Гизенстаки

Фредерик Браун

ГИЗЕНСТАКИ

Широков Николай. Перевод 2003.

Эссе: Гизенстаки

Для того чтобы понять, что такое вольт, нужно знать или хотя бы быть знакомым с черной магией. Вольт изготавливается из воска, и колдун нарекает его именем жертвы, подчиняя оную своей воле или просто нанося ей вред посредством вонзания в вольт раскаленных игл. Теперь представьте: именно такие "куколки" попадают в руки маленькой девочке, и она называет их... мама, папа, я и дядя.

Вся трудность перевода сей истории состоит в том, что слова Geezenstack нет ни в одном англо-русском словаре. Естественно, ведь это слово вымышленное. Оно выдумано малышкой Обри, или, если быть точнее, Фредериком Брауном. В сентябре 1943 года весь читающий мир узнал, кто такие Гизенстаки. Рассказ сразу же стал широко известным (имеется ввиду за рубежом) и включался во все сборники научной фантастики, хоть по жанру и принадлежал к мистике. Странно, не правда ли? Да ведь и само произведение заполнено странностями прямо с первой строки: "Тот странный случай произошел..." Удивительно притягивающее повествование об обычной девятилетней девочке. Вот как сам автор описывает ее выход в свет: "Она приняла шум, музыку и танцы с большеглазым удивлением, наслаждаясь каждой прожитой минутой". Большеглазое удивление - такое мог придумать только необыкновенно одаренный человек, писатель с большой буквы. А Браун и был именно таким писателем. Ну, скажите, в работе какого автора вы встречали за рулем такси смерть? У Брауна это, пожалуйста. Сама идея рассказа подобна закручивающейся пружине, которая стремительно раскручивается в конце. "Коротко". - Скажите вы и будете не правы. Законченность произведения в минимальном количестве слов - вот конек Брауна.

На протяжении всего рассказа Обри Уолтерс, с помощью вольтовГизенстаков, доставляет много неприятностей своей семье. И следующей странностью является полная отрешенность членов семьи от происходящего. Они раболепно исполняют все то, что придумывает, во что играет девочка.

- Папа Гизенстак сегодня не пойдет на работу. Он заболел...

Готово дело! На завтра папе обеспечены два дня в постели, хоть на здоровье он давненько не жаловался.

- Сегодня миссис Гизенстак... собирается купить себе нарядное пальто.

И все увещевания отца бесполезны. Пальто будет куплено.

Кстати, лишь Сэм - отец Обри - заметил неладное. Он немного колебался: куклы ли виновники событий или же дочь? Но кровь не водица и мистер Уолтерс начинает "тихую" борьбу с подобным зомбированием.

- ... Он странно себя ведет (очередная странность)... - Констатирует жена. И дядя Ричард, ее брат, соглашается с ней. Беспокойство за мужа перерастает в страх и, наконец, семейный совет решает отвлечь Обри школой танцев. Читатель вздыхает с облегчением - развязка близка, зло побеждено, Happy End. Но друзья мои, вы читаете Фредерика Уильямса Брауна - известного графопостроителя детективных историй! "Not Yet the End" - называется одно из его произведений. Еще не конец - подтверждаю я. Обри решает поиграть в... похороны девочки-Гизенстак. Накал страстей достигает критической точки и кукол решают выбросить. Это важное мероприятие доверяется маме. Она выходит из квартиры и видит мерзкую старуху, похожую на колдунью...

- Это мне? Я могу их взять навсегда?

- Да, миссис. Они ваши навсегда.

Вот тут-то и должно было начаться самое интересное, но Браун заканчивает историю, оставляя читателя один на один со своими мыслями, со своей фантазией. Он сделал самое главное: дал идею, дал повод задуматься, что удивительное окружает нас и, порой, находится в самых простых вещах, тонкой гранью отделяя наш мир от невероятного, непознанного, странного. Может, стоит поверить? Ведь "Тот странный случай произошел именно с малышкой Обри Уолтерс, хоть сама она и не была странной девочкой".

Широков Николай

Гизенстаки

Тот странный случай произошел именно с малышкой Обри Уолтерс, хоть сама она и не была странной девочкой. Обри была из простой семьи, и жила с отцом и матерью на улице Отис. Иногда она играла до позднего вечера на улице у моста, иногда проводила вечера дома.

Обри было девять. У нее были тонкие волосы и веснушки, но кто волнуется по таким пустякам в девять лет? Она весьма успешно училась в "не слишком дорогой" частной школе, в которую устроили ее родители. Обри легко находила друзей и послушно брала три четверти на скрипке, не обращая внимания, что делала сие отвратительно.

Ее самой большой провинностью в детстве было пристрастие не ложиться спать допоздна. Это было ошибкой родителей, которые позволяли ей заниматься своими делами до тех пор, пока она не становилась сонной и не валилась с ног. Даже просыпаясь в пять или в шесть утра девочка редко ложилась в десять. И если мать уговаривала ее лечь пораньше, Обри искала причину, чтоб потянуть время. Ну почему детей вечно понукают идти спать?

Теперь, в девять лет, родители разрешали ей оставаться с ними часов до одиннадцати и позднее, когда они прогуливались с компанией по мосту, или выходили вечером в город. Тогда кровать дожидалась ее еще дольше, поскольку они обычно брали девочку с собой. Обри наслаждалась всем, независимо оттого, что это было. Она сидела тихо, как мышка, в театре, или расценивала их с серьезностью взрослеющей девочки через стенку стакана лимонада, в то время как они выпивали коктейль или два в ночном клубе. Она приняла шум, музыку и танцы с большеглазым удивлением, наслаждаясь каждой прожитой минутой.

Иногда Дик Ричард, брат ее матери, отправлялся с ними вместе. Она и дядя Ричард были хорошими друзьями. Именно дядя подарил ей куклы.

- Забавная вещь случилась сегодня, - сказал он однажды. - Спускаюсь я от площади Роджерса мимо Речного Вокзала. Помнишь, Эдит, это там где находится офис доктора Говарда. Вдруг, что-то мелькнуло на тротуаре прямо позади меня. Я обернулся и увидел вот этот пакет.

"Этот пакет" был белой коробкой, немного большей, чем коробка из-под обуви. Она была необычно перевязана серой лентой. Сэм Уолтерс, отец Обри, посмотрел на нее с любопытством.

- Совсем не помята, - заметил он. - Возможно, выпала у кого-то из окна. Коробка так и была завязана?

- Именно так. Я натянул ленту обратно, после того, как открыл ее и заглянул внутрь. О, я не подразумеваю, что полез в нее прямо там. Остановившись, я осмотрелся, думая, что увижу хозяина, выглядывающего из окна, но никого не заметил и поднял коробку. На вес она была не очень тяжела да и лента подсказывала мне, что это не то, чего выбрасывают нарочно. Так я и стоял, озираясь по сторонам и покачивая коробку.

- Ну, хорошо, экономщик ты наш, - сказал Сэм. - А ты не пытался узнать, кто ее потерял?

- Клянусь, Сэм, я поднялся в ближайшем подъезде до четвертого этажа, расспрашивая людей, окна которых выходили на тротуар. Все, кто был дома, ничего не теряли и такую коробку в глаза не видели. Может она вовсе и не из окна вывалилась?

- А что в ней было, Дик? - спросила Эдит.

- Куклы. Четыре куклы. Я принес их Обри. Если, конечно, они ей понравятся.

Он развязал коробку, и Обри воскликнула:

- O-o-o! Дядя Ричард, они прекрасны!

- Гм. Больше похожи на карликов, чем на куклы, - сказал Сэм. - И потом, они неплохо одеты. Должно быть, стоят по несколько долларов за штуку. Ты уверен, что владелец не будет искать их у нас?

Дик пожал плечами.

- Интересно, как он сможет это сделать? Я же сказал вам, что поднялся на четыре этажа. Глухого стука слышно не было, поэтому вряд ли она свалилась с более высоких этажей. А после того, как я ее открыл, я очень удивился. Взгляните-ка сами.

Он взял одну из кукол и показал Сэму.

- Воск. По крайней мере, голова и руки. И не одна из них не сломана. Эта коробка не могла упасть выше, чем с двух метров. Даже если и так, то ума не приложу, откуда именно. - Пожал он плечами снова.

- Они - Гизенстаки, - заявила Обри.

- Гизенстаки? - переспросил отец.

- Да, я назову их Гизенстаки, - ответила она. - Смотри: этот - папа Гизенстак, эта - мама Гизенстак, эта поменьше - девочка Обри Гизенстак, а вот этого мы назовем дядей Гизенстаком. Он будет дядей маленькой девочки.

Сэм засмеялся.

- Совсем как у нас. Но если дядя Гизенстак брат мамы Гизенстак, как дядя Ричард брат нашей мамы, то он не может быть Гизенстаком.

- Все равно, - сказала Обри. - Они все Гизенстаки. Папа, а вы купите мне домик для них?

- Дом для кукол? - начал было он, но поймав взгляд жены, вспомнил, что через неделю у Обри день рождения и они еще не решили, что ей подарить. Мистер Уолтерс торопливо хмыкнул и тихо добавил:

- Ну, не знаю... Пожалуй, я подумаю об этом.

Это был красивый кукольный дом. Одноэтажный, но высокий. С ломанной крышей, которая снималась, чтобы можно было переставлять мебель и перемещать кукол из комнаты в комнату. Он отлично подходил для "карликов", которых принес дядя Ричард. Обри была на седьмом небе от счастья. Другие игрушки были напрочь забыты, и все ее мысли заняла семья Гизенстаков.

Но прошло совсем немного времени, как Сэм Уолтерс начал замечать странный аспект в событиях с Гизенстаками. Сначала с тихим похихикиванием в совпадениях, следовавших друг за другом, затем, с озадаченным взглядом в глазах.

Некоторое время спустя, он отозвал Дика в угол. Обри только что наигралась, и сложила кукол в домик. Сэм произнес:

- М-м-м... Дик.

- Да, Сэм?

- Эти куклы. Где ты их взял на самом деле?

Глаза Дика Ричарда непонимающе уставились на него.

- Что ты имеешь ввиду, Сэм? Я же рассказал вам, где нашел их.

- Да, но ведь это была шутка, правда? Я подозреваю, что ты купил их для Обри, и думая, что мы возразим, из-за такого дорогого подарка, придумал...

- Нет! Честное слово, я этого не делал.

- Но, черт возьми, Дик, куклы не могли выпасть из окна, не сломавшись. Они же восковые. Не мог ли кто-то идущий позади тебя поставить коробку? Или ее выставили из проезжающего авто, или еще как?

- Не было никого вокруг, Сэм. Никого вообще. Я тоже задавался этим вопросом. Но если б я лгал, то не выдумал бы такую странную историю, не правда ли? Я бы сказал, что нашел их на скамье в парке или на кресле в кинотеатре... Но почему ты интересуешься, Сэм?

- Я? М-м-м... Да так... Любопытно.

Сэм Уолтерс продолжал раздумывать над происшедшем, а тем временем дома начали происходить странные вещи. Как-то Обри сказала:

- Папа Гизенстак сегодня не пойдет на работу. Он заболел, и будет лежать в кроватке.

- Ну, и что же не так с этим джентльменом? - спросил ее отец.

- Я думаю, он что-то не то съел.

Следующим утром, за завтраком, Сэм спросил ее снова:

- И как же себя чувствует мистер Гизенстак?

- Немного лучше, но сегодня он все же не пойдет работать. Доктор сказал: "Возможно, завтра".

На следующий день мистер Гизенстак отправился на работу. А еще через день Сэм вернулся домой к полудню. Он ужасно себя чувствовал в результате чего-то, что съел на завтрак. Сэм проболел два дня. В первый раз за несколько лет он пропустил работу из-за болезни.

Некоторые вещи происходили более быстро, некоторые медленнее. Нельзя было сказать: "Так, если это случилось с Гизенстаками, значит, то же случится и с нами через двадцать четыре часа". Иногда это происходило менее чем через час. Иногда, в течении недели.

- Мама и папа Гизенстак сегодня поссорились.

Сэм пробовал избежать, ссоры с супругой, но оказалось, что просто не может этого сделать. Он поздно вернулся домой с работы. Такое случалось часто, но на сей раз Эдит сделала исключение. Мягкие ответы не в состоянии были остудить ее гнев, и, в конце концов, он тоже распалился. На следующий день инцидент не обсуждался. Супруги отмалчивались, каждый чувствовал вину именно за собой.

- Дядя Гизенстак уезжает в гости в другой город.

Ричард не покидал города уже много лет, но на следующей неделе он вдруг заявил, что отправляется в Нью-Йорк.

- Пит и Эмми, вы их знаете, прислали мне письмо с приглашением.

- Когда? - резко спросил Сэм. - Когда ты получил письмо?

- Вчера.

- Ах да, в тот день тебя не было... Дик, возможно, мой вопрос прозвучит несколько странно, но на прошлой неделе ты думал о поездке куда-нибудь? Ты говорил ребенку о возможности такой поездки?

- Бог мой, конечно же нет! Даже и не думал о Пите и Эмми, пока не получил от них письмо. Успокойся, Сэм. Я всего лишь хочу погостить у них недельку-другую.

- Ты вернешься через три дня, - загробным голосом произнес Сэм.

Он ничего никому не мог объяснить, когда Ричард вернулся... через три дня. Это прозвучало бы как проклятье, ведь дядя Ричард не слышал сколько дней отсутствовал в гостях дядя Гизенстак.

Сэм Уолтерс начал наблюдать за дочерью, мысленно рассуждая: "Несомненно Обри заставляет кукол проделывать эти вещи. Возможно, у Обри есть подсознательное чувство предсказывать то, что случалось с Уолтерами и Ричардом?" Сэм, конечно же, не верил в ясновидение и прочие сверхъестественные штучки. Но неужели его дочь - ясновидица?

- Сегодня миссис Гизенстак пойдет по магазинам. Она собирается купить себе нарядное пальто.

Заслышав это, Эдит улыбнулась, и отрешенно посмотрела на мужа.

- Это напомнило мне, Сэм, что завтра я буду в центре, и...

- Но, Эдит, на дворе тяжелые времена. Идет война. Зачем тебе нарядное пальто?

Он убеждал настолько долго и красноречиво, что опоздал на работу. На него не действовало утверждение, что она может позволить себе новое пальто, ведь у нее не было обновки уже более двух лет. Сэм не стал объяснять, что настоящей причиной, по которой он был против покупки, была миссис Гизенстак. А почему? Было слишком глупо ответить даже себе.

Эдит купила пальто.

"Странно", - думал Сэм, - "Никто еще не заметил этих совпадений".

Но Ричард бывал у них не всегда, а Эдит... Эдит имела талант слушать лепет Обри, не слыша девяти десятых из него.

Текст помещен в архив библиотеки "TarraNova" с разрешения автора.

- Папа, сегодня Обри Гизенстак принесла домой свою ведомость. Она получила пять по арифметике и четыре за правописание.

Два дня спустя, Сэм позвонил директору школы так, чтобы его никто не смог бы подслушать.

- Мистер Брадли, я хотел бы задать вам специфический вопрос. Это не важно, но я хотел бы выяснить: может ли учащийся вашей школы знать заранее какая у него будет отметка?

- Нет, - категорично ответил ему директор, - Не может. Сами преподаватели не знают, пока не высчитают среднеарифметическое изо всех оценок. И это было сделано лишь вчера утром, пока дети играли на большой перемене. Ведомости сразу же были запечатаны в конверты, и разосланы по домам.

- Сэм, - пытался разговорить его Ричард, - Ты неважно выглядишь. Проблемы на работе? Но дела в вашей компании вроде пошли на лад. Так или иначе, тебе нечего волноваться.

- Да все в порядке, Дик. Я ни о чем и не волнуюсь.

Ему пришлось хитрить и уворачиваться от вопросов Ричарда, придумывая несуществующие проблемы, чтобы увести его от темы.

Сэм думал о Гизенстаках много. Слишком много. Другое дело, если б он был суеверен, или впечатлителен, то, возможно, это было бы не настолько раздражающим. Но он был не таким. Именно поэтому каждое последующее совпадение поражало его еще тяжелее, чем предыдущее.

Эдит и Ричард заметили это, и говорили о Сэме, когда его самого не было дома.

- В последнее время он странно себя ведет, Дик. Я действительно волнуюсь. Он ведет себя так, что, мне кажется, пора обратиться к доктору.

- Ты хотела сказать, к психиатру? Гм, если б он только позволил. Не могу смотреть, как он мучается. Сэм себя поедом ест! Я пробовал расспросить его об этом, но он не хочет открыться. Эдит, я подозреваю, что это имеет отношение к тем проклятым куклам.

- Куклам? Ты подразумеваешь куклы, которые ты подарил Обри?

- Да. Гизенстаки. Он часто сидит, уставившись на их дом. Я слышал, что он задает вопросы ребенку о них. Серьезные вопросы, Эдит. Думаю, что он силится что-то понять, в чем-то разобраться, но не может этого сделать.

- Но, Дик, это ужасно!

- Послушай, Эдит, Обри интересуется ими уже не так, как раньше. Может мы сможем увлечь ее чем-то, что она любит еще больше?

- Танцы! Обри обожает танцы. Но она уже изучает скрипку, Дик. Мы можем перегрузить ребенка.

- Поговори с ней. Пообещай устроить ее в школу танцев, если она оставит этих кукол. Думаю, мы должны потихоньку вынести их из квартиры. И я не хочу травмировать этим Обри.

- Хорошо, но как ей это сказать?

- Скажи ей, что отдашь их в бедную семью, детям, у которых вообще нет никаких кукол. Надеюсь, Обри согласится. Постарайся убедить ее, Эдит.

- А Сэм? Что мы скажем Сэму, Дик? Он-то наверняка обо всем догадается.

- Когда Обри не будет дома, скажи Сэму, что Обри уже выросла из кукол. Что она испытывает к ним нездоровый интерес, и доктор посоветовал увлечь девочку чем-то другим.

Обри была не в восторге от предложения. Она, конечно, уже не была столь увлечена Гизенстаками, но разве нельзя иметь и кукол и заниматься танцами?

- Не думаю, что у тебя будет время и для танцев и для кукол, дорогая. Есть бедные дети, которые совсем не имеют кукол и их некому пожалеть, а ты хочешь иметь и то и другое.

И Обри, в конечном счете, согласилась. Школа танцев открывалась только через десять дней, и Обри захотела играть в куклы, пока не начнутся уроки. Они спорили долго, но напрасно.

- Ничего, Эдит, - успокаивал ее Ричард. - Десять дней лучше, чем ничего. Если она не оставит их добровольно, то мы подключим Сэма. Ты ничего еще не говорила ему?

- Нет. Возможно, это заставило бы его чувствовать себя лучше, если б он узнал...

- Не советую. Мы не знаем, что он думает о них. Очаровывают ли они его или же угнетают? Подождем, пока это не случится, затем расскажем. Обри практически отдала их, эти десять дней не в счет. Если все пройдет гладко, то мы вообще ничего ему не скажем.

- Ты прав, Дик. Я уже предупредила Обри, чтобы она не говорила отцу об этом. Пусть уроки танцев будут для него приятным сюрпризом.

- Превосходно, Эдит. Мы сможем это сделать, независимо, будет ли знать об этом Сэм или нет. Главное, чтобы это пошло на пользу им обоим.

Самое страшное произошло следующим вечером. Одна из школьных подруг пришла к Обри, и они играли с куклами. Сэм старался выглядеть незаинтересованным, но в тоже время исподлобья наблюдал за девочками. Эдит вязала, а Ричард, который только что пришел, читал газету.

Только Сэм слушал детей и услышал предложение:

- Теперь давай играть в похороны Обри Гизенстак. Представь, что она...

Мистер Уолтерс вскрикнул нечеловеческим голосом, и, схватившись за грудь, осел посреди комнаты.

Эдит и Ричард старались вести себя достаточно спокойно. Эдит поспешила отправить подругу Обри домой, обменявшись заговорщическим взглядом с Ричардом, пока они оба провожали девочку до двери.

- Дик, ты это видел? - прошептала она.

- Это очень нехорошо, Эдит. Мы не должны больше ждать. В конце концов, Обри согласилась оставить их.

Они вернулись в гостиную. Сэм все еще тяжело дышал, и его усадили в кресло. Обри со страхом смотрела на него. В первый раз она так смотрела на отца, и Сэм почувствовал себя виноватым.

- Дорогая, прости, что испугал тебя, но, пожалуйста, пообещай мне: ты никогда не будешь играть в похороны со своими куклами. Или представлять, что одна из них ужасно больна, или произошел несчастный случай, или что-нибудь плохое вообще. Обещаешь?

- Хорошо, Папа. Сегодня я просто уложу их спать.

Она закрыла крышу кукольного дома и ушла на кухню. Эдит отозвала Ричарда в прихожую и зашептала:

- Я поговорю с Обри, а ты успокой Сэма. Предложи ему выйти сегодня вечером. Пойдемте куда-нибудь, прогуляемся. Уговори его.

Сэм все еще сидел и смотрел на кукольный домик.

- Давай-ка немного развеемся, Сэм, - подошел к нему Дик. - Как насчет того, чтобы выйти в город? Мы что-то засиделись дома. Это поднимет нам настроение.

Сэм глубоко вздохнул.

- Хорошо, Дик. Если вы так хотите. Думаю, это будет весьма кстати.

Эдит возвратилась с Обри и подмигнула брату.

- Мужчины, вы спускайтесь первыми и поймайте такси. К этому времени мы с Обри подойдем.

Когда они одевались, Ричард выглянул из-за спины Сэма и вопросительно поглядел на Эдит. Она утвердительно кивнула.

Снаружи был густой туман. Можно было видеть только на несколько метров вперед. Сэм настоял, чтобы Ричард дождался Эдит и Обри у двери. Сам же пошел останавливать такси. Дамы спустились как раз в тот момент, когда Сэм замахал им рукой.

- Ты сделала это? - тихо спросил Ричард.

- Да, Дик. Я собиралась их выбросить, но вместо этого отдала. Какая разница каким путем они ушли? Тем более, если она собиралась порыться в мусоре, то все равно нашла бы их.

- Кому? Кому ты их отдала?

- Забавная вещь, Дик. Я открыла дверь и увидела грязную старуху, проходящую по парадной. Она не из нашего подъезда, наверное уборщица, хотя мне она больше напоминала ведьму. Когда старуха увидела те куклы у меня в руках...

- Подъехало такси, - перебил Дик. - Так ты отдала куклы ей?

- Забавно, Дик. Она спросила: "Это мне? Я могу взять их навсегда?" Ну не глупый ли вопрос? Я засмеялась и ответила: "Да, миссис. Они ваши навсегда".

Она прервалась. Темный контур такси возник перед ними, и Сэм открыл дверцу.

- Давайте, продвигайтесь.

Сначала пропустили Обри, за ней последовали и другие. Машина тронулась. Туман, казалось, усилился. Из окон ничего не было видно, будто непроглядная серая стена выросла вокруг них. Мир снаружи как-то отделился и исчез. Даже ветровое стекло казалось нереальным, мутным экраном.

- Как он может видеть в такой пелене? - крайне нервозно спросил Ричард. - Между прочим, где мы едем?

- Вероятно по Джорджи, - ответил Сэм. - Я забыл сказать ей куда.

- Ей?

- Да. Водитель - женщина. Теперь и их принимают на работу водителями такси. Я сейчас скажу.

Он наклонился вперед, обращаясь к водителю.

Женщина обернулась.

Эдит увидела ее лицо, и закричала.