Этимовирус

Евгений Филенко ЭТИМОВИРУС

— Сто-о-ой! — орал зеленомордый тип в странном балахоне и суматошно махал руками. Он выскочил невесть откуда прямо под выстрел. — Не сме-е-еть!

Хренов убрал палец с курка и опустил ствол.

— Ты что, мужик? — спросил он в сердцах. — Спятил? В кожу тебя и в рожу… Я ведь, можно сказать, пулю на вылете удержал.

— Успел, — всхлипнул зеленый и обессиленно припал к молодой сосенке. Уберег…

Крутозадый самец уходил. С хрустом ломил через заросли, сшибал просторными рогами низкие ветки. Полтонны пельменей и окороков.

— Эх ты, — промолвил Хренов и полез за папиросой, чтобы успокоиться. Егерь, что ли? Так у меня все железно, и билет, и взносы на год вперед, и лицензия. Я не щелкопер какой.

— Вы не щелкопер, — выдохнул зеленый. — Вы преступник.

— Ну, ты дал под штангу! — изумился Хренов. — Что-то не припомню тебя. Здесь же Анисимов егерит, мы с ним прошлый четверг… Да и фреска у тебя как-то не соответствует.

— Зеленая пигментация? Да, это мое горе. — Чудик вздохнул. — И это мое спасение. Из-за нее я здесь, а не в резервации, как многие. — И он вздохнул еще раз.

— Закуривай, — сказал Хренов, протягивая портсигар. Зеленый с отвращением повел плечами. — Ты, можешь считать, заново на свет родился. Я же с закрытыми глазами пулю в пулю сажаю. И откуда ты на мою голову?

— Из будущего. Ваш, так сказать, потомок…

— Это чей же именно? — усомнился Хренов. — Валькин, с птицефермы? Или Дарьи Анемподистовны, завмагши?

— Не так. Не конкретно ваш, а вообще потомок. Я прибыл из двадцать шестого века, чтобы прекратить преступную бойню и спасти человечество. Нас, способных на активные действия, не так уж много осталось.

— Неужто война? — Хренов посуровел. — Я тут, понимаешь, в фонд мира плачу, а вы допустили?

— Нет, не война. Пандемия.

Хренов поморщился. Он не любил иностранных слов.

— Тебя как звать? — спросил он.

— Зеленин, — ответил незнакомец и горестно покачал головой. — Сергей Сергеевич Зеленин. Мне повезло.

— Давай, Сергеич, присядем, — сказал Хренов. — Потолкуем. Так какое у вас горе?

— Пандемия — это когда болеют все люди, — объяснил Зеленин. — Мутантный вирус гриппа. Проникает через любые барьеры, вакцины против него бессильны. Разит без пощады. Остались единицы, вроде меня. Но совсем недавно, — голос его возвысился, — удалось найти средство. Профессор Безруков, несмотря на тяжкое увечье, добился поразительного эффекта!

— А ты нервничал, — с укоризной сказал Хренов. — Наука, она не подведет! И где же нашли это средство?

— В лосиных рогах.

— Ну и хорошо, — сказал Хренов. — Не мартышки какие-нибудь. Лось животное доступное, размножается в условиях сурового климата. И рога на сегодняшний день сбрасывает понапрасну. Куда Мне их, на стену? Никаких стен не хватит. И потом — живопись должна свое место иметь, Шагал там, Глазунов… А вы, значит, рога в дело? Одобряю.

— Но лоси вымерли! — простонал Зеленин.

Хренов помотал коротким сильным пальцем.

— Путаешь, Сергеич, — сказал он. — Динозавры вымерли. А лосей полно. На дорогах вон знаки стоят: «Осторожно, лоси!»

— Вымерли, — повторил Зеленин. — В результате отстрела их поголовье пришло к норме, которую обосновали ученые. А этого недостаточно. Сто лет назад по Земле прокатилась панзоотия…

— Ну, ты меня забодал своими словечками! — осерчал Хренов.

— На лосей напал мор, все от того же вируса. Лоси выработали в своих организмах антитела, но не успели ими воспользоваться. Их осталось не более десятка, и все самцы… Да еще чучела в музеях. Из них добыли немного вакцины, но кого спасут эти крохи?

Хренов задумался. Казалось, весь лес притих, чтобы не мешать ему.

— По-твоему, — сказал Хренов, — если я не добуду своего законного лося, то уберегу человечество? Да на этого лося десяток других стволов сыщется!

— Верно, — согласился Зеленин. — Надо убедить и остальных.

Хренов недоверчиво усмехнулся.

— Что ж это за болезнь? Опять СПИД какой-нибудь?

— Нет. Возбудителя назвали «этимовирус». Как вам это объяснить… У каждого слова есть этимон — исходная форма, от которой слово произошло. Так вот, этимовирус придает человеку то качество, которое заложено в его фамилии. В том слове, от которого фамилия образована.

Хренов побледнел.

— Это как? — спросил он нервно.

— Моя фамилия Зеленин. Я легко отделался — пигментацией кожных покровов. Профессор Безруков, открыватель вакцины из лосиных рогов, лишился рук, но сохранил ясность ума на благо науки. А каково человеку по фамилии Собакин, Плевако или, страшно подумать, Дыркин?

— А если фамилия Счастливцев?

— Это вы — Счастливцев?

— Не я… Но есть же фамилии от вовсе непонятных слов. Вот у нас начальник отдела кадров Шахворостов, или инженер по технике безопасности… ну, с этим ясно. А замдиректора товарищ Кнорезов, у него-то какие свойства?

— Не бывает бессмысленных слов, — ответил Зеленин. — Просто с течением времени они утратили изначальное содержание. А этимовирус его вернул. Кнорез по-белорусски — это кабан, который претерпел… гм… одну небольшую операцию. Кстати, как ваша фамилия?

— Не скажу, — тихо, но твердо ответил Хренов.

— Понимаю. Должно быть, вашим потомкам тоже несладко… Так что же, не станете убивать лося?

— Не стану.

— Спасибо вам! Вы не станете, другой не станет… Так возникнет альтернативная реальность, и все мы спасемся, и ваши потомки, и замдиректора товарища Кнорезова…

Он обратил к просветлевшему небу лицо. По изумрудным щекам текли слезы.

— Какое счастье, — воскликнул он, — вернуться в свой мир и найти людей здоровыми! Прощайте, друг мой, будьте счастливы! Я спешу, мне нужно столько успеть…

Он побежал прочь, и его балахон мелькал в просветах между стволами.

Хренов сидел молча, курил, успокаивался. Рука его нырнула под бушлат, извлекла из кармана новенькую лицензию.

«Надо было отдать этому комику, — думал Хренов. — Бери, мол, и помни, кому обязан. Или нет: повешу дома на стенку. Пусть знают, какой человек Хренов. За будущее в ответе. Ничего ему для потомков не жалко… А если кто у Вальки от меня есть, даст она мальцу мою фамилию? Ох, навряд ли. Ну, Дарья Анемподистовна не оплошает, там детей не жди. А родные дочурки, халды, замуж повыскакивают, паспорта поменяют, и никому-то моя фамилия не перейдет. Пресечется род Хреновых».

Рука, изготовившаяся было скомкать лицензию, застыла. «Это что же выходит? Не к чему мне трястись за потомков! А если и появится на свет новый Хренов, так неужто не совладает с задрипанным вирусом? Ко мне никакая дрянь не липнет. Да в железном нутре моего потомка любой вирус загнется. Нет, пусть у хиляков голова болит, у Хреновых не за тем она приделана… Этот гад Кнорезов, между прочим, никогда за руку не поздоровается. Высоко летает, да глубоко плюхнется… Утюгов, сволочь, месяц назад червонец одолжил, до сих пор не отдал. А Крысяев? Четыре взятки на мизере — это по-товарищески? Попомнишь меня, Крысяев, когда будешь сидеть в подполе!»

Хренов аккуратно сложил лицензию и спрятал поглубже. Поднял ружье, проверил заряды. Прикинул, в какую сторону ушел бык, спугнутый этим зеленорожим. Получалось — в самую чащобу, далеко ему не умотать. Не упускать же полтонны пельменей.

Хренов догонял своего лося.