Двоичная вера

Отец Фидес заглушил автомобиль и напряженно вздохнул. Дождь барабанил по крыше его скромного дизельного седана, припаркованного напротив невысокого дома. Кто-то спешно задёрнул шторку, когда священнослужитель посмотрел в его сторону.

Проектор приборной панели вспыхнул синим светом, и на пару секунд в воздухе зависла серебристая змея, свернувшаяся в букву «Q». После этого на голографическом экране высветилось напоминание о пропущенном обновлении программного обеспечения. Отец Фидес недовольно рыкнул, раздражённо смахнул его и потянул ручку двери.

Капли разбивались о его плащ, пропитывая и обесцвечивая дешёвый кожзам своей кислотностью. Отец Фидес прошёл вдоль машины, сопровождаемый смачным хлюпаньем сточной воды, и открыл багажник. Маслянистый свет уличных фонарей, едва пробивавшийся сквозь стены дождя, мягко отразился на чёрной металлической поверхности строгого дипломата, лежавшего внутри. Священнослужитель достал кейс со своими инструментами и захлопнул дверцу.

Мелкий гравий отчётливо хрустел под ногами Фидеса, и шаги святого отца продавливали в нём небольшие ямки, оставляя заметные следы. Подойдя к двери, священнослужитель услышал голоса, доносившиеся изнутри.

– Да что за херня! Сначала они дважды ничего не могут сделать, а теперь отправляют к нам его! Если уж нормальные священники не могут справиться, чем нам этот поможет? – послышался раздражённый мужской голос.

– Майкл, у нас нет выбора. Это наша последняя возможность помочь нашему сыну, – ответил ему мягкий, уставший женский голос.

– Мне просто кажется, что мы понапрасну тратим время. Прямо как этот «священник», которому нужно столько времени, чтобы пройти от дороги до дома. Его, наверное, уже дождь разъел.

Отец Фидес легко постучал в дверь, заставив её сотрясаться с каждым ударом. Мужской голос смолк, и вскоре его обладатель открыл дверь.

– Доброй ночи, мистер Питерсон. Я отец Фидес. Меня прислал епархиальный собор Лондона. Я к вашему сыну, Джеймсу, – учтиво сказал священник тучной фигуре, вставшей в дверном проёме со скрещенными на груди руками.

– Ночи доброй. Проходите, – резко ответил хозяин дома и отошёл в сторону.

Священнослужитель вошёл в дом, не обращая внимания на повисшие в воздухе недоброжелательность и предубеждение, и снял обувь. Миссис Питерсон стояла в коридоре и, закрывшись сложенными в комок у самой шеи руками, обеспокоенно смотрела на гостя. Домашний робот, сплошь покрытый пятнами ржавчины, остановился с горой посуды в руках и начал с интересом рассматривать пришельца.

– Куда я могу повесить свой плащ? – вежливо спросила фигура с дипломатом в руке и улыбчиво наклонила голову.

Отец Фидес сидел за столом вместе с Питерсонами. Выслушав их историю про одержимость сына, он задумчиво кивнул и спросил:

– Вы сделали всё, о чём я просил?

Мужчина закатил глаза и, устало выдохнув, ответил:

– Да. Воду перекрыли – в трубах не должно быть ни капли. Освящённую соль, которая осталась от прошлых священников, рассыпали по его комнате и всем комнатам снизу. Место для своего ночлега подготовили. Может, Вам что-то ещё нужно сделать? – с издёвкой спросил он, передразнивая неторопливую манеру речи священника.

– Я думаю, мне не надо напоминать о том, что все эти меры направлены на освобождение Вашего сына от злого духа, а не на моё развлечение, – хладнокровно ответил отец Фидес. Мужчина не ответил; он только состроил недовольную гримасу.

– Нам точно нельзя остаться с ним? – спросила у священника мать одержимого. Мешки под её глазами свисали почти до щёк – две попытки экзорцизма истощили её нервы и наполнили сны мучительными кошмарами.

– Нет, я боюсь, что это было бы слишком опасно для вас. Более того, во время экзорцизма злой дух может вырваться на какое-то время. Любое живое существо поблизости будет для него возможностью сбежать.

Миссис Питерсон опустила голову, и в комнате воцарилась тишина. Отец Фидес посмотрел на робота, который всё это время разглядывал его, наклонившись из-за угла арки. Сферы его зрительных сенсоров не двигались, восторгаясь священником. Внезапно робот потерял равновесие и с лязгом ввалился на кухню, заставив своих хозяев испуганно подпрыгнуть.