотный график, - заметил Сет.

- Всегда занят, Сет, - сказал Ловен. - Но ведь нельзя быть слишком занятым, когда служишь Богу?

Сет практически пропустил это мимо ушей.

- Пожалуй, вы правы.

Ловен протянул Сету визитную карточку, Сет сделал то же самое.

- Пожалуйста, позвоните мне в ближайшее время. Я был бы рад лично показать тебе наш замечательный город.

- Я сделаю это, Ашер. Спасибо.

- И, пожалуйста, приведите Джуди. Мы бы тоже хотели с ней познакомиться.

Сет открыл рот, но сделал паузу.

- Откуда вы знаете, что мою девушку зовут Джуди?

- Из газеты, конечно же… О, вы здесь всего несколько дней, так что, полагаю, у вас ещё не было времени подписаться, - oн перевёл взгляд на Лидию. - Дорогая, принеси газету для Сета.

- Нет, пожалуйста, я не хочу брать вашу газету. Я куплю её в городе.

- Чушь. Это издание Сомнеровской бухты, которое мы всё равно не читаем, - Ашер рассмеялся. - Что касается ваших имён, то всё, что я могу сказать - добро пожаловать в маленький городок Америки. Это ни в коем случае не большой город. В газетах мало о чём пишут, в основном на местном уровне, с небольшим количеством публичных статей. Боюсь, все мы потеряли часть нашей приватности...

Отлично, - подумал Сет и поджал губы.

-…но я уверен, что вы к этому привыкли, - добавил Ловен.

- Я не совсем понимаю, что вы имеете в виду.

- Да, ладно, Сет! - удивлённо воскликнул Ловен. - Вы такой скромный!

Сет был в замешательстве, пока молчаливая жена Ловена не протянула ему номер “Somerset County Herald”.

Сет вздрогнул.

Я должен был догадаться…

Нижний заголовок на первой странице гласил:

“Создатель игры-бестселлера переезжает в исторический особняк Ловенспорта”.

Будь я проклят! - подумал он, но сохранил дружелюбный вид.

- Я польщён, Ашер. Похоже, меня ждёт занимательное чтение.

- Да-да, наслаждайтесь, - Ловен поспешил с женой к машине. - И снова, добро пожаловать!

Сет поднял корзину.

- Спасибо ещё раз. Скоро увидимся.

После прощальной улыбки Ловен и его жена уехали.

Чертовски хороший парень, - подумал Сет. - Жена немного странная, но…

Он отнёс корзину, почту и газету в дом. Он слышал, как наверху шумит душ.

Не могу дождаться, когда услышу, как она взбесится по этому поводу, - подумал он, просматривая статью.

Конечно, в статье упоминались их имена, но в основном речь шла об успехах Сета как геймдизайнера. Потом был абзац о Ловен-Хаусе, в котором указывалась дата его постройки - 1844 год. Несколько других коротких заметок внизу страницы были о предстоящем сборе травы и завершении строительства большого газификатора биомассы поблизости. Очевидно, что этот процесс и сбор урожая рассматривались в качестве столь необходимого блага для экономики региона, которая в противном случае была бы неустойчивой. Потом Сет перевернул газету, чтобы посмотреть на первую страницу… и вздохнул.

“Пароход, времён Гражданской войны, найден на земле знаменитостей”, - гласил заголовок.

- Будет не слишком проблемно, если рабочие закончат в пять, как вчера, - прикинул Ди-Мэн.

Он наблюдал в бинокль за рабочими и оборудованием у дороги. Человек шесть или восемь и какой-то парень в белой рубашке, должно быть, босс. Даже за полмили до него доносился шум двигателя экскаватора.

- Да, но что, если нас увидят? - Чокнутый задал вопрос более резонный, чем обычно.

Он припарковал чёрный фургон на поляне в лесу.

- Копы, приятель, или, скажем, кто-нибудь из водителей увидит нас и вызовет копов.

Ди-Мэн покачал головой.

- Собачье дерьмо вместо мозгов! Мы доставляем наркотики копам! Вот почему копы нас защищают! И нас всё равно никто не увидит, потому что ты спрятал фургон в траве.

- Ну да, конечно…- Чокнутый вернулся к сворачиванию косяка.

Деревенщина, - Ди-Мэн покачал головой.

Он навёл бинокль.

- Кстати, о копах, Рош звонил мне сегодня.

- Во как? Следующий обмен будет только через пару дней?

- Это что-то другое. Говорит, что скоро у него будет для нас другая работа.

Лицо Чокнутого стало понурым.

- Чёрт, мужик. Не такое же мочилово, как на Пайн-Драйв? - oн выглядел испуганным. - Эта штука пугает меня до чёртиков. Я больше не хочу выполнять эту работу.

- Я тоже, - согласился Ди-Мэн и с силой ткнул пальцем в руку Чокнутого.

- Ой!

- Но мы будем делать это, когда нам скажут, потому что это часть работы, а я не хочу работать за семь баксов в час, мыть полы. А ты?

- Нет, но…

- И в любом случае, судя по голосу Роша, это была не очередная девка, нужно что-то откопать.

Чокнутый расслабился.

- Ну, это другое дело. Я могу это понять. - Чокнутый сделал паузу в течение длительного времени, а затем разразился смехом. - Что сделать? Откопать что?

Ди-Мэн нахмурился.

- Заткнись, ты, укурок, - oн снова поднёс бинокль к глазам.

Он уже всё понял. Всё, что им нужно, это несколько ручных погрузчиков. И их должно быть четыре, так что они все поместятся в фургон. Теперь он даже мог видеть верхушку парохода в расчищенной яме.

Подождём, пока стемнеет, - решил он, - потом вытащим эту штуку и выпотрошим.

И тут в мозгу Чокнутого вспыхнула ещё одна конструктивная мысль.

- Эй, а что, если этого дерьма все же нет на пароходе?

- Ну, если нет, то это не наша проблема.

- А если они приставят к нему ночного сторожа?

- Прошлой ночью они этого не сделали, а если и сделают, то…- Ди-Мэн пожал плечами. - Мы его убьём, если понадобится.

- Да, - согласился Чокнутый.

Он сделал ещё одну затяжку и закашлялся.

Лучше бы этот придурок пил пиво, - подумал Ди-Мэн, - как я. Это дерьмо с марихуаной превращает его в идиота… Но мысль прервалась, когда Ди-Мэн заметил что-то ещё в бинокль. Он сосредоточился.

- Единственное, о чём мы должны беспокоиться - это владелец.

- Какой владелец?

- Господи Иисусе, неужели ты не слушаешь, что тебе говорят? Как сказал нам тот человек, владелец может предъявить какие-то права на то, что находится в лодке.

- Tот парень в зелёной тачке?

-Да, - отрезал Ди-Мэн. - Его зовут Сет Кон, как сказал тот человек, и, чёрт возьми, Чокнутый, ты только притворился, что читаешь статью в газете?

- Богач, верно, - пробормотал Чокнутый.

- Да. Он чувак, который только что переехал в Ловен-Хаус, с той цыпочкой, которую мы видели с сиськами наружу. Он - всё, о чём мы должны беспокоиться. Если он доберётся до этого дерьма раньше нас, нам крышка.

Каким-то чудом в голову Чокнутому пришла ещё одна проницательная мысль. Возможно, марихуана сделала его более интуитивным.

- Но зачем ему это нужно? Чувак миллионер. С чего бы ему беспокоиться о куче глины?

Ди-Мэн продолжал наблюдать.

- Будем надеяться, что незачем…

- Дай мне минутку, - сказала она разочарованно. - Чёрт! Я не могу решить, что надеть.

Она стояла обнажённая перед зеркалом, держа в руках два разных сарафана.

Сет сидел на кровати и ждал.

- Мы не поедем во “Времена года”, Джуди. Мы едем к яме в земле. - Сет сглотнул от эротического зрелища перед своими глазами. Даже после года жизни с ней, каждый раз, когда он видел её обнажённой, было так интересно, как в первый раз. - Но, конечно, не торопись.

Она усмехнулась, словно почувствовав на себе его взгляд.

- Не думай ни о чём, или мы никогда туда не доберёмся.

Они решили съездить на раскопки, чтобы посмотреть, как идут дела. Раньше она читала статьи в газетах, и это её забавляло больше, чем Сета.

- Да, в суматохе обустройства дома я совсем забыла об этом, - заметила она.

- Я тоже. Но это довольно трудно забыть: пароход, похороненный на нашей земле более века назад. Я думаю, что главная причина, по которой я забыл об этом - мне всё равно.

- Да ладно тебе. Это интересно.

Теперь она держала перед зеркалом ещё два сарафана.

Как и твоё тело, - подумал он.

- Вся эта поездка… Наши имена были в газетной статье. Моё имя есть в документах на дом, - сказал Сет, - но мне интересно, как они узнали твоё имя?

- В наши дни поиск информации даётся легко. Машина зарегистрирована на нас обоих, и мы уже получили документы на неё. Имя любого человека можно найти почти на каждом веб-сайте департамента автотранспортных средств в стране.

Сет ухмыльнулся.

- Это похоже на вторжение в личную жизнь.

- Да, наверное, но статья о тебе просто восторг, а это увеличит продажи “Дома Плоти”.

- Я об этом не подумал.

- Обо мне написали только, что я преподавала в университете, - oна на мгновение замолчала. - Я рада, что этот репортёр не затронул судебных дел.

- О, да, твой арест за наркотики и моё вождение в нетрезвом виде, - Сет сардонически рассмеялся. - Я уверен, что раввин Ловен был бы очень впечатлён.

- С его стороны было очень любезно прийти и принести корзинку.

- Да, это так. Думаю, через пару дней мы поедем в Ловенспорт и пригласим его с женой на ужин.

- Хорошая идея. И какой он?

- Славный парень, кажется, очень искренний. Хотя одет он был необычно. Вроде квакеров и амишей… Только квакеры и амиши не носят ермолки. Его жена показалась мне странной. Не сказала ни слова.

- Деревенский народ. Они всё ещё существуют, знаешь ли.

В конце концов она решила, что надеть: джинсовые шорты и футболку.

- А что, шоу “ню” закончилось, да?

- Вечером будет ещё одно.

Она хихикнула, надевая трусики и шорты. Затем натянула футболку.

- Э-э-э, сегодня без лифчика? - спросил Сет.

- Да ладно, сейчас июль.

- Мне не нравится, что все эти рабочие пялятся на твои сиськи. Почтальон уже получил представление о них.

- Ладно-ладно! - она поддакнула ему, а потом надела лифчик. - А теперь пошли. Мне до смерти хочется посмотреть, как глубоко они откопали.

Они спустились вниз. Джуди схватила фотоаппарат, а Сет принялся искать мобильник и ключи, но в этот момент они остановились и посмотрели в окно. Снаружи раздался громкий рёв.

- Что это? - спросила Джуди. - Мусоровоз?

- Похоже на то, - сказал Сет, но тут зазвонил его сотовый. Когда Сет ответил, Джуди подошла к окну.

- Алло?

- Мистер Кон? Это Ховис из Государственного департамента сельского хозяйства.

- О, ничего себе! Мы как раз собирались ехать на раскопки.

Джуди прервала его удивлённым возгласом.

- Сет, на переднем дворе стоит огромный грузовик!

- Не беспокойтесь, мистер Кон, - сказал Ховис. - Мы только что подъехали. Выходите на улицу.

Сет повесил трубку.

Какого чёрта?

Он последовал за Джуди на крыльцо, где они оба встали в лёгком шоке. Во дворе, пыхтя, остановился большой грузовик, а за ним несколько пикапов с рабочими. Последним подъехал государственный автомобиль Ховиса.

- Что это?

- Похоже, бочки, - заметил Сет, потому что именно они и были сложены в грузовике.

Почти дюжина старых деревянных бочек.

Прежде чем Сет и Джуди успели спуститься вниз, группа крепких рабочих скатила бочки с грузовика и установила их во дворе.

Ховис помахал рукой и подошёл, держа в руках блокнот.

- Добрый день, ребята. Просто хотел сообщить, что пароход “Вегенер” полностью раскопан.

- Что… что…- Сет указал на бочки, расставленные во дворе. - Что всё это значит?

Ховис, казалось, не видел ничего необычного.

- Это, мистер Кон, всё содержимое грузового отсека “Вегенера”. Они везли бочки. Десять штук.

- Почему… почему вы оставляете их у меня во дворе?

Ховис что-то писал в своём блокноте.

- Потому что технически это ваша собственность. Мой начальник объяснил детали и, основываясь на общих законах о потерянной собственности, любая такая частная собственность, не востребованная первоначальным владельцем, если указанная собственность потеряна или оставлена на частной земле, передаётся в право собственности владельцу земли.

Заинтригованная Джуди подошла к растущему скоплению бочек. Сет, однако, был менее заинтригован.

- Десять бочек? Мне они не нужны, мистер Ховис.

- Ну, по закону они ваши. Государство обязано доставить их вам, так как они были найдены в трюме государственного судна. Вот так…- Ховис бросил на него взгляд, в котором читалось: Ну что ж… - Eсли вы хотите избавиться от бочек, вам придётся самому нанять частного перевозчика, - продолжил он.

Сет остолбенел при виде рабочих, которые быстро сновали взад-вперёд и составляли бочки во дворе.

- Сам пароход - это совсем другое дело, - продолжал Ховис без особого интереса. - В 1880 году им владела администрация порта Балтимора. И это значит, что он всё ещё принадлежит государству. Историческая комиссия Мэриленда хочет заполучить пароход для своих экспонатов, главным образом морских инструментов в рулевой рубке, якорей и топки. Но вещи внутри лодки, - Ховис протянул руки к десяти заплесневелым бочонкам, - ваши.

Большое спасибо, - подумал Сет.

Джуди бросилась к нему, подпрыгивая от радости.

- Они все наши, Сет! Это так круто!

- Я рад, что ты так думаешь, - пробормотал Сет. - У нас во дворе десять чёртовых бочек. Избавиться от них будет настоящей занозой в заднице.

- Избавиться от них? Ты спятил?

- Мы не знаем, что в бочках, мистер Кон, - вмешался Ховис. - Может, что-то ценное, а может, и нет.

- Эти вещи стоят целое состояние для музеев или коллекционеров! - воскликнула Джуди. - Это не куча хлама во дворе, Сет. Это часть истории.

Ховис улыбнулся.

- Я бы не стал рассчитывать на золотые слитки или давно потерянные драгоценности, но кто знает…

Сет поморщился. Рабочие уже собирались уходить.

- Бочки, вероятно, полны гнилой муки, гнилой пшеницы и другого гнилого продовольствия.

- Возможно, - ответила Джуди и потянула его за руку. - А может и нет!

Я не могу оставить эту кучу дерьма у себя во дворе! - проклинал про себя Сет.

- А как насчёт подвала? - предложила Джуди. - Мы поставим бочки в подвал и будем вскрывать их одну за другой.

Сет подошёл к ближайшей бочке. Он подтолкнул её, но она не сдвинулась с места.

- Я дизайнер игр, а не погрузчик. Эти штуки весят тонну!

- Это стандартные транспортные бочки, - сообщил ему Ховис. - Весят около трёхсот фунтов[6]. Зависит от того, что внутри.

Плечи Сета поникли. Он беспомощно посмотрел на Ховиса.

- Не думаю, что ваши люди смогут перенести эти вещи в наш подвал…

- О, мои люди могли бы легко это сделать, мистер Кон, но они государственные служащие по государственному времени, - затем он поднял брови и посмотрел на Сета.

- Как насчёт того, чтобы сделать перерыв в государственном времени на несколько минут? И я плачу по сотне баксов за человека.

- Хм…

- Вашим ребятам потребовалось десять минут, чтобы разгрузить их, и не понадобится больше пятнадцати, чтобы скатить их в мой подвал.

- Сто баксов за человека, говорите?

- Плюс сотня для вас, конечно.

Ховис обернулся и присвистнул.

- Ребята! Мы ещё не закончили на сегодня…

Сет, Джуди и Ховис стояли в стороне и смотрели, как рабочие переносят бочки через двор в подвал. Двери подвала были сделаны в стиле двойного люка, как это было модно в старые времена. Некоторые начали спускать бочки по лестнице.

По крайней мере, Джуди увлечена всем этим, - рассуждал Сет, - и, думаю, у неё будет чем заняться на следующей неделе.

Однако, как бы мало его это ни волновало, ему становилось любопытно, что в бочках.

Джуди постучала по бочке, удивляясь её прочности.

- Удивительно, как хорошо они сохранились. Они, должно быть, были в воде долгое время.

- Вообще-то нет, - ответил Ховис. - Хотите верьте, хотите нет, но грузовой отсек был цел. Двери были покрыты илом, и большинство окон тоже. Эксперт, с которым я разговаривал, сказал, что русло реки, вероятно, осушилось сразу после землетрясения, поэтому вместо того, чтобы быть погруженным в воду, он спустился на дно реки, когда уровень воды снизился.

Сет не мог этого понять.

- Тогда как же лодка вообще оказалась погребённой?

- Сейсмический сдвиг, - сказала Джуди, слушая вполуха. - Такое иногда случается. Землетрясение прерывает естественное течение русла реки, в котором лодка оказывается в стоках, затем землетрясение как бы смещает обе береговые линии реки на себя. Лодка стоит посередине, и после её засыпает илом и грязью.

Ховис кивнул.

- Именно так и сказали наши эксперты. Я так понимаю, вы эксперт по землетрясениям?

- Нет, я просто встречалась с парнем, который преподавал сейсмологию.

Сет закатил глаза.

- И тем не менее…- Джуди провела рукой по крышке бочки. - Вполне возможно, что бочки не сильно испортились, поскольку все эти десятилетия находились в относительно сухом отсеке.

Ховис кое-что вспомнил.

- О, но одна бочка, кажется, повреждена, и я не думаю, что мои люди уже унесли её, - oн огляделся. - Вот она, прямо здесь.

Он указал в сторону, и Сет заметил единственный бочонок без крышки. Похоже, крышку сняли не ломом, а клинком, воткнутым в край бочки. Несколько рёбер раскололись, но содержимое, похоже, не выплеснулось наружу.

- Похоже на след от топора, - сразу сказал Сет.

- Мы тоже так думаем, - заметил Ховис.

- Да, но что в ней? - Джуди провела раскрытой ладонью по тому, что наполняло бочку.

- Может быть, известь, - предположил Сет, - но от влаги она превратилась в цемент? - oн задумался. - Или ил. Должно быть, так. Без крышки, ил со дна реки хлынул внутрь и заполнил её.

Ховис покачал головой.

- Грузовой отсек выдержал давление, мистер Кон. Очень мало илa попало внутрь. Если бы бочка была покрыта илом, то все бочки были бы покрыты. Мы так и не нашли грузовой декларации, и нет никаких записей о том, что перевозил корабль. Но есть записи об отъезде из Музея Балтиморской гавани, которые были нам доступны. Всё, что мы знаем, это то, что “Вегенер” ехал в Ловенспорт, когда произошло землетрясение, и мы также знаем, что бочки прибыли из Праги.

- Чешская Республика, - пробормотал Сет. - Милая, как ты думаешь, что это такое?

Джуди вдруг глубоко вздохнула и закрыла глаза руками.

- У меня экстрасенсорное видение! Я знаю, что в бочке! Это… это… глина!

- Глина? - спросил Сет.

Ховис выглядел растерянным.

- У вас ведь не было экстрасенсорного видения?

Джуди рассмеялась.

- Нет. Я просто прочитала этикетку на бочке, - oна указала на буквы, выведенные по трафарету на тёмной выпуклости дерева.

Ховис посмотрел, потом произнёс:

- Hilna?

Ну и шутница, - подумал Сет. - Джуди говорит по-чешски и ещё на нескольких языках.

- А “hilna”, мистер Ховис, по-чешски - глина, - просияла она.

Ховис, казалось, был впечатлён, но Сет был ещё более озадачен.

- Не понимаю, зачем кому-то в Ловенспорте понадобилось доставлять им глину на пароходе?

- Обжиг, керамика, кирпичи, - ответила Джуди.

- О-о-о.

- А здесь, - она потёрла бок другого бочонка. - “Marmorovy”, - произнесла она трудноразличимое слово на этикетке.

- У меня такое чувство, что это слово не означает золотые слитки, - сказал Сет.

- Это означает – “мрамор”, - сказала Джуди и указала на другую бочку. - Эту метку следует читать “nadobi”. “Nadobi” - обеденные тарелки, - oна просмотрела на остальные бочонки. - Здесь тоже глина, но некоторые этикетки я не могу разобрать, - oна улыбнулась Сету. - Не могу дождаться, когда открою их и узнаю, что внутри.

Хорошо, - подумал Сет, - потому что это сделаешь ты, а не я. У меня есть работа, которую нужно делать!

Он выписал чеки на всех мужчин, когда последнюю бочку отнесли в подвал.

Ховис взял чеки.

- Мистер Кон, большое спасибо. Если вы не возражаете, я вам как-нибудь позвоню. Я сам хотел бы знать, что в них.

- Без проблем.

- О, мистер Ховис, - сказала Джуди, - я хотела спросить вас. - Она указала через дорогу на тропинку, которую они заметили из окна спальни. - Что это там? Какая-то дорожка?

- Каждая квадратная миля полей с травянистыми зарослями покрыта сетками этих дорог. Если бы вы пролетели над этим районом на самолёте, то смогли бы очень легко увидеть эти линии на каждой квадратной миле. Все они десяти футов шириной, так что люди и оборудование имеют доступ к оросительным клапанам и могут проверить качество урожая в разных районах.

- Конечно, в этом есть смысл, - согласилась она. - Мы думали что-то в этом роде. Но мы также заметили и круглую поляну примерно в полумиле к востоку отсюда.

- И ещё одну квадратную чуть дальше.

Ховис кивнул.

- О, таких полян много, и большинство из них - кладбища.

- Кладбища? - повторил Сет.

- Как жутко, и в то же время завораживающе! - Джуди пришла в восторг.

- Некоторые из них очень старые, - продолжал Ховис. – И, если вы хотите пойти посмотреть на них, будьте очень осторожны. К большинству из них не ведёт ни одна дорога, только едва заметные тропинки. И если вы когда-нибудь сделаете это, или если вы когда-нибудь пройдёте по любой из дорог, будет хорошей идеей надеть сапоги.

- Клещи? - догадалась Джуди.

- Клещи и змеи.

- Мы не будем этого делать, мистер Ховис, - заверил Сет.

- В Мэриленде довольно много медноголовых змей, - продолжал мужчина, - и у нас даже есть гремучие змеи, но все они живут в основном в лесах. Но там, в траве, полно свиноносых и чёрных змей.

- Не ядовитые, - знала Джуди, - но они всё равно могут укусить тебя и вызвать столбняк.

- Именно.

- Как я и сказал, - повторил Сет. - Мы не будем гулять по траве.

- О, вы можете, просто будьте осторожны.

Рабочие закончили работу и направились к своим машинам.

- Хорошего вам дня, - пожелал им Ховис.

- Вам тоже, - сказала Джуди.

Потом вдруг что-то резко озадачило Сета.

- О, подождите, мистер Ховис! Я даже не подумал спросить вас. Что случилось с командой парохода?

На лице Ховиса появилось что-то неприятное.

- Я не счёл нужным вдаваться в мрачные подробности, мистер Кон, но во время раскопок мы нашли экипаж “Вегенера” или, я бы сказал, их скелеты.

Сет и Джуди переглянулись.

- Капитаном судна был ирландец по имени Майкл МакКуин, и у него было два матроса, чешские иммигранты.

- Очень жаль, - сказал Сет. - Они так и не сошли с корабля.

Ховис, казалось, не хотел продолжать.

- От того, что мы видели, по крайней мере, двое из них умерли до землетрясения.

- Откуда вы знаете? - спросила Джуди.

- Потому что они оба были убиты топором… Вероятно, тем же топором, которым срезали крышку с бочки с глиной, - продолжал Ховис. - А третий скелет был найден за дверью грузового отсека. Обеими руками он сжимал топор…

ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ

Июль, 1880 года.

Голова Генри Бозмана раскалывалась от боли, когда он пришёл в сознание.

Что за чёрт?

Он заморгал, осматриваясь вокруг.

Где я, чёрт возьми? Я никогда раньше не видел эту комнату.

Нет, он никогда не был в доме основателя Ловенспорта, раввина Гавриила Ловена.

Прошлой ночью он поджёг один из доков возле лесопилки, а сегодня собирался сделать то же самое с другим, но…

Они, должно быть, поймали меня, - понял он.

Пламя свечей колыхалось на деревянных дощатых стенах; поленья потрескивали в огромном широком камине, бревёнчатое основание которого было почти такой же длины, как и стена. Больше в комнате никого не было.

Надо что-то делать…

Бозман, наконец, пришёл в себя, но когда он попытался встать, он не смог.

Он был привязан к стулу.

В конце концов, его глаза заметили голландскую жаровню, висящую над горящими поленьями.

Скрипнула дверь, и по комнате пробежала тень. Бозман не видел фигуры.

- Где я?

Тишина, казалось, отозвалась эхом, затем фигура сказала:

- Это очень особое место. Немногие язычники получают возможность войти сюда.

- Развяжи меня! Ты не имеешь права!

- У меня есть все права по всем законам, когда-либо написанным, - сказала фигура и шагнула вперёд.

Я так и знал, - подумал Бозман.

Гавриил Ловен.

- Тебя зовут Генри Бозман, и ты работаешь на Коннера угольщиком. Ты совершил для него убийство…

- Я ничего такого не делал! - солгал Бозман.

- А прошлой ночью вы сожгли один из наших доков.

- Вы ложно обвиняете меня только потому, что евреи не любят христиан!

- Полагаю, именно поэтому ваш достопочтенный мистер Коннер отказался от моего предложения, потому что я не люблю христиан. - Ловен усмехнулся.

- Какое предложение?

- Я предлагал работу Коннеру и всему его клану, рубить деревья для моей лесопилки. Моя лесопилка приносит гораздо больше прибыли, чем простой уголь. Я предложил двадцать восемь долларов в месяц, на человека.

Даже находясь в затруднительном положении, Бозман вздрогнул.

Коннер платит мне только двадцать.

- И он отказался?

- Он отказался, мистер Бозман, потому что сказал, что скорее умрёт с голоду, чем будет работать на евреев…

О, он, вероятно, лжёт, - рассуждал Бозман.

-… что подводит нас к следующей проблеме: к тебе.

- Развяжи меня, чёрт побери! Это незаконно. Я знаю шерифа в соседнем городе, и, чёрт возьми, я служил на войне.

- Вы дезертировали c войны, мистер Бозман, - eщё один смешок. - Вы не тот, кого можно назвать национальным героем, а?

Откуда этот еврей мог это знать? - недоумевал Бозман.

- Ты не знаешь, о чём болтаешь, а я не поджигал вчера док.

- Ах, но Священная Kнига подсказывает мне, что это ты сделал.

- Что?

- Некоторые формулы скрыты в тайных призваниях печатей… Они никогда не лгут, - Ловен снял с огня жаровню и щипцами открыл крышку.

Пар поднимался вверх вместе с мясным запахом. Ловен закрыл глаза и вдохнул пар. Когда его глаза открылись, он тупо посмотрел на Бозмана.

- Да, Генри Бозман. Вы покинули военную кампанию в 1862 году вместе со своими соратниками Уильямом Таллом и Томасом Паркером. В то время, как настоящие герои умирали, сражаясь с проклятой Конфедерацией, ты связался с Коннером и его кланом.

Бозман уставился на него.

Откуда ему знать?

- И вы изнасиловали трёх ловенспортских женщин. Третью, Яну Злато, даже не женщину, а одиннадцатилетнюю девочку.

Бозман сглотнул.

- А прошлой ночью вы подожгли наш док с помощью канистры с жидким маслом, которую украли у нашего фонарщика Сайлаха Сренка.

Бозман вздрогнул. У него потекло из носа.

- Как ты мог узнать всё это? Для тебя это так же просто, как дышать.

- Я знаю это, потому что великая Священная Kнига говорит мне, что это так.

- Да о чём ты говоришь? Ты говоришь о дьявольщине, не так ли? Еврейская чёрная магия!

Ловена это, казалось, забавляло всё больше и больше.

- Нет, мистер Бозман. Это просто вера, и я подозреваю, что вера - это то, чего так не хватает вашему духу.

У Бозмана всё болело, но он напрягся и с презрением выдавил:

- Всё правильно! Ну и что? Я сделал всё, что ты сказал, и даже больше! И это правильно только потому, что вы, евреи, делаете деньги на нашей земле!

- Я купил эту землю, мистер Бозман.

- Ой, я очень сомневаюсь насчёт честности той сделки. А ещё ты убиваешь наших людей!

Ловен улыбнулся, половину его лица скрывала тень.

- Теперь действительно…

- Полтен и Кортон! Они были хорошими людьми, и мы нашли их тела в лесу только вчера!

- Возможно, они не были хорошими людьми. Это были даже не люди, а подлецы, подонки. Как и вы, они были дезертирами и насильниками.

- Значит, ты признаёшь это!

- Я никогда не лгу, мистер Бозман, - раздался ещё один смешок.

- И ещё двое наших людей исчезли в придачу! Никерсон и Лем Йерби! Ты их тоже убил, да?

- Насколько вы уверены в этом? На самом деле, - Ловен обошёл Бозмана сзади, - я отведу вас к ним.

- Они… Они здесь?

- Они мои гости.

В ужасе Бозман не заметил, что кресло, к которому он был привязан, было инвалидным. Ловен отпустил стопоры и толкнул его к двери с шестью панелями, через которую вошёл. Колёса задрожали и заскрипели. Проезжая мимо горящего камина, Бозман лишь на секунду увидел содержимое голландской жаровни: дымящуюся голову дворняжки.

От густого мясного запаха Бозмана затошнило ещё больше, но он насторожился, когда его втолкнули в тёмную узкую комнату, освещённую масляными лампами и свечами. Бозман догадался, что его оцепенение ещё не совсем прошло, так как пламя свечей, казалось, мерцало с лёгким голубоватым оттенком.

Коляска остановилась.

Сначала Бозман заметил странную картину из цветного стекла размером с обычный портрет. Два треугольника соединялись у основания, нижний треугольник был перевёрнут. Странная иностранная буква была в верхней и нижней точках, а в центре каждого треугольника было лицо. Стекло, из которого состояли эти лица, было кристально чёрным, за исключением глаз, которые сияли голубым.

Что-то в этих лицах заставило Бозмана содрогнуться.

- Как видите, я не солгал, мистер Бозман. Ваши друзья действительно здесь, Хайрам Никерсон и Лемюэль Йерби.

Бозман всмотрелся в темноту. На двух деревянных столах лежали две вещи, которые больше не были людьми. Эти ублюдки срезали с них всю плоть! У Бозмана закружилась голова.

Маленькие кусочки мышц, прилипшие к костям, казались частично обожжёнными. И хотя кожа на их лицах была содрана, скальпы и волосы остались, как и гениталии. Но меньше всего Бозман понимал то, что делали двое других в комнате - евреи из общины Ловена.

На полках стояло несколько вёдер, и именно в них копались эти двое раввинов. Влажные шлёпающие звуки слышались, когда каждый брал пригоршни того, что казалось грязью.

Затем они начали засыпать грязью ободранные кости двух трупов.

Ловен казался обеспокоенным; он подошёл к двум другим и ужасному акту на столах.

- Ахрон, ты уверен, что этого достаточно?

Один из них улыбнулся в темноте.

- Более чем достаточно. Мы обмажем их очень тонко. Похоже, что у нас даже немного останется.

- Великолепно, - прошептал Ловен.

Ещё один раввин сказал:

- Оставшимся мы можем обмазать суставы более плотно.

Ловен вздохнул, словно от блаженства. Он прошептал что-то на языке, которого Бозман не знал, затем произнёс:

- Великий наш Спаситель Мелех с нами!

- Аминь, - ответили двое других, склонив головы, и затем вернулись к своей злой работе.

Бозман начал всхлипывать, ибо, что бы это ни было за дьявольское деяние, он мог только подозревать, что с ним вот-вот случится то же самое.

- Что, во имя неба, вы делаете?

- Не небеса, мистер Бозман, а преисподняя ждёт вас.

Бозман уже был уверен, что его постигнет та же участь. Вместо этого Ловен толкнул кресло обратно в первую комнату.

- Не-е-ет! - взревел Бозман.

А потом полетел прямо в огромный горящий камин. Бозман упал лицом в огонь.

Наши дни.

- Чего вы хотите, парни? - сказала рыжеволосая женщина с кривой ухмылкой.

Бах!

Рош ударил её прямо по лицу.

Женщина взвизгнула и закрыла лицо руками.

Сидевший за рулём Рош укоризненно погрозил ей пальцем.

- Пожалуйста, Кэрри, веди себя прилично. Не “чего вы хотите, парни”, а “чего вы хотите, офицеры”. Рош оглянулся на Штейна, сидевшего на заднем сиденье.

- Ты можешь поверить, какие люди грубые в наше время?

- Поверить не могу, капитан.

- Надеюсь, к концу нашего небольшого разговора с Кэрри она научится хорошим манерам.

Руки Кэрри скользнули по щеке с ярко-розовым пятном. Глаза были в слезах.

- Меня зовут не Кэрри.

- Неужели? - Рош выглядел встревоженным. - Ты не Кэрри Уайтекер, по прозвищу “Лентяйка”?

Она помолчала.

- Нет…

Рош поднял факс и прочитал:

- Уайтекер, Кэрри, она же “Лентяйка”. Двадцати пяти лет, каштановые волосы, карие глаза. Разыскивается по трём статьям о побеге, подозрении в незаконном обороте наркотиков и вооружённом ограблении первой степени в Джексонвилле, штат Флорида, - oн показал ей фотографию на факсе. - Разве это не ты, Кэрри, на этой фотографии? Ограбление магазина “Circle K” во Флориде с пистолетом?

Кэрри раздражённо посмотрела на фотографию.

- Нет…

- Сержант Штейн? - Рош показал ему фотографию. - Разве она не похожа на нашу подругу?

- Конечно похожа, капитан.

- А парень на заднем плане в мешковатых брюках и бейсболке “Red Sox” - разве он не похож на Джерри Робинсона, он же Джерри Капп, брат Кэдди Каппа Робинсона?

- Ей-богу, так и есть, капитан.

Внезапно Кэрри стало плохо.

Рош кивнул и скрестил руки на груди.

- Итак, Кэрри. Мы можем сделать это по-хорошему или по-плохому. Мы знаем, что ты лучшая девушка братьев Робинсон, они же - “Крэксонвилльские Ребята”, - Рош вздохнул. - Чёрт, Штейн, я так устал от всех этих нариков!

- Я понимаю вас, капитан.

Рош оглянулся на хнычущую девушку. Чертовски привлекательна в своём роде…

- Мы знаем, что ты каждый месяц тусуешься с братьями Робинсонами. Это всё, что я хочу знать, Кэрри. Мне нужно, чтобы ты рассказала мне о братьях Робинсон. И помни, есть лёгкий путь и трудный путь. Не поможешь мне, и ты плохо закончишь. Но если ты будешь со мной откровенна, мы тебя отпустим.

Даже в своём незавидном положении она сумела изобразить цинизм.

- Ребята, вы меня достали! Ты никогда меня не отпустишь.

Рош пожал плечами.

- Ты мелкая сошка, Кэрри.

- Эй, капитан, - возразил Штейн. - Слова причиняют боль. Как бы вы себя чувствовали, если бы кто-то назвал вас мелкой сошкой?

И тут Штейн рассмеялся.

- Прости, Кэрри, - насмешливо сказал Рош. - Я не хотел тебя обидеть. Я надеюсь, что это не опустит твою самооценку и не причинит тебе душевных страданий. Мне нужен Джерри Капп Робинсон. Скажи мне, где он, и можешь идти.

Кэрри шмыгнула носом, её глаза опухли.

- Я… Я не знаю, где он...

- Сержант Штейн!

В мгновение ока Штейн накинул ей на шею кожаный шнурок и быстро, как жгут, стал затягивать его своей рукой. Кэрри высунула язык и выгнула спину. Из её горла доносились приглушённые рвотные звуки.

- Это, Кэрри, по-плохому, - заметил Рош.

Когда её лицо начало синеть и опухать, он ткнул пальцем в Штейна, который ослабил давление.

Кэрри расслабленно откинулась на спинку сиденья, дыша со свистом.

- Успокойся, Кэрри, - Рош посмотрел на её грудь. - Что скажешь теперь?

Она глубоко вздохнула, потом разрыдалась.

- Ладно! Я езжу с ними каждый месяц. Мы угоняем машину в Джексонвилле и везём наркоту сюда…

- Хорошо, хорошо! Теперь мы кое-чего добились! Но, я надеюсь, что ты расскажешь нам больше. И не говори нам, что Джерри уехал из города, потому что мы знаем, что он не настолько глуп, чтобы сделать это, учитывая всю жару с тех пор, как его брата убили. Ты ведь знаешь, что брат Джерри был убит прошлой ночью на Пайн-Драйв, не так ли?

Она кивнула.

- А Джерри знает?

- Да, - прохрипела она. - Он… был там.

Рош удивлённо посмотрел на Штейна.

- Кэрри? Ты говоришь, что Джерри Капп был в доме на Пайн-Драйв, когда его брат и другие люди пострадали?

Она снова кивнула, шмыгая носом.

- Ну и дела, сержант Штейн… Как ты думаешь, каким должен быть следующий вопрос?

- Не знаю, капитан, я довольно медлителен, я всего лишь сержант, но вы можете спросить её, видел ли Джерри убийц?

- Блестяще! - воскликнул Рош. - Так что скажешь, Кэрри? Джерри сказал тебе, видел ли он парней, которые сделали эту работу?

- Не парни, - прохрипела она. - Он сказал, что он был один.

- Ух ты, какая отличная работа. И один парень убил всех этих людей?

- Джерри до смерти перепугался, когда зашёл в дом, - сказала она и, казалось, испугалась этого воспоминания. - А Джерри, ты его не знаешь, но он никогда в жизни ничего не боялся.

- Продолжай, продолжай…

- Он вошёл в гостиную, когда услышал шум, бросил взгляд на происходящее и вылез через заднее окно.

- Это его счастливый день!

- Он только один раз взглянул, но… Он сказал, что это был даже не парень.

Рош и Штейн вскинули брови.

- Нападавший был женщиной? - спросил Рош.

- Нет, - oна с трудом сглотнула. - Он сказал, что нападающий был… был существом.

Рош задумался, скорчив гримасу.

- Существом? Хм-м-м… Штейн? Разве не было персонажа комиксов под названием “Существо”?

- Конечно, капитан. В “Фантастической Четвёрке”.

- Вот именно! - Рош оглянулся на Кэрри с беспокойством в глазах. - Это он был нападающим, Кэрри? Это он всё сотворил?

Струйки соплей свисали с носа Кэрри, когда она в полном замешательстве подняла голову.

- Что? О чём ты говоришь?

Рош рассмеялся.

- Шучу, Кэрри. Правда в том, что нам всё равно, кто убил нариков в этом доме, полном мусора, но я просто думаю, что интересно, что Джерри был свидетелем этого. Кэрри? Нам бы очень хотелось поговорить с Джерри. Как ты думаешь, ты могла бы помочь нам с этим? Помни, конечно, что есть простой и трудный способ ответить на любой вопрос.

Кэрри медленно кивнула.

- Голубой дом на Чесапике, - пробубнила она. - Это убежище, в котором мы прячемся всякий раз, когда приезжаем из Флориды. Один из торговцев Джерри живёт там со своей бабушкой.

- Ах! Это здорово. Но у тебя случайно нет адреса этого дома, Кэрри?

Кэрри дала ему адрес.

- Ты просто прелесть. - Рош взял газету, лежащую между сиденьями. - Прежде чем мы отпустим тебя, Кэрри, я хочу знать, что ты думаешь об этом, потому что это действительно выводит меня из себя, - oн развернул газету. - Я много читал эту газету, и здесь говорится, что Конгресс не разрешит дальнейший поиск нефти в Мексиканском заливе.

Кэрри искоса посмотрела на него.

- А?

- Это правда, это здесь. Америка находится в центре нефтяного кризиса, мы становимся всё более зависимыми от иностранной нефти, даже когда ОПЕК продолжает поднимать цены. Если бы мы добыли больше нефти в Мексиканском заливе, мы могли бы избавиться от закупки нефти у других стран и сохранить больше денег в нашей экономике.

Кэрри обмякла, всё ещё всхлипывая.

- Мне всё равно! Ты сказал, что отпустишь меня…

- О, я отпущу, но серьёзно, это действительно раздражает меня, - oн взмахнул газетой. - Я хочу лучшего для Америки, и я уверен, что ты тоже. Но здесь говорится, что Конгресс не позволит нефтяным компаниям США бурить больше нефти в заливе из-за потенциальной экологической опасности, хотя Америка имеет лучшее оборудование для чистого бурения. Это точка. Мы не можем бурить там, но поскольку это в международных водах, любой другой может. Ты следишь за моей мыслью, Кэрри?

- Я не понимаю, о чём ты говоришь, - простонала она.

- Мы не можем, но любой другой в мире может! - Рош хлопнул рукой по рулю. - Китай бурит в заливе, и Россия тоже! Даже Германия и Франция. Франция! И даже… даже Дания! Это вообще не имеет смысла. Мы не можем бурить там, но они могут? Это возмутительно!

Кэрри испуганно посмотрела назад.

- Что он говорит?

- Понятия не имею, - ответил Штейн. - Он иногда разглагольствует об экономике и прочем.

Рош внезапно заострил на нём внимание.

- Я просто обеспокоен тем, как конгресс США проводит свою энергетическую политику. В этом нет никакого смысла.

Кэрри дрожала на сиденье.

- Так и есть… отпустишь меня, как ты сказал?

- Конечно! Спасибо за сотрудничество, Кэрри, - Рош пренебрежительно махнул рукой. - Можешь идти…

Штейн мгновенно затянул жгут.

-…после того, как мы прикончим твою белую задницу, - закончил Рош.

Глаза Кэрри выпучились в приближении смерти. Её спина снова выгнулась, а лицо посинело. Штейн затягивал шнур всё сильнее и сильнее. С каждым рывком руки удавка всё глубже и глубже погружалась в шею Кэрри. Она высунула язык.

Она начала биться в предсмертных конвульсиях, вены на шее вздулись, как маленькие змеи под кожей. Её лицо из розового стало красным, потом бордовым, а затем белки глаз закровоточили.

Затем она обмякла на сиденье.

- Подожди ещё минуту или две, - приказал Рош. - Надо убедиться, что она мертва.

Штейн в последний раз потянул шнур.

Рош приложил ухо к её сердцу.

- Хорошая работа. Она официально уволена.

Когда Штейн снял удавку, Рош, даже не задумываясь, стянул бретельку Кэрри и начал ласкать её грудь.

- Господи! - возмутился Штейн. - Вы играетесь с мёртвой девушкой!

Рош нахмурился.

- Что в этом плохого? Она не может пожаловаться.

Штейн фыркнул.

- Вы действительно больной ублюдок.

Рош перевёл взгляд на Штейна и указал на него пальцем.

Штейн вздохнул.

- Вы действительно больной ублюдок, капитан.

- Другое дело! - Рош завёл машину. - А теперь позвони Ди-Мэну и Чокнутому, и скажи этим двум подонкам, что у нас есть тело, которое они должны похоронить…

Сет бросился к Глазному яблоку, нажал пробел и увидел, как веко с ужасными прожилками открылось с влажным щелчком. Дверь Сердечного клапана отворилась, и Сет боком проскочил внутрь, затем с шумом взобрался по костяной лестнице. Он вскрыл скальпелем Водяную кисту, приобрёл столь необходимый Антигенный панцирь и Тромбоцитарную сферу, что увеличило запас гемоглобина до ста процентов. Теперь всё, что ему нужно было сделать, это пересечь Кислые каналы желудка и напасть на ужасных Мясников…

- Неплохо, - сказал он себе вслух.

Он протёр глаза и отодвинул стул от мерцающего жидкокристаллического экрана. Второй бета-уровень “Дома Плоти - 2” казался разнообразным, не будучи слишком жёстким, а графика насыщенной. Он сохранил изменения индекса программирования и выключил компьютер.

Неплохо для половины дня работы, - подумал он.

В прохладном доме было уютно и тихо.

Я бы сказал, что кондиционер работает нормально, - подумал он, когда индикатор температуры за окном кабинета показал девяносто девять градусов по Фаренгейту[7].

Спустившись вниз, он заварил два больших чая со льдом, вышел на душный воздух и спустился по лестнице в подвал, где Джуди трудилась большую часть дня. Воздух, похожий на жар, ударил его сразу же, но в тот момент он едва отреагировал на него.

Боже мой.

Отвлекла его сама Джуди. Чтобы справиться с жарой, она надела старое бикини.

- Чай со льдом! - воскликнула она. Она положила лом на одну из старых бочек. - Какой заботливый парень! - oна схватила большой стакан и выпила половину.

Сет с благоговейным трепетом смотрел на её тело, когда она откинулась назад, чтобы выпить, положив руку на бедро. Каждый дюйм обнажённой кожи блестел от пота так сильно, что это могло бы быть масло для загара, в то время как само бикини, обычно голубое, выглядело почти тёмно-синим, промокшим от пота.

- Ты чертовски сексуальна в этом бикини и вся мокрая от пота.

- Я рада, что ты так думаешь, - она допила чай и поднесла стакан со льдом ко лбу, - потому что сейчас я не чувствую себя чертовски сексуальной. Я чувствую себя свиньёй. Держу пари, здесь сто десять градусов[8]. Я думала, во фруктовых погребах должно быть прохладнее, чем снаружи.

- Не в Мэриленде, и не в июле. Вот, возьми, тебе это нужнее, чем мне, - сказал он и протянул ей второй стакан. - И давай вернёмся наверх. Ты можешь получить тепловой удар или что-нибудь ещё здесь.

- Дай передохнуть, я из Флориды. Я привыкла к жаре.

Он хотел было ещё пожаловаться, но опешил, увидев, что ей удалось сорвать почти все крышки.

- Срывать крышки с бочек столетней давности - хорошее упражнение, - пошутила она, - и это не так-то просто. Это действительно натренировало мои руки.

- Это хорошо, но твои руки меня мало волнуют. Меня интересует всё твое тело.

- Сегодня ты говоришь довольно дерзко, - oна хихикнула. - Знаешь, мы теперь живём здесь. Мы могли бы сделать что-то действительно интересное, например, заняться сексом на куче бочек из Праги.

- Не искушай меня, - сказал он и подошёл к десятку бочек.

Они занимали больше половины подвала, вместе с каким-то дворовым инструментом, газонокосилкой, (Джуди настояла на том, что: “Я буду косить газон, так что я не потолстею!”), и канистрой с бензином. Сам подвал был не кирпичный и не каменный, как можно было ожидать, а, как и весь дом, обнесённый лиственничными балками. Балки, однако, стояли вертикально, а не лежали штабелями, как наверху. Пол был покрыт простой, плотно утрамбованной грязью. Сет поднял крышку бочки и увидел ещё глину, потом поднял ещё одну и нашёл то же самое.

- А где та, что с посудой?

Она указала.

- И это больше, чем просто тарелки.

- Неужели? Ценные?

- Нет. Это разбитая посуда, - сказала она.

Сет заглянул внутрь и обнаружил бочку, полную осколков, уложенных в солому.

- Отлично. А как насчёт мраморa? Старый мрамор может быть ценным для коллекционеров.

- О, конечно… когда он не сломан.

Сет поднял ещё одну крышку бочки с надписью “marmorovy”, и обнаружил, что она полна почти до краёв тысячей мраморных шариков, расколотых пополам.

- Я уверена, что за век жаркого лета и морозной зимы все эти шарики раскололись на куски, - сказала она. - Да, и в двух бочках есть инструменты.

Сет посмотрел. Один бочонок был полон заточенных напильников, настолько изъеденных ржавчиной, что они ломались, как карандаши. Из другого он вытащил что-то похожее на ржавый кирпич. Посередине была дыра.

- Молотковые головки, - определила Джуди. - Разрушены ржавчиной.

- И я, тупоголовый, заплатил за то, чтобы это дерьмо перевезли сюда. Так есть ли что-нибудь интересное в этих бочках, за которые я только что заплатил сотни долларов?

- О, у нас есть две бочки угольной пыли, - oна прошагала в своих шлёпанцах к бочкам в углу.

Сет насмешливо заглянул внутрь и увидел только чёрный порошок.

- Что это, чёрт возьми?

- Говорю же, угольная пыль.

- Зачем кому-то покупать угольную пыль в Чехословакии?

- Угольное производство тогда было в зачаточном состоянии, - сказала она. - Его было трудно получить, поэтому он шёл только по самой высокой цене в крупные города. Мелкие же города, как Ловенспорт, не были приоритетами для власти. Единственное, что было доступно низшим населённым пунктам - угольная пыль. Они добавляли воду и небольшое количество метилового спирта, чтобы превратить её в кашицу для топлива. Она горела очень медленно; они использовали её для лампового масла.

Сет весело рассмеялся.

- Разбитая посуда, мраморные осколки, ржавые наконечники молотков и напильники, угольная пыль и глина. Это всё, что у нас есть?

- Вот именно.

- Десять бочек пустоты.

- Может, и нет. - Она быстро подошла к бочке с пылью и захлопнула крышку. - Эта, наверное, самая лёгкая.

- Что? - спросил Сет.

- Бочки с глиной слишком тяжёлые. Не понимаю, как эти рабочие так быстро их сюда перетащили.

- Они крепкие молодые люди, в отличие от меня, и не могла бы ты сказать мне, что ты имеешь в виду?

Мышцы её живота напряглись, когда она надавила на бочку. Бочка двинулась.

- А, ну да. Я встречалась с парнем, который писал книги о ремёслах восемнадцатого и девятнадцатого веков. В основном американских, но иностранные вещи тоже были. Ты хочешь поговорить о рынке коллекционеров? Например, печь Франклина или оригинальные каменные сани или тачки. Ранние изделия американских краснодеревщиков тоже стоят немало, особенно если на них стоит имя мастера

- В доме нет оригинального шкафа, из красного дерева, - напомнил Сет, больше увлечённый её телом, чем перспективой продажи ценных вещей.

- Нет, - упрекнула она, - но у нас есть десять очень старых бочек, которые, вероятно, были сделаны в Праге и в основном в хорошем состоянии. Это бондарное ремесло, милый.

- Бондарное ремесло?

- Искусство изготовления бочек. Моя точка зрения: коллекционеры покупают старые бочки, особенно если на них есть подлинная маркировка.

Сет посмотрел на бочку с пылью.

- Ах, вот как… Мы перевернём её на бок, чтобы посмотреть, есть ли надпись внизу?

- Надпись, или гравировка, или клеймо, - определила она, схватила бочку за край и со стоном толкнула.

- Позволь мне, - сказал Сет, пытаясь доказать свою мужественность.

Он оттолкнул её в сторону, сам ухватился за край и, заставив себя не закряхтеть, повернулся и опустил бочку, пока та не легла на бок. Он поморщился, когда откинулся назад.

Джуди возбуждённо опустилась на колени и осмотрела дно бочки.

- Сет! - она взвизгнула. - Ты не поверишь!

- Гравировка?

Она встала и улыбнулась.

- Никакой гравировки.

- Очень смешно, детка. Но, думаю, это всё решает. Эти бочки ничего не стоят.

- Не факт. Я напишу тому парню, с которым встречалась, и спрошу его…

Сет застонал.

- Пожалуйста, не беспокойся. Я уже чувствую себя неуверенно.

Джуди рассмеялась.

- Я занималась с ним сексом только один раз, если хочешь знать, и это было так плохо, что мне пришлось использовать вибратор, когда я вернулась домой.

Сет почувствовал себя немного лучше.

- И, Сет, бондарное ремесло было одним из самых важных ремёсел, а также одним из первых. Оно восходит к Бронзовому веку. Некоторые из самых первых инструментов, сделанных из металла, были шарнирные фрезы, они использовались для изготовления бочек. Оно восходит к цивилизациям Альпийской долины пять тысяч лет назад.

Сет покачал головой.

- Мне так жарко, - сказала она, глядя на себя, прижав кулаки к бёдрам. - И у меня определённо целлюлит на бёдрах, - oна поджала губы. - Мне почти сорок. Это неизбежно.

Он смотрел прямо на её блестящее тело.

- Джуди, ты прекрасна. У тебя нет целлюлита. Да, тебе почти сорок, но выглядишь ты моложе. У тебя отличное тело.

- Это не совсем то, что я хотела услышать.

Сет закатил глаза.

- Ладно! Великолепное! Твоё тело горячее, чем камень в костре.

- Как мило!

- Так прекрати все эти разговоры о том, что ты толстая!

- О, я знаю, что теперь я не толстая, но я была толстой, - сказала она, и беспорядочно тёрла кубик льда из стакана вокруг своего живота. - О-о-о, как хорошо в такую жару.

Сет наполовину обезумел.

- Прекрати, ты меня убиваешь. Ты же знаешь, что мокрая кожа - мой фетиш.

Она улыбнулась ему и задрала топ. Она поднялась на цыпочки и провела кубиком по соску.

- Эта штука с мокрой кожей, это разновидность парафилии, более известной как фетиш, меня так забавляет.

Сет сел на бочонок, который они положили на бок, и закрыл лицо руками.

- Мой бог. Есть что-то, чего ты не знаешь? Ты говоришь на чешском, греческом, латыни и иврите.

- И на древнескандинавском и скифском, - добавила она.

- Ты знаешь о траве, этаноле и биомассе, землетрясениях, пароходах, фетишах, бондарном ремесле, ламповом масле, сделанном из угольной пыли…

- Это жидкое топливо.

-…и ты профессор теологии.

- Теологии и теософии, - снова поправила она.

- Ты заставляешь меня чувствовать себя идиотом.

- Ты преувеличиваешь. Я просто много читаю, - сказала она.

Лёд превратил её соски в булавочные головки, с которых капала вода. Затем она опустила вниз быстро таявший кубик льда и провела им взад и вперёд по линии своего бикини.

О, боже, - подумал Сет.

Она взяла по два кубика в каждую руку и обвела ими живот. Поток растаявшего льда ручейками стекал по её коже.

- Ты пытаешься свести меня с ума?

Она лукаво усмехнулась.

- А ты уже взъерошил свои перья, да?

- Точно.

Она продолжала это делать, поднося кубики к груди. Теперь вода капала с её сосков, как из протекающего крана.

Больше не могу, - решил Сет.

Он резко вскочил, бросился к ней, крепко обнял. Он сразу же поцеловал её, одновременно скользя руками вверх и вниз по её гладкой спине. Она тоже обняла его, и когда её рука обхватила его промежность, он полностью возбудился. Сет швырнул её топ через всю комнату, затем стянул трусики-бикини вниз к её бёдрам. Она взвизгнула, когда он потёр несколько кубиков льда вокруг её ягодиц, затем вверх и вниз по спине.

- Мы сделаем это прямо здесь, - выдохнул он.

Её рука боролась с его ремнём, и она задыхалась.

- Да-да, прямо в грязи…

Но как только она начала опускаться на пол подвала, она резко выпрямилась и оттолкнула его.

- Что случилось?

- Ничего, но…

- Ну же! Ты не можешь так дразнить меня!

- Сет, смотри, - сказала она и указала ему за спину.

Взволнованный, он обернулся.

Святое дерьмо…

Никто из них не заметил вот чего: когда Сет поднялся с бочки, она начала катиться. Она покатилась прямо в лиственничные брёвна стены.

И теперь некоторые из досок стены прогнулись.

- Эта бочка недостаточно тяжела, чтобы сдвинуть тяжёлые деревянные балки, воткнутые в землю! - воскликнул Сет.

- Может быть, они не все воткнуты в землю? - загадочно сказала Джуди и поспешила к нему. - Возьми фонарик.

Сет был так близок к тому, чтобы потрахаться в подвале, но получил отставку. Солнечный свет из открытых дверей подвала проникал недостаточно далеко. Он схватил фонарик и вернулся.

Джуди надавила на сдвинутые балки, и три из них качнулись назад, словно на шарнирах.

- Джуди, это…

- Это дверь, Сет. Потайная дверь, - a потом она вошла. Сет последовал за ней.

Это потайная дверь, всё в порядке, - подумал он и пошёл прямо за ней.

Лучом фонарика он осветил детали длинной узкой комнаты с низким потолком, окружённой ещё более тёмными стропилами.

- Тайник Гавриила Ловена? - пошутил Сет.

- Он был очень успешен, - сказала Джуди, оглядываясь. - Что объясняет скрытую комнату.

- В каком смысле?

Она ухмыльнулась.

- Преуспевающий фабрикант, производивший шпалы. Он был очень богат. Богатые люди нуждаются в безопасном месте для хранения своих ценностей.

- Да, но я ничего не вижу…

Фонарик упал на единственное, что занимало комнату. Это был шкаф, прикреплённый к деревянной задней стене.

Джуди усмехнулась в пронизанной светом темноте. Она коснулась одной из ручек шкафа.

- Может быть, именно здесь Гавриил Ловен хранил свои богатства?

Что-то первобытное в Сете ускорило его сердцебиение, а потом он успокоился, когда напомнил себе, что богатство - это то, что ему совсем не нужно.

Не имеет значения, были бы все эти бочки полны золота, и то же самое касается этого шкафа. Мне ничего из этого не нужно…

Джуди открыла шкафчик. Там было три полки. Сет осветил фонариком шкаф изнутри.

- Даже не являясь истинно верующим евреем, я знаю, что это такое. Это менора, - заметил он.

- Да.

Семь канделябров были затянуты паутиной, и с каждой чашки свисали сосульки из очень старого воска.

- Похоже на золото, - сказал Сет.

Джуди вытащила его из паутины, проверила, нет ли на дне отметин, и постучала по нему.

- Нет. Это латунь. Но дата на дне стоит 1810 год, металлургический завод Шектель, - Джуди кивнула, её обнажённая грудь блестела в свете фонарика. - Это стоит денег.

Со второй полки Джуди достала деревянную чашу с хорошим шпоном и поставила её под свет. Внизу была гравировка.

- Звезда Давида, - сказал он.

- А точнее, Маген Давид, щит царя Израильского, - oна положила его обратно и нахмурилась. - Что это ещё за чертовщина?

Она вытащила что-то похожее на чёрную морковку.

- Понятия не имею, - усмехнулся Сет.

Она постучала по ней, понюхала.

- Наверное, какой-то корень, но я не знаю ни одного еврейского обряда, в котором использовались бы корни.

Сет пожал плечами и заглянул в шкаф.

- Похоже, внутри осталась только одна вещь.

Он протянул руку, чтобы вытащить изящную деревянную шкатулку, похожую на кедр. Она была около восьми дюймов в длину, один дюйм в ширину и один дюйм в высоту. Крышки, похоже, не было, только отверстие в форме полумесяца на одном конце.

- Ты ведь тоже знаешь, что это такое? - спросила она.

- Э-э-э… нет.

- Это cосуд Mезузы[9].

- Неужели? Я думал, Mезузы золотые и крошечные, - размышлял Сет. - Ты носишь такую на шее.

Джуди взяла её и провела пальцем по отверстию.

- С недавнего времени люди носят их на шее. В старину они были практически такого же размера и почти всегда деревянные. Они висели на дверях. Но у настоящей Mезузы лист бумаги внутри, на котором каллиграфически написана молитва.

Сет чувствовал себя ещё глупее, чем раньше.

- Ну же! - выпалила она и направилась к потайной двери.

Глаза Сета расширились.

- О, теперь пора заняться сексом в подвале?

- Нет, глупый! Давай поднимемся наверх и посмотрим, что говорится в молитве!

- По крайней мере, он не выглядел слишком злым, - сказал Ди-Мэн, отступая за лопату, чтобы копнуть глубже. - Мы не виноваты, что чувак заставил этих парней перенести бочки к нему домой.

- Чертовски верно, - согласился Чокнутый, орудуя второй лопатой. - Это не наша вина.

- Посмотрим, что ему ещё нужно, но, думаю, я догадываюсь, - oн посмотрел на дыру. - Но это не будет так безумно.

- Да. Мы разберёмся и с этим. Мы делали кое-какое дерьмо в прошлом и получали неплохой кусок пирога за это.

Ди-Мэн нахмурился.

- Торт, придурок! Говорят, неплохой кусок торта.

Чокнутый ухмыльнулся.

- Торт, пирог? Не вижу особой разницы.

Они копали на опушке леса у одной из просёлочных дорог. Сзади, с полей, стрекотали сверчки - пульсирующий звук, похожий на электронную музыку. Луна висела высоко и ярко, что давало им достаточно света для этой очень таинственной работы: захоронения тела, которое, как им сказали, придётся выкопать позже.

Странно, - подумал Ди-Мэн и вытащил ещё одну лопату земли.

- Но ведь это было забавное общение, не так ли? - Чокнутый усмехнулся. - Этот человек звонит нам и говорит, чтобы мы откопали захороненное тело, а через пять минут нам звонит Рош и говорит, что у него есть тело, от которого он хочет, чтобы мы избавились.

Ди-Мэн остановился на полпути, секунду подумал, потом свирепо посмотрел на него.

- Забавное общение? Ты - тыквоголовый! Это не забавное общение. Это совпадение!

Нижняя губа Чокнутого отвисла.

- Тыквоголовый… Но, ты прав. Сначала мужик, потом Рош. Так можно убить двух медведей одним выстрелом.

- Да, чувак. Два медведя…

Когда яма стала достаточно глубокой, они вытащили хлипкий фанерный гроб из фургона. Внутри самодельной коробки лежал малопривлекательный женский труп с взъерошенными каштановыми волосами. Когда-то она отзывалась на имя Кэрри “Лентяйка” Уайтекер. Теперь она была обнажена. Но когда Рош общался с ней днём ранее, на ней были ярко-розовый топ и джинсы. Почему сейчас она была голой, оставалось загадкой.

- Пожалуй, я забью крышку.

Чокнутый взял инициативу на себя, но тут Ди-Мэн хлопнул его по затылку.

- Ты что, ничего не слушаешь? Сначала мы должны кое-что сделать.

- О, ну да. - Чокнутый поднял с пола фургона завёрнутый в полотенце свёрток и положил его в гроб с мёртвой девушкой.

В лунном свете её кожа казалась синеватой.

Ди-Мэн курил сигарету, пока Чокнутый забивал крышку, а когда работа была закончена, оба мужчины бросили гроб в яму и засыпали землю обратно.

Чокнутый начал утрамбовывать землю сапогом, пока…

- Ой!

…Ди-Мэн снова ударил его по голове:

- Ты что, дурак?

- Э-э-э…

Ди-Мэн покачал головой.

- Не утрамбовывай землю! Это только усложнит завтрашнюю ночь, когда мы должны выкопать его снова.

- О, точно.

- А теперь пошли отсюда. Завтра будет чертовски напряжённый день…

Они сели в большой фургон и уехали.

Завёрнутый в полотенце сверток содержал несколько буханок хлеба.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Июль, 1880 года.

- Уже почти август, мистер Коннер, - сказал Норрис после первого глотка виски, на вкус больше похожего на лак. Он указал на календарь, прикреплённый к деревянной доске. - Потом будет сентябрь, а потом… Зима в этих краях наступает быстро.

Коннер со стуком поставил кружку на стол. Что выплеснулось, так это дешёвый эль, который хозяин салона приготовил сам из того зерна, которое только можно было достать.

- Думаешь, я этого не знаю? - oн скорее зарычал, чем ответил. - Думаешь, мне нравится, когда половина моих людей живёт в чёртовых палатках, оставшихся после войны?

- Я только хочу сказать, что им становится не по себе. Ты, я, другие бригадиры и старшие лесорубы - конечно, у нас есть дома с дровяными печами. Но остальные парни… Они не хотят провести ещё одну зиму, как они это делали.

Из-за того, что он был совсем маленький, у салона даже не было названия; в самом деле, даже сам Ловенспорт трудно было бы назвать городом. Это была полуразвалившаяся мешанина лачуг с земляным полом, построенных не пилами, а дробилками. Некоторые жилища были настолько ветхими, что их рухнувшие крыши были заменены брезентом. А сразу за безымянным городом располагался лагерь Сибли, ряды палаток, в которых жили грубые рабочие, известные как клан Коннеров.

Норрису, ближайшему подчинённому Коннера, казалось, было неловко продолжать.

- Ходят слухи, мистер Коннер…

Покрытое шрамами лицо Коннора дёрнулось вверх.

- Вот как?

- Да, сэр. Этот Ловен предложил вам, как и всем нашим людям, работу по рубке деревьев для него… почти за тридцать долларов в месяц.

Близко посаженные глаза Коннора, казалось, горели под грязной кожаной шляпой.

- Я не работаю на жидов, и ты тоже! Чёрт, они даже не из Америки! Ты хочешь получить работу от того же ублюдка, который отнял у нас землю? Правда?

- Нет, мистер Коннер, но мужчины… они не хотят снова замёрзнуть этой зимой. В прошлом году мы потеряли шесть-семь женщин и одного мужчину. С лесопилкой Ловена мы могли бы построить себе настоящий город и иметь настоящие деньги. С каждым годом мы зарабатываем на угле всё меньше и меньше, и они говорят, что в ближайшее время в нём не будет нужды.

- Лесопилка Ловена? - прохрипел Коннер с отвращением. - Ты просто не понимаешь, да? Это наша лесопилка. И все эти деревья? Это наши деревья, и мы должны получать прибыль, а не кучка жидов бог знает откуда из-за океанa, - oн поморщился и попросил у бармена ещё эля. - Просто потерпи, и до того, как наступит зима, Ловен и его шайка исчезнут навсегда, мы будем жить в его городе и управлять лесопилкой.

- Мы были терпеливы, мистер Коннер. И мы не убьём их так быстро.

- Мы убьём их всех. Я уже давно говорил, у меня есть план.

Норрис допил свой напиток.

- Это только я знаю об этом, мистер Коннер, но парни? Они начинают думать, что на самом деле нет никакого плана. В то же время, наши парни уже начинают исчезать. Полтен, Кортон, Йерби, Фитч, Никерсон и…

Коннер ткнул грязным пальцем.

- Твоя работа - говорить мне? Твоя чёртова работа - говорить людям. У меня есть план, и он сработает, - oн наклонился ниже. - Я делал это на войне. Я был лейтенантом.

- Я думал, вы дезертировали.

- Да, но до этого, я имею в виду. В основном в Южной Каролине и Джорджии. Мы уничтожали целые города за одну ночь, убивали всех. Потом мы хоронили их всех и двигались дальше. И знаешь, что? Никто никогда не задавал ни единого вопроса, потому что в живых не оставалось никого, кто мог бы рассказать эту историю.

- Мистер Коннер, у нас для этого недостаточно оружия, и вы это знаете.

Коннер схватил Норриса за воротник и притянул к себе.

- Я держу это при себе, потому что пока это должно быть секретом, чёрт бы тебя побрал, - oн толкнул Норриса обратно на сиденье.

Норрис сверкнул глазами.

- Какой секрет, сэр?

Когда бармен исчез в задней комнате, Коннер со стуком опустил пистолет на стол.

- Видишь?

- Ну да, конечно.

Большой неуклюжий капсюльный пистолет сверкал по краям.

- Это “Remington Beals”, 36 калибра. Он долго не использовался, но он всё ещё работает просто отлично. В Балтиморе есть оружейный склад, где их продают. Мы нашли кучу новеньких, всё ещё в смазке.

Что-то похожее на надежду мелькнуло в глазах Норриса.

- Это замечательно, сэр, но нам понадобится двадцать или тридцать таких, чтобы выполнить работу, о которой вы говорите.

- Скоро будет пятьдесят, - прошептал Коннер.

У Норриса отвисла челюсть.

- И порох и шарики. Мы должны получить их в последний день месяца. Но держи это при себе. Я не хочу, чтобы кто-нибудь украл груз, слышишь?

Норрис молча кивнул.

Коннер допил горький эль и встал.

- Просто держи людей в узде ещё несколько дней, - oн улыбнулся ржавыми зубами. - Очень скоро, Норрис… мы все будем жить красиво.

Затем Коннер вышел из бара в душную ночь.

- Бонни! - голос Коннера дрогнул, когда он вернулся домой в свою деревянную лачугу.

Где она?

Проклятая женщина, - подумал он. - Жена мужчины должна ждать у двери, когда её муж возвращается домой с работы.

Обычно она готовила ужин в средней комнате, где располагались кухня, дровяная печь и кровать. Коннер почувствовал запах готовящегося мяса, но не было никаких признаков его жены.

Первое, что мужчина должен увидеть, когда он входит в свой дом, это его чёртова жена…

И на столе не только не было ужина, но даже сам стол не был накрыт. Коннер кипел от злости.

Прошёл, по крайней мере, месяц с тех пор, как он избивал её.

- Я слишком хороший, вот кто я, - пробормотал он. - Думаю, мне придётся бить её каждую неделю. Это единственный способ держать её в страхе.

Коннер услышал что-то из прачечной.

Сучка, наверное, уже там, пьёт мой кукурузный ликёр.

Но когда он посмотрел на дровяную печь, его гнев достиг предела. На сковороде лежали два некогда жирных оленьих чресла, теперь сморщенных и обожжённых.

- Чёрт побери! - его голос прогремел по всему дому. - Ты испортила хорошее мясо, Бонни! Тащи свою задницу сюда сейчас же!

Из холла не донеслось ни голоса, ни шагов.

Коннер снял ремень, обмотал его вокруг костяшек пальцев и вышел в коридор.

В коридоре было темно, но он видел, как в ванной мерцает свет фонаря. Коннер никогда бы сознательно не признался в этом, но перспектива избить жену возбуждала его. Он протопал по коридору, поднимая сапогами пыль с грязного пола, и ворвался в комнату. Прежде чем он успел закричать, сцена, на которую он смотрел, заставила его замереть.

- Бон…- свет фонаря отбрасывал резкие тени.

На полу лежали две голые руки, явно вырванные из суставов, и Коннеру не нужно было объяснять, чьи это руки.

Он прищурился, вглядываясь в тени. На полу что-то быстро двигалось; это была фигура, лежащая поверх другой фигуры. И когда мозг Коннера, наконец, позволил ему точно осознать, что он видит, он заскулил почти как собака, затем развернулся и выбежал из дома.

Он видел вот что: его безрукую жену, бьющуюся голой в конвульсиях в грязи, с кровоточащими впадинами там, где раньше были её руки. Её грязно насиловали, но её насильник был чем-то гораздо меньшим, чем мужчина.

Ужас толкнул его через дорогу к ближайшему дому, где жил Джейк Хауэт с женой и шестнадцатилетним сыном.

- Джейк! - закричал он. - Там что-то… что-то… просто убивает Бонни!

Но прежде чем он успел распахнуть входную дверь Хауэта, его внимание привлёк свет фонаря из окна. Руки Коннора дрожали, когда он заглянул внутрь…

Сын Джейка лежал на полу в большом кровавом круге, обе ноги были оторваны, а жена Хауэта лежала без головы в другом углу. Какая-то тёмная, мерзкая жидкость сочилась из лона мёртвой женщины.

Боже мой, - пронеслись мысли в голове у Коннора. - Ещё один…

Он увидел это существо в лучшем свете, чем в своём собственном доме: отвратительная фигура, едва ли больше скелета, но тошнотворного коричневато-серого цвета.

На самом деле, - подумал Коннер, - это скелет, покрытый грязью.

Но этот скелет стоял, прижав одну тонкую ногу к груди Джейка Хауэта, в то время как его костлявая рука обхватила запястье Хауэта и потянула вверх. Казалось бы, не прилагая никаких усилий, он вырвал руку Хауэта из своего плеча. Затем, с влажным, жутким чмокающим звуком, он оторвал другую руку Хауэта.

Коннеру ничего не оставалось, как смотреть на эту зловещую нереальность. И тогда чудовищная фигура-скелет почти небрежно подняла с пола безрукое тело Хауэта. У Хауэта всё ещё были ноги, и эти ноги дрожали, кровь хлестала ручьём, но человек был ещё жив, хотя и еле-еле. Раздался приглушённый крик, когда существо просунуло голову Хауэта в дровяную печь и подержало там несколько мгновений, чтобы дать ей закипеть.

Коннер не был уверен, упадёт ли он в обморок или его просто стошнит прямо у окна. Ему пришло в голову выхватить пистолет и войти внутрь, чтобы противостоять мерзости… но эта мысль исчезла в ту же секунду, как пришла ему в голову. Вместо этого, Коннер оставался наполовину парализованным перед окном.

В этот момент существо очень быстро повернулось и посмотрело прямо на него: чёрные глазницы и худое туловище, плоть которого была заменена глиной. Растрёпанные волосы торчали из головы, как будто единственной плотью, которая не была с него содрана, был скальп. Коннер разглядел буквы, написанные на груди существа. Буквы гласили: S’MOL.

Затем, с губами, как нож, разрезающий мясо… существо улыбнулось.

Коннер повернулся, закричал, и бежал, бежал, бежал…

Наши дни.

Прошлой ночью Сету и Джуди удалось вытащить пергамент из мезузы. Сет был уверен, что он написан на иврите, который Джуди могла прочитать, но вместо этого:

- Я должна была догадаться, - сказала она, осмотрев его. - Это арамейский, и я его не знаю.

Сет шутливо приложил руку к уху.

- Я слышу, как трескается земля? Наконец-то! Есть кое-что, чего моя суперумная девушка не знает!

Джуди ехидно улыбнулась.

- О, и сколько же языков знаешь ты?

- Э-э-э…- Сет помолчал. - Ну, давай посмотрим. FORTRAN, COBOL, SPL-1 Cold Fusion.

- Компьютерные языки не в счет, - пожаловалась она и рассмеялась. - Сет, ты на самом деле намного умнее меня.

- Неужели? - удивлённо ответил он.

- Я много чего знаю, - продолжала она, - потому что когда-то преподавала в колледже, общалась со многими академиками и помню многое из того, что читала и слышала. Ты, с другой стороны, эстетический архитектор.

- Эстетический архитектор, да? - Сет обдумал этот термин. - Что бы это ни значило, мне нравится, как это звучит.

- Ты не строишь дома или офисы, - продолжала она, - ты строишь воображаемые миры своим умом. А что я? У меня просто отличная память.

Сет притянул её к себе и стянул с неё халат.

- У тебя более чем хорошая память, - сказал он. - А ещё у тебя великолепное тело.

Джуди задрожала от внезапного ощущения его рук, пробегающих по её коже, и тогда они совсем забыли о пергаменте, который нашли в подвале. Они занимались любовью до изнеможения, а потом уснули.

На следующее утро Джуди по традиции поднялась раньше, чем Сэт. Она нетерпеливо наклонилась к кровати и разбудила его.

- Что, что? - проворчал он. - Ещё рано…

- Уже почти одиннадцать! Тебе нужно вставать.

Он привстал и посмотрел на неё. Внезапная картина потрясла его.

- Нужно было просыпаться на рассвете. Раньше бы увидел это.

- Что именно?

- Тебя. Ты стоишь голой.

Она засмеялась и поцеловала его, потом помахала чем-то перед его лицом.

- Я просто кое-что придумала. Тебе нужно посмотреть на это.

Сет стряхнул остатки сна.

- В чём дело?

- Пергамент Mезузы.

- Но, я думал, ты не знаешь арамейского.

- Нет, но если ты его просканируешь, я смогу узнать, что там написано.

Сет застонал, затем вытянул ноги и сел на кровати.

- О, одна из этих программ-переводчиков. Я слышал, они не очень точны.

- Нет-нет, я смогу.

- Дай угадаю! - oн поморщился. - Ты встречалась с парнем, который знает арамейский!

- Не смеши меня. Когда-то у меня была ассистентка - женщина, которая его знала. Её зовут Ванда. Я могу отправить ей скан по электронной почте, и она переведёт его.

- О, тогда всё в порядке. Дай мне включить программу, - oн потёр глаза, потом поднял голову и увидел обнажённый живот Джуди всего в нескольких дюймах от своего лица.

Это был порыв, который привёл его руки к её бедрам и притянул к себе. Он начал целовать её живот. Затем его пальцы скользнули ниже к её волосам, и он начал лизать линию от пупка вниз. Она застонала, придвигаясь ближе, но потом вздрогнула.

- Оставь это на потом. Мы не можем сейчас, - прошептала она.

- Почему бы и нет?

Она выскользнула из его рук и протянула ему пергамент.

- Потому что ты должен просканировать это, а потом мы должны идти.

- Куда идти? - пожаловался он.

- В Ловенспорт. Пока ты спал в постели половину дня, позвонил раввин.

- Ашер?

- Да. Он пригласил нас на полуденный кофе, и я согласилась. Так что давай!

- Поговорим о городе с видами, как на открытках, - сказала Джуди с пассажирского сиденья, наблюдая за чистыми деревенскими домиками.

Шины “Chevrolet Tahoe” слегка шуршали на том, что, по-видимому, было главной улицей - ещё одной дорогой, увенчанной раздавленными устричными раковинами. Тротуары были темнее.

- Булыжники, - сказала Джуди.

Каждое здание выглядело как рядный дом, выкрашенный в глубокий сосново-зелёный цвет с белой отделкой. Сет и Джуди сразу заметили архитектурное сходство между этими домами и Ловен-Хаусом: у всех были одинаковые мансардные крыши, стрельчатые окна и двери.

- Я думаю, это всё идентичные жилища, - заметила Джуди, - они и покрашены одинаково.

- Держу пари, они были построены в то же время, что и наш дом, - добавил Сет, - и все они сделаны из одних и тех же лиственничных балок. Это то, что я называю получением выгоды из строительного материала.

По дороге они заметили очень мало прохожих: здесь женщина выгуливала собаку, там лавочник в фартуке подметал тротуар. Машин тоже было немного, но те, что они видели, хотя и более старых моделей, были чистыми и в хорошем состоянии.

- Похоже, мы въезжаем в другую эпоху, - заметил Сет. - Кусочек прошлого, Американская готика и всё такое.

Джуди улыбнулась в знак согласия.

- Перед рядами домов всё ещё стоят конные столбы, а вон там сапожная мастерская. Когда ты в последний раз её видел?

- Никогда.

- Пекарня, - прочитала Джуди со стеклянных витрин. - Суконщик, кошерный мясник и, смотри, книжный магазин, а не “Barnes & Noble”.

Сет указал на угол.

- И смотри. У них есть магазин “Sidney’s General Store”.

- Мне он нравится.

- Наверное, некоторые сообщества стараются держаться как можно дальше от современного мира, - сказал Сет, но потом они оба рассмеялись, проезжая мимо “Starbucks”. - По крайней мере, они пытаются.

Пока они ехали, солнце сверкало между двумя далёкими деревьями; Джуди уловила отблеск на шее Сета: его Звезды Давида.

- Ты носишь свою Звезду? - заметила она. - Давненько не видела тебя в таком наряде. - Крест Джуди тоже на мгновение блеснул на солнце.

Не раздумывая, палец Сета коснулся звезды.

- На самом деле я едва помню, как решил её надеть.

- Хочешь сделать приятное раввину? - пошутила Джуди.

- Наверное, - oн пожал плечами. - Я не знаю, почему я решил надеть её сегодня.

- И я бы солгала, если бы сказала, что ношу крест из чувства благочестивой веры. С тех пор, как я была в церкви, прошло много лет.

- Будем надеяться, что немного веры лучше, чем ничего, - пробормотал Сет, хотя его всё ещё озадачивало, что он не помнил, как надел Звезду.

- Это, должно быть, городская площадь, - сказала Джуди, когда устричные раковины сменились асфальтом, а рядные дома из двухэтажных превратились в трёхэтажные.

- Какой адрес дал тебе Ашер?

- Нет, он просто сказал заехать на городскую площадь, и кто-нибудь будет ждать.

Они припарковались на общественной стоянке, но когда Сет попытался положить деньги в счётчик, он понял, что он не функционировал в течение многих лет.

Сохраняя прошлое, мы не даём прийти будущему.

Джуди, казалось, была поражена, как только вышла из машины.

- На что ты смотришь? - спросил Сет.

На углу одинокая дорога спускалась между рядами домов и заканчивалась массивными доками, за которыми виднелась сверкающая река.

- Никогда не думал, что река Бруэр такая большая, - сказал Сет. - Я никогда не слышал об этом раньше.

- Кажется, шириной почти в милю.

По центру площади стояло длинное одноэтажное здание с вывеской “Дом надежды”. Женщина в длинном тёмном платье по щиколотку подстригала цветы на подоконнике.

- Наверное, это синагога, - предположил Сет.

- Да, но довольно скромная.

Именно тогда две молодые женщины и мужчина, в той же возрастной группе, появились на длинном крыльце здания, кивнули женщине с цветком и вошли в двойные стрельчатые двери. Все трое были в шортах и футболках.

- Должно быть, собрание молодёжной группы, - сказала Джуди.

- Думаю, да. - Сет прищурился на запад и заметил странно пустой участок земли прямо на берегу реки, где всё ещё торчали балки фундамента и осыпалась каменная кладка. - Должно быть, там была лесопилка, - oн усмехнулся. - Ты любишь жуткие истории. Мистер Кротер сказал мне, что человек, который построил этот город и наш дом, был убит на лесопилке в 1880 году. Гавриил Ловен. Местные бандиты привязали его к ящику с динамитом.

Джуди выглядела потрясённой.

- Я бы назвала это варварством! Почему они убили его?

- Потому что он был евреем. Местные жители были антисемитами. И они вырезали всё население Ловенспорта, кроме младенцев.

- Я бы сказала, что они зашли слишком далеко.

Сет понизил голос, надеясь, что его голос прозвучит пугающе.

- Но потом кто-то перебил всех головорезов… и никто не знает, кто.

- Какая очаровательная история, Сет. Спасибо, что поделился со мной.

Сет рассмеялся, но обернулся на звук шагов.

- Это, должно быть, раввин Ловен, - сказала Джуди.

- Ему нравится, когда его называют Ашером, но нет, это не он.

Худой человек в чёрных брюках, белой рубашке и ермолке подошёл с широкой улыбкой.

- А вы можете быть только Сетом Коном, - последовало сердечное приветствие и рукопожатие. - Я раввин Тоз, но, пожалуйста, зовите меня Ахрон. Так хорошо, что вы смогли прийти.

Сет представил Джуди, и мужчина средних лет быстро повёл их через площадь к ряду домов этажом выше остальных. Внутри они нашли тихую гостиную с тяжелыми драпировками, богатым ковром и тёмными панелями. Другой человек в такой же консервативной одежде обернулся с широкой белозубой улыбкой.

- А это, - сказал Ахрон, - наш постоянный молитвенный советник, а ещё он наливает нам кофе, раввин Мореч, - и он представил Сета и Джуди. - Но, пожалуйста, зовите его Илай.

- Тоз, Мореч, - прокомментировала Джуди. - Они звучат как чешские имена.

- Так оно и есть, Джуди, - сказал второй раввин. - Почти у всех в Ловенспорте есть предки, приехавшие сюда из Праги. Некоторые меняли свои фамилии, некоторые - нет.

- Кажется, Ашер говорил мне, - заговорил Сет, - что его предка звали Лоeв, но он изменил фамилию, чтобы она звучала менее еврейски.

- Это факт, Сет, - Илай налил кофе из серебряного кофейника, а Ахрон повёл Сета и Джуди к роскошному алому дивану и низкому столику. - У Ашера, Ахрона и у меня есть прапрапрадеды, которые помогали строить этот город. И все они были близкими друзьями.

- Мы очень дружный город, - сказал Ахрон. - Хотя мы приветствуем всех в нашем городе, мы стараемся, ну…

- Это нормально - не пускать сюда всякую шваль, - сказал Сет.

- Ты нашёл слова, которые я искал, - засмеялся Ахрон.

В тот же миг открылась ещё одна дверь, и вошёл красивый блондин лет сорока с сияющей улыбкой.

- Как поживаете, Ашер?

- Привет, Сет.

- Спасибо за приглашение.

- С удовольствием, - с энтузиазмом ответил раввин, который представился Джуди и крепко пожал ей руку. - Добро пожаловать в мой дом.

- Большое спасибо, что пригласили нас, - ответила Джуди. - И эта корзинка была чудесной.

- Я рад, что вам понравилось. Это был выбор моей жены, - сказал Ашер и подал кофе на стол. - И вот она здесь. Лидия, ты помнишь Сета? Это его подруга Джуди.

Темноволосая, темноглазая и одетая в тёмное женщина только улыбнулась и поставила серебряный поднос с закусками.

- Она делает лучшие блинчики, какие я когда-либо пробовал, - похвастался Ашер.

- Tesi me, Pani Lowen[10], - сказала Лидия по-чешски.

Глаза Джуди вспыхнули.

- Srdecne vas vitame[11], - cказала Джуди.

- Как чудесно! - воскликнул Ашер. - Вы говорите на нашем родном языке?

- Она говорит на стольких языках, - засмеялся Сет, - что я чувствую себя глупо.

- Не так уж много, - ответила Джуди.

- Да, не так уж много, только греческий, латынь, чешский, иврит…

Теперь Ашер казался вдвойне удивлённым.

- И на иврите тоже?

- Ну, только фонетический иврит, - призналась она, - но я не могу хорошо написать его оригинальным глифическим алфавитом.

- И все же вы настоящий профессор. Хм, дайте подумать, я и сам немного заржавел, но… Mah ha’ miktzoah shelach?[12]

- Ani Morah, - ответила Джуди. - Ani me’od ohevet et zeh.[13]

- Как похвально! Где вы преподаёте?

- Ну, я преподавала в университете, - уклончиво ответила она, - но теперь, когда мы с Сетом переехали сюда, я подаю заявление в Солсбери.

- Замечательно, замечательно. - Энтузиазм Ашера наполнялся до краёв. - Говорят, в мире слишком много юристов, и я склонен согласиться с этим, но учителей никогда не бывает слишком много. - Ашер помолчал, потом пристально посмотрел на Сета. - Я только что заметил вашу Звезду Давида. Это поучительно - найти людей, которые всё ещё носят их, и твой крест тоже, Джуди. В каком-то смысле вера относительна; я становлюсь всё более и более разочарован с возрастом.

- Почему это? - спросила Джуди, теребя крестик на шее.

- Потому что вера ослабевает, - сказал раввин.

Только теперь Сет увидел, что Ахрон, Илай и Лидия исчезли.

Ашер продолжал:

- Чем больше любая культура пытается прогрессировать, тем меньше её подлинная культура, её духовная основа, выживает. В эти дни я вижу больше iPad и телефонов с камерами, чем любой символ веры.

- Старая добрая технология, - сказал Сет.

- Новое идолопоклонство, - заметила Джуди.

- Как верно, Джуди. - Ашер наконец сел напротив них, держа одну руку в другой. Теперь он казался очень серьёзным. - Именно это я и мои люди пытались сделать здесь, в Ловенспорте. Закрепить нашу культуру у её корней, и эти корни в решающей степени основаны на вере. Наш город может показаться вам странным, неприкрашенным и… ну, неинтересным, - oн сжал кулак. - Но это же самое главное, что напоминает нам о нашем наследии, и о причине, по которой наши люди прибыли в Америку в первую очередь, и о ваших предках, Сет, и, возможно, о ваших, Джуди. Они пришли сюда, чтобы сохранить свою веру.

- Теперь вы заставляете меня чувствовать себя виноватым, - Сет засмеялся. - Вообще-то я давно не молился.

- Молитва - это просто беседа с Богом, Сет. Иногда мы перестаём говорить, но когда мы готовы говорить снова, Бог всегда готов слушать. - Ашер застыл на мгновение, а потом выпалил: - Нет больше религиозных наставлений, к сожалению… Давайте! - oн подвинул поднос вперёд. - Попробуйте блинчики.

Улыбка Джуди засияла, и она попыталась скрыть неловкость.

- Честно говоря, Ашер, немного бодрого разговора, вероятно, пойдёт нам с Сетом на пользу.

Сет не мог избавиться от странного чувства внутри, что-то вроде раскаяния, но он знал, что это не то же самое, что его раскаяние за Эллен.

- Забавно, но Джуди упомянула об этом, когда мы подъезжали.

- И что же это, Сет? - спросил Ашер.

- Моя Звезда Давида. Она сказала, что давно не видела её на мне, и была права. Нет. Не знаю, зачем я её надел. На самом деле… Я не знаю, что это значит.

Ашер кивнул.

- Слишком часто, когда мы думаем, что потеряли веру, мы просто теряем из виду Бога, потому что мы позволили Богу пройти мимо нас по тому, что мы называем жизнью. Мы люди, Сет. Мы ошибаемся, как правило, из-за искушения и тех же самых отвлечений, которые мы отвергаем как прогресс. Но что мы всегда должны помнить, когда теряем из виду Бога, так это то, что мы всегда можем вернуть это зрение, просто желая этого в наших сердцах. Мы просто должны вернуться на путь истинный, - oн помахал пальцем и улыбнулся. - А Бог - довольно покладистый парень. Иногда он даже немного замедляется, чтобы мы могли догнать его.

- Многообещающий способ, - сказал Сет.

- Всё, о чём говорит вера - это именно обетование, - Ашер наклонился ближе. - Как только вам захочется поговорить об этом, дайте мне знать. Я хочу помочь вам вспомнить, что означает Звезда Давида, - затем раввин резко откинулся назад и рассмеялся. - Я хочу сказать, что я - раввин! Это моя работа!

Они все рассмеялись, и после того, как Сет съел блинчик, он сказал:

- Где именно ваша синагога или школа? Это здание на другой стороне площади?

- “Дом надежды”, - добавила Джуди. - Это не было похоже на синагогу.

- Я уже говорил, - ответил Ашер, - о сохранении духовной культуры путём почитания её корней. В худшие времена, в течение столетий преследований, у евреев не было очевидных синагог для поклонения. Они должны быть спрятаны, они должны быть тайными, иначе их сожгут. Поэтому верующие обитали в подвалах или даже глубоко в лесу, в пещерах. Наша синагога, например, находится здесь, в этом доме, а во времена Гавриила Ловена, - Ашер улыбнулся Сету, - она была в вашем доме.

Сет нахмурился.

- И потом… что такое “Дом надежды?”

- Мы называем это молодёжным центром, - объяснил Ашер, - но это довольно мягко сказано. Это реабилитационный центр для наркоманов. Помните? О чём мы говорили раньше. Есть много способов потерять Бога из виду, и нет ничего, что Дьявол любит больше. Наркотики действительно являются великим развращающим фактором нашей юности, самым коварным злом, которым владеет зверь, - oн сокрушённо покачал головой. - Проблема наркотиков здесь очень велика.

Джуди была удивлена.

- Это настоящий шок для меня, Ашер. Я думала, если в каком-то городе и нет проблем с наркотиками, то только в этом.

- О, я не имею в виду здесь, в Ловенспорте, - уточнил мужчина. - Здесь нет наркотиков. Все наши пациенты из Сомнеровской бухты. У нас есть несколько алкоголиков и один или два, пристрастившихся к героину, но почти все - это кокаин. Ужасные вещи. У нас всего двадцать пять коек, но когда мы получим деньги, то сможем расшириться. Мы берём всех возможных из Сомнеровской бухты, конечно, насколько позволяет место. По закону мы Иешива, еврейская версия приходского учреждения; поскольку мы считаемся религиозной организацией, мы не можем получать федеральную помощь. Однако нас это не останавливает. У нас практически пятьдесят процентов успеха.

Джуди выпрямилась.

- Это феноменально. В среднем по стране составляет десять процентов, - oна помолчала, потом пожала плечами. - Я это знаю, потому что у меня были некоторые проблемы с этим.

Ашер кивнул, вероятно, пытаясь скрыть удивление.

- Я бы не догадался. Коварство наркотиков всепроникающе, в то время как клише заключается в том, что оно ограничено более низкими экономическими и социальными уровнями.

Сет заговорил без всяких недомолвок.

- Мы с Джуди познакомились в реабилитационном центре. Наркотики почти уничтожили её, а алкоголь почти уничтожил меня.

- Ах, тогда какое чудесное доказательство того, что человеческий дух, подкреплённый божьей любовью, конечно, упорствует в самых неблагоприятных обстоятельствах, - сказал Ашер.

Сет надеялся, что это внезапное признание не поставит раввина в затруднительное положение. Но почему-то он знал, что это не так.

- До того, как я встретил Джуди, я был женат. Мою жену звали Эллен, и по иронии судьбы, именно она привлекла моё внимание к дому Ловенов.

Ашер сосредоточенно сидел на своём месте.

- Боюсь, я не понимаю. Я думал, вы родом из Флориды.

- У Эллен были родственники в Вирджнии, - сообщила Джуди. - Они с Сетом приехали сюда, чтобы навестить их, и… ну, Сет, будет лучше, если ты расскажешь историю.

Сет вздохнул.

- Да, мы остановились повидаться с её родственниками, потом планировали съездить в Вашингтон, чтобы осмотреть достопримечательности, поэтому переправились на пароме и сошли в Сомнеровской бухте. Мы пытались выехать на Северную автостраду, но свернули не туда и проехали мимо дома Ловенов. Эллен заметила его первой, и мы были так захвачены им, что я позвонил риэлтору на вывеске “Продаётся”, и он показал нам его. Цена была подходящей, но я не мог позволить себе дом в то время; я фактически только что потерял работу в компании компьютерных игр, которая обанкротилась. Я взял несколько банковских кредитов, потому что хотел разработать свою игру; я построил всё это сам и использовал банковские деньги, чтобы заплатить своим графическим инженерам и системным техникам, чтобы придать игре необходимый вид, затем я отправил всё это дистрибьютору и скрестил пальцы. Это было два года назад. Так или иначе, после того, как я представил игру, мы с Эллен пришли сюда и увидели дом Ловенов. Это была почти шутка. Я сказал: “Однажды, если я когда-нибудь разбогатею, я куплю этот дом.”

- Какая ироничная связь, - сказал Ашер. - И всё же, боюсь, ваше упоминание Эллен в прошедшем времени может означать только одно…

У Сета перехватило горло, и Джуди ответила за него:

- Эллен погибла на дороге несколько недель спустя, когда они вернулись в Тампу. Так получилось, что в тот же день, когда она умерла, дистрибьюторская компания купила компьютерную игру Сета.

К Сету наконец вернулся голос.

- После этого… Ох, Ашер, я не хочу утомлять вас этой историей.

Глаза Ашера заблестели.

- Но, я хочу услышать вашу историю, Сет, и вашу тоже, Джуди, если вы хотите поделиться ею. Иногда нейтральное ухо может быть вполне терапевтическим.

Сет кивнул.

- За игру заплатили очень большой бонус за подписание контракта, и было много предложений о дополнительных правах, но я едва знал об этом. После того, как Эллен погибла, я…

- Нашли утешение в бутылке. Я понимаю. Очень часто мы слишком поздно узнаём, что такого утешения нет.

Сет дал волю чувствам и рассмеялся.

- В течение месяца я был совершенно разбит, я был совершенно клинический алкоголик. Я падал в обморок в барах, на стоянках, несколько раз просыпался в машине на обочине дороги, по которой никогда раньше не ездил.

- Потеря иногда невосполнима, - сказал Ашер. - Многие пациенты в нашей клинике приняли наркотики из-за какой-то подобной потери, и следующее, что они помнят, они уже подсели.

- Да, ну, я был очень увлечён, и вы правы. Я не знал, как справиться с потерей, я не понимал этого, но самое трудное было в деталях смерти Эллен. Вот что толкнуло меня через край, - oн взял Джуди за руку, попытался продолжить, потом опустил глаза и покачал головой.

- Сет винит себя в смерти Эллен, - продолжала Джуди. - Однажды она возвращалась из торгового центра, и Сет позвонил ей на мобильный и попросил остановиться и купить ему пачку сигарет. Она повернулась, чтобы заехать в магазин и…

- Тогда-то она и попала в аварию, - выдавил Сет.

Не разваливайся! - он умолял себя.

Но он уже чувствовал себя лучше, рассказывая о худшем событии в его жизни.

- И это был пьяный водитель.

Ашер спокойно откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди.

- Что так же распространено, как злоупотребление алкоголем и наркомания, так это наша неспособность отделить случайность от провидения или даже невезения. Надеюсь, Сет, вы уже знаете, что глупо винить себя в несчастном случае. И мы не должны винить Бога, потому что это на самом деле не имеет ничего общего с Богом. Это имеет отношение только к человеческой ошибке. Бог - это духовный признак в нашей жизни, а не физический. Он даёт нам близость к нему через любовь и мудрость его эманаций. Он не отвлекает пьяных водителей, не останавливает войны, не излечивает болезни и бедность взмахом руки, - Ашер поднял палец. - Он мог бы сделать это, если бы захотел, но это противоречит его цели. Мы должны сделать это сами, но мы ещё не пришли к этому. Важно, чтобы вы это поняли, Сет. Обвинение себя в смерти жены только оскорбляет её память.

Сет поднял глаза и посмотрел на мужчину. Он судорожно сглотнул.

- Я никогда не думал об этом раньше.

- Конечно, нет! - Ашер сказал и засмеялся. - Потому что это не слишком легко сделать! Зачем? Потому что мы люди! Мы облажались! И единственный способ облегчить нашу ошибку - это стараться изо всех сил держать свою жизнь в свете Божьем.

Сет вдруг почувствовал себя мягким, как оконная замазка. Он чуть не зарыдал, когда понял, что слова раввина сняли с него страшную ношу.

Джуди почувствовала, что Сет всё ещё слишком подавлен, чтобы продолжать, поэтому она отвлеклась.

- Я была профессором в престижном колледже. У меня была карьера, о которой я всегда мечтала, и самоудовлетворение. Я была успешна и любима своими сверстниками. Но однажды я пошла на свидание с одним парнем на факультете политологии. В то время у меня был избыточный вес, у меня всегда он был, но этот парень сказал мне, что он легко сбросил сорок фунтов - с кокаином. По сей день я не понимаю, как кто-то с моим образованием мог быть настолько глуп, чтобы купиться на это. Я верила всему, что он мне говорил, наверное, только потому, что мне нужно было в это верить. “О, не волнуйся, это не зависимость, это просто шалость”, и “Раз или два в неделю совершенно безопасно”, и “Я занимаюсь этим годами, Джуди, и я не наркоман. Я не потерял работу, друзей и дом.” Такие вещи.

- Я слышал почти такие же истории прямо через дорогу в “Доме Надежды”, - сказал Ашер.

Джуди не удивилась.

- Не успев опомниться, я уже настолько привыкла к кокаину, что перестала быть собой. Другие преподаватели на моём факультете говорили, что что-то не так, но я не замечала этого. Мои уроки скользили, ученики начинали бросать мои занятия, несколько подали жалобы, - Джуди пришлось посмотреть на стену, чтобы продолжить. - Деканат приказал мне взять отпуск и лечиться, но тем временем порошковый кокаин перестал работать. Этого было недостаточно. Поэтому вместо лечения я иду к торговцу крэком. Это было началом конца, но конец наступил довольно быстро. И… меня арестовали, колледж меня уволил, и…- монолог Джуди прервался. - Ну, короче говоря, я в конце концов получила лечение, и так я познакомилась с Сетом. Мы оба зарегистрировались в одном реабилитационном центре, - Джуди рассмеялась, чтобы немного смягчить мрачное настроение. - Парень, с которым я встречалась, был прав в одном. Я действительно похудела, хотя я бы не рекомендовала эту конкретную диету.

Все рассмеялись над этим замечанием.

- И самое главное, - сказал Ашер, - вы оба пережили все трудности, доказав, что ваша собственная воля преодолела ошибку, которой мы все подвергаемся. Как сказано в Библии, вы облачились в новое “Я” и сбросили мирские одежды старого, не имея ничего, кроме свободной воли, дарованной всем нам мудростью Эн Софа.

- Эн Соф? - спросил Сет.

- Одно из еврейских имён Бога, - сказала Джуди. - Конечно, есть Яхве, Элохим и Хайм.

- Удивительно, что вы это знаете, - сказал Ашер.

Джуди пожала плечами.

- Я была профессором теологии.

- Джуди знает об иудаизме больше, чем я, - усмехнулся Сет, - и она христианка.

- Да, - сказала Джуди, - и я - девушка Сета.

Ашер с трудом подавил смех.

- Вы действительно нечто, Джуди, - oн повернулся к Сету. - Так вот, Сет, я читал о вас статью в газете, но признаюсь, я мало что знаю о вашей карьере. Разработчик видеоигр?

- Это по существу то, что я делаю, но я также разрабатываю творческие элементы игры.

- И этот “Дом Плоти”… это фантастика, верно? Или не так?

Сет рассмеялся, почувствовав себя полностью раскрепощённым.

- Нет-нет, Ашер, я знаю, что название звучит как что-то из ряда фантастики, но это научный сценарий.

- Должно быть, ты превзошёл самого себя, судя по успеху игры.

- По правде говоря, мне просто повезло. Я дал старой концепции новый взгляд, и поклонники приняли его.

- Сет иногда бывает слишком скромным, - сказала Джуди. - Первый тираж превзошёл любую игру в истории.

- Это большое достижение, - сказал Ашер.

- А я его тестер уровней, - добавила она. - Игра стала онлайн и теперь в многопользовательском режиме, что означает, что люди по всей стране могут играть друг против друга в интернете.

- Джуди, я буду честен, - заметил Ашер. - Мы здесь, в Ловенспорте, не знаем разницы между интернетом и сеткой для волос. У нас даже нет компьютеров. Но я очень рад вашему успеху.

- Спасибо, Ашер, - сказал Сет. - Это довольно забавно, но, как я уже сказал, мне просто повезло.

Дверь распахнулась, и появился Илай.

- Кто-нибудь хочет ещё кофе или блинчиков?

Они все отказались, но в тот момент, когда дверь открылась, Сет и Джуди заметили что-то на стене другой комнаты: схему с двумя пирамидальными фигурами, соединёнными у основания и лицом в каждой пирамиде. Верхняя сторона была светлой, нижняя тёмной. Сет понятия не имел, что это такое, но Джуди, казалось, сразу узнала его.

- Ашер, - сказала она, заинтригованная. - Вы каббалист?

- Да, конечно, - и снова раввин был удивлён её знанием. - Это заметно?

- Я видела голову Зоара[14] в другой комнате. Не могу поверить, что я не поняла этого раньше. Никакой видимой синагоги, и ваша ссылка ранее на эманации.

- Я очень впечатлён вашей учёностью. Подлинная Каббала[15] в наши дни едва известна.

- Ну, я была профессором теологии, но я также преподавала курс теософии.

Ашер казался воодушевлённым.

- Сейчас есть слово, которое вы слышите даже меньше, чем Каббала. Изучение мистических элементов Бога.

- Это был потрясающий курс, но не слишком много желающих изучать это, - сказала Джуди. - Но вы будете рады узнать, что самый первый урок был посвящён Каббализму.

Сет почувствовал неловкость.

- Я слышал о Каббале, но не знаю, что это такое.

Ашер посмотрел на него.

- Сначала вы должны понять, что это такое, Сет. Это не магия, или шаманизм, или что-то вроде нынешней Каббалы, появляющейся в Калифорнии. Это не эзотерика или мистика, и это не отдельное вероисповедание, это просто более глубокая и субъективная интерпретация иудаизма.

- Истинная Каббала - это устная традиция, верно? Говорят, что это первая религия, которой сам Бог научил ангелов?

- Точно, - согласился Ашер, - а потом ангелы научили Адама…

- Через десять Сеферов, или книг, отражающих десять идеальных чисел…

-…и десять эманаций Бога, - уточнил Ашер.

- Я должен снова сослаться на невежество, - сказал Сет. - Какой я еврей, да?

- Всё, что имеет значение - это вера, Сет, - сказал Ашер. - Каббала не для каждого еврея, как, скажем, иезуитство не для каждого католика. Это просто более глубокое, чем обычно, изучение самых ранних догматов иудаизма.

Сет указал на дверь.

- Что это была за схема в другой комнате?

Глаза Ашера сияли.

- Джуди? Мне было бы интересно услышать ваш ответ.

- Магическая голова Зоара, - ответила она. - Верхнее, или светлое лицо представляет человека по образу божьему, просветлённого десятью эманациями, а нижнее, или тёмное лицо…- она закусила губу. - О, я не могу вспомнить имя.

- Нептеш, - ответил раввин. - Более тёмная сторона души человека, борющаяся за то, чтобы быть достойной эманаций и их света.

- Чем больше формы пирамид сближаются, тем более просветлённым становится Нептеш, - продолжала Джуди, - и когда они сближаются под равными углами, формы становятся Звездой Давида.

- Очень хорошо, очень хорошо, - похвалил Ашер. - Голова Зоара - наш символ, как крест Джуди - символ христианина.

Сет обмяк.

- С каждым днём я узнаю всё больше и больше, что только напоминает мне о том, как мало я на самом деле знаю.

- Не расстраивайтесь, Сет, - рассмеялся раввин. - Очень немногие знают что-либо о настоящей Каббале. Но это сердце моей веры и всех остальных в Ловенспорте.

- Гавриил Ловен тоже был каббалистом? - спросил Сет. - Ваш прапрадед?

- Прапрапрадед, - Ашер улыбнулся. - И да, конечно. Вероятно, он возглавил самую первую Каббалу кагала в Америке, - Ашер указал на небольшой портрет на стене, изображавший сурового человека с бородой и без усов. - Это он. Он был великим человеком… но встретил трагический конец.

- Ах да, - вспомнил Сет. - Риэлтор, который продал мне дом, упоминал об этом.

- Преследование повсюду, как и любое другое зло, - Ашер посмотрел на часы и резко поднял брови. - Боже, я потерял счёт времени. Я бы хотел поболтать подольше, но нам с Лидией нужно идти в клинику.

- Нам тоже пора, Ашер, - сказал Сет и встал рядом с Джуди. - Но большое спасибо, что пригласили нас. Вы очень вдохновляющий человек.

- Ну, спасибо!

Они пожали друг другу руки.

- Почему бы вам с Лидией как-нибудь не поужинать у нас? - спросила Джуди.

- Да, - сказал Сет. - В доме своего прапрапрадедушки?

- Какая замечательная идея! Очень скоро мы это сделаем, - Ашер проводил их до двери. - И в следующий раз, когда будете у нас, пожалуйста, загляните. Моя дверь всегда открыта для вас. И, Джуди, основываясь на вашем опыте и замечательном примере вашей собственной победы, возможно, я мог бы попросить вас немного поговорить с нашими пациентами в “Доме Надежды?”

- Мне совсем нетрудно, с удовольствием.

Они собирались уходить, но Сет остановился у двери.

- Ашер, вы ведь берёте пожертвования?

Раввин, казалось, не понял.

- Пожертвования? За что?

- Для реабилитационного центра.

- О, Сет, я не для того поднял эту тему, чтобы принудить вас сделать пожертвование.

- Я знаю, Ашер. Но вы должны принимать пожертвования?

- Честно говоря, никогда. Всё это держится на добровольцах и любых излишках в казне сообщества, я полагаю.

- Мы хотели бы сделать пожертвование, - сказал Сет и быстро выписал чек. - Пожалуйста, возьмите это.

- Ну, спасибо. - Ашер чуть не поперхнулся, когда посмотрел на чек. - Сет, я… я не знаю, что сказать.

- Не нужно ничего говорить. Это просто кое-что, чтобы помочь.

- Ну и ну, - выдохнул Ашер. - Я очень благодарен вам. Большое спасибо. Мы скоро позвоним вам насчёт того, чтобы приехать на ужин.

Когда они ушли, Сет почувствовал прилив сил.

- Какой замечательный парень. Он очень вдохновляет.

- Раввины должны быть раввинами, - сказала Джуди. - Сколько ты ему дал?

- Тридцать штук.

- Сет!

Сет пожал плечами.

- Это из-за таких, как он, мы с тобой до сих пор ходим и разговариваем.

- Я знаю, но… это было очень великодушно.

- Я просто очень рад, что могу чем-то помочь.

Он взял её за руку, и они направились к машине. Некоторые прохожие, в основном пары, прогуливались по тротуарам, мужчины были одеты как Ашер, а женщины - в тёмные консервативные платья, похожие на Лидию Ловен. Те, кто обратил внимание на Сета и Джуди, тепло улыбнулись и помахали рукой. В конце переулка поблёскивала река, в воздухе парили чайки.

- Но теперь, я думаю, пришло время потратить немного больше денег, - предложил Сет. - Давай найдём хороший ресторан.

- Где ты? - спросил Рош в свой сотовый телефон “на особый случай”, простой Тракфон, с телефонной карточкой и без сервера для подписки. - Мне нужно с тобой поболтать.

- Поболтать, да? - ответил нечёткий голос Ди-Мэна. - Не могу дождаться. Мне тоже нужно с вами поболтать. Мы недалеко от поляны, вы знаете это местечко на опушке леса, совсем рядом… ну, вы знаете.

Рош так и думал. В нём заиграло любопытство.

- Разве не там вы, ребята, хороните трупы?

- Да, мы хоронили людей здесь, обычно для вас, Рош.

- Никогда не называй моё имя или фамилию по телефону! - приказал Рош. - Усёк?

- Да, я понял.

- Что ты сказал? - рявкнул Рош.

- Да, я понял… сэр.

- Хорошо, и не забудь это дерьмо. Мы уже в городе, но сидите тихо. Мы будем там через пятнадцать минут.

- Мы будем здесь, - раздался голос Ди-Мэна.

Какого хрена эти два идиота там делают?

Рош выключил телефон и скривился.

Спецназовцы собирали вещи, патрульные машины уже отъезжали от разваливающегося дома, крыша которого, казалось, проваливалась внутрь.

Ещё один день, ещё один наркопритон, - размышлял продажный капитан. - Просто… не тот, что нужно.

Солнце быстро зашло, словно спасаясь бегством; Рош остался стоять в оранжевой темноте. Штейн вышел из дома и подошёл к нему.

- Не могу поверить, - пожаловался Рош. - “Лентяйка” дала нам неверную информацию. Как тебе такая наглость - врать копам?

- На самом деле, капитан, она не лгала.

Рош почувствовал прилив радости.

- Уж не хочешь ли ты сказать, что нашли Джерри Каппа во время второй зачистки дома?

- Нет, - ответил Штейн без особого интереса. - Я только сказал, что “Лентяйка” не лгала. Джерри внутри нет, но он был, - Штейн хлопнул чем-то по груди Роша.

Бейсболка “Boston Red Sox.”

- Ты прав, - признал Рош. - Его брат носил “Yankees”, но Джерри всегда носит “Red Sox.”

- Я думал, вам понравится сувенир, - заметил Штейн с ехидной улыбкой.

- Да, большое спасибо. А теперь поехали. Ты поведёшь.

Они сели в машину и уехали.

- Джерри не дурак, капитан, - заметил Штейн. - Он знает, что его задницу ищут, так что он не будет долго отсиживаться в одном и том же месте.

- Вероятно, каждую ночь он проводит в разных убежищах. Ублюдок думает, что он Бен Ладен.

Штейн закурил сигарету за рулём.

- Возможно, мы поймаем его, когда он попытается вернуться во Флориду.

- Возможно, но мы недостаточно делаем для этого, Штейн. - Рош вонзил пальцы себе в бедро. - Я хочу заполучить его!

- Вы скажете мне, куда мы едем? - спросил Штейн.

- На ту поляну, где двое деревенщин закапывают ящики с отбросами, которые мы им доставляем.

- Зачем?

- Я просто хочу… спросить у них кое-что. Ди-Мэн сказал, что ему тоже нужно поговорить с нами.

- Следующий обмен через два дня. Он не слишком рано?

- Может быть, - пробормотал Рош, глядя, как лунный свет следует за ними по вершинам бесконечной травы.

Они въехали на поляну и встали позади знакомого чёрного фургона, лица обоих мужчин были кислыми. Газовый фонарь висел на шесте, освещая жуткую сцену: Ди-Мэн и Чокнутый рыли яму.

- Я думал, что эти придурки только для нас это делают, - сказал Рош.

Штейн выключил мотор.

- Думаю, мы не единственные их поставщики. Это по-американски, верно? Разве не об этом вы всегда говорите? - Штейн усмехнулся. - Свободное предпринимательство?

- Заткнись…

Полицейские подошли и посмотрели вниз. Двое оборванцев продолжали копать.

- Кто ещё, чёрт возьми, вас нанимает? - спросил Рош.

- Никто, - фыркнул Ди-Мэн. - Только вы.

- Тогда кого, чёрт возьми, вы хороните?

Чокнутый хихикнул, поднимая очередную лопату земли.

- Мы не хороним, капитан. Мы выкапываем.

Теперь им удалось докопаться до крышки импровизированного гроба в футе над поверхностью. Чокнутый спустился в дыру и молотком начал открывать крышку.

Пот со лба Ди-Мэна стекал ручьями.

- Чёрт возьми, она воняет! - закричал Чокнутый, полностью открыв крышку. Он выпрыгнул обратно из ямы и обмахнулся.

- А ты думаешь, от неё будет пахнуть английской кожей, тупица? - сказал Ди-Мэн. - Она уже сутки лежит мёртвая в земле.

Рош и Штейн смотрели вниз, не веря своим глазам. Тусклый свет фонаря осветил обнажённый труп в ящике: бледная, но стройная мёртвая женщина лет двадцати. С неплохой грудью и каштановыми волосами.

- Кэрри Уайтекер, - Голос Штейна заскрипел, как наждачная бумага.

- Она же “Лентяйка”, - закончил Рош. Он перевёл взгляд на Ди-Мэна. - Что, чёрт возьми, происходит? Мы заплатили тебе, чтобы ты похоронил эту суку.

- Да. И мы похоронили её, - сказал Ди-Мэн и отхлебнул пива. - А теперь мы её выкопали. Но не волнуйтесь, мы похороним её снова.

Он ткнул пальцем в Чокнутого, давая ему сигнал.

- Чёрт, - пожаловался тот.

Потом зажал нос и полез обратно в яму.

Рош мог только ошеломлённо смотреть. Он только сейчас заметил, что рядом с трупом что-то было закопано: свёрток, что-то было завёрнуто в полотенце. Чокнутый, снова почувствовав запах, вытащил свёрток, закрыл крышку и выпрыгнул обратно. И дальше они с Ди-Мэном начали закапывать яму.

Штейн продолжал смотреть, а Рош наклонился над свёртком и, используя большой и указательный пальцы в качестве пинцета, развернул его, чтобы посмотреть.

- Три буханки ржаного хлеба, - заметил Штейн.

Рош выпрямился и потёр виски. Он оглянулся на двух могильщиков, вздохнул и сказал:

- Сержант Штейн?

- Да, капитан?

- Это со мной что-то не так, или это самая хреновая вещь, которую мы когда-либо видели?

- Это, сэр, самая дерьмовая вещь, которую мы когда-либо видели…

Ди-Мэн и Чокнутый хихикали и продолжали сгребать землю. Закончив, они вытерли руки и потоптались на земле.

- Ди-Мэн? - спросил капитан. Он попытался взять себя в руки. - Зачем вы это сделали? Зачем откопали девушку, за которую мы вам заплатили, и которую вы похоронили вчера?

- Чтобы достать хлеб, - ответил мускулистый мужчина. - Мы положили его туда вчера перед похоронами. Но теперь он нам нужен.

Рош потёр лицо и снова вздохнул.

- Ди-Мэн? Почему… вам… нужен, блядь, этот ржаной хлеб? Из грёбаного гроба с мёртвой наркоманкой?!

- Лучше не спрашивайте, - сказал Ди-Мэн и отхлебнул ещё пива. - Мы сами этого не знаем. Мы делаем то, что говорит наш босс… он же и ваш босс тоже.

Слюна слетела с губ Роша, когда он закричал.

- Я хочу знать, почему ты похоронил эту девушку с тремя буханками хлеба, а потом выкопал её обратно!

Взрывное восклицание заставило нескольких ночных птиц выпорхнуть из-за деревьев позади них.

- Успокойтесь. Я же говорил. Лучше не спрашивать.

- Да, капитан, - подтвердил Чокнутый. - Вы когда-нибудь слышали поговорку “Любопытство сгубило клоуна?”

Ди-Мэн разинул рот.

- Кошку, придурок! “Любопытство сгубило кошку!”

- О…

Ди-Мэн держал в руках алюминиевую банку с пивом.

- Это просто болтовня, капитан. Мы не спрашиваем почему, нет причин. Это какое-то странное дерьмо, вот и всё.

- Странное дерьмо, да? И скажи мне, что это за дерьмо! - закричал Рош, указывая на хлеб.

- Это просто суеверие, знаете ли, из Европы или что-то в этом роде. На удачу или ещё чего, - Ди-Мэн выгнул спину, и она хрустнула, как расколотый грецкий орех. - О да, мне нужно было сказать вам, что следующий обмен произойдёт с опозданием на два дня.

- Чушь собачья! - крикнул Рош. Между эксгумацией, хлебом и этой новостью Рош чувствовал себя на грани истерики. - У меня есть ребята, готовые давать мне деньги каждый день! У нас не хватает этого дерьма на продажу. Это бизнес, парень. Я сказал им, что дерьмо будет послезавтра, так что это должно быть послезавтра!

Ди-Мэн выглядел раздражённым.

- Расслабьтесь! Всё равно бесполезно. А если вам что-то не нравится, - Ди-Мэн протянул Рошу свой Тракфон, - позвоните нашему боссу и скажите… мы ничего не можем сделать, это он финансирует все операции.

Рош посмотрел на телефон и вернул его.

- Всё в порядке. Опоздаем на два дня. Чёрт! Есть идеи почему?

- Нет, - Ди-Мэн стряхнул грязь с подошв. - Мы делаем то, что нам говорят, капитан. Я, вы. Потому что это босс набивает наши кошельки.

- Он прав, капитан, - сказал Штейн. - Мы не можем бороться с системой. Ну и что? Пусть наркоманы уйдут в отставку на несколько дней. Что им остаётся?

Рош наконец успокоился.

- Да, хорошо. Ты прав.

Когда Чокнутый счищал перхоть с козлиной бородки, Ди-Мэн положил лопаты в фургон, а потом бросил туда буханки хлеба.

- Мы закончили. Что вы хотели нам сказать?

Вместе с луной начало подниматься стрекотание сверчков. Рош протянул Ди-Мэну фотографию Джерри Каппа Робинсона.

- Это брат одного из тех чуваков, которых ты покромсал на Пайн-Драйв - Джерри Каппа Робинсон.

Ди-Мэн кивнул на фотографию.

- Не проблема. Та же сделка, пять штук и готово. Просто скажи, где его найти.

Взгляд Штейна на Роша не выражал никакой надежды.

- Мы не знаем, где он, он залёг на дно.

- И мы полагаем, что у вас должно быть много стукачей на улице, как и у нас, - добавил Рош. - Наши либо молчат, либо не знают.

Чокнутый изучал свой палец после того, как поковырял в носу. Ди-Мэн открыл ещё одно пиво.

- У нас нет людей на улице. Мы просто доставщики. И у нас могут быть проблемы из-за этого.

Рош разочарованно поджал губы.

- Я не хочу, чтобы вы убили этого парня, мне он нужен живым.

- И ты не знаешь, где он, поэтому не можешь дать нам координаты, - наконец заключил Ди-Мэн.

- Да. Так что, я думаю, ты не сможешь этого сделать, да?

Ди-Мэн и Чокнутый обменялись молчаливыми взглядами.

- Что? - сказал Рош. - Что это… ты что-то знаешь? Этот взгляд? Штейн, как бы ты это назвал?

- Не знаю, капитан. Я думаю, это зловещий взгляд.

Ди-Мэн вытащил свой телефон.

- Подождите минутку, я посмотрю, что можно сделать.

А потом он ушёл за пределы слышимости.

Чокнутый ничего не ответил. Он выключил фонарь и положил его на заднее сиденье фургона. Рош и Штейн последовали за ним.

- Чокнутый, что случилось? - спросил Штейн. - Либо у вас есть информаторы на улице, либо нет.

- Нет, дружище. Но… может быть, есть другой способ. Мы делали это раньше. И лучше не спрашивай как.

Опять какое-то дерьмо! - раздражённо подумал Рош. - Да, любопытство сгубило клоуна.

Если у него и было что-то сейчас, так это любопытство.

Ди-Мэн подошёл и нахмурился, заметив, что Чокнутый пыхтит травкой.

- Насчёт работы, которую вы хотите? Мы справимся. Но это будет стоить десять тысяч, а не пять. Если хотите, чтобы парень был жив, это рискованнее.

Нет смысла торговаться, - понял Рош.

- Хорошо, но как ты собираешься это сделать, если не знаешь, где Джерри?

- Вот в чём загвоздка. Мы можем это сделать, но у нас должно быть что-то, что принадлежит чуваку, - сказал ему Ди-Мэн. - Часы, рубашка, ботинок…

Рош чуть не сорвался.

- Или, дай угадаю! Кусочек волос или ноготь?

- Любой из них подойдёт…

- О, чувак, давай же! Что это? Вуду или что-то в этом роде?

Ди-Мэн колебался.

- Да, наверное. Что-то вроде того. Вы хотите, чтобы работа была сделана, вот что нам нужно. Почему вы постоянно всем недовольны?

Теперь Рош был в полном ступоре.

- Великолепно. Это просто замечательно! И даже если бы я верил в подобную чушь, а я не верю, чёрт, у нас нет ничего из его вещей.

- Да, мы это сделаем, капитан, - это Штейн возвращался от машины. - Это сработает? - oн протянул Ди-Мэну бейсболку “Red Sox”.

- Хорошая мысль! - воскликнул Рош.

- Если это вещь этого чувака, то всё будет в порядке, - сказал Ди-Мэн. - А десять тысяч? Сначала деньги.

Рош нахмурился.

- Думаешь, я ношу такие деньги в кармане?

- Да.

Рош протянул ему пачку стодолларовых банкнот.

- Неплохо, - сказал Ди-Мэн. - Мы позвоним вам, когда найдём парня.

Рош был насторожён.

- Вот так просто? Ты издеваешься надо мной? Только с помощью грёбаной кепки?

- Ага, - сказал Ди-Мэн.

А потом они с Чокнутым сели в фургон и уехали.

Рош и Штейн обменялись взглядами, в которых не было ничего зловещего, но был почти что страх.

- Ну, я бы сказал, что наша первая экскурсия в Ловенспорт и Сомнеровскую бухту прошла успешно, - заметил Сет, когда они подъехали к дому.

Безоблачное небо, полное лунного света, очерчивало чёткий силуэт их дома.

- Два совершенно разных места, - сказала Джуди, - но оба по-своему уникальны. А те крабы в Сомнеровской бухте были восхитительны.

- Крабовый дом Сумасшедшего Алана, - Сет усмехнулся. - Интересно, есть ли на самом деле парень по имени Сумасшедший Алан? - Сет обнял её и вошёл в дом.

Они плотно пообедали крабами в Сомнеровской бухте, а потом потратили некоторое время на то, чтобы проехать через город и вдоль прибрежных дорог, некоторые из которых всё ещё были вымощены устричными раковинами, как и многие дороги в этом районе. Когда солнце село, пейзаж был потрясающим. Когда они вернулись, Сет забыл, какая дорога ему нужна, и им пришлось ехать через удивительно большие трущобы, которые, казалось, были оттеснены от лучших окрестностей города.

Наверное, у каждого места есть своё дно, - подумал Сет.

Джуди молчала. Молодые люди, которые могли быть только наркоторговцами, слонялись на каждом углу.

Она могла бы обойтись без подобных напоминаний, - подумал он, и в следующий момент, за следующим углом, пьяница, спотыкаясь, вышел из ветхого салуна и рухнул на тротуар. - И я думаю, я тоже мог бы обойтись без этого…

Сет поехал так быстро, как только мог.

Поведение Джуди изменилось, как только они вернулись в дом. Сет надеялся, что она чувствует себя такой же оживлённой, как и он. Их разговор с Ашером Ловеном оставил их обоих переполненными… чего-то.

- Эффект признания, - прокомментировала позже Джуди. - Потому что именно это мы и сделали, мы признались ему.

- Не совсем, но да, сейчас я чувствую себя намного лучше, лучше, чем когда-либо за долгое время, - ответил Сет.

Однако он не упомянул о своём обвинении в вождении в нетрезвом виде, когда пересёк центральную линию и врезался в ограждение, проскочив перед микроавтобусом, полным детей, менее чем на ярд.

- У меня просто не хватило духу рассказать ему о катастрофе.

- И я не была слишком склонна к идее рассказать ему, как скверные наркотики взяли надо мной верх. - Сет кивнул. - Но это не имело бы значения, я уверена. Мы могли бы и не рассказывать ему всё это, и он бы всё равно понял.

Вернувшись в дом, Сет инстинктивно пошёл в свой кабинет проверить электронную почту, но не успел он опомниться, как Джуди подошла к нему сзади и запустила руки ему под рубашку.

- О, так ты меня разыгрываешь? - он пошутил.

- Да, - прошептала она. - У тебя с этим проблемы?

- Ни в малейшей степени…

- Почему бы тебе не проверить и мою электронную почту, - сказала она, уткнувшись ему в шею, - пока я проверяю…

Теперь её рука скользнула ниже, пальцы прошлись по его брюкам.

От одного прикосновения её рук Сета охватило возбуждение. Он вошёл в её аккаунт, подумал:

К чёрту электронную почту! - и, обернувшись, увидел, что она уже разделась до трусиков и лифчика.

- Сделаю это позже, - пробормотал он, собираясь расстегнуть её лифчик, когда…

- О, смотри, - сказала она, глядя на экран через его плечо. - У меня сообщение. Позволь мне проверить, я очень быстро, - oна обошла его и склонилась над клавиатурой.

Сет чуть не взвыл.

- Ты действительно любишь дразнить меня, не так ли?

- Это не дразнит, это разжигает, - засмеялась она. - Я тебя подбадриваю.

Он собирался сделать какое-то наглое замечание, но его голос оборвался, когда её образ поразил его в полную силу: едва одетая, сияющая кожа, склонившаяся над клавиатурой. Сет ничего не мог с собой поделать; он подошёл к ней сзади, потёрся пахом о её ягодицы, и скользнул руками вверх, чтобы вытащить её грудь прямо из лифчика. Она напряглась, втянула воздух сквозь зубы, когда его пальцы коснулись сосков.

- Ты не можешь подождать? У меня письмо.

- Письмо может подождать, но у меня есть кое-что, что не может, - сказал он ей. Он чувствовал, как её соски набухают между его пальцами. - Кроме того, это ты начала…

Джуди хихикнула, щёлкнула на письмо, нажала на печать, затем повернулась и села прямо на стол. Сет почувствовал слабость в коленях при виде этого нового, более знойного образа: Джуди сидит с раздвинутыми бёдрами, обнажённая грудь возбуждена.

- Мы можем сделать это сейчас, - oна захихикала ещё больше. - Или…

- Или что?

- Или мы можем проверить перевод! - воскликнула она и спрыгнула со стола. Её грудь покачивалась, когда она поспешила к принтеру.

- Перевод? - сказал Сет сквозь ухмылку.

Она делает это нарочно, или она просто легкомысленная?

- От моей подруги Ванды, - напомнила она. - Она перевела арамейскую молитву, которую мы нашли в медузе.

Ах, это, - подумал Сет, когда его возбуждение ослабло.

Она взволнованно взяла лист и прочитала его под лампой. Внезапно её энтузиазм, казалось, испарился, сменившись смущением или торжественностью.

- Не совсем то, что я ожидала, - пробормотала она. - Я думала, это какой-нибудь Барух.

- Ты имеешь в виду еврейское благословение?

- Да, как благословение дома или что-то в этом роде, но…- она покачала головой, глядя на простыню.

- Значит, тебе действительно нравится дразнить меня и держать в напряжении, - пожаловался Сет.

Весь её прежний сексуальный огонь исчез.

- Извини, это… дом не был благословлён раввином, он был, ну, как бы был предан обряду экзорцизма.

- Да брось ты!

- Ванда говорит, что было много еврейских обрядов экзорцизма, которые включали в свой ритуал чашу со святой водой. Ну, мы нашли миску, не так ли? Я уверена, что чаша была для этого. Ванда также сказала, что определённые обряды часто включали корень мандрагоры, - это замечание сдержало напыщенность Сета. - В потайной комнате тоже был корень. Похоже на гнилую морковку или что-то в этом роде. Хм-м-м. И всегда была менора, и мы нашли одну из них.

- Каков перевод? - теперь Сет настаивал.

- Хорошо, хорошо, я прочту, - сказала Джуди. - Я заклинаю тебя, Эн Соф, услышь, как мы молим. С’мол и вся его свита - прочь! Святые Ангелы, услышьте нас, когда мы просим. С’мол и вся его свита - прочь! И быть изгнанным из этого дома навеки силой тебя, который будет вечно, и да будет так, что всё, что запятнано С’молом и всей его свитой, и не может быть предано земле - будет запрещено когда-либо попасть в должное. Заклинаю тебя, Эн Соф, услышь нашу молитву.

Сет понятия не имел.

- Прочь?

- Это значит “исчезни”, - определила она. - А С’мол - это еврейская отсылка на Люцифера. Это действительно странно, Сет.

- Да, я бы так сказал. Ты хочешь сказать, что наш дом был предан обряду экзорцизма?

- Не в общепринятом смысле. Ванда говорит, что это довольно традиционный обряд защиты.

- А?

- Обычно мы рассматриваем экзорцизм как ритуал, который изгоняет злых духов из живых людей, ставших жертвами одержимости. Но, это немного другое. Он умоляет Эн Соф - Бога - изгнать всё зло из дома, - oна подняла палец, чтобы подчеркнуть. - Но что ты думаешь об этом предложении? “Всё, что запятнано С’молом и его свитой и не может быть предано земле, не должно попасть в должное.”

Сет понял очевидное.

- Попасть в должное - означает, что внутрь.

- Я так и подумала, но ты кое-что упустил, - oна посмотрела на него, чтобы оценить его реакцию. -…всё, что запятнано С’молом и его свитой, и не может быть предано земле…

Намёк щёлкнул в голове Сета, как звон бокала.

- И не может быть предано земле… будет похоронено…

- Похоронено в доме, - добавила Джуди.

О, чёрт возьми!

- Ты же не думаешь…

- Не знаю, - ответила она. - Такое чувство, что в этом доме зарыто что-то плохое.

Теперь Сет видел только земляной пол подвала.

- Кротер сказал, что Гавриил Ловен умер в августе 1880 года.

- Эта молитва датирована сентябрём 1880 года. Я держу пари…

- Нет-нет, Гавриила здесь не хоронили. Я имею в виду, Господи, они привязали его к ящику с динамитом и взорвали его на лесопилке. Кротер рассказал мне… Ну, я не думал, что тебе нужны все эти ужасные подробности, но тело Гавриила разнесло на куски. Единственное, что они нашли, была его голова, и они закопали её не здесь, а на лесопилке.

- Да, это кровавая подробность. Так кто же похоронен в подвале?

Несколько мгновений они молчали, потом Сет оторвался от своих размышлений.

- Там, наверное, никого нет, но даже если и есть… это не наше дело. А это, - он взял оригинальный арамейский свиток, найденный в сосуде Mезузы, - принадлежит тому месту, где мы его нашли.

Он осторожно положил свиток обратно в богато украшенную шкатулку.

- Внезапно стал духовным?

Сет ничего не сказал, но потом посмотрел на неё.

- Ты не пойдёшь со мной?

- Ты спрашиваешь меня, не хочу ли я спуститься в подвал посреди ночи, чтобы положить молитву изгнания нечистой силы обратно в шкаф в потайной комнате в подвале, где может быть кто-то похоронен? У тебя два варианта. Отгадай!

Сет улыбнулся, взял фонарик и направился к двери.

- Надеюсь, голова Гавриила Ловена не летает там на крыльях летучей мыши.

- Сет!

- Я оставлю дверь открытой, чтобы он мог прилететь сюда и поздороваться с тобой. Держу пари, у него вампирские клыки.

- Заткнись, Сет!

Сет усмехнулся и вышел из комнаты. Джуди накинула халат и побежала за ним.

Выйдя наружу, Сет приподнял двери подвала, а затем позволил яркому свету фонаря увести их вниз, в прохладную, пахнущую землёй темноту.

- Это отстой, - заметила Джуди.

Луч фонарика разрезал её лицо на чёрные и белые полосы.

- Никогда не думал, что ты боишься темноты, - усмехнулся Сет.

- Я боюсь темноты, только когда нахожусь в подвале, где могут быть похоронены мертвецы.

Сету потребовалось несколько мгновений, чтобы найти замаскированный вход в тайную комнату; он толкнул три доски лиственницы и вошёл.

Здесь почему-то теплее, - подумал он.

- Видишь? Ничего особенного, - сказал он Джуди, ставя деревянный сосуд Mезузы обратно в молитвенный шкаф. Его глаза остановились на высохшем корне. - Мандрагора, твоя подруга сказала?

- Точно. В течение тысяч лет считалось, что он обладает сверхъестественными свойствами. Иногда корни могут быть своего рода звездообразными и напоминать человеческие формы…

Сет поднял корень.

-…и ещё он ядовитый.

Сет положил корень обратно.

- Я думаю, можно с уверенностью сказать, что он потерял свою силу, пробыв здесь более ста лет.

Сет посмотрел на менору и деревянную чашу, затем закрыл шкафчик.

- Ну, никаких воющих призраков.

- Ты выглядишь разочарованным.

Джуди прошаркала в другой конец узкой комнаты.

- Здесь ничего нет, во всём этом пространстве…- но тут что-то привлекло её внимание. - Что за… Сет, посвети сюда.

Сет послушался и увидел, что Джуди опустилась на одно колено. Очевидно, она наступила босой ногой в грязь и теперь зацепилась пальцами обо что-то в земле.

- Я думаю… Сет, здесь что-то есть, - oна продолжала копать. - Такое чувство, что…

Когда Сет подошёл ближе, угол фонарика изменился.

И Джуди закричала.

Атмосфера только усиливала эффект крика. Волосы Сета встали дыбом, когда он подбежал.

- Что?!

Джуди вскочила, прижалась спиной к стене и закричала:

- Там скелет в земле!

Сет запнулся, потом нахмурился.

Даже если это действительно так… здесь нечего бояться.

Он опустился на колени, заметил выпуклость и потрогал её пальцами. Потом:

- Ух ты…

- Что?

- Ты права, - сказал он и осторожно вытащил руку скелета. Сет был почти удивлён безразличием, с которым он держал эту отрезанную часть тела, которая, очевидно, была похоронена больше века назад. - Так и есть… чья-то рука, но…- он внимательно осмотрел её на свету. - Джуди, посмотри, это…

- Ради всего святого, Сет! Я не хочу на это смотреть!

- Ты возьмёшь себя в руки? Ради бога, ты же профессор колледжа. Ты объективный человек. Ты должна знать, что бояться нечего.

Джуди успокоилась в темноте.

- Понимаю. Просто… это была не моя идея так провести время, найти чёртову руку скелета в нашем подвале.

- Ну…- он поскрёб поверхность предмета. - Это была всего лишь сухая рука, но… я не знаю, что это за вещество вокруг костей…

- Думаю, мумифицированная плоть, - отрезала она и, наконец, подошла к нему.

- Но она серая.

- Мумифицированные трупы обычно коричневые или жёлтые, по крайней мере те, что я видела на выставках. И они должны быть кожистыми.

Сет прижал к ней длинную тонкую руку.

- Она совсем не кожистая, - он поскрёб поверхность ногтем, - она как запечённая грязь или что-то в этом роде.

Замешательство Джуди сменило прежнее отчаяние.

- Больше похоже на глину.

- Глину? Ну, раз уж ты упомянула об этом…

Теперь она действительно взяла руку и посмотрела ближе.

- Да, именно так это выглядит и ощущается - высохшая глина, почти как глиняная посуда. Но зачем глиной облеплять руку скелета?

Сет взял её обратно.

- Я не верю ни в призраков, ни в зомби, но в одно я верю - это уважение к мёртвым, - oн сунул руку обратно в неглубокую яму. - К чему мы все готовимся? Мы наткнулись на могилу, вероятно, одного из членов семьи Гавриила Ловена. Ничего страшного.

- Знаю, - согласилась Джуди. Она бессознательно потёрла крошечный крестик между большим и указательным пальцами. - Это просто жутко. По крайней мере, жаль, что мы не нашли его днём.

- Или вовсе не нашли бы.

Сет стряхнул грязь с рук после того, как перезахоронил её. Он посмотрел на неё, чувствуя себя странно.

Мы только что осквернили могилу…

- А ты знаешь… знаешь какие-нибудь молитвы о чём-то подобном?

- Э-э-э… - она вспомнила. - Думаю, я смогу её повторить. Боже, помилуй этого погребённого и прости ему все прегрешения. Укрой эту душу в тени своих крыльев и укажи этому человеку путь вечной жизни.

- Аминь, - сказал Сет и помог ей подняться. - Это было прекрасно. А теперь давай уйдём отсюда и никогда больше сюда не вернёмся.

Джуди быстро кивнула и последовала за ним.

Сет вставил палец в отверстие снаружи и закрыл импровизированную дверь.

- Скорее! - сказала Джуди, всё ещё немного брезгливо.

- Что, ты не хочешь заниматься любовью здесь, внизу, как мы почти сделали вчера?

- Нет!

Он ухмыльнулся в свете фонарика.

- Ты уверена?

Джуди побежала к лестнице.

Сет сам направился к выходу, но остановился после того, как последний раз осмотрел подвал со светом фонаря.

- Подожди, подожди! - крикнул он.

- Что?

Сет прищурился от яркого света фонарика, блуждая им по газонокосилке, газовым баллончикам и садовым инструментам, среди которых стояла масса бочек.

- О, Сет, ты не мог бы пойти со мной?

- Серьёзно. Смотри. Тебе не кажется, что что-то изменилось?

Джуди неохотно вернулась, глядя на бочки.

- Боже мой, ты прав! - oна начала считать их у себя в голове. Наконец она взглянула на него. - Сет, разве с парохода не было снято в общей сложности десять бочек?

- Да. Десять.

Джуди сглотнула.

- Теперь их только шесть…

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Июль, 1880 года.

- Просто чувствуется что-то… в ночи, не так ли?

- Чувствуется в ночи? - Мирс колебался.

В ночи, - подумал он. - Вот дерьмо.

Он догадывался, к чему клонит Буллис. Более чем… Просто… что-то было не так, и без всяких заклинаний.

Буллис шёл рядом, и его хриплый от виски голос зазвучал тише.

- Что-то в воздухе…

Оба человека, двое угольщиков Коннера, были отправлены в ночь самим Коннером исследовать небольшую круглую поляну в полумиле или около того в глубине кустарников. Вся эта земля вокруг них, ближе всего к реке, когда-то была покрыта деревьями. Низкая жёлтая луна следовала за мужчинами, когда они проникли глубже. Приказ Коннера был четким:

- Несколько ночей назад наши люди, вышедшие на охоту, видели что-то на той поляне. Евреи что-то жгли, и пара парней сказали, что видели, как огонь стал синим…

Ни Буллису, ни Мирсу это не понравилось.

- Мне нужно, чтобы вы, мужики, подняли свои яйца и пошли туда, посмотреть, что натворил Ловен со своими людьми, - Коннер откашлялся, как будто ему было не по себе. - Я просто знаю, что это опять их чёрная магия…

И вот они здесь, Буллис и Мирс, марширующие среди кустарников при тусклом свете луны.

Чёрная магия, - подумал Мирс.

Он не думал, что верит в такие вещи, но теперь, когда десять-двенадцать человек пропали без вести, и полдюжины погибло только за последнюю неделю…

Ловен нас раскусил. Он знает, что мы убиваем его народ, так что теперь он убивает наших…

Исчезновения были достаточно тревожными, но теперь, после того, что Коннер утверждал…

Их джефферсоновские сапоги хрустели по соломе и сухой траве.

- Ты веришь в это, Мирс? - наконец спросил Буллис.

Мирс не ответил.

- Чёрт, я знаю, что Коннер пьёт время от времени, но я никогда не видел, чтобы он придумывал что-нибудь.

- Я тоже.

- И ты слышал, что он сказал? Чёрная магия…

Они вздрогнули от крика совы, затем снова вздрогнули, когда мимо пролетела какая-то ночная птица или летучая мышь.

- Не человек убил мою семью, парни! - Коннер мрачно объяснил это утром. - И Джейка Хауэта тоже! Я видел это собственными глазами! - Буллис задумался. - И эта дьявольская тварь трахала мою Бонни, когда она была мертва. Потом я побежал к Хауэту, и там был ещё один. А две эти штуки Ловен и его евреи призвали. Они были демонами. МОНСТРАМИ…

Монстры, - подумал Буллис. Действительно, за ночь или две до этого несколько человек утверждали, что видели поляну с костром внутри. - И пламя было голубым…

Буллис по-прежнему не осознавал этого факта: когда они с Мирсом приблизились к поляне, в его голове проносились обрывки молитв.

- И Коннер не рассказал нам о своём плане, так что теперь я начинаю сомневаться.

- Если у него вообще есть план, - закончил Мирс.

- Мы никоим образом не можем убить всех евреев Ловена, а это именно то, что мы должны сделать, чтобы покончить с этим и заявить свои права на землю.

- Похоже, это то самое место, - сказал Мирс, когда кусты расступились и образовался широкий круг. Мирс поднял мерцающий фонарь и вгляделся. - Это ад, чёрт возьми.

Там был пожар, точно. Сапоги Буллиса захрустели по обгоревшей поляне.

- Похоже, что-то есть посередине, обгоревшее до черноты, как в духовке, - заметил Мирс, и оба мужчины наклонились.

Мирс приглушил свет…

…потом они оба заткнулись.

Личинки извивались в комках того, что поначалу казалось горелым мясом. Куски и полоски. В золе показались почерневшие пряжки ремней, и один Буллис узнал скрещенные металлические стволы пушек с цифрой “4” посередине.

- Лем Йерби служил в четвёртой Пенсильванской артиллерии, - пробормотал он. - А другое, держу пари, Никерсона…

Лицо Мирса исказилось, когда он присмотрелся к обуглившемуся и разлагающемуся месиву. Он ткнул ножом в останки; ни одному из них не нужно было объяснять, что произошло.

Евреи раздели их и срезали всю плоть с костей… Зачем?

- Давай-ка уберёмся отсюда, чёрт бы тебя побрал, - последовало сухое предложение Буллиса.

- Я прямо за тобой, но, чёрт, подожди…

- Что за херня? - Буллис чуть не закричал.

- Я должен отлить, - Мирс отошёл, чтобы облегчиться.

Мирс взял фонарь, оставив Буллиса стоять в темноте у края поляны. Его сердце бешено колотилось. У него не было пистолета, но, чёрт возьми, у него был охотничий нож, и он снял им шкур больше, чем перерезал рядовых во время войны. Он подождал минуту, потом другую, потом повернулся в темноте и нахмурился.

- Поторопись, парень! Ты выпил всю чёртову реку?

Мирс всё ещё громко облегчался, свет фонаря покачивался.

- В таком месте… Я бы не использовал имя Бога напрасно.

Буллис задумался, но тут раздался один-единственный треск, и…

- Мирс!

…фонарь погас.

Буллис инстинктивно хотел убежать, но, пробежав несколько футов, стиснул зубы, остановился и выхватил нож.

Не могу оставить его…

Сапоги гораздо медленнее привели его туда, где Мирс мочился.

- Мирс! Что случилось?

Единственным ответом был быстрый и влажный булькающий звук, а затем ужасный хлопок!

Глаза Буллиса прояснились, когда облако прошло мимо и луна осветила поляну. Он мог видеть Мирса, лежащего неподвижно, и он также мог видеть…

Какого чёрта?

Мирс лежал на земле… и был расчленён, одна нога и одна рука исчезли. Блестела тёмная кровь. Однако нападавшего нигде не было видно. С ножом в руке Буллис опустился на колени перед мертвецом. Мирс выглядел… как-то неправильно, и когда Буллис прикоснулся к нему, он обнаружил, что голова у него мокрая. Потребовалось мгновение, чтобы понять, что с его друга сняли скальп.

Индейцы? Нет, они все были зачищены много лет назад.

Но затем он заметил какой-то комок у мёртвого рта Мирса и вспомнил булькающий звук. Масляная лампа лежала на боку. Буллис быстро зажёг фитиль. Он посмотрел и сразу понял, что стало со скальпом Мирса: его затолкнули в горло, и он задохнулся.

Слова Коннера прошептали у него в голове:

Они были демонами. Монстрами…

Буллис повернулся и поднял лампу… и столкнулся лицом к лицу с чем-то худшим, чем любой демон или монстр, которого он мог себе представить.

Наши дни.

Сердце Сета бешено колотилось от этого сна.

Прыгнув, чтобы избежать смертельных Вирусных мешочков, он упал на одно колено и выстрелил дистанционно управляемым Стентом в массу Артериальной бляшки, которая блокировала эту последнюю ступень Сердечной бухты. Раздалось влажное шуршание, когда Стент расширился и открылся, но затем глаза Сета вылезли из орбит, когда он увидел то, что ждало его с другой стороны: стайку Корпускул, двух радужных Нервных людей и рой Пептидных клещей. Сначала Сет выгрузил Аспирационные гранулы, но едва успел посмотреть, как оружие выкачивает плазматические стоки из ядер Корпускул, потом - БАЦ! - его граната с Карбонатом кальция нейтрализовала клещей. Он разрядил два последних ультразвуковых заряда в Нервных людей. Эти последние враги содрогнулись в жутком танце смерти, когда звуковые удары закоротили их синаптические ганглии. Сет развернулся, заметил троицу Рвотных масс, приближающихся сзади, и выпустил три Метастатических копья. Рвотные массы бушевали, а затем начали умирать, когда быстродействующий рак распространялся по всем ужасным формам и превращал их в дрожащие опухоли. Сет проскочил через Стентвей как раз вовремя.

Я добрался, - подумал он, ныряя в расщелину оссуария. Он сбросил последние Тромбоциты и ампулы с Гемоглобином, чтобы поправить здоровье, затем укрепил свою броню Т-клетками и Ускорителями макрофагов. Костью-пилой он разрезал швы на скрытой ране, протиснулся сквозь неё и наконец оказался на пороге Дома Плоти, владений гнусного Красного наблюдателя.

Кровь и лимфатическая жидкость каскадом стекали по лестнице из покрытых кожей костей. Его хирургические ботинки хлюпали, когда он поднимался, а на органической лестнице стоял единственный зловещий переключатель Глазного яблока. Когда Сет нажал клавишу “Enter”, Глазное яблоко открылось, показав красный цвет там, где должен быть только белый. Он включил Кость-пилу и пошёл по пульсирующему мокрому коридору. Куски мяса свисали, как паутина; следы кровеносных сосудов бились в стенах. В конце коридора он увидел яркий красный свет, и через мгновение в него шагнула фигура. Сет не мог разглядеть никаких деталей резко освещённой фигуры, за исключением чувственных изгибов, которые говорили ему, что это была женщина.

Он запнулся во сне, думая:

Подожди минутку. Я изобрёл эту игру. На последнем уровне нет врагов женского пола…

Но ведь это был сон, не так ли?

Он вернулся к Хирургическому степлеру, вздохнул и шагнул вперёд.

Что бы это ни было, я должен убить еe, иначе я никогда не доберусь до Красного наблюдателя.

Пышная фигура не делала враждебных движений. Она просто стояла, словно ожидая его. Неужели его сон поместил Джуди в самую гущу событий?

Не позволяй этому обмануть себя.

Возможно, один из врагов игры мутировал. Когда он сделал ещё несколько шагов, фигура вздохнула с каким-то бессмысленным звуком, затем протянула руки, словно ожидая объятий.

- Подойди ко мне, пожалуйста, - задрожал страстный голос. - Я так долго ждала…- a потом она быстро шагнула в проход и побежала к Сету.

Не позволяй ей обмануть себя! - снова закричал он, а затем выпустил залп скоб.

Фигура взвизгнула, дёрнулась и рухнула на губчатый пол. Сет включил фонарь, прикреплённый ко лбу, и поник.

- Сет, - пробормотала фигура, истекая кровью. - Как ты мог так поступить со мной?

Всё, что он мог сделать, это смотреть на обнажённую фигуру. Нет, это была вовсе не Джуди. Это была Эллен.

- Ты снова убил меня, - прохрипела она, содрогнулась ещё раз и умерла.

Боже мой…

Но уловка его заклятого врага сработала. Появление Эллен так отвлекло Сета, что он потерял бдительность. Мясники вывалились из расширенных пор над головой, повалили Сета на пол и растерзали. Он видел их злобные, опухшие лица, похожие на маски из прессованного жира. Они улыбались ему. Затем один из них схватил Хирургический степлер Сета и...

Тра-та-та-та!

…выпалил прямо в лицо Сету. Его очки здоровья упали до нуля, затем его зрение стало мутным.

“Игрок уничтожен”, - мелькнуло на экране.

Сет проснулся от толчка, как будто он заснул за рулём и проснулся как раз вовремя, чтобы увидеть решётку самосвала в ветровом стекле. Он чувствовал тошноту и ярость из-за того, что его собственное подсознание сыграло с ним злую шутку. Часы показывали только девять утра.

Какой дерьмовый сон…

Другая половина широкой кровати была пуста. Он хотел позвать Джуди, но услышал, как выключился душ. Она пришла, вытираясь полотенцем. Она посмотрела прямо на Сета и вздохнула с каким-то неопределённым разочарованием.

- Привет.

- Что случилось? - спросил он. - Ты выглядишь…

- Я уверена, что выгляжу так, как чувствую себя… другими словами, как дерьмо.

Она сидела на краю кровати, в лучах солнца, льющегося в окно. Вытирая волосы полотенцем, она казалась взволнованной.

- Мне приснился кошмар…

- Ты меня разыгрываешь? Мне тоже, - сказал Сет и сел рядом с ней. Он начал гладить её по спине, но сразу понял, что она не в настроении. - Мне снилось, что я в “Доме Плоти”. Я пинал свою задницу до последнего уровня, но потом я столкнулся с врагом, который не является частью игры – Эллен, - Сет нахмурился, вспоминая. - Это действительно разозлило меня.

- Мне тоже снилось…- но она не стала продолжать. - Забудь. Это было отвратительно.

- Я думаю, мы оба немного потрясены, - рассуждал он.

- Да, трудно успокоиться, зная, что кто-то вломился в подвал вчера, когда нас не было.

- Это моя вина, что я не запер эти двери, но сегодня это первое в моём списке, - сказал он, затем проверил электронную почту на компьютере.

Зачем кому-то красть четыре бочки старой глины? - они спрашивали друг друга дюжину раз.

- Сегодня я позвоню в местную полицию и сообщу о краже.

- Тот, кто украл бочки, - предположила Джуди, - вероятно, прочитал о погребённом пароходе в газете, а затем взял несколько бочек, думая, что в некоторых из них должны быть ценные реликвии.

- Им должно быть не очень весело сейчас, - усмехнулся Сет.

Джуди всё ещё была обеспокоена своим кошмаром, что бы он ни повлёк за собой. Её обнажённое тело сияло на солнце, когда она подошла к шкафу и надела шорты, сандалии и майку.

- У меня раскалывается голова. Пойдём на прогулку? Свежий воздух и солнце пойдут мне на пользу.

- Чёрт возьми, я не могу, - сказал Сет, только что получив срочное письмо. - Стьюи, мой трёхмерный техник, только что обнаружил большой сбой в одном из потоков битовой карты. У нас есть четыре новых врага в продолжении; все потоки работают в обратном направлении. К тому же я должен запереть двери в подвал и вызвать полицию.

- Ладно, я останусь, чтобы помочь.

- Нет, - настаивал он. - Иди прогуляйся, тебе станет лучше. Я позвоню тебе позже и присоединюсь к тебе.

- Спасибо, - сказала она и поцеловала его. - Прости, что я сегодня не в настроении.

- Всё будет хорошо, - заверил он. - Наслаждайся прогулкой.

Она кротко улыбнулась и ушла. Её настроение смутило его, когда он оделся и спустился вниз.

Она определённо не в себе сегодня.

Налив кофе, он порылся в ящиках, нашёл цепи и висячий замок. Его собственный кошмар тоже испортил ему настроение, но когда он вышел на улицу, великолепный жаркий день оживил его. Он надеялся, что это произведёт такой же эффект на Джуди. Проверяя подвал, он насчитал ровно шесть бочек, на четыре меньше, чем когда рабочие ставили их сюда, но столько же, сколько они насчитали прошлой ночью.

По крайней мере, этой ночью больше никто не воровал, - подумал он, но потом в шутку пожалел, что не украли всё, потому что все они, вероятно, ничего не стоят.

Он дважды проверил потайную дверь, чтобы убедиться, что она остаётся полностью закрытой и незаметной. Потом поднялся наверх, закрепил цепи и запер двери подвала.

Этого должно хватить, - подумал он.

Джуди чувствовала тревогу, когда бродила по округе. Кража со взломом беспокоила её, да, но больше всего её тревожил кошмар.

После всего этого времени, всего этого успеха… какая ужасная вещь, чтобы сниться…

Она решила прогуляться по тропинке, которая врезалась в заросшие травой поля, вспоминая странные поляны, которые она заметила из окна спальни. Солнце грело её лицо и блестело в волосах, но с каждым вдохом свежего, травянистого воздуха она чувствовала себя всё более преследуемой - преследуемой своим прошлым, травмы которого, как она верила, остались далеко позади.

Очевидно, недостаточно далеко.

Кошмар был вонючим, и даже вкус во рту остался таким же отвратительным, как и его детали. Ей снилась последняя неделя своего падения, когда она уже отказалась от порошкового кокаина ради чёрного блаженства крэка. К тому времени она потеряла работу, машину и счёт в банке, а банк, выдавший ей ссуду на квартиру, уже вручил ей уведомление о выкупе.

Всё горело синим пламенем.

Она занималась проституцией ровно по шесть раз за день за деньги, ища клиентов в самых грязных барах Тампы. Большинство услуг было проделано в машинах жителей, которых она ловко цепляла. После реабилитации она с благодарностью забыла самые болезненные подробности, но вчерашний сон вбил их в её голову, как удар бейсбольной битой: виды и запахи, тошнотворные звуки и отвратительные вкусы. Хуже всего был момент кошмара, который воспроизводил все её действия, как фильм, на который она не могла закрыть глаза. Джуди проснулась, словно её ударило током, и побежала в ванную, где её стошнило.

Низшая из низших, - подумала она. - И это была я. Из профессора колледжа до шлюхи, и всё это меньше чем за год. Слава богу, что появился Сет. Я бы никогда не прошла реабилитацию без него.

Она продолжала спускаться по широкой просеке, по обе стороны которой тянулись травяные стены высотой более шести футов. Странная шелестящая тишина следовала за ней, как замаскированный вуайерист. Она никогда не чувствовала себя менее человеком, чем в ту последнюю ночь: девяносто фунтов веса, мёртвые глаза, блестящий мозг, который когда-то жаждал знаний, но теперь жаждал лишь дьявольский наркотик. Её шестым клиентом на самом деле был не просто какой-то Джон, а полицейский под прикрытием из Тампы.“The Tribune” была достаточно скрупулёзна, чтобы опубликовать не только шокирующую историю её падения, но и фотографию с запавшими глазами. Её семья больше никогда не разговаривала с ней.

Почему сейчас? Почему всё это возвращается сейчас?

Бесцельные шаги уносили её всё глубже в поле; когда она обернулась, то не увидела, куда уже забрела.

Вылезай из этого! Всё это в прошлом! Теперь у тебя есть всё на свете, чтобы быть счастливой!

Возможно, просто плохой день, и теперь, когда она подумала об этом, то поняла, что плохих дней у неё не было с тех пор, как она встретила Сета.

Ты облажалась, так что теперь смирись с этим и слава Богу, что ты вернула свою жизнь!

Джуди остановилась, заметив перпендикулярную дорогу, гораздо более узкую, чем эта, ведущую на восток.

Она ведёт на одну из тех полян?

Прищурившись, она задумалась. Наконец любопытство отвлекло её от мрачного настроения; она повернулась и вышла на тропинку.

Берегитесь змей, - вспомнила она слова Ховиса.

Эта новая тропинка была едва на ширине плеч. Есть ли клещи в траве? Нет, она так не думала. Через пятьдесят ярдов тропинка вывела её на круглую поляну, по большей части голую, каменистую, не более десяти ярдов шириной.

Что это за место? - она задумалась.

Мистер Ховис упоминал о ирригационных клапанах, но здесь этого не было. Он также упомянул кладбища, но никаких надгробий не было видно. Просто… Она заметила что-то странное. Внутри круглой границы поляны она заметила ещё один круг поменьше, который, казалось, был грубо очерчен ещё большим количеством кругов, только эти круги были образованы маленькими гладкими округлыми камнями. Она насчитала девять кругов и добавила десятый в центре. Быстрый холодок пробежал по её коже. Возможно, это было кладбище, индейское кладбище, но потом она вспомнила, что большинство племён, которые когда-то жили здесь, особенно Конои, хоронили своих мёртвых в курганах. Внезапно ей пришло в голову, что она была первым человеком, ступившим в это пространство за многие годы или десятилетия, но потом она рассмеялась, заметив несколько смятых пивных банок.

Вот тебе и инопланетные круги на полях!

Затем она заметила другую тропинку, узкую, как та, по которой она сюда пришла.

Она шла по другой прямой, дальше на восток. Её грусть прошла, когда она погрузилась в исследование. Пройдя ещё пятьдесят ярдов, она вышла на другую поляну, на этот раз большую, квадратную, а не круглую.

Нашла, - подумала она.

Кладбище, очень старое, окружённое железной оградой, настолько изъеденной ржавчиной, что казалось, она вот-вот рухнет. Что-то завоняло, когда подул ветер, но она знала, что это не могло быть из этих древних могил. Затем она увидела серые таблички, разбросанные вокруг. Джуди сразу узнала их - надгробия бедных. Грубые выливания импровизированного цемента, в котором какой-нибудь скорбящий писал имя покойного палкой или пальцем.

“Элизабет Коннер, март 1860 - июль 1880” - было написано на одной из табличек.

“Уолтер Каудил, май 1844 - июль 1880” - значилось на другой.

На одинокой поляне было много других имён. Норрис, Фитч, Полтен - она прочла ещё несколько пометок. И тут Джуди заметила странность. Даты смерти.

Почти все эти люди умерли в июле 1880 года.

- Боже! - Джуди вскрикнула, когда одна её нога погрузилась в землю.

Её глаза расширились, когда она посмотрела вниз. Неглубокая могила. Её нога пробила крышку гроба, которая была не более чем в трёх или четырёх дюймах под землёй. Она медленно потянула ногу вверх, удивляясь, что внезапное падение не вывихнуло ей лодыжку.

Боже мой, моя нога в чьём-то гробу!

Какая-то гнилая доска попала ей под ногу, и когда она вытащила её, то увидела, что проделала большую дыру. Джуди сглотнула.

Отверстие было достаточно большим, чтобы она могла видеть пространство старого гроба.

Естественное, но болезненное любопытство заставило её опуститься на одно колено, чтобы заглянуть внутрь.

Она ясно разглядела рёбра, ключицы и плечевые кости, но… черепа не было… Не было и головы. Она вытащила ещё доски из земли. Нет, черепа в гробу не было, а кости руки и ноги отсутствовали. Надпись на табличке гласила:

“Алан Голдсборо, умерший в июле 1880 года”.

- А я думала, что у меня был плохой день, - пробормотала она себе под нос, отступила назад и сказала: - Чёрт побери! Вот это да!

Она только что опрокинула ещё одну крышку гроба, на этот раз принадлежащего некоему Уильяму Хауэту, октябрь 1864 - июль 1880.

Всего шестнадцать лет, - мрачно подумала Джуди, убирая ногу.

Но потом у неё свело живот, когда она подняла несколько гнилых досок, чтобы разглядеть, что скелет молодого Уильяма Хауэта цел, если не считать ног.

Они не слишком глубоко хоронили своих мертвецов, - подумала она. - Два человека, которые умерли в июле 1880 года, и оба без конечностей…

Что случилось тогда? Разве Сет и Ашер Ловен не упоминали об убийстве еврейских поселенцев? Но на большинстве могильных плит были начертаны кресты.

Затем ей в голову пришёл самый болезненный вопрос: возможно ли, что все эти люди умерли от того, что кто-то их растерзал?

Эта мысль заставила её вздрогнуть. Она даже подумала о том, чтобы протоптать ещё несколько, но потом нахмурилась.

Думаю, я достаточно разгромила это кладбище.

- Алан, Уильям, извините, если я нарушила ваш покой, - нерешительно извинилась она перед табличками и повернулась, чтобы уйти.

У неё не было времени закричать, когда большая рука выскочила из травы и сильно ударила её по виску. Она пошатнулась, когда её окружили толчки и смешки - и движение. Прежде чем она снова смогла видеть, две фигуры в масках-чулках - одна худая и жилистая, а другая мускулистая - начали приставать к ней.

- Прекратите! Просто прекратите! - наконец она закричала.

Ещё один удар по голове вызвал у неё ещё большее головокружение, когда худая фигура стащила с неё майку прямо на руки.

- Как насчёт сочных фруктов, а?

- Что? У меня… у меня есть деньги! - oна попыталась взять себя в руки. - Просто возьмите и уходите.

Послышался громкий хохот.

- О, нам не нужны твои деньги, милая, нам нужно кое-что другое, - сказал мускулистый.

Она знала, что это было по-настоящему. Она была бы сумасшедшей, если бы думала, что сможет убежать, и сопротивляться казалось таким же бессмысленным.

Они бы не надели маски, если бы планировали убить меня…

Затем она взвизгнула, когда мускулистый схватил её за волосы, чтобы поднять и поставить на колени.

- Ты знаешь правила, детка, - сказал он, шагнул вперёд и расстегнул джинсы.

Боже мой, - пронеслось у неё в голове.

- И если ты даже подумаешь о том, чтобы укусить…

Ему не нужно было заканчивать фразу, потому что его напарник приставил пистолет к её голове и взвёл курок.

- И ничего из этого не сплёвывай, ничего.

Просто сделай это, просто сделай, - пришла ужасная мысль, потому что она знала, что у неё нет выбора. Сделать это. Сделать то, что они требуют. Тогда они уйдут. Но мысленно она начала молиться. Она зажмурилась, сделала глубокий вдох…

- Неплохо, - сказал большой.

По крайней мере, это не заняло много времени, но на вкус это было таким же ужасным, как и её сон прошлой ночью. Худой был ещё хуже, он явно не мылся несколько дней.

- Да, детка. Определённо неплохо.

Удовлетворив их, она согнулась пополам.

- И не смей блевать. Мне нравится мысль обо всем этом дерьме в твоём животе.

Ужас почти оставил её, щека прижалась к земле.

Пожалуйста, Боже, пожалуйста. Просто заставь их уйти…

- Ладно, милая. Теперь пришло время для твоей партии, - большая рука снова подняла её.

- Ничего страшного, - усмехнулся худой. - Ты не в первый раз сосёшь член ради крэка.

Глаза Джуди расширились на это замечание.

- О чём вы говорите?

- Ой, не надо нас разыгрывать, детка. Мы всё об этом знаем, - перед её лицом хлопнул лист бумаги. - Интернет, детка! Интернет!

Джуди уставилась на архивную распечатку.

“Профессора теологии арестовали за крэк и проституцию”.

Эти животные всё знают!

Ответ на очевидный вопрос пришёл мгновение спустя.

- Мы должны вернуть тебя туда, где тебе место, - сказал большой. Он что-то перебирал в пальцах.

- Ради бога! Что вы делаете! - она заплакала.

Он заряжал курительную трубку.

- Это бизнес, детка. Мы прочитали о вас всё, и мы знаем хорошего клиента, когда видим его. Все деньги, что есть у твоего богатого любовника, вот что нам нужно.

- Вы видели статью в газете, - прохрипела Джуди. - Меня тоже там упоминали. Потом вы прогнали моё имя через публичные записи…

- Хм-хм, а какой непослушной девочкой ты была… Мы хотим, чтобы ты снова стала хорошей и непослушной. Как его зовут? Сет? Думаю, Сету понадобятся месяцы, чтобы понять, что ты снова подсела, а к тому времени ты истратишь половину его банковского счёта на нашу наркоту. Нет ничего лучше для бизнеса, чем наркоманка с богатым парнем.

Это был удар ниже пояса.

Они всё спланировали заранее…

- Да, это и есть наш… Как его, приятель? - мускулистый усмехнулся. - Я называю это “целевой маркетинг в свободном предпринимательстве”.

Худой засмеялся и приподнял маску-чулок достаточно, чтобы засветить часть лица, показывая волосы на подбородке. Он протянул мускулистому мобильник.

- И вот почему ты не расскажешь возлюбленному, что произошло на самом деле, - oн показал Джуди крошечный экран телефона. - Он сфотографировал, пока ты мне…

- Камера мобильного телефона, детка! - праздновал худой. - Это какая-то техно-э-э-э, да?

- Так что иди и скажи ему… или мы отправим ему по электронной почте фото, как ты куришь наши шесты.

Теперь Джуди просто сидела, запачканная и грязная, её тошнило. Здоровяк сунул ей в рот трубку и щёлкнул зажигалкой.

- Давай, милая. У нас не весь день.

Джуди выплюнула трубку.

- Нет.

Мускулистый вздохнул.

- Что за люди пошли в наше время? Они такие грубые.

- Да, чувак. Грубые.

Он спокойно взял трубку, протянул ей и сказал:

- Возьми трубку и выкури.

Худой поднёс взведённый пистолет к её голове.

Джуди уставилась на мозолистую руку.

- Нет. Пошёл ты. Катись ко всем чертям!

Двое в масках обменялись удивлёнными взглядами.

- Давай, снеси мне голову, - монотонно сказала она, - потому что я лучше умру.

Мускулистый постучал ногой в сапоге.

- У неё есть яйца, не так ли?

- Да. Яйца у неё больше сисек.

- Ладно, детка. Мы тебя не убьём. Вместо этого мы убьём твоего богатого парня.

- Сет! Сет! Помоги мне, Сет! - худой издевательски усмехнулся. - Эти плохие люди заставили меня курить крэк!

Оба нападавших громко рассмеялись.

- Мы собираемся убить его, в то время как ты будешь на это смотреть. И мы будем делать это очень-очень медленно. Мы использовали удавки на людях, милая, свёрла и ленточные пилы. Думаешь, что я вру?

Джуди уже чувствовала себя мёртвой. Она взяла трубку, зажгла её и закурила.

- Вот и отлично! - воскликнул худой, хлопая в ладоши.

- Хорошая девочка, хорошая грязная шлюшка, - мускулистый посмотрел вниз, скрестив большие руки. - И как только красавчик узнает и надерёт тебе задницу, ты нам будешь уже не нужна. Даже для такой старой, как ты, у тебя есть пара лет, прежде чем ты слишком устанешь от улицы. Мы заставим подонков трахать тебя без седла по двадцать баксов за раз, и ты получишь полную дозу СПИДа. И тебе будет всё равно, милая. К тому времени тебя будет волновать только крэк…

Джуди пошатнулась, как на американских горках. Тошнотворные и странно металлические пары вызвали внезапный выброс эндорфина, который был лучше всего, что она когда-либо знала в своей жизни. Сердце у неё колотилось, как в кинофильме, мозг извивался. Когда стеклянная трубка опустела, её снова наполнили и снова сунули ей в рот. На этот раз Джуди не нужно было приказывать зажигать. Каждый раз, когда она вдыхала дым, часть её души высасывалась.

Они заставили её выкурить ещё три трубки, и когда она закончила, то, дрожа, легла на землю кладбища. Её огромная эйфория пронизывала каждый нерв в её теле, когда она просто лежала там, паря на безумной высоте.

Голос сверху казался плавным, газообразным:

- Теперь ты снова на коне, детка, там, где тебе и место. Однажды став шлюхой-наркоманкой, ты останешься ей всегда.

Что-то шлепнуло её по голому животу.

- Это продержит тебя день или два, но когда тебе понадобится больше… мы будем на связи.

Шаги стали затихать, снова послышалось искажённое хихиканье.

- Приятно иметь с тобой дело!

Когда они ушли, Джуди начало тошнить, но в этот момент она заметила что-то отвратительное, сваленное прямо за забором, и вспомнила этот отвратительный запах.

За зарослями травы лежало несколько мёртвых собак, навалившихся друг на друга, безголовых.

Зачем кому-то…

Наконец её дрожащая рука скользнула к животу и подняла то, что там лежало. Большой мешок крэка.

В тот день Сет погрузился в свою рабочую колею, благословенное состояние для творческих типов, но что-то вроде проклятия для тех, кто в отношениях. Проблема сиквела с новыми растровыми потоками занимала его внимание весь день, и он ничего не знал о течении времени. Между методом проб и ошибок и почти постоянными конференц-звонками с его техниками в Тампе было уже темно, когда они разобрались с глюком.

Вот что я называю плодотворной работой, - подумал он, выходя из кабинета в девять вечера, но внезапный удар по часам поднял тревогу.

Срань господня! Я работал целый день и совершенно забыл о Джуди!

Он схватил мобильник, но не стал набирать номер, увидев на кухонном столе её сумочку.

Должно быть, она давно вернулась с прогулки и не хотела меня беспокоить.

- Джуди! - крикнул он. - Где ты?

Не получив ответа, Сет взбежал по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки, и бросился в спальню.

- Милая?

Она лежала на кровати, всё ещё одетая в то, что надела для прогулки.

- Джуди?

Она проснулась и медленно включила ночник.

- Привет, я…

- Я не слышал, как ты пришла домой, и был так занят работой, что потерял счёт времени. Я хотел позвонить тебе.

- Всё в порядке. Я не хотела мешать. Я вернулась около двух. Я решила немного вздремнуть, но, похоже, проспала остаток дня, - голос её звучал хрипло, под глазами залегли тёмные круги.

- Ты хорошо себя чувствуешь? Ты выглядишь…

- Должно быть, у меня грипп или что-то в этом роде, - oна откинулась на подушки и вздохнула. - Плюс у меня скоро месячные. Я просто чувствую себя дерьмово.

- Ты, должно быть, не ела весь день? Давай я тебе что-нибудь принесу?

- Нет, нет, меня ещё и тошнит. Мне просто нужно отоспаться.

Сету это не нравилось, но что он мог поделать?

- Я отвезу тебя завтра к врачу, если тебе не станет лучше.

- Со мной всё будет в порядке, - простонала она. - Это просто грипп или простуда, - oна кашлянула. - Ты исправил глюк второго “Дома Плоти”?

- Да, это заняло весь день, но, думаю, мы справились. Я также повесил замок на двери подвала; ключ в кухонном шкафу на случай, если он нам понадобится. О, и я сообщил о нашем ограблении в полицию Сомнеровской бухты. Разговаривал с сержантом по имени Штейн, он казался симпатичным. Он сказал, что они будут регулярно ездить на машине с проверками, - Сет фыркнул от смеха. - Я чувствовал себя довольно глупо, рассказывая ему, что украли.

- Да, держу пари. Четыре бочки старой глины. Обычно здесь крадут телевизоры, - oна пыталась вести себя как обычно жизнерадостной, но это не сработало. Она снова закашлялась и поморщилась.

Лучше оставить её в покое, - понял Сет.

Он выключил свет.

- Тебе нужно лекарство от простуды, аспирин? Какой-нибудь суп?

- Нет, спасибо, я просто…

- Поспи, - сказал он и поцеловал её в щёку. - Я буду внизу, если понадоблюсь.

- Мммм…

Сет вышел, но не успел ещё закрыть дверь.

- Сет?

- Я здесь.

- Я… люблю тебя.

- Я тоже тебя люблю. А теперь хорошенько выспись, горячая штучка.

Сет спустился вниз. Он волновался больше, чем показывал.

Ну, все иногда болеют.

Он чувствовал себя более небрежным, чем когда-либо.

Какой я любящий парень? Её не было весь день, а я даже не заметил. Что, если она заблудилась бы или поранилась? Трудоголик для алкоголика не компромисс. Лучше никогда не принимать это как должное…

Спустившись вниз, он налил себе чашку кофе без кофеина и вышел на крыльцо. Сигарета сейчас была бы хороша, но…

Ни за что, - напомнил он себе.

Лучше дышать тёплым ночным воздухом и летними ароматами полей. Он сразу же был очарован: беспорядочные зелёные точки света от светлячков можно было увидеть парящими над бесконечной равниной травы; Сету пришло в голову, что он никогда в жизни не видел их раньше. Ночные звуки поднимались и опускались.

Кто нуждается в Тампe? Кому нужен большой город, когда в нём нет тишины, покоя и такой красоты?

Он мог задремать в кресле на веранде, глядя на улицу.

Всё это моё, - подумал он.

В конце концов он встал, посмотрел дальше и увидел более чёткий свет, не от светлячков, а почти как от лампы.

- Что это может быть? - пробормотал он.

Оно находилось по крайней мере в полумиле к востоку, в полях.

Не пожар. Электрическое освещение.

Что это может быть в такой час?

Травянистое поле - не место для отдыхающих, - но потом он подумал ещё немного и понял, что это, должно быть, какие-то государственные рабочие проверяют одну из тех ирригационных станций, о которых упоминал Ховис.

-…да, парень, который только что купил дом Ловенов, - говорил Штейн, когда они с начальником вошли в “Food Lion”. - В газете писали, что он заработал кучу денег, разрабатывая какую-то компьютерную игру.

- И его ограбили? - спросил Рош.

- Точно, вчера, когда он и его девушка были в отъезде. Они вломились не в его дом, а в подвал.

- И что украли?

- Четыре бочки глины.

Рош покачал головой, глядя на грудь одного из кассиров, затем остановился у доски, где хвастались продажами магазина на этой неделе:

“Акция: 3 за $5. Безлактозное молоко: 2 по цене 1!”

- Какое-то чокнутое дерьмо. Глина, да?

- Я не шучу, приятель.

Рош нахмурился.

- Простите. Я не шучу, капитан.

- Вот это приемлемо, - Рош нашёл нужный проход и свернул за угол. - У нас слишком много преступлений, чтобы беспокоиться о подобном дерьме. Им повезло, что его машину не украли. Мы не можем быть везде, - oн похлопал Штейна по форменной рубашке. - Зацени, сержант, - oн взял коробку мини-пакетиков на молнии, размером один на один дюйм. - Это всегда убивало меня.

- Что?

- Эти маленькие пакетики! Их много, и они с замком на молнии. В такую штуку даже виноградину не положишь. Всё, на что они годятся - это крэк или кокаин, ничего больше. И все же какая-то крупная компания делает их и продаёт в продуктовых магазинах. Ты можешь в это поверить? Посмотри на это дерьмо, Штейн, - Рош указал на коробку. - Сто мини-пакетиков за доллар пятьдесят. Производитель чертовски хорошо знает, что люди покупают их только для продажи наркотиков, и они зарабатывают деньги, продавая их. Но разве это противозаконно? Чёрт, нет. Это просто невинный маленький пластиковый пакет. Нельзя запретить это. Нет, только не в свободной стране.

Штейн уставился на него.

- Это наша тема дня на сегодня? - и затем он прошептал: - Господи, капитан, мы используем сотни таких вещей каждую неделю, упаковывая наш продукт!

- Это моя точка зрения. Они должны быть вне закона - как "Судафед"[16] - потому что они помогают и поощряют наркоторговцев.

Штейн испустил долгий, разочарованный выдох.

- Капитан, какого чёрта мы здесь делаем?

Рош схватил несколько коробок и бросил на Штейна косой взгляд.

- Нам нужно больше пакетов, приятель. Давай, займись этим, - a потом он смеялся всю дорогу до кассы.

Когда они вернулись в машину, радио завопило в отчаянии:

“Второй отряд Сомнеровской бухты, пожалуйста, ответьте.”

- Это второй отряд, - ответил Рош.

- Я звоню вам уже пять минут, капитан.

- Мы были… на задержании, - oн похлопал по коробке мини-пакетиков. - Полицейские дела.

“Поступил анонимный звонок с Локост-Стрит, 705”.

- Вас понял, - сказал Рош и ухмыльнулся, повесив микрофон. - Анонимный звонок - дерьмо. Даже пакеты для крэка нельзя купить без того, чтобы нас не перебили.

- Улица Локост прямо за углом, - сказал Штейн, мчась по тёмной дороге.

- Дерьмо, - снова сказал Рош, когда они подъехали к убогому, похожему на бунгало дому.

Три местные машины с мигалками уже ждали, направив прожекторы на крыльцо.

- Я ненавижу быть последней машиной, которая приезжает на вызов в нашем собственном районе.

- Да, если мы не будем осторожны, люди начнут думать, что мы плохие копы.

- И какого хрена здесь делают окружные криминалисты? Мы видим их только тогда, когда…

- Когда происходит убийство, - закончил Штейн и припарковался. - Это похоже на Пайн-Драйв, снова…

Это зрелище - свет, тени, радиошум - сфокусировало внимание Роша. Полицейский у двери выглядел бледным, в то время как другие, отмечавшие место преступления, выглядели невозмутимыми. И Рош, и Штейн едва не пошатнулись, когда вошли в захламлённую комнату с дырявым ковром, полуразвалившимися диванами и телевизором с разбитым экраном. Кровь была повсюду: впиталась в ковёр, забрызгала стены, даже потолок. Кофейный столик, который когда-то был катушкой для кабеля, не оставлял сомнений в том, что здесь происходило; здесь были зажигалки, стеклянные трубки и пепельница, полная кусочков крэка.

- Не могу поверить своим глазам, - с тошнотой заметил Штейн. - Сколько на этот раз? Пять, шесть?

- Семь, - поправил Кристо в комбинезоне криминалистической службы округа. - Это начинает выглядеть как заезженная пластинка.

Назови эту мелодию, - подумал Рош, но ему было трудно скрывать своё обычное тайное веселье, глядя на всю эту кровь и смерть.

Один белый мужчина повернул голову так, что оказался на животе, но смотрел в потолок. Обе ноги были оторваны, а с него сняли скальп.

- Преступник или преступники отделили скальп этого парня от его черепа, - сказал Кристо бесцветным голосом. Его щипцы указывали на голые ягодицы и обрубки. - Затем смешали отделённый материал с экскреторным хранилищем.

Нижняя челюсть Роша опустилась, когда он мысленно перевёл словесную мешанину.

- Ты хочешь сказать, что они сорвали с него скальп и засунули в задницу?

- Да, сэр.

- Тогда просто скажи это, Кристо, - раздражённо выдохнул Рош. Это было достаточно трудно. - В следующий раз просто скажи: “Они сорвали с него скальп и засунули в задницу.”

Кристо улыбнулся.

- Да, сэр.

Чернокожая женщина сидела на кушетке, откинувшись назад, без рук, а измождённая женщина лет пятидесяти, вероятно, “Мама Хаты”, была каким-то образом разорвана пополам чуть ниже рёбер. Рошу не понравилось, как нижняя половина лежала на полу с раздвинутыми ногами.

Почти как они… забудь об этом.

Ещё двое были без рук, и казалось, что их головы каким-то образом были прижаты друг к другу, пока их черепа не раскололись.

- Почему ей так повезло? - Штейн указал на полутораметровую привлекательную женщину-наркоманку в джинсах и блестящей блузке. У неё были все конечности, в отличие от любой другой жертвы.

- Что с ней? - спросил Рош. - Похоже, у неё все части тела на месте.

- Не совсем, капитан, - Кристо поднял её правую ногу. Ниже лодыжки ноги не было. - Они выкрутили ей ногу из таранной впадины и…- oн приставил щипцы к её горлу. - Вы заметили нетипичное растяжение?

Горло девушки, казалось, было толстым.

- У неё свинка?

Кристо усмехнулся.

- Выражаясь терминологией, более подходящей для вас, капитан, они оторвали ей ногу и засунули в горло, - и тут пальцы техника в перчатках с силой открыли рот девушке.

Рош увидел торчащие пальцы ног.

- Не каждый день такое видишь, а?

Рош и Штейн побледнели.

- Мы уходим отсюда, - сказал Рош, смущённый и возмущённый. - Такие тяжкие преступления - дела округа. Ну, и твои.

Кристо встал, вытирая руки о штаны.

- Не уходите, капитан. Помните, что я говорил вам в прошлый раз, на Пайн-Драйв?

- А, ну да. Что-то насчёт…- он медленно посмотрел на Штейна.

- Глины, - сказал Штейн.

- Остатки глины, капитан. Остатки, - поправил Кристо. - Я говорил вам, что лаборатория нашла это на убийстве прошлой весной, но вчера они также нашли это на месте преступления на Пайн-Драйв. Пятна глины на жертвах. Они также нашли остатки глины на…

- Ну, что?

- Внутри вагинальных стволов некоторых жертв женского пола, - Кристо склонился над нижней половиной тела пожилой женщины и указал на лобок. - Вот здесь, например. - Какая-то сероватая жидкость вытекла из влагалищной щели.

- Это глина?

- В каком-то жидком состоянии, да, сэр.

Рош не мог представить, что на самом деле здесь происходило. Он не хотел знать.

- Я уже говорил, повторю ещё раз. Мы уходим отсюда.

Они со Штейном повернулись и быстро вышли. Рош молчал.

Они сели в машину.

- Поехали, - сказал он подчинённому. - Это дерьмо влияет на мою карму. Это заставляет меня чувствовать, что и за мной охотятся.

Штейн сплюнул в окно, словно желая избавиться от дурного привкуса во рту. Он отвёл машину в сторону.

- Кто бы ни был тот убийца, которого наняли Ди-Мэн и Чокнутый, это он всё это сделал.

- Да, и он сделал это и в другие разы тоже. Просто не могу поверить, что один человек мог сделать такую работу. “Лентяйка” Уайтекер сказала, что Джерри сказал ей, что это был один парень. Или даже не парень… И теперь у нас есть это, этa…

- Глина, - сказал Штейн. - Какая тут связь? Парень, который купил Ловен-Хаус, говорит, что кто-то украл глину из его подвала, не говоря уже о том, что у нас есть по крайней мере три места убийства со следами глины на телах.

Зазвонил Тракфон Роша, и отвлёк его от замешательства. Это был Ди-Мэн.

- Эй, напарник, мы только что покинули наркопритон на Локост-Стрит, и это похоже на работу, которую вы проделали на Пайн-Драйв. Это ведь вы тоже сделали эту работу, не так ли?

- Да, - подтвердил Ди-Мэн через помехи. - Ну и что?

Рош начал раскаляться от жара.

- Я, блять, заплатил тебе, чтобы ты привёл мне Джерри Каппа. Живым! Я заплатил тебе не за то, чтобы ты разделался ещё с семью наркоманами!

- Эй, ты же не говорил, что мы не можем убивать свидетелей! Ты заплатил нам, чтобы мы нашли парня для тебя.

Рош остановился.

- Что?

- Мы поймали парня.

- Джерри Каппа у тебя? Живой?

- Да, чувак.

Рош не мог в это поверить.

- Так быстро?

- Мы работаем быстро. Он сидит в нашем фургоне, связанный и с кляпом во рту. Поэтому я и позвонил. Мы там, где обычно встречаемся. Приходите и заберите его. Мы заняты.

У Роша отвисла челюсть.

- Ты здесь? - спросил Ди-Мэн.

- Да-да. Мы сейчас будем.

Рош повесил трубку, чувствуя головокружение.

- Твою мать! Он говорит, что Джерри Каппа у него. Живой.

- Быстрая работа. Только вчера мы заплатили ему и дали кепку “Red Sox”.

Рош уставился в сумерки.

- Чёрт, мужик. Может быть, это вуду…

Луна светила так ярко, что у Роша заболели глаза, когда он вышел из машины. Позади них лес стоял в полной тишине, а трава за поляной шелестела. Чёрный фургон стоял, как квадратная громада, его владельцы медленно бродили по импровизированному кладбищу, которое они сделали из этого места. Чокнутый закурил косяк, наблюдая, как Ди-Мэн раскачивает над землёй какой-то шест.

- Что это у него? - спросил Рош.

Штейн прищурился от света фар.

- Понятия не имею. Играют в гольф?

Любопытство выманило их из машины.

- Похоже на один из тех металлоискателей.

- На кой чёрт тебе металлоискатель? - спросил Рош.

- Нет никакого металлоискателя, капитан, - прохрипел Чокнутый сквозь дым. - Это… это штука, которая стреляет в землю и говорит нам, где дерьмо.

- Спасибо за объяснение, - сказал Рош как можно саркастичнее. - Ди-Мэн! Что ты делаешь?

- Это называется масс-проникающий гидролокатор. Просто проверяю, - сказал он.

Машина запищала, когда он раскачивал шест взад и вперёд.

- Он не считывает металлы, он считывает предметы в земле, более плотные, чем грязь или какое-нибудь дерьмо. Я просто хочу убедиться, что это сработает.

- Ди-Мэн! Я повторяю вопрос! Что ты делаешь?

- Кое-что для другого босса, капитан, - Ди-Мэн выглядел раздосадованным. - Вас это не касается. Чокнутый закопал свои старые утиные яйца, пока я не видел. Просто нужно знать, если…

Машина вдруг маниакально запищала.

- Это оно? - он спросил Чокнутого.

- Бинго! - Чокнутый быстро порылся лопатой и вытащил маленький шар для боулинга.

- Я слышал об охоте за пасхальными яйцами, - сказал Штейн. - Но охота за шарами для боулинга?

- Шар размером примерно с ту штуку, которую босс хочет, чтобы мы искали, -сказал ему Ди-Мэн и положил детектор в фургон.

Рош потёр лицо.

Даже не спрашивай, зачем.

- Так. Ребята, вы шутите насчёт Джерри? У меня такое странное чувство, что это так, потому что вы никак не смогли бы схватить этого засранца живым за один день.

Ди-Мэн наставлял:

- Чокнутый, притащи посылку для Роша… э-э-э… то есть капитана Роша, - oн нагло ухмыльнулся.

Чокнутый подошёл к задней части громоздкого фургона. Через мгновение послышалось какое-то шарканье. Двери фургона открылись, и Чокнутый выволок из них очень подавленного Джерри Каппа Робинсона.

- Вот твой ковбой, - сказал Ди-Мэн.

Невысокий, но мускулистый негр стоял прямо перед Чокнутым. На Джерри были мешковатые спортивные штаны, футбольная рубашка “Jaguars” и развязанные кроссовки “Nike”. Он был афроамериканцем, как активист шестидесятых, но с выбритой линией на лице.

- Так, так, так, - сказал Штейн спокойно, но удивлённо. - Не повезло же чуваку.

НевероБЛЯДЬятно!

- Привет, Джерри, - поздоровался Рош. - Я заплатил кучу денег за твою подлую задницу, и могу сказать, что мне было приятно видеть отрубленную голову твоего брата той ночью.

Когда Рош плюнул ему в лицо, пленник не дрогнул; он казался обессиленным, его глаза странно смотрели из-под кляпа, руки безвольно свисали за спину, запястья были связаны.

- Видишь, единственные серьёзные отморозки, как ты и твой брат… это мы, - Рош усмехнулся. - Никто не продаёт наркоту на нашей территории. Мы те, кто превращает детей Сомнеровской бухты в наркоманов и шлюх, а не ковбои вроде тебя.

Джерри лишь оглянулся на него большими усталыми глазами. Он даже не вздрогнул, когда Рош сорвал клейкую ленту с его рта, сорвав несколько волос с усов.

- Что с тобой, чувак? - спросил Рош. Затем обратился к Ди-Мэну: - Что ты сделал, накачал его наркотиками? Этот парень выглядит безмозглым или что-то в этом роде.

- Наверное, в шоке, - ответил Ди-Мэн. - Такое часто случается.

В шоке? - Рош задумался, сбитый с толку. - От чего?

Штейн усмехнулся.

- Может быть, они превратили его в зомби с помощью вуду?

Ни Ди-Мэна, ни Чокнутого это замечание не позабавило.

- Отведи этот кусок дерьма в машину, - приказал Рош, и Штейн подтолкнул Джерри к патрульной машине.

- Ты накачал его наркотиками, не так ли? - Рош потребовал от Ди-Мэна ответа.

- Нет. Мы сделали только то, за что вы нам заплатили. Теперь мы уходим. Я позвоню вам, когда у нас будет ещё крэк. Завтра или послезавтра.

- Нет-нет-нет, партнёр, - Рош поспешил схватить Ди-Мэна за руку, прежде чем он успел вернуться к фургону. - Ты не хочешь знать, почему я так много заплатил за то, чтобы ты взял его живым?

Ди-Мэн пожал плечами.

- Потому что вы больной ублюдок, который хочет вытрясти из него всё дерьмо.

Рош был в ярости.

- Потому что он был свидетелем резни на Пайн-Драйв. Он видел твоего нападающего! Вот об этом я и хочу знать. Я не могу отпустить его, парень. Мне любопытно, понимаешь? Я хочу знать, как вы, ребята, справляетесь с этой работой? Я хочу видеть твоего парня!

Вены на бритой голове Ди-Мэна напряглись.

- Оставьте это, правда! Просто забудьте об этом. Какая разница, если вы получаете то, что хотите?

Чокнутый захихикал, сделав затяжку.

- Он не поверит, если ты ему скажешь…

Лязг!

Рош напрягся от неожиданного звука. Он перевёл взгляд на фургон. Звук доносился оттуда.

- Что это было?

- Ничего, - настаивал Ди-Мэн.

- Парень в фургоне, не так ли? Твой громила в фургоне?

- Нет! Просто забудьте об этом! Чокнутый, пошли.

- Я хочу его видеть! - Рош закричал так громко, что покраснел. - Мне нужно встретиться с парнем, который за последнюю неделю оторвал руки, ноги и головы дюжине людей! - Рош вытащил пистолет. - Я не верю в чёртово вуду, так что хватит нести чушь! Покажи его мне!

Ди-Мэн с отвращением посмотрел на него.

- Вы действительно ошибаетесь, Рош.

- Капитан Рош! - Рош закричал и поднял пистолет. - Покажи его мне сейчас же!

Чокнутый снова захихикал.

- Вперёд, Ди-Мэн. Покажи ему, - oн ухмыльнулся Рошу гнилыми зубами. - Держу пари, что вы обмочитесь, капитан.

Ди-Мэн уставился на него, потом медленно улыбнулся.

- Конечно. Почему бы и нет?

Он небрежно подвёл Роша к задней части грузовика, открыл двери. Он схватил фонарик Роша и посветил внутрь.

Быстро, как булавка, разрывающая воздушный шар, дух Роша тоже взорвался, и всё, что он считал правильным и неправильным, хорошим и плохим, чёрным и белым, превратилось во что-то невозможное, безумное и невыразимое. Рош заглянул в фургон, вскрикнул, его вырвало, и он, рыдая, побежал обратно к патрульной машине. Он также спонтанно обмочил свои полицейские брюки.

Ди-Мэн и Чокнутый громко рассмеялись, глядя вслед удаляющейся полицейской машине.

Джуди проснулась в холодном поту, липком, как блинный сироп; её сторона кровати промокла насквозь.

О, Боже… О, Боже, - подумала она.

Часы показывали два часа ночи, но, несмотря на всю усталость, вызванную ужасом, она не могла уснуть. Всё, что она могла сделать - это думать о крэке.

Она скатилась с кровати и встала на колени, молясь:

Боже, дай мне силы, ибо я верю в своего Спасителя.

Ей нужны были силы для предстоящего.

Она чувствовала себя отвратительно в холодном липком поту, но знала, что не может выйти на улицу голой. Раньше ей нравились комментарии Сета о её собственном “нудизме”, но сейчас это было самым далеким от её мыслей.

Я не могу сказать Сету, но… Я должна соскочить. Я должна, я должна! Только не этой ночью.

Она накинула халат и выскользнула, оставив Сета спать в постели. Её руки дрожали, когда её мозг насильно исключал реалистичные мысли. Несомненно, двое нападавших в масках были теми же людьми, которые украли глиняные бочки. По какой причине, ей было всё равно, как и перспектива вернуться в подвал ночью. Её волновало только то, что она припрятала там вечером, когда Сет был в душе.

Лунный свет освещал спокойную темноту кухни. Она достала ключ из шкафа и выскользнула наружу.

Её мозг был похож на сердце, отчаянно бьющееся в поисках крови…

Тёплая духота снаружи высасывала пот из её пор.

Я не могу попасться. Что скажет Сет? Что он будет делать?

Джуди знала, что скорее умрёт, чем будет предполагать это. Луна мерцала на ней, когда она босиком спускалась по ступенькам крыльца. Она не столько сознательно шла туда, сколько сам дом и двери подвала тянули её туда, как на привязи.

Она отперла и открыла двери. Тихо, тихо… Она спустилась по ступенькам и схватила фонарик, который оставила здесь раньше. Почему-то она подумала о мёртвых собаках на кладбище - безголовых собаках.

Боже!

Но она всё равно двинулась глубже в подвал, даже не брезгуя, зная, что странно мумифицированная рука, и, вероятно, многое другое, было похоронено в потайной комнате. Теперь её руки неудержимо дрожали; она просунула руку между двумя самыми дальними бочками и схватила сумку.

Осталось всего шесть кусков, - со слезами отчаяния подумала она.

На кладбище она выкурила половину пакета и ещё три штуки во время душа Сета.

Три сейчас, - думала она, - два завтра, потом последний кусок послезавтра. И после этого…

Она соскочет, как бы тяжело это ни было.

Или я убью себя…

Она зарядила трубку, выключила фонарик и щёлкнула зажигалкой. Дьявольское блаженство сразу же пронзило её мозг; она чувствовала восторг, хотя и злой. Потому что это то, что она знала. Зло. Свет отбрасывал резкие тени на деревянные стены, тени, которые двигались, как люди, притаившиеся. Полчаса спустя, когда она закончила третий кусок, её мозг вспыхнул. Потом она застонала, беспомощная, и закричала. Она ничего не могла с собой поделать.

Она выкурила последние три куска.

Когда она повернулась с фонариком, расплющенное, ухмыляющееся лицо, казалось, поплыло перед её глазами, и большая ладонь закрыла ей рот, заглушая крик. Фонарик с грохотом упал на пол, осветив другой угол. Рука прижимала её лицо к задней стене, улыбка всё ещё плыла.

Это был самый крупный из двух её насильников.

- Тс-с-с! Тихо! Не шуми, а то мне придётся убить тебя и любовника наверху…

Она хрипло вздохнула, когда рука соскользнула. Она задрожала на месте.

- Боже мой! Что вы здесь делаете?

- Я увидел свет, когда проезжал мимо, так что решил заскочить и посмотреть, как у тебя дела. Как дела, милая?

Нет, нет, нет, пожалуйста, нет…

- Почему вы здесь? - она всхлипнула.

- Подумал, что у наркомана с таким стажем, как у тебя, должно быть, кончаются запасы. Ведь так?

Джуди посмотрела на земляной пол.

- Это всё… ничего не осталось.

Раздался фыркающий смех.

- Чёрт, девочка! А я вовремя зашёл! У меня есть, - oн предложил пластиковый пакетик. - Вот ещё пять кусков. Бесплатно.

- Как это?

Её мозг снова загорелся, от одной только мысли, что находится в этом пакетике.

- И всё, что ты должна сделать для этого…- шёпот стал резче. - Слушай внимательно. Убедись, что вы с красавчиком не будете здесь завтра между полуднем и двумя. Поняла?

Она беспомощно заскулила.

- Как я могу гарантировать…

- Просто сделай это, - голос был холоден, как камень. - Используй свои университетские мозги, придумай какой-нибудь способ вытащить его из дома.

- Но… но почему?

- Не важно, - ответил он и вдруг сжал её горло так, что у неё высунулся язык. - Никаких вопросов. Делай как мы говорим и всё будет превосходно. Не делай, как мы говорим…- как в карточном фокусе, его сотовый телефон раскрылся, на крошечном экране загорелся снимок Джуди, курящей крэк на кладбище. Она подавила рыдание, когда щёлкнула следующая картинка: Джуди делает минет двум оборванцам…

- Я понимаю, - прохрипела она.

- Хорошая девочка. Я уже должен быть в другом месте прямо сейчас, но… дерьмо, - человек в маске посмотрел на часы. - Всегда есть время для любви, верно? - a потом он поднял её на ноги, толкнул назад и распахнул халат.

- Ради бога, пожалуйста, не надо…

- Ещё один звук, и я поднимусь наверх и отрежу ему лицо…

Джуди верила в это. Она прикусила губу так, что она начала кровоточить. Её бёдра были раздвинуты, а халат распахнут. Её глаза закатились, когда он вошёл в неё; всё, что она могла сделать, это отключить свой разум и сосредоточиться на последнем толчке. Её насильник небрежно и механично входил в неё, посадив на бочку.

- Там тебе подарочек, - сказал он, когда закончил. Он отошёл, чтобы застегнуть джинсы. - Просто делай, что тебе сказали, и с тобой и Сетом всё будет просто замечательно.

Джуди безвольно лежала на бочонках.

- И не забудь. Завтра, между полуднем и двумя. Вас не должно быть здесь. Поняла?

Джуди кивнула, глядя вверх.

- И оставь эти чёртовы двери незапертыми.

- Я поняла.

Он ущипнул её за щеку.

- Делай, что я говорю, и завтра вечером тебя будут ждать ещё двадцать кусков.

Он затопал вверх по лестнице, его шаги начали затихать. Джуди осталась лежать, свесив ноги с бочки. Она почувствовала, как сперма нападавшего начала сочится из неё. Было чувство, что она восстала из мёртвых, когда слезла с бочки. Она посмотрела на пакет с крэком и заплакала.

И выкурила ещё два куска, потом спрятала остальные и выбежала из подвала. Ужасная эйфория заставила её вспомнить инструкции: оставить дверь незапертой. Выйдя на улицу, она тихо закрыла их, закрепила цепочку, но замок оставила открытым. Приглушённый шум просочился сквозь туман её сознания. Мотор?

Луна упала на дорогу перед домом, оставив свет, подобный светящемуся инею. Мимо медленно проехал большой чёрный фургон с выключенными фарами.

Это он, - она знала.

Она ожидала, что машина поедет дальше, но вместо этого неуклюжая машина свернула налево, на широкую тропу, которая вела прямо в поле, дорогу, по которой она шла сегодня.

Чёрный фургон исчез, но вдалеке, на востоке, она была уверена, что среди высокой травы что-то светится.

Куда он направился? - задумалась она.

Ди-Мэн остановил фургон на тёмной тропинке и снял маску. Теперь, по крайней мере, он узнает, что происходит. Он заботился только о деньгах и своём благополучии.

Чокнутый продолжал спать в фургоне, храпя.

Неудачник, - подумал Ди-Мэн и вышел. - Мудак не знает, что он упустил.

Его пах покалывало после изнасилования. Расправив плечи, он свернул на более узкую тропинку на восток и пошёл на свет в конце.

Как он это называл? Что-то о кругах?

Это не имело значения, просто ещё один их странный еврейский фокус-покус. Ди-Мэн старался не думать ни о таких предположениях, ни о том существе, что находилось в кузове фургона.

Я просто делаю свою работу…

Гаон называл его големом, но Ди-Мэн решил, что это не имеет значения. По его словам, главное, это то, что монстр будет делать.

По мере его приближения огни становились всё ярче; наконец он вышел на круглую поляну.

Чёрт. Какое шоу.

Ещё несколько мёртвых собак висели вниз головой на треногах. Он не знал, для чего они использовали головы, но то, для чего они использовали тела, было ясно. Под обрубками шей стояли вёдра, наполняясь кровью. Прожекторы на треногах освещали сцену, яркие, как искусственный солнечный свет, сияющий в поле. По крайней мере, десять членов кагала работали в тандеме: некоторые следили за вёдрами, другие медленно ходили по поляне, неся ещё вёдра и поливая камни свежей собачьей кровью.

Круг из девяти кругов, - вспомнил теперь Ди-Мэн.

Девять маленьких каменных кругов образовывали основной круг, десятый - в середине. Все кагалы были одеты так же, как и Гаон: чёрные брюки, чёрные рубашки. Силуэт появился перед одним из прожекторов, вырезанный из мрачной темноты.

- Ах, мой верный друг. Что ты хочешь мне сказать?

Ди-Мэн остановился.

- Мы только что проверили детектор на одном из кладбищ, и он отлично сработал.

- Я очень рад. А женщина? Она достаточно напугана?

- Напугана - не то слово, - Ди-Мэн чуть не рассмеялся. - Она сделает всё, что мы ей скажем. И всё готово на завтра между полуднем и двумя. Она вытаскивает чувака из дома и оставляет подвал незапертым.

- Отлично, - прошептал Гаон.

- Но… но…

- Что тебя беспокоит, друг мой?

Ди-Мэн просто не выдержал.

- Эти огни. Во-первых, не важно, что мы в полумиле отсюда. С дороги видны огни.

- Никто, - пояснил Гаон, - не увидит огней. Я знаю, что это правда, потому что я верю, что это правда. Я надеюсь, что однажды вы научитесь такой вере.

Лучше молчи, парень, зачем спорить? Ты получаешь за это деньги.

Он сменил тему, глядя на странные камешки на земле.

- Так для чего это?

- Храм мольбы в смерти, Ди-Мэн. После всех этих десятилетий священная воля наших предков будет исполнена. Я не жду, что ты поймёшь, насколько это важно для нас.

И мне всё равно, - подумал Ди-Мэн, хотя даже сейчас ему становилось не по себе.

Эти люди, их магия, а теперь эти… эти круги из кровавых камней… Гаон на самом деле верил, что он был реинкарнацией какого-то еврейского человека более ста лет назад.

Я работаю на странную грёбаную команду.

- А как поживает добрый капитан Рош? - был следующий вопрос.

- Он был не в восторге от того, что доставка задерживается, но как только мы сделали для него эту работу, он успокоился.

- У нас были более важные дела, - сказал Гаон. - Правильное смешивание глины. Но теперь эта работа сделана. Следующая поставка должна быть готова через двадцать четыре часа.

- О, и… Он видел это ночью.

- Он видел…

- Вы знаете. Это… У меня не было выбора, кроме как показать ему.

- Понятно, - ответил Гаон. - А его реакция?

Ди-Мэн улыбнулся.

- Он был чертовски напуган. Из него выбило всю дерзость.

Гаон кивнул.

- Это может быть использовано для нашей выгоды. Так же, как женщину можно усмирить наркотиками, капитана можно усмирить деньгами, и сейчас… ещё и нашим ужасом.

Ты правильно понял…

Ди-Мэну не хотелось думать о том, что случится, если он когда-нибудь выйдет из милости Гаона.

- Значит, завтра, между полуднем и двумя, вы договорились о доступе в подвал?

Ди-Мэн кивнул.

- Если он там, мы его найдём.

- Он там. Я знаю это, потому что мне было предсказано.

Всё, началось, - подумал Ди-Мэн.

- Не должно быть проблем, не волнуйтесь.

Гаон дал Ди-Мэну листок бумаги.

- И вот что вы будете делать завтра после двух часов. Если повезёт, вы вернётесь не позже полуночи.

Какого хрена? - Ди-Мэн задумался, глядя на газету.

- Что вы хотите, чтобы мы сделали? - спросил Ди-Мэн, разинув рот.

И тогда Гаон объяснил:

- В прошлом вы никогда не подводили. И так будет лучше.

- Но это так рискованно! Нас так легко могут поймать!

Когда Гаон повернулся, его лицо осветилось. Конечно, это было лицо Ашера Ловена.

- Вам нужно больше веры. У вас есть вера?

- Чёрт, я не знаю!

- Всё, что вы делаете, рискованно, но вас никогда не ловили. Скажи мне, парень. Вы верите, что вам просто повезло, или вы верите, что вас защищают?

- Защищают? - Ди-Мэн уставился на него.

- Защищённый совершенством, который защищает нас, - закончил Ловен. - Он положил руку на плечо Ди-Мэна и повернул его к тропинке, с которой тот пришёл. - Не волнуйся, друг мой. У меня достаточно веры для нас обоих, и моя вера… это моя сила.

На этот раз жгут состоял из цепи небольшого размера, а не из кожаного ремня. Хор сверчков пульсировал в ночи, река светилась в лунном свете. Штейн стоял с цепью в руке над распростёртым на земле Джерри Каппом, который всё ещё был связан по рукам и ногам.

- Эй, капитан, - позвал Штейн. - Ты хотел этого парня больше года и заплатил кучу денег, чтобы заполучить его. Итак, вот он.

- Мне уже всё равно, - пробормотал Рош, поглаживая свой подбородок. Он сидел, прислонившись к крылу машины.

- Что с вами сегодня?

- Не знаю! - выпалил он.

Рош видел это, Штейн - нет… это существо в фургоне.

Да, он очень хотел задать Джерри Каппа вопрос об убийствах на Пайн-Драйв, но теперь? Нет необходимости.

Сам Каппа лежал с закрытыми глазами и что-то бормотал. Молитвы? Рош не мог себе представить, чтобы такой торговец наркотиками, как Каппа, верил в Бога. Может, увидев эту штуку? Кто знает?

Рош подтолкнул его носком ботинка.

- Что это было, Джерри? Это оно было на Пайн-Драйв, не так ли?

Каппа только сглотнул. Был ли он всё ещё в состоянии шока?

Вот что я чувствую сейчас, - понял Рош.

Он пнул Каппа сильнее, когда тот не ответил.

- Что это было?

- Нечто из ада, приятель, - прорычал Каппа.

Нечто из ада… Рош поверил в это, хотя видел всего лишь долю секунды. Худой, как скелет, и блестящий, как кости, покрытые мокрой грязью. Безгубый, с гнилыми зубами; безносый, с лицом, больше похожим на засохший череп. Когда он смотрел на Роша, он смотрел пустыми глазницами, но всё равно видел его.

Рош уставился на Каппа, который всё ещё что-то бормотал себе под нос.

- Ты молишься, не так ли?

Наконец, глаза Каппа резко открылись, и он улыбнулся.

- А ты разве нет?

Рошу стало плохо.

- Можешь убить меня, ты, белый кусок дерьма, ёбаный коп. - Не важно, как или насколько медленно, понимаешь? Я хочу этого. Я не хочу больше быть в этом мире, не с этой штукой…

Рош уставился на него. Его глаза метнулись к Штейну.

- Убей его.

Штейн опустился на колени и обмотал цепь вокруг головы Каппа, на уровне ушей. Он вставил лом через два звена.

- Готов встретиться со своим создателем, Джерри?

Каппа усмехнулся.

- Да.

Штейн нажал на лом.

Когда цепь натянулась, Каппа начал хихикать.

- Сильнее! - крикнул Рош.

Штейн крутанул засов, как рычаг, который не поддаётся. Белые зубы Каппа показались сквозь сияющую улыбку на его смуглом лице, даже когда он корчился от боли.

- И помни, капитан. Я уйду, а ты останешься здесь… с этой штукой…- a потом разразился пронзительным смехом.

Разъярённый, Рош наклонился, чтобы помочь Штейну.

- Крути, изо всех сил! - oн накрыл ладонями руки Штейна и повернул ручку.

Каппа продолжал смеяться, даже после того, как его череп проломился.

- Так тебе, чёртов ублюдок! - Рош закричал на мертвеца.

Штейн вздохнул, ослабив цепь.

- Вот и конец братьям Робинсонам.

- Брось его в воду.

Теперь голова Каппа выглядела раздавленной. Штейн потащил его, всё ещё слегка дрожащего, к берегу реки и с плеском швырнул в воду.

Рош вернулся к машине и достал из пачки сигарету Штейна. Когда Штейн сел за руль, он нахмурился.

- Я думал, вы завязали несколько лет назад.

Рош вздохнул, глядя в никуда.

- Просто езжай.

Штейн свернул со старой лодочной дороги.

- Итак, капитан. Что это за существо, о котором вы говорили с Каппом?

- Просто забудь об этом.

Штейн хмыкнул себе под нос.

- Существо, да? Вы говорите, как “Лентяйка” Уайтекер.

- Тише!

- Капитан, ради бога. Кто был тот парень в фургоне?

- Это был не парень! А теперь веди машину и заткнись! - взревел Рош.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Июль, 1880 года.

Вот и наступил последний день месяца.

Коннер и его люди стояли на перекрёстке, когда повозка из балтиморского Арсенала тронулась с места. Норрис стоял рядом с хозяином, ладони чесались. Ящики были разгружены, и теперь люди снимали крышки.

Пятьдесят пистолетов. И порох с пулями, - подумал Норрис.

- Если нас не обворовали, мистер Коннер, здесь всё скоро изменится.

Коннер казался чем-то озабоченный.

- Лучше бы у нас ничего не украли.

Повозка отъехала быстрее, чем ему хотелось. Но как только сомнения были высказаны, несколько человек начали выкрикивать:

- Чёрт побери, мистер Коннер! – ликовал один. - Они все здесь, все пятьдесят!

Норрис облегчённо улыбнулся. Человек с топором подскочил с чем-то, завёрнутым в брезент; он развернул это и увидел пистолет тридцать шестого калибра, покрытый упаковочной смазкой.

- Ты их все пересчитал, сынок?

- Да, сэр, мистер Норрис, сэр! Пятьдесят!

- А как насчёт пороха, гильз и пуль? - спросил Коннер.

Ещё один человек выглянул из-за разбросанных ящиков. Он поднял один из них.

- Порох, гильзы и то, что здесь выглядит как охотничьи пули, сэр!

- Слава богу, - пробормотал Коннер.

Норрис сомневался, что Бог будет заинтересован в этом начинании. Но с пятьюдесятью пистолетами и боеприпасами они действительно могли уничтожить Ловена и всех его людей.

- В сердце человека наступает спокойствие, когда знаешь, что всё ещё можешь жить честно и справедливо в Америке.

Коннер казался отвлечённым, даже после успешной доставки. Норрис вспомнил, что в тот вечер он пил.

Наверное, я не совсем понял, что Коннер говорил.

- Два монстра, - сказал он. - Они убили мою жену Бонни, плюс Джейка Хауэта, его жену и ребёнка. Ловен и его евреи! - бушевал Коннер на следующий день. - Он вызвал их чёрной магией!

Норрис, конечно, не поверил. Вероятно, это просто двое из людей Ловена совершали набег. И теперь это не имело значения. Не с полусотней новеньких стреляющих железок…

- Грузите ящики в телегу, ребята, - приказал он. - Мы вернёмся в лагерь и подготовим их, - Коннер подошёл к ящикам. - Должен быть ещё один, - сказал он с некоторым трепетом.

- Ещё оружие, сэр?

- Нет. Кое-что другое… или я зря за всё заплатил.

- Может, вы об этом, мистер Коннер? - ещё один молодой человек в кожаной тунике пришёл в восторг и указал на последний открытый ящик.

Он был полон динамита.

- Для чего вы собираетесь это использовать, мистер Коннер? - спросил Норрис.

Напряжение Коннора спало, когда он увидел взрывчатку.

- Это и есть мой план, Норрис. Видишь ли, из пистолетов мы перестреляем всех евреев в Ловенспорте, всех, кроме одного, - oн указал на динамит. - А для Гавриила Ловена у меня есть кое-что особенное.

Норрис не спрашивал, но кто бы, или что бы ни убило жену Коннера, это лишь усилило его ненависть.

- Так это и есть ваш план? Когда мы его воплотим?

- Я думаю, мы подождём ещё пару дней, всё распланируем, распределим отряды, чтобы сделать всё правильно, как тогда, на войне.

- Хорошая мысль, мистер Коннер.

Их внимание привлёк стук лошадиных копыт; они посмотрели на дорогу и увидели двух всадников.

- Это Джон Рид и его мальчик, - узнал Норрис. - Вернулись обратно из Солсбери.

- О, да. Я отправил их туда неделю назад, чтобы забрать ещё несколько лопат. После того, как мы уничтожим людей Ловена, нам придётся много хоронить.

- Верно, но…- Норрис прищурился.

Лицо Джона Рида сморщилось от беспокойства, когда он слез с лошади.

- Здравствуйте, мистер Коннер, мистер Норрис.

Оба кивнули.

- Ты достал нам лопаты, Рид?

- Нет проблем, сэр. Но…

- Что у тебя на уме? - спросил Норрис. - Похоже, тебя что-то беспокоит.

Рид колебался.

- Видите ли, сэр, когда мы забирали лопаты у кузнеца, этот человек, его звали Хоуберк, сказал нам, что его брат работает портовым грузчиком в гавани, после того как я упомянул, что наш лагерь недалеко от Ловенспорта, сэр.

- И что?

- И, видите ли, когда я сказал “Ловенспорт”, этот парень Хоуберк узнал это название, спросил меня, не еврейский ли это город, как он слышал? Так что я сказал “Да”, но что мы сами там не живём. Я заверил его, что мы не евреи.

- Ближе к делу, Рид, - отрезал Норрис.

- Видите ли, сэр, брат Хоуберка, как я уже говорил, сказал нам, что знает это название, потому что недавно в Солсбери пришёл пароход, и капитан, ирландец, упомянул, что его последняя остановка будет в Ловенспорте.

- Пароход? - спросил Норрис.

- Да, сэр, пароход с грузом, оплаченным Гавриилом Ловеном. Вот почему я вам это говорю. Звучит не очень хорошо, если подумать.

Нет, не очень, - подумал Норрис.

- Этот человек сказал, что это был за груз?

- Нет, сэр, просто несколько бочек.

- Может быть, оружие, - пробормотал Коннер. - Возможно, Ловен собирается сделать с нами то, что мы собираемся сделать с ним, - oн заломил руки. - Рид, когда в Ловенспорт прибудет груз? Помнишь?

- На следующей неделе, как сказал Хоуберк.

Норрис отвёл Коннера в сторону.

- Сэр, это меняет дело. Похоже, у Ловена тоже есть оружие в этой войне.

Коннер мрачно кивнул.

- А это значит, что мы должны убить его и его людей до того, как груз доберётся сюда, - oн посмотрел прямо на Норриса. - Так что мы не будем ждать ни дня. Собери всех в лагере на инструктаж.

- Так когда мы это сделаем, сэр?

- Мы сделаем это ночью. Мы убьём их всех сегодня ночью.

Наши дни.

На следующее утро в половине двенадцатого Джуди вытащила Сета из дома.

- Ну же! - она притворялась. - Будет весело!

- Я не возражаю, - сказал Сет. - Я просто рад, что ты чувствуешь себя лучше.

По правде говоря, Джуди чувствовала себя ещё хуже; она чувствовала себя прогнившей до глубины души.

Один раз став шлюхой-наркоманкой, навсегда ей остаёшься, - эти слова преследовали её.

Но она должна вывести его из дома к полудню.

- Мне до смерти хочется ещё этих крабов, которые мы ели в прошлый раз.

На самом деле у неё совсем не было аппетита, и её ещё больше угнетало то, насколько эффективно она лгала. В то утро, прежде чем Сет проснулся, она прокралась в подвал и выкурила остатки крэка.

Не показывай виду, - умоляла она себя, пока Сет вёз их в Сомнеровскую бухту.

Она знала, что должна посвятить всё свое внимание тому, чтобы осуществить этот акт, эту ложь, с мужчиной, которого она любила.

Морская тематика ресторана придавала месту комфортное ощущение, но туристов не было видно, только местные “синие воротнички”, сидящие в основном в баре.

- Я рад, что тебе понравились крабы, - сказал Сет, заказывая дюжину у официантки.

- Сегодня на “Отвёртку” специальная акция. Двe по цене одной, - сообщили им.

Сет облегчённо рассмеялся и заказал два чая со льдом. Джуди сидела напротив в обшитой шпоном деревянной кабинке, сосредоточившись на том, чтобы казаться нормальной. Но она чуть не расплакалась, когда Сет продолжил:

- Это так воодушевляет такого бывшего пьяницу, как я, понимать, что я больше не интересуюсь выпивкой, не жажду, не желаю, ничего. Наверное, то же самое и с наркотиками, да?

Джуди изобразила улыбку и кивнула.

Говори! Будь нормальной, будь нормальной…

- Мне никогда не нравились флоридские крабы, которых мы ели в Тампе. Не такие уж и вкусные, а слишком дорого стоят.

- Я где-то читал, что когда-то этот город был столицей голубых крабов, а также столицей устриц. Кстати, об устрицах. Их я тоже закажу, - oн хитро улыбнулся. - Ты знаешь, что о них говорят?

Джуди потребовалось несколько секунд, чтобы понять, к какому выводу он пришёл.

- А, ну да. Афродизиак. Мы можем проверить его обоснованность позже, - но ей было больно снова лгать, признаваться самой себе, что возрождение привычки к крэку стёрло её сексуальное влечение.

Мне придётся притвориться.

- Я сейчас вернусь, мне надо выйти…

Сет указал на дамскую комнату.

Оказавшись в ванной, она чуть не упала от приступа дрожи.

Боже мой, Боже мой!

Как она могла это повторить? Она выпрямилась перед зеркалом и увидела, что её щёки уже начали впадать. Сколько ещё пройдёт времени, прежде чем она вернётся к девяностофунтовому наркоману, которым была всего два года назад?

Я не могу позволить этому случиться, - молила она, - пожалуйста, Боже, не дай этому случиться! Дай мне силы…

Она умылась, позволила себе успокоиться, но тут же опомнилась, представив подробности этой ситуации.

Сейчас в нашем подвале двое насильников. Что им там нужно? Оставшиеся бочки были так же бесполезны, как и те, которые они уже украли. И я впустила их…

Она знала, что когда они вернутся после двух часов дня, её будет ждать ещё крэк.

Этот будет последним! - поклялась она.

Она коснулась серебряного креста на шее, гадая, как скоро его изящная цепочка превратится в петлю…

Во время ланча Джуди нарочно ела очень медленно, почти не ощущая вкуса моллюсков. Она улыбалась и кивала во время разговора, в основном Сет описывал будущие уровни продолжения игры; любые замечания, которые она делала, она должна была изо всех сил пытаться сформулировать, потому что её мозг уже был заторможен от большого количества наркотиков. Когда Сет наконец заметил это, он спросил:

- Ты действительно чувствуешь себя лучше?

- Просто… просто… да, лучше, - притворялась она. - Но у меня всё ещё есть что-то. Наверное, просто немного температура.

- Может, нам лучше поехать домой, чтобы ты вздремнула? - oн держал её руку через стол. - Говорят, сон - бальзам природы.

- Да, возможно, это хорошая идея, - взглянув на морские настенные часы, она увидела, что уже больше двух часов дня.

Сет заплатил, и они вышли. Он обнял её за плечи. Прекрасный день блестел на солнце, была жара. Внезапное беспокойство вспыхнуло, когда Сет отпирал двери “Chevrolet Tahoe”.

Что, если эти парни не закончили в подвале? Что, если они всё ещё будут там, когда мы вернёмся домой!

Но потом её глаза округлились, когда мимо проехала машина: большой чёрный фургон. Та самая, которую прошлой ночью насильники в чулках-масках загнали в поле. Краска, нанесённая по трафарету на боку фургона, рекламировала какую-то продукцию. Её внутренности сжались, когда она подумала, кто был в нём, но, по крайней мере, было некоторое удовлетворение.

Если они сейчас в городе, значит, с домом покончено.

Она прищурилась на номерной знак, но сдалась, когда фургон завернул за угол. Казалось, он направляется к городским докам.

Она даже не взглянула на водителя.

Ашер Ловен поднялся со стула при звуке гудящего мотора фургона; был уже почти час ночи. Неужели он даже на мгновение испугался, что их поймали?

Нет.

Ашер знал, что его Бог защитит его и все его усилия.

- Извините, что мы опоздали, Ашер, - сказал Чокнутый, когда они вошли в заднюю дверь “Дома Надежды”. - Чёртов паром сломался, потребовался час на починку.

- Это замечательно, но вы…

- Мы нашли тело, - сказал Ди-Мэн, - без проблем. Но… мы не обнаружили череп.

Лицо Ашера побледнело.

- Я пытался позвонить вам на сотовый сразу после двух, но…

- Я был на молитвенном собрании, - сказал Ашер. - Вы проверили всё в подвале?

- Да.

- А под оставшимися бочками? Вы передвинули их?

- Мы передвинули их и обыскали каждый квадратный дюйм подвала детектором, - заверил Ди-Мэн. - Его там нет.

Но я знаю, что он там, - подумал Ашер. - Я знаю это.

Он взглянул на одну из голландских жаровен, чьё содержимое было израсходовано.

- Мои духи говорят, что он там. Поэтому он должен быть там.

Ди-Мэн ссутулился.

- Тогда скажите нам, где ещё искать, потому что его там нет.

Ашер погладил подбородок.

- Возможно, есть ещё один подвал, о котором мы не знаем.

- Может быть, но я так не думаю. Других дверей нет.

- Возможно, дверь потайная, - предположил Ашер. А затем произнёс: - Девушка. Вы могли бы спросить девушку, если ей нужно больше крэка. Дать ей ещё немного халявы в обмен на информацию.

Разочарование Ди-Мэна было очевидным.

- Ладно, - вздохнул он. - Я спрошу её завтра.

- Хорошо.

Чокнутый отошёл от двери, неприятно нахмурившись.

- Оно идёт…

Тонкая, измождённая тень пересекла пол, когда голем вошёл в комнату. Его блестящее, покрытое глиной лицо ничего не выражало. Через его плечо был перекинут завёрнутый в простыню труп. Ашер смотрел на него с восхищением и гордостью.

Ещё одно доказательство силы Мелеха, С’мола. Более ста лет, а он всё ещё служит нам так хорошо.

- От этой штуки у меня до сих пор мурашки по коже, - пробормотал Ди-Мэн.

- Пожалуйста, ты обидишь нашего слугу, - пошутил Ашер, - oн указал на стол, после чего костлявая фигура опустила труп. - Ты удивишься, узнав, что у этой штуки когда-то было имя, Ди-Мэн. Это был Йерби.

- Йерби, - еле шевеля губами произнёс Ди-Мэн, отводя взгляд.

- Отдыхай, - сказал Ашер.

Тварь поплелась к своей коробке, легла в неё и закрыла крышку.

- Он всё раскопал, -добавил Ди-Мэн. - Сберёг нам много энергии, это точно.

- Он хорошо служит нам, как служил моим предкам, - заметил Ашер. - Но ничто не вечно. Он старый, но теперь…- он положил руку на покрытый простынёй труп, затем стянул простыню. - Этот будет ещё сильнее, свежее, живее, как и предполагал Гавриил Ловен. Наше провидение почти настигло нас, и вы, ребята, поступили очень хорошо.

И Ди-Мэн, и Чокнутый сглотнули при виде трупа стройной женщины, всё ещё в похоронной одежде. Даже после стольких лет, проведённых в земле, его можно было принять за спящую женщину.

- Совсем не воняет, - сказал Чокнутый.

- И она всё ещё выглядит почти живой, - добавил Ди-Мэн.

- Волшебство нового века, ребята, - сказал Ашер. - Бальзамирование. И завтра вечером этот труп будет не просто почти живым.

Он повёл их обратно по коридору в кафетерий, где никогда не готовили еду. Когда они заглянули внутрь, несколько наркоманов присматривали за печами, запекая кокаин в крэк. Процесс нагрева на самом деле вызывал треск, отсюда и название - “Сrack”.

Но что было в другом конце комнаты?

Ашер протянул руку.

- Вот моё волшебство…

Часть глины из одной из украденных бочек уже была извлечена кусками, каждый кусок добавлялся один за другим в металлические бочки. Воду добавляли в небольших количествах, затем глину толкли до полного перемешивания; процесс повторяли снова и снова.

- “Hilna”, ребята, это благословенно проклятая глина из реки Влтавы. Гавриил Ловен не дожил до того момента, чтобы получить груз… Мы вернули его сокровища, чтобы закончить его великую работу.

Ди-Мэн и Чокнутый с трудом понимали эти слова.

- Можем ли мы… можем ли мы…- начал Ди-Мэн.

- Теперь вы можете идти, друзья мои, - сказал Ашер, когда несколько наркоманов накидали ещё глины в металлические ёмкости. - Просто помните, что вера имеет должное вознаграждение…

На следующее утро Джуди проснулась в холодном поту; её трясло от страха, но, по крайней мере, ей удалось не курить после того, как они вернулись из Крабьего домика. Когда она открыла глаза, Сет сидел на краю кровати и говорил по мобильнику:

- Какого чёрта мы делаем не так? - напряжённая пауза. - Знаю, чёрт побери. Да, ты прав. Я сяду на первый же самолёт.

- Что случилось? - спросила Джуди, когда окончательно проснулась.

- Мне нужно в Тампу, сегодня. Ещё эти квадратичные задачи…- a потом он бросился в душ.

Я выгляжу как дерьмо, - сказала она своему отражению. - Рано или поздно он поймёт, что у меня не просто простуда.

- Почему бы тебе не полететь со мной? - спросил он, вытираясь полотенцем после душа и быстро одеваясь. - Не знаю, сколько времени это займёт, но…

- Я останусь здесь и буду охранять нашу крепость, - ответила она. - Я всё равно чувствую себя паршиво.

Он остановился с озабоченным видом, коснулся её щеки.

- С тобой всё в порядке? Серьёзно?

- Это просто простуда, - выдохнула она. - Со мной всё будет в порядке, - затем она выскользнула из комнаты. - Я сделаю тебе кофе.

Спустившись вниз, она с трудом справилась с этой задачей, затем положила его ноутбук в футляр.

Я выкину всё это из головы, пока его не будет, - поклялась она.

Она знала, что двадцать кусков крэка ждут её в подвале.

Я закончу с этими кусками, а потом соскочу, когда он вернётся домой.

Так она пыталась себя успокоить, но в глубине души знала, что всё это тщетно. Она давала подобные клятвы в прошлом и никогда их не соблюдала.

- Чёрт побери, всё так запутано, - сказал он, спускаясь с чемоданом. - Если мы не исправим эту ошибку, мы можем пропустить крайний срок для презентации продолжения игры, - oн поспешно поцеловал её и сказал: - Извини, что так быстро.

Он схватил свои сумки и направился к двери. Джуди, одетая в пижаму, следовала за ним в оцепенении:

- Счастливого пути, и позвони мне, когда доберёшься.

- Хорошо, хорошо, и… чёрт побери! - воскликнул он. - Мне нужно взять машину, доехать до аэропорта. Ты останешься здесь без неё?

- Не волнуйся, - заверила она его. - У меня будет повод покататься на велосипеде.

- Ладно, пока! И не выключай сигнализацию. Люблю тебя!

А потом он уехал.

Я тоже тебя люблю, - подумала она, и её сила воли уже начала распадаться.

Когда “Chevrolet Tahoe” скрылся из виду, она вернулась в свой тошнотворный транс. Она достала ключ, затем вышла и открыла двери подвала. Но что-то заставило её съёжиться; она не могла спуститься по ступенькам достаточно быстро.

Она поводила фонариком из стороны в сторону, начиная лихорадочно искать то, что должно было остаться. Там, в промежутке между двумя бочками, поблёскивал пластиковый пакет. Она схватила его, уставилась и громко закричала:

- Лживые ублюдки!

В мешке было всего три куска крэка, а не двадцать обещанных. Она действительно плакала, когда зажигала первый кусок. Из-за себя, или из-за того, что знала, что эти три жалких кусочка не протянут и часа? Она вздрогнула, когда вдохнула, дым сначала соблазнил её чудесными обещаниями, но затем оставил её в небольшом разочаровании. Он никогда не был достаточно хорош, никогда не был похож на самый первый кайф, но он всё равно заставлял её делать это. Порочная эйфория казалась языком, облизывающим её мозг.

Боже, это так хорошо, но так ужасно…

Второй кусок закончился так же быстро, как и первый, оставив её сидеть на грязном полу, зависая в течение двадцати минут.

Оставь последний кусок, сделай это! - закричала она про себя.

Она сунула пакет и трубку в карман, ругая себя. Она уже собиралась уйти, когда в её сверкающем сознании всплыла мысль.

Эти люди. Что они сделали? Что им здесь было нужно? - oна огляделась с фонариком. - Они забрали ещё бочки? - но быстрый подсчёт показал, что осталось шесть.

Но… что-то изменилось, не так ли?

Их передвинули.

Она сразу в этом убедилась. Бочки перенесли через сырой подвал.

Зачем? - спросила она себя. - С какой стати?

Потайная дверь оставалась закрытой и незаметной.

Они не должны были узнать о ней.

Она присмотрелась в лучах света фонарика и легко заметила следы. Вот оно! Она ногой ковырнула грязь в том месте. Но зачем двигать бочки?

Почти, как если бы… они искали что-то под ними…

Она сидела наверху и плакала целый час, потом ещё два часа беспокойно спала. Во сне и вне его она молилась, но молитвы казались слабыми, неискренними.

Боже, прости меня в моём позоре. Мои грехи ужасны, но я знаю, что твоя милость бесконечна. Умоляю, сними с меня это бремя.

Но даже когда слова молитвы стихли, её мысли были только о том последнем кусочке крэка.

В конце концов она заставила себя принять душ, затем надела сарафан, под которым ничего не было; она не хотела чувствовать себя стеснённой.

Но…Что я делаю? - жажда последнего кусочка впилась в неё, как медвежий капкан. - Я уже была в этом аду, и я не могу сделать это снова.

Во второй раз она представила, как убивает себя; потом подумала:

Если я не соскочу, я сделаю это, я сделаю.

Но как? В доме не было пистолета, и она не могла представить, как перережет себе горло, зная, что у неё не хватит смелости.

Подвал. Там была верёвка.

Вот как я это сделаю… ЕСЛИ я не смогу соскочить с этого дерьма.

Но в сумке всё ещё оставался последний кусочек.

Это будет последний кусок, который я когда-либо курю, так или иначе.

Она решила пойти в поле, покурить там, а потом забросить трубку глубоко в траву.

Она была уже за дверью. Крадучись пересекла двор, потом дорогу. Широкая тропинка в поле, казалось, втягивала её в себя так же, как она вскоре втягивала дым через трубу. Она шла быстро, стараясь не думать.

Последний кусочек, последний кусочек, последний кусочек.

Она прошла четверть мили по полю, не осознавая этого. Пальцами одной руки она потёрла крестик, пальцами другой - сумку.

Убедись, что здесь нет рабочих, - наконец сказала ей паранойя.

Теперь она шла с открытыми глазами и свернула на более узкую тропинку, ведущую на восток. Через несколько минут она остановилась. Её человечность улетучилась; она открыла мешочек, набила трубку. Она смотрела на неe, ненавидя себя.

- Нет! - она вдруг закричала.

Она подумала о своих насильниках и о том, что они с ней сделали. Она подумала о прошлом и о том, что она сделала с собой, а потом увидела себя гуляющей ночью по тротуарам в надежде поймать очередную рыбку. Она вспомнила злобные лица, когда садилась в чужие машины, вспомнила отвратительные запахи и тошнотворный вкус, а потом, наконец, увидела себя висящей в петле.

- Нет! - она снова взревела и швырнула заряженную трубку как можно дальше в траву.

Я не собираюсь быть наркоманом, и я не собираюсь убивать себя!

Стеклянная трубка описала дугу, словно в замедленной съёмке, и безвозвратно исчезла.

Наступила тишина, как после взрыва.

- Я не собираюсь курить крэк, - прошептала она.

Она зашагала дальше по тропинке, не подозревая, что скоро окажется на странной круглой поляне, которая находилась всего в нескольких сотнях ярдов от кладбища, где её изнасиловали. Она шла быстро, почти бегом, как будто её пристрастие преследовало её. Едва осознавая свои действия, она вышла на поляну и чуть не взвизгнула.

На поляне стоял мужчина и собирался обернуться. Сердце Джуди заколотилось, потому что на мгновение ей показалось, что это один из мужчин в масках…

- А, это вы, мисс… Простите, я забыл ваше имя.

- Джуди Паркер, - пробормотала она в панике. - Подружка Сета Кона. А вы - мистер Кротер - риэлтор, который продал Сету Ловен-Хаус.

- Да, да, рад снова вас видеть, - сказал он, но, казалось, отвлёкся, блуждая по поляне. - Что привело вас сюда?

- Я… я просто гуляла, - сказала она ему, пытаясь разжать кулаки. - Я приходила сюда на днях, когда Сет работал.

- Неужели? Позвольте спросить вас кое о чём. Эти круги из камней… Когда вы были здесь раньше, они такие и были?

Джуди пришлось напрячь всё своё внимание.

О чём он говорит?

Но затем она посмотрела вниз на девять кругов камней в грязи, которые образовывали большой круг, и десятый круг в центре. Она сконцентрировала своё внимание и заметила, что они были чем-то забрызганы, потемнели и блестели.

- Нет, они не были такими, - сказала она медленно. - Это были просто голые камни. И это всё похоже на…

- Знаю, похоже на кровь, - сказал Кротер.

Они оба наклонились, чтобы рассмотреть это поближе.

Может быть, это краска, - сказала она сама себе, - но зачем кому-то…

- Вчера вечером я проезжал мимо и увидел огни в поле. Огни, которые, казалось, исходили именно из этого места…

А две ночи назад я тоже видела здесь свет, - вспомнила Джуди.

-…поэтому я решил прийти сюда и посмотреть, - выражение его лица стало бесстрастным. - Да. Кто-то пролил кровь на эти камни.

- В течение последних двух дней, - добавила Джуди.

Какая странная вещь. Это действительно была кровь? Но внезапно они оба побледнели, когда ветер изменил направление и наполнил поляну ужасным запахом.

- Пахнет мертвечиной, - выдохнул Кротер. Поморщившись, он подошёл к стене из травы и отодвинул в сторону охапку стеблей. - Святое дерьмо!

Джуди затаила дыхание и посмотрела. Её желудок сжался.

- О, Боже! - воскликнула она, глядя на груду обезглавленных тел животных. Похоже, их было пять или шесть.

Прямо как…

- Вы не поверите, но на днях я нашла неподалёку старое кладбище, и там тоже были мёртвые собаки. Безголовые собаки.

Кротер подтолкнул её к выходу.

- Думаю, это объясняет, откуда кровь на камнях.

Странность и отвращение, по крайней мере, отвлекли Джуди. Кротер повёл её обратно по тропинке к широкой дороге.

- Очень странно, очень странно, - сказал он. На главной дороге он свернул на север от Ловен-Хауса. - Моя машина здесь, я вас подвезу.

- Спасибо, - пробормотала она.

Уходя, она оглянулась через плечо в ту сторону, куда бросила трубку.

Я собираюсь соскочить! Я не должна думать об этом!

Старый синий “Pontiac” Кротера был припаркован вне поля зрения на тропинке, за высокой травой. Джуди подошла к машине, теребя свой крестик и пытаясь прогнать боль, пробегавшую по её нервам.

Слава Богу, он меня не видел.

- Думаю, мы должны позвонить в полицию, я имею в виду, насчёт мёртвых собак и крови.

Он впустил её в машину.

- В этом нет особого смысла, особенно здесь. Полиция ни на что не годится. В любом случае, хватит об этом. Вам с Сетом нравится дом?

- Всё здорово, - сказала она без особого энтузиазма. - Мы занимались изучением исторического материала.

- Что?

- Да, это было довольно странно. Вы читали статью в газете о старом пароходе, который нашли на участке Сета?

- Да, конечно. Что-то о землетрясении столетней давности, которое перестроило русло реки. Было ли на нём что-нибудь ценное?

- Не совсем, - ответила Джуди. - На нём были старые бочки, так что Сет заплатил нескольким людям, чтобы они перенесли их в наш подвал. Оказалось пустой тратой времени и денег.

Кротер отстранился, глядя на неё. Его Звезда Давида поблёскивала.

- Что было в бочках?

Джуди тонко рассмеялась.

- Разбитые тарелки, осколки мраморных шариков и угольная пыль.

Лицо Кротера вытянулось.

- Так или иначе, - продолжала она, - несколько ночей спустя кто-то вломился в наш подвал и забрал четыре бочки. Сет подал заявление в полицию.

- Зачем кому-то красть разбитые тарелки, шарики и прочее?

- О, забыла добавить… Там было ещё четыре бочки глины.

- Глины? - спросил Кротер тоном, который тут же понизился.

- Да. Вы можете в это поверить?

Она продолжала размышлять:

И вы можете поверить, что я впустила воров в подвал позже?

- Это были единственные бочки, которые они украли. Те, что полны глины. И если считать безголовых собак и забрызганных кровью камней, я думаю, у меня было достаточно странностей на одну неделю.

Кротер свернул с тропы, не сказав ни слова. Вместо этого он казался глубоко задумчивым.

- Может, это какое-нибудь деревенское суеверие, - добавила Джуди. - На удачу с урожаем?

- Вы имеете в виду кровь?

- Да, конечно. Я не могу придумать другой причины, по которой кто-то мог бы покрыть кучу кругов из камней кровью.

Кротер остановился перед домом. Он не ответил, просто посмотрел на неё. На мгновение показалось, что он чего-то боится.

- Спасибо, что подвезли, мистер Кротер, - сказала она и вышла.

Он просто кивнул, что-то прошептал губами и уехал.

Что это с ним? - она удивилась его внезапно странному поведению.

Страннее, конечно, было всё остальное: обезглавленные собаки и окровавленные камни. Она вошла в дом. Ну, по крайней мере, она поняла, что смогла не курить крэк, у неё его не было, но эта перспектива не пугала.

Хотя я знаю, что это не так просто.

Странности на поляне отвлекли её внимание. Вдруг вдалеке зазвонил телефон.

Мой сотовый. Я оставила его наверху, - вспомнила она и взбежала по ступенькам. - Должно быть, это Сет.

Одна мысль о его имени делала её счастливой. Она нырнула в дверь спальни и…

Огрубевшая рука схватила её за горло и сдавила, не дав ей закричать. Худое лицо в маске-чулке наклонилось в дюйме от её лица, пальцы впились в горло.

- Не кричи, иначе я убью тебя.

Её глаза округлились, она кивнула, а затем пальцы разжались.

- Наверное, это Сетти звонил, - сказал он.

Да, на этот раз это был тощий и длинноволосый.

Мерзкий тип…

Из-под чулка торчала взъерошенная козлиная бородка.

- Когда он вернётся?

- Через несколько минут, - выдохнула она, и её глаза снова округлились, когда пальцы впились в кожу. Она не могла дышать.

- Дело в том, что сегодня утром мы видели, как он выезжал на автостраду в Солсбери, так что не шути со мной. Когда он вернётся?

Её голос звучал как скрежет камней.

- Может быть, завтра. Может быть, через несколько дней. Он в Тампе.

Он бросил её на кровать.

- Хорошо. У нас полно времени, чтобы повеселиться, - eго жилистые мышцы вздулись, когда он сорвал с неё сарафан. - Непослушная девчонка… ни трусов, ничего. Мне это нравится, - произнёс oн, ухмыляясь.

Джуди сидела на кровати и дрожала. Слова Сета всплыли в её голове:

Не отключай сигнализацию.

Как она может быть так глупа?

- Спорим, ты разозлилась, когда увидела, что мы оставили тебе только три куска.

- Вы сказали, что оставите двадцать, - ответила она, несмотря на ужас.

Он расстегнул ремень.

- Мы сами немного обоссались. Мы не нашли то, что искали.

- Что, чёрт возьми, вы ищете? - она снова бросила ему вызов. - Вы уже взяли четыре бочки с глиной, не представляю, зачем. И я оставила чёртов подвал незапертым, как просил твой друг. Зачем вы передвигали бочки? Вы что-то искали под ними?

Сморщенное лицо улыбнулось.

- Чертовски умно, детка. Да, мы искали под ними. Но его там не было. Мы проверили с помощью детектора. Так что я скажу тебе, что мы ищем, чтобы ты могла нам помочь.

Жаль, что у меня нет пистолета, - мелькнуло у неё в голове. - Хотела бы я убить его…

- Мы ищем череп. Его давно похоронили, и он где-то в подвале. Но мы просмотрели каждый квадратный дюйм, а его там нет.

Череп…

- Череп Гавриила Ловена, - вспомнила она жуткую информацию. - Зачем?

БАХ!

Мозолистая рука треснула её по лицу.

- Не включай свой мозг. Я задаю вопросы.

Половина её лица горела от пощёчины.

- Черепа здесь нет! - вскрикнула она. - Он должен быть похоронен на развалинах старой лесопилки в городе.

- Ты много знаешь, но это не так. Кто-то давно выкопал его и закопал здесь.

Джуди поморщилась.

- Какого чёрта кто-то…- но она прикусила губу и подавила желание спросить.

- Не советую играться сейчас, лучше заткнись и слушай. - Он нагло подошёл ближе, прямо между её раздвинутыми коленями, когда она села на край кровати. - Здесь должен быть ещё один подвал, не так ли?

Потайная комната! - её мысли вспыхнули. - Он не знает об этом! Мумифицированная рука похоронена там, значит, и череп тоже…

Грубый инстинкт подсказывал ей раскрыть информацию, за что она наверняка будет вознаграждена, но вместо этого она сказала:

- Я не знаю про другие подвалы в доме.

- Так, смотри! - он закричал высоким голосом, и весь дом, казалось, задрожал. - Может быть, где-то есть внутренняя дверь или люк?

- Ладно, ладно, - выпалила она. - Я посмотрю. Это может быть правдой. Мы живём здесь всего неделю и ещё не всё проверили.

- А ещё мы ищем маленькую деревянную коробочку с листком бумаги…

Мезуза, - поняла она.

-…и какой-то странный подсвечник и деревянную миску…

Теперь Джуди знала то, чего не знал он, и это было то, чего он хотел.

А это значит, что он, скорее всего, не убьёт меня…

Она осмотрелась.

- Сделай это, - он указал на её лицо, - найди это дерьмо, и мы дадим тебе пятьдесят кусков крэка.

Даже в её решимости не курить, её зависимость оказалась сильнее при этих словах.

- А пока я дам тебе вот это, - oн достал ещё один пакетик, на вид там было штук десять. Он бросил его на кровать. - Пойдёт?

- Да.

- Хорошая девочка. Но прежде чем я уйду, тебе ещё нужно заплатить пошлину…

Боже всемогущий, только не снова!

Он стянул джинсы до колен, демонстрируя необычайно большие гениталии.

- Для шлюхи в этом нет ничего особенного, - oн усмехнулся. - А теперь перевернись на живот. Мой приятель засунул в твою “киску”, теперь я засуну тебе в задницу.

Джуди застыла. Она сидела и смотрела на непристойность всего происходящего и эти внушительных размеров гениталии. Бессвязные команды мозга захватили её; в долю секунды она наклонилась вперёд, взяла в рот яичко и…

Он закричал, как кастрированный морж.

…oна прикусила яичко и держала челюсти сомкнутыми, пока не почувствовала, как оно разделилось между зубами. Его крик пронзил её уши. Ещё один бессвязный импульс заставил её подтянуть колени к лицу, а затем изо всех сил толкнуть ноги вперёд. Обе голых пятки ударили его по лбу.

Мужчина отлетел назад и рухнул на пол.

Не останавливайся! Не сдавайся!

Джуди навалилась на него, когда он бился и кричал. Одной рукой она потянулась к его мошонке, а другой - к лампе на комоде.

- Я убью тебя! Я убью тебя! - он бушевал, ошеломлённый, но затем его крики превратились в мяуканье, когда она изо всех сил сжала его второе яичко. Адреналин придал ей небывалую силу. Он бился и брыкался, когда маленький орган лопнул в её ладони, a…

ЧМОК! ЧМОК! ЧМОК!

…другой рукой она несколько раз ударила его по лбу основанием лампы.

Она била его в течение некоторого времени.

Когда она закончила, мужчина определённо был мёртв. Она бросилась в ванную, думая об отпечатках пальцев, и натянула резиновые перчатки для уборки. Затем вытащила из коробки новенький мешок для мусорной корзины. Секунду спустя она натянула этот мешок ему на голову. Её пальцы вытащили новый из коробки, затем она умело обернула пакет вокруг его шеи и туго завязала.

Вот, - подумала она, откидываясь на комод. Его голова приземлилась в футе от коврика. - Теперь он будет истекать кровью в мешок, а не на пол.

Бумажным полотенцем она вытерла капельку крови, которая успела пролиться. Она подтянула его брюки, сунула в них полотенца и застегнула ремень.

Затем наступила тишина.

Она сидела обнажённая на кровати и смотрела на него. Мусорный пакет не двигался - никаких признаков дыхания.

Да, он мёртв, ублюдок мёртв.

Тем не менее она смотрела на него много-много минут. На мгновение пакет втянулся, и она закричала, но затем она услышала приглушённый, влажный звук, который через мгновение прекратился.

Предсмертный хрип, - поняла она.

Она снова вскрикнула и подумала, что её сердце разорвётся от этого пронзительного звука, но сдержала смех, когда поняла, что это её мобильный телефон.

- Привет, милая, - сказал Сет, когда она взяла трубку. - Просто хотел сообщить, что добрался до Тампы без сучка и задоринки.

- Хорошо, хорошо, - сказала она.

- Я сейчас в лаборатории, и мы работаем. Джимми думает, что знает в чём проблема.

Джуди приходилось прилагать усилия, чтобы не сорвать дыхание.

- Неужели? Что?

- Коды пикселизации были неправильно распределены для новых врагов. Всё, что нам нужно сделать, это перераспределить их.

Будь нормальной, будь нормальной…

- Сколько времени это займёт?

- День, может, два.

- О… но, я скучаю по тебе.

- Я тоже по тебе скучаю, но я должен это сделать.

- Понимаю…

- Но я позвоню вечером и сообщу, как идут дела. Как дела дома?

Джуди чувствовала себя в сотне миль отсюда. Она посмотрела на тощий труп на полу с мешком на голове.

- Здесь всё замечательно, дорогой.

- Как ты себя чувствуешь? Тебе не тяжело говорить?

Я только что убила деревенщину в нашей спальне. О, и я раскусила одно из его яичек пополам, а другое раздавила рукой, - услышала она свой голос.

Вместо этого она ответила:

- Я занималась ездой на велосипеде.

- Значит, ты чувствуешь себя лучше.

Она смотрела, как мусорный пакет темнеет изнутри из-за вытекающей крови.

- Да, намного лучше.

- Хорошо, хорошо. Я позвоню позже. Спокойной ночи!

- Я люблю тебя! - выпалила она.

- Я тоже тебя люблю, - усмехнулся он. - И не выключай сигнализацию! - a потом они повесили трубки.

- Можешь быть уверен, что я никогда больше не оставлю эту чёртову сигнализацию выключенной, - пробормотала она себе под нос.

Но её глаза не отрывались от трупа на полу. Что теперь? Позвонить в полицию? Нет, она уже знала, что не собиралась этого делать.

Так что же ей делать?

Я подожду до поздней ночи, - пронеслись мысли в её голове, - и оттащу его глубоко-глубоко в поля, где этот сукин сын будет гнить.

Она развалилась на кровати, представляя себе нелепую картину: обнажённая женщина в резиновых перчатках и труп деревенщины на полу с мусорным мешком на голове.

Но моя проблема ещё не решена, - подумала она, сворачиваясь в позу эмбриона. Этот был мёртв, но был ещё большой лысый, который изнасиловал её в подвале; он, конечно, скоро придёт к ней. - Дело не только во мне. Они знают о Сете, сказали, что убьют и его тоже…

Она удовлетворённо кивнула, холодный пот уже начал проступать на её коже.

Когда большой придёт искать своего приятеля, мне придётся убить и его…

Но всё же… Проблема не была решена, не так ли? Её зависимость, казалось, схватила её за уши и направила её взгляд к подушке.

Там лежал пакет с крэком.

Она подняла его, посмотрела, насчитала десять штук.

Сета не будет дома день или два. Я могу выкурить это, и тогда будет всё кончено…

И вот она снова взялась за своё обещание завязать курильщика крэка, обещание, которое всегда было ложью. Сегодня она выбросила один кусок вместе с трубкой, но теперь перед ней лежали десять других кусков.

Рыдая, она с трудом поднялась и поплелась вниз в поисках чего-нибудь, что заменило бы трубку для крэка…

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

31 июля, 1880 года.

Как и на войне, - подумал Коннер в последнюю ночь месяца, когда вдали раздались первые выстрелы. Рейдовые отряды уже были отправлены, оставив в лагере только группу охраны. Затем Коннер и Норрис проникли на лесопилку. Они пробирались сквозь заросли травы под низкой луной, таща за собой ящики с динамитом.

- Приготовься, - прошептал Коннер, похлопывая себя по пистолету. - У Ловена могут быть евреи, охраняющие лесопилку.

Позади них сонный городок Ловенспорт проснулся от шума и криков.

Норрис остановил их за сараем, осматривая лесопилку в бинокль.

- Один парень там, у двери. Похоже, он собирается уйти из-за выстрелов.

- Не дай ему уйти, - приказал Коннер. - Убей его сейчас, чтобы потом не пришлось драться.

Норрис поднял одну из немногих длинных винтовок клана, спрингфилдскую модель 1842 года, калибра 69. Он опустился на колени, отодвинул курок, прицелился и выдохнул.

БАМ!

Норрис дёрнулся в своей огневой позиции, когда винтовка взревела, извергая искры. От этого звука в ушах зазвенело.

- Не потерял хватки - снёс ему голову начисто.

- Отличный выстрел! Пойдём.

Они снова взялись за верёвочные ручки ящика и направились к темнеющей лесопилке. К тому времени как они добрались до двери, город позади них превратился в столпотворение, шум выстрелов и всеобщий хаос. Лесопилка стояла тихо, огромные пилы были неподвижны, приводные ремни не работали. По крайней мере, шум реки заглушал громкие выстрелы и крики.

Похоже, они убивают всё, что движется, - подумал Коннер с нервной улыбкой.

Они поставили ящик на землю и зажгли фонарь.

- Сюда, - сказал он.

Норрис подтащил динамит к ступенькам, ведущим внутрь.

- Вы думаете, что эти штуки… наши ребята смогут разобраться?

- Я… да. Думаю, да. Они ведь знают, как насиловать и убивать.

- Значит, они также могут знать, как использовать это? - предположил Норрис и указал на трафаретную надпись “Динамит”. Сначала он закрепил предохранитель, затем накрыл ящик брезентом.

- Хорошая мысль, - похвалил Коннер.

- Теперь будем надеяться, что они смогут привести Ловена живым.

Коннер рефлекторно вытащил пистолет.

- Приведут. Корриган, Перси, Стоддард - они хорошие ребята, были со мной на войне, - oн открыл ставни и выглянул наружу.

Снова раздались крики и быстрые выстрелы. Теперь он видел несколько костров; они горели в восточной части города.

И, надеюсь, они сожгут много евреев…

- Думаю, всё, что мы сейчас должны делать, это ждать.

Коннер кивнул.

- И если я прав, как только они приведут сюда Ловена, эти два существа последуют за ним…

Они сидели и ждали, прислушиваясь к шуму за пределами лесопилки. Руки Коннора дрожали. Он вспомнил, что сказал им Рид, когда вернулся из Солсбери:

Да, сэр, пароход с грузом, оплаченным Гавриилом Ловеном.

Но почему он беспокоится сейчас?

- Ты уверен, что груз, о котором говорил Рид, не пришёл сегодня?

- Совершенно уверен, мистер Коннер. У меня были мужчины, смотрящие за доками постоянно. Ни пароходов, ничего. Так что, что бы там ни было, оно никак не могло попасть сюда раньше.

Что бы это ни было, - подумал Коннер. - Возможно, оружие, но теперь оно ему не поможет. К тому времени, как оно доберётся сюда, Ловен и весь его город будут мертвы и закопаны.

- Ребята закончили копать могилу? Те тела, которые не сгорят, мы похороним до того, как прибудет пароход. Не останется и следа.

Норрис кивнул, поджав губы.

- Мы вырыли достаточно большую яму для всего города, и не только для него.

Эта мысль понравилась Коннеру: он уже видел тела, сваленные в яме.

Тогда город будет наш…

Снаружи крики и выстрелы лились непрерывным потоком, в воздухе витал запах смерти.

Но что это за существа? - подумал Коннер. - Что эти два монстра делают, пока мои люди стирают город с лица земли?

Коннер и Норрис повернулись с пистолетами наготове, когда дверь в лесопилку распахнулась. В дверях показалась фигура.

- Господи Иисусе, Корриган! - закричал Коннер. - Мы уже не знали, что и думать!

Вошёл здоровенный дровосек, согнувшись под тяжестью груза на спине.

- То, что происходит в городе, напугает вас ещё больше, мистер Коннер, - фыркнул мужчина и шагнул вперёд.

- Что ты имеешь в виду?

- У меня здесь Гавриил Ловен, сэр, - Корриган стащил тощее тело с плеча и уронил на пол. - Живой, и это было нелегко.

Сердце Коннера подпрыгнуло, не от страха, а от радости. Бесчувственное тело, упавшее на землю, было Гавриилом Ловеном, с кляпом во рту и связанным.

- Молодец, парень.

Корриган в изнеможении сидел на рабочей скамье. Когда снаружи послышались отдалённые крики, он вздрогнул.

- Где Перси и Стоддард? - спросил Норрис и поднял глиняный фонарь.

Когда-то сильное и молодое лицо Корригана в свете фонаря выглядело измождённым. Его глаза были полны тревоги, а длинные тёмные волосы казались поседевшими.

- Они оба мертвы, сэр. Вот почему я так долго добирался сюда, мне одному пришлось тащить сюда Ловена.

Коннер замер.

- Это были…

- Это были они, сэр, как вы и сказали, - глаза Корригана расширились в свете. - Они разорвали Перси и Стоддарда на части, как кукол. Это Божья благодать, что я выбрался оттуда живым…

Божья благодать, - подумал Коннер. - Чёрт. Я знаю, что сам не благочестивый человек, но я не поклоняюсь дьяволу.

И те штуки, те отвратительные штуки, которые убили его жену и Хауэтов, они, несомненно, были созданы дьяволом.

- Они не быстры, мистер Коннер, - сказал Корриган, - но, скорее всего, преследуют меня. Они видели, как я схватил Ловена.

- Вот этого мы и хотим! - воскликнул Коннер, подтащил Ловена и положил его поперёк брезентового ящика с динамитом.

И они идут сюда. Сейчас.

- Норрис! Запустить взрыватель!

Норрис вытащил из коробки чёрный пороховой запал и высунул его в ближайшее окно.

Ловен приходил в себя, пытаясь сесть прямо. Его глаза вспыхнули, когда он посмотрел на Коннера; приглушённые звуки просачивались сквозь кляп.

- Вы не дадите сказать ему последнее слово, мистер Коннер? - спросил Норрис, выглядывая в окно.

- Нет, чёрт возьми, - Коннер плюнул в колдуна. - Не хочу слышать его фокусов. Он, скорее всего, наложит на нас проклятие.

- Уверен, что так и будет, сэр, не сомневаюсь, что так и будет.

Даже с кляпом во рту Ловен сумел улыбнуться.

ШМЯК! ШМЯК!

Коннер сильно ударил прикладом спрингфилдской винтовки по голени Ловена. Кости сломались; Ловен застонал, лицо его исказила боль.

- Не могу допустить, чтобы он слез с ящика. Корриган, выйди и подожди с Норрисом.

- Но, сэр, как насчёт…

- Я буду ждать здесь до последней минуты. Теперь делай, как я говорю!

Корриган выскользнул в окно, а Коннер вновь положил Ловена на динамит. Боль пронзила Ловена и вырвалась из кляпа, превратившись в пронзительный крик. Коннер ещё раз проверил пистолет, а потом:

БAM!

Что-то ударило в деревянные двойные двери в углу; они были заперты тяжёлой доской.

Эти твари уже здесь…

Ещё несколько ударов! Засов разлетелся в щепки и двери широко распахнулись. Коннер окаменел на месте. В лесопилку полетели обломки досок, из угла появилась неловкая тень.

- Зажигай, когда я скажу!

Коннер испуганно прошептал в окно, а затем собрал остатки храбрости, чтобы вырваться из ужасного паралича. Он вытащил пистолет и шагнул вперёд.

- Ну же, нечестивцы! - его голос надломился. - Я получил то, что хотел! - oн наступил на сломанные кости голени Ловена, вызвав новые пронзительные крики. - Человек, который привёл вас сюда из ада, здесь, со мной! Давайте, идите сюда!

Пламя фонаря замерцало; в его тусклом свете Коннер увидел многое, когда первая из тварей подошла достаточно близко. Он был тонким, как кость, блестящим, как будто каким-то образом потел через скудный слой глины, который покрывал его. Такой же тонкий слой покрывал его ободранное лицо. Он рванулся вперёд быстрее, чем Коннер мог себе представить.

- Ну же! Иди сюда! Я готов!

Но из-за угла не появилась вторая фигура. Горячий ужас охватил Коннера, когда он понял: второй мерзости не было. Только один пришёл освободить своего хозяина.

Ведомый одним только ужасом, он сделал несколько небрежных выстрелов, увидел, как по крайней мере одно пулевое отверстие появилось в отвратительной груди существа, но не удивился, увидев, что это не возымело никакого эффекта. Его тонкие ноги застучали по грязному полу, когда он ускорил шаг.

- Зажигай! - закричал он, сделал ещё два выстрела и прыгнул к окну…

Наши дни.

Ди-Мэн почувствовал, как его тошнит, а ещё он чувствовал себя в замешательстве.

Так вот… как они это делают…

В эту ночь круглые поляны не освещались прожекторами, вместо них горели керосиновые факелы. В рассеивающемся свете он всё ещё мог различить кровь, ранее забрызгавшую многочисленные круги камней, которые образовывали большой круг на земле. Несколько раввинов Ашера, все одетые в чёрное, возились со свитками, пожелтевшими от времени. Сам Ашер беседовал с Ди-Мэном.

- Я не знаю, где он. Вот, что я хочу сказать, - смущённо сообщил Ди-Мэн. - Он не отвечает на звонки.

- И когда последний раз ты его видел? Когда?

- Сегодня днём, когда мы возвращались к вам из Сомнеровской бухты. Я высадил его возле того дома, потому что мы знали, что Сета Кона нет дома.

Ашер сцепил пальцы, размышляя.

- И откуда вы это знаете?

- Потому что мы видели его сегодня утром; мы убивали время, прежде чем должны были встретиться с Рошем для обмена. Внедорожник Кона отъезжал от съезда на шоссе 413. Он не мог поехать ни в какое другое место, кроме Солсбери. Девушки с ним не было, но мы видели чемодан на заднем сиденье, поэтому решили, что он едет в аэропорт.

- И что?

- А потом около часа или двух мы произвели обмен с Рошем в крабовом домике и решили вернуться к вам. Когда мы проезжали мимо Ловен-Хауса, внедорожника Кона всё ещё не было, поэтому я высадил Чокнутого, чтобы немного поговорить и держать её в узде. Он собирался выудить у неё всё, что она может знать о другом подвале или о том, где может быть эта вещь.

- Я знаю, что он там, - сказал Ашер, в отчаянии сжимая руку. - Мне были знамения свыше.

Ди-Мэн не знал, что такое знамение.

- Ну, в общем, он должен был позвонить мне, когда закончит, чтобы я мог его забрать.

- Но ты так и не получил от него звонка? - предположил Ашер.

- Верно. Я оставил сообщение на его сотовом, - Ди-Мэн шаркал ботинками по грязи. - Я подумал, что у него сел аккумулятор, так что он просто вернулся в город, но…

- Понимаю. Это было несколько часов назад?

Ди-Мэн кивнул.

- Я думал, он просто вернулся к себе домой, накурился и уснул, но я уже проверил. Чёрт, Ашер. Я не знаю, где он.

Ашер отвёл взгляд в сторону, туда, где горел факел.

- Тогда, возможно, любовный интерес Кона не так прост, как мы думаем. Может, она его убила?

- Не понимаю, Ашер, - oн с силой отпрянул назад. - Бьюсь об заклад, если бы я сказал ей стоять на голове и с лицом, обмазанным в дерьме, она бы так и сделала… ради крэка.

Ашер поджал губы в ответ на вульгарный намёк. Прежде чем он успел сказать что-то ещё, к нему подошёл один из его помощников и тихо сказал:

- Мы готовы, Гаон.

Казалось, глаза Ашера восторженно горят.

- Принесите труп и приношение.

Несколько человек в тёмных одеждах вынесли из фургона только что эксгумированный труп. Ди-Мэн ошеломлённо смотрел, как она лежала над центральным кругом окровавленных камней. На мёртвой коже плясали огоньки.

Это грёбаное сумасшествие, - кружились мысли в его голове.

- Такая прекрасная, даже после смерти. Она была непорочной, - глаза Ашера смотрели неподвижно. - В 1880 году моим предкам пришлось срезать плоть с трупов, чтобы уменьшить площадь поверхности. Вот как мало глины у них было.

У Ди-Мэна сжалось сердце, когда он поймал себя на том, что смотрит на мёртвую грудь с синими сосками.

И после этого они покроют её…

- Неприлично думать, что глина, которую купил Гавриил Ловен, никогда не пригодится, - продолжал Ашер. - Это заставляет меня думать об испытаниях Иова. Но теперь нам дарована привилегия, которой великий Гаон Ловен никогда не удостаивался, - oн посмотрел на небо. - Я могу только гадать, почему…

Эти люди, блять, чокнутые, - подумал Ди-Мэн.

Завёрнутый в полотно свёрток был передан в руки Гаона. Он улыбнулся испорченному хлебу, как новорождённому.

- Твоя работа ждёт тебя, друг мой, - дрожащим голосом произнёс Ашер. Казалось, он внезапно покраснел, сдерживая глубокую радость.

- Да. Думаю, у меня нет выбора, кроме как ещё раз навестить эту девушку.

- Иди утром. Дай ей время, чтобы ей было нужно больше крэка. То, что могло случиться с твоим партнёром, не так важно, как то, что должно быть извлечено из этого дома. Если тебе нужно её пытать… пытай её.

У Ди-Мэна перехватило дыхание. Он кивнул.

- А теперь ступай с благословением нашего Мелеха, - Ашер улыбнулся издалека. - Самаэль…

Даже когда Ди-Мэн повернулся, он почувствовал, как что-то сгущается в воздухе и покалывает кожу. Внезапно его охватило желание убежать. Ди-Мэн не хотел быть рядом, когда они начнут.

Он сел в фургон, выехал с поляны и помчался прочь так быстро, как только мог.

К вечеру руки Джуди заныли от боли, вызванной мозолями и волдырями, которые она заработала, копаясь в подвале в течение нескольких часов. Это был крэк. Именно крэк заставил её забыть, даже потерять рассудок в этой нелёгкой задаче, которую ей поручили. Она решила, что никогда не расскажет о существовании потайной комнаты, но знала, что если будет раздавать её содержимое по одному предмету за раз, то сможет манипулировать сценарием в свою пользу.

Она знала, что большого будет труднее убить.

И рано или поздно… он вернётся.

Всё, что она нашла во время раскопок, были ещё несколько кусков костей, в дополнение к руке, которую они нашли ранее. Бедро, ключица, часть скелетообразной ступни - всё было покрыто тончайшим слоем чего-то, что могло быть похоже только на глину. Но черепа не было. Эти куски она откопала в восточной части тайника. Так… где же череп? Хуже был другой вопрос: зачем им это нужно? Но это не имеет значения, не так ли? Сет звонил ранее и сказал, что, вероятно, не вернётся в течение недели - появились ещё глюки в игре.

Я должна использовать его до того, как Сет вернётся домой, - подумала oна об уменьшающемся мешке с крэком. Осталось всего несколько кусочков.

Время близилось к полуночи. Ей предстояло ещё кое-что сделать, поэтому она cкурила ещё один кусок и приступила к делу.

Труп убитого деревенщины, хотя и хрупкого телосложения, казался неимоверно тяжёлым.

Чёрт, это как таскать сейф!

Жуткий мешок оставался надёжно закреплённым на голове, и она с облегчением увидела, что его мочевой пузырь и кишечник не опорожнились, или, по крайней мере, не настолько, чтобы оставить беспорядок. Она схватила его за плечи и неуклюже потащила вниз по лестнице.

Когда она выглянула наружу, было жарко, но она с облегчением обнаружила, что небо затянуто облаками, луна скрыта.

Может, Бог со мной, - усмехнулась она про себя.

Даже на дальнем расстоянии по обе стороны дороги не было видно ни одной машины. Она двигалась быстрее, чем когда-либо, когда вытаскивала труп за дверь, спускалась по ступенькам и пересекала дорогу к краю газона.

Её адреналин подскочил.

Я избавляюсь от мёртвого тела!

И когда она остановилась ярдах в тридцати в рядах травы, реальность всего происходящего подкосила её и она упала. Она попыталась успокоиться, лёжа на спине; её сердце нервно билось.

Наркоманы средних лет умирают от внезапных сердечных приступов и инсультов, - напомнила она себе, но эта перспектива не пугала её.

Если она умрёт, то освободится от бремени отказа от наркотиков. Но когда она успокоилась, то поняла, что этого недостаточно. Ей нужно было оттащить труп глубоко-глубоко в поле. К тому времени, как эту траву скрутят в тюки, летняя жара превратит его в кости. Не будет ничего, что связывало бы это с ней.

Ещё двадцать минут она тащила тело всё глубже.

Ярдов сто, не меньше, - подумала она, пыхтя в темноте.

Она присела отдохнуть, но тут же вспомнила предупреждение Ховиса о змеях в полях.

С моим везением это будет не безобидная свиноносая змея, а медноголовый щитомордник…

Она могла бы проделать весь обратный путь, как пришла… или… Узкая тропинка, вероятно, была всего в двадцати ярдах к востоку, и это было бы намного легче и быстрее.

Пот заливал её; она чувствовала себя ужасно, чувствовала отвращение к себе и знала, что, скорее всего, выкурит остаток своей заначки на ночь. Кусочки травы и полевой пыли облепили её лицо и осыпали блузку. Даже с её глазами, привыкшими к темноте, она должна была больше чувствовать, чем видеть, пересекая поле.

Если я отклонюсь всего на десять градусов, то смогу пройти милю в этой траве, прежде чем доберусь до тропинки.

Но пусть будет так. По крайней мере, она избавилась от тела.

Спасибо! – возликовала она, когда ряды стеблей, наконец, выпустили её на узкую тропу. Но…

Иисусe…

Её сердце, казалось, разорвалось в груди от внезапного грохота двигателя, который заставил её нырнуть назад в поле и лежать неподвижно.

Кто, чёрт возьми, едет сюда в такой час!

Она замерла всего в нескольких футах позади травы, когда на подъездной дорожке замелькали фары.

Мимо с рёвом проехала машина, отчего у Джуди застучали зубы. Она успела лишь мельком взглянуть, но этого было достаточно, чтобы разглядеть машину: чёрный фургон.

И другой насильник, без сомнения, был за рулём.

Несколько минут она не позволяла себе пошевелиться.

Почему он здесь сейчас? И куда он направляется? Неужели он едет в мой дом, чтобы расспросить меня о местонахождении своего сообщника? Как это будет выглядеть, если он увидит, что я ухожу с поля, когда его приятель пропал?

Она подождала ещё несколько минут, пока, наконец, не вышла на тропинку.

Просто иди медленно и тихо, держи глаза и уши открытыми.

Но прежде чем она успела войти в дом, что-то, казалось, поплыло в воздухе, какой-то отдалённый звук.

Она застыла на месте, напрягая слух.

Голоса, - решила она.

Затем наступила тишина.

Она оглянулась и с трудом разглядела более узкую тропинку, ведущую к странной поляне.

Две ночи назад там был свет, яркий свет, но сейчас…

Можно было различить только слабый свет, тусклое жёлтое сияние.

Через минуту это сияние, казалось, стало голубым.

Я не знаю, что происходит, и мне всё равно.

Но затем её сердце снова сжалось в груди, когда несколько минут спустя она вновь услышала шум мотора. Она нырнула обратно в траву.

Снова замелькали фары, но на этот раз мимо очень медленно проехали две машины - чёрный четырёхдверный седан и универсал.

Джуди была раздосадована, даже несмотря на то, что успела спрятаться в траве.

Что все эти люди делают посреди грёбаного поля травы посреди гребаной ночи?!

Она не могла себе представить. Ни на одной из машин не было гербов сельского хозяйства штата, так кто же они?

Друзья человека в чёрном фургоне?

И снова она ждала в траве, пока подвернётся ещё один удобный момент. Полчаса спустя она выскользнула из травы и пошла домой. В конце тропинки она уже собиралась перейти дорогу, когда…

Только не СНОВА!

Ещё один автомобиль показался на её пути. На этот раз она могла только быстро отступить назад, чтобы её не заметили. Эта машина ехала по главной дороге, она замедляла ход.

Она остановилась прямо перед их с Сетом домом. Стёкла были подняты, водителя она не видела. На этот раз это был двухдверный седан, более светлого цвета.

Она услышала глухой щелчок. Машина немного постояла, потом медленно уехала.

Это была… машина мистера Кротера? - она задумалась.

Потом ещё сильнее задумалась, что он мог здесь делать. Она быстро перебежала через дорогу, сообразив, что незнакомец остановился прямо перед её почтовым ящиком.

Доставка газет?

Но нет. Они ещё не подписались ни на какие газеты. Тем не менее, она открыла почтовый ящик и нашла…

Один конверт.

Разве девушка не может спокойно избавиться от трупа?

Она поспешила обратно в дом, включила сигнализацию и бросилась на кухню.

Яркий свет сразу успокоил её. Она повертела конверт в руках. Кто-то нацарапал на нём:

СЕТУ И ДЖУДИ.

Она открыла его и развернула листок.

ВЫ ЗНАЕТЕ, ЧТО ТАКОЕ ГОЛЕМ? - было написано неровным почерком.

Джуди моргнула.

Голем…

УБИРАЙТЕСЬ ИЗ ДОМА И НЕ ВОЗВРАЩАЙТЕСЬ, - так заканчивалось письмо.

Утром Джуди показалось, что она на грани саморазрушения. Зеркало заставило её взглянуть правде в глаза. Тёмные круги под глазами могли сойти за чёрные, морщинки пробегали по её и без того заметно похудевшему лицу. Она использовала помятую банку из-под содовой с дыркой как самодельную курительную трубку. Последний кусок был выкурен в десять утра.

Она не включила сигнализацию. Она сидела в гостиной и просто ждала его появления.

Я не убью его сегодня, - решила она.

Необходимость избавления от пагубной привычки навела её на мысль, что сначала она возьмёт с него ещё один или два мешка. Тогда она соскочит.

Действительно.

Обхватив себя руками, она уставилась на входную дверь, но закричала, когда сзади появилась рука и зажала ей рот.

- Ты ждала, что я зайду спереди?

Её тело выгнулось назад, когда он поднял её.

Его губы коснулись её уха.

- Если бы это зависело от меня, я бы прикончил тебя, но мне нужно знать, где мой приятель, - oн оттолкнул её, и она с визгом упала на диван.

- Что?

Маска-чулок сжала её лицо.

- У тебя вчера был посетитель, не так ли? Где он?

- Кто, ваш напарник? - она бросила вызов. - Откуда мне знать, куда он пошёл?

Мужчина поднял кулак.

- Он был здесь, и не делай вид, что его здесь нету.

- Нет, - поправила она. - Это не сослагательное наклонение.

БAX!

Этот удар был сильнее, чем у того, которого она убила, но боль того стоила. Джуди стряхнула искры, слёзы застлали глаза.

- Он ушёл отсюда около трёх.

- Куда?

- Откуда мне это знать! - eё вспышка удивила незваного гостя. - Мне нужно больше крэка!

- Неа, - oн медленно прошёлся по роскошной комнате, лениво осматривая вещи. - Больше никакой халявы. Ты хочешь получить, ты должна отдать.

- Что? Это? - oна сплюнула, встала и расстегнула блузку. - Ты снова хочешь изнасиловать меня, как и твой друг? Давай, вперёд!

Он посмотрел на неё без интереса.

- Я сейчас не в настроении. Я уже устал от тебя. Я сейчас очень зол, детка. Что он сказал тебе, когда был здесь?

Думай, думай! - убеждала себя Джуди. - Придётся лгать.

- Он велел мне поискать другой подвал, сказал, что в нём зарыт череп, и ему нужен череп. Он также сказал, что хочет, чтобы я нашла деревянную Mезузу, подсвечник и деревянную чашу, - oна посмотрела ему в глаза, прикрытые чулком-маской. - Он сказал, что если я его найду, вы дадите мне пятьдесят кусков крэка, - oна сунула руку под диван, куда раньше положила золотую менору и чашу.

Глаза человека за маской стали удивлёнными.

- Вот половина того, что ты хочешь, - сказала Джуди. - Так дай мне половину крэка. Сейчас. Мне понадобится больше времени, чтобы найти остальное.

Он поднял предметы.

- Ну, если это не так…

- Мне нужно двадцать пять кусков. Сделка есть сделка.

- Когда красавчик вернётся домой?

- Может быть, завтра вечером, - солгала она. - Он не уверен.

- Тогда тебе лучше найти череп и коробку к завтрашнему дню.

Вот дерьмо…

- Но, если ты найдёшь этот деревянный ящик, мы сможем найти череп.

Её лицо исказилось от его комментария. Она прекрасно знала, что пергамент внутри Mезузы не содержал никаких указаний на то, где находится череп.

О чём, чёрт возьми, он думает?

Лучше не спрашивать, лучше подождать.

- Заплати. Дай мне двадцать пять кусков.

Он бросил ей сумку.

- Их десять. Ты получишь остальное, когда мы получим остальное. Он повернулся и пошёл прочь.

- Во сколько ты придёшь завтра?

- В любое время, когда захочу, - oн ухмыльнулся сквозь прозрачную маску. - Может быть, к ночи, если я возбужусь.

Он вышел через кухню. Мгновение спустя хлопнула задняя дверь.

По крайней мере, на этот раз меня не изнасиловали, - с облегчением подумала она.

Она стиснула зубы, когда посмотрела на пакет с крэком, выкурила кусочек и позволила себе подумать.

Она отдаст ему Mезузу завтра или послезавтра, а пока будет искать череп. Она всё ещё не могла понять, что он имел в виду.

Если у него есть Mезуза, он может сам найти череп?

Что это значит?

Её мысли замедлились.

Подождите минуту!

Она бросилась в свой кабинет, пробежала глазами книги, в основном философские и теософские. У неё также была полка с книгами по Каббале.

- Вот он…- oна вытащила том под названием “Пражский Голем и другие раввинские легенды”.

Внезапно до неё дошла часть головоломки: что сказал лысый незваный гость, плюс странная записка, оставленная в почтовом ящике прошлой ночью. Она почему-то была уверена, что ночным посыльным был мистер Кротер, риэлтор.

Я уверена, что это была его машина…

Но та вещь, которую он оставил в почтовом ящике…

Как профессор теософии, в основном высокофалутинского фольклора, Джуди было естественно знать, что такое големы, поскольку их мифология на протяжении веков переплеталась с Талмудическими текстами. Неодушевлённое существо, созданное из грязи или глины и получившее ложную жизнь через определённые мистические ритуалы. Но, конечно, всё это было мифом. Джуди уставилась на определение главы, открывающей книгу:

“ГОЛЕМ: в еврейском фольклоре, искусственно созданное существо, чаще всего носящее человеческий облик, наделённое жизнью и сверхъестественными способностями”.

Одно это определение пробудило в ней воспоминания об истории иудейского мифа. Самый известный голем произошёл из рассказа одного раввина Иуды Лёва, Марахала из Праги. Лёв, один из самых выдающихся еврейских учёных шестнадцатого века, использовал каббалистическую магию для создания голема весной 1580 года. Существо было сделано из глины реки Влтавы, глины, которая, по слухам, была околдована ангелами ещё до появления Адама. Голем Лёва отразил массированное военное преследование евреев в пражских гетто и был настолько грозен в своём кровавом натиске, что император тут же попросил Лёва отозвать монстра и взамен обещал защиту евреям. Лёв согласился, деактивируя существо, но держа его под рукой, если оно когда-нибудь понадобится снова.

Но это всего лишь легенда, - знала Джуди. – Вымысел.

Совпадение раздражало её.

Лёв, - подумала она. - Ловен. Ловенспорт. А теперь записка в моём почтовом ящике о големах…

Она читала дальше:

Хотя есть много методов оживления голема, метод Лёва остаётся самым известным. На груди голема он написал слово “aemaеth,” что означает “Божья истина”, сразу после выполнения тайного ритуала. Когда пришло время деактивировать существо, Лёв просто стёр первые две буквы святого слова, оставив “maeth”, что означает “смерть”.

Более размытые методы предшествовали знаменитому достижению раввина Лёва во время раскола между каббалистами XII века и Кишуф (подробнее см. “Кишуф и Антихасидские секты”).

Первоначально Кишуф существовал как ещё более суровая разновидность Каббалы, но позже наступило разочарование в Боге, и тогда их мистицизм начал тяготеть к оккультизму. В то время как Каббала поклоняется десяти Сеферам, или десяти книгам Божьего просветления, Кишуфы, как говорят, с помощью чёрной магии открыли одиннадцатого Сефера, или Сефер Мет (книгу Тьмы), чьи секреты были подслушаны С’Молом (Самаилом, еврейским гериархальным падшим ангелом), когда Бог учил Каббалу ангелам; следовательно, самые крайние Кишуфы стали для иудаизма тем, чем средневековые сатанисты стали для Католицизма и Православия. Именно эти секты маскировались под каббалистов, тайно служа дьяволу. Кроме того, считается, что С’мол даровал секреты Сефера всем, кто хотел обратиться против Бога, и одним из таких секретов было привлечение големов для злонамеренных целей. Кишуфиты использовали кровавые обряды для оживления големов, часто через оккультную грань или круг (круг, заряжённый магией, см. “Магические круги”).

Внутри круга был зажжён факел, чтобы осветить путь демона, и когда этот свет становился голубым, Гаон понимал, что ритуал удался, поскольку это означало близость к нижним мирам, которые фактически делили пространство с краем круга. В этот момент будет сделано подношение, как правило, какой-то испорченный предмет пищи, который должен был быть подарен демону. Проклятый хлеб широко упоминается в Средние века, он получается путём захоронения свежего хлеба в могиле трупа. Считается, что С’мол особенно любит его. В обмен на это подношение демон должен был дать ложную жизнь голему, должным образом подготовленному.

Мысли Джуди остановились.

Для Кишуфитов злой голем получался лучше всего, когда его делали грязным, покрывая труп грешника призрачной глиной реки Влтавы, самой большой реки в Чехословакии.

Она моргнула, прочитав эти слова.

Големы также были наняты Гаонами Кишуфитов в качестве прорицателей, чтобы найти тайные сокровища или потерянные заготовки и тотемы. Некоторые архивные записи утверждают, что С’мол также даровал тайну предчувствия через катомантию, то есть, созерцание будущего, рассматривая пар от запечённой головы осла или дворняжки.

Теперь эти совпадения всплыли в голове Джуди.

Запечённая собачья голова…- очень медленно подумала она, вспоминая безголовых собак, которых видела на кладбище и на поляне. - Глина из Чехословакии…- и она слишком хорошо знала, что именно оттуда в 1880 году была украдена глина из подвала.

Кровавые обряды в магическом круге. Конечно же. А чем ещё может быть кровавый каменный круг на поляне?

- Но, если ты найдёшь тот деревянный ящик, мы сможем найти череп, - сказал лысый незнакомец.

И вот она читает о силе голема в поиске вещей. И разве прошлой ночью она не видела, как свет в окрестностях поляны стал голубым?

Последнее совпадение заставило её почувствовать себя очень неловко. Она перечитала отрывок вслух: злой голем получался лучше всего, когда его делали грязным, покрывая труп грешного человека…- а в подвале были человеческие кости, она знала это.

Кости и мумифицированная плоть, покрытая глиной…

Её мысли тикали в такт с часами.

Кишуф, - подумала она. - Такая неизвестность.

Хотя она хорошо помнила его по некоторым урокам, которые вела. Каббалисты использовали эмблему магического знака Зоар: верхний треугольник, содержащий лицо человека, освещённое Богом, нижний треугольник, показывающий тёмное лицо, или лицо человека, ищущего этот свет. В то время как эмблема Кишуфа имела два тёмных лица, ищущих благословения нечестивых.

У Ашера Ловена в доме Зоар, - подумала она.

Это было доказательством того, что он настоящий каббалист, так почему же Джуди подозревала его? Сходство имён Лёва и Ловена? Прочитанное сказало ей следующее:

Именно эти Кишуфиты оттачивали чёрное искусство создания големов, чтобы служить самым гнусным целям; на самом деле, Гаоны-еретики и их кагалы часто были очень уважаемыми учёными Каббалы, тайно встречаясь ночью, чтобы претворять в жизнь своё нечестивое ремесло, оживляя големов, чтобы насиловать и убивать язычников и евреев, всё в знак уважения к Самаэлю. Богатство было даровано им в награду.

Джуди задумалась над прочитанным.

Так, может быть, Ашер Ловен и его кагалы на самом деле такие? - но потом она отбросила эту мысль, подумав: - Нет, нет, нет, это просто миф!

Затем был следующий отрывок:

В отличие от знаменитого раввина Иуды Лёва, Кишуфы оживляли своих големов специальными словами, противоречащими Богу, обычно именем С’мола или другими высшими демонами, или просто словом, обозначающим желаемую функцию, например, “tzahch” (убийство), “nohv” (кража), “ahf” (изнасилование, прелюбодеяние). А также любым другим словом для выполнения желаемой функции.

Помимо де-анимации (стирания оживляющего слова на лбу или груди существа), считается, что големы могут быть уничтожены только сильным ударом, расчленением или огнём. Считается, что защитные заклинания, молитвы об изгнании нечистой силы и иудейские иконы удерживают големов на расстоянии.

Она почувствовала ещё большее беспокойство, так как знала, что в деревянной Mезузе заключена защитная молитва. Она бросилась в подвал, толкнула дверь в потайную комнату. Теперь в молитвенном шкафу была только Mезуза. Она подобрала её.

Зачем быдлу-насильнику и наркоторговцу это нужно?

Она остановилась, поморщившись от манящей заначки с крэком, затем выбежала из подвала, прихватив с собой Mезузу. Поднявшись наверх, она нашла нужный адрес в телефонной книге. Она вытащила велосипед из дома и поехала по дороге.

Несколько наркоманок смешали старую глину с тёплой водой и перемешали всё мастерками, получив её в идеальное липкое месиво, и именно Ахрон и Илай осторожно размазали её по телу мёртвой женщины, медленный процесс дотошности был решающим. Гаон наблюдал, его глаза сверкали.

- Сколько времени это займёт? - спросил Ди-Мэн.

- Как только труп будет как следует покрыт, - oтветил Ашер. - И ещё я должен написать имя Мелеха у неё на груди.

Отлично, - подумал Ди-Мэн с некоторым сарказмом. - Тогда у нас будет два чудища, а если мы получим череп, то три…

- Вы собираетесь использовать череп вместо головы следующего, да? - заметил он. - Но что вы собираетесь использовать в качестве тела?

- Я надеюсь, что мы сможем использовать тело Сета Кона, - ответил Ашер. - Мне нравится ирония. Человек, которому принадлежит дом Гавриила, дом, который по праву должен принадлежать мне, - oн похлопал Ди-Мэна по плечу. - Если хочешь, можешь сам отрубить ему голову.

- Ну, ладно…

- И ты поступил мудро, не пытая и не убивая девушку, - сказал Ашер. - Это можно сделать позже, и, возможно, мы испробуем нового члена нашей семьи для этой задачи. Но она нашла менору и чашу со святой водой, поэтому логично дать ей шанс найти Mезузу. - Ашер оглянулся на стол, где лежала мёртвая женщина, её обнажённые черты были всё ещё погружены в смерть, лицо удивительно нетронуто. В темноте она могла даже сойти за живую женщину. - Позаботься, Ахрон, чтобы глина растеклась равномерно.

- Да, Гаон.

- После того, как её оживят, её черты не должны быть изменены. Мы хотим, чтобы она выглядела нетронутой.

Я мог бы выпить пива или посмотреть фильм про сиськи, - подумал Ди-Мэн. - Вместо этого я смотрю, как кучка раввинов размазывает мокрую глину по мёртвой цыпочке.

- Как получилось, что у того, что в ящике, вся плоть была срезана до того, как на неё наложили глину?

Ашер посмотрел на длинный ящик, в котором лежал уцелевший голем 1880 года.

- Чтобы уменьшить общую площадь поверхности, друг мой. Видишь ли, во времена моего великого предка у них было так мало глины для работы, что они были вынуждены срезать тело до костей. Чем меньше масса тела, тем меньше требуется глины. Теперь, однако, нам не нужно беспокоиться об этом, - oн посмотрел на четыре бочки глины, украденные из подвала Кона. - Глина Влтавы, - eго глаза сверкнули на Ди-Мэна. - Это магия.

Ди-Мэн сглотнул.

- Гавриил Ловен мог бы сделать целый взвод големов из такого количества глины, но он умер, не успев её получить. Теперь у нас есть то, в чём он так нуждался, и мы пойдём по его стопам. Прошлое подношение прошло идеально. Я знаю, что это сработает, - Ашер взглянул на дымящуюся собачью голову, лежавшую в горшке. - Я предвидел это.

Чёрт, чувак, я просто хочу продавать наркотики, - подумал Ди-Мэн. - Я не хочу иметь ничего общего с этой чёрной магией…

Но было слишком поздно, не так ли? Он был уже по шею во всём этом.

Была ли это внутренняя мысль или предчувствие, которое внезапно привлекло внимание Ашера? Прищурившись, он подошёл к камину и вытащил железную скобу, на которой стоял следующий металлический горшок. Щипцами он снял крышку, и от кипящей собачьей головы пошёл пар. Ашер уставился на пар, потом закрыл глаза.

Что, чёрт возьми, он видит? - подумал Ди-Мэн с сомнением.

- Теперь я совершенно ясно чувствую, что твоего партнёра больше нет среди живых. Впрочем, это не имеет значения.

- Не имеет значения? - возразил Ди-Мэн. - Если он мёртв, значит, кто-то убил его. Может быть, это была девушка, как вы и сказали?

- Неважно, - повторил Ашер. Он казался ошеломлённым, но довольным увиденным. - Мне только что открылось нечто гораздо более важное.

- Вот как?

- Похоже, девушка не только нашла Mезузу, но и вынесла её из дома.

- И что это значит?

Ашер кивнул.

- Проклятое заклинание наконец-то убрали с могилы Гавриила Ловена. С’мол с нами, добрый слуга, - кулон Ашера, знак одиннадцатого Сефера, висел у него на шее. Он улыбнулся Ди-Мэну. - А теперь иди и займись другой проблемой, о которой я говорил.

Ди-Мэн мрачно кивнул.

- Мне взять это чудище с собой?

- Нет, - oн открыл заднюю дверь для Ди-Мэна. - У меня на него другие планы.

Когда Ди-Мэн ушёл, Ашер подошёл к длинному ящику на полу. Он снял крышку, и сказал одно слово:

- Восстань…

Кротер жил в маленьком домике в миле от Ловенспорта, расположенном в лесу. Джуди была почти там, прежде чем её зависимость дала о себе знать. Она протащила велосипед между деревьями, выкурила ещё один камешек и, съёжившись, рухнула на землю.

Ненавижу себя, ненавижу…

Но какой в этом толк? Она знала, что не соскочит до того, как Сет вернётся домой.

Всё, что она могла сделать, это продолжать лгать себе.

Она лежала так некоторое время, пока солнце не скрылось за деревьями. В конце концов, она смогла взять себя в руки и добраться до дома Кротера.

Мужчина выглядел встревоженным, когда открыл дверь на её стук.

- Мисс… Паркер? Что вы…

- Здесь делаю? - oна достала Mезузу из сумки и подняла её. - Вы ведь знаете, что это такое?

Кротер опешил.

- Э-э-э… ну, это Mезуза в старинном стиле, вроде тех, что висят на дверях.

- И ещё каббалисты использовали их для молитв изгнания нечистой силы и защитных заклинаний. Это было в нашем подвале, и у меня есть основания полагать, что голова Гавриила Ловена тоже похоронена в нашем подвале.

Кротер напрягся.

- Право, мисс, я не понимаю, о чём вы говорите, и сейчас я занят, так что…

Затем Джуди подняла записку.

- Вы положили это в наш почтовый ящик прошлой ночью. Я хочу знать, почему.

Кротер побледнел, запинаясь.

- Вы сошли с ума! Я никогда…

- Я видела вас, мистер Кротер. Вы подъехали, - она указала на синий “Pontiac” на гравийной дорожке, - на этой машине. Прошлой ночью. В то время как на поляне происходил какой-то ритуал.

Кротер обмяк.

- Думаю, вам лучше войти.

Джуди последовала за ним и сразу заметила несколько чемоданов.

- Собираетесь в путешествие?

- Я уезжаю из города, - сказал он и тяжело опустился на диван. Он отхлебнул из стакана, рядом с которым стояла высокая бутылка виски. - Сегодня утром я отвёз сына к бывшей жене. Они думают, что я еду на съезд риэлторов. Но на самом деле я собираюсь исчезнуть, - oн поднял голову. - Где вы нашли Mезузу?

- Она была в потайной комнате в подвале, вместе с несколькими фрагментами костей, которые покрыты глиной. Я видела поляну, обезглавленных собак и вскрытые могилы расчленённых людей. Скажите мне, что происходит?

Голос Кротера дрогнул.

- Я… Боже! Я не могу! Это может стоить мне жизни…

- Ашер Ловен на самом деле не каббалист, не так ли? Он член тайной секты Кишуф.

Кротер сделал паузу.

- Да. И первоначально… я тоже…

Эти слова заставили Джуди отвести взгляд.

- Просто убирайтесь отсюда! - он отшатнулся. - Именно то, что я и делаю сейчас! У вас нет выбора!

- Это Ашер Ловен украл глину, не так ли? Глина из реки Влтавы в Праге.

- Да, двое его наёмников.

Джуди представила себе физические характеристики двух людей Ловена.

- Мускулистый лысый мужчина и тощий с длинными волосами и козлиной бородкой?

Он казался удивлённым.

- Ди-Мэн и Чокнутый - вот как их зовут. Я не знаю их настоящих имён. Они наркоторговцы.

Конечно, рассказывай, - подумала Джуди.

- Откуда вы их знаете?

- Это они хотели, чтобы я нашла Mезузу, - сказала она, - и череп, поэтому я решила, что это они украли глину.

- Эта глина была изначально куплена предком Ашера, Гавриилом Ловеном, потомком Иуды Лёва.

Джуди сложила кусочки вместе.

- Раввин, который защитил свой город в 1580 году, сделав голема из глины той же реки. Но Иуда Лёв был каббалистом, великодушным учёным и человеком божьим.

- Гавриил был первым из своих потомков, кто стал еретиком. Он продал свою душу С’молу и стал колдуном, который овладел самыми чёрными искусствами Кишуфа. А Ашер Ловен - его прямой наследник, - Кротер безнадёжно уставился в потолок. - Мы все в Ловенспорте сегодня связаны с той историей с младенцами, которые выжили после резни 1880 года, включая меня.

Джуди, наконец, села, чтобы внимательно слушать.

- Расскажите мне о големах.

- В 1880 году Гавриил сделал двух големов с помощью обряда Кишуфа, но у его горожан было только небольшое количество глины, поэтому им пришлось срезать плоть с двух тел. Он рассудил, что этих первых двух големов будет достаточно, чтобы противостоять клану Коннера, пока не прибудет большее количество глины, но землетрясение помешало этому. Гавриил был убит, когда его лесопилка была взорвана. Два голема были созданы, но уничтожен взрывом был только один.

Голос Джуди понизился до пугающей субоктавы.

- А что случилось со вторым?

- Он здесь, в городе, в доме паствы Ашера. Он всегда был здесь. Он использовал его, чтобы убивать людей, в основном конкурирующих наркоторговцев.

Джуди поморщилась.

- Ашер тоже торговец наркотиками?

Кротер измученно кивнул.

- Он богат. С’мол дарует богатство верующим, а также защиту. Первоначально он финансировал местную операцию по борьбе с крэком в Сомнеровской бухте. Он работает с полицией. Наркокурьеры привозят сырой кокаин в бухту на крабьих лодках, за которые заплатил Ашер. Потом люди Ашера превращают кокаин в крэк, и копы распространяют его. Всё это делается в “Доме Надежды” Ашера.

Реабилитационный центр, твою мать, - подумала Джуди.

- Он миллионер, и его никогда не ловили, и никого другого тоже, потому что мы все давали клятву.

- Клятву С’молу, - прошептала Джуди.

Кротер, казалось, нервничал, продолжая пить виски.

- Ашер ждал этого дня больше, чем любого другого. Всё, что сохранилось в старом големе, начинает разваливаться сейчас. Он не сможет служить ему долго, этой чёртовой нечисти почти 130 лет. Но теперь, когда у него есть партия глины…

- Он сделает ещё одного, - заключила Джуди. - Прошлой ночью я видела огни в просеке. Эта поляна - своего рода оккультный круг, используемый для ритуалов, не так ли?

- Да, - почти простонал Кротер. - С таким количеством глины он сможет, наконец, вернуться к тому, на чём остановился Гавриил. Ашер - поклонник дьявола, ученик С’Мола, и теперь, когда у него есть вся влтавская глина, в которой он нуждается, он может исполнить пророчество. Он может оживить самых разрушительных и самых злых големов в истории, с помощью магии Кишуфа.

Джуди почувствовала, как её восприятие мира исказилось от этих слов.

Я не могу в это поверить, как так?

- Так вот что происходило на поляне прошлой ночью. Это был Ашер...

- И его кагал. Они делают тестовый прогон, так сказать. Они делают нового голема со случайным телом, чтобы увидеть, действительно ли ритуал работает. Если это произойдёт, он сможет исполнить пророчество, которое он предвидел.

- Что это за пророчество? - спросила Джуди. - А зачем им череп Гавриила?

- Вы только что сами ответили на свои вопросы, - ответил риэлтор. - Череп Гавриила - это пророчество. Ашер использует этот череп, чтобы сформировать голову самого ужасного голема - это будет голем с мудростью и силой Гавриила. Это ещё одна вещь, которую Ашер предвидел в дыму своих видений. В каком-то смысле он вернёт Гавриила Ловена к жизни. Этот череп где-то в подвале.

- Не думаю, я уже прокопала всё там. Сет сказал мне, что череп был похоронен на руинах лесопилки, а не в доме.

Кротер поджал губы.

- Это потому, что я сказал ему это, и это ложь. Череп был первоначально похоронен на лесопилке, немногими оставшимися в живых из клана Коннера. Но несколько месяцев спустя школа каббалистических раввинов в Балтиморе услышала о бедствии. Они нашли череп и закопали его в той комнате в подвале.

- И они, должно быть, были теми, кто благословил дом и поместил в него защитную молитву.

- Да, - признался Кротер. - Чтобы ничто злое не могло войти в дом и забрать череп. Это единственная причина, по которой Ашер никогда не мог войти в дом, как и его голем. Только неверующие, как те два негодяя, которые работают на него, могли переступить порог. Единственное, что я могу предположить, что череп, вероятно, похоронен в северо-западном углу подвала. Вы проверили всё помещение?

- Нет, только конец, где мы нашли кости.

Северо-западный угол, - подумала она. - То же самое, что перекрёсток.

- У меня нет выбора, кроме как попробовать, - сказала она. - Сегодня вечером я снова начну копать.

Кротер, казалось, встревожился.

- Вы не должны этого делать, не сейчас.

- Но вы только что сказали…

- Теперь, когда вы убрали Mезузу, - он указал на неё на кофейном столике, - защитное заклинание снято.

- О Господи! - воскликнула Джуди. - Я даже не подумала об этом!

Кротер кивнул.

- И рано или поздно Ашер это поймёт. Он и его кагал смогут войти в дом сами… или ещё хуже.

Или ещё хуже…- Джуди сидела неподвижно в наступившей тишине.

Все совпадения до сих пор было трудно отрицать, но… неужели это правда? Её нервы уже начинали сдавать, но она сдержалась, напомнив себе о Сете. Что она могла рассказать ему обо всём этом?

Наконец она спросила:

- Что теперь?

- Что теперь? - oн невесело рассмеялся. - Я уезжаю из города. Я бы посоветовал вам сделать то же самое, - eго испуганные глаза нашли её. - Всё это правда, мисс Паркер.

Она смотрела на него, размышляя, и её сердце почти остановилось, когда в другой комнате зазвонил телефон.

- Моя бывшая жена, я уверен, - сказал Кротер и встал. - Звонит, чтобы поднять шум, - oн исчез за дверью.

Джуди опустила голову и потёрла глаза.

Боже Всемогущий, что мне делать? Я под кайфом, и мне нужно с ЭТИМ всем разобраться…

У неё с собой было ещё несколько кусков. Она молила Бога, чтобы он дал ей силы выбросить их. Она могла позвонить Сету, признаться во всём, но… поверит ли он всему, что она скажет об Ашере Ловене и его дьявольских замыслах?

Сет подумает, что я бредила из-за крэка.

Однако, если Кротер прав, им с Сетом придётся уехать отсюда. Но есть одна вещь, которую она должна сделать в первую очередь.

Она посмотрела на деревянную Mезузу.

Я должна положить это обратно в подвал, пока Ашер не узнал, что она пропала.

Прошло десять минут, но Кротер не вернулся.

Он ушёл через заднюю дверь?

Нет, его багаж всё ещё здесь. Она сидела, ёрзая, потирая ямки на бёдрах, потом быстро встала.

- Мистер Кротер? - позвала она. Она приложила ухо к двери, но не услышала телефонного разговора. Она подождала ещё немного и толкнула дверь. - Мистер…

Кротер лежал на кухонном столе, конвульсивно корчась, с лицом, похожим на воздушный шар, а бицепсы его громоздкой фигуры вздулись; вокруг горла Кротера была обмотана толстая верёвка, каждый конец которой был сжат в кулак размером с окорок, и оба они так крепко затянули верёвку, что она на дюйм глубоко вонзилась в шею Кротера. Он ещё несколько раз шлёпнулся на стол, лицо его посинело, язык высунулся, и он замер.

Затем лицо его убийцы медленно поднялось на её зов: два прищуренных глаза над ухмылкой на блестящей бритой голове.

- Эй, сисястая. Не ожидал встретить тебя здесь.

Мускулистая туша была её выжившим насильником, Ди-Мэном. Джуди закричала, поворачиваясь, но недостаточно быстро для молниеносной руки, которая устремилась и схватила её за волосы. Он потащил её по полу, по пути потирая её груди.

- Собирался как раз к тебе после того, как позаботился бы о нём. Спасибо, что сэкономила моё время.

Джуди кричала до тех пор, пока его крючковатая рука не схватила её за горло и не сжала. Внезапное давление заставило её глаза вылезти из орбит.

- Я не спрашиваю больше одного раза. Где Чокнутый?

- Кто? - она замялась.

- Мой приятель. Не обманывай меня, сука.

Он схватил её за горло и швырнул на стол поверх трупа Кротера. Он сжал её горло сильнее. Её каблуки стучали по столу. Без чулочной маски его лицо казалось ещё более страшным. Она попыталась выдавить ответ, но не смогла, пока он не ослабил хватку.

- Я… я говорила тебе…- её замутнённое сознание пыталось вспомнить её ложь. - Он ушёл вчера около трёх.

- Ты лжёшь мне? - внезапно он взревел.

- Нет, нет! - она захрипела. - Клянусь!

Напряжённые руки замерли.

- И я… я нашла Mезузу, - сказала она, задыхаясь.

Он отпустил её и поднял на ноги.

- Давай сюда, и я тебя не убью.

Дыхание со свистом вернулось в лёгкие. Когда зрение прояснилось, она повела его в гостиную.

- Вот, - сказала она, указывая на кофейный столик.

- Чёрт бы побрал мои штаны, - прошептал он в приподнятом настроении. Он поднял её, рассматривая старое дерево ручной работы. - Так вот оно что. Без этой штуки в доме не имеет значения, где находится череп. Так мы сможем найти его точно.

Поддавшись внезапному импульсу, она схватила бутылку и разбила её об угол стола.

О, чёрт!

Она надеялась, что дно отломится, оставив большое кольцо острых как бритва краёв; вместо этого вся бутылка разлетелась на осколки. У неё осталось только бутылочное горлышко.

Ди-Мэн захохотал, когда понял её слабое намерение.

- Думаю, я всё равно убью тебя, - сказал он и схватил её за руку, сжимая до тех пор, пока горлышко бутылки не упало. Он повалил её на пол, когда она закричала ему в лицо.

Он сорвал с неё сарафан и оторвал завязки.

- Но я должен сделать это ещё раз, понимаешь? Хотя ты и не особо хороша, - oна дала ему пощёчину. - А кто знает? Может, Ашер сделает следующего голема из твоего тела?

- Я убила твоего засранца-друга, - процедила она сквозь зубы.

О, пожалуйста, Боже, помоги мне…

Пыталась ли она отвлечь его или просто оттягивала неизбежное?

- И я оставила его грёбаный труп в поле.

Его движения замедлились.

- Я раскусила одно из его яиц пополам и разбила ему голову лампой.

Ди-Мэн уставился на неё, но потом…

Он взвыл.

Во время паузы Джуди сорвала крест с подвески на шее и ткнула ему в глаз. Его руки взметнулись к внезапной ране, кровь и какая-то жидкость показались между пальцами.

- А теперь я убью тебя, больной кусок дерьма! - сказала она, бессознательно нащупав горлышко бутылки и ткнув его сломанной стороной в дюйм сбоку от его кадыка.

На этот раз вой утроился. Джуди дёрнулась в сторону, на долю секунды упустив из виду кровавое лицо, и вывернулась из-под него. Стоя на коленях, он выгнул спину. Из горлышка бутылки хлынула кровь, и по счастливой случайности стекло попало прямо в ярёмную вену и сонную артерию. Теперь он бушевал на полу, и даже когда он убрал осколок бутылки, кровь продолжала течь.

Джуди просто стояла и смотрела, как он дрожит, истекая кровью.

- Ты выглядишь лучше в маске-чулке, - пробормотала она.

Когда его дрожь утихла, она ударила его ногой в верхнюю часть груди, заставив кровь хлынуть наружу даже после того, как его сердце остановилось. Когда реальность того, что она сделала, пришла к ней, она почувствовала только уныние и безразличие.

Я так устала убивать этих быдло-деревенщин. Фу…

Она вытащила крестик из его глаза, вытерла его о рубашку и снова прикрепила к цепочке.

Может быть, Бог действительно существует, - пошутила она про себя.

Затем она обыскала карманы трупа, взяла ключи, сотовый телефон и пистолет. Затем она вышла из дома.

Не кури крэк, не кури крэк, - умоляла она себя.

Снаружи стоял большой уродливый чёрный фургон. Поморщившись, она нащупала в кармане пакет с крэком.

Пока нет, ещё не время!

Она заскулила, забираясь в фургон.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

31 июля, 1880 года.

Лесопилка взорвалась позади них с таким грохотом, которого они не ожидали.

Мы все умрём! - подумал Коннер, когда его отбросило на землю.

Чёрное небо на мгновение осветилось, затем пошёл дождь из кирпичей и досок. Норрис и Корриган вскрикнули вместе с Коннером, услышав эту какофонию. Все трое лежали в полубессознательном состоянии в кустах, пока разрушительный рёв не сменился тихим потрескиванием.

- Всё ещё жив, - пробормотал Коннер.

Он с трудом поднялся.

И они тоже похоже живы.

Он помог двум другим подняться на дрожащие ноги.

Норрис выглядел контуженным, но невредимым, а Корриган, хотя и с окровавленным лицом, приподнялся из-под прилетевшей на него доски, чтобы прийти в себя.

- Господи Иисусе, - пробормотал Норрис, оглядываясь.

Лесопилки больше не было, только груда горящих лиственничных брёвен.

- Не может быть, чтобы это чудовище пережило такой взрыв, - проскрежетал Корриган. - И от Ловена, наверное, тоже ничего не осталось.

- Хорошая работа, ребята, - попытался похвалить Коннер, хотя его голос дрогнул от страха.

Норрис вздохнул, прислонившись к дереву.

- Ваш план сработал, мистер Коннер.

- Не полностью, - напомнил он. - Второе существо всё ещё где-то там.

- Мы чуть не разнесли город на куски, - не сомневался Норрис. - Не важно, насколько он силён. Ни одно живое существо не выжило бы.

Будем надеяться, что это так, - подумал Коннер.

Он посмотрел на город.

- Больше не слышу выстрелов. Мальчики должны уже закончить. Давайте их соберём.

Освещённые лунным светом и угасающим огнём лесопилки, они пробрались сквозь чащу и нашли тропу в Ловенспорт. Когда они вышли на мощёную ракушками главную улицу, город стоял тёмный, неподвижный и пугающе тихий. Больше никаких выстрелов, никаких криков. Костры уже догорели. Мёртвые тела, в основном мужчины и женщины, одетые в строгие чёрные одежды евреев, лежали там и сям, засоряя улицы, вывешиваясь из окон, лёжа в дверных проёмах. Из нескольких домов доносился детский плач.

- Нам забрать детей, сэр? - cпросил Корриган.

- Нет, пусть сидят в своём дерьме всю ночь. Утром мы погрузим их в лодку, - сказал Коннер. - Кто их найдёт, тот и заберет, - oн потёр руки от кажущегося успеха. - Мы должны похоронить всех этих мёртвых евреев сегодня ночью. Норрис, скажи всем.

- Клан Коннера! - закричал Норрис, размахивая руками. - Выходите! Фронт и центр!

Коннер прошёл мимо нескольких домов, заглядывая в окна и двери. Только несколько его людей лежали мёртвыми, но каждый дом был забит мёртвыми евреями. Большинство из них были убиты выстрелами в голову. Более симпатичные женщины и подростки были раздеты и изнасилованы перед смертью. Коннеру это зрелище понравилось.

Угу. Мои люди отлично поработали. Они убивали всё, что двигалось.

Однако спустя пять минут на улицу никто не вышел.

- Клан Коннера! - Норрис снова взревел. - Идите сюда! У нас есть работа!

Через несколько минут Коннер почувствовал себя нехорошо.

- Может, они все вернулись в лагерь после убийства? - предположил Корриган.

- Возможно, но это не было их приказом, - ответил Норрис.

- Давайте осмотримся, - предложил Коннер. - Я видел только двух или трёх наших мальчиков мёртвыми. Почему никто не выходит?

Ответ ждал их за следующим углом, в переулке между магазином и кузницей.

- Святой Боже, - пробормотал Норрис.

Коннер чуть не потерял сознание.

Они нашли остальных мужчин - груды, сваленные в переулке. Как будто они пытались собраться вместе, чтобы противостоять врагу, но были разбиты.

- Они… разорваны на части…- потрясённо прошептал Корриган.

Ни одно тело из десятков и десятков не осталось целым. Конечности были вырваны из суставов, головы оторваны от шей, грудные клетки распахнуты, как жуткие дверцы шкафа, открывая блестящие внутренности. Несколько черепов выглядели лопнувшими, как тыквы, и Коннеру пришло в голову, что лопнули их голыми руками.

Только теперь Коннер понял, что такое настоящий страх.

- Всё дело в этом монстре.

- Втором, - добавил Корриган.

- Наши парни убили всех евреев в Ловенспорте, - простонал Норрис. - И тогда эта тварь убила их всех…

- Мы должны вернуться в лагерь! - внезапно воскликнул Коннер. - Там женщины и дети!

Они бежали всю ночь, перезаряжая оружие. Ещё несколько расчленённых тел валялись на дороге, люди, которые, очевидно, бежали из города в ужасе, но потом…

Эта тварь догнала их! - Коннер знал это.

Худшее, чего можно было опасаться, ожидало их в лагере: ещё одна резня. Палатки Сибли были снесены, а деревянные лачуги, предназначенные для помощников Коннера, разорваны на части. Несколько человек, оставшихся охранять его, ушли первыми; на тропе Коннера встретила груда их тел, и массивный поток крови всё ещё двигался. В глубине лагеря находились женщины и дети.

Никого не пощадили в этом кошмарном нападении. Ещё больше голов и конечностей было разбросано во все стороны. Многие женщины лежали, раздвинув ноги в смертельных позах, очевидно, изнасилованные до или после смерти.

Коннер подумал:

Сколько женщин может изнасиловать эта нечестивая тварь за одну ночь?

Норрис рухнул на колени, обнаружив жену без рук и каким-то образом выпотрошенной. Корриган не скрывал слёз при виде своей жены и двух детей, которых разорвали на части, а женщина согнулась пополам, в горле у неё застряли её же внутренности. Коннер, Норрис и Корриган обошли весь лагерь и не нашли ни единой живой души. В то время как его люди, по крайней мере, пощадили детей Ловенспорта, эта тварь не отплатила тем же.

- Господи, что же нам теперь делать? - прохрипел Норрис.

- Не было здесь этой ночью Господа нашего, - прошептал Корриган.

- Всё, что мы можем сделать, это направиться к холмам, - сказал Коннер, его руки онемели от ужаса, свидетелем которого он стал. Он смотрел в ночь. - Потому что мы чертовски хорошо знаем, что этот монстр всё ещё где-то там. Мы должны немедленно убраться отсюда.

Норрис посмотрел на разбросанные части тела.

- Пока он не нашёл нас.

Наши дни.

У Джуди ушло несколько минут на то, чтобы переключить передачу и выругаться, прежде чем она смогла вновь освоиться с рычагами переключения достаточно, чтобы вести побитый чёрный фургон. Чудовищная машина ревела и дребезжала, когда она отъезжала от дома Кротера. Сумерки, казалось, давили на дорогу, идущую вдоль поля. Или это, или фары фургона были слишком тусклыми. Она увидела, что других машин нет.

Не кури крэк, - твердила она себе.

Вместо этого она заняла свой мозг кошмаром, который принёс ей этот день.

Големы. Магические круги и предсказания по собачьей голове. Ашер Ловен не только теневой наркобарон, но и колдун-Кишуф.

Затем мысли вернулись к Сету. Ей нужно позвонить ему прямо сейчас, хотя она понятия не имела, что она скажет. Что?

Сет, милый? Я должна положить Mезузу обратно в подвал, чтобы сохранить защитное заклинание, иначе Ашер Ловен сможет найти череп Гавриила, который, кстати, похоронен в нашем подвале. О, конечно. Он хочет сделать из него голема…

Она знала, что это не поможет.

Я просто позвоню ему и скажу, чтобы он не приезжал домой. Я скажу ему, что сегодня вечером лечу в Тампу, а потом всё объясню.

Что, вероятно, не сработает, но она не могла думать ни о чём другом. Она выхватила свой мобильный телефон, когда ещё ехала, потом застонала, когда увидела, что аккумулятор был мёртв.

Чёрт!

Она тут же подумала, что могла бы позвонить ему по телефону деревенщины, но снова застонала, когда поняла, что номер Сета так долго хранился в памяти её телефона, что она просто забыла его.

Сначала мне нужно зарядить эту чёртову штуку.

Стена травы, казалось, зашелестела, когда она поехала быстрее по дороге. Через несколько минут она припарковалась перед домом и вошла внутрь.

Чёрт! - снова подумала она, когда щёлкнула выключателем и ничего не произошло.

Она щёлкнула ещё несколько раз. Ничего.

Это должно быть шутка! Только не сбой питания! Не СЕЙЧАС!

Она не сможет подзарядить телефон. Но она знала, что наверху у неё уже есть запасная батарея в зарядном устройстве. Она поднялась, пыхтя, и переставила аккумулятор.

Наконец-то! Хоть в чём-то мне везёт, - подумала она, увидев, что теперь у неё почти полный заряд.

Но прежде чем набрать номер Сета, она увидела, что пропустила шесть звонков.

Она прослушала сообщения, все от Сета.

Джуди, чёрт побери, я начинаю волноваться. Ты не перезвонила. Я знаю, это, наверное, ничего не значит, ты, наверное, рано легла спать, потому что плохо себя чувствовала, но я возвращаюсь домой к ночи. Я должен знать, что ты в порядке…

- Чёрт! - на этот раз она громко закричала.

K ночи? Это же значит сейчас!

Она сразу же позвонила ему, но тут же поникла, услышав голосовую почту. Очевидно, он уже был в самолёте и должен был выключить телефон во время полёта. Всё, что она могла сделать, это оставить сообщение:

- Сет, я в порядке, но… не возвращайся домой! Мне нужно, чтобы ты мне доверял. Когда ты прилетишь, не покидай аэропорт в Солсбери. Я еду туда прямо сейчас и встречу тебя. Пожалуйста, милый, я знаю, это звучит безумно, но не возвращайся домой!

По крайней мере, он получит сообщение, когда самолёт приземлится. Но сейчас…

Бум!

Джуди застыла. Шум был сильным, но далёким, и ещё больше жути добавляло то, что в доме было темно. Похоже, что шум доносился…

Из подвала?

Её пот стал холодным.

Ашер сейчас в подвале?

Или что-то ещё хуже него?

Мне не следовало вынимать оттуда Mезузу… уже слишком поздно, - подумала она.

Она спустилась вниз, сначала уверенная, что просто уедет отсюда, поедет в аэропорт, встретит Сета. Но…

Всё это время она задавалась вопросом, было ли всё это правдой, несмотря на астрономические совпадения, откровения Кротера и многочисленные убийства, и то, что сказал Ди-Мэн, когда пытался изнасиловать её снова:

Может Ашер сделает следующего голема из твоего тела…

Если она в это не верит, то чего ей бояться?

Раз и навсегда, - подумала она и спустилась вниз.

Она схватила фонарик. Потом достала из фургона пистолет и Mезузу.

Она обошла дом сбоку.

Чёрт! - подумала она ещё раз.

Двери подвала были открыты.

Она поползла вниз, светя фонариком перед собой. Что потрясло её больше, чем услышанный шум, так это то, что потайная дверь была приоткрыта. Изнутри слышался быстрый звук копания. Когда она подошла ближе к чёрной дыре, раскопки прекратились. Затем Джуди закричала, когда нечеловеческий визг вырвался из комнаты и пронзил её барабанные перепонки. Она знала, что там что-то есть, но что?

Пронзительный визг стал ещё сильнее, после очередного её шага к двери. Что-то неестественное в ней заставляло её хотеть увидеть это, и она подозревала, что яростные вопли незваного гостя имели какое-то отношение к присутствию самой Mезузы.

И её содержанию.

Когда Джуди направилась к потайной двери, та распахнулась, и из неё вывалилась какая-то невероятно худая фигура. Она блестела, как мокрая. Фонарик Джуди только мельком осветил, как фигура пытается броситься на неё. Её собственный шок сжал её чувства, но она разглядела пустые глазницы вместо глаз, клочок волос на голове и худое лицо, похожее на забрызганный грязью череп. Джуди вслепую подняла Mезузу; существо снова взвыло, затем отпрянуло в передний угол.

Оно хочет выбраться из подвала, - поняла она, - но не может противостоять Mезузе…

Единственный взгляд на его лицо - это всё, что она могла вынести. Теперь его тощая, как жердь, фигура съёжилась, повернувшись к ней шишковатой спиной, словно зарываясь в сырую землю костлявыми руками, перемазанными глиной.

Оно пытается зарыться в землю.

Она была поражена влажностью его тонкой глиняной кожи, в то время как думала, что после более чем столетия материал высохнет в пыль. Ещё одно доказательство истинности его оккультного существования. Она подумала о пистолете, но потом отвергла эту идею.

Это просто кости, покрытые глиной, внутренних органов давно нет, крови нет.

Но она не могла позволить ему сбежать.

Оно может скрыться от неё?

Она вспомнила, что говорилось в её книге:

Считается, что защитные заклинания, молитвы изгнания нечистой силы и иудейские иконы удерживают големов на расстоянии.

По крайней мере, эта часть работает, - подумала она.

Големов можно уничтожить только сильным ударом, расчленением или огнём…

Она сделала ещё один шаг вперёд, и на этот раз от его визга по коже побежали мурашки. Чем ближе было это существо к молитве на пергаменте, тем сильнее оно страдало. Рядом с ней стояла бочка, в которой лежало несколько ржавых кузнечных молотов. Она поставила Mезузу лицом в угол и подняла молот. Он весил фунтов десять.

- Господи! - она закричала, когда швырнула его вперёд.

Удар обрушился на заднюю сторону грудной клетки существа. Джуди произвела второй такой же удар. Теперь только позвоночник составлял спину монстра.

- Ублюдок! - закричала она, поднимая третий ржавый молот.

Шмяк!

Удар расколол череп твари, треть черепной коробки разлетелась на куски.

Это становится легко, - осмелилась подумать она.

Он продолжал копать, как ни безнадёжны были его усилия; повреждения от ударов тяжёлого железа замедляли его продвижение. На этот раз Джуди схватила ещё один молоток и направилась прямо к голему.

Шмяк! Шмяк! Шмяк!

Она несколько раз била металлической головкой в то, что осталось от черепа… пока черепа не осталось совсем.

Ещё один удар сбоку сломал древний позвоночник и разделил фигуру на две дрожащие части. Тем не менее, каким-то образом сверхъестественный импульс в его руках заставил его продолжать копать…

ШМЯК! ШМЯК!

…до тех пор, пока следующие два удара не раздробили оба плеча и не отправили тонкие, как мeтла, руки на пол.

- С тобой покончено, - пробормотала она.

Ещё два удара сломали обмазанные глиной бедренные кости.

- Отправляйся в ад!

Джуди бросила железный молот и присела на бочку отдохнуть.

Некоторые останки дрожали в грязи, особенно руки скелета.

Думаю, теперь я во всё это верю.

Она даже рассмеялась про себя.

Она взяла фонарик в потайную комнату и ахнула, оказавшись в северо-западном углу.

Как и сказал Кротер…

Прежде чем вмешалась Джуди, голем сумел выкопать фут земли. На дне, наполовину погребённый, лежал рассыпавшийся череп.

Там он и останется, - подумала она, кладя деревянную Mезузу и её мощную молитву обратно в шкаф.

Вернувшись в подвал, она посмотрела на пакет с крэком, остановилась и сглотнула.

Позже! - она выругалась про себя.

Желание выкурить несколько штук заставило её почувствовать, как что-то сгибается внутри неё и вот-вот сломается.

Ещё не время…

Она взбежала по ступенькам и захлопнула двойные двери. Потом села в фургон и уехала, зная, что не остановится, пока не приедет в аэропорт и не встретит Сета.

Сет припарковался за несколько минут до полуночи. Дом стоял в полной темноте. Нехороший знак. Небо грохотало, и дом был окутан массой чёрных облаков, покрывающих почти всё небо. Без сомнения, шторм был виноват в плохом сигнале каждый раз, когда он пытался позвонить с самолета в Солсбери.

Что ещё могло случиться?

Войдя в фойе, он увидел, что все рубильники выключены.

Ни телефонной связи, ни электричества…

- Джуди! Я вернулся! - крикнул он.

Тёмный дом, казалось, поглотил его слова.

Пожалуйста, спи наверху, - взмолился он, но когда ворвался в спальню с фонариком в руке, Джуди его не ждала.

Что же ПРОИСХОДИТ?

Его сердце бешено колотилось. Он поднял трубку стационарного телефона, не услышал гудка и швырнул трубку через всю комнату.

Не могу даже позвонить в полицию, потому что телефон НЕ РАБОТАЕТ!

Включился автоответчик.

Резервная батарея, - вспомнил он.

На автоответчике было одно сообщение. Возможно, Джуди оставила сообщение и на стационарном телефоне. Интересно, будет ли он воспроизводить сообщение от батареи. Он нажал кнопку.

У вас одно сообщение, - послышался голос автоответчика. Оно было следующего содержания:

- Э-э-э, мистер Кон, простите, что оставляю такое сообщение. Я позвонил по номеру, указанному в документах, и мне дали этот ваш номер. Это мистер Карлсвелл из похоронного бюро Шенфельда. Я… Э-э-э… О, это так странно. Боюсь, что произошло… злоключение на кладбище, самый презренный вид вандализма. Мне жаль сообщать вам, мистер Кон, что участок, где вы похоронили свою жену два года назад, был… осквернён совсем недавно. Поверьте, полиция этим занимается. Видите ли, сэр, тело вашей жены… забрали. М-м-м… Я очень сожалею об этом, мистер Кон. Пожалуйста, позвоните мне как можно скорее.

Конец сообщения.

Сет уставился на телефон, разинув рот. Во имя… Сначала Джуди пропала, а теперь…

Кто-то украл ТЕЛО Эллен?

Слишком многое навалилось на него в одночасье. Он должен найти Джуди, выяснить, что заставило её оставить их дом.

Он сбежал вниз по лестнице, намереваясь ехать в полицейский участок. Однако, подойдя к машине, он остановился, чем-то отвлечённый. Предгрозовой бриз заставил бесконечную траву шелестеть, но он мог поклясться, что слышал женский голос:

- Сет?

Он замер, вглядываясь через дорогу. Высокая трава колыхалась, ветер трепал его волосы.

Кто это? Это не…

- Джуди! - закричал он. - Это ты?

Но там была фигура, всего в фут глубиной в траве. Она казалась наполовину скрытой, робкой, когда смотрела прямо на Сета. Конечно, это была женщина, но не Джуди.

- Кто ты? - спросил Сет. Он перебежал через дорогу, и фигура протиснулась между высокими стеблями. - Подожди!

Сет врезался прямо в стену травы, пробиваясь сквозь неё. Он шёл быстрыми шагами.

- Прекрати, чёрт побери! Мне нужно с тобой поговорить! - закричал он. Ещё несколько шагов вперёд, и он остановился.

Наверное, одна из пациенток клиники Ашера, - подумал Сет. - Сбежала из центра.

- Послушай, я не сделаю тебе больно, мне просто нужно знать, где моя девушка.

- Не подходи ближе, ты не поймёшь, - послышался мягкий женский голос.

Это безумие, - подумал он, но остановился.

Сгущающиеся сумерки и высокие стебли травы делали детали почти неразличимыми. Почти. Женщина стояла совершенно голая всего в нескольких футах от него.

- Откуда ты знаешь моё имя? - спросил он.

- О, Сет…

От её голоса у него по спине пробежал холодок.

- Позволь мне объяснить, - a потом трава задрожала, когда она протиснулась сквозь высокие стебли.

Сет разглядел живот, пышные бёдра и груди. Но она казалась тёмной.

Она вся грязная, - догадался Сет. - Должно быть, жила здесь какое-то время.

- Джуди ждёт тебя, - раздался голос.

- Что? Где?

- У Ашера, - трава снова зашипела. - Но им нужно кое-что в твоём доме, в подвале.

- В этом нет никакого смысла! Джуди у Ашера? Зачем?

- Это будет объяснено позже. Я отведу тебя к ней, но сначала ты должен спуститься в подвал и забрать череп.

Череп… Сет уставился на неё.

- Это может стоить ей жизни и всем нам, - сказала она, не сводя с него тёмных глаз. - Ты должен доверять мне. Ты всё поймёшь, когда мы будем там. Но сначала нужно достать череп.

Это может стоить ей жизни? - Сет ничего не мог понять, но теперь, казалось, был только один способ узнать, что происходит.

Просто возьми его, - сказал он себе. - И забери Джуди…

- Хорошо, - сказал он и зашагал по траве к дому.

Сумасшествие. Череп? Должно быть, она имела в виду Гавриила Ловена. И он всё это время был в подвале? Но где я его буду искать?

Он прекратил свои вопросы, чтобы расставить приоритеты для следующего шага. Он распахнул двойные двери, спустился по ступенькам и схватил фонарик.

- Чёрт возьми, - пробормотал он, глядя на разбитый скелет на полу.

Это всё, что Джуди нашла в потайной комнате? Покрытый глиной, - понял он, когда поднял бедренную кость.

Глина была влажной.

Нужно докопаться до сути.

Потайная дверь из лиственницы была открыта; Сет вошёл. Яма, вырытая в другом конце комнаты, не могла быть там просто так. Там, наполовину вырытый, лежал коричневый череп. Сет вытащил его и покинул подвал.

Теперь эта сумасшедшая девушка должна кое-что объяснить.

Он поднялся по ступенькам, повернулся и замер. Женщина стояла прямо перед ним, нагая, но чем-то измазанная.

Глиной? - он задумался.

Но у него не было времени думать о странных, влажных завитушках на её груди, потому что в тот же момент череп выпал из его руки, когда он узнал женщину.

Это была Эллен, его покойная жена.

- Э-Э-Эллен? - невозможное слово вырвалось из его горла.

Она была прекрасна, несмотря на то, что была измазана в грязи. Роскошные очертания, которые он так хорошо помнил: её грудь и торчащие соски… и улыбка. Всё было на месте, хотя он знал, что похоронил её два года назад. Затем в его голове прокрутилось загадочное сообщение от директора похоронного бюро.

Что бы ни покрывало её мокрое тело, оно покрывало и волосы на голове, и лобковые волосы. Её глаза блеснули на череп на земле, затем вернулись к нему.

- Ты даже не представляешь, как это важно, - послышался её восторженный шепот.

- Ты мертва! - он закричал. - Это невозможно!

Одна босая нога сделала шаг вперёд, потом другая.

- Ты уверен, что это не сон, Сет?

Вопрос заставил его замолчать.

Сон?

- Нет, не может быть…

- Тогда как я могу стоять здесь сейчас? - ещё один шаг. - Потому что ты прав. Я мертва.

Трава зашелестела. Сет не мог пошевелиться, когда она подошла к нему и погладила его лицо прохладными влажными пальцами. Он был парализован невозможностью этой ситуации. Когда она поцеловала его, её мёртвый язык завертелся у него во рту. Затем…

Он мгновенно оказался на коленях.

Она толкнула его со сверхъестественной силой. Теперь он был на уровне глаз с её покрытым глиной лобком.

- Ты всегда был моим лучшим любовником, Сет, - её голос дрогнул, когда её пальцы переплелись за его головой.

Она притянула его рот к своему паху. Сет сделал то, о чём она мечтала, хотя и был возмущён. Когда его язык скользнул вверх, её потемневшие бёдра сжались.

- Не знаю, почему я тебе изменила…

Его усилия прекратились.

- Что…?

- Это моё самое большое сожаление, милый. Но ты был так одержим разработкой этой дурацкой игры, что никогда не находил для меня времени, - oна притянула его лицо, так сильно впившись пальцами ему в затылок, что он был вынужден продолжить. - В ту ночь, когда я умерла, я не возвращалась из торгового центра. Я солгала тебе.

Сет напрягся, но потом пальцы снова впились в него.

- Я возвращалась из квартиры моего любовника. И будь ты проклят за то, что попросил меня заехать за сигаретами, - oна притянула его лицо так близко к себе, что он едва мог дышать. - Хорошо, хорошо, вот так, как раньше, - проворковала она. - И я не обижаюсь на тебя за то, что ты нашёл себе новую любовь. Эта Джуди… Я с нетерпением жду, когда вытащу все её органы через рот голыми руками…

Сет был потрясён, но вынужден был продолжать, его разум превратился в болото отчаяния и тоски. Когда это мерзкое действие достигло кульминации, Эллен вздохнула, поднимаясь на цыпочки.

Она погладила его по волосам, оставляя на них тонкие полоски глины.

- Это было чудесно, дорогой. И скоро мы снова будем вместе навсегда.

А потом её рука сильно ударила Сета по виску. Последнее, что он увидел перед тем, как потерять сознание, было загадочное слово, выведенное на её груди: “S’MOL”.

- Войди в круг из девяти кругов и посмотри, как пламя становится ярче, когда ты рядом…

Слова звучали так далеко, что Сет едва мог их расслышать, пока его сознание медленно восстанавливалось.

Где я…- его затуманенное зрение уловило мерцание факелов и тени фигур. - О, Боже. Эллен…

Это не могло быть правдой. Это просто дурной сон. Но когда он поднял голову, то увидел её. Её тело, всё ещё крепкое, но покрытое мокрой глиной. Слово “S’MOL”, казалось, дрожало у неё на груди. Её мёртвые глаза смотрели в сторону, в то время как другие фигуры, казалось, двигались.

Звук голоса вернулся.

- Только вера может спасти нас сейчас, мой Святейший Мелех. Дай силу этой ночи, как ты дал силу моему великому предку, - a потом фигура подняла череп в воздух.

Сет, несмотря на оцепенение, узнал голос. Ашер Ловен и двое других… Он прищурился. Ахрон и Илай, раввины, которых он встретил в доме Ашера.

Сет наклонил голову в одну сторону, потом в другую, осознав, что его лодыжки и запястья были связаны, и он лежал на круглой поляне, окружённой травой.

Это круглая поляна, - предположил он. - Эту поляну Джуди и видела из окна спальни.

Он попытался сосредоточиться и обнаружил, что лежит в странной круглой конфигурации, около десяти футов шириной, но граница круга состояла из кольца меньших кругов, сделанных из камней. Камни были красного цвета? Сет насчитал девять таких кругов, когда неземной голос Ашера провозгласил:

- Девять кругов для девяти кругов ада, десятый круг для Сефера. Славный Сефер приди! - теперь Ашер, казалось, прикоснулся к странному кулону на шее, два треугольника друг против друга, на каждом тёмное лицо. - Мы сейчас молимся великому Спасителю нашему и тайным его дисциплинам со времён Адама…

Ритуал, - понял Сет, потому что он также понял, что прямо под его спиной, где он лежал, был десятый круг окровавленных камней. - И я часть этого.

Как и череп, потому что он лежал рядом с его головой.

- Достойный Ахрон…

- Да, Гаон!

- Убей этого неверующего, чтобы он обрёл новую жизнь во славу С’мола.

Сет не успел среагировать, как нож вонзился ему в грудь. Его крик вырвался в ночь. Каждый неистовый удар его сердца выбрасывал кровь. Рана заставила его содрогнуться от холода, хотя вокруг, казалось, становилось всё жарче.

Я умираю, - прошептали его угасающие мысли. - За что?

Влага распространилась по его рубашке.

- Теперь мы видим не человеческими глазами, а глазами нашего Нептеша, нашими чёрными душами…

- Хвала С’молу.

- Зло за зло, как и было написано много лет назад. В Книгах призыва так и должно было быть.

Сет, задыхаясь, истекал кровью.

- Теперь мы закроем глаза и, погружённые в веру, вместе войдём в десятый круг. В благоговении и славе мы не отрываем глаз от земли…

Безумие захлестнуло Сета, сердцебиение замедлилось, всё меньше и меньше крови оставалось в его теле.

Я скоро умру, - знал он, - но что случится до этого?

И что это был за звук, который ему показался? Шаги?

- А теперь мы снова смотрим вверх, - объявил затихающий голос Ашера, - в благодати силы С’мола и тайн, о которых Бог шептал лишь однажды…

Ахрон и Илай ахнули, и Сет тоже, даже в предсмертной агонии. Факелы, освещавшие большой круг, теперь, казалось, были в сотнях футов от него. Круглых стен из травы больше не было видно, их сменили стены дымчатого мрака. До слуха Сета донеслись крики и возня, и да, теперь он был уверен: шаги.

Потом свет далёких факелов стал голубым.

- Великий С’мол, - прошептал кто-то.

Дрожащее тело Сета охватил жар, неестественный жар, который не мог существовать даже в такую жаркую ночь. Когда тускнеющие глаза Сета снова смогли взглянуть на него, круг факелов казался теперь диаметром в полмили, так что их едва можно было разглядеть.

Сет задержал дыхание, потому что теперь он увидел кое-что ещё: источник шагов.

Это были фигуры, но они казались алыми и с отвратительными лицами - нечеловеческими. Затем все они остановились, все, кроме одного, который продолжал приближаться как измождённая фигура с ртом, который занимал большую часть его угловатого лица и чёрными шарами вместо глаз. Существо улыбалось.

- Гаон! - прошептал Илай с внезапной настойчивостью. - Корм для обряда, он ещё не умер.

- Это не имеет значения, друг Илай. Будет, как только мы отрубим ему голову.

Тем временем самые заметные фигуры продолжали приближаться.

- Великий Мелех, - благоговейно выдохнул Ашер, падая на колени. - Я преклоняюсь перед тобой… и я умоляю тебя этим смиренным приношением, - oн протянул руки, в которых было что-то похожее на буханку хлеба.

Паучьи трёхпалые руки алой фигуры взяли хлеб и поднесли его к бесформенным ноздрям. Он вдохнул запах хлеба и улыбнулся чёрными хрустальными зубами.

Тварь откусила кусочек хлеба и засмеялась, скорее шакалом, чем человеком.

- Прими эту скромную жертву, великий С’мол, - попросил Ашер, всё ещё стоя на коленях, - и этот череп твоего достойного слуги, чтобы мы могли исполнить твоё повеление.

Ашер кивнул Илаю, и тот опустился на колени перед Сетом, подняв топор над его шеей…

Джуди ехала домой сквозь чёрную ночь, нервные слёзы текли по её щекам.

Он не получил моё сообщение.

Это могло означать только то, что он покинул аэропорт сразу после посадки. Она пыталась дозвониться до него на обратном пути, но теперь не могла даже оставить сообщение на голосовую почту. Каждая миля назад приносила ей всё больше волнений.

Что я ему скажу? А если он спустится в подвал?

Облегчение нахлынуло, когда она припарковала громоздкий фургон и увидела “Chevrolet Tahoe” перед домом. Но облегчение было ложным. Она искала повсюду, но Сета внутри не было.

Что теперь? Куда бы он пошёл?

Она ходила по двору, размышляя. Когда она оглянулась и увидела, что дверь в подвал открыта…

О, Боже, нет…

Она спустилась вниз, зовя его по имени, но зная, что не получит ответа. Фонарик был на месте, но совсем в другом месте. Она провела лучом над кусками разрушенного голема, затем мрачно отметила, что потайная дверь была открыта, когда она знала, что закрыла её раньше.

Он был здесь. Кто ещё это мог быть?

Мезуза осталась там, где она её оставила, но…

Её будто током ударило, когда она направила луч света в дыру в северо-западном углу. Череп исчез.

Слепой импульс взял верх. Она вышла из подвала и достала из фургона пистолет Ди-Мэна. Что ещё она могла сделать? Сет оставил ключи в “Chevrolet Tahoe”, она села и уехала. Она повернула направо, на узкую тропу, которая прорезала травянистое поле.

Им нужен череп для ритуала, - рассуждала она, - а ритуалы происходят на поляне. Круг из девяти кругов…

Она остановилась перед боковой тропой и заглушила двигатель.

Я была права.

Даже отсюда она могла видеть свет факела, пробивающийся сквозь высокие стебли. Когда она подошла к самой тропе, то заметила чёрный седан, который выезжал отсюда прошлой ночью. Машина Ашера Ловена.

Она осторожно прошла всю дорогу до поляны. Она услышала голоса, и ей показалось, что она разобрала слова:

-…в благодати от силы С’мола и тайн, о которых Бог шептал лишь однажды…

Обряд Кишуфа, - узнала она. - Божья тайна, подслушанная С’молом перед его изгнанием с небес. Книга Сефера, книга эманаций Бога, чьи тайны будут использованы его врагами…

Потом она услышала:

- Великий С’мол…

И увидела, как потрескивающий свет факелов стал голубым. Джуди выглянула из-за стеблей и увидела поляну и недавно орошённые кровью круги. Кто-то лежал в центре круга, рядом с черепом. Джуди не могла видеть распростёртого на земле человека, потому что её взгляд был закрыт кем-то одетым в чёрное. Но она видела Ашера, одетого так же, на другой стороне круга, а рядом с ним и его помощника Ахрона. Лицо Ашера пылало, глаза смотрели пронзительно. Но потом она увидела…

Что за чертовщина…

В стороне стояла обнажённая женщина. Обнажённая, но измазанная чем-то, что могло быть только глиной. Она блестела, как и слово, начертанное на её груди: “S’MOL”.

Ещё один голем, - поняла Джуди.

И чем больше она смотрела на эту штуку, тем сильнее ей становилось не по себе, пока она окончательно не поняла, кто это был…

Эллен… Они выкопали её и превратили в это…

Но затем её худшие опасения сбылись, когда человек, загораживающий ей обзор, Илай, опустился над распростёртой фигурой.

Сет!!!

Илай поднял топор, явно намереваясь обезглавить Сета…

Потеря крови лишила Сета сил. Его тусклые глаза смотрели, как поднимается топор, а Ашер со злобной ухмылкой смотрел на него. Сет размышлял о своей смерти, надеясь, что ему простят грехи, но чувствовал только гнев и ярость.

За что? Что я сделал, чтобы заслужить это?

Теперь адский периметр окружённого стеной дыма казался глубиной в милю. Сет подумал о Джуди, о своей любви к ней и улыбнулся, когда топор достиг вершины дуги и начал опускаться.

Ему показалось, что он услышал громкий щелчок, которого не понимал, и не понимал, почему топор упал и Илай рухнул на землю, прижав руки к голове.

- Нет! - взревел Ашер.

Ещё один резкий щелчок, словно эхо ударило по воде, а затем упал и Ахрон, кровь брызнула из его кадыка, когда он корчился в тумане.

- Разорви её на части! - закричал Ашер, и в этот момент Эллен сорвалась с места и бросилась прочь.

Сет сделал глубокий вдох и моргнул, но тут же открыл глаза и обнаружил себя на поляне, освещённой близко расставленными факелами. Последний выброс адреналина придал ему сил, чтобы наклониться и посмотреть…

Эллен вытащила Джуди из травы и оседлала её. Джуди брыкалась и размахивала руками, но все попытки защититься были бессмысленны.

- Когда Сет станет големом, - хихикнула Эллен, - я буду смотреть, как он трахает твой обезглавленный труп.

А потом схватила Джуди за голову и начала крутить.

Сет застонал, собрал последние силы и схватил топор. Он швырнул его в Эллен.

Но всё, что он сделал, это безобидно задел её по плечу. Эллен отпустила голову Джуди, чтобы взглянуть на Сета и улыбнуться.

Потом она свалилась с Джуди и затихла.

Что случилось? - удивился Сет.

Он подполз туда, где лежала Джуди, пытаясь стряхнуть с себя оцепенение. Когда он рухнул на колени, она обняла его.

- Боже мой, что они с тобой сделали!

- Он воткнул в меня нож, - пробормотал Сет.

Он посмотрел туда, где на удивление неподвижно лежала Эллен.

- Как ты…- он увидел, что слово “S’MOL” стёрто с её груди. Джуди заменила его другим непонятным словом: “MAETH”.

- Это значит “смерть”, - сказала она. - Когда ты отвлёк её топором, я изменила слово заклинания.

Сет посмотрел на неё. Он не понимал этого и не обращал внимания. Всё, что имело значение, так это то, что сейчас он был с Джуди.

- Не двигайся, я протащу тебя обратно к машине, - поспешила Джуди, - отвезу в больницу.

- Нет, нет смысла…

- Есть! - она закричала и потащила его вниз по тропе.

- Ты это видела? - его голос заскрежетал. - Они отвели меня туда. Это была не поляна, а место шириной в милю, окружённое стеной дыма.

- Сет, ты всё время был на поляне. Они использовали тебя и этот чёртов череп для ритуала Кишуфа. Ашер и его люди на самом деле не каббалисты, они чёрные колдуны. Они практикуют Иудейский вариант чёрной магии, - oна тащила его вперёд, крест сверкал у неё на груди.

- Нет, нет, всё изменилось. Это было похоже на поле шириной в милю, и эти… эти твари появились из дыма. Я думаю, это были демоны. И один из них…- Сет закашлялся. - Одного из них звали С’мол…

Джуди помедлила, потом дальше потащила его за собой.

- Не говори, милый, побереги силы.

Она продолжала тащить его, вцепившись руками в его рубашку. Сет смотрел вверх, наблюдая за чёрными облаками. Он поднял руки к её плечу и хотел что-то сказать:

- Джуди…

- Не разговаривай! Побереги силы, мы почти у машины…

- Я люблю тебя…- прошептал он.

Она продолжала тащить его, не обращая внимание на усталость. Когда она вернулась в “Chevrolet Tahoe” на узкой тропинке, то сразу не поняла, что он уже мёртв.

- Сет? - oна упала на колени. - Сет!

Она застонала, увидев большое пятно крови на его рубашке. Она пощупала пульс, потом несколько минут делала искусственное дыхание.

- О, Сет, - всхлипнула она и уткнулась лицом ему в грудь. Она немного поплакала, потом со вздохом села. - Слишком поздно для больницы, - прохрипела она.

Она перестала всхлипывать, затем погрузила его тело в машину.

Над головой прогремел гром.

Она резко развернулась на тропинке, с хрустом раздавив стебли травы. Она не поехала обратно к дому и не свернула направо, чтобы поехать в больницу в Сомнеровской бухте. Вместо этого она повернула налево, в Ловенспорт.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Сентябрь, 1880 года.

- Големантия, - сказал Махарал. - Древнее зло - упадок нашей первоначальной веры.

Один из других раввинов в ответ прошептал:

- Кишуф…

Махарал вздохнул.

Его звали Бенджамин Морейну, священный раввин всей еврейской общины Балтимора. Слухи, которые больше походили на мольбы, просочились в его иешиву вскоре после землетрясения здесь в прошлом месяце. Это были самые ужасные истории об убийственных преследованиях его народа. Махарал немедленно привёл свою делегацию вместе с дюжиной сильных мужчин - членов своего Кагала, чтобы провести расследование и помочь.

Они стояли на главных улицах Ловенспорта в полном одиночестве. Восточная часть города сгорела дотла, но всё остальное осталось нетронутым и безмолвным. Другие мужчины, которых он привёл на подмогу, флегматично нагружали экипажи сначала разлагающимися трупами убитых евреев, а затем расчленёнными телами этого ужасного клана Коннеров, о котором они слышали.

Всё это правда, - подумал Махарал.

Потребовалось бы несколько дней, чтобы похоронить мёртвых в соответствующих местах погребения. Очевидно, здесь большинство евреев были такими же злыми, как эти люди Коннера, не настоящими евреями, а еретиками. Махарал медленно шёл со своими раввинами, чтобы рассмотреть ужасающие последствия. Только двое взрослых Ловенспорта пережили чистку, один Амос Кротер и его жена Дерора. Они спрятались в лесу и послали весточку в Балтимор. Когда кровопролитие закончилось в последнюю ночь июля, Кротер и его жена, никогда не желавшие этого члены секты Кишуфа, позаботились о детях Ловенспорта, которых зло пощадило в этой резне. Таких младенцев было двадцать два, один из них - десятимесячный сын самого Гавриила Ловена.

Младенцы невинны. В них нет зла, - Махарал это знал.

Он чувствовал, что они в безопасности.

Бог предопределил это. Здесь они вырастут в остальной части города, которая не сгорела, и вернутся к истинной вере.

Никто не проронил ни слова, пока они шли по мёртвому городу.

- Махарал! - крикнул один из рабочих. - Кажется, мы его нашли!

Они быстро двинулись к разрушенной лесопилке, теперь это был только пепел и обугленная лиственница. Кое-кто из его людей копал здесь уже несколько часов, чтобы выяснить, что ещё можно найти в этом месте. В сообщении Амоса Кротера было:

Они взорвали лесопилку, Махарал, и единственным живым человеком внутри до взрыва был Гавриил Ловен.

Махарал хорошо знал это имя, от которого даже сейчас по спине у него пробежал холодок.

Колдун…

Копатель показал ему череп, который мог принадлежать не кому иному, как Ловену. Несколько других землекопов уже обнаружили здесь части разрушенного голема.

- Отнеси всё это в дом еретика, - приказал Махарал. - Раввины там знают, что делать. Скажи им, что я прибуду позже, до захода солнца, для последнего ходатайства и молитвы изгнания… и дай им это, - Махарал передал ему деревянный сосуд с Mезузой.

Резня в Ловенспорте была достаточно ужасной, но теперь он и его делегация отправились в лагерь с разрушенными палатками и разрушенными лачугами, которые давали укрытие Коннеру и его разбойникам.

Резня была и здесь…

Гораздо, гораздо хуже.

- Амос Кротер сказал, что было создано два голема, - заметил один раввин.

- Ясно, что на лесопилке погиб только один…

- И ещё один… сделал это.

Тела лежали повсюду: мужчины, женщины, дети - все разорванные на куски.

- Говорят, что С’мол дарует искусство големантии тем, кто отворачивается от Бога, - произнёс Махарал голосом, похожим на эхо. - Он дарует богатство и адскую силу, чтобы служить тьме. С’мол издевается над творениями божьими, вдыхая в них жизни, как когда-то Бог вдохнул жизнь в Адама.

- Аминь, - сказали несколько человек.

Развращение Божьего творения, - с болью в сердце подумал Махарал.

- Мы должны поблагодарить нашего Создателя за то, что землетрясение в прошлом месяце потопило пароход, - Махарал кивнул. - Воистину, рука Божья потопила эту лодку. Он действительно был с нами. С таким количеством влтавской глины Гавриил творил бы зло по всей этой уединённой земле.

Другой раввин задал вопрос:

- Но где он взял глину для первых двух големов?

Ещё больше печально известная легенда была, очевидно, правдой.

- Каждый житель города привёз кусочек глины сюда из Праги, когда они эмигрировали в 1840 году. Их было едва больше сотни, изгнанных с родины и осуждённых как Кишуфы. Каждый из них сумел спрятать по несколько граммов глины в кувшинах и жестяных банках. Возможно, Гавриил Ловен предвидел ожидавшее его преследование. У зла, друзья мои, много лиц.

Когда Махарал больше не мог видеть это зловонное место трупов и гнили, он повёл своих людей мимо окраин, потому что вонь была удушающей. Дикие собаки, очевидно, хорошо питались.

Затем вдали послышались крики.

- Махарал! Мы нашли ещё!

- Это Коннер, - сказали ему. - А вон те двое, его лейтенанты.

- Они всё ещё носили удостоверения, оставшиеся с войны.

Двое других лесорубов лежали в зарослях. Жужжали мухи, роились личинки. Их лица, то, что не было съедено, были в сочащейся гнили, но признаки невыразимого ужаса остались на них. Оторванные конечности были обглоданы. Без сомнения, это были дикие собаки. Внутренностей тоже не было.

- Вот этот, Махарал, - сказал один из мужчин. - Тот, которого зовут Коннер.

Несмотря на зверство, Махарал видел перед собой жест правосудия. Голем, который был под покровительством С’мола, явно был не лишён сообразительности: тварь привязала Коннера к дереву всего в нескольких ярдах от его разорванных товарищей.

- Что мы видим? Когда собаки насытились мертвечиной, они принялись за живое мясо.

Было совершенно ясно, что Коннером кормились ещё при жизни.

Вот моё отмщение, - говорит Господь, - подумал Махарал.

Позже, когда солнце начало клониться к закату, телега с лошадью повезла его и раввинов по сонной дороге к дому, построенному Гавриилом Ловеном.

Скоро Божья воля будет исполнена, и тогда мы сможем покинуть это проклятое место.

Один из раввинов умоляюще обратился:

- Махарал, если можно. Мы понимаем, что первое существо Кишуфита было убито на лесопилке…

- Да, - подтвердил Махарал. - Но помни, Ловен создал не одного монстра, а двоих. Без сомнения, второй голем убил Коннера и его злобный клан.

- Второй голем, - пробормотал раввин.

- И я знаю, о чём ты думаешь, добрый слуга. Где сейчас второй монстр? - Взгляд Махарала устремился к темнеющему горизонту. - Я могу только предположить, что время покажет…

Наши дни.

- Пошли, капитан, - позвал Штейн из-за кофеварки. - Что случилось? Вы уже несколько дней не в себе.

Рош, побледнев, поднял глаза от стола.

Hе в себе? Вот дерьмо.

С тех пор как он заглянул в фургон, весь его мир изменился. Верх стал низом, белое стало чёрным. Всё, что он считал правильным, теперь было бесспорно и непоправимо неправильным.

Штейн ухмыльнулся, подделывая отчёт ночной смены.

- Как будто вы больше не хотите продавать крэк.

- Говори тише, - проскрежетал Рош, протирая глаза.

- Мы единственные на ночном дежурстве, помните? Давайте арестуем шлюх или что-нибудь в этом роде, прикончим парочку пьяниц? Как вы всегда говорите, они вредны для экономики, - Штейн рассмеялся, надеясь, что его начальник сделает то же самое.

- Единственное, чего я действительно хочу, - сказал Рош, - это уехать из города и никогда не возвращаться.

- И отказаться от работы главного наркодилера города? Сэр, может, возьмёте отпуск?

Рош вздрогнул, когда дверь распахнулась.

- Таинственный человек, - сказал Штейн. - Мы давно не видели вас лицом к лицу.

Ашер Ловен, выглядевший встревоженным и немного шокированным, вошёл и закрыл дверь. Он запер её за собой.

- Вам не стоит показываться здесь, мистер Ловен, - вмешался Рош. - Раввины не тусуются в полицейских участках.

Ашер сел, он казался напряжённым.

- Мне нужна ваша помощь, капитан, и поскольку я помогал вам в прошлом, я уверен, что вы окажете мне услугу.

- Где Ди-Мэн и Чокнутый? Обычно они передают ваши сообщения.

Ашер поставил на стол небольшой пакет.

- У меня есть основания полагать, что они оба мертвы, и я сам совсем недавно был близок к смерти.

Рош и Штейн переглянулись.

- Вы выглядите изрядно потрёпанным, мистер Ловен, - заметил Штейн. - Что случилось? Какие-то чужаки претендуют на вашу территорию?

- Произошёл несчастный случай, - честно признался Ашер. - Несколько моих людей были убиты. Мы готовили что-то очень важное.

- Что? - спросил Рош, чувствуя, как внутри у него всё сжалось.

Ашер вытащил из сумки коричневый череп.

- Вы не поймёте, даже если я вам скажу. И вы не поверите.

Рош откашлялся, чтобы его голос не сорвался.

- После того, что я видел в фургоне ночью, я поверю во что угодно.

Ашер, даже в своём отчаянии, сумел улыбнуться.

- Такова разница между верой и свидетельством. Очень редко нам показывают такие знамения и чудеса.

На мгновение воцарилось молчание. Затем Штейн со смешком прервал его.

- Капитан в шоке. Он говорит, что ваш громила - монстр.

Он ждал весёлого ответа, но лицо Ашера оставалось бесстрастным.

- Мне нужна защита, - сказал раввин.

- От чего? - внезапно выпалил Рош. - От этого чудовища?

Все трое вскочили на ноги от громкого удара, донёсшегося из вестибюля. Звон бьющегося стекла, грохот падающей мебели и топот шагов превратились в безумный грохот.

- Это всё из-за той твари, да? - завопил Рош.

- Нет, - прошептал Ашер. - Ещё одной, но онa ещё хуже…

Лицо Роша покраснело.

- Штейн! Убирайся отсюда и проверь, что там!

Штейн взвёл курок, отпер дверь и выскочил наружу. Рош закрыл за ним дверь. Выстрелы прозвучали отрывисто, затем снова какой-то грохот. Крики Штейна стали громче, затем перешли в приглушённое мяуканье. Затем…

Снова тишина.

- Вытащите меня отсюда, Рош, - спокойно приказал Ашер.

Рош нащупал окно и вскрикнул от громкого удара.

Потом ещё, потом ещё…

Что-то огромное ударяло в запертую дверь, металлическую дверь в стальной раме, пока рама не начала прогибаться.

Рош дрожал на месте, теперь уже в слезах. Он неуверенно поднял пистолет и стал ждать неизбежности.

БАБАХ!

Дверь и рама вместе были выбиты из стены.

- Всем каналам! Всем подразделениям! - завопил Рош в рацию. - Всем! Сигнал тринадцать, сигнал тринадцать, штаб Сомнеровской бухты! Отправить помощь сейчас!

Пыль и дым висели в разрушенном дверном проёме.

В комнату забросили две человеческие ноги. Потом две руки.

Потом голову Штейна.

Нападавший переступил порог.

Рош выпустил половину обоймы в блестящую серо-коричневую грудь. В бреду он заметил на ней мокрое слово - “TZEDEK” - совсем не похожее на то, что он видел в фургоне. Но кое-что было ещё…

Этот был широким, полным, неуклюжим, в то время как другой был почти таким же тонким, как скелет. Тёмные волосы торчали из макушки, а открытые глаза, хотя и явно мёртвые, смотрели прямо на Роша.

Пулевые отверстия, сгруппированные в центре грудной клетки, выглядели как отверстия от дырокола. Рош отчаянно выстрелил ещё несколько раз, ниже, но безрезультатно. Он сделал последний выстрел, и…

БАМ!

…пуля попала в центр измазанного глиной лба. Затем существо улыбнулось.

Рош кричал, как ребёнок, когда его швыряли от стены к стене; затем он завыл, как собака, когда его правую руку медленно выкручивали из плеча. Лицо твари приблизилось, затем её землистые пальцы начали впиваться в челюсть Роша, пока не порвались сухожилия нижней челюсти.

Сначала правая кисть Роша, а потом и вся его рука оказалась в горле.

Он прожил достаточно долго, чтобы почувствовать, как подёргиваются его собственные пальцы.

Семь минут спустя три патрульные машины округа и патрульная машина штата с визгом остановились перед домом. Офицеры с автоматами прикрывали друг друга, когда проникли сначала в разгромленный вестибюль, а затем ворвались в кабинет капитана в задней части здания.

Никто не мог догадаться, каким образом внутренняя дверь и рама офиса были сорваны с петель, но ещё более необъяснимым было отверстие размером с человека, казалось, пробитое в задней стене кабинета.

- Вы меня разыгрываете, - сказал кто-то.

В первую очередь внимание офицеров привлекли изуродованные останки двух мужчин в форме правоохранительных органов. Кровь забрызгала пол, показывая им алые зеркальные отражения самих себя. В конце концов, прибыл эксперт-криминалист округа, человек по имени Кристо, и его первая словесная реакция была чем-то вроде:

- Это снова случилось...

Через некоторое время он смог опознать двух погибших как капитана Роша и сержанта Штейна, но не смог объяснить, что за крайняя степень насилия привела к их смерти. Однако почему-то его не удивили столь же необъяснимые следы глины, которые он обнаружил на частях тела.

И тут возникла последняя загадка: припаркованный на стоянке тёмного цвета седан последней модели, зарегистрированный на жителя округа Ашера Ловена. Пока мистера Ловена не обнаружили в помещение, и никто не видел, как он уходил.

Джуди предположила, что это какое-то предчувствие заставило её вернуться в Ловен-Хаус этой страшной ночью. Чёрные тучи сгущались низко, но до сих пор не разразилась гроза. Она ждала и смотрела, не совсем понимая, чего ждёт…

После смерти Сета она предпочла не везти его в больницу, а ехать прямо в Ловенспорт, в “Дом Надежды”. Город выглядел заброшенным, ни в одном доме не горел свет. Следуя своей интуиции, она протащила тело Сета через заднюю дверь и обнаружила сначала пластиковые вёдра с кокаином, несомненно, стоимостью в десятки тысяч долларов, а также ряды обычных кухонных печей, которые, очевидно, использовались для “варки” кокаиновой основы для крэка. В той же комнате она обнаружила все четыре украденные из подвала бочки с надписью “HILNA”. Одна из них была открыта, четверть содержимого отсутствовало. Джуди не нужно было гадать, для чего именно была использована эта глина.

Ей потребовалось полчаса, чтобы размягчить глину горячей водой и мастерком, который, очевидно, использовался для этой же цели в прошлом. Покончив с этим, она покрыла тело Сета глиной, уложив её очень толстым слоем, думая:

Чем больше глины, тем больше силы…

Затем она написала на груди своего умершего возлюбленного слово “TZEDEK”, что на иврите означало “МЕСТЬ”.

Покрытое грязью тело Сета поднялось и вышло из комнаты.

Затем Джуди поехала обратно на поляну, вспоминая содержание книги.

Сильный удар, расчленение и пламя.

Топор всё ещё был в “Круге из девяти кругов”, и им она бесстрастно расчленила голема, который был трупом жены Сета.

К половине пятого утра она всё ещё ждала у дома, и в этот момент из зарослей травы появилась неуклюжая фигура с бесчувственным телом Ашера Ловена и небольшой сумкой. Существо не обратило на неё внимания, спускаясь в подвал. Она вздрогнула от нескольких отвратительных трескучих звуков, а затем мучительных воплей. Другие, менее отчётливые звуки также достигли её ушей. Плеск воды? Дерево резко раскалывается? Джуди не испугалась, когда медленно спустилась по ступенькам и включила фонарик.

Ашер Ловен лежал, съёжившись, его ноги и руки сломались, как ручки мётлы. Две бочки с угольной пылью были расколоты, их содержимое было высыпано на тело Ашера и на стены подвала. Череп Гавриила превратился в пыль.

Плеск всё ещё звучал. Голем, оживлённый словом “месть”, опрокидывал канистру с бензином на кучу угольной пыли и забрызгивал стены из лиственницы. Когда канистра опустела, она с грохотом упала на пол.

Потом существо, которое раньше было Сетом, повернулось и посмотрело на неё.

- О, Боже, - всхлипнула она.

Она знала, чего он хочет. Джуди прикоснулась зажигалкой к краю бензинового пятна. Сначала загорелась куча пыли, медленно сжигая Ашера Ловена, а затем стены лиственницы превратились в огненное полотно.

Джуди отступила назад, глядя на Сета.

Он стоял в центре поднимающегося потока огня. Его рука в глиняных перчатках вытянулась. Его палец указал на ступеньки подвала.

Всхлипывая, Джуди выбежала из подвала как раз в тот момент, когда к ней потянулась первая волна жара и дыма.

Некоторое время она стояла во дворе, наблюдая, как из подвальной двери вырывается пламя. Она хотела уйти, но остановилась.

Она достала из кармана пакетик крэка. Осталось семь кусков, и она без особого энтузиазма подумала:

Семь. Совершенное число.

Она швырнула пакет в пылающий дверной проём и побежала к машине. Она поехала на юг, в аэропорт.

Было только одно, чего она не заметила. Раньше, уезжая первый раз в аэропорт, она оставила чёрный фургон на переднем дворе, но теперь его там не было.

ЭПИЛОГ

Травянистые поля и зимостойкие сельскохозяйственные угодья мерцали в зелёном хаосе, миля за милей. Сначала Мэриленд, потом Вирджиния, потом Кентукки… Чёрный фургон грохотал, изрыгая дым, глуша шестерни и визжа подшипниками. Типичному человеку и в голову не пришло бы садиться за руль автомобиля в столь трудное и неопределённое путешествие, но Лидия Ловен, одетая в строгое чёрное платье, вряд ли могла считаться типичной.

С’мол защищает верующих, - она это знала.

Возможно, вера Ашера была недостаточно сильна, или, возможно, пути Господни неисповедимы, так же, как и Дьявола.

После провала последнего обряда город уже распался, как и было написано, и больше не собирался, каждый человек рисковал стать маяком тьмы в мире благословенной суматохи. И поскольку С’мол дал Лидии защиту, он также дал ей силы в одиночку закатить три с половиной оставшихся бочки влтавской глины вверх по пандусу в заднюю часть фургона. Когда она обнаружила ужасный труп Ди-Мэна в доме предателя Кротера, она затащила его в фургон.

Она подумала, что Ашер, возможно, стал слишком жадным. Гордыня и алчность - грехи в любом случае.

Он потерял из виду мудрость нашего Мелеха, - oна была уверена. - А я нет.

Поэтому она ехала и ехала, умиротворённая объятиями своего защитника, и шла туда, куда он вёл её.

Прямо как Моисей, - подумала она со спокойной улыбкой.

И она была уверена, что тело Ди-Мэна станет прекрасным големом и первым из многих…

перевод: Alice In-Wonderland & Олег Казакевич

Бесплатные переводы в нашей библиотеке BAR "EXTREME HORROR" 18+ https://vk.com/club149945915

Заметки

[

←1

]

82 кг

[

←2

]

43 кг

[

←3

]

54 кг

[

←4

]

священная книга (иврит)

[

←5

]

предсмертный осадок

[

←6

]

136 кг

[

←7

]

37 градусов

[

←8

]

43 градусa

[

←9

]

Святость еврейского дома символизируется Мезузой, маленьким свитком, прикрепленным у дверного проема каждого еврейского дома и каждой комнаты в нем. Это торжественное напоминание всем, кто входит и выходит, что это еврейский дом, посвященный идеалам Торы, записанным на Мезузе.

[

←10

]

Ты преувеличиваешь, Ловен (чеш. яз.)

[

←11

]

Мы сердечно рады приветствовать вас (чеш. яз.)

[

←12

]

Какая у тебя профессия? (иврит)

[

←13

]

Я учитель. Я люблю Миод (иврит)

[

←14

]

«Зоар» (Сияние) - литературный памятник еврейского народа на арамейском языке, мистико-аллегорический комментарий к Пятикнижию Моисея, главный источник каббалистического учения. Не относясь к раввинской литературе, тем не менее частью евреев почитается как священная книга.

Религиозная философия «Зоара» утверждает космологическое вечное бытие потенциальной множественности творческих сил в абсолютно едином Существе (Эйн Соф), существование ангелов - разумных, духовных существ, и что человек стоит выше ангелов, являясь центром и целью мироздания; а также переселение душ и двойной суд Божий - до рождения человека и после его смерти. Книга содержит сведения ο «движущемся по кругу» земном шаре, известные ещё в Античности; эта идея была возрождена Коперником в 1543 году.

[

←15

]

Каббала́ - религиозно-мистическое, оккультное и эзотерическое течение в иудаизме, появившееся в XII веке и получившее распространение в XVI веке. Эзотерическая каббала представляет собой традицию и претендует на тайное знание содержащегося в Торе божественного откровения.

Каббала связана с осмыслением творца и творения, роли и целей творца, природы человека, смысла существования.

[

←16

]

лекарство от насморка и простуды. Имеется в виду скандал 1998, когда игроки НХЛ глотали 20 таблеток от простуды за раз, чтобы "запустить мотор".