Двойной фантом

Глава 7

в которой я делаю ставку

«Вова! — приглушенно донеслось до меня откуда-то издали. — Вова, отзовись!»

— А? Что?! — распахнул я глаза.

Вокруг царствовала непроглядная темнота. Почти на автомате я подлил маны в ночное зрение, но светлее в мире ничуть не стало. К тому же, добавилось ощущение, будто что-то несильно, но уверенно давит мне на лицо, прижимает к земле, мешает дышать…

Я судорожно рванулся… И сбросил с головы одеяло, под которое, оказывается, забился во сне.

Мрак мгновенно отступил: я обнаружил себя сидящим в кровати в собственной комнате, затравленно озирающимся по сторонам спросонья. Но никакой опасности, кажется, нигде рядом и в помине не было.

А вот странный голос, окликавший меня по имени… Он никуда не делся. И только теперь я понял: звучал он не вслух, а возникал прямо у меня в мозгу — при этом словно продираясь сквозь плотный шум и гул:

«Вова! Ответь же!»

«Оши?» — узнал я наконец источник зова.

Право называть меня кратким именем и обращаться на «ты» Машкин фамильяр получила во время той нашей эпической битвы с големами из Терракотовой армии. «Если выживем в этой заварухе — можешь всегда ко мне так обращаться!» — бросил я ей тогда в пылу боя. В итоге мы уцелели, ну и…

«Хвала Ключу, достучалась!» — голос духа — теперь радостный — по-прежнему был едва различим в фоновом шуме.

«Ты из Америки, что ли, пробиваешься? — буркнул я. — Тебя почти не слышно!»

«Нет, я тут, рядом, — в подтверждение этих слов на краю моей кровати возник крошечный золотистый паучок. — Но достопочтенный Фу-Хао упорно блокирует мне доступ!»

«Вот же упрямое создание! — рядом с Оши появился другой паук, размером превосходящий ее на добрый порядок. — Сколько можно повторять: молодой князь утомился и нуждается в отдыхе!»

«Нуждаюсь», — охотно подтвердил я, прислушавшись к собственным ощущениям. Веки мои были будто свинцовыми, в башке клубился туман — не исключено, что львиная доля помех, заглушавших Оши, явилась не следствием забот услужливого Фу, а возникла сама по себе — от усталости и толком не выветрившихся винных паров.

«Прошу меня простить, сударь, — развел мохнатыми лапками мой фамильяр. — Я не уследил за сей егозой! Стоило сразу обойтись с ней пожестче! Но уж теперь…»

Большой паук грозно надвинулся на маленького. Оши в панике скрючилась, поджав тонкие ножки.

«Погодите! — поспешил остановить я духа. — Раз уж я все равно проснулся — пусть скажет, чего хотела!»

«Как вам будет угодно, сударь», — сухо отозвался Фу, сдавая назад.

«Спасибо!.. — пролепетала между тем Оши. — Я, собственно, о чем… Не мог бы ты срочно зайти к нам? У нас тут проблема…»

«Что с Машкой?!» — быстро спросил я, подорвавшись с кровати.

Духи Америки! Так и знал, что доиграется легкомысленная длинноножка с этим Гагариным!

«Со мной все в порядке, — должно быть, Фу таки убрал ограждавший меня блок, и я услышал голос уже самой Муравьевой, а не ее фамильяра. — Тут другое… Сам увидишь, когда придешь».

«Одеться время есть?» — переведя дух, уточнил я.

«Даже уборную посетить, если приспичило, — хмыкнула Машка. — Но слишком не засиживайся. Ситуация несколько… неординарная».

«Сейчас буду!» — заявил я, потянувшись за рубашкой.

Муравьеву в ее комнате я застал не одну. Однако компанию хозяйке и впрямь составлял не Даниил Гагарин: на стуле в углу, как-то вся съежившись, сидела Змаевич — без кителя, в одной рубашке, и почему-то в старой, черной федоровской юбке. Руки Инна держала на коленях стиснутыми в замок, взгляд ее был устремлен в пол.

— А я уж думал, борисовец что учудил, — бросил я от входа Машке. — Точнее, ты что-нибудь с ним учудила…

— Нет, Даня — милый, скромный мальчик, — усмехнулась Муравьева. — Проводил до двери, сорвал на прощанье короткий целомудренный поцелуй и дальше покамест не пошел.

— Целее мана будет, — хмыкнул я.

— Да на кой астрал мне его лимит? — поморщилась длинноножка. — Ах да, я же не рассказывала, — звонко хлопнула она себя пальчиками по лбу, — мне Корнилов особое зелье выдал. Подавляющее на время… Ну, ты понял, — покосилась она на Змаевич. — Проявления неординарные подавляющее.

Ну да, Инна же, наверное, не в курсе, что Машка у нас метис. А я тоже хорош: почти проболтался! Наверное, не проснулся еще толком… Или не протрезвел… Стоп, что там Муравьева сказала насчет чудо-зелья?!

— Типа, новейшая разработка, — пояснила между тем девушка. — Как раз хотела на этом Гагарине проверить, сработает или нет. Если и впрямь подействует — это ж… ух! — восторженно выдохнула она. — Ну да сейчас не о том, — продолжила затем Машка уже совсем другим — деловитым — тоном. — Нужно Инне помочь, — кивнула она на Змаевич в углу.

Услышав свое имя, та вздрогнула, словно от удара.

— Чем смогу — помогу, — кивнул я, все еще прокручивая в уме услышанное от Муравьевой.

Если Машка действительно получила от Корнилова лекарство, подавляющее в ней реакции метиса — получается, она снова сможет нормально… И впрямь: «Ух!» И дело даже не в том, что появится возможность возобновить наши былые отношения — не факт, что стоит пытаться войти второй раз в ту же реку. Просто нельзя не порадоваться за саму длинноножку!

— Так что случилось-то? — спросил я, тряхнув головой, дабы выбросить из нее лишние покамест мысли.

— Я проигралась, — опередив с ответом хозяйку комнаты, негромко подала из угла голос Инна.

— В смысле — проигралась? — нахмурился я. — А, в карты? — догадался, впрочем, почти тут же.

— Ну да…

— Сильно? Проигралась — сильно?

— Вдрызг. Все деньги, что у меня были… Сорок восемь рублей. Но деньги — ерунда. Главное — школьную форму! — до этого момента она говорила хоть и тихо, но будто бы спокойно, а тут, под самый конец, вдруг повысила голос, который сразу же еще и сорвался.

Расцепив ладони, Змаевич в отчаянии утопила в них лицо, плечи ее мелко затряслись.

— Так, давай только без вот этого! — быстро подойдя к Инне, Машка аккуратно ее приобняла. — Никакой трагедии не произошло! Мы все поправим!

— Правда? — с наивной надеждой подняла на нее красные глаза Змаевич.

— Кривда! — буркнула Муравьева. — Непременно поправим, — тут же, впрочем, заверила она рыдающую девицу. — Нужно выкупить у Перовской мундир Инны, — продолжила она уже мне. — За игровым столом его оценили в двадцать пять империалов. Борисовка готова вернуть его за эту сумму. Но у меня при себе всего двадцать три рубля с копейками. Нужно набрать еще почти двести двадцать семь! Не добавишь? Инна после отдаст.

— У меня здесь и десяти серебряных не наберется… — беспомощно развел руками я. — Дома, в Москве — сколько угодно, а с собой не взял — подумал: зачем?

После нашей китайской эпопеи в моем распоряжении оказалась огромная, по моим меркам, сумма, и даже после оплаты долгов Миланы там оставалась гигантская куча наличности — это еще если не считать переписанного на меня Воронцовой не столь ликвидного недвижимого имущества типа особняка на Мясницкой улице в Первопрестольной или виноградников в крымской Балаклаве. Но с собой в школу я эти деньги, конечно же, не потащил — взял немного мелочи на карманные расходы, да и ту, думал, не потрачу… Так же, кстати, поступила Милана — она сама мне об этом ненароком обмолвилась. Так что и у нее не попросишь…

— Вот и у меня все — в Москве, — вздохнула Машка. — Хотела сгонять по-быстрому, но дух там: порталы здесь, оказывается, заблокированы. — А форма Инне нужна к утру.

Это ясен астрал, что к утру!..

— Блин… А может, попробовать перекрасить в голубой цвет федоровскую? — пришло мне тут в голову. — Фасон один и тот же…

— Похожий, но не в точности такой же, — покачала головой Муравьева. — Пришлось бы еще и перешивать. Но мы уже попытались: там защита стоит. Старый Иннин китель мы так уже загубили.

— Духи Америки! — зло буркнул я, лихорадочно ища новые прорывные идеи, но, увы, ничего не находя. — А как вообще можно проиграть форму! — сердито бросил затем. — Это же, небось, незаконно!

— Конечно, незаконно, — неожиданно согласилась длинноножка.

— Так и не надо было тогда ее отдавать!

— Не надо было на кон ставить. А проиграв — как потом не отдать? Карточный долг — долг чести.

— Ну, дура я, дура — дальше что?! — в отчаянии всплеснула руками Змаевич. — Теперь выгонят из школы — и поделом! — ее снова затрясло.

«Как вообще она ухитрилась столько спустить? — через фамильяра, чтобы лишний раз не мучить упреками Инну, поинтересовался я у Машки. — Они же всего по рублю кон играли!»

«Как я поняла, когда стол покинул Мартынов, Перовская предложила повысить ставки вдвое», — ответила Муравьева.

«И тем не менее. Я же какое-то время наблюдал за их игрой: то один был в плюсе, то другой. Никто сильно не отрывался, Змаевич даже, кажется, больше перло…»

«Ну, игра есть игра…» — развела руками длинноножка.

«Прошу прощения, сударь, если мне будет позволено пояснить…» — подал тут голос Фу.

«Да?» — дал я слово фамильяру.

«Дело в том, что госпожа Перовская жульничала!» — заявил дух.

«Что?!» — ахнула Машка.

«Откуда вы знаете? — осведомился в свою очередь у Фу я. — И почему сразу не сказали?»

«Сие как раз одно из тех любопытных наблюдений, с обсуждением которых вы попросили меня повременить, сударь, — сварливо проговорил „паук“. — Следя вместе с вами за игрой, в какой-то момент я обратил внимание, что господин Мартынов совершенно — как я было подумал, демонстративно — не прибегает к магии. Даже для того, чтобы спрятать свои карты от партнеров — а ведь правилами сие только приветствуется. Я заподозрил, что Тимофей Николаевич искусно маскируется, скрывая за видимой простотой некие неблаговидные действия. Но приглядевшись, не обнаружил с его стороны никакого обмана. Иногда отсутствие магии — сие просто отсутствие магии… Зато мне открылось, что нечестную игру ведет госпожа Перовская. Все карты в ее колоде имеют на себе магические метки. Столь тонко нанесенные, что ни один посторонний человек заметить их неспособен — разве что он необычайно могучий маг и станет искать специально, при том, вооружившись мощнейшим артефактом. Очевидно, у Натальи Алексеевны по сей части особый талант…»

Ну да, блин, у всех у нас тут… таланты…

«Таким образом, имея возможность контролировать ход игры, госпожа Перовская сперва позволила госпоже Змаевич почувствовать вкус выигрыша, а затем разделала ее под орех!» — заключил Фу.

«Классика жанра!» — хмыкнул я.

«Необходимо все рассказать Корнилову!» — заявила Муравьева.

«Кто-то тут недавно бил себя пяткой в грудь, что, мол, ни разу не доносчик!» — заметил я.

«Это другое!»

«Да, другое, — кивнул я. — И действовать тут нужно по-другому. Фу, вы можете убрать у меня из организма остатки алкоголя? — осведомился я у фамильяра. — Мне срочно нужен трезвый ум».

«Разумеется, могу, сударь. Но взамен придет головная боль, а против нее я бессилен!»

«Боль сниму я, — с готовностью вызвалась Машка. — Дело нехитрое, справлюсь. А что ты задумал?» — с любопытством поинтересовалась она.

«Сейчас, только уточню еще пару моментов, — хищно улыбнулся я. — Фу, а вы сумеете…»

— Молодой князь? — удивленно приподняла брови Перовская, узрев меня на пороге своей комнаты. — Должна признаться, что ожидала не вас. Вы от Инны Кондратьевны? Принесли выкуп за одежду? — кивнула блондинка в сторону распахнутой дверцы шкафа.

Я проследил за ее взглядом: внутри аккуратно, на вешалочке, висела голубая униформа Змаевич.

— Не совсем, — покачал я головой. — У меня есть предложение получше.

— И какое же? — едва заметно подобралась Наталья, заподозрив подвох.

— Этот мундир, — в свою очередь показал я глазами на вещи в шкафу, — я у вас попробую отыграть. В карты. По-быстрому, в один кон.

— Серьезно? — тут же снова расслабилась Перовская. — И какова же будет ваша ставка?

— Униформа против униформы, — похлопал я ладонями себе по бокам. — Мундир, что на мне — против выигранного вами ранее…

— Согласна, — незамедлительно кивнула Наталья — столь поспешно, словно боялась, что я могу передумать.

— … но чтобы добавить нашей партии толику азарта, предлагаю удвоить ставки, — продолжил между тем я. — К комплекту госпожи Змаевич вы добавите свой, а я к своему — мундир госпожи Муравьевой.

«Эй! — возмутилась Машка, слышавшая наш разговор через Оши. — Это что еще за новости?! Мы так не договаривались!»

«Не мешай, а? — сердито бросил ей я. — Все под контролем!»

— Согласна, — снова заявила тем временем Перовская — на этот раз, впрочем, пару секунд поколебавшись. — Прошу вас, молодой князь, присаживайтесь, — указала она мне на стул возле стола. — Желаете раздать сами? — протянула мне блондинка колоду.

— Полагаю, у вас это выйдет ловчее, — покачал головой я.

— Как скажете…

Пододвинув к столу второй стул, Наталья уселась через угол от меня. Замелькали сдаваемые карты.

— Не могу не заметить, что вы не особо предусмотрительны, молодой князь, — заметила при этом Перовская.

— Почему же?

— Не прихватили запасную одежду. Собираетесь в случае проигрыша идти по коридору в исподнем?

После того, как первая карта легла на стол, отказаться от игры было уже нельзя, и, значит, спугнуть меня Наталья более не опасалась.

— С госпожой Змаевич вышло именно так? — холодно прищурился я.

— Ключ с вами, я же не чудовище какое — отправлять приличную девицу в неглиже через полшколы! — самодовольно усмехнулась блондинка. — Вас тоже отпущу под честное слово — переодеться! К тому же, вам все равно придется вернуться с мундиром госпожи Муравьевой… Ну, или с деньгами.

— Вы так уверены в своей победе? — небрежным тоном спросил я.

— Иначе зачем садиться играть?

— Тоже верно…

Я взял со стола свои шесть карт. Два Астрала, синий и красный, красный же Император, зеленые Мастеровой с десяткой и желтый Фамильяр. На руках — всего пара, правда, достаточно сильная — те самые Астралы. Иногда такого уже хватает для победы. Ясно, что не на этот раз…

Прятать от соперницы карты я не стал, демонстративно разложив их перед собой «рубашками» вниз. Это не запрещалось, хотя разумным подобный поступок, конечно, не выглядел.

— Прямо вот так, в открытую? — по лицу моей соперницы на миг пробежала тень, но уже в следующий миг оно снова сделалось непроницаемым. Собственный карты Перовская от меня тщательно спрятала.

— Почему нет? — пожал я плечами. — Меняете что-то из своих?

— Разумеется, — кивнула Наталья, сбрасывая четыре карты. — Беру из колоды седьмую, восьмую, пятнадцатую и тридцатую.

— Прошу вас, — сделала я приглашающий жест.

Не прикасаясь, блондинка вытянула карты из колоды. Я даже не потрудился проверить, те ли она взяла номера. И тут лицо девушки исказилось гримаской непонимания: к собственному удивлению и ужасу она вдруг обнаружила, что получила совсем не то, что ожидала!

«Не сказать, чтобы совсем уж не то… — ехидно пробормотал Фу. — Я подменил лишь часть меток… Впрочем, сего достаточно».

— Сбрасываю пять карт, — объявил между тем я, оставляя себе только синий Астрал. — Беру…

«Шестую, четырнадцатую…» — принялся диктовать мне фамильяр — для него колода была открытой книгой.

— Шестую, четырнадцатую, семнадцатую, двадцать восьмую и двадцать девятую! — проговорил я, сразу же и выкладывая новые карты на стол одну за другой. — Синий Ключ, в такой комбинации сохраняющий свою масть неизменной, к нему Астрал, Князь, Император, Боярин и Мастеровой! — перечислил я результат. — Старшая последовательность одной масти, причем, синей — полный флеш-рояль! — подвел торжественно итог. Это было абсолютно лучшее из теоретически возможных сочетаний. — А у вас что на руках, сударыня, позвольте поинтересоваться?

Несколько секунд Наталья ошалело пялилась на мою неперебиваемую комбинацию, затем разве что не уронила свои карты на стол. К слову, у нее было каре на десятках. Неплохо — но не сегодня.

— Могу я получить свой выигрыш, сударыня? — лучезарно улыбнулся я сопернице, прекрасно понимавшей, что ее только что цинично побили ее же собственным оружием: я нарочно обставил дело так, что ни о какой случайности речи здесь и близко идти не могло. Шулер обыграл шулера, читер сделал читера.

— Что? — потеряно выдохнула блондинка.

— Прошу мой выигрыш, — не убирая с лица широкой улыбки, повторил я. — Два комплекта униформы, госпожи Змаевич и ваш — согласно уговору.

— Да, простите… Извольте…

Поднявшись из-за стола, Перовская принялась расстегивать на груди непослушные пуговицы кителя — сперва магией, а затем, в опустошении не справившись, прямо дрожащими пальцами.