Живём мы тут

Глава 1 Подведение итогов и составление планов

Стоя на высоком берегу, я смотрел, как разбрасывая блики, возникающие при взмахе вёсел в лучах заходящего солнца, лодка, движущаяся вниз по Суре, удалялась всё дальше и дальше.

— Не пугайся, это я к тебе подкралась, — раздался сзади голос любимой женщины, и мне на плечи легли такие знакомые руки, обнимая меня со спины, а в мою ладонь немедленно ткнулся холодный нос собаки, требующей свою порцию ласки. — Что, Витюш, теперь и начинается наша жизнь в этом мире?

— Да, Галчонок, ты права. Мы сумели выжить, сумели построить дом, нашли людей, готовых жить с нами, и у нас есть дружественный род или племя, неважно, как их назвать, но относятся они к нам пока хорошо. Мы сумели создать для себя отличные стартовые условия, и у нас есть всё, чтобы жить и развиваться дальше.

— Не боишься чужих, которым захочется всё это забрать?

— Боюсь, Галчонок, очень сильно боюсь, но буду делать всё, чтобы этого не случилось.

— Ладно, начальник, пошли уж в избу, народ истомился, знать хочет, о чём вы весь день со старейшинами говорили. Ты, конечно, можешь ничего не говорить, но всё-таки соблюдай тобой же установленные правила — все должны знать, что делать. Как ты любишь цитировать кого-то там — всякий солдат должен знать свой манёвр.

— Пошли, пошли, всё расскажу. И для каждой Марфушки будут свои игрушки.

Время близилось к концу дня, и народ собрался на ужин в доме. Сразу всех предупредил, что после еды, за чаем, расскажу, о чём договорился со старейшинами. Так что никто не расходился, все терпеливо ждали последних, заканчивающих еду. Вон уже и новые привычки появились — стали беседы вести за чаем, правда, в роли последнего выступал чаще всего какой-нибудь травяной отвар, но это не меняло сути дела. Порой и отвар был вкуснее привычного чая.

— Значит так, люди. Сами видели, долго мы со старейшинами сегодня разговаривали. Но мне кажется, время потрачено не зря. Самое главное — у нас с ними устанавливается дружба. Мы будем торговать и обмениваться товарами. Для них и для всех остальных мы является новым родом, и все жители нашего города для них будут членами нашей семьи до тех пор, пока живут в городе. Непонятно? Хорошо, объясняю на примере.

Вот у нас живут Изик и Азамат, обучаются новым знаниям. По рождению они принадлежат к племени марийцев и подчиняются его старейшинам. Однако, как мы договорились, они на время перешли жить к нам, при этом они уже не подчиняются своим старейшинам, а подчиняются мне и тем, кого я назначу, подчиняются учителям, которые их учат.

Но как только они уходят из нашего города в другое место, или кончается срок, на который род отпустил их к нам, всё возвращается обратно — они принадлежат своему роду и подчиняются его старейшинам. Всё теперь понятно? Да, забыл добавить, если во время этого разрешённого старейшинами срока обучения он или она заведёт здесь семью и останется жить в городе, то они навсегда переходят в новый род.

— А будут старейшины отпускать к нам людей? И зачем это нужно нам и им? — спросил Вышеслав.

— Здесь всё ясно и понятно. Они получат людей, которые овладеют новым мастерством. И мы получим, по крайней мере на пять лет, людей, которые будут работать на благо города. А уйдут они или нет назад в свой род через пять лет — это ещё вопрос. Кроме того, за то, что нам отдают на обучение людей, мы будем платить — за детей и женщин — глиняной посудой, за мужиков — металлическими изделиями.

— А это ещё почему? И зачем нам нужны женщины и дети? — это опять Вышеслав. Вот ведь въедливая натура, сам всё понимает, но надо ему убедиться, что понимает правильно.

— Объяснение самое простое — понравилась старейшинам наша еда: хлеб, пироги, прочие продукты. Вот и отправят своих женщин учиться так готовить. А если кто-то из них найдёт себе мужика, ну что же тут поделаешь, останется здесь жить. Кроме того, что учиться и помогать готовить, будут одежду шить и вязать, понравился старейшинам мой свитер, хотят, чтобы бабы из их рода тоже умели так делать.

А нашим женщинам всё подмога будет, не успевают они на всех одежду шить. Про пацанов не говорю, это будущие помощники нашим мастерам, а мужики, кого получится обучить, будут нести воинскую службу, кто-то будет охотой и ремеслом заниматься, в том числе плотницким. Житко один не справится со всей работой.

Я ведь вам говорил, что будем учиться воевать новым оружием, так что воев придётся учить, а работать станет некому. Вот и будем учеников использовать в помощь мастерам, заодно и для себя учить будущих мастеров. Кроме того, будем с этим родом торговать. Начнём покупать шкуры, меха, мёд, может быть, найдётся ещё какой-нибудь товар. Расплачиваться будем посудой, огненной водой и новыми товарами, есть у меня соображения, что можно ещё продавать.

Если сделать те же ручные мельницы, то их будут покупать. Заинтересовали старейшин дом и лодка, они хотят получить такие же для своего рода. Так что будем строить и лодки, может быть, и дома. Пока на торг гости будут приходить к нам, потом, может быть, и мы к ним будем приезжать.

Вот до чего мы договорились со старейшинами. Самое главное, рядом с нами есть дружественный род, у нас появятся новые люди, и мы сможем торговать. Потом, может быть, удастся установить такие же контакты с другими родами, Шумат обещал в этом помочь. Так что всё хорошо, будем расти и развиваться. Завтра с воинами и Могутой отправимся за железом. Так что сегодня можете готовиться, а завтра в поход.

Шикарно, можно будет себе соболью шубу пошить. А что, если мехами будут торговать, можно надеяться, что и бедной женщине что-нибудь достанется, чтобы прикрыть свою наготу.

То, что придумал Витёк, для многих оказалось совершенно неожиданным. В общем-то, все ждали каких-то изменений, но то, чтобы установить дружеские связи и торговать своим умением и знаниями, тем более за это платить — для местных это совершенно необычный ход. Не делают так нигде. Обычно берут плату за обучение, а тут наоборот, учат, да за это ещё и платят.

А мне понятно, что все эти тонкости и особенности, касающиеся той же посуды и постройки жилья, будут широко известны рано или поздно, так лучше получить что-то за это сейчас, чем сидеть на куче добра и ждать, когда оно сгниёт. А получить можно будет, по крайней мере на время, рабочую силу, которая при правильном подходе к этой проблеме может стать не временной, а постоянной.

Мне-то понятно, что Витёк идёт на всё, чтобы нарастить численность. Не удивлюсь, если он начнёт заставлять, нет, не заставлять, а поощрять рождение детей. Ха, а ведь и мне придётся рожать. Шутки шутками, но могут быть и дети. А зная своего, могу точно сказать, что они обязательно будут.

Глава 2 Поход за железом и благоустройство

С утра отправил людей за железом, совсем Могута исстрадался, нет сырья. Остался только резервный запас на самый крайний случай. Пойдёт за железом почти половина мужиков, Изик и Азамат, Могута с Молчуном и пятеро воев. Занять это должно не менее пяти дней, на месте должны провести первичную переработку руды, а сюда принести уже концентрат для переплавки. Из снаряжения с собой у них только топоры, Могута сказал, что всё остальное можно будет изготовить на месте.

Загрузив людей на Вирию и взяв на буксир челнок, отправились на противоположный берег Волги. Там, спрятав челнок, все ушли за рудой, а я вернулся обратно. За людьми надо приплыть через пять дней, если же они вернутся раньше, то известят об этом, послав челнок с гонцом. Моё участие в процессе обогащения руды не требовалось, Могута прекрасно мог сделать всё сам, а вот в поселении поработать надо.

Прибыв туда, стали с Вышеславом определять, что же нам надо в первую очередь сделать. Он, конечно, не знал моих планов, но я постарался объяснить, чего же хочу.

— Понимаешь, Вышеслав, я ведь не отказываюсь от всего, что говорил раньше, вот только давай вместе начнём с тобой делить людей по работам. Самое главное, и ты тут прав — это обучение воев. Я расскажу всё, что знаю по этому поводу. Давай только решать, как это лучше сделать. Что нам ещё надо? Посуду делать надо? Хотя с этим понятно, здесь есть Путята, и он сделает всё, что сможет. Дальше.

Строить лодки надо? Надо. Кто это будет делать? Не знаешь? Я тоже. А для того, чтобы строить лодки, надо место, где можно выполнить такую работу. У нас оно называется верфью, это такой большой сарай, в который помещается вся лодка целиком, и в котором можно работать при любой погоде. Ну, допустим, сарай у нас есть. Если мы хотим построить лодку больше Вирии, то и смотри, какой сарай надо строить, подойдёт существующий или нет, надо подумать.

А кто будет её делать? Все мужики заняты, тренируются и учатся воевать с новым оружием. Свободны три человека — ты, я, Мирослав. Ну и Житко, как главный древодел.

Дальше. Хотел я с Могутой соорудить такое оружие как стреломёт, чтобы в него можно было сулицу зарядить, да ещё одну машину сделать — для метания гранат. Но не получится, нет ни сил, ни возможностей. А ведь кроме оружия надо и другими вещами заниматься. Вот уже темно становится, чем дом освещать будем? А людей как учить? Бумага нужна. И так всю бересту уже ободрали вокруг. А для тех же самострелов нужно болты делать, опять же машина нужна.

Так что давай мы с тобой как-то будем привлекать воев для общественных работ, во всяком случае, пока не появятся дополнительные люди. Поступим таким образом — один день тренируются все вместе, кроме тех, кто на охоте и в дозоре. На другой день — только половина, остальные идут на работы, на следующий день на работы идёт другая половина, кто работал — тренируется, а работать будут те, кто тренировался. Потом опять занятия у всех вместе. Так мы хоть что-то будем делать.

— Хорошо, давай так и поступим. Так и тренировки будут идти, и работы не остановятся. Когда начнём?

— Вот когда вернутся из похода остальные, соберутся все вместе, тогда и проведём первую тренировку. А пока давай займёмся хозяйственными делами. Сначала с Житко поговорим, а потом всё остальное.

Мы пошли смотреть, как обстоят дела у нашего главного строителя.

— Житко, как твои дела?

— Вот винокурню заканчиваю. Ещё на день работы осталось.

— Ты просто молодец. Так и совсем забудешь, как на земле работать.

— Вик, да ты што? Разве может быть что-то лучше, чем на земле работать? Правда, и с деревом тоже хорошо. Оно живое, его, как и землю, понимать надо. Так что я и с деревом, и с землёй работать буду. Везде успею. А к чему ты это спрашиваешь?

— Да ни к чему, просто так спросил. Вот думаю, что дальше строить.

— А что надо?

— Сараи для лодок, зимой их надо будет укрыть от снега и там хранить, придётся что-то для этого строить. И дом надо начинать новый строить. Такой же, как этот, — и показал на готовый. — Скоро к нам старейшины обещали ещё людей прислать, где всем размещаться?

— А сколько будет ещё людей?

— Пока не знаю, но старейшины обещали дать двух баб, трёх мужиков и трёх пацанов, таких как Изик и Азамат. Вот думаю, если поставим ещё один дом, в нём смогут жить все вои и новые мужики. А остальные уместятся в старом.

— Ну, если дружно возьмёмся, то может быть до снега и успеем.

— Всем не получится. Одного мужика тебе постоянно выделю в помощь, двоих будем на воев учить. Двоих пацанов дадим в помощь Путяте, одного Могуте, а может тебе, пока не решил. Ну и воев, двоих-троих можно будет в помощь выделять. Вот что могу пока тебе сказать про помощников. Одного мужика придётся поставить на заготовку дров. Справишься?

— Я могу и один работать, а сколько это времени займёт, и как успеть до зимы, ты смотри сам.

— Ничего, Житко, сейчас мы ещё раз посмотрим всё с Вышеславом и решим, что будем делать. Ты, главное, не расслабляйся, а то ведь и… могут приключения начаться.

— Какие приключения.

— Ты не волнуйся, а главное работай.

После разговора мы с Вышеславом пошли к Путяте. Он, можно сказать, работал в своё удовольствие. От него не требовалось ничего необычного, а нужна была просто посуда. Увидев нас, мастер вздохнул, предчувствуя окончание спокойной жизни.

— Вик, а давай мы с тобой просто поговорим. Смотри, какая прекрасная посуда получается на таком круге. Ровная, гладкая, просто в руки брать приятно.

— Ты молодец, мастер, на неё можно рисунок нанести, или узоры. Будет ещё красивей.

— Думаешь?

— Уверен. Ладно, про погоду говорить не будем, про красоту поговорили, теперь о деле. Ты меня как-то спрашивал, когда будем новое делать? Теперь отвечаю — хоть завтра, но сначала подготовимся.

— А что будем делать, Вик? И как готовиться?

— Ты стекло видел? Нет? Вон на машине видишь, такие прозрачные листы — это и есть стекло. Вот его и попробуем сделать. Но сначала надо сделать три печки, одну в винокурне, две на верфи, один горн у тебя в мастерской, несколько противней, я объясню, что это такое. И ещё три бочки с дырками и пять без дырок, а также инструмент и несколько больших горшков. Да, и ещё с Житком реши, когда ему надо будет строить печи в новом доме, и не забудь кирпич готовить.

Что ещё забыл? Если что-то забыл, потом ещё добавлю. Сделаешь всё — будет тебе «щастье» в виде новой продукции. Вспомнил, надо светильники сделать, — и нарисовал что-то типа заварного чайника, в носике которого будет располагаться фитиль.

— Ох и хитрый ты, Вик! Тут столько работы, что делать её надо долго-долго, так и до стекла не доберёмся. А зачем тебе столько всего надо для этого стекла? Может, ну его на…потом, как ты говоришь.

— Ничего, Путята, ты главное не расстраивайся и постарайся получить удовольствие. Начни со светильников, потом сделай бочки, по печкам тебе всё скажет Житко и Вышеслав, а вот с остальным будем разбираться вместе, я сам всех тонкостей не знаю, только представляю, что надо сделать. Да, а печку в винокурню сделай как можно быстрей, займись сразу после изготовления светильников.

Закончив обсуждение задач с Путятой, мы с Вышеславом отправились разбираться с хозяйственными делами дальше.

— Вот теперь давай смотреть, Вышеслав, кого и куда мы сможем поставить. Я понимаю так, что мне, тебе и Мирославу придётся заняться лесоповалом и заготовкой дров. Да и постройкой лодки и изготовлением стекла, выплавкой железа и стали с Могутой. Да и ещё много чем. Двоих воев придётся отправлять в дозор и на охоту, двоих лес пилить, одного-двух на помощь Житку. Вот и получается, что как минимум половина людей будет два дня из трех занята на общегородских работах.

— Хорошо, давай хоть так начнём. А чему ты хочешь учить воев?

— Э нет, Вышеслав. Я учить не буду. Я расскажу, и только в общих чертах, как принято воевать у нас, а всему остальному вы будете учиться сами под твои чутким руководством.

Я уже спать легла, а Витёк все лучину жжёт. Нет у нас другого освещения, пока приспособились так. А как появилась своя отдельная комната, то Витёк наладился работать по ночам. Чего-то там планирует и размышляет. Да и сегодня весь день с Вышеславом ходят туда-сюда, чего-то обсуждают и руками размахивают. Видно, что-то задумал мой благоверный. Опять работать заставит, у него фантазия на этот счёт хорошо развита.

Честно говоря, мне не совсем понятно, что происходит. Пока людей нет, большая часть уехала за рудой, и в городе народу совсем мало. Все работы практически прекратились, работают Путята, причём похоже, его Витёк припахал как следует, и Житко. Он принялся за строительство нового дома. Остальные занимаются какими-то текущими делами. Валят лес, свозят его по местам, часть брёвен на лесопилку, часть на дрова, но так и кажется, что назревают какие-то события. Ой не к добру всё это!

Глава 3 Про руду и новых поселенцев

Большая часть времени, оставшегося до возвращения Могуты из похода за рудой, прошла в повседневных хлопотах по хозяйству днём и работой по ночам над перспективными планами. Я пытался определить и выстроить хоть какой-то порядок действий и избежать бессмысленных метаний. Как мне всё было просто и понятно в первые дни попаданства, и как всё стало запутанно и неоднозначно сейчас.

Путята сам справлялся с изготовлением очередной печки, изредка привлекая меня в качестве помощника, Житко с оставшимися мужиками готовили фундамент нового дома, два Славика пилили доски, пацаны ловили рыбу, бабы заготавливали дары осени: грибы и шиповник, а я занимался царской работой — колол дрова. Хотя и стояла только вторая половина сентября, но печи исправно их пожирали, правда, в первую очередь на отопление шёл хворост и отходы, возникающие при заготовке леса, а основная масса складывалась в дровяник в ожидании зимы.

За этой неторопливой работой в голове постепенно выстраивалась цепочка действий, которые, как мне казалось, надо было выполнить в первую очередь. На данный момент главным я считал военное дело и обучение людей, в первую очередь детей. Они должны были через пять-семь лет сами управлять теми производствами, которые будут созданы за это время. Причём, это должно было быть не кустарное производство, а если не фабричное, то хотя бы максимально приближенное к мануфактурному.

В первую очередь нужна будет сталь. И хотя в свое время развитие металлургии пошло по пути получения чугуна с последующим восстановлением стали, мне сейчас этот путь был просто недоступен. У меня не было такого количества сырья, чтобы строить домны, и людей для их обслуживания. Я мог делать только сыродутные горны. И хоть они мелкие и дают небольшое количество железа, но их должно быть… много.

А из полученного железа надо будет сделать сталь, вариантов её применения более, чем достаточно. Но это будет вторично. Самое главное — подготовить и научить людей, а также начать подготовку армии.

Вот примерно в таком порядке начали выстраиваться у меня мысли. С армией всё понятно, а вот для обучения нужны свет, бумага и чернила. Мне как-то плохо представлялся процесс освоения наук в темноте и на пальцах. Уложив в дровяник последнее полено, с чувством уважения к самому себе оценил фронт выполненных работ — кончились брёвна, опять пилить лес надо, и пошёл к Путяте. Он как раз заканчивал печку в винокурне.

— Мастер, ты говорил с Житко по печкам в новом доме?

— Говорил, Вик. Он сказал, что как сделает пол в доме, можно будет делать печки, фун фун фунмен в нужных местах он сделает.

— Фундамент, Путята, фун-да-мент!

— Ну да, конечно.

— Это хорошо, что ты уже освободился. А то без тебя, как без рук. Говорил я тебе ещё в самый первый день, что лепить много придётся, а ты радовался. Вот и радуйся теперь.

— А я и радуюсь. Ты знаешь, как-то так получается, что работаешь без продыху, а усталости и нет. Усталость, конечно есть, но легко как-то работается, в радость. Да и Радмила моя буквально летает, почти как молодая, ребятишки довольные, где им ещё столько позволят рыбу ловить и по лесам гулять. Вот мы и радуемся.

— Ну ладно, ты уж не обижайся, что я так тебя подколол.

— Да не колол ты меня, что это ты?

— Хорошо, не колол. Раз у тебя время появилось, ты мои чашки и бочонки когда делать будешь?

— А вот сейчас и пойду. Тебе ведь всё ещё и обжигать надо будет?

— Конечно.

— Ну, значит — тут он позагибал свои пальцы, что-то пошептал и решил, — через пять дён будет готово.

— Сможешь сделать быстрей, сделай быстрей.

— Я-то сделаю, да вот сушить-то не я буду.

— Всё понимаю, но торопить буду.

— Ок киморок!

А это уже похоже на творческое переосмысление наследия из будущего. Ну да ладно, мне-то что, нравится человеку такая присказка, пусть радуется. Следующим по плану был осмотр строительства нового дома. Житко со своими помощниками заканчивал ставить бревна фундамента. По его словам, через пять дней можно будет начинать класть печки. Рассказывая мне о сроках и порядке строительства, он выглядел довольным, как кот, сожравший горшок сметаны и избегнувший за это наказания. Это было настолько непривычно, что я спросил:

— Житко, ты чего такой довольный?

— Не поверишь, Вик, но после того, как пожил немного в таком доме, понял, как это хорошо. И Чернава моя довольна, и работается хорошо. А теперь подумал, что когда этот, новый дом построим, совсем жизнь хорошая начнётся. Ты же обещал каждому дом построить.

— Обещал, сам и будешь строить. Только, конечно, не такой большой.

— Вот я и радуюсь, что мне для себя такой дом надо будет строить. Уж я его построю!

— Радуйся, да не очень. Успеть бы этот до снега сделать, а твой уже после зимы надо будет строить. Хотя, если успеешь, то фундамент можешь и в этом году поставить. Так что можешь думать, какой дом у тебя будет.

— А я уже радуюсь.

— Ты радоваться-то радуйся, но строить не забывай.

— Чем скорее построю, тем скорее свой начну. Так что тянуть не буду.

Оставшееся до темноты время я занимался лесоповалом и транспортировкой брёвен, при этом настраиваясь на завтрашнюю дорогу за рудокопами. Со мной напросился Вышеслав. Как я понял, опять хочет меня разговорить. Ну что же, назвался груздем, пищи но беги.

В дорогу мы отправились в десять по моим командирским. По Суре двигаться было вполне спокойно, но вот при выходе на Волгу стало уже неуютно. Поднялся низовой ветер, и лодку начало довольно сильно раскачивать и бить встречной волной. По мере отхода от берега его сила нарастала, а на середине волна стала очень даже ощутимой. Размер лодки оказался удачным, я просто его угадал, и она вполне успешно справлялась с разбушевавшейся водой.

На ПВХашке я бы не рискнул идти через Волгу при таких ветре и волне, а на Вирии так почти и не волновался. Было, конечно, какое-то сосущее чувство пустоты в животе, но это скорее из-за непривычки к таким ситуациям. Так что Волгу мы переплыли, а на той стороне стало уже поспокойней. Место, где хотели забирать походников, нашел сразу, но там никого не было, хотя спрятанная лодка стояла на своём месте. Значит, не подошли ещё.

Ждать нам пришлось до следующего дня, всё теплилась надежда, что вот-вот подойдут. И только около обеда следующего дня подошли Могута и остальные мужики. Все оказались тяжело груженные, значит, не зря сходили.

Вышли мы на место точно, совсем не плутали. Там всё осталось по-прежнему, кучи, что мы сложили, были нетронутые. Мы складывали эти кучи совсем небольшими, чтобы успели быстро просохнуть. Так и получилось. Затем подготовили инструмент, сделали колоды, толкушки из брёвен и мелкие решета из прутьев.

Сначала просохшую руду обожгли на костре. Делали это просто, понемногу добавляли её в горящие костры и поддерживали огонь. Когда немного набиралось обожжённой руды, её толкли в ступе и потом просеивали через решета и промывали водой. Вот то, что осталось, принесли, из этого и будем плавить железо. Место попалось хорошее, руды много получилось. Так что на следующий год надо будет поискать рядом ещё места, там тоже должно быть железо.

— Вы все молодцы, мужики. Сами-то понимаете, что сделали? Теперь у нас будет оружие. То, что было, это так. А сейчас мы можем наделать стрел, чтобы каждому можно было выстрелить не по одному разу, и копья. Так что поплыли скорей. Могута, сталь будем плавить. Ты готов?

— Как пионер.

И этот научился. За ночь ветер стих, только лёгкий ветерок наводил на воду несильную рябь. Все загрузились в лодку и отправились домой. По пути, проплывая мимо поселения марийцев, Азамат обратил моё внимание на людей, размахивающих на берегу руками и что-то кричащих. Пришлось немного изменить курс и подойти поближе. На берегу были старейшины и с ними несколько человек. Меня встретил Шумат, по перенятому от нас обычаю он обменялся рукопожатием и спросил:

— Домой плывёте?

— Домой, Шумат. Руду получили, теперь будем железо делать.

— Это хорошо. А мы нашли тех, кто захотел пожить среди вас. Вон они стоят.

Рядом с ним и другими, знакомыми нам старейшинами, стояли три женщины, возраст которых определить было трудно, но по внешнему виду сильные и здоровые, трое мужиков и трое пацанов в возрасте Изика и Азамата.

— Вы знаете, — спросил их я, — что на пять лет вы переходите в наш род, и старшим для вас буду я?

— Знаем, но так решили старейшины.

— Хорошо. Старейшины, — задал я следующий вопрос, — а что ваш род хочет за это?

— Вы будете учить их своему умению, как строить дома, делать посуду и готовить вкусную еду. А кроме того, дадите нашему поселению много железных вещей, посуду и огненную воду.

— Нет уважаемые, так не пойдёт. Учить мы их будем, за это они пять лет — и я показал растопыренную ладонь, — будут жить и работать в нашем городе. Кроме того, дам вам по одному пузырю за каждого мужика, за бабу вместе с пацаном — тоже пузырь. Посмотрю, на что способны ваши люди, и если они нам подойдут, когда выпадет снег, дам ещё три ножа. И за каждого по три горшка. Это всё. А если они не подойдут, то отправлю обратно, и вы дадите на обучение других. Если они найдут себе мужика или бабу у нас в городе, то останутся там жить навсегда. Мы так с вами и договаривались.

Старейшины о чём-то посовещались между собой, и Шумат сказал:

— Мы согласны. Когда дашь всё, что обещал?

— Сейчас поедем домой, а вот через пять дней, — и показал на пальцах, — приплывайте и получите огненную воду и горшки. Ножи будут, когда выпадет снег.

— Мы приплывём. А ещё возьмёшься людей учить?

— Точно так же, как этих. Ничего другого не будет.

— Хорошо, мы приплывём. А этих людей можешь забрать с собой прямо сейчас.

— Слышали? — я обратился к новым переселенцам. — Можете сейчас собираться, или что-то надо забрать из вещей?

— Да надо бы забрать нужные вещи, оружие, шкуры и одежду.

— Хорошо, завтра приплыву в это же время.

На этом переговоры закончились, и мы отправились домой.

Глава 4 Про милитаризацию и новых поселенцев

С утра, как мы и определили с Вышеславом раньше, начали военную подготовку. Военспец из меня был, не подумайте, что хороший, но на ту же букву. Все мои знания о воинской службе заключались в двух годах службы в рядах доблестной Советской Армии, да прочитанных многочисленных книгах, чаще всего приключенческих. Но, как говорится, жить захочешь, не так раскорячишься. Поэтому, хоть я и не Суворов, но пришлось как-то выкручиваться, используя крайне скудные знания, а в большей степени здравый смысл.

Построив всех воинов, а также двух Славиков и мальчишек на стрельбище, на том месте, где испытывались арбалеты, в какое-то подобие строя, я начал излагать своё понимание складывающейся ситуации и возможных мерах для отражения нападения на город.

— Значит так, бойцы. Излагаю ситуацию, каждый из вас должен её усвоить и знать, что ему необходимо делать. Ожидаю, что зимой, когда замёрзнет река, на нас могут напасть. Кто это будет, сказать не могу. Но вы знаете, сами были на рынке рабов, что в этих местах постоянно происходят нападения на селища. По словам марийцев, на них уже несколько лет никто не нападал, значит, это может произойти зимой.

Попасть к нам сюда можно только по одной дорожке от берега реки, для чего придётся преодолеть крутой склон. Вот эту дорогу мы и должны защищать. Враг будет находиться на льду реки или на том небольшом пятачке внизу перед подъёмом. У нас есть одно преимущество, и оно должно быть использовано. Мы находимся наверху, вероятный противник будет внизу. Наша задача — не дать ему подняться наверх и уничтожить его в месте нахождения, не вступая в ближний бой.

Поэтому нашим оружием будут гранаты и стрелы. Мы должны, используя рельеф местности и находясь в укрытии или прикрываясь щитами, забросать противника гранатами и расстрелять из арбалетов и луков. Поэтому задача заключается в том, чтобы научиться точно и далеко метать гранаты и быстро стрелять. Сначала этим будем заниматься здесь, на открытом месте, а потом на берегу учиться метать гранаты из-за щитов на берег, при этом не показываясь врагу.

Вместе с этим, повторяю, необходимо научиться быстро и точно стрелять. Пока враг будет в панике, а он обязательно будет в панике, когда начнут гореть воины, в которых попадут гранаты, мы должны успеть их всех уничтожить, не дав им подняться наверх. Я понятно всё рассказал?

— Да, Вик, но почему ты думаешь, что всё будет именно так? — спросил Вышеслав.

— К этому вопросу мы ещё вернёмся. А пока объясняю, кто и как будет тренироваться и воевать. Все будут распределены на группы по пять человек. Такая пятёрка будет называться отделением и у неё будет свой командир. Все остальные должны подчиняться ему и выполнять его приказы. У нас будет три пятёрки, или отделения. В первую войдут — я, Вышеслав, Мирослав, Изик и Азамат, кто будет входить во вторую и третью — определит Вышеслав, он же назначит командиров отделений. Командиры будут отвечать за то, как проходит подготовка и нести персональную ответственность за каждого бойца.

Все три отделения образуют взвод. Командиром взвода буду я, при моём отсутствии все вопросы решает Вышеслав. Приказы командиров выполнять точно и не раздумывая. Командиры отделений получают приказы от командира взвода, доводят их до личного состава и обеспечивают их исполнение. Обращаться к ним не по именам, а товарищ командир. Обучение будет проходить по отделениям, все пять бойцов должны действовать, как один.

Распорядок учений будет такой — один день совместно обучаются все три отделения. Потом, на следующий день одно отделение привлекается к несению внутренней службы — на хозяйственные работы, патрулирование, охоту, остальные два продолжают учения. На следующий день на хозяйственные работы привлекается другое отделение, потом опять совместные тренировки всех отделений. Понятно?

— Да, Вик.

— Не Вик, а товарищ командир. Вот кончим тренировку и будем сидеть в столовой кашу есть, тогда и можешь обращаться по имени. Почему надо так? Потому что в армии не имеет значения, как тебя зовут и какой ты, хороший или плохой. Ты солдат, и этим всё сказано. Твоя задача, независимо от твоего имени и веры в своих богов, защитить город. Поэтому и такое обращение — товарищ рядовой или товарищ командир — приучает тебя к тому, что ты должен быть защитником. Понятно?

— Да, товарищ командир.

— Вот то-то же. Теперь объясняю дальше. Такое разбиение на отделения позволит при необходимости менять порядок ведения боевых действий, при этом каждое отделение должно быть готово выполнить поставленную задачу. Дальше. Для проведения тренировок необходимо изготовить из дерева макеты гранат, весить они должны так же, как и настоящие. Их будем учиться метать на дальность и точность, открыто, а также из укрытия. Для стрельбы надо соорудить земляной вал, на котором будут располагаться мишени.

Стрел у нас пока почти нет, поэтому стрелять будем в этот вал. Всему, что я говорил, будем учиться всё свободное время, и стрельбе, и метанию гранат, взаимодействию отделений и выполнению команд.

Вышеслав, мне пора ехать за новыми поселенцами, ты пока разбей бойцов на отделения, назначь командиров, делайте деревянные гранаты и насыпайте земляной вал. Вы двое — я указал на Изика и Азамата, — поедете со мной. Всё понятно?

— Да, товарищ командир.

— Выполнять.

Закончив бонапартить, по дороге к лодке заглянул к Могуте. Тот кругами ходил вокруг сыродутного горна, сделанного в свое время в его мастерской.

— Что не так, мастер Могута? — поинтересовался у него.

— Вот прикидываю, что надо будет делать и как это железо потратить.

— А ты не прикидывай, я точно знаю, что нам с тобой надо сделать в первую очередь. Почти всё придётся перегонять в сталь. Надо будет отдать шесть ножей за новых поселенцев, а потом делать наконечники для стрел, копья, ножи и топоры. Скорее всего, и проволока понадобится. Волочильные доски надо будет делать.

— А что это такое?

— Специальные приспособления, позволяющие протягивать проволоку. Пока железа у нас мало, придётся пользоваться таким способом. Так что загружай горн и плавь руду, потом будешь делать сталь и оружие. Оно для нас самое главное. Правда, может быть ещё что-то сумеем сделать, но это зависит от расхода железа. Так что не чеши репу, а куй железо. Сколько его есть, столько и будем работать.

Загрузив в лодку шесть литрушек, нужное количество горшков из имеющихся запасов, каравай хлеба и копчёного жереха, мы с пацанами отправились в гости к старейшинам. Прибыли на место в оговоренное время, правда, нас никто на берегу не ждал. Это ничего, отправив мальчишек за старейшинами, стал ждать гостей. Ожидание не затянулось, и буквально через двадцать минут из поселения по направлению к лодке потянулись люди во главе со старейшинами.

Первым делом я выгрузил горшки, затем ящик с шестью пузырями.

— Вот, старейшины, всё, что обещал. Ножи будут, когда выпадет снег, мы об этом договаривались. А это, — протянул им хлеб с рыбой, — просто подарок для вас, чтобы не забывали о хороших соседях. Кого мне можно забирать с собой?

— Вот этих, — ответил Шумат, показывая на отдельно стоящую группу.

— Ну что же, люди, — обратился я к ним. — Время на сборы вам дали, так что пора отправляться к новому дому. Проходите на лодку и устраивайтесь удобней. Да не бойтесь вы, всё будет хорошо, мы вас не обидим. Знакомиться будем уже дома, так что не будем терять время. Повернувшись к старейшинам, я спросил:

— Уважаемые, я выполнил своё обещание? Всё привез, ножи, повторяю, будут, когда выпадет снег. Если что-то надо, всегда приходите к нам, хорошим соседям и друзьям мы всегда рады. Ну, а сейчас нам пора.

В городе нас уже ждали. Ещё издали была заметна поднявшаяся суета, на краю обрыва постоянно мелькали фигурки встречающих. Я понимал их волнение, как-никак новые люди должны были появиться среди нас. Какие они, добрые или злые, щедрые или мелочные, трудолюбивые или любители поговорить, как смогут привыкнуть к новым для них порядкам и языку. Множество подобных вопросов крутилось в голове, но не было никакого другого варианта выживания, надо было только привлекать новых людей и усиливать мощь города. Так что, придётся как-то уживаться.

Причалив и закрепив лодку, повёл всех к дому. Там уже собрались все наши, отложив ради этой встречи все свои дела. Рядом с новенькими крутись Изик и Азамат, важные и довольные, постоянно им что-то объясняя. Я сказал пацанам, чтобы они переводили всё непонятное новеньким, а сам, поднявшись на крыльцо и пригласив их встать рядом, начал процедуру знакомства:

— Вот, други, новые жители нашего города. Как я говорил, старейшины отпустили их в наш город на пять лет жить и учиться новым знаниям. Они будут нам помогать строить и защищать наш город, будут учиться у нас делать новые вещи и готовить вкусную еду. Свои имена они назовут нам потом, не будем их сейчас смущать. Самое главное должны запомнить все — если кто-то из вас будет их обижать, меры буду принимать самые суровые.

Я не говорю о том, когда кто-то провинился, или когда мастер учит нерадивого ученика, в этом случае всё понятно. Они теперь члены нашего рода, пусть на время, но они наши. А если кто-то решит жить вместе, рожать и растить детей, я буду только рад.

У нас много молодых мужиков, и не будет ничего страшного, если они найдут себе женщину среди новеньких. На постоянно, на какое-то время — это уже только их совместное решение и желание. Но если кто-то попытается силой взять бабу, виновного просто повешу. Так и знайте. Добровольно — сколько хотите, силой — только через повешение.

Это первое. Второе, и это касается всех, просто повторю. Верить можете в любых богов, у нас нет никаких ограничений. Хотите — поклоняйтесь лесу, хотите огню или реке, Роду, предкам — это личное дело каждого. Никто вам в этом мешать не будет. Да, и учите все наш язык. Мы все разговариваем на нём, вам придётся его изучить.

Пока все будем жить в доме, но если кто-то хочет жить в шалаше, живите. Новый дом мы уже начали строить, чтобы быстрее завершить строительство, все мужики из прибывших пойдут помощниками к Житко. Если нужно будет ещё, будем помогать. Из пацанов создаём отдельную команду, старшим будет Азамат, помощником Изик. Задачи назначу завтра.

Бабы поступают в распоряжение Галины, их задача — готовить еду, запасы на зиму и вязать тёплые вещи. Ну и конечно все женские работы по хозяйству. Потом, по мере надобности будем уточнять. Кого-то можно будет перевести на другие работы. А сейчас все свободны, Галина, покажи новеньким, где им можно будет разместиться, объясни, где что находится, и помоги устроиться.

Ну вот, сподобилась, и меня назначили командовать. Я только собакой могу командовать, а тут столько баб. Ну, Витенька, я тебе это припомню! Так хорошо было. Грибы, ягоды, рыбалка, прямо курорт. А тут всё хозяйство на меня взвалил. Правда, если бы не мне это поручил, растерзала бы на месте. Да и местные не поняли бы, что это за фифа такая, ничего не делает, а только кашу трескает. А теперь я буду везде свой нос совать и всё проверять, правда, я и раньше его совала, но теперь у меня должность. Портфель, что ли завести, как у начальника. Не поймут-с.

А вообще-то надо быстренько мужиков окрутить. Как там Витёк говорил? Если сошлись, то жить будут всегда здесь. Вот и надо баб на мужиков напустить, пусть охмуряют. Заодно родят, всё прибавка в численности городу. А в первую очередь надо девок на Изика и Азамата напустить, парни уже взрослые, в этом возрасте здесь уже женятся и семьи заводят. Вон у Чернавы две девки, тоже уже не маленькие, пусть они парней и прибирают к рукам. Хорошую свадьбу им устроим. Э-э-э-х, погуляем!

Глава 5 Военные сборы и начало милитаризации экономики

Ночь прошла спокойно, все как-то разместились в избе, хотя места свободного почти и не осталось. Люди потихоньку знакомились с новенькими, те держались вместе, но некоторые уже начали посматривать по сторонам и интересоваться окружающим. Как всегда, самыми бойкими оказались мальчишки, буквально через час пошли рыбацкие байки, кто, сколько и какой рыбы поймал, и как её надо ловить.

Бабы поглядывали в сторону кухни, пытаясь понять, что там творят Радмила с Чернавой, и принюхиваясь к незнакомым запахам. Ужин прошёл вполне спокойно и дружелюбно, мне понравилась реакция новеньких на еду и то, что они спокойно отнеслись к тому, что все, мужики и бабы, сидят за одним столом. Ели они спокойно, с достоинством, как люди, знающие себе цену. Так что первое впечатление от них было положительным.

С утра вместе со всеми пошёл тренироваться и повышать своё воинское мастерство. Сегодня на тренировке присутствовали почти все, только Изика и Азамата, посовещавшись вечером с Вышеславом, отправил в дозор вверх по Суре. Пусть хотя бы до Урги доплывут, сам понимаю, что толку от этого немного, но хоть какое-то жалкое подобие дозорной службы будет.

Процесс метания гранат постарался привести в максимальном соответствии с тем, как это должно будет выглядеть в предстоящем бою. На огневом рубеже расположили пеньки, имитирующие будущие костры. Отрабатывали такой порядок действий: по команде «Гранаты готовь» доставались из ящика гранаты и смачивался фитиль, по команде «Гранаты огонь» гранаты подносилась к огню и зажигался фитиль, и уже с горящим фитилём они потом отправлялись в цель.

Конечно, всё это была имитация, но на первом этапе, в моём понимании, главным было отработать правильные действия и добиться попадания в цель. Затем будем отрабатывать метание гранат с закрытых позиций.

Надо честно сказать, что мои результаты не вызывали чувства глубокого удовлетворения. На двадцать пять метров граната летела, но и только. Ни о каком попадании в цель, кроме случайного, говорить не приходилось. Но, тем не менее, радовало то, что пошёл сам процесс тренировки.

Примерно через час пришла пора стрельбы. Здесь главной задачей была даже не точная стрельба, а скорострельность. Ожидаемая дистанция стрельбы должна составить не более пятидесяти метров, и главной задачей являлось засыпать противника как можно большим количеством стрел. Чем меньше врагов сможет добраться до стрелков, тем выше шансы остаться в живых. Нет, прицельную стрельбу мы тоже будем отрабатывать, но это несколько позже.

Через два часа занятий, оставив Вышеслава командовать дальше, пошёл заниматься созданием ВПК. Стрел было не просто мало, их практически не было, и поэтому вопрос их производства становился, как говорится, архиважнейшим.

Сначала заглянул к Житко. Он сам, вместе с новыми мужиками, трудился на строительстве дома.

— Житко, как тебе помощники? У тебя их теперь даже больше, чем было обещано.

— Больше, это так. Но они ничего не умеют. Учить приходится. Но вроде бы понятливые, учатся быстро. Хотя вижу, что не для них эта работа. Они привыкли к лесам, им лучше будет у Вышеслава, стрелки из них хорошие будут. Хотя есть среди них один, Тумна зовут, дерево любит, порой остановится и гладит его, гладит.

— Так тебе ещё помощники нужны? Сам понимаешь, дом надо строить быстро.

— Можно будет иногда привлекать Куса и Мала, они умеют брёвна класть. Тогда будет лучше. Потом и эти научатся.

— Хорошо, не каждый день, но скажу Вышеславу, чтобы когда будет возможность, отправлял их к тебе. А для этого Тумны я работу найду, как раз по дереву.

Следующим меня озадачил Могута. Он уже зарядил первую плавку руды и теперь озабоченно поглядывал на горн, качающего меха Молчуна, и периодически подсыпал внутрь горна руду и уголь.

— Ну что, Могута, запустил процесс?

— Начал, пока не знаю, что за железо получится, ещё ничего не вышло. Тут, Вик, такое дело. Угля у нас маловато. Надо бы ещё нажечь.

— А вот тут я тебе помочь вряд ли смогу, мастер. Мне просто некого поставить на эту работу. Только если сам возьмешься. Сырьё подготовить и загрузить помогу, что делать подскажу, а вот следить вам с Молчуном придётся сами. Мне сейчас надо начинать делать станок для стрел. Тебе тоже придётся мне помогать, а ещё пора начинать делать для них наконечники и копья. Так что давай железо плавь и займёмся оружием.

— Уголь нужен, Вик. Без этого ничего не сделаем.

— Я и говорю, втроём и будем за печкой присматривать. Ты, Молчун и я.

— Уголь надо, я не углежог, не умею его делать.

— Вот ведь упрямец. Будет тебе уголь. Железо и сталь давай.

Следующим мне предстоял разговор с Путятой. Тот хоть и не такой упёртый, как Могута, но тоже мастер, и у него свои причуды. Для него разбить горшок — преступление. А тут я специально буду бить его продукцию. Он, конечно, с кулаками на меня не полезет, но реакцию его предсказать совсем не трудно.

— Здрав будь, мастер Путята. Всё творишь? А у нас гранат совсем нет. Ты знаешь, как бандитов мы гранатами пожгли?

— Как не знать, Азамат всем про это столько рассказывал.

— Так вот кончились у нас гранаты. Или кончатся скоро. Да и система у них не та.

— Какая система?

— Которая не та. А к нам скоро враги могут нагрянуть. Чем отбиваться будем? Только ты нас можешь спасти, если сделаешь гранаты той системы.

— Вот ведь хитрый какой, совсем запутал. Так и скажи, что бутылки мои бить будешь.

— Буду, Путята, буду.

— Вот ведь изверг. Только ради города сделаю. И много хочешь?

— Много. Сколько пока не знаю, но ты начинай делать, когда будет достаточно, я скажу.

— А какие они должны быть. Как пузыри?

— Примерно, сходи к Вышеславу, они там гранаты метать учатся. Посмотри, и примерно такие же надо делать.

— Ну да, я буду делать, а вы тут же их бить. Я лучше их сам об вас разобью.

— Надо, Путята, надо. Да, кстати, я тут у тебя в мастерской пока станочек один соберу, а потом соседа к тебе подселю, пока ему новую мастерскую не сделаем.

— А что за мастер у нас объявился?

— Ещё не объявился, и он ещё сам не знает, что мастер. Но хочу дерево точить, тогда твоя посуда будет меньше биться.

— Вот это хорошо, за это я на тебя не обижаюсь, давай делай свой станок скорее.

После этого мне не оставалось ничего другого, как делать станок. В первую очередь он предназначался для производства стрел. Конструкция его была очень простой — три вертикальные стойки, расположенные на разном расстоянии друг от друга, между двумя из них располагался маховик, представляющий собой диск, насаженный на коленчатый вал. Последний крепился на крайних стойках. Маховик приводным ремнём соединялся с валом передней бабки, расположенным над маховиком и крепившемся на двух стойках.

Коленчатый вал соединялся тягой с педалью, посредством которой, как в старинных ножных швейных машинах, нажимая на неё, можно было раскрутить маховик и, соответственно, переднюю бабку станка.

С другой стороны клиновыми зажимами крепилась задняя бабка, которая могла перемещаться по примитивной станине, представляющей собой две доски, закреплённые на стойках. Кроме того, были предусмотрены и другие продольные связки между стойками. Могута изготовил мне головки для передней и задней бабок, позволяющих крепить обрабатываемую деталь. Вот, собственно говоря, и весь станок. Сооружение его у меня заняло остаток текущего дня и всё время второй половины следующего. В первую, по установленному для себя режиму, проходили тренировки с оружием.

Зато первые испытания станка показали, что всё работает вполне успешно. Закреплённая заготовка под резаком быстро превратилась в круглую деталь. После довольно продолжительного времени мне удалось изготовить из подходящей заготовки что-то, похожее на тарелку. Всё это время Путята с большим интересом наблюдал за моими попытками по созданию посуды, и когда они завершились успехом, пришёл в восторг.

— Вик, Вик, ведь так можно изготовить и всю посуду из дерева. Ту, которую не надо ставить на огонь.

— Не просто можно, а нужно. Если ею пользоваться, тогда твои миски и кружки будут долго оставаться целыми.

— А ты сам будешь работать на этом станке?

— Нет, мастер. Наверно доверю эту работу новенькому, есть среди них такой Тумна, Житко говорит, что дерево любит. Вот пусть он и работает.

— Да, есть такой. Мне он понравился, спокойный, не суетливый. У него должно получиться. А когда начнёшь посуду делать?

— А вот сейчас переговорю с Житко, как он отпустит новенького, так и будем учиться. Только сначала он стрелы будет изготавливать, а для этого нужно будет ещё несколько приспособлений придумать.

Пригласил Могуту посмотреть на новый станок. Он долго щупал все детали, крутил маховик, нажимал педаль, а потом с какой-то обидой посмотрел на меня и спросил:

— Ви-и-к, а для нашей мастерской такой станок сделать можно?

— Конечно можно, и мы с тобой сделаем обязательно. Но сначала начнём делать приспособления для изготовления стрел. И я принялся объяснять, что хочу получить. Это должна быть комбинация плашки для нарезания резьбы и обыкновенной точилки для карандашей. Она устанавливалась вместо головки задней бабки, и рейка, проходя через неё, должна становиться круглой. Сама бабка имела возможность перемещаться вперёд, обрабатывая рейку по всей длине.

Для крепления рейки к передней бабке использовалось специальное приспособление, на котором располагался зажим, позволяющий закрепить конец рейки. Таким образом, перемещая заднюю бабку по станине, можно было придать цилиндрическую форму заготовке по всей длине, кроме мест её крепления.

Кажется, Витёк всерьёз занялся обороной города. Каждый день мужики постоянно тренируются метать гранты и стрелять. Пожалуй, надо бы и ополчение создавать, может действительно бабский батальон организовать? Хотя нет, ещё рано, мужики этого не позволят, закричат, что сами справятся. Может и справятся, только, как говорится, запас карман не тянет, рано или поздно придётся и нам, бабам, осваивать эту науку. Лучше, конечно, позже.

Новые поселенцы уже освоились, чувствуют себя вполне свободно. Что хорошо, бабы знают, что со шкурами делать. А то уже стали копиться, а обрабатывать всё некогда, рук не хватало. А местные марийки всю жизнь при шкурах, вот только ругаются, что плохо обработали, когда снимали. А я откуда знаю, как их обрабатывать, присолили их, и всё. Но ничего, и такие пошли в дело. Худо ли, хорошо ли, но будет чем укрыться зимой. Да и одёжку они в своём стиле шить взялись. Всё не голышом зимой бегать.

А бабы-то тоже непростые. Кто пошустрей, уже мужикам глазки строят, тем более, что мужику много и не надо, мигни только, и он сам прибежит. Может, и удастся кого-то из словен тут оставить. А что, женятся на марийках, бабы они нормальные, детишек заведут. Так глядишь, жизнь и наладится.

Глава 6 Продолжение перевода промышленности на военные рельсы

В таких заботах прошло две недели, и наступил октябрь. Весь день у меня разбивался на две части — с утра тренировки, а потом построение ВПК. Солдатики уже заскучали, им кажется, что всё это детские игрушки, а не война. Согласен, АК лучше, чем арбалет, да и сам толком не знаю, как готовить солдат, поэтому, чтобы внести хоть какое-то разнообразие в процесс обучения, был вынужден провести натурные испытания коктейля.

Для этого выделили место на берегу, поставили бревно и метали в него гранаты. Десятка два расколотили, но мужики поняли, как надо это делать, и Вышеслав обещал внести нужные изменения в порядок тренировки. Со стрельбой дела обстоят гораздо лучше. За минуту уже научились стрелять пять раз. Стрелы не жалели, производство успешно выпускало заготовки, а мы с Могутой сделали штамп для вырубки наконечников.

Полученную сталь разливали в слитки, потом их расковывали в какое-то подобие листа, и из него вырубали наконечник. Оставалось только насадить его на заготовку стрелы и наточить. Стрел делали много, по сотне на арбалет. Тумна целыми днями делал заготовки и потом обрабатывал их на станке. Житко не ошибся, этот человек был действительно влюблён в дерево. Надо было видеть, как он гладил каждое готовое изделие, как с одного взгляда понимал, что можно сделать из этого куска дерева. Он готов был спать в обнимку со своим станком.

Когда я его спросил, что для него дерево, он как-то замялся, а потом посмотрел на меня и сказал:

— Всё. Дерево — это лес, а если есть лес, значит здесь можно жить. Дерево тебя накормит, напоит и оденет, надо только с ним уметь разговаривать и чувствовать его. Когда дерево просто умирает, мне плохо. А вот когда из дерева появляются новые вещи, вот такой дом, или такая тарелка, это хорошо, значит, дерево получает новую жизнь. И я очень рад, что теперь сам могу дарить дереву такую жизнь.

Вот так вот, такая у человека философия и вера. И прав ведь в чём-то. Как говорится, человек жив, пока о нём помнит хоть кто-то. Так и у него, дерево живо, пока приносит кому-то пользу. Этот Тумна после того, как я показал ему основные приёмы работы на станке, — а кроме этого я ничего не знал, работал в своём времени всего несколько раз, тогда мастера тоже из любопытства немного поучили, — сам дошёл до всего. И сейчас полным ходом изготавливал кружки, миски, тарелки и прочую посуду, чем просто приводил в восторг Путяту.

Благодаря снижению потребности в посуде, Путята смог создать достаточный задел бутылок для коктейля, что и позволило провести тренировку в условиях, приближённых к боевым, благо запасы скипидара и спирта это позволяли.

К концу второй недели тренировок Вышеслав добавил в список оружия копьё и топор, теперь приходилось тренироваться и с этим. В связи с тем, что все освоили метание гранат и стрельбу из арбалета, начали обучение метанию с закрытых позиций, причем надо было метнуть гранату на нужное расстояние, не видя цели. Для этого были установлены щиты, воин прятался за ним и, не высовываясь, должен был добросить гранату на нужное расстояние.

Пока это происходило на ровном месте, но в ближайшее время тренировки должны были переместиться на берег. Через несколько дней такой тренировки Вышеслав подсел ко мне и спросил:

— Вик, ты уверен, что надо так тренироваться? У вас действительно так готовят воев?

— Я тебе уже не один раз говорил, что я не знаю, как готовят воев, я с этим почти не сталкивался, и то, это было очень давно, после этого всё поменялось. А почему надо тренироваться так, я тебе и всем уже объяснял. На мой взгляд, такой подход будет правильным — задержать противника на расстоянии и успеть его расстрелять. Вот эти задачи и решает тренировка. Гранаты вызывают панику и сдерживают врагов, этим пользуются остальные и стреляют в противника.

Ничего другого, что могло бы нас защитить, я не вижу. Надо бы, конечно, сделать ещё ручные щиты, чтобы можно было прикрыться от стрел, но так как мы планируем вести боевые действия из-за стационарных щитов, то пока считаю это излишним. Если ты думаешь, что может потребоваться какое-то другое умение, то давай и его тоже тренировать. То, что предложил я — это тот минимум, которым должен владеть каждый воин, и не только воин. Надо что-то знать ещё — я буду только рад, если ты научишь и этому.

А теперь подумай ещё о том, что раз все прошли подготовку и умеют пользоваться оружием, может быть, можно будет проводить тренировки не каждый день, а через день. Надо строить щиты вдоль берега, или из брёвен, или из досок. А доски надо пилить, а смолу надо гнать, хотя бы для заполнения гранат. Подумай. Мне кажется, что тренировки можно проводить или ежедневно полдня, или через день.

— Я понял тебя, Вик. Подумаю.

Закончив тренировку, пошёл посмотреть, что происходит у Житко. Дом уже принимал видимые очертания, стены дошли до второго этажа, Путята возился с печкой, ему помогал один из новеньких пацанов, которого сам мастер выбрал своим учеником. Не стал мешать творческому процессу и пошёл к Могуте, который должен был изготовить посуду, напоминающую большую сковородку. Она мне нужна была для получения поташа. Это оказалось последним из необходимого оборудования.

Сам процесс был достаточно прост. Исходным сырьём служила обычная зола. Её помещали в ёмкость, в которой на дне были отверстия. Через слой пепла проходила горячая вода, таких ёмкостей было несколько, в результате прохождения через них воды получался концентрированный щёлок. После его выпаривая на стенках посуды останется налёт, это и есть поташ. Примерно по такой технологической схеме его и получали во времена оные. Он нужен для варки стекла.

Вся описанная процедура заняла два дня, но они того стоили. Конечно, можно было попробовать сварить стекло и без него, но как мне помнилось, он позволял понизить температуру, при которой происходило плавление песка, и кроме того, делал расплав более жидким. На этом пока все работы на сегодня закончил.

Следующие дни у меня заняла подготовка нужного инструмента. Самым сложным было изготовить стеклодувную трубку, но в конце концов получилось сделать и её. Достаточно долго пришлось заниматься отделкой, делать деревянный загубник, а также деревом отделывать поверхность самой трубки, чтобы можно было держать её в руках. Много времени заняло изготовление всяких ножниц, щипцов и лопаток.

Мне, в общем-то, нужно было получить две вещи — какое-то подобие оконного стекла, достаточно прозрачного и защищающего помещение от прямого попадания осадков и ветра, и стёкла для светильников. Вот для этого и готовил инструмент, опять же только мысленно представляя как это сделать на основании виденных кадров в научно-популярных фильмах.

Для получения листового стекла я попросил сделать Путяту небольшой противень, на первый раз где-то размером тридцать на двадцать сантиметров, просто для пробы, а для плавления самого стекла два больших горшка. Могута сделал мне для них специальные ухваты-щипцы, после чего можно было начинать. Песок я заранее набрал на Суре, промыл его, высушил и теперь был готов, как говорится, выдать первую плавку. Оба мастера с любопытством смотрели на меня, типа, а чего ещё ждать от этого неугомонного.

Шихту, состоящую из смеси песка и поташа, загрузил в горшок и поставил в горн. Работы, кстати, проводил в механической мастерской. Любопытствующих мастеров успокоил, что до готового результата ещё далеко. Хотя о самой процедуре я приблизительное, но представление имел, а вот сколько и какой держать режим, не представлял вовсе. Так что, действуя по наитию, поставил горшок в горн, обложил углем и начал раздувать огонь.

Для получения хоть какого-то представления о температуре положил рядом кусок железа, думаю, цвета побежалости дадут данные о режиме. Может, так и неправильно, но какая-никакая, пусть и косвенная оценка происходящего, у меня будет.

Судя по таким оценкам, где-то при тысяче градусах вся шихта начала плавиться. Значит, сработал мой поташ, кремень, или песок, насколько я помню, плавится при тысяче семиста градусах. Довёл температуру до тысячи трехсот градусов, при этом металл стал совсем белым, и такой режим я держал часа три, после чего подхватив горшок ухватом-щипцами, вывалил всю массу на противень. Затем лопатками разровнял, как смог, эту массу и оставил остывать.

Ждал я долго, и только через несколько часов, когда масса начала твердеть, но ещё сохраняла небольшую пластичность, решил вынуть её из формы, после чего оставил остывать дальше.

Готовый результат удалось увидеть только утром. Получился не совсем прозрачный, слегка желтоватый лист стекла толщиной около сантиметра. Однако и это было настоящим чудом. Выйдя с ним на улицу, убедился, что его вполне можно использовать в качестве оконного стекла. Пусть и темноватое, пусть и цветное, пусть и плохо видно, но ведь видно! Посмотреть новую диковинку сбежались все, каждый пытался потрогать и посмотреть через неё.

Но больше всего мне понравилась реакция мастеров. Ни Могута, ни Путята не могли поверить своим глазам, видя, что получилось из обычного речного песка. Общее впечатление выразил Могута:

— Да, силён твой бог Электро, Вик, раз может учить своих людей делать такие вещи! И что с ним можно сделать и как использовать?

— Да очень просто. Пустые проёмы у нас в доме, вот туда и поставим стёкла, теплее будет. Хоть и не очень хорошее стекло, но всё же лучше такое, чем никакое. Как его поставить, покажу. Здесь уже должны поработать Тумна и Житко.

Оба тут же протиснулись поближе через обступившую меня толпу и стали спрашивать, что им надо делать. Объяснив, что стекло очень хрупкий предмет, и его очень легко разбить или повредить руки, убрал получившийся лист подальше. Тумна и Житко шли за мной как привязанные, пришлось идти к дому и показывать, как сделать оконную раму и как её закрепить. Могута и Путята, да почти все жители, толпились за моей спиной и жадно слушали мои объяснения.

Объяснил, что в готовый дом стёкла придётся ставить по месту, поэтому там сначала надо будет сделать нужные формы. Услышав про формы, ещё ближе протиснулся Путята, сразу начав интересоваться, что нужно делать.

Теперь в общем представлении Витёк если не сам бог Электро, то пророк его точно. В последнее время все как-то привыкли к размеренной жизни и тому, что есть. Дом, доски, арбалеты и гранаты стали уже привычными, и все как-то позабыли про силу бога Электро. Даже порой ловила несколько недовольных и недоверчивых взглядов, особенно со стороны словен. Нет, ни Славики, ни мастера ничего не показывали, они по-прежнему полностью верили Витьку, но вот воины начинали вести себя как-то не так. Чувствуется в них что-то, не враждебность, нет, не отчуждение, а какая-то неприятная настороженность.

И даже деревянная посуда, как демонстрация возможностей бога Электро, не смогла поколебать эту настороженность. Но зато сегодня всё стало на свои места. Витёк в очередной раз показал, кто есть кто в городе. На что уж Славики и мастера начали чувствовать себя если не равными, то по крайнем мере значимыми фигурами в городе, и всё из-за слишком простецкой манеры поведения Витька, теперь сразу резко сменили свою манеру поведения на внимательно-почтительную.

Так держать, капитан! Я чувствую, что меня впереди ждёт еще не одна такая картинка. И я уже заранее потираю от наслаждения ручонки, представляя, как это будет выглядеть.

Глава 7 Стекло и новые чудеса

В общем-то, все работы проходили под впечатлением, оставленным стеклом. Житко и Тумна прикидывали, какие рамы надо делать, Путята озаботился созданием новых форм для отливки, а меня больше всего волновал уголь и дрова. Уголь для производства и дрова для отопления домов. Если дрова ещё можно было заготавливать, то наступающие холода, скорее всего, приведут к тому, что гнать смолу и получать при этом уголь будет невозможно. Так что, пока была возможность, я основное время тратил на смолокурение и заготовку дров. Ни на что другое пока не хватало сил.

И это притом, что мы с Вышеславом несколько сократили время тренировок, а освободившихся мужиков привлекли к строительству щитов. В конце концов решили делать их из досок, используя для этого пятидесятку. Щиты получались переносными, за одним могло спрятаться три-четыре человека, так что с их помощью можно было достаточно быстро организовать защиту в любом месте. Скорее, это были даже не щиты, а невысокий переносной забор с козырьком сверху, выполнявшим роль защиты в случае навесной стрельбы.

Имеющиеся амбразуры позволяли вести стрельбу из укрытия, доступно было метание гранат, но только через щит по навесной траектории. Этим сейчас занимались на тренировках бойцы, отрабатывая именно такие элементы.

И надо сказать, что результаты получались вполне приличные. Были, конечно, и стрелки, отличавшиеся высокой точностью попадания, но главной являлась скорострельность на расстоянии до пятидесяти метров и точность метания гранат на заданное расстояние из укрытия. Достаточно сказать, что муляжи гранат летели точно и на двадцать, и на сорок метров, расстояние броска задавалось подаваемой командой.

Вот для таких заборов пилились доски и собирались сами щиты. В непосредственной близости лес уже вырубили, так что приходилось его валить уже достаточно далеко и транспортировать брёвна Уазиком. А леса шло много, на строительство дома, на лесопилку, на дрова. Пни выкорчёвывались, разделывались и укладывались на сушку, на пережог шло уже несколько подсохшее сырьё, полученное ранее.

И только после того, как были восстановлены запасы угля, а это заняло по времени несколько недель, я опять принялся за стекло. За это время пацаны, которых я привлёк к этому делу, получили вполне достаточное количество поташа, натаскали, промыли и просушили запас песка, которого должно было хватить для работы на всю зиму.

Для меня пока главным оставалось получить оконное стекло и хоть какие-нибудь стеклянные абажуры для светильников. Образование и наука — вот залог выживания в здешнем мире, а для этого необходимо освещение и бумага. Моей задачей на ближайшую зиму было начать этот процесс и вести его максимально быстро.

Надо постараться сохранить те знания, которые стали доступны благодаря переносу. Всё, что раньше читал, теперь мог вспомнить, и листы книг и учебников буквально стояли перед глазами. Было опасение, что со временем это исчезнет, а такая потеря будет просто невосполнимой. Поэтому после того, как худо-бедно наладилась военная подготовка, появилась возможность пережить зиму, я все силы и время по возможности тратил на выполнение триады — свет, бумага, образование.

После недели экспериментов по работе со стеклом мне удалось создать что-то отдалённо напоминающее бутылку, которую при достаточно богатом воображении можно было использовать в качестве стекла для скипидарно-спиртовой лампы. Первое такое стекло я отнёс к Путяте и объяснил, что мне необходимо. После долгих объяснений он понял, что я хочу и пообещал, что через три дня этот светильник он сделает. Быстрее просто глина не высохнет. И вот через три дня с не меньшим волнением, чем при спуске лодки, я зажёг эту лампу. Конечно, полученный свет ни в какое сравнение не шёл с привычным для меня освещением, но было намного лучше, чем при лучине.

Стекло, несмотря на свое достаточно низкое качество, отлично защищало пламя и создавало тягу, благодаря чему горение происходило более интенсивно и давало больше света. Путята и Могута опять долго ходили вокруг светильника и что-то шептали про себя, скорее всего, про бога Электро. Путята сразу стал требовать себе такую же, мол, он теперь и ночью сможет работать, и горшков сделает в два раза больше.

Могута молчал и только с обидой смотрел в мою сторону, а он ночью работать не сможет, для кузни такое изделие не приспособишь. Пришлось сделать вид, что не понимаю его вздохов и взглядов. У остальных лампа вызвала не меньший восторг, особенно у женщин, получивших достаточное, в сравнении с существующим, освещение при рукоделии и шитье.

Так что ещё две недели мне пришлось делать подобные лампы и проводить обучение всех по технике безопасности пользования лампами на предмет предотвращения самовозгорания. Как никак, материал использовался самый хрупкий, глина и стекло, так что сгореть можно было на раз-два. Как сделать конструкцию более безопасной, мы обсуждали с Могутой, и он загорелся идей изготовить железную лампу. Закончилось это обсуждение светильников таким разговором:

— Могута, а железо у тебя есть?

— Мало.

— Что, последнее пустишь на лампу?

— Так обидно же, всё этот горшечник делает, а я что?

— Не торопись, мастер. Всё самое интересное ещё впереди. От тебя ещё такое потребуется сделать, что сам будешь бояться браться за такую работу. Я бы сейчас начал, да железа нет. Так что пока ты у нас в засаде.

— Где-где, в какой такой заде?

— Да не путай ты, просто вначале всегда в драку лезут самые маленькие, а настоящие бойцы выходят потом. Так и твоё время ещё не пришло. Терпи. Вот найдёшь летом железо, да из Булгар привезём, тогда и начнём мы с тобой чудеса творить. А пока ножи, топоры, наконечники и проволока. Ничего другого мы себе позволить не можем.

К тому моменту, когда обеспечил всех лампами и сделал необходимое количество стекла, подошёл ноябрь. Вот-вот должен был лечь первый снег. Теперь на очереди была бумага. Но прежде чем заниматься с ней, обсудили ещё раз с Вышеславом наши ближайшие действия. И он, и я были довольны складывающимся положением. Воины хоть и ворчали потихоньку, но дело уже налаживалось. В действиях появилась слаженность, щиты уже могли перетаскивать с места на место, из-за них стреляли и метали гранаты вполне уверенно и точно.

— Вышеслав, как думаешь, что нам ещё надо сделать? Что про оборону думал, я уже тебе рассказал. Чем мы могли воев, тем вооружили. Есть гранаты, самострелы, копья, топоры. Мне кажется, осталось последнее — поставить щиты на обрыв и начинать тренировки по метанию и стрельбе с обрыва. Ну и, наверное, надо всё-таки тренироваться с копьями и топорами. Ты готов этим заняться?

— Пожалуй, ты прав. Если мы ждём нападения снизу, то пора переходить к тренировкам на обрыве. Вот только лодку надо убрать.

— Завтра и уберем, поднимем наверх, оставим один челнок на всякий случай. И после этого будем тренироваться на берегу. Да, Вышеслав, выберите с Мирославом деревья для киля на три лодии. Я думаю, нам надо построить одну лодию такую же или больше Вирии, и две небольшие, строить будем так же, но размером они будут меньше Вирии.

В них должны помещаться человек пять, и быть одна, максимум две пары весёл. Надо заготовить матицу, доски, вицу, мох, за зиму построим. Лодки нам очень нужны. Поэтому предлагаю поступить таким образом — тренируемся как обычно полдня, потом берешь людей и занимаешься заготовкой материалов на лодки.

— Хорошо. Завтра и начнём.

С утра на следующий день подняли на берег и поставили на зиму в хранилище Вирию, перетащили щиты, определили предварительно для них место и начали тренировку. И только после её окончания пришла очередь заниматься бумагой. Пользуясь ей раньше практически каждый день, я плохо представлял технологию её изготовления. Пришлось вспоминать, что китайцы использовали для этого кору тутового дерева, размачивали её, удаляли твердый наружный слой, а оставшееся мелко перетирали в ступах с водой в волокнистую массу. Потом её выливали на рамки, отжимали, прессовали и так получали бумагу.

Крутилось в голове что-то про изготовление целлюлозы, про варку её в едком натре и кислоте. У меня не было ни того, ни другого, поэтому рассудив, что варка нужна для лучшего размягчения древесины и удаления лигнина, решил попробовать как-то соединить оба способа — проварить древесную щепу в концентрированном щелоке и потом размельчить. Для варки щепы буду использовать глиняные бачки, а щепу готовить в деревянной колоде, в ней же потом и растирать вареную древесину.

До конца дня с помощью Житко и Тумны изготовил деревянную колоду и пест, с их помощью буду измельчать древесину, а также деревянные вальки и молоток. Но работы продолжить смог только на следующий день. Возвращаясь с берега после тренировки, не мог отказать себе в удовольствии зайти к Житко и полюбоваться на новый дом. Он был уже почти готов, на нём крыли крышу. Подойдя к главному строителю, хлопнул его по плечу и, кивнув в сторону дома, спросил:

— Рад? Какую красоту сделал!

Дом действительно был красив, особенно если представить себе, что будут стоять окна, которые уже готовы. Житко сам, не скрывая удовольствия, окинул взглядом дом и, улыбаясь, ответил:

— Рад! Хорошо получилось. Ноги сами несут подойти поближе, а руки просятся его погладить. Этот дом ещё лучше получился, чем первый.

— А место для своего дома выбрал?

— Выбрал, вон там буду ставить, недалеко от первого.

— Хорошее место, всю реку видно. Такой же большой будешь строить?

— Нет конечно, вполовину меньше, буду делать один этаж, будет кухня и одна комната.

— Зря, мастер. У тебя две красавицы растут, скоро женихи придут, куда будешь селить? Или для них тоже будешь дом делать?

— Может и скоро, может и придут, но ведь работы сколько.

— А ты сделай, как хотел, только в два этажа. Сам с Чернавой будешь жить внизу, а молодых устроишь на втором этаже.

— Так работы сколько, — повторил он. Не справлюсь.

— Не боись, поможем. У тебя сколько сейчас помощников?

— Двое осталось, остальных Вышеслав забрал, сказал, что будет делать из них воев.

— Это правильно. Но пока справляешься?

— Справляюсь, да тут уже почти всё закончено, трубы доделать, крышу покрыть, окна двери, мебель. Печки уже протопили, так что скоро можно новоселье устраивать.

— И устроим, как же без новоселья. Ну ладно, думай над моим предложением, я ведь не шутил, потом скажешь, что надумал. А я пошёл дальше работать.

Выбрав подходящие брёвнышки, очистил их от коры и начал перерабатывать на щепу. Как-то надо бы этот процесс механизировать, но что-то в голову ничего не лезет. Можно бы использовать какие-нибудь дисковые ножи с приводом от раздатки Уазика, но металла нет. Есть только дерево. В таких тяжких размышления к концу дня у меня набралось больше половины сорокалитровой ёмкости мелкой-мелкой щепы. Так как уже стемнело, бумаге пришлось ждать своего рождения до завтра.

С утра перед тренировкой залил всё щёлоком и оставил отмокать. После окончания военных сборов занялся мирными делами, т. е. поставил вариться щепу. Вот тут-то сообразил, что лучше быть здоровым и богатым, и как этого достичь. И у Тумны, и у Житко полно стружки, а я как дятел тут щепу долблю. Остается пить боржоми, время ещё есть.

Процесс варки занял два часа, после чего слил щёлок, промыл щепу и начал из неё получать волокнистый материал. Через несколько часов довольно интенсивной работы в роли сваезабивочной машины получил желаемую волокнистую массу. Развел её в большом количестве воды, перемешал и начал порциями вываливать её на заранее приготовленный на ровной поверхности холст. Разровняв эту массу, прокатал её валками, переложил на другую поверхность и простучал молотком. Полученные листы повесил на просушку. За ночь действительно получилась бумага, нельзя сказать, что совсем грубая, но писать можно, серая, но мой карандаш на ней пишет, и можно рисовать. Ура!

Ну вот, чувствую, придётся мне в учителя идти. Свет есть, бумага есть, школа есть, чернил и ручек пока нет, но это ненадолго. Чему учить? Ладно, за нас фюрер думает, скажут учить, спросим только — чему и как долго. Правда, Гизонька? Иди, иди отсюда, и так все правила из-за тебя нарушила, притащила тебя в дом. Просто соскучилась по тебе, а с тобой думается хорошо.

А думать тут нечего, прыгать надо. Насколько я понимаю, основной задел на зиму сделан. Теперь Витёк налепит бумаги и посадит всех учиться, пока зима, будет свои планы строить. Ну и ладно, главное, чтобы планы были реалистичные, а мы уж прыгнем так высоко, как скажут.

Глава 8 Дела текущие, дела хозяйственные

Честно говоря, такого результата не ожидал сам. То есть, ожидал, конечно, но не так быстро. А тут всё получилось почти сразу. И что теперь делать? Следующие проекты требуют уже участия большего количества людей. А всех людей сейчас забирает война, вернее, создание армии. Как там говорили классики, не можешь кормить свою армию, будешь кормить чужую. Вот и создаём у себя, что можем. Сейчас у нас десять бойцов от словен, двое из новеньких марийцев, Славики и я. Пятнадцать человек.

Можно ещё привлечь Азамата с Изиком. Больше и нет никого, да и мальчишек жалко, им учиться нужно, из них надо готовить будущих специалистов. А на это сейчас можно нацелить одного Мыша, остальные все уже при деле. Ресурсов нет. Уголь есть, да и того не слишком много. А зимой гнать смолу что-то не хочется, может быть и получится, но внутренний голос говорит, что лучше подождать. Значит, займёмся лодками и бумагой. Надо делать приспособы для измельчения древесины, прессовки и разглаживания бумаги. Её много нужно будет, надо приучать всех к эпистолярному жанру.

Хорошо, что ума хватило не тронуть машину. В который раз убеждаюсь в мудрости старых мастеров, говоривших: — работает техника — не трогай. Сломать всегда успеешь. Как хотелось что-нибудь открутить от машины, вырезать кусок железа, но удержался. Теперь она и будет у меня работать в роли источника энергии, возьму нужную мощность от раздатки. А чтобы Могута не обижался, будем с ним делать новые станки.

Ладно, нечего тут думать, делай, что необходимо, всё рано получишь по мозгам. Хочешь жни, а хочешь куй, всё равно получишь орден Трудового Красного Знамени за трудовые подвиги. Все эти мысли крутились в голове, пока проходила тренировка на обрыве. После её окончания первым пунктом в списке дел стояло посещение Житко, надо было посмотреть, в каком сейчас состоянии новый дом.

Там всё уже было почти готово к заселению. Окна с новыми стёклами щедро разбрасывали световые блики во все стороны, двери стояли на месте, из трубы поднимался дым. Оставалась небольшая внутренняя отделка и мебель. Все уже привыкли пользоваться табуретками вместо чурбаков, и мне это нравилось. А ещё больше был рад Тумна, у него была возможность творить, пытаясь в обычных повседневных вещах показать душу дерева. Хоть он только и начал работать с деревом, но казалось, оно само говорило ему, как будет лучше.

— Ну что, Житко, можно гостей приглашать на новоселье?

— Два дня, Вик, и можно праздник устраивать. Будет так же, как в прошлый раз?

— Я надеюсь, что будет лучше. Пригласим старейшин, порадуемся все вместе.

— Мне бы тоже хотелось, чтобы было лучше. Красиво получилось.

Как обычно гонцами были Изик и Азамат. И через два дня старейшины прибыли. Сура ещё не встала, и они добрались по воде. Встречал я их на берегу и после взаимных приветствий повёл показывать наши новинки. Проходя мимо щитов на берегу, Шумат поинтересовался, что это такое, при этом я заметил недовольную гримасу, промелькнувшую на лице Корака. Об этом стоит серьёзно подумать, с чем может быть связано его недовольство. Моё объяснение назначения этих щитов оставило всех равнодушными, хотя я ничего другого и не ожидал. У этих людей были свои понятия о сражениях и правилах ведения боевых действий.

Интерес у гостей вызвало и стекло, и светильники, но больше всего их порадовала деревянная посуда и то, как Тумна ловко её изготавливал, хотя во время всего осмотра я ещё несколько раз ловил недовольную гримасу на лице Корака. Порадовались гости и ножам, которые им вручили в соответствии с нашими обещаниями.

Описывать само мероприятие не имеет особого смысла, по традиции выставили много разной еды, немного самогонки и вели длительные разговоры. В основном звучали, если так можно сказать, охотничьи или рыбацкие байки. Кто, когда, сколько поймал рыбы или какого добыл зверя. Тем не менее, было достаточно шумно, весело, и праздник продлился долго, тем более, что уже существовало вполне приемлемое освещение.

Как я и думал, все разговоры о чём-то более серьезном плавно перетекли на утро. Мы собрались в комнате на втором этаже, старейшины, Вышеслав и я. На столе была рыба, грибы, хлеб, отвар шиповника и самогонка. От угощения никто не отказался, а после этого начался серьёзный разговор. Старейшин интересовало, как ведут себя их посланцы в нашем городе. Как ни странно, вопрос был от Корака, а это уже надо было воспринимать как звоночек. Вот только о чем он предупреждал?

— Ты знаешь, старейшина, у вас очень хорошие люди. Извини, может быть я не всё правильно понимаю, может быть в чём-то ошибаюсь, но мне кажется, у вас очень сильные воины.

Заметив промелькнувшую довольную усмешку на лице Шумата, я понял, что начал разговор правильно.

— Как я понимаю, вы все замечательные охотники, и для вас лес — это родной дом. Я видел, как стреляют ваши люди, причём они стреляют не в ровном поле, а в лесу, среди веток и деревьев, и это нисколько им не мешает. Но я не об этом хотел сказать. Вы живёте в лесу, насколько я понял, лес, река, небо — это ваши боги. Наверное, не только они, надо помнить о своих предках, не забывать о них, и заботиться. Я правильно понимаю ваши верования, Корак? Ты ведь жрец и помогаешь людям говорить со своими богами.

— Ты прав, чужак. Но не гневи наших богов и не серди их.

— Да ты о чём, Корак? Я наоборот уважаю ваших богов, хоть и не поклоняюсь им. У меня свой бог, и он всегда говорит, что не стоит обижать чужую веру.

— Что-то плохая у тебя дружба. Вон сколько леса уничтожил.

— И опять не то ты говоришь. Я его не уничтожил, а попросил лес помочь мне и моему народу выжить. Мы ведь не такие опытные люди как вы, чтобы могли жить просто так в лесу. Нам надо иметь дом, надо обогреться, надо много разных вещей там, где вам достаточно только своих рук и умений. Но мы просили твоих богов, просили лес о помощи нам. И хотя он нам не ответил, говорить с лесом надо уметь, но наши подношения всегда принимал.

Мы ведь, когда идём в лес, всегда оставляем ему какое-нибудь угощение и просим не держать на нас зла за причинённый ему вред, мы просто иначе не сможем выжить. И лес, и река всегда принимали наше угощение.

— Да, мне рассказывали люди о вашем отношении к лесу, — ответил Корак.

— Поэтому не надо подозревать нас в том, что мы обижаем ваших богов и хотим вам зла. Лучше расскажи нам, как себя лучше вести, чтобы не причинить вашей вере по незнанию какой-нибудь обиды.

— Вы всё правильно делаете. Мы действительно считаем своими богами и небо, и лес, и реку, у нас есть ещё много других богов. Но тебе их всех знать не надо. И мы действительно разговариваем с ними в наших священных рощах, и в домах, всегда просим у них совета и помощи. Вам этого не дано, но лес понимает, когда к нему относятся с уважением и любят его. Поэтому и возможна дружба между нами, пока вас принимает небо, лес и река. Ведите себя так же, как сейчас, и мы будем друзьями. Но если наши боги на вас рассердятся, дружбы между нами не будет.

— Не надо пугать нас, Корак. Хоть вы и хорошие воины, но как говорят у нас, лучше торговать, чем воевать. Если вы нападёте, мы будем защищаться, и многие ваши воины погибнут, а после этого вас уничтожит другой род. Или мы уйдём в другое место, и вы не получите новых товаров — ни ножей, ни топоров, ни посуды. Вам и нам от этого будет только хуже.

Мест, где можно жить, кругом много, мы можем уйти к чувашам, можем уйти вверх по Волге и начать дружить с другими племенами. А можем уйти совсем в далёкие земли. Так уж получилось, что и ваши боги, и наш бог решили, что нам надо жить вместе и направили нас сюда. Ты будешь спорить с волей богов, Корак?

— Не буду. Я понимаю, что ты не хочешь нам зла. Мне лес жалко.

— Я тебе уже объяснил, как к этому надо относиться. Ваши боги оказывают нам помощь, отдавая часть себя, чтобы мы с вами могли жить в дружбе. Они понимают, что от этого ваш род станет сильнее, и вместе мы сможем победить всех врагов. А когда пройдёт снег, мы посадим много новых деревьев, и лес возродится снова. От этого ваши боги станут только сильнее.

— Я говорил тебе, старик, — включился в разговор Шумат, что с Виком надо дружить. От него нам много пользы будет. И помогать ему надо. Вон смотри, Тумна был совсем плохим охотником, а сейчас сколько полезного может для рода сделать. И какие ножи нам подарили. А ведь их можно сделать для каждого воина.

— Я тоже согласен с Шуматом, — давил Маска. Нам надо вместе жить. Я вот смотрю, Вик, ты только одного Тумну поставил дерево точить. Почему?

— Он его очень любит. Когда берёт в руки любое дерево, когда с ним разговаривает, для него не существует ничего другого. И смерть каждого дерева приносит ему боль. Он мне во многом помог понять ваш народ. И не только ваш. Вон у нас есть такой мастер Житко. Он очень любит землю, буквально ласкает её руками, почти так же, как Тумна ласкает дерево. А Мирослав любит реку, и всё делает здесь, что надо, но по настоящему живёт только на воде. Такой же Изик, ему лучше всего на реке, он её понимает, и она ему отвечает любовью. И таких людей много. И боги правильно понимают, что людям надо быть вместе, тогда они смогут научить друг друга своему дару, научат других быть лучше и сильнее. Вот почему я и хочу жить рядом.

— Правильно говорит Вик, — вступил в разговор Вышеслав. Мне нечего скрывать, все и так знают, что наши старейшины ищут новые места, где будет спокойно роду. Хоть это место и далеко от наших земель, когда я расскажу, что тут есть дружественные для нас люди, кто-то и захочет сюда переселиться. Может быть, мы не такие ловкие охотники, как вы, но у нас есть много мастеров и хороших воинов. И вместе мы будем ещё сильнее.

— Вот видишь, Корак, — продолжил я мысль Вышеслава. Ты смотришь по-своему, не понимая, что боги уже между собой договорились о новых отношениях. Если раньше были только вы и ваши боги, теперь боги разных людей договорились между собой и свели нас всех вместе. У них свой замысел, они хотят нас объединить и сделать новый, сильный род, которому будут не страшны никакие враги.

— А тебе об этом боги сказали? — спросил Корак.

— Почти. Так раньше сделал наш бог Электро, видимо, он и послал нас сюда, чтобы сделать то же самое и здесь.

— Я буду говорить со своими богами. Они мне должны сказать то же самое, тогда я тебе поверю.

— А ты огненной воды выпей, тогда лучше поймешь, что боги хотят.

— Пожалуй, что можно и выпить.

Это предложение было одобрительно поддержано другими, и на этом первая часть сложного разговора закончилась. Но не разговор в целом.

Глава 9 Продолжение разговоров о жизни

После непродолжительной паузы, вызванной необходимостью подкрепиться, разговор возобновил Маска:

— Вот скажи, Вик, у вас тут какие-то странные отношения. Ты считаешься старшим, а непонятно, как такой молодой может быть старшим. Вот у нас старший — так это старший, — и он указал на Шумата

— Ты зря думаешь, что я такой уж молодой. По возрасту я старше Шумата. В моей земле у меня возраст был больше, чем у него. Когда бог Электро отправил меня сюда, он оставил мой разум, но дал новое тело, вот это, такое молодое. Наверное, чтобы я работал больше для его пользы. А все мои прожитые года, весь мой опыт и знания, накопленные за время моей жизни, остались при мне. Так что по возрасту я тут самый старший.

— Непонятно это, конечно, но не мне обсуждать, что делают боги. Был взрослый, мудрый человек, и вдруг превратился в какого-то пацана. Ты мне лучше вот что объясни. Кто тут старший? А то не поймешь, то ты командуешь, то он, — и Маска указал на Вышеслава. А то вдруг вообще кто-то говорит, что надо делать так, и все делают. Как-то неправильно это. Старший должен быть один, и все его должны слушаться.

— Тут-то как раз всё понятно. Вот смотри, и Шумат может говорить с богами, и ты можешь, но почему-то именно Корак чаще всего говорит с ними и передаёт вам их волю. Так кто здесь старший? Он или Шумат? Просто кому-то лучше удаётся одна работа, и он её делает вместо других. Вот Вышеслав лучше меня умеет учить воев, этим он и занимается. А Мирослав лучше знает и понимает реку, поэтому он подсказывает, где лучше плыть.

Но это не значит, что они становятся старшими, и все должны слушаться только их. Они подсказывают мне и говорят от моего имени. Вот ты хороший охотник, и в лесу часто говоришь, как и что надо делать. Тебя слушаются, но ты ведь не становишься от этого старшим. Хотя то же самое мог бы сделать Шумат. Ты просто ему помогаешь. Вот и у нас примерно так же. Да и не может старший быть везде одновременно. И воев тренировать, и дом строить, и посуду делать. Поэтому у нас есть такие люди, называются они заместителями, помощниками и часто выступают как бы от имени старейшины, особенно тогда, когда ему это поручено.

— Ну, теперь понятно, а то командуют разные люди, каждый своё говорит, кого слушать, непонятно.

— Меня. Или того, на кого укажу. Ты мне лучше про ваши обычаи расскажи, а потом я расскажу, что тебе непонятно у нас.

Рассказ Маска оказался очень интересным, и для лучшего его восприятия изложу всё в своём понимании и своими словами и терминами.

Живут они родами. Каждое поселение — это обычно один род. Бывает, что в большом селении живёт несколько родов. Но обычно одно поселение — один род. Когда род, поселение становится большим, из него выделяется часть людей, и они образуют новый род. Оба рода, старый и новый, находятся в родственной связи и образуют кюмуж, т. е. родственные поселения. Следующим, более крупным объединением, будет несколько родственных кюмужей, которые образуют мэром.

Отношения внутри рода складываются в первую очередь по возрасту, а не по степени родства, и как таковой в нашем понимании семьи нет. Действует так называемый коммунальный брак, все мужчины — мужья всех женщин, все женщины — жёны для всех мужчин. Обычным явлением является и половая жизнь отца с жёнами своих сыновей. Все дети общие. Ничего удивительного в этом нет, такие нормы поведения были характерны для многих племён этого времени. Общепринятое для нас понятие семьи пришло позже, при проникновении ислама и христианства, а также плотного общения и проживания с соседними народами — чувашами и татарами.

Очень интересными были верования. Одними из первых богов были умершие предки. Живые считали, что они помогают оставшимся на земле, и заботились об умерших, оставляя им кусочки пищи и питья, одежду и инструмент для повседневной деятельности. Считалось, что умерший отправляется жить в другой мир, и человек может прожить семь таких жизней.

Здесь сделаю маленькую вставку от своего имени. Видимо, меня и восприняли как переселенца из старого мира в этот, когда я заявил о том, что меня отправил сюда бог Электро. Очень кстати получилось, что всё произошедшее не противоречило верованиям местных жителей.

Другим слоем веры было поклонением духам природы — воды, леса и т. д. На молениях, устраиваемых при проведении каких-либо праздников, из опытных стариков выбирались жрецы, называемые карт. Они должны были знать молитвы и порядок проведения обрядов. Существует много других тонкостей и обычаев, но изложенного достаточно для понимания образа жизни этих людей.

Как я понимаю, они жили в единении с природой, пользовались тем, что им даёт река, лес, поле, и почитали их за источник силы и самой жизни. Но при всей своей вере в природу и предков, они не были наивными и беспечными. Жизнь в суровых условиях леса и достаточно сурового климата, постоянного выживания научила их мудрости, свойственной человеку, всегда готовому к борьбе за свою жизнь. Они добывали зверя, мёд, ловили рыбу, т. е. всё то, что давали им лес и река. При этом они готовы были сражаться за свою веру и места проживания.

Лучники они были просто великолепные, я ещё помню оценки их мастерства, даваемые в поздние времена противниками, выжившими в схватках с ними. Они умели не просто пускать стрелы, а вести прицельную стрельбу в лесной чаще. Можно сказать, что нам повезло, что первый контакт произошёл именно с ними и, судя по всему, нам удастся с ними подружиться.

— Спасибо, Маска, ты очень интересно и много рассказал о вашем народе. Я и раньше уважал людей вашего племени, а теперь, узнав немного побольше и пожив с вами рядом, буду относиться ещё с большим уважением. Я предлагаю выпить огненной воды за ваш народ и нашу дружбу.

Кто бы сомневался, что такое предложение будет принято. Естественно, оно и было принято, а также успешно реализовано, да ещё и расширено поеданием рыбы и пирогов с грибами.

Как я понимал, теперь должна была состояться едва ли не основная часть разговора. Сначала небольшой наезд с выставлением серьёзных претензий с их стороны, как говорится, вопросы веры — это всегда очень дорого стоит. Потом небольшой разговор о жизни, и после этого должен быть озвучен основной пласт вопросов и интересов сторон. Как я думал, начал Шумат:

— Вот ты услышал про наши порядки и веру. Нравится она тебе, или нет, но она наша. А вы живёте по своей. Как нам жить вместе? Кто-то должен отказаться от своей веры?

— Зачем отказываться? Никто на твою веру не покушается и не заставляет её менять. Да и разница между тобой и нами совсем небольшая. Мы так же чтим своих умерших и помним о них. Мы так же любим и стараемся беречь природу, правда, мы и берём от неё больше, но я об этом уже говорил. Обычаи у нас разные, ну и что? Мы живём с одной женщиной, вы со многими. Ну и живите, как вам нравится, мы не трогаем ваших женщин, вы не трогайте наших, вот и все правила, вы верите своим богам, мы своим.

— Да, нам говорили, что у вас появился новый обычай — каждый мужчина живёт с одной женщиной. Почему?

— Так принято у нас, и я живу по этому обычаю. А остальным, наверное, тоже понравилось так жить. Я ведь никого не заставлял делать так, люди сами это решили. Если кто-то не хочет так жить, живите как нравится. Вон ваших женщин никто силой ничего делать не заставляет, сами себе мужиков ищут.

— Да это так. Но дело даже не в этом. Скажи, зачем нам надо менять свою жизнь? Мы живём так, как жили наши предки. Стреляем зверя, ловим рыбу, собираем мёд. Зачем нам другая жизнь? Мы к такой привыкли и другой не хотим.

— А я и не пытаюсь вас заставить жить по-другому. Только смотри, жизнь-то меняется, и ты можешь за ней не успеть. Враги становятся сильнее, их становится больше, а ты остаёшься тем же самым. И справишься ли ты с ними в одиночку? Ты рассказывал, как к вам враги приходили в последний раз. Еле-еле тогда от них отбились. А если в этот раз их будет больше? И у них будет новое оружие? Значит, не отобьётесь. Жизнь меняется, поэтому и самому надо меняться. Сегодня надо быть сильнее, чем вчера, а завтра надо найти новых друзей, которые тебе помогут, когда случится беда. Я вот так думаю.

— Ну хорошо, ты мне объяснил, что надо думать, как становиться сильнее. И ответ предлагаешь — с твоей помощью.

— И это тоже. Самое главное, ты должен решить для себя и своего рода. Вы должны стать сильнее! Что для этого нужно? Больше стрелков из лука? Так пригласи к себе жить людей из родственных селений. Укрепи поселение. Тебе нечем кормить новых людей, твои леса не могут дать тебе столько пищи? Так купи её.

Твои охотники добывают много мехов, обменяй их на зерно. Вон Путята делает горшки, научи своих людей делать горшки и обменяй их на еду. У тебя нет оружия? Отправь своих людей учиться к Могуте, вместе они пусть найдут железо и вместе сделают оружие. Самое главное — принять решение, что ты хочешь, а потом надо искать возможность это сделать.

Вот смотри, у тебя был не очень хороший охотник Тумна. Добычи приносил мало, смеялись все над ним, женщины от него убегали. А сейчас он научился делать такие вещи, которые всем нужны, и за которые можно получить любые другие ценности. У тебя есть люди, которые не могут воевать, кто-то хромает, кто-то вообще почти не двигается.

Так преврати их из обузы для рода в помощников. Пусть делают стекло, посуду или ещё что-нибудь. Мы научим, поможем, и они будут приносить пользу и твоему роду, и нашему городу. Главная твоя и наша ценность — это люди. Именно они дадут силу и помогут одолеть врагов. Вот этим и надо заниматься.

На этом наш разговор не закончился, в нём принимали участие все присутствующие, и основной темой всех разговором было обсуждение, как нам жить дальше. Ни до чего мы, конечно, не договорились, да по-другому и быть не могло но, во всяком случае, идея совместного развития и дружбы обоих поселений потихоньку, но внедрялась в головы всех присутствующих.

Похоже, если они не договорились, то по крайней мере, поняли, чего хотят. Весь день старейшины вели разговоры с Витьком, несколько раз я заходила к ним, заносила свежую еду, разговоры шли степенно, обстоятельно, и что самое интересное, у нас так не могут, водку почти и не пили. Когда вечером наводила там порядок, бутылка была почти не тронута, что там сто грамм на здорового мужика, только губы помазать.

Видно действительно ситуация складывается довольно напряжённая, хотя никаких предпосылок для этого нет. Но волнуются старейшины, видно, что сильно волнуются. Вот только сами ещё не поняли, чего надо бояться — появления со временем рядом мощного дружеского поселения, ставшего сильным благодаря их помощи, или появления неизвестных врагов, от которых, ждать можно только неприятностей. На мой взгляд, неизвестно что лучше. Хотя сильный друг, наверное, всё-таки лучше сильного врага.

Глава 10 А жизнь-то налаживается

После памятного разговора со старейшинами прошло уже две недели. Зима если и не началась, то достаточно ясно заявила о своем приближении, как-никак ноябрь перевалил за половину. Снег уже покрыл землю, пусть ещё не толстым слоем, но на открытых местах по щиколотку приходилось проваливаться. Сура встала, но на зимнюю рыбалку как-то не тянуло. Не любитель.

Сделали и опробовали лыжи, естественно, это были не беговые, а широкие охотничьи, позволяющие беспрепятственно передвигаться по самому глубокому снегу. Здесь я ничего нового не открыл, это было известное всем приспособление, но тем не менее, оно всем пришлось по душе, особенно мальчишкам, которые готовы были мчаться куда угодно на новеньких лыжах.

Все работы в основном перенеслись в закрытые помещения. Для меня стало главной задачей как-то расширить производство бумаги. Ведь школа заработала. Конечно, основными учениками были дети, но и остальные изучали основы — считать и писать должны были уметь все. Конечно, особого удовольствия это не доставляло, но мне удалось убедить всех, что это необходимо и нужно. Так что со скрипом, но обучение шло.

Всё время в основном распределялось между тремя занятиями — тренировка с оружием, изготовление приспособлений для перетирания древесины и постройка лодок. Правда, больше времени пришлось уделять охоте, местные наладили множество ловушек на зайцев, отправлялись на охоту за белками и прочей пушниной. Нам она должна была очень даже пригодиться весной.

Вообще сейчас большинство разговоров сводилось к нашим планам на предстоящие весной походы. Во многом с этим были связаны и проводимые работы. Путята делал посуду, Тумна кроме посуды изготавливал для пробы ещё табуретки, я по возможности что-то выдувал из стекла. Охотники добывали пушнину. Так что была надежда отправиться в первый торговый рейс с довольно обширным перечнем товаров, правда пока оставалось непонятным, насколько успешно пройдёт реализация нового товара и как он будет воспринят.

Много времени приходилось отдавать постройке новых лодок. В планах стояло построить одну большую, длиной в двенадцать метров для перевозки грузов, а также ещё постройка двух лодок размером поменьше, длиной метров по шесть. Одна из них должна была стать разъездной в городе, а другую планировалось использовать для изучения ближайших мест с той стороны. Конечно, этого было мало, но на большее не хватало людей.

Забыл упомянуть, что мы стали варить клей. Из рогов и костей добытых животных. Его использовали на строительстве лодок, добавив для водоустойчивости масла. Правда, при этом не отказывались от уже проверенного крепления нагелями. Зайдя в сарай, или как мы его гордо называли, верфь, я осмотрел собираемую лодку. На ней к килю уже начали крепить шпангоуты, всеми работами руководил Мирослав, и моё участие не требовалось. Так что, убедившись, что всё идёт по плану, пошёл к Могуте заниматься оборудованием для бумаги.

Всё это оборудование представляло собой немного видоизменённую мясорубку, только размеры были значительно больше. Так как металла почти не было, изготавливали этот механизм из дерева. Для истирания и измельчения древесины использовали вставленные стальные ножи. Привод у этого агрегата планировался от раздатки Уазика. В общем, в два дня мы эту штуку с Могутой закончили, а потом стали испытывать. Для начала просто вымочили всё в воде, чтобы прочнее встали на место ножи.

А потом запустили стружку, набранную у Тумны и Житко, на измельчение. На выходе получили мелкую, нужной длины щепу, которую затем принялись варить в щёлоке. После окончания варки и промывки несколько раз готового продукта чистой водой, пропустили его через агрегат. Получившаяся масса, после её раскладки на ткани, обжимки и прессовки дала вполне хорошую бумагу. Закончив эти опыты и осматривая полученный результат, с Могутой завязался очень интересный разговор:

— Могута, а ведь ты скоро станешь не просто кузнецом. Из тебя получается отличный механик, ты лучше Кулибина будешь.

— Всегда ты меня как-то обзываешь, Вик.

— Не обзываю, а хвалю. У нас так называли самых умелых мастеров, а механик — это тот, кто создаёт новые механизмы. Вот и сегодня мы с тобой сделали такой механизм, причём твоя помощь и советы, как сделать лучше, оказались для меня полезными. Так что не смущайся, а давай думать, как нам сделать не один станок, а несколько, чтобы для всего процесса изготовления бумаги требовалось всего несколько человек. Я тебе расскажу, как это должно выглядеть, а ты тоже подумай, как такое можно будет сделать.

— Понятно, только ты мне расскажи ещё, что это за вещь такая — механика.

— Смотри, вот стружка, из которой мы сделали бумагу. Для этого нам пришлось её мелко-мелко перетереть. Раньше ты видел, как я вручную пытался это сделать, сколько на это потребовалось сил и времени. А потом мы с тобой сделали механизм, с которым получили даже лучший результат за очень короткое время. Вот изготовлением таких механизмов и занимаются механики.

Они смотрят, что надо получить, и потом придумывают, как это можно сделать с помощью специальных устройств — механизмов. А то, что ты кузнец и умеешь работать с металлом, позволит тебе их гораздо быстрее сделать.

— Ты хочешь сказать, что я могу сам делать такие механизмы?

— Пока не совсем так, но ты быстро учишься и скоро сможешь делать их сам. И вот тебе две первые задачи — ты видел, как мы отжимали листы бумаги от влаги и как их простукивали молотком. Вот и думай, как сделать механизм, который сможет выполнять такую работу. Да не переживай ты так. Это очень простая задача. Подумаешь немного и поймёшь, как это сделать. Ну ладно, ты пока думай, я займусь тем же самым.

Сейчас я попал опять в положение, когда ничего не мог сделать, и от меня ничего не зависело. Всё упиралось в ресурсы. И людские, и сырьевые. Была древесина, глина и песок. Всё, что мог из этого скудного источника я уже выжал. Или думал, что выжал. Можно было получить ещё много полезного, но опять же, всё упиралось в ресурсы, в первую очередь нужны были кислота и металл. А этого мне сейчас не получить. Тем более, что мои внутренние часы постоянно напоминали, что спокойное время неумолимо уходит.

Не знаю, как это понять, как передать те ощущения, которые постоянно одолевали меня, но чувство приближающихся неприятностей и опасностей постоянно усиливалось. Дозоры отправлялись вверх по Суре в темноте и возвращались так же в темноте, покрывая большие расстояния, но всё было спокойно. Я даже навестил Шумата и поделился с ним своей тревогой, попросив осматривать берега Волги хотя бы на расстояние дневного перехода. К моему облегчению он серьёзно отнёсся к предупреждению и обещал выполнить эту просьбу.

Совсем Витёк извёлся. Нервный стал, часто бывает, что занимается чем-то и вдруг замрёт на несколько минут, даже не закончив начатого движения. И остальным передалось это состояние. Все стали какие-то притихшие, настороженные. Дозоры постоянно уходят, стараясь за день осмотреть как можно большую территорию. Мужики беспрерывно тренируются в стрельбе. Даже мастера отвлеклись от своих дел и потратили время на освоение оружия. Стрел наделали, Могута почти всё железо извёл на наконечники, сам жаловался.

А в остальном жизнь, можно сказать, наладилась. В новом доме, казарме, устроились все солдаты и новенькие, в старом жили Путята с Радмилой, Житко с Чернавой и все дети. Для них специально выделили помещение школы, днём учились, ночью спали. Можно сказать, круглые сутки на рабочем месте.

Как ни странно, учились они жадно. У наших детей я такого не видела. Многое доходило не сразу, тем более приходилось учить и язык, и арифметику. На первом этапе надо было, как говорится, дать начальное образование. Русский язык, арифметика, умение читать, писать, считать. Это был минимум, который должны были пройти все. Пока всё происходило в основном в классе, но листы бумаги, ручка и чернильница были у всех.

Чернильницы сделал Путята, ручки Могута после долгих объяснений Витька, а в качестве чернил использовали растворённую сажу. Так что с учёбой всё было в порядке.

Бабы тоже освоились, по хозяйству уже управлялись вполне ловко, научились печь хлеб, содержали в порядке казарму, заводили уже какие-то шашни с мужичками, но осторожно, поглядывая в нашу строну. Непривычно им было, что мы тут живём парами, без свободной любви. И хотя ещё никто с пузом не ходил, но чувствуется, до этого осталось немного.

А так всё спокойно, если бы не эта нервозность, то можно было бы сказать, и умиротворённо. Дома оказались если и не жаркими, то уж точно не холодными. И печи грели очень даже неслабо, правда под утро всё равно было прохладно, но Витёк всё со своими нанопечами никак разобраться не может, но грозится, что сделает. А этот если обещал… сделать, то сделает.

Глава 11 Мы их ждали, и они пришли

Я уже думал, что просто зря психовал, а оказалось, что нет. Прошло почти три месяца с начала ожидания, когда наконец-то появились враги. Мы уже отгуляли новый год, просто нужна была какая-то разрядка, совсем люди извелись. Поэтому и устроили праздник. Построили горку, наделали саней, устроили застолье, но практически без самогонки, так, чисто символически губы помазали. Зато еды было больше чем достаточно. Тут если и не мерили салаты тазиками, но от куска никто и никогда не отказывался. Слишком трудно доставалась людям еда. Так что хороший получился праздник, весёлый, немного озорной, с шутками, с молодецкой борьбой, демонстрацией собственной удали и ловкости.

Но это было почти месяц назад, а сегодня ближе к концу дня прибежал один из патрульных, уходивших вверх по Суре, с сообщением, что обнаружено большое войско, идущее по реке. Один из патрульных остался наблюдать за ним, а другой отправился в город. После долгих расспросов удалось установить, что идёт около сотни воинов, все на лошадях, с ними большая толпа пеших, но похоже, это пленники.

Через два часа прибежал и второй патрульный с сообщением, что пришельцы встали на ночлег, и ходу им оттуда примерно полдня. Так что ждать их надо завтра к обеду.

С этим сообщением были отправлены Изик и Азамат к Шумату, пусть тоже готовятся. Мы начали подготовку к будущему сражению. Для этого в первую очередь проверили свои щиты-заборы, насколько они свободно перемещаются, всё оказалось нормально, ничего не примёрзло, и их можно было поставить в любое место. На обрыв перетащили имеющийся запас брёвен и сложили так, чтобы их можно было легко столкнуть вниз.

Всю дорогу от берега полили водой, подняться к нам на откос можно было только в одном месте, и облегчать эту задачу врагам никто не собирался.

Саму дорогу перекрыли своеобразными ежами, изготовленными из брёвен. Мы предприняли все меры, чтобы предстоящее сражение не переросло в рукопашную схватку. С утра отправили дозорных следить за перемещением врага и вовремя сообщить об их движении. Бутылки с коктейлем были приготовлены заранее, но пока находились в тепле. Подготовили горшки, в которых горел огонь, и горшки со смесью, чтобы быстро смочить фитили. Запас стрел заранее разместили на позициях стрелков, и после этого можно было сказать, что мы готовы.

Ближе к обеду дозорный с башни прокричал, что видит врагов, идущих по реке. То же самое подтвердили вернувшиеся дозорные. Пришельцы шли по руслу реки, не пытаясь выйти на берег выше города. Дойдя до места подъёма на откос, основная масса конников сгрудилась на свободном пятачке, оставив всех остальных на льду. Из толпы выехал какой-то всадник и закричал:

— Эй, вы там, я сотник бека Айдара. Мне нужно получить от вас дань. С вас пять мужиков, пять баб и по две шкурки с каждого живого. Несите сюда, я не хочу подниматься.

— Ты вместе со своим беком шёл бы отсюда, пока цел. А если не хочешь, вот прорубь, иди и утопись, а то мне не хочется с тобой возиться. Проваливай отсюда вместе со своим ханом, — ответил ему я

— Теперь те из вас, кто останется живым, будут завидовать мёртвым. Воины, — он обернулся к своим конникам, — они ваши.

В ответ на довольные крики раздалась команда Вышеслава:

— Гранаты приготовить, из укрытия, дистанция тридцать, огонь.

После этого полетело пятнадцать бутылок с коктейлем. Все конники стояли очень удобно, большой толпой, и в её середину попали все гранаты. Разбившись, воспламенилась спирто-скипидарная смесь, смола прилипала к одежде и тоже загоралась. Брызги горящей смеси попали на лошадей, и те буквально взбесились, вставали на дыбы, бросались в сторону и вызвали настоящую свалку. За первой последовала новая команда:

— Гранаты из укрытия, первое отделение дистанция двадцать, второе тридцать, огонь.

Следующие гранаты сработали не менее успешно. Огонь был уже и среди передних, и среди задних нападавших. А Вышеслав продолжал дирижировать своими гренадёрами, накрывая всё большую и большую площадь огненным ковром.

К этому моменту все остальные открыли беглый огонь из луков и арбалетов, при этом гренадёры продолжали методично угощать всех своим коктейлем. Правда, несмотря на возникший хаос, снизу начали стрелять, и наш забор буквально загудел от попавших в него стрел. Но укрываясь за ним, никто не снижал темп стрельбы, хоть наш поток стрел был и не такой плотный, но болты на этой дистанции работали просто идеально. Да и скорострельность стрельбы была высокая. Как и предполагалось, решающую роль играла плотность стрельбы и возникший благодаря гранатам хаос.

И тут случилось непоправимое. Избор, то ли в порыве боевого рвения, то ли демонстрируя свою самостоятельность, выскочил из-за щита с гранатой, видимо решил добросить её куда подальше. Бросить-то он бросил, но в ответ получил сразу две стрелы и упал на месте. Его, конечно, сразу же затащили под щит, но для него это уже не значило ничего.

Как только новость об этом разлетелась среди своих, и без того высокий темп стрельбы стал ещё выше. Огонь и стрелы покрыли небольшой пятачок сплошным ковром, и никому из конных не удалось с него уйти. Пришлось прекратить стрельбу, не в кого было стрелять. Только на льду осталась стоять кучка связанных людей, со страхом оглядывая устроенное побоище. Но по ним никто не стрелял, они не проявляли никакой агрессивности и только толпились на льду в десяти метрах от берега.

— Вы кто такие? — спросил их я.

— Мы пленники, нас захватили в поселении выше по реке. Не стреляйте в нас.

— Кто у вас старший?

Из толпы вышел высокий, по виду и размерам не уступающий Могуте, мужик.

— Я самый старший буду среди всех.

— Вот ты один и поднимайся сюда. Остальные пусть стоят там и не дёргаются. Если что — будет то же самое, что вы уже видели. — После этого добавил — Вышеслав, пошли воев проверить живых, если есть — надо добить. Нам с ними не о чем договариваться. А чем позже дойдёт весть об уничтожении этого отряда, тем лучше.

Разговор с пленниками проходил через Азамата, он с его страстью к языкам оказывается, знал и этот. Откуда и когда научился, интересоваться не стал, достаточно того, что с его помощью мог спокойно разговаривать с пришельцами.

Отправленное вниз одно отделение быстро выполнило свою задачу, выживших было всего несколько человек, но жили они недолго. Да и выжившими их можно было считать только условно. Их просто избавили от лишних мучений. А вот с пленниками ситуация была гораздо интересней. Просто так убивать ни в чём невиноватых людей никто не будет, значит надо думать, что с ними делать. Для этого и пригласили сюда их старшего.

Пока по обледеневшей дороге взбирался старший из пленников, Вышеслав распорядился, что делать с убитыми. Как это ни выглядит непривычным для нашего времени, но с них сняли всё, что можно, не горелое конечно. Одежда, вещи, оружие, запасы и снаряжение были большой ценностью, и никто не собирался их терять из-за каких-то никому не понятных соображений. С большой радостью было встречено сообщение, что остались в живых и относительно целыми пять лошадей. Их успокоили, освободили от всего лишнего и осторожно повели в город.

Тем временем наверх поднялся старший от пленников.

— Как тебя зовут, кто вы такие, где живёте и как сюда попали?

Старшего звали Виряс, по-видимому, он был из какого-то мордовского племени. История, в общем-то простая, как пять копеек. Эта банда — часть из более крупной, которая собирала дань с поселений, стоявших на берегах Суры выше нас. Вглубь лесов сборщики дани не ходили, если только у них не было верного проводника. Мордовские селения и в более поздние времена найти в лесу было очень сложно, так что в основном шерстили тех, кого успевали поймать.

Большая часть войска, принадлежащего беку Айдару, закончила сбор дани в верховьях Суры, оставалось одно селение, в котором и проживал Виряс. Всё войско ушло домой, а сотню отправили на сбор дани в этом селении. Собрав всё, что хотели, и нагулявшись, натешившись с местными бабами, сотник узнал, что ниже по реке, на расстоянии трёх дневных переходов есть ещё одно новое поселение.

Вот и захотелось ему получить одобрение своего бека, поэтому забрав всю дань и пленников, он решил навестить нас. Да не повезло, пошёл на угощение волкам и воронам. А пленники и вся дань достались нам. Ни от того, ни от другого, я отказываться не собирался.

— Так что же мне с тобой делать, Виряс? Кто вы такие и что умеете делать?

— Среди нас в основном парни и девчонки, молодые бабы. Есть только пять молодых охотников и я, самый старый. Я занимаюсь кожами, среди охотников есть бортник, остальные просто ещё ни к чему не приучены. Беки всегда забирают самых молодых, говорят, они самые дорогие.

— Сколько вас народу?

Он показал три раза растопыренную ладонь.

— Богатое и большое у вас селение, раз такую дань с вас взяли. Значит так, что мы будем делать, я тебе пока сказать не могу, мы это решим немного позже. А сейчас бери своих людей и веди их сюда. Посмотрим на них, кого-то устроим на ночлег в дом, для мужиков и баб стройте шалаши, ночевать будете на улице. Хотя нет, у нас есть один свободный сарай, правда он холодный, но от ветра защита есть. Вот его и займёте.

Еду вам дадим, а пока помогайте мужикам, кто сможет, таскайте вещи, обдирайте туши, шкуры с лошадей пригодятся в любом случае, если мясо нельзя будет использовать. Азамат, проводи его к Вышеславу, пусть помогают воям.

Вот это была битва! Нас, конечно, на откос не пустили, но все бабы были с оружием и скрывались в домах, просто так сдаваться никто не собирался. Все, ну почти все, уже знали, что такое быть рабом, и повторять такой опыт не хотел никто. Но с башни всё видно отлично, и зрелище оказалось просто потрясающим. Все знали, как Витёк собирался защищать город, видели эти постоянные тренировки, и надо сказать, порой на тренировках было больше суеты.

А тут звучали только команды — гранаты туда, гранаты сюда, и огонь среди нападавших. Даже не пришлось сбрасывать брёвна, огонь сразу вызвал панику среди лошадей и общую свалку и неразбериху. А прилипшую и горящую смолу удалить практически невозможно, так что все оказались чрезвычайно заняты своими проблемами, чем и пользовались стрелки.

Не зря тренировались, хоть стрелков было немного, но они выпустили столько стрел, что буквально через несколько минут внизу остались только ёжики. И опять Витёк оказался прав, не надо противнику отстреливать правое ухо, достаточно просто часто стрелять в его сторону, а уж куда стрела попадёт, дело десятое, всё равно при таком их количестве она найдёт себе место.

И пленников освободили. Вот только что с ними делать? Ведь больше половины дети ещё. Ладно, время ещё подумать есть, а пока кормить надо. Да и попаданские ала-грамм надо приготовить, я думаю, после такого сражения для снятия стресса будет в самый раз.

Глава 12 Где речь идёт о почестях и пряниках

Вчера, после окончания сражения двоих парнишек отправили к Шумату с вестью, что все пришельцы уничтожены, а сегодня пришли старейшины и с ними трое воинов, посмотреть на тех, кто пытался нас ограбить. Надо сказать, что посмотреть было на что. После этого все трупы утащили на середину Суры ниже города и там отправили под лёд.

Старейшины были поражены результатом нашего сражения и честно признались, что совсем на такое не рассчитывали. Они благодарили нас за то, что мы фактически спасли их от уничтожения или от больших потерь. Да и их отношение к нам значительно изменилось. Теперь они рассматривали нас как равным им по силе поселением.

С одной стороны, это радовало, появилась возможность организации более тесного взаимодействия, с другой накладывало некоторые ограничения, связанные с нашим новым статусом. Например, сильному помогать не надо, с него наоборот надо требовать помощь.

Однако сейчас задача заключалась совсем в другом. У нас появился новый сосед, и надо было определиться, что делать и как себя вести в такой ситуации. В первую очередь мне хотелось узнать, что думают о новых соседях старейшины, наверняка они им известны. Не так уж много здесь людей, чтобы на расстоянии нескольких дневных переходов не знать, кто тут живёт. Так и вышло. Когда я пригласил Виряса подойти к нам со старейшинами, оказалось, что он хорошо известная личность.

Поселение, в котором он проживал, было достаточно хорошо известно старейшинам. Располагалось оно выше по течению Суры километров на пятьдесят и, как я понял, находилось в устье реки Пьяна или где-то рядом. В этом поселении Виряс если не был старейшиной, то относился к числу старших и уважаемых людей благодаря своему мастерству кожевника, силе, возрасту и уважению. Мне казалось, это мордовское племя, но не такой уж я крупный специалист, чтобы давать однозначную оценку.

Решающим фактором в такой ситуации было то, что старейшины подтвердили, что это достаточно большое поселение и отношения с ним поддерживались как минимум нейтральные. Особой дружбы между ними не сложилось, но и вражды не было.

Жили они, как и марийцы, в основном охотой, бортничеством и рыбной ловлей. Но судя по реакции старейшин, были достаточно сильны, об этом надо будет переговорить чуть позже и наедине. Однако это никоим образом не избавляло меня от принятия решения о том, что делать с освобождёнными пленниками. Пока они занимались наведением порядка после сражения, но пора уже решать, что с ними делать дальше.

Шумат со своими старейшинами пробыли недолго, осмотрели место, оценили трофеи и число уничтоженных врагов, восхищённо поцокали и отправились домой. Сев после их отбытия на бревно, лежащее на откосе, позвал Вышеслава.

— Ну что, друже, у нас получилось?

— Да Вик, ты опять оказался прав. Если бы мы столько не тренировались, нам не удалось бы так просто одолеть этих пришельцев.

— А ты всё сомневался, правильно мы готовим воев или нет. Оказалось, что правильно. Так и должно быть — врага надо задержать подальше от себя и расстрелять на дистанции, не подставляясь под чужие выстрелы. Как так получилось, что Избор вылез из-за щита?

— Горячий он всегда был. Вот и сейчас не утерпел, хотел побыстрей врагов уничтожить, всё кричал и рвался вперёд. Остальные всё сделали, как ты говорил, а он по-своему хотел. Не получилось.

— Он сам себя наказал, говорить ничего не буду, но ты со своими проведи работу, пусть поймут, что личная смелость нужна только тогда, когда она помогает, а не убивает. Правда, всё по-разному может сложиться, иногда и героизм проявить надо, но сейчас был не тот случай.

— Да понимаю я всё. И остальные понимают. Теперь-то они окончательно уяснили, насколько ты был прав в своих упрёках к нему. Да ничего уже не изменишь.

— Пусть и мёртвый послужит общему делу. Каждый должен понимать, что только вместе, и когда все хорошо обучены, мы сможем победить. А умереть героем — этого нам не надо. Ну да ладно, с личным составом сам разберешься. Надо будет ещё решить, как его хоронить. Дальше-то что будем делать?

— А это я у тебя хотел спросить.

— Всех кого можно, продолжай тренировать, только постарайся немного по-другому. Кидать гранаты учиться надо, но времени этому можно уделять меньше. Вот про стрельбу не забывайте, теперь кроме скорости стрельбы учитесь стрелять на дальность и точность. Такая ситуация, как вчера, может не повториться, поэтому надо стрелять быстро и точно. Если на дистанции более пятидесяти метров стрельба может вестись не так быстро, но должна быть точной, а чем ближе противник, тем стрелять надо быстрей и быстрей.

И тренируйтесь для ближнего боя, правда, я тут ничем помочь не смогу. Надо, чтобы все могли копьем владеть, топором и ножом. Мы ведь будем на лодках плавать, там, возможно, придётся отбиваться в самых разных ситуациях, чем, где и как получится. Так что надо готовиться и к этому. Но я тебя не только для этого пригласил. Расскажи, что там с трофеями, и давай решим, что будем с пленниками делать.

— Добыча хорошая досталась, правда, многое обгорело, но всё равно есть много нужного. Есть кожаные доспехи, что-то придётся починить, но на всех воев хватит. Из оружия в основном луки, дубинки и копья. Железного оружия почти нет. Всех лошадей мы разделали, мясо, что можно использовать, пустим на кухню, шкуры надо обрабатывать. Живых лошадей будем стараться сохранить. В сумках были запасы зерна, надеюсь, до тепла хватит.

А что касается пленников, то тебе решать. Сами по себе они, на мой взгляд, люди мирные. Охотников можно, наверное, как солдат готовить, но надо присмотреться. А с остальными не знаю.

— Ладно, давай пока так поступим. Один сарай мы отдали пленникам, пусть пока там живут. Потом, может быть тех, кто поменьше, поселим в школу и казарму. Освободи дровяник у казармы, для дров сделайте простой навес, а на освободившееся место сложите трофеи. Потом займёмся их ремонтом и отбором нужных вещей, подгонкой снаряжения. Давай занимайся пока этими делами.

Когда Вышеслав отошёл, я продолжал сидеть на берегу откоса. Высокий берег скрывал место побоища и открывающийся вид навевал успокоение. Никого не было заметно, всё вокруг покрыто снегом, который только в русле реки пятнали следы прошедших там людей. Падал лёгкий снег, который обещал скрыть все следы произошедшего побоища. Кажется, именно сейчас я начал понимать, что мучавшее ожидание скорой беды окончательно покинуло меня.

Да, было ликующее чувство победы после схватки, радость, что всё закончилось успешно, что ты выжил, но только сейчас, под влиянием Сурских видов появились спокойствие и умиротворение. Пожиравшее меня всё это время беспокойство ушло.

Мы выжили при очередном столкновении с трудностями этого мира. И как бы подтверждая это, разделяя со мной чувство облегчения от хорошо и правильно выполненного дела, Сура пыталась меня успокоить, показывая вечные и неизменные ценности, которые только и имеют значение. А всё остальное в скором времени будет покрыто белым саваном забвения. Спасибо тебе, река-реченька.

Стряхнув охватившее меня оцепенение, я крикнул пробегавшему Азамату, чтобы он привёл сюда Виряса. Когда он подошёл, я пригласил его садиться рядом, и некоторое время мы молча смотрели на открывающийся перед нами простор.

— Скажи, Виряс, какое к вам было отношение, когда поселение отдало вас в рабство?

— Нас посчитали уже мёртвыми.

— Но вы же живы, что теперь, вы уже не члены племени?

— Такого не было никогда. Раньше бывало подобное, несколько раз у нас забирали людей, и в поселении считали их мёртвыми. Те, кого забрали, для остальных жителей поселения считаются мёртвыми.

— Так что, вам теперь и возвращаться нельзя?

— Этого я не знаю, тут должны решить старейшины. Но мёртвые с живыми не живут.

— Так что, если я вас сейчас отпущу, вас что, всех убьют?

— Не было такого никогда, нас уже посчитали мёртвыми. И как встретят, я не знаю.

— А умершие предки у вас почитаются? Вот у ваших соседей, марийцев, предки считаются чуть ли не богами и во всём помогают живым. О предках заботятся, им оставляют еду, одежду и просят помощи в трудную минуту.

— У нас такое же отношение, но умершие должны находиться в другом мире, а не ходить среди живых.

— Хорошо, а если я приму вас в свой род, вы сможете жить с нами? Для нас вы не умирали, и значит, можете жить с нами.

— Да, так мы можем жить.

— А что будет, когда вы встретитесь с жителями своего поселения? Вас убьют?

— Нет, тогда для них мы будем просто людьми из другого рода, а если убить чужих, то за них будет мстить чужой род. Будет война, а это новые смерти. Этого никто не захочет.

— Так что, в этом случае вы сможете приходить в своё поселение и встречаться с его жителями?

— Да.

— А как ты и все остальные отнесётесь к тому, что вас примут в наш род, и вы будете жить в этом городе?

— А это можно сделать?

— А почему нельзя. Я старший и могу это сделать. У нас даже можно на некоторое время вступать в род, а потом опять возвращаться в свой. С вами, конечно, так не получится, но просто принять вас в свой род мы можем.

— А что мы будем делать и как жить?

— Да так же, как и все остальные. Охотиться, работать, ты будешь кожами заниматься, у нас много накопилось от убитой дичи, да и от лошадей шкуры надо переработать.

— А что будет с нашей верой, какие у вас боги?

— У каждого свои, кто каким богам молился, каких богов почитал, так и продолжает им служить. Мы никого не заставляем переходить в новую веру.

— А как это можно будет сделать?

— У нас убили одного воина, мы его похороним, я прочитаю несколько молитв своему богу, и дух погибшего воина приведёт ваши души из мира предков в наш род. Так для вас подойдёт?

— Это будет хороший обряд. Так можно будет сделать.

Это оказалось уникальное шоу! Честно говоря, я не совсем поняла, зачем проводить такой полу-мистический обряд, но в итоге все оказались довольны и рады полученному результату. Начало, как я понимаю, получилось достаточно традиционным, в смысле, все началось с похорон Избора. Оценки его смерти людьми противоречивы, но в основном все были согласны, что это глупая смерть. Хотя бывает ли она умная?

Обряд похорон проводил Вышеслав, в нём принимали участие все жители города, как принято, мужики впереди, бабы держались в отдалении и сзади. Да, надо отметить, что всё проводилось от имени нового рода, которым для всех стало наше поселение. Когда вся церемония была завершена, вышел Витёк и объяснил всем, что наши пленники оказались в довольно сложном положении.

По их вере после проведения похоронного обряда их нет среди живых, племя как бы похоронило их. Но сами они ещё живы. И для того, чтобы могли жить дальше, кто-то должен вывести их души из того, другого мира, куда они попали, обратно в наш.

Для этого он решил воспользоваться силой бога Электро и провести обряд, как он ему подсказал. Первоначально была прочитана молитва богу Электро, она представляла собой формулировку некоторых законов физики, Ньютона, Архимеда и других, после этого с помощью силы бога Электро (зажигалки) Витёк зажёг фитиль гранаты, прокричал магическую фразу «Е равно МЦ квадрат» и разбил бутылку. Попросил духа Избора оказать помощь роду, найти и привести сюда души наших пленников.

Увидев и услышав такое, я чуть не лопнула от смеха, зажала рот, обхватила голову, упала на колени и только раскачивалась, сдерживаясь изо всех сил и нечленораздельно мыча. Остальные бабы, увидев подобное моё рвение в молитве, тоже упали на колени и принялись что-то бормотать.

После разжигания огня Витёк с декламацией других законов физики обошёл вокруг горевшего огня сам, попросил обойти всех остальных жителей города, в том числе и баб, а потом пригласил и заставил трижды обойти вокруг огня пленников. После этого объявил, что они могут считать себя живыми и ставшими членами нового, нашего рода. Дух нашего воина нашёл их души и вернул. Так получилось, что после этого огонь потух, что-то вроде знака, что обряд выполнен правильно, и бог Электро принял новых членов в род.

Надо честно сказать, что при всей внешней простоте и примитивизме, описанная процедура произвела на всех сильное мистическое впечатление. Да что об этом говорить, когда Кашпировский, Чумак, да и все остальные экстрасенсы с большим успехом используют те же самые приёмы на людях гораздо образованней, но желающих быть обманутыми. А на местных представителей обряд произвёл очень сильное впечатление, и никто не усомнился, зачем он нужен, и в его результатах. В чистом виде шаманство и опиум для народа. Но всё добровольно.

Глава 13 Подведение итогов зимы

Ну вот, кажется, и перезимовали. Весна оказалась ранней, и уже в конце марта вскрылась Сура. В лесу ещё местами снег лежит, лужи ночью порой покрываются ледком, который, правда, к полудню тает, но по реке пошёл лёд. Солнце яркое, буквально на глазах заставляет оседать сугробы. Хотя, надо честно признать, зима оказалась малоснежной, и достаточно тонкий слой снега должен был сойти в ближайшее время. Это радовало, так как, несмотря на достаточно значительные припасы, сделанные в прошлом году, и удачную охоту зимой, наши запасы зерна уже начали приближаться к концу.

Нет, голод нам не грозил, было вполне достаточно и солёной рыбы, солонины, грибов, свежего мяса, но мы привыкли к хлебу, без него всё остальное казалось просто баловством. Не зря же говорится — хлеб всему голова. Так и получилось. Сейчас уже появилась возможность разнообразить стол свежей рыбой, и мы хотели ей воспользоваться в полной мере. Сетей не было, да и не знал я, как их вязать, но зато уговорил Могуту отковать огромные, по меркам обычного рыбака, крючки и, используя капроновые шнуры, поставил в подходящих местах перемёты. И теперь осетрина и стерлядь присутствовали на нашем столе постоянно. Да и икра — продукт вполне даже востребованный.

В общем-то, численность нашего поселения уже была вполне приличной и составляла сорок девять человек. Вот только почти треть из них занималась защитой города, столько же составляли женщины и ещё треть дети. Фактически, на развитие производства в городе работало всего несколько человек. Остальные занимались войной и подготовкой к ней. Понятно, что если не сможешь содержать свою армию, то будешь содержать чужую. Вот только сил не хватало.

Исходя из таких соображений, мы решили отправиться первым делом в этом сезоне в Булгар. Там можно найти людей, железо и другие товары. В этот раз для торговли у нас появилось больше возможностей. Были меха: белка, куница, лиса, бобр оказались постоянной добычей наших охотников, правда, хотелось бы больше, но тут ничего не поделаешь, много времени и сил, как я уже говорил, пришлось отдать военной подготовке. Оказался готов запас посуды, глиняной и деревянной, правда не очень много, но для проверки реакции на такой товар вполне достаточно.

Подготовили смолу и доски, самогонку, несколько светильников и небольшую партию стекла. Бумагу брать не стал, пока самим не хватало. Надо сказать, что новые члены рода пришлись нам очень даже кстати. Сам Виряс быстро организовал обработку всех имеющихся шкур, охотники занимались охотой, работой по хозяйству и проходили обучение в качестве бойцов. Пацанов, тех, кто постарше, прикрепили в качестве учеников к нашим мастерам, и теперь у каждого из них было как минимум по два ученика.

При этом обучение ремеслу сопровождалось изучением грамоты, в этом уже намечался определённый прогресс. Многие жители уже умели писать и читать, так что пора было задумываться о выпуске учебников. У меня уже крутились мысли, как это можно сделать, но пока всё ещё окончательно не оформилось.

Лошадей, захваченных в сражении, нам удалось сохранить и прокормить, сейчас эта проблема не стояла так остро, появились первые зелёные ростки, и оказалось можно спокойно вздохнуть, главные трудности в обеспечении выживания животных остались позади. А на их использование у нас были достаточно обширные планы.

За зимнее время нам удалось построить три лодки, две обычные гребные для повседневного пользования, и ещё одну большую, пригодную для перевозки большого объёма грузов. Так что в наших планах значилось продать весь товар, значительно увеличить численность жителей города и работников. Это являлось необходимым условием выживания — люди и производственные мощности. Тем более, что мы ещё практически не исследовали окрестности города. А я точно знал, что тут где-то рядом есть торф, железо в достаточно большом количестве, известняк и гипс. А это всё просто необходимо нам для дальнейшего развития.

Вот такие мысли меня одолевали, пока я сидел на полюбившемся мне бревне и смотрел на сурские виды. Подготовка к новой навигации практически закончена, завтра-послезавтра спустим на воду лодки, в крайнем случае через неделю, Вирия и баржа должны уйти в Булгар. Честно говоря, в этот раз не ощущал никакого волнения и трепета в ожидании такого рейса. Видимо, слишком много перегорело за эту зиму, и такие мелкие приключения не заставляли учащенно биться сердце.

Вот и случилось неизбежное. Витёк собирается отправляться в Булгар, а меня оставляет на хозяйстве. Правда, не одну. Остаётся Могута, Путята, Житко, два отделения, одно из словен, одно сборное из марийцев и новеньких. Остальных бойцов берут с собой в дорогу. Ну, с этим спорить как раз не приходится, в такой дороге с таким грузом можно ожидать всего. А вот город охранять и защищать было почти некому.

Но видимо, пережитая зима и отбитое нападение оказали своё влияние на людей. У всех была уверенность, что мы, после всего произошедшего, сможем перенести и это. Такая эйфория несколько настораживала, но в подобной ситуации стоило надеяться на лучшее. Ничего другого нам не оставалось.

Глава 14 Как провожают пароходы…

Ну вот, кажется всё, что требовалось, сделано. Лодки спущены на воду, загружены, осталось только отдать последние указания. Хотя я просто тяну время, не желая расставаться с городом. Но хочется или нет, это придётся делать. Он растёт и становится самостоятельным, ему нужны новые игрушки и знания, он почти как ребёнок, который уже вырос и должен пойти в школу. И страшно, а в то же время очень интересно.

За это время мы проверили лодки, всё оказалось в порядке. Вирия прекрасно перезимовала, готова была и баржа. Ничего нигде не текло, правильное хранение и проведённые ремонтные и профилактические работы обеспечили полную сохранность судов.

За время подготовки к походу переговорил ещё раз с марийскими старейшинами, предложив им поучаствовать в походе. Сам не ожидал, но они решили, что с нами отправится Маска. Он должен посмотреть, что это за Булгар, как там живут люди, и что полезного для их поселения там может быть. С собой он берёт немного шкур и несколько туесов с мёдом. Может быть, мне и удастся заставить их задуматься о выгоде торговли, что это будет полезно их роду. А то единственным ответом на все мои предложения был ответ, что у них всё есть, и они живут как их предки. Посмотрим.

Заодно попросил быть настороже и при опасности помочь городу. С этим они согласились, как-никак им постоянно от нас доставалась глиняная и деревянная посуда, да и с железными орудиями мы обещали им помочь, когда найдём железо.

Очень рвался с нами отправиться Могута, ему хотелось самому выбрать железо, но я категорически был против. И только объяснив ему, что такое водяное колесо и дав задание готовить место и всё необходимое для его строительства, сумел его переубедить и уговорить остаться. Место, кстати, было совсем рядом, в овраге бежал ручеёк и там можно строить плотину. Сумел уговорить остаться Вышеслава, ведь должен же кто-то заботиться о самом городе, а всё необходимое увидит и расскажет Мирослав.

Он и пойдёт старшим на барже, с ним ещё два отделения бойцов, шесть человек должны быть на вёслах, а остальные для смены и охраны. Хотя я и планировал взять баржу на буксир, но гребцы в помощь с таким грузом лишними не будут.

Все оставшиеся мастера получили свои задания. Житко должен был закончить строить свой дом и начинать возводить ещё одну казарму. Путята и Тумна занимались изготовлением посуды, светильников, мебели и всего необходимого для домашнего хозяйства.

Так что всё было сделано, лодки загружены, люди на лодках, все распоряжения отданы. Так что здравствуй, сударыня речка.