Эколог в Ссср. Весна 1975

Глава1. Калея Закатечичи

Памяти академика Л.А.Вайсберга

… А снится нам трава, трава у дома,
Зелё-ё-ёная, зелё-ё-ёная трава…
(«Трава у Дома», Гимн Экологов)

- Михалыч, дарова, глянь-ка, что у меня!

Я обернулся на голос. У забора стоял мой старинный друг и сосед Коля Земляков и, улыбаясь во весь рот, махал какой-то странной бутылкой коричневого стекла. Коля, моложавый и крепкий дядька моего возраста, даже еще без большой лысины. О, давно не виделись! Только позавчера вместе поздравили наших женщин с 8 марта, посидели за столом, сходили в баню и на рабочей неделе продолжать совместные увеселительные мероприятия не собирались, да и на службу завтра.

Коля местный, он и его родители жили в Нахаловке всегда. А, родители его родителей, до Революции, казённые рабочие на строительстве моста через Реку, тут и встретились. Староверы, у них большой кирпичный дом с большим подвалом. Дому, лет сто, но простоит он еще двести, точно. Вот, как истинная отцова Вера подаёт, особенно, если не бухать...

В сравнении с соседскими хибарами самостройной Нахаловки, дом Земляковых - дворец. Таких дворцов в Нахаловке - «позор Города!», «Деревня в центре Города», - немного, но есть. Все дореволюционные. Дом владельца Винного склада, контора общества «Мазут», мясохладобойня и… узкие улочки, проход к Реке, тарзанки и около трехсот (!) самых диких и причудливых примеров освоения пространства в целях организации человеческого жилья.

Строительство железнодорожного моста через Реку на главном ходе Транссибирской магистрали в конце XIX века, собственно, и дало рождение Городу, а Нахаловка, получается, его законная праматерь. Именно отсюда начался, и сам Город, и одноименная Область вокруг него.

В далеком 1975 году, нашей семье нарезали большой участок, впритык к забору Земляковых. Почему именно здесь, и откуда у нашей небогатой семьи взялись средства на этот участок и красавец-Дом, я не знаю, мне не говорили, да, я, маленький, и не спрашивал. Может, наследство от какого-нибудь доброго дядюшки из Канады? А-ха-ха!

В наше время, Нахаловка, это уже чуть ли не самый, а может быть и самый респектабельный район Города. Все хибары давно снесли, проложили дороги и всё такое. Селятся в Нахаловке, вернее, селились, когда еще здесь было свободное место, естественно, лучшие люди Города и… Страны (!). Вон, четырехэтажный дворец бывшего прокурора Области, а ныне, уже, министра юстиции Страны. Ну, и ему подстать. Купить что-либо здесь нереально, ни за какие деньги. А, если, что и случается с хозяевами, всё расходится по родне. А, неофициальное название, Нахаловка, к району так и прилипло и, по-моему, вполне себе подходит к сонму жилищ чиновников, бизнесменов и слуг народа.

Так, вот, в Доме, доставшемся мне по завещанию от родителей, я сейчас и живу, с женой Ириной, младшей дочерью Алёной и двумя нашими собаками - Русским Тоем Арчибальдом и чихуашкой Ариной, полноценными членами семьи. Старшая дочь Лера, уже давно живет своей семьей. И младшая, того и гляди, упорхнет замуж. И останемся мы в-четвером, если дочь не заберет собак. Но мы не отдадим, наши собаки!

Младшему брату Жене, по завещанию, досталась городская двухкомнатная хрущевка на Жилмассиве, чем он не очень доволен и периодически ко мне подкатывает, мол, несправедливо это, давай, Дом продадим, а деньги, пополам. И, всякий раз, посланный в лес, туда не идёт… До следующего раза.

С семьей Земляковых в соседях, нам очень повезло. Глубоко верующие выходцы из крестьян Орловской губернии. Возможно, Вера в Бога, в своё время и спасла семью от криминальных нравов самостройной Нахаловки. Мать с отцом, и сын Николай. Потом, у Николая появилась Таня, потом, трое их ребятишек, ныне уже взрослых. Ни одного конфликта за 45 лет близкого соседства. Всегда приветливые и отзывчивые русские люди. Мать, травница, многих лечила и многим помогла. В общем, кто имеет соседей, тот поймет. Сколько вместе по вечерам выпито, съедено и спето хором, не сосчитать, да и не нужно, все же употреблено «на здоровье!». Однако, в последние годы, это количество заметно сократилось, увы, возраст.

А, вот, с другими соседями, через овраг, что, называется, не задалось. И началось все из-за коровы. Поперву, когда еще не было внешнего забора, соседи-нахалята ходили через наш участок, кто как хотел. Мы не возражали, дело житейское. Но, когда увидели сильно пожилого мужика, который косил траву на нашем участке, спросили:

- И зачем Вам наша трава, любезный, никак корову кормить?

Дело в том, что мои родители, уже давно городские жители, представляли свой новый Дом «в деревне», несколько романтически, с походами по выходным за молоком с трехлитровой банкой. И очень обрадовались, что ходить, похоже, нужно, буквально, два шага, за овраг.

Мужик, все здесь звали его Вадькой, закурил и поведал нам такую историю. Что коровы у него нет, по причине ее дороговизны, но, он о ней мечтает, вспоминая, как во время войны, корова-кормилица спасла их семью. Вот, он и построил теплую стайку, накосил сена, представляет как он за ней ухаживает, и ему хорошо... Пошли к нему на участок, посмотрели, точно, рядом с хибарой-развалюхой стоит стайка и стог сена для коровы.

И батя, сам деревенский по происхождению, предложил Вадьке сделку, мы тебе - корову, а ты нам - банку парного молока по выходным. Мужик аж запрыгал от привалившего счастья, кричал, что он по ведру и, неужели, это правда? Сказано, сделано! Батя сгонял в ближайший Совхоз, оплатил живой вес и, вуаля, дуй Вадька в совхозный коровник и выбирай любую. Как говорится, за рога её и в стойло. Батя с мужиками-соседями по хрущевке часто так делали, по осени покупали в совхозе одну корову на всех, и зимой хранили мясо на балконах. Но, не тут-то было…

Вадька, все это, на радостях, рассказал дома и уже было собрался на коровник, но был остановлен своим Зятем, который его вразумил, что ЭТИ корову дают не просто так, а чтобы потом забрать у Вадьки и дом и жену. В итоге, через неделю батя близко познакомился с местным участковым, который получил соответствующее заявление от граждан из-за оврага и никак не мог понять, зачем бате понадобилось Вадькина старуха.

Глава 2. Ангел-Хранитель.

Миша.

Это что такое было?! Ну ни чего себе, накрыло. Вырубило, прям, напрочь. Как из школы выходил, помню, это был я, а потом, как цветное кино смотрел, все видел и слышал, но это был не я, вернее, не я один. Пришел домой, рубль подальше, на потолок. Но это и правильно, пусть там лежит, целее будет. А теперь, вот, точно я, лежу себе на диванчике и сплю. Да сладко так... Никогда так не спал. А как спал? А просто, спал и все. Мама Аня говорит, это возрастное и днем спать полезно. Ну как ей объяснить, что возрастное, это другое, и это не спать, вернее, спать, но по-другому. Да знает она это все, я же появился как-то на свет.

Ладно, встаю, скоро уже родители с работы придут и еще малолетнего разбойника Женю приведут из садика. Уроки, вечерняя гулянка, с батей поболтаю о том о сем, я люблю с ним болтать… Батя у меня служил на флоте, старшиной 1 статьи, и про службу любит немного… приукрасить:

***

Ух-ты, мы вышли из бухты,

А, впереди, наш друг океан…

(Автор неизвестен)

– Шли мы Сангарским проливом. - начинает батя. - Слева японцы, справа американцы, и тут… - я аж замираю от удовольствия. Я эту байку, про приключения балтийского линкора «Марат» в Японском море, слышал уже много раз, и про то, как линкор чуть не утонул, а его батя спас, и про то, как батя в шахматы выиграл отпуск у замполита. Но про отпуск, похоже, правда. По некоторым сведениям, именно в том отпуске он и встретил маму Аню, в заводской общаге, где бабушка Дуся, его мать, работала уборщицей. Но это отдельная история.

На самом деле, батя служил в городе Советская Гавань, старшиной «Флотского Экипажа». Это такая воинская часть, где принимают, стригут налысо и переодевают в военную форму похмельных испуганных оборванцев (призывались-то в том, что похуже), за месяц проводят с ними «Курс молодого матроса», принимают воинскую Присягу и отправляют служить дальше, в береговые части и на корабли флота.

Еще, в Экипаже есть т.н. «переходящая рота», в переменный состав которой, принимают всех залётчиков – пьяниц, драчунов и др., для отправки их в Дисбат (Дисциплинарный батальон). И освобождённых из Дисбата. В Дисбат военных отправляют по приговору флотского трибунала, до трех лет. Но если военный, по мнению обычного суда, заработал больше, то его передают ментам, и дальше, в зону. Понятно, что кадровые старшины в такой роте, ещё то зверьё, могут выключить матроса из персостава с одного удара. Их так и подбирают. И по-другому там нельзя. И батя был таким же. Но один раз, выключил не он, а его…

В переходящую роту прибыли бывшие юнги. Они, когда-то мальчишки, во время войны прибились к частях и кораблям флота. Многие участвовали в боевых действиях и имели правительственные награды - ордена и медали. А 1945 году, по осени, кому из них стукнуло полных 18 лет, всех, по закону, призвали на срочную службу, на флот, на 5 лет, не засчитав военные годы в срок службы. Теперь представьте, такие ребята прибыли с обычными призывниками в обычную часть... Через год-два, их, смертельно обиженных на Советскую власть (и ведь было за что…), почти всех уже отправили в Дисбат и обычные зоны. Били они всех страшно, бывало, и до смерти, матросов, мичманов, офицеров. Но и в Дисбате их не сломали. И вот, в количестве двадцати человек, в возрасте, 23-24 лет, из «Пансионата «Белый лебедь» - так называли дисциплинарные роты Тихоокеанского флота на Русском острове, - в котором они отсидели, отслужили по 3 года, в Экипаж прибыли те бывшие юнги для последующего оформления и отбытия в части, дослуживать свой срок, т.к. время проведенное в «пансионате», в срок службы не входит.

И эти юнги поступают под начало молодого старшины кадрового состава переходящей роты флотского Экипажа города Совгавань, моего бати. И все бы ничего, но какой-то урод не шибко умный офицер посылает этот взвод на разгрузку угля... Приходят на станцию, и как там батя не командует, никто ничего не разгружает. Мол, хочешь, старшина, сам разгружай. Батя орать, а ему: - Вот, тебе, салага, деньги, сходи-ка за водочкой, и колбаски не забудь. – да спокойно так. Тут приходит «сундук» (это мичман) контролировать рабочий процесс. К юнгам он не идет, учёный, а начинает мотивировать батю, мол я тебя и все такое. Батя молодой, жизни не знает, опять начинает орать, и всё, один удар лопатой и солнце гаснет.

В госпитале к нему приходит военный дознаватель, мол, рассказывай, что, да, как. Кто бил, кто не подчинялся? Батя ему говорит: -Упал, лицом об лопату, на угле лежала… Дознаватель спорить не стал: - Ах, упал? Ну-ну. – все записал и ушел. А когда батя пришел в роту из госпиталя его в тот же день отправили на гауптическую вахту. А что бы не врал начальству. Отсидев на «губе» 10 суток на воде и хлебе, батя, худой, грязный и злой, опять возвращается в роту. Вроде все, отстало начальство, за один косяк на флоте два раза не наказывают.

И тут к бате подходят те юнги, улыбаются, приносят покушать, выпить, спокойно разговаривают. Один вообще зёмой (земляком) оказался, из одного Города. Так и дружат с тех пор. Этот юнга-зёма сейчас председателем садоводства «Здоровье» работает и в узких кругах имеет погоняло «Председатель». У него: 4 года войны + 3 года дисбат + 5 лет срочной, в итоге, 12 лет Родине отслужил. Так и приехал на дембель с 12 шпалами на рукаве бушлата, типа, прикольнулся. Тогда солдаты и матросы, по годам срочной службы, на рукаве носили шпалы. И не один патруль его не заставил срезать те шпалы, все по закону и в военном билете отмечено.

Он, серьёзный товарищ, этот «Председатель», и на всю местную шпану клал с прибором. Вокруг него, человек двадцать, таких же как он, фронтовиков, бывших штрафников, и его все знают. Батя рассказывал, когда после смерти Сталина в 1953 году, в Город из «чёрных» зон хлынули толпы амнистированных уголовников, именно ребята «Председателя» вместе с ментами, успокаивали, а то и упокаивали, блатной элемент. Так, на танцы в Кривощёкинский рабочий клуб, блатные ходили с ножичками в сапогах, по моде, с напущенными штанинами. А у бойцов «Председателя», там же, в сапогах, были… пистолеты. Эхо войны! Думаю, что и сейчас те пистолеты у «Председателя» недалеко припрятаны.

Глава 3. Страсти по Ангелу

Всю неделю был вынужден заниматься только своей основной работой. Это ее я службой называю, так и не отвык со времен Министерства. Отгружали новые установки и как-то в этот раз тяжело пошло. Кое-как, в общем. Вставал рано, ложился поздно. Отрубался без всякой Калеи, да и не до чего постороннего было, даже телевизор не смотрел.

К своим, в 1975 год, заскочил только один раз, вчера, хотел по-быстрому поздравить с выигрышем, но получилось как-то не очень. Прямо в момент переключения сознания (это, по тексту, «КЛАЦ!»), что-то о-очень твердое прилетело мне в лоб. Удар! Лежу на полу, хлопаю глазами, не понимаю, в каком я времени. Рядом суетятся испуганные родители. Значит в 1975 году. Встаю и прикладываю ко лбу холодную ложку…

***

Что же со мною такое случилось? Ага, всё ясно! Моя семья в полном составе стоит на коленях, молится и энергично кладёт земные поклоны на икону Архангела Михаила. Икона бумажная, приколота на ковре булавочкой. Вот пол и прилетел мне в лоб, шишка будет.

Ну, понятно, выиграли и уверовали. Блин, чего-то я, похоже, переборщил…, как бы мне с такими делами не заполучить себе в команду неофитов. Ну, их, неофитов… Но, ставлю себя на их место и понимаю, а какие еще у них были варианты? Ну сами подумайте, пятьдесят тысяч с неба и подпись – Ангел. Любой бы уверовал. По меркам тех лет, сумма просто гигантская. На неё можно купить шесть автомобилей «Волга», при том, что и один автомобиль, это неимоверная роскошь. Так что надо семью в чувство приводить, а то так и до монастыря рукой подать.

***

Сам я человек верующий, но воцерквлён относительно недавно, семья не была религиозной. За пять минут это случилось, не шучу. Когда батя умер, я переживал страшно. Любил его, да и сейчас люблю. А он меня, я знаю. В общем, запил я с горя, чего уж там… Ехал я в мутном просветлении с очередной трехдневной встречи с алкоголем на бережку, больше трех дней подряд бухать не могу, перерыв, небольшой, но нужен. Стрелка самодельная вправо «Храм…». Надо же, 100 раз здесь ездил, стрелки не видел. Дальше все на автомате, как кто-то другой руль крутит. Повернул в поселок, захожу, в храме пусто, служба уже закончилась. За прилавком со свечками, женщина:

- Чего Вам? – но, так, приветливо, без агрессии.

- Да и сам не знаю. Вот, отец умер, может панихиду заказать? – отвечаю.

- Подождите, сейчас отца Модеста позову, он еще не ушел, по-моему, - выходит из-за прилавка женщина.

Возвращается, и через минуту из алтаря выходит старенький благообразный священник в поручах. Берет меня за руку, подводит к поминальному столику и говорит:

- А давай за твоего папу помолимся. Как его звали? Михаил?

- Да я не умею. – говорю.

- А ты просто стой, да подпевай, там несложно. – говорит отец Модест.

Зажгли свечи. Кадило размахали. Еще служка подошел, Владислав зовут, как я потом узнал. Он при храме жил, малахольный немного, но шибко верующий. И мы втроем отслужили настоящий заупокойный молебен по бате моему. И что-то во мне тогда щёлкнуло, уверовал. И потом пять лет, как заведенный, ездил к отцу Модесту, и на службы, и домой. Ясно дело, не просто так. Ограду новую, кованную, вокруг Храма поставил, аналойчики новые дубовые справил и много ещё чего. А потом отец Модест умер и прислали молодого настоятеля. И мои походы за Благодатью закончились. Теперь только так, хочешь помолиться, сходи, помолись, свечки поставь, записки напиши, в кружку положи… и дуй оттуда, пока ноги держат. Целее будешь. И богаче.

***

– Мам, – повернулся я к маме Ане, которая уже собиралась продолжать.

– Что, сынок? Не мешай. После поговорим. Как дочитаем Благодарственную...

– Мам, да я по этому поводу, сказать хочу.

– Что?

– А то, что ко мне опять Ангел приходил. Ненадолго. И сказал, что он хоть и Ангел, но не по православному ведомству.

- Что?! Черт, что ли?! Свят, свят, свят!

- Да нет, что ты! Помнишь, в Древней Руси были, Перун, Ярило, Даждьбог, мы их проходили по истории..., он из этих, мам. Ангел-Хранитель, это у него профессия такая, а зовут его Дух Рода, но ему нравится, когда называют Ангелом, а ты нашего Рода Хранительница, и он с тобой связан.

- Да не может быть, их же уже всех того, давно низвергли! Порубили, говорят, и в реке Днепр утопили.

- Не всех, мам. Ты же сама Домового подкармливаешь, что бы он иголки твои не таскал, и Лешим меня маленького пугала, когда не спал, так они тоже оттуда. Ангел поговорить с тобой хочет, скажет когда.

- О чем, сынок, с язычником разговаривать? Грех это!

- Мам, он сказал, новые цифры даст, на этот раз, в «6 из 35».

– Не может быть! – хором воскликнули родители.

– Вот, и проверим, в следующий розыгрыш. Так что, давайте ещё пару-тройку поклонов отобьём и на этом закончим.

Сделали десять, на тот случай, если вдруг всё же окажется, что рука Православия к этому всему как-то причастна. Я, собственно, был и не против. Ведь моя невиданная способность, как ни крути, а какие-то мистические корни точно имеет.

Ладно, с этим потом разберусь, главное, выиграли и выиграем ещё. А деньги за выигрыш, похоже, даже уже получили, радостные такие. А значит, пора начинать реализовывать мой Супер-План, длинною в жизнь. На этом и закончили.

***

Прихожу в Мишину комнату, вынимаю из ящика стола папку с красивой наклейкой, изображающей ангела с крыльями (молодец Миша, скреативил), достаю свою почту, довольно пухлую стопку бумаги и некоторое время читаю. Хмыкаю, хрюкаю, хохочу, вытираю рукавом слезы… Сажусь за стол и пишу письмо Мише:

«Здравствуй дорогой Миша! Это Ангел! На послезавтра назначаю общий сбор моей команды – мамы, папы и меня тебя. На 19-00. Прочитал твои просьбы ко мне и сообщаю: Я тебе, Миша, не старик Хоттабыч, ни Дед Мороз и не Золотая рыбка в одном лице, я твой Ангел-Хранитель, сечешь разницу, бестолочь малолетняя!? Я, конечно, любую уболтаю, но «загнуть Ленку Дидорович с задранной юбкой и что бы полчаса не дергалась», это что за просьба вообще? Во-первых, без Ленкиного согласия, да и с согласием тоже, это уголовное преступление, а во-вторых, рано тебе еще. Кстати, что на ладонях могут вырасти волосы, это миф, ладони у человека изначально лысые и фолликулов на них нет, можешь спросить у Миры Константиновны. Заодно узнаешь, что такое фолликулы. Люблю. Целую. Твой Ангел».

Мира Константиновна, это наша учитель биологии, самая красивая учительница в школе. Высокая, стройная и ухоженная модница семитских кровей. Но детей, она держит в строгости и никакого шума на ее уроках нет, все сидят, как зайчики, и внимают. В 1975 году ей было, видимо, чуть за 30. Она жива до сих пор. Мне недавно прислали фотографию с прошлогодней встречи выпускников. Она стоит с мужем. Красавица и чудовище! Старенький, сгорбленный и лысый старичок с палочкой и рядом она, такая… Ах!

Глава 4. Две версии одного события.

Кабинет Первого секретаря Райкома КПСС.

Присутствуют:

ГОРЯЧЕВ Федор Степанович - первый секретарь Райкома КПСС. Строгий мужчина лет пятидесяти, местный, родился и учился в Городе, в недавнем прошлом директор крупного машиностроительного завода. Герой Социалистического труда. Героем соцтруда стал в 45 лет за налаживание выпуска Изделия (далее секретно). На заводе оставил молодость и здоровье, в связи с чем, выдвинут на партийную работу.

ДОЛГИХ Владимир Иванович - начальник ОВД Райисполкома, полковник милиции. Местный, небольшого роста, рыжеват, готовит документы к выходу на пенсию по выслуге лет. Награжден боевым орденом «Красная звезда» за участие в операции (секретно).

ЛАЗАРЕВ Антон Геннадьевич - ВРИО начальника Областного Управления КГБ СССР, полковник. молодой карьерный чекист, местный, назначенный на должность, видимо на замену часто болеющего после военных ранений начальника, пенсионного возраста.

ЗУБРИЦКИЙ Дмитрий Анатольевич - инструктор Обкома КПСС. Карьерный партийный идеолог, среднего возраста. В Обкоме также курирует работу с религиозными организациями.

Горячев: - Здравствуйте, товарищи! Присаживайтесь, пожалуйста, кто как хочет. Чай, кофе? Коньяк потом, дело серьезное. К нам прибыли товарищ Зубрицкий из Обкома партии и товариш Лазарев из областного КГБ. Давайте их послушаем.

Зубрицкий: - Товарищи, Обком партии и лично Первый секретарь обкома товарищ Филатов серьезно обеспокоены сегодняшними событиями в вашем районе и требуют подробной информации о происшедшем. Наказание непричастных и поощрение виновных воспоследует в самое ближайшее время. Прошу Вас, товарищи, докладывайте.

Горячев: - Давай, Антон Геннадьевич, рассказывай, как там все было, соответствующие допуски секретности у всех присутствующих имеются.

Лазарев: - В 9-45 своему куратору позвонил агент «Аббат» и сообщил, что у него на исповеди только что была гражданка, проживающая в вашем районе, несовершеннолетний сын которой, ментально пообщавшись с неким «Ангелом», выиграл 50 тысяч рублей в Спортлото 6х49 по номерам, которые ему дал «Ангел» и собирается дать еще, за что она просит у Бога прощения. Гражданка установлена, 42 года, замужем, технолог Завода, судимостей и приводов не имеет, характеристики положительные.

Зубрицкий: - Что, действительно выиграли 50 тысяч?! Или может она насвистела батюшке?!

Лазарев: - Проверкой установлено, да, действительно выиграли. В 9-м розыгрыше Спортлото 6х49 несовершеннолетним гражданином было подано на проверку 10 карточек, каждая с шестью выигрышными номерами. Комиссионно, после выполнения всех положенных экспертиз, все карточки признаны действительными и выигранные средства в сумме пятьдесят тысяч рублей, в установленном порядке были зачислены на сберкнижку данной гражданки, по закону представляющей интересы своего несовершеннолетнего сына. И такая большая сумма, это не единственный случай в Стране, бывали и побольше. Разрешите продолжать?

Зубрицкий: - Обалдеть! Да, конечно, продолжай Антон Геннадьевич.

Лазарев: - Агент «Аббат» сообщил гражданке, что это слишком большой грех и он не уполномочен отпускать грехи, связанные с Ангелами, а это прерогатива высшего духовенства, уровня Митрополита, которому он немедленно доложит о возникшей проблеме и они вместе, сегодня же, прибудут к гражданке для отпущения грехов и духовной пасторской беседы в домашних условиях. Митрополит со свитой, всего восемь человек, прибыли в адрес в 12-00 и пробыли там около двух часов. В свете выполнения закрытого совместного Постановления Совета министров СССР и ЦК КПСС «Об избежании эксцессов со священнослужителями», подъезд сразу же был оцеплен милицией и поставлен под охрану.

Лазарев налил себе стакан воды из графина, выпил, прокашлялся и продолжил:

- Детали нахождения Митрополита со свитой на адресе, будут известны завтра, от агента «Клирик», который служит непосредственно в Епархии, и передаст отчет после уточнения всех деталей. Пока, можно уверено предположить, что на адресе произошли какие-то насильственные действия в отношении, как минимум, одного священнослужителя, сопровождавшего Митрополита, который получил серьезные побои лица с лишением части зубов, и, возможно, повреждение ног. Наблюдатель доложил, что данное духовное лицо хромало и в его ботинках не было целых шнурков. Однако, заявления в соответствующие органы от данного священнослужителя, пока не поступало и, соответственно, установленные законом разбирательства не проводилось.

Горячев: - Подожди, Антон Геннадьевич, а кто ещё был в квартире с гражданкой?

Лазарев: - Установлено, гражданка все время была дома вдвоем, со своим младшим шестилетним сыном.

Горячев: - Это, который выиграл 50 тысяч?

Лазарев: - Нет, выиграл старший сын, 13 лет, ученик 7-го класса, который прибыл в адрес из школы, примерно, в 15-00, уже после ухода священнослужителей и, каким-то образом, беспрепятственно миновав плотное милицейское оцепление.

Горячев: - Так может он и есть Ангел?! Они же всё могут, и невидимыми быть и в Спортлото угадывать! (смущаясь) Мне бабушка в детстве рассказывала...

Зубрицкий: - Ты тут прекращай религиозную агитацию, Федор Степанович, враз партбилет на стол положишь! Владимир Иванович, товарищ полковник Долгих, доложите внятно, как мальчишка мог пройти через ваше оцепление незамеченным?

Долгих: - По данному факту сейчас проводится служебное расследование, результаты которого доложу немедленно, по их появлению. Предварительно, можно сделать вывод, что как-то просочился. Но, это, пока неточно.

Зубрицкий (обалдело): - Ты, полковник, сам то понял, что сказал? Ладно, об этом позже еще поговорим с тобой…, «по результатам появления». Антон Геннадьевич, продолжай.

Горячев (обалдело): - Подождите, товарищи! Нам хотят сказать, что обычная русская женщина с шестилетним сыном в хлам разбили морду, выбили зубы и вывернули ногу здоровенному мужику в рясе?!

Лазарев (твёрдо): - Пока точной информации нет, мы ещё работаем, но вполне возможно и так. Разрешите продолжать?

Глава 5. Спасти человечество!

Эх, дела, дела... С самого утра приходится думать не только о том, что сегодня родителям говорить буду, но и про реальность не забывать. А, она, как известно, ждать не любит.

Забыл представиться, я –научный руководитель и владелец широко известной в узких профессиональных кругах и старейшей в России инсинераторостроительной компании, кандидат технических наук, автор патентов, учебников и проч., проч., проч. Естественно, все эти «проч.» в своей области. Когда то, был генеральным директором компании, но это работа для молодых, устал, загнался, подорвал здоровье и теперь занимаюсь только наукой и преподаванием. Про отрасль обращения с отходами и ее болячки я знаю всё. Собственно, я и есть та отрасль в её очень важной и значимой части – инсинераторостроении.

«Российское инсинераторостроение гордится своими инсинераторостроителями и инсинераторостроительницами!».

Ну, вот, кто сможет произнести такое быстро, с выражением и три раза подряд? Как я! Но, это необходимо для лёгкости понимания моего вновь утвержденного Супер-Плана вселенского масштаба, шучу!

***

Я, тут, подумал и решил, что просто обогатиться во всех временах, это тупо, и мне не очень интересно. Не в смысле, деньги не нужны, они всем нужны. А, в смысле, я не хочу зарабатывать деньги как цель. Собственно, я всегда так и жил, без рябчиков и ананасов в юности, но, учился, учился и учился. А, потом, выучился и на все себе заработал, квартиры, машины, дачи. В общем, на относительно комфортную жизнь и что оставить детям, есть. Поэтому, в богачи и олигархи я не стремлюсь, мне и так хорошо. Судьба многих из них, кстати, печальна. А почему? А, деньги сами по себе счастья не приносят, а, уж, деньги как цель… И, тут, вот в чём дело:

У разных религиозных конфессий есть свои смертные грехи, они где-то похожи, но, только у иудеев на первом месте греховного рейтинга – жадность! Но, иудеи приравнивают «жадность» к непрощаемому греху, у всех других конфессий - отрицанию Бога! То есть, зарабатывание денег как таковое, иудеи грехом не считают, иудею нужно есть и пить. Но, вот, когда иудей в процессе зарабатывания денег, переходит некую черту и начинает ставить деньги целью жизни, связывая свое благополучие только с ними, а это и есть жадность, он, тем самым, отрицает Всеблагого Бога. А это, уже никак не отмолить, и ни один священник этот грех не отпустит, даже Папа Римский. Поэтому, если ты бездумно назвал правоверного иудея «жадиной», он может и убить, ты безосновательно обвинил его в непрощаемом грехе. Вот, такая философия... И я ее поддерживаю, хотя и не иудей. Кстати, Папа Римский, совсем недавно, своей энцикликой пополнил католический список смертных грехов «загрязнением окружающей среды».

***

А чего же я хочу?! А хочу я, СПАСТИ ЧЕЛОВЕЧЕСТВО ОТ ОТХОДОВ! Именно так! Спасти. Человечество. От отходов. Пока, оно само отходами не стало! Именно, так, говорил, хотел делать и делал (!) академик РАН Леонид Абрамович Вайсберг, мой старший друг и учитель, светлая ему память! И, так, буду делать я - и денег заработаю, и Человечество спасу! Мы, вместе спасём!

Сегодня, экологические проблемы уже страшнее голода и войн. И, виной всему, отходы! Полигоны, свалки, шламонакопители, терриконы, отвалы, «Черная дыра», «Красный бор», «Усольехимпром», «Фенольное озеро»…, и конца этому «милому» списку нет.

Как бороться с отходами, толком, не знает никто, нас просто этому не учили.

Есть большие деньги, есть большие задачи. Но, большие деньги эффективно осваивают эффективные менеджеры, а задачи…, задачи остаются! А, отходов, всё больше и больше!

Есть прекрасные люди, называющие себя Экологами. Их много, и у некоторых даже есть университетские дипломы, где так и написано: «Эколог» или «Инженер-Эколог». Эти прекрасные люди исповедуют «науку Экологию». Но, простите, какая же это наука?

Сегодня, любой ребенок в детском саду, осознав, что фантики от конфет нужно бросать в урну, а не на пол, уже называет себя Экологом. А, одна, о-очень ответственная, но, не менее симпатичная начальница от Экологии, так и говорит, в каждом своем выступлении: «Экология, это дело каждого!». Представляете, если бы математика, физика или любая другая наука, была бы «делом каждого»? Вот, и я, не представляю. Кроме того, любая наука имеет великие имена, а где они в Экологии? Заслуженных экологов много, а великих, ни одного, разве что, Грета Тунберг. А-ха-ха! Где кандидаты в доктора «экологических наук»?! Нетути! А, значит, Экология, это, всё, что угодно - движение, партия, секта, религия, состояние души, но… не наука! Да, экологические аспекты есть везде, в любом деле, но…, это аспекты, а не сама наука. А, отходов, все больше и больше!

Однако, что-то, в этой фразе есть, бодрящее, такое, объединяющее, правильное – покатай на языке - «Экология, это дело каждого!». И ещё - «Загрязнитель платит!». На Скрепу тянет. Да, Бог с ней, с наукой, но сами-то лозунги, ничего так, круто замешаны! Напоминают, по ощущениям, «Даёшь!» и Павку Корчагина. Запомню-ка я их, глядишь, и пригодятся мне в 1975 году.

Есть «зеленые». Они, как и все, хотят жить в чистой среде. Но, в массе, они фанатики, и Экология, их фетиш, религия. В практическом смысле, толку от них почти никакого, но шума, крика и агрессии… Эх, их бы энергию, да на доброе дело! Помню, как они приковались наручниками к батарее, у меня в кабинете, и сидели так, до вечера. А, я их, чаем поил... Потом, когда отковались, поговорили. Хорошие люди, кстати, и идеи у них хорошие и правильные, чего приковывались-то? А, потому, что, цитирую: «Зелёные», они ведь разные, как верующие. Есть зеленоватые, салатные, все оттенки, а есть, кислотные…», так говорит мой друг из Коломны, «зелёный» со стажем, Дмитрий Соломевич. А, отходов, всё больше и больше!

Есть технологии. Каждый год по новым «отходным» технологиям защищается множество кандидатских и докторских диссертаций. А отходов, все больше и больше! Значит, что-то, не так, с этими технологиями!

Глава 6. Как я стал Экологом

В своём времени, до сорока лет, ни о какой Экологии я и слыхом не слыхивал, а уж, чтобы самому стать Экологом, и не мечтал...

В старших классах, кроме девушек, о которых мечтали все наши пацаны, я мечтал только об одном – лабать на своей басухе и свалить куда подальше, в т.ч. и от родительского контроля. Собственно, и лабал и, в итоге, свалил. И, когда, мои однокласники ещё догуливали выпускной, я уже сидел в самолете. Родителям наплел, что хочу поступать на истфак в Университет, а, там, экзамены рано, в июле. И рванул на самый край Страны, к троюродной тетке Раисе.

По прошествии лет, я задаю себе вопрос, а почему я тогда рванул? И, ведь, правильно рванул! Точно не помню, но, скорее всего, я подсознательно понимал, что из родной Ямы надо делать ноги, пока совсем не затянула.

***

Яма наша, как в просторечье называют Жилмассив, до сих пор, весьма неблагополучный мир. Во всех смыслах. В пару десятков хрущевок, построенных в большой природной низине с крутыми склонами, в середине 60-х переселили самые грязные и опасные городские кварталы, шедшие под снос – Перевалку, «Рыжий» квартал и часть Нахаловки. Я был маленький, но, помню, как новоселов привозили открытыми гусеничными амфибиями, забитыми шкафами, тряпками и орущими людьми. Вместе с людьми приехали клопы и тараканы. Амфибии спускались к пятиэтажкам прямо по крутым склонам, дороги им были не нужны. А, дорог, тогда, и не было, кроме двух разбитых, одна, в зону №5, и, одна, на Завод. Вот, на том Заводе, батя и получил двухкомнатную хрущёвскую квартиру-распашонку в заводском доме, одном из двух, а, в довесок, рак почки.

Яма изувечила не одну пацанскую жизнь. Я ещё помню, как старшие ходили драться на Кирзавод. Лето, а под сотню парней и взрослых мужиков, с арматурой, в фуфайках и зимних шапках. И перевёрнутый милицейский «луноход».

Пока Яму застраивали, экскаватор раскопал старое неучтённое кладбище и из стены котлована посыпались гробы. Думаете, стройку остановили? Да, ни фига, и пацаны долго еще гоняли на мопедах с палками, в виде мачт, на которые были надеты… человеческие черепа. Сейчас, на этом месте жилой дом, в котором живут мои друзья, братья Бахманы, а внизу мебельный магазин. Дворничиху увезли в больницу с инфарктом, потому, что какой-то малолетний придурок надел череп на выключатель в подвале. Женщина хотела включить свет, что-то ей мешало, сняла, включила свет… Хорошо, её сразу нашли и вызвали Скорую.

Помню, жигана в наколках, который в том подвале втирал нам, сопливым детям, за понятия воровского хода. Сидели, слушали…, он же с зоны откинулся. А, потом, встали и поехали на электричке в соседний научный городок, тырить велики. Они, там, у учёных, были основным видом транспорта. Младшие тырили, а старшаки разбирали на запчасти и продавали. На третий раз, всех нас и приняли в электричке, вместе с тремя крадеными велосипедами. Меня, как самого младшего, в ментовке просто отпинали и отдали насмерть перепуганным родителям. А, кто был постарше, заехали на малолетку. Потом, они оттуда откинулись, уже матерые и наблатыканные, и мы все стали ходить на «пушнину». Вечером, в день получки, потрошили пьяных работяг, забирая у них кошельки и хорошие шапки. И, попробуй, не пойди…, вмиг прослывешь «подментованным», со всеми вытекающими последствиями.

Не сказать, что в Яме, все наши пацаны стали записными ворами и бандитами, есть и приличные люди. Но, вероятности были очень высокими! И судьбы, какие-то одинаково тусклые, тот умер, тот спился, того зарезали. А, Юрку Фрола, уже в наше время, просто отпустили с зоны, домой, умирать, сактировали по здоровью. Вон, он, в мастерской «Чиним всё!» сейчас трудится, замки без ключа открывает, худой, как спичка. А, брату моему младшему, разбойнику Жене, повезло, он просто пьёт. Я потом анализировал, поднялись только те, кто вовремя из Ямы свалил.

***

Во время срочной службы на флоте, мои мечты несколько видоизменились. Я стал мечтать поступить в институт, причем, обязательно на дневное отделение. И, совсем не потому, что у студентов-дневников была отсрочка от службы, меня-то, уже призвали. А, потому, что сидючи на баночке (табуретка), на центральном проходе Второй учебной роты, среди, таких же, лысых парней в матросской робе и вонючих гадах, я, ежевечерне просматривал Информационную программу «Время». Таков был распорядок. Каждый день, в любую погоду, в 21-00, весь Военно-Морской Флот СССР просматривал программу «Время».

А, во «Времени», кроме всего прочего, иногда показывали рубрику «Студенческое лето». Корреспондентка ездила по различным сельхоз- и стройотрядам и освещала студенческую жизнь. Днем, вялые и сонные студенты, типа, работали, а вечерами… Волшебными летними вечерами, студенты сидели вокруг костров, в порядке - девочка-мальчик-девочка-мальчик... Мальчики играли на гитарах, пели писклявыми голосами про любовь и слегка о-б-ни-ма-ли красавиц-девочек за плечи! Но, я-то хорошо видел через экран телевизора, что эти маменькины сынки приличных родителей из благополучных районов, будучи изрядно поддатыми, тех красавиц-девочек, тоже, кстати, слегка поддатых, возмутительно, нагло и откровенно лапали, а потом волокли по палаткам… И, так, каждую ночь! Ах, как бы я спел у этого костра! А, вон ту, с длинными светлыми волосами в стройотрядовской куртке… Ах, как бы я её отволок…! И вечером, и в обед, и даже на завтрак.

Это, было просто сумасшествие какое-то, как я хотел поступить в институт. Часть стояла в городе, поэтому, к нам, в матросский Клуб, где я, естественно, лабал на басухе в музыкальной группе, на танцы, устраиваемые политотделом по выходным и на праздники, приходило много девушек. И местных, и из ближайших общаг. Милых, румяных работниц, с Хлебзовода, с Рыбзавода, с Пивзавода. Они, по-тихому, приносили матросам покушать и выпить, а, потом, отплясывали так, что, как говорится, морским чертям было тошно. Хорошие были девчонки, ласковые, отзывчивые на матросские страдания, но, не трогали они мое сердце. А, студентки, к нам на танцы не ходили, зачем им матросня, у них были другие приоритеты – курсанты!

Как ни странно, мой командир роты, незабвенный майор Владимир Сергеевич Бульба, эту мою блажь с институтом поддержал. Не из-за студенток, конечно. И к концу службы, кроме старшинских погон, у меня уже была очень приличная характеристика и ходатайство командования части о поступлении на любой т.н. «Рабфак», «нулевой» курс, тогда, во множестве существовавших при вузах для рабочей молодежи и, таких, как я. Через год, сдал экзамены, и ты на первом курсе. А, не сдал…, все равно помогали поступить. А, там, уже, сам, на общих основаниях.

Глава 7. Сочинение на свободную тему.

Миша.

Уже почти полночь и я реально устал. Откинулся на стуле. Ну, как можно вообще наизусть заучить такую муру? «Товарищ Первый секретарь Областного Комитета Коммунистической партии Советского Союза! Дорогие товарищи! Мы, дети, поколение, которое будет жить при коммунизме, торжественно клянемся родной Коммунистической Партии и Правительству Союза Советских Социалистических Республик, что будем ….», ну и и все такое. А потому, что завтра 22 апреля, день рождения самого человечного человека, 105 лет, и я буду выступать чуть ли не заглавным докладчиком на торжественном заседании хозпартактива Области в Оперном театре.

А все спасибо Ангелу, это он сегодня вечером написал мне речь и оставил записку: «Дорогой Миша, речь на завтра я тебе написал, учи, уроки сделал. До завтра. Твой Ангел». Вообще, с Ангелом клёво! Обычно, он откуда-то берется, примерно в обед, и живет со мной до вечера. Я сразу чувствую, когда он приходит, в голове раздаётся «КЛАЦ!». А уходит тихо, вот, был, и нету, и все, спи и сопи в две дырки, до завтра. А завтра, опять жди его до обеда, но может и не прийти, дела у него, видите ли...

И еще, мы учимся с ним между собой разговаривать ментально. Пока, получается неважно. Из-за меня. Когда, он меня, например, о чем то спрашивает, то я, отвечая, шепчу вслух или шевелю губами. Со стороны это смотрится так, что я чеканутый и разговариваю сам с собой. Картина, бр-р. Но, думаю, научусь, со временем. Пять, семь, а то и девять часов Ангел сидит во мне, чуть не каждый день, что-то делает и с кем-то разговаривает. Но, я не против. Все вижу, всё слышу, запоминаю и стараюсь ему не мешать. Как в кино!

Такой, иду, иду, типа, из школы, а тут, «КЛАЦ!», о, здрасте, Ангел пожаловал! Аж, спотыкаюсь. Но, в следующее мгновение, всё нормально, он берет тело под контроль и дальше мы идем вместе. Думаю, что возможны ситуации, когда в этот момент я шлепнусь, допустим, в лужу…, но лучше без них.

С домашними заданиями, вообще, четкач получилось. Я ему сразу пожаловался, что из-за него не успеваю их делать. Тогда он сказал, что ему некогда ждать, пока я «сопли жую с уроками» и стал их делать сам. Кстати, делает он их очень аккуратно и мощно, я теперь весь в пятерочках, родители и учителя на меня не нарадуются. Надо ему сказать, что в задачах по математике, не надо применять интегралы, мы их еще не проходили, а то, училка млеет, а ребята, косо смотрят. Не любят у нас шибко умных. Бьют, бывает!

Интересно, что когда Ангел уходит и я включаюсь, то, как цветное кино посмотрел, где мы с ним были, что делали и кому что говорили, и, главное, про выполненные им уроки я все помню, и даже повторить могу. Видимо, от него и моё послезнание о ребятах, но лучше бы его не было, там грустно все.

Иногда, Ангел не приходит несколько дней, потом говорит, что был занят. Вот, интересно, чем же он и где занят, если он Дух Рода. Нашего, между прочим, Рода. А уроки? Приходится самому. Когда его нет, я на самом деле, скучаю, но долго скучать не получается, потому что он дает мне кучу заданий, которые нужно выполнять в точности, иначе он сердится и обзывает «бестолочью малолетней». Я не обижаюсь, потому что с ним клево и он говорит, что сделает из меня Министра или, как минимум, Председателя Госкомитета, но шаг за шагом. Я, кстати, не против, министром, наверное, круто, хотя до этого я хотел стать козырным музыкантом и лабать в ресторане на бас-гитаре. Ну или на танцах, в саду Кирова, а зимой, в клубе Клары Цеткин, как братья Бахманы. Сейчас я играю в школьном ансамбле, но что-то не очень.

Еще, у Ангела много дел с родителями. Они строят нам новый Дом. Получили большой участок в Нахаловке, прямо в городе, и строят. Я видел проект, Ангел, то есть я, его нарисовал на больших листах ватмана, класс! Такого Дома, уверен, сейчас нет ни у кого. И не сказать, что на вид Дом шибко большой, и простой вроде, но за этой видимой простотой, настоящая гармония. Захочешь, так не нарисуешь. У меня там, кроме моей и только моей комнаты, будет настоящая студия для репетиций моей музыкальной группы. Это, я вам доложу, неслыханная роскошь для любого пацана... Для разбойника Жени, «он же маму спас!», тоже отдельную комнату предусмотрели.

У нас же как сегодня в Городе, в частном секторе - халупа, халупа, халупа, хоп - дворец дорохо-бохато, и опять - халупа, халупа, халупа. Красивых частных домов практически нет. Со мной девочка учится, Оля Новикова, симпатичная такая, длинноногая, можно сказать, красавица. Так они в своем доме живут, такой прямо домик симпатичный, как теремок. А потому, что у нее мама художник в издательстве, и папа сам тот домик строил и уделывал, он строитель. И Оля с сестрой тоже будут всю жизнь работать корректорами в этом издательстве. Умрет Оля в 55. Придёт домой с работы, сядет на стул и умрет. Сердце. (Я уже даже не удивляюсь своему послезнанию, привык).

Ангел родителей сильно переломал, у мамы Ани прямо глаза засияли, краси-и-вая такая стала, как на фотографии в юности. Во-первых, Ангел уволил обоих родителей с работы. Сказал, что «на фиг такую пенсию, обойдемся, здоровье дороже». Мама Аня, та быстро и с радостью заявление написала, будет теперь домохозяйкой, ей можно по закону. Она всегда хотела быть домохозяйкой, но из-за денег, приходилось работать.

А вот с батей Ангелу пришлось сложнее. Тот ни в какую не хотел увольняться со своего любимого металлургического Завода, с которого в 1949 году призвался на флот и на котором сейчас трудится и будет трудиться до самой пенсии бригадиром слесарей-ремонтников балочно-кранового хозяйства в прокатном цехе №4, самом шумном и дымном. Батя у нас «беспартийный коммунист» как он сам себя называет, да еще и непьющий, и ему, вот так, бросать свою бригаду ради сладкой жизни, совсем не комильфо. Но, Ангел сказал ему, что если он этого не сделает прямо сейчас, то умрет, аккурат к Олимпиаде, от рака почек, которому активно поспособствовал как раз его Завод. И рассказал, как ему отнимут сначала одну почку, и как он потом после операции пойдет в платную поликлинику, а сволочь-врач, осмотрев, напишет в истории болезни, что почки в порядке. Обе!