Глупцы и Герои. Дилогия в одном томе

Пролог Коридор

— Сколько их там? Большая стая? — голос командира, высокого худощавого мужчины с проседью в волосах, не выражал ни гнева, ни заботы, ни страха. В нем не было никаких эмоций, только скука — рутина обыденной работы. Его настроение вполне соответствовало хмурому, пасмурному утру, с нависшими над головой плотными тучами, через которые едва-едва пробивался тусклый солнечный свет.

— Да черт их поймет, два крупных и штук пятнадцать мелких. Не видно ничего, — точно таким же скучающим тоном ответил ему молодой боец по имени Серж, наблюдающий за передвижением стаи тварей с помощью обзорных экранов, расположенных в тесном командном пункте.

Густые кроны деревьев, у основания которых укрылся командный пункт поста охранения, шелестели на ветру и окончательно поглощали те крупицы света, которые пробивались через плотные тучи. В предрассветных сумерках на экранах было видно только копошение теней среди деревьев и размытые очертания фигур, отдаленно похожих одновременно и на насекомых и на рептилий. И только камеры, снимающие в инфракрасном излучении, давали хоть какое-то представление о численности и размерах противника.

— А крупные, это как у нас вчера были, или как Северный отряд приволок? — послышался, из дальнего угла командного пункта, вопрос техника — молодого рыжего парнишки семнадцати лет по прозвищу Лис, получившего погоны только пару недель назад. Это было для него только третье боевое дежурство, и живой интерес сквозил в каждом его вопросе. Этим он разительно отличался от своих сослуживцев. Правда этим самым он всех еще и раздражал. Даже командир, хоть и понимал, что задавать много вопросов нормально и даже правильно для новичка, но с трудом мог переварить весь этот юношеский энтузиазм.

— Как у нас вче… — растягивая слова, начал было отвечать ему Серж, но не успел договорить.

— Готовь аномалию, — грубо, но все также сухо прервал его командир.

— Да готово уже все давно, — немного обижено пробубнил Серж себе под нос.

— Дэн, Луна, вы готовы? — уже чуть живее запросил командир готовность у бойцов, располагавшихся снаружи командного пункта, на караульных вышках в ветвях деревьев.

— Да! — прозвучали в рации одновременно мужской и женский голоса.

— Итак, — командир глубоко вздохнул и начал обязательный общий инструктаж. — Действуем как обычно. Дэн и Луна поджигают стены ловушки и загоняют стаю в зону аномалии, после чего Серж ее активирует и накрывает тварей куполом. Если кто выскочит — пытаемся добить, но не сильно. Убегут — и черт с ними. Себя бережём, из укрытий не высовываемся. Понятно?! Тогда начинаем. Дэн, Луна — Огонь! — вокруг стаи тварей моментально поднялись огненные стены.

Как только струи огня разрезали предрассветные сумерки, бойцы смогли рассмотреть своего противника. Серж почти не ошибся, в стае было семнадцать мелких и две крупные твари. Мелкие были размером с крупную собаку и передвигались кто на шести, кто на восьми, а кто на десяти конечностях. У некоторых из них были хвосты разной длины. Походили она на какую-то нелепую смесь грызунов и насекомовидных рептилий, при этом ни одна особь не была похожа на другую. Обе крупные особи передвигались на шести конечностях. Одна из них немного превосходила другую размерами, но при этом выглядела менее угрожающей. Обычно вожаком была самая крупная и самая сильная особь. Но, как ни странно, в этой стае, вожаком, похоже, была та, что поменьше. Именно она издала пронзительный вопль и повела всех прочь от огня, прямиком в подготовленную для них западню.

В этот раз отряд отработал как по учебнику, и как только стая оказалась в нужном месте, Серж активировал аномалию. Участок земли, на котором сгруппировался противник в надежде спастись, превратилась в ад, выжить в котором было невозможно. Там, где еще секунду назад была небольшая опушка, образовался купол чистого огня, внутри которого бушевало пламя, неспособное вырваться за пределы невидимого барьера. Вся стая оказалась внутри и была сожжена за считанные секунды.

— Все! Готовы тушки! — азартно закричал Серж. — Отключаю?

— Давай, — дал добро командир.

Как только Серж деактивировал аномалию, огненный купол тут же исчез. Его исчезновение сопровождалось громким хлопком вырывающихся из зоны действия аномалии газов, полученных при горении. Горящие стены ловушки к этому моменту уже тоже потухли.

— Дэн, проверь, — угрюмо буркнул командир в рацию.

— Понял, — раздался в эфире голос Дэна.

Через минуту слева от приманки появилась его одинокая фигура и зашагала в сторону выжженной зоны. Дойдя до места, он остановился и стал осматриваться.

— Все чисто, — послышался из рации его голос. — Две крупные тушки и по мелочи несколько. Крупные не сильно подгорели. Можно мяса с них немного срезать. С мелких нечего взять.

— Хорошо, — ответил ему командир. — С крупных срежь что можно, остальное в приманку, мелких тоже в приманку. Серж, помоги ему. Луна, установи новые стены.

— Есть! — донесся из рации задорный голос Луны, наконец-то дождавшейся возможности покинуть пост и хоть немного размяться.

— Хоть не так скучно, — подумал командир, проводив взглядом Сержа, покидающего командный пункт. — Ну, как там ситуация? — спустя какое-то время спросил он у техника, который уперся взглядом в экраны тепловизоров и показания телеметрии из окрестностей.

— Нормально, — доложил техник. — На патрулируемой нами территории находится две стаи тварей и обе движутся в сторону соседних отрядов.

— Пускай и другие ребята поработают, — задумчиво сказал командир. — А мне пора про свое происшествие доложить. Соедини с центром.

— Сделано, — сказал техник и протянул командиру клипсу связи.

— Центр, это Юго-Западный пост, — пробубнил командир, активировав клипсу связи.

— Это Центр, слушаю тебя Николай, как там у тебя? — услышал он в ответ.

— Ликвидировали стаю тварей. Проводим зачистку. По телеметрии наблюдаю еще две стаи. Одна движется в сторону Южного поста, вторая в сторону Восточного.

— Хорошо, понял тебя. У Южного поста на территории сразу четыре стаи и две крупных одиночки, к ним направили выездную бригаду, там будет жарко. Может и до вас дойдет. Так что вы с зачисткой не затягивайте. Занимайте боевые позиции. Конец связи.

— Понял. Конец связи.

— Да уж, сразу четыре стаи… жарко там будет… — пробормотал техник и вопросительно посмотрел на задумавшегося командира.

— Чего смотришь? — рявкнул на него командир, с усилием вырывая себя из дремоты. — Давай, на внутреннюю связь переключай.

Техник бросился к пульту управления и через мгновение показал знак готовности.

— Луна, заканчивай со стенами и возвращайся на боевую позицию, — приказал командир.

— Есть! — также бодро, как и раньше отозвалась Луна. Похоже ей, бессонная ночь, проведенная в клетке на дереве, была нипочем.

— Серж, у вас как? — спросил командир у своего помощника.

— Мелких перетащили, первого крупного обрезаем.

— Заканчивайте. Переносите все в приманку и бегом на боевые позиции. Ждем сюрприза с юга. Там много тварей. Могут на нас пойти.

— Хорошо, заканчиваем, — ответил Серж и бросил недорезанную тушу.

Через несколько минут Дэн по рации доложил о возврате на боевую позицию, а запыхавшийся Серж залез в командный пункт.

— Ну как там?.. — неопределенно спросил он.

— Никак, — огрызнулся командир. — Ждем. Бери чай…

— Ааа, четыре стаи… — задумчиво размышлял Серж, взглянув на сводку. — Может, между собой передерутся?

— Может, и передерутся, а может, и нет, — немного раздраженно буркнул командир.

— Ну, не может же это быть организованной атакой?

При этих словах Лис, испуганно вскинул вверх свои густые рыжие брови, подавился чаем и закашлялся. В его глазах стоял страх.

— К-к-как ор-р-рганизованной? — еле выдавил он.

— Как, как! Как на Земле. Когда ими снерги рулили, — подначивал Серж зеленого техника.

— Н-н-но тут же нет с-снергов? — начинал паниковать Лис.

— Ну, это только мы так думаем, а кто его зна…

— Отставить разговоры! — крикнул командир. — Тихо!

В образовавшейся тишине все услышали отчетливый, резкий свист и в рации пробубнил голос Дэна: «Командир, слышу звук Свища».

— Мы тоже слышим, по телеметрии пока все спокойно, но будьте начеку, — настороженно ответил командир.

— Ого, Свищ в дело пошел. Серьезная заваруха. Может с Центром связаться? — предложил Серж, с которого вмиг сошел весь шальной настрой.

— Надо будет, сами свяжутся, — отрезал командир немного взволнованным голосом. — Бросай чаи гонять, проверь аномалию, и наш Свищ проверь… и подготовь… эээ… наоборот в смысле… Короче, займись делом…

— Первый раз вижу…ммм… то есть слышу, как Свищ используют в бою, — жалобно сказал Лис. — Это что же у них там творится?

— Скорее всего, — заметил Серж, — очень крупная тварь. Или…

Договорить Серж не успел, на экране управления загорелся значок вызова.

— Командир, Центр на связи, — быстро тараторя, доложил техник. — Соединяю.

— Юго-Западный пост, слушаю, — пробубнил командир, одевая клипсу связи.

— Николай! Срочно собирай своих, — сразу услышал он приказ, — и живо к Южному посту. С ними пропала связь. Выездная бригада доберется до них только через час. Юго-Западный пост тоже выдвигается. Скоординируйтесь с ним.

— Есть! Собираю группу! — отчеканил командир и переключился на внутреннюю связь. — Дэн, Луна собирайтесь, мы идем к Южному посту, инструктаж и все вопросы по дороге.

— Собирайся тоже, — коротко бросил командир технику, убирая клипсу связи. — А ты остаешься и продолжаешь следить за постом, только Свищ передай Дэну, — сказал он Сержу.

Серж кивнул, взял Свищ и вышел, а техник покраснел и с трудом промямлил:

— Мне? С-собираться?

— Да, собираться, — раздраженно огрызнулся командир. — И весь инженерный набор проверь и собери. У тебя две минуты, — потом немного помолчал и добавил более спокойно. — Не могу же я пост на тебя одного оставить.

Лис мигом бросился собираться, а Дэн с Луной уже докладывали о готовности. Через две минуты отряд Юго-западного поста был в сборе.

— Итак, — начал свой инструктаж командир, садясь на заднее сиденье гравицикла. — В районе Южного поста было зафиксировано четыре стаи тварей и две крупных одиночки. Плюс, в их сторону направлялась одна стая от нас. Несколько минут назад мы все прекрасно слышали звук выстрела Свища, а с Южным постом пропала связь. Отряд поддержки прибудет к ним только через час, а нам тут пятнадцать минут езды.

— Лис, — командир посмотрел на бледного техника, неуклюже устраивающегося на заднем сиденье второго гравицикла. — Соберись, черт возьми, и проложи нам маршрут! В течение пути сканируй и выводи на экраны расположение тварей.

— Есть, — ответил Лис, который от паники уже переходил к пока еще не твердой, но решительности.

— Дэн, давай Свищ мне, — коснулся командир плеча впередисидящего бойца. — Тебе за управлением он все равно ни к чему.

Дэн снял со спины Свищ и передал командиру.

— Маршрут готов, — доложил Лис. — Вывожу на экраны.

На экранах управления гравициклов засветился проложенный маршрут.

— Хорошо, — кивнул командир и одел шлем. — Проверка связи. Дэн?

— На связи, — донесся в эфире мужской голос. — Гравицикл готов.

— Луна?

— На связи. Гравицикл готов, — повторила как эхо Луна за Дэном, только уже женским голосом.

— Лис?

— Я на связи. Связь с нашим постом подключена. С Южным постом связи нет. Отряд поддержки Юго-восточного поста на второй линии, — уже немного увереннее доложил техник. — Соединяю.

В эфире появился новый голос. Он был скрипучий, как будто механический, и мог принадлежать только одному человеку — Стэну Дворковичу, командиру третьего отряда Юго-восточного поста охранения. Его голосовые связки были повреждены при ранении, и для общения он пользовался преобразователем звука.

— Николай, мы выдвигаемся, наша группа состоит из двенадцати человек, — проскрежетал механическим голосом Стэн Дворкович. — Ориентировочное время прибытия — двадцать минут.

— Хорошо, Стэн! — сказал командир. — Мы тоже выдвигаемся. Нас только четверо. Мы будем на месте чуть раньше. Если что, мы на связи.

— Вас понял, — подтвердил Стэн и отключился.

— Серж как нас слышишь? — спросил командир, заканчивая проверку связи.

— Слышу хорошо, — доложил Серж.

— Ну, тогда поехали. По дороге надо перехватить и уничтожить стаю, которая от нас к ним шла.

Дэн повернул голову, закованную в герметичный шлем с прозрачным забралом на все лицо и посмотрел на Луну. Она, в свою очередь, бросила короткий взгляд на него. И гравициклы одновременно сорвались с места.

— Соревнуются что ли? — подумалось командиру. Последнее время он замечал что-то странное в их поведении при общении друг с другом, но как-то не придавал этому значения. И только сейчас, вспомнив некоторые моменты, понял, что, похоже, их связывают не только служебные отношения.

— Центр. Центр, — отрешённо повторял техник Южного поста Боб Бригс в эфир. — Это Южный пост. Ответьте. Центр. Центр. Это Южный пост.

— А что другие посты? — спросил техника командир третьего отряда Южного поста — самого крупного в охранении Городского купола.

Южный пост имел самую большую и удаленную территорию обслуживания, на которой располагалось огромное количество плантаций съедобных грибов и растений, привлекающих тварей. Он был больше всех остальных подвержен нападениям, поэтому во всех его отрядах было по тридцать человек, каждый из которых был опытным специалистом в своем деле. Стажеры сюда не допускались.

Командиром третьего отряда Южного поста был Сергей Ткач, невысокий, коренастый шатен, который служил в войсках специального назначения еще до того, как все это началось. Несмотря на свой небольшой рост, и прямо скажем — не очень внушительное телосложение, он был одним из самых лучших и опытных бойцов на этой планете. Сергей воевал, сколько себя помнил. Еще в прошлой эпохе, когда люди сражались друг с другом, он побывал в нескольких горячих точках. После Заражения и до Исхода он держал оборону на своей военной базе. А после бегства с Земли, занимался охраной дальних рубежей Коридора на Южном посту, где минуту назад пропала связь и вся телеметрия.

— Тишина полная, — буркнул Боб, озадаченно поглаживая небольшую лысину на своей голове и постоянно переводя взгляд с информационных экранов то на потолок, то на дверь тесного командного пункта и обратно. — Даже внутренней связи нет. Телеметрия тоже ерунду показывает. Тепловизоры еще работают. Фиксируют приближение тварей с трех сторон, — Боб просто констатировал факты. Так, будто сейчас не к его позиции подходит несколько крупных стай, а он сидит слепой без связи и не может ничего поделать. В этом и был весь Боб Бригс — своим спокойствием и меланхоличностью он мог бы потягаться даже с металлической болванкой.

— А, черт! — выдавил Ткач, нервно вскакивая с кресла. Спокойствию Бригса он мог только завидовать. Ведь ему сейчас как никогда требовалась холодная голова и трезвый рассудок.

— Группа поддержки только выдвинулась, — продолжил он размышлять вслух, нервно расхаживаясь по командному пункту. — В лучшем случае только через час будут, а мы тут сидим слепые и глухие.

На Южном посту было две ловушки для тварей, которые использовались поочередно. В каждой из них располагалось по восемь бойцов и еще столько же находилось в горячем резерве. Ближний периметр контролировали два патруля на гравициклах. Работа всего отряда координировалась командиром по внутренней связи, которая сейчас пропала. Так что, первостепенной задачей было наладить связь, и инструкция, в данном случае, предписывала организовать курьерское сообщение.

Ткач уж было собирался покинуть командный пункт и отправиться в казарму, где находились резервисты, как вдруг, в помещение ворвался молодой солдат в полной боевой экипировке с опущенным забралом на шлеме и с закрепленным на спине ружьем. Он пригнулся в проеме входной двери — по другому не позволял пройти высокий рост. Ткач сразу узнал бойца. Его звали Рут Пауэр, ему был двадцать один год. Из третьего отряда Южного поста он был самым молодым, но имел достаточный опыт, чтобы попасть сюда.

— Командир, — обратился Пауэр, закрыв за собой дверь и вытянувшись по стойке смирно, — у нас пропала связь, меня послали за указаниями.

— Молодцы, что послали, — радостно одобрил Ткач и тут же перешёл к делу. — Значит так, ситуация следующая. К нам приближаются четыре стаи и две одиночки. Судя по траектории, все идут к нам с небольшим интервалом друг от друга. И при всем при этом, у нас пропала связь. И внутренняя и внешняя. Так вот, срочно беги в казарму и передай мою команду — срочно активировать обе ловушки, резервному составу занять места так, чтобы был визуальный контакт между боевыми группами. Ловушки не запускать, огонь не открывать пока не будет угрозы личному составу. Всем ждать. Может, твари передерутся между собой. Сам приказ передашь и вернешься сюда. Будешь курьером.

— Есть, — ответил Пауэр и направился к выходу.

Не успел он дойти до двери, как все услышали громкий, короткий свист. Такой звук издает плазменный ракетомет — тяжелое ручное орудие, в народе называемое — Свищ. Свищ выстреливает ракетой, которая сразу после выстрела преобразуется в сгусток плотной плазмы, уничтожающей все на своем пути. Переход ракеты в плазменное состояние сопровождается громким свистом, поэтому орудие и прозвали Свищом.

— Что это? — быстро спросил командир у техника.

— Судя по тепловизорам, стреляли наши патрули, — все также безмятежно доложил Боб. — Они оба вместе где-то в двадцати километрах к югу от нас. Похоже, они подстрелили одного из одиночек… Ну… — добавил он после короткой паузы, — … или пытались подстрелить, потому что он продолжает их преследовать. Причем довольно быстро. Они двигаются прямо к нам, и таким темпом прибудут минут через двадцать. Видать, не знают парни насколько у нас тут все плохо и хотят заманить тварь в ловушку.

— А как остальные? — спросил командир.

— Первая стая будет минут через пять. Вторая — через девять-десять. А третья, со вторым одиночкой, минут через двадцать-тридцать подойдут. Если, конечно, они все не побегут как тот, что гонится за нашими патрулями. Четвертая далеко.

— Ты все еще здесь? — перевел свой взгляд Ткач на Пауэра. — Бегом в казарму. Предупреди, чтоб через три минуты все были готовы.

Пауэр пулей выскочил из командного пункта и помчался в казарму.

«Ну, что ж, отсюда ничего не видно и сильно не покомандуешь, — подумал Ткач. — Надо готовить ружье и лезть наверх».

Ткач по праву гордился своим ружьем. Это был оригинальный вульфондовский экземпляр первого поколения, а не людская копия, которые научились создавать позже. Свое ружье он получил еще на Земле, при первой раздаче вульфондовского оружия, и пронес его сквозь все невзгоды. Оно не раз спасало ему жизнь, и за это он платил ему любовью и заботой. Он даже имя ему дал. Вернее уже не ему, а ей, так как звал он свое ружье нежно и ласково — Тамара или даже Тома, в честь своей погибшей жены, которая еще в прошлой эпохе спасла жизнь ему и их сыну, но при этом сама погибла. Больше он не женился и женщину другую не завел, несмотря на все предписания руководства.

Так что вся любовь доставалась гладкому ружью, выполненному из полимерного материала, который с виду и на ощупь напоминал черный мрамор, но при этом был очень легким в пассивном режиме. В активном режиме у него срабатывали утяжелители в нужных местах, которые могли настраиваться индивидуально по удобству для каждого бойца. Ружье стреляло импульсными разрядами, мощность которых можно было регулировать в широком диапазоне. В итоге, в зависимости от настроек, оно могло использоваться и как крупнокалиберное снайперское орудие и как легкая скорострельная штурмовая винтовка, заряда которой, в зависимости от режима стрельбы, хватало на несколько сотен и даже тысяч выстрелов.

Сейчас Ткачу нужно было в основном наблюдать и координировать действия. Воевать особо времени не будет. Поэтому он взял Тому и настроил ее на снайперский режим с максимальной мощностью.

— Я на смотровой вышке, — сказал он технику. — Если что поменяется, сразу мне докладывай. Как только Пауэр придет, отправь его ко мне.

С этими словами Ткач закрепил Тому на спине бронекостюма, взял шлем и начал подниматься по лестнице, расположенной в углу.

Командный пункт располагался под землей у подножья большого дерева, в стволе которого была проброшена лестница, а в густых ветвях находился закамуфлированный наблюдательный пункт. Ткач поднялся на него, расположился и стал осматривать окрестности.

Сквозь окно было видно, как в ярких лучах утреннего весеннего солнца резервисты занимают свои позиции, а Пауэр подбегает к командному пункту. Ткач одел шлем, со щелчком захлопнул прозрачное забрало во все лицо и начал настраивать связь автоприцела на шлеме с винтовкой. Ничего не вышло. Даже на таком уровне связь не работала. Это было не критично — здесь все прекрасно умели пользоваться ружьями и без автоматического прицеливания. Зато шлем поддерживал функцию приближения, которой Ткач и воспользовался. После чего стал наблюдать за подготовкой своих людей.

Командный пункт и казармы резервистов, были надежно укрыты под землей в корнях огромных деревьев между двумя ловушками, сооруженными в небольшой, но довольно густой рощице, расположенной посередине большой равнины. Это давало преимущество в существующей ситуации, позволяя визуально заметить приближение тварей заранее.

Сами ловушки находились в роще, а аномалии для уничтожения тварей были установлены на ее краю с противоположных сторон. С наблюдательного пункта хорошо просматривались выжженные зоны их срабатывания.

Ткач наблюдал, как его люди занимали позиции на деревьях по периметру ловушек, а несколько бойцов расположились между ними, обеспечив визуальную и голосовую связь.

Судя по тепловизорам, первая стая должна была появиться с юга. Туда и направил командир свой взгляд после того как убедился, что все бойцы заняли свои места.

— Ага. А вот, кажется, и она, — пробормотал он себе под нос и увеличил кратность приближения.

Стая была действительно близко. Уже на подходе к роще.

Послышался шум и на наблюдательный пункт поднялся Пауэр. Увидев, что его заметили, он, молча, коротко кивнул и прошел ко второму окну.

Ткач вернулся к наблюдению за стаей. Она была большая. Восемь средних и пару десятков мелких тварей уверенно двигались к приманке. Они все кучковались вокруг самой крупной особи с гибким продолговатым туловищем, опирающимся на четыре длинных и четыре коротких конечности и массивной головой с тремя длинными отростками, похожими то ли на щупальца, Толи на усы.

— Черт, летуны! — услышал Ткач встревоженный возглас Пауэра.

Он тотчас же проследил за взглядом солдата и увидел вторую стаю, которая была еще далеко на юго-западе, но тоже двигалась в их направлении. Стая была еще больше первой. И самое неприятное, что в воздухе, сверху над ней, кружилось четыре, нет, пять особей. С летающими тварями было всегда сложнее. А тут все сразу навалилось.

Вспомнив про патруль и крупную одиночку, Ткач посмотрел на запад. Но там было несколько маленьких рощ, и горизонт не просматривался.

Сейчас самым главным было не обнаружить себя, пока первая стая не встретится со второй.

Когда разные стаи встречались, они, в большинстве случаев, вступали в бой, который длился до победы одной из них. Выжившие твари из побежденной стаи присоединились к победителю. Если стаи были равной силы, то они могли полностью истребить друг друга. Если же мелкая стая встречала гораздо более сильную, то она могла сдаться без боя и объединиться со своим противником. Поэтому одной из военных задач было не допускать создания сильных и крупных стай, к которым другие вливались бы без боя и, тем самым, увеличивали бы их еще больше.

Первая стая уже вошла в рощу и подходила к укреплениям. Она была меньше второй, и наедятся на полное их взаимное уничтожение, не приходилось. Но, если немного проредить и ослабить вторую стаю, то силы сравняются и тогда твари больше поубивают сами себя.

— Пауэр, — начал тихо командовать Ткач, — переводи ружье в бесшумный режим и стреляй по второй стае, надо их немного проредить, чтоб повысить шансы первой. Стреляй по средним тварям, достаточно их ранить, чтобы обездвижить, замедлить или хотя бы ослабить. Я беру на себя летунов.

— Есть, — так же тихо ответил Пауэр и начал выбирать первую цель.

В бесшумном режиме у ружья была ниже мощность и больше энергозатраты, но нельзя было дать себя обнаружить. А чтоб сбить летающих тварей, достаточно было по ним попасть даже зарядом небольшой мощности.

Ткач принялся выглядывать летунов. Это были быстрые и ловкие твари. И попасть по ним, даже с автоприцеливанием, было сложно. А в ручном режиме стрельбы и того сложнее. Он взял Тому, настроил ее для бесшумной стрельбы и начал выискивать цель. Справа послышалось негромкое шипение. Это Пауэр начал стрельбу. Судя по довольному хмыканью, первый выстрел был удачен.

Ткач поймал в прицел летуна и спустил курок. Выстрел не попал в цель. Повторный выстрел цели также не достигнул. Летуны были очень быстрые. Прекратив стрельбу, он начал наблюдать за траекторией их полета. Выявив некоторую закономерность, он начал стрелять на опережение. Еще через два выстрела первый летун был сбит. Следующие двое были сбиты с первой попытки. Остальные уже добрались до рощи и укрылись в ней.

Ткач был недоволен собой, он позволил двум летунам добраться до поля боя, тем самым оставив угрозу с неба. А многие укрытия солдат сверху были замаскированы не ахти как. Сделав еще несколько выстрелов по уже раненым Пауэром особям, он перевел взгляд на ловушки. Твари из первой стаи уже добрались до них и вовсю поглощали приманку.

Вторая стая вошла в мертвую для отстрела зону и скоро должна была появиться тут. Стрелять больше было не в кого. Режим бесшумной стрельбы был уже ни к чему.

— Пауэр, следи за небом, — шепотом сказал Ткач, переключая режим стрельбы. — Два летуна осталось.

Боец кивнул, немного отпрянул от окна и стал следить за поверхностью деревьев.

Первая стая поедала приманку сразу в обеих ловушках. С минуты на минуту должны были появиться твари из второй стаи.

Они появились все разом и направились прямиком к приманке.

— Во-о-о, сейчас начнется, — процедил Ткач.

Пауэр невольно посмотрел вниз. Первая стая при появлении второй насторожилась.

«Вот сейчас вторая бросится в бой и сомнет первую, — прикидывал дальнейшие события Ткач. — Тогда будем ждать прихода третьей, и следить пока она не уничтожит вторую. А еще с одиночками надо что-то делать…».

Но то, что произошло дальше, полностью перевернуло все планы. Твари из первой стаи расслабились и продолжили свою трапезу. А вторая стая присоединилась к ним… И ничего… Они действовали сообща… Они просто слились в одну стаю, без боя, без подавления соперников.

Пауэр посмотрел на командира. Через прозрачное забрало шлема было видно, что тот в шоке.

— Почему?.. Почему?.. — повторял Ткач. — Что за хрень-то такая?

Пауэр перевел взгляд на тварей. Что-то привлекло его внимание, но что? Не понятно. Он пристально оглядел лес и вдруг увидел скачущую между деревьев тень. Это был летун, и он стремительно приближался к укрытию одного из солдат на дереве. Пауэр начал вскидывать ружье, но уже понимал, что не успевает. И он не успел.

Успел Ткач. От его выстрела раздался грохот. Летуна сбило с траектории и отбросило на наземных сородичей. Но выстрел привлек внимание всех тварей. Одно мгновение и они будут готовы атаковать.

— Огонь! Огонь! Огонь! — закричал Ткач и принялся отстреливать противника.

Несмотря на большое расстояние, приказ командира был воспринят всеми. Практически одновременно в обеих ловушках поднялись огненные стены.

Но вместо того, чтобы испугаться огня и отступить в зону аномалий, твари пошли в атаку. Несколько из них бросились на огненные стены, которые не выдержали и начали падать. Некоторых накрыл огонь. Но остальным путь для атаки был открыт. Хорошо, что их оставалось не сильно много.

После падения стен все солдаты вступили в бой. Твари не могли разобраться, откуда их атакуют. Но неразбериха в их рядах продолжалась недолго. Поняв, что к чему, они стали прыгать и залазить на деревья, пытаясь достать бойцов, но под перекрестным огнем падали на землю. Удивительно было то, что, несмотря на потери, они продолжали атаковать.

До одного из бойцов дотянулось сразу две особи, и свалили его с дерева. Во время падения он сумел перегруппироваться и упал на одну из них, которая к тому времени, была уже мертва. Но боец был внизу один. Один среди десятка тварей. Хоть, большинство из них и были уже ранены — он был в смертельной опасности.

Пауэр узнал его. На его шлеме было изображено голубое пламя. Это был старший его группы — сержант Альген Сторак.

Сторак был одним из лучших бойцов Коридора. Он был инструктором по стрельбе и рукопашному бою. Упал бы кто другой, Пауэр бы уже записал его в покойники, но это был Сторак.

Он упал на убитую тварь. Рядом было еще две, и они одновременно бросились на него. Ружье застряло в теле мертвого противника, но у Сторака всегда в запасе было несколько игрушек. Неуловимым движением в обеих его руках появились импульсные шокеры. Он разрядил их заряды в бросившихся на него врагов. Разом освободившаяся энергия шокеров снесла тварям по половине тела, но сделала дальнейшее их использование невозможным.

Выбросив бесполезное оружие, Сторак зачем-то стал махать руками. Сразу было и не понять, что из его рук вылетают метательные ножи. Он знал свое дело и ножи хоть и не убивали, но замедляли ближайших тварей. Пауэр, Ткач и еще несколько бойцов сосредоточили свой огонь по ближайшим к нему особям. Но их было слишком много, и все они бросились к единственному человеку, до которого могли дотянуться.

Несколько тварей подобрались очень близко, и вместо метательных ножей Стораку пришлось достать два огромных тесака. Чтобы диктовать свои условия он сам бросился в атаку. Поднырнув под первую тварь, он отрубил ей передние ноги и быстро отскочил, пока его не достали другие. При этом он оказался сразу перед двумя противниками. Ему ничего не оставалось, как идти в лобовую атаку. Два тесака мгновенно пронзили голову одной из тварей. Сторак быстро бросился к ней в объятья и прикрылся ее тушей. Еще мгновение и он уже был сверху поверженного противника, быстро орудуя своими тесаками.

Убить тварь и так-то не простое дело, а холодным оружием сделать такое практически невозможно. Сторак это прекрасно понимал, и главной его целью было выжить самому, а не убить как можно больше противников. Он просто бесконечно быстро маневрировал между тварями. Орудуя тесаками, как будто танцуя, он отрубал угрожающие ему конечности и уклонялся от ударов. Смертельного вреда врагу это не наносило, но он сам все еще был жив. И при этом прекрасно делал свою работу. Все твари бегали вокруг него и были прекрасной мишенью для остальных.

Сторак потерял один из своих тесаков, зато вернул себе ружье, вырубив его из тела первого убитого им врага. Уже через минуту способных бороться тварей стало гораздо меньше, и он перестал бегать от них. Теперь он полностью контролировал ситуацию и методично истреблял врагов одного за другим.

Помогая Стораку, Пауэр, краем глаза, заметил промелькнувшую тень и снова запоздало вспомнил, что остался еще один летун, а он должен был следить за небом. Тень стремительно бросилась к ним. Он только и успел, что предупредить командира, закричав во все горло:

— Воздух!

Ткач инстинктивно отклонился. Тварь промазала, но в последний момент уцепилась своими лапами за его ружье. Если бы это был не Ткач, а оружие было бы самым что ни на есть обычным, то она просто вырвала бы его из рук. Но это был Ткач, а в руках у него была Тома. Один раз он ее уже потерял и больше не намеревался. В итоге, летун просто выдернул из окна командира, вцепившегося мертвой хваткой в свое ружье.

Сзади раздавались крики Пауэра с просьбой бросить оружие, но Ткач даже мысли об этом не допускал. Тем более, было уже поздно — они летели высоко и с большой скоростью. Медлить было нельзя — если летун отпустит хватку, то он просто разобьется.

Ткач начал быстро карабкаться по ружью. Он почти добрался до летуна, но не успел. Летун разжал лапы и… он, только в последний момент, успел вытащить нож, всадить его в хвост твари и зацепиться за него. Закрепив ружье на своей броне, он начал карабкаться по спине противника с помощью ножа. Каждый раз, когда нож пронзал тело летуна, он дергался, и было сложно удержаться на нем, но командиру это было по плечу.

Летун был ранен и стал снижаться. И когда он уже пролетал на уровне макушек деревьев Ткач достал ружье и прыгнул на ближайшую ветвь. Падая, он выстрелил по раненому противнику, но промахнулся. Зато попал кто-то другой.

Ткач успел осознать только то, что падает где-то рядом с командным пунктом и по летуну попал, скорее всего, Пауэр. После этого он успел увидеть только ствол дерева, стремительно приближающийся к нему.

Пауэр долго целился в летуна, но не решался выстрелить — боялся попасть в командира. Да и пока командир за него цеплялся, нельзя было его сбивать. Но нужного момента он не упустил. Как только Ткач спрыгнул, он выстрелил, и мертвое тело летуна кубарем полетело вниз.

Траектория полета командира была не намного лучше. Он сильно стукнулся об дерево и полетел вниз, ударяясь о ветви. При падении он не пытался сгруппироваться или как-то зацепится за ветки и просто грохнулся на землю. Было понятно, что он без сознания или даже мертв.

Пауэр огляделся. Первые две стаи были перебиты, весь измазанный в крови и грязи Сторак забирался на свою позицию. А на подступах к роще уже виднелась третья стая. В ней была большая крупная тварь, она вся была в каких-то не то усах, не то антеннах. Таких особей Пауэр еще не видел.

С другой стороны вдалеке виднелись два несущихся гравицикла, а за ними двигалась просто огромная особь на двух ногах, напоминающая какого-то древнего тираннозавра. Она была настолько большой, что от ее передвижения подрагивала земля под ногами.

Пауэр прикинул, что у него есть минуты три и бросился вниз за командиром. Пробегая мимо техника, он бросил запыхавшимся голосом:

— С востока идет стая с каким-то странным крупным. А с запада за нашими патрулями бежит просто гигантская тварь.

— Да вижу, — скучающе буркнул техник, уставившись в мониторы. — Этот крупный и вправду странный, я его сейчас даже на тепловизорах не вижу. Он просто пропал с них, когда подошел поближе. Как командир?

— Командира выдернул летун в окно, — выпалил возбужденно Пауэр. — Он тут недалеко упал. Я за ним. Твари будут минуты через три.

— В окно?! — техник даже привстал от удивления, от скучающего вида не осталось и следа. — Давай быстрей тогда! Нет, стой! Я с тобой!

Бригс быстро одел шлем, взял свое ружье, и они вместе с Пауэром вышли на улицу. С запада раздавался монотонный грохот, от которого сотрясалась земля.

— Что за ерунда? Землетрясение что ли? — Бригс недоуменно обвел все вокруг взглядом.

— Это крупная тварь, которая за нашим патрулем гонится, — сказал Пауэр.

Бригс даже глаза вытаращил, но вспомнив, зачем они здесь, быстро опомнился.

— Давай быстрее. Где командир?

— Он там, — указал Пауэр направо и побежал.

Бригс последовал за ним.

Пройдя около двухсот шагов, они остановились и стали искать более пристально.

— Должен быть где-то здесь, — встревожено бубнил Пауэр, озираясь на нечастые, но густые деревья, выступающие поверх высокой травы.

— Где, здесь? — раздраженно ворчал Бригс. — Время уже поджимает, солдат. Еще пару минут и твари будут ВОТ ПРЯМ ЗДЕСЬ!

— Ну, где-то здесь, — затравленно оправдывался Пауэр. — Он в дерево врубился и под него упал.

— Какое дерево?!!! — Бригс уже кричал.

— Да вроде это, — Пауэр паниковал. Он понял, что сделал непростительную ошибку, не запомнив никаких ориентиров как найти командира. — А может, и то. Черт, они все одинаковые, эти деревья.

— Конечно они одинаковые, недоумок, — орал Бригс. — Так, быстро разделяемся. Ты туда, я туда. Через минуту, если никого не найдем, возвращаемся в командный пункт.

И они разбежались в разные стороны.

После темноты пришла боль. Она разливалась по всему телу, отдавалась в каждой его части. Понять, повреждено-ли что-нибудь и, если повреждено, то, что именно, было невозможно. Вокруг раздавался какой-то грохот, то ли землетрясение, то ли что-то еще — это дезориентировало окончательно. Ткач попытался пошевелиться, и боль снова сменилась темнотой. Но ненадолго.

Когда он снова очнулся, то начал пытаться шевелить пальцами. На ногах вроде все было в норме, а вот на левой руке пальцы не чувствовались. Каждое движение отдавало новой болью. Он понял, что не сможет встать, не потеряв сознание. Аккуратно приподняв относительно здоровую руку, он нашарил в кармане аптечку, выковырял оттуда шприц с обезболивающим и вколол себе дозу.

Через несколько секунд он смог подняться. Вокруг были густые заросли из высокой желто-коричневой травы. Ткач знал, такая трава росла в южной части рощи и заканчивалась почти у ловушек. Высотой она доходила ему почти до плеч, и слегка пригнувшись, в ней легко можно было укрыться.

Взглянув на часы, он понял, что времени прошло совсем мало и бой еще не закончен, а значит, ему надо, как можно скорее, вернуться. Левая рука не шевелилась. Одним движением он зафиксировал шину, встроенную в костюм, и пошел к командному пункту.

Услышав шорох неподалеку, он вскинул ружье. Рука слушалась плохо, а в глазах все плыло. Так что, увидев силуэт, он, не задумываясь, выстрелил.

— Черт, командир, не стреляйте, это я.

Услышав знакомый голос, Ткач почувствовал облегчение, расслабился и начал падать. Бригс подскочил и подхватил командира.

— Здесь, здесь, он здесь, — кричал Бригс, пытаясь удержать его.

Почти сразу к ним подбежал Пауэр и стал помогать.

Вдруг раздался громкий и резкий свист. А за ним оглушительный, раскатистый грохот, будто упало что-то очень и очень тяжёлое. Земля вздрогнула под бойцами, чуть не повалив их с ног.

— Свищ, — буркнул Бригс остановившись.

— Ага, — подтвердил Пауэр, — только он оттуда доносится, с юга, от патруля нашего.

— Патруль же стрелял уже, — засомневался Бригс. — У них же только один Свищ.

— Это помощь, — с трудом выговаривая слова, прошептал Ткач. — Соседние отряды… скорее всего… похоже… одной проблемой… у нас стало меньше… Немного еще надо продержаться. Возвращаемся в командный пункт… быстрее.

Только они начали движение, как раздались выстрелы со стороны ловушек.

— Вот ежкин кот, непруха-то какая, — чертыхался Бригс. — Третья стая дошла.

— Стойте, — сказал Ткач и попытался самостоятельно держаться на ногах. — Строимся колонной. Пауэр, ты в голове. Бригс, замыкаешь.

— Есть, — сказал Пауэр и двинулся вперед.

Ткач последовал за ним, смотря по сторонам, а Бригс шел последним, глядя назад.

Они спокойно дошли до края зарослей. От командного пункта их отделяло метров сто открытого пространства. А вокруг шныряли твари. Десятки тварей. Их отстреливали бойцы с деревьев, а они пытались до них дотянуться. И не всегда безуспешно. Несколько человеческих тел уже лежало внизу. А еще к ловушкам приближалась крупная особь, высотой метров в десять-пятнадцать, которая вся была усыпана антеннами-иглами. Она отдалено смахивала на огромного и мерзкого дикобраза на шести ногах, покрытого чешуйчатой броней.

Крупная тварь, раздвигая и валя деревья на своем пути, дошла до поля боя и остановилась. Вдруг от нее стали отделяться и отваливаться чешуйки… они раскрылись и… в одно мгновение превратились в летунов. Несколько десятков летающих особей ринулись на обороняющихся бойцов, а тварь продолжила свое движение, как танк, снося все на своем пути.

— Вот, черт! Черт! — ругался Бригс. — Какого хрена это такое?

— Почему никто не свистит? — недоуменно бормотал Ткач.

— Свищ был у Новака и Чернышова, — сказал Пауэр. — А они вон внизу лежат и Свищи с ними.

— Точно, — подтвердил Бригс.

Ткач уже и сам все видел, включив приближение на шлеме.

— Понятно, — решительно сказал он. — Нам срочно нужно в командный пункт. Там есть Свищ. Итак, слушайте мою команду. Пауэр?

— Я!

— Ты прорываешься к командному пункту. Там на наблюдательном пункте Свищ. Добираешься до него и уничтожаешь крупного. Мы с Бригсом прикрываем твой прорыв. Вопросы?

— Эээ, — только и смог выговорить молодой боец, глядя на заполненное тварями пространство до командного пункта.

— Отлично! Вопросов нет! — сказал Ткач, вскинул Тамару и вытолкнул бойца из зарослей. — Вперед! Вперед! Вперед!

И Пауэр побежал. Больше ему ничего не оставалось.

Он видел, что твари его заметили и ринулись к нему. Но не останавливаться же уже.

Боевой норматив для ста метров в полной броне — двадцать секунд. Пауэр на тренировках пробегал их за шестнадцать. Всего шестнадцать секунд — если он добежит до командного пункта, то сможет в нем укрыться. Ненадолго, твари все равно разнесут укрепленную дверь и проникнут внутрь. Но у него будет достаточно времени взять Свищ, подняться наверх и прибить крупную тварь. С такого расстояния он не промахнется. Дело за малым — надо добежать.

Пауэр бежал и видел, что на него ринулось, где-то с десяток тварей. Они двигались в несколько раз быстрее его, и было понятно, что он не успевает добраться до укрытия. Он вскинул ружье и на ходу выстрелил в ближайшую тварь. Выстрел не достигнул цели, но тварь споткнулась и упала. «Ага, Ткач с Бригсом прикрывают, — подумал он. — Значит, самому нечего отвлекаться на бесполезную стрельбу. Бежать! Бежать! Только БЕЖАТЬ!»

Твари, подстреленные Ткачом и Бригсом, спотыкались и падали за несколько метров до него. Их раны, конечно, были не смертельны, но скорость они им сбивали, даря так необходимые секунды.

Пауэр уже почти добрался до командного пункта, но что-то внутри его дало команду «ВНИЗ». Он рефлекторно упал, а как только понял что сделал, сразу стал себя проклинать. «Какого лешего, я упал, — думал он. — Мне же тут метров десять осталось. Быстро, быстро. Встать и бежать».

Но как только он поднял голову, то увидел несущегося на него летуна. Он только и успел, что перекатиться в сторону. Этого оказалось достаточно. Летун пронесся мимо.

Оглянувшись, Пауэр заметил удаляющуюся фигуру еще одного летуна. «А вот этот пролетал раньше, — понял он. — Это если бы я не рухнул, то он бы меня цапнул».

Времени разлёживаться, не было. Искать непонятно куда девавшееся ружье тоже. Наземные твари подобрались уже вплотную, и даже несколько из них стояло на пути, перекрывая проход к командному пункту. Пауэр быстро огляделся, чтобы убедиться в том, что атакующих летунов вблизи нет, и бросился на прорыв, не особо надеясь на успех. Он просто бежал, как локомотив, полагаясь на удачу. И она его не подвела. Несколько бойцов с ловушек заметили его прорыв и поддержали огнем, подстрелив тварей, преградивших ему путь.

Пауэр поднырнул под одну раненую особь, вскочил, попытался перепрыгнуть через другую, споткнулся и кубарем влетел в открытую дверь командного пункта. Он только успел быстро встать и запереть за собой дверь, как в нее сразу что-то с силой врезалось с другой стороны.

Итак, дело почти сделано. Осталось подстрелить крупного.

Пауэр быстро схватил Свищ и ринулся наверх. Забравшись на наблюдательный пункт, он огляделся. В ловушках прибавилось лежащих внизу тел бойцов. От летунов тяжело было укрыться. И самое главное, к полю боя приближалась крупная тварь, которая просто валила все деревья на своем пути.

Промахнуться по ней было невозможно. Пауэр вскинул Свищ, прицелился и нажал на курок. Раздался оглушительный свист и из орудия вырвался сгусток плазмы, готовый в считанные секунды уничтожить все на своем пути.

Невероятно. Но выстрел не попал в цель. Несколько летунов, да, скорее всего, даже все, выпущенные тварью, летуны, в одно мгновение собрались в плотный рой и загородили собой хозяина. При этом у них получилось существенно снизить мощность заряда, дошедшего до крупной твари. И луч плазмы ее просто немного обжег.

Пауэр стоял, в изумлении глядя на свою цель, которая после небольшой паузы продолжила движение. Свищ использован. Тварь жива. «Это конец», — думал он. Но вдруг, раздался еще один свист, и луч плазмы полной мощности врезался в тварь, сделав в ней большую дыру.

Пауэр стоял и продолжал ошарашено смотреть. Он перевел взгляд на ловушки и увидел бойца, стоящего на земле и держащего в руках подобранный Свищ. На его шлеме было изображено голубое пламя. Это был Сторак.

А подстреленная тварь тем временем накренилась и рухнула, так и не причинив никому вреда. И вдруг, в шлеме загорелся индикатор сети, эфир моментально заполнился десятком голосов.

— Связь! Связь. Появилась связь, — повторяли все. Бойцы как малые дети радовались тому, что они могут слышать друг друга на расстоянии.

— Отставить разговоры, — раздался в эфире голос Ткача. — Бой продолжается, прикройте Сторака. Пауэр, ты где? Доложи.

— Я на наблюдательном пункте. Но твари скоро до меня доберутся.

— Ладно, постарайся отбиться и попробуй выйти на связь с патрулями.

— Есть, — сказал Пауэр и стал быстро спускаться вниз.

Странно, но дверь была цела, и твари перестали ее атаковать. Пауэр сел за пульт управления и начал вызывать патруль. Через полминуты он уже связывался с командиром.

— Оба наших патруля на подходе. Будут через пару минут с запада. С ними два гравицикла с Юго-западного поста. Также, через пару минут с юга подойдет взвод Юго-восточного поста.

— Отлично, — обрадовался Ткач. — Пусть поторопятся. Переключи их всех на общую связь, а сам залезай наверх и помоги ребятам.

Пауэра не пришлось долго уговаривать. Он взял запасное ружье, поднялся на наблюдательный пункт и начал прикрывать Сторака, который как-то странно стоял, прислонившись к дереву.

После смерти крупной твари, остальные стали какими-то вялыми и неорганизованными. Иногда они даже нападали друг на друга. Приехавшим через минуту бойцам на гравициклах, только и оставалось, как зачистить окрестности.

Бой был выигран. Оставалось только подсчитать какой ценой.

Глава 1 Коридор. Новейшая история

Все кончается… и это тоже…

И даже ЭТО… когда-нибудь закончится!

Все страхи, муки, боль, печаль и скорбь, неуверенность не то что в следующем дне, а даже в следующей минуте. Все это тоже закончится. Закончится, так или иначе.

Точно так же, как закончилась старая эпоха. Эпоха счастливого неведения. Эпоха, когда человечество не принимало участие в делах вселенной и дела вселенной не касались человечества. Когда люди вполне себе счастливо и мирно существовали на задворках космоса и только грезили межзвездными путешествиями и контактом с другими развитыми цивилизациями.

А ведь закончилась эта эпоха не так уж и давно. И те немногие, кто еще остался, помнят ее.

Пятнадцать лет семь месяцев и двадцать один день. Ровно столько прошло с момента, когда стало понятно, что мир, который все знали, окончательно и бесповоротно изменился. Именно этот день считается началом Новой эпохи. Это день официального объявления войны. Первой космической войны для человечества.

Но эта война не была первой во вселенной. Да и началась она задолго до вступления в нее человека. Если говорить точнее, то наше вступление в нее никто почти и не заметил. Кроме конечно, нас самих.

Это война была между двумя самыми развитыми расами. Снерги и вульфонды воюют уже несколько миллиардов земных лет. Остальные расы, оказавшиеся на их пути, истребляются или становятся чем-то вроде их рабов. Одна из этих участей была уготована и нам.

Сейчас наша родная планета Земля практически не пригодна для нормальной жизни. Она вся заполонена тварями снергов. Оставшиеся на ней люди, если еще и живы, то больше выживают, чем живут. Несмотря на подачки вульфондов, они не способны противостоять снергам в открытую, лицом к лицу.

Те, кто покинул Землю, тоже прячутся. И чем дальше, тем лучше. Прячутся в основном на заброшенных планетах и их спутниках. Это тоже стало возможно благодаря подаренным вульфондами аномалиям.

Благодаря этим устройствам мы теперь можем жить везде. На любой планете или спутнике с твердой поверхностью, малейшей гравитацией и атмосферой можно установить аномалию и создать территорию с пригодными для нас жизненными условиями. Вот и скитаются оставшиеся люди по заброшенным планетам и выживают, кто как может.

В день исхода с Земли стартовало семьдесят шесть кораблей, на каждом было около ста тысяч человек.

Два корабля вышли из строя на старте и упали на Землю. Около двадцати были уничтожены во время атаки вульфондов. Остальные в панике попрыгали кто куда. Каждый сам по себе. И растерялись во вселенной.

Мы разрознены и слабы.

Как же такое могло произойти? И почему?

Сейчас мы знаем ответы на эти вопросы. Ну, по крайней мере, думаем, что знаем.

Итак.

Где-то за три года до начала Новой эпохи корабль снергов выполнил на Земле заражение. Так они это называли. При заражении на планете рассеивались яйца, из которых позже вылуплялись, созданные снергами, существа. Мы называем этих существ просто — тварями.

Заражение развивалось так быстро, что поначалу никто не придумал специального названия для этих созданий, а потом уже все привыкли к такому и не стали ничего менять. Их научные классификации тоже не прижились в обиходе.

Твари бывают разные: летающие, бегающие, ползающие, прыгающие, плавающие и так далее. Они напоминают какое-то жуткое сочетание насекомых, рептилий и животных. Причем друг на друга они почти не похожи. У них могут быть разные размеры, строение и форма тел, количество и длинна конечностей. Объединяет их только общая цель — уничтожение всего живого, размножение и создание себе подобных.

Заражение — это стандартная тактика снергов, для тех случаев, когда им надо освободить путь своего дальнейшего продвижения и подготовить сырьевую базу.

Вот и в нашем случае, при разработке очередной операции по захвату одной из колоний вульфондов, было решено, на всякий случай, закрепить район нашей звездной системы, чтобы, при необходимости, использовать его в качестве перевалочной базы.

Из планет базирования была выбрана наша Земля, как самая удобная. И ни кому из снергов не было абсолютно никакого дела, что на этой планете есть жизнь. Просто они нас и за жизнь то не считали.

Если провести аналогию с нами, то этот выбор для них был примерно таким же, как выбор для наших солдат во время боевой операции — занимать более удобную комнату с мышами или менее удобную без них. Так что, все это случилось лишь потому, что наше место жительства было включено в запасной план снергов.

Для первичного заражения Земли снерги использовали, в основном, мелких и средних тварей, длинной где-то в полтора — три метра. В течение месяца вылупился первый выводок, и началось уничтожение жизни на Земле.

Никто не мог ничего понять. Что происходит? Как с этим бороться? От тварей не было никакого спасения. Их уничтожали сотнями, но появлялись тысячи новых.

Имеющееся легкое ручное оружие было почти неэффективно. Тяжёлого оружия нахватало. Самое тяжелое не могли использовать, не уничтожив других людей. Хотя, конечно же, его использовали и убивали своих, но и это не помогло. Единственным спасением были толстые, высокие стены.

Заражение распространялось очень быстро, и за один год было уничтожено почти все население Земли.

Выжили только те, кто находился рядом или каким-то чудом смог добраться до крупных очагов сопротивления, которые, в большинстве случаев, возникали на месте военных баз. Через три года после заражения по всей Земле было около полутора тысяч крупных очагов сопротивления. Люди держались только на запасах. Наладить крупное производство было невозможно.

Начало этих событий именуется в нашей новейшей истории простым и емким словом, отражающим всю суть произошедшего: Заражение — так мы это и называем.

И вот, через три года после Заражения к нам прилетели вульфонды.

В тот момент их все представляли спасителями. Это потом все поняли, что нет им до нас никакого дела. И мы были просто орудием, чтобы навредить противникам, пешками в их многовековой игре.

Но когда они появились, то были для нас богами, сошедшими с небес. К тому моменту у человечества были на исходе запасы боеприпасов, не хватало еды, воды, медикаментов.

Это все и даже больше нам дали вульфонды. Они передали нам общую информацию о войне, политической ситуации во вселенной и самое главное — свои технологии. А точнее свою технику, какую им было не жалко.

Для них это было морально и физически устаревшее оборудование со свалки. Для нас это были новейшие технологии: космические корабли, способные перемещаться сквозь пространство, различные виды ручного оружия, в том числе световые ружья, способные в зависимости от настроек или только оглушить или пробить броню у танка и конечно аномалии.

Аномалии были самым ценным подарком, благодаря которому мы еще живы. Нами до сих пор не раскрыта полностью технология их создания, но мы уже научились их ремонтировать, модернизировать и создавать простейшие аналоги.

Аномалии — это устройства позволяющие выставить на необходимой территории любые условия. Любая температура, гравитация, химический состав и свойства воздуха могут быть воссозданы в пределах ее зоны действия. Благодаря им мы можем жить практически везде. Кроме того, с их помощью можно создавать неприступные для тварей защитные сооружения. Аномалии оказались самым ценным даром и до сих пор непонятно, почему вульфонды нам их передали. Ну да кто их там поймет, этих ходячих головастиков.

День прилета вульфондов впоследствии стал первым днем Новой эпохи и днем официального объявления войны человечеством.

С полученными подарками люди смогли надежно укрепиться и начали осуществлять вылазки на тварей. Освобожденные зоны расширялись. Мы научились воевать с тварями и стали побеждать. Полученная техника изучалась и переделывалась под человека. По ее аналогии начали появляться земные прототипы.

За два года человечество полностью перешло на технику вульфондов и значительно расширило свою территорию. Появилось производство. У людей стало достаточно еды и воды. Даже школы открылись.

Естественно, это не устраивало снергов, и на Землю был послан космический корабль для того, чтобы сломить наше сопротивление.

Корабль снергов, с орбиты, успел уничтожить две крупные военные базы, когда с ним вступил в бой объединенный флот людей на кораблях, подаренных вульфондами.

Флот людей одержал победу. Ценой шестнадцати из девяноста двух кораблей земного флота, снерги были разбиты. На это, похоже, и рассчитывали вульфонды. Что мы временно оттянем на себя часть их противников, но, в конце концов, будем уничтожены.

Но мы оказались хитрее. К тому времени все уже прекрасно понимали, что не в состоянии противостоять снергам, и было принято решение об экстренной эвакуации человечества с Земли.

В кратчайшие сроки было собрано все необходимое, люди погружены на оставшиеся корабли и на пятом году Новой эпохи началась эвакуация. В новейшей истории эта эвакуация называется — Исход. Исход человечества с Земли.

Вот этого вульфонды не могли предугадать. Хотя их план все равно сработал, и снерги действительно направили восемь своих кораблей на Землю. Но людей там уже не было.

Естественно, никто из снергов не погнался в погоню. А вот вульфонды решили устранить свой промах и направили на уничтожение флота людей свой корабль.

Но и тут они просчитались. Они не думали, что люди смогут разобраться с технологией сквозьпространственных путешествий. А мы смогли.

Благодаря этому большая часть флота успела уйти в подпространство. Но техника была изучена только частично, поэтому ни один из кораблей не задал точку выхода и у всех они определились автоматически.

Вот так и получилось, что около пятидесяти кораблей оказались разбросанными по разным точкам вселенной и осваивают новые планеты, большинство из которых заражены тварями снергов.

Мы слабы, для того чтобы участвовать в войне. Мы можем только прятаться и выживать. Но возможно, для нас еще не все потеряно.

Сейчас идет шестнадцатый год Новой эпохи по земному календарю. Наша группа выживших состоит из четырех спасшихся кораблей, на которых было триста сорок три тысячи пятьсот семьдесят четыре человека.

Мы обосновались на планете, зараженной одичалыми тварями снергов, которую называем — Коридор. Это своеобразная ирония. Мы еще не дома, но уже и не на улице. Мы где-то в коридоре и пока боимся постучать в двери комнат.

Наша новая планета имеет схожие характеристики с Землей. Сила тяжести здесь немного меньше, а сутки по земному времени длятся двадцать два часа сорок три минуты. Воздух на Коридоре, так сказать, частично пригоден для дыхания. Он сильно насыщен кислородом и имеет большую часть хлора. Открыв шлем и сделав глоток воздуха, не отравишься и не задохнешься, но через несколько часов начнется сильное головокружение и тошнота. Хотя, некоторые за десять лет уже привыкли и могут проводить на «свежем воздухе» несколько десятков часов.

Климат на Коридоре тоже похож на земной. Точно также как и на Земле, здесь есть зима, лето, весна и осень.

Скорее всего, мы находится где-то на окраинах, завоеванных вульфондами территорий, потому что время от времени здесь появляются их патрули.

В звездной системе Коридора шестнадцать планет. На двух из них организованны колонии по добыче руды, которая является основным материалом в строительстве и промышленности. На колониях воздух совсем не пригоден для жизни, поэтому люди живут и работают только под куполами аномалий. В основном весь рабочий персонал там вахтовый. Тварей там нет, а производственный процесс практически полностью автоматизирован, следовательно, персонала там немного.

Несмотря на то, что нам постоянно угрожает опасность, мы, довольно неплохо устроились. Скорее всего, другим повезло меньше.

Мы не знаем, куда переместились оставшиеся корабли и где еще есть люди.

Единственное что мы знаем, это то, что во время Исхода с Земли эвакуировались не все. Но выжили ли они после прихода кораблей снергов или нет? Мы не знаем! Также мы не знаем точно, встретим ли когда-нибудь других своих сородичей, и остался ли хоть кто-то в живых. Если они и есть, то прячутся также как и мы, тщательно заметая свои следы, чтобы их никто не нашел.

— Нам некогда оглядываться назад и осматриваться по сторонам. Чтобы выжить, надо двигаться вперед. И именно вы будете строителями нашего будущего, — голос преподавателя, высокого худощавого мужчины средних лет, звучал уверенно и сильно. Посреди большой классной комнаты проецировалось изображение планеты Земля двенадцатилетней давности. Сидящим вокруг курсантам описываемая ситуация не казалась столь плачевной. Оно и понятно, в этой группе были подростки от четырнадцати до шестнадцати лет. И даже самые старшие из них не помнили, какая была жизнь в прошлой эпохе.

— Что ж, на этом мы завершаем вводную лекцию по новейшей истории, — заканчивал свой рассказ преподаватель, выключив голографический проектор и погасив объемное изображение планеты. — А дальше вас ждет…

— Эй! Салли! — раздался шепот на заднем ряду. — А ты помнишь Исход?

— Ну, так, — также шепотом ответила Салли, маленькая и хрупкая темноволосая девчонка, сидящая в первом ряду. — Мне тогда было два года. А ты, Джон? Помнишь?

— Ага, — ответил Джон и закивал. Его довольная улыбка растянулась на пол лица, сделав почти незаметными редкие веснушки. В больших серых глазах читалось ликование и гордость. — Я хорошо помню. Хоть мне и было всего три года, — начал рассказывать он шепотом, вытянувшись вперед, чтобы оказаться поближе к Салли. — До Исхода у нас на базе была группа, куда водили детей. Типа детского сада. У меня там был друг, с которым мы все время играли… Во время эвакуации он с семьей был в двадцать шестом корабле, который сбили… Брату было тогда десять лет, он за мной присматривал. Он старался показать, что не боится, но у него это не очень получалось… А когда корабль сделал прыжок…

— Джон Пауэр! — прервал рассказ преподаватель, строго посмотрев на нарушителя дисциплины. — Может, расскажете всем, о чем вы там шепчетесь?

— Эээ, извините Сергей Петрович, — засмущался Джон и встал с места, вытянувшись по стойке смирно. Великоватая, к тому же еще и мятая, темно-синяя форма курсанта смотрелась на его юношеском, худощавом теле немного смешно и нелепо. Картину дополняли взлохмаченные, уже несколько дней не видящие расчёски, светло русые волосы и округлившиеся от страха и стыда глаза. Но при этом отвечал он четко и уверенно, как учили. — Я вспоминал Исход!

— Да! — удивился преподаватель, вскинув брови. — Ну, молодец! — кивнул он в знак одобрения. — А кто-нибудь еще помнит Исход?

Группа осталась безмолвной. Но несколько человек неуверенно подняли руки.

— Ну, понятно. Что ж, новое поколение. Через год вы выпускаетесь и начинаете новую жизнь. Будете патрулировать или войдете в отряды охранения. А может, отправитесь на одну из колоний… — Сергей Петрович задумчивым взглядом обводил своих слушателей, как будто прикидывая, кто из них кем станет в будущем.

— Ладно, — опомнился он. — Конец занятия. Готовьтесь к уроку ведения боя. С сегодняшнего дня его будет вести старший сержант Альген Сторак.

По группе прошел гул.

Сержант Сторак был героем-легендой. Рассказывали, что он убил крупную тварь, чучело которой стоит на входе в Цитадель и спас Южный пост охранения при атаке тварей два месяца назад. Он был ранен и ходили слухи, что после выздоровления он не вернется в войска, а будет инструктором в военной академии.

И сейчас у них будет занятие у этой легенды.

— А мой брат служил с ним, — хвалился Джон, направляясь вместе с остальными к выходу из класса. — Он тоже получил медаль после того нападения.

— Ну вот, — Салли засмеялась и взлохматила еще сильнее и без того торчащие в разные стороны волосы Джона. — Теперь ты брат героя. Надо соответствовать. Сейчас покажешь этому Стораку, где твари ночуют.

— Ну, ты скажешь тоже, — засмущался Джон. — Пойдем лучше быстрее, если опоздаем, то нам покажут чего-нибудь более интересное.

Глава 2 Земля. Взять языка

— Докладывай, — слащавый вид пожилого генерала, одетого с иголочки в парадный китель, на фоне серого убогого кабинета, был настолько глуп, что, несмотря ни на что, хотелось рассмеяться. Молодой высокий лейтенант, измазанный грязью, копотью, кровью и еще не пойми чем, смотрелся здесь более уместно.

— Чего докладывать? Нет там ничего, — тихо ответил лейтенант и без спросу сел на видавший виды стул. У него был изнуренный, потерянный и загнанный вид. Опершись на стол, он опустил голову на руки и отрешённо потупил свой понурый взгляд. Даже сквозь грязь виднелись новые густые проседи в светлых коротких волосах.

— По форме докладывай. Ты лейтенант объединенных войск планеты Земля, — голос генерала дрожал от гнева. Он вскочил со своего стула так резко, что капрал, стоящий в дверях, даже вздрогнул от неожиданности.

— Какая, нахрен, форма, — лейтенант поднял лицо. Его, обычно жизнерадостные и лукавые, глаза излучали холод и равнодушие. — Нет больше никаких форм, и никаких объединенных войск тоже нет. Нет больше ничего и никого. Мы одни!

Глядя на размазанную по лицу и глазам грязь было заметно — несколько часов назад он плакал, а потом как попало вытирал слезы. А если уж лейтенант Сергей Соловьев, по прозвищу Соловей, плакал, значит, дело было плохо. Соловей, в свои двадцать пять лет, был веселым, неунывающим, бесшабашным человеком, который находил что-нибудь забавное даже в самых трудных ситуациях.

До Заражения он был несносным, дерзким мальчишкой, который не мог усидеть на месте и десяти минут. Он постоянно пакостничал и проказничал. Из детского сада он убегал раз двадцать. Родители переживали, как же он сможет учиться в школе.

Но в школе учиться ему не пришлось. Когда ему было шесть лет, на Земле началось Заражение. Твари стали захватывать планету и уничтожать человечество.

Соловей с родителями жил в маленьком российском военном городке, рядом с которым располагался мотопехотный полк. Его отец был штабным офицером, а мать работала продавцом в магазине. Они оба и младший брат Сергея погибли в первые же дни Заражения, во время одной из первых атак тварей на Земле. Твари тогда уничтожили большую часть жителей города. Отпор они получили только на территории военной базы.

Сергей тогда выжил благодаря своему несносному характеру. В тот день он пробрался на военный полигон, чтобы собрать стреляные гильзы. Поэтому во время атаки тварей на город он оказался на территории военной базы.

Когда включили сигнал тревоги, он думал, что это из-за него, что его заметили, и пытался убежать, но его задержали караульные. Сначала он плакал и просил, чтоб его отпустили, говорил, что больше не будет. Его уже не раз ловили. И раньше это действовало, его немного журили и отпускали. Но сейчас все было по-другому.

Солдаты, которые его задержали, были очень напуганы и обеспокоены. Через некоторое время он понял, что внимания на его нытье никто не обращает, ругать его никто не ругает, но и отпускать никто не собирается. Он просто стал ждать и наблюдать.

Из разговора солдат он понял, что на город кто-то напал, туда вводят войска. А задержавший его отряд, вместе с другими, должен охранять базу. От кого надо ее охранять никто понятия не имел.

В тот день Сергей первым заметил тварей и показал солдатам. А дальше принимал участие в их сдерживании. Его не могли отпустить одного в тыл, твари с легкостью пробирались за периметр. Просто повезло, что они все внимание сконцентрировали на атаке караульных и не стали прорываться вглубь базы.

Атака тварей в тот раз длилась четыре часа. И все четыре часа Сергей носил и подавал боеприпасы, передавал команды и был наблюдателем. Несмотря на то, что через полчаса к ним подоспело подкрепление, они с трудом отбились от нападения. Тот первый бой навсегда врезался ему в память. Особенно когда один из караульных спас ему жизнь, бросившись на тварей врукопашную. Он тогда считал этого вояку настоящим героем, и впоследствии подражал ему, особенно в манере сквернословить с использованием трехэтажных матов. Естественно, он за это постоянно получал, но отказаться от такого поведения не мог и со временем научился выдумывать забористые выражения без матов.

После первой атаки как-то все закрутилось, завертелось, и было некогда горевать по родителям и брату. А может, он еще был слишком мал, чтобы осознать трагедию. Вокруг было столько смерти и горя, что свои проблемы уходили на задний план. Их база стала самым крупным очагом сопротивления в радиусе тысячи километров. Каждый день к ним прибивались десятки и сотни беженцев. Инженерные войска за несколько недель соорудили высокие стены, сначала проволочные, а затем и бетонные. База стала мощным укреплением, одним из нескольких мест на всей планете, где можно было успешно обороняться от тварей, и продержалась до прихода вульфондов.

Сергей хорошо помнил тот день, когда к ним, впервые в истории человечества, с официальным дипломатическим визитом прибыли представители разумной внеземной цивилизации. В тот день зародилась надежда, которая не умирала до самого Исхода…

Все эти семь лет от Заражения до Исхода Сергей учился в кадетском училище, которое создали почти сразу после Заражения.

А во время Исхода их корабль подбили. Подбили вчерашние спасители на самом старте. Пилоты смогли осуществить аварийную посадку на Землю, при этом все обошлось без критических жертв. Хотя их было все равно очень и очень много.

После падения Соловей активно участвовал в поиске убежища и переносе всего ценного с разбитого корабля. Создавать, такую же базу, как бала раньше было нельзя. Ее бы заметили и уничтожили снерги или вульфонды.

Вульфондов Сергей видел в живую несколько раз. От них исходила такая мощь и сила, что было абсолютно понятно — тягаться с ними в открытую, бесполезно. О снергах же вульфонды передали только очень скудную информацию. Но было и так понятно, раз они уже миллиарды лет воюют с вульфондами, то по силе они им примерно равны. Поэтому, чтобы выжить, надо было прятаться.

Первую базу расположили в лесу в десяти километрах от упавшего корабля, но, несмотря на все маскировки, противник ее обнаружил меньше чем через год. От полного истребления их группу спасло только то, что к тому моменту была готова вторая база, на которую уже перевезли часть боеприпасов, личного состава и мирного населения. Все находившиеся на первой базе погибли, либо были взяты в плен. В том числе было уничтожено практически все командование.

Оставшиеся, наученные горьким опытом, сразу стали организовывать третью базу, для которой выбрали большую пещеру под землей. К тому времени спасшаяся группа насчитывала чуть больше десяти тысяч человек. При этом основная часть были женщины и дети, которых тоже приходилось призывать на военную службу. Так Соловей в пятнадцать лет официально попал в объединенные войска.

Через четыре года службы он был назначен заместителем командира третьего разведывательного отряда, в задачу которого входила разведка удалённых от базы территорий. Следующие шесть лет пролетели в постоянных походах. Времени не хватало даже на сон, а о каких-то серьезных отношениях с противоположным полом даже и подумать было некогда. Все время отряд проводил в рейдах по поиску продовольствия и других групп людей. Улетели с Земли далеко не все и им до сих пор попадались отдельные группы выживших. Некоторые из них были даже не в курсе пришествия вульфондов…

С последнего рейда из всего отряда вернулись живыми только он и молоденький кадет четырнадцати лет. Весь остальной отряд остался там в лесу. Из шестнадцати человек, назад вернулось только двое и то по чистой случайности. А все из-за идиотского приказа взять в плен живого представителя расы снергов. Сейчас, весь идиотизм этого приказа, Сергей ощущал всем своим существом.

— И нам недолго осталось кукиши на хрен наматывать, если будем продолжать в том же духе, — Соловей так резко встал из-за стола, что стул, на котором он сидел, улетел в другой конец комнаты. Еще секунду назад бывший ледяным от холода взгляд превратился в огненный вулкан, извергающий гнев и презрение. — За последний месяц мы потеряли триста человек. И чего мы добились? — его крик раздавался как раскаты грома, заглушая все другие звуки. — У нас заканчивается провизия, а мы бегаем, как мышки-дауны и пытаемся поймать кошку-снерга. А что мы с ним сделаем, когда поймаем? Спросим: «А как вас победить?» на каком-нибудь восточном снергском наречии? У нас же тут, просто тьма народу говорит на снергском языке… Очнитесь, мы сами себя с трудом понимаем, хотя жили на одной планете тысячи лет. Русские, арабы, англичане, китайцы, а есть такие, про которых, до сих пор, вообще никто не знает какой они нации, и на каком языке говорят. Как мы наладим контакт с пленным снергом, если мы даже не понимаем, как они вообще общаются, даже между собой? Генерал, у нас около шести тысяч человек, из них военно-способных осталось чуть более двадцати сотен, а кадровых военных вообще в лучшем случае несколько десятков наберется. Провизия на исходе. В радиусе ста километров больше нет ничего съедобного, кроме тварей, с которыми мы не можем воевать рядом с расположением снергов. Нам надо уходить — дальше от разбитого корабля. В глубине джунглей у нас есть шанс выжить, — последние слова Сергей сказал почти шёпотом, его взгляд выражал одновременно и мольбу и требование.

— Ты забываешься, салага. Кем ты себя возомнил? — закричал генерал в ответ. Его лицо перекосила гневная гримаса, а тело трясло от злости. — Указываешь мне что делать? Это бунт! Да за это я тебя под трибунал отдам. Капрал, возьмите под…

Не успел генерал договорить, как в помещение штаба ворвался человек, который задыхаясь, повторял одну фразу: «Поймали… Поймали… Поймали…».

Генерал, мгновенно забыв о происходящем, подлетел к посыльному, схватил и с силой встряхнул его за плечи.

— Кого поймали? Где поймали? Говори-и-и-и! — генерал орал и тряс бедолагу изо всех сил.

— Восточный дозор… вернулся с… с… с… — заикался посыльный, — … с пленным снергом.

Глаза генерала округлились. Соловей и капрал, находящиеся в комнате открыли рты.

— Они понесли его в ангар, — сказал посыльный и, высвободившись из хватки генерала, побежал обратно.

Его движение, как будто, вывело из ступора всех находящихся в комнате. Генерал бросил Соловью коротко: «За мной», — и рванулся к выходу. Соловей бегом последовал за ним. Все их разногласия померкли на фоне такой новости.

Когда они добрались до ангара, там уже была толпа.

— Что тут происходит? — гаркнул генерал. — Разойдись. Все по своим местам.

Из толпы тут же выделился крупный темнокожий американец среднего возраста. Это был сержант Блэк — начальник охраны лагеря. Он начал активно жестикулировать и кричать, разгоняя толпу. Несмотря на то, что основная масса людей в лагере была русскоязычной, его прекрасно понимали. Народ начал расходиться и генерал с лейтенантом Соловьевым прошли внутрь.

В ангаре был командир Восточного дозора капитан Таран, сразу привлекающий к себе взгляд просто огромными размерами, и его люди. Они все, с трудом держались на ногах. Соловей сразу заметил, что их было только шестнадцать, хотя до этого Восточный дозор насчитывал двадцать девять бойцов. И заметил это не только он.

— Где остальные? — генерал вопросительно обвел дозорных.

— Гаджет, Ву и трое англичан мертвы, — тяжело вздыхая, ответил Таран. — Авангард из пяти человек с Рафаэлем во главе пропал без вести. Конор ранен, его Алекс с Филом в санчасть повезли.

— Етишты-едришты, — не сдержавшись, выпалил Соловей. — А сколько было снергов?

— Только этот, — Таран кивнул в сторону парящей гравитационной платформы, на которой лежал, перемотанный маскировочной тканью-накидкой, снерг.

Снерги, или как их еще называли — погонщики, появились на земле сразу после Исхода. Они были раза в два больше человека, то есть размером со среднюю тварь, но при этом перепутать их было невозможно, хоть они все и были похожи на каких-то насекомовидных пресмыкающихся.

Погонщики были под два с половиной — три метра ростом. Тело их было покрыто чешуйчатой кожей и почти сразу переходило в змеевидную голову, без явно выраженных глаз. У них было десять длинных конечностей. На три пары они опирались как на ноги, а остальными двумя парами оперировали как руками. Они одновременно походили на прямоходящих змей и на осьминогов. У них было какое-то подобие рта, но для общения он, похоже, не использовался. По крайней мере, никто из разведчиков никогда не видел, как погонщики общаются. Чешуйчатая кожа погонщиков была достаточно прочной, но естественно, не могла противостоять даже ручному оружию вульфондов. И, естественно, почти всегда погонщики были закованы в некое подобие силовой брони.

— Как вам удалось его поймать? — спросил генерал.

— Мы наткнулись на гнездо тварей, в котором работали двое погонщиков. Они брали какие-то пробы из яиц вот этой штукой, — Таран показал на устройство рядом со связанным снергом. — Мы стали следить. Через три часа, один из них улетел и мы поняли, что лучшей возможности не будет. Решили оглушить оставшегося снерга электроружьями. Зашли с пяти сторон, но незамеченными подойти нам не удалось. Погонщик заметил Гаджета и Ву. Мы не поняли, что произошло. Он просто посмотрел в их сторону и все. Они заорали и схватились за головы. Позже оказалось, что они мертвы.

— Их тела смогли принести? — прервал Тарана генерал.

— Да, — кивнул Таран.

— Хорошо, это не первый случай непонятной смерти рядом со снергами. Сейчас хоть получится сделать вскрытие. Продолжай.

— Дальше из укрытия выскочили англичане, и давай шмалять по снергу. Все получилось только благодаря им. Снерг отвлекся на них и Конор с Филом смогли к нему подобраться. Но перед тем, как они всадили в него энергозаряды, снерг снес ракетой укрытие англичан вместе с ними. Энергозаряд оглушил снерга, но он начал стрелять наугад во все стороны и задел Конора. Ему оторвало руку и сильно обожгло. В это время подобрались остальные и высадили свои заряды. Потом снерга сбили с ног и замотали в шатер. Даже с оглушенным, с ним справились с трудом. Авангард с Рафаэлем я оставил смотреть за гнездом, но с ними пропала связь. Мы не знаем текущую обстановку в гнезде и что случилось с Рафаэлем.

— Понятно, — кивнул генерал. — Как себя вел снерг, пока его сюда везли?

— А вот так и вел, — Таран указал на сверток со снергом. — Может и помер уже.

— Ну и как его разворачивать? — подал голос Соловей, стоявший все это время рядом. — Мы же не знаем, почему люди мрут рядом с ними. Мы его развернем, а он нас бац-бац, и всех взглядом того… поубивает… кто его знает? И что с его вооружением?

— Я не знаю, — тихо сказал Таран, озабоченно уставившись на сверток. — В бою он пользовался только наплечной ракетницей, ее мы отломали. Есть у него еще какое-нибудь оружие, или нет, я не знаю.

— То есть, он преспокойненько так сейчас, может так встать, и уничтожить, к черту, весь лагерь? — Соловей оглядел оставшихся членов Восточного дозора, которые резко напряглись и невольно направили свое оружие на кулек со снергом. — Товарищ генерал, мы должны, мы просто обязаны срочно, очень срочно, прямо сейчас прикончить его нафиг, иначе…

— Тихо лейтенант! — резко прервал его генерал. — Организуй, чтоб сюда прибыли все офицеры.

— Есть, — выдавил Соловей и пошел к выходу.

На выходе он столкнулся с англичанкой Натали, исполняющей обязанности связиста в лагере. Натали шла с задумчивым видом, уставившись в монитор универсального вульфондовского радара. Соловья она даже не заметила.

— Он прав, — тихо сказал Таран, провожая взглядом Сергея. — Мы подвергаем весь лагерь смертельной опасности.

— Разберемся, — сказал генерал и посмотрел на бредущую Натали.

Она шла прямиком к снергу, никого не замечая, уставившись в радар. Дойдя до гравиплатформы, она поводила радаром вокруг и начала разворачивать кулек.

— Что вы тут делаете? — грубо прервал ее генерал.

Натали даже взвизгнула от неожиданности. Только сейчас она заметила группу людей, которые недоуменно смотрели на нее, и покраснела от стыда, не совсем понимая, что здесь происходит, но понимая, что ее здесь быть не должно.

За годы пребывания на базе Натали уже довольно сносно выучила русский язык, и вполне могла доступно объясняться. К сожалению, не все так могли. На упавшем корабле оказались люди различных национальностей, а после падения к ним присоединилось еще несколько групп. Для общения времени было мало, а переводчиков практически не было, поэтому освоить чужие языки было сложно. В группе больше всего было русскоязычных и подавляющее большинство кадровых офицеров были русскими, поэтому основной язык, на котором все общались, был русский. Но многие до сих пор не могли его выучить. Натали, как связист, обязана была освоить все основные языки, которые использовались в их группе. Поэтому она, услышав вопрос, быстро ответила на немного ломанном русском языке.

— Радар показывать сигнал. Сильный сигнал, — проговорила Натали запинаясь.

— Откуда? — резко спросил генерал, от чего Натали опять взвизгнула.

— Здесь, — сказала Натали, быстро показывая рукой на кулек со снергом.

— Черт! — Таран выхватил радар из рук Натали. — Это маяк. На снерге маяк.

— Срочно заблокируй сигнал, — приказал генерал Натали.

Натали, дрожащими руками, взяла радар и начала его настраивать. В этот момент в ангар ворвался сержант Блэк.

— Дженераль, Сэр, двыжение тяжёлой текники в трех милях на восток, — доложил Блэк. — Какие будут указания?

— Выследили, — прошептал Таран.

— Натали? Как сигнал? — генерал паниковал, но годы службы все-таки научили действовать на автомате в критических ситуациях.

— Не могу убрать. Требуется время.

— Быстрее, — поторопил ее Таран.

— Я пытаюсь, — Натали была уже вся в слезах, она беспорядочно тыкала в экран радара. Было понятно, что ничего путного в ближайшее время она предпринять не сможет.

— Капитан Таран, срочно уничтожить снерга! — отдал приказ генерал.

— Есть, — крикнул Таран. — Сэм срочно тащи аномалию. Саня, Джула, стащите снерга с платформы. Остальные смотрим на снерга, если пошевелится, стреляем на поражение из всего, что стреляет, — Таран, отдавая приказы, схватил свое ружье, снял с предохранителя и направил на кулек.

Платформу быстро перевернули. Снерг свалился не пошевелившись. Прибежал Сэм с аномалией.

— Устанавливай на температуру испарения металлов и запускай, — гаркнул Таран.

Сэм быстро произвел необходимые манипуляции, установил излучатель аномалии рядом со снергом и отбежал.

— Всем отойти на два шага, — сказал Таран.

После того как все отошли Сэм запустил аномалию. Полусфера чистого огня в одно мгновение окутала все пространство вокруг снерга.

— Снять аномалию будет сложно, — сказал Сэм. — Скорее всего, взрывом от вырывающихся газов горения будет уничтожен ангар.

— С этим потом разберемся, — сказал генерал и повернулся к Натали. — Как сигнал?

— Пропал, — кивнула Натали.

— Ладно, а теперь все…

Мощный взрыв, прогремевший где-то недалеко, не дал договорить генералу. Дальше к звуку взрыва примешался нарастающий гул. Все находящиеся внутри прекрасно знали этот звук. Это был звук приближающихся танков противника.

— Всем занять оборону… — закричал генерал. Но в следующую секунду весь ангар был охвачен испепеляющим огнем.

Глава 3 Коридор. Наука требует жертв

Когда Альген Сторак вошел в зал для подготовки, в нем моментально воцарилась тишина. Тридцать две пары глаз уставились на него с трепетом и обоготворением. Когда еще вот так увидишь живую легенду.

Сторак был довольно высоким, почти на голову выше Андрея Бударгина — самого рослого курсанта в их группе. Через обтягивающую футболку виднелись тугие, упругие мышцы. На правой руке от локтя до кисти тянулся длинный узкий шрам — так всегда бывает, когда бронекостюм быстро затягивает свежую рану. А мелкие шрамы были везде: на плечах, кистях, шее. Только лицо вместо шрамов украшали глубокие морщины. В общем, у него был вид грозного, опытного вояки — именно так его себе и представляли многие курсанты. И ни седые короткие волосы, ни еле заметное легкое прихрамывание на правую ногу, ни даже пожилой, по меркам коридора, возраст далеко за пятьдесят не могли испортить это впечатление.

Все курсанты, глядя на живую легенду, пооткрывали рты, позабывали о необходимости построения, приветствия и прочих формальностей.

Увидев это, Сторак на долю секунды улыбнулся, а потом принял суровое выражение лица. Улыбка была настолько мимолетной, что создалось ощущение, как будто она и вовсе померещилась. Казалось, что он предвкушал то, что сейчас будет, но быстро спохватился и надел маску суровости.

Курсанты стояли молча, уставившись на него. А он стоял и также молча смотрел на них. Он как будто чего-то ждал, но не дождался.

И снова, мимолетная улыбка. А за ней огонь.

— Вы что, совсем здесь все идиоты? — заорал Сторак, да так что от его крика задрожали стены. — Чего уставились, как дебилы. А ну-ка, строиться! Или вы настолько тупые, что вас даже этому учить надо? В этом случае, я вас всех в детский сад отправлю.

Громкий крик и ругань сняли оцепенение с группы. Все в панике рванулись строиться. Обычно, эта несложная процедура не вызывала никаких сложностей — все спокойно вставали на свои места. Но этот раз был необычным.

Все жутко торопились — пытаясь встать на свое место, врезались друг в друга, спотыкались и падали. В результате, построиться получилось только через несколько минут. В это время Сторак орал и обкладывал всех бранью, обещая отправить эдаких неучей на корм тварям.

Результатом построения оказался довольно кривой строй, в котором у нескольких курсантов была порвана одежда, у одного набухал синяк под глазом, а еще у одного кровоточила расцарапанная рука.

После того как все построились, Сторак начал обход. Он медленно шел, внимательно оглядывая каждого. Каждого оборванца он потрогал за порванную одежду. Потрогал поврежденную руку у курсанта с царапиной и тихо выругался. А когда увидел парня с синяком, то закатил глаза.

— Я, собственно, не понимаю! Зачем тварям убивать вас? — заявил Сторак после осмотра. — Вы прекрасно можете это сделать сами с собой.

— Твари, во время нападения, действуют как единый организм. Все их действия слажены. Никто никому не мешает.

— Чтобы выжить при столкновении с ними и победить мы должны уметь действовать также, и даже лучше.

Сторак оглядел жалкий строй еще раз.

— Я не собирался сразу нагружать вас практическими занятиями ведения боя с тварями. Думал вам еще рано. Сегодня планировалось теоретическое вводное занятие. Но теперь я понимаю, что вы, недоумки, и до этого еще не доросли. Так что сегодня будем учиться основам, как не убить самим себя.

— Эй, ты, — ткнул Сторак в парня с синяком. — Как твое имя?

— С-С-Стив, — еле выдавил из себя невезучий курсант.

— Как ты получил синяк под глазом?

— Я? Э-э-э, — запинался Стив. — Вы сказали строиться, я побежал. Мне кто-то поставил подножку. Я упал. А когда вставал, то кто-то ударил меня в глаз.

— Ух ты, — удивился Сторак. — У тебя кругом одни враги. Это ж надо, ты прям, через полосу препятствий пробирался, чтоб построиться. Сначала одного обошел, потом другого победил. И лишь слегка потрепанный, добрался до финиша. Да ты герой, парень.

— Эээ. Спасибо, сэр, — Стив, так нервничал, что не сразу понял сарказма.

Зато другие поняли. По группе прошла волна смеха. Да и сам Сторак не смог сдержать улыбки.

— Стив, ты идиот, — смеясь, констатировал он. — Ладно, будем учить тебя добираться до финиша совсем без потерь…

— У тебя я даже спрашивать ничего не буду, — махнул он рукой на расцарапанного и вернулся в середину строя.

— Кто может пояснить, почему вы, идиоты, так неудачно построились?

— Сэр. Мы запаниковали, — раздался голос из толпы.

— Это да! — подтвердил Сторак усмехаясь. — Паниковали вы еще как. А что еще? Или думаете только из-за этого?

Возражений от группы не последовало.

— Ну, хорошо. Давайте еще раз построимся. Теперь без паники. Пару минут перерыв, а потом построение по моей команде. Всем разойтись.

— Ты и ты, — Сторак ткнул в Стива и парня с расцарапанной рукой, — воспользуйтесь аптечкой. А те, у кого порвана одежда, переоденетесь. Только быстро.

Группа стала расходиться.

— Ну как тебе наш герой? — спросила Салли у Джона, кивнув в сторону нового тренера.

— Суров, — сказал Джон, рассматривая наполовину оторванный рукав на футболке. — Ты как, без потерь «добралась до финиша»?

— Почти. Я грохнулась в самом начале, и об меня споткнулось человек шесть.

— Ааа! Дак вот кто у нас самый славный саботажник, — улыбаясь, ответил Джон. — Ладно, во время второй попытки буду держаться от тебя…

— Эй, парень, а тебе не надо переодеться? Или это у тебя мода такая? — прервал их разговор Сторак, кивнув на рукав футболки, который Джон оторвал окончательно.

— Нет, сэр! — отчеканил Джон. — Я как раз шел переодеваться.

— Ну, так быстрей давай.

— А ты как? — обратился Сторак к Салли, после того как Джон убежал. — Бока не сильно поотбивала?

— Нет, сэр, — ответила Салли, покраснев. — Все в порядке.

— Ну, понятно, — подмигнул ей Сторак. — Только ты шнурки завяжи, все таки, получше. А то опять конфуз выйдет.

Салли опустила взгляд на обувь и увидела, что на одном ботинке у нее шнурки развязаны. Скорее всего, именно из-за этого она и упала. А Сторак, похоже, все это видел. Ей стало ужасно стыдно, она покраснела еще больше и бросилась завязывать шнурок.

— Спасибо, сэр и извините меня, — начала оправдывается она, после того как завязала шнурок. Но подняв взгляд, увидела, что тренера уже нет рядом. Он стоял на противоположном конце зала и разговаривал с Илоной Зельман, пятнадцатилетней рыжеволосой девочкой из их группы. Она тоже была вся красная от стыда, а ее большие красивые глаза поблескивали на свету, как будто вот-вот наполнятся слезами. Очевидно, она тоже получила свою порцию позора.

Когда вернулся Джон, в зале стояла неразбериха. Кто-то выяснял отношения, обвиняя друг друга в недавней неудаче. А кто-то просто стоял, уставившись в пол, переваривая сказанное Стораком.

— Ну что? — спросил Джон у Салли. — Все готовы к построению?

— А ты посмотри, — кивнула Салли в сторону зала.

— М-да, похоже, что нет.

Рядом с ними два парня из их группы спорили так активно, что еще немного и спор перерастет в драку. Это были Андрей Бударгин и Сэдрик Джохансон. Они были самые старшие и крупные ребята в группе. Им обоим было почти по шестнадцать лет. Андрей был высоким голубоглазым блондином. По росту он минимум на пол головы был выше других. Остальные курсанты, за глаза, над ним посмеивались, что ростом он компенсирует недостаток интеллекта. Сэдрик был темнокожим брюнетом, чуть пониже ростом, но шире в плечах и коренастее, чем Андрей. Обычно, они дружили, но сейчас, чего-то не поделили.

— Ты, придурок! — кричал Андрей. — Ты сам виноват, что грохнулся. Я тут причем? Я спокойно встал в строй один из первых.

— Да ты толкнул меня и побежал дальше, — орал в ответ Сэдрик. — Конечно, ты встал в строй раньше. Потому что растолкал всех на своем пути.

— А чего ты встал, как тварь оглушённая? — сопротивлялся Андрей. — Сказали же всем строиться. Надо было двигаться. А ты встал как вкопанный. Как было тебя обойти? Я лишь немного тебя подвинул.

— Ты, идиот! Я уже стоял на своем месте в строю. А ты меня так немного подвинул, что я на два метра отлетел и на ходу еще несколько человек сбил.

— Ну а я-то тут причем? Раз ты такой неуклюжий. Так что пошел ты знаешь куда, со своими претензиями…

— Ах ты, гад, — бросился в драку Сэдрик.

Джон и Салли разом подбежали к нему, хватая за руки.

— Ребята угомонитесь, — успокаивала драчунов Салли. — Сейчас новое построение. А мы опять не готовы. Вместо того чтобы выяснять, что было, лучше бы решили, что делать, чтобы такого больше не было.

И тут прозвучал голос Сторака.

— Итак, — сказал он. — Все в сборе. Стойте все там, где стоите. Успокойтесь, чтобы не было паники.

— Оглянитесь по сторонам. Оцените свою траекторию движения и траекторию движения ваших товарищей.

— Сейчас я начну счет. Ноль — это команда на старт. На счет десять вы должны быть построены.

Джон стоял и озирался по сторонам. Его место в строю было в двадцати метрах. Он прикинул, что по пути может столкнуться с Роджером Ризом и Сашей Каргаполовой, которые стоят в строю рядом с ним. Роджер был совсем чуть-чуть крупнее его, а Саша значительно меньше, но в любом случае столкновения с ними лучше было избежать.

— Отпустите меня, — услышал Джон, и понял, что они с Салли все еще держат Сэдрика.

— И этого борова остерегайтесь, — кивнул Сэдрик в сторону Андрея.

Джон не успел осмыслить предупреждение.

— Ноль, — отдал команду Сторак.

Джон бросился к линии построения и сразу же врезался в Андрея. Тот был в полтора раза крупнее, поэтому Джон просто отлетел в сторону и смачно грохнулся об пол. Тут же об него кто-то споткнулся. Джон поднялся и увидел распластавшегося перед ним Роджера Риза.

— Ну, хоть в чем-то угадал, — пробормотал Джон себе под нос.

А в это время Сторак вел свой счет.

— Пять. Шесть.

Джон вскочил на ноги и быстро оглянулся. Основная масса уже строилась. Но вокруг было еще несколько столкнувшихся групп. Роджер уже бежал в строй. Джон последовал за ним.

— Восемь.

Джон добежал до строя.

— Девять.

Джон встал в строй и выпрямился.

— Десять.

Несколько ребят еще только добегали до места построения.

— Одиннадцать.

И только на счет двенадцать строй был готов.

Но без жертв опять не обошлось. Джон чувствовал, как у него набухает синяк на скуле справа. Когда он падал, то стукнулся лицом об пол.

— Ну вот! — удовлетворенно сказал Сторак. — Без паники, оно конечно, гораздо лучше. Но как видите, далеко не идеально. Может кто-нибудь ответить? Чего вам еще не хватает?

— Некоторые у нас не смотрят куда прут, — ответил Сэдрик, глядя на Андрея.

— Ну, — протянул Сторак. — С одной стороны, правильно. А с другой. Если вокруг вас кишит рой тварей, то вам, собственно говоря, некогда смотреть, куда и как бегу ваши товарищи. Вам даже некогда думать, куда и как бежать вам. Вам надо следить за врагом. Все остальное должно делаться на рефлексах. Для этого, каждый, просто на просто, должен знать свое место. И это место должно быть таким, чтобы при движении не мешать другим.

Сторак подошел к шкафу с амуницией, достал оттуда шлем и высоко поднял его над головой.

— Это защитный шлем рядового состава ФМ-11. У него есть функция тактической карты, на которой нанесены вы и ваш отряд. Точки размещения членов отряда задает командир. При участи в операции нескольких групп, их точки размещения задает вышестоящее командование.

— В качестве подсказок на карте наносятся траектории движения всех бойцов участвующих в операции. Этим пользуются в основном только новички. Более опытные бойцы на уровне рефлексов воспринимают свое место. Но для молодых бойцов это незаменимо.

— Так вот! Благодаря этой карте вы можете спрогнозировать все ваши движения и двигаться правильно, даже в условиях постоянного изменения точек старта и финиша.

— А конкретно в сегодняшней ситуации, у вас есть четкая точка финиша. Точку старта я вам преднамеренно не задавал.

— Как бы глупо это не звучало, вы могли все заранее встать в строй и по моей команде ничего не делать. Таким образом, вы бы выполнили задание. Но суть, конечно, не в этом.

— Суть в том, что для успешного выполнения задания, вы должны всегда находиться в нужном месте.

— Ну а теперь давайте подтвердим на деле очевидные факты. Разойдитесь так, чтобы ваша траектория движения не пересекала ничью другую. Проще всего это сделать, разойдясь в форме лучей. Самый правый отходит вправо, следующий вправо и немного вперед, следующий вправо и немного назад и так далее. Аналогично расходятся те, кто слева. Кто в середине строя, отходят вперед и назад.

— Выполнять!

Группа разошлась.

— Ноль, — скомандовал Сторак, и все рванулись в строй.

— Один.

— Два.

Строй был построен.

— Вот видите, как все просто. Я понимаю, что показал вам сейчас очевидные и простые вещи, но залог успеха кроется в простоте. Чем сложнее операция, тем вероятнее, что что-то пойдет не так, как задумано.

— Теперь немного усложним. По порядку рассчитайсь.

Группа выполнила указание.

— И пусть каждый пятый пересечет траекторию своего соседа справа или слева.

Группа разошлась, но теперь фигура получилась немного другой.

— Теперь те, кто пересек чужие траектории, должны запомнить, что они следят за теми, чью траекторию пересекли и пропускают их вперед. Остальные двигаются как обычно.

— Ноль, — начал Сторак отчет, и группа рванулась к линии построения.

— Один.

— Два.

Строй снова был построен.

— Видите, — сказал Сторак, — не так уж и сложно.

— Теперь, траекторию пересекает каждый второй. Но обращайте внимание, что траекторию одного человека могут пересечь сразу двое. Например, если второй и четвертый пересечет траекторию третьего. В таком случае пересекающие пропускают сначала того, чью траекторию они пересекли, а затем тот, у кого порядковый номер больше, пропускает того, у кого он меньше.

— Ноль, — снова начал Сторак отчет.

— Один. Два.

Строй снова был построен.

— Ну вот. Если соблюдать очередность, то пересечение траекторий практически не влияет на скорость перемещения.

— Через несколько уроков мы начнем занятия с тактическим шлемом и будем развивать навыки, полученные сегодня.

— На сегодня урок окончен. В следующий раз будем изучать экипировку рядового состава. Разойтись.

— Ну как тебе урок?

Салли сидела на корточках и тщательно завязывала шнурки. С последнего занятия она вынесла для себя одно основное правило — надо все время хорошо завязывать шнурки и следить, чтобы они не развязались. А там всякие пересекающиеся траектории, шмяектории уже так, второстепенное что-то. Она была довольна уроком. Падение у нее было только одно и то из-за этих дурацких шнурков. Отбитые бока уже не болели. Так что она с удовольствием злорадствовала, глядя на здоровенный синяк Джона.

— Поучающе! — буркнул в ответ Джон, держа холодное полотенце на щеке. — Только можно было бы сначала дать теорию, а потом нас лбами бить с этим гравитанком Андреем.

Как будто услышав его слова, сзади появился Андрей Бударгин и, не останавливаясь, прошел практически сквозь Джона, сильно толкнув его плечом. Джон с трудом устоял на ногах. Следом шел Сэдрик Джохансон.

— А я говорил вам, что это чучело не смотрит куда прет, — сказал Сэдрик, улыбаясь во весь рот. — А вы мне не верили. Вот и расплачивайтесь.

Сэдрик коснулся синяка Джона, отчего тот зашипел от боли.

— Так тебе и надо, — издевательски протянул Сэдрик. — Я вот лично, первым делом позаботился о том, чтобы «моя траектория» не пересеклась вот с этим вот, — он кивнул в сторону удаляющегося Андрея. — Ну, давайте, неудачники, до завтра.

— Подожди, Сэд, — остановил его Джон. — О тебе спрашивал профессор Лоббитс. Ты будешь сегодня в лаборатории?

— Эээ, Джон, — замялся Сэдрик. — Мне как бы некогда. Можешь меня прикрыть. На следующей неделе буду обязательно.

— Сэд, — не унимался Джон, — нам дали разрешение на исследование этой крупной твари с антеннами. Мы же так долго этого ждали.

— Джон, ты же знаешь, что мне все это не очень интересно. Я выбрал старину Лоббитса только потому, что у него ничего не надо делать, в отличие от других мест трудовой повинности. Я буду на следующей неделе. Обязательно. Пока!

И Сэдрик зашагал в сторону выхода.

— Вот жук, — пробормотала Салли. — Все работают как проклятые, а он такой здоровый и отлынивает.

— Ага, — подтвердил Джон. — Ну, а у тебя как на отработке? Грибов еще не объелась?

— Нее. Но у нас прорыв. Мы вывели грибы со вкусом… этих… как они там называются… во — сарделек.

— А что такое… сардельки? — спросил удивленно Джон.

— Не знаю, — пожала плечами Салли. — Но Главная в восторге. Говорит, что это вкус из забытого детства.

— Ух ты, здорово, — порадовался Джон. — А нам, представляешь, передают информацию по той крупной твари. Работники Цитадели сами не могут разобраться и подключают профессора Лоббитса.

— Не могут разобраться? — удивилась Салли. — А я думала уже все понятно. И как вы ее будет исследовать? Она же стоит рядом с Цитаделью?

— Нее, в Цитадели стоит только ее чучело. Вернее даже не чучело, а копия. А тело твари находится в лагере, неподалеку от Городского купола. Оно сильно большое, чтобы его целиком пронести в лаборатории Цитадели внутри купола. Поэтому для него сделали отдельную лабораторию.

— Но ходят слухи, — Джон понизил голос. — Что тварь будут переправлять за пределы планеты и разместят на одном из кораблей, или отправят на какую-то секретную космическую лабораторию.

— Ух ты, Джон Пауэр, — усмехнулась Салли. — У тебя есть доступ к секретным данным.

— Смейся-смейся, — обиделся Джон.

— Да ладно, Джон, не обижайся. Нам, в свои четырнадцать лет, еще рано творить историю. Отец говорит, что раньше подростки нашего возраста еще считались детьми. И никто не доверял им серьезных поручений и уж тем более не посылал на боевые операции. А мы все, так или иначе, уже принимали в них участие. Через год у нас начнется стажировка с вылазками, а через два года это станет нашей профессией.

— Рано не рано, Салли, это не от нас зависит.

Профессор Корнелиус Лоббитс всю свою долгую жизнь был помешен на науке и имел несколько ученых степеней в разных областях. В прошлой эпохе он работал на одной из военных баз, уцелевших после нападения тварей. Он был старшим научным сотрудником в секретной лаборатории, изучающей влияние на живые организмы радиации, химического оружия и других опасных факторов.

После Заражения он изучал тварей. Искал их слабые места. Исследовал их поведение и способности. С его помощью была разработана методика ведения боя с тварями, которая частично используется до сих пор.

Также профессор Лоббитс занимался адаптацией технологий вульфондов для человека. Он был в группе ученых исследовавших аномалии и оружие.

После Исхода и основания колонии на Коридоре профессору была выделена своя лаборатория, в которой он продолжал изучать тварей. Но основной его задачей была подготовка человеческих прототипов оружия вульфондов.

Первые партии оружия успешно использовались бойцами Коридора уже более пяти лет. А сейчас профессор занимался уже четверной модификацией, которая ни в чем не уступала параметрам оригинального оружия вульфондов, а в чем-то была даже лучше, более приспособленной к человеческим потребностям.

Главной проблемой создания ружей было получение «умного» сплава, который самостоятельно адаптируется к различным условиям. Спустя пятнадцать лет исследований, профессор Лоббитс получил этот сплав. Ружья, сделанные из него, могли в незначительной степени менять свою форму и перераспределять массу. За счет этого свойства существенно расширился диапазон мощности выстрела. Получившаяся модель ружья РСЛ-4 (Ружье Световое Лоббитса — 4), аналогично оригинальной вульфондовской модели ВФ (ВульФонд), может насквозь пробить стальной лист толщиной в пятьдесят сантиметров. Правда работа в таком режиме быстро приводит к износу и повреждению ружья.

Профессор Лоббитс нашел еще одно применение для умного сплава. Он предложил использовать его при имплантации конечностей. Умный сплав вступал в контакт с биополем человека и мог менять свою форму в достаточных пределах, чтобы качественно смоделировать движение ступни, кисти или другой конечности. Моделировать более точные и мелкие части тела, такие как пальцы, конечно, он не мог, но ведь отсутствие пальцев не так критично, как отсутствие всей руки или тем более ноги.

К сожалению, у таких имплантантов были и свои недостатки. Они идеально подходили и приживались, если их устанавливали сразу после потери конечности, так как в этом случае человек на подсознании двигает отсутствующей рукой или ногой и за счет этого имплантант правильно воспринимает команды — он становится полноценной частью тела. Но при установке такого имплантанта тому, кто потерял конечность давно и уже привык жить без нее, процесс освоения растягивался на годы. Из шести бойцов, которым установили такие имплантанты через некоторое время после ранения, пятеро отказались от них в пользу механических аналогов, а один до сих пор мучается, но не сдается. Основная проблема в том, что имплантант начинает жить собственной жизнью. Он воспринимает любую мимолетную мысль за команду и действует.

Профессор Лоббитс уж было разочаровался в имплантантах из умного сплава, и хотел отказаться от дальнейшей работы с ними, но после нападения на Южный пост поступило девять раненых бойцов, которым установили последние образцы. И все они прижились без проблем. Сейчас все бойцы проходят курс реабилитации, на котором показывают прекрасные результаты. В скорейшем времени все они заступят на свои боевые посты.

В общем, профессор Лоббитс был довольно значимой личностью. Но были у него и недостатки. Он был неорганизованным, неконтролируемым, необязательным, не мог держать язык за зубами и соблюдать хоть какую-то секретность. В прошлой эпохе, на Земле, эта проблема решалась тем, что его просто на просто никуда не выпускали. На Коридоре это было затруднительно. Поэтому, профессор Лоббитс, как ненадежный человек не способный обеспечить секретный режим, не входил в состав работников Цитадели.

Центр информации и технологий аналитического департамента, а сокращённо ЦИТ АД, прозванный в народе Цитадель, был создан еще на Земле. И продолжил свое существование на Коридоре.

Работники Цитадели занимались исследованием тварей, техники и технологий вульфондов и снергов, разведывали местность на Коридоре и в ближайшем космическом пространстве. Вся их деятельность была засекречена. Подчинялась Цитадель только Совету объединенной федерации людей на Коридоре.

Но иногда, Цитадель все-таки привлекала профессора Лоббитса для решения своих вопросов.

Вот, например, сегодня он ждал первый образец и материалы исследования по загадочной крупной особи, которая по предположениям объединила в стаю несколько групп мелких и крупных тварей и заглушила все средства передачи информации в радиусе тридцати километров.

— А! Джон! Привет! — профессор Лоббитс стоял рядом с молекулярным расщепителем, всем своим весом наваливаясь на держатели, пытаясь их раздвинуть на максимальную ширину. Струйки пота стекали по его морщинистому лицу, а вечно неухоженные и растрепанные волосы с обильной проседью были измазаны универсальной смазкой. Он тяжело дышал от усталости. Похоже, что он уже довольно долго пытается сдвинуть держатель, но у него ничего не получается.

Оборудование в лаборатории было далеко не первой свежести, а весьма немолодой гений науки, был хоть и высок ростом, но к физическим нагрузкам абсолютно не приспособлен, поэтому держатели не поддавались.

Джон бросил вещи и поспешил наставнику на помощь.

— Профессор, чего это вы такое большое расщеплять собираетесь? — поинтересовался он, разглядывая концевые упоры. — Все. Держатели на максимуме. Дальше не раздвинуть.

— Так, Джон, — командовал профессор, не обращая внимания на вопросы. Ну, собственно, он всегда так себя вел, полностью погружаясь в работу и не замечая ничего и никого вокруг. Его глаза при этом постоянно бегали, не задерживаясь долго на одном и том же предмете, что вкупе с всклоченными седыми волосами придавало ему вид сумасшедшего профессора, кем он, по сути, и был большую часть времени. — Измерь, какое расстояние между держателями.

Джон взял измеритель и сделал замер.

— Два с половиной метра.

— Ох, мало, — сокрушался Лоббитс. — Так, Джон. Нам привезут трехметровый экземпляр иголки. Думай, как его закрепить. Причем закрепить надо именно в длину. В ширину уже пробовали, и расщепить не смогли. Только экземпляр испортили, недоумки.

— А как его закрепить-то? Переделать держатели я не смогу.

— Ну, придумай чего-нибудь. Ты парень толковый. У тебя полчаса. А я пошел встречать курьеров.

С этими словами профессор Лоббитс покинул лабораторию, а Джон остался стоять с открытым ртом не в силах высказать возмущение.

— Ну конечно! Возьми и сделай! — бормотал Джон себе под нос. — И у тебя целых полчаса есть! Это же так просто взять и переделать этот дремучий молекулярный расщепитель. Ну и ладно, я же толковый парень. Сейчас возьмем, вот эту треклятую тумбочку, подвинем ее к этому треклятому расщепителю и положим эту треклятую иголку на эту треклятую тумбочку.

Джон взял тумбочку и волоком потащил ее к расщепителю. Дотащив до нужного места, он развернул ее и установил точно напротив одного из держателей.

Осталось придумать, как это все закрепить.

— Тааак! Посмотрим что есть, — размышлял Джон. — Тумбочка какая-то неустойчивая, надо на нее что-то тяжелое поставить. А поставлю-ка я на нее вот этот контейнер из закалённого стекла. Только водой наполню для тяжести. Ну, а саму иглу просто клейкой лентой к тумбочке привяжу. И так сойдет. Ну а чего еще от меня ожидал профессор. Я же не треклятый механик. Моей толковости на большее не хватает.

С такими мыслями Джон установил контейнер на тумбочку и принялся наполнять его водой.

Как только Джон закончил и критически оглядел свой самодельный держатель, появился профессор Лоббитс. Он вел за собой курьеров, один из которых вез образцы в тележке, а двое других несли иглу.

Игла была длинной в три метра. В основании она была диаметром около пяти сантиметров, а оканчивалась тонким острием. Она прогибалась под своим весом и выглядела как тонкий металлический стержень темно-коричневого цвета, но на ощупь больше походила на кость или лакированное дерево.

Джон видел такие иголки на чучеле твари, но там они были гораздо больше.

— А почему она такая маленькая? — спросил он у профессора Лоббитса.

— Это одна из самых коротких, с кончика хвостовой части. Длинные в эту лабораторию целиком не доставить, а укоротить их не повредив не получается. Но мы и этому рады.

Профессор Лоббитс потирал руки в предвкушении.

— Ну, давай, Джон, устанавливай иглу, мне не терпится попробовать ее расщепить. А я пока посмотрю другие образцы.

— Ээээ, профессор, а посмотрите, что я сделал, — попытался выразить свое сомнение Джон. — Так можно закрепить иглу?

Но Лоббитс даже не посмотрел. Лишь отмахнулся от него, вроде сойдет и пошел к тележке.

Джон принялся за работу. Места крепления иглы он обработал специальным раствором для того, чтобы она не вступала в контакт с соприкасаемой поверхностью. Основание иглы он закрепил в держателе расщепителя, а окончание положил на свой импровизированный держатель и примотал клейкой лентой.

Курьеры уже ушли, а Лоббитс, тем временем, извлекал образцы из контейнеров.

— Так. Кусочки ткани, внутренних органов. Это я так понимаю глаз. А это зубы или когти? Ааа, какая разница, — бормотал он себе под нос.

— Профессор, — окликнул его Джон, — вроде все готово.

— Да-да, сейчас начнем. Иди, помоги мне разобрать тут все.

Джон подошел к телеге и вытащил нижний контейнер. Он был самым большим. Открыв его, Джон увидел там замороженное тело летуна. Он знал, как выглядит летун, даже препарировал несколько раз их тела. Но этот был какой-то маленький и недоразвитый. Джон взял бирку и прочитал содержимое.

— Профессор, здесь детеныш летуна.

— Вот его я и искал. Дай-ка посмотреть.

Лоббитс отодвинул Джона и стал разглядывать образец.

— Ну, собственно, ничего необычного. Выглядит действительно как детеныш. Недоразвитые конечности, слипшиеся веки на глазах. Интересно, какой у него возраст?

— В его карточке написано не более десяти дней, — сказал Джон. — А еще написано, что таких было семеро.

— А, ладно, — махнул рукой Лоббитс. — Потом им займемся. Иголку установил?

— Ну, так, — неуверенно ответил Джон. Он все еще сомневался в своей конструкции.

А профессор Лоббитс, не дождавшись ответа, уже бежал к пульту управления расщепителя.

— Я вот как думаю, Джон, — громко крича на всю лабораторию, рассуждал Лоббитс. — В Цитадели пробовали расщепить часть этой штуки, но она не поддавалась. Она каким-то образом экранировала излучение расщепителя и оно перераспределялось вдоль всей длины образца. В итоге, исследуемый участок не расщеплялся, а энергией постепенно насыщалась вся игла. И вот насыщалась она, насыщалась, пока не перенасытилась и не… ну, в общем, БУМ… и нет иголки.

— Так, вот! — продолжал Лоббитс. — Я думаю! Это произошло из-за сильно неравномерного направления энергии расщепления. Разделению эта иголка тоже не поддавалась. Ее не смогли распилить ни механической пилой, ни лазером. Она перераспределяет по себе любую энергию и не допускает частичного повреждения. То есть, повредить ее можно только целиком.

— Это меня и натолкнуло на мысль, что иголка сделана из чего-то похожего на умный сплав. Только, так сказать, еще умнее. Сплав тоже сопротивляется расщеплению, хоть и не так успешно. Но я заметил, что сплав гораздо проще расщепить целиком, чем по частям.

— Вот именно поэтому мы эту иголку будем расщеплять целиком. Я уже перенастроил фокусировку расщепителя. И сейчас проверим мою теорию.

— Ты установил иглу? — Лоббитс бросил беглый взгляд на держатели. — А да, вижу, все готово. Начинаем.

— Подождите, профессор, — не унимался Джон. — Может, все-таки посмотрите. Можно так закреплять?

Но Лоббитс, как обычно, не обращал ни на что внимания и продолжал свою работу. Поэтому Джон просто отошел в сторону и стал смотреть.

Линза расщепителя засветилась. И начался процесс.

Обычно исследуемый объект под действием энергии расщепления разделяется на молекулы, атомы и частицы. При этом компьютер анализирует и составляет компьютерную модель исследуемого объекта, используя известные ему элементы и выделяя неизвестные. Если объект удавалось разделить на известные элементы, то его впоследствии можно было воссоздать. А если там были неизвестные составляющие, то для его воссоздания требовались дополнительные исследования. Со стороны этот процесс выглядит так, будто исследуемый объект разделяется на миллиарды мельчайших кусочков, которые повисают в воздухе.

В этот раз процесс выглядел иначе. Частички отделялись от иголки, но тут же возвращались обратно в нее. Иголка не давала себя расщепить и притягивала обратно свои частицы. Джон вспомнил, что видел подобное при расщеплении умного сплава. Только у него частички возвращались один-два раза, и после этого сплав расщеплялся. А у иголки шел процесс постоянного расщепления и возвращения частиц.

Процесс расщепления и возврата ускорялся и ускорялся. Иголка начала вибрировать. Амплитуда вибрации усиливалась, и острие иглы начало разрезать ленту, которая ее крепила к импровизированной тумбочке-держателю. Сантиметр за сантиметром продвигался разрез по ленте и через несколько секунд она окончательно порвалась. Иголка, закрепленная лишь с одного конца, начала плясать из стороны в сторону.

— Профессор! — закричал Джон. — Она вырвалась! Надо выключать!

— А, черт! — заругался Лоббитс, выглянув из-за пульта управления и увидев, что случилось. — Хорошо! Останавливаю!

Через несколько секунд Лоббитс снова вылез из пульта.

— Все, я отключил, — проговорил он.

Но процесс не прекращался. Иголка продолжала вибрировать. Джон посмотрел на линзу расщепителя. Она не светилась.

— Профессор, — Джон пытался перекричать шум вибрирующей иглы. — Расщепитель отключен, но процесс продолжается.

— Я вижу, — кричал ему Лоббитс в ответ. — Похоже, игла накопила в себе энергию. Процесс будет идти, пока она ее не израсходует.

— И что нам делать? Она же сейчас вырвется.

— Возьми длинный образец стали со стеллажа и прижми им иголку к тумбочке. Процесс идет только в игле, он не распространится на сторонний объект. А вибрация идет только за счет смены процессов, ее легко остановить. Просто прижми немного острие, и вибрация прекратится.

Джон бросился к стеллажу, схватил самый длинный стержень умного сплава и побежал к расщепителю. Подойдя на расстояние полутора метров к вибрирующему концу, он стал пытаться достать стержнем до иглы и прижать его. У него получилось дотянуться и он, с легкостью, прижал иглу к тумбочке.

— Я держу его, — крикнул Джон.

— Молодец, держи лучше. Я думаю, это будет длиться несколько минут.

Через пару минут руки Джона затекли от неудобной хватки. Он перехватил стержень поближе к игле. Держать было все равно неудобно. Он попытался ухватиться еще удобнее, но на секунду потерял контроль. Игла вырвалась и заскользила вдоль стержня к руке. Джон сразу среагировал и в последний момент отбил движущуюся к нему иглу. При этом ему показалось, что она задела палец — он почувствовал боль на мгновенье, но она сразу прошла. Джон не придал этому значение, и быстро прижал иглу снова. Теперь он был осторожнее, и больше хватку не ослаблял. Через несколько минут вибрация значительно уменьшилась, после чего процесс расщепления — возврата окончательно закончился, и игла спокойно повисла.

— Ну что же, — сказал Лоббитс. — Моя теория частично была верна. Игла действительно ведет себя как умный сплав. Но расщепить ее так и не получилось.

Лоббитс подошел к Джону, который стоял, уставившись в одну точку.

— Давай мы получше закрепим иглу и повторим опыт. Неси тиски. Установим на тумбу. Как ты вообще догадался закрепить острую иглу клейкой лентой?

Джон не реагировал.

— Эй? — повторно окликнул его Лоббитс. — Э-э-й???

Джон молчал, и все также смотрел в одну точку.

— Да куда ты смотришь?

Лоббитс перевел взгляд и увидел лежащий на полу, отрезанный палец.

— Это твой? — ошарашено спросил он.

Ответа не последовало.

Лоббитс схватил правую руку Джона и посмотрел. На ней все пальцы были на месте. Потом он схватил левую руку. На ней тоже все пальцы были на месте. Вот только один палец состоял не из человеческой плоти, а из темно-коричневого вещества очень похожего на иглу.

Джон автоматически перевел взгляд на свой новый палец, закатил глаза и рухнул на пол, потеряв сознание.

Глава 4 Земля. Попробуй и умри или просто умри

Соловей вышел из ангара и направился в командный пункт к дежурному офицеру. Сегодня была смена капитана Сандерсона, который вместе с сержантом Блэком и тремя наблюдателями находился на дежурстве. Место связиста пустовало, и Соловей подумал, что в смене, скорее всего, Натали, которую он встретил на входе в ангар.

Капитан Сандерсон был высоким темнокожим американцем. Из всех офицеров он хуже всех говорил на русском языке.

— Капитан Сандерсон, — обратился Соловей. — Генерал Кравцов приказал срочно собраться в ангаре всему старшему офицерскому составу. Кто из них сейчас в лагере?

— Кэптэн Жуковский, полковник Джастин, полковник Бензе, кэптэн Таран, кэптэн Шафранов, полковник Самойлов и я. Кроме я, все спать, — ответил Сандерсон на ломанном русском.

— Хорошо. Все в одном месте. Пойду, позову. А вам необходимо пройти к генералу.

— Товарищ полковник! — раздался взволнованный крик одного из наблюдателей. — У нас движение тяжелой техники в просматриваемом периметре.

— Расстояние?

— Пятнадцать километров. Вектор движения направлен на лагерь.

— Летэнант Скаробей, включить тревога. Сэржант Блэк, сообщить генералу.

— Йес, сэр, — ответили Блэк капитану, и выскочил на улицу.

В командном пункте раздался сигнал тревоги — как писк мерзкого будильника. Соловей знал, что такой же сигнал раздается сейчас в казарме, штабе, санчасти, в жилых и производственных отсеках.

Основная часть мирного населения, проживала в подземной пещере, вблизи выхода из которой был построен военный лагерь, состоящий из штаба, казармы, санчасти и нескольких ангаров. Казарма и санчасть располагались под землей, на небольшой глубине, а штаб и ангары были замаскированы под небольшие холмы.

При сигнале тревоги, каждый услышавший его, должен был срочно сообщить о нем всем находящимся на улице или в помещениях без сигнализации и приготовиться к обороне лагеря и дальнейшему отступлению.

Соловей выскочил на улицу добежал до казармы, спустился в свой бокс, быстро набросил на себя видавший виды, выцветший и потёртый бронекостюм, закрывающий все тело с головы до ног, схватил ружье, проверил в нем заряд, натянул шлем на голову и побежал к выходу.

Вместе с ним из казармы выбирались и другие вооруженные люди. Некоторых он знал. Некоторых никогда не видел. Но одно бросалось в глаза — среди них было очень много подростков, если не сказать детей, в возрасте от десяти до четырнадцати лет. Другого выхода не было. Война диктует свои условия. К военным обязанностям привлекаются все, кто может держать оружие, в том числе и молодые мальчишки и девчонки. Но даже с таким подходом бойцов не хватало.

Еще не поднявшись наверх, он услышал первый взрыв, и таившаяся в душе надежда на лучшее пропала окончательно.

В шлеме появилась связь. Это был плохой знак, ведь связь появляется только при раскрытии позиции. Ну, оно и понятно — раз нас уже бомбят, значит, позиция раскрыта.

Выскочив на улицу, Соловей увидел, что все гораздо хуже, чем он ожидал. Ангар был полностью разрушен. На его месте осталась только активированная, скорее всего кем-то из бойцов капитана Тарана, аномалия.

Вокруг было еще несколько воронок. Одна на месте второго ангара, а другие просто разбросаны по периметру лагеря. В некоторых местах горел кустарник, от чего все поле боя было затянуто легкой дымкой. В небе, чуть выше макушек деревьев парили гравитанки снергов — огромные живые машины грязно-песочного цвета, напоминающие прямоугольные перевернутые блюдца с двумя плазменными пушками по бокам.

Организованного вооруженного сопротивления не было. В шлеме раздавались требования одних доложить ситуацию и жалкие попытки других сделать это. Вооруженных и невооруженных людей расстреливали гравитанки. Их было больше десяти.

Соловей быстро активировал функцию маскировки на броне и отбежал в густой кустарник, вплотную прислонившийся к толстому стволу дерева. Функция маскировки на броне устраняет инфракрасное излучение, по которому наводятся автоматические орудия снергов, и вносит в видимое излучение помехи, которые делают фигуру расплывчатой и тем самым сливают ее с окружающей средой.

Буквально через полминуты плазменный луч гравитанка разрушил казарму до основания, оставив на ее месте большую дымящуюся воронку.

Со всех сторон раздавались выстрелы. Люди стреляли по танкам из ручного оружия, которое не могло им причинить абсолютно никакого вреда. Это должны знать все более-менее опытные военные. И Соловей понял — среди сопротивления не осталось руководителей, эфир был забит паническими криками, и ничего осмысленного в них не было. Тактическая координация была отключена, и невозможно было понять кто, где находится. Но это как раз нормально, когда она была включена, снерги с легкостью взламывали всю систему и пользовались нашими же данными.

— Генерал с Тараном были в ангаре и уничтожены, — начал размышлять Соловей. — Командный пункт молчит, скорее всего, он уже тоже уничтожен. Первый выстрел, вероятно, был по нему… Где остальные командиры?.. Точно, они же все должны были быть в казарме… — Соловей невольно оглянулся в сторону все еще дымящейся воронки, в которой, скорей всего, и погиб почти весь командующий состав лагеря.

— Да и без них все понятно. Надо бежать, — мысли лихорадочно неслись в голове у Сергея. — От этой атаки нам не отбиться. Единственное оружие в пользовании людей способное причинить вред гравитанку это разрядная пушка и аномалия.

С аномалиями все сложно, ее надо точно и четко настроить и при активации не убить себя. Причем у снергов есть возможность перехватить управление активированной аномалией, и они ею точно воспользуются. В общем, пока, в качестве оружия, аномалию использовали только против тупых тварей. Против снергов использовать ее не получалось. Да и единственная рабочая аномалия на весь лагерь стояла сейчас активированная на месте ангара.

Остаются разрядные пушки, а они установлены только на вездеходах дозоров и на охранных пунктах. Охранные пункты, скорее всего, уже уничтожены. В лагере сейчас только Восточный дозор. Остальные в рейдах. Северный должен прибыть через несколько часов. Западный, только завтра. А Южный, только вчера вышел и вернется послезавтра.

Остается один вездеход Восточного дозора. По прибытию они должны были поставить его в ангар. А ангар уничтожен.

Безвыходная ситуация давала какое-то успокоение на душе. Все закончилось, сопротивление бесполезно и надо сдаться на милость победителям, это было так приятно — наконец-то почувствовать спокойствие.

Было что-то необычное в этом спокойствии, оно как будто блокировало все другие мысли и чувства. Было только одно желание — отключить маскировку, встать, поднять руки и бежать на открытое место, чтоб заметили и… и…

— Стоп!!! В ангаре не было вездехода.

Дурман о сдаче как рукой сняло.

— Вездеход где-то в другом месте. Так-так, — лихорадочно размышлял Сергей. — Где он может быть? «Конор ранен, его Алекс с Филом в санчасть повезли», — вдруг вспомнились слова Тарана. — В санчасти! Вездеход должен быть там. Теперь надо действовать.

Соловей поднял голову и увидел, что несколько людей из лагеря встали, побросали оружие и машут гравитанкам. И с каждой секундной вставали все новые и новые. Он сразу вспомнил мысли, блуждающие в его собственной голове секунду назад.

«Черт! Это снерги нас зомбируют», — чудовищная догадка поразила лейтенанта, и он закричал, отдавая команды:

— Всем лечь!!! Приказываю всем лечь, активировать маскировку и прекратить огонь!!! Снерги нас зомбируют. Не вставать! Не вставать!

Команды возымели эффект. Вставшие люди начали падать и сливаться с местностью. Снерги поняли, что упускаю инициативу и открыли огонь по тем, кто еще стоял и не активировал маскировку. В ответ, опять раздались выстрелы со стороны людей.

— Не стрелять! Не стрелять! — заорал опять Соловей. — Ручное оружие не способно пробить гравитанк.

Стрельба прекратилась. Соловей вдруг понял, что сейчас всеми командует он.

— Есть кто-нибудь в санчасти или поблизости? — неуверенно спросил он.

— Докладывает лейтенант Стромнов. Я и еще шестеро бойцов находимся в санчасти. Также, в санчасти раненый лейтенант Коноров и медработники… восемь человек, — уточнил Стромнов.

— Стромнов! Алекс! Ты-то мне и нужен, — радостно возликовал Соловей. — Где вездеход с пушкой.

— Здесь! Маскировка активирована. Пушка заряжена. Но с такого расстояния от выстрела в лоб будет мало толку. А при первом же выстреле нас обнаружат и расстреляют, — ответил Алекс.

— Да нам надо только кипишь поднять, чтоб люди смогли до подземных ходов добраться, — пояснил свою идею Соловей. — А то сейчас сюда тварей приведут и все, кирдык нам всем настанет.

Для возможности бегства из лагеря было предусмотрено шесть подземных ходов. Из санчасти, из казармы, из штаба и по одному из каждого охранного пункта. Предполагалось, что во время атаки, по этим подземным ходам и через основной вход в пещеру должны эвакуироваться военные с лагеря и фермеры, работающие на поверхности. После эвакуации все подземные хода необходимо было взорвать и наглухо завалить для предотвращения возможности преследования. Для этого они все были заминированы.

— Кто-нибудь в курсе, сколько здесь военных и на поверхности ли фермеры? — спросил Соловей.

— Мы здесь! — сразу услышал он в ответ женский голос. — Нас две группы. Фермеры и пастухи, общей численностью около трехсот человек. Мы под маскировочными брезентами в двухстах метрах от северного охранного пункта, но он разрушен. Хотя, вход в подземный туннель, похоже, цел. Но прямо над нами два танка, если покинем убежище, то нас сразу заметят.

— Понятно! — промямлил Соловей, осознавая проблему. — А как с военными?

Но в ответ была тишина. Снерги действовали умело. Все руководство было уничтожено. Организовать грамотное сопротивление и отступление было некому. Соловей понял, что этим придется заняться ему.

— Так, хорошо. Алекс, — начал раздавать команды Соловей, — берите вездеход и постарайтесь незамеченными добраться до северного охранного пункта. Попробуйте уничтожить хотя бы один танк, а второй отвлечь на время, достаточное для эвакуации фермеров.

— Хорошо, — ответил Алекс. — Но наши действия привлекут к себе другие танки.

— А это моя задача. Я будут отвлекать то, что над нашими головами, — с этими словами Соловей посмотрел на небо, в котором на небольшой высоте зависло двенадцать танков. Причем некоторые из них начинали снижаться.

— Только я, етишты-едришты, абсолютно никакого понятия не имею, как я это, все, нафиг, сделаю, — сказал Соловей уже сам себе.

Решение пришло в голову само собой. Три спускавшихся танка приземлялись прямиком к активированной на месте ангара аномалии. Причем два из них в непосредственной близости. И это надо было использовать.

Активацию аномалии снерги перехватят, а вот ее деактивацию не успеют. А если ее деактивировать особым способом, очень быстро, то на ее месте будет неплохой взрыв от вырывающихся наружу газов и продуктов горения. Танкам взрыв, скорее всего, не повредит, но внимание к себе привлечет. Слава богу, что пульт управления есть при себе. Надо только настроить его на активированную аномалию.

— Так, — продолжил отдавать команды Соловей. — Всему личному составу покинуть зону рядом с уничтоженным ангаром. Я ее сейчас взорву. Все перегруппировываемся поближе к санчасти и готовимся к бегству. Бегом. Бегом.

Танки уже были рядом с активированной аномалией, если они начнут движение в сторону, то момент будет упущен.

— Алекс. Как вы там? — спросил Соловей.

— Еще не на месте, — услышал он ответ. — Будем готовы только минут через пять-семь.

— Едришты-мадришты, — запаниковал Соловей. — А мне ждать вообще некогда. Я все. Я начинаю шоу. Торопитесь.

Пульт управления был настроен и аномалию не перехватили. Похоже, снерги не смогли спрогнозировать такой ход событий. Танки начали движение, удаляясь от аномалии. Соловей понял, что ждать больше нельзя и деактивировал ее.

Взрыва такой силы он совсем не ожидал. Ближайшие к аномалии два танка просто разорвало на части, а третий взрывной волной понесло прямиком на укрытие Сергея. Танк ударился о землю, кувыркаясь, пролетел в полуметре над головой Сергея, снося редкие деревья на своем пути, и врезался в холм позади.

Соловей ошарашено смотрел на содеянное, задаваясь вопросом, от чего мог быть такой взрыв.

— Аномалию в ангаре создали, скорее всего, для уничтожения снерга, — размышлял он. — И что же? Скорее всего, у него было изъято далеко не все оружие или был еще какой-то мощный энергоисточник, который сгорев, выделил огромное количество энергии. А деактивация аномалии высвободила всю эту энергию, что привело к такому мощному взрыву.

Соловей посмотрел наверх. Зависшие над ним танки бездействовали. Зато с севера и юга приближались другие.

Эффект от содеянного был блестящим. Сергею удалось не только отвлечь внимание своих танков, но он еще и стянул сюда все остальные. И его мысли тут же подтвердились.

— Танки ушли, — услышал он женский голос. — Первая группа уже благополучно достигла подземного хода, вторая на подходе. Спасибо вам большое.

— Соловей! Ты жив? — а это уже Алекс беспокоится.

— Вроде да, — неуверенно ответил Сергей.

— Ну, ты блин даешь, — ликовал Алекс. — Чего ты там устроил? Нас совсем без работы оставил.

— Да я и сам не ожидал, — оправдывался, смеясь, Соловей. — Вроде просто пукнул, но так пукнул, так пукнул, что аж дерьмо кусками полетело. Все отступаем.

— Все кто на поверхности. Отходим под землю.

Но, только отдав команду, Соловей чуть не упал от содрогания земли. Снерги стреляли наугад. Выстрелами, как ковром покрывая все пространство вокруг. Большинству оставшихся людей было невозможно убежать от этих выстрелов. В глазах у Соловья стояла картина не умирающих бойцов, а погибающих мальчишек и девчонок, в кое-как подогнанной под их маленькие размеры боевой броне, которым не посчастливилось родиться в этом суровом мире. А тут еще холм сзади вдруг загудел и пришел в движение. Из грязи и песка поднимался сбитый гравитанк. Часть брони была сорвана, работал он на одном двигателе, но работал. Он поднимался все выше и выше, вылезая из земляной ловушки.

И тут Соловья озарило. По-другому это никак не назвать. Ему пришел в голову такой план, что в здравом уме не мог прийти никому. Но думать об этом было некогда. Был выбор — попробуй и умри или просто умри. И Соловей побежал. Побежал прямиком к танку.

Было довольно сложно до него добраться, от танка во все стороны разлеталась земля. Но у Соловья получилось, и в последнюю секунду он зацепился за танк и ловко залез ему на крышу.

О снергских танках люди имели довольно неплохое представление. В первые годы после падения, когда на вооружении еще были Свищи и даже своя тяжелая техника, людям удалось подбить и детально изучить несколько штук.

Они кардинально отличались от тех, что им передали вульфонды. Танки снергов были наполовину живыми. Ими управляли пилоты, вживленные в танк, которые создавали с ним единое целое. При смерти пилота умирал и танк. Это делало их более управляемыми, более живучими, но и более уязвимыми для пехоты. Была у них, так сказать, ахиллесова пята. Наверху у них были узкие отверстия для вентиляции, которые работали как жабры у рыб. При вдохе они открывались. И если в эти отверстия при вдохе поместить гранату даже небольшой мощности, то ее взрыв убивал танк.

В первые годы люди уничтожили так несколько штук, после чего снерги стали поднимать их выше в воздух. Но Соловей успел забраться на крышу танка и собирался воспользоваться его слабостью.

Забравшись на крышу, он стал пробираться к жабрам и нащупывать гранаты. Они были мелкие, маломощные, поэтому с собой у него их было больше двадцати штук. Но именно такие гранаты и нужны были, чтобы пролезть в узкие отверстия жабр.

Крыше танка была неровной, она вся была пересечена какими-то трубами и жгутами. Карабкаясь по своей жертве и нащупывая гранаты, Соловей, в глубине души, оставлял надежду после взрыва успеть спрыгнуть и зацепится за какое-нибудь дерево. Но он сильно долго мешкал, и когда все было готово, то осознал, что его танк уже высоко над землей встает в один ряд с другими. Еще минута, и он, вместе с остальными, начнет поливать все внизу огнем.

Танки стояли так плотно, что можно было с одного допрыгнуть до другого. И тогда Соловья осенила еще одна мысль.

Бросив для верности две гранаты в жабры своему танку, он разбежался и перепрыгнул на другой. Позади раздался легкий хлопок. Сергей оглянулся и увидел, как взорванный им танк плавно спускается на землю. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы хоть и с трудом, постоянно спотыкаясь, чертыхаясь и чуть не падая, добраться до жабр своей новой цели и сделать то же самое. И снова успешно. И снова прыжок к следующей цели.

Так, прыгая с одного на другой, Соловей успел взорвать шесть танков, после чего снерги обнаружили угрозу и разорвали дистанцию в колоне.

Стоя на седьмом танке и понимая, что дальше бежать некуда Соловей бросил все оставшиеся гранаты ему в жабры и приготовился к падению. Прозвучала серия взрывов. Из жабр вырвалась какая-то жидкость ярко-голубого цвета.

— Точно, — вспомнил Соловей рассказы бывалых вояк, — у них же голубая кровь, — и прямо на танке полетел вниз.

Гравитационное поле не могло резко исчезнуть, поэтому танк опускался не очень быстро, и Сергею надо было, всего-навсего, удержатся на нем. Правда, это было не просто, так как танк начал вращаться.

В конце концов, он не смог удержаться и полетел прямиком вниз. Но как он и надеялся с самого начала, деревья замедлили его падение. Удары о мягкие ветви в броне почти не чувствовались, но чем ниже он падал, тем ветви становились толще, а удары ощутимее. Удар об землю выбил весь воздух из его легких, но он был в сознании и живой.

Радости не было предела. Соловей не мог дышать и не мог ни слова сказать по радиосвязи. Но выстрелы прекратились, и теперь надо было быстрее добраться до какого-нибудь убежища. Только он об этом подумал, как прямо с неба, вдоль ствола спасшего его дерева, к нему спустились две фигуры.

Это были снерги в полном боевом облачении. Соловей видел их раньше, но так близко, никогда. Они приземлились абсолютно бесшумно и встали рядом с ним. Закованные в белоснежную, блестящую силовую броню, стоя на шести конечностях и выпрямившись во весь рост, они были почти в два раза выше него и сквозь прозрачное забрало смотрели на свою жертву сверху вниз. Сергей чувствовал, как их взгляд пронзает его насквозь, проникая внутрь.

— Привет, осьминожки, — с трудом смог выдавить он, пытаясь поднять ружье.

Последнее что он успел осознать, это как парализующий луч сковывает все его тело.

— Ёдушки-вородушки, меня берут в плен. Вот же гады… — успел подумать Соловей до того, как отключился его парализованный мозг.

Глава 5 Бывает и хуже

Джон очнулся в больничном отсеке. Было темно. Из руки торчала капельница. На запястьях, голове и груди были одеты датчики реанимационного оборудования. Он приподнял голову и увидел, что в отсеке больше никого нет.

Он не сразу понял, где находится и что случилось. Но через несколько мгновений в голове прояснилось, и нахлынули воспоминания.

Джон попытался поднять руку, но не смог. Все тело ныло от боли. А сам он был настолько слаб, что с трудом шевелил пальцами.

— Пальцами!!! Я могу шевелить пальцами. Они на месте. Но почему такая слабость???

С такими мыслями Джон Пауэр снова уснул.

Когда он вновь проснулся, было уже светло. Тело ныло меньше. И появились силы шевелиться.

Джон еще раз пошевелил пальцами. «Все в порядке, шевелятся. Вот только немного не так, как обычно». Он приподнял левую руку и поднес к глазам.

Указательный палец был какой-то странный. Он немного отличался от других по цвету и совсем отличался на ощупь. Еще, он ничего не чувствовал.

Джон поднес правую руку и стал трогать ей по очереди все пальцы на левой. После того, как каждый палец был проверен по три раза, он окончательно убедился в том, что указательный палец ничего не чувствует и состоит не из человеческой плоти.

— Здравствуй, Джон. Как ты себя чувствуешь?

Джон даже не заметил, как в комнату вошел врач. Поэтому вопрос застал его врасплох.

Он помнил вошедшего. Его звали доктор Селезнев, но он просил называть его по имени и отчеству Константин Сергеевич. Некоторые выжившие, кто раньше жил в стране под названием Россия, придерживались таких традиций.

Растерявшись, Джон спрятал руку и ответил.

— Здравствуйте! Вроде… Хорошо… Вроде. Тело немного ноет… и слабость. А что со мной? Почему я здесь?

— Я не все знаю, — ответил Константин Сергеевич, присаживаясь рядом с кроватью. — Твое дело засекречено Цитаделью. Но лечу я тебя от сильного отравления. Твой организм боролся с каким-то инородным телом. Скорее всего, инородным телом является твой палец. Но это только мои догадки. Сейчас твой организм уже принял то, с чем боролся. Через пару часов из него выведутся все оставшиеся токсины, и ты будешь полностью здоров.

— А почему у пальца такой цвет? — спросил Джон. — Он должен быть темнее.

— Да, когда тебя привезли, он был темнее, — подтвердил доктор. — Но постепенно он стал принимать цвет твоей кожи.

Джон снова поднял руку и стал ее осматривать. При внимательном рассмотрении он разглядел, что новый палец начинается почти у основания. Внешне он полностью дублирует другие пальцы. На нем даже ноготь есть. Вот только цветом он немного отличается. Хотя, еще пять минут назад, он отличался сильнее. Если так пойдет и дальше, то через несколько часов его будет не отличить от других.

— А сколько я здесь? — спросил Джон. — Сколько занятий я пропустил?

— Тебя привезли вчера вечером, — ответил доктор. — Сегодня ты побудешь здесь и занятия, конечно же, пропустишь, а завтра я планирую тебя выписать, и ты вернешься на свои уроки. Только палец по указанию Цитадели я тебе забинтую… А сейчас с тобой хотят поговорить профессор Лоббитс и работники Цитадели, в том числе твой отец. Мне их пригласить? Или ты хочешь еще отдохнуть?

Джон кивнул и сделал приглашающий жест. После чего доктор Селезнев вышел и впустил посетителей.

Первым в отсек зашел отец Джона — Ричард Пауэр. Он был еще молодым, ему шел только пятый десяток лет. Но война сделала свое дело. Он был полностью седой и выглядел старше своего возраста лет так на двадцать. В Цитадели он занимал должность начальника отдела исследований внеземных цивилизаций и занимался примерно тем же, что и профессор Лоббитс. По крайней мере, так думал Джон. Он мало видел отца, постоянно пропадающего на работе, собственно, как и большинство других родителей на Коридоре. А мать он почти и не помнил. Она была помощником пилота на космическом корабле и погибла еще перед Исходом при атаке на корабль снергов. Джону тогда было только два года.

Следом зашел какой-то незнакомый мужчина примерно такого же возраста как отец. А за ними шел поникший профессор Лоббитс. В его глазах стояла тревога и чувство вины. «Похоже, старик Лоббитс считает себя виноватым в том, что со мной случилось, — подумал Джон. — Еще бы только понять, ЧТО со мной случилось?».

— Джон здравствуй! — поздоровался с ним отец. — Как ты себя чувствуешь? Мы волновались за тебя.

— Да вроде нормально, — ответил Джон. — Вы хотели со мной поговорить? — решил он перейти сразу к делу.

— Да. Это полковник Владимир Гурчев, — отец представил незнакомца. — Он возглавляет управление научных исследований в аналитическом департаменте. Ну а профессора Лоббитса ты знаешь.

Лоббитс даже икнул, когда его упомянули, глупо улыбнулся и помахал рукой.

— Привет, Джон. Я хочу рассказать тебе, что с тобой произошло. Если ты еще не понял все сам? — Гурчев вопросительно посмотрел на Джона.

— Нет, — ответил Джон. — Я не понял.

— Хорошо, — принялся рассказывать Гурчев. — Профессор Лоббитс сообщил нам, что вы занимались расщеплением образца иголки твари под кодовым названием Дикобраз.

— Да, — подтвердил Джон.

— Но образец не поддавался расщеплению, вышел из-под контроля и отрезал твой указательный палец на левой руке.

Джон не удержался, поднял руку и посмотрел на свой палец.

— Но он на месте, — сказал Джон. — Правда, он какой-то странный.

— Так вот, — продолжил Гурчев, — в тот момент, когда игла отрезала тебе палец, в ней шел процесс расщепления. Есть теория, что игла не поддается расщеплению по причине абсолютной однородности и наличия сильного собственного биополя. А в тот момент, когда игла отрезала твой палец, несколько, временно расщепленных, частей этой иглы попали под воздействие твоего биополя. И вместо того, чтобы вернутся в иглу, вернулись на место твоего отрезанного пальца и приняли его форму.

— То есть, — решил уточнить Джон, — мой новый палец состоит из материи иглы Дикобраза?

— Похоже, что так, — подтвердил Гурчев. — Причем после присоединения твой организм начал отторгать эту материю, но она не позволила. Тогда твой организм отравился ей и всю эту ночь мы боролись с интоксикацией. Сейчас твой организм уже принял инородный объект. Да и палец, я смотрю, теперь совсем не отличить от других.

Джон еще раз посмотрел на руку и понял, что палец принял абсолютно такой же цвет как другие. Так что ему ничего не оставалось, как подтвердить очевидный факт.

— Вот только на ощупь отличается, — добавил он.

— Ну! — пожал плечами Гурчев. — Это совсем незаметно. А теперь, Джон, я хочу тебя кое о чем попросить — о том, что с тобой произошло, никто не должен узнать, по крайней мере, первое время.

— Я понял, — кивнул Джон. — А… — он неуверенно обвел всех взглядом. — … А что со мной будет?

— Ты будешь продолжать учиться и работать с профессором Лоббитсом. Только теперь у вас появится еще один… ассистент, который будет за вами приглядывать, — Гурчев загадочно посмотрел на Лоббитса, а тот насупился от недовольства. — А теперь отдыхай. Завтра с утра ты отправишься на занятия.

Профессор Лоббитс пришел в лабораторию не в духе. Мало того, что его грызло чувство вины и стыда за случившееся с Джоном, так он еще и был раздражен сорванным экспериментом. Хотя, где-то в глубине души он ликовал от успеха, которого боялся признать. У него получилось совместить материал снергов с человеческой плотью. И теперь у него появилась идея, как расщепить иглу.

Суть идеи заключалась в том, что частицу иглы во время расщепления нужно оттянуть чужим биополем. Это было очень опасно, и нужно было сначала решить стоит ли игра свеч. Но это он решит потом, когда вернется Джон. «Неправильно будет продолжать эксперименты без Джона, — думал профессор. — Он многим пожертвовал, и не правильно будет лишать его хоть какой-то информации». Профессор Лоббитс, как человек, жадный до знаний, и не мог думать по-другому. Ему даже и в голову не приходило, что может быть, Джон, теперь не захочет иметь никаких дел с этой опасной штуковиной.

— Здравствуйте, профессор.

Лоббитс глубоко ушел в свои мысли, и для него оказалось полной неожиданностью, что в лаборатории кто-то есть. Услышав голос, он крякнул от испуга и подпрыгнул на месте. Но узнав в незваном госте своего давнего знакомого — Омара Сина, разразился гневной тирадой:

— Ты зачем так сделал? Ты что, смерти моей хочешь? Зачем ты ко мне подкрался? И зачем кричишь так громко? Не делай больше так. Никогда! Ты откуда здесь взялся вообще? И что тут делаешь? — крик профессора чередовался иканием и иногда переходил на визг.

Омар был такого же высокого роста, как и Лоббитс, но шире в плечах и значительно моложе. Фактически его назначили руководителем лаборатории, но, даже не смотря на это, он относился к Лоббитсу, как к учителю и наставнику, и даже слегка его побаивался. Вот и сейчас он чувствовал себя не строгим начальником, а неразумным студентом, которого отчитывает строгий преподаватель.

— Профессор, я к вам не подкрадывался, — оправдывался он. — Я ваш новый… ассистент. Вам же должны были сообщить.

— А-А-Ас-сис-сент??? — еле выговорил профессор, как будто его это удивило еще больше, чем внезапное появление постороннего человека. Он как будто и забыл события сегодняшнего дня.

— Ну, да! — подтвердил Омар.

— Цитадель! — выдавил профессор, выпучив глаза. — Ты надсмотрщик из Цитадели.

Омара даже передернуло.

— Какой еще надсмотрщик? О чем вы говорите? — возмущался он. — Если уж вы ТАК на это смотрите, то я, скорее, нянька.

— Нянька он, — усмехнулся профессор Лоббитс.

Он был рад, что ему в ассистенты назначили Омара. Ведь этого человека он хорошо знал и доверял ему. После того как он сам себе накрутил негатива к новому ассистенту, как к какому-то тюремному надзирателю, контролирующему каждый его шаг, Омар казался просто подарком. Профессор готов был танцевать. Что, собственно говоря, он незаметно для себя и начал делать.

Обалдевший Омар просто смотрел на танцующего и напевающего Лоббитса.

— Ну, — позвал его Лоббитс. — Пойдем, займемся образцами Дикобраза. Исследуем эту тварь!

— Я ее уже смотрел. Мне не так интересно.

— Смотрел ты ее, ага, — возразил Лоббитс, задорно. — Я вот только один вечер ей позанимался, а уже такое натворил. Я же ни Цитадель.

— Ох, профессор. Ваша безалаберность не то, чем стоит хвалиться. И я теперь буду работать с вами именно для того, чтобы не повторился инцидент, аналогичный вчерашнему.

— И все? Только для этого, — лукаво спросил Лоббитс.

— Нууууу, — протянул Омар. — Еще чтоб наблюдать за Джоном.

— Да! Джон очень интересный парень. За ним стоит понаблюдать, — подтвердил Лоббитс. — Он пережил внедрение плоти твари снергов, в то время как некоторые умирали от попадания слюны.

— Профессор, я хочу сразу прояснить. Джон не является объектом эксперимента. Мы просто наблюдаем за ним, чтобы с ним все было в порядке. Вы со мной согласны?

— Конечно, — подтвердил Лоббитс.

Вот только наличие паузы и заминка при ответе как-то не убедили Омара в искренности его слов.

Глава 6 Земля. В плену

Запах. Мерзкий, зловонный запах.

Только он говорил о том, что Сергей пришел в сознание. Вонь стояла такая, что ужасно хотелось снова провалиться в сон.

И больше ничего. Ни одного звука. И абсолютная темнота. Сергей не мог пошевелить ни одной частью собственного тела, и, кроме вони, больше абсолютно ничего не чувствовал. Ни холода, ни тепла, на даже какого-либо основания под собой. Он как будто парил в абсолютной пустоте, которая при этом отвратительно пахла.

Очнувшись, он пытался сообразить, что происходит. Но ужасный запах все время отвлекал. Было еще что-то, что не давало сконцентрировать мысли. Как будто кто-то копался в его мозгах.

Сергей пытался понять, где он находится, но вместо этого все время возникали мысли — «Куда же могли убежать оставшиеся в живых люди?». И это было странно. Он знал, куда они убежали, и знал, куда побегут дальше. Зачем ему было об этом думать? Ведь гораздо важнее понять, где ты сам, по возможности попытаться сбежать, а если невозможно, то лучше убить себя, чтобы не выдать местоположение оставшихся под пытками. Ведь снерги, скорее всего, взяли его в плен, чтобы пытать.

Пытки! Несмотря на очень густой туман в голову пришло осознание происходящего. Почему это у снергов должны быть обычные пытки, причиняющие физическую боль. У них все гораздо изощрение и эффективнее. Ведь если есть возможность просто залезть в голову, то можно все узнать там. А у снергов такая возможность точно есть.

Но Соловей каким-то образом чувствовал, что снерги еще не получили от него всех ответов, что этому можно сопротивляться, главное не думать о том, о чем хочется, а лучше вообще не думать. И он запел. Запел старую детскую песню из какого-то старинного фильма из прошлой эпохи. Значения некоторых слов он уже забыл или никогда не знал, но это была единственная песня, которую он помнил.

«Пятнадцать человек на сундук мертвеца.

Йо-хо-хо, и бутылка рому!

Пей, и дьявол тебя доведет до конца.

Йо-хо-хо, и бутылка рому!»

Он повторял ее раз за разом. Кричал до хрипоты, уже даже не осознавая слов. Чтоб заставить работать мозг и выгнать из него все мысли он коверкал слова и мелодию:

«Пятнадцать погонщиков на один мой мозг.

Йо-хо-хо, и куча глюков!

Пой, и снергов ты сведешь всех с ума.

Йо-хо-хо, и чтоб вы все сдохли!»

…

«Пятнадцать раз спою я песенку свою.

Йо-хо-хо, и нате-ка выкусите!

Пою я, и мысли мои подчиняются мне.

Йо-хо-хо, а вы все идите лесом!»

После того, как Соловей окончательно охрип, он продолжал петь про себя, просто мыча мелодию. Это продолжалось несколько часов, а может и дней, трудно было сориентироваться, но ужасно хотелось пить. Как ни странно мысли о питье помогали сопротивляться. И даже расслабившись, вместо пения, он уже думал о том, как же хочется пить, а мысли о местоположении других людей витали где-то далеко и не напряжено.

Похоже, что это заметили и снерги. Раздался легкий щелчок и Соловей почувствовал укол в спину. От укола пришло чувство удовлетворённости и расслабленности. Пить больше не хотелось, есть тоже. Хотелось немного подремать. Соловей понимал, что это очередное ухищрение, но ничего поделать с собой не мог. Секунда за секундой он погружался в сон.

Ему было пять лет. Он сидел дома — в квартире, расположенной на втором этаже пятиэтажного нового дома, куда они с родителями совсем недавно переехали. Он ел молоко с хлопьями, и смотрел телевизор. Дома никого не было.

Раздался звук открывающегося дверного замка. В квартиру влетел папа и побежал в спальню. Через секунду он появился оттуда с фотоаппаратом в руках и побежал обратно к выходу.

Сергей услышал шум и смех в подъезде и пошел посмотреть, что происходит. Но не успел он дойти до двери, как в нее снова ворвался папа. Он шел спиной вперед, и все время фотографировал, идущую следом за ним, маму. У мамы на руках был какой-то маленький кулек.

— А что это у вас, а? — спросил Сережа заинтересованно.

— Привет, Сереж! — радостно ответила мама. — Это твой братик, Аркадий. Иди, посмотри на него.

Он подошел поближе и заглянул внутрь кулька. Там было маленькое-маленькое личико, которое посмотрело на него своими большущими глазами.

— Ого, — восхищенно протянул он.

— Так, Сергей, — услышал он строгий голос отца. — Ты, где опять был? Я тебя целый час искал по всем закоулкам, чтоб с собой взять в роддом, поехать маму забирать. Но тебя нигде не было. Ни один ребенок во дворе не знает где ты. Я спрашиваю, где ты был? Я же тебе говорил гулять только рядом с домом.

— Я гулял рядом с домом, на детской площадке, — насупившись, начал врать Сергей. — Мы там просто в прятки играли, наверное, вот ты меня и не видел.

— В прятки он играл, — раздраженно передразнил его отец, влепив подзатыльник. — Чего ты врешь все. Я тебя целый час искал. Я к маме опоздал. Она меня ждала там, этот час целый, пока я тебя сыскать не мог нигде. Все. Ты наказан. Иди в свою комнату.

— Да ладно тебе, Андрей. Все же нормально. Просто он у нас сильно любознательный и непоседливый, — вмешалась мама. — Пусть посмотрит, как мы братика его будем кормить и укладывать. Иди ко мне сынок, пусть нас папа сфотографирует.

Он подошел к маме и стал радостно позировать, обнимая и целуя братика.

Вдруг на улице раздалась стрельба и включилась сирена. На телевизоре появилось видео, с нападением жутких тварей и диктор повторял: «Срочно покиньте свои дома и направляйтесь в безопасное убежище».

— Ой, Андрей, — запаниковала мама. — Срочно, бери Сережу, и побежали на улицу.

И они все вместе выбежали из квартиры.

Они спускались по лестнице целую вечность. И все это время мама спрашивала у папы: «А где это, безопасное убежище?». В ответ папа только неуверенно пожимал плечами.

Когда они выбежали, то оказались в незнакомой местности. Сережа никогда не видел таких высоких и густых деревьев. И странно, Аркашка родился зимой, снега тогда намело выше Сергея и в тот день, отец его не мог найти, потому что он копал под снегом туннели. А сейчас было лето, и везде зеленела трава. Окрестность казалась смутно знакома, но откуда он не понимал.

— Ну, Андрей! — плакала мама. — Куда же нам бежать? Где убежище?

— Я не знаю, — паниковал отец, судорожно сжимая в своих руках маленькую руку Сергея.

— Сережа! — склонилась к нему мама. — Ты же везде бегаешь, все излазил. Ты же, наверно, знаешь, где тут безопасное место. Отведи нас.

Каким-то образом Сергей и вправду знал, куда надо идти. Он не помнил, откуда он это знал. Знал и все.

— Конечно, мам. Я знаю. Пап, пойдем, — и Сергей повел родителей за собой.

Он знал, что за этим холмом есть лагерь, в нем есть санчасть, а за ней…

Он так торопился, что споткнулся и упал. Да упал так, что папа полетел прямо через него.

Он встал и посмотрел на холм сзади себя. Почему-то ему это напомнило…

… Взрыв. Танк летит прямо в него и, пролетая над ним, врезается в холм позади…

Но родителей там не было. Откуда они здесь.

А мама уже помогла встать папе, и они снова взяли его за руки.

— Побежали, сынок. Быстрее! — просила его мама. — Там что-то страшное.

Сергей посмотрел в сторону, куда показывала мама, и увидел мерзких, не то животных, не то насекомых. Ему стало очень страшно. Хотелось как можно быстрее отвести всех в то самое безопасное место. Но что-то говорило Сергею, что этого нельзя делать.

— Сынок, быстрее! — отдернул его отец. — Веди нас в безопасное место.

— Быстрее, Сереж! — повторяла за ним мать, а брат плакал у нее на руках.

Но Сергей вырвался из их рук и побежал. Побежал совсем в другую от санчасти сторону. Вслед он слышал крики отца и матери и плач младшего брата. А в голове крутилась только одна мысль.

— Я вас бросил. Я вас опять бросил. Также как и раньше. Также как и тогда. Прости мам, прости пап, прости Аркашка…

Сергей снова проснулся в темноте. В нос сразу ударила вонь. Сон был таким ярким, таким реальным. Сергей лежал и рыдал не сдерживаясь. Не было смысла петь песни, в голове и так были только мать с отцом, да брат. Он потерял их так рано, и не было времени погоревать об их утрате. Сейчас он это осознал и вся ты скорбь и боль, которая копилась годами, выплеснулась наружу.

А через несколько минут он снова почувствовал укол. И снова провалился в сон.

Он стоял в эпицентре крушения космического корабля. Вокруг было много погибших. Еще больше раненых. Все было в дыму и копоти. Уцелевшие лихорадочно бегали, помогая раненым и организуя эвакуацию.

— Стой, салага, — кричал ему прапорщик.

— Туда тащи, туда — показывал ему сержант направление.

А Сергей бегал и метался рядом с упавшим кораблем, нося комплекты Свищей.

Из корабля выкатывали уцелевшие танки и гравиплатформы, на которые грузили раненых и запасы. По периметру корабля установили защитную аномалию.

— Сюда, пацан, сюда, — кричали ему. — Свищи сюда складывай и дуй за другими.

И Сергей бежал и нес новые и новые.

Через несколько часов все было погружено. Из тел погибших, на скорую руку, соорудили несколько огромных погребальных костров и быстро сожгли их аномалиями. Горевать было некогда, надо было выживать.

Как только караван двинулся, уцелевших кадетов созвал командующий училищем, который тоже был на их корабле.

— Так, ребят, вы уже достаточно взрослые и одни из самых обученных здесь людей, так что вы тоже будете участвовать в поисковых группах. Ваша задача отыскать нам место для создания новой базы, — быстро сказал он и начал раздавать указания.

А через пятнадцать минут Сергей уже управлял гравициклом в отряде капитана Задворина. Он откуда-то знал, что именно его отряд найдет место под первую базу.

Десятки поисковых групп веером разъехались для поиска места, достаточно большого, для размещения всех выживших и достаточно неприметного с воздуха и из космоса, чтобы быть незамеченными.

Сергей ехал и одновременно любовался природой. Там, где он жил до этого, была суровая зима и короткое, не очень теплое лето. Листья на деревьях и трава, конечно, тоже были зеленые, но не такие как здесь. Здесь листва была настолько яркой, что не шла ни в какое сравнение с тем, к чему он привык.

— А где мы? — спросил Сергей своего напарника.

— Где-то в Индонезии, — ответил тот.

— Ого! — присвистнул Сергей.

— Хорошо, что на суше упали, а не в океане где-нибудь. И просто отлично, что в джунглях. Будет где спрятаться, — поучал его более опытный напарник.

— Ага, — с умным видом подтвердил Сергей.

— Группа, стоп! — услышал он приказ командира. — Осмотреть территорию.

Сергей оглядел местность. Вокруг были высоченные деревья с густой и плотной кроной, полностью закрывавшей небо. При этом сами деревья стояли довольно редко, и под ними было просторно.

Сергею казалось, что он помнит это место. И еще, ему казалось, что это неудачный выбор.

— Круто, — услышал он комментарий напарника. — Будем тут жить как эльфы. Ты знаешь кто такие эльфы, кадет?

— Ну, так, немного, — скромничал Сергей. — Они, типа, в сказках есть.

Напарник засмеялся.

— Ага, в сказках. И мы будем жить тут, как в сказке и умрем в один день.

Последняя фраза Сергею не понравилась. Ему казалось, что так и будет. Что очень много народу умрет здесь в один день.

— Не нравится мне здесь, — неуверенно сказал Сергей.

— Отличное место, — возразил его напарник. — Лучше не придумаешь.

Они проехали еще несколько метров и, как будто перейдя невиданную черту, оказались в другом месте. Деревья были густые, но не такие. Впереди виднелись холмы, а за ними и скалы. Сергею опять показалось, что он знает это место и что за тем холмом есть санчасть, а за ней гораздо более безопасное место, чем это.

— Ну, все, — услышал он в шлеме голос командира. — Мы нашли что искали. Замечательная поляна. Все согласны? У кого-нибудь есть возражения.

— Эээ, товарищ капитан, — не выдержал Сергей. — Мне кажется, это неудачная идея. Тут не видят нас, но и мы ничего не видим. И отсюда совершенно некуда отступать.

— А зачем нам отступать? Снерги навряд-ли высадятся. Зачем им это?

— Обязательно высадятся! — настаивал на своем Сергей. — Мы должны все предусмотреть. Мы не можем так рисковать.

— Хорошо, у тебя есть какие-то предложения? — как ни странно уступил ему капитан Задворин.

— Да, конечно! — Сергея окрылило оказанное ему доверие, и он обязательно должен был его оправдать. — Там за холмом есть…

Бум…

Один из бойцов уронил Свищ и этим ненадолго отвлек Сергея.

— Так вот, — продолжил он после небольшой паузы. — Там за холмом… Вот бы у меня был Свищ, когда я прятался под этим холмом… — неожиданно сам для себя закончил он свою фразу.

Это было так глупо. Некоторые над ним засмеялись. Особенно громко хохотал его напарник. Но Сергей как язык проглотил.

— Ну же, Сергей, — поторопил его капитан Задворин. — Ты хотел что-то предложить? Если ты знаешь место лучше чем это, то можешь спасти тысячи жизней. Давай. Скажи нам.

Ему хотелось кричать: «Там за холмом, убежище». Хотелось всех отвести и спасти. Это все просто выпирало из него. Но он стоял и не шевелился.

Я… Я… Я не знаю, — только и смог выдавить он.

Ему было очень стыдно, но он знал, что так надо. Этих людей уже не спасти. А вот других, еще можно.

Просыпаться не было сил и никакого желания. Вонь уже практически не ощущалась. Соловей помнил капитана Задворин и того парня, который во сне был его напарником. Они оба погибли на той поляне. Но также он помнил, что тогда его еще не призвали в войска, и его вины в этом нет. А переживать о мифических возможностях спасти давно погибших людей совсем не стоит.

— И это все что вы можете? — выдавил Соловей охрипшим голосом, и почувствовал новый укол.

Танки разрывали дистанцию в колоне. Шесть подбитых машин дымясь и вращаясь медленно падали на землю.

Стоя на седьмом танке и понимая, что дальше бежать некуда Соловей бросил все оставшиеся гранаты в жабры и приготовился к падению. Прозвучала серия взрывов. Из жабр вырвалась какая-то жидкость ярко-голубого цвета. «Точно, — вспомнил Соловей рассказы, — у них же голубая кровь». И прямо на танке полетел вниз.

Гравитационное поле не могло резко исчезнуть, поэтому подбитый танк опускался не очень быстро, и Соловью надо было, всего-навсего, удержатся на нем. Правда, это было не просто, так как танк начал вращаться.

В конце концов, он не смог удержаться и полетел прямиком вниз. Но как он и надеялся с самого начала, деревья замедлили его падение. Удары о мягкие ветви в броне почти не чувствовались, но чем ниже он падал, тем ветви становились толще, а удары ощутимее. Удар об землю выбил весь воздух из его легких, но он был в сознании и живой.

Радости не было предела. Соловей не мог дышать и не мог ни слова сказать по радиосвязи. Но выстрелы прекратились, и теперь надо было быстрее добраться до какого-нибудь убежища. Он инстинктивно посмотрел наверх, ожидая, что его будут преследовать, но там никого не было.

Сергей встал и, спотыкаясь, побрел в сторону густых зарослей, по пути восстанавливая дыхание. Дойдя до зарослей, он упал в них и несколько минут лежал, оправляясь от падения и осознавая все то, что с ним произошло.

— Соловей? Где ты? Ты жив? — услышал он голос Алекса из встроенного в шлем приемника.

— Да я жив, — с трудом ответил он. — Немного потрепало, может, ранен. Пока не могу сообразить.

— Где ты? Мы за тобой приедем? Мы тебя не бросим и не сбежим в убежище без тебя.

— Я не знаю где я, — ответил Соловей. — Сейчас оглянусь.

Чуть выглянув из кустов, он увидел тот же самый холм, с которого начал свою дерзкую атаку. На поляне рядом с холмом лежало два умирающих гравитанка. Значит, остальные попадали где-то в лесу.

— Я рядом с ангаром, — сказал Соловей. — Вернее с там местом, на котором он стоял.

«Вот только почему здесь кусты еще целые? Тут же был взрыв такой силы, что танки разбросало».

— Мы едем, — отвлек его голос Алекса. — Скоро будем.

«Слава богу, — подумал Сергей. — Неужели я выберусь живым из этой передряги. Я сегодня столько наворотил, что просто чудо, что остался жив. И еще и цел. Такое же чудо, как уцелевшие деревья вблизи ангара».

В небе над поляной продолжал летать только один танк, и он уделял все свое внимание двум поверженным собратьям. Куда подевались остальные было непонятно.

«Я бы и сам дошел, — подумал Сергей. — Только немного отлежаться надо».

И тут он увидел их. На другую сторону поляны выползали твари. Стало понятно, что отлёживаться некогда.

— Алекс вы скоро? Тут твари появились.

— Да, мы уже здесь, на поляне, — услышал он ответ.

Выглянув из кустов, Соловей увидел вездеход, стоящий на том же самом месте, где пять секунд назад был подбитый танк. А танка не было.

Но и думать было некогда, твари уже приближались. Соловей вышел из укрытия и отключил маскировку. Его сразу заметили. Вездеход направился к нему.

Алекс с Филом стояли у пушки. А за рулем сидел Конор.

— Соловей, давай садись вперед, покажешь дорогу Конору, — крикнул Алекс.

Сергей на ходу запрыгнул на вездеход и залез в кабину.

— Давай быстрее, — стал торопить его Конор. — Твари на хвосте. Куда ехать?

— Вон видишь то дерево, — махнул головой Сергей.

— Вон то? — указал Конор рукой на большое дерево.

На Соловья как будто ведро ледяной воды вылили.

— Конор? Тебе же руку оторвало?

— Ты че, Серег, — засмеялся Конор, — какую руку? Тебя контузило что ли? Давай быстрее, некогда чудить, видишь, сколько тварей на хвосте. Хочешь жить, командуй.

Соловей оглянулся назад и увидел несколько десятков тварей. Страх и жажда жизни возобладали над подозрительностью.

— Нам надо к санчасти. А это значит, придется прорываться через стаю. Разворачивай, — скомандовал Сергей.

— Алекс, держитесь там. Будем прорываться через тварей.

— Ес, сэр, — ответил Алекс, почему-то голосом Блэка.

Но Соловей этого даже не заметил. Всепоглощающее желание выжить полностью затопило сознание.

Конор развернул вездеход и помчался прямиком на стаю. Сверху раздались выстрелы из разрядной пушки.

«Ну, все, — подумал Соловей, — маскировка деактивирована, сейчас по нам танки начнут палить».

Твари бились о кабину вездехода, но разлетались под выстрелами пушки и ружей. Вездеход прошел через стаю, как горячий нож сквозь масло.

«Странно, что танки не палят», — только и успел подумать Соловей, как вездеход уже остановился возле санчасти.

— Куда дальше? — взволнованно кричал Конор. — Приказывай, командир.

— Выходим, — скомандовал Соловей. — Быстро, Быстро, Быстро. Вы открывайте ход, а я активирую взрывчатку.

Сергей вылез из вездехода и побежал к пульту управления, который был замаскирован в корнях огромного дерева. Активировав таймер на бомбе, он резко вскочил и врезался в стоявшего за ним Фила.

— Какого… Мать твою, — орал Соловей, падая. — Ты что здесь делаешь? И вы все? — он удивился еще больше, увидев стоявших за Филом Конора с Алексом. — Я же сказал вам открывать вход. Давайте быстрее.

Но все остались стоять, недоуменно поглядывая друг на друга.

— Мы не бросим тебя! — сказал возбужденно Алекс после небольшой паузы. — Иди ты первый.

«Они же не знают куда идти, — осенило Сергея. — Ход находится в метре за их спинами, а они не знают куда идти».

И только Соловей об этом подумал, как все трое его спутников развернулись и направились к входу.

«Как будто в мозг мне залезли», — подумал Сергей.

От этой мысли завеса развалилась. Жизнь показалась не такой уж и важной. Страх исчез. Соловей развернулся к пульту управления и обнулил таймер. Трое его соратников не успели дойти до входа. Бомба сдетонировала раньше.

И снова вонь. Опять она чувствуется как прежде. Эта вонь, в совокупности с картиной как он взрывает своих сослуживцев вместе с собой, вызвала позыв к рвоте. Он даже не представлял, сколько уже не ел, но явно долго. В желудке не было ничего. Рвотный позыв так и остался только позывом.

А еще ему было жутко стыдно.

Ни его желание спасти родных, ни стремление спасти тысячи соратников не приблизило его врагов к цели так близко, как страх смерти и желание спасти свою собственную жизнь. От этой мысли он только стиснул зубы в ожидании следующего укола, но время шло, а укола все не было и не было. Попыток залезть в голову он тоже больше не чувствовал, что напрягало его еще больше.

Сергей переживал снова и снова свои сны и злился на себя и своих мучителей. В конце концов, злость настолько заполнила его, что он стал кричать.

Он кричал несколько минут и стал замечать, что во время крика приподнимает голову. Он остановился и прислушался к своему телу. Да, он мог немного шевелить головой, а в области руки начинала нарастать боль.

Сергей стал пытаться вырваться из плена оцепенения, и с каждым разом у него получалось все больше и больше.

Немного овладев руками и ногами, он понял, что лежит абсолютно голый в какой-то капсуле, наполовину заполненной слизью. Справа, слева, спереди, сзади и за головой была стена. Свободно было только за ногами. Он стал ползти вперед ногами и, в конце концов, вывалился из капсулы. Капсула была расположена высоко, поэтому он упал на пол, больно ударившись. Боль чувствовалась даже с учетом того, что тело все еще было частично парализовано.

Но он смог подняться и оглядеться.

Вокруг было мрачное, темное, высокое помещение, похожее на узкий пчелиный улей, со стенами, заполненными капсулами-сотами, большая часть которых светилась темно-желтым цветом. Стены с сотами находились друг от друга на расстоянии пяти-шести шагов и вздымались вверх на десятки метров, заканчиваясь где-то в темноте. Кроме светящихся сот источники света отсутствовали, и в образовавшемся полумраке было невозможно точно оценить высоту и длину улья. Было холодно и сыро. Неровный пол тонким слоем застилала скользкая темно-зеленая слизь, хоть немного, но смягчившая удар при падении.

Та капсула, из которой только что выбрался Сергей, плавно тускнела, меняя свой цвет с темно-желтого на тускло-серый. Очевидно, что в желтых, святящихся капсулах были пленные люди, а серые были пустыми.

Желтых капсул только в обозримом пространстве было больше тысячи. Сергей подошел к ближайшей и заглянул внутрь. Там лежала обнаженная, на половину погруженная в святящуюся маслянистую жидкость, девушка лет двадцати. Он попытался ее вытащить, но ничего не получилось. Сил едва хватало, чтобы перемещать себя. И тут, он услышал какой-то звук. Кто-то еще находился в улье. Сергей, не раздумывая, залез в капсулу к девушке.

Он ожидал, что сработала какая-то сигнализация и его пропажа обнаружена. Но кто-то просто пересек улей.

Его ноги оказались в светящейся жидкости и снова начали неметь. Он понял, что в ней находится парализующее вещество и попытался отдернуть ноги, но потерял равновесие и приглушённо ругаясь с грохотом вывалился из капсулы.

Вокруг никого не было.

Наугад выбрав направление он стал медленно ползком пробираться по улью. Каждый раз, слыша посторонние звуки, он прятался в капсулы, при этом старался не касаться парализующей жидкости. Для этого приходилось залазить верхом на лежащих внутри людей.

Примерно через час он окреп настолько, что смог держаться на ногах — его перемещение существенно ускорилось. За это время он выявил некую закономерность — проверяющий проходит каждые пять-семь минут. Часов не было, поэтому точнее определить не получалось.

Он брел и брел вперед, не замечая каких-либо изменений вокруг. Но после того как часовой прошел мимо него шестнадцать раз перед ним появился вход в улей — большие раздвижные ворота, в которые мог легко пройти гравитанк.

Он спрятался в капсуле прямо напротив входа и пять раз наблюдал, как в него входит погонщик. За то время пока дверь была открыта, он отчетливо просмотрел, что в соседнем помещении никого не было. По крайней мере, в самом его начале. После пятого раза он подошел к двери, недоумевая как ее открыть, но, как только он к ней приблизился, она открылась сама.

За дверью был длинный ангар, оканчивающийся открытым выходом наружу, через который пробивался солнечный свет. Это был путь к свободе.

Сергей начал пробираться к выходу и прямо перед ним заметил несколько гравициклов и ворох одежды. Выглянув наружу, он проверил, что охраны нет, и вернулся назад. Шесть гравициклов из девяти были полностью разряжены, а на оставшихся трех заряд был на минимуме. Похоже, это были трофеи и снергами не использовались.

Натянув на себя первые попавшиеся штаны и куртку, Сергей взял один из рабочих гравициклов, а с двух других снял элементы питания, прихватив их с собой. Аккуратно выехав из ангара, он направился напрямую в джунгли и через минуту на всех парах удирал с базы снергов. А в голове глубоко засела мысль: «Я соберу подкрепление и вернусь сюда освободить других пленников».

Сориентировавшись по навигатору на гравицикле, Сергей направлялся к ближайшему входу на базу, который располагался в двадцати километрах от того лагеря, где его пленили. Ночь вступила в свои права и чтобы пробираться по лесу пришлось существенно сбросить скорость. Запасные элементы питания Сергей взял не зря. Первый сдох через сорок километров, но второго должно было хватить. До места своего назначения он добрался лишь к рассвету.

Но подъехав к заданному пункту, он увидел, что оказался совсем не в том месте. Перед ним был тот самый лагерь, который уничтожили снерги и в котором он попал в плен. Вот только холмы, в которых располагались амбар и штаб стояли на месте. А еще через несколько секунд он понял, что окружен.

— Стоять. Бросить оружие, — услышал он голос сержанта Блэка.

— Блэк, — ответил Сергей. — Что за черт. Это я, Соловьев.

— Сэргэй, — удивился Блэк. — Что ты тут делать? Твой отряд уйти только вчера.

— Какого?! — только и смог от удивления выпалить Сергей.

— Лейтенант Соловьев, — услышал он строгий голос генерала Кравцова. — Что вы тут делаете?

— Ну, ты то точно должен быть мертв, — только и смог выпалить Соловей.

— Что ты сказал? — заорал генерал. — Ты что, мозг себе повредил? Или у тебя там тараканы активизировались?

— Мозг??!! — начал осознавать горькую правду Соловей. От досады хотелось расплакаться, зарыдать, упасть и биться об землю… Он так долго шел, так надеялся спастись и помочь другим пленным… А это оказался лишь очередной фокус-покус.

— Так, сержант Блэк, — вырвали его из оцепенения слова генерала. — Лейтенант Соловьев не адекватен. Проводите его на базу прямо под…

От этих слов у Сергея в голове стали возникать картинки потайных ходов и укреплений, и чтоб это прекратить он быстро достал, невесть откуда появившееся, ружье и выстрелил себе в голову.

Вонь. Опять эта Вонь. Уже такая родная.

Глава 7 Коридор. Тяжело в учении легко в бою

Вот уже пятый месяц Джон и его группа занимались со Стораком. Тренировки были такими насыщенными, что про несчастный случай в лаборатории он уже почти и забыл. Тем более что новый палец стал абсолютно таким же, как остальные, и не привлекал к себе особого внимания. Участие в исследованиях Лоббитса постепенно сходило на-нет из-за повышенной учебной нагрузки, а последние две недели Джон вообще был на военных сборах и не принимал никакого участия в работе лаборатории.

А с сегодняшнего дня у его группы начинались тренировки, максимально приближенные к боевым действиям.

В первом бою ему досталась скромная роль корректировщика. Он жутко завидовал Андрею Бударгину и Сэдрику Джохансону, которых отправили на самый ответственный участок. Им предстояло незаметно и скрытно от тварей пробраться через леса и болота, чтобы выйти на свои позиции и нанести сокрушительный удар врагу.

Джону казалось это гораздо более интересным занятием, чем его роль по отстрелу отбившихся тварей и отгону летунов. Во время подготовки к операции, он только и думал о том, как же посчастливилось его, более везучим, сослуживцам.

— Слышь, Андрюх. Давай ты перебегай к тому укрытию, а я тебя прикрою.

— Ага! Нашел дурака. Беги сам.

Сэдрик с Андреем залезли в какую-то канаву, полную воды и грязи. В их задачу входило обойти гнездо с тыла. Но, сбившись с проложенного маршрута, они натолкнулись на парочку блуждающих тварей и с трудом успели спрятаться в канаве, надеясь, что те скоро уйдут. Выждать не получилось — почти сразу в небе появился летун, и им пришлось залечь на самое дно своего укрытия. И вот, лежа по шею в грязи, они уже полчаса препирались, кто виноват, и что делать дальше.

— Ты, придурок! Давай вперед! — возмущался Сэдрик. — Это из-за тебя, идиота, мы сюда заперлись. Я тебе говорил, что надо было зайти глубже в лес и выйти из него дальше. А ты: «Зачем дальше, зачем глубже, давай быстрее обойдем и выйдем на позиции раньше остальных». Сейчас до темноты тут придется торчать, недоумок… Давай беги до тех кустов, а потом от них в лес возвращаемся… Твою мать, да мы позже всех дойдем до контрольной точки, как последние неудачники, или вообще не дойдем. Ты, тупой гравитанк, беги, давай!

— Сам ты тупой! — в ответ огрызался Андрей. — Тебе надо, ты и беги. А я посмотрю. Если ты добежишь, то я за тобой. Беги!

— Ага, я сейчас убегу, а ты отсюда вообще не сдвинешься. А мне потом впаяют, что я напарника бросил. Давай, вперед.

— Тихо! Летун!

Андрей указал наверх и залез глубже в лужу. Сэдрик, не раздумывая, последовал за ним. Летун пролетел над их укрытием, ничего не заметив.

— Не, Сэд, бесполезно. Он пролетает каждые сорок секунд. Мало того, что до кустов бежать немерено, дак в них еще и не укроешься. Ты посмотри, они совсем редкие. Там сверху все просматривается. Нам двоим, там точно не укрыться.

— Ну, а что делать-то? Что, реально до темноты сидеть? Андрюх, мы должны были быть на точке раньше всех. И уже почти на час отстаем от графика.

— Слушай. Ну и другие отстают. Они уже должны были занять позиции и выйти на связь.

Только Андрей это сказал, как в шлемах у обоих парней ожили радиоприемники.

— Рэд и Зельман на позиции, начинаем перекличку.

По плану двойка Рэд и Зельман, должна была выйти на точку последней и после ее выхода на связь должна была пройти общая перекличка.

— И тут сглазил, умеешь же ты все портить, — сказал Сэдрик Андрею.

— Каргополова и Риз на позиции, — продолжалась перекличка.

— Ну, и чего будем говорить? — не унимался Сэдрик.

— Пауэр и Донован на позиции.

— Откуда я знаю, — пробубнил Андрей.

— Сазанов и Шило на позиции.

— Сейчас двойка Попович и Глинка, а следующие мы. Чего говорить-то будем? — паниковал Сэдрик.

— Глинка и Попович на позиции, — раздался тягучий голос Эллы Попович в динамике. — Аномалия установлена.

— Говори! — толкнул Сэдрик в бок Андрея.

— Бударгин и Джохансон… ва-а-аще не на позиции, — выпалил Андрей в эфир. — У нас проблемы. Мы залегли на открытой площадке. Кругом твари. Не можем носа высунуть.

— Штурмовая группа на позиции, — закончил перекличку командир сегодняшней операции Олег Климов.

— Бударгин? Джохансон? Как далеко вы от гнезда? Сбросьте корректировку вашего местоположения, — продолжал Климов.

— Мы на километр западнее контрольной точки. До гнезда, по прямой, полтора километра. Корректировку местоположения отправил, — поспешил внести свой вклад Сэдрик.

— Хорошо! — начал излагать план операции Олег. — Мы начнем пассивную атаку. Твари сбегутся сюда. Путь вам будет открыт и побежите на свою позицию. Минуты две мы ждем сбора противника в гнезде. Не больше. Дальше начнется открытая атака и загон. Если мы не загоним тварей за две минуты, то будет гораздо сложнее их загнать в зону. Они могут разбежаться. Так что я могу дать вам максимум четыре минуты. Через четыре минуты вы должны установить свою аномалию и покинуть ее зону. Успеете?

— Конечно, успеем! — в один голос выпалили Андрей и Сэд.

— Я так и думал, — одобрительно сказал Олег. — Штурмовая группа, взрываем периметр через десять секунд. Группы поддержки на местах, вступите в бой по моей команде.

— Андрей, Сэдрик, мы начинаем атаку, ждите секунд пять, и выдвигайтесь.

— Понятно, — опять в один голос ответили неудачливые бойцы и глупо переглянулись. Кажется, в эфире даже кто-то засмеялся.

— Начинаем, — услышали они голос Олега, и следом раздались взрывы.

— А Олег-то, голова, — хлопнул Сэдрик по плечу Андрея. — Не зря его Сторак самым умным кличет.

— Че раскряхтелся! Вон смотри, летун домой направился, — Андрей показал рукой в сторону гнезда. — Побежали. А Климова потом расцелуешь.

Андрей вылез из лужи и побежал. Сэдрик вскочил и побежал следом, но вовремя оглянулся назад и увидел еще одного летуна прямо за ними.

— Андрюха! Сзади летун, — закричал он.

Прятаться обратно было бессмысленно. Враг их уже заметил и направлялся прямо к ним. Ничего не оставалось, как открыть огонь. Но летун двигался слишком быстро и постоянно менял траекторию. Вот он уже был в десяти метрах от места их укрытия.

— В сторону, — закричал Андрей. — Прыгай.

И Сэд не раздумывая прыгнул. Приземлившись, он оглянулся и увидел как через то место, где он только что стоял, пролетает туша твари, пронзённая выстрелами Андрея. Он вскочил и начал стрелять ей вслед.

Под огнем двух бойцов летун рухнул на землю, прокатился по ней около десяти метров и замер.

Сэдрик оглянулся на Андрея. Тот стоял пораженный, глядя на подбитую ими тварь.

— Все, Андрюха, пошли, пошли. Нас ждут. Ох и влетит нам от Сторака…

— Штурмовая группа! Вперед! — отдал команду Олег.

Двенадцать молодых бойцов в тяжелой броне вышли из укрытий и начали открытую атаку на тварей. Двенадцать усиленных штурмовых винтовок крошили пулеметным огнем все на своем пути, оттесняя противника в сторону первой аномалии.

План был простой. Сначала создать побольше шума, чтобы привлечь всех особей с окрестности на охрану своего жилища. Это просто — для этого надо лишь взорвать несколько зарядов в области гнезда. Дальше штурмовая группа шквальным огнем оттесняет тварей в первую зону аномалий, установленную в ближайшей расщелине. Важно, чтобы к этому моменту, противник в панике сбился в общую кучу, в одно стадо.

Группы поддержки и корректировщики регулируют движение тварей, задают, так сказать, стаду нужное направление и устраняют, или хотя бы отгоняют, летунов и отделившихся особей.

После захода стада в первую зону аномалий ее активируют, выводя из боя часть противников, которые в нее попали, и перекрывая расщелину, а вместе с ней, самый удобный путь отступления, для остальных. Оставшиеся враги начинают прорываться к последнему выходу из гнезда — другой расщелине, в которой тоже активируется заранее установленная аномалия, убивая еще часть тварей и перекрывая полностью путь из гнезда.

В итоге, большая и самая активная часть стаи погибает при активации аномалий, а остальная часть оказывается зажатой между активированной аномалией и штурмовой группой.

Проблема только в том, что вторую аномалию еще не установили. Соответственно, если ее и не будет, то твари уйдут через расщелину. У них появится возможность рассредоточиться на местности и нападать с разных сторон. Это существенно усложнит задачу или даже сделает ее невыполнимой.

За исключением инцидента с Джохансоном и Бударгиным, все шло как по маслу. Тварей согнали в стадо и, направив в первую расщелину, активировали аномалию. Она сработала бесшумно, что понятно — ведь это был тренировочный образец, который создает электромагнитное поле, выводя из строя роботов, имитирующих тварей. Имитация самая примитивная, поэтому твари молча развернулись и по заданной программе начали движение от перекрытой расщелины. В реальности все будет совсем по-другому. Будет стоять гул активированной огнем аномалии, крики раненных и разъяренных тварей.

Сейчас же стадо двигалось ко второй расщелине. Теперь главное — успеть установить вторую аномалию.

— Андрей, Сэд, — раздался в эфире голос Олега. — У вас меньше минуты. Поторопитесь там.

Они и сами понимали, что опаздывают. Стычка с летуном отняла сильно много времени. А еще Сэд при падении вывернул ногу. Ничего серьезного, но бежать было сложнее. Вход в расщелину уже было хорошо видно. Но для того, чтобы полностью перекрыть проход тварям, аномалию надо установить поближе к ее середине.

Подбегая к началу расщелины, Сэдрик уже валился с ног. А надо было еще добежать до середины, установить аномалию и вернутся на безопасное расстояние.

Андрей уже понял, что его напарник не в состоянии к финишному рывку, поэтому он на ходу вытащил пульт от аномалии, бросил его Сэдрику и прокричал.

— Я устанавливаю… ты сразу активируй маленьким радиусом и увеличивай…

Сэдрик понял, что задумал Андрей и от облегчения, что можно прекратить бег просто упал на месте. Но подняв голову, он увидел, что в конце расщелины уже появились первые твари. Он быстро вскинул ружье и открыл огонь.

А Андрей продолжал бежать. Устанавливать аномалию в начале расщелины было бессмысленно. Твари все равно прорвутся и тогда они будут условно убитыми. Поэтому было необходимо пробежать еже хотя бы метров сто. И он бежал. У него уже не то, что второе, а седьмое дыхание открылось. Сзади раздались выстрелы. Это Сэд открыл огонь. Одна из первых тварей упала и замедлила бег остальным. «Молодец, Сэд, — думал Андрей, — еще несколько секунд мне выиграл». Но остальные выстрелы были не так удачны и твари продолжали движение без помех.

Вот до тварей осталось уже четыреста метров. Триста пятьдесят. Триста. Все, хватит. Андрей остановился, быстро достал аномалию, сел и начал предактивацию. Он специально сел спиной к концу расщелины, чтобы не видеть тварей и заставил себя выкинуть из головы их приближение.

Через несколько секунд аномалия была готова. Андрей вскочил и из последних сил побежал к напарнику. Тот что-то ему кричал и показывал. Повернувшись назад, Андрей чуть не упал. Твари были буквально в двадцати метрах от него. И в их гуще, голубоватым куполом электромагнитного поля, открывалась аномалия. Непонятно откуда, но Андрей нашел в себе силы и побежал еще быстрее.

А Сэдрик прекратил стрельбу, и все свое внимание уделил увеличению радиуса аномалии. Он старался, чтобы активная зона двигалась сразу следом за бегущим Андреем. Это помогло избавиться от тех тварей, которые были по центру. Но те, кто были с краю, еще могли пересечь зону. Сэдрик понимал, что если не увеличивать радиус быстрее, то эти твари проберутся через расщелину.

Это понимал и Андрей. Он стал сдвигаться влево, а когда добежал до края расщелины, то в одном месте скалы увидел высокий уступ и быстро взобрался на него. Это дало возможность Сэдрику резко увеличить радиус активной зоны и почти все твари в расщелине оказались в ней. Осталось только несколько штук, которые так же, как и наш боец, забрались на скалы. Они пытались продолжить движение, но у них плохо получалось. Несколько тварей сорвались сами. А нескольким помогла стрельба Сэдрика.

Через несколько секунд раздались громкие и частые выстрелы с другой стороны расщелины. Это штурмовая группа заканчивала операцию.

Учения были успешно закончены. Оставалось только снять со скалы непонятно как забравшегося так высоко Андрея.

— Становись, — скомандовал Олег, и все участники операции построились в одну шеренгу.

Альген Сторак начал обход. Он прошел сначала в одну сторону и всех оглядел. Потом прошел обратно и вернулся в середину строя.

— Поздравляю вас, бойцы! Вы полностью самостоятельно справились с вашей первой тренировочной операцией.

— Обратите внимание. Пол-ность-ю, — протянул Сторак. — Обычно на первой тренировке все идет слишком просто. И, чтобы молодые курсанты не зазнались, операторы учебного полигона вводят какой-нибудь элемент неожиданности. Для вас, этого не потребовалось.

— Бударгин, Джохансон, два шага вперед, — скомандовал Сторак.

Бойцы выполнили команду.

— Сегодня, — продолжил Сторак, обращаясь к вызванным бойцам, — вы прекрасно справились с задачей операторов. Молодцы!

Вызванные бойцы разительно отличались от остальных. Они были все извазюканы в грязи, а Джохансон еще и хромал. Сторак открыто глумился над ними.

— Но эти бойцы не только внесли, так необходимый, элемент неожиданности в операцию, и тем самым показали важность умения быстро перекраивать план и принимать решения, что на своем примере прекрасно показал курсант Климов, но они еще и повредили один из двенадцати дронов — симуляторов летунов.

— Вернутся в строй, — скомандовал Сторак после небольшой паузы.

— Итак, по существу. Двойка Джохансона и Бударгина допустила серьезную ошибку при продвижении к позиции. Во-первых. Они выбрали неправильный маршрут. Маршрут необходимо выбирать таким образом, чтобы ваш путь как можно меньше проходил по территории противника. Во-вторых, они начали движение, не убедившись в отсутствии летунов. Побежали бы на пять секунд позже и летун бы вас уже не заметил. Кстати, про поломку аппарата я уже не говорю, это хоть и ошибка, но не боевая.

Конечно, Сторак очень расстроился из-за поломки дрона. Он занимался созданием и улучшением этого учебного полигона уже больше семи лет. На этом же полигоне он тренировал действующих бойцов Коридора и тренировался сам. И хоть он и понимал, что нельзя, даже на подсознательном уровне, внушать бойцам боязнь за случайную поломку противника, но все равно, он старался привить аккуратность при обращении с его игрушками. Поэтому он продолжал при каждой поломке разъяснять особенности тренировочных элементов полигона.

— И хоть это и не боевая ошибка, — продолжил Сторак. — Но я еще раз напоминаю. Симулятор летуна самый сложный элемент тренировочного полигона. При попадании по нему электромагнитного разряда тренировочной винтовки он на доли секунд теряет управление.

— Поэтому, когда дрон рядом с землей, деревьями или другими элементами полигона, не надо по нему стрелять как бешеные без остановки, — Сторак задергался, смешно пародируя бешеного бойца стреляющего во все стороны. — Не надо так делать. Одно точное попадание выводит дрона из игры, и он отправляется на базу. Курсант Бударгин сделал по нему около полусотни выстрелов. Стрелял даже после того, как у дрона загорелся зеленый индикатор выхода из игры. А курсант Джохансон вообще начал стрелять в уже, условно-подбитого, летуна, отправляющегося на базу. Да вы, с присущей вам дурью, стреляя из двух стволов, просто парализовали его к чертям, и он врезался в землю.

Немного подумав, Сторак все-таки добавил сквозь зубы.

— Но для боевой операции вы вели себя правильно. Молодцы.

— Ну вот! — продолжил он после небольшой паузы. — Теперь плавно переходим к хвалебным речам.

— В первую очередь, конечно, хотелось бы отметить курсанта Климова. Я нисколько не сомневался, что он проявит свои способности. И он не подвел. Прекрасная организация операции. Молодец!

— А вот кто меня удивил, так это курсант Джон Пауэр, — продолжил Сторак. — Сегодня, он подстрелил девять летунов из двенадцати. Причем сделав всего девятнадцать выстрелов. Хоть дроны и заметно медленнее и менее маневренны, чем реальные летуны, но такого результата добиваются далеко не все опытные бойцы.

— Пауэр! Два шага веред, — скомандовал Сторак. И после того как Джон вышел, продолжил. — Насколько я помню твои результаты по скоростной стрельбе на зачете, месяц назад ты так не умел. Ты сегодня в ударе или как?

— Не знаю, сэр, — честно ответил Джон. — Здесь у меня как-то лучше получилось собраться. Даже странно. Перед каждым выстрелом, у меня было такое чувство, что ружье — это часть меня, ну или не знаю, как будто я и есть ружье. И попасть в летуна также легко, как коснутся пальцем носа.

Из строя раздалось хихиканье, а кто-то прямо прыснул от смеха. Кажется, это был Джохансон. Но Сторак перевел свой гневный взгляд на строй и все затихли. После этого он как-то странно, с глубоким уважением, посмотрел на Джона и сказал.

— Знаешь, Джон. Такое чувство испытывают некоторые опытные бойцы. Оно приходит с опытом, но далеко не всем. То, что ты это чувствуешь очень хорошо. Старайся развивать эту способность… Все. Вернись в строй.

— Ну и, конечно же, — продолжил Сторак, — стоит отметить слаженность работы двойки Джохансона и Бударгина на последнем этапе. Несмотря на серию ошибок, и неудач, они не пали духом, смогли собраться, довести дело до конца и завершить операцию. Ну а последний рывок курсанта Бударгина под прикрытием курсанта Джохансона был просто шикарным.

— Все остальные тоже молодцы. Вели себя грамотно. Выполняли свои задачи в полном объеме. Но не забывайте, это всего лишь первая тренировочная операция с выгодным для вас ландшафтом и предсказуемым поведением тварей. В жизни практически не бывает такого, чтобы загнать крупную стаю в тупик с двумя узкими выходами, которые можно перекрыть аномалиями. И тем более, в жизни, очень редко бывает, чтобы твари так легко отступали. Обычно, они нападают, даже находясь под шквальным огнем. Особенно при охране гнезда. И, несмотря на то, что вы уже почти полгода усиленно тренируетесь со мной, вы еще не готовы к тому, чтобы выйти без потерь из настоящей схватки.

— С завтрашнего дня у вас начнутся каникулы. А следующие четыре месяца, после них, вы будете заниматься на этом полигоне. Будем обыгрывать различные боевые, тактические и стратегические ситуации. И только после этого, если я решу, что вы готовы, то тогда, вы начнете стажироваться в отрядах постов охранения и патрулях. И если все будет хорошо, то по окончанию двухмесячной стажировки вы станет полноценными бойцами, и войдете в ряды действующей армии Коридора.

— На сегодня занятие окончено. Отправка гравиплатформы до Городского купола через полчаса. Бударгин и Джохансон остаются здесь и помогают операторам отремонтировать дрона. Разойтись.

Глава 8 Земля. Совершенное существо

Сергей даже не пытался вести себя как в последнем сне — кричать, злиться, пытаться пошевелится. Он понимал, что это был сон, иллюзия, и что, скорее всего, нет никакого улья, и что лежит он не в капсуле. Хотя странно, почему он чувствовал укол, когда не чувствовал ничего.

После этой мысли перед глазами померкло, и Сергей снова очутился в разрушенном лагере.

— Потому что не было никаких уколов, — услышал он ответ на заданный вопрос.

Оглядевшись, он увидел фигуру человека, высокого и худого, с низу до верху закутанного в серый длинный плащ с капюшоном на голове. Даже не видя лица Сергей точно знал, что никогда раньше не видел его.

— А ты еще кто такой? — спросил раздраженно Сергей.

— Я? — переспросил незнакомец и сдвинул капюшон, под которым скрывалось вполне себе обычное, тщательно выбритое лицо пожилого мужчины с редкими короткими волосами по бокам и лысиной на голове. — Я твой враг, — сказал он спокойно.

— Враг? — переспросил Сергей. — В каком смысле?

— В прямом смысле, Сергей, в прямом, — ответил с улыбкой незнакомец. — Это мои солдаты тебя пленили и допрашивали. Что удивительно — у них не получилось. И последний допрос проводил я лично. Но, даже я потерпел неудачу. Чего со мной не случалось уже… очень давно.

— Ааа, — с ненавистью протянул Сергей. — Ты снергское отродье. А почему ты выглядишь как человек?

— Все для тебя, Сергей, — сказал, поклонившись, незнакомец. — Для тебя так привычней и поэтому я так выгляжу… Я мог бы выглядеть как вульфонд, — и на месте худого высокого мужчины появилось такое же худое, но гораздо более высокое существо с темно-синей кожей и огромными глазами.

Сергей никогда не видел вульфондов без боевого облачения. Те, которые прилетали на землю, были в массивных бронекостюмах и только изредка снимали свой шлем. Существо, стоявшее перед ним, выглядело немного иначе, чем он представлял. Диспропорция между головой и телом была значительно больше, чем это казалось, когда они были в костюмах. На вульфонде был странный наряд-накидка из необычного материала, который переливался всеми цветами радуги. И он улыбался. Сергей был уверен, что он улыбался, хотя если бы его спросили, почему он так думает, он бы не смог объяснить. Лицо незнакомца в образе вульфонда оставалось неподвижным.

— Или я мог бы быть погонщиком, — и на месте вульфонда возникла прямая фигура, стоящая на шести конечностях. Оставшиеся четыре конечности были переплетены между собой в замысловатый узор. На погонщике была просторная серебристая мантия и никакого оружия.

— Или я мог бы быть любым представителем другой цивилизации, которых вы еще не встречали и не дали им свои примитивных названий, — перед Сергеем стали быстро меняться образы. От маленьких зеленных существ до огромных газовых шаров.

— Но я думаю, для комфортного общения, лучше поддерживаться образа родной для тебя цивилизации, — незнакомец снова стал высоким, худым человеком в сером плаще и с лысиной на голове.

— Вот фокусник, — зло сплюнул Сергей. — Да будь ты хоть букашкой, хоть таракашкой. Мне все равно. От меня-то тебе чего надо? И где мы вообще?

— Мы? — усмехнулся незнакомец. — Мы сейчас в твоем сне.

— Да ладно, во сне? — с сомнением заметил Сергей. — Зачем мне сон про этот лагерь. В голову вы мне залезли и пытаетесь выманить, куда мои люди спрятались. Вот только бесполезно все это. Я продержался достаточно долго, чтобы они перебрались на новую базу, о которой я не знаю и ничего рассказать вам не могу.

— Мелкие людишки, — рассмеялся незнакомец. — Ты думаешь, мне важно поймать жалкую горстку недоразвитых аборигенов, которые мне абсолютно не мешают?

— Юлишь осьминожка, — теперь была очередь Сергея рассмеяться. — Мы грохнули твоего собрата недавно. А перед тем как вы меня сцапали, я угробил четверть состава ваших танков, — Сергей не был уверен в своих словах, но так хотелось сказать что-нибудь обидное.

— Тут я должен признать, — согласился незнакомец. — Вы уничтожили ценного научного сотрудника. Но он все-таки не мой собрат. Он, как вы правильно заметили, всего лишь погонщик. Просто более высокоразвитый вид тварей, хоть мы и относим их к низшим снергам.

— Вот как? А ты, стало быть, высший снерг?

— Именно так! — подтвердил незнакомец. — А точнее, я творец, но ты прав, это высшая ступень развития снергов.

— И как тебя называть? — спросил Сергей, не зная о чем еще можно бы было спросить.

— Хороший вопрос, — одобрил незнакомец. — Ты любопытен. В вашем примитивном языке трудно воспроизвести мое имя, но раз ты спросил, можешь называть меня — Изменяющим сущность и реальность сквозь пространство, время и…

— Я понял! — прервал его Сергей. — Это очень сложно… Я буду звать тебя — Меняло.

Незнакомец скривился от недовольства.

— Называй, как удобно, — все же согласился он, но при этом приглушенным голосом добавил. — Примитивная раса.

— Вот и договорились, — бесстрастно констатировал Сергей. — Ну, так зачем я тебе, если не для информации о местоположении моих людей?

— Если честно, то информация о местоположении твоих людей мне тоже нужна, — сказал Меняло и пошел в сторону, жестом предлагая Сергею пройтись вместе. — Но больше меня интересуешь ты сам. Мы исследовали очень много твоих сородичей, и ни один из них, даже близко, не показал таких способностей к ментальной устойчивости как ты. Ты смог преодолеть три типовых проверки. Ранее никто из твоих собратьев не мог пройти даже одной. А ты, кроме этого, прошел мою личную проверку. Она, конечно, была не из самых сильных, но все же. Не каждый верховный из вульфондов может устоять против такого.

— Да ваши проверки ерунда полная, — возразил Сергей. — В них всегда какие-то ляпы. Из-за этих ляпов хочешь, не хочешь, а понимаешь, что это все неправда.

— В том то и дело, Сергей, что в созданных нами образах ляпов нет. В твои сны их вносила твоя способность к ментальной устойчивости. Ты сам создавал эти ляпы, чтобы себя вытянуть из сна. Поэтому ты мне настолько интересен. И ближайшее время я буду заниматься изучением твоего феномена.

От этого разговора Сергею стало не по себе. Да и еще этот проклятый снерг вел его прямиком к санчасти, где был подземный ход на базу. Сергей знал, что по всем инструкциям ход должны были завалить, но говорить о нем снергу все равно не собирался. И вообще старался об этом не думать.

— И как именно вы будете меня изучать? — спросил Сергей.

— Ну, для начала, — протянул снерг, — я добьюсь от тебя информации. Где вход на вашу базу?

Они остановились прямо напротив него. Сергей прекрасно понимал, что если он цел, то снерги, скорее всего, его уже нашли. А если он завален, то расчистить его они не смогут. Но это было уже делом принципа.

— А я не знаю, — сказал Сергей, нагло приблизив свое лицо к лицу снерга и плюнув в него.

Но на удивление, несмотря на небольшое расстояние, плевок своей цели не достиг. Он просто исчез. Как будто его и не было.

— Сергей, — снерг отошел от него на шаг. — Ты просто не представляешь, насколько ты жалок по сравнению со мной. Мы снерги создатели вселенной. Мы были еще до ее создания и будем после ее уничтожения. Все твои способности это лишь малая крупица в бесконечном океане наших возможностей. Даже у низшего снерга ментальный барьер выше твоего в десятки раз. Где вход в базу?

Сергей почувствовал, как внутри него нарастает острое желание пойти показать вход. Но он только сильнее сжал кулаки.

— Я не знаю, — сказал он, и снова попытался плюнуть, но у него не получилось. Плевок глупо повис на подбородке.

— Где вход в базу? — услышал Сергей вопрос в своей голове. Снерг губами не шевелил. Голова просто разрывалась от боли, и было только одно желание — бежать, показать этот вход, довести до самой базы и собственноручно уничтожить всех ее жителей.

И Сергей побежал. Но побежал не к входу, а к пульту управления. Он уже делал это раньше, совсем недавно.

Добежав до пульта, он быстро активировал бомбу и обнулил таймер. Сзади раздался взрыв. Сергей закрыл глаза в ожидании, что взрывная волна сметет его. Но ничего не происходило.

Он оглянулся и увидел, что все осталось без изменения. Все было на своих местах. Взрыв никому и ничему не причинил вреда. Его и не было вовсе.

— Где вход в базу? — настойчиво и уже раздраженно звучало в его голове. Из носа и глаз шла кровь. Было жгучее желание рвать людей на части зубами, руками, всем, чем можно и нельзя. Всех уничтожить. Всех убить. Во благо великой цели. Великой, абсолютной материи. Сергей встал и направился к входу.

И тут, на лагерь упал танк.

Танк упал с такой силой, что снерга сбило с ног и засыпало облаком пыли. Но через мгновение он стоял, как ни в чем не бывало, на том же самом месте. Никакого взрыва и падения танка как будто и не было.

Сергей сделал еще шаг по направлению к входу.

На лагерь снова упал танк, а за ним второй и третий. Сергея отнесло далеко от санчасти, а снерга засыпало землей. Но через мгновение все опять находилось на прежних местах.

На лице у снерга была напряженная улыбка. И Сергей понял, что он не всесилен.

— Ты в моем лагере, снерг. И в моем сне, — закричал Сергей. — Неужели ты думаешь, что сможешь одолеть меня здесь.

И с неба стали падать танки. Десятки танков. Упавшие на землю исчезали, но вслед им летели другие. В конце концов, вблизи лагеря упал космический корабль и за ним падал другой. Тот самый, на котором Сергей сюда прилетел. Снерг явно не справлялся и Сергей это понимал.

— Хорошо, — выдавил снерг и исчез.

— Давай-давай, Меняло, — бравадился Сергей. — Меня не изменишь.

Второй корабль достиг земли и поверг весь лагерь в огонь…

Фу блин. Опять эта вонь.

В этот раз Сергей лежал очень долго. Резкий запах постепенно пропал, и тело начало приобретать чувствительность. Но пошевелиться он не мог.

А еще через некоторое время стало светло. Сергей огляделся. Он висел в воздухе в бело-серебристой круглой комнате. Вокруг рассеивалась легкая дымка, видимо этот газ и был причиной мерзкого запаха.

Комната была в форме яйца, а в центре нее, как в невесомости, висел Сергей в положении — лежа на спине.

«Здесь, наверное, создано антигравитационное поле», — подумал он, и в ту же секунду полетел вниз.

Больно ударившись об пол, Сергей понял, что может шевелить руками и ногами. Он встал и почти сразу увидел, как половина комнаты раскрылась, будто лепестки у цветка и к нему зашли два снерга. «Вернее, низших снерга», — поправил себя Сергей. Точь в точь как те, которые его поймали.

— Привет, осьминожки, — глупо повторил он свою фразу и снова получил парализующий заряд.

От удара Сергей скорчился на полу, а погонщики подошли к нему, и надели на руки и ноги какие-то браслеты. После чего подняли на ноги и накинули сверху просторную мантию. Мантия была точно такой же как та, в которой перед ним представал Меняло в образе погонщика.

Погонщики встали по бокам от Сергея и жестом показали двигаться вперед. Сергей пошел.

Как только он вышел из своей камеры, то оказался в овальном узком коридоре. Погонщики, шедшие сзади, с трудом помещались в нем плечом к плечу. Их головы практически упирались в потолок. Они передвигались на шести конечностях, а в четырех оставшихся держали каждый по какому-то посоху. Скорее всего, это было оружие. А еще у одного был пульт, который, управлял его браслетами.

Из одного коридора они попали в другой, который был уже гораздо просторнее. А из него попали в большое помещение, похожее на лабораторию. И если в его камере и коридоре все было скорее серебристого цвета, то лаборатория была абсолютно белоснежной.

В центре стояли четверо погонщиков, в таких же мантиях как у него. Они склонились над большим столом, на котором лежало вскрытое тело крупной твари. Стол располагался высоко, на уровне головы Сергея, поэтому разглядеть подробнее не получалось.

Браслеты на его руках резко потяжелели, и он остановился на месте как вкопанный, не в состоянии сделать шаг или поднять руку. Один из погонщиков отошел от стола и направился к нему. Трое остальных пошли следом.

— А вот и наш чудо экземпляр проснулся, — услышал Сергей в голове знакомый голос.

— Меняло? — удивился он. — Это ты?

— Да, — подтвердил снерг с недовольством. Очевидно, от данного ему имени он был не в восторге.

— Ха, — усмехнулся Сергей. — Ты же говорил, что ты, типа, высший снерг, творец. А ты совсем обычный погонщик.

Только сказав это, Сергей сразу почувствовал волну ненависти и презрения исходящую от трех других погонщиков. Меняло, на секунду, повернулся в сторону, как бы успокаивая их, после чего продолжил разговор со своим пленником.

— Не надо делать поспешных выводов. Просто в данный момент я пользуюсь оболочкой этого погонщика.

— Ух ты, еж-теж — искренне удивился Сергей. — А где твоя оболочка? Дома забыл? Или постирал?

— У меня ее нет, — ответил Меняло невозмутимо. — Но что мы все обо мне и обо мне. Как ты себя чувствуешь?

— Хорошо, — бодро и даже жизнерадостно ответил Сергей. Он абсолютно не понимал, сон это или явь. Правду ему говорят или ложь. Поэтому вел себя как будто он во сне и все это очередной фокус-покус.

— Вот и славненько, — Сергею даже показалось, что снерг в возбуждении потирает руки, вернее, что там у него вместо них. — Я хочу предложить тебе сделку. Думаю, если ты будешь сотрудничать добровольно, то я получу лучший результат.

— Сделку? — переспросил, как выплюнул Сергей. — Еще чего.

— Ты не совсем понимаешь. Я предлагаю взаимовыгодное сотрудничество и не только для тебя, но и для других представителей твоего вида на этой планете.

Снерг посмотрел на конвоиров и тот, кто управлял оковами, быстро подошел к нему и с поклоном передал пульт. Меняло провел по пульту и оковы у Сергея ослабли.

— Подойди сюда, — позвал его снерг за собой.

Сергей пошел следом. Меняло подошел к белому экрану и включил его — появилось изображение подземного лагеря, в котором еще оставались люди. Изображение на экране свернулось, и Сергей увидел подробный план пещеры, в которой располагалась его база, со всеми входами и выходами. Похоже, даже с теми, о которых он сам не знал.

— Эта то самое место, которое ты так усердно скрывал. Эвакуация из него еще даже не началась, — сказал Меняло.

Экран моргнул и на нем появилось изображение большой стаи довольно крупных, похожих друг на друга, как две капли воды, тварей. Раньше Сергей таких никогда не видел. Они находились возле входа в пещеру.

Картинка на экране снова поменялась, и снова такие же твари, но уже возле другого входа в пещеру. Новая картинка, и опять твари возле третьего входа.

— Это особи последнего массового выводка, шестого по очереди. Все, с чем вы до этого имели дело, это максимум второй дикий выводок. Эти твари улучшены и усилены для войны с вульфондами, а не с такими дикарями, как твои люди. Но ради тебя, я готов их спустить даже на такую мелкую добычу. Пусть потренируются. У твоих людей нет никаких шансов против них.

Сергей это прекрасно понимал. На базе было немного вооруженных людей, а использовать аномалии для защиты было опасно. Могли обрушиться своды. Даже если это обычные твари, людям не отбить атаку. Ком подкатил к горлу. «Оказывается, я не справился, сдал позиции», — подумал Сергей.

— О нет, это не ты, — ответил на его мысли снерг. — Мы захватили разведгруппу и допросили ее участников, — картинка на экране снова поменялась, и Сергей увидел Сашу Заслонова — парня из его разведгруппы. Он висел подвешенный в воздухе в таком же помещении, как и он ранее.

— Вы люди немного преувеличиваете свою значимость для нас. Если бы у нас была цель вас уничтожить, то вы давно были бы истреблены. От каждого пленного мы получаем подробную информацию о вашем местоположении и всегда знали и знаем, где вы находитесь. И даже если вы ускользаете от нашего внимания ненадолго, то вскоре мы вас снова находим.

— Для нас гораздо выгоднее изучать вас. Есть у вас некая особенность, которую было бы хорошо привить нашим созданиям.

— И какая-же? — отстраненно спросил Сергей, растерявшись от полученной информации.

— Та, в которой ты преуспел больше всех. Вы, абсолютно не умея пользоваться ментальной или темной энергией, довольно неплохо ее блокируете, для столь молодой цивилизации.

— Чтобы привить такой уровень как у тебя низшим снергам мы потратили несколько сотен миллионов лет работы. В то время как вы, самостоятельно, освоили эту способность за гораздо меньший период.

— Понимаешь, наши создания имеют свои недостатки. На поле боя верховный вульфонд может истребить, сбить с толку, направить против создателей всех тварей с этой планеты. Если, конечно, ему не будет противостоять один из творцов. Тогда у него не будет времени на тварей. Но творцы не любят принимать участие в таких примитивных делах как военные сражения, в отличие от верховных вульфондов.

Сергей слушал и не перебивал.

— Но если мы привьем своим созданиям ментальную невосприимчивость, то устраним слабое место в них.

— Как видишь, оказанная мне помощь никак не повредит твоим собратьям. Могут пострадать только, предавшие вас, вульфонды. И если ты соглашаешься сотрудничать со мной, то я отзываю свою армию.

На экране снова возникла картинка, ожидающих команды, тварей.

— Какие гарантии вы мне можете дать? — сдавленно спросил Сергей, понимая, что у него нет другого выхода.

— Мое слово, — раздраженно ответил Меняло. — Неужели ты до сих пор не осознал, что твои люди мне не нужны. Если ты согласишься, то я потеряю к ним интерес, и они будут жить, как и жили раньше. Хотя, естественно, если они будут продолжать нападать на погонщиков, то будут уничтожены.

— Мне нужны более весомые гарантии, — набрался смелости Сергей.

— Послушай, мальчик, — голос Меняло как гром грохотал в голове. — Ты, вероятно, не понял. Твое согласие для меня довольно условно. Я могу и так получить тебя всего.

Погонщик вдруг растопырил все свои конечности и начал светиться. Из него как будто, выползал свет. Через несколько секунд сгусток света в форме амебы полностью вылез из погонщика и направился к Сергею, который не мог пошевелить ни единой частью своего тела.

«Вот он значит какой — творец, — думал Сергей. — Действительно бестелесный. Неужели не врал? Или это опять сон?»

Через несколько секунд свет достиг Сергея и коснулся его. В результате чего от места касания и по всему телу разлилось блаженство. Свет начал проникать внутрь и, в конце концов, целиком впитался в него, накрыв волной абсолютного удовольствия.

— Я могу полностью подчинить тебя себе, — услышал Сергей в своей голове.

Вернее уже не в своей. Он чувствовал, что больше не управляет своим телом и что оно вообще больше ему не принадлежит. Его разум был выгнан куда-то на задворки сознания и оттуда мог только наблюдать, задыхаясь от нахлынувшей эйфории.

Тело Сергея развернулось и подошло к одному из охранников. Он почувствовал исходящий от себя сигнал подчинения, и охранник, с поклоном, передал ему свой посох.

Сергей взял посох, и он мгновенно уменьшился до удобных ему размеров. После этого он вышел из лаборатории и направился по коридору обратно, откуда пришёл.

Но, до своего места заключения он не дошел. Он остановился раньше и снова направил сигнал подчинения. Стена стала разъезжаться лепестками, обнажая содержимое скрытого за ней помещения. Там был Саша Заслонов. Он лежал без сознания в такой же позе, как и сам Сергей раньше.

Сергей подошел к нему и направил на него посох. На задворках сознания разум Сергея понял, что он сейчас собственноручно убьёт своего товарища.

— Неет! — мысленно закричал Сергей изо всех сил. — Я понял. Я понял! Я тебе верю.

Посох опустился вниз.

— Я согласен, — подтвердил Сергей. — Только одна просьба. Отпусти его. Пусть он передаст послание, чтобы люди бросили попытки захватить погонщиков.

— Хорошо! — быстро согласился Меняло. — Это можно. Передашь послание сам, когда он очнется.

Свет выходил мучительно больно. Боль была не столько физической сколько эмоциональной. Как будто от тебя, от души отрывали что-то великолепное и прекрасное, то, что наполняло тебя счастьем, радостью, смыслом жизни. Проще было отдать руку, ногу, да даже голову, только бы оставить ЭТО себе.

Но через несколько секунд все прекратилось и Сергей, опомнившись, только в последний момент заметил, что свет опять проник в погонщика.

— Твой человек будет готов утром. Для тебя выделили каюту. Там будет еда и вода. Тебя проводят, — услышал Сергей команду снерга.

— Что я должен буду делать для тебя? — решил уточнить он.

— Подчиняться, — коротко сказал снерг. — Подробности потом. Иди. Я тебя вызову, когда будет нужно.

После десяти лет проживания под землей в общей казарме и постоянных ночлежек на свежем воздухе, тесная, светлая каюта казалась шикарной.

В глаза сразу бросилось одна особенность — кровать была расположена на стене. Исследовав ее поближе, Сергей понял, что на ней было собственное гравитационное поле. Чтобы на нее лечь, надо было просто прислониться к стене. Это было очень необычно и как показалось вначале очень удобно. Чтобы встать с кровати, с нее надо было просто шагнуть вперед. Правда, после первой ночи, он немного изменил мнение об удобстве, после того, как вскочив от кошмара, вышел из гравитационного поля кровати и, чертыхаясь, грохнулся кульком на пол. Но это было дело привычки.

Ни окон, ни каких-либо иллюминаторов не было. Все освещение обеспечивалось за счет равномерно святящегося потолка. Кроме кровати в каюте был маленький стол, стул и встроенный шкаф, в котором Сергей обнаружил всю свою одежду и даже бронекостюм со шлемом. Еще в шкафу было несколько мантий точно такой же расцветки, как и у него. Мантия была довольно удобной, и Сергей не стал переодеваться.

Но самая приятная неожиданность ждала его на маленьком столе под огромной крышкой.

Еда. Ее было так много, и она была такой разной. Сергей никогда не видел столько за одним столом. Обычный его рацион — вяленое или жареное мясо, каши, картофель и другие местные коренья. Ну и, конечно, фрукты, овощи, зелень. Иногда был хлеб.

На столе же была огромная миска похлебки, просто огромный кусок мяса с овощами, большая рыбина, целый каравай хлеба, огромный кувшин молока и множество фруктов. Вся его разведгруппа обычно садилась обедать за стол гораздо беднее.

Сергей налетел на еду и не останавливался, наверное, около часа. Он сам себе подивился, когда съел все, что было. Пока не начал, он и представить себе не мог, насколько голоден, и только съев все до крошки, понял, что насытился.

«Сколько же я не ел? — подумал он, заваливаясь на кровать. — И откуда у снергов такая еда? Неужели они питаются также как мы?»

Лежа на кровати, Сергей обратил внимание на еще одну дверь, которую раньше не замечал. Заглянув за нее, он увидел большущий санузел с ванной, величиной с небольшой бассейн и еще маленькую комнатку, с чем-то, напоминающим унитаз.

Сергей уже несколько лет не принимал горячую ванну. Даже горячий душ был для него редкость, поэтому он быстро наполнил ванну и погрузился в нее. Стены и пол плавно деформировались, создавая удобную для его тела поверхность.

Пролежав в теплой воде более часа, Сергей понял, что его разморило и клонит в сон. С сожалением прекратив приятную процедуру, он перебрался в кровать и уснул с грустной мыслью о том, что комфорт снергов его подкупил.

— Соловей, где мы? Что происходит?

Как только Сергей зашел в комнату, напоминающую его каюту, на него сразу посыпался град вопросов от сидящего за столом Саши Заслонова. Кроме них больше никого не было.

— Я помню только, как мы шли по лесу и передо мной появился снерг, и все… — сказал Саша. — Тебя тоже там поймали?

— Нет, — ответил Сергей. — Меня позже.

— А остальные? Карэн, Бурматов, Юнга, Стас…

— Я про всех не знаю, — прервал его Сергей. — Но со мной вернулся только Кирилл. Бурматов, Шапито и Зануда точно погибли. Остальные, может, погибли, а может и в плену.

— А мы? — спросил Саша.

— Мы в плену. Но тебя отпустят. Ты должен передать послание.

— Послание? Какое послание? И почему я? Почему сам не передашь?

— Так получилось. Я не могу отсюда уйти. Передай всем, что снерги знают о каждом нашем шаге и о расположении базы. У меня с ними договор, они оставят вас в покое, но люди должны перепрятаться и больше не охотиться на снергов. Если продолжатся нападения, то участвовавшие в них люди будут уничтожены. Ты все понял?

— Да… Да… Да ничего я не понял, — паниковал Саша. — Откуда они все про нас знают? Как они нас выследили? Какой у тебя может быть договор?

— Успокойся! — прикрикнул Сергей. — Просто передай все, как есть. Мы им не интересны, если не будем лезть на рожон, то нас не тронут. Но, береженого бог бережёт, так что лучше перепрячьтесь на новое место, о котором не знаем ни я, ни ты. Снерги считывают всю информацию с пленных. Но как я говорил, мы им не интересны, они здесь разрабатывают оружие против вульфондов. Если будем вести себя тихо, то нас оставят в покое. Когда они получат свое, то улетят отсюда. Понял?

— Да вроде, — кивнул Саша. — А что у тебя за договор с ними?

— Я им буду помогать в разработке оружия. Они в обмен на это не трогают наш лагерь.

— Да врут они все! Они все равно нас уничтожат.

— Поэтому я тебе и говорю, сделай так, чтобы все перепрятались. И как можно скорее. Я не знаю, как долго я им буду нужен.

— Сергей, ты же понимаешь, что наше командование повернуто на захвате снерга. Меня никто не послушает.

— Послушают. Кравцов мертв, большая часть оставшегося командования тоже. У нас есть неудачный опыт поимки снерга. Я думаю, этого всем будет достаточно. Если нет, сделай все, чтобы их убедить. Объясни всем, что погонщики, которых мы видели и на которых охотились, это даже не снерги, это просто более разумная и продвинутая форма их созданий. Настоящий снерг на Земле только один, но пленить его не в наших силах.

Саша слушал, открыв рот.

— А как ты тут будешь? — наконец спросил он.

— Как-нибудь, — ответил Сергей. — Пока буду нужен, буду здесь. И буду, по возможности, сдерживать снергов.

В комнату вошли охранники, давая понять, что разговор окончен.

— Тебя высадят рядом с базой, — сказал напоследок Сергей. — Счастливого пути.

— И тебе удачи, — крикнул ему вслед Саша.

— Вот уж удача-то мне точно понадобится, — бурчал себе под нос Сергей, идя по коридору.

В этот день его никто не вызывал. Да и на следующий тоже. Сергей уж было подумал, что про него забыли или быть может на нем ставят эксперименты без его ведома. С этими снергами не поймешь, то ли ты наяву то ли спишь. Кормили его три раза в день, как на убой, поэтому он особо не жаловался и не спешил на встречу.

Но через день его вызвали.

В его каюте половина свободной стены превратилось в экран и на нем возникло изображение погонщика. Сергей этого не ожидал и снова свалился с кровати.

— Сергей, — услышал он голос из неоткуда, — приходи в лабораторию.

— Как? Без охраны? — спросил Сергей, неуклюже поднимаясь с пола и стараясь не растирать ушибленное плечо, чтоб сохранить хоть капельку достоинства.

Но экран уже потух и ответа не последовало. Тогда он надел свою одежду без бронекостюма и подошел к двери. Как ее открыть, он не знал. Никаких ручек и замков на ней не было. Но как только он подошел, дверь открылась сама.

Сергей всю свою жизнь бегал по лесам и полям и всегда прекрасно ориентировался на местности. Естественно, он с легкостью нашел лабораторию. Хотя, чтобы осмотреться получше, он специально, как будто невзначай, несколько раз свернул не туда. Но далеко пройти у него не получалось. Двери открывались только в нужном направлении.

— Интересно, — думал Сергей, — за мной постоянно кто-то следит, или просто двери запрограммированы особым образом?

И только войдя в лабораторию, он сразу задал этот вопрос Меняле. Он посчитал, раз уж они делают вид, что доверяют ему, то и он поступит также.

— И то, и то, — услышал он мгновенный ответ. — За тобой, конечно же, следят, как и за всеми, кто находится на корабле. И, естественно, система безопасности, включающая управление дверьми, настроена особым образом.

— А кто за нами следит? Специально обученные погонщики?

— Конечно же, нет, — услышал Сергей смех снерга. — Неужели ты до сих пор не понял основной принцип наших технологий.

Сергей сразу вспомнил танки с вживленными пилотами.

— Он живой, — осенило Сергея. — Корабль живой.

— Да, — подтвердил Меняло. — Корабль, это живое существо.

— Ух ты-ж еж-теж, — догадка ошеломила Сергея. — Теперь я понял вашу проблему. У вас все живое. И вульфонды могут это испортить только силой мысли. Ха! Ну, вы и тупари! Технологии у Вас. Ха-ха. Вульфонды могут приказать всем вашим танкам стрелять друг по другу, а кораблям просто столкнутся.

— Ничего ты не понял, — возмутился Меняло. — Естественно, никто не пустит неподготовленную технику в бой, ну а недостаточно обученный космический корабль, так вообще никогда не покинет пределы Колонии. Но подготовка техники до нужного уровня занимает очень много времени и может выполняться только в наиболее развитых и, соответственно, удаленных от пограничных территорий, галактиках Колонии. Переброска войск из этих галактик, даже за счет межпространственных прыжков, занимает много времени и сил. Поэтому нам и требуется создание технологии способной существенно ускорить обучение. Этим мы и занимаемся на вашей планете. Подойди сюда, посмотри.

Сергей подошел к столу. На нем все еще лежала крупная тварь — похоже, та же самая, что и раньше. Чтобы взглянуть на нее Сергею пришлось встать на цыпочки. Он увидел вскрытую черепную коробку, в которой был мозг как две капли воды похожий на человеческий, только в несколько раз больше.

— Мы сделали выводок, которым привили форму мозга, как у человека.

— И как результат? — спросил Сергей.

— Никак, — ответил Меняло. — Абсолютно никакого положительного эффекта. Все стало только гораздо хуже.

— Значит дело не в мозге.

— Ты прав. А значит, надо пробовать сделать существо полностью на основе человека.

— Как это? — удивился Сергей.

— Пойдем, — поманил его за собой Меняло.

Они углубились в лабораторию и спустились по узкой лестнице. Оказавшись в темном коридоре снерг остановился.

— Мы пытались преобразовать человека в тварь, но все наши экземпляры были недостаточно сильны и мы не успевали разработать нужные комбинации. Экземпляры погибали.

Свет в коридоре загорелся, и Сергею предстала ужасная картина. За прозрачными стенами были тысячи изуродованных человеческих тел. Именно их снерг называл экземплярами.

— Что вы с ними сделали? — задыхаясь, спросил Сергей.

— Мы пытались получить более совершенное существо с бесконечной способностью к дальнейшей метаморфации, но при этом, чтобы оно сохранило функцию ментального сопротивления хотя бы на уровне человека.

— Да вы просто звери, — выдавил из себя Сергей.

— Твоя сущность слишком примитивна, чтобы осознать нашу великую цель. Мы создали вселенную из бесконечного эфира и ведем ее обратно к этому же состоянию. В самом начале мы допустили ошибку. Позволили одной расе развиться достаточно, чтобы нам противостоять. Но это лишь незначительная временная помеха на нашем великом пути. Больше этого не повторится. Все в этой вселенной — это распределённая, утраченная нами информация. Эти знания были нашими в прошлом и будут в будущем. А какими путями мы их восстановим, неважно. Вся имеющаяся у нас информация и технология получена за счет изучения, подчинения и видоизменения существующих в этой вселенной видов. И не забывай, Сергей, от тебя зависит благополучие твоей расы.

— И что я должен делать?

— Из тебя мы и будем делать это самое совершенное существо.

Глава 9 Коридор. Каникулы

Каникулы на Коридоре были для молодежи самым главным, да, по сути, и единственным, праздником в году. И были просто необходимы, для увеличения населения.

Людей катастрофически не хватало. Чтобы выжить, человечество должно было увеличивать свою численность гораздо быстрее, чем раньше. Поэтому на Коридоре велась активная политика демографического роста.

Так называемая нравственность прошлой эпохи стала непопулярной. На Коридоре, девушке, способной рожать, нельзя было позволить сидеть и спокойно дожидаться принца до тридцати лет. Для обеспечения демографического роста популяризировались ранние браки.

Выйти замуж в четырнадцать лет, а в пятнадцать родить своего первого ребенка стало нормой. Семьи, заводящие детей, активно поощрялись. Впрочем, если дети заводились без семей, это тоже поощрялось. Все заботы о воспитании детей на Коридоре брало на себя правительство.

В общем, демографическая политика на Коридоре стояла на втором месте, после военной. В нее вкладывалось очень много сил и средств.

Благодаря медицинским технологиям роды вызывались уже на шестом месяце беременности, остальное время ребенок донашивался в инкубаторе.

Пять лет назад стало требоваться так много инкубаторов, что их не смогли разместить на планете под куполом. Поэтому было принято решение разместить их на орбите. Для этого использовался один из космических кораблей. Родильный дом сделали там же.

Сейчас, каждый день между этим кораблем и планетой курсирует челнок, доставляя на корабль беременных девушек, обратно уже родивших мам, а через пару месяцев и доношенных детей. Причем днем рождением считается день доставки ребенка на планету.

Сразу после инкубатора детей переводят в ясли, где за ними ухаживают няни и воспитатели. После яслей, их переводят в детский сад, потом в школу, а потом в училище. За детьми все время присматривают воспитатели, учителя, наставники. Получается своеобразный конвейер по производству людей.

А родившие мамаши, через несколько дней после родов выходят на работу. Коридор не может себе позволить, чтобы большинство женского населения сидело дома с детьми. Важен каждый человек, каждый работник, каждый боец. С учетом общественной занятости, некоторые родители, первый раз видят своих детей только в возрасте двух-трех месяцев. Домой можно забирать детей только в годовалом возрасте.

Начиная с детского сада, детей уже привлекают к общественным работам. А школьники и курсанты задействованы в них уже по полной. Можно даже сказать, что основной рабочей силой служат дети. Все взрослые либо охраняют купол, либо занимаются высококвалифицированной работой. Очень много школьников помогает взрослым растить младших детей. Без их помощи не обойтись, ведь на одну детсадовскую группу из двухсот, а то и более, детей, приходится всего один взрослый воспитатель.

Только так можно выжить. Война не только отняла у человечества большую часть жизней, она полностью отняла у него детство. Но благодаря такой политике население Коридора за последние десять лет выросло почти в два раза и продолжает стремительно расти.

Сейчас на Коридоре очень мало подростков в возрасте от тринадцати до девятнадцати лет. Никто не хотел рожать во время нашествия тварей. Никто не хотел рожать после Исхода. Но с момента начала демографической политики, количество новорожденных стало резко возрастать. И если сейчас в училище учится только одна группа общей численностью в 32 курсанта, то уже следующая волна, будет состоять из шести групп общей численностью около пятисот человек, а следующая еще больше. А через два года училищу надо будет обучать несколько десятков тысяч человек.

Эта группа была последней со старой программой обучения, подготавливающей универсальных специалистов с обязательной военной подготовкой. Через два года у училища появятся более узкие направления. Конечно, самым большим направлением все равно останется военное дело, но зато появятся отдельные направления учителей, воспитателей, врачей. Еще позже появятся гражданские научные и инженерные специальности. Может даже, наконец-то, осуществится мечта многих и появится направление искусства.

А каникулы служили для создания семей и зачатия детей. Насыщенный трудовой и учебный график не оставлял молодежи времени для общения. Поэтому на Коридоре один раза в год, в одно и то же время вся молодежь в возрасте от двенадцати до тридцати пяти лет освобождалась от всех повинностей и отдыхала целую неделю.

Холостым это позволяло найти себе пару. А женатым, провести хоть немного времени со своими маленькими детьми, ну и зачать новых.

Всю неделю устраивались праздники, ярмарки, различные представления и, конечно же, танцы. Поэтому каникулы были самым долгожданным временем года. А запрет на них самым суровым наказанием.

— Оооо! Каникулы! Как здорово!

Салли почти прыгала от счастья. А Джон был счастлив только от того, что была счастлива Салли. Он незаметно наблюдал, как она прыгает с другими ребятами и громко обсуждает свои планы. Ему всегда нравилось, как ее волосы спадают ей на глаза, а она их поправляет. Он мог наблюдать за ней часами. Она ему очень нравилась. И он надеялся, что она к нему тоже не равнодушна.

Он набирался решимости с прошлых каникул и уж на этих точно собирался сделать первый шаг. Хотя, если вспомнить, то решиться на первый шаг было в его планах еще в позапрошлом году.

— Чего это ты уставился? Эээй?

Джон так глубоко задумался и даже не сразу понял, что его трясут за плечо.

— Или ты это? Как его там? «Я есть ружье»? — передразнила его Илона Зельман, продолжая трясти.

— А! Да! Нет, то есть, нет, — растерялся Джон. — Я просто задумался.

— О чем задумался? О каникулах? — не отставала Илона.

— Ну, да, — уклончиво ответил Джон. — О том, о сем.

— Слушай, ты молодец, — подсела она к нему. — Я считала себя лучшим снайпером в нашей группе, но сегодня ты меня переплюнул. Я сбила только одного летуна. И потратила на него шестнадцать выстрелов. Даже недотепы Бударгин с Джохансоном сбили столько же сколько я.

— Да мне просто повезло, — стал оправдываться Джон, видя, как расстраивается Илона. — По результатам стрельб у тебя восемьдесят семь балов из ста, а у меня только семьдесят один.

— И все же, — Илона с грустью вздохнула, — ты сбил девять летунов с девятнадцати выстрелов, а я только одного с шестнадцати.

Джон не знал, что ответить.

— Но я рада, что меня обошел именно ты, — продолжила Илона. — Знаешь? — она посмотрела на Джона. — Ты мне нравишься. Не хотел бы ты, эти каникулы, провести со мной?

Джон и так был немного не в себе, а этот вопрос окончательно вывел его из равновесия. Он абсолютно не ожидал таково от Илоны. Она была очень эффектная, наверное, самая эффектная и красивая девушка в их учебной, а значит и возрастной группе. И она была почти на год старше его. Сказать, что Джон абсолютно не ожидал от нее такого, значит, ничего не сказать. Он был просто в шоке и потерял дар речи. А Илона сидела и смотрела на него.

Джон не знал что ответить, да и просто не мог. Он на автомате перевел свой взгляд на Салли. Туда же посмотрела и Илона.

— Ааа, все понятно, — протянула она. — Что ж, сегодня меня переплюнули уже в двух вещах, где я считала себя лидером. Наверное, это урок мне, что не надо зазнаваться.

— Ладно, Джон, — сказала Илона после некоторой паузы. — Спасибо, что поддержал беседу. Я, пожалуй, пойду.

— Ммммм. Ага, — только и смог выдавить Джон, глядя вслед удаляющейся Илоне.

И снова он очнулся от тряски. Теперь уже его трясла Салли.

— Джон! Джо-он! — повторяла она. — Ты чего завис?

— У-устал я чего-то, — ответил Джон, отводя взгляд.

— Устал он! — передразнила его Салли, взлохматив волосы. — У нас впереди каникулы. Не смей раскисать, тряпка.

— Ну, они же только завтра. А сегодня надо отдохнуть.

— Ну, ты и зануда, Джон Пауэр. Еще скажи, что на каникулах надо выспаться. Куда завтра пойдем? — взяла Салли инициативу в свои руки.

— Не знаю, — неуверенно ответил Джон. — На ярмарку?

— На ярмарку! На ярмарку! — захлопала от радости в ладоши Салли. — Идем туда с раннего утра.

Гравиплатформа остановилась, их поездка была закончена.

— Ладно, Джон, — проворковала Салли. — Сегодня, иди отдыхай, а завтра с утра встречаемся на ярмарке, — она наклонилась, поцеловала Джона в лоб и направилась к выходу. А Джон остался сидеть, не понимая, что и где он сделал не так, а что сделал правильно, и как вообще себя дальше вести.

— Ох уж эти женщины, — пробормотал он себе под нос, встал и тоже направился к выходу. Сегодня надо отдохнуть. Может после отдыха он перестанет быть таким тупицей.

Первая ярмарка каникул. Нет на Коридоре ничего праздничнее этого события. И с каждым разом она становилась все ярче, красочнее, веселее и начиная с этого года многолюднее. Обычно прирост новоиспеченной молодежи был невелик, но в этом году на ярмарку уже попала первая волна многочисленной молодежи, рожденной после начала демографической политики. На следующих каникулах народу будет еще больше. Ну а лет через пять ярмарка должна настолько разрастись, что и для нее, как в свое время для инкубаторов, детских садов и школ, придется предусматривать значительно больше места. И проводить ее не на главной площади, а выделять под нее целиком отдельный купол. Для этого уже ведутся подготовительные работы.

В этот раз ярмарка, как и обычно, проходила на главной площади Городского купола. И с раннего утра здесь уже начались представления и угощения. На четырех сценах выступали музыканты, клоуны, фокусники и актеры. Выступали, конечно, как умели, но для Коридора это было целым событием. А в этом году обещали даже, что покажут кино, снятое еще в прошлой эпохе. На Коридоре практически все в той или иной мере были знакомы с творчеством кинематографа, но на этот раз впервые планировалось воссоздать атмосферу кинотеатра.

Кроме зрелищ на ярмарке было множество конкурсов. Кто сильнее стукнет молотом, кто выше залезет на столб, кто тяжелее поднимет груз, кто его дальше бросит, кто лучше стреляет, кто выше прыгает, кто быстрее бегает и еще множество всяких кто лучше. Ближе к вечеру начинались романтические конкурсы для поиска пары и для уже сформировавшихся пар. А сейчас площадь просто галдела невероятным шумом изголодавшейся по развлечениям молодежи.

Джон ходил по ярмарке и как завороженный смотрел по сторонам. Салли зашла за ним, когда он еще спал и, не дожидаясь, пока он оденется, побежала на ярмарку одна. Они договорились встретиться рядом с центральной стелой, но там ее не было. Оно и понятно, как она могла удержаться и стоять на одном месте, когда вокруг столько интересного. Джон и сам постоянно отходил от назначенного места встречи, чтобы принять участие в каком-нибудь забавном представлении. В итоге они встретились чисто случайно на конкурсе по поеданию грибной пены. Он успел записаться на него в самый последний момент и с удивлением обнаружил, что в кругу участников стоит Салли и держит большой поднос с пышной розовой пеной.

Грибная пена была одним из самых популярных лакомств на Коридоре. Ее выводили особым образом и придавали ей структуру, отдаленно напоминающую густую мыльную пену. Цвета она могла быть любого, ее вкусовые качества от этого не зависели. А на вкус она всегда была пресно-сладкой. И, несмотря на то, что это лакомство все любили, съесть его много было очень сложно. Буквально с десятой ложки начинало уже тошнить от сладости.

А конкурс поедания заключался в том, что участники, держа на подносе пену, должны были ее съесть без помощи рук. Кто быстрее съел, тот и победил. В качестве приза победителю разрешали тут же умыться, а все проигравшие, по правилам, должны были проходить, не умываясь, не менее часа. А с учетом того, что пена была липкая и могла менять свой цвет в зависимости от температуры, все участники после этого конкурса имели испачканные, липкие, разноцветные лица. Это очень забавно смотрелось и веселило всех окружающих.

Салли заметила Джона и весело ему улыбнулась. Она даже попыталась ему помахать, но не смогла удержать поднос одной рукой. А вот Джон смог, помахал ей в ответ, и быстро прокравшись между другими участниками, встал рядом.

— Салли, ты с ума сошла? — наигранным тоном удивился Джон. — Ты же не умеешь быстро есть. Ты же всегда говоришь, что еду надо тщательно жевать и пережёвывать, — Джон передразнил ее и сделал жест, как будто аккуратно вытирает салфеткой губы.

— Это я не умею быстро есть, Джон Пауэр? Я тебе сейчас покажу, как надо быстро есть. Попробуй хотя бы уследи, потому что догнать тебе меня будет…

— Марш! — услышали они команду ведущего. Салли не успела договорить свою речь и, растерявшись, даже не знала, как приступить к поеданию пены. Ведь с какой стороны к ней не подлезь, лицо все равно пачкалось. Тогда она посмотрела на Джона. Он, абсолютно не переживая за чистоту своего лица, залез в пену всей головой, при этом часть пены просто разлетелась в стороны. Салли поморщилась, но поняла, что другого выхода нет и, закрыв гласа, опустила свое лицо в лакомство.

Сделав три глотка, она поняла, что пена лезет и в нос и в глаза. А от четвёртого она поперхнулась. Подняв лицо и откашлявшись, она увидела гордо стоящего Джона с пустым подносом, в то время как ее поднос был еще практически полон.

— И у нас победитель! — закричал ведущий. — Вот это скорость, вот это навыки. Да этому парню нет равных в поедание на скорость.

Джон стоял и улыбался во всю ширину своего испачканного рта. Кроме лица у него были также испачканы волосы, шея и грудь. Салли оглянулась и увидела перед собой шестнадцать участников, извазюканных в пене еще больше чем она, а некоторые были даже чумазей Джона.

Но в отличие от остальных Джону поднесли большой таз с чистящим раствором и полотенце. И он, на глазах у завидующих ему участников, стал отмывать от себя всю эту липкую гадость.

— Ха! — сказал Джон, повернувшись к Салли, после того, как полностью смыл с себя все следы участия в конкурсе. — Действительно, я не успел углядеть, как ты быстро ела.

— Да, Джон Пауэр, — ехидно ответила Салли. — Ты чемпион и достоин награды, — с этими словами она подошла к нему вплотную и протянула свое лицо к его, как будто в поцелуе. Джон растерялся, но инстинктивно потянулся навстречу и даже прикрыл глаза в ожидании. Но вместо поцелуя он почувствовал, как что-то липкое трется об его лицо и одежду. Это Салли вытирала свое испачканное лицо.

Вокруг раздался веселый хохот. Все потешались над тем, как ловко его провели. А ведущий заметил.

— Наш победитель уже воспользовался своим правом умыться. Повторно, по правилам, это право не предоставляется.

Салли, конечно же, не могла полностью вытереться, она только еще больше размазала все по своему лицу. Зато она нещадно испачкала Джона, чему была несказанно рада.

— Ну, все, пойдем дальше, — весело объявила она, полюбовавшись результатом. — У нас еще целый день впереди. Ты видел там конкурс «вылезь сухим из воды»? Побежали участвовать, — и, схватив Джона за руку, Салли под улюлюканья толпы повела его за собой.

Весь день они пробегали от конкурса к конкурсу, от представления к представлению и под вечер, все-таки, случилось то, чего так ждал Джон. Они поцеловались. К тому времени он уже и не ожидал этого, потому что за вечер Салли несколько раз притворялась, что его целует, а сама в последний момент делала какую-нибудь пакость. Но вечером, во время медленного танца они поцеловались…

Они провели вместе все каникулы. И дни, и ночи. И позволяли себе гораздо больше, чем просто поцелуи. И, в конце концов, Джон осмелился и сделал Салли предложение.

В последний день каникул устраивались специальные представления и организовывались специальные места, в которых молодые парни, предлагали своим избранницам руку и сердце. Вот и Джон воспользовался одним из таких мест. Это была аллея памяти, которая резко переходила в аллею будущего. И на самом стыке двух аллей Джон сделал Салли предложение, вручив обручальный браслет.

Обручальный браслет был традицией Коридора. Выделять силы и средства на добычу драгоценных металлов было бессмысленно. А вот вкладывать их в развитие технологий, даже мирных, вполне оправданно. Обручальные браслеты создавали некое подобие ментальной связи между своими носителями. Если один из супругов испытывал сильные эмоции, то второй их чувствовал. Работало это, правда, не всегда правильно, и совсем плохо действовало на расстоянии, но традиция прижилась, и обручальные браслеты полностью заменили кольца.

Салли на предложение Джона, естественно, согласилась и они, опять же по традиции Коридора, решили пожениться через год, на следующих каникулах.

А эти каникулы, как бы это ни было грустно, заканчивались. Впереди ждала упорная работа и учеба. На благо человечеству. На благо Коридору.

Глава 10 Земля. Внутренний враг

— Это девятый «особый» выводок, — тоном лектора рассказывал Меняло. — Он создан на основе девятого выводка, разработанного Великим Конклавом Творцов, и немного доработан лично мной, поэтому и называется «особый». Пока у меня только один экземпляр, но скоро их будет больше. Для того чтобы я мог представить его перед Конклавом, осталось только привить ему развитую способность к ментальной блокировке. Для чего нам надо провести серию опытов с твоим участием.

Снерг рассказывал о своем создании с гордостью и об удачном завершении будущих экспериментов говорил как о свершившемся факте.

Сергей стоял на мостике управления, возвышающемся над огромной лабораторией, которая сейчас была превращена в ринг, и наблюдал за предметом гордости снерга. От внешнего вида и показателей представленного перед ним экземпляра только и оставалось, как испытывать ужасающий страх и восхищение одновременно.

Эта особь была чуть больше погонщиков в размере, но в отличие от них не была прямоходящей. Она передвигалась на шести конечностях. Две располагались сзади и четыре спереди. Задние конечности были гораздо мощнее, длиннее и жилистее. Они немного напоминали ноги кузнечика. Было понятно, что за счет таких ног тварь может прыгать очень далеко и высоко. Передние же конечности, больше напоминали руки, были длинными, прямыми и относительно худыми. В конце они оканчивались гибкой кистью с тремя пальцами, а перед кистью выступал длинный, острый шип. Также у твари имелось два длинных и тонких хвоста, которые оканчивались острыми шипами. Никаких защитных панцирей не было, но все тело было покрыто неким подобием серебристой чешуи, за счет чего было ощущение, что она закована в кольчугу.

Последняя модификация имела высокий уровень интеллекта, высочайшую скорость перемещения, физическую силу и выносливость. К тому же, представители «особого» выводка, были способны существовать и эффективно функционировать в открытом космосе более часа, что делало из них первоклассных кандидатов для абордажных команд. Сергей не совсем понимал важность этой функции на фоне космических войн, но Меняло говорил об этом с восхищением.

— Это одно из важнейших свойств, — говорил он. — И, раз я вывел эту особь в изгнании на вашей планете, то решил по вашей традиции дать ей имя. Причем, чтобы оно было местным, Земным. Сначала, я хотел назвать ее «Угрожающая межзвёздным путешественникам, бороздящим просторы бескрайнего космоса». Но, вспомнив твои пристрастия к коротким именам, я стал придумывать другое. И нашел соответствующее слово в вашем языке. Пират — так я его называю.

Специально для Сергея снерг устроил показательное тестирование способностей «особого» выводка и в данный момент они наблюдали за поединком Пирата с дикими тварями, которыми была заражена Земля. Теми самыми, с которыми воевал Сергей и его люди.

Поединок проходил под абсолютно прозрачным силовым куполом диаметром около тридцати метров. Сначала Сергей подумал, что снерги боятся своих же созданий и отгораживаются от них силовыми куполами, но потом понял, что защиту используют только с целью не заляпать всю лабораторию кровью и внутренностями.

В первом поединке Пирату противостояла одна крупная тварь, которая была больше него раза в четыре. Но, несмотря на это, поединок продлился не больше двух секунд. Именно столько времени потребовалось, чтобы более развитая особь разорвала своего противника на части. Стены, созданные силовым полем были почти полностью забрызганы кровью. Темно-темно красной кровью, совсем немного, но напоминающей человеческую.

— Сила не в габарите, — прокомментировал Меняло. — Наращивать физическую силу за счет мышечной массы — довольно примитивный путь. Мы пошли другим путем и, начиная с третьего выводка, используется технология кинетического усиления мышечной массы, которая в дальнейшем усовершенствовалась от выводка к выводку. Квадратный сантиметр мышечной массы особи из девятого выводка имеет эффективность выходной энергии в сто двадцать три раза превышающую эффективность дикого выводка. Благодаря аналогичной технологии также достигнуто существенное увеличение скорости. К сожалению, мы не можем на новом месте организовать вывод существ последней ступени. Для этого должны быть пройдены все ступени эволюции, а это занимает много времени. Например, на вашей Земле для этого потребовалось больше десяти Земных лет. Это хоть и меньше двух месяцев по универсальному календарю, но все равно много.

Силовое поле подернулось дымкой, и все следы крови исчезли. В полу под куполом открылся люк, и на арену выскочила целая стая тварей. Сергей успел насчитать двадцать шесть особей. Причем две из них были довольно крупные.

Было даже не понятно, когда начался бой, но твари из стаи падали одна за другой. Сергей даже не успевал следить за перемещением Пирата. Он двигался с такой скоростью, что его не было видно. И, не более чем через минуту, бой был окончен. На краю арены стоял испачканный, но совершенно невредимый Пират. А тела всех членов стаи лежали истерзанными на полу.

— Нет! — сказал Меняло. — Это все не то! Схватка с примитивными тварями не раскрывает все способности Пирата.

Он махнул рукой и к нему с поклоном приблизился один из сопровождающих погонщиков. Проведя несколько недель на корабле, Сергею уже казалось, что он стал улавливать сигналы подчинения, отдаваемые снергом. Вот и в этот раз, он явно почувствовал, что погонщику был передан приказ. Сергей мог чувствовать только факт приказа, его суть он совершенно не улавливал.

Но через некоторое время он и так понял, в чем заключался его смысл.

На арену вышло пять тварей, которых раньше Сергей видел только на экранах мониторов. В тот день, когда его склоняли к сотрудничеству, именно эти твари окружили лагерь.

— Это твари шестого выводка, — пояснил снерг. — Последнего выводка, который в настоящий момент используется нами массово. Седьмой и восьмой были только на уровне экспериментов. В массовое производство планируется запуск сразу девятого выводка, и мне важно представить свои результаты перед Конклавом до принятия окончательного решения.

Твари шестого выводка существенно отличались от тех, что видел Сергей. Прежде всего, они были очень похожи друг на друга и размером и формой, в то время как, их дикие собратья, уничтожившие Землю, имели разные формы и размеры. Твари шестого выводка были ростом с погонщика, но шире и крупнее где-то в два раза. Соответственно, они были намного массивнее Пирата. Также, в отличие от Пирата, они имели мощный панцирь на голове и еще более мощный на спине. Сзади и спереди у них было по четыре лапы. А вот хвост был только один и гораздо короче, чем у девятого выводка. Они все были тёмно-коричневого цвета и лишь у некоторых были серые полосы на брюхе.

— Эффективность шестого выводка проверена веками, но он существенно уступает девятому в скорости и физической силе. Наслаждайся зрелищем.

Сергей перевел свой взгляд обратно на арену. В этот раз все было по-другому. Пират осознавал угрозу противников и не стремился ввязываться в бой. Сергей почувствовал передачу команды между снергом и погонщиками, но она была другой, не как обычно. Как будто диалог инициировали погонщики.

— Мои низшие собратья сомневаются в удачности моего решения, — озвучил Меняло суть их диалога, — и просят отменить бой. Они не уверены, что Пират одолеет пятерых противников. Ну что же, тем интереснее будет зрелище.

Соперники Пирата стали его окружать. Они тоже чувствовали опасность и не спешили нападать, занимая более выгодные позиции. В итоге Пират оказался зажат в угол, а его противники сужали кольцо.

— Сейчас начнется, — промурлыкал в предвкушении Меняло.

И правда, началось. Но что именно, Сергей не мог понять. Он видел только молниеносные росчерки, которые с огромной скоростью перемещались по арене.

— Знаешь, что? — как будто прочитал его мысли Меняло. — Я думаю, учитывая скорость перемещения наших бойцов, ты со своими способностями не сможешь оценить всю прелесть боя. Тебе нужна помощь.

Сергей даже не успел спросить, чем он ему может помочь, как увидел исходящий из тела погонщика свет и тут же почувствовал как Меняло завладел его телом.

— Вот сейчас смотри, — услышал он голос снерга в своей голове.

И Сергей из задворок своего сознания увидел бой. Но увидел он его совсем по-другому. Это не было как в замедленной съемке, просто теперь он успевал следить за движениями бойцов.

Двое из противников Пирата были сильно ранены и уже не могли участвовать в схватке. У одного были оторваны задние лапы, а у второго вскрыто брюхо, из которого вываливались внутренние органы. Остальные плотно наседали. У шестого выводка явно было улучшено свойство коллективного нападения. Их атаки были очень хорошо скоординированы, они действовали как единое целое. Пират с огромным трудом уклонялся от серий смертельных ударов. Но все же у него получалось. При этом он, время от времени, проводил короткие, но всегда эффективные, контратаки. Один за другим его соперники выходили из боя. Но бой не давался Пирату легко, он был дважды ранен. Причем один раз ему почти оторвало часть передней лапы.

Пирату приходилось двигаться гораздо больше, чем нападавшим на него тварям и через несколько минут стало заметно, что он сильно измотан. Но к этому моменту, ему противостояло только два соперника, причем они были довольно серьезно ранены. Остальные были мертвы или умирали от ран. Несмотря на усталость, инициатива полностью перешла на сторону Пирата и он медленно, но верно, добивал своих противников. И еще через некоторое время бой был окончен.

— Отличное зрелище. Снимите с него показания, — услышал Сергей приказ Меняло.

— Как прикажете, творец — ответил один из погонщиков.

Приказ и ответ были переданы не словами, а набором эмоций и картинок, но Сергей их понял.

— Почему я понимаю то, о чем вы говорите? — озвучил он свой вопрос.

— Я нахожусь в твоей физической оболочке и пользуюсь твоей ментальной энергией. Со временем, ты сможешь так делать самостоятельно.

— А зачем мне это?

— Я должен развить тебя достаточно, чтобы ты выдержал все необходимые опыты и дал нужный мне результат. Так что первой стадией будет твое преобразование до уровня девятой ступени. Подготовка к нему уже началась. Ты же чувствуешь в себе изменения?

Сергею не надо было отвечать, Меняло, лучше его самого, знал ответ.

— Но это же десять лет, а ты говорил, что тебе результат нужен срочно? — спросил Сергей.

— С тобой будет проводиться немного другой процесс, он конечно тоже не быстрый, но не такой длительный. Причем у меня уже есть человеческий материал, развитый до четвертой ступени, его использование тоже ускорит процесс. Я думаю, приблизительно через полгода, ты будешь готов.

Три месяца пролетели как несколько лет. Сергей уже не помнил, как общаться с людьми и использовать для общения уши и рот. Зато, за это время он прекрасно освоился с ментальным общением. Правда иногда, свои ментальные послания он проговаривал и вслух. Делал он это преднамеренно, боясь разучиться говорить.

Каждый день проходил как несколько месяцев, его часто погружали в сон и стимулировали мозг с нервной системой. В это время он видел и переживал бесконечное множество эмоций. Иногда во сне он был тварью, иногда погонщиком, вульфондом, представителем других цивилизации, о которых он ничего не слышал. Но в основном, он был собой. Иногда собой в прошлом, иногда в возможном будущем, но по большей части, он был самим собой в настоящем. Во сне он также ложился в капсулу, засыпал и видел сны во сне и пробуждался из сна во сне. Сны были такими яркими, что со временем он запутался, где сон, а где реальность. Каждый раз, открывая глаза, он не знал, просыпается ли он наяву или во сне. Его как будто развивали в нескольких измерениях, растягивая и расширяя его сущность.

Кроме того, его постоянно пичкали различными препаратами. Кололи множество уколов, облучали излучением, кормили специальной едой. Он абсолютно забыл об обычной человеческой пищи и воде. Весь его рацион состоял из безвкусной каши, но Сергея так выматывали все эти преобразования, что он всегда съедал все, что давали.

Каждый день он замечал все новые и новые изменения в себе. Сначала он стал воспринимать общение Меняло с погонщиками. Потом научился сносно сам общаться с ними. Он даже немного научился общаться с кораблем. Его общение походило чем-то на то, как в первые годы в их лагере иностранцы пытались говорить на русском языке. Мысли все время сбивались, и приходилось начинать все сначала. Многие погонщики при общении тет-а-тет презрительно прерывали диалог. Но в присутствии Меняло никто не осмеливался высказывать свое неуважение.

Еще Сергей стал понимать тварей. Он понимал их повадки, предугадывал действия, ощущал их мысли. Как ни странно, лучше всего это получалось с дикими особями. В то время как погонщикам дикие твари давались с трудом.

Также менялось и физическое состояние Сергея. Каждый день его заставляли испытывать неимоверные перегрузки. Бег, прыжки, упражнения на гибкость и иногда все это при повышенной гравитации. Каждый день Сергей пробегал больше, прыгал дальше и становился более гибким. У него существенно увеличилась скорость реакции и обработки информации. Через некоторое время он без помощи Меняло мог уследить за самыми быстрыми движением развитых тварей.

И его развитие продолжалось. За три месяца он смог достичь только шестой ступени. Меняло не устраивал такой результат, и темп тренировок с каждым днем нарастал.

— Собирайся, — воспринял Сергей образ от вошедшего погонщика. — Ты поедешь с творцом на кладку.

Сергей только что проснулся в своей каюте и готовился к очередной процедуре преобразования. Приглашение куда-то за пределы корабля полностью обескуражило его. Он так и стоял с открытым ртом, уставившись на посыльного.

— Надень свой костюм, — передал погонщик сообщение, указывая на шкаф, в котором висел его старый бронекостюм. — Там может быть опасно.

Эти слова привели Сергея в себя, и он быстро стал собираться, с мыслью, что это, возможно, очередной сон.

Через полчаса он уже сидел в летательном аппарате и в узкий, продолговатый иллюминатор наблюдал за простирающимися внизу деревьями. Где там прятались его друзья? Он, к счастью, этого не знал. Он знал лишь то, что они благополучно покинули базу и скрылись в неизвестном направлении. Сергей не знал точно, но верил словам Меняло, что за людьми никто не следит и куда они скрылись неизвестно. Но при этом, Меняло, всегда добавлял, что если ему будет нужно, то он сможет их найти за несколько часов.

— Мы на месте, готовься к выходу, — услышал он команду снерга.

Сегодня он был в новом теле. В теле погонщика, исполняющего роль военного главнокомандующего.

За прошедшее время Меняло несколько раз использовал различные тела, в зависимости от ситуации. Но в теле военнослужащего, Сергей видел его первый раз. Вероятно, Меняло, и для себя, посчитал поездку опасной и занял тело самого защищенного погонщика. А может быть, это была особая традиция или правило. То есть, если творец занимается исследованием, то он в теле руководителя научной группы, а если это военная вылазка, то он в теле военачальника.

Важно другое. Обычно, когда Меняло занимал новое тело, Сергею нужно было время, чтобы это понять. А сегодня он это понял с первого взгляда.

Его способность по отслеживанию Меняло была уникальной. Даже погонщикам для этого требовался факт отдачи команды. Только после этого они видели хозяина.

У Сергея эта способность начала быстро развиваться после небольшого инцидента. Кроме других Меняло несколько раз занимал и его тело. И каждый раз Сергей пытался понемногу освободиться от эйфории и попытаться почувствовать себя. Но получалось это с трудом. Максимум чего он мог добиться, когда Меняло управлял им, это осознать то, что он хочет вернуть управление себе. При этом каждый раз, Сергей пытался найти лазейки по возврату контроля над телом, но абсолютно безуспешно.

Но однажды, Сергей интуитивно пошел от обратного. В момент, когда Меняло покидал его тело, Сергей попытался втянуть его в себя, и ему показалось, что у него стало получаться. Но он растерялся, не зная, что дальше делать и потерял контроль. Меняло тогда очень сильно ругался. А Сергей оправдался тем, что каждый раз, как свет его покидает, он чувствует сильнейшую боль и инстинктивно попытается вернуть его обратно. Меняло, вроде бы, поверил. Но после этого перестал пользоваться его телом.

— Чем мы будем заниматься? — спросил Сергей.

— Мы прибыли на место экспериментального полигона, — стал пояснять Меняло. — Здесь, я пытаюсь вывести особый вид существ.

— И в чем его особенность? — осмелился уточнить Сергей.

— Понимаешь, у наших созданий есть недостаток — они развиваются только из поколения в поколение. То есть, чтобы на новом месте вывести тварь девятого уровня надо вырастить как минимум девять поколений. Обязательно на том же самом месте.

— Но ведь меня вы развиваете от уровня к уровню? — недоуменно спросил Сергей.

— Точно, — подтвердил Меняло. — У тебя есть такая способность, как и у твоих сородичей. Но предыдущие экземпляры вашего вида не могли освоить уровень более четвертого. У тебя уже шестой и я не вижу препятствий в получении девятого. И все твое развитие было осуществлено на корабле.

— До твоего появления, — продолжил, после некоторой паузы, Меняло, — я начал проект прививания свойства самообучения тварям. В теории, должен был получиться экземпляр, способный к саморазвитию. Это позволило бы нам получать существ первой ступени, а до нужного уровня доводить их на корабле во время перелета к линии фронта. А это бы, в свою очередь, позволило бы существенно ускорить доставку войск к местам боевых действий.

— Ну и как результат? — спросил Сергей.

— А результат пока не сильно впечатляет, — удрученно ответил Меняло. — Первые два эксперимента провалились. Твари вылупились очень слабыми, а главное, не поддающимися контролю. Хотя, те экземпляры, которые мы не уничтожили, действительно имели способность к развитию, но не такую сильную, как я ожидал. Совсем не такую. А способность к подчинению им так и не смогли привить.

— Та кладка, к которой мы направляемся, — продолжил Меняло, — третий и пока последний эксперимент. В нем, мы еще раз, попытались привить подчинение и усилить способность к развитию. Но, честно говоря, я не жду от него успеха.

— А зачем я здесь? — уточнил Сергей.

— Я же сказал, что не надеюсь на успех, — усмехаясь ответил Меняло. — А в этом случае кладка должны быть ликвидирована. Тебя взяли, чтобы опробовать твои способности. Наконец-то ты вволю сможешь уничтожать так ненавистных тебе существ. Да?

— То есть? — недоумевая, переспросил Сергей. — Я буду в команде зачистки?

— Нет! — жестко ответил Меняло. — Ты и будешь командой зачистки.

Корабль завис в пятнадцати метрах от земли над небольшой рощей, усеянной редкими куцыми деревьями и кустарником, в некоторых местах присыпанным, тающим на весеннем солнце, снегом. Вокруг рощи распростёрлась степь промёрзшей земли, из которой местами старалась пробиться редкая растительность.

Кладка была в глубине рощи. В густом кустарнике, присыпанные снегом, лежали несколько десятков желто-белых яиц разных форм и размеров.

Сергей стоял у открытого люка и воспринимал инструктаж, глядя вниз и наблюдая, как до него пытаются допрыгнуть три твари, довольно необычного белого цвета, но при этом жутко кровожадного вида. Всем своим существом он чувствовал их ненависть и желание убивать.

— Самые крупные вылупились еще вчера и уже частично набрали силу, — инструктировал его Меняло. — Тебе будет непросто. Сначала разберись с этими тремя, а потом уничтожь всю оставшуюся кладку. Мы сняли показания. Этот эксперимент провалился, я уже отдал команду законсервировать все оставшиеся кладки.

— А есть и другие? — Сергей хотел спросить совсем не это. Он жутко хотел спросить, точно ли они в нем так уверены. Ведь он один, без оружия, не в состоянии одолеть сразу трех тварей, каждая из которых в пять, а то и в семь раз больше его самого. Страх сковал мысли и парализовал тело.

Меняло, конечно же, это чувствовал.

— Есть, — ответил он, поддерживая глупый разговор. — Но они уже законсервированы. А теперь, делай свою работу.

— Хорошо, — с трудом выдавил из себя Сергей. — Спускайтесь ниже.

— Зачем? — удивился Меняло.

— А к-к-как я т-т-туда спущусь? — заикаясь, спросил Сергей. — Тут же высоко-ж, блин. Летать-то я еще не научился.

— Просто прыгай, — сказал Меняло.

— Прыгать? — уже в панике кричал Сергей. — Да тут же, высоко же. Я себе…

Договорить ему не дали. Меняло просто вытолкнул его из корабля.

Абсолютно этого не ожидая, Сергей полетел кубарем вниз. Он, наверное, так и упал бы плашмя на землю, но еще в воздухе с ним столкнулась одна из тварей. Это немного привело его в чувство. Он схватился за столкнувшуюся с ним особь и, перегруппировавшись таким образом, что она оказалась внизу, упал на нее и, случайно оказавшуюся под ними, другую тварь, стоявшую на земле.

Сразу после падения, Сергей отскочил в сторону, в ожидании нападения, но его не последовало. На месте его приземления лежали две мертвые твари. При падении они пронзили друг друга своими шипами на конечностях.

Последняя тварь стояла в двадцати метрах и смотрела точно на него. Готовая к обороне она расположилась посередине между кладкой и противником. От нее исходили настороженность и решительность. Она боялась, но была готова защищать кладку до последнего, как мать защищает своих детей.

Сергей был все еще не в себе и с трудом оценивал ситуацию.

«Вот это мне повезло, вот это да, — думал он. — Две из трех укокошили сами себя, а третья какая-то трусливая. Может, мне еще повезет, и она нафиг от инфаркта помрет?»

Сергей попытался обойти тварь, но ничего не вышло. Она следовала за ним, обороняя кладку.

— Ну же, гадина, — приговаривал вслух Сергей. — Как тебя убить-то?

Сергей даже не заметил, как резко переменилось его настроение. Вместо панического страха и желания выжить появился азарт. Он сам начал верить в то, что сможет одолеть противника. Вот только как это сделать. Нужно хоть какое-то оружие.

«Стоп! Я же в своем костюме, — осенило Сергея. — Ножны на ногах».

Он быстро потянулся к лодыжке и нащупал небольшой метательный нож. На другой ноге был еще один.

«Ну, хоть что-то, — подумал Сергей. — Хотя, конечно, здесь они бесполезны. Если только…».

Сергей начал внимательно оглядываться вокруг в поисках подходящего дерева и через некоторое время нашел, что искал. Он начал осторожно пробираться к небольшому деревцу. Тварь последовала за ним, не упуская его из вида, но и не нападая.

Добравшись до цели, Сергей сломал длинное, тонкое и прямое деревце и с помощью ножей стал превращать его в кол. Ножи были маленькими и не удобными для обработки, поэтому дело продвигалось очень медленно. Все это время тварь стояла неподалеку и следила за ним, не решаясь напасть.

— Чего ты там возишься? — услышал Сергей в своей голове голос Меняло. — Давай быстрее. С минуту на минуту вылупятся новые.

Кол еще был не совсем готов, но Сергей понял, что медлить больше нельзя. Взяв его как копье, он помахал им перед собой. Копье получилось тяжёлое и неудобное, но другого не было.

Он перехватил его поудобнее, выставив острие вперед, и побежал прямо на тварь.

«Я блин как рыцарь на турнире, — пронеслось у него в голове старое воспоминание. — Только без лошади».

Как ни странно, но тварь тоже побежала на него и, не добегая нескольких метров, сделала прыжок.

Сергей не ожидал такого и с трудом увернулся. При этом копье улетело в сторону. Но на этом тварь не прекратила атаку. Мгновенно развернувшись, она напала снова. И снова Сергей смог отскочить от удара шипов-конечностей только в последний момент. Он явно упустил инициативу и теперь успевал только защищаться.

Его хватило секунд на шесть, не больше. После этого он пропустил удар. Ему повезло, удар был наотмашь и вместо того, чтобы проколоть насквозь он отбросил его на десять метров.

Сергей больно ударился об землю и по инерции покатился дальше. Когда движение, наконец-то, остановилось, он почувствовал, что лежит на чем-то твердом. А подняв голову, тут же увидел мчащуюся на него тварь. За секунду до столкновения Сергей понял, что лежит на своем самодельном копье и этой секунды хватило, чтобы выставить его острием перед собой и упереть тупым концом в землю. Тварь на большой скорости налетела прямо на копье, которое пронзило ее насквозь.

Сергей быстро отскочил в сторону, подальше от бившейся в агонии особи. Даже сейчас она пыталась его убить. Он чувствовал это ее желание острее всех других.

Посмотрев на поверженного противника, Сергей развернулся и направился к кладке. По мере удаления от умирающей твари он чувствовал, как изменяются ее мысли. От желания убивать они переходили к грусти и страху за свою стаю. Тварь не думала о том, что умирает, она думала только о том, что ее гнездо осталось без защиты. Эти чувства были такими яркими и так ему близки, как будто их испытывало не мерзкое безжалостное создание, а человек. Сергей с яростью отбросил от себя мысли о жалости. Но почувствовав последний вздох своего противника, не удержался — остановился и оглянулся. Он был почти уверен, что перед самым концом тварь умоляла его пощадить остальных.

— Сергей! — отвлек его от мыслей Меняло. — Через пару минут вылупятся новые особи. Поторопись.

И он поторопился. Добравшись до кладки, он стал один за другим разбивать яйца и уничтожать зародышей. Делать это в первые же минуты после разрушения яйца, было совсем просто. Зародыши были мягкие, и имеющихся ножей было достаточно, чтобы прервать им жизнь.

Важно было убить детеныша сразу. Один раз Сергей зазевался на несколько минут, и этого хватило, чтобы кожа детеныша затвердела, и он начал вставать на ноги. Еще бы несколько минут и пришлось бы сражаться с еще одним достойным противником.

Сергей уничтожал кладку несколько часов, планомерно переходя от одного яйца к другому. И с каждым разом он все лучше и лучше распознавал ментальные образы своих жертв. И что самое страшное — он стал ощущать их по другому. С каждым разрушенным яйцом, с каждым убитым зародышем у него усиливалось чувство, что он убивает беззащитных, ни в чем не повинных детей.

Он гнал эти мыли прочь, уверяя себя в том, что это бездушные твари, которые убьют его сородичей, если он не уничтожит их сейчас. И вот, почти через четыре часа яйца закончились. Сергей оглядел свои труды. На небольшой поляне в груде разрушенной скорлупы лежало тридцать шесть тел. А неподалеку стоял приземлившийся корабль.

— Я все! — передал ментальное послание Сергей.

— Наконец-то! — услышал он ответ Меняло. — Возвращайся на корабль.

И тут он что-то почувствовал. В кустах, заваленных снегом, кто-то был. Он чувствовал, там еще одно яйцо.

Сергей направился туда.

— Ты куда? — спросил его Меняло.

— Мне что-то послышалось, — ответил Сергей. — Надо проверить.

Дойдя до кустов и заглянув внутрь, он увидел то, что ожидал. Это было яйцо. Оно было значительно меньше остальных, поэтому его не было видно.

Сергей подошел ближе и собрался сломать его, но яйцо вдруг треснуло и раскололось. Из яйца выпал маленький, пушистый, белоснежный детеныш, размером с теленка. Замахнувшись ножом, Сергей встретился взглядом со своей жертвой и его тут же заполнили необычные чувства. Малыш принял его за свою семью, не за папу, не за маму — их у тварей никогда не было, а за своего брата, члена своей стаи. Море любви и преданности обрушилось на Сергея, и его рука с ножом остановилась.

— Ну что там? — услышал он Меняло.

— Ничего, — выдавил после небольшой паузы Сергей. — Показалось. Я возвращаюсь.

Сергей вылез из кустов и последовал на корабль, слыша в своей голове голос родившегося брата. Он не знал, откуда, но был уверен в том, что никто кроме него не слышит этот голос.

— Я доволен, — за четыре месяца, прошедшие после зачистки Сергеем кладки, Меняло повторял эту фразу в лучшем случае пару раз. Его не устраивала ни скорость, ни качество преобразования подопытного. Но сегодня он был доволен.

Он даже подсвечивался каким-то особенным радостным желто-зеленым цветом, представ перед Сергеем в своем естественном виде. И, несмотря на то, что за прошедшие месяцы Сергей видел его таким неоднократно, он все равно не переставал восхищаться данным неописуемым зрелищем. Бесформенный, вернее постоянно меняющий форму, сгусток света и энергии вызывал трепет и восхищение.

Полностью освоив навыки ментального общения и восприятия, Сергей видел, что это не просто облако света. Это гораздо и гораздо большее. Это как маленькая звезда, сдерживающая и преобразующая в себе огромные объемы энергии, и как это ни странно, материи. Все пространство-время вокруг снерга немного искажалось, как бы расступаясь перед ним в раболепном поклоне. Этот эффект был незаметен, когда снерг занимал чью-то физическую оболочку, но когда он был в естественном виде, это было поистине невероятно.

— Все получилось, — продолжил Меняло свою мысль. — У тебя полноценный девятый уровень.

От недавнего облучения Сергей еще плохо соображал, и суть образов Меняло доходила до него с трудом. Но основную идею, что хозяин доволен, он воспринял.

После неудачи с экспериментом по выводу новых особей и зачистки гнезда, в котором Сергей участвовал четыре месяца назад, Меняло перевел на него все свое внимание. Процедуры и тренировки участились вдвое, а то и втрое. Сергей не успевал прийти в себя от одной процедуры, как тут же переходил к другой. Он помнил, как будто во сне, что проходил испытания боем с четырьмя тварями шестого уровня. Как победил, без особого труда, используя больше не физическое, а психологическое и ментальное подавление противника.

Тело и голова постоянно болели. Мысли путались. И с каждой тренировкой, с каждой процедурой, даже с каждым принятием пищи становилось все хуже и хуже. Сергей чувствовал, что теряет себя во всем этом. Чувствовал, что превращается во что-то другое. Эмоции и чувства отошли даже не на второй, а на пятый или шестой план. Всем правили инстинкты. Инстинкты убивать, выживать, понравиться хозяину.

Управлять собой стало очень сложно. Даже трезво размышлять удавалось с трудом. Было почти невозможно отличить свои мысли от чужих, которые в него постоянно внедряли.

Сергей пытался сохранить свое я. Он старался чаще думать о людях, вспоминать старые случаи из жизни, пытался общаться с воображаемыми собеседниками. Но мысли о родном доме, о своих собратьях очень быстро улетучивались. Их не было рядом. О них не было ничего слышно. Некому было о себе напомнить.

И когда Сергей уже был готов сдаться и окончательно превратится в особо извращенный вид твари, помощь пришла оттуда, откуда он и не ждал. Он услышал зов своего брата. Того самого малыша, жизнь которого он сохранил при разрушении гнезда.

Сначала это были едва заметные сигналы, но их сила постепенно нарастала. Его брат посылал разрозненные образы запроса. Он в панике звал его снова и снова. Сначала Сергей думал, что сходит с ума, или что это очередной эксперимент и не отвечал. Но когда терять было больше нечего, он ответил.

Связь установилась моментально и Сергея просто затопили чувства, эмоции и ощущения, которые испытывал малыш. В основном был глубокий страх, печаль и голод, а на поверхности лежала радость. Огромная, яркая, чистая радость потерявшегося ребенка вдруг неожиданно нашедшего свою маму. Оказывается он шел по следу от гнезда уже несколько месяцев. У него не было другого маяка — только он, Сергей, был его стаей.

Эти эмоции отрезвляли, частично очищали разум и стали спасительной соломинкой, хватаясь за которую день за днем Сергей оставался собой.

Каждый день он общался с братом, давая ему указания и советы по выживанию. Он обучал его добывать пищу, убивать и убегать. Брат был один, у него не было стаи, и он был очень мал и слаб, по сравнению с другими тварями, поэтому в основном ему приходилось убегать и прятаться. Но забота о нем помогала и вселяла надежду. Со временем Сергей даже дал ему имя — Хоуп.

Хоуп был единственным существом, благодаря которому Сергей, хоть и с трудом, но оставался собой, а Сергей был единственным существом, благодаря которому Хоуп мог выжить в этом мире.

Вот и сейчас, из последних сил держась на ногах, Сергей старался думать о Хоуп. А Меняло, тем временем, переплывал из состояния в состояние и делился своими грандиозными планами.

— Твоя кровь — подготовленный реагент. Теперь дело за малым. Остался последний штрих. Привить твою способность остальным. Пойдем.

Меняло занял тело погонщика, взял инъекционный дозатор и направился в питомник, где содержались уже готовые твари девятого уровня.

В питомнике было только шесть особей, большего количества Меняло не мог себе позволить в связи с ограниченными ресурсами, но и этого было достаточно для проведения эксперимента.

Как только Меняло зашел в питомник он призвал всех тварей к себе и через несколько долей секунды перед ним стояли преклонившись все шесть особей.

— Убей его, — приказал Меняло одной твари и кивнул в сторону Сергея.

Сергей еще не успел осознать происходящего, но инстинкты уже работали. Он мгновенно упал на землю, и напавшая тварь пролетела мимо. Поднявшись, он отдал твари ментальный приказ сдаться. И она подчинилась.

— Убей его, — воспринял Сергей очередную команду Меняло, отданную другой твари и тотчас же продублировал первой особи такую же команду, натравив одну тварь на другую.

— Стоп!!! — раздался всеподчиняющий приказ Меняло, и все остановились.

— Как видишь, — сказал Меняло, обращаясь к Сергею, — их уровень ментального сопротивления очень скромен. В отличие от твоего.

Меняло подошел к одной из тварей и сделал ей инъекцию.

— А вот теперь, у нее будет такой же уровень как и у тебя, — торжественным голосом объявил Меняло.

— Убей его, — повторил он свой приказ, и тварь бросилась на Сергея.

Сергей успел увернуться и отдал приказ остановиться. Но тварь продолжила нападение, ни на секунду не задержавшись. Эксперимент Меняло удался. Тварь больше не слушалась посторонних приказов. Сергею оставалось только физическое сопротивление, а в этом деле, несмотря на то, что он тоже был развит до девятого уровня, он проигрывал в связи с разницей в массе и форме.

Меняло подошел ко второй твари, сделал ей инъекцию и повторно отдал приказ убить Сергея. Тварь рванулась с места, но моментально поменяла объект нападения. Вместо Сергея она напала на своего собрата.

Сергей успел осознать, что способен управлять второй тварью, но инстинкты заставили сражаться дальше. Меняло не останавливал бой. Численный перевес был на стороне Сергея, и через несколько секунд у него получилось схватить своего противника и подставить под удар союзника. Бой был окончен, поверженная тварь, со способностью к ментальной блокировке, была мертва.

Сергей поднял взгляд на Меняло. Никогда еще он не видел его таким растерянным. Растерянность и непонимание сквозило во всем. И от этого Сергей испытал огромное удовлетворение.

— Не работает твоя шарманка! — крикнул он, насмехаясь. — Чего-то ты напутал, не так учел.

— Ошибки быть не может, — отстраненно сказал Меняло. — Первый экземпляр работал.

Меняло быстро подошел к остальным тварям и, сделав всем инъекции, отдал приказ убить Сергея. Но они даже не пошевелились.

— Нет!!! Не работает!!! — смеялся Сергей. Он уже почти забыл это чувство. Чувство радости. Сейчас оно его просто разрывало, он был готов плясать на месте.

— Этого не может быть!

Вокруг погонщика стал образовываться ореол света. Меняло покидал свое убежище. Почти сразу на погонщика бросились твари, но тут же остановились. Погонщик тоже мог блокировать команды.

— Не работает!!! — исступленно кричал Сергей, ошеломленному Меняло. — Сработало только на первом. Ха-ха-ха. Это разовая сыворотка, ты — горе ученый.

Эти слова привели Меняло в чувство.

— Точно! — сказал он. — Все эксперименты проводились на одном образце.

Облако света сжалось в плотный шар и стало двигаться по направлению к лаборатории. Первый раз Сергей видел, чтобы Меняло перемещался в своем естественном облике. Очевидно, произошедшее выбило его из колеи.

Сергей и погонщик последовали за ним, но погонщик почти сразу свернул в другом направлении. Сергей почувствовал, что Меняло отдал ему приказ, но не смог разобрать какой именно.

Меняло двигался слишком быстро. Сергей за ним еле поспевал. А добравшись до лаборатории, он увидел, на что еще способен высший снерг в естественном облике. Раньше он думал, что Меняло не может самостоятельно выполнять действий, ведь он всегда занимал чье-нибудь тело чтобы передвигаться, проводить эксперименты и выполнять другие физические мероприятия. Но сейчас, Сергей осознал, что глубоко ошибался. Только зайдя в лабораторию, он понял — Меняло способен на многое.

В лаборатории кроме них никого не было, но она мгновенно вся пришла в движение. Одновременно выполнялась и подготовка излучателя, и смешивание реагентов, и сложные расчеты. И все это делал Меняло ни к чему не прикасаясь. Облако света просто стояло в центре, а вокруг кипела работа.

Но даже это потрясение померкло перед видом человека, которого за собой вел погонщик. Это была девушка, лет двадцати пяти. Она ошарашено вращала глазами, не понимая, где находится, и что происходит. А Сергей просто стоял и наблюдал, как ее ведут к излучателю.

— Что?.. Что?.. Что ты собираешься делать? — залепетал Сергей.

— Ты правильно подметил, — ответил ему Меняло. — Сыворотка работает разово. Все наши создания выведены по одной формуле, у них один состав. С одного человека они могут принять только одну способность. На всех. Повторы недопустимы. Как тебе лучше то объяснить. Когда блокировка становится массовой, она перестает работать. Чтобы она работала, она должны быть уникальной для каждого создания. Поэтому для каждого создания нужен новый человек.

— Но ты же говорил, что я особенный, и вырастить еще одного такого очень сложно. Твоя схема не работает. Остановись.

— Нет, — возразил Меняло. — Ты и такие как ты мне больше не нужны. Реагент для восприятия готов, остается только каждый раз добавлять в него новые ДНК, а для этого не надо столько времени. Надо только извлечь ДНК из предварительно облученной человеческой особи.

В комнату вошел еще один погонщик. Перед ним нетвердой походкой шли еще четыре человека. Их всех расположили перед другими излучателями.

— Облученной человеческой особи? — глупо повторил Сергей. — Но это же их убьет!

— Они послужат великой цели, — ответил Меняло. — Это гораздо больше, чем они заслужили своим жалким существованием.

— Стой! Стой! Стой! — затараторил Сергей. — Мы так не договаривались.

Тут он услышал характерный хлопок и резкий короткий крик. Излучатель первой девушки сработал.

Сергей посмотрел на него и увидел бездыханное, обезвоженное и немного обуглившееся тело, которое еще недавно было молодой живой девушкой.

— Стооой!!! — закричал он.

Но его никто не слушал, а следом раздалось еще четыре хлопка и вскрика. Еще четыре обезображенных человеческих тела повалилось на пол.

— Нет, — повторял сам себе Сергей. — Мы так не договаривались. Не договаривались!

Он поднял взгляд и увидел перед собой оставшиеся пять особей девятого уровня. Невидимые потоки энергии, которыми управлял Меняло, поднесли к ним пять дозаторов и сделали инъекции.

— Мы договаривались, что вы оставите людей в покое, — протестовал Сергей. — А получается, что для создания ваших тварей вы будете убивать людей.

— Ты даже не понимаешь выгоды для твоей расы. Она будет жить. И служить великой цели. Творцы позаботятся, чтобы вы жили до выполнения своего назначения.

— Жили!!! — кричал в истерике Сергей. — Ты хочешь сказать — продолжали существование в качестве сырья. Вы будет выращивать людей на убой. Как скот. У нас был совсем другой уговор.

— Ты не понимаешь, Сергей. Наш договор окончен, — сказал ему Меняло. — Я надеялся, что тебя получится приручить, и оставить. Но ты такой же неконтролируемый, как твари из, истребленного тобой, гнезда. Очень жаль, но придется с тобой попрощаться. Помни, ты служил великой цели.

— Убейте его, — отдал он команду тварям.

Противостоять пяти особям одновременно. Шансов нет. Это Сергей понимал прекрасно. Об этом ему кричали все его животные инстинкты. Но сегодня человек в нем был силен как никогда. Эмоции заполонили его. Злость, гнев, отчаяние.

— Брат, — услышал он зов Хоуп, почувствовавшего неладное. — На тебя напали?

— Да, Хоуп, — ответил Сергей.

— Бей и беги. Ты так учил, — послал образ Хоуп.

— Именно так, — согласился Сергей и нанес удар.

Но свой удар он нанес не по тварям, превосходящих его физической силой и количеством. Не по погонщикам. И даже не по кораблю. Хотя мог бы. Корабль еще не был натренирован и Сергей мог бы захватить кратковременную власть над ним. Но Меняло все равно остановил бы это. Единственным шансом выжить — было напасть на снерга. И Сергей так и сделал.

Все это время Сергей помнил, как однажды случайно захватил Меняло в плен своего тела. И в теории, он понимал, что это возможно. Сейчас осталось выяснить это на практике. Это был единственный шанс.

Снерг стоял рядом и Сергей попытался втянуть его в себя. Сначала ничего не получалось. Вернее, даже, сначала, Сергею показалось, что ничего не происходит. Но твари прекратили атаку, а погонщики стояли и бездействовали. Он понял, что у него все-же что-то получается и тут, как взрыв, Меняло полностью влился в его тело. Но это слияние принципиально отличалось от предыдущих. Сергей продолжал частично управлять своим телом, отчаянно борясь с Меняло над контролем за ним.

Твари тут же возобновили атаку. Сергей отдал им приказ остановиться, и они подчинились. Их хозяин был в нем и его приказы снова действовали. Но с погонщиками этот фокус не прошел. Тогда Сергей отдал приказ тварям напасть на погонщиков.

— Брат беги, — слышал он зов Хоуп.

Сдерживать снерга внутри себя было невероятно сложно, но Сергей упорно сопротивлялся. Твари быстро расправились с невооруженными погонщиками и ему никто не мешал. Подойдя к пульту управления, он ввел команду для корабля на полное уничтожение всей информации по своему реагенту, исследованиям Менялы и всему, что произошло в лаборатории. Больше ему здесь делать было нечего. Конечно, с пятью тварями, можно было попытаться спасти оставшихся людей, но против вооруженных погонщиков они долго не продержатся.

— Брат, беги, — снова услышал он зов Хоуп.

— Да, братишка, — ответил он. — Так я, пожалуй, и сделаю.

Глава 11 Коридор. Исследования Лоббитса

Уже несколько месяцев прошло со дня неудачного эксперимента, в результате которого у Джона появился новый палец, а Лоббитс все еще изучал Дикобраза. Через Омара он выклянчивал у Цитадели все новые и новые экземпляры, но ничего необычного так и не находил. Проводить новый опыт с расщеплением иглы ему запретили, а все остальные предоставленные экземпляры не отличались от обычных.

Джон приходил все реже и реже, училище отнимало у него все время, поэтому помогал Лоббитсу только Омар, которому все эти опыты были скучны и неинтересны. Вот и сегодня он хоть и доставил в лабораторию новый экземпляр, но был абсолютно не заинтересован в его обследовании.

— Омар, ну что ты делаешь. Зачем ты его так берешь? — возмущался профессор Лоббитс. — Это же тебе не бесполезная тушка твари.

Омар удивленно посмотрел на тушу летуна, которую он нес, держа за хвост.

— Ну, вообще-то, это и есть тушка твари, — выдавил Омар, потрясая экземпляром летуна.

— Тушка твари!!! Тушка твари!!! — орал Лоббитс в истерике. — Ты что, идиот. Это единственный экземпляр летуна, вошедшего в симбиоз с наземной тварью неопределенного происхождения и… и… и назначения.

— Единственный? — недоуменно переспросил Омар. — Да их вообще-то несколько десятков штук.

— Ааа! Бестолочь! — махнул Лоббитс на Омара и попытался забрать у него экземпляр, но тот оказался тяжёлым и он тут же вернул его обратно.

— Клади сюда, — показал он на разделочный стол.

Омар со всего маху шлепнул тушу об стол и удовлетворенно уставился на профессора. Но, только что негодующий Лоббитс, уже полностью погрузился в работу и не обратил внимания на ухмылку и вызывающий жест своего коллеги.

— Так, перед нами экземпляр летуна, изъятый с тела мертвой твари под кодовым названием Дикобраз, — начал записывать Лоббитс на диктофон. — По словам очевидцев, на Дикобразе обитало несколько десятков таких летунов. Своими панцирями они образовывали дополнительную защиту в виде чешую. Эти летуны способны эффективно функционировать отдельно от хозяина. Но при этом, они его безоговорочно защищают. Что и было показано во время инцидента на Южном посту, когда все действующие летуны заслонили собой хозяина. Причем, их оказалось достаточно много для того, чтобы остановить выстрел плазменного ракетомета. Судя об имеющейся на данный момент информации, тела обычных летунов не обладают достаточной прочностью для этого. Обычно, одного выстрела пониженной мощности из светового ружья достаточно, для того, чтобы прострелить насквозь две или даже три особи. А в нашем случае, несколько десятков летунов смогли деактивировать луч плазмы в тысячи раз мощнее. Этот факт говорит о существенном отличии рассматриваемого образца от обычного летуна.

— Да нет там ничего необычного, — пробубнил Омар. — Мы каждый миллиметр осмотрели.

Но Лоббитс, как обычно, не обратил на это высказывание никакого внимания. Хотя, может и обратил, но только вида не показал. Кто его поймет, этого чокнутого профессора.

— Изучив предварительные исследования Цитадели, — продолжал Лоббитс, — я еще раз убедился в их некомпетентности, безалаберности и… и… и… ну, в общем, в Цитадели работают одни идиоты.

Омар только и смог в негодовании открыть рот от такого высказывания.

— Судя по исследованиям Цитадели, — продолжал профессор, — экземпляр имеет абсолютно идентичный предшествующим образцам набор внутренних органов, такую же структуру тканей и костей, — Лоббитс сделал небольшую паузу, как будто что-то обдумывая, — вот только непонятно по каким причинам Цитадель не исследовала молекулярный состав экземпляра.

— А чего его исследовать-то? — не удержался от комментария Омар. — И так все понятно.

В этот раз Лоббитс отреагировал на высказывание.

— Да что тебе понятно-то? — спросил он у Омара. — Объясни мне тогда, как кучка самых хрупких тварей снергов, остановила выстрел Свища. Какая у вас там официальная версия?

— Мы над этим еще работаем, — уныло ответил Омар.

— Работают они, — передразнил его Лоббитс и продолжил свою запись.

— Итак, по всем внешним признакам летун не отличается от обычного образца. Но у меня есть теория, что какой-то один или сразу несколько органов данного экземпляра отличается от органов обычного представителя его рода. И, возможно, они выполнены из материала, идентичного материалу иголки Дикобраза. Судя по опыту пальца Джона Пауэра, данный материал может абсолютно идеально маскироваться под любой орган. Палец Джона в течение суток принял необходимый цвет и внешний вид, а еще через неделю приобрел абсолютно идентичную натуральному пальцу чувствительность. Единственным его отличием от остальных является то, что его невозможно частично повредить. Джон чувствует боль, но палец повредить не получается.

— Э-Э-Э! — снова очнулся Омар. — А вы откуда это знаете? Только не говорите, что вы пытались порезать Джона. Профессор, это недопустимо.

— Допустимо, недопустимо, — бубнил Лоббитс. — Что сделано, то сделано.

— Так вот. Судя по бесценной информации, выявленной в результате простейшего обследования Джона Пауэра, единственный способ выявить замаскированный орган, это попытаться его повредить. Поэтому начнем разделение образца. Омар помогите мне.

Профессор взял лазерный резак и начал разделку туши. Через несколько минут туша была разделана на кусочки.

— Так, ну что же. Мы еще раз убедились, что эта тварь все-таки большей частью состоит из обычной плоти и крови. Продолжаем. Омар, возьми крылья и разрежь, а я займусь позвоночником и внутренними органами.

Омар взял крылья и начал разрезать их на части.

— Подожди, Омар, — остановил его Лоббитс. — Не надо резать поперек. Режь вдоль, так разделится каждый элемент.

Лоббитс взял позвоночник и разрезал его вдоль на две части.

— Вот видишь, — бросил Лоббитс разрезанный на две части позвоночник, — здесь этого точно нет, я разделил каждый позвонок.

Через несколько минут на столе лежали разрезанные части крыльев, туловища, позвоночника и других частей летуна.

— Ну, да, — начал язвить Омар, глядя на искромсанную тушу. — Это же был единственный экземпляр, с ним же аккуратно надо было.

— Ничего не понимаю, — растерянно бормотал Лоббитс. — Неужели нету. Этого быть не может. Как же так?

— Не подтвердилась ваша теория, профессор, — констатировал Омар. — Что будем делать?

— Не может быть! Как же так? — повторял Лоббитс, недоумевая глядя на разрезанные части. — Как же так?

Он в истерике стал хватать части летуна и резать их, все время повторяя:

— Не может быть. Не может быть.

— Профессор, — стал кричать ему Омар. — Профессор. Здесь этого нет. Остановитесь.

Омар схватил Лоббитса и попытался оттащить от стола.

— Успокойтесь, профессор. Там нет ничего, — Омар с силой оттолкнул своего коллегу.

— Ты не понимаешь, — протестовал в истерике Лоббитс. — Мы что-то упустили, мы сделали что-то не так. Ты должен достать мне еще один экземпляр.

— Нет. Это вы не понимаете. Это пустая трата времени. Тупик. В них ничего нет. И как бы вы не говорили о Цитадели, там это все уже сделали до вас. Нового экземпляра не будет.

Омар подошел к столу и продолжил.

— И эта груда мяса, — взяв со стола одну из частей разрезанного позвоночника, он резким движением переломил ее пополам. — Бесспорное доказательство этому, — Омар взял вторую часть позвоночника и сделал характерное движение, пытаясь переломить ее пополам. Но у него не получилось. Половина позвоночника так и осталась целой у него в руках. Он попытался снова. И снова потерпев неудачу, недоуменно уставился на позвоночник.

В абсолютном молчании к нему подошел Лоббитс и провел резаком поперек экземпляра.

Позвоночник разрезался пополам. Почти весь. Кроме тоненького участка.

Лоббитс разрезал в другом месте. И в другом. И еще в другом. Эффект был везде тот же самый. Спустя несколько минут, потраченных на обрезания «шелухи» с позвоночника, в руках у Омара оказался тоненький, толщиной с зубочистку, стержень, который не удавалось разрезать.

— А вы говорили, что резать надо вдоль, а не поперек, — усмехался во все зубы Омар.

— Ну, что же, — улыбался Лоббитс в предвкушении новых исследований. — Признаю, в этом был не прав. Но зато в остальном…

Глава 12 Земля. Побег

Сергей был прав. Твари не устояли перед военной мощью погонщиков и пяти минут. Их сила всегда была в массовости, а пятерых, их перебили довольно быстро. Но, несмотря на то, что они успели лишь немного ранить двух погонщиков, создалась общая неразбериха. Этого оказалось достаточно, чтобы Сергей незаметно покинул корабль.

Все свидетели случившегося были мертвы. Все записи корабля Сергей удалил. Он знал, что погонщикам потребуется немало времени для выяснения ситуации и установления контроля, так что в ближайшие часы его никто не будет преследовать.

Но самый главный его враг и преследователь был рядом с ним. А точнее в нем.

Сначала Меняло постоянно пытался перехватить контроль над его телом и разумом. Потом он стал пытаться просто вырваться. Сергей понимал, что от этого зависит не только собственная жизнь, но и жизнь всей его расы, поэтому сопротивлялся до конца.

Борьба отнимала все силы. Сергей не знал, сколько прошло времени с его побега, и далеко ли он ушёл. Когда сил не осталось идти, он пополз. А когда уже даже не смог ползти, то просто упал и провалился в сон…

— Как думаешь? Как долго ты сможешь меня удерживать? — вкрадчивый голос Меняло раздавался в абсолютной темноте. Вокруг не было ничего кроме завораживающего голоса, исходящего ниоткуда и одновременно с этим отовсюду.

— Сколько надо, столько и буду, — огрызнулся Сергей, не понимая где он, и что происходит. Можно было только догадываться, что это очередной сон, очередное наваждение.

— Какие мы смелые, — раздался бархатный смех Меняло. — А я скажу тебе сколько. Еще пару-тройку суток, максимум. После этого ты настолько истощишься, что в лучшем случае сойдешь с ума, а в худшем умрешь. Ну, или наоборот. Сам выбирай, что для тебя лучше, а что хуже.

— Для меня лучше чтоб ты сдох, — стиснув зубы, ответил Сергей. — Ты и вся твоя раса полоумных фонариков.

— Боюсь, что твоему желанию не суждено исполнится. Максимум, что меня ожидает это заточение в твоей мертвой оболочке.

— Ха! — усмехнулся Сергей. — То есть если я помру, то ты окажешься в плену. Это меня радует. Может, мне уже самому себя прикончить.

— Не стоит, — слишком быстро поспешил ответить Меняло. — Думаю можно и так все решить.

— Как ТАК? У нас с тобой уже был уговор, который ты нарушил при ближайшем удобном случае.

— Ничего я не нарушал! — гневно возразил Меняло. — Я обещал, что оставлю твоих людей в покое и оставил. Я подготовил для твоих собратьев великую цель. Очень мало рас удостоилось такой чести. Большинство были просто истреблены. С существующими тенденциями развития наших технологий, твоя раса будет востребована, а, следовательно, будет жива и в почете еще несколько десятков, а то и сотен миллионов Земных лет. Да на такой период существования, без нашего вмешательства, вы и рассчитывать не могли. Ваша планета станет непригодной для жизни меньше чем через шестьдесят миллионов лет. А человечество, без нашего вмешательства, погибнет еще раньше. Я даю твоей расе возможность выжить и служить величайшей цели во вселенной.

— Да что у вас за цель-то такая, ВЕЛИЧАЙШАЯ? — возмутился Сергей. — Сколько прожил с вами так и не понял.

— Тебе и не понять, — огрызнулся Меняло.

— И в чем заключается почет быть убитым? И жить только ради этого? Быть сырьем для жутких созданий?

— Эти создания — будущая основная мощь Конклава, благодаря которой мы еще ближе продвинемся к великой цели, — ответил Меняло. — И быть частью этих созданий большая честь. Тебе, похоже, этого никогда не понять. Ты слишком глуп и примитивен.

— Так если мне не понять, то и другие не поймут. Ты думаешь, что люди вот так спокойно пойдут на смерть ради цели, которую не могут понять?

— А почему нет? В вашей истории множество аналогичных примеров. Вы довольно часто приносили людей в жертву ради весьма сомнительных целей, выдуманным богам или просто потехи ради. Вы отошли от такой жизни всего каких-то лет пятьсот назад. И то, не отошли, а просто перестали это афишировать.

— Мы, — продолжал Меняло, — можем создать вам идеальные условия для жизни и для размножения.

— Хочешь сказать, можем разводить вас как скот, — съехидничал Сергей.

— Почему как скот? — возразил Меняло. — Вы можете просто жить. Причем жить в достатке, и ни в чем не нуждаться. Я думаю, через несколько поколений, с активной демографической политикой, вы сможете жить лет до тридцати, может даже сорока. И только после этого отдавать свои тела нам. У вас сейчас, далеко не все, доживают до такого возраста. А лет через пятьсот-шестьсот создадите обширную базу особей и сможете жить лет до пятидесяти, может даже шестидесяти. Больше, навряд-ли получится. Качество материала уже не то. Хотя, если мы всерьез за вас возьмемся, то возможно все.

— И поверь мне, — продолжил после небольшой паузы Меняло. — Качество вашего существования значительно повысится. Ну как вы жили до нашего прихода? Треть, или даже больше, вашего населения жила за чертой бедности. Это даже по вашим меркам. А по нашим, так вы все не жили, а существовали. Самой главной вашей целью было просто выжить. Было, правда, множество второстепенных целей, некоторые из которых приводили к вашему взаимному истреблению, но скажи мне — ради чего вы жили? Кем вы были? Мелкой песчинкой в просторах вселенной. А кем вы можете стать???

— Мы были свободны! И делали, что хотели. А самое главное нам никто не указывал когда надо умирать и ради чего.

— Свободны они были. Ха! — усмехнулся Меняло. — Да у Вас рабство официально отменено-то меньше двухсот лет назад. А реально, вы даже после этого остались рабами. Каждый день своего существования большая часть вашего населения просыпалась с утра и шла отрабатывать свою трудовую повинность. За это вы получали возможность иметь одежду, еду, жилье. И то не всегда. Мы можем дать вам все это и гораздо больше абсолютно бесплатно. Вам не надо будет отрабатывать трудовые повинности. Все свое время сможете тратить на самопознание и саморазвитие. Кто еще вам сделает такое заманчивое предложение?

— Была у нас такая пословица раньше, — сказал Сергей. — Бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Так что, пожалуй, я, все-таки, откажусь от твоего предложения.

— Глупый человечишка, — возмутился Меняло. — А тебе не кажется, что ты берешь на себя сильно много ответственности, решая за всю свою расу?

— Нет! Не кажется! — помотал головой Сергей. — И тем более, я решаю только за себя. Найдешь другого человечишку ему и предлагай служить батарейкой у фонарика. Ах да, я ж забыл, ты же не можешь никого встретить, пока я тебя не отпущу. Вот незадача. Так что, попробуй придумать какое-нибудь другое предложение, подтвержденное гарантиями, чтобы меня заинтересовать. Может тогда, я и решу тебя отпустить.

— Наивный, — усмехнулся Меняло. — Отпустить он меня собрался. А как ты это сделаешь? Неужели ты не видишь, что мы переплелись. Ты не сможешь меня выпустить, даже если захочешь.

Сергея потрясли эти слова. Все это время он старательно вглядывался в темноту, абсолютно ничего не видя, и только теперь понял, что смотрел не туда. Сделав над собой усилие, он опустил свой взгляд вниз и посмотрел на себя. Там, где должно было быть его тело, был яркий, густой свет. Он ослеплял глаза и леденил душу. И лишь присмотревшись к нему, превозмогая боль и отчаяние, можно было увидеть внутри свое родное, человеческое тело.

— Твои действия привели к тому, — услышал он голос Меняло, — что мы стали одним целым. Это был единственный способ удержать меня в себе. Где ты этому научился?

— Нигде, — ошарашено ответил Сергей. — Это случайно получилось. И как нам теперь разделиться?

— Боюсь, что без посторонней помощи это будет трудно сделать, — ответил Меняло. — Это наше проклятие. Проклятие творцов. Если мы испытываем эмоции и чувства нашего вместилища, то мы можем к нему привязаться. А ты, захватив меня, испытал столько чувств, что я не смог сопротивляться. На стадии зарождения вселенной мы потеряли подобным образом много своих собратьев, которые деградировали до необходимости материальной оболочки. Конечно, у них все происходило по-другому. Они сами всегда становились доминантами, а прежних хозяев загоняли на задворки сознания. Ты, наверное, первый кто смог захватить творца и продолжать доминировать. Я думаю, у тебя это получилось, потому что я был слаб. Я сильно много энергии растратил на проведение последнего эксперимента. Через некоторое время она восстановится, и я вновь обрету управление над твоим, вернее уже нашим, телом.

— Ага, размечтался, — возразил Сергей. — Так и будешь сидеть у меня в башке, пока я жив. А когда сдохну, все равно продолжишь там сидеть-посиживать.

— Не исключено. Такой поворот событий тоже возможен. Но маловероятен. А изучение данной способности, впоследствии, может привести меня к вершинам Конклава.

— Ну, ты пока строй свои планы, а я буду строить свои, — сказал Сергей.

— А что ты собираешься делать дальше? — с интересом спросил Меняло. — Ты ведь в курсе, что без постоянного излучения и принятия препаратов у тебя скоро начнется интоксикация, ломка и возможен анафилактический шок?

— Что? — удивился Сергей.

— Ну, да! — обыденно ответил Меняло. — Ты же не думаешь, что тебя видоизменили полностью. Ты просто был накачен определенными химикатами и излучением. Все составлялось в такой пропорции, чтобы довести тебя до определенного уровня, но не убить. Эти препараты уже несколько месяцев сохраняли в тебе жизнь. Без них, я даже прогнозировать боюсь, как поведет себя твое тело. Одно могу сказать точно, без посторонней помощи ты не выживешь. И даже если ты выживешь, то постепенно утратишь большую часть всех приобретенных способностей. Так что начинай действовать. Или возвращайся на базу к погонщикам или ищи людей. А я пока отдохну, восстановлю силы. Они мне потребуются, чтобы вернуть свой облик.

— ИДИ, ДЕЙСТВУЙ, — раздались последние слова Меняло и свет резко заполонил все вокруг.

Открыв глаза, Сергей обнаружил, что лежит в глубоком овраге. Совсем рядом протекал ручей. Ужасно хотелось пить, но сил встать не было. В голове кружилось, и было сложно определиться с направлением. Все тело болело, как будто по нему проехался танк.

С трудом преодолев ползком два метра до ручья, Сергей принялся пить. Он пил, практически не останавливаясь, около часа, с каждым глотком все больше и больше приходя в себя.

За все это время Меняло ни разу не дал о себе знать.

Осознав, что сил прибавилось достаточно, чтобы встать, Сергей поднялся и осмотрелся.

Он был на дне широкого оврага, вдоль которого протекал ручей. Ручей был совсем маленький, но было видно, что иногда он разливался и занимал почти весь овраг.

В каком месте планеты был корабль во время бегства, он не знал, поэтому оставалось только догадываться о своем местонахождении. Было жарко, а по меркам Сергея сейчас был ноябрь, значит он где-то в тропическом или субэкваториальном поясе. «Это хорошо, не придется бороться с холодом, — думал Сергей. — Еще бы понять, где именно я нахожусь и как найти людей, вот тогда было бы все замечательно».

Правду или неправду сказал ему Меняло, и говорил ли он с ним на самом деле или это был плод его воображения, Сергей не знал. Но он прекрасно понимал, что людей надо найти в любом случае.

Он начал двигаться вверх по течению ручья, но переход давался с трудом. Каждые пару километров он останавливался и пил много воды, чтобы продолжить движение дальше.

К вечеру стало понятно, что одной воды недостаточно. Нужна еще и еда. Как назло вокруг не было никаких плодоносных деревьев. И не найдя ничего съестного к ночи, пришлось довольствоваться травой и кореньями. Есть их было невыносимо сложно. Организм отвык принимать твердую пищу. Сергея постоянно рвало, и все попытки запихать в себя хоть что-то не увенчались успехом. Попытки заснуть и забыть про голод также оказались бесполезны.

Встав с первыми лучами солнца, Сергей напился воды и двинулся дальше в путь. Ручей был источником пресной воды, и вся его надежда заключалась в том, что где-то поблизости должны быть люди. Он выискивал их следы на дне оврага, хотя понимал, что люди, не умеющие заметать свои следы, не смогли бы так долго здесь прожить.

Так прошло еще два дня. С каждым часом Сергей становился все слабее и слабее. Он уже несколько раз терял сознание, и это случалось все чаще и чаще. И если поначалу он, хоть как-то, старался оставлять поменьше следов, то к концу второго дня, он по большей части полз, оставляя за собой борозду. Он понимал, что по этим следам его смогут найти и лишь надеялся на то, что это будут люди. Но к вечеру второго дня, увидев вдалеке образ белесой твари, Сергей понял, что с людьми ему не повезет.

Тварь нагоняла его очень быстро. Собрав все силы, он постарался встать и бежать, но у него не получилось. Попытка сформировать ментальную команду развалилась, отдавшись жуткой головной болью. Рухнув кульком, оставалось только дожидаться, когда его настигнут.

Он чувствовал, что тварь подобралась к нему. Она была одна, не очень большая и какая-то белесая. Раньше он таких не видел. Если бы у него были силы, он с легкостью одолел бы ее, но сил не было даже на то, чтобы поднять голову.

«Ну что ж, Меняло, по крайней мере, тебе тоже не сладко придется. Умирать, осознавая это, не так уж и страшно», — подумал Сергей.

— Давай тварь, — еле выдавил он из себя. — Чего ты ждешь?

Но в ответ была тишина и где-то на дальних задворках сознания, за пеленой головной боли и голода звучал настойчивый, знакомый голос.

— Бра-а-а-т! Бра-а-а-т! Это я! Хоуп!

С момента их последней встречи Хоуп вырос раз в пять. Теперь он был размером с небольшого тигра. Еще одной особенностью, бросающейся в глаза, было то, что он был абсолютно белый, как мел.

Общаясь с ним до этого только ментально, Сергей никогда не представлял его внешность и имел весьма слабое понятие о размерах.

Сейчас его самый необыкновенный и единственный в этом мире близкий друг стоял перед ним.

Отчасти Хоуп напоминал огромную ящерицу с восьмью многосуставными лапами и длинным хвостом. Узкую, продолговатую голову и часть спины защищал массивный белый панцирь, а все остальное тело покрывала короткая и очень приятная на ощупь белоснежная шерстка. Задние четыре лапы выглядели мощнее и длиннее передних. Хоуп мог легко ходить стоя, используя только их, но в основном передвигался на всех восьми конечностях, прижимаясь к земле как можно ниже. Передние лапы отдаленно напоминали руки. Они были короче и меньше, но при этом имели по шесть пальцев, в то время как задние имели только по три. Все пальцы оканчивались длинными острыми когтями. На конце хвоста было тоже какое-то подобие то ли когтя, то ли жала.

На голове, подо ртом, вниз торчало что-то наподобие короткого тупого рога, а с макушки вверх поднимались еще два, но острые и длинные. Изо рта выступали шесть клыков, четыре верхних и два нижних. Надо ртом вдоль головы вились усы, а над ними располагалось два узких панорамных глаза, проходящие практически вдоль всей головы.

Хоуп склонился прямо над ним и Сергей хоть и с трудом, но разобрал его послание.

— Брат слаб! Брат голоден! Я дать еда!

Хоуп поднес свой рот к лицу Сергея и открыл его. Изо рта исходил ужасный запах, и прямо на лицо Сергея капала слюна. Но сил отвернуться не было.

— Что он делает? — только и смог подумать Сергей, как вдруг изо рта Хоуп прямо ему на лицо упал плотный комочек слизи.

— Фу! Что это? Он блюет на меня, что ли? — подумал Сергей, и тут же догадался, что делает Хоуп. — Ты хочешь меня накормить?

Сергей понял, что это его единственный шанс выжить и начал впихивать в себя то, что отрыгнул его новый брат. Как ни странно, но даже несмотря на ужасную брезгливость, его не вырвало. Частично переваренная в желудке Хоуп пища легко усваивалась его измотанным и ослабевшим организмом.

После того как он все съел, Хоуп отрыгнул еще, а потом еще. Почувствовав сладкую тяжесть в желудке, Сергей дополз до ручья и напился из него.

— Отдыхать! — услышал он Хоуп и тут же согласился.

Засыпая, Сергей чувствовал, как брат аккуратно сгребает его тело и куда-то несет.

Когда Сергей проснулся, был уже разгар следующего дня. Он лежал в густом кустарнике, опираясь на что-то мягкое. Немного оглядевшись, он понял, что лежит на Хоуп.

Голод хоть и чувствовался, но уже не так сильно и существенно прояснилось в голове. Хотя слабость все еще оставалась.

— Ну что же, Хоуп, — с улыбкой сказал Сергей. — Спасибо, что спас меня. Но, похоже, тебе и дальше придется меня выкармливать.

— Брат! Еда?

Хоуп встал и снова отрыгнул.

Следующие два дня прошли в том же кустарнике. Хоуп изредка отлучался поохотиться, а Сергей иногда, с помощью брата, доходил до ручья попить воды.

Отношения с Хоуп сильно отличались от того, что испытывал Сергей, подчиняя других тварей. Они видели в нем хозяина, господина, которому надо угодить, потому что так надо, потому что они созданы именно для этого. Для Хоуп же он был одновременно братом, матерью, отцом, сыном и вожаком стаи. Он не подчинялся Сергею как хозяину и господину, но он стремился помочь, потому что они одна стая одна семья.

Уровень интеллекта у Хоуп был довольно низкий по сравнению с человеком, но вполне приличный, если сравнивать с животным. Он не мог воспринять сложных вопросов, поддержать сложный диалог. «Еда», «Убегать», «Убивать», «Отдыхать» — вот весь его основной словарный запас. Но благодаря способности передавать чувства, образы и эмоции, можно было понять, когда он грустит, когда боится, а когда радуется. Находясь рядом, Сергей всегда чувствовал исходящую от него волну радости и счастья — он до сих пор каждую минуту радовался тому, что нашел брата.

Также Сергей помнил, что Хоуп появился в результате эксперимента по созданию саморазвивающейся твари. Так что у него, возможно, было все впереди.

Через два дня Сергей решил разнообразить свой рацион. Пришлось очень долго объяснять своему спасителю, зачем и как ему надо принести целую, не переваренную еду. Но усилия были не напрасными, и через час Сергей на небольших углях тушил маленького жирного кабана.

Хоуп не понимал, зачем еду надо держать над противными кусачими углями. Несколько раз он попытался схватить угли и, обжёгшись, отскакивал от костра, повторяя так снова и снова. Он думал, что раскаленный уголь успевает укусить его быстрее, чем это делает он сам и старался опередить противника. В итоге, натренировавшись, он успел схватить большой уголек и закинуть себе в рот, но тут же выплюнул его, отчаянно плюясь. После этого, он обиженно отошел от костра и улегся отдыхать.

Приготовив кабана, Сергей отрезал от него часть и бросил Хоуп. Тот, как будто только этого и ждал, вывернулся и поймал еду еще в воздухе. Распробовав блюдо, он стал с интересом подбираться обратно к костру. Но к углям уже не лез, а просто сел рядом и уставился на кабана. Сергей отрезал несколько больших кусков для себя, а остальное разрешил съесть Хоуп, который, в считанные мгновенья, съел всего кабана и уставился на оставшиеся куски.

— Эээ, нет, приятель, — помотал головой Сергей. — Это мне. Ты свое уже слопал.

В ответ он услышал что-то похожее на мурлыканье и получил ментальный образ.

— Еда. Еда. Да. Да, — при этом Хоуп стал извиваться вокруг него как котенок.

От такого подхалимства Сергей не смог устоять и бросил ему еще один небольшой кусочек, который мгновенно исчез в огромной пасти.

— Как кошка, ей богу. Откуда только научился так попрошайничать?

— Как откуда? — услышал Сергей знакомый голос внутри себя, который надеялся больше никогда не слышать. — Взял из твоего сознания. Ты же примерно так себе представлял, что твой зверек будет клянчить еду. У вас тесная ментальная связь. Оч-чень интересно. Давно ты с ним знаком?

— Меняло, — разочарованно протянул Сергей. — Что тебе надо? Я так надеялся, что ты просто исчезнешь.

— Я еще раз констатирую факт, что ты глуп и примитивен. Как я мог исчезнуть? Я только еще крепче завяз.

— Твою мать! — ругнулся Сергей. — И что? Ты теперь все время будешь в моей голове?

— Ну, — неопределенно ответил Меняло. — Я, все-таки, надеюсь, что это ты будешь в моей голове.

— Ааа, все еще надеешься. Чего же тянешь?

— Твоя интоксикация вытягивает из меня все силы. Ты до сих пор жив только благодаря мне.

— Э не. Я до сих пор жив только благодаря Хоуп.

Хоуп, почувствовав, что его благодарят, начал прыгать вокруг.

— Да уж, — согласился Меняло. — Интересное создание. Ты его оставил в живых, когда разрушил гнездо со всей его семьей?

— Не твое дело, — огрызнулся Сергей. — Иди лучше опять поспи. Надоел ты мне.

— Привыкай, Сереженька, привыкай. У нас с тобой намечается долгое сотрудничество. И постарайся побыстрее найти себе реальную помощь, а не маленького зверька. Приблизительно, через три-четыре дня у тебя закончатся все запасы химических блокираторов в крови и начнут отказывать внутренние органы. Тут даже я тебе не помогу. Чтобы выжить тебе потребуется постоянная очистка организма. Это просто. Даже ваш примитивный уровень медицины сможет это обеспечить. Тебе лишь надо найти поселение, где можно будет делать переливание крови, и ставить капельницы от интоксикации. Насколько я сориентировался, ближайшее массовое скопление людей находится в ста километрах на юг отсюда. Предлагаю тебе двигаться туда.

— С чего это я должен тебе верить? — засомневался Сергей. — Вдруг ты меня приведешь на одну из своих баз.

— Я тебя, конечно, приведу, но не сейчас. Пока слишком велик риск, что тебя убьют. А мне этого не хочется. Выбраться из твоего мёртвого тела будет гораздо сложнее. Да и что слушать меня. Спроси у своего зверька, видел ли он людей?

Хоуп подтвердил слова Меняло и Сергей, послушавшись совета, направился на юг. Несмотря на то, что постоянное питание добавило ему сил, он чувствовал, что с каждым днем его состояние ухудшается. На третий день он опять не смог принимать пищу. Даже переваренная в желудке Хоуп еда не усваивалась. На четвертый день снова возобновились обмороки, и Сергей приноровился использовать Хоуп как средство передвижения, забравшись ему на спину. К концу четвертого дня их путешествия, Сергей с трудом держался на ногах, а никакого следа людей поблизости по-прежнему не было.

— Отправляй своего зверька на поиски, — настаивал Меняло.

— Да он уже обыскал всю окрестность.

— Отправляй его дальше.

— Ага! Я постоянно в обморок падаю. Без его защиты меня первый зверек скушает.

— Так делай что-нибудь и быстрей. Не надеешься же ты, что тебя люди сами найдут и позовут.

Хоуп резко остановился и замер. Сергей насторожился и через несколько секунд понял причину. Неподалеку раздавались крики. Человеческие крики. И выстрелы.

— Быстро. Туда, — скомандовал Сергей, и Хоуп с ним на спине рванулся по направлению крика.

Перебравшись через небольшой холм, Сергей увидел тех, кого так долго искал. Это была группа людей, состоявшая из шести человек. Они, прижатые к отвесной скале, отбивались от довольно крупной стаи тварей. На одном фланге они активировали аномалию. Сзади их надежно защищала скала. Но даже с учетом этих укрытий, они с трудом сдерживали стаю шквальным огнем. Таким темпом, даже если их ружья были заряжены на максимум, боезапаса хватит минут на десять-пятнадцать. Но присмотревшись, Сергей понял, что и этих десяти минут им не протянуть. По, казалось бы, неприступной скале сбоку забиралось четыре твари. Еще немного и они обрушатся на головы ничего не подозревающей группы.

— Вперед, — скомандовал Сергей. — Быстрее.

И Хоуп послушно помчался в гущу событий. Сергей всем своим нутром чувствовал возбуждение и азарт брата. Первый раз вожак вел его на охоту. Первый раз он шел убивать со своей стаей.

Сергей понял, что его заметили, по разинутым ртам обороняющихся. За все время войны они, скорее всего, первый раз видели человека, оседлавшего тварь. Попытки приручить их были признаны бесполезными еще до Новой эпохи. А тут такое — человек, в простынях, верхом на абсолютно белой твари. На несколько секунд даже прекратилась стрельба. Этого хватило Сергею, чтобы успеть громко выкрикнуть, активно жестикулируя руками:

— Верх! Верх!

Его услышали и поняли. Несколько человек посмотрели наверх и заметили опасность. Но твари подобрались уже слишком близко. Двух удалось подстрелить, но две другие одним прыжков впрыгнули в обороняющийся лагерь и напали на людей. За те несколько секунд, пока их не расстреляли, они успели убить двоих и серьезно ранить третьего. А отсутствие шквального огня побудило оставшихся тварей пойти на прорыв. Впереди стаи шла крупная особь, размером с танк, а за ней следовало больше десятка тварей поменьше.

Попытка отдать ментальную команду потерпела неудачу. Твари были дикими и следовали за вожаком. Чтобы они начали хоть как-то слушаться, требовались десятки минут на их обработку.

Сергей находился позади стаи и понимал, что если он так и продолжит движение, то людей сметут до того, как он до них доберется. Но как всегда в таких случаях, ему пришла сумасшедшая идея.

Он постарался послать Хоуп как можно точнее образ человека кидающего копье в цель. Только с поправкой, что человеком, метающим копье, будет Хоуп, копьем будет он сам, а мишенью — вожак стаи.

— Забрось меня прямо к ним, брат! — сказал он.

— Брат. Убить всех врагов, — передал Хоуп боевой образ.

— Да, брат! Всех порвем. Давай, кидай.

— Куда кидай? — раздался вдруг паникующий голос Меняло. — Зачем кидай? Ты с ума сошел? Ты погибнешь. Стооой.

Но Сергей уже летел над стаей.

Хоуп промахнулся. Все-таки, он был еще не очень опытным метателем. Сергей перелетел стаю и больно грохнулся между группой людей и тварями, буквально в десяти метрах от бегущего прямо на него вожака. Разбираться с тем сломал он чего себе или нет, было некогда. Он просто вскочил и приготовился к удару. Он уже делал так, причем тогда его противником была тварь более высокого уровня. Только бы хватило сил не потерять сознание.

— Ты, идиот! — услышал он внутри голос Меняло.

— Ни фига подобного, — возразил Сергей. — У нас это называется — герой.

И за сотую долю секунды до того, как вожак пронзит его своими зубами, Сергей поднырнул вниз, схватился за опорную ногу и крутанул ее изо всех сил. Нога сломалась, а вожак, потеряв опору, покатился кубарем. Сергей зацепился за него сзади и вывернул шею врагу так, что упав, он с хрустом ее себе переломил.

Отскочив от поверженной твари, Сергей снова поднялся, чтобы продолжать отпор. Он видел, как в конце строя Хоуп сцепился сразу с тремя тварями. Но вся стая после смерти вожака как-то резко поникла и потеряла уверенность.

— Проваливайте! — закричал Сергей и подтвердил слова ментальным приказом. Он чувствовал, что твари не подчинятся ему. Но в их глазах он был кандидатом на место нового вожака, поэтому одна за другой твари разворачивались и уходили. Они не подчинились. Они просто послушались его совета.

Сергей развернулся и увидел людей направивших оружие на тварей, и в том числе на Хоуп.

— Не стрелять! — громко скомандовал он. — А то они опять нападут.

— Брат. Беги, — молча скомандовал Сергей Хоуп. — Будь поблизости. Мне нужна помощь этих людей. Я найду тебя, как смогу.

— Бра-а-ат?! — почувствовал он грустный зов Хоуп.

— Беги! — повторил он приказ и в очередной раз за сегодняшний день потерял сознание.

— Слышь, Босой, ты это… зачем нам эти проблемы? Давай его того… и пошли домой.

— Кого того? Его? Да он нам жизнь спас.

— Ну как спас, так и заберет. Ты же знаешь Эмира, он такие штучки не любит, обвинит нас в предательстве и скормит зверькам своим. Пойдем а?.. Ну давай тогда просто здесь его оставим. Пока он спит.

Сергей уже несколько минут слушал переговоры своих новых знакомых. Сил не было даже поднять голову и подать вид, что он их слышит.

— Ну, Босой, ты же видел, что он с тварями этими… ну, дружит что ли?.. или просто общается. Он верхом на одной скакал. А другую… голыми руками… раз, и нету слона. А другим сказал отвалить, а они и отвалили. Такого даже халифы не могут. Нехороший он человек, мутный. Пойдем, а?

— Это ты нехороший человек, Бугор. Хочешь своего спасителя беспомощного бросить умирать. А он жизнь нам спас. Мы ему теперь обязаны отплатить тем же.

— Босой, — вмешался в разговор третий голос. — Бугор может и не прав, но взять в город мы его не можем. А вдруг он опасен. Своими жизнями мы может ему и обязаны, а чужие подвергать опасности не имеем права. Тем более мы не знаем, как на него отреагирует Эмир.

— Ну и чего ты предлагаешь? — спросил человек, которого все называли Босым.

— Смотрите, он очнулся, — услышал Сергей новый женский голос.

— Ээ-й.

Кто-то аккуратно перевернул его на спину.

— Ты меня слышишь? — спросил все тот же женский голос. — Понимаешь меня? Ты кричал по-русски, ты знаешь русский язык?

Сергей только и смог коротко кивнуть и приоткрыть немного глаза.

Перед ним стояла молодая девушка, лет двадцати. На ней была одета весьма странная экипировка с множеством опознавательных знаков. За ней стояли трое мужчин, у одного было перебинтовано плечо и рука. Все были в такой же экипировке, как и девушка. Бронекостюмов ни у кого не было.

— Хорошо, — сказала девушка. — Сможешь встать? Идти сможешь?

— Нет, — еле выдавил Сергей и помотал головой.

Все участники группы вопросительно переглянулись.

— Мне… срочно… переливание… очистка… крови… врача, — с трудом выдавливал слово за словом Сергей.

— Кто ты? — услышал он вопрос от мужчины, которого называли Бугром.

— Нет сил… потом… врача… срочно, — выдавливал Сергей, с трудом оставаясь в сознании.

— Оч… важ… — только и смог добавить он, больше язык не слушался, и как бы он не пытался, получалось только мычание.

— Мы должны ему помочь, — услышал он голос девушки. — В город не понесем, устроим на нашей базе. Я принесу лекарства и все необходимое для переливания. А вы пока отнесите его.

— Откуда у тебя лекарства? — спросил Бугор.

— Обменяю на это, — девушка чем-то потрясла.

— Да это же наш недельный заработок, — возмутился Бугор.

— А ты оцениваешь свою жизнь в недельный заработок, — грубо прервал его Босой. — Я согласен с Алисой. Болтун, ты как?

— Я как все, — ответил раненый.

— Вот и решили, — подытожил Босой. — Алис, дуй в город. Встретимся на базе. Позже надо будет вернуться, ребят похоронить.

Послышались легкие, но быстрые удаляющиеся шаги. Алиса спешила.

— Так, Болтун, ты смотри по сторонам. А мы с Бугром этого потащим. Раскладывай носилки, — послышались команды Босого.

Сергей почувствовал, как его поднимают и перекладывают на носилки. Носилки были жесткие и короткие.

— Раскладные, — подумал Сергей, вспоминая все свои предыдущие ранения и передвижения на носилках. — Такие же, как и у нас.

Несли его долго. Этот переход, даже с учетом того, что он постоянно терял сознание, казался вечностью. До места добрались только с рассветом.

Базой оказалась узкая землянка под корнями большого дерева. Тут была комната, в которой был небольшой угол с мягким настилом, куда и переложили Сергея.

В очередной раз, придя в сознание, он понял, что из его рук торчат капельницы, а к телу подключены и другие приборы. Кто-то протирал его лоб мокрым полотенцем.

— Жить буду, — подумал Сергей.

— Похоже что так, — услышал он подтверждающий голос Меняло. — Каким бы невероятным это не казалось.

Глава 13 Коридор. Новая угроза

Осенью Коридор был особенно красив. Это время года разительно отличалось от других. Зимой было все усыпано синеватым снегом. Летом в лесах все было устлано сине-зелеными листьями растений и травой, а в пустыне все было серо и изредка кое-где пробивались синие травинки. Ну а весна была промежуточным состоянием между синим снегом и синей травой, так что тоже не отличалась разнообразием.

Осенью все было по-другому. В скалистых пустынях между расщелин появлялся мох, который цвел шестью разными цветами, постоянно изменяя свой оттенок в течение суток. Серая, унылая пустыня наливалась яркими красками и меняла свой пейзаж каждый час.

А в сильный дождь, мох попадал в образовавшиеся ручьи, которые становились разноцветными и, смешиваясь друг с другом, приобретали сотни различных цветов и оттенков. Это было неописуемо красивое зрелище.

В лесной зоне большинство деревьев и кустарников меняли свой окрас с синего и зеленого на красный и оранжевый. На некоторых деревьях вырастали ярко-розовые и фиолетовые плоды. Они были не очень вкусные, но очень красивые. Трава тоже изменяла свой цвет на желто-оранжевый. И распускалось множество цветов, самых причудливых форм и расцветок. Некоторые из них испускали маленькие облака цветного дыма, а некоторые имели множество мелких и легких лепестков, которые сдувало порывами ветра и они разлетались, как стая бабочек.

Те немногие представители флоры Коридора, которые не были уничтожены тварями, тоже меняли свою окраску на яркие, пестрые цвета. Было довольно забавно наблюдать за ярко-фиолетовыми и розовыми грызунами.

С места обзора, находящегося на возвышенности, где сейчас расположилось патрульное звено Джона, вид был особенно потрясающ.

— Тьфу мля, блевать от этого разноцветья тянет.

Дабан открыл забрало шлема и сплюнул на землю.

— Когда уже н-на, кончится н-на, эта гребаная осень н-на.

— Не обращайте внимания на Дабана, — спокойно сказал Даниэль группе стажеров. — Он всегда такой. Ему никогда ничего не нравится. Зимой он ругается на синеву снега. Весной и летом на серость камней. А ты, Дабан. Ну, сколько можно. Будь хоть немного культурнее.

Дабан посмотрел на Даниэля, буркнул под нос что-то вроде: «Куда н-на еще культурнее-то», — со щелчком закрыл забрало шлема и стал спускаться с холма.

Полное патрульное звено на Коридоре состояло из двух гравициклов и четырех человек. Два водителя и два стрелка-наблюдателя. При стажировке в каждое звено добавляли еще двух стажеров, один гравицикл и по возможности одного тренера. Одного стажера брали водителем, второго наблюдателем, но их обязательно распределяли по разным гравициклам. В учебной группе было только шесть тренеров, поэтому они сопровождали только шесть групп. Остальные стажеры патрулировали без тренеров под присмотром старшего звена.

Даниэль был старшим патрульного звена, в котором состоял Джон. А Дабан его заместителем. Третьим у них была Илона Сенкевич, пожалуй, самая возрастная патрульная на планете. Дабан в шутку говорил, что она бороздила степи Коридора еще до того, как сюда прилетели люди. С ними также был тренер Сторак и стажер Кончиза Санрайз, самая младшая и самая неуклюжая курсантка их группы.

Джону было жутко обидно. Тренера вошли в звенья с самими неподготовленными курсантами. А Сторак, был старшим тренером и самым опытным бойцом, а значит с ним, по всеобщему убеждению, были самые никчемные курсанты.

О том, что Сторака не раз инструктировали люди из Цитадели и, по сути, приказали не спускать с него глаз, Джон, естественно понятия не имел, поэтому постоянно задавался вопросом — как он оказался в этом звене? Неужели он такой же боец, как малютка Чиза, которая с трудом поднимала ружье даже в режиме минимального веса? Остальные курсанты над ним посмеивались. Даже Салли отпустила несколько язвительных шуточек насчет его боевых способностей. Поэтому Джон, во время стажировки, изо всех сил старался доказать обратное. Его распределили водителем к Диниэлю, а Кончиза была наблюдателем на гравицикле, которым управлял Сторак. В сложившихся обстоятельствах Джон был бесконечно рад точу, что он со Стораком был, хотя бы, на разных гравициклах.

Задача патрулей заключалось в слежении за передвижением крупных стай и патрулированием караванных маршрутов. Одновременно на боевом посту находилось сорок два патрульных звена. Стажеров распределяли в звенья с самыми безопасными районами патрулирования. Районом патрулирования звена Джона была грибная ферма на западе от Городского купола.

— Вон та стая, — Даниэль указал на запад, — обитает здесь уже несколько месяцев.

Джон посмотрел в указываемом направлении и увидел стаю. На ярком, желто-оранжевом фоне, темная стая тварей сильно выделялась и походила на какой-то очаг заражения.

— Приблизительно через месяц, — продолжал Даниэль, — если позволить, у них появится потомство. Так что на следующей неделе сюда прибудет группа зачистки с задачей уничтожить кладку. Несколько точных выстрелов из минометов с этой позиции и кладка будет уничтожена.

Джон включил режим приближения и начал разглядывать стаю. Она расположилась вокруг гнезда, заваленного гниющими тушками мелких зверей и грибами. По всему гнезду были разложены яйца. Большинство, размером с ребенка, некоторые в два-три раза больше и одно огромное, размером с половину вагона гравипоезда.

— А почему не уничтожить отсюда всю стаю, — спросила своим тоненьким детским голоском Кончиза.

— Это уже сложнее, — объяснял Даниэль. — Как только начнем стрелять, они все разбегутся и попрячутся под землю. Могут даже поменять зону обитания, потом их придется заново искать. Пусть лучше здесь сидят под присмотром. Но рождение нового потомства необходимо предотвратить. Особенно вон из того огромного яйца.

— Там группа движется к ферме, — перебил Даниеля своим ледяным голосом Сторак.

Все перевили взгляд в направлении фермы, к которой приближалась группа тварей. Джон насчитал четырнадцать особей. Все размером ниже среднего.

— А вот этого уже допускать нельзя, — сказал Даниэль. — Дабан, Илона, — начал он отдавать команды, — идите сюда, у нас твари у фермы.

Патрульные схватили ружья и подскочили к командиру.

— Ну что ж, — сказал Даниэль стажерам, — вот и вам выпал шанс попрактиковаться в стрельбе. Всем занять позиции. Чтобы уничтожить как можно больше тварей пока группа не разбежалась и не попряталась надо стрелять очень быстро. Так что занимаем позицию и открываем огонь по моей команде. Быстрее, пока они не добрались до фермы, а то потом придется ехать и вывозить оттуда их труппы.

Джон подбежал к краю холма и улегся. Наконец-то у него появилась возможность доказать, что он отличный боец. Вот только, отчего же он так нервничает? Почему так предательски дрожат руки? «Так, надо срочно успокоиться, — думал он. — У меня же прекрасно получается стрелять по мишеням, и тогда с летунами я показал отличный результат. Надо только достичь того же состояния».

— Дабан? — спросил Даниэль.

— Готов н-на, — ответил в своем духе Дабан.

— Илона? — продолжил Даниэль.

— Готова.

— Альген?

— Готов.

От этой переклички Джон заволновался еще больше. Уже скоро спросят его, а он еще даже близко не готов.

— Джон?

Ничего другого не оставалось. Не мог же он попросить всех подождать.

— Готов, — еле выдавил он сиплым голосом.

— Кончиза?

— Готова, — взвизгнула Кончиза. Она тоже сильно волновалась.

Джон быстро выбрал тварь в самом центре группы и приготовился стрелять. После наведения на цель спокойствие как-то само пришло к нему. Теперь он был готов. «Ну, держитесь проклятые твари, сейчас мы вам зададим».

— Огонь, — раздалась команда Даниэля.

Раздался грохот выстрелов и Джон нажал на курок. Но выстрела не последовало. Вот тут-то весь его настрой развалился в пух и прах. Он забыл снять ружье с предохранителя.

Твари уже метались из стороны в сторону, а Джон чуть ли не плакал, ругая себя за ошибку. Быстро перекинув рычаг предохранителя, он стал лихорадочно стрелять, но никуда не попадал. Вернее один раз попал. Но в уже мертвую тварь. В суматохе он принял ее за живую и сделал по ней несколько выстрелов.

Через минуту стрельба прекратилась. На поле лежало двенадцать убитых тварей. Две успели спрятаться.

— О-о-отлично, — протянул Даниэль. — Двенадцать из четырнадцати. Замечательный результат.

— Даа, — подтвердил Илона. — Наш новый рекорд. Ну как молодежь? Сколько подстрелили.

— Я, кажется, одного, — закричала радостно Кончиза. — Вон того, который с зеленым пятном на спине. Я два раза по нему попала. Сначала в ногу, а потом в голову.

— Молодец, — похвалила ее Илона. — А ты, Джон?

— Кажется, никого не успел, — ответил Джон, сгорая со стыда.

— Ну, для первого раза это нормально, — попыталась утешить его Илона, от чего стало еще хуже.

— Даа где же тут успеешь, когда господин главный тренер всех перестрелял, — усмехнулся Даниэль. — Сколько у тебя, Альген?

— Не знаю, не считал, — буркнул Сторак. — Пора возвращаться.

Джон как нутром чувствовал, что Сторак им не доволен. Получается, что не зря он определил его в эту группу. Может, даже сейчас сзади себя усадит.

С этими мыслями Джон удрученно побрел к своему гравициклу. Но вдруг, он что-то почувствовал и остановился как вкопанный.

— Смотрите, там еще один, — завизжала Кончиза.

Джон рефлекторно, не думая, развернулся, вскинул ружье и, не целясь, сделал два выстрела.

Он знал, что попал. Даже так — он знал, что попал, еще до того как выстрелил. И действительно, посреди поля лежала убитая им тринадцатая тварь.

— У-у-у н-на, — прокомментировал Дабан. — Фига се выстрел н-на.

К краю холма подошли остальные и молча стали осматривать убитую тварь.

— Два выстрела точно в голову, — констатировал Даниэль. — Хорошая работа… Ну, ладно, возвращаемся.

Джон шел к гравициклу с какой то отупелой решительностью. «Ну что ж, по крайней мере, я не самый безнадежный стажер».

— Да что же это за пакость-то такая, — возмущался Роджер Риз, сдирая очередного слизня со своих штанов и ботинок.

Он только что вылез из подземного болота, на небольшой участок скалы и начал чистить свою одежду. Они с Салли и другими патрульными находились в огромной подземной пещере, свет в которую проникал только через несколько маленьких отверстий в потолке.

Внутри пещеры было гниющее болото. Как оно здесь образовалось было непонятно, очевидно оползни сливали сюда растения, которые впоследствии здесь гнили. У пещеры были огромные своды, а болото заканчивалось на каменном уступе, за которым был обрыв. Обрыв был глубиной метров в сто, дна не было видно, зато было слышно, что внизу течет подземная река.

— Что же за патрулирование-то такое, — возмущался Роджер. — Каждый день лазим по пещерам с какими-то отходами. Выполняем указания сумасшедшего профессора, мерзкого Лоббитса. То в эту гадость залезь и ту проверь, то в ту залезь и эту принеси — но непременно гадость. Мне кажется, я чувствую мерзкий запах даже через герметичный шлем.

— Скорее всего, ты его действительно чувствуешь, — кряхтя, подтвердила Салли, забираясь на скалу. — Система фильтрации не справляется и не может отчистить воздух.

— Тем более, — уныло согласился Роджер. — Патрульные еще эти хитрожопые. Встали по сухим местам, типа, самые опытные будут нести наблюдение и охранять, а работают, типа, пусть стажеры. Остальные курсанты проходят полноценную стажировку. Как нормальные люди ездят на гравициклах, патрулируют, может, даже тварей убивают. А мы лазим тут, в этих проклятых пещерах, по уши в слизи, в червях и… фууу… вообще непонятно, что за гадость.

В ладонях у Роджера был сгусток слизи, который принимал различные формы и старался заползти вверх по руке. От вида ползущей по его руке слизи Роджера чуть не вырвало.

— Беее, — скорчил он гримасу. — Ну и пакость.

Оторвав слизь от рукава, он замахнулся, чтобы запустить ее подальше. Чтоб даже рядом не было этой гадости и мысли о ней. Куда-нибудь вниз с обрыва, который проходил в трех шагах от их тропы.

И только он размахнулся, как услышал отчаянный крик профессора Лоббитса.

— Сто-о-ой! — орал он. — Куда? Стой! Идиот проклятый! Ты чего творишь? Не вздумай выкидывать! Не трогай это!

Лоббитс орал и упорно пробирался через пещеру. При этом он так торопился, что по пути два раза поскользнулся и грохнулся в лужу грязи.

Тем не менее, подскочив к Роджеру, он проворно достал из-за спины контейнер и протянул его вперед.

— Клади сюда, — скомандовал он, указывая на движущуюся слизь.

Роджер с удовольствием подчинился.

— Замечательный образец, — залопотал Лоббитс, пытаясь вытереть грязь с прозрачного забрала шлема. — Большущий, просто огромный. Такого большого я еще не видел.

К возбужденному Лоббитсу подошел Омар. Поводил каким-то прибором вокруг контейнера и в стороне от него. Удовлетворенно кивнул и сказал профессору:

— Это то, что мы искали. Больше здесь ничего нет.

— Это? — подошла посмотреть заинтригованная Салли на существо в контейнере. — Мы это искали в куче непонятно чего целых шесть дней.

— Тоже мне, искали они, — забрюзжал Лоббитс. — Вы не искали, а просто шлялись тут без дела, под предлогом, что нас надо охранять. Это мы искали, а вы бездельники…

— Ээээ, профессор? — прервал его гневную речь Роджер. — Но нашел то это я.

— Ааа, — махнул на него Лоббитс. — Где этот бездельник, командир отряда. Скажите кто-нибудь ему, что можно сворачиваться и ехать под купол. Надоело мне уже в этом скафандре таскаться.

— Круто! — толкнула Салли Роджера. — Наконец-то завтрашнее патрулирование у нас будет не в куче навоза.

— Будем надеяться, — кивнул Роджер.

— А что это, профессор? — побежала Салли за Лоббитсом. — Какая-то особенная тварь?

— Какая же это тварь, — фыркнул Лоббитс. — Все твари, как ни крути, являются жизненными формами. По Земной квалификации их можно отнести одновременно к рептилиям, насекомым и млекопитающим. А это, — Лоббитс поднял контейнер. — Скорее минерал, чем жизненная форма.

— Минерал? — переспросила Салли. — Но он же движется. Он же пытался залезть Роджеру на плечо.

— Да-да! — поддакивал Роджер. — Еще как пытался. Еле оторвал.

— Ничего он не пытался! — раздраженно возразил Лоббитс. — Он и думать то не может, у него нет разума. Это просто материя, которая улавливает эмоции находящихся по близости живых существ и в зависимости от них изменяет свою форму.

— Профессор, но оно ползло по мне, — не унимался Роджер. — Как слизняк.

— Ползло, говоришь, — хитро улыбнулся Лоббитс. — А куда оно ползло?

— Вверх по руке. Вот сюда к горлу, — сказал Роджер, показывая на свою шею.

— К горлу, говоришь, — кивнул Лоббитс. — А о чем ты в это время думал? Разве не о том, что ты лазишь по горло в грязи?

Роджер встал с открытым ртом.

— О том, — подтвердил он после длительной паузы.

— Это что же получается? — снова вступила в разговор Салли. — Этот, как вы говорите, минерал, прочитал мысли Роджера и стал их воплощать?

— Ух ты! — Лоббитс посмотрел пренебрежительно. — Сама догадалась или подсказал кто?

— И зачем вам этот минерал? — продолжала Салли, не обращая внимания на подначки.

— Как зачем? — искренне удивился Лоббитс. — Изучать. Это уникальный материал, входящий в связь с биополем живых существ. У меня есть предположение, что Дикобраз не был выращен таким, каким он был, а скорее всего, он как-то вступил во взаимосвязь с большим количеством этого минерала. Так что, этот материал являлся частью Дикобраза, а теперь и Джона.

— Джона? — в один голос переспросили Салли и Роджер.

— Профессор! — резко прервал их разговор Омар. — Поторопитесь!

— Э, профессор, а что там с Джоном? — кричала ему вслед Салли.

Но ответа не было. Лоббитс с виноватым видом во всю прыть ковылял из пещеры.

— Восточный пост охранения. Слушаю.

— Восточный пост это Центр. Доложите обстановку.

— Обстановка в норме. На территории поста зафиксировано две стаи. Одна оседлая и здесь уже давно, вторая новая, пришла с пустоши, движется в сторону водоема. Скорость передвижения очень маленькая. Угроза для поста и охраняемых объектов отсутствует.

— Вас понял. Скажите, у вас не было перебоев со связью или сильного уровня помех?

— Нет, не было! Вся телеметрия в норме. Нарушения связи не зафиксированы.

— Вас понял. Если будут нарушения, обязательно доложите. За последние два дня северо-восточный отряд фиксировал сильные помехи и перебои со связью шесть раз. Патрули в вашем районе также подтверждают перебои со связью.

— Понял. Принял к сведению. При фиксации нарушения доложу.

— Конец связи.

— Конец связи, — командир восточного поста охранения майор Сергей Бородин выключил передатчик и повернулся к технику.

— Вот так вот, Коля. И у нас, похоже, где-то замудреная тварь ошивается. Так что, ты бди и если чего, сразу докладывай.

— Есть, товарищ майор, — бодро ответил техник. — Как только что-нибудь замечу сразу доло…

Недоговорив, он так и уставился с открытым ртом в потухший экран телеметрии.

— Товарищ майор, — смог выговорить он через пару секунд. — Вся телеметрия пропала.

Командир, несмотря на свой пожилой возраст, лихо подскочил к пульту управления и уставился в экран.

— Быстро перезапусти систему, — скомандовал он, — а я пока доложу в Центр.

— Уже перезапустил, — доложил техник. — Бесполезно. Телеметрии нет. Есть только показания тепловизора. Но на нем никаких изменений. Связи, скорее всего, тоже нет.

— Да, — подтвердил командир, после нескольких попыток соединиться с Центром, соседними постами охранения и патрулями. — Связи действительно нет.

— И чего нам делать? — испуганно спросил техник.

— Следи за приборами, — отдал приказ командир. — Включи сирену боевой готовности.

— Есть, — ответил техник и через несколько секунд раздался сигнал тревоги.

— Ну что же, — прокряхтел командир, натягивая шлем. — Освежим навыки орального управления.

— Оральное управление? — переспросил техник. — Это как?

— А пойду, наору на всех, — хитро подмигнул ему командир и вышел наружу.

Глава 14 Земля. Другие порядки

Каждый раз, когда Сергей приходил в сознание, он видел перед собой одну и ту же девушку — ту самую, которая решила за всех, что его надо спасти. Алиса — кажется, так ее называли.

У нее были большие, добрые глаза, маленький нос, пухлые щечки и губки бантиком. Ее длинные светлые волосы, почти всегда были затянутые в тугую косу. Она была прекрасна, как ангел, о которых много говорил старик Сафрон. Раньше, слушая его рассказы, Сергей никак не мог их себе представить. Но каждый раз, приходя в сознание и видя ее, он понимал, что выглядеть они должны именно так. Ему иногда даже мерещились крылья за ее спиной.

Она его кормила, поила, меняла капельницы и даже утку.

— Сколько прошло времени? — при очередном пробуждении спросил он ее.

— Две недели, — тут же ответила Алиса.

— И как я себя чувствую?

— У тебя сильное отравление организма. Мы все время очищаем тебе кровь и вводим препараты, выводящие токсины. Но ничего не помогает. Твой организм сам является источником и вырабатывает все больше и больше отравы. И откуда ее столько берется?

— Понятно, — протянул Сергей.

— Ты еще должен кое-что знать. Мы уже потратили приличную сумму на тебя. Но те лекарства, что мы приобрели, уже на исходе. Каста решает твою судьбу и чтобы закупить больше препаратов ты должен заинтересовать старейшин. И чем быстрее, тем лучше. Сейчас здесь четверо старейшин из семи. Этого достаточно чтобы принять решение. Как ты себя чувствуешь? Сможешь с ними пообщаться и убедить их? Тогда, когда ты нас нашел, ты говорил что спасти тебя очень важно.

— Да, — напрягся Сергей. — Мне есть чем заинтересовать. Но мысли немного путаются. Лучше перенести.

— Рано утром все старейшины уйдут, и когда здесь снова соберется больше трех, неизвестно. Если ты сейчас их не убедишь купить тебе лекарства, то до следующего случая можешь не дожить.

Эта ситуация не нравилась Сергею. Он еще абсолютно не думал о чем можно говорить, а о чем нельзя и как лучше преподнести свою историю, чтоб ему поверили. Но другого выхода не было. Придется действовать по ситуации.

— Хорошо, — сказал Сергей, — я постараюсь.

Алиса мигом выскочила из комнаты и вернулась назад с шестью мужчинами. У четверых на шее и рукавах были повязаны красные ленты, очевидно именно они и были старейшинами. Одним из оставшихся мужчин был Босой, а последнего Сергей не знал.

Старейшины расселись на стульях вокруг импровизированной кровати Сергея, а остальные встали за их спинами.

— Меня зовут старейшина Маслам, — представился один из старейшин. — А это старейшины Егор, Артын и Боксер. Как нам обращаться к тебе?

— Меня зовут Сергей. Соловьев Сергей, лейтенант объединенных войск планеты Земля, заместитель командира третьего разведывательного отряда, — отчеканил по форме Сергей.

Старейшины недоуменно переглянулись.

— Это твое истинное имя? — спросил старейшина Маслам. — Ты его имел до Исхода?

— Да, — недоуменно ответил Сергей.

— Если хочешь с нами сотрудничать, больше не называй его никому и никогда, — вступил в разговор старейшина Артын. — У нас это… хм… не принято. Ты не из здешних мест?

— Смотря, где я нахожусь? — вопросом на вопрос ответил Сергей.

— Ты не знаешь, где находишься? Почему? Как ты сюда попал? — тут же засыпал его вопросами старейшина Егор.

— Я, — замялся Сергей, он еще не до конца продумал, что будет говорить. — Я был в плену. У снергов. Бежал. Меня захватили в плен полгода назад на территории бывшей Индонезии. Корабль снергов перемещался и я не знаю, где я сейчас нахожусь.

— Ты свободно говоришь на русском языке. Ты славянин? — спросил старейшина Егор.

— Кто? — растерялся Сергей, услышав давно забытое слово. — А да. Я русский.

— Там где ты был до пленения, много славян? — продолжал задавать вопросы старейшина Егор.

— Да, — в недоумении ответил Сергей. Он никак не ожидал, что интерес старейшин вызовет не тот факт, что он был в плену у снергов и бежал, а его национальность. Все последние годы, проживая в интернационалистском обществе, он и забыл про национальное деление. — У нас было много русских. На нашем корабле, до крушения, дислоцировалась крупная российская военная база. Но также есть много людей и других национальностей. А почему вас это интересует?

— Пока вопросы задаем мы, — перебил его старейшина Маслам, — ты просто отвечай. Какая военная техника и вооружение используется в твоей группе, какова ее численность и какова доля славян и арабов?

— Странные вы вопросы задаете какие-то, — открыто высказал Сергей свое недоумение.

— Просто отвечай. Это важно для принятия нами решения, — ответил старейшина Маслам.

— Ну, — замялся Сергей и решил немного приврать. — Около шестидесяти тысяч человек, из них военнослужащих чуть более шести тысяч. Несколько сотен кадровых офицеров. Из техники в основном вездеходы. Восемь танков. Множество переносного легкого и тяжелого орудия, — Сергей практически не врал. Он просто описывал свою группу десятилетней давности.

Судя по реакции старейшин, ему верили. Чему он был несказанно удивлен. Лично он никогда бы не поверил, что десять лет можно успешно прятать в одном месте такую большую группу людей и техники.

— Доля славян и арабов? — напомнил ему второй вопрос старейшина Маслам.

— Я же говорил в основном все русские, по крайней мере, военные. Много американцев, европейцев и китайцев. Арабов немного, может процентов пять — десять. У нас нет расового деления, никто этого никогда не считал.

— Нет деления? — удивился старейшина Маслам и все находящиеся в комнате.

Алиса даже не выдержала и вмешалась в разговор.

— Я же говорила, он нам нужен, — выкрикнула она. За что тут же была наказана суровыми взглядами всех старейшин, от чего тихо пролепетала: «Извините», — и забилась глубже в угол.

— Да, — продолжил Сергей, чтобы хоть как-то разрядить обстановку. — Примерно такая была ситуация до нападения снергов, во время которого я был захвачен в плен.

Если новость про отсутствие национального разделения всех немного удивила, то после этой фразы все в комнате как будто испытали шок. Алиса даже пискнула.

— А зачем снерги на вас напали? — спросил молчавший до этого старейшина Боксер. — Вы с ними что? Воюете?

Вот тут то и настала очередь Сергея испытать шок. Не одним же старейшинам сидеть с глупым и удивлённым видом.

Вопрос так сильно удивил Сергея, что он просто сидел с открытым ртом и ничего не мог ответить.

— Скажи, что нет! — услышал он голос Меняло. — Скажи, что это была карательная акция по уничтожению повстанцев. А ты был в группе карателей, но струсил и убежал, поэтому тебя и взяли в плен.

Сергей никак не мог сопоставить то, что спрашивают его старейшины, со словами Меняло, но сам он не знал что ответить, поэтому послушался.

— Не-ет, — неуверенно начал он. — К-конечно не воюем… Вернее не все… Была группа… Повстанцев. И ее пытались нейтрализовать… Эээ… Мы сами пытались… А снерги нам помогали. А то у нас, не совсем получалось…

— Чеерт! Менялооо! — вопил он мысленно. — Я вообще запутался. Какие повстанцы? Какое нападение? Я не понимаю чего говорю… и… и чего надо говорить. Я запутался.

— Не суетись, — спокойно ответил Меняло. — Это экспериментальная группа, над которой работали погонщики. Мне были не очень интересны результаты, поэтому я не совсем в курсе. Но с этой группой погонщики поддерживают тесную связь. У них договор с их лидером. Уже давно. Поэтому здесь все живут по другим законам и понятиям. Не как в твоей группе. Не стоит здесь говорить о войне со снергами, а то тебя сразу прикончат.

— Продолжай, — услышал Сергей команду старейшины Боксера.

— А? Чего? — глупо уставился на него Сергей. — Продолжать? Да вроде все.

— Что за группа повстанцев? — жестко спросил старейшина Егор.

— Да так, ничего серьезного, — как мог, тянул Сергей, не зная, что ответить. — Обычные такие повстанцы. Сами не знают, чего хотят.

— Они уничтожены? — продолжил свой допрос старейшина Егор.

— Дааа!!! — быстро ответил Сергей, но тут же заметил явное разочарование на лицах всех присутствующих в комнате. — Но не все, — тут же добавил он и понял, что такой ответ заинтересовал их больше. — Лидер группы остался жив, — решил закрепить он успех и по реакции старейшин понял, что поступил правильно.

— Какой ущерб нанесли повстанцы снергам? — тут же спросил старейшина Егор.

— Большой, — решил подпитать подробностями свое вранье Сергей. — Восемь гравитанков только в начале сражения. Потом, наверное, еще больше. Ну и несколько десятков погонщиков.

— Погонщики? — спросил старейшина Егор. — Кто это?

— Ну, мы так называем прямоходящих снергов? — неуверенно ответил Сергей, зарекаясь в дальнейшем говорить подробности.

— Халифы! — заговорили между собой старейшины. — Они называют халифов — погонщиками.

— Не говори больше такого слова, — строго сказал Сергею старейшина Артын. — Называй их — халифами.

— Х…хорошо, — неуверенно ответил Сергей. — Не буду… эээ, вернее буду… буду назвать… эээ… халифами.

— Повстанцы были славянами? — спросил Старейшина Маслам.

Сергей замялся, не зная, что ответить.

— Меняло! — спросил он мысленно. — Чего говорить?

— Говори, что да?

— Да, — сказал Сергей и увидел, что ответ всех удовлетворил.

— Хорошо что ты знаешь что тут к чему, — мысленно поблагодарил Сергей Меняло.

— Да ничего я не знаю, — услышал он в ответ. — Также как и ты гадаю. Мне так трудно мыслить в твоей оболочке.

— Что? — возмутился Сергей. — Я думал, ты понимаешь, о чем говоришь.

— На какие классы и касты делится ваше общество? — спросил старейшина Артын.

— На военных и гражданских, — неуверенно начал Сергей, но вспомнив про интерес к славянам, добавил. — Славяне — привилегированное сословие.

Это примечание вызвало молчаливое ликование в комнате. Сергей понял, что попал в точку. Его новые знакомые так хотели в это верить, что даже не обращали внимания на то, что он противоречит сам себе.

— Ты сможешь найти свою группу? — спросил старейшина Боксер.

— Да, говори, Да, — раздался в голове возбужденный голос Меняло.

— Да заткнись ты, — мысленно ответил ему Сергей. — И без тебя знаю.

— Да! — ответил он старейшинам. — Я десять лет прослужил в разведгруппе, я отлично знаю всю местность в радиусе пятисот километров от нашей базы.

— Хорошо, — сказал старейшина Боксер. — Нам пора идти. Я голосую за продолжение курса лечения.

— Я тоже, — хором ответили остальные старейшины.

— Решено, — подвел итог старейшина Боксер. — Ворон, оформишь приказ и выделишь людей для Алисы. Алиса, закупи все нужное.

— А с тобой, — обратился старейшина Боксер к Сергею, — мы продолжим позже. А пока придумай себе новое имя.

— Соловей, — крикнул Сергей вслед уходящим старейшинам. — Меня зовут Соловей.

Следующий месяц Соловей проходил интенсивное лечение. Вставать с кровати получалось только ненадолго и то со сложностями. Интоксикация организма уменьшалась очень медленно, но явная тенденция к улучшению радовала и вселяла надежду.

За этот месяц он познакомился с двумя другими старейшинами: Андреем и Споком. Седьмого все это время не было. Ходили слухи, что он отправился в длительный поход. Причем, когда люди о нем говорили, от них исходил страх и восторг одновременно.

Все это время Сергей придумывал и рассказывал все новые и новые подробности о своей общине. О том, что с ним было у снергов, и как он бежал, почти никого не интересовало.

В то же время, он и сам изучал людей, и место куда попал. Как оказалось, его держали на одной из баз славянской касты, которая находилась в десяти километрах от города под названием Мактуб.

Мактуб был центром большой группы людей, общей численностью более ста пятидесяти тысяч человек. Люди в нем были поделены на касты по расовому признаку.

Самыми многочисленными были четыре основные касты — Арабы, Славяне, Азиаты и Негроиды (которые пытались добиться для себя официально названия «Черные братья»). Кроме них было еще несколько второстепенных малочисленных каст. Все касты были закрыты. Переход из одной в другую не допускался. Межкастовые браки не допускались. Даже неофициальное общение представителей разных каст не допускалось.

Каста Арабов была доминирующей.

Каста Славян была гораздо шире своего названия и объединяла в себе все европейские национальности, а не только славянские. Долгое время она имела очень высокий статус и негласно противостояла касте Арабов, но два года назад, что-то произошло, и каста Славян потеряла свой авторитет, став в каком-то роде изгоем. Что именно произошло, Сергею не рассказывали, но из отрывков сведений он пришел к выводу, что была большая стычка с арабами и они подставили славян, заманив основную военную силу в засаду к большой стае тварей. После этого каста Славян потеряла военное преимущество и была вынуждена подчиниться, утратив свои позиции.

Верховным управляющим в Мактубе был представитель касты Арабов, его называли — Эмир. Он назначался советом Ханов своей касты, один раз и пожизненно. Если каста хотела сместить Эмира, то его убивали. Но успешных попыток, за всю историю существования города, не было никогда. Со дня основания Мактуба руководящую позицию в нем твердо занимал Эмир Джуда. Ходили слухи, что этим он был обязан тесному сотрудничеству с халифами.

Это, кстати, по требованию Джуды все должны называть снергов — халифами. И по его же требованию не допускалось пользоваться своими истинными именами.

Всё политически-религиозное строение общества заключалось в обоготворении и поклонении снергам. Упоминание их участия в уничтожении человечества было под запретом. Твари были символом наказания за грехи и не связывались со своими создателями. В Мактубе можно было увидеть процессию из нескольких или даже одного, одиноко гуляющего, халифа. Все их приказы и указания беспрекословно выполнялись. Проходя по городу, халиф мог выбрать себе любого человека, и тот был обязан подчиниться, и признавался пленным.

Пленных, в основном, использовали в качестве рабочих, а иногда, но редко с ними делали какие-то жуткие вещи, о которых толком никто ничего не знал. Особой охраны у пленных не было, поэтому было много беглецов. Именно поэтому никто не удивился, узнав, что Сергей бежал от снергов. А вот чему он удивился сам, так это тому, что никто, даже Бугор, не рассказал никому о том, что он был верхом на твари. И Алиса, даже наедине, никогда не спрашивала его об этом.

Это Сергей объяснял общими правилами поведения. Навязанные законы привели к тому, что общество было разобщено и постоянно находилось на гране междоусобной войны. Нормально общаться было невозможно даже внутри своих каст. Очень часто людей обвиняли в измене непонятно чему и кому, после чего казнили или отправляли в рабство халифам. Поэтому люди, старались как можно меньше знать, интересоваться и проявлять инициативу. Зато Алиса много расспрашивала Сергея про мелочи быта в его группе. А он врал в ответ. Много и нагло.

На самом деле он толком и не знал, как реально был устроен быт в его группе. Последние десять лет для него прошли в рейдах, а те несколько часов, что он проводил в лагере, уходили на отчет и отдых. Так что все его представление о быте сводилось к маленькой группе разведчиков. Но он еще помнил свою жизнь до Исхода и брал яркие примеры оттуда. Алиса была младше его и почти не помнила ту жизнь, поэтому верила всему.

Но, даже рассказывая большое количество историй из своей жизни (хоть и лживых), Сергей с трудом вытягивал подробности от Алисы. В первую очередь его интересовало отношение людей к такой жизни, как у них. Согласны ли они с правилами и законами Эмира? Как они к ним относятся? Все, что удалось понять, это то, что за двенадцать лет люди привыкли и смерились, но в глубине души хотели бы изменений.

— Когда я была маленькая, у меня была подруга, — говорила однажды Алиса. — Ее звали Сулико. Она была из Таджикистана. Мне так нравилось название ее страны. Такое смешное. И ее и мои родители погибли. После их смерти мы с ней были как сестры. Только одни друг у друга. А когда Эмир Джуда пришёл к власти, нам запретили общаться. Даже здороваться запретили. Я сейчас вижу ее иногда. У нее уже два ребёночка. Так хочется подойти к ней, спросить как у нее дела, пообщаться. Иногда я ловлю ее взгляд — она улыбается в ответ. Я вижу, я чувствую, она тоже хочет ко мне подойти. Но мы не можем. Таких как мы много. Я знаю. Только об этом не принято говорить.

После этих слов Алиса засмущалась и убежала. Больше она никогда не была так откровенна. Все время ограничивалась стандартными ответами.

— Скоро ты выздоровеешь, и сам сможешь сходить в город. Увидишь все своими глазами, — отговаривалась она.

Сергею уже натерпелось. Он устал лежать и бездействовать. Хотя, что именно ему делать дальше, он все равно не знал.

В первую очередь он хотел бы встретиться с Хоуп, но понимал, что это опасно. Он постоянно поддерживал с ним связь. После той стычки Хоуп нашел себе пещеру неподалеку и обосновался в ней. Сергей приказал ему избегать людей и ни в коем случае не охотиться на них.

Меняло давал о себе знать очень редко. В основном при разговорах со старейшинами. И такой расклад полностью устраивал Сергея. Постоянно слышать в своей голове космический сверхразум было не очень приятно.

Так шли дни за днями. Еще через месяц Сергей уже мог ходить и недолго прогуливаться рядом с базой. Иногда он пытался оценить свои оставшиеся физические возможности, но каждый раз, после даже легких попыток физической нагрузки его состояние ухудшалось.

Пообщавшись на эту тему с Меняло, он понял, что сможет участвовать в бою и довольно успешно (физические способности остались еще на высоком уровне, хотя, конечно, далеко не на том что были), но не долго. Не более десяти-пятнадцати секунд. А потом его организм будет отравлен дозой токсинов, который сам же и выделит при физическом перенапряжении. Со временем, основная масса токсинов выведется, и можно будет пользоваться своими физическими способностями, но только до определенного уровня, превысив который организм снова начнет вырабатывать токсины.

— Наверное, — говорил Меняло, — через несколько месяцев, ты даже сможешь действовать на уровне особи седьмой — восьмой ступени развития. Но ОЧЕНЬ недолго. И, возможно, даже умрешь после этого от отравления организма. Так что учись контролировать свои действия, чтобы не допускать запретной перегрузки.

И Сергей учился. Учился чувствовать ту самую грань физической нагрузки, за которой его начинал убивать собственный организм.

Все это время его часто навещали старейшины и другие люди. Вместе с ними он набрасывал карту местности, которую знал, на имеющиеся карты. Получалось, что Мактуб располагается от базы Сергея чуть больше чем в трех тысячах километрах. При прорисовке местности все чаще упоминалась идея о направлении туда экспедиции.

Сергей поддерживал эту идею и заверял, что на его базе они найдут славянских союзников, которые помогут вернуть им утраченные позиции, а может и стать доминирующей кастой. Иногда он так увлекался, что забывал о том, что все его слова это выдумка. Он не знал, что с его настоящей группой, и понятия не имел, где она сейчас располагается. И даже если он ее найдет, то там не будет обещанного количества людей и техники. Приходилось жить сегодняшним днем. Ему надо было выздороветь и не привлекать к себе лишнего подозрения.

В общем, забот ему хватало. Некогда было даже подумать ищут ли его погонщики. Ведь прошло уже больше двух месяцев. Они давно должны были во всем разобраться и организовать преследование. Когда-то эта проблема должна была всплыть. И она, естественно, всплыла.

— Тебя ищут, — широким шагом заходя к нему в комнату, выпалил старейшина Андрей. — Тебя ищут халифы. За тебя объявлено очень большое вознаграждение и теперь ты цель номер один у всех наемников в городе, даже у славян. Хорошо, что мы сохранили всю информацию о тебе в тайне. Зачем ты нужен халифам?

— Я? Я… не знаю, — принялся оправдываться Сергей.

— Придумай оправдание лучше, — выпалил разозленный старейшина. — Халифы еще никогда в жизни не объявляли вознаграждение за беглецов, тем более такого.

Вдруг в комнату ворвался запыхавшийся старейшина Егор.

— Ты здесь? Ты уже в курс? — спросил он у старейшины Андрея.

— Да я в курсе.

— Хорошо, — кивнул старейшина Егор. — Через час, может даже раньше, сюда прибудут все старейшины. Будем решать, что делать.

— Все? — переспросил старейшина Андрей. — И старейшина Майор?

— Да? Он сегодня вернулся. У него тоже есть новости.

— Хорошо! — сказал Сергею старейшина Андрей. — Соловей, будь готов через час предстать перед полным советом славян, — и оба старейшины покинули комнату.

Раздававшиеся на совете крики старейшин, Сергей слышал даже у себя в комнате. Вопреки тому, что ему приказали быть готовым через час, позвали его только через три. После появления всех старейшин их совет более двух часов длился без его участия.

Все это время он размышлял как себя вести и что сказать. Он пытался спросить совета у Меняло, но тот молчал в ответ. Обругав в мыслях проклятого снерга за то, что когда он нужен, его нет, Сергей решил соврать, что при побеге он убил важного халифа и его ищут, чтобы отомстить. Отчасти это даже было правдой. Сергей чувствовал настрой старейшин на организацию сопротивления снергам и считал, что такой поступок должен возвысить его в их глазах. А учитывая то, что его ни разу не спрашивали, как именно он бежал из плена, то и оправдываться, почему он раньше об этом не говорил, не придется. Поэтому, когда его, наконец-то, позвали, он уже заготовил и даже прорепетировал небольшую речь.

Совет проходил на втором подземном уровне землянки. Здесь Сергей еще не был, его сюда не пускали. Просторная комната, в которую его привели, была, очевидно, оружейной. По ее краям стояли большие стеллажи с оружием. Было видно, что их передвигали для того, чтобы освободить место.

Совет разместился за узким длинным столом, во главе которого сидел незнакомый мужчина пожилого возраста с пронзающим насквозь взглядом. «Очевидно, это и есть старейшина Майор», — подумал Сергей, отводя глаза.

Провожатый коротко поклонился и вышел. В комнате остались только старейшины и Сергей. Причем для Сергея стульев в помещении не было. Этот факт он посчитал нехорошим знаком.

— Здравствуй, Сергей, — поприветствовал его незнакомец и искренне улыбнулся, обнажив ровные белые зубы.

Было дико слышать свое имя. Все два месяца, которые он провел здесь, его называли Соловьем и только. Истинные имена были под запретом. Вот и остальные старейшины поморщились от услышанного. А незнакомец делал это как будто специально, на показ. Он что-то хотел этим сказать.

— Я, как ты уже догадался, старейшина Майор, — представился незнакомец и встал из-за стола. Ростом он оказался значительно ниже Сергея, но при этом все равно казалось, что он смотрит на него сверху вниз. — Я ознакомился с твоей историей и всеми картами, которые составлены с твоим участием и хотел бы выслушать твой рассказ о том, что с тобой произошло от тебя лично.

Сергей уже открыл было рот повторять заученные фразы, но старейшина Майор его тут же остановил.

— Только я, — сказал он, резко прекратив улыбаться — хочу услышать правдивую историю. А не ту, что ты выдумал и так удачно впарил моим друзьям.

От этих слов все старейшины, кроме Майора, покраснели и уставились в пол. А Сергей понятия не имел, что говорить. Все заготовленные слова оказались бесполезны.

— Сергей, — снова обратился к нему старейшина Майор, видя его замешательство. — Мы тебе не враги, и я сердцем чую, что ты нам не враг. Я готов сделать на тебя ставку. Но мне нужны все подробности. Я знаю, что Мактуб — это единственное место, которое контролируют снерги. Остальных они уничтожают. Я вернулся из длительного рейда и все что я увидел, противоречит тому, о чем нам говорит Эмир. Снерги не поработили все оставшееся человечество. Есть еще те, кто воюет. По большему счету безуспешно, но воюет. Они не сдаются и мы не должны.

— Получается, что наш город, — с горечью в голосе продолжил старейшина Майор после небольшой паузы, — то место, которое мы защищаем и развиваем своими потом и кровью — это самый большой предатель человечества. Мы — предатели человечества. Я — предатель человечества.

— Мы еще не знаем, какая ситуация дальше тех мест, что вы посетили. Вот и Соловей говорит, что их общество похоже на наше, — вмешался старейшина Андрей. — Мы не можем…

— Тихо! — прервал его старейшина Майор. — Об этом мы уже больше двух часов спорим.

— Вот видишь, Сергей. Они ссылаются на тебя. Твои слова не позволяют мне убедить их. Поэтому и ты становишься предателем человечества. Но у тебя есть шанс, скажи правду.

Все старейшины уставились на Сергея в ожидании. А он не представлял, что ему делать.

— А я его знаю, — вдруг услышал он в своей голове удивленный возглас Меняло. — Как же трудно мыслить в твоей оболочке. Только сейчас вспомнил. Я его убил. Хотя, раз он жив, то очевидно я его не совсем убил. Это было почти сразу после моего прилета. Он возглавлял самую большую атаку на нас. Мы, конечно, ее смели, но в сравнении с другими стычками, нас относительно неплохо потрепало. А вот в этого, я выстрелили. Думал, убил. А он жив живехонек. Ха.

Голос Меняло был каким-то странным, он как будто сходил с ума. Но предоставленной им информации было достаточно Сергею для принятия решения.

— Старейшина Майор прав, — начал он. — Ваш город — это экспериментальный полигон снергов. Больше таких нет. И они всех вас прикончат, как только наиграются или если вы им понадобитесь для других целей.

— Да врешь ты все, — вскочил с места старейшина Андрей. — Сначала одно заливал, потом другое. Пристрелить тебя и дело с концом.

Схватив лежащую рядом винтовку, старейшина направил ее на Сергея, собираясь выстрелить. Но Сергей успел раньше. Он сделал сверхбыстрый рывок, и в долю секунды оказавшись рядом со старейшиной, выхватил ружье, вывернул руку и впечатал его лицом в стол.

Никто даже опомниться не успел. Сергей старался вести себя уверенно, но чувствовал, что вышел за рамки допустимого уровня. Еще немного и его стошнит. Надо было действовать быстро, пока его не накрыла интоксикация.

— Моя группа пыталась поймать живого халифа и допросить, — быстро затараторил он, продолжая удерживать старейшину Андрея. — У нас вышло, но снерги нас выследили и напали. Во время нападения я был захвачен в плен. В плену надо мной ставили эксперименты с целью вывести новую породу тварей для войны с вульфондами. У них получилось, но выяснилось, что для создания таких тварей каждый раз нужно использовать человеческий материал, а для этого нужны люди. Много людей. Естественно, после таких мероприятий используемые люди не выживают. Я воспользовался ситуацией и бежал из лаборатории, уничтожив все данные по эксперименту. Поэтому меня ищут. А все ваши потуги победить в кастовой войне — это детский лепет. Снерги специально разобщили вас и вынудили враждовать друг с другом, чтобы вы не досаждали им.

Все члены совета притихли и с удивлением слушали Сергея, даже старейшина Андрей перестал дёргаться.

— И еще, — добавил Сергей. — Моя интоксикация, это последствия проведенных надо мной экспериментов. Секунд через пять я могу вырубиться. У вас будет преимущество, сможете меня убить. Но помните свои слова старейшина Майор. Я вам не враг и вы мне не враги. У нас общий враг, которого…

Сил держаться больше не было. Сергей с трудом успел извернуться, чтоб его не стошнило на старейшин, после этого, сильно закружилась голова, и удерживаться на ногах стало очень сложно. Он уже было начал падать, но почувствовал, что его кто-то подхватил.

— Быстро, держите, — услышал он крик старейшины Майора. — Несите его к Алисе.

Кто-то подхватил его с другой стороны и, оглянувшись, Сергей очень удивился, увидев, что это был старейшина Андрей.

Проснувшись, Сергей увидел сидящего перед его кроватью старейшину Майора.

— А. Это ты, — сказал Серей. — Долго я спал?

— Да, нет. Часов шесть всего, — ответил старейшина. — Как себя чувствуешь?

— Голова раскалывается. Как после похмелья? Ты знаешь, что такое похмелье?

— Ха-ха-ха, — засмеялся старейшина. — Конечно. Кто же не знает.

— Ну, — попытался привстать Сергей. — У нас мало кто знал. Алкоголь был у нас редкостью. Я пробовал только один раз, когда мы в рейде напоролись на заброшенный дом с небольшим винным погребом. Ох и плохо же мне было на следующий день. И не только мне. А старик Сафрон был бодр как никогда и посмеивался над нами.

— Хм. Это я не учел. У нас алкоголь можно свободно приобрести в городе.

— Что вы решили? — спросил после небольшой паузы Сергей. — Насчет меня?

— Я верю тебе. Совет ты тоже впечатлил. Но решение еще не принято. Им нужны подробности. Меня же интересует ответ только на один вопрос, — старейшина сделал небольшую паузы. — Ты веришь, что мы сможем победить???

Как правильно ответить на этот вопрос Сергей не знал. Но раз уж он раскрыл все карты (почти, о том, что внутри него заключен высший снерг, он никому рассказывать не собирался), то и сейчас решил отвечать честно.

— Когда я был там, они мне показывали свои возможности, — осторожно начал Сергей. — Чтобы найти любую группу людей им надо захватить только одного ее представителя. По нему, по его памяти, они смогут считать всю информацию о группе.

— Хм, — почесал подбородок старейшина. — Этого мы не знали. Пожалуй, всех старейшин и тех, кто о тебе знает надо отправить подальше от города.

— Это было бы не лишним, — кивнул Сергей, и через некоторое время продолжил. — Массовое, организованное сопротивление практически невозможно. Мы до сих пор живы только потому, то им не интересны. Но они не могут найти меня уже больше двух месяцев. А я очень важен. Так что их способности небезграничны. Я знаю их слабые места, только пока не знаю, как ими воспользоваться. Но я знаю точно, что сдаваться нельзя. Мы обязаны сопротивляться, более хитро, более ухищренно, по возможности чужими руками, но сопротивляться. Наша планета им практически неинтересна. Мы должны сделать так, чтоб им стало невыгодно здесь оставаться. И это реально.

Старейшина встал и одобрительно кивнул.

— Именно это я и хотел от тебя услышать, — сказал он. — Сейчас я должен идти, организовать срочные походы всех старейшин, а чуть позже мы с тобой прогуляемся.

Старейшина вернулся меньше чем через час. Сергей как раз завтракал вместе с Алисой. На его удивление она довольно легко приняла новую информацию о нем. Зато ему было жутко стыдно за все то вранье, которое он ей наговорил — но внешне, они оба упорно делали вид, как будто так все и было. За завтраком они как всегда болтали о сущих пустяках и мелочах, типа как лучше раскалывать орех или на что похож по форме фрукт. Сергей обожал те беспечные минуты, которые он проводил с Алисой, только с ней он мог расслабиться и не думать ни о чем. Было еще что-то. Что-то необычное Сергей испытывал в ее присутствии. Ему нравилось это чувство и нравилось быть рядом с ней.

— Собирайтесь, — сказал вошедший старейшина Майор. — Прогуляемся.

Алиса, моментально сосредоточившись, рванулась было к выходу, но старейшина остановил ее.

— Ты тоже, — сказал он ей. — На всякий случай, вдруг ему опять станет плохо. У тебя же есть медицинское образование?

— Да. Я училась у доктора Соломатова, — пискнула Алиса и принялась быстро собирать в сумку что-то из тумбочки. Она явно побаивалась старейшину.

Сергей же собрался довольно быстро, но чтобы не торопили одну Алису, долго делал вид, что еще чего-то ищет.

После того как Алиса набила полную сумку лекарственными препаратами и приборами все смогли выйти. На выходе Сергею вручили ружье, оно было немного необычным, и он вспомнил, что видел такие у погонщиков. Но те им почти не пользовались, в основном они использовали встроенное в броню оружие, а еще у охранников на корабле были посохи.

— У вас оружие снергов? — спросил он тихо у старейшины.

— Да, — ответил тот. — Оружие нам поставляют халифы. Ты незнаком с ним?

— Нет, — честно признался Сергей. — Я пользовался только вульфондовскими ружьями.

Старейшина быстро подозвал караульного и через несколько минут Сергею вынесли гладкий темный ствол знакомой конструкции.

— У нас его осталось совсем немного, — прокомментировал старейшина. — И мы им почти не пользуемся. На него нет прямого запрета, но по какой-то случайности халифы часто себе выбирают людей с этим оружием. В Мактуб с ним лучше не соваться, а здесь думаю ничего страшного.

Сергей принял ружье и перекинул его за спину. Алиса тоже была с оружием.

— Ну! — бодро сказал старейшина. — Все готовы! Пошли!

И троица двинулась в путь. Старейшина сразу задал четкое направление и быстрый темп. Двигались, в основном, молча.

— Я хочу кое-что показать вам, — загадочно сказал старейшина после полуторачасового перехода. — В том числе и тебе Алиса. Сергей дал понять, что в секреты надо посвящать как можно меньше людей. Поэтому, раз ты уже в курсе одного, то будешь посвящена и в другой. В качестве врача. Вернее патологоанатома.

— Что это такого интересного ты нам хочешь показать? — спросил Сергей.

— Увидите, — загадочно сказал Майор. — Потерпи немного. У нас тоже есть чем удивить. Не все же тебе одному быть источником сюрпризов.

— К слову о сюрпризах, — добавил через некоторое время Сергей, почуяв приближающегося к нему Хоуп. — У меня тоже есть один.

— Твой подождет, — старейшина резко остановился рядом с густыми зарослями и достал из них две лопаты, одну из которых передал Сергею. — Помоги мне. Копай здесь. А ты, Алиса, установи пока блокирующий излучения экран.

Земля была рыхлая, копалось легко. Было понятно, что совсем недавно здесь что-то закопали. И действительно, через некоторое время из выкопанной ямы Сергей со старейшиной достали большой металлический ящик.

— Экран готов? — спросил старейшина у Алисы.

— Да! — ответила она.

— Это мера предосторожности тоже подсказана тобой, — сказал Старейшина. — Нам, оказывается, просто повезло, что мы положили его в ящик-невидимку.

Сергей уже догадывался, что внутри. И открыв крышку, он был хоть и удивлен, но не так сильно. В ящике лежало тело погонщика в лабораторной мантии, а рядом лежал боевой костюм.

— Ну, как вам сюрприз? — задиристо, радуясь как ребенок, спросил старейшина.

— Очуметь, — не сдержалась Алиса.

— А! Сергей? Как мой сюрприз? Круче твоего? — спросил старейшина.

Сергей так увлекся созерцанием, что и не заметил, как Хоуп уже подобрался к ним вплотную и сейчас стоял прямо за спинами Алисы и старейшины.

— Ну как вам сказать, — невинно ответил он. — Я-то вас всего лишь со своим братом познакомить хотел. Вот, кстати, и он.

Глава 15 Коридор. Облава

Стояло пасмурное утро одного из последних дней осени. Легкий холодок уже почти по-зимнему обжигал щеки, но снега еще не было даже за пределом Городского купола. Синоптики предупреждали, что постоянный снежный покров установится лишь через месяц, но даже и тогда вычищенный до блеска плац будет точно так же, как и сейчас, блестеть серебром — ведь под куполом не бывает ни дождя, ни снега.

Джон первый раз находился на внутреннем плацу Цитадели. Конечно, в ней самой он был несколько раз и даже пробегал мимо этого места. Но в качестве инструктируемого, да еще и на боевом построении, он здесь был впервые.

Внутренний плац находился в центре Цитадели, и был окружён вторым, пятым и шестым корпусами и казармой. Он был не очень большим и редко использовался по назначению. Все-таки, Цитадель была больше исследовательской организацией, чем военной. Поэтому сбор на ее внутреннем плацу был сам по себе важным и редким событием.

Сегодня их собрали для постановки боевой задачи. Сторак толком не объяснил, что это будет. Похоже, он и сам точно не знал. Но он сказал, что это их последнее задание в качестве стажеров, и после него стажировка, длиною в два месяца, окончится. Все курсанты получат распределение и займут свои боевые позиции. Так что, возможно, уже через неделю, они заступят на свое первое боевое дежурство.

Естественно, по этому поводу было много разговоров. Каждый делал предположения, куда его направят. Самым престижным было, конечно же, назначение в один из отрядов Южного поста охранения. Но все прекрасно понимали, что туда берут только опытных бойцов. А среди остального, мнение стажеров разделилось примерно поровну. Одна половина думала, что лучше идти служить в отряды постов охранения, а другая, что лучше в патруле. Но никто не хотел идти в охрану караванов или крупных ферм. Хотя, скорее всего, их туда и распихают. Охрана караванов и ферм меньше всего участвовала в военных операциях и для боевого настроя молодежи служба там была скучна и даже немного унизительна.

Джон, конечно, тоже мечтал попасть в один из отрядов Южного поста охранения и, возможно, служить вместе с братом, но по результатам стажировки он был бы рад попасть даже в охранники любых внешних объектов. Лишь бы не назначили на внутреннюю охрану купола или вообще за детьми приглядывать. А Салли была уверена, что ее возьмут в патруль. После того как они с Роджером пролазили в пещерах, их стажировка стала более насыщенной. Они разоряли кладки, выслеживали группы и стравливали разные стаи. Командир патруля очень хвалил и Салли и Роджера. Джону в этом плане везло гораздо меньше. Его патруль в основном осматривал фермы и проверял оседлые стаи. В бой вступали очень редко, а когда вступали, то проявить себя не очень удавалось.

У других ребят были примерно похожие обстоятельства. Кто-то был в восторге от стажировки. А кто-то этого восторга не разделял.

Бударгин и Джохансон в первый же день своей службы попали в передрягу. Они были в звене без тренеров. Их патруль, совместно с еще одним, участвовал в загоне мелкой стаи и им поручили караулить гравициклы пока опытные бойцы пошли в рейд. Естественно, им одним охрану не доверили, и с ними оставили одного патрульного. И пока он, буквально на пять минут, отлучился по нужде, наши герои заметили мелкую тварь и в азарте начали ее преследовать. Конечно, тварь они не поймали, зато сами заблудились. Причем потеряли даже друг друга. Когда патрульный доложил об их исчезновении, рейд пришлось отложить. И вместо того, чтобы загонять стаю тварей, два патруля разыскивали по лесу двух балбесов. После этого Сторак даже хотел распределить их по разным группам, но передумал. И не зря. После этого случая они стали более ответственными и показывали довольно хорошие результаты.

У остальных стажировка прошла без конфузов. У некоторых получилось даже побывать на постах охранения. Все курсанты в той или иной мере показывали хорошие результаты и были уже готовы к несению службы.

И вот осталось последнее задание, поле которого их обучение будет закончено.

Джон оглядел плац. На нем находилось человек триста, а это почти десятая часть основного мобильного состава на Коридоре. Такое большое количество людей полностью заполонило плац.

— Видать, крупная заварушка планируется, — пробормотал себе под нос, рядом стоящий, Джохансон.

— Угу, — подтвердил Джон. — Я столько военных разом и не видел никогда.

— Заткнитесь вы оба, — встрял в их разговор Олег Климов. — Вон главнокомандующий идет и с ним Гурчев.

Джон посмотрел в указанном направлении и увидел, что к ним идет главнокомандующий объединенными войсками генерал Туркин и начальник управления научных исследований аналитического департамента полковник Гурчев.

— Смирно! — скомандовал адъютант.

Все три сотни бойцов встали по стойке смирно и приготовились слушать речь главнокомандующего.

— Бойцы! — начал генерал. — Сегодня! Мы собираем самый крупный рейд за последние два года.

— Мы прочно обосновались на Коридоре. Наладили стабильный быт. Научились успешно справляться с тварями и обходимся в борьбе с ними почти без потерь.

— Но как мы все знаем, почти два года назад на Южный пост было совершено нападение, которое носило все признаки скоординированной атаки. При этом в нападении участвовала крупная тварь со способностью подавлять все используемые нами средства передачи информации. В тот день мы потеряли семнадцать первоклассных бойцов. Семнадцать отцов, братьев, детей, членов нашего общества. Это слишком много для нашей немногочисленной армии.

— И сейчас. У нас появилась новая угроза.

— Последние две недели, восточный и северо-восточный посты охранения ежедневно фиксируют нарушение связи и исчезновение телеметрии. Стандартные патрульные рейды не принесли никаких результатов.

— Мы не можем допустить повтора нападения на Южный пост. И если причиной исчезновения связи является еще одна тварь, мы должны ее устранить.

— Именно с этой целью собран сегодняшний рейд. В нем будут участвовать триста двенадцать человек. В основном, пехота на гравициклах. Для поддержки, с воздуха выделяется два экспериментальных летательных аппарата «Ястреб» и шесть гравитанков.

— Рейд планируется однодневным и будет выполняться шестью группами, которые должны находиться в пределах прямой видимости друг от друга, на случай исчезновения связи.

— Ваши руководители посвятят вас в детали более подробно. Мне остается только пожелать, чтобы сегодня все вернулись домой. И обязательно с победой. Ура.

— Ура, — раздался громогласный ответ бойцов.

— Однодневный рейд, однодневный рейд, — раздраженно бубнил Джохансон. — Уже вторую неделю лазим тут. Каждый метр этих джунглей уже облазили. Нет здесь никаких тварей. А какие были, тех уже перебили. Но не мы.

— Да заткнись ты, Джохансон, — одернул его Олег Климов. — Хватит ныть. Твое нытье всех раздражает гораздо больше ежедневного бездействия.

Первый день рейда прошел без результатов. Поэтому его продлили еще на день. Потом еще на день, потом еще. В итоге он затянулся уже больше чем на неделю.

За это время Ястребы несколько раз обнаруживали области, в которых был сильный уровень помех. Но обследование этих областей не принесло никаких результатов.

Количество участников каждый день все сокращали и сокращали. Коридор не мог себе позволить ежедневно проводить столь масштабные операции.

Группу стажеров и весь тренерский состав во главе со Стораком оставили. Также оставили обоих Ястребов, два гравитанка и шесть патрульных звеньев, которые каждый день сменялись. Из шести групп в рейде осталось участвовать две, и те сокращенные.

Стажеры уже практически считались действующими бойцами, поэтому из них составили отдельные звенья. Но они состояли не из четырех человек, а из восьми. Каждое стажерское звено возглавлял один их инструкторов.

Джон и не ожидал ничего другого, как попасть в звено, возглавляемое Стораком, которое сопровождало один из гравитанков. Еще одно звено Стажеров сопровождало второй гравитанк, а два оставшихся звена играли роль курьеров в своих группах. При попадании группы в засаду и отсутствии связи курьеры должны были в срочном порядке добраться до зоны действующей связи и сообщить о случившемся.

— И правда, Джохансон, — раздраженно сказал Джон, — чего ты ноешь? Ты хотя бы в звене курьеров на гравицикле катаешься туда-сюда. Не то, что мы, премся пешком или на броне за этим танком.

В поле зрения группы появился Сторак и начал быстро раздавать команды.

— Готовность пять минут. Ястребы засекли новую зону. Группа разведки уже выдвинулась туда. Климов, езжай сам и возьми еще одну связку сопровождать разведчиков.

— Есть, — выпрямился по стойке смирно Олег. — Связка Джохансон-Бударгин со мной.

— Ну, хоть что-то, — пробурчал Джохансон и тут же получил подзатыльник от сзади сидящего Андрея Бударгина.

— Тебе же сказали не ныть, — прокричал Андрей. — Поперли давай, курс на Климова.

И два гравицикла курьеров уехали вслед за группой разведки.

— По машинам, — скомандовал через пару минут Сторак. И все полезли на броню гравитанка.

— Почему он говорит об этом жалком танке во множественном числе, — пробубнил Джон.

— Ну, еще ты поплачь, Пауэр, — тут же подколол его Роджер Риз.

Дальше все в молчании залезли на танк и поехали проверять очередную зону радиомолчания. За время рейда эта зона была уже восемнадцатой.

— Шесть один, шесть один, прием…

— Шесть один, шесть один, прием…

— Шесть один, шесть один, прием…

— Да хоть шесть-пятьдесят семь, связи нет, — раздражённо прорычал Андрей Бударгин.

— Заткнись и проверяй связь, стажер, — мигом осадил его командир разведгруппы Федор Соломатин.

— Есть, — уныло ответил Андрей и продолжил бубнить позывные.

Они вошли в зону радиомолчания десять минут назад и продолжали углубляться. По данным с Ястреба, эта зона представляла собой круг, диаметром чуть более тридцати километров и проходила через джунгли, захватывая немного гористой местности на севере. В начале, джунгли были довольно редкими, но углубившись внутрь зоны, разведгруппа, попала в непроходимые дебри, по которым могла с трудом передвигаться на гравициклах. Это были дикие джунгли Коридора с деревьями огромной высоты и такой густой и переплетённой кроной, что через нее невозможно было ничего просмотреть с воздуха.

По последним данным, полученным до потери связи, вторая разведгруппа вошла в зону с другой стороны и, по идее, они скоро должны были встретиться. Но в этих непроходимых дебрях, в условиях сильных помех, без постоянной корректировки маршрута встреча двух групп могла и не состояться. Последние метров триста были пройдены по таким плотным зарослям, что с трудом просматривалась местность на пять метров вперед. И когда джунгли стали совсем непроходимыми, командир вывел группу на небольшую опушку, усыпанную опавшими листьями, и отдал приказ остановиться.

— Все, дальше не пойдем, — скомандовал он. — Разведгруппа, занять позиции на деревьях по периметру. А вы, курьеры, стойте в центре и готовьтесь, если чего, убегать по протоптанной дорожке. Будем здесь сидеть, ждать танк. Дальше без него не пройти. И еще, Трубач, установи аномалию и будь готов создать нам защитный купол.

Все быстро кинулись исполнять приказы и через две минуты бойцы находились на своих позициях, а курьеры стояли в центре периметра и скромно жались друг к другу.

— И как, интересно знать, нам отсюда убегать? — снова забубнил Джохансон. — Да даже по протоптанной дорожке здесь не получится ехать быстрее тридцати километров в час, без риска свернуть шею об эти жуткие заросли, а нам тут два гравицикла выводить. Да на такой скорости нас любой змей догонит.

Змеи — так на Коридоре называли тварей со способностью скручивать свои конечности в тугую косу и передвигаться ползком. Своим способом передвижения они очень напоминали змей, поэтому и получили такое название. Они закреплялись в основном в лесах и джунглях, так как там их способность давала им преимущества в быстром передвижении по местности, и они могли легко противостоять другим видам тварей. Для бойцов, змеи небольшими группами были не сильно опасны, так как были довольно мелкими (обычно как крупная собака) и не имели больших и острых когтей или зубов, способных разорвать боевую броню. Но они могли причинить массу других неприятностей. Например, сбить бойца с гравицикла или с занятой позиции на дереве. Если бы змеи действовали совместно с другими тварями, то бойцам было бы гораздо сложнее воевать в лесистой местности. Но этого никогда не происходило, змеи всегда были сами по себе.

— Не ной, Джохансон, — ответил ему Олег. — Это очередная пустышка. Сейчас дождемся танка, проложим здесь дорогу, все осмотрим и поедем домой.

— А почему бы тупо не спалить этот лесок, — вмешался в разговор Андрей. — Пару заходов и тут только пепел. Тут же нет ничего полезного, чего его жалеть. Так нет, вместо этого живых людей посылают по этим дебрям лазить.

Волнение стажеров и других бойцов так и висело в воздухе. Все они понимали, что залезли довольно далеко в лес, а обычно так никогда не делалось. Из-за очень ограниченного обзора складывалось впечатление, что твари могут напасть в любую секунду и в один миг снести весь отряд. Уверенности прибавляла только аномалия, которая в случае чего создаст защитный купол.

— Ну ладно, — проговорил Олег. — Не важно, будет тут чего или нет, а нам надо обговорить наши действия в случае нападения. Итак, наш гравицикл едет…

Не успел он договорить, как вблизи послышался характерный звук сваленных деревьев. И через секунду один из разведчиков закричал:

— Гравитанк на подходе.

А еще через минуту из леса появились курьерские гравициклы и, валящий деревья, гравитанк, за которым тянулась длинная прямая просека, по которой шли остальные стажеры.

— Ну вот, — обрадованно возликовал Джохансон, глядя на проложенную танком просеку. — Вот это я понимаю, вот по ЭТОМУ можно нормально ездить, и фиг меня теперь какой змей поймает.

— Разведгруппа, продолжать наблюдение, — услышали они командира. — Курьеры, тоже не расслабляться. Трубач, деактивируй аномалию.

Сам командир при этом вылез из укрытия и направился к Стораку. Они отошли в сторону и начали что-то обсуждать.

Тем временем, группа стажеров, сопровождающая гравитанк, добралась до опушки и присоединилась к курьерам.

— Ну как вы тут? — спросил Джон. — Развлеклись?

— Ага, — вперед всех выпалил Андрей. — Знаешь, как весело повторять: «шесть-один, шесть-один», — да мне это всю ночь будет сниться. У меня это уже так в голове засело, что теперь за всю жизнь не вытащишь.

— Как я тебя понимаю, — поддержал его Риз, который был ответственным за проверку связи в их группе. — Меня тоже уже задолбало это: «шесть-два, шесть-два, прием».

— Слышу тебя шесть-один, я шесть-два, прием, как слышите меня? — Андрей шипел и чмокал губами, изображая плохую связь.

Риз поддержал игру и то, закрывая то, открывая рот руками, стал имитировать плохую связь:

— Ш…сть д…ва. Ва… п…охо с…ышно. Г…де вы на…сь.

Остальные стажеры засмеялись, и не сразу услышали новый звук.

— Тихо, — сказал Олег, и все замолчали.

Недалеко от лагеря раздавался звук падающих деревьев.

— Похоже, вторая группа приближается, — крикнул командир. — Гравитанк видно?

— Движение с севера, — ответил один из бойцов. — Движется быстро.

Шум падающих деревьев слышался уже очень отчетливо, его источник находился совсем рядом.

— Они нас не видят, скорость не снижается. Движется прямо на нас.

— А черт, — выругался командир. — Срочно, всем рассредоточиться. И отгоните танк немного назад. Быстро, быстро.

Джон даже не сразу услышал команду. Что-то не так было с этим вторым гравитанком. Но его схватил за рукав Риз и потащил к близлежащему оврагу в укрытие.

Танк отъехал назад и тут же раздался крик часового.

— Он изменил траекторию. Движется четко на наш танк, сейчас столкнутся.

У гравитанков мощная броня и скорее всего при столкновении с экипажем ничего не случится, ну разве что легкое сотрясение. Но, все равно, все замерли, глядя на гравитанк и ожидая, что вот сейчас, из леса выскочит второй, и они столкнутся друг с другом. Вот уже всем видны разлетающиеся в щепки деревья и на просеку вылетает…

Нет, не гравитанк. На просеку вылетает огромная тварь с иголками-антеннами вдоль всего тела и каким-то отростком вроде огромного рога на голове. Тварь со всего размаху врезается в танк и распарывает его на части своим рогом.

Секундная пауза замешательства, за которой следует крик Сторака:

— Огонь! Огонь! Огонь! — от его команды все бойцы выходят из ступора и начинают стрелять, а Сторак продолжает раздавать команды. — Курьеры за подкреплением, остальные, все Свищи к бою.

Однако единственный выезд на просеку был перегорожен тварью, и курьеры не могли вырваться с опушки.

Но Сторак не был бы Стораком если б в его руках уже не было Свища. Секунда, и раздался громкий свист. Пучок плазмы полетел прямо в тварь. Дальше произошло то, чего никто не мог ожидать. Тварь отскочила в сторону, при этом быстро свила в косу все свои конечности и иголки, превратившись в огромного змея. Раздался еще один свист, но тварь, с невероятной скоростью, уже скрылась в лесу.

Наступило небольшое затишье, и Сторак повторно скомандовал курьерам выбираться за помощью.

Курьеры мигом воспользовались возможностью и на огромной скорости начали вылетать с опушки.

Только сейчас Джон понял, что его всего трясет. Он лежал и не мог пошевелить ни рукой, ни ногой, но при этом все прекрасно видел и понимал. Причем видел даже лучше чем обычно. Например, он видел опасность, угрожающую курьерам. Но ничего поделать не мог. Риз держал его и что-то кричал. Джон, как в замедленной съемке, боковым зрением видел, как к нему подбегает Сторак, но взгляд его был прикован к удаляющимся курьерам. Сделав над собой огромное усилие, он смог протянуть руку и показать в их сторону.

— Курьеры… Змеи… — с трудом выдавил он и потерял сознание.

Сторак и Риз перевели взгляд и увидели, как со всех сторон с деревьев на курьеров набрасывается множество змей. Несмотря на быструю езду, змеи, все равно, смогли сбить их с гравициклов. Всех. Кроме Джохансона и Бударгина. Их гравицикл с несколькими тварями на хвосте продолжал удаляться. А остальные курьеры, как могли, оказывали посильное сопротивление на земле, прикрывая, по возможности, отступление последнего гравицикла.

— Прикрыть курьеров! — отдал команду Сторак. Несколько бойцов прыгнули на свои гравицыклы и направились на помощь.

Джон пришел в себя и открыл глаза.

— Кто-нибудь прорвался? — спросил он.

— Кажется, Джохансон с Бударгиным, — ответил Сторак.

Джон кивнул и его тут же начало снова трясти.

— Сэр, оно рядом, — выдавил он с трудом. — Скоро нападет. И много змей. Очень много. Оно ими управляет. Надо уходить, здесь ее территория и в лесу и под землей. Я чувствую.

Роджер стоял, очумело глядя на Джона. Но еще больше он удивился, когда Сторак его послушал и начал отдавать команды к отступлению.

— Риз, ты следишь за Пауэром, — приказал он в конце. — Помоги ему идти.

Роджер подставил Джону плечо, и они пошли по просеке.

— Чего это ты нес? — спросил Роджер.

— Я не знаю, — честно ответил Джон. — Но я чувствую это.

Через несколько минут они добрались до курьеров. Олег при падении сломал руку, а его напарник погиб врезавшись в дерево и напоровшись на острый сук. Еще двое стажеров были сильно ранены. А одного из пришедших на помощь бойцов змеи утащили в лес. Экипаж гравитанка также погиб. Аномалия утеряна. Группа, обремененная ранеными и телами погибших, двигалась довольно медленно, но и нападать на них вроде больше никто не собирался.

— Как ты? — спросил Сторак.

— Не знаю, — ответил Джон — у меня как будто сознание разрывается. Я их всех чувствую и у меня такая каша в голове, что я ничего не понимаю. Они идут за нами и ждут ее. Когда она вернется, они нападут.

— Мы можем отправить раненых на гравициклах вперед?

— Нет, как только кто-то отделится от группы, они нападут. Лучше идти вместе и надеяться, что к нам помощь придет быстрее, чем она вернется.

— Хорошо, по возможности предупреди о нападении. Всем держать Свищи наготове. И постарайтесь подобраться поближе для выстрела, а то видели какая она быстрая, а у нас осталось только восемь Свищей.

— Сэр, — крикнул Джон. — Она здесь. Сейчас нападет.

Не успел Сторак закончить отдавать команды, как из леса с огромной скоростью вылетела тварь и просто смела один гравицикл с экипажем. Никто даже глазом не успел моргнуть, не то что открыть огонь — она появилась моментально, и через секунду ее уже не было.

— Рассредоточится по одному, — скомандовал Сторак.

— Бросайте гравициклы, — сказал Джон. — Она на них нападает.

— Покинуть гравициклы, — скомандовал Сторак, послушавшись совета Джона.

И только бойцы слезли и отошли от гравициклов, как снова выскочила тварь и утащила с собой один из них. В этот раз несколько бойцов успели выстрелить, но безрезультатно.

— Цельтесь в гравициклы, как только она на них нападет, стреляйте, — скомандовал Сторак.

— Нет, — сказал Джон. — Они ей больше не интересны, они отключены. Ее привлекают электрические импульсы. Поэтому она и напала сначала на танк, там был самый мощный генератор. Чтобы ее заманить, надо завести гравициклы, а пока ее цель это мы. Даже нет. Ее цель это… я… О нееет…

За долю секунды Джон почувствовал, как тварь летит прямо на него. Причем не из леса, а из-под земли. Он понимал, что еще секунда и тварь поглотит его, а вместе с ним и Роджера, который его поддерживает.

Джон попытался оттолкнуть друга, но тот был крупнее его, а Джон был сильно слаб, и получилось так, что он оттолкнулся от Роджера сам и полетел в сторону.

В это мгновение, под тем местом, где он только что стоял, земля разверзлась и из-под нее вылетела тварь, которая целиком поглотила Роджера.

Джон как в замедленной съемке видел, как он сам падает в сторону, а из земли, разбрасывая ворох опавших листьев, вылетает огромный змей с открытым ртом и съедает его товарища. И даже после этого тварь все вылезает и вылезает. Вот ее голова, пожирающая его друга, вот туловище, свитое в тугую косу с вплетенными в нее иголками…

Иголками… Иголки… Они такие родные… Такие прекрасные…

Как такое прекрасное и родное может принадлежать его врагу?..

Джон отлетел совсем недалеко и, падая, мог коснуться твари. Его рука непроизвольно потянулась к ближайшей иголке. И как только Джон дотронулся до нее, все сразу изменилось. Слабость как рукой сняло. Время замедлилось еще сильнее. Кроме того, он ощутил в себе невиданный прилив сил и кажется, знал, что делать.

Он резко ухватился за иголку и полетел вслед за тварью.

Тварь вылетела из земли, как будто рыба вынырнула из воды, и собиралась обратно нырнуть в землю. Там была связка подземных тоннелей, и для того чтобы пробиться к ним она использовала свой рог, быстро вращаясь. Но Джон, вскарабкался на нее, и прям перед самым ударом в землю, потянул ее голову на себя так, что рог задрался выше, и тварь со всего маху шмякнулась головой об поверхность, не пробив ее. Это был прекрасный шанс для бойцов. Джон спрыгнул с твари и закричал.

— Стреляйте. Стреляйте. Быстрее.

Несколько Свищей одновременно направились на тварь, но выстрелить не успели, так как из леса повыскакивали десятки, а может и сотни мелких змей, и просто сбили с ног стрелков. Завязался бой со змеями.

Это позволило твари оклематься. Она поднялась и расплела свое тело, став очень похожей на Дикобраза, только чуть меньших размеров.

Джон стоял и смотрел на нее, а тварь уставилась на него. Они стояли так несколько секунд, а может быть минут, а может наоборот долей секунд, но Джону показалось это вечностью. Он чуял, как тварь изучает, сканирует его. Оценивает его силу. При этом он сам каким-то образом сканировал и изучал эту тварь. Поэтому, в определённый момент, Джон абсолютно точно понял, что гляделки закончились, и сейчас начнется атака. Тварь была в десятки раз крупнее его, но он знал, что она его боится, а значит, он может победить.

Джон не знал где его ружье, но оно и навряд-ли помогло бы. Однако выходить на бой совсем без оружия было непривычно, и он достал нож.

«Вот так вот, с одним ножом против огромной твари. Отец и брат бы мной сейчас гордились, я круче Сторака, наконец-то не скучно. Странно, что не страшно…» — пронеслись лихорадочно мысли у него в голове, и тварь напала.

Она сделала прыжок, каким-то образом мгновенно сгруппировалась в полете, свернувшись в косу, и как выпущенная стрела полетела в Джона. Он только и успел, быстро перекувыркнутся и оказаться в другом месте, как тварь со скоростью молнии развернулась и снова бросилась на него. Ему не оставалось ничего другого, как поднырнуть прямо под нее. И у него получилось. Оказавшись под тварью, он нанес несколько ударов ножом по брюху. Но в плоть попал только первый удар, а потом все брюхо быстро затянуло растянувшимися иголками.

Иголками… Иголками… Джон никак не мог ими налюбоваться, несмотря на то, что они помогали его врагу.

Он не успел выбраться из-под твари, и она схватила его за ногу, прижав к земле. Быстро развернувшись, она занесла свою клешню, собираясь пронзить его насквозь, но в это время раздался свист. Джон понял, что это был выстрел Свища. Кто-то выстрелил в тварь, но она опять успела отскочить. Правда, при этом ей пришлось отпустить Джона. Он быстро встал и увидел стрелявшего бойца и еще одного собирающегося стрелять. А за ними стоял Олег, поднимающий Свищ. Несколько человек, во главе со Стораком и Соломатиным удерживали от змей небольшой периметр, в котором другие бойцы готовили Свищи.

Почти одновременно раздались два свиста. Тварь увернулась от них и бросилась в лес. Она двигалась мимо Джона. Он прыгнул, чтобы ухватиться за нее, но явно не успевал. Все-таки, она была значительно быстрее.

Джон летел и тянулся к своей цели. Он понимал, что не может ее отпустить. Но также он понимал, что не дотягивается. Однако дальше, произошло что-то невероятное. Одна из иголок убегающей твари удлинилась и протянулась прямо в руку Джона. Он, не раздумывая схватился за нее. Иголка втянулась обратно и Джон, в мгновение оказался верхом на своем противнике.

Тварь с огромной скоростью перемещалась по лесу. При этом Джон бился о ветки и стволы деревьев. Но он держался. Тварь несколько раз пыталась вывернуться и добраться до него, но он, ловко цепляясь за иголки, уклонялся от ее атак. У него даже получилось нанести несколько ударов ножом и некоторые из них достали до плоти, но это были только царапины. Джон абсолютно не представлял, как убить эту тварь. А вот она, похоже, сообразила, как избавится от него. Она стала биться о стволы деревьев и об землю. И тогда Джону пришлось забыть об атаках, он только и успевал, что изворачиваться, соскакивать и опять запрыгивать на тварь. Фокус с удлиняющейся иголкой повторялся еще несколько раз. И у Джона даже стало получаться уклоняться от ударов об землю и деревья, просто удлиняя и сокращая иглы.

Через некоторое время тварь вырвалась из джунглей и направилась прямиком к скалам. Джон посмотрел по ходу ее движения и понял, что она стремиться к узкой расщелине. Если она туда пролезет, то с легкостью стрясёт его с себя об камни. Надо было срочно что-то делать. Оставалось несколько секунд. Нож уже давно был потерян, и у него не было никакого другого оружия. Оставалось только использовать оружие врага. Тем более у него есть такое родное ему оружие — иголки.

Когда до расщелины оставалось около пятидесяти метров, Джон схватил две иглы в руки и приказал им отделиться от твари. Ему почему-то казалось, что это должно сработать. И у него получилось. Иглы подчинились. В его руках оказались две иглы, как два огромных копья. А расщелина была уже прямо перед ним. Продолговатая змеиная голова его противника уже заходила в нее. Не оставалось ничего другого — Джон со всего размаху воткнул копья в спину врага и пронзил его насквозь. Судорога агонии прошла по телу твари, от чего Джон с нее слетел, со всего маху врезался в скалу и отлетел в сторону.

Перед тем как в глазах все померкло он смог разглядеть тушу поверженного противника, разорванную почти напополам. Копья зацепились за вход в расщелину, и двигающаяся с огромной скоростью особь просто разорвала ими сама себя.

Голова гудела, жутко болело все тело, а нога была как-то странно вывернута. В полусознательном состоянии Джону казалось, что он слышал запросы о своем месторасположении и передавал свою метку. Но связи же вроде не было. Может, ему приснилось. Зато он убил тварь. Бооольшущую. Быстрющщую.

— Я теперь как брат. Я теперь как Сторак. Может меня и в Южный пост возьмут, если я выживу, — Джон расплылся в счастливой улыбке и провалился в спасительное забытье.