Фантастика Рея Бредбери

ПРЕДИСЛОВИЕ

«Золотые яблоки Солнца, серебряные яблоки Луны…»

Эту строчку из стихов замечательного поэта Вильяма Батлера Йетса, деятеля так называемого ирландского Возрождения, американский писатель Бредбери взял эпиграфом к одной из своих книг, а другую книгу назвал первой фразой: «Золотые яблоки Солнца».

Он вообще очень любит поэзию и стихотворные эпиграфы. Последняя его книга «Надвигается беда» названа строкой из Шекспира. Один из рассказов — фразой из Байрона, другой — из Эдны Сент-Винсент Миллей. Его герои часто читают или слушают стихи.

Но лучший эпиграф — из Хуана Рамона Хименеса — в книге «451° по Фаренгейту»: «Если тебе дадут линованную бумагу, — пиши поперек».

Эта фраза очень характерна для Рея Бредбери, потому что он поперечный человек, противник, спорщик, делающий все наперекор.

Вот он, Рей Дуглас Бредбери, глядит прямо на нас. Серые глаза, смотрящие очень серьезно, прямой нос, крепко стиснутый рот, красиво посаженная голова. Лицо это кажется олицетворением ясности, воли и силы, и трудно поверить, что этот человек может быть и бесконечно нежным, и страстным, и гневным, и одновременно жестоким и мрачным до ужаса. Простым, как трава, цветы и деревья, и колеблющимся и раздвоенным, словно в его теле живут две души, борющиеся друг с другом.

Его называют «надеждой и славой Америки», и в то же время фашистские организации посылают ему анонимные смертные приговоры с угрозами привести их в исполнение, если он не изменит своей общественной позиции. Что ж, в этом нет ничего удивительного: он живет в мире, раздираемом противоречиями, и это не могло не отразиться на его творчестве. Поэтому мы находим в его книгах и золотые яблоки Солнца и серебряные яблоки Луны, радостный мир завтрашнего дня и черную с серебром ночь современной американской действительности.

Он настоящий американец, наследник лучших традиций демократической американской литературы, продолжатель линии Натаниеля Готорна, Генри Торо, Уолта Уитмена и величайшего писателя Америки девятнадцатого века Германа Мелвилла.

Да и фантастика Рея Бредбери совсем иная, чем черная science fiction — «научная фантастика» Соединенных Штатов, где мир будущего представляет собой кровавую мозаику из смертельных битв галактических империй и королевств созвездий, вторжений в наш мир ужасных чудовищ из космоса и бесконечных массовых убийств. Фантастику Бредбери скорее можно сблизить с фантастикой Готорна и Мелвилла, с лучшими вещами Эдгара По.

У Бредбери, конечно, нет неистового пессимизма Германа Мелвилла. Но можно сопоставить иные образы из книги Мелвилла «Моби Дик» со страстными иеремиадами из последнего романа Бредбери «Надвигается беда».

Для Бредбери зло мира воплощается в людях или, вернее, созданиях, которых он называет «людьми осени».

Таков Бредбери в своих сложных, многоступенчатых произведениях, где аллегории человеческих страстей облечены почти в готические одежды.

Но есть и другой Бредбери — великолепный художник-реалист. Его фантастика этого аспекта совершенно реалистична, хотя далеко не всегда ее можно назвать научной: порой она лежит где-то на уровне сна. Она полна веры в человека, в его доброту, полна уважения к его труду.

У Бредбери в его произведениях все может случиться: люди летают на огромных зеленых крыльях, львы, выходящие из телевизора, пожирают людей, взрослые люди превращаются в детей, космонавты на Венере сходят с ума от нескончаемого дождя, охотники на машине времени отправляются пострелять динозавров, и пять тысяч деревьев, высаженных в виде маленьких черенков на девственную почву Марса, превращаются за одну ночь в могучий лес.

Но возможно это не потому, что все легко осуществить с помощью науки или машин, а потому что воображение человека безгранично. И когда американский писатель поворачивает то так, то этак возникшие в его воображении образы, часто вспоминается Герберт Уэллс. А что было бы, если бы случилось вот так? Или так? Как люди вели бы себя, если бы невидимый человек прошел по улицам Лондона? Или кто-нибудь отправился бы на машине времени в прошлое или будущее? Но Бредбери, как и Уэллса, всегда интересуют не технические аспекты всех подобных фантастических событий, а проблемы социальные и моральные. Не случайно американская критика чаще всего именует его «моралистом» — в действительности, если для Герберта Уэллса главными являются проблемы социальные, то Бредбери отдает предпочтение вопросам моральным.

«Интерес подобных историй, — говорит Уэллс, — заключается не в выдумке, а в их нефантастических элементах. Сам по себе вымысел — ничто… интересными эти выдумки становятся тогда, когда их переводят на язык обыденности и исключают все чудеса, заключающиеся в рассказе…»

Американский писатель Ирвинг Стоун, недавно приезжавший в СССР, на встрече с московскими писателями сказал, что после смерти всех «великих» в Соединенных Штатах есть только два писателя, которых он назвал «почти гениальными», — Селлинджер и Бредбери. Это сближение не случайно: оно говорит о том, что Бредбери нужно рассматривать рядом с такими писателями, как давно или недавно ушедшие Томас Вулф, Уильям Фолкнер и Эрнест Хемингуэй.

По всем американским нормам он настоящий счастливчик. Ему только что исполнилось сорок два года, но за его плечами уже двадцать один год литературного стажа — а по его мнению, даже больше: с двенадцати лет он начал писать научно-фантастические рассказы на игрушечной пишущей машинке. Им написано восемь книг — шесть сборников научно-фантастических рассказов, один роман-утопия, повесть о детстве «Вино из одуванчиков», а также аллегорический роман «Надвигается беда». Его пьеса «Луга» идет во многих американских театрах, и по его сценарию поставлен один из лучших в мире фильмов «Моби Дик».

Дважды он получал премию имени О'Генри — честь, которой даже один раз удостоились не многие писатели, и в четвертый раз американское общество научно-фантастических писателей избирает его своим президентом.

Он живет в чудесном светлом доме в Лос-Анжелосе вместе с молодой женой и пятью маленькими дочерьми. Счастье? Да, человеческое счастье, но этого мало для писателя, чью совесть мучат противоречия нашего великолепного и яростного, разобщенного, но стремящегося к единству мира.

Первую свою книгу рассказов «Черный карнавал» сам Бредбери счел неудачной и никогда ее больше не переиздавал, а лучшие из рассказов поместил в другие сборники. Зато следующая книга, «Марсианские хроники», имела необыкновенный успех: она переиздавалась множество раз — и в Америке, и в Англии, переведена почти на все языки мира и стала в своем роде классической. Быть может, это лучшая из книг Рея Бредбери.

Представляет она нечто вроде связанного вместе цикла рассказов. Марс Бредбери — не астрономический, поэтому ему и не так важно, что сведения об этой планете, которые мы можем получить в «Марсианских хрониках», не всегда совпадают с данными современной науки. Больше того, в одних рассказах каналы заполнены кристально чистой водой, в других они давно высохли, иногда в городах живут марсиане, иногда — это мертвые города, где жители погибли много тысяч лет назад. Да и сами марсиане каждый раз совсем другие: то похожие на кузнечиков и пьющие огонь, то совсем похожие на людей, то странные существа, способные принимать любой облик.

Вторая книга рассказов Бредбери — «Человек с картинками», или, если перевести иначе, «Разрисованный человек». В ней рассказы объединены несколько внешне: какой-то человек, бредущий по шоссе, оказывается татуированным. Женщина (а может быть, ведьма), прибывшая из будущего времени, оттиснула на его коже целый ряд картинок, каждая из которых представляет собой события и образы разных людей, причем все эти рисунки живые: их персонажи живут, говорят, действуют. Каждая из них — это рассказ, и из них-то и составлен сборник.

Следующие книги Бредбери — «Золотые яблоки Солнца», «Осенняя страна» и «Лекарство от меланхолии» — сборники рассказов, ничем тематически не объединенных. Последний его роман «Надвигается беда», вышедший в свет в 1962 году, подводит итог его двадцатилетней работе и раскрывает некоторые его мысли, которые позволяют полнее и точнее понять истоки его творчества и путь развития, который прошел писатель за двадцать лет работы.

В настоящем сборнике представлены рассказы из пяти книг Бредбери, по возможности полно и разнообразно характеризующие его творчество. Здесь и жестокие рассказы о современной Америке, облеченные в фантастические одежды, пленительные мечты писателя об освобожденном человеке завтрашнего дня и рассказы-предостережения о том, какую роль сыграет наука, обращенная на истребление человечества, и гимн науке, служащей счастью людей.

Жестокое опустошение человеческой души в самом раннем детстве открывается в рассказе «Вельд». Любящие родители купили дом «Все для счастья» с фантастической детской комнатой. «Дети должны получать все самое лучшее», — заявил отец. И Венди и Питер стали счастливыми обладателями телевизора будущего — огромной комнаты со стеклянными стенами и потолком. Стоило лишь войти в детскую и мысленно выразить желание, как психозапись проектировала на экраны цветной трехмерный фильм, стереозвук создавал «эффект присутствия», а одорофоны наполняли воздух иллюзорными запахами. Мир, возникающий в детской комнате, был так реален, что нельзя было не поверить в его действительное существование.

В этой волшебной комнате дети могли увидеть Алису в стране чудес, Аладдина с его волшебной лампой, звериного доктора Дулитла и его любимое животное — двухголового Пушми-Пулью, девушку Риму из бразильских лесов, живущую подобно птице на вершинах деревьев, Пегаса, летящего в небе, — всех персонажей сказок, всех чудесных обитателей воображаемого мира, окруженных розовыми фонтанами фейерверка. Но дети хотят видеть только выжженные солнцем африканские степи — вельд, видеть бесконечные убийства, повторяющиеся снова и снова, наслаждаться запахом крови. Они мечтают о львах, пожирающих их родителей, о стервятниках, дерущихся из-за изглоданных костей их отца и матери, мечтают о львах оживающих, становящихся реальными и выходящих из стен…

Тот, кто ничего не создает, тот стремится разрушать, утверждает Бредбери. В прежние времена этот инстинкт проявлялся в том, что дети ломали игрушки и играли в войну. Но этого мало современному американскому ребенку, каждый день наблюдающему на экране телевизора всякого рода извращения, пытки, изнасилования и бесконечные убийства или читающему об этом в «комиксах», расходящихся миллионными тиражами. В фантастических образах предстает перед нами сегодняшний мир, в котором осужден жить Бредбери и его современники, борющиеся против «американского образа жизни», мир с огромной и все растущей преступностью.

«Мысли о смерти… — рассуждает Бредбери. — Дети слишком молоды для таких мыслей. А впрочем, разве дело в возрасте? Задолго до того, как ты понял, что такое смерть, ты уже желаешь смерти кому-нибудь. В два года ты стреляешь в людей из пугача…».

В рассказе «И грянул гром» есть как будто все признаки фантастического и приключенческого жанра. Есть и Машина Времени, и люди, отправляющиеся в прошлое поохотиться на динозавров, и Тропа из антигравитационного металла, парящая над землей на высоте шести футов. Но на самом деле это рассказ о другом — снова, как и всегда у Бредбери, о современности.

Действие происходит на другой день после выборов президента. Победил Кейт, который, как считают герои, будет хорошим президентом. Но если бы победил Дойчер, это было бы победой жесточайшей диктатуры. Дойчер — против всего на свете, говорят они: против мира, против веры в добро, против человечности, против разума. И если бы победил он, то американцы тогда воспользовались бы Машиной Времени не для фантастической охоты, а для бегства от современности в «добрые старые времена».

Но нельзя уйти от современности. Прошлое не может восстать из пепла и праха, пыли и золы. Все живое может познать лишь новую смерть, зеленую смерть растения, превратившегося в семя, возвращение в пору, предшествующую зачатию. И по ту сторону времени нас ждет тот же самый окружающий нас ужас тирании, образ современной Бредбери американской действительности, воплощенной в живом образе Королевского тиранозавра — «великого бога зла, прижавшего хрупкие руки часовщика к маслянистой груди рептилии… две тонкие руки с пальцами, которые могут подобрать и исследовать человека, будто игрушку…»

А раздавленная героем бабочка — аллегория последствий всех наших, даже мельчайших поступков в этом мире, где все вещи и все события бесконечно связаны друг с другом. Достаточно иногда мелочи, нашей неосмотрительности, чтобы победил Дойчер, находящийся по эту сторону Времени, дух тирании, воплощенный ныне в человеческом образе «великого бога зла»!

Рассказ «Марсианин» посвящен фантастической способности марсиан превращать в совершенно конкретную реальность человеческие мысли и подсознательные чувства, вплоть до кошмаров. Его философский смысл — в невозможности поверить в смерть близкого человека, потому что смерть — это парадокс, бессмыслица. И в фантастическом мире Марса, где все кажется возможным, люди начинают верить в свои кошмары. Но человек не может жить на уровне сна, утверждает Бредбери. Нет утешения в снах и мечтах.

«В серебристой лунной мгле» — один из очень важных рассказов для понимания творчества Рея Бредбери.

На Марсе высаживается американская межпланетная экспедиция. Она обнаруживает на Марсе множество следов чьего-то труда: улицы, дома, книги, широкие каналы. «Марсианский поселок был весь из безупречного прохладного мрамора. Они увидели большие фризы с изображением великолепных животных, каких-то кошек с белыми лапами и солнечные символы с желтыми конечностями, увидели статуи, напоминающие быков, скульптуры мужчин, женщин и огромных собак с благородными мордами…»

Но американские пришельцы не понимают чужой, очень высокой культуры, подобно спутникам Кортеса, разрушившим цивилизацию ацтеков, подобно современным фашистам, стиравшим с лица земли города Европы и Азии. Они в первый же день прибытия устраивают на древней планете шумный пьяный дебош. Они мечтают разместить на Марсе три атомные лаборатории и склады атомных бомб.

Против этого вторжения восстает археолог экспедиции Спендер. Это бунт внутри человеческого общества, хотя бы существующего в виде маленькой ячейки. Но сознание командира экспедиции раздваивается: он пока еще не уверен, на чьей стороне он сам.

Голосом Спендера, героя рассказа «В серебристой лунной мгле», Бредбери выражает свои самые заветные мысли. Современное американское общество, утверждает он, обречено на вырождение или самоуничтожение, потому что оно все построено на антагонистических противоречиях: класс борется против класса, белая раса угнетает черную, чистая наука, представленная именами Дарвина и Гексли, противопоставлена искусству, которое Фрейд выводит не из рационального мышления человека, а из подсознания, из подавленных темных, животных инстинктов, неудовлетворенных страстей. А вопросы морали целиком предоставлены религии, в которую ныне никто не верит. Поэтому марсиане представляются писателю идеалом будущего человечества, а погибшая марсианская цивилизация — тем миром без войн и антагонистических классов, о котором Бредбери говорит и пишет и в который так страстно верит!

Это аллегория американской «цивилизации», пытающейся завоевать весь мир и переделать все страны на свой лад, не считаясь с их древней культурой и национальной гордостью, «цивилизации», не знающей даже своего собственного прошлого и подлинного величия американского народа. «Мы можем сколько угодно соприкасаться с Марсом, настоящего общения никогда не будет. В конце концов это доведет нас до бешенства, и знаете, что мы сделаем с Марсом? Мы его распотрошим, снимем с него шкуру и перекроим его по своему вкусу».

Нет, отвечает Бредбери, правящему меньшинству американского общества не удастся разграбить и разрушить Землю. Для этого она слишком велика и великолепна!

Один из самых страшных рассказов книги — «Третья экспедиция». В нем экипаж ракеты, прилетающей с Земли, встречается со странным миром: типичный американский городок Среднего Запада, населенный давно умершими людьми, родственниками каждого члена экипажа. На самом же деле оказывается, что марсиане умеют извлекать из памяти людей давно забытые воспоминания и ушедшие в подсознание образы и реализовать их в виде псевдореально существующих предметов и существ, — идея, использованная через десять лет Станиславом Лемом в романе «Солярис», но, конечно, совершенно по-другому и по-своему.

Для чего делают это марсиане? Для чего они притворяются людьми, уничтожают пришельцев? Что это, проявление жестокости? Нет, это просто стремление защитить себя, сохранить свою высокую цивилизацию от пришельцев. Об этом догадывается капитан Блек: «Мы для них оккупанты, незваные гости, они решили расправиться с нами…»

«Ночная встреча» — тоже рассказ о невозможности контактов совсем разных цивилизаций, существующих не только в разных пространствах (мирах), но и в разных эпохах, которые невозможно сопоставить. И в то же самое время каждая культура, будь она марсианская или земная, по-своему прекрасна, если она создана трудом и вдохновеньем простых людей, а не предназначена тираническим меньшинством для истребительной войны или безумию самоуничтожения. В этом рассказе, быть может, наиболее ярко выступает оптимизм Бредбери: никогда не поздно начать все сначала, если ты понял, что совершил ошибку и зашел в тупик!

Три рассказа: «Будет ласковый дождь», «Вышивание» и «Улыбка» — тесно связаны друг с другом. Это картины будущей истребительной войны, в огне которой сгорит почти все человечество, если не одумается и не поднимется против поджигателей войны. «Когда-нибудь мы вспомним так много, — писал Бредбери, — что соорудим самый большой в истории экскаватор, выроем самую глубокую, какая когда-либо была, могилу и навеки похороним в ней войну…»

Страшен рассказ «Будет ласковый дождь». Во всем городе, некогда чудесном и населенном веселыми и счаст…