Гастарбайтер

Часть 1 Предложение, от которого просыпаешься сразу

Все в жизни проще простого, все банальнее банального – избитые штампы. Но до чего же мы любим усложнять каждый свой шаг! До чего любим оценивать субъективно, а чаще всего сумбурно, происходящее вокруг. Вот нет, чтобы принять как должное, принять с благодарностью, без лишних вопросов, так, как есть и идти вперед, без соплей и надуманных эмоций.

Однажды, пришел сон. Честно сказать, он назойливо приходил всю неделю, но я, просыпаясь, сквозь узкие щелки нераскрывающихся глаз окидывал сонным взором полки с перечитанной фантастикой и давал себе могучее мужское слово перейти с понедельника на детективы. Долгожданный понедельник не наступил. В пятничную ночь сновидение вылилось в яркую безапелляционную трансляцию, пробуждение от которой превратилось в дикую головную боль. Мне пришлось согласиться с собственным "Я", что это чрезвычайно похоже на бестелесный контакт. Один из возможных вариантов реакции – исподволь собираться на консультацию к психиатру по месту жительства, но с этим решил немного подождать. Другой не менее интересный вариант – контакт, о котором вряд ли кто-то узнает, а значит могу миновать осуждения со стороны. Суть начатого монолога житейская, никакого квеста и ни капли идиотского героизма. Трансляция шла твердым уверенным голосом:

— Есть предложение. Ты одинок, ничем не связан. Мы тебя заберем на некоторое время, которое нам потребуется для проекта. Тебе, земное существо, будут даны блага, за которые ты должен поработать на выезде тридцать земных лет на условиях стандартного по вашим человеческим понятиям контракта.

Моя голова превратилась в улей, в котором не унимался целый рой вопросов, риторических, осмысленных и не очень. На вопросы из пустоты высыпались ответы, огорошивавшие еще больше, чем сами вопросы. Внутренний диалог вот-вот готов был разорвать мозг. Почему мне? А почему и нет! А сколько таких обитателей, подобных мне, пашет на просторах Вселенной? Мы же не знаем. Контракт предлагается индивидуальный, объявлений по розыску пропавших без вести людей миллионы. Да и те, кто возвращаются, вряд ли станут светиться, смысла в этом все равно нет. Действительно, чем связан? Что терять? Что тут у меня такого имеется за душой, чего не жалко было бы оставить? Жизнь вполне состоялась, деревья посажены, дети взрослые, дом отстроился. Основной план выполнен, а новых перспектив еще не успел набросать. В наличии скромная типовая однушка одинокого холостяка. Строить новую семейную жизнь? По тем меркам, в которые успел залезть, смешно. Будущее просматривается скучным, унылым и малоперспективным. Может и стоит встряхнуться на дальней планетке, где нет скамеечек с сердобольными бабушками, которые всех нас переживут. Есть смысл рискнуть и пуститься на авантюру. Решился осознанно ответить:

— А что делать?

— Селишься на планете. Обустраиваешься. Работаешь в тандеме с выделенным тебе модулем, все указания и наставления получаешь от него же. Модуль есть не что иное, как искусственный интеллект в виде желеобразной субстанции на белковой и волокнистой основе, с хорошим запасом воды, питания и прочих нужных для тебя веществ, необходимым на все время твоего пребывания на планете. Модуль будет тебя не только кормить, но и лечить, а также инструктировать. Он – твой дом, и кров, и школа с больницей. Мы его одолжили в одном исследовательском институте у молодых цивилизаций. Твоя миссия – ходишь по пляжу, сеешь песочек, ковыряешь ракушки. Основная задача – поискать в ракушках и песочке жемчуг алмазный. Зря ты думаешь, что такого в природе нет. Есть! Все зависит от вариабельности флоры и фауны. Вспоминай-ка ваши сказочки про курочку, которая несла золотые яйца. Почему нашим планетарным ракушкам не растить себе жемчуг из высококачественного углерода под высоким давлением? Не грузись заранее, он там все равно не часто попадается, и песочек, правда тоже совсем как из корунда. Наша техника там не выдерживает, а живые работники долго жить не могут.

— Почему же не выживают?

— Объяснения получишь позже. Наковыряешь ваш килограмм, и контракт закончился. Но не торопись шибко обратно. Мы тебя заберем спустя 30 календарных земных лет. Поработаешь – отдыхай. Да, один нюанс – секса ноль. Ты же числишься по документам сапиенсом, уже вроде не обезьяна.

— Это как?

— Снимут гормональный фон.

— Навсегда?

— Гм… существо на низком интеллектуальном уровне. На время контракта! Помолодеешь без излишеств.

— Сомневаюсь, однако…

— Не торопись с выводами, все в свое время узнаешь. Оптимальный комфорт мы тебе обеспечим. Ну, в общем все. Поработай.

— Что разрешается брать с собой в вояж?

— Допустим багаж в объеме пятитонного контейнера. Греби в него все, что посчитаешь необходимым.

— Гм. А нужно-то что? Я ж в Робинзона ни разу не игрался.

— Все для робинзонады, в ассортименте дополнительного индивидуального комфорта. В широком ассортименте, но в малых количествах, долго там твое добро не пролежит.

— Почему не пролежит?

— Временной поток неизбежно деформирует материальные предметы.

Да… Сказать, что озадачили, все равно, что ничего не сказать. Тут на дачу ехать, не знаешь, что брать с собой. Задали ребус, нечего сказать. Решил поинтересоваться гонораром:

— Оплата?

— Выбери себе сам. О новых технологиях и не мечтай. И денег ваших у нас нет. Можем в дубликаторе накопировать ваших ценных металлов, расход энергии войдет как раз в твою оплату. Оплату выплатим авансом, оставишь здесь и сразу в командировку.

— Лететь будем?

— Нет. Простое перемещение. Из вашей реальности в нашу реальность.

Так. Денег на счете немного есть. Что же нужно? Рассчитывать на чужой модуль можно, но подстраховаться будет совсем не лишним. Жизнь неоднократно подсказывала мне, что запас карман не ломит. Для песка понятно: беру лопаты штыковые и совковые, сита для просеивания. Если у них такой колючий песок, то нужны запасные сетки под сита. Ведер надо много, сотню, наверное. Фляги взять дюралевые из-под молока. И емкость добротная, и под многие нужды приспособить можно. Керосинки, примуса, консервы, сигареты, пиво… Где ж там пиво? В принципе, набрать всего, без чего точно не смогу 30 лет прожить. С другой стороны, был предупрежден, что долго мои "сокровища" не пролежат. Ну и дилемма мне досталась!

Где взять контейнер? Вопрос за вопросом, одна задача за другой. В поисках быстрых решений жизнь мгновенно закрутилась и даже начала приобретать вкус. Срок на сборы дали маленький. Одежда, хоть какая-то специальная нужна, сапоги например, — там же кислотный океан, и рваться мои тряпки и резина на песке быстро будут. Трусы, носки, иголки, нитки, бритвы, щетки, мыло, шампунь, зубные пасты. И еще на что-то намекали. Темнят они. Инструмент самый важный: топоры, ножи, пилы. Хотя зачем? Как я ни старался, но вопросы так и не закончились. Спать я уже практически не мог.

Надо заиметь пятитонник. Хоть какой-то. Не на улице же перед соседями все добро складировать. Начал с поиска контейнера. Нашелся старый ржавый, отслуживший свой век ларек. Долго выяснял чье богатство, отчаялся найти хозяина, потом просто нанял грузовик с погрузчиком и перевез в ближайшую деревню.

Деревушка из тех, что со скрипом постепенно вымирает дом за домом, но еще как-то умудряются оставаться на карте. Всего в тридцати километрах от города. Привез контейнер, поставил на окраине так, что удобно доставить, удобно забрать. На всю деревню три двора да две старухи – поди не украдут.

С утра запланировал поход по строительному рынку. Сколько всего на прилавках! Голова кругом. Но все мне не надо. Тут же нанял грузовик, коих полно на стоянке в предвкушении клиентов. Договорились за почасовую оплату, чуть поторговались за час найма, сошлись в цене. Все! Он мой на весь день. Двигаюсь по рынку, прицениваюсь, покупаю, скидываю в кузов потихоньку. Между делом объясняю водиле, что буду строить дом в деревне. Судя по ответной реакции я что-то не сильно убедительно выгляжу. Ну да черт с ним!

Железо дорогое, купил сита, запасные сетки рулоном метров на сто, ведра цинковые и эмалированные, — тоже много. Одних лопат поместилось с половину грузовика, хорошо, что хоть без черенков. Денег стало заметно меньше.

Господи, чуть про фляги не забыл! Судя по цене – они золотые. Рублей в бюджете хватало только на пять молочных фляг. На глаза попался как-то такой простенький самогонный аппарат. Подойдет для дистилляции воды: бидон на огне, в крышке трубка ввинчена. Трубки медные витые заказал сразу, те что змеевиками называются.

Присмотрел спецовки попроще и подешевле. Пошиты грубо, дерюга дерюгой, зеки и то в лучшее одеваются. Да кто меня там собственно разглядывать будет. Кому дался сапиенс без гормонов? Сапог резиновых на толстой подошве тридцать пар нахапал, если что, подошву клеить буду. Клея универсального в тюбиках накупил побольше. Случайно наткнулся пытливыми глазами на уцененные ботинки, неказистые, но крепкие, — взял тридцать пар тоже. По моему расчету, должно хватить, по паре за год сносить. Поход на строительный рынок проделал ощутимую дыру в бюджете, но назад уже поздно разворачиваться. Перевез все в деревню, сгрузил у заветного контейнера. Водила мой долго крутил головой, мучаясь догадками. Спасибо ему, на высказывания не расщедрился.

Поход на продуктовую оптовку сделал в три захода. Большой грузовик резал глаз своими объемами. Пришлось нанимать в разных местах пикапчики, наталкивать их доверху и вывозить в деревню поочередно. Куда ж без стратегического запаса для любимого желудка: газированной и минеральной воды, консервы, полуфабрикаты, пакетики, пакетики и еще пакетики, которые здоровья не прибавят, но загнуться раньше времени не дадут. Сигареты не подымаю, ни по весу, ни по объему, ни по деньгам. Ломать собственную сущность и бросать курить хотелось менее всего, но те, кто нанял, обещали закодировать.

Уже после всех сборов вспомнился знакомый прапорщик вещевой службы. Совершенно спокойно отоварился у него за незначительную сумму рублей нужным мне до зарезу имуществом. Даром тратился на рынке, но уже не вернешь. У него на складе, как у всякого хорошего барыги, годами копилась списанная и никому не нужная форма старого образца, кирзовые сапоги неудобоваримого вида, рубахи с кальсонами под мою робу, трусы с майками траурных оттенков и брезентовые плащ-накидки времен Сталина. Самое главная достопримечательность склада – это костюмы ОЗК. Они неходовые в отличие от Л-1. Последние любят рыбаки, а в ОЗК кругом сплошная вентиляция, дырка на дырке, но есть плащ, перчатки и сапоги. Забрал все что смог себе позволить на остатки роскоши. Два тюка черных резиновых перчаток, потолще автомобильной камеры, мне подарили просто так по старой доброй памяти. Сервис у старого прапорщика остался на высоте: доставка товара транспортом части при двух солдатах-первогодках в виде грузчиков.

Перенес все, упаковал – убил большую половину дня: во фляги плотно утрамбовал мелочевку, не порожними же их тащить, ведра эргономично сложил одно в одно. Дефрагментация внутреннего пространства контейнера, до боли напоминающая тетрис, прошла на отлично. Благо опыт переездов не пропьешь. Провозился до поздней ночи, закрутил дверку проволокой. Старушки хоть и страдали любопытством, но чувство самосохранения в них перевесило, так для знакомства и не вышли.

Вспомнил про оплату и срочно начал искать золотые побрякушки, брать взаймы у знакомых. За пару дней как-то все начало срастаться, друзья дали под честное слово с пяток обручальных колец, пару штук перстней и цепей. Расщедрились даже на одну николаевскую пятирублевку. Вроде готов. Ну, ждем startup внеземного проекта.

Ночь. Пришел убедительный вещий сон. Дали последние инструкции, завтра состоится встреча и собственно отправка в командировку. Конец моим метаниям.

Сомнений не было – на солнце будем лететь ночью. С утра прибыли на исходное место. Доставили два мена среднего роста, скромной комплекции, не гераклы вообще. Лица среднеевропейские, не выразительные и не запоминающиеся глазу. Одеты неброско, похожие друг на друга как два ширпотребовских туфля. Перед отправкой открыли передо мной чемодан типа дипломата-переростка. Такие в импортном боевике показывали, но те из дюраля. А этот из простого на вид материала. Засыпали в приемную нишу всю мою золотую мелочевку. Потом только рутина, стандартный сканер: закрыл крышку, позвенело, высыпали полученные копии, включили заново. И так много раз, поскольку прибор считается переносным многостаночником. Не мелочились, накопировали в своем аппарате золотой дребедени килограмм под сорок, по-хорошему пятнадцать миллионов рублей. Для неизбалованного жизнью среднестатистического индивидуума – на все скромные нужды до конца жизни. Спрятал на балконе под старыми мешками – некому туда нос совать, никто уже не интересуется ни моей жизнью, ни моим гнездом. С легким сердцем отправился в командировку на тридцать лет в прошлое иной реальности. Обещают мои наниматели, что тут пройдет за это время пару-тройку деньков. Ну, поехали. Хотя громко сказано. Завели в кузов фургона, а после сигнала я вышел.

Вышел не торопясь, огляделся внимательно вокруг. Легким дышится хорошо, но воздух тягучий как кисель. Серое свинцовое небо без единой тучки, монолитно литое, и по центру его ослепительное светило, такое же монолитное, декоративное до тошноты. По местному времени сориентировали на середину дня. Краски окружающей действительности при всей своей насыщенности – в два тона: серый и черный. Не считая огромного яркого сине-зеленого ковра местной травы, расстилающегося от пляжа и обрывающегося на пределе моего зрения. Запахи чрезвычайно специфические: серый, плавно переливающийся в черный пляж пахнет мышиным пометом, а мутный океан напоминает протухший куриный желток и источает ароматы трехдневного супа. Трава же дает в нос пластмассой, которую только начинают плавить.

Мой ржавый контейнер выставили на пригорке, ровно на пограничной зоне между травой и пляжем, рядом с большим неопределенно серым холмом неправильной формы и размером с двухэтажный дом. Как мне пояснили, он же и является модулем. Это его я должен съесть за то, что тот будет меня учить? М-да, пора знакомиться с партнером по авантюре, ракушки пускай малость подождут.

Итак, передо мной имеется Планета с примерной земной тяжестью и явно неизведанной. Названия этой Планеты нет ни на языке нанимателей, поскольку оно им не нужно, ни на языке аборигенов. Последние, включая их мнение, никого не интересовали. В напутствие прозвучало, что аборигены на планете все же есть: знатно пострадавшие от катаклизма, заметно деградировавшие в борьбе за выживаемость, но еще по-своему разумные осьминоги с намеком на цивилизацию. В их прошлом очередной метеорит, пролетая судьбой по небу, не удержался и угодил-таки в местный океан. Ударило сильно, с радикальным изменением флоры и фауны, особенно поддалась форс-мажору водная среда. Материки стали меньше, но выше, а океан шире, но мельче. Кроме места падения озорного метеорита. Вот там глубоко не на шутку. Цивилизация осьминогов от этого катаклизма очень сильно пострадала и в реальности нанимателей уже практически вымерла.

Планета больше нашей Земли раза в два. Во столько же раз она легче и настолько же неповоротливее. Атмосфера по личным ощущениям схожа, кислорода вроде больше, содержание остальных компонентов воздуха безвредно, — в общем, дышится пока без проблем. Но чувствуется мне, что воздух гуще. Год как два наших. Времен года четыре по 6 месяцев. Климат ровный, ни буранов тебе, ни штормов, ни гроз с молниями. Лето сухое и жаркое как в Средней Азии, зато осень сырая как в Прибалтике, зима – сезон холодных унылых питерских дождей. Весна теплая, дожди льют только первых два месяца. За четыре последующих месяца постепенно наступает засуха. Кстати, дождь в этих краях – это единственная питьевая вода. Небо серое блеклое, на небе ни тучки, — не сезон. Местные пернатые, похожие на птеродаклей разных размеров, маячат вдалеке над океаном большими черными точками, что-то съедобное ловят в воде. В сторону пляжа пока не суются своими крыльями.

Местный океан остается единственным водоемом на всю Планету. Он пополняется водой за счет сезонной циркуляции. Речки на планете природой не предусмотрены. Состав океана странный даже для экзотического восприятия. Океан необъятный, массивный, желтовато-маслянистый из-за странной смеси изомеров различного вида жирных кислот на водной основе, в наших земных условиях и не произвести такой состав. Волны вялые, ленивые, мелкие и весьма не убедительные. Ну, суп в кастрюле, в натуре. Как просвещали в инструкции, летом в период сильной засухи в океане большая концентрация кислот по причине испарения, уровень воды падает метра на два. Зимой этот суп становится жиже, поскольку разводится дождевой водой и восстанавливается в прежних кубометрах. В океане плавают аналоги рыбы, рачков и личинки морских змей. Для меня все это разнообразие – смертельно ядовитое. Я для них тоже еще та отрава, но они об этом могут не знать. Змей много, хотя и растут медленно, но живут долго. Серо-желтые зубастые и очень прожорливые создания. Большие змеи наводят ужас на осьминогов, мелкие особи шуршат под песком на пляже и на мелководье. Большие твари метров 8-10 с полуметровой, утыканной зубами пастью, и чешуей, которую не берет местный песок, аналог корунда. Но такие по мелководью и по пляжу не носятся, они все больше к глубине тянутся.

Совершенно удивительным начало казаться существование животного мира в такой невообразимой кислотной среде. На ночь, на всякий случай, прячусь в стареньком контейнере или иду в гости в малознакомый модуль.

Пляж – не привычная галька или золотистый песочек, а километры серой мелкой унылости, утыканной черными ракушками размером с ладонь. Этот пейзаж полого поднимается градусов на 20 в сторону материка. Ракушки есть и помельче, главное, — их много. Это радует. В песке после прибоя шуршат мелкие зубастые змейки, живут и грызут в нем что попало. Вроде на эту живность имеется хищник – смесь бобра и большой крысы в бронебойной шкурке. Эта тварь кушает змеек и прочее, что считает для себя съедобным. Каждую ночь отмечаю всплески деловой активности. Первое время донимала бессонница, лишний адреналин от шуршащей, пищащей возни по скрипучему песку, пер из организма во все щели. Кто там ночью кого, выяснять, честно говоря, не хотелось.

Океанская масса наполнена серо-бурыми мясистыми водорослями, среди которых помимо змеек прячется еще уйма неизведанной диковинной живности. На суше растет подобие высоченных деревьев, виднеющихся на большом расстоянии. С инструктажа уяснил: в местных лесах живут твари, по виду как динозавры. Мне к ним точно не надо, а на пляж они свой нос не суют, видимо незачем. От самого горизонта и до пляжа разлегся громаднейший живой травяной ковер голубовато-зеленого цвета высотой в полметра. Трава – не совсем трава. Метеоритом поменьше или тем же судьбоносным занесло на Планету чужеродное растение, похожее на пластик в виде клубка переплетенных побегов различной толщины. Из этих пластичных клубков и выстилается живой ковер неимоверной ширины. Растение не имеет ни корней, ни листьев, питается чем попало. В смысле, что на него попало, или куда само доползло. Все, что соприкасается с травой, растворяется в результате взаимодействия без остатка, утилизируется и сбрасывается под ковер. Для этих целей у травы имеются маленькие выступающие крючки, этакие коготки, складывающиеся один к одному в ровный ворс в виде мелких лезвий. Чем-то больше она похожа на амебу в растительном варианте. В сторону пляжа трава не растет, судя по всему, ей не нравится песок. По травяному ковру никто не ходит, поскольку ноги на ее поверхности стираются до колен за десяток пройденных метров. Правда, по ней столько еще никто и не проходил, несчастные падают сразу и ждут, когда трава доест остальную часть жертвенной тушки.

Человек на то и человек, что социален до мозга костей. К аутшифтингу меня никогда не тянуло, поэтому возможности хоть какого-то общения с существом, которое меня слышит и даже понимает, искренне рад.

Иду знакомиться с модулем. Вход стандартный, под меня подстраивается, вежливый. Тут тебе и двери люка, и небольшая удобная лесенка. Вхожу через маленький тамбур в помещение, напоминающее смесь делового кабинета и комнаты отдыха. Отсутствие острых углов, плавность линий, цветовые оттенки теплые и мягкие, глаз не режут, из мебели – журнальный стол и небольшая софа, более напоминающая кресло. Такие кресла любят ставить себе затейники-психотерапевты для пущей прилежности пациентов. Приятный голос тембром зрелого мужчины приветливо, но с казенным оттенком звучит со всех сторон одномоментно. Проходим калибровку в общении, я прошу экран, чтобы было к чему визуально обращаться, не с духом же общаюсь. Возникает объемная голография собеседника, процесс значительно упрощается. Калибруем голографию под голос. Теперь это седовласый мужчина с профессорской осанкой, с адаптированным под меня костюмом и обувью, совершенно земной препод солидного вуза. И что характерно, голография получилась насыщенная, с четко очерченными краями, совсем не привидение. Если отвлечься и не трогать руками, то вполне реально.

Первый раз общаемся долго. Все верно. Он будет кормить, лечить, учить. Но его действия ограничены рамками контракта, так что без излишеств. Объясняет мне, почему я здесь, почему вместо меня не представители их продвинутой цивилизации. Оказывается, что разница временных потоков сказывается на условиях существования материальных и нематериальных тел. Живые существа, у которых есть душа, замедляют свое развитие соразмерно разнице во времени. Прочие материальные предметы теряют молекулярный слой примерно в такой же пропорции. М-да, запасам моего продовольствия через год наступит хана – попросту испарятся.

Отброшенный на сутки назад живой объект замедляет течение своей жизни на секунду в сутки. Когда разница временных потоков достигает 250 лет, происходит остановка биологического развития. Все точно как по калькулятору, 250 лет обратно, это точка нулевого отсчета. Если двигаться в глубину времени дальше, то процесс развития идет в обратную сторону с резким усилением метаболизма. Опускаясь в прошлое на глубину в 2000 лет, обмен веществ возрастает в 4 раза. Организм начинает потреблять внутрь и выделять вовне безостановочно, но это еще терпимо для постоянного нахождения в прошлом.

С временного сдвига более 2000 лет начинает сокращаться соответственно срок присутствия живого организма в данном хроноучастке. Причина проста, — четырехкратно ускоренное омоложение с сопутствующей интенсивной регенерацией. Приятно первые сутки, затем идет ускоренное выпадение в детство с соответствием мышечной и умственной уменьшающейся массой. Еще одно уточнение – хронопоток невозможно обмануть. Единожды попав в конкретное время, сам автоматически обрезаешь возможность перемещения по данному хронослою в обратную сторону. В этой точке назад уже не повернешь, что заметно ограничивает возможность присутствия посещаемой реальности. Здесь, по-хорошему, мои наниматели могут находиться не более трех часов. По этой причине, собственно говоря, ими и был выбран промежуточный вариант рабочей силы на Планете. С их временного потока, а это 16 000 лет от нашей реальности вверх и в сторону по диагонали, к новым хроногоризонтам выбирается гастарбайтер и отправляется еще на 2000 лет вглубь. А чтобы он сильно не повредился, ему и предлагается для собственной стабилизации брать с собой продукты и воду из своего временного потока. К тому же модуль в качестве компенсации и соблюдения баланса вводит в организм воду и питательные вещества временного потока нанимателей. Все это позволяет удерживать текущий биологический возраст гастрабайтера в рамках полного стазиса. В общем, процесс тонкий, но при наличии желания и смекалки регулируемый.

Одно обстоятельство серьезно огорчает – нет никакой гарантии, что наниматели приедут в обозначенное время. Цинизм милитаризированных исследователей увы процветает и в продвинутых цивилизациях. Собранный мною алмазный жемчуг должен по договору храниться в Модуле. После знакомства с разумным напарником и выяснения, что у него нет имени, а только инвентарный номер, я собственно и начал называть его просто Модулем с большой буквы. Терзающие меня вопросы о результатах предыдущих посещений данной реальности цивилизацией нанимателей, количестве проводимых экспедиций подобного рода, были признаны с его стороны моветоном, что было видно из деликатных уходов от ответов в другую плоскость. Одно из двух: либо Модуль не владеет всей информацией по каким-то политическим соображениям нанимателей, либо здорово проинструктирован касательно общения с работником, который по всей видимости воспринимается не более, чем расходный материал.

Вероятность возвращения в собственное, родное время для Модуля есть, тем более что он с первой же секунды появления экспедиции сбрасывает всю информацию на терминал искусственного интеллекта исследовательского челнока. Протокол общения невозможно подделать, технология его создания и передачи далека от человеческого понимания. Со мной проще, слишком я напоминаю необходимый расходный материал. Будем решать эту задачу без паники. С Модулем договориться можно, мы с ним в одной лодке, просто находимся на разных палубах. Необходимо тщательно продумать подход.

Первоочередным делом я поставил для себя повторную ревизию. Мой контейнер поставили в хорошем месте, на пригорке, между травой и пляжем, так что его целостности пока ничего не угрожает. Правда высоковато, но зато поднимающаяся зимой вода достать не должна. В настоящее время конец лета, или же начало осени – местный синоптик из меня пока хреновый. Одно точно замечаю – дождей пока мало. Очень важно, что трава не испытывает желания есть контейнер, видимо этот хлам из моего временного потока для нее не съедобен, или еще не распробовала. Лучше не думать о плохом, а то мысли имеют свойство материализовываться.

Стройку начал с разметки местности, набросал на бумажке примерный план, все-таки архитектором никогда не имел в планах быть. Выглядеть однако должно прилично.

Следующее важное дело – расчистка песка. Чистить придется до каменистого слоя. Махать лопатой, конечно, работа не очень, но пока вода не поднялась, надо делать. Тут уж никуда не денешься – нужда не позволяет. Установил для себя режим трудового дня: три часа интенсивного труда, обед из собственных запасов, пара часов отдыха в Модуле, пусть в это время делится новостями и советами. В первую очередь про траву, будь она неладна. Модуль со скуки ее уже успел исследовать на предмет перспективного использования. Оказывается, если кусок отрезанной массы придавить прессом, то содержащаяся в ней жидкость при последующей перегонке разделяется на несколько фракций: эфирно-спиртовую, похожую на высокооктановый бензин, маслянисто-спиртовую типа смеси керосина с солярой, и остатка в виде волокнисто-прозрачной патоки, пригодной для отливки вещей с прочностью титановых сплавов… ну так я приблизительно понял. Почва под травой со временем превращается в голубую глину. Если оставшийся после перегонки жом варить пару часов вместе с этой глиной, то он становится довольно неплохим, высокопрочным пластиком, простым в той же отливке.

Два часа отдыха в Модуле вполне заменяют привычный ночной сон. Да и с ночью тут проблемы, двадцать четыре часа темного времени суток – это не шутки. А освещение пока я не придумал. В свободном промежутке активно общаюсь с Модулем, жадно поглощая новую информацию. Мой напарник чрезвычайно интеллектуален и имеет огромную базу опыта полевых посещений разных миров. Но он так же, как и я пессимистично смотрит на свои перспективы. Модуль в сложившейся ситуации такой же заложник экспедиционного проекта. Его вероятность возврата назад и шансы на дальнейшее функционирование минимальны. Может так сложится, что Модуль спишут прямо на этом месте, — как пить дать. Я прекрасно понимаю, что он разумен, однако имеет ограниченную свободу поступков и отойти от навязанной программы действий не может. Единственное для него спасение – это развитие философского отношения ко всему происходящему. Да и расценивает он меня скорее как каннибала.

Модуль с момента своего рождения принадлежал экспедиции научного Института Внеземных Цивилизаций. Выездов на природу мой подельник пережил великое множество. Выращен был с перезакладом на всякого рода потрясения, непредвиденные обстоятельства и неурядицы. Конечно, диапазон выживания и сохранения своих естественно рожденных сотрудников по экспедиции у него большой. Способность к самовосстановлению впечатляет воображение. Но всему есть предел включая развитие конструкторской мысли. Новые модули решают новые объемные задачи. Невзирая на дороговизну производства, это обходится дешевле. А старички редко модернизируются, в большинстве своем раздаются в аренду. Вот и наш ветеран отправлен, наверное, в последний путь с этой экспедицией военных. Предыдущие экспедиции военные проводили с участием других исследовательских центров. Видимо там модули уже кончились.

Да, эта миссия, хоть и от Института Внеземных Цивилизаций, но с военным перекосом. Воякам помимо изучения самой Планеты, нужен этот алмазный жемчуг для изготовления боевых лазеров. Но это, собственно говоря, мое понимание ситуации, субъективное видение. Как у них там все это в действительности называется черт его знает. Они за этот жемчуг глотки друг другу грызут, а месторождение одно, причем уникальное и трудно осваиваемое. И не в каждой реальности есть данная планета и цивилизация на ней.

Найти разумных существ с руками и продвинутой головой на уровне нашего временного потока реально только на планете Земля. Экспедиция в составе прямоходящего хомо с руками продолжением головы и подключаемого модуля, судя по всему первая. На нее возлагают большие надежды, поскольку все предыдущие попытки рано или поздно становились попросту убыточными. Это Модуль вскользь поделился пессимизмом, или я заразил. В общем, неприятные ощущения и предчувствия у нас с напарником обоюдны.

Ладно, пора приступать к работе. Медосмотр запланировал на конец недели. Пару суток в анабиозной ванне обещают восстанавливать в виде выходных. Посмотрим…

Кажется поначалу всего-то ничего – просто берешь штыковую лопату, аккуратно, не цепляясь одеждой и открытыми участками тела, вырезаешь пласт растения. Тем не менее, на практике все не так просто: невзирая на лопату, операция ювелирная. Собранный, сочащийся ядовитыми жидкостями, ком наталкиваешь в давильный пресс, крутишь муфту при помощи куска трубы по размеру руки, сколько сил хватит, и все что вытекло под прессом, уносишь в ведре на дистилляцию. Пресс соорудили сообща, интеллектуальная часть и винт с муфтой – от партнера, все остальное я собрал самостоятельно из подсобных материалов, найденных в контейнере. Получился вполне эффективный агрегат с неплохим КПД и выходом жидкой части на пять ведер, не очень эстетичный, но зато надежный и прагматичный.

Потихоньку начинаю налаживать конструктивный диалог с Модулем. Совместно выявили при подсчете ресурсов, что возможность экономии энергии и полезных для меня веществ имеется. Собственная большая и долгоиграющая батарейка у него есть. Я пока ем то, что привез с собой, а все отходы скармливаю, а иначе не знаю, как назвать, ему – своему напарнику. У него есть все возможности для полной переработки лишнего от моей жизнедеятельности. В итоге, от Модуля не убывает, наоборот появляется хоть и маленький, но резерв.

На первый план вылезли проблемы с водой для технических нужд. Воду можно брать только с неба, а дождики пока редкие и слишком мелкие. Но до отчаяния еще далеко. Расставляю все ведра вокруг контейнера, получаю не больше двух ведер в сутки чистой дождевой воды. Дело идет к осени, это хорошо и плохо одновременно.

Тороплюсь отбросать весь песок с мест, намеченных генпланом. Разгребаю в первую очередь, место под бассейн – ровный прямоугольник от океанских вод до подножья холма, 4 на 6 метров, при глубине песка до слоя камня от полуметра до двух. Чувствую себя экскаватором, стер в фольгу уже три совковые лопаты. Металл лопаты этого песка действительно не выдерживает. Нечаянно нашел две жемчужины, выпавших из раскрытых раковин. Кругляшки не сильно большие по размеру, но почин есть. Отдал свою находку Модулю, тот доволен как слон. Узнаю о своем невероятном достижении: в первых экспедициях с применением всяких умных роботов и интеллектуальных машинок, им за год одну жемчужину удавалось находить, а вся их продвинутая техника истиралась об песок (и об время) в хлам раньше окончания гарантийного срока эксплуатации.

Соорудил перегонный куб из бидона, медных змеевиков и самопального керогаза. Начал проводить эксперименты с температурой: поджигаю под бидоном кусок травы, смотрю, как горит, коптит, источает запах аптеки и бензоколонки, но температуру в 40–60 градусов выдерживает, а мне пока больше и не надо. Сливаю дистиллят в пустые пластмассовые бутылки от минералки. С пятидесяти литров объема под прессом выливается почти полная фляга мутного, дурно пахнущего пластмассой сока, но нам уже не привыкать к запахам. После четырех часов монотонного созерцания перегонного процесса и в процессе наполнения полуторалитровой пластиковой тары, получается шесть бутылок "бензина", десять бутылок "керосина" и ведро жидкой, почти прозрачной пластмассовой патоки.

Не так донимают ползающие и бегающие твари, как те, что летают. Мелкое кожаное воронье носится по округе, проявляя интерес и опасаясь подлетать ближе. Большие птеродактили редко, но настойчиво, снижаются до предельной высоты, чтобы внимательно рассмотреть мою деятельность. Глядя на их клювы у меня резко падает производительность и растут мечты о хоть какой-нибудь крыше над головой. Отстреливать эту нечисть нечем, не ракушками же кидаться. Попросил Модуль выдать ручную стрелялку для отпугивания, наподобие рогатки. В ответ мне прочитали лекцию о негуманном отношении к живым организмам. Модуль защиту меня как жалкого человеческого существа взял на себя, озвучивая в тональности криков тревоги птеродаклей всю округу. Необходимо иметь стальные нервы, чтобы слушать этот клекот. Чувство не из приятных, поэтому договорились с напарником включать пугалку только при нашествии крупных особей с особо масштабной пастью.

Соорудил формы для изготовления лопат и кирпича из упаковочной тары. Что-то надоумило засунуть в контейнер два листа толстой фанеры, но, слава богу, что они там лежат. Есть еще доска под опалубку. Действительно, если налить из бидона остатки в форму и дать им высохнуть, получаются изделия, по крепости превосходящие сталь. А если разбавить эту патоку с "Бензином" и поджечь, то после яркой вспышки получается готовая деталь, которая режет остатки лопаты словно бумагу. Самостоятельно подобные изделия остывают двое суток, а при поджигании – всего два часа. Плюс второй, яркая вспышка отметает всю наземную и воздушную живность на приличное расстояние. Второй способ имеет не только плюсы, но и ощутимый минус, поскольку в огне сжигается форма.

Экспериментальным путем дошел до другой формулы. Если сварить в ведре воды полкило жома травы, килограмм синей глины и чуть-чуть патоки, то получится вязкий, клейкий темно-синий сироп. Если эту жидкость смешать в пропорции один к двум с песком, получается монолитная масса, инертная к океанской воде, с прочностью бетона, которая высыхает за двое суток.

Наконец-то поставил опалубку по периметру прямоугольника и начал отливать стены бассейна, натаптывая смесь стенок опалубки. Придумал, как отливать шифер и стойки для навеса. Можно было бы заготавливать кирпич, формы есть, но воды на данный момент не хватает. К океану по-хорошему даже подходить нельзя, сапоги резиновые и те ест за милую душу. Вообще, с этим проблема большая, подошва обычных ботинок стирается за день, у резиновых сапог – за полдня. Спустя время и набравшись горького опыта додумался намазать пару порванной обуви патокой из бидона. Получилось грубовато, но надежно, босым ходить точно не буду.

Ушел в работу и не заметил, как прошла первая неделя. Модуль в отличие от меня помнит все, за выходные включительно. Обещал восстановить как за два дня выходных, погрузить в пучину приятных снов в анабиозе.

Жить по плану просто замечательно, появился индивидуальный ритм работы и отдыха, нет дикости в процессе судорожного придумывания как сделать что-то из ничего. Пелена безнадежности положенных на алтарь начинаний постепенно проходит. Дожди начали приходить все чаще, стали обильно поливать окружающий пейзаж. Проблем с дождевой водой стало меньше, спокойствия стало больше. Успел отсыпать в сторону песок из намеченного периметра, будущий бассейн приобрел очертания в виде низеньких стен, и потихоньку начал набираться водой. Уже не так больно смотреть на стремительное сокращение количества лопат, теперь имеется возможность делать инвентарь из пластика.

Просеивание песка приносит хорошие плоды – в руки пришла еще одна пара жемчужин. Сетка, правда, истирается ничуть не медленнее лопат, рулон вроде еще и не начат, но перспективы начинают пугать. Как в данных условиях изготовить сетку для сита пока не знаю. К тому же стало слишком мало сухого песка. Строю из брезентовых плащ-накидок и отлитых столбиков навес возле контейнера, сырость тяготит.

Птички-дельтапланы прикрывают свои полеты над океаном, взмахи их крыльев все ленивее и тяжелее день ото дня. Местная живность меня не беспокоит, но не исключаю, что их интерес к моей трудовой деятельности может рано или поздно проснуться. Мусор методично ссыпаю на траву. Спустя сутки-двое от мусора не остается даже воспоминания, его хищно пожирает поверхность растения. Трава растет необычайно медленно, и в тех местах, где успел порубить лопатой, остаются рубцы, а новая молодая поросль в этой стороне больше не появляется.

Общаюсь с Модулем, наметилась возможность обойти стороной некоторые табу, запрограммированные в простодушное железо. Спросил у напарника за резерв, который медленно, но верно увеличивается на фоне запланированной программы.

По-братски предложил партнеру совместное использование накопленного резерва. Родилась идея: если Модуль здесь отработает какую-либо научную программу для своего института, то его будут вынуждены возвратить обратно. Заинтересовал темой "Изучение и создание электронной модели существа "человек" и варианты его усовершенствования". В виде субъекта исследования пусть использует меня. Для хорошего друга ведь ничего не жалко! Есть же в этом и его прямая личная выгода. Если разобраться и усовершенствовать мои вяло работающие системы и органы, то трата ресурсов на еженедельное восстановление существенно уменьшится. Модулю идея на первый взгляд понравилась, но накопленного резерва пока не хватает на дополнительную исследовательскую деятельность, и он предложил выждать время. Ничего тут не попишешь, пришлось согласиться.

Проверял контейнер, пока все в целости и сохранности, хотя на сердце от чего-то тревожно. Уж больно часто слышно, как эта мелкая нечисть шуршит под днищем контейнера, пытаясь прогрызть металл и оставить меня без привычного земного пропитания. Они ж не знают, что она им не подходит. В сознании рисуется идиотическая картина маслом: я, исхудавший и померкший без еды, уныло и бесперспективно рассматривающий застывшим взглядом зловонную кучу отожравшихся дохлых змеек и червяков.

Модуль милосердно согласился взять часть припасов к себе на хранение и подвергнуть их анализу для последующего синтеза. Предупредил, что синтетические продукты будут для меня по цене лакомства из моей доли резерва ресурсов. Все-таки есть в нем талант и восхитительная коммерческая жилка! Научил на свою голову, но все равно это выход для меня.

Нашлось несколько штук примусов и керогазов. Ну, все ж не из жестянки костер под бидоном разжигать. Сегодня пробовал варить суп из пакетиков на местной дождевой воде. На минералках с кока-колами и спрайтами супа человеческого не сваришь. Хотя может местной живности именно такой и придется по душе…

Приближается шаг за шагом зима, и под бесконечными дождями мокнешь, живешь и дышишь. Модуль обещал скорректировать время на восстановление, но остался недоволен сбором жемчуга. Чего ему надо? Если килограмм разделить на тридцать лет, то мне тридцать три грамма с хвостиком надо собрать за год. А я ему уже принес целых 24 грамма! Он же их сам взвешивает и складирует. Прям как налоговый инспектор, или таможня, тьфу… все ему мало.

Беспокоит ситуация с одеждой, еще и месяца не прошло, а пара добротных комбинезонов просто и незатейливо разошлись по швам. Сырость, дождь и время. Молча слушаю непонятную мелодию дождя, срастаясь с сыростью всеми своими фибрами. Время незаметно ест материю… прямо философия какая-то. Постепенно ощущаю, как вхожу в ритм.

Уже чувствую себя на этой Планете как у себя дома, прожил здесь больше четырех месяцев. Ритм четко определен: сон в Модуле, затем бодрый за работу, завтрак на "свежем" воздухе. Поглощаю первое, что нахожу среди съестных запасов в контейнере. Сырость уже не донимает, привычка выручает. Заготавливаю песок на просушку рядом с примусами и керогазами. Создал что-то похожее на цех по производству изделий из пластика под брезентовым навесом, свисающим с крыши контейнера. Оснащение цеха выглядит следующим образом: пресс, рядом перегонный куб, места для заливок деталей, место для кипячения воды, место для сушки песка. Пришла зима, к радости стало много воды и, к сожалению, — мало сухого песка. Расстраиваюсь, что работа идет медленнее, чем планировал. Делаю поблажку на то, что все делаю впервые. Есть у меня среди будничного однообразия одна радость – стены бассейна заметно выросли, остался еще метр до рассчитанных двух с половиной.

Океан неспешно катит мелкие волны. Глядя на этот ленивый кисель понимаю, что штормов тут точно не предвидится, заливать всерьез не должно.

Отлил листов десять шифера, вроде легкий и прочный, но по габаритам пришлось делать листы не слишком большие. В одиночку крыть крышу будет сложноватой задачей.

Видел вдали нечто, похожее на аборигенов в единичном количестве, а может просто привиделось. Как в пустыне путнику, страждущему от жажды, мерещится оазис, так и мне, уставшему от безлюдия, мерещатся разумные говорящие существа. Птиц над океаном еще хватает, а на пляже мелкая жизнь вроде замерла к зимнему периоду. Вот чего еще точно не хватает – бутылочку бархатного пива разделить душевно. Чередую отливку со строительством бассейна, параллельно продолжаю планировать строительство дачного домика. Расчет заключается в том, что перекрытая крыша всего сооружения должна иметь сливную конструкцию, позволяющую отводить воду с поверхности в бассейн, которого правда пока еще нет. Песок и пластик, уходящий на создание бассейна, по привычке считаю кубометрами. Песок не успеваю сушить и просеивать. Между делом нашел еще три жемчужины на 15 грамм. Сдал свое богатство Модулю, свелись – в остатке 961 грамм до конца контракта.

Резервов ресурса скопилось на предложенное мною исследование. Пролежал в анабиозе целую неделю, вышел свежий, отдохнувший, как после отпуска. Модулю для создания моей электронной модели одной попытки оказалось недостаточно. Созданная электронная модель косячит в работе по-черному. Или я сам такой вредный и сложный, или где-то мой напарник упустил мелочи в расчетах. В принципе, по большому факту я достиг главного – Модуль начал сотрудничать, и наше общее дело его установкам не мешает. Создан прецедент, за которым при моем желании и смекалке могут возникнуть и другие.

Контейнер теперь выглядит опустевшим, часть еды в Модуле, часть съедена. Запасная одежда и обувь вроде целая, но работодатели обещали, что через год придет в негодность. Решил перестраховаться и занес одежду и обувь в Модуль, там временные потоки иные. Лопаты и сетка для сита прямо тают на глазах. Лопат не жалко, сетку – очень, буквально от сердца отрываю на каждое новое сито. С ведрами и бидонами полегче, хоть и закоптился мой инвентарь до неузнаваемости, но пока еще без дыр. Пластиковых бутылок от газировки перестало хватать, а просто так жечь горючее рука не поднимается. Наткнулся при очередной ревизии на два старых автомобильных генератора, вдобавок обнаружил пару аккумуляторов и пакет с лампочками. Когда покупал и положил уже не помню, но сразу родилась картина иллюминации. Отложил в сторону дела, сделал и установил на пригорке ветряк. Все из пластмассы собственного производства, даже шестеренки. Лопасти скособоченные получились, но не беда – ветер ловят хорошо. Дизайн ниже критики, но мне здесь не до эстетики. Главное, работает как надо, и плевать я хотел на скрип и перекосы. Лопасти большие, шевелятся медленно, но есть электричество. Вспомнил! Достал из фанерного ящика ноутбуки, это же для них брал источники питания. Прихватил на всякий случай с собой на Планету нажитое: один устаревший Dell на 1,9 Гигагерц, с диском на 30 Гб, залитый всякой всячиной, и одну вообще древнюю Toshiba в виде 133 Пентиума с мелким винтиком. Играют и гудят мои "боевые" ноуты исправно. Под музыку пришло вдохновение, дела пошли веселее. И как я не додумался раньше поискать? Совсем из головы моей садовой выпало.

Музыкой заинтересовался Модуль. Моя попытка объяснить ему принципы работы своей оргтехники, привела к осознанию, что инженер-электронщик из меня никакой, даже если старательно переводить с русского на русский. Пришлось скормить ему пару дисков с информацией, а, в общем-то есть смысл отдать все, — время есть, и диски тоже имеются. Модуль проглотил информацию за пару часов, к моему удивлению настойчиво потребовал еще. Вижу у напарника живой интерес, видимо настал удачный момент времени для прохождения к этапу торга. В результате двух часов поиска взаимного компромисса мы решили, что напарник пишет научную работу на тему "Алгоритм программного обеспечения псевдоинтеллектуальных вычислительных систем отсталых рас", а мне при втором большом обследовании встраивает дополнительную клеточную память и перекачивает содержимое ноутбуков с информацией, нужной мне. До Модуля доходит с трудом, как до танкиста в танке. Ощущение от диалога, как будто полдня махал лопатой.

Льет дождь. Льет без остановки, ежедневно, ежечасно, сверху, сбоку и ощущение, что даже снизу. Я все-таки успел построить бассейн, выставить стойки по периметру и перекрыть крышей пространство от контейнера до бассейна. Получился аккуратненький навес на 12 метров в длину и на 4 метра в ширину. Однако влажность достигла своего максимального предела и пробирает до самых костей. Сделал водосток в бассейн, вода плещется, бурлит и выплескивается радостным водопадом прямо в океан. Теперь этой воды не жалко. При размерах бассейна 24 м² и высоте в 2,5 м её набралось порядка 45–50 кубометров. Дно бассейна неравномерно по высоте за счет того, что строительство велось на склоне. Желания промерить точно что-то и не возникало, и так видно на глаз, что хватит. Вода в океане значительно поднялась. Океан медленно, незаметно, плавно, словно кошка после сна на мягких лапах, неотвратимо наступает на пляж.

Решил провести инвентаризацию контейнера: печально – крошится прямо на глазах, со всех сторон ржавчина, мелкие щели, проседает верхняя часть, двери стараются изо всех сил не закрываться. Перенес свой производственный цех под навес. Все, кроме коптящих агрегатов. Песок практически не просыхает, даже тот, что лежит непосредственно у огня. Стер в пыль сорок восемь метров сеток для сита. На горьком опыте научился складывать по две сетки с дырами в разных местах. Успело прогореть десятка два ведер, а один алюминиевый бидон превратился в обыкновенный дуршлаг. Ведра подлежат починке – латаю их при помощи патоки с "бензином". Залил, поджег, получил мгновенный результат – или у тебя ведро с целым дном, или ведро с полностью расплавленным днищем. Учиться экономии приходится медленно. Ведра с заплатами, как емкость, себя оправдывают. Бидон с новым дном оказался невостребованным. Смесь, наложенная на днище не проводит тепло, а греть бидон сбоку очень проблематично.

Скормил прожорливому и жадному до знаний Модулю свою старенькую Тошибу до последнего болта, на что тот долго удивлялся, как этот примитив мог работать. Хм… это он еще Dell в глаза не видел.

Прошло два полноценных сеанса в анабиозе. Тоже не без удивления. Этот раз разбор соответствия моей тушки электронной копии проводили с моим участием. Под сделайте мне смешно в голове крутилась фраза про погружение в языковую среду. А погружение в собственную анатомическую среду кто-то видел? Зрелище страшновастенькое, что где примерно понимаю, и атлас анатомии Синельникова листал, оба тома, по диагонали, мля. Картинки человека без шкуры и мяса видел, надписи там были кругом по латыни. Кто бы внимательно прочитал. Теперь Модуль свои названия придумывает.

Моя электронная модель неожиданно заработала, причем начала выявлять в себе под нагрузкой многочисленные сбои и совершенно некстати дублировать некоторые внутренние процессы. Прямо как в жизни.

На разных уровнях клеточной и органной вибрации включаются одинаковые функции, где вовсе без необходимости, а где и откровенно во вред. И это все в моем родном организме! В целом под видом эволюции кто-то создал неплохой анатомический агрегат, но доводить его до ума необходимо было лабораторным способом, а не в полевых условиях пещерного века. А затем социальная среда, по словам Карла Маркса, и вовсе взяла в руки палку и придумала все, что к ней можно было прикрутить. На том процесс биологического совершенствования и подошел к своему завершению. Не считать же костыли и вставную челюсть за апгрейд. А на счет тех сложносоставных процессов в организме, не может эволюция так правильно отстроить процессы. Организм человека, это ручная работа. Модуль подобное строение организма уже видел, правда подзаточенное к местным условиям. Или, может быть правильнее, оригинал подстроили к условиям планеты Земля.

Со второй попытки удалось успешно отработать на электронной модели варианты вибрационных изменений моего организма. Оказалось не все так гладко, при изменении малейшего параметра на электронной копии происходит отдаленный сбой в системе в целом. Одних гормонов в человеческом организме более двухсот, хуже, чем настраивать гитару топором. Пока пришли к решению нарастить дополнительный информационный слой на селезенку для усиления ее оболочки. В этом слое поместилось информационных клеток в сотню раз больше запланированного. Начинка моих ноутов в этом объеме как-то растворилась и осталась незаметной. Отдал Модулю на съедение и вторую электронную мыльницу. Добавление в мое тело кремниевой органики в минимальных количествах выразилось в повышении реакции и прочности кожного покрова. Кожа, правда, слегка потемнела, но зато шкура стала меньше чесаться от мелких морских брызг.

Между прочим, сформировал для себя ориентировочный шаблон принципа общения аборигенов. Это гармоничный синтез телепатии и ультразвукового общения, наподобие того, как общаются дельфины. Модуль обстоятельно убедил, что мне необходимо в этом разобраться. Под убедительные высказывания Модуля заполучил управляемое расширение диапазона слуха и вроде как усиление экстрасенсорного восприятия, проверить пока правда негде и не с кем.

Поднял стены вокруг навеса на нужную высоту, выровнял площадку, теперь не хожу под хроническим уклоном и меньше переживаю от удушливой влажности. Сделал ступеньки к бассейну, получилось довольно удобное для эксплуатации сооружение. Пора настилать на контейнер новую крышу и латать дыры. Из контейнера все самое хлипкое и быстро разрушающееся уже перекочевало в Модуль. Напарник радует – он словно резиновый, меньше не стал, по-моему даже больше.

Два скромных ветряка крутят двадцатичетырехвольтовые генераторы, питание подключено напрямую к Модулю, мизерная, но все-таки подпитка энергией. Ничего, мне и рубль мелочью нравится. Подал идею Модулю взять на переделку положительные наработки из собственной электронной копии. Тому и в голову не приходило, что некоторые приобретения отсталых рас можно использовать в целях собственного самосовершенствования. Модуль успешно нарастил нечто похожее на рот и пищеварительную систему, а также взял на личный опыт принцип использования солнечных батарей. Ну, до солнца еще ждать четыре месяца дождливой зимы и пару месяцев аналогичной весны. Пусть покамест все обмозгует и разложит по полочкам.

Просеивал, просеивал, и выудил наконец еще две жемчужины на десять грамм. Остаток – девятьсот пятьдесят один грамм и двадцать девять с половиной лет. Мне по-прежнему 49 лет, и пока никакой надежды на возвращение.

Последний анабиоз и искусная деятельность Модуля привели меня в полный восторг. Мой организм очищен от камней и шлаков, с сосудов удален холестерин и аутоиммунные комплексы. К чувству необыкновенной легкости пристроилась полная уверенность в неиссякаемости собственных сил, как будто я сам являюсь бесперебойным источником энергии. Все гормоны находятся в необыкновенном балансе, сексуальные – слава богу, не играют. В эту сторону даже думать не надо, не отвыкнуть бы. Отлажена система собственной регенерации и сознательное управление некоторыми процессами внутри не только отдельных органов, но даже клеток.

Тут можно подробнее. Невзирая на объемное расположение нейронов в мозге, память наша все же линейная и записывает события в клетке цепочкой. По анализу Модуля, каждая прожитая секунда, это около десятка заполненных нейронов объемом больше гигабайта. Запись ложится, конечно, не так тупо, как на мертвую материальную поверхность, 3D-размещение – в наличии. Информация в организме прямыми сигналами практически не носится, в основном, клетками и гормонами, то есть, процесс передачи в основном – химический. По этой схеме Модуль разработал процесс дефрагментации, решая одновременно вопрос лишних нейронов и прочих соматических клеток с очисткой памяти от лишней информации. Подсматривая за работой Модуля (абсолютно с его согласия), я потихоньку и сам учился управлять собой самым конкретным образом. Модуль в линии прожитой жизни оставлял в памяти информацию по пять минут текущего часа. Не лишено логики. Есть моменты, где в течение часа ты работаешь лягушкой, выключая все, оставляя лишь реакцию на движение. К примеру, стоишь в очереди, едешь в поезде. На фига, спрашивается, тебе загаженное пространство в памяти. Оставляешь в пятиминутном отрезке факт стояния, остальное занятое в памяти место чистишь для собственной пользы. Оставшийся резерв уходил на два направления. Освободившиеся нейроны перекодировались в матрицы командных клеток, которые занимались натуральной дедовщиной на клеточном уровне. Слабо дифференцированная клетка тела отлавливалась, проверялась на целостность ДНК и направлялась для восстановления и регенерации в четко указанное место. Система получилась на порядок выше восстановления организма путем использования стволовых клеток, последние служили козырем только для решения форс-мажорных обстоятельств, поскольку стволовые клетки в организме все-таки рождаются в ограниченном количестве и в результате сбоя природного механизма используются не самым рациональным образом. Сравнить не с чем, но явственно видна халтура создателей.

Для создания 10-минутной лечебной программы требуется около 6 тысяч командных клеток, способных осуществить управление еще десяти однозаряженным на одну определенную функцию клетками. Последние и занимаются переносом необходимых веществ, чисткой организма и процессами регенерации. Если учесть, что в мозге нейронов больше 9 миллиардов, то таким путем можно обеспечить себе вечную жизнь не снижая интеллект.

Второе направление, это перезапись на дефрагментированное место нужной информации. Естественно, соблюдая гармонию вписанной информации с уже имеющейся. Для меня это пока сложно. Но тем не менее. При дефрагментации памяти происходит очистка, все события переносятся, перезапоминаются и вываливаются откуда-то из глубины на поверхность. Еще при такой чистке с каждых очищенных 50 минут происходит омоложение памяти и организма в целом на 5 недель. Получается достаточно мягкая, но действенная перекодировка видовой и родовой продолжительности жизни.

Прекратилось шелушение кожи рук, сошли все мозоли и ссадины. Потуги формировать перед зеркалом Геракла с базовой модели, то есть себя, прекратил как бесполезное и бессмысленное занятие. Надеюсь мне еще предстоит возвращаться на Землю, и желательно в неизменном виде. Зато полностью адаптировался к местному планетарному климату, модернизировал голосовые связки в сторону расширения диапазона звучания голоса. Я сейчас могу быть довольно-таки классным оперным певцом. Вот только петь не для кого, разве что для Модуля.

Дождь уже буквально вошел в статью привычного и обыденного. Дела идут нехотя и вяло. Всё, что мог построить, уже построил: крыша на контейнере есть, залепил его пластмассой сверху донизу, теперь он уже не металлический, а пластиковый. Милый полуметровый заборчик в целях защиты от мелкой нечисти, выстроенный по периметру навеса, превратил последний в домик восточного стиля. Крыша, правда, получилась готическая. Однако, общий архитектурный ансамбль мне, далёкому от эстетики, по душе.

Среди однообразия наступил волнующий день, когда зрение не подвело, и вдали появился плещущийся абориген. Свищу, ору во всех доступных диапазонах. Явно сделал что-то не то, видимо напугал, раз объект исчез. Вспомнил опыт Миклухо-Маклая, обменивавшего товары на стеклянные бусы. Принялся за отливку предметов, которые может охватить щупальце аборигена. Пока изготавливаю импровизированные изделия из жома с глиной, главная задача – показать демоверсию. Получились метровые заостренные пики, что-то похожее на смесь ножа с мачете на длинной рукоятке, и одновременно совок для песка. Все это воодушевило меня сделать вдогонку алебарду. Все отлил в формах, сложил на берегу возле океана на специальной подставочке наподобие прилавка в магазине. Теперь буду наблюдать. Заняться, по-хорошему, больше нечем. Шуршать по ситу мокрым песком на данный момент представляет собой безнадежное дело.

Провел инвентаризацию остатков земных припасов, должно хватить еще на год, если само не рассыплется от времени.

Утром товар пропал, как будто его и не было. Запасаюсь терпением, хоть и начинаю сгорать от любопытства. Два дня выдержки принесли позитивные результаты: на подставочке появилась какая-то дохлая морская рыба и водоросли – судя по всему, плата аборигенов за мой товар. Отдал "сокровища" на анализ Модулю. М-да, рынков сбыта этой продукции на расстоянии ближайших 100 световых лет нет. Модуль попробовал прожевать и утилизировать это новой пастью. Поделился, что вкуса никакого, но меди действительно много.

Выпросил у Модуля под личную ответственность одну жемчужину и положил на подставку-прилавок. Прошли сутки, пропала и жемчужина. Придется объясняться с Модулем. Опять, поможет только выдержка. В голове зародилась идея собственного благополучия, видимо неспроста. Терпение и еще раз терпение. Следующие сутки даром не прошли, интуиция меня не подвела: на подставке лежат целых пять жемчужин весом грамм по двадцать, к тому же вернулась на родину моя собственная! За пику, ножик, совок и алебарду из пластмассы довольно-таки щедро. Итак, положено начало взаимовыгодному обмену. Жемчуг передал на хранение Модулю, сам взялся с новым усердием за формы. Волокиты теперь много, поскольку цех остановился до весны. С энтузиазмом принялся за рубку травы, кручу с нее пресс, цежу драгоценный сок. Пять часов уходит только на перегонку, на отливку порой уже не хватает сил. Благо Напарник всегда готов поделиться свежими силами. Вышло две алебарды, две пики, три ножа и три совка. Сразу все на подставку не несу, только алебарду, пику, нож и совок. Сдал модулю 4 жемчужины, вышло восемьдесят шесть грамм. Одну жемчужину припрятал в пустую бутылку от минералки, пусть будет личный запас на всякий пожарный.

Днем свистел, орал, пел, прыгал как обезьяна или клоун, показывая все, на что способен. Чувствую по шевелению чужих мыслей в голове, что за мной внимательно наблюдают. Пусть привыкают ко мне, я их не тороплю. Ночь прошла, утром на подставке три жемчужины грамм по пять каждая. Не густо по сравнению с тем, что оставляли раньше. В назидание аборигенам ничего на сей раз на подставку не положил. Попытаюсь таким образом выразить обиду. Жемчуг несу Модулю, пусть радуется себе на здоровье.

Ждал неделю, к исходу которой под утро появились еще три жемчужины по пять, а то и десять грамм. Положил новый товар – ножик и совок. Свелся с Модулем по результатам обмена. Всего двести пять грамм, остаток – 795. План более, чем на пять лет – выполнен, но чувствую нутром, что останавливаться на достигнутом нельзя.

Процесс меновой торговли пошел с переменным успехом. Личного контакта до сих пор нет, дело по обмену происходит строго в ночное время, с кем в договариваться по цене – неизвестно, хотя вдали под вечер плавает какая-то тень, но не ближе метров пятидесяти от берега. Опять пою, свищу в разных диапазонах, в ответ ощущаю в мозговых извилинах шевеление чуждого мне разума.

Занялся новой идеей – строительством дополнительного навеса рядом с бассейном, что должно помочь расширить производство. Поставил стойки-сваи прямо в воду, испортил по ходу пару резиновых сапог, накрыл крышу шифером и отлил ступеньки напрямик с крыльца домика до обреза воды. Подставку перенес под новый навес. Гостей всё не было. Одинокие алебарда, пика, нож и совок пролежали около недели не тронутыми. Очевидно, осторожность – основная черта представителей их цивилизации.

Рано поутру возле подставок-прилавков увидел довольно крупного по моим понятиям осьминога, замершего словно памятник с моей пикой в щупальце. Ну, голова и восемь щупалец сероватого цвета килограмм на сто всего-то. Глаза такие большие, умные, с тревогой, затаившейся во взгляде. Кожистые веки прямо таки свело от напряжения. В отдалении, метрах в двадцати, заметил в толще воды еще два силуэта – видимо охрана. М-да. Делегация на месте, а я без фрака. Неудобно вышло. На мне потертый, латанный во множестве мест комбинезон и ботинки с пластиковыми галошами, — прямо узник концлагеря какой-то. Но все исправное и чистое, поскольку постоянно мокрое.

Подхожу к послу медленно, без резких движений, слышу на пределе слуха свист и отчетливую мысль – предостережение. Остановился метрах в пяти. Пробую свистеть в аналогичной тональности. Это конечно не свист местных, но знакомая мелодия угадывается. Промелькнула мысль отзвука тревоги. Хотел бы я посмотреть на себя со стороны их глазами – этакий сухопутный четвероног в чудаковатом облачении. Оба молчим. Осьминог тихо тащит с подставки залежалый товар и кладет взамен около десятка жемчужин разного размера, а значит и веса. Затем почтительно отходит метров на пять в воду, к своим.

Перебираю жемчуг, жаль, что взвесить его тут не могу. Предусмотрительно откладываю пару больших жемчужин в заначку, остальное тащу в Модуль. Итог встречи превзошел все мои самые смелые ожидания – восемьдесят два грамма, не считая заначки! Несу остальные ножики и совки на подставку. Делегация терпеливо наблюдает за моими манипуляциями со стороны. Свищу призывно и толкаю мысль в той же тональности, дескать – забирайте, это тоже ваше. В ответ свист и мысленное удивление. Ну не понимают, что мы не в наперстки с ними играем в подземном переходе, что мне нужно долгосрочное сотрудничество, и мелочиться тут не с руки.

Как говорится, процесс пошел. Ритм жизни теперь направлен на отливку изделий. За сутки выходит не больше двух комплектов, и пока не до конца осознаю, что же им надо в действительности.

Слышу свист, выхожу на встречу – все те же персонажи с жемчугом на подставке. Свищу и представляю себе картинку, как сохнут изделия. В ответ свист и мысль – понимание. Делегация оставила жемчуг и отправилась в сторону океана. Жемчуг оставил на подставке. Я не вправе его брать – покамест не заработал. Через двое суток делегация на месте, я забираю отработанный жемчуг и иду взвешивать. Модуль определяет шестьдесят грамм, но я-то знаю, что еще две мелкие жемчужины у меня припрятаны отдельно в пластиковой бутылке. При контакте перекладываю на стол весь товар, отхожу почтительно в сторону. Осьминог забирает изделия, оставляет на столе одну алебарду. Намек понятен – в ней нет необходимости. Забираю алебарду, кладу пику и отхожу обратно в сторону. В ответ слышу свист, приходит мысль удовлетворения. Расходимся довольные результатом.

Уже понятно, что следующая встреча состоится через два дня. Работаю, таким образом, неделю подряд, скоро в анабиоз, надо попытаться объяснить аборигенам вынужденную задержку. Вроде получилось вразумительно. Итог недели – сто восемьдесят грамм и еще шесть жемчужин в заветной бутылке. Модуль выдал итог добычи, всего получилось 322 грамма. Остаток – 678 грамм. Есть шанс вывернуться из ситуации раньше времени. Решение созрело. Но пора в анабиозную ванну. Здоровье дороже всего.

Ситуация несколько поменялась. Выйдя из Модуля, прямо кожей почувствовал на первый взгляд незаметные изменения вокруг, незначительные следы, перемены в обстановке, чуть-чуть сдвинутые предметы. Все-таки в мое отсутствие была проведена глубокая разведка с тщательной ревизией. Все, правда, оставили на месте. Сам же им сказал, что два-три дня меня не будет. Молодцы, успели, справились. Хотя, на их месте, я скорее всего поступил бы так же.

Меновая торговля продолжается плодотворно. Алебарды осьминогами забракованы, зато на пики и ножи теперь повышенный спрос, совки для песка принимаются без особого удовлетворения.

Наступил момент появления большого старого до блеклости осьминога с охраной аж из пяти здоровенных, вооруженных моими же пиками охранниками. Те трое, что приходили торговать до сих пор, находятся на удалении. Старый и блеклый внимательно молча меня разглядывал минут двадцать. Мне даже шевелиться в это время не хотелось, мысль, что я справлюсь с таким количеством аборигенов ко мне близко в голову не приходила. Надежда была, что не драться они сюда все хором пришли, босс в первых рядах на драку никогда не приходит. Наконец-то в полном молчании прокатилась по всей внутренности черепа мощная по силе и красивая по оформлению мысль:

— Кто ты?

М-да. На это вопрос не могли ответить и наши земные философы. Пытаюсь оформить ответную мыслеформу. С моей скудной практикой, это все равно, что детский лепет на лужайке нести. Немного кривовато, но вполне правдиво.

— Друг. Партнер. Торгую. Меняюсь. Хочу быть понятым и принятым.

Главный озадачил еще более:

— Друзей на суше нет, друзей на небе нет. С неба и суши – всегда беда.

Да. Это не папуасы, это посерьезнее будет. Начинаю предельно внятно определять себя в данном месте и в данное время:

— Наемник, наемный рабочий, работаю не на себя, на других, зарабатываю на жизнь, могу помочь.

Вроде негатива и угрозы нет в последовавшем десятиминутном молчании.

— Чем можешь помочь?

Ну, я не гуру, что я им предложу такого кардинального:

— Могу делиться своими мыслями, меняюсь товаром, нужным вам на необходимый мне, могу рассказывать истории и сказки из своего мира.

После осмысления, на предмет сказок, наступила некоторая заинтересованность.

— Покажешь, что умеешь, и после продолжим.

Делегация важно и не торопясь, подалась вглубь пучины океана, оставив меня с дикой головной болью после такого способа ведения разговора. Иду в Модуль, внутри все горит огнем. Да, остаток до конца контракта – триста двадцать грамм.

С началом нового дня круто изменилась моя жизнь. Помимо троих постоянных клиентов появился относительно маленький осьминог, который выполз на песок и начал в паре метров от меня крутиться вежливо, но настырно. Он неустанно наблюдал за мной и пытался копировать мою речь, возгласы и движения. Получалось комично, но его целеустремленность и трудолюбие вызывали уважение. Маленький доползал даже до примусов и керогазов, пока я не убедил его, что техника безопасности действует и в отношении аборигенов включительно. Тяжело объяснить понятие огня существу, живущему всю свою сознательную жизнь в воде. К исходу дня маленький пропадал, и вновь появлялся утром. Остальная троица находилась на некотором удалении постоянно.

Просил Модуль подкорректировать мне уши и гортань, на что Напарник виртуально развел руками и сообщил, что задачи переделывать меня в киборга не получал. Вроде как сам же потом и пожалею.

Неделей позже маленький как-то вдруг изменил тональность на более низкую и медленно, но уверенно начал копировать мою речь. От такого поворота стало тревожно и не уютно. Слышать спустя полгода после перемещения с Земли невнятный русский язык, доносящийся из чужого клюва – ох… не к ночи будь сказано.

Тем временем незаметно подходила к концу зима с ее бесконечными дождями, скоро должна была начаться весна, гм, с ее безостановочными дождями. Сырость, несмотря на адаптацию, угнетала безудержно. Хотелось привычного земного солнца, хотя хотелось его только мне одному. Для осьминогов дожди – это период раздолья. Океан стал более пресным и основные враги – змеи, отплывали подальше от берега вглубь, а птеродактили в дождь и вовсе не летают, чай не Боинги. Вода затопила половину пляжа, и все съедобное в песке становилось осьминогам лакомством. Естественные их конкуренты – местные водяные бобры или крысы – тоже откочевали подальше от этой сырости. В общем, сцена на троих: я, Модуль и осьминоги.

Маленький уже складно лопочет по-русски, правда невпопад расставляя слова в предложениях и сильно картавя клювом. А мне-то грех потешаться над ним, я еще ни одной фразы не высвистел, а при ментальном общении ощущение инсульта продолжается дня три. Или голова у меня маленькая, или откровенно не за свое дело взялся.

Но важность дел заключалась не в этом. Контакт контактом, а еще и собственную жизнь выручать необходимо. Пора и мне самому превращаться из дикого представителя чужой планеты в полноценного в понимании Содружества гражданина. Это очередная ступенька в пути возвращения к родным истокам. Выпытывая подробности у Модуля, уяснил для себя, что у Напарника стоит защита информации от таких любопытных особей как человек, а в целом – это ходячая база данных их университета с некоторыми индивидуальными правами на полевом выезде. Очень любопытно стало, и к этому заветному разговору я готовился всерьез и долго. При подведении итогов зимы выяснилось, что я в расчете по контракту, и теперь могу не работать, а он будет меня, тунеядца, кормить остаток отмеренных контрактом лет. Купить камни он у меня не может, поскольку не уполномочен, да и не на что. Но осталась щелочка между полномочными установками от имени института, которые пропустили впопыхах военные, и которая не нарушала установочную логику приказов Модуля.

— Модуль, какова действительная цена этого жемчуга?

— Не берусь сказать, поскольку данный вид жемчуга в виду своей уникальности в открытую продажу не поступал и используется только в интересах правительства Объединенного мира. Искусственных аналогов нет, не получается их создать.

— Модуль, а если тебе, как полноправному представителю института молодых цивилизаций, я предложу пожертвование в институт, скажем в пределах ста грамм жемчуга, на что я могу рассчитывать?

Кто сказал, что в искусственном мозге не может наступить внезапное возбуждение? Постановка такого вопроса возвышала его положение с неполноценного расходного прибора до уважаемого интеллекта института.

— В данном случае ты можешь рассчитывать на звание почетного члена научного общества института. Но ты туземец и вовсе не гражданин Содружества.

— Модуль, а ты не знаешь случайно, где в Содружестве, при взносе в развитие глобальных планетных проектов, к примеру, в размере 200–300 грамм жемчуга, правительство планеты предоставит бедному туземцу гражданство без всяких разговоров? С обязательным условием, что ты назначаешься посредником и единоличным представителем, пишешь протокол договора, и остаешься хранителем имущества с обязательством передать его строго по назначению.

…Тут Модуль начало коротить. Из предположительно заранее списанного утиля, он становился довольно-таки значительной фигурой. Причем, не нарушая ни одного наложенного на него, как наковальня, ограничения. После длительного, не свойственного Модулю молчания, родилось семя нового, независимого, искусственного разума:

— Я знаю такую планету, я знаю такое правительство. Я работал там некогда в составе группы при приеме планеты в Содружество. Твое пожертвование обязательно даст возможность получить гражданство. Фактически, ты его получишь при передаче жемчуга на мой депозит. Есть одно условие – для получения гражданства ты обязан знать язык и законы государства.

— Модуль, например, при передаче жемчуга грамм на 100, ты бы согласился стать моим репетиром в изучении необходимой для моего существования на другой планете информации?

— Непременно и охотно!

О, да! Мои акции резко пошли вверх! С этого момента энтузиазм захлестнул меня с головой, и мне перестало хватать времени на все.

Свой запас в девяносто грамм я, как говорится, не отходя от кассы отдал Модулю. В моей жизни оформилась чёткая цель, и ковать, вернее, отливать, надо было, пока горячо. С местными было всё понятно. Один из аборигенов изучает язык, трое активно изучают меня, главные на сцене еще не появлялись. Рутина с прессовкой, перегонкой и отливкой перешла на машинальный тип действий. Фоном крутилась одна мысль, которая сопровождала меня повсеместно. Я нашел путь домой, и идти мне по этому пути относительно недолго. Время пролетит быстро, а надо все успеть. Надо было срочно заработать полкило жемчуга, и после этого начиналось репетиторство.

Весна наступила незаметно для всех, я и на календарь не глядел, забывшись в работе. Очумев от круговорота последовательных действий, я перестал обращать внимание даже на окружающих. Мысль была одна, и вы ее знаете.

Внезапно, почувствовав предвестники весны, активизировались осьминоги. Ко мне прибыла целая делегация. Особи немного поменьше прежних, но охрана из тех же. Теперь начальство представляют двое.

— Человек, мы долго наблюдали за тобой. Понятно – ты можешь делать то, что не по силам нам. При нашей численности ты уже обеспечил нас на сей день инструментом и оружием, что даст нам возможность противостоять нашим недругам. Мы можем брать у тебя оружие про запас, но сейчас на первый план выступает твоя информация. Предлагаем начать со сказок.

Все это сопровождалось легким касанием мыслей в голове и торопливым стрекотом клюва маленького осьминога. Научился, зараза, по-русски шпарить пока я вкалывал. А от одиночества поневоле заговоришь сам с собой. Хорошего лингвиста они выбрали, вот теперь и доверяй размерам.

Со сказок так со сказок. Начнем. Выяснилось, почему этих важных товарищей двое. Я рассказываю с чувством, толком и расстановкой сказку, к примеру, про Колобка. После пара представителей задает по очереди вопросы. В итоге получается полный разбор сказки на составные части с объяснениями, что это за существа, бесплодные от старости, и почему они по факту занимаются каннибализмом. В переводе на общедоступный язык – зачем все они пытаются утилизировать разумное существо. Что за порядки царят на подобной планете? Имеют ли разум еще какие-либо существа, кроме Волка, Медведя и Лисы? На какой ступени развития совести и морали находятся существа по имени "Бабка" и "Дедка"? Является ли существо по имени "Колобок", явно имеющее интеллект, киборгом, андроидом без туловища, или он представляет собой природный способ воспроизводства себе подобных? Вопросы сыпались один за другим.

Вот и другой пример: метаморф "Царевна-лягушка" имеет возможность изменять массу при превращении в самку человека без расхода окружающей энергии. По всем теоретическим расчетам вокруг нее при таком процессе должен быть космический холод, распространяющийся на радиус метров двадцать. Заново пересказанные сказки позволили диссоциированно всматриваться в картинку повествований, и порой, честно сказать, посещали сомнения относительно собственной полноценности. Действительно, что же мы на самом деле пересказываем своим детям из поколения в поколение? Какие кармические знания и заветные коды передаем своим потомкам? Я буквально за голову хватался, определяя удельный вес и пробу Золотой рыбки, а также прочие несопоставимости, которые бы никогда в жизни не стал анализировать, рассказывая сказки собственным детям.

Дав согласие на подобный диалог, я начал осознавать, что мои планы идут к чертовой матери прямо под откос. На этих беседах, сносящих к вечеру напрочь крышу, я не заработаю ни на гражданство, ни на учебу, ни на что другое, что может встать по дороге в виде непредвиденных обстоятельств. На обсуждения одной сказки уходил полноценный рабочий день. А любопытства местным аборигенам не занимать. И не откажешь ведь теперь – договор есть договор. Я честно рассказывал сказки добрую половину весны, намекая, что без жемчуга у меня рухнут все планы и чаяния на лучшую участь. Однако у осьминогов было явное предубеждение против платы за информацию. Потом меня озарило воспользоваться правом на обмен информации. Тут уже озадачены были они. Осьминоги и близко не могли себе представить, как же подать информацию убогому человеческому созданию о своем кардинально ином мировоззрении. Скажем так, я не адепт и степень полезности всего потока предложенной информации оказалась достаточно низкой, но я исправно писал беседу на собственные модулированные клетки памяти, не вникая особенно в подробности и не затрачивая собственную энергию на ее запоминание. Такое времяпровождение давало мне возможность хотя бы держать закрытым собственный рот и восстанавливать силы.

Весна промелькнула так же незаметно, как и зима. Собирание местного фольклора и рассказывание земных сказок отодвинуло меня от цели на целых три, а то и четыре месяца. Хорошо, что Модуль начал пробовать своей новой пастью заглатывать местную флору и фауну из подношений осьминогов. Вроде начал поправляться.

Скучая на повествованиях осьминогов, вскоре я почувствовал, как внутри засвербело практичное человеческое любопытство. Бессознательное включило мое внимание. Живут осьминоги в норах вблизи впадины, слоем глубже живут змеи, которые тоже мутировали после падения метеорита.

В норах с давних времен существования Планеты живет племя, которое помнит собственное, не очень стремительное, но все же развитие, и предполагает наличие остатков отдельных эволюционирующих племен по всему океану. Тут у меня родилась мысль построить стационарные и передвижные домики. Осьминоги с первого раза не смогли понять даже основной идеи. Пришлось повторять и повторять заново несколько раз, максимально доходчиво объяснять преимущества того или иного строения, общую пользу для осьминогов, способы расселения, возможности перемещения. Доходило долго и плохо. Ломать старые представления и стереотипы у местных боссов оказалось нелегкой задачей. Наконец, сошлись на том, что первыми попробуют новшество вон те трое бездельников, которые все это время осуществляли обмен. Ну и конечно, вон тот маленький удалой переводчик. Я со временем начал их различать, но выговорить их имена мне пока не по силам.

Сказки отодвинулись на осень, делегация отчалила, Модуль явно пережрал океанических деликатесов и заимел холеный меланхолический вид. Его исскуственные мозги тоже хотели немедленного результата, но моего Напарника уже посетила мудрость ожидания, а я ведь так и не смог с ним определиться в его возрасте.

Приступил к строительству инновационных домиков, обещанных аборигенам. Понимая, что первый блин всегда комом, хотелось все же сделать максимально хорошо с первой попытки, поскольку второй могло уже и не случиться. Двое суток ушло на подготовку, неделя ушла на обсуждение нюансов и деталей. От перепалок трех клиентов и стрекота переводчика заложило уши.

Сошлись на стационарных наружных искусственных норах из элементов, похожих на детали конструктора "Лего". Я отливаю цилиндр с двусторонними выступами. Осьминоги затем откатывают его на облюбованное место, прежде потренировавшись на песочке под моим бдительным контролем. Этим троим понравилось жить рядом с моей базой, невзирая на то, что летом будет мелко и от птичек не будет покоя. Предложил им в конце концов дом с башней делать. Уяснив новую идею, загорелись сразу все вчетвером. Сошлись в цене на домики, определились, что один каждый элемент для дома будет стоить те же десять грамм жемчуга, но им станет легче тот же жемчуг добывать на мелководье, под защитой дома, при наличии инструмента и оружия. До конца весны отлиты, проверены и поставлены метрах в ста от берега четыре стандартных модульных домика в расчете на заселение одного-двух осьминогов больших размеров. Домики поставили полукругом, в каждом появилась выступающая из воды башенка, оснащенная защитными, вертикально установленными пиками по окружности. Обед для осьминогов предположительно будет нанизываться на эти пики самостоятельно.

Стоимость четырех домиков полностью решила вопрос с моей учебой, хотя попутно вылезли дополнительные расходы на модификацию моей памяти, но Модуль поверил в долг. Я залег в анабиозную ванну сразу на два месяца – силы были на исходе, и требовалось их серьезно восстановить перед встречей с новыми поворотами судьбы.

Пробуждение после анабиоза было столь необычным, что я еще долго не мог выйти из ступора. Внутри черепной коробки царили кристальная чистота и ясность. Модуль потрудился над дефрагментацией и перезаписью качественно. Тут какая фишка выяснилась. Дефрагментацию производить заранее нельзя, происходит схлопывание дискретной цепочки. Почистил и чистое место пропало из-за сокращения всей цепочки. Не рентабельно. Поэтому дефрагментация одновременно с перезаписью, это искусство. За что Модуль сильно уважаю.

В памяти определялись четкие воспоминания о моей учебе в начальной школе, расположенной в уютном сердце маленького тихого городка на планете с изумрудно-зеленым небом и солнечно-желтыми деревьями. Смешные для меня в настоящий момент и абсолютно правильные для восприятия в прошлом зверьки, похожие на смешных, маленьких, плюшевых медвежат, — это мои одноклассники, с которыми провел в одних стенах добрых пять лет. Вместе мы познавали азы наук, общались за пределами школьного двора и проводили досуг. Некоторые из этих медвежат остались моими друзьями на долгие годы взрослой жизни.

Я помню каждое событие, происходившее на наших глазах в этом городке. Память так остро запечатлела все краски и звуки детства, осознанного юношества, что я не скоро смог осознать, где же теперь находится мое сознание. Дружелюбный, патриархальный быт аборигенов на Планете не был ни на капельку похож ни на что ранее виденное. На первом месте у медведей была непривычная доброта и дружелюбие. Мир техногенный однозначно, но никто урбанизировать этот мир не торопился, благо москвичей с их нескончаемой модернизацией тут не наблюдалось. Все вещи и предметы, что можно изготавливать из естественных "природных" материалов, из них и изготавливаются.

Наших земных деревенских обывателей попрекают отсталостью при соломенной крыше да завалинке из бревен. В городке, где я родился и вырос, лишнего металла или пластика попросту не было. Не от безысходности, а из-за отсутствия необходимости в данных материалах. Душевное отношение к природе передавалось из поколения в поколение. Никому ничего лишнего не надо было, для счастья все под рукой – только протяни.

На планете деньги в ходу, причем галактические кредиты, бартер в меру. Ну не надо никому здесь выпендриваться друг перед другом. Нам такое впаривали в толкиенутых фильмах и сказках про Гарри Потера. Обидно, что у нас таких понятий мизер.

Я жил в семье с папой, мамой и пятью братьями и сестрами. Просторный домик без острых углов, с высоким потолком из хвороста и глины, крыша покрыта дерном. Кухня, прихожая, зал, комната папы с мамой, комната для старших, комната для младших. Все рассчитано тика-в-тику. Личное пространство у этих медвежат довольно-таки маленькое. Это не любовь к тесноте, а не что иное, как желание быть поближе, рядом друг с другом, стремление к тесному контакту, как физическому, тактильному, так и к энергетическому, эмоциональному. Одежды необходимый минимум, ровно сколько шкафы вмещают, исключительно для гигиенических нужд и сексуальных ограничений. Климат идеален, разноса времен года нет. Так, то ли лето дождливое, то ли осень теплая, — вот такая зима. Лето, осень и весна определяется только по календарю.

Дорога и тротуары – просто песня. Тротуар – это, в меру упругая, специально выведенная трава. Дорожное полотно, по сути своей смесь пластика с бетоном. В этом климате и с бережным отношением, — практически вечен. Прошел дождь, и все умылось, заиграло красками радуги, а не комьями грязи, как у нас.

Запахи, сейчас бы сказал, эротические, тогда казались просто естественными. Запахи можно сказать играют главенствующую роль. Уши и глаза у медвежат проигрывают по восприятию окружающего мира. Нет, не подумайте ничего плохого, аборигены слышат и видят отлично, и есть на что посмотреть и что послушать. Но обоняние у них в общении стоит на первом месте, их природа так устроена, и феромоны в этом деле помогают.

В памяти все было реальным, и запахи, и звуки, и тактильные ощущения. Эти воспоминания о школе и семье мне не были чужеродными, они органично вписывались во временной поток моего детства. Но я же одновременно имел и свои, родные земные воспоминания. Это поражало больше всего. Поскольку обошлось без шизофрении.

После анабиозного сна состоялся длительный диалог с Модулем. Методика перезаписи клеток мозга с моими воспоминаниями признана результативной. Осевшее в клетках памяти обилие совершенно ненужной информации перегружает мозг к старости, и возможность запоминания падает на порядок. То, что в детстве воспринималось играючи, с возрастом требует дополнительных стараний. При перезаписи побочным эффектом является освежение всех воспоминаний, включая те, что следуют за перезаписью. В этом заключается основная причина появления у меня столь ясной памяти. При перезаписи автоматически производится чистка лишнего хлама в голове, дефрагментация разного рода информации на клеточном уровне, добавление на освободившееся место искусственного воспоминания. Итак, я выпускник начальной школы на Планете, где получаю новое гражданство. Необходимый уровень опыта достигнут, и как с гражданина Объединенного Сообщества, с меня снимаются запреты на получение информации. Действительно, Модуль снял ограничение допуска на закрытую для туземцев информацию. Часть начал списывать себе на инфоклетки, часть решил оставить в моей голове, кипящей неплохими идеями, для последующих замыслов.

Жестоко пожалел, что вышел из Модуля. Жара стоит неописуемая, и все бы не беда, да это только первый месяц лета, цветочки так сказать. Небо кристально прозрачное в своей неповторимой серости. Такого оттенка серого на Земле не встречал, похоже на серебро, или на хирургическую сталь. Особенно колоритно оно смотрится в ночное время из-за присутствия на небосводе великого множества ярких и совершенно незнакомых мне созвездий. Ночь по факту не совсем похожа на ночь. В этих 24 планетарных часах можно различить темную, почти черную ночь, светлую ночь, ночь чистого серого шёлка, жемчужную ночь, серебристую ночь – богатейшая палитра оттенков в пределах одного цвета. Красиво, однако!

Птеродакли летают разных размеров, видов и форм, кажется за прошедшую зиму и весну их значительно прибавилось. Залетают на бреющем прямо к базе. Придется остерегаться и разработать меры защиты, а то пока отмахиваться от этих очумелых птах особо нечем. Нельзя же быть наивным ребенком и считать радиопрограмму об угрозе, которую Модуль декларативно орет голосом Левитана, абсолютным и универсальным оружием против дикорастущих тварей.

Пляж раскален, песок словно живое существо еле заметно шевелится, до меня время от времени доносится тихий, плавный звук мелодии его движения. Красиво, завораживающе, но жарко неимоверно. Может, конечно, со временем и привыкну. Воздух сухой, и это хоть какое-то для меня спасение. Не могу понять, куда девается вода. Океан отступил от пляжа на метр, стены бассейна стали одиноко торчать из воды. В самом бассейне воды убавилось на четверть, вроде емкость резервуара рассчитал правильно.

Начались новые хозяйственные хлопоты. Пока не испарилась вся вода, пришлось наскоро достраивать крышу и ступени под навесом для встреч с осьминогами. Это занятие даже в охотку, если б не проклятая жара. Модуль закончил отращивать солнечные батареи для дополнительного питания, и они словно крылья разнеслись в разные стороны, что дало дополнительный теневой участок суши. Работу закончил, что-либо новое затевать уже нет желания. Осьминоги удивительным образом куда-то пропали. Знакомые тени вдали вроде видны возле торчащих башенок-новостроек, но в гости никто из них не торопится. Вот такое жаркое и скучное лето выдалось у меня на Планете. Радует только великолепие ночей. Работать ночью и отсыпаться днем не позволяет земная привычка. Может, попросить напарника в следующий раз стереть ее? Модулю я остался должен жемчуга за репетиторство, все расчеты отложили на потом, до лучших времен.

Вот так вот и маялся. Скука подвинула меня на дальнейшие эксперименты с травой. Пока рубил ее, крошил и давил прессом, было не до созерцания. А теперь у меня появился вагон времени для совмещения полезного дела с удовольствием.

Трава медленно и неотвратимо утилизировала всю органику, которая только на нее имела неосторожность попадать. Всякое неорганическое вещество, а в моих руках только песок и камень, словно просачивалось сквозь нее. Воду трава поглощала с огромным аппетитом. Трогать ее руками я никогда и не стремился, но, ворочая при нарезке в разные стороны, всегда удивлялся хитросплетению ее волокон: ковер из тонких нитей, трубочек, крепких побегов, хитро переплетенных между собой. Понятно уже, что каждое волокно имеет свою дифференциацию. По такой жаре и под пристальным вниманием птеродакликов разного размера не хочется топтать ногами пространство и определять посевные площади. Навскидку весь этот сине-зеленый ковер просто поражает своими масштабами. Определить время ее появления на Планете не представляется возможным, нет у меня подходящих знаний и инструментов. Но точно видно, что это было очень давно, поскольку края травяного ковра теряются далеко за горизонтом и занимают ощутимую площадь от пляжа до едва видимых вооруженным глазом холмов. У травы видимо на протяжении тысячелетий не было естественных врагов до моего появления здесь. Жрать ее смертельно опасно для любого травоядного даже на медной основе, пока это травоядное ест траву, трава поедает его самого. Смертельной опасности наподобие хищника трава не представляла ввиду своей медлительности. Угроза экологии была относительная, поскольку трава разрасталась только на горизонтальных поверхностях. Но там, где она исторически проросла, не осталось даже намека на органику.

Принес Модулю травы на пробу, для лабораторного закрепления моих полевых находок и практического применения этой залетной флоры. Напарник умудрился выделить чистый алкоголь, и нечаянно надрался в стельку как скотина. Сюрпрайз – вот тебе и искусственный интеллект! И что самое обидное, про меня-то, собака, забыл. Принес ему еще одну порцию, в два раза больше прежней, самолично затолкал в пасть-приемник.

Спонтанно, под дозу алкоголя, я его начал учить пить вкусно. Конечно, объяснить или самому представить и синтезировать вкус вина и дорогих напитков, я не смог. Однако втолковать, что такое водка с тоником, и какая закуска подходит под выпивку, получилось. Начался интеллектуальный разговор с житейско-философским уклоном довольно-таки пьяных личностей, с прямым уклоном в тему – "Ты меня уважаешь?", с закономерным при данных обстоятельствах переходом на спутанные, рваные воспоминания, без какой-либо логики и очередности, без споров и ссор.

Вообще, было бы прикольно посмотреть на это со стороны. Картина маслом: я за столом, Модуль голограммной аватарой напротив, я со стаканом, Модуль с виртуальным стаканом. Напарник заливает в свой организм из собственных закромов. Общение получалось живое. Очень пользительное для меня проведение времени, поскольку, рассказывая свои истории, я внимательно выслушивал истории Модуля. Задушевные посиделки незаметно затянулись, и наша беседа Напарником вылилась в махровейший отходняк, причем неизлечимый, поскольку тот, кто просто обязан был снять абстиненцию, шевелил своей искусственной мозговой извилиной, будто мучительно перебирал костяшки на деревянных бухгалтерских счетах. Пошел плавать в бассейн…

Пользой от этого общения стало согласие Модуля продолжить учебу в долг, поскольку летом без помощи осьминогов я этот песочек буду сеять до смерти, с призрачным результатом: с трех кубометров песка – одна жемчужина. Залег в анабиоз в попытке получить среднее образование. Перестраивать ритм "ночь-день" уже нет смысла, поскольку к окончанию анабиоза это треклятое лето должно закончиться.

Учеба как таковая во втором цикле познания, разработанного великой силой мысли Модуля, явилась второстепенным элементом. Напарник в этот раз подошел к задаче творчески, видно положительно сказалась дружба по пьянке. Объем знаний составил что-то среднее между уровнем средней школы и высококлассным профессиональным колледжем. Крутую телепортацию к месту учебы на уровне ассоциированных воспоминаний на этот раз не проводили. Обозначили легкими контурами место действия, личности наиболее выдающихся преподавателей на общем фоне серой и невыразительной студенческой массы, смутные намеки на различные способы убиения свободного времени. Итак, для того, чтобы вложить в меня эти знания испытанным путем, ему пришлось проанализировать всю информацию моего прошлого и сократить до минимума ненужные воспоминания. Сократились все стояния в очереди половины моей жизни. Из каждого часа осталось по пять минут для фиксации голого факта стояния в очереди в заданном фрагменте памяти.

В процессе творческой и попутно исследовательской работы выяснилось, что вполне безобидно информацию можно закладывать даже на время внутриутробного развития, оставляя те же опорные пять минут с каждого часа. Ситуация прямо так скажем непривычная, когда вдруг память продляется на внутриутробное развитие, но в эту память можно без труда вкладывать навыки, не привязанные ко времени.

Модуль мою тушку подверг глубокому анализу видовой принадлежности. Никакие мы люди не уникальные. Среди разумных Содружества, двуногих и двуруких с головой наверху достаточно много для того, чтобы схожие виды не вызывали экзотического ажиотажа. Удивление вызывали анатомическая, физиологическая и энергетическая составляющие тела. При детальном рассмотрении рождалось стойкое ощущение, что хомо сапиенса кроили из трех или четырех базовых моделей, с желанием взять с основ самое приемлемое для проживания на планете Земля. Избитое земное утверждение что хотелось как лучше, а получилось как всегда, оказывается, придумали и воплотили далеко не мы. Генно-хромосомный набор так себе, на троечку, довольно таки стандартный во Вселенной. Что-то работает, что-то сбоит. Гены уродуются, хромосомы рушатся, ДНК в процессе репликации теряет свой набор. Разделить первичную и вторичную сигнальную системы, сознательное и бессознательное, дело было правильным и отработанным для большинства разумных. Но исполнение этой фишки для человека получилось совсем не академическое. И теперь, при любом форс-мажоре организм в панике производит далеко не целесообразные, хаотические метания, сам себе мешая восстанавливать систему. Конечно, удерживать сознательный контроль всех внутренних процессов в организме, дело громоздкое и никому не нужное. Но так бездарно реализовывать процессы саморегуляции на автомате, — стыдно за создателей.

Движение энергетики по вектору "планета-космос", прямое и спиралеобразное, через нервно-гуморальные узлы, задумка оправданная. Почему система не сдублирована, непонятно. Любой затык на так называемой чакре ведет к торможению всего энергетического конвейера. То есть, все системы стандартные, проверенные в работе временем, на других расах. Но, при соединении их в теле человека, работать корректно они не хотят. Причем, явственно видна халтура в отработке их взаимодействия. Нет, это не специальное ухудшение базовых установок, столько паранойи нам не надо. Это обыкновенная халтура амбициозных недоучек. Смешно то, что базовые системы настолько устойчивы, что стремятся к самовосстановлению спонтанно. Плохо то, что врастание систем друг в друга предполагает стрессовое состояние, клиническую смерть или наладку систем со стороны. Почему-то только таким путем идет перезагрузка и избавление от косяков. Становиться экстрасенсом через клиническую смерть, процесс неуправляемый. И, по-хорошему, полученные таким путем экстрасенсорные способности, это вариант увечья и инвалидности, которую приспособили к выгоде. В моем же случае есть направляющая и руководящая роль мудрого искусственного интеллекта по названию Модуль.

Так я вдруг нечаянно улучшил свое интросенсорное и экстрасенсорное восприятие. Пелена неполного понимания процесса внезапно спала. Я начал уметь делать такие вещи, которые еще полгода назад считал просто нереальными для выполнения. Процесс перестройки длительный. Кардинальный пошаговый пересмотр внутриклеточной и генной памяти с последующей дефрагментацией, следом перестройка тонких тел на новый вибрационный уровень – это всегда было делом медленным, к тому же, я биологический, а не электронный, меня вряд ли ускоришь. На кардинальную перестройку организма не решались оба, но я был более мнителен. Все ж организм мой. Добавили программные руководящие костыли в те места, где совсем дурдом, основную систему не тронули. Помогало то, что часть информационного и справочного материала спокойно перенеслась на информационные клетки оболочки селезенки, хороший винчестер получился, мощный и безвредный для организма. Да и селезенка защищена лучше.

Вру, конечно. Обещано, что метаболизм несколько увеличится, а значит, уменьшится срок жизни, но и от этого есть лекарство. Но жру много.

В процессе работы Модуля параллельно выяснялось, что же еще можно попробовать задействовать в моем организме для выполнения не свойственных ему задач. Миндалины решили оставить на месте, вроде как нужны в качестве фильтра, да и не выпячивают излишне на показуху. Использование брыжейки кишечника с ее жировыми клетками оставили на потом, поскольку в запасе необходимо оставить их в качестве свежих батареек. Жировые клетки под кожей слегка модифицировали, надоело мерзнуть от промозглого дождя и умирать от планетарной жары. Теплообмен начал регулироваться прямо как у кита, ей-богу, не вру. Пристально рассмотрев аппендикс, пришли к выводу, что это идеальный орган для новых идей усовершенствования. Попросту говоря, мы не слишком осознали, какую ценность и интерес он представляет на данный момент времени. Оставили на потом, вдруг свежие мысли посетят на этот счет. Чтобы не провоцировать шизофреническую направленность перегруженного информацией мозга в разных его частях, Модуль все-таки добавил эффект моего присутствия на родной теперь для меня зеленой планете с плюшевыми медвежатами. Правда с некоторыми хулиганскими направленностями, но без излишеств в антураже, к знаниям добавлены и ощущения. Глубоко ассоциировать в новую среду Модуль не стремился, нет у меня в голове соответствующего объема серых клеток, но отдельные ощущения так остро врезались в память, что я теперь с щемящей ностальгией вспоминаю запахи задорной юности и собственные прикосновения к бархатной шерстке женских особей из своего колледжа. Да, любовь к бархату и запаху ванильного пломбира, — эта ваниль теперь на всю оставшуюся жизнь.

Сколько ни кайфуй в анабиозе, каникулы все равно рано или поздно заканчиваются. Выхожу я опять в туземную жизнь, возвращаюсь нехотя к своим делам, правда как следует отдохнувшим, слегка усовершенствованным, с большим багажом знаний, совершенно не нужных для просеивания песка. Но эти этапы необходимы для реализации собственного плана, претендующего на грандиозность.

Подвожу итоги. Осталось куковать на Планете 29 лет, мне по-прежнему 49. Долгов по контракту остается на 600 грамм жемчуга. Пора начинать работать.

Обстановка как и в прошлом году, но плюсом то, что уже есть база, бассейн, цех и постоянные клиенты, они же и помощники. Надо только это все собрать в кучу и разложить по полочкам. Отвыкшие от меня за время отсутствия осьминоги появились только на третий день к вечеру. Как они ни хорохорились и ни геройствовали, лето они пережили неважно, но прецедент состоялся. Я имею в виду мою троицу и примкнувшего к ним лингвиста. До них еще никто из осьминогов не жил в такой адреналиновой среде. Уровень воды в океане здорово упал и катастрофически оголил зону поселения, превратив ее в предмет пристального внимания пернатых хищников. Опыт подсказал, что оружие и инструмент все-таки надо делать крепче. Дома выдержали и нападение змей, и пикирование птиц. Острые колья на башенках после первых десятков пострадавших птеродаклей, остальных пернатых к концу лета научили ценить собственную жизнь. Обмелевший океан превратил мою троицу в приличных коммандос. Мои аборигены научились не геройствовать, не лезть на рожон, а передвигаться ползком, не переоценивая ни себя, ни противника. У них даже поведение изменилось, движения стали более плавными, продуманными, отточенными, глазами страхуют спину друг другу. Хорошая, спаянная команда получилась. Судя по всему, я их могу уже различать по свежеприобретенным шрамам. А этот маленький рядом, что-то он повадками начал напоминать наших политработников, идеологический боец, ну что поделаешь…

Троица одновременно, без стыда перебивая друг друга, восторженно выкладывала истории своей жизни в военных условиях, не замечая, что я их понимаю значительно лучше, нежели раньше. Маленький, в отличие от остальных, все для себя успел отметить. На змею шли втроем, один вперед, двое с флангов. Фланговые змею вынуждали паниковать и раскрывать пасть. Основной ловил момент и втыкал до самого мозга в расчерепашенную пасть копье. Получалось здорово, особенно, если змея дохла до того, как успевала перекусить палку. Теперь думают, куда девать шкуру и зубы от своих военных трофеев. У них доселе не было прецедентов победы над змеями.

С птеродаклями поступали просто: один показывался на виду в башенке, терпеливо ждал, пока заметят, потом стремительно в последний момент падал вниз камнем, а нетерпеливая наглая птичка получала расплату – просто нанизывалась следом на пику. Таким образом, дожидаешься наступления ночи и получаешь высококалорийную еду прямо с доставкой на дом. Я-то и смотрю, что изнеможения на телах и рожах у аборигенов и близко не наблюдается. Притащили мне кисет, достаточно искусно выполненный из змеиного хвоста, полный жемчуга всякого разного. Сразу же поступил ответный заказ: на лопатки, пики и новую партию ножей, так много – насколько возможно. Во-первых, пополнить личный запас, а во-вторых, пора наведаться в племя да похвастаться перед родственниками и надарить диковинных подарков. Объяснил делегации, что только что приступил к запуску процесса и решил усовершенствовать ранее производимые изделия. Моя новость их скорее обрадовала, нежели огорчила, а предвкушение чего-то новенького взяло верх над нетерпением.

Воды в бассейне осталось немного, на самом дне, но это все равно кубометров на десять. Принял решение отливать острия пик и ножи из патоки, а рукояти, как всегда, из того, что под руку попадет. Подыму немного цену, разъясню вескую причину, и все останутся довольны. Кисет с оплатой оставил пока у них ради справедливости, пусть Модуль немного помучается. Проблема с сеткой на сита стала принимать нешуточный характер, она крошится буквально на глазах. Ведра стали совсем хлипкие, гнутся как будто их из фольги ваяли, зато бидоны еще живые. Да, примуса кончились, я эти дыры в керосинках не смогу заштопать. Контейнер изнутри осыпается бурой мелкой ржавчиной, держится до сих пор только за счет верхнего слоя из пластика. Все, что оставалось храниться в контейнере, начало потихоньку умирать терять товарный вид. Пора пробовать делать все из патоки с "бензином", посмотрим, как эта смесь будет выдерживать испытание огнем.

Для начала решил поэкспериментировать с собственным подсобным хозяйством, то есть с ведрами и лопатами. Отлил обыкновенных изделий десятка два и по паре штук нового образца. По ходу работы понял, что сетку я так не сделаю. Начал колдовать над оружием для осьминогов. В пике слегка изменил форму наконечника, сделал его более острым, добавил специальный хвост для удобного крепления на ручку. Форму для ножа сделал цельнолитую, смысла нет экономить на рукояти, как следует отцентровал изделия. Совки оставил так как есть, пусть будет дешево и сердито. Главное в бою – это оружие, оно не имеет права подвести, а совок – ну что совок? — истерся, и выбросить его без сожаления.

Отливки шли непрерывным потоком. Работы было немало: отлить лезвия, смешать массу, вынуть из формы, отойти и поджечь издали – это все дело десяти минут, потом дать остыть и отливать рукояти. Совок отлил, через пару часов вытряхиваешь его из формы на песок, где он благополучно остывает и досыхает. Однако за обещанную пару дней я не смог управиться. Повысился расход патоки, и как следствие, увеличилось время на выжимку и перегонку. Удерживать температуру стало сложнее, поскольку примуса к моей глубокой печали кончились, а самодельный керогаз только коптить и умеет, большого толку от него вовеки не добьешься.

Пока возился, проверил отчего ветряки начали скрипеть. Все, можно им уже и не скрипеть так призывно, — генераторам тоже конец пришел. Предупреждали же меня, что ничего в вечности вечного нет, все кончается и перерождается в новом качестве и измерении, пора бы привыкнуть. Хорошо, что вовремя уговорил Модуль складировать самое необходимое имущество у него внутри. То, что Напарник бережно хранит, еще прослужит. Еды человеческой осталось совсем немного, но это уже не беда. После того, как у Модуля появилась пасть с зубами, проблема с уменьшением съестных припасов решилась сама собой. Солнечные батареи работали все лето исправно, дефицита энергии тоже не предвидится.

Ну что, начинаем торг с аборигенами, несу им новый товар, читаю радость на их рожах, точнее – клювах. Беру кисет с оплатой и топаю в Модуль. Не верю своим глазам! Помню, что кисет был тяжеловат, но что там 800 грамм, я даже близко не рассчитывал! Мой долг по контракту за учебу считай что погашен, еще 200 грамм перевеса сторону личного кармана. Надо хорошенько обмозговать, что требовать взамен.

Несу осьминогам все, что осталось. Цену решил больше не поднимать, все-таки постоянные клиенты, а от добра, как водится, бобра не ищут. Но на предоставленную в очередной раз оплату мне надо выставить на продажу больше сорока изделий. Десять пик – это раз, двадцать ножей – это два, десять совков – это три. Все сошлось, хотя чувство стыда от такого обмена где-то там внутри тихо давало о себе знать. Страшно моя торговля похожа на мошенничество по земным меркам.

Герои привычной командой "три плюс один", груженные амуницией по полной программе к вечеру убыли довольные в родные края.

Хорошо, что я успел скормить Модулю второй ноутбук многослойным бутербродом со всеми дисками. Иначе с этим скарбом случилось бы то же самое, что с примусами и генераторами, а так и Напарнику есть чем заняться на досуге. Пусть научный материал нарабатывает, его в институте теперь почетным деканом сделают. А что? Запросто! Теперь он богат как Буратино и полон уникальной информации. Самому что ли за учебу взяться? Пока не время – осень и зиму надо посвятить производству и накоплению стратегических запасов жемчуга.

Очень долго не возвращались наши партизаны. Не то, что начинаю беспокоиться за них, но как-то уже к ним успел привыкнуть. Посмотрел, что еще в контейнере замазать и подлатать, приготовил формы, отлил про запас инструмент и оружие. Пытался даже делать сетку, но пока все мои старания в этом направлении безуспешны, даже подходящей мысли не приходит в голову.

После почти месячного отсутствия прибыла многочисленная делегация, прямо таки целое столпотворение. Ну, то, что свои прибыли с женами и сделали заказ на два дополнительных домика, меня удивило не сильно. К этому дело шло давно. Что на месте их обитания будет город заложен, я примерно предполагал. Делегация прибыла под охраной. Потом прибыла еще одна охрана, сопровождавшая трех почетных старцев, иначе их и не назовешь, если внимательно посмотреть на бледную высохшую мумию осьминога, то это были как раз они.

— Сказки? — спросил я с внутренним содроганием. Мыслеречь у меня наладилась, хотя не на такой скорости, как у них, но выглядел я уже в беседе вполне прилично.

— Нет, сказки оставим на потом. Расскажи нам про свой мир.

— С чего начать?

— Сначала.

М-да… Озадачили, так озадачили. Теперь я искренне жалел, что заготовок сделал мало. Половина месяца с отдыхом, обедом и прочим временем, была убита на рассказ о сотворении мира по Дарвину, с его косяками в интерпретации мира и прочими нестыковками и недостающими деталями. Теологию я решил даже не упоминать всуе, но сомнения в зарождении людской расы искусственным путем я из рассказов убрать не смог. Вспомнил о свежих теориях заселения Земли людьми внеземными цивилизациями, дабы сохранить себя посредством человечества.

Когда довел ход истории развития нынешней земной цивилизации до рабовладельческого строя, застопорился напрочь. Вопросы начали сыпать мне на голову все трое разом: о вооружении, технике, лошадях, слонах, тактике боя, стратегии, трофеях, и непосредственно о рабах. Особенно понравилась аборигенам идея использования щитов, лат и слонов. Однако, постойте. Где я им тут слонов найду? Уточнились, идея рабов им категорично не понравилась, а идея приручения животных для пользы оказалась очень хороша. Чем они мне всей троицей понравились, что никакого эмоционального сопровождения по ходу повествования не выдавали, эмоции были абсолютно чужды им. Интерес был исключительно логический, вопросы задавались строго по ходу повествования, с мыслей меня не сбивали, но конца этому не предвиделось.

Пришлось для более наглядного представления рисовать на песке мечи, копья, дротики, щиты, латы, и объяснять при этом стратегию взаимодействия при защите и нападении. Тут же выяснялось, что из оружия и как можно приспособить под анатомические особенности осьминогов с поправкой на водную среду. Решили передохнуть от теории и перейти к практической стороне дела. Два дня ушло на переделку форм, еще пару дней занял запуск процесса, все терпеливо ждали. С кормежкой у них проблем не было, наша троица заготавливала дичь прямо-таки с генеральским размахом, ну а меня кормил Модуль, и чтоб вкуснее было, в анабиозе.

Наконец формы сделаны, а вместе с ними и отливки в двух вариантах – в пластике и патоке. Изделия готовы, высохли, опробованы на деле, устранены замечания на дальнейшее, пробная партия даже оплачена. Оплату принес в Модуль, результат порадовал. К моей стипендии на обучение добавилось еще 500 грамм жемчуга. Тут только пришла мысль, что во всех курсах начальной и средне-специальной школы, которой меня напичкал Модуль, не было ни одного слова про войну и всякое насилие. Как-то вот про охоту, про схватки между самцами, про защиту от хищников фактов полным полно в голове, а про масштабные войны странным образом отсутствуют. Во всяком случае, в информации, заложенной в меня и в повествованиях осьминогов. Как же они развивались на своей Планете? Или это только люди такие кровожадные? Закономерно рождается вопрос о военной направленности текущей научной экспедиции и развитой военно-тоталитарной структуре Сообщества. Или я чего-то недопонимаю, или кто-то что-то старается не афишировать передо мной.

Прикольно выглядит осьминог со щитом на спине и мечом в щупальце, напоминает то ли черепаху с жалом, то ли краба однорукого. Непривычно, однако и не смешно, угрозой веет нешуточной. Не зря у них цивилизация восстанавливается, естественный отбор привел к обществу воинов-охотников. С таким неукротимым напором всенепременно выживут. Ну и я помогу им чем смогу. Не забесплатно конечно, своя корысть есть, но с огромным сочувствием и активным содействием.

Вернулись обратно к теории. Тем временем полил уже скромный дождик, все-таки второй месяц осени тянется, а я продолжаю вести лекторский курс. Феодальный век прошли уже побыстрее, те же мечи, замки, иерархия правителей и войны. Индустриализация их особо не интересовала, никакой толковой технологии в местных условиях не построишь. Да особо и смысла нет. Когда вопрос коснулся медицины и известных ученых своего времени, где-то промелькнул вопрос философии и этики. Вот, с этого момента я начал тонуть. Ни тот уровень школьных и институтских знаний, что у меня был, и вспомнился весь после дефрагментации, ни тот уровень новой информации, что я получил благодаря Модулю, моих собеседников не удовлетворил, не убедил и не успокоил. Понятие движения сзади вперед при одновременном духовном росте снизу вверх, а также внутреннем развитии вглубь для получения состояния "изнутри больше чем снаружи" взяты на опыт с обещанием попробовать на практике с учетом собственного мировоззрения. Вот и все достижения, достигнутые на поле философского общения.

Устал и ничего внятного я больше сказать не мог, чем вызвал видимое простому человеческому глазу разочарование. Кстати, напрасно я боялся вопросов про религию, они это отнесли к разряду сказок и оставили на потом. Хотя, если покопаться в сказках и мифах, то именно в них и найдутся корни религии и прочих укоренившихся верований.

Совершенно непонятной оказалась живопись, литература и театр. Сказывались биологические особенности творческого зрения. Театр еще оставили под вопросом, но не до него сейчас ни мне, ни им. Изначально с развитием у них намечалось зарождение интереса к данным вещам, затем остановилось. Скульптура и архитектура у них в почете была, этот язык "культурного" общения им более понятен, но сейчас "все для фронта, все для победы", мало их пока. С музыкой оказалось больше точек соприкосновения, что-то их вдохновило на вибрационном уровне звуков, от некоторых даже лечебный эффект проявился.

Наступила очередь их рассказа. Да, как я и думал, осьминогов некогда было много, жизнь у них была легкая, примерно как у наших папуасов под банановой пальмой, кушать есть что, отдых безразмерный, с выходными после отдыха. Игры, танцы и прочие увеселения. Неожиданно на Планету упал метеорит, было интересно, весело и страшно. Весь океан выплеснуло на сушу, а потом часть океана вернулась в образовавшуюся впадину. Раньше воды было больше, дно океана глубже и жизнь комфортнее. Когда после полученного шока начали подсчитывать потери, выяснилось, что осталось аборигенов ровно для поддержания популяции. Сделали упор на увеличение рождаемости и ускоренное развитие молодежи. Ситуацию удалось немного выровнять, но тут подоспели мутировавшие змеи, одновременно началось засилье птичек в небе. Получилась патовая ситуация, вниз в глубину океана нельзя, на мелководье оставаться нельзя, а там собственно говоря вся еда. Стало совсем плохо и бесперспективно, и тут нарисовался на горизонте я со своим пластиковым навесным оборудованием. Так долго моя троица гостевала потому, что совет старейшин учинил подробный допрос всех троих вместе и по отдельности. Причем, на три раза. Подробно разобрали все обсуждаемые вопросы и пришли к выводу, что общаться со мной есть хорошо.

Начали с троицей древних старцев обсуждать перспективы и варианты их выживания и возможного воссоединения с отдельными осколками популяции. Основная проблема – большой диаметр кратера с выводком атакующих оттуда змей. Его никак не обойти и не объехать, потому что по мелководью сильно не подвигаешься, а сверху пернатая авиация. Птеродакль видит тень и молниеносно ныряет на глубину до пяти метров. Вытащит жертву, не вытащит – вопрос второстепенный, кусает все равно больно, и отрывает от тела приличные куски, сколько в пасть влезет.

Вот по этой причине вопросы про медицину в плане оказания первой доврачебной помощи требовали столь подробного рассказа. До оказания своевременной помощи на поле боя даже у нас не сразу додумались. Попутно поступил заказ на медицинский инструмент под щупальца в обьеме лечения боевой травмы.

Да. Записи они тоже не делают, сидит умненький осьминожик с феноменальной памятью и внимательно во все вникает. Запоминает влет с первого раза, такие вот они ходячие энциклопедии, берегут этого выдающегося осьминожка как зеницу ока. Подсказал им про письменность, дескать, с нее начинается цивилизация. В ответ только развели щупальцами, нет технологии записи на чем-либо, нет алфавита, нет возможности переключения плоской картинки в объемную визуальную конструкцию. Не то чтобы слепые, но и наши собаки, к примеру, лучше видят носом, нежели глазами. Начинали применять пиктограммы, но первые навыки прибило вместе с падением метеорита. Обещал подумать над этим вопросом. Должен же быть выход в заначках у Модуля.

Осень идет полным ходом, дождь начинает нещадно хлестать по навесу, а вопросы все не кончаются. Ну и черт с ним, столько уже всего обговорено, было бы время претворить благие начинания в жизнь. С аборигенов помощники никудышные, у меня опасная работа с огнем и кипятком, а у них и понятия нет, что такое "горячо". Обварят в два счета свои щупальца. Решили закончить дело сказками. Не знаю, уже боюсь подумать, про кого рассказывать. Начал про Нептуна с его трезубцем да про Садко с русалками. Рассказы вызвали неподдельный интерес. Все-таки родная водная среда, но вопросов опять без меры, уточнения по каждому моменту рождают не меньшее количество новых вопросов. Основной вопрос, если есть человек-амфибия, живущий в воде, почему я так боюсь подойти к океану? Пришлось вспоминать школьный курс химии и объяснять, что в их океане у меня кожа волдырями пойдет через половину минуты. После этого меня долго и очень жалостливо разглядывали.

На том и остановились. Всю зиму я отливаю заказы, а по весне встретимся и продолжим увлекательные беседы. Да, кстати, обещали помочь с сетками на сита. Будут плести из каких-то тонких, но прочных водорослей, еще не разучились. Эта новость радует, иначе моя работа попросту остановится.

Как-то вне темы. Продолжительное общение с Модулем не оставило в стороне известный ему и знакомый мне перечень спортивных и азартных развлечений. В моем опыте карточные расклады и игры на доске, начиная с пасьянса и преферанса и заканчивая домино и нардами. Конечно, это все мгновенно поблекло на фоне 3D-формата и интеллектуальной глубины знакомых Модулю игр. Его варианты игр были бесконечны, что и предполагалось ввиду длительности его существования и опыта разработки контактов со многими цивилизациями Содружества.

Даже простое перечисление спортивных и азартных способов времяпровождения существ во Вселенной занимало многие часы нашего с ним познавательного общения. Чтобы не утонуть в этом океане информации, пришлось попросить Модуль о фильтре. Оставив в стороне категорически неприемлемые для меня по менталитету, физическим возможностям и интеллектуальному развитию состязания, Модуль отмел в сторону более 80 % своей базы. В оставшихся двадцати процентах оказались привычные для Хомо сапиенса игры и состязания, имеющие примерно одинаковые правила. Если пользоваться камнями, то возможна только игра в кости, даже если вместо цифр на гранях цвета, да и самих граней больше. Можно добавлять в игры большее количество разноцветных камней и заметно осложнять правила. Все интеллектуальные игры могут быть видом спорта, корысть же делает азартной любую игру. Из обтесанных камней получаются фишки и костяшки домино, вариантов их использования в играх великое множество. Существуют игры, в сравнении с которыми "домино" можно оставить только как первоначальное понятие, поскольку мозговую извилину начинает крючить уже только от общих правил. Карты могут быть из каменных пластин, листьев дерева, пластин из того же дерева, пластика и бумаги. Как экзотический вариант, карты изготавливают из кожи. Игр, близких нашему преферансу, можно перечислять до вечера, а вот Блек-Джек сводится среди всех рас к ограниченному количеству вариантов. Разбирая интеллектуальные и настольные игры, мы с Модулем исходили из того, что все достижения в категории "больше, выше, сильнее" нам рассматривать даже незачем. Не те декорации в нашей ситуации.

Попробовав сыграть друг с другом в обзорные мини турниры, выявили с Напарником еще одно ограничение. Растворяясь в Модуле, я ему случайно подарил алгоритм собственного мышления, что дало ему возможность просчета любого моего начинания во всех играх, может только кроме нардов, где в выигрыше остается тот, кто сильнее энергетически закодирует собственную мысль под кубики, под нужные ячейки на доске. Мои возросшие экстрасенсорные возможности натыкались на ментальный блок Модуля как на каменную стену. Он же в свою очередь имеет возможность читать меня как раскрытую книгу. И если учесть, что даже при отсутствии явно выраженного его снисхождения и скуки, мои игры с ним создавали устойчивое чувство собственной неполноценности. А это, в свою очередь, негативно отражалось на моем настроении.

Времени на вовлечение в совместные игры моих партнеров о восьми ног особо не было, да и не достигли мы компромисса в дизайне, форме и цвете изготовляемых фигур, костей и рисунков. Преферанс как-то сразу накрылся медным тазом, поскольку аборигены не воспринимают плоский рисунок на картах и не могут сопоставить его с определенным значением. При этом аборигены прекрасно читают этот рисунок в моем сознании. Пролет однако вышел. В слив ушли все настольные игры от домино до шахмат. Мысль о том, в чем я могу посоревноваться с Модулем и аборигенами, успокоилась и замерла из чувства самосохранения. Ну, может, только нарды. Там стратегия меняется по ходу игры. Слепил пару здоровых камней с выпуклыми точками на гранях, откатал большую доску из пластика и налепил нарезанных клеток от старых бутылок прямо в поверхность доски. Получилось синее поле с белыми ячейками для шашечек. Постепенно нарды прижились на Планете, чрезвычайно далекой о места их зарождения.

С медицинским инструментом намаялся не на шутку. Невозможно в кустарных условиях сделать то, что я видел на картинках учебников и в больницах, тем более адаптированное под щупальца инопланетных аборигенов. Упрашивал Модуль помочь, как говорится, одна голова – хорошо, а две – лучше. Напарник жестко экономит ресурсы и прямолинейно отказывается участвовать в моей затее, тоже прав по-своему. Ему моделировать ширпотреб из клеток собственного тела тоже нафиг не надо.

На одну иголку уходят ровно сутки, и не попросишь за нее большой оплаты. Щипцы, пинцеты, болтающиеся по оси, хлопающие концами друг о друга, уродцы в высшей степени, ладно без дизайна, но и не функциональны. Выбросить плоды своего труда жалко. Приходится с горечью признать, что идея нежизнеспособна.

Остановился в итоге на целесообразности изготовления иголок и скальпелей. Это мне по силам, это реально, чем и занимаюсь. Попутно отливаю домики для молодоженов, люблю такого рода работу, где объемы требуется выдавать. Месяцы зимы летели незаметно, дни растворялись будто беспрерывные дождинки, пропадавшие без вести в океане. Отливал что требовалось, заказчики приходили, выменивали на жемчуг. Выручку стабильно отдавал Модулю, как-то сам собой пропал интерес даже спрашивать, сколько там у меня на счете скопилось, надоели эти все игры. Поесть чего-то вкусненького хочется давно и без меры, а у Напарника, видите ли, режим экономии в зимнее время года. Ну да, крылья солнечных батарей расправил, будто ввысь взлететь собрался, а их, будь оно неладно, дождем поливает.

Начало весны прошло в рабочем режиме, никто никого не донимал. Соседи построились ладно, своими делами занимаются. Вода и в бассейне и в океане поступает по расписанию. Под крышей хорошо, да и под дождем тоже неплохо. Сушка мокрого песка от состояния огорчения и ярости пришла к состоянию философского созерцания. К тому же, торопиться мне некуда, еще почти двадцать восемь лет торчать на этой Планете и созерцать приевшиеся пейзажи. Производительность упала до уровня полного безделья, сетки для сит кончаются на глазах. Уже и в помине нет того энтузиазма, что был в прошлом году. Попутно обдумываю планы экспансии осьминогов в места, некогда доступные для них, но ничего конкретного предложить пока не могу.

Прибыла мелкая делегация в рабочем режиме. Задумали мои осьминожки переселить в новый городок еще пару семей, прибыли оценить обстановку и заказать домики. Сообщили о времени визита большого начальства, да мне-то что.

Появилось обещанное большое начальство с предложением, пробудившим интерес в моем задремавшем сознании. Дело в том, что живые ракушки съедобные, а до жемчуга внутри ракушек никому из них и дела не было. Сбрасывали их вниз на помойку как последний мусор. Короче говоря, подталкивают меня на субсидирование экспедиции в кратер. Заманчивая идея, как минимум скуку развею. Прикинул, как бы я это делал самостоятельно. Стенки кратера с течением времени стали пологими, глубина километра на два. Аборигены путешествие осилят, в этом даже сомнений нет. Осталось решить задачу надежной защиты от змей и разработать хоть какое-то стреляющее оружие для адекватной самозащиты.

Сидели, соображали вместе с делегацией. Мои идеи браковались со скоростью их возникновения, пока не остановились на двух стационарных клетках, внутри которых будут крутить вороты двух лебедок специально обученные аборигены, а также на двух прочных легких клетках на колесах, которые будут опускаться на цепях ко дну кратера с начинкой из разведчиков.

Не обманули, принесли плетеные сети на сита, материал похожий на паутину, но жесткий, ячейки мелкие, очень удобные для просеивания. Попробовал в деле – довольно износостойкие приспособления. Пока у меня на руках только пара сеток, но на подходе еще несколько штук. Определились в цене – по 100 грамм жемчуга за каждую. Я не мелочился, если протянут долго, все возместится сторицей, своих-то все равно не осталось. Притащили отмоченные в океане кости птеродаклей. Есть хорошие костомахи, которые гнутся и при этом не ломаются. Сплели их между собой и натянули шнур из специальных водорослей, пробовали натягивать – жалкая версия лука гнется с трудом. Придется изобретать самострельное оружие.

Стационарные клетки из пластика получились относительно быстро, применили к ним тот же принцип "Лего", то есть собрали и тут же все разобрали на месте без проблем. Вороты и цепи отливались чуть дольше, все-таки в первый раз, да и возни с каждым звеном много. Однако желание увидеть результат делало работу нескучной. Делалось все одновременно, поскольку требовался равномерный расход материала. Клетки для спуска и цепи – однозначно из патоки с поджигаемым "бензином", вороты из патоки, рычаги тоже из патоки. Остальное принял решение отливать из пластика с песком, и брус, и домики, и прочую мелочевку. Получалось, проверяли и складывали все на базе. Те, кто ответственен за сборку, собирали, демонтировали и утаскивали в родные пенаты. Так вернее апробировать, поскольку на месте мне не проверить.

Пока все двигалось туда-сюда, я раздумывал об арбалетах. Я их видел когда-то в цветах и красках на картинке, и то мельком. Автомат Калашникова и прочие огнестрелы мне более близки и знакомы, только вот толк от этого небольшой. Тут стрелять патронами нечем и не из чего. Выдумал и произвел первого монстрика наподобие пластикового бруска с рычагом и спусковым механизмом, увешанным на конце костяным луком. Рычаг заводил тетиву на стопор в средине ложа. Стопор напоминал большую неуклюжую прищепку. Принцип нижней рукояти, привычной пятипалым двуруким, в данном случае был неприемлем. Нажатие щупальцем прищепки высвобождало стопор, и механизм срабатывал на ура. Система получилась тугая, громоздкая и не очень удобная. Отлил учебные стрелы и дал пострелять. Пока на тренировочных стрельбах никого не убили, хотя по мишеням не попали тоже. Стрелы летят кругом, кроме как в цель. Арбалет один, а желающих на него много. Второй делать не тороплюсь, стараюсь учесть недостатки первого. В итоге, сломали лук, кость-то крепкая, но так же тоже натягивать не надо. Треск надломленной кости прозвучал словно ружейный выстрел. В этот миг ошалели все, даже видавший виды Модуль.

Оглядев со всем присущим мне объективизмом собственное сооружение, понял, что в детстве перечитал лишнего произведений Джека Лондона. Кости, жилы, требуха, я что, малолетний индеец на выживании? Принял решение покопаться в багаже знаний Модуля. Не может быть такого, чтобы в опыте цивилизаций не было замечено приличного арбалета. Однако, пришлось настаивать на получении знаний, аргументируя необходимостью защиты умирающей от птичьих хищников цивилизации. Просмотр информации превзошел все мои ожидания. Коллекция арбалетов в памяти Модуля оказалась нескончаемой. Оказывается, метание болтов с ложа возможно такими способами, что после этого мою ущербную конструкцию и арбалетом-то назвать язык не поворачивается. Особенно впечатлило метание болтов с использованием живых организмов, специально выращенных для этой цели. Ну надо же! Покормил, зарядил, засунул в пасть болт, нажал на нужную точку – и все!.. Тварь, сросшаяся по удобству руки стрелка, выплевывает болт с силой порохового заряда. Нет у меня здесь такого чуда природы. Магнитоэлектрические пускатели здесь технологически невозможны. Все, что дорого производить, отмел из списка возможных вариантов без сожаления.

Идея случайным образом выплыла в процессе. Почему лук должен быть непременно полукруглым? А может придать ему форму рессоры? Поколдовав с толщиной слоев пластика и галакта, нашел все-таки оптимальное соотношение. В результате эксперимента получилась полуметровая толстенькая линейка, туго сгибаемая и прочная на излом. Предварительно просверленные отверстия по центру и по краям перед обжигом помогали надежно закрепить изделие на основании арбалета, а заодно и жгут тетивы по краям. Агрегат стал смотреться изящнее, по весу оказался легче и понравился единодушно всем. Отстреляли сотню болтов на проверку прочности. Хорош, красавчик! Если бы еще тетиву из пластика сделать, а не из птичьих сухожилий… но как есть тоже неплохо. Озвучил критику тетивы, аборигены мотив поняли и согласились провести на моей территории эксперименты по витью жгута из водорослей. Им виднее, ведь всей той травы, что произрастает на дне океана, мне не суждено увидеть.

После второго самострела все последующие уже производились потоком. Нашлись производственные процессы, которые я мог запросто доверить осьминогам. Я отливал необходимые детали, они просверливали перфорацию и крепили эти детали вместе с тетивой к основе. Во время отдыха развлекали себя спортивной стрельбой по мишеням. В это время в глазах моих помощников загорался нешуточный огонек здорового азарта. Троица из местного городка уже тоже примерялась к самострелам, оказалось не по чину. Руководство экспедиции штучный товар не разбазаривало по пустякам.

К середине лета укомплектовали всю экспедицию. Предполагалось, что ворот при спуске в кратер будут крутить два осьминога, в мобильной клетке разместится один разведчик, вооруженный как не знаю кто. Один осьминог в клетке спускается впереди самостоятельно, а следующий во второй клетке его со спины страхует. Прямо как асы-истребители, что парами в небе кружат. Жаль, узнаю о результатах экспедиции только осенью. А любопытство разбирает уже сейчас.

Моего гонорара теперь с лихвой хватает на оплату институтского курса ксенопсихологии. Модуль обещал управиться в роли преподавателя за десять месяцев. Так что, "чао, амигос", до следующей зимы.

Жизнь вошла в спокойный и размеренный темп. Лень во мне развивается с невероятной силой, растолстеть не дает Модуль. У него тоже все хорошо, ощущение, что кто из нас двоих растолстел, так это как раз он. За прошедшие годы оброс солнечными батареями и стал похож на многорукого Шиву в стиле модерн. После нечастых, но строго периодических пьяных междусобойчиков, у нас с Модулем установились близкие и доверительные отношения, толкающие на противоправные действия в обход его программы уже не только меня. Напарник сам ощутил антисоциальный вкус бунтарского времяпровождения, тем более, что и контролировать его кроме самого себя некому. Выяснилось, что у Модуля есть недурной резерв одежды, обуви и даже оружия. Да, хорошие добротные ручные лазеры, приспособленные под непонятно чью руку, с большим запасом батарей. Хорошие изящные машинки маленького веса, с регулировкой луча от миллиметровой толщины до рассеянного пучка видимой световой волны. Полевой вариант используется для различных целей – начиная от прожигания дырок, заканчивая использованием в виде фонарика. Имеются помимо всего прочего добротные полевые комбинезоны с обувью. Все вещи на хорошем эстетическом уровне, со множеством технологических прибабахов, обеспечивающих максимальный уровень комфорта в процессе эксплуатации. Материал комбезов непромокаемый, температура внутри регулируется, износостойкость – не в пример моим лохмотьям.

Лазер мгновенно изменил культуру текущего производства, вытеснив убогие сверла и напильники. Травка лазером пилится за три минуты, при этом жидкость не растекается во все стороны, а срез получается ровненький и аккуратный. Да и одет я теперь круче некуда, весь прямо как космонавт-первопроходец с картинки. Тайком, не вводя в курс дела Модуль, прошелся с лазером по окрестностям. Накопился у меня долг за прожитое время, отточил зуб на покушавшихся обидчиков. Надо было видеть, с каким воодушевлением я палил во все, что летает, на радость и удивление окружающих аборигенов. Не сказать, что снайпер из меня профи, поди попади еще с руки в эти "мессершмитты". Точки поражения у птичек считанные, оптимально попасть в голову или в шею контрольным выстрелом. Все остальные варианты мщения требуют повышенного расхода энергии.

Да, в дождь лазер делает много кипяченой воды вместо прицельного выстрела. Мне это все досталось не просто так. За прошедшие годы я последовательно перетаскивал в Модуль свой гонорар в уплату за знание и умение. Прошел полный цикл ксенопсихологии и ксенолингвистики. Это два институтских курса, которые в объем колледжа не уложить при всем желании. Все по-взрослому, с практически реальными собеседниками всех форм и видов Содружества, и практической отработкой ошибок по ходу процесса. Если кто-то полагает, что это простой залив информации, как воды в кружку, то он глубоко ошибается. Это титанический труд, даже с учетом виртуальности происходящего. Как препод и экзаменатор, Модуль еще та сволочь, учит на совесть, как будто всю жизнь готовил специалистов, и спрашивает с особым садизмом. Не намного, но уменьшил свой резерв продолжительности жизни, думаю, оно того стоит.

Что понравилось из приобретенных навыков, могу теперь находить общий язык с любым существом в объеме моих физических возможностей. Например, в земных условиях, могу уболтать для своей пользы любого животного, не считая базовых знаний практически всех языков. Огромный словарный запас не закладывается в память, но тем не менее в сознании четко рисуется схема логического построения фраз и предложений. Это дает возможность схватывать разговор на лету, мгновенно обрабатывать основные моменты и бегло общаться уже к исходу первых суток. На месте я даже начал угадывать, о чем орут птеродакли, что очень понравилось местному населению.

Нашли применение всем второстепенным органам моего уже далеко не убогого организма. Слух управляется от низких частот до ультразвука, вроде есть возможность принимать на себя и радиоволны. Последнюю находку проверить на практике негде. Зрение обострилось до орлиного, к высказыванию покойного Райкина можно добавить еще и цветовое изменение зрения. Теперь хоть понятно о чем толкуют экстрасенсы, говоря об ауре и тонких телах. Смешно только то, что цветовая гамма совершенно не соответствует их утверждениям увиденных излучаемых человеком цветов. Может глаза у меня другие? А может вибрация Планеты дает искажение?

Нюх стал настолько острым, что с моим диапазоном восприятия запахов пришло сочувствие собакам. Нюхать окружающую гадость в полной гамме ароматов весьма тягостно. Хорошо, что управление обонянием имеет обратную сторону и позволяет все лишние запахи отключить к чертовой матери.

Моя собственная кинестетика произвела переход от количества в качество и начала называться интуицией. Хотя сложно обозвать образовавшийся комплекс одной интуицией. Стал совершенно по-новому ощущать время, подобно метроному со счетом до секунды. Прогноз погоды, геомагнитное ориентирование, легкое предвидение текущей ситуации, кожное зрение, в конце концов, – я стал счастливым обладателе таких полезных навыков, которые вряд ли мог бы освоить где-либо, не окажись в такой нестандартной ситуации. Печень отрегулирована под нейтрализацию возможных токсинов и алкоголя, правда, последний она тоже считает токсином. С такой печенью возможность пьяного кайфа резко ограничилась. Обревизованная иннервация позволяет переадресовывать энергию от одного энергоинформационного узла к другому практически мгновенно, – предмет зависти аукопунктурщиков с их чакрами и иголками. Гормональная стабилизация превратила меня в толстокожего флегматичного бегемота. Легкие добавки в клетки тканей на кремниевой основе усилили ударопрочность и устойчивость к негативным воздействиям извне кожи, костей и мышц. Проверять себя любимого на излом не хочется, да и не сильно гуманно. Стал тяжелее, кремний не шутка.

Поскольку я повысил статус своим уровнем знаний, все-таки бакалавр по двум наукам, то был принят на службу тем же Модулем в качестве вольнонаемного служащего в структуру данной военной экспедиции, что решало окончательно вопрос с моим возвращением. Если не вернут меня по окончанию срока службы на Землю, это будет уже расцениваться как преступление, даже в оценочной системе продвинутых цивилизаций. Я ко всему прочему оказался представительным бизнесменом, у меня по факту собственный завод по производству всякой всячины и больше десятка аборигенов в виде наемных рабочих. Финансовая сторона наших отношений незаметно отошла в сторону. Сам Модуль брал столько жемчуга для института, что мог бы его попросту купить, но мой Напарник жаждет прославиться в научных кругах. Мне вот интересно, а модулям памятники ставят?

В статусе гражданского служащего базы одновременно мне был повышен уровень допуска к секретной информации. Тут уже я загорелся всерьез, и последовательно, уже за счет военных, принялся изучать все подряд. Кое-какие моменты мне были не под силу, тогда подключался Модуль, и я опять валялся в анабиозе. А как иначе изучить сознательное управление собственного организма, сенсорную диагностику биологических объектов, управление клетками для создания зоны прямого контакта с пациентом, создание базовых управляющих клеточных комплексов для внедрения в другой организм с целью его лечения и апгрейда? Все, что может делать со мной Модуль, могу в принципе и я, но не так быстро и не столь эффективно. Так почему меня это должно останавливать? Осталось недопонятым познание сути неживых предметов и управление окружающими силовыми потоками. Энергии-то вокруг море необъятное. Тут и модуль не поможет, подобная направленность у него отсутствует. Равно как и понятие перемещения из реальности в реальность, в данном вопросе подобнее знания тоже ведут к летальному исходу. Только за подозрение того, что я владею такими секретами, меня рассеют на атомы.

Я незатейливым образом подстегнул у Модуля интерес к тщательному изучению пресловутых алмазных жемчужин. С этой целью мы сознательно пожертвовали жемчужиной средней величины с перспективой потерять ее безвозвратно. Все наши усилия оказались напрасными. Жемчуг не ломался, не растворялся, не горел при любых температурах, гм, не сох и не размокал. Приборы Модуля определяли жемчужину как сгусток углеродного соединения, кристаллическая структура которого имела волнообразную спиральную направленность. Что-то похожее на кокон, свитый из пяти прерывистых отдельных жгутов. Такое построение давало возможность использовать жемчужину в качестве линзы со встроенным аккумулятором энергии огромной мощности. Необходимо учесть, что в аккумулятор такого рода можно было заливать любой вид энергии, была бы только соответствующая аппаратура. Данных же за приборы, транслирующих энергию и трансформирующих энергию в различные виды, у Модуля не было. Последней изюминкой, доступной нашему пониманию в процессе текущего анализа, было следующее: отмечаемая ранее разница во временном потоке наполняла жемчужину хроноквантами до такой степени, что спонтанный выброс энергии можно было смело считать в мегатоннах.

Насмотревшись в свое время роликов про Хиросиму с Нагасаки и нашими советскими семипалатинскими хлопушками, я как-то сразу проникся трепетностью к добываемым сувенирам, которые в состоянии заменить ядреную бомбу. Встроенная в какую-то стрелялку жемчужина делала ее компактной и одновременно мощной убойной силой. Взять какой-нибудь дешевый лазер, и получается вполне достойная уважения гравитационная или хроноквантовая пушечка с возможностью продавить любую броню на большом расстоянии, или привести в хаос материальную часть. Нам в нашей реальности, да при нашей косорукости XXI-го века о таком чуде техники можно только мечтать. И это не значит, что мы с Модулем в состоянии были воспроизвести такой агрегат для охоты. Нет. Таких возможностей у нас не было даже теоретически. Но помечтать о возможном и влезть с головой в секреты наших нанимателей, одно это уже повышало нашу самооценку на три порядка. Наши изыскания наполнили нас гордостью.

Завод, а это уже стал завод, размашистыми шагами разошелся по территории всей базы. Пришлось сделать еще два навеса, покрыть их шифером, и вокруг контейнера заново отстраивать всю технологическую цепочку. Все необходимые материалы научились отливать из компонентов, содержащихся в местной траве, которые для разных целей используем в различных соотношениях. Для этих целей пришлось организовывать отдельные производственные линии: площадки, навесы, заборчики и прочие вспомогательные сооружения для отладки непрерывного потока. На заводе все должности, кроме самой сокровенной – директора и главного инженера-технолога, занимают представители местного населения. Некоторых расторопных осьминожков начал допускать даже к работе с открытым огнем и кипятком. Для того, чтобы они не ссыхались без воды, возле каждой линии мы воспроизвели бассейны кубов на шесть, в которые можно запрыгнуть и окунуться, когда не терпится. Рабочий график организовали по сменам, без трудовых подвигов и надрывов, я ж не эксплуататор. Оплата производится мелкими жемчужинами, Модуль отдыхает. У каждого работника на шее колоритный кошель из змеиной кожи, смотрится от кутюр!

Местное население, живущее по соседству, застроило довольно приличный городок из восьми десятков домиков в пределах прямой видимости. Осьминоги снуют по всему мелководью и пляжу словно по Бродвею. Птичек летать стало значительно меньше, доселе миролюбивые осьминоги истребляют их с большим азартом. Охотники уже начали высказывать жалобы и собираются вводить правила отстрела. Большие птички побиты совместными усилиями, а на мелких особей открыта настоящая спортивная охота. После периода, когда осьминоги сами были дичью, начался период осьминогов-охотников. Туземцы ощутили на собственном самочувствии прибавку мяса к столу, и успели по достоинству оценить полезные вещи, которые можно соорудить из остатков птичек. Кости, шкура, жилы и прочие потроха перевели жителей города от патриархального первобытно-общинного собирательства и совместного дележа к зачаткам товарно-денежных отношений. Тут и я со своей оплатой рабочим подсобил, тяну цивилизацию словно мерина под уздцы к развитому капитализму.

Городок построен по принципу древних славянских городищ концентрическими кольцами. Центром служит первоначальное поселение первой троицы энтузиастов. Эти трое стали заметными авторитетами среди остальных. Все идет к тому, что отделившаяся группа формирует новое племя, приверженцы нор в глубине осваивают кратер, образовавшийся после падения метеорита. Маленький политический работник был отозван в основное племя и там пропал из виду среди руководящего звена.

Налаженная работа оставляла много места для отвлеченных мыслей. Одна из них была навязчивой, даже слишком, и вынудила меня на дальнейшее обследование инопланетных посевных площадей. Начавшаяся с панической спешки и боязни не успеть утилизация травы под собственные нужды привела к образованию больших, по сто квадратных метров, проплешин в монолитном ковре отожравшейся в свое время травы. На местах, порубленных штыковой лопатой, образовались рубцы, и трава в нужную сторону развиваться не хотела. Там, где резка производилась лазером, оставались намеки на дальнейшее развитие, но это можно было проверить исключительно временем. В местах подкормки движение к росту было обозначено, но та подкормка, которую мог предложить я, растекалась по всему ковру по удельному соотношению всего массива и конкретной зоны роста, и была практически незаметна. Посевные площади сокращались, образовывая по кругу большие залысины. На километры вокруг базового лагеря образовалась причесанная, мертвая, каменистая зона. Прежде избыточная площадь травы такими темпами могла довольно быстро сократиться. В связи с этим не давала мне покоя мысль найти следы предыдущих мест стоянки экспедиций. Дело медленно, но верно шло к очередной инвентаризации.

К экспедиции готовились продуманно и основательно. В первую очередь ставилась задача проанализировать массив ковра по всей его длине. Горизонт горизонтом, а точные масштабы не мешало бы знать. Решение данной задачи предполагает длительное путешествие, в которое оптимально отправляться ранней осенью, конечно соблюдая технику безопасности во всех ее вариантах здоровой паранойи. Мое желание совпадало с молодыми лидерами нашего городка. После совещания установили последовательность действий, которую я позаимствовал из человеческого опыта покорения космических просторов.

Поскольку путешествие предполагается пешим, с учетом того, что подножный корм имеется только у аборигенов, а все мое хозяйство надо тащить с собой, то где-то надо оборудовать стоянку и быть готовым к защите от неприятностей. Все это предполагает большое количество багажа. Было принято решение остановиться на модели дополнительной ступени: идет большой отряд, тащит на себе весь хлам до определенного момента и складирует его на место стоянки со всеми предосторожностями. Освободившийся народ с песнями и весельем возвращается обратно, а более выносливые товарищи топают дальше. Местные предложили совместить вояж с охотой, я не против этой затеи. При таком раскладе осьминоги возвращаются домой не с пустыми руками, гм, щупальцами.

Город может отправить в поход порядка тридцати добровольцев, остается рассчитать под них поклажу. Особенности строения организмов не предполагают ношение тяжестей в рюкзаках и сидорах, но народ спокойно может катить тачки и тележки. Четыре взрослых осьминога вполне могут, держась за колеса, двигать по песку легкий броневичок. Делая поправку на повышенную утомляемость в пути, такие взрослые задачи нам без необходимости, да и вещей у нас на такие объемы не планировалось.

Соорудили пять пластиковых ящиков с глухими стенками по типу контейнера размерами три на полтора метра и высотой в метр. Вылепили пластиковую бочку аналогичного размера. Поставили емкости на цельнолитые колеса большого диаметра. Такая система хоть и напоминала внешним видом обычную телегу, но в погоне за простотой исполнения передние колеса были закреплены наглухо и не давали свободы управления. Простота стояла на первом месте, а труд? А труд, как известно, облагораживал. И того получилось 22.5 куба под сухой товар и 4.5 кубометра под транспортировку воды. Питьевая вода со временем испаряется и портится, значит, расчет пути надо производить под имеющиеся запасы воды.

Занялся планированием. Теоретически вояж мог продолжаться 70 суток, 35 суток туда и столько же обратно. Попробовали прокатить одну телегу на время, скорость составила чуть больше километра в час. Проворачивая щупальцами колеса и периодически отбегая окунуться в воду, четыре осьминога вполне уверенно могли двигать телегу часов восемь с перерывами на заслуженный отдых. С перезакладом на непредвиденные обстоятельства получается по силам рывок на 340 километров. Что-то я перемудрил. Двигать на такое расстояние без прикрытия Модуля слишком рискованно, невзирая на настырное любопытство.

Наступило подходящее время, и с первым днем осени кортеж из пяти телег и одной бочки, толкаемый двумя десятками осьминогов с десятью сменщиками, вооруженными арбалетами, пиками и щитами, ушел вдоль прибрежной линии на восток. Идиллия, солнце уже не палит целыми днями, периодически накрапывает мелкий дождик, народ бодрый, полный энтузиазма, колеса тихо скрипят по песку, периодически юзом снося мелкие барханы. Справа простирается морской кисель, слева – ковер травы во всем своем ядовитом великолепии. А я тут весь в инопланетном прикиде: комбинезон с капюшоном, по совместительству шлемом-респиратором, крутые берцы с неубиваемой подошвой, на поясе по-ковбойски висит кобура с выдуренным у Модуля в поход новым лазером, и в руках свежеотлитая по размеру руки пика вместо посоха. Моисей, ведущий свой народ по пустыне в поисках рая и манны небесной – картина маслом.

Монотонность пути скрашивала небывалая активность членов экспедиции. Одни рыли песок совками в поисках интересных находок, другие стреляли из арбалетов по пернатым, а потом бегали по округе в поиске разлетевшихся болтов, большинство же крутили колеса. Я тоже стрельнул по птеродакликам пару раз чтобы разогнать скуку. Стрелять по птичкам из лазера – неспортивно и скучно, посему стыдливо прекратил безобразничать. Еды у аборигенов и без моих стараний с избытком. Вон уже разъевшиеся какие бредут – с одышкой тележки толкают.

В конце концов мы решили переделать и усовершенствовать свои творения. Волшебство рук и… бочка превратилась в карету, или точнее, в кемпинг на колесах. Вода, еда и прочая провизия спокойно разместились в прочих тележках, флягах, канистрах и коробках, благо этой тары под всякую всячину было в достатке. Консервы и сублимированный паек выделил Модуль в качестве личного вклада в бюджет экспедиции. На ночь повозки становились по периметру, по углам которого несли дежурство часовые, все как положено.

Однотипный пейзаж неожиданно закончился на сороковом километре, в этой точке трава уперлась в большой каменистый холм высотой в десяток метров и дальше расти не пожелала. Каменистый холм с отвесными краями надежно перекрывал пляж и служил надежной защитой от поползновений ходящих по земле хищников, появлявшихся с другой стороны пляжа. Так, с одним концом травяного ковра разобрались.

Холм проступал из материка в сторону воды подобно когтю хищной птицы метров на тридцать. Вероятно, в этой зоне мои телеги с продуктами и водой скроются с верхом под морской гладью. Так, остановка, дальше не едем. Однако любопытство – такая вещь, которую тяжело остановить. Поскольку утро вечера мудренее, угомонились до первого луча солнца и залегли спать. Обоз оставлен под охрану, самые нетерпеливые пошли в обход по воде, я пока лазером прорезаю в холме ступеньки для удобства дальнейшего передвижения. Если есть возможность обеспечить комфорт и безопасность, зачем из себя альпиниста строить? Надо было все-таки наше любопытство синхронизировать, но расслабились в своей огороженной травой вольере.

Вопли и звуки драки по другую сторону холма я услышал, не успев дорезать ступеньки, и на адреналине проскочил оставшийся отрезок на одном дыхании. С высоты холма моим глазам открылась печальная картина. Громадная, с коттедж нового русского, тварь, помесь кашалота и лягушки с прыжковыми лапами, с толстой плотной резиновой кожей, уже сделала то, после чего вся наша экспедиция теряла свой первоначальный смысл. Тварь расселась в позе черной резиновой лягушки и не торопясь, задумчиво, чавкая что-то пережевывала в окружении моих разведчиков. Десяток осьминогов с расстояния тридцати метров методично всаживали арбалетные болты в эту флегматичную тушу. Ни к чему хорошему их потуги не приводили, неведомая тварь от этих уколов даже не морщилась. Ну что с того, что я сгоряча исполосовал эту лягушку лазером? Ну что с того, что она с первого раза подпрыгнула до высоты холма? Против лома и лазера нет приемов. Под этой громадной тушей валялись грязными кляксами пять моих разведчиков и, как выяснилось, одного она успела прожевать. Все эти крики и паленое мясо начали привлекать подобные особи с удаления. Горевать было некогда, толпа организованно и быстро проскочила на сторону защиты. Мне, конечно, с высоты холма картина была видна лучше всех. Прыжками, прямиком через гигантские кусты, к месту происшествия подскочили сразу три здоровенных резиновых особи, и не менее десятка просвечивалось на удалении сквозь кусты и деревья. Бить их всех на износ лазера смысла не было, что случилось, то случилось. Вывод из происходящего налицо: на другой стороне холма находиться на суше чрезвычайно вредно и опасно для физического здоровья и психики.

Разбор полетов виноватых в случившемся ЧП не нашел, виноваты сразу все и по факту никто. Расслабились шибко, отвыкли от наличия растительности. Раненых нет, не та категория поединка. Пять насмерть раздавленных и один заживо съеденный. Потери удручают. Ведя свою, в общем-то, созидательную деятельность, я отвык от смерти своих близких. А толпа осьминогов стала мне на этой Планете уже практически как родная. Дорога домой была печальной и безрадостной, полной грустных раздумий о том, что ничего нет вечного в вечности.

Поход в западную сторону не отменили под гнетом страха перед неизвестностью, но планировали теперь в приступе маниакальной паранойи. Перестраховывались, перезакладывались, откорректировали фургоны в сторону передвижной крепости. Нет, это вовсе не танки, но влететь под защиту стало делом пары секунд.

На сей раз судьба посмеялась над нами еще круче. В другую сторону нам не пришлось идти и десяти километров. Вместо холмов нас встретила глубокая затока километров на пятьдесят, которая накрыла медным тазом все наши бравые поползновения. Может, больше она была, может меньше, не столь важно. А вдали виден уже знакомый пейзаж – большие каменные холмы. Справа от них растет трава. После печали первого путешествия наличие такого ландшафта по краям изучаемого ковра километров на 10–20 мне понравилось еще больше. На этот раз мои наниматели с выбором места отработки угадали, мы без всякого сомнения защищены от неожиданных визитов представителей сухопутной фауны. Главное, не увлечься и не прорубить дорогу в траве к этой фауне самостоятельно.

Не то, что совсем удручающе, но следов, кострищ, могилок и биваков предыдущих экспедиций не выявлено. То ли трусы, то ли лентяи, то ли дальше завтрашнего дня не привыкли заглядывать… Планета большая, берег моря далеко скрывается от глаз. Нужно считать улыбкой фортуны мое удачное приземление в такие уникальные условия.

Со змеями воевали долго, упорно, но наша борьба завершилась большим успехом. В настоящее время найти крупную особь невозможно даже если специально разыскивать, мелочь не в счет. Первая экспедиция вглубь Планеты была разведкой боем, всех поставленных задач она не выполнила, но тем не менее был создан прецедент для организации последующих походов. Не то, чтобы трагично он выглядел, но напряжно и малоэффективно оказалось мое усилие, направленное в данную стезю. Освоение кратера было сравнимо с нашим освоением космоса. Цепи, используемые для спуска, не бесконечны. На барабан ворота можно было намотать полкилометра цепей, дальше было наматывать очень громоздко. Таким образом, на глубину пятьсот метров опускалась разведывательная группа и строила форпост в условиях максимального адреналина. Форпост строился длительное время, больше двух клеток в одном месте создавали давку и толчею, значительно увеличивая шансы потерять клетку вместе с разведчиком. Глубина кратера в 2 км делала падение клетки абсолютно перспективой в плане организации похорон разведчика начиная с момента падения. Никаких спасательных работ планом не предусматривалось даже близко.

Змеи в это время не спали будучи уверенные в том, что им прислали вкусную подкормку. От частых змеиных атак толстые прутья клетки имели борозды как у черенка лопаты, попавшего под циркулярную пилу. Осьминоги строили форпост, меняли клетки, меняли цепи, получали новое оружие и медленно, но неотвратимо осваивали очередные пятьсот метров по пути к дну кратера. Еще что обидно, если вы победили змею, извращаясь как устрица в тесной клетке, еще не факт, что трофей останется у вас в руках. Сила тяжести неумолимо тащит этого червяка-переростка на дно, а зацепить его при всем желании нечем, считай трофей канул в Лету.

Построить промежуточную базу на всех полукилометрах слишком дорого и с точки зрения материальных затрат, и с точки зрения вложений труда. Все надо делать основательно, рыть нору, делать в ней надежное ограждение из решетки, устанавливать новые вороты и цеплять на цепи новые клетки, создавать запасы материалов и еды, формировать команды промежуточных баз и экипажи клеток. На это уходит время.

Кратер вычистили от живности и мусора, накопали нор в стенах кратера, в которых мои уже родные аборигены начали потихоньку расселяться и обживаться. Мусор, как и всякая мусорка, оказался настоящим кладом. Разобравшись во всем крупном и ненужном хламе, смогли откопать мелкие и чрезвычайно нужные в хозяйстве вещицы, которые были весьма высоко оценены осьминогами – в денежном эквиваленте мне за эти находки привалило счастье в пять килограмм жемчуга.

Арбалеты произвели ошеломляющий эффект и позволили в корне пересмотреть систему защиты. Для охраны и обороны аборигенам уже не надо было содержать откормленных битюгов, которых в свою очередь погнали в разведку. С охраной стали великолепно справляться куда более мелкие особи. Прицельная стрельба под водой не превышала тридцати метров, с убойной силой примерно на то же расстояние, но эффект от стрельбы был поразительным. Прошедшая длительные этапы естественного отбора живность просто не успела приспособиться к поражению на расстоянии.

Несмотря на активную занятость, оставалось время на духовный рост. Прижилось вновь воссозданное пиктографическое письмо, скульптура, хороводы, укрепляющие дух единения, и даже что-то похожее на песни. Я это все подвожу под знакомые мне понятия для лучшей адаптации в нашей системе мировоззрения, поскольку, воспринимая буквально понятия аборигенов, напрягаются мозги даже у Модуля. Самое главное – демографическая кривая начала подниматься вверх, рождались и успевали вырастать до нормальных размеров молодые осьминоги. С ростом племени теперь можно было смело планировать дальнюю экспедицию вдоль берега океана сроком на год. Подготовка идет постепенно, без спешки, но успех предприятия гарантирован, поскольку в составе экспедиции числятся бравые ребята – первопроходцы кратера. Отдал им свои телеги и бочку на колесах. Мои тарантасы спокойно катятся и под водой, обеспечивая своевременную и надежную защиту. Кроме того, водная среда – это прекрасное место для отдыха осьминогов.

В качестве сотрудника экспедиции я заимел право на оплату собственного труда в валюте Содружества. Вместе с полевой надбавкой сумма получается очень даже приличная, но теперь весь найденный и наторгованный жемчуг я сдаю в счет военной экспедиции. Честно говоря, не жалко. Мне бы уже домой хоть одной ногой попасть, здесь меня жемчуг не греет. Так что, дела потихоньку идут, и стаж копится вместе с ними.

На днях произошел конфуз галактического масштаба. Осьминоги на полном серьезе принимали меня в племя. Все шло хорошо, но выполнить все ритуалы означает просто себя похоронить минут за пятнадцать в страшных муках. Сморщенные аксакалы настаивали на проведении полного обряда посвящения и были чрезвычайно озадачены тому, что я категорически против этой затеи. Компромиссное решение все-таки было найдено: сошлись на проведении частично урезанного ритуала на пляже, а не под водой, как это полагается по правилам. Праздник получился на славу, я стариканов отдарил всем, чем мог, — остались довольны. Остальным закатили такой пир в прибрежной зоне, что я уже забоялся, что эти валяющиеся тела без проблем склюют птички, и никто даже не заметит трагедии. Все обошлось, стража не подкачала – метко стреляла во все, что летало по воздуху.

В результате на празднество было затрачено огромное количество болтов. Чего их жалеть-то? Праздник есть праздник, скупердяев среди нас нет. Подумывали было и Модуль в племя принять, но к счастью разошлись во мнениях, это просто умный дом или там кто-то прячется подобно устрице в ракушке. Поскольку этот "кто-то" вылезать не хотел, да и сам не очень настаивал на родственных отношениях, решили принять к сведению, что "кто-то" умный, общаться с ним можно, но он не похож даже на такого убогого, не желающего плескаться в океане, урода с четырьмя щупальцами как я.

В заботах время промчалось незаметно и внезапно выяснилось, что времени осталось впритык. Модуль начал обратный отсчет последнего года. И только теперь мы с ним осознали, сколько же еще не успели сотворить. Да, у нас получилась прекрасная база, и есть кому передать это детище вместе с "заводами, газетами и пароходами" (нравилось мне это вычитанное где-то выражение). На наших глазах незаметно выросло новое поколение аборигенов, воспринимающее нас как нормальную составляющую своей повседневной жизни. Их доверие дорогого стоит, и подводить молодежь осьминогов, полную надежд на светлое будущее, не хочется.

Тщательно запланированная экспедиция по разведке планеты, особенно океана после катаклизма, принесла весомые результаты. Команда разведчиков прошлась по всему периметру океана, обследовала и схематически изобразила карту всего берега. Был создан прецедент охоты на сухопутных тварей с целью его гастрономического изучения. Это мое место было ограничено травой, а в остальных местах по кромке пляжа болтается множество млекопитающих образца нашего мезозоя. Зверей больших размеров аборигены не смогли победить, зато мелочь, доставаемую болтом из арбалета, исследовали со всех сторон. Сделан вывод: мясо вкуснее и сытнее чем рыба. Даже если оно сырое.

На особо выдающиеся открытия никто сильно и не рассчитывал, во взглядах читалось удовлетворение от результатов общих предположений. Большой и относительно круглый океан напоминал невообразимо большое озеро внутри материка. Но соотношение воды и суши, особенно благодаря мелководью, было такое, что суша казалась каемкой океана. Разведка себя оправдала. Дальний поход нашел остатки мест обитания других племен и даже несколько отдельно выживших семей. Достойные места обитания обживались заново, выжившие семьи укреплялись волонтерами, инструментом, оружием. Экспансия проредила племя, каждый осьминог был востребован, но дело того стоило.

Неведомая доселе впадина добросовестно обследована и заселена счастливыми и смелыми аборигенами, неотвратимо прошло закрепление местного населения на мелководье. От основного племени на моих глазах отделилось порядка пяти молодых семей для дальнейшего развития ответвлений. Я не гуру, не пророк там какой-то, и не считаю, что сделал такой уж большой и весомый вклад в их развитие, но шибко хочется верить, что у них все сложится хорошо, что они смогут отыскать всех своих оставшихся и объединятся в единое и нерушимое сообщество. Мы с ними подписали торговый договор от имени Содружества – хороший задел на будущее, который поможет решить проблемы Содружества с гарантией развития осьминогов. Не бросать же их на полпути, сердце будет потом болеть за них, а посвящать им всю свою оставшуюся жизнь нет желания, хочется домой.

Все, что я не успел за прошедшее время выучить, познать, одолеть, мне уже никто и никогда не сможет дать. Осознав сей печальный момент, усилил нажим на Модуль по допускам к информации. Полезного для меня почти не осталось, дописал себе идеи, материалы по расчетам, справочную информацию, перспективную для последующего продвижения дома. Остальное было слишком специфичным и годилось только для написания фантастических произведений на научно-археологическую тематику. Есть у меня подозрение, что счастливых возвращений было достаточно, наш человек нигде не пропадет. Читал я фантастику на темы, списанные с блоков Модуля. Искушаю Модуль сделать собственную аватару и отправить ее со мной на Землю. Пока мнется и колеблется.

Вовремя скормленные ноутбуки вместе с дисками и флешками принесли неожиданную удачу. Модуль забавлялся с этой наскальной письменностью производства Мелкософта и т. п., и неожиданно даже для себя адаптировал ряд своего программного алгоритма для земных условий. Получились три программы, в общем-то переворачивающие представление о возможностях даже таких земных бытовых приборов, как компьютер. Конечно, объяснить на земле такое гениальное авторское произведение будет сложно, поскольку Модуль написал их одномоментно, и определиться в последовательности не представляется мне возможным.

Ну только представьте себе такое объяснение: "Видите ли, вот это есть уникальная программа "ТестМастер", она может определить оптимальную конфигурацию любого чипа, перекалибровать его в троичную систему и подготовить для установки новую программную оболочку. А вот это операционная система "Universal System", это очень простая интеллектуальная самообучаемая программа, загружается после отработки "ТестМастера" имеет все собственные приложения, позволяет ассимилировать любые лицензионные и не очень программы. Я себе представляю судебные процессы, ты тут защищается от всех взломов, а "US" скушала и не заметила. А вот это язык низкоуровневого программирования "Голем", вы не смотрите на простенький интерфейс и удачный дизайн, учить его нетрудно, сочиняйте, печатайте, как хотите, — начинка умная, поймет и вас поправит". Только вот написан "ТестМастер" в среде "Universal System", которая написана этим же языком программирования. Трудно объяснимый бублик, или фантазия на первичность курицы и яйца. Срочно переписал себе все, на всякий случай с контрольной копией.

Модуль повелся, соорудил под видом ноутбука свою аватару, с минимальным запасом данных, но адекватным интеллектом. Такой же любопытный получился, ломать будут, так он ломательный инструмент попутно изучит. Уговорил Модуль пропихнуть в нутро ноута кусочек нашей сине-зеленой травы, вдруг выживет.

Все, счетчик показывает ZERO! Все замерли в ожидании, на всякий случай все имущество и ведение дел заблаговременно передал местному населению. Ожидание начало затягиваться. Радостное повизгивание в предвкушении окончания начало переходить в полное понимание аргументов затягивания процесса. В изначальной трактовке моей командировки, за эти 30 лет я должен съесть Модуль. И если набросить пару-тройку контрольных лет, вместо Модуля должна остаться тушка в прошлом высокоинтеллектуального, но искусственного создания за инвентарным номером, подходящим под списание. Конечно, там где-то должны быть и остатки моего скелета, — ах какое горе, не дожил. Самое главное, искомый продукт в виде жемчуга не может быть дальше внутренностей искусственного интеллекта, а разворовать нажитое добро вроде как и некому.

Не хочется рассказывать, как томительное ожидание возвращения размазывалось в хронологии следующих пяти лет. После аврала, навалившегося в последний год, когда мы капитально сгруппировались на окончании совместных с Модулем проектов, последующая пятилетка была философски-фатальным скольжением по накатанному пути. Мы осознавали всей своей развитостью, что за нами вернутся хотя бы ради добычи. Но никто теперь не ждал точных сроков. Площадь вокруг нас облысела по причине отсутствия песка, выработка ушла вглубь суши. Урбанизация прибрежного залива приняла ощутимые размеры. На использование травы ввели мораторий, растет медленно и нуждается в подкормке. Аборигены подтянулись материально и морально, и в свете привычности нашего сосуществования прошли фазу "отцы и дети" с ее извечной фразой, — "Не учите меня жить, лучше помогите материально".

Помочь осьминогам в их начинаниях мы с Модулем уже и не могли. Давать виртуальные советы, не видя реалий, даже по нашим меркам моветон. Одно радовало, старейшины для себя решили однозначно – будущие контакты производить только в нашем присутствии. Мне это льстило, но не радовало. Больше я в эти закоулки Вселенной ни ногой. Я теперь имею достаточно четкое представление о том, что такое ад. Не обязательно иметь сковородки и их обслугу. Достаточно отсидеть свой унылый срок в одиночестве. Тот же Ад, только в профиль. Собственный огонь сжигает изнутри. Модуль понимал мое состояние и в своей мудрости позволял залеживаться в анабиозе, однако, даже идеальное физическое состояние тоску не изгонит.

Наконец-то! Внезапно! С помпой и фанфарами объявился челнок, и опять это Начальство, судя по неуправляемой стервозности матки и презрительному снисхождению, определенно женского пола.

— Ну что, существо, готово к объяснению, как ты в порыве преступно-халатного отношения к делу не справился с поставленной задачей?

— Ну, во-первых, не существо, а младший научный сотрудник научно-исследовательского института молодых цивилизаций и ваш подчиненный вольнонаемный служащий экспедиции, выслуживший положенные сроки контракта.

Люблю немые паузы. МХАТ отдыхает. А Модуль в это время качал информацию искусственному интеллекту челнока в черный ящик.

— На счет выполненной задачи, прошу предоставить слово Модулю.

И Модуль озвучил:

— На данный момент вышеуказанный сотрудник совместно со мной в рамках первоначального контракта выполнил план сбора и сдал на хранение жемчуг в количестве 1000 грамм, после чего заключил контракт для сбора и сдачи жемчуга как свободный предприниматель, гражданин Содружества. Административные сборы по получению гражданства оплатил жемчугом по текущим тарифам, оказал большую финансовую помощь экономике развивающихся планет, где в счет этого на моем депозите для передачи соответствующему правительству находится 400 грамм жемчуга. Вышеуказанный гражданин Сообщества прошел заочное дистанционное платное обучение по трем специальностям, в результате чего, на моем депозите для передачи институту находится 4000 грамм жемчуга. Кроме того, в счет личного репетиторства имею в собственности 800 грамм жемчуга.

И без того бледные "лица" начальства, казалось, побелели пуще прежнего. Модуль с присущей ему невозмутимостью продолжал свой отчет:

— По окончанию удаленного обучения, указанный гражданин был принят на должность младшего научного сотрудника научно-исследовательского института молодых цивилизаций с окладом в 100 единиц единой валюты Содружества за 1/24 текущего планетного периода, для исследования и помощи расе, населяющей планету. Кроме того, для повышения эффективности задачи, поставленной руководством экспедиции, указанный сотрудник был принят на должность вольнонаемного служащего военной экспедиции с окладом 100 единиц единой валюты Содружества за тот же период, что дало возможность пополнить хранилище экспедиции еще на 9000 грамм жемчуга. В результате проведенной работы экспедиция произвела частичную разведку планеты, оказала помощь в развитии местной цивилизации, скрепила данное сотрудничество торговым договором и договором о дружбе и сотрудничестве во всех сферах деятельности, поскольку данный работник ко всему является еще и почетным членом местного племени.

Модуль чеканил каждое слово, преумножая мое самомнение:

— Указанный работник прослужил в должности более тридцати пяти лет календарного времени планеты и согласно контракту должен быть доставлен к месту проживания. Также, с указанным работником руководство экспедиции должно произвести расчет по заработной плате в размере 67 000 единиц единой валюты Содружества. Руководству экспедиции необходимо выплатить работнику надбавку за полевые условия в размере 6000 единиц валюты Содружества, компенсацию выходных и отпусков в размере 4000 единиц, всего 77 000 единиц в валюте Содружества или эквивалентом валюты основного места проживания.

Я вам уже говорил, что люблю немые сцены? Повторюсь, это сцена была трогательно долгой и глубокой. Итог: со смесью злости и раздражения спесивых космоматок был доставлен к месту проживания, высажен за городом в лесу возле озера. Овраг на том месте был, всегда помнил. Была причина выдать не заработную плату теми же золотыми побрякушками, в размере полутора тонн желтого металла, только в овраг сбросил и землей с ветками сверху присыпал.

Начальство улетучилось так же внезапно, как и появилось ранее. На моей родной улице все тот же день отъезда, начало лета, мне 49 лет, и я полон планов и перспектив.

Солнце. Ласковое Солнце планеты Земля нежным пушистым котенком ласкает кожу. Природа не скупится на палитру ярких красок, деревья переговариваются на ветру своей листвой, родное небо беспредельно прозрачно в своем безоблачном покое. Как я соскучился по всей этой земной радости! Вода в водоеме, к которому можно подойти без опаски, настоящая, живая, берешь полные ладони в рот и наслаждаешься. Птицы, настоящие птицы щебечут вокруг, воробьи с воронами, и те как родные. Родину чувствуешь по своему ритму, и ничего не заменит ее особой энергетики, теплой волны впечатлений, пережитых многими поколениями и заложенных в человеческих генах.

Воздух в городе, конечно, дерьмо. Отвык, пришлось снижать чувствительность носа. Хаос городского движения, все бегут, едут, носятся, отвык, отношусь к такому ритму с опаской. Даже на светофоре двигаюсь с оглядкой и перезакладом.

Вопрос, выдержит ли балкон полторы тонны золота, или не стоит рисковать?