Ганимед-6

Часть первая ЛЕД

Фрэнк откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Легкая дрема по пути на работу превратилась для него в некий ритуал. В последнее время Фрэнк катастрофически не высыпался. Утро больше не приносило упругую бодрость и чистую голову. Наоборот. Единственным желанием при звуке будильника было швырнуть его в стену и спать дальше, еще часов двенадцать. «Старею, наверное…» – невесело усмехнулся Фрэнк.

С легким толчком магнитопоезд тронулся. Автоматически включились плазменные экраны.

«Утренние новости компании «Спэйс Энерджи». Добыта тысячная тонна мобиллиума…» – Голос диктора не позволял окунуться глубже в сон, заставлял болтаться сознание на поверхности. «Да уж, постарались ребята… психологи эти…»

«В колонии Ганимед-7 введен в эксплуатацию новый оздоровительный центр. Теперь работники компании и члены их семей могут бесплатно воспользоваться услугами профессиональных…» Фрэнк открыл глаза. Возле склада копошились двое рабочих. Они красили стену. В монохромном свете искусственного утра невозможно было различить цвета. Но Фрэнк был уверен: зеленый, красный, синий – цвета компании. Поезд притормозил, въезжая в шлюзовой отсек. Раздалось громкое шипение. Мощные насосы перегоняли драгоценный воздух из отсека в резервуары. Открылись внешние ворота, поезд на магнитной подушке выехал за пределы купола. В почти нулевой атмосфере большая часть звуков исчезла. Только бодрый голос диктора и жужжание системы вентиляции. Ни тебе громыхания вагонных сцепок, ни гудения трансформаторов. В темном небе полыхал, заслоняя все, огромный, оранжево-красный шар Юпитера.

Мобиллиум – самое дорогое в истории Земли вещество. Решение энергетического кризиса, экологическое возрождение, дорога к звездам. Одного килограмма хватало, чтобы «накормить» электричеством миллионный город в течение года. И никакой радиации, никаких вредных выбросов. Мобиллиум был только здесь. На Ганимеде. Во всяком случае больше нигде его пока не нашли.

– Так, парни! Надеваем шлемы, мы приехали, – это Полански, бригадир. – Построились! У всех зеленый? Серджио! Чего ты возишься!?

Фрэнк вдохнул затхлый воздух скафандра, скривился. «Хоть бы добавляли чего-нибудь. Для запаха». Он вдруг вспомнил запах свежескошенной травы.

Отец всегда стриг газон по субботам. До того самого дня…

– Выходим, – это уже в наушниках. Раздалось шипение, воздух из вагонов перекочевал в баллоны, закрепленные под днищем. Последние метры до ангара с техникой шли пешком. Слишком дорого строить большой шлюз для каждого рабочего котлована. Заходили по восемь человек. Набивались в маленький отсек, как кильки в банку. Вообще-то, конструктивно шлюзовой отсек был рассчитан на четверых. Случись что, восьмерым там просто не развернуться. Но кто-то там наверху, из молодых, зубастых ребят, рассчитал экономию целых пятнадцати минут. У них это называлось – «эффективное время». С секундомером в руках они полдня запихивали парней из Ганимеда-8 в макет шлюза. В разных комбинациях, разных позах. Потом народ назвал это шлюзовая Кама-Сутра. Результатом явился приказ входить в шлюз по восемь человек.

Войдя в ангар, Фрэнк невольно залюбовался своим красавцем – харвестером. Про себя он называл его «Джимбо». Большие красные буквы на корпусе машины Фрэнка давным-давно заставили закрасить. Огромный – с двухэтажный дом, комбайн для добычи мобиллиума. Пара гусянок внизу, пара сверху – на случай, если дела совсем уж плохи. Трехметровый бур с лазерными излучателями матово поблескивал легированной сталью. Какой-то там электромагнитно закаленный микронный слой, якобы способный справиться с любой самой твердой породой. Ну-ну. Кромки бура ломались по три-четыре раза на дню. Говорят, японцы разработали совершенно другой, в десять раз более эффективный способ добычи. Вот только стоила их технология дорого. А ведь проще держать ремонтную бригаду. Не так ли?

В углу Полански отчитывал Серджио.

– У твоего парня опять тройка за четверть.

– Шеф! Ну не лезет в него эта математика! Мы уже и репетитора ему нанимали…

– Ты прекрасно знаешь политику компании. Еще одна тройка, и ты можешь подыскивать себе скамейку на «Фри Сквер».

Фрэнк хотел заступиться, но Полански, махнув рукой, умчался в другой конец бокса.

«Фри Сквер». Место, ниже которого падать уже некуда. Здесь влачили свое существование те, у кого не было денег на обратный билет. Странно, но таких семей в колонии было большинство. «А ведь в случае чего и нам не хватит, – подумал вдруг Фрэнк. – Джонни мы, конечно, сможем отправить на Землю. Но только его одного. Нам с Эллен денег уже не хватит. А ведь я работаю в компании десять лет». Фрэнк еще раз прикинул сумму накопленного капитала и стоимость перелета до Земли. «Нет, точно не хватит…» – он вздохнул и направился к своему агрегату.

– Что ты делаешь, Фридрих? – техник старательно, высунув язык, выводил на большом куске пластика буквы. Отсвет включенного на малую мощность лазерного резака падал на округлое, добродушное лицо толстяка.

– «КОМПАНИЯ «СПЭЙС ЭНЕРДЖИ» – ЗАЛОГ ПРОЦВЕТАНИЯ КОЛОНИИ», – прочитал вслух Фрэнк. – А что, с этим кто-то спорит?

Фридрих выключил резак.

– Что ты сказал? – Он всегда так. Поглощен работой по самые уши.

– Я говорю, для кого это?

– В смысле?

– Ну, эта надпись. Мы ведь все знаем, что это так. Больше здесь просто нечего делать.

– Я не знаю, Фрэнк. Мне сказали сделать, я сделал.

Похож все-таки Фридрих на этот лазерный резак. Тот ведь тоже не в курсе, зачем он все это выводит.

– Ладно, проехали. Ты сделал привод?

– Нет. Пока не было времени.

– Черт возьми, Фридрих! У меня машина на ладан дышит! Привод клинит каждые двадцать минут. Ты хочешь, чтоб я застрял где-нибудь в туннеле?

– Фрэнк, ничего не знаю! Разговаривай с шефом. Он дал мне работу, я ее и делал!

– Так ты что, этот дурацкий плакат всю смену рисовал?!

– Ну почему же? – Немец гордо вскинул голову и указал рукой на потолочную балку: – Один уже висит.

«СДЕЛАЕМ ГАНИМЕД-6 ОБРАЗЦОВОЙ КОЛОНИЕЙ».

Фрэнк набрал личный код на цифровой клавиатуре. Пульт управления ожил. С тихим гудением включились серводвигатели, загудела система вентиляции.

– Диспетчер, Второй. К выезду готов.

– Ожидайте, Второй.

Габаритные огни остальных трех харвестеров включились почти одновременно.

Завыла сирена. Люди в зале лихорадочно натягивали шлемы. Разбегались по машинам сопровождения. Полански в красном скафандре нырнул в дверь отсека управления. Дежурный инженер приник к большому обзорному стеклу на втором этаже. Раздался гул насосов, вытягивающих воздух из ангара. Фрэнк коснулся губ, потом фотографии на лобовом стекле. Взялся за рычаги. Огромные ворота открылись совершенно бесшумно.

– Первый, Второй, вперед! – раздалось в динамике. Фрэнк нажал на педаль. «Джимбо», вздрогнув, с внутренним скрежетом тронулся с места.

– Третий, Четвертый вперед!

Первыми всегда выходили харвестеры. Потом уже всякая мелочь, вроде машин оперативного ремонта, заправщиков и грузовиков. Выехав на ледяной простор, вся эта флотилия разбивалась на группы. Машины сопровождения, словно рыбы-лоцманы, окружали свой харвестер, и вся компания ползла к рабочему туннелю. Фрэнк каждый раз испытывал непередаваемый восторг от ощущения власти над огромной, сложнейшей машиной. Потом, примерно минут через двадцать, восторг проходил, уступая место рутинной будничности. Вместо адреналинового возбуждения приходила монотонная сосредоточенность, а потом и ломота в пояснице.

«Когда же все изменилось? Куда ушло чувство великого дела? Ощущение огромной значимости нашей работы? Для всей Земли, для человечества? Мы уставали, как черти, работали по двенадцать часов. Жили в маленьких передвижных модулях. Без оранжерей, без спортзалов. Но мы рвались вперед, готовы были рисковать, терпеть любые лишения. Мы придумывали подчас такие технические решения, до каких не могли додуматься целые институты там, на Земле. Сейчас у нас есть купол! Деревья, цветы. Нормальные жилища. Техника, которая нам и не снилась тогда. И еще есть чувство обреченности. Ощущение загнанного в угол человека. И коэффициент добычи ниже в пять раз…»

– Фрэнк, смотри куда едешь! Наш туннель двадцать второй. Этот вчерашний. Он уже выбран дочиста.

– О'кей. Понял. – Фрэнк старался придать голосу деловой тон. Нельзя, чтоб его заподозрили в непрофессионализме.

Врубив дополнительные прожекторы, он направил харвестер в дыру, проделанную предыдущей сменой. Проехав по туннелю метров двадцать, Фрэнк включил бур.

– Начали.

Мощная вибрация сотрясала многотонный корпус, словно он ничего не весил. Рев двигателей распространялся внутри машины, давя жуткими децибелами. Фрэнк надел наушники. В свете галогеновых прожекторов поблескивали красными точками вкрапления мобиллиума. Одна тонна на сто тысяч тонн перемолотого, грязно-белого льда. Такое вот соотношение. Вначале мобиллиум добывали прямо с поверхности. Но недолго. Теперь приходится вгрызаться в тело планеты. А это чертовски опасное занятие. Особенности ледяного покрова Ганимеда до сих пор не изучены. Часто случаются обвалы. Иногда харвестеры просто проваливаются в огромные пустоты. Порою вместе со всем сопровождением. В таких случаях еще ни разу никого не удалось спасти. Фрэнк взглянул на дисплей сканера. Потом на фотографию Эллен и Джонни. «Тут он совсем еще кроха – пять лет. Джонни не видел Землю. Он родился здесь. Для него вполне нормально видеть над головой отраженный от синего купола свет. Он не знает, что на самом деле небо совсем другое. Он не знает, что такое облака и дождь. Ветер и пение птиц ранним утром. Пряный запах лугов и шелест волн…»

– Наполнение бункера девяносто процентов, – голосовое сообщение компьютера сухо прозвучало в наушниках. Фрэнк потянул рычаги, остановил харвестер.

– Команда сопровождения, можете забирать груз.

– Вас понял. Слушай, Фрэнк, у меня тут на дальнем сканере что-то похожее на пустоты. Не провалиться бы, – это Чак. Шеф электронной поддержки группы.

– Я не вижу.

– У тебя сканер слабее.

– Доложи в центр.

– Минуту.

Фрэнк достал из-за сиденья термос. До кофейных деревьев колония еще не доросла, поэтому стоил завозимый с Земли кофе баснословно дорого. Вообще жизнь в колонии дорожала с каждым годом. Не успели оглянуться, как вдруг пришлось платить за очищенную минерализированную воду. Потом за электричество. Стала платной школа. Сейчас ходили упорные слухи, что скоро компания начнет взимать деньги за воздух. «Кто-то там на Земле посчитал, что мы слишком много дышим».

Грузовик сопровождения забрал наполненный льдом контейнер и направился обратно по туннелю к цеху переработки.

– Фрэнк, они приказывают продолжать движение.

Фрэнк пожал плечами, допил кофе и включил двигатель. Через толщу льда радиосигнал не проходил. Поэтому у въезда в туннель стояла антенна. Прикрепленный к ней кабель разматывался с бухты одной из машин сопровождения, обеспечивая группу связью. Харвестер прошел еще пятьдесят метров. На экране сканера возникло затемнение. Прямо по курсу. Фрэнк снова остановил машину.

– Прямо по курсу аномалия, – доложил он.

– Подтверждаю…

– Чак, свяжись с центром. Нам надо тут сворачиваться. Лезть вперед глупо.

– Попробуй их в этом убедить.

– Скинь им картинку со своего сканера.

– Ладно, жди…

Фрэнк потянулся, разминая косточки. Руки уперлись в стенки тесной кабины.

– Полански приказывает идти вперед.

– У него что, крыша едет? Тут впереди черт знает что диметром метров двести!

– Фрэнк, скажи ему это сам. – Чак врубил канал связи харвестера напрямую с центром.

– …Немедленно двигайтесь вперед… на максимуме… – захлебывался там слюной поляк.

– Полански, это Фрэнк. Ты не хуже меня знаешь, лезть вперед не стоит, – спокойный тон Фрэнка чуть утихомирил разоравшегося бригадира.

– Ты знаешь, сколько вы уже добыли? Знаешь, сколько было в первом контейнере? НОЛЬ! Н-и-ч-е-г-о! Цех переработки просто прогнал впустую двадцать тонн льда. Просто так.

– Э-э. Полански… Может, тогда ты оторвешь свою задницу от теплого стула и покажешь тут нам всем, как надо работать?

– Что ты сказал?

В общем канале связи послышались сдавленные смешки. Так этого шелудивого пса еще никто не прикладывал.

– Мистер Бэрри. Я прошу вас зайти после смены ко мне в кабинет, – это подал голос старший смены – Гинз. – А сейчас выполняйте распоряжения бригадира.

Фрэнк взглянул на фото.

– Есть, сэр, – устало произнес он.

– Держите минимальную скорость, двигайтесь осторожно. Это ведь может быть и скоплением мобиллиума. Правда, мистер Бэрри?

«Нормальный все-таки мужик наш Гинз. Настоящий технарь. Теперь таких все меньше. У нас сейчас, в основном, горлопаны да выскочки. Главное для них – угодить начальству. А весь этот мобиллиум побоку. Они наверняка и не видели его никогда. А уж до наших бедных задниц им и вовсе дела нет. Впрочем, наверное, это нормально. Попадаешь в систему, начинаешь играть по правилам…» – Руки Фрэнка привычно передвигали рычаги, глаза пристально следили за показаниями инфодисплеев. Харвестер медленно, дюйм за дюймом, продвигался вперед. Судя по графику, усилие на бур медленно возрастало, но было пока в пределах нормы. Примерно год назад Фрэнку предложили руководящую должность. Наверное, за большой опыт и умение ладить с людьми. Эллен уговаривала его:

– Ты ведь уже немолод. Пора переходить на работу поспокойнее.

– Поспокойнее! – рассмеялся Фрэнк. – Да я лучше посижу в комнате с десятком гремучих змей.

– Я серьезно.

– Эллен, ты помнишь Жака?

Она помрачнела. Этих воспоминаний они старались избегать.

В лучах прожекторов красные крапинки мобиллиума слились в один сплошной блистающий ковер, играли отсветами на толстом лобовом стекле кабины. Фрэнк зажмурился.

– Содержание более восемнадцати процентов! И продолжает расти… – возбужденный голос Чака громко прозвучал в наушниках.

– Нагрузка на бур уже восемьдесят девять, – отозвался Фрэнк.

– Еще немного – и мы его сломаем.

– Ни в коем случае не останавливаться! – это Полански. – Вперед! Я приказываю!

– Мистер Бэрри, сбавьте чуток. – Гинз всегда называл всех мистер, до самого расчумазого парнишки. – От нагрева…

– Вперед! Бур на максимум!…

– Заткнитесь, Полански! Фрэнк, притормаживай. От нагрева свод может обрушиться.

– Вас понял.

Фрэнк убрал обороты бура, отпустил педаль. «Жак и Мэри. Они были нашими лучшими друзьями. Прекрасная пара. Двое детишек. Уютный дом, в котором всегда витали умопомрачительные ароматы. Удивительно, как Мэри умудрялась из скудного набора продуктов тогда еще крохотной колонии готовить такую вкуснятину. А потом Жак стал шефом службы переработки. Дружба закончилась тихо и незаметно. Прошло года два. Им становилось все труднее вместе. Мэри лишь смущенно улыбалась, когда Жак принимался разглагольствовать о великих планах компании. Ни о чем другом он больше не мог говорить. Фрэнк с ужасом видел, как добродушный, веселый Жак превращается в дерганого, обозленного неврастеника. Вскоре Мэри ушла от него. Улетела на Землю вместе с детьми. Это был последний театральный жест Жака, он оплатил перелет из фонда компании».

На дисплее высветилась надпись: «Переход на автоматическое управление». Ожил двигатель, со скрежетом начал вращение бур. «Вот чертов Полански! Как же ему хочется прогнуться!» – Фрэнк ударил по кнопке аварийного отключения питания. Никакого эффекта. Бур, вгрызаясь в перенасыщенный мобиллиумом лед, раскачивал харвестер с опасной амплитудой.

– Фрэнк, не рви так. Зарплату нам все равно не поднимут, – голос Чака звучал обеспокоенно.

Фрэнк лихорадочно дергал рычаг механического отключения привода. «ЗАЛОГ ПРОЦВЕТАНИЯ», значит… Спасибо, Фридрих!

Бур, не способный преодолеть плотный слой мобиллиума, замедлился.

Включились верхние гусеницы.

– Полански, идиот! Ты нас всех тут угробишь! – заорал Фрэнк.

Внезапно в мозгу возникло ощущение страха. Не его, Фрэнка, – страх шел извне. Может, не страх, но большая обеспокоенность. И она, обеспокоенность эта, все росла. С каждым оборотом бура. А потом ухнуло так, что у Фрэнка даже в наушниках уши заложило. Перед лобовым стеклом мелькнули брызги обломков легированной стали, пролетел толстенный кардан бура. В следующую секунду погасли прожекторы.

В общем так, в конце концов, Фрэнк и оказался на «Фри Сквер».

Скотч.

Никто не знал его настоящего имени. Никто даже не помнил, откуда он появился в Ганимеде-6. Просто вот появился парень, и все тут. Очень полезный парень. Чертовски нужный.

Собственно, со скотча его карьера и началась. Купить приличное спиртное по сходной цене в магазинах компании было невозможно. И тут появляется этот парень. Всего двадцать баксов за пинту прекрасного скотча. Разве это дорого?

Потом были сигареты, кофе. Свежие ананасы. Сотня замороженных индеек к Рождеству. А потом Скотча «свинтили». Если разобраться, не было на Ганимеде никакой государственной власти. Что-то там зрело в недрах ООН. То ли очередная резолюция, то ли еще что. А пока Ганимед был ничьим. Возникали колонии где попало. В основном, на выходах плотной породы. Вмороженных в миллиарднолетний лед или торчащих из скалисто-силикатной мантии.

Французский «Мистраль». Японская «Тойота-сити». И еще десятки других колоний. В том числе транснациональных корпораций, вроде «Спэйс Энерджи».

Ребята из службы безопасности профессионально скрутили руки за спиной Скотча и тихо повели его прочь с «Централ Плаза». Он так и не отдал сдачу растерянно озиравшемуся с банкой кофе в руках технику. Но оказалось, что со Скотчем не так-то просто справиться. В кабинете шефа СБ тот достал из кармана все бумажки, какие только можно себе представить.

– Вышвырните его вон из колонии! – брызгал слюной в видеофон Буше.

Самый главный тут босс. Выше здесь уже просто некуда. Если бы Буше захотел поменять местами день и ночь, в Ганимеде-6 так бы и было. Делов-то. Поменять программу гелиоизлучателей…

– Я не могу, босс. У меня нет юридических оснований. Все бумаги у него в порядке. Даже разрешение на торговлю, – возразил шеф СБ.

– Кем?! Кем выдано разрешение на торговлю в моей колонии!? Я сейчас просто свяжусь!..

– Выдано? – Эсбэшник надел очки и склонился над цветастой бумажкой. – Совет Объединенной Европы, – медленно прочитал он.

– У меня дядя в Европарламенте, – скромно потупился Скотч.

– Мне плевать!.. Хадсон, разверните монитор! Слышишь ты, гаденыш. Мне плевать, что там тебе выдали на Земле…

Скотч, спокойно улыбаясь, смотрел на беснующегося на экране босса.

– Вы, наверное, забыли, мистер Буше. Юридически эта территория, а равно и сама колония не принадлежат вашей компании, которая изначально была основана для ведения планетологических исследований Европейским Комитетом изучения Солнечной Системы. И я как раз командирован в данную лабораторию.

Буше задохнулся от негодования.

– Так какого черта ты не изучаешь эту долбаную планетку, а продаешь моим людям спиртное.

– Дело в том, что я как раз и командирован для обеспечения работников лаборатории всем необходимым. Излишки мне разрешено реализовывать непосредственно на месте. Извините, мистер Буше, но я немного не рассчитал потребности нашей лаборатории, – Скотч улыбнулся. – И вы не сможете запретить людям покупать у меня продукты впятеро дешевле, чем впариваете им вы.

– Хадсон! Отконвоируйте его в лабораторию. И чтоб он носа на улицу не высовывал.

– Буше, – голос Скотча вдруг стал ледяным, – если ваши люди еще раз применят ко мне силу, вашей компании придется судиться с Европейским правительством. Поверьте, в этом мало приятного.

– Он прав, босс.

– Дай ему пинка под зад, – Буше отключился.

– И еще, мистер Хадсон. Хочу вам заметить, что ваше ведомство также не имеет никакой власти на этой планете. Вы даже не можете запретить мне помочиться в фонтан на «Централ Плаза». Ясно? – Хадсон молчал, смущенный наличием дяди в Европарламенте.

Скотч встал и вышел, оставив потрясенного шефа СБ переваривать в рудиментарном мозгу картину рушащегося стройного мира.

Фрэнк неподвижно сидел в темноте тесной кабины несколько секунд, напряженно прислушиваясь к своему дыханию и потрескиванию остывающего металла. Потом, словно очнувшись, нашарил в темноте шлем и, напялив его, щелкнул фиксаторами. Это его и спасло. Вообще-то, по инструкции, это надо было сделать в первую очередь. После, когда началась свистопляска, Фрэнк не раз возблагодарил того хромого инструктора, который читал лекции по безопасности на Земле.

«В первую очередь всегда надевайте шлем, парни. Как только почувствовали что-то неладное. При первой же красной лампочке на пульте. Все что угодно можно сделать потом. Но дыхание и глаза в первую очередь!»

Землетрясения и извержения на Ганимеде не такая уж редкость. В масштабах планеты. Но чтобы вот так! Ледяная каша подхватила харвестер. Острые пики взорвали лед вокруг, прошили толстое днище со страшным грохотом. Раздался свист уходящего из кабины воздуха. Потом сверхпрочное стекло, сдавленное деформируемой кабиной, дало трещину и лопнуло. Фотография, завертевшись в потоках остатков воздуха, канула куда-то туда, в струящийся, словно грязно-белый шелк в луче шлема, ад.

Фрэнк очнулся уже в вездеходе. Спасатели почему-то от души веселились.

– Тридцать метров, мужик! Твой харв висел на высоте тридцать метров!

– Кто-нибудь еще выжил?

– Не-а, Фрэнк. Только ты. Ты и твой «Джимбо». Ты ведь так его называл?

У Фрэнка ныла спина. Еще была кажущаяся далекой боль в правой голени. Он лежал на оранжевых пластиковых носилках.

– Я цел?

– Отчасти. Ты представляешь, как это смотрится?! Твой «Джимбо», он висит на высоте, и лучи солнца…

– Заткнись, Дэн. Заткнись, ладно? Погибли люди. Много людей.

– Ну, да. – Дэн сник. Его кажущаяся веселость мгновенно пропала. И Фрэнк понял, что парень напуган. Боится до смерти. До него вдруг дошло, что он не на Земле. И это не лагерь бойскаутов, не приключение. Будешь вот так лежать на диване в своем модуле. И вдруг – раз. Тебе в спину втыкается здоровенная ледышка, и ты уже болтаешься на ней, как жук на булавке. И вокруг нечем дышать. И холодно на улице, градусов так минус двести пятьдесят. По Цельсию.

– На вот, хлебни, – в рот Фрэнку упало несколько капель жгучего скотча. Дэн завинтил хитрую фляжку, вмонтированную в стандартную рацию.

– Скоро будем на месте.

Насчет власти Скотч был, конечно, прав. Странная ситуация складывалась в колониях. Любой закон действует на Земле в пределах какой-либо территории. Графства, штата, страны. А тут? Государства Ганимед не существовало. Были разбросанные по ледяной планете купола и модульные городки. Просто небольшие станции в десяток передвижных модулей. Люди жили, руководствуясь законами, принятыми там, откуда они прилетели. К израильтянам соваться под купол в субботу не имело смысла. Не откроют шлюз. К русским лучше всего заезжать в пятницу вечером.

Когда Хадсон прилетел сюда шесть лет назад, компания только-только прибрала к рукам Ганимед-6. Вначале бывший коп не понял, зачем же он, собственно, тут оказался. Восемьсот колонистов пока вроде бы неплохо справлялись сами. В случае любых эксцессов кэп – начальник колонии – просто вызывал пару-тройку крепких ребят из геологов, и дебош тут же прекращался. Если же до кого-то слишком туго доходило, его закрывали в отсеке для образцов, а потом отправляли с ближайшим кораблем на Землю. А сейчас? Хадсону казалось, что чем больше у него людей, тем больше в колонии проблем.

Жучки в кафетериях, скрытые обыски, все это было чертовски противозаконно. «Если этот проныра притащит сюда адвокатов… Меня просто поджарят на медленном огне. Права человека и все такое… Буше, конечно же, отвертится, ни одного письменного приказа нет. А теперь еще этот чертов проект «Морфеус»…» – Хадсон вздохнул, пощелкал клавишами компьютера. На экране появился график. Две кривые. Численность службы безопасности и количество зафиксированных правонарушений за год. «Что же я делаю не так?» – подумал шеф СБ, глядя на две упорно карабкающиеся вверх кривые. Красная, правонарушения, здорово обгоняла синюю – численность СБ. «Восемьсот пятьдесят семь! На семь тысяч. Получается, один мой парень на семь человек. Что же здесь не так?»

– Если мистер Пресс войдет в ваш кабинет, вы все должны встать, назвать свое имя и должность. Если он спросит, чем вы тут занимаетесь, вы должны кратко изложить суть вашей работы. Кто будет заикаться или дерзить, может заранее подыскивать себе место на «Фри Сквер». – Полански, заложив руки за спину, стоял посреди диспетчерской. Молоденькие, только после колледжа, диспетчерши, застыв в напряженных позах, испуганно внимали.

– Полански, можно вас на минутку? – Фрэнк держал в дрожащей руке приказ об увольнении.

Когда-то у него был неплохой хук справа. Мышечная память – это ведь надолго. Толстое тело Полански описало параболу и шмякнулось на покрытый мягким ворсом пол коридора. Он даже не успел испугаться.

«Закончено расследование инцидента на котловане семь. Причиной спровоцированного тектонического сдвига явились непрофессиональные действия харвестмастера Фрэнка Бэрри, который к тому же находился в состоянии алкогольного опьянения. Жертвами катастрофы стали двенадцать человек», – под потолком тускло освещенного коридора монотонно бормотал плазменный экран.

– Что теперь с нами будет, Фрэнк?

– Я не знаю, Эллен. Квартиру точно придется освободить. Она ведь принадлежит компании. Вы с Джонни можете пока побыть у тебя в больнице. Я свяжусь с братом, возможно, он поможет. В последнее время дела у него там, на Земле, шли неплохо. Может, он пришлет немного денег. Наши накопления плюс моя страховка, и если Майкл еще подкинет… Вам с Джонни на перелет хватит…

– А ты?

– А я… Я простой неудачник, Эллен. – Фрэнк вздохнул, тяжело поднялся с дивана. – Вода есть?

– Ты же знаешь. Вода будет в девять.

– Черт! У них есть вода для этого долбаного фонтана! А когда простой парень вроде меня хочет принять душ, он должен ждать сигнала таймера!

– Не надо, Фрэнк. – Эллен поднесла палец к губам, указала глазами на потолок.

Все в колонии знали про жучки. Правда, частенько о них забывали.

– А мне плевать! ПЛЕВАТЬ! – заорал Фрэнк во всю глотку.

– Тише, – зашептала Эллен, – госпиталь ведь тоже принадлежит им.

Скотч нагло, с сигаретой в зубах, прогуливался по «Фри Сквер». Эсбэшник в черной форме с электрошоковой дубинкой на боку с ненавистью смотрел на него. Курить на территории компании было запрещено уже три года. Да и негде было взять сигареты. У парня в форме явно чесались руки. Приложить бы хорошенько дубинкой этого наглеца. Вколотить ему его «Пэлл-Мэлл» прямо в глотку. А еще лучше отобрать.

На «Фри Сквер» всегда дежурили двое-трое постовых. Спереть тут, конечно, было нечего. Главным заданием было предотвращение массовых собраний.

– Как только увидите, что собирается больше двух человек сразу, действуйте. Если что, вызывайте подкрепление. Этого слизняка-торговца пока не трогать. Наши юристы работают. Придет время, мы с ним разберемся. – Хадсон каждое утро проводил общее построение. Ему очень нравилось зрелище стройных, монолитных черных рядов. Пост на «Фри Сквер» был своего рода наказанием. Тут всегда на три-четыре градуса холоднее – термоизолирующее покрытие обветшало. Покосившиеся жилые модули, старые склады. Свет гелиоизлучателей попадал сюда слабо. Только по касательной. Излучатели эти были установлены по всей колонии. Их лучи, направленные под разными углами вверх, отражались от специального покрытия купола и падали живительным теплым светом на крыши жилых модулей, на клумбы и газоны крохотных парков. Особый золотистый загар отличал жителей купольных колоний от всего остального населения Ганимеда. В случае удара метеорита материал купола мгновенно затягивался в месте прорыва, предотвращая утечку драгоценного воздуха. А дальше? Дальше действовала специально обученная пожарная команда. Правда, пока бог миловал Ганимед-6. Ни одного крупного астероида за все восемь лет.

Фрэнк сидел на ржавой бочке, прислонившись спиной к покрытой полиуретаном стенке жилого модуля. Странное спокойствие овладело им. «Все кончено…»

Эллен уволили через неделю. Джонни отчислили из школы в тот же день…

– Привет, Фрэнк. Я Скотч.

– Я тебя помню. Ты продал нам индейку к Рождеству. Вкусная же была, зараза…

Скотч уселся рядом.

– Сигарету? – Он щелкнул зажигалкой. Фрэнк давно не курил. Аромат табака ударил в ноздри, закружилась голова с непривычки. Уже перед отлетом Эллен отвела Фрэнка в сторону от магнитопоезда.

– Они стерли все мои файлы, Фрэнк, – она заплакала. Тихо. Стараясь не испугать Джонни, они ведь сказали ему, что он с мамой просто летит в гости к дяде Майклу. Эллен всхлипнула. – Это была моя последняя надежда вытащить тебя отсюда. Ганимед… Он нас всех убивает… И эти, – Эллен оглянулась, – они это знают. Все добавки в пищу, все защитные генераторы дают лишь кратковременный эффект. Пять-семь лет. Потом изменения в организме становятся необратимыми. Дети, родившиеся здесь, более приспособлены. Джонни развивается нормально. Но мы! Люди, прилетевшие в зрелом возрасте… Наши организмы не могут приспособиться! Магнитные поля, ослабленная гравитация, Юпитер с его инфракрасным излучением. Эта планета не для людей, Фрэнк! Они гробят нас здесь, за этот чертов мобиллиум…

– Эллен, милая, успокойся. То, что ты сказала мне, очень важно! Почему ты молчала раньше?

– Ты думаешь, тебе бы позволили что-нибудь сделать? Я надеялась, что там, на Земле, я смогу хоть что-то. А теперь? Никаких данных, ни единого доказательства. Кто меня станет слушать?

Раздался сигнал отправления, загудели генераторы. Вагоны чуть приподнялись над монорельсом.

– Дорогая, поговори об этом с Майклом. Он что-нибудь придумает.

Фрэнк торопливо чмокнул жену в щеку, зарылся в пушистые волосы Джонни.

– Присматривай там за мамой, о'кей? – словно и правда прощались ненадолго.

«А ведь может случиться, что я их больше никогда не увижу, – тупая боль в груди и чувство чего-то несделанного. – Надо было обнять Эллен, целовать ее в губы. Долго-долго. Вдыхать аромат ее духов. И Джонни. Наверное, я должен был что-то сказать ему. Что-то такое важное, чтоб он запомнил на всю жизнь…»

– Фрэнк? Я вижу, вы где-то далеко.

– Что тебе нужно, Скотч?

– Болтают, что перед катастрофой… Ну… Перед тектоническим сдвигом, – Скотч произнес это так официально, – вы с ребятами наткнулись на что-то особенное.

– Ничего там особенного. Просто хорошая жила.

– Фрэнк, – Скотч вдруг стал серьезен, – я поднял статистику. Полную статистику по всему Ганимеду. Полтора процента. Это максимум, достигнутый за все это время. А у вас было восемнадцать! И еще больше потом, когда бур сломался. Черт возьми, Фрэнк! Вы врубились прямо в мобиллиум. В огромный самородок!

– Ну, – Фрэнк выглядел озадаченным. Ему в последнее время было как-то не до мобиллиума.

– И еще. В вашем отчете написано, что вы ощущали некое воздействие извне. Какое-то телепатическое вмешательство. Вы уверены, что не пили в тот день?

– Ни капли! И откуда у тебя доступ к досье?

– Но от вас ведь пахло спиртным, мистер Бэрри.

– На кого ты работаешь, Скотч?

– Я? – Скотч ухмыльнулся. – Я только на себя. Что и вам советую, Фрэнк.

Скотч поднялся и расхлябанной походкой направился прочь. Пачка сигарет и зажигалка остались на ржавом боку бочки. Отойдя метров на десять, Скотч повернулся и, ухмыляясь, сказал:

– А здорово вы врезали Полански. – После чего щелчком послал окурок под ноги парню с дубинкой.

Фрэнк проснулся. Тусклые лучи пробивались сквозь пыльный иллюминатор жилого модуля. Модуль этот был переделан из внешнего водородного бака «СоларСтар-4» – седьмого корабля, прибывшего к Ганимеду. Тогда еще не было так роскошно с жильем, и они тащили с орбиты все что попадется. Фрэнк вспомнил, как вместе с Жаком вырезали плазменными резаками дырки под иллюминаторы. Приваривали внутри крепления под систему жизнеобеспечения. Он рывком поднялся с полипропиленового коврика, служившего постелью. Чуть поморщился от укола боли в правой ноге. Удивительно, но Фрэнк чувствовал себя отдохнувшим. Здесь он высыпался лучше, чем на анатомической кровати у себя в квартире. «Бывшей квартире», – поправил себя Фрэнк. Раздался гонг. Привезли баланду.

Власти колонии, конечно же, не могли устроить у себя под носом кладбище живых мертвецов. Поэтому два раза в день на «Фри Сквер» приезжал транспортер. На платформе стояли два контейнера. Неразрешимая проблема, куда девать остатки пищи из рабочих столовых, разрешилась сама собой. Сюда же свозился неорганический мусор со всей колонии. Старая мебель, одежда, рваные одеяла. Покопавшись в горах хлама, можно было найти себе все необходимое. Иногда попадались даже плазменные экраны. Почти в рабочем состоянии. Однако среди населения «Фри Сквер» были такие умельцы, которые при помощи жвачки, обломка столового ножа и ножниц могли починить все что угодно.

Народ потянулся к оставленным транспортером контейнерам.

– Не толпитесь! Взяли, отходите, – двое эсбэшников помахивали дубинками.

«И что у нас сегодня на завтрак?» Передняя стенка пищевого контейнера открывалась на манер холодильника. На многочисленных полках валялись вповалку чьи-то не съеденные вчера ужины. Сэндвичи, завернутые в полиэтилен. Холодная курица. Черствый хлеб. В двух огромных флягах был несладкий кофе и прокисший апельсиновый сок. «Странно. Как этот сок может прокиснуть? Он ведь даже рядом с апельсинами не лежал». Фрэнк, сделав пару глотков странного на вкус напитка, выплеснул его на плиты. Взял другой пластиковый стаканчик и налил себе кофе. Использованную «одноразовую» посуду тоже привозили в контейнере.

– Фрэнк, от твоих что-нибудь было?

– Может, и было… Ты не хуже меня знаешь, что к коммуникатору меня все равно не подпустят. – Чен и Фрэнк с мисками и стаканчиками в руках направились к облюбованной ими бочке. – Курить хочешь?

– Чего?.. У тебя что, сигареты есть?

– Немного.

– Фрэнк! Ну, ты как маленький, если есть сигареты, считай, ты уже у коммуникатора.

– В смысле?

– Пару сигарет, и эти парни выпустят нас ночью в центр.

Коммуникатор – аналог центрального телеграфа – располагался прямо на «Централ Плаза». Его пульт был вмонтирован в стену. Набираешь свое имя и читаешь на экране пришедшее с далекой Земли письмо. Или смотришь видео. Стоило это удовольствие баснословно дорого. Особенно видео. Отправка сообщения с Ганимеда-6 стоила в три раза дороже, чем то же самое с Земли. Фрэнк был почти уверен, что каждое сообщение перлюстрируется СБ.

– Ну что? Попробуем? – Чен возбужденно приплясывал возле бочки.

– А ты-то от кого вестей ждешь? – Фрэнк спросил и осекся. Все в колонии знали судьбу Чена. Никого у него не было. Он прилетел один. Там, на Земле, вся его семья погибла. Говорят, боевики их взорвали во время штурма. Было тридцать семь заложников. Кто-то там отдал не ту команду, и спецназ полез в лоб, без подготовки.

– Извини, Чен. – Фрэнк коснулся его руки. Старый китаец, застыв, смотрел слезящимися глазами куда-то вдаль.

Полночь в Ганимеде-6 представляла собой забавное зрелище. Огромная дыра в звездном небе. Юпитер, заслоняющий своей громадой звезды и Солнце. Фрэнк с Ченом, отчего-то затаив дыхание, крались к границе «Фри Сквер».

– Стоять! – Охрана была на своем месте.

– Ребята, давайте договоримся.

– Ты о чем, крыса? – Именно так называли обитателей «Фри Сквер» на Ганимеде-6.

– У меня семья… Они улетели на Землю. Мне нужно просто узнать, что они добрались…

– Интересно… – охранник, помахивая электродубинкой, улыбнулся, – откуда деньги на перелет?

– Малыш. Я проработал тут восемь лет…

– Кто тут из нас, малыш, крыса!

– Друг, у нас есть кое-что интересное, – в переговоры вступил Чен.

– Чем меня удивят на этот раз?

Фрэнк помахал пачкой сигарет.

– Отлично! Меня могут за это уволить! Это что, проверка? – Охранник, лениво взмахнув дубинкой, приложил Фрэнка чуть ниже колена. Разряд, пробив тонкую ткань, заставил мышцы судорожно сократиться. Фрэнк рухнул на грязные плиты.

– Всего пять сигарет, – охранник разочарованно уставился на мятую пачку. – Идите спать, крысы.

– Но нам бы только до коммуникатора. И мигом назад.

– У вас все равно нет денег на связь.

– Письмо оплачено полностью.

– Идите спать… По новым правилам для просмотра нужно заплатить двадцатку. Валите отсюда, крысы.

– Но… – Фрэнк, глотая слезы боли, пытался подняться. – Я просто хочу знать, что с моей семьей!

– Убери своего друга, или я прибавлю заряд.

– Да… да… Мы уже уходим. – Чен помог Фрэнку подняться и повел его прочь.

Через пять минут они сидели на ржавой бочке возле мятого бака «СоларСтар-4» и курили.

– Хорошо, что мы припрятали пару сигарет. – Чен с наслаждением затянулся.

– Да уж. Вся эта затея была дурацкой.

– Нет. Просто парень попался дурацкий.

– Они все такие. – Фрэнк пустил кольцо дыма и уставился на темный диск в мутном от защитного купола небе. – Неужели мы так и умрем здесь, Чен. А? Как ты думаешь?

– Не знаю, Фрэнк. Честно говоря, мне хотелось бы еще разок взглянуть на Землю.

– Мне тоже.

– Я бы хотел просто взобраться на гору. Не на Эверест, нет. Просто на более-менее высокую гору. И вдыхать чистый, кристальный воздух. На Земле ведь не так уж много осталось мест с чистым воздухом. Эндорфин будет хлестать по жилам. Душа поет. Вокруг зелено, птицы парят.

– Мне кажется, ты бредишь, Чен. И потом, мы ведь не зря тут горбатимся. Мобиллиум ведь не дает вредных выбросов.

– Не будь так наивен, Фрэнк. Восемь лет – слишком мало. К тому же на Земле полно бедных стран, для которых мобиллиум слишком дорог. Они все так же по старинке используют нефть, уголь, газ.

– А я бы хотел просто оказаться рядом со своей семьей. Поцеловать Эллен, обнять Джонни…

– Пойдем спать, Фрэнк. Бесплодные мечтания… Они приводят только к безумству.

– Джентльмены! Можно войти? – Скотч барабанил по мятой стенке водородного бака.

Гелиоизлучатели создавали иллюзию позднего утра.

– Скотч! Хватит колотить по этой железяке. У меня и так голова раскалывается!

– Господа! Вы пропустите завтрак. А хороший, плотный завтрак является главнейшим в жизни половозрелого мужчины. Залогом, так сказать, продуктивного дня. У вас ведь имеются планы на предстоящий день?

Небритый Фрэнк появился в проеме люка и тяжело взглянул на Скотча.

– Заткнись, а.

– Я не хотел вас обидеть. – Скотч протянул Фрэнку распечатку. Внезапно, став серьезным, сказал: – Это письмо для вас. У них все в порядке.

Фрэнк схватил бумагу, впился в стройные ряды строк.

– Э… Это шутка? Какой-нибудь трюк?

– Фрэнк. Это письмо на настоящем бланке. Из коммуникатора компании. Видите, там в углу голографический штемпель? Какой смысл мне вас обманывать? Я просто заплатил и получил эту распечатку.

– Но откуда ты знаешь мой личный код?

Скотч загадочно улыбнулся.

– Вам важно это или то, что Джонни опять ходит в школу?

– Черт тебя подери, Скотч! Что ты за парень? На кого работаешь?

– Надеюсь, я привлек ваше внимание? Я заработал пару минут вашего драгоценного времени?

– Ты без сарказма не можешь, а, Скотч? Как тебя зовут на самом деле?

– А это так уж важно для вас?

– Ладно, я слушаю. Ты заработал свои пять минут. Чен, возьми на меня баланды!

– Нет проблем, Фрэнк! Мистер Скотч? Взять что-нибудь для вас? Прокисший апельсиновый сок, разбавленный кофе?

– Спасибо. Я, пожалуй, воздержусь, мистер Чен! – Скотч улыбнулся и достал пачку «Пэлл-Мэлл».

– Фрэнк? Как вы думаете, за что вас вышибли?

– Ну… Я вижу, вы настолько осведомлены, мистер Скотч. Наверное, вы и без меня знаете, что произошло.

– Мне важно, как видите это вы.

– Я вижу это как произвол руководства. И я подал жалобу в наш профсоюз.

– Вы верите, что из этого что-то получится?

– Черт возьми! Я восемь лет платил взносы. Этих денег по крайней мере хватит на перелет до Земли!

– Вы, наверное, не в курсе, Фрэнк. В других колониях на перелет до Земли и обратно хватает трехмесячной зарплаты. Вы все слишком долго были в изоляции. А ваш профсоюз? Где находится офис вашего профсоюза?

– Ну… В главном здании…

– Дверь вашего профсоюза находится напротив двери Буше! Банковский счет вашего профсоюза подконтролен руководству компании. Как вы думаете, насколько эффективен ТАКОЙ профсоюз?

Фрэнк вздохнул. Он в общем-то не особо и надеялся на помощь с той стороны.

– Давай-ка еще раз прокрути насчет трехмесячной зарплаты, которой хватает на перелет.

Скотч понял, что подцепил Фрэнка. Ему нужны были помощники. И эти двое – Фрэнк и Чен – идеально подходили на эту роль.

– Вы слышали что-нибудь о проекте «Морфеус»?

– Это еще что за ерунда?

– Когда вы стали плохо спать?

– Примерно с полгода назад…

– Этот инцидент, там, в туннеле? Что вы ощутили перед землетрясением?

– Слушай, Скотч. А не пошел бы ты?

– Кофе, господа? – Чен растерянно топтался возле бака «СоларСтар-4». В каждой руке у него было по пластиковому стаканчику.

Между мизинцем и безымянным пальцем зажата пластиковая тарелка с сэндвичами.

– Отлично! Давайте позавтракаем! – Скотч выкинул окурок. – А потом продолжим наш разговор.

В этот раз давали сэндвичи с ветчиной и сыром. Вареные яйца с собственной мини-птицефабрики. Фрэнк вдруг ощутил зверский аппетит.

– Это все? – с набитым ртом обратился он к Чеку.

– Контейнеры уже увезли, – развел тот руками.

– И все-таки. Что вы почувствовали тогда, Фрэнк? Скажите…

– Скотч, зачем это тебе?

– Скажи ему, Фрэнк! Он нормальный парень. Я чувствую.

– Ты насчет охранников тоже чувствовал… – проворчал Фрэнк.

– Скажи ему… – китаец выглядел озабоченным.

– Ладно. Впечатление было такое, что ко мне в голову кто-то залез. Я не имею в виду буквально. А именно залез в смысле как-то так. Снаружи.

– Пока не очень понятно… – Скотч распечатал новую пачку. Протянул ее Фрэнку.

– Залез, в смысле, не касаясь меня физически.

– Можно как-то попроще? Телепатия?

– Похоже. Я просто почувствовал страх! Не свой. Кого-то снаружи. Там, впереди… Мне показалось, что страх шел от мобиллиума! Трудно объяснить. Это как… Как коснуться пламени свечи. Вроде горячо. Но в руке ничего нет…

– И?

– И потом я почувствовал… кажется, сожаление. Сожаление, вызванное необходимостью убить. Мне показалось, что лед вздыбился не просто так… Это сделали они.

– Кто они?

– Я не знаю… Они… Я ведь ничего не видел. Просто мерцающий красным мобиллиум. Ярко-красный, много… очень много мобиллиума.

Фрэнк, казалось, снова был там. В тесной кабине харвестера. Один на один с грязно-белым льдом, мерцающим красными точками.

– Фрэ-энк… – Скотч пощелкал пальцами перед глазами бывшего харвестмастера. – Не покидайте нас.

– Потом был страшный удар. Погибли все. Вся моя команда. Остались только мы с «Джимбо». – Фрэнк глубоко затянулся, закашлялся, бросил сигарету и резко встал.

– Еще вопросы?

– Вы можете показать то место?

– Там, на склоне появившейся горы, на высоте тридцати метров болтается мой харв. Вам не составит труда высчитать, откуда его вынесло.

– Фрэнк, – Скотч покачал головой, – компания в тот же день срыла это место. Ваш харвестер увезли, затем несколько взрывов, после них – с десяток бульдозеров. Теперь это место ничем не отличается от окружающей ледяной пустыни. Вы помните координаты?

Фрэнк прикрыл глаза, задумался. Вот за это его и ценили. Иногда рассеянный, задумчивый, он мог и через полгода точно сказать, на какой дистанции заполнился второй контейнер. Или сколько процентов добычи было в определенный момент.

– Если меня посадят в харв, стоящий у выезда из нашего бокса, я укажу место с точностью до двадцати метров.

– Отлично. – Скотч выглядел довольным. – И кое-что еще. Похоже, здесь заваривается серьезная каша. Будьте поосторожней. О нашем разговоре никому ни слова. Вас это тоже касается, мистер Чен.

Скотч поднялся, бросил пачку «Пэлл-Мэлл» на бочку.

– И не раздавайте сигареты охранникам.

– Ну. И что ты о нем думаешь, Чен?

Они сидели на своей ржавой бочке, и неторопливо курили.

– Я не знаю, Фрэнк. Трудно сказать. Мы слишком плохо его знаем. Ты пару раз покупал у него продукты. А я его вообще второй раз вижу.

– Мне кажется, у него за спиной какие-нибудь спецслужбы. Слишком уверенно он себя ведет. Болтается тут без дела, потихоньку приторговывает спиртным и сигаретами. Плюет на правила компании.

– Не-ет. На парня из спецслужб он не похож. Слишком расхлябанный, наглый. Он больше походит на драгдилера или на сутенера.

– Слушай, а что он болтал про какой-то «Морфеус»?

– Ты мне скажи. Я ведь уже почти год ошиваюсь тут, на «Фри Сквер».

– А за что тебя вышибли, Чен? Как-то у тебя все это прошло тихо.

Китаец улыбнулся.

– Я был механиком в десятом боксе. Ну раз мастер мне и говорит: «Бросай все, Чен, нужно покрасить забор на «Централ Плаза». Опять к нам какие-то шишки прилетают». А я ему в ответ и говорю: «У меня пять скафандров в аварийном состоянии. И в третьем харве система охлаждения барахлит. Провозиться придется часов двенадцать. Какой уж там забор». Он, естественно, орать начал: «Плевать на скафандры, у нас забор должен быть как новый! Прилетает сам мистер Эйл!» Ну, а я говорю: «Ваш забор моих парней в случае чего не спасет от вакуума. И если харв на воздух взлетит, вам уже никакой забор не понадобится». Послал его, короче, и пошел скафандры чинить. И представляешь, как раз у той смены обвал. Парни кое-как из разбитых машин выбрались. Откапывались вручную. Вышли, в общем, все живы. А что еще надо? А если б я этот чертов забор красил – все. Конец ребятам. Системы жизнеобеспечения у них в транспортере на пятой секунде накрылись.

– Вышибли-то за что?

– А этот гад докладную на меня написал. Якобы не выполняю распоряжения начальства. Парни руку мне пожали, спасибо, мол, Чен. А через пару дней докладная дошла до верха, и все.

– Н-да-а. – Фрэнк похлопал китайца по плечу.

– Так что там насчет этого «Морфеуса»?

– А я вот только сейчас стал задумываться. Как Скотч спросил, я и задумался. Понимаешь, какая штука. Я думал, у меня одного так. Думал, просто старею. Раньше ведь как? Смену отработал, выспался хорошенько и опять, как новенький, рвусь в бой. А в последнее время… Вроде, ложусь, как всегда, в одиннадцать. Подъем в семь. Но не высыпаюсь. И сейчас припоминаю… Парни ведь тоже жаловались. А началось это примерно полгода назад. Да еще экраны эти в магнитопоезде. Раньше, пока до бокса ехали, вся бригада досыпала. А сейчас, как поезд трогается, экраны автоматически включаются. Вроде, негромко, но не уснешь. И долбят все дорогу, как, мол, у них в компании все хорошо.

– Зомбирование.

– Чего, чего?

– Я читал где-то. В России это раньше применялось. Еще когда у них Союз был. По телеку, в газетах все новости только хорошие. В магазинах нет ни черта. А по новостям судя, так изобилие в стране. И вдалбливают людям с утра до вечера, как им повезло в такой стране хорошей родиться. И главное, извне информацию не пропускают. У них даже вдоль границы глушилки стояли. Чтобы народ радио чужое не слушал. Ну и выехать из страны было огромной проблемой. «Железный занавес» это у них называлось.

– Ну… родину ведь не выбирают.

– А в нашем случае – компанию, – хихикнул Чен.

– Слушай, ты пока за завтраком ходил, мне тут Скотч выдал. Оказывается, в других колониях трехмесячного заработка хватает на перелет туда и обратно. Представляешь? Врет, наверное…

– А смысл ему врать нам, неудачникам?

– Кстати. А ты когда последний раз видел человека из другой колонии? – Фрэнк задумался.

– А ведь правда! Года, наверное, четыре назад! Вообще-то гости бывают. Французы, русские. Японцы пару раз были. Только почему-то селят их каждый раз в здании СБ. – Чен хитро прищурился. – Не догадываешься, почему? – Китаец поднял палец: – Железный занавес!

– Да брось!

– Фрэнк, прикинь. Если то, что сказал Скотч, правда! Мы добываем для компании мобиллиум. Получаем свои гроши. Потом у компании же покупаем продукты. Судя по всему, очень дорогие. Скотч ведь все продает впятеро дешевле. Не на себе же он их приволок. И себе в убыток вряд ли продавать будет! Значит, доставить груз с Земли сейчас уже не так дорого, как нас пытаются убедить. А чартер компании? Разве у нас есть выбор? Попасть на Землю можно только кораблем компании. Стоит перелет огромных денег. Компания опять зарабатывает на нас. Кто-то там на Земле чертовски грамотный финансист.

– Да, а работать эта система будет, только если люди не знают, что может быть по-другому.

– Точно! А если кто откроет рот или станет слишком строптивым, убрать немедленно! Пока зараза не расползлась.

– Так у нас тут, на «Фри Сквер», – концлагерь!

– Знаешь, как это у них называлось? У русских? Диссиденты! Таких людей старались сразу изолировать. В сумасшедший дом, в тюрьму. Некоторых высылали из страны. – Фрэнк хмыкнул.

– Я бы не отказался, чтоб меня на Землю выслали.

– А ты там для них будешь опасен вдвойне! А тут сидишь потихоньку. Протянем мы максимум пару-тройку лет. Защитных генераторов тут нет. Освещение слабое. Добавки мы не получаем. Знаешь, какая тут смертность? – Чен встал. – Пойдем, покажу тебе кое-что.

Фрэнк тоже поднялся. Ощутил легкий укол боли в правой ноге. Кость уже срослась, но иногда, при резких движениях, место перелома давало о себе знать.

Друзья прошли мимо свалки неорганических отбросов. Старая мебель, матрацы, одеяла, разбитые плазменные экраны и прочий хлам. Несколько человек рылись в мусоре, пытаясь найти что-либо полезное.

– Вот здесь, – Чен отодвинул ветви чахлой сосенки.

Перед ними была металлическая конструкция, напоминающая стойку личных банковских сейфов или ячейки камеры хранения. Конструкция была метра два с половиной в высоту и около десяти в длину. Примерно половина ячеек была заполнена металлическими ящиками с именами и датами.

– Из крематория их везут сюда. Ключи от ячеек есть только у охранников. Видишь, рядом с датой смерти у некоторых нацарапана вторая дата. Это день, когда человек попал на «Фри-Сквер». Смотри, Фрэнк! Больше трех лет нет ни у кого!

Фрэнк молчал, потрясенный. Он мысленно сравнивал это «кладбище» со «стеной славы компании». Там тоже были ячейки. Но их было раз в десять меньше. Выведенные золотом буквы. Живые цветы у подножия.

Голос Чена вдруг стал глухим:

– Я не знаю, кто за меня решил, что я должен умереть здесь. Но меня это не устраивает! Мне плевать, кто этот Скотч на самом деле, но, если он вытащит нас отсюда, я готов сделать все что угодно! Хоть идти пешком до соседней колонии!

– Юридически у них нет права держать вас здесь. Но, к сожалению, об этом знаем только мы с вами, – Скотч неторопливо прохаживался перед сидящими на бочке Фрэнком и китайцем.

– Хорошо. Мы прорываемся через охрану. Что дальше? – Фрэнк держал в правой руке пластиковый стаканчик, в левой – горсть разноцветных капсул.

– Вы не прорываетесь! Вы просачиваетесь. Если охрана заметит вас, весь план рушится!

– А как мы пройдем? Кругом камеры, датчики движения.

– Вы думаете, что-то из этого работает? – Чен озадаченно хмыкнул.

– Фрэнк, в вашей квартире сейчас живет Полански. Сегодня у него ночная смена. Ваш код ДНК все еще в памяти компьютера. Замок откроется. Вы должны установить кое-что в квартире. – Скотч достал из кармана маленькое устройство, завернутое в пленку. Незаметно сунул его под бочку. – Возьмете потом.

– Странно. Я думал, они стирают доступ сразу после увольнения.

– В компании очень многое делается не так, как надо, – ухмыльнулся Скотч, – разберемся с «Морфеусом», потом примемся за ваш самородок.

– Скотч, конечно, после того как я кое-что тут увидел, мне уже плевать на многое, но все-таки. На кого ты работаешь?

– Я просто прилетел заработать денег. Не важно, каким образом. Если вы не в курсе, информация иногда стоит очень дорого. А у меня, знаете ли, чутье на такие вещи. Раскопаем «Морфеуса», информацию можно будет продать. Судя по тому, как компания охраняет этот секрет, это действительно важно. На такие вещи всегда найдется покупатель. И потом… Не нравится мне, как «Спэйс Энерджи» ведет здесь дела, – зрачки Скотча вдруг сузились. – Терпеть не могу, когда на моих глазах из людей делают скотов!

– Так каков наш договор, Скотч? Ты вытащишь нас отсюда?

– Все зависит от вас, господа. Если у нас на руках будут козыри, мы сможем перевернуть вверх дном всю эту колонию.

Хадсон выпрямился в кресле и придал лицу соответствующее выражение.

Звонил Буше. Одутловатое лицо босса занимало почти весь монитор.

– Принимайтесь за этого подонка, Хадсон! Ничего он из себя не представляет. Нет никакого дяди в Европарламенте, и скорей всего, все документы у него фальшивые. Состряпайте на него какое-нибудь дело и выкиньте вон из колонии!

– Понял, босс. Это будет непросто. Он знает законы, и он не работает в компании.

– Не мне вас учить! Подкиньте ему наркотики, устройте драку. Я даю вам сорок восемь часов. – Буше понизил голос: – Хадсон, он постоянно что-то вынюхивает. До меня дошли слухи, что он расспрашивает про «Морфеус». Вы понимаете, одно то, что он узнал название, ставит под угрозу весь проект? В качестве наилучшего варианта я рассматриваю несчастный случай. – Монитор связи погас.

Хадсон удовлетворенно хмыкнул и нажал кнопку на панели управления. Из панели медленно выполз диск с записью разговора.

«Не такой уж я идиот, за какого держит меня Буше». – Хадсон открыл сейф и аккуратно положил в него диск.

Чен с Фрэнком снова крались к границе «Фри Сквер». Прямо под фонарем стоял Скотч, у его ног на плитах громоздились ящики с бутылками. Скотч уже минут пять пререкался с охранниками. Все трое, покинув свои посты, размахивали дубинками перед лицом торговца, но применять их не решались.

– Никто не может запретить мне торговать там, где я хочу! – орал Скотч.

– У нас есть приказ!

– Мне плевать на ваши приказы! Я свободный человек, и на «Фри Сквер» тоже свободные люди. Если они захотят купить мой товар, это их право.

– Не морочь нам голову, у них нет денег!

На шум сползались сонные обитатели гетто. Под всю эту свистопляску Фрэнк с Ченом спокойно пересекли границу «Фри Сквер» и очутились в жилых районах. Ганимед-6 был довольно компактной колонией. Уже через семь минут запыхавшиеся друзья стояли перед дверью бывшей квартиры Фрэнка. С замиранием сердца тот приложил ладонь к панели замка. Раздался легкий щелчок, и замок открылся. «Добро пожаловать домой, харвестмастер Бэрри». Фрэнк принюхался. Родной запах почти выветрился за это время. Пахло грязью и пылью. Легкий, еле уловимый, почти на границе восприятия аромат духов Эллен. У него защемило сердце. Справившись с секундным замешательством, Фрэнк быстро прошел в спальню. Прикрепил в углу жучка. «Надеюсь, это будет работать».

– Фрэнк, кто-то идет!

– Закрой дверь! Быстро!

Чен бесшумно притворил дверь.

– Давай пороемся в холодильнике.

– Ты с ума сошел!

– Да ладно, Фрэнк. Ты что, не знаешь Полански? У него такой бардак!

– Черт с тобой!

Чен прошел к холодильнику и открыл дверцу.

– Та-акс… Просроченное пиво… Вот гад! Экономит. С его-то зарплатой!

– Давай, быстро берем и уходим.

С шестью бутылками холодного чешского пива «лазутчики» покинули квартиру. Еще через десять минут они крались к своему жилому модулю. Скотч все разорялся на границе «Фри Сквер». Растерянные охранники топтались перед ним, изредка покрикивая на аборигенов.

Добравшись до своего полипропиленового коврика, Фрэнк почти сразу уснул. Снился ему «Джимбо». Каким он был три года назад. С огромными красными буквами на борту, сияющий новой хромировкой. Фрэнк, поглаживая огромные гусеницы, все повторял: «Бери пиво и уходим… Бери пиво…»

Разбудил его Чен.

– Фрэнк! Какое пиво? Мы уже все выпили!

– Все?!

– Ну… Я оставил одну бутылочку.

Отвыкший от алкоголя организм сбоил. Голова раскалывалась, во рту словно кошки ночевали.

– Пить! – Рука Фрэнка совершила непроизвольное хватательное движение.

– Понял. – Чен тут же оказался рядом. Ловко откупорил бутылку и протянул ее харвестмастеру. Тот, запрокинув голову, сделал пару мощных глотков.

– Отлично, джентльмены! – Скотч, как всегда, был в полном порядке. – Голова побаливает?

– Эта… штука работает?

– Еще как, Фрэнк. Хотите взглянуть? – Скотч протянул маленький плазменный экран. На экране, после ночной смены, дрых Полански.

– А чего мы, собственно говоря, ждем?

– Я думаю, «Морфеус» запускают только ночью.

– Скотч, объясни, что такое «Морфеус»?

– В данном случае – это название операции… В греческой мифологии Морфеус – бог сна. Я думаю, что-то происходит в Ганимеде-6 именно ночью. Что? Я пока не знаю…

– Фрэнк, тебе принести завтрак?

– Если тебя не затруднит.

Чен, который проявил предыдущей ночью завидную сдержанность и выпил всего одну бутылку, энергично двинулся в направлении прибывших транспортеров. Фрэнк, выпивший четыре, со стоном, держась за голову, снова откинулся на подушку – набитый тряпьем старый комбинезон.

– Фрэнк?

– Чего тебе, Скотч?

– Вы в состоянии разговаривать?

– …

– Какого черта вы увели у Полански это пиво?

– Отстань, Скотч! Откуда я знаю… Чен сказал, давай пороемся в холодильнике. Там было только пиво. Много пива!

– Ладно, проехали… Вы сможете найти точку?

– Это то место, которое ты называешь «самородком»?

– Да.

– Скотч… – Фрэнк выразительно посмотрел на торговца. – Тебе не кажется, что ты гонишься за двумя зайцами? «Морфеус», самородок? Все сразу, да?

– Жизнь проходит, Фрэнк. А она так коротка…

Фрэнк хмыкнул:

– О'кей! Завтра я зайду к вам. Если все будет в порядке.

Скотч ухмыльнулся и бросил пачку сигарет на коврик Чена.

Прошла неделя.

– Ты думаешь, он еще появится? – невозмутимый Чен, глядя куда-то вдаль, затянулся.

– Я думаю, нам надо забыть про него и придумать новый план. Мы поставили его жучок, он получил информацию. Лично мне кажется, что теперь мы ему не нужны.

В этот момент к. ржавой бочке, на которой сидели друзья, подошел человек.

Выглядел он не как обитатель «Фри-Сквер» и не как человек компании. Потрепанный, но добротный комбинезон. Отсутствие загнанности в глазах. Странный парень. Приблизившись, он задал один вопрос.

– Вы – Фрэнк Бэрри?

– Да, – кивнул тот, растерявшись.

– Это вам, – человек протянул конверт.

«Будьте у центрального выхода «Фри Сквер» в 00.30» – одна строка на маленькой желтой бумажке. Фрэнк поднял голову. Парня уже не было.

– Ну…

– Босс, он не выходит из планетологической лаборатории.

Буше был взбешен.

– Ну, так вытащите его!

– У нас нет прав.

– Хадсон, у вас в этой колонии есть все права. Вы должны делать все, что я скажу!

– В последний раз они достали плазменные резаки. Юридически это мы находимся на их территории!

– Плевать! Слышите, Хадсон! Мне плевать. До Земли миллиарды километров. Тут, у кого сила, тот и прав. Здесь, на Ганимеде! Возможно, он уже разнюхал что-то про «Морфеус» и поджал хвост. Нужно обязательно допросить его. Его и всех этих парней из лаборатории.

– Босс! Я не могу силой ворваться на их территорию. Мне нужны хоть какие-то юридические основания!

– Я даю вам двенадцать часов, Хадсон! Слышите! Двенадцать часов! Потом можете подбирать себе место на «Фри Сквер».

– Я понял, босс. – Хадсон вытащил очередной диск и положил его в сейф. – Будь проклят тот подонок, который выбрал в качестве полигона для «Морфеуса» Ганимед-6! – Шеф СБ со злостью захлопнул дверцу сейфа.

– И это они делают с людьми каждую ночь? – Серджио Саффони был ошеломлен. Шеф планетологической лаборатории закурил и отхлебнул добрую порцию скотча. – Поэтому они пытались ворваться к нам?

– Я надеюсь, они не в курсе про запись. Пока им просто нужен я. Видимо, хотят выяснить, насколько я осведомлен. Мне надо убираться из этой колонии! – Скотч выглядел подавленным. Он явно не ожидал, что его невинное, строго «подпольное» расследование приведет к таким результатам. Служба безопасности уже три раза пыталась выковырять его из здания лаборатории. Последний раз парни из СБ выглядели уже по-настоящему злыми. Скотч даже боялся себе представить, что они с ним сделают. «Идиот! Давал же себе зарок не ввязываться во взрослые игры!»

– Ладно, Скотч. Я дам тебе транспорт. До русской базы четыреста километров. Я не уверен, что наш «старик» доедет. Но если с вами будет классный механик… В общем, возьмите побольше кислорода. Возможно, придется идти пешком.

Саффони вынул диск с записью и протянул его Скотчу. Тот мельком взглянул на часы.

– У нас в лаборатории есть какое-нибудь оружие?

– Плазменные резаки подойдут?

– В принципе, если включить на максимум.

– Я думаю, полутораметровый луч остудит пыл любого придурка.

– Только не службу безопасности компании. Я никому не хочу зла.

– Скотч! Тут творится зло гораздо большее! – Саффони закинул ноги на пластиковый стол. – До коммуникатора нам все равно не добраться. Двигай, Скотч! Надо наконец разворошить это осиное гнездо! И да поможет тебе бог! – Шеф лаборатории прикрыл глаза.

Тридцать отборных бойцов службы безопасности компании медленно окружали здание планетологической лаборатории. Приложив супервуфер к замку, один из бойцов нажал на кнопку. Неслышимый, мощный импульс вырвал двадцать квадратных сантиметров легированной стали. Кусок пролетел через пустой бокс. Гулко ударился о противоположную стену…

– Пора, – произнес Фрэнк. Еще раз взглянул на часы. В проеме входного люка вдруг появился неясный силуэт.

– Вы готовы, джентльмены?

– Скотч?!

– Краткий инструктаж перед полетом. – Кажется, Скотч, как всегда, шутил. – Дело предстоит серьезное. Нас попытаются задержать. Сразу предупреждаю, если им это удастся… Чен, вы уже присмотрели себе ячейку? А вы, Фрэнк? Надеюсь, вы поняли?

– Давай, Скотч. Пошли.

– Транспортер сразу за границей парка.

Примерно через две минуты беглецы, крадучись, огибали старый жилой модуль, разбитый, с торчащими ребрами стальных шпангоутов. Внезапно, нос к носу, Фрэнк столкнулся с охранником. Тот потянулся к чехлу с дубинкой, Фрэнк провел прекрасный прямой в челюсть. Даже не вскрикнув, охранник, пролетев примерно метр, шлепнулся на землю, как медуза на песок. Фрэнк сделал шаг и, выглянув за угол, увидел второго охранника. Тот напряженно всматривался в темноту. Видимо, приняв фатальное для него решение, он направился к покореженному модулю. Чен, присев на корточки, забрал у потерявшего сознание эсбэшника дубинку. Фрэнк, пригнувшись, ожидал нового противника. Хук справа, затем два по корпусу и снова левый в челюсть. Второй противник оказался покрепче. Спасло харвестмастера то, что дубинка была включена на минимум.

Уже почти уйдя в нокдаун, охранник все-таки успел зацепить Фрэнка разрядом. Ток пронзил мышцы, заставил крутануться на месте. Потеряв ориентацию, сцепив зубы от боли, Фрэнк рухнул. В следующую секунду Скотч обрушил массивный плазменный резак на голову охранника. Подоспевший Чен ткнул в парня дубинкой. Тело выгнулось дугой и обмякло.

– Ты как, дружище?

Фрэнк встряхнул головой:

– Я в порядке. Идем.

Еще через минуту они были возле большого складского помещения. Сразу за ним находился транспортер Скотча. Под фонарем стоял охранник. Каждые пять секунд он что-то бормотал в свою рацию.

– Пока он вызывает только свою смену, – прошептал Скотч. – Тех двоих… Если увидит нас, вызовет подмогу, и тогда все!

– Есть идея, – прошипел Чен. Крутанув переключатель на дубинке, китаец пополз вперед.

Фрэнк никогда не видел, как играют в городки. Он даже и не знал, что есть такая игра. Невольно залюбовавшись сверкающей тысячевольтными разрядами дубинкой, летящей в направлении третьего охранника, Фрэнк внутренне молился. Дубинка воткнулась в грудь охраннику. Тот упал, но тут же вскочил. Скотч и Фрэнк одновременно ринулись к пошатывающемуся эсбэшнику. За пару секунд двухметровый громила оклемался от кратковременного разряда и был готов к бою. К счастью, тот самый, первый, разряд сжег рацию. Включив дубинку на максимум, охранник выставил ее перед собой, как его учили.

Скотч ухмыльнулся и врубил плазменный резак.

– Ты хочешь вернуться домой, малыш?

Басовито гудящая струя резака описала замысловатую траекторию, и оплавленный кусок электродубинки упал на плиты. Цепь разомкнулась, и дубинка превратилась просто в кусок эбонита. Фрэнк сделал два полшага и обрушил свой коронный хук справа. Громила зашатался. Еще два в корпус, затем прямой левый в челюсть.

– Я бы уже пять раз упал, – пробормотал Скотч.

Громила встряхнул головой и медленно взмахнул правой. Фрэнк поднырнул и тут же получил сокрушительный удар коленом. Пролетев метра два, он сдавленно прошептал: «Это не бокс». Скотч закрылся выключенным резаком и, получив удар в корпус, в обнимку с этим самым резаком полетел в другую сторону. Чена нигде не было видно. Взяв себя в руки, Фрэнк поднялся и приготовился к серьезному поединку. Охранник, действуя по инструкции, все еще бормотал вызов в сгоревшую рацию. Исподлобья глядя на танцующего перед ним Фрэнка, он неповоротливо топтался на месте. Однако эта неповоротливость теперь уже не обманывала Фрэнка. Был у него однажды такой противник. Его кличка была Гризли. Два десять рост, сто двадцать килограммов веса. На ринге он выглядел как скала. Огромный, воткнутый в землю утес. Но стоила приблизиться к нему, на лишь ему ведомое расстояние, следовала убийственная серия ударов, каждый из которых был уже гарантированным нокаутом.

Победить этого Гризли может только ловкость и огромная скорость.

«Черт возьми! Парню от силы тридцать! Мне, старику, ни за что его не одолеть!» – Фрэнк вдруг почувствовал себя непреодолимо уставшим. Потом перед глазами возникло кладбище на «Фри Сквер». «Я не хочу туда! Не хочу! – Он огляделся. Метрах в пяти лежал на плитах Скотч. Кажется, он был без сознания. – Где-то тут рядом Чен. Он поможет! Главное – отвлечь громилу». Фрэнк рванулся и оказался за спиной охранника. Этой секунды ему хватило, чтобы выхватить из пачки несколько сигарет. Незаметно он размял в кулаке сигареты, собрал комок из пахучего табака и обрывков тонкой бумаги. В следующее мгновение он швырнул все это в лицо противнику. На удачу Фрэнка, он как раз попал на шумный вдох громилы. Несколько крупинок едчайшего табака попали тому в глотку, осели на слизистой глаз. Секунды замешательства врага хватило Фрэнку. Последовала серия мощных, нацеленных ударов. Громила зашатался, потерял ориентацию. На этот раз Фрэнк не целил в корпус. Только голова и пах. Похоже, эту скалу больше никак не пробить. Внезапно в тылу противника появился Чен. Он где-то раздобыл дубинку и, уворачиваясь от мельницы огромных ручищ, настырно тыкал и тыкал тысячевольтовыми разрядами, пока двухметровый громила не затих.

– Ты в порядке, Фрэнк?

– В полном! – Фрэнк тяжело дышал. – Давай посмотрим, что там со Скотчем.

Скотч, пошатываясь, брел, поддерживаемый под руки.

– Вот это был удар… – все еще бормотал торговец… – Он погнул плазменный резак. Легированную сталь! С ума сойти! И вы его уделали, Фрэнк!

– Не я! Чен.

– Не-е-е… Я только завершил дело.

– Пришли, господа.

Перед ними стоял потрепанный, старенький транспортер лаборатории.

– Конечно, не ваш «Джимбо». Но все-таки ездит. И даже способен поддерживать атмосферу внутри.

– Как мы пройдем через шлюз, Скотч?

– У меня есть код доступа. Кстати, у этой штуки есть имя. Его зовут «Старик».

Фрэнк улыбнулся, погладил вытертые за годы рычаги управления. «Ну, поехали, «Старик!» Транспортер взвыл трансмиссией и тронулся с места.

61695 набрал на коммуникационном пульте «Старика» Скотч. Ничего не произошло. Ворота главного шлюза оставались неподвижны.

– Ничего не понимаю, – пробормотал Скотч. – Я отдал за код двести баксов!

– Может, еще раз?

– После третьей попытки сработает сигнализация. – Чен открыл люк. – Лучше я попробую. Знаю я один фокус.

Фрэнк и Скотч напряженно следили за манипуляциями китайца. Тот за пять секунд открыл крышку блока управления рядом с воротами. Оторвав несколько проводов, он с видом победителя замкнул их напрямую. Освещенные прожекторами створки ворот с лязгом начали движение.

– Поехали! – Чен выглядел жутко довольным. – Внешние теперь откроются автоматически. – Транспортер медленно вполз в огромную шлюзовую. Внутренние ворота закрылись, насосы с гулом начали откачивать воздух.

– Все, теперь они ничего нам не сделают! – Чен, ухмыляясь, рассматривал мечущиеся фигурки инженеров за толстым стеклом отсека контроля. – Я все замкнул напрямую.

Через несколько секунд огромные створки внешних ворот поднялись.

– Гони, Фрэнк!

– Эта штука больше тридцати километров в час не выдаст.

– Ну, гони хоть так.

Транспортер резко тронулся. Впереди открывалась ледяная пустыня Ганимеда.

Яркие точки звезд в разряженной атмосфере горели ровным белым светом.

Скотч достал плоскую фляжку.

– Хлебнете, Фрэнк?

– За рулем нет.

Фрэнк с благоговением сжимал рычаги управления «Старика», Чен дремал в углу кабины. Свернувшись калачиком в потрепанном кресле, старый китаец, возможно, видел приятный сон. По крайней мере он улыбался.

Они вырвались. Но Фрэнк даже примерно не представлял их дальнейшие действия. Просить «политического» убежища? На каких основаниях? Из-за того что его уволили и оставили умирать на задворках колонии? «Черт знает, что мы творим! А с другой стороны? Не сидеть же бесконечно на ржавой бочке? Чен прав. Больше двух-трех лет на «Фри Сквер» не протянуть. Может, там, на русской базе, у нас появится шанс все исправить. И потом, Скотч ведь не похож на дурака. Парень явно знает, что делает. Наверняка у него есть план».

– Сколько до цели, Скотч?

– По прямой – четыреста километров. Это данные со спутника.

– А… запас хода «Старика»?

– Четыреста пятьдесят.

Басовито урча, двигатель транспортера с аппетитом жрал смесь водорода с кислородом.

– Ясно. – Фрэнк нахмурился. – Значит, права на ошибку у нас нет…

А Скотч тем временем, словно камни, перекатывал в голове тяжелые и мрачные мысли. «Доигрался!..» Он всю жизнь боролся со своей импульсивностью, которая каждый раз втравливала его в неприятности. Так он оказался и на Ганимеде. Один неверный шаг – и родной город стал для Скотча весьма опасным местом. Полет на Ганимед тоже нельзя назвать тщательно обдуманным поступком. «Хотя тут все так хорошо начиналось!» Хорошо, до того как Скотч случайно услышал оброненное эсбэшником слово – «Морфеус». «Вот тут меня и понесло…»

– Так какой у нас план? – Фрэнк говорил тихо, стараясь не разбудить дремавшего сзади Чена.

Скотч замялся. Потом, словно стряхнув оцепенение, заговорил деловито и быстро:

– У меня есть немного денег – на первое время. Я слышал, русские нуждаются в классных специалистах. Вы с Ченом сможете наняться на работу. Пока я придумаю, что делать дальше с «Морфеусом», вы вольетесь в дружный коллектив базы «Новый СПБ». И кстати, потом можно будет сгонять за самородком. На Ганимеде ведь нет границ?

– Я не знаю русского, Скотч.

– Разве это проблема?

– Для харвестмастера? Да!

– Ну, тогда можно будет встать на колени и упросить русских отправить нас на Землю! Вообще, мне кажется теперь, Фрэнк, распутывать ситуацию лучше вам. Я-то на Ганимеде человек новый. Уверен, у вас лучше получится договориться с русскими.

– Ладно. Разберемся на месте. Так что там с этим «Морфеусом»?

Мягко покачиваясь, транспортер перевалил очередной ледяной холм.

В свете фар на грязно-белом льду Фрэнку померещились разбегающиеся радиальные волны. Лед здесь был каким-то необычным.

– Странное место, да, Скотч?

Вместо ответа прозвучало сдавленное ругательство. В кабину транспортера проник лишь звук взвывшего двигателя. В разряженной атмосфере Ганимеда транспортер абсолютно беззвучно провалился под лед.

– Прямо скажем, побег удался, джентльмены! – Голос Скотча спокойно и глухо прозвучал в темноте кабины. Послышалась возня.

– Чен, слезь с меня. – Фрэнк и непристегнувшийся китаец, которому во время падения досталось больше всех, пытались разобрать конечности – каждый свои.

– Надеюсь, все целы? – снова подал голос торговец.

– Пока не знаем, – отозвался Чен и захихикал. – Куда мы влетели?

– Мы подо льдом, Чен. И похоже, глубоко. – Фрэнк вздохнул и щелкнул тумблером аварийного освещения.

«Старик» зарылся носом в крошево льда под углом около девяноста градусов. Пол кабины, вздыбившийся почти вертикально, тускло освещался аварийными лампами.

– Есть идеи, мистер Бэрри?

– Сколько у нас воздуха?

– В транспортере на двадцать часов. И еще аварийный запас в скафандрах. Всего мы можем продержаться тридцать два часа.

– Ну что ж, – Фрэнк отстегнул ремни, – пойду посмотрю двигатель.

Чертыхаясь, харвестмастер пробрался через кабину и, со скрежетом открыв люк двигательного отсека, скрылся в темноте.

– Скотч, тут есть свет?

– Не знаю. Я первый раз решил прокатиться в «Старике».

Раздался щелчок зажигалки.

– Ага, вот и аварийный фонарь, – удовлетворенно пробормотал Фрэнк. – Посмотрим, почему мы заглохли.

– А рация у нас работает? Может, позовем на помощь? – Чен, удрученный, сидел на лобовом стекле. Его веселость, вызванная шоковым пробуждением, уже прошла.

– Интересно, кого? – Скотч отстегнул ремни и, осторожно перешагнув пульт управления, тоже уселся на толстое стекло. Теперь это был пол.

– Рация отсюда не возьмет, – отозвался из двигательного отсека Фрэнк, – слишком глубоко. Да и звать нам некого. Мы в сорока километрах от Гани-меда-6.

– Что же нам делать, Фрэнк?

– Похоже, накрылся генератор. Если бы ты, Чен, помог мне, дело бы пошло быстрей.

– Конечно, Фрэнк. О чем разговор.

Скотч вздохнул и отвинтил крышку фляжки. Он не страдал клаустрофобией. Но ему было чертовски не по себе. Если взглянуть под ноги, то в тусклом свете аварийных светильников сквозь стекло угадывался смятый, словно хлопковое покрывало, мелкокрошеный лед. В боковых стеклах картина была та же. «Мы будто завернуты в грязно-белый саван. Так и умрем здесь. Вмороженные в лед». Скотч отхлебнул из фляжки. «Ну вот. Первый раз выбрался из колонии…»

Примерно через час удары молотком и чертыханья стихли. Из люка показалось довольное лицо Фрэнка.

– Ну-ка, Скотч. Крутани.

Тот, привстав, повернул рычаг стартера на пульте. Двигатель, поворчав для порядка секунд пять, завелся. Ярко вспыхнули лампочки на пульте. Засветил во всю мощь плафон основного освещения.

– Порядок, – Фрэнк ловко пробрался на свое кресло. – Всем пристегнуться!

Команда засуетилась.

– Что вы собираетесь делать, мистер Бэрри?

– Попробую вытащить нас отсюда. Шанс один на миллион, мистер Скотч!

Фрэнк вырубил все лишнее: освещение, вентиляцию, габаритные огни. Нахмурившись, он взялся за рычаги управления. Несколько раз сжал их побелевшими пальцами, ухватываясь цепче, словно штангист, берущий рекордный вес. Казалось, он собирается вытащить транспортер собственными руками. Выжав педаль газа до пола, он стал медленно, по миллиметру тянуть рычаги на себя. «Старик» со скрежетом двинулся назад и вверх. Белое покрывало медленно отодвигалось от лобового стекла. Чен и Скотч, словно завороженные, глядели в стекло на отодвигающуюся пелену. Чутко прислушивались к металлическому голосу транспортера, вырывавшегося из цепких ледяных объятий.

– Ну! Давай, «Старик», давай, – шептал Фрэнк.

– Фрэнки, сделай это, пожалуйста, – шептал Чен, вцепившись в подлокотники кресла.

– Вытащите меня отсюда, я хочу наверх, – беззвучно стонал Скотч.

Трудно сказать, на сколько продвинулся транспортер. Прошло около двух минут.

Перед лобовым стеклом была полная тьма, двигатель натужно ревел. По лбу Фрэнка катились крупные капли пота. Скотч снова достал фляжку, и в этот момент в двигателе что-то высоко тренькнуло, словно оборванная струна, и наступила тишина. Длилась она секунду. Потом раздался скрежет, и многотонная громада снова ухнула вниз. Хорошо еще, что все они были пристегнуты. Первый удар сорвал с креплений огнетушители, аптечку и прочий хлам. Но, к своему ужасу, Фрэнк понял, что на этот раз «Старик» не намерен останавливаться и продолжает движение вниз. Все глубже и глубже, сквозь толщу мелкоколотого, словно для коктейля, льда. «Что же это за аномалия?» – подумал Фрэнк. Ему приходилось бывать в обвалах. Он слышал про провалившиеся в пустоты бригады. Но про такое он не слыхал. Это было похоже на зыбучие пески. Или трясину. Но что могло так измельчить лед? Вес транспортера, даже в ослабленной гравитации, достигал десяти тонн. И эти тонны пугающе быстро набирали скорость в ледяном крошеве. «Впрочем, какая теперь разница? Шансов у нас нет никаких. Ну что ж? По крайней мере, мы умираем не на «Фри Сквер». Мы пытались бороться. Но у нас ничего не вышло…» Страшный удар сотряс корпус машины, и Фрэнк отключился.

Соленый вкус крови на языке и басовитый гул колокола в ушах. Вначале ни одной мысли не было. Фрэнк тряхнул головой, и мысли появились. Путаясь, цепляясь одна за другую. Все переплелось. Вечеринка у Жака, обмывание «Джимбо», день рождения Эллен. «О черт! Я же на дне! На дне этой чертовой пропасти!» Харвестмастер разлепил глаза. Странно. Огоньки на пульте горели. Конечно, все больше красные, но горели.

– Мы отлично отремонтировали генератор, Чен! Слышишь?

Китаец только что-то невнятно пробормотал.

– Ты прекрасный механик, Чен. Эй! С тобой все в порядке?

– Да, собственно, какая теперь разница, – подал голос Скотч, – лучше б мы уже умерли. Теперь даже я понимаю, что нам крышка.

– Ты прав, Скотч. Теперь нам точно крышка. Можно, конечно, удариться в истерику, рвать на себе волосы и все такое. Но штука в том, что нам это не поможет. Если хочешь, считай меня старым идиотом, но я намерен умереть с честью, не хныкая и не проливая слезы от страха. У тебя осталось спиртное?

– Разумеется, мистер Бэрри. Вот возьмите. – Скотч протянул фляжку.

– Мы стоим горизонтально. Вы заметили? – Чен отстегнул ремни. Привстал, покряхтывая. Фрэнк и Скотч с удивлением уставились на улыбающегося китайца. – Включи-ка фары, Фрэнки.

– Если от них что-нибудь осталось, – проворчал тот и щелкнул тумблером.

Яркий луч уцелевшей фары осветил полукруглый свод огромного туннеля.

– Включи дополнительные! – Чен бросился к боковому окну. – Смотрите! Как будто идет снег. – Фрэнк теперь обратил внимание на кружащиеся в лучах света блистающие кристаллики. – А вон и дырка, через которую мы провалились. Она уже почти затянулась! – Чен смотрел в верхний круглый иллюминатор, поворачивая голову то так, то эдак. – Лед собственным весом запрессовал отверстие!

Фрэнк щелкнул пряжкой ремней.

– Ну-ка. Дай посмотреть. – Он отодвинул Чена от круглого окошка в крыше кабины. – Высота не меньше десяти метров. Неудивительно, что мы так грохнулись.

– Мистер Бэрри. Что за харвестер мог сотворить подобное, как вы думаете?

– У нас такой техники нет, Скотч. Посмотри на стенки туннеля. Это не бур. Тут совсем другая технология.

– Может, японцы?

– Ты себе представляешь машину, которая прокладывает такой просторный туннель во льду, и свод не обрушивается?

Скотч пожал плечами и вопросительно уставился на Фрэнка.

– Он не понимает? – Фрэнк посмотрел на Чена. Тот вздохнул и пожал плечами.

– Скотч, как думаешь, на какой мы глубине?

– Понятия не имею.

– Ладно. Весь фокус в том, что пробить такой туннель не проблема. Главное, чтоб он выдержал давление. По идее, здесь нужны бетонные стены, черт знает какой толщины. Понимаешь? – Скотч явно не понимал.

– Этого туннеля просто не может быть!!! Тем более на такой глубине!!!

– Но он же есть. Кто-то его сделал?

– Но не люди!

– А кто?

– А это ты мне скажи. Ты ведь многозначительно щурился, когда говорил про самородок мобиллиума.

– Может, просто пойдем посмотрим… вблизи, – робко предложил Чен.

– Хорошая идея. Но только после того, как я что-нибудь закину в свой пустой желудок. – Фрэнк направился к задней стенке кабины.

Условно кабина была поделена на две части. В передней – четыре кресла с пультами управления. Сзади – два двухъярусных спальных места. Там же крошечный санузел и вмонтированный в стену камбуз. Фрэнк открыл дверцу отсека с пищевыми рационами.

– Бобы?.. Ненавижу… Томатный суп?.. Пожалуй, нет… О! Картофельное пюре с говядиной.

Он сунул вакуумный пакет в блок разогрева. Достал пластиковый стаканчик и сыпанул туда ложку растворимого кофе. Добавил сахар и сухие сливки. Поставив стаканчик под струю кипятка шестилитрового бойлера, обернулся.

– Никто не голоден?

Чен со Скотчем, разинув рты, ошарашенно наблюдали за действиями Фрэнка.

– Воздух у нас кончится часов через тридцать, а есть я хочу сейчас! – Эта фраза словно оживила остальных. Скотч поднялся с кресла и направился к камбузу.

– Где там попадались бобы? Я обожаю бобы. – Фрэнк удовлетворенно хмыкнул и, взяв разогревшийся пластиковый поддон, уселся на койку. Сорвав фольгу, вынул вилку и с аппетитом принялся уплетать картофельное пюре с кусочками сублимированной говядины.

Прошло несколько минут.

– Автогоризонт показывает уклон вверх шесть градусов, – с набитым ртом проговорил Чен. – Может быть, мы сумеем выйти по этому туннелю на поверхность?

– Я бы на это не сильно надеялся, мистер Бэрри. Но сидеть тут и просто ждать смерти… – Скотч пожал плечами, показывая очевидность доводов.

– Согласен. Мы, конечно, сходим посмотрим. Жалко, что ультразвуковой сканер накрылся.

– Туннель идет не по прямой, – снова подал голос Чен. Он отхлебнул кофе и продолжил: – Туннель изгибается влево и чуть вверх. Если я прав, то он представляет собой спираль. Длину его я затрудняюсь определить. Возможно, несколько километров. В двигательном отсеке я видел складную ремонтную тележку. Мы можем уложить на нее запасные баллоны для скафандров. Еще я могу снять пару резервных баллонов с транспортера.

– Ты предлагаешь двинуть по этому туннелю? – Фрэнк хмыкнул. Достал сигарету. Спокойно, не торопясь, прикурил. Пустил струю ароматного дыма к потолку, где ее тут же втянула система вентиляции. – Ну что ж… Абсолютно идиотская идея! Но!.. Делать нам все равно нечего. Двигатель «Старика» сдох окончательно, зато планетарные скафандры у нас в полном порядке. Можно и прогуляться. Заодно встретимся с твоими зелеными человечками. Да, Скотч? – Фрэнк подмигнул торговцу. В глубине души Фрэнк уже поставил на себе крест. Он-то знал, что на поверхность им не выбраться. За годы, проведенные на Ганимеде, Фрэнк не раз хоронил друзей, так и не увидев их мертвых тел. Просто обрыв связи с группой, а потом спасатели находят огромную трещину в туннеле. Там, в глубине километрового ледяного крошева, лежат покореженные машины вперемешку с людьми. И не извлечь их никогда.

Чен возился со скафандрами. Фрэнк со Скотчем грузили на тележку запасные баллоны. Всего их было двенадцать штук. По четыре на каждого. Одного баллона хватало на два часа. «Восемь часов, – прикидывал Фрэнк. – Плюс по два штатных баллона в скафандрах – еще четыре, итого двенадцать часов. Если Чен снимет пару больших емкостей с транспортера, еще часов пять. За это время мы можем пройти километров двадцать – двадцать пять. А потом? И вообще, куда мы собрались?»

– Скотч, как твое настоящее имя?

– А вам зачем, Фрэнк?

– Считай, мы уже одной ногой в могиле. Наш оптимизм скоро иссякнет. Примерно через восемь часов или меньше. Вот увидишь, мы еще будем драться за последний баллон.

– К чему вы это говорите?

– Как ты оказался тут, на Ганимеде? А, Скотч? Чего ты забыл на этой проклятой планете?

– Да вам-то какое дело, Фрэнк? Тем более что я сам не очень-то во всем разобрался.

Скотч вздохнул. Тяжело опустился на крышку резервного генератора.

– Когда-то… в другой жизни, меня звали Майкл. Это была пустая, грязная жизнь. – Скотч достал сигарету. Руки его дрожали. – Много, много грязи. И пустота. Чувство абсолютной никчемности. Что-то накапливалось внутри меня. Потихоньку… медленно… А потом упала последняя капля. И я улетел. – Скотч усмехнулся. – Конечно, кое-что прихватил с собой. Так что на Землю мне теперь нельзя.

– Деньги?

– Так. На первое время.

– Это деньги мафии?

– Можно сказать и так.

– Дурак ты, Скотч. Нашел, куда бежать. Ганимед убьет тебя быстрее, чем любая мафия. Уже, считай, убил.

– У нас еще часов тридцать. За это время многое может произойти.

– Пустой разговор. Ты не понимаешь, что мы уже мертвы?

Скотч пожал плечами:

– Пока я дышу, я жив…

– К черту тебя! Давай грузить баллоны.

Через несколько минут три фигуры в скафандрах и тележка стояли перед расплющенным носом «Старика». Свет фонарей искрился на ледяных стенах туннеля. Нависший над беглецами свод угнетал, подчеркивал своей громадой беззащитность крошечных человеческих фигурок.

– Минус двести пятьдесят за бортом. Атмосферы нет. – Голос Чена прозвучал в наушниках неожиданно, заставил вздрогнуть Фрэнка. Со временем привыкаешь к звукам скафандра: гудение системы циркуляции, пощелкивание реле.

Мозг отфильтровывает эти звуки, и кажется, что вокруг полная тишина. Вот в этой тишине и проскрипел искаженный радио голос Чена.

– Ладно. Пошли. – Фрэнк взялся за ручки тележки. Снял ее с тормоза. Чуть наклонившись вперед, столкнул с места и покатил перед собой. Несмотря на ослабленную гравитацию, передвигаться в планетарных скафандрах было тяжело.

Хотя разрабатывались они специально для работы на поверхности Ганимеда.

Множество слоев защиты, батареи питания, баллоны с воздухом, запас воды. Все это приходилось тащить на себе. Да и эластичность материалов, из которых были сделаны скафандры, совсем не была такой, как заверяли разработчики. Ощущения напоминали движение под водой. Каждый шаг, каждый взмах руки давались с трудом.

В свете нашлемного фонаря искрился отполированный лед.

– Ну, Чен, что ты про это скажешь?

Чен стоял у стены, пытаясь отколоть кусок с помощью геологического молотка.

– Не знаю, Фрэнк. Верхний слой – сантиметра два – обыкновенный лед, а дальше очень прочный. Я такого не видел. Луплю изо всех сил! И ни черта не получается!

– Ладно, плюнь. Пошли.

Чен догнал Фрэнка и положил молоток в тележку. Сзади, с трудом сохраняя равновесие и чертыхаясь, плелся Скотч. Для него прогулка в скафандре была первой в жизни.

«Забавно, как мы пытаемся занять себя, – думал Фрэнк. – Вместо того чтобы спокойно сидеть в транспортере и ждать своей участи, мы премся куда-то. Чен скачет со своим молотком. Скотч радуется как ребенок, что удалось пройти десяток метров и не запнуться. Ну в общем-то это, наверное, и к лучшему». Фрэнк почему-то чувствовал ответственность за этих людей. Там, на «Фри Сквер», первую скрипку играл, конечно, Скотч. Но как только транспортер пересек границу колонии, Фрэнк сам не заметил, как очутился на капитанском мостике. Скотч совершенно спокойно уступил штурвал ему, и надо отдать парню должное, поступил абсолютно правильно. «Что же это за туннель? И главное, кто его сделал?»

Сомнений в рукотворности этого чуда ни у кого из них не было. Гладкие стены, идеальная форма. Природа тут ни при чем. «И еще интересно, на какой мы глубине?»

– Эй, Скотч, возьми тележку. С ней тебе будет легче устоять на ногах.

– Смеетесь, Фрэнк. Я и сам-то едва плетусь.

– А ты попробуй.

Скотч, с трудом передвигая ноги на скользком льду, подошел к тележке, ухватился за нее, чуть не упав.

– Ладно, Фрэнк! Скажи ему… – раздался голос Чена.

– Вы о чем? – Скотч насторожился.

– Ты думаешь, стоит?

– Парень грохнулся уже раз десять.

– Скотч, у тебя на левом запястье панель управления скафандром. Она прикрыта крышкой, поэтому ты не заметил. Включи шипы на ботинках и хватит падать!

– Ну вы и сволочи! – облегченно пробормотал Скотч. – Я уж думал, что я полный слабак.

Включив шипы, Скотч, насвистывая, покатил перед собой тележку.

– Парень в неплохой форме, а, Фрэнк?

– Да уж.

Прошло два часа. В наушниках раздавались лишь тяжелое дыхание и изредка усталая ругань. Первые несколько минут они все оборачивались, оценивая пройденное расстояние. Но после того, как отсветы фар «Старика» скрылись за изгибом туннеля, сзади оставалась лишь поблескивающая пустота пройденного пути.

– Пора сменить баллоны, парни. – Чен, кативший тележку, остановился. – У меня осталось три процента.

– Я хочу пить, – простонал Скотч.

– Ладно, меняем баллоны и привал десять минут, – скомандовал Фрэнк и подошел к тележке.

Чен открыл ранец харвестмастера.

– Переключайся на второй баллон.

– Уже…

Чен отсоединил пустой баллон и установил новый, потом закрыл ранец и повернулся к Фрэнку спиной. Сменив баллон Чена, харвестмастер позвал Скотча:

– Иди сюда, малыш, я покажу тебе пару фокусов с твоим скафандром.

– Фрэнк, тут же ни одна кнопка не имеет надписи.

– Но их там не так уж много.

– Черт возьми, я хочу пить! Я знаю, что вода входит в систему жизнеобеспечения. Но как это все включается?

– Сначала воздух, Скотч. Потом все остальное.

Фрэнк поднес к глазам торговца его собственное левое запястье.

– Сначала переключаемся на второй баллон. Смотри, у тебя оставалось полтора процента. Еще пару минут, и ты бы стал задыхаться. Смени ему баллон, Чен.

– О'кей.

– Теперь обрати внимание на вот эту маленькую кнопочку…

– Это кнопочка?! Я думал, это заклепка.

– Ладно, ладно. Одно нажатие – вода, два – питательный раствор.

Скотч надавил на кнопку, и прямо перед его ртом выдвинулась пластиковая трубочка.

– Много не пей. Запас всего один литр.

Сменив баллоны, пленники ледяного туннеля уселись отдыхать. Прислонившись к тележке, они вытянули ноги и, сделав по нескольку глотков питательного раствора, просто наслаждались покоем. Даже разговаривать было лень.

– Говорите, Саффони! Куда направился Скотч и почему вы дали ему транспорт?

– Да мне-то какая разница, куда он направился. Он арендовал наш транспорт, заплатил наличными. Может, он решил полюбоваться окрестностями?

– Что он сообщил вам перед… перед тем как сбежал?

– Слушайте, Буше, что за шпионские игры? С какой стати он должен был мне что-либо сообщить?

– Аренда оформлена законно? Разве вы имеете право сдавать транспорт лаборатории в аренду?

– Да ладно вам, Буше. Не вам говорить о законности! Многое из того, что вы тут творите… – Саффони осекся. Земля была в миллиардах километров. А он здесь, на стуле, со связанными за спиной руками. Перед ним бесновался Буше – полновластный и бесспорный хозяин Ганимеда-6. Проект «Морфеус» явно не был изобретением Буше. Кто-то там, на Земле, играл по-крупному. И это были птицы высокого полета. «Если кто-то поймет, ЧТО я знаю, домой я уже не вернусь».

– Послушайте, Саффони! – Буше оперся толстыми пальцами на металлическую столешницу, доверительно наклонился. – Я могу устроить вам крупные неприятности. Я представлю хоть десять свидетелей. И мы повесим на вас все что угодно. От торговли наркотиками до растления малолетних! Говорите! – Последние слова Буше словно выплюнул.

Саффони сцепил зубы. Внутри у него бушевали два вихря. Лед и пламя. Одна его половина готова была вцепиться в глотку толстяку, размазать физиономию хряка по столу. За все зло, пришедшее с ним в колонию. За «Фри Сквер», за «Морфеус», за пустые, затравленные взгляды колонистов. Вторая – ледяная – половина говорила: «Стоп, парень! У тебя связаны руки. Связаны в прямом смысле. И к тому же на Ганимеде происходит так много несчастных случаев…»

Саффони часто корил себя, что вовремя не вмешался. Он ведь был тут самым первым. Вначале все было хорошо. Когда пришли первые геологи компании. Работящие, дружные ребята. Они вдохнули в Га-нимед-6 новую жизнь. Поставили большие жилые модули, технические боксы. Через три года компания построила купол. В колонии появились деревья, трава. Ганимед-6 стал настоящим городом. С улицами, аллейками, стайками ребятишек. Потом компанию купили другие люди, и все изменилось. Не сразу. Постепенно. Вначале – небольшое ужесточение правил. Потом появилась служба безопасности. Затем «Фри Сквер». Чуть позже закрылись все независимые магазины и лавки. На смену им пришли супермаркеты компании. С умопомрачительными ценами, утвержденными кем-то на далекой Земле. А дальше все покатилось, словно снежный ком. Когда Саффони понял, что происходит, было уже поздно. И вот теперь он сидел связанный перед медленно прохаживающимся Буше.

– Ну?

– Когда будете брать Скотча, постарайтесь не повредить наш транспортер. – Кажется, Саффони нашел нужные слова. Меркантильные интересы… Это было так близко Буше. Толстяк навис над Саффони, заглянул в глаза.

– Постараемся, – процедил он, – но не обещаю…

На этом аудиенция была закончена. Саффони отвели обратно в камеру.

– Осталось по одному баллону, – голос Чена был бодр, несмотря на усталость.

– Меняем, – отозвался Фрэнк. Уже привычными движениями Скотч, Фрэнк и Чен сменили друг у друга баллоны.

– Как думаете, сколько мы прошли?

– А какая разница, Скотч. Все равно никуда не придем.

– Фрэнк! Ваш пессимизм угнетает команду. По идее, вы должны вдохновлять нас, поддерживать боевой дух. – Скотч хохотнул.

«С ума сойти. Откуда в них столько энергии? Кажется, они до сих пор не понимают, что нам крышка. Откуда эта веселость?» Внезапно в голову Фрэнка закралось подозрение. Открыв крышку панели управления скафандра, он вывел на дисплей параметры дыхательной смеси. «Я так и думал!» – Фрэнк чертыхнулся. Для последних баллонов Чен перепрограммировал скафандры таким образом, что смесь подавалась с чуть пониженным давлением и становилась аналогом горного воздуха. «Поэтому горцы и живут так долго. Никаких отрицательных эмоций. Сплошной оптимизм. Хитрый черт!» Сам-то Фрэнк не чувствовал никакого эндорфина в крови – давил груз ответственности. Но остальные… «То-то я последние два часа с трудом поспеваю за ними». Внезапно Фрэнк подумал об Эллен и Джонни. «Они ведь даже не будут знать, как я погиб. В лучшем случае им сообщат, что мы угнали транспортер. И все!»

– Смотрите! Это ведь мобиллиум, правда? – Скотч разглядывал ледяную стену с редкими красноватыми вкраплениями.

– И правда, Фрэнк, смотри! – Чен подбежал к тележке, схватил молоток и направился к стенке туннеля. Он лупил изо всех сил, но не смог отколоть даже маленького кусочка.

– Крепкий, зараза!

– Ладно, пошли дальше, – устало произнес харвестмастер.

Через несколько минут даже Фрэнк заметил, как много вокруг мобиллиума. Обычно при добыче редко удавалось разглядеть во льду красноватые вкрапления. Только после очистки и концентрации получали воду с десятипроцентным содержанием мобиллиума. Это была стандартная промышленная норма. Опытным путем было установлено, что при большей концентрации мобиллиум теряет замечательные свойства и смесь превращается в обычную воду, непригодную для реакторов. Фрэнк огляделся. В луче нашлемного фонаря яркими красными точками мерцал мобиллиум. Много. Очень много. Последний раз Фрэнк видел такое в тот злополучный день, когда погибла вся его бригада.

– Не нравится мне это, парни! – прошептал он.

– Что? Что ты говоришь, Фрэнк?

– Не нравится мне это! – громче повторил он.

– Что тебе не нравится?

– Этот мобиллиум вокруг.

– Фрэнк, сколько тут, по-вашему?

– Не знаю. Но много. Больше, чем должно быть.

– Да бросьте, Фрэнк! Это самое дорогое вещество в истории.

– И самое опасное. На его добыче я уже похоронил с два десятка своих друзей! Это даже хуже, чем золото!

Они продолжили движение. А что еще было делать?

Прошло больше часа. В последнем баллоне Фрэнка осталось около сорока процентов. Редкие красные точки мобиллиума превратились в сплошное сияющее полотно.

– Ну-ка, парни… Вырубите свет на секунду. – Мобиллиум сверкал красноватым светом в полной темноте. – По крайней мере мы можем сэкономить заряд батарей.

– Не думаю, что нам это поможет, – сказал Скотч.

– Ну, не надо вешать нос, малыш. Пока мы дышим – мы живы. Пошли.

Чуть склонившись вперед, с трудом передвигая ноги, они продолжили путь. «Когда останется один процент, можно будет просто поднять стекло шлема. Холод и вакуум быстро сделают свое дело», – подумал Фрэнк.

– Держитесь, парни. Мы прошли достаточно много. Я думаю, мы уже недалеко от поверхности.

– Да ладно вам, Фрэнк, – отозвался Скотч. – Мы же не идиоты. Похоже, вы оказались правы. Вся эта затея с походом была дурацкой!

– Рано вешать нос. У нас еще по сорок процентов в баллонах. И плюс два резервуара.

– А нас трое…

Наступила тишина. В наушниках слышалось лишь тихое потрескивание и сдержанное дыхание спутников Фрэнка. Теперь, когда воздуха осталось так мало, все они шли размеренным шагом. Не делали резких движений, старались растянуть каждый вдох. Словно дайвер, растягивающий один баллон на максимальное время погружения, они шагали медленно, удерживали дыхание на спокойном ритме. Внезапно Фрэнку показалось, что кто-то окликнул его.

– Что ты сказал, Чен?

– Я молчу.

– Это ты, Скотч? Ты позвал меня?

– Я? Нет.

Фрэнка снова кто-то позвал. Вдруг в голове сформировался образ старого знакомого. Казалось, кто-то без лица, с неясной фигурой вдруг воскликнул: «Ба! Кого я вижу…» Фрэнк остановился. Тогда было так же…

Как будто кто-то говорит у меня в голове. Хотя нет. Не говорит, шепчет на грани слышимости, а мозг трансформирует неясные слова в понятные образы и звуки».

– Это только у меня? Или кто-то еще это чувствует?

– Вы о чем, Фрэнк?

– Никто из вас не слышит в голове голоса?

– Проверь смесь, старик, – сказал Чен. В следующую секунду он упал на колени, схватившись руками за голову. – Пресвятая Дева Мария! – Китаец словно пытался сорвать с себя шлем. Скотч и Фрэнк подбежали к нему. Схватили за руки, не давая отщелкнуть фиксаторы. – Что со мной?! Что со мной творится?! – орал Чен. Его искаженный громкий голос бил через наушники по барабанным перепонкам. Убрать громкость не было никакой возможности. И вдруг Скотч повалился на лед так же, как Чен, схватившись руками за шлем. Он что-то тихо подвывал, Фрэнк не мог разобрать из-за воплей Чена.

«ПЛОХО… БОЛЬНО… СОЖАЛЕЮ… СЛИШКОМ СИЛЬНО… НЕ ГОТОВЫ…»

Это были не совсем слова. В голове Фрэнка возникло плачущее лицо Джонни. Сын упал с качелей. Ему было больно и плохо. И еще он сожалел, что не послушал отца и полез в свои четыре года на качели для старших ребят.

«ИДИТЕ СЮДА… ПОМОЩЬ ЗДЕСЬ… НЕТ СМЕРТИ…»

Фрэнк очнулся сидящим на льду. Все его мышцы дрожали. В голове стоял гул, словно его треснули здоровенной дубиной. Рядом сидел Чен. В двух метрах от них корчился Скотч.

– Боже! Что это было, Фрэнк? – Голос Чена звучал прерывисто из-за частого дыхания. Но, похоже, больше всех досталось Скотчу. Он, тихо подвывая, лежал на льду. Принимался ползти куда-то, но руки его подламывались.

– Надо помочь парню, – тихо сказал харвестмастер. С трудом встал и подошел, шатаясь, к Скотчу. Усадив перед собой, Фрэнк взял его за плечи и заглянул в лицо, закрытое стеклом шлема.

– Майкл, – тихо позвал он. – Ты слышишь меня? – Тот лишь мотал головой, будто отгоняя страшный сон. – Эй, парень. Очнись. Мы выиграли. Там впереди что-то, что готово помочь нам. Слышишь? – Фрэнк открыл панель управления скафандром Скотча и включил трубку подачи воды.

– Попей. Успокойся.

Скотч жадно присосался к трубке. Через несколько секунд он смог говорить.

– Ну и досталось мне, Фрэнк. Ничего подобного я в жизни не испытывал. Вначале я подумал, что умер. Потом появилось ощущение, что я замурован в какой-то склеп. Ни звуков, ни света, полное отсутствие каких-либо ощущений.

– Наверное, твой мозг не смог интерпретировать входящую информацию и на время отключился от реальности. Других идей у меня нет.

– Какая еще входящая информация? Вы о чем, Фрэнк?

– С нами кто-то или что-то вступило в контакт. Помнишь, ты спрашивал о том случае с самородком? И теперь ощущения были такими же. Словно кто-то разговаривает прямо у тебя в голове. Тихо-тихо шепчет. А ты сам для себя переводишь этот шепот в понятные слова.

– Господи, Фрэнк! Когда я расспрашивал вас, я не имел в виду какое-нибудь внешнее вмешательство. Я подразумевал действия компании. Психотропные препараты, психокодирование. Но никак не инопланетян!

– Это мы тут инопланетяне! А это… То, что разговаривало со мной… Мне кажется, оно тут давно. Очень давно.

– А как вы, мистер Чен?

– А я увидел всю свою прошедшую жизнь на ускоренной перемотке. Я тоже думал, что умираю. И еще мне показалось… Ну, в общем, как будто я сижу в огромном кинотеатре, а в нем миллиард зрителей. И все смотрят кино. Кино про Чена. И главное, я словно уже не принадлежал себе. Просто сидел в последнем ряду и ждал своей участи. Было страшно.

– Ладно. Кажется, мы все успокоились. Надо идти.

– Куда?! – хором воскликнули Скотч и Чен.

– Нам обещали помощь.

– Ты шутишь?

– Надо идти. Что бы это ни было, мы должны разобраться.

Друзья, поддерживая друг друга, поднялись на ноги и медленно побрели по огромному ледяному туннелю. Метров через пятьсот они остановились. Выключили фонари. Из-за изгиба туннеля шло яркое красноватое свечение.

– Ну что ж. Мы почти у цели, – пробормотал Фрэнк.

Подгоняемые любопытством, они ускорили шаг. Нужды в освещении больше не было. С каждым десятком метров свечение становилось все ярче. Стенки туннеля искрились красным, отражали свет мобиллиума, бросали блики на выпуклые стекла шлемов.

Еще сотня метров – и из-за изгиба показался ярко-красный полумесяц. Они уже почти бежали. Никто не вспоминал о брошенной тележке. В голове у Фрэнка билась одна мысль – дойти до того, как кончится воздух. Еще сотня метров – и перед ними засиял во всем своем великолепии огромный десятиметровый шар из чистого мобиллиума. Они остановились в двух десятках шагов. По поверхности шара пробегали полутона красного, он постоянно менял интенсивность свечения, пульсировал своей неведомой силой.

– Он живой, – прошептал Скотч. – Но как такое может быть?

– Я тоже не могу понять. Замысловатая молекулярная структура. Необычная энергетическая активность. Но такое? Это ведь он проделал туннель. У кого-нибудь есть идеи? – спросил Фрэнк.

– Может, мобиллиум подобен термитам? Один – не умнее листа на дереве. А когда их тысячи, они строят многометровые термитники. И… и ходят на войну, – отозвался Чен.

В мозгу Фрэнка возник образ Жака – его старого друга. Он удобно устроился за столом напротив и как будто хотел сказать: «Ну что? Поговорим, дружище?»

– Парни! Кажется, нам лучше присесть.

В следующую секунду в мозг Фрэнка хлынули зрительные образы. Это были вопросы. Тысячи. Сотни тысяч. Картинки сменяли друг друга, словно кадры в телевизоре. Звука не было, только фоновый гул. Низкий, раздражающий. «Так не пойдет», – подумал Фрэнк. Мысль сформировалась где-то в далеком уголке мозга. В той части, которая была не занята перевариванием втекающей извне реки. Фрэнк не чувствовал своего тела, он был просто раздавлен. Он даже не мог понять смысл заданного вопроса, как возникал следующий. «Это за гранью человеческих возможностей. Сейчас я просто сойду с ума».

Внезапно поток прекратился.

«НЕТ ОТВЕТОВ… ТИШИНА… НАДО УЧИТЬСЯ ГОВОРИТЬ…» Фрэнк увидел свой школьный класс. На доске толстый Теди старательно, высунув язык, выводил 2x2=…

«НУЖНА ПОМОЩЬ… УГРОЗА ЖИЗНИ…»

Фрэнк очнулся. Рядом с ним сидели Скотч и Чен. На этот раз, похоже, все было в порядке. Они тяжело дышали, но никто не стонал от боли.

– Кажется, он хотел узнать смысл жизни, – сказал Скотч.

– А что видел ты? – Фрэнк нажал кнопку подачи воды. Сделал несколько глотков.

– Вереница картинок перед глазами. Он брал их из моей памяти.

– Это твой мозг брал их из памяти. Когда мы видим или слышим что-либо совершенно новое, наш мозг ищет в памяти что-то похожее. И мы ассоциируем новое с уже виденным, а потом определяем для себя новые качества предмета, отличающие его от того, первого. Тебе в мозг транслировалась информация в совершенно непривычном виде. Вот твой котелок и пытался подобрать более-менее подходящие ассоциации.

– Неубедительно.

– А мне нравится такая гипотеза. Не хочу, чтоб кто-то копался в моем мозгу. Даже если это огромный шар мобиллиума, – встрял в разговор Чен. – Смотрите! Он движется!

Огромный шар медленно сдвинулся на пару метров. Друзья вскочили на ноги. Но бежать было некуда. Диаметр шара равнялся размерам туннеля. Сзади было несколько километров пройденного пути, и воздуха у них оставалось максимум на один час.

– Стойте! Он поможет нам.

Почему-то Фрэнк был в этом уверен. Сжав кулаки, он выпрямился и стал ожидать приближения многотонной громадины. Чен и Скотч встали рядом. Когда оставалось чуть более метра, Фрэнк закрыл глаза. Слишком страшно было смотреть на сияющую красными сполохами надвигающуюся стену. Потом возникло ощущение погружения в воду. Или скорее в ртуть. Вот только плавать в ртути Фрэнку никогда не приходилось. Но почему-то именно такое сравнение пришло в голову, когда тело мягко сжало плотное и в то же время тягучее вещество. Фрэнк открыл глаза.

Перед стеклом шлема была багровая пелена. Иногда вспыхивали ярко-красные искорки. Змеились алым маленькие молнии. Вдруг на харвестмастера навалилась сонливая усталость. Он почувствовал, как тяжелеют веки, мысли в голове становятся все ленивее. Перед тем как отключиться, Фрэнк почувствовал, что движется. Движется вверх!

Он лежал на спине, раскинув руки. В нулевой атмосфере Ганимеда колюче светили звезды. Они не мерцали. Словно маленькие точки серебристой фольги были наклеены на угольно-черном холсте. Юпитер, как всегда, занимал свой фрагмент небосвода, закрывая собой далекое Солнце. Немного света давал лишь серебристый диск Каллисто над горизонтом. Фрэнк приподнялся на локте. Он лежал на взрыхленном, грязно-белом льду. В метре от него свернулся калачиком Скотч, чуть поодаль храпел Чен. Его храп в наушниках и разбудил харвестмастера. Фрэнк сел.

Внезапно на него нахлынули воспоминания. Сон, который ему показал мобиллиум. Видимо, во сне ментальный контакт оказался наиболее эффективным. Наступило прозрение. Фрэнк вдруг понял, что такое мобиллиум. Его инстинкт или программа, заложенная в него природой, была проста. Жить, создавать жизнь, оберегать жизнь. Триллионы частиц, собираясь в колонии, становились живым, точнее, мыслящим существом. Пожалуй, трудно было назвать десятиметровый шар живым. Но в конце концов, что такое жизнь? По этому поводу ученые до сих пор спорят. Как понял Фрэнк, образовав колонию, мобиллиум движется сквозь лед, и огромная энергия шара превращает лед Ганимеда в частицы мобиллиума. Исчерпав энергию, шар погибает. Каким образом может погибнуть несколько тысяч тонн мобиллиума, Фрэнк не знал. Какое-то время частицы копят энергию, а потом начинают собираться в новую колонию. «Боже. А мы сжигаем их в реакторах!» Тщательно изучались только первые три грамма мобиллиума, обнаруженного во льду Ганимеда. Эти сто килограммов льда доставил на Землю русский «Скиф». Автоматический корабль, посланный для изучения спутников Юпитера. Тогда и были открыты удивительные свойства мобиллиума. Под воздействием маломощного электромагнитного излучения мобиллиум отзывался колоссальным электрическим напряжением в растворе, в котором находился. После этого началась охота на мобиллиум. Теперь его рассматривали лишь как средство решения энергетического кризиса и быстрого обогащения. Грамм мобиллиума стоил на Земле не менее пяти тысяч долларов. Цена различалась у разных добывающих компаний, но никогда не была ниже этой черты. «Стоп! Было еще что-то про прощальный подарок!» Фрэнк посмотрел под ноги. На льду лежал брусок мобиллиума длиной сантиметров тридцать. Остальные грани были примерно сантиметров по пять. Фрэнк взял ярко-красный слиток. Взвесил его в руке. В пониженной гравитации Ганимеда трудно было определить вес. Но Фрэнк решил, что весит слиток около четырех килограммов. «Господи! Это как минимум двадцать миллионов! – подумал Фрэнк и тут же устыдился. – Они ведь живые».

Он открыл крышку приборной панели на левом запястье. «Осталось десять процентов! Это двенадцать минут!» Он вскочил. Стал тормошить Скотча. Тот лишь недовольно бормотал что-то. В систему скафандра входил блок аварийной сигнализации. Фрэнк дернул за красную скобу на левом боку, и компактный, но мощный передатчик стал посылать радиосигнал на аварийной частоте. Фрэнк оглядел пустынный пейзаж. Вздыбленный кое-где лед тянулся до горизонта во все стороны. «Если нас не засекут, нам крышка!» Он снова принялся тормошить Скотча.

Через несколько минут все трое были на ногах. Они тревожно оглядывали горизонт.

– Идти нам нельзя. В движении мы очень быстро сожжем остатки воздуха. Единственная надежда, что нас запеленговали и уже едут. Включите нашлемные фонари, – сказал Фрэнк.

– А кто нас может запеленговать?

– Я думаю, только Ганимед-6. Ближе никого нет.

– То-то обрадуется Буше.

– Да уж.

– Ладно. Может, как-нибудь и выкрутимся. Во всяком случае, умирать тут на этом льду мне что-то не хочется. – Скотч попинал носком ботинка лед. Потом поднял голову. – Мне приснился сон или нас и вправду вытащил из-подо льда шар мобиллиума?

– Давайте, парни, договоримся помалкивать об этом, – негромко предложил Фрэнк. – Если нас не упекут в сумасшедший дом, неприятности с этой историей точно можно поиметь!

– Э-эй! – заорал вдруг Скотч. – Кто-нибудь!!! Со-о-о-с!!! Спасите нас!!!

– Скотч. Нет смысла так орать. Сигнал от этого не станет мощнее.

– Зато они поймут, что надо торопиться. – Скотч снова заорал: – Люди-и!!! У нас кончается воздух! Мы умираем!

– Не трать воздух зря, – сказал Чен и зажег термофакел, также входящий в аварийный комплект. Факел этот в инфракрасном диапазоне был виден даже с орбиты.

– А что это у вас, Фрэнк? – Скотч, склонившись, разглядывал слиток мобиллиума в левой руке Фрэнка. – Это то, что я думаю?! Сколько здесь?

– Я полагаю, килограмма четыре. Может, больше.

– О боже, мы богаты!!!

– Меня сейчас занимают совсем другие проблемы, Скотч. Как нам выжить.

В шлеме Фрэнка тревожно зазвучал сигнал. Он посмотрел на дисплей панели. Пять процентов. Фрэнк сел. Постарался успокоить дыхание. Это было не так уж просто. Осознание надвигающейся гибели подстегивало организм. Адреналин заставлял сердце биться быстрее. Дыхание, помимо воли человека, становилось чаще. «Черт, нужно успокоиться!» Фрэнк знал, что разработчики скафандра сознательно занижали показания датчиков воздуха. Но сколько дополнительных минут они предусмотрели? Сигнал тревоги звучал уже непрерывно. Включились сигналы и у остальных. Какофония звучала в наушниках, давила на нервы. Фрэнк открыл панель и отключил систему аварийного оповещения. Чен сделал это на секунду раньше. Потом подошел к Скотчу и вырубил сигнал и у него. Наступила тишина.

– Мы ведь и так знаем, что у нас кончается воздух… – слабо улыбнулся китаец.

Термофакел, воткнутый ручкой в лед, уже догорал. Помощи пока не было видно.

– Как думаешь, Чен? Сколько у нас в запасе?

– Не знаю… Может, еще минут десять.

– Ладно. – Фрэнк достал из комплекта свой факел. Дернул шнур поджига, поднял факел над головой. – По крайней мере, мы боролись до последнего. Жалко, что люди не узнают, что же такое мобиллиум на самом деле. Хотя… Плевать на это. Жалко, что я не увижу, как вырастет мой сын. И никогда больше не обниму Эллен. Возможно, нас так никогда и не найдут. Будем лежать тут посреди ледяной пустыни. Часов через пять батареи скафандров окончательно сдохнут. Система обогрева вырубится, и наши тела превратятся в камень.

Перед глазами возник образ. С высоты он смотрел на три неподвижные фигуры в оранжевых скафандрах, лежащих на торосистом льду враждебной планеты. Они так нелепо смотрелись тут. Оранжевые на мертвенно-белом, в оспинах кратеров, покрывале. Фрэнк сам не заметил, как оказался на льду. Из последних сил воткнул термофакел рядом и повалился навзничь.

– Фрэнк! Это уже становится дурной традицией! – Дэн расхохотался.

Харвестмастер приподнял голову. Он был в спасательном транспортере. Рядом, на таких же красных носилках, лежали Чен со Скотчем. Они пока были без сознания.

– Как вы нас нашли?

– По твоему термофакелу. Он уже почти догорел.

– Но ведь мы должны были умереть.

– Ага. Если бы не система аварийного анабиоза.

– Что еще за система?

– Видишь ли, старина, – Дэн доверительно наклонился, – с проблемой последнего вдоха столкнулись еще лет пять назад. Человек весьма деятельное существо. Вместо того чтобы спокойно сидеть и ждать спасателей, люди пытаются откапываться, прутся пешком черт знает куда. Одним словом, пока баллоны полны, жгут воздух бездумно. А когда прозвучит сигнал «Пусто», они теряют голову. Было слишком много случаев, когда люди снимали шлем за пять минут до прибытия спасателей, предпочитая быструю смерть. Вот разработчики и внедрили в скафандр систему аварийного анабиоза. Система «отруба», как мы ее называем. На самом деле после сигнала «Пусто» воздуха остается еще примерно на шестнадцать минут обычного дыхания. Маяк начинает слать в эфир сигнал «Воздух ноль», а в смесь подается специальный газ. Человек примерно за три минуты впадает в глубокий сон. Система жизнеобеспечения снижает температуру в скафандре. Метаболизм замедляется, темп дыхания падает, пульс становится реже. Короче, оставшиеся двенадцать-тринадцать минут растягиваются в час-полтора. Очень часто этого достаточно.

– Ясно.

– Я удовлетворил твое любопытство, Фрэнк. А теперь ты ответь мне этим же. Когда я тебя нашел, у тебя в руке КОЕ-ЧТО было. ЭТО видел только я и думаю, ты похвалишь меня, так как я не стал орать об ЭТОМ, а просто прикрыл обломками льда. Я не спрашиваю, где вы ЭТО взяли. Важнее то, что из памяти нашего транспортера случайно стерлась маршрутная карта. А теперь поделись со мной, как вы собирались вывезти ЭТО с планеты?

– Черт, Дэн! Ты полный кретин. Я что, похож на человека, у которого есть свой корабль? Еще вчера я прохлаждался на «Фри Сквер»!

– Зря ты разговариваешь со мной в таком тоне. Как я уже сказал, координаты места стерты. И только у меня есть поисковый маяк, чтоб найти слиток. По идее, сейчас он только мой. Но я хоть и молод, но не кретин. Я прекрасно понимаю, что без чьей-нибудь помощи мне ничего не светит. Этот ваш Скотч! Он ведь чертовски юркий парень. Наверное, он должен обеспечить транспортировку?

– Эта вещь попала ко мне случайно. Я еще не думал, как выбраться с нею на Землю.

– Ну так подумай! И, Фрэнк, когда вы соберетесь линять отсюда, не забудьте взять с собой малыша Дэна. Только он покажет вам, где слиток. И потребует свою долю. – Дэн ухмыльнулся.

Фрэнк посмотрел на круглое, веснушчатое лицо спасателя. «Еще одна проблема. Если он проболтается, нас всех уберут. Предварительно выпотрошив всю память подчистую. В таких делах компания церемониться не станет». Фрэнк сел на носилках, огляделся. Два передних кресла были заняты экипажем. Еще два занимали спасатели – коллеги Дэна. В задней части кабины на койке рядом с носилками сидел Дэн.

Транспортер мягко качнулся, объезжая кратер. На носилках застонал Скотч.

– Через сколько мы будем в колонии? – спросил Фрэнк.

– Мы едем в бокс-12. Твой бокс, Фрэнк. Объявлена метеоритная тревога, все передвижения запрещены. Гинз выпустил только нас.

– Я хочу пить. – Скотч приподнялся на локте. Вопросительно посмотрел в глаза Фрэнку. Тот ответил взглядом: «Молчи и веди себя естественно».

Дэн открыл дверцу мини-камбуза.

– Чай, кофе, виски, бренди? – Он рассмеялся. – Шучу… Вот вам реабилитационный коктейль. – Он протянул два пластиковых стаканчика, которые приготовил заранее. – Тут витамины, до черта калорий. В общем, пейте!

Фрэнк глотнул горьковато-кислой жидкости. На вкус не очень. Только он собрался сделать второй глоток, как транспортер подбросило.

– Вот это камень! – заорал водитель.

Метеорит ударил в поверхность планеты километрах в двух. Страшный удар вызвал некое подобие цунами на почве. Эта волна подбросила транспортер метра на два вверх. Сквозь стекло иллюминатора Фрэнк увидел величественное зрелище.

Взвившийся в высоту султан пара, огромные глыбы, летящие в высоте. Через минуту ледяные осколки забарабанили по броне транспортера.

– Еще один!

На этот раз метеорит был небольшим. Он врезался в лед прямо по курсу метров за сто.

– Надо срочно добраться до бокса!

Транспортер прибавил ходу.

Фрэнк поднялся и сел на койку рядом с Дэном:

– Что за ребята? Новенькие?

– Экипаж вообще первый раз вижу. А с этими парнями, – Дэн кивнул в сторону двух спасателей, – всего второй раз на выезд попал.

– Значит, четверо на четверо? – Фрэнк выразительно посмотрел на Дэна.

– Даже не думай. Каждый спасательный транспортер ведут с орбиты. Никуда мы не денемся!

– Ясно.

Очнулся Чен. Дэн дал ему стаканчик с коктейлем и вернулся на койку.

Транспортер раскачивался на большой скорости, пассажиров трясло и подкидывало на ходу.

– Слушай, Дэн, – харвестмастер понизил голос. – Если хочешь жить, молчи про слиток, что бы ни случилось.

– Я не идиот, Фрэнк!

Напротив уселся Скотч.

– Я что-нибудь пропустил, джентльмены?

– Дэн нашел наш слиток. – Фрэнк многозначительно поднял бровь.

– И?

– Он считает, что имеет право на долю. И я согласен с ним. Координаты теперь знает только он.

– Ну что ж. Я думаю, там хватит на всех. И это даже не основная проблема. Главное – как выбраться из этой чертовой колонии. Буше раздавит нас, как только мы снова попадем ему в руки. Тем более если он узнает про слиток мобиллиума весом в четыре килограмма.

– Ну, в крайнем случае, он просто отберет его, а мы останемся с носом. Ведь так? – Дэн растерянно посмотрел на скептически улыбающихся беглецов.

Фрэнк сказал:

– Сам по себе этот вес не удивляет. Колония добывает за месяц много больше. – Дэн все еще выглядел непонимающим. – До этого мобиллиум могли перевозить и использовать только в суспензии. Максимальная концентрация – пять процентов. То есть пять килограммов на сто литров воды. Если больше, мобиллиум разлагается. Никому еще не удавалось получить его в чистом виде. А у нас слиток! Начнутся вопросы, всплывет, – Фрэнк запнулся, – еще кое-что. Мы станем чертовски неудобными свидетелями. И ты в том числе, – он ткнул Дэна пальцем в грудь. – Смотри, малыш. И твоя, и наши жизни в твоих руках. Будь осторожен.

– Я понял, – Дэн мельком взглянул на сидевших впереди. – Но где вы его взяли?

– Вот это тебе, парень, знать совсем ни к чему.

Двигатель транспортера сбавил обороты. В кабине стало тише, и разговор прекратился. Чен, так и оставшийся сидеть на носилках в позе лотоса, раскачивался в такт движениям транспортера и философски глядел куда-то вдаль.

В руке у него был зажат пустой пластиковый стаканчик. Перед лобовым стеклом транспортера в свете фар вырисовались огромные цифры «12» на воротах бокса.

Теперь, когда они оказались под восьмиметровой крышей бокса, Фрэнк ощутил кисловатый запах из горловины скафандра. «Не мешало бы помыться», – с тоской подумал он. Их вели на второй этаж, в кабинет Гинза.

– Добрый день, господа. – Гинз умудрялся выглядеть элегантно даже в рабочем комбинезоне. Когда Дверь за помощником закрылась, инженер заговорщицки подмигнул. – Мистер Скотч. Могу предложить ВАШ прелестный напиток. Не откажетесь?

– Буквально капельку, – отозвался Фрэнк, Скотч только хмыкнул, Чен промолчал.

– У нас есть всего полчаса до отмены метеоритной тревоги. Потом за вами прибудет специальный конвой СБ. Итак, мистер Бэрри. Спрашиваю вас как человека, которого знаю пять лет, что вы вытворяете?

Фрэнк вопросительно взглянул на потолок. Гинзу могли простить бутылку скотча в кабинете. Но дальнейший разговор мог его скомпрометировать.

– Мой кабинет не прослушивается, – успокоил Гинз. Инженера ценили в компании. Он всегда стоял немного в стороне. Его интересовало лишь производство. Ему, как блестящему технарю, многое прощалось. Он мог спорить на совещаниях, не во всем соблюдать строгие правила компании. Но Фрэнк не был уверен, что, увязнув в этой ситуации, непотопляемый Гинз смеет выплыть. Пока Фрэнк раздумывал, в разговор неожиданно вклинился Скотч. Он расстегнул скафандр и достал из внутреннего кармана компактный видеоплеер. Толкнул его кончиками пальцев по столешнице в направлении Гинза.

– Что это?

– Просто посмотрите, – сказал Скотч, закидывая ноги на соседний стул. Ему было наплевать на условности. Гинз с осуждением взглянул на него и взял плеер.

– Это «Морфеус»? – спросил Чен. До Фрэнка вдруг дошло, что в круговерти последних событий они так и не узнали у Скотча, чем закончилась история с установленным в его бывшем жилище жучком. «Наверное, наш побег и связан с этим «Морфеусом», – подумал он.

– Мне бы тоже хотелось взглянуть. – Гинз кивнул и, вытащив из плеера маленький диск, вставил его в проектор. Двухметровый настенный экран ожил. Возникло изображение квартиры Фрэнка. Квартиры в жилых модулях были однотипны. Но Эллен удалось таким образом расставить мебель и задекорировать белые стены, что их двухкомнатная квартирка стала хоть немного похожа на нормальное жилье. Живые цветы, рисунки Джонни. Самодельные вазы и прочие милые безделушки придавали квартире теплоту и уют. На глаза Фрэнка навернулись слезы. Кое-что из сделанного Эллен осталось. Но дрыхнущего на диване Полански мало заботили сохнущие в пластиковых контейнерах цветы. Фрэнк вспомнил, как сам отрезал у этих пищевых контейнеров верхушки и Эллен бережно наполняла их драгоценным черноземом. Землю завезли для центральной клумбы к приезду очередной шишки. Земли было слишком много. И остатки просто свезли на «Фри Сквер». В горячке некому было решать, что делать с оставшейся привезенной за миллиарды километров черной, как смоль, плодородной землей. Джонни сидел напротив и с удивлением наблюдал за затаившими дыхание родителями. Словно бесценные сокровища, они с Эллен опускали в ямки ростки фиалок, бегоний и герани. Эти ростки Эллен раздобыла с огромным трудом. Где? Это осталось ее тайной.

– Это ведь Полански!? – воскликнул Гинз. Его восклицание вернуло Фрэнка к действительности.

– Он самый, – пробурчал Скотч.

– Ну, и чем вы отличаетесь от этих шакалов из СБ?

– Смотрите дальше.

В динамиках раздался гул. Микрофон миниатюрного жучка не мог записывать звук в широком диапазоне. Но даже при плохом качестве звучания назойливый, ритмично меняющийся гул завораживал. Фрэнку показалось, что он различает слова.

Какой-то повелительный, вкрадчивый голос. Полански лунатично сел. Уставился на плазменный экран на стене и неподвижно застыл. Экран в квартире Фрэнка включился. Вначале по нему шли цветные полосы. Потом концентрически расходящиеся круги. Жучок был установлен в углу комнаты под потолком, поэтому все происходящее виделось под неудобным углом. Но изображение на экране было четким и ясным. После кругов снова пошли полосы, а потом начался странный фильм. Кадры изображали будни работников компании. Только почему-то будни эти выглядели предельно фальшиво. Харвестмастера улыбались и радостно махали из своих тесных кабинок. Какие-то люди в комбинезонах «Спэйс Энерджи» играли в теннис после работы (на Ганимеде отродясь не было кортов), плавали в огромном бассейне (бассейн был только в подвале у Буше: три на три метра), нюхали цветы и гуляли в тенистом парке. Что-то в этих кадрах было чертовски не так, они вызывали странное чувство противоречивости.

– Остановите, мистер Гинз! – Скотч вскочил. – Включите покадровую перемотку.

Все облегченно вздохнули. Фильм сопровождался все тем же ритмичным гулом вперемешку со странной, дерганной музыкой. Только теперь, в тишине, они ощутили, насколько давил этот звук. Даже записанный на плохонький, маломощный микрофон. Скотч встал рядом с Гинзом.

– Проматывайте потихоньку.

– Я и так уже все понял, – хмуро отозвался Гинз. Скотч через плечо инженера несколько раз нажал кнопку. «НЕПОВИНОВЕНИЕ РУКОВОДСТВУ НЕДОПУСТИМО».

– А теперь мы выставим перемотку через двадцать пять кадров. «КОМПАНИЯ ЭТО ЛУЧШЕЕ ЧТО ЕСТЬ У ТЕБЯ». Именно так, безо всяких знаков препинания, огромными буквами. Белым по черному.

– И так далее, – сказал Скотч и снова нажал кнопку. «РАБОТА В КОМПАНИИ ЭТО СЧАСТЬЕ». «ХРАНИ ВЕРНОСТЬ КОМПАНИИ».

– Мы уже поняли, мистер Скотч. Хотелось бы посмотреть финал.

– А финал нескоро. Запись длится два с половиной часа. – Скотч пощелкал клавишами плеера Гинза.

– Так вот почему я не высыпался! – воскликнул Фрэнк. На экране в ускоренном темпе мелькали кадры. Полански все так же неподвижно сидел, уставившись на мерцающий фальшивым восторгом экран. Когда цифры счетчика записи перевалили за сто пятьдесят минут, по экрану в квартире Фрэнка снова пошли полосы и круги. Потом Полански, словно сомнамбула, повалился навзничь, и экран погас.

– Это старая технология, – хрипло проговорил Гинз. – Эффект двадцать пятого кадра известен уже более ста лет. А вот звуковое воздействие… – Гинз задумался. – А если люди не спят?.. Конечно, любая крупная корпорация сродни государственной машине, – продолжил он медленно. – Не подавляя личность, не добьешься ощутимых результатов. Но психокодирование! Это уже чересчур! – Он грохнул кулаком по столу. – Значит, так. Я надеюсь, все находящиеся здесь понимают серьезность ситуации. Это не придумка Буше. Директива пришла с Земли, с самого верха. Нас уберут при малейшем подозрении, что мы что-то знаем. Итак, у нас большая проблема, вернее, две. Проект «Морфеус» и организация вашего побега.

– Еще разумный мобиллиум, – робко подал голос Чен.

– Что?!

– Мобиллиум… Он разумен. И мы вступили с ним в контакт.

Гинз ошалело уставился на Фрэнка. В глазах его читался немой вопрос: «Чен сошел с ума?» Фрэнк устало вздохнул и вкратце изложил суть дела. Он рассказал и о слитке, зная, что деньги инженера не интересуют.

– Та-ак, – протянул Гинз и уронил голову на руки. Через минуту резко встал и нервно зашагал по кабинету. Взглянул на часы, пробормотал: – Осталось десять минут. Впрочем, это ничего не меняет, – громко произнес он. – У нас все так же две проблемы. Вы должны сохранить в тайне вашу информацию о «Морфеусе», и мы должны подготовить ваш побег. Я искренне надеюсь, что в штате Буше нет специалиста по пыткам. – Скотч поежился. – Обычные побои вы должны выдержать. Помните! От вас зависят ваши жизни. И моя, кстати, тоже. – Гинз пожал плечами. – Не понимаю, для чего вы меня втравили в это дерь… – Гинз осекся. – Ладно.

– Извините, мистер Гинз. Нам просто не на кого больше надеяться. Это огромная удача, что мы попали к вам.

– Да уж, парни! Каша вокруг вас заваривается… Но оставим лирику.

Держать вас будут в здании СБ. Больше негде. Поговаривают, что Хадсон оборудовал на верхнем, третьем, этаже несколько камер. Здание расположено в самом центре колонии. Итак. Задача номер один – вытащить вас из здания СБ. Задача номер два – вывезти вас из Ганимеда-6. Задача номер три – найти ваш слиток. Задача номер четыре – переправить вас до ближайшей колонии. Ближе всех к нам русские и китайцы. Задача номер пять – отправить вас на Землю.

Казалось, Гинзу и не нужны собеседники. Тем более что никто из них не представлял решения ни одной из поставленных Гинзом задач. В такт большим шагам инженер взмахивал правой рукой, словно нарезая в воздухе дольки.

– У вас есть слиток, – рассуждал он, – это хорошо. Проблема оплаты услуг практически решена. Если бы наше присутствие здесь было более долгим, мы могли бы прибегнуть к услугам контрабандистов или каких-нибудь криминальных структур. Но, к сожалению или к счастью, Ганимед еще не обзавелся этими стандартными опухолями человеческой цивилизации. Так что придется рассчитывать только на себя.

«Конец метеоритной тревоги», – синтезированный голос компьютера зазвучал под потолком. Гинз подошел к столу и вынул диск с записью.

– Я думаю, этот диск нужно спрятать как можно надежней. Это моя забота. Ведите себя естественно. Придерживайтесь одной версии, например, что вы хотели… собрать обнаруженный Фрэнком мобиллиум. В это Буше, возможно, поверит. И держите ухо востро. Я попытаюсь разработать план побега и передать вам сообщение. Не исключено, что известить вас не удастся. Так что будьте готовы к побегу все время. – Гинз опустил диск в карман комбинезона и нажал кнопку на пульте. Открылась дверь, и вошел его помощник.

– Отведите их к шлюзу, Йозеф. Наша беседа закончилась ничем. Да, Фрэнк, я всегда считал вас лучшим харвестмастером. Ставил вас в пример, и мне очень больно видеть, во что вы превратились! – Гинз говорил нарочито громко, чтобы было слышно и за пределами его приемной.

– Да пошли вы к черту, Гинз! Вместе с вашими нравоучениями. Вас не выкинули, словно ненужную игрушку, на «Фри Сквер», вы сидите в теплом кабинете! – Фрэнк орал через плечо Йозефа, стараясь создать полную видимость того, что именно в таком ключе и проходила получасовая беседа.

Конечно, профессионала таким спектаклем не провести. Но толпившиеся у перил работяги вполне подходили на роль зрителей. Потом, при опросе СБ, они скажут, что Фрэнк и Гинз ругались, как черти. А только этого и добивался Фрэнк. Естественно, Буше захочет проверить. Наверняка он вызовет инженера к себе в кабинет на ковер. Но такой мужик, как Гинз, не сдрейфит. «Он, словно кремень, наш Гинз. Нам всем чертовски повезло, что он у нас есть. Главное, чтоб выдержал Скотч. И Дэн, если и до него дойдет дело». А в это время Гинз спускался по аварийной лестнице в дальнем конце бокса. Он знал здание как свои пять пальцев – сам строил его. Персонал был поглощен зрелищем ареста, проводившегося прибывшим отрядом СБ. Дюжие эсбэшники в черно-желтых скафандрах лихо скрутили беглецам руки и напяливали на них шлемы. Гинз спрыгнул с лестницы. Тут, у опорной колонны номер тринадцать, была выемка. Именно туда, оглянувшись, он прикрепил маленький плоский конвертик.

Ворота Ганимеда-6 снова открылись перед Фрэнком. «Черт! Я опять здесь!» Он сидел на задней скамье транспортера, зажатый меж двух охранников, без возможности пошевелиться. Напротив сидели Скотч и Чен. Их также окружали ребята из СБ, всем своим видом демонстрирующие презрение и брезгливость. «М-да… – в который раз подумал Фрэнк. – Душ бы нам не помешал. – Он вгляделся в лица охранников. – Интересно. Если простым работягам каждую ночь устраивают промывку мозгов, то что же делают с ними?» Один из громил, сидевших напротив, впился глазами во Фрэнка. Во взгляде читалось омерзение, словно при виде отвратительного насекомого. Казалось, только приказ останавливает его от желания раздавить Фрэнка, как мокрицу. Не выдержав тяжелого взгляда, харвестмастер отвернулся. Транспортер ехал по улицам Ганимеда-6. «СВОБОДНЫЙ ТРУД НА БЛАГО ЗЕМЛИ», – гласил огромный плакат на стене. Фрэнк грустно улыбнулся. «Да уж…» Транспортер въехал за ограждение службы безопасности и рывком остановился. Открылся люк. Охранники встали и бесцеремонно подняли беглецов. Скрутив им за спиной руки, вывели на яркий свет искусственного полудня. Фрэнк зажмурился. Перед глазами заплясали блестящие мушки. Всех троих быстро провели по натертым до блеска плиткам плаца, и они оказались в полумраке главного здания СБ. Эта постройка изначально планировалась под школу. По приказу Хадсона год назад на третьем этаже были оборудованы четыре камеры. Окна замуровали. Установили две двухъярусные кровати и маленький толчок в углу за перегородкой. Единственным отличием от стандартных камер, которых Хадсон повидал на своем веку немало, было мерцающее око вездесущих в колонии плазменных экранов под потолком.

Металлическая дверь по-киношному заскрипела, отделяя узников от внешнего мира. Загремел засов.

– Мистер Саффони! – воскликнул Скотч.

Шеф планетологической лаборатории был небрит и помят. Конечно, на графа Монте-Кристо он не тянул. Но вполне мог сойти за бродягу.

– Скотч! Сигареты есть?

– Вы что, смеетесь? – Скотч развел руками. Все трое были в темно-сером белье, надеваемом под скафандры. Чтобы закрыть отверстия в белье, куда подключалась система отвода продуктов жизнедеятельности, им пришлось спустить верх. Теперь, голые по пояс, с болтающимися у колен рукавами, они представляли жалкое зрелище.

– Да-а, парни. Пахнет от вас… – протянул Саффони и поморщился.

В ответ Скотч почесался и сказал:

– Я бы душу продал за хороший душ.

Фрэнк многозначительно поднял глаза к потолку.

– Я в курсе, – продолжил Скотч, распаляясь. – Слышите, ублюдки! Мы сдохнем от антисанитарии!

– Угомонись, – сказал Чен и присел на койку. Он снова принял позу лотоса. Его, казалось, ничто не заботило.

Буше вглядывался в экран, транслирующий происходящее в камере.

– Первым приведите ко мне Фрэнка Бэрри. Хочу понять, какого черта он полез в эту авантюру. И помойте его! Не хватало, чтоб он провонял весь кабинет

После душа Фрэнк вскрыл пакет и с наслаждением натянул новый, пахнущий чистотой комбинезон. Его сопровождали трое здоровенных молодых охранников. Они постоянно держали наготове электродубинки, установленные на максимальную мощность. Дубинки не выключались до самой двери кабинета.

– Рад видеть вас, мистер Бэрри! – Буше был само радушие. – Выпьете?

– А почему нет? Я ведь теперь не работаю в компании.

Буше плеснул в стакан скотча и протянул его Фрэнку. Бутылка была чертовски похожа на товар из запасов Скотча.

– Ну… – Буше развалился в кресле, сложил руки на объемном животе. – Я вас слушаю.

Фрэнк сделал глоток и молча поставил стакан на стол.

– Зачем вы устроили этот бардак, Фрэнк? – не выдержал Буше.

– Какой бардак? – удивился харвестмастер.

– Вы напали на работников компании. Угнали транспорт планетологической лаборатории, взломали шлюз. Этого мало?

– Не понимаю, о чем вы говорите, Буше. Я свободный человек. Мистер Скотч пригласил меня прокатиться на арендованном им транспорте. При выходе с «Фри Сквер», куда меня любезно определила на жительство компания, на нас напали какие-то люди. Нам пришлось защищаться. Потом произошел досадный сбой шлюзовой камеры… – Фрэнк пожал плечами. Буше вскочил. На этом его самообладание закончилось. Массивный шеф колонии с грацией бегемота заметался по кабинету Хадсона.

– Что вы несете?! Вы тут еще про права человека вспомните! Мы на враждебной планете. Вокруг нас миллион опасностей. Любой неверный шаг может повлечь тысячи смертей. Поэтому правила так строги. И никому, слышите, никому не дозволено их нарушать!

Буше на коротких ножках подбежал к креслу Фрэнка, навис над ним своей тушей.

– Говори! Зачем вы пытались сбежать?

– Похоже, светская беседа закончилась, – усмехнулся Фрэнк. Буше размахнулся и ударил его пухлой ладонью. Удар был не очень сильным, но достаточным, чтобы харвестмастер упал с кресла. Проклиная связанные за спиной руки, он попытался подняться. С третьего раза ему это удалось. На шум в кабинет влетели охранники. Буше взмахом руки отправил их вон. И, тяжело дыша, уселся в кресло.

– Мистер Бэрри, не вынуждайте меня прибегать к жестким методам. Сколько вы у меня работали? Больше трех лет?

Фрэнк грустно улыбнулся: «Я у него работал…» Буше прилетел на Ганимед около трех лет назад. Тогда в колонии уже был купол, деревья, нормальные дома и прочие прелести цивилизации. Новый шеф не принимал участия в становлении Ганимеда-6. Он не жил в передвижных модулях. Не знал, что такое двенадцать часов в скафандре, не ел пищи из тюбиков. Перво-наперво он передал здание только что построенной школы службе безопасности. Потом приказал построить фонтан и одновременно перевел колонию на почасовое потребление воды. Чуть позже организовал «Фри Сквер». Фрэнк напряг мышцы, попробовал на прочность силиконовые наручники на запястьях. «Нет, не разорвать». Ему так хотелось встать и провести свой коронный хук справа. И посмотреть, сколько метров пролетит эта туша.

– Вы, кажется, меня не слушаете? – Фрэнк вернулся из страны мечтаний. – А зря, мистер Бэрри. У вас ведь на Земле жена и сын. А ведь именно я разрешил им вернуться. Мы не звери, Фрэнк. Так жестко действовать нас заставляют обстоятельства. И только от вас зависит, сможете ли вы когда-нибудь снова увидеть их.

«Гад! Бьет в самое больное место».

– А что от меня зависит? Я хоть через голову буду кувыркаться, вы все равно отправите меня на «Фри Сквер».

– Ну что вы, Фрэнк. Расскажите мне о Скотче, то бишь о мистере Йене Питерсоне, и ваше возвращение будет обсуждаемо.

– А что вас интересует? Я пару раз покупал у него кое-что, вот и все.

– Нет не все! Для чего он взял вас с собой? Куда вы направлялись?

Фрэнк задумался. «Если я сразу, вот так легко расколюсь, это вызовет у Буше подозрение. А с другой стороны… По нашей версии, мы ведь не сделали ничего противозаконного. Просто хотели добыть пару тонн льда, перенасыщенного мобиллиумом. Подумаешь. Хотя… Мы вырубили троих охранников, взломали шлюз. Нет. Надо молчать… Пока».

– Я не знаю, почему Скотч пригласил меня и Чена проехаться. Спросите у него.

– Ну… – Буше развел руками – Вы сами роете себе могилу.

Он нажал кнопку на пульте. Дверь открылась, и в кабинет быстро вошли двое охранников.

– Я даю вам на раздумье еще шесть часов, мистер Бэрри, – Буше хищно прищурился, – потом все будет гораздо хуже…

– Слушайте меня внимательно, Хадсон. – Буше развалился в кресле, шеф СБ стоял перед ним навытяжку. – Я хочу знать, что в голове у каждого из этой четверки. Касательно этого ублюдка – Скотча. От него я хочу письменный отчет о всех его действиях с момента прилета. Понятно?

– Так точно, босс.

– Смотрите, Хадсон. Это похоже на игру наших конкурентов. Скотч чертовски смахивает на резидента. Прилетел разнюхать о наших делах, завербовал двух неудачников с «Фри Сквер». Заручился поддержкой Саффони. Кстати, надо проверить его счет, не поступали ли ему крупные суммы денег.

– Нет проблем, мистер Буше.

– Я разрешаю вам использовать все методы. Нужно решить эту проблему. Я должен быть уверен, что никто не копает за моей спиной в моей колонии.

Дверь камеры только закрылась за Фрэнком, как все тут же подлетели к нему с вопросами.

– О! Тебя сводили в душ? Счастливчик!

Харвестмастер рассмеялся. Его друзей не пугал допрос. Каждый из них, похоже, мечтал отправиться хоть под пытки, лишь бы перед этим была возможность хорошенько вымыться. «Плоды цивилизации». Фрэнк многозначительно направил указательный палец вверх, напоминая о жучках.

– Ты разговаривал с Буше? – спросил Чен.

– Да. Мы мило побеседовали. И мистер Буше даже угостил меня скотчем. Вашим скотчем, мистер Питерсон.

Скотч вздрогнул.

– Они разорили мой склад?

– Не знаю. Но бутылка была явно из твоих запасов.

– Скоты! Как можно вести бизнес в этой колонии? – Скотч поднял лицо к потолку и заорал: – Это нарушение всех законов! Я буду жаловаться в Евро-парламент!

Заскрежетал замок, Скотч сразу утих. Вошел угрюмый охранник с подносом, полным пакетов с едой. Второй нес контейнер с пластиковыми стаканчиками. Они молча поставили принесенное в центр камеры на пол и удалились. Пленники тут же набросились на еду.

– Кто-то недосмотрел, – с полным ртом зашептал Чен. – Еда явно не с «Фри Сквер». О боже! Какая вкуснотища!

В углу, под потолком, бормотал о чем-то плазменный экран. В камере установилась сытая тишина. Пленники, развалившись на койках, блаженно переваривали пищу. Часы в правом нижнем углу экрана показывали девять пятнадцать. Фрэнк слез со своей койки и подсел к Скотчу.

– Я ему ничего не сказал, – зашептал он ему на ухо. – Придерживайся версии, что мы хотели добыть пару тонн льда с мобиллиумом, на который я наткнулся. Сразу не колись, иначе он почует неладное.

– Понял, – отозвался Скотч.

– Чен. Иди сюда.

С трудом поместившись на койке, все втроем продолжили шептаться.

В одиннадцать вечера экран погас. Свет в камере переключился на режим ночного освещения. Фрэнк с наслаждением вытянулся на койке, аж косточки хрустнули. Буквально через пару минут он уже засыпал, сквозь сон слыша ворчание и почесывания коллег.

Вспыхнул яркий свет, и почти сразу же со скрипом открылась дверь.

В камеру ввалились человек шесть охранников.

– Вставайте, ублюдки! Построиться в колонну, руки за спину.

Нещадно колотя пленников включенными на минимум электродубинками, охранники построили их в колонну и повели по лестнице на первый этаж. Фрэнк узнал дверь душевой. Но на этот раз все было по-другому. Последовала команда раздеться. Их выстроили в ряд, спиной к стене, покрытой плиткой. «Так вот чем они занимались», – понял Фрэнк. На одной из труб блестел свежеприваренный патрубок. На него был надет толстый шланг, заканчивающийся подобием пожарного брандспойта.

– Включай! – скомандовал старший, и из шланга ударила ледяная струя. Ощущения были не из приятных. Мощная струя била в незащищенное тело. Казалось, тысячи иголок впились в кожу. Через минуту Фрэнк почувствовал, что коченеет. Пальцы отказывались сгибаться, глубокая дрожь сотрясала все тело. Но это было только начало.

– Выключай! – гаркнул старший. – Вперед! – Четверо эсбэшников с дубинками налетели на пленников, раздавая удары направо и налево. Били куда придется. Пинали ногами. Один из них, Фрэнк узнал его – он был с «Фри Сквер», схватил харвестмастера за волосы и, подтащив к стене, стал методично бить его головой о плитку. «Он убьет меня», – мелькнуло в гаснущем сознании Фрэнка.

– Хватит! – Охранники отбежали назад. Снова ударила кинжальная струя.

Как и все плохое, казалось, что это длится вечность. Фрэнк потерял счет, сколько раз их поливали ледяной водой, а потом били. Кровоподтеки на переохлажденной коже почти не выступали. Но каждый удар был жутко болезненным. Ко всему примешивалось чувство абсолютной незащищенности голого тела. Было холодно, унизительно и очень больно.

Фрэнк очнулся только утром. Экран под потолком бормотал как ни в чем не бывало. Горел яркий свет. В камере стояла тишина.

– Все живы? – спросил Фрэнк, с трудом разлепив разбитые губы.

– А где наша одежда? – тихо отозвался Чен.

Фрэнк со стоном приподнялся на своем втором ярусе. Огляделся. Все они были абсолютно голыми. Зато в центре камеры в кучу были свалены комбинезоны. Сверху кучи лежал клочок бумаги. Скотч слез со своей койки и взял бумажку.

– «Чистота – залог здоровья, – медленно прочитал он. – Помывка каждую ночь в два тридцать». – Он скомкал бумажку. «Они ломают нас! Испытанный прием. Ожидание боли хуже самой боли», – подумал Фрэнк. Скотч раздал комбинезоны. Одежда была поношенная, видимо, взята из партии, приготовленной к отправке на «Фри Сквер». Но все же она была относительно чистой. Приоткрылась дверь. Ухмыляющийся охранник швырнул в проем разовые пищевые рационы и пластиковую бутыль с водой.

– Ну вот. Все встало на свои места, – пробормотал Чен и зубами разорвал полиэтилен упаковки. Разовый рацион использовался только в аварийных ситуациях. Брикет по виду и консистенции напоминал пластилин. На вкус был немногим лучше. Сто пятьдесят граммов насыщенной витаминами и микроэлементами высококалорийной массы способны были поддерживать пассивную жизнедеятельность человека в течение суток. Теоретически можно было прожить на тридцати упаковках около месяца. Вот только никто не пробовал осуществить это на практике.

– Они же просрочены! – воскликнул Саффони, разглядывая свой пакетик. – Похоже, эти рационы прилетели сюда еще вместе со мной. Черт! Они взяли их с моего склада! – Он нахмурился. – Это переходит все границы. Грабить склад лаборатории!..

– Слушай, Серджио. Извини, что влип тут с нами. – Фрэнк виновато улыбнулся. – Не понимаю, какого черта им от тебя нужно?

– А я, Фрэнк, считаю, что оказался тут заслуженно. Нечего было прятать голову в песок. Сам виноват. Это была наша колония. И я отвечал за все, что тут происходило. Теперь уж, конечно, поздно рвать волосы. Но… – Саффони замолчал. – А ладно. – Он махнул рукой. – Скотч, передай воду, пожалуйста.

Хадсон нажал кнопку селектора.

– Приведи этих баранов!

– Всех?

– Да.

Помощник без лишних слов понял, что речь шла об охранниках, дежуривших в ночь побега. Все они, трое с «Фри Сквер» и двое дежуривших у шлюза, сейчас содержались в первой и второй камерах. Третью занимали сами беглецы и Саффони. Четвертая пока пустовала. «Как переменчива судьба, – подумал помощник Хадсона. – Сегодня ты в форме и с дубинкой, а завтра толчешься на «Фри Сквер» перед контейнером с помоями. – Он вызвал дежурную смену: – Приведите заключенных из камер один и два».

Хадсон разглядывал провинившихся, робко топтавшихся у стены. «Конечно, позже их нужно обязательно отправить на «Фри Сквер» в назидание остальным. А пока их еще можно эффективно использовать».

– Как думаете, парни, из-за кого вы попали в камеры?

– Какого черта ты втянул в это дело Серджио? – сердито шептал Фрэнк на ухо Скотчу. – Ты эту свою запись на «Централ Плаза» еще не показывал?

– Ну, не кипятитесь, Фрэнк. Он не хотел давать транспортер. А когда увидел, что все так серьезно…

– Да… Теперь все действительно серьезно. Эти скоты дубасят по почкам шефа планетологической лаборатории, человека, который в общем-то и создал Ганимед-6. А если они докопаются до истины…

– Тише, Фрэнк. – Раздался лязг засова. Двери камер, в отличие от абсолютного большинства дверей в Ганимеде-6, не были оснащены электронными замками. Вошли двое охранников.

– Йен Питерсон, следуйте за нами.

Скотч ухмыльнулся, храбрясь.

– Так официально?

Через минуту дверь снова открылась.

– Фрэнк Бэрри.

– Вы уже успели оборудовать две пыточные?

– Иди, иди. Сейчас тебе будет не до смеха.

Фрэнк, приготовившийся к прогулке по коридорам, был удивлен. Его довели до соседней камеры и открыли дверь. «Одиночка? Ну и ладно», – подумал Фрэнк. Когда дверь за ним закрылась, он понял, что очень ошибся. С трех коек на него устремились испепеляющие взгляды. «Гениальный ход, Хадсон». Харвестмастер прижался спиной к стене. «Без драки я не сдамся. Их трое, и они здоровые, как быки, но пару носов я расквашу!» Бывшие охранники, не торопясь, окружали жертву. Фрэнк принял оборонительную стойку, приготовился. Первый удар он прозевал, сказывался возраст, реакция уже не та, да и мышцы… Но опыт все же сыграл свою роль. В былое время Фрэнк не раз попадал в уличные потасовки. Главное, срубить лидера. Фрэнк резко ушел вправо, сделал под-шаг и, повернувшись, воткнул прямой в ухо самому ретивому. Взвыв от боли, тот присел на корточки. Развивая успех, Фрэнк снова переместился и, перед тем как его свалили, успел провести еще серию. Каждому из нападавших досталось, как минимум, по парочке хороших джебов. Тому, которого харвестмастер определил в лидеры, на закуску прилетел классический апперкот, просто загляденье. На этом успехи Фрэнка закончились. Его повалили на пол и начали банально пинать ногами. Фрэнк понимал, что долго не выдержит. Улучив мгновение, он несколько раз перекатился и на последнем адреналиновом выбросе снова вскочил на ноги. Он не чувствовал боли, пока. Он видел перед собой лишь перекошенные лица противников. Мгновенно собравшись, он встретил нападавших градом ударов. Те, растерянные, ошеломленные новой волной неожиданной боли, чуть отступили. Но тут Фрэнк сломался. Дыхание сбилось, сердце заколотилось, словно у пойманного воробья, в глазах потемнело. Организм сказал «Стоп». Харвестмастер с удивлением уставился на вдруг закружившиеся стены и повалился навзничь на бетонный пол.

– Доброе утро, джентльмены, – сказал Скотч. На такие случаи у них в организации были специальные люди – «мясо». Ему не было нужды качать мышцы. Он в организации работал головой. А когда требовалось физическое воздействие, один звонок и… ребята с фатальной эффективностью выполняли поставленные задачи. Скотч попытался вспомнить что-нибудь из виктимологии. Кажется, на координатной прямой были две точки. Эффективный, решительный отпор и полная пассивность жертвы. В обоих случаях возможно выживание. Интерес нападавших угасал, когда самим больно и страшно и когда неинтересно. Оказать решительный отпор двум профессиональным охранникам Скотч не мог. Оставался второй вариант.

– Парни? Может, договоримся?

– Ага. После того, как я размажу твою физиономию об эту стену!

«Не договоримся…» – вздохнул Скотч и лег на пол. Он свернулся калачиком. Локтями закрыл печень и почки, ладонями лицо. Бывшие охранники растерянно остановились.

– Эй! Вставай! Дерись, как мужчина.

– А какой смысл? – сквозь ладони ответил Скотч.

– Черт! Вставай! – один из эсбэшников попытался поднять торговца.

Тот сразу же подтянул ноги, сохраняя позу эмбриона. Второй охранник пытался оторвать руки Скотча от лица и ударить его. После пары несильных тычков его снова бросили на пол.

– Тяжелый, сволочь!

Промучившись минут пятнадцать, эсбэшники отстали. Скотч уселся в углу и начал тихую пропаганду:

– Подумайте, парни. Компания платит вам мизер! В других колониях за такую же работу люди получают в десять раз больше. И кроме того, вы тут нарушаете кучу законов. Каждый из вас может загреметь в тюрьму. Когда сюда приедут инспекторы ООН, никто не сможет вас прикрыть.

– Какие еще инспекторы?

– По правам человека! Вы что же думаете, вам простят ущемление прав граждан различных государств? Поднимется такой вой! Вы все сядете! Вместе с Хадсоном и Буше!

Через полчаса открылась дверь камеры. Вошел Хадсон.

– Теперь вы точно окажетесь на «Фри Сквер», – сквозь зубы обратился он к своим подчиненным. – Скотч! Пошел вон отсюда!

Через минуту Скотч уже был в третьей камере. На нижней койке лежал Фрэнк.

Рядом с ним стоял Чен, держа на весу капельницу.

– Посмотри, что они с ним сделали!

– Я их тоже неплохо уделал, – прохрипел харвестмастер.

– Фрэнк, ты уже староват для таких фокусов, – успокоил его Чен.

Скотч понуро пошел к своей койке. Экран под потолком радостно вещал: «…осталось всего три дня до прибытия представительной комиссии с Земли. Возглавляет комиссию мистер Пресс. Все население колонии с воодушевлением готовится к встрече высоких гостей…»

Свет в камере выключили ровно в одиннадцать. Стихло и бормотание плазменного экрана. Но никто в камере не спал. Затаив дыхание, пленники прислушивались к каждому шороху за дверью. Прошло около часа. Молодость взяла свое, и вскоре раздалось сопение Скотча. Фрэнк, лежа на спине, пытался представить лица Эллен и Джонни. «Я должен выжить. Выжить и вернуться! Ради них». Фрэнк вздохнул. У него ничего не получалось. Он не мог вспомнить лица. Лица самых близких ему людей. В голове стоял гул. Ему никак не удавалось сосредоточиться. Тело ныло сразу в тысяче мест, перед глазами стояла белая кафельная плитка. Ожидание пронзительной боли давило, он больше ни о чем не мог думать. Внезапно в мозгу возник Гинз. То, как он расхаживает по кабинету, рубя ладонью воздух. Отсчитывая проблемы, которые нужно решить, чтобы все они вернулись на Землю. Фрэнк успокоился. «Я вернусь», – прошептал он разбитым губами и провалился в неспокойный сон.

– После помывки приведите ко мне Фрэнка Бэрри, – приказал Буше. – И ваша идея с пауками в банке мне чертовски нравится, мистер Хадсон. – Буше плотоядно усмехнулся. Он устал и был зол, как черт. Но идея Хадсона привела Буше в доброе расположение духа.

Ровно в два тридцать ночи раздался лязг засова. На этот раз свет не включали. Пленников выволокли из камеры, и через минуту они были в душевой. На этот раз расклад был немного другим. Возле белой стены стояли пятеро провинившихся охранников. Дрожащие, в мокрых комбинезонах.

– Итак, парни! Прибыла команда соперников. Вы можете приступать. Вам полный карт-бланш, единственное условие – они должны остаться живы! – старший расхохотался и отошел подальше.

– К стене, скоты! Быстро! Раздеться! – заорали мокрые охранники. Еще пять секунд назад они стояли жалкие и растерянные под ледяной струей воды. Теперь мир для них встал на место.

Такого жестокого побоища Фрэнк не видел ни разу. Его, как самого «опасного», окружили сразу трое. Упал он после второго удара и все дальнейшее видел под углом девяносто градусов. Лежа щекой на мокром кафеле, с трудом загоняя воздух в отбитые легкие. Пятеро здоровенных парней, словно обезумевшие, избивали несчастных пленников. Под кафельным сводом раздавались глухие удары и стоны. Скотч с разбитой головой упал лицом вниз и затих. Один из нападавших схватил шланг и, врубив на максимум, бил струей в упор. Чен пытался закрыть собой Саффони. Его сбили с ног, оттащили в сторону, снова подняли, и снова страшный удар. Чен пролетел несколько метров и, проскользив по мокрому кафелю, ткнулся обмякшим телом во Фрэнка. Саффони пригвоздили кинжальной струей к стене.

– Что же вы делаете, гады! У него больное сердце, – шептал Фрэнк, – больное сердце…

И в этот момент что-то произошло. Внезапно погас свет и раздался тупой удар. Потом шлепок падения нескольких мокрых тел и страшные проклятия.

Вспыхнул луч фонаря. Фрэнк приподнялся и тут же присел, над ним просвистело что-то массивное. Снова раздался тупой удар. В прыгающем луче он увидел Скотча, неистово размахивающего пластиковой скамейкой с металлическими ножками. Хорошенько размахнувшись, он запустил скамейку в старшего охранника, стоявшего в дверном проеме. Раздался вскрик боли. Фонарик звякнул и покатился по полу.

– Уходим! Быстро! – заорал Скотч. Фрэнк в темноте нашарил руку Чена и, нетвердо поднявшись на ноги, потащил его к выходу. Ему оставалось метра два, когда снова вспыхнул свет. Перед глазами блеснула электродубинка.

– Я просто ошарашен, мистер Бэрри! – Буше расхаживал по кабинету, Фрэнк сидел прикованный наручниками к стулу. Кровь с разбитого лица капала на бежевое ковровое покрытие. – Вы ведь могли погибнуть! Это так безрассудно!

– Оставьте, Буше, – харвестмастер с трудом разлепил запекшиеся губы. – Это ведь был ваш приказ. Натравить на нас этих холуев.

– Послушайте, Фрэнк, – Буше понизил голос. – Вы не хуже меня знаете. Это не закончится, пока вы мне не скажете, зачем сбежали из колонии.

– О господи, Буше! Вы до сих пор не поняли? – Фрэнк изобразил на заплывшем лице сдержанное удивление. – Мобиллиум, мистер Буше! Самое дорогое вещество! Перед аварией у нас на индикаторе было восемнадцать процентов. Восемнадцать процентов! Даже если добыть вручную из того места килограммов десять льда, это будет почти два килограмма мобиллиума. Как минимум девять миллионов баксов! А в транспортере внешний багажник рассчитан на полтонны!

Буше задумался. Фрэнк видел, что подцепил его. Конечно, старый хряк не был простаком, иначе не дослужился бы до такой должности в этой компании. Но… «Они все меряют своим мерилом. Для таких людей, как Буше, деньги – все. Деньги и власть. Это для них то, что заставляет вращаться Землю. Они не знают других ценностей. Дружба? О чем вы? У таких людей нет друзей. Только подчиненные и начальники. И хрустальная мечта вскарабкаться на самый верх пирамиды».

– Ну что ж, – Буше потеребил кончик мясистого носа, – до меня доходили сведения об аномалии. Пожалуй, на этом мы закончим нашу беседу. Но она не последняя!

Шеф колонии нажал кнопку, и Фрэнка увели. Из неприметной дверцы в кабинет проскользнул Хадсон, уселся в кресло.

– Ну, что ты думаешь?

– Не исключено, что нас пытаются водить за нос, мистер Буше.

– М-да-а…

– Про этот чертов мобиллиум знает почти вся колония! Может, они просто задумали подсунуть нам самое очевидное?

– Мы круто обошлись с Бэрри, и разговоры про самородок прекратились. Но я чувствую, что история не так проста, как кажется. Когда был первый контакт? Помнится, в две тысячи сотом?

– Вы думаете, они наткнулись на шар?

– А где, по-твоему, они болтались почти двенадцать часов? И как выбрались на поверхность? Если об этом пронюхают газетчики на Земле, поднимется такая вонь. Конец бизнесу! И нам с тобой, Хадсон, не сносить головы.

– Очень подозрительно, что маршрутная карта в спасательном транспортере стерлась.

– Ты проверил этих людей?

– Да, они все надежные. Экипаж только недавно поступил на работу и был тщательно проверен.

– Может, и правда случайность? – Буше устало усмехнулся. – Мы с тобой становимся параноиками. Что с «Морфеусом»?

– Отлично. Система работает как часы.

– На время комиссии приостанови.

– Он хоть стоит того? Этот проект?

Буше хохотнул:

– А как же. Эти скоты вкалывают теперь в полтора раза больше. За те же гроши! И даже не замечают этого. И хотя личная производительность упала на двадцать процентов, общий объем производства вырос на восемнадцать!

– А у соседей?

– В Ганимеде-7 прирост только двенадцать процентов. Так что жди прибавки, Хадсон.

Буше зевнул.

– Займись завтра Скотчем. Нужно распутать этот клубок.

– Мистер Буше. У меня в ближайшее время нет ни секунды свободной. И ни одного человека, все заняты подготовкой к встрече комиссии.

– Да… да… Чертова комиссия. У меня тоже все дни расписаны по минутам.

Надо проверить все боксы, украсить ворота и еще уйма дел! Ладно, натрави на них этих своих кандидатов на «Фри Сквер». И еще. Про наши местные дела ни одного слова не должно дойти до комиссии. Не хватало еще, чтоб кто-нибудь из боссов узнал про наш с тобой бардак. Побег, взлом главного шлюза, да нас сожрут живьем! – Буше с трудом поднялся. – Ладно. Уже половина четвертого. Пора отдыхать. Не давай расслабиться этим ублюдкам. И, – Буше снова сладко зевнул, – держи меня в курсе.

Хадсон вялой походкой шагал по коридорам здания СБ. Он страшно устал.

Сегодня с восьми утра до двух ночи он составлял план встречи и охраны комиссии.

Потом дело о побеге. Хадсон зашел в помещение центрального пульта управления.

Там дежурил его заместитель. Хадсон взглянул на мониторы камер ночного видения.

– Спят?

– Скорее в коме. Наши парни здорово их отделали.

– Запусти-ка им «Морфеуса» в жесткой форме. Не хрен спать!

– Есть шеф!

Хадсон развернулся на каблуках и отправился в свою комнату. На завтра, вернее, на сегодня у него была еще куча дел.

В камере номер три включился экран. Потом вдруг заморгали с эпилептической частотой лампы освещения. Появился звук, и маленький куб камеры стал походить на сумасшедшую музыкальную шкатулку. Дерганая музыка, шипение и режущие ухо повизгивания. Даже сквозь закрытые веки яркий, бешеный свет бил в сердцевину мозга, вызывал тошноту и головокружение. Какофония звуков усиливала эффект. Стоило Фрэнку взглянуть на экран, и окружающее перестало существовать. Расходящиеся концентрические круги втягивали его. Растворяли в себе и в звуках.

– Фрэнк! – Он никак не мог понять, каким образом эти круги узнали его имя. – Фрэнки, старина, очнись! – Кто-то тряс его за плечо. Потом вдруг наступила темнота. Кто-то зажимал ему уши. Бесполезно, звук все равно пробивался. Находил себе дорогу сквозь кости черепа прямо в среднее ухо.

– Фрэнк! Слушай меня! Это я, Чен! – Фрэнк наконец сориентировался. Чен накинул на него одеяло и орал ему прямо в ухо. Потом китаец запел.

Странную гортанную песню. Он самозабвенно пел, его дребезжащий голос не заглушал настенные динамики, но мозг Фрэнка отчего-то выбрал его надтреснутый голос. Безумные волны звука ушли на второй план. На десятой минуте Чен умолк, переводя дух, и Фрэнк подхватил его эстафету. «Viva Las Vegas!..» – с упоением заорал он. Где-то далеко звучал молодой баритон Скотча: «Enjoy the silence…» – Заместитель Хадсона с удивлением разглядывал происходящее в камере номер три. Заключенные, попарно укрывшись от света одеялами, сидели на нижних койках и распевали все: от «Марсельезы» до шлягеров почти забытого короля рок-н-ролла. «Надо послать кого-нибудь забрать у них одеяла», – подумал заместитель, но, порывшись в списках, понял, что послать некого. «А, черт с ними, пускай распевают». Программа «Морфеус-хард» была рассчитана на два часа.

Утром все в камере номер три разговаривали шепотом.

– Чен, передайте воды, пожалуйста, – шептал Саффони.

– Пожалуйста, – так же тихо отвечал китаец.

– Из нас получился бы неплохой фольклорный ансамбль, – шипел Скотч.

Втроем заключенные уселись на полу камеры и завтракали безвкусными рационами.

Фрэнк лежал на своей койке. Ему было совсем худо. Прошедшие сутки доконали его. Друзья с тревогой поглядывали на бледное лицо харвестмастера, совещались, пытаясь придумать, как ему помочь. Наконец, Скотч встал и подошел к двери.

Он постучал. Скорее всего, за дверью никого не было. Но тот, кто следил за ними через камеры, все понял правильно. Минуты через три дверь открылась. Скотч о чем-то тихо переговорил с охранником. Примерно через час дверь снова открылась и в камеру влетел пакет. В полиэтилен был завернут одноразовый шприц с обезболивающим и специальный лечебный коктейль, из тех, что использовали спасатели. Чен и Саффони встали, закрывая Скотча от камер, пока тот делал Фрэнку укол и поил его из маленькой капсулы. Минут через пять харвестмастер уснул. Лицо его снова приобрело нормальный цвет, дыхание стало ровным.

– Как тебе это удалось? – спросил Чен торговца.

– Я рассказал ему про тайник со спиртным.

– Много?

– Что много?

– Много там было?

– Баксов на пятьсот, – с тоской произнес Скотч.

– Не расстраивайся, ты правильно поступил.

– Я знаю… Только жалко такое добро отдавать… таким козлам!

День прошел спокойно. Казалось, про них забыли. Каждый час в новостях сообщали о подготовке грандиозного празднования в честь прибытия гостей с далекой Земли. Фрэнк проснулся около пяти пополудни. С аппетитом вгрызся в вязкую плитку рациона. Глотнул воды. Прошелся по камере.

– Не до нас им сейчас. Они вылизывают стены и термопокрытие. – Фрэнк попрыгал на месте. Сделал несколько быстрых взмахов руками, чуть побоксировал с тенью.

– А-атличная штука, Скотч! Хоть сейчас в бой!

– Мистер Бэрри, вы бы поберегли себя. Не лезьте в пекло, а…

– Да, Фрэнки. Ты бы видел свою рожу. Кончай строить из себя Майка Тайсона.

– Ладно, парни. Уговорили.

Фрэнк начал бегать трусцой из угла в угол.

Буше недовольно поморщился. Достал верещащий видеофон.

– Слушаю тебя, Хадсон. Только кратко, у меня миллион дел.

– Агент компании был найден мертвым в канале старого Амстердама. – Буше вопросительно поднял бровь.

– Агент был послан разузнать о Скотче.

– Мне не кажется, что он был птицей высокого полета, наш Скотч.

– Я тоже так думаю. Судя по последнему сообщению агента, Скотч сбежал от своего работодателя. Возможно, он украл его деньги. Точно мы не знаем. Сумма, скорее всего, небольшая, но вы же знаете, как ЭТИ люди относятся к ТАКИМ вещам.

– Я думаю, Хадсон, ты сумеешь воспользоваться таким превосходным рычагом. – Хадсон кивнул:

– Я поговорю с ним.

– Да, – Буше усмехнулся, – поговори.

В десять часов вечера дверь камеры открылась. Вошел сам Хадсон.

– Мистер Майкл Прайд, прошу вас следовать за мной.

Скотч вздрогнул и побледнел.

– Докопались-таки, – пробормотал он. – Черт! Я отдал за липовый паспорт десять штук, и все коту под хвост!

Он встал и на деревянных ногах вышел из камеры. Хадсон вел Скотча по коридорам один, без сопровождения. Профессиональный охранник был уверен, что легко сможет скрутить хлипкого торговца. В полном молчании они дошли до кабинета Хадсона. Удивленный помощник вскочил по стойке «смирно».

– Я занят, никого ко мне не впускать!

– Есть, сэр.

Когда вошли в кабинет, Хадсон кивнул Скотчу на кресло. Уселся сам, закурил, намеренно помахивая пачкой «Пэлл-Мэлл».

– Думаю, говорить можно без обиняков. Ты влип, Майкл. Мы раскопали про тебя все. Мы можем сдать тебя полиции, а можем – твоим ДРУЗЬЯМ. – Хадсон, довольный, выпустил дым к потолку. – И те, и другие с удовольствием примут тебя.

Скотч собрался. За свою карьеру он выиграл не одну сотню словесных дуэлей, очень часто на пустом блефе. Он откинулся в кресле, закинул ногу на ногу.

– Насколько я знаю, перелет обходится недешево. Какой смысл компании тратить на меня деньги?

– Ты предпочитаешь, чтоб тебя похоронили здесь?

– Бросьте, Хадсон. Сейчас не Средние века. Вы не сможете просто так избавиться от человека. Рано или поздно вам придется ответить на неудобные вопросы. Семь тысяч колонистов подтвердят, что был такой человек – Скотч. И последний раз его видели входящим в здание СБ.

– Ну, может, ты и прав, – улыбнулся Хадсон, – но Земля – не Ганимед. Там таких бедных ублюдков, как ты, убивают по сотне в день. Ты заноза, Скотч. Маленькая заноза в огромной заднице. Для компании отправить тебя на Землю – плевое дело.

– Ну, о чем тогда разговор? Раз вы меня до сих пор не отправили, значит, я для чего-то вам нужен?

– Ага… – Хадсон покачался в кресле. – Ты деловой человек, Скотч. Я не буду на тебя давить. Расскажи подробно о вашей прогулке и можешь катиться ко всем чертям из Ганимеда-6. Хочешь, лети на Землю, хочешь, оставайся на Ганимеде, перебирайся к китайцам, русским – куда угодно!

– Можно сигарету?

– Похоже, наш разговор поворачивает в нужное русло? – Хадсон подвинул пачку и зажигалку на край стола.

– Похоже, да, – кисло улыбнулся Скотч. «Никуда они меня не отпустят. Что бы я ни сказал сейчас, финал будет одним. Какого черта меня понесло? Спокойно торговал спиртным. Нет, надо было поиграть в Дон Кихота. Решил вывести на чистую воду этих ублюдков с их «Морфеусом». В душе Скотча разразилась настоящая буря. Темная и светлая стороны схлестнулись в яростной схватке. Он колебался между предательством и благородством. Между малодушной трусостью и чувством справедливости. И надо всем этим возвышался холодный, беспристрастный рассудок Скотча. Острый, как бритва, разум, который не раз спасал ему жизнь. «Как ни поверни, нужно водить его вокруг да около, молчать о главном и тянуть время». Этим Скотч с величайшим искусством и занялся. За полтора часа беседы Хадсон так и не узнал ничего полезного. Скотч говорил, много говорил, охотно отвечал на вопросы. Позже Хадсон много раз прокручивал запись беседы и диву давался, насколько искусно Скотч пудрил ему мозги. В конце концов, устав от него, Хадсон только и смог сказать:

– Иди в камеру, Скотч. Похоже, мы не поняли друг друга. Сегодня в душе тебе достанется больше всех. А потом мы снова поговорим…

Получилось, как обещал Хадсон. Во время ночной «помывки» больше всех досталось Скотчу. Видимо, на его счет проштрафившиеся охранники получили особую директиву. Друзья затащили чуть живого торговца в камеру и осторожно уложили на койку. Досталось всем, но на Скотча было страшно смотреть. Вместо лица – кровавая маска. Глазки-щелочки, расплющенный нос. Он тихо стонал в забытьи. Фрэнк метнулся к двери:

– У Скотча сломан нос! Нужен врач! Приведите врача, сволочи! – Он колотил кулаками в дверь минут двадцать. Потом снова запустили «Мофеуса».

Через пять минут Фрэнк, Чен и Саффони катались по полу, борясь с накатывающими волнами безумия. Теперь им впору было завидовать Скотчу, лежавшему без сознания.

Наступило утро. Снова включился экран. Открылась дверь, и в камеру влетели четыре брикета и пластиковая бутыль с водой. Фрэнк медленно спустился со второго яруса. Тяжело нагнувшись, поднял бутыль и доковылял до Скотча. Он стал вливать воду маленькими порциями в разбитые губы торговца. Тот сделал несколько жадных глотков и затих.

– Извини, дружище, но больше ничем пока помочь не могу. – Фрэнк вздохнул. – А может, мы и умрем здесь? – спросил он сам себя. – Забьют они нас до смерти. Или сойдем с ума…

– Брось, Фрэнк. Нам надо продержаться еще сутки. Завтра прибудет комиссия, и им будет не до нас. По крайней мере, пару дней мы отдохнем.

– Ты так думаешь, Серджио? Ты действительно веришь, что эти ублюдки оставят нас в покое?

– Да у них каждый человек завтра будет на вес золота! Ты думаешь, у них останется время заниматься нами?

– Не знаю, старик. Хотелось бы хоть немного перевести дух. Еще чуть-чуть, и я просто сойду с ума.

– Кончай, Фрэнк. На кого нам еще равняться, как не на тебя! Если ты сломаешься, нам всем крышка. Хватит распускать нюни!

– Ладно, ладно. Давай завтракать. Где там Чен? Эй! Чен! Твой рацион подан. – Харвестмастер наклонился к старику, потряс его за плечо и обмер. Рука Чена безвольно свесилась к полу.

Фрэнк выпрямился и уставился невидящим взглядом в стену. Тихо проговорил:

– А может, это и лучший выход.

Саффони спустился со второго яруса, пощупал пульс Чена.

– Он умер, – ошеломленно прошептал Саффони. Бросился к двери, заколотил кулаками в металл.

– Он умер! Слышите, скоты!? Умер! Вы убили его!

Буше грохнул кулаком по столу.

– Я вынужден работать с идиотами! Я что, давал команду убить кого-нибудь? Дозированное физическое и психическое воздействие! Разве непонятно?! Что мне теперь делать с этим трупом? А?! Хадсон! Может, нам провезти его на каталке через всю колонию? Прямо из здания СБ и в морг. На глазах у тысяч колонистов!

– Мистер Буше. Этого никто не мог предусмотреть. Он умер… так неожиданно, видимо, сердце сдало. Мне очень жаль.

– Тебе жаль? – Буше задохнулся от негодования. – Кого тебе жаль? У нас завтра прилетает куча шишек с Земли, а ты подкидываешь мне еще одну проблему. – Буше замолчал на пару секунд, успокоился и сказал:

– Ночью отправьте его в крематорий.

– Понял, сэр, – козырнул Хадсон.

Фрэнк и Саффони сидели на полу, опершись на холодную стену. На одной койке коченел труп Чена. На другой метался в бреду Скотч.

– Ну, что будем делать?

– Не знаю, Серджио. Все, что у нас есть, это пара брикетов еды и бутыль воды. Чену мы уже никак не поможем, да и Скотчу тоже вряд ли. У меня нет спрятанного ящика спиртного. Так что подкупать охранников нечем.

– Нам нужны медикаменты. Сомневаюсь, что они решили нас угробить. В противном случае мы бы уже были мертвы.

– Я тоже так думаю. Попробуй объяснить это засранцам за дверью.

Саффони встал перед камерой видеонаблюдения в углу и начал размахивать руками. Минут через пятнадцать, утомившись, он снова сел. Прошло два часа. Неожиданно дверь открылась, в щель пролетела пластиковая аптечка. Фрэнк и Саффони одновременно бросились к ней, словно к величайшей драгоценности. В аптечке было все необходимое: обезболивающее, две капсулы с лечебным коктейлем, пластырь, мазь. Оказав первую помощь Скотчу, друзья снова уселись на пол.

– Эх, закурить бы сейчас. – Саффони помолчал. – У него ведь никого на Земле не осталось? – он кивнул в сторону Чена.

– Я слышал, все погибли…

– А как он попал на «Фри Сквер»?

– Ну ты ж знаешь, как тут у нас… – Фрэнк запнулся, – у них в компании. Не важно, какой ты работник, главное, чтоб беспрекословно подчинялся и гриву держал опущенной. А Чен мастер был – золотые руки. Дело свое знал до мелочей. От бога, в общем, механик. Ему на все эти плакаты, заборы, клумбы наплевать было, главное – дело. Вот и убрали его.

– Я думаю, им еще и пенсию ему платить неохота было. Уволили, и дело с концом.

– И это тоже. Ты даже не представляешь, Саффони, насколько у меня глаза за последние месяцы открылись. Спасибо Скотчу. Заставил задуматься. Раньше ведь как? Пришел с работы, пожрал концентратов, помылся по звонку – и в кровать, потому как завтра опять к семи подъем. А на работе и вовсе подумать некогда. Выходные, сам знаешь. Да и гонишь от себя посторонние мысли. При тебе пинают кого-нибудь, а ты взгляд отводишь – не меня и ладно. Сплошное паскудство, одним словом.

– Как думаешь, Фрэнк. Чем эта история закончится?

– Хорошо, думаю, закончится, мы этим ублюдкам еще так под зад дадим!. – Фрэнк наклонился к самому уху Саффони: – Гинза помнишь?

– Конечно.

– Он нам поможет.

– Это как?

– Ты Гинза плохо знаешь. Он из любой передряги выход найдет.

– Хотелось бы верить.

– А ты верь. Нам тут без веры, точно, крышка. Ухайдокают нас в этой душевой, без веры. Или крыша съедет от чертового «Морфеуса»!

– Тише ты!

– Ладно, проехали. Спать я хочу. – Фрэнк, кряхтя, улегся на бок прямо на полу. Поворочался, устраиваясь, и закрыл глаза.

Саффони тем временем остался сидеть, глядя в одну точку. «Завтра в двенадцать часов дня по местному времени в Ганимеде-6 произойдет посадка планетарного челнока с комиссией компании на борту…» – под бормотание плазменного экрана Саффони сам не заметил, как тоже уснул.

– Слушайте, Хадсон, – Буше устало потер переносицу. – У нас еще проблема. Надежный человек из центрального офиса кое-что сообщил мне. В общем, в составе комиссии будет Крюгер. Этот старый лис сунет свой нос во все наши дела. Мы должны быть идеально чисты. Есть идеи?

Хадсон задумался на минуту.

– Я выпущу на время своих пятерых баранов, все равно никуда не денутся. А Фрэнка Бэрри и остальных переведу в четвертую камеру. За пару часов мы сделаем фальшивую стену в коридоре, спрячем дверь камеры за ней. Посидят голубчики пару суток.

– А остальные камеры?

– Снимем засовы, вернем на место стандартные электронные замки. Со склада привезем пару сотен коробок с разным хламом и скроем за штабелями нары и толчки.

– Иногда вы на удивление хорошо соображаете, Хадсон. Надо еще провести полную проверку жилищ работников. Чтоб ничего запрещенного. По моим данным, очень возможно, что Крюгер и сюда сунет нос. И не он один.

– Хорошо, мистер Буше.

Фрэнк проснулся. Он услышал голос Скотча. Тот стоял над телом Чена и, теребя его, все повторял:

– Мистер Чен. Что с вами? Проснитесь.

– Он умер, малыш, – тихо сказал Фрэнк.

– Что?

– Он умер. Еще ночью. Похоже, сердце не выдержало.

Скотч опустился на свою койку. «Кажется, это заходит слишком далеко. Это я во всем виноват. – Скотч закрыл лицо руками. – Если бы не мои дурацкие амбиции. Воевать с системой? Это ж каким надо быть идиотом? В ближайшее время они расправятся и с нами».

– Не дрейфь, Скотч. Мы выберемся.

В этот момент дверь камеры открылась.

– Выходите! – в коридоре стояли шесть охранников. По электродубинкам, включенным на максимум, пробегали молнии разрядов. Переселили пленников очень быстро. Они лишь успели заметить суету с инструментами возле дверей первых двух камер. Вдохнув воздух четвертой камеры, Фрэнк удивился. Что-то было не так. Через секунду он понял. В этой камере не пахло кровью и болью. В остальном она была точной копией предыдущей. Тот же плазменный экран под потолком. Тонкая пластиковая перегородка у толчка. Им вслед влетел пакет с шестью брикетами рационов и две полуторалитровые бутыли питьевой воды. Нижнюю левую койку, в третьей камере она досталась Чену, никто не занял.

– Что с ним будет? – спросил Скотч со своего второго яруса.

– Кремируют и засунут в стену на «Фри Сквер», – с каким-то ожесточением ответил Фрэнк. – Он так не хотел туда… – Харвестмастер почувствовал закипающий гнев. – Я не прощу им этого!

– Успокойся, Фрэнк. – Саффони перегнулся со своей верхней койки, заглянул в глаза Фрэнку. – Держи себя в руках и не делай глупостей. – Он понизил голос: – Что-то подсказывает мне, что мы тут проведем всего одну ночь.

– С чего это вдруг?

– Интуиция.

Охранник, сидя на корточках, торопливо курил.

– Чертова комиссия! У меня в контракте нет ни слова о работе грузчиком.

– Это в каком смысле? – спросил сидящий напротив Дэн.

– Они заставили нас таскать сотни ящиков. Мы набили ими первые три камеры до потолка.

– Подожди, ты ж говорил, что там кого-то держали.

– Ну да, держали. Наших парней, ну, которые проштрафились, выпустили. А Фрэнка, – охранник осекся, посмотрел на Дэна выразительно, – помни, я этого не говорил. Короче, остальных перевели в четвертую и сделали фальшивую стену. Не хотят, чтоб комиссия увидела весь этот беспредел. Они ж там выглядят как после гестапо. Живого места нет. Хадсона за такое точно по головке не погладят. И потом, говорят, с нашими шишками еще журналисты какие-то. Вроде, ручные, статьи на Земле будут писать про то, как нам тут классно живется. – Охранник криво улыбнулся. – Ладно, побегу я, Дэн. Сменный хватится – несдобровать. Спасибо за сигареты.

– Да мне не жалко, – искренне отозвался Дэн.

Хадсон упал в свое кресло. Голова шла кругом. Проблемы сыпались одна за другой. Надо проверить больше тысячи помещений. Что-то решить с населением «Фри Сквер». Теперь еще эти камеры. Он знал Крюгера. Чертовски дотошный старик. Запросто может пошарить по шкафам колонистов, и если найдет там что-нибудь запрещенное… А эти с «Фри Сквер». Они такое могут наговорить. Их надо убрать из колонии. Убрать с глаз долой. Внезапно решение пришло само собой. Он включил видеофон.

– Крэй, какова вместимость стандартного магнитопоезда?

– Сто двадцать человек, если забить под завязку.

– А сколько у нас болтается на «Фри Сквер»?

– Сто пятьдесят четыре.

– Отлично. Пускай заканчивают к утру уборку. В одиннадцать ноль-ноль погрузите их в резервный магнитопоезд и отгоните к самому дальнему боксу.

– Сэр, им воздуха хватит часов на пять.

– Ну и что. Через пять часов пригоните его сюда, заправите и, не выгружая, снова долой из колонии. Главное, чтоб их не было тут во время комиссии. Остальное не важно.

– Понял, сэр.

– Что с проверкой помещений?

– Я думаю, к полудню закончим.

– Постарайтесь, иначе я с вас шкуру спущу. Окажетесь в том же поезде!

– Есть.

Хадсон выключил видеофон и вспомнил про диски с записями приказов Буше в своем сейфе. «Крюгер запросто может заставить меня открыть сейф. А там…» В общем, за содержимое сейфа Хадсона любой колонист мог оказаться на «Фри Сквер» уже через пару часов. Шеф СБ вздохнул и направился к неприметной титановой дверце.

Фрэнк просыпался и снова засыпал. Экран на ночь не выключили, и он все бормотал: «Осталось двенадцать часов до прибытия… Десять… Восемь». «Они ждут их, словно внеземную расу с дружественным визитом, – подумал Фрэнк. – Такая суета из-за десятка надутых индюков. С ума сойти». Когда прозвучало «осталось шесть часов», Фрэнк подумал: «Похоже, «помывки» сегодня не будет. Прав Саффони. Им сейчас не до нас».

Хадсон, невыспавшийся, злой, руководил погрузкой в магнитопоезд. Оборванных обитателей «Фри Сквер», не церемонясь, загоняли в вагоны. В ход шли дубинки, тяжелые башмаки, иногда кулаки. К шефу СБ подбежал бледный охранник, сунул ему в руку маленький сверток.

– Это нашли в квартире Полански. Раньше там жил Фрэнк Бэрри.

– Я знаю, – зло огрызнулся Хадсон и развернул сверток. Секунду он растерянно смотрел на содержимое, потом резко сунул это в карман и, тоже побледнев, резко скомандовал:

– Заканчивайте погрузку, – и стремглав бросился к административному зданию.

– Что это? Камера? – Буше уставился на лежащий на столе смятый лист бумаги. В центре листа темнел миниатюрный приборчик.

– Это SX-5. Профессиональное устройство наблюдения. Пишет видео, звук и передает в зашифрованном виде на приемник. Расстояние передачи до километра. Качество записи очень высокое. Не понимаю, как вообще оно могло попасть в Ганимед-6. Даже у нас нет таких игрушек.

– А кто у нас провозит в колонию все что угодно? Спиртное, сигареты?..

Хадсон хмыкнул.

– Они должны умереть, Хадсон! Все! Ты меня понимаешь? – Буше говорил тихо, почти шептал. – Не сейчас. До прилета шишек осталось двадцать минут. Но через двое суток я хочу услышать от тебя, что у нас больше нет этой проблемы. Но сначала найди диск с записью. Делай что хочешь! Поджаривай их, загоняй иглы под ногти, все что угодно! Реши эту проблему. ТЫ ПОНЯЛ, ХАДСОН?! – Последнюю фразу Буше проорал, брызгая слюной в лицо неподвижно застывшего по стойке «смирно» шефа СБ.

В камере номер четыре царило прекрасное настроение. Фрэнк, ощущая, казалось бы, беспричинную радость, удивлялся. «А всего-то. Ну, оставили нас эти скоты в покое. Одну ночь обошлось без взбучки. А радуемся-то… Все ж таки человек – сволочь по своей натуре. Вчера друг умер, замуровали его уже, наверное, а мы живы и радуемся». – Фрэнк вздохнул и принялся жевать безвкусный рацион, изредка запивая его маленькими глотками. Скотч рассказывал какую-то забавную историю. Саффони похохатывал, раскачиваясь, хлопал себя по коленям.

– И вот я им и говорю: «Парни, это будет крутейший концерт в истории вашего занюханного городишки! Да что там?.. Крутейший концерт в истории всей Европы!» Короче, втюхиваю им тридцать билетов. На весь их, значит, полицейский участок. Со скидкой, заметьте, по двадцать евро – штука. Ну и отпустили меня. Эскорт обеспечили до границ графства. Наверное, до сих пор ждут, когда это к ним новый Элвис приедет? – Скотч так забавно гримасничал, размахивал руками, изображая действующих лиц, что даже Фрэнк улыбнулся. «Какого черта? Чен умер, а нам надо жить. Надо выбраться на старушку Землю и перевернуть весь этот вертеп вверх дном! Оттуда у нас это лучше получится».

Зазвучала бравурная музыка, диктор, захлебываясь, комментировал:

«Итак, планетарный челнок отделился от корабля-носителя. Вы можете видеть на экранах маленькую точку в небе – это работают ионные двигатели челнока, сбрасывая скорость. Через несколько минут посадочные опоры коснутся грунта в двухстах метрах от Ганимеда-6. Специально оборудованная площадка примет гостей с далекой Земли. По предложению старшего мастера Полански, кроме стандартных навигационных ламп, на площадке установлены дополнительные источники света. Они образовывают собой приветствие «Добро пожаловать». Именно эти слова увидят наши гости на информационных дисплеях при посадке». Минут через десять челнок наконец приземлился. Диктор, тараторя, захлебывался слюной. Фрэнк лежал на своей койке и лениво рассматривал фигурки в скафандрах, направлявшиеся к подоспевшему транспорту. «Все условия, – раздумывал харвестмастер, – челнок в двухстах метрах, автоматический корабль на орбите… Где же Гинз?» Прошел час. Камеры следили за каждым шагом прибывших гостей. Вот Пресс толкает речь, стоя на трибуне. Потом все шишки обедают в рабочей столовке, украшенной живыми цветами. Обед роскошный. Натуральная крольчатина, курица, овощи, рыба. Шишки удивляются. Буше хвалится в микрофон: «Все это выращено в нашей колонии. В следующем году мы собираемся запустить в строй еще один автоматический рыбозавод. Мы не останавливаемся на достигнутом…»

Вокруг сидят «работяги». Все как один в выглаженных новеньких комбинезонах. Чинно орудуют столовыми ножами, вытирают губы салфетками. Видно, что учили их этому пару часов назад. Репетиций, наверное, было с десяток.

Фрэнк усмехнулся. «Где ж все это изобилие было раньше? Какие, к черту, овощи?» Все, что выращивалось в колонии, продавалось за бешеные деньги.

Люди брали, а куда денешься. Поговаривали, что деньги эти шли прямо в карман Буше. А в столовых были только консервы, концентраты да разморозка. Так колонисты называли натуральную пищу, привезенную с Земли. Мясо, овощи, фрукты. Вроде бы все витамины и вещества сохранялись, но вкус… Наконец, комиссия собралась посетить рабочие боксы. Украшенный магнитопоезд уже стоял «под парами» на выезде из Ганимеда-6. На шишек снова напялили скафандры и под бдительной охраной повели к вагонам. Когда поезд тронулся и скрылся за воротами шлюза, казалось, даже диктор вздохнул спокойнее. Трансляция прервалась. На экране появилась заставка: «Следующий репортаж смотрите через тридцать минут». Не было в магнитопоезде передатчика, способного прокачать видео и звук хорошего качества. Одновременно с заставкой полилась тихая музыка. Фрэнк чуть задремал. Внезапно ему показалось, что он услышал стук. На нарах не было подушек, а лишь небольшой подъем в изголовье. И изголовье это было у внешней стены камеры. И вот в эту-то стену, кажется, кто-то стучал. Фрэнк опять различил тихий металлический стук. Он вскочил, сделал знак остальным прислушаться. Скотч приложил ухо к стене. Они не опасались, что их увидят. Скорее всего, сейчас пялиться на экраны наблюдения за камерой некому. Хадсон мобилизовал весь личный состав. Скотч замахал рукой.

– Точно. Кто-то стучит! – прошептал он.

– Надо ответить! Может, это Гинз пытается вытащить нас?

– Если так, то ему придется ломать стену. Надо отойти.

Скотч трижды ударил кулаком в стену. Теперь все различили ответ. Три удара.

Скотч спрыгнул с нар, и все отошли на середину. И вовремя. Раздался грохот, кусок пенобетона упал внутрь, покорежив койки. В стене образовался проем, метра полтора на полтора. Сквозь кружащуюся белую пыль просунулась голова.

Черная бандана закрывала лицо.

– Фрэнк! Вы играли когда-нибудь в пейнтбол?

– Дэн?!

Спасатель закашлялся, шагнул внутрь камеры. За ним тянулась веревка, пристегнутая карабином к поясу. Внезапно в камере погас свет и плазменный экран. Дэн открыл лицо, ухмыльнулся.

– Пошел мой червячок. – Он снял со спины длинный черный чехол и присел на корточки.

– Все сюда. Времени мало. – Спасатель открыл чехол и стал доставать оттуда длинные, больше метра, металлические трубки. Они блестели на свету, пробивавшемся сквозь пыльный проем.

– Это изобретение Гинза – наш козырь. У вас есть минута на освоение. Значит, так. – Дэн взял одну трубку. – Ствол титановый, внутри тефлоновое напыление. Диаметр двадцать миллиметров. К нему прикручен стандартный аварийный баллон. Давление двадцать атмосфер. Ну, это все знают. Берем свинцовую пулю, отсоединяем от ствола шомпол и забиваем пулю в ствол. Опять присоединяем шомпол к стволу. – Все инструкции Дэн сопровождал наглядной демонстрацией. – На баллоне перепускной клапан. Нажимаем. – Дэн прицелился в плазменный экран. Нажал рычаг. Раздался басовитый «вжжжииих», и экран с грохотом разлетелся на осколки. – На баллоне есть вентиль. Четверть оборота – человек при попадании валится с ног и забывает, как его зовут. Откроете на полную, будет труп. Разбирайте.

– А где Гинз? – спросил Фрэнк, крутя в руках самодельное пневматическое ружье.

– Он ждет нас у пятого склада, это прямо возле шлюза.

Фрэнк достал из пластикового контейнера, закрепленного под стволом, тяжелый свинцовый шарик. Забил его в ствол, прищелкнул шомпол обратно на магнитные держатели. Отрегулировал вентиль на четверть. Он никого не хотел убивать.

Жажда слепой мести куда-то ушла. Нужно делать дело. И эта мерцающая металлическая игрушка в руках была лишь инструментом. Инструментом на пути к свободе.

– Давайте, ребята. Не тяните резину, спускайтесь по веревке. Я вас прикрою.

Снаружи, кроме веревки, по которой спустился Дэн, болталась еще одна. Удобная, с предусмотрительно навязанными узлами. Скотч закинул за спину свое ружье. Вместо ремня к стволу была привязана простая бечевка. Он стал спускаться, ловко перебирая руками узлы. Дэн на колене занял позицию у проема. Он походил на заправского снайпера. Ладно прижав к плечу баллон, словно настоящий приклад, он водил стволом, перебирая возможные секторы выстрела. После Скотча к проему подошел Саффони.

– Черт! Высоко!

– Разве ж это высоко? Третий этаж! Давайте, мистер Саффони! У нас нет времени. Сейчас эсбэшники нагрянут.

Шеф планетологической лаборатории, зажмурившись, схватился за веревку. Повис, как сосиска. Потом, видимо, пересилив свой страх, стал медленно, неумело, но все же спускаться.

– Черт! – ругнулся Дэн. – Вот и они.

Фрэнк выглянул. Из-за угла здания показались двое охранников. Увидев происходящее, они остолбенели. Опомнившись через секунду, охранники выхватили дубинки и бросились к стоявшему внизу Скотчу. Они что-то орали на ходу. То ли «стоять», то ли «не с места». Раздался негромкий «вжжиихх», и один охранник упал. Словно налетел с ходу на невидимую перекладину на уровне груди. По инерции он проскользни спиной по термопокрытию. Схватившись за грудь, он свернулся калачиком и стал кататься по земле от боли. Фрэнк выстрелил во второго, но промахнулся.

– Согласен, у меня тоже не сразу получалось, – прокомментировал Дэн, торопливо заряжая свое ружье. Второй охранник уже был метрах в двадцати от Скотча. А тот, уверенный, что его прикрывают, страховал Саффони.

– Скотч! Обернись! – заорал Фрэнк. – Сними его!

Торговец отпустил нижний конец веревки и сорвал с плеча пневматику. Он развернулся и выстрелил почти в упор. Бедного охранника отбросило на пару метров. Он потерял сознание и шлепнулся на землю. Дэн, зарядив ружье, снова занял позицию у проема. Тут он заметил четвертый ствол, который так и остался лежать на полу среди бетонной крошки.

– А где Чен? – спросил он Фрэнка.

– Он умер.

– Ясно. Забили, значит, до смерти. – Дэн скрипнул зубами. – Может, открутим вентили на максимум?

– А это вернет нам его? – Фрэнк, закинув ружье за спину, стал спускаться. Дэн пожал плечами и, подхватив второй ствол, тоже вылез из проема.

Внизу Саффони и Скотч прикрывали каждый свое направление. Из-за дальнего угла здания высунулся охранник, Скотч выстрелил. Тяжелый свинцовый шарик отколол от угла приличный кусок пенобетона. Полетели ошметки, пыль. Охранник больше не показывался.

Через пару секунд Фрэнк и Дэн были внизу. Проверив ружья, беглецы выстроились в каре и двинулись вдоль забора к выходу с территории службы безопасности.

– А как ты-то забрался? – спросил Фрэнк.

– А я с водной башни кошку забросил, тут метров тридцать всего до крыши. – Водной башней в колонии называли десятиметровую водонапорную башню. Синтезированная вода поступала по трубам в башню и оттуда распределялась среди жилых модулей. – Видеокамеры-то вниз направлены, вот я трос натянул и проехался по нему на крышу СБ. Потом по веревке спустился, постучал вам и приклеил тот пластилин, что мне Гинз дал. Рвануло неплохо, а? – Дэн пихнул в бок Фрэнка, улыбаясь.

– Да уж.

– Смотрите! Кавалерия подоспела! – Саффони указывал на бегущих к ним четырех охранников в скафандрах. Огороженная забором территория службы безопасности включала в себя трехэтажную казарму, она же административный корпус, небольшую спортплощадку с турниками, брусьями и прочим. Еще транспортный бокс и пару складских модулей. Вот от них-то тяжело и бежали четыре фигуры в черно-желтых скафандрах.

– Ну-ка, чуть прибавим давление, – Дэн подкрутил на баллоне вентиль. – Если они думают, что скафандры их спасут… – Он прицелился. Остальные тоже присели на одно колено. Выстрелили почти одновременно. Трое охранников взмахнули руками и повалились навзничь. Четвертый, оглядев коллег, опустил электродубинку и стал медленно отступать. Друзья торопливо перезаряжали ружья.

– Я назову свой карабин… – Скотч прищурился, орудуя шомполом, – «Оленебой». Нет! «Супер-Бупер-Пневматик»!

Фрэнк нахмурился:

– Хватит веселиться! Надо делать ноги.

Через минуту они были у ворот. Справа торчала вышка. На втором ярусе суетился охранник, он что-то бормотал в рацию, выхватывал дубинку и снова отправлял ее в чехол. Ворота и дверь на первом этаже, естественно, были закрыты.

– Минуточку! – Дэн прошел вперед. Снял со спины рюкзачок и, покопавшись в нем, достал дурно пахнущий сверток. – Пластилин Гинза! – усмехнулся он. Оторвав приличный кусок буроватого, похожего на смолу вещества, пришлепнул его к замку ворот.

– Движение на шесть часов! – рявкнул Скотч.

– Вот неугомонные.

Со стороны казармы к ним снова бежали охранники. На этот раз их было шестеро, и на них было снаряжение для разгона толпы.

– Ты подумай, чего у них только нет в загашнике.

Дэн торопливо прилаживал к пластилину детонатор. Охранники, прикрывшись прозрачными щитами, наступали. Одетые в кевларовые бронежилеты, шлемы с забралом, высокие ботинки, они были гораздо маневреннее, чем те, в скафандрах. Маневреннее и опаснее. У одного в руках было какое-то приспособление с широким раструбом.

– Вон того держите подальше. Если он газом шарахнет, мы ослепнем. – Дэн присел на колено, прицелился. Тяжелая пуля гулко бухнула по щиту. По плексигласу зазмеились трещины. Наступавший остановился, потер ушибленную руку.

– Прибавляйте давление.

– Зачем? Нужно лучше целиться, – отозвался Фрэнк и, затаив дыхание, нажал на рычаг.

Охранник, который был ближе всех, рухнул как подкошенный, с криком схватился за лодыжку.

– Очень болезненное место, – усмехнулся Фрэнк, доставая еще одну пулю.

Скотч и Саффони переглянулись и чуть подкрутили вентили. Почти одновременно раздались два выстрела. Пули, пробив плексиглас, ударили в бронежилеты. Один охранник, перевернувшись через голову, пролетел метра два. Второй, покрупнее, просто рухнул на спину и затих. Трое оставшихся, увидев направленные на них стволы Фрэнка и Дэна, бросились бежать.

– Эй! Наверху! Держись! – Дэн сделал знак, и все спрятались за выступ вышки.

Он замкнул контакты, ухнуло до звона в ушах. Тяжелый замок пролетел метров двадцать и упал на спортплошадку. Створки ворот со скрипом отворились наружу.

– Пошли, пошли, пошли! – заорал Дэн. Фрэнк встряхнул головой, отгоняя звон в ушах, и устремился за Дэном. Метров через тридцать оглянулся.

Часовой на вышке с грустью смотрел им вслед.

Не встретив ни одного охранника, беглецы достигли склада номер пять. Там в кустах жимолости их ждал Гинз.

– Ну и шуму вы наделали, господа! Надевайте скафандры, – он кивнул на транспортную тележку, спрятанную в кустах. Гинз, как всегда, был невозмутим и спокоен. Он уже был в скафандре. В руках сжимал такое же пневматическое ружье, только ствол был чуть подлиннее и сверху красовался оптический прицел – переделанный монокуляр.

– А где мистер Чен?

– Умер, – ответил Саффони, натягивая скафандр. Гинз поджал губы и промолчал.

Помогая друг другу, справились в пять минут.

– Уже, наверное, сто раз тревогу объявили. Хадсон с Буше на ушах стоят, – сказал Скотч.

– Ничего они не объявили. Я всю сеть свалил в даун. Работают только системы жизнеобеспечения. А связь, управление, системы безопасности – все отключено. Они только через сутки смогут пикнуть. Когда червяк отработает.

Фрэнк с удивлением уставился на Дэна. Он-то всегда держал его за простого балагура и весельчака, недалекого, в общем, парня.

– Да, Фрэнк. Мистер Капрушевич, оказывается, обладает весьма специфическими талантами.

– Это ты, что ли, Капрушевич?

Дэн ухмыльнулся.

– Ага. Типа того.

– Готовы? – Гинз поудобнее перехватил ружье. – Пошли. Только тихо.

Инженер почти бесшумно скрылся в кустах. Остальные, пригнувшись, двинулись за ним.

Из кустов напротив шлюза медленно высунулся ствол пневматического ружья. Гинз приник к прицелу.

– Двое у шлюза, – тихо произнес он. – Кажется, им уже сообщили.

На территории колонии работали сейчас только портативные рации. Главный передатчик, заблокированный Дэном, молчал. Охранники нервно прохаживались у технической двери, что-то бормотали в рации. Видимо, общались с пострадавшими коллегами. «Ну и хорошо, – подумал Фрэнк, – у страха глаза велики. Скольких мы там вырубили? Пятерых?» Гинз выстрелил. Охранника закрутило на месте, шваркнуло о стену, по которой он медленно и беззвучно сполз. Второй ошеломленно уставился на лежащего, и тут же получил пулю в грудь из ствола Дэна. Он тоже шмякнулся об стену и со стоном сполз по ней спиной, на подкосившихся ногах. Пятеро беглецов выскочили из кустов и подбежали к массивной герметичной двери.

– Слово за вами, мистер Капрушевич.

– Не вопрос. – Дэн набрал на пульте электронного замка код. Дверь с шипением открылась. – Инженерный пароль! – ответил он на недоуменные взгляды.

Ввалились в шлюз. Быстро побежали по коридору, отделенному от основного помещения прочным стеклом. Ярко освещенный рельс магнитопоезда блестел за стеклом. Огромное помещение главного шлюза способно было одновременно принять четыре харвестера или магнитопезд в три вагона. А на случай прохода нескольких человек пользовались этим коридором. Из него можно было попасть во внутренние технические помещения и в главную диспетчерскую шлюза. На внешней стороне была предусмотрена шлюзовая камера на шесть человек. Первым бежал Гинз. Именно на него и налетел выскочивший из бокового прохода ошалевший техник. Гинз снес его, словно тяжелый грузовик малолитражку. Что-то проорав, техник улетел обратно в проход, откуда появился. Еще метров через двадцать наткнулись на двух охранников-камикадзе. Два здоровяка, набычившись, перекрыли своими массивными телами весь коридор.

– Стоять! – орали они, размахивая дубинками. – Оружие на землю!

– Похоже, слова тут неуместны, – пробормотал Гинз и выстрелил. Один охранник упал, но второй оказался не робкого десятка. Наклонив голову, он ринулся на Гинза. Тот, не успев перезарядить ружье, отступал по узкому коридору. Дэн высунулся из-за плеча инженера и выстрелил, но промахнулся. Стокилограммовая туша врезалась в Гинза и Дэна. Подмяв под себя обоих, охранник зарычал, словно раненый зверь. К счастью, он выронил при столкновении дубинку. Но пудовые кулаки и так могли завершить дело. Саффони, перед которым образовалась эта куча-мала, растерялся. Фрэнк оттолкнул его и, схватив ружье за ствол, врезал баллоном по голове ревевшего охранника. Он узнал его. Они уже встречались на «Фри Сквер» и потом в душевой. Раздался гулкий удар. Охранник помотал головой и заревел еще громче. Фрэнк перехватил ружье, крутанул вентиль на минимум и выстрелил ему прямо в грудь. Того словно пружиной подбросило. Пролетев метра два, он рухнул на металлический пол и наконец затих. Фрэнк покрутил ружье, протянул руку Гинзу.

– Хорошее изобретение. В самый раз против таких идиотов.

Через десять секунд все были в шлюзовой камере. Торопливо надевали шлемы, проверяли скафандры. Раздалось шипение. Началась откачка воздуха.

– Можете говорить открыто, – прозвучал в наушниках чуть искаженный голос Дэна. – Я перестроил в скафандрах систему связи. Частоты плавают, сигнал кодируется. Этим болванам не удастся подслушать нас.

– Скажи-ка, Дэн. – Дверь шлюза беззвучно открылась. – Ты вообще чем занимался до Ганимеда?

– Да так, Фрэнк. Всем понемногу. – Дэн зажмурился от мерцания льда.

На самом деле звали его не Дэнис Капрушевич. А Денис Бушкарев. Семь лет он входил в команду «Бешеные еноты». Сотни дефейсов, взлом десятков виртуальных офисов крупнейших компаний. Ему это нравилось. Скользить по Сети, ощущать себя всемогущим. В большинстве случаев они подправляли защиту серверов, помогали начинающим админам закрыться от непрошеного спама. «Бешеные еноты» придерживались своего кодекса. Наказывали в Сети тех, кто преступал, по их мнению, грань. Ну кому понравится, придя домой, разыскивать среди тысячи виртуальных рекламных сообщений одно-единственное, нужное? На кой чёрт рассылать пять миллионов сообщений о продаже компании стоимостью в пять миллиардов баксов? Вот такие компании они и наказывали. Попутно, конечно, зарабатывали денежки. Старались по возможности честно. А потом они «хакнули» НЕ ТОТ сервер. Понял это Денис, когда «бешеные еноты» стали странно умирать. Один за другим. После третьей смерти Денис уехал в Лондон. Последний свой взлом он совершил там. Создал Дэниса Капрушевича – серба по национальности, сына мелкого лавочника и продавщицы. Там же ему попалось на глаза объявление о вербовке на Ганимед. Ему это показалось неплохой идеей. Пройдя ускоренные курсы «Спэйс Энерджи» в Антарктиде, Дэн выучился на спасателя. Потом, глядя в иллюминатор на огромный Юпитер, он думал, что новая страничка его жизни будет еще интереснее. Однако романтика кончилась через неделю. Разгильдяй по натуре, никогда не работавший в крупных фирмах, Дэн просто выл от тоски. На Ганимеде решительно нечем было заняться. Каждый следующий день был копией предыдущего. Через год Дэн впервые нарушил данный себе зарок. Он залез в сеть компании. И был просто ошеломлен. Конечно, сеть была локальной, никаких концов наружу. Но чтобы так? Важнейшие пароли хранились прямо в сети, никакой защиты. Дэн, если б захотел, мог бы сделать все что угодно. Но единственное, что он себе позволил, это чуток подредактировать конфигурацию главного коммуникатора. Через него с Земли шла вся почта и новости. Дэн добавил пару строк в файл настройки, и через коммуникатор пошла действительно интересная информация. Новые фильмы, музыка, новости от независимых информационных агентств – все то, что отфильтровывалось компанией. Все это складывалось в укромный уголок Сети, куда никто, кроме Дэна, не заглядывал. И вот пару месяцев назад с Земли пришли хорошие новости. У владельцев НЕ ТОГО сервера начались проблемы. Половину из них посадили, а вторую половину перестреляли коллеги-конкуренты. Кажется, можно было возвращаться, и слиток мобиллиума ценой в двадцать миллионов показался Дэну эдаким знамением.

Быстро идти в планетарных скафандрах было делом нелегким. Несмотря на пониженную гравитацию, приходилось бороться с самим скафандром. Фрэнк и Скотч, уже имея опыт в таких прогулках, шли, чуть ли не насвистывая. Остальные тяжело дышали и сквозь зубы проклинали разработчиков скафандра.

– Быстрее, быстрее! – подгонял Фрэнк. До челнока от шлюза было около двух километров. Они шли вдоль купола к видневшейся вдалеке ярко освещенной посадочной площадке.

– А если там экипаж? Они ж нам не откроют! – сказал Скотч.

– Дрыхнет экипаж. В здании СБ их разместили. Так что челнок пустой стоит, ждет нас.

– А как мы войдем? Опять инженерный пароль? – поинтересовался Саффони.

– К вашему сведению, в мире всего четыре компании, которые делают «мозги» для электронных замков. И в каждую новую линейку обязательно прошивают такой пароль. Подумайте сами. А вдруг пилоту станет плохо? Или еще чего? Не взрывать же дверь. Там десять сантиметров легированной стали!

– Логично, – хмыкнул Саффони, – и ты что, помнишь все пароли?

– Ну зачем? У меня записано.

– А кто поведет челнок? – вдруг остановился Фрэнк.

– Да там все автоматизировано. Не дрейфь, Фрэнк. Взлетим. Я на симуляторах тысячу часов на таких штуках налетал.

– О черт! – застонал Фрэнк.

– А на орбите «Икар-12». Я на таком аж до Плутона однажды добрался. Ну… виртуально, конечно, – похвастался Дэн.

– Все! Приплыли…

– Придется рискнуть, мистер Бэрри. И потом, я тоже… немного в этом разбираюсь.

– Так вы с нами, Гинз?! – воскликнул Саффони.

– А как вы думаете? Провожу вас, помашу ручкой и пойду обратно? Я в вашей чертовой истории увяз по самые уши. И надо же кому-то корабль вести?

– Еще один пилот-самоучка! – проворчал Фрэнк. – Это вам не дельтаплан. Это межпланетный корабль.

– Да расслабься, Фрэнк! Там все компьютер делает. Экипаж так, больше для порядка.

– Ну вот и дошли, – сказал Саффони.

Они стояли на краю взлетной площадки. Металлические плиты поблескивали в свете навигационных огней. Планетарный челнок возвышался над ними серебристой громадой. Крылья, ненужные на безатмосферном Ганимеде, были сложены. Лишь хвостовой стабилизатор хищно выделялся на плавно закругленном корпусе.

– Красавец, – восхищенно прошептал Дэн. – Все на борт!

Возле люка произошла заминка. Пульт был закрыт металлической крышкой с обыкновенным механическим замком.

– Инженерный пароль, говоришь? – проворчал Фрэнк.

– Спокойно, – сказал Скотч. – У кого-нибудь есть отвертка?

– Пожалуйста, мистер Скотч. – Гинз протянул маленькую отвертку.

– О! В самый раз. – Скотч с минуту поковырялся в замке. Легким движением откинув крышку, воскликнул: – Прошу вас, мистер Дэн!

– Интересная у нас команда подобралась, – задумчиво произнес Гинз.

Через десять секунд люк был открыт.

– Ну, теперь все. Сейчас пароль люка сменю, и черта с два они нас достанут! – сказал Дэн в шлюзовой камере.

– А корабль? Он нас впустит?

– А куда он денется?

Открылся внутренний люк, и беглецы вошли в челнок.

– Обстановочка так себе. Стандартная, – прокомментировал Дэн, снимая шлем.

– А ты что ожидал увидеть? Картины на стенах?

– Ну, я думал, раз он предназначен для шишек…

– Посмотрим, что на корабле.

Гинз направился в рубку. На ходу бросил:

– Скафандры я бы рекомендовал пока не снимать..

– Ясненько, – отозвался Скотч.

Пройдя через салон для двадцати пассажиров, они вошли в рубку. Там было только два кресла.

– Чур, мое место первого пилота, – сказал Дэн. Гинз только махнул рукой и повернулся к остальным:

– Вы так и будете толпиться во время взлета у нас за спинами?

– А через сколько взлет? Я успею чего-нибудь хлебнуть? – спросил Скотч.

– Как только мы разберемся с этим изобилием лампочек и кнопочек, сразу и взлетим.

– Та-ак, это, кажется, альтиметр. Или нет? – бормотал Дэн.

– Идите, господа. Не нервируйте нашего пилота. – Гинз закрыл дверь в рубку.

Фрэнк растерянно повернулся к Саффони:

– Ты уверен, что они справятся?

– Не очень, – вдруг засмеялся тот. – Ладно, Фрэнк. Пошли тоже чего-нибудь хлебнем.

Скотч уже рылся в баре.

– Чего вам налить, господа? Виски с содовой? Коньяк? Может, шампанского?

– Шампанское будем пить на корабле. И после того, как наши «пилоты» направят его к Земле.

– Я бы съел что-нибудь, – сказал Саффони. Скотч открыл холодильник.

– Бутерброды с икрой. Пойдет? – Саффони хмыкнул.

Минут через двадцать открылась дверь рубки. Фрэнк, со стаканом в руке, вопросительно уставился на стоящего на пороге Гинза.

– Кончайте пьянствовать, взлетаем! – Фрэнк пересел к иллюминатору.

Допил виски одним глотком и пристегнулся. Рядом с ним уселся Скотч. На соседнем ряду Саффони.

– Мы готовы! – заорал Скотч. В ответ что-то бухнуло снизу. Они почувствовали толчок и нарастающее вертикальное ускорение. Навигационные огни в иллюминаторе плавно поплыли куда-то вниз и вбок. Челнок накренился и на малой скорости полетел над поверхностью.

– Дэ-эн! А чего мы так низко? – прокричал Скотч. Хотя гудение двигателей было не таким уж громким, ему казалось, что надо кричать. – Эй! Дэн! – ответа из рубки не было. Минуты через три гудение двигателей стало тише. Движение челнока замедлилось, а вскоре он начал снижение. Взревев напоследок двигателями, челнок с резким толчком приземлился на лед.

– Слиток! – хлопнул себя по лбу Скотч.

Из рубки вышел ухмыляющийся Дэн.

– Парни! Я смотрю, вам в СБ все мозги отшибли. Забыть про такое! – В руках он держал миниатюрный пеленгатор. – Пойду заберу наше сокровище.

– Осторожней, – сказал Фрэнк. – Скотч, подстрахуй его.

– Разумеется!

Две фигуры в скафандрах копошились на льду с левого борта. Фрэнк снова держал в руке стакан виски. Он медленно, смакуя, делал маленькие глоточки. «Еще бы сигарету… Хорошая все-таки вещь – свобода! Хочешь – пей, хочешь – кури. Никто за тебя не решает. На кой черт вообще компания вмешивается в личные дела? Хотя, конечно, здоровье работяг – то же капиталовложение. В этом все дело. Плевать им там, на Земле, на каких-то чумазых, вкалывающих на Ганимеде», – так размышляя, Фрэнк не заметил, как вернулись Скотч с Дэном.

– Что это? – Саффони выпучил глаза на слиток.

– Подарок, – ухмыльнулся Скотч.

– Все, парни, уходим на орбиту! – крикнул Гинз.

Пустые стаканы убрали в бар, все пристегнулись. Из рубки послышалось щелканье клавиш и переключателей, тихое бормотание «пилотов». Челнок вздрогнул, на этот раз посильнее, и резко пошел вверх. Фрэнка вдавило в кресло ускорением. Ледяная равнина, тускло освещенная далеким солнцем, постепенно уходила вниз, выгибалась в иллюминаторе, превращаясь в полусферу. «Прощай, Ганимед. Надеюсь, я сюда больше не вернусь…» – подумал Фрэнк и закрыл глаза.

Двигатели стихли минут через пять. По левому борту застыл в своем оранжево-красном великолепии огромный Юпитер. Фрэнк приподнялся с кресла, почувствовал тошноту. Вестибулярный аппарат давал ощущение бесконечного падения. Харвестмастер вцепился в подлокотники, прижал подошвы массивных ботинок к полу. Щелкнули, включившись, магнитные пластины. Фрэнк, бряцая ботинками, словно средневековый рыцарь, вошел в рубку.

– Ну как, парни?

– Маму ищем…

Компьютер челнока с частотой пять раз в секунду посылал запрос кораблю. Стандартная процедура стыковки предусматривала вылет челнока в заранее рассчитанное время. В таком случае он при выходе на орбиту оказывался рядом с межпланетником. В нынешней ситуации им приходилось искать «Икар-12» в окологанимедном пространстве.

– Есть! – облегченно выдохнул Дэн. – Сейчас они договорятся, и будет порядок.

На большом дисплее схематично был изображен Ганимед, пунктирная линия – орбита челнока «PSh-450». На дисплее вспыхнула еще одна точка и рядом надпись – «Икар-12». Зеленый пунктир обозначил его орбиту. На дисплее выстроились ряды цифр, какие-то параметры. Фрэнк ничего не понимал. Он и в рубке-то очутился впервые.

– Мистер Гинз, – сказал Дэн, – мы с «Икаром» оказались на разных орбитах, компьютер предлагает четыре варианта маневра. Какой выбрать? – Они с Гинзом внимательно уткнулись в дисплей. На нем динамично прорисовывались четыре разноцветные линии. Все четыре, в конце концов, сходились с зеленым пунктиром «Икара». Только некоторые при этом несколько раз опоясывали Ганимед.

– Давайте как быстрее, парни, – подал голос Фрэнк. – Чувствую, лучше нам убраться отсюда поскорее. Да и невесомость эта меня доканывает.

– Ладно, выбираем третий вариант. Но это будет жестко, Фрэнк. Пристегнитесь и сцепите зубы.

– Хорошо. Через секунду будем готовы. – Фрэнк побряцал обратно в салон.

– Всем пристегнуться! – заорал он.

– Да ладно, я только начал проникаться. – Скотч, абсолютно счастливый, болтался под потолком. Хотя это понятие сейчас было неуместно. В общем, он болтался с идиотской ухмылкой там, где были установлены световые плафоны. Фрэнк ему мог только позавидовать. Невесомость все переносят по-разному, но мало кто может наслаждаться этим чувством, как сейчас Скотч.

– Давай, Скотч. Порхай в свое кресло.

– Что решили? Нашли корабль? – спросил Саффони. Он так и не поднялся со своего места.

– Порядок. Сейчас еще один маневр, и будем стыковаться.

Через пять секунд Скотч щелкнул пряжкой и заорал:

– Мы готовы!

– Держитесь, – спокойно ответил Гинз, и началось.

Фрэнку показалось, что ему на грудь положили мешок с песком. А потом песок стали все подсыпать и подсыпать. Тяжесть нарастала. Казалось, еще секунда и ребра треснут, в голове бухало, сердце с трудом гнало ртутно-тяжелую кровь.

– Т-ты-ы нас уубьешь, Ддэнн, – сквозь сцепленные зубы шептал Фрэнк. И вдруг тяжесть мгновенно пропала. В голове еще бухало, перед глазами плыли круги, но песок с груди кто-то убрал. Харвестмастер с наслаждением сделал полный вдох. «Слава богу!»

Скотч как ни в чем не бывало уже кувыркался над рядами кресел.

– Все живы? – раздалось из рубки. Фрэнк с трудом отлепил сухой язык от нёба.

– Да ты нас всех чуть не угробил!

– Успокойся, Фрэнк. Этот компьютер не разрешает чересчур опасные маневры, подумаешь, три «ж».

За сто километров от корабля включилась программа стыковки. Челнок, мягко работая маневровыми двигателями, подходил к межпланетному транспортнику. «Икар-12» был грузовиком среднего класса. Он висел в пространстве, подмигивая навигационными огнями, ощетинившись иглами защитного поля Шитковского. Открылись створки шлюза, и челнок, напоследок прошипев нижними двигателями, вплыл в свой отсек. Боковые зажимы защелкнулись на серебристом корпусе, в шлюз хлынул воздух. «Стыковка завершена», – сообщил синтезированный голос.

– Ну что? Пойдем посмотрим? – Из рубки, неловко цокая подошвами, появился Дэн.

Стандартный грузовик «Икар-12», видимо, впопыхах был переделан в летающий роскошный офис. На полах ковровое покрытие. Причудливо изогнутые модерновые светильники. Правда, картин не было и здесь. Их заменяли плазменные экраны, установленные по всему кораблю. Обследовав помещения, новая команда наткнулась на экзотическую оранжерею, плавательный бассейн с примыкающим к нему полноценным спортзалом, кают-компанию с укомплектованным баром. Все было законсервировано на время невесомости. Еще был конференц-зал на двадцать пять кресел. Каюты пассажиров были обставлены в стиле дорогого хилтоновского номера. Побродив по кораблю, они нашли наконец главную рубку. К ней примыкали крохотная кают-компания и четыре стандартные каюты экипажа. Два с половиной на два метра. Койка, маленький столик, встроенный шкафчик и небольшая полка.

– А где экипаж-то? – спросил Скотч.

– Тебе ж сказали, дрыхнет в СБ.

– Так корабль что, пустой на орбите болтается?

– Ну конечно! Мы его весь обошли. Ты кого-нибудь видел?

– Странно.

– Ничего странного. Я же говорил, все делает компьютер. Кстати, мистер Гинз, я думаю, надо нам всю телеметрию отрубить, а то нас вычислят в шесть секунд и возьмут на абордаж.

– М-да, – ответил Гинз, задумчиво потирая подбородок. Он смотрел на пульты управления кораблем. Если в челноке кнопочек и лампочек были сотни, то здесь их были тысячи. И десятка два дисплеев разных размеров. Дело в том, что после нескольких отказов компьютерных систем было принято все функции дублировать на прямое управление. Таким образом, можно было отдать команду компьютеру, а можно щелкнуть десятком тумблеров и нажать еще столько же кнопок. Дэн зачарованно уставился на огромный хромированный штурвал, выглядевший так, как и должен выглядеть штурвал межпланетного корабля. Замысловато изогнутый, с обилием кнопочек и мини-джойстиков на рукоятках.

Было видно, что человеческие руки нечасто сжимали его. На всех дисплеях горела надпись – «АВТОПИЛОТ ВКЛЮЧЕН. СИСТЕМА ЗАБЛОКИРОВАНА».

– Ну? – спросил Гинз.

– Попробуем, – ответил Дэн. Он прошел к креслу первого пилота и сел, пристегнувшись, чтобы не улететь. Его пальцы запорхали над клавиатурой системы управления. «БИ-И-ИП, – противно заверещали динамики. – ПАРОЛЬ НЕВЕРЕН». – Черт! Один-два-три не подходит! – «БИ-И-ИП». – QWERTY тоже! Придется попотеть.

– Ладно, может, пока пойдем выпьем? – предложил Скотч.

– Бар закрыт до отлета, – нахмурился Гинз. – Ясно?

– Тогда поедим.

– Лучше осмотрим остальные помещения. Мистер Бэрри, найдите пять раций, мы разделимся и тщательно обследуем корабль.

– А чего их искать? Вот они. – Фрэнк протянул руку и взял из аварийного шкафчика стандартную гарнитуру.

– Отлично. Одну мы оставим мистеру Капрушевичу.

Фрэнк закрепил гарнитуру на голову Дэну, поглощенному взломом.

– Держи с нами связь, ладно?

– Угу, – пробурчал хакер и снова принялся стучать по клавишам.

Конструкция корабля представляла собой полусферу диаметром в сорок пять метров. Нижнюю палубу занимали четыре спаренных ионных двигателя, мобиллиумный генератор и два шлюза. Выше располагался грузовой отсек. Третья, четвертая палубы – жилые отсеки, системы жизнеобеспечения, бассейн, оранжерея и спортзал. Пятый ярус, самого малого диаметра, собственно рубка и каюты экипажа. В стандартной конструкции «Икаров» грузовые отсеки шли со второй по четвертую палубу. Только на «Икаре-12» они были переоборудованы под роскошные апартаменты и места отдыха для пассажиров. Такая многоэтажная компоновка была вызвана технологией получения искусственной гравитации. Пока ученые не решили эту фундаментальную проблему, экипажи межпланетных кораблей справлялись с ней по-своему. Ионные двигатели, в теории, позволяли разогнаться до огромных скоростей. Суммарные затраты топлива зависели лишь от удельного импульса, сообщенного кораблю. Можно было разогнаться до нужной скорости за несколько часов, а можно было, не спеша, за несколько суток. При этом за счет постоянно действующего ускорения, на корабле возникало подобие силы тяжести. Так и летали. Первую половину пути разгонялись. Потом разворачивали корабль на 180 градусов и вторую часть пути тормозили. Траектория и схема полета зависели от пилота. Кто-то выбирал агрессивную манеру, с разгоном в одно-пол-тора «ж». Быстро, рискованно. А кто-то, не торопясь, поддерживая половину, а то и меньше силы тяжести на корабле, «тащился» по Солнечной системе со скоростью всего-то 200—300 км в секунду. «Главное, чтоб выпивка из стакана не расплескалась», – говорили такие пилоты. При полете на сверхскоростях корабли прикрывались «зонтиком Шитковского» – специальным полем, которое отсеивало опасную звездную пыль и микрометеориты. Камни покрупнее засекала система дальнего обнаружения и чуть корректировала скорость полета. Люди этого обычно даже не замечали.

Фрэнк с удивлением уставился на рыжего кота. Кот внимательно разглядывал Фрэнка. Потом кот мяукнул, потерся о ноги и, оглядываясь, цокая миниатюрными магнитами на лапах, направился куда-то в глубь грузовой палубы. Там, в укромном местечке, у него был дом. Автоматическая кормушка. Специальная емкость с водой и мягкий коврик. Кот снова мяукнул и поскреб кормушку лапой. Фрэнк присел и осмотрел ее. С первого взгляда было видно, что она неисправна. Фрэнк стукнул кулаком по корпусу, потряс металлический цилиндр. Раздалось тихое гудение, и кормушка выдала порцию. Кот с урчанием принялся за еду. На шее у него болталась бирка от контейнера с опасными грузами. Фрэнк перевернул черно-желтую бирку. На обратной стороне несмываемым маркером было написано: «Джонс. Зачислен 20.05.2102».

– Не дрейфь, Джонс. Теперь будешь сыт. – В этот момент погас свет, с затухающим гулом вырубилась система вентиляции. Наступила тишина, а через секунду включились аварийные лампы. В полутьме Фрэнк увидел светящиеся зрачки Джонса.

– Эй, – нащупал он микрофон гарнитуры, – Дэн! Что там у тебя?

– Спокойно, парни. Я перезагружаю систему, – запоздало успокоил тот.

– Предупреждать надо, – в канале общей связи раздался недовольный голос Скотча. – Я чуть в штаны не наложил!

Лампы основного освещения снова ярко вспыхнули. Загудели, раскручиваясь, вентиляторы.

– Порядок! Корабль наш, ребята!

– Отлично. Сбор в кают-компании экипажа, – сказал Гинз.

– Пойдем, Джонс. Познакомишься с остальными.

Через несколько минут все были в сборе. Саффони держал на руках рыжего кота и разглядывал хитроумные магнитные нашлепки на его лапах. Похоже, они были просто приклеены на подушечки лап и совершенно не мешали Джонсу выпускать в случае чего когти. Скотч угощал всех добытыми где-то сигаретами. Четыре кресла были заняты. Дэн, довольный, с зажатой в зубах сигаретой, сидел на столе. Сидел – не то слово. Он, придерживаясь рукой, пытался удержать себя на столешнице, но постоянно отрывался и взлетал на пару сантиметров. Однако эта нелепая поза, похоже, не могла испортить ему триумфа. Гинз взял слово:

– Итак, джентльмены. Мы выполнили программу-минимум. Мы вырвались из колонии, добрались до корабля и установили над ним контроль. Теперь надо разработать план наших дальнейших действий.

– Я предлагаю сначала вырубить телеметрию, – сказал Дэн. – Каждые десять минут на Землю уходит пакет данных о корабле. Идентификационный номер, положение в пространстве, скорость и так далее. Пока они не знают, что мы тут. Знают только, что изменен пароль капитана и была стыковка. Между прочим, они могут вообще перехватить управление кораблем дистанционно. И тогда мы тут окажемся как в мышеловке. Надо отрубить телеметрию. Только я не знаю, как это сделать на сто процентов. Тут до черта всяких дублирующих систем!

– Согласен с Дэном, – сказал Фрэнк. – Если мы прилетим на Землю только для того, чтоб опять попасть в лапы компании… – Фрэнк развел руками, – меня это не устраивает.

– Это чисто техническая проблема, господа. Ее мы решим. Я имел в виду наши дальнейшие планы в глобальном смысле. Мы продолжаем бороться с компанией или просто делим деньги и умываем руки?

Скотч выложил на стол слиток. Он полежал секунду и взлетел. Скотч прижал его рукой, все переглянулись.

– Там, внизу, лежит пепел моего убитого друга. Каждую ночь людям промывают мозги. Их медленно превращают в рабов! В машины, добывающие мобиллиум! Такие же, как мой покойный «Джимбо». – Голос Фрэнка был глухим от сдерживаемого гнева. – И еще. Эллен перед отлетом сказала, что в среднем длительность непрерывного пребывания на Ганимеде не должна превышать три-четыре года. Компания продержала нас там дольше. Все эти защитные генераторы, купола – они не спасают… А там осталась еще куча народу. Это главное! Но есть еще разумный мобиллиум, который мы сжигаем в реакторах. Люди должны знать правду. Надо его изучать, а не бездумно решать энергетический кризис! Мы гробим свою планету, а теперь прилетели, чтоб опустошить следующую. Это варварство!

– Ваше предложение, Фрэнк?

– У нас есть информация, правда, бездоказательная, о разумности мобиллиума. И у нас есть диск с записью. Но воспользоваться им надо с умом. Если мы просто качнем копию в Сеть или отдадим на телевидение, компания очень быстро замнет это. Поднимется небольшая волна и стихнет через неделю. Слишком много страшного случается в мире. Многие даже не заметят этой «новости», – Фрэнк горько усмехнулся. – Сначала надо хорошо продать наш слиток. К людям, у которых есть деньги, обычно прислушиваются более внимательно. Потом нам нужно обеспечить себе и своим близким безопасность. И только после этого начинать действовать. Лучше всего найти достаточно весомую официальную фигуру. Только этот человек не должен быть связан с бизнесом и должен быть честным.

– Что в политике встречается редко, – закончил Гинз. – Неплохой план, Фрэнк. Только вы не учли одной тонкости. Через сутки в Ганимеде-6 заработает передатчик. Как вы думаете, каким будет первое сообщение?

– О черт! Они возьмут наши семьи в заложники!

– Именно. Поэтому первым делом надо предупредить наших близких. Пускай обращаются в полицию, переезжают, прячутся. Речь идет о миллиардных прибылях. Боссы компании ни перед чем не остановятся. Тем более после того, как мы так прищемили им хвост. Угнали их корабль!

– Еще не угнали, – подал голос Дэн. – В принципе, передать сообщение на Землю не проблема. Можно прямо в Сеть.

– А дальше? – спросил Фрэнк.

– А дальше, как вы сказали. – Гинз поднялся. – Первым делом посылаем сообщения родне. – Гинз взмахнул рукой. – Второе. Отрубаем телеметрию. Дэн, мне понадобятся чертежи корабля. Третье. Летим на Землю. Четвертое. Прячем корабль за Луной. Пятое. Садимся на челноке в укромном уголке старушки Земли и потихоньку выбираемся к людям. Шестое. Пытаемся выгодно продать слиток. – Гинз остановился. Все это время он ходил, бряцая магнитами, по маленькой кают-компании вокруг кресел и привычным жестом рубил рукой воздух. – Нам понадобятся деньги на первое время. Пункт три А. Найти на корабле сейф и вскрыть его. Не поверю, чтоб тут не было денег. Эти люди не могут жить, когда в радиусе ста метров от них нет хотя бы десяти тысяч баксов наличными. Всё!

Новый экипаж «Икара-12» одновременно поднялся с кресел. Джонс недовольно фыркнул, оказавшись в воздухе. Он не пытался перевернуться, не размахивал лапами, видимо, сказывался опыт. Он просто терпеливо ждал, когда рядом окажется какой-нибудь предмет, за который можно уцепиться. Пока что Джонс медленно дрейфовал к Гинзу.

– И еще. Последнее. Если кто не понял. Мы уже вступили на тропу войны. Теперь жить нужно по военным правилам. Даже если кто-то не хочет продолжать драку со «Спэйс Энерджи», пускай уяснит для себя, что компания не вычеркнет его из списка врагов. – Гинз посмотрел на Дэна. – Ясно? – В этот момент Джонс оказался достаточно близко от груди Гинза, извернулся и, зацепившись лапой, подтянулся к скафандру инженера. В одну секунду, перебирая когтями, кот спустился на пол и важно зацокал по нему магнитиками. – Кстати. Теперь скафандры можно снять.

Порывшись в шкафчиках экипажа, новые хозяева нашли темно-синие комбинезоны.

Эти комбинезоны, хоть и выглядели сделанными из обычной ткани, на самом деле были способны защитить человека во время аварии. Маленький валик между лопатками содержал складной капюшон-шлем с запасом кислорода на десять минут.

В рукавах были спрятаны термоперчатки. В случае разгерметизации экипаж в таких комбинезонах спасался от вакуума и низких температур. Десяти минут вполне хватало, чтобы добраться до скафандра и натянуть его. Таким образом, люди на борту почти всегда были в готовности к любым неожиданностям. Вплоть до пожара и столкновения с астероидом.

– Кто первый, ребята? – Дэн стоял на пороге рубки. – Могу дать каждому не более трех минут видео. Или сколько угодно текста. Но боюсь, что тексту вряд ли кто поверит, посчитают, что шутка. Потом я запакую все это дело и пульну одним пакетом с подтверждением получения. – Ну, кто готов?

– А мне некого предупреждать! – отозвался Скотч, забавляясь с Джонсом.

– Давай, я первый, – с камнем на душе произнес Фрэнк. Он не знал, что сказать Эллен. Он не знал, как объяснить Майклу, чтобы он оставил свой бизнес и ушел в горы. «Черт! И Джонни. Ему что, опять придется бросать школу?» Закрыв дверь рубки, Фрэнк сел в кресло. Перед ним был глазок видеокамеры, на экране мигала надпись: «Для начала записи нажмите пробел». Фрэнк резко выдохнул, подтянулся и нажал пробел. «Эллен, милая…»

Через пять минут Фрэнк вышел из рубки.

– Готово. Следующий.

В рубку зашел Саффони. Эта процедура была чем-то похожа на запись последнего слова перед казнью. Они все понимали, что, возможно, так оно и есть. Те, кто постарше, более отчетливо. Молодые, Скотч с Дэном, наверное, просто не хотели задумываться. Молодости свойственен оптимизм.

– А у тебя что, никого нет, Дэн? – спросил Фрэнк.

– Да я разругался со своими, когда мне было пятнадцать. Что там вспоминать? Дерьмо сплошное… – Кажется, в глазах у него блеснули слезы.

– Скажи им о себе, малыш.

– Да у них и Сети нету, – тихо проговорил Дэн, глядя в пол.

– Пускай обычной почтой дойдет.

– А, – Дэн махнул рукой, – к черту!

– Дай о себе знать старикам, Дэн. Чего ты? – встрял Скотч. – Я вот, если б смог своих предков найти, обязательно бы им доложил, какой чудесный сын у них получился. Благо воспитывало меня государство. – Скотч хохотнул. Из рубки вышел Саффони. Гинз задумчиво курил возле двери. В руке он держал турбопепельницу, которая улавливала стряхиваемый с сигареты пепел.

– Вы пойдете, Гинз?

– Есть одна женщина. Но про нее знаю только я, – Гинз усмехнулся. – Не пойду.

Внезапно поднялся Дэн.

– Ладно, черкну пару строк.

Еще через пять минут Дэн с Гинзом разглядывали на больших дисплеях чертеж корабля. Инженер водил пальцем по экрану.

– Вот эта цепь явно идет к резервному передатчику. Ее надо перерезать! Вот здесь стоят дополнительные датчики присутствия. От них цепь идет на третий передатчик.

В общей сложности насчитали четыре дублирующие системы телеметрии.

– Вряд ли есть еще, пять – это уже перебор, – сказал Гинз. Он держал в руках распечатки. – Мистер Бэрри. Вот вам схема. На третьем уровне за панелью номер 57 перережьте синий и зеленый. Мистер Саффони, вот ваша схема…

Через несколько минут, вооруженные инструментами, они пробирались по ремонтным коридорам. Там было низко и тесно. Фонарик выхватывал танцующие пылинки, пахло пластмассой и краской.

– Готово, – отрапортовал Фрэнк, со щелчком перекусив провода.

– Есть, – отозвался в наушниках Саффони.

Через минуту в эфир влез Скотч.

– У меня тоже.

– Отлично. Четвертый передатчик мы тоже отрубили. Теперь послушаем сами себя, – сказал Гинз.

Все снова собрались в рубке. Дэн прокладывал маршрут на Землю. В среднем полет занимал от одного до двух месяцев. В зависимости от взаимного расположения планет. Их полет должен был закончиться через двадцать восемь дней на орбите за Луной. Скотч предложил по отбытии грохнуть корабль о поверхность Луны. Но с ним не согласились. «Зачем нам бессмысленное варварство? Пускай болтается на орбите», – ответил Гинз.

– Так, ребята! У меня все готово! На всякий случай, лучше пристегнуться. – Дэн ухмыльнулся. – Это ведь не симулятор.

Фрэнк не ощущал страха. Сосало под ложечкой, как перед дальней дорогой. А в голове было абсолютно пусто. Он сказал близким все, что сумел, возможно, не все, что надо было бы. Но в три минуты трудно уложиться. Трудно рассказать все, что произошло с ним, выразить все чувства, которые переполняли его – любовь, гнев, надежду.

– Нажимаю большую красную кнопку! – заорал Дэн.

На всех дисплеях на три секунды появилась надпись «ЗАПУЩЕНА ПРОГРАММА ПОЛЕТА. ВРЕМЯ ВЫПОЛНЕНИЯ – 657 часов 23 минуты 34 секунды».

Фрэнк почувствовал нарастающую тяжесть. В мозгу снова появились понятия пола и потолка. Джонс запрыгнул Фрэнку на колени и, устроившись уютным калачиком, замурлыкал.

«ЛЕТИМ ДОМОЙ!»