Газовая атака

Пролог

Застенчивость вора, решившего вернуть похищенный бумажник, не шла ни в какое сравнение с ее смущением. Она молча высыпала на стол украденное — груду магнитофонных кассет — и замерла в нерешительности.

Я с интересом взглянул на странную гостью. В каждой женщине можно найти шарм — тонкую талию, длинные ресницы или кое-что получше… В этой же не было ничего примечательного. Не по годам полная, с большой бородавкой на щеке и тусклыми усталыми глазами, она явно не подходила для конкурса красоты.

— Я — Лора, ночная сиделка из госпиталя береговой охраны во Фриско, где лежит в беспамятстве человек, о котором вы писали, — Майк Норман…

Я поразился изумительному, проникновенному голосу посетительницы. Он, безусловно, был шармом сиделки, затмевающим ее непривлекательность. Не так ли чарующий голос сирены заставлял забыть о ее безобразном птичьем хвосте?

— Мне известно о ранении Майка, продолжайте. — Подчеркнутой бесстрастностью тона я попытался скрыть внезапное волнение. Я знал, что Майк ранен, но то, что его дела плохи, было для меня неожиданностью.

— Всю жизнь я мечтала разбогатеть, и вот этот случай представился, — продолжила "сирена". — Я тайно записала на магнитофон все, что рассказал мне Майк Норман, и даже то, что он бормотал в бреду. Я украла его приключения, чтобы написать о них книгу и получить приличный гонорар.

— Вы неплохо все рассчитали, миссис, рукопись о тайнах знаменитого сыщика охотно купило бы любое издательство. Но, как я понимаю, что-то вам помешало?

— Да, я поняла, что судьба этого человека не подвластна перу графомана, даже писателя среднего уровня. И тогда я пришла к вам.

— Сирены определенно соблазняли Одиссея не только сладкоголосием, но и лестью. Чего вы хотите от меня, миссис?

— Возьмите половину кассет и напишите по ним роман. Если он удастся, я передам вам вторую половину, но уже за деньги. Согласны?

— Прежде чем ответить вам, я должен услышать записи.

— Познакомьтесь с материалом и позвоните мне, Вилли. — Бросив на стол визитную карточку, сиделка направилась к двери с торопливостью покупателя, подсунувшего продавцу рваную ассигнацию.

Впрочем, она могла бы и не спешить. Кассеты оказались настоящим сокровищем. В них непостижимым образом переплелись реальность, похожая на фантастику, и фантастика, похожая на реальность.

Прослушав их, я написал и опубликовал шестнадцать триллеров о полной опасностей и приключений жизни знаменитого сыщика.

Эти триллеры вошли в роман, который вы, уважаемый читатель, держите в руках. Надеюсь, в один из ближайших дней дверь моей творческой мастерской отворится. В ней покажется Дора со второй половиной кассет, и тогда я возьмусь за продолжение романа.

I Король газовых баллончиков

Это был тот самый случай, когда знатность и богатство не играли никакой роли. Взаимная ненависть сделала их равными — оборванца с полосатой котомкой, в которой не было ничего, кроме рисовой лепешки и глотка сакэ, и самурая в ярком шелковом кимоно.

Никто не знал, что было причиной вражды, что привела их в столь ранний час к подножию священной горы Фудзиямы для смертельного поединка. Молва сохранила воспоминание лишь о длинном мече самурая и желтых узловатых и твердых, как высохший бамбук, руках бродяги.

Перед началом поединка самурай сделал несколько упражнений с обнаженным мечом, прикидывая, как лучше разделать тушу оборванца, чтобы окрестным свиньям было удобно ее сожрать.

Бродяга, в свою очередь, не отрываясь, смотрел в мутные глаза самурая, желая поскорее выколоть их своими заскорузлыми, твердыми, как палочки для еды, пальцами.

Все преимущества были на стороне самурая — длинный, двуручный меч, кинжал и кривой нож, пристегнутый к сандалии.

Оружием оборванца были лишь его желтые узловатые руки. Когда остро отточенный самурайский меч, со свистом рассекая воздух, ударил по ним, казалось, они просто отлетят, как ручки разбитого глиняного кувшина. Но случилось чудо — меч, взбрыкнув, вырвался из рук самурая. В ту же секунду два молниеносных удара парализовали его. То, что произошло дальше, было жестоким и отвратительным торжеством каратэ над прославленным самурайским мечом. Отныне он сделался обыкновенным настенным украшением.

С этого дня по планете началось победное шествие восточных единоборств — накачанные мышцы и твердые кулаки развенчали холодное оружие.

— Вы только посмотрите, Норман, что делается. — Начальник полиции Морли потянул детектива к окну.

Майк посмотрел вниз. Во дворе полицейского управления разгружали фургон. Из его зарешеченного, как загон для льва, чрева выволакивали здоровенных мужиков, с ног до головы обмотанных клейкой лентой, которая делала их похожими не то на коконы огромных бабочек, не то на бальзамированные мумии.

— Два насильника, один мошенник, остальные из банды Бруно Капельяно. — В голосе Морли прозвучало негодование охотника, у которого увели из-под носа куропатку.

— Опять вас обскакал Король газовых баллончиков, сэр? — спросил Майк, разглядывая ярлыки, приколотые к одежде арестованных наподобие накладных, сопровождающих почтовые тюки.

— Введите Нормана в курс дела, Стивен, — устало распорядился начальник полиции, не удостоив детектива ответом, поскольку ответить на каверзный вопрос Майка означало разбередить незажившую рану.

— Слушаюсь, сэр, — расторопно откликнулся помощник начальника полиции, не преминув перекинуться с Майком насмешливым взглядом — тайным знаком солидарности низших чинов. — Неустановленное лицо, по кличке Король газовых баллончиков, разыскивает преступников, обезвреживает их нервно-паралитическим газом, связывает клейкой лентой, применяемой в магазинах, вызывает полицию и исчезает до ее появления.

— Что же здесь плохого, сэр, парень таскает вам каштаны из огня? — Майк лукаво улыбнулся. — Или боитесь, что он отобьет ваш хлеб?

— Ну как вы не понимаете, Майк, этот проклятый Баллончик орудует как слон в посудной лавке. Его не интересуют ни улики, ни доказательства. Он упаковывает за ночь с дюжину мерзавцев, которых мы утром подбираем как корзины с мусором…

— Если так и дальше пойдет, вместо полицейского фургона вам понадобится мусоровоз, сэр, — с невозмутимостью, претендующей на аплодисменты, заметил Норман.

— Вам смешно, Майк, а у меня все камеры забиты клиентами Баллончика. Если я не доберусь до него в ближайшие дни, мне придется держать арестантов как собак на привязи, — вздохнул начальник полиции.

— Осмелюсь доложить, сэр, среди них есть отъявленные негодяи, за которыми мы давно охотимся. Баллончик сумел взять их в одиночку. — Стивен вопросительно взглянул на Майка, ища у него поддержки.

— Стивен прав, сэр, я знаю людей Капельяно, их действительно голыми руками не возьмешь, — поддержал Стивена Майк. — Баллончик — отчаянный малый, и он, безусловно, принес немалую пользу обществу.

— Надеюсь, сочувствие не помешает вам арестовать его, Норман?

— Я сделаю это, сэр, но с большим сожалением.

— Не будьте сентиментальны, Норман, это не то качество, которое необходимо детективу на допросе! Приведите арестованного! — приказал Морли, отбросив напускную шутливость. При этом его глаза посерьезнели, как у хирурга на пороге операционной.

Войдя в кабинет шефа полиции, Джек Горилла зажмурился от яркого света, бьющего прямо в глаза. Ничего не видя перед собой, он тяжело опустился на подсунутый под него стул. Столь необычное начало допроса не предвещало ничего хорошего. Подобно грешнику, оказавшемуся в чистилище, он принялся торопливо перебирать в памяти свои проступки, теряясь в догадках, за какие из них теперь предстояло держать ответ.

— Рассказывай, парень, что тебе известно о Баллончике? — сурово приказал Морли.

Стон облегчения едва не сорвался с ободранных липкой лентой губ негра — легавых интересовал не он!

С превосходством свидетеля над обвиняемым Горилла распрямил спину, удобно уселся на стуле.

— Офицер, можете плюнуть мне в рожу, если я вру! Это не человек! У него собачья морда и кошачьи лапы. Он крадется тихо, как таракан, а кусает больно, как волк. — Изображая Баллончика, Горилла выпучил глаза и скрючил пальцы, сделавшись похожим на огромного черного таракана.

— Уведите этого болвана! — приказал Морли.

— Сэр, вы хорошо сделали, что не плюнули ему в рожу, по-моему, парень не врет. — Майк проводил Гориллу задумчивым взглядом.

— Вы в самом деле поверили в его кошачьи лапы, Норман?

— Я верю в то, что парень точно передал свои ощущения. — Майк задумчиво посмотрел во двор, где заканчивалась разгрузка полицейского фургона. — Вы обратили внимание на то, что все жертвы Баллончика "качки" с замашками каратистов?

— Нет, а какое это имеет значение?

— Сэр, разрешите проверить предположения Нормана? — Стивен щелкнул клавишами компьютера.

— Ну что? — Морли нетерпеливо заглянул через плечо помощника.

— Сэр, все без исключения арестованные действительно занимались культуризмом и восточными единоборствами.

— Вот как! — Шеф полиции озадаченно посмотрел на Нормана. Вот еще недоразумение — неужели непонятно, что быть догадливее начальства — верх неприличия?! — Ну-ка выкладывайте, что там у вас в башке!

— Есть одна версия, сэр, но она нуждается в проверке…

Приглашение в Генеральный клуб бизнесменов Америки могло вскружить голову любому, суля заманчивые предложения и высокие гонорары. И все же Майк принял его довольно равнодушно. То, что деньги — еще не вся жизнь, он знал лучше, чем кто-либо другой. Его не устраивала перспектива погрязнуть в бухгалтерских отчетах и прочей нудной дребедени, связанной с бизнесом. Покачиваясь на кожаных подушках длинного, как колбаса, лимузина с баром и пуленепробиваемыми стеклами, присланного за ним председателем клуба, Майк размышлял о том, что таинственная личность Короля газовых баллончиков занимала его сейчас гораздо больше, чем все бизнесмены мира. Однако судьбе было угодно решить все по-своему.

В Мавританском зале клуба за овальным столом красного дерева среди известнейших бизнесменов он с удивлением увидел крупных полицейских чиновников и даже несколько членов правительства.

"Здесь речь пойдет явно не о бухгалтерских счетах, — нахмурился Майк. — Интересно, чего хочет от меня эта свора толстосумов и политиканов?"

— Мистер Норман, я не буду представлять вас присутствующим, — начал председатель клуба — седовласый бизнесмен с суровым худым лицом провинциального учителя. — Все присутствующие достаточно осведомлены о ваших подвигах. Однако то, о чем мы хотим вас просить, вероятно, превосходит все, чем вы занимались до сих пор, как по сложности, так и по величине оплаты. — Председатель сделал паузу, впившись прищуренным взглядом в детектива. — Дело в том, что за последние годы в Америку устремилось огромное количество русских бизнесменов. Они перехватывают выгодные контракты, вторгаются во все сферы торговли и производства. Их присутствие — настоящее бедствие для нашего национального бизнеса.

— Не вполне понимаю, сэр, какое отношение имеет мое ремесло сыщика к вашим проблемам? — Майк обвел взглядом напряженные лица присутствующих, замерших в ожидании момента, когда председатель накинет свое лассо на норовистого жеребца.

— Все очень просто, мистер Норман, — невозмутимо продолжал председатель. — Если в муравейник брошена горящая головня, муравьи разбегаются. Выньте головню, и бегство прекратится.

— Что же это за головня, сэр?

— Преступность, мистер Норман. Любой русский, начавший собственное дело, немедленно становится жертвой рэкетиров и жадных государственных чиновников. Поэтому люди бегут в Америку. Уберите эту проклятую "головню" — преступность, и они останутся в России.

— Уж не хотите ли вы, сэр, чтобы я в одиночку расправился с преступным миром России?

— Именно этого мы и ждем от вас, мистер Норман.

— Сэр, может быть, я не плохой сыщик, но уж точно не волшебник и не сумасшедший, — пошутил Майк. Смеяться в глаза могущественному председателю клуба мог лишь человек, твердо решивший сказать ему "нет".

Председатель сделал величественный жест, словно выбрасывая на стол беспроигрышную козырную карту, и пораженный Майк увидел входящую в зал девушку редкой, изумительной красоты. Он попытался отвести от нее взгляд, но безуспешно. Самовлюбленные политики и чванливые бизнесмены, вопреки своей обычной невозмутимости, повскакивали с мест, сопровождая ее появление восторженным ропотом.

— Мистер Норман, это Соня Кмет, ваша напарница, — донесся откуда-то издалека голос председателя.

— Сэр, кажется, я был не прав, кажется, я все-таки волшебник и сумасшедший, — пробормотал Норман, словно облизывая широко открытыми глазами очаровательное личико, стройные ножки и безукоризненную грудь девушки. — С ней я готов отправиться хоть к черту на рога.

Русский спекулянт Степа Задов, в недавнем прошлом заместитель директора овощной лавки, а ныне преуспевающий американский бизнесмен, лузгал семечки в своей шестикомнатной нью-йоркской квартире. Семечки, черная икра и водка "Столичная" должны были создать иллюзию его пребывания в России, однако иллюзия не создавалась. Так фотография любимой не может заменить оригинал.

Степа ненавидел Америку и нежно грустил по России. Там его новейший "мерседес" мгновенно обступала толпа. Упитанный, краснощекий и широкозадый Степан прекрасно выглядел на фоне голодных соотечественников. В сопровождении дюжих телохранителей, он величественно выходил из машины, направляясь к дверям ресторана мимо услужливого швейцара и подобострастного музыканта, исполнявшего туш в его честь.

В России к его услугам были девочки из хороших семей, знаменитые артисты и ученые жаждали его спонсорства. И все бы хорошо, если бы не банда вымогателей. Телохранители бросили Степу на произвол судьбы, а самому боссу пришлось спасаться бегством.

— Проклятая Америка! — Степа Задов зло выплюнул шелуху.

Здесь всем было на него наплевать. Никого не интересовал его "мерседес", а толпа пялилась не на него, а на тех самых артистов и ученых, которым он подавал на кусок хлеба.

В приличное общество он — банальный спекулянт, нажившийся на махинациях с металлоломом, допущен не был, а американские девчонки видели в нем лишь обыкновенного толстяка-недоучку.

В Америке Степа казался себе генералом, разжалованным в рядовые. Горькое чувство обиды на "страну равных возможностей" было чертовски похоже на то, что он пережил в детстве, получая от учителей неудовлетворительные оценки. Тогда, вымещая свою злость на других, он прокалывал колеса чужих автомобилей. Вид машины, огромной черепахой прильнувшей к обочине на проколотых шинах, странным образом возвышал его в собственных глазах.

— Проклятая Америка! Проклятые америкосы! — Степа залпом выпил стакан водки. И тут ему на глаза попался складной нож. Сунув его в карман, Задов вышел на улицу. У ближайшего перекрестка он приметил голубой спортивный "феррари". Подкравшись к нему, как к спящему крокодилу, он ткнул ножом в покрышку, теплую и упругую, словно брюхо аллигатора…

Усевшись за стойкой соседнего бара, Степа с наслаждением наблюдал, как машина, подобно тонущему броненосцу, медленно опускается на асфальт.

В этот день он проколол колеса восемнадцати автомобилей, выпив восемнадцать банок любимого шведского пива. Домой вернулся за полночь, усталый, хмельной и чрезвычайно довольный тем, что "поимел" Америку.

На следующий день Задов в полном восторге отплясывал "казачок" вокруг телевизора — в программе утренних новостей показывали продырявленные им автомобили.

Воодушевленный успехом, Степа возомнил себя знаменитостью — о нем заговорили! Подогретое очередной бутылкой водки воображение услужливо, как оплаченная проститутка, рисовало соблазнительные картины: обложки его, Степы Задова, мемуаров, таинственные интервью, которые он будет давать журналистам в маске и черном плаще.

Завернувшись в темное покрывало, Степа повернулся к шкафу, исполнявшему роль воображаемого журналиста.

— Ну что, парень, оробел? Спрашивай, — чванливо пробасил Степан, — да не наложи в штаны, знаю я вашего брата! Ну?!

— Это ты, паршивец, проколол мои колеса? — произнес вдруг шкаф на чистейшем русском языке.

— Что ты, что ты?! — тотчас попятился Степан. "Может, спьяну померещилось?" — Не смей со мной разговаривать, — сказал, собравшись с духом, Задов. Оглянулся. И тут увидел говорившего. Это была огромная волчья морда. — Может, это… по стаканчику… а, образина? — предложил, мгновенно трезвея, Степан. — Он захлопал глазами, пытаясь отогнать наваждение. Но оно не исчезло, напротив, стало угрожающе приближаться. — Может, это… по стаканчику? — повторил дрожащим голосом Степа, вцепившись в бутылку, как в спасательный круг. Но чудище продолжало двигаться на него. "Выпить хочет или сожрать?" — Стой, тебе говорят! — Степан замахнулся бутылкой.

В ту же секунду пасть раскрылась, и что-то, похожее на ядреный плевок, угодило Степану в левый глаз. Его полное тело беззвучно, как пакет с йогуртом, сползло на пол.

— Какая удача, Майк! — Начальник полиции забегал по кабинету, как волк, заметивший дрессировщика с куском мяса. — Мы задержали человека, сумевшего хорошо разглядеть Баллончика? Это тот самый психопат, которого показывали в утренних новостях.

— Поздравляю, сэр, я уже ознакомился с его показаниями, и у меня есть предложение.

— Заранее его принимаю, действуйте, действуйте, Майк, — черт вас побери!

Вместо рукопожатия возбужденный Морли шлепнул Майка по загривку, как это делают, подавая собаке команду "взять".

Немного раздосадованный фамильярностью шефа, Норман покинул здание полицейского управления. "Все-таки есть разница между сыщиком и ищейкой, и начальству следовало бы об этом помнить", — подумал детектив.

В самом деле, шефу не стоило подгонять Нормана. Образ очаровательной Сони Кмет, как вспышка электросварки, запечатлелся у него в мозгу. Это волнующее ослепление торопило Майка больше, чем все понукания начальства. Ведь путь к ее сердцу лежал… через поимку Баллончика. В России Майк мог достигнуть успеха только с его помощью. О, как это восхитительно — превратить служебную командировку в свадебное путешествие! Майк облизнулся, как кот, пригревшийся на мартовском солнышке.

II Лузгая семечки

Утро следующего дня Норман встретил у телевизора в квартире Степы Задова, лузгая на русский манер его семечки. Только что в утренних новостях прошла информация о том, что пойманный Баллончиком хулиган, протыкавший шины автомобилей, бежал из полиции. Автолюбителям рекомендовалось внимательнее следить за своими машинами.

— О’кей! — Майк удовлетворенно выключил телевизор.

По его расчетам Баллончик должен был явиться на квартиру Задова, чтобы повторно захватить его.

Сидя в засаде, Норман не терял времени даром. Баллончик был достойным соперником, и к его встрече следовало подготовиться со всей серьезностью.

Из подушек и пижам Майк соорудил чучело, изображавшее спящего человека. Придирчиво оглядев его со всех сторон, Майк, подобно художнику, наносящему последний мазок на холст, почти нежно подогнул уголок Степиной пижамы.

Пора было подумать о собственном убежище. Перспектива провести остаток дня в душном шкафу увлекала не больше, чем разгадывание кроссворда в общественном туалете. Но выбора не было. Майк снял ботинки и, оставшись в одних носках, полез в шкаф. Прикрыв дверцу, он оставил лишь небольшую щель для наблюдения, и это было его ошибкой. Стены дорогого шкафа мексиканского дуба настолько хорошо поглощали звук, что, несмотря на всю свою многоопытность, Майк не расслышал скрежета отмычки в наружной двери. Лишь когда нелепое создание с волчьей мордой вплотную подобралось к чучелу, Майк почуял опасность. Чуть дыша, он выскользнул из шкафа, неслышно ступая, приблизился к Баллончику и ткнул револьвером ему в спину.

— Ты проиграл, приятель! — прохрипел Норман в пыльное волчье ухо.

Вместо ответа странное существо покачнулось и рухнуло, как вешалка в прихожей, придавив несчастное чучело. Мелькнули колесики и какие-то провода. "Кажется, проиграл я". — Досада профессионала, одураченного дилетантом, не позволила Норману высказать догадку.

— Можно взглянуть на вас, приятель? — спросил он, прикрывая свою поруганную полицейскую честь щитом небрежности.

— Попробуйте, — ответил Баллончик, стоящий за спиной Майка.

"Тигр, охотящийся за тигром", — усмехнулся Норман, медленно оборачиваясь назад.

Это было последнее, что ему суждено было увидеть в роли полицейского. Струя нервно-паралитического газа ударила детективу в лицо…

Все, что произошло дальше, Майку пришлось лицезреть уже в роли мумии египетского фараона, с ног до головы обмотанного противной клейкой лентой. Прилипнув к коже и волосам, она делала болезненным каждое движение. И все же Майк нашел в себе силы поиронизировать над своим плачевным положением. "То, что я — фараон, не подлежит сомнению, а то, что не египетский, а полицейский, всего лишь примета времени".

Шум в прихожей заставил детектива насторожиться — в комнату, звеня ключами, вбежал шеф полиции.

— Майк! Вы живы?! Ну как это могло случиться! — Заламывая руки, Морли бегал вокруг кресла, к которому был примотан Норман, словно автомобилист вокруг попавшей в аварию машины.

Найдя конец ленты, он принялся ее разматывать.

— Черт побери, Морли, — взвыл от боли Норман, — если вы решили меня побрить, то по крайней мере делайте это аккуратнее?

— Терпите, Майк! — В глазах шефа засветилась холодная решимость дантиста, орудующего бормашиной. — Надо как можно скорее убираться отсюда, пока нас не застукали газетчики.

— Послушайте, Морли, обещайте мне другую приманку вместо этого русского спекулянта, или я никуда отсюда не двинусь, — неожиданно потребовал Майк.

— А ваша карьера?

— Плевать мне на карьеру! — отчаянно закричал на начальника полиции Норман.

— Вы уверены, что Баллончик не обставит вас снова, Майк?

— Уверен! — заскрипел зубами детектив.

— Хорошо, вы получите еще один шанс.

Джек Горилла, возможно самый опасный из обезвреженных Баллончиком преступников, вышел из камеры, не подозревая, что с этой минуты он не видный член гангстерского синдиката, а подсадная полицейская утка. Если бы он это знал, то, вероятно, возненавидел бы фараонов даже больше, чем проклятого Баллончика, сыгравшего с ним столь злую шутку.

Снедаемый жаждой мести, Горилла направился в тренажерный зал, где в это время члены банды обычно накачивали мышцы.

"Ну и вонища, хуже, чем в свинарнике", — поморщился Джек на пороге зала, вдохнув тяжелый запах пота, винного перегара и чего-то еще, менее приятного. Не удивительно, ведь для получения массивных, устрашающих мышц тренирующимся приходилось, помимо обязательного протеина, съедать по два десятка яиц в день, что несомненно требовало выхода…

Уединившись с подельниками в раздевалке, Джек Горилла разработал план поимки Баллончика, в точности напоминающий тот, что был составлен в полицейском управлении. Он заключался в том, чтобы устроить засаду на Баллончика в доме Гориллы.

Окажись среди людей, вовлеченных в эту историю, шутник, он назвал бы его планом охоты тигра за тигром, охотящимся еще за одним. Однако шутников среди них не было. Все стороны решительно готовились к битве.

Ночь, беспечная, как спящая летучая мышь, накрыла город своими крыльями, с одинаковым равнодушием давая свершиться добру и злу. В кромешной темноте Майк перебрался через ограду загородного дома Джека Гориллы. Тронув входную дверь, он с удивлением обнаружил, что она заперта лишь на один из трех замков. Этой несущественной детали сыщику было достаточно, чтобы понять — дом Гориллы превращен в мышеловку. Но отступать было поздно.

Спрятав в укромных местах миниатюрные микрофоны, Норман двинулся в спальню. Здесь он, не раздеваясь, лег в постель, удобно разместив принесенный с собой реквизит. Затем надел наушники, включил автономное питание. Теперь, не вставая с места, он мог контролировать весь дом.

Вскоре после полуночи легкие шаги, которые не учуяла бы даже полицейская ищейка, подвластные лишь сверхчувствительным приборам, заставили бешено колотиться сердце детектива. Он плотнее прижал наушники. Безусловно, это был Баллончик! Вот он прошел столовую, приблизился к спальне. Беззвучно отворилась дверь. На фоне светлого проема обозначилась черная тень. Шаг! Еще шаг! Майк молниеносно нацепил противогаз и тотчас нажал на клапан принесенного баллончика с нервно-паралитическим газом. Легкий вскрик и звук падающего тела! Норман бросился к лежащему без движения Баллончику, сорвал с него маску.

— Боже! — воскликнул пораженный детектив. — Соня Кмет!

Майк бережно перенес бесчувственную девушку на кровать, распахнул окно, давая помещению проветриться.

Наконец Соня открыла глаза.

— Как это все понимать, Соня? — нахмурился Майк.

— Что? — тихо переспросила девушка, желая выиграть время для обдуманного ответа.

— Твое робингудство. Ты решила в одиночку искоренить преступность? Или это часть твоего задания? — уже более миролюбиво спросил Майк, чувствуя, как красота и обаяние Сони вытесняют из сердца раздражение и агрессивность.

— Не совсем так, мистер Норман. — Девушка отвернулась к стене.

— Соня, давай поговорим начистоту, ведь нам, возможно, предстоит работать вместе. — Майк нежно коснулся ее лица.

— Ну хорошо, мистер Норман. Вы, наверное, удивитесь, узнав, что моим хозяевам ничего не известно о том, что вы назвали робингудством.

— Честно говоря — да.

Для них я лишь смазливая девчонка, в совершенстве владеющая русским языком, которая будет служить прикрытием для знаменитого сыщика. Но как бы они этого ни желали, я прежде всего — человек со своей судьбой, со своими пристрастиями. Когда-то давно, еще в колледже, мою подругу изнасиловали "качки" с отвратительными бычьими шеями, гипертрофированными мышцами, прекрасно владеющие приемами каратэ. О, они это продемонстрировали на наших мальчишках, пытавшихся заступиться за нее. Я была рядом, но ничего не смогла противопоставить грубой животной силе. Вот тогда я по-настоящему возненавидела их. Потом мне на глаза попалась старинная японская гравюра, изображавшая бой каратиста с самураем у подножия священной японской горы Фудзиямы. И тогда я поняла, что наступил век этих подонков с накачанными мышцами. Образ человека-быка вторгся в кино, пришел на телевидение, на обложки книг. Так продолжалось до тех пор, пока не появились в продаже газовые баллончики. Если Господь сотворил людей, то газовый баллончик сделал их равными. Наступила новая эра. Точно так же, как каратэ развенчало холодное оружие, газовый баллончик развенчал могущество мышц. Я поливала их, как блох, как тараканов, и они валялись у моих ног. — Девушка сжала маленькие кулачки.

— Соня, а зачем тебе понадобился этот несчастный толстяк Задов?

— Он исколол колеса моей машины. — Неожиданно она залилась звонким заразительным смехом, от которого не удержался даже суровый детектив.

— Слушай, Соня, — сквозь смех кричал Норман. — Знаешь, как тебя окрестили в полиции? Король газовых баллончиков.

— Правда? А как ты "арестовал" мою куклу на колесиках!

— Тихо!!! — Норман приник к наушникам. Впрочем, и без их помощи уже можно было расслышать тяжелый топот, доносившийся с чердака и из подвала здания. Это была шайка Гориллы. — Соня, если мы выпутаемся из этой переделки, я поеду с тобой в Россию, а сейчас позволь поцеловать тебя… — Майк порывисто поцеловал пухлые губы девушки.

Топот нарастал, как гул приближающегося водопада, грозно сотрясал стены дома. Норман выхватил револьвер.

— Не надо, Майк, я справлюсь. — Соня вскочила с кровати.

— Ты с ума сошла, прячься! — закричал детектив.

— Страхуй меня, Майк! — Соня отважно шагнула навстречу ворвавшимся в спальню мордоворотам, а Майк спрятался за занавеску.

— Чтоб я сдох — баба! — Пораженный Горилла уставился на девушку. — Так это ты, шлюха, сдала меня легавым!

Бандиты, нахальные "качки", обступили Соню, словно тренажер, на который они хотели влезть все сразу. Майк поднял револьвер, прицелился в голову Гориллы.

— Хватай ее, братва! — заорал Джек.

Руки шпаны, как щупальца осьминога, потянулись к девушке. Но вдруг что-то мгновенно изменилось. Ловкая, стремительная и непредсказуемая в своих движениях, словно шланг, вырвавшийся из рук садовника, Соня принялась поливать газом нападавших из нескольких баллончиков одновременно. Через минуту все было кончено. Не веря своим глазам, Майк перешагивал через валявшихся вроде дохлых тараканов бандитов.

— Идем отсюда, Соня, нам здесь больше нечего делать. Нас ждет Россия. — Взяв девушку за руку, Норман вывел ее на улицу.

Начать свою "работу" в России Майк решил с Санкт-Петербурга. Тому было много причин: во-первых, он неплохо знал этот город, во-вторых, лучшего места для любви он просто не мог представить, ведь любовь нуждалась в декорациях ничуть не меньше, чем самый волнующий и прекрасный спектакль. Майк поморщился при одной только мысли о том, что ему пришлось бы изъясняться в нежных чувствах в обшарпанных кварталах Гарлема или Бронкса. Стрелка Васильевского острова, Ростральные колонны, Эрмитаж, равелины Петропавловской крепости располагали к самым возвышенным чувствам.

Весь первый день шикарная пара, одетая по последней нью-йоркской моде, провела среди архитектурных шедевров Санкт-Петербурга, и Майк, как опытный стратег, со всей серьезностью выбирал место для предстоящего объяснения в любви. Была ли это любовь? Или он — вечный странник — принял отблеск льда на краю снежной пустыни за приветливое окно хижины?

К вечеру, усталые, но полные впечатлений, они вернулись в маленькую квартирку, снятую в целях конспирации на Канонерском острове.

Пока Соня готовила скромный ужин, Майк изучал местную прессу. Фотографии взорванных зданий, растерзанных людей, сожженных машин наводили на грустные размышления. Не верилось, что этот прекрасный город находится в руках преступных сообществ. Здесь каждый ларек, каждый бизнес был обложен данью рэкета. По туманным намекам прессы можно было лишь догадываться о существовании разветвленной системы подкупа, позволявшей преступникам выходить сухими из воды. "Ну и работенка мне досталась на этот раз", — вздохнул детектив.

— Майк, прошу к столу.

Норман поднял голову. Лучезарная, прелестная Соня в белом передничке! Уют скромной квартирки с фикусами на окнах! Другая, совсем другая жизнь. Подобно рыбе, разглядывающей сквозь стекло аквариума странный мир людей, он смотрел на окружающее глазами обитателей квартирки, таких же беспомощных и беззащитных, как это водное позвоночное.

— Минутку, сейчас иду, — скомкав конфетный фантик, Норман привязал к нему длинную нитку и, опустив шуршащий комочек в щель между стеной и кроватью Сони, как ни в чем не бывало прошествовал на кухню.

За чашкой русского чая Майк продолжал любоваться Соней, удивляясь ее обаятельному немногословию. Глядя на нее, он воображал себя пауком, притаившимся в ожидании добычи.

Чувственность Майка, его нескромные взгляды отпугивали Соню. Почти с девичьей робостью, преодолевая сомнения, она отправилась наконец в постель, опасливо поглядывая в другой конец комнаты, где стояла кровать Майка.

Какое-то время они лежали молча, и Майк готов был биться об заклад, что под подушкой девушки находится не меньше двух газовых баллончиков, которыми она пользовалась виртуозно. Лисичку нужно было выманить из норы. Майк нащупал кончик нити и слегка потянул за него. Услышав шорох, Соня насторожилась. "Мышь! Прямо у меня под кроватью!" — Она поджала ноги, и от Майка не укрылось шуршание одеяла. "Ага!" — Он дернул нить сильнее. Послышался женский визг и шлепанье босых ног.

— Майк, там мышь! — Соня нырнула к Норману под одеяло, дрожа, прижалась к нему.

Что оставалось делать бывшему каскадеру! Куда исчезли его романтические мечты о признании возле Ростральных колонн! Все получилось намного проще, чем можно было ожидать…

III Рэкетир Васька Зубило

"Красота — это еще не все, из чего состоит любовь, так же как деньги — не все, из чего состоит жизнь. В этом несомненное сходство красоты и денег. Впрочем, деньги могут давать красоту, а красота — деньги. Черт побери, так недолго стать циником. — Майк осторожно вытащил свою руку из-под прелестной головки спящей Сони… Да, она была необыкновенно хороша, но соприкосновение тел не стало соприкосновением душ. — Ну что же, может быть, это и к лучшему. В отличие от душ, тела отделяются друг от друга легко и безболезненно".

— Ты куда, Майк? — Приподнявшись на локте, Соня недоуменно смотрела на одевающегося Нормана.

— На петушиную охоту, — невозмутимо ответил детектив. — Каждый петух охраняет свою территорию. Учуяв конкурента, он опрометью мчится ему навстречу и попадает в петлю.

— Я с тобой, Майк.

— Твои дарования понадобятся позже, дорогая. — Чмокнув девушку в щечку, Норман вышел из дома.

Доехав на такси до центра города, он медленно пошел по улице, разглядывая вывески. Остановился возле одной из них. «"Галема", — прочел Норман. — Не все ли равно с чего начать?» Напялив на гангстерский манер шляпу и подняв воротник плаща, он ворвался в офис фирмы. Отстранив замершую у телефонов секретаршу, ударом ноги открыл дверь в кабинет шефа.

— Ну ты, тля? — Норман поднял за шкирку перепуганного бизнесмена, интеллигентного вида блондина в строгом костюме. — Кому платишь?

— Ваське Зубиле, — пролепетал насмерть перепуганный хозяин фирмы.

— Теперь будешь платить мне, — сказал Норман тоном, не терпящим возражений.

— Простите, может быть, вы сами скажете это Зубиле? — дрожащим голосом спросил бизнесмен.

— Набери его номер, болван! — приказал детектив. — Зубило! — прохрипел Норман в телефонную трубку. — Встретимся завтра, в час ночи, за восточным мостом…

В точно назначенное время лимузин гангстеров с погашенными фарами медленно подрулил к набережной. Зубило — огромный верзила, в котором странным образом сочеталась остренькая физиономия с округлостью "качка", и три его подручных, с внешностью каратистов, неуклюже крутили бычьими шеями, стараясь не пропустить появление конкурента. Но все было тихо. Лишь чуть слышно журчала черная ночная вода, омывая борта причаленных к набережной барж. Конкурент не показывался. Первоначальное напряжение стало спадать. Красными точками засветились огоньки сигарет, приоткрылись окна машины.

И тут послышалось негромкое приближающееся поскрипывание. Вдоль набережной ехала хорошенькая велосипедистка. Поравнявшись с лимузином, она приветливо крикнула гангстерам:

— Мальчики, не угостите сигареткой?

— Тащи ее в кабину, — приказал Зубило.

Но прежде чем открылась дверь автомобиля, в его приоткрытое окно ударили струи сразу четырех газовых баллончиков! Словно вокалисты в немом кино, бандиты стали разевать рты.

— Падайте, проклятые тараканы! — рассерженной кошкой зашипела на них Соня. И тараканы упали на пол лимузина.

Еще через минуту они, как шелковичные черви, были опутаны клейкой лентой.

— Эй, Соня, помоги-ка мне! — Перепрыгнув с борта баржи на набережную, Майк прицепил к лимузину трос. Застрекотала судовая лебедка, и машина с головорезами повисла на стреле крана, как щука на удочке рыболова.

— Пора купаться, джентльмены. — Норман невозмутимо нажал кнопку, снова заурчала лебедка.

Багажник машины стал медленно погружаться в воду. Очнувшийся гангстерский квартет издал энергичное и дружное мычание.

— Кажется, джентльмены подмочили задницы?

Детектив хладнокровно наблюдал за тем, как лимузин все глубже опускается в черную как смоль речную воду. Наконец сверкнуло и лобовое стекло.

— Смотри, Майк. — Соня указала на связанного Зубилу, бьющегося головой в окно.

— По-моему, джентльмен хочет что-то сказать. — Норман дал лебедке задний ход.

Лимузин, словно огромный дырявый сапог, показался над водой. Из всех его щелей хлестала вода. Когда он поднялся достаточно высоко, Майк повернул стрелку крана вправо. Теперь машина висела над судовой палубой.

— Будем оформлять явку с повинной, господа? — с нарочитой вежливостью спросил он.

Бандиты утвердительно закивали с живостью, которая показалась детективу подозрительной. Арест не очень-то испугал их.

— Вот что, Соня, не передать ли нам информацию об этих субчиках в петербургские газеты? — предложил Майк.

На следующий день недоумевающие петербургские милиционеры подобрали в разных концах города четверых "качков", обмотанных с ног до головы клейкой лентой; к одежде каждого были приколоты ярлык с автографом Короля газовых баллончиков и пластиковая папка с обличающими их документами.

Однако мрачные предположения Нормана сбылись. Не прошло и нескольких дней, как все четверо снова оказались на свободе. Ни одна из газет, получивших материалы от Нормана, не опубликовала их. Майк мрачнел и злился. С остервенением садовника, газоны которого еженощно вытаптываются, он снова и снова брался за сборы улик и доказательств.

И вот, в один из погожих августовских дней, изумленные петербуржцы увидели странные фигуры, облепившие Ростральную колонну, как шелковичные черви тутовое дерево.

Здесь были продажные чины и политиканы, при одном упоминании о которых простому смертному делалось не по себе…

На каждом красовалась бирка с автографом Короля газовых баллончиков и табличка с описанием их прегрешений.

С этой минуты молчание было нарушено. О Баллончике заговорили. Каждый день приносил все новые сенсации. По утрам в вестибюлях метро, на автобусных остановках и вокзалах милиция подбирала связанных преступников.

Пресса терялась в догадках, пытаясь разгадать тайну Баллончика. Выдвигались гипотезы одна экстравагантнее другой. "Голос Америки" вещал, что это новый вид диссидентства, а радио "Свобода", напротив, заявило, что это провокация бывшего генерала КГБ. Но самой экзотической была, бесспорно, версия газеты "Аномалия и жизнь", объявившей во всеуслышание о том, что в действительности Баллончик — снежный человек, сбежавший из секретной лаборатории военного ведомства.

Любимым развлечением Майка и Сони стало вечернее чтение газет, рассказывающих об очередных разоблачениях. Не без ехидства Майк думал о том, что в тот самый миг, когда он потягивает кофе, какой-то высокий чин, так же как в свое время Морли, "ставит на уши" своих подчиненных, требуя от них немедленной поимки таинственного Робин Гуда петербургских улиц.

Однако позже произошло то, чего не могли предположить ни Норман, ни Соня: у Баллончика вдруг появились двойники, такие же правдоискатели, как сама Соня. В Москве и Владивостоке, в Пскове и Иванове они чувствовали себя так же уверенно, как Робин Гуд в своем лесу.

Дело дошло до того, что местные газеты стали публиковать "Колонки Баллончика", куда люди направляли сообщения о местах обитания бандитов, которые немедленно становились добычей добровольных стражей порядка.

А потом все стихло. Исчезли сообщения о Сониных последователях. Не стало слышно и рекламы школ восточных единоборств. Куда-то, словно по мановению волшебной палочки, исчезли рэкетиры, еще недавно наводнявшие центральные кафе и рестораны. Русские бизнесмены потянулись с чужбины домой.

Миссия Майка Нормана в России успешно завершилась.

В предвкушении заслуженного отдыха и высоких гонораров Майк и Соня принялись собирать чемоданы. Пора было возвращаться в Штаты.

В аэропорту Нью-Йорка Майк, имевший полное право на торжественную встречу, был неприятно удивлен отсутствием длинного, как колбаса, лимузина председателя Генерального клуба бизнесменов Америки. С ближайшего телефона Норман позвонил в его офис.

— Здравствуйте, сэр, что-то не вижу ваш лимузин, — сказал Норман, с веселой фамильярностью победителя.

— Ах, Майк, его забрали в счет долга русские рэкетиры. Они просто кишат в Америке.

— Мне очень жаль, сэр. — Детектив повесил трубку.

— Что случилось, Майк? — тревожно спросила Соня.

— Ничего особенного. Просто тараканы перебежали в другую комнату.

Щелкнула кнопка автостопа. Кассета замерла. Замерла и моя пишущая машинка. Умолк возбужденный шепот Нормана, записанный коварной сиделкой. Я вставил в машинку чистый лист бумаги. Выбрал из груды принесенных Дорой кассет еще одну и снова включил магнитофон, со страхом и упоением погружаясь в мир подсознания Майка Нормана…

IV Сексуальный преступник

Тэн Лигма — двадцатишестилетний офицер службы безопасности — в сопровождении конвоиров вошел в камеру пыток имперского суда. Вина его была велика и очевидна. Да он и не пытался ее отрицать. Он совершил сексуальное преступление, которое каралось смертной казнью. Неизбежным дополнением к ней были жестокость и презрение бывших коллег. Ведь Тэн Лигма был зеркалом, поднесенным к скрытой стороне мужской души, населенной омерзительными желаниями, грязными и недобрыми мечтами. Тэн заставил коллег взглянуть в это зеркало, и теперь они мстили ему за тот ужас и отвращение, которые испытали. Получив хороший пинок, он влетел в сумрачное помещение, перегороженное бронестеклом. Все, конец. Тэн знал, что именно здесь приговоры приводились в исполнение. А он, первый красавец Управления безопасности, гуляка по призванию, он хотел жить! Ибо нет больших жизнелюбов, чем красивые мужчины.

Тэн глянул за прозрачную перегородку, туда, где возвышалась гостевая трибуна, а чуть дальше, в глубокой нише, виднелись высокие спинки судейских кресел. Предназначение трибуны ему тоже было известно. Через несколько секунд здесь появятся родные и близкие его жертвы, чтобы созерцанием казни утолить жажду мести. Кроме того, закон позволял им самим совершить возмездие. В этом случае поднималось бронестекло, и преступник отдавался во власть потерпевшей стороны. Следуя неписаным правилам, члены суда при этом покидали зал. "Нет, только не это" — засунув два пальца в рот, он попытался вызвать рвоту. Так посоветовали ему в камере смертников. Считалось, что к облёванному преступнику родственники подойти побрезгуют, и тогда за дело возьмется палач — не так сильно мучиться. Впрочем, кое-что бывшему офицеру службы безопасности было все-таки неизвестно. Иногда родственники убитых, дав взятку охранникам, просили их произвести экзекуцию. А уж они-то знали свое дело…

Неожиданно отворилась потайная дверь, и в камеру вошел высокий старец с пристальным, тяжелым взглядом. Верховный Правитель! Он брезгливо, но с интересом разглядывал Тэна. Наконец Верховный сел у самого бронестекла и жестом предложил Тэну сделать то же самое.

— Слушай и запоминай, Тэн Лигма. — Старец сурово посмотрел на Тэна. — Твоя жизнь более тебе не принадлежит. Ты потерял на нее право. Сейчас тебе введут смертельный вирус, от которого ты умрешь ровно через три года. Твоя кончина будет долгой и мучительной, как ты того и заслуживаешь. Но мы даем тебе, недостойному, шанс. Если раньше этого срока ты выполнишь задание, то получишь лекарство, которое тебя спасет…

Так коварство замысла сравняло величие аристократа и ничтожество преступника.

— Итак, к делу. Разведывательные зонды обнаружили планету Земля, располагающую всеми необходимыми нам ресурсами. Она должна быть нашей. Но захватить ее не позволяет Закон Галактического Союза, который был нам навязан силой оружия. В случае агрессии Союз нас раздавит. Поэтому действовать следует чрезвычайно осторожно. Наши ученые создали вирус, который, не вызывая подозрения у моралистов Союза, очистит Землю от ее обитателей. Позаботься, чтобы этот вирус земляне назвали СПИДом — синдромом приобретенного иммунодефицита. Он передается половым путем, вот почему нам понадобились твои пакостные наклонности. Мне не доставляет удовольствия говорить с тобой, тем более что несчастные земляне такие же гуманоиды, как и мы. Но на карту поставлены высшие интересы Империи. Иди и помни, получив ресурсы Земли, мы поставим Союз на колени, а ты вернешь себе право жить.

…Ровно в пять утра разносчик воды в Карачи поставил свою тяжелую ношу на землю и хотел было отереть пот со лба, как необычное небесное знамение заставило его пасть ниц. Не веря своим глазам, он жалобно и горячо зашептал молитву. А в это время, прямо у него над головой проплыло какое-то странное тело. В полной тишине оно пролетело над городом и вдруг с невероятной скоростью исчезло в направлении Соединенных Штатов…

Тэн Лигма, в безукоризненном костюме путешествующего бизнесмена, шел по залитой неоном улице Лос-Анджелеса. В его руке позвякивал ключ от номера "люкс" в отеле "Бристоль", а карман приятно оттягивала пачка стодолларовых ассигнаций. Межзвездный перелет он перенес, как всегда, хорошо, а три года кутежей после камеры смертников казались целой вечностью. К тому же после введения вируса СПИДа он чувствовал себя ничуть не хуже, чем прежде. Правда, недели через три после укола он ощутил легкое недомогание, похожее на грипп или ангину, но не придал этому значения.

Тэн с любопытством разглядывал витрины, заваленные всевозможными товарами, о назначении которых он порой и не догадывался. На его родной планете ничего подобного и в помине не было. Стремительно тающие ресурсы Империи были брошены на вооружение. Зато оно всегда было на уровне. Даже пилоты Союза не скрывали своего восхищения при виде боевых коскоров — космических кораблей Империи. Однако потребительские товары землян тоже чего-то да стоили, и Тэну пришло в голову, что он охотно променял бы какой-нибудь из коскоров на содержимое парочки калифорнийских супермаркетов.

Высокий, светловолосый, с наглыми голубыми глазами, приятным овалом лица, подчеркнутым мужественным подбородком, Тэн шел по улице, словно охотник, выискивающий дичь. Он чувствовал себя хозяином этого красивого города, повелителем судеб его граждан. На углу у табачного киоска его окликнул незнакомый щербатый парень в бейсбольной майке:

— Сэр, тут есть кое-что специально для вас. — Он открыл завернутый в газету альбом.

У Тэна перехватило дыхание. За одно только хранение таких фотографий подданный Империи получил бы немалый срок.

— Сколько это стоит? — спросил, краснея, Тэн, боясь, что у уличного торговца не найдется сдачи с сотенной.

Но тот по-своему истолковал его минутное замешательство.

— Сэр, у нас есть кое-что получше, если хотите, можете взглянуть. Это здесь, рядом, — парень широко улыбнулся. — Пойдемте.

Спустившись на несколько ступеней, Тэн оказался в полуподвальном помещении. Создавая "интим", тихо играл магнитофон. За столом, заставленным пустыми бутылками, сидело двое неряшливо одетых людей. Третий, широколицый и тучный, устроился на кушетке. Тэну придвинули стул и дали несколько альбомов. Присутствующие мило улыбались ему, стараясь оказать знаки внимания.

— Не пропустить, ли по стаканчику за знакомство? — Толстяк поднялся и налил всем пахучий напиток из бутылки, которую затем небрежно швырнул в корзину.

Тэн выпил вместе со всеми, и тут же незнакомое дотоле состояние опьянения лишило его представления о происходящем. Он смутно ощущал, как мужчины дружески обнимали его за плечи, как торопливо расстегивали потом на нем одежду.

Очнулся Тэн на помойке у мусорного бачка. Липкая грязь, которой было испачкано его тело, вызвала чувство гадливости. Он сунул руку в карман пиджака — тот был пуст. Пузатенькая пачка стодолларовых банкнот исчезла вместе с его недавними собутыльниками.

С большим трудом Тэн добрался до отеля. Теперь спеси у него порядком поубавилось. Он, приговоренный к смертной казни, зловещий сексуальный преступник, стал жертвой каких-то ничтожеств едва ли не в первый день своего пребывания на этой чертовой планете! Он и раньше не испытывал особой жалости к землянам. Зависть голодного сына Великой Империи к этим сытым, купающимся в роскоши людям унижала его и рождала если не жестокость, то по крайней мере глухое раздражение. Теперь же он люто возненавидел всех землян. Мысль о том, что гомосексуалисты получили от него по смертельной дозе СПИДа, растянула его губы в усмешке Люцифера.

Действительно, просматривая как-то бюллетень "Еженедельные сообщения о заболеваемости и смертности", ставший его настольным изданием, среди обычных материалов о туберкулезе и сибирской язве он наткнулся на сообщение, которое чрезвычайно его взволновало. Еженедельник сообщал, что в трех различных больницах Лос-Анджелеса, штат Калифорния, врачи наблюдали пять случаев странного воспаления легких.

Тэн немедленно сел за пишущую машинку и отстучал заранее продуманную статью на радио, где предлагал назвать новое заболевание — СПИД. Так впервые над зелеными долинами, большими и малыми городами Земли прозвучало это зловещее для людей слово.

Отныне всю свою энергию и опыт ловеласа Тэн решил передать проституткам. Если гомосексуалисты, это замкнутое сообщество мужчин, стали первой его жертвой по воле случая, то к проституткам он пришел совершенно сознательно. В самом деле, они были идеальными помощницами. Едва успев подхватить вирус СПИДа, они спешили передать его дальше — прыщавым юнцам, сгорающим от любопытства, почтенным отцам семейств, решившим вспомнить молодость пенсионерам, солдатам морской пехоты…

К проституткам Тэн ходил как на работу. Едва проснувшись, он заказывал в номер плотный завтрак, наспех брился, принимал ванну и, благоухая лучшим французским одеколоном, ровно в девять утра покидал отель "Бристоль".

У ювелирного магазина Франсуа Любарже он останавливал таксомотор и, опустив ветровое стекло, придирчиво разглядывал "товар". Завидев его, проститутки слащаво улыбались размалеванными ртами, стараясь преподнести себя повыгоднее. Тэн указывал пальцем на ту, которая ему приглянулась, и она тотчас усаживалась в машину, злорадно поглядывая на своих менее удачливых товарок. По пути в отель Тэн прокалывал лежащий в кармане презерватив булавкой для галстука, ставя точку еще на одной неприкаянной женской судьбе.

Дырявый презерватив, подобно поврежденному парашюту, не оставлял шансов на спасение. Заражение гарантировалось. При этом Тэн никогда не испытывал ни сострадания, ни угрызений совести. Проститутки были для него только дичью, убивая которую он спасал свою собственную шкуру. К тому же, прослужив в Имперской службе безопасности, он и не такого насмотрелся. Тэна даже забавляло растерянное лицо проститутки, когда она видела упавший на пол "лопнувший" презерватив. Тэн пытался представить, как бы она выла и рвала на себе волосы, если бы знала, что ей угрожает не банальная беременность, а грозный, неизлечимый СПИД.

Рассчитавшись с проституткой, Тэн отправлялся за следующей. Портье "Бристоля", всякого повидавший на своем веку, тем не менее поражался потенции нового постояльца, ухитряющегося за день пропустить десятки "девочек". Однако стодолларовая ассигнация, вручаемая ему ровно в девять утра, при выходе клиента на "охоту", делала свое дело, отбивая желание задавать лишние вопросы. Не менее щедро рассчитывался Тэн и с проститутками, шоферами, горничными. Для Имперского управления безопасности, организовавшего его космический перелет, телепатическое знание языков или фальшивые доллары не были проблемой.

Все шло как по маслу до тех пор, пока Тэн не встретил Малышку Пэгги. Когда он впервые увидел ее у фонтана на Пейдж-стрит, у него перехватило дыхание, а горло сжал спазматический комок. Он задрожал, как сеттер перед прогуливающейся по травке уточкой.

Пэгги и в самом деле была хороша. Пышные волосы сзади доходили до пояса, а впереди мягко и шелковисто вились по вздернутой грудке именно того самого размера: ни убавить, ни прибавить. Ковбойский пояс охватывал тонкую, гибкую талию. Косметикой она, похоже, не пользовалась. Губы ее и так алели, как розы, а лицо отливало нежной бархатистой белизной, имитировать которую не в состоянии даже самая лучшая французская пудра. Эта невинность развратницы волновала больше, чем вульгарность непорочности.

Тэн торопливо опустил стекло таксомотора и жадно ткнул в нее пальцем. В ответ Малышка Пэгги повернулась к нему задом, а окружавшие ее "двужильные" проститутки закатились грубым, почти мужским, смехом. Тэна бросило в краску. Существует множество способов принизить возвышенные чувства, но нет ни одного, способного возвысить низменные. Страсть Тэна к Пэгги оставалась обыкновенной похотью, хотя он и готов был не заражать ее страшным болезнетворным вирусом.

Тэн подозвал одну из проституток и, сунув ей десятку, попросил рассказать о взволновавшей его девушке. То, что он узнал, не слишком его обрадовало. Когда-то Пэгги "работала у фонтана". Но с год назад ее подобрал Джек Митчел — человек, которого здесь все недолюбливали и побаивались. Этот бывший боксер-тяжеловес разъезжал по Лос-Анджелесу в черном "мерседесе" с личным шофером. В чем заключался его бизнес, никто не знал, но деньги у него водились. Малышка Пэгги поклялась ему порвать с прошлым, а Джек в свою очередь пообещал застрелить каждого, кто покусится на его избранницу.

В тот день Тэн вернулся в отель раньше обычного и крайне раздраженным. Не раздеваясь, он грохнулся на постель и закинул ноги на спинку кровати на американский манер. Он дал волю воображению, представляя себе, как соблазнит строптивую Малышку. По сути, его мечты были детально разработанным планом действий, который он решил осуществить немедленно. Залогом успеха он считал то обстоятельство, что Пэгги продолжала посещать своих бывших подружек. Значит, ее тянуло на панель, и этим можно было воспользоваться.

V У фонтана

На следующее утро он появился у фонтана на специально нанятом "роллс-ройсе". Улучив момент, когда Малышка Пэгги осталась одна, он приблизился к ней и, облокотившись о парапет и глядя куда-то вдаль, заметил как бы между прочим:

— Я выиграл в казино десять тысяч долларов, почему бы мне не потратить их на вас?

Этой придуманной еще в отеле фразой и своим напускным безразличием он намеревался сразить Пэгги наповал. Чтобы не было сомнений в его платежеспособности, Тэн вытащил из кармана пачку купюр.

— Десять тысяч? — Пэгги сделала удивленное лицо.

"Ага, клюнула", — торжествующе подумал Тэн. Но в эту минуту бывшая проститутка расхохоталась ему в лицо, и Тэн понял, что ее удивление было притворным. Тогда дрожащими от волнения пальцами Тэн достал из пачки стодолларовую бумажку и, разорвав ее, бросил в фонтан.

— Осталось девять девятьсот. — Пэгги снова рассмеялась, но уже не так уверенно.

Тэн с мрачным ожесточением рвал купюры и швырял их одну за другой в воду. На цифре 8900 Пэгги остановила его:

— Ладно, едем. Но сначала докажи, что ты настоящий мужчина.

Что произошло дальше, Тэн помнил плохо. Воспоминания были отрывочными и скверными. В памяти всплыли шприц с наркотиком, который Малышка вгоняла то себе, то ему; ресторанный стол, который качался под ногами Тэна, как палуба буксира в хороший шторм; а самое неприятное то, что, балансируя на этом столе с бутылкой шампанского в руках, он орал, что прилетел с другой планеты, чтобы заразить всех СПИДом. Публика в ресторане хохотала и аплодировала. Изрядно похудевшая пачка банкнот уже перекочевала из его кармана в сумочку Пэгги, как вдруг невдалеке замаячила массивная фигура Джека Митчела, его мясистая красная рожа. Он, беспрерывно изрыгая ругательства, поволок Тэна в туалет, и там прижатый к стенке инопланетянин почувствовал, как холодный ствол револьвера больно впился в его губу.

Потом все куда-то исчезло, не было ни Пэгги, ни краснорожего. Были уже до мельчайших подробностей знакомый номер "Бристоля", слабость и зудящая боль во всем теле. Но самым ужасным было другое — он раскрылся.

Тэн со страхом прислушивался к шагам в коридоре, ожидая, что вот-вот распахнутся двери и войдут дюжие молодцы из собственного Управления безопасности или эти моралисты из Галактического Союза. Тэн знал, что за ним могут следить и те и другие. То, что в состоянии опьянения он разгласил тайну, влекло немедленную смерть в Империи или пожизненное заключение в казематах Союза.

Три дня Тэн провел наедине со своими страхами, вздрагивая от скрипа и неосторожного хлопанья дверей в отеле. Он испытывал все нарастающую ненависть к Пэгги и ее ухажеру. Как хотелось ему в эту минуту наградить СПИДом их обоих! Неудовлетворенное желание пробуждает в душе мужчины большее негодование, чем даже пощечина. На четвертый день Тэн подошел к зеркалу и внимательно осмотрел себя. Кроме синяков, оставленных Джеком, он с тревогой обнаружил на теле какие-то странные пятна. Это и непроходящая уже больше двух недель повышенная температура заставили Тэна серьезно призадуматься: СПИД у него явно развивался. Похоже, что обещанные Верховным Правителем три года были весьма завышенной оценкой его перспектив либо… он нахмурился… либо сознательным обманом. Тэн вспомнил, как брезгливо говорил с ним Правитель, туманно обещая исцеляющее средство. Жестокость к другим соседствует с патологической жалостью к себе, и теперь Тэну предстояло испытать силу этого божественного возмездия. Ему вдруг захотелось бежать в горы, где в тщательно замаскированной пещере скрывалась его летающая тарелка, и лететь назад, вымаливать обещанное лекарство.

Он с трудом подавил это безрассудное желание. С чем он вернется в Империю? Можно ли считать задание выполненным? Да, кое-чего он добился. Судя по газетным сообщениям, СПИД уже считался болезнью проституток, гомосексуалистов и наркоманов — это был как раз тот контингент землян, который он успел обработать. Здесь его заслуга очевидна. Но его тут же могли упрекнуть, что болезнь слишком медленно распространяется по планете. И Тэн решил действовать энергичнее.

Майк Норман — обладатель черного пояса каратэ, каскадер и бывший автогонщик, а ныне сотрудник полиции, стройный, спортивный мужчина, с чуть заметной родинкой на щеке — сидел в кабинете за наглухо зашторенными окнами, разглядывая в увеличительное стекло стодолларовую купюру. Несколько точно таких же ассигнаций лежало перед ним, аккуратно подколотых к делу канцелярской скрепкой.

Таких фальшивок ему еще не приходилось видеть. Дело в том, что они резко отличались от настоящих долларов. И по качеству бумаги, и по полиграфическому исполнению. Купюры были сданы в оплату одновременно в разных местах Лос-Анджелеса. Благодаря тому, что это были не какие-нибудь пятерки, а сотенные, кассиры нескольких магазинов вспомнили предъявлявших их покупателей. Точнее, покупательниц. А впрочем, черт его знает, была ли это одна и та же женщина или их было множество? Здесь-то и начиналась путаница. Таинственная мисс всегда была вульгарной, от нее сильно пахло духами, она чрезмерно пользовалась косметикой, вызывающе одевалась. На этом сходство заканчивалось. Дальше шли различия. Каким-то непостижимым образом ей удавалось менять черты лица и даже фигуру. Наконец, сами доллары — эксперты заключили, что изготовление одной такой купюры при ее феноменальной чистоте и качестве обошлось бы как минимум в сто тысяч.

— Какой идиот штампует их, чтобы сбыть потом по сотне! — Майк поднялся из-за стола, распахнул шторы. Отсюда, с двадцатого этажа небоскреба, открывалась великолепная панорама вечернего Лос-Анджелеса.

Норман любил этот веселый, слегка хвастливый, но чертовски хваткий город, где любая стоящая идея моментально находила и доллары и предприимчивых людей для своего воплощения.

— В том числе и преступная, — буркнул он себе под нос.

Но тут же со спокойным удовлетворением подумал, что в том и заключается, его, Майка, предназначение, чтобы защищать здоровые созидательные силы общества и с корнем вырывать сорняки зла и разрушительства. Он хорошо знал город. Глядя на него с высоты птичьего полета, он с уверенностью мог бы показать места, где в этот миг собираются молодые бизнесмены, поэты, актеры Голливуда, уличные прости…

Майк споткнулся на последнем слове, быстро заходил по комнате, боясь упустить очень важную догадку, которая вот-вот должна была прорезаться сквозь мрак подсознательного к свету очевидного.

— Проститутки! — повторил он наконец.

Это слово все ставило на свои места. Так же как повара, стюардессы, медсестры, проститутки в своей "униформе", с неизменным жаргоном ужасно походили друг на друга. Вот почему кассирши говорили об одной женщине! Хотя в действительности их было множество. Значит, стодолларовые купюры проститутки получали от одного и того же лица, которое пользовалось их услугами весьма интенсивно.

Майк ринулся к скоростному лифту, и уже через несколько минут его белый "феррари" мчался по улицам вечернего Лос-Анджелеса. Странное тяжелое предчувствие овладело Норманом. Над городом нависла страшная, неотвратимая беда. В самом деле, фальшивые банкноты не могли быть изготовлены заурядными преступниками. За всем этим стояло нечто большее — какие-то невидимые и могущественные силы. Стараясь избавиться от этой неприятной мысли, он все быстрее и быстрее гнал машину.

Той же ночью, "тряхнув" как следует несколько проституток, ему удалось выйти на Малышку Пэгги. Ее рассказ о пьяном кутеже с крэком и шампанским в ресторане "Савой", а главное — признание кавалера в межпланетном терроризме могли бы показаться смешными. Но Майку было не до смеха. Он вдруг отчетливо понял, что внеземное происхождение долларов — реальность. В пользу этого говорили и сообщения прессы о СПИДе среди проституток и гомосексуалистов, услугами которых пользовался инопланетный террорист. Одержимая поспешность, с которой он действовал, не могла объясняться ничем иным, как целевой установкой на инфицирование как можно большего количества людей.

Майк развернул "феррари" и помчался по указанному проститутками адресу, в отель "Бристоль". Взбежав по лестнице, он задержался у нужного номера и, выхватив пистолет, ворвался в помещение. Посреди комнаты стоял человек с большими выразительными глазами и необычно бледным лицом.

Увидев вбежавшего агента, Тэн раскусил капсулу, зашитую в воротник, и на глазах изумленного сыщика вдруг заколебался, как вода в стакане, приподнялся над полом и исчез.

Напрасно Майк отчаянно шарил под кроватью, в шкафу, заглядывал в ванную — человека с бледным лицом нигде не было.

Хлопнув дверью так, что закачалась люстра, Норман вышел из номера и, пораженный нелепостью происшедшего, направился к машине. Он был обязан доложить о случившемся руководству. Майк представил себе лицо начальника отдела, бывшего бригадного генерала, так и не расставшегося с солдафонскими замашками, который развлекался сочинением анекдотов о сослуживцах. Сказать ему, что преступник — инопланетянин, который растворился на глазах, означало бы вылететь из его кабинета в сопровождении отборной казарменной брани и стать посмешищем для всей полиции. Нет, только не это. Майк решил продолжать расследование на свой страх и риск.

Если бы он догадался вернуться, то застал бы Тэна в той же самой позе, на том же самом месте. Инопланетянин налил стакан кипяченой воды и залпом его выпил. Аварийное исчезновение, которое он только что применил, было вынужденной и крайней мерой. Воспользоваться ею он мог лишь один раз в два, а еще лучше в три года. "Шапка-невидимка" возбуждала антибиологические поля огромной интенсивности. Слишком частое их воздействие не смог бы выдержать даже самый сильный организм. А силы Тэна были на исходе. Он опустился на кровать в полном изнеможении. Безудержное общение с проститутками не прошло даром, к тому же он чувствовал, как прогрессирует заболевание. И это были уже не те смутные признаки болезни, сравнимые с едва различимым шелестом листьев, а грозное дыхание урагана, сотрясавшее все его существо.

Неожиданно дверь в номер приоткрылась, и в нее проскользнула Пэгги. Вот уж кого Тэн не ожидал увидеть! Он вдруг ощутил то же самое волнение, которое испытал при первой встрече с ней. Оно было так велико, что наполнило его изнуренное тело и ослабевший дух новыми силами.

— Я по делу, — прощебетала Пэгги, протягивая руку в белой перчатке.

— На, бери, слышишь, бери. — Не слушая ее, инопланетянин кидал на кровать пачки купюр, запечатанные крест-накрест.

И бывшая проститутка сдалась. Куда делись ее клятвенные обещания Джеку, страх перед ним! Продажность въедается в человеческую душу сильнее, чем грязь под ногти. Она жадно запихивала деньги в сумочку, а потом долго не могла закрыть ее, злясь и что есть силы нажимая на непослушный замок, забыв о присутствии Тэна. А он тем временем с дьявольским спокойствием проколол очередной презерватив. Пользуя проститутку, Тэн злорадно представлял себе эту парочку после того, как они обнаружат у себя СПИД.

— Послушай, я же к тебе по делу, — сказала Малышка, как только все кончилось, так, словно их разговор и не прерывался.

Она в точности передала инопланетянину содержание допроса, учиненного ей Майком. Это были плохие новости. Тэн понял, что находится на грани разоблачения. Что делать? Бежать? Но будут ли приняты во внимание его заслуги, если он прибудет в Империю беглецом? Тэн вспомнил камеру пыток Управления безопасности. Это придало ему решимости. Агента, вышедшего на его след, следовало убрать. Но как это сделать? "Уничтожать врагов преимущественно руками врагов" — гласил пункт 8 инструкции Управления безопасности.

— Надо же, иногда и наши бюрократы дают дельные советы, — усмехнулся инопланетянин.

В тот же день с помощью Пэгги он связался с Митчелом, который за фантастический гонорар согласился на преступление. И шайка взялась за осуществление своего коварного замысла.

На следующее утро Пэгги позвонила Норману и попросила его срочно приехать в ресторан "Савой", куда обещала прийти с подругой, которая якобы кое-что знала об инопланетянине.

Майк немедленно выехал на свидание. Ему и в голову не приходило, что он сует голову в петлю. Виной тому была христианская вера в раскаявшихся грешников. Стройная, миловидная Пэгги внушала ему симпатию и уважение тем, что сумела порвать со своим прошлым. От нее он никак не ожидал подвоха. Впервые Норман забеспокоился, когда в условленный час Пэгги не пришла. Подождав ее минут двадцать, он поднялся и направился к выходу из бара. И тотчас проститутка за крайним столиком подала знак, не укрывшийся от детектива. Взглянув в окно, он заметил, как бандит в "мерседесе" передернул затвор автомата, а его подручный за рулем запустил мотор. Майк перевел взгляд на выхлопную трубу автомобиля, на ее кончике заплясало голубое облачко. Сквозь оконное стекло Майк не мог слышать звук мотора, но по тому, как пульсировал дымок, понял, что бандит нервничает, то прибавляя, то сбрасывая обороты. Это была западня.

Не доходя до дверей, Майк повернул к стойке и, усевшись на высокий стул, заказал кофе. Держа двумя пальцами изящную фарфоровую чашечку, он с удовлетворением отметил, что руки не дрожат. И это радовало. Потому что теперь его мог спасти один только точный выстрел.

Майк протянул бармену деньги и, получив сдачу, не спеша опустил ее во внутренний карман пиджака, незаметно сняв при этом пистолет с предохранителя. "Отлично, — подумал он, — мой выстрел прозвучит на полсекунды раньше".

Он не спеша пил кофе, время от времени как бы невзначай поглядывая на улицу. Бандиты теперь его не интересовали. Норману был нужен только дымок за выхлопной трубой. Его исчезновение означало бы, что хладнокровный враг недрогнувшей рукой выключил мотор на время, в течение которого он будет пить кофе. Но нет, дымок плясал все яростнее — значит, нервы бандитов были напряжены до предела. И Норман умело продолжал их натягивать. Этому он научился на автогонках. Там, перед самым стартом, — он вдруг газовал так, что все вокруг тряслось от грохота, а гонщики покручивали пальцем у виска, показывая, что у него "не все дома". Делая вид, что он не замечает их, Майк газовал снова, ожидая своего часа. И он наступал. Соперники теряли самообладание и тоже начинали давить на газ, стараясь заглушить его мотор.

Вот и сейчас он ждал своего часа. Только теперь под его рукой был не холодный отполированный руль гоночной машины, а горячая чашечка кофе, выпитая уже почти наполовину. Вдруг дымок дернулся и побледнел. Пора! Майк поднялся. Шаг, второй, третий… Удар ногой! Распахнувшаяся дверь! Выстрел! И тело бандита, обмякнув, ткнулось в элегантную спинку "мерседеса". Выпавший из его рук автомат сполз на пол машины. Шофер потянулся за ним. На этот раз Майк не спешил. Дав врагу взять оружие, он разрядил в него пистолет. Сделав несколько больших прыжков к машине, Норман распахнул дверь, и "мерседес" сорвался с места. Тут только Майк заметил притаившегося на заднем сиденье человека с огромными выразительными глазами и необычайно бледным лицом…

Майк сразу узнал его. Отодвинув трупы, детектив указал стволом на переднее сиденье, и Тэн неуклюже пополз вперед по скользким окровавленным телам наемников. Выкидывать их детектив не торопился.

Норман обыскал инопланетянина, ухитряясь при этом управлять автомобилем. Из его кармана он извлек маленький пузатый браунинг. Другого оружия у инопланетянина не оказалось. Майк газанул. Пора было поворачивать в полицейский участок. Но детектив этого не сделал. Он слишком хорошо помнил неожиданное исчезновение незнакомца. Не было никаких гарантий, что он не повторит свой фокус перед самыми дверьми начальства. К тому же Майк был не чужд тщеславного желания единолично разоблачить межпланетного террориста, по праву присвоив все лавры и гонорары. В конце концов это был его бизнес. И он погнал "мерседес" прочь, за город.

Здесь Майк выкинул инопланетянина из машины, приставил к виску пистолет:

— Жить хочешь?

Сыщик коленом прижал Тэна к земле. Инопланетянин лицом уткнулся в придорожную пыль как раз там, где лежала раздавленная полевая мышь. Он видел ее вылезшие наружу внутренности, похожие на красных и серых червячков, чувствовал тошнотворный запах. Вот сейчас и он, Тэн Лигма, станет такой же падалью.

— Хочу, — прохрипел инопланетянин.

— Садись, — детектив втолкнул его в машину, как мешок, — поедем к твоему НЛО.

— Что это? — не понял Тэн.

— Твоя летающая тарелка, болван, — обозлился Майк, считая, что преступник валяет дурака.

— Хорошо, — согласился инопланетянин.

Уже смеркалось, когда запыленный "мерседес" приблизился наконец к цели путешествия. Вдавив ствол пистолета между лопатками инопланетянина, Майк шел за ним след в след. Раздвинув зеленый полог вьющихся растений, они вошли в сумрачную пещеру. Откуда-то сверху падал неверный отраженный свет. Пещера казалась пустой. Лишь присмотревшись внимательнее, Норман заметил сгусток темноты, напоминающий большую бочку. Это был черный как сажа предмет, настолько черный, что, глядя на него, приходилось щурить глаза. Он притягивал и гипнотизировал. Лишь когда пистолет, упертый в спину преступника, провалился в пустоту, Майк с ужасом понял, что инопланетянин исчез. В ту же секунду прогремел выстрел. Майк стрелял туда, где должен был находиться преступник. Но пули ударялись в стены пещеры, никого не задевая.

Вдруг НЛО дернулся и пошел к выходу. Майк бросился за ним. И вовремя. Из НЛО вырвался луч, который, как раскаленный нож масляную головку, подрезал основание горы, и она осела. Раздался оглушительный грохот, напоминающий извержение вулкана. Валун величиной с трактор покатился на "мерседес" и, превратив его вместе с трупами бандитов в лепешку, рухнул с откоса. Из НЛО снова вырвался луч, и железные лохмотья "мерседеса", вспыхнув, превратились в пар.

— Уничтожает улики, — догадался детектив. Лежа в расщелине, он отлично видел маневры НЛО. На какое-то мгновение коскор завис над местом катастрофы и вдруг, рванувшись, исчез за линией горизонта.

— Ушел, ублюдок!

Майк вскинул пистолет и нажал курок. Раздался выстрел.

Норман запихнул пистолет в карман и, шатаясь, побрел прочь.

Глубокой ночью он вернулся в Лос-Анджелес. "Бристоль" спал, светились лишь окна дежурных горничных. В номере инопланетянина Майк нашел туристическую карту Санкт-Петербурга…

VI В Санкт-Петербурге

Тэн Лигма не спеша отщипывал хлебный мякиш и швырял его стае голубей у Исаакиевского собора в Санкт-Петербурге. Время от времени его бледное лицо искажалось судорогой — Тэн думал о неприятном. Безмятежное воркование птиц, как ни странно, пробуждало тяжелые воспоминания. Второе исчезновение едва не привело его к гибели. Он вспомнил, как, задыхаясь, пытался разорвать ногтями собственное горло, чтобы глотнуть воздуха, как, обезумев от боли, катался по палубе коскора и потом долго и мучительно выходил из шока. Тэн мотнул головой, отгоняя злосчастное видение. Как хорошо, что все это уже в прошлом.

Он огляделся по сторонам. До чего же непостижима эта страна!

Как-то возвращаясь домой, Тэн, по обыкновению, отпустил такси на соседней улице и пошел к отелю пешком, небрежно перекинув пиджак через плечо. И тотчас услышал за спиной стук дамских каблучков. Пигалица, состоящая почти из одних глаз, по крайней мере ничего больше Тэн в ней не нашел, потянула его за рукав, изображая, что смертельно хочет курить.

— Смок, смок, — лепетала она, указывая на рот.

Ни слова не говоря, Тэн подхватил ее под руку, и они лихо продефилировали мимо подкупленного швейцара. В лифте она достала заранее приготовленную бумажку с написанной на ней суммой, в которую себя оценивала. Тэн молча кивнул в знак согласия. В постели глазастая пигалица начала вдруг кричать, и Тэн с удивлением обнаружил, что она была девственницей.

Пигалица уселась в кровати и принялась громко реветь, размазывая слезы вместе с растекшейся тушью по щекам и шее. Тэн слышал шушуканье и скрип половиц у своей двери. Дело принимало нежелательный оборот. Как умел, он одел пигалицу. Вырвавшись, она бросилась прочь, оттолкнув протянутые инопланетянином деньги. Не получив от общения с нею никакого удовольствия, Тэн пожалел о потерянном времени — уж эта определенно не бросится распространять вирус. Хотя кто знает, кто знает?.. Загадочный, непонятный город.

С этого дня Тэн проходил не оглядываясь сквозь комариный рой любительниц, предпочитая брать в интересах дела затасканных "двужильных" проституток, которых поставляли ему официанты. Чувствуя себя с каждым днем все хуже, он не терял ни единого часа. Его торопил СПИД.

Смерть Джека Митчела не слишком расстроила Пэгги. Гораздо больше беспокоила ее собственная судьба — ведь она заманила полицейского в западню. Уже одно это было достаточным основанием для ее ареста. И Пэгги срочно выехала из Соединенных Штатов; заметая следы, она немало поколесила по Европе и успокоилась, лишь оказавшись в одном из курортных городков Африки.

Пэгги не случайно приехала сюда. После встречи с Тэном она поняла, что в состояний зарабатывать своим телом значительно больше, чем ее товарки с "фонтана". Стоит лишь найти клиента, готового ради удовольствия на все. Еще в Штатах к ней как-то "подрулил" негр, который при виде ее прелестей пустил слюну, так же как Тэн. Он тоже предлагал ей большие деньги. Но тогда ей стало противно, и она пустилась от него наутек, а несколько проходивших мимо джентльменов преподали ему урок хорошего поведения. Теперь же Малышка Пэгги сама отправилась к неграм, рассчитывая на повышенные "гонорары". Не встреться она с Тэном, ей это никогда бы не пришло в голову. Но корысть, вызванная случайно сорванным кушем, подтолкнула ее.

Пэгги сняла виллу с небольшим бассейном и пальмами во дворе, впрочем, дворов без пальм здесь просто не было. Ее хозяин, отставной майор бельгийской армии, срочно уезжавший в Европу, оставил ей даже собственных слуг и повара, которым предстояло платить восхитительно мало.

И работа закипела. Едва ворота ее виллы закрывались за одним клиентом, как к ней уже спешил следующий. Если бы портье отеля "Бристоль" оказался здесь, он бы с уверенностью сказал, что Малышка Пэгги превзошла постояльца, вручавшего ему по утрам сотенные.

Дьявольское колесо СПИДа крутилось все быстрее.

Здоровье Тэна между тем продолжало ухудшаться. Он все отчетливее понимал, что, если в ближайшее время не вылетит в Империю, ему не помогут никакие лекарства. Он жадно листал русские газеты, в поисках сведений о СПИДе. Они были скупы и весьма благодушны. Видные ученые успокаивали общественность, заявляя, что это болезнь проституток, наркоманов и гомосексуалистов.

Сообщения с Запада были тревожнее. Особенно его озадачила корреспонденция из Африки, где СПИД начал вдруг распространяться с невероятной скоростью. Тэн ломал голову над этой загадкой, вымерял расстояния между Соединенными Штатами и африканскими странами и не находил ответа на вопрос: как перекинулся туда огонь СПИДа? Инопланетянин не мог знать о судьбе Малышки Пэгги, точно так же, как не мог помнить имена своих многочисленных клиенток.

Подытоживая свою деятельность, инопланетянин пытался предугадать, как встретят его в Империи? Нужен ли он там, несчастный спидоносец? Ведь он вполне мог стать источником заражения соотечественников. А принял бы он сам такого субъекта на месте Верховного? Нет, не принял бы…

Тэн понимал, что на обратном пути ему могли устроить столкновение с метеоритом или еще что-нибудь из богатого арсенала уловок Управления безопасности. Но тут же на смену мрачным мыслям приходила надежда, и инопланетянин, собрав последние силы, ожесточенно принимался за свое черное дело, ценой многочисленных жертв пытаясь купить себе избавление. Его половой инстинкт, призванный порождать жизнь, сеял смерть.

Когда Майку наконец предоставилась возможность выехать в Санкт-Петербург, прошло уже так много времени, что он почти не надеялся застать там инопланетянина. Впервые он летел международным авиарейсом как частное лицо.

— Турист, — усмехнулся он, сознавая всю сложность миссии, которую добровольно возложил на себя. Но то, с чем он столкнулся, превзошло самые неприятные ожидания.

Правда, сначала ему повезло. Удалось даже пронести через таможню пистолет, но потом ему на хвост сел атлетически сложенный детектив с черными как смоль волосами и орлиным носом. Отделаться от него не было никакой возможности. И вот однажды, сидя в ресторане отеля, Майк решился на отчаянный шаг. Он встал и пошел прямо к столу русского детектива.

Норман понимал, что шансы его ничтожны. Но другого выхода не было. Каждый его шаг контролировался. В таких условиях нечего было и думать о поисках инопланетянина.

— Здравствуйте, меня зовут Майк Норман, я полицейский, — сказал он по-английски, не особенно надеясь, что его поймут.

— Здравствуйте. Это очень интересно, — невозмутимо ответил незнакомец на вполне приличном нью-йоркском диалекте.

Его самообладание не понравилось Майку. Перед ним был явно сильный противник.

— Не будем играть в прятки. — Норман нахмурился. — Все очень серьезно. Речь идет о безопасности всех этих людей, — он кивнул в зал, — и, может быть, лично вашей…

Когда Майк закончил рассказ, лицо собеседника было крайне взволнованным, хотя он и пытался это скрыть.

— Решайте, — Норман испытующе посмотрел ему в глаза, — что для вас важнее — карьера или судьба ваших соотечественников? Но знайте, ни на какие официальные контакты я не пойду, так же как не пошли бы и вы, ведь это сродни вербовке. А вот мое единственное доказательство.

Он положил на блюдце стодолларовую фальшивку и умолк, понимая, что не смог найти нужных слов.

И тут произошло непредвиденное. Купюра вдруг зашевелилась, свернулась, как береста в огне, и исчезла, не оставив ни запаха, ни пепла. Майк, пораженный не меньше, чем его собеседник, пошарил по столу.

— Черт побери, механизм самоуничтожения, — пробормотал он в растерянности.

— Улик нет и концы в воду, — констатировал русский.

Некоторое время собеседник молчал, и Майк пытался поставить себя на его место. Если русский доложит начальству, что иностранец предложил ему вместе поохотиться на инопланетного террориста, поставившего цель уничтожить все население России несколько экстравагантным способом — безудержными половыми сношениями с проститутками, его, скорее всего, упекут в сумасшедший дом.

— Итак, — начал русский, — вы находитесь в нашей стране как турист, как частное лицо, решившее провести здесь свой отпуск, не правда ли?

Майк утвердительно кивнул.

— Почему бы и мне не взять отпуск на недельку и не присоединиться к вам, тоже на правах частного лица? — В его глазах заиграли веселые лучики.

— О’кей! — Норман радостно сжал протянутую руку.

Михаил Громофф — так звали нового знакомого Майка — оказался человеком дела. Уже через два дня он сообщил название отеля, где проживал инопланетянин, разумеется под чужим именем…

В тот день, когда Тэн Лигма собрался посетить НЛО, Майк подъехал на такси к отдаленной станции метро, где была назначена встреча детективов. Громофф уже ждал его. Он прогуливался возле своей машины с большой старомодной кинокамерой на боку.

"Это еще зачем?" — подумал американец.

Он с сомнением осмотрел старенький "Москвич" коллеги.

— У нас на таких не ездят, — с сомнением заметил он.

— Зато не бросается в глаза, — резонно ответил Громофф.

— Ну-ну, — пробурчал американец, усаживаясь в непривычно тесной кабине.

С ностальгической грустью он вспомнил свой "феррари", стоящий в подземном гараже в Лос-Анджелесе. Как бы сейчас пригодились его лошадиные силы!

Впрочем, когда они подкатили к гостинице и их "Москвич" слился с серой массой подобных ему автомобилей, Майк понял, что в чем-то его новый друг был прав — недостаток мощности вполне искупался неприметностью машины.

Инопланетянин вышел на час раньше обычного и сел в такси.

— Поехали. — Майк вцепился в плечо коллеги.

Он вдруг испытал то азартное чувство охотника, которое всегда появлялось у него при виде преступника. Держась на почтительном расстоянии, дергаясь, гремя на трамвайных путях и железнодорожных переездах, "Москвич" тем не менее неотступно следовал за таксомотором.

Тот явно направлялся за город.

Когда последние дома остались позади, новенький таксомотор прибавил скорость. По прямой он далеко уходил вперед и лишь на виражах, где требовались не только мощность мотора, но и мастерство, "Москвичу" удавалось отыграть потерянное расстояние.

— Я, пожалуй, возьму тебя на гонки! — стараясь перекрыть рев движка, прокричал Майк.

— Направляется в сторону Вуоксы! — заорал в свою очередь русский.

— Что это? — не понял американец.

— Джунгли, озера, острова, болота — есть где спрятаться. Смотри!.. — Громофф резко нажал на тормоз.

Впереди, за поворотом, вспыхнули красные огоньки таксомотора. Инопланетянин вышел из машины и скрылся в лесу. Выскочив из "Москвича", сыщики бросились туда же. Майк несся первым. За ним, придерживая футляр кинокамеры, бежал Громофф. Американец остановился у края болотистой низинки, где след обрывался.

— Уйдет! — застонал он.

И словно в подтверждение его слов, над прибрежным осинником поднялся НЛО. Сделав небольшой круг, он вдруг замер. Из его чрева вырвался яркий луч, и гранитный валун справа от детективов превратился в пар.

— Все, конец! — Майк затаил дыхание.

Но в этот момент Громофф выхватил из футляра прибор, оказавшийся страшным оружием. Ослепительный луч рванулся к НЛО, и он полыхнул оглушительным взрывом, эхо которого достигло Ладоги и берегов Финского залива. И в ту же секунду к ногам детективов упал осколок горячего черного металла. Он угрожающе шипел во влажном мху, как злой черный котенок, не давая взять себя в руки. Наконец примолк. Майк нагнулся, поднял его. Металл был необычайно легким и пористым.

Громофф убрал оружие с биркой "Собственность Галактического Союза".

— Так вот оно что, — догадался Норман. — Ты тоже оттуда? — Он указал на небо.

— Да, я агент Галактического Союза, — хмуро кивнул "Громофф".

— И вы ничем нам больше не поможете? — Детектив с надеждой смотрел на инопланетянина.

— К сожалению, ничем, — ответил тот. — Мы пресекли агрессию Империи. А болезнь — это уж ваше внутреннее дело. Впрочем, злая звезда Империи — ее космический зонд все еще следит за вами. Не исключено, что нам снова придется вмешаться.

— По крайней мере, мы можем остаться друзьями?

— Мне жаль, Майк, но тебе придется забыть все. — Инопланетянин коснулся лба калифорнийца…

Десятилетний Поль, младший сын Чака Чакворда, лучшего друга Нормана, вбежал на веранду дома в пригороде Лос-Анджелеса.

— Сэр, я нашел в вашем гараже кусочек черного металла. Что это?

— Мало ли всякого хлама в гараже, — ответил Майк, не отрываясь от газеты.

— Он очень черный и легкий. Можно я возьму его себе?

— Возьми, конечно.

"Где-то ударил колокол, заскрипели пружины катафалка. Над Землей поднималось черное крыло СПИДа", — прочел Майк.

Дослушав до конца кассету, я как зачарованный долго сидел молча, размышляя о том, мог ли вирус СПИДа иметь инопланетное происхождение? Впрочем, пусть над этим ломают голову специалисты. Покопавшись в кассетах, я выбрал одну из них с интригующим названием "Бордель на астероиде" и замер за пишущей машинкой, ожидая, когда из динамиков послышится знакомый голос детектива, приоткрывающий следующую страницу своей поразительной судьбы…

VII Бордель на астероиде

— Разденьтесь, девушки, покажите, на что вы способны. — Владелец публичного дома астероида третьей планеты Империи Ен-Би придирчиво разглядывал проституток. — Пройдитесь!

Зазвучала музыка, и красотки, разом повернувшись, продефилировали по сцене.

Все было как на обычном конкурсе красоты, с той лишь разницей, что выбиралась не королева, а исполнительница секретного задания. Ей предстояло посетить планету Земля и доставить оттуда семя гомо сапиенса — человека разумного.

Сложность и опасность поручения определяла и повышенный гонорар, сумма которого многократно превышала годовое жалованье обычной космической проститутки. Поэтому, несмотря на риск, желающих посетить Землю было больше чем достаточно.

— Стоп! — Музыка умолкла. Ен-Би поманил пальцем очаровательную девушку с большими выразительными глазами. — Как тебя зовут?

— Эола.

— Отлично. Останься. Остальные свободны.

Так начались похождения космической проститутки по имени Эола.

— Входи, парень, выпить хочешь? — Тучный мафиози налил Майку стакан виски с содовой.

Майк Норман молча показал связанные руки.

— Развяжите, — распорядился главарь гангстерского синдиката.

Да, несомненно, это был Джозеф Лучьяно, человек, по следам которого два года шел Интерпол. Его маленькие глазки, пухлые губы выглядели вполне безобидно, но Майк знал, что каждый, кто хотя бы раз видел его лицо, должен был либо умереть, либо служить этому кровавому монстру. Ни то ни другое Майка не устраивало. Однако предстояло сделать выбор.

— Сколько тебе платят в полиции, парень? — Лучьяно, прищурясь, с издевательской улыбкой скотника, покупающего свинью, посмотрел в глаза Майку, и именно этот взгляд определил его дальнейшую судьбу.

— Пятьдесят тысяч долларов в год, — ответил Норман.

— У нас ты получал бы в десять раз больше.

— Мне хватает. — Майк поставил невыпитый стакан на стол.

— Ты мне нравишься, парень. — Лучьяно продолжал улыбаться, но теперь от его улыбки веяло могильным холодом. — Но пойми и меня. Я не могу отпустить тебя… живым, — закончил он неожиданно резко.

— Я знаю.

Майк спокойно смотрел в глаза гангстеру, поражаясь тому глубокому внутреннему покою, который вдруг охватил его. Всю жизнь он пытался что-то приобрести и вдруг испытал странное удовольствие от возможности все потерять, оставив только честь, но оставив навсегда.

— Как знаешь, иди подумай до утра. — Лучьяно проводил пленника суровым взглядом.

— Вставай, легавый. — Джек Горилла, огромный негр с выбитыми передними зубами, пнул Майка в лицо. — На том свете выспишься!

Стоящие вокруг бандиты захохотали. Их смех был похож на лай койотов, обступивших добычу. Майк молча поднялся. Теперь ему предстояло сделать последние в своей жизни шаги от кучи сена, брошенной в угол сарая, до ямы, вырытой во дворе. К своему удивлению, страха он не испытывал. Гораздо больше угнетала мысль, что придется умереть от руки этих ублюдков.

Подталкивая Майка стволом пистолета в спину, щербатый негр вывел его во двор. На краю ямы повернул лицом к себе, и Майк увидел совсем близко лица врагов.

— На колени! — приказал Горилла.

Майк пригнулся и вдруг с ужасающей силой ударил великана в подбородок. В ту же секунду пистолет щербатого был в руках Майка. Грохнул выстрел. Негр упал на свежевырытую землю.

Мощным ударом ноги Майк опрокинул стоящего рядом и по инерции ринулся в самую гущу бандитов, как медведь в стаю дворняжек. На них обрушился каскад ударов каратэ, кун-фу и русского самбо. Расшвыряв врагов, Майк бросился к открытому джипу. Взревев мотором, машина рванулась с места. И только тогда сзади раздалось несколько нестройных выстрелов.

Однако Майк знал, что это только начало. И словно в подтверждение его мыслей, показалась погоня — черный "мерседес", ощерившийся выставленным в окна оружием.

Крепко стиснув зубы, Майк выжимал всю мощь мотора, стремясь как можно скорее миновать зону, контролируемую мафией. Но "Мерседес" неумолимо настигал. Когда он приблизился на расстояние пистолетного выстрела, Майк быстро обернулся и нажал на спуск. Лопнувшим пузырем жевательной резинки щелкнул боек. Магазин был пуст.

В зеркальце Майк увидел, как высунувшийся по пояс из окна "мерседеса" бандит поднял автомат. Пули защелкали по джипу. Он завилял на простреленных шинах и остановился.

— Все!

Майк взял в руки монтировку и, выйдя из джипа, встал на асфальте, широко расставив ноги. Он видел, как из "мерседеса" выскакивают вооруженные люди, как, окружая его, медленно приближаются, держа пальцы на спусковых крючках. И вдруг тишину безлюдного шоссе разорвал грохот полудюжины автоматов. Словно во сне, Майк видел пляшущие огоньки на концах стволов. Но чудо! Не долетая до него, пули падали на асфальт, как горох из порванного мешка.

Потом стало темно. Не было ни гангстеров, ни шоссе. Майк лежал на чем-то мягком, как вода, ласково и послушно повторявшем линии его тела. Бандиты, заманившие его в хитроумную ловушку, пытки, бешеная погоня и стрельба — все это было в далекой прошлой жизни.

— Майк, ты проснулся? — Тихий мелодичный голос раздался совсем рядом.

— Кто здесь? — неуверенно спросил Норман.

И сразу стало светло. Перед ним стояла девушка неописуемой красоты. Майк готов был поклясться, что никогда прежде не видел ее. И в то же время в ней было что-то до боли знакомое, от чего сладко замирало сердце.

С трудом оторвав от девушки восхищенный взгляд, Майк огляделся по сторонам… и обомлел. Он лежал в каюте летающей тарелки, зависшей над золотым калифорнийским пляжем. В панорамные окна были отлично видны загорающие. Они проходили мимо, не замечая НЛО, смотрели сквозь него, как сквозь пустоту. Эта беспомощность людей перед техникой инопланетян и в то же время их феноменальная способность видеть сквозь предметы поразили Майка лишь на мгновение, потому что в следующую секунду он снова восторженно смотрел на девушку — ее красота завораживала. Темные вьющиеся волосы, изумрудно-зеленые глаза с темно-карим ободком, ее… Майк вдруг понял, что девушка так совершенна, что можно часами любоваться одним лишь ее мизинцем или стройной ножкой. А взглянуть на нее обнаженную было бы так же безрассудно, как, отняв от глаз темное стекло, смотреть на полуденное солнце…

— Если бы не вы, меня бы уже на свете не было, — смущенно пробормотал Майк. — Вы спасли мне жизнь…

— Меня зовут Эола, — перебила девушка, — идемте купаться.

Невидимый транспортер перенес их на горячий песок пляжа. Здесь Майк почувствовал на себе липкий холодный взгляд. Он быстро повернулся — сзади него стоял негр-уборщик, лицо которого показалось Норману знакомым. Еще минута — и он непременно вспомнил бы, где его видел. Но в это время легкая и стремительная Эола со звонким смехом побежала к воде.

Ласковая пенная волна подхватила их. И тут Майк заметил, что девушка плывет без купальника. Что-то сладко потянулось, напряглось в нем, и часто-часто забилось сердце. Как это было не похоже на все то, что он знал раньше!

Когда они вышли на пляж, девушка снова была в купальнике, но в глазах Майка по-прежнему золотыми рыбками играли ее стройные ножки. От этого видения он не мог отделаться и позже, когда они снова оказались на борту летающей тарелки. Здесь, как во сне, преодолевая робость, он вдруг упал на колени и начал неистово целовать эти ножки. Наконец, пышные волосы, изумительной красоты глаза и две золотые рыбки, пляшущие, играющие, как в воде, оказались под ним. И тотчас мощные импульсы, истязающие болью и сладостью, сотрясли его тело. В этот акт любви он вложил всего себя, все свои силы и, может быть, несколько лет жизни. Он вдруг отчетливо понял, что никогда больше не будет способен на такое.

С тихим стоном Майк оторвался от девушки. И немедленно ловкие ласковые пальчики сняли с него презерватив, тяжелый, как спелая слива.

— Я сейчас. — Эола исчезла. И тут же появилась вновь — еще более прекрасная в полупрозрачном халате из блестящей серебристой ткани.

Майк медленно возвращался к реальности из сладкого дурмана чувств, где не нужно было ни говорить, ни думать. Теперь ему хотелось так многое спросить у этой девушки, похожей на прекрасное сновидение.

— Эола, сядь ко мне, — попросил он, подвинувшись на своем инопланетном ложе.

Майку стало немного не по себе. Однако оно и в самом деле было неземным.

— Какой ты… — Эола погладила Нормана, нежно глядя ему в глаза. — Наши мужчины совсем не такие, они, как пауки, вечно в делах.

— Как это? — не понял Норман.

— Какой ты! — Эола наклонилась, поцеловала Майка горячими яркими губами, и Норман почувствовал клубничный аромат ее губ.

— Эола, наверное, я сумасшедший. — Майк обнял, прижал ее к себе.

— Почему, милый?

— Ну разве нормальный человек может воспринять все это как должное? — Майк обвел взглядом внутренности летающей тарелки, задумчиво погладил родинку на щеке, и его вдруг охватило странное чувство, как будто все это уже было — летающая тарелка, прекрасная девушка… в какой-то неведомой прошлой жизни.

— Мне не нужен нормальный, мне нужен ты. Ты бесстрашный рыцарь. Я долго тебя искала. Я видела, как ты расправляешься с врагами, восхищалась тобой. О таких, как ты, в старину слагали баллады.

— Я просто полицейский, — смутился Майк.

— Посмотри сюда. — Эола подвела его к панорамному окну. — Разве здесь есть еще хотя бы один такой атлет, как ты?

Майк взглянул в окно. Посреди пляжа стоял Джек Горилла, а рядом с ним негр-уборщик. Отчаянно жестикулируя, он показывал на то место, где их с Эолой после купания подхватил транспортер.

Чертыхаясь и ругая всех легавых на свете, Джек Горилла тащился с пляжа. Приказ Лучьяно был краток и категоричен — убрать Нормана. На все давалось пять дней. В случае неудачи люди Лучьяно на шестой день придут уже за его собственной головой.

Горилла ненавидел неблагодарного Лучьяно, которого он столько раз спасал от электрического стула, ненавидел его висельников-наркоманов, но более всего… Горилла зло сплюнул. От одной мысли об этом легавом у него начинала дергаться правая бровь. Даже без всякого приказа он готов был разделаться с ним. Но проклятый полицейский с фантастической ловкостью ускользнул из его рук. Ничего, в этом курортном городишке ему не так-то легко будет спрятаться. Горилла, усмехнувшись, погладил под пиджаком шершавую ткань бронежилета, спасшего его накануне.

На третий день своего пребывания на борту летающей тарелки Майк сидел в рубке пилота, одолеваемый раздумьями. Эола была по-прежнему очаровательна, но ее интерес к нему угасал. Майк мучительно искал причину такого охлаждения. Все летело к черту. Какими наивными казались ему теперь мечты жениться на Эоле, убедить ее остаться среди землян, сделать из НЛО самый фантастический музей в мире с входным билетом в тысячу, нет, в десять тысяч долларов!

По мере того как Эола становилась все более рассеянной и невнимательной, чувства Майка не только не угасали, напротив, усиливались с каждым часом. И наконец перешли все границы разумного — Майк решил взорвать эту проклятую летающую тарелку, отрезать Эолу от тех невидимых далеких миров, которые неизбежно должны были вернуть ее себе.

Майк начал исподволь готовить диверсию. Пользуясь малейшим предлогом, он старался попасть в труднодоступные места НЛО, где можно было надежно спрятать заряд большой мощности.

Однако, когда он видел девушку, грустно сидящую у панорамных окон коскора, ему становилось невыносимо жалко ее, его охватывал стыд за свой коварный замысел.

Разве мог он предположить, что Эола вовсе не нуждается в его жалости? Второй день подряд она ждала появления того гигантского свирепого негра, которого как-то раз видела на пляже. Его бычья шея, пудовые кулаки и мощный торс были как раз то, что надо.

VIII Белая девушка с пляжа

Джек Горилла, замаскированный под пляжного продавца мороженого, разинул от изумления щербатый рот, когда белая девушка, словно сошедшая с экрана, наступила ему на ногу. Не снимая своей изящной ножки с его слоноподобной лапы, она поманила его за собой. Горилла поднялся и, забыв закрыть рефрижератор с искусственным льдом, двинулся за ней. Но не успел он сделать и десяти шагов, как перед ним выросла стена. Стена была сбоку и сзади. Негр взревел и выхватил револьвер. Но громкий женский смех заставил его тут же спрятать оружие. Обернувшись, он увидел девушку с пляжа. Обнаженная, в черных лайковых сапогах до колена, она стояла, прислонившись к стене. Ее густые белые волосы доходили до бедер. А большие голубые глаза навыкате смотрели весело и вызывающе.

О, это определенно была девушка его мечты! Срывая с себя одежду, негр бросился к ней. Но девушка легко ускользнула, и он с разбега врезался в стену. Горилла повалился на спину и принялся стягивать с себя брюки, потом дернул могучей десницей белую официантскую куртку, и она повисла в его руке, как паутина, сорванная с дерева.

Пригнувшись по-обезьяньи и раскинув руки в стороны, он начал подкрадываться к девушке, пытаясь ее поймать. Взвизгнув, она отскочила и вдруг, поскользнувшись, медленно опустилась на пол этой черт знает как возникшей душевой комнаты. В ту же секунду Горилла лежал возле нее, похохатывая и гладя ее по пышному, дебелому заду. В ответ его коснулись ласковые пальцы. Горилла понял намек. Сопя он взгромоздился на партнершу и отпустил только тогда, когда все было кончено. Он перевалился на бок, позволив ей снять с себя презерватив…

Услышав какой-то шум на борту, Майк, осторожно ступая, пробрался в нижний ярус. Не решаясь зажечь свет, он стоял в боковом шлюзе, когда мимо него прошла незнакомая голая блондинка в высоких черных сапогах, а с ней какой-то господин огромного роста, лица которого он не успел разглядеть.

— Завтра в семь, — услышал Майк обрывок ранее начатой фразы.

Норман бросился наверх, приник к панорамному окну, впившись взглядом в клочок пляжа, где обычно опускался воздушный транспортер. Неизъяснимая тревога вдруг овладела им. Через несколько мгновений транспортер вынес на пляж высокого негра. Это был Джек Горилла!

Майк почувствовал сильную головную боль. Чтобы унять ее, он вынужден был сесть. Но это не был страх близости его смертельного врага. Это было нечто худшее.

Широко разевая клюв, мимо промчалась большая чайка. Ее беззвучный крик еще более усилил состояние тревоги. На борту происходило гадкое.

В этом отвратительном состоянии его и застала Эола, неожиданно поднявшаяся на главную палубу. Даже не взглянув на него, девушка села у окна, равнодушно взирая на удаляющуюся фигуру негра.

Яркая вспышка за бортом возвестила начало грозы. Нахмурились, посуровели волны и вдруг покрылись "гусиной кожей" дождевых капель. Горилла снял с себя рваную официантскую тужурку и, обмотав ее, как чалму, вокруг головы, зашагал прочь. Резкие порывы ветра пригибали верхушки деревьев. Люди торопливо покидали пляж. И только невидимая им летающая тарелка все также невозмутимо висела над поверхностью земли.

Майк оторвался от окна, обнял девушку:

— Эола, я в чем-нибудь виноват?

— Все в порядке, Майк.

Она сняла его руку, безучастным взглядом скользнула по лицу и, повернувшись, пошла во внутренние каюты НЛО. Так холодно она еще никогда с ним не разговаривала. Майк догадывался, что это каким-то образом связано с визитом незнакомцев.

Норман решил действовать. Около семи часов он прокрался к площадке воздушного транспортера и стал ждать. В пять минут восьмого, почувствовав легкое дуновение, Майк понял, что транспортер пришел в движение. Действительно, на площадке возникла до омерзения знакомая фигура Гориллы. Он был в клетчатом пиджаке, ярких голубых брюках и соломенной шляпе, что, по его мнению, должно было произвести впечатление на белую девушку.

Майк отлично знал, что на борту НЛО, кроме него и Эолы, никого нет. Поэтому со все возрастающим нетерпением ожидал появления блондинки, которую видел накануне. Каково же было его удивление, когда вместо нее к Джеку вышла Эола! Майк не верил своим глазам. Эола шутливо подтолкнула Гориллу локтем в бок и вихляющей походкой пошла вперед, увлекая его в глубь корабля.

Не помня себя от любви и ревности, Майк, ступая неслышно, как крадущийся леопард, пошел следом.

На какое-то мгновение он потерял их из виду, а когда нашел нужную дверь, то зарычал от ярости. В каюте, служившей душевой, он увидел обнаженную Эолу и Гориллу, снимающего с себя пиджак. Увидев Майка, Эола побледнела и отпрянула в сторону. Горилла выхватил узкий длинный стилет, с которым никогда не расставался.

— Вот так встреча! — Состроив свирепую рожу, он двинулся на Майка. — Клянусь твоими белыми волосами, крошка, я убью этого легавого!

Неожиданно бросившись вперед, негр выставил перед собой руку, и клинок, рассекая воздух, просвистел у самого горла Майка. Увернувшись, Норман нанес Горилле короткий удар в печень. Джек охнул и, продолжая наседать, отодвинулся все же на почтительное расстояние. Майк знал, что удар получился, и через несколько минут даст себя знать. А пока клинок все также зловеще блестел в руках Джека. Не сводя с него глаз, Майк молниеносно выбросил ногу и ударил врага по руке. Нож, взвизгнув, подлетел к потолку. Еще удар — и тело негра шмякнулось о стену. Еще!

Майк бил исступленно, не помня себя от ревности. Очнулся он лишь тогда, когда его кулак вместо корпуса Гориллы наткнулся на стену. Тут только он заметил, что Джек исчез. Дрожащий воздух говорил о том, что здесь только что побывал воздушный транспортер. Эолы в помещении тоже не было.

Норман опустился на холодный пол и долго лежал, стиснув руками раскалывающуюся голову. Никогда еще он не чувствовал себя таким несчастным. Его Эола — самое трогательное и дорогое, что только было в его жизни, — прелюбодействовала. И с кем!..

Джек Горилла лежал на кушетке в боковой пристройке, притулившейся к бензозаправочной станции, и, как побитый пес, зализывал раны. Удовольствие, полученное от белой красотки, безусловно превосходило все, о чем только можно было мечтать. Однако внушительная трепка, которую ему задал проклятый полицейский, едва не кончилась печально.

Джек ломал голову над этой чертовой историей. До окончания срока, отпущенного Лучьяно, оставалось всего ничего. Необходимо было как можно скорее разыскать вход в потайную квартиру полицейского. Снова и снова Джек восстанавливал в памяти каждый свой шаг, пытаясь вспомнить, где находилась дверь, отворив которую он оказался на той квартире.

Но это ему не удавалось. Он злился, отчего раны начинали болеть еще сильнее. В конце концов Джек резонно заключил, что местонахождение подпольной квартиры так или иначе связано с пляжем, и решил перебраться туда.

В рваное одеяло он завернул автомат и две гранаты, пачку галет и бутылку джина. Все это уложил на дно мусорного бачка, прикрыл сверху тряпкой и для пущей важности водрузил сверху метлу. Переодевшись в комбинезон, он стал как две капли воды похож на своего приятеля — пляжного уборщика. Тщательно закрыв комнату, Горилла вышел во двор…

Придя в себя, Майк поднялся с пола душевой, включил воду. Струя ударила в затылок, и череп загудел как пчелиный улей. Он правда чувствовал себя скверно. Предстояло объяснение с Эолой. Ее предшествующая холодность не давала Майку права наброситься на нее с упреками. Но и униженно умолять ее вернуться он тоже не мог. Все в нем трепетало от негодования и ревности. Майк не был уверен, что сумеет овладеть собой при встрече с девушкой.

Он закрыл воду и вдруг увидел что-то пестрое валяющееся на полу. Предмет оказался клетчатым пиджаком негра. Во внутреннем кармане Майк нашел письмо, адресованное Эоле. С брезгливостью и явной неохотой он начал читать. Но уже первые строчки привели его в волнение. Горилла восторгался прелестями Эолы — ее белыми волосами, большими голубыми глазами, пышным телом. В письме были даны приметы совершенно другой девушки, явно не Эолы, стройной и темноволосой.

Значит, в душевой одновременно находились две девушки? Эола и еще та — блондинка?

Майк не был бы первоклассным сыщиком, если бы в тяжелые минуты жизни разум, холодный расчет не брали в нем верх над эмоциями. Он вдруг отчетливо понял, что он считал Эолой ту, которую Горилла принимал за блондинку.

От этих странных мыслей голова шла кругом. На какой-то миг у Майка затеплилась надежда на чудо. Вот сейчас он найдет Эолу, и они вместе посмеются над его бредом.

Но все оказалось много хуже.

Когда он нашел возлюбленную на главной палубе, она даже не повернулась в его сторону. Эола была еще отчужденнее, чем прежде. Приблизившись к ней, Майк понял, что никакая сила не сможет заставить его поднять руку на эту девушку. Он все так же отчаянно любил ее.

— Эола, — выдавил наконец из себя Норман. — Зачем тебе этот мерзавец?

Эола молчала.

— Зачем ты это сделала? — прошептал сухими губами Майк.

— Это моя работа, Норман. — Эола спокойно, даже с вызовом, смотрела ему в глаза.

— Почему же ты не взяла с меня плату?

— Я взяла. И гораздо больше, чем ты мог бы мне заплатить, — твой презерватив.

— Ты сошла с ума!

— Ничуть. В нем триста миллионов сперматозоидов. В инкубаторах нашей планеты каждый из них даст жизнь. Это будут такие же сильные и смелые люди, как ты, Майк.

— Но ведь я, кажется, не давал на это согласия… Это не гуманно.

— Швырнуть этих несчастных живчиков в мусорный ящик — гуманно, а дать им жизнь — плохо… Так, по-твоему?

— И с этим негром ты поступила точно так же?

— У каждого своя работа, Майк. Кто-то должен быть полицейским, а кто-то космической проституткой.

— Не говори так, прошу тебя!

Майк в отчаянии уронил голову на руки, закрывая лицо. Каждое слово Эолы вонзалось подобно раскаленным медным гвоздям в его горячий лоб.

— Ты ревнуешь, Майк?

— Нет, не ревную, ведь Джек был с другой.

— Откуда ты знаешь?

— Все-таки я сыщик.

— Какие вы наивные, земляне. — Эола снисходительно улыбнулась. — Достаточно сконструировать вашу противоположность, и вы уже влюблены без памяти. И ведь так просто: высокому дать малышку, коротышке — высокую, блондину — темноволосую, брюнету — белую. А если еще дополнить их некоторыми штрихами из ваших сновидений, то вы просто сходите с ума.

— Так вот почему мне все время кажется, что я уже где-то тебя видел. — Майк отнял руки от лица. — Ты — моя мечта! Та блондинка — мечта негра! И это все — твои перевоплощения?

— И твоя, и его. Вы смотрите на одно и то же, но видите совершенно разное. Каждый из вас видит во мне свой идеал.

— Пусть так, но я все равно люблю тебя, Эола. — Майк осторожно, словно боясь спугнуть красивую бабочку, дотронулся до руки инопланетянки. — Скажи, чем я провинился перед тобой? Хочешь, возьми мою кровь, мое семя, но только будь со мной, — взволнованно и сбивчиво шептал Майк, все крепче прижимая к себе Эолу.

— Ты эгоист, Майк, ты упиваешься своей любовью и ни разу не спросил, хорошо ли мне? Ведь я была с тобой не в своем естественном обличии, а в чуждом мне образе человека. Скажи, смог бы ты сделать для меня то же самое, что делаю для тебя я?

— Оставаясь человеком, любить тебя такой, какой ты ходишь по своей родной планете? В твоем первозданном виде?

— Да. — Эола неожиданно озорно и нежно посмотрела на Нормана.

— Для тебя я готов на все.

— Ты уверен, что не пожалеешь об этом, Майк?

— Лишь бы ты была со мной!

— Я снова буду твоей, если ты не обманешь моих ожиданий. Но не теряй головы, что бы ни случилось.

— Я обещаю, Эола.

Приближаясь к двери душевой, Майк почти не волновался. И, лишь распахнув ее, понял, как жестоко он ошибался.

В углу сидело странное существо, похожее на гигантское, размером с сенбернара, насекомое. Его чешуйчатый панцирь отливал темно-синим, а коричневые суставчатые ноги и клешни были кое-где покрыты жесткой щетиной. Большой немигающий фасеточный глаз, приподнятый над головой, как локатор, обозревал сразу все — спереди, сзади и по сторонам.

В эту минуту отворилась боковая дверь и в душевую вошел Горилла. В руках он держал мусорный бачок с каким-то тряпьем. Увидав его, Майк отступил в нишу. Горилла поставил на пол ведро и начал торопливо снимать комбинезон. Бросив его в сторону, похохатывая, издавая нечленораздельные звуки, похожие на пение негритянских кухарок, он раскинул руки и двинулся к существу. Оно увернулось, неожиданно резво отскочив в сторону. Изловчившись, Горилла загнал его в угол, вцепился в него. И тут суставчатые конечности и щупальца существа запульсировали, извиваясь и набухая. Из них потекла отвратительная, зловонная жидкость.

— Ну, крошечка, еще, еще, — хрипел негр.

Майка выдал позыв рвоты. Горилла резко повернулся.

— Ты здесь! — Глаза Гориллы зажглись лютой ненавистью. — Я сейчас вернусь, крошка!

Неожиданно Горилла сделал выпад ногой, попав Майку в живот. Не выдержав удара, он полетел головой в стену, но успел выставить вперед руки, что спасло его от сотрясения мозга. В других обстоятельствах Майк легко бы защитился от такого удара. Но сейчас он был деморализован. Понадобилось еще два мощных удара Гориллы, чтобы в нем по-настоящему проснулся инстинкт самосохранения. В эту минуту Майк уже лежал на полу, а негр заносил над ним ногу.

Внезапно для врага Норман сделал подсечку, и Горилла рухнул на пол. Поняв, что его дела плохи, он на четвереньках ринулся к комбинезону.

"Оружие!" — догадался Майк и бросился ему наперерез.

Он успел навалиться на руку Гориллы, выхватившую пистолет. Грянул выстрел, и тело бандита, обмякнув, безжизненно вытянулось на полу.

— Прочь! Прочь отсюда! — бормотал Майк, натягивая комбинезон Гориллы. Он понимал, что пляж наверняка оцеплен гангстерами и уйти отсюда он сможет только в облике врага. Майк осмотрел содержимое мусорного бачка и вызвал транспортер.

К сожалению, Майк не мог знать, что по истечении пяти суток Лучьяно отдал приказ ликвидировать самого Гориллу, которого не без основания считал виновником бегства полицейского.

Пляж был пустынен. Но от внимательного детектива не укрылся огонек сигареты, мелькнувший на стоянке водных велосипедов, и какое-то подозрительное движение за углом бара. Сделав вид, что вытряхивает песок из ботинка, он сел на землю, вытащил из ведра автомат и приготовил к бою гранаты. Одеяло, которым они были укрыты, свернул в форме человеческого тела, поставил в изголовье ведро и осторожно отполз в сторону. Он знал, что в кромешной тьме его "кукла", распластавшаяся темным пятном на более светлом песке, вполне может сойти за спящего человека.

Майк взвел затвор автомата и стал ждать. Бандиты показались неожиданно скоро. К удивлению Майка, гангстеры шли крадучись, выставив перед собой оружие, вместо того чтобы открыто идти к своему сообщнику. Еще больше изумился Майк, когда они разделились на две группы и стали брать Гориллу в клещи, явно отсекая ему пути к отступлению.

Ближней к Майку группой руководил массивный низкорослый мужчина, в котором детектив узнал Джозефа Лучьяно. Подняв руку, бандит щелкнул зажигалкой. В ответ на мелькнувший огонек застрочили автоматы. Майк видел, как подскочило и покатилось по песку простреленное ведро. Не теряя времени, он схватил гранаты и, швырнув их одну за другой в гангстеров, рухнул на землю.

Взрывы прогремели почти одновременно. Майк почувствовал, как задрожала под ним земля, а над головой просвистели осколки. Слегка оглушенный, детектив вскочил и с колена дал очередь вслед единственному уцелевшему гангстеру, пытавшемуся спастись бегством.

— Не попал!

Подвластный какому-то странному инстинкту, Майк опустил автомат и, пройдя мимо распростершихся на песке тел, попытался найти их главаря Джозефа Лучьяно — мерзавца, на совести которого было больше загубленных душ, чем патронов в его карманах. Его не было!

Стараясь не сойти с ума от пережитого, Майк медленно уходил прочь, ощущая на себе пристальный взгляд инопланетянки.

Взятый напрокат "форд" был не Бог весть каким автомобилем. Сиденье под Майком поскрипывало, а тормоза брали только со второго качка. Но все равно это путешествие было для него чем-то значительным. Словно он ехал по острию ножа: с одной стороны была неземная любовь и неземные химеры, с другой — фермерские поля, сады, тихая жизнь землян.

Руль люфтило. Машину тянуло то вправо, то влево. И сам Майк не знал, как он поступит в следующую минуту — вернется на летающую тарелку или будет гнать автомобиль как можно дальше от этого проклятого места.

Собственно, для того он и затеял поездку, чтобы разобраться в своих искореженных и запутанных, как груда ржавого металла, чувствах.

Внезапно его внимание привлекла невзрачная табличка на обочине дороги: "Племенное хозяйство Н. Цангера". Не зная еще зачем, Майк притормозил и свернул на проселок. Проехав между двух высоких стен кукурузы, он остановился у ворот крупной фермы. В загоне прогуливались упитанные бычки и коровы одной породы. Масть в масть. Копыто в копыто. Рог в рог. Их похожесть, за которой угадывалось искусственное вмешательство чьей-то воли, вызывала ощущение противоестественности.

Майк вышел из автомобиля и направился в лабораторный корпус, где мелькали люди в белых халатах. Никто его не останавливал и не спрашивал, что ему здесь нужно. Майк увидел процесс… отбора семени у быков! Как это было похоже на то, чем занималась Эола.

Майк направился к конторке хозяина фермы. За столом сидел молодой мужчина весьма приятной наружности.

— Я хочу разводить бычков, — сказал Майк. — Нельзя ли у вас купить семя, или, как это называется, эмбрионы? Я хорошо заплачу. — Он вопросительно посмотрел на собеседника.

— Именно для этого мы и существуем. Нет ничего проще, — ответил хозяин фермы.

Отъехав миль сорок от фермы, Майк вынужден был остановиться. Неожиданно, без всякой видимой причины, мотор заглох. Съехав на обочину, Норман открыл капот. Между тем стало смеркаться. Нечего было и думать продолжать ремонт в темноте. Майк вытер тряпкой испачканные руки и огляделся.

Место было невеселое. К самой дороге подходил гнилой пруд, поросший осокой. За ним, на пригорке, виднелась невесть как сохранившаяся ветряная мельница. А под пригорком притулилось заброшенное деревенское кладбище, поросшее кустарником и бурьяном. На душе Майка было неспокойно. А по мере того как сгущались сумерки, это беспокойство усиливалось. Однако пора было готовиться к ночлегу.

IX Призраки

После ужасных событий — пальбы, поножовщины — Эоле хотелось прийти в себя и расслабиться. Теперь, когда она осталась на борту летающей тарелки совсем одна, ничто не мешало ей это сделать. Лучше всего успокаивало вязание. Поэтому, пройдя на своих суставчатых ножках с присосками по стене, она выбрала уютный уголок на потолке и, пожевав слюну, чтобы она была не слишком вязкой, извлекла изо рта начало паутинки.

Ажурные узоры с орнаментами планет, на которых ей удалось побывать, стали покрывать угол. Повидала она немало. Ее работа выездной проститутки способствовала этому. За годы бесконечных командировок чего только с ней не случалось.

Но то, что она увидела здесь, на Земле, повергло многоопытную Эолу, или, как ее звали официально, Э-О, в смятение. Ее потрясла лютая ненависть и жестокость землян к себе подобным. Их изощренные, вполне современные орудия уничтожения соседствовали с почти пещерным уровнем развития всего прочего. Но было в землянах и что-то притягательное. Например, романтическая отзывчивость на любовь, которая чудовищным образом контрастировала с их кровожадностью.

Впрочем, какое ей, Э-О, до всего этого дело и стоит ли портить себе нервы из-за несуразиц, которых в Галактике так много. Главное — ей прилично заплатят. После этого вояжа на Землю она наконец-то сможет купить маленький, уютный астероид с искусственным климатом и оставить порядком надоевшую ей работу космической проститутки.

В контейнере, где хранилось семя землян, еще оставалось место, и Э-О подумала, что не мешало бы пообщаться с Норманом, чтобы пополнить его запасы.

От этих размышлений. Эолу отвлекли шум и крики, доносившиеся с пляжа. Бросив вязание, она опустилась на главную палубу. Подошла к окну. Пляж был оцеплен вооруженными людьми в униформе. На перекрестке виднелись бронированные машины с расчехленными пулеметами. Тут и там сновали журналисты и фотографы, снимавшие лежащие на земле трупы. Всем руководил какой-то важный чин в штатском.

Это был старый знакомый Майка, один из лучших детективов ФБР Рой Паркинсон. Статный, немногословный, с начинающими седеть волосами, он больше походил на приходского священника. Но от восточного до западного побережья Штатов не было другого полицейского, который не имел бы ни одного нераскрытого дела. Поэтому его вечно посылали в пекло — на самые запутанные преступления. Вот и сейчас, при всей кажущейся очевидности, дело обещало быть чрезвычайно сложным.

Прежде всего необычной была жертва преступления — банда знаменитого Джозефа Лучьяно, каждый член которой заслуживал электрического стула. Рой не скрывал своего удовлетворения. Ведь если бы полиции удалось арестовать всех этих молодчиков, в результате разных адвокатских выкрутасов кое-кто из них бы отделался пожизненным заключением или даже просто сроком. А сейчас им нужен был уже не адвокат, а священник.

"О’кей!" — пробормотал про себя Паркинсон, прищелкнув пальцами.

Судя по расположению трупов, банда брала в клещи приманку, сооруженную из тряпья и мусорного ведра, которое превратилось в настоящий дуршлаг. По просьбе Паркинсона, усатый розовощекий сержант выкопал из песка целую пригоршню пуль, выпущенных по "кукле". Вскоре Рой нашел и то место, где скрывался человек, за которым охотились мафиози. В песке отчетливо пропечатались следы носка и колена стрелявшего. Тут же лежали, поблескивая на солнце, автоматные гильзы. С этим все было ясно.

Но вот чего Рой никак не мог понять, так это, откуда взялся стрелок и куда исчез потом? Напрасно собаки-ищейки, повизгивая и виновато помахивая хвостами, крутились вокруг места, откуда он вел огонь. Как будто стрелявший опустился с неба и потом, точно таким же образом, вознесся обратно! Участие в деле вертолета исключалось. Его должен был услышать пляжный сторож, который уверял, что за всю ночь не сомкнул глаз. Но даже если он врал, боясь потерять работу, то появление вертолета наверняка спугнуло бы банду.

Рой собрал в полиэтиленовый пакет стреляные гильзы и направился к трупу ближайшего помощника Лучьяно, его правой руки. Он лежал на животе, зарывшись с разбега головой в песок. Поперек его туловища страшным пунктиром запекшихся сгустков крови прошли двенадцать пулевых отверстий. Ровно столько гильз лежало в пакете Паркинсона. Каждая пуля нашла в кромешной тьме свою цель. Эти выстрелы могли принадлежать только одному человеку — Майку Норману.

Рой улыбнулся, вспомнив этого открытого, честного парня. И тут же нахмурился — неделю назад Майк был похищен преступниками. "Похоже на то, что за смерть этой банды Норману пришлось заплатить своей жизнью", — подумал Рой и с ожесточенной решимостью принялся продолжать расследование. Но тщетно.

Пляж, оцепленный морскими пехотинцами, все так же надежно хранил свою тайну. А если кто-то и мог разгадать ее, так это были… собаки. Задрав морды, они тревожно выли на НЛО…

Глядя сквозь панорамные окна на их оскаленные пасти, Э-О невольно поджимала щупальца.

Майк откинул сиденья машины и лег на спину, накрыв ноги курткой и положив руки под голову.

Он взглянул на часы. Надвигалась полночь.

— Час вампиров и ведьм, — отметил про себя Майк.

Приподнявшись на локте, он с удивлением увидел мерцающий огонек на кладбище.

— Что за чертовщина? — Майк протер глаза. Огонек не пропал, напротив, стал еще ярче.

Преодолевая страх, Майк выглянул из-за надгробия. Вокруг костра сидело десятка два людей. Майк с ужасом узнал среди них застреленного им бандита.

Медленно раскачиваясь, они тихо пели заунывную песню, от которой мурашки пробегали по коже. Бандит вдруг разогнулся и, как пес, потянул воздух. Глаза его горели, а изо рта капала кровь. Выставив перед собой руки с растопыренными пальцами, он поднялся и пошел прямо к тому месту, где затаился Майк.

Детектив, с колотящимся, как резиновый мячик, сердцем, ждал его приближения. Подойдя вплотную, он коснулся лица Нормана холодными, как лед, пальцами. Майк попытался нажать курок, но рука его стала словно ватной.

— Ты убил нас, — сказал призрак, и Майк заметил, что его губы не разжимаются, — но нам здесь хорошо.

Майк различил среди поющих полицейского Джонсона, который год назад был застрелен шайкой Лучьяно прямо в патрульной машине. Джонсон, не замечая его, продолжал раскачиваться и петь вместе с другими.

— Это бред! — возразил Майк, ощущая, что его губы тоже не шевелятся, а язык словно примерз к нёбу.

— Здесь, с нами, твоя судьба, — продолжал призрак. — Она такая же, как мы, только она из будущего, а мы из прошлого. Хочешь, я позову ее?

"Какая чушь", — хотел сказать Норман, но не смог.

От костра отделилась фигура, не похожая на остальных. Майк увидел самого себя в мундире высокого полицейского чина в окружении своры репортеров.

В этот миг совсем рядом закричал петух, да так громко, что у Нормана едва не разорвалось сердце.

— Мы исчезаем. Петух почуял биополе, отделяющее прошлое и будущее от настоящего. Приходи к нам еще… — С этими словами призрак исчез.

— Какая чертовщина! — сказал вслух Майк.

Оглядываясь по сторонам, он искал пропавшего. Впрочем, пропал не только он. Не было ни раскачивающихся фигур, ни костра.

Превозмогая страх, Норман заставил себя подойти к тому месту, где, как ему представилось, еще дымились угли. Но там не оказалось ничего, кроме полуистлевших гнилушек. Майк вернулся к машине. Снова лег на сиденье, накрыв голову курткой так, чтобы ничего больше не видеть и не слышать.

Майк нисколько не сомневался, что случившееся только что — козни Эолы. Ее власть над ним была безмерна и цинична. Он, Майк, повторенный миллионы раз в своем семени, стал добычей чужой цивилизации. Норман представил бесконечные шеренги людей как две капли воды похожих на него. Ведь, в сущности, это его плоть, его дети. Что же ждет их в паучьем мире инопланетян? Майк твердо решил вернуться. Подрулив к пляжу, он потребовал, чтобы его отвели к старшему. Какова же была его радость, когда он увидел перед собой Роя Паркинсона!

— Старина Майк, ты жив!

Рой заключил Нормана в могучие объятия. Галдя, как стая ворон, к ним бросились корреспонденты. Защелкали затворы фотоаппаратов.

— Сэр, объясните, что здесь происходит? — Ушлый худощавый журналист вьюном проскользнул сквозь толпу коллег, выдвинулся вперед.

— Джентльмены, — Рой величественно положил руку на плечо Майка, — перед вами герой, уничтоживший банду Лучьяно.

В ответ раздались восторженные вопли журналистов и снова защелкали фотокамеры.

— Где доказательства? — закричал тот же вездесущий корреспондент.

Майк отошел на несколько шагов и, раскопав песок, извлек из него автомат. Рой поднял его над головой.

— Джентльмены, из этого оружия выпущены пули, поразившие гангстеров. А теперь минуту терпения.

Он увлек Майка в полицейский автофургон, где представители фондов, обещавших вознаграждение за поимку банды Лучьяно, бросились вручать ему премиальные чеки.

Когда Майк вышел из фургона, вновь застрекотали кинокамеры. Но мысли Нормана были заняты уже другим. Он покосился на трупы бандитов, накрытые белыми простынями, потом перевел взгляд на полицейских ищеек. Не обращая внимания на сумасшедших людей, они задрали морды и, пугливо прижимая уши, выли, глядя в пустоту над пляжем.

Значит, НЛО еще здесь.

— Извините, джентльмены, битва еще не выиграна.

Майк вызвал воздушный транспортер и исчез на глазах у изумленной прессы.

— Какой ты красивый, Майк. — Эола еще более привлекательная, чем когда-либо прежде, шла навстречу Норману. Она ласково прижалась к Майку. — Проходи, любимый, я сейчас буду готова. — Девушка исчезла в спальной комнате.

Майк прошел в дальний отсек НЛО, где собрался когда-то заложить взрывчатку. Там, за тяжелой металлической дверью, он нашел белый контейнер…

Через несколько минут он вошел к Эоле. Прекрасная до умопомрачения в своей наготе девушка лежала, невинно сжав ножки. Майк опустился возле нее на колени и принялся целовать свою мечту, обращенную в плоть, и испытал наслаждение, неведомое до него никому из смертных. Когда сладостные конвульсии схлынули, Майк снова почувствовал легкое прикосновение пальцев. Поймав руку Эолы, он отвел ее в сторону и, сняв презерватив, спрятал его в карман.

— Противный! — рассердилась Эола.

НЛО А-18, принадлежащий публичному дому астероида третьей планеты Империи, бесшумно опустился на астродром и занял свое обычное место между летающими тарелками А-17 и А-19, обслуживающими посетителей. С ленивым безразличием томящихся бездельем шоферов их пилоты наблюдали, как командир А-18 проститутка второго класса Э-О, по прозвищу Эола, спрыгнула на транспортер, кокетливо дрыгнув при этом шестью тараканьими ножками, как следом за ней на площадку выгрузили белый контейнер. С этим грузом она исчезла в дверях лабораторного корпуса.

Поднимаясь на лифте на семьдесят пятый этаж, Э-О расчесала хоботком чешую на спине и брюшке, протерла огромный глаз, мельком взглянула в зеркало, и, убедившись, что у нее все в порядке, побежала вслед за контейнером, который как раз в это время въезжал в зал секретных экспериментов. Здесь уже собралось блестящее научное общество и представители спецслужб. От нетерпеливого пощелкивания суставчатых ножек и клешней стоял невообразимый шум. Но стоило белому контейнеру, прибывшему с Земли, оказаться в зале, как немедленно воцарилась тишина.

На полированную трибуну вскочил председатель ученого совета и, крепко вцепившись в нее щупальцами, произнес краткую речь:

— Уважаемые коллеги, следуя нашему неизменному принципу покорения новых миров силами их обитателей, мы доставили с планеты Земля семя ее жителей. Должен заметить, что эти земляне довольно омерзительные существа, состоящие почти из одной воды. Они покрыты тонкой, непрочной кожурой, при малейшем повреждении из них вытекает красная пачкающая жидкость. Каждые несколько часов они испражняются… Словом, существа непривлекательные. Но дело в другом. Как ни странно, они великолепно приспособлены к жизни в суровых условиях своей планеты.

В задачу представителя публичного дома Э-О входило отобрать семя у самых воинственных и агрессивных особей, что она и сделала. Теперь нам предстоит лишь прорастить в ускорителях доставленный биологический материал, и через полгода мы получим миллионы отличных солдат, которые завоюют для нас свою же собственную планету.

— Вот оно, это семя. — Председатель распахнул люк контейнера.

И все присутствующие увидели подмененные Майком колбы с его же надписью: "Эмбрион бычий. Сорт 1".

Зазвонил телефон. Я сразу же узнал гипнотизирующий голос сиделки:

— Ну как ваши успехи, Вилли? Вы прослушали записи?

— Именно этим я сейчас занят, Дора.

— Вам удается перевести бред Нормана на современный литературный язык?

— Кажется, кое-что получается. Во всяком случае, несколько глав романа уже готовы.

— В таком случае не буду вам мешать. — Сиделка положила трубку.

Включив магнитофон, я весь обратился в слух…

X Человек без нервов

Чарльз Чакворд — "человек без нервов", один из лучших агентов ФБР, в последний раз оглянулся на здание своего ведомства. Оружие и служебное удостоверение отобрали у него еще накануне. Если бы теперь он захотел попасть туда, где прошли двенадцать лет безупречной службы, его просто не пустили бы. Мимо проходили люди, вместе с которыми он не раз лез под пули. Многие из них были обязаны ему жизнью. Еще недавно они считали за честь пропустить стаканчик с самим Чарльзом Чаквордом, но сейчас отворачивались, делая вид, что не замечают его.

Чарльз старался не обижаться на них. Репутация агента ФБР должна быть безупречной, а тот, кто забыл об этом, должен уйти.

— Эй, Чак! Постой! — Майк Норман заключил его в объятия. — Мне плевать, что о тебе говорят. Чак, я никогда не забуду о том, что ты для меня сделал. Уверен, мы еще встретимся и не только на автогонках. На, возьми. — Он незаметно сунул Чакворду что-то завернутое в носовой платок.

По тяжести предмета Чак безошибочно угадал в нем кольт 45-го калибра.

— Он тебе понадобится, — виновато улыбнулся Майк.

В самом деле, увольнение Чарльза Чакворда — грозы лос-анджелесской мафии — было для нее приятным сюрпризом.

— Спасибо, старина. — Чарльз привычным движением опустил револьвер в карман и быстро пошел прочь, чтобы скрыть от Нормана свои чувства. Ведь он был "человеком без нервов".

Тяжесть револьвера действовала успокаивающе, и Чарльз попытался вспомнить, сколько раз за последние годы он выходил на улицу без оружия. Пожалуй, такого еще не было. А сейчас кольт был тем более кстати. Во многих притонах Лос-Анджелеса скрывались убийцы, готовые свести с ним старые счеты. Теперь, когда он лишился статуса сотрудника ФБР, он наверняка покажется кому-то легкой добычей.

Чак мрачно усмехнулся. Преступники не могли знать, что сила его заключалась не в служебном удостоверении и не в особой марке оружия, а в том редком даре предчувствия, которое появлялось у него в роковые минуты. Поэтому его пистолет первым вылетал из кобуры и пули наповал укладывали бандитов.

Вот и сейчас Чак почувствовал беспокойство, легкую ломоту в суставах, которые были верным предвестником опасности. Еще не понимая, в чем дело, Чак, уже сидя за рулем своего "шевроле", подозрительно разглядывал автостоянку. И хотя ничего страшного здесь не происходило, все возрастающая тревога заставила Чака запустить мотор и снять револьвер с предохранителя.

Этот грузовик Джон Фолси приметил еще на автостоянке. Его внимание привлекли номера чужого штата и удивительно хорошая покраска, как у новенького "форда".

Порадовавшись прекрасной погоде, он открыл боковое стекло и запустил мотор своего белого "мерседеса". Выезжая со стоянки, Джон с любопытством взглянул на грузовик и тотчас забыл о нем.

Выкатившись на автостраду, он дал себе волю, и машина стремительно полетела вперед, как семечки отщелкивая мили.

Каково же было удивление Фолси, когда в зеркальце четко обозначился силуэт того самого грузовика. Он уверенно догонял "мерседес". Джон невольно прибавил скорость, но трейлер продолжал приближаться. Фолси обернулся назад, и сердце его захолонуло — в кабине фургона сидел дьявол! Страшный неземной лик склонился над рулем.

В следующую секунду мощный удар потряс машину. Голова Джона запрокинулась с такой силой, что затрещали шейные позвонки. Грузовик начисто смял заднюю часть "мерседеса".

Фолси инстинктивно вдавил педаль газа в пол, впервые пожалев, что у его машины автоматическая коробка передач, а не обычное ручное управление. "Мерседес" рванулся вперед. В какое-то мгновение Джону показалось, что ему удалось уйти от погони. Но фургон, развив умопомрачительную скорость, приближался. Непреодолимый ужас не позволял Джону взглянуть в зеркальце. Он сжался, ожидая развязки…

Джона вдавило в кресло, приподняло. В машине стало темно. "Это она летит вверх колесами", — догадался Джон. Странное ощущение противоестественности охватило его. Он словно видел себя со стороны летящим в перевернутом "мерседесе".

— А я ведь только что его купил. — Неуместная мысль предшествовала удару, после которого все погрузилось во тьму…

Очнулся Фолси в кювете. Изувеченный "мерседес" лежал на крыше. Джон осторожно ощупал голову, пошевелил руками — все как будто цело, только мелкие осколки в ладонях. Отстегнув ремень безопасности, Джон попытался выбраться наружу. Однако двери заклинило, и ему пришлось вылезать в проем, в котором еще недавно стояло ветровое стекло.

Проклятый фургон исчез. И это было хорошо. Джон с содроганием вспомнил оскаленные клыки водителя грузовика, волосатое лицо, торчащие остроконечные уши, которые легко было принять за рога…

Этот искаженный гримасой ненависти лик был настолько ужасен и реален, что прожженный университетский циник Джон Фолси первый раз в жизни искренне перекрестился.

— О Господи, — прошептал он, поражаясь тому, как в его просвещенной душе разрастается первобытный страх. Он был так велик, что когда рядом с местом аварии затормозил бежевый "шевроле", Джон неожиданно для себя бросился прочь от выскочившего из машины высокого спортивного брюнета.

Профессор бежал навстречу железнодорожному полотну, не замечая, как наперерез ему несется, громыхая вагонами, грузовой поезд…

Сделав неимоверное усилие, Чакворд кинулся на убегающего мужчину, сбил его с ног, и в ту же секунду над самыми их головами прогрохотал товарный состав.

— Простите, — смущенно пробормотал молодой профессор, — сам не знаю, что со мной.

— Пустое, — Чак невозмутимо стряхнул грязь, прилипшую к пиджаку, — обыкновенный шок. Я все видел и не поставлю за вашу жизнь и цента, — добавил он, глядя в глаза Фолси.

— Вы считаете, что это было покушение? — дрогнувшим голосом спросил профессор, отлично понимая, что так оно и есть, но все же в глубине души надеясь услышать отрицательный ответ.

— Вам когда-нибудь приходилось видеть грузовик, от которого не смог бы уйти новенький "мерседес"?

— Да, вы правы.

— Я понимаю ваше состояние, — участливо сказал Чакворд. — Но теперь вам никуда от этого не деться. Надо просто привыкнуть к опасности — и вы снова поверите в себя. Думаю, вам не следует показываться дома. Поедемте ко мне. Многого не обещаю, но пара банок пива и хот-доги найдутся.

— Хорошо, едем, — согласился профессор.

Покачиваясь в кресле-качалке и ощущая, как приятная, расслабляющая тяжесть притягивает к полу то голову, то вытянутые ноги, Фолси с интересом разглядывал холодное оружие, развешанное по стенам квартиры Чака.

Уже давно было выпито на брудершафт припасенное Чарльзом пиво, а профессор все еще не решался задать Чакворду один мучивший его вопрос.

— Вы хотите спросить, не гангстер ли я? Не так ли? — Своей проницательностью Чак поставил Джона в неловкое положение.

— Вовсе нет, — смутился Фолси.

— Тем не менее вы недалеки от истины, я бывший агент ФБР, что почти то же самое, что преступник, — пошутил Чак.

— Почему бывший? — не понял профессор.

— Не далее как вчера меня уволили за аморальное поведение. Вы когда-нибудь видели сексуального маньяка? Нет? Ну тогда он перед вами. — Чакворд с вызовом посмотрел в глаза профессора.

Впрочем, гордиться было все-таки нечем. Чак тяготился своей болезненной страстью, но ничего не мог с собой поделать. Стоило ему переспать с женщиной, как она теряла для него всякий интерес. Никакая сила не могла вернуть его в остывшую постель. Холодность и отвращение — вот два чувства, которые он неизменно испытывал после близости с женщиной. Душевная опустошенность, возникавшая при этом, немедленно заставляла его искать новую партнершу в надежде открыть в ней нечто такое, что изменило бы его образ жизни. Он был похож на шмеля, перелетающего с одного пустоцвета на другой, чтобы упиться когда-нибудь волшебным нектаром. И чем чаще его постигали неудачи, тем яростнее были поиски. При этом Чак никогда не пользовался услугами проституток, вызывавших у него еще большее отвращение, к тому же от них легко было подцепить СПИД.

— Пропади они все пропадом! — неожиданно резко закончил свою исповедь Чакворд. — Зато теперь мне никто не мешает.

— Не стоит отчаиваться, Чак, я как раз тот человек, который тебе нужен, — задумчиво произнес Фолси, все так же медленно покачиваясь в кресле.

— Это как-то связано с твоей профессией, Джон?

— Точно так же, как твоя профессия сыщика имеет отношение ко всему, что произошло со мной. Ты уверен, Чак, — можно я буду называть тебя так, — что кому-то могла понадобиться жизнь далекого от мирской суеты "книжного червя"?

— К сожалению, да. Это было тщательно спланированное убийство. Подумай сам, Джон, ведь разгонять грузовик до такой степени, что он легко расправляется с "мерседесом", это не то же самое, что купить в табачной лавке дешевенький пистолет.

— Зачем же убийце потребовались эти сверхусилия?

— Ну здесь-то как раз все просто, — рассмеялся сыщик. — Убийца надел маску, чтобы ты не узнал его, если останешься в живых.

— Нет, Чак, это была не маска.

— Ну значит, началось второе пришествие сатаны. Ты же современный, образованный человек, Джон, подумай, какую чушь ты несешь, — дьявол за рулем грузовика! Нет, это уже слишком даже для человека, перенесшего изрядную встряску. Поверь мне, дьявол нашел бы тысячу более простых способов уничтожить тебя. Сейчас важно понять другое: кому это было нужно?

— Господи, уму непостижимо. — Фолси поднялся с кресла-качалки и нервно заходил по комнате. — Я занимался несущественным — изучал взаимоотношение полов в разных религиях: христианстве, магометанстве, буддизме. Я попытался найти в священных писаниях указание на новые, еще неизвестные человечеству источники информации. Работа подошла к концу. Мы запрограммировали ее результаты и запустили их в главный университетский компьютер. Он должен выдать координаты этого источника… сегодня.

Джон не успел договорить. Над его головой раздался треск, обшивка потолка вздулась пузырем. Молниеносным броском Чак сбил с ног профессора, и они вместе покатились по полу, опрокидывая мебель, а на то место, где только что стоял Фолси, с оглушительным грохотом рухнула бетонная опора перекрытия.

— Разрази меня гром! — Чакворд недоуменно разглядывал последствия аварии. — Еще одна такая случайность, и я, пожалуй, поверю в твоего дьявола, Джон.

— Я за все заплачу, извини, это все из-за меня, — растерянно бормотал профессор, отряхивая пыль с пиджака Чака.

— Потолок я, пожалуй, простил бы тебе, Джон. Но ко мне должна прийти одна красотка вот с такой грудью. Теперь я не могу принять ее.

— И уж этого ты мне наверняка не простишь? — Джон дружески хлопнул по плечу сыщика, радуясь и поражаясь его умению не терять чувство юмора в чрезвычайных обстоятельствах.

Веселая самоуверенность сыщика начала понемногу передаваться профессору, что было для него сейчас чрезвычайно важно.

— Так на чем мы остановились? — спросил Чакворд так, словно ничего не произошло.

— Я заложил результаты исследований в компьютер…

— Едем. Думаю, в этом компьютере все дело.

Чак снял со стены старинный самурайский меч. Он никогда не был атеистом и, хотя не очень-то верил в дьявольщину, резонно заключил, что, имея дело с древними манускриптами, нелишне иметь при себе и оружие древних. Выключив свет и тщательно заперев дверь, Чак вывел своего гостя на улицу.

XI Уголовник

Билл Громила, недавно вернувшийся из заключения, лежал на мягком сиденье автобуса, загнанного в тупик, и с любопытством разглядывал голубой конверт, на котором было написано его имя. Получать письма он привык только в тюрьме, потому что, вырвавшись на волю, он вел конспиративный образ жизни, чуть не ежедневно меняя свое логово.

Тем более странно было проснуться и обнаружить рядом с собой чистый, нигде не помятый конверт. Громила надорвал его, и на пол упала крошечная записка. Прочитав, Билл скомкал ее и тут же сжег в пламени зажигалки.

— Ну что же, пора, видно, расквитаться. — Неожиданно для себя он скрипнул зубами. — Сволочь! Ублюдок! Полицейская свинья!.. — прохрипел он, сжимая волосатые кулаки.

На него нахлынули воспоминания. В памяти вдруг неожиданно ярко всплыло, как к ним в банду пришел новичок — высокий, спортивный брюнет с белозубой улыбкой и поразительным хладнокровием, как одного за другим стали арестовывать членов банды. Последним взяли его — Билла. И сделал это тот самый новичок, оказавшийся легавым. Скрутив ему руки и надев железные браслеты, новичок запихал Билла под кровать, а сам в это время на той же самой кровати забавлялся с Джеки — подружкой Громилы.

Пыль из матраса щекотала Биллу нос, из глаз у него текли слезы. Он до сих пор не мог понять, чем они были вызваны. Унижение, пережитое Громилой, было так велико, что он никому не рассказал об этом эпизоде, поклявшись отомстить легавому.

И вот этот день наступил! На всякий случай Билл решил проверить содержащуюся в записке информацию. Выбравшись со свалки, он позвонил по телефону-автомату Питеру Шлиману — скользкому типу, который знал все про всех.

— Хэлло, Пит! — поздоровался Громила дрожащим от волнения голосом. — Это правда, что Чакворда выперли из ФБР?

— Сущая правда, чтобы мне сдохнуть, — обрадованно подтвердил Шлиман. — Все ребята только об этом и говорят. Сам знаешь, он насолил многим. — Пит по-бабьи захихикал. — Ты что-то задумал, Билл?

— Вот еще, он же такой симпатяга, этот Чакворд, — сквозь зубы ответил Громила и положил трубку.

Вернувшись в автобус, он тщательно надраил пистолет, на обломанном оселке отточил корсиканский кинжал и прилег отдохнуть, пытаясь успокоить расшалившиеся нервы. Залетевшая в выбитое окно оса прожужжала над ухом. Билл махнул рукой, отгоняя насекомое, и обомлел — рука стала огромной, как надутая резиновая перчатка. Этой гигантской десницей он схватился за поручень, пытаясь встать, и металлическая опора, жалобно скрипнув, согнулась. Билл, тяжело дыша, чувствовал, как раздается грудная клетка, как наливаются силой могучие бицепсы.

— Что делает злоба с человеком, разрази меня гром, если я не разорву голыми руками этого ублюдка!

Треснув, полетели на пол оторвавшиеся пуговицы, разошлась по швам синтетическая рубашка. Без всякого испуга, как за чем-то само собой разумеющимся, Билл наблюдал, как вздуваются мышцы, превращая его в настоящего Голиафа. Единственное, что беспокоило при этом Громилу, как-бы чудодейственная сила не покинула его раньше предстоящей схватки.

Черная, непроглядная ночь окутала университетский городок. Чуть слышно шурша мягкими шинами, "шевроле" крался по его спящим улицам. Чак специально не зажигал фар. Чувство надвигающейся опасности обострялось с каждой минутой. Поэтому вместо того чтобы поехать к главным воротам лабораторного корпуса, он сделал изрядный крюк и подрулил к боковой пристройке.

— Идем, Джон, — прошептал сыщик.

Крадучись, словно воры, мужчины пошли вдоль стены здания. Чак осторожно ощупывал каждое окно, пока не нашел то, что искал, — приоткрытую оконную раму. Подцепив шпингалет лезвием карманного ножа, он открыл окно и исчез в его темнеющем проеме. Вслед за ним в окно влез профессор.

— Иди вперед, Джон, не зажигай свет, — прошептал Чакворд.

Стараясь ступать как можно тише, они поднялись на второй этаж, где за дверьми с кодовыми замками стоял сейф. Именно туда Фолси, уезжая, приказал положить результаты исследования, как только они будут получены с компьютера.

— Вот она! — распахнув железную дверь, Фолси схватил черную пластмассовую коробку.

И тотчас в зале вспыхнули все светильники. Сокрушительный удар в дверь разнес ее в щепки. На пороге, жестоко улыбаясь, стоял Билл Громила.

Щепки еще не успели опуститься на пол, как один за другим прогремели три выстрела. Чак ожидал, что Громила рухнет к его ногам. Но тот лишь покачнулся и медленно двинулся на детектива. Чак с удивлением смотрел на слоноподобное существо, отдаленно напоминавшее Билла Громилу, которого он когда-то знал.

— Беги к машине, Джон, я его задержу!

Чак выхватил из прибора электрический кабель и, как лассо, накинул на шею великана. Громилу перекосило. Схватившись за кабель, он разорвал его в клочья. Но это дало Чаку несколько секунд, и он отлично ими воспользовался. Вскочив на подоконник, Чак выбил ногой стекло и выбросился из окна, подогнув ноги.

Чак опустился точно в центр клумбы. И хотя второй этаж лабораторного корпуса был не Бог весть какой высоты, а земля пушистой и ухоженной, он все-таки упал на бок. Это, безусловно, его спасло, потому что на том месте, куда он упал, вскипели фонтанчики земли, поднятые пулями. Это Громила разряжал пистолет вслед беглецу. Чак отлично видел его силуэт на фоне ярко освещенного окна. Детектив поднял револьвер, но тут же опустил его — стрелять в великана было бесполезно.

Прокравшись вдоль стены к автомобилю, Чак кинулся за руль. С выключенными фарами "шевроле", словно призрак, пронесся по сонному городку.

Всю ночь Чак гнал машину, заметая следы. Когда глаза начинали слипаться, он отдавал руль Джону, и гонка продолжалась. Чакворд больше не сомневался, что они столкнулись с могущественными аномальными силами. Называть их дьявольщиной он все-таки не торопился.

Что детектив мог противопоставить враждебным силам, практически не располагая информацией? Ничего. Надо было скрыться, чтобы выиграть время. Все свои надежды в эту минуту Чак возлагал на черную пластмассовую коробку, лежащую вместе с самурайским мечом в багажнике автомобиля.

Под утро "шевроле" остановился у невзрачного кемпинга. Здесь беглецы сняли двухместный номер, и профессор, сгорая от нетерпения, немедленно принялся за работу. В этот миг снисходительный и властный Чакворд превратился в исполнительного ассистента. По первому знаку профессора он несся то в ближайший супермаркет, то за географическими картами, то за туристскими справочниками и счетными машинками.

Фолси работал лихорадочно, понимая, что враги не дадут долгой передышки.

К вечеру все было закончено. Фолси устало откинулся на спинку плетеного кресла и ткнул пальцем в карту:

— Здесь! Неизвестный источник информации здесь!

— Как это может выглядеть? — спросил Чак.

— Не знаю, вероятно, там мы найдем некий "ковчег завета" или что-то еще более загадочное.

— Уверен, именно для того, чтобы ты никогда не узнал об этой точке на карте, тебя и пытались убить, Джон.

— Вряд ли теперь ты останешься в стороне, Чак.

— Да, мы с тобой в одной связке, — согласился детектив.

— Я все же хотел тебя спросить, — начал нерешительно профессор. — Не лучше ли будет, если я обращусь в полицию?

— Не уверен, — возразил Чакворд, — прежде чем они тебе поверят, произойдет еще несколько покушений, подобных тем, что были. Я оптимист, но не настолько, чтобы злостно искушать судьбу.

— Что же ты предлагаешь, Чак?

— Немедленно ехать. Постараться достичь тайника раньше, чем они доберутся до нас.

— Тогда в путь.

Ранним утром, когда обитатели кемпинга еще спали, они на цыпочках прошли мимо дремавшей горничной и, усевшись в запыленный "шевроле", отправились в путешествие.

На ближайшей бензоколонке Чак купил несколько канистр высококачественного бензина и разместил их на заднем сиденье машины. Отъехав с полсотни миль от бензозаправки, он остановил автомобиль на обочине. Выгрузив из автомобиля самое необходимое, он обмотал тряпьем самурайский меч и спрятал его среди вещей. Потом пеньковой веревкой привязал спицу руля к зеркалу заднего вида, зафиксировав таким образом колеса в нужном положении. Включив мотор, он тронул машину с места и тут же кубарем выбросился на асфальт.

Набирая скорость, "шевроле" понесся по дороге. Не вписавшись в поворот, машина перекатилась через ограждение и полетела с обрыва. Гулким хлопком вырвались из ущелья пламя и черные клубы жирного нефтяного дыма.

Чак не сомневался, что уже на следующий день известие об этой катастрофе докатится до Громилы, а пока полиция разберется, в чем дело, они с Джоном будут уже далеко.

Однако кое в чем Чак ошибался. Он по-прежнему подходил к Громиле с обычными человеческим мерками, а они были неприменимы к существу, в которое вселился дьявол. Именно таким существом был теперь Билл. Вот почему интуиция, способность разгадать козни врагов, на этот раз подвела детектива. Такого противника у него еще не было.

Повинуясь какому-то внутреннему голосу, Билл Громила резко затормозил и повернул украденную "хонду" на проселочную дорогу. Сверхмощный мотоцикл с трудом тащил великана, похожего издали на стог сена, брошенный на детскую коляску.

Подъехав к кемпингу, недавно покинутому беглецами, и обнаружив их отсутствие, Билл пришел в ярость. Разорвав металлический корпус холодильника, он намотал его жесть, словно полотенце, на правую руку и, действуя ею, как тараном, пошел крушить все подряд. Сонные постояльцы с ужасом выскакивали на улицу. Никто не пытался оказать сопротивления. Только хозяин кемпинга — седовласый старик, всю жизнь копивший на этот дом, нашел в себе силы встать на пути Громилы. Он вскинул руку, в которой был зажат топор, и тут же его череп был размозжен железным кулаком Билла.

Вид крови еще сильнее разъярил великана. Оказавшись в углу здания, он несколькими ударами сокрушил опоры, и все строение, накренившись, с шумом и треском осело на землю. Только тогда Билл вернулся к мотоциклу и, повинуясь тому же внутреннему голосу, взгромоздился на него и помчался дальше.

На место аварии "шевроле" он опоздал всего лишь на несколько минут. Оставив мотоцикл наверху, он спустился в ущелье. Повсюду на камнях дымились обрывки сидений, валялись искореженные клочья металла. "Шевроле" лежал на самом дне, разорванный взрывом на бесформенные пылающие части. Огонь был так жарок, что великан не мог подойти к нему близко.

Лишь частью своего сознания он воспринимал происходящее. Поток его мыслей был сосредоточен на одном — внимать внутреннему голосу, беспрекословно выполнять его команды.

— Эй вы там, это я вам говорю, — услышал Билл незнакомый голос, звучащий откуда-то сверху.

Громила поднял голову. На краю ущелья стоял полицейский и целился ему в лоб.

— Поднимитесь ко мне, и без фокусов. Я стреляю метко, — предупредил шериф.

"Иди", — прозвучало в голове, и Билл не спеша начал подниматься по уступам. Наверху он увидел полицейскую машину. За рулем сидел краснощекий сержант без фуражки. Другой, тот, что стоял на краю, продолжал держать его на мушке.

— Руки за голову! — приказал сержант.

"Убей их!" — отчетливо раздалось в голове великана.

Медленно и неотвратимо он двинулся на шерифа. Загремели выстрелы. Полицейский одну за другой вбивал пули в грудь Громилы, а когда боек щелкнул вхолостую, закричал и отшвырнул оружие. Но было поздно. Огромные лапищи обхватили горло шерифа.

Со своей страшной ношей Громила направился к полицейской машине. Водитель, дав газ, попытался скрыться. Но быстрым движением Билл ухватил автомобиль за задний бампер. Поднял его. Вхолостую закрутились оторванные от земли колеса. Протащив машину с бешено ревущим мотором поперек шоссе, Громила швырнул ее в ущелье, прямо на обломки догорающего "шевроле".

"Отлично, Билл!" — прозвучал тот же голос, и Громила, повернувшись лицом на запад, издал рычание, от которого могли бы содрогнуться обитатели джунглей.

"Ищи их, они недалеко!" — раздалось в ответ.

XII Колонна

Чувствуя себя в полной безопасности, Чак наблюдал, как его спутник вольготно устроился в кресле авиалайнера "Айр-Африка". Профессор, несмотря на выпавшее на его долю испытание, выглядел хорошо, и Чак подумал, что с его внешностью вполне можно было бы сниматься в Голливуде — красивое лицо, пропорциональная фигура, большие выразительные глаза и мягкие манеры выделяли Джона среди пассажиров.

Самолет вырулил между тем на взлетную полосу. Взревели турбины, унося беглецов навстречу неминуемой и скорой развязке.

Приземлившись в аэропорту богом забытой страны, Джон преобразился. Куда делись его флегматичность и нерешительность! Он энергично отдавал приказы нанятым проводникам, носился по магазинам и лавчонкам, закупая снаряжение, и уже на другое утро маленький отряд, состоящий, из американцев и трех носильщиков, выступил в джунгли.

Нетерпение гнало беглецов навстречу цели, которая манила и пугала их.

На третий день пути джунгли расступились, и путешественники увидели перед собой священную гору. Идти дальше носильщики категорически отказались. Напрасно Чак предлагал сначала удвоить, а затем и утроить жалованье. Черная гора с сокрытой в ней ритуальной пещерой внушала местным жителям непреодолимый суеверный ужас.

Чаку с Джоном пришлось оставить проводников в лагере и отправиться в путь одним.

К полудню они были у цели.

Вьющиеся растения и ветви закрывали вход в святилище. Чак осторожно раздвинул зеленый полог, пропуская Джона вперед. Пещера была сухой и огромной. Из боковых расселин сюда проникал дневной свет. Посреди святилища стояла, отливая металлическим блеском, колонна, похожая на афишную тумбу.

— Господи, неужели свершилось! — Джон направил луч фонаря на колонну.

Вся она, сверху донизу, была испещрена мелкими, но достаточно четкими цифрами. Джон достал фотовспышку и, медленно обойдя металлический цилиндр, заснял всю его цифровую роспись.

Но не успел он убрать фотоаппарат, как послышался звук, похожий на шипение тысяч змей. Вспыхнув холодным фосфоресцирующим светом, засветились своды пещеры. Из ее глубины медленно, словно отслаиваясь от камней, появилось внушающее ужас существо. Его горящие красные глаза, остроконечные уши, столь похожие на рога, были до боли знакомы профессору.

— Дьявол! — чуть слышно прошептал он.

Змеиное шипение усилилось. Что-то мягкое и невидимое обволакивало руки, ноги, шею Чака. Полнейшая апатия охватила его, и самурайский меч опустился в безвольных руках.

Дьявол приблизился к нему, и Чак увидел клыки, целящиеся прямо в горло.

В колонне вдруг что-то щелкнуло. Резкий звук оборвал наваждение, и в ту же секунду самурайский меч надвое рассек чудовище. Кровь брызнула на одежду Чака. Обе половины чудовища, конвульсируя, принялись скакать по скользкому полу пещеры. И вдруг… кровоточащие обрубки на глазах изумленных путешественников начали менять форму, превращаясь в двух маленьких дьяволов — точные копии первого.

Отпрянув от шагнувшего к ним Чака, они с шипением исчезли в глубине пещеры.

— Боже праведный, бежим отсюда! — Фолси, бледный как полотно, потянул Чака прочь из пещеры. — Скорее, скорее в обратный путь! И ради всего святого, береги мой фотоаппарат. Сейчас он мне дороже жизни.

Обратный путь приятели проделали, переодевшись в чужое платье, не без основания полагая, что силы зла еще не повержены…

Уже в аэропорту, коротая последние часы перед вылетом в Штаты за джином и апельсиновым соком со льдом, Чак случайно выглянул на улицу. Прямо напротив кафе, в котором они прохлаждались, остановился огромный человек в широкополой соломенной шляпе. Билл Громила!

Схватив ничего не понимающего профессора, Чак поволок его на кухню. С грохотом отворилась входная дверь. Так мог войти в помещение только Громила.

Маневрируя между кипящими чанами, путешественники пробрались в конторку хозяина. Получив четвертной, он без лишних слов выпустил их через окно на улицу. Оказавшись на тротуаре, Чак на всякий случай дотронулся до ремня из буйволовой кожи, куда была вшита кассета профессора с заснятой колонной. В ней, в этой пленке, таилась разгадка фантастических иррациональных событий последних дней. Чак вдруг отчетливо понял, что еще никогда в жизни не занимался таким серьезным и важным делом. Никогда от его самообладания, находчивости и решимости не зависело так много. Он не имел права проигрывать эту последнюю партию с дьяволом.

Звон бьющейся посуды и крики прислуги говорили о том, что Билл уже добрался до кухни. Как остановить проклятого монстра? Детектива неожиданно осенило. Чак кинулся к грузовику хозяина. Быстро размотав буксирный трос, сделал из него петлю. Он разложил ее под окном кафе и бросился в кабину.

— Жди меня в аэропорту, Джон! — успел крикнуть Чак, видя, как стена трясется и осыпается под могучими ударами Громилы. — Лови!

Из окна машины вылетел пояс с пленкой. Подхватив его, Джон побежал в переулок.

Ободрав руку до крови, Чак вырвал провода зажигания, замкнул их напрямую и радостно застонал, когда мотор завелся. Теперь Чак перевел взгляд на стену кафе. И вовремя! В проломе показался Билл, с головы до ног осыпанный штукатуркой. Шаг! Еще полшага! И когда ноги великана оказались в петле, Чак дал полный газ!

Трос захлестнулся вокруг ног Билла, и грузовик поволок его за собой. Чак, не снимая правую руку с клаксона, управлял левой. Поднимая клубы пыли, грузовик помчался по безлюдным в этот знойный полдень улицам и оказался на загородной дороге. Поддавая газ, Чак молил Бога, чтобы стальной трос не перетерся об асфальт. Это должно было произойти с минуты на минуту.

Наконец впереди показался мост и мутная полоса реки. Сейчас жизнь Чака зависела от ее глубины.

— Черт их знает, эти африканские реки!

Чак выкрутил руль вправо. Пробив перила, машина полетела вниз, увлекая за собой монстра. Перед глазами Чака возникло плывущее бревно, и тотчас удар о воду потряс грузовик. В кабине потемнело. Она неотвратимо погружалась во мрак. На удивление мягко грузовик коснулся дна. В щели кабины хлынули струи, она быстро заполнилась водой. И это было жутко. Хотелось разбить стекло и выброситься наружу. Но детектив знал, что, прежде чем открыть дверцу, надо дать кабине по крайней мере на две трети заполниться водой.

— Пора!

Чак глубоко вдохнул, открыл дверь и, оттолкнувшись ногами от машины, пошел вверх. И тут сквозь толщу воды он увидел картину, глубоко потрясшую его: Громила стоял на дне, ломая стальной трос!

Вынырнув с шумом и фырканьем на поверхность, Чак быстро поплыл к берегу. Перед глазами продолжал стоять ужасный зеленый подводный монстр…

В аэропорту Чак не без труда отыскал Джона. Детектив не стал отвечать на расспросы профессора — его внимание было приковано к воротам аэропорта, где вот-вот могло появиться существо, которое, по-видимому, уже давно не было Биллом Громилой.

Лишь когда колеса "боинга" компании "Пан Америкен" оторвались от земли, Чакворд позволил себе расслабиться и заснуть тяжелым, тревожным сном.

По прибытии в Штаты Фолси заперся в своей лаборатории, а Чак начал готовиться к визиту Билла.

Однако он не появлялся. Тянулись дни томительного ожидания.

За окном, по дорожкам университетского парка, прогуливалось множество хорошеньких студенток. Но Чарли держался — рядом с ним за плотно закрытой дверью лаборатории происходило нечто, решавшее судьбу Джона и его самого. И несомненно, еще очень многих людей.

Но вот однажды звонкий девичий смех поднял Чака с кресла. Он распахнул окно. Стройная студентка в мини разговаривала с приятелем. Кровь прилила к вискам. Профессор, тайны мироздания, чувство долга и совесть больше ничего не значили, потому что Чак видел, как пляшут сотрясаемые смехом девичьи грудки.

"Что такого, обыкновенный кобель", — подумал о себе Чак, влезая на подоконник второго этажа.

— Эй, мисс, перестаньте смеяться, — сказал он с напускной серьезностью.

Парочка внизу умолкла, с удивлением уставившись на человека, неожиданно появившегося в оконном проеме.

— Здесь идет съемка, — невозмутимо продолжал Чакворд. — Внимание! Мотор! Пошел!

И Чак, оттолкнувшись от подоконника, полетел вниз на уже знакомую ему клумбу.

Не прошло и получаса, как детектив уже уводил восторженно глядящую на него Сильвию в ее комнату на десятом этаже студенческого общежития…

Отстранив нежно спящую у него на груди девушку, Чак лежал на кровати, ожидая, когда холодная мутная волна, поднимавшаяся в его душе, погасит огонь страсти. И она накатилась. Привычное равнодушие и брезгливость овладели Чаквордом. Он встал и быстро оделся.

— Когда ты придешь, Чак? — Сильвия приподнялась на локте, и в солнечном луче зазолотилась ее юная грудь.

— Извини, никогда! — Резко повернувшись, Чак поспешил в лабораторный корпус, замирая от дурных предчувствий.

Но, к счастью, все было тихо. Поглощенный работой, Фолси даже не заметил его отсутствия. С облегчением вздохнув, Чак дал себе слово никогда больше не допускать подобных безрассудств. Впрочем, он хорошо знал, что его клятвы ничего не стоят.

Глухой ночью, когда внезапно налетевший холодный ветер гнал взъерошенные тучи, а луна светила особенно тревожно, дверь лаборатории отворилась. На пороге появился Джон с красными от долгой бессонницы глазами.

— Идем, Чак, ты имеешь право увидеть все это первым, — сказал он.

Чак вошел в лабораторию. Ее стены были сплошь завешаны фотографиями с набором цифр. Детектив узнал их — это были те самые таинственные цифры с колонны.

— Я расшифровал их и перевел на видеокассету. Смотри.

Фолси нажал кнопку на пульте японской видеосистемы. По экрану телевизора пробежали вибрирующие волны. И вдруг появилось яркое цветное изображение летающей тарелки, зависшей над землей. Чак узнал джунгли и черную гору. Только джунгли были какими-то другими. Чак готов был поклясться, что не видел раньше ни одного из этих растений. Вдруг медленно и угрожающе на экране прошествовал тираннозавр.

Чак недоуменно посмотрел на Джона.

— То, что ты видишь, происходило задолго до Рождества Христова, — пояснил профессор.

Чак затаил дыхание.

Летающая тарелка тем временем опустилась у подножия черной горы. Распахнулся боковой люк, и из него выскочил… дьявол!

Ошибки быть не могло. Волосатое лицо, вздернутые уши, которые очень напоминали рога! Это был он! Дьявол захлопнул за собой люк и исчез в зарослях.

— Останови! — Чак коснулся плеча Джона. — Отмотай назад и останови изображение.

Чак долго рассматривал жуткое существо, с которым ему довелось сразиться всего лишь несколько дней назад.

— Он зверь? — спросил Чакворд.

— Нет, гуманоид, воплотивший все зло мира и его силу. Случайно попав в грузовой отсек летающей тарелки, он должен был погибнуть от космических излучений, холода и отсутствия пищи. Но не погиб. С ним что-то произошло. Он трансформировался. Стал дьяволом — средоточением зла и непостижимых возможностей.

— Чтоб ему провалиться! Так это он превратил в монстра Билла?

— Не только это. Он в состоянии наделять предметы и машины несвойственными им ранее возможностями.

— Тот трейлер, Джон?

— Да, и еще многое другое. Он, например, может, словно разрезанный пополам червь, превратиться в два себе подобных существа.

— Бог ты мой! Сущий дьявол. Послушай, Джон, если монстр летел в грузовом отсеке, значит, он не был капитаном коскора?

— Это удивительная и красивая история, Чак, история наших пращуров. Налей-ка мне!

Чак с готовностью выполнил просьбу профессора.

— На далекой, чертовски цивилизованной планете, входившей в Галактический Союз, — начал Фолси, — жила романтическая девушка Лили, возможно, самая прекрасная девушка во всей Галактике. На ее планете было все — утонченные искусства, чудеса техники. Не было только одного — восхитительной плотской любви, потому что зачатие осуществлялось здесь искусственно, в лабораторных условиях. Еще девчонкой начиталась она запретных книг о дикой сексуальной планете Земля. Закон Галактики запрещал инопланетянке под страхом смерти физическую близость. Нарушив его, она посетила Землю, где выбрала лучшего из лучших — Дана.

— И тут их накрыла полиция? — не выдержал Чак.

— Да. Спасая свою Лили, Дан уничтожил космический патруль, и они вынуждены были бежать на край Вселенной, где дали друг другу новые имена — Адам и Ева. Они наши общие предки, Чак.

— А тот парень, что стал бесом, видно, домогался Лили?

— Ты прав, Чарльз. Его жестокость, ревность и эгоизм, пройдя сквозь горнило Пространства-Времени, создали дьявола.

Профессор нажал на кнопку, и изображение ожило.

Раскрылись шлюзы летающей тарелки, и оттуда вышла прекрасная пара. Чак с изумлением услышал их голоса, донесшиеся из далекого прошлого.

— Смотри, Адам, — взволнованно произнесла Ева, — здесь все как на твоей родной Земле.

— Здесь всего одно солнце, — нахмурился было Адам, но тут же улыбка засияла на его прекрасном лице. — Вторым солнцем будешь ты, любимая!

— То-то же! — Ева обиженно поджала губки и тут же весело и озорно рассмеялась. — Адам! — Она порывисто обняла любимого. — Неужели это не сон! После стольких лет в космосе!

— Любимая, в память о моей родине назовем эту планету Землей, ты согласна?

— Конечно, милый.

Нежными и нетерпеливыми движениями Адам принялся расстегивать пряжки ее космических доспехов, и они упали на горячий песок пляжа. Освещенные ласковым солнцем молодой планеты, восхитительные в своей наготе, Адам и Ева влюбленно посмотрели друг на друга и, дурачась, принялись носиться по пляжу.

Чак покосился на Фолси. По его сосредоточенному лицу и закушенным губам он понял, что сейчас произойдет что-то ужасное.

Оставив возлюбленную на пляже, Адам исчез в люке коскора, и тотчас из зарослей появился кошмарный монстр. Он кинулся к нагой красавице и сделал то, от чего детектива замутило. Все произошло в считанные минуты. Когда Адам снова выбежал на пляж, дьявола здесь уже не было…

— Черт побери, какая пакость! — не выдержал Чак.

— Эта пакость есть в каждом из нас, Чак.

— Ты хочешь сказать, что Ева зачала от дьявола?

— Да, в большей или меньшей степени в нас течет кровь сатаны.

— Слушай, Джон, не отсюда ли все человеческие пороки?

— А ты подумай, Чак, почему при виде красоты мужики теряют голову? Ведь для продолжения рода необходима не красота, а совсем другое — чтобы у женщины было хорошее здоровье, крепкое сердце, выносливый желудок.

— Уж лучше я лягу в постель с красавицей, у которой больное сердце, чем с уродкой, у которой кардиограмма, как у космонавта.

— Но почему? — Профессор заходил взад-вперед по комнате. — Почему в самом важном вопросе продолжения рода предпочтение отдается такому ничтожному признаку, как эстетика? Да потому, — профессор торжественно остановился напротив Чакворда, — что люди бессознательно выбирают партнеров, похожих на далеких прекрасных предков — Адама и Еву. И избегают тех, в ком много дьявольской крови. След дьявола — это уродство, наркомания, преступность. Красота и порок несовместимы. И твое, Чак, болезненное увлечение женщинами не что иное, как метка сатаны. Я тут кое-что прикинул. — Фолси достал рабочий блокнот. — По моим расчетам получается, что двукратное увеличение генотипа сатаны приводит к десятикратной реакции отторжения. Вот почему ты рыщешь по Лос-Анджелесу, как взбесившийся кобель. В тебе слишком много дьявольской крови, Чак, и ты стремишься от нее избавиться, ищешь партнершу с чистой, как у Евы, генетикой. А таких нет. За тысячелетия все чертовски перемешалось.

— Значит, я обречен? — дрогнувшим голосом спросил Чак.

— Слушай меня внимательно, — перебил профессор. — Я, Джон Фолси, изгоняю дьявола из людских тел и душ. — Джон торжественно поднял руку над головой. — Я верну людям духовное и физическое совершенство.

Неожиданно профессор лукаво подмигнул Чаку.

— Джо, старый хрыч, ты вычитал все это в письменах!

— Да, Чак, здесь говорится, как создать прибор, нейтрализующий дьявольские силы в человеке. И когда я его построю, первым моим пациентом будешь ты, Чак.

От избытка чувств мужчины обнялись.

— Пойдем. — Профессор повел Чакворда в соседнюю комнату, где на стеллажах покоилось какое-то непонятное оборудование…

— Внимание, господа! — Джон поднял руку, требуя тишины. — Если мои расчеты верны, через несколько минут я нейтрализую в каждом из вас семена жестокости и порока, которыми снабдил вас дьявол. Вы станете совершенны душой и телом, уподобившись своим прекрасным предкам — выходцам из иных миров…

Страшный грохот нарушил тишину примолкшего зала. Проломив стену, въехал танк. Из открытого люка появился Билл Громила. Опрокидывая скамьи с сидящими людьми, он шел прямо к Джону. Побледнев, Фолси щелкнул тумблером…

И тут что-то произошло. Невидимое и очень важное. Что-то случилось с воздухом, а может, с большими аудиторными часами. Или с глазами Чака? Он вдруг увидел, как Билл уменьшается в размерах, словно проколотый воздушный шар. Его свирепое лицо становится милым и благообразным. Дурнушка Нэнси превратилась в настоящую красавицу…

Чак, как лунатик, вышел из зала на площадь и всюду видел прекрасные, добрые, очаровательные лица. Он вдруг понял, что мир уже никогда не будет таким, как прежде, — злым и жестоким. И сам Чак тоже стал другим. Его охватило предчувствие волнующей, большой любви. Проходя мимо мусорного бачка, Чак опустил в него что-то тщательно завернутое в брезент.

А в это время над его головой ударили старые университетские куранты. Пробил последний час сатаны.

— Черт побери! Такого я еще ни от кого не слышал! — Я выключил магнитофон и впал в задумчивость.

Отождествить извечное стремление к красоте с любовью — не озарение ли это? В предвкушении новых откровений я вставил в магнитофон следующую кассету…

XIII Опасный "видик"

— Мистер Грегор, вас не затруднит снять брюки?

Взгляды присутствующих впились в розовое тело стоящего перед ними атлета. Там, где полагалось находиться мужскому естеству, виднелась лишь гладкая, как у манекена, поверхность.

— Разрази меня гром! — не выдержал начальник полиции Морли, когда дверь за атлетом закрылась. — У него впереди такая же задница, как и сзади! Может быть, он дурачит нас, а, Стивен?

— Вот медицинское заключение, сэр, — помощник протянул Морли аккуратно подшитые листки. — У него действительно отсутствуют половые органы.

— Как это случилось? — проворчал Морли, не отрываясь от чтения документов.

— По словам потерпевшего, накануне вечером он смотрел видеофильм с секс-бомбой Патрицией Келли. Он уверяет, что Пат вылезла из телевизора и легла в его постель. Больше он ничего не помнит. Наутро он обнаружил у себя полное отсутствие половых органов…

— Кто из вас сумасшедший — вы или этот идиот Грегор? Я вас спрашиваю, Стивен?

— Сэр, мне нечего добавить к тому, что я сообщил вам, — невозмутимо ответил помощник.

Ситуация и впрямь была обескураживающей. На теле потерпевшего не осталось ничего — ни шрама, ни следов крови. Гладкая, как мячик, безволосая кожа была, казалось, такой с рождения.

— Послушай, Морли, — нарушил неловкую паузу медицинский эксперт. — Может быть, это врожденная патология?

— Что вы скажете, Стивен? — Начальник полиции строго посмотрел на помощника.

— Мы опросили его любовниц, сэр. Этот парень, Грегор, был в полном порядке.

— Ну значит, здесь не обошлось без черной магии или инопланетян, — язвительно заметил эксперт.

— Мы вам не затем платим деньги, чтобы выслушивать ваши дурацкие шуточки, — оборвал его Морли. — Впрочем, есть у меня один специалист по инопланетянам. Как его зовут, Стивен?

— Майк Норман, сэр…

Расстегнув кобуру итальянского "магнума", Майк Норман нажал кнопку звонка. Дверь открыл красавец мужчина в махровом халате.

— Какого черта? — "приветствовал" он гостя.

— Не слишком любезно, мистер Грегор. — Майк, не ожидая приглашения, прошел в квартиру.

— Чтоб вам всем провалиться, — заскрипел зубами хозяин. — Человека кастрировали, а вы только и делаете, что ходите глазеть. Имейте в виду, если об этом пронюхают газетчики, я стребую с вас через суд парочку миллионов долларов.

— И будете совершенно правы, мистер Грегор. Если понадобятся свидетели, я к вашим услугам.

— Серьезно? — опешил Артур Грегор.

— Детектив без совести — уже не детектив, — обрезал Норман.

— Хорошо, я сниму штаны, но это в последний раз! Ну что? — Грегор выжидательно посмотрел на Нормана.

— Не утруждайте себя, мистер. Скажите лучше, не ощущаете ли вы какие-либо затруднения?

— Эта тварь оставила мне вот такое отверстие, меньше, чем у кошки. — Грегор сжал кулак, показав в нем узкую щелку.

— Кто бы мог подумать, что Пат Келли способна на такое?

— Считаете меня чокнутым, да? — Прежняя неприязнь вспыхнула в глазах Грегора.

— Вот что, Арт, в полиции Нью-Йорка есть только один человек, способный по-настоящему вам поверить, и он перед вами. Скажу больше, мне самому довелось пережить нечто подобное. А теперь покажите, где это произошло.

Майк внимательно осмотрел спальню Грегора, его видеосистему "Панасоник".

— Отсюда вылезла Пат?

— Да. Прямо из экрана. Сначала высунула одну ногу, потом вторую и протиснулась вся.

Закончив осмотр, Норман помрачнел.

— Мистер Грегор, вам не следует находиться здесь, это слишком опасно.

— Но мне в общем-то некуда больше податься.

— Возьмите ключи, переночуйте в моей квартире, а я останусь здесь.

— Я не привык прятаться за чужой спиной, сэр. Разрешите мне быть с вами?

— Спасибо, Арт. Я — детектив, этим все сказано.

Майк крепко пожал на прощание руку Грегора, не подозревая, насколько тесно отныне связаны их судьбы.

Оставшись один, Майк крутанул барабан "магнума". Не для того, чтобы проверить, все ли патроны на месте, а по старой привычке. — на счастье. Раздевшись, лег в постель Грегора, предварительно сунув пистолет под подушку.

Томительно потянулись часы, отделявшие Майка от полуночи, когда, по словам Артура, появилась ночная ведьма.

Ровно в двенадцать он вставил кассету в "видик". Раздался тонкий переливчатый звук, похожий на музыку. Повинуясь ему и приятно расслабляющей тяжести в членах, Майк лег на кровать, ощущая ласковое тепло в затылке. На него нахлынуло грубое, как кожура ананаса, и сладкое, как его плоть, чувство. И Пат Келли в эротическом фильме была под стать ему. Она вульгарно задирала ляжки, а потом вдруг невинно посмотрела с экрана. Чарующая игра звука и образа внезапно прекратилась, и Майк отчетливо увидел изящную женскую ступню. Нежная розовая пяточка и маленькие пальчики вдруг шевельнулись, и ножка свесилась уже по эту сторону экрана, за ней вторая, и тут же, грациозно изобразив гимнастический мостик, Патриция Келли выпорхнула из телевизора и юркнула под одеяло к Майку.

Коленка секс-бомбы коснулась живота Нормана. Он затрепетал от вожделения. Но разум его был по-прежнему холоден. Он вдруг отчетливо понял, что ни один землянин не устоял бы сейчас перед дьявольским искушением.

— Ну, Майк, — капризно пропела секс-бомба, лизнув теплым язычком его ухо. — Ты не можешь? — Пат откинула одеяло. — Это тебя вдохновит. — В ее руке появилась колба с бесцветной пахучей жидкостью. — Всего несколько капель. — Пат наклонила колбу над пахом Майка.

Быстрым движением он перехватил ее руку, одновременно нажал на кнопку дистанционного пульта, спрятанного под простыней. Экран погас. Пат исчезла.

Пошатываясь, Майк пошел в ванную, и его там долго рвало. Потом с трудом добрался до спальни и повалился на кровать.

Под утро чуть слышный щелчок дверного замка заставил его проснуться. Майк инстинктивно сунул руку… не под подушку, где лежал револьвер, а под одеяло, где было нечто более важное. Он торопливо ощупал себя и с облегчением вздохнул, убедившись, что все на месте… Только тогда он перевел взгляд на прихожую.

В квартиру вошла высокая худая брюнетка. Заметив ее, Майк с головой накрылся одеялом. Но даже сквозь плотную ткань проник сладострастный аромат духов. Со стуком упали на пол сброшенные туфельки, прошуршало снятое платье, и Майк услышал ее шаловливую песенку:

— Артур, мой котик, дай поцелую в ротик… — мурлыкала брюнетка.

"Подружка Грегора!" — догадался Майк. Запах духов усилился, стал ближе.

"Ну все, полезла целоваться!" — Майк сдернул с себя одеяло. Брюнетка взвизгнула и отлетела в сторону.

— Извините меня! Я из полиции, — произнес Майк, сознавая комичность своего положения.

— Из полиции? Ах ты мерзавец! — Распахнув сумочку, красотка выхватила маленький пистолет и навела его на Нормана. При этом она старалась прикрыть свою роскошную грудь все той же сумочкой. — Сейчас же закрой глаза, паршивец! — потребовала брюнетка. — И только посмей открыть! Я покажу тебе, как приставать к честным девушкам!

— Но я действительно из полиции. Там, в кармане, мое удостоверение, мисс.

— Не шевелись!

Опустив сумочку, брюнетка потянулась за пиджаком, невольно открыв свои прелести.

— Пожалуй, сумочка слишком мала для вашей груди. Не хотите ли воспользоваться подушкой? — предложил Майк.

— Ах ты, подонок! Ты все-таки подсматривал? Я стреляю!

— Не делайте этого, мисс, вы перебьете всю посуду.

— Не двигайся! Ну-ка выкладывай, как ты сюда попал?

— Видите ли, ключи от квартиры мне дал сам Грегор, чтобы я переночевал здесь. Позвоните по этому номеру и все выясните.

— Так я и знала. Значит, он сам дал тебе ключи?

— Разумеется.

Не опуская оружия, брюнетка набрала номер телефона Майка. В напряженной тишине было слышно, как Грегор снял трубку:

— Алло!

— Это я — Бетти. Я задержала в твоей квартире какого-то типа. Он говорит, что ты дал ему ключи.

— Ну конечно же, дал.

— И свою постель тоже?

— Да.

— Может быть, еще что-нибудь, Арт, ну-ка, вспомни?

— Не понимаю, о чем ты говоришь, Бетти?

— Не понимаешь? Тогда объясни, почему меня вызывали в полицию и расспрашивали о твоих половых органах?

— Я…

— Молчи! Я сразу заподозрила неладное, когда ты перестал со мной спать, Арт. А теперь я застала в постели твоего партнера. Я точно знаю, кто ты — подонок, извращенец!

— Ты спятила, Бетти!

— Вот как! Приезжай немедленно и докажи на деле, что это не так.

— Сейчас не могу.

— Я так и знала, Арт! — Брюнетка швырнула трубку.

"Ну и дела!" — присвистнул Майк, когда Бетти ушла, громко хлопнув дверью. Имея таких подружек, Грегор вряд ли мог претендовать на получение компенсации за разглашение своей тайны от Управления полиции. Еще два или три дня, и Бетти докопается, пожалуй, до истины.

Майк извлек из бумажника бережно хранимый листок бумаги и задумчиво склонился над ним.

— Эола… — прошептал он.

Да, это была она, точнее, фоторобот инопланетянки, составленный по воспоминаниям Майка в нью-йоркской полиции. Из-за него-то и поползли слухи о роковой любви Нормана. Невероятные события последних дней напомнили ему о самых сладостных и самых жутких днях его жизни.

Ясно, что этой ночью с ним был какой-то ужасный киборг. Это явно превосходило возможности земной науки. Значит, инопланетяне готовились нанести новый удар, и, похоже, еще более изощренный, чем в прошлый раз. Надвигалось второе пришествие Сатаны.

Тяжелое, гнетущее чувство овладело Майком. Опять он в одиночку противостоял могущественным силам зла. Доложить начальству о своих подозрениях он не мог. Морли немедленно уволил бы его из полиции. Его новое донесение об инопланетянах было бы тотчас подшито к тому старому рапорту. Вот и доказательство нарушения психики…

Резко затормозив, Норман остановил "тойоту" напротив уличного телефона-автомата.

— Алло, Стивен, вы?

— Вас слушают, — холодно ответил помощник начальника полиции.

— Говорит Норман. Ничего интересного я не обнаружил. Медицинский эксперт, по-видимому, прав.

— Благодарю вас, Норман, я доложу шефу.

Развернув машину, Майк вытащил из-под сиденья полицейскую "мигалку" и, установив ее на крыше автомобиля, понесся через весь город на встречу с Артуром Грегором. Интуиция детектива подсказывала ему, что теперь дорог был каждый час.

Доротея Грейвс, шикарная длинноногая блондинка, вовсю использовала привилегии слабого пола. Однажды она даже, заехала в ухо полицейскому, после чего восьмидесятикилограммовый крепыш как подкошенный рухнул на стойку бара. При этом полисмен не только не увел ее в участок, но даже извинился перед импульсивной мисс.

Доротея была способна и не на такое, потому что отчаянную дамочку на самом деле звали Джек Прост, в прошлом мужчина, а ныне не последнее лицо в Клубе гомосексуалистов Нью-Йорка.

Он ежедневно брил ноги, обожал белые автомобили, свежее белье и рискованные авантюры, чем выгодно отличался от многих завсегдатаев клуба. К тому же был покладист на трезвую голову.

Но сегодня Лоло сильно нервничал. Не потому, что предстояло выполнить опасное поручение председателя клуба, а потому, что Малютка Джон — двухметровый верзила, один из многих его поклонников, непростительно опаздывал. Когда наконец великан опустился на пассажирское сиденье таксомотора, Лоло, обняв его за шею, зашептал так, чтобы не слышал водитель такси:

— Мой милый, если ты еще хоть раз опоздаешь к своей Лоло, она острижет тебе кое-что своими маникюрными ножницами.

Малютке стало не по себе. Лоло был мстительным и непредсказуемым субъектом.

— С тебя станется, — буркнул тяжеловес.

— Милый Джон, ты не обиделся на Доротею? Пойми, если сорвется сегодняшнее задание, председатель сделает что-нибудь такое, но уже с нами двоими. Я этого не хочу, дорогой. Уж ты постарайся. — Лоло кокетливо поджал губки.

— Можешь на меня положиться, детка. — Джон показал свои огромные кулаки.

Через пятнадцать минут на тихой улочке одного из престижных кварталов Нью-Йорка из остановившегося такси вышла импозантная пара — высокий широкоплечий мужчина с "дипломатом" и крашеная блондинка. Поднявшись на второй этаж, они остановились у двери с табличкой "Артур Грегор".

— Начинай! — хриплым, срывающимся от волнения шепотом приказал Лоло.

Малютка Джон открыл "дипломат", вытащил оттуда короткий ломик и без особого труда вывернул язычок замка. Взломщики крадучись вошли в квартиру.

Майк Норман сбросил газ, и "тойота", тихо шурша шинами, подкатила к дому Грегора.

— Притормози, Майк, — попросил Артур.

Грегор вышел из машины и не спеша обошел вокруг дома. Заметив обеспокоенность нового друга, Майк вытащил из кобуры "магнум" и на всякий случай опустил одно стекло "тойоты".

— Что-нибудь не так, Арт? — спросил детектив, когда Грегор вернулся.

— Да нет, все в порядке. Просто я никогда не видел здесь сразу два таксомотора. В нашем доме у всех по несколько машин.

— А Бетти, она тоже приезжает на своей машине? — усмехнулся Норман.

— Ты прав, про нее-то я и не подумал. Знаешь, иногда я ее по-настоящему боюсь.

— Давно не встречал такой дуры, — проворчал Майк, убирая в кобуру "магнум".

— Когда мне надоедают умники, я встречаюсь с ней — это вносит разнообразие в мою жизнь. Пошли! — Жестом радушного хозяина атлет пригласил детектива в свой дом.

Однако благодушие покинуло Грегора, как только он поднялся на лестничную площадку. Дверь была взломана.

— По-моему, они еще там.

Выхватив револьвер и крепко стиснув зубы, Норман первым шагнул в квартиру.

— Ой, чья это машина? — Доротея бросил приглянувшийся браслет и прилип к окну. — Это Грегор, слышишь, Джон? Они идут! Ой, что сейчас будет! Кто с ним, Джон?

— Легавый! Чтоб мне провалиться, легавый! — пробасил Малютка, чувствуя, как у него затряслась челюсть. — Бе… бежим!

— Куда? Кретин проклятый, они уже на лестнице. Ой… — запричитал Доротея. — И все из-за тебя!

— За… заткнись ты! Ся… сядь за стол, скажи им пару ласковых. А я за штору.

— Тебе-то хорошо за шторой!

— Тс… идут…

Еще из коридора Майк увидел сидящую в гостиной блондинку. По ее лицу текли слезы, а в глазах застыл неподдельный ужас.

— Не убивайте меня, мистер гангстер, не убивайте! — взмолилась она, увидев вооруженного Майка.

— Успокойтесь, мисс, я из полиции. Что здесь случилось? — Норман опустил револьвер.

— Какой-то негодяй затащил меня сюда. Вот он! Осторожно, мистер полицейский!

Майк обернулся на звук сорванной шторы. Он успел увидеть Арта, падающего под тяжелым кулаком Малютки Джона. И в ту же минуту мощный удар обрушился на его собственную голову. Он рухнул к ногам блондинки. С дьявольской улыбкой на раскрашенном лице Доротея занес над Майком бронзовый подсвечник для последнего удара…

— Всем стоять! Руки за голову!

Доротея выронил подсвечник.

В дверях возникла высокая худая брюнетка. Ее пистолет хищным черным глазком выбирал жертву.

— Бетти! — изумился Артур.

— Я вижу, тут собралась тепленькая компания! — Презрительно оглядев присутствующих, Бетти подошла к Доротее. — Как тебя зовут, парень? — спросила она блондинку.

— Лоло, — испуганным тонким голоском ответил Джек Прост.

— Какие у тебя кудри! — Бетти сорвала с него парик, и все увидели потную блестящую лысину.

— Не надо, мисс, — сказал вдруг Доротея мужским голосом.

— Какая у тебя грудь! — Бетти рванула блузку Лоло. Наружу вылезли жесткие курчавые волосы. — Ну-ка, Арт, обними свою подружку, покажи, как вы все это делаете! — Бетти ненавидяще взглянула на Грегора.

— Я все объясню, дорогая…

— Не надо ничего объяснять. Я не слепая. Ну-ка, иди к своей дряни!

— Не пойду, хоть убей! — уперся Грегор.

— Тогда иди ты, — приказала брюнетка Доротее.

— Хорошо, мисс, только позвольте мне надеть парик и немного подкраситься.

— Валяй.

Бетти молча наблюдала, как Доротея двинулся к Арту.

— Не приближайся ко мне, — отпрянул Грегор.

— Ты, толстомордый, помоги, — потребовала Бетти.

Джон повиновался. Взломщики повалили несчастного атлета на пол, и Доротея запустил руку ему в штаны:

— Мисс, здесь ничего нет. Клянусь вам, чтоб мне захлебнуться виски! Смотрите сами!

— Сволочи! Подонки! — хрипел Арт, пытаясь вырваться.

— Отвечай, мерзавец, куда ты все это дел? — накинулась на Арта любовница.

— Проклятая шлюха, видеть тебя не могу! — взревел Грегор.

— Нет, вы слышали, что сказал этот негодяй?! — Бетти растерянно открыла рот. — И он смеет это говорить мне! — Ее губы вдруг задрожали, из глаз брызнули слезы. — Вы, двое, убирайтесь! Живо!

Взломщики опрометью кинулись к выходу.

— Кассета? Где кассета, Арт? — опомнился Майк.

— Они украли ее!

Не на шутку разозлившись, Норман довольно бесцеремонно затолкал брюнетку в ванную и запер там.

— Прошу вас, мисс, больше не соваться в дела полиции, черт бы вас побрал!

Майк распахнул окно. В конце улицы мелькнуло отъезжающее такси. Не долго размышляя, детектив бросился вниз. Приземлившись на газоне, он, прихрамывая, побежал к "тойоте". Взревел мотор, и машина рванулась с места. На ходу в нее вскочил Грегор. Развив бешеную скорость, "тойота" чуть не врезалась в то самое такси, стоящее у тротуара. Взломщиков в нем не было.

— Вот они! — закричал Артур, указывая на удаляющийся "ситроен".

Норман дал полный газ. Завывая полицейской сиреной, "тойота" рванулась вперед. Рев мотора перекрывал крики испуганных водителей и визг тормозов шарахающихся в стороны машин. На перекрестке "ситроен" зацепил мотоциклиста, и он, неуклюже перевернувшись, полетел под колеса "тойоты". Молниеносным движением Норман повернул руль.

— Что там? — закричал детектив.

— Жив! — Грегор, повернувшись всем корпусом назад, посмотрел на мотоциклиста.

И это спасло ему жизнь. Две пули пробили лобовое стекло "тойоты" и застряли в сиденье как раз там, где только что находился Артур.

— Держи руль!

Майк высунулся по пояс из окна и дважды выстрелил. "Ситроен" завилял, но снова выровнялся и с прежним неистовством ринулся вперед.

— Не уйдешь!

Развив максимальную скорость, "тойота" начала метр за метром настигать взломщиков.

— Ну, давай, Майк! Давай! — обрадованно заорал Арт. — Поворот! Тормози!!!

Увидев перед собой красные огоньки тормозящего "ситроена", Норман, наоборот, дал полный газ. Мощный удар снес заднюю часть преследуемой машины. "Тойота" вылетела на полосу встречного движения. Майк увидел надвигающуюся тень автобуса и в последнее мгновение вырулил вправо. Новый удар потряс машину. Мотор заглох.

— Уйдут! Уйдут! — застонал Арт.

— Не уйдут!

Не теряя ни секунды, Майк вызвал по рации полицейский вертолет.

Когда трясущаяся, грохочущая скорлупа вертолета подняла их достаточно высоко, Майк увидел кавалькаду полицейских машин, преследующих "ситроен". Он знал этих ребят, хладнокровных и упрямых в погоне. Они не отстанут, пока не захватят преступников, и тогда все пропало.

Скрепя сердце Майк по рации попросил прекратить погоню.

Скользя над самыми макушками деревьев, вертолет незримо сопровождал "ситроен". Пройдя километров двадцать по проселочным дорогам, он въехал в ворота большой виллы, напоминавшей старинный родовой замок.

— Ближе не могу, — прокричал пилот, — заметят!

— Хорошо, садитесь здесь, — согласился Норман.

В лучах заходящего солнца вертолет опустился в лощине, скрытой от глаз обитателей виллы.

В быстро сгущающихся сумерках зажглись звезды. Их свет, обычно умиротворяющий и спокойный, на этот раз был зловещим. Горящие глаза чужих, враждебных миров смотрели на Майка. Он в одиночку противостоял им, он — ранимое человеческое существо Майк Норман, на поверхности большой, отходящей ко сну планеты.

По тому, как тоскливо замирало сердце, как потели руки, привыкшие к тяжелой рукоятке "магнума", Майк понял, что приближается главный час испытаний…

Достигнув окрестностей виллы, Майк с Грегором затаились за шероховатым валуном, и тут…

Яркий изумрудный луч осветил окрестности — прямо над ними завис НЛО. Несомненно, это был тот же тип летающей тарелки, на котором прилетала Эола.

Наконец луч погас. От НЛО отделились три фосфоресцирующие фигуры. Неведомая сила перенесла их за ограду виллы. Легкое дуновение коснулось щеки Майка. "Воздушный транспортер", — догадался детектив.

Майк помнил, как вызывался этот своеобразный воздушный лифт. Воспользовавшись отсутствием инопланетян, он мог попытаться проникнуть на борт НЛО.

— Жди меня здесь, — шепнул детектив Грегору. И, вызвав транспортер, исчез на глазах у потрясенного Арта.

С замирающим сердцем Норман ступил на главную палубу НЛО. Вот они, панорамные окна, диваны, на которых любила сидеть Эола… Майк оцепенел от нежного прикосновения.

— Майк, — услышал он до боли знакомый голос.

— Эола, это ты? — Слезы любви увлажнили глаза Нормана. Он порывисто обнял дрожащую красавицу.

— Они убьют нас, Майк.

— Я готов умереть, чтобы еще раз увидеть тебя, любимая.

— Я тоже. Я очень изменилась. Я больше не проститутка. Меня взяли в экспедицию как специалиста по земной жизни. Я прилетела, чтобы снова встретить тебя. Я скучала по тебе, Майк.

Эола увлекла Майка на пурпурное ложе, но когда их чувство достигло предела, грубый удар отшвырнул Нормана в сторону. Над ними стоял инопланетянин!

Майк рванулся, пытаясь встать, и не смог. Тяжелый немигающий взгляд пришельца парализовал его.

— Эола, — чуть слышно прошептал он.

— Я умру, любя тебя, Майк, — ответила девушка.

— Пусть землянина казнят земляне. — Инопланетянин сделал повелительный жест, и воздушный транспортер перенес их обоих к валуну, у которого остался Грегор.

Да, он был еще здесь, но в каком виде! Лицо Арта покрывали кровоточащие раны, а одежда свисала рваными клочьями. Рядом с ним стояли вооруженные винчестерами Лоло и Малютка Джон. Внезапно материализовавшиеся из ничего Майк и обнаженная девушка нисколько их не смутили, напротив, они их ждали.

— Твое счастье, что я не интересуюсь бабами. — Доротея вскинул винчестер. — Становитесь к камню.

Но в ту же секунду автоматная очередь сорвала с него дамскую шляпку. Завизжали рикошетящие пули. Бросив оружие, Лоло пустился наутек. Едва поспевая за ним, мчался Малютка Джон.

— Так вас, мерзавцы! — Выскочившая из укрытия Бетти выпустила вслед бандитам автоматную очередь.

Перемахнув через забор виллы, Доротея, тяжело дыша, плюхнулся на лужайку, злорадно наблюдая, как стокилограммовая туша Малютки Джона повисла на железных прутьях ограды.

— Лоло, помоги мне, крошка, эта сумасшедшая уже близко, — испуганно зашептал Джон.

— Милый, я не хочу, чтобы такой большой мешок с дерьмом, как ты, упал мне на голову.

— Помоги, Лоло, я точно знаю, она где-то здесь.

— Вот и хорошо, пусть она влепит в твой жирный зад пару зарядов.

— Лоло, вот она!

Услышав шорох сухой травы, Малютка дернулся изо всех сил. Автоматной очередью затрещали его брюки, и великан рухнул на землю.

Взвизгнув, Лоло бросился бежать.

— Стой, а как же я? — закричал Джон.

Доротея опустился на четвереньки и, быстро-быстро перебирая руками, поскакал вверх по склону за куст жасмина и здесь нос к носу столкнулся с огромным бульдогом председателя. Охнув, Лоло понесся к вилле. Рыча и клацая зубами, за ним гнался свирепый бульдог.

— Взять ее, взять шлюху! — во все горло орал оскорбленный Джон.

Споткнувшись о высокий порог, Доротея кубарем влетел в холл. О ужас! Прямо перед собой он увидел суровые глаза председателя Клуба гомосексуалистов.

— Обоих паршивцев ко мне, — сказал он тоном, не предвещавшим ничего хорошего.

XIV Обработка первой степени

Тем временем вертолет высадил беглецов на заброшенной ферме, которую Норман держал на случай крайних обстоятельств. Здесь хранилось все необходимое — продовольствие, оружие, одежда, правда исключительно мужская. Впрочем, Эола даже в костюме десантника выглядела обворожительно. Любуясь ею, Майк думал — смог бы он кому-нибудь на этом свете простить прошлое, которым была отягощена Эола? Не смог бы? В ослепительном сиянии ее красоты исчезли сомнения, которых так много в душе каждого мужчины.

— Вот что, мистер полицейский, выкладывайте все начистоту! — потребовала Бетти, едва только беглецы собрались за столом.

— Госпожа Бетти, кажется, допускает мысль о нашей невиновности? — Детектив подмигнул Артуру.

— Если бы не допускала, не была бы здесь, — ответила Бетти немного резче, чем ей хотелось бы.

— Отлично, — согласился Норман. — Нам действительно пора объясниться. Только начать придется с вас, Бетти.

— Спрашивайте. — Брюнетка закинула ногу на ногу и затянулась сигаретой.

— Мне, как сыщику, небезынтересно узнать, как вам удалось нас разыскать возле этой чертовой виллы?

— Когда втюришься в такого идиота, как Грегор, научишься и не такому, — хмуро ответила девушка.

— И кроме того, у вас завелось кое-какое оружие, не так ли? — продолжал Майк.

— Мистер полицейский не знает, что в Америке можно кое-что купить за доллары? — искусственно улыбаясь, в тон ему ответила Бетти.

— Ну хорошо, допустим, перед законом вы чисты, мисс…

— Не валяйте дурака, Норман, если кто-то и должен оправдываться, так только не я.

— Бетти права, — вмешалась Эола. — Если бы не она, где бы мы сейчас были?

— Согласен, сейчас самое время открыть ей все. Впрочем, это не моя тайна. Пусть говорит Грегор. — Майк перевел взгляд на Артура…

Закончив рассказ, Грегор потупился и замолчал.

— Ну знаешь! — взъярилась Бетти. — Я всегда считала тебя лопухом: Я терпела, когда ты забывал то шляпу, то зонтик, но прохлопать такое!.. Но скажите мне, джентльмены, неужели инопланетяне прилетели сюда ради причиндалов этого недотепы?

Все посмотрели на Эолу.

— Мой рассказ вам не очень-то придется по вкусу, — начала она. — В Галактике, кроме вашей, есть еще две обитаемые системы: Империя и Галактический Союз. Одна из них покровительствует вам, пытается предостеречь от экологической катастрофы, ядерного апокалипсиса. Она оберегает людей, которым предстоит сделать важные открытия. Другая стремится прибрать Землю к рукам. Она ни во что не ставит ваши жизни. К сожалению, это моя планета.

— Простите, мисс, Добро и Зло, Дьявол и Бог, не имена ли это планет, о которых вы говорите?

— Бог — большее, он так же велик и непостижим для нас, как и для вас.

— Послушай, дорогая, — начал задумчиво Майк, пораженный неожиданной мыслью. — Бетти не могла объяснить, как она попала к тому валуну, не значит ли это, что ее привели силы доброй планеты?

— Без всякого сомнения, — подтвердила инопланетянка, — это то, что вы, земляне, называете счастливым случаем.

— И вот теперь, желая завладеть Землей, планета зла разработала процедуру превращения нормальных людей в гомосексуалистов.

— Ловко, — присвистнул Грегор. — А поскольку они не будут иметь потомства, Земля обезлюдеет?

— Этот способ моя планета обычно применяет за пределами Галактики. Он бескровен и потому считается гуманным.

— Ничего себе гуманность! — возмутилась Бетти.

— Для кастрации людей они используют эротические видеокассеты? — спросил Грегор.

— Да, они накладывают поверх обычной записи свою программу, которая парализует психику, а потом за дело берется материализованный киборг-хирург. Следов практически не остается. Но видеокассета всего лишь средство для индивидуальной обработки. На борту НЛО есть прибор для кастрации множества людей одновременно, которые впоследствии превратятся в пассивных гомосексуалистов.

— Скажите, Эола, сможем ли мы захватить этот аппарат? — взволнованно спросил Майк.

— Исключено. После моего бегства они усилили меры безопасности.

— Значит, нам не предотвратить их сатанинские замыслы? Дорогая, ну придумай! Мы должны помочь людям!

— Плевать мне на других, я хочу знать, что будет с Грегором? — вмешалась Бетти.

— Аппарат работает в двух режимах — обратимом и необратимом. Поскольку Арт не испытывает влечения к мужчинам, он прошел обработку первой степени, его можно излечить, но понадобится все тот же прибор.

— А, пошли вы все! — Брюнетка резко поднялась и, взяв с полки автомат, направилась к выходу.

— Куда ты, Бетти? — кинулся вслед за ней Грегор.

— Я вижу, здесь нет мужчин! — Бетти вогнала в автомат новую обойму.

— Уж не собираетесь ли вы, мисс, из этой штуковины сбить летающую тарелку? — спросил Майк, раздраженный своеволием Бетти.

— Погодите, не ссорьтесь, — возвысила голос Эола. — Я, кажется, знаю, что надо делать. Аппарат скоро доставят на виллу, в Клуб гомосексуалистов. Экипаж НЛО в сговоре с клубом. С помощью прибора члены клуба рассчитывают увеличить свою численность. Вот тогда можно попытаться им завладеть.

— Кассета с Патрицией Келли тоже у них? — спросил Норман.

— Похоже на то, — без колебаний ответила Эола.

— Тогда в путь! — Майк первым встал из-за стола.

Прильнув к биноклю, Майк следил за воротами виллы, куда то и дело въезжали автомобили гостей, — несомненно, затевалось грандиозное мероприятие. Интуиция подсказывала Майку, что оно каким-то образом связано с аппаратом.

— Надо проникнуть туда, — прошептал Майк.

— Как ты это сделаешь? Они знают друг друга в лицо, — засомневался Грегор.

— Очень просто.

Через полчаса лимузин, спешивший на виллу, застучал ободом пробитого колеса по асфальту.

— Сработало! Вперед? — Майк стукнул по плечу Артура, и тот бросился на помощь незадачливому водителю.

— Всего пять долларов, сэр, и колесо будет заменено, — просительно сказал Грегор, скосив глаза на выбравшегося из укрытия Майка.

— О’кей! — Тучный шофер не пожелал даже выйти из машины.

Открыв багажник, Грегор кивнул Норману, и тот, прижимая к себе автомат, в мгновение ока оказался в автомобиле.

Поменяв колесо, Артур захлопнул крышку. Лежа на дне багажника, Майк ждал, когда автомобиль тронется. Заурчав мотором, лимузин наконец понесся по шоссе. Вот он миновал ворота, остановился. Приоткрыв крышку багажника, Майк огляделся. Машина стояла на стоянке, среди таких же пыльных, раскаленных солнцем автомобилей.

Позиция была настолько удачна, что Норман решил не менять ее.

Между тем из неприметного флигеля появилась тележка с серебристым сферическим предметом. Сомнений быть не могло — аппарат! Он точно соответствовал описанию Эолы. Тележку катила уже знакомая Майку парочка взломщиков.

"Отлично, — подумал детектив, — со знакомыми работать проще".

Но вот что совсем не устраивало Майка, так это четверка вооруженных до зубов охранников. К счастью, сопроводив тележку до виллы, они не вошли внутрь, а остались стоять снаружи, широко расставив ноги и крепко сжимая оружие.

Прокравшись к дому, Майк спрятался в кустах, и тут в открытом окне первого этажа увидел Доротею.

— Ну, парень, держись! — Перемахнув через подоконник, Норман оказался рядом. Мощный удар детектива лишил Лоло чувств.

Быстро переодевшись в платье взломщика, напялив его парик и едва успев спрятать под одеждой автомат, Майк услышал торопливые шаги, и в комнату ввалился Малютка Джон.

— Ну где тебя черти носят, Лоло, все уже собрались. Давай аппарат!

— Я здесь! — Второй удар детектива уложил Малютку рядом с его партнером.

Выкатив тележку в коридор, Майк направился туда, откуда доносился гул ожидающего зала. Остановившись за кулисами, он увидел спину председателя Клуба гомосексуалистов и сотни глаз, обращенных на него.

— Мы вечно подвергались несправедливым гонениям, — говорил председатель, — нас унижали, нас мучили и презирали. Всему этому пришел конец. Наши гонители станут такими же, как мы, благодаря аппарату, который нам дали друзья пришельцы из других миров. Поприветствуем же их!

Майк почувствовал характерное движение воздуха, и на сцене, всего в нескольких шагах от него, возникли фигуры инопланетян!

"Пора!" — решил Майк, разглядев в зале сумевшего-таки пробраться сюда Грегора.

Нажатие кнопки заставило аппарат тихо, переливчато зажужжать, вспыхнувший луч Майк направил в зал, превращая гомосексуалистов в обычных людей; следуя инструкциям Эолы, он тут же нажал вторую кнопку, делающую людей кастратами. На сей раз он направил луч на инопланетян. По сцене заметались серебристые существа. Не обращая на них внимания, Норман выхватил автомат и выпустил длинную очередь в прибор. Грянувший взрыв разрушил аппарат до основания. Спрыгнув со сцены, Майк рванул за собой Грегора. Пользуясь общей суматохой, они бросились к ограде виллы, где их поджидал джип. Перепрыгнув через борт, Грегор оказался в объятиях Бетти, которая первым делом попыталась проверить "комплектность" возлюбленного.

— Стоп, милочка, — с напускной серьезностью остановил ее Артур.

— Значит, все в порядке?! — просияла Бетти.

— Со мной все о’кей.

Запустив мотор, Майк приготовился рвануть с места, но, почувствовав на плече руку Эолы, сбросил газ.

Мимо шел Малютка Джон, тыча пальцем в полураздетого Доротею.

— Парень! — кричал, давясь смехом, Джон. — Какого черта ты напялил бабское белье?

— Сам не понимаю, — недоуменно рассматривал себя Джек Прост, бывший гомосексуалист Доротея. — Наверное, мы с тобой вчера изрядно набрались, Джон!

— Отлично сработано! — Грегор толкнул Майка локтем в бок. — Излечились даже те, кто был в подсобках.

— Смотрите, смотрите! — Эола указала на оранжевые сполохи над вершинами деревьев.

— Что это? — не понял Майк.

— Экипаж НЛО уходит из жизни, ведь ты навсегда сделал их кастратами.

— А сама летающая тарелка цела? — Глаза Майка загорелись азартным блеском. — Эола — последняя из инопланетян, значит, НЛО принадлежит ей?

— Несомненно, — подтвердил Грегор.

По одним известным ей признакам Эола отыскала поляну, над которой зависла летающая тарелка.

— Зачем она вам? — недоуменно спросила Бетти.

— Это будет самый фантастический музей в мире, правда, любимая? — Норман нежно обнял Эолу.

"Вырубив" электронику, я, оглушенный треском своей пишущей машинки, вышел из-за стола со странным ощущением реальности описанных детективом событий. Что, если то, о чем он рассказывает, не бред? Что, если он действительно был вовлечен в круговорот кровавых, таинственных событий? Нет, не может быть! Желая избавиться от навязчивой мысли, я вернулся к магнитофону.

XV Сидя на стволе

— Билли, я точно знаю — постель Сатаны у тебя.

— Постель Сатаны? Не смеши, Кап, это обыкновенная старая кровать.

— Что же ты за нее держишься, как девица за панталоны?

— Видишь ли, на этой кровати я лишился девственности. Она дорога мне как память.

— Не морочь мне голову, Билл, я плачу за нее миллион баксов. Ну как, по рукам?

— Вот заладил! Говорю тебе, кровать не продается. — Прожженный мафиози Билл Фрезер отодвинул в сторону недопитый стакан. — Проваливай, Кап!

— Билли, ты, кажется, забыл, с кем разговариваешь? — В пустой гостиной тихий голос Капа прозвучал зловеще, как шипение подползающей змеи.

— Пожалуй, забудешь, если все только о тебе и пишут: "Бруно Капельяно — король гангстеров!" Скажи, Кап, ты сам платишь газетчикам? Может, для них ты что-то и значишь, а для меня ты — ноль. Дешевка.

Кап побледнел. Его взгляд стал холодным и острым, как хирургический скальпель.

— Значит, не продаешь? — Не спуская глаз с Билли и напрягая мышцы для молниеносного выстрела, он потянулся за револьвером.

— Спокойно, Кап, ну-ка, пошарь у себя под задницей. — Серые никотиновые губы Билла скривились в презрительной усмешке.

Капельяно сунул руку под стул и тотчас отдернул. К сиденью была прикреплена металлическая конструкция.

— Ты сидишь на стволе, Кап, попробуй шелохнуться, и пуля войдет тебе в зад, а выйдет из горла, и твои люди, что топчутся на газоне, не успеют тебе помочь. Теперь слушай меня. — Билл подался вперед, пристально глядя в лицо Капа. — Это действительно постель Сатаны. Я сам его видел. Вот как сейчас тебя. И не приведи Бог увидеть еще. Копи деньги, Кап, и приходи через год-другой, если не попадешь на электрический стул. Кровать стоит в десять раз дороже, потому что она может…

Цокнув разбитым стеклом, пуля 45-го калибра оборвала его на полуслове. Так и не поняв, откуда она прилетела, Билл, судорожно вытянувшись, рухнул на пол. Из его рта вытекла тонкая струйка крови. Кап склонился над трупом и оцепенел — в зрачках Билла отразилось нечто стоящее за спиной Капа. Не смея обернуться, Бруно чувствовал, что оно здесь…

Волосы гангстера встали дыбом, а невыразимый ужас сковал все члены.

— Сатана! — прошептал Кап, теряя сознание…

Очнулся он от того, что кто-то запихивал ему в рот горлышко бутылки виски.

— Босс, что с вами?

Чья-то дрожащая рука поднесла ему карманное зеркальце. Кап увидел в нем совершенно седого человека. Это был он сам.

— Обыщите дом. Живо! — прохрипел Кап, стервенея.

Торопливый стук гангстерских каблуков разнесся по комнатам, но тщетно. Постель Сатаны бесследно исчезла. Покидая дом, Кап покосился на труп, и ему показалось, что мертвый мафиози скривился в презрительной усмешке…

В тот день приемная начальника полиции Морли была похожа на дамскую парикмахерскую. Разбросанные по креслам сумочки, аромат духов, истерический смех дюжины девиц, пришедших в участок, в высшей степени раздражали Морли. Но еще более неприятными показались ему два мрачных типа, молчаливо стоящие в углу.

— Кто такие, Стивен? — спросил Морли помощника.

— Они называли друг друга Боб и Том, я думаю, это родственники потерпевших. Разрешите проверить их документы, сэр?

— Не надо, — махнул рукой Морли, проходя в свой кабинет. — И что, всех их изнасиловал один и тот же мерзавец, а, Стивен?

— Да, сэр, они опознали его на фотографии.

— Что, всех сразу?

— Нет, что вы, сэр, — смутился помощник, — по одной…

— Так арестуйте сукиного сына — и дело с концом!

— В том-то и проблема, сэр, нет никаких доказательств изнасилования.

— Как это нет? Вы что, оглохли, Стивен, вы только послушайте, как они орут.

— Сэр, мне очень жаль, но мы не можем арестовать насильника.

— Вы что, первый день в полиции, Стивен? Ну-ка, позовите одну из них!

В кабинет вошла высокая крутобедрая блондинка с припухшим от слез лицом.

— Расскажите, мисс, об этом печальном событии. — Морли строго посмотрел на девушку. — Тот подонок избил вас?

— Нет.

— Он угрожал вам?

Она отрицательно мотнула головой.

— Он хотя бы сорвал с вас одежду?

— Я сама разделась.

— Так какого черта вы пришли в полицию, мисс! — взорвался Морли.

— Он меня изнасиловал! Я не знаю, как это произошло. — Посетительница залилась слезами.

— Стивен, медицинского эксперта ко мне, быстро! — прорычал Морли.

Закончив опрос потерпевших, Морли, грузный и розовощекий, вальяжно развалился в кресле:

— Что скажете, Стивен?

— Вряд ли все они лгут, сэр.

— Тогда скажите мне, как можно изнасиловать женщину, которая сама раздевается?

— Вероятно, он гипнотизер, сэр?

— Чепуха, — возразил медицинский эксперт, — это превышает возможности гипноза. То, что произошло, не поддается объяснению с позиции современной науки. Голову даю на отсечение, Морли, но это какие-то сверхъестественные силы. Боюсь, здесь нужен не ученый, а хороший сыщик.

— Опять все сваливаете на полицию, — недовольно проворчал Морли. — Кому мы поручим это дело, Стивен?

— В полиции Нью-Йорка нет нужного нам человека, сэр.

— А этот ваш, как его, Майк Норман?

— Он ушел из полиции, теперь он — частный детектив, к тому же у вас с ним было не все гладко.

— Вот что, Стивен, я действительно не люблю выскочек. Но надо отдать ему должное. Норман — истинный полицейский. Ради стоящего дела он бросит все и примчится в Нью-Йорк. Соедините меня с ним.

— Да, сэр.

Отпустив подчиненных, Морли поправил прическу и нажал на кнопку звонка. В дверях показалась секретарша Моника Грей с хромированным подносом в руках. Увидев ее, Морли, как всегда, перевел дыхание. Не потому, что на подносе стоял отменный кофе с любимыми сливочными тянучками, а потому, что сама Моника была как сливочная тянучка. Ее озорные глаза, прелестные губы и полные ноги сводили Морли с ума.

— Ваш кофе, сэр.

— Спасибо, мисс Грей. А что вы делаете сегодня вечером? — как бы невзначай спросил начальник полиции.

— Сегодня я занята.

— А завтра?

— И завтра, и послезавтра, сэр.

— Моника, Моника, когда-нибудь вы будете снисходительны к судьбе несчастного полицейского? — Изловчившись, он схватил ее за руку и коснулся губами ароматных пальчиков.

— Извините, сэр, но вы требуете невозможного. — Отстранившись, Моника удалилась.

Глядя ей вслед, Морли попытался представить, как бы она себя вела с этим таинственным насильником. Пожалуй, после его объятий она стала бы сговорчивее…

И тут же бред, порожденный нежностью и ненавистью к строптивой секретарше, обратился в конкретный план действий.

Майк Норман, сидя за рулем только что купленного "вольво", наблюдал, как из подъехавшего такси вышла Моника Грей и направилась к дому насильника. И хотя он знал, что она вооружена, беспокойство за девушку не покидало детектива.

Он с самого начала возражал против затеи Морли подослать к преступнику полицейского агента — девушку, с тем чтобы получить против него неоспоримые улики, для чего в квартире насильника была установлена звукозаписывающая аппаратура.

Неожиданно окно на втором этаже распахнулось. Майк, готовый броситься на помощь, выхватил револьвер. Но каково было его удивление, когда оттуда высунулась Моника и, приветливо помахав рукой, закричала:

— Эй, Майк, уезжай, со мной все в порядке!

Это не входило в сценарий операции. Обескураженный, Майк завел мотор и отъехал за угол. Здесь он надел парик, длинный помятый плащ и, изображая пожилого бродягу, вернулся на прежнее место. Через несколько минут мимо него пробежала мисс Грей с растрепанными волосами и отрешенным лицом.

— Мисс Грей, я здесь! — Майк сорвал парик.

— Оставьте меня! — Рванувшись от него, девушка исчезла в переулке.

Майк в нерешительности остановился. Первым его желанием было ворваться в квартиру преступника и надеть на него наручники. Но это окончательно ломало план операции. Скрепя сердце Норман вернулся к машине.

Вечером того же дня Морли, довольно поглядывая на заплаканное лицо секретарши, уединился в кабинете. Сгорая от нетерпения, он вставил в магнитофон кассету, доставленную из дома преступника.

Послышался скрип открываемой двери и голос Моники:

— Добрый день, могу я видеть Габриэля Смарда?

— Проходите, — ответил молодой мужской голос.

— Какая красивая кровать! Это девятнадцатый век?

— Трудно сказать.

— О, мне у вас определенно нравится. Минутку. — Морли услышал звук отпираемого окна и крик Моники. — Эй, Майк, уезжай, со мной все в порядке!

— Кто это? — спросил хозяин квартиры.

— Так, один приятель.

— Он уехал?

— Да.

Морли напряг слух, ожидая самого главного.

— Ложись, дура! — приказал мужчина.

Моника подчинилась. Стукнув об пол, упали ее туфельки. Морли не мог слышать шороха снимаемого белья, но дыхание девушки, учащенное желанием и страстью, он слышал отлично. Его тело тотчас покрылось испариной. Он жадно глотал воздух, испытывая возбуждение, смешанное с не менее сильным отвращением.

— У тебя неплохая попка. — Мужчина звонко похлопал Монику.

Морли застонал.

— И грудь ничего, но ноги слишком толсты. Ты не в моем вкусе. Одевайся, детка, и иди к маме…

Морли вырвал шнур магнитофона из сети и как ошпаренный забегал по кабинету:

— Ну, проныра, ну, сукин сын! Ведь знает подход к бабам! И до чего же просто!

Морли решил немедленно воспользоваться полученной информацией. Нажав кнопку, он вызвал в кабинет секретаршу.

Пятясь к широкому кожаному дивану, он поманил Монику к себе. Ничего не понимающая девушка приблизилась. И тут, набрав полную грудь воздуха и преодолев себя, Морли рявкнул, как на учебном плацу:

— Ложись, дура!

Глаза Моники вспыхнули, как у дикой кошки, и мощная пощечина, больше похожая на оплеуху, повалила Морли на диван. В ту же секунду Моника оседлала полицейского, вцепилась в шевелюру и начала драть его за уши.

Дверь распахнулась, в кабинет вбежал Стивен.

— Помогите! — взмолился Морли.

Помощник бросился стаскивать Грей с начальника.

— Да не мне, помогите ей! Это тибетский массаж! — заорал, испугавшись разоблачения, Морли.

Не подозревающий подвоха, Стивен взялся за второе ухо начальника.

— Здорово, ребята! Поднажмите! — кричал Морли, изображая пациента.

И тут что-то случилось со Стивеном. Вспомнились все обиды и мелкие придирки начальника. Что есть силы он принялся рвать ему уши.

— Стив, придурок, слезь! Ой, ой! — орал Морли, но помощник, мертвой хваткой вцепившийся в шевелюру шефа, был неумолим.

Наконец Морли удалось сбросить обоих. Волоча их за собой по ковру, он на четвереньках пополз к начальственному креслу.

— Простите, сэр. — Стивен пришел в себя.

— Вам больно? — Моника наклонилась и поцеловала красное, как кумач, ухо начальника. — Простите нас.

— Кажется, мы перестарались, шеф? — виновато пробормотал Стивен.

— Все хорошо, ребята. Два дня отпуска обоим. И передайте Майку Норману — я больше не вмешиваюсь в это дело. Предоставляю ему полную свободу.

Выпроводив полицейскую ищейку, Габриэль Смард, несостоявшийся рок-музыкант, спокойно направился в соседний бар, где заказал кока-колу и гамбургеры. К визиту полиции он был готов давно, с тех пор как привез с заброшенной фермы, из Аризоны, эту странную кровать со стеганым матрасом. Очень скоро Смард заметил, что она обладает необъяснимой властью над женщинами.

Началось все с того, что приехавшая на каникулы соседская девчонка — смешливая русоволосая Элен Фарби — забежала к нему за солью.

— Привет, Габ! — крикнула она с порога. И тут же умолкла. Ее веселое лицо посерьезнело и вытянулось. Сосредоточенным и в то же время отрешенным взглядом она уставилась на волосатую грудь Смарда. Девушка приблизилась и погрузила в его шерсть свои изящные наманикюренные пальчики.

— Ты что? — опешил рок-музыкант и тут же почувствовал, как молния на его шортах поползла вниз. Элен взасос поцеловала его, слегка прикусив язык своими перламутровыми зубками, потянула к постели…

Когда она ушла, Смард еще долго лежал на кровати, боясь выйти на улицу. Он слишком хорошо помнил, как ловко орудует никелированным тесаком в мясной лавке Том-Гриффер — жених Элен.

Поначалу все обошлось.

Обретя фантастическую власть над женщинами, Габ упивался сексом. Сначала он таскал к себе хорошеньких, потом очень хорошеньких, потом лучших из лучших. Главное в сексе — разнообразие, внушил он себе. Ведь даже самый никчемный и скучный день состоит из утренней зари, знойного полудня, умиротворенного вечера и доброй ночи. Секс тем более должен быть многообразным. Но, против ожидания, постоянная смена партнерш, при всей ее соблазнительности, не давала ему полного ощущения счастья.

Лишь одна девушка на свете могла его осчастливить. С необычной робостью Габ наблюдал за ней со стороны, зная, что рано или поздно и ей не миновать его постели.

Девчонка и впрямь была хороша. Ее безукоризненные формы одинаково безошибочно угадывались под легким плащом и под беличьей шубкой. А когда она появлялась в ковбойских брючках и мохеровом свитере, надетом на голое тело, ее ничем не стесненные груди играли под шелковистым пухом, как губы влюбленных при поцелуе. А ее блондинистая коса! А ясные глаза на младенчески чистом лице? Габ смотрел на нее с затаенным дыханием, как на редкую бабочку, которой он непременно должен сломать крылья.

Девушку звали Наташей. Дочь русского, Наташа отлично освоилась в Нью-Йорке, городе эмигрантов. Даже Смард, американец в четвертом поколении, не мог похвастаться таким безупречным произношением, каким обладала эта девушка…

"Конечно, она прелесть, но русский цветок все-таки придется сорвать", — не без удовольствия думал Смард, представляя, какие фигуры "высшего сексуального пилотажа" проделает он с ней.

— Простите, здесь не занято?

Габриэль поднял голову. Перед ним стоял атлетически сложенный мужчина с озорными зелеными глазами, одетый в строгий серый костюм.

— Свободно, — ответил Смард.

Майк Норман сел напротив, с интересом разглядывая сексуального преступника — худощавого брюнета с ввалившимися, видимо от беспорядочной половой жизни, щеками.

— Габриэль Смард? — Не спеша помешивая кофе, Майк пристально посмотрел в глаза рок-музыканта.

— Я узнал вас, вы из полиции. Только где ваш парик? — насмешливо спросил Габ.

— Я вижу, ты не очень-то боишься полиции, Смард. — Норман сделал маленький глоток хорошего кофе.

— Разве я виноват, что бабы балдеют от меня? — нагло улыбнулся Габ.

— Ты прав, парень, улик против тебя пока нет, — согласился детектив, — но твое дело все же дрянь.

— Это еще почему? — насторожился Габ.

— Если ты думаешь, что в Нью-Йорке у тебя одного в штанах есть "прибор", то ты глубоко заблуждаешься. Звони, если придется туго. — Майк бросил на стол визитную карточку, рассчитался и вышел из бара.

Вот чего Смард действительно не ожидал! Если бы полицейский стал угрожать ему, он бы не удивился. Но помощь от полиции — это уже что-то новенькое. Габ вспомнил волосатые лапы мясника Тома и спрятал на всякий случай визитку в карман.

— Слушай, Том, ты такой парень! Да ты одним плевком размажешь этого подонка по стене, как улитку.

— Нечего делайт, — лениво согласился немецкий эмигрант Том Гриффер, поигрывая никелированным тесаком перед носом Боба. — Я его бить так! — Кусок мороженой туши развалился надвое. Сверкнув в воздухе, тесак вонзился в огромную деревянную плаху — гордость мясной лавки Гриффера.

— Черт их знает, этих баб, Том. Что твоя Элен нашла в Смарде?

— Она реветь. Говорит — она не виноват. А как есть твой Люси, Боб?

Боб Брикстон, фармацевт, щуплый и низкорослый, с подвижной, как у воробья, головкой, заскрипел зубами:

— Я — не я, если не проучу его на всю жизнь!

— О да! Проучайт, проучайт! — закивал Том.

— Твою руку, май фрэнд! — Боб картинно протянул маленькую ладонь мяснику и застонал от боли, ощутив его рукопожатие. — Яволь, Яволь! Прекрати, май фрэнд, я тебе не мясная туша. — Боб вырвал свои посиневшие костяшки.

— Слов — есть мало, дело — есть много. — Мясник открыл свой "дипломат" и принялся складывать туда далеко не безобидные предметы. Закончив сборы, он вопросительно посмотрел на Боба. — Я хотел купить один грос букет. Не много денег. Кусается.

— Чего-чего? — не понял фармацевт.

Взяв карандаш, Том изобразил требуемый букет.

— Ну, ты молодчина, Том, — изумился Боб. — Через час букет будет у тебя.

При всей пикантности, любовные утехи приносили Смарду не одни только радости. Во время постельных развлечений его начали посещать навязчивые и устрашающие видения.

Ему постоянно казалось, что за резной спинкой кровати, в ногах, стоит нечто жутковатое и пристально наблюдает за половым актом. Голыми пятками Габ чувствовал его холодное дыхание. Он понимал, что все это глупости, и все же не смел взглянуть назад.

Впрочем, за удовольствие надо платить. Габриэль попытался переключиться на более приятные размышления. Лениво развалившись на "ложе любви", Смард принялся смаковать совсем еще свежие воспоминания. А их было немало — бархатистая кожа Люси, пухлые губки Элен… Сколько их уже перебывало в этой кровати? А сколько еще будет!

Осторожный звонок прервал эротические размышления рок-музыканта. Накинув халат, он вышел в прихожую.

— Кто здесь?

— К господину Смарду, по вопросу ангажемента в джаз-клубе.

Габ посмотрел в глазок. На площадке стоял приличный господин в цилиндре и белом шарфе — черт подери! — да еще с букетом!

Забыв о всякой осторожности, Смард открыл дверь и отшатнулся — за господином стоял мрачно улыбающийся мясник Том! А в господине Смард узнал ненавистного фармацевта!

В следующую секунду растерявшийся Смард, не успев даже пикнуть, оказался на своей драгоценной кровати. Он лежал на животе, придавленный к постели взгромоздившимся на него мясником.

— Ребята, вы шутите?! — надеясь на лучшее, спросил музыкант.

— Мы хотеть больно гладить твой попка, — пояснил Том.

Фармацевт задрал махровый халат Габа намного выше спины и развернул огромный бумажный кулек. "Букет" оказался роскошной кладбищенской крапивой. Предвкушая удовольствие, Боб не спеша надел белые перчатки, переглянулся с Томом.

— Айн! Цвай! Драй! — довольно закивал Том.

— Остановитесь, вы, кретины! — взмолился Габ.

Не слушая его, Боб поднял "веник" и что есть силы хлестнул по музыкальному заду Смарда. Бедняге показалось, что он нагишом уселся на горячую сковороду.

— Айн? — проникновенно улыбнулся мясник. — Береги свой попка, сынок.

— Ой, мама! — Габ испытал страстное желание натянуть штаны.

— Цвай! — счастливым хором гаркнули экзекуторы, и, обожженный крапивой, Смард, как добрый конь, подскочил вместе с садящим на нем мясником.

— Теперь ты будешь лежать на спинке, как мой Элен. Ты понимаешь? — Том перевернул Габриэля лицом вверх.

— Сейчас он поймет, май фрэнд. — Фармацевт поплевал на "веник". — За Элен, за Люси, за всех, всех, всех.

Грозно сверкнув очами, он ожег ненавистного соперника крапивой.

— Проклятые рогоносцы! — взвыл несчастный донжуан.

— Что он есть сказать? — переспросил Том.

— Май фрэнд, он сказал такую пакость, такую пакость… Но ничего, сейчас получит успокоительное. — Из принесенной фляги фармацевт влил в глотку Габриэля лошадиную дозу слабительного… — До скорой встречи, сэр, — вежливо поклонился Боб.

— Мы будем приходить еще делать больно твой попка, — пообещал мясник.

Такого унижения Габриэль Смард себе даже не представлял. Большую часть вечера он провел в туалете, размышляя о том, каким верным оказалось пророчество полицейского и каким образом обезопасить себя в дальнейшем.

Со свойственной ему самонадеянностью, Смард решил не обращаться в полицию, а положиться на собственные силы. Будучи человеком деятельным и не лишенным воображения, он немедленно приступил к превращению своего жилища в неприступную крепость. Успеху замысла способствовало то обстоятельство, что в его квартиру на втором этаже вела отдельная лестница. На лестничную площадку Габ закатил бочку с прокисшей капустой, купленную по такому случаю в овощном подвальчике. У входа подвесил ведро с золой из камина, а у двери уложил целую гору гнилых арбузов. Теперь он не только не боялся появления экзекуторов, но даже ждал их.

Ранимая душа рок-музыканта жаждала мщения!

XVI Главарь мафии

Информация, просочившаяся из Управления полиции, чрезвычайно взволновала невозмутимого Бруно Капельяно. Если предчувствие его не обманывало, то он был сейчас, как никогда, близок к своей давней, заветной цели.

Те, у кого нет долларов, стараются их достать, а те, у кого их много, стараются истратить… но непременно на что-то особенное. И лучше всего, чтобы покупка приносила новые доллары.

Постель Сатаны была именно такой вещью. Она отдавала всех женщин мира в руки гангстера. К принадлежащим ему игорным и публичным домам он мог прибавить еще один — единственный в своем роде, где клиенты могли покупать не вульгарных проституток, а женщин, которые при обычных обстоятельствах никогда бы им не достались. Ведь в жизни каждого мужчины столько неосуществленных мечтаний! А что может стоить дороже мечты? За нее не жаль никаких миллионов. Бедняга Фрезер! Имея такое сокровище, он не сумел им воспользоваться. Нет, Бруно Капельяно знает, как делаются зеленые.

Опустив боковое стекло автомобиля, гангстер жадно глотнул пропахший горячим асфальтом воздух отходящего ко сну Нью-Йорка. Пора! Автомобили гангстеров тронулись за машиной главаря.

Майк Норман, внимательно наблюдавший за домом Смарда, не мог не заметить кавалькаду автомобилей, остановившуюся поодаль. Из машин вышли весьма странные субъекты, которых он принял было за ухажеров соблазненных Габом девиц.

Рассредоточившись и стараясь не привлекать внимания, они двинулись к дому.

"Ого! — подумал Майк. — Это будет покруче крапивной порки!"

Опередив их, Норман через вентиляционное окно проник в дом и затаился в кладовке, набитой пыльным хламом. Это убежище, примеченное накануне, теперь очень пригодилось детективу.

Между тем внизу тихо ворочалась отмычка. Скрипнув, отворилась дверь, и перед глазами удивленного Майка предстал Бруно Капельяно, разыскиваемый полицией гангстер. Дело и правда принимало серьезный оборот. Вытащив револьвер, Майк подумал, что шесть зарядов на этот раз будет маловато.

— За мной, ребята! — Бруно выхватил короткоствольный пистолет и, вжав бычью голову в плечи, первым рванулся вперед.

И сразу же присел! Тяжелое ведро, больно ударив по голове, обдало его золой.

— Что? Что такое? — В непроглядном облаке предводитель шайки встал, как серое надгробное изваяние.

Ругаясь и натыкаясь друг на друга, налетчики сгрудились под лестницей. И тут наверху раздался грохот, похожий на шум проходящего товарного состава. Что-то тяжелое, неотвратимое, как судьба, неслось на них, сотрясая весь дом.

— Засада! — Налетчики бросились прочь.

— Назад, канальи! — Бруно пальнул в потолок.

В ту же секунду, словно подхлестнутая выстрелом, бочка ударилась об угол и, гулко взорвавшись, выкинула гангстеров на улицу в фонтане тухлой капусты.

— Спасайся, братва! — Шайка бросилась по машинам.

Сотрясаясь от хохота, Майк вышел из укрытия и тотчас отпрянул — мимо его уха пронесся арбуз. Второй он остановил метким выстрелом — разрывная пуля 45-го калибра разнесла его в клочья, что несколько утихомирило Смарда…

— Отлично, Габ! С тухлыми арбузами против пистолетов. Поздравляю!

— От хулиганья отбиться легче, чем от полиции. Проходите. — Габриэль, разгоряченный битвой, еще не осознавая, какой смертельной опасности он только что чудом избежал, посторонился.

Майк прошел в довольно просторную спальню, главной достопримечательностью которой была старинная массивная кровать со стеганым светло-розовым покрывалом.

— Послушайте, Смард, — начал Норман, — вам приходилось читать об обезглавленном трупе, выловленном в прачечной?

— Что-то слышал. А какое мне до этого дело?

— А о четверых неизвестных, сожженных в микроавтобусе?

— Читал.

— Может быть, имя Бруно Капельяно что-нибудь говорит вам?

— Кровавый король гангстеров?

— Он самый. — Сделав паузу, Майк посмотрел твердым взглядом в глаза рок-музыканта и, отчеканивая каждое слово, произнес: — Здесь только что был Бруно Капельяно со своими людьми. Он приходил за твоей жизнью, Габ.

— Да ну… — Почувствовав, как у него задрожали поджилки, Смард опустился на стул. — Вы шутите?

— Смард, тебе остается жить не более суток. Поверь, мне не до шуток. Единственный твой шанс — довериться мне. Как ты думаешь, что привело их сюда? Не лги, помни, речь идет о твоей жизни.

— Сначала один вопрос. Мне кажется, я видел вашу фотографию в газетах. Как вас зовут?

— Майк Норман.

— Тот самый! — Потрясенный Смард вскочил и подбежал к книжной полке. — У меня есть вырезки. Вот — "Майк Норман против космических террористов", "Захват НЛО".

— Не будем терять время, Габ, его у нас просто нет.

— Хорошо, Майку Норману я расскажу все.

Выслушав сбивчивый рассказ Смарда, Майк ощупал постель Сатаны, потом они вместе с Габом перевернули кровать, сделанную из неожиданно легкого и прочного материала. На ее внутренней стороне Майк обнаружил то, что искал, — письмена на межгалактическом эсперанто, которому его обучала Эола. Закончив чтение, Майк помрачнел.

— Какая-нибудь инопланетная чертовщина? — не выдержал Габ.

— Сколько женщин побывало на этой кровати? — ответил вопросом на вопрос Майк.

— Двенадцать.

— Это точно?

— Да, почему вы спрашиваете?

— У тебя не было ощущения, что во время половых актов за спиной делается что-то неладное, Габ?

— Было, да еще какое. Был страх. Мне стыдно признаться, право. А откуда вы узнали? Может быть, вы знаете, кто это был?

— Хозяин кровати — Сатана!

— Что?! — Смард побледнел.

— Здесь сказано, что, наблюдая за вашими двенадцатью половыми актами, он будет возбуждаться, тринадцатую женщину он возьмет себе.

— Что вы говорите! — Испарина выступила на лбу и висках Смарда. Тринадцатой должна была стать Наташа — последняя светлая надежда его души. — Что мне делать, Майк? — Забыв о своей недавней неприязни, Габ схватил детектива за руку.

— Во-первых, Габ, ты должен прекратить свои сексуальные опыты, если не хочешь отправить невинную душу в ад. А во-вторых, надо немедленно убираться отсюда.

Вытащив кровать на улицу, Габ уселся на нее, а Майк отправился за грузовиком. Внезапно напротив Смарда затормозил фургон.

— Что приуныл, парень! — весело крикнул шофер.

Словно повинуясь безотчетному импульсу, Габ запихнул кровать в машину и, назвав адрес, запрыгнул туда сам…

Прислушиваясь к ровному гулу мотора, он понял, что пытается убежать от всех — от мясника, гангстеров, полиции, от себя.

Пустующая автомастерская, где Габ с друзьями частенько репетировал, была сумрачным, пропахшим отработанным маслом и резиной помещением. Лишь в конце пролета, за подъемником, имелась небольшая комнатушка, более-менее пригодная для жилья. Затащив сюда кровать, Габриэль напился мутной теплой воды из-под крана и улегся на розовую постель, поймав себя на мысли, что лежит на ней, возможно, последний раз.

В этом жестоком, ничего не прощающем мире ему, наделавшему столько глупостей, вряд ли удастся удержать собственность дьявола. Чувство безвозвратно утерянных возможностей размягчило его душу, лишило сил сопротивляться злу. Испытанные им ощущения были сродни тому, что ощущают наркоманы, алкоголики и игроки, когда пагубная страсть незримо влечет их к себе. Ах, если бы рядом был Майк Норман! Но его не было.

Презрев стыд и остатки совести, рок-музыкант отправился за Наташей, не забыв прихватить лоскуток с постели для приманки…

Когда девушка переступила порог его комнатушки, Габриэль наглухо закрыл дверь, подперев ее железным ломом.

Некоторое время он молча разглядывал Наташу, позволяя ей прикасаться к своим щекам.

"Тринадцать! Тринадцать!" — стучала в висках кровь…

Прав ли Норман? Явится ли сюда дьявол? А, будь что будет! Смард сделал знак, и девушка послушно сняла одежду. Обнаженная, она была потрясающе хороша и обольстительна.

Целуя руки Габа, она опустилась на кровать. Смард наклонился к ней… и тут же почувствовал холодное дыхание за своей спиной. Габ оцепенел от ужаса. Железная клешня впилась ему в шею, и по ключице, по груди побежали теплые струйки крови. Ужас был так велик, что Смард даже не почувствовал боли. Холодное дыхание приблизилось…

Страшась повернуться, Габ замер. "Все!" — пронеслось в мозгу…

Дверь распахнулась от мощного удара. Звякнув о бетонную стену, отлетел на пол лом. На пороге стояли Бруно Капельяно и его люди. Сразу несколько стволов ударили во что-то позади Габа. Железная клешня разжалась. Воспользовавшись моментом, Смард бросился в окно.

Вылетев на улицу, он увидел сноп огня, ударивший в гангстеров, их горящие, корчащиеся тела. Упав на траву, он покатился в сторону. В здании, выкидывая наружу крапленые копотью языки, бушевало пламя, а над крышей, спокойное и безразличное ко всему происходящему, поднялось серебристое веретенообразное тело с панорамными иллюминаторами. В одном из них Габ увидел мелькнувшую головку Наташи…

— Что я наделал! — Хватая зубами землю, Габ катался по траве в отсветах бушующего пожара.

Удобно расположившись вниз головой в антигравитационном кресле, СН 243, невзрачный брюнет, потягивал джин, ожидая, когда похищенная девушка придет в чувство. Внешне он ничем не отличался от землян, если не считать лица, которое приводило людей в трепет.

На этот раз добыча была особенно хороша. Не хотелось думать, что в конце концов ее тоже придется пустить в расход. Это русское словечко, такое небрежное и удальское, как бы заранее снимало с него ответственность.

СН 243 вспомнил, как после бегства с большого космического корабля на Землю он несколько недель скрывался в маленьком патрульном НЛО и как отчаянно паниковал, когда, посчитав его погибшим, большой НЛО пустился в обратный путь, навсегда оставив его на чужой планете.

Но скоро переживания забылись. Зато все сокровища земной жизни принадлежали теперь ему. Он единолично распоряжался Землей, куда вход инопланетянам был категорически запрещен. Он искал и находил самые изощренные яства и развлечения, а когда устал от их поисков, случайно наткнулся на высшего полицейского чина, похищавшего девушек для своего хозяина. Как смачно этот глава службы безопасности умел сказать — "в расход". Нет, у него — СН 243, пожалуй, так не получилось бы.

Понаблюдав за жизнью тирана и его кровавого холуя, инопланетянин решил кое-что у них позаимствовать, разумеется усовершенствовав примитивную схему землян. Так появилась на свет "кровать удовольствия"… Подкидывая ее какому-нибудь землянину, он не утруждал себя поисками. Вкусив запретный плод, земляне носились, как бешеные тараканчики, выискивая красоток в таких "щелях", куда ему никогда не пришло бы в голову заглянуть. Правда, теперь, в возрасте 243 лет, его потенции были не те, что раньше, и ему, прежде чем впиться в очередную жертву, приходилось подолгу наблюдать за возней очередного "оператора" кровати, возбуждаясь и доводя себя до кондиции.

И все же земная жизнь навигатора 8-го разряда СН 243 не шла ни в какое сравнение даже с жизнью самых богатых и знаменитых людей его родной планеты.

Отхлебнув изрядный глоток джина, инопланетянин расправил свои чешуйчатые хрящевидные губы, обнажив ряд акульих, загнутых внутрь зубов. Он обожал для начала попугать свои жертвы…

Когда в разорванной одежде, с опаленными бровями и ресницами, Габ ввалился в кабинет Майка, детектив сразу понял — произошло самое страшное.

— Какого черта ты улизнул, Габ, где Наташа? — Норман безжалостно тряс Смарда, который от нервного потрясения не мог связать двух слов.

— Дьявол ее утащил, дьявол или инопланетянин, я не знаю. Это ужасно.

Уставившись в одну точку, Смард снова умолк. Майку стоило немалых усилий вытянуть из него необходимые сведения.

— Надо спасать девушку! — Майк бросился к телефону.

В этой ситуации могла помочь только Эола и мощное вооружение ее летающей тарелки…

— Все в порядке, едем. Она будет нас ждать на побережье.

Закончив разговор с Эолой, Майк бросил трубку на рычаг и, подхватив обмякшего Габа, потащил его к стоящему внизу "вольво".

— Очнись, Габ, пристегни ремни. Не раскисай!

В точно назначенное время Майк подрулил к каменистому пляжу, обрамленному темной полосой кустарников.

Вглядываясь в темнеющее небо, он заметил маленькую звездочку, которая, стремительно падая, превратилась в космический корабль. Воздушный транспортер подхватил Майка с Габриэлем и бережно перенес их на борт НЛО. Эола в серебристом костюме навигатора, шагнула навстречу Майку. Он нежно обнял возлюбленную.

— Сейчас не время, Майк. — Эола освободилась из его объятий. — Девушке угрожает опасность.

— Вы сможете чем-нибудь помочь ей? — с надеждой спросил потрясенный видом НЛО Габ.

— Я уже сделала замеры. Космическая шлюпка того, кого вы называете дьяволом, оставила гравитационный след. Он еще не исчез.

— Тогда вперед, дорогая!

Без каких-либо толчков и, что самое странное, перегрузок НЛО перенес экипаж в южное полушарие и здесь, зависнув над пустыней, замер, тусклой точкой затерявшись среди других звезд, ярко горевших на небосклоне.

— Он здесь, — прошептала Эола, словно инопланетянин мог ее услышать.

— Садимся, — также тихо ответил Майк.

Приземлившись, НЛО встал на телескопические треножники. Оставив Эолу в безопасном месте, Майк, вооружившись бортовым бластером, спрыгнул на грунт, пристально вглядываясь в темноту.

— Идем, — приказал он Габриэлю.

Отойдя от НЛО, Норман протянул Смарду свой револьвер:

— Держи. Надеюсь, ты умеешь обращаться не только с гнилыми арбузами?

Пройдя еще с полмили, Майк увидел патрульный челнок инопланетного дезертира. Он стоял между двух барханов на коротких выдвижных ножках, глубоко ушедших в песок. Его панорамные окна были ярко освещены.

Спрятав оружие под полой, Майк постучал в обшивку. СН 243 поднялся с антигравитационного кресла. Он обожал пугать землян. Его забавляло, когда, увидев его, они падали в обморок или седели на глазах. Неуязвимость и безнаказанность со временем сделали его беспечным. Разве мог он предположить, что у трапа стоит один из лучших полицейских Земли, вооруженный лучевым пистолетом?

Открыв пассажирский люк, СН 243 ступил на землю, и тотчас бластер Майка уперся ему в грудь. Норман увидел лицо инопланетянина. Он знал, что оно будет ужасным, и все же то, что предстало перед ним, превосходило все мыслимое. И Майк растерялся, может быть, на какую-то тысячную долю секунды. Но монстр отлично ею воспользовался. Выбив оружие у Нормана, он занес над ним металлическую клешню.

— На! — Габ кинулся под ноги инопланетянину.

Тот покачнулся, посмотрел вниз. И в ту же секунду бластер снова был в руках Майка, и ослепительный луч рассек пополам тело хозяина "кровати любви"…

Габ кинулся в люк и вынес оттуда все еще пребывавшую в забытьи девушку. "Какое счастье, что она не увидела это чудовище", — подумал он.

Загрузив в трюм трофейный космический челнок — свидетельство очередной победы, Майк был все же не в духе. Отважный полицейский переживал свою оплошность, которая едва не погубила их всех. Сидя в стороне от пульта управления НЛО, он хмуро наблюдал, как Эола обучает Габа выключению защитного поля кровати Сатаны. Зная о пагубных наклонностях Смарда, она внесла в ее схему существенную поправку. Теперь кровать включалась только при обоюдном согласии партнеров.

Повеселевший, снова поверивший в свои силы, Смард направился было в каюту, где приходила в себя пережившая глубокий шок Наташа. Но дорогу ему преградил Майк.

— Стоп, парень, — он властно положил руку на плечо Габриэля, — отныне ты будешь спрашивать у женщин, хотят ли они тебя видеть.

— Но, Майк, мне обязательно надо с ней поговорить, ну, пожалуйста, — взмолился Смард.

— Хорошо, но только в Нью-Йорке, — ответил Норман тоном, не допускающим возражений.

Спустя неделю Габ все же уговорил Нормана договориться о визите к Наташе. Он не без основания полагал, что одного его она вряд ли захочет видеть.

В самом деле, открыв дверь Майку, она с неудовольствием обнаружила, что он пришел с Габриэлем…

Тем не менее, следуя традициям русского гостеприимства, она пригласила обоих в гостиную. После сбивчивых объяснений Габриэля девушка некоторое время задумчиво молчала.

— Знаете, Габ, — начала наконец она. — В моей стране правил тиран. Для многих он остался аскетом в личной жизни. Так думала и я. Но вот однажды к отцу пришел товарищ — художник. Я была еще маленькой, но их разговор помню отлично. Художник рассказал, что его главный палач — сифилитик разъезжал в зашторенной машине по столице и хватал девчонок, которых привозил на растерзание. Но вот что странно, палач появлялся перед ними в темноте. Не правда ли, странно, Габ? Ведь, чувствуя безнаказанность, он не должен был прятаться?

— Да, пожалуй, что-то тут не так, — согласился Смард.

— Отца это тоже очень удивило. И вот тогда он высказал предположение, что в темноте под видом палача к жертвам являлся… сам тиран. Так вот, Габ, ты так же отвратителен, как тот палач. Ты так же, как он, таскал людей чудовищу. Или женщины не люди?

— Натали, но ведь я искренне раскаялся, поверьте. Неужели у меня нет ни одного шанса доказать вам это? — дрогнувшим голосом спросил Габ.

— Не знаю. Во всяком случае, это будет нелегко, — задумчиво ответила девушка.

Майк встал, давая понять, что не следует злоупотреблять гостеприимством хозяйки.

— Да, кстати, чем вы нас угощали, Наташа? — Детектив указал на необычный керамический сосуд, стоящий на столе.

— Вам понравилось? — улыбнулась девушка. — Это национальный напиток русских — солодовый квас.

Просматривая как-то воскресный выпуск "Нью-Йорк таймс", Майк Норман наткнулся на небольшой рекламный снимок. На нем были запечатлены две молодые обнимающиеся пары. В одной он узнал мясника Тома и Элен, в другой — Габриэля с Наташей. Между ними стояла кровать Сатаны. На розовом покрывале было написано: "Только эликсир нашей фирмы вернет любовь охладевшим друг к другу супругам".

Остановив фонограмму, я шагнул к телефону. Набрал номер Доры. "Интересно, что думает об исповедях Майка она сама?" Не дождавшись ответа, я положил трубку на место, решив перед разговором с ней прослушать еще несколько кассет.

XVII Проклятое ремесло

— Эй, парень, ты что такой скучный? Может, побалуемся? — Уличная проститутка Фанни Вильсон подмигнула проходившему мимо невзрачному мужчине.

Он рассеянно посмотрел на нее и пошел дальше. Тогда Фанни крутнула бедром так, как это умела делать она одна, и мужчина заколебался, словно стрелка ручного компаса. Фанни повела плечом, и мужчина послушно повернулся, как радиоуправляемая модель.

"Готов, — отметила про себя Фанни, — все мужики одинаковы". И, повелительно кивнув, пошла вперед, прислушиваясь к шагам идущего сзади клиента.

"Странный какой-то, актер, что ли?" — Фанни обернулась, разглядывая старинный костюм мужчины. Такие ей приходилось видеть только в кино.

Миновав несколько проходных дворов, Фанни завела его в конуру, которую снимала на пару с приятельницей.

Самое время было договориться о цене. Фанни повернулась к клиенту, и тотчас ей в грудь уперлось лезвие остро заточенного ножа.

— Ты что, приятель? — начала было Фанни и умолкла — на нее смотрели два холодных волчьих зрачка.

Землистые губы клиента дрогнули, расползлись в беззвучной садистской улыбке, обнажив щель между пожелтевшими зубами.

— Я Джек Потрошитель, — произнес клиент.

Фанни услышала, как потрескивает под лезвием ножа ткань ее платья. Струйки крови потекли по груди, по животу, вниз, к ногам. Вдруг что-то отвратительное, с цепкими коготочками и шершавым хвостом, пробежало по ее ноге — крыса лизала кровь.

Этого было достаточно! Фанни очнулась. Что было сил она ударила мужчину коленом в пах. Он согнулся, успев полоснуть ее по руке. Фанни бросилась к выходу.

— Господи! Спаси меня, и я брошу это проклятое ремесло! — шептала обливающаяся кровью проститутка, слыша за собой топот тяжелых башмаков клиента.

— Джек Потрошитель в Нью-Йорке? Что вы такое говорите, Стивен? Вы случайно не нанюхались наркотиков? — Начальник полиции Морли строго посмотрел на своего помощника.

— Сэр, я офицер…

— Офицер полиции должен знать, что Джек Потрошитель умер сто лет назад в английской тюрьме! — вспылил Морли. — Или вы верите в привидения, Стивен?

— Я не стал бы вас беспокоить, сэр, если бы сегодня это "привидение" чуть не зарезало некую Фанни Вильсон.

— Вот как? — Квадратная челюсть Морли отвалилась, явив взору роскошные золотые коронки. — А вам не пришло в голову, что преступник мог загримироваться под Джека, под Санта-Клауса или, например, под вашего начальника?

— Извините, сэр, я и сам так подумал, но эксперты утверждают, что мы имеем дело с настоящим Джеком.

— А вы что скажете, Майк? — Морли повернулся к Норману.

— Если вас не затруднит, Стивен, — начал Майк неожиданно тихим голосом, — чем руководствовались эксперты?

— Убийца как две капли воды похож на Джека, носит тот же размер одежды и обуви. И что самое главное — он обронил на месте преступления платок. На нем стоит штамп лондонской тюрьмы 1908 года.

— Какой Джек?! Какие эксперты?! Вы что, хотите сделать из меня посмешище, Стивен? — Морли, теряя самообладание, поднялся из-за стола. — Представляете, какой шум поднимут газетчики, когда узнают, что полиция вместо преступников охотится за привидениями. Стивен, я запрещаю вам произносить имя Джека Потрошителя!

— Сэр, ваш запрет вряд ли помешает ему совершить новое злодеяние.

— Ловите убийцу, Стивен, но забудьте о Джеке Потрошителе, иначе я сам стану вашим Потрошителем, ясно?

— Да, сэр.

— Идите и пришлите сюда мисс Грей.

— Сэр, — нарушил молчание Майк, — вы догадываетесь, почему я прилетел в Нью-Йорк?

— Понимаю вас, Норман, вам не терпится сцапать Джека Потрошителя. На меньшее вы не согласны. Не так ли?

— Вы правы, мне нужен Джек.

— Но это невозможно! Так же невозможно, как увидеть собственный затылок или мисс Грей в моей постели. То есть я хотел сказать…

Майк бросил на Морли быстрый пронизывающий взгляд, и Морли понял, что сболтнул лишнее.

Майк еще более укрепился в догадке, когда в кабинет, словно розовое облачко, влетела очаровательная Моника Грей. По тому, как Морли старался не смотреть на ее полные ноги и яркие, без всякой помады, губы, Майк понял, сколь велика страсть шефа полиции к неприступной секретарше.

— Черт бы его побрал, этого Морли! — Громко хлопнув дверью, Норман плюхнулся в кабину своей новой машины и тотчас почувствовал, как комфорт салона, мягкая облегающая упругость сидений гасят в нем раздраженность и гнев.

— Постойте! — Запыхавшаяся Моника Грей села в машину, и детектив пожалел, что не уехал минутой раньше. — Ну как, Майк, ты подумал? — Моника закинула ногу на ногу так, чтобы были видны ее соблазнительные круглые коленки.

— Ты же знаешь, Моника, я женат.

— Вот еще выдумал, — усмехнулась секретарша. — Женатым можно быть только на женщине. А твоя жена — инопланетянка. Это все равно что кузнечик или стрекоза.

— Мне, кроме нее, никто не нужен.

— Ты говоришь так мне назло, Майк? Пожалуй, я подарю тебе резиновую жену с электроподогревом. Это будет то же самое, что и твоя Эола — искусственные губы, волосы… и абсолютное подчинение.

— У меня нет желания разубеждать тебя, Моника.

— Ты слабак, Майк, обыкновенный женатик.

— Чего ты от меня добиваешься?

— Того же, чего другие мужчины, тот же Морли, добиваются от меня. Я хочу провести с тобой всего одну ночь, Майк. О второй ночи ты будешь умолять меня сам.

— Зачем я тебе?

— По-твоему, только мужчины имеют право на сумасбродные желания?

— Хорошо, Моника, — зеленые глаза Майка озорно блеснули, — я согласен. Но все произойдет в полной темноте.

— Будешь представлять, что обнимаешь свою стрекозу?

— Ночью все кошки серы, Моника.

Вечером Морли, вместо того, чтобы отправиться, как всегда, домой, проскользнул в потайную комнатушку, примыкавшую к его кабинету. Как и советовал Норман, свет в ней был погашен. В кромешной тьме он двинулся к дивану и тут же ощутил нежное прикосновение. Несомненно, это была мисс Грей! Сердце начальника полиции замерло от предвкушения. Он принялся лихорадочно расстегиваться. По полу защелкали отрываемые пуговицы.

С трясущимися поджилками Морли приблизился к дивану, нагнулся, и его пальцы коснулись чего-то шелковистого и мягкого. В ответ рука Моники прошлась по его бедру.

— Фу, какой ты волосатый, Майк, — прощебетала мисс Грей. Морли затаил дыхание. — А что это за штука у тебя здесь? — Голос Моники стал тревожным. Ее быстрые пальчики пробежали по толстому животу шефа. — Ой! Кто это? — взвизгнула секретарша. Вспыхнул свет. Придерживая падающие брюки, Морли побежал назад в кабинет. — Стой, негодяй! — За ним с зонтиком наперевес бросилась мисс Грей.

— Моника, я все объясню! — кричал на ходу Морли.

— Я превращу тебя в решето! Мерзавец! — Моника, стремительная, как пантера, настигла шефа и уколола его зонтиком в ягодицу.

— Моника, прекратите! Я вам приказываю! О!!! — взвыл шеф, носясь пропеллером вокруг письменного стола.

— Приказываешь? На, получай!

Бронзовая чернильница, описав короткую дугу, угодила в Морли, и его спина покрылась экзотическими полосами. Тяжело дыша, он несся впереди мисс Грей, словно молодой самец зебры.

— Я проучу тебя, толстопузый Казанова!

Мисс Грей, размахнувшись, метнула тяжелый русский зонт. Просвистев мимо, он ударился в лампу. Стало темно.

— Казанова, ты где? — зловеще прошептала секретарша, выискивая свою жертву. В ответ тихо заскрипела кожа — шеф уселся в кресло.

Горя справедливым негодованием, мисс Грей на цыпочках подкралась к Морли и уже было занесла над его головой увесистую телефонную книгу, но тут вспыхнул свет. В дверях стоял Стивен. Морли, в наспех накинутом мундире, важно восседал за письменным столом. А за его спиной маячила полураздетая мисс Грей.

— Стивен, — обратился начальник полиции к помощнику, — насколько я понимаю, моя секретарша собирается принять душ, не принесете ли вы ей свой махровый халат?

— Вы еще пожалеете, и этот негодяй Норман тоже, — прошипела секретарша, удаляясь в душевую.

Джек Потрошитель в Нью-Йорке, в этом Майк больше не сомневался. Но кто это? Загримированный маньяк-убийца? Отпадает. Интуиция подсказывала детективу, что с появлением Джека Потрошителя связана жестокая и страшная тайна. Предстояла схватка, исход которой был неизвестен…

Майк взвел курок.

Включив зажигание, он с удовлетворением отметил, что его сердце бьется спокойно и ровно, подобно мотору этой машины. Майк взглянул на часы.

С минуты на минуту должен появиться помощник начальника полиции. Наконец в зеркальце заднего вида мелькнула чья-то тень, и Стивен, распахнув дверь, сел рядом с Майком.

— Привет, Стив, а как же запрет шефа? — Норман иронично посмотрел на Стивена. — Может быть, тебе не стоит ехать со мной?

— Плевал я на Морли. По городу рыщет Джек Потрошитель, а этот толстый боров только и думает, как бы не лишиться своего кресла.

— Ты вооружен?

Вместо ответа, Стивен откинул полу пиджака. Под мышкой у него болтался автомат "узи", а к широкому поясу было подвешено с полдюжины гранат.

— И ты умеешь всем этим пользоваться, Стив? — насмешливо спросил Норман.

— Все в порядке, Майк! — простодушно сказал помощник.

— Тогда вперед, Стив! — Норман дал газ, и "форд" стремительно сорвался с места.

— Слушай, Том, ты такой парень! Шварценеггер против тебя — цыпленок. Я и раньше восхищался тобой, а когда ты заделал Элен тройню, я просто выпал в осадок. Ты настоящий половой гигант, май фрэнд!

— Я есть иметь не Элен. Я есть заделать свой лоб три большой рог. Детишки есть не мой. — Неровные ногти мясника впились в рукоятку тесака.

— Да ты что? — обомлел фармацевт Боб. — Элен изменила? Тебе?! Такому парню!

— Доннер веттер! Я буду находить этот мерзавец. Я буду делать из него бифштекс и отбивной котлетка! — Могучая десница мясника провернула в мороженой туше никелированное лезвие тесака. В лавке послышался треск костей, от которого по спине Боба пробежали мурашки.

Было от чего прийти в бешенство! Вся тройня удалась на одно лицо. Напрасно Том подолгу простаивал у детского манежа, вглядываясь в черты малышей, ища между собой и ими хоть какое-то сходство. Увы! Они были похожи на какого-то другого мужчину. Том мрачнел, напивался и шел разбираться к жене. Но перепуганная Элен упрямо твердила, что, кроме Тома, у нее никого не было. Глядя на огромные волосатые кулаки мужа, способные повалить быка, хрупкая женщина забивалась в угол, а Том, свирепея, принимался крушить мебель, осыпая домочадцев проклятиями.

Потом начались таинственные исчезновения детей. Они пропадали, непонятным образом преодолевая запоры и замки, которые Том собственноручно навешивал на двери. Спустя несколько дней дети Элен так же непостижимо возвращались в манеж. Словом, некогда уютная и тихая вилла Тома с появлением Элен превратилась в весьма зловещее место.

Джек Потрошитель был уже близко, и Майк это чувствовал. Въезжая в злачный квартал Нью-Йорка, посещаемый самыми дешевыми проститутками, он был почти уверен, что встреча с Джеком состоится именно здесь. Ведь они были излюбленной добычей Потрошителя.

Остановив "форд" у табачной лавки, Майк со Стивом не спеша двинулись по тротуару, разглядывая "девочек". Королевы панели охотно демонстрировали свои прелести. Белые, желтые, черные шлюхи из африканских джунглей, аравийской пустыни и сибирских снегов слащаво улыбались детективам.

Что привело их на эту грязную, заплеванную улицу Нью-Йорка — врожденная порочность или злая судьба?

— Стив, смотри, годится? — Норман указал на старую облезлую проститутку, даже не пытавшуюся привлечь их внимание.

— Недостаток клиентов дает ей много свободного времени, — согласился Стивен, — и делает ее наблюдательной.

Майк поманил проститутку. Она мелкой рысцой подбежала к детективам.

— Мальчики, я вас обслужу всего за десять баксов, будете довольны. Но никому ни слова. Если эти твари узнают, что я продешевила, — она кивнула в сторону навостривших уши "девочек", — они изобьют меня.

— Плачу пятьсот. — Майк вытащил пять стодолларовых бумажек, покрутил их перед носом проститутки и снова убрал в карман. — Мне нужен вот этот парень. — Норман показал фоторобот Джека Потрошителя.

Лицо старой шлюхи перекосила гримаса гнева.

— Проклятый легавый! Хочешь меня купить?! — Ее бровь задергалась, а в глазах появились слезы.

— Замолчи, дура. — Стив крепко сжал ее запястье. — Этот тип порезал его сестру — Фанни. Он всех вас перережет.

— Я знаю Фанни. — Бровь проститутки перестала дергаться. — Извините, джентльмены, и не надо никаких денег. Дайте сюда фотку, я сейчас шепну девочкам. Подождите меня.

Проститутка перебежала на другую сторону улицы. Ее тотчас обступили товарки.

— Ты всерьез рассчитываешь на их помощь, Майк? — с сомнением спросил Стивен.

Ответить Норман не успел. Кольцо проституток распалось, галдящей толпой они кинулись к детективам.

— Скорее, джентльмены, он только что повел Си-Си на чердак прачечной!

— За мной, Стив! — Выхватив пистолет, Норман побежал к серому обветшалому зданию.

Джек Потрошитель, пригнувшись, поднимался по винтовой лестнице на чердак. Под его коваными тюремными ботинками металлическая лестница гудела наподобие погребального колокола. Эти звуки и мелькающий перед ним подол платья Си-Си пробуждали у Джека воспоминания, от которых проститутка, несомненно, завизжала бы в ужасе.

Не подозревая о том, что ее ждет, Си-Си упрямо карабкалась наверх, отдавая себя во власть Потрошителя за несчастные пятьдесят долларов.

В полумраке чердака Си-Си протянула клиенту раскрытый кошелек:

— Деньги вперед, сэр.

Джек Потрошитель плюнул в него. Потом резким ударом вышиб кошелек из рук проститутки. По бетонному полу звонко запрыгали мелкие монеты.

— Смотри мне в глаза, — приказал клиент.

Си-Си взглянула в его жуткие глазницы. И тут перед ее лицом возник острый как бритва нож. Джек замахнулся им, но ударить не успел. Металлическая лестница загудела тревожным набатом от топота множества ног. Выпустив жертву, Джек бросился прочь.

Когда Майк Норман, размахивая пистолетом, ворвался на чердак, преступника здесь уже не было. На полу, возле лежащей в обмороке проститутки, Майк поднял нож. Именно к такому развитию событий был готов Норман. Вытащив рацию, он вполголоса окликнул напарника, охранявшего запасной выход:

— Эй, Стив, ты его видишь?

— Да, он спускается по наружной лестнице. Сейчас я его возьму.

— Ни в коем случае, Стив, ты все испортишь. Сядь ему на хвост.

— Он может уйти, Майк!

— Не уйдет. Держись, Стив, я сейчас.

Майк опрометью кинулся вниз, мимо стайки проституток, приводивших в чувство Си-Си, по винтовой лестнице — к машине.

"Форд" завелся, как всегда, с пол-оборота, и Майк на визжащих покрышках ринулся на помощь напарнику.

Остаток дня и первую половину ночи Джек петлял по городу, опасаясь слежки, и лишь под утро вывел детективов в свое "логово". Майк, сидя в машине, с интересом разглядывал дом преступника — уютную, тихую виллу в зеленом пригороде Нью-Йорка.

Убедившись, что преступник вошел в дом, Майк испытующе посмотрел на помощника.

— Стивен, ты останешься на улице. Смотри, чтобы Джек не улизнул. А я войду в дом.

— Все нормально, Майк, не беспокойся, — помощник похлопал по прикладу автомата.

Перемахнув через ограду, Норман короткими перебежками подобрался к дому. Осторожно тронул дверь веранды, куда только что вошел Джек. Она была не заперта. Майк сделал полшага…

Яркий луч ударил ему в глаза! Никелированный тесак взметнулся над головой Майка. Каким-то чудом он успел увернуться, но при этом получил удар кулаком, после которого его пистолет отлетел в угол. Огромный свирепый человечище, сжимая тесак, двинулся на детектива. Норман, сжавшись как пружина, приготовился к решающему броску. В этот момент звякнуло разбитое стекло, и автоматная очередь вспучила паркет у самых ног великана.

— Стоять! Руки за голову! — скомандовал Стив.

Голиаф подчинился. Никелированный тесак упал к его ногам. Майк взглянул в лицо врага и с удивлением узнал в нем мясника Тома.

— Вот так встреча! — присвистнул Норман. — Опустите руки, Гриффер.

— Я не имел приглашать вас мой дом. Вы ходить без спрос.

— А когда это преступники вызывали полицию? — Стив с автоматом на изготовку появился в дверях.

— Сюда несколько минут назад вошел опасный преступник. Предупреждаю, Гриффер, у меня нет ордера на обыск, — Майк пристально посмотрел в глаза мясника.

Том выдержал этот взгляд:

— Я не иметь секрет от полиция. Вы можете смотреть здесь все.

Норман, в сопровождении Тома, обошел все помещения виллы, переполошив разбуженных стрельбой домочадцев. Закончив осмотр, Майк ни с чем вернулся на веранду. Вилла была пуста.

— Послушай, Том. — Майк испытующе посмотрел в глаза мясника. — В твоем доме скрывается отъявленный негодяй. Вот этим ножом он пытался зарезать женщину.

Майк показал нож Джека. Лицо мясника вытянулось от удивления:

— О, майн херц, это есть мой нож! Как он попадать преступник?

— Ты уверен, Том? — Норман приблизился к Грифферу. — Может быть, ты знаешь, кто это?

Детектив протянул мяснику фоторобот Джека Потрошителя. С минуту мясник молчал, разглядывая фото. Потом его бросило в жар, на лбу выступили капли пота. Майк готов был поклясться, что волосы на голове Гриффераа зашевелились.

— О, майн херц! — Взяв наконец себя в руки, мясник приложил палец к губам. — Тсс… не говорить ни один слово. Гоу!

Майк пошел следом за хозяином дома. В детской они остановились у манежа, и Том молча указал на резвившихся там малышей. Ничего не понимая, Майк вглядывался до тех пор, пока один из тройняшек не потянул игрушку у другого. Его лобик нахмурился, глаза сузились… И Норман узнал в нем черты Джека Потрошителя!

— Мистер Норман этот преступник имел моя жена.

— Пошли, Том. — Детектив участливо положил руку на плечо Гриффера. — Ты должен рассказать мне все. И поставь кофе. Мы со Стивом с утра ничего не ели.

Выслушав сбивчивый рассказ мясника об исчезновении детей, об Элен, Норман попросил разрешения осмотреть ее комнату. Бегло взглянув на содержимое платяных шкафов, Майк перешел к книжной полке. Пролистав один томик за другим, он наконец нашел то, что искал, — в книжке Байрона вместо портрета поэта была вклеена фотография Джека Потрошителя!

Майк поставил томик на место и попросил у Тома разрешения поговорить с его женой наедине.

Когда она вошла в спальню, Норман с трудом узнал в похудевшей, изможденной женщине ту Элен, которую он когда-то знал.

— Садитесь, миссис. — Майк спокойно посмотрел ей в глаза. — Поверьте, я не стал бы задавать вам этих вопросов, если бы от них не зависела жизнь многих людей, в том числе и ваша собственная…

— Спрашивайте, что хотите, — равнодушно ответила женщина.

— Скажите, вы никогда не изменяли мужу?

— У меня не было ни одного мужчины, кроме него, — твердо ответила Элен.

— Тогда скажите, кто этот мужчина? — Майк снял с полки книгу Байрона и показал фотографию Джека.

— Не знаю, — пробормотала, покраснев, жена мясника.

— Хотите, скажу я? Это Джек Потрошитель — гнусный убийца, умерший в 1910 году в тюремной больнице.

Лицо Элен побледнело. Майку показалось, что сейчас она лишится чувств. Но женщина овладела собой.

— Можно продолжать?

— Да.

— Вы являетесь жертвой какого-то страшного эксперимента. За ним стоят смерть и хаос. Ужасные призраки, доставленные сюда из преисподней. Вы, конечно, можете ничего не сказать мне, но, когда я уйду, вы останетесь с ними один на один. Ну что, мне уйти? — Майк повернулся к двери.

— Нет!

— Я понимаю, вам трудно говорить об этом. Начните хотя бы с портрета. Откуда он у вас?

— Не знаю. Книгу купила я сама. Портрета там не было. Я помню совершенно точно. Потом как-то я открыла ее и увидела портрет. С тех пор я не могла уснуть, не взглянув на него перед сном. И наконец случилось самое отвратительное… — Элен умолкла.

— Продолжайте. — Майк протянул ей стакан воды.

— В минуты близости с Томом я закрывала глаза и представляла, что это не муж, а тот человек. Я ощущала его физически. Муж переставал для меня существовать в такие моменты. Его место занимал тот, кого вы называете Джеком Потрошителем. Все происходило вот на этой кровати. — Элен коснулась рукой покрывала и покачнулась, испытав неожиданный приступ дурноты.

Все поплыло перед глазами, и она увидела Джека, судорожно хрипящего в экстазе. Это отвратительное видение отогнал голос Майка:

— Продолжайте, Элен, я вас слушаю.

— Остальное вы знаете, мистер Норман. Родились дети. Они похожи на того, умершего в 1910 году. И не только внешне.

— Вас оплодотворил монстр, вышедший из могилы. Скажите, вам не страшно, Элен?

— Разве я похожа на счастливого человека?

— Тогда идемте, сейчас это кончится.

Элен вцепилась в кресло, словно Майк собирался тащить ее насильно.

— Послушайте, миссис, Джек скрывается в доме. Вам не следует оставаться одной.

— Я никуда не пойду, мистер Норман.

Детектив решительно направился в детскую. Теперь он знал, где искать Потрошителя.

Лишь несколько шагов отделяли его от монстра. Приблизившись к манежу, Майк взвел курок. Близнецы вздрогнули и повернулись к нему. Их недетские глаза тускло, засветились, как встречные фары на горизонте. Изумленный Майк наблюдал, как этот свет набирает силу. Холодное адское пламя, низвергаясь из их глазниц, заполнило комнату. В волосах Майка потрескивали электрические разряды, его одежда фосфоресцировала и трепетала, как на ветру.

Словно со стороны Майк услышал свой голос:

— Джек, ты арестован!

Он произнес это, понимая, что уже не сможет не только защелкнуть наручники, но даже нажать на курок.

Стены и пол дома содрогнулись! Сноп белых искр пролетел над головой Нормана, и он увидел, как близнецы стали расти, превращаясь во взрослых мужчин. Словно из пустоты возникла волосатая, пахнущая потом, мужская плоть, облекаемая тут же в одежду и грубую тюремную обувь — то, во что был одет Джек в свой последний час…

Еще минута — и три Джека Потрошителя вылезли из трещащего и разламывающегося манежа!

Откуда-то сверху на Майка опустилась невесомая пленка, обволокла его, и детектив оказался упакованным в прозрачный мешок, наподобие полиэтиленового. Щелкнув, как раскрывшийся парашют, мешок вдруг надулся, и Норман оказался внутри сферы, словно рыбешка, плавающая в стеклянной колбе.

"Пожалуй, это лучше наших наручников", — успел подумать Майк.

Близнецы подхватили "колбу" и поволокли к гаражу…

XVIII Коварная… секретарша

Служа в полиции, Моника Грей знала достаточно ругательств. Но ни одно из них не могло сейчас передать ее ярость. Какой все-таки подлец этот Норман!..

— Но ничего, скоро он у меня попляшет!

Моника, нажав на тормоза, подрулила к дому мясника Гриффера, куда ее вызвал по телефону Стив.

Услышав шум мотора, он выскочил на улицу:

— Хэлло, Моника!

— Что случилось, Стивен? — холодно спросила секретарша.

— Большие неприятности. Они похитили Майка!

— Кто они?

— Монстры, похожие на Джека. Их было трое. Я ничего не мог сделать.

— Ну уж нет! Никаких монстров, пока я с ним не рассчитаюсь. — По хорошенькому лицу Моники пробежала ожесточенная гримаса.

— О чем ты говоришь, Моника, человека похитили!

— Успокойся, Стивен, чтобы рассчитаться, его надо сначала вызволить. Так что пока мы союзники. Собирайся, немедленно едем к жене Нормана.

Через полчаса машина Моники уже мчалась в аэропорт. На заднем сиденье спал измученный бессонной ночью Стивен, а на переднем сидел хмурый великан Том.

Коварный план секретарши начал осуществляться. Хорошо зная Майка, она понимала, что такого человека могут пронять только две вещи — измена жены и унижение профессиональной гордости. Мисс Грей решила начать с первого. Для этого надо было в отсутствие Майка проникнуть в дом. Похищение облегчало задачу, оно же дало повод для визита. В арсенале Нормана хранилось оружие с захваченного им НЛО. Без этого оружия нечего было и думать о спасении детектива. Мисс Грей также знала об интересе Эолы к крупным драчливым мужчинам. Она не сомневалась, что и сам Майк был избран инопланетянкой по этому признаку. Так что стокилограммовый Том имел все шансы пленить ее воображение.

Вот почему Моника настояла на участии Гриффера в предстоящей экспедиции. Правда, осталась самая малость — заинтересовать Тома Эолой, но это уже не было проблемой для мисс Грей.

Морли откинулся в кресле, зевнул и отодвинул в сторону бумаги. Пора было пить кофе. Он лениво нажал кнопку звонка. Однако вместо секретарши появилась странная фигура с подносом, накрытым салфеткой. Поставив поднос, визитер сбросил с себя балахон. Начальник полиции обомлел — перед ним стоял Джек Потрошитель!

Морли попытался вскочить, но тяжелая рука легла ему на плечо и усадила обратно в кресло.

— Что тебе надо, ублюдок? — Морли потянулся к верхнему ящику письменного стола, где лежал пистолет. Ящик не поддавался. — Странно! — Морли растерянно посмотрел на преступника. — Я его не закрывал.

— Попробуйте еще, сэр, — предложил Джек. Морли что было сил дернул ручку, и она осталась в его руке.

— Слушайте, вы, — заорал Морли, — убирайтесь! Или я вызову полицию!

— Но вы ведь и есть полиция, сэр.

— Да, пожалуй, — пробормотал Морли, понимая, что преступник над ним издевается.

— Может быть, вы хотите вызвать секретаршу или помощника?

— Да, хочу, черт бы вас побрал! — Морли принялся давить на кнопку звонка.

— Их не будет. А теперь за дело, сэр, — Джек отдернул салфетку. На подносе зловеще поблескивали ножи и бритвы с перламутровыми ручками.

— Что вы собираетесь делать?

— Сэр, я хочу кое-что у вас подкоротить.

— Сверху или снизу, кретин?

— Сейчас посмотрим. — Джек потянулся за бритвой.

— Ты что, шуток не понимаешь?

Джек дыхнул на бритву.

— Эй-эй, кончай дурить, парень! — Морли заерзал в кресле.

Поймав волосы Морли, Джек взмахнул бритвой, и пышная шевелюра начальника полиции упала на пол. Не веря в реальность происходящего, он коснулся своего лысого черепа.

— Зачем ты это сделал, Джек? — упавшим голосом спросил Морли.

— Вы очень обидели меня, сэр, тем, что не верите в мое существование. Надеюсь, теперь у вас нет сомнений?

— Можешь не беспокоиться, парень: — Морли задумчиво погладил свою голую, как колено, голову.

Убедившись, что Джек ушел, Морли устроил охране такую выволочку, какой она не видела за все годы службы. Однако установить, как преступник попал в полицейское управление и как потом из него выбрался, все же не удалось.

Зато теперь Морли, как никто другой, уверовал в реальность Джека Потрошителя. На этот раз начальник полиции решил самостоятельно провести расследование. Немедленно были подняты на ноги все тайные агенты, все патрульные машины. И скоро трясущиеся от страха Фанни Вильсон, Си-Си и старая, облезлая проститутка по имени Мамаша Марго переступили порог кабинета Морли.

Еще не привыкнув к своей сверкающей макушке, он чувствовал себя неловко, хотя улучшившееся проветривание головы подарило ему несколько свежих идей, с помощью которых он вышел на след Джека. Более того, Морли составил отличный план поимки преступника. Главное место в этом плане отводилось трем проституткам, выполнявшим роль приманки.

Посланец чужих враждебных миров — большой НЛО висел над пропастью, вцепившись телескопическими упорами в ее края. Закамуфлированный под облако, он был невидим даже с близкого расстояния. А между тем за его антигравитационной обшивкой бурлила жизнь. Иррациональная, невозможная, она существовала вопреки всем земным законам.

Майк наблюдал ее с затаенным дыханием из глубины своего "пузыря", подвешенного к потолку. По длинному белому залу НЛО прогуливались странные люди в одеждах иных эпох. Господи, помилуй! Глаза Майка полезли на лоб. Перед его "пузырем" остановились двое в полувоенных костюмах: Адольф Гитлер и Иосиф Сталин. Они с интересом разглядывали детектива. Что-то сказав Гитлеру, Сталин дал команду, "пузырь" опустился на палубу НЛО и выпустил Майка на волю.

— Вы удостоены большой чести сыграть в карты с величайшими людьми двадцатого столетия. — Адольф Гитлер вскинул подбородок, его косая челка съехала набок. Из-под нее сверкнул цепкий жестокий взгляд.

— Не бойся его, кацо, на, сдавай карты. — Сталин протянул Норману колоду, не спеша раскурил трубку, насмешливо поглядывая на пленника. — Выиграешь, будешь жить.

Норман почувствовал себя мышью в когтях кота.

— Я не играю в карты, — ответил детектив.

— Будешь делать то, что тебе прикажут! — Гитлер свирепо надвинулся на Нормана. — Будешь каждый раз говорить: "Да, мой фюрер".

Диктатор стеком приподнял подбородок Майка, короткие стриженые усики Адольфа затряслись, изо рта донесся запах синильной кислоты.

— Вот что, комрады, товарищи или как вас там еще называть, — обозлился Майк, — я кое-что слышал о вас. Я знаю, вам ничего не стоит расстрелять человека. Но вы ошибаетесь, если думаете, что перед этим вдоволь поиздеваетесь надо мной!

— Вай, кацо, не хорошо говоришь! Будешь грубить, пойдешь обратно в свой презерватив. — Сталин поддел носком сапога лежащую на полу оболочку "пузыря".

— И это лучший из тех, с кем нам придется столкнуться? — Гитлер презрительно сплюнул. — Да его укокошит, как муху, любой из моих эсэсовцев.

— Сдавай карты, кацо, не упрямься. — В голосе Сталина прозвучала угроза.

— А пошел ты!.. — выругался Майк.

— Молчать, свинья! — Выхватив из-за голенища стек, Гитлер хлестнул Нормана по лицу.

Майк кинулся на диктатора, но в ту же секунду "пузырь" вздернул его под потолок.

— Нацистская сволочь! — Майк вытер рукавом кровь с рассеченной щеки.

И тут внезапное озарение заставило его забыть о боли! Разрозненные, невероятные события, казалось лишенные какого бы то ни было смысла, выстроились вдруг в логическую цепочку: враждебная инопланетная Империя отобрала в прошлом людей, способных легко, как воду, проливать кровь. Затем, спроецировав их в момент зачатия на женщин, она использовала бедняжек как инкубаторы для выращивания точных копий зловещих личностей.

Случай с Джеком Потрошителем был, видимо, вершиной эксперимента, когда удалось произвести на свет сразу три копии — максимум того, на что способна средняя женщина!

Зачем инопланетянам понадобилось все это? Майк горько усмехнулся — человечество едва выдерживало правление одного-двух тиранов одновременно. Что будет, если их появятся сразу сотни? Какая кровь, какие страдания будут ценой этого явления? Уцелеет после него человечество или, как подгнивший плод, упадет к ногам пришельцев?

Суета внизу прервала мрачные размышления детектива. По палубе НЛО метались фигурки в одежде меченосцев, палачей, маршалов. Выстроившись нестройными рядами, они повернули головы в сторону парадного пилона НЛО. Майк посмотрел туда же. Из полумрака люка показались знакомые фигуры инопланетян, и детектив понял, что зловещий десант, где Джек был, пожалуй, самым безобидным существом, готовится к высадке…

Скоро эти монстры, подобно гадюкам, расползутся по планете.

В бессильной ярости Майк стиснул зубы.

Поднявшись с ранчо Нормана, малый НЛО одинокой звездой завис над землей — Эола пыталась поймать сигналы крошечного маячка, вшитого в одежду Майка.

Стивен, Том и Моника следили за ее манипуляциями. Напряженность момента не мешала секретарше придирчиво разглядывать соперницу. Да, это была совершенная женщина. Но утонченность нередко стремится к противоположности. Такой противоположностью был Том Гриффер. Не без труда мисс Грей убедила мясника в том, что, добившись красавицы Эолы, он немедленно вырастет в глазах собственной жены и тем самым вернет ее утраченную любовь.

…Уже несколько часов Эола безуспешно искала позывные Майка. Наконец бессильно опустила руки:

— Идите спать, если понадобитесь, я дам сигнал тревоги.

Переключив приборы НЛО в режим автоматического поиска, она откинулась на спинку, навигационного кресла…

Среди ночи Том Гриффер, следуя инструкциям Моники Грей, разделся догола. Завернувшись в простыню, он, трясясь от страха, отправился к Эоле, а сама секретарша, предвкушая скорое отмщение, спряталась с фотоаппаратом в нише, поодаль от пилотского пульта. Она отлично видела, как Гриффер, войдя в рубку, сбросил с себя простыню. Он напряг мышцы, как это делают культуристы, и попытался втянуть свой огромный живот. Но тот не захотел втягиваться. Боясь, что Эола, склонившаяся над приборами, заметит его раньше времени, мясник принялся уминать живот руками. И тогда в нем что-то громко булькнуло.

Эола шевельнулась. Том проворно юркнул за занавеску.

— У, бестолочь! — зашипела секретарша.

За полупрозрачной тканью мясник стал представлять эротические сцены, пытаясь возбудить себя. Когда это ему удалось, он высунулся из-за занавески и, ступая на цыпочках, направился к Эоле. Встав за ее спиной. Том принял позу Геракла.

Эола обернулась.

— Я есть гладиатор! Я есть супермужик!

Пригнувшись, расставив волосатые руки, Гриффер пошел на Эолу. Она не сопротивлялась, улыбаясь, позволила обнять себя. Секретарша подняла фотоаппарат. Торжествуя победу, мясник повел рукой и ахнул! Его орудие любви было завязано мертвым узлом.

— О, майн херц! — взвыл несчастный донжуан. Пытаясь развязать узел, он, испуганно подвывая, забегал по рубке. — Я не хотел гладиатор! Я не хотел супермужик! О, майн бедный херц!

— Сорвалось! — Мисс Грей с досады стукнула кулаком по фотоаппарату.

Тонкий вибрирующий сигнал заставил Эолу броситься к пульту. Нашелся! Мгновенно позабыв о происходящем, она включила стартовые ускорители, и малый НЛО рванулся на помощь Майку.

Майк видел, как инопланетяне — высокорослые, в светящихся ярко-желтых одеждах, с головами, похожими на фехтовальные маски, не торопясь, поднимались на пьедестал. Двойники, ликуя, приветствовали хозяев — Сталин взял "под козырек", Гитлер вскинул в приветствии руку, а Потрошители подняли над головой ножи. Нестройный гул живых и давно исчезнувших наречий прокатился по залу.

— Великие! Устрашающие! Хозяева ничтожного рода людского! Жившие и живущие! Мы призвали вас править человеческим скотом. Скот не может управлять себе подобными. Лишь вы, великие и ужасные, достойны этого. Выпустите недочеловека!

До Майка не сразу дошло, что слова пришельца обращены к нему. Лишь коснувшись палубы, он понял свое предназначение.

— Смотрите, перед вами некий Майк Норман, — продолжал пришелец, — возомнивший себя защитником справедливости. Он сильнейший из землян. Сейчас вы увидите, сколь жалок он и ничтожен. Джек, убей его!

Один из Джеков Потрошителей, поигрывая ножом, пошел навстречу Майку…

Тысячекратное отрицательное ускорение! Звон в ушах, скрип и треск обшивки сопровождали экстренное торможение НЛО.

— Дальше нельзя! — Эола в отчаянии заломила руки. — Они выставили защитное поле.

— Что же делать? — Стивен растерянно смотрел на приборы, в которых ничего не понимал.

— Если бы я знала!

Эола включила на полную мощность искусственный мозг НЛО. Испуская чувствительные импульсы, он тщательно прощупывал каждый сантиметр земной поверхности вокруг корабля пришельцев.

— Кажется, что-то есть, — Эола указала на крошечную точечку в углу экрана, — это щель в горной породе. Она выходит к их кораблю. Но мужчинам в нее не протиснуться.

Она с сожалением посмотрела на могучего Тома, готового в благодарность за избавление от недавнего конфуза первым ринуться в бой.

— Пойду я! — Эола поднялась с кресла.

— Ну, уж нет! — Моника заступила ей дорогу. — Если ты погибнешь, тогда конец всем, если погибну я — это только мое личное дело.

— Но там мой муж. — Слезы увлажнили глаза Эолы.

— Извините, миссис, но мужчины принадлежат не столько женам, сколько тем, кто их любит. К тому же я все-таки полицейский! — Моника отстранила соперницу. — Если я его спасу, обещайте, миссис, не препятствовать мне в одном маленьком женском капризе, касающемся Майка. Вы меня поняли?..

Спустя полчаса Моника уже карабкалась по кручам, стараясь не уронить черный рюкзак, пристегнутый к спине.

…Майк не сводил глаз с кончика ножа Джека. Сейчас не было ничего важнее этого тускло поблескивающего жала. Противник приблизился. Бросок! Лезвие вспороло кожу возле уха Нормана, и тут же сокрушительный удар свернул челюсть Потрошителя. Ударившись о стену, он сполз на пол, не проронив ни звука.

Глухой ропот пробежал по шеренгам двойников.

— Идите оба! — приказал пришелец.

Два Джека кинулись на Майка, но теперь, завладев ножом, он чувствовал себя увереннее. Убийцы надвигались. Одинаковые ножи, одинаковые пригнувшиеся фигуры, одинаковые глаза хищников — словно два зеркальных отражения угрожающе подступали к детективу.

Резкий выпад! Удар! Еще удар! Вопль! Звук рухнувшего тела! Отлетевший в сторону нож!

Все было кончено. Возвышаясь над поверженными врагами, Майк с вызовом обреченного смотрел на инопланетян.

— Сожгите его! — велел пришелец.

Приподнявшись, один из близнецов широко открыл глаза. Из них ударил яркий сноп света. Одежда на Нормане задымилась. С ручки раскалившегося ножа потекла пластмасса.

— Стойте!

Шеренги монстров обернулись на звонкий девичий голос.

— Моника! — воскликнул изумленный Майк.

Да, это была мисс Грей! Она стояла на виду у всех, освещенная феерическим светом.

— Слушайте, вы! В моем рюкзаке взрывчатка. Если вы попытаетесь со мной что-нибудь сделать, она разнесет вашу лоханку! Посадите джентльмена туда, где он только что был! — потребовала секретарша.

Инопланетяне подчинились. Майк снова оказался в "пузыре". Моника достала фотоаппарат и сделала несколько снимков. Безмолвные шеренги двойников ненавидящими глазами следили за девушкой.

— А теперь высадите нас и можете проваливать. — Моника одной рукой запихала фотоаппарат в карман куртки, а другой продолжала удерживать привод взрывателя.

Стоя на скалистом обрыве, Майк наблюдал, как НЛО пришельцев стремительно поднимался, превращаясь из черной громады в ярко светящуюся точку на горизонте. Но радости Норман не испытывал. В какой стране и на каком континенте высадит коскор свой десант? И как будут выглядеть эти нелюди? Не исключено, что им придадут внешность благообразных политиков и достойных генералов, и тогда… Об этом не хотелось думать.

— Майк, ты не забыл о своем обещании? — Моника шаловливо потрепала Майка за ухо.

— Какое там, — вздохнул детектив.

Возвращение маленькой экспедиции прошло довольно спокойно. Теперь предстояло сдержать слово, данное Норманом секретарше, — провести с ней ночь и на этот раз при включенном свете.

Роскошный номер в отеле "Хилтон" с сауной, искусственным солнцем и великолепным будуаром не радовал Майка. Вместо королевы красоты Галактики ему предстояло провести ночь с королевой красоты полицейского управления.

— Майк, где ты, иди сюда. — Моника вытянула ножку, и шелковое одеяло соскользнуло на пол, обнажив ее прекрасное тело.

"Черт побери! Хорошо быть женщиной, — подумал Майк, — она может, когда хочет и не хочет, а как быть мне?"

Норман с холодной отрешенностью констатировал, что Моника не вызывает у него никаких чувств. "И это после стольких ночей в "пузыре", — усмехнулся про себя Майк.

— Немного выпьем, милый? — предложила Моника.

— А что, это выход! — согласился повеселевший детектив.

Через минуту в номер подали "Наполеон". Разливая янтарный коньяк в тонкие хрустальные рюмочки, Майк замешкался у подноса… посыпая ломтики лимона сахарной пудрой.

— За тебя, Моника, — предложил Норман.

— Видишь, я своего добилась, негодник.

Выпив, Моника откинулась на подушку, мечтательно глядя на Майка, сидящего в кресле с сигаретой в руке…

Пробудившись утром, Моника с удивлением обнаружила Майка сидящим в той же позе, на том же самом месте. Вокруг кресла валялось множество окурков.

— Майк! Как это понимать? — Моника указала на девственно-свежую, непримятую подушку Нормана. — Ты даже не ложился.

— Я обещал провести с тобой ночь и сдержал слово. Разве я виноват, что ты все проспала?

— Проспала? А это что? — Выпорхнув из-под одеяла, Моника подняла с пола блестящую упаковку. — Снотворное?

— Наверно, его забыли прежние постояльцы, Моника.

— Ну, Майк! Ты… женатик!

— Прости меня! — Майк попытался на прощание обнять девушку.

— Отвяжись! — оттолкнула его секретарша. — И знай, у меня тоже кое-что для тебя приготовлено. Завтра в газетах появится твое фото. А как тебе нравится такой заголовок: "Отважная мисс Грей спасает незадачливого сыщика Майка Нормана"? Пока, милый.

Выйдя на улицу, Норман услышал сзади быстрые, легкие шаги, которые ни с чем не мог спутать. Теплые ладошки закрыли ему глаза.

— Эола! — Повернувшись, Майк нежно обнял жену.

— Я знала, что ты так поступишь, Майк, — сказала миссис Норман.

Я вытащил из пишущей машинки только что отпечатанный лист и, держа его правой рукой, левой обесточил магнитофон.

Раздался звонок.

— Здравствуйте, Вилли, как продвигается работа над романом?

— Не плохо. Я печатаю главы одновременно с прослушиванием кассет.

— Много написали?

— Больше, чем рассчитывал. Скажите, Дора, отсутствие литературных способностей было единственной причиной того, что вы отказались самостоятельно написать книгу по этим магнитофонным записям?

— Не лезьте не в свое дело, Вилли! — неожиданно визгливо закричала сиделка. — Прошу прощения, — тут же, взяв себя в руки, извинилась она.

Но поздно. У меня возникло подозрение, подтвердить или опровергнуть которое должны были следующие кассеты…

XIX Незваный гость

— Держу пари, этот перстень вам не по карману, миссис, — прогнусавил невзрачный тип, неотрывно следя за руками Элен Райт.

— Закрой клюв, цыпленок! — Элен скользнула презрительным взглядом по бледному лицу с глубоко ввалившимися глазами и придвинулась к самому прилавку, чтобы никто не мешал ей любоваться перстнем.

Вещица и правда была хороша. Из золотого цветка высовывался пестик, на нем сверкал бриллиант.

— Женам такие не дарят, особенно стервозным, — издевательски продолжил незнакомец.

Уши Элен побагровели от гнева:

— Как ты догадлив, милый. Ты прав, я очень-очень большая стерва, — с трудом удерживая себя от оплеухи, на которые она была щедра, миссис Райт как бы невзначай наступила шпилькой на ботинок нахала.

— Я мог бы подарить тебе это колечко за кое-какие услуги, — незнакомец коснулся чего-то ниже талии Элен.

— Слушай, подонок, — стараясь не привлекать внимания присутствующих, зашептала миссис Райт, — в подобных случаях я не зову полицейского. Таким мерзавцам, как ты, я отрываю… и кидаю в свое биде.

Миссис Райт изо всех сил нажала на каблук и шпилька, прорвав ботинок, вонзилась в стопу мужчины.

— Вот это баба! — прохрипел он с перекошенным ртом.

Мимо ожесточенного лица Элен проплыли изумленные глаза нахала. В следующую секунду он рухнул к ее ногам.

— Эй, кто-нибудь, помогите! Мужчине плохо! — Растолкав собравшуюся толпу, миссис Райт победно вышла из магазина, решив больше никогда не вспоминать об этом субъекте.

Однако очень скоро он сам напомнил о себе.

Ночью Элен проснулась от неприличного прикосновения. Она открыла глаза и похолодела — возле кровати стоял ОН. Его лицо в лунном свете казалось еще бледнее, а запавшие глаза придавали сходство с очковой змеей. Элен попыталась пнуть спящего мужа, но пятка словно примерзла к кровати.

— Меня зовут Джек. — Незнакомец приблизился, поднял руку. На ее голый живот голубой искоркой упал бриллиант.

— О! — прошептала Элен.

Мужчина навалился на нее, заерзал, устраиваясь поудобнее. Элен с ужасом взглянула на спящего мужа. Ее горячее тело напряглось и замерло, словно зависнув над пропастью…

Сделав над собой чудовищное усилие, Элен дотянулась до провода ночника, вырвала его и ткнула оголенные концы в волосатую грудь незнакомца. Подскочив на добрые полметра, он шмякнулся на пол.

— Что это? — озадаченно спросил он. — Такой удар, будто на меня налетел кеб?

Свесившись с кровати, миссис Райт ткнула провод в его белеющий зад:

— А вот тебе почтовый фургон, ублюдок!

Незнакомец пулей вылетел в коридор, не удержался и со всего маха низвергся с лестницы, увлекая за собой помойное ведро.

— Вот это баба! — донеслось откуда-то снизу.

Поднявшись с пола, Джек побрел прочь, вытряхивая из волос картофельные очистки, свисавшие с головы наподобие парика. Несмотря на синяк под глазом и разбитое колено, он испытывал чувство, смахивающее на восхищение. Впервые он встретил женщину с характером, непохожую на тех, с кем ему приходилось иметь дело прежде.

Проснувшись раньше мужа, миссис Райт усмехнулась, вспомнив дурацкий сон с Джеком, лениво повернулась на бок и чуть не вскрикнула — из ночника торчал вырванный провод, а на простыне лежал перстень. Из золотого цветка выглядывал пестик, на нем одинокой утренней звездой горел бриллиант.

— Влюбленный Джек Потрошитель! Вы что, спятили, Стивен? Запомните, — начальник полиции Морли подался вперед, его лицо мгновенно стало суровым, — Джек — кровавая бестия, не знающая жалости и сострадания, не способная на нормальные человеческие чувства.

— Позволю себе заметить, сэр, он не тронул эту женщину.

— Вот как? Странно, очень странно. Моника! Позовите ее сюда, — сказал шеф, стараясь смотреть мимо хорошеньких ног секретарши.

Однако это не помогло, и Морли пришлось перевести дыхание, наблюдая, как грациозно и независимо Моника направилась к двери.

— Элен Райт, сэр, — представила секретарша вошедшую посетительницу.

— Не трудитесь, милочка, я сама могу сказать, как меня зовут. — Элен, отстранив секретаршу, уселась в кресло напротив начальника полиции.

— Не знаю, какого дьявола я пришла сюда. Вы, полицейские, привыкли ловить всякий сброд — воров и наркоманов. Боюсь, тот парень вам не по зубам…

— Извините, миссис, но перед вами лучшие в Штатах полицейские, — перебил Морли. — Чего стоит один Стивен. — Начальник полиции кивнул на своего помощника. — А уж о Майке Нормане вы, конечно, наслышаны?

— Полицейский, захвативший НЛО инопланетян? Какая честь, черт побери! — расплылась в улыбке Элен. — Может быть, сотворим что-нибудь похлеще, а, Майк? — Миссис Райт подмигнула детективу.

— Не вижу повода для веселья, миссис, — ответил, помедлив, Норман.

— Хотите сказать, что я вляпалась в какую-то скверную историю?

— Это он? — Вместо ответа, Норман показал ей портрет Джека.

— Похож, — кивнула Элен.

Майк встал и подошел вплотную к ее креслу:

— Это Джек Потрошитель — гнусный убийца и садист. К сожалению, в прошлый раз он ушел из моих рук.

— Но ведь его давно нет в живых! Я читала!

— Если бы все было так, как вы говорите. — Норман твердо и безжалостно посмотрел в глаза миссис Райт. — Враждебный инопланетный разум нашел способ создания двойников живущих или когда-либо живших людей. Именно такой двойник явился к вам.

— Ну, вы меня развеселили, мистер Норман. Почему же Джек меня не прикончил?

— Это главный вопрос, миссис Райт, и на него надо правильно ответить.

— А если ошибетесь?

— Тогда вам, скорее всего, не сносить головы.

— Ну вот что я вам скажу, джентльмены, — миссис Райт поднялась с кресла, — я вижу, вы все здесь в штаны наложили из-за какого-то паршивца! Плевала я на него. Так и знайте, если он попадется мне еще раз, я утоплю его в своем биде! Чао, джентльмены! — Громко хлопнув дверью, Элен вышла из кабинета.

— Что скажете, джентльмены? — Морли насмешливо посмотрел на сконфуженных полицейских.

— Сэр, никак не возьму в толк, зачем Джеку Потрошителю эта бой-баба? — нарушил неловкое молчание Стивен.

— Ну, здесь-то как раз все ясно — парень втюрился в нее. — Морли закинул ноги на стол, что означало конец официальной беседы.

— Позвольте не согласиться с вами, сэр, — заметил Майк Норман. — Преступник предложил ей бриллиант еще до того, как увидел ее лицо и поговорил с ней. Стало быть, до того, как втюрился. Я полагаю, что ему действительно понадобились от нее какие-то услуги, и уж совсем не те, о которых подумала миссис Райт. То, что имела в виду она, стоит несколько дешевле. К тому же у Джека никогда не было драгоценностей. Значит, ему их дали. Именно этим лицам понадобилась ее помощь. Думаю, за домом Райтов надо установить наблюдение. Джек должен появиться.

— Ну что же, Майк, действуйте. А сейчас не пропустить ли нам по рюмочке бренди?

— Действуйте, сэр, — в тон ему ответил Майк Норман.

Вернувшись с работы, Фрэнк Райт был приятно удивлен отсутствием жены.

— Ля-ля! — Радостно напевая, он первым делом отправился в чулан, где под старым халатом была припрятана бутылочка шотландского виски. Дрожащей рукой, поминутно прислушиваясь, он наполнил сразу три рюмки.

— Чтоб тебя черти носили подольше! — Фрэнк осушил первую рюмку. — Ля-ля-ля! — В приподнятом настроении он поднял вторую: — Чтоб тебе провалиться, стерва проклятая! — пожелал он жене.

Заглотив виски, Фрэнк поднял третью. Открыл рот…

— Ля-ля! — раздалось за его спиной.

Фрэнк поперхнулся выпивкой и закашлялся:

— Это ты, дорогая?

Элен приблизилась на расстояние пинка. Бедняга Фрэнк вжался в стену, зажмурил глаза. Рука жены коснулась его шевелюры, и он мысленно простился с клоком своих волос. Но миссис Райт медлила.

— Дорогая, я проверил замки, — пролепетал Фрэнк. — Тебя нигде не было. Мне стало одиноко, и я решил пропустить рюмочку-другую.

— Вот как? — ласково пропела Элен. Но ее слащавый голос мог обмануть кого угодно, только не Фрэнка Райта. Он-то знал, что за этим последует.

Фрэнк приоткрыл глаза. Так и есть! Жена подняла увесистую бутылку.

— Не надо! — дрогнул Фрэнк.

— Ну почему же, милый?

— Мне завтра на работу. Подумай, твой муж с подбитым глазом!

— Чепуха, Фрэнк! — С улыбкой кинозвезды Элен наполнила рюмки. — Выпьем, дорогой? — Не веря своим ушам, Фрэнк осушил рюмку. — Любимый, я так соскучилась по тебе. Жена потянула его к кровати.

"Придушит, стерва!" — похолодел Фрэнк.

На всякий случай он вцепился в буфет.

— Ну иди же, глупый. — Нежные, шаловливые ручки жены, обещая что-то волнующее и незнакомое, оторвали его от буфета и повлекли к постели.

Не понимая, что с ним происходит, Фрэнк подчинился, хотя и не без некоторой опаски. Но непрекращающиеся ласки жены сделали свое дело. Забыв об опасениях, все больше распаляясь, Фрэнк упоенно целовал жену:

— О, Элен, я тебя не узнаю, девочка!

— Ах ты мой шалунишка, — отвечала поцелуем на поцелуй жена.

Они все крепче прижимались друг к другу, ощущая приближение великого водопада чувств.

— Еще, Элен. Еще. Сейчас она придет, эта секунда экстаза! — бессвязно бормотал Фрэнк. — Она уже близко. Я чувствую. Она здесь.

— Да, я здесь! Грязный паскудник! — раздался над ухом Фрэнка громоподобный голос его жены, и мощный пинок перебросил его на другой край кровати.

— Мама мия! — промолвил он, увидев над собой разъяренное лицо миссис Райт.

— А это что за шлюха? Бог ты мой! На моей постели! На моих простынях. Смотрите, еще вырядилась в мое лучшее платье!

Не веря своим глазам, Фрэнк перевел взгляд с жены, от которой получил пинок, на жену, которую только что целовал.

— Кто это, Фрэнк? — испуганно шептала она, закрывая грудь его рубашкой. — Я боюсь ее.

— Я — Элен Райт, жена этого мерзавца! А вот ты кто?

— Фрэнк, но ведь это же я твоя жена, правда? — Вторая Элен нежно прильнула к мистеру Райту.

— Сейчас же выкини эту шлюху из моего дома, иначе ты знаешь, что с тобой будет! — потребовала первая Элен.

— Спокойно, спокойно, милочка! Я еще должен разобраться, кто из вас моя настоящая жена, — ответил Фрэнк, удивляясь собственной храбрости.

И это сломило миссис Райт. Всхлипывая, она полезла под одеяло:

— Я никуда отсюда не уйду, это моя постель! А ты, самозванка, убирайся! — потребовала она.

— Фрэнк, я не самозванка, я люблю тебя! — Вторая жена прильнула к его плечу.

— Девочки, не ссорьтесь! К утру разберемся, кто из вас настоящая жена, — философски произнес мистер Райт и погасил свет.

XX Предчувствия

Интуиция не обманула Нормана. Джек Потрошитель действительно появился у дома Райтов.

Несколько раз обойдя дом, он почувствовал на себе настороженные взгляды соседей. Чего доброго, они могли бы вызвать полицию. Пора было сматываться. Джек огляделся. К счастью, откуда-то появилось желтобокое такси. Джек поднял руку…

Водитель, пожилой негр в плаще с поднятым воротником, не жалел машину. Джек с удовольствием ощущал скорость. В его времена ни один кеб не носился по городу так быстро. Навалившись на подлокотник, Джек высунулся наружу. Воздушный поток разметал его редкие волосы, резко обозначив выдающийся вперед угловатый череп. И только глубоко посаженные глаза, подобно выбитым фарам, бесстрастно взирали на обочину.

— Эй, дед! Вот так краля! — Растопыренной пятерней пассажир показывал на стоящую у дорожного знака проститутку. — Ну-ка, тормозни!

— Мы так не договаривались, сэр, — попробовал возразить негр, но Джек, не слушая его, уже распахнул дверцу.

— Привет, мальчики! — фальшиво улыбнулась проститутка.

— Гони в какую-нибудь дыру, — велел пассажир.

Остановив машину у ограды парка, шофер вытащил ключи из замка зажигания:

— Мне выйти, сэр?

— Сиди, и ни гу-гу! — В руках Джека появился нож. — Будешь мне ассистировать, дед.

— Извините, сэр, но я уже лет десять, как перестал заниматься этими делами. Разрешите мне уйти?

— Сиди! — процедил сквозь зубы странный пассажир. — Ну, ты, тварь, — обратился он к проститутке, — раздевайся!

Побледневшая женщина принялась расстегивать пуговицы.

— Скажите, сэр, вы ничего мне не сделаете? — дрожащим голосом спросила она.

— Знаешь, сколько таких вонючек, как ты, я отправил на тот свет?

— За что, сэр, что дурного они вам сделали?

— Ничего. Просто я — Джек Потрошитель, ассенизатор улиц. Я уничтожаю вас, проституток, потому что вы дурно пахнете.

Кривой нож поднялся к потолку машины и тут же, звякнув о рулевую колонку, упал на резиновый коврик — старый негр неожиданно быстрым и точным движением разоружил преступника.

— Ну дед! — Джек мертвой хваткой вцепился в горло шофера.

Но получил такой удар в челюсть, что вместе с дверцей вылетел наружу. Поднявшись на ноги, он бросился к проходившему мимо мусоровозу и повис на поручнях.

— Уйдет! Ключи! Где ключи?! — Негр лихорадочно шарил по полу машины.

— Вот они! — Изловчившись, проститутка просунула два пальца в щель между сиденьями и извлекла оттуда злосчастные ключи.

Машина рванула вперед. Через несколько перекрестков она настигла мусоровоз. Виляя из стороны в сторону, он не позволял обогнать себя. Выбрав момент, негр направил машину в узкий просвет между стеной и бортом грузовика. В последний момент, выровняв машину, негр поставил ее на два колеса. Дал полный газ. Блокированный редуктор уверенно потащил машину вперед.

— А!.. — завизжала, катаясь по салону, проститутка.

Чиркнув двумя висящими в воздухе колесами по бетонной стене, легковушка обогнала мусоровоз. Мелькнуло удивленное лицо Джека, его руки, вцепившиеся в руль, залитая кровью щека водителя мусоровоза. Резко затормозив, грузовик нырнул в боковой проезд. Кинув машину обратно на четыре колеса, негр пустил ее в разворот. Пыхнули голубыми струйками дыма покрышки. Надсадно взревел мотор.

— Ну, милая! Ну, давай! — На бешеной скорости негр вогнал машину в узкий проезд, как вгоняют патрон в ствол винчестера.

— Ложись! — приказал он проститутке. Та послушно кинулась на пол машины, словно в спасительную прорубь. Негр усмехнулся. Голова была больше не нужна, все должны были сделать его руки каскадера.

Редкие прохожие, изумленно разинув рты, увидели, как желтое такси, настигнув на высокой насыпи мусоровоз, чуть слышно тюкнуло его в левую переднюю шину. Колеса грузовика вильнули, руль выбило из рук Джека, и мусоровоз, пробив ограду, кувыркаясь, полетел с насыпи. Его контейнеры разметались, из них роем невиданных птиц метнулись клочья газет и картонных упаковок. Ударившись в высоковольтную опору, грузовик встал на дыбы. Мелькнуло пламя, и остов мусоровоза объял липкий нефтяной дым.

Сбежав вниз по насыпи, негр увидел тело мулата, безжизненно свесившееся из кабины. По щеке по-прежнему сочилась кровь. Но Джека здесь не было.

— Ушел! — сжал кулаки негр.

Вернувшись к такси, он безвольно уронил голову на руль.

— Эй, дядя, тебе плохо? — робко спросила проститутка.

— Дай вату и лосьон, если есть, — попросил шофер.

— Это как раз те вещи, без которых люди нашей профессии не выходят на работу.

— Спасибо.

Шофер сделал тампон, смочил его и принялся сосредоточенно тереть лицо. Проститутка молча наблюдала, как негр превращался в красавца белого.

— Как тебя зовут, парень? — спросила она.

— Майк Норман, — ответил белый.

— Где-то я слышала это имя, — задумалась проститутка.

— Мало ли.

— Слушай, парень, ты сейчас спас мне жизнь. Но мне, честно говоря, нечем отблагодарить тебя, кроме… — Она чуть раздвинула ноги. — Зато я покажу тебе кое-что, чего ты наверняка не знаешь. Хочешь по-японски или по-русски?

— Перебьюсь. — Майк осторожно ощупал травмированную шею.

— Боишься СПИДа?

— А кто его не боится?

— Это все, что я могу предложить тебе, парень. Знаешь, я ведь тоже была когда-то человеком. — Неожиданно уронив голову на спинку сиденья, проститутка разрыдалась.

Ни слова не говоря, Норман завел мотор и направил машину к ближайшему бару.

— Пошли, выпьем чего-нибудь. — Тормознув у открытых дверей, Майк подал руку проститутке, и они вошли в полупустой зал.

— Зачем ты возишься со мной? Мог бы выкинуть у любой канавы.

— Не знаю. — Майк заказал апельсиновый сок со льдом. — Может быть, потому, что мы вместе пережили опасность. Расскажи о себе. — Норман поднял стакан, сделал несколько больших глотков.

— Рассказывать особенно нечего. Я родилась в России, в приличной семье. Но вот однажды подружка притащила объявление — требовались фотомодели для работы за границей, ростом не менее 174 см. Подружку оттаскали за уши, и она осталась, а я уехала. Думала и правда буду рекламировать меха и бриллианты, а попала в бордель. Ну, знаешь, стриптиз перед пьяными жлобами. Потом и оттуда выгнали — им ведь нужны свеженькие. Скатилась на панель. Видишь, как все просто!

— Некому было объяснить, на что идешь? Это же настоящая работорговля.

— Разве я тогда послушала бы кого-нибудь? Что говорить. — Проститутка резко отодвинула недопитый стакан. — Конечно, я мало чего стою, но, может быть, и я когда-нибудь тебе пригожусь. Это как в одной русской сказке. А зовут меня Нина. Прощай, Майк.

— Прощай, Нина. — Норман грустно посмотрел вслед удаляющейся женской фигурке.

Конечно же, Фрэнк не мог уснуть между двумя молодыми женщинами. Он закрыл глаза, ожидая своего часа. Присутствие сразу двух жен он воспринял так же спокойно, как если бы официант по ошибке принес ему две бутылки виски вместо одной, разумеется, за те же деньги.

"Еще хорошо, что вторая не такая мымра, как первая", — удовлетворенно подумал он.

Около полуночи Фрэнк почувствовал, как нежная ручка под одеялом коснулась его… Сначала кончиками пальцев, потом всей теплой ладошкой.

Дыхание перехватило. "Ого! — подумал Фрэнк. — Наверняка она умеет кое-что и получше?" Он приоткрыл глаз. Первая жена спала. Осторожно приподнявшись на локте, Фрэнк пополз навстречу желанию. Сердце его отчаянно колотилось, рот был разинут, а глаза выпучены. Своим разинутым ртом он жадно заглатывал воздух, стараясь перевести дыхание. Но сквозь решетку зубов, словно из черной глубины динамика, неслись гулкие удары его сердца, способные разбудить слона! Наконец Фрэнк добрался до шелковистых волос и тут же принялся искать влажные уста. Нашел и…

— Ха! Ха! Ха! — Сатанинский смех первой жены заставил его похолодеть.

Фрэнк кубарем скатился на прежнее место, отер дрожащей рукой потный лоб, стиснул зубы. Страх сменился злостью. "Стерва проклятая. Лишь бы все испортить человеку!" — бормотал про себя Фрэнк. Жгучая обида пеленой застлала глаза. Он почувствовал себя так, словно изо рта у него вырвали ту самую бутылку виски, которую только что принесли по ошибке.

— Жаба ты крашеная! Змеюга! — шептал Фрэнк.

— Не бубни, паскудник! — Жена сдернула с него одеяло и, завернувшись, улеглась, посапывая, на бок, предоставив бедняге Фрэнку дрожать на сквозняке.

Хмуро сдвинув брови, Фрэнк лежал в полной темноте, набираясь решимости. "Ничего, — успокаивал он себя, — все равно уснешь. Хоть на десять минут, а уснешь. А мне их хватит! Хватит! В самом деле, хватит! Еще бы не хватило!" — захихикал Фрэнк.

"Ля-ля, ля-ля-ля!" — запел он про себя, снова ощущая прилив сил.

"Кажется, уснула. Теперь самое главное — не упустить момент!" Фрэнк легонько потянул одеяло. В полусне первая жена не выпускала его. "Держи крепче, дура!" — усмехнулся Фрэнк. Расстегнув пижаму, он по-пластунски пополз туда, где его ждали шелковистые волосы и алые влажные уста.

Однако Элен не так просто было обмануть. Она злорадно наблюдала за тем, как муж, подобно мартовскому, коту, крадется к своей кошечке. "Так, так, муженек! Ну, еще, еще, еще. Поближе, проклятый ублюдок!"

Фрэнк припал к томящемуся в ожидании молодому телу.

"Пора!" Элен подложила под простыню оголенный электрический провод… Фрэнк сунул туда руку… и удар тока сбросил его с кровати прямо на аквариум. Холодный водопад обрушился на его голову. Антильские рыбки затрепыхались под мокрой пижамой Фрэнка. Сидя в луже, он вылавливал их из складок ткани и мрачно кидал обратно в банку.

…Дрожа на сквозняке, Фрэнк мысленно проклинал жену: "Бешеная каракатица! Чтоб тебя сожрали койоты! С места не встал бы! Чтоб тебя унесли черти с носилками…"

Дверь спальни тихо отворилась, и на пороге показались странные существа с носилками.

— Боже праведный! Черти! — Фрэнк юркнул под кровать.

Зеленоватые, большеголовые создания, похожие на гигантских лягушек, вставших на задние лапы, наполнили комнату. Вслед за ними показался бледнолицый субъект с глубоко ввалившимися глазами.

Ухмыльнувшись, он опустился к Элен…

"Ну, уж нет! Хоть она и стерва, но все же жена!"

Фрэнк поднял стоявший под кроватью утюг и со всего маху ударил по ботинку негодяя.

— О!!! — Незнакомец запрыгал на одной ноге вокруг кровати.

Это дало шанс Элен. Улучив момент, она уперлась в спинку кровати и с такой силой двинула его, что, пролетев полкомнаты, он повалил на своем пути двух "лягух".

— Вот это баба! — восторженно воскликнул бледнолицый. — Вяжите ее!

Он азартно бросился к Элен. Но не тут-то было! Увернувшись от прыгнувшей на нее "лягушки", Элен врезала ей такую затрещину, что та вдребезги разнесла раму и вместе с ней исчезла в оконном проеме.

— Ну, подходи! Кто следующий? — Элен двинулась на врагов, и это ее подвело. "Лягухи", подняв большую напольную вазу, надели ее на голову миссис Райт, перевернули и снова поставили на пол. Босые ноги бедняжки торчали из вазы, как два осыпавшихся тюльпана.

— У… у… у! Бу… бу… бу! — донеслись из чрева вазы звуки, похожие на затухающие за холмом крики пляшущих африканских воинов.

— А где чмур, который разбил мне пальцы? — Бледнолицый нагнулся к кровати.

Однако Фрэнк успел перекатиться под диван.

— Оставь его, Джек, — властно сказала вторая жена, поднявшись с постели.

— Ну уж нет, — бледнолицый достал длинный нож, — он ответит за мою ногу!

— Подумай лучше о женщине! Ее нужно убрать!

— Женщина — моя! — угрюмо возразил Джек.

— Она все расстроит. — В голосе второй жены звучала холодная решимость.

"О, Господи! И правда ведь укокошат сначала ее, а потом меня". — Фрэнк затрясся от страха.

Бледнолицый подошел к дивану, отодвинул его. Фрэнка ослепил яркий луч фонаря. И тут же в его горло уперлось холодное стальное острие.

— Именем пришельцев! — Вторая Элен приставила ко лбу бледнолицего свое кольцо.

— Повинуюсь. — Джек нехотя отпустил Фрэнка. — Но женщина — моя! Будь я проклят!

— Хорошо, — согласилась вторая Элен, — но я отправлю ее туда, откуда ей не выбраться.

— В Австралию, по пути всех каторжников?

— Австралия уже не та, что в твои времена, Джек… Сейчас она не хуже Штатов.

— Может быть, в Африку?

— Там регулярные авиарейсы. Вот что, отправим ее в Россию — оттуда с документами не уехать, а уж без документов и думать нечего.

— Хорошо, — согласился Джек.

Очнувшись от тяжелого, тревожного сна, Фрэнк увидел склонившееся над ним заботливое лицо жены:

— Как ты себя чувствуешь, дорогой?

— А где та, другая? И эти "лягухи"?

— О чем это ты, Фрэнк? — Миссис Райт изогнула хорошенькие губки в прелестной улыбке.

— Как о чем? — Фрэнк нахмурился, пытаясь вспомнить ужасные подробности минувшей ночи. — Об этом, — он кивнул на валявшийся аквариум.

— Мой глупенький муж выпил лишнего, — рассмеялась Элен.

— Правда? — обрадовался Фрэнк. — Ну и набрался же я вчера! Знаешь, мне примерещилось, что ты раздвоилась… То есть у меня было сразу две жены.

— Это значит, что у моего муженька была вторая степень опьянения. А еще бывает — все расстраивается.

— При третьей степени?

— Конечно, дорогой.

— Слушай, Элен, ты сегодня такая красивая и веселая! Я просто не узнаю тебя.

— Все благодаря твоему подарку, милый. Вот! — Элен приподняла руку. На ее пальце блестел золотой перстень в виде цветка с бриллиантом.

— Неужели это подарил я?

— Ах ты, противный пьянчужка! — Элен повалила мужа на кровать, осыпая поцелуями, от которых у него мигом пропала охота копаться в воспоминаниях. Зато появилось много других, менее скромных желаний…

XXI Человек в синем костюме

Двое усатых мужчин в сапогах и полувоенных костюмах не спеша потягивали аперитив на балконе отеля "Бурбон". Даже беглого взгляда было достаточно, чтобы почувствовать в них грозную силу и привычку повелевать. А тот, кто присмотрелся бы внимательнее, с ужасом узнал бы в них самых страшных людей столетия — Адольфа Гитлера и Иосифа Сталина.

— Вот он, "чемодан ада"! — воскликнул Гитлер.

Вожди прильнули к биноклям. В ста ярдах от их отеля показалась президентская свита. Однако ни она, ни сам президент, похоже, не интересовали их. Все три бинокля нацелились на человека в синем костюме с небольшим чемоданом в руке.

Это был Фрэнк Райт — спортивный, крепкий и, конечно, непьющий мужчина, в чем были совершенно уверены сослуживцы и начальство. Он нес "чемодан ада" — переносной пульт управления ядерными силами США. Рядом с Фрэнком, едва поспевая за ним, семенила жена.

Куда бы ни направлялся президент — на морскую прогулку или на свое ранчо, повсюду ему сопутствовал чемодан. Нажатия на его кнопку было достаточно, чтобы невидимые бомбардировщики "стелс", крылатые ракеты "Томагавк" и большие баллистические ракеты устремились к цели. Навстречу им, упреждая удар, понеслись бы снаряды другой стороны. И уже ничто не смогло бы остановить ядерный апокалипсис. В считанные минуты гордая и независимая человеческая цивилизация превратилась бы в цивилизацию червей, а сама Земля немедленно попала бы во власть двойников, созданных Империей. Таков был коварный план пришельцев, который начал осуществляться в тот самый миг, когда Джек приблизился к Элен Райт в ювелирной лавке.

— Решающий час, комрад. — Гитлер, вздернув подбородок, отбросил назад косую челку. — Сейчас мы устроим им маленький блицкриг!

Адольф вынул из нагрудного кармана перстень с бриллиантом и золотым цветком, поднес его к губам: "Огонь!" И тотчас с купола торгового центра ударил крупнокалиберный пулемет. Длинная очередь прошлась над головами свиты. Выбитая пулями штукатурка больно стегнула по щеке Фрэнка.

— Милый, Я умираю!

Быстро обернувшись, он увидел, как тело Элен сползает на асфальт. Фрэнк бросился к жене. Поставил чемодан на землю, разорвал платье, ища рану. В общей суматохе он не заметил, что кто-то поднял чемодан, а на его место поставил другой, точно такой же!

В ту же секунду Элен широко раскрыла глаза:

— Милый, я, кажется, жива? — Она горячо обняла мужа.

— Пустяки, Элен, ты просто немного испугалась.

Подхватив жену, Фрэнк понес ее за угол, мимо отстреливающихся полицейских.

— Виват, комрады! Всем шампанское! А лучшая закуска для настоящих мужчин — запах пороха! За нашу удачу! — Адольф первым поднял бокал. Его холодные глаза азартно блестели, а подрагивающие ноздри ловили запах порохового дыма. — Дело сделано! — Адольф опорожнил бокал.

…Фрэнк поднял взгляд к небу, туда, где скрещивались огневые трассы террористов и полицейских выстрелов. В вакханалии грохота и огня он, подобно другим, не заметил маленький желтый вертолет неизвестной конструкции, уносящий "чемодан ада". С этой минуты судьба всей планеты повисла на волоске.

— Черт побери! Столько выстрелов и ни одного раненого! — Знаменитый сыщик Майк Норман швырнул газету на пол гостиничного номера. — Как на массовках в Голливуде!

В самом деле, нападение на президентский кортеж было больше похоже на инсценировку, чем на покушение. Но кому оно могло понадобиться? Телефонный звонок оборвал размышления Нормана.

— Хэлло, Майк, это вы? — прозвучал в трубке хрипловатый женский голос.

— Кто это?

— Нина. Помните мусоровоз на насыпи? Тот парень вас еще интересует?

— Да, конечно. — Норман подскочил с дивана.

— Тогда приезжайте. Я сведу вас с женщиной, которая кое-что знает. Пока!

Когда Нина ввела детектива в дешевую меблированную комнату проститутки по кличке Мадам Беню, он невольно поморщился.

— Тебе, я вижу, здесь не очень-то нравится, красавчик? Может, поищешь кого, почище! — Мадам Беню, полная, с крашеными волосами, выпустила в лицо детективу струю сигаретного дыма.

— Сколько ты стоишь? — спросил Майк.

— Полтинник.

Майк вытащил пятидесятидолларовую бумажку и положил ее на тумбочку.

— Даром денег не беру, предпочитаю их честно отрабатывать. Иди сюда, красавчик, — позвала проститутка.

— Извините, мадам, но у меня болезнь, на лечение которой вам вряд ли хватит пятидесяти долларов, — слукавил Майк.

Мадам Беню слезла с кровати:

— Ладно, спрашивай.

— Что вам известно о том человеке?

— То, что он тряпка и слюнтяй. С первого же укола упал под стол и ныл, что его любимую насильно увезли в Россию, — ухмыльнулась проститутка. — Влюбился, так нечего сюда шастать…

Недослушав Мадам Беню, детектив рванулся к машине.

"Элен Райт похищена! Значит, ее место занято двойником!"

Заметив полицейскую машину, остановившуюся у дома, и выбежавшего из нее детектива, Элен поняла все. С самообладанием робота она извлекла из сумочки перстень, мизинцем левой руки нажала на бриллиант.

— Транспорт подан, — пискнул золотой цветок.

С достоинством представительницы победившей стороны, Элен через заднюю дверь вышла в сад, где ее уже ждал бесшумный вертолет ярко-желтого цвета.

— Вы — мистер Райт, "человек с чемоданом"?! — изумился Майк, мгновенно узнав в открывшем ему подвыпившем мужчине оператора атомного пульта.

— Я, я… — самодовольно ухмыльнулся Фрэнк, но тут же тревожно вжал голову в плечи. — Тсс… Этого никто не должен знать. — Он покачнулся. — Выпить хочешь?

— Где ваша жена, мистер Райт?

— Не знаю, хотя была, была у меня жена. Такая симпатичная. — Он пьяно изобразил руками что-то похожее на гитару. — Выпить хочешь?

Детективу стало ясно — он опоздал.

— Вот что, мистер Райт. — Майк схватил его за ворот рубашки и как следует встряхнул. — Вспомните, не прикасалась ли ваша жена к чемодану?

— Чемоданчик, он такой славный… Она упала, а они — ды… ды… ды!.. Из пулемета, — глупо улыбнулся Фрэнк.

Эта улыбка напомнила Норману рассказ Мадам Беню. И тотчас внезапная догадка потрясла детектива! Скорее в Россию!

Генерал Кабан был настоящим воякой. Резкий и решительный, готовый, не задумываясь, лезть в любую драку, он в то же время снискал славу человека, безусловно, верного слову.

В глубоком раздумье генерал сидел в своем кабинете, с неудовольствием просматривая протоколы допроса пойманной американской шпионки.

Дверь тихо приоткрылась.

— Ну, кто там еще? — раздраженно проворчал генерал Кабан, прикрывая ладонью совершенно секретные документы.

— Как кто? Это ми, — услышал генерал голос с грузинским акцентом.

Не веря своим ушам, генерал повернулся и обомлел. Рядом с ним стоял, раскуривая трубку, Сталин! Опрокинув кресло, генерал Кабан вскочил и вытянулся по стойке "смирно".

— Разрешите доложить, Иосиф Виссарионович! — гаркнул Кабан.

— Вольно, генерал, вольно.

Сталин в хромовых сапогах и маршальском мундире был точь-в-точь как на фотографии, которую Кабан повесил у себя на даче.

"Неужели началось?!" — с восторгом и ужасом подумал про себя генерал, мысленно перебирая провинности, за которые его могли теперь поставить к стенке.

— Ну, викладывай, генерал, какие грехи у тебя на уме, товарищ Сталин слушает. — Вождь по-отечески строго посмотрел в глаза генералу.

— Я… по… понимаете, товарищ Сталин, — начал, заикаясь, Кабан, — дочка у меня с п… п… прохиндеем спуталась. Компрометирует…

— Плохо. Не зря в нашем народе говорят — рыба тухнет с головы. Вай, вай, генерал, — Сталин погрозил пальцем, — проглядел ты свою дочку.

— Проглядел, товарищ Сталин. — На лбу генерала выступил пот: как пить дать, посадит девчонку.

"У, дура упрямая, сколько раз говорил!" — пронеслось в голове.

— Как ви боретесь с врагами народа, генерал?

— Боремся, товарищ Сталин, — обрадовался Кабан, вспомнив об Элен Райт. — Американскую шпионку поймали.

— Где, если не секрет?

— А прямо на огороде, товарищ Сталин.

— Что ты сказал?

— В капусте, товарищ Сталин, нашли.

— Что-то ты заговариваешься, генерал. — Кремлевский горец сурово сдвинул брови.

— Никак нет, в такой, знаете, вазе была, — испуганно пролепетал генерал.

— А ну-ка, пошли к ней, — потребовал вождь. — И охрану убери, чтобы ни одна живая душа меня не увидела.

Отстранив караульных, Кабан проводил вождя в кутузку и принялся с нетерпением ожидать конца допроса.

— Это ж надо! Сколько ему сейчас лет-то? Не иначе в институте геронтологии лежал? — Генерал тревожно посмотрел на часы. — Все-таки не мешало бы запастись свидетелем.

Связавшись по рации, генерал вызвал полусонного лейтенанта Николаева и, вкратце объяснив задачу, послал его к шпионке.

— Товарищ генерал, нет там никого, — доложил дрожащим голосом вернувшийся лейтенант.

— Провели, сволочи! Обманули! — взревел Кабан. — Не Сталин это. А ну, за мной!

Схватив "Калашников" с примкнутым штыком, Николаев бросился за начальником.

На картофельном поле, за гауптвахтой, лежал НЛО, закамуфлированный под окружающую зелень. Он был похож на военный ангар, накрытый маскировочной сеткой. Заметив преследователей, НЛО начал медленно подниматься.

— Врешь! Не уйдешь! Огонь, Николаев!

Лейтенант вскинул автомат. В предрассветной тишине он громыхнул как скорострельная пушка на полигоне. НЛО остановился. Распахнулся люк, в нем показалось ненавистное лицо Элен.

— Лейтенант, чтоб у тебя… отсох! — прокричала шпионка под одобрительный хохот сбежавшейся с гауптвахты солдатни.

— Ой, что это? — охнул Николаев. — Товарищ генерал, смотрите, и точно отсох. Как же я теперь к жене вернусь, товарищ генерал? Нет, я так не согласен, давайте теперь свой, товарищ генерал.

— Ты что, ты что, Николаев? У меня же генеральский! Тебе, лейтенанту, такой не положен.

— Обещали ведь, товарищ генерал. Говорили, случись что, хоть руку, хоть голову за тебя отдам! — всхлипнул Николаев.

— Да пойми ты, генеральский к лейтенантскому не прирастет.

— Ко мне, товарищ генерал, все прирастет, как к собаке.

— Ладно, не хнычь. Генерал Кабан свое слово держать умеет. В штабе скажешь, осколком оторвало. А ты, стерва шпионская, ты еще об этом пожалеешь! — Генерал, вскинув могучий кулак, погрозил удаляющемуся НЛО.

Стараясь не попадаться на глаза подчиненным, генерал Кабан и лейтенант сели в полковой джип. Не очень надеясь на пребывающего в расстроенных чувствах лейтенанта, Кабан сам вел машину. Не доезжая до деревни Дроздово, джип подкинуло на колдобине. Раздался истошный вопль лейтенанта:

— Смотрите, товарищ генерал, кажись, опять вырос! Вот пощупайте!

Кабан брезгливо потрогал нос подчиненного.

— Стало быть, мой отрезать не будем? — с облегчением спросил Кабан.

— Не будем! — радостно закричал лейтенант.

— А то ты меня знаешь, лейтенант! Мое слово — олово!

— Знаю, товарищ генерал! — Николаев громко чмокнул генерала в щеку.

— Ну, это уж ты, брат, зря. — Кабан утерся рукавом. — Ладно, поехали расхлебывать эту чертову кашу.

В штабе округа Кабана немедленно проводили к высшему руководству. В кабинете, обвешанном оперативными картами, помимо начальника он увидел штатского.

— Знакомьтесь, генерал, это лучший американский детектив Майк Норман. Он принес нам очень интересные сведения.

— Разрешите сначала задать вопрос, товарищ командующий? — собравшись с духом, генерал гордо поднял голову: — За сбежавшую шпионку погоны сразу снимете или как?

— Не беспокойтесь, генерал, это мы с Норманом дали информацию в прессу о том, что госпожа Райт сделает сенсационное разоблачение, если похитители не освободят ее. И они клюнули. Явились за ней. Вот тут-то наши космические спутники и выследили их НЛО. Сейчас он находится здесь. — Командующий показал точку на карте. — А что касается лично вас, генерал, все будет зависеть от успеха предстоящей операции.

Военные вместе с детективом склонились над оперативной картой.

Между двумя прибрежными дюнами возвышалась третья, почти не отличимая от них. Это был враждебный НЛО, как всегда, отлично замаскированный. Сюда, прямо в центр третьей "дюны", устремился маленький желтый вертолет. При его приближении бесшумно распахнулись и снова закрылись люки НЛО. Словно песчаная гора поглотила пылинку.

В главном зале НЛО нетерпеливые шеренги встречающих вплотную придвинулись к вертолету. Впереди всех стоял Джек Потрошитель. Если бы на них мог взглянуть профессиональный историк, он определенно сошел бы с ума — в пестрой, разноязыкой толпе мелькали лица римских императоров, турецких султанов, красных кхмеров, прославившихся особой жестокостью. Навстречу им по трапу спустился Адольф Гитлер. Остановившись, он поднял над головой "чемодан ада".

Радостный вопль вырвался из сотен глоток и тотчас умолк — по залу медленно двигалась процессия инопланетян. Их светящиеся ярко-желтые одежды и головы, похожие на фехтовальные маски с синими и желтыми полосами, выглядели устрашающе.

— Великие и ужасающие! — Предводитель инопланетян поднял руку, и двойники замерли, ловя каждое слово. — Вы, которым предстоит править планетой! Пришел ваш час! В этом чемодане атомный курок. За дело, Адольф!

Гитлер обвел присутствующих шальным взглядом и откинул крышку чемодана.

Это было последнее, что видел Джек, двойники и их инопланетные создатели — два ядерных взрыва разнесли НЛО в пыль. Над прибрежными дюнами поднялось огромное грибовидное облако.

— Боже мой! Что делается! — Майк Норман прильнул к иллюминатору вертолета, зависшего над морем в десяти милях от места взрыва.

— Гоп со смыком, товарищ генерал, разделали под орех! — Николаев, забывшись, хлопнул Кабана по плечу.

Однако ни генерал, ни Морли, ни другие руководители операции не заметили этой фамильярности. Их взоры были прикованы к водной глади. Там, под брюхом винтокрылой машины, две атомные субмарины — русская и американская, выпустив ракеты по НЛО, легли на сближающиеся курсы — должно быть, предстояла настоящая выпивка.

Услышав, как щелкнул дверной замок, Фрэнк отодвинул недопитую бутылку:

— Это ты, кошечка?

— Фу, вонища какая! — донеслось из прихожей. — Где ты, кретин?

— Ха-ха-ха! — рассмеялся Фрэнк. — Как ты прелестно копируешь мою дуру, лапочка. Знаешь, когда я о ней вспоминаю…

Фрэнк потянулся за бутылкой, но она вдруг вылетела из его рук и вдребезги разбилась о стену. Фрэнк поднял глаза — уперев руки в бока, над ним возвышалась Элен.

— Боже милостивый! Это ты… — пробормотал Фрэнк, бледнея.

— Ха-ха-ха! — рассмеялась в свою очередь настоящая миссис Райт.

Внезапный телефонный звонок дал Фрэнку столь желанную передышку.

— Хэлло! Мистер Райт, — затараторил мужской голос с иностранным акцентом. — Это говорит Прибалтика. У нас большой проблема. Нам нусин сильный личность. Нам нусин ваша жена. Прафта, мы не имеем доллары. Но мосем поставить картофель и свиной щетина.

— А она-то согласна?

— Это наса проблема, мистер Райт. Ну как, по рукам?

— О’кей, ребята, я согласен! — не раздумывая, ответил Фрэнк.

В очередной раз выключив магнитофон, я снова подумал, что столь красочные и динамичные рассказы детектива не смогло бы испортить перо даже самого безнадежного графомана. Дора вполне могла бы записать их, пусть не блестящим, но связным образом. Этого было бы достаточно для какого-нибудь невзыскательного издательства. Но она предпочла передать кассеты мне. Почему? Почему вышла из себя, когда я прямо спросил ее об этом? Здесь была какая-то тайна.

Размявшись, я снова сел за пишущую машинку и включил магнитофон.