Две жизни для волчицы

ГЛАВА 1

Опавшая листва приятно пружинила под лапами, бежалось по лесу легко и в удовольствие — все-таки мне очень этого не хватало, пока я жила в городе. Родители только хмыкали: нормальные дети из деревни сбежать стремились, а ее наоборот всегда на природу тянуло. А уж когда в пятнадцать лет Полина впервые обнаружила себя в волчьей шкуре, выгнать девушку в город стало почти невозможно. Даже сейчас та молча проводила в автобусе любое количество времени в любую погоду, лишь бы на пару часов вырваться сюда.

Местность была глухая, поэтому охотников она не боялась. А уж после того, как бабушкин старый дом стал крайним из условно живых — остальные участки вообще заросли по крыши домов — ей даже не приходилось перекидываться в лесу, пряча одежду на деревьях, оборотница просто огородами прокрадывалась обратно. На огороде же обращалась, переодеваясь у летнего душа. Осенью, конечно, смотрелось более чем странно, но осенью и так немногочисленные жильцы поселка разъезжались к родственникам в города. Сейчас же у Полины была неделя перерыва — задачи на практику я выполнила раньше срока, даже бумаги оформила, до учебы еще оставалось время, поэтому могла с чистой совестью позволить себе провести несколько дней здесь, наедине с собой. Побегать вдоволь. Холода не было, вернее, Белова его не ощущала, собственная нагота уже давно не смущала, поэтому она задумчиво разглядывала хмурое небо, вспоминая последнее видение, после которого несколько часов лежала под деревянным столом, поскуливая и не в силах собраться и вернуть себе человеческий облик.

Подумать действительно было о чем…

Полина взяла в охапку одежду, заходя в дом. Ворох ткани упал на табуретку, а она с удовольствием опустила ноги в чуть теплую воду, вспоминая ту жуть, свидетелем которой стала.

Когда меж деревьев показался деревянный дом, она удивилась, но мало ли какой богач мог отгрохать себе тематический уголок? Благо, местность к этому располагала. А вот скользящие по территории черные тени заставляли напрячься. Поэтому она и не полезла дальше, залегла в ближайших кустах, надеясь, что ее не заметят. Там, где непонятные тени касались травы — она жухла еще сильнее, рассыпалась пылью, как и дерево, оно не истлевало, но словно старело на глазах, покрываясь иногда рубцами как от длинных мощных когтей. А потом одна из теней посмотрела на нее — на сером фоне выделялись яркие глаза, то ли желтые, то ли красные, издали было не понять. Полина рванула в лес, петляя среди деревьев хлеще зайца, а когда выскочила на свой участок — сердце страшно колотилось еще часа два.

На второй день она пересилила себя и вернулась на то место, но ничего не нашла. Решив, что ей примерещилось, Поля тем не менее слазила на чердак, нашла детские и подростковые дневники и пропала, зачиталась, что-то с удивлением перечитывая несколько раз, чему-то кивая и только сейчас понимая. А вот рисунки на полях и полупустых страницах привлекли ее внимание не сразу. Пока она не рассмотрела в кривом, набросанном детской рукой, сооружении вчерашний дом. Или что это было? Такими обычно терема на иллюстрациях к сказкам рисуют. И черные пятна с красными точками. По спине пробежал холодок, будь она в животном облике — хвост бы поджался. А вот в подростковых записях нашлось и то, что она искала.

Цапнув лежащий в той же коробке кусок мела, девушка принялась обходить все двери и окна, тщательно перерисовывая рисунок, благо, что слишком мелких или сложных деталей в нем не было. Еще один узор лег на изголовье кровати, после чего Белова отряхнула руки и, все-таки натянув длинную, годящуюся на короткое платье, футболку, спадающую с одного плеча, спустилась в кухню. Оставшиеся после превращения силы она потратила на постановку защиты, так что есть хотелось страшно. Она задумчиво поскребла ногтями выпирающие ребра — а так и не скажешь, что ест как не в себя, та самая вечно худая подруга…

Полпалки колбасы провалились в желудок так, словно она их вдохнула. Продолжая переворачивать листы, Полина потянулась к кружке с чаем и не донесла ее до рта, задумчиво прикусывая губу и пытаясь вспомнить, где же она видела это лицо, за которое зацепился взгляд. Породистое, волевое, такой человек точно знает чего хочет и умеет идти к своим целям напролом. Она такого бы пофотографировала… Светловолосый, но почему-то с раскрашенными желтым глазами. Да… кажется, это было в том возрасте, когда она активно читала фэнтези, да и дар в то время уже пробудился. Вот и мечтала найти себе подобных. Таких же не совсем людей. Она мотнула головой. Ладно, подумает об этом в другой раз — с утра нужно собирать вещи и ехать обратно в город. В сон она буквально провалилась, едва добравшись до кровати и устроив рядом с ней полупустую кружку.

1.2

Полина Белова.

Спалось мне на привычном месте неожиданно плохо. Словно что-то душило, но стоило скинуть одеяло, как липкий холод разве что под кожу не проникал. Грудь стягивало ремнями, но я барахталась и пыталась вынырнуть из этого морока, который затягивал меня все глубже, обвивал словно… словно змей. И глаза у этого воображаемого змея были как у парня с рисунка, я даже видела, как красивые губы приоткрываются, показывая острые клыки, слышала, как он тихо, почти ласково, шипит мне что-то. По ногам словно что-то чешуйчатое скользнуло.

Глаза распахнула с трудом, тело не ощущалось, после пробуждения в первый миг мне казалось, что меня крепко обвивает змеиное тело, огромное, десятками колец обхватывающее меня, но стоило моргнуть — и все исчезло. Только небольшая змейка скользнувшая на пол по голой, высунувшейся из-под одеяла ноге. Привидится же такое спросонок. Я рухнула обратно, переворачивая подушку на холодную сторону. Ветер за окном набирал силу, а спать после такого “прихода” не хотелось.

Даже если тень огромной чешуйчатой гадости — меня передернуло, никогда не была фанаткой пресмыкающихся — мне не привиделась, то злого умысла у этой животины не было. Расчерченные дверные проемы и животных делили на опасных и не очень. Если, конечно, змей не попал сюда до замыкания контура. Бр-р-р, жуть какая… Надо возвращаться домой, отдохнула и ладно. Во вспышке первой молнии — теперь еще и по грязи до остановки тащиться — мелькнуло лицо с картинки. Странно, мне казалось, что я не вешала его на стену. Ладно, подумаю об этом с утра, сейчас надо поспать, а то не отскребу себя от кровати…

Уснуть вот так сразу не вышло, с час я тупо скользила взглядом по портрету, пытаясь вспомнить, как он вообще пришел в голову. Чем дольше рассматривала, тем отчетливее мне слышалось тихое шипение за спиной, все больше походящее на голос. В какой-то момент я рискнула обернуться, чтобы столкнуться взглядом с желтыми, змеиными глазами. Кажется, я все-таки уснула, просто у меня случился осознанный сон, не иначе. Пальцы сами дернулись в попытке ущипнуть себя, чтобы проснуться, но змееглазый только за руки меня ухватил, удерживая на месте.

Змея… из горла вырвался тихий скулеж — клыки у него были вполне отчетливые, а если он еще и ядовитый…

— Не помнишь меня, Леда?

— Я…

Имя было не моим, но на него хотелось откликнуться. На краю сознания мелькнула какая-то мысль, но я не успела ее ухватить, слишком уж близко оказалось лицо блондина, слишком быстро и плавно он перемещался. Пальцы его хоть и были ледяными, зато от тела шел невыносимый жар, словно вокруг меня был сплошной огонь.

— Это только сон, просто слишком много впечатлений, — принялась я вслух уговаривать себя.

— Можешь считать меня сном, — мне кажется, или я видела раздвоенный язык? — Но не удивляйся, если он однажды сбудется… Это сейчас, пока ты не помнишь моего имени, я ничего не могу сделать, а жаль…

— Чего ты хочешь? Отвечай или уходи!

Он улыбнулся, предлагая угадать самой, склоняясь к шее, но не касаясь ее, только едва ощутимое дыхание и скользнувший вдоль вены кончик языка заставили нервно дернуть плечами и прикрыть глаза. Только бы не ядовитый, только бы не ядовитый… Хватка на руках исчезла, а я проснулась, принимаясь растирать затекшие от неудобной позы руки. Привидится же такое… и так натурально. А уж сон во сне со мной до этого не встречался. Ложиться обратно не хотелось, поэтому я, обняв подушку, пустым взглядом скользила по комнате, все пытаясь понять, при чем тут имя Леда. Чужое, незнакомое — я даже не могла вспомнить, слышала ли его когда-то прежде, но в то же время свое. И… Тут я вскочила, включая свет и зарываясь в ворох старых бумаг. Кажется, там было что-то такое, но почему-то ничего не могу найти. Зато нашелся рисунок со змеем, весьма разборчиво подписанный. Полоз. Забавно. Неядовитая змея, хоть и немаленькая. Только вот нарисованная рядом с ним схематичная человеческая фигура показывала, что эта змейка далека от обычной. Такой бы действительно, как в той песне, в тридцать три кольца обернулся бы, обвил, сжимая объятия до хруста костей. Но красивое лицо ночного видения из ума не шло.

Виски начало сдавливать, мне бы лечь, по-хорошему, но я, как ни странно, боялась возвращения Полоза. Точно… неужели все так просто? Забавно, забавно… головная боль нарастала и за попытками ее унять я даже не заметила, что уже рассвело. Кое-как запихнув все вещи в рюкзак, я, не завтракая, вышла из дома, надеясь прогулкой по осенней сырости отогнать неприятные ощущения. Сейчас бы, конечно, на четырех лапах побегать, но я не уверена, что смогу обернуться в волка или не застряну в звериной шкуре. Поэтому опыты лучше не проводить. Не на себе так точно. На ветке над калиткой осталось одинокое яблоко, уже сто раз перезрелое и десять раз перемороженное. Ну, надеюсь меня от него по дороге не скрутит.

Между кустов шлось легко, ноги слегка кололо, но это было терпимо, легче и приятнее, чем идти в жутких тонких колготках, от которых зудели ноги. Да и взгляды людей, провожающих мои голые коленки в нулевую температуру, доставляли немало удовольствия. Мама, правда, переживала, что я себе что-нибудь да застужу, но тут можно было не волноваться. Я даже простудами не болела.

Уже у самой остановки под ногами мелькнул змеиный хвост. Странно, вроде ж уже в спячку всем пора. А уж характерная расцветка хвоста и вовсе заставила напрячься, оглянуться в поисках незнакомца. Надо будет почитать про прошлые жизни. Что-то говорит, что мне это надо. И поспрашивать у знакомых…

Моя древняя карета, колесящая по просторам родины исключительно на чувстве долга своего водителя, приняла меня в жаркое нутро. Плюхнулась на привычное место у окна, затыкая уши наушниками. На соседней остановке кто-то упал на место напротив. Я бы и проигнорировала, если бы на колено не опустилась холодная рука. Возмущению не было предела, наушники были вырваны одним жестом, я уже собралась поднять шум, как вдруг увидела все те же желтые глаза. Вопрос не успел вырваться — перед глазами замелькали картинки и я выпала из реальности, оседая на руки попутчику.

1.3

Полина открыла глаза от того, что какая-то женщина, уже сильно в возрасте, но крепкая настолько, что назвать ее старушкой не поворачивался язык, встряхнула ее за плечо. Девушка сонно проморгалась, понимая, что совсем перестала различать сон и явь, раз такое мерещится. Она уже хотела было спросить, что случилось, вроде же не конечная — вокруг все еще тянулись бесконечные серые березы, но разглядела на руке попутчицы рисунок, у самого запястья, узнавая давнюю знакомую. Она ведь когда-то ее, впервые перекинувшуюся в волка, нашла в лесу и помогла вернуться обратно в человеческое обличие. Белова улыбнулась — совершенно искренне, радуясь встрече.

— Михеевна! — голос после сна был хриплый, вышел неразборчивый сип, но старая медведица только сверкнула желтоватыми глазами.

И повела рукой, встряхивая намотанными на руку бусами. Волчица только вздохнула завистливо — ее учить было некому, у каждого зверя свои методы. А вот женщине напротив осталось немного, отметила она с сожалением. Слишком уж сильно стали заметны животные черты. И желтые глаза, и потемневшие и затвердевшие у края ногти, и изменившееся лицо — все выдавало скорый конец. Но Белова была счастлива встретиться спустя столько времени.

— Я тебя так искала! Я такое в лесу видела! — девушка всплеснула руками.

— В лесу?! — медведица опустила тяжелую руку на голову, отвешивая подзатыльник. — Дуреха!

— За что? — она потерла ушибленную макушку.

— В лесу теперь не безопасно, — женщина стянула низку бусин с руки и принялась их перебирать, мерно пощелкивая полированными шариками.

— Ты про тени?

— Все-таки наткнулась? Про них, да… уже почти сто лет их не было и вот вернулись. И змей этот из норы вылез, хотя его даже бабка моя сказкой считала…

Шипящее "Леда" снова всплыло из памяти, но в этот раз словно совсем рядом раздалось. Полина зябко поежилась, непроизвольно натягивая юбку на колени. Медведица ненадолго задумалась, глядя в окно. Потом все-таки принялась рассказывать. Про Полькиных предков — дар из ниоткуда не берется, но вот не просыпаться он может поколениями, про Леду, дочь местного вожака. Про то, как сватался к ней Змей, и даже почти согласие получил, но та сбежала к людям, полюбила сына человеческого князя. Даже в стаю его привела, обратила вопреки воле собственного отца. И ушла за ним обратно в город.

Только не учла, что человек человеком и в волчьей шкуре останется. Счастье было недолгим, Леда сбежала от изменника в лес. И только там узнала, что из всей ее стаи выжил только друг детства. С ним она и пошла за помощью к Полозу. Змей согласился помочь, проклятие на тогда уже князя легло как надо. Но только их выследили, Полоза смертельно ранили, а оборотни сбежали. И кровь растворилась в человеческой, пока снова не проявилась в Полине.

Белова закусила губу, не зная, сказать ли…

— Что тебя беспокоит?

— Проще показать, наверное…

Она вытащила из рюкзака ворох записей, передавая их женщине. Несколько остановок та читала, не давая девушке вставлять комментарии, только отмахиваясь. Поля пожала плечами, утыкаясь в телефон. Наконец, медведица закончила с чтением.

— Я надеюсь, лично он не приходил? Видимо, ты слишком напоминаешь ему пропавшую Леду… Интересно, конечно, как он выжил? Но, змея она змея и есть. Так не встречала?

— Я не уверена. Был странный сон, и сегодня, когда в автобус села… Мне показалось, что он сидит напротив, но я почти сразу уснула. Может, это просто сон?

— Может и сон. Ты всегда была впечатлительной. А может и не сон… Вот, что мы сделаем, лишним не будет, — она вытряхнула из сумки на колени Полине несколько ос.

Девушка сначала дернулась в сторону, пока не поняла, что это просто искуссная работа из камня. Вот только камень не может жужжать на грани слышимости.

— Ты же в этой куртке постоянно ходишь? — получив кивок, Михеевна закрепила нескольких на кожанке и шляпе девушки. — Не самый лучший вариант, но на большее я уже не способна. Если что, найдешь Андрея, вот адрес, он или подзарядит, или к кому из наших в берлогу спрячет. Только об одном прошу, встретишь змея — беги сразу же. Слишком уж он древний оборотень, слишком непредсказуемый.

— Зачем ему я-то?

— Не знаю, девочка. Не знаю. Береги себя. А мне пора, — она начала собираться на выход.

— Михеевна!

— Аю?

— А мы еще увидимся?

Медведица пожала плечами. Белова нервно кивнула, показывая, что поняла. Значит, не факт. Листок с новым адресом Андрея Медведева жег ладонь. Зная себя, она поспешила перефотографировать записку, пока не потеряла. Тихое жужжание ос-украшений не раздражало, она уже привыкла к нему, настолько легко те влились в окружающий фон. А вот возможное преследование со стороны древнего оборотня пугало. А если он еще и спятить за эти века успел? Вот об этому думать не хотелось…

Хотя он наверняка успел! Полина начала себя накручивать и прекрасно это понимала. Не мог же он Белову принять за ее дальнего предка, таких сходств не бывает! А вот про перерождения она не спросила, кстати, возможно ли такое вообще. И хотелось верить, что нет. Ей вполне хватало собственной жизни, не хватало еще балласт в виде прошлого тащить за собой.