Глаза Моря

Глава 9. Увидеть простор

1.

Наученная досадным опытом, Ула снова побежала к бухте затемно. Все спали, потому что разошлись под утро. Она это знала, поскольку они шумели, и она тоже ночью почти не спала. Милые предсказания Лизы она успеет узнать и потом, а сейчас главное — добраться к Уэно так, чтобы никакой Фред не помешал.

Но на крыльце нашлась карточка, заткнутая между половиц на видном месте. Ула об неё споткнулась, только потому заметила и подняла листок из пластиковой бумаги. Ну, конечно, ведь сцену летнего театра оккупировали Фред с Ларисой, и теперь красотой мейков вместе с девушками спокойно не полюбуешься.

А что там Лиза для неё написала?

Оседлавшая сапфировые волны, Королева тропического острова, Пастушка медуз, Волшебный щит королевы, Презирающая опасности. Ладно, вроде ничего серьёзного, никаких Берсерков…

Ула огляделась и побежала трусцой.

Вот, наконец-то, скалы. Фонарик в зубы — и вперёд.

И всё равно Ула снова тревожно озиралась. К счастью, вокруг точно никого не было.

Она спустилась на пляж, тщательно оглядела скалы, камни, песок. Села под навесом и мысленно позвала:

«Уэно!»

Весело плеснула вода в середине бухты.

«Я здесь».

Ула заулыбалась в ответ на его ментальную улыбку.

«Я верно слышу, что ты решилась? На то, чтобы я показал тебе настоящую Марину…»

«Да».

И Ула попятилась от воды.

«…но решилась ещё не полностью».

Она колебалась.

«У меня, подобно людям, тоже есть руки и ноги. Или вроде того. Четыре щупальца — как ноги, я хожу ими по дну, другие четыре — как руки у людей. Ими я могу построить жилище, поймать рыбу…»

Или глупую человеческую девчонку, слишком доверчивую и рисковую.

Ментальный шум воды, как терпеливый вздох.

«Вот посмотри, чем я буду тебя носить».

Из глубины бухты к ней протянулось щупальце, тёмное, мокрое и блестящее от воды. Точнее, самый кончик, гораздо тоньше, чем всё остальное щупальце. Ула потрогала его, подержала в руках. Оно было тяжёлое и шершавое, складчатое, морщинистое или вроде того. Под поверхностью толстой, плотной кожи прощупывалась некая структура с частой сетью из мелких элементов.

А ещё это щупальце было прохладное и упругое. В нём ощущалась чудовищная сила, и Ула испуганно дёрнулась, когда оно вдруг обвилось вокруг её талии. Придушит ненароком, сломает пополам и даже не заметит.

«Не бойся. У меня в руках очень много нервных окончаний. Я отлично чувствую, насколько можно сжать, чтобы не повредить тебе».

Она прерывисто вздохнула. Плотный охват совершенно не мешал дышать.

«Ты можешь согнуть его сама и сесть в изгибе, как тебе удобно».

Щупальце отпустило её талию и закачалось рядом, приглашая к действию. Ула поймала его обеими руками, сделала удобную, незамкнутую петлю, как на качелях — Уэно послушно гнул конечность, следуя нажиму крошечных рук — и устроилась в ней.

Оставшийся кончик она намеревалась использовать, как поручень, но он снова плотно охватил её талию, и руки у девушки остались свободными. Можно размахивать, можно зажимать себе рот, чтобы не слишком громко орать от восторга.

Вначале Уэно покатал её по бухте, показал ей, как это будет выглядеть, когда они вдвоём выберутся на океанский простор. Он просто поворачивался в воде вокруг себя, а Ула кружилась над хрустальной толщей, будто на карусели. Необычно, немного страшно, забавно, интересно. В конце концов, девушка успокоилась, развеселилась, даже засмеялась.

И вдруг сообразила.

«Выход из бухты узкий. А ты… большой! Как ты там протискиваешься? Или поверху каменную косу перепрыгиваешь?»

«Просачиваюсь. У меня же нет скелета».

Он улыбнулся, даже засмеялся, судя по мысленному впечатлению.

«Мне именно это здесь и нравится — вход узкий, а бухта достаточно просторная».

Да, верно. Земные осьминоги тоже любят такие убежища.

«Ты сказал, что знаешь расписание людских кораблей, к тому же, ощущаешь их на расстоянии. Но ведь нас могут заметить и с орбиты! Кстати, как ты до сих пор ухитрялся прятаться от космических спутников? Мне главное, чтобы именно тебя не заметили, я-то выкручусь».

«Излучение. Я его ощущаю и отклоняю».

Ула взяла с собой некое количество экипировки — и функциональной, и для отвода глаз. Она надела танцевальный эластичный леотард вместо купальника, глухой, сплошь закрывающий всё тело, кроме головы, кистей рук и ступней. И нацепила на пояс надувной плавательный круг с моторчиком, для оправдания, если кто застанет её посреди океана и удивится, как она сумела одна и без лодки так далеко забраться. Рюкзачок, набитый нужными мелочами, болтался у неё за спиной.

Они подождали, пока не рассвело.

«Ну что — поехали дальше?»

Ула засмеялась, кивнула и поплыла над водой, сидя в надёжной и невероятной «руке».

Миновав выход из бухты, Уэно «включил» реактивную струю и понёсся, точно стремительный глиссер.

Синие, сапфировые искры заплясали на верхушках волн, два водяных веера выросли по обеим сторонам от девушки, словно прозрачные, пронизанные солнцем крылья. Ветер бил в лицо, его тоже надо было рассекать, как воду.

Ула словно летела над самой водой. Она всё-таки не удержалась и завопила от восторга. Здесь это было можно, они изрядно удалились от берега. А затем она включила музыку в инфоре и засмеялась на весь океан.

«Санни-и дэй, о санни-и дэ-эй,,»

2.

Вдалеке от архипелага и трасс круизных судов, на просторе океана разбросаны необитаемые островки. Они представляют собой вершины гор, выступающие из воды в виде отдельной скалы или небольшой группы скал. А иногда это каменное кольцо, похожее на атолл, с лагуной в жерле давно потухшего вулкана.

На островках растут кусты и деревья, гнездятся птицы. Поблизости, на отмелях, плавает рыба, ползают крабы, под водой к скалам крепятся ракушки съедобных моллюсков.

Уэно принёс Улу к одному такому островку, высадил на берег, подсказал, где в скалах есть пещера. Обычная, далеко не такая красивая, как Хризолитовый грот. Но, в крайнем случае, она могла послужить для девушки убежищем. Росли здесь не только пальмы, но и фруктовые деревья, в том числе вездесущие яблони.

На скалах гнездились птицы. Ула подобрала одно яйцо и выпила его, затем сжевала яблоко и выловила на мелководье устрицу. Моллюск без соли, эм-м… Невкусно, конечно, но есть можно. Для девушки не составляло проблемы пить сырые яйца, раньше она запросто употребляла куриные (и даже любила их в таком виде) для лучшего звучания голоса.

Давно она не пела, даже забыла, как это делается правильно, забыла всю вокальную технику после того происшествия…

Пожалуй, стоит её вспомнить, тем более, что и настроение подходящее.

Сначала ей надо попробовать просто покричать, осознанно, наблюдая за тем, насколько послушен её голос. Свободно ли, чисто ли, ровно ли звучит.

Ула вышла на пляж, набрала воздуха в грудь.

— А-а-а!

Вроде нормально.

«Что случилось?!» — возле острова бурно плеснула вода.

«Ничего не случилось. Это я пробую голос, пробую петь».

«Что такое — петь?»

Ула засмеялась и стала объяснять.

«А-а, я понял. Это так же, как ты вслух разговариваешь, только протяжно».

Правильно понял.

«Я тебя уже хватать приготовился. Подумал, что Фред…»

— Фред? Откуда здесь возьмётся Фред? Не надо меня хватать, я испугаюсь!

«Не буду, это ведь не понадобилось».

Пробовать голос далее она всё-таки не стала. Потом, успеется.

Зато полезла на дерево, нарвала листьев, нанизала их на шнурок из рюкзака, сделала себе пальмовую юбочку. С большим трудом, надо сказать, отодрала она жёстко шуршащие, глянцевые пластины от черешков на верхушке невысокого древесного ствола.

Отыскала цветы, несколько штук вставила в волосы.

И стала танцевать под музыку из инфора. Танцы Уэно вполне себе воспринимает, охотно и спокойно.

Вот вам и королева тропического острова. Только подданных у неё нет. Или, наверно, есть, всего один.

Нет, это не подданный, это — друг.

3.

Перебрались на другой островок.

Снова Ула летела над водой, сидя в надёжной «руке», снова сверкали сапфировые волны и ветер трепал волосы. Восторг.

На этом клочке суши тоже была пещера, видимо, другие острова Уэно и не выбирал. Вода промыла грот во внутренней стороне кольцевой каменной стены, близко к поверхности озера в жерле потухшего вулкана. Тут всё выглядело мрачно и грустно, деревьев не было совсем.

Уэно повёз её дальше.

Следующий островок был крошечный, зато возле него раскинулась обширная отмель с кучей красивых ракушек и стайками полупрозрачных, бесцветных медуз. Ула плавала в заливчике вместе с ними. Она легонько трогала под водой маленькие, плоские и скользкие тела, доверчиво подплывающие к рукам.

И тут Уэно внезапно выхватил её из воды. Ула завизжала.

«Ты — что?!!»

Вода резко заплескалась внизу.

«Ядовитая медуза. Смотри, вон та, с разноцветным куполом. Запомни её и не подпускай близко».

Ула покачивалась в воздухе, в кольце невидимого щупальца, и разглядывала сквозь прозрачную воду крутой, красочный купол большой медузы. Красивая какая — и опасная, вот ведь.

«Мне она не причинит вреда, а у тебя тело маленькое, тебе яд этого существа смертельно опасен».

От пережитого испуга Ула захотела есть.

Уэно принёс ей несколько рыбин, вручил зажигалку, некогда выловленную им и припрятанную в подводной пещере среди прочих находок как раз на этом острове. Зажигалка работала. Но плавника — прибитой к берегу древесины — было мало. Древесины вообще очень мало на Марине.

Девушка достала из рюкзачка самогреющийся шампур, для которого не нужны ни угли, ни огонь, ни мангал. Аккумулятора хватает на месяц, а затем его снова надо заряжать. Такой шампур можно держать на весу за специальную рукоять, можно воткнуть в почву или в каменную щель.

Рыба получилась невероятно вкусной.

Ула поделилась кусочком с Уэно, он долго плевался.

4.

До следующего островка добирались довольно долго.

«Самый дальний, самый безопасный», — сообщил Уэно.

Снова Ула словно летела, будто парила над водой. Океан такой огромный, что движение не ощущается. Кажется, будто ты завис на одном месте, хотя на самом деле несёшься вперёд, как на скоростной яхте.

Куда ни глянь, во все стороны только океан, синий, бескрайний, тихий. Солнечные брызги хлещут в лицо, они не страшны, глаза прикрыты плавательными очками. Весело. В инфоре играет Laramarka «Llamerada».

Девушка пожалела, что не умеет свистеть. Лихой разбойничий посвист пришёлся бы как нельзя кстати.

Добрались, Уэно высадил её на мелководье.

К большому пляжу с трёх сторон подступали пальмы и фруктовых деревья. У сухой, просторной пещеры в скалах узкий вход прикрывал кустарник. Ула не заметила бы это убежище без подсказки. Она заглянула внутрь. Груда трухи прикрывала неровный пол, на ней наверняка удобно лежать. Если ты в плотной одежде, разумеется.

Девушка захотела поплавать самостоятельно, размяться.

Она резвилась в воде, ныряла, плескалась, со смехом брызгала водой в невидимого Уэно, плавающего вокруг. Конечно, промахивалась.

«Хочешь меня видеть?»

Ула тут же тревожно высунулась из воды, оглядела небо и океан.

«Нет! Вдруг кто-нибудь, кроме меня, тоже увидит».

Плескаться сразу расхотелось. Ула выбралась на песок и прилегла у воды.

Она успела задремать, когда мысленный крик заставил её подскочить.

«Полундра! Прячься!»

Ула бросилась ко входу в пещеру и нырнула туда, так что ветки затрещали. А затем посмотрела сквозь листву.

Мимо пляжа величественно проплывал изящный, хищно вытянутый кораблик, под белоснежными голографическими парусами. Яхта Фреда!

Сам охотник на монстров расхаживал по палубе, зорко поглядывал по сторонам и виртуозно высвистывал «Санни дэй».

Откуда он тут взялся? Снова искал Улу на студенческом острове, не нашёл и решил выйти в море на охоту? Похоже, что так.

Ула захихикала. Охотник на монстров не спеша проплывал буквально над самой головой у огромного осьминога и в упор не видел его — ни самостоятельно, ни с помощью аппаратуры. До девушки тут же долетел мысленный смех из воды.

А Фред всё крутился возле острова. Чутьё хищника сообщило ему, что тут всё-таки кто-то есть? Или он её взгляд на себе ощутил? Ула поспешно отвернулась от моря.

Яхта скрылась по ту сторону острова. Уплыл наконец-то?

За скалой заскрипел песок. Хищный клоун высадился и теперь обшаривает тут всё! Ула выскочила наружу, бросилась к воде. Но там её всё равно будет видно!

Она набрала воздуха в грудь, приготовилась нырять как можно глубже. И тут её обхватило большое незримое щупальце. Оно сделалось плоским и укутало девушку целиком, с ног до головы, словно одеялом. Так человек распластывает ладонь и растопыривает пальцы, пряча под рукой некий маленький, драгоценный секрет.

Ула ничего не видела, невидимый щит был непрозрачен. Но и её никто не видел. Фред несколько раз обшарил весь остров вдоль и поперёк, затем, наконец, уплыл. Но идиллия была нарушена.

Морской разбойник выискался, рыскает тут, только медуз пугает. Правда, в звериной интуиции ему не откажешь. Хлыщ отвратный. Ула ворчала, усаживаясь на песке, после того, как Уэно выпустил её из-под щита, выждав изрядное время.

«Что такое — хлыщ?»

Ула засмеялась и полезла в толковый словарь на инфоре.

«Молодой человек, франтоватый и пустой».

Вода весело заплескалась.

«Значит, глупый. Не опасен».

Ой, нет. Он упёртый, такие люди бывают очень даже опасными.

«Мы осторожны. Он нас не увидит, как и все остальные. Ты же убедилось в том, как я могу спрятать нас обоих».

Да главное, чтобы тебя никто не увидел, подумала Ула.

Она окончательно успокоилась насчёт Уэно. Если он даже от спутников, следящих за планетой с орбиты, умеет скрываться…

«Расскажи мне про этого… Фреда. Кто он такой, чем занимается?»

Ула вздохнула. Её достаёт, вот чем он, главным образом, занимается.

«Он — профессиональный охотник на монстров. Разыскивает чудовищ на разных планетах и… охотится на них. Ему за это платят».

«А зачем он на них охотится? Что они ему сделали?»

Ула объяснила, как смогла, стремясь не слишком шокировать мирное морское чудище.

«Я понимаю — люди боятся», — задумчиво ответил Уэно. — «Боятся даже тогда, когда им не угрожают».

И он в свою очередь рассказал о трёх случаях из своей жизни.

Каждый раз в него стреляли, когда он хотел помочь.

В первом случае экипажу научного судна угрожал «голос моря», инфразвук, что иногда порождают океанские волны. Вначале Уэно хотел предупредить, и большинство людей его не услышало. А кто услышал, тот не понял, испугался и запаниковал. Тогда Уэно просто потащил судно прочь из опасной зоны, в него стали стрелять, он еле ушёл.

Во втором случае подводная экспедиция чуть не угодила в облако ядовитых выбросов со дна океана. Ула читала краткий пересказ материалов экспедиции, в которой люди изучали историю планеты. Упоминалось там и морское чудовище. Монстра было едва видно в воде, а ещё он давил на мозги, пытаясь дезориентировать людей, конечно же, для того, чтобы затем их сожрать, но его успешно отогнали.

В третьем случае на группу морских археологов напали бандиты, думая поживиться добытыми древними сокровищами. Уэно, разумеется, не понял, кто и за что нападает, но хотел спасти мирных, похожих на него нравом людей. В него стреляли те и другие, дружно объединившись против ужасного, невидимого, но явно опаснейшего существа.

Случались и ещё подобные происшествия. Одно оставалось неизменным — никто не мог расслышать телепатическое предупреждение, никто не понимал, куда и зачем некто тащит корабль, зато все дружно нападали на этого некто.

Нападали и позднее, когда у явления или существа появилось прозвище — Глаза Моря. Кто-то охотился специально, вот только ничего не нашёл в океане. Кто-то не верил в легенду, никогда с ней воочию не сталкивался и жил себе спокойно. И таких людей большинство, было и есть.

Точно, согласилась Ула, таких — большинство.

Но попадаются упёртые, уверенные, что Глаза принадлежат крупному животному, которое вполне можно выследить и убить, хоть оно и обладает необычными свойствами. Да-да, вот такие упёртые, как Фред.

А беспечное морское чудище в любой момент может отвлечься и зазеваться, вот как сегодня.

Ула приложила столько стараний, желая донести всё это до оного чудища, что Уэно не выдержал.

Он заявил, что она определённо устала. И отвёз её обратно.

Но всё же спросил, придёт ли она завтра.

5.

Ула с Вандой засиделись на кухне сильно за полночь, пили чай с конфетами, ели салаты и разговаривали. О чём угодно, кроме того, что там Ула по целым дням делает, на уединённом пляже.

Ванда было попыталась.

— Я бы на твоём месте так не рисковала. И днём, и ночью, одной, на неохраняемом пляже… Мало ли кто заплывёт в бухту. В океане Марины ведь и хищные рыбы водятся. А там ни сетки, ни отпугивающих излучателей.

— Самое опасное для меня — это хищный клоун.

— Ясно. Ты боишься не того, чего нужно. Ты боишься мужчин. А настоящие опасности презираешь…

Ночью Уле снилась бухта.

Девушка запросто лежала на воде, даже не шевелила ни руками, ни ногами. Она смотрела в небо, слушала тихий, нежный плеск, и вода покачивала её. А может, не вода, а осторожное, бережное щупальце.