Гений медицины. Том 6

Глава 1

К подобному заявлению от майора Громова я не был готов. Он меня буквально ошарашил.

Да, я уже был в курсе, что предыдущий Боткин, учась в академии, занимался торговлей запрещёнными зельями. Мне даже доводилось бывать в филиале продавцов, чтобы разрулить одну неприятную ситуацию. И навсегда разорвать свою связь с этими людьми.

Но как это дело внезапно всплыло в полиции?

— Что произошло? — спросил я. — На каком основании заведено дело?

— В полицию обратилась девушка, которая покупала у вас запрещённые зелья, буквально на прошлой неделе, — ответил Громов. — И мы нашли у неё флакон… В общем, надо разбираться.

На прошлой неделе я точно никому и ничего не продавал. Теперь я уверен наверняка, это — ответный удар научного центра. Я думал о том, что Игорь Николаевич подготовит контратаку. Но не предсказал, что он решит покопаться в моём прошлом, и раскопать такой неприятный факт.

Поскольку я был уверен, что с этим делом окончательно разобрался. Заставил сотрудников точки продажи на Сибирской улице забыть моё лицо, и окончательно закрыл эту страницу биографии.

Наверняка Игорь Николаевич нанимал сыщика, чтобы раскопать этот факт. Неприятно вышло.

— Виталий Андреевич, я буду с вами откровенен, — заявил я.

— Внимательно слушаю, — кивнул майор.

Отпираться смысла не было. Придётся снова мне разбираться с поступками предыдущего Боткина. Вот и удружил он мне с этими зельями!

— Я уверен, что эту девушку подкупил директор научного центра, чтобы она дала лживые показания, — проговорил я. — Неделю назад я не занимался никакой продажей запрещённых зелий. Если она указала точное время покупки — у меня, скорее всего, найдётся и алиби.

Всё-таки последние дни у меня расписаны буквально по минутам, постоянные встречи, обеды, дела.

— Я слышу в ваших словах «но», — заметил Громов.

— Это правда, — кивнул я. — Несколько лет назад, когда я учился в медицинской академии, я действительно занимался продажей запрещённых зелий. Я из бедного рода, был молодым и глупым, а денег не хватало… Поэтому я и пошёл на это.

Виталий Андреевич слушал, не перебивая. Его брови хмуро сошлись на переносице, но как-то комментировать он пока что не собирался.

— Я знаю, что поступал неправильно. И я готов понести за это наказание, — продолжил я. — Но это никоим образом не должно перекликаться с другим делом. Научный центр действительно вредит людям. И этот вопрос надо решать.

— Значит, вы признаётесь? — после паузы уточнил майор Громов. — И готовы написать чистосердечное признание?

— Готов, — кивнул я. — Я прекрасно понимаю, что делал незаконные вещи.

Виталий Андреевич медленно покачал головой.

— Странный вы всё-таки, — заметил он. — Я не встречал таких людей, как вы. Чтобы помочь людям готовы признаться в собственных преступлениях. На вашем месте кто угодно начал бы переживать за себя, а не за других.

— Поэтому врачом может работать не каждый, — улыбнулся я.

— Что ж, — Громов потёр переносицу. — Я вам верю. Если вы говорите, что неделю назад не продавали зелья, то так оно и было. Поэтому даю вам сорок восемь часов, чтобы разобраться с этой ситуацией. Мне нужны доказательства, что девушку действительно подкупили.

Сорок восемь часов. Приличный срок, должно хватить.

— Что по поводу дела против научного центра? — уточнил я.

— Начну следствие, — ответил Виталий Андреевич. — Константин, мы с вами знакомы уже давно. И нас многое связало. Аресты, общие дела, раскрытия дел. Поэтому я и доверяю вам лично вашу же судьбу. Если докажете, что показания этой девушки — фальшивка, дела против вас не будет.

А вот это неожиданно!

— А как же мои реальные преступления несколько лет назад? — удивился я.

— Срок давности вышел, — меланхолично пожал он плечами. — Так что забудем это. Разумеется, если больше в это не полезете.

— Конечно, — кивнул я.

Значит, у таких дел есть ещё и срок давности. Думаю, Игорь Николаевич это прекрасно знал. Поэтому и подговорил девушку, вероятно действительно бывшую покупательницу Боткина, наврать с датами.

Всё продумал. Вот только ему самому это не помогло. Делу всё равно дадут ход.

Я попрощался с Громовым, и покинул отделение полиции. Осталось за сорок восемь часов получить доказательства, что показания, которые дала девушка, ложные.

И у меня уже был один план в голове. Как совместить два дела одновременно.

Я отправился домой. Клочок снова встретил меня прямо в коридоре. Из-за нашей с ним магической связи он сумел почувствовать, что у меня были проблемы. А денёк выдался насыщенный. Сначала патологоанатом с хлороформом, потом меня чуть не арестовали.

Тимофей Лукич мирно спал, поэтому я спокойно рассказал крысу обо всех событиях дня.

— Хозяин, это кошмар, — пискнул он. — Мне так стыдно, что я не был рядом. Так увлёкся своей подготовкой к ритуалу, что пропускаю всё на свете!

— Всё в порядке, — успокоил его я. — Это важно для тебя, я понимаю.

Клочок протяжно вздохнул.

— И что будем делать? — после паузы спросил он.

— Едем к Раскольникову, — беспечно пожал я плечами. — Думаю, адрес его ты уже разузнал. Нам надо с ним поговорить.

— Сейчас? — оживился крыс. — А как же Тимофей Лукич?

За те несколько дней, что он прожил в моей квартире, ничего подозрительного за ним не наблюдалось. Да и к тому же если он лёг спать — до утра его уже не добудишься.

— Ничего, пусть отдыхает, — улыбнулся я. — Поехали, времени мало.

Клочок действительно успел заранее разузнать адрес Раскольникова. Мой план был довольно рискованным, основывался на нескольких допущениях. Но пока что это было единственным вариантом.

Раскольников жил в квартире, в соседнем районе города. Мы добрались на такси за двадцать минут.

«А какой план, что мы скажем?» — на подходе к квартире спросил крыс.

«По ситуации» — мысленно усмехнулся я.

Добрался до квартиры и позвонил в дверь. Раскольников открыл почти сразу. Выглядел он странно, в халате, небритый, помятый. Он в оцепенении уставился на меня.

— Боткин? — хрипло спросил он. — Чем обязан?

— Надо поговорить, — пожал я плечами. — Впустите в квартиру?

Он растерянно отступил, и я прошёл внутрь. Большая трёхкомнатная квартира была довольно-таки захламлённой. Чувствовался запах магических коктейлей, словно Раскольников уже пару дней пил, не просыхая.

Он провёл меня на кухню, и растерянно опустился на табурет.

— Так что вас привело ко мне? — ещё раз спросил он. — Я сейчас не в настроении принимать гостей, если честно.

— Почему? — поинтересовался я. — Что у вас тут происходит?

— Жизнь рушится, — Эдуард Георгиевич криво усмехнулся. — Я уволился из научного центра, и теперь… я никто.

Ух ты, вот это новости. Как раз мне на руку. Но хочется услышать полную версию событий.

— Что же вас побудило оттуда уволиться? — спросил я.

Эдуард Георгиевич тоскливо посмотрел в окно. Некоторое время он помолчал, собираясь с мыслями. Было видно, что ему и самому хочется с кем-то поговорить, так что мой визит оказался как нельзя кстати.

— Я не мог больше смотреть на то, что там происходит, — хрипло ответил он. — В центр пришла девушка… И я понимал, что ей здесь не помогут. И просто не выдержал.

Он торопливо отвернулся от меня.

— Хотите чаю? — спросил он.

Хочет чем-то отвлечься. Разговор явно будет небыстрый, поэтому я решил согласиться.

— Да, с удовольствием, — отозвался я.

Раскольников схватился за чайник, как за спасительную соломинку, и принялся делать чай. Интересный момент, квартира у него большая, но слуг тоже нет. Живёт один.

«Хозяин, я чувствую здесь фамильяра» — мысленно сообщил Клочок. — «Он в комнате. Пока не понимаю, кто это конкретно».

«Тогда иди пока что знакомься» — распорядился я.

Клочок выскользнул из моего кармана и отправился в комнату. Надеюсь, фамильяр Раскольникова — это не змея. А то она с удовольствием закусит моим крысом, как десертом.

Эдуард Георгиевич поставил передо мной чашку с чаем, и снова сел напротив.

— Я всегда знал, что центр занимается чем-то неправильным, — торопливо проговорил он. — Мне это не нравилось…

— Но вы в этом участвовали, — спокойно ответил я. — Помогали Игорю Николаевичу.

— Помогал, — голос Раскольникова дрожал. — Я был его правой рукой. Помогал с документами, с делами. Я не участвовал сам в деятельности центра. Моя помощь была в другом формате…

— Проникли в мою квартиру, — напомнил я. — Или думаете, я не знаю, что это были вы?

Эдуард Георгиевич протяжно выдохнул.

— Уже потом догадался, хоть до конца в этом и не уверен, — проговорил он. — У вас… Тоже есть помощник?

Намекает на фамильяра. Но пока что к этой теме разговора переходить рано. Надо разобраться с тем, может ли Раскольников стать союзником.

Он действительно выполнял распоряжения своего начальника, но не участвовал в деятельности центра.

Прощения сразу же он не заслуживает, но может вполне попытаться искупить свои действия. Только для начала пусть расскажет до конца, как его жизнь вообще сложилась подобным образом.

— Расскажите, как вы вообще попали на работу в центр, — проигнорировав его вопрос, приказал я.

— Искал работу, — фыркнул тот. — Без магии я сам наполовину считался простолюдином. Бастард, к тому же. Судьба свела меня с Игорем Николаевичем, он как раз планировал бизнес. Звучало это неплохо — лечение от ВИЧ-инфекции. Я и стал работать на него. А когда уже стало ясно, что там происходит — уходить уже не мог.

— Почему? — спросил я.

— Слишком много знал, — криво усмехнулся Раскольников. — И с такими знаниями не мог просто уйти. Все судебные иски, все случаи, когда людям становилось хуже… Но несколько дней назад я всё же сломался. Заявил Игорю Николаевичу, что он больше меня не увидит. И сбежал. И вот уже несколько дней не выхожу из дома. Он явно чем-то занят, раз до сих пор не разобрался со мной.

Интересно. Я даже знаю, чем он занят. Попытками разобраться со мной, в первую очередь.

История прозвучала правдиво, к тому же я проверил Раскольникова кардиологическим аспектом. Он не врал.

Осталось уточнить ещё пару деталей.

— Вы сказали, что вы бастард и без магии, — уточнил я. — Магии действительно нет?

Он не мог создать связь с фамильяром без магического центра. Даже наоборот, магия у него должна быть очень сильной. Только так бастард мог заиметь фамильяра.

— Магия заблокирована, — ответил Эдуард Георгиевич. — Она относится к категории опасных. И я не могу ей пользоваться. Создание и разрушение.

Теперь всё окончательно встало на свои места. Бастард, поэтому живёт без слуг, но в хорошей квартире, его отец всё же позаботился о благополучии сына. Магией пользоваться не может, поэтому с работой были трудности.

Но магический центр сильный, поэтому смог создать связь с фамильяром.

— Что ж, — медленно произнёс я. — Вы раскаиваетесь в своих действиях?

— Да, — кивнул он. — А толку-то от этого?

— А толк есть, — заявил я. — Вы можете искупить хотя бы часть своих поступков. Если поможете мне разобраться с научным центром.

Раскольников неверяще посмотрел мне в глаза.

— Помочь вам? — переспросил он. — Вы думаете, мне можно доверять после того, что я делал?

— Доверие вам ещё надо заслужить, — ответил я. — Но у вас есть шанс реабилитироваться. Если вы дадите показания в полицию.

Эдуард Георгиевич громко расхохотался.

— У Игоря Николаевича куплена и полиция. Его жена — богатая аристократка. И он пользуется её деньгами благодаря своей магии убеждения, — заявил он. — Тут ловить нечего.

Это всё я знал и без него. Более того, уже догадался, что магия у директора центра работает только в присутствии большого скопления людей. Особенность такая.

Поэтому-то он и не смог подействовать ей на меня, когда я приходил к нему лично.

— Остались в мире и неподкупные полицейские, — возразил я. — С одним из них я и работаю. Ваши показания окончательно помогут разобраться с делом против научного центра.

Раскольников снова ненадолго замолчал, задумчиво уставившись в окно.

— Несколько дней назад, перед тем, как уйти, я слышал один разговор, — проговорил он. — Игорь Николаевич предложил крупную сумму денег девушке за то, чтобы она дала показания против вас. Честно говоря, удивлён, что вы ещё на свободе.

Он свидетель того, как директор подкупил эту девушку. Это мне на руку.

— Это тоже стоит рассказать полиции, — заявил я. — Чтобы меня самого не посадили в тюрьму. Если вы действительно сожалеете о своих поступках — вы согласитесь на это.

— Я согласен, — даже не раздумывая, ответил Эдуард Георгиевич. — Вы правы, если с центром удастся разобраться, это хоть немного искупит мою вину. Я готов отправляться в полицию хоть сейчас!

В глазах я наконец-то увидел решимость. Что ж, с ним ещё не всё потеряно.

— Ещё кое-что, — остановил я его. — Вы правы, у меня тоже есть помощник. И он прямо сейчас разговаривает в комнате с вашим помощником. Они называются фамильяры, если уж говорить прямо.

Глаза у Раскольникова полезли на лоб от удивления.

— Я был прав! — воскликнул он. — Вот кто меня спугнул из вашей квартиры! Игорь Николаевич мне не поверил, да я и сам думал, что история звучит неправдоподобно. А это просто был фамильяр! Я не думал, что они есть у кого-то, кроме меня.

— Ещё как есть, — кивнул я. — Хотя они запрещены, поэтому их надо держать в тайне.

— А кто у вас? — живо спросил Раскольников. — Какое животное?

— Пойдёмте в комнату, и посмотрим, — улыбнулся я.

Мы прошли в гостиную, где на диване вовсю ворковали наши фамильяры. Фамильяром Раскольникова оказалась… белая крыса.

— У вас тоже крыса! — воскликнул Эдуард Георгиевич. — Вот это совпадение!

Честно говоря, я такого не ожидал. Думал про собаку, хомячка, даже про змею. Но это оказалась ещё одна крыса… Вот это ничего себе.

— Снежа, — пискнула белая крыса. — Приятно познакомиться.

— А я Клочок, — представился Раскольникову мой друг. — Что же вы скрывали такую очаровательную помощницу? Она мне рассказала, что сидит постоянно дома!

— Чтобы никто не увидел, — строго ответил Эдуард Георгиевич. — Не жалуйся мне тут.

Клочок явно уже нашёл с ней общий язык. Выглядел он счастливым.

— Хозяин, она согласна дать свою кровь, — поделился он. — Сказала, что для такого симпатичного меня ей ничего не жалко.

— Отличные новости, — кивнул я.

— Кровь? — Раскольников растерялся окончательно. — Это ещё зачем?

— Это неважно, — отрезал я. — Дела наших фамильяров, нас они мало касаются. Надеюсь, вы понимаете, что-то, что я раскрыл вам наличие своего фамильяра — проверка на вашу честность. Я доверил вам важную информацию. Если вы не оправдаете моего доверия — я буду очень разочарован.

— Я оправдаю, — поспешно ответил он. — Я готов отправиться в полицию.

— Только приведите себя в порядок, — заявил я. — В полиции не стоит появляться в таком виде.

Через полчаса он был готов, и на такси мы отправились в отделение полиции. Снежа осталась дома, как я понял, Раскольников особо никуда её не брал.

«А имя-то какое… Снежа. Ей подходит» — донеслись до меня мечтательные мысли моего крыса. Похоже, она ему очень понравилась.

А раньше говорил мне, что крысы ни за что ни привлекут его внимания.

Мы добрались до отделения полиции. Сначала Раскольников отправился к Громову один. Через какое-то время пригласили и меня.

— Что ж, фактов против научного центра достаточно, чтобы закрыть их, надолго, — заявил майор Громов. — Расследование и проверки начнутся завтра же.

— Прекрасная новость, — кивнул я.

— Господин Раскольников, оставьте нас теперь наедине, — заявил Виталий Андреевич.

Эдуард Георгиевич поспешно вышел.

— Константин, Раскольников дал показания о подслушанном разговоре, — заявил мне Громов. — Так что та свидетельница будет допрошена повторно. И если факт предписания ложной даты покупки будет подтверждён — дело против вас будет закрыто. Мы не расследуем продажу двухлетней давности.

Он посмотрел мне в глаза. Вполне вероятно, что в другой ситуации они бы и расследовали это. Но в случае со мной — Громов оказывал мне услугу. Я это прекрасно понимал.

Ответная услуга, потому как я помог ему не меньше. Столько преступлений разного рода были раскрыты благодаря моей помощи.

— Спасибо, — кивнул я.

После этого мы покинули отделение полиции.

— И что теперь? — снова рассеянно спросил у меня Раскольников.

— Будем ждать новостей, — пожал я плечами. — Я обязательно заеду к вам в гости через несколько дней. Надо ещё многое обсудить. Пока что… Просто ждите.

— Хорошо, — серьёзно кивнул Эдуард Георгиевич.

После этого мы разошлись по домам. Тимофей Лукич, ожидаемо, даже позы не сменил, так и продолжал спать.

— Хозяин, — уже засыпая, прошептал мне Клочок. — А мы ещё увидимся со Снежей?

— Ты же слышал, через пару дней пойдём к ним в гости, — отозвался я. — Спи давай.

Через пару дней Клочок уже должен стать котом. Но я сейчас не поднимал эту тему. Его решение не должно быть изменено из-за знакомства с новым фамильяром. Сейчас на эмоциях он может сделать то, о чём потом пожалеет.

На следующий день как обычно поехал в клинику. Клочок с самого утра суетился, десять раз попросил меня нигде не задерживаться. Вечером, в полночь, должен был состояться ритуал.

Новостей о центре пока что никаких не было. Но это и понятно, сначала полиции надо провести расследование, получить все документы, чтобы задержать директора.

Рабочий день прошёл в стандартном режиме. В два часа вновь прочитал свою лекцию, на которую, к большому неудовольствию Кравцова, пришли почти все сотрудники. Магия по-прежнему их очень интересовала.

После работы я сразу же поехал домой. Отдохнул, перекусил, и мы принялись собираться уже на место ритуала.

Взяли кота в переноске, которого Клочок уже успел назвать Фокс, сумку с предметами для ритуала. И отправились в выбранное Клочком место на такси.

Он нашёл красивую опушку, идеально подходящую для ритуала.

— Ну что ж, приступаю, — прокряхтел Тимофей Лукич. — Скоро мышь станет котом, кот станет мышью. Чудеса.

Он начал чертить на земле таинственные руны, раскладывать предметы. В серебряную чашу налил кровь трёх фамильяров.

В центре поляны начертил круг, куда мы посадили Фокса. Туда же отправился и Клочок.

— Хозяин, уже скоро, — торжественно пискнул он.

— Рад за тебя, — улыбнулся я.

Хотя мне и казалось, что крыс уже начал испытывать определённые сомнения по поводу ритуала, ничего по этому поводу решил ему не говорить.

Тимофей Лукич придирчивым взглядом обвёл поляну.

— Осталась последняя деталь, — заявил он.

Затем достал из-за спины кинжал, и занёс его над Клочком.