Двойной фантом

Глава 38

в которой на морской берег набегают холодные волны

Портал оказался непрямым, состоявшим из трех последовательных тоннелей. Так-то это обычное дело, когда нужно переместиться куда-то далеко, более чем за тысячу верст — таких астральных переходов может набраться до дюжины. Иногда на «остановке» даже приходится поскучать — не часы напролет, конечно, но десятки секунд, а то и долгие минуты — запросто. В моем случае, к счастью, особых задержек не возникло, и все же к концу пути я уже не без оснований опасался, что Огинского на выходе не застану — с чего бы Сергею Казимировичу меня там любезно дожидаться?

Но смекнул я об этом, признаться, поздновато. Как и о том, что без Оши (а фамильяру я велел оставаться с командой — моим товарищам в театре по-прежнему требовалась ее координация) никак не смогу отследить следующий прыжок Огинского, буде такой состоится.

Да что там, африканским носорогом ломанувшись в погоню, я даже не удосужился полюбопытствовать у духа, куда конкретно направляюсь!

Вот мудрый Фу в такой ситуации меня бы точно урезонил, а Оши то ли не решилась, то ли сама в запарке не сообразила…

И это все еще не задаваясь вопросом, что я, собственно, стану делать, паче чаяния добравшись до Сергея Казимировича! Нет, я, конечно, уже не тот новичок со вторым снизу — Дворянским — уровнем силы, которому Огинский когда-то устроил на полигоне Федоровки показательную порку, закончившуюся гибелью Нади Морозовой. Да и сам князь после стычки с Тао-Фаном, возможно, пребывает не в лучшей своей форме… Но тем не менее!

Впрочем, стоило мне вспомнить о хладнокровно убитой Сергеем Казимировичем Наде (и этот гад еще смел потом уверять, будто не желал ее смерти!), как эти рациональные резоны разом утратили для меня значение, уступив место холодной решимости. А прочие сомнения отпали сами собой, едва я вышел из портала: своего заклятого недруга я увидел тотчас же. Огинский, ссутулившись, сидел шагах в двадцати от меня, на большом, до блеска отшлифованном морским прибоем валуне посреди зимнего галечного пляжа и явно никуда отсюда убегать не спешил.

К слову, валун с пляжем я узнал сразу. Да и поросший зеленым сосняком горный склон, который увидел, слегка скосив глаза в сторону — вовсе выпускать опасного врага из поля зрения я не собирался — был мне отнюдь не в новинку. Где-то там, выше, невидимые отсюда, должны были стоять домики нашей злосчастной Школы.

Вот только какого отдуплившегося духа Сергей Казимирович перенесся именно сюда?!

Не придумав ничего лучше, этот вопрос — правда, в несколько более сдержанной форме — я Огинскому и задал, осторожно к нему приблизившись. В самом деле осторожно — на каждой руке у меня было по активированному щиту, а в уме я держал и вовсе Сферу Отчуждения. Мысль сходу атаковать самому я, правда, отверг — хотя, честно говоря, пальцы и чесались: расстояние до цели было все же великовато, да и не мог князь не заметить прямоугольника моего портала — а значит, был готов.

— Верно, сударь: так себе местечко, — с заметным трудом выдавив усмешку — я снова отметил, насколько он выглядит усталым и постаревшим (то, первое впечатление от его образа в театральном фойе мной уже как-то забылось) — ответил Сергей Казимирович. — В свое оправдание — ежели, конечно, сие можно счесть за таковое — могу лишь признаться, что в ложе вы застали меня врасплох. А разговор у нас со Светлейшим князем как раз шел о судьбе сей спецшколы — ну и вот… — развел он руками. — Увы, на выход порталы здесь до сих пор наглухо блокированы, запретная зона ныне даже расширена, а сил, чтобы продолжить путь иными средствами, у меня оказалось маловато… Сие упреждая ваше второе «почему», сударь.

Над нами с пронзительным криком пронеслась чайка — у меня хватило ума на нее не отвлечься. А вот накатившая на берег особо энергичная волна, в брызги разбившаяся о каменный «трон» Огинского и дотянувшаяся пенным краем до моих ботинок, вынудила меня почти непроизвольно шагнуть в сторону — и в этот самый момент Сергей Казимирович атаковал.

Щиты я, к счастью, так и продолжал держать, но даже двойную мою оборону князь сумел продавить (Зеркало, замечу, не сработало). Меня опрокинуло на гальку и пару-тройку саженей протащило по пляжу — уволокло бы и дальше, но на пути моем оказался еще один массивный валун, поменьше оккупированного Огинским, но все же не из последних на берегу. Каменюка-то эта меня и спасла: ударившись о нее спиной, я грузно перевалился через подвернувшуюся преграду, которая и приняла на себя второй удар Сергея Казимировича.

«Мой» валун раскололся, словно гнилой орех, но роль свою, к которой, должно быть, готовился долгими десятилетиями — с тех пор, как однажды скатился сюда с горы — сыграл успешно: от торопливой атаки Огинского меня прикрыл. Я же получил короткий миг передышки, чтобы хоть мало-мальски прийти в себя. Следующую же, третью подряд атаку — тучу пылающих стрел, прилетевших сразу со всех четырех сторон, а для полного счастья, еще и сверху — я по какому-то наитию принял на Сферу Отчуждения.

— Ого, — хмыкнул Сергей Казимирович — будто бы даже уважительно. — Узнаю школу Корнилова!

Я же, пользуясь тем, что все еще защищен Сферой, вскочил на ноги и ударил с обеих освободившихся рук — правой запустил недурной файербол, а пальцы левой незамысловато сложил в фигу — строго по науке самого Огинского, не прижимая слишком сильно к ладони мизинец.

Огненный шар мой противник без видимых усилий нейтрализовал щитом, а вот другой, вроде бы, куда более простой техникой я князя определенно потряс — отчасти, пожалуй, неожиданно для самого себя: зримо покачнувшись, тот едва не свалился со своего валуна в очередную набежавшую волну. Впрочем, на камне Огинский все же удержался и пробил в ответ — одновременно с новой моей атакой.

Сфера Отчуждения уже погасла, и я был вынужден опять призвать щит, но, как ни странно, на этот раз с лихвой хватило и его — единственного, второй рукой я как раз бил сам и пальцы скрестить не успел. Выпущенный в меня Сергеем Казимировичем черный шипастый шарик, весьма напоминавший «слезу» центавруса (привет, Оклахома!), завяз в выставленном мной заслоне, замедлившись — и я легко от него уклонился. Мой же удар — снова банальным кукишем — таки сбросил Огинского с камня!

Неужели он и впрямь настолько слаб?!

Новая попытка князя атаковать — еще в падении — эту мою догадку только подтвердила: я даже не разобрал, что за технику отбил щитом, настолько это далось мне легко. Ударил сам — все той же фигой, показавшей свою эффективность — и на добрую сажень отбросил противника в море, у берега, впрочем, достаточно мелкое. Тем не менее, вода залила Огинскому лицо, и, судорожно закашлявшись, тот лишь с неимоверным трудом приподнялся на четвереньки.

Я шагнул к поверженному врагу — щит все же не убирая: мало ли…

Хорошо, что не убрал.

Плохо, что без толку.

Как и чем нанес удар Сергей Казимирович, я не понял — но, судя по всему, это была какая-то внутренняя техника. Моя верная защита лопнула, словно мыльный пузырь: я вот прям воочию увидел, как рвутся ее астральные скрепы. И тут же, без паузы, последовал выстрел чистой магией — можно сказать, в моем стиле, бесхитростный, но закрыться от него я уже никак не успевал…

И все же тот пришелся аккурат в щит. Понятно, не в мой.

— Я же говорила, что в нужный момент всегда буду стоять рядом! — из-за моей спины выступила всклокоченная Светка. Позади нее, кажется, мелькнул — приглядываться мне было недосуг — Кирилл. Ну а кто еще мог ее сюда доставить, если не «Заикин»?

Почему-то единственной моей мыслью в этот момент было: как ей силы-то хватило — с ее Мещанским уровнем?! Сколь бы ни был нынче слаб Огинский, щит Каратовой всяко не мог стать ему такой уж серьезной помехой…

«Если только Светлане Игоревне кто-то вовремя не помог! — услышал я насмешливый голос Оши. — Хотя и сама она, конечно, вложилась по полной! И уровень у нее отныне не Мещанский — Дворянский!»

Как-то слишком много информации сразу, нет?

Между тем Сергей Казимирович изменился в лице — оно у него окончательно утратило былую невозмутимость, во всей полноте отразив охватившие князя недоумение, ярость и отчаяние — и остервенело атаковал уже девушку. Даже с помощью моего фамильяра закрыться еще и самой Каратова никак не успевала…

Зато успевал я.

Мой щит удар — не такой уж и сокрушительный, откровенно говоря, но ей бы хватило, как когда-то Наде — от Светки благополучно отвел. Девушка, по-моему, даже не поняла, что произошло.

Противник же наш словно обмер — как был, окарачь, захлестываемый равнодушным прибоем. Взгляд Сергея Казимировича, потеряв нас, устремился куда-то в сторону — не иначе, на опустившуюся на пляж чайку.

Слит в ноль? После предыдущей своей оплошности на этот счет я уже не был столь доверчив.

«Да-да, Огинский пуст, как выжатый „бурдюк“!» — радостно заявила Оши.

И все же в левой руке я сохранил щит, правой же призвал Огненный вакидзаси — одну из первых освоенных мной когда-то боевых техник. Занеся грозное оружие, я вошел в волну для последнего удара.

— Нет! Не так! — быстрокрылой чайкой сорвавшись с места, Светка выскочила вперед и чем-то запустила в Сергея Казимировича сама.

Руки и ноги князя безвольно подогнулись, и он рухнул лицом в ледяную черноморскую воду.

«Магический сон», — любезно пояснила мне Оши.

— Мы ведь именно так и собирались поступить? — вроде бы, чуть виновато — но при том твердо, вот так вот сразу и то и то — оглянулась на меня Каратова.

Все что мне оставалось — это спрятать пылающий меч и тепло Светке улыбнуться.