Элоиза, дочь короля

Пролог

– Поехали! Будет классно! – убеждал меня Даня. И я согласилась.

А сейчас, стоя на краю обрыва в самом конце длинного каменного языка, что нависал над водной гладью, я смотрела вниз на бушующий океан и не могла решиться. Я испугалась. Всё моё нутро сжималось от дикого, необузданного страха. Таких острых ощущений я не испытывала никогда.

– Элина, – рассмеялась Катя, моя близкая подруга, – не трусь! Мы уже по разу спрыгнули и, как видишь, живые и даже вполне здоровые. Пара синяков не в счёт.

Я сглотнула вязкую слюну. Всё во мне кричало: "Не делай этого!" И мне стоило бы послушаться внутреннего голоса. Но нет же, поддалась уговорам и заверениям, что ничего страшного со мной не случится.

Прикрыла веки, вдохнула наполненный солью воздух. Адреналин ещё мощнее забурлил в крови, сердце застучало где-то в горле, и я, почему-то разогнавшись, прыгнула вниз, раскинув руки, как крылья.

Даня и Катя что-то кричали мне вослед, но я уже не слышала. Я летела навстречу камням. Не воде.

Понимание того, что это конец, ко мне пришло не сразу. Да и было ли оно? У меня нет ответа на этот вопрос. Удар был таким, что из глаз посыпались искры, и я потеряла сознание, а шустрая волна слизнула моё тело, забирая его в глубины океана.

Не знаю, бред ли это умирающего человека, но я тонула и смотрела вверх, на лучи солнца, ласково целующие поверхность воды. А изо рта вырывались последние пузырьки воздуха, окрашенные в алый цвет. Цвет моей крови.

И в них (пузырьках) я видела всю свою недолгую, но такую счастливую жизнь: вот родители ведут меня в первый класс, вот Даня забирает меня из универа, вот я получаю предложение в одной из лучших фирм на должность помощника главного инженера. И это сразу после университета! Без связей, знакомств и взяток.

Но тут картинка сменилась: твёрдой рукой я делаю разрез брюшной стенки – лапаротомию, собираясь спасти очередную жизнь. Это точно была я, хотя внешне мне было лет пятьдесят. И черты лица совсем другие. Даже голос не такой, как сейчас.

Пузырь лопнул, а в следующем мелькнула женщина под два метра ростом, с серой косынкой на пшеничных волосах, вяжущая солому в тугой сноп, и я тут же поняла, что это тоже я. И у меня отчаянно привычно ломит поясницу, кропотливый труд не приносит радости измождённому телу, но успокаивает душу: будет что продать на рынке, и зимой семья будет относительно сыта.

Но и это видение исчезло. Следующее кардинально отличалось от всех предыдущих: я была мужчиной и лихо скакала по бескрайним прериям на гнедом коне в широкополой фетровой шляпе, с револьвером наперевес...

Последнее, что мелькнуло, – это лицо мамы, мамы, которая была в этой жизни. В последней. Она ласково улыбалась мне, в добрых глазах плескалось море любви и обещание, что всё будет хорошо.

А потом воздух закончился полностью, и грудь сдавило пудовыми гирями. Сотни ножей взрезали нутро. Но даже кричать я не могла. Даже это было мне неподвластно.

И мир погас…

Глава 1

Пробуждение было неприятным. И это ещё мягко сказано!

Болело всё, что только может болеть. Но особенно голова. Я с трудом подняла руку и ощупала её в первую очередь. Огромная, с перепелиное яйцо, шишка и что-то влажное, липкое. Осмелилась открыть глаза. Вокруг царила темнота. Я даже не смогла испугаться возможной слепоте. Повела рукой, сбоку нащупала какой-то выступ. На этом силы меня покинули, и я снова провалилась в небытие.

Второе пробуждение было скорее от того, что кто-то истошно кричал буквально надо мной.

— Её Высочество Элоиза! Я её нашла! Она здесь! — какой неприятный голос у этой особы. Чуть поморщилась. Боль возвращалась волнами. Тут над моим лицом что-то ярко вспыхнуло, и я зажмурилась пуще прежнего.

— Кажись, Её Высочество упала с лестницы, — послышался мужской голос, гораздо более спокойный, чем до этого женский. — Поднимаем её, ребята. Осторожно! Мария, вызови лекаря и прекрати реветь. Её Высочество дышит. А значит, она жива, — и тут же тихо добавил: — Пока жива, бедняжка.

Тут я снова вырубилась.

Следующее моё пробуждение было самым неприятным: меня куда-то несли. Осторожно и аккуратно, но тем не менее я чувствовала, что ещё немного — и мои внутренности просто лопнут. Застонала от боли. И снова потеряла сознание.

— Хоуп, она выживет? — тихий мягкий голос принадлежал мужчине, но в нём чувствовалась некая сила, властность.

— Не знаю, Ваше Величество. Нужно молиться и поститься. Возможно, наши молитвы будут услышаны, и Её Высочество поправится, — также тихо ответил другой голос.

— Оставь нас, — снова тот властный.

Раздалось шуршание одежды, глухой стук закрывшейся двери, и воцарилась тишина.

Я лежала, дыша через раз: рёбра точно были сломаны.

— Девочка моя, — вдруг произнесли совсем близко, — это я виноват. Моя любовь к тебе чуть тебя не погубила. Если ты меня слышишь... прости.

Я его слышала, но открыть глаза всё же не смогла. И потянулись бесконечные дни в борьбе за жизнь: то я проваливалась в забытье, то выныривала и металась в бреду, кажется, даже кричала...

Каждый раз я чувствовала неотступное присутствие кого-то, любящего меня: то мне подадут прохладной водицы напиться, то оботрут пышущее жаром тело, то на лоб опустится холодная влажная тряпица, облегчая страдания.

И однажды я смогла разлепить тяжёлые, налитые свинцом веки и даже нашлись силы прошептать:

— Пить...

С этого момента начался мой путь к выздоровлению.

И возвращались воспоминания. Все они были моими, но одновременно чужими...

Разобраться с ними смогла лишь когда полностью унялась телесная и головная боль.

Я — принцесса. Четвёртая по счёту. Самая младшая и горячо любимая венценосным отцом.

У меня два старших брата и сестра. Но они единокровные, от первой жены короля. Меня люто ненавидят, считают, что я украла у них любовь общего родителя.

Зовут меня Элоиза Лея Беатриса Уэстлендская.

И мне десять лет от роду.

А ещё совершенно точно меня зовут Элина Царёва, и я не так давно отдыхала на берегу самого настоящего океана. Это был мой первый отпуск в такой сладкой, только начавшейся взрослой, самостоятельной жизни.

И мне было двадцать четыре.

Мне потребовалось много времени, чтобы понять, кто я на самом деле. Разобраться со свалившейся на меня информацией.

И вот к каким выводам я пришла: я — Элина в теле маленькой принцессы Элоизы. Однозначно, в другом мире, очень похожем на Землю, но отличающемся от неё наличием магии, если верить памяти, доставшейся от хозяйки тела, в котором поселилась моя душа и сознание. Хотя эту самую магию девочка в своей недолгой жизни не видела ни разу. Магия — табу для всех верующих.

Ах да, время, в котором мне теперь предстояло жить, — средние века. Всё очень похоже на земную Европу одиннадцатого–двенадцатого веков: одежда, манеры, образ жизни. И в этом мире также нашлось место святой инквизиции.

От грустных мыслей меня отвлёк ласковый голос пожилой женщины, которая любила маленькую принцессу, как родную дочь.

— Малышка моя, я так счастлива, что всё обошлось и ты идёшь на поправку, — я оценивающе посмотрела на нянюшку, улыбавшуюся мне беззубым ртом. И в который раз проверила свои собственные, проведя по ним кончиком языка: все на месте. Целых двадцать штук. Но для моего возраста, думаю, это нормально.

— Няня, твоими заботами да молитвами, — и обняла сердобольную женщину. От неё знатно воняло, но я давно привыкла. Моё же собственное тело сейчас практически ничем не пахло, потому что за время болезни его часто обтирали. Помыться бы как положено.

— Нянюшка, простыни поменять надобно, — продолжила говорить я.

— Так ведь намедни перестилали, — всплеснула в ужасе сухими руками нянька.

Но не успела я хоть что-то сказать, как в дверь громко постучали, затем створка распахнулась, и в мою комнату без приглашения шагнул король. Мой отец.

Он был одет в шёлковые полосатые, разной расцветки шоссы и робу длиной до середины бедра. Поверх рубахи мужчина накинул длинную до колена верхнюю тунику, расшитую тонкой золотой нитью, которая, в свою очередь, была подпоясана на талии широким ремнём. Туника плотно облегала торс и расширялась книзу. Рукава в зоне кисти были немного расклешёнными. В общем, выглядел он для меня странно, но обычно для этого времени. На голове тщательно уложен шаперон*, а поверх него нахлобучен тонкий золотой обруч. И я была более чем уверена, что в моём мире так корону не носили.

Глава 2

— Иди ко мне, девочка моя, — вдруг ласково улыбнулся он мне, и тело на автомате, осторожно спустившись с широкой кровати, устремилось к этому чужому для меня мужчине.

Я забралась на оказавшиеся острыми коленки короля и доверчиво уставилась в синие глаза.

Как-то сопротивляться всему этому я не успела: тело помнило, а разум оказался в ступоре, и хорошо, что всё произошло именно так. Новый родитель ничего не заподозрил.

— Девочка моя, — продолжал говорить он, мягко поглаживая мои волосы, — вот как померла твоя матушка родами, так и нет никого на свете ближе тебя. Эх, как мне её не хватает, — и король прикрыл чуть красные веки. И как показало время, Вильгельм Первый выказывал чувства только наедине со мной, всё остальное время он был холоден, даже жесток. Я же доверчиво прислонилась к отцу, и мы уютно помолчали, каждый думая о своём.

Вообще, отец был женат дважды: первый брак был договорным, и эту женщину король так и не смог полюбить. Она же родила ему двух сыновей и дочь, а после умерла при невыясненных обстоятельствах. Второй раз он женился сразу же, не соблюдая приличий, без оглядки на правила. И этот брак был более удачным, хотя бы потому, что суженую он выбрал уже сам. Но и любовь между ними была, от которой родилась я, а затем моя биологическая мать Мария Антуанетта Лосская померла вторыми родами вместе с ребёнком. После король жениться не стал: ему вполне хватало фавориток.

Затем мои мысли перескочили на недавно произошедшее с Элоизой. И по всему выходило, девочка не споткнулась, совсем нет. Её наглым образом столкнули с лестницы, в результате чего она всё же погибла. А потом в этом теле очнулась я.

Подняла голову и посмотрела на задумчивого мужчину — короля Англосаксии.

— Папенька, — вырвалось привычно, — с лестницы меня столкнули. Я помню это ощущение, когда кто-то толкает в спину.

Венценосный батюшка пронзительно посмотрел мне в глаза, кивнул сочувственно и заявил:

— Я предполагаю, что это было сделано, скорее всего, по приказу кого-то из моих старших наследников, — почему он не захотел проводить расследование, я поняла много позже, а сейчас я слушала планы короля и довольно кивала: Вильгельм задумал приставить к каждому из своих отпрысков по телохранителю. Только не подозревала, что охранников будет целых пять и ещё куча лишнего народа в моей комнате.

А со следующего дня жизнь всех детей Вильгельма несколько усложнилась. К каждому из нас приставили по дополнительному отряду стражи, паре лишних лакеев для принцев и фрейлин для нас, принцесс. И этакой толпой мы бороздили просторы замка необъятных размеров.

У меня уже была одна фрейлина — леди Маргарет, семнадцати лет от роду, тихая, спокойная девушка. Вот к ней добавили ещё четверых. И все они были старше меня лет на пять–семь, и каждая из них стремилась найти себе жениха при дворе. То есть до маленькой принцессы им не было никакого дела. Я характер не показывала: бывшая хозяйка тела отличалась кротостью нрава, незлобивостью и совершенным отсутствием стремления к власти. И в последнем мы с ней были похожи: власть мне и даром не нужна была. А вот кротостью я не отличалась никогда. Но сейчас стоило прислушаться к внутреннему голосу и помалкивать. Всему своё время, для начала нужно осмотреться.

— Ваше Высочество, выходное платье готово, — тихо сказала Маргарет, разглаживая узкой ладонью ткань моего сегодняшнего наряда. — Как замечательно, что наш медик (так называлась должность врача при дворе) наконец-то позволил вам покидать опочивальню.

Я слушала её и кивала, разглядывая интересного фасона наряд: платье тёмно-сливового оттенка, сшитое из двух частей (верхняя была облегающей, нижняя более пышной), туника с длинным поясом, которым полагалось опоясаться несколько раз и завязать узлом на бёдрах. Пояс имел декоративные кисточки, рукава у платья были узкими и даже на вид неудобными. И никакого нижнего белья. Тут я вспомнила, как смеялась над фэнтези-книгами, где благородные дамы ходили, пардон, без трусов. Сейчас мне было не смешно. Зато были чулки. Шерстяные, на завязочках. Летом.

— Леди Маргарет, — обратилась я к девушке, та тут же присела в неглубоком книксе, ожидая моего распоряжения, — есть ли другие чулки? Мне в этих, боюсь, будет жарко в летнем саду.

Девушка подняла на меня недоумённый взгляд, но тут же опустила очи долу и тихо ответила:

— Но ничего другого нет, это тонкая заморская шерсть, в ней очень приятно находиться!

И я смирилась. Девушки споро натянули на меня чулки, привязали их верёвочками к нижней рубахе и потом помогли облачиться во всё остальное. Затем с меня стянули удобные из мягкой кожи домашние тапочки и натянули столь же удобные пулены с длинными, загнутыми вверх носами, украшенные по краю затейливой вышивкой. Это я ещё мужской вариант не видела, где вместо вышивки висели мелкие бубенцы и при каждом шаге издавали мелодичный перезвон. В первые дни меня это веселило, потом стало раздражать, а затем я привыкла, иначе бы точно сошла с ума.

Причёску мне сделала также Маргарет, потому что остальные фрейлины были заняты сплетнями.

Маргарет подняла мои волосы высоко наверх, скрепила костяным широким гребнем с переливающимися на свету драгоценными камнями. Последним на мои каштановые волосы опустился простой тонкий золотой обруч, недвусмысленно обозначивший мой статус. Я посмотрелась в отполированное серебряное блюдо, выполнявшее здесь роль зеркала, и осталась довольна полученным результатом.

Глава 3

Это была первая казнь, на которую мне было велено непременно явиться. А я не хотела. Не хотела этого видеть.

На помосте стояла огромная бочка высотой в полтора человеческих роста. Причём здесь бочка, я узнала несколько позже. И виселица, очень похожая на те, что я видела в фильмах или на картинках в интернете. Мороз продрал по коже от мысли, что предстоит пройти, вполне возможно, совершенно невиновному человеку, чтобы обрести покой. Святая инквизиция на материке, где находилось наше королевство, имела невероятных размеров власть над умами простого люда. Ей мог что-то противопоставить лишь король, но чаще всего ему это было просто невыгодно.

Толпа, наводнившая центральную площадь, чтобы насладиться предстоящим зрелищем, как море в пасмурную погоду, волновалась, её качало, тихий гул голосов то нарастал, то снижался.

Я сидела на балконе для королевской семьи. Вильгельм Первый восседал на троне, чуть впереди наследников, и величественно смотрел на своих подданных. Роберт ободряюще мне улыбнулся: для него всё происходящее уже было не в новинку. Королевские дети приглашались на это варварское представление после исполнения им тринадцати лет. Антуан и Элизабет сидели по другую руку венценосного отца. На лице Антуана не отражалось ни одной эмоции, зато Элизабет откровенно наслаждалась всем происходящим, с высокомерием взирая на людей под её ногами.

Мне стало дурно, и, чтобы немного отвлечься от предстоящего, посмотрела на чистое утреннее небо и задумалась.

Прошло три года моего пребывания в этом мире, так похожем на мою родную Землю.

За это время я не встретила ни одного мага и не особо много сделала для своего комфортного проживания в стенах нового дома. Так, по мелочи.

Каждый раз, садясь на медный горшок, мне хотелось взять в руки перо, пергамент и нарисовать простую схему канализации. Отнести отцу и попросить провести её по всему замку. И каждый раз сдерживалась титаническим усилием воли. Десятилетний, ранее ничем особым не отличавшийся, ребёнок не мог такое придумать... Меня бы тут же скрутили и отправили на допрос к инквизитору со всеми вытекающими... В этом мире прослыть колдуньей, несущей ересь, можно в считанные мгновения. Поэтому свои порывы я сдерживала, возможно, придётся терпеть очень много лет, прежде чем я смогу хоть что-то изменить.

В этот период город пережил вспышку чёрной смерти. Королевский дворец находился словно в осадном положении: никто не выходил за ворота и никого не пускали внутрь. А простые люди гибли пачками, очень часто в бойницу я видела, как чадит очередной дом, в котором поселилась зараза. И мне навсегда запомнился этот запах: запах горящих человеческих тел, смешанный с нечистотами и деревом... запах смерти... Запомнились молитвы всех обитателей замка, возможно, за всё время моего пребывания на Гее (так называлась эта планета) это были самые искренние просьбы Всевышнему о помощи.

Но и с этим я пока никак не могла помочь.

По слухам, в этот раз эпидемия была менее свирепой, чем несколько лет назад, но всё равно погибших от страшной хвори было много, и тележки, полные умерших людей, стаскивались на центральную площадь, где священники сжигали тела усопших.

Было и хорошее: мне позволили взять в помощницы четверых молодых девочек моего возраста, чуть старше на год-два. Маргарет я оставила, девушка мне понравилась своей молчаливостью и расторопностью. И после ни разу не пожалела о своём решении.

Почему я решила набрать детей из обедневших или осиротевших дворянских семей? Всё просто: я их воспитаю, как было нужно мне. Ко мне привели целый десяток, и я провела простые тесты на логику, потом побеседовала с отобранными и уже выбрала наиболее понравившихся. И, должна сказать, они были гораздо умнее, чем давешние сплетницы.

За три года под моим руководством было пошито первое в этом мире нижнее бельё. Сделаны палочки-щёточки для чистки зубов, а тонкая шёлковая нить приспособлена для очистки межзубных промежутков.

В один из солнечных дней я рассадила своих юных помощниц за столом и вместо надоевшей вышивки показала им, как сшить симпатичные шортики-трусики на завязочках, как расщепить веточку и сделать импровизированную щётку, как чистить между зубов ниткой. Мои фрейлины были молоды, ум гибок и любопытен, поэтому увлечь их новой затеей оказалось легко и просто.

В отличие от нянюшки Жанетты. Та поначалу сильно возмущалась, говоря, что это не по правилам, такое непотребство носить-делать нельзя, ведь это мужские брэ, хоть и короткие. Знала бы она, что я сначала хотела пошить обычные трусики, к которым привыкла в своей другой жизни, но потом благоразумно передумала. После того как я объяснила этой непробиваемой женщине, что у меня болит низ живота от гуляющих сквозняков, та сначала проворчала, что так и должно быть, нужно терпеть посланные свыше испытания, таким образом становясь ближе к Богу, но потом всё же сдалась, ведь меня она искренне любила и не желала зла.

И также со скрипом приняла моё «частое» мытьё: раз в неделю мне в опочивальню приносили большую бочку, наполняли горячей водой, и я с наслаждением погружалась в парящую воду. Няньке было сказано, что после удара головой на меня снизошло озарение: мыться — это хорошо, это богоугодно. Я не стала лгать про ангелов, свет и благословение. И сердобольная Жанетта, ворча и зыркая на меня недовольным взглядом, сдалась, сама при этом продолжила вести привычный ей образ жизни. Но и выгнать дурно пахнущую женщину из своих покоев у меня рука не поднялась. После меня в этой же воде купались фрейлины.

Глава 4

— Леди Анна Пайп, — строго сказала я, — немедленно встаньте с колен. Сядьте и расскажите всё с самого начала.

Девушка, тихо всхлипнув, медленно, чуть пошатнувшись, поднялась с колен и села в одно из двух стоящих у камина кресел.

— В-ваше Высочество, не казните... — ну сколько можно! Я демонстративно закатила глаза, давая понять, что уже устала слышать одно и то же, и Анна открыла рот, чтобы продолжить, как рядом на колени плюхнулось ещё одно юное чудо в перьях — леди Катрин Денни, вторая дежурная на сегодняшнюю ночь фрейлина.

— Ваше Высочество! Анна безобидная, она никому не причинила вреда, Анна даже никогда насекомых не прихлопывала.

— Угу, — буркнула я, — как шустро вы ловили вшей и давили их между ногтями, когда только пришли на отбор во дворец, я прекрасно помню, — пробормотала я себе под нос, чуть поморщившись. Воспоминания, надо сказать, были не самые приятные. И война с мелкими гадами была самая настоящая. — Кто ещё в курсе? — продолжила спрашивать я.

— Все девочки, — тускло ответила Анна и совсем печально свесила голову.

— Значит так, — начала я и тут же захлопнула рот, вспомнив о спящей в моей опочивальне Жанетте: не хотелось бы, чтобы нас подслушали. — Нет, не здесь. Ну-ка, ведите меня к себе.

И мы, подхватив подсвечник с двумя горящими свечами со стола, отправились в коридор. По бокам от двери стояли мои стражи. Я величественно им кивнула, и двое из них безмолвно последовали за нами.

Идти было недалеко: всего-то в конец коридора, где жили мои фрейлины. Их двери никто не сторожил, и Анна спокойно постучала по створке.

— Кто там? — глухо и сонно раздалось с другой стороны.

— Её Высочество Элоиза, — ответила Катрин.

Не успела она договорить, как дверь распахнулась, впуская нас внутрь.

— Стойте здесь и никого не пропускайте, — распорядилась я, посмотрев на стражу, после чего вошла в комнату девочек.

— Ваше Высочество! — засуетились хозяйки. Катрин поставила стул в центр комнаты. Мои фрейлины дождались, когда я присяду на самый краешек жёсткого сиденья, после чего позволили присесть и себе.

— Девочки, — посмотрев каждой в глаза и остановив свои очи на Анне, я требовательно сказала: — Рассказывайте всё без утайки. Иначе я не смогу придумать, как вам помочь, — видя недоумение, проступившее на лицах некоторых, пояснила: — Я знаю про Анну.

На колени бухнулись уже все, с мольбой глядя на меня, а я устало, чуть раздражённо потёрла виски.

Анна Пайп глубоко вздохнула, словно собираясь нырнуть в глубокий омут, и выпалила:

— Ваше Высочество, колдовство во мне очнулось, когда наступило первое женское недомогание. Оно пришло ко мне и позвало к огню, я сопротивлялась изо всех сил, — сипло прошептала она, чуть всхлипнув, — но мой дух оказался слаб, а вера недостаточно сильна, и я проиграла битву и впустила эту чужеродную силу в душу. Все девочки в тот вечер стали свидетелями произошедшего.

— И никто тебя не сдал священникам, — констатировала я, — и даже мне не было сказано ни слова. Похвальная верность дружбе, должна заметить.

— Ваше Высочество, мы вам не сказали, потому что испугались...

— Перестаньте! — я прикрыла на мгновение глаза. — Неужели за три года вы не узнали меня достаточно хорошо, чтобы прийти с этой проблемой ко мне?

— Нет, что вы, Ваше Высочество! — воскликнула Сильвия Роуз, хорошенькая шатенка с яркими веснушками на переносице и щёчках. — Мы побоялись подставить под удар прежде всего именно вас.

Я посмотрела на Анну, и та словно стала меньше.

— А вот леди Анна первым делом попросила меня её не казнить, — хмыкнула я.

— Я... я, Ваше Высочество, я испугалась...

Я посмотрела на совершенно потерянную девчонку и хмыкнула про себя, но сказала совсем другое.

— Значит так, продолжайте молчать о способностях леди Анны, как делали до этого. Завтра я поговорю с тобой наедине, — кинула взгляд на юную магиню, та понятливо кивнула. — Среди вас есть ещё колдуньи?

Фрейлины синхронно затрясли головами — нет, нет.

— И то хлеб. Не знаю, что бы я делала с толпой магичек, — вздохнула я. — И ещё один вопрос. Мне нужны прокладки, девочки. Кажется, у меня начались эти самые дни.

Тут же все заметались по комнате, хаотично открывая шкафы и сундуки. Я прикрыла на мгновение веки и тихо сказала, но меня услышали абсолютно все:

— Маргарет, как старшая, ты найдёшь требуемое и принесёшь мне. — Девочки молча синхронно кивнули. — Дежурные фрейлины, возвращаемся. Ночь на дворе, нам нужно выспаться.

И, встав со стула, направилась к двери.

До моих апартаментов вернулись в том же составе, стража заняла свои места у двери. Я же прошла к креслу и, наплевав на приличия, развалилась в нём, растёкшись усталой лужицей по сиденью и спинке. Помощницы устроились на софе и замерли, напряжённо выпрямив спины.

А я задумалась. Первый год после обновления состава фрейлин я не позволяла себе сблизиться, сдружиться с девочками. Боялась, что меня в любой момент раскусят и поведут на костёр как одержимую злобным духом. А тогда могут пострадать все, кто находился рядом со мной. Позволить девочкам погибнуть столь глупо я не могла. Наше общение ограничивалось совместным досугом, где я учила их чему-то новому, но никогда не позволяла ни себе, ни им перешагнуть определённую черту, после которой начинается дружба.

Глава 5

О том, что нам предстоит какое-то десятилетнее испытание, маленькой Элоизе говорили преподаватели, но обтекаемо так, общими словами. Вынуть что-то конкретное из памяти девочки мне так и не удалось.

Сейчас же, сидя перед королём, я усиленно делала вид, что не испытываю никакого страха перед тем, что меня ждёт.

— Вы хотите унаследовать королевство? Первенец королевской семьи вовсе не обязательно будет королём, лишь тот, кто покажет себя самым выдающимся правителем, унаследует все земли. Завтра в полдень чтобы были в тронном зале. А теперь можете идти, — добавил король и величественно взмахнул рукой, отпуская наследников. — Элоиза, — обратился он ко мне, — задержись.

И я осталась сидеть на месте. После того как за Робертом закрылась дверь, Вильгельм Первый заговорил:

— Я никогда не рассказывал тебе о грядущем испытании. Это было преждевременно. Но с каждым наследником в возрасте четырнадцати лет, кроме Элизабет — ей тогда, как и тебе, было тринадцать, — я беседовал отдельно, объясняя, что ему предстоит. Настал твой черёд.

Вильгельм поднялся из-за стола и прошёлся по кабинету, меряя его шагами. За три года мы виделись очень редко: отец часто разъезжал по королевству и во дворце проводил лишь несколько месяцев в году.

— Завтра пройдёт ритуал выбора. Каждый из моих детей вытянет по камню, отличному по цвету; каждый цвет соотносится с тем городом, в котором вы будете жить и править на своё усмотрение. Спустя десять лет я решу, кто же станет моим преемником, основываясь на уровне мастерства, который вы показали, управляя соответствующими землями. С каждым из вас отправятся мои доверенные лица. С тобой поедет лорд Клай Райт, ему можешь полностью доверять, как мне. Он будет твоим заместителем, твоей правой рукой. Лорд Райт поможет тебе решить многие экономические и политические вопросы.

Отец подошёл ко мне вплотную, опустился на колено, взял мои ладони в свои и сказал:

— Я бы давно тебе всё рассказал, но есть правила и традиции, которым должно следовать, и если король не будет жить с оглядкой на них, королевство развалится. К тому же ты была слишком мала и всё равно ничего бы не уразумела. У твоих братьев и сестры было больше времени, чтобы подготовиться. Буду с тобой откровенен: я не думаю, милая, что ты справишься. Просто прошу продержаться десять лет, и потом я тебя выдам удачно замуж. Ты ещё очень маленькая, добрая и доверчивая. Трон — это всегда кровь, интриги, предательства. Но и вычеркнуть тебя из гонки никак не могу. И ещё. С каждым из наследников едет епископ Святой Церкви, — на этих словах отец поморщился, словно лизнул лимон. — С этим придётся смириться.

В этот момент я про себя подумала: нужно сделать так, чтобы этот епископ потерялся где-нибудь по дороге, как бы противно мне ни было, но это вынужденная мера. Всё же в моей свите есть маг, а обнаружение девушки чревато для всех.

И ещё Вильгельм Первый прямым текстом дал мне понять, что даже не рассматривает мою кандидатуру в качестве его преемницы. Миленько, но ожидаемо.

— И ещё, дочка, — король посмотрел мне в глаза, — с тобой поедет рыцарь-командор сэр Джейми Локвуд, назначенный лично мной. Любой твой приказ для него — закон. Ступай, и пусть Всевышний тебя охранит.

Из кабинета отца я выходила в полной растерянности. Мысли метались вспугнутой стайкой разноцветных колибри.

Мне нужно успокоиться и подумать.

Мои ноги сами привели меня в зимний сад, разбитый в одной из башен замка. Стражи проверили помещение на наличие посторонних и через несколько минут один из них доложил:

— Ваше Высочество, здесь никого нет.

Я удовлетворённо кивнула и распорядилась:

— Никого не впускать.

И, дождавшись, когда двери плотно прикроют, отправилась вглубь, к любимой скамейке, утопавшей в кустах каких-то экзотических растений.

Присела. Задумалась.

Как будут оценивать уровень управления? По приросту населения? Экономическим показателям? Военной силе? Вильгельм Первый не дал никаких указаний и тем более не наложил никаких запретов на способы достижения цели в этом состязании. В случае если кто-то тайно убьёт других наследников, что он будет делать?

Что насчёт старших братьев и сестры? Какими силами они обладают, кто их прямые подчинённые, насколько они опытны, какие у них планы?

Тут я поняла, какую совершила ошибку, плывя по течению. Нужно было собирать информацию обо всех троих, а я боялась своей тени, глупая. Более-менее мне был понятен Роберт Бонэм, но и он последний год, как переговорил с отцом, стал от меня отдаляться, и другом его назвать я теперь тоже не могла.

Я поглубже набрала в грудь воздуха и медленно выдохнула, унимая тысячу вопросов. Я живу в варварском и тёмном феодальном периоде, когда при малейшем намёке на ведовство пачками сжигаются люди. Почему же я должна захотеть стать королевой? Не проще ли последовать совету Вильгельма и тихо отсидеться? Ничего не делать, прожечь эти десять лет, после выйти замуж, нарожать детей и быть счастливой рядом с ними?

А как же люди, которым я вполне могу помочь? Как же данное самой себе обещание посадить церковь на короткую цепь? Дать людям шанс жить лучше?

Голова раскалывалась. Поднявшись со скамьи, прошла дальше, к маленькому прудику, за которым тщательно ухаживали. Вода была чистой, прозрачной, и на самом дне были видны тени юрких рыбок.

Глава 6

— Нянюшка, ты должна остаться, — говорила я Жанетте, но та никак не хотела соглашаться, пришлось прибегнуть к обещаниям. — Нянечка моя родная... — Я присела рядом с ней и взяла натруженные, морщинистые руки в свои, заглянула преданно в глаза и сказала: — Я тебя заберу к себе, как только устроюсь. Мне нужно осмотреться на новом месте, ты же знаешь, что Уолсолл — это то ещё местечко. А здесь, во дворце, у тебя всё есть: будешь присматривать за моими апартаментами, сыто есть, тепло спать. Я попрошу папеньку, чтобы за тобой присматривали, и ты ни в чём не нуждалась. Он мне не откажет.

Женщина слушала меня внимательно, вытирая серым платком слёзы, проступившие на глазах.

— Да как же ж ты там без меня, лапушка моя! Кто тебе постельку взобьёт, спать уложит, колыбельную споёт, чтобы отвести злые силы?

Ну, снова-заново... Я покачала головой и уже твёрже надавила:

— Няня, так нужно. Поверь мне.

И Жанетта сдалась, не став больше со мной спорить. Я ей позволила возглавить сбор вещей, и та окунулась в эти хлопоты с головой. А отца я и правда намеревалась попросить за ней присмотреть, всё же няня была мне близка, хоть и чрезмерно набожна.

На следующий день после объявления о начале испытания в двери моей гостиной громко постучали.

Маргарет, как старшая из моих фрейлин, поспешила открыть нежданному гостю.

— Ваше Высочество, — вернулась она к столу, за которым мы сидели и вышивали монограммы на моих платочках. — К вам пожаловал лорд Клай Райт.

— Проси, — кивнула я, откладывая в сторону иголку с ниткой.

В гостиную, уверенно шагая, вошёл высокий мужчина с небольшим брюшком, держа в одной руке туго скрученный свиток. Одет он был сдержанно, вся одежда одного цвета — тёмно-серого, а не как здесь принято: верх одного оттенка, низ совершенно другого.

Дойдя до центра помещения, поприветствовал, как подобает по местному этикету особу королевских кровей.

— Ваше Высочество Элоиза, пусть солнце не заходит для вас долгие годы! — и поклонился так низко, что мы увидели плешь на его макушке.

— Встаньте! — благосклонно сказала я. — Лорд Райт, отец оповестил меня о вашей роли при мне в течение десяти лет.

Мужчина спокойно выпрямился и без подобострастия ответил:

— И для меня это великая честь служить вам верой и правдой!

Я кивнула, принимая его слова, и обернулась к фрейлинам.

— Оставьте нас.

Девушки тут же подхватились, аккуратно сложили вышивку в большую корзину и, убрав её в сторону, вышли за дверь.

— Присаживайтесь, лорд Райт. Нам о многом нужно поговорить.

Лорд кивнул, присел напротив меня и развернул свиток, достал из кармана перо и глиняный пузырёк с чернилами.

— Отныне мы с вами в одной лодке. — Я не стала ходить вокруг да около. — В отличие от меня, у моих братьев и сестры было преимущество — больше времени. Меня же лишили возможности как следует подготовиться. Но это не значит, что я буду отсиживаться тихо в углу. Мне нужна корона.

Мужчина слушал, чуть склонив голову, показывая, что ему интересно. А я замолчала и внимательно на него посмотрела, изучающе так: мне нужно было понять, на чьей стороне будет играть этот человек, можно ли его сделать своим вместе с потрохами.

Лорд Клай Райт выглядел на пятьдесят — пятьдесят пять. Черты лица были непримечательными, кожа без пигментных пятен, которые были у многих здешних людей, глаза светло-голубые, но взгляд твёрдый, взгляд уверенного в себе человека. Небольшие мешки под глазами — возможно, проблемы с почками? Чуть полноват и лысоват, но всё это нисколько не портило в целом приятную внешность моего будущего личного секретаря-помощника. Мне понравилось, что он не пытался лебезить, не стал заниматься лизоблюдством, вёл себя сдержанно, с достоинством.

— Это не для протокола, — я мотнула головой, и мужчина отложил перо в сторону. — В свитах других наследников должны находиться наши люди. Я должна знать, что они делают, что едят, какие нововведения внедряют. Это возможно устроить за отведённое до отъезда время?

Лорд ответил сразу, скорее всего, ожидал от меня подобного вопроса, хотя, может, я ошибаюсь.

— О том, что меня назначат вашим советником, мне стало известно пару месяцев назад. Его Величество сказал, что у него к вам особое отношение, и он очень надеется на меня. Я должен вам помочь выжить.

— Не просто выжить, лорд Райт, не просто, — перебила я его, — а сесть на трон. Отец думает, что мне это не по силам. Я же иного мнения.

Несколько секунд я смотрела в его светлые глаза и видела мелькнувшее понимание, а после и что-то близкое к настоящему уважению.

— Не сомневайтесь, лорд Райт. Мне донесли, что вы были помощником министра в течение пятнадцати лет. Если я смогу стать Элоизой I, должность «помощник министра» упразднится сама собой, и вы станете советником королевы.

Глядя на его реакцию, я тут же поняла: он не пойдёт докладывать моему отцу о произошедшем между нами разговоре.

Лорд медленно кивнул, принимая мои слова и таким образом соглашаясь помочь в достижении поставленной цели всеми возможными способами.

Глава 7

— Кто?

— Заведующая вашими вещами, Ваше Высочество, — лорд Райт задумчиво пожевал губами и продолжил: — служит вашему старшему брату, Его Высочеству Антуану; ваш конюший подослан Его Высочеством Робертом, и... — тут он сделал интригующую паузу, — наш епископ Лукас Керье связан с Её Высочеством Элизабет.

Я молча слушала и старалась держать на лице маску полной безмятежности и довольства жизнью.

Мы прогуливались по лужайке неподалёку от импровизированной стоянки. Колесо кареты, в которой ехал епископ, треснуло, и его в срочном порядке ремонтировали. Сам священник стоял над душой кузнеца, вызванного из ближайшей деревни, и нудно читал тому нотации. Я же, воспользовавшись временной передышкой, решила поговорить с лордом Клаем Райтом и задать насущные вопросы.

— Как вы понимаете, без видимой причины их всех убрать подальше от вас не получится, — продолжил беседу лорд, оглянувшись на моего телохранителя сэра Джейми Локвуда. Тот стоял неподалёку и следил за каждым движением моего личного помощника, словно ястреб, готовящийся напасть на нерасторопную мышь.

— Меня несколько смущает столь пристальное внимание нашего командора, Ваше Высочество, — вдруг признался он.

Я тихо рассмеялась и поправила шляпку, съехавшую чуть набок.

— Не переживайте, лорд Райт. Пусть наш доблестный рыцарь несёт свою службу. Он честно отрабатывает доверие короля. И хочет заслужить моё.

Лорд Клай кивнул и постарался больше не обращать внимания на сэра Локвуда.

— Хорошо, лорд Райт, — кивнула я, продолжая прерванную беседу, — без причины избавляться от шпионов моих родственников я не буду, дадим им возможность проявить себя, а если этого не произойдёт, то сольём в их трепетные, жаждущие новостей ушки ложную информацию.

Лорд посмотрел на меня со странным выражением на лице, мол, откуда у такой юной девушки, да что там — подростка, такие идеи.

— Вам ещё много раз предстоит удивляться, лорд Райт, — хмыкнула я, — иногда то, кем кажется человек, не является его истинной сущностью.

— Как красиво и точно вы подметили, Ваше Высочество, — склонил голову мой помощник. — Карету, кажется, починили.

Я обернулась к нашему обозу, нашла взглядом чёрную сутану священника, который в этот момент уже взбирался в свой транспорт, и сказала:

— Да, вы правы, пора трогаться в путь.

Мы тряслись в карете только первую неделю, впереди ещё целый месяц пути, а я уже изрядно устала, несмотря на то что моя карета была самой удобной по местным меркам и в ней даже можно было вполне уютно спать, вытянувшись в полный рост (дормез — фр. dormir — спать), но отсутствие рессор портило всё удовольствие от путешествия.

За семь дней дорога, соединявшая столицу и приграничный городок Уолсолл, претерпела самые необыкновенные метаморфозы. В начале пути она радовала своей «гладкостью»: мы двигались плавно, достаточно быстро, и это при том, что выехала толпа народа: королевские кареты для меня и моих фрейлин, карета для епископа и лорда Райта, конные гвардейцы в количестве пятидесяти бойцов с рыцарем-командором во главе, несколько телег с кучей ящиков и сундуков, где лежали наши вещи, что-то из мебели, дорогие ткани, серебряная и золотая посуда, постельное и ещё много всего. Я не вникала в сборы, но, думаю, нянюшка не упустила ничего и сложила всё, что нужно для комфортной жизни её подопечной. Телеги с провиантом для готовки в полевых условиях на случай отсутствия постоялых дворов на пути следования.

Но вот дальше дорога стала только хуже, трактиры встречались всё реже, и нам приходилось искать полянки, чтобы встать в круг и провести спокойно ночь.

Первые дни я приглядывалась ко всем, наказала фрейлинам держать ушки на макушке и докладывать обо всём увиденном-услышанном лично мне. Лорд Райт должен был ехать вместе с епископом, но предпочёл двигаться верхом — видать, палящее солнце ему было больше по душе, чем кислая физиономия священнослужителя и его бесконечные нотации.

Епископ оказался неприятным человеком, вечно всем недовольным и придирающимся к любой мелочи. Ему было лет сорок — сорок пять, невысокого роста, щуплого телосложения, блондин с пшеничными волосами. Он был красив ангельской красотой, но опущенные вниз уголки тонких губ, горящие фанатичным огнём глаза... Не знаю, с чем это было связано, но я точно знала, что с ним не договориться. А это значит, что придётся поступить со святым отцом нехорошо. Нужно только дать ему шанс оступиться, и уж я не упущу возможность от него избавиться.

Я рассматривала самые разные варианты устранения монсеньора Керье: от «споткнулся и упал с лестницы на нож» надцать раз до яда в тарелке. Хладнокровно крутила в голове способы умерщвления человека, пока не причинившего мне никакого видимого вреда. И в какой-то момент опомнилась! Откуда у меня такая холодная расчётливость? Я ведь в жизни своей ни в той, ни в этой никого и пальцем не тронула. Откуда что взялось? Что так повлияло на мой характер?

Нужно обдумать всё это в тихой спокойной обстановке.

А сейчас стоит поговорить с Анной, пока рядом нет лишних ушей. В моей карете всегда дежурило по две фрейлины, сменяясь по графику. Сегодня была очередь Анны Пайп и Аманды Уиллоу.

— Анна, — обратилась я к девушке, сидевшей рядом со мной и сонно хлопавшей длинными ресницами, — расскажи мне о магах и магии. Мне очень интересен этот вопрос.

Глава 8

Наш обоз въезжал в Уолсолл.

Пыльные кареты, пыльные уставшие от переезда люди, грязные телеги и не менее грязные кони. Последнюю пару-тройку дней шёл мерзкий мелкий дождик, отчего колею развезло, что не прибавило мне настроения.

Я так устала от тряски, что у меня развилась "морская" болезнь на суше. Последнюю неделю пути я не могла есть, лежала пластом в своём дормезе и тихо молилась, чтобы эта пытка поскорее закончилась.

Земля, по которой мы ехали и которой мне предстояло править, была обширной. Холмы, пастбища с редкой колючей травой, даже одно маленькое болото мы проехали. Воздух был влажным и отдавал тиной. Пейзаж был уныл и однообразен.

Но всё когда-нибудь имеет свойство заканчиваться. И это путешествие подошло к концу.

В моей карете находились Маргарет и Сильвия. В четыре руки они приводили меня в порядок, чтобы будущие подданные не испугались моего ушатанного вида. Нужно предстать перед местным обществом во всём блеске!

Закончив с высокой, сложной прической и натянув на меня немыслимо дорогое в драгоценных камнях платье, девушки надели мне на голову простой золотой тонкий обруч — символ власти.

Как только они закончили, я посмотрелась в начищенное серебряное блюдо. Отражение было недостаточно чётким, но моя ненормальная бледность была отчётливо заметна даже в нём. Пощипав себя за скулы, удовлетворилась результатом и, отодвинув шторку в сторону, посмотрела на то место, куда меня сослали, чтобы не мешалась. И где мне предстоит жить целых десять лет.

Выезжать за пределы моих земель мне можно, но только по особым случаям, таким как, например, Зимний бал. Он всегда проходил в Королевском дворце, куда съезжались самые именитые аристократы страны и дружественных государств.

Но пока я никуда не поеду.

Для начала следует привести дороги в приличное состояние. Если кому-то нравится пересчитывать каждый камушек и рытвину пятой точкой или же всем телом, если лежишь, то пусть он и катается на мероприятия. А я пас. Полтора месяца пути в карете без рессор, на деревянных колёсах, обитых полоской железа — это сомнительное удовольствие.

Приграничный городок Уолсолл был... большим. Я даже тихо хмыкнула, потому что ожидала увидеть нечто совсем иное. С размером я ошиблась, но вот всё остальное соответствовало представлениям.

Дома стояли плотно друг к другу, практически соприкасаясь крышами. Здания были серыми, безжизненными, как и хмурое небо над головой.

Людей, сновавших туда-сюда, также было приличное количество. Ехавшие впереди карет конные разгоняли зевак громкими окриками, и даже пару раз были слышны свисты плетей: кому-то досталось.

Я покачала головой — мне это не понравилось. Стоит обговорить эти моменты с командором.

Свиньи, куры и козы свободно прогуливались между домами, ели отбросы, там же гадили. При мне одна из горожанок вылила горшок с отходами прямо из окна на одну из лениво валявшихся свиней. Брр. Казалось бы, я давно должна была привыкнуть ко всему этому. Но не привыкла.

Прижав к носу чистый платочек, вдохнула аромат сухих луговых трав. В Уолсолле прилично воняло.

Кареты сбавили ход, и мы медленно покатили по главной улице города, которая шла сквозь всё поселение прямо к замку, стоявшему в паре километров от Уолсолла.

Я видела громаду замка ещё, когда карета съезжала со взгорка по направлению к городу. В этой мрачной крепости мне предстоит провести много лет.

— Почему замок пустует, Маргарет, Сильвия? — спросила я девушек, решив проверить уровень их осведомлённости. С ними эти вопросы я пока не обсуждала.

— Владетель земель помер недавно, оставив малолетнего наследника, который все годы испытания будет под вашей опекой, Ваше Высочество, — ответила Маргарет.

— Замечательно, — довольно кивнула я. — Помните мои слова? Вы должны знать обо всём, что происходит в замке, интересоваться слухами, а не только защищать других фрейлин и покрывать их тайны, — спокойно заметила я. — Мы вступаем в опасную игру, на кону слишком многое, и позволить себе оставаться нерасторопными клушами больше не можем. Вообще никогда не могли. Но об этом я с вами поговорю отдельно.

Сильвия слушала наш диалог и кивала в такт моим наставлениям, словно заучивала их наизусть.

Городской пейзаж проплывал мимо. Я смотрела в щёлочку между шторками и старалась запомнить увиденное — выводы сделаю позже.

Люди останавливались, неуклюже кланялись, одновременно стараясь вжаться в стены домов или спрятаться в проулках между ними. Большинство выглядело как еле сводящие концы с концами. Лица измождённые, ненормальная худоба. Одежда замызганная и застиранная. Многие так и вовсе без обуви. Благо погода всё ещё была благосклонна ко всем нам, и они не сильно мёрзли.

— Какие-то они все забитые, — пробормотала под нос Сильвия, глядя на местных жителей. Сложно было с ней не согласиться.

Внутри кареты воцарилось молчание: мы с нескрываемым любопытством разглядывали город, его жителей, дома, торговые лавки.

Выехав из города, покатили в сторону замка. Колёса буксовали в грязи. Бедные кони, мне их было жальче всего. Но те, словно чувствуя близкий отдых, прибавили в скорости, бодро потрусив в нужном направлении.

Глава 9

Интерлюдия

Лорд Алистер Донован, пятый сын барона, прибыл в приграничный город Уолсолл пару лет назад, сбегая от несправедливости жизни, а также от мести разгневанного мужа своей последней любовницы и отца детей, которым преподавал науки и этикет.

Алистер работал в этой семье гувернёром. Супруга лорда Рассела не давала ему прохода и таки добилась своего — заманила юного, но бедного дворянина к себе в опочивальню и соблазнила. Их связь была яркой, но короткой. Супруг леди застал их в самый пикантный момент. После чего Алистер прочувствовал всю полноту гнева влиятельного лорда.

Слухи распространились по городу, и ему во многих местах было отказано в работе. А там, где его согласны были принять, ему самому не нравилось.

На самом деле Алистеру не хотелось быть кем-то обычным: простым клерком на службе у короля, обычным гувернёром у наследников какого-нибудь влиятельного аристократического рода и тому подобное.

Он хотел стать независимым от чужой воли и свободным, насколько это было возможным.

Алистер мечтал стать значимым: всю жизнь, с раннего детства ему внушали, что он последний ребёнок мужского пола в семье, и ему не достанется в наследство ничего стоящего, возможно, несколько золотых соверенов, чтобы купить домик в деревне. И, конечно же, прекрасное образование, которым родители обеспечили каждого из своих отпрысков. О соверенах он мог пока лишь мечтать — отец был жив и вполне здоров.

И вот судьба закинула его в Уолсолл. И здесь ему улыбнулась удача — Алистеру предложили место директора школы. Не совсем то, о чём он грезил, но гораздо лучше, чем ничего. Вместе с этим в его распоряжение переходил хороший дом с небольшим земельным участком, возможность вращаться среди местной знати, и наконец-то он получил так желаемое уважение. И пусть от простых работяг, но ему было достаточно и этого.

Он преподавал счёт, и сегодня в классе не было двух его любимых, очень способных учеников — брата и сестры Джорджа и Амелии Браун. И только он хотел задать вопрос детям, куда подевались их одноклассники, как в классную комнату влетел его помощник Роб Уилсон и позвал:

— Милорд, можно вас на пару слов, это срочно!

Алистер оглядел детей и распорядился:

— Закончите решать задачу самостоятельно. Я проверю. Не шумите, — строго добавил он и вышел из комнаты в тёмный, дышащий сыростью коридор. Одинокий масляный светильник* висел на специальном крюке и освещал взволнованное лицо Роба.

— Говори, — кивнул ему лорд, ожидая услышать очередную сплетню, но он ошибся.

— Милорд, детей Браун застали за колдунством и увезли в темницу.

— Какое колдунство? Что ты такое говоришь? — нахмурился Алистер, плотнее прикрывая дверь, чтобы их не смогли подслушать ученики.

— Их опекуны сами привели детей к коменданту. Им ведь исполнилось по четырнадцать, поди силы и проснулись, — развёл руками Роб, а затем в растерянности почесал макушку. — А ещё люди говорят, что сегодня днём по главной улице проехал обоз с королевскими штандартами, токмо я был занят и сам прийти посмотреть не смог, эх! — расстроенно добавил он.

Причём расстроен этим фактом он был гораздо больше, нежели тем, что будет с детьми.

— Я слышал об этом, — махнул на него рукой Алистер; его сейчас заботил совершенно другой вопрос.

Сможет ли он хоть чем-то помочь близнецам, к которым он прикипел душой?

Он лично видел, как дети помогали старику Уильямсу и следили за его козами, когда у них было на то свободное время. Сидя на солнце, Амелия расчёсывала их волнистую белоснежную шерсть и делала это так нежно, будто ухаживала за ребёнком. Вспоминая эту картину, Алистер не мог думать о девочке как о страшном и злом человеке. А Джордж, держа в руке длинный тонкий прут, бдительно следил за стадом, чтобы они никуда не разбежались. И ни разу ни одно животное не ударил. Его тоже нельзя назвать злодеем. При этом дети помогали старику-соседу совершенно безвозмездно.

Искушённые дьяволом? Зло? Силы от лукавого? Всё это бред и наговоры! Впервые Алистер усомнился в словах Святой церкви. Впервые он готов был действовать, чтобы вырвать из их хищных лап хороших людей.

Были ли подростки на самом деле колдунами, он не знал, но был точно уверен, что эти двое не смогут кому-либо навредить!

— Это так оставлять нельзя, — засуетился он, бросил взгляд за дверь, убедился, что ученики прилежно выполняют данное им задание, и обратился к Робу: — Мне нужно отлучиться. Как только дети закончат решать задачу, отпусти всех по домам. Увидимся завтра.

И стремительно зашагал дальше по коридору. Роб посмотрел вслед всполошившемуся начальству, безразлично пожал плечами и вошёл в кабинет, где сидели дети разных возрастов.

Школа работала только в вечернее время, так как днём хватало работы не только взрослым, но и их отпрыскам — приходилось подстраиваться под суровую действительность.

Алистер шагал широкими шагами и обдумывал: что бы он мог сделать для своих подопечных? Пойти к их опекунам и потребовать забрать свои слова назад? Нет, не выйдет. Он знал историю этой семьи, и она была очень некрасивой.

Родители детей погибли в лесу: во время заготовки дров их подрал лесной зверь. От таких ран оба не смогли оправиться. Дом у них был большой, пусть и бедный. Тут же подсуетился брат погибшего и быстро прибрал недвижимость себе, въехал туда вместе с женой и пятью детьми.

Глава 10

Немедленно осматривать весь замок мы не стали.

Маленький виконт провёл нас до наших комнат. Лично. Рассказал и показал, где что находится, и приставил пару служанок.

Пока шли в мои будущие покои, я с интересом оглядывалась вокруг. И сразу было понятно, что хозяева замка Уолло еле сводят концы с концами: отсутствие гобеленов на стенах, небольшое количество факелов (многочисленные пустующие держатели намекали на то, что их должно быть гораздо больше), во многих бойницах отсутствуют слюдяные стёкла. Сам виконт и его молчаливый помощник лорд Гай Абето были хоть и хорошо одеты, но худы до безобразия, и одежда не могла скрыть этого неприятного факта — болталась, словно на вешалках.

Мои апартаменты были приятных размеров, состояли из двух больших комнат. Для фрейлин выделили соседнее помещение с тремя кроватями (по правилам две девушки всегда рядом со мной).

— Ваше Высочество, — поклонился мальчик, прежде чем нас покинуть, — ужин у нас с заходом солнца. Дори и Марита вас проводят, — указал он на оставленных нам помощниц. — Позвольте откланяться, Ваше Высочество?

— Благодарю вас, виконт Грей, можете идти, — кивнула я, и мальчик не спеша покинул помещение, а следом за ним вышел и его молчаливая тень — лорд Абето. Колоритная парочка.

— Маргарет, Аманда, — тут же оглянулась я на своих старших фрейлин, — пусть подготовят для нас ванну для омовения и перекус, после — сон. Сильвия, Катрин, помогите переодеться. Анна, спой нам что-нибудь.

Пока девушки суетились, а Маргарет отдавала распоряжения двум горничным, я разглядывала апартаменты, в которых мне предстояло жить.

Сейчас я находилась в спальной комнате с кроватью на десять человек, с тяжёлым тёмно-вишнёвого цвета балдахином. По центру лежал слегка потёртый, но чистый ковёр. Горел камин, создавая иллюзию тепла. Почему иллюзию? Потому что было реально холодно. Эти стены не могли сберечь тепло, они, словно изголодавшиеся вампиры, выпивали его из окружающих людей и предметов. Рядом с ним — два деревянных кресла. Столик стоял у единственного окна, больше похожего на бойницу, в которое было вставлено мутное слюдяное стекло.

Обычная обстановка средневекового замка. Главное — было относительно чисто. Заметны следы уборки, и даже каменные полы натёрты до блеска.

Вторая комната, которую мы прошли, чтобы попасть в опочивальню, представляла собой гостиную достаточно больших размеров. Мебели было до обидного мало: два стула, кресло с потёртым сиденьем, стол для вышивания и кувшин с водой для питья и три медных кубка. Также была одна бойница почти под самым потолком и жаровня у стены. Камин отсутствовал.

По командам, донёсшимся до меня из гостиной, я поняла, что принесли ванну, оказавшуюся деревянной, достаточно глубокой лоханью.

Девочки сняли с меня всю одежду (когда я только появилась в этом мире, то купалась в нательной рубахе, но потом мне пришлось ввести иные правила, так как мыться в одежде было очень неудобно), расплели прическу, расчесав каждую прядь до блеска. Всё это время Анна пела заунывную, бесконечную балладу о рыцаре и принцессе. Если бы не её чистый, звонкий голосок, я бы не смогла слушать этот текст. А так было даже интересно.

— Ваше Высочество, — в дверь заглянула Аманда Уиллоу и светло улыбнулась мне, — ванна готова. Вода горячая, как вы любите. Душистые травы добавлены из ваших личных запасов.

— Спасибо, Аманда, — улыбнулась я в ответ и направилась в гостиную.

Лохань стояла подле жаровни, чтобы я не замёрзла. С наслаждением опустившись в воду, так чтобы торчали только голова и коленки, я прикрыла веки. Как же хорошо. Как мало надо для счастья.

Затем меня в четыре руки обмыли, не забыли о пыльных волосах, натёрли их подобием мыла и тщательно сполоснули. Не успела я подняться, как меня закутали в большое тёплое полотенце и надели на ноги мягкие домашние тапочки. На голову я уже сама намотала «тюрбан» и поспешила к камину, где и планировала обсушиться полностью.

Влажные волосы мне расчесала Анна, продолжая что-то напевать. Я почувствовала, как уплываю в объятия Морфея, разомлевшая и уставшая.

— Ваше Высочество, — меня осторожно потрясли за плечо, — пройдёмте к кровати, не стоит спать сидя, иначе спина затечёт, будет болеть.

Я вяло кивнула и позволила стянуть с себя покрывало. Бережно и ловко девочки переодели меня в платье для сна и уложили в кровать, где лежали, закутанные в специальные одеяла, горячие камни.

Впервые за долгое время не было никакой тряски и качки. Я смогла полностью расслабиться и почти мгновенно провалилась в сон без сновидений.

Ближе к вечеру я проснулась сама. В опочивальне стояла хрустальная тишина. Я села и огляделась.

Две мои фрейлины — Маргарет и Сильвия — спали у подножия кровати на принесённом откуда-то тюфяке, завёрнутые в тонкое одеяло. Могли бы лечь рядом со мной. На таком огромном ложе мы бы при всём желании не смогли бы коснуться друг друга.

— Маргарет, — окликнула я девушку, и та тут же вскочила. — Пора готовиться к ужину, — улыбнулась я, глядя на заспанное личико моей старшей помощницы.

— Да-да, Ваше Высочество, — закивала та.

— Вы смогли умыться? — спросила я, откидывая одеяло в сторону.

— Да, Ваше Высочество, — тут же кивнула девушка. — Сильвия, — потрясла она подругу за плечо, — поднимайся, Её Высочество проснулась.

Глава 11

Интерлюдия

Лорд Алистер Донован томился в темнице.

Его скрутили по приказу неизвестного молодого викария. С этим священником он столкнулся впервые, хотя был уверен, что за два года в этом городе перезнакомился уже со всеми значимыми и не очень фигурами Уолсолла.

Как только его заперли в камере и стража вместе с неизвестным викарием вышла, к нему подошёл монсеньор Поль Бризе и мягким голосом сказал:

— Сын мой, мне очень жаль, — и в глубоких голубых глазах в свете факелов отразилось истинное сожаление.

— Не вините себя, отец Поль, — вздохнул Алистер, — я должен был быть осторожнее и проверить, чтобы в помещении больше никого не было.

Молодой лорд удручённо смолк. Он ворвался в церковь и, увидев у алтаря одинокую фигуру монсеньора, тут же во всеуслышание рассказал о близнецах. Как оказалось, в зале присутствовал посторонний, тот самый новый священник. Он же подскочил к Алистеру и, голосом змия-искусителя, принялся расспрашивать детали.

Донован растерялся и выложил тому всё, как на духу.

— Принцесса приехала не одна, а в сопровождении епископа, — добавил отец Поль, вырывая Алистера из воспоминаний.

Сделав шаг назад, святой отец заговорил вновь:

— Мне нужно идти, подумаю, чем смогу вам всем помочь. А ты молись, все молитесь, — громче добавил он, — и пусть Господь будет к вам добр.

И удалился.

— Милорд, — донеслось с другого конца помещения, из самой последней камеры, — вы пришли за нами?

— Джордж, это ты? — прижавшись к решётке, спросил лорд, стараясь выглянуть дальше за ограждение, но, естественно, у него ничего не вышло.

— Да, милорд, я здесь, и Амелия тоже.

— Добрый вечер, милорд, — раздался второй голосок, тоньше и звонче, — мне страшно. Здесь темно, холодно, крысы такие большие, одна хотела меня укусить, но Жоржи смелый, прогнал... А ещё я есть хочу...

Алистер кинул взгляд на одинокий факел, висевший около входной двери, и наверняка его свет не достигал последних камер, в одной из которых заперли детей.

— Не бойся, Амелия, — он постарался добавить в голос больше уверенности, — нас обязательно выпустят. Не бывает мира без добрых людей. Вы ведь замечательные дети, не причинившие никому вреда. Это значит, что Господь не оставит вас.

Алистер говорил и сам себе не верил. Нет-нет, но капелька дрожи проскальзывала в его голосе. Благо дети были далеко и не могли этого заметить. Показать свой страх близнецам он никак не мог, но дать надежду — вполне.

— Я не верю в чудеса, — ответил Джордж, — нас сожгут на костре.

Тоска и обречённость сквозили в каждом слове мальчика.

— Не говори так, Жоржи, — воскликнул лорд и поспешно добавил: — Мы... я что-нибудь придумаю. Мне нужно только время.

Тут раздался насмешливый голос из, кажется, соседней с ним камеры — уж больно хорошо он слышал говорившего:

— Не несите чушь, лорд, — голос был женским и скрипучим, — мы все помрём. И вы тоже, за пособничество колдунам. Моя казнь назначена на завтра, скорее всего вас потащат вместе со мной.

— Прекратите пугать детей! — громко воскликнул Алистер, храбрясь. Имея живое воображение, он тут же в красках представил всё то, что описала незнакомка. По голосу сложно было определить возраст, но точно не девушка. — Это неправильно, — уже тише добавил он, а в ответ услышал презрительное фырканье и тихий плач Амелии, а затем утешающие бормотания Джорджа. — Ами, Жоржи, не слушайте эту безумную женщину! Мы вырвемся отсюда!

Его слова не возымели никакого действия; Амелия лишь расплакалась ещё сильнее. Алистер устало развернулся и оглядел «убранство» своей камеры. Грязная, свалявшаяся старая солома на каменном растрескавшемся полу; лавка для сна, которую подвесили на ржавые цепи, вбитые в стену. Маленькое окошко под самым потолком, откуда веяло ночной прохладой.

Лорд в который раз порадовался, что его не заковали в кандалы, висевшие на другой стене.

Вокруг копошилось несколько крыс. Эти твари совершенно не боялись человека, не спеша ходили мимо Алистера и деловито рылись в гнилой подстилке.

В сердцах пнув самую наглую и жирную (откуда только жир?), милорд довольно оскалился, увидев, как та смачно стукнулась об стену, а потом глухо шмякнулась об пол. Товарки пострадавшей подняли возмущённый писк и шустро разбежались по углам.

— Умные, — фыркнул Алистер и, чуть поморщившись, присел на вонючую лавку.

Ему оставалось лишь ждать и молиться. Что он и принялся делать, искренне веря в помощь Всевышнего.

Алистер задремал, когда его разбудил громкий скрип открывающейся двери. Затем послышались многочисленные шаги и голоса. Он не смог разобрать, сколько человек двигались в сторону темницы, но нутром чуял, что это совершенно необычно.

Подскочив, оправил помятый сюртук, застегнул все пуговицы до самого горла, привёл волосы в порядок и встал ближе к решётке так, чтобы его сразу нельзя было заметить, но сам он смог бы рассмотреть нежданных посетителей полностью.

Не успел он выровнять дыхание — настолько волновался, — как услышал звук отодвигаемого засова.

Глава 12

Интерлюдия

— Отец Поль, — говорил лорд Алистер, сидя рядом со священником, — как думаете, её Высочество сможет помочь детям? Она ведь ещё так юна, неопытна. Мне кажется, что всё это для неё просто какое-то развлечение.

— Тшш, — шикнул на него местный монсеньор, — тише вы, лорд Донован, даже у стен есть уши, а уж в замке грешно их не иметь. Лучше помолчите и дождитесь встречи с её Высочеством Элоизой, потом будете делать выводы.

Я тихо хмыкнула про себя, стараясь не рассмеяться. После чего кивнула маленькому виконту, и мы прошли из тайной ниши назад в кабинет, где мне теперь предстоит работать.

Лорд Донован и епископ Поль Бризе ожидали в приёмной, пока их пригласят. Мне же было любопытно подслушать, о чём эти двое будут беседовать.

— Виконт Грей, я вас отпущу ненадолго, наша с вами беседа будет продолжена во второй половине дня. Нам ещё многое предстоит обсудить.

— Да, Ваше Высочество, — кивнул мальчик, после чего поклонился и вышел.

— Лорд Райт, прошу вас, пригласите отца Поля.

Мужчина довольно кивнул и вышел за дверь.

Я же присела на тяжёлый стул из красного дерева и ласково погладила отполированную столешницу. Кабинет был девственно чист. Ни одного свитка или книги видно не было. Ни шкафа, ни просто полок. Ни-че-го.

Зато был монструозного размера стол, хороший удобный стул и камин. Ах да, на полу лежал потёртый ковёр. Вот и всё. Такое ощущение, что бывший хозяин земель совершенно ничем не занимался. Странно. Нужно будет потом уточнить у лорда Райта или у лорда Абето, с чем это связано. А может, всё гораздо прозаичнее — всё убрали, чтобы я не рылась в чужих бумагах.

Дверь с лёгким скрипом отворилась, и внутрь вошёл епископ Уолсолла — монсеньор Поль Бризе. Вчера при поверхностном знакомстве мне этот мужчина показался адекватным человеком. Невысокого роста, полноват, с ранней сединой и умными, пронзительными светло-голубыми глазами.

Я, не стесняясь, рассматривала священника, впрочем, он делал то же самое, и лёгкая улыбка, мелькнувшая на его губах, сказала мне о многом.

— Присаживайтесь, отец Поль, — кивнула я, указывая на стул напротив, — у меня к вам несколько вопросов. Как, впрочем, думаю, и у вас ко мне.

— И вам доброго дня, Ваше Высочество, — сказал епископ, даже смутил меня немного, — я готов вас выслушать и ответить, если ответ у меня есть.

— Замечательно, — сложив ладони домиком, я ещё раз посмотрела в глаза этому человеку, — как вы относитесь к людям, обладающим необычными способностями?

Епископ откинулся на спинку стула и ненадолго прикрыл веки. Он явно не ожидал такого.

— Ваше Высочество, — заговорил он вновь, впиваясь в меня взглядом, — по церковным законам таких людей нельзя оставлять в живых.

— Я знаю законы, отец Поль. В данный момент нас с вами точно никто не подслушивает. И поэтому можете хоть чуточку быть более откровенным, чем привыкли.

Священник медленно кивнул, принимая правила игры, и заговорил:

— Я простой смертный, но жизнь повидал, и она меня, смею надеяться, хоть чему-то да научила. Считаю, что силы, которые просыпаются в некоторых, изначально не несут в себе никакого зла. Всё зависит от человека, которому они достались. Плохие люди есть и среди неколдунов. Так же как и среди колдунов наверняка могут отыскаться хорошие.

По мере того как он говорил, я всё больше и больше убеждалась, что с епископом Бризе мы договоримся.

— Дети, которых вы вчера перевели в замок Уолло, — нет в них зла, — добавил он.

— Отец Поль, что вы посоветуете мне? Как с ними стоит поступить?

И снова священник ненадолго смолк.

— Если бы монсеньор Керье мог меня услышать, он бы тут же отписал Его Святейшеству о лишении меня духовного сана. Но своё мнение я всё равно бы не сменил. Детей стоит освободить под клятвой не использовать неизвестные силы до самой смерти. Дать им прожить жизнь в полной мере.

Я кивала в такт словам епископа и, дождавшись окончания его речи, сказала:

— Я очень долго думала над этими вопросами. Молилась, чтобы найти ответ. Ведь Амелия и Джордж — это дети, их души чисты, неиспорченные. Наказывать ли их за то зло, которого они ещё не совершили? И вот к чему пришла: нужно научить их использовать дарованную Всевышним силу, — челюсть у священника медленно отвисла, — я считаю, что Господь в бесконечной мудрости своей дарует людям эти способности, чтобы мы, люди, смогли обратить их нам на пользу. Понимаете, о чём я?

Епископ Бризе медленно качнул головой, давая понять, что не понял, а потом вдруг горячо заговорил:

— Вас убьют, Ваше Высочество, за подобные мысли! — даже наклонился вперёд, чтобы я сильнее прониклась.

— Убить могут, не отрицаю, отец Поль, — невесело улыбнулась я, — но я бы хотела, чтобы вы меня поддержали. Нужно убедить людей, живущих в Уолсолле, что колдуны и колдуньи могут помочь им выжить. Показать их с другой стороны. Мне нужна ваша помощь, — поймав взгляд голубых глаз священника, я тихо, но весомо добавила: — А уж благодарность королевы Англосаксии будет безгранична.

Монсеньор Бризе захлопнул рот. Думал он пару секунд, а потом медленно кивнул.

Глава 13

Анна Пайп, Амелия и Джордж Браун, Белла Гронг стояли передо мной и напряжённо ждали, что я им скажу. Лорд Райт сидел в кресле у зажжённого камина и делал вид, что читает какие-то свитки.

— Мисс Белла, — заметила я, — вы прекрасно выглядите.

Услышав мои слова, женщина низко поклонилась и сказала:

— Благодарю вас, Ваше Высочество! Вы жизнь мне вернули!

Я с интересом рассматривала сильно помолодевшую мисс Гронг. Сейчас она выглядела лет на сорок — сорок пять: жгучая брюнетка с едва заметными седыми прядками, большими зелёными глазами и морщинками на лбу и вокруг рта. Красивая женщина. Представляю, как она будет выглядеть, когда вернёт свои истинные годы.

— Почему вы не восстановились полностью? — мне было очень интересно, что она ответит.

— Ваше Высочество, — снова сделала лекарка неловкий кникс, — я осушила... кхм... — поперхнулась она, бросив неловкий взгляд на присутствующих.

— Вы можете говорить всё без утайки, мисс Белла, — поощрительно улыбнулась я. — Мы все в одной лодке, и будет лучше, если ничего не будем друг от друга скрывать.

Белла помялась немного, сжала натруженными руками старый плащ и неуверенно заговорила вновь:

— Так вот, Ваше Высочество, вы сказали воспользоваться энергией только одной животины и ещё, чтобы она была самой старой. Вот я и воспользовалась... только одной... — и смолкла.

— Вчера вы были смелее, — хмыкнула я. — Может, ожидание казни так повлияло на вашу смелость? Ну да, оставим это всё на потом. Вас ещё раз отведут в коровник, выберете ещё одну жертву. Мне нужно, чтобы вы вернули себе полную возможность магичить. Вы все, — обвела я собравшихся людей задумчивым взглядом, — отныне маги на службе у принцессы. Для каждого из вас готов договор сотрудничества. Раз в месяц вы будете получать три золотых соверена за работу. Если есть вопросы, задавайте.

И я оглядела собравшихся весёлым взглядом. С утра у меня было просто прекрасное настроение. А всё потому, что было очень приятно смотреть на кислую физиономию священника Керье. Монсеньор, с которым мы встретились за общим столом на завтраке, дулся как мышь на крупу оттого, что пропустил «казнь» колдунов. И его никто не разбудил. Виданное ли дело — проводить подобное и без священника? Без толпы горожан, жаждущих крови и зрелищ.

На его возмущения я лишь безразлично пожала плечами и заметила, что это был мой приказ, выполненный с точностью. На подобное заявление епископ ещё сильнее засопел, раздувая гневно ноздри. Но промолчал. Вот и ладненько. А каша с кусочками мяса и сливочного масла в этот раз была не в пример вкуснее всего того, что я ела до этого.

Мои вещи выгрузили из телег и распределили по комнатам, где я часто бывала и где мебели было недостаточно. Вот и сейчас, оглядывая преобразившийся кабинет, я довольно жмурилась.

На полу — тёплый ковёр, на стенах — дорогие толстые гобелены, не позволявшие ветру с улицы остужать помещение. На столе лежат чистые листы пергамента, тушечница и остро заточенное перо. Пара толстых фолиантов для антуража. Красота. Вскоре по моему эскизу смастерят шкафы с многочисленными книжными полками — тогда уже можно будет считать, что место полностью готово к работе.

— Ваше Высочество, — слово взял Джордж, — а что мы должны будем делать?

— Хороший вопрос, Джордж, — кивнула я. Возраст юноши почти равнялся моему, и было странно, но приятно, что он не воспринимает меня как свою сверстницу. В глазах читается уважение, смешанное со страхом неизвестности.

— Всё просто, — продолжила я, по привычке складывая ладони домиком. — Вам нужно научиться управлять своими силами. Тренировать и развивать ваши способности. Цель: помогать людям становиться счастливее, — загадочно добавила я.

— Но как наши дьявольские силы могут сделать народ счастливее? — почесала бровь Амелия и вопросительно на меня посмотрела. — Неужели вы нас не боитесь и не хотите казнить?

— Я никого из вас не боюсь, — как я устала отвечать на один и тот же вопрос. — Ваши силы даны вам не дьяволом. Перестаньте уже так думать. Если бы город затопило, вы бы смогли спокойно смотреть, как тонут люди? Или же попытались бы помочь?

Вопрос загнал их в тупик, и они ненадолго замолчали.

— Или же вот стоит мисс Белла. Она всю жизнь, в ущерб себе, помогала каждому, кому требовалась помощь лекаря. Иной раз даже плату не брала, верно? — пристально посмотрела на вмиг покрасневшую женщину. — О чём я и говорю. Никто из вас никого и пальцем не тронул.

Я поднялась со стула и вышла из-за стола, подошла к ним практически вплотную, посмотрела каждому в глаза и сказала:

— Всех, кто на моей стороне — честных, преданных лично мне людей — я буду защищать до последнего вздоха. Прошу вас сейчас подумать, готовы ли вы ответить мне тем же? Если нет, вам будут выданы несколько монет, одежда и даже лошадь, и вы сможете отправиться куда угодно. Никто вас преследовать не будет. По крайней мере в пределах Уолсолла. За остальные земли я не несу ответственности. У вас минута на размышления.

— Ваше Высочество, — вперёд вышла Анна и изящно поклонилась, — я с вами до конца, вы же знаете, — и улыбнулась смело.

— Леди Анна, благодарю за доверие, — почему бы и не поблагодарить человека? — Ваша задача — научиться удерживать пламя в руках, стоя от источника огня на как можно большем расстоянии. И ещё — не жечь всё подряд, а держать определённую температуру вокруг себя в максимально доступном для вас, Анна, радиусе. Также я придумаю для вас что-нибудь, чтобы вы могли разжигать огонь в любом месте, — в голове метались идеи со спичками, зажигалкой, нужно обдумать тщательнее. — Тренировки будете проводить во второй каменной башне. Их четыре, первые две — на моей половине замка. Лорд Райт покажет вам путь туда. Всё, что необходимо для работы, вам предоставят, леди Анна.

Глава 14

— Сможешь? — я смотрела в глаза Белле и видела, как в них переплетаются разные чувства — от сомнений и страха до предвкушения.

— Монсеньора Керье? — задумчиво переспросила она. — Он не сделал мне ничего плохого. Но вы ведь не просите убивать... — диалог, который, казалось бы, она должна вести внутри себя, Белла проговаривала вслух и при мне. Видать, таким образом она пыталась взять себя в руки. — Говорите временно обездвижить и лишить возможности говорить? Повлиять на кость в спине и на язык во рту?

— Да, вы всё правильно поняли, мисс Белла. Кость, идущая по центру спины, называется позвоночником. В нём следует пережать парочку нервов. Я вам нарисую, как они выглядят и где находятся. Нужно сделать так, чтобы он не мог нормально ходить и чувствовал боль по всему телу, а ещё языком перестал ворочать, пищу только жидкую мог принимать. Это состояние монсеньора должно продлиться около года, а там поглядим.

— Для начала стоит подсыпать ему в вино сон-траву, а уж ночью я к нему наведаюсь и сделаю всё в лучшем виде, — кивнула лекарка, соглашаясь принять участие в этой авантюре.

Мысль о параличе пришла мне в голову давно. Лорд Райт предложил тихо удавить и прикопать в лесу или утопить в болоте. Но мне не нужно было, чтобы на замену выслали другого епископа. У Керье есть помощник викарий. Он станет писать доносы от лица епископа, но это уже совсем другое. Викарий молод, в интригах не подкован и поэтому будет верить всему, что ему скажут. К тому же выходить он тоже не сможет. За монсеньором Керье нужно будет ухаживать, неотлучно быть рядом. Я выделю им служанку, которую они «подкупят», чтобы доносила обо всём происходящем в замке и в городе. А уж мы постараемся, чтобы доносы были красочными и детальными. Также каждый день его будет посещать личный медик принцессы — переодетая Белла — и следить, чтобы пациент как можно дольше «поправлялся».

Но если вдруг викарий станет сильно мешать, то его тоже можно временно устранить. Ох, и заразный будет паралич.

Улыбаясь, я спешила по коридору в сопровождении сэра Локвуда. Мой путь лежал в сторону реки Северн.

Уолсолл был богат, но почему-то никто не оценивал его потенциал объективно. Потому ли, что он находился у самой границы? Мало земли, пригодной для возделывания? На мой взгляд, это всё полнейшая чушь.

Есть железный рудник. Правда, уровень его добычи был катастрофически низок, а транспортировка неэффективна и неудобна. Годовой доход рудника на данный момент составляет примерно тысячу соверенов, но эта сумма для королевства была лишь каплей в море.

Есть огромная, могучая река, которую можно использовать для перевозки грузов и людей практически через всю страну.

Есть болота, а значит, есть и торф.

Эх, куда смотрит король? Думаю, таких недооценённых мест по всей стране наберётся с десяток.

Замок спал. По коридорам спешили только мы вдвоём. Дети ждали меня у неглавного, бокового выхода.

Преодолев ещё один пролёт узкой каменной лестницы с деревянными перилами, мы свернули направо и устремились к виднеющемуся силуэту узкой дверцы.

— Позвольте, Ваше Высочество, — пробасил мой телохранитель.

Я остановилась, не доходя до двери несколько шагов, и принялась терпеливо ждать, пока сэр Джейми проверит ниши по бокам от коридора и первым выглянет наружу.

— Всё чисто, Ваше Высочество, — доложил рыцарь через пару минут, и я шагнула во внутренний двор.

— Доброе утро, Ваше Высочество! — хором поприветствовали меня близнецы, неловко приседая.

— Доброе утро, Амелия и Джордж, — улыбнулась я им, вдыхая полной грудью запахи раннего утра.

Было уже по-осеннему прохладно, сырость тут же пробралась ко мне под ворот тёплой пелерины. Я накинула на голову широкий капюшон и скомандовала:

— Пойдёмте к воротам, нам откроют.

Близнецы быстро переглянулись, и Жоржи выступил вперёд:

— Ваше Высочество, мы нашли другой путь, чтобы незамеченными покидать Уолло.

— Хм-м, — задумчиво протянула я и добавила: — Показывайте дорогу.

Дети тут же устремились вперёд, скрываясь в предрассветном тумане. Двигались они уверенно — явно вчерашний день был посвящён изучению нового места жительства. И даже дыру в каменной стене они каким-то образом отыскали. Выбравшись за пределы стен, я увидела очень длинное стёсанное бревно, чтобы удобно было по нему ходить, перекинутое через ров.

— Лорд Джейми, — обернулась я к рыцарю, — непорядок. Эдак ночью нас по-тихому могут и прирезать.

Сэр Локвуд хмурился. Как он проморгал подобное? Я заметила, каким яростным огнём засветились его глаза. Представляю, что ждёт стражников крепости. Не завидую я им. Но — поделом, вопросы безопасности должны стоять на первом месте.

— Ваше Высочество, это бревно вчера ночью нам помог установить дылда Боб, ранее его не было. Не серчайте на нас. Вы же приказали, чтобы было всё сделано в тайне, вот мы и постарались, — смущённо заявил Джордж и даже выпятил грудь, демонстрируя, насколько он смекалистый малый.

— А эта дырка в стене — тоже ваших рук дело? — нахмурилась я, потому что прореха не выглядела свежесделанной.

— Нет, мы её вчера случайно отыскали, когда обдумывали варианты с тайным выходом из замка. Ещё это бревно мы тоже положили, чтобы вам удобнее было. Но есть ещё другой вариант.

Глава 15

— Цемент! — сказала я и хлопнула по столу ладонью, в возбуждении вскакивая с места. — Дорогие мои, у нас чуть больше двух осенних месяцев, чтобы успеть сделать приличные дороги по всему Уолсоллу и даже до близлежащих деревень. А уж по весне и в соседний регион!

Пройдясь по кабинету, я начала перечислять свои масштабные планы, не замечая взглядов присутствующих.

— Итак, леди Анна, вы научились раздувать огонь из маленькой искры, увеличивать его объём и температуру. Вчера закончили строить печь на заднем дворе замка — там достаточно места для наших экспериментов. Шлам мы получим без проблем: смешаем известняк и глину в пропорции примерно три к одному. Затем, леди Анна, вы обожжёте шлам максимально сильно, так, чтобы смесь известняка и глины спеклась. Будем опытным путём подбирать температуру. Я лично прослежу за всем процессом. После обжига клинкер перемелем до порошкообразного состояния, а потом добавим гипс, благо его уже нашли.

Остановившись посреди комнаты, я обернулась к слушателям и спросила:

— Почему у вас такие выражения на лицах? Мы успеем до первого снега, не переживайте!

— Не о том мы думаем, Ваше Высочество, — вперёд вышел лорд Райт и поклонился, а я поморщилась, потому что уже думала, что они привыкли к моим странностям, также к тому, что и им разрешено было сидеть, когда я стою. Но нет, снова повскакивали с мест. — А о том, откуда у вас эти мысли? М-м-м, я хотел сказать, эти знания, что и как нужно сделать? Я о таком и не слышал никогда. Как вы сказали? Цемент? — пояснил он за всех.

— Приснилось, — пожала я плечами. — После того падения, вы помните, я очень долго болела. Вот тогда-то мне и стали приходить разные мысли, что и как должно быть сделано. Я также сначала, как и вы, задавалась вопросом: откуда знания? Но потом подумала, что Всевышний одарил меня чем-то сокровенным, чтобы я смогла сделать нашу жизнь лучше, смогла привести Англосаксию и её народ к процветанию.

С каждым моим словом лица приближённых вытягивались всё сильнее.

Кроме сэра Локвуда: он как стоял у дверей, так и продолжал это делать. Сэр Джейми единственный из всех присутствующих оставался невозмутим и равнодушен ко всему обсуждаемому.

— Ваше Высочество, это божественное благословение! — и все преклонили колени.

— Встаньте! — несколько раздражённо воскликнула я. — Запомните, когда мы собираемся все вместе на совет, не нужно всего этого. Время дорого, мы не можем его тратить на поклоны и чинопочитание.

И вздохнула устало, но тут ухватила убегающую мысль, вернулась за стол, заваленный свитками, развернула один из них.

— Вот, Анна, — протянула схему ей. — Ты будешь работать так, чтобы тебя никто не видел, печь сделана очень хитро, с потайной комнатой.

Обсуждение производства цемента надолго не затянулось, и мы перешли к другому важному вопросу — добыче торфа.

— Первые партии торфа уже собраны. Он горит дольше, расхода меньше и вообще — полный восторг! На следующий год можно будет наладить продажу! — потёр ладони лорд Райт, впервые вижу его настолько эмоциональным. — В этом году мы полностью обеспечим отличным топливом всех горожан. Сбор и заготовка сырья ведётся полным ходом. Те, кто был без работы и никак не занят на рудниках, были брошены на эту часть работ. У людей появилась возможность заработать, это повлияло на общий настрой населения. Уже идут слухи о вас, Ваше Высочество. И должен сказать, что в основном они положительные. И ещё, ваше объявление, что, если в школу отправят детей и вы дадите им какие-то подарки, вызвало ажиотаж. Лорд Алистер за голову хватается, жалуется, что вечером уже нет мест для всех желающих. И учителей не хватает.

Я позволила себе довольно хмыкнуть и посоветовать:

— Скоро зима, детям всё равно особо делать дома нечего будет, пусть открывает занятия с утра и после обеда. Таким образом решится вопрос с переполненностью. А педагогов мы ему найдём, — я хотела пристроить к этому делу некоторых фрейлин, но об этом я подумаю чуть позже.

Совещание продлилось ещё полчаса, после чего все разошлись по своим делам, а я, прихватив с собой леди Анну Пайп, устремилась к построенной по моим чертежам печи. Надеюсь, она выдержит запредельные температуры. Ежели нет, буду думать, как исправить.

— Леди Анна, — обратилась я к девушке, когда мы оказались перед печью просто ошеломительных размеров, которую поставили в дальнем углу на заднем дворе замка, подальше от любопытных глаз. — Эта дверца приведёт вас внутрь комнатки, где вы сможете спокойно магичить, не боясь быть потревоженной кем-либо.

— Да, Ваше Высочество, — кивнула Анна. — Благодарю!

— Пойдём внутрь, покажу тебе, где и что расположено.

«Экскурсия» заняла немного времени, и мы вернулись в замок и сразу же направились во вторую башню, где Анна уже две недели занималась развитием своего дара.

— Я хочу показать вам, Ваше Высочество, — говорила девушка, входя в помещение, — что научилась делать фаерболы, как вы их назвали. Они получаются уже гораздо лучше, чем раньше. Только каждый раз приходится высекать искру, а это не очень удобно. Сделать сразу два фаербола не могу, а уж сразу много — тем более.

— Хм-м, — задумалась я. — А если перед тобой жаровня с огнём?

— Тогда всё получается сразу же, но если я в поле и на меня неожиданно напали, и огонь можно взять только высекая искры с помощью кремня и кресала, то это сложно. Нужно, чтобы передо мной находился горящий костёр или факел. Тогда не только фаербол, но и стену огня смогу поднять и направить на врагов.

Глава 16

Я стояла на причале и с интересом рассматривала торговые корабли — пузатые высокобортные одномачтовые парусники, перевозящие товары.

Как инженер, я когда-то изучала историю кораблестроения, и представшие моему взору средневековые образцы точно были коггами — «круглыми кораблями» (от древнегерм. kugg — круглый). Насколько я помнила, данные модели не могли развивать большую скорость хода, зато брали на борт большой груз, что и требовалось укреплявшему своё положение купечеству. Конструкция и такелаж обеспечивали гружёным коггам хорошую устойчивость.

А ещё это были самые настоящие крепости, понятно, почему пираты обломали зубки об эти крепкие орешки. На носу и на корме каждого корабля было отведено много места для стрелков из лука. На всех суднах точно посреди палубы были установлены мачты, собранные из нескольких брёвен. На мачтах были закреплены специальные «бочки» для наблюдателей и лучников, оборудованные системой блоков, чтобы поднимать наверх боеприпасы. Там вполне могла разместиться дюжина лучников или арбалетчиков.

Хорошие корабли. Прекрасно сделанные. Надёжные.

— Ваше Высочество Элоиза! — хором воскликнули трое богато одетых мужчин, низко мне поклонившись. А следом за ними и все остальные члены экипажа переломились пополам.

— Можете встать, — спокойно ответила я, восхищённо поглядывая на величавые когги. — Вижу, вас немного потрепало? — я заломила бровь, указывая взглядом на несколько треснутых досок.

— Да, Ваше Высочество, — вперёд вышел полный, даже тучный мужчина с густой чёрной бородой. Говорил он с лёгким акцентом. — Прошу вас оказать нам честь и осмотреть наш скромный товар.

Я про себя тихо хмыкнула, готова поспорить на полкоролевства, что товары их далеки от скромности. Впрочем, так и оказалось.

Мне хотелось начать с дальнего корабля — что-то тянуло меня к нему, какая-то непреодолимая сила. Усилием воли отогнав непонятные чувства, я направилась к ближайшему судну.

На первом корабле везли ткани — тончайший шёлк, и его вид — абровый шёлк, очень красиво сделанный. Я тут же зацепилась за один отрез и уже не смогла отказать себе в удовольствии — купила. Фрейлины, предупреждённые мной, что сегодня они могут «оторваться по полной», без оглядки и стеснения окунулись в шоппинг.

Трюм был забит под завязку не только тканью, но и разнообразной посудой из серебра, золота и даже мутного стекла, а также ювелирными изделиями. Особое моё внимание привлекли ящики, стоявшие чуть в стороне и крепко перевязанные между собой, а верёвки примотаны на штыри, торчавшие из пола.

— Что у вас там, уважаемый Сейха? — спросила я, оглядывая примечательную конструкцию.

— Ооо, — округлил он глаза, — это особый королевский заказ Его Величества Вильгельма Первого — посуда из фарфора. Его никак продать не могу, — добавив печали в голос, сказал он.

— А взглянуть? — лукаво уточнила я. — Хоть одним глазком?

Мужчина помялся немного, но отказать возможной королеве Англосаксии, даже с мизерными шансами взойти на этот самый трон, он никак не мог. Поэтому вскоре одну коробку всё же вскрыли. И я посмотрела на посуду неплохого, даже отменного качества для этого времени. Чаша, которую мне преподнесли как самое хрупкое в мире стекло, скорее всего предназначалась для омовения рук.

— В этом сосуде Его Величество сможет обмыть лицо и руки, — подтвердил он мои догадки.

— Где вы это закупили? — посмотрела я тому в глаза. Не верится, что Китай этого мира уже открыл свои границы. И по глазам поняла — не скажет. Ну да ладно, я могла бы надавить авторитетом, но зачем мне это нужно? Лучше попробовать подружиться. — Так вы говорите, что назад пойдёте в начале весны?

— Да, Ваше Высочество, — с поклоном ответил Сейха.

— И тогда же вы можете заглянуть к нам ещё раз? — продолжила говорить я. — У меня будет, что вам предложить на продажу.

Мужчина задумался на мгновение и осторожно уточнил:

— Могу я узнать, что именно Ваше Высочество хочет нам предложить?

— Можете, но я вам не смогу показать даже образец, но, — хитро посмотрела я ему в глаза, — будьте уверены, ничего подобного вы в жизни не видели.

— Мне остаётся поверить лишь вам на слово, — снова поклон и полный сомнения взгляд.

Ну-ну, посмотрим, как ты запоёшь, когда возьмёшь в руки самый настоящий хрусталь, производство которого я планирую наладить за три зимних месяца.

На первом корабле я не задержалась надолго, а вот девочки, кажется, были потеряны для общества по крайней мере ещё на час. Они разглядывали украшения, готовые платья, необычную обувь без длинных носов (кстати, также предназначенную на среднюю ногу).

А я взошла на борт второго корабля и окунулась в ароматы экзотических специй и благовоний. Маленький мешочек с чёрным перцем был равен двум таким же мешочкам с золотом, которые перекочевали из рук недовольного лорда Райта в довольные лапки Сейха. Но отказать себе в этой слабости я не смогла.

За фунт мускатного ореха купец запросил овцу (экипаж нужно кормить). Но я отказалась и предложила просто купить животное. Мускатный орех я не любила.

Также я не удержалась и прикупила сушёных фруктов — от абрикосов до фиников. Побалую верных мне людей.

Глава 17

Покрывало было скинуто, и я уставилась, онемев, на забитое маленькое существо. Оно было грязным, тощим, в его облике сложно было угадать будущего царя зверей. Но это, несомненно, был самый настоящий львёнок.

— Что вы с ним сделали?! Он не доедет живым… — это были первые слова, которые я смогла из себя вытолкнуть. Комок слёз подкатил к горлу. Мне было дурно. Единственное желание — как можно быстрее прочь отсюда, лишь бы не видеть умирающее животное и этих покорных судьбе и человеческой воле рабов. Ни один из них не попросил помощи, они стояли и равнодушно смотрели на окружающих. Хотя... о чём это я? Для них неизвестная богато одетая девица — такая же, как все. И доброго от меня ждать не стоит, а может и вовсе — я ещё хуже их прежних хозяев.

Взяв себя в руки, я заставила вслушаться в бормотание купца.

— Ваше Высочество! Мы не истязали его, он отказывается принимать пищу! Рычит и кусается, если мы пытаемся к нему прикоснуться! — толстый палец, унизанный перстнями с драгоценными камнями, осуждающе ткнул в львёнка. — Он не принимает из наших рук ничего, разве что воду иногда пьёт...

Сейха резко замолчал, повинуясь моему останавливающему жесту.

— Только вы так хорошо говорите на англосакском? — уточнила я.

— Да, Ваше Высочество, только я. Остальные с трудом понимают вашу речь и знают несколько простых слов, — ответил он, судорожно сглотнув.

— Львёнок помер в дороге, — сказала я тихо, приблизившись к торговцу практически вплотную. — Животное я немедленно забираю в замок. Пусть клетку снова прикроют.

Купец кивал, не смея возразить.

— Сегодня вечером жду вас в замке Уолло на ужин и беседу. Очень важную беседу, — надавила я голосом, и Сейха обречённо кивнул.

— Уходим, — обернулась я к сэру Локвуду и королевским гвардейцам, что недвусмысленно держали ладони на рукоятях мечей.

— Сэр Локвуд, — позвала я, и верный страж тут же оказался рядом. — Не стоит оставлять корабли без присмотра.

Рыцарь понятливо кивнул, довёл меня до моей кареты и, оставив двух гвардейцев для пригляда, испарился выполнять поручение. Я же откинулась на спинку сиденья и задумалась. Ход моих мыслей прервал шум весёлых голосов: фрейлины, довольные безмерно, впорхнули в экипаж, где уже сидела я.

На третий корабль их не пустили, впрочем, они и сами не рвались на его борт.

Устроившись, принялись делиться со мной впечатлениями от покупок. Но через несколько минут всё же заметили моё хмурое настроение и смолкли, недоумённо переглядываясь.

— Ваше Высочество, — обратилась ко мне леди Маргарет, — что-то случилось?

Я устало вздохнула и ответила:

— Ничего такого, с чем я бы не справилась.

Более вопросов не последовало, и через десять минут, когда покупки и клетку с детёнышем погрузили в другую карету, мы тронулись в путь.

А я вернулась к своим размышлениям. За живой товар заплатили. И я больше чем уверена, что это была очень приличная сумма. Скорее всего, она у меня наберётся, но это значит, что многие мои планы останутся лишь планами. В принципе, торопиться мне некуда, но и не мочь сделать то, что было задумано на определённый отрезок времени, я тоже никак не могу.

А значит, придётся чем-то поступиться. Нелёгкий выбор, если честно.

Возвращение в замок было унылым. Девушки, чувствуя моё настроение, тоже погрустнели.

Выбравшись из экипажа с помощью лорда Райта, я первым делом распорядилась:

— Львёнка накормить на замковой кухне. Держите меня в курсе касательно самочувствия малыша.

— Будет сделано, Ваше Высочество, — ответил лорд Райт, но я видела, что от вопросов дотошного советника мне не отделаться, поэтому просто кивнула и поспешила к себе. Мне хотелось побыть одной и подумать.

Расположившись у горящего камина, медленно пила горячий, согревающий взвар с мёдом. Всё же на улице, несмотря на солнечный день, было достаточно прохладно, а уж на реке — тем более. Я грелась и думала, думала...

Осторожный стук в дверь отвлёк меня от размышлений.

— Ваше Высочество, — внутрь вошла леди Маргарет, — там кухонный рабочий пришёл, говорит, что зверь отказывается от всего, что ему предложили, и даже успел цапнуть помощника повара.

— Ну что же, — вздохнула я, — придётся брать ситуацию в свои руки.

На кухне я оказалась в рекордно быстрые сроки, хотя идти до неё очень приличное расстояние. Девушки, увязавшиеся вслед за мной, даже не запыхались. Вот что значит делать по утрам зарядку.

Львёнок нашёлся всё в той же клетке. Жалобно порыкивая, он лежал на тонких лапках и равнодушно смотрел по сторонам.

— Молока парного, — скомандовала я.

Люди же встали на колени при виде меня и низко склонили головы.

— Встаньте, — еле удержалась, чтобы не выплеснуть на ни в чём не повинных людей своё раздражение. Они ведь не виноваты, что львёнок в таком состоянии. Да и видели они такое животное, скорее всего, впервые в жизни. — Жак, — обратилась я к своему повару, — молока тёплого, чистую тряпицу. Поскорее.

Тот понятливо кивнул и хлопнул в ладони, призывая всех очнуться и начать выполнять мои приказы.

Глава 18

Интерлюдия

Город-порт Бристоль

Его Высочество Антуан Ричард

Молодой принц сидел за широким столом из красного дерева с дорогой резьбой на ножках и по краям и слушал доклад личного помощника, с которым работал с самого начала.

— Ваше Высочество, флот неимоверно разросся за эти несколько лет, уже практически нет места в Дальней бухте для кораблей.

— Джонсон, шторма начнутся через пару месяцев, зиму пусть стоят, — перебил Антуан, не дослушав советника. — А потом мы отправим их на маленькую войну, пора посмотреть мой флот в действии, — хищно добавил он, поправив прядь вьющихся волос.

В центре плана молодого принца был флот. Антуан с двенадцати лет ездил в Бристоль, проводил очень много времени за изучением кораблестроения и навигации, организовав и подготовив свой собственный флот с громким названием «Королевские пираньи».

Антуан Ричард Уэстлендский всегда стремился стать королём. Лорд Итан Джонсон работал с принцем, как только тому исполнилось десять лет, и уже тогда мальчик был гениален — прирождённый стратег и интриган. И в нём не было зла, как, например, у Её Высочества Элизабет Матильды.

Иными словами, даже на старте Антуан Уэстлендский уже был впереди остальных.

— Что там мои родственнички? — спокойно спросил принц, подписывая какой-то документ.

— Её Высочество Элизабет послала в Бристоль больного чёрной хворью. Обезвредили.

Высоко вскинутые брови Антуана дали ясно понять, что он ждёт деталей.

— Впрочем, она также поступила и с другими. До Его Высочества Роберта страшная посылка дошла, у них город перекрыли, принц сидит в замке и носа не кажет. А до Её Высочества Элоизы чумной ещё не добрался. Стоит ли ей отправить голубя с предупреждением?

Антуан откинулся на спинку кресла и прищурил голубые глаза. Решение он принял мгновенно:

— Нет.

Лорд Итан коротко кивнул.

— Можешь идти, — отпустил его Антуан коротким взмахом руки.

Советник тут же подскочил и, низко поклонившись, вышел прочь.

Оставшись один, наследный принц медленно поднялся из-за стола и подошёл к горевшему камину.

— Будет жаль, если вы погибнете, — тихо сказал он вслух, — особенно Роберта. Но это игра. А победителей не судят, — помолчав немного, весело хмыкнул, покачав головой. — Элизабет, как же грязно ты играешь. И глупо. Следует тебя наказать. Это моё королевство и мои подданные. Стоит обдумать варианты, — он потёр длинными пальцами виски, после чего вернулся на рабочее место, чтобы обдумать пришедшие в голову идеи.

***

Город Бирмингем

Роберт Бонэм Уэстлендский

— Мэтью, отпишите Лои, — устало сказал он. — Есть вероятность, что мы успеем её предупредить о посылке.

— Разведка доложила, что это Её Высочество Элизабет Матильда постаралась.

— Плохая у нас разведка, Мэт, — силы покидали юношу, и он прикрыл свинцовые веки, — просто отвратительная...

Лорд Мэтью Тэйлор поднялся и подошёл к распахнутому окну. И тут же в его взгляде мелькнула обречённость: столбы тёмного дыма горели повсюду. Её Высочество Элизабет — сумасшедшая. Уничтожить половину города, ни в чём не повинных людей, только чтобы убить младшего брата? Она точно ненормальная.

Он отпишет Её Высочеству Элоизе, но навряд ли эта девчушка что-то сможет сделать против надвигающейся угрозы. Лорд Мэтью запомнил её как добрую, ничего не смыслящую в политике девчушку. Божий одуванчик. Принц Роберт чувствовал себя неважно, и лорд Мэтью опасался, что он заболел. Хотя особых проявлений болезни пока заметно не было.

***

Город Йорк

Элизабет Матильда Уэстлендская

— Пирс, — обратилась она к своему советнику, — вышло?

— Ваше Высочество, — склонил голову мужчина, внутренне содрогаясь от безумного блеска бледно-голубых глаз принцессы, — посылки отправлены. До вашего старшего брата не дошла — перехватили.

— Этого и следовало ожидать, — почему-то довольно кивнула девушка. — Антуан умён и предусмотрителен.

— До Роберта Бонэма дошли. Город закрыт на карантин.

— Ух! — весело рассмеялась Элизабет. — Неожиданно. Но я думала, и он играючи справится с этой проблемой. Видать, братцу Роберту вовремя не доложили. Плохо работают его люди в моём окружении. А что там с маленькой Элоизой?

— Пока неизвестно, — покачал головой лорд Пирс Вильямс. — Она живёт в такой глуши, что все сообщения от наших шпионов приходят с большим опозданием.

— Епископ Керье — очень полезный человек в стане врага. Жаль, если помрёт от чёрной смерти. Но ничего, незаменимых не бывает, Вильямс, — хищный взгляд принцессы проморозил нутро советника. — Вы должны это понимать как никто.

Лорд Вильямс судорожно сглотнул, но тут же опомнился и склонился чуть ли не до каменного пола. Не стоит показывать свой страх принцессе — это чревато.

Глава 19

Послания от Роберта Бонэма и наших шпионов в окружении Элизабет пришли практически одновременно.

— Что будем делать, Ваше Высочество? — спросил лорд Райт. В глазах мужчины я не видела страха, лишь стремление действовать.

— У нас есть мисс Белла. — Я улыбнулась, поглаживая тихо порыкивающего львёнка.

Малыш был отмыт, сыт и не отходил от меня ни на шаг.

Первое время его все боялись. Но потом привыкли и даже иногда подкидывали кусочки еды, когда думали, что я не вижу.

— Она сможет остановить массовую болезнь? — задал вопрос лорд Райт. Глаза мужчины были полны сомнений.

— Нет, конечно, — покачала я головой. — Но мы уже месяц работаем над вакциной от чёрной смерти. И есть определённые, очень обнадёживающие результаты. Сегодня-завтра эликсир будет готов. И нужно будет прикрепить маленькую скляночку к лапке голубя и отправить Роберту. К сожалению, людям помочь мы не успеем: пока доедут телеги с лекарством, будет поздно. Но всё же отправим — лишними не будут. Молитесь, лорд Райт, — грустно добавила я, ужасаясь поступку Элизабет. — А Роберту нужно помочь выжить. Мне просто необходимы союзники. И раз он решил меня предупредить, значит, всё же его можно считать для нас не опасным. Эликсир выдадим сразу же всем горожанам при первых симптомах болезни. Никто не умрёт. Это я вам обещаю!

Мой советник кивнул, окончательно успокаиваясь: он уже давно понял, что во многих вопросах мне можно полностью доверять. Откланявшись, он направился решать срочные дела, которых у него теперь было выше крыши. Например, прокладка новых дорог уже шла полным ходом. Ударными темпами готовился и разводился цемент, превращаясь в бетон.

Помню шок всех замковых жителей, когда серая густая масса, полученная из порошка (который сделали с помощью магии Анны), скрепила два камня намертво всего лишь за одну ночь. Даже поцарапать гвоздём не смогли.

— Это невероятно! — восхищению замкового строителя не было предела. — Это же... это... невозможно!

А я тихо улыбалась, довольная результатом проделанной работы.

Разговор с купцом, перевозившим живой товар, состоялся месяц назад, сразу после ужина. Мы удобно расположились в моём кабинете. Как сейчас помню каждое сказанное слово.

— Колдунов и колдуний я забираю именем Церкви, — договорила я, внутренне сморщившись от того, насколько лицемерно это прозвучало. — Они понесут должное наказание.

Купец кивал, но в глубине глаз я видела рождающийся панический ужас и протест.

— Я возмещу вам финансовые потери и даже сверху накину, чтобы вы могли откупиться от покупателей и вас не прирезали где-нибудь, — честно сказала я. — Будем откровенны, уважаемый Сейха, я бы у вас и «ублажателей» забрала, но не могу позволить себе этого сделать.

Да, вот такое непростое решение мне пришлось принять: оставить часть живого товара у торговца.

— Я понимаю, Ваше Высочество, — несколько облегчённо выдохнул он.

— Хочу предложить вам сделку, — став максимально серьёзной, я достала чистый пергамент, перо и чернильницу. Пододвинула это всё к нему и предложила: — Будьте моими ушами и глазами в столице. Собирайте все сплетни, касающиеся королевской семьи, и доносите их мне. За это, будьте уверены, вас ждёт достойная оплата. — Я сняла с пальца увесистый перстень с крупным рубином. — Это лично вам. Размер регулируется. — Купец кивнул, секунду он колебался, но в итоге колечко забрал. — А сейчас жду от вас полный список покупателей. Пишите.

И Сейха написал.

Магов купили церковники. И это настораживало. Для чего им заморские колдуны? Есть над чем подумать.

Обученных искусству ублажения заказали хозяева двух элитных борделей в столице. Об этом мне сказал лорд Райт, когда ознакомился с именами покупателей.

Льва везли какому-то аристократу, владеющему несметным количеством золотых монет и требующему повышенной охраны. Помню, что на это я лишь покачала головой: деньги должны приносить прибыль, а это значит, что стоит их как можно выгоднее инвестировать.

— Лев сегодня днём скончался, — добавила я, пристально глядя в глаза купцу. — Не выдержал, бедняжка, тягот морского путешествия. Вам за него было что-то уплачено?

— Нет, был договор лишь о возможности. Если бы я привёз ему льва, то граф бы заплатил. Если нет, то и спросить ему с меня нечего. Больно это экзотическое животное, достать очень сложно. А уж довезти живым — сложнее вдвойне. Поэтому за этот вид товара я предоплату не беру, — качнул головой Сейха. Он уже был вполне собран и деловит.

Расстались мы с ним вполне довольные друг другом. Перед выходом Сейха положил передо мной серебристый ключик и пояснил:

— От ошейников. Просьба вернуть их мне, как только снимете с колдунов. Только будьте осторожны, эти люди опаснее льва будут.

Я благодарно кивнула и решила уточнить:

— А из какого металла эти оковы сделаны?

— Сплав камня, упавшего с неба, и серебра. Очень редкие ошейники, достать настолько сложно, насколько невозможно дышать под водой, — несколько пафосно проговорил он. — Поэтому прошу вернуть ошейники с ключиком мне.

— Вернём, уважаемый Сейха, не волнуйтесь, — пообещала я, прежде собираясь рассмотреть их как можно более подробно.

Глава 20

Интерлюдия

Город Бирмингем

«Принцу Роберту Бонэму: выпить содержимое бутылька до дна. Элоиза Уэстлендская»

Красивым округлым мелким почерком было написано на светло-серой, очень лёгкой ткани, примотанной к лапке голубя. Там же висела бутылочка размером с мизинец ребёнка.

Лорд Мэтью Тэйлор, советник Роберта Бонэма, третьего наследного принца, сжал пузырёк в ладони.

Его Высочество Роберт чувствовал себя очень плохо. К нему заходил только лорд Мэтью и замковая знахарка, и то только потому, что они оба когда-то переболели чёрной смертью и повторно заразиться никак не могли.

Принц был плох. Ещё немного — и отойдёт. Лорд Тэйлор любил мальчишку; несмотря на всю беспечность третьего ребёнка короля, тот был хорошим человеком. Только вот последний год, когда ему внушали сторониться других наследников, он стал несколько холоден, но всё же против сестёр и брата ничего худого не замышлял.

Отворив дверь, ведущую в опочивальню к принцу, советник застал там лекарку — Тори Смит. Женщина была стара, морщиниста, но крепко знала своё дело.

— Я получил какое-то зелье от Её Высочества Элоизы, миссис Смит, — обратился он к лекарке.

— Ну так, лорд Тэйлор, даже если это яд, то всё в дело — не будет долго мучиться. Стоит попробовать дар младшей принцессы.

Лорд Мэтью стоял у изголовья кровати, смотрел на неподвижного Роберта Бонэма и думал, что тому и правда уже нечего терять.

Им всем нечего терять, по сути.

Откупорив плотно притёртую деревянную крышку, он с усилием раскрыл рот подопечного.

Помолившись, советник влил юноше всё до последней капли.

И ничего не произошло. Никакой дрожи в теле или ещё чего-то необычного.

А через мгновение мальчишка перестал дышать.

— Отошёл, — грустно констатировала лекарка, перекрестившись. — Всё же яд там был. Хотя, может, эликсир пришёл слишком поздно.

По щеке лорда Мэтью медленно скатилась одинокая слеза. У него не было детей, и к юному престолонаследнику он успел прикипеть всей душой.

— Пойдём, лорд Тэйлор. Нужно заняться организацией похорон, — сказала Тори, схватив его за рукав и потянув к выходу из комнаты.

Лорд Мэтью нехотя отвернулся от принца Роберта и уже было сделал шаг к дверям, как его слух уловил едва слышный вздох.

— Ты слышала!? — воскликнул он, боясь ошибиться и подскакивая к кровати.

— Тебе мерещится, — отмахнулась от его слов старая Тори. А думалось ей, что за всю свою жизнь она ни разу не видела вернувшихся с того света после смерти от чёрной хвори. Даже перекрестилась, испугавшись своих мыслей.

Но всё же подошла ближе, и тут уже они оба отчётливо увидели, как Роберт Бонэм вдохнул и тут же выдохнул густой воздух опочивальни.

— Воздуха, — тихо попросил принц, с трудом открывая глаза, — воды.

— Старая Тори! — радостно воскликнул лорд Мэтью. — Прочь гобелены с окон! Вот, Ваше Высочество, — он схватил со стола чашу с водой и поднёс к потрескавшимся губам молодого человека, помогая тому напиться.

В тот день Роберт Бонэм просыпался ещё пару раз с требованиями воды и воздуха. Ему не хватало кислорода, но ни советник, ни лекарка не знали этого понятия, но интуитивно понимали, в чём дело. Поэтому из всех окон, которые были в помещении, вынули слюдяные стёкла и отбросили в сторону гобелены. Камин даже потушили. И Роберт впервые за последнее время смог насладиться холодом.

— Мэт, — обратился принц к советнику через несколько дней, когда уже мог вставать, — я горел, наверное, так грешников мучают в аду. Мне казалось, что моя кровь кипит, а внутренности жарит на вертеле сам дьявол. И мне хотелось только одного — как можно скорее оказаться на вершине снежных гор.

Лорд Тэйлор лишь качал головой, ничего подобного он не ощущал, когда болел сам. Ему повезло, и всё прошло гораздо легче и быстрее, чем у принца.

— Говоришь, это Лои прислала лекарство? — задумчиво протянул Роберт, присаживаясь у камина, в котором уже горел огонь. — Она спасла меня. Не ожидал, что у них в глуши найдётся хоть одна травница, ну а чтобы настолько сильная, так и вовсе удивительно. Да-а, удивительно...

Оба сидели и молчали. Каждый думал о своём.

— Говоришь, вчера прилетел ещё один голубь? И Лои отправила две телеги с этим эликсиром в помощь горожанам? — в который раз спросил Роберт, не ожидая ответа от советника. Уже всё было сказано и обсуждено не раз.

— Вот что, дорогой мой помощник, — через несколько минут тишины обратился к лорду Тэйлору Роберт Бонэм, — как только придёт лекарство, раздай в каждую семью, где всё ещё болеют люди, а я запланирую поездку к Лои, хочу посмотреть, как она живёт. Мне нужна союзница. А она девочка замечательная, спасла мне жизнь, может, договоримся объединить усилия. Отправлюсь тайно, под видом купца, нам ведь ездить можно только в столицу. Знать будешь ты и парочка приближённых.

— И когда вы хотите отправиться? — уточнил лорд-советник, внутренне сопротивляясь решению принца.

— Как упадёт первый снег и грязь на дорогах полностью схватится, — ответил молодой принц, полностью уверенный в правильности принятого решения.