Экспериментальный квартал

Инженер Контргайкин давно просил своего друга архитектора Пилястрова показать ему новый жилой дом, о котором столько писали в газетах. Пилястров, наконец, согласился. Друзья влезли в АМТ (аппарат моментальной транспортировки) восемьдесят четвертого маршрута и через мгновение были уже за четыреста километров от центра города, в новом жилом квартале. Пятнадцатиэтажный дом стоял на опушке леса. От углов его тянулись к земле громадные стальные канаты.

— Экспериментальный, — объяснил Пилястров. — Под дом подложена антигравитационная плита. Ни фундамента тебе не нужно, ни, стало быть, землеройных работ. Больше того: захотел перенести дом в другое место пожалуйста. Подцепил атомным дирижаблем — и волоки куда хочешь. Любой архитектурный ансамбль можно создавать. А канаты держат лишь, чтоб не прыгал сам. Машина какая-нибудь старинная проедет мимо, почва дрожит — дом и ускакать может…

— А как бы внутрь? Отделочку посмотреть…

— Заходи, — Пилястров сделал приглашающий жест, но сам почему-то не пошел.

Контргайкин открыл входную дверь, шагнул на ступеньку и, взлетев вверх, больно ударился головой о потолочное перекрытие.

«Ах да, я же ничего здесь не вешу», — сообразил он. Цепляясь за прутья перил, Контргайкин вернулся к исходному пункту.

— А как вверх подняться? — крикнул он.

— На лифте, — послышался голос с улицы.

Крепко держась за перила, Контргайкин добрался до двери лифта. Но странно: кнопок возле нее не было, не слышно было и скрипа, и не свисали, покачиваясь, тросы.

— Эй, — разозлился Контргайкин, — где же кабина?

— Нету, — отозвался Пилястров. — Заходи прямо в шахту, отталкивайся посильней — и взлетишь на любой этаж.

Любопытство пересилило в Контргайкине страх. Он стремительно полетел вверх, как вдруг, оцарапав ему нос, вниз пронеслись ботинки, а за ними и вся фигура человека. «Как же это он избавляется от антигравитации?» подумал Контргайкин, но решить этот вопрос не успел: голова его стукнулась об ограничитель. К ограничителю, правда, была приделана подушка, но все равно в ушах зазвенело. Контргайкин открыл дверь лифта и вылез на площадку. Он вспомнил правила поведения человека, очутившегося на тонком льду, улегся на живот и стал медленно глядеть то направо, то налево. Лестницы не было. «Ну да, — сообразил Контргайкин, — она и не нужна тому, у кого есть в ботинках прибор для уничтожения антигравитации. Но мне-то как быть?» Кое-как он прополз через десять комнат и очутился на балконе. Земля была далеко внизу, зато рядом Контргайкин увидел конец троса, удерживающего дом. «Другого пути нет», — решил он, вцепился в трос и пополз вина. Пока трос находился в зоне антигравитационной плиты, все было неплохo, но вскоре он оказался над свободным пространством, и Контргайкин стремглав полетел вниз.

Очнулся он оттого, что кто-то энергично его тормошил.

В голове гудело, все тело разламывалось, и руки, оцарапанные о трос, горели. Возле себя он увидел Пилястрова.

— Великолепно, не правда ли! — кричал архитектор. — Оригинально, современно, уютно. Вставай, я тебе еще один экспериментальный дом покажу из новых строительных материалов. Стены из ваты пополам с бумагой, обожженные в сталеплавильной печи, а крыша — из бронированных плит, для защиты от метеоритов.