Душа ифрита

Душа ифрита

Часть 1. Пролог

— Спустя год после описываемых событий —

Я уже довольно долго смотрю на пыльную поверхность зеркала, в которой отражается мой силуэт. Почему-то именно сейчас вспоминается одна старая песня из давно забытого детства. В ней говорилось, что если ты хочешь изменить мир вокруг себя, то начни с человека, смотрящего на тебя с зеркала. Такой вот смысл.

Ухватившись за случайно возникшее воспоминание, пытаюсь внимательно рассмотреть себя в зеркальной поверхности, как если бы это был другой человек. Сосредоточься. Представь, что это случайный незнакомец. Что бы ты хотела изменить в нем?

Взгляд, словно по привычке, зацепляется за мышцы. У девушки, смотрящей на меня, слишком сильные руки и ноги. Эти грубые линии, очерчивающие фигуру, как бельмо на глазу. Даже при беглом поверхностном осмотре складывается ощущение, будто ее тело слепили из разных частей, как неправильно подобранный друг к другу пазл. Но, несмотря на все эти мышцы, талия девушки кажется слишком тонкой. Верно, просто я сильно похудела за последний год. Похудела… Раньше на подобное уделялось столько времени и сил, а сейчас я просто хочу вернуть все обратно.

Позволяю своему взгляду зацепиться за следующий недостаток в отражении. Шрамы. Хочу убрать их раз и навсегда, просто забыть об их существовании. Они везде: длинные белые полоски и большие красные рубцы испещряют кожу. Порой мне кажется, что мое тело — это просто холст, на котором еще осталось место для нового узора. Я пробовала скрыть эти линии загаром, по многу времени проводя на солнце, но они все равно видны. И я точно знаю, что их уже ничем не вывести. Это будет уродовать меня всю оставшуюся жизнь… Хоть Вик и утверждает, будто шрамы показывают то, как сильно ты старался, но я не думаю, что он понимает меня в полной мере.

От шрамов взгляд перебегает чуть выше, к кончикам волос. Мои каштановые пряди, спускающиеся чуть ниже лопаток, теперь совсем блеклые и безжизненные. Поначалу я пыталась следить за своей внешностью, но, спустя пару месяцев, поняла всю тщетность этих попыток. На тренировках все мои старания втаптывались в грязь. Волосы часто цеплялись за что-то и приходилось их обрезать. Перспективы у девушек тут не очень радужные: смириться, либо отстричь их ко всем чертям. Многие предпочитают второй, более действенный способ решения проблемы. А я просто не могу расстаться со своими волосами. Мне кажется, что это последняя крупица женской натуры, которую мне с трудом удалось сохранить. С ними я все еще чувствую себя той девушкой, какой была раньше.

Вик сказал однажды, что ему нравятся длинные волосы. Помню, как в тот день я окончательно отчаялась, и уже занесла руку с ножницами над волосами, чтобы распрощаться с ними раз и навсегда, как вдруг появился он. Парень мягко опустил мою руку и, не говоря ни слова, аккуратно забрал ножницы из дрожащих пальцев. Полагаю, он догадывался, почему я захотела так поступить.

И только глаза, отражающиеся в зеркале, остались прежними. Наверное, они и были тем единственным, что всегда отличало меня от остальных. В детстве я ненавидела свою гетерохромию. При знакомстве люди первым делом рассматривали мои глаза: правый — насыщенно серого цвета, и левый — янтарно-зеленого с небольшими карими вкраплениями. В те времена разный цвет глаз был поводом для постоянных насмешек со стороны сверстников. Но, кто бы что ни говорил, это вовсе не означает, что я видела этот мир по-иному. Нет, он был точно таким же, со своими красками и оттенками. Так что внутри, пожалуй, я была точно такой же, как и все.

Вик говорит, что все эти внешние несовершенства не важны, что мы по-прежнему остаемся теми, кем были раньше. Он вообще много чего говорит, чем порой и надоедает всем вокруг. Возможно, он просто не замечает, как все начинают разбегаться в разные стороны, стоит ему завести очередную нравоучительную проповедь. У меня больше нет сил принимать философию Вика с необходимой толикой оптимизма. Даже сейчас, когда я отвожу взгляд от своего несуразного отражения в зеркале, его «мы те — кто мы есть и кем всегда были» не внушает особой надежды. У меня уже вряд ли получится снова стать той красивой жизнерадостной девушкой, какой я была до войны. И остается лишь ответить на главный вопрос. Ради чего я все это потеряла?

Глава 1

— Эй, Эл! — всегда мягкий, едва слышный мужской тембр сорвался от резкого крика еще в самом начале фразы. Он не привык повышать голос.

Я быстро повернула голову навстречу голосу, и от этого движения волосы разметались по ветру, открывая лицо. В глаза сразу ударило яркое солнце, на мгновение пришлось зажмуриться. А затем я побежала дальше. Ноги быстро перепрыгивали с одной кочки на другую. Трава была настолько густой и высокой, что все неровности земли скрывались от глаз. Оставалось лишь верить в то, что рядом нет какой-нибудь ямки или кочки. Всего на секунду я позволила себе прикрыть глаза, наслаждаясь шелестом молодой травы, сминаемой моими кроссовками.

Человек, позвавший меня, больше не кричал. Один раз повысить голос для него казалось более чем достаточным. Не добежав до парня несколько шагов, я сразу же рухнула на большой вязаный плед, расстеленный прямо у его ног.

— Что ты опять натворила?

Парень спросил с явным недоверием, уже знал, что есть какой-то подвох. Теперь он просто пытался прикинуть, насколько серьезно я провинилась. Его сосредоточенное лицо было похоже на лицо человека, решающего ложную математическую задачу. Именно это выражение вызвало во мне волну смеха. Парень раздраженно вздохнул и отвернулся. Он понимал, что если я уж начала смеяться, то от меня не дождешься ни слова в течение следующих десяти минут.

Вскоре, следом за мной, прибежала девушка. Она остановилась рядом и согнулась пополам, пытаясь отдышаться. Неудивительно, что пробежка вымотала ее. Тонкая кукольная фигура девушки не была создана для длительных физических нагрузок.

— Маша, ты в порядке? — парень положил ладонь ей на плечо.

— Это все Эл…

Ее миниатюрный указательный пальчик был направлен на меня, со смехом перекатывающуюся по пледу. Парень посмотрел на девушку, на меня, а затем снова вздохнул.

— Мы же просто хотели прогуляться вдоль реки, — продолжила Маша, когда отдышалась. — Там оказался мост, а по ту строну деревня. Ну и угадай что было дальше?

Парень посмотрел на меня и приподнял брови. От этого стало еще смешнее.

— Огромное, чтоб его, поле кукурузы, Денис! Разве Эл могла пройти мимо? — девушка пожала плечами. — После десятого сорванного початка нас заметил хозяин, начал кричать, грозил спустить собак. А эта как даст газу со своими початками!

— У вас же хватило ума бросить там все, что вы украли? — Денис устало потер переносицу. Сложилось впечатление, будто это фраза окончательно выбила его и сил. Лимит слов на сегодня исчерпан.

К тому моменту я уже просмеялась и поднялась на ноги. Руки потянулись к молнии на толстовке. Денис понял, что происходит, еще до того, как кукуруза градом посыпалась из-под моей верхней одежды. Теперь настала очередь Маши обреченно вздыхать. И все же они родственники, это сразу видно. Одно дело, когда брат с сестрой были похожи друг на друга как две капли воды, но, когда даже манеры одинаковые… такое редко встретишь.

— Слушай, там росла бесплатная кукуруза. Бери и срывай!

— Да что бы я еще хоть раз пошел с тобой на пикник… — Денис еще раз вздохнул, теперь для верности, а затем сел прямо на траву и больше не говорил.

Я прекрасно знала, что он отвернулся от нас не из-за обиды, подобные вещи слишком мелочны для него. Просто это было хорошим предлогом уйти от разговора и погрузиться в свои мысли. Дениса выдавало лицо, без тени раздражения. Парень внимательно смотрел на речку, лениво текущую рядом. Журчащая вода переливалась на ярком летнем солнце. Противоположный берег казался настолько близко, что мы могли разглядеть отдельно каждый одуванчик, каждую травинку. А над всем этим пейзажем простиралось голубое небо с легкими, словно вата, белыми облаками.

Мы остались наедине с природой: тут не было ни домов, ни дорог, ни черных линий электропередач над головами. Тишина и спокойствие, именно то, что так всегда любил Денис. Я хорошо знала это, поэтому и привезла их сюда. В то время я и правда все знала слишком хорошо.

— И все же, — Маша прервала затянувшееся молчание. — Что нам теперь с этой кукурузой делать?

— Сварить, — я пожала плечами. Мне просто хотелось развеселить Дениса. Думала, ему понравится идея с кукурузой. Но теперь он сел спиной к нам, не подавая признаков жизни. Впрочем, ничего нового. Закрывался в себе он еще чаще, чем вздыхал. Такой вот человек. Почему-то сразу вспомнился отрывок из песни: «если хочешь изменить мир, то начни с того человека в зеркале». Почему именно сейчас…

— Эл, а что по поводу твоей предстоящей поездки? Ты все еще собираешься уехать из города на какое-то время? — Маша прервала поток моих мыслей.

Я отложила свои размышления на потом и попыталась подхватить нить разговора.

— А почему нет?

— Ну, я думала, что из-за такой нестабильной обстановки…

— Я все отменю? Глупо. Я ведь не из пугливых, правда?

— Только аккуратнее, пожалуйста.

— Аккуратность мое второе имя!

Со стороны Дениса послышался короткий смешок.

— Произошло лишь пару инцидентов, — я пожала плечами. — Это не что-то серьезное. Тем более я поеду совсем ненадолго. Вы даже опомниться не успеете, как уже вернусь.

— Но если война…

Эта фраза повисла в воздухе. Денис, резко втянув воздух через нос, едва заметно повернул голову в мою сторону.

— Больше никакой войны, — я легла на спину и посмотрела в небо. Все облака вдруг куда-то подевались. — Людям просто надо чем-то занять свои головы, вот и болтают всякое. Не ведись на эти слухи.

— Но ты ведь видишь, что происходит вокруг.

— Все будет хорошо, ты же мне веришь?

— Хотелось бы, — только и сказала она.

«Хотелось бы» — повторила я мысленно.

Вдруг Денис резко вскочил на ноги, подошел чуть ближе и взъерошил мне волосы своей рукой.

— Хватит о грустном, — сказал он. — Давайте уже есть, мы же на пикник приехали, в конце-то концов.

Такие резкие скачки в его поведении тоже были неотъемлемой частью Дениса. Он мог неделями молчать, не произнося ни слова, но вдруг встать и потащить нас за шиворот гулять в парк. Подобная черта характера, пожалуй, нравилась мне в нем больше всех прочих. Эта редкая импульсивность завораживала.

— Только бутерброды Эл не даем. И так вон ушей из-за щек не видать, — для большего эффекта он ущипнул меня.

— Где твоя совесть? — возмутилась Маша. — Разве так я тебя учила с девушками обращаться?

— Из нее девушка как из меня балерина.

— Эй, — я треснула ему подзатыльник. — Вообще-то, я очень женственная. И, довожу до твоего сведения, что я очень популярна у противоположного пола!

— Ну, придумывай, — протянул Денис, параллельно пережёвывая свой бутерброд. — Да и потом, можно подумать, что тебя кто-то отпустит на свидание.

— Ах ты, мелкий…

Как раз в этот момент Маша вылила остатки минералки себе в стакан, так что я вырвала у нее из рук пустую бутылку и со всей силы зашвырнула ее Денису в лоб. Парень от неожиданности подавился бутербродом. Пока он безуспешно откашливался, я чинно подошла к пакету с едой и забрала свой законный паёк.

— Вот именно об этом я и говорил, — прохрипел Денис. — Нравиться избивать людей, так и продолжила бы заниматься своей борьбой. А теперь всю свою силу на мне вымещаешь.

На этот раз Маша, не дожидаясь меня, дала Денису подзатыльник. Все началось по-новому. И так было всегда, каждую нашу встречу.

Спустя время, когда все успокоились, мы прилегли на траву и смотрели на небо. Это была самая красивая часть дня — закат. Мне всегда казалось, что, наблюдая за уходящем солнцем, все мои тревоги тоже скрывались где-то там за горизонтом.

Мы просто лежали и болтали о всяких мелочах наблюдая за тем, как мир окутывает тьма. Маша постоянно смеялась, а Денис молча смотрел в небо. Пусть даже он не произносил ни звука, но я чувствовала, что в эту минуту он тоже по-своему счастлив. Такие вещи становятся очевидны со временем, ведь если долго знаешь человека, то ощущаешь его эмоции как свои собственные.

Только когда воздух начал холодать и появились первые светлячки, мы свернули плед и поехали домой. Денис не спеша вел автомобиль по темной трассе, освещенной лишь редкими фонарями. Маша почти сразу заснула и всю дорогу мирно сопела у меня на плече. Я же смотрела на проплывающие мимо поля и леса, слушая по радио какую-то балладу: «Возьми грустную песню и сделай ее лучше».

Я и не заметила, как машина остановилась у моего дома. За окном начал накрапывать мелкий летний дождь. Последнее, что я запомнила из того дня, как Денис повернулся и посмотрел на пассажирское сиденье, где сидели мы с Машей. Наши глаза встретились, и он едва заметно улыбнулся.

— До встречи, — произнес парень шепотом, чтобы не разбудить сестру. Дождь стучал в окно. «Ты рожден был, чтобы исполнить это», — лился голос певца из динамиков.

Из всех дней, которые мы провели вместе, мне запомнился именно этот. Не знаю почему, ведь в нем не было ничего особенного. За десять лет дружбы у нас накопилось достаточно общих воспоминаний, но только этот день я помню так четко. Даже сейчас, закрывая глаза, могу пережить его снова и снова: еще раз полежать на траве, наблюдая за закатом, вспомнить тихое звучание песен, доносящихся из радиоприемника. Я могу еще раз увидеть лицо Дениса, оглядывающегося с водительского кресла — «До встречи». Вспомнить его улыбку и дождь за окном.

Глава 2

— начало описываемых событий / за год до пролога —

Маша стояла на пороге моей квартиры и не могла произнести ни слова. Ее карие глаза покраснели, а по раскрасневшимся щекам текли слезы. Едва увидев подругу, по спине пробежал неприятный холодок. В моей голове прокручивалось около тысячи возможных сценариев произошедшего.

Она была одна. Маша стояла под дверями моей квартиры совершенно одна. Дениса не было рядом. Они всегда появлялись только вдвоем: брат и сестра. Хуже всего было то, что Маша просто стояла и плакала. Моя подруга хотела что-то сказать, но душившие ее слезы не давали этого сделать.

— Он…он ушел… — это все, что, смогла выдавить из себя Маша между всхлипами.

Я почувствовала, как руки начали предательски дрожать. Ушел. Случилось то, чего я боялась больше всего на свете.

***

Нашу жизнь и до этого-то момента с большой натяжкой можно было назвать мирной. С другой стороны, вряд ли в любом другом полисе было лучше.

В школе нам постоянно рассказывали о том, как поколения этак три или четыре назад, возникли полисы и почему так важно оставаться внутри своего полиса. Учителя повторяли эту историю из года в год, пытаясь вбить прочный гвоздь в наше сознание. Когда мы были совсем маленькими, нас пичкали антиутопичными сказками о том, как плохо раньше людям жилось в мире, к каким бедам приводила свобода, и как полисы помогли спасти и объединить людей. А еще нам часто рассказывали о том, что Хиос, наш полис, был назван из-за частых снегопадов. Так нам пытались объяснить, что климат всех полисов отличается, а снег бывает далеко не везде.

Когда мы перешли в средние классы, то сказки сменились суровыми фактами. Нам постепенно начали говорить о том, что случилось на самом деле и почему власти были вынуждены переформировать страну в полис. На уроках учителя объясняли, что в результате перенаселения планеты наступила глобальная пандемия, унесшие жизни тысячи людей. Они говорили, что это нормально для природы, что она посчитало человечество какой-то заразой и пожелала избавиться от него. Это был первый сигнал для того, чтобы все страны стали медленно закрывать границы и отделяться друг от друга. Затем последовали войны, дележка территории, угроза новой мировой войны, которую бы человечество точно не перенесло. Вот тогда существующая система раскололась на мелкие кусочки. Вот почему тот поворотный момент мы прозвали Изломом. По всему миру стали образовываться небольшие полисы, которые формировались вокруг индустриальных центров. Они возводили вокруг себя стены, чтобы никто не смог выйти или войти. Так они раз и навсегда решили вопрос с пандемией и войной.

А когда мы заканчивали школу и готовились к прохождению обязательной военной подготовки, нас решили углублять в экономику и политику. На специальных курсах нам рассказывали о том, что каждый полис автономен: в столице бурлила жизнь и торговля, в пригороде располагались различные заводы, а на обширной прилегающей территории возникали деревни, жители которых занимались сельским хозяйством. И нам, подрастающему поколению, важно было найти свое место в этой системе. Вначале мы все несколько месяцев учились держать в руках оружие, чтобы в случае непредвиденных событий могли защитить свой полис, а потом были вольны выбирать себе работу по душе и трудиться на благо общества. Так система работала из года в год, из поколения в поколение. Все было идеально до тех пор, пока не случилось то, к чему мы все так готовились.

Трудно сказать, что послужило отправной точкой для начала войны. Наш Совет, на правах официальной власти полиса, говорил, что на Хиос напал соседний полис, Акра. Якобы у него закончились свои природные ресурсы и теперь он был вынуждены поглощать соседей, чтобы хоть как-то выжить. В узких кругах бытовало мнение, что все это очередной передел власти, и что структура полиса давно себя изжила.

До определенного момента мы просто держали оборону, но потом нам пришлось принять тот факт, что открытого столкновения не избежать. Но тогда меня подобное не волновало, это было где-то далеко, это было нереально. Вот почему первые полгода войны казались относительно спокойными. Мы почти не чувствовали разницу. Регулярные войска защищали границу и никаких военных действий на территории полиса не велось.

На конец первого года войны ситуация изменилась. В полис каким-то образом проник небольшой отряд вражеской армии, совершивший серию взрывов. Никто не знает, как вообще посторонние люди смогли попасть на нашу территорию. Вероятно, где-то была лазейка, которую упустил Совет. А может, просто кто-то очень хорошо заплатил.

Вскоре после этого и армия соседнего полиса попробовали пересечь границу. Начались бои, а правительство стало стягивать военные силы у границ.

***

У меня не осталось сомнений в том, что Денис отправился добровольцем. Хоть мы все и проходили обязательную военную подготовку, но он вполне мог избежать призыва. Для нас, потерявших родителей в раннем возрасте, давали поблажки по части призыва. И все же он решил обойтись без этих подачек.

Я посадила Машу на кухне и заварила горячий чай. Она крепко сжала кружку в руках, словно и вовсе не ощущая жара, исходящего от керамики.

— Он ушел, — повторила моя подруга, будто говоря сама с собой.

— Когда?

— Просто взял и…

— Соберись! — я слегка тряхнула ее за плечо. — Когда именно он ушел?

— Наверное, этой ночью. Когда проснулась, его уже не было. Вчера он странно себя вел, весь день говорил и смеялся. Его будто прорвало. Ты знаешь, Денис обычно другой. Я думала, что он пошел куда-то, но затем обнаружила на кухне конверт с его подчерком.

— Погоди, он оставил записку?

— Конечно, иначе как бы я поняла, что он пошел… туда.

— Она у тебя с собой? Покажи!

Маша достала из своей сумки небольшой лист бумаги, аккуратно сложенный на четыре части. В самом центре листа аккуратным подчерком было выведено несколько предложений: «Вернусь, когда все закончится. Буду по возможности писать вам. Позаботьтесь друг о друге». Вот и все.

Зреющая глубоко внутри меня злость пересилила желание рыдать в три ручья. Все, чего мне хотелось в данную минуту, так это треснуть по его самодовольной физиономии. Герой нашелся.

— Что… что нам теперь делать, Эл?

— А что тут сделаешь? Если бы мы хотя бы знали, куда именно он направился, то смогли бы написать. Но просто так, без наводок, это все равно что искать иголку в стоге сена.

Маша всхлипнула и снова уткнулась лицом в исписанный листок бумаги. Она снова и снова перечитывала выведенный неряшливым подчерком текст, будто надеясь, что его содержание волшебным образом изменится. И тогда я задумалась, а сколько ей в принципе потребуется времени, чтобы прийти в себя? Сможет ли она вообще когда-нибудь отойти от этого? Наверное, только если он вернется.

— Ладно, вот что мы сделаем: ты возвращаешься домой и берешь себя в руки, я же попробую к кому-то обратиться. Есть ведь специальные службы, которые занимаются поиском людей в зависимости от их распределения. Если повезет, то мы хотя бы узнаем примерное местоположение твоего брата. На данный момент мы мало что можем предпринять сами, понимаешь? Остается только уповать на его догадливость и ждать письма. Денис не тот человек, который постоянно попадает в переплет, так что все будет хорошо, я уверена.

***

Конечно, я храбрилась. Найти Дениса оказалось гораздо сложнее, чем представлялось на первый взгляд. В том месяце добровольцев было столько, что выйти на одного единственного человека в этой массе не получилось. Даже командование армией порой допускало накладки из-за такого потока людей. И все, что нам оставалось, так это ждать его письма.

И оно действительно пришло. Спустя две недели после ухода Дениса его сестра снова пришла ко мне на порог, размахивая маленьким зачуханным конвертом. Письмо было короткое, как и все, что когда-либо изрекал Денис:

«Привет, я сейчас на южной границе. Вернусь с бронзовым загаром. Надеюсь, Эл уже кусает локти от зависти».

Сочувствия у меня сразу поубавилось. И все же я справедливо рассудила, что, если он может шутить, значит с ним все хорошо. Денис не из тех людей, которые сохраняют чувство юмора даже в самых безнадежных ситуациях. Когда ему плохо, это сразу видно. Вот почему Маша тоже на время успокоилась. Я объяснила ей, что пока что Денис находится только на опорном пункте в стенах полиса, а значит, не принимает участие в боевых действиях. Скорее всего, он просто стоит на охране.

Еще через неделю пришло новое туманное послание от Дениса, а потом еще и еще. С тех пор он регулярно писал нам. Конечно, все эти «путевые заметки» были для нас бесполезны, потому что в них никогда не было конкретной информации. Как мы понимали из этих писем, он постоянно передвигался с места на место, но все это было в пределах нашего юга.

Маша больше не плакала. Моя подруга начала привыкать жить одной и очень хорошо с этим справлялась. Она бросила университет и устроилась в местную больницу, где в срочном порядке училась работе медсестры и помогала персоналу по всяким мелочам. Маша говорила, что хочет чувствовать себя полезной в этой войне. Все свое свободное время я посвятила небольшим подработкам и постоянным тренировкам. Только так, через ежедневные физические нагрузки я могла забыть весь тот кошмар, что разворачивался прямо у нас перед носом. Таким образом прошло несколько месяцев и наступило лето.

***

Однажды во вторник Маша задержалась на работе. Раз в две недели, в этот самый день, мы с ней бегали на почту, чтобы получить очередное письмо от Дениса. Но тогда моя подруга задержалась на работе, и я решила, что поеду одна.

В подземку я зашла именно в тот момент, когда большинство людей возвращались со своих рабочих смен. Для нашего громадного полиса это было чуть ли не единственным быстрым средством передвижения. Длинные туннели, прорытые еще до времен Излома, хорошо сохранились даже спустя столько лет. Наверное, их раньше часто реконструировали, опасаясь удара оружия массового поражения.

Люди однородной массой съезжали по эскалатору и занимали собой вагоны метро. Они огибали турникеты и ограждения, словно течение реки, проходящее мимо больших валунов и скалистых выступов. Толпа — страшная вещь, если уж ты попал в её поток, то не выберешься просто так. Она поглощает тебя, душит, сдавливает. Мне кое-как удалось спуститься в вестибюль станции, там люди делились на два течения: те, которые садились в одну сторону и те, которые ехали в противоположную.

От духоты внутри станции мой лоб, всего за каких-то пять минут, покрылся мелкими каплями пота. Чтобы вздохнуть хоть раз, приходилось каждый раз разлеплять губы и делать судорожный глоток воздуха. Я забрала свои длинные вьющиеся волосы в конский хвост, чтобы стало хоть немного полегче. Открытый участок шеи приятно лизнул поток воздуха от прибывающего поезда. Вдруг какое-то движение в стороне привлекло мое внимание, и я быстро повернула голову влево.

Время замерло. Это было какое-то необъяснимое чувство. Я еще не знала, что именно происходит, но сердце вдруг стало биться часто. И, по какой-то неведомой причине, меня охватил страх. Я почувствовала его всем своим существом, еще до того, как люди бросились бежать в разные стороны, словно по команде. И тут я заметила его. Он находился слева, буквально в двух или трех шагах от того места, где я застыла. Парень, который казался чуть старше меня самой, тоже внимательно оглядывал скопление людей вокруг себя. Я не успела толком его разглядеть: на фоне однотонной толпы мелькнули лишь пепельные волосы и широко распахнутые голубые глаза. Парень вдруг застыл на месте, как и я. Люди бежали назад, к лестнице, а мы с ним стояли посреди этого хаоса, не двигаясь. И вдруг он посмотрел в мою сторону: медленно перевел взгляд своих ярко голубых глаз прямо на меня, и в этот момент все сразу стало ясно. На лице парня было сожаление, сильное сожаление и вина. И тогда я, почему-то, подумала, что ничего уже исправить нельзя. Это был конец.

Момент длился не более двух секунд: люди побежали, парень посмотрел на меня, сожаление в его взгляде. Но для меня он растянулся на несколько долгих минут. Время возобновило свой ход лишь тогда, когда в центре зала раздался мужской громогласный голос, выкрикивающий неразборчивые слова. Вслед за этим голосом послышался нарастающий крик толпы, который заполонил собой все вокруг. Я не успела ничего предпринять, потому что в следующую же секунду раздался взрыв.

Сначала послышался громкий хлопок, который заглушил даже вопль толпы, а затем мои глаза ослепила яркая вспышка, и я уже ничего не могла видеть. Почти сразу же меня подхватила мощная волна, подбросившая тело вверх и ударившая о твердую поверхность. Позвоночник словно обдали кипятком, насколько обжигающей казалась эта боль. Следующая волна отбросила мое бездвижное тело еще дальше. Но я уже не помнила, как упала, потому что все мое сознание заволокла пелена кромешной темноты.

Глава 3

В этом месте не было ни верха, ни низа, словно вокруг меня сплошная пустота. Я попробовала идти вперед, но не происходило ровным счетом ничего. В какой-то момент стало страшно, что эта пустота никогда не закончится, и я останусь в ней до конца своей жизни.

Вдруг я услышала тихий, едва различимый звук. С каждым мгновением он нарастал, будто кто-то переключал клавишу громкости на плеере. Поначалу глухой, звук постепенно обретал очертания и форму. Это был голос. Тихий, прерывистый, но все же звук.

«…слышишь? Они говорят, что сейчас все зависит от тебя… ты… Сделай это для меня, хорошо? Ведь ты единственный человек, которого мне удалось спасти. Поэтому ты должна проснуться и…»

Голос раздавался сверху, прямо над моей головой. И тогда я устремилась туда. Мне хотелось сделать все то, о чем он просил, пусть даже это означало что-то неимоверное. Вверх, вверх, голос говорил дальше, но я уже не слушала. Мне просто хотелось быть к нему поближе. Я не знала, кому он принадлежал, но все же лучше незнакомый голос, чем абсолютная темнота, которая не имеет конца и края. Голос стал громче, слова расплывались, превращаясь в мелодию. И тут темнота начала медленно отступать.

Все мое сознание затопила яркая вспышка, и я смогла вынырнуть в реальность. Лишь спустя несколько секунд поняла, что лежу на кровати. Помещение озарял раздражающий свет электрической лампой. Стены, потолок, кровать и постельное белье — все было до тошноты белым. Рядом стояла женщина в белоснежном халате и внимательно вглядывалась в мое лицо.

— На всякий случай предупреждаю, чтобы вы не делали резких движений.

— Это вы говорили?

— Говорила, что?

— Ну, только что…

— Я здесь уже пять минут и за все это время не произнесла ни слова.

— Тогда, кто-то приходил ко мне? Совсем недавно, я уверена, что слышала голос.

— Вы были без сознания, так что к вам не пускали посетителей. Возможно, это последствие удара головой. Подождите, сейчас я позову доктора.

Женщина обеспокоенно выбежала из палаты, а через пару минут ей на смену пришел доктор в таком же халате тошнотворного белого цвета.

— И так, как вы себя чувствуете? У вас кружится голова? — он начал задавать вопросы, едва только ступил на порог.

— Совсем немного. Что происходит то?

— Медсестра сказала, что вы слышали какие-то голоса.

— Да не голоса. Просто кто-то разговаривал со мной, пока я была без сознания. Мне показалось, что я его не знаю, поэтому и решила уточнить. Он говорил, — я нахмурилась, напрягая память. — Довольно странные вещи.

— И что же сообщил вам этот… голос? — доктор деловито поправил толстые очки на переносице.

— Так, — я поняла, в какую сторону ветер дует. — Стоп! У меня с психикой все хорошо, если вы об этом. Когда я говорю, что так было, значит, оно так и было. А в дурдом мне еще рано.

— Вы полагаете?

— Да помилуйте! Лучше объясните, как я тут оказалась.

— Разве вы не помните?

— Помню только крики, хлопок и много, очень много бегущих людей.

— Что же, — он сел на край кровати, совсем рядом со мной. — Вам крупно повезло, при таком масштабе вы отделались легкими ушибами. Даже сейчас, вы только очнулись и вот уже спокойно разговариваете со мной. Вам и правда повезло.

— Просто скажите уже что произошло?

— На той станции был теракт. Нам лишь сказали, что взрывное устройство сработало прямо в центре зала, подробностей мы не знаем. Ударная волна была слишком сильной, мало кому посчастливилось остаться без серьезных травм.

— Кажется, кто-то кричал перед взрывом.

Врач утвердительно кивнул. Он сидел и внимательно смотрел на меня, будто все еще желал убедиться в порядке ли я.

— Вы помните, где находились во время взрыва? Следствие требует от нас максимально восстановить картину происходящего, основываясь на показаниях пострадавших. Я бы передал им ваши слова, чтобы не заставлять вас проходить через процедуру допроса.

— Да, конечно. Я была рядом с лестницей, в самом низу. Кажется, меня отшвырнуло прямо на нее, потому что я почувствовала удар спиной обо что-то твердое и острое. А еще, меня кто-то схватил за запястье и…

Тут я окончательно вспомнила все, что произошло в тот день. Конечно, меня схватили за руку, это и не дало мне отлететь еще дальше. Если подумать, то я просто упала на спину. Другие, наверное, пострадали еще больше.

— Есть ли кто-то еще из выживших, кто находились рядом со мной в момент взрыва?

Доктор вздохнул и отрицательно покачал головой:

— Я же говорил, что вам крупно повезло. Вы единственная выжившая из тех, кто находился в этом радиусе, да еще и с минимальными повреждениями.

— Не думаю, что это простое везение…

— Ладно, — доктор вздохнул. — Пока что отдыхайте, а там видно будет. Кстати, тут кое-кто хочет с вами встретиться.

— Постойте!

— Что такое?

— Пострадавшие, они ведь находятся в этой больнице?

— Да, весь этаж выделен под пациентов, поступивших из скорой помощи после взрыва. У нас не было времени распределять всех по разным отделениям.

С этими словами он вышел из моей палаты. Стоило врачу закрыть за собой дверь, как она тут же резко распахнулась, впуская уже третьего посетителя за это утро. Маша влетела в комнату словно вихрь и сразу же бросилась на меня.

— Я так рада! Ты жива! Хоть знаешь, как я переживала? Как ты вообще оказалась в метро в это время? Зачем тебя туда понесло? Ты пару дней валялась без сознания. Эл, ты не представляешь, как это было страшно.

Она все продолжала причитать и плакать, уткнувшись своим маленьким носом в мое плечо. Я провела ладонью по ее голове. Каштановые волосы на ощупь казались грязными и потрепанными.

Только спустя минут десять мне удалось успокоить подругу. Красные от слез глаза и посеревшее лицо — все это было совсем на нее не похоже. Казалось, будто она похудела на несколько килограммов со времени нашей последней встречи. Ее любимый белый в полоску сарафан висел на ней мешком. Казалось, будто Маша носила его, не снимая, несколько дней к ряду. Кое-где виднелись небольшие пятна.

— Знаешь, — заговорила она нерешительно. — Мне запретили говорить с тобой о плохом, но ты должна знать. Это ведь был не единственный теракт.

— Что значит не единственный?

— Я… — она нервно дотронулась до своих волос, а потом опустила руку на свои колени и начала тереть их, пытаясь собраться с мыслями. — Все произошло почти одновременно, как по часам. Планировалось несколько взрывов… По крайней мере, это то, что нам сообщили по новостям. Говорят, это была целенаправленная атака, чтобы… не важно. Все бегали из угла в угол, это было ужасно. Сейчас в полисе объявили режим полной боевой готовности.

— Но кто это был? В плане, удалось ли понять, кто именно за этим стоял?

— В том то и дело, что нет. На установление личности и гражданства уйдет некоторое время, если то вообще получится сделать. Но, наверное, это уже не так уж и важно, пострадавшим легче от этого не станет.

Мы с ней погрузились в молчание. Я не знала, что можно на такое сказать, как отреагировать. В тот момент я думала лишь о том, что мне повезло, просто повезло, в отличие от многих других. Я еще не могла осознать всего произошедшего до конца, но где-то глубоко во мне стала зарождаться чувство вины. Я могла бы быть на месте тех погибших людей, но в итоге оказалась тут, почти невредимой на больничной койке. Вдруг меня словно током прошибло.

— Послушай, — я резко наклонилась к Маше. — У меня будет к тебе одна необычная просьба. Но это очень важно, хорошо?

Маша испуганно всхлипнула и едва заметно кивнула головой.

— На этом этаже находятся все пострадавшие от того взрыва. Тебе надо будет пройти палатам и поискать одного человека. Сделаешь это для меня, ладно?

— Разве ты спустилась в метро с каким-то своим знакомым? — она нахмурила брови и стала еще сильнее тереть свои колени. — Я не хочу тебя расстраивать раньше времени, но выживших не так уж и много. Я работала в больнице, поэтому и знаю, что лучше не давать сложную надежду и говорить все так, как есть на самом…

— Это не мой знакомый, и все же я попрошу тебя попробовать его найти, пожалуйста. Это правда важно для меня. Запоминай: светловолосый парень примерно моего возраста, может чуть старше. Не русый, а скорее блондин, не знаю… я заметила только светло-серые, нет, почти белые волосы и голубые глаза. Телосложение, вроде, среднее.

Маша явно хотела задать мне очевидный в данной ситуации вопрос, но не сделала этого. Она просто молча поднялась, и медленно, словно механическая кукла, вышла из палаты.

Почему мне вдруг стало почти жизненно необходимо убедиться, что он тоже жив? Наверное, мне просто казалось, что это именно он схватил меня тогда за руку, не дав тем самым пострадать еще сильнее. Доктор назвал это чудом, но я так не думаю. В голове почти все смешалось. Как он успел сообразить и спасти меня? Почему он так смотрел на меня перед самым взрывом? Все эти события и детали объединяет красная нить, из которой и состоит правда. Надо только найти правильные концы.

Спустя пятнадцать или двадцать минут, когда мое терпение было на исходе, Маша появилась на пороге палаты. По ее лицу было сложно что-либо понять, оно вообще не выражало никаких эмоций. Подруга подошла к моей кровати и села на самый ее край. Наконец, она посмотрела мне прямо в глаза и отрицательно покачала головой. Его нет в этой больнице, а значит…

Окончательные списки погибших еще не были составлены, слишком мало времени прошло. Да и если бы они уже появились, я все равно не знала ни его имени, ни его возраста. Почему-то на душе стало очень гадко.

— Это был твой знакомый? — Маша произнесла это еле слышно, кажется, она пыталась понять.

— Нет, — я покачала головой. — Просто мы стояли рядом друг с другом. И, в последний момент, случайно встретились взглядом. Поэтому…

Маша положила мне на голову свою ладонь и начала медленно гладить по волосам. Мне не потребовалось продолжать оборванную на полуслове фразу, да и смысла в этом не было. Маша знала, что я хочу донести, но вряд ли она могла представить, что я чувствовала в тот момент.

Подруга вдруг отняла свою руку. Когда я подняла на нее глаза, то увидела, что Маша сидит, опустив глаза в пол. Она молчала, но это было явно что-то другое, нежели сочувствие. За этой тишиной скрывалась настоящая правда, которую я еще не знала. Тишина, которая означала некую недосказанность, когда слова будто витают в воздухе, но вам сложно их произнести. Маша сомкнула руки в замке и обхватила ими свои колени, фигура ее, казалось, сгорбилась, но по выражению лица нельзя было ничего сказать. Думаю, в тот момент она решала нечто важное для себя, и, возможно, для меня. В любом случае, она решилась на этот шаг ровно через две минуты, когда подняла на меня свои большие и испуганные глаза.

— Эл, прости, я знаю, через что тебе пришлось пройти. И даже сейчас мне жаль, что так получилось с тем парнем.

— Тут ведь уже ничего не сделаешь, верно? Что случилось?

— Денис, — она вытерла пот со лба тыльной стороной ладони. — Я сходила на почту на другой день после произошедшего. Он написал, что остановился с отрядом в одном поселке, рядом с границей полиса. Ты же знаешь, они постоянно перемещаются туда-сюда.

— Да, это же все там же?

— Да. Теперь ты знаешь, что тот взрыв в метро был далеко не единственным. — она снова подняла на меня глаза, словно боялась произносить следующую фразу в слух и надеясь, что я сама догадаюсь. — Они нанесли еще несколько ударов. То место, где находился Денис, оно тоже подверглось атаке.

— Что?! Подожди, как так? Такого же просто не бывает.

— Думаю, все отвлеклись на атаку в полисе. Возможно, это просто была случайность и все так сложилось. Я не знаю, Эл.

— Но как там Денис? Он тебе написал? Может, они уже ушли оттуда до момента атаки? Ведь письма приходят нам с задержкой в неделю.

— Эл, послушай. Я сразу же написала ему, но ответ так и не пришел. Вчера, в вечернем выпуске газеты опубликовали имена погибших при той атаке и…

— Нет, — у меня перехватило дыхание. Я сидела на кровати, но все равно чувствовала, что начинаю куда-то плыть, словно меня подхватили течение. Комната начала сниматься и в ней стало вдруг очень тесно.

— Нет, Эл, — она медленно покачала головой. — Его имени нет в списке.

— Но тогда…?

— Он пропал. Когда они отправили поисковый отряд, то нашли лишь несколько тел. Остальных и след простыл.

— А что говорят об этом в новостях?

— Только то, что я тебе и сказала. Военные журналисты, в таких случаях, просто списывают все на плен.

— А что их командование?

— Эл, пойми, это было настолько неожиданно, что мы все в растерянности. А жертв так много, что мы не успеваем их поминать. И никто не знает, с чего именно следует начинать наводить порядок. Больницы переполнены, люди пытаются найти друг друга, спецслужбы работают на износ.

— И что ты хочешь этим сказать?

— Никто не станет искать какой-то отряд солдат. Сейчас в приоритете безопасность мирного населения. Тем более, что они все были новичками, а не профессиональной группой. В этом, конечно, есть некий смысл.

— Ты о чем вообще?! — от моего резкого возгласа Маша аж подпрыгнула на кровати. — Он же твой брат! Какой к черту смысл? Они тоже люди, которые хотят жить.

— И что теперь? — она начала закипать. — Думаешь, ты одна за него беспокоишься? Эл, ты ведь даже не знаешь, как я переживаю! Но что я сейчас могу сделать? Что мы с тобой можем? У тебя есть гениальная идея, как решить эту проблему? Может, поделишься? Ты сама себе помочь не смогла. Только посмотри, где ты сейчас!

Под конец ее голос сорвался, она начала плакать. Я никогда раньше не видела свою подругу в таком состоянии. Да, она плакала временами, очень редко. Но это было другое. Маша никогда раньше не кричала на меня. Она была самым улыбчивым человеком, которого я когда-либо знала. И даже если мы ругались, это проходило почти незаметно для нас обеих. Теперь все изменилось. Эта история сломила ее.

Когда рыдания прекратились, Маша повернулась ко мне спиной и еще с минуту сидела так, продолжая всхлипывать. Наконец ее спина перестала трястись, дыхание восстановилось. Она тихо шмыгнула носом и провела тыльной стороной ладони по глазам. Я не могла видеть ее лица, но, почти наверняка, оно было покрасневшим и мокрым от слез. Она явно не желала показывать мне свою слабость, но эмоции одержали верх. Как бы мне хотелось увидеть ее глаза в то мгновение, чтобы понять, о чем она думает. Я потянулась рукой к ее плечу, но мгновение было упущено. Маша резко встала с кровати и, ни разу не обернувшись, молча вышла из моей палаты.

Глава 4

Через девять дней после трагедии прошли поминки. Люди просто собиралась в месте взрыва и оставляли свечи с цветами. Я тоже там была. Спускаясь по ступенькам на станцию метро мне сразу бросилось в глаза то, как быстро все привели в порядок. Никаких следов. Я была почти уверена, что от станции ничего не осталось, ведь взрыв был таким мощным. Но, каким-то образом, колонны вновь стояли на месте, целые и невредимые, пол был чисто отполирован, а на стенах ни единой царапины. И, если бы не море цветов, расставленных в центре платформы, то можно было бы подумать, что ничего не происходило.

На мне было белое платье, что резко выделяло меня на фоне толпы, в сплошь черных одеждах. Кто-то смотрел на меня с любопытством, кто-то с укором, но я попросту не смогла достать из своего шкафа что-то черное. Даже при мысли об этом начинало тошнить. Черное теперь навсегда будет ассоциироваться у меня со смертью.

В самом центре станции, в окружении цветов, стоял сооруженный на скорую руку стенд, обтянутый черным бархатом, на котором в ряд висели маленькие цветные фотографии с лицами людей. Внизу каждого снимка стояла подпись, состоящая из их имен. Все эти лица будто светились различными эмоциями: радость, восторг, влюбленность, задумчивость. Я попыталась вспомнить хоть кого-то с этих фотографий, кого я могла увидеть бы перед взрывом, но все это было безрезультатно. В моих воспоминаниях осталось лишь одно единственное лицо.

Я обошла стенд с двух сторон, в поисках этого человека, но так ничего и не нашла. Парня из моих воспоминаний будто не существовало вовсе. Его фотографии не было на стенде, его не было в больнице, никто из врачей его не видел, и никто кроме меня о нем и не знает. Возможно ли, что только я одна знаю о нем? Если врач тогда был прав, и парень был совсем один, то никто в целом мире даже не будет о нем вспоминать. Никто не узнает о его смерти. И, если подумать, Дениса тоже не знает никто кроме меня с Машей. Если с ним случится то же самое, что и с этим парнем, вспомнит ли кто-нибудь о нем? Узнаем ли мы с Машей о том, что произошло с Денисом или его смерть пройдет так же незаметно для всего мира?

Из небольшой белой сумки, висевшей на плече, я достала свечку и коробок спичек. Быстро чиркнув одной из них, я зажгла маленький огонь на фитиле и, присев на корточки, опустила свечу на пол рядом со стендом, где стояло множество других свечей. Мир, конечно, не стал светлее от этого.

Когда я вновь поднялась на ноги, то решила, что никогда не забуду человека с голубыми глазами. Пусть я и буду той самой, которая запомнит его до конца своей жизни. Но я решила для себя еще кое-что. И с каждой минутой мое решение крепло, пока не превратилось в непоколебимую уверенность. Я ни за что не допущу, чтобы Денис погиб также, как и этот парень. Я не позволю ему потеряться и никогда больше не найтись. Я решила, что пойду на войну и обязательно найду его.

На самом деле, это не было спонтанной мыслью. Когда Денис ушел, я думала о том, чтобы пойти за ним. Кто-то же должен был найти его и вернуть домой. Он не только был моим лучшим другом на протяжении долгого периода времени, он был для меня тем человеком, без которого я не могла бы представить свою жизнь. Пусть совсем неидеальный, со своими странностями, но я действительно дорожила им. И мне просто хотелось пойти туда и привезти его домой. И я бы уж точно никогда себя не простила, если бы не попыталась предпринять хоть что-то.

Я не верю в то, что наша судьба предопределена, и все же, возможно, мне стоило принять тогда именно такое решение. Не знаю, на что была бы похожа моя жизнь сейчас без всей этой истории. Вполне вероятно, она была бы в разы лучше. Из зеркала тогда бы на меня смотрела красивая девушка с широкой улыбкой на лице. Ей не о чем бы было жалеть, не о чем грустить. И все же эта история — неотъемлемая часть меня.

***

Через неделю после этих событий я пригласила Машу к себе домой. Я не хотела поступать так же, как и Денис, она того не заслуживала. Мне казалось, что так будет правильнее. Точнее, я думала если все ей как следует объясню, то она поймет такое мое решение. Я сильно ошибалась.

Она пришла поздно вечером, совсем бледная и поникшая. Уже вторую неделю мы не получали никаких вестей о том, где сейчас Денис. Мы даже не знали, жив ли он, но мы верили в это, стараясь даже не допускать мысли об обратном. Доказательством этой веры служило принятое мной решение отправиться за ним. И вот, когда я усадила Машу за стол и налила ей чай, моя уверенность в правильности данного шага окончательно укоренилась в сознании.

— Послушай, — это была моя первая реплика, с тех пор как Маша вола в квартиру. — Я решила, что пойду за ним.

— За кем? — тупо переспросила она.

— За Денисом, конечно же.

— Уходишь за ним куда? — Маша все отказывалась переваривать происходящее.

— Пока не знаю, — я пожала плечами и поняла, как мало я действительно знаю. — На месте буду разбираться.

— Только не говори, что ты тоже решила пойти добровольцем, — она сказала это с сарказмом, явно в шутку. Но, стоило ей заметить мое выражение лица, как она остановилась и нахмурилась. Ее руки потянулись к коленям.

— Да, так и решила.

В те времена это не казалось для нас чем-то сверхъестественным. Наш полис, как, вероятно, и другие, принимал в ряды армии и девушек. Ведь чем больше людей, тем больше шансов на победу.

— Ты не можешь туда уйти, Эл!

— Согласно закону очень даже могу.

— Но тогда я останусь тут совсем одна, неужели ты не понимаешь? — Маша запустила руки в волосы, для нее этот жест означал крайнюю стадию отчаяния.

— Послушай меня внимательно. Если мы и будем дальше сидеть тут сложа руки, то это не поможет нам найти ничего исправить, верно? Я очень устала ждать, просто находясь в безопасности и изо всех сил притворяясь, будто мы живем как раньше. И не думай, что я делаю это только ради тебя, все совсем не так. Мне он тоже очень дорог, поэтому я не могу бездействовать.

— Но мы ведь даже не знаем, жив ли он!

— Я уверена, что жив. В противном случае мы бы уже получили извещение о его смерти. Просто сейчас наступила полная неразбериха. Во-первых, мы с тобой не имеем доступа ко всем каналам связи. Но я более чем убеждена, что там они осведомлены о том, что творится кругом. Кто-то да должен знать, что случилось с их отрядом. А во-вторых, он наверняка рано или поздно выйдет на нашу армию.

— А ты не думала, что пропадешь ровно так же, как и мой брат? Я категорически против этой затеи. Мне не хочется потерять еще и тебя.

И хоть она потом еще долго отпиралась, но я видела, что в ее глазах появилось некое подобие того, что называют надеждой. Маша и правда не хотела рисковать мной, я прекрасно это знаю, но какая-то ее часть хотела верить в то, что кто-то сможет вернуть ей ее брата. Пусть даже это была совершенно нереалистичная вера, которая колебалась на грани фантастики.

***

Собственно, моя история начинается именно с этого места. Я попала на войну, когда мне было всего двадцать два года.

Спустя неделю после разговора с Машей я подала заявление, собрала свои пожитки и уехала к границе с другими такими же ребятами, на лицах которых читалось рвение. Когда мы прибыли на базовый лагерь, куда свозили всех новобранцев для распределения, командование неожиданно заявило, что у меня хорошие навыки ближнего боя и есть какая-никакая физическая подготовка, а потому меня быстренько сплавили в отряд разведки, который базировался недалеко от границы с Акрой, враждебным нам полисом. Конечно, на мои вопросы о том, с чего вдруг новичка, пусть даже с базовой физической подготовкой, берут в такой важный отряд, мне никто не ответил. Но, в целом, мое распределение соответствовало моим планам. Мне было абсолютно все равно, в какой отряд и на какую позицию меня выберут. Любой вариант не так уж и плох, если он поможет мне хоть что-то узнать про Дениса. Тот отряд разведки, в который меня взяли, был не так далеко от места, где Денис в последний раз выходил на связь. Можно сказать, мне вполне подходило это место. И все же где-то на задворках сознания у меня возникал вопрос о выборе вышестоящих людей.

Впрочем, уже спустя неделю службы в этом отряде все мои вопросы отпали. Мы просто целыми днями исследовали местность, составлял отчеты, искали вражеские лагеря, отслеживали перемещение их войск и так далее. Нам никогда не приходилось вступать в бой. В целом, ничего интересного.

Из-за такой работы мы очень редко проводили время на базе, в основном это были бесцельные брожения от одной границы к другой. И во времена таких вот переходов частенько приходилось ночевать в палатках или вообще под открытым небом. Хорошо хоть на дворе стояло лето, так что мы особо не мерзли. А в те редкие дни, когда нам удавалось отдохнуть пару дней на базе, в душевую было не пробиться. Кстати, с горячей водой тоже было достаточно напряженно, поэтому нам приходилось нагревать весь бак. Если горячая вода заканчивалась, а так было почти всегда, тебе оставалось лишь заканчивать свое купание под холодными струями.

Мой небольшой отряд из трех человек состоял исключительно из девушек. Карина и Даша на начало войны как раз заканчивали обучение в силовых структурах, а потому в рядах армии им сразу дали неплохую должность в разведке.

Карину я запомнила как высокую темноволосую девушку, таких еще называют «кровь с молоком». Она была достаточно крупной и сильной, а это производило определенный эффект. На ее фоне мы с Дашей казались слабыми маленькими девочками. Карина являлась лидером нашей небольшой группы: она говорила, что нам делать, координировала действия с начальством, писала отчеты и вообще выполняла все прочие обязанности, которые принято выполнять главе какой-либо группы людей. Даже будучи младше ее на три года, я всегда смотрела на Карину как на взрослого мудрого человека. Эта девушка никогда не паниковала в стрессовых ситуациях и всегда могла найти единственное верное решение.

Даша была из другого теста. Маленькая и хрупкая блондинка, которая отдаленно напоминала мне мою подругу, оставшуюся в городе. Даша всегда была в меру застенчива и не сказать, чтобы очень общительна. В большой компании эту девушку легко было не заметить, потому что она просто сливалась с окружением. Зато, будто восполняя это, ее душа не знала границ. Даша была тем человеком, с которым ты можешь поговорить, о чем угодно, о любых своих переживаниях, страхах и чувствах. Она всегда выслушивала тебя с внимательным видом, а потом делилась своим опытом. Но, что поражало больше всего, так это ее способность перевоплощаться. Когда требовалось взять в руки оружие, вся ее мягкость улетучивалась, а на смену ей приходила агрессия. Она была отличным бойцом, всегда сохраняла холодный и чистый разум, умела постоять за себя.

В первый же день моего прибытия на базу Карина посвятила меня в суть дела. Пока она говорила, Даша сидела позади, в самом углу комнаты, и внимательно скользила по мне своими серыми глазами, словно ища за что зацепиться.

— Наша задача, — говорила Карина, смотря прямо на меня. — Наблюдать за всем, что происходит на отведенном нам участке.

— Но какая же это тогда разведка? Больше похоже на пограничный контроль, — сомнения во всем этом предприятии не покидали меня с самого начала.

— Потому что в большинстве своем мы не нападем на нашу цель, а внимательно ее изучаем. Допустим, мимо проходит вражеский отряд. В таком случае нам надо проследить за ним: куда направляется, какая у него цель, насколько хорошо вооружен. Потом все эти данные отправляем начальству. Они уже дальше сами решают, как им следует поступать.

Примерно на этом моменте я поняла, что сильно переоценила свое назначение. Мой уровень подготовки и мои знания рукопашного боя никому тут не сдались.

— Зачем ты пошла в армию? — спросила вдруг Даша.

Несколько минут я думала над ответом, закусив нижнюю губу.

— Я пришла сюда, чтобы найти одного человека. Мы потеряли с ним связь сразу после того, как была нарушена граница.

— Твой парень что ли? — нахмурила брови Карина.

— Нет, мой друг. Он ушел на фронт неожиданно, не попрощавшись. А потом кое-что произошло, и мы потеряли с ним связь.

— И на что ты тут рассчитывала? — раздался из угла голос Даши.

— Просто… узнать хоть что-то о нем и о том, что с ним произошло, — я пожала плечами.

— Раз так, то ты не более чем влюбленная девочка, потерявшая голову и здравый смысл. Такие обычно не могут за себя постоять, более того, они висят мертвым грузом на всей команде, разве не знала?

— Не вам осуждать мое решение, — я медленно поднялась со стула, выпрямляясь во весь рост. — Я пришла сюда вовсе не за тем, чтобы развлекаться. Уже этого вам должно быть достаточно. Я приложу все силы и сделаю все, что вы от меня попросите, а вы не будете осуждать мое решение. Сойдемся на этом?

После того, как я произнесла все это с самым злобным взглядом, на который только была способна, напряжение между нами сразу же рассеялось.

— Что ж, я рада, что мы друг друга поняли, — улыбнулась Карина.

Я, конечно, удивилась резкой перемене в их настроении, но даже виду не подала. Главный урок, который я вынесла их всего этого — надо всегда делать вид, что все идет по твоему плану, даже когда все идет совсем не по твоему плану.

Глава 5

Меня начали брать на вылазки почти сразу же после прибытия в отряд. К тому времени девочки полностью переменили свое отношение ко мне и теперь мы были чуть ли не лучшими подругами. По крайней мере, со мной они вели себя именно так. С остальными ребятами из отряда я была знакома лишь поверхностно, потому что все мое время проходило в походах с Кариной и Дашей. Иногда, конечно, мы собирались все вместе за едой. Насколько я помню, там было еще четыре парня и три девушки, все они образовывали два отряда. В итоге, у нас насчитывалось три регулярных отряда. А поскольку мы дежурили по очереди, то и возможности пересекаться друг с другом у нас почти не было.

Что касается Дениса… Это оказалось гораздо сложнее, чем мне казалось на первый взгляд. Наша информация заканчивалась на том, что мы слышали от других разведчиков, проходивших мимо. Обраться с запросом в начальство не представлялось возможным. Покидать свой пост, чтобы пойти на поиски Дениса, я тоже не могла. Тут-то я и застряла.

— Я был не так далеко от того заграничного поста, когда произошли эти атаки, — сказал однажды Максим, один из парней, что жил с нами.

— Но как ты там оказался? — спросил кто-то из ребят.

— Я тоже пошел на службу гораздо раньше, чем все остальные. Наша команда базировалась чуть южнее. Собственно, мы были из отряда снабжения. Ничего интересного, следили за тем, чтобы все отряды, в том числе и пограничные, ни в чем не нуждались. Я-то в основном отчетами занимался.

— Так, не расплывайся, давай уже конкретнее, — моя выдержка трещала по швам.

— Если честно, Эл, — обратился он ко мне. — Мне никогда не доводилось слышать о человеке с таким именем. По крайней мере, когда мы писали отчеты уже после нападения на этот отряд, такое имя нигде не фигурировало.

— То есть как не фигурировало?

— В прямом, я его не помню.

— А что случилось с самим отрядом? — спросила Карина, которую тоже начинала интересовать эта тема.

— Не знаю, мы ничего не нашли. По бумагам этот отряд был прикреплен к подразделению одного капитана. Они часто бывали на той базе, когда руководство звало их для получения новых распоряжений. Может, там получиться узнать что-то конкретное.

— Но не может же просто так пропасть целый отряд, — возразила еще одна девушка.

— Может, — ответила Даша. — Это же война, а не туристический поход на природу. Подобным образом пропал уже далеко не один отряд. Сами понимаете, что в такой ситуации крайне сложно найти хоть кого-то.

На это Максим лишь развел руками. Мы все прекрасно знали, что кругом творится полная неразбериха.

***

Каждый день, который мы проводили на базе, кто-то из ребят старался меня тренировать. Мне необходимо было подтянуть навык стрельбы.

— Главное, — говорил Максим. — Это всегда правильно оценивать расстояние и делать поправку на ветер.

— Но разве во время опасной ситуации у меня будет время на то, чтобы оценивать скорость ветра и высчитывать расстояние до цели?

— Дело практики. Когда ты достигнешь определенного уровня, у тебя это будет получаться само собой.

Каждое утро я старалась как можно дольше отрабатывать стрельбу по мишеням, просыпаясь еще на рассвете. Изначально инициатором этой идеи выступил Максим, он заставлял меня тренироваться по несколько часов в день. Я же воспринимала все это обучение просто как подстраховку. Ни разу за время занятий мне не приходилось задумываться о том, что однажды придется выстрелить в человека. Это больше походило на тир, просто развлечение.

Однако в первый раз мне пришлось применить оружие уже через месяц после того, как меня перевели в разведывательный отряд.

Однажды я проснулась посреди ночи от смутного ощущения, напоминающее панику. Ни с того ни с сего я просто резко открыла глаза и начала вслушиваться в тишину дома.

Свет в комнате был погашен, а с соседних кроватей доносилось размеренное дыхание Даши и Карины. Самая обычная ночь. И все же мое сердце стучало все сильнее, разгоняя кровь по венам. На случай непредвиденных ситуаций под моей подушкой всегда лежал небольшой пистолет. Я медленно вытащила его и сажала в своих руках. Как была, в пижаме и с босыми ногами, стараясь не производить лишний шум, я вышла в коридор. Старый деревянный под скрипел от любого движения, поэтому приходилось перемещаться медленно, не опираясь на пятки.

Я резко повернула в коридор и выставила пистолет перед собой, ожидая увидеть силуэт человека. Никого. Дверь в соседнюю комнату, где спал Максим и его команда, была приоткрыта. Мои глаза уже достаточно привыкли к темноте, чтобы я могла разглядеть их бездвижные фигуры. Навязчивое ощущение, словно забытое слово, которое вертится на языке, все никак не отпускало. Держа пистолет перед собой, я вышла в другой коридор, соединяющий прихожую с кухней. Эти два коридора складывались в букву «Г», поэтому разворот между ними был довольно крутой. Я прижалась к стене первого коридора и осторожно выглянула в другой, где тоже было абсолютно пусто. Тогда я не спеша прошла мимо входной двери, на кухню, чтобы точно убедиться в нашей безопасности. Из приоткрытого окна повеял холодный ночной воздух, мое тело невольно поежилась, и тут краем глаза я засекла движение и обомлела.

На нашем пороге стоял человек с оружием в руках. Первой моей реакцией было отскочить на кухню, чтобы в меня не выстрелили в тот же момент. Но, буквально через долю секунды, я поняла, что человек стоит ко мне спиной и даже не подозревает о том, что я нахожусь поблизости. Это был небольшой, но шанс. Я выставила вперед пистолет и стала прицеливаться. В тот же самый момент, человек, разглядывавший до этого часть коридора, где находились спальни, обернулся и посмотрел прямо на меня.

Это была девушка, возрастом, может, чуть старше меня самой. Форма вражеской армии на ней без труда выдавала намерения незнакомки. И, когда девушка, наконец, заметила меня, то на ее лице не пробежало ни единой эмоции. Это был словно один из тех случайных взглядов, на которые мы наталкиваемся на оживленной улице. Ничего не значащее, почти отсутствующее выражение глаз. Но вдруг до нее дошло, кто я такая. Она вздрогнула всем телом и теперь в ее взгляде отчётливо читалась ненависть. Спохватившись, незнакомка резко сдернула автомат со своего плеча. Я прекрасно знала, что сейчас она выстрелит в меня и тогда моя жизнь оборвется прямо тут, на проходе между коридором и кухней, в старом доме посреди леса. Не было времени колебаться, не было времени сожалеть. Я зажмурила глаза, в ожидании громкого хлопка, и дрожащими пальцами нажала на курок.

Когда я отважилась на то, чтобы открыть глаза, то девушка уже лежала на полу глотая воздух, словно в припадке. Она прижала ладонь к ране на левом плече и дергалась в судорогах. Мне захотелось в ту же минуту потерять сознание, но я не могла себе этого позволить. Я быстро подошла к девушке, резко отшвырнула винтовку, которая теперь лежала возле нее, далеко в сторону. Затем снова взвела курок и прицелилась. Девушка, следящая за моими движениями, перестала двигаться и уставилась на меня испуганными глазами. Я не собиралась стрелять, теперь мне оставалось только ждать.

Это длилось не больше минуты, но казалось, будто прошла целая вечность. Ребята, разбуженные выстрелом, моментально выскочили в коридор. Лишь когда я увидела их напряженные лица, обращенные ко мне, то смогла облегченно вздохнуть. Ноги подкосились, и я медленно сползла на пол. Теперь больше не надо было бороться за выживание.

Они, не говоря ни слова друг другу, моментально приняли меры. Карина аккуратно забрала из моих трясущихся рук пистолет, а Максим схватил девушку, все еще лежавшую на полу, и повел ее куда-то. Даша и еще два человека из команды Максима, побежали осматривать округу в поисках отряда, от которого могла отбиться незнакомка. Однако они так и не нашли никаких следов пребывания тут других солдат.

Через час, когда все более-менее улеглось, мы все собрались на кухне, чтобы обсудить произошедшее.

— Как та девушка? Она, конечно, вражеский солдат, но это я ее ранила. Просто… я просто переживаю, — сказала я Максиму.

— Жить будет. Ты попала ей в плечо, а это не такая уж и серьезная рана. Я все обработал и связал ее.

Звучало так, будто мы говорили об обыденных вещах, вроде «не страшно, если ты немного пересолила суп, я добавил туда немного картошки, так что теперь его можно будет есть».

— Что нам теперь со всем этим делать? — спросила Даша, глядя на Карину.

— То, что мы и должны, — вздохнула та. — Я уже сообщила начальству о произошедшем, так что уже утром они будут здесь, чтобы забрать эту девушку на допрос. И, конечно, нам надо будет написать кучу отчетов.

— Странно, что мы не нашли каких-либо следов ее отряда, — добавила я.

— Может, с ее отрядом что-то случилось, или она попросту отстала? Увидела ночью одинокий дом, вот и решила забраться в него, чтобы переночевать, — предположил кто-то из группы.

— Мне так жаль, — я вздрогнула всем телом. — Я не хотела вообще в нее стрелять, она ведь точно такая же, как и я.

— Ты не до конца понимаешь, что тут происходит, Эл, — покачал головой Максим. — Мы на войне. Если бы ты не успела выстрелить, то это за тебя сделала бы она. У нас нет другого выбора. Если хочешь выжить, ты должна быть быстрее.

На другой день приехало начальство и забрало девушку на допрос. Она нам так им ничего и не рассказала, просто молчала и злобно смотрела на всех вокруг. Было решено заключить ее под стражу в одном изолированном месте на основной базе и ждать, пока она сама не заговорит. А мы целую неделю писали горы отчетов и рапортов. Правда, нам вынесли благодарность за хорошую работу. Мне все хотелось узнать, какая дальше судьба будет у этой девушки, неужели она та и останется до скончания дней в заключении? Но узнать это мне было не суждено, потому что вскоре началась настоящая неразбериха.

Глава 6

Прошел еще месяц после того случая. Наша жизнь вошла в прежнее русло. Начальство, наконец, перестало следить за каждым нашим шагом, и мы вернулись к своим привычным обязанностям. И все-таки я понимала, что как прежде уже не будет, я уже не могла расслабиться ни на минуту. Даже когда мы собирались все вместе на кухне и беседовали на отвлеченные темы, я пребывала в непрерывном напряжении. Мое тело всегда было готово сорваться с места и выхватить оружие. Можно сказать, что я жила в ожидании очередного нападения.

Помимо прочего, я все отчетливее понимала необходимость сдвинуть поиски Дениса с мертвой точки. Если все так и продолжится, то до самого конца войны я застряну в этом месте без возможности что-либо сделать. А время шло. Вот уже подходило начало осени, листья начали желтеть и опадать. Ребята стали говорить о том, что пора бы начать приготовления к зиме. Остаться тут до первого снега означало задержаться еще на сезон. А это целых три месяца, за которых может много что произойти.

Как раз в это время прошел слушок о том, что меня хотят перевести в другое место. Карина была категорически против, но она никак не могла повлиять на этот процесс, а мне просто хотелось двигаться, не сидеть на одном месте.

К сожалению, когда ты чего-то сильно хочешь, это сбывается, но совершенно не так, как ты планировал. Вик говорил, что все, что ни делается — к лучшему. Оптимизма ему, конечно, не занимать. Но я очень сильно сомневаюсь, что все произошедшее было к лучшему. Не знаю, тогда мне казалось, что я готова пожертвовать всем, чтобы найти Дениса и привезти его домой. Но размышляя об этом сейчас, я не могу сказать, что так же твердо уверена во всем, в чем была уверена в то время. И единственное, что меня спасает, так это то, что ничего изменить уже нельзя.

***

Однажды нам поступило донесение о том, что через границу собирается перебраться небольшой отряд вражеских солдат из Акры, в состав которого входило пять человек. Нам поручили выследить этот отряд, понять их маршрут и, по возможности, узнать о конечной точке назначения. Кто-то на заграничном посту пронюхал эту информацию и передал в наше ведомство. Начальство было крайне заинтересовано в происходящем, поэтому нам требовалось безотлагательно приступить к выполнению задания. Собственно, ничего нового, мы постоянно брались за работу вроде этой. И все же в этот раз не все было чисто, что-то во мне протестовало: слишком мало человек во вражеском отряде, слишком много внимания к этой группе. Я поделилась своими мыслями с девочками, но те лишь пожали плечами. Мы не могли ослушаться приказа. Все, что было в наших силах, так это соблюдать осторожность.

Наш отряд выдвинулся в путь полный сомнений. Лишь на третий день нам, наконец, удалось найти группу, за которой предстояло следить. Оказалось, что она была намного меньше: мы насчитали всего четыре человека — все мужчины. А на второй день слежки мы уже поняли примерную траекторию их маршрута. Судя по всему, они должны были пройти чуть южнее нашей базы. Расстояние между этими двумя точками было достаточно большое, так что они никак не могли соприкоснуться. Но все пошло к черту еще через пару дней.

Вражеский отряд как раз тогда проходил в максимально близости от нашей базы, поэтому Карина решила сократить расстояние между нами до минимума. Мы подкрались так близко, что почти дышали им в затылок. На этот раз компания наших «приятелей» устроила привал на небольшой опушке леса, в то время как мы с Кариной и Дашей спрятались на самом ее краю, в тени деревьев. Отсюда прекрасно прослеживалась картина происходящего, да и мы не рисковали быть замеченными.

— Если все будет хорошо, — зевнула Даша. — То еще один день слежки за ними и можно будет сворачивать кампанию.

— Да, — одобрительно кивнула Карина. — Напишем все отчеты и передадим дело другим постам. На этом наша работа закончена.

— Но мы ведь так и не выяснили, какая у них задача.

— Теперь это не так важно, Эл. Если они продолжают свой путь, значит, еще ее не достигли, верно? С этим может разобраться и другая команда.

Вдруг Карина, сидевшая посередине между мной и Дашей, толкнула нас в бок своими локтями. Ее взгляд был устремлен туда, где расположилась команда из четырех человек.

С другого конца леса к солдатам Акры медленно приближалось несколько фигур во вражеской форме. Я перевела взгляд на наших старых «друзей», их все так же было четверо. В голове проскользнуло, что у них всех идентичная форма. Еще один вражеский отряд? Но ведь за все эти дни слежки мы не заметили присутствия рядом кого-то еще. Неужели ошиблись? Мысли лихорадочно забегали, цепляясь друг за друга. Конечно, мы были неправы с самого начала.

Две группы вражеских солдат встретились в центре опушки и принялись все вместе что-то оживленно обсуждать. Только в моменты, когда их речь становилась через чур громкой, я могла разобрать отдельные слова.

— Они не из этих, — закричал один солдат на иностранном языке.

— Но я видел у их базы людей в черной одежде… мы выследили, — защищался пятый солдат.

— Это же обыкновенная разведка!

— Они не те, говорю тебе…

Тут на поляну выбежало еще двое солдат в той же вражеской форме, они что-то кричали, но расстояние было больше, так что я не смогла различить слов. Зато эти двое активно жестикулировали и тыкали пальцами в одном направлении, будто пытаясь что-то показать. Верно, в той стороне была наша база… Все оказалось хуже некуда.

— Они нашли нашу базу, — крикнула я девочкам. — Этот отряд был не единственным, за ними следовал еще один!

— Там же Максим и другие, — медленно проговорила Даша, будто переосмысливая свои слова на ходу.

Вместе Кариной они бросились бежать в сторону базы. Я замешкалась всего на несколько минут, пока вглядываясь в солдат на поляне, но затем тоже поднялась на ноги и побежала вслед за девочками. Сейчас надо было думать только о том, как спасти всех остальных.

Спустя пятнадцать или двадцать минут мне все же удалось выбежать к нашей базе. Я все еще была довольно далеко, но сквозь деревья видела, как мои девочки вбегают в главную дверь. Мне захотелось закричать им, чтобы они подождали меня, потому что я не была уверена в том, что там достаточно безопасно. Вряд ли бы Карина или Даша услышали меня с такого расстояния, но я тогда совсем об этом не думала. Надо было помочь им. Я уже набрала в грудь побольше воздуха, но крик застыл у меня в горле, потому что в следующую секунду прогремел взрыв, а вся наша база взлетела на воздух.

***

Не могу сказать, сколько дней я бродила в полном одиночестве. Все сутки были похожи друг на друга, как если бы несколько часов поставили на постоянную перемотку. Когда хотелось есть, я находила грибы или ягоды. Когда хотелось спать, я спала, забираясь в самые укромные места, где меня никто бы не нашел. И, кажется, я даже ни о чем не думала в эти дни. Просто выполняла определенный набор действий, который необходим, чтобы тело продолжало функционировать.

Только спустя пару дней я начала медленно восстанавливать цепочку событий в своей голове. Почему я брожу по лесу в полном одиночестве? Зачем я здесь? Наверное, после подрыва нашей базы мне не оставалось ничего другого, кроме как уйти. Да, думаю так и есть. После такого взрыва нет смысла искать выживших. Всего за долю секунды на моих глазах место, в котором мы прожили столько недель, разлетелось по щепкам, а мои знакомые перестали существовать. Просто так, в один момент. Но разве я не должна была заплакать тогда? Почему мне не захотелось рыдать от отчаяния? Я ведь просто молча наблюдала за тем, как все вокруг покрывается языками пламени.

Все эмоции разом пропали, будто у меня атрофировалась способность испытывать нечто подобное. Когда я раз за разом прокручивала произошедшее у себя в голове, то заставила себя думать, будто у меня просто не было другого выбора. Так было проще. Я размышляла о том, что если бы осталась на месте или пошла на другую базу в поисках помощи, то меня заставили заново крутиться в этой системе. Начальство бы вынесло соболезнования по поводу гибели моих товарищей, потом мне надо было бы написать кучу отчетов, в которых я должна все подробно описать, и, в конце концов, отправили бы на другую базу, с точно такими же отрядами, каким был наш. Мысль об этом невообразимо пугала. И, спустя пару дней моих блужданий, я убедила себя в том, что мне просто надо было найти Дениса. Только эта мысль, которую я намертво вбила в свое сознание, позволяла хоть как-то держаться на плаву.

Через пару дней я поняла всю бедственность своего положения: камуфляж, и без того не слишком новый, вконец износился, оружие осталось почти без патронов, обувь отсырела, а нож, который я всегда прятала в армейских сапогах, стал медленно покрываться ржавчиной. Я уж не говорю про свое лицо и волосы, которые теперь висели паклей до самых плеч. Было очевидно, что пройдет еще пару дней, и вот тогда я окончательно останусь без оружия и одежды.

Размышления о том, что мне необходимо предпринять в самом ближайшем будущем слишком отвлекли меня от настоящего. Где-то совсем рядом до моего слуха донеслось два выстрела. Я остановилась как вкопанная. Пришлось напрячь слух, чтобы понять, с какой именно стороны раздался звук. Справа от меня, буквально в тридцати метрах, проревел мужской бас. Ему кто-то ответил, но совсем слабо. Видимо, между этими двумя была достаточно большая дистанция. Я инстинктивно спряталась за деревом и стащила автомат с плеча.

Обычно я бы просто развернулась и пошла дальше в лес, избегая встречи. Но в этот раз казалось, что надо немного задержаться и посмотреть, что будет дальше. Я медленно двинулась к тому месту, откуда последний раз слышала голос. Аккуратно, стараясь не издавать лишний шум, мои ноги перемещались по сырой земле минуя упавшие ветки. И я чуть не подпрыгнула на месте, когда впереди меня раздался хохот. Потом к нему присоединился еще один голос и еще.

По мере приближения к веселой компании деревья передо мной начали расступаться, а впереди мелькнул золотистый цвет. Лишь спустя несколько метров я поняла, что это поле, усеянное одуванчиками и заключенное деревьями в золотое кольцо. У самой кромки леса, в тени деревьев, расположилась компания смеющихся людей. Все три человека были облачены в форму вражеской армии Акры. Мужчины что-то живо обсуждали и активно жестикулировали, словно изображая то, о чем говорили. Но я уже не вслушивалась. В голове забила одна единственная мысль — бежать. Надо бежать так долго, как только смогу. И я уже собиралась повернуть в обратную сторону, как мое внимание привлекло кое-что необычное. Аплодисменты. И настолько этот простой, казалось бы, звук был тут неуместен, что я застопорилась. Сама того не желая, я повернула голову, чтобы проследить за причиной столь бурной радости.

На поле появилось еще четверо человек, трое из них носили не нашу форму, а вот четвертый… Вся его одежда состояла сплошь из черного цвета, даже лицо было скрыто за темнотой капюшона. Вряд ли этот человек был одним из них, в таком случае он носил бы ту же форму или хотя бы нашивку с флагом на правом плече. Я решила немного задержаться, больно подозрительной казалась вся эта история.

Компания, которая стояла недалеко от меня, двинулась навстречу второй, что шла со стороны поля. И тут я заметила, что все свое оружие и рюкзаки первая группа оставила на месте привала. Было бы неплохо втихаря стащить чью-нибудь винтовку и улизнуть незамеченной. Но тогда я вряд ли увижу, что тут происходит. Я не успела подумать об этом как следует, потому что обе группы вдруг остановились на расстоянии двадцати шагов друг от друга. Мужчина, что раньше смеялся громче всех, махнул рукой, подавая условный знак. Кто-то из второй группы согласно кивнул, и в следующую минуту схватил человека в черном за плечо, резко швырнув того вниз и вынуждая его встать на колени. Тут же двое других схватились за свои винтовки, направляя их на пленника. Мужчина в черном не дрожал, не умолял о пощаде, не огрызался. Просто молча стоял спиной к оружию, с головой, опущенной вниз.

Я понимала, чем все закончится и уже собиралась отвернуться, как один из солдат вдруг выругался и плюнул себе под ноги. Он быстрым шагом подошел к пленнику, резко сдернул с его лица капюшон, а затем схватил того за волосы и заставил того поднять голову вверх, к самому солнцу. У меня перехватило дыхание. Всего один раз в жизни мне доводилось видеть такой цвет волос, несколько месяцев тому назад, в подземке. Издалека он казался белым, лишь немного отливая серебром.

Парень зажмурился, когда волосы на затылке сжал сильный кулак, но без сопротивления поднял голову. А солдат, всё также ругаясь, отошел от пленника на пару шагов, доставая пистолет из кобуры и направляя его на свою жертву. Времени не оставалось ни чтобы подумать, ни чтобы принять взвешенное решение. Я просто поставила палец на курок автомата, сделал шаг вперед, выходя за границу деревьев, и набрала побольше воздуха в легкие.

— Эй! — крикнула я изо всех сил, стараясь, чтобы меня точно услышали. И, когда все эти лица развернулись в мою сторону, прозвучал первый выстрел.

Благодаря чистой случайности я не промахнулась и смогла попасть именно в солдата с пистолетом. Пока он медленно опускался на землю, все смотрели на меня в каком-то оцепенении. Никто не мог понять, что только что произошло. Но длилось это ровно две секунды, а потом события завертелись с невероятной скоростью.

Кто-то из солдат выстрелил в мою сторону, но промахнулся. Другие же, быстро сообразив, что их оружие осталось на месте привала, помчались в мою сторону. Проблема заключалась в том, что я как раз стояла где-то посередине между ними и местом их импровизированного лагеря. Они бы просто смели меня со своего пути.

Я прицелилась в человека, который был ко мне ближе других, но стоило спустить курок, и я не услышала характерного хлопка. Слишком поздно до меня дошло, что патроны закончились. А этот человек продолжал бежать вперед сломя голову, намереваясь задавить меня своим телом. Между нами оставалось всего три шага, когда я неловко перевернула автомат в своих руках и ударила нападавшего тяжелым прикладом по голове. Тот простонал нечто нечленораздельное и повалился на землю. К этому моменту второй из солдат уже успел добраться до своей винтовки и сейчас целился прямо в меня. За поясом еще оставался пистолет с парой патронов, который я захватила с базы, так что я быстро выхватила оружие и направила на свою потенциальную угрозу. С пистолетом против винтовки даже идти не стоит, я это прекрасно понимала. Еще секунда и вся моя героическая история закончилась бы там, но меня спасла очередная случайность. Третий солдат, который тоже бежал на меня без оружия и, по-видимому, не видел своего товарища, набросился на меня всем телом, повалив с ног. Мы покатились по траве, сцепившись друг с другом. Краем глаза я успела заметить движение в противоположном конце поля. Наверное, тот парень воспользовался заминкой и тоже отбивался от врагов.

Спустя полминуты, когда мы с противником уже были полностью перепачканы в земле, я все же смогла извернуться и пнуть того в живот. Воспользовавшись передышкой, быстро поднялась с ног, параллельно стараясь прицелиться в того, с винтовкой. Благо мне удалось выстрелить раньше, чем это сделал он. Вторым выстрелом мне удалось покончить и с его товарищем.

Я глубоко выдохнула и вытерла рукавом проступивший пот со лба. Не верилось, что я все еще жива и… и тут до моего сознания дошла одна мысль. Пришлось резко развернуться, от чего голова пошла кругом, а перед глазами заплясали черные точки. Там, где начиналось желтое поле, стоял парень с пепельными волосами и внимательно смотрел на меня. Других людей поблизости не было. Значит, он все-таки расправился с теми солдатами. Но как он смог, будучи совершенно безоружным?

А парень все стоял и смотрел. Его выражение лица теперь изменилось, в нем не было ни капли того смирения и легкости, которое я видела еще несколько минут назад, когда он его поставили на колени. Взгляд незнакомца казался каким-то… выжидающим. Медленно, почти не спеша, я подошла к первой вражеской винтовке, которая валялась под ногами и, на этот раз проверив наличие патронов, подняла ее. Стоило мне сделать буквально пару шагов по направлению к парню, как он, лениво засунув свои руки в карманы штанов, двинулся вальяжной походкой мне навстречу.

По мере приближения я могла лучше рассмотреть его. На парне были черные брюки карго с большим ремнем, к которому крепилось два пустых чехла под ножи. Черная, немного потрепанная толстовка с капюшоном, была вся заляпана грязью и кровью. Лицо парня было точно таким, каким я его и запомнила в тот день: копна светлых волос с короткой челкой, убранной на левую сторону, слегка вытянутое и гладко выбритое лицо с правильными чертами. Из напряжения в его лице виднелась только небольшая морщинка на лбу, да тонкая линия плотно сжатых губ.

Парень остановился одновременно со мной, будто копируя все мои движения. Мы стояли и вглядывались друг в друга: я — напряжённо, а он — словно развлекаясь. Спустя минуту молчания парень предпринял первый шаг.

— Не ожидал увидеть тебя в подобном месте, — его голос оказался немного ниже, чем я могла представить, с небольшой хрипотцой, но все равно мелодичный и спокойный. А вот по выражению лица сложно было понять хоть что-то. Взгляд казался слишком серьезным, хотя на губах теперь играла легкая полуулыбка.

По-видимому, парень ждал ответа на свою реплику, но я стояла с каменным выражением лица, стараясь ничем не выдавать своих эмоций.

— Твои глаза, — для достоверности он кивнул головой в мою сторону. — Я запомнил тебя. Мы виделись прежде, когда…

Я не стала дожидаться окончания его фразы. Быстро перезарядив автомат, направила ствол прямо на грудь парня. Хватит с меня сюрпризов.

— Кто ты такой?

Но он не испугался и даже не шелохнулся, просто продолжал стоять в точно такой же позе, с руками в карманах штанов. Единственное, что он сделал, так это слегка склонил голову в сторону и еще сильнее сощурился, словно пытаясь понять, что со мной не так.

— Ты ведь знаешь меня, не так ли?

— Видела всего лишь один раз в своей жизни.

— Тогда почему ты направляешь на меня оружие?

— Ты явно не на стороне врага, — я продолжала игнорировать его вопросы. — Но на тебе нет формы и нашей армии. Поэтому спрошу еще раз, кто ты такой?

— Может, это моя штатская одежда?

— В штатском так далеко от военных баз не бродят, не морочь мне голову. Отвечай или я буду стрелять.

— Если хочешь меня убить, тогда зачем было помогать несколькими минутами ранее?

— Я не позволила бы им убить кого-то из своих, но сама могу передумать в любой момент. Так что дай мне четкий ответ или мне придется довести их дело до конца.

— Я и правда не хотел, чтобы наш первый разговор прошел таким вот образом, — он запустил руку в волосы, а затем медленно провел по ним, закидывая челку назад.

Отвлекаясь на это его движение всего на секунду, я не успела заметить, как вторая его рука вытащила из-за пазухи черной толстовки пистолет. Он направил оружие в мою сторону и снял предохранитель. Все это случилось настолько молниеносно, что я даже не успела как-то помешать ему. Инстинктивно, даже не осознавая этого, я сделала неуверенный шаг назад. Парень заметил этот жест с моей стороны и усмехнулся.

— А мне-то казалось, что ты ничего не боишься, — мы продолжали стоять, направив друг на друга оружие.

— Откуда у тебя пистолет?

— Он всегда был там, — парень безразлично пожал плечами.

Мне вдруг показалось, что я вообще перестала понимать происходящее вокруг.

— Если все это время у тебя был пистолет, то почему ты не отбивался? Неужели спокойно дал бы им себя убить?

— А кто говорил про смерть? — он вопросительно поднял одну бровь.

— Но… Ты же…

— Это был лишь обманный маневр, — он вздохнул и вложил пистолет в кобуру на поясе. Не могу не сказать, что в тот момент я не испытала сильное облегчение.

Парень сделал пару шагов в сторону, осматривая округу так, будто видел ее в первый раз. А я все еще сжимала в руках автомат, правда, уже не целясь.

— Да положи ты эту штуку, — раздраженно бросил он мне.

— Что за обманный маневр?

— Моя операция, в которую ты так стремительно вмешалась. Надо было добраться до одного человека, но теперь я его не найду.

— Что за человек?

— Член этой команды, — парень показал рукой на тела, оставленные нами. — Поступило сообщение о том, что небольшой вражеский отряд из нескольких человек пересек границу. Этим вроде занялась разведка, но мы так и не получили отчета и…

— Это ловушка! — наконец-то осенило меня.

В следующую секунду парень резко толкнул меня в грудь локтем так, что я повалилась на землю вместе с ним как раз тогда, когда над нашими головами пронеслось что-то жужжащее. А еще через мгновение, буквально в нескольких метрах от меня, раздался взрыв. Только после этого парень быстро приподнялся на локтях, что позволило мне хоть немного пошевелиться. На его губах играла все та же полуулыбка.

— А ты была права! Мы действительно попались с тобой, как дети малые, честное слово.

— Ты больной что ли? — спросила я, пока он помогал мне подняться с земли.

— Действительно хочешь обсудить это сейчас?

Вдали послышались мужские голоса и, выглянув за плечо своего спутника, я увидела, как с противоположного конца леса на нас бежит несколько вооруженных мужчин.

— Нет, — протянула я. — Давай все же попозже.

— Вот и я так думаю, — он перехватил меня за руку и бросился бежать в сторону ближайших деревьев, туда, откуда чуть ранее вышла я.

— Думаешь, это безопасно? — кричала я на полном ходу. — Мы бежим по открытому полю. Они же пристрелят нас!

— Нет! Слишком большое расстояние, не смогут нормально прицелиться.

— А если все же смогут?

— Не переживай ты так. Обещаю, что мы выживем.

— Да как ты можешь такое обещать?

— Просто расслабься и получай удовольствие.

— Да ты точно больной!

Наконец мы добежали до рюкзаков и оружия, оставленного первым отрядом. Парень притормозил возле широкого ствола дерева, перехватил вторую мою руку и опустился на колени, потянув меня за собой. Мы сидели на земле и пытались отдышаться, а враг все наступал. Вскоре пули начали врезаться в стволы соседних деревьев, отбивая от них щепки.

— Слушай меня внимательно, — сказал парень, сосредоточив все свое внимание на мне. — Возьми мой пистолет и убегай в лес. Но оставь свою винтовку тут, с ней ты далеко не унесешь ноги.

— А что на счет тебя?

— Я останусь тут и попробую отстреляться, — он махнул головой в сторону мой винтовки.

— Их там около семи, а ты один. При таком раскладе ты тут точно коньки отбросишь.

— Неужели ты хочешь остаться со мной и разделить эту героическую смерть?

Наступила та самая неловкая пауза, когда ты не знаешь, что именно тебе следует сказать человеку.

— Нет, — я поморщилась. — Не хочу я тут с тобой умирать.

Одна из пуль прошла совсем близко от моего уха, едва не задев его. Я инстинктивно вскрикнула.

— Все, — парень толкнул меня в сторону леса. — Тебе пора уходить. Беги!

Я хотела что-то добавить, но он уже развернулся в обратную сторону. Мне же ничего не оставалось, кроме как направиться вглубь леса. Я побежала со всех ног, но, как только до моих ушей снова донеслись звуки выстрелов, тело вдруг замерло. Оно просто отказывалось двигаться дальше. В полном одиночестве я стояла среди деревьев и думала. Впереди меня ждет свобода и, возможно, Денис, которого надо найти во что бы то ни стало. Позади же остался незнакомый парень, от которого неизвестно чего ждать. Я даже не была уверена, на чьей он стороне, но сейчас он сражался вместо меня. Если подумать, мы с ребятами из отряда столкнулись с тем же самым врагом, но я не смогла их спасти. Те же разведданные, но отряд состоит из новых лиц. Стоило догадаться, что их было больше еще тогда, когда им удалось взорвать базу. Один отряд просто бы не успел все сделать. А этот парень… Он ведь тоже не знал, точно так же, как и мы. И все же, разве я могу променять свою свободу и Дениса на этого сомнительного союзника? Если я вернусь, то, скорее всего, погибну вместе с ним. Если пойду вперед, то буду жить. Но я так и не успела подумать об этом как следует, потому что уже бежала в обратную сторону.

Выйдя из-за деревьев, я увидела, что на поляне осталось всего четыре человека, включая моего незнакомца. Все остальные были убиты. Я вытащила пистолет и прицелилась во врага, зажмурив один глаз. Как раз в этот момент один из солдат подобрал с травы нож, брошенный мной же во время предыдущей битвы, и занес его над спиной парня с пепельными волосами. Я глубоко вздохнула и нажала на курок. Вражеский солдат повалился наземь, но парень даже не обратил на это внимания, он был слишком поглощён боем со вторым солдатом. Я прицелилась еще раз, но теперь промахнулась. Пуля чуть не задела правое плечо блондина. По моему лбу пробежала тонкая струйка пота. Когда я прицелилась в третий раз, парень уже поверг своего второго противника. Это избавило меня от необходимости делать еще один выстрел.

Их осталось двое. Мой новый знакомый склонился в три погибели, опершись руками о колени и стараясь отдышаться. Его оппонент стоял напротив него и улыбался. Мы все понимали, у кого есть превосходство. Моя рука сильнее стиснула пистолет, пора было выходить из тени.

Пока я медленно пробиралась к ним и пыталась издавать как можно меньше шума, мой новый знакомый уже отдышался и выпрямился во весь рост. Он был готов к новой схватке.

— Именно тебя-то я и искал, — сказал он врагу, переходя на иностранный язык.

— Кажется, это взаимно, — улыбнулся тот.

— Твоего отряда больше нет. Наверное, и тебе уже пора сдаваться.

— Мы так долго искали вас, даже пришлось прибегнуть к некоторой хитрости, чтобы выманить хотя бы одного из вас. Так неужели ты думаешь, что после всего произошедшего я пойду на уступки?

— У тебя не будет выбора, — усмехнулся парень.

— Неужели?

Я была на расстоянии пятнадцати шагов от них, когда вражеский солдат вытащил не пойми откуда пистолет. Все наши шансы на победу в момент сократились. Парень с пепельными волосами стоял ко мне спиной, поэтому я не могла видеть его выражение лица в этот момент. Успел ли он испугаться? Я снова сняла пистолет с предохранителя. Пора было действовать.

Все произошло в одну и ту же секунду. Парень резко дернулся вперед, по-видимому, желая сбить с ног врага до того, как тот выстрелит. Я прицелилась, а вражеский солдат выпустил пулю из своего оружия. В воздухе раздался хлопок.

Все трое застыли на месте словно оглушенные. Я заметила, что солдат все еще противно улыбается, но к его горлу уже приставлен клинок, который в своей руке сжимал беловолосый парень. Из пистолета солдата все еще шла легкая струйка дыма от недавно выпущенной пули.

— Ты промазал, — холодно заметил блондин.

— А я вот так не думаю, — ответил солдат.

Мои ноги подкосились одновременно с окончанием этой фразы. Я перестала чувствовать нижнюю часть тела и рухнула лицом на землю, словно подкошенное дерево. Хоть и краем глаза, но я успела заметить, как парень, услышав звук моего падения, медленно повернул голову и посмотрел на меня. В этот самый момент раздался хриплый крик того солдата. Наверное, блондин все же с ним разобрался, но я уже практически ничего не понимала.

Казалось, что низ живота был полностью в крови. Я чувствовала, как она течет из раны, обжигая кожу вокруг и заставляя одежду прилипать к телу. Но хуже той боли, разрывающей на мелкие части все мое сознание, было ощущение, что я умираю. В буквальном смысле — дышать становилось все тяжелее, в глазах начали плясать разноцветные круги, тело охватила неимоверная слабость. Я просто знала, что умираю, чувствовала это всем своим существом. Как будто тебя ставят перед фактом, достаточно предельно и ясно.

Как только парень добежал до меня, то сразу перевернул на спину и прижал свою ладонь к ране. Больше закрыть ее было нечем.

— Сумасшедшая, — пробормотал он, укладывая мою голову к себе на колени.

— Думаешь, я умру? — хотя все и так было очевидно.

— Я помогу, я же обещал.

— Мне нельзя умирать, — я схватила его за рукав толстовки, будто это могло меня спасти. — Я должна найти кое-кого.

— Ты не умрешь, даю слово.

Мне не удалось ему ответить, потому что именно в этот момент все мое сознание заволокла черная пелена.

Глава 7

Мне не снилось снов. Казалось, будто я нырнула в темноту, где не было абсолютно ничего. Но это длилось ровно до того момента, как я открыла глаза. Сознание резко вернулось, принеся с собой целых ворох воспоминаний, чувств и переживаний. А еще ко мне вернулась боль. Казалось, будто она заполнила собой каждую клетку тела. Я попыталась разлепить веки, но даже это незначительно движение стоило мне больших усилий.

Последнее, что я помнила, так это как потеряла сознание на поле. Но в месте, где я очнулась, было сухо и безветренно. А еще был потолок. И, если сопоставить все эти факторы, получалось, что я точно нахожусь в помещении. Для начала весьма недурно.

Я медленно начала вспоминать, почему проснулась. Кажется, моему правому запястью было безумно жарко. На него то и дело попадал горячий воздух. Пошевелив пальцами правой руки, я наткнулась на что-то теплое и мягкое. Мне пришлось сделать неимоверное усилие и слегка приподняться на локтях. Я зажмурилась и резко втянула воздух через зажатые зубы. Болело абсолютно все: от макушки головы и до самых пят. В глазах даже на секунду потемнело от такого болезненного фейерверка. Зато я, наконец, смогла осмотреть помещение, в котором находилась.

Это была небольшая комната с высокими потолками и кроватью, находившейся в нише одной из стен Помещение освещалось лишь тусклым светом настольной лампы, а единственное окно было занавешено плотной черной тканью. На голых белых стенах висели потрепанные и выцветшие карты без рамок и какие-то клочки бумаги, исписанные мелким почерком. Рабочий стол, стоявший у окна, завален различными документами и папками. На спинке стула небрежно висели две большие черные куртки.

Я попыталась встать со своего лежбища и лишь тогда заметила его. Парень с пепельно-белыми волосами спал сидя на полу и сложив руки на самый край кровати. Это его теплое дыхание попадало мне на руку и грело ее. Я некоторое время внимательно следила за его лицом. Оно казалось расслабленным, совсем не таким как тогда в метро или на поле. Пропала даже морщинка на лбу.

Наклонившись чуть поближе, я заметила, что пальцы на его правой руке, которые лежали прямо под подбородком, сильно покраснели. Вероятно, они просто затекли. Словно в подтверждение моей мысли, молодой человек едва заметно дернул безымянным пальцем, а затем немного отодвинул эту руку в сторону. Я аккуратно соскользнула с постели, стараясь не разбудить его.

Стоило мне встать на ноги, как голова пошла кругом. Пришлось опереться рукой о стену, чтобы не упасть в обморок. Надо было просто дышать как можно глубже. Я положила руку на грудь, пытаясь выровнять темп, с которым глотала воздух. И только тут до меня вдруг дошло, что на мне совсем не та одежда, в которой я была в последний раз. Простая белая сорочка на тонких лямках спускалась чуть ниже колен. Ощупав ее руками, я поняла, что под легкой тканью есть бинты. И правда, большая часть моего тела оказалась перебинтована. Сейчас я больше походила на мумию, чем на живого человека. Бинты были не только на месте пулевого ранения, но даже на лодыжках и плечах. Наверное, я все-таки хорошо поранилась во время своего боя с теми солдатами.

Медленно, придерживая рукой стену, я попыталась выбраться наружу. На выходе не было дверей, а лишь плотная брезентовая ткань, свисающая от самого потолка. Я приподняла ее, и тут же в глаза ударил яркий солнечный свет. Передо мной расстилалась большая поляна с множеством сооружений разных размеров: палатки, переносные укрытия, спортивная площадка с турниками. Но, что было удивительнее всего, повсюду ходили люди: кто-то веселился в большой компании, а кто-то шел в одиночестве по своим делам. Но на меня не обращали ровным счетом никакого внимания. Следующая странность, которую я успела про себя отметить, заключалось в том, что все они поголовно были облачены в черные одежды.

От дальнейших размышлений меня отвлекли. Кто-то мягко дотронулся до моего локтя, и я инстинктивно развернулась. Передо мной стояла девушка и два парня, которым на вид можно было дать не больше двадцати пяти лет. Девушка сразу бросилась мне в глаза из-за своего небольшого роста на фоне двух своих высоких спутников. Ее макушка с черными, подстриженными под каре волосами, едва достигала подбородка одного из парней. Девушка, как и все в лагере, была одета в одежду темных оттенков: короткие свободные штаны, берцы на высокой платформе, а сверху наполовину расстёгнутая кожаная куртка. Ее лицо показалось мне таким же маленьким и худым, как и все остальное тело. На бледных щеках отчётливо виднелись выступающие скулы.

На фоне этой малышки парни смотрелись куда как внушительнее. Один из выделялся шикарной кудрявой рыжей шевелюрой, которая, почти полностью закрывая высокий лоб и отчасти прикрывая зеленые глаза. Весь этот ансамбль завершала россыпь мелких веснушек, начинающаяся чуть ниже век и заканчивающаяся только ближе к полным губам. Другой парень был более «бесцветным». Его светлые тонкие волосы, доходившие почти до середины шеи, сверху были собраны в небольшой пучок на затылке. Пронзительный и острый взгляд голубых глаз, казалось, смотрел прямо на меня, будто оценивая. Блондин старался держаться на шаг дальше всей остальной компании. Все его телодвижения и мимика говорили о чрезмерном напряжении. Оба парня были одеты совершенно одинаково: черные брюки карго и спортивные куртки с капюшоном.

— Привет! — подскочила ко мне миниатюрная девушка. — Тебе уже лучше?

— Лучше? — переспросила я тупо, силясь понять, что вообще она от меня хочет.

— Ты ведь очнулась, — она словно подсказывала мне ответ своим тонким голосом.

— Если смотреть с этой стороны, то, наверное, лучше, — против такой логики мне было сложно пойти.

— Вот и хорошо, — просияла девушка.

— Есть хочешь? — спросил рыжий парень, переминаясь с ноги на ногу.

— Я… — в голове была полная путаница. — Вы кто вообще такие?

— У нас к тебе такой же вопрос, — ответил убийственным голосом блондин.

— Ребята, давайте успокоимся? — девушка примирительно выставила ладони вверх.

Мы все недоверчиво переглянулись друг с другом. Блондин лишь нахмурился и сложил руки на груди, словно показывая, что больше ничего от него не дождешься. Рыжий же запустил пятерню в свои лохмы и начал их теребить.

— Меня зовут Тея, — сказала девушка, протягивая мне руку.

— Что, так и зовут?

— Почти что так. По крайней мере в этом месте меня называют именно так.

Я хотела было уточнить что значат ее слова, но не успела. Тея сжала мою руку в своей ладошке и крепко ей потрясла.

— Кстати, — добавило она после ритуала рукопожатия. — Парня с рыжими волосами зовут Марк, а второй — Юстин.

Марк приветливо помахал рукой, а Юстин так и остался стоять в своей позе а-ля «ненавижу весь мир и тебя в том числе».

— Наверное, скажу, что мне приятно познакомиться, — пришлось ответить хоть что-то, потому что они продолжали выжидающе смотреть на меня.

— Ты забыла представиться, — напомнил Марк.

— Эл.

— Так кем ты ему приходишься? — подал вдруг голос Юстин, до этого остававшийся в стороне. Улыбка резко пропала с лица Теи.

— Кому?

— Ну, ему… — Марк махнул головой в сторону палатки.

— Ты про этого ненормального?

Ребята сразу же нахмурились. Вероятно, я наступила на какие-то грабли, о существовании которых даже не знала.

— Это человек спас тебе жизнь, — процедил сквозь зубы блондин. — А ты так о нем отзываешься?

Теперь пришла моя очередь нахмуриться. Юстин, с каждой его едкой репликой, нравился мне все меньше и меньше. А, возможно, я просто не доверяю мужчинам, которые делают себе прически на затылке.

— Во-первых, это я спасла ему жизнь. Если бы ваш друг не принимал необдуманных поступков, я бы не оказалась сейчас на больничной койке. Во-вторых, мое отношение к людям, сугубо мое личное дело. Вас это никак не касается, понятно?

— Ах ты!

Юстин начал закатывать рукава и резко двинулся на меня. Ребята же, стоявшие рядом с ним, пребывали в шоке и не понимали, что им, собственно, стоит делать.

— Юстин, ты сегодня головой ударился что ли? — раздался тихий, но твердый голос позади меня. — Всем смирно.

Удивительно, но это и правда сработало. Ребята выстроились в одну шеренгу и опустили руки вдоль туловища. Даже самый недовольный из них не стал перечить: ненависть пропала с его лица, а на ее место пришло смирение. Молодой человек, отдавший приказ, довольно хмыкнул. Я понимала, кто стоит за моей спиной, но все равно развернула голову и сразу же столкнулась с недовольной физиономией своего недавнего знакомого.

Он стоял, сверля взглядом троих ребят. И я не совсем понимала, что делать конкретно мне: то ли падать на колени и просить прощения, то ли наброситься теперь уже на этого парня. Но вдруг все разрешилось само собой. Парень вдруг обхватил мои плечи своей большой рукой, и резко притянул к себе так, что спиной я уперлась в его грудную клетку. Будучи гораздо выше меня, он просто положил свой подбородок на мою голову и остался стоять так. Я уже открыла рот, чтобы начать громко возмущаться, но мне его попросту зажали рукой. Зато рот открылся у троих ребят, стоящих напротив нас.

— Кажется, у нас не принято набрасываться с кулаками на раненных людей, не так ли? С этого дня вводим новое правило: если кто тронет эту девушку, того сразу на дисциплинарку, ясно? И под «тронуть» я подразумеваю не только применение физической силы, но и любые оскорбления.

— Но она только что сама назвала тебя… — начал было Юстин.

— Разве я не сказал вам прекратить?

— Прости, — натянуто улыбнулась Тея. — Вышло небольшое недоразумение. Мы просто пришли поздороваться.

— Идите работать, тут уже не на что смотреть, а ты, — он тыкнул в меня пальцем. — Ты идёшь со мной. Нам надо все обсудить.

Я закатила глаза, но все же поплелась за ним в палатку, деваться-то было некуда. Ребята тоже разошлись. Тея помахала мне своей крохотной ладошкой на прощание, а парни прошли мимо, словно я стала для них пустым местом.

Глава 8

Мы снова оказались в комнате, где я проснулась всего лишь несколько минут назад. Перед тем, как начать говорить, парень кивком головы указал мне на кровать, а сам взгромоздился на край рабочего стола, предусмотрительно отодвинув все документы в сторону одним быстрым движением руки.

— Почему ты встала с постели? — сразу же набросился он.

— А что мне, по-твоему, надо было делать?

— Разбудить меня, конечно же! Очень умно сразу после пробуждения в незнакомом месте идти разгуливать по округе, прикладывая максимум усилий, чтобы вляпаться в неприятности.

— Сколько я проспала? — перебила я, но парень даже бровью не повёл.

— Около суток. Я принес тебя вчера утром.

— Где мы?

— В моем лагере.

— В твоём лагере?

— Вроде уши тебе не надирали…

— И как у тебя может быть свой лагерь?

— Ну вот так вот, — он развел руками, словно сам не до конца понимал, как именно это объяснить.

— Ладно, — я начала уставать от этого разговора. — Где мы территориально?

— Не могу тебе этого сказать.

— Хорошо, тогда хотя бы ответь, к какому подразделению вы относитесь или в чьем командовании состоите.

— И этого я тоже не могу сказать.

— Издеваешься?

— Хотелось бы, — парень искривил губы в неком подобии улыбки.

Либо это действительно была какая-то закрытая информация, либо ему просто доставляло удовольствие смеяться надо мной. И, судя по весёлому блеску в голубых глазах и нотками веселья в его голосе, я склонялась ко второму варианту.

— Тогда скажи хотя бы свое имя. Или это ты тоже не можешь мне сказать?

— Ну почему же, могу.

— Отлично, так назовись уже хоть как-нибудь!

— Могу, но не хочу, — по всей видимости, чувство юмора у него остановилось в развитии лет так десять назад.

— Ну все, хватит с меня!

Я резко подскочила с кровати и, намереваясь в пять широких шагов покинуть помещение, затопала к выходу. Однако, стоило мне подойти ближе к столу, как парень схватил меня за запястье, вынуждая остановиться на месте. Медленно, стараясь унять в себе подступающий гнев, я перевела взгляд на место, где наши руки соприкасались. Как-то сразу зачесались кулаки.

— Ладно, прости, — смеясь сказал мой собеседник. — Я просто хотел проучить тебя за то, что ты сказала тогда на улице.

— Не смешные у тебя шутки, знаешь ли.

— Хорошо-хорошо, я понял. Тогда давай договоримся? Я сейчас отпускаю твою руку, а ты садишься обратно на кровать.

— И зачем мне это делать?

— Я хочу с тобой поговорить. На этот раз серьезно, без всяких подколов, — он постарался сделать самое невинное выражение лица, на которое только был способен в тот момент. Я осторожно кивнула в знак согласия.

Снова устроившись на кровати, я подняла на него взгляд, требуя продолжения диалога. Кажется, атмосфера в тот момент резко поменялась: с лица моего нового знакомого сошла все веселье, а уголки плотно сложенных губ опустились вниз, стирая любое подобие улыбки. Мне казалось удивительным то, как этот человек, словно по щелчку пальцев, мог переключать своё настроение и менять тон беседы. Все так же восседая на столе, он теперь выпрямил спину и упёр руки в шершавую деревянную поверхность.

— Меня зовут Вик, — произнёс он, глядя прямо на меня. — И сейчас ты находишься в лагере, который принадлежит моей частной военной компании.

— Вик? Еще одно странное имя? — я хотела было закатить глаза, но почувствовала неуместность такого действия в подобной атмосфере.

— Вовсе нет. Это просто сокращение от Виктора, но тут меня все знают и зовут под этим именем. Так что я бы попросил тебя обращаться ко мне та же.

— Ох, ну это просто великое мастерство шифрования, конечно. Никто бы и не догадался, как звучит твое настоящее имя.

— В нашей… — он замялся, подбирая нужное слово. — …сфере нежелательно пользоваться своим настоящим именем. Гораздо проще использовать короткие позывные. Так что многие из моих ребят зовут себя выдуманными именами, кто-то берет сокращения от полного, как это сделал я. Это, разумеется, формальность, но все же.

— Ладно, мастер маскировки, меня зовут…

— Эл, верно?

— Откуда знаешь?

— Подслушал, — уклончиво ответил он. — Это твоё настоящее имя?

— Тоже сокращение. Но, раз тут такие правила, то я не буду разглашать его полную версию.

— Как ты оказалась в том лесу? — Вик резко перевел тему. — Ты была совсем одна, весьма далеко от военных баз и корпусов.

— На мою базу напал отряд, который чуть позже столкнулся уже с тобой, — мне казалось, что говорить об этом с кем-то впервые будет тяжело, но я, на удивление, была очень спокойна. — Мы получили ложные разведданные. Был приказ проследить за ними и понять, какую цель преследовал отряд, но мы и сами попали в их ловушку. Я выжила благодаря чистой случайности.

— Сочувствую.

— Не надо жалеть, — я махнула рукой куда-то в сторону. — Это просто череда случайностей. Вот и все.

— Случайностей? — Вик сомкнул ладони в замок. — Интересные у тебя представления о том, что происходит намеренно.

— Хочешь сказать, что кто-то специально дал не те данные? И кто же это мог быть?

— Не знаю, — он продолжал как-то странно на меня смотреть. Это был один из тех взглядов, от которого начинается зуд по всей коже.

— Так что, — я прочистила горло. — После взрыва я бродила некоторое время одна по лесу.

— Почему же ты не отправилась на другую военную базу или не дождалась помощи? Наверняка о взрыве узнало бы командование и тут же приехало на место происшествия. Все базы в том регионе находятся не так далеко друг от друга.

— Просто не захотела, — я посмотрела на потолок, пытаясь найти там что-то интересное, за что мог бы зацепиться взор. Все что угодно, лишь бы снова не смотреть в его изучающие глаза.

— А как ты оказалось на том поле?

— Прозвучит глупо, но совершенно случайно. Я просто вышла на звук голосов, а дальше ты уже и сам все знаешь.

— То есть ты хочешь сказать, — в голосе парня послышались какие-то незнакомые мне до сих пор стальные нотки, но его лицо по прежнему оставалось непроницаемым. — Что на вашу базу напал тот же вражеский отряд, который до этого искал нас, и лишь тебе одной удалось выжить? А сразу после этого, благодаря невероятному стечению обстоятельств, ты находишь меня?

— Так и есть, — я дернула подбородок, стараясь принять самый вызывающий вид, на который только была способна в тот момент. — Я пришла на войну с одной только целью — найти определенного человека. Поэтому, после нападения на базу, я решила, что буду продолжать искать его в одиночку. Повторю еще раз: тебя я встретила совершенно неожиданно даже для самой себя. И мне совершенно плевать веришь ты мне или нет.

— С виду, — теперь голос Вика потерял всю сталь, он зазвучал глухо, словно из бочки. — Ты производишь впечатление человека более-менее рассудительного. И я бы ни за что не поверил, что ты просто так решила бродить по лесу одна в поисках своего друга. Это слишком глупое и безответственное решение.

— К чему ты клонишь?

— Дело ведь не просто в потерянном друге, не так ли? Это, конечно, красивая история, но, может быть, поделишься своим настоящим мотивом? Совпадения, совпадения… Мы тут не особо верим в подобное. И, если тебе есть чем со мной поделиться, то делись этим прямо сейчас. Будет гораздо хуже, если я возьму дело в свои руки.

— Совершенно не понимаю к чему ведет этот разговор. Я все тебе рассказала!

Тогда Вик резко поднялся со своего места и в два широких шага пересек расстояние между нами. Правой рукой он дотронулся до моего подбородка и потянул его вверх, а сам в этот момент склонился над моим лицом. Наши глаза оказались на одном уровне. Несколько его светлых прядей упало на мой лоб, защекотав открытое пространство.

— Ты действительно не понимаешь или продолжаешь врать даже самой себе? — тихо спросил он. — Но, если все именно так, то это еще хуже.

По какой-то неведомой причине на его слова отозвалось все мое существование. Сердце, которое до этой минуты я почти никак не ощущала, начало быстро сжиматься в грудной клетке, принося ужасную боль, разливающуюся по венам. В моей голове будто взорвался целый фейерверк, от которого глаза заволокла почти прозрачная пелена подступающих слез. Почему именно сейчас? Почему именно при нем? Было ли это просто от испуга из-за его непонятных слов?

Вероятно, Вик заметил, что со мной что-то не так, когда почувствовал своими пальцами мой пульс. Он едва заметно дернулся, еще раз обвел меня быстрым взглядом и ослабил хватку. Я смогла вдохнуть не рискуя, что он заметит этот глоток воздуха. В его глазах пропал угрожающий блеск, теперь они снова казались цвета голубого неба.

— На войне выживает лишь тот, кто умеет двигаться вперед. Надеюсь, ты запомнишь это хорошенько. Ты должна перестать разыгрывать этот театр, иначе так никого не сможешь спасти.

Этим туманным посланием он закончил мою пытку, а затем резко отстранился и занял свое прежнее место. Я же осталась сидеть на кровати, краснея от негодования и страха. Но, когда Вик снова заговорил, то в его тоне не было ничего, что могло бы иметь отношение к продолжению предыдущей реплики. Он возобновил диалог в шутливом тоне, как и несколько минут назад.

— Так ты пришла найти своего друга? Денис, верно? Ты постоянно о нем бормотала, пока была без сознания. Неужто твой парень?

— Нет, мой друг, — с трудом выдавила я заплетающимся языком.

— Что у вас за дружба такая, ради которой ты поперлась в самое пекло?

— Тебе-то какое дело? — я огрызнулась.

— Да так, праздный интерес.

— Любопытной Варваре…

— Кое-что на базаре оторвали. Да-да, знаю я, — он отмахнулся. — И что ты планируешь делать дальше?

— Без понятия.

— А если я предложу тебе остаться тут? — Вик снова поднялся. — Что ты на это скажешь?

— С какой это радости?

— Не пойми меня неправильно, я видел тебя в бою. Твои умения можно неплохо развить и тогда, думаю, ты бы весьма пригодились нам. Расправиться с несколькими мужчинами довольно тяжело, а тем более девушке. В любом случае, это решение помогло бы тебе избежать многих проблем в будущем.

— Каких это? — слишком гладко он стелил.

— Скажем, возвращения в ряды разведки и последующих объяснений относительно твоего местоположения в предыдущие несколько дней.

— А если я не собираюсь туда возвращаться?

— Тогда тебе снова надо будет бродить одной. Но разве ты продержишься долго? Не думай, что сможешь так просто пополнять свои боеприпасы, обходить вражеские отряды, а потом вернуться домой целой и невредимой. Поэтому и предлагаю остаться тут, это будет наилучшим выбором.

— Просто напомню, что в первые несколько минут моего пребывания здесь, какой-то парень намеревался наброситься на меня с кулаками. Сразу после этого балбес, который же меня сюда и принес, невесть на что намекал, хватая при этом за все части тела. Серьезно, я даже не успела узнать твоего имени, как ты уже всю меня облапал. Так что нет, спасибо за ваше радушное предложение, но я откажусь. Найдите себе другую дурочку и развлекайтесь с ней.

Я резко поднялась с кровати и прошла к выходу с такой грацией, на которую только была способна в тот момент. Вик все также продолжал сидеть на столе, среди кипы документов, даже не поднимая на меня глаз. Его будто совсем ничего не могло взволновать. Но вот, когда я была уже на самом пороге, он тихо произнес.

— А если я скажу, что мы поможем тебе найти твоего драгоценного Дениса?

Всего одна короткая фраза, брошенная мне в спину, заставила резко остановиться на месте. Он точно знал, что это меня зацепит, что теперь я не смогу просто так уйти. Знал, а потому и улыбался, уверенный в своем успехе. И он был прав.

— Ты сейчас о чем?

— Полагаю, беглого взгляда было достаточно, чтобы понять… — Вик специально растягивал слова, будто наслаждаясь моментом. — …что мы не совсем обычная частная военная компания. У нас несколько другие условия и правила, нежели у обычной армии.

— Ничего я не заметила.

— Ты все прекрасно заметила, — он прервал меня. — Пару минут на улице хватило бы кому угодно, чтобы догадаться, что он не в простом военном лагере. Просто не признаешь этого сейчас из своей вредности.

— И вовсе я не вредничаю!

— О, еще как вредничаешь.

— Нет! — но тут Вик многозначительно посмотрел на меня, словно говоря «ну вот видишь?».

— Грубо говоря, у нас гораздо больше информации, чем у кого бы то ни было из обычных военных отрядов. А значит, у тебя возрастают шансы найти своего парня, если останешься тут.

— Еще раз повторяю, он не мой парень.

— Да плевать с высокой колокольни, это не имеет никакого значения сейчас. Вот тебе мои условия: ты остаешься под моим командованием, а взамен я помогу тебе с поисками и снабжу необходимой информацией.

— Допустим, но много ли тебе пользы от меня? Да и потом, я ведь ничего о вас не знаю.

— В курс дела тебя введет Тея, а вот по поводу твоей пользы… Я уже говорил, что твои навыки весьма неплохи, есть куда расти. В целом, мне нравятся способные люди, только таких тут и держу.

Вик резво соскочил со стола и встал напротив меня. Его лицо казалось все таким же непроницаемым, но в глазах теперь читалось веселье. Это было заметно по небольшим морщинкам в уголках, которые собирались вместе, образуя причудливую паутину узоров.

— Ну что, посмотрим? — произнес он, наклонившись к самому моему уху.

— Посмотрим на что? — я начала заливаться краской.

— Сегодня ты в любом случае на больничном, так что у тебя есть немного времени на то, чтобы подумать над моим предложением, оценить все перспективы и, если захочешь, узнать о нас чуть побольше. Вдруг у тебя просто не появится другого выхода, кроме как изменить свое решение?

И на этих словах он легонько стукнул меня указательным пальцем по носу, а затем достал из кармана небольшую черную рацию и быстро нажал пару кнопок. Подождав буквально минуту, Вик быстро проговорил.

— Тея, зайди ко мне.

Затем, также быстро убрав рацию в карман штанов, он обратился ко мне.

— Сейчас подойдет Тея, она ответит на все вопросы, а также покажет твою комнату.

— Мою комнату? — переспросила я как-то неуверенно. Своей комнаты у меня не было с момента, как я попала на войну.

— Конечно, ты спала в моей спальне только по случаю состояния. Или хочешь сказать, что предпочла бы спать тут, со мной? — он склонил голову чуть в бок и улыбнулся.

Глава 9

Я пулей выбежала из палатки и чуть не налетела на Тею, которая как раз в этот момент собиралась входить внутрь. Она открыла было рот, готовясь что-то сказать, но я схватила ее за руку и потянула за собой, подальше от этого Вика и его самодовольного выражения лица.

— Ты куда рванула? — только и успела пискнуть девушка.

Она была на голову меньше и почти в два раза худее меня, так что сопротивляться у нее практически не получалось. Я просто волочила ее за собой как тряпочку, пока мы не отбежали на достаточно, по моему мнению, безопасное расстояние.

— Да что с этим парнем не так?! — завопила я на Тею, которая просто продолжала удивленно хлопать глазами.

— С каким?

— Я про этого самовлюбленного выскочку, который уволок меня в палатку.

— Про Вика? — догадалась Тея. — Все с ним нормально, — девушка осеклась. — Не важно, сейчас речь о другом. Мне поручили все тут тебе показать.

Тея немного задрала подбородок, приняв совершенно отстранённый вид, и чинно двинулась вперед. Наверное, обсуждать Вика в компании кого бы то ни было из них являлось не самой хорошей идеей. Стоило мне сказать хоть слово, как они начинали вести себя совершенно иначе, все дружелюбие резко пропадало с их лиц. Думать об этом и дальше не было смысла, поэтому я молча кивнула и последовала за Теей.

Территория лагеря оказалась не такой уж и большой, размером с небольшой городской парк. Земля тут делилась на отдельные территории: жилые блоки-бытовки, выстроенные в два этажа, тренировочные площадки, некое подобие центральной площади и склады.

— Несмотря на то, что наши бытовки со стороны схожи с теми, что используют строители в полисе, — объясняла Тея. — Внутри мы постарались разместить по одному человеку, чтобы всем было комфортно. Правда, материалы тут используются не самые лучшие. Нам надо было что-то простое, чтобы в случае непредвиденной ситуации от этого можно было бы легко избавиться. Поэтому строить настоящие казармы — бессмысленно.

Место, где жил Вик был почти в самом центре лагеря. Всего в нескольких метрах располагалась главная «площадь»: большая вытоптанная поляна, в середине которой возвышался деревянный помост. Тут часто проходил общий сбор или другие важные мероприятия. Но на мой вопрос, какие вообще могут быть мероприятия у военного отряда, я получила лишь туманный взгляд.

Пока мы обходили все эти владения, я заметила одну необычную вещь. Ну… за исключением всей прочей плеяды странностей этого места и его обитателей. Люди, проходившие мимо нас, то и дело оборачивались на меня, тыкали пальцами и перешептывались. То ли со мной что-то было не так, то ли они в принципе давно не видели новеньких, но все это заставило меня почувствовать себя новой экзотической зверушкой в зоопарке.

— Разве в порядке вещей, что мне тут уделяют столько внимания? — не выдержала я наконец.

— Новенькие тут появляются довольно редко, — просто ответила моя спутница.

— Но ведь новобранцы не такая уж и большая редкость для военного отряда.

— У нас основной состав редко меняется, да и попасть сюда обычным людям довольно тяжело. Но причина заключается не только в этом, — Тея обернулась и изучающе посмотрела на меня, будто оценивая, стоит ли ей продолжать свою реплику. — Не последнюю роль сыграло твое фееричное появление.

— Не поняла. Что в нем было фееричного?

Мы снова вернулись к поляне, где стояли палатки и деревянные столики для пикника. Один из них был свободен, и Тея жестом пригласила меня сесть. Она уже набрала в грудь воздух, чтобы ответить на мой вопрос, как вдруг кто-то резко хлопнул ее по плечу и, пока девушка оглядывалась назад, чтобы понять, кто это был, человек уже занял место на лавочке рядом с ней. В глаза бросилась ярко-рыжая шевелюра. Марк, кажется.

— Ты меня напугал! — возмутилась Тея.

— О чем беседуете? — парень будто не услышал ее.

— Я тут как раз хотела узнать, с чего все уделяют столько внимания моей скромной персоне.

— О-о, — протянул он. — Тебе это понравится. Неужели Вик еще не рассказал?

— Он рассказал кучу всего, что не относится к делу.

— Как вы с ним встретились? — Марк легонько пихнул меня плечом. — Мы толком ничего о тебе и не знаем.

— Да рассказывать особо нечего. Я бродила по лесу, когда наткнулась на вражеский отряд Акры, который схватил его. Они собирались пустить ему пулю в затылок, и мне пришлось помочь. Но все пошло… как бы сказать… не так гладко.

— Но Вик сказал, что ты сорвала ему операцию, — прервала меня Тея.

— Сказочное свинство с его стороны.

— Нет, не пойми неправильно, — девушка замахала руками. — Он, конечно, хоть и периодически выглядит жутко, но это вовсе не значит, что он злится на тебя. Поверь, он бы смог выкрутиться даже из такой ситуации. Не зря же он наш командир.

— Командир?

— Долго объяснять, — Марк лениво пожал плечами. — Давай сначала лучше закончим с твоей историей.

— Ладно, — я вздохнула, мысленно возвращаясь к тому дню. — Когда мы поняли, что врагов значительно больше, Вик сказал мне бежать в лес, мол, он сам со всем разберётся. И я правда собиралась убежать, но не смогла. Совесть, чтоб ее. Так что мне ничего не оставалось, кроме как вернуться и помочь ему. Дальше рассказывать нечего, потому что меня почти сразу подстрелили.

— Вик сказал, что тебе глупо было возвращаться.

— Может и так, — я пожала плечами. — Но тогда он вел себя как настоящий идиот. Я даже не могла допустить мысли о том, что этот парень умеет здраво думать.

— И даже очень, — кивнула Тея. — Хотя то, как он притащил тебя в лагерь вызывает вопросы. Как я уже говорила, новые люди тут появляются крайне редко. Чаще всего они приходят сюда по рекомендации Вика или его лучшего друга, которого сейчас нет в лагере. И это почти всегда люди, отличившиеся чем-то на своем поприще и имеющие хорошие послужные списки. Если тут появляется новичок, это становится целым событием. И, как правило, мы знаем об этом заранее.

— К чему такое долгое вступление? — уточнила я у Теи.

— Ты просто должна понять, насколько абсурдна сама мысль, что строений человек может забрести в наш лагерь. Вик же просто внес тебя на руках через центральный вход. На глазах у всех.

— Раньше он никогда не приносил раненых в лагерь, — подтвердил Марк.

— Когда он вошел с тобой на руках, то с минуту все молчали от изумления, — продолжала Тея. — Мы стараемся быть достаточно скрытными, чтобы о нас никто не знал. И эти правила устанавливал сам Вик. В общем, пока он стоял с тобой на руках, все пялились на него в немом изумлении. Вик же с ходу начал кричать, чтобы ему привели доктора. Затем он отнес тебя к себе, а не в медпункт, как-то положено. Мы понимали, что происходит что-то неправильное, но никто не захотел вмешаться. У него тогда было… не самое лучшее настроение. В любом случае, — девушка глубоко вздохнула. — Вик сам нарушил свои же правила. Поэтому все подумали, что вы, по крайней мере, очень близки. Это бы многое объяснило.

— Но я вижу этого человека впервые в жизни, — мне показалось, что про случай со взрывом в подземке лучше не упоминать.

— Тогда это более чем странно, — заключила Тея. — Знаешь, многие сейчас строят догадки о природе ваших отношений. Но не слушай ни слова из того, что тебе говорят. Вик редко идет на поводу у эмоций. И вот мой небольшой совет: раз он взял тебя с собой, значит в тебе есть что-то важное. Он хороший человек, но постарайся не принимай его порыв за доброту сердечную.

— Ладно, — я сцепила руки в замок. — Просто не верить всему, что говорят. Это несложно. Но тогда расскажите мне, во что я вообще влипла? Что это за место?

— Разве Вик не сказал?

— Он лишь сообщил, что ты посвятишь меня в курс дела.

— Еще одна прекрасная история. Давай, расскажи ей, Тея, — Марк снова похлопал девушку по плечу, а затем поднялся и направился в сторону палаток.

— А ты не хочешь помочь мне? — спросила она у него.

— Твоя обязанность — не моя, — крикнул парень на ходу и вскоре скрылся из вида.

Тея некоторое время смотрела ему вслед. Затем она снова поправила свои волосы и сложила руки на столе, словно первоклассник. Только позже я поняла, что это являлось ее неотъемлемой частью. Когда Тея волновалась и пыталась сосредоточиться, она начинала вести себя более официально. Девушка всегда старалась отряхнуть одежду или поправить волосы, выпрямиться или свести руки в замок. И, вероятно, весь этот ее ритуал смотрелся бы куда внушительнее, если бы не маленький рост и худощавое телосложение, которые вкупе с такой привычкой выдавали в ней маленького испуганного ребенка, нежели взрослую женщину.

— Я все еще жду продолжения, — пришлось напомнить ей о своем присутствии.

— Собственно, ты знаешь уже большую часть. Мы являемся чем-то вроде независимого военного отряда.

— Независимого от кого?

— От всей регулярной армии. У нас совершенно другие цели и задачи. Так, например, мы никогда не принимаем участия в прямых столкновениях. Открытые боевые действия не наш конек.

— Но тогда чем вы занимаетесь? Разве не из этого состоит война и сама победа?

— Совсем нет, — она покачала головой. — В наши задачи входит специальная разведка, отдельные миссии, рассчитанные на устранение… некоторых преград. И мы, как бы это сказать, используем совершенно другие методы.

— Другие методы?

— Это сложно объяснить так сразу. Ты знаешь, что вся армия полиса состоит из структурных подразделений. Большая схема того, кто кому должен подчиняться, и кто за что должен отвечать. Но мы — совсем другое дело. Наша команда работает только по приказам Совета, напрямую. Именно от них мы и получаем финансирование. Но и сфера нашей специализации не ограничена. Иногда мы добываем необходимую информацию через шпионаж, иногда проводим разведку в регионах, принадлежащих другим полисам. И вся эта работа, так или иначе, служит единственной цели — собрать достаточно информации и сил, чтобы нанести стратегически важные удары противнику.

Она сделала паузу, чтобы перевести дыхание.

— Но почему вы существуете так скрытно?

— Ценная информация имеет свойство быстро просачиваться: если кто-то из наших узнает, что мы существуем и какого рода информацией обладаем, то это, рано или поздно, стало бы известно и врагу. От таких сразу избавляются. Поэтому и мы стараемся минимизировать распространенность о нашей деятельности. Такое условие поставил Вик, чтобы обеспечить нам хоть какую-то безопасность. Он сам тщательно выбирает людей, которые будут тут служить и устанавливает правила внутри лагеря, сам курирует все дела и передает информацию.

— Мне… надо найти одного человека. Вик сказал, что тут у меня гораздо больше шансов сделать это.

— Думаю, так оно и есть. Через нас проходит гораздо больше данных, чем через обычную армию. Плюс мы часто знаем обо всех их перемещениях. Так что попытаться можно.

Что-то мне во всей этой истории не давало покоя, что-то явно не складывалось. Я нахмурилась, пытаясь привести мысли в порядок. Получается, об их существовании знают отдельные лица. И, если все так строго, то получается…

— Но вы подобрали меня, — я медленно перевала глаза на Тею. — И теперь просто так рассказываете о том, как тут все устроено. Разве это не противоречит вашим правилам?

— А ты думала, что Вик так просто тебя отпустит?

От затылка и вниз по шее пробежали мурашки. Да, мне стоило подумать о таком исходе еще в самом начале. Но не убьют же они меня? Ведь правда? И вдруг в голове словно щелкнул переключатель. Я не замечала таких очевидных вещей…

— Вик сделал так, чтобы я сама не захотела отсюда уходить, — медленно проговорила я.

— Он ведь предложил какую-то тебе сделку, верно? — только сейчас я начала понимать, почему ранее Тея говорила, что не стоит думать, будто этот человек способен повестись на эмоции. Он точно умел все просчитать наперед.

— А если я не соглашусь?

— Я уже говорила раньше, но повторю еще раз. Этот парень, сколько я его знаю, всегда руководствуется только холодным расчётом. Невозможно управлять армией, идя на поводу у своих чувств.

— А с виду такой беспечный, — я притянула ноги к себе и обхватила их руками. — Но ведь это несправедливо! Не я приняла решение быть тут, меня попросту сюда притащили, пока я валялась без сознания. Вик не предоставил мне выбор. А теперь я никуда не могу уйти.

— Но, с другой стороны, он спас тебе жизнь. Оставь он тебя там, ты бы умерла от потери крови.

— И все же, я должна была сама это выбрать.

Тея лишь пожала плечами, оставляя это на мое усмотрение.

— Ладно, нам пора закругляться, — сказала девушка, медленно поднимаясь со скамейки.

За время нашего разговора небо успело окраситься в насыщенно оранжевый цвет, а воздух стал морозить спину и ключицы, вызывая волну мурашек. Тея сказала, что проводит меня в личную комнату. Так они это называли.

***

Жилые двухэтажные постройки были выкрашены в цвет темного и светлого дерева под стать лесу, что окружал лагерь со всех сторон. Моя бытовка располагалась на втором этаже блока, куда вела простенькая деревянная лестница.

Внутри все оказалось не так богато, как снаружи: квадратная комната с небольшим окном на дальней стене, в которой с трудом могло поместиться два человека. Тут имелся стандартный набор мебели, довольно дешевой на вид: кровать на пружинах, маленький распашной шкаф, деревянный стул. Ничего лишнего.

— Постельное белье и полотенце находятся в твоем шкафу, — сказала Тея, словно являлась хозяйкой мотеля, в котором я снимала комнату.

— Полотенце? — спросила я с надеждой в голосе. В последний раз мне доводилось купаться на нашей базе. В тот раз горячая вода закончилась уже на второй минуте, так что пришлось мыть голову под ледяными струями.

— Да, та дверь ведет в душ, — Тея указала на едва заметный проход, расположенный чуть в стороне от изголовья кровати. — Можешь привести себя в порядок.

Я с изумлением смотрела на нее, а затем быстро рванула к той двери и заглянула внутрь. Там действительно располагалась ванная комната. По площади она была еще меньше спальни, зато тут имелось все, что надо, включая душевую кабину. Больше я не видела ничего, перед моими глазами стояло это сверкающее чудо. Затем я так же спешно вернулась в комнату, где стояла Тея. Она пыталась заглянуть за угол, чтобы понять, что вызвало такую мою реакцию.

— Неужели, — спросила я затаив дыхание. — Вся эта ванная моя?

— К-конечно, — стала вдруг запинаться девушка.

— И я могу пользоваться горячей водой?

— Почему бы и нет? Разве не для этого существует душ?

— И я могу купаться сколько захочу?

— Ну-у, на сегодня ты вроде бы свободна, так что да.

— Какое же это чудо!

— Ладно, — сказала Тея, неуверенно делая шаг назад. — Ты уже знаешь, где все лежит полотенце, так что я оставлю тебя… наедине с душем.

Девушка коротко кивнула головой и вышла из комнаты тихо закрыв за собой дверь.

Глава 10

Когда я раздевалась, чтобы залезть в душевую, то заметила, что мой пояс был полностью обмотан бинтами, пропитанными кровью. Я понимала, что с этим лучше не заходить под горячую воду, но мне было совершенно плевать. В жизни последние пару недель происходила всякая ерунда, едва ли горячий душ мог сделать еще хуже.

Когда из душевой кабины повалил густой пар, я уже изнывала от ожидания. С содроганием вытянула вперед ногу, перекинула ее через невысокий бортик и медленно погрузила пятку под струи кипятка. По всему телу пробежали приятные мурашки, а кожа резко покраснела.

Я помыла голову аж два раза, отодрала слой грязи с тела и громко спела весь свой репертуар песен, слова которых знала наизусть. Так что из ванной комнаты я вышла с распущенными мокрыми волосами, обернутая в банное полотенце, едва прикрывающее бедра, и с улыбкой во все тридцать два зуба.

Это стоит учесть для понимания следующей ситуации. На выходе из ванной я как раз допевала куплет своей любимой песни. Я частенько мурлыкала себе под нос какой-нибудь мотивчик, пока занималась делами. И вот сейчас я почти шепотом допевала припев, когда кто-то за моей спиной радостно произнес.

— Неужели оно еще и поет?

Первым делом я закричала, потому что для женщины кричать — вполне себе адекватная реакция на любую происходящую ерунду. И лишь затем я отпрыгнула к дальней стене комнаты, выставляя руки вперед, чтобы быть готовой вцепиться в незваного гостя. Но ответом на мой перфоманс послужил лишь короткий смешок.

На самом краю кровати сидел Вик. Он прижимал кулак к губам, по-видимому, пытаясь не засмеяться во весь голос. А я все так же стояла напротив него, припав к стене с широко раскрытыми глазами и выставленными вперед руками.

Тогда я вдруг осознала, что стою перед ним в одном лишь полотенце. Через секунду руки уже судорожно придерживали мокрую ткань, которая в любую минуту могла свалиться на пол. Но этот мой жест только сильнее развеселил парня, которому и без того вся эта ситуация явно доставляла удовольствие.

— Ты что делаешь в моей комнате?

— И ты всегда так много поешь в душе? Мне кажется, твои соседи успели прослушать весь репертуар.

— Как долго ты вообще тут сидишь? — я решила поменять направленность своего вопроса.

— Достаточно, чтобы понять, что пение не твоя сильная сторона.

— Не переводи тему! Что ты тут забыл?

— Пришел тебя проведать, но потом заслушался и остался. Сколько ты вообще можешь торчать в ванной?

— Просто я давно не принимала горячий душ. Там… там почти не было горячей воды.

Я прекрасно знала, что он поймет, о чем идет речь.

— Но тут все будет по-другому, — и я не знала, о чем конкретно он говорит.

Вик сидел лицом ко мне, поэтому, когда он завел руку за спину, я совершенно не ожидала, что парень достанет небольшой черный сверток и протянет его мне в руки.

— Полотенце тебе, безусловно, к лицу, — съязвил парень. — Но все же я принес кое-что из одежды на первое время.

Не говоря ни слова, я приняла сверток и убежала с ним обратно в ванную комнату. И лишь когда я закрыла за собой дверь, прижавшись к ней спиной, то позволила себе посмотреть на этот «подарок». При ближайшем рассмотрении выяснилось, что я сжимаю в своих руках простое платье. Не хотелось лезть в подаренную им одежду, но и щеголять в мокром полотенце казалось не лучшей идеей. Так что я быстро накинула платье, которое, к моему сожалению, длинной практически не уступало полотенцу.

— Да ты издеваешься! — крикнула я, стремительно выходя из ванной.

— Но тебе очень даже идет, — Вик прижал пальцы правой руки к губам, будто оценивая мой внешний вид.

— И ты думаешь, что я собираюсь ходить по территории военного отряда в таком коротком платье? Я была сегодня на экскурсии и могу точно сказать, что процент мужского населения тут крайне велик!

Он безразлично пожал плечами и, в следующую минуту, стащил с себя черную толстовку, лениво протягивая ее мне в руки.

— Так лучше?

— Ты меня спрашиваешь?

— Это же ты выступала по поводу одежды, а не я.

— Я бы могла и в полотенце ходить.

— А я бы и не был против, — парировал он.

У меня снова зачесались кулаки, но на этот раз я не стала сдерживаться, а просто замахнулась на него рукой и направила удар в сторону левой щеки. Однако закончилось это ровно ничем, потому что Вик резко перехватил мою ладонь, когда она уже почти достигла цели. Кончики моих пальцев едва дотрагивались до его подбородка.

— Ты все еще не надумала принять мое предложение? — спокойно спросил Вик, будто бы мы просто разговаривали за чашкой чая, а последних секунд и совсем не было.

— Разве это, — я кивнула в сторону своей зажатой руки. — Похоже на «да, я согласна»?

— Но это и не явное «нет», согласись.

Уходить просто так Вик явно не собирался. И, поняв, что ситуацию не сдвинуть с мертвой точки обычными гляделками, я с размаху села рядом с ним совершенно забытые о том, что кровать то была на пружине. Так что когда я обрушилась всем телом на ее поверхность, Вик немного отлетел в сторону.

— Ты живешь тут всего ничего, а уже затопила ванную комнату и под тобой чуть не просела кровать, — пожаловался парень, пытаясь заново устроиться на своем месте.

— Она прогнулась под весом твоего тела, не начинай тут.

Так мы просидели бок о бок с минуту. Я все ждала, что Вик начнет говорить, ведь должен он был прийти сюда с какой-то определенной целью. Но этого не происходило, а парень лишь изучал вид из моего окна, которое располагалось как раз возле его конца кровати.

— Ладно, раз ты все равно не собираешься отсюда просто так уходить, то я, пожалуй, спрошу у тебя, почему черный?

— М? — Вик обернулся лицом ко мне.

— Почему ваш цвет одежды — черный? Я видела на улице, что у всех разные типы одежды, однако их объединяет общий цвет.

— Тебе же Тея уже рассказала, что мы являемся достаточно засекреченной организацией? — я кивнула. — Так вот с самого начала было понятно, что нам нельзя использовать стандартную военную форму.

— Почему?

— Если кто-то из нас попадет к врагу, в нем не должны опознать солдата нашего полиса. Мы обладаем гораздо большей информацией, чем простое военные. И, если они точно будут знать, что мы принадлежим этому полису, то пыткам не будет конца и края. А так у врагов не будет существенных доказательств, что мы точно находимся под юрисдикцией Хиоса. Так что я решил взять нечто лишенное ассоциаций, один любой цвет. А из классики подходил лишь черный, на нем хоть грязь не так сильно видна.

— Вы же супер пупер секретная организация. Разве у вас не должно быть соответствующих статусу строгих правил касательно стиля одежда?

— Правил тут не так много, как ты думаешь. Но все, что существуют, весь этот заведенный порядок — полностью моя идея. Ничто не происходит просто так, ты должна это усвоить как можно лучше, — Вик на минуту задумался. — Давай так: попробуй посмотреть на картину моими глазами. Представь, что тебе надо сформировать действительно хороший отряд бойцов и безупречно руководить им. Что ты для этого сделаешь?

— Прежде всего, найму этих самых бойцов.

— Хорошо, — Вик развернулся ко мне вполоборота. — Из числа кого? Откуда ты достанешь этих людей?

— Наверное, надо взять самых лучших, тех, кто отличился во время службы.

— А что, если я скажу, что твой отряд должен быть полностью секретным?

— Не знаю, договор о неразглашении какой-то подписать?

— Так не пойдет, — хоть он и улыбнулся моей фразе, но все же покачал головой.

— Почему же?

— Как правило, это достаточно известные фамилии, которые всегда на виду в определенном кругу людей. Когда наемники пойдут служить в твой отряд, то на время пропадут из поля зрения, ведь деятельность организации засекречена. Тогда все сразу заметят их отсутствие.

— То есть ты хочешь сказать, что надо брать тех, про кого еще никто не знает? Но как мы-то про них узнаем? Как нам убедиться, что это действительно хорошие бойцы?

— Только методом проверки, — Вик выставил указательный палец вверх. — Я привожу сюда только тех, о чьих талантах и способностях знаю лично, но кто еще только начинает свой путь. Да и переманить таких проще всего.

— Они же молодые и неопытные.

— Отсутствие опыта порой бывает преимуществом. У молодых людей еще не замылен взгляд этим самым опытом, поэтому они часто принимают нестандартные решения, которые могут обойти опыт наших врагов.

— Одно только непонятно. Зачем тебе все это? Допустим, у тебя есть отряд, вы получаете достаточно финансирование от полиса и играете не последнюю роль в разрешении текущего военного конфликта. Но ради чего стоит все это организовывать? Деньги? Патриотизм? Но с этой целью можно воевать и в рядах обычной армии, не обязательно прибегать к таким сложным мерам.

— Мечта. Ты не берешь в расчет личный аспект.

— Да заливай.

Вик поднялся и прислонился в противоположной стене, скрестив руки на груди. Когда парень отдал мне свою толстовку, то сам остался в обычной черной майке. И хоть у него была достаточно загорелая кожа, я заметила полоски шрамов на руках. Их было не так много, но все они были разные: где-то длинные толстые линии, а где-то маленькие едва заметные ссадины, будто навсегда печатавшиеся в тело. По-видимому, он рисковал гораздо чаще, чем можно судить, исходя из его невозмутимого характера.

— Значит, — сказала я, поправляя на себе толстовку, чтобы она хоть немного прикрывала плечи и грудь. — Ты и раньше был военным.

— С чего ты взяла? — его лицо все так же выражало полное спокойствие.

— Твои руки. До войны ты явно не на грядке копался.

— Совсем неплохо, — Вик снова кивнул, и я снова не знала о чем конкретно он говорит. — Теперь я еще больше хочу, чтобы ты вступила в мой отряд.

— Все из-за платья, да?

— А как сама думаешь? — и он улыбнулся.

— У меня ведь нет другого выбора, не так ли? Тея сказала, что вы не можете просто так отпустить людей, которые знают о вас. Это было несправедливо с твоей стороны лишить меня права выбора таким способом.

— Ты прекрасно знала, к чему все идет. Полагаю, что ты стала слушать не из праздного любопытства. Уже тогда какая-то часть тебя приняла решение, что мы нужны тебе. В конце концов, тебе никто насильно не заливал в уши информацию об этом месте.

— А что, если я сейчас возьму и откажусь от твоего предложения? Что будет со мной тогда? Вы меня убьете?

Вик вдруг тихо рассмеялся. Достаточно смешливый товарищ, учитывая специфику его работы.

— Будем считать, что тогда, на поле, ты спасла мне жизнь. Было бы несправедливо тебя убивать только за то, что ты знаешь немного больше положенного. Так что, если откажешься, мы просто поставим тебя под командование одного близкого знакомого из регулярной армии, который в курсе наших дел. Но вернуть тебя домой или пустить в свободное плавание уже не выйдет. Надеюсь, что ты это понимаешь.

— Но мы ведь квиты, верно? Разве этот факт не снимает с тебя обязательство заботиться о сохранности моей жизни?

— Ты про то, что я принес в тебя в лагерь? Признаю, не совсем честно с моей стороны, но и выбора ты мне тоже не предоставила.

— Ты прекрасно понимаешь, что я говорю о другом!

Он смолк и опустил глаза. С минуту мне казалось, что Вик просто потерялся в своих мыслях, но потом на лице резко заходили желваки. Парень резко вздохнул, будто решив что-то про себя, а затем резко поднял на меня взгляд.

— Ты единственный человек… — вдруг сказал он севшим голосом.

— … которого ты смог спасти, — закончила я за него фразу. — Помню эти слова.

Вик слегка опустил голову вниз так, что его глаза скрылись под челкой пепельных волос. Мне показалось, что это из-за переживания, но затем парень так же медленно, едва заметно, приподнял голову. Это был короткий кивок. Он тоже помнил слова, произнесенные им когда-то давно.

— Если переживаешь, что осталась у меня в долгу, то можешь расслабиться. Обычно, когда я спасаю людей, у меня нет никакого желания потом самолично лишать их жизни или превращать существование в ад на земле. Но, надеюсь, ты поймешь, что я не могу рисковать безопасностью всех своих ребят и своей работой только ради одного человека. У меня правда нет альтернативы для тебя.

— Знаешь, — я заправила за ухо прядь теперь слегка влажных, едва начинающих завиваться волос. — Мне казалось, что ты умер в тот день. Я чувствовала вину за то, что смогла выжить, а ты — нет. Мы ведь стояли совсем рядом. Но теперь мне стало гораздо легче. И все же, как ты там оказался?

— Информация тогда поступила к нам слишком поздно, — Вик снова глубоко вздохнул. — Нас проинформировали о планируемых в полисе атаках, но мы не успели предотвратить все. Я знал, что времени не практически не осталось, но все равно побежал туда, в надежде успеть. Но потом…

— Что произошло потом?

Вик снова посмотрел на меня тем же взглядом, что смотрел утром. Он будто бы задал немой вопрос и сейчас пытался найти ответ в моих глазах. Но, чтобы он там не искал, этого просто не существовало.

— А что ты сама помнишь о том дне?

— Я увидела тебя, а потом в голове будто вспыхнул яркий обжигающий свет. Затем почувствовала, что кто-то схватил меня за запястье во время взрыва, — либо сыграло мое воображение, либо мне показалось, что Вика разочаровал ответ.

— Да, ты… права. Во время взрывной волны мне, кажется, удалось схватить тебя и повалить на землю.

— Но как ты сам не пострадал?

— Годы тренировок, — я почувствовала, что он снова уклоняется от ответа. — Только вот, это все равно не помогло предотвратить взрыв.

— Спасибо тебе, — неожиданно для себя сказала я. — Несмотря ни на что, ты все же спас меня.

— Удивительно, правда? Я спасаю девушку, а через некоторое время встречаю ее на поле боя и снова спасаю, — теперь Вик уже улыбался, а градус напряжения постепенно снижался.

— Ну, мне не сидится на месте.

— Это я уже успел заметить.

— Ладно, — я поднялась с кровати и теперь стояла буквально в одном шаге от него. — Полагаю у меня нет другого выхода, кроме как принять твое предложение.

— Ты точно уверена в своем решении?

— Если я сказала это тебе, значит уверена. Но у меня будет одно условие: ты должен позволить мне использовать всю имеющуюся информацию для того, чтобы я могла найти своего друга.

— Мы ведь с тобой это уже обговаривали, разве не так?

— Да, но я хочу кое-что добавить к нашему прошлому договору.

— Разве это честно, так увеличивать свои требования?

— Сначала дослушай. После того, как я найду своего друга, ты должен будешь отправить его домой, ладно?

— Хорошо, — сказал Вик, поднимаясь на ноги. — На этом и договоримся.

Он протянул мне свою ладонь для рукопожатия и, не говоря больше ни слова, вышел из моей комнаты тихо прикрыв за собой дверь. Странно было осознавать, что до этого он болтал без умолку, но, как только достиг своей цели, то попросту развернулся и ушел. Я в который раз за день почувствовала себя использованной, однако сил злиться не оставалось совсем. С таким настроением я легла спать в тот день, а на другое утро у меня началась новая жизнь.

Глава 11

Когда я открыла глаза на следующий день, солнце еще даже не взошло. Вставать с рассветом до войны казалось чем-то тяжелым и почти невыполнимым. Я помню, как с трудом отковыривала себя с кровати сначала в школу, потом в университет, затем на работу. Теперь же я не могла спать много, даже если это позволяло время. С началом войны пришел страх, что пока я вижу сны, в реальности может произойти нечто ужасное. А после того, как на нашу базу проникла та девушка, мои кошмары воплотились в жизнь. С тех самых пор я частенько открывала глаза до рассвета.

Чтобы хоть чем-то себя занять, пока весь лагерь спал, я решила размяться. Конечно, было бы куда лучше, дай я себе пару дней на то, чтобы зализать раны. Но, в таком месте как это, расслабляться было страшно. Моя жизнь тут напрямую зависела от уровня физической подготовки.

Когда я только вышла на улицу, порыв холодного ветра лизнул щиколотки. Вдали, у самых крон деревьев, медленно начинали выплывать первые солнечные лучи. Земля осветилась призрачно желтым оттенком и теперь можно было увидеть, как от остывшей за ночь почвы медленно поднимался пар, превращаясь в молочную дымку тумана. Я поежилась и сильнее укуталась в толстовку Вика, накинутую на черное платье — единственный целый предмет моего гардероба.

Тренировочная площадка была еще пуста. На металлических брусьях турников собирались капельки влаги, которые медленно, минута за минутой, падали вниз, ударяясь о высокие побеги еще зеленой травы. Я протерла все необходимое мне оборудование рукавами от толстовки, а затем закатала их до самого локтя, чтобы они не мешали движениям. Спустя пятнадцать минут тренировки мне удалось смириться с тем, что заниматься приходилось в коротком платье. Это не так сложно, когда ты совсем один и тебя никто не видит. Но вот с чем свыкнуться становилось действительно тяжело, так это с ноющей болью на месте ранения, которая становилась только больше с каждой прошедшей минутой.

Спустя два часа народу на площадке прибавилось. Сначала вдалеке появились две девушки, совершавшие утреннюю пробежку. Они остановились у тренажеров, чтобы перевести дыхание, но потом, завидев мои потуги на мокрых поручнях, помедлили с возобновлением бега. Затем подошла группа молодых парней. Они, было, начали заниматься на тренажерах, но как-то через чур медленно и лениво, все чаще поглядывая в мою сторону. Я машинально одернула подол своего платья и еще сильнее укуталась в толстовку Вика.

Вдруг среди толпы я разглядела уже знакомую рыжую шевелюру, она стремительно направлялась в мою сторону. Марк, как ни в чем небывало, поднялся на площадку, коротко кивнул мне в знак приветствия, стянул с себя рубашку и принялся подкачиваться на турниках. Кажется, что люди, окружающие меня со всех сторон, удивились фривольному поведению Марка не меньше меня.

— Не обращай на них внимания, — шепнул мне парень, когда соскочил с тренажера. — Они просто хотят понять, на что ты способна. Так что не останавливайся и продолжал заниматься.

— Цирк, да и только, — фыркнула я себе под нос.

Марк еще раз бросил долгий взгляд на толпу, а потом протянул мне маленькое махровое полотенце, чтобы я вытерла им лицо. К тому моменту мои волосы уже начали прилипать к раскрасневшимся щекам и пересохшим губам.

Надо было заканчивать представление, и я уже стала думать, как бы эффектнее это сделать, когда вдруг из толпы раздался выкрик.

— Эл! Марк! Вот вы где!

— Кажется, Тея нас таки нашли, — улыбнулся Марк.

Через минуту из толпы зевак вынырнула небольшая фигурка моей новой знакомой. Она выпрямилась, подходя к нам, и аккуратно заправила передние пряди за ухо. Руки девушки были сложены на поясе, а голова чуть приподнята вверх, и только горящие щеки, а также бегающие в разные стороны глаза выдавали ее волнение.

— Что случилось? — спросил Марк, который уже хорошо знал все привычки своей подруги.

— Юстин, — сказала девушка механическим голосом, будто зачитывала новостную сводку. — Он сейчас спорит с Виком по поводу назначения Эл.

— Тот кусок… — но я не успела спросить что хотела.

— Ребята! — послышался вопль из толпы. — Драка намечается!

Тут же со всех сторон раздался рев и улюлюканье. Кажется, многим из моей публики понравилась эта новость. Часть толпы сразу направилась к месту предполагаемых разборок под радостные возгласы и остроумные комментарии особо одаренных. Другая часть толпы теперь смотрела на меня во все глаза, ожидая каких-либо действий.

— Чему они так радуются? — все не укладывалось у меня в голове.

— Тут большинство проблем решается методом кулаков. Обычно это превращается в настоящее представление, — сказал Марк, пожав плечами.

— Тебе надо пойти со мной, — пробормотала Тея.

— Да я-то тут при чем?

— Они сейчас твою судьбу решают, так что лучше тебе быть там, — услужливо подсказал Марк.

Если пропустить ту часть, где мне втолковывают правила местной жизни и насильно стаскивают с тренажёров, то можно сразу перейти к моменту, когда я, в окружении заинтересованной толпы, подошла к «месту сбора». Перед палаткой Вика открывался поистине живописный вид: толпа людей, облепившая всю местность, огибала палатку небольшим полукругом, в центре которого стоял Юстин. Одну руку парень засунул в карман штанов, а второй активно жестикулировал, сопровождая свои действия крайне эмоциональной речью. Мне было сложно разобрать слова с такого далекого расстояния, но весь вид парня выражал, что тот снова чем-то недоволен.

Рядом с Юстином, взгромоздившись на большом деревянном ящике, обклеенным со всех сторон знаком «хрупкое», расположился Вик. Этот парень, восседав на конструкции словно на троне, периодически кивал в такт пламенной речи Юстина. При этом выражение его лица сквозило полнейшей скукой. Казалось, Вику нет дела до возмущений своего подчиненного, до собравшейся толпы и до того, что он сидел на коробке с чем-то хрупким внутри.

— Вик, прошу! — разобрала я слова Юстина. — В ней нет ни капли почтения ни к тебе, ни к тому, чем мы занимаемся. Разве может такой человек оставаться в нашей команде? — Вик опять кивнул. — Ты же слышал, что она о нас говорила вчера! Едва успела оказаться тут, как начала огрызаться. Да и за какие такие заслуги она вообще получила право остаться тут? Насколько ты уверен в ее компетентности?

— Минуточку! — на этом моменте я устала слушать оскорбления в свой адрес и сделала шаг вперед. Юстин отшатнулся, явно не ожидав меня тут увидеть. — Как мои личные взгляды влияют на мои способности и компетенции?

— Думаешь, раз Вик позволил тебе с бухты барахты остаться тут, так ты сразу стала особенной? Да тебя просто пожалели.

— Ох и зря ты так, — мой голос сделался тверже. — Я, может, не такая гениальная, как все вы тут, но я тоже много работаю над собой.

— Ох, приношу свои глубочайшие извинения, если вдруг задел вашу душонку. Речь идет о наших жизнях, черт тебя возьми! Как мы вообще можем довериться человеку, который нас ни во что не ставит?

— Ой, а не пошел бы ты?

Все это время Вик сидел на прежнем месте, подперев подбородок ладонями и улыбаясь. Кажется, его ничуть не трогало то, что в строю начались разборки. Зато толпа наблюдала за нашей словесной перепалкой в радостном оживлении.

— Вик, — наконец обратился к нему Юстин. — Я требую поединка! Если одержу победу, то она уйдет от нас. Проиграю — пусть остается. Сможет одержать верх, значит действительно чего-то да стоит.

— Хорошо, — довольно кивнул тот.

— А ну притормози, — происходящее нравилось мне все меньше. — Я с самого начала была против вступления в этот ваш отряд, но ты вчера мне всю плешь проел! И вот теперь, когда я все же согласилась, ты выступаешь против этого? К чему тогда все было?

— Таковы наши правила, — лишь пожал плечами Вик. — Он может возражать, если хочет.

— Но вчера он тоже возражал! Тогда, почему-то, тебя это волновало.

— Тогда и ты не приняла решение о вступлении в отряд, — просто ответил парень.

— Юстин, — тут уже вмешалась Тея. — Ты не видишь, что она ранена? Разве бой будет справедливым?

— И что? На войне вообще не существует справедливости!

Толпа начала гудеть. Их не столько интересовала речь Юстина, сколько само событие. И в тот момент я поняла, что все тут решается через зрелище. В самом поединке, ровно, как и в правде, нет никакого смысла.

— Вик сам предложил мне остаться тут. Так разве вы пришли сюда не точно так же? Разве он не приводил вас таким же способом? Так почему я должна кому-то что-то доказывать?

— Потому что я не хочу видеть тебя среди нас, — ответил Юстин сквозь зубы.

— А ну хватит вам! — раздалось где-то в толпе. Этот голос я слышала впервые.

Разом все стихло, а толпа начала раздвигаться, пропуская кого-то вперед. Молодой человек, которому на вид можно было дать лет так тридцать, являлся, пожалуй, самым старшим из всех, кого я видела тут раньше. Он тоже был одет в черные штаны карго, однако по обеим его ногам, особенно на бедрах, виднелось много шнуров и повязок, к которым были прикреплены чехлы для различного оружия. Не человек, а прямо ходячий склад боеприпасов. Я сглотнула.

Он отличался от всех остальных не только количеством вооружения, но и своим видом. У парня были грубые черты лица: острый подбородок, резко выделяющиеся большие скулы, которые делали его лицо будто выточенным из камня, широкий лоб и низко посаженные миндальные глаза, пристально осматривающие каждого человека на поляне. На подбородке проступала темная щетина, как будто он не брился дней пять или шесть, а темные, вьющиеся кольцами волосы прилипали к вспотевшему лбу. Высокий рост только добавлял внушительности этому человеку.

Мне вдруг стало совершенно ясно, почему все вокруг замолчали и расступились перед ним. Зато некое оживление послышалось со стороны деревянного ящика. Вик теперь полностью взобрался на него и смотрел на нас сверху с явным интересом. Происходящее нравилось ему все больше и больше.

— А ты что тут делаешь? — недовольно поинтересовался Юстин у вновь пришедшего.

— Все еще не разучился хамить, да? — сказал темноволосый человек чуть ли не басом.

Юстин ничего на это не ответил, лишь фыркнул себе под нос, да и то незаметно. Одарив меня оценивающим взглядом, человек с темными волосами сделал пару шагов в сторону Вика и приветственно кивнул ему. Тот будто бы повторил движение за ним. Сразу после этого ходячий склад боеприпасов направился в мою сторону.

— Тебе придется драться с Юстином, — сказал он во всеуслышание. — Лишь одно правило тут соблюдают с самого начала — любое решение можно оспорить делом. Как я понял, ты изначально попала сюда не потому, что тебя выбрали в качестве члена отряда, а по прихоти Вика. Так что сейчас ты на особом положении, что не делает тебя таким же равноправным участником, понимаешь? Пусть даже Вик предложил тебе остаться с нами. Поэтому, раз уж все так сложилось, тебе надо заслужить это право. Всего один поединок, и они признают тебя за свою.

— Хорошо, — пришлось ответить мне.

Я вдруг поняла, какой смысл парень заложил в свои слова. Вик, может, и хотел вмешаться в наш конфликт, но не мог, поскольку сам бы тогда нарушил свое правило — сохранять секретность данной компании. Он ведь сам принес меня сюда. И, продолжай он меня защищать, то его авторитет руководителя мог сильно пошатнуться. Такой риск не оправдывал себя. Поэтому все, что оставалось Вику, так это наблюдать за развитием событий со стороны. И я понимала, что мне стоит согласиться на этот бой не сколько из-за себя, сколько из-за него. Вик сделал многое для того, чтобы я осталась тут.

— Тогда начнем, — сказал человек с темно-каштановыми волосами. — Бой ведем до первого поражения.

Когда в ту же минуту Юстин встал напротив меня, сжав ладони в кулаки, я вдруг спохватилась, что на мне было лишь платье и толстовка. Но, видимо, никого больше это не смущало. Я расстегнула толстовку, скинув ее с плеч, а затем обвязала вокруг пояса. Все же, она была мужская, а потому почти прикрывала мои колени. Теперь у меня оставалось открытое декольте, но пусть уж лучше все видят мое декольте, чем кое-что другое, тоже мое.

Я приготовилась и стала ждать. Толпа, которая до этого то и дело беспорядочно выкрикивала разные реплики, теперь замолчала в ожидании. Я ждала какого-то сигнала к началу боя, но его не последовало. Бой начался лишь когда Юстин неожиданно побежал на меня с яростным криком. Не знаю, что напугало меня больше — быстро несущаяся мужская фигура или звук, издаваемый ею. Я слишком поздно поняла, что не успею увернуться. В голове сразу вспыхнуло несколько простых приемов, которые я тренировала на уроках самообороны будучи еще совсем молодой. Стоило этому воспоминанию выйти на свет, как тело начало двигаться уже само собой. Правой рукой я перехватила на ходу ладонь Юстина, согнула ее под правильным углом так, что все его тело последовало за моим легким движением, а потом я просто сильнее согнула спину и перебросила руку парня через свое плечо. В следующую секунду он лежал на траве лицом вверх. Удивительным для меня было не то, что я смогла избежать удара, а что начала действовать не задумываясь, инстинктивно.

Юстин поднялся почти сразу, отряхиваясь от земли и хрипя. Тогда он снова бросился на меня, как бык на красную тряпку. На этот раз блондин успел перехватить движение, крепко стиснув мою левую руку, заводя ее за спину. Боль резко пронзила все тело. С трудом озираясь через плечо я попыталась найти взглядом край его ботинка. И, раз уж тут не было никаких правил, я просто прыгнула пяткой на край ботинка, туда, где по моим подсчетам должен находиться его мизинец. Юстин взвыл и тут же выпустил мою руку. Я сразу поддалась чуть-чуть вперед, в порыве присев на корточки, выпрямила одну ногу и попыталась сделать подсечку. Так как светловолосый болван прыгал на одной ноге, обхватив колено второй, то это сработало. Юстин снова оказался на лопатках и больше не вставал. А толпа, в ту же минуту, разразилась аплодисментами. Когда я бросила короткий взгляд на Вика, он едва заметно улыбнулся мне.

— Меня зовут Ри, — вдруг парень с темными волосами оказался почти рядом со мной и протянул руку для знакомства. — Добро пожаловать в наш отряд!

Стоило мне протянуть ему ладонь, как он тут же схватил ее и потянул на себя так, что я чуть ли не упала в его объятия. Уткнувшись носом парню в плечо, я сразу почувствовала запах пота и леса. Ри нагнулся к самому моему уху и его дыхание защекотало висок.

— Ты молодец, — тихо прошептал он и сразу же отстранился от меня.

Я хотела было спросить у него хоть что-то, но парень в ту же минуту снова скрылся в толпе, уступая место тем, кто спешил меня поздравить. Девушки начали восторженно щебетать, парни стремились похлопать меня по плечу. Их было так много, что я даже не успевала запоминать их лица или имена. В скором времени чьи-то сильные руки толкнули меня по спине, толпа двинулась в сторону палаток, увлекая меня за собой. Я лишь беспомощно оглянулась назад, пытаясь найти знакомые лица, но Вика уже и след простыл, Юстин тоже больше не валялся на земле, а Тея и Марк затерялись в толпе.

***

Спустя несколько минут я уже сидела на траве среди большой компании, которая устроила пирушку в мою честь. Ребята заранее расстелили на поляне скатерть и поставили на нее различные незамысловатые блюда.

— Это все, чтобы отметить твое вступление в наши ряды, — сказала девушка, сидевшая рядом со мной.

— И что же, вы так каждый раз отмечаете?

— Вовсе нет, — у нее был очень тонкий голос, будто кто-то играл на струнном инструменте. — Просто про тебя было особенно много разговоров.

— Да-да, слышала, — отмахнулась я. — Вик принес меня сюда фиг знает зачем и все в этом духе.

На мою последнюю реплику девушка лишь смущенно улыбнулась. На ее смуглых щеках зарделся румянец. Стройная, словно тростинка, она была сложена как нельзя лучше: тонкая линия шеи переходила в четко выраженные ключицы, ее руки и ноги, хоть и были подкаченными, все равно оставались тонкими. Прямые длинные черные волосы, собранные в конский хвост, переливались на полуденном солнце, а глубокие обсидиановые глаза обрамляли пушистые ресницы.

— Вы с ним встречаетесь? — робко спросила девушка.

— Фто??? — кусок бутерброда застрял где-то по пути от горла к желудку. И, пока я откашливалась прямо перед ней, у меня родилось стойкое чувство того, что на фоне этой богини я очень напоминала деревенщину.

— Многие думали, что вы пара, раз он… — она тут же стала красной, словно помидор, который я как раз в этот момент безуспешно пыталась пропихнуть вниз вместе с остальным бутербродом.

— Да ни в жизнь!

— Судя по тому, что я видела, Ката, наша новая знакомая его на дух не переносит, — сказала Тея, подойдя к нам из-за спины. Рядом с ней маячил Марк.

— Ката? — переспросила я.

— Так меня зовут в этом месте, — ответила темноволосая красавица.

— Между прочим, — вставил свое слово Марк. — Вся эта драка произошла только потому, что Эл имела неосторожность плохо отозваться о Вике в присутствии Юстина. Вот он и взбесился.

— Да Юстину лишь бы повод найти, Вик тут и вовсе не при делах, — заключила Тея.

— Тогда почему вы его терпите?

— Скандалист… — задумалась Тея. — … но умный, блин.

— Давайте сменим тему, — предложил Марк. — Мы тут с Теей принесли вам немного алкоголя. В конце концов, надо же периодически расслабляться.

Марк протянул нам по пластиковому стакану с желтой жидкостью, на поверхности которой оставался небольшой слой пены. Я сразу же узнала знакомый запах, чувствовать который мне не доводилось довольно давно.

— Это же пиво!

— Ну да, — Марк в нерешительности кивнул.

— Обалдеть! Я не пила алкоголь с начала войны. Уже и не думала, что когда-нибудь доведется. Откуда у вас такие запасы?

— Это все Вик, — отозвалась Ката. — Конечно, алкоголя тут не так уж и много, но по праздникам он разрешает устраивать пирушки.

— Мне кажется, — начала я аккуратно. — Или она каждый раз смущается, говоря о Вике?

— Ах, это, у нее неразделенная любовь, — сказал Марк, делая большой глоток из своего стакана.

— Все совсем не так! Просто я к нему хорошо отношусь, вот и все. Да и потом…

А что было потом я так и не узнала, потому что остаток фразы Ката сказала так тихо и неразборчиво, что никто из нас не уловил ни единого слова. Тея многозначительно посмотрела на меня.

— Но если между вами что-то есть, то…

— Слушайте, мы можем закрыть эту тему? Я не была с ним знакома до недавнего момента. И вообще, я пришла на войну из-за другого человека. Вик прекрасно об этом осведомлен, чтоб его.

— А вот это уже интересно, — промурлыкала Тея и подвинулась поближе ко мне.

— Ничего интересного, — парировала я. — Просто один идиот бросил свою семью на произвол судьбы, и теперь его близкие даже не знаю, что с ним случилось.

— Я так сделала, — отозвалась Тея, в ее голосе прозвучал вызов. — Мой младший брат остался в полисе совсем один, а ведь ему всего двенадцать лет. Но, с наступлением войны, я осталась без дохода, а ему нужны деньги для выживания. Когда Вик нашел меня, то предложил помочь в содержании брата. Теперь вся моя «зарплата» с этого предприятия перечисляется брату.

— Прости, я не знала.

— Твоему другу еще повезло, ведь кто-то из близких отправился на его поиски. А меня вот некому искать. И, если я тут умру, то обо мне даже никто и не вспомнит, кроме младшего брата.

Я и правда не думала, что такая девушка как Тея несет на своих плечах такую историю. Такая миниатюрная, но такая серьезная во всем, что касается работы и обязанностей. Но именно этими своими качествами Тея умела привязывать к себе людей. Марк постоянно ходил где-то рядом с ней, Вик полагался на нее, как на одного из своих лучших солдат из своей команды. Как я потом узнала, даже Юстин, со всеми своими капризами и причудами, почти всегда доверял тому, что говорит и делает Тея. Она одна могла воздействовать на него. И когда я осознала все то, что у нее на душе, мне стало грустно. Я подумала о том, что где-то далеко точно так же живет и Денис. Он прибился к какому-нибудь отряду и мечтает о том, как закончится война и он сможет вернуться домой, к Маше. Он пытается сделать все, чтобы выжить. И, так же, как и Тея, Денис не надеется на то, что его кто-то станет искать.

— Мы бы все хотели верить в то, что нас кто-то ищет, — прервал мои размышления Марк. — И жаль, что у меня раньше не было такого друга, как ты, Эл.

— Это мне даже льстит.

— Кстати, — прервала меня Ката. — Я слышала, что Ри вернулся. Это правда?

— Ри, этот тот парень с темными волосами, который появился перед началом боя?

— Да, — подтвердил Марк.

— Не ожидала увидеть его так скоро, — взволнованно произнесла Ката.

— А кто он вообще такой?

— Друг Вика. Можно сказать, что Ри — второй человек после него по силе и по авторитету, — объяснила Тея. — Он был одним из первых кто вошел в команду Вика. Поговаривают, что они являлись друзьями и в обычной жизни, еще до войны. Но Ри всегда держится особняком от всех нас, поэтому о нем мало что известно, кроме того, что он постоянно пропадает.

— Пропадает куда?

— Ходит на задания, которые ему поручает Вик. Вик доверяет Ри больше, чем кому-либо еще. Так что мы редко видим его в лагере. И хоть Ри достаточно молчалив, его тут все обожают.

— За что же это?

— Этот человек источает уверенность, поэтому все стараются держаться поближе к нему. На войне это незаменимое качество.

— Он выглядел намного старше, чем все, кто есть в этом лагере. Мне показалось, что он совсем взрослый.

— Это не так, — Тея отрицательно покачала головой. — Насколько я знаю, Ри всего лишь двадцать восемь. Просто у него жизненный опыт намного больше, чем у всех нас вместе взятых. В этом они очень похожи с Виком, не находишь?

***

Празднование продолжалось достаточно долго, но ни Вик, ни Юстин, ни Ри так и не появились там. Тея сказала, что Ри вообще предпочитает находиться либо один, либо в обществе Вика.

— Почти наверняка он снова скоро уйдёт, — говорила девушка. — Ри никогда не задерживается надолго.

Почему не появился Юстин, я догадывалась. Кто бы захотел присутствовать на пиршестве твоего соперника? Почему-то мне казалось, что в тот момент, когда я заслужила всеобщее уважение, я так же и приобрела самого настоящего врага. Когда-нибудь Юстин определенно припомнит мне этот случай, вне всяких сомнений.

После того, как мы вдоволь наговорились, Марк предложил прогуляться по территории лагеря. Ката с Теей тоже присоединилась к нам. Мы еще раз прошлись по тем местам, которые я запомнила из экскурсии, но теперь все было несколько в ином свете. Тея уже не стеснялась, а потому отбросила всякую официальность на задний план, Марк рассказывал различные забавные истории, связанные с определенными местами, а Ката просто звонко смеялась.

— Тебе бы одежду пошить, нельзя же все время ходить в этом платье, — предложила Тея.

— Это все Вик, — настроения у меня сразу поубавилось.

— У нас с тобой примерно одна комплекция, — заметила Ката. — Я немного похудела, так что кое-какая одежда стала мне велика. Давай я тебе одолжу что-то на первое время, а потом сделаешь заказ на одежду.

Я сразу обозначила, что в моем гардеробе не будет больше никаких коротких платьев. Тогда мне пообещали достать простые чёрные облегающие штаны, майку и куртку. Но, когда я попросила выделить хоть что-то в другой цветовой палитре, то получила достаточно грубый отказ. Тут одевались только как на похороны. Когда я открыла глаза на следующий день, солнце еще даже не взошло. Вставать с рассветом до войны казалось чем-то тяжелым и почти невыполнимым. Я помню, как с трудом отковыривала себя с кровати сначала в школу, потом в университет, затем на работу. Теперь же я не могла спать много, даже если это позволяло время. С началом войны пришел страх, что, пока я вижу сны, в реальности может произойти нечто ужасное. А после того, как на нашу базу проникла та девушка, мои кошмары воплотились в жизнь. С тех самых пор я всегда открывала глаза до рассвета.

Время было раннее, и я не знала, чем себя занять. Никаких распоряжений мне не дали, никто меня не искал, а раз дел все равно не было, я решила размяться. Конечно, было бы куда лучше, дай я себе пару дней на то, чтобы зализать раны. Но, в таком месте как это, расслабляться было страшно. Моя жизнь тут напрямую зависела от уровня физической подготовки.

Когда я только вышла на улицу, порыв холодного ветра лизнул мои щиколотки. Вдали, у самых крон деревьев, медленно начинали выплывать первые солнечные лучи. Земля осветилась призрачно желтым оттенком и теперь можно было увидеть, как от остывшей за ночь почвы медленно поднимался пар, превращаясь в молочную дымку тумана. Я поежилась и сильнее укуталась в толстовку Вика, накинутую на черное платье — единственный целый предмет моего гардероба.

Тренировочная площадка была еще пуста. На металлических брусьях турников собирались капельки влаги, которые медленно, минута за минутой, падали вниз, ударяясь о высокие побеги еще зеленой травы. Я протерла все необходимое мне оборудование рукавами от толстовки, а затем закатала их до самого локтя, чтобы они не мешали движениям. Спустя пятнадцать минут тренировки мне удалось смириться с тем, что заниматься приходилось в коротком платье. Это не так сложно, когда ты совсем один и тебя никто не видит. Но вот с чем свыкнуться становилось действительно тяжело, так это с ноющей болью на месте ранения, которая становилась только больше с каждой прошедшей минутой.

Спустя два часа народу на площадке прибавилось. Сначала вдалеке появились две девушки, совершавшие утреннюю пробежку. Они остановились у тренажеров, чтобы перевести дыхание, но потом, завидев мои потуги на мокрых поручнях, помедлили с возобновлением бега. Затем подошла группа молодых парней. Они, было, начали заниматься на тренажерах, но как-то через чур медленно и лениво, все чаще поглядывая в мою сторону. Я машинально одернула подол своего платья и еще сильнее укуталась в толстовку Вика.

Вдруг среди толпы я разглядела уже знакомую рыжую шевелюру, она стремительно направлялась в мою сторону. Марк, как ни в чем небывало, поднялся на площадку, коротко кивнул мне в знак приветствия, стянул с себя рубашку и принялся подкачиваться на турниках. Кажется, что люди, окружающие меня со всех сторон, удивились фривольному поведению Марка не меньше меня.

— Не обращай на них внимания, — шепнул мне парень, когда соскочил с тренажера. — Они просто хотят понять, на что ты способна. Так что не останавливайся и продолжал заниматься.

— Цирк, да и только, — фыркнула я себе под нос.

Марк еще раз бросил долгий взгляд на толпу, а потом протянул мне маленькое махровое полотенце, чтобы я вытерла им лицо. К тому моменту мои волосы уже начали прилипать к раскрасневшимся щекам и пересохшим губам.

Надо было заканчивать представление, и я уже стала думать, как бы эффектнее это сделать, как вдруг из толпы раздался выкрик.

— Эл! Марк! Вот вы где!

— Кажется, Тея нас таки нашли, — улыбнулся Марк.

Через минуту из толпы зевак вынырнула небольшая фигурка моей новой знакомой. Она выпрямилась, когда подходила к нам, и аккуратно заправила передние пряди за ухо. Руки девушки были сложены на поясе, а голова чуть приподнята вверх, и только горящие щеки, а также бегающие в разные стороны глаза выдавали ее волнение.

— Что случилось? — спросил Марк, который уже хорошо знал все привычки своей подруги.

— Юстин, — сказала девушка механическим голосом, будто зачитывала новостную сводку. — Он сейчас спорит с Виком по поводу назначения Эл.

— Тот кусок… — но я не успела спросить что хотела.

— Ребята! — послышался вопль из толпы. — Драка намечается!

Тут же со всех сторон раздался рев и улюлюканье. Кажется, многим из моей публики понравилась эта новость. Часть толпы сразу направилась к месту предполагаемых разборок под радостные возгласы и остроумные комментарии особо одаренных. Другая часть толпы теперь смотрела на меня во все глаза, ожидая каких-либо действий.

— Чему они так радуются? — все не укладывалось у меня в голове.

— Тут большинство проблем решается методом кулаков. Обычно это превращается в настоящее представление, — сказал Марк, пожав плечами.

— Тебе надо пойти со мной, — пробормотала Тея.

— Да я-то тут при чем?

— Они сейчас твою судьбу решают, так что лучше тебе быть там, — услужливо подсказал Марк.

Если пропустить ту часть, где мне втолковывают правила местной жизни и насильно стаскивают с тренажёров, то можно сразу перейти к моменту, когда я, в окружении заинтересованной толпы, подошла к «месту сбора». Перед палаткой Вика открывался поистине живописный вид: толпа людей, облепившая всю местность, огибала палатку небольшим полукругом, в центре которого стоял Юстин. Одну руку парень засунул в карман штанов, а второй активно жестикулировал, сопровождая свои действия крайне эмоциональной речью. Мне было сложно разобрать слова с такого далекого расстояния, но весь вид парня выражал, что тот снова чем-то недоволен.

Рядом с Юстином, взгромоздившись на большом деревянном ящике, обклеенным со всех сторон знаком «хрупкое», расположился Вик. Этот парень, восседав на конструкции словно на троне, периодически кивал в такт пламенной речи Юстина. При этом выражение его лица сквозило полнейшей скукой. Казалось, Вику нет дела до возмущений своего подчиненного, до собравшейся толпы и до того, что он сидел на коробке с чем-то хрупким внутри.

— Неужели ты не понимаешь! — разобрала я, наконец, слова Юстина. — В ней нет ни капли почтения ни к тебе, ни к тому, чем мы занимаемся. Разве может такой человек оставаться в нашей команде? — Вик опять кивнул. — Ты же слышал, что она о нас говорила вчера! Едва успела оказаться тут, как начала огрызаться. Да и за какие такие заслуги она вообще получила право остаться тут? Насколько ты вообще уверен в ее компетентности?

— Минуточку! — на этом моменте я устала слушать оскорбления в свой адрес и сделала шаг вперед. Юстин отшатнулся, явно не ожидав меня тут увидеть. — Как мои личные взгляды влияют на мои способности и компетенции?

— Думаешь, раз Вик позволил тебе с бухты барахты остаться тут, так ты сразу стала особенной? Да тебя просто пожалели. Так прояви хоть каплю благодарности!

— Ох и зря ты так, — мой голос сделался тверже. — Я, может, не такая гениальная как все вы тут, но я тоже много работаю над собой.

— Ох, приношу свои глубочайшие извинения, если вдруг задел вашу душонку. Речь идет о наших жизнях, черт тебя возьми! Как мы вообще можем довериться человеку, который нас ни во что не ставит?

— Ой, а не пошел бы ты?

Все это время Вик сидел на прежнем месте, подперев подбородок ладонями и улыбаясь. Кажется, его ничуть не трогало то, что в строю начались разборки. Зато толпа наблюдала за нашей словесной перепалкой в радостном оживлении.

— Вик, — наконец обратился к нему Юстин. — Я требую поединка! Если одержу победу, то она уйдет от нас. Проиграю — пусть остается. Сможет одержать верх, значит действительно чего-то да стоит.

— Хорошо, — довольно кивнул тот.

— А ну притормози, — происходящее нравилось мне все меньше. — Я с самого начала была против вступления в этот ваш отряд, но ты вчера мне всю плешь проел! И вот теперь, когда я все же согласилась, ты выступаешь против этого? К чему тогда все было?

— Таковы наши правила, — лишь пожал плечами Вик. — Он может возражать, если хочет.

— Но вчера он тоже возражал! Тогда, почему-то, тебя это волновало.

— Тогда и ты не приняла решение о вступлении в отряд, — просто ответил парень.

— Юстин, — тут уже вмешалась Тея. — Ты разве не видишь, что она ранена? Разве бой будет справедливым?

— И что? На войне вообще не существует справедливости!

Толпа начала гудеть. Их не столько интересовала речь Юстина, сколько само событие. И в тот момент я поняла, что все тут решается через зрелище. В самом поединке, ровно, как и в правде, нет никакого смысла.

— Вик сам предложил мне остаться тут. Так разве вы пришли сюда не точно так же? Разве он не приводил вас таким же способом? Так почему я должна кому-то что-то доказывать?

— Потому что я не хочу видеть тебя среди нас, — ответил Юстин сквозь зубы.

— А ну хватит вам! — раздалось где-то в толпе. Этот голос я слышала впервые.

Разом все стихло, а толпа начала раздвигаться, пропуская кого-то вперед. Молодой человек, которому на вид можно дать лет так тридцать, являлся, пожалуй, самым старшим из всех, кого я видела тут раньше. Он тоже был одет в черные штаны карго, однако по обеим его ногам, особенно на бедрах, виднелось много шнуров и повязок, к которым были прикреплены чехлы для различного оружия. Не человек, а прямо ходячий склад боеприпасов. Я сглотнула.

Он отличался от всех остальных не только количеством вооружения, но и своим видом. У парня были грубые черты лица: острый подбородок, резко выделяющиеся большие скулы, которые делали его лицо будто выточенным из камня, широкий лоб и низко посаженные миндальные глаза, пристально осматривающие каждого человека на поляне. На подбородке проступала темная щетина, как будто он не брился дней пять или шесть, а темные, вьющиеся кольцами волосы прилипали к вспотевшему лбу. Высокий рост только добавлял внушительности этому человеку.

Мне вдруг стало совершенно ясно, почему все вокруг замолчали и расступились перед ним. Зато некое оживление послышалось со стороны деревянного ящика. Вик теперь полностью взобрался на него и смотрел на нас сверху с явным интересом. Происходящее нравилось ему все больше и больше.

— А ты что тут делаешь? — недовольно поинтересовался Юстин у вновь пришедшего.

— Все еще не разучился хамить, да? — сказал темноволосый человек чуть ли не басом.

Юстин ничего на это не ответил, лишь фыркнул себе под нос, да и то незаметно. Одарив меня оценивающим взглядом, человек с темными волосами сделал пару шагов в сторону Вика и приветственно кивнул ему. Тот будто бы повторил движение за ним. Сразу после этого ходячий склад боеприпасов направился в мою сторону.

— Тебе придется драться с Юстином, — сказал он во всеуслышание. — Лишь одно правило тут соблюдают с самого начала — любое решение можно оспорить делом. Как я понял, ты изначально попала сюда не потому, что тебя выбрали в качестве члена отряда, а по прихоти Вика. Так что сейчас ты на особом положении, что не делает тебя таким же равноправным участником, понимаешь? Пусть даже Вик предложил тебе остаться с нами. Поэтому, раз уж все так сложилось, тебе надо заслужить это право. Всего один поединок, и они признают тебя за свою.

— Хорошо, — ответила я.

Я вдруг поняла, какой смысл парень заложил в свои слова. Вик, может, и хотел вмешаться в наш конфликт, но не мог, поскольку сам бы тогда нарушил свое правило — сохранять секретность данной компании. Он ведь сам принес меня сюда. И, продолжай он меня защищать, то его авторитет руководителя мог сильно пошатнуться. Такой риск не оправдывал себя. Поэтому все, что оставалось Вику, так это наблюдать за развитием событий со стороны. И я понимала, что мне стоит согласиться на этот бой не сколько из-за себя, сколько из-за него. Вик сделал многое для того, чтобы я осталась тут.

— Тогда начнем, — сказал человек с темно-каштановыми волосами. — Бой ведем до первого поражения.

Когда в ту же минуту Юстин встал напротив меня, сжав ладони в кулаки, я вдруг спохватилась, что на мне было лишь платье и толстовка. Но, видимо, никого больше это не смущало. Я расстегнула толстовку, скинув ее с плеч, а затем обвязала вокруг пояса. Все же, она была мужская, а потому почти прикрывала мои колени. Теперь у меня оставалось открытое декольте, но пусть уж лучше все видят мое декольте, чем кое-что другое, тоже мое.

Я приготовилась и стала ждать. Толпа, которая до этого то и дело беспорядочно выкрикивала разные реплики, теперь замолчала в ожидании. Я ждала какого-то сигнала к началу боя, но его не последовало. Бой начался лишь когда Юстин неожиданно побежал на меня с яростным криком. Не знаю, что напугало меня больше — быстро несущаяся мужская фигура или звук, издаваемый ею. Я слишком поздно поняла, что не успею увернуться. В голове сразу вспыхнуло несколько простых приемов, которые я тренировала на уроках самообороны будучи еще совсем молодой. Стоило этому воспоминанию выйти на свет, как тело начало двигаться уже само собой. Правой рукой я перехватила на ходу ладонь Юстина, согнула ее под правильным углом так, что все его тело последовало за моим легким движением, а потом я просто сильнее согнула спину и перебросила руку парня через свое плечо. В следующую секунду он лежал на траве лицом вверх. Удивительным для меня было не то, что я смогла избежать удара, а что начала действовать не задумываясь, инстинктивно.

Юстин поднялся почти сразу, отряхиваясь от земли и хрипя. Тогда он снова бросился на меня, как бык на красную тряпку. На этот раз блондин успел перехватить движение, крепко стиснув мою левую руку, заводя ее за спину. Боль резко пронзила все тело. С трудом озираясь через плечо я попыталась найти взглядом край его ботинка. И, раз уж тут не было никаких правил, я просто прыгнула пяткой на край ботинка, туда, где по моим подсчетам должен находиться его мизинец. Юстин взвыл и тут же выпустил мою руку. Я сразу поддалась чуть-чуть вперед, в порыве присев на корточки, выпрямила одну ногу и попыталась сделать подсечку. Так как светловолосый болван прыгал на одной ноге, обхватив колено второй, то это сработало. Юстин снова оказался на лопатках и больше не вставал. А толпа, в ту же минуту, разразилась аплодисментами. Когда я бросила короткий взгляд на Вика, он едва заметно улыбнулся мне.

— Меня зовут Ри, — вдруг парень с темными волосами оказался почти рядом со мной и протянул руку для знакомства. — Добро пожаловать в наш отряд!

Стоило мне протянуть ему ладонь, как он тут же схватил ее и потянул на себя так, что я чуть ли не упала в его объятия. Уткнувшись носом парню в плечо, я сразу почувствовала запах пота и леса. Ри нагнулся к самому моему уху и его дыхание защекотало висок.

— Ты молодец, — тихо прошептал он и сразу же отстранился от меня.

Я хотела было спросить у него хоть что-то, но парень в ту же минуту снова скрылся в толпе, уступая место тем, кто спешил меня поздравить. Девушки начали восторженно щебетать, парни стремились похлопать меня по плечу. Их было так много, что я даже не успевала запоминать их лица или имена. В скором времени чьи-то сильные руки толкнули меня по спине, толпа двинулась в сторону палаток, увлекая меня за собой. Я лишь беспомощно оглянулась назад, пытаясь найти знакомые лица, но Вика уже и след простыл, Юстин тоже больше не валялся на земле, а Тея и Марк затерялись в толпе.

***

Спустя несколько минут я уже сидела на траве среди большой компании, которая устроила пирушку в мою честь. Ребята заранее расстелили на поляне скатерть и поставили на нее различные незамысловатые блюда.

— Это все, чтобы отметить твое вступление в наши ряды, — сказала девушка, сидевшая рядом со мной.

— И что же, вы так каждый раз отмечаете?

— Вовсе нет, — у нее был очень тонкий голос, будто кто-то играл на струнном инструменте. — Просто про тебя было особенно много разговоров.

— Да-да, слышала, — отмахнулась я. — Вик принес меня сюда фиг знает зачем и все в этом духе.

На мою последнюю реплику девушка лишь смущенно улыбнулась. На ее смуглых щеках зарделся румянец. Стройная, словно тростинка, девушка была сложена как нельзя лучше: тонкая линия шеи переходила в четко выраженные ключицы, ее руки и ноги, хоть и были подкаченными, все равно оставались тонкими. Прямые длинные черные волосы, собранные в конский хвост, переливались на полуденном солнце, а глубокие черные глаза обрамляли пушистые ресницы. По всем признакам она должна быть местной бессердечной красавицей, но девушка вела себя слишком застенчиво, чтобы соответствовать этому образу.

— Вы с ним встречаетесь? — робко спросила она.

— Фто??? — кусок бутерброда застрял где-то по пути от горла к желудку. И, пока я откашливалась прямо перед ней, у меня родилось стойкое чувство того, что на фоне девушки я очень напоминала деревенщину.

— Многие думали, что вы пара, раз он… — она тут же стала красной, словно помидор, который я как раз в этот момент безуспешно пыталась пропихнуть вниз вместе с остальным бутербродом.

— Да ни за что на свете!

— Судя по тому, что я видела, Ката, наша новая знакомая его на дух не переносит, — сказала Тея, подойдя к нам из-за спины. Рядом с ней маячил Марк.

— Ката? — переспросила я.

— Так меня зовут в этом месте, — ответила темноволосая красавица.

— Между прочим, — вставил свое слово Марк. — Вся эта драка произошла только потому, что Эл имела неосторожность плохо отозваться о Вике в присутствии Юстина. Вот он и взбесился.

— Да Юстину лишь бы повод найти, Вик тут и вовсе не при делах, — заключила Тея.

— Тогда почему вы его терпите?

— Скандалист… — задумалась Тея. — … но умный, зараза.

— Давайте сменим тему, — предложил Марк. — Мы тут с Теей принесли вам немного алкоголя. В конце концов, надо же периодически расслабляться.

Марк протянул нам по пластиковому стакану с желтой жидкостью, на поверхности которой оставался небольшой слой пены. Я сразу же узнала знакомый запах, чувствовать который мне не доводилось довольно давно.

— Это же пиво!

— Ну да, — Марк в нерешительности кивнул.

— Обалдеть! Я не пила алкоголь с начала войны. Уже и не думала, что когда-нибудь доведется. Откуда у вас такие запасы?

— Это все Вик, — отозвалась Ката. — Конечно, алкоголя тут не так уж и много, но по праздникам он разрешает устраивать пирушки.

— Мне кажется, — начала я аккуратно. — Или она каждый раз смущается, говоря о Вике?

— Ах, это, у нее неразделенная любовь, — сказал Марк, делая большой глоток из своего стакана.

— Все совсем не так! Просто я к нему хорошо отношусь, вот и все. Да и потом…

А что было потом я так и не узнала, потому что остаток фразы Ката сказала так тихо и неразборчиво, что никто из нас не уловил ни единого слова. Тея многозначительно посмотрела на меня.

— Но если между вами что-то есть, то…

— Слушайте, мы можем закрыть эту тему? Я не была с ним знакома до недавнего момента. И вообще, я пришла на войну из-за другого человека. Вик прекрасно об этом осведомлен, чтоб его.

— А вот это уже интересно, — промурлыкала Тея и подвинулась поближе ко мне.

— Ничего интересного, — парировала я. — Просто один идиот бросил свою семью на произвол судьбы, и теперь его близкие даже не знаю, что с ним случилось.

— Я так сделала, — отозвалась Тея, в ее голосе прозвучал вызов. — Мой младший брат остался в городе совсем один, а ведь ему всего двенадцать лет. Но, с наступлением войны, я осталась без дохода, а ему нужны деньги для выживания. Когда Вик нашел меня, то предложил помочь в содержании брата. Теперь вся моя «зарплата» с этого предприятия перечисляется брату.

— Прости, я не знала.

— Твоему другу еще повезло, ведь кто-то из близких отправился на его поиски. А меня вот некому искать. И, если я тут умру, то обо мне даже никто и не вспомнит, кроме младшего брата.

Я и правда не думала, что такая девушка как Тея несет на своих плечах такую историю. Такая миниатюрная, но такая серьезная во всем, что касается работы и обязанностей. Но именно этими своими качествами Тея умела привязывать к себе людей. Марк постоянно ходил где-то рядом с ней, Вик полагался на нее, как на одного из своих лучших солдат из своей команды. Как я потом узнала, даже Юстин, со всеми своими капризами и причудами, почти всегда доверял тому, что говорит и делает Тея. Она одна могла воздействовать на него. И когда я осознала все то, что у нее на душе, мне стало грустно. Я подумала о том, что где-то далеко точно так же живет и Денис. Он прибился к какому-нибудь отряду и мечтает о том, как закончится война и он сможет вернуться домой, к Маше. Он пытается сделать все, чтобы выжить. И, так же, как и Тея, Денис не надеется на то, что его кто-то станет искать.

— Мы бы все хотели верить в то, что нас кто-то ищет, — прервал мои размышления Марк. — И жаль, что у меня раньше не было такого друга, как ты, Эл.

— Это мне даже льстит.

— Кстати, — прервала меня Ката. — Я слышала, что Ри вернулся. Это правда?

— Ри, этот тот парень с темными волосами, который появился перед началом боя?

— Да, — подтвердил Марк.

— Не ожидала увидеть его так скоро, — взволнованно произнесла Ката.

— А кто он вообще такой?

— Друг Вика. Можно сказать, что Ри — второй человек после него по силе и по авторитету, — объяснила Тея. — Он был одним из первых кто вошел в команду Вика. Поговаривают, что они являлись друзьями и в обычной жизни, еще до войны. Но Ри всегда держится особняком от всех нас, поэтому о нем мало что известно, кроме того, что он постоянно пропадает.

— Пропадает куда?

— Ходит на задания, которые ему поручает Вик. Вик доверяет Ри больше, чем кому-либо еще. Так что мы редко видим его в лагере. И хоть Ри достаточно молчалив, его тут все обожают.

— За что же это?

— Этот человек источает уверенность, поэтому все стараются держаться поближе к нему. На войне это незаменимое качество.

— Он выглядел намного старше, чем все, кто есть в этом лагере. Мне показалось, что он совсем взрослый.

— Это не так, — Тея отрицательно покачала головой. — Насколько я знаю, Ри всего лишь двадцать восемь. Просто у него жизненный опыт намного больше, чем у всех нас вместе взятых. В этом они очень похожи с Виком, не находишь?

***

Празднование продолжалось достаточно долго, но ни Вик, ни Юстин, ни Ри так и не появились там. Тея сказала, что Ри вообще предпочитает находиться либо один, либо в обществе Вика.

— Почти наверняка он снова скоро уйдёт, — говорила девушка. — Ри никогда не задерживается надолго.

Почему не появился Юстин, я догадывалась. Кто бы захотел присутствовать на пиршестве твоего соперника? Почему-то мне казалось, что в тот момент, когда я заслужила всеобщее уважение, я так же и приобрела самого настоящего врага. Когда-нибудь Юстин определенно припомнит мне этот случай, вне всяких сомнений.

После того, как мы вдоволь наговорились, Марк предложил прогуляться по территории лагеря. Ката с Теей тоже присоединилась к нам. Мы еще раз прошлись по тем местам, которые я запомнила из экскурсии, но теперь все было несколько в ином свете. Тея уже не стеснялась, а потому отбросила всякую официальность на задний план, Марк рассказывал различные забавные истории, связанные с определенными местами, а Ката просто звонко смеялась.

— Тебе бы одежду пошить, нельзя же все время ходить в этом платье, — предложила Тея.

— Это все Вик, — настроения у меня сразу поубавилось.

— У нас с тобой примерно одна комплекция, — заметила Ката. — Я немного похудела, так что кое-какая одежда стала мне велика. Давай я тебе одолжу что-то на первое время, а потом сделаешь заказ на одежду.

Я сразу обозначила, что в моем гардеробе не будет больше никаких коротких платьев. Тогда мне пообещали достать простые чёрные облегающие штаны, майку и куртку. Но, когда я попросила выделить хоть что-то в другой цветовой палитре, то получила достаточно грубый отказ. Тут одевались только как на похороны.

Глава 12

Тот день получился очень насыщенным. И когда мне, наконец, удалось оказаться в тишине своей комнаты, я вздохнула с облегчением. Прошло всего ничего, но маленькая комнатушка стала для меня словно родная. В голову пришли воспоминания о вчерашнем вечере, и я решила повторить ту эйфорию, которую испытывала под горячими струями воды. Теперь можно было делать это почти каждый день.

Я вышла из ванной комнаты так же, как и вчера: с мокрыми распущенными волосами и обернутая в полотенце, едва доходящее до середины бедер.

— Снова воду тратишь по чем зря? — поинтересовался голос позади меня.

В этот раз, казалось бы, я должна испугаться меньше, но практике все работает совершенно иначе. Я снова отскочила к стенке, снова схватилась за края полотенца и снова громко воскликнула. А Вик, как и вчера, спокойно сидел на краю моей кровати и изучал меня своим внимательным взглядом.

— Да ты издеваешься?! Ты… как ты тут оказался?

— Так же, как и вчера, — Вик достал из кармана своей куртки маленький ключик и повертел им у меня перед глазами. Дубликат, конечно же.

— Опять? Что за манера такая, приходить сюда каждый вечер?

— Я тут посчитал, сколько времени ты проводишь в ванной каждый день, — он будто и не слышал меня вовсе. — При таких темпах мы довольно скоро разоримся на воде.

— А нечего было давать мне комнату с собственной душевой. Это полностью твое упущение!

— Так и быть, не вычту сегодняшний душ из твоего гонорара, ведь ты неплохо показала себя днем.

— В нашем с тобой уговоре и речи не шло о том, что мне надо будет проходить вступительный экзамен.

— Непредвиденные обстоятельства, — он лишь развел руками. — Я и подумать не мог, что Юстин так на тебя ополчится. Зато было весело, по крайней мере я вот получил огромное удовольствие от процесса.

Полагаю, дело было в том, что Вик просто не хотел признавать того факта, что не все тут поддается его контролю. Ри тогда обмолвился, что Вик не может пойти против воли своих же людей. Но сейчас он вел себя так, будто все это было запланированной акцией. Пусть он говорит одно, но выражение его лица, такое же непроницаемое, как и всегда, создает совершенно противоположное впечатление. Любые оправдания Вика принимали из-за этого некую форму насмешки или жестокого сарказма, будто его мысли и слова расходились друг с другом. В такие моменты мне сложно было поверить в его искренность.

— Зачем ты пришел?

— Поздравить тебя с официальным вступлением в наши ряды.

— Все ведь совсем не так?

— Зависит от того, какой смысл во всем этом хочешь видеть ты.

— Ты мне тут лапшу на уши не вешай. Говори, что надо, а затем, — я указала на дверь пальцем. — Вам надо будет повернуть вон в ту сторону.

— Тебе надо пройти краткий курс обучения, дабы не отставать от остальных, — продолжил он как ни в чем не бывало. — Здесь нельзя никому быть обузой.

— Прекрасно это понимаю, спасибо, — я сделала импровизированный реверанс.

— Хоть что-то ты понимаешь…

— Эй!

— Эй! — передразнил Вик. — Жду тебя завтра в тренировочном зале в шесть утра.

— А чего так рано, можно хотя бы пару дней на отдых? В конце концов, у меня еще не зажили раны.

— Ты сегодня неплохо справилась с Юстином, а значит и это тебе под силу. Да и потом, никакого отдыха, пока не поднимешься на уровень других солдат, ясно? — сказав это он развернулся и направился к порогу. И только у самого выхода добавил. — Знаешь, твое платье слишком короткое для удара ногой.

— Что?

— Я попрошу Тею принести штаны и майку, хватит с тебя коротких юбок, — на этой фразе Вик вышел из комнаты, оставляя меня наедине со своим позором.

***

На следующее утро, как и было приказано, я пошла в спортивный зал. Это помещение стояло рядом со складами и было похоже на них по строению. Просто одноэтажный барак, весь состоявший из старых деревянных досок. Каково же было мое удивление, когда я приоткрыла старую дверь, а она легко поддалась вперед, не издавая ни малейшего скрипа. В глаза ударил яркий электрический свет.

Само здание внутри казалось намного просторнее. Все стены были обиты бежевыми матами, а на полу лежало мягкое покрытие на несколько оттенков темнее. При входе я сразу заметила некое подобие раздевалки: несколько крючков для одежды на стенах и длинная подставка для обуви. Дальше образовывался небольшой коридор из низких пластиковых перегородок, разделяющих помещение на две равные части и имеющие общий проход. По правую руку от меня расположился просторный зал, наполненный всевозможными тренажерами. Там я заметила двух девушек, попарно работающих с гантелями. Кажется, именно их вчера я застала за утренней пробежкой.

Девушки прервались от тренировки лишь на несколько секунд, когда заметили мой изучающий взгляд. Одна из них спохватилась, будто что-то вспомнив, а затем два раза кивнула головой чуть в сторону, туда, где располагался второй зал. Он был абсолютно пустой, хоть и не уступал по размерам первому. Все его стены были полностью обиты матами, так что я справедливо предположила, что зал выполнял тут функцию ринга.

В дальнем углу, на единственном темном отрезке помещения, куда не проникал резкий свет флуоресцентных ламп, притаилась скрюченная фигура. Вик сидел, прижавшись спиной к стене и свесив голову чуть на бок. По размеренным подъемам груди я поняла, что он спал.

Медленно, стараясь не издавать лишних звуков, я подкралась к нему цыпочках. И хоть мат под ногами несколько раз издавал шуршащий звук, когда я слишком сильно переносила вес на пятки, парень так и не открыл глаза. Усевшись напротив него, я подтянула ноги к груди и стала внимательно разглядывать Вика. Парень казался мне таким же умиротворенным, как и в тот день, когда я впервые очнулась в его комнате: никакого нахмуренного лба, ни единой едкой ухмылки, ни намека на морщинки в уголках глаз.

Я вытянула правую ногу немного вперед и дотронулась мизинчиком до его ступни. Голова Вика едва заметно дернулась, будто прогоняя остатки сна, и лишь затем он медленно приоткрыл слипшиеся веки. С каждой секундой туман в его взгляде постепенно рассеивался, пока Вик полностью не очнулся ото сна.

— Давно ты тут сидишь? — голос парня все еще звучал хрипло после пробуждения.

— Буквально пару минут. Зачем было звать меня на тренировку в такую рань, если сам на ходу засыпаешь?

— Так надо, иначе ты совсем от рук отобьешься.

Вик резко встал и взъерошил свои волосы правой рукой. Теперь он казался совершенно другим человеком — бодрым и полным жизни. Самоуверенность начала сквозить в каждом его движении.

— Поднимайся, — скомандовал он. — Сейчас я буду тебя пытать.

— Зачем мне тренировки…

— Индивидуальные тренировки, — он поднял указательный палец вверх, будто эта фраза должна была открыть мне глаза на многое.

— Зачем мне индивидуальные тренировки, если я и так уже тут? Ты ведь принял меня сюда из-за того, как я проявила себя тогда на поле. Сам сказал, что не видел ничего подобного. А потом я еще и победила в поединке одного из твоих солдат. Да все были в восторге от меня, зал ликовал! — для пущего театрально эффекта я всплеснула руками.

— Смотрю проблем с самооценкой у тебя нет.

— Все не так, — я покачала головой. — Просто это очевидный факт. Ты ведь и сам признал, что я хороша.

— Я признал, что у тебя есть талант, — поправил он. — Ты неплохо тогда справилась, но только лишь «неплохо». Сколько оружия пришло в негодность, пока ты старалась защитить себя на том поле?

— Ну, я…

— Сколько на эту атаку ты потратила патронов?

— Да их и было то не очень…

— Сколько лишних усилий ты приложила?

— Что ты придираешься?! Все же хорошо закончилось, а значит я молодец.

— Просто прокатило. Тебе повезло, что твои враги были такими нерасторопными. Предположим, твои умения и правда немного выше среднего, но они далеки от идеала. Талант нужно развивать, и я хочу, чтобы ты его совершенствовала. Тогда ты одержишь победу не благодаря везению, а благодаря своим собственным силам. Что же касается вчерашнего поединка, то твой противник был достаточно слаб: для него это не являлось вопросом жизни и смерти. Когда нечем рисковать, ты особо и не стараешься. Но у тебя ведь была другая ситуация в отличие от Юстина, верно? Да и, сказать по правде, тобой все восторгались лишь потому, что ты девушка. Будь это поединок двух парней, уверяю, они бы даже внимания на это не обратили. Так что не льсти себе. Не такая уж ты и идеальная.

— Спал бы ты дальше, сексист недоделанный.

— Я с удовольствием выделю тебе время на неделе просто чтобы поспорить, но сегодня мы собрались за другим, не так ли? — спросил Вик.

Вряд ли это была та ситуации, где можно было возражать, поэтому я лишь согласно кивнула головой и проследовала за ним в центр ринга. Вик встал напротив меня и сложил свои руки на груди. Не надо быть гением, чтобы понять, что за этим последовал разбор полетов.

— Прежде всего, — начал он командным голосом. — Тебе нужно научиться извлекать максимум из всех доступных средств. Этот урок касается того эпизода на поле.

— Какая разница? Я же их победила.

— Разница большая! Если вдруг останешься одна и без оружия, то тебе надо хотя бы уметь нормально драться, чтобы заполучить минимальные шансы на выживание. Так что сейчас начнем с основ.

— Да я тебя умоляю! Мне довелось провести на войне уже как пару месяцев. Если не помнишь, то я смогла выжить, даже будучи совсем одна. Да и драться я вполне умею. Ты прекрасно видел это своими глазами на вчерашнем поединке.

— Нет, — Вик покачал головой. — Ты действуешь так, как тебя учили.

— А разве можно как-то иначе?

— Ты девушка, а потому тебе всегда будет сложнее в поединке с мужчиной. Помнишь, как тот солдат на поле повалил тебя просто весом своего тела? Такое будет случаться сплошь и рядом. Мы физически сильнее женщин, за нами преимущество.

— Ну ты и зануда, — я отмахнулась от него рукой.

— Я догадываюсь, что тебе об этом часто говорили, но ты когда-нибудь пыталась воспользоваться этим ценным советом?

Видя мое безразличное выражение лица Вик все понял. Только спустя много месяцев Вик все же признался мне, что этот первый день тренировок дался для него особенно тяжело. Судя по его собственным словам, в тот раз он был готов меня прибить.

— Ладно, раз ты мне не веришь, то давай я тебе продемонстрирую.

Он сделал несколько шагов назад, а затем поманил меня пальцем. Долго упрашивать не пришлось. Как раз в ту минуту моя жажда врезать ему достигла своего предела, так что я резко сорвалась с места и подбежала к парню, занеся правый кулак. Мне показалось, что ударить его в челюсть было бы весьма неплохим вариантом. Более того, я надеялась на то, что народная мудрость «против лома нет приема» оправдает себя. Но Вик даже бровью не повел. Он успел перехватить мою кисть как раз в тот момент, когда кулак был почти у его носа. Парень просто дернул руку вверх так, что я вскрикнула от резкой боли, пронзившую запястье. Затем он так же быстро увел ее вниз, заведя мне за спину. И, поскольку мои ноги уже успели запутаться друг с другом, то я просто запнулась и начала падать на пол. Едва мне удалось снова открыть глаза, как колено Вика уже придавило мое горло.

— Это я называю грубой мужской силой, — усмехнулся он.

— Ты у меня ещё получишь, — попыталась сказать я, но вместо этого раздался лишь хрип.

— Запомни это положение, — продолжал издеваться Вик. — Именно с такой позиции ты будешь видеть мир, если не научишься использовать свои возможности.

Я бы ответила что-то едкое, но теперь у меня в легких совсем не осталось воздуха. Вик лишь отрывисто усмехнулся, а затем убрал своё колено и поднял меня на ноги.

— Ты можешь избежать подобных ситуаций, если научишься владеть своим телом и поймешь, что оно женское, а не мужское.

— Хватит нести ерунду!

— Совсем не ерунду, Я просто пытаюсь объяснить так, чтобы ты поняла.

— Значит хреновый из тебя тренер! Какая разница, парень ты или девушка? Приемы в бою всегда одни.

Вик склонил голову в бок и внимательно посмотрел на меня. По его красноречивому взгляду можно было понять, что он разговаривает со стенкой.

— Что ты можешь сделать в этой ситуации как девушка? — терпеливо повторил Вик.

— Врезать тебе по одному месту.

— Почему же ты не сделала это сейчас?

— Тебя пожалела, — пробурчала я себе под нос.

— Ты растерялась, — сказал он за меня. — В твою голову даже не пришла такая мысль. Но дело даже не в этом, а в том, что тебя приучили думать, как всех.

— Но я же провернула подобное тогда, на поле.

— Лишь потому, что у тебя была возможность подумать об этом. Сейчас же атака была настолько быстрая, что ни одна мысль не успела проскользнуть в твоем мозгу.

— Ты же сам хотел, чтобы я училась думать, как девушка. Но как мне это сделать, если у меня не будет на это времени?!

— Поэтому важно, чтобы это стало основой твоего образа мышления, а не просто сиюминутной догадкой.

— Да ты издеваешься!

— Самую малость.

Вик снова отошёл на несколько шагов назад и подал знак для нападения. На этот раз я не побежала сломя голову. Мы ещё минуты две стояли друг напротив друга и ждали, когда я решусь на первый шаг. При всем этом Вик не торопил меня. Вспоминая об этом сейчас, спустя много времени, я могу сказать, что именно эта его черта нравилась мне в нем, как в тренере, больше всех прочих. Когда Вик видел, что человеку надо подумать, он давал столько времени, сколько требуется. При этом он и никогда не преподносил легких ответов на блюдечке с голубой каемочкой. Ты всегда должен был додумывать все сам, пока он терпеливо ждал. Это и делало его бесценным учителем. Ты можешь долго искать решения, зная, что рядом есть человек, готовый ждать тебя. И, как ни странно, но именно его смутные намеки и терпение помогли мне найти ответ.

На этот раз, когда я понеслась на него, мне пришлось полностью копировать свои предыдущие движения. Я вытянула кулак вперёд, Вик перехватил меня за запястья и резко дернул его вверх. И в тот самый момент, когда он собирался завести мне эту руку за спину, я схватила его второй свободной рукой, подтянулась вверх и уцепилась ногами за его пояс парня. Грубо говоря, я повисла на нем как обезьяна на дереве. Этого Вик явно не ожидал, а потому ослабил хватку. Думать дальше я уже не могла, все движения выходили как-то сами по себе. Я прижала свои ладони к его лицу, чтобы он не смог дернуть головой, а затем, немного откинувшись назад, ударила его лоб своим. Мы оба зашипели от боли. Вик стремительно стал терять равновесие и я, вовремя сообразив, успела расцепить хватку, спрыгнув с него прежде, чем он повалился на колени.

Парень сидел на мате, обхватив свою голову и не шевелясь. Я же с трудом осталась стоять на ногах, потирая при этом ушибленное место. Вдруг послышался звонкий смех, который резко нарушил тишину помещения. Вик сидел, схватившись рукой за лоб и смеялся изо всех своих сил. Первой моей мыслью было спросить, все ли у него в порядке, но потом я поняла, что всего пару секунд назад стукнула его головой. Вопрос, чуть не сорвавшийся с языка, показался мне неуместным.

— А ты молодец, — сказал Вик, все еще дрожа от приступа хохота.

— Я надеюсь, что тебе очень больно, потому что именно этого я и добивалась.

— Что же, — продолжил парень. — Это было весьма неплохо. У тебя самой-то голова цела?

— Все в полном порядке, — ответила я, хотя боль в области лба нарастала с каждой минутой.

— Ты же понимаешь, что смысл удара — причинить боль противнику, а не вам обоим?

— Да о чем ты? Я прекрасно себя чувствую.

— Ну конечно.

Вик, все еще сидя на полу, резко поддался вперед и обхватил мои ноги своей рукой, а затем быстро поднялся вверх. Я же, лишенная всякой точки опора, перевесилась туловищем через его плечо и рухнула вниз.

— Ты всегда должна быть готова даже к самой неожиданной атаке.

Неожиданная атака, значит? Я попыталась сделать дуговой удар ногой с пролетом в корпус противника. Получись у меня этот маневр, и Вик бы точно сломал пару ребер, но он успел перехватить мою ногу и крепко зажать ее подмышкой. Так мы и стояли: я, подпрыгивающая на одной ноге, и он, стиснувший мою вторую ногу своими сильными руками. Где-то поблизости послышался сдавленный смех. Я оглянулась через плечо и увидела тех девочек, что тренировались в зале напротив. Теперь они стояли возле ограды и наблюдали за нашей тренировкой. Одна из них прижала ладонь к лицу, ее щеки сильно покраснели. Видимо, они уже достаточно давно тут веселились.

— Если ты ничего не предпримешь, мы можем так до вечера простоять, — демонстративно зевнул Вик.

Я вспомнила, что видела нечто на курсах военной подготовки. По крайней мере, там это выглядело довольно-таки эффектно. Глубоко вздохнув, я подпрыгнула на единственно оставшейся ноге, параллельно делая в воздухе полуоборот. По моим планам удар должен был прийтись как раз на лицо парня, однако я явно переоценила свои возможности. Вместо лица моя пятка попала по руке Вика, в которой он сжимал мою вторую ногу. Поскольку удар пришёлся не в то место, то Вик лишь слегка оступился. При этом важно учесть, что он все ещё сжимал мою ногу. И, когда парень попятился от удара, я попятилась вместе с ним. Накренившись на бок, мое тело с грохотом упало на маты. И да, прилетела я точнехонько лицом вниз. А Вик, по инерции, повалился вслед за мной. Так что, когда меня сверху придавило тяжелое тело, я готова была поклясться, что услышала хруст.

— Ты в порядке? — спросил Вик тут же поднимаясь на ноги.

— Ты сломал мне нос! — вряд ли он расслышал эти слова, потому что я все ещё лежала на мате лицом вниз.

Вик аккуратно взял меня под локти и попытался поставить в вертикальное положение. Из носа тут же хлынула кровь.

— Кажется, тебе не очень хорошо…

— Правда что ли?! — воскликнула я, прижимая край черной майки к лицу.

— Кстати, хороший удар ногой, достаточно сильный. Это может стать твоей фишкой, — Вик продолжал говорить, словно не замечая мой поток ругательств, адресованный в его сторону. — Если ещё немного потренируешься, то научишься рассчитывать удар.

Я резко отняла теперь уже промокшую футболку от носа и с разворота стукнула парня по животу.

— Ай! Ты что творишь? — Вик согнулся в три погибели.

— Отрабатываю удар ногой.

— Сейчас?! Я тут пытаюсь объяснить твои ошибки!

— Ну ты же мог чесать языком после того, как разбил мне нос! Так что не вижу никаких проблем.

— Да что у вас тут происходит? — краем зрения я уловила быстро приближающуюся фигуру Ри. Одной девочки у изгороди не хватало. Видимо, она отправилась за ним, чтобы сообщить о происшествии.

Ри вклинился между нами и начал метать злые взгляды то на него, то на меня. И, судя по тому, что я больше не зажимала нос краем майки и кровь просто стала стекала по моему подбородку, Ри все же решил встать на мою сторону.

— Тебе надо к врачу, — обратился ко мне. — Не похоже, чтобы нос был сломан. Полагаю, у тебя от сильного удара просто лопнул сосуд. Но все равно сходи и проверься! А ты, — теперь он развернулся к Вику. — Если ты хочешь, чтобы девушка отбросила коньки на первой же неделе, то продолжай в том же духе.

— Ри, — отрезал Вик. — Не вмешивайся в мои тренировки! Я сам решаю, что ей нужно, а что нет. Это ещё не предел, она способна на большее.

— Я не сомневаюсь! Но если она истечёт кровью прямо тут, то кто будет за это отвечать?

Вик глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться, а затем махнул на нас рукой.

— Да делайте что хотите. Если она погибнет первая, я не виноват.

Я сглотнула. Даже после того, как мне приходилось принимать участие в открытых столкновениях, это все равно звучало жутко.

— Я, пожалуй, ещё немного потренируюсь.

— Нет, — возразил мне Ри. — Ты сейчас пойдёшь в медпункт, где тебя подлатают.

— А потом пойдёшь на полигон, где Ри проведёт для тебя свой краткий курс по стрельбе. Он у нас тут самый меткий, — лучезарно улыбнулся Вик.

— Ну и сволочь же ты, — прошипел его друг.

— А вечером пойдёшь на тренажеры с Катой. И чтобы к концу этого месяца у тебя была такая же хорошая фигурка, как и у неё, — продолжал свой список Вик.

— Да ты извращенец…

— А утром, ровно в то же время, буду ждать тебя тут. Мы продолжим то, на чем остановились.

— У неё ещё не зажила рана! — попытался вставить слово Ри.

— Она знала, на что идёт. Не так ли, Эл? Думаю, рана не станет помехой, если она и правда хочет выжить и спасти своего дружка. Ты ведь еще не передумала?

— Никак нет, — сказала я больше из вредности, нежели из-за привычки отвечать по стандартной схеме.

— Как я и думал, — Вик кивнул и направился к выходу, оставив нас с Ри в тишине зала.

Глава 13

— В чем его проблема? — мой вопрос заглушил звук выстрела. Я поморщилась от неприятного ощущения в ушах.

— Что? — крикнул Ри, он тоже почти ничего не слышал.

— В чем проблема Вика? Что с ним не так?

Мы занимались стрельбой уже полтора часа. Конечно, мне выдали наушники, но спустя столько времени начало казаться, что они не больно то и помогают.

Ри оказался просто отличным стрелком, который всегда попадал точно в цель. Я же, стреляя в мишень, видела перед собой только лицо Вика, расплывшееся в усмешке.

— Проблема Вика? — повторил Ри, чтобы убедиться, что правильно расслышал мой вопрос.

— Да! — крикнула я в перерыве между очередным выстрелом.

Ри, видимо, понял всю тщетность ведения разговора в таких условиях, а потому отложил оружие и снял наушники.

— Вик достаточно сложный человек.

— Я слышала, что вы знакомы уже давно.

— Да, еще с тех пор, когда были совсем юными.

— И он всегда был таким? В плане он же порой сам себе противоречит.

— Как бы тебе объяснить, — Ри прервался, чтобы завязать слишком длинные пряди в небольшой хвостик на затылке, а затем продолжил. — Люди, которые находятся в этой профессии достаточно долго, часто вынуждены разграничивать желаемое с необходимым. И, периодически, наши действия идут в разрез с нашим характером.

— Он сам предложил мне стать частью отряда, но теперь делает все, чтобы я передумала. Вот сегодня чуть нос мне сломал!

— Думаю, он просто переживает за тебя, — пожал плечами Ри.

— И как я сразу не догадалась? Все же избиваю до первой крови в тренировочном зале того, за кого так переживают.

— Ты сейчас просто злишься. Но посмотри на картину с другой стороны. Ты тут новенькая, без особых друзей или знакомых. Твои навыки, пусть и хорошо развиты, но все равно требуют доработки. Вик просто хочет научить тебя, чтобы ты дотянула по уровню остальных.

— Я в курсе, что мне надо работать над собой. У меня нет никаких возражений против постоянных тренировок. Но вот от методов Вика я быстрее умру, чем достигну чего-то.

— Не держи на него зла, просто сегодня он перестарался. Сколько я его знаю, Вик всегда приходил на помощь первым. В этот раз он хотел сделать то же самое… просто не с того начал. Да и я более чем уверен, что сейчас он очень сильно сожалеет обо всем произошедшем.

— Вряд ли такой человек как он может о чем-то сожалеть.

— Ты ошибаешься.

На этом разговор исчерпал себя. Ри снова надел наушники и взялся за оружие. Мы продолжили тренировку и больше не возвращались к этой теме.

***

Со временем я поняла, что Вик с Ри были правы. Уровень здешних солдат был достаточно высоким. Но видя все это, и чувствуя себя на порядок ниже, мне до жути захотелось стать лучше. Во многом это было вызвано желанием отличиться перед Виком, показать ему, на что я способна. Так что у меня появилась мотивация заниматься днями и ночами напролет. Каждое утро я вставала еще до рассвета и шла на пробежку, чтобы разогреться перед тренировкой с Виком. После меня ждали занятия с Ри, на которых он учил меня обращаться со всеми видами оружия и метко стрелять из каждого. После обеда я, Марк, Тея и Ката направлялись на открытую летнюю площадку и занимались там до самого заката. Ночью, когда ребята уже возвращались к себе домой, я продолжала подтягивать слабые места. Так повторялось шло изо дня в день.

Изменилось лишь то, что на тренировках Вик почти не говорил. Он больше не комментировал мои действия, лишь отбивался. Мне дали возможность учиться на своих ошибках. И, если я ошибалась, а я постоянно ошибалась, то мне надо было самой думать о том, в какой же момент я допустила ошибку. Но, как ни странно, такой вариант лучшего подходил для меня. Я не любила болтать без умолку и терпеть не могла проводить разбор полетов. А так все складывалась легко и просто: ошибся — получил удар. Через несколько недель таких тренировок все вокруг уже привыкли, что каждый раз я выхожу с каким-нибудь новым увечьем. Синяки не сходили с моего тела. Но, как говорит Марк, чем больше синяков, тем больше знаний.

А еще я более не встречала Вика вне тренировок. Ребята из лагеря говорили, что он с головой ушёл в очередное расследование. В мире явно что-то происходило, но, будучи запертой в лагере, я не могла знать, что именно. Вскоре исчез и Ри. Однажды я пришла на полигон и застала там Марка. Он сообщил, что Ри снова отправился на задание и поручил ему научить меня всему необходимому. На мой вопрос о том, когда же вернётся Ри рыжеволосый юноша промолчал.

Однажды, спустя почти два месяца моего пребывания в лагере, я пришла на утреннюю тренировку и не нашла там Вика. Раньше он никогда не опаздывал, даже на минуту. Прождав еще некоторое время, я решила поискать его дома.

У самого входа в палатку парня я встретила Тею. Она сидела на земле, словно потерявшийся маленький ребенок, и выводила затейливые узоры веткой. Рядом с девушкой лежал доверху набитый походный рюкзак. Тея даже не заметила моего появления, ее взгляд, как и ее мысли, были полностью прикованы к тому, что она так старательно рисовала на мерзлой земле. Из едва приоткрытого рта девушки вылетали полупрозрачные облачка пара. Видимо, и правда приближалась зима.

Я слегка покашляла, чтобы привлечь внимание Теи, но тонкая фигурка резко дернулась от звука, испугавшись.

— Что ты тут делаешь так рано? — спросила она у меня.

— Ищу Вика. У нас же тренировка с утра, но он так и не появился в зале.

— Боюсь, сегодня придётся все отменить. Но, если хочешь с ним поговорить, он пока еще у себя, — и Тея неопределенно махнула в сторону палатки, а затем снова уткнулась взглядом в землю.

Я, конечно, могла спросить, что происходит, но это показалось мне лишним. Походный рюкзак, рассеянность Теи — все это говорило само за себя. Но единственное, что мне было непонятно, так это решение Вика, который с каждым разом учился злить меня все больше и больше. Я ввалилась в палатку.

Вик стоял над столом в полусогнутом положении. Его руки перебирали кипу бумаг и карт, а глаза быстро перебегали с текста на текст, словно пытаясь за что-то зацепиться. Но, как только я вошла в помещение, парень сразу остановился и удивленно посмотрел на меня. Затем его брови дернулись, будто он о чем-то догадался, и лишь тогда его взгляд снова погрузился в бумаги.

— Забыл сказать, что тренировка сегодня отменяется.

— А то я сама не догадалась!

— Тогда зачем же ты пришла сюда? — он снова оторвался от работы и выпрямился в полный рост. Я заметила, что между ножками стола лежал походный рюкзак, в точности как у Теи.

— Мог бы и рассказать о том, что вы собрались выходить за стены лагеря.

— Просвети меня, с чего же я должен говорить тебе о своих планах? Кажется, пока что я командую этим лагерем.

— Да мне не нужен твой план перемещений, я пришла по другой причине. Почему ты не берешь меня на задание?

— На задание? — тупо переспросил он. — Ты вдруг научилась шутить что ли?

— О, поверь, как только я вижу твое лицо, то у меня сразу пропадает всякое желание шутить.

— С твоими навыками ты не продержишься на задании и дня, — Вик сложил руки на груди. — Я не собираюсь рисковать жизнью ради такого неопытного напарника, как ты.

— Ты обещал мне предоставить доступ к информации, чтобы я нашла своего друга. Но в лагере я абсолютна бессильна. Мне надо выйти наружу, чтобы хоть что-то узнать.

— Что, опять Денис? Сколько уже можно ныть о нем?

— Не приплетай это сюда!

— Зачем тогда ходишь с таким страдальческим лицом, будто все мы тебе должны? Я подобрал тебя только потому, что пожалел. А сейчас…

— Что, жалеешь еще больше?! — на последней фразе я уже сорвалась на крик.

По его глазам я видела, что Вик хотел бросить мне вдогонку нечто, ставшее бы непоправимым. Он даже начал произносить первый звук этого слова, но потом резко остановился. Выражение его лица едва заметно дрогнуло, а щеки залила краска от подступающего гнева.

— Ты не будешь участвовать в миссиях, пока не наберешь достаточно опыта. Твоему другу не станет легче от того, что ты погибнешь, пытаясь найти его.

А затем, не дожидаясь моего ответа, Вик схватил рюкзак с пола и прошел к выходу, едва не задев меня своим плечом.

***

Вик всегда сам занимался разработкой плана каждой отдельной миссии. Он делала схему передвижений, подбирал команду из числа наиболее подходящих людей исходя из их квалификации и специфики. Некоторые люди, такие как Ри, постоянно проводили свое время на заданиях, а некоторые, как Юстин, выбирались для миссии крайне редко. Такие солдаты были очень хороши в каком-то своем узком профиле, но эти ресурсы пригождались всего лишь раз или два в месяц. Никто кроме Вика почти и не знал, когда ему надо будет отправляться за стены лагеря. Все задания падали нам как снег на голову. Чаще всего ребята уходили на слежку за кем-то, реже передавали важные документы от одного высокопоставленного лица другому. Иногда члены нашего лагеря занимались разведкой новых территорий. Все эти задания, хоть и были однотипные, но требовали хороших навыков и отменной боевой подготовки. Многие из них выполнялись в течение нескольких недель. Когда Вик и Ри уходили на задания одновременно, то за главного остался парень по имени Ис. В лагере он был заместителем заместителя. Как выяснилось позже, одна из двух девочек, которых я видела тогда в зале, была его сестрой. Именно она позвала Ри на помощь, после того как Вик расквасил мне нос.

В течение месяца, пока Вик и Ри отсутствовали, я продолжала упорно тренироваться. Отсутствие таких «великих» учителей, коими являлись Вик и Ри, пошло мне на пользу, так получилось скорректировать свой собственный стиль в борьбе и во владении оружием. В первый раз я поняла, что мои навыки заметно улучшились, когда смогла уложить Марка на лопатки.

Однажды днем мы с Марком и Катой сидели на улице, уплетая свой дневной паек. Было довольно холодно, поэтому я поджала ноги под себя, а Ката закуталась в теплый свитер.

— Хоть бы уже первый снег выпал, — обреченно вздохнула Ката. В последние дни она была сама не своя от волнения. Вестей о возвращении Вика и Теи так и не поступало.

— Еще слишком рано для этого, — Марк повертел в руках вилку.

— Ребят, а вы точно о снеге говорите?

— А о чем же еще?

— Да так, мне просто показалось, — тихо сказала я.

— Эл, как продвигаются твои тренировки? — обратился ко мне Марк.

— Вроде неплохо. Я значительно продвинулась с тех пор, как впервые попала сюда.

— Да, люди тут меняются. Еще немного, и ты уже не сможешь вспомнить себя прежнюю.

Я хотела было спросить у него, что это значит, но в тот момент на поляну со столами выбежал какой-то парень и закричал во весь голос: «Вернулся!».

Что было дальше, я помню очень смутно. Народ повыскакивал из палаток и столов, поднялся гул голосов. Все как один ломанулись большим потоком к главным воротам лагеря. Ката вскочила раньше всех, она даже не стала ждать нас с Марком, просто побежала ко входу.

— Что происходит? — я пыталась перекричать шум толпы. — Вик и Тея вернулись?

— Не знаю, — Марк схватил меня за локоть и потащил за собой. — Держись ближе ко мне, а то затопчут.

Люди стекались в нашу процессию с разных концов лагеря, и, когда мы с Марком подошли к выходу, то ничего не смогли увидеть, столько было голов впереди нас. Марк поднялся на цыпочки, пытаясь растолкать народ, но результат остался прежним. Вдруг по правую руку я заметила Кату, она шла в обратную сторону от толпы. Ее лицо уже не выражало былого восторга.

— Ката! Что там? — крикнул Марк.

Но девушка лишь слабо улыбнулась и пошла обратно, по направлению к своей комнате.

Вскоре толпа немного расступилась, и я увидела Ри, который по очереди говорил то с одним, то с другим солдатом. Люди его поздравляли, хлопали по плечу, а он улыбался в ответ на приветствия.

— Эй, Ри!

Он услышал меня и махнул рукой. Только после этого толпа немного расступилась, давая мне возможность пройти вперед.

— Малышка Эл, — воскликнул Ри, взъерша мне волосы. — Как ты поживала все это время? Вы с Виком еще друг друга не покалечили?

— Но Вик ушел вскоре после тебя. Разве ты не слышал?

— Нет, я совсем ничего об этом не знаю.

— Он взял с собой Тею и отправился на миссию, но так и не вернулся.

— Это странно, — он потер свой подбородок.

— Значит, сегодня снова празднуем твое триумфальное возвращение? — к нам, наконец, подошел Марк.

— А то, как же! Ставлю на десять бутылок.

— Десять? А ты не староват ли для этого?

— Смеешь сомневаться в моих способностях?

— Минуточку, — в какой-то момент я потеряла нить беседы. — О чем вы? Отпразднуем что?

— Ах, это… я и забыл, что ты с нами не так давно, — Марк едва заметно улыбнулся. — Каждый раз, когда кто-то возвращается со сложного и долгого задания, мы отмечаем это событие всем лагерем.

— Марк все не оставляет надежды меня перепить, — усмехнулся Ри. — Вот каждый раз и предлагает устроить соревнование.

— И как вы ещё не спились то? — фыркнула я.

— Просто люди не так часто возвращаются обратно.

***

Вечером в столовой, так мы называли полутемное одноэтажное здание, длинные дубовые столы выстроили в один ряд, чтобы подготовить помещение к празднику. Думаю, их бы даже накрыли скатертями, будь они у нас в наличии. Помимо этого, единственной вещью, которая отделяла обычный ужин от праздника, являлось море алкоголя. Правда алкоголь был самый посредственный — простое дешевое пиво, которое можно было легко достать в то время.

Началось все вполне себе прилично: Ри делился своими впечатлениями от приключения, а ребята слушали его, разинув рты. Но потом все пошло наперекосяк. Когда Ри начал рассказывать о том, как случайно наткнулся на вражеский отряд, Марк вдруг вскочил со скамейки и начал кричать во все горло.

— Ри, ты обещал мне соревнование! Десять бутылок — я готов.

— Эй, спокойнее, дай хоть ему договорить, — я попыталась было усмирить запал Марка.

Мне пришлось схватить друга за рукав, чтобы посадить обратно, но тут он пошатнулся и стал крениться в сторону, словно тонущий корабль. Тогда до меня дошло, что Марк был уже в стельку пьян. Когда он успел надраться не понял никто из присутствующих.

— Ты же уже на ногах не стоишь, — рассмеялся Ри. — Как ты собираешься со мной соревноваться?

— Я еще очень даже ничего, — Марк попытался облокотиться на меня плечом, но промахнулся и снова зашатался.

— Он плохо переносит алкоголь, — шепнула мне Ката.

— Ты шутишь?! Зачем тогда он спорил с Ри на десять бутылок?

— Не знаю, — она пожала плечами. — Он каждый раз затевает этот спор и каждый раз проигрывает.

— Чего ради?

К этому времени все присутствующие переключились с рассказа Ри на пьяного Марка. Они кричали и подзадоривали его. Я точно видела, как два парня обменивались деньгами. Не надо иметь много мозгов, чтобы понять, что они делали ставки. Всеобщее оживление только усилилось, когда Ри поднялся из-за стола, будто давая понять, что он принимает вызов.

— Ну что, посоревнуемся? — спросил он с улыбкой на лице.

Марк попытался сделать шаг к противнику, выпячивая грудь вперед. И все бы ничего, если бы этот эффект не был разрушен тем, что параллельно он со всей силы икнул.

— Ой, да хватит уже. Мы же не в детском саду, — сказала я, вставая между парнями. — Марк уже не в состоянии пить.

— Мужчина сказал — мужчина сделал, — парировал мне на это сам Марк.

— Лучше вы бы что-нибудь полезное сделали, два идиота!

В этот момент Марк схватил со стола ближайшую кружку с пивом и с призывом посмотрел на Ри.

— Это первая! — посчитал он кружку. — С меня еще девять.

Затем Марк залпом выпил все содержимое и какое-то время просто стоял, чуть пошатываясь, довольный результатом произведенного им эффекта. В зале даже наступила тишина, но ненадолго. Марк неожиданно рухнул лицом вниз.

— О, готов, — прокомментировал Ри не без улыбки на лице.

Кто-то смеялся, кто-то требовал свои деньги за ставку, кто-то пытался втихаря стащить еще пива, а Марк лежал на полу посреди всего этого бедлама и громко храпел.

— Парни, тащите краску, — крикнул Ри трем парням, сидящим на скамейке, среди них был и Ис.

— Зачем это краску? — я почувствовала подвох.

— Это наш с Марком уговор. Победитель может раскрасить волосы проигравшего как захочет.

— В прошлый раз, — Ката включилась в разговор. — Ри покрасил его волосы в ярко-голубой цвет. Марк тогда не выдержал позора и сбрил все волосы под ноль.

— Да, почти месяц проходил, светя своей лысиной, — с явным удовольствием вспомнил Ри. — Теперь я думаю, что пришла пора кардинальных мер. Покрасим его в розовый.

— За что ты так с бедным парнем?

— Пусть знает, что жизнь не так проста.

— Оставь его волосы в покое, у Марка же потом травма будет!

— Зато мы повеселимся на славу.

— Да не трогай ты его, я посоревнуюсь с тобой вместо Марка.

— Что? — спросил Ри.

— Что? — переспросила половина людей, которые слышали наш разговор.

Второй раз за вечер столовая наполнилась тишиной. Все с замиранием ждали развязки.

— Я поменяюсь местами с Марком. Нечестно бить лежачего. И, если я проиграю, то ты сможешь раскрасить мои волосы.

— Ты девушка, вы постоянно красите волосы в яркие цвета, так что в этом не будет ничего веселого.

— Хорошо, — пожалуй, это было самое смелое решение за всю мою жизнь. — Тогда можешь обрить меня на лысо. Такая ставка подойдет?

— Эл, ты уверена? — спросила Ката у самого моего уха, чтобы никто не слышал.

— У меня нет выбора. Марк мой друг, я не дам его волосы в обиду.

— Я принимаю твой вызов. Перепить девушку в разы легче, чем парня.

— Не радуйся раньше времени, я бы не соглашалась на это, если бы не была уверена в своей победе.

— А я смотрю ты набралась уверенности за прошедший месяц.

Изначально это был очень глупый спор. Стоит ли говорить, что Ри пил как слон? В любом случае, по скорости он явно опережал меня. Парень быстро выпил две кружки, а с третьей становился все медленнее и медленнее, жидкость больше не лезла в него. Не знаю как на счет Ри, но мне стало плохо уже после второй. Когда я допила ее, то обреченно вздохнула, глядя на восемь оставшихся.

— Эл, может не надо? — спросила Ката мне под руку. — Тебе же плохо потом будет.

— Отстань от меня, женщина. Я пока еще в состоянии за себя побороться, — отмахнулась я.

— Заканчивали бы вы уже со всем этим, — прокомментировал Ис.

И все же мы продолжали пить. После пятой кружки я почувствовала, что еще немного, и все выпитое мною выльется наружу. Так что после каждого очередного глотка приходилось зажимать рот рукой, чтобы не произошло трагедии. Лица людей стали сливаться вместе и скоро я уже не понимала, где Ката, а где Ри. Звуки тоже смазались и переросли в единую какофонию.

Когда у нас осталось по одной кружке, мое сознание медленно покидало тело. Было ощущение, что на плечах лежит тяжелый груз, под которым прогибается вся моя тушка. И тут какой-то умник предложил.

— Ребят, они идут почти вровень. Вдруг будет ничья? Давайте сделаем им подиум!

Все разразились радостными возгласами и дружно поддержали идею. Я хотела было спросить, что значит подиум в их понимании, но побоялась открывать рот, поэтому пришлось молча наблюдать за происходящим. Ребята схватили под руки меня и Ри, а затем с трудом, так как наши собственные ноги еле шевелились, затолкали нас на стол и вручили по последней кружке пива. Мне долго пытались объяснить, что именно от меня требуется. Я слышала набор слов, но не могла сопоставить их в одном предложении, так, чтобы получился хоть какой-то смысл. В конце концов, до меня каким-то образом дошло, что меня хотят заставить пройти по столу.

Сквозь затуманенный взор я видела очертания фигуры Ри, который медленно, чуть заваливаясь, двинулся по деревянной поверхности. Я же уже даже не ощущала свои конечности. Казалось, что они передвигаются сами по себе, совершенно не завися от всего остального тела. Одну руку мне пришлось выставить в сторону наподобие крыла самолета, чтобы хоть как-то держать равновесие. Я сделала шагов пять или шесть, когда сквозь пелену в мое сознание проник тяжелый грохот. Подняв свой непонимающий взгляд от поверхности стола, я увидела, что Ри все же упал. Его ноги подкосились, и он рухнул на колени, выплескав на себя остатки пива из кружки. Я победила.

Кто-то сразу же начал хлопать и поздравлять меня, кто-то, кажется, это был Ис, попытался стащить меня со стола под локти. Но я едва ли могла сделать хоть шаг в сторону этого человека. Кружка упала из безвольных рук и приземлилась кому-то на голову. Позже оказалось, что то была голова Марка, мирно спящего на скамейке. И последнее, что я помню из того дня, так это лицо Каты, которое я смогла рассмотреть прежде, чем отключиться от сознания окончательно.

Глава 14

Что-то холодное и мокрое капало мне на лицо. Сначала я поморщилась и отвернула голову в сторону, но это не помогло. Холодные брызги продолжали медленно попадать на кожу.

— Зачем было напиваться до такой степени? — спросил голос над самой моей головой. Он был тихим и мягким, но все равно отдавался болью в моей голове. Интересно, где я раньше его слышала? Такой знакомый. Мне стало интересно, и я предприняла попытку разлепить глаза. Кругом стояла темнота, на фоне которой лениво маячило маленькое белое пятно. Тут до меня дошло, сон как рукой сняло.

— Вик! — я резко села, параллельно пытаясь ухватить человека рядом со мной, чтобы он никуда не делся. От такого быстрого движения перед глазами поплыли круги, а в голове громыхнуло так, будто снаряд разорвался. Я схватилась за свои виски.

— Да ты еще полный ноль по части похмелья.

— Все когда-то бывает в первый раз, — огрызнулась я, отталкивая его руку, за которую вцепилась еще минуту назад.

— Тсс! — Вик поднес палец к губам и многозначительно кивнул в сторону.

Я осмотрелась и поняла, что нахожусь все в той же столовой, где отрубилась накануне. Вокруг меня, расположившись как попало, валялись мирно посапывающие тела. Вик сидел рядом, опираясь ногами на край лавки, придвинутой к столу. С его рук капала вода.

— Ну и зачем было будить меня в такую рань? — я протерла глаза ладонями, потому что те все еще продолжали закрываться.

На это Вик мне ничего не ответил. Он бесшумно встал со стола, отошел на несколько шагов, легко переступая через спящих людей, а затем поманил меня пальцем. И хоть я назло ему закатила глаза, но ослушаться приказа не могла.

Когда мы вышли на улицу, солнце уже почти взошло. От земли шел густой пар, он поднимался до самого неба, забирая с собой все тепло, что еще было в этом мире. Желтая трава покрылась инеем и блестела от зари, которая занималась у самой верхушки деревьев. С другой стороны неба все еще был виден бледный месяц, тускнеющий с каждой минутой. Вик шел впереди, не оборачиваясь, а вокруг стояла такая тишина, что я хорошо различала шуршание его ботинок по мерзлой траве. Больше на улице не было ни души, лагерь словно вымер.

Лишь только когда мы зашли в его палатку, а природа и безмятежность остались позади, я осмелилась задать один из миллиона вопросов, что давно роились в моей голове.

— Вы давно вернулись?

— Буквально только что, — глухо отозвался Вик.

— А как там Тея? Она в порядке?

— С ней все хорошо. Я послал ее отдыхать в свою комнату.

Я в нерешительность стояла посреди его комнаты. По идее, мне надо было бы куда-то приземлить свое тело, но я не знала, куда именно. Вик, заметив мой блуждающий взгляд, отодвинул стул подальше от стола, предлагая мне сесть, а сам взгромоздился на письменный стол.

— Зачем ты меня разбудил в такую рань? — повторила я свой вопрос, плюхаясь на стул.

— Почему вы устроили вчера массовую гулянку?

— Ты мне когда-нибудь ответишь на вопрос?

Вик выгнул брови и посмотрел на меня так, будто хотел спросить «разве ты имеешь право меня перебивать?»

— Вчера вернулся Ри, вот ребята и решили устроить праздник, — сказала я, немного сбавив тон.

Вик лишь кивнул не в ответ и смолк, по-видимому, целиком уйдя в свои мысли. И единственное движение, которое выдавало глубокий мыслительный процесс, медленное постукивание указательного пальца по деревянной поверхности стола.

— Так зачем я тебе понадобилась сейчас? — спросила я достаточно громко, но он все равно не услышал. Тогда пришлось повторить, на этот раз громче. Вик вздрогнул всем телом и, наконец, перестал барабанить пальцем.

— Знаешь, почему нас с Теей не было так долго?

— Конечно нет, ты же не ставил нас в известность.

— Мы искали тот отряд, что напала тогда на вашу базу.

— Что? — я чуть не упала на стуле. — Но разве мы не убили их всех тогда на поле?

— Сколько солдат напало на вашу базу?

— Вроде их было шестеро, — я постаралась припомнить как можно точнее. Да, точно, сначала их было четверо, а за тем к ним присоединилось еще двое.

— А сколько было на поле, когда мы с тобой встретились?

— Тоже около шести, а потом к ним добавилось еще столько же.

— Ты помнишь лица тех, кто напал на вашу базу? Они сходятся с теми, кого ты убила тогда на поляне?

— Я… я не знаю. В первый раз я видела их с большого расстояния, так что мне было сложно разглядеть. Не понимаю, к чему ты это.

— Ладно, давай попробуем посмотреть на это с другой стороны. Когда раздался взрыв, где были эти шесть человек?

— Я не уверена, думаю, у самого леса.

— Но они вас тогда не заметили, верно?

— Не думаю, я не слышала, чтобы за нами кто-то гнался.

— А когда раздался взрыв?

— Сразу после того, как девочки забежали внутрь.

— Почему же ты не забежала вместе с ними?

— Я отстала.

— Удивительно совпадение, не находишь?

— О чем ты, Вик? — по моей коже пробежали мурашки.

— Такого не бывает в реальной жизни. Бомба срабатывает именно тогда, когда девочки забегают в дом, ни минутой раньше, ни минутой позже.

— Значит…

— Был кто-то еще, кто непосредственно взорвал бомбу. И это были не те шесть солдат, что вы встретили прежде. Они бы просто не успели добежать раньше вас и взорвать устройство. А это значит, что либо разведка облажалась, назвав неточные данные, либо они специально дали ложные сведения.

— Но почему ты подумал об этом только сейчас? Почти два месяца прошло после того случая.

— За несколько дней до того, как мы с Теей покинули лагерь, до меня дошли сведения, что еще один наш отряд подвергся нападению вражеских солдат Акры.

— Но как такое возможно?

— Это не просто случайная группа солдат, это целый отряд, который делится на шесть человек. И все же, они бы не смогли провернуть такое сами по себе, слишком сложный уровень организации. По крайней мере, это полномасштабный проект кого-то выше.

— В таком случае, может да девочка сможет нам помочь?

— Какая девочка?

— Как-то раз, за месяц до нападения на базу, ночью я подстрелила вражеского солдата, который проникла в наш дом. Наутро мы доложили в штаб об этом инциденте, и за ней явилось начальство, чтобы отправить на допрос. В ту ночь мы с ребятами проверили всю территорию около базы, но не нашли и следа от вражеского отряда. Думаю, та девушка просто отбилась от своей группы. И все же, если ты говоришь, что армия Акры затеяла такую сложную операцию, то, вероятно, эта девушка что-то да знает.

— Эл, — Вик нахмурил брови.

— Что?

— Я не слышал ни о какой девушке.

— Как это не слышал, если…

— Когда ты попала в наш лагерь, я внимательно изучил все документы по вашей базе. С нее никогда ранее не поступало заложников. У вас абсолютно чистая история.

— Не может быть. Ты, наверное, что-то путаешь. Я точно помню, что мы сдали ее для допроса.

Вик снова задумался и начал барабанить пальцем по столу.

— Эл, скажи, — наконец подал голос парень. — Ты помнишь, что это было за начальство, которое пришло за той девушкой?

— Не совсем, — тут я почувствовала себя совсем дурой. — Я не видела этих людей своими глазами, лишь слышала голоса с улицы. Мой знакомый проговорил с ними минут десять или пятнадцать, а потом передал им заложницу.

— Как звали парня, который отвел девушку к этим людям?

— Максим, — сказала я тихо. — Его звали Максим.

— По официальным бумагам в вашем отряде не числилось человека с таким именем.

— Не… поняла, — мой мозг медленно плавился под всем этим поток несвязной информации.

— Я проверил все документы, но там не было человека с таким именем.

— Вашу мать, — я запустила руки в волосы и сжала их со всей силы. Не знаю, что было хуже для меня в тот момент: узнать, что все было ложью или понять, что ребят убил один из наших. — И что мы теперь будем делать?

— Я что-нибудь придумаю. В любом случае, это не твоя забота, так что продолжай свои тренировки.

— Хорошо, — мне пришлось кивнуть.

— Вот и славно, — сказал Вик, вскакивая со стола. — Иди по своим делам, а если мне что-то понадобиться, то я дам знать.

***

Вскоре после возвращения ребят наша жизнь вернулась в прежнее русло. Тея отдохнула и стала присоединяться к нам на тренировках, так что теперь все дни мы проводили вчетвером. И, если что изменилось, так это мои тренировки с Виком и Ри, которые больше не проводились. Вик вообще закрылся, стал редко появляться на людях, постоянно сидел в своей палатке. Если его видели на улице или в зале, то только в компании с Ри. Больше он никого к себе не подпускал. Все свои мысли и переживания он держал глубоко внутри.

Весь лагерь знал, что мы с Марком, Катой и Теей частенько собирались у меня вечерами. Так что, когда однажды в ночи ко мне в комнату заявился Вик, застав всю компанию в полном сборе, он нисколько этому не удивился.

— Как знал, что найду вас всех тут, — Вик даже бровью не повел. — Эл, собираешь собственный фан-клуб?

— Тебя стучать не учили? — огрызнулась я.

— Я вроде начальник, мне незачем стучать.

— Раз так, то тебе и приходить сюда незачем.

За время, проведенное с Виком, у нас выработалась определенная схема общения. Он находил удовольствие в том, чтобы задирать меня, а я не могла промолчать в ответ.

— Вик, прости, — попыталась сгладить ситуацию Тея. — Эл просто сегодня очень устала, но мы все рады тебя видеть.

— Да, да, все счастливы и довольны. А теперь сделай одолжение и закрой за собой дверь с обратной стороны, — я постаралась бросить на Вика самый уничижительный взгляд.

— Почему ты так груба? В любом случае, я пришел сказать кое-что Тее.

— Да? — она с готовностью выстроилась перед Виком, ожидая приказа.

— Вот так надо общаться с руководством, — обратился он ко мне, демонстративно сложив руки на груди, а затем повернулся уже к Тее. — Завтра днем выходим на новое задание.

— Уже завтра? Но ведь мы только вернулись.

— К сожалению, у нас не так много времени, — он безразлично пожал плечами.

— Вик, — я резко поднялась с пола. — В этот раз ты должен взять меня с собой.

— Что-то я очень сильно в этом сомневаюсь.

— Но это ведь был мой отряд и…

— Счастливо оставаться, — Вик махнул рукой и, недослушав окончание моей фразы, поспешил ретироваться.

Тея осталась стоять рядом с порогом, ее плечи поникли, а лицо стало бледным. Марк, пытаясь сгладить ситуацию, легко обнял ее. Ката же осела на кровать, а в ее взгляде сквозила рассеянность. Никто не хотел думать о том, что скоро Тее снова придется рисковать жизнью за стенами лагеря. Мое терпение заканчивалось.

Когда я выбежала на улицу, резко распахивая дверь, Вик еще даже не успел спуститься по лестнице на первый этаж. Он удивленно окинул меня взором, но потом хмыкнул и продолжил свой путь.

— А ну стоять! — мой крик не произвел никакого впечатления. — Вик, остановись!

Ноль реакции, парень просто продолжал идти дальше. Тогда мне пришлось догнать его и перегородить дорогу, но в ответ Вик подхватил меня под плечи и отодвинул в сторону, словно я была предметом мебели.

— Вик, да послушай же!

— Чего тебе? — наконец-то глухо отозвался он.

— Возьми меня с собой, пожалуйста, — и мы оба встали как вкопанные от услышанного, потому что я никогда прежде у него ничего не просила с такой вежливостью.

— Нет, там будет опасно, — хоть у Вика и дрогнул голос, но ответ остался прежним.

— Помниться, ты оставил меня в лагере как раз для того, чтобы я воевала на ровне с остальными.

— Ты еще не готова выйти наружу — фыркнул он.

— Очень даже готова!

— Если я говорю «нет», это значит «нет».

— Ты не собирался отпускать меня с самого начала, верно?

Вик замер и медленно повернул голову в мою сторону. Он был похож на ребенка, которого застукали на кухне с конфетами в руках. Забавно конечно, что взрослый человек может делать такое выражение лица, и в любой другой день я бы даже посмеялась над этим, но не сегодня. Я слишком тяжело приняла ту правду, которую до этого не хотела замечать.

— Ты держишь меня тут, но вовсе не из-за моих навыков, да? Вряд ли ты бы вообще когда-нибудь намеревался меня выпустить за стены. А все эти громкие фразы и тяжелые тренировки, все это для того, чтобы заставить остаться меня тут, в этом лагере. Что это было, жалость? Или я нужна тебе для чего-то другого? Почему ты не хочешь дать мне свободу действий?

— Все как раз из-за твоих навыков, — прошептал он.

— Каких навыков?

— Эл, не пойми неправильно. Я два раза чуть не дал тебе погибнуть. И мне было даже страшно подумать о том, чтобы выпустить тебя на войну, где ты снова балансировала бы между жизнью и смертью.

— Я знаю, когда ты врешь. Жизнь, смерть — это ведь просто отговорка, не так ли? Моя жизнь принадлежит только мне, и никому больше.

— И ты готова ее отдать за свою безумную идею! Если тебе предложат вернуть твоего парня, пожертвовав своей жизнью, то ты сделаешь это не задумываясь. Именно по этой причине я и не хочу выпускать тебя из лагеря, веришь ты в это или нет. Ты ставишь жизни других людей выше своей, взять хотя бы тот случай, когда ты спасла меня, подставившись под пулю.

— То была случайность. Я и правда не думала, что он попадет в меня.

— Вот и я о том, ты никогда не думаешь, ты просто действуешь. Эл, ты не можешь так бездумно рисковать своей жизнью, иначе получается, что я все делал зря.

— Но ты такой же, Вик! Когда ты бросился меня спасать, то сделал это без раздумий. Когда ты забрал меня в этот лагерь, то тоже не думал. Или я ошибаюсь?

— Это немного другое. У меня были свои причины на это.

— Нет, — я резко вскинула голову. — Это то же самое. Но подумай вот о чем: ты хочешь, чтобы я загнулась в этом лагере? Как по мне, так лучше погибнуть в бою, чем сидеть взаперти и терпеливо ждать конца. Я ведь и сама не смогу потом с этим жить.

— Ладно, — Вик нервно провел рукой по волосам, пытаясь пригладить их. — Встретимся завтра днем у ворот. Тея введет тебя в курс дела.

— Спасибо Вик, правда, — я широко улыбнулась.

— Но ты должна мне кое-что пообещать.

— Что?

— Ты всегда держишься рядом со мной, не отходишь ни на шаг, поняла? А еще ты обязана выполнять каждый мой приказ, каким бы абсурдным он тебе не казался. Мы договорились?

— Договорились, — и я протянула ему руку. Конечно же, он ее не пожал, а просто развернулся и пошел в свою сторону.

Когда я вернулась домой, то первым делом рассказала ребятам о том, что Вик все же берет меня с собой. Такая новость еще больше выбила всех из колеи, почти всех. Тея, наоборот, немного расслабилась. Думаю, она была рада разделить этот поход с кем-то из друзей. Все лучше, чем еще один месяц шататься по лесам наедине с этим парнем.

***

Сначала мне надлежало явиться к Ри, который должен был меня снарядить.

— Вик сказал, что ты весьма расточительна в плане боеприпасов, — начал он сразу же.

— Это было давно, теперь я уже научилась экономить патроны и обращаться с оружием.

Ри изучающе посмотрел на меня, словно пытаясь угадать, так ли это на самом деле. Стоит отметить, что историю, в которой я кидалась чем попало во вражеских солдат, Вик растрепал всем сразу после того, как я появилась в лагере. Так что среди остальных моя персона была довольно знаменита, в плохом смысле этого слова. Каждый раз, когда я заполняла магазин патронами на полигоне, мне обязательно кто-то кричал в спину «а ты уверена, что тебе этого хватит?», затем раздавались смешки. Поэтому Ри, который обычно был скептически настроен к разного рода слухам и нелепым историям, первый раз в жизни проявил некую долю иронии, сказав, что я расточительна.

— В любом случае, — продолжил парень. — Вик очень переживал, что тебе не хватит, а потому попросил повесить на тебя столько оружия, сколько поместиться.

— Звучит как-то не очень.

Ри вывалил передо мной коробку с оружием и прочими аксессуарами.

— И что, это все мое?

— Мое, так что будь добра, не разбрасывайся оружием по полю боя и принеси мне все обратно.

— Да не собираюсь я… — однако парень не дал мне договорить, выставив ладонь вперёд.

— У меня есть ещё дела, так что давай без разговоров. Я вернусь через пять минут, за это время тебе надо придумать, куда распихать все это оружие.

И он действительно ушёл, оставив меня наедине с коробкой.

При ближайшем рассмотрении оказалось, что там два пистолета, автомат, три небольших ножа и одинокий электрошокер, который никак не вписывался в общий ансамбль. Я подрегулировала ремень на автомате и перекинула его через плечо, положила один нож в ботинок, а второй засунула во внутренний карман куртки, туда же пришлось положить один из пистолетов. В коробке был так же набедренный ремень из кожи. Перетянув его как можно крепче, я повесила туда третий нож и несчастный электрошокер. Затем я достала из коробки последний пистолет, перезарядила его, сделав пробный выстрел в землю. В месте, куда попала пуля, куски земли разлетелись в разные стороны, образуя небольшую воронку, едва видную глазу. Довольная результатам, я снова поставила его на предохранитель и быстрым движением положила пистолет в кобуру, болтающуюся на моем бедре.

Вдруг краем глаза я заметила что-то по левую сторону от себя. В десяти шагах стоял Вик и наблюдал за процессом. Сам он уже был в полном вооружении. Не знаю, сколько времени Вик так провел, потому что даже когда я его заметила, парень не пошевелился. Пришлось его окликнуть, однако это тоже не понесло за собой никакой реакции. Я уже думала пойти и толкнуть его, как вдруг Вик будто ожил и тихо бросил.

— Мне потребуется чудо.

А затем снова тишина.

— Что?

Но он не ответил. Вик ещё раз посмотрел на мой пистолет, который я только что положила в кобуру, а затем просто развернулся и ушёл. Я была настолько в шоке от увиденной картины, что не смогла догнать его и попросить объяснений. Через пять минут после того, как ушел Вик, рядом со мной возник Ри. Он ещё раз перепроверил все мое снаряжение, выдал патроны и рассказал, как с чем обращаться. Видимо, от волнения забыл, что уроки стрельбы я брала именно у него.

В обед, вооружённая до зубов и уже уставшая, я стояла у ворот лагеря, ожидая Тею и Вика. Моя подруга пришла ровно к назначенному времени, такая же замученная. Под ее глазами расплылись светло-синие круги, говорившие о том, что она не спала всю ночь. Видимо, Тея переживала гораздо больше, чем показывала на людях.

— А где Вик? — спросила я.

— Опаздывает, — ее голос показался мне совсем убитым.

— Начальство никогда не опаздывает, — раздался бодрый мужской голос за нашими спинами.

Вик быстро шагал по направлению к нам, а его лицо сияло, будто его только что отполировали. В нем не осталось ни единого намека на ту меланхолию, с которой он еще полчаса назад изрекал непонятную фразу про чудо.

— Ну что, выдвигаемся? — спросил Вик, обращаясь к нам со своей фирменной улыбкой.

— Так просто? Без фанфар и напутственной речи? — у меня все это не укладывалось в голове.

— А тебе красную дорожку постелить? — спросил он с притворной серьёзностью.

Тея фыркнула себе под нос и стала открывать ворота. А когда она закончила, и железо со скрежетом отъехало в сторону, то передо мной открылся другой мир. Там, за входом, был все тот же лес, который я видела каждый день, но теперь не было заборов и правил.

Когда до границы лагеря мне оставалось сделать всего один шаг, Вик резко схватил меня за локоть и притянул к себе.

— Эл, ты должна быть начеку, — прошептал он, нагнувшись к самому моему уху.

От неожиданности я испугалась и не смогла выдавить ни единого слова, только кивнуть головой в знак того, что услышала его. С чего бы Вику предупреждать меня о подобном? Я непонимающе посмотрела на него.

— Знаешь, — сказал Вик после минутного промедления, словно долго не мог решиться на это. — У тебя очень красивые глаза.

И, почему-то, это звучало до боли знакомо, будто я слышала эту фразу в его исполнении каждый день. И тогда мне показалось, что я ждала этого момента всю свою жизнь.

Часть 2. Глава 1

Я сражался ради этого момента всю свою жизнь. Так мне вдруг показалось, когда я заглянул в ее глаза.

Прошла секунда, и Эл отскочила на шаг назад, предупреждающе выставив перед собой локоть. Ее разноцветные глаза периодически сверкали, искоса поглядывая на меня. А лицо казалось таким сосредоточенным, словно девушка изо всех сил старалась понять, что я от неё хочу. Но это был всего лишь короткий миг, который закончился сразу же, как только Тея окликнула нас. Эл сразу же встрепенулась и быстрым шагом направилась к подруге. Надо было взять себя в руки.

— Пора бы просветить вас, — стоило мне начать говорить, как девушки обратили ко мне два настороженных лица.

Они нервничали, и это было хорошо заметно.

— Мы идём собирать данные о той девушке, что взяли в плен ребята с базы Эл.

— Но ты же сам сказал, — начала она нерешительно, словно боясь ошибиться. — Что по официальным данным никаких пленников за то время не было.

— Я уже не доверяю никаким данным. Надо лично пойти в твой штаб и проверить информацию. От этого и будем плясать.

— А как там появится Эл? — спросила Тея. — Они ведь думают, что она погибла в той атаке. Мы не можем просто так представить ее начальству.

— Вряд ли ее там знают в лицо, так что просто подождёт в сторонке.

— Но смысл тогда меня брать, если помощи от меня в этой операции никакой?

— Во-первых, это ты меня упрашивала взять тебя. Во-вторых, я хочу, чтобы ты просто была рядом, потому что только ты досконально помнишь тот день. Мне нужна ещё одна голова на плечах, чтобы разобраться в этом.

— Да, я польщена, — произнесла она, впрочем, без единой нотки радости.

Если подумать, Эл была еще совсем зеленой. Я уже привык, что подобные вещи она постоянно принимает на свой счёт, обижается и язвит. Но, почему-то, ей ни разу не приходило на ум, что поступать так — правильно. Я ведь тоже могу допустить ошибку в любой момент.

***

Думаю, я бы выбрал другую жизнь, если бы мог. Ребята из лагеря часто делились друг с другом мечтами, которые у них были в прошлой жизни. Это всегда звучало настолько наивно, что хотелось послушать их ещё немного, прикоснуться к той малой, но тёплой части их жизни, в которой тебе не доводилось принимать участие. Тея, Марк, Ката и даже Ри — они такие. У меня же с самого детства не было привилегии мечтать. Даже если бы война никогда не начиналась, исход был бы тот же.

Люди говорят, что когда ребёнка насильно заставляешь что-то делать, то он специально противится этому и идёт против установленных правил. Такое должно было произойти со мной, но не произошло. Родители, такие же военные, отдали меня учиться тому же, чему учились в свое время и они. И, казалось бы, я должен возненавидеть военное дело, но у меня стало неплохо получаться. Я никогда по-настоящему не задумывался, нравится ли мне моя работа или нет. Просто… старался делать все хорошо, прилагать максимум усилий. И, в конце концов, мне удалось достичь высокого поста в армии еще до того, как мне исполнилось двадцать пять лет.

Когда Совет предложил мне создать небольшой частный военный отряд, я не стал отказываться. Тогда этого требовали обстоятельства. На начальном этапе мне предоставили несколько человек, которыми я мог свободно распоряжаться, а потом я добирал их по своему усмотрению. Не знаю почему, но они сами находили меня. В лагере все думали, что каждый кандидат проходил тщательный отбор, но все совсем не так. Да, я проверял их навыки и биографию, но, если у человека было желание пойти этой дорогой, я не препятствовал. Все же, человеческая воля — самая большая сила.

Но с Эл все было иначе. Она не верила в то, что мы делаем, так же, как и не желала победы в войне. Ее интересовали определенные вещи, и девушку нельзя было за это винить. И все-таки у Эл был талант, который редко у кого можно встретить. Который, кажется, не замечала даже она сама

***

К вечеру мы разбили лагерь в чаще леса. До места назначения оставалось еще часов пять ходьбы, но сумерки сгущались. Лучшим решением было переждать ночь, а рано утром выдвигаться. Эл храбрилась, что она может еще идти, но Тея остановила ее.

— Эл, ночью опасно перемещаться, — сказала она. — Особенно нам, не носящим форму.

— Да я с рождения аккуратна! Так что это для нас не помеха, верно ведь?

— Но ты подумай, если мы пройдем на базу командования глубокой ночью, нас кто-нибудь примет?

— А ведь и правда, — Эл задумчиво почесала подбородок.

— Так что хватит разговаривать, ставьте палатки, — вмешался я в их разговор.

— Мы-то свои поставим, лучше о себе позаботься, — Эл сложила руки на груди.

— А я и не брал себе палатку. Незачем.

— Как так не брал?!

— Сама рассуди, ради чего мне брать палатку, когда я могу поспать в твоей. Так ведь намного легче, не правда ли?

И я медленно наклонился к ее лицу. Эл неуверенно попятилась назад, ее глаза в момент стали в два раза больше, чем обычно. Я прекрасно видел, как она то открывает, то закрывает рот, пытаясь что-то сказать, но ни одно слово так и не сорвалось с ее языка. И хоть в лесу было уже темно, мне казалось, что щеки ее покраснели. Забавно было наблюдать, как быстро и стремительно с ней произошла эта перемена. Еще минуту назад самодовольство так и сочилось из нее, а теперь Эл была контрастом самой себе.

— Ладно, слушайте меня внимательно, — сказал я спустя минуту. — Как и было сказано раннее, наша основная цель нашей вылазки — добыть информацию по поводу заложника, о котором упоминала Эл. Капитан Лутак, к которому мы направляемся, отвечает за все разведывательные посты на данной территории. Этот человек в курсе, кто мы и чем мы занимаемся. Но мы не можем заявиться к нему просто так, все втроем. Как правильно заметила Тея, если Эл пойдет с нами, это может вызвать определённые трудности для нее.

— Я не понимаю, — возразила она. — Если командование знает кто вы, то почему нельзя просто сказать, что я присоединилась к вам, и дело с концом.

— Потому что мы никому не доверяем, помнишь? Кто не сдал заложника и назвался фальшивым именем? Помнится мне, это был твой старый дружок.

— Это еще не доказано, — Эл резко дернула подбородком, пыталась храбриться.

— Эл, но ведь все факты говорят об обратном, — Тея явно хотела разрядить обстановку.

— Не надо! — я выставил руку вперед, и Тея замолчала. — Она должна все прекрасно понимать сама, уже не маленькая.

Эл надулась и отвернулась чуть в сторону от нас. Правда бывает очень жестока, она ранит сильнее, чем любое оружие. Я видел, как многим хотелось умереть только от осознания этой правды. Эл, хоть она этого и не признавала открыто, была очень привязана к ребятам из своего первого отряда, я прекрасно понимал это.

— Эл, если ты собираешься защищать своего друга, то тут тебе делать нечего, — я махнул головой туда, откуда мы только что пришли. — Можешь возвращаться на базу и тренироваться дальше. Или ты остаешься тут, но затыкаешь свое мнение за пояс, поняла?

Жестоко, но по-другому нельзя, она должна понять сама. Эл молча кивнула и сразу же затихла.

— Мы с Теей пойдем говорить с капитаном. Про Эл ни слова, хорошо?

— Конечно, — ответила мне Тея. — И все же, как тогда нам преподнести факт о заложнике? Если сошлемся на слухи, то вряд ли они нам поверят.

— Думаю, что так. Если ты помнишь, то Ри как раз был неподалеку от тех мест, можем сослаться на его показания.

— И часто вы так врете начальству?

— Они нам не начальство. Не понимаю, ты вообще хочешь спасти свою шкурку или как? Если да, то сиди молча и впитывай то, что я говорю, для тебя же стараемся.

— Ладно, ладно, молчу, — Эл демонстративно зажала рот рукой.

— Ты должна остаться снаружи, спрятаться, чтобы тебя никто не видел. Сейчас не самое лучшее время для твоего чудесного воскрешения.

***

На рассвете следующего дня, когда на небе все еще виднелись звезды, окрашенные бледным свечением, мы вышли к штабу. Эл то и дело зевала, Тея спотыкалась об каждый камень на дороге, но они шли молча и не жаловались.

Сам штаб командования располагался в одной из деревень, прилегающих к территории полиса. Поэтому, едва выйдя на окраину леса, мы сразу же услышали первые крики петухов. В принципе, такие соседства всегда были выгодны для обеих сторон: деревня обеспечивала штаб всем необходимым, а штаб мог защищать деревню, которая располагалась за стенами полиса.

Штаб представлял собой полуразрушенное двухэтажное кирпичное здание желтоватого оттенка. Вероятно, ранее в нем находилась администрация деревушки, теперь же там заседали военные. То тут, то там сновали солдаты в форме, не успевшие закончить ночное дежурство. Периодически в их рядах проскальзывало несколько местных жителей, которые только начинали просыпаться ото сна. Деревня медленно оживала и готовилась к новому дню.

Мы обошли всю деревню еще до рассвета, но ничего подозрительного не обнаружили. На всякий случай мною было принято решение оставить Эл дожидаться нас в лесу, под сенью деревьев, где никто не смог бы ее заметить.

— Эл, давай прогоним еще раз, хорошо? — я устало провел рукой по волосам. — Мы с Теей отправляемся в штаб, а ты в это время?

— Тихо дожидаюсь вас здесь, — насупилась она.

— Что ты ни при каких обстоятельствах не делаешь?

— Не показываюсь на глаза людям из штаба.

— И?

— И людям из деревни, — вздохнула девушка.

— Когда ты выходишь из укрытия?

— Когда вы подадите сигнал, — теперь она уже начала багроветь от злости.

— Вик, может не стоит так с ней? — неуверенно спросила у меня Тея. — Она ведь не маленький ребенок и прекрасно знает, в чем заключается ее задача.

Пусть сейчас Эл сидела на земле и сверлила меня взглядом из-под опущенных ресниц, но что-то подсказывало, что тихо дожидаться нас она точно не станет. Впрочем, выбора у нас все равно не было, поэтому приходилось уповать на ее сообразительность.

Мы с Теей поднялись с земли, стряхнув с себя усталость и переживания всей прошедшей ночи, а затем направились к спуску с холма. Но почти в самом конце, когда нас уже не скрывала тень деревьев, за мою руку кто-то крепко вцепился. Это была Эл.

— Слушай, Вик, — запнулась она, пытаясь отдышаться от быстрого бега. — Я тут подумала и… может вам не стоит туда идти?

— Не стоит идти куда, прости?

— Ну в этот штаб, — она медленно отпустила мою руку и перевела взгляд своих глаз вниз, на землю.

— Ты, верно, шутишь? Мы же сюда ради этого пришли.

— Я просто не знаю, как объяснить, — теперь она совсем выглядела растерянной. — Но мне кажется, что это плохая идея.

— И что это должно значить? — теперь уже удивленно спросила Тея.

— Просто мне кажется, что если вы туда сейчас пойдете, то случится что-то плохое.

— Эл, это штаб командования, а рядом целая деревня, если ты не заметила. Ничего плохого не случится. Что с тобой?

— Не знаю, просто сейчас пока сидела, то вдруг почувствовала, что вся эта история может плохо закончиться. В общем, я просто хотела сказать, чтобы вы были осторожны. Вся эта история слишком дурно пахнет, если честно.

— Эл, послушай…

— Я прекрасно понимаю, как это звучит с мой стороны. И я могла бы сказать, что ходить туда вам не стоит, но ты ведь все равно это сделаешь, так? — я согласно кивнул головой. — Именно поэтому будьте максимально осторожны, тут что-то не так.

Я прекрасно знал, что именно не так, но не собирался делиться этим с командой преждевременно. Точно так же, как и Эл не хотела верить в то, что ее друг предал ее, так и я не хотел верить своим догадкам.

Глава 2

Когда мы зашли на порог штаба, двое солдат, дежурившие у входа, почти сразу же отобрали у нас оружие. Стандартная процедура перед посещением начальства. Но лишившись того единственного, что могло бы ее защитить в любой непредвиденной ситуации, Тея занервничала. Девушка сильно закусила нижнюю губу и с тоской смотрела на то, как солдат уносил ее пистолет куда подальше.

Почти сразу после того, как охрана забрала у нас все, что могло бы представлять опасность, нам на встречу вышел молодой парень с прилизанными темными волосами. От его, на первый взгляд добродушной улыбки, Тея забеспокоилась еще больше. Я аккуратно дотронулся до ее плеча, пытаясь приободрить, но это не помогло. Темноволосый парень бросил мимолётный взгляд на испуганную девушку и безэмоционально кивнул, приглашая нас следовать за ним.

Внутри штаб оказался еще страшнее, чем снаружи. В темных узких коридорах кое-где перегорели лампочки, но никто не спешил их заменить. Само здание будто пропиталось сыростью изнутри, о чем говорил стойкий запах затхлого воздуха. На некоторых стенах виднелась плесень. Насколько мне было известно, капитан Лутак не являлся для Совета важной шишкой, поэтому никто и не позаботился о том, в каком месте ему приходилось работать.

Когда сопровождающий открыл перед нами двери кабинета и чуть ли не силой втолкнул нас внутрь, Тея едва заметно пискнула, противясь такому обращению. Она собиралась сказать что-то еще, но слова застряли у нее в горле, едва она заметила капитана, сидящего за письменным столом. Лутак словно не замечает нашего прихода, уткнувшись в свои документы, но я прекрасно понимал, что это просто показуха. Молчание, перелистывание ненужных бумаг, хмурый взгляд, блуждающий по документам, все это служить лишь одной цели — показать себя как человека важного.

— Вик, давно тебя не видел! — залился басом Лутак сразу же после того, как соизволил обратить на нас внимание.

— Я состою на той же должности что и вы, капитан, поэтому… поофициальнее, пожалуйста.

— А ты все также строг, — усмехнулся мой собеседник.

Лутак подал жест и парень, который проводил нас до кабинета, попрощался, аккуратно закрыв за собой дверь.

— А вы, — капитан обратился к Тее, — Вероятно и есть та самая подчиненная Вика.

Лутак всегда казался мне весьма противоречивой натурой. Переходя возрастом границу за сорок, мужчина уже был счастливым обладателем блестящей лысины и круглого живота, который выделялся еще больше с учетом его низкого роста. Этот прекрасный портрет дополняли дряблые усы на толстой верхней губе и маленькие светлые глазки, которые постоянно что-то высматривали. Так что Лутак производил впечатление человека скорее среднего класса, обреченного на скучное существование, чем важного военного чина. Сколько я его знаю, капитан регулярно выдавал сальные шутки или остроты, над которыми сам же и смеялся. Таков был Лутак на первый взгляд. На самом же деле, не смотря на всю свою показную веселость, капитан слыл человеком крайне суровым. Он почти никогда не прощал ошибок другим, а его приказы часто граничили с откровенной жестокостью. Этими своими качествами он прославился среди остального руководящего состава полиса и заслужил пожизненное прозябание в забытом всеми штабе, находящегося за стенами полиса.

— Так как вы дама, — Лутак переключил свое внимание на Тею. — Предлагаю вам присесть. Не красиво было бы мужчинам обсуждать дела при женщине, которая стояла бы с ними, словно их тень.

— Она моя подчиненная и будет стоять рядом со мной, — я прервал всякие его попытки наладить контакт с девушкой.

— Ладно, как скажете, — добродушно рассмеялся мужчина, словно не имел в виду ничего такого. — Зачем же вы пожаловали, капитан Вик? В вашем письме не было информации касательно темы нашего разговора.

— Конечно, мне нужна была полная конфиденциальность, чтобы я точно был уверен, что услышу первоисточник.

— Раз уж вы проделали такой путь, то я полностью в вашем распоряжении, — Лутак приветливо развел руками и плюхнулся на стул.

— Недавно, — я подошел ближе к его столу и оперся на него руками. — Мы получили информацию касательно нового заложника.

— Как вы знаете, я не ведаю этим вопросом, для получения такого рода информации вам следовало обращаться к…

— Я прекрасно знаю, куда бы мне следовало обращаться. Но дело касается одного вашего разведывательного отряда, которые базировались за стенами полиса, в нескольких километрах от южной границы Акры. Судя по рапортам, которые я изучил, на них было совершенно нападение несколько месяцев тому назад.

— Да, помню, — подтвердил Лутак. — Но я совершенно не понимаю, где взаимосвязь между вашим запросом и моим отрядом.

— Тея? — я обернулся к ней.

— Около двух месяцев назад, когда отряд еще функционировал, — девушка быстро вступила в разговор. — Один наш солдат проходил мимо тех мест, выполняя свое задание. Посреди ночи он увидел, как вражеский солдат пробирается в сторону базы одного из разведывательных отрядов. Как вы знаете, нам запрещено вступать в открытый бой без предварительной команды руководства или без особой на то необходимости, таковы правила нашего отряда. Так вот наш солдат проследил за врагом и видел, как тот пробрался на базу, а затем был обезоружен одним из членов разведывательного отряда. Так как в данном случае чрезвычайной ситуации не наблюдалось, наше лицо решило не вмешиваться в происходящее и незаметно покинуло территорию базы вашего отряда. По возвращению со своей миссии, а это было уже после того, как произошло нападение на ваш отряд, наш солдат сразу же не замедлил сообщить об увиденном руководству.

— Я сначала подумал, — мне пришлось прервать жестом Тею. — Что информация сильно устарела, принимая во внимание длительное отсутствие на базе моего информатора. Да и чего греха таить, нас это происшествие особо не интересовало. Но недавно в ходе одной из операций выяснились детали, требующие разъяснения. И мы полагаем, что вражеский солдат, который тогда вломился на базу отряда, мог бы прояснить ситуацию. Однако, покопавшись в архиве я не нашел записей о том, что в данный период и на данной территории был захвачен заложник. Поэтому я и пришел сюда за тем, чтобы прояснить этот момент.

— Что же, я вам помогу, — ответил капитан, опрокидываясь на спину стула так, что она издала жалостный скрип. — Такой случай действительно имел место быть. Одна их моих подчиненных, проходившая службу на той базе, обезоружила противника прежде, чем произошло нечто непоправимое. Кстати, та девушка была из новобранцев, совсем молодая.

— Была? — Лутак так и норовил увильнуть от темы.

— Да, спустя некоторое время все члены отряда погибли при нападении, вы же сами говорили, что читали рапорт.

— Да, но также я видел и документы о переводе той девушки в другой отряд. Насколько мне известно, она должны была как раз направляться на место новой службы.

— К сожалению, бумаги по пути немного задержались. Формально, мы обговаривали ее перевод, и девушка была в курсе. Но на деле получилось так, как получилось.

Еще когда я изучал рапорты, составленные по тем событиям, мне показалось это крайне странным. Собственно, именно из этого и выросли все мои сомнения.

— Капитан, мы отвлеклись. Что там касательно заложника?

— Точнее заложницы, это была девушка.

— Простите мне мою неточность.

— Со всеми бывает, — отмахнулся тот. — Но знаете, Вик, и тут я вас должен разочаровать. Ваш солдат был прав, врага обезоружили. Та самая девушка выстрелила в нее первой, чем и спасла себя и своих товарищей по оружию. Однако пуля задела жизненно важные органы и, как ребята ни старались, но заложница все-таки умерла от потери крови. По крайней мере, так мне сообщили на следующий день после инцидента. Собственно, если вас интересует, у нас есть заключение о смерти и отчет о вскрытии, который в точности подтверждает слова свидетелей, находившихся на базе в ночь инцидента.

— Печально. По дороге сюда мы все же надеялись получить необходимую нам информацию, а в итоге уходим с пустыми руками.

— Вы ведь и сами знаете, как бывает. Отчет может где-нибудь заваляться, а потом про него и вовсе забудут.

— Конечно, — я натянул на свою физиономию улыбку, стараясь сделать это как можно искренне. — Я прекрасно понимаю, не первый раз уже с таким сталкиваемся. Все мы.

Лутак противно улыбнулся, он знал, о чем я говорю, так же, как и я прекрасно понимал то, что он не договаривал.

— Тогда, полагаю, наш разговор исчерпан, — медленно протянул капитан, подводя разговор к концу.

— Полагаю, что так. Нам уже пора возвращаться. Спасибо, что уделили нам время.

— Всегда рады помочь вашему специальному подразделению, чем бы вы там не занимались.

Последняя фраза была произнесенная с таким неприкрытым сарказмом, что даже Тея раскрыла рот, готовая возмутиться.

Когда мы вышли в коридор, а дверь за нами закрылась, Тея с нетерпением повернулась ко мне.

— Вик, если они сказали, что Эл погибла при атаке, тогда получается…

— Думаю, что так, — я перевел дыхание, Лутак отнял у меня все силы.

Мы уже были почти у выхода, когда до нас донесся звук выстрела и женский крик. Я остановился как вкопанный. Не требовалась видеть картину целиком, чтобы понять, что именно произошло. Женский бессвязный крик стал складываться в одно слово, в имя… Максим.

— Это же Эл, — еле смогла произнести Тея.

Мы разом кинулись к двери, вылетая на улицу. Все оказалось ровно так, как я того и ждал. Парень с черными волосами, который провожал нас до кабинета капитана, стоял на пороге лицом к лесу. В правой руке он сжимал пистолет, а на его лице играла улыбка. Напротив него, почти у самой кромки леса, стояла Эл, судорожно сжимая в руках пистолет. Эти двое находились на расстоянии сорока шагов друг от друга, но даже с такой дистанции было хорошо заметно, как трясет девушку. Ее лицо стало бледным, а глаза зорко высматривали противника.

Они стояли друг напротив друга, но никто не стрелял. Парень, будучи полностью сосредоточенным на Эл, даже не заметил нашего присутствия. Я мог бы кинуться на Максима со спины, и уже хотел было это сделать, но мне не хватило времени. В то же самое мгновение на лице Эл промелькнуло нечто такое, из-за чего брюнет усмехнулся. Он вдруг понял, что она не станет в него стрелять, а потому спустил курок. Эл отскочила назад и скрылась за стволами деревьев как раз вовремя, чтобы не попасть под пулю. Однако сразу после того, как она исчезла из его поля зрения, стрелок заметил нас.

— Какие люди, — дуло пистолета сразу устремилось в нашу сторону. — Так она присоединилась к вам.

— Значит, ты и есть тот самый Максим?

— Знаешь, почему она не выстрелила? Это мы с другом учили ее управляться с оружием. Против меня она бессильна. Поэтому сначала я убью вас, а потом доберусь и до нее.

Наше оружие забрали еще при входе, а расстояние между мной и Максимом было слишком большое, чтобы я успел выхватить пистолет до того, как он выстрелит. Да и спрятаться некуда. Положение, прямо сказать, не ахти какое. Оставалось только надеяться, что Максим не слишком меткий.

Тут к моим ногам упал небольшой круглый предмет. Никто из нас не заметил, откуда он прилетел и как так получилось. Мне хватило секунды, чтобы схватить Тею за шкирку пока парень тупо рассматривал упавший предмет.

— Бежим! — закричал я во все горло, чтобы Тея начала перебирать ногами. — Быстрее!

Она еще не понимала, что происходит, но благодаря быстроте реакции сразу же начала делать то, о чем я ее просил. Мы спрыгнули с лестницы и попытались скрыться за углом здания. Стрельбы больше не слышалось, парень тоже бросился спасаться со всех ног. И как только макушка Теи скрылась за углом здания, прогремел взрыв. Уж не знаю, откуда у Эл граната, ведь Ри явно ей ничего подобного не давал, но воспользовалась она ей вовремя. В здании послышался шум и крики, когда солдаты начали сбегаться на звук. И пока нас окутало дымом после взрыва, мы со всех ног рванули к лесу, оставаясь ни кем не замеченными. Я не успел посмотреть остался ли в живых тот парень, сейчас важнее было спасти Тею, найти Эл и убежать от этого места как можно дальше.

Мы забежали под крону деревьев чуть правее от того места, откуда стреляла Эл. Нам оставалось только мчаться вперед и надеяться, что Эл додумалась пуститься наутек после взрыва.

— Вик! — закричала Тея где-то позади меня. — Нам надо забрать Эл, она наверняка все еще там.

— Нет времени! Если вернемся назад, нас всех убьют.

— Но мы не можем ее бросить!

— Она не глупая, должна догадаться, что делать.

— А если нет?

Пробежав еще несколько минут, я услышал сдавленный возглас Теи. Она растянулась на земле животом вниз, а над ней стоял человек в капюшоне. И хоть он повернулся ко мне спиной, я заметил оружие у него в руках. Времени не оставалось. Я бросился в ту сторону, но человек, заслышав шаги, резко развернулся в мою сторону вместе с оружием. Черный капюшон спал с головы и среди взъерошенной копны каштановых волос я увидел два перепуганных разноцветных глаза.

— Я чуть коньки не отбросила от страха, — выдохнула Эл и опустила пистолет.

— Ты сейчас собиралась меня застрелить что ли?

— Мне показалось, что за мной кто-то гонится. Думала, это те солдаты.

— Смотри сначала, прежде чем пинать кого попало, — сказала Тея, поднимаясь с земли и отряхивая с себя грязь.

— Прости, — она виновато убрала кусочек листвы, который запутался в волосах подруги.

— Нам надо бежать, — бросил я.

Теперь, когда мы забрели в чащу леса, бежать не представлялось возможным, поэтому мы шли так быстро, насколько могли. Лишь спустя час ходьбы решили сделать небольшой привал. Эл выглядела подавленной, но, по крайней мере, целой. Тея разбила губу, когда падала на землю, поэтому сейчас ее лицо представляло смесь грязи и крови. Нам всем надо было немного отдохнуть.

— Где ваше оружие? — опомнилась Эл.

— Забрали еще в самом начале, на осмотре. А вернуть его назад, как ты понимаешь, времени не было.

— Скверно. Выходит, у нас только то оружие, что осталось у меня.

— Эл, — прервал я их разговор. — Почему ты не выстрелила первой?

— Я не смогла, это же был Максим, — хорошо хоть в ее голосе чувствовалась вина, а то я бы не выдержал. — Когда я заметила его на крыльце, то настолько удивилась, что полностью забыла про осторожность. С минуту я была в полной растерянности, но потом откуда-то появилась злость. Все-таки, именно он предал нас, погубил ребят. Я окликнула его и сделала пробный выстрел, чтобы он заметил меня. Тогда я поняла, что мне надо убить его, хотя бы за ребят. Но в итоге не смогла нажать на курок. Чтобы он не сделал, Максим оставался Максимом, который многому меня научил.

— Дура, — сказал я откровенно. — Он бы убил тебя не задумываясь.

— Знаю, я видела это в его глазах в ту минуту. Он специально медлил с выстрелом, чтобы проверить меня.

— Ты же в курсе, что твоя граната разнесла половину штаба?

— На счет этого, Вик. Думаю, они все нас предали, включая вашего капитана. Я поняла эту в ту же минуту, когда увидела Максима. Вряд ли он мог действовать один при передаче заложника, слишком сложно. Да и было бы странно для него появиться на службе при командовании после того, как его признали погибшим.

— Давай уточним, — у меня в голове не укладывался один момент. — То есть ты бросила гранату прямо к порогу начальства только потому, что тебе показалось, будто они перебежчики?

— А разве я была не права?

— Ты понимаешь, что, если бы твоя догадка была не верна, нас бы всех обвинили в государственной измене и приговорили к смертной казни?

— Я почти уверена в своей правоте.

— Почти?!

У Эл отличая интуиция, как я и подозревал, но ее способность действовать, не видя ситуацию в целом, удручает. Она просто действует, без лишних раздумий, и так всегда. Когда-нибудь это может привести к полной катастрофе. Я сделал пару глубоких вздохов. Главное сейчас — не выходить из себя.

— Вик, — вмешалась Тея. — Она же все-таки спасла нас, да и ее догадка была верной.

— То есть я угадала?

— Угадала, Эл? Ты понимаешь, что, когда дело касается жизни других людей, нельзя угадывать. Будет чудом, если ты однажды научишься думать.

— И все-таки, что там произошло?

— Они нас предали, как я и предполагал.

— То есть, весь этот поход был только ради того, чтобы ты мог точно убедиться? Мы же чуть не погибли! — теперь уже она начинала вскипать.

— Но есть и хорошие новости, Лутак намеренно солгал о твоей смерти, чем и выдал себя. Не думаю, что он подозревает о твоем текущем статусе. Правда вот есть одна загвоздка, Максим. Он видел тебя и если расскажет об этом начальству, то на тебя откроют самую настоящую охоту. Они делали ставки на то, что в той атаке погибнут все, кто причастен к инциденту с заложником.

— Максим уже никому и ничего не расскажет. Я взорвала гранату рядом с ним, он погиб.

— Ты не смогла выстрелить, но смогла бросить гранату?

— Так получилось случайно, — Эл пожала руками. — Я не хотела убивать его… специально. Просто бросила гранату наобум, а он не успел отбежать достаточно далеко.

— Значит, теперь ты в полной безопасности. Это хорошо.

— Не совсем, — как-то натянуто улыбнулась Эл.

— Что? О чем ты вообще?

Эл расстегнула свою куртку и показала черную футболку, насквозь пропитанную кровью. Шея, плечи и грудь девушки почти полностью окрасились в красный цвет. Эл тяжело дышала.

— Твою мать! — воскликнула Тея, зажимая ладонями лицо.

— Кажется, Максим все же задел меня тогда.

— И ты все это время молчала?

Мы почти ничего не могли сделать, как назло, у нас не было с собой никаких медикаментов. Все они остались в наших рюкзаках, забытых в штабе. Взяв ее нож, мне удалось отрезать неровный кусок ткани от своей толстовки, этим материалом мы и перевязали Эл рану, чтобы хоть как-то остановить кровь. Пуля застряла у нее в плече, а вытащить этот кусок металла в наших условиях не представлялось возможным.

— Ты сможешь идти? — спросил я ее.

— Я же смогла бежать так долго, а значит и это мне под силу.

— Надо как можно быстрее доставить тебя в лагерь, продержись до этого момента.

На это Эл лишь кивнула. Мы с Теей разделили между собой половину груза. Все оружие я отдал ей, а сам шел вместе с Эл. Она сказала, что мы потеряем лишнее время и силы, если я буду нести ее, поэтому пока у нее есть силы, она будет идти сама. Я перевесил ее здоровую руку через свою шею и помогал двигаться вперед. Поначалу она даже пыталась шутить, но у нее это плохо получалось. Кровь все не желала останавливаться, хотя текла уже не так быстро. Вскоре на лбу у Эл выступили крупные капли пота, начала повышаться температура. Ее рука, которую я крепко сжимал, вся горела.

Глава 3

Эл потеряла сознание, когда мы находились в двух часах ходьбы от лагеря. Просто в какой-то момент ее ноги заплелись и тело обмякло. Мы усадили ее на мою спину и перевесили руки так, чтобы не задеть рану. Когда мы вошли в лагерь, то первым делом наткнулись на удивленное лицо Ри. Он стоял с распростертыми руками, видимо, хотел поздравить с возвращением. Но как только Ри заметил Эл у меня на спине, то, не говоря ни слова, побежал звать врача. Тут же подоспели друзья Теи и Эл. Тот рыжий парень даже предложил отнести девушку в лазарет.

— Давайте я помогу, вы ведь и сами не в лучшем состоянии, — Марк указал на мою одежду и только тогда я понял, что и сам был весь испачкан в крови Эл.

— Это не моя кровь, — отмахнулся я. — Лучше помоги Тее, а с Эл я разберусь сам.

Направившись в палатку, я точно знал, что Ри уже привел туда врача. И пока доктор занимался девушкой, которую мы аккуратно уложили на мою кровать, Ри вывел меня на улицу.

— Ты в порядке? — он похлопал меня по плечу.

— Я цел, Тея расшибла себе лицо, но в целом жить будет.

— Что же там такое случилось?

— Лутак нас предал, — я нахмурился. — И кто знает какие еще командиры переметнулись на другую сторону.

— Он всегда был человеком с гнильцой, и ты это прекрасно знал. Лутак не имеет отношения к высокопоставленным людям, он никогда не смог бы достичь их уровня, поэтому то и ненавидит их. Так что его поступку можно найти объяснение. В конце концов, ты же так и полагал.

— Полагал, конечно, но до последнего надеялся, что ошибался. Как можно вести войну, зная, что в твоем лагере есть предатели? Теперь вообще никакой информации нельзя верить. И я просто надеюсь, что Лутак был единичным случаем. Но есть у меня подозрения, что корни уходят гораздо глубже.

— Вик, мы во всем разберемся, как и всегда. Зато теперь становится понятно, почему мы столько времени топтались на одном и том же месте, нас пичкали ложной информацией.

— Ты же понимаешь, что от этого не легче?

— Понимаю, поэтому сейчас тебе надо как следует отдохнуть и привести мысли в порядок. А после можно и поговорить.

Я опустился прямо на мерзлую траву и только тогда, наконец, понял, как же сильно устал за последние стуки. Земля была очень холодной, но в тот момент меня это абсолютно не волновало. Ри присел рядом со мной. Он больше ничего не говорил, просто пускал пар изо рта, который растворялся в ледяном воздухе. Близилась зима.

Через час из моей палатки вышел врач. Он извлек пулю и обработал рану Эл. По его словам, она все еще была слаба, потому что потеряла много крови, но скоро уже должна была очнуться.

— Может, — предположил наш лекарь. — Имеет смысл перевести ее в лазарет? Там я смогу наблюдать за пациентом, не отходя далеко. Мало ли что.

— Все в порядке, я сам посижу рядом с ней до тех пор, пока она не оклемается. Мне не привыкать.

— Что верно, то верно, — промямлил Ри на заднем плане.

Врач лишь развел руками и отправился к себе. Он был среди всех обитателей лагеря самым старшим, почти под сорок лет. А так как людей его возраста у нас больше не имелось, то он предпочитал проводить время в одиночестве или со своими учениками, ребятами, у которых были способности к медицине и которых он обучал.

***

Когда я зашел обратно в палатку, Эл лежала точно в такой же позе, в какой я ее и оставил. На улице прошло двадцать минут, но тут время словно и не сдвигалось с места. Температура ее немного спала, а значит воспаления можно не бояться. С закрытыми глазами Эл казалась совсем обычной, будто она была ровно такой же, как и все остальные. Вьющиеся каштановые пряди волос прилипали к ее лицу, на котором еще был пот, и периодически девушка морщилась от этого. Аккуратно, чтобы не разбудить Эл, я убрал волосы с лица. Только тогда она облегченно вздохнула сквозь сон. Ее плечо покраснело и вздулось. Периодически Эл резко втягивала воздух сквозь сжатые, что означало, что обезболивающее стало сходить на нет.

Наверное, я немного задремал, пока присматривал за девушкой, потому что в следующий раз открыл глаза уже от того, что чья-то тяжелая рука легла мне на плечо. За это время свет на улице окончательно погас, Эл каким-то образом сумела перевернуться на живот и теперь мирно сопела в подушку, а Ри стоял передо мной.

— Кажется, ты заснул, — он виновато отвел глаза, словно оправдываясь. — Не хотел тебя будить.

— Все нормально. Я не планировал спать сегодня.

— Если ты хочешь, то я могу тебя сменить.

— Ри, все хорошо, правда. Просто это был тяжелый день, ничего более.

— Отлично, — мой друг неожиданно повеселел. — Потому что я как раз принес с собой живительную влагу.

Откуда ни возьмись в его руках появились две большие бутылки пива. Сквозь прозрачное стекло виднелась желтая пенящаяся жидкость. Ри передал одну из них мне, а вторую тут же откупорил и сделал большой глоток.

— Думаешь, сейчас время для этого? — спросил я, разглядывая бутылку.

— Я бы сказал, что как раз сейчас самое время. Тебе необходимо немного расслабиться.

Терять, в принципе, было нечего. Я открыл бутылку, сделал глоток и только после этого понял, до чего же мне хотелось выпить. Будучи постоянно погруженными в работу нам с Ри частенько приходилось отказываться от алкоголя и других вещей, которые могли бы притупить внимание.

Ри расположился прямо на полу, возле моего стула. Он медленно отпивал напиток и, не отрываясь, смотрел на Эл.

— А ведь у вас это складывается в традицию, — сказал вдруг Ри.

— Что именно?

— Да все это, — он указал сначала на меня, а потом на Эл. — Вот уже второй раз вы приходите на базу вместе после очередного задания или боя, а Эл находится без сознания. Если вспомнить, тогда ведь ты тоже тащил ее на себе.

— Она уже второй раз спасает мне жизнь. Такой долг сложно отплатить.

— Почему подобное у тебя получается только с ней? Обычно все наоборот. Это Вик спасает жизни других.

— Не знаю, — я запрокинул голову назад, алкоголь уже начал действовать. — Она всегда подставляется под удар, когда я меньше всего этого жду. Кстати говоря, в этот раз она кинула гранату, чтобы прикрыть наше отступление. Это ты ей подарил игрушку?

— Конечно нет! Я бы ни за что не дал новичку гранату. Но знаешь, после того как вы ушли, я как раз не досчитался одной.

— Хочешь сказать, она стащила ее прямо со склада?

— Скорее всего сразу после того, как я отошел на пару минут. Предусмотрительная девица.

— И вот что теперь с ней делать? С одной стороны, так поступать строго запрещено, а с другой — благодаря этому она спасла наши жизни.

— Ты посмотри на нее, Эл и так уже досталось, — словно в подтверждение его слов девушка зашлась кашлем.

— Знаешь, я был там, когда ты выдавал ей оборудование. И я видел, как она медленно, будто бы растягивая удовольствие, отправляет пистолет в кобуру, прячет нож на поясе, пересчитывает патроны. И тогда в моей голове пронеслась лишь одна мысль: «Мне потребуется чудо, чтобы она никогда не воспользовалась этим оружием». Но чуда не произошло. Я очень не хотел ввязывать ее во всю эту историю, но в итоге все мои действия, которые должны были оградить ее от войны, наоборот направили ее в самую гущу событий.

— Она тебе нравится, Вик?

— Не более чем все остальные, — я еще раз посмотрел на нее, чтобы убедиться в своих словах.

— Но ты относишься к ней иначе, чем ко всем остальным.

— Просто в какой-то момент я почувствовал, что несу ответственность за ее жизнь. Того, через что она прошла, уже более чем достаточно, чтобы заслужить мирную и спокойную жизнь. Но по неизвестной причине она снова и снова попадает в подобные ситуации.

— А я ведь только сейчас понял, — усмехнулся Ри себе под нос. — Это она была той девушкой, которую ты спас при взрыве в полисе. Мне все казалось, что вы были как-то связаны еще до того, как она попала сюда, а теперь все встало на свои места. Просто вы никогда не говорили…

— Ри, нет никаких «мы». Есть она, — мой палец указал на спящую Эл. — Есть я, — а затем переместился на мою грудь.

— Ни ты, ни она, — на этом моменте он специально скривился, давая понять, что ему это абсолютно безразлично. — Никогда не говорили о том, как именно вы познакомились. Поэтому нам оставалось лишь догадываться. Но я понимаю, почему ты так беспокоишься за ее жизнь.

— Казалось бы, я подарил ей новую жизнь. Она могла бы дожить до старости, в отличие от всех тех, кто погиб в том взрыве. Но каждый новый вариант развития событий все равно приводит ее к новой смерти.

— Вик, ни один человек не может предусмотреть всего, ты это знаешь как никто другой.

— Ты, конечно, прав. И все же я не знаю, что мне со всем этим делать. Стоит лишь на минуту отвернуться от нее и вот результат — она лежит вся в крови и бинтах. Я ведь даже не сразу заметил, что она ранена, подгонял ее. А она молчала до тех пор, пока силы не кончились.

— Это не твоя вина. Эл — она девушка достаточно своеобразная. Кажется, я понял это еще тогда, когда смотрел на ее бой с Юстином. Но какой бы она не была, Эл все еще остается одной из самых удивительных людей. Она смогла выжить одна в лесу много дней к ряду, всего за месяц освоила почти все тренировки, которые наши солдаты проходят за полгода. Черт, а чего стоит та ее выходка с гранатой, которая, в итоге, спасла вам всем жизнь. И я думаю, даже если бы вы никогда с ней не встретились, эта девушка все равно бы постоянно попадала в ситуации, вроде этой.

— Легче от этого не стало, знаешь ли.

— А я говорил и не для того, чтобы облегчить твое состояние. Просто приводил свое мнение. Все-таки я очень рад, что встретил кого-то вроде нее.

— Чего ты тут такое мелишь? — я нахмурился, но моя реакция только позабавила Ри. Он подмигнул.

— Ты же сам сказал, что не заинтересован в ней как в девушке. Может, самое время проявить подобный интерес мне?

— Я тут всем командую, и я запрещаю! Да и потом, ты слишком стар для нее.

Конечно, никто из нас не был серьёзен в этом разговоре. Ри находил удовольствие в том, чтобы дразнить меня. Да и, по правде сказать, он был единственным, кому позволялось это делать. Только Ри мог полостью меня понять, мы слишком много времени провели вместе. И он хорошо чувствовал ту грань, когда надо шутить, а когда надо стать серьезным. Пожалуй, это его качество, оценивать атмосферу другого человека, нравилось мне больше всего.

Вскоре он ушел к себе. Ри предложил мне помочь приглядеть за Эл, но я отказался. Так что ему ничего не оставалось, кроме как пожать плечами и выйти, захватив с собой пустые бутылки из-под пива. После его ухода мне хотелось многое обдумать, например, как нам следует дальше поступить со штабом, или в какое направление теперь повернется наше следствие. Но мне жутко захотелось спать. Мысли путались, голова становилась тяжелой, а шестеренки в мозгу крутились все медленнее. Я всего лишь склонился к кровати, чтобы проверить температуру Эл, но через несколько секунд уже заснул мертвым сном.

***

Мне стало очень жарко, но причина была вовсе не в этом. Кто-то то и дело дотрагивался до моего плеча с периодичностью в несколько минут. Вот почему я проснулся. Как только сознание начало медленно перетекать в мою голову я понял, что все тело жутко болит. Хотелось пошевелить пальцами, но было неимоверно лень делать хоть что-то.

Когда я смог разлепить веки, то столкнулся с прямым взглядом двух разноцветных глаз. Лицо Эл было совсем близко к моему, нас разделяло всего несколько сантиметров. Но этот факт нисколько ее не смущал, наоборот, она смотрела на меня с некоторым интересом.

— Ты как? — хотел было я спросить, но из-за долгого сна голос сорвался, и первого слова не было слышно, вместо этого осталось пресловутое «как» и немой вопрос. Но она все равно поняла.

— Уже намного лучше, — прошептала Эл.

Не был бы я таким сонным, то уже встал бы и начал отдавать приказы. Первым делом, наверное, позвал бы врача, потом справился о Тее, а затем стал разыскивать Ри, чтобы прочитать ему лекцию о вреде алкоголя на человека, находящегося в стрессе. Но вместо этого я продолжал лежать на краю постели, не предпринимая никаких попыток встать. Было слишком тепло и уютно, чтобы я мог взять себя в руки.

— Кажется, у меня эффект дежавю, — сказала она, робко осматриваясь по сторонам.

— Да, у меня тоже.

— В прошлый раз ты был недоволен, что я тебя не разбудила…

Это было объяснение, почему она тыкала своим маленьким пальцем мое плечо. Уголки губ как-то сами приподнялись вверх, совсем немного, но она успела это заметить.

— Сильно пахнет алкоголем, — Эл сморщила свой маленький нос.

— Прости, — хотя надо было сказать, что это Ри во всем виноват.

— Вик…

— М?

— А нам устроят вечеринку?

— Что?

— Такую же, как когда Ри вернулся с задания. Марк говорил, что их устраивают всем, кто вернулся обратно в лагерь.

Тут сон как рукой сняло. Я резко выпрямился в полный рост, а Эл, не ожидавшая такого с моей стороны, быстро отскочила назад, к стенке.

— Ты только пришла в сознание после того, как получила пулевое ранение, но первое, о чем ты спрашиваешь, так это будет ли вечеринка? Серьезно?

— А что в этом такого? — сразу насупилась она. — Если в отряде есть раненые, то вечеринки не устраивают что ли?

— Нет, ты… Ты просто невозможна! Как тебе такое вообще в голову могло прийти? Ты, значит, просыпаешься, а первая мысль у тебя: «Хм, а не выпить ли по этому поводу»? Так что ли?

— Ну, тут ты уже перегибаешь палку.

— Ты точно там головой стукнулась по дороге!

— Не хочешь — не надо. Тебя-то пить никто не заставляет. Тем более, судя по запаху алкоголя, ты и сам вчера уже все отметил. Мог бы и подождать, пока я приду в сознание.

— Да, конечно, это то, о чем я думал, прежде чем выпить то треклятое пиво.

— Ладно тебе, я всего лишь пошутила.

— Нет уж, будет тебе вечеринка. Но только попробуй уйти с нее, сославшись на плохое самочувствие. Ты останешься там до самого конца, ясно?

— Не понимаю, почему ты так сильно злишься? — Эл завернулась в одеяло, словно пыталась защититься от меня.

— Я злюсь из-за того, что ты тогда сделала. Почему из раза в раз ты продолжаешь совершать одну и ту же ошибку? Мне снова приходится нести тебя в лагерь, и ты снова просыпаешься в этой комнате вся в бинтах.

— Просто так получается, я же не виновата.

— Виновата. Ты постоянно подставляешься под удар, даже не задумываясь о последствиях. Твои прошлые шрамы еще не зажили, а ты идешь получать новые. Знаешь, до сих пор тебе везло, и ты отделывалась минимальным ущербом, но когда-нибудь твое везение кончится, и из-за своего небрежного поведения ты погибнешь.

— Я же уже объясняла, что не смогла выстрелить, потому что…

— Потому что Максим когда-то был твоим другом, знаю.

Я подошел к кровати и протянул руку, чтобы снять с Эл одеяло, в котором она завернулась. Нехотя, но она все же поддалась и отдала мне его, наблюдая за мои действия с нескрываемым удивлением. Наплевав на то, что на мне все еще была обувь и уличная одежда, я взгромоздился на кровать, прямо напротив Эл. Она испуганно собиралась отскочить назад, поэтому мне пришлось перехватить ее здоровую руку, чтобы удержать девушку на месте. Как только я сделал это, она начала сверить взглядом мою ладонь, крепко сжимающую ее запястье.

— Послушай меня внимательно, Эл, — она все еще недоверчиво смотрела на наши руки. — Не отвлекайся, пожалуйста.

— Что? — разноцветные глаза переместились на мое лицо.

— Сейчас будет происходить много страшных вещей. К ним нельзя по-настоящему подготовиться. Ты и сама видела, что там случилось. Друзья становятся врагами, и никогда нельзя предугадать, кто и в какой момент тебя предаст. Каждый из нас хочет выжить, чтобы, в конце концов, вернуться домой. Но ты и сама понимаешь, что выживут далеко не все. Поэтому я хочу, чтобы отбросила все свои предрассудки и ни секунды не колебалась, как тогда.

— Ты прекрасно знаешь, что я ни за что не умру, пока не достигну ее. Поэтому все будет хорошо.

— Эл, послушай, если ты и дальше так продолжишь, то рано или поздно тебе придется поплатиться жизнью, спасая этого парня.

— И я готова это сделать, — ее голос ни на секунду не дрогнул, она была уверена.

В этот самый момент позади раздался приглушенный кашель. Я медленно оглянулся и увидел своего помощника, застрявшего в дверях. Он специально привлек наше внимание. Ис стоял, небрежно облокотившись о дверной косяк, и смотрел на нас, не проявляя, впрочем, никакого интереса.

— Значит, Эл уже очухалась, — лениво произнес он, смерив ее долгим взглядом. — Надо полагать, теперь можно отдавать команду для вечеринки?

— Вечеринка? — повторила Эл и ее глаза зажглись. В действительности, только это могло заинтересовать эту ужасную женщину.

— Ладно, — я сдался. — Пусть сегодня устроят вечеринку.

Эл тут же радостно воскликнула и оттолкнула меня в сторону. Раздался шорох простыней — это она вылезала с кровати. Затем, радостно бормоча что-то про то, что ей надо подготовиться, Эл быстро выбежала из палатки на улицу, прямо в бинтах.

— Сдается мне, — сказал Ис, когда девушка уже убежала. — Что это было не такое уж и серьезное ранение.

— Нет, просто вечеринки для нее важнее жизни, как я уже успел заметить. Так зачем ты пришел? Явно не справляться о ее здоровье.

— Верно. Мы получили донесение, что руководство Совета обставило недавний подрыв штаба как вражескую атаку. О вашем участии в данной истории никому не известно.

— Конечно, они бы не стали выдавать себя.

— В таком случае, Вик, не лучше ли как можно быстрее отправить наших солдат по всем штабам в округе, чтобы донести им полученную информацию. Пусть они схватят предателей.

— Нет, нельзя. Капитан Лутак далеко не глупый человек. Он знает, что его жизнь находится в опасности, пока мы живы. Так что я предлагаю подождать несколько дней, пока ситуация не поутихнет, а только затем будем действовать по своему усмотрению.

— Как скажешь.

Глава 4

Когда я вышел из палатки, на поляну возле палаток начал стекаться народ. Все получили уведомление о том, что я разрешил устроить праздник, а потому начали подготавливаться. Кто-то тащил ящики с продуктами для стола, кто-то бочки с пивом. Им только волю дай. Вероятно, это Эл уже всем разболтала, что сегодня будет вечеринка. Я слышал раскатистый смех, веселые вопли и нарастающий гул. Возможно, с моей стороны было и неправильно вводить такую традицию, но я ни о чем не жалею. Там, командующие обычной армии, презирают меня и мой отряд. Я вижу это в их жестах, в их выражении лица. Все они считают, что мы слишком распустились, и что наше финансирование обходится Совету в копеечку, а мы просто прожигаем эти деньги на такие вот мероприятия. Но я считаю, что такие моменты, хоть иногда и идут во вред дисциплине, все же помогают нам всем. Только сейчас эти люди на поляне, одетые во все черное, имеющие множество шрамов на своих телах, превращаются в обычных людей, какими были до войны. Они смеются, задирают друг друга, но все это отвлекает их от той суровой реальности, что происходит за стенами лагеря. Завтра они снова будут рисковать своими жизнями, терять близких, получать новые ранения. Но сегодня я хочу, чтобы они улыбались, чтобы чувствовали себя так, как это было до войны, чтобы стали немного счастливее. Возможно, это неправильно. Но я хочу дать им хоть что-то.

Ри я нашел возле оружейного склада. Он сидел прямо на холодной траве, подпирая свое тело руками. Его лицо с зажмуренными глазами было обращено к небу. Я легонько толкнул приятеля своим ботинком, а Ри, не ожидавший удара, повалился на спину.

— А-а, Вик, — он посмотрел на меня снизу вверх. — Значит, уже проснулся?

— Что ты тут делаешь?

— А ты как думаешь?

— Медитируешь? — я усмехнулся.

— Прихожу в себя после похмелья. Так плохо мне давно не было.

— Мы же вчера выпили по одной бутылке, с чего бы вдруг?

— То, что мы выпили по одной бутылке, еще не означает, что на этом дело закончилось.

— Только не говори, что всю ночь пил в одну морду?

— Отчаянные времена требуют…

— Даже не пытайся, — жестом прервал его я. — Все равно твой лимит на неделю исчерпан. Кстати, насчет алкоголя. Я же тут вспомнил, зачем искал тебя. Зачем ты мне вчера принес эту дрянь?

— В плане? Ты же сам предложил выпить.

— Я тебе говорил, что в таком состоянии мне не под каким предлогом нельзя давать алкоголь.

Я опустился на землю рядом с ним. Ри, отряхнув спину, снова принял прежнее положение. Он с любопытством заглянул ко мне в глаза, но, по-видимому, не найдя там ничего интересного, отвернулся.

— Раз ты тут, то, стоит полагать, Эл уже пришла в сознание.

— А ты сегодня необычно проницателен. Как, все-таки, на тебя действует похмелье.

— Слышал, сегодня будет традиционная вечеринка в честь вашего возвращения? Разве она в состоянии развлекаться?

— Эл сама меня на это упросила. Уж не знаю, что у нее в голове.

— Ты слишком балуешь ее. Вик, насколько я помню, был известен своим непоколебимым характером. А стоило Эл что-то попросить у тебя, так ты с радостью кидаешься это выполнять.

— Ты случаем не забыл, с кем разговариваешь? Я все-таки твой начальник, так что будь добр держать свои мысли при себе.

— Это была дружеская поддержка.

— Интересно, в каком же месте?

— Ты можешь сколько угодно затыкать мне рот. Но, Вик, просто помни о том, что эта девушка пришла сюда только ради того, чтобы спасти дорогого ей человека. Не надейся на слишком многое.

— Откуда вообще такие мысли?

— То есть хочешь сказать, тебя сей факт ничуть тебя не колышет?

— Ты и сам знаешь, что к Эл я отношусь ровно так же, как и ко всем остальным. В этом плане в ней нет ничего примечательного.

— Тогда в другой раз, когда я вернусь с миссии весь раненый, будь котиком, уложи меня тоже спать в свою постель.

Я просто дал ему подзатыльник, поднялся и пошел по своим делам. Ри всегда был олухом, но показывал эту свою черту крайне редко: либо при мне, либо под воздействием алкоголя. Думаю, все солдаты из лагеря уважали его только потому, что не знали, каким он бывает засранцем на самом деле.

***

Вечером я все же решил посетить их мероприятие, которое уже как пару часов находилось в самом разгаре. Едва зайдя внутрь помещения меня оглушил залп смеха и визга. Уже потом я почувствовал невероятную духоту. Не знаю, чем они тут дышали, вероятно, алкогольными парами.

Народу было столько, что люди буквально стояли друг на друге. Кто-то включил музыку, и теперь некоторые ребята топтались в такт. Краем глаза я заметил, как чья-то долговязая фигура с трудом вскарабкалась на обеденный стол. В обеих руках человек сжимал по бутылке, поочередно делая глоток из каждой. Его волосы были растрепаны и закрывали почти все лицо. Но как только фигура подала голос, то я сразу узнал, кому она принадлежит.

— Эй! Смотрите! — что есть мочи закричал Ри, указывая на меня одной из своих бутылок. — Это же Вик! Ребята, Вик пришел.

Вся толпа оглянулась в мою сторону. Десятки пар глаз сначала смерили меня внимательным взором, а затем послышалось эхо приветственных голосов. В толпе даже прозвучало предложение выпить по этому поводу. Конечно, все разом поддержали эту гениальную идею и тут же приступили к ее выполнению. Тут я заметил, что на стол карабкается еще одна фигура. Эл, слегка шатаясь, ухватилась за рукав толстовки Ри, пытаясь удержаться за него. Хоть и с трудом, но ей это удалось. Они оба были уже в стельку.

— Вик! — закричала Эл, беспорядочно размахивая руками. — Давай к нам!

Я скривился. Знай о том, насколько тут все будет в кондиции заранее, то не пришел бы сюда, а просто занялся вечерней тренировкой. И все же уходить было уже слишком поздно. Этот вечер представлялся мне очень долгим, наверное, самым долгим за всю мою жизнь.

Тем временем Марк, состояние которого пока что можно было оценить как трезвое, попытался спустить Эл со стола, однако девушка упорно не поддавалась. Ката и Тея были там же, пытались уговорить Эл воздержаться от буйства. Мне понадобилось совсем немного времени, чтобы убедиться в том, что они ничего не добьются. С Эл крайне тяжело совладать даже мне. Поэтому я направился к ним. Толпа вокруг меня расступалась, смотря в след. Ри что-то шепнул на ухо Эл.

— Ты думаешь? — только и спросила она.

Ри кивнул головой и издал короткий смешок. Я всегда относился к нему с большим уважением, но сейчас он больше был похож на девочку подростка, сбежавшую с пижамной вечеринки.

— Слезай! — сказал я Эл, когда вплотную подошел к столу.

— Ну уж нет, — надменно ответила та.

— Эл, это приказ, ты же понимаешь?

Тут Ри ткнул ее в бок локтем, словно пытаясь сказать «ну вот видишь», но Эл, которая и без того сильно шаталась, потеряла равновесие и начала заваливаться в бок. Ри удивленно воскликнул, однако на этом его действия и закончились. Хорошо хоть Эл начала падать в мою сторону, так что я успел ее поймать и перевесить через плечо. Кто-то рядом со мной облегченно вздохнул. Теперь девушка безвольно болтаясь на моей спине, не подавала никаких признаков жизни.

Вдруг, краем глаза я заметил небольшую, но яркую вспышку. Она появилась моментально и так же моментально исчезла, а вместе со вспышкой исчезли и все звуки. Люди будто бы замерли в ожидании, они вытянули свои шеи, сгорая от любопытства. Не требовалось много времени, чтобы понять, чем была вызвана эта вспышка.

— Ты что, дурак? — прошептал кто-то в толпе.

— Но по-другому ничего не было бы видно, помещение же темное.

Я застыл, пристально обводя людей взглядом и пытаясь найти провинившихся. Как только я встретился глазами с Марком, тот быстро опустил взгляд. Рядом с ним стоял еще один парень, который пытался незаметно спрятать портативную камеру в карман штанов. Этот парень, Тим, я хорошо помнил его. Невысокий, с короткими русыми волосами и маленькими глазами, он имел самую обычную внешность, которую только можно представить. Вероятно, я бы его даже и не заметил, если бы Марк не отвел взгляд. Тим был военным фотографом, мы взяли его в отряд как раз для этого.

— Марк, Тим, — мой голос стал твердым, а парни попятились назад. — Что это только что было?

— Что? — Марк попытался притвориться, что ничего не произошло.

— Это просто фотография, — сглотнул Тим, он оказался наиболее рассудительным.

— Что за фотография? Поясните, живо.

— Ну мы…

— Это фотопроект, — прервал их Ри, который к тому времени уже слез со стола.

— Что?

— Да не хмурься ты так. Просто мы заметили, что каждый раз, когда вы с Эл оказываетесь э-э вместе, так или иначе тебе приходится ее нести.

— Просто мы поспорили с Ри, а потом…

— Даже слышать этого не хочу, — я сделал им жест заткнуться.

— Да ладно тебе, Вик. Это же весело. Каждый раз, когда вы вместе, с вами что-то да происходит, аж любопытство берет.

В этот самый момент Эл, которая, по всей видимости, оклемалась с минуту назад, решила вставить свое слово. Девушка сонно замычала на моей спине, а потом резко дернула правой ногой. Поскольку Ри стоял совсем рядом, она угодила пяткой прямо в его челюсть. Парень схватился за лицо, издал ужасающий крик и повалился на колени.

— Я же не такая! — взвизгнула Эл, и я понял, что алкоголь еще не выветрился из нее. — Вик! Пусти меня! Поставь на землю!

Девушка начала молотить мою спину кулаками, потому что ничего больше она сделать была не в состоянии.

— Да успокойся ты, дура! Не дергайся, иначе упадешь.

Эл ничего не слушала. Я собрался ее отпустить вниз, но как раз в этот самый момент она настолько сильно лягнула меня в бок, что я случайно опустил ту руку, которой удерживал ее за спину. Эл коротко вскрикнула и свалилась с моего плеча. По счастливому стечению обстоятельств как раз где-то внизу лежал Ри, придерживая рукой свою отваливающуюся челюсть. Так что Эл повезло, потому что ее посадка была довольно мягкой, чего нельзя сказать о Ри, который распластался теперь под весом Эл.

— Походу я что-то себе сломала, — отозвалась Эл, все еще лежа на Ри.

— Нет, это хрустнули мои кости, — ответил ей снизу Ри.

— А ты что там делаешь, Ри? — она попыталась заглянуть под себя, но у нее это не вышло.

Тут к этой парочке подбежали Марк, Тея и Ката. Девочки стали поднимать и отряхивать Эл, которая упорно сопротивлялась этому, а Марк принялся приводить в порядок Ри.

Рядом со мной кто-то раздраженно вздохнул. Юстин, конечно же. Он стоял, скрестив руки на груди, и исподлобья смотрел на то, как Эл снова пытается залезть на стол в пьяном угаре.

— Пора бы уже кому-нибудь ее стащить со стола, — пробурчал он, заметив меня.

— Я пытался, сам видел, — мне оставалось лишь пожать плечами.

— Интересно, есть хоть что-то, что могло бы ее остановить?

Я знал, что между Эл и Юстином установилась взаимная ненависть. Они оба не упускали шанса сказать любую гадость друг про друга в разговоре с кем-нибудь. Уж не знаю, с чего все началось и почему они никак не могли найти общий язык, но факт оставался фактом. У меня не было времени улаживать их личные конфликты, да и нянькой я не нанимался. Поэтому пришлось сказать им обоим, чтобы их отношения не влияли на работу. Больше в конфликт они не вступали, но также и не упускали возможность пожаловаться мне на обидчика, прямо как сейчас.

— Думаю, рано или поздно мы узнаем об этом.

— Лучше рано, потому что выносить это и дальше…

— Юстин, кажется, я уже просил тебя, разве не так?

— Прости, но мне довольно сложно контролировать себя.

— Так постарайся. Что тогда ты тут делаешь?

— Мне она не приятна, — Юстин поморщился. — Но все-таки это праздник в честь вашего возращения.

— Знаешь, она ведь спасла нам с Теей жизнь. Так может, все не так плохо, как ты думаешь?

— Только поэтому я и пришел, — едва слышно сказал он.

Как бы Юстин не относился к отдельному члену нашей команды, но это место он любил. И я не сомневался, что, при необходимости, он бы пришел на помощь Эл. Да и она бы сделала то же самое для него. Только вот, ни Эл, ни даже сам Юстин, не понимали этого.

— Что ж, — прервал мои размышления Юстин. — Думаю, что дальше будет только хуже, так что я уже пойду.

— Только хуже? — переспросил я.

— Да, смотри, — Юстин кивнул в сторону стола.

Теперь на стол взобрался и Ри. То, что он делал, поначалу не поддавалось никакому объяснению. Они с Эл прыгали, раскачиваясь из стороны в сторону, то и дело наступая кому-то на руки своими ботинками. Из динамиков полилась веселая и незамысловатая песня. лишь спустя минуту я понял, что эти двое танцуют. На танец, конечно, их телодвижения мало походили. Ри обхватил Эл за талию и в буквальном смысле волочил по всему столу. Ноги девушки заплетались, поэтому при каждом резком повороте она так и норовила упасть. Каждый раз, когда они находились почти на краю стола, кто-то из толпы поддерживал их руками, толкая обратно на центр. Видно было, что пара запыхалась: волосы Ри, обычно убранные в небольшой хвост на затылке, теперь растрепались по лицу и прилипали ко лбу, а Эл буквально задыхалась смеха. Еще несколько секунд, и они точно что-то натворят, это было очевидно, либо Ри уронит Эл, либо Эл ненароком заедет кому-то ногой из публики. Это обязательно случится, потому что они и так никогда не отличались аккуратностью, а сейчас, когда они оба прилично выпили, так тем более. Я сделал несколько шагов вперед, надо было добраться до стола и остановить их. Но затем я замер.

Всего одно мгновение, но мне показалось, что длилось оно чуть ли не вечность. Время застыло. Ри и Эл танцевали на столе, даже не попадая в такт музыке, они просто баловались. Но вот Ри резко схватил Эл за пояс, девушка удивленно вскрикнула, а затем сразу засмеялась. Парень резко поднял ее на вытянутых руках, поворачиваясь при этом в пол-оборота и увлекая за собой девушку. Не чувствуя земли, Эл поджала ноги, ее длинные каштановые волосы от столько резкого движения разметались по спине и закрыли часть лица. На лице засияла улыбка и, на долю секунды, ее разноцветные глаза сверкнули серым блеском в свете тусклых ламп. Подлетая под самый потолок, Эл зажмурила глаза от удовольствия. Была только она и песня. Я вспомнил ее «Подобие рая». Разве могло быть иначе? Слова, я знаю их наизусть. Всего одно мгновение, но такое прекрасное. Эл достигает вершины своего полета, «ты — подобие рая», ее глаза устремляют свой взор на меня, «я знал это с самого начала», улыбка гаснет, а лицо становится серьезным, «это все в тебе», она едва заметно склоняет голову, будто бы обращаясь ко мне, «это все, что мне нужно». Все закончилось так же быстро, как и началось. Ри опустил Эл на поверхность, ее волосы аккуратно легли на плечи, а лицо вновь озарила улыбка, только теперь девушка не смотрела в мою сторону. Песня закончилась так же, как и танец, но это ощущение осталось во мне.

Наверное, у меня перехватило дыхание, потому что вскоре я почувствовал, что мне не хватает воздуха. Вокруг было слишком много народу. «Надо было выйти наружу», — это все, о чем я мог думать в тот момент. Люди толпились везде, не давая пройти. Мне пришлось расталкивать всех рукой, чтобы проложить себе путь до двери. Дышать становилось все труднее, а в груди начало неприятно ныть.

Воздух на улице был ледяным. Каждый мой выдох растворялся облаком пара в темном небе. Из головы все никак не шла картина, которую я только что увидел. «Подобие рая», смешно. Наверное, я и вправду рассмеялся, потому что люди, стоящие рядом, тут же снова обернулись на меня. Я приложил ладонь к лицу и закрыл глаза. «Все хорошо, все и правда хорошо. Если сделать еще пару глубоких вздохов, то все станет просто прекрасно». С каждым глотком свежего воздуха становилось лучше. Конечно же, Эл заметила меня тогда, иначе ее лицо не поменялось бы так резко. Но в тот момент, когда улыбка исчезла, мне даже показалось, что в ее глазах было нечто большее. Такое трудно объяснить. В том взгляде уже не было веселья или намека на опьянение, но в нем мелькнула необъяснимая грусть, словно всего за мгновение она поняла, через что нам еще предстоит пройти, сколько еще нам надо потерять. Нет, она смотрела на меня так, будто заранее знала, что я та часть ее жизни, которую она безвозвратно потеряет. По спине пробежался озноб.

***

Когда я снова вернулся в столовую спустя почти что час прогулки на свежем воздухе, больше половины ребят ушло спать по домам, остальные же заснули прямо на лавках. Эл и компанию я нашел чуть ли не в противоположном конце зала. Ри сидел на скамье, опираясь грудью на стол, и мирно сопел носом. Тея и Ката сидели на холодном полу в обнимку. Они спали глубоким сном, потому что даже не дернулись, когда я подошел. Эл же аккуратно лежала на лавке, над ней склонился Марк. Он поднял голову на звуки моих шагов.

— У нее открылась рана, — сказал парень, показывая мне свою ладонь, испачканную в крови.

Я немного спустил лямку ее платья. Бинты, обмотанные вокруг плеча, и правда были все красные от крови.

— Доплясалась, — прокомментировал я.

— Мы, наверное, должны что-то сделать?

— Пусть лучше лежит. Если она встанет, то кровь пойдет с новой силой. До утра мы все равно ничего особо не можем сделать.

— А если Эл вдруг…

— Она знала, на что шла, верно? Если что-то случится с ее раной, никто не будет виноват кроме нее.

— Так-то оно так, но и оставить ее мы не можем, — Марк пожал плечами.

Я еще раз окинул взглядом эту разношерстную компанию. Ри все так же размеренно и глубоко дышал, не производя ни единого храпа. Удивительно, что он влился именно в эту компанию. Раньше он всегда был сам по себе, а когда становилось скучно, то приставал ко мне со всякой ерундой. Ката тоже всегда была как-то сама по себе, предпочитая одиночество шумным компаниям. Меня всегда беспокоили такие люди. Какими бы хорошими бойцами они не были, но находиться одному на войне крайне опасно. Однако с появлением Эл все каким-то образом начало меняться. Ката теперь стала неотъемлемой частью их компании, и даже Ри, который в принципе ни к кому не привязывался, все чаще появлялся где-то рядом с ними.

— Разбуди девушек и отведи их по домам, — сказал я Марку. — Будет плохо, если они проспят всю ночь на полу.

— А что с Ри?

— Его теперь и выстрелом не разбудишь. Да и он достаточно взрослый, чтобы отвечать за то, где и когда заснул. Я останусь тут и пригляжу за этими оболтусами.

Марк сразу же бросился выполнять то, что я ему сказал. Он с трудом распинал Тею и Кату и повел сонных девушек по направлению к выходу. Они протирали заспанные глаза, зевали, спотыкались, но все же шли за ним. За них можно было не переживать. Кажется, Марк был самым ответственным человеком во всей этой компании.

Я опустился на скамейку рядом с Эл. Какой это уже по счету раз? Я аккуратно положил ее руку на пояс так, чтобы она точно не упала. Кровь вроде бы уже остановилась. Кто-то вышел на улицу и легкий сквозняк, пробежавший по полу, заставил Эл поежиться. Мне пришлось накрыть ее своей толстовкой, потому что кроме платья на ней ничего и не было. Конечно, ей это просто так с рук не сойдет. Я обязательно придумаю что-то такое, отчего Эл никогда не забудет этой своей оплошности. Но это будет уже после.

Глава 5

Когда на следующий день Эл открыла глаза, то мир предстал перед ней в совершенно ином, непривычном свете. Я понял это исходя из следующих фактов. Во-первых, как только девушка очнулась, то начала кричать. Во-вторых, Эл болталась у меня за спиной вверх тормашками.

— И тебе доброе утро, — поприветствовал я ее, продолжая свой путь.

Едва услышав мой голос, девушка перестала верещать. Задумалась. К сожалению, молчание длилось не долго, и вслед за этим посыпалась порция отборных ругательств, направленных в мою сторону. Я никогда раньше не подозревал, что девушка может знать такое количество нецензурных слов. В этом плане она превзошла все мои ожидания.

Мы медленно шли по территории лагеря, вернее, я шел и нес Эл. Ее ноги, перекинутые через мои плечи, я обхватил руками, словно лямки рюкзака. Остальное тело было перекинуто через мою спину. По началу, не зная за что хвататься в подобных случаях, Эл попыталась уцепиться за мои ноги. Однако, когда я чуть не упал, запнувшись, девушка быстро сообразила, что это было не самым разумным решением, а потому отпустила ноги и принялась цепляться за мою спину. Через пять минут безуспешных попыток Эл оставила и эту идею.

— Знаешь, Вик, у меня есть ряд вопросов, на которые я бы хотела получить ответы, — прошипела она, пытаясь повернуться в мою сторону.

— Обычно я бы дошел до этого места за пять минут, но, поскольку ты вчера лопала как не в себя и набрала пару лишних кило, у меня это займет все десять минут. Поэтому задавай свои вопросы, не стесняйся.

— Ты знаешь, что ты последний засранец?

— Вопрос неверный, — ответил я и подпрыгнул так, чтобы ее голова ударилась о мою ногу.

Послышался протяжный стон. Но дело было вовсе не в том, что удар оказался слишком сильным.

— Если бы ты столько вчера не пила, то и голова бы сейчас не болела, — равнодушно отозвался я.

— Как же я тебя ненавижу!

— Неужели хочешь повторения?

— Ладно, куда ты меня несешь?

— Я же сказал, что ты знатно набрала за вчерашний день. Сейчас будешь приводить себя в форму.

— Но, — она замолчала, придумывая что-то, что могло бы ее оправдать. — Но я же ранена! Мне противопоказана любая физическая нагрузка в течение недели. И это как минимум!

— Но ты же отплясывалась вчера всю ночь на столе вместе с Ри. Если ты смогла сделать это, то сможешь и на тренировку пойти.

— Вместе с Ри? — беспомощно переспросила она.

— Неужели не помнишь? — ответом мне была тишина. — Пить надо меньше.

— И почему ты несешь меня таким образом? Мог бы просто разбудить, и я бы сама дошла, по-человечески.

— Ах, это… подумал, что это было бы слишком просто для тебя. Ты должна страдать так, как страдал вчера я.

— Ты самый настоящий садист, никогда не встречала людей хуже. И вообще мог бы остаться дома, никто не нанимал тебя няней на вечер.

— Действительно. А кто бы тебе тогда перевязал тебе открывшуюся рану и остановил кровь?

Позади послышалось копошение. Видимо, она немного подтянулась, чтобы посмотреть на свое плечо. Увидев результат, Эл повисла обратно. Ночью мне и правда пришлось перевязывать ее рану самому, так как врача добудиться я не смог, а все ее бинты можно уже было выжимать, столько на них было крови.

— Спасибо, — тихо пробурчала она, но тут же осеклась. — Минуточку. Когда я вчера шла на вечеринку, то на мне было платье. Какого лешего я сейчас в штанах?

— Потому что на тренировку в платье не ходят, разве нет?

— Как они на мне оказались, Вик?!

— А ты уверена, что хорошо это помнишь? Потому что вот про танцы с Ри на столе ты, кажется, тоже забыла. Мало ли какие еще у тебя провалы в памяти.

— Да что ты себе…

Она не успела закончить свою фразу, так как в этот момент я резко опустил ее ноги и она, словно якорь, тяжело грохнулась на землю. Хорошо хоть успела выпрямить руки и перекатиться, а то бы удар пришелся прямо на голову. Пока Эл отряхивала свою одежду от пыли и вытирала грязь с лица, я присел на корочки рядом с ней.

— Неужели ты думаешь, — сказал я ей на ухо. — Что штаны твоя главная проблема? Рану на плече ведь тоже я перевязывал, а ты прекрасно знаешь, как это происходит.

Эл вспыхнула и резко отвернула от меня голову. Я рассмеялся, глядя на залитое краской лицо. Было странно думать о том, что люди, побывавшие на войне и видевшие смерть, еще могут от чего-то смущаться.

— Ладно, — сказал я, поднимаясь с земли. — Тебе пора приступать к тренировке. Сначала преодолей полосу препятствий раз десять, а потом закончи укрепляющими упражнениями и пробежкой на пять километров. И смотри, не отлынивай. Я ведь проверю, — мне пришлось махнуть головой в сторону турников, на которых занимались ребята.

Эл что-то буркнула себе под нос и медленно поплелась к турникам.

***

После обеда, когда все было готово, я собрал солдат на центральной площади. Так называлось место, где чаще всего происходили какие-либо мероприятия. Небольшой помост, состоящий из деревянных досок на возвышении, служил нам чем-то вроде сцены. Все большие совещания и распоряжения мне приходилось зачитывать с этого помоста.

Поляна уже была заполнена солдатами. Там, в самом центре толпы я разглядел рыжую шевелюру Марка. Если так, то и Ката с Эл находятся где-то рядом. Некоторые из ребят вытягивали шеи вверх и поворачивали ими, словно гуси, пытаясь найти что-то интересное. На помосте, выстроившись в один ряд и заведя руки за спины, стояли четыре солдата. С левой стороны Ри и Юстин, а с правой — Ис и Тим. Центр всегда принадлежал мне. Я медленно прошел к своему месту, и остановился, ожидая, когда гул толпы утихнет.

— Некоторые из солдат в курсе последних произошедших событий, а некоторые нет. Так вот, капитан одного из отделения разведки нас предал. Мы не можем теперь ручаться за достоверность информации, которую теперь получаем от командования.

В толпе послышались перешептывания. Конечно, такая новость не понравится никому. Несколько человек подняли на меня неуверенный взгляд, другие же явно негодовали. Тут Ри резко поднял вверх ладонь и сжал ее в кулак. Этот жест призывал к тишине. Толпа снова замолчала и стала ждать продолжения.

— Спорить не буду, положение дел довольно скверное. Оно осложнилась еще и тем, что один наш солдат взорвал гранату у корпуса, что повлекло гибель людей, — тут несколько десятков голов повернулись в сторон Эл, которую я заметил только сейчас. — К сожалению, мы пока не знаем точный урон, нанесенный нами, поэтому сложно судить о сложившейся ситуации. Но, определенно, капитан Лутак не мог доложить о нашем вмешательстве, потому как это повлекло бы разоблачение его мотивов и, соответственно, предательства. С другой стороны, наши враги, с которыми Лутак явно спелся, почти наверняка в курсе того, что мы знаем о предательстве. В связи со всем этим я хочу отправить несколько отрядов по четырем разным отделениям командования разведки. Задача отрядов заключается в том, чтобы проверить обстановку в каждом отделении. А также, если вы убедитесь в том, что все чисто, надо будет доложить командованию о произошедших событиях. На сцене стоят те люди, которых я выбрал ответственными за выполнение данной миссии. Но, как я и сказал, теперь мы находимся в невыгодном положении. Поэтому каждая команда будет состоять из двух человек, это ради вашей же безопасности. Я уже дал соответствующие распоряжения всем четырём командующим, теперь стоит лишь выбрать каждому по напарнику. Те, кто готов отправиться в эту миссию, пожалуйста, выйдете на сцену. И помните, нужно четыре человека, ни больше, ни меньше.

Самая первая поднялась Нора, подруга сестры Иса, с которой они постоянно проводили время вдвоем. Кит, его сестра, осталась стоять внизу. Это было негласная договоренность. Ис был против того, чтобы его сестра часто выходила наружу.

Вслед за Норой вышел и Марк. В последнее время этот парень мелькал перед моими глазами все чаще. Уж не знаю, чем это было вызвано, но раз он так захотел… Возможно, его не радовал тот факт, что Тея все нередко принимала участие в вылазках, а он нет. Однако, когда Марк выходил на сцену, я заметил, что за ним идет еще один парень. Кажется, его звали Ник. Этого молодого человека, в свое время, привел сюда Ри. Парень он был не то, чтобы слишком умный, но силы ему не занимать. Высокий, широкоплечий и мускулистый, таких людей нам часто не хватало в своих рядах.

Но тут появилась еще одна фигура. Она ничего не сказала, даже не посмотрела в мою сторону, а просто встала в один ряд с теми, кто вызвался на миссию добровольно. Марк удивленно посмотрел на только что присоединившуюся девушку. Он хотел было что-то сказать, но в последнюю минуту передумал и закрыл рот. Эл, все еще мокрая от пота после утренней тренировки, стояла на сцене, гордо выпятив грудь вперед. Я устало потер переносицу. Интересно, у этой девушки есть хоть какое-то подобие того, что называется здравым смыслом?

— Эл, — обратился я к ней. — Можешь слезать со сцены обратно, ты никуда не идешь.

— Почему? — ее тон теперь напоминал официально-деловой, но лицо явно показывало, что девушка делает мне вызов.

— Потому что ты получила ранение всего пару дней тому назад. Тебе нельзя принимать участие в миссиях.

— То есть, по-вашему, капитан, — это обращение меня смутило. — Ранение служит уважительной причиной для того, чтобы отстранять людей от миссии?

— Кажется, я ясно дал это понять буквально секунду назад.

— Тогда почему ранение не служит уважительной причиной для временного отстранения от тренировок?

— Что прости? — понятно, в какую сторону ветер дует.

— Раз я смогла все утро тренироваться, то смогу и пойти на миссию. Разве не так?

— На миссию значит хочешь, — я натянуто улыбнулся. — Хорошо, будет тебе миссия. Пойдешь в паре с Юстином.

— Что? — уже как-то слабо спросила Эл.

— Что? — так же слабо отозвался Юстин.

— Остальные будут распределены в следующем порядке, — продолжил я, не обращая внимания на этих двоих. — Марк будет работать под руководством Ри, Нора пойдет с Исом, а Ник будет в команде с Тимом. Руководители ваших групп уже получили все необходимые распоряжения, поэтому действуйте по их усмотрению. Так же хочу сказать, что все отделения находятся примерно на одинаковом расстоянии друг от друга, поэтому на выполнение миссии вам дается три дня. Приступайте сегодня же. На этом все.

Когда я отошел всего на несколько метров от центральной площади, меня догнал Ри.

— Ты чего вдруг поставил Эл в команду с Юстином? — спросил он, преграждая мне путь.

— Она сама напросилась. Это должно научить ее не показывать свой характер, когда не нужно.

— Но они же друг друга поубивают, Вик. Ты точно уверен в своем решении?

— Ри, не забывай, пожалуйста, с кем ты говоришь. Я твой друг, но, помимо этого, я еще и командир всего этого лагеря.

На это он ничего не мог возразить.

Должен отметить, что Эл стойко приняла на себя эту ношу. Не говоря ни слова, она собралась и вечером вместе с Юстином вышла из лагеря. В любом случае, это было бы полезно для них обоих. Другие команды тоже вышли вечером с разницей в час. Таковы были наши меры безопасности. Если на миссии выходит несколько отрядов, то они не должны пересекаться.

Вечером, за общим ужином в столовой, ко мне подсели Тея и Ката. В принципе, я не сомневался, что так будет. Весь день, проходя мимо меня, они сгорали от любопытства. В их глазах читалось, как сильно они хотят спросить.

— Вик, скажи, — сразу же набросилась на меня Тея. — Ты же это специально сделал?

— Не понимаю, о чем ты, — ответил я, дожевывая свой ужин.

— Все ты понимаешь, — перебила ее Ката. — Мог бы поставить Эл с тем, с кем она и так неплохо общается, например с Ри. Кому бы от этого было плохо?

— Эл было бы плохо. Вы все так рьяно защищаете ее, но не понимаете главного. Все это только для ее пользы.

— Как ни крути, а я не вижу в этом никакой пользы для нее.

— Ей следует привыкнуть к тому, что не все будет так, как она того хочет. Эл в этом плане слишком категорична, это надо исправлять. Она должна научиться ладить даже с теми, кто ей не нравится. То же самое касается и Юстина. Он хороший солдат, но его характер оставляет желать лучшего. Посмотрите на это с другой стороны. Юстин очень хорош в тех ситуациях, когда надо думать головой. А Эл, хоть и не всегда думает, но навыки и реакция у нее просто отменные. Эти двое идеально бы сработались вместе.

— Да, если бы не загвоздка с их личной неприязнью, — монотонным голосом прокомментировала Ката.

— Что ж, у каждого бывают свои слабые стороны. И все-таки я бы очень хотел, чтобы они поладили. Может, эта миссия их даже сплотит. Главное, чтобы все прошло хорошо.

— Все будет хорошо, — сказала Тея. — Наверное.

— Ты же ее тренировал, — вставила Ката. — Ни у одного из нас не было настолько хорошей подготовки. И если вы двое так уверены в Юстине, тогда вообще все отлично.

Однако мы и подумать не могли, насколько сильно ошибались. В принципе, стоило учесть, что все, касающееся Эл, редко когда идет как надо. Думаю, в то время я еще надеялся, что Эл способна действовать по плану, что не все так плохо, если дело касается ее. Но теперь я понимаю, насколько был неправ. Какой бы идеальный план ты ни продумал, все равно случится что-то непредвиденное.

Глава 6

Под конец установленного срока в лагерь медленно начали подтягиваться команды. Сначала пришли Ник с Тимом. Они зашли в лагерь еще до вечера второго дня. Завидя их лица еще издалека, мне сразу стало ясно, что все прошло гладко.

Вторыми вернулись Нора и Ис. Я понял это по восторженным крикам сестры Иса. Девушки всегда создавали слишком много шума. Хотя, после того как к нам присоединилась Эл, я понял, что все до этого было цветочками. Больше всего шума приносила как раз компания Эл и ее друзей. Возможно, именно потому, что я на время распустил их компанию, эти два дня показались мне такими тихими. Никаких гулянок, никаких приключений, никаких криков и воплей. Мы наслаждались тишиной и спокойствием. И только после того, как вернулись Ис и Нора, я понял, что затишью конец. Ис сразу же поспешил дать мне отчет, он не отстал от меня до того момента, пока я не согласился выслушать его.

Из его сводки я понял, что о недавних событиях никто еще не осведомлен. Когда Ис пришел в тот штаб, там никто даже и понятия не имел, что что-то случилось. То ли капитан Лутак намеренно продолжал держать нашу стычку в секрете, то ли он действительно бежал. В любом случае, Ис сообщил штабу, что Лутак перешел на сторону врага, а потому должен считаться в качестве предателя.

Ри зашел ко мне в комнату уже ближе к ночи. Я сидел за столом, разбирая полученные данные, когда он тихо положил мне руку на плечо.

— Вот черт! Ри! — я чуть не опрокинул кружку с чаем, напугать меня ему удалось. — Я же говорил тебе никогда не подкрадываться со спины!

— Прости, прости, — засмеялся тот.

— Как все прошло? Ты не уморил Марка?

— Скорее нет, чем да. Все хорошо. Как ты и сказал, в том штабе не было известно о произошедшем. Кстати, мы же последние?

— Нет, Юстин и Эл еще не вернулись.

— Но ведь день подходит к концу, — Ри озабоченно посмотрел на часы, стоявшие на моем письменном столе.

— Знаю. Но у них был один из дальних пунктов, верно? Я не удивлюсь, если они опоздают потому, что всю дорогу препирались.

— Похоже на них. Ладно, можно и подождать.

— Ри, иди отдыхай. Я уверен, что уже ночью они вернуться. Поэтому давайте все вместе соберемся с утра пораньше и обсудим результаты, хорошо?

— Ладно, тогда я оставлю записку под дверью Юстина. Узнают о собрании, когда вернутся. Нет сил ждать их, спать очень хочется.

— Конечно, иди.

Однако утром, когда все собрались для обсуждения результатов перед моим домом, Юстина и Эл среди них не было. Ребята начали беспокоиться. Ис предложил подождать до вечера.

— Не переживай, — сказал мне Ри. — Если они и опаздывают, то только потому, что Эл опять во что-то вляпалась. Ты же ее знаешь.

— Ри, ты понимаешь, что сейчас не очень помог?

— Хм, — он почесал в затылке. — Она постоянно во что-то встревает, но каждый раз находит выход из этого, так что все будет хорошо.

— Нет. Обычно я тот человек, который вытаскивает ее из этих самых ситуаций. Поэтому в этот раз стоит переживать.

— Расслабься, друг. Ты любишь все контролировать, но пойми, она и сама по себе не промах. Эл же как-то выживала все это время на войне, еще до встречи с тобой.

— Да, но, когда я ее встретил, она чуть не умерла прямо у меня на руках, целых два раза подряд.

Ри на это ничего не ответил, лишь похлопал меня по плечу.

Вечером того же дня я собрал Ри и Иса, чтобы обсудить пропавшую группу. Юстин и Эл должны были прибыть в тот штаб днем на следующий день после того, как покинули лагерь. То есть путь в одну сторону у них занял чуть меньше суток. И, если следовать этой траектории, то они должны были вернуть обратно как раз по истечении срока, вечером второго дня. На данный момент они задерживались ровно на сутки. Я стал не на шутку переживать, но Ри попытался успокоить меня тем, что с Юстином и Эл наверняка произошла какая-то глупая история, над которой потом все посмеются. Ведь просто не могло быть, чтобы они влезли во что-то серьёзное.

Ночью я то и дело просыпался в холодном поту. Несколько раз подряд во время таких пробуждений я начинал одеваться, чтобы пойти искать пропавшую группу, но потом замечал, что за окном все ещё ночь. Слишком рано, чтобы что-то делать, необходимо было дождаться утра. И только перед рассветом, измученный ночными тревогами, я заснул крепким сном, хотя должен был уже заняться поиском Эл и Юстина.

— Вик, это безумие, — сказал Ис своим обычным спокойными тоном, хотя обычно слово «безумие» произносят лишь в панике.

После обеда мы снова собрались у меня. Ката, Тея, Марк и остальные начали переживать. Даже Ри вёл себя несколько иначе, чем обычно. Надо было принимать решение, что делать дальше. И, конечно, самый насущный вопрос затрагивал поиски пропавшей группы.

— Я понимаю, — продолжал Ис. — Юстин и Эл очень хорошие солдаты, они дорогого стоят. Но отправлять отряд из нескольких человек на их поиски не выход. Мы же не знаем, что с ними произошло и где их искать. А потому мы не можем жертвовать ещё двумя-тремя людьми ради неизвестности. Ты же сам говорил, что нам сейчас опасно выходить из лагеря слишком часто.

— Но Юстин и Эл очень способные ребята, — возразил Ри. — Они наверняка живы и просто нуждаются в помощи. Группа пройдёт по их маршруту и может, что и найдёт. Никто не говорит о том, что это верная смерть. Более того, не позволительно просто так наплевать на двоих наших лучших солдат.

— Я понимаю, Ри. Но Вик не может рисковать ещё кем-то. А вдруг это засада? Хорошие люди просто так не пропадают. И раз никто ещё не нашёл их тел, значит…

— Хватит, — прервал я их спор, который длился уже минут десять. — Ис прав, мы не можем жертвовать людьми ради неизвестности. Я и не заставляю вас организовывать отряд. Но и бросить этих двоих я просто так не могу.

— И что ты предлагаешь?

— Я сам отправлюсь их искать.

— Вик, прошу тебя, подожди еще немного, — Ри схватил меня за локоть. — Дай им еще несколько часов. А затем, если ребята так и не объявятся, то я лично возглавлю поисковую экспедицию. Сколько бы Ис не говорил, что рисковать другими нельзя, но у меня есть подозрения, что те же самый Марк с Теей могут втихаря уйти на поиски друзей. Лучше сделать это все официально, чем потом мы будем искать еще и их.

— Прости Ри, но я не могу так. Ты знаешь, что время сейчас имеет решающий фактор. Если я не начну сейчас, то рискую вообще не найти их следы. Нельзя просто так потерять то, ради чего я так долго работал.

Я накинул тёплую куртку и вышел на улицу под возмущенные возгласы Ри и Иса. Мне надо было зайти на склад за оружием, а эти двое плелись за мной, по дороге бормоча оправдания и предложения. Но я их даже не слушал, ни один из вариантов мне не подходил. Я точно знал, что больше не могу ждать. И я не мог посылать кого-то другого. Но причина была не в том, что я боялся рисковать чьей-то жизнью, речь шла про жизни Юстина и Эл. Самое важное, чтобы никто из врагов не нашел Эл раньше меня. Все остальные, они ведь просто не знают, ведь так? Поэтому и думают, что я просто переживаю из-за нее. Однако не для того я ее так упорно удерживал в лагере, чтобы она потом просто пропала и все мои труды пошли бы псу под хвост. Мне надо найти ее самому.

Я быстро дошел до склада, взял первое попавшееся оружие. Ис и Ри все еще вопили позади меня. Кто-то из тех ребят, что попадались нам по дороге, заинтересованно смотрели в след, пытаясь понять, что происходит. Некоторые даже умудрялись на ходу задавать вопросы Ису или Ри, но те лишь быстро отмахивались и снова догоняли меня. Буквально за пару минут я долетел до главных ворот, там уже стояла известная всем троица. Марк, Тея и Ката были тепло одеты, на спине каждого висел набитый доверху рюкзак. Одного взгляда хватило, чтобы понять — они задумали именно то, о чем мы совсем недавно говорили. Завидя их, я притормозил, тут то Ис и успел схватить меня за плечо, не давая двинуться дальше.

— Ну, я же говорил, — Ри всплеснул руками.

Троица, заметив нас, сразу стушевалась. Но Ис покачал головой, и они поняли, что лучше им не двигаться с места.

— Мы… это, — стала запинаться Тея.

— И того, — закончил за нее Ис. — Что за несанкционированный выход вы тут планировали?

— Эл давно уже должна была вернуться, — встрял Марк. — Мы переживаем.

— Поэтому решили наплевать на приказ начальства и уйти в самоволку? — подытожил Ис.

— Мы просто хотели спасти подругу, разве это возбраняется?

— Слишком Вик вас разбаловал, раз делаете первое, что в голову взбредет.

— Заткнитесь все, — моя выдержка была на пределе. — Вы трое, идете домой, а вы двое… Просто отстаньте от меня! Я сказал, что сам пойду их искать.

— Можно пойти с тобой? — аккуратно начал Марк.

— Нет! Мне не нужна никакая полезная нагрузка. Еще не хватало еще и вас искать потом по лесу.

— Но ведь Эл…

— Что тебе непонятно? Научитесь уже слушать свое руководство! Если я говорю «нет», это значит «нет». Больше никаких вопросов?

— Эй, что у вас тут происходит? — спросил меня кто-то.

— А тебя это вообще не…

Я осекся. В нескольких шагах от меня стояла Эл. Она хмурилась, поглядывая на каждого из нас по очереди. Чуть в отдалении от нее маячил и Юстин. Все сразу же замолкли и в изумлении смотрели на только что появившихся виновников спора. Мое сердце пропустило два удара. Ноги стали ватными, и будь я кем-то другим, а не тем, кем являюсь на самом деле, то наверняка бы смог позволить себе расслабиться, опуститься на землю, прошептать «боже». Но я не мог. Вместо этого я прикрыл глаза и едва заметно выдохнул.

И Юстин, и Эл имели весьма потрёпанный вид. У девушки все лицо было в синяках и ссадинах, а парень едва заметно хромал. Рюкзаков при них не было, оружия тоже. И, что сразу бросилось мне в глаза, так это мрачны вид Юстина. Его глаза сузились до размера маленьких щелочек. В общем, одного взгляда на эту парочку было достаточно, чтобы понять, что с ними явно произошло нечто малоприятное.

Первым делом к Эл сразу же побежали друзья. Они, по всей видимости, намеревались вскочить прямо на нее и никогда не слезать. Их радостные вопли разрезали воцарившуюся тишину, Эл немного зажмурилась от столь громкого звука. Я резко выставил руку вперед, преграждая путь веселой троице. Эл вопросительно вскинула брови.

— Вы должны были вернуться два дня назад. Что произошло?

— Вик, не время сейчас, — тихо шепнул мне Ри.

— Замолчи, Ри. Я желаю слышать их объяснения.

К этому моменту Юстин как раз доковылял до Эл. Девушка вперла в меня свой фирменный взгляд, который красноречиво говорил о том, что она думает обо мне и обо всей этой ситуации в целом. Я не отступал. Остальные притихли, ожидая развязки этого противостояния. Первым не выдержал Юстин.

— Спроси у этой дуры, почему мы вернулись так поздно, — фыркнул он.

Я закрыл глаза, мысленно помолился, чтобы это было не то, о чем я подумал.

— Вик, прости, но я не могла поступить по-другому! — воскликнула Эл в отчаянии.

Моим мольбам не суждено было сбыться, я медленно открыл глаза, готовясь к худшему.

— Что конкретно у вас произошло?

— Когда мы возвращались обратно, то попали прямиком на поле боя, — уже тише сказала Эл. — Армия Акры окружила наш отряд. Это была засада.

— И?

— Она просто бросилась туда, — сказал Юстин. — Решила помочь.

Я видел, как у Ри отвисла челюсть, как Эл зажмурила глаза, ожидая моего праведного гнева, как Ис нахмурился и как Тея с Катой аккуратно отпустили на несколько шагов назад.

— То есть вы хотите сказать, что увидели бой и сразу же решили вступить в него?

— Прости, — послышалось со стороны Эл.

— А ты, Юстин, что делал в этот момент ты?

— Я не успел ее остановить. Слишком поздно заметил, что она не идет рядом со мной. А потом… мне пришлось присоединиться. Нельзя было оставлять ее на поле боя одну.

— Эл, — сказал я самым холодным тоном, на который только был способен. — Ты же знаешь, что мы позиционируем себя как секретная организация?

— Да.

— Ты знаешь, что это означает? — она кивнула. — Это значит, что нам ни в коем случае нельзя себе выдавать.

— Я знаю, но…

— Это значит, что про нас не должен знать никто, кроме узкого круга лиц. Мы никогда и ни за что не должны принимать участие в открытых столкновениях, наряду с обычной армией.

— Вик, наших было в меньшинстве! Мы с Юстином проходили мимо, когда услышали звуки сражения. Столкнулись две армии, там была настоящая бойня. Опять же, в наших рапортах не было информации о движении вражеских войск. Они не были готовы к столкновению, понимаешь?

— И что? Эл, такое случается на войне. Вы сами могли погибнуть, ввязавшись в эту авантюру. А если бы вас раскрыли? Тогда враги явились бы уже по наши души! Хорошо хоть Юстин отличный напарник, который не бросил тебя там одну даже наперекор правилам. Но он имел полное право уйти и не ввязываться в это.

— Вот значит как? — в лице Эл что-то переменилось, она сделала резкий шаг ко мне. — Ты предлагаешь мне в следующий раз просто стоять и смотреть, как убивают своих же? Мы ведь намного опытнее, мы можем помочь им, мы можем спасти не одну жизнь! Но вместо этого мы протираем штаны в этом лагере, оттачивая свои навыки, которые даже не можем использовать, когда хотим кому-то помочь. В чем смысл, Вик?

— Ты не понимаешь, о чем говоришь, — процедил я сквозь зубы.

— Кажется, это ты обвинял меня в том, что я зациклилась на своем друге. Но я предельно честна, я готова спасти его ценой своей жизни, но ровно так же я готова спасти кого-то еще, что я и сделала. А ради чего ты готов пожертвовать своей жизнью и жизнями этих людей, — она махнула рукой на троицу. — Ради победы? Ради блага полиса? Но разве это не завязано с жизнями тех людей? Твоя совесть будет чиста после того, как ты спасешь одних, пожертвовав другими?

Эл разошлась не на шутку. Если вначале ее голос был тихим, но раздраженным, то теперь она кричала во все горло. Ее щеки горели, глаза были широко раскрыты, а руки то и дело взлетали в воздух. Марк хотел броситься ей на защиту еще на середине тирады, но Тея схватила его за руку и покачала головой. Юстин становился мрачнее с каждой фразой своей напарницы. Ему все это явно не нравилось. Я знал, что он терпеть ее не может, но все же это было похвально, что он сразу же бросился за ней. Я гордился его поступком. А еще я гордился Эл. В самом деле, она была права. Глупо было бы не признать этого факта. Ри, Ис и я, мы хотели бы сделать все от нас зависящее, но таковы были правила игры. Я не мог всегда действовать на свое усмотрение. Нам поставили условие, и мы должны были его соблюдать.

— А теперь замолчи и слушай меня внимательно, Эл. Ты не имела права поступать столь необдуманно и подвергать опасности не только себя, но и своего напарника. Так же ты поставила под удар наш лагерь и всех тех, кто в нем находится. Ты бы уже должна была понять, что любое действие влечет за собой последствия. В связи с этим, мне придется применить соответствующие меры. Во-первых, я проведу с тобой воспитательную беседу. Буду объяснять все, как маленькому ребенку, раз по-другому ты не понимаешь. Во-вторых, начиная с сегодняшнего дня, ты будешь находиться под моим постоянным контролем. Не для того я давал свободу волю своим солдатам, чтобы они подставляли свое же начальство. А сейчас живо за мной! Все остальные расходятся по домам, никаких вечеринок вам не будет.

— Я хотел дать отчет, — встрепенулся вдруг Юстин.

— Блин, — я вздохнул. — Иди уже по своим делам. Сейчас явно не до этого.

Эл, хоть и была вынуждена следовать за мной в приказном порядке, но шла она с высоко поднятой головой. Видимо, тем самым хотела дать понять окружающим, да и мне в том числе, что она не чувствует себя побежденной.

Когда зашли в мою комнату, Эл первым делом показательно фыркнула.

— Ты совсем без мозгов? — налетел я на нее сразу же, как только понял, что нас никто не слышит. — Чем ты думала вообще?

— А ты настолько бесчувственный чурбан? Родительский контроль, серьёзно? То есть я рисковала жизнью, а ты за это наказываешь меня, объявив абсолютный контроль над моей жизнью?

— Ах, тебе такое не нравится?! Да мне глубоко плевать! Ты сама виновата в том, что произошло. Если бы ты тогда не стала заводиться при всём лагере, а спокойно выслушала, что я тебе говорю и попросила прощения, то мне не пришлось бы прибегать к подобным мерам. Но нет, тебе же надо отстоять свою точку зрения, показать всем, какая ты независимая. Думай своей дурной головой, прежде чем что-то говорить.

— Неужели ты рассчитывал, что я буду молча слушать тот бред, который ты говорил.

— Ты совсем идиотка?

— Сам дурак!

— Замолкни хоть ненадолго и послушай, что я хочу сказать!

— Да что ты вообще можешь сказать?! Я даже слышать не хочу.

— Это приказ, ясно тебе?

— А не пошел бы ты со своими приказами?

— Если я пойду со своими приказами, то ты умрешь раньше, чем успеешь сделать хоть что-то полезное в своей жизни.

— Это сейчас был намек на то, что я бесполезная, бесхребетное ты создание?

— Это бесхребетное создание тебе спасло жизнь целых три раза, прояви хоть каплю благодарности!

— Спасибо, можешь засунуть мою благодарность куда следует.

— Туда же, куда и ты должна засунуть свое распухшее эго.

К концу этого диалога мы оба тяжело дышали, смотря друг на друга с ненавистью. В моих ушах отражалось биение сердца, почему-то очень хотелось сделать какое-нибудь резкое движение. Я чувствовал, что ещё немного, и я не смогу сдержать себя в руках. Мы сверлили друг друга взглядом, но потом, в какой-то момент, у Эл будто бы щелкнул переключатель. Она резко ко мне спиной, а ее тяжелый хвост волос ударил меня по лицу. Но девушка этого будто и не заметила вовсе. Я почувствовал, что вот-вот во мне что-то сломается, вероятно, мое терпение. Меня буквально трясло от гнева. Сколько еще можно было терпеть этот ее характер?

И тут я вспомнил, как Ри однажды говорил мне что-то про дыхание. Я закрыл глаза и медленно начал вдыхать холодный воздух через нос. Вдох, а затем такой же неспешный выдох. Сначала один раз, потом второй, затем еще один. Мои легкие будто бы расширялись, пропуская все больше кислорода. Злость понемногу отступала. И на десятый выдох стало гораздо легче.

— Эл, — тихо позвал я ее.

Но ответа не последовало. Девушка все так же стояла спиной ко мне, сложив руки на груди. Всего лишь на секунду мне показалось, что ее плечи едва заметно дрожат, но звука плача я не слышал. Нет, Эл, вероятно, вообще не умеет плакать.

— Эл, мы ведь все очень волновались за вас, — а потом подумал и решил добавить. — Я волновался.

Она снова едва заметно вздрогнула, но больше никакой реакции я от нее не дождался. Девушка будто бы и не слышала меня вовсе.

— Эл, серьезно, я даже поседел, когда вы не вернулись в лагерь в установленный срок.

— Ты и так красишь волосы в светлый оттенок, так откуда мне знать наверняка? — раздалось ее обиженное бурчание из-за спины.

Я невольно улыбнулся. Она и правда была нечто. Я присел на край стола, который находился неподалеку. Мне надо было сказать ей то, о чем я думал все это время, но сказать так, чтобы она поняла. Непростая задача, а Эл все еще не была настроена на разговор.

— Я понимаю, почему ты так поступила.

— Что? — она повернула ко мне голову, и я заметил, что ее глаза были абсолютно сухими.

— Ты увидела, как люди попали в засаду, и захотела им помочь. Думаю, раньше я поступил бы так же. Это похвально. И я рад, что мне приходится отчитывать тебя за это, а не за какую-нибудь другую глупость.

— Но если ты так поддерживаешь меня сейчас, то зачем надо было устраивать весь этот цирк на улице?

— Потому что тебе надо было выслушать меня до конца, прежде чем слетать с катушек и устраивать истерику перед всем лагерем, понимаешь? Мне пришлось применить меры только ради того, чтобы сохранить свою репутацию как руководителя. Не мог же я спустить тебе с рук такой твой выпад в мою сторону.

— А-а, — медленно протянула она, переосмысливая все произошедшее. — Но ты первый начал ругаться, так что…

— А как мне ещё стоило себя вести? Вы пропали больше чем на сутки. А потом заявляетесь обратно, и ты с такой невинной физиономией говоришь, что вы просто остановились, чтобы помочь другим, раскрыв при этом ваши личности.

— Вик, я не могла поступить иначе. Юстин, думаю, тоже не прошел бы мимо.

— Я знаю, и даже рад этому. Но в то же время существуют правила, которые нельзя нарушать. Люди ни в коем случае не должны знать о нас. И что ты предлагаешь делать теперь?

Выражение лица у Эл вдруг изменилось. Вместо злости и раздражения на нем проявилась бесконечная усталость и грусть, которая сквозила в каждой черте ее лица. Удивительно, насколько многогранны бывают человеческие эмоции и насколько переменчива могла быть Эл. Она подошла ко мне, не издавая ни единого звука, и остановилась совсем рядом, я мог бы дотянуться до нее рукой.

— Я не жалею, что все так вышло, — на выдохе сказала она. — И, если потребуется, то возьму всю ответственность на себя.

— Не обещай того, чего не сможешь выполнить. Никогда.

— Разве я уже не обещала выжить? Если смогу это, то смогу и все остальное.

— Ты как-то слишком самоуверенна для человека, который и без того дел натворил, — наверное, я ненароком улыбнулся, потому что ее лицо тут же стало мягче, а в глазах появилась знакомая искорка.

— Неужели ты и правда переживал? — дразнила меня, абсолютно точно. — Или просто боялся, что тебе не на ком теперь будет отыгрываться? Вряд ли бы Марк позволил бы носить его вверх ногами на тренировочное поле, да?

Я собирался ответить ей что-то такое язвительное, что вписывалось бы в мой стиль общения. Я собирался пошутить или ответить вопросом на вопрос. Но вместо этого я сделал то, что нас обоих привело в шок. Неожиданно для себя самого я подался вперед и обхватил руками ее спину, притягивая Эл поближе к себе. Вместо того чтобы пошутить, я обнял ее.

— Да, очень переживал, — сказал я куда-то в ее макушку. Собственный голос показался мне чужим и далеким, я ведь не мог такого сказать.

— Что ты… — она предприняла попытку высвободиться, но я не пустил.

— Тихо. Ты можешь помолчать хоть минуту?

Не знаю, что заставляло меня продолжать вести себя как идиот. Я понимал, что мне надо сейчас же отпустить Эл, так было бы правильно. Но делать этого не хотелось. Так она казалась совсем маленькой, словно игрушка. Я мог чувствовать, как ее плечи медленно вздымались, как она прерывисто дышит, будто ожидая чего-то, как ее пальцы медленно перебирают ткань моей кофты. Я знаю Эл, она могла бы уйти, если бы захотела. И от этой мысли почему-то становилось еще приятнее. Но долго продолжаться это не могло. Для всех нас существуют границы дозволенного… Сколько секунд мы должны тратить на объятия, сколько на мимолетный взгляд, сколько на рукопожатие. Это закладывается в нас еще с детства, так что мы не можем ничего с этим поделать. И мои границы истекли еще две секунды назад.

Я взял ее за плечи и отстранил от себя. Эл внимательно изучала мое лицо, пытаясь найти хоть одну подсказку, которая бы объясняла то, что я только что сделал. Такой растерянности я прежде в ней не наблюдал. Это было почти смешно.

— Что это сейчас было? — спросила она, глядя куда-то себе под ноги.

— О чем ты?

Мне вдруг пришло в голову, что самым оптимальным вариантом будет притвориться, что ничего не происходило. Я будто бы вынырнул на поверхность, все казалось таким спутанным. Нет, не для этого я привел ее в лагерь. Мне просто надо было внимательно следить за ней, а эмоции и правда все портят. Зря я так сделал.

— Ты же только что обнял меня. Зачем?

— Лучше перейдем к тому отряду, которому вы помогли.

— Нет, подожди, мы с тобой еще не закончили!

— Разве? — я улыбнулся. — Так вот, как все это произошло? Как вы им представились? Что они сказали?

— Ну, — Эл была немного сбита с толку. — Когда мы вмешались, они не сразу поняли кто мы такие. Но, когда увидели, что мы стреляем по врагам, то временно приняли нас на их сторону. Конечно, после боя нас сразу же взяли в заложники до выяснения обстоятельств. В основном, именно по этой причине мы так задержались.

— И что же вы им сказали?

— Ты сам говорил, что о нашем существовании знают лишь немногие люди из руководства. Было бы глупо надеяться на то, что они нам поверят, скажи мы им правду. Так что пришлось импровизировать. Юстин сказал, что мы одиночки.

— Они же не поверили в такой бред?

— Конечно нет. Но нас искали по базе данных и нашли лишь то, что было до войны. У них не было информации о том, к какому отряду мы были прикреплены.

— Разумеется, такие данные мы просто зашифровываем.

— Им было очевидно, что мы не предатели, но кто мы на самом деле они тоже понять не могли. Ну и пока они пытались выяснить наши личности, мы с Юстином под шумок сбежали, когда представилась такая возможность.

— Ты говоришь об этом так, словно нисколько не сожалеешь о произошедшем. Но ты должна понимать, насколько это было опасно. Если бы они вас выследили…

— Эй, разве не ты нас учил? Будь хоть немного увереннее в своих преподавательских навыках. Мы профи в этом, а они всего лишь любители.

— Да, а еще я учил вас не вступать ни с кем в контакт, но как видишь, эту часть вы плохо запомнили.

— Вик, пожалуйста, обещай, что ты никогда не пройдешь мимо тех, кто нуждается в твоей помощи. Мне больно думать, что ты сможешь так поступить. Ты ведь совсем не такой.

— Эл, это война, нам приходится чем-то жертвовать.

— Когда я бросилась туда, я думала лишь о том, что среди них мог оказаться любой из моих прежних знакомых: Денис, девочки из разведывательного отряда, кто угодно. И я не хотела бы, что бы кто-то другой повторил их судьбу у меня на глазах.

— Об этом я и говорил. Ты очень привязываешься к людям и даже в мелочах видишь пережитки своего горя или свои воспоминания. Пока они живы для тебя, ты не сможешь спокойно существовать.

— Возможно ты прав, но я в любом случае не смогу выкинуть их из своей головы, ведь это значило бы забыть их. А я не хочу, чтобы все то, через что мы прошли вместе с ними, оказалось бесполезным.

— И ты испортишь себе жизнь и никогда не сможешь стать по-настоящему счастливой. Разве это лучше?

— Они пожертвовали своими жизнями, так что мое счастье — это малая часть того, что я могу отдать взамен. Ты и сам постоянно говоришь, что на войне мы все что-то теряем, а потому меняемся. Не думаю, что хоть кто-то выйдет отсюда счастливым. Ты утверждаешь, что мы чем-то жертвуем, но сам же заверяешь меня, что нет необходимости мне жертвовать своим счастьем. Не парадокс ли?

— Я имел в виду, что жертва имеет значение лишь тогда, когда ты можешь повлиять на исход событий, а не тогда, когда уже все решено. Есть ли смысл в том, что делаешь ты? Я не уверен в этом до конца.

Эл отвела свой взгляд и заправила растрепавшиеся пряди за ухо. Мне показалось, что она немного осунулась за эти месяцы. Лицо до сих пор было в разводах грязи и это придавало ее коже мертвенно-бледный оттенок. Я знал, что она устала. Не физически, но морально. Глаза Эл с каждым разом все больше напоминали стеклянные шарики. Но она оживала в бою. Кода дело доходило до борьбы, Эл снова становилось той девушкой, которую я знал прежде. И я боялся того, что это может стать для нее единственным смыслом в жизни. Я боялся этого, потому что сам был таким. У меня отобрали все, и оставили только войну. Это единственное, чем я мог заниматься. Поэтому мне не хотелось бы, чтобы кто-то вроде Эл стал таким же, как и я.

— Ладно, иди спать. Вы наверняка очень устали.

— Вик, — окликнула она меня, когда уже стояла на самом пороге.

— Что?

— Спасибо за то, что понял меня. Это и правда, очень важно.

— Понял, но не простил, — я поднял указательный палец. — Тебе предстоит месяц родительского контроля.

Но Эл лишь улыбнулась и тихо покинула комнату.

Глава 7

По итогу стало понятно, что мы не добыли ровным счетом никаких сведений. О нападении на базу пронюхали довольно быстро, но все подумали, что это была очередная вражеская атака. Бесследно пропавший капитан Лутак официально считался погибшим. Мы с Ри решили, что пока точно не знаем, кто и на чьей стороне, то держим произошедшее в тайне и ведем расследование самостоятельно. Но с чего начинать и куда двигаться — это было нам непонятно. Складывалось ощущение, что лишь мы одни остаемся в неведении. И это неприятное чувство все никак не покидало меня.

Через пару недель после того, как группа Юстина вернулась со своего задания, меня вызвали в тот же самый штаб. Такое случалось крайне редко, поэтому данное событие не могло не вызвать недоумения с моей стороны.

— Вик, ты же понимаешь, что не обязан этого делать, — сказал мне Ри, несколькими часами позже. — Они ведь даже не имеют права тебе приказывать, наше отделение никак не связано с ними. За кого они нас вообще принимают?

— Многие считают, что раз Совет нам так хорошо платит и создает особые условия труда, то мы теперь по гроб жизни обязаны всем военным структурам.

— Так унизительно же, согласись, — Ри всплеснул руками.

— Конечно, я могу и не идти туда. И тогда мне никто и ничего не предъявит. В конце концов, это не в нашей компетенции. Но, с другой стороны, нам сейчас не время воротить нос от любой доступной информации. Вдруг они что-то узнали о Лутаке? Было бы глупо пренебрегать любым шансом.

И уж не знаю, каким образом так получилось, но о моем предстоящем походе в штаб стало известно чуть ли не всему лагерю. Методом исключения стоит предположить, что все это была вина одного только Ри, который не умеет держать язык за зубами. От него было куда больше пользы, когда он был сам по себе. Но теперь, когда он стал тесно общаться с компанией Эл, все стало довольно-таки плачевно. Уже через несколько часов после нашего с ним разговора меня осадила Эл.

— Эй, Вик, слышала, ты собираешься наружу, — застигла она меня врасплох на тренировочном плаце.

— А тебе то какое до этого дело?

— Ты должен взять меня с собой на этот раз.

— А волшебное слово?

— Пожалуйста, — ее лицо растянулось в самой широкой улыбке, на которую Эл только была способна.

— Нет, — отрезал я.

— Ну почему мне нельзя с тобой?

— А почему ты так хочешь пойти со мной?

— Я просто чувствую, что должна пойти с тобой, вот и все.

— И что же это должно означать?

— Не забивай себе этим голову, просто должна и все, — она хлопнула меня по плечу. — Помимо прочего, я же под родительским контролем. Уверен, что сможешь оставить меня тут одну? А вдруг я снова что-то натворю?

— Тут останется Ри и Ис, полагаю, они смогут приглядеть за непослушным ребенком. Да и мы оба знаем, чем обычно заканчиваются твои походы.

— Но Вик, мне так скучно сидеть тут. И тебе тоже нельзя же идти одному, верно? А в копании будет намного веселее.

— Эл, с чего это вдруг тебе так приспичило пойти со мной? Лучше сразу скажи правду, чтобы ни для кого потом не было сюрпризов.

Она замялась. Бывали времена, когда Эл вела себя более чем странно. Ни с того ни с сего ей вдруг в голову приходила какая-нибудь идея или мысль, которая будто жила своей отдельной жизнью. Впрочем, со временем я стал привыкать к подобным всплескам в ее поведении. Проще было просто принять к сведению все то, что она говорила, чем допытываться до истоков. Я понимал, что уже запретил выходить ей куда-либо. Но проигнорировать ее предчувствие мне было нельзя. В конце концов, только ради этого я привел ее в лагерь. Даже если потом ситуация значительно усложнилась.

— Ладно, — я сдался. — Можешь пойти со мной. Но только в том случае, если пообещаешь, что будешь слушать каждый мой приказ. И давай без самодеятельности.

— Я вам жизнь спасла, а ты значит вот так вот, да?

— Тебя что-то не устраивает? — я вопросительно поднял бровь. — Если да, то можешь просто остаться тут.

— Никак нет, — Эл снова натянула на свое лицо фальшивую улыбку.

— Умничка. Собирай свои манатки, будем выдвигаться на рассвете.

Забавно то, что как только я решил взять Эл с собой, все сразу кинулись уговаривать меня передумать. Первым, как ни странно, был Юстин. Вероятно, он не отошел от своего последнего совместного похода с Эл и хотел избавить меня от той же участи. Как только я разобрался с ним, свои опасения бросился высказать мне Ис. Тезис его речи состоял в том, что Эл вообще никогда и не под каким предлогом не стоит выпускать наружу. Последним решил выполнить свой дружеский долг Ри. Он опасался того, что я снова принесу Эл в лагерь на руках. Это стало своеобразной традицией наших совместных миссий.

Так или иначе, но на следующий день мы шли по лесу с рюкзаками на плечах. Я шагал впереди, прокладывая нам путь, а Эл пыхтела позади меня. Ее тяжелые армейские ботинки болтались на миниатюрных ступнях.

— Знаешь, пожалуй, нам стоить сделать привал, — сказал я, скидывая рюкзак с плеч.

— Вик, я могу еще идти, давай продолжим дорогу? Чем раньше все сделаем, тем лучше.

Конечно, она храбрилась. Я успел заметить, как на ее лице промелькнуло облегчение, когда я опустил свою ношу и пристроился на ближайшее поваленное дерево. В таких ситуациях часто приходится быть хитрее, Эл ни за что не признает, что устала.

Место, где мы остановились, находилось в самой чаще леса. Деревья тут были очень высокими, а их кроны терялись в мутном сером небе. Кора старого поваленного дуба, на который мы взгромоздились, была черной от золы. Вероятно, когда-то в него ударила молния, и теперь оно было навсегда обречено лежать тут, медленного разлагаясь. Выцветшая, некогда высокая трава, покрытая инеем, склонилась к земле. На несколько метров не было слышно ни единого звука, мы не видели даже животных или птиц. Мертвая тишина, поваленные деревья и иней — все это создавало ощущение, будто мы попали в совершенно другой мир.

— Вик, почему мы не можем просто так выйти из лагеря? — спросила Эл, параллельно пытаясь изобразить из припасов подобие ужина. — Почему обязательно идти пешком столько километров? У нас же есть деньги, могли бы купить себе транспорт там какой-нибудь.

— Я же уже объяснял, что никто не должен знать о нашем местоположении. Любой транспорт легко засечь и отследить.

— Да, но в таком случае мы бы столько времени сэкономили. Представь, сейчас бы доехали до штаба за несколько часов, а не шли бы весь день.

— Эл, таковы правила. Готовь, давай, а не задавайся глупыми вопросами.

— Но ты не из тех, кто любит следовать правилам, — возразила она.

— С чего ты это взяла? Разве я недостаточно вбиваю вам в головы?

— Да, все так. Но то, какую свободу действий ты нам представляешь, выбивается за рамки общепринятых правил. И это разительный контраст между тем, кто ты есть и тем, кем хочешь казаться. Так я думаю.

— Тебя никто и не просит думать, тебя просят готовить.

— Все вы мужики одинаковые. Только еду вам подавай, а взамен даже никакого права голоса.

— Так все, отойди в сторону, — мое терпение лопнуло. — Я сам все сделаю, а ты сиди и не мешайся.

Пока я занимался едой, то краем глаза наблюдал за Эл. Она сидела на поваленном дереве, прижав колени к груди и задрав голову высоко в небо. Эл слилась с окружающим миром, сидела безмолвно, даже не шевелясь. Жизнь в ней будто остановилась. Черная одежда девушки была одного цвета с голыми темными стволами деревьев, ее шоколадные пряди сливались с темнотой подступающей ночи. Всегда яркие глаза, в которых часто отражался огонек веселья, поблекли. Эл сидела так очень долго, пока вдруг не подняла правую руку вверх, вытянув кончики пальцев к самому небу.

— Снег пошел, — прошептала Эл сама себе.

И правда, с неба вдруг медленно начали падать миллионы белых хлопьев. Снег, попадающий на теплую ладонь Эл, быстро таял, оставляя после себя лишь холодные капли, стекающие по пальцам.

— Да, зима в Хиосе этом году поздняя, — сказал я, чтобы хоть как-то разбавить наступившую тишину.

Эл на это ничего не ответила. Она лишь обхватила колени руками и продолжила смотреть вверх, туда, откуда появлялся снег.

— Что-то случилось? — я насторожился.

— Нет, ничего такого, — все так же безразлично ответила Эл.

— Твое выражение лица резко поменялось.

— Это все из-за снега.

— Не любишь снег?

— Почему же? Люблю. Просто это мне напоминает кое о чем.

— Денис, да? — конечно, все было предельно ясно.

— В детстве я очень радовалась первому снегу. Мне казалось, что это нечто волшебное. Однажды, когда мы гуляли с Денисом и его сестрой, начал падать первый снег. Я радовалась, прямо как в детстве. И тогда Денис сказал, что я прекрасно выгляжу под первым снегом. С тех пор, каждый раз, когда выпадал снег, он повторял мне «наверное, Эл сейчас выглядит просто замечательно».

Если постараться, то я смогу представить ее в тот день. Наверное, она была чуть меньше, а в глазах не было привычной усталости. Наверное, ее волосы были короче и темнее, чем сейчас. Наверное, в то время ее характер еще не был таким ужасным. Но передо мной была совсем другая Эл. От нее не осталось ничего, чтобы напоминало того ребенка, радующегося первому снегу. Пусть она не улыбалась, как когда-то, пусть не краснела от случайной фразы, произнесенной своим другом, но… все равно это было безумно красиво.

— Он был прав, — сказал я, касаясь ее волос. Мне тоже хотелось стать частью этой картины, пусть и ненадолго.

— Кто?

— Денис. Ты и правда прекрасна под первым снегом.

— Это ложь, — усмехнулась Эл. — Лишь выдумка, чтобы отвлечь меня. Что тогда, что сейчас. Денис хотел, чтобы я перестала шуметь, поэтому ляпнул такую глупость. Ты хочешь, чтобы я не грустила, поэтому повторяешь его глупость. В конечном счете эти слова ничего не значат. Никто не может быть прекрасен под первым снегом.

Не думаю, что она была такой до войны. Почему-то я уверен, что скептицизм появился только после того, как она потеряла дорогого ей человека. Потеряла ли? Я думал, что да. Но Эл верила в обратное. Однако с каждым днем ее надежда найти Дениса таяла как снег, попадающий на ее теплую кожу.

***

Когда нас проводили в кабинет, там никого не было. Солдат сказал, что местный командир вернется с минуты на минуту, а потому нам стоит подождать в кабинете. Эл критично оглядела обстановку и едва заметно поморщилась.

— Что с тобой? — спросил я, когда мы остались наедине.

— Я была в этом кабинете совсем недавно. Нет никакого желания видеть кислую морду этого Елина снова.

— Ничего не поделаешь, ты сама же на это вызвалась. Разве он как-то холодно принял вас с Юстином?

— Не совсем так. Просто в тот раз он даже не посмотрел на нас, отвечал, продолжая копаться в своих бумажках. А когда я возмутилась, на меня подняли такой взгляд, словно я его котят утопила.

— Да, Елин такой.

— Вы разве знакомы?

— Все-таки я пока числюсь в руководстве, — съязвил я.

Капитана Елина я и правда знал неплохо. В принципе, он ко всем людям относился с присущей ему холодностью. Иногда мне казалось, что в нем нет ни капли человеческих чувств. Зато этот человек, в отличие от Лутака, был словно открытая книга. Ты не ждал от него ничего большего, и, соответственно, ничего и не получал.

Елин распахнул дверь кабинета настолько неожиданно, что Эл едва заметно подпрыгнула на месте. Мужчина, не отрывая взгляда от бумаг, стремительно влетел в кабинет и проследовал на свое место. Он прошел мимо, будто нас и не было, а затем рухнул на рабочее кресло. За все это время капитан ни разу не оторвался от своих документов. Казалось, он был так поглощен их чтением, что даже не заметил присутствия двух посторонних человек в его комнате. Сколько я помню, Елин всегда был таким — ни одного лишнего слова, ни одной свободной минуты. Капитану было уже далеко за пятьдесят, но он все еще выглядел очень и очень внушительно. Обладая ростом почти под два метра, он, как и большинство военных, имел достаточно крупное телосложение. Елин часто хмурился, а потому его лоб испещряли морщины, что вкупе с седыми висками смотрелось очень даже представительно. Словом говоря, этот человек был образцом серьезности и дисциплины. Я слышал, что из всего командования в разведке, он был самым страшным его представителем.

— Виктор, что вы слышали об ифритах? — раздался бас Елина, который все так же был поглощен чтением бумаг.

Эл, которая явно не ожидала того, что Елин нас заметил, резко потупилась и отошла на шаг назад, прячась за моей спиной. Елин с той же невозмутимостью продолжал работать с документами, даже ни разу не посмотрев на нас.

— Простите, я вас не совсем понял, — тема разговора была совершенно не ясна для меня.

— Я спросил вас, Виктор, что вы знаете об ифритах? — на этот раз он оторвался от бумаг и внимательно уставился на нас с Эл.

— Насколько я понимаю, вы говорите о мифологии.

— Вот именно, о мифологии, — повторил Елин. — Интересно, не правда ли?

— Капитан, вы для этого пригласили меня? Знаете ли, нам пришлось проделать большой путь. И у меня нет ни времени, ни желания…

— Вы наверняка слышали, — прервал он меня. — Что ифриты — часть забытой мифологии, которая существовала еще до становления полисов, до Излома. Сейчас о ней практически все забыли, но я освежу вашу память старыми сказками. Раньше люди верили, что ифриты, обладающие нечеловеческой силой, являлись порождением потустороннего мира. До Излома детей пугали сказками о том, что ифритами становились души грешников. Но, так или иначе, ифриты могли волшебным образом исполнять желания людей, однако приручить их было невозможно. Ну, вы поняли, со всеми вытекающими. Из-за адского пламени, в котором им приходится существовать, кожа ифритов становилась чернее ночи, их глаза были цвета крови их врагов, их сила превосходила наше воображение.

— Вы… здоровы? — аккуратно предположил я, потому что эта история все больше походила на бред сумасшедшего.

— О, что вы, более чем. Как вы знаете, большинство людей под моим командованием — это молодые люди, чего уж там, сущие дети, прямо вот как она, — капитан кивнул головой в сторону Эл. — И вот недавно среди солдат начали ходить слухи об ифрите, который появляется, словно по волшебству, и спасает людей, попавших в беду. Но, видите ли, — сказал Елин, медленно поднимаясь из-за стола и направляясь в нашу сторону. — Речь идет не о мифе, а о конкретном человеке.

— Я все еще не до конца понимаю, к чему вы ведете. Будьте добры, не тратить наше время и перейти сразу к делу.

— Что вы, тратить ваше время… да и в мыслях не было. Однако дайте мне закончить. Несколько недель назад один мой отряд попал под атаку вражеской армии. Они вышли на задание, но, по неудачному стечению обстоятельств, наткнулись на отряд Акры. Перевес в силе, к сожалению, был на чужой стороне, поэтому мои солдаты стали готовиться к смерти. Но, совершенно неожиданно произошло то, чего они меньше всего ждали. К ним пришла подмога.

Толкая эту свою речь, Елин обхаживал нас словно акула, которая плавает вокруг своей жертвы, прежде чем съесть ее.

— Так вот, — не унимался капитан. — Тогда, на поле боя, в самую последнюю минуту раздался небольшой взрыв. Из огня появился человек, полностью закутанный в черную одежду. Вероятно, взрыв служил лишь для отвлечения внимания. Человек в черной одежде спас солдата, вступив в бой с его противником. Затем на поле боя появился еще один человек, одетый точно так же. Без каких-либо объяснений они начали сражаться на стороне моих бойцов. И победа была одержана во многом благодаря им, солдаты отметили быстроту реакции и огромную силу своих спасителей. Интереснее всего то, что человеком, спасшим моего солдата, оказалась девушка, — тут он остановился напротив Эл. — Девушка с разноцветными глазами.

Как только Елин закончил свое захватывающее повествование, я перевел тяжелый взгляд на Эл. Ведь я ее предупреждал! Эл робко взглянула на меня, надеясь найти в моем лице поддержку, но наткнулась лишь на каменную стену моего безразличия. Будет ей урок.

— Безусловно, я не мог рассказать своим солдатам про ваш отряд, — снова завел шарманку Елин. — Это же секретная информация. И я хорошо помню, Виктор, как вы отстаивали право сохранять конфиденциальность всех ваших действий. И что же теперь? Ваши солдаты открыто вмешиваются в наши дела, не имея на то веских оснований.

— Но они спасли ваш отряд, не так ли? — сказал я с нажимом. — Если бы не мои люди, то вы бы сейчас несли огромные потери. Или для вас устав важнее, чем жизни подчиненных?

— И такие слова я слышу от командира?

— Я горжусь собой, как командиром, потому что мои солдаты поставили человеческую жизнь выше приказов начальства. Более того, насколько мне известно, свои личности они так и не раскрыли даже после допроса, так что прямого нарушения правил не было.

— Возможно, что и так. Однако теперь среди солдат поползут слухи. Рано или поздно возникнут вопросы.

— Знаете, капитан, это моя команда и мои решения. Возможно, мне и в самом деле стоит пересмотреть нашу тактику. Раз вы настолько наплевательски относитесь к своим солдатам, то мы будем теми, кто протянет им руку помощи.

— Виктор, вы слишком молоды, чтобы руководить кем бы то ни было. Я всегда оставался при таком мнении. Возможно, у вас и правда есть особые достижения на нашем поприще, но опыт, так или иначе, не на нашей стороне. Мyt следует доложить о произошедшем в соответствующие инстанции.

— Такими такими угрозами вы меня не напугаете. Что же касается действий моих солдат, то я даю им полную свободу. Они могут действовать по своему усмотрению, если сочтут это необходимым. Эл, уходим.

Эл догнала меня лишь спустя минуту. Она, видимо, не сразу сообразила, что я вышел из комнаты. Запыхавшись, девушка шла позади, не решаясь вставить ни одного слова. Лишь изредка вытягивала голову, вглядываясь в мое лицо, а затем едва заметно прибавляла шаг. И только выйдя из штаба и набрав в легкие свежего воздуха, я смог немного успокоиться. Все еще шел снег, хотя теперь это были уже не такие большие хлопья. В серое небо поднималась тонкая струйка белого дыма, кто-то разжигал костер близ штаба. Эл все так же топталась рядом. Она куталась в свою черную куртку, замерзла.

— Ну что, маленький ифрит, ты довольна? — спросил я устало. — Слава о твоих подвигах дошла до начальства.

— Я рада, — она медленно заправила прядь за ухо, открывая свое лицо. — Рада, что мой начальник ты, а не он.

— Еще бы ты не была рада. Уж Елин бы тебе спуску не давал. Может быть, я и правда слишком мягкий командир? Был бы с вами пожестче, вы не вытворяли первое, что в голову взбредет.

Эл дотронулась до моего локтя. Пускай она протянула лишь кончики пальцев, пускай на мне была толстая куртка, но я все равно почувствовал это ее прикосновение.

— Вик, ты знаешь, что ты прекрасный командир. А еще ты знаешь, что тогда с Юстином мы поступили правильно. И мы смогли спасти тех людей только благодаря тебе, потому что ты научил нас всему необходимому. Поэтому не слушай никого и верь только себе.

— Ладно, — я аккуратно снял ее руку с моего локтя. — Пойдем домой.

Я все еще не видел ее лица, но абсолютно точно знал, что она согласно кивнула головой. Мы снова направились в лес.

Глава 8

Все уже было покрыто снегом. Те два дня, что мы провели в дороге, он не прекращался. Передвигаться было тяжело, снег прилипал к ботинкам, мешая идти в том же темпе. Эл следовала за мной наступая след в след. Периодически, когда я притормаживал, она стукалась носом о мою спину.

— Вик, мы слишком долго идем, — пожаловалась она.

— Ничего не поделаешь, надо быть осторожным. Кроме того, нельзя оставлять следов, ведущих к нашему лагерю.

— Но мы идем по снегу! Они, так или иначе, останутся.

— Обрати внимание, как именно мы идем.

— Конечно, от одной ямы к другой, как сумасшедшие по больнице, — более чем уверен, что на этой фразе она всплеснула руками, но я не мог этого видеть за спиной.

— Вот именно, — подтвердил я. — Подумай об этом на досуге.

— Вот у тебя всегда так: «Думай Эл, роди уже хоть одну умную мысль». Почему нельзя сразу сказать, что да как?

— Ты ведь знаешь, что мозг — это мышца? Ее надо постоянно развивать.

— Да, да, — Эл почти наверняка закатила глаза. — Ты как-то больно предсказуем.

— Если все настолько предсказуемо, то почему ты каждый раз удивляешься?

— Если честно, то ты мог бы…

— Тише! — прервал я ее.

Глубоко в лесу мне послышались какие-то посторонние звуки. Когда мы шли, все вокруг было словно погружено в мертвую тишину. Неслышно было ровным счетом ничего. Вдруг до моих ушей донёсся звук сухих сломанных веток. Но он был один. Если бы нам навстречу шли люди, мы бы уже это поняли, потому как трещал бы весь лес.

— Что такое? — шепотом спросила Эл, выглядывая из-за моего плеча.

— Мне что-то послышалось.

Где-то совсем рядом с нами раздался приглушенный хлюпающий звук. И только тогда я понял, что это шаги.

— Эл, быстро в сторону!

Но было слишком поздно. Кто-то или что-то выскочило из-за кустов и бросилось прямиком на Эл. Она коротко вскрикнула и повалилась на землю, вцепившись руками в это нечто. А поскольку стояли мы на очередном пригорке, Эл покатилась вниз, не переставая визжать. Первым делом я схватился за пистолет, но сразу же понял бессмысленность этого действия. Было тяжело определить, где Эл, а где то, с чем она сцепилась. Стреляя, я мог промахнуться, поэтому мне пришлось броситься прямиком за ними.

Картина, которую я увидел внизу, была довольно красочна. Взлохмаченная Эл лежала на снегу, а над ней нависал парень, прижимая одну ее руку к земле. Но свободной рукой девушка сжимала пистолет, который упирался прямо в лоб незнакомца. Оба они сверлили друг друга тяжелым взглядом. Видимо, Эл успела выхватить свое оружие из кобуры, пока падала вниз. Я, на всякий случай, тоже наставил на парня пистолет и подошел чуть ближе.

— Слезь с меня! Живо! — стальным голосом скомандовала Эл. Даже не знал, что она так может.

Парень медленно отпустил ее руку, но вставать и не собирался. Наоборот, его глаза расширились, словно от удивления, а затем на лице проступила некоторая форма облегчения.

— Так вы свои, — радостно воскликнул парень и резко подался вперед. Кажется, он хотел броситься к ней от избытка чувств, но не сделал этого, потому что вовремя вспомнил о пистолете, прижатого к его лбу.

— А ты-то кто? — спросил я и только тогда парень впервые заметил меня.

Внешне он был похож на ребенка: маленькая тонкая фигура, с лица еще не исчезли детские щеки, абсолютно гладкая кожа на подбородке. Коротко стриженные черные волосы делали его еще младше. Мне показалось, что парню может быть не больше шестнадцати лет. Но как ребенок мог оказаться на войне?

— Отвечай на вопрос, — Эл нахмурилась.

— Я тоже из Хиоса! Меня Артуром зовут. Если что, в кармане куртки есть удостоверение, можете проверить.

Эл по-прежнему смотрела на него с недоверием, но пистолет убрала. Я быстро залез в его нагрудный карман и вытащил небольшую карточку. Такие давали всем в начале войны. На твердой поверхности значилось имя, возраст, часть, а также фотография, чтобы можно было идентифицировать личность.

— Он из новобранцев, — сказал я, глядя в карточку.

Тогда Эл раздраженно вздохнула и толкнула незнакомца ладонями в грудь, поскольку он все еще сидел на ней. Парень, потеряв равновесие, свалился в снег, а Эл поднялась и начала отряхиваться.

— Но есть один момент, который я не совсем понимаю, — было кое-что странное в его внешности. — Твое лицо схоже с фотографией, поэтому в твоей личности я уверен. Но в документах написано, что тебе двадцать лет, хотя выглядишь ты гораздо младше. Ты их подделал, не так ли?

— Да, — парень виновато опустил взгляд. — Мне пятнадцать.

— Слишком мало, чтобы воевать, — задумчиво произнесла Эл.

— Поэтому мне пришлось пойти на такой шаг, я хотел воевать вместе со всеми.

— Если твои документы подделка, то как нам верить тебе?

— Я не вру! — воскликнул он. — Это была необходимая мера. Я заплатил одному генералу, чтобы он подделал документы. Если хотите удостовериться, можете обратиться к нему, фамилию я скажу.

— Так просто топишь других людей? — усмехнулась Эл.

— Просто не хочу, чтобы вы меня убивали.

— Как ты оказался один в лесу? — я понимал, что у нас нет времени на сантименты.

— Меня схватили пару дней назад. Мы вышли на задание, но попали в засаду. Когда я очнулся, то был уже в плену.

— Когда ты сбежал? — дело принимало дурной оборот.

— Около шести-семи часов назад.

— Надо срочно отсюда уходить, — я оглянулся кругом, но не заметил ни единого следа. И все же к нему наверняка поставили хвост.

— Вик, нам некуда бежать, — встревоженно сказала Эл.

Это была правда. Недалеко располагался наш лагерь. Мы не могли привести врага прямо к воротам, сначала нужно было замести след. Но и другого штаба в округе не было, а значит, на помощь рассчитывать не приходилось.

— Надо где-нибудь переждать, — это единственное решение в данной ситуации.

— Но кругом же голый лес! Где мы будем пережидать?

— Я знаю, кто вы, — вклинился парень, пока мы с Эл спорили. — Вы же те самые ифриты, да?

— Что? — кажется до Эл не сразу дошел смысл сказанных слов.

А парень смотрел на нее во все глаза и улыбался с некоторой долей наивности. До меня вдруг дошло, что он имеет в виду. Это как раз та самая история, за которую нас отчитывал Елин. А вот Эл до сих пор не поняла, она смотрела на него, как на умалишенного.

— Парень, — сказал я. — Они ведь будут идти по твоему следу, ты знаешь об этом? Беги как можно скорее в свою часть, а мы постараемся их отвлечь. И никому не говори, что видел нас в лесу, понял?

— Ифриты, — тихо повторила Эл, а потом в ее глазах промелькнуло что-то вроде догадки. — Так он из части Елина?

— Судя по всему. Только они знали об этой нелепой истории.

— Вик, его нельзя отправлять одного в часть.

— Это еще почему?

— Речь же идет о Елине! Ты и без меня прекрасно знаешь, какой ярлык вешают на тех, кто вернулся из вражеского плена. В лучшем случае ему влепят клеймо и отстранят от дел, а в худшем — запрут под замок до конца войны. Ты и сам слышал, что сказал нам Елин

Я устало потер переносицу. Парень, слово которому в этом споре не давали, смотрел то на меня, то на Эл. Он пытался понять, что у нас на уме, а в глазах его снова появилось выражение страха. Объективно, я прекрасно понимал, что Эл права по всем пунктам.

— И что ты предлагаешь нам делать? Мы не несем ответственности за решение другого командования. Так что я бессилен в данной ситуации.

— Ты не прав, — сказала Эл, делая шаг к мальчику, как бы закрывая его от меня. — Мы можем взять его с собой. Это единственное верное решение.

— Эл, у нас не детский сад, чтобы собирать таких как он, а потом нянчиться с ними. И я не хочу нести ответственность за…

— Ты и не будешь. Я возьму его под свою опеку.

— Ты хоть понимаешь, о чем говоришь? Порой не можешь позаботиться даже о себе, а хочешь взять ответственность за другого человека?

— Я смогу с этим справиться. Вик. Неужели ты хочешь взять на себя ответственность за одну загубленную жизнь?

— Эл, речь совсем не о том…

— Как раз о том, Вик. Это то же самое, что не спасти его сейчас. Обещаю, что это тебя не побеспокоит, я сама смогу обучить его всему необходимому.

Я еще раз оглянулся назад. Мне показалось, что вдали шевелятся ветки деревьев, хотя ветра не было. Времени совсем не оставалось, а Эл продолжала припираться. Я решил, что с этой проблемой мы разберемся чуть позже, сначала надо было придумать путь к спасению.

— Хорошо, делай, что хочешь, — быстро бросил я ей, а потом схватил их обоих за руки и начал быстро шагать. — Нам надо делать ноги, они близко.

Благо через несколько метров виднелся очередной овраг. Он был совсем маленьким, но нам должно было хватить.

— Ты, — я показал пальцем на мальчика. — Живо снимай куртку.

— Так холодно же, — возразил он.

— Лучше делай так, как он говорит, — Эл видела, как я начал краснеть от злости. Слишком часто она испытывала это на себе.

С ней почему-то парень спорить не стал, он послушно снял куртку и протянул ее Эл.

— Теперь ты должен аккуратно подойти к тому дереву, оставляя следы, а затем так же аккуратно отойти назад по своим же следам.

Парень посмотрел на меня словно в тумане, но все же сделал то, что я просил. Теперь к большому толстому темному стволу вели следы маленьких детских ног.

— Эл, наша очередь, — кинул я ей. — Иди рядом со мной к тому же дереву, а потом обойди его пару раз вокруг, так, будто ты смотришь на самую верхушку и возвращайся обратно.

Мы с ней вдвоем подошли к дереву и обогнули его пару раз. Затем я, как смог, порвал куртку парня, игнорируя его возмущенные возгласы, и бросил ее там, где кончались его следы. Конечно, это не идеально, но за такое малое количество времени было сложно изобразить что-то другое.

— Слушайте внимательно, — эти двое уставили взгляд на меня. — Там впереди есть овраг. Единственный вариант для нас, так это спрятаться в нем. Если все пойдет хорошо, то этот небольшой трюк уведет их в сторону, и мы выиграем время. Сейчас мне надо будет сделать пару выстрелов, они определенно их услышат и побегут на шум, поэтому времени у нас будет мало.

— И ты думаешь, они на это поведутся? — со скепсисом заметила Эл. — Довольно жалкая инсталляция.

— Для них счет будет идти на секунды. Они побегут по этим следам, даже не задумываясь.

Эл и ее новоиспеченный подопечный закрыли уши руками. Я направил дуло вверх и нажал на курок. Раздался громкий выстрел, в небо взмыло несколько ворон.

Мы разом бросились в сторону, оставляя следы на белом снегу. Краем уха я услышал, как где-то далеко, позади меня, раздаются крики. Когда мы с Эл и ребенком добежали до начала оврага, то начали аккуратно перескакивать с одного участка земли на другой. Все заняло около пяти минут, но даже этого времени хватило, чтобы вражеские солдаты подбежали к тому дереву, у которого наша компания оставила следы. Прижавшись спинами к краю оврага, мы слышали, как солдаты мяли своими ботинками мерзлую траву над нашими головами.

Солдаты, нашедшие нашу приманку, простояли там еще несколько минут. Из их разговоров, что были слышны нам только частично, я понял, что они строят догадки по поводу произошедшего. В конце концов, один из их товарищей решил, что сбежавший пленник напоролся на еще одних врагов, а они и погнались за ним. Поэтому наши нежданные гости надумали двинуться по следам, оставленным на снегу, чтобы догнать своего пленника и его новых похитителей. Я с облегчением вздохнул. Они вовсе не те, за кого я принял их сначала.

— А теперь мы можем выходить? — тихо прошептал парень.

Я приставил палец к губам, давая ему понять, что нет, говорить еще рано. Конечно, они ушли в сторону, но выждать какое-то время все равно необходимо. Наверху царила мертвая тишина. Эл, видя, что я немного расслабился, тоже перестала волноваться. Она выпрямилась в полный рост, почувствовав свободу и облегчение.

— Да тише ты, — так же шепотом сказал я ей.

— Разве они же не ушли?

— Сначала я проверю, все ли чисто, а только потом будете вести себя как идиоты и шуметь на весь лес.

Я повернулся и вытянулся в полный рост, выглядывая наружу. Лужайка, на которой мы стояли, была пуста. На снегу, помимо наших отпечатков наших ботинок, виднелось еще шесть пар чужих следов. Они сгрудились в одном месте, а затем уходили вдаль.

— Можно выходить, — скомандовал я. — Но все равно будьте начеку. Они могут вернуться в любой момент.

Эл просияла и, схватив Артура, начала карабкаться вверх по оврагу. Опасность миновала.

— Вик, и все же твой план был не так уж и плох, — рассмеялась Эл.

— А теперь-то мне можно забрать куртку? — с некоторым опасением спросил наш новый подопечный.

— Ты можешь взять ее, парень.

Он подошёл к ветке дерева и протянул руку вверх, пытаясь дотянуться до куртки. Кода у него это все же получилось, он печально осмотрел то, что осталось от его верхней одежды, отряхнул ее пару раз, а затем накинул себе на плечи.

— Все лучше, чем ничего, — спокойно объяснил он.

— Вик, — тихо обратилась ко мне Эл, пока парень был отвлечен изучением своей куртки. — Мы все равно должны взять его с собой. Солдаты где-то неподалеку. Если он сейчас пойдет один, то по любому столкнется с ними.

— Думаю, ты права. Даже если бы и захотели, не могли бы пережидать вместе с ним, да и проводить его обратно к Елину тоже не можем, слишком опасно.

— Спасибо тебе большое, — она сказала это совсем тихо, но я все равно услышал неподдельную радость в ее голосе.

А затем Эл улыбнулась, мило и коротко. Не могу сказать, улыбалась ли она мне так прежде. И почему-то сразу вспомнилось, как совсем недавно она говорила про то, как любила первый снег. Та картина, которую я так никогда и не смогу увидеть… Но этот момент был намного лучше, хотя бы только потому, что он был настоящим.

И вдруг все резко закончилось. Где-то справа раздался сухой треск ветки. Эл, словно поддавшись страху, интуитивно сделала шаг назад. Я обернулся и увидел вражеского солдата. Он стоял, держа в руке винтовку, а в его взгляде сквозило не меньше удивления, чем в наших. Видимо, он отбился от группы или, наоборот, решил проверить все еще раз, а застал нас. И каждую секунду этот человек мог выстрелить. Я напрягся было для прыжка, чтобы успеть отскочить в сторону, избежав прямого попадания, но потом до меня дошло, что за спиной стоит Эл. Если я отклонюсь, то пострадает она. Если бы только она додумалась отскочить прямо сейчас, у нас был бы хоть какой-нибудь шанс на то, что мы выживем.

Солдату не потребовалось много времени, чтобы разобраться в ситуации. Он увидел своего бывшего пленника, увидел нас, а также увидел следы, ведущие из оврага обратно к тропинке. Я заметил, как палец солдата медленно опускается на курок. Мне надо было оттолкнуть Эл в сторону, пока еще была такая возможность. Я выставил руку, пытаясь заградить Эл, а в следующую секунду раздался выстрел. Но перед этим всепоглощающим звуком я почувствовал, как две маленькие ладошки со всей силы толкают меня в спину, а под коленку что-то резко ударяет, заставляя потерять равновесие. Я не упал, всего лишь споткнулся, перед самым падением успев дотронуться пальцами до земли и удержать свой вес на ногах. Зато упал другой человек позади меня. Не стоило оборачиваться, чтобы понять, кто это был. Пока солдат пытался переосмыслить произошедшее, я быстро ринулся вперед. Нас отделяло всего несколько шагов, поэтому я успел перехватить оружие, прежде чем он сделал еще один выстрел. Выхватить у него из рук винтовку было так же легко, как и отобрать у ребенка игрушку. Он только удивленно раскрыл глаза, когда понял, что больше не сжимает привычную тяжесть. А в следующую секунду я со всей силы ударил его прикладом по голове. Парень стал медленно опускаться на колени. Я не дождался, мне не было интересно что с ним. Единственное, что волновало и пугало…

Эл лежала без единого движения. Белый снег рядом с ней стремительно окрашивался в тошнотворный красный цвет. Артур уже успел добежать до девушки и теперь, склонившись над ней, настойчиво выкрикивал ее имя, как будто это могло привести ее в чувства. По позвоночнику пробежала мелкая дрожь, именно там, где еще минуту назад дотронулись ее ладони, пытаясь оттолкнуть меня. Всего мгновение, и я уже был рядом с ними.

— Кажется… у нее задета сонная артерия, — дрожащим голосом сказал Артур.

Я быстро откинул волосы девушки и расстегнул ее куртку. Кровь лила где-то между предплечьем и шеей. Ее грудь быстро опускалась и поднималась.

— Нет, в таком случае она бы уже была мертва, — ответил я, оглядывая рану.

Ее лишь немного задело, ничего серьёзного. Но меня пугало то, с какой скоростью девушка теряла кровь. И все же, видя, как ее грудь вздымается, я тоже выдохнул от облегчения. Наверное, я сделал это в первый раз, с тех пор как прозвучал тот выстрел.

— Дай мне мой рюкзак! Живо!

Парень быстро метнулся в сторону и прибежал уже с моим рюкзаком. В этот раз, помня о том, что со мной идет Эл, я предусмотрительно взял аптечку на все случаи жизни. Главное — остановить кровь и дезинфицировать рану, дальше уже пусть медики разбираются. Я вытащил из рюкзака две инъекции и быстро вколол их девушке в плечо. Эл вздрогнула всем телом и простонала что-то нечленораздельное.

— Что это за уколы?

— Антибиотик и обезболивающее. Нельзя, чтобы в рану попала какая-нибудь зараза. Сейчас ты должен помочь мне.

— Что я должен делать?

— Держи ее, пока я буду обрабатывать рану. Это надо будет сделать крайне осторожно, понял меня?

Парень коротко кивнул головой и положил голову девушки на свои колени, удерживая руками ее тело. Хорошо хоть он был немногословен и схватывал все налету. Зубами я вырвал пробку из небольшого стеклянного флакона, наполненного спиртом. На губах остался этот противный стальной привкус. Резко вылил жидкость на открытую рану, в тот же момент лицо Эл посерело.

— Ей же больно! — закричал на меня Артур.

— Раз больно, значит она все еще жива.

Я вынул бинты, приложил их в ране и со всей силы нажал, прочно припечатывая к нежной плоти. Эл дернулась всем телом, Артур же, не ожидавший подобного, чуть не упустил ее из своих рук. Девушка перестала дергаться лишь спустя четыре секунды. Тогда я ослабил давление на рану, взял остаток бинтов и просто перемотал их вокруг шеи, чтобы закрепить повязку. Дыхание Эл постепенно начало выравниваться, а черты лица немного разгладились. Кажется, начало действовать обезболивающее. Артур, наконец, отпустил Эл и рухнул на снег. Он смотрел на то, как бинт на шее у Эл постепенно окрашивается в красный цвет.

— У нее не останавливается кровь, — сипло произнес он.

Я мог бы успокоить его, сказав, что первую помощь мы оказали, а значит некоторое время здоровью Эл ничего не угрожает. Но я слишком устал, чтобы говорить подобные глупости известные каждому, кто хоть раз выходил живым из боя.

И вдруг все представилось мне в каком-то ином, незнакомом прежде свете. Эл лежала на земле, окрашенная в бело-красные пятна. Снег вокруг нее был в таких же красных пятнах, словно специально подобранная декорация. А ведь я тогда просил о чуде, просил, чтобы ей не довелось брать в руки оружие. По крайней мере, пока я буду рядом. Но каждый раз, когда я пытаюсь ее защитить, она делает то же самое для меня и подставляется под удар. Вот так ирония.

Это чувство зародилось где-то за легкими. По началу оно казалось мне небольшим комом, который невозможно продохнуть. Но, по мере того как я продолжал смотреть на Эл, этот комок рос внутри меня. Он будто бы вталкивал их в стенки моего организма, теснил, давая себе пространство. И, наконец, этот он добрался и до диафрагмы. Я рассмеялся. Казалось, еще минута, и я задохнусь от подступившего чувства, на глаза выступили слезы. Артур замер, уставившись на меня. Кажется, он даже немного попятился назад, неуверенный в моем психическом состоянии. А я все смеялся и мой смех раскатывался по голому лесу.

И вдруг все закончилось. Странное чувство испарилось, словно по волшебству. А ему на смену пришла самая настоящая усталость. Я замолчал так же резко, как до того начал смеяться. В лесу снова воцарилась тишина. Эл продолжала мирно лежать на снегу, точно спала. Она снова была одна, снова была ранена. И мне вдруг безумно захотелось просто быть вместе с Эл. Лежать так же, как и она, видеть мир так же, как и она. Я опрокинулся на спину рядом так, что наш головы оказались на одном уровне. Между нами оставалось лишь пару сантиметров. Только вот лицо Эл было обращено к небу, а ее губы застыли в немом слове. А я просто лежал, скрестив руки на груди, и всматривался в ее черты. Вроде бы близко, а вроде и далеко.

— Ты… в порядке? — Артур смотрел на меня с подозрением, словно у меня поехала крыша.

— А ведь Ри был прав, она мне действительно нравится. Ведь если ты беспокоишься о ком-то, это значит, что он нравится тебе?

Будто услышав мои слова, ресницы Эл вздрогнули. И как у нее это получается?

— Только вот почему-то с ним она улыбалась, а со мной лишь страдает, — я вспомнил историю про то, как Денис назвал ее прекрасной под первым снегом. И правда, когда я сказал то же самое, Эл лишь горько усмехнулась.

— Если она тебе так нравится, то сделай что-нибудь! — Артур, по всей видимости, и сам находился на грани помешательства. Он кричал, жестикулировал руками, чуть ли не плакал.

— А смысл? Каждый раз я ее спасаю, и каждый раз она пытается умереть. Она не дает протянуть ей руку помощи. Я делаю все, что в моих силах, но этого всегда оказывается недостаточно.

— Это же не повод сейчас опускать руки и сдаваться? Нас всех могут убить!

— Мы рискуем жизнью каждый день, а потому перестаем замечать по-настоящему важные моменты, — я продолжал разглядывать ее неподвижное лицо. — Прямо как сейчас.

Маленькая тонкая снежинка медленно опустилась на щеку Эл. Она тут же растаяла от тепла тела девушки, превращаясь в холодную каплю. Я потянул было указательный палец к ее щеке, чтобы смахнуть влагу с бледной кожи, но в самый последний момент остановился, так и не дотронувшись до нее.

— Встань и спаси нас! Спаси хотя бы ее! — парень уже поддался самой настоящей истерике. Он рухнул на колени, закрыл лицо руками и все повторял эти слова.

Я лишь на секунду прикрыл глаза, оставляя для себя этот момент в далеком прошлом. Затем настала пора действовать. Я резко поднялся на ноги, схватил за шкирку Артура и тоже поставил его на ноги. Он даже оторопел от такой скорости. На лице парня было крайнее недоумение.

— Но я думал, что ты…

— Что? — я вопросительно выгнул бровь.

— Ты лежал там и говорил какой-то бред, так что я подумал…

— Ты должен аккуратно взять Эл и шагать туда, куда я скажу.

Парень согласно кивнул. Я осторожно взял Эл на руки и передал ее Артуру. Мне пришлось пристроить ее голову на его плече, чтобы она не запрокидывалась при быстрой ходьбе. Нельзя допустить нового кровотечения. Мальчик, не привыкший к такому грузу, слегка подогнул колени. В какой-то момент я даже начал сомневаться, что он сможет донести ее. Как бы не рухнул по дороге.

— А ты? Разве ты не идешь с нами?

— Нет, я должен избавиться от хвоста. Они слышали звук выстрела, так что уже через две минуты будут тут. Мы и так потеряли слишком много времени. А если мы пойдем вместе, то они обязательно нас догонят.

— И ты с ними разберешься? — недоверчиво спросил он.

— Конечно, — уверенно ответил я.

— Тогда почему ты не мог сделать этого раньше? Зачем нужен был весь этот спектакль?

— Потому тогда мне было что терять, — я бросил взгляд на девушку, безвольно повисшую на руках Артура. — Теперь все по-другому. Иди, я догоню.

Артур лишь удобнее перехватил ноги Эл, чтобы она не упала, а затем направился в чащу леса и вскоре скрылся из вида. С минуту я стоял в полной тишине, соображая, что мне следует делать дальше. Вскоре послышались голоса солдат, от которых мы прятались. Я подошел к солдату, лежащему на земле. Его волосы были полностью пропитаны кровью. Рана оказалась слишком глубокой, пульса не было. Я сделал то, что должен был сделать в этой ситуации, а затем отошел за деревья, чтобы быть подальше от места событий.

Солдаты появились почти сразу же. Выбежав к дереву, у которого и разыгралась вся драма, они увидели своего товарища, лежащего в лужи крови. Конечно, они бросились ему на помощь, даже не подумав. Вот что всех губит, эмоции, не подкрепленные здравым смыслом. Хотя, будь на его месте Эл, разве не поступил бы я так же? Кто-то из солдат схватил тело и попытался перевернуть его с живота на спину. Едва только он приподнял его, как раздался характерный лязг. Я предусмотрительно закрыл уши. Прогремел взрыв. И лишь когда дым развеялся, я вышел из-под тени деревьев. Все шестеро солдат лежали на земле. Их стоны слышались то тут, то там. По крайней мере, четверо из них точно были живы. Я медленно зашагал к тому, кто пострадал меньше других. При взрыве он стоял дальше остальных, а потому его почти не задело. Едва завидя меня издалека, он начал медленно, по мере своих возможностей, отползать назад. Конечно, это не могло его спасти. Я с ходу налетел на него и, взяв под горло, прижал солдата к дереву.

— Отвечай живо! Кто вы такие?

— Ты… ты… знаешь наш язык? — маленькие, полные ужаса глаза солдата забегали туда-сюда.

— Если я говорю, то конечно знаю, — мне не оставалось ничего, кроме как усмехнуться. — А теперь говори, пока я не убил тебя.

— Обычный отряд, я не понимаю, что ты хочешь от меня.

— У вас есть отряд специального назначения. Несколько месяцев назад они разгромили не один пункт нашей разведки. Что ты о них знаешь?

— О чем ты? — отчаяние так и слышалось в его голосе. — Мы не громили вашу разведку.

— Ну конечно, это сделали мы сами, а потом свалили всю вину на вас, — парировал я… а потом вдруг замер.

— Даже если такой отряд и существует, то это закрытая информация, я не имею к ней доступ, пожалуйста.

— А теперь слушай сюда, — я наклонился к его уху. — Вы не последуете за нами, потому что в этом случае я обещаю вам всем долгую и мучительную смерть. Поэтому, когда снова придешь в сознание, забирай остатки своего отряда, валите обратно и никогда не возвращайтесь. В этой войне не будет победителей, будут только погибшие.

Я резко отпустил его и, пока он не успел опомниться, со всей силы стукнул его затылком об дерево. Парень рухнул лицом вниз. Этого должно было хватить на несколько часов. По крайней мере, мы бы дошли до базы и вызвали подкрепление, если эти солдаты все-таки решили следовать за нами.

Прежде чем уйти, я прощальным взглядом оглядел это место. Теперь несколько деревьев были выжжены, снег стал красным от пролившейся крови, повсюду лежали бесчувственные тела. Вот что оставляет после себя война. Думаю, то же останется и в нас самих, когда весь этот кошмар закончится. Мы больше не будем чувствовать ничего.

Артур не успел уйти далеко. Мне удалось догнать их буквально через пятнадцать минут. Парень тяжело переваливался с ноги на ногу. Все-таки он был слишком юн и слишком неопытен. Если бы я не справился, то их бы уже догнали и убили. Про себя я отметил, что больше Эл ему никогда не доверю. Артур вздрогнул всем телом и напрягся, когда я вышел к ним из-под ближайшей тени.

— Хоть предупредил бы, — выдохнул он, когда разглядел мое лицо. — Я испугался, вдруг это враг.

— Будь я врагом, вы бы были уже мертвы.

— Да, но… Что с тобой?

Я глянул на него затуманенным взором, силясь понять, что именно он имеет в виду. Артур смотрел на меня… не с шоком, конечно, но с некоторым замешательством.

— В чем дело? — устало спросил я.

— Ты весь в крови.

Мне пришлось еще раз оглядеть себя. Да, с одежды все еще капала кровь. Наверное, было еще немного на лице, потому что я чувствовал там влагу, но в целом все не так страшно. Я вытер лоб тыльной стороной ладони. Она и правда стала липкой от застывающей крови.

— Отдай ее мне, — сказал я, подходя к Артуру.

Парень с трудом протянул мне безвольную фигуру Эл, покоящуюся на его руках. Я аккуратно переложил ее на свои плечи и уткнул головой в свою шею, чтобы у нее ненароком не открылась рана. Эл едва заметно поморщилась, а затем мирно засопела. Ее короткое горячее дыхание обожгло мою шею. Но, думаю, мне это было надо. Хотелось чувствовать хоть что-то живое в своих руках.

— Потерпи еще немного, — прошептал я куда-то в ее макушку.

А Эл, словно слыша мои слова, едва заметно сжалась.

— Когда мы будем в лагере, — обратился я к Артуру. — Ты должен говорить всем, что это была моя идея, взять тебя с собой. Ни слова про то, что меня это заставила сделать Эл.

— А ты что, стесняешься? — решил поддеть меня парень.

— Я там главный, а как главный, я должен сам принимать все решения, руководствуясь только личными суждениями.

— Но ведь это не так?

— Как видишь, не так, — я уже десять раз пожалел, что пошел на поводу у Эл. Теперь еще и мой авторитет пошел псу под хвост.

Глава 9

Мы дошли до базы к вечеру того дня. Артур и правда молчал всю оставшуюся дорогу. А вот Эл становилось все хуже. Ее дыхание слабело и часто прерывалось, лицо стало совсем бледным, как полотно. Артур время от времени с тревогой заглядывал ей в лицо, а затем шел дальше. А я все это время думал лишь о том, что если она и выживет, то я больше никогда в жизни не выпущу ее за пределы лагеря.

Когда мы только прошли через ворота, нас тут же встретил Ри. Он стоял прямо возле входа, скрестив руки на груди. Его лицо ни капли не вытянулось, когда он увидел меня с Эл на руках. Ри только прищурил глаза, разглядывая Артура, который плелся позади нас.

— Ри, мне нужна… — начал было я.

— Медицинская помощь, — вздохнул тот, подходя ко мне. — Не беспокойся, я уже подготовил твою комнату. Врач, со всеми необходимыми медикаментами, уже ждет там.

— Неужели ты настолько в нас не верил? — я выгнул бровь.

— А разве она не оправдала наших ожиданий?

И то верно, мы получили ровно то, что и ожидали. Вдруг где-то совсем рядом мелькнула яркая вспышка, за которой последовал щелчок затвора.

— С возвращением, — крикнул Тим издалека, видимо, подходить ближе он боялся.

— Я распущу всю вашу компанию, ясно? Нашел время для группового фото, — рявкнул я.

— Так ведь моя коллекция, — промямлил он.

— Если она сейчас умрет, то толку от твоей коллекции никакого не будет. Лучше бы помог.

Тим разочарованно опустил фотоаппарат, а затем все-таки подбежал ко мне. Тем временем Ри откинул слипшиеся волосы Эл с ее шеи и осмотрел рану.

— Думаю, все не так плохо, раз артерия не задета. Тим, передай необходимые указания врачу, мы принесем ее через минуту. Пусть он будет готов к этому времени.

Парень кивнул и побежал прочь. Но, на полпути он остановился, нерешительно оглядываясь на нас, а затем снова щелкнул фотоаппаратом.

— Ри, я его убью когда-нибудь.

— Да ладно тебе. Пусть парень хоть немного повеселиться.

— Эй, вы! — Артур сделал решительный шаг из-за моей спины. — Эта девушка умирает, а вы шутки шутить вздумали? Что вы за люди такие?

— Это еще кто? — пренебрежительно спросил у меня Ри.

— А, — лишь протянул я. — Наш новый… просто новый, короче говоря.

— На вид ему лет двенадцать, — Ри заглянул мне в глаза, словно желая удостовериться, что я точно не сошел с ума, приведя с собой ребенка.

— Да речь сейчас не обо мне! Помогите ей! Она ведь может умереть из-за вашей медлительности.

— Этой не привыкать умирать, — сухо ответил Ри. — Ладно, давай я ее отнесу, а вы идите отдыхать.

— Спасибо, друг.

Я так же аккуратно переложил Эл в руки Ри. И вместе с этим на душе сразу стало как-то легче. Теперь Эл была в безопасности, так же, как и мы.

— Идем за мной, — позвал я Артура.

Мы направились прямиком к столовой. Больше всего мне хотелось смыть с себя кровь. Вечерами людей тут почти никогда не было, поэтому я в полной тишине прошел к умывальникам у дальней стены и включил сильный напор теплой воды. Запекшаяся кровь на руках начала смываться, а вода в сливе приобрела красновато-бурый оттенок. Вскоре весь умывальник окрасился кровью. Артур стоял рядом и смотрел на то, как кровавая вода исчезает в стоке.

— Ты бы тоже умылся, — сказал я, вытирая мокрое лицо рукавом. — Так станет гораздо легче.

Артур отвел взгляд. В этот самый момент в столовую ворвались Тея, Марк и Ката. И, судя по их лицам, они только что узнали о нашем возвращении и о ранении Эл.

— Что случилось? — выпалил Марк.

— С Эл все хорошо? — тут же перебила его Тея.

— А это кто? — добавила Ката, глядя на Артура.

Наш новый член команды в замешательстве уставился на троицу.

— С ней все будет хорошо, — сказал я, медленно переводя взгляд на испуганного Артура. — Вы сможете проведать Эл позже, когда она придёт в сознание. К слову, это ваш новый товарищ по оружию.

— Меня зовут… — начал неуверенно он.

— Тут его будут звать Арт, — закончил я за него. — Я хотел оставить его на попечении Эл, но сейчас она не может позаботиться даже о себе. Так что присмотрите за ним, пока она не оклемается.

— Но меня же не так зовут, — начал было возражать он.

— Теперь тебя будут звать так, — я развел руками. — Можете поселить его в том же блоке, где живет Эл. В общем, сами разберетесь.

Тея кивнула головой, словно отвечая за всех, схватила Артура за плечо и повела его прочь из столовой.

— Но, — Марк остановился уже на самом пороге. — От этого ведь была какая-то польза, да? Вы ведь добыли с Эл необходимую информацию?

— Это был абсолютно бессмысленный поход.

Артур медленно оглянулся на меня, будто решая, сказать мне или не сказать.

— А вот я так не думаю.

***

Спустя некоторое время я зашел в свою комнату. На кровати тревожным сном спала Эл. Ее уже успели перевязать и дать все необходимые лекарства, так что теперь она отдыхала. Ри стоял подле нее, внимательно следя за каждым движением девушки.

— Так зачем тебя вызывал Елин? — спросил Ри едва завидев меня.

— Ты не поверишь…

Я придвинул стул к кровати, потому что сил стоять уже не было. Ри продолжал смотреть на Эл. Буквально на секунду показалось, что он смотрит на нее с такой нежностью, с какой он никогда ни на кого не смотрел. И мне вдруг стало интересно, а что она для него значит? Ри никогда не был привязан к кому-то из нашего окружения. В лагере у него не было любимчиков. Да, его все уважали, но настоящих друзей он не заводил. Раньше он предпочитал быть один. Ри один ходил на миссии, один отдыхал, один горевал. И единственный, с кем он общался, был я. Но после того, как появилась Эл, он изменился. Ри стал больше времени проводить с ребятами, принимал активное участие в жизни лагеря, а сейчас стоял над ее кроватью и переживал. Думаю, Эл изменила его.

— У нас теперь есть прозвище среди народа, — сказал я Ри.

— То есть о нас стало известно всему свету?

— Да, ифриты — таинственная военная организация, которая приходит на помощь, когда ее уже не ждешь. Люди в черной одежде появляются неизвестно откуда и сокрушают врага за считанные секунды, а потом так же быстро исчезают, не оставляя и следа.

— Звучит как начало дешевого романа, — скривился Ри. — Может, они рано или поздно забудут о нас? Если мы не будем показываться на глаза, то когда-нибудь память о нас уйдет.

— Думаю, уже слишком поздно. Жестоко давать людям надежду, а потом отнять ее. Так что нам надо будет пересмотреть свою политику.

— Но мы не можем помочь всем, Вик. Ты и сам это прекрасно знаешь.

— Я подумал о том, что это может быть нам на руку. Вся эта ситуация с капитаном и с отрядом Эл, где оказался перебежчик. Мы не можем более доверять никому. Да и наша собственная репутация висит на волоске. Но что, если мы заручимся поддержкой народа? Тогда, в случае чего, они не смогут так просто избавиться от нас.

— Но, ты же сам говорил, что Совет поставил перед нами условие полной секретности.

— Как раз об этом мы с Елиным и общались. Но, пока это дойдет до людей сверху, наша репутация уже будет говорить за нас. Так они не смогут нас тронуть.

— Работы, конечно, прибавится, — вздохнул Ри. — Надеюсь, это не выйдет нам боком. Впрочем, ты прав, я все равно не вижу лучшего варианта.

— Хорошо, тогда сегодня же сделаю объявление в лагере.

— Вряд ли эту новость встретят с восторгом — раздался тихий женский голос.

Мы с Ри оглянулись и увидели Эл, которая наблюдала за нами одним глазом. Ее щеки стали красными от температуры, по лбу струился пот, а губы слабо подрагивали.

— И как давно ты в сознании? — спросил я, садясь к ней на край кровати.

— Достаточно долго, чтобы понять, о чем идет речь.

Я дотронулся до ее лба, аккуратно смахнув мешавшие волосы. Он буквально горел. Девушка попыталась улыбнуться, но у нее это плохо получилось. Лишь правый уголок пересохших губ едва заметно поднялся вверх, а затем снова опустился.

— Тебе надо поспать и набраться сил, — сказал Ри, подходя ближе к Эл. — Ты молодец, снова смогла выжить.

— Слышу сарказм в твоем голосе, — отозвалась она. — А как там тот мальчик? Ты же взял его, Вик?

— Другого выбора же у меня не было. Только учти, забота о нем ляжет полностью на тебя, я предупреждал!

— Это хорошо, — она снова попыталась улыбнуться.

— Мы уже уходим, — сказал я, поднимаясь на ноги. — Ри прав, тебе нужен полный покой.

— Нет, — в последний момент Эл резко ухватила меня за руку своей маленькой ладошкой.

В комнате повисла гробовая тишина. Ри от удивления разинул рот, я уставился на Эл, а Эл, в свою очередь, взглядом стала сверлить потолок. Ее щеки моментально покраснели, но мою руку она все равно не отпустила. Ри предпринял попытку выдавить из себя слова, но вместо этого до моих ушей донеся только его нечленораздельное мычание. Эл опустила голову еще ниже.

— Я… — неуверенно протянула Эл. — Не хочу оставаться одна.

— Ну конечно, — с облегчением воскликнул Ри, будто именно это и хотел тогда сказать. — Тебе, наверное, слишком страшно быть одной в таком состоянии. Конечно, кто-то должен за тобой проследить. Верно, Вик?

Я с изумлением смотрел на своего друга. Он лепетал, как маленький ребенок, быстро и бессвязно. Такое с ним творилось в первый раз.

— Ты такая хорошая девочка, — нервно рассмеялся Ри и потрепал ее по распущенным волосам. — Я уже тут давно нахожусь, а вот Вик только пришел. Так что труба зовет, сама понимаешь. Но вы тут не грустите, вам и так не будет скучно, да…

На этом моменте он замялся и поспешил ретироваться. По дороге к двери Ри задел боком стол и чертыхнулся.

— Что это с ним? — неуверенно спросил я, а потом отмахнулся. — А впрочем не интересно.

— Я не должна была так делать, — тихо произнесла Эл.

— Ты говоришь про то, что произошло сейчас или про свое ранение?

— Полагаю, все вместе. Времени почти не оставалось, я думала, что смогу спасти нас обоих. Но у меня не хватило сил.

— Ты должна была отскочить в сторону сама, понимаешь? Тогда бы я смог сделать хоть что-то.

— Но ты собирался закрыть меня, разве нет? В тот момент я думала только о том, что не хочу видеть твою смерть, — она подняла на меня глаза, продолжая держать мою руку.

— И все равно больше так не делай, — я вздохнул и снова опустился на край постели. — У меня чуть сердце не остановилось.

— Ты еще слишком молод для подобного, — фыркнула она.

— Знаешь, если подумать, то и в прошлые разы то получала ранения именно по этой причине. Эл, ты постоянно пытаешься кого-то спасти, но при этом подставляешься сама. Не надо так делать, я и сам могу себя защитить, пойми ты это уже.

— Можно было просто сказать спасибо, — буркнула она. — Я и сама понимаю, что мои действия не всегда рациональны, но я ничего не могу с этим поделать. Мне хотелось бы быть такой, как ты. Успевать взвешивать все факторы и принимать нужное решение за считанные секунды. Но я так не могу, я всегда будто действую на автомате.

Это речь оказалась слишком длинной и сложной для нее. Эл закашляла и рухнула на подушки, задыхаясь. Теперь Эл лишь тяжело дышала и словно в тумане смотрела на меня. В этот момент я сделал то, что ожидал от себя меньше всего. Даже не успев подумать, я медленно наклонился вперед. Кровать тихо скрипнула от такого движения. Измученное болью лицо Эл было совсем близко.

— Спасибо, — тихо произнес я и поцеловал ее в лоб.

Эл лишь удивленно вздохнула. Она ничего не ответила и ничего не сделала. Просто продолжала смотреть на меня во все глаза. Теперь румянец ушел с ее щек, а лицо побледнело. Я и сам не понимал, что именно сейчас произошло. И тут мне показалось, что настояло время для того, чтобы уйти в закат, раз больше ничего путного я сделать не мог.

Я резко встал, намереваясь как можно быстрее покинуть это место, но тут Эл снова схватила меня. На этот раз, правда, она сжала в руках край моей куртки. Хорошо, что Ри тогда ушел. Продолжения он бы не вынес.

— Я была искренна тогда, — прошептала Эл. — Не хочу, чтобы ты уходил. Пожалуйста, побудь тут хотя бы немного.

Я представлял, какого труда ей стоило сказать нечто подобное. Эл была одной из самых сильных бойцов, кого я знал. Ей почти никогда не бывало страшно, она никогда не сдавалась, она была олицетворением силы. Но сейчас перед собой я видела обычную девушку, не бойца. Ей было страшно так же, как и неловко. И, наверное, тогда для меня это стало открытием.

— Конечно, — ответил я.

Я лег рядом с ней, на самый край. Но Эл все равно прижалась ко мне всем телом, и я почувствовал, что ее било в лихорадке.

— Засыпай, я буду рядом. — Эл лишь согласно кивнула мне.

***

На следующий день я собрал всех на центральной площади. Рядом со мной стояли Ри и Ис. Они оба уже были в курсе того, что я собирался сообщить толпе. И если Ри воспринял эту новость более или менее здраво, то Ис все еще сомневался в правильности принятого решения

— Сейчас, — начал я свою речь. — Наступили тяжелые времена. И мы больше не имеем права думать только о себе. Каждый, кто находится в этом лагере прошел через боль, каждый из вас сталкивался с трудностями, каждый несет что-то в себе. Я знаю, как вам было тяжело найти в себе силы и продолжить борьбу. Но это и делает вас всех исключительными. И я прекрасно понимаю, что сейчас прошу вас о большем, чем просил в начале, но другого выбора у нас просто нет. Мы должны выйти в мир.

Среди толпы пронесся шепот. Кое-кто то и дело поглядывал на Арта. Думаю, слухи о произошедшем давно уже разнеслись. Но парень держался стойко, надо отдать ему должное.

— Сейчас политическая обстановка становится все запутаннее. Мир уже узнал про нас. Но раз уж так случилось, то мы уже не можем отступать назад. Я хочу, чтобы мы смогли оправдать доверие, которое на нас могут возложить простые солдаты. Отныне, если вы увидите, что кто-то нуждается в вашей помощи, то помогайте. Но правила игры остаются те же. Нам нельзя давать никакую конкретную информацию. Вы незаметно появляетесь, а потом так же незаметно исчезаете.

— Но зачем нам это все? — крикнул Юстин из толпы. Его недовольный тон можно было всегда узнать.

— Нам надо закрепить свое положение в обществе, надо показать людям кто мы такие, и для чего нужны. Считайте, что это ваше очередное задание. Надо создать положительное мнение о вас в обществе, при этом не раскрывая лишней информации. Я знаю, что вы лучшие из лучших. Теперь вам надо доказать это всему миру.

Им никогда не нужна была напутственная речь. Все, кого я выбрал, никогда не ставили под сомнения то, что я говорю. Они знали, чего хотят от жизни и готовы были добиться этого любой ценой. Я видел решимость в их глазах. Они точно будут стараться и сделают все так, как надо. Мой взгляд случайно упал на Эл. На ее лице не было ни единого вопроса, только твердая решимость. Она смотрела на меня так, будто пыталась что-то доказать, будто твердо была уверена в том, что нас ждет. И в этих глазах отражались мысли всех тех, кто воевал рядом с ней. «Мы обязательно победим» — вот что говорили ее глаза.

Глава 10

Прошло полтора месяца. Почти пятьдесят дней тяжелой работы, у которой не было ни конца, ни края. Конечно, продвинулись мы далеко. За этот период времени нам удалось сделать так, чтобы об ифритах говорил почти весь полис. Мы помогали тем, кто нуждался в нашей помощи, появляясь в самый ответственный момент. О нашем отряде в самом деле стали ходить легенды. Одни мечтали попасть в наши ряды, другие просто хотели хоть раз повстречать одного из наших бойцов наудачу. Но никто из нас не желал такой жизни. Внимание, проявленное окружающими, не было в радость. Скорее даже наоборот, ребята тяготились ожиданиями, которые на них возлагали.

Стоит сказать, что за это время Эл вошла на вершину своей славы. Эта девушка была первой во всем. Она первая вызывалась добровольцем на миссию, она первая шла развлекаться, когда мы устраивали какие-то мероприятия, она первая делала то, что другие не могли. Весь лагерь признавал ее как одну из сильнейших. Даже Елин, и тот был наслышан о некой девушке в элитном отряде, которая поражает своими способностями. Понятное дело, он не догадывался, что речь шла именно о той девушке, которую он так стремительно прогнал из своего кабинета целых два раза. И представить ее официально начальству мы не могли. Эл все еще числилась погибшей.

Арт почти всегда находился подле Эл, она его хорошо обучала. Всего за какой-то месяц из обычного доходяги он превратился в способного ученика. Все остальные ифриты, увидев каких успехов смог достичь Арт, прониклись к Эл еще большим уважением. Теперь ее звали на тренировки, просили помочь с упражнениями, хотели стать частью ее команды на миссиях.

После последней нашей вылазки я решил прекратить брать Эл с собой на миссии. И с чего-то весь лагерь решил, что между нами с ней что-то есть. Однажды я пришел вечером в свою комнату, после очередной вылазки за территорию лагеря. Было уже темно, мои ноги подкашивались от усталости. Я кое-как дополз до своей палатки и включил свет, кутаясь от холода в куртку. Слабый электрический огонек озарил скудно обставленную комнату. И вдруг на стене я увидел то, что тут никогда раньше не висело. То были фотографии, наспех приклеенные к стене обычным скотчем. Они были повернуты под разным углом, нависали друг на друга. И когда я подошел, чтобы лучше разглядеть изображения, то увидел нас с Эл. На каждом снимке мы были вдвоем. Я несу ее на руках, а из открытого рта будто исходит крик. Эл, со свешенной вниз головой, безвольно болтается на моих руках. На другом снимке я вхожу в лагерь, а Эл тряпкой висит на моей спине. И еще один, на котором Эл сидит на моих плечах и лучезарно улыбается. Эту фотографию мы сделали вскоре после того, как к нам присоединился Арт. Ри предложил нам вдвоём сделать два шага за территорию лагеря, а затем обратно, чтобы мы хоть раз вернулись целыми и невредимыми. Это было своеобразной попыткой прервать череду ранений Эл на наших совместных вылазках, разрушить суеверие.

Я улыбнулся, глядя на эти снимки, и решил не снимать их. Пусть плохие, но это все же наши общие воспоминания. На войне это бесценно. Не могу сказать, что таков мой идеал жизни, но я бы хотел, чтобы все и дальше продолжалось ровно также. Чтобы, каждый раз возвращаясь в лагерь, тебя кто-то ждал. Но это были лишь несбыточные мечты.

***

— Я тут к Елину по дороге заглянул, — сказал Ри, входя в мою комнату.

Ри отсутствовал в лагере неделю. В полисе проходил общий сбор командования, и мне пришлось отправить на него своего друга, поскольку сам я, как ни парадоксально, засел за бумажной работой.

— Так вот он нам работенку подкинул.

— С каких пор он «подкидывает» нам работу? — я оторвал голову от кипы бумаг, которые буквально заполонили мой письменный стол. — Мы ему что, бюро по оказанию услуг?

— Не кипятись, Вик, — рассмеялся Ри. — Возможно, тебе это понравится.

— Что-то я очень в этом сомневаюсь. Мне не нравятся любые его идеи.

— Ты только послушай. Помнишь штаб Лутака, который еще Эл подорвала? Так вот недавно один отряд Елина проходил мимо той деревни и мимоходом забежал в штаб, ребята хотели там остановиться на время.

— Но его ведь с тех пор так и не восстановили. Если я не ошибаюсь, после Эл там все пустует.

— Так-то оно так, — кивнул Ри. — Но когда они зашли в штаб, то заметили, что оттуда очень многое пропало, включая личные документы Лутака и некоторых его сотрудников. Конечно, самые важные разведданные оттуда забрали сразу же после инцидента, но все же. Елин полагает, что документы забрали те, кто подстроил нападение на базу.

— Довольно забавно, учитывая, что это мы ее подорвали.

— В любом случае, Елин хочет, чтобы мы в том, кто обчистил штаб и была ли это крыса из наших рядов. Кстати, есть еще кое-что. Видишь ли, там пропали не только документы вторичной надобности. Пропала вся деревня.

— Что? — ручка выпала из моих пальцев, а сам я ошеломленно уставился на Ри.

— Ни одной живой души не осталось. И при том отсутствуют следы борьбы или насилия. Вся деревня будто бы просто встала и ушла.

— Ага… прихватив с собой документы. Бред какой-то.

Ри развел руками. Он замолчал, предоставив мне возможность переварить услышанную информацию.

— То есть там не было ни жителей, ни солдат, вообще никого?

— Поэтому я и сказал, что тебе это может показаться интересным.

— Не могли же они просто так вывести всю деревню. Чтобы без криков, без жертв, без сопротивления.

— Думаешь, это опять дело рук Лутака?

— Мы ведь даже не знаем, жив он или нет. Хотя, конечно, такие самые живучие. Но зачем бы ему понадобилась целая деревня? При том он же их не убил, а вывел куда-то.

— Так мы беремся за это дело?

— Конечно беремся! Тут же такое происходит.

— Я так и знал, — улыбнулся Ри. — Поэтому сразу и сказал Елину, что мы сделаем это.

— Нельзя, правда, всегда идти у него на поводу. А то подумает еще, что мы его карманный цирк. Собери-ка Иса, Юстина и Тею после ужина в столовой. Хочу ввести их в курс дела.

— А что на счет Эл?

— А что на счет нее?

— Ее тоже, наверное, надо позвать, — почесал в затылке Ри.

— Если вы все в последнее время думаете, что у нас с ней что-то есть, то вы ошибаетесь. И это совершенно не значит, что Эл должна постоянно скакать где-то рядом со мной.

— Я вообще-то имел в виду, что она имеет прямое отношение к истории с Лутаком, поэтому ее присутствие желательно, но… — парень замялся, отводя глаза в сторону. — Ладно, я ее не позову.

И ведь кто тянул меня за язык? Ри ухмыльнулся сам себе и вышел из моей комнаты. А я остался в полном одиночестве, у меня было достаточно времени, чтобы обдумать свой косяк.

***

Когда я вошел в столовую, ребята и правда сидели там, ожидая меня. Эл среди них не было, а значит, мои слова значат еще хоть что-то. Ис и Ри о чем-то тихо переговаривались, а Юстин и Тея сидели по разные стороны лавки.

— Вик, — подскочила Тея, едва только завидев меня. — Давно не виделись.

— Да, все никак не успеваю проведать вас.

— Ты сильно занят в последнее время, это нормально.

— Как там Марк, Ката и Эл?

— Все, как всегда. Эл теперь тоже с нами редко бывает. Все ее время уходит либо на Арта, либо на фанатов.

— Да уж, тяжела жизнь знаменитости, — мне вдруг представилась картина того, как Эл раздаёт всем автографы.

— Давайте уже перейдем к делу, — вмешался в разговор Юстин. Конечно, его задело упоминание Эл.

— Суть дела я вам уже рассказал, — выступил вдруг Ри.

Все согласно кивнули и уставились на меня, периодически моргая в ожидании приказа.

— Мне надо, — сказал я. — Что бы один из ваших отрядов пошел в эту деревню и все подробно исследовал, включая штаб.

Тут входная дверь протяжно заскрипела, и мы все резко обернулись назад. В дверях стоял изумленный Арт. Он открыл рот и застыл на пороге, не решаясь сделать шаг вперед или назад.

— А ты чего тут забыл? — накинулся на него Юстин.

— Я… просто хотел поужинать, — парень говорил так, будто и в самом деле забыл, ради чего он сюда пришел.

— Ужин давно закончился, — кисло ответил ему Ис.

— Знаю… Просто… Я ведь только закончил с тренировкой и…, — было ощущение, что с каждым словом он все больше и больше увязал в этом потоке слов.

— Да дайте ему уже поесть, — не выдержал я. — Арт, просто проходи и садись где-нибудь. А остальные внимательно слушают меня.

Еще несколько секунд, все внимательно провожали взглядом Арта, который медленно шагал до ближайшего столика. Ему и самому было неловко, и во всей этой смущающей тишины был слышен только скрип его ботинок по полу. Кончики его ушей покраснели от смущения. И лишь когда он сел, я продолжил.

— Поскольку вы возглавляете свои отряды, то и решите, кто из вас берется за эту миссию. Еще раз повторяю, надо только осмотреть деревню и штаб. Мы не знаем, что произошло, поэтому не предпринимайте необдуманных действий.

— Это та самая деревня у штаба капитана? — переспросил Юстин.

— Да. В последний раз мы были там с Эл и Теей.

— Ты имеешь в виду тот раз, когда она все к чертям взорвала?

— Именно его, да, — за соседним столом Арт подавился своим ужином. — Так чей отряд хочет заняться этим?

— Я займусь, — Ис вытянул руку вверх. — Отряд Теи только что пришел с задания, им нужна хотя бы неделя, чтобы залечить все свои раны. А Юстин не очень хорошо знает те места. Я возьму с собой Нору и Кит.

— Уверен, что хочешь взять на это задание свою сестру?

— Звучит вполне безобидно. Да и девочки давно засиделись в лагере, пора бы им уже выйти.

— Ладно, остальные не возражают?

— Возражаю ли я против отсутствия работы? — Юстин выгнул бровь. — Да пусть делает, что хочет.

— Тогда решили. Ис, будете выходит через три дня. Я до этого времени еще подумаю, как лучше все это дело провернуть, а вы успеете подготовиться.

Пока, на протяжении следующих пары дней, мы возились с подготовкой к операции, произошло еще кое-что очень странное. И, что удивительно, эта странность касалась Эл. Она вдруг перестала появляться на тренировках, в столовой. Это продолжалось около трех дней. Ко мне уже успели подойти и выразить свое беспокойство Ри, Марк, Ката, Тея, и даже Ис.

А затем произошло вообще нечто из ряда вон, потому что ко мне подошел Ис и сказал, что он хочет взять с собой на миссию Эл. Парень, который никогда не обращал на нее ровным счетом никакого внимания, вдруг проникся к ней какими-то нежными чувствами.

— С чего это вдруг? — тупо переспросил его я, в моей голове эта картина никак не укладывалась.

— Она подошла ко мне вчера вечером и попросила пойти с нами. Сказала, что ей необходимо довести дело до конца. Наверное, ей просто хочется разобраться с капитаном Лутаком раз и навсегда.

— Но почему вдруг ты согласился на это?

— Я понимаю ее чувства. В конце концов, именно ее бывший сослуживец предал их тогда. Мне бы тоже хотелось отомстить и удостовериться, что все кончено. Более того, она же в последнее время ходит как в воду опущенная. Думаю, если дать ей возможность проветриться, то Эл станет лучше.

— Опасно идти на миссию в таком настроении. Наломает еще дров.

— Все будет в полном порядке, Вик. Она же пойдет со мной.

— Сможешь усмотреть за ней?

Я знал, что обещать что-то, что касается Эл — как минимум бесполезно. Внутри у меня засело предчувствие, что опускать ее сейчас было бы плохой идеей. И казалось странным, что Эл попросила отпустить ее на миссию именно Иса, а не меня. Но я, почему-то, поверил Ису. Поверил, и отпустил Эл вместе с ним.

Но на этом потрясения не закончились. После трех дней молчания, накануне своей миссии, Эл вдруг заявилась ко мне в комнату. Я возвращался поздно ночью с тренировки, а когда зашел внутрь, то заметил, что на столе горит маленькая лампочка. Эл, с распущенными волосами, закутанная в черную куртку, стояла перед стеной и внимательно изучала те снимки, которые в свое время сделал Тим. Девушка и правда выглядела бледной и немного осунувшейся. Я прокашлялся, привлекая к себе внимание, и только тогда она медленно обернулась.

— И что ты тут делаешь?

— Мне просто захотелось поговорить, — ее голос звучал как-то отстраненно, будто думала она об одном, а произносила совсем другое.

— Ради всего святого, на дворе час ночи, а тебе на рассвете идти на миссию. И ты вдруг захотела поговорить?

— Почему ты их не снял? — она кивнула головой в сторону фотографий, переводя тему разговора.

— Не снял и все тут. Не ищи глубокого смысла.

— Тим сказал мне, что все это было ради розыгрыша. Ты должен был разозлиться, сорвать фотографии и засунуть их Тиму куда подальше, а мы бы посмеялись, — Эл еще раз грустно окинула снимки взглядом. — Но все вышло совершенно иначе, да?

— Это мои воспоминания, и я хочу, чтобы они сохранились.

— И все что ты хочешь, просто сохранить моменты из прошлого? Дела давно минувших дней? Но не лучше ли тебе забыть об этом и двигаться вперед?

— А ты разве не такая же? Стараешься казаться в глазах окружающих лучше, чем ты есть, но всегда цепляешься за свое прошлое. Ты живешь только ради него.

— Ты постоянно мне это говоришь, — по ее лицу проскользнула легкая полуулыбка. — Но я не могу изменить своему прошлому, даже ради кого-то, кто просит меня об этом.

— Так что у тебя случилось?

Я снял куртку, и сел на край стола, приготовившись ждать ответа. Эл стояла на прежнем месте. Ее лицо выглядело более чем отрешенно.

— Вик, все это время я ведь могла считать тебя своим другом?

— А разве не начальником?

— Ты много раз спасал мне жизнь, между нами уже не может быт таких простых отношений. И мне кажется, что ты думаешь ровно так же.

— Допустим я и правда был твоим другом. Что с того?

— Я хочу, чтобы ты пообещал мне всегда вспоминать эти дни так, будто я была твоим другом, чтобы ни случилось.

— А разве что-то должно случиться?

— Я ведь никогда по-настоящему и не благодарила тебя за все то, что ты для меня сделал. Не смогу и теперь.

— Эй, это ведь просто, существует такое слово «спасибо», не слышала? — я усмехнулся.

— И когда-нибудь я его обязательно скажу. Но, Вик, я все равно хочу, чтобы ты понимал, насколько я тебе благодарна.

— Ты идешь на миссию с Исом. Считай это легкой прогулкой по лесу, так что никто не умрет, можешь отложить свою сентиментальность до следующей вылазки.

И тут что-то изменилось в ее взгляде. Пропала апатия и отстраненность, теперь в нем снова загорелись маленькие искорки, присущие только этой девушке. На секунду Эл стала той Эл, которую я всегда знал. В моей голове вдруг промелькнула случайная мысль: «Она сделала свой выбор».

— Теперь ничего не будет как прежде, — сказала Эл, отделяя каждое слово.

Ведь это были именно те слова, что говорил ей я, когда она только очнулась после второго своего ранения.

— Сейчас я в полней мере поняла, насколько ты был прав. Мы уже не будем все теми же. И я просто надеюсь, что ты будешь прощать меня за все те ошибки, что я сделала и сделаю в будущем.

— Твое поведение сейчас слишком необычное, ты же понимаешь? Хватит, Ис рассказал мне, ради чего ты идешь на эту миссию.

Эл едва заметно вздрогнула. Ее лицо стало еще бледнее, если это вообще было возможно. Взгляд девушки выражал одновременно мольбу, раскаянье, жалость и усталость. Именно эти чувства овладели мной, когда я встретился с ней глазами. Они буквально навалились на меня тяжёлым грузом.

— Ты идешь туда, чтобы закончить свою историю с капитаном и своим отрядом, да? — на этой моей фразе Эл как-то вымученно улыбнулась.

— Ты по-своему прав, — румянец стал возвращаться к ее щекам, теперь она меньше походила на привидение, и больше — на живого человека.

— Я уже говорил тебе, что прошлое остается в прошлом. Даже сейчас, думая об этом, ты делаешь хуже себе же. Эл, ты не ела почти три дня, ты изолировала себя от общества. А все это только ради какой-то мести. Другие могут справиться не хуже тебя.

— Разве разумно убегать от своего прошлого, Вик? Не ты ли учил нас обратному?

— Разумно, если оно медленно убивает тебя. Ты не можешь жить с этим, а когда разберешься с Лутаком и своим отрядом, то легче не станет. Так или иначе, но ты будешь жалеть всю оставшуюся жизнь.

— Обещаю, об этом шаге я точно никогда не буду сожалеть, — сказала она твердо.

И мне казалось, что говорила она вовсе не о капитане или том предателе из отряда. Всегда, когда она говорила о них, ее голос выражал лишь скорбную покорность случаю, она жалела себя и своих ребят. Но сейчас Эл была более чем тверда. Никогда прежде такая ее решимость не затрагивала эту сторону ее прошлого. В моей душе снова зародились сомнения. Было во всем ее поведении нечто знакомое, что я уже видел раньше. Но вспомнить было так тяжело.

— Знаешь, — сказала она чуть погодя. — Я все-таки придумала, как сказать тебе спасибо.

Эл подошла очень близко ко мне, я мог слышать ее мерное дыхание. Девушка чуть наклонилась так, чтобы наши глаза оказались на одном уровне. Мне было страшно поднять глаза. Не из-за неловкости, вовсе нет. Я боялся, что на таком малом расстоянии, отделяющим наши лица, я мог бы поддаться тем эмоциям, что сидели у меня комом в горле. Один взгляд отделял меня от полной потери контроля над своим телом и своими мыслями. А Эл медленно дотронулась своими теплыми губами до моего лба.

— Спасибо, — прошептала она куда-то в мою макушку, а затем резко отодвинулась.

Теперь, когда между нами было два или три шага, я потрясенно уставился на нее. Но лицо, такое знакомое лицо, выражало совсем незнакомые мне эмоции. В нем не было никакого живого отклика, ничего горячего или хотя бы теплого. Эл склонила голову в бок, снова уходя в свои мысли, а затем резкими шагами пересекла комнату и вышла на улицу. Я же остался сидеть там, где меня застала врасплох ее благодарность.

***

Отряд Иса ушел на заре, а вместе с ними ушла и Эл. Как выяснилось позже, она попрощалась только со мной. Никто даже и не знал, что она собирается выходить за стены лагеря.

Об этом странном инциденте, произошедшем между нами, я, конечно, никому не рассказал. Каждый вечер, перед тем как ложиться спать, я рассматривал наши фотографии у меня в комнате. Мои мысли всегда возвращались к моменту последней встречи с Эл. Что-то в ее словах и поступках было не так. И с каждым днем мне все больше и больше казалось, что я совершил ошибку отпустив ее.

Ранним хмурым утром, несколько дней спустя, Ри зашел ко мне в комнату. Он тяжело потопал ботинками на пороге, чтобы отряхнуть снег с подошв, а затем медленно подошел к письменному столу, за которым я сидел, погруженный в изучение документов, вот уже несколько часов. Я продолжал писать предложение на белой бумаге, ожидая, что Ри начнет говорить. Но вот предложение закончилось, а мой друг все молчал. Переведя на него взгляд, я заметил, что он смотрел в единственное окно, расположившееся над письменным столом. И его взгляд не выражал ровным счетом ничего, он был таким же серым, как и зимнее небо в то утро.

— Отряд Иса вернулся с задания, — сказал Ри как бы между прочим.

Прошла уже неделя с тех пор, как они ушли. Я отбросил бумаги и потянулся на неудобном стуле. Чем дольше выполняется такого рода задания, тем больше информации группа приносит по итогу. Они, должно быть, хорошо поработали.

— Вот и славно. Пусть все вместе зайдут ко мне с отчетом.

— Вик.

— Что такое? — я улыбнулся Ри.

— С ними нет Эл.

— В каком смысле нет? Если она сразу решила завалиться спать, даже не удосужившись дать отчет, то можешь…

— Она не вернулась с ними, — теперь уже Ри перевел взгляд в пол, словно провинившийся ребенок.

— Что за бред? Если она пошла с ними, то должна с ними и вернуться.

И только тут до меня начал доходить смысл сказанных им слов. Эл нет в лагере. Она не вернется. Сердце пропустило глухой удар. Я опустил свое лицо в ладони и минуту не отнимал его. Мне требовалось время, чтобы привести мысли в порядок, собрать их воедино. Не время для паники.

— То есть как они ее потеряли? — спросил я, поднимаясь на ноги и в упор глядя на Ри. — Как вообще можно просто так потерять человека.

— Думаю, тебе лучше поговорить с ними. Они ждут тебя в столовой.

— Кажется, я их предупреждал, смотреть за ней в оба глаза. Я ведь так и знал, что нельзя ее отпускать.

— Вик, мы оба знаем, что они не виноваты. На войне каждый…

— … сам за себя. Знаю. Просто это было мое дурацкое решение отпустить ее.

Я вцепился пятерней в волосы и со всей силы зажмурил глаза. И почему все происходящее не могло оказаться сном?

— Ладно, пошли.

***

Когда мы зашли в двери столовой, атмосфера уже была пропитана отчаянием. Первая, кого я заметил, так это плачущую Тею. На моей памяти эта девушка не проронила ни одной слезинки. Но теперь она сидела на скамье и, опрокинув свое лицо в ладони, часто всхлипывала. По ее рукам стекали горячие слезы, оставляя блестящие дорожки на загорелой коже. Марк сидел рядом с ней и тихо гладил ее по спине. Кажется, он что-то вкрадчиво шептал девушке на ухо. Ката была тут же. Она сидела чуть поодаль от этой компании, уставив свой бессмысленный взгляд в окно. По ее лицу нельзя было прочитать ни единой мысли. Нора и Кит сидели, обнявшись, но уже на другой скамье. У обеих девушек глаза были на мокром месте, хотя, как только я вошел, они сразу же взяли себя в руки. Только их лица были бледнее полотна. Ис же шагал из стороны в сторону, нервно теребя пальцами край своей куртки. Когда он заметил меня, то сразу же ринулся в мою сторону.

— Вик, это вышло случайно, — начал быстро тараторить он, схватив меня за локоть. — Мы лишь на несколько минут замялись, а потом раздался взрыв, и вот ее уже нет с нами. Мы так долго искали. Но, Вик, ее нигде не было!

— Успокойся, — сказал я, стащив его руку с моего локтя. — Давайте мы все успокоимся, а потом вы подробно расскажете, что произошло.

Мы уселись на одну скамью, но все продолжали молчать и со страхом смотрели на меня. Буквально на секунду мне померещилось, что они бояться моего гнева. Возможно, так и было бы.

— Так, что там произошло?

— Можно я? — спросила Кит, с тревогой оглянувшись на своего брата.

— Мне все равно кто будет говорить, — я сложил руки на груди.

— Кажется, от меня сейчас больше пользы, чем от остальных, — она была права, все остальные просто прибывали в состоянии шока. — Мы дошли тогда до той деревни, как ты и сказал. Она действительно была пуста. И штаб тоже был пуст. Я имею в виду абсолютно пуст. Никаких следов документов, подсказок или чего-нибудь еще.

— То есть ничего полезного вы не нашли?

— К сожалению, — Кит покачала головой. — Все это время Эл странно себя вела. Она была тише воды и ниже травы, постоянно оглядывалась по сторонам. Эл могла по многу времени вслушиваться в любые звуки. Мы были напуганы таким ее поведением, но ничего не предпринимали. Когда стали возвращаться обратно, Эл настояла на том, чтобы мы пошли другой дорогой. И это было самым странным. Потому что именно на этой дороге мы наткнулись на отряд врагов.

— Что?

— Их было мало. Всего-то четыре человека. Но шли они все налегке. Слишком маленькие у них были рюкзаки.

— В тех местах раньше был штаб Лутака, они не могли там обосноваться так скоро. Насколько известно нашей разведке, там у врага нет никакой опорной точки.

— Мы тоже подумали, что это странно. Но еще страннее то, что к ним нас привела именно Эл.

— Эл не может быть перебежчиком, глупый намек, — сказал уже Марк, который понимал, что еще немного, и Тея выйдет из себя.

— Сначала дослушайте до конца, — перебила их Кит. — Как только мы увидели эту группу солдат, не успев даже обговорить друг с другом план действий, Эл вдруг воскликнула что-то. Конечно, нас заметили. В эту самую минуту она бросила в них какую-то маленькую гранату. Урона от нее совсем мало, но дыма…

— Моя новая разработка, — пожал плечами Ри. — Буквально в начале этого месяца закончил над ней работать.

Я посмотрел на него, как на идиота. Ри сначала ничего не понял, но потом резко замахал руками.

— Нет, нет. Конечно же, я ей ничего не давал. Наверное, взяла пока я не видел.

— Она делает это не в первый раз, придурок. Неужели не мог проследить хотя бы сейчас?

Я знал, что его вины в том нет, но эмоции все равно одерживали верх над разумом. Почему Ри не мог за ней проследить? Почему Эл не могла хотя бы один раз не нарушать правила?

— Именно из-за дыма мы и потеряли Эл из виду. Когда он рассеялся, то те солдаты были еще живы. Они начали отстреливаться и нам пришлось с ними сражаться. А Эл будто бы растворилась в воздухе, как и этот дым.

— Мы искали ее целый день, — тихо добавила Нора. — Но не смогли найти даже ее следов.

— В конце концов, я решил, что нам надо возвращаться на базу. Я не мог рисковать всей командой ради одного человека, — закончил Ис. — Прости меня, Вик.

Воцарилась тишина, прерываемая лишь редкими всхлипываниями Теи. Наверное, первый раз в жизни я не знал, что сказать. У меня крутилась раз за разом одна и та же мысль, что Эл больше не вернется сюда.

— Я вовсе не имела в виду, что Эл предала нас, — решила сгладить углы Кит. — Я всегда ей верила. Но, возможно, у нее просто помутился рассудок. Она ведь так странно вела себя накануне миссии, да и во время похода постоянно чудила.

— Она делала это не просто так, — раздался вдруг голос из угла.

Все остальные, по-видимому, знали, что он там. Но я его попросту не заметил, потому что сидел он в самом темном углу. Арт медленно вышел на свет и присоединился к нашей компании. Его лицо было точно такое же, как и у остальных, полное отчаяния.

— С ней все хорошо, — повторил Арт еще раз. — Она… она просто выслеживала.

— Что? — теперь уже воскликнула Ката.

— Это же вы все тут опытные специалисты, разве нет? Почему вы не понимаете?

— О чем ты говоришь? — обратился я к нему.

— Кит сказала, что Эл подолгу могла слушать тишину или вглядывалась в одну точку. Но это не прострация, Эл выслеживала врага, искала любые зацепки. И, как мы видим, она нашла их.

— Я не понимаю, с чего бы ей выслеживать отряд из четырех человек.

— Это я во всем виноват, — его голос сорвался и стал больше похож на мычание, чем на речь. — Я рассказал ей о том отряде.

— О чем, черт возьми, ты сейчас говоришь?

— Когда вы обсуждали миссию в столовой, я же все слышал, поскольку тоже сидел там. На следующее утро мы с Эл пошли на тренировку. Я, как бы между прочим, рассказал ей про то, что узнал от вас. Эл лишь хмыкнула на это. А потом, совершенно случайно, я вспомнил одну байку, которую часто рассказывали у нас в отряде. Она была связана с лесом возле той деревни. Мол раньше, по ночам, проходящие мимо люди могли слышать стоны погребенных там солдат. В нашем отряде это стали называть «лесом мертвецов». Очередная страшилка для простых солдат, уставших от войны.

— Да это же бред сивой кобылы, — не выдержал я. — При чем тут вообще ваши сказки?

— Эл тогда также отреагировала. Конечно, она не поверила этой страшилке. Вот поэтому я ей рассказал другую историю, в которой и сам принимал участие. Как-то раз нас послали на базу Лутака, чтобы передать документы или что-то в этом роде. Там я встретил одного солдата и из праздного любопытства спросил, а не боится ли он жить так близко от этого места. Он тоже рассмеялся, так как никогда не слышал этой истории. А затем, спустя какое-то время, я узнал, что этот солдат пропал вместе со своим отрядом в тех краях. Тел так и не нашли.

— И с чего бы вдруг Эл так резко мчаться туда из-за какой-то страшилки?

— Я случайно упомянул имя пропавшего солдата, а Эл вдруг встала, как вкопанная. А потом начала расспрашивать, как именно он выглядел, сколько ему лет и так далее. После этого она резко прервала тренировку и ушла. Остальные три дня мы не общались.

— И как его звали? — спросил я, хотя ответ уже был очевиден.

— Денис, — ответил мне Арт.

— Вот черт, — выдохнул Ри.

— И что мы будем делать? — воскликнула Тея. — Пойдемте искать ее! Еще не поздно, прошло ведь всего два дня.

— Но мы даже не знаем, куда именно она направилась, — возразил Ис. — Этот лес слишком большой. И даже если мы направим туда отряд, то нам не удастся найти ее раньше, чем через два дня. А если все так, как я понял, и там действительно у врагов есть опорная точка, то…

— То через два дня ее уже не будет в живых, — закончила за него Ката. — Но ведь мы все равно можем попробовать, Вик. Только скажи, мы все сделаем. Только отдай приказ.

— Не могу, — я резко поднялся из-за стола. — Во-первых, Эл нарушила прямой приказ. Она не должна была отставать от отряда и принимать решения самостоятельно. Во-вторых, я не могу жертвовать другими своими солдатами.

— Тогда она умрет, — прошептала Тея.

— Простите, но я не могу поступить иначе.

— Но ведь ты ее любишь! — выпалила Тея и все разом замолчали, уставившись на нее.

Я лишь через несколько минут заметил, что мои руки мертвой хваткой вцепились в стол, а сам я тяжело дышу.

— Ты любишь ее, но почему не пытаешься спасти ее?!

— Тея, ты перешла все границы.

Я сказал это очень холодно. Никто не посмел вставить ни единого слова. Они лишь молча наблюдали, то открывая, то закрывая рты. Надо было срочно уйти отсюда, пока не стало слишком поздно. Гнев полностью завладел мной, и я уже не мог разумно мыслить.

Даже в самом конце Эл поступила так, как хотелось ей, вопреки всем правилам. Кажется, она так и не научилась думать ни о ком, кроме Дениса. Не научилась она думать и о себе. Она сказала мне в тот вечер, что не будет ни о чем сожалеть. Но все-таки, сожалеет ли Эл сейчас? Будет ли она сожалеть в последние минуты своей жизни? Каким же я был дураком тогда. Она хотела довести до конца не историю с капитаном, она хотела довести до конца историю с Денисом. Ее взгляд… Я вспомнил вдруг. Он был знаком мне не просто так. Именно так она смотрела на меня в первые дни, когда верила в то, что я помогу ей спасти Дениса, помогу вернуть прежнюю жизнь.

Часть 3. Глава 1

Наверное, я ненавидел свою прежнюю жизнь. До сих пор думаю, хотел бы я вернуть все на круги своя или нет. Ответ никак не приходит. Маша и Эл, похоже, были тогда счастливы. И ради их счастья, если бы я только смог, то вернул все назад. Но мне самому надоело абсолютно все. Надоели однообразные будни, надоели однообразные выходные, надоели привычные вещи, надоело даже свое отражение в зеркале.

Я хотел перемен, хоть каких-нибудь. Однажды они пришли вместе с Эл. Когда мы с ней только познакомились, жизнь будто бы снова обрела краски, наполняясь приятными воспоминаниями. Но, по истечению некоторого времени, тоска снова вернулась. И лучшее, что я мог сделать, чтобы хоть как-то сохранить себя, чтобы испытать хоть какие-то эмоции, это пойти на риск. Вот почему начало войны стало для меня возможностью выйти за границы полиса, увидеть хоть что-то, помимо однообразного города. И я пошел на этот шаг точно зная, что вернусь домой. Лишь благодаря Эл я понимал, что смогу вернуться обратно.

***

Не знаю, сколько месяцев мы провели в плену. У нас не было календаря, да и на наши вопросы никто не желал отвечать. Я помню только, что нас переводили два раза. Первый — когда воздух становился прохладнее, а ночи длиннее. Второй — когда на земле уже лежал снег. Нас было четыре человека: я, Кирилл, Адам и Ян. Я познакомился с ними сразу после того, как меня перевели на базу капитана Лутака после моей короткой службе в пограничном отряде. Слышал, что вскоре после моего ухода отряд пропал. Так что, наверное, мне повезло, что меня успели перевести к капитану в последний момент. Там я и встретил своих ребят. За время совместной службы мы достаточно хорошо подружились. Кирилл был тихим и замкнутым, напоминающий меня самого; Адам относился к тому типу людей, которым интересно засунуть свой нос абсолютно во все. А Ян… ну он просто Ян. Пожалуй, этот парень был самым рассудительным из всех нас.

Это была моя дурацкая идея. Мы пошли в лес, чтобы развлечься, чтобы развеять миф, который нам рассказал совсем молоденький паренек с базы. Но в самой чаще леса, из-за непроглядной темноты, мы не смогли разглядеть побирающийся отряд врагов. Нас обезоружили и связали еще до того, как мы смогли понять, что происходит. Так мы и оказались в плену. И единственное, что я не понимал, так это причину, по которой нас не убили в самом начале. Столько сил и ресурсов было потрачено на наше содержание в качестве пленников, хотя мы даже не представляли собой никакой ценности для врага.

Я уже плохо помню тот период. Чем больше мы были в плену, тем больше отчаивались. И с каждым днем я понимал, что выход только один — смерть. Теперь это уже не являлось чем-то страшным, как нам представлялось в начале войны. Я вдруг понял, что смерть может быть просто спасением для тебя, а не погибелью. И как раз в тот самый момент, когда я почти перешел грань, нас спасли.

Мы сидели, забившись в угол. Было холодно, а в деревянной избушке, куда нас приволокли, не наблюдалось ни одного обогревателя. Трое вражеских солдат, укутанные в теплые военные плащи, стояли посреди комнаты что-то живо обсуждая между собой. Они пришли к нам совсем недавно, всего два дня назад. А до этого на смене находились три других солдата. Вроде как вахтовый метод. Но эти, новые, были отвратительны настолько, насколько это вообще возможно. Они болтали не затыкаясь. И днем, и ночью… В тот день они тоже о чем-то спорили, активно жестикулируя руками, как совершенно неожиданно на старых петлях заскрипела входная дверь. По их лицам стало ясно, что они не ждали гостей в этом время. Наступившую тишину нарушил скрип досок под ногами нежданного гостя.

На пороге стояла девушка. Она опиралась руками о дверной косяк и тяжело дышала как после долгого бега. Но затем, едва заметив солдат, стоящих напротив нее, девушка выпрямилась. Как я ни старался, но не мог разглядеть ее лица, которое было спрятано за черным капюшоном. Но больше всего меня поразил ее внешний вид. Девушка была одета во все черное.

— Простите, — нерешительно начала незнакомка. — Я потерялась и…

Ее голос был хриплым и слабым, словно у человека, который месяц проболел. Но от этого звука мое сердце почему-то сжалось, было в ее голосе нечто до боли знакомое, родное.

— Я отбилась от своего отряда, заблудилась… помогите мне, пожалуйста! Я почти неделю брожу одна по лесу.

— Конечно, мы тебе поможем, — вдруг сказал один из солдат с идеальным акцентом.

И тут я понял, они разведчики. Когда они общались друг с другом на родном языке, был слышен их говор. Но сейчас он заговорил на нашем языке так, будто тот и вовсе был для него родным. Бедная девушка, вполне вероятно, приняла их за своих. Им ничего не стоило ее провести.

— Она попалась на их удочку, — прошептал мне на ухо Ян.

— И что они с ней сделают? — спросил я.

— Убьют, скорее всего.

— Если перед этим не сделают с ней что похуже, — добавил Кирилл.

Я еще раз обернулся на солдат. Кирилл был прав, они ухмылялись, глядя на девушку, а она, по неопытности, шла прямо к ним в лапы.

— Мы должны что-то сделать, — обернулся я к своим друзьям.

— Молчи. Закричишь сейчас, они убью ее в ту же секунду, а затем и тебя.

Тем временем девушка в нерешительности стояла на пороге. Казалось, она думает, верить им или нет. Что-то ее настораживало. И вдруг один из вражеских солдат сделал два больших шага к девушке, пересекая комнату. Он схватил девушку за подбородок своей здоровенной ручищей и резко поднял ее голову вверх. Капюшон упал с головы гостьи, открывая ее лицо. Два разноцветных глаза смотрели прямо на солдата. Эл…

— Эл! — крикнул я.

Но девушка даже не обернулась, она продолжала в упор смотреть на мужчину перед собой.

— Похоже, он тебя знает, — сказал солдат, кивая на меня.

— Эл, беги! Они убьют тебя! — остаток фразы я смог только промычать, потому что как раз в этот момент Ян со всей силы зажимал мне рот. Но я все равно продолжал вырываться. Мне хотелось, чтобы Эл сорвалась с места и убежала далеко-далеко отсюда. Я мог лишь молиться, что ей удастся сбежать.

— Что же, парень прав. Прости, малышка, но, похоже, у нас нет другоговарианта.

— Эй, подожди, — прервал его другой солдат. — Ты только посмотри на ее глаза. Она такая красивая, не обязательно же убивать ее прямо сейчас. Можно и повременить.

— А ты прав, — с издевкой сказал первый, переводя все свое внимание на Эл. — Но ты можешь пожить еще немного, если как следует нас развлечешь.

— То же самое могу сказать и тебе, — вдруг совершенно спокойным голосом отчеканила Эл.

Я перестал вырываться и ошалело посмотрел на ее лицо, которое теперь не выражало никаких эмоций. Эта резкая перемена испугала меня. И, как оказалось, не только меня. Солдаты в замешательстве смотрели на нее.

— Черная одежда! — со страшным визгом закричал один из них.

Тот, что раньше держал ее за подбородок, отшатнулся от девушки словно от прокаженной. Догадка озарила меня молниеносно. Она знала, что так будет. Она…

— Она из ифритов, — выплюнул самый главный. — Стерва!

Мужчина резко замахнулся на нее своим большим кулаком, но Эл успела пригнуться и отскочить назад. Удар солдата лишь рассек воздух. Эл стояла уже по середине комнаты и самодовольно улыбалась, глядя на своего противника. Девушка быстро крутила между пальцами какой-то небольшой металлический предмет, поблескивающий на свете. Я сощурил глаза и понял — нож.

— Что же ты сувенирами раскидываешься, — спросила она с издевкой в голосе и выставила на общее обозрение нож.

Солдат побледнел, а затем резко схватил своей рукой погоны, пытаясь там что-то нащупать. Но мы все, в том числе и солдат, понимали, что уже слишком поздно. Его нож был теперь в руках у Эл. Я не уловил тот момент, когда Эл забрала у него нож.

— Я убью тебя, — прорычал солдат, готовясь к прыжку.

— Не сегодня, — прошептала она.

Что происходило дальше я помню лишь мельком. Этот солдат бросился на Эл. Он успел схватить ее за плечо, но девушка резко повернула в сторону, перехватила удар и завела его руку за спину так, что парню пришлось согнуться в три погибели. Я успел заметить блеск ножа, а в следующую секунду солдат уже лежал на полу, испачканный в собственной крови. С ним было покончено.

Двое других подскочили одновременно. Один резко замахнулся ногой, Эл рисковала получить тяжелый удар по голове. Но она выставила свою руку так, что удар не мог пройти. Другой солдат набросился на Эл со спины, однако быстро отлетел в сторону. Девушка двигалась так, словно танцевала. Все ее движения, какими бы опасными они не были, казались настолько пластичными и естественными, что я в жизни бы не подумал, что это можно назвать борьбой. Эл, точно стрела, быстро и метко наносила свои крошечные, но такие важные удары. Ни один из них не показался мне тогда лишним. Не успели мы с ребятами опомниться, как все три солдата лежали без движения на полу.

И тут Эл обернулась ко мне… Вдруг, я почувствовал это буквально на физическом уровне, ее отпустило то, что сидело в ней очень и очень давно. Она выдохнула так, словно не делала это уже много лет. Плечи девушки опустились, взгляд стал мягче, расслабленнее. Передо мной снова была та самая Эл, которую я знал всю жизнь. Она медленно подошла ко мне, маленькими, почти крошечными шагами. Нож выскользнул из ее безвольной руки и с лязгом стукнулся о твердую поверхность пола. И тогда, вместе с ножом, упала и тяжелая ноша, покоившаяся на плечах Эл. Она опустилась на холодный пол, протягивая свои руки ко мне, напрягая каждую мышцу своего тела. И лишь когда Эл прильнула своим дрожащим телом, я понял, как давно скучал по ней, по дому и по старым дням. Эл дрожала и прерывисто дышала, словно находилась в истерике. Но я не услышал ни единого всхлипа с ее стороны.

— Денис, наконец-то я тебя нашла, — она повторила это несколько раз, прежде чем я разобрал слова, сказанные мне на ухо.

Я бы обнял ее в ответ, но мои руки были крепко связаны за спиной. И все же, находясь в объятьях Эл я чувствовал, что снова оказался дома. Дом. Казалось, словно какая-то важная деталь моего механизма вернулась на место, туда, где она и должна быть. И не важно какое место занимала эта деталь, без нее я просто не мог функционировать дальше.

Когда Эл разомкнула свои руки и отстранилась от меня, ее лицо вновь стало серьезным. В глазах не было ни слезинки. И вместо соленой прозрачной влаги по ее щекам стекали капли свежей крови.

— Надо тебя освободить, — сказала она, утирая рукавом свой нос, тем самым создавая кровавые разводы на бледном лице.

Она принялась перерезать мою веревку, стягивающую руки в один тугой узел. Лезвие теперь шло плохо, а оковы все никак не поддавались.

— Ты знала?

— Что конкретно?

— То, что я нахожусь в плену… в этом месте.

— Знала, поэтому и пришла. Все не было случайностью.

Когда с моими веревками было покончено, я медленно потер онемевшие конечности. Вероятно, на запястьях останется шрам, веревка натерла слишком сильно. Эл принялась помогать остальным.

— Так ты одна из ифритов? — спросил у нее Кирилл, когда она добралась и до него. — Только их бояться эти солдаты.

Эл осеклась.

— А вы откуда знаете об ифритах? — с подозрением спросила она. — Или в плену на завтрак дают чашку кофе с последним выпуском новостей?

— Эти недоумки постоянно о вас трещали. Так ты одна из них?

— Можно сказать и так, — сухо ответила Эл.

Мы и правда не мало слышали про них от вражеских солдат. Это название то и дело мелькало в их оживленных дискуссиях. Ифриты, со слов наших стражников, были известны тем, что появлялись неизвестно откуда, а потом исчезали неизвестно куда. Никто не знает ни одного человека, который бы состоял в этой организации. Никто ни разу даже не видел их лиц. Ифриты всегда носят длинный капюшон или балаклаву, поднимающуюся до самых глаз. И Эл одна из них?

Я еще раз внимательно посмотрел на нее, пока она помогала освободиться Яну. Но ведь это все еще та Эл, которую я знаю. Как она может быть одной из них? Как она вообще могла оказаться тут, на войне? Как она могла справиться с тремя взрослыми мужчинами в одиночку? Как эта девушка могла быть той, кого я знал прежде?

— Нам пора уходить, — сказала Эл, поднимаясь на ноги.

— Мы должны вернуться в свой штаб, — возразил Кирилл. — Нас там не было уже очень давно.

— Да, тем более, у нас остались там незаконченные дела, — подтвердил я.

— Вы состояли в штабе у капитана Лутака, верно?

Эл уже не смотрела на нас. Она говорила как бы между делом, ходя из угла в угол и осматривая все, что там лежало. Девушка нашла кипу бумаг на столе и принялась быстро просматривать ее глазами, ища нужную ей информацию. Затем она бросила бумагу на пол, и листы разлетелись по всей комнате. Эл принялась осматривать оружие, раньше принадлежавшее тем солдатам. Если она находила что-то годное, то прятала это по своим карманам или за пояс.

— Да, мы числились в его командном составе.

— М-м, — неоднозначно протянула Эл, продолжая осмотр. — Вам нет смысла туда возвращаться. Штаб капитана давным-давно уничтожен.

— Уничтожен? — Переспросил Адам. — Но кем?

— Вообще-то, мной. Я случайно подорвала его чуть меньше двух месяцев назад.

— Что? — пикнул кто-то из моих друзей.

Эл уже закончила возиться с оружием и документами. Она свернула пару бумаг и сложила их к себе за пазуху.

— Денис, ты идешь со мной, — сказала она, протягивая мне руку. — Давай, нам надо торопиться.

Я сделал шаг вперед, навстречу Эл, но затем в моей голове что-то щелкнуло. Ребята остались стоять позади меня. Они не знали, что им делать дальше. Штаб уничтожен, мы провели несколько месяцев в плену. Если бы не Эл, я бы тоже не представлял, что мне нужно делать, куда пойти. Мы одни посреди леса. Без припасов, без одежды, без сил.

— Что будет с моими друзьями? — спросил я у Эл.

— Не знаю. Теперь, когда штаб уничтожен, они могут быть свободны. Могут пойти до ближайшего штаба Елина, это в трех днях ходьбы отсюда. Могут вернуться в полис, если им так больше хочется. Пусть решают сами.

Но я знал, что это лишь одна сторона монеты. Если они пойдут к Елину, то их ждет несколько месяцев допросов. Да и дойдут ли они туда? Вдруг их опять схватят в плен? Мы столько времени провели взаперти, что не знаем, как обстоят дела в этой местности сейчас. И у них нет даже нормального оружия. А Эл наверняка знает куда идти, знает, где мы можем спрятаться.

— Я никуда не пойду без них. Ребята, в любом случае, останутся со мной.

— Что? — Эл нахмурила брови.

— Забери нас всех, пожалуйста. Ты ведь не можешь бросить их на произвол судьбы среди леса. Ифриты ведь помогают людям, не так ли?

— Ох и предупреждал меня Вик, чертов парень как всегда прав, — пробормотала себе под нос Эл. — Ты хоть понимаешь, что я пришла только за тобой? Я не могу взять с собой всех.

— Решение, конечно, остается за тобой, но без них я никуда не пойду.

Эл резко стукнула кулаком об стену. Послышался жуткий треск. Моя подруга стояла и смотрела на меня так, словно хотела убить. Я знал, что она не бросится на меня, но после увиденного несколько минут назад все равно было страшно. Кажется, я даже сглотнул. Наконец Эл сделала глубокий вдох и убрала кулак от стены. Там осталась едва заметная вмятина. Разве может быть у человека такая сила?

— Ладно, отправимся в лаегрь. Но решение о вашей дальнейшей судьбе будет принимать другой человек. Я не могу гарантировать вашу безопасность.

— Все равно мы будем признательны за помощь, — едва заметно кивнул ей Ян.

— Конечно, вы будете признательны, — выгнула бровь Эл.

***

Когда мы вышли на улицу, то зажмурились от яркого солнечного света. Свежий, только что выпавший снег, ослеплял наши привыкшие к темноте глаза. А вот Эл все было нипочем. Она выскочила на тропинку и быстро зашагала по знакомой ей одной дороге. Мы же не поспевали за ней. Все то время, что мы сидели, прикованные к месту, наши мышцы превращались в кашу. Эл, наоборот, чувствовала себя более чем уверенно. Она перескакивала с одной ноги на другую так легко и непринужденно, словно ее тело ровным счетом ничего не весило.

— Эл, — я догнал ее по сугробам. — Мы идем уже четыре часа. Может, сделаем привал?

Ее ответ был необычайно красноречив.

— Нет.

— Тогда давай хотя бы сбавим темп, Адам уже еле передвигает ногами. У него еще не зажила рана.

— Ах, рана у него не зажила?! — обозлилась вдруг Эл.

Я видел, что еще немного, и она сорвется, как тогда, в доме. Но девушка снова сделала над собой усилие и промолчала. Она быстро оглянулась на отставшую компанию, но продолжила идти в своем прежнем темпе.

— Мы не можем сбавить темп. В этих местах очень много вражеских солдат. У каждой группы своя схема передвижения. Отстанем — нас поймают. Да и потом, надо как можно быстрее вернуться в лагерь.

— Как ты туда попала?

— В лагерь?

— Как ты попала на войну? Как ты попала к ифритам?

— Мне… — Эл замялась, и первый раз за все это время остановилась. — Мне просто захотелось узнать, что это такое.

— Просто захотелось? Ты понимаешь, насколько это безответственно? Я вас оставил в городе не просто так, ты это понимаешь? Я хотел, чтобы вы были под защитой.

— И это ты называешь защитой? Ты просто ушел, потому что хотел уйти. Ты ни разу не думал о нас, не думал о своей сестре. Хоть знаешь, сколько она плакала?

— И это я слышу от того, кто сам поступил точно так же? Ты тоже пошла на войну просто потому, что тебе захотелось. Но чем тогда ты лучше меня? Из-за тебя сестра осталась совсем одна.

— Все, закрыли тему. Не для того я столько тебя искала, чтобы теперь ругаться.

— Ты искала меня?

— А ты думал, что я просто шла мимо и нашла вас всех волшебным образом? И вот хоть кто бы из вас сказал спасибо за то, что спасла ваши жизни.

— Значит, вот этому учат ифритов? Наглости и меркантильности?

— Точно, столько времени прошло, что я и забыла, какая же ты неблагодарная сволочь.

— А ты стала намного грубее, чем была. Где та Эл, которая мне когда-то нравилась?

Но она ничего не ответила, лишь продолжала двигаться вперед. Я специально отстал от нее, чтобы идти вровень со своими друзьями. Они, к тому времени, окончательно выдохлись. Но, стоит отдать им должное, они хранили молчание на протяжении уже нескольких часов. Никаких стонов и воя. Первым решился нарушить тишину Адам.

— Так это и есть та самая Эл, про которую ты так много говорил?

— Да, — я еще раз посмотрел ей в спину, чтобы убедиться, что это точно она.

— Когда ты рассказывал про нее, в моей голове появился образ милой маленькой девочки, которая время от времени шалит. А то, что мы видим перед собой — настоящая машина для убийств. Ребята, скажите, что вы тоже видели, как она почти голыми руками разобралась с тремя взрослыми мужчинами, — Адам вздрогнул. — До сих пор не верится.

— Так и было. Точнее, она такой и была. Я не понимаю, что с ней произошло.

— Война сильно меняет людей, — подвел итог Кирилл. — Думаю, даже твоя подруга не стала исключением. Те, кто переживают все на себе, видят смерть друзей, видят разрушения и сломанные жизни, такие люди черствеют, становятся грубее и часто замыкаются в себе.

— Война может ожесточить, — согласился я. — Но не полностью поменять личность. Она — совершенно другой человек, который выглядит точно так же, как моя подруга.

Вскоре Эл велела нам заткнуться, мол, опасно болтать так громко. А может, она просто все прекрасно слышала и не хотела больше это терпеть. Теперь я уже не мог ничего сказать наверняка. В прежние времена я всегда знал, о чем думает этот ребенок, что ей движет, чего она хочет. Общаться с ней было легко, потому что мне никогда не составляло труда предсказать ее реакцию. Но теперь все изменилось, она изменилась.

Мы шли еще несколько часов, прежде чем Адам рухнул на землю без сил. Да и мы больше не могли его нести на себе. Только тогда Эл согласилась сделать привал, и то ненадолго.

— Если мы будем идти всю ночь, то к утру доберемся, — сказала она.

— Идти ночью по лесу! — возмутился Кирилл. — Да ты, верно, с ума сошла. Никто не рискует ходить ночью по самой чаще.

— Именно поэтому мы и будем идти ночью, — развела руками Эл. — Так безопаснее. Не бойся, я знаю этот лес как свои пять пальцев, мы не заблудимся.

— Так куда ты нас ведешь? — спросил Илья.

Но на это Эл не ответила. Она вообще ни разу не была с нами откровенна и отвечала лишь на те вопросы, на которые хотела. Все прочее она старательно игнорировала. Не удивительно что ребята начали сторониться ее. Но, кажется, Эл это не слишком беспокоило. Она сидела возле небольшого костра, не замечая холода, не замечая взглядов других, не замечая нашего перешептывания. Эл просто сидела и сжимала свои ладони, будто пытаясь сосредоточиться на чем-то важном. Она лишь изредка поглядывала по сторонам. Видимо, боялась, что костер кто-то да увидит. Я понимал, что так дальше продолжаться не может. Это ведь была Эл, с которой я знаком половину своей жизни, она для меня как член семьи, а мы сидим с ней по разные стороны костра, словно никогда и не знали друг друга. Я собрал всю свою волю в кулак и подошел к ней.

— Ты совсем не ела, — сказал я, присаживаясь рядом.

— Мне и не хочется. Скоро надо будет двигаться дальше, если мы хотим…

— …успеть прийти к твоим ифритам на рассвете, — закончил я за нее. — Знаю. Ты постоянно только об этом и говоришь. Неужели у вас все так строго?

— Проблема не в этом.

— А в чем тогда?

— Если мы будем идти ночью, то вы не запомните дорогу к нашему лагерю, у вас не будет никаких ориентиров. Все это ради вашей безопасности. А еще одна проблема…

— Есть еще какие-то сложности?

— Я ушла сама, никому ничего не сказав. Вик, наверное, был просто в гневе, когда узнал. Поэтому я не знаю, как вас встретят в лагере. Вы должны быть готовы ко всему.

— Кто такой этот Вик?

Но она снова лишь отмахнулась от моего вопроса. Кем бы ни был этот человек, Эл, судя по всему, он держал в ежовых рукавицах.

— Знаешь, я не хотел с тобой тогда ругаться. И я в самом деле был очень рад увидеть тебя. Просто… было довольно неожиданно узнать, что ты теперь одна из ифритов.

— Фу, — Эл поморщилась. — И правда звучит ужасно.

— Что конкретно?

— Ифриты. Ты, наверное, не знаешь, но название мы придумали не сами себе. Нас вообще никак не называли. Просто «лагерь» или «специальный отряд». Да о нашем существовании тогда никто и не знал. Таковы были правила. А потом в какой-то момент я прокололась, и о нас узнали абсолютно все. Кто-то из солдат окрестил нас этим именем, ну и как-то прижилось. Вик первое время был вне себя от злости. Он постоянно кричал на меня, якобы это моя вина. Хотя, если подумать, так оно и было.

— Получается, твой Вик это кто-то вроде начальника ифритов?

— Он не просто начальник. Он тот, на кого мы все опираемся, — Эл задумчиво посмотрела вверх, в ночное небо.

— И как только тебя угораздило попасть в руки к такому человеку?

— Он сам меня нашел и привел к ифритам. Я собиралась уйти, много раз. Но Вик показал мне насколько я могу быть сильнее. Он никогда не удерживал против воли, это абсолютная правда. Он привязал меня к себе… другим способом. Мне было интересно, я хотела двигаться дальше, я хотела исполнить свою цель, поэтому была вынуждена остаться.

— И ты жалеешь об этом?

— Ни капли, — она посмотрела на меня.

Должно быть их Вик — человек, умудренный опытом. Мое воображение нарисовало образ закаленного в боях мужчины, которому было около сорока или пятидесяти лет. Он повидал уже достаточно, чтобы накопить свой жизненный опыт, но в то же время он еще не слишком стар для того, чтобы придумать что-то новое, прислушиваться к своим подчиненным. Вик часто ругает своих подчиненных, но это не из-за злости. Отчитывая их, он надеется, что в будущем они не будут повторять своих ошибок. Так я представлял себе этого человека, по крайней мере, со слов Эл. Думаю, что она и сама не замечала, как говорила о нем, с некоторой долей уважения и привязанности. Сама того не замечая, она постоянно упоминала его в своей речи.

— Я и не думал, что тебе может так сильно понравиться кто-то, — улыбнулся я.

Эл вдруг резко вскочила на ноги и бросила на меня взгляд, словно я случайно застал ее голой в душе. Даже при слабом свете костра я заметил, как ее щеки начали быстро краснеть. Она поняла это, почувствовала, дотронувшись своими ладонями до щек. Эл еще раз посмотрела на меня, смутилась, а затем быстро отвернулась.

— Все, сворачиваем поляну, — произнесла она громко, чтобы остальные тоже ее услышали. — Пора двигаться в путь.

— Но мы только сели, — стал возражать Адам.

— Никаких разговоров, — отрезала Эл.

И чтобы подкрепить свои слова, она взяла горсть снега и кинула ее прямо в костер. Пламя зашипело, повалил густой дым, а затем все стихло. Вместе со светом костра ушло и тепло. И когда затух последний уголек, мир погрузился в кромешную тьму.

Глава 2

Мы шли всю ночь. Порой нам приходилось держать друг друга за руки и идти цепочкой, чтобы никто не потерялся и не отстал. Эл лишь изредка давала нам какие-то короткие команды, но в остальном среди нашей компании царила тишина. Наверное, каждый из нас превратился в слух. Рядом с нами то и дело трещали ветки, завывали какие-то дикие звери. Мерещилось, что на верхушках деревьев сидели ночные хищные птицы. Периодически слышались их крики. Но вот Эл шагала вперед уверенно. Она не оборачивалась по сторонам, когда слышался очередной шорох, она не дрожала всем телом, ее дыхание и сердечный ритм ни разу не сбились. И я подумал, что она все меньше стала похожа на человека, но больше на машину. У нее не было страха или переживаний, была лишь цель, к которой она шла, не обращая внимания ни на что другое. В нашей прежней жизни, окажись мы в такой же ситуации, Эл бы прижалась к моей руке и дрожала всем телом, вглядываясь в темноту. И тогда я бы сказал ей, что все хорошо и нечего бояться. А теперь все совершенно иначе. Это я напуган до полусмерти, это я не знаю куда податься и что дальше делать, а Эл ведет меня вперед, игнорируя любое проявление страха.

Думая об этом, я и не заметил, как наступил рассвет. Бледный солнечный свет был словно затянут полупрозрачной пленкой. Солнце светило призрачным светло-желтым оттенком. Тогда, под этими бледными лучами, я впервые за ночь разглядел выражение лица Эл. Все ее мускулы были напряжены до предела. Почему-то, она с силой закусывала нижнюю губу, кое-где проступали маленькие капли крови. Видимо, в какой-то момент она случайно ее прокусила. Лицо Эл было даже бледнее, чем снег, который мы беспощадно топтали нашими ботинками. Наверное, сказывалась бессонная ночь.

— Эл, — окликнул я ее. — Может, остановимся? Ты очень устала.

— Мы уже почти на месте, — процедила она сквозь зубы. — Потерпите еще чуть-чуть.

— Ты же сама уже с ног валишься…

Тут она резко остановилась и подняла свою руку вверх, призывая всех к молчанию. Судя по звукам, Кирилл, не ожидавший такой резкой остановки, врезался в спину Адама.

— Эй, что произошло? — недовольно пробормотал Ян.

— Заткнитесь, — зашипела на него Эл.

Она медленно обвела глазами деревья, окружающие нас со всех сторон. Вдруг ее взгляд на чем-то зацепился и Эл уже не отрывала его от того места. Из-за деревьев появилась мужская фигура, которая не спеша направилась к нам. Фигура подошла совсем близко, и только тогда я увидел, что это всего-навсего подросток. Мальчику на вид было не больше шестнадцати лет, сущий ребенок.

— Я сразу поняла, что это ты, — сказала Эл без каких-либо эмоций в голосе.

— Да неужели? — усмехнулся незнакомец.

— Если собираешься подкрадываться из-за кустов, то хотя бы топай поменьше, — скрестила она руки на груди.

И тут этот мальчишка улыбнулся и бросился в объятия Эл. Он чуть не снес ее с ног, но она устояла. Парень обвил ее своими руками и крепко стиснул.

— Очень рад, что ты вернулась. Мы уж думали тебя нет в живых, — протараторил парень, отпуская ее из своей медвежьей хватки.

— Эл! — окликнул я ее, — Что вообще тут происходит?

Видимо на моем лице застыло недоумение, потому что девушка тут же рассмеялась.

— Можете не бояться, — весело сказала она. — Это мой ученик, Арт.

— Ученик?! — в голосе Яна слышались нотки нарастающей истерики. — То есть хочешь сказать, что мы просто так в лесу набрели на твоего ученика?!

— А кстати да, — задумчиво сказала девушка. — Арт, что ты тут делаешь?

— Я пошел искать тебя. Надо же было хоть что-то сделать.

— И тебя так просто отпустили? Разве Вик и Ри могли на такое пойти?

— Да они и не знают, — почесал мальчик в затылке. — Думаешь отпустили бы, выложи я им своим намерения?

— Дурак, — сухо произнесла Эл и залепила ему подзатыльник ровно там, где он только что чесался.

— Да вы тут все ненормальные, — прокомментировал это Ян.

— Значит, ты все же нашла своего Дениса, да?

И только тут я начал припоминать, что уже видел раньше этого парня. Дело было давно, но я точно помню его голос и внешность. Конечно, это же именно он рассказал мне о слухах, связанных с тем лесом. Мальчик из отряда Елина, который пришел к нам на базу. По всей видимости, он уловил ход моих мыслей, потому что тут же улыбнулся и протянул мне руку.

— Рад снова видеть тебя, Денис. Надеюсь, ты помнишь меня?

— Ты же та мелочь пузатая, которая рассказала мне про этот лес.

— Да, простите. Как-то неловко получилось.

— Сами дураки, — повторила Эл. — Нечего было ерундой маяться.

— Я думал, ты приведешь только Дениса, а тут прям целая команда собралась. — сказал Арт, считая нас по головам.

— Они как-то все сразу навязались. В общем, не было у меня другого выбора, кроме как взять их с собой.

— Ты же знаешь, что Вик тебе за это голову оторвет, да?

— А то, как же, — с унынием ответила Эл.

— Мало того, что убежала с миссии, так еще привела к лагерю целую компанию. Да он шкуру с нас обоих сдерет. С тебя, за все это. С меня за то, что рассказал тебе.

— С ним я как-нибудь разберусь, — ответила Эл, и сразу стало понятно, что ни черта она с ним не разберется.

***

Вскоре мы пришли. Я удивился, как резко это произошло. Вот наша группа передвигалась среди деревьев и сугробов, а тут вдруг перед нами раскинулась большие черные ворота. Ворота прямо посреди леса. Их как будто насильно впихнули между деревьями. Если бы я шел один, то почти наверняка просто бы их не заметил и ударился о решетки лбом.

С первого взгляда за воротами был все тот же лес. Можно даже подумать, что кто-то просто так, смеха ради, поставил ворота посреди леса. В обе стороны от ворот тянулись такой же черный металлический забор. Он не был плотным, поэтому перекладины терялись между деревьев.

— Вот мы и пришли, — радостно возвестил Арт.

— И что же… Вы живете прямо в лесу? — неуверенно спросил Ян.

Эл с Артом переглянулись. Парень хотел что-то сказать моим друзьям, но Эл лишь махнула рукой. По всей видимости, этот знак должен был означать, «плюнь ты на них, я давно уже потеряла надежду что-либо им объяснить».

Эл со скрипом открыла ворота, и мы прошли вперед. Тут произошла вторая за день неожиданность. Пока Эл так же закрывала ворота из леса прямо на нас направлялась еще одна человеческая фигура. Это был молодой парень, ростом примерно с Эл. У него были светлые волосы, завязанные в маленький хвостик и хмурый взгляд. Одежда сплошь состояла из черного цвета, как у Эл и Арта.

— Тут к нам проблема направляется, — с кислым видом сказал Арт обращаясь к девушке.

— Вик?

— Хуже, Юстин, — он будто выплюнул последнее слово.

— Ах, этот, — Эл убрала с лица выбившиеся из хвоста пряди волос. — С ним мы быстро разберемся.

Незнакомец, еще даже не дойдя до нас, принялся истошно орать.

— Какого черта тут происходит, Эл? Ты кого вообще сюда привела?!

— И я рада тебя видеть, Юстин, — сказала Эл показывая ему средний палец.

— Можешь засунуть его сама знаешь куда. Мало того, что ты сбежала, так еще и приводишь не пойми кого в наш лагерь? Я как знал, что ты снова выкинешь нечто из ряда вон. Но это уже не в какие ворота. Ты ведь понимаешь, что это предательство.

— Эй, не надо бросаться такими громкими словами, — сказал Арт.

— Твоего мнения никто не спрашивал, карапуз. Ты тут вообще на особых правах, так что молчи в тряпочку. А ты, Эл, сейчас допрыгаешься до исключения. Немедленно выведи этих из лагеря, а дальше пусть Вик с тобой разбирается.

— Как же ты меня достал, Юстин, — Эл закатила глаза. — Ладно, я сдаюсь.

— Серьёзно? — хором воскликнули Юстин и Арт.

— Да, конечно, ты победил.

Юстин с потрясением смотрел на Эл. Видимо, не ожидал, что она так просто сдастся. Эл в это же время вытащила что-то из кармана куртки, что-то маленькое и блестящее. Но сделала это настолько резко, что Юстин, скорее всего по привычке, напрягся и сделал небольшой шаг назад.

— Спокойно, — улыбнулась девушка. — Это не опасно для жизни.

Она подбросила то, что держала в своей ладони, высоко вверх. То была самая обычная монетка. Юстин проследил за ней взглядом, пытаясь разглядеть предмет. Монетка блеснула на самой верхней точке своего полета и стала опускаться вниз, а вместе с ней и голова Юстина, которая следила за незнакомым предметом. И как только монетка упала обратно в ладонь Эл, а Юстин опустил голову, девушка тут же ударила другим кулаком по лицу блондина. Послышался противный хруст. Парень еще раз бросил удивлённый взгляд на девушку, а затем повалился на бок и больше не вставал.

— Придурок, — сказала Эл.

Юстин неподвижно лежал на земле, а из его носа рекой текла кровь. Кто-то нецензурно выразился. Оказалось, это был Кирилл. Явно не ожидавшие такого поворота событий, парни были в шоке.

— Ты его убила, — шепотом пробормотал Адам.

— Нет, — спокойно ответила Эл. — Всего лишь вырубила на время. Он сам напросился, вы же видели.

— Тебе хоть легче стало? — спросил Арт.

— Ты не представляешь насколько. У меня руки чесались уже очень давно. Ладно, пошли.

Эл специально переступила через Юстина и направилась за ворота. Похоже, ни она, на Арт не собирались приводить в чувства своего товарища. Они просто оставили лежать его там, где он и упал. И на мой вопрос надо ли с ним что-то делать, Эл лишь отмахнулась.

Как оказалось, лес за воротами простирался лишь ближайшие пять метров. Затем мы резко оказались на поляне, на которой расположился целый городок. От этого центральной площадки, на которой мы оказались, шло несколько дорожек. Одна вела к двухэтажным сооружениям, похожим на жилые блоки. Где-то вдали стоял большой ангар. Все остальное пространство представляло собой большую снежную поляну с расчищенными дорожками. Люди в черной одежде то и дело пробегали мимо. Мы с ребятами стояли и оглядывались вокруг себя, выпучив глаза. Прежде, нам не приходилось видеть ничего подобного.

Но удивительным было не только это. Когда мы вышли на поляну, все люди, заметившие нас, стали останавливаться. Они не могли оторвать взгляда. Вдруг одна девушка, оказавшаяся совсем рядом, громко крикнула и побежала прямиком к нам. Она промчалась мимо меня и ребят, а затем с разбегу прыгнула на Эл.

— Эл, — тонкий девичий голос сорвался и перешел на плач.

— Эй, тише, — засмеялась моя подруга. — Все хорошо, Тея.

— Ты жива! Боже, как я рада.

Миниатюрная девушка уже рыдала во весь голос. А Эл тихо гладила ее по волосам. И пока все это происходило, я заметил, что вокруг нас начала собираться толпа. Кто-то с интересом изучал нас, кто-то улыбался, глядя на Эл и маленькую девушку.

Вдруг подбежал еще один солдат. На этот раз парень. Он снес Эл вместе с прижимающейся к ней Теей и под весом своего тела повалил их всех на землю.

— Да вы меня раздавите, — пропыхтела Эл под грудой тел.

— Надо же, ты все еще жива, — радостно проговорил парень.

— Марк, мне нечем дышать, — подала голос Тея.

Только после этого он встал, а затем помог подняться на ноги Тее и Эл. Этот рыжеволосый парень еще раз стиснул Эл в своих объятьях.

— И я рада тебя видеть, Марк.

Совершенно незаметно к их компании присоединилась еще одна девушка. Стройная и высокая брюнетка подошла и обняла Эл без лишних слов. Она не плакала, не смеялась, не кричала, но она передала все свои чувства через взгляд. И, думаю, этого было достаточно для того, чтобы Эл поняла, она ничуть не меньше рада ее возвращению.

Толпа вокруг нас шепталась. Вдруг люди расступились и в центр, то есть к нам, вышел мужчина постарше. Несмотря на то, что вокруг лежал снег, он был одет всего лишь в майку и спортивные штаны. По загорелым рукам стекали капли влаги. Темные волосы, собранные в хвост на затылке, тоже были насквозь мокрые и прилипали к шее. И это был первый человек, который сначала внимательно изучил меня, а лишь потом посмотрел на Эл, окруженную другими ребятами. Она тоже его заметила и усмехнулась.

— Ри, давно не виделись.

— С возвращением, — мужчина развел руками в приветственном жесте и немного склонил голову, улыбнувшись.

— Вы, как хотите, но больше она со мной на миссии не пойдет, — пробурчал еще один голос в ответ.

— Да ладно тебе, Ис, расслабься и получай удовольствие, — ответил ему тот, кого называли Ри.

— Прости, — протянула Эл, не в силах перестать улыбаться.

— Да ты издеваешься, — возмутился голос, хозяина которого так и не смог разглядеть. — Мы тебя целый день искали. Да с меня Вик потом чуть кожу не содрал, я ведь обещал приглядывать за тобой.

Тут вокруг Эл заварилась каша. Все начали переговариваться, Эл пыталась им что-то отвечать. Сплошной сумбур. Несмотря на все те упреки, что летели в Эл, она не переставала улыбаться. И только тогда я понял, что все это они говорят лишь потому, что любят ее. Никто из них и не думал упрекать Эл по-настоящему. И потом я еще раз посмотрел не ее широкую улыбку. Не помню, чтобы Эл улыбалась когда-нибудь настолько искренне. Даже когда она нашла нас, пока вела до лагеря, она никогда не позволяла себе поддаться эмоциям. Но тут, с ними, она была счастлива.

— А ты, значит, и есть тот самый Денис, да? — спросил кто-то прямо над моим ухом.

Я повернулся и заметил того самого высокого парня с темными длинными волосами. Он смотрел на меня так внимательно… Уж не знаю, что именно он хотел найти во мне.

— Да, а ты откуда знаешь мое имя?

— О, тебе тут ходят легенды. Так что, думаю, всем интересно на тебя взглянуть.

— Легенды?

— Все из-за Эл, она постоянно… — он запнулся, но потом быстро продолжил. — А я ведь так и не представился. Тут меня называют Ри. Приятно познакомиться.

— Так ты ее друг?

— Скорее коллега, но можно и так выразиться. Скажи мне вот что: трое ребят, которые пришли вместе с тобой, кто они?

— Мои друзья. Нас вместе держали в плену, так что, когда Эл нашла нас, я сказал, что никуда не пойду без них.

— И она просто так взяла и выполнила твою просьбу?

— Разве не ее долг спасать всех, кого она может спасти?

— Ее долг значит, — теперь Ри нахмурил брови и понизил голос, выглядело угрожающе. — А ты знаешь, что теперь долг нашего командира, избавиться от нее?

— Что? — только и смог сказать я.

Но ответа не последовало, потому что тут же произошло кое-что еще. На поляну, в самый центр круга, вывалился Юстин. Он все еще шатался, прижимая руку к носу, из которого хлестала кровь.

— Ты! — ткнул он пальцем в Эл. — Ты ударила меня!

— Так ведь ты не затыкался, — с ноткой легкого удивления ответила Эл.

Кто-то из толпы поддержал ее громким смехом. Юстин обернулся, чтобы найти шутника, но смех тут же стих. Его самолюбие было полностью ущемлено.

— Ты нарушила наше правило и должна быть изгнана.

— Кажется, правила тут не ты устанавливал, — на защиту подруги вступился рыжий парень.

— И ты думаешь, — ехидно ответил ему тот. — Что Вик будет это поощрять? Вик, который заботится о нашей безопасности, возьмет и спустит ей это с рук?

— Да что ты так завелся то, Юстин? — спросил кто-то из толпы.

— Погоди, пусть договорит, — раздался уже другой голос.

Юстин, по всей видимости, воспринял это как хороший знак. Он вышел в центр и начал свою речь, делая круги вокруг Эл, точно хищник вокруг жертвы.

— Эл постоянно нарушала правила. Но сейчас она перешла все границы. До каких пор вы собираетесь ей все прощать? Она нарушила прямой приказ Вика, нарушила нашу тайну, подняла руку на своего сослуживца. А теперь она стоит тут и улыбается, будто ничего и не было. И вы просто приветствуете ее? Посмотрите на хвост, который она привела за собой. Вы хоть на минуту допускаете мысль о том, что они могут выдать нас?

— Эй, — окликнул его Кирилл. — Мы вообще-то на вашей стороне.

— Как показала практика, на нашей стороне только мы сами. Вы ведь из отряда капитана Лутака, я прав?

— Да, — неуверенно ответил Кирилл.

И тут по лицу Эл я понял, что мы сделали что-то не так. Моя подруга смотрела на Юстина как на что-то неотвратимое. Но я все еще не мог понять, в чем заключалась наша ошибка.

— А знаете ли вы, что Лутак оказался предателем? — в толпе послышались перешептывания. — Весь его штаб пропал вскоре после того, как наша группа подорвала его. И мы не можем найти ни следа от тех, кто был причастен к предательству. Капитан и его люди будто бы исчезли с лица земли. А тут волшебным образом появляетесь вы. Были в плену у врага столько месяцев? Почему же вас не убили, а держали все это время? Ответ очевиден. Потому что вы их сообщники.

Наверное, я с минуту находился в прострации, потому что пропустил вторую часть его выступления. Весь штаб пропал, капитан предатель, а мы его сообщники. Звучало более чем убедительно. Я бы даже поверил ему, если бы не находился сейчас на месте обвиняемого. Когда я бросил быстрый взгляд на ребят, то увидел, что они находились точно в таком же легком шоке. Конечно, они ничего не знали и только сейчас начали медленно осознавать, в каком положении оказались. Но, что самое интересное, речь Юстина служила не обвинениям для нас. Да, он говорил, что мы предатели. Но расправы он требовал именно для Эл.

И все же своей цели он достиг. Толпа начала волноваться, кто-то кидал подозрительные взгляды на нас. То и дело поступали предложения связать нас для дальнейших разбирательств. Я пробрался обратно к ребятам, а Эл в этот момент уже вступила в ожесточенный спор с Юстином.

Ситуация была крайне неприятная. Но куда мы могли деться? Что мы могли сделать? К этому моменту Юстин окончательно разошелся. Он громко призывал выкинуть нас за шкирку и многие готовы уже были его поддержать. Но тут перед блондином вдруг возник Ри.

— Юстин, ты что себе позволяешь? — обратился к блондину Ри.

— Разве ты со мной не согласен? Кто может знать, кем они являются на самом деле? А что касается Эл, то для нее может быть теперь только один исход.

— Да, она поступила опрометчиво, но это не значит, что она предала нас. Ты, видно, забыл, сколько всего она сделала для нас и сколько пользы принесла.

— А я вот уверен, что многие в лагере решат, что она заслуживает наказания. Так давайте проголосуем и решим, какая участь ее ждет.

— Юстин! — рявкнул Ри так, что даже у меня побежали мурашки по спине. — Не ты тут главный, и не тебе решать ее судьбу.

— Думаешь, Вик не разделит мою точку зрения? Он разочаруется в своей лучшей ученице. Вложить в нее столько сил, чтобы она потом предала тебя и подвергла риску все, что ты так долго создавал. И никакие друзья ей не помогут, даже включая тебя, Ри.

— Сейчас дело вовсе не в том, как я к ней отношусь. В любом случае, решать не тебе и не мне. Это компетенция Вика.

— Вот и отлично, — зло улыбнулся Юстин. — Ведите их к нему.

К моему великому возмущению нас и правда связали. Несколько человек схватили меня с ребятами, завели руки за спину и обмотали их веревкой. Ян вопил громче всех, но это ему не помогло. Через две минуты мы стояли дружно в ряд, униженные и обездвиженные. Этот день становился все ужаснее. Эл, правда, не тронули. То ли они боялись к ней подходить, то ли просто из уважения, все-таки она была из их числа. Она просто молча шла рядом. Веки полуприкрыты, брови сведены вместе, а нижняя губа закусана.

Вскоре мы пришли к большой белой палатке, которая выглядела как блок. Как оказалось, это было место, где жил их командир. Этот дом окружила толпа людей в черной одежде. Все топтались, пытаясь выбить для себя лучшую точку обзора.

— Для них это шоу, не более, — шепнул мне на ухо Ри. — Они не столько жаждут расправы, сколько зрелищ. Такое тут очень ценится.

Нас выставили в линию, руки были так же завязаны. Эл вышла вместе с нами, но встала чуть дальше, так, что я мог видеть ее спину перед собой. И когда мы выстроились, в толпе вдруг наступила тишина. Все словно затаились, ожидая чего-то грандиозного. Плечи Эл напряглись. Даже я, поддавшись общей атмосфере, задержал дыхание.

Плотная ткань, зарывающая вход в палатку, медленно заколыхалась на ветру, а затем отодвинулась в сторону. Из тени этого навеса не спеша вышел человек. Сначала он зажмурил глаза от яркого света, но потом медленно разомкнул веки. Его руки все еще придерживали край палатки, когда он безошибочно нашел глазами нашу компанию. Человек замер на пороге, но затем все-таки вышел на улицу.

Не знаю, что меня поразило больше, его внешность или его возраст. Мне казалось, что их командир, это видавший жизнь взрослый человек. Но тот, кого я увидел, был еще совсем молодым, почти моим ровесником. Образ старого доброго капитана тут же рухнул на мелкие осколки. Второе, за что уцепились мои глаза, так это то, как он выглядел. Взлохмаченные волосы были такого же белого цвета, как и снег, лежащий на земле. Загорелая кожа резко контрастировала с белоснежными волосами, а высокая и статная фигура придавала всему его виду мужественность. Я даже думать не хочу о том, сколько надо заниматься, чтобы получит такую фигуру. Но вот его лицо… было в нем что-то резкое, а может даже грубое. На этом человеке тоже была черная одежда: простые тренировочные штаны и хлопковая майка. Видимо, куртки тут вообще никто не носит. Снег скрипел при каждом шаге его тяжелых армейских сапог.

Когда парень вышел на улицу, то его ярко голубые глаза сразу же приковались к Эл. И в ту же секунду мне показалось, что он будто бы выдохнул. Его тело, выражение лица, даже движение, стало каким-то другим, более естественным. Самое удивительное то, что Эл смотрела на него точно так же, прямо и откровенно. Не надо быть гением, чтобы догадаться — они не просто начальник и подчинённый. Было в их отношениях что-то еще, более глубокое. Они передавали это взглядом, не говоря ничего вслух. Думаю, несмотря ни на что, эти двое были рады друг друга видеть.

Но тут взгляд парня скользнул за спину Эл, он обвел глазами нашу связанную компанию и остановился на мне. То, что было на его лице прежде, пропало без следа. И тут Эл, проследив за его взглядом, заметила, что Вик остановился на мне. Похоже, это был первый раз за сутки, когда Эл по-настоящему испугалась. Я уж думал, у нее атрофировалась эта эмоция. Вик все понял, она выдала себя с потрохами. Он сделал два решительных шага по направлению ко мне, но тут Эл неожиданно вскинула руку, как бы ограждая нас друг от друга. На лице Вика возник немой вопрос, но Эл уже запрятала свой страх как можно дальше, вся ее поза теперь выражала немыслимую смелость.

Весь лагерь следил за их игрой взглядов так, словно на этой поляне разворачивались нешуточные действия. А когда Эл выставила руку, защищая меня, кто-то из девушек даже ахнул. В самом деле, Ри был прав, шоу для них важнее всего. Вик, сперва оторопев от такой решительности, затем сложил руки на груди и медленно выдохнул.

— Ты знаешь правила, — на выдохе произнес он тихим, но твердым голосом.

— Да, — кивком подтвердила Эл.

Она медленно вышла в центр образовавшегося круга, становясь в нескольких шагах от своего командира. Нам же, тем временем, велели отойти подальше.

— Что происходит? — спросил я у Ри, когда тот оказался у меня за спиной. — Что за правила?

— Мы живем достаточно свободно, все это благодаря Вику. Он дает нам почти все, о чем мы просим. Конечно, есть самые простые правила вроде не приводить в лагерь незнакомцев или не предавать своих товарищей. Но любое нарушение, которое ты допустил, можно оспорить. Это, пожалуй, единственное и самое главное правило. Если ты одолеешь в честном поединке своего командира, то правда остается на твоей стороне.

— Разве это что-то решает?

— Если командир проиграет своему подчиненному, значит, он недостаточно силен, чтобы возглавлять лагерь. Такое правило установил сам Вик.

— Но ведь проиграть может каждый, — возразил я.

— В том то все дело. Вик — самый сильный из нас. Он еще ни разу не проигрывал.

— А если Эл проиграет?

— То выбывает. Чаще всего таких людей выгоняют, им прямая дорога в изолятор. По крайней мере, до конца войны. Мы ведь не хотим, чтобы наши секреты выдали.

— Но это не такая уж и страшная судьба. Она будет находиться под защитой до конца войны, а потом продолжить жить так, как прежде.

— Ты сам-то себе веришь? Думаешь, все так просто? Сколько людей пропало из-за тайн, и кто теперь о них помнит? Они исчезают, как дым. Проиграть сейчас, значит умереть. А теперь внимательно смотри, на что она пошла ради тебя. Смотри, как она отдает жизнь ради твоего спасения.

Меня пробил озноб. Ее так тепло встречали, ее так любили тут, я и подумать не мог, что все может повернуться таким образом. Чем дальше, тем больше все походило на какой-то кошмарный сон. Мне хотелось проснуться у себя дома с холодным потом на лбу, хотелось, чтобы Маша и Эл в недоумении посмотрели на меня, а потом бы мы все вместе посмеялись над этим глупым сном. Но, как назло, время в этом мире продолжало идти с той же скоростью. Ничего не заканчивалось, а мои руки были слишком крепко связаны, чтобы я мог похлопать себя по щекам.

Похоже, что Эл, ровно, как и ее командира, не сильно волновала толпа. Они даже не обращали на нее внимания, смотря лишь друг на друга. Не знаю, может, они оба чего-то ждали. Может, Эл ждала что Вик передумает выходить с ней на поединок. Может, Вик ждал, пока Эл принесет свои извинения, и тогда ему не придется идти на такой шаг. Но они оба продолжали бездействовать.

Наконец, Эл подняла руку и медленно расстегнула молнию на своей куртке. Все так же смотря в глаза командира, она медленно стянула верхнюю одежду со своих плеч и осталась в одной майке. Толпа стихла. Вик нахмурился еще больше. Вся правая рука Эл, начиная с предплечья и заканчивая кончиками пальцев, была покрыта кровью. Где-то кровь уже запеклась, а где-то стекала совсем свежая. Горячие капли, проходя сквозь ее тонкие бледные пальцы, падали на белый снег. Эл стояла спиной ко мне, поэтому я не мог видеть, где именно находилась рана. Но, даже судя по тому, что мне довелось заметить, ранение было серьезным.

— Как так получилось? — удивленно выдохнул рядом со мной Кирилл. — Пока она была с нами, то ни разу не поранилась даже. Откуда такое?

И как долго она это терпит? Рана, по всей вероятности, уже не свежая. Но сейчас она открылась заново. Измученный вид Эл по дороге в лагерь, ее молчаливость и прочие странности — все это встало на места. Она была серьезно ранена и держалась тогда из последних сил. Но почему она не сказала? Почему не просила о помощи?

Эл все продолжала стоять и смотреть на Вика, а кровь с ее руки все продолжала падать на снег.

— Эл! Не надо, — крикнул я настолько громко, чтобы она меня услышала. — Оно того не стоит.

И тут же она начала двигаться. Эл резко выхватила здоровой рукой нож, который она до этого прятала в ботинке, развернулась и с большого размаха метнула его в сторону своего командира. И я понял, что это конец для него. Нож летел прямо в цель. Но в самый последний момент этот парень вытянул руки вверх и замахнулся ногой, описав ей идеальный полукруг. Я до сих пор не понимаю, как это произошло, однако он сумел отклонить удар ножа. Жесткая подошва ботинок соприкоснулась с лезвием и изменила траекторию его полета. Нож пролетел мимо лица Вика, едва не задев щеку, и бесшумно упал в сугроб. Тут же Эл бросилась в атаку. Никто бы не успел так быстро среагировать, но этот парень смог. То ли он ожидал такого хода с ее стороны, то ли у него просто была отменная реакция, но он шустро перехватил кулак девушки и завел его за спину. Эл же, пытаясь освободиться от захвата, перебросила своего командира через спину, быстро нагнувшись вперед. И все равно Вик приземлился на ноги, при этом продолжая держать ее руку в своей стальной хватке. Ей удалось освободиться лишь после того, как она со всей силы ударила его локтем в солнечное сплетение. Вик закашлял.

Только тогда я понял, почему Эл так легко справилась с тремя солдатами в одиночку. То были еще цветочки, а настоящий бой начинался прямо тут. Наверное, я такого никогда и не видел. Но мне было очень страшно за Эл. Конечно, она почти не уступала в мастерстве своему учителю, но вот силы медленно покидали ее. Я видел, как она несколько раз пыталась провести ряд захватов, но каждый раз мокрая от крови рука соскальзывала и Эл терпела неудачу. Спустя пять минут боя они оба были с ног до головы в крови девушки. Рана кровоточила слишком сильно. Я понимал, что еще несколько минут, и она потеряет сознание.

Вику удалось перехватить плечо Эл своей крепкой рукой и надавать на рану. Девушка закричала, но не перестала сопротивляться. Своей больной рукой она схватила его за волосы и отодрала клок, только тогда он ее отпустил. Его белые волосы теперь покрывали кровавые пятна, которые оставила Эл. Силы покидали девушку, и она это прекрасно знала. В то же самое время Вик даже не запыхался. Он оставался таким же серьезным и сосредоточенным, как и до начала поединка. И тогда Эл решилась на последний, заключительный удар, в который она вложила все свои силы. Девушка сломя голову кинулась на противника. Она уже выставила кулак, она почти задела Вика, когда тот сделал маленький шаг в сторону. Эл пролетела мимо него. И в тот самый миг, когда они почти пересеклись, Вик быстро ударил ребром ладони по шее девушки. Всего один точечный удар и она без сознания повалилась вниз. Видимо, он специально задел какую-то точку.

Эл упала без единого звука, как будто кто-то разом выключил в ней все батарейки. Мне показалось, что она и сама не успела осознать, что произошло, когда ее мир поглотила тьма. И все-таки перед тем, как ее бездвижное тело распласталось на снегу, Вик той же рукой успел перехватить девушку за талию. Он бережно перебросил ее через плечо. Вот и закончился ее последний бой. Толпа все еще молчала, пытаясь осмыслить произошедшее.

Вик медленно развернулся к нам, все так же сжимая Эл на своем плече, чтобы та не свалилась. Теперь на его лице появилась та самая усталость, которую раньше я слышал лишь в его голосе. Это был финальный аккорд боя. Все ждали продолжения.

— Думаю, с нее хватит, — сказал он, а затем развернулся и направился в свою палатку.

Глава 3

Мы остались наедине с собой. Герои представления покинули сцену, позволяя нам разбираться с этим открытым финалом.

Как только Вик скрылся в своей палатке, толпа тут же загудела. Шли ожесточенные споры. Кажется, Юстин возмущался.

— И все? — кричал он. — Она просто отделалась побоями?

Кто-то встал на его сторону. Однако, большинство все-таки были на стороне Эл. Та миниатюрная девушка, которая обняла Эл в самом начале, принялась рьяно что-то доказывать вопящему блондину. Люди полезли друг на друга. Как я понял, тут все проблемы привыкли решать через кулаки. Вот и сейчас, не сумев договориться, они полезли в драку.

Тем временем Ри незаметно подкрался к нам. Он развязал меня, Кирилла, Адама и Яна.

— Пойдемте за мной, только тихо, — шепотом проговорил он.

— А разве не следует для начала разнять вот этих? — и я показал рукой на толпу.

Ри обвел дерущихся взглядом, а затем посмотрел на меня как на сумасшедшего.

— Если тебе жить надоело, то вперед. Кто хочет уйти целым и невредимым — за мной!

Конечно, мы проследовали вслед за Ри. Аккуратно пробираясь через потасовку, мы рисковали приковать к себе все внимание. Но, к счастью, нам удалось выбраться оттуда невредимыми. Ри завел нас четверых в какое-то длинное здание, стоявшее неподалеку. Внутри царил мягкий полумрак, а голоса снаружи были не так хорошо слышны. Там, в несколько рядов стояли деревянные столы со скамейками. В самом дальнем углу было несколько умывальников. Из этого скромного интерьера я заключил, что нас привели в столовую.

— Тут вы будете в безопасности. По крайней мере, некоторое время.

— И часто у вас такое случается? — спросил Кирилл.

— Нет, сегодня Эл перешла все границы, — почесал в затылке Ри. — Мы, конечно, всегда знали, что когда-нибудь она это сделает. И все же я надеялся на лучшее.

— Куда он ее понес? — накинулся я на Ри. — С ней все будет хорошо? Он же не тронет ее?

— Вик-то? Сложно сказать. Думаю, он слишком хорошо к ней относится, чтобы что-то ей сделать. Хотя этот ее поступок просто не оставляет ему выбора.

— Отведите меня к Эл, мне надо о ней позаботиться, — сказал я Ри. — Она ранена и нуждается в помощи. Более того, находиться одной ей сейчас небезопасно.

— Эй, остынь, — парень потрепал меня за плечо. — Она вместе с Виком, а значит в безопасности. Он о ней и сам может прекрасно позаботиться.

— Да, я видел. Уже позаботился…

— Чем раньше он закончил бы бой, тем лучше было для нее. То, как он поступил, было очень милосердно.

— Он ударил девушку!

— А мог бы избить ее до полусмерти и бросить умирать на улице. Эл нарушила правило и должна за это ответить. Она прекрасно знала, на что идет. И вообще, если бы Юстин не поднял бучу в самом начале, Вик мог бы простить ее.

— Ты так его защищаешь, будто он твой…

— Друг. Да, так и есть. Но я не могу понять, чем вы недовольны. Эл готова была пожертвовать своей честью и даже жизнью ради вас. Сейчас вы находитесь в полной безопасности, пока Вик вынужден разгребать ту кашу, что вы все вместе заварили. Наша система стоит на грани, и все это из-за вас. Но вы еще находите в себе наглость возмущаться. Скажите спасибо хотя бы за то, что все еще живы.

Возможно, он был прав, в какой-то степени. Но я был слишком зол. Я сел на край ближайшего стола и попытался восстановить дыхание.

— Я сейчас вернусь, — сказал нам Ри, направляясь к выходу. — Надо узнать, что там происходит. А вы сидите тут и не двигайтесь. Понятно?

А какой у нас был выбор? Мы остались сидеть там же, где и были. Никто не решался говорить вслух. Каждый был полностью предоставлен своим мыслям. Наверное, нам всем необходимо было некоторое время, чтобы переосмыслить произошедшее.

Ри вернулся примерно через два часа. Он сказал, что волнения улеглись, и мы теперь можем не волноваться за свою сохранность. Каким-то чудом Вик уговорил всех не трогать нас. Время было уже к обеду, все очень устали, поэтому нам позволили остаться тут на ночь, а все разбирательства оставить на утро. Ри предложил проводить нас в казармы, но я должен был увидеть Эл. Мне хотелось убедиться, что с ней все в полном порядке, что Вик не сделал с ней ничего плохого. Тогда Ри пообещал отвести меня к ней.

***

Когда я простился с ребятами, то Ри повел меня прямиком к той злополучной палатке. Эл я заметил сразу. Она неподвижно лежала на маленькой кровати, прямо напротив входа. Я тихо позвал ее, но она не ответила.

— Она сейчас без сознания, — сказал мне Ри.

— Но с ней все будет в порядке?

— Не знаю, — честно признался тот. — Врач сказал, что она потеряла много крови. Да и рана была очень запущенна.

— Но мы же можем что-то сделать?

— Только ждать.

Сказав это, Ри тихо удалился из комнаты, оставив меня наедине с Эл. Она и правда дышала тяжело, я заметил это когда подошел поближе. Мне сложно было судить о том или ином ранении, потому что сам я почти никогда не имел с ними дела, да и не видел толком. Но одного взгляда на Эл хватило, чтобы понять, насколько все серьезно. На лбу девушки выступали крупные капли пота, ее губы были сухими и серыми, как после долгого купания в холодной речке. И она совсем не реагировала на звук или прикосновение. Я сделал компресс из снега и положил его на лоб Эл, но даже тогда она не дернулась. Просто продолжала лежать и дышать полной грудью.

— Выздоравливай, Эл. Ты же знаешь, что нам нельзя возвращаться домой в одиночку. Маша тогда спустит с меня три шкуры. Надо только вместе.

Но, конечно же, она мне не ответила. Я взял ее мокрую от пота ладонь и вложил в свою. Как и ожидал, она осталась точно такой же. Помню, как-то раз, незадолго до войны, я держал ее за руку. Тогда эта ручка показалась мне такой маленькой и слабой. Наверное, так и должно быть у девушек. Никогда раньше об этом не думал, до того дня. И даже теперь, это была все та же рука, какую я помню. Да, кожа стала намного грубее, а кое-где попадались свежие царапины или маленькие шрамы. Но все же то было рука Эл. Я думал, что война изменит даже это, но все обошлось. Значит, она осталась прежним человеком. Прежней Эл, с ее маленькой и хрупкой ладонью.

Когда, спустя пару часов, я в очередной раз подошел к окну, чтобы набрать снег, то неожиданно мой взгляд упал на несколько цветных маленьких фотографий, висящих на стене. Если бы окно не было так близко к ним, то вряд ли бы я их вообще заметил во мраке комнаты. Но теперь они уже привлекли мое внимание. На каждой фотографии была изображена Эл. Но не одна. Рядом с ней всегда находился этот высокий беловолосый парень. И, что поразило меня больше всего, на всех снимках он нес Эл на руках, каждый раз по-разному. Я сразу понял, что это не постановочные кадры. Чаще всего Эл висит на нем безвольной тряпкой. Парень же везде имеет хмурое выражение лица: где-то он кричит, где-то просто злится. Изображенные сцены взяты из настоящей жизни, они не являются шуткой, но зачем хранить такие фотографии? Неужели Эл столько раз была ранена? Неужели, это он спасал ее каждый раз? И почему снимки висят в его комнате? Шестеренки медленно заработали в моем уставшем мозгу. Ри ведь говорил нечто подобное. Как это точно звучало? С Виком она в безопасности, он позаботиться о ней. Конечно, ведь это уже было прежде. Он всегда заботился о ней. Он, явно, не просто ее командир. Он…

Я не успел закончить мысль, потому что на пороге послышались тяжелые шаги. Я резко отвернулся от фотографий, словно читал чужой дневник. По крайней мере, меня не покидало ощущение, что меня застукали за чем-то запрещенным. У входа появился Вик.

Он, с поникшими плечами и опущенной головой, медленно шагал в сторону входа. Одной рукой парень вытирал полотенцем свою шею. Лоб был мокрый от пота, а кожа немного покраснела. Наверное, это то, что у них тут называют «после тренировки». Но как только Вик увидел меня, то замер на пороге. Его рука так и осталась у шеи, левая нога зависла в нерешительности сделать шаг вперед, и, кажется, он даже перестал моргать. Просто ошарашенно смотрел на меня, будто не мог понять, каким чудесным образом я вообще тут оказался. И все же, реакция у него и правда была отменная, надо отдать ему должное. Потому что не успел я вздохнуть, как он вдруг сорвался с места, отбросив полотенце в сторону, и подлетел ко мне. Все остальное было настолько смазано, что я плохо помню точную последовательность. Этот парень схватил меня за горло и одной левой прибил меня к той самой стене, где висели фотографии. Послышался хруст, и я не был вполне уверен, издал ли звук мой позвоночник или это была стена. Но в глазах у меня на секунду потемнело, а количество поступаемого в легкие кислорода резко сократилось. Вик же стоял напротив и все сильнее сдавливал шею. Белая челка упала на глаза, губы искривились в оскале. И только тут до остатка моего сознания дошла мысль, что ведь он запросто может убить человека. Да и убивал, скорее всего.

— Что ты с ней сделал? — прошипел он, выплевывая каждое слово.

— Что? — хотел спросить я, но вместо этого из моего сдавленного горла послышался лишь скулеж.

— Посмотри на нее еще раз и скажи мне, что ты с ней сделал?

Я честно пытался ответить хоть что-то, но у меня просто не получалось. Организм подвел меня в самый неподходящий момент, голоса не было.

— Что ты с ней сделал, черт тебя возьми?

— Да ничего я не сделал, — наконец удалось выговорить мне.

— Тогда объясни, почему она сейчас лежит без сознания на кровати?

— Может потому, что ты ее вырубил? Или уже не помнишь?

Вик резко разжал руку, и я чуть не упал на колени, но сумел удержаться за стену. Шея сильно опухла, а ведь он держал меня не больше минуты. Парень отошел чуть в сторону и оглянулся на Эл. Конечно, она не проснулась даже после такого шума.

— Ты знаешь, что чуть не убил ее? Рана на ее руке была слишком запущена. Еще бы пару часов, и уже никто не смог спасти ее.

— И ты, зная все это, все равно решил с ней драться? Ты мужчина вообще или кто?

Он посмотрел на меня, раздумывая, а не схватить меня за шею еще раз, но теперь довести дело до конца и свернуть ее ко всем чертям.

— По-другому было нельзя, ее бы убили.

— А так ее чуть не убил ты. Разве лучше?

— Я всегда рассчитываю последствия своих действий. В отличие от тебя, видимо.

— Да я даже не знал, что она ранена! Наверное, ее задели те солдаты во время драки на ножах. Но она не говорила об этом. Просто продолжала молча идти вперед.

— Конечно, она ничего не скажет. Ты дебил или как? Это же Эл, она всегда молчит! Ты знаешь ее почти с самого детства, но не заметил такой мелочи?

Вик уже срывался на крик. Я понимал, что еще немного, и его терпение лопнет. А это прямая угроза моей жизни. Если и умирать, то точно не от рук крашеного блондина.

— Откуда ты знаешь, что я ее давний друг?

— Да ладно, — он закатил глаза. — Брось. Она мне всю плешь проела на счет твоего спасения. Это был лишь вопрос времени.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь.

— А я не понимаю, как ты можешь быть таким тупым.

— Я думал, что Эл нашла нас в том лесу случайно. В плане это была сиюминутная идея.

— Случайно? Когда я только встретил ее, она осталась совсем одна. У нее не было ни команды, ни припасов, ни сил. И все же кое-что у нее было — это потенциал. Я очень хотел, чтобы такой человек оказался в моей команде. Но она ни в какую не желала связывать себя обязательствами. А все потому, что у нее была одна только цель, ради которой она продолжала жить все это время.

— И какая же?

— Найти тебя, — он бросил на меня еще один свой фирменный взгляд «хочу убить тебя». — Эл пошла на войну только для того, чтобы отыскать тебя и привести домой. Служба под моим руководством могла помешать ей в этом деле, поэтому мне пришлось пойти на уступки. Я предложил ей помочь в твоих поисках, но только в обмен на ее преданность. Так что в числе ифритов она оказалась тоже из-за тебя.

Я не исключаю, что его слова были правдивыми. Но разве могла так поступить Эл, которую я знал? Та самая Эл, которая боится таких банальных вещей, как насекомых или грома не могла пойти добровольно на войну. Та Эл никогда не была настолько сильна.

— Может перевести ее в лазарет? — спросил я после минутного молчания. — Он же у вас тут есть, верно?

— Эл останется тут, — отрезал Вик.

— Но разве не лучше будет оставить ее под надзором врача?

— Я позабочусь о ней гораздо лучше.

— Ты то? — я уже хотел рассмеяться, но это чувство сразу пропало, когда Вик снова бросил на меня убийственный взгляд. — Уж не знаю, какие у вас с ней отношения, но она — моя семья. Я знаю ее с самого детства, поэтому сам возьму на себя ответственность за ее здоровье.

Вдруг Вик резко замахнулся на меня. Он поднял правую руку и со всего маху направил ее на мое лицо. Отступать уже было некуда, да и времени не оставалось. Я зажмурил глаза, ожидая удара, но ничего не произошло. Его рука застыла в нескольких сантиметрах от моего лица. И вскоре я понял, почему. Со стороны кровати раздался слабый, едва различимый стон.

— С тобой я потом разберусь, — сказал мне Вик и ринулся в ту сторону.

Рядом стоял стул, но он будто его и не заметил. Просто рухнул на пол возле кровати. Эл начала медленно просыпаться, а Вик, склонившись над ней, буквально ловил каждое ее дыхание.

— Вик? — спросила она слабым голосом, едва разлепляя глаза.

— Да, это я, — сразу же отозвался он. — Ты была серьезно ранена, так что не шевелись некоторое время, хорошо?

— А Денис? С ним что?

— Он тоже в полном порядке, сидит совсем рядом, видишь?

— Спасибо тебе, — слабо выдохнула девушка.

— У нас был уговор. С рассветом я отправлю его и всю эту компанию куда надо.

— Нет! — крикнула Эл и быстро перехватила запястье Вика, но от такого резкого движения снова побледнела и повалилась на подушки.

— Да тише ты, — парень перехватил ее за плечи и аккуратно уложил обратно. — Тебе вообще нельзя двигаться.

— Ничего не делай, пока я не поправлюсь, пожалуйста. Это всего на несколько дней.

— Эл, кажется, мы с тобой договаривались.

— Я ведь могу его никогда больше не увидеть. Вик, не хочу ни о чем сожалеть.

— Хорошо, как скажешь, — вдруг согласился Вик к нашему общему изумлению.

До этого он, значит, строил из себя невесть что. Мол, это я не могу, другое тоже. То Эл нарушила правила и ее надо наказать, то она просит о чем-то, а этот парень тут же бросается выполнять ее просьбу. Эл, по всей видимости, тоже была удивлена. Хотя по ее бледному лицу сейчас трудно было сказать что-то определенное. Она приоткрыла губы, собираясь продолжить свою фразу, но сразу ж замерла, во все глаза глядя на этого засранца.

— Но только до того момента, пока ты не поправишься, — тут же добавил он.

И при этой фразе Вик напустил на свое лицо благородное выражение, будто он только что мир спас, не меньше. Я фыркнул против воли, просто это вырвалось у меня.

— Большое спасибо, — улыбнулась Эл.

— Лучше бы прощения попросила, — ответил он ей.

— Ты же знаешь, что просить прощения не в моих правилах. Да и потом, мы оба прекрасно знали, чем все это закончится. Ты ведь был готов к такому повороту событий.

— Прости меня, — она осторожно взяла его руку в свою и едва заметно сжала. — Я виновата перед ребятами, но еще больше виновата перед тобой.

— Я не хотел устраивать те разборки, но… — начал было он.

— У тебя не было другого выбора. Я понимаю. Вик, пойми и ты, у меня тоже не было другого выбора.

— Если бы ты поступила по-другому…

— Я не могла, мы оба это прекрасно понимаем. Кроме того, чтобы не произошло дальше, я ни о чем не сожалею, — тут она подняла глаза на меня и улыбнулась.

— Ага, — протянул Вик, тоже оглянувшись на меня. — Совсем забыл про тебя. Пойдем, надо еще найти тебе пристанище, желательно как можно дальше, чтобы глаза мои тебя не видели.

Он быстро поднялся с пола, схватил меня за плечо и развернул к выходу. Выходит, все это время он даже не помнил про меня. Прекрасно, я его тоже ненавижу.

— Подожди, — окликнула его Эл, и парень сразу застыл на месте. — Не уводи Дениса, я хочу с ним поговорить.

— С ним то? — удивленно переспросил Вик. — Тебе отдыхать надо.

— Вик, пожалуйста.

— Ладно, — недовольным тоном ответил тот и выпустил мое плечо. — У вас есть пять минут, затем ты будешь отдыхать, поняла меня?

Он быстрым шагом вышел из комнаты. Через несколько секунд его удаляющаяся фигура была видна через окно. Я вздохнул. С его уходом у меня словно груз с плеч упал, невероятное облегчение. Молча я поставил стул рядом с кроватью и сел на него. Все это время Эл выжидающе смотрела на меня.

— Ты как? — спросил я у нее.

— Бывало и хуже, — отмахнулась она. — Скажи, они тебе ничего не сделали?

— Нет. Ри отвел нас в столовую и все это время мы сидели там.

— А твои друзья?

— Их определили в комнаты, чтобы они могли отдохнуть. День выдался достаточно длинным и безрадостным.

— Они вас не тронут, теперь точно. Вик позаботится об этом, так что можете не переживать.

Повисла неловкая пауза. Говорить спасибо за помощь Вика, нет уж, увольте. Все должно было быть наоборот. Где-то внутри меня начала расти злоба. Горячими волнами она окутала все тело. Несколько секунд, и я уже не мог контролировать свои мысли и свой язык.

— Может, хватит уже о нем говорить? Твой обожаемый командир не что иное как бесполезный кусок сама знаешь чего. Ты поверишь, что за несколько секунд до того, как ты очнулась, он припёр меня к стенке, угрожая задушить? А что на счет тебя? Сначала избил тебя на глазах у всех, а теперь говорит тебе о том, как переживает. Не это ли, по-твоему, лицемерие? Эл, что с тобой не так? Когда мы расставались, ты была совершенно другим человеком. Но сейчас я тебя не узнаю.

— Не говори о нем плохо, — Эл попыталась резко сесть в кровати, но ту же зажмурилась. — Вик сегодня спас нас обоих. Я осталась жива только благодаря ему.

— Не знаю почему, но этот человек мне до ужаса неприятен. А ты приходишь от него в такой дикий восторг, что мне становится не по себе. Да и вообще все это как-то слишком.

— Не переживай, — улыбнулась Эл. — Мое первое впечатление об этом человеке тоже было весьма неоднозначно. Но за время нашего знакомства он не раз меня спасал. Так что я определенно у него в долгу. Да и потом, тебе не надо будет слишком долго терпеть его общество.

— Что ты имеешь в виду?

— У нас с ним был уговор. Если я смогу найти тебя, то Вик отправит тебя домой, к сестре. Теперь все немного осложнилось из-за моего опрометчивого поступка, но я не думаю, что он не нарушит данное мне слово.

Эл вдруг смолкла и уставилась в одну точку. Брови нахмурились так, что между ними пробежала тонкая, еще совсем молодая морщинка. Бледные, потрескавшиеся уголки губ едва заметно дрогнули и медленно опустились вниз. Такое выражение часто читалось на ее лице, когда девушка находилась в растерянности. Я уже собирался окликнуть ее, как Эл неожиданно звонко рассмеялась.

— Ты в порядке? — осторожно спросил я, опасаясь за ее душевное здоровье.

— Забавно, — просмеявшись заявила она. — Вот уж не думала, что когда-нибудь посмотрю на проблему с совершенно другой стороны.

— О чем ты говоришь?

— О Вике, — она как-то неопределенно махнула рукой в сторону. — Обо всем этом.

— Я не совсем понимаю тебя, — пришлось мне честно признаться.

— Знаешь, когда я только оказалась тут, в смысле в этом лагере, история была ровно такой же. Я была без сознания, когда Вик принес меня сюда. И после того, как очнулась, я сразу же напросилась на конфликт, при том абсолютно глупый. Я не понимала, где оказалась, я была напугана, мне было больно из-за раны. Думаю, можно сказать, что я была растерянна. И в какой-то мере я злилась на Вика, хотя не могла точно понять за что именно. Поэтому в первом же разговоре с ребятами из этого лагеря я имела неосторожность нелестно отозваться о Вике. И что теперь? Ты начал придираться к нему, а я просто так сказала тебе «не говори о нем плохо»? Прошло всего несколько месяцев, а я уже не я вовсе.

— И ты думаешь, что через какое-то время и я поменяю о нем свое мнение? Если так, то ты очень плохо меня знаешь. Я ведь никогда…

— Возможно, — быстро перебила она меня. — Всего полгода назад я полагала, что прекрасно знаю себя. Но что теперь?

Я не знал, что стало теперь. Теперь передо мной сидел совершенно другой человек. Я видел в нем остатки того, кого знал раньше. И все же этот человек был уже чем-то новым. Все это время я искренне скучал по Эл, так же, как и скучал по своей сестре.

— Впрочем, все это неважно, — ее голос вернул меня в реальный мир. — Как я и сказала, ты будешь тут совсем недолго. Так что тебе не обязательно проникаться к кому-либо любовью или уважением.

— Я тоже так думаю. Может, мне все же стоит позвать тебе врача?

Но Эл лишь медленно покачала головой. Она снова замолчала и уставилась в одну точку. Я порезал на стуле, чтобы хоть как-то сгладить образовавшуюся тишину. Но скрип старых деревянных ножек стула только усугубил ситуацию. А Эл словно бы оставалась глуха ко всему происходящему. Но вдруг она подняла на меня серьезный взгляд своих разноцветных глаз.

— Денис, а ты помнишь тот день?

— Какой день?

— Когда мы поехали на пикник за территорию полиса. Я тогда украла кукурузу в поле и положила ее под майку. Нас с Машей заметили, и мы бросились бежать, что есть духу. И когда я добежала до тебя, то буквально ничего не могла сказать от смеха. А ты увидел кукурузу и начал ругаться нас за такую выходку. И небо в тот день было такое голубое. Помнишь?

— Ах, этот день, — протянул я, чтобы она не заметила такую уж очевидную ложь. — Ты часто его вспоминаешь.

— Мы были тогда так счастливы. Мне хочется думать, что впереди у нас еще много таких моментов. Знаешь, это воспоминание, оно как мой спасательный круг.

— Почему ты говоришь мне об этом сейчас?

— Мне хочется знать, что не я одна помню все это. Что это важно не только для меня, понимаешь?

— Эл, я тоже дорожу теми моментами, что мы провели вместе. Но сейчас все это кажется нереальным. Даже если мы сможем вернуться домой, ничего уже не будет как прежде. Ты уже не сможешь так же беззаботно смеяться.

— Я обещаю, что все будет именно так, как я сказала.

— Эл, неужели ты не понимаешь? Смотри, где мы с тобой оказались. И выход отсюда только один — ногами вперед. Ты могла умереть сегодня. Я был в плену все это время. Так неужели ты думаешь, что мы сможем веселиться так же, как это было раньше? Неужели ты, даже если выживешь, сможешь забыть это время?

— Я думаю об этом, — резко выпалила она. — Много чаще, чем ты можешь себе представить.

— И тебя это устраивает?

— Что именно?

— Все, что то, что происходит.

— Тея и Марк, мои друзья, они помогут тебе, если вдруг что-то понадобиться. Можешь смело к ним обращаться, — Эл будто и не слышала мой вопрос. — А сейчас я бы хотела немного отдохнуть, если ты не против.

Она опять легла в кровать и, натянув одеяло почти до самого подбородка, отвернулась к стене. Наверное, больше нам не о чем было говорить. Я кивнул, хоть она и не могла этого увидеть.

— Надеюсь, ты скоро поправишься, — сказал я тихо, а затем медленно покинул эту комнату.

Глава 4

На улице была уже глубокая ночь. Стоило мне отойти от палатки буквально на три шага, как кто-то окликнул меня. Через всю поляну ко мне бежал какой-то парень с рыжими волосами и дурацким дружелюбием, расплывшемся на лице. Вероятно, один из дружков Эл. Когда он добежал до меня, то резко остановился и схватился рукой за живот.

— Отдышка? Серьезно? — спросил я, выгнув брови.

— Вик предупредил, что ты в плохом настроении, — рассмеялся парень.

— Ваш Вик может пойти куда подальше.

— Эй, тише! — замахал руками рыжеволосый.

Небольшая компания людей, стоявшая рядом с нами, смолкла. Теперь они внимательно, почти в напряжении, воззрели на меня. Кто-то из них даже сделал предупредительный шаг вперед.

— Видишь, что ты наделал? Расходитесь! — закричал рыжеволосый уже на эту компанию. — Или вы хотите повторить сегодняшний подвиг Эл?

Компания, как ни странно, рассеялась. Даже ворчать не стали. Просто бросили прощальный взгляд на меня и каждый из них пошел в свою сторону.

— Меня зовут Марк, — тем временем представился парень.

Точно, именно его имя тогда называла Эл. Значит, все же, ее дружок.

— Ладно, — попробовал я сказать немного приветливее. — Так чего ты сюда приперся? — получилось не так приветливо.

К моему великому счастью, Марк не был таким же привередливым, как все остальные в этом лагере. Он просто пропустил мимо ушей мой тон и сразу перешел к сути.

— Вик попросил присмотреть за тобой, пока не вынесут решения на твой счет. Поэтому сегодня спишь в моей комнате.

— Вот уж не надо, спасибо.

— Ну, знаешь, я тоже не в восторге от этой идеи. Я могу запереть тебя в каком-нибудь тесном помещении и сторожить всю ночь, но ведь этот вариант не нравится нам обоим, верно? Я бы предпочел провести это время с комфортом.

— А что на счет моих друзей? Они где?

— Они под присмотром Ри. Кажется, он повел их ночевать на склад.

— Так и я пойду вместе с ним. В чем проблема?

— Они, как бы это сказать, — Марк почесал подбородок. — Они не представляют для нас такого интереса, как ты.

— И чем же я вам так интересен?

— В основном тем, что ты близкий для Эл человек. Вы оба вполне можете натворить глупостей. Твои друзья более мирные в этом плане. Да и потом, вы все еще находитесь под подозрением. Вик запретил вам видеться друг с другом на время разбирательств.

— И как долго это продлится?

— Пару дней, как мне кажется. Вы поставили на уши весь лагерь, потребуется какое-то время, чтобы привести все в порядок.

Выбора у меня все равно не было. Кажется, его не было с тех самых пор, как я попал в этот лагерь. Я просто плыл по течению, ничего другого и не оставалось. Поэтому я просто последовал за этим парнем. Он больше ничего не говорил, только насвистывал себе под нос какую-то веселую мелодию.

Парень привел меня к двум зданиям, состоящим из отдельных блоков. Выглядело все это сооружение, довольно даже симпатично. Он прошел к одной из дверей и открыл ее. С порога лился свет. Марк изучающе посмотрел на меня, а затем молча махнул рукой в сторону комнаты, приглашая войти.

— Ну, давай, я не буду держать дверь вечно, — сказал он с издевкой.

Я недовольно покосился на него, но все равно вошел внутрь. За мной тихо скрипнула дверь.

Комната, в которой мы оказались, была действительно небольшая, но довольно уютная. На стенах светлые обои, большая кровать, занимающая почти всю комнату, выглядела ничуть не хуже той, что была у меня дома. Пока я озирался по сторонам, внимательно разглядывая каждую деталь, Марк вдруг чертыхнулся.

— И вы здесь, — произнес он несколько удивленно.

Оказывается, я не сразу заметил, сидевших на кровати двух девушек. Они зажались в самый угол и почти не двигались. Они молча наблюдали за мной исподлобья. За этот день я уже привык к подобному вниманию. Девушки тоже были одеты во все черное. Одна из них была совсем маленького роста, с короткими темными волосами. Другая, высокая и стройная, с бронзовой кожей и длинными черными гладкими волосами, зачесанными в конский хвост. Я их уже видел прежде. Они встречали Эл, когда мы только вернулись в лагерь.

— Это Тея и Ката, — представил нас друг другу Марк.

— Друзья Эл, — кивнул я. — Она упоминала вас.

— Тебя она тоже упоминала, — со стальными нотками в голосе произнесла Тея.

Кажется, они тоже были настроены не самым доброжелательным образом.

— Так что вы тут делаете? — спросил Марк.

— Мы узнали, что Вик попросил тебя присмотреть за Денисом, — ответила Ката чуть менее агрессивно своей подруги. — И решили составить тебе компанию.

— Так, давайте все расслабимся, — Марк встал между нами.

— Скажи это своим подругам. Я не понимаю, что вообще вам всем такого сделал, что вы все меня люто ненавидите. То, что произошло между нами с Эл, произошло только между нами. Вас это ни капли не коснулось. Я уже сказал Ри, что мы никого не предавали. Все это время, пока вы вели свободную жизнь, мы сидели в плену. Вы хоть представляете, как это тяжело? Сидеть несколько месяцев на одном месте, ждать, когда тебя убьют. И вот, нас, наконец, выпустили на свободу, но тут все вокруг начинают нас обвинять чуть ли не во всех смертных грехах. Да что мы вам такого сделали?

Тея и Ката сразу смолкли. Они лишь удивленно хлопали глазами. Марк шумно выдохнул.

— Ну вот и поговорили, — вымученно улыбнулся он. — Давайте уже спать. Сил больше нет с вами припираться.

Как оказалось чуть позже, Тея и Ката даже не думали уходить. Видимо, они боялись оставить своего друга наедине со мной. Как будто я мог сделать ему что-то плохое. Марк долго сопротивлялся, но потом понял, что этим женщинам проще уступить, чем отговорить. Так что они втроем кое-как разместились на этой несчастной кровати, а меня уложили на пол, под ноги. В их глазах я все еще был врагом, поэтому, по их мнению, место на полу мне вполне могло подойти.

Прошел, наверное, час или два, а я все никак не мог заснуть. Только я закрывал глаза, как передо мной появлялась Эл с бледным безразличным лицом, или Вик, с глазами, полными ненависти. Я вспоминал все сегодняшние разговоры, все взгляды, обращенные на меня. Только сегодня утром мы появились на пороге лагеря, а мне показалось, что прошел целый год. Я снова перевернулся на бок и шумно вздохнул, пытаясь отогнать все эти воспоминания.

— Еще не спишь? — послышался шепот с кровати.

— Марк? — переспросил я для верности.

— Да, — ответил голос из темноты. — Знаешь, завтра будет нелегкий день, так что тебе лучше отдохнуть как можно больше.

Я полежал с минуту, рассматривая потолок, очертания которого были скрыты за темнотой комнаты. Но потом мне вдруг стало очень интересно. А вдруг этот голос может мне ответить? Вдруг хоть на минуту он перестанет видеть во мне врага и будет честен?

— Я видел фотографии, — шепнул я в темноту.

— Какие фотографии?

— Они висели на стене, в комнате вашего командира. Там везде была Эл и он.

— Ах, эти фотографии, — сонно протянул голос.

— Что все это значит? Почему на них всегда изображена она? И почему они висят в его комнате?

— Тебя это так волнует?

— Просто интересно. Как Эл жила все это время? Как она попала сюда? Почему она так сильно изменилась.

— Думаю, — задумчиво произнес голос. — Что причина, по которой Вик так зол на тебя, отчасти заключается в этих фотографиях. Хотя, конечно, это лично мое мнение.

— Как так? — удивился я.

— Ты заметил, что почти на всех снимках она ранена? Все дело в том, что Эл — один из наших лучших бойцов. Она часто ходит на миссии и возвращается с прекрасным результатом. И почти всегда она возвращается целой и невредимой. Но так повелось, что если она куда-то уходит вместе с Виком, то обратно он приносит ее на руках. Все началось с ее появления тут. И каждый раз, когда эти двое уходят вдвоем, Эл получает какое-нибудь серьезное ранение.

— Какое-то дурацкое поверье.

— Нет, тут как раз все объяснимо. Когда она идет без него, то отвечает только за свою жизнь. Но в случае с Виком, Эл подставляется под удар… вместо него.

— Зачем? Разве он не способен сам о себе позаботиться?

— Зачем? А ты смешной, — голос едва слышно фыркнул. — Наше стремление защитить кого-то, оно спонтанно. Просто я думаю, что Вик по-своему дорог для нее. Он несколько раз спасал ее от смерти, и поэтому в ее жизни он играет отдельную роль. Полагаю, Вик и сам догадывается об этом. Он старается ее уберечь, но она всегда лезет в самое пекло. Нас учат трезво оценивать любую ситуацию и действовать так, как будет правильнее. И Эл почти в идеале овладела этим навыком. Но когда Вику угрожает опасность, эмоции всегда берут вверх. И он постоянно корит себя за это. Сам себя ненавидит за то, что заставляет ее быть слабой, поддаваться эмоциям, терпеть эту боль. И он прекрасно знает, что если он хочет, чтобы Эл была в безопасности, то ему ни в коем случае нельзя ходить с ней за территорию лагеря. Он старается держаться подальше, и до недавнего времени ему удавалось это делать. Но тут появляешься ты.

— А со мной-то что не так?

— Первый раз Эл вернулась в лагерь с ранением из-за кого-то другого, а не из-за Вика. Просто потому, что появился кто-то намного дороже для нее, кого она будет защищать ценой своей жизни. И теперь Вик знает, что ему недостаточно просто соблюдать дистанцию, чтобы Эл была в безопасности.

— Сколько я знаю Эл, она была привязана только к нам. Ей трудно было найти язык с кем-то другим, трудно было довериться кому-то так просто.

— Я не знаю всей истории, — вздохнул в постели Марк. — Но они, кажется, встречались с ним до того, как оба оказались на войне. Знаешь, война меняет людей. Она открывает их сильные и слабые стороны. Человек, конечно, остается прежним. Однако, все то, что он старательно подавлял себе, выходит наружу. Мы становимся теми, кем мы должны были быть с самого начала. Поэтому так важно, чтобы рядом с тобой находился человек, который бы переживал все с тобой, менялся бы с тобой.

Я уже открыл было рот, чтобы возразить Марку, но с той стороны послышался шорох простыней. Мой собеседник перевернулся на другой бок и мирно засопел. Конечно, он не мог уснуть так быстро. А значит, он демонстративно показал, что разговор исчерпал себя.

Мне еще долго не удавалось заснуть. Я размышлял абсолютно обо всем: об Эл, о предательстве капитана Лутака, о словах Марка, о своей дальнейшей судьбе, о войне. Почему Эл должна была к кому-то привязаться? Наверное, это меня задевало. Если подумать, мне и правда всегда было все равно. И я любил эту свою черту характера. Тебе не надо переживать, лишний раз тратить свои нервы. Но сейчас меня кольнула обида. Эл так быстро освоилась тут и нашла тех, кем дорожит почти так же, как и нами когда-то. Хотя раньше она утверждала, что подобное просто невозможно. А теперь она нашла кого-то, кто был ей также важен, как и мы. И не просто кого-то, а это напыщенного…

И тут нежданная мысль закралась в мои мысли. Марк сказал, что Эл с Виком встречались раз до войны, а потом он просто привел ее в этот лагерь. И с чего бы такой аккуратный и расчётливый человек так быстро привязался к Эл? Любовь? Вот уж нет, он слишком умен для такого глупого чувства. Случайность? Как показала практика, случайности не место в этом мире, по крайней мере теперь. И все же он дорожил и берег именно ее. И тут меня осенило. Вик все же умный, раз о нем так говорят. Он наверняка знает этот секрет Эл, потому и держит ее так близко к себе. Если это и правда так, если я не ошибался, то Эл нужна была ему с одной единственной целью. В голове набатом забила мысль о том, что надо срочно бежать. Но, спустя пару минут тщательных размышлений, первый испуг прошел. Я прокутил эту ситуацию еще раз в голове. Сама Эл ничего не знала, а значит не могла рассказать Вику. Но они пробыли вместе слишком мало, чтобы он мог заметить эту ее особенность. Мне ведь и самому понадобилось очень много лет близкого общения с ней, чтобы догадаться. И все же доверять ее командиру я не собирался. Даже если он не знает, держать их рядом и дальше было бы опасно. Рано или поздно правда всплывет. Но тогда мы с Эл должны оказаться как можно дальше от этого места.

***

Следующий день выдался столь же безрадостным, как и предыдущий. Сначала ифриты решили опросить моих спутников, а меня самого оставить на сладкое. Хотя, должен признаться, работали они действительно быстро. В обычной части нас бы неделю продержали под замком, пока они разбирались бы в произошедшем и искали улики. А тут все сделали за один день. Хотя, во всем есть как минусы, так и плюсы. Они вынесут решение уже сегодня, так сказал Марк. В любом случае, меня ждет долгая дорога. Ведет эта дорога домой или в тюрьму, не так важно. Эл все еще болеет. Я уйду раньше, чем она поправится. И мы вряд ли сможем увидеться.

Марк открыл дверь, когда солнце уже заходило, а в окно пробивался багряный закат. Он ничего не сказал, лишь кивнул мне головой. Да слова и не нужны были. Мы проследовали к крытому зданию, которое служило дли ифритов залом. По крайней мере, так они его называли. Внутри толпилось много народу. Было очень душно несмотря на мороз, который царил за дверями этого помещения. Все люди топтались, вытягивали шеи, спорили друг с другом. Но как только за нами со скрипом закрылась входная дверь, все лица устремились на меня. Ропот пронесся по рядам. Кажется, любое мое появление тут вызывало такой эффект.

Помещение делилось как бы на две комнаты. Они были отделены друг от друга тонкими перегородками. В одной располагался тренажерный зал с разными железяками. А другая была абсолютна пустая, только стены обиты матами. Наверное, они сделали из этой комнаты что-то вроде ринга. Но теперь там стояло несколько стульев и стол. Пять или шесть человек о чем-то оживленно спорили друг с другом, стоя плотным кругом. Среди них был Юстин, парень, которого Эл ударила. Вик тоже был там. Правда он сидел на стуле неподалеку от этой компании. Его руки были сложены на груди, а голова запрокинута. Взгляд холодных голубых глаз вперся в потолок. Кажется, он даже не слушал, о чем спорили его люди.

— Вик, — позвал его Марк, ведя меня под руку. — Я привел его.

— Спасибо, Марк, — тут же вышел из оцепенения их командир. — Посади его за стол.

Напротив стульев, как я и сказал, стоял стол с отельным стулом, куда меня и решили запихать. Вик тут же резко поднялся, одним щелчком пальцев заставил умолкнуть спорящих людей. Они посмотрели на него и молча заняли свои места напротив меня. Кроме Юстина и Ри я больше никого и не узнал. Было еще два каких-то парня. Одного из них звали Ис, насколько я понял из разговоров. А также в их числе была одна девушка, блондинка. Ее имени услышать мне не удалось. Представлять нас друг другу, конечно, никто не собирался. Вик остался стоять, оставив свой стул пустым.

— Расскажи на все с самого начала, пожалуйста, — вежливо попросил меня Ри. — Начни с того момента, как ты попал в армию. Нас интересует абсолютно все.

Я пожал плечами и стал рассказывать все так, как было на самом деле. Мне казалось, что говорить правду — единственный верный ход. Попробую обмануть их в чем-то, они сразу поймут. Пока я не спеша рассказывал свою историю, Вик мерил шагами комнату. Он ходил из угла в угол и лишь изредка бросал на меня пронзительные взгляды, но ни разу не перебил. Другие участники суда то и дело останавливали меня, переспрашивали что-то. Порой даже они просили меня распинаться о всяких мелочах, которые, вроде бы, не имели никакого отношения к делу. И, когда я закончил повествование, Вик тоже остановился.

— Значит, — наконец подал он голос. — Ты ничего не знал о том, что проворачивал капитан Лутак?

— Мы с ребятами были под его командованием всего ничего. Потом попали в плен. А когда Эл пришла за нами, его уже и в помине не было. Он даже не знал, что нас похитили.

— Знал, — ответил мне Вик. — Если мы правы, и все действительно обстоит так, то он знал. Когда вы пошли в тот лес, то наткнулись на лагерь врагов, который курировал капитан. Рано или поздно вы бы сопоставили эти факты и пришли к выводу, что он предатель. Поэтому капитану нужно было избавиться от вас. Вопрос лишь в том, почему он не убил вас, а держал в плену все это время.

— Мне нечего от вас скрывать. Если бы я знал, то, конечно, сказал об этом.

— Разумеется, — фыркнул Юстин, но Вик тут же перевел на него свой тяжелый взгляд и тот заткнулся.

— Значит, они ничего не знают, — высказался Ри. — Вопрос лишь в том, что теперь с ними делать. Все это бесполезно.

— Отпустите их домой, — за толпой раздался знакомый женский голос, я вздрогнул.

Вместе со мной к толпе обернулся и Вик. Видимо, он тоже понял, кто был источником звука. Люди за рингом расступились, пропуская вперед двух девушек. Эл медленно, но уверенно шагала вперед, а Ката поддерживала ее за талию, чтобы она ненароком не упала. Я резко поднялся из-за стола, но Вик оказался быстрее. Он молниеносно пересек комнату и оказался возле девушек. Бережно перехватив Эл за пояс, Вик повел ее к единственному свободному стулу.

— А она что тут делает? — раздался возглас Юстина.

— Я попросил ее прийти, — тихо ответил Вик, медленно усаживая Эл. — Как бы там не было, она имеет самое прямое отношение как к Денису, так и к капитану.

Против этого, видимо, Юстин не мог ничего возразить. Эл слабо улыбнулась Вику, и мне стало еще противнее. Но она хотя бы уже могла ходить, пусть и с чужой помощью. Еще вчера она еле говорила. Удивительно, как быстро Эл шла на поправку.

— Вы можете верить их словам, — повторила она для всех. — Мы и сами видели, как капитан умеет избавляться от улик. Когда мы с Исом пришли на базу, все было подчистую уничтожено. Если бы эти четверо что-то знали, неужели Капитан не избавился бы от них?

— И все-таки история довольно странная, — сказал Ри. — Пока мы не поймем почему Лутак поступил с ними именно так, мы не сможем двигаться вперед. Мы не сможем найти капитана, мы даже не сможем доказать его виновность, потому что у них нет никаких улик.

— Само их существование — уже улика, — прервал его Вик. — Капитан написал рапорт о смерти четырёх человек уже через два дня после их пропажи. Но если они живы, значит все не так. Доказав причастность Лутака к связи с тем отрядов врагов, мы докажем и то, что он сам подстроил это похищение.

— Вик, ты же знаешь, сколько таких ошибок совершается постоянно. Люди могут возразить, что поддельные рапорты о смерти могут быть следствием невнимательности. На войне это не играет роли. Никому не будет до этого дела.

— Не имеет значения. По какой-то причине капитан оставил их. А значит, либо он придумал что-то еще, либо просто забыл про их существование и тем самым допустил ошибку. Так что мы должны найти способ, как превратить их в живое доказательство вины Лутака. Плюс ко всему, они служили в той части. Кто знает, может в ходе следствия всплывет что-то важное, что эти ребята смогут подтвердить. Посмотрите на проблему со стороны, при любом раскладе мы можем извлечь выгоду.

— Ладно, в этом я поддерживаю тебя, — Ри поднялся со стула и похлопал Вика по плечу. — Хуже в любом случае не будет.

— Так что с нами станет? — набравшись храбрости, спросил я.

— Через пару дней отправим вас всех домой. Вы будете находиться под надзором моих людей, чтобы ненароком не проболтались. Безопасность лагеря и моих людей на первом месте. Я не могу позволить вам болтать все, что вам вздумается. При первой же необходимости явитесь сюда, к нам. Считай это домашним арестом.

Вик снова говорил об этом, как о чем-то обыденном. За все время он даже ни разу не взглянул мне в глаза. И вообще я заметил его манеру, говорить обо мне, как о неодушевленной вещи.

— Нам потребуется чуть больше, чем пара дней, — сказал я.

— Что? — Вик недовольно сощурил глаза.

— Эл еще не отошла от ран, ей будет тяжело передвигаться. Нам нужна хотя бы неделя, тогда мы и уйдем.

— С чего ты взял… — начал было он, но потом осекся.

Эл подняла глаза сначала на меня, а потом перевела их на Вика. И было в них что-то такое, от чего в груди защемило. Мне это ее выражение еще не было знакомо, но Вик, по всей вероятности, хорошо знал его. Он сразу понял, в чем тут дело.

— Так ты ему не сказала, — Эл едва заметно кивнула Вику.

— Не сказала что? — я уже начал вскипать.

— Я думал, ты и сам догадаешься, раз такой умный. Но, видимо, ошибался.

— Вик… — с укором произнесла Эл. — Я же просила.

Но он ее будто и не слышал. Его взгляд теперь был прикован ко мне. Казалось, что он пытается прожечь во мне дыру.

— Она не вернется с тобой, — с его слов прозвучало, как угроза. — Я пообещал ей, что дам возможность найти тебя и отправлю домой, но за это она останется тут до самого конца. Как видишь, я выполнил свою часть сделки.

— Эл? — я беспомощно взглянул на нее, но девушка лишь опустила голову.

— Я обещала, — тихо ответила она. — Все было честно. Помимо прочего, я нужна тут, мне и самой это ясно.

— Да ты чуть не умерла всего лишь день назад! Тебе надо лечиться, поправляться. Останешься тут — умрешь.

— Денис, хватит! Я останусь тут и буду делать все, что смогу. Я решила это еще тогда.

— В таком случае, я не вижу лучшего решения, кроме как остаться тут, с вами.

— Что? — удивленно выкрикнули Эл с Виком.

Зал сразу смолк. Ри чуть подался вперед, сидя на своем стуле. Ис нахмурился, а Юстин громко присвистнул. Эта мысль, казалось, поразила абсолютно всех. Эл побледнела, но продолжала смотреть на меня во все глаза. Да, наверное, я и сам был в шоке от того, что только что произнес. По крайней мере, речь вернулась ко мне не сразу, а лишь спустя несколько секунд. Но, как ни странно, мой собственный голос звучал так уверенно, как я себя никогда не чувствовал. Казалось, что во мне говорит абсолютно другой человек.

— Вы договорились отправить меня обратно, в полис, но все это время держать под контролем. Это бы значило, что я сидел на одном месте до самого окончания войны, без единой возможности выбраться. Но, во-первых, я не хочу жить так. Никто не знает, насколько это затянется. Во-вторых, я не хочу бросать тут Эл. Я не могу вернуться домой без нее. Более того, я не могу позволить ей согласиться на эту сделку. Так получается, что она просто променяла свою жизнь на мою. Ты уж прости, Эл, но такого я никогда не приму.

— Но это не важно, что ты хочешь, — возразил мне Вик. — Я не желаю видеть тебя тут, в рядах своей команды.

— А разве вам так не будет проще?

— Что ты имеешь в виду? — спросил Ри.

— Вы сами говорили, что за нами теперь нужен сплошной контроль, чтобы мы ненароком не проболтались. Так разве вам не будет проще оставить нас тут, при лагере, где мы точно будем под вашим надзором и не сможем ничего разболтать? Помимо прочего, мы все же немного воевали, так что можем быть полезными, если это потребуется.

— Я категорически против этой затеи. У нас с Эл был договор, и он не включал в себя данный пункт. Тут, среди опытных солдат, вы все будете только обузой. А у нас и так нет времени, чтобы возиться со всеми вами. Плюс ко всему, я никогда не признаю вас полноценными членами нашей команды. Ифритом может стать только тот, кого я лично выбираю.

— Нам это и не надо. Объективно я понимаю, что наш уровень весьма далек от вашего. Но мы будем учиться. Помимо прочего, я предпочту делать хоть что-то, чем просто сидеть дома в безопасности. Нам не обязательно становится ифритами, но лично я хочу сделать что-то полезное. Хватило и тех месяцев, что мы сидели в плену. Не хочу оказаться ровно в таком же плену, но дома.

— В твоих словах есть доля смысла, — задумчиво сказал Ри. — Намного проще держать кого-то вроде вас при себе.

— Я не намерен оставлять этих людей в своем лагере, — со злостью прошипел Вик.

— А идея не так плоха, — небрежно обронил Юстин.

— А ты то куда полез? — тут уже в разговор вступила Эл. — Ты ведь был тем, кто поднял бунт лишь потому, что не желал видеть их в этом лагере. Все это произошло только потому, что ты начал возмущаться.

— И имел на это полное право, — парировал он. — Я переживал о безопасности каждого из нас. Но Вик не прислушался ко мне. А теперь вы хотите отправить их домой, в безопасное место. И в это самое время, пока они будут бездельничать, мы должны умирать, защищая их. Я не согласен отдать свою жизнь за кого-то, кто даже ее не стоит. Но раз уж так решил наш командир, — на этом моменте Юстин состроил страшное лицо. — И нам в любом случае надо будет охранят этих чудиков, то пусть лучше тут. По крайней мере, они тоже будут биться, будут рисковать жизнью наравне с нами. Рано или поздно, они умрут, а наша тайна умрет вместе с ними.

— Юстин! — крикнула Эл, но Вик взглядом приказал ей замолчать.

— Поэтому я хочу, чтобы они остались, чтобы они поняли, как мы живем и чем рискуем каждый день. Так или иначе, но тайны они не выдадут.

— Юстин, ты зашел слишком далеко, — сказал Вик.

— Неужели? Я вот уверен, что многие тут согласны со мной. Не так ли? — он обратился к толпе. — Вы согласны, чтобы чужаки остались с нами? Чтобы они рисковали жизнью так же, как и мы? Чтобы они сражались сами за себя, а не мы сражались за них?

Может, Юстин и был самым подлым человеком из всех, кого я когда-либо видел, но это не лишало его определённых талантов. Я заметил это еще в самый первый день. Он умел выдать свою позицию за общественную. Может, будь я на другой стороне, то тоже был слушал его слова и выдавал их за единственно правильные. Поэтому, я совершенно не удивился, когда увидел, что большая часть собравшихся людей поднимает руки вверх. Они были бесстрашными ифритами, которые спасали обычных солдат, но они были и людьми, которые чувствуют страх так же, как и мы.

Эл сидела с открытым ртом, словно не понимая, как события могли повернуться таким образом.

— Вот видишь? — не без самодовольства сказал Юстин. — Они думают точно так же.

— Юстин, ты не в праве… — начал было Вик.

— При всем уважении, Вик. Ты уже один раз прислушался к словам Эл, простил ей ее ошибку и сделал так, как она просила. Но почему ты тогда не можешь прислушаться к мнению большинства? Неужели, ты нас ни во что не ставишь, а все предпочтение отдаешь лишь словам Эл?

А козел знал, что делал. Даже я, находящийся тут всего несколько дней, уже понял, что авторитет у ифритов на первом месте. Вик ничего не мог на это возразить, он и сам это понимал.

— Юстин, — закричала Эл. — Если ты сейчас не захлопнешь свою варежку…

— Эл, помолчи, — отозвался Вик, вытягивая руку вперед, как бы преграждая ей путь. — Юстин от части прав. Но лишь от части. Но я не собираюсь делать так, как этого хочешь ты. Поэтому принятие этого решения я перекладываю на Ри и Иса. Вы не раз помогали мне прежде, поэтому я точно знаю, что ваше решение будет объективно.

Эл плотно сжала губы и стиснула кулаки на своих коленях.

— У нас же был уговор, — отчеканила она. — Ты обещал отправить его домой.

— Я не хочу возвращаться, Эл, — я стукнул кулаком по столу. — Даже если меня отправят в полис, то я все равно вернусь обратно за тобой.

Вик лишь фыркнул, услышав мои слова. А Эл резко дернула подбородком и отвернулась в сторону. Все-таки в ней осталось много чего от прежней Эл, даже ее манера обижаться.

— Мы решили, — Ис поднялся на ноги. — Мы решили, пусть Денис и его друзья остаются тут.

— Да, — подтвердил Ри. — Так будет лучше для всех. Не надо будет тратить силы, чтобы следить за ними в столице. Да и если что узнаем по теме, то лучше будет решать все оперативно, чтобы ребята были тут. Эл сможет их обучить всему необходимому. Мы видели, каких результатов достиг Арт за столь короткое время. Она способный тренер, поэтому сможет сделать из них бойцов, которые еще пригодятся. Люди нам всегда нужны.

Зал снова смолк, все ожидали ответа Вика. Я видел, как ухмыляется Юстин. Нет, скорее даже чувствовал это. В итоге он все равно добился своего, пусть и другим путем. Он хотел загнать Вика в угол, и у него почти это получилось. Тот молча стоял и спокойно глядел прямо на Ри. На лице его не было ни тени сомнения или злости. Затем Вик легко кивнул.

— Что же, если вы считаете, что так будет правильно, то все хорошо. Я полностью доверяю вам в этом вопросе. Денис и те трое остаются с нами. Они не будут пользоваться теми же правами, что и мы, пока не докажут свою преданность делу. Более того, я хочу, чтобы Эл и Ри были ответственны за все их действия. Что касается их обучения, то за это возьмется Юстин.

— Но я ведь…

— Ты сам хотел, чтобы они остались, да? Следуя твоей справедливой просьбе, я оставляю их тут. Но взамен я прошу тебя позаботиться об их обучении. Эл пока не оправилась от ран, более того, на ней и так висит Арт. Ри и Ис нужны мне в расследовании. Так что из самых способных остаешься лишь ты. И смотри, не относись к моему приказу спустя рукава, ты и сам знаешь, чем это опасно.

Наверное, именно так и выглядит месть в глазах Вика. Юстин, опозоренный перед всеми, остался стоять на месте, понурив голову. Из толпы раздались сдавленные смешки. На этом суд был окочен и Вик, с явным облегчением, покинул зал с высоко поднятой головой.

Глава 5

С того случая прошло несколько дней. Нас разместили в таких же комнатах, как и комната Марка. Но на этом все. Нам не выдали ту же одежду, что и у всех. Нам даже не дали оружия. И мы знали, что они никогда не будут считать нас за своих. Понадобилось время, чтобы к нам все привыкли и перестали косо смотреть. Я понимал, что ифриты нам не рады. При любой возможности они старательно это демонстрировали. С нами общались только друзья Эл. Марк, Тея и Ката старались навещать нас при любой возможности. Я не знал, делают это они по просьбе Эл или Вика, но, так или иначе, я не мог жаловаться на их общество.

В скором времени я снова увидел Эл. Прежнюю Эл. В один день ко мне подошел Марк с улыбкой на все лицо, в прочем, как и всегда. Не знаю, то ли он и правда был весельчаком, то ли у него просто с головой что-то не в порядке, раз постоянно скалиться во все тридцать два зуба.

— Эй, Денис, — он с размаху хлопнул меня ладонью по плечу, что я аж отшатнулся. — У нас тут сегодня вечеринка намечается. Надеюсь, вы с друзьями присоединитесь?

— Вечеринка? — удивился я. — С чего бы это вдруг?

— Ты, наверное, не слышал, но каждый раз, когда кто-то возвращается с задания, мы устраиваем небольшую гулянку по этому случаю. Помогает держать стимул и хорошее настроение. Тогда Эл пропала и было не до праздника, потом все разбирались с тобой, но теперь все хорошо, Эл поправилась, и, по традиции, мы должны отпраздновать возвращение команды Иса.

— Если честно, — я демонстративно убрал его руку, которая все еще лежала на моем плече. — Я не любитель таких собраний.

— Возможно, — уклончиво ответил Марк. — Но тебе надо влиться в общество. А где это лучше сделать, как не на вечеринке? Так что собери булки в кулак и приходи.

Он даже не дал возможности мне что-либо ответить, а просто радостно ускакал в закат. Марк все так же оставался Марком.

Как ни странно, но моим друзьями безумно понравилась эта идея. В основном они приводили те же доводы, что и Марк. Мол, было бы прекрасно, если бы нам удалось подружиться со всеми, а для этого надо вливаться в общество и разделять его интересы. Но я-то знал, что им безумно хотелось выпить. Мы не видели алкоголь с самого начала войны. И, конечно, ровно столько же не бывали и на праздниках.

***

В столовой было полно народу, громко играла музыка. Большинство людей сидели за столами с кружками пива и громко галдели, другие же шатающийся походкой прохаживались вдоль помещения, ища другие запасы алкоголя. Кто-то танцевал, кто-то громко спорил. Я отшатнулся при виде такой картины. Мне никогда не нравились попойки. Зато глаза моих ребят заискрились. Они голодным взглядом окинули уже пьяную толпу и ринулись к ближайшей пивной бочке, что стояла в углу.

— Эй, — окликнул я их, но было уже поздно.

Они не слышали меня. Через несколько секунд я потерял их в толпе. Ну и пусть. Конечно, я против алкоголя, но они его заслужили, хоть немного. Последние месяцы были тяжелыми, и теперь, хоть и ненадолго, но все мы могли выдохнуть.

Выдохнуть… Тут совершенно нечем было дышать. Людей было так много, и все они расходовали так много кислорода. Мне стало не по себе, и я решил присесть на свободное место. Одна из лавок была почти свободна, не считая нескольких человек. И тогда я вдруг заметил Эл.

Она сидела совсем рядом, по правую руку от меня, но все равно меня не замечала. Ее лицо теперь приобрело здоровый оттенок, на щеках появился румянец. Руки девушки были сложены в замок на столе, а сама она всем телом подалась вперед и внимательно всматривалась в толпу. Все ее тело было напряжено так, будто она готовилась к прыжку. И при всем этом, она упорно не замечала меня.

— Эл, — я едва коснулся ее локтя, но она все равно вздрогнула всем телом. — Прости, не хотел тебя напугать.

— Нет, что ты, — сразу же залилась краской она. — Я искала тебя в толпе, поэтому так удивилась.

Эл медленно заправила за ухо непослушную прядь волос, которая вылезла ей на лоб. Ее губы дрогнули в легкой улыбке, и Эл медленно подвинулась ко мне.

— Как ты себя чувствуешь? Уже лучше, как я погляжу.

— Ты прав. Меня довольно быстро подняли на ноги. Вот сегодня утром уже официально выписали. Ну, если можно так сказать. Завтра я приступлю к обычному режиму.

— Ты очень быстро поправилась. Никогда прежде такого не встречал.

— Обо мне хорошо заботились, — она осеклась.

— Вик, да?

— Это не так важно, — быстро сказала она и снова уставилась в толпу.

— Я пытался навестить тебя несколько раз, но всегда мне давали от ворот поворот.

— Прости, на самом деле, это была я. Просто и я морально не была готова к тому, чтобы говорить с тобой. Надо было обо всем подумать.

— Эл, я решил остаться в лагере не из-за вредности, пойми. Прежде всего, я не хочу бросать тебя тут одну. Мне не хочется возвращаться домой, пока ты тут рискуешь всем. В конце концов, я старше, а значит, мне стоит защищать вас с сестрой, а не наоборот.

— Я знаю, о чем ты говоришь. Но ведь все что я до этого делала, было именно ради этого момента. Я просто хотела вернуть тебя домой, к сестре. Поэтому я и решила стать ифритом, пусть даже это не входило в мои планы.

— Поэтому я и остаюсь, хочу быть уверен, что с тобой все будет хорошо. Кроме меня самого никто не сможет проследить за этим лучше.

Эл коротко рассмеялась тем смехом, каким она часто смеялась до войны, тихим и милым. Не знаю почему, но этот смех напоминал мне маленький воздушный шарик, который медленно уплывал в синее летнее небо, а затем сливался с ним.

— Знаешь, несмотря на все обстоятельства я все равно очень рад, что мы встретились.

— Мне жаль, что все так вышло, Денис. Возможно, с моей стороны все выглядело достаточно глупо. Но…

— Не переживай, — перебил я ее. — Теперь мы закончим все вместе. И домой тоже вернемся вместе. Только представь, как будет рада Маша, когда увидит нас.

Эл прижалась ко мне всем телом и медленно вздохнула. Ее голова опустилась на мое плечо, руки аккуратно были сложены на коленях, а глаза полуприкрыты. Было в этом что-то естественное, по-домашнему теплое и непринужденное. И в этот момент я будто почувствовал себя дома.

Счастье не длилось долго, потому что буквально через секунду на стол, как подкошенное дерево, рухнул Ри. Эл в испуге отшатнулась, я приподнялся, готовясь сделать что-нибудь. Но Ри продолжал лежать на столе, повернувшись лицом к нам и изучая нас пьяным взглядом. Его глаза не могли сфокусироваться на наших очертаниях, поэтому они беспорядочно описывали круги. Наконец, он все-таки смог остановиться на Эл, собрал мысли в кулак и потянулся к ней.

— Эй, Эл, — прополз он к нам на локтях. — Давай сегодня раз и навсегда решим, кто из нас победитель в этой игре

Эл удивленно выгнула брови и подвинулась чуть дальше, в сторону от пьянчуги.

— Ну-у, ты куда, — он в недоумении икнул пару раз.

— Что он от тебя хочет? — ситуация нравилась мне все меньше.

— Без понятия, — натянуто ответила Эл. — Наверное, просто перебрал. С кем не бывает, верно?

— Ну, Эл, ну давай сразимся, — уже умолял Ри. — Бери в руки кружку и за дело. В этот раз я точно тебя перепью.

— Она не пьет, — сказал я с нажимом, перехватывая руку Ри, которая уже тянулась в сторону Эл.

Ри удивленно уставился на меня. Я заметил, что еще несколько человек, стоявших рядом с нами, тоже смолкли и обратили внимание в нашу сторону. Эл стыдливо опустила голову так, чтобы волосы закрыли добрую часть ее лица. Она всегда делала так, когда не хотела, чтобы кто-то увидел ее румянец. Ри смутил ее, это абсолютно точно.

— Но ведь Эл очень даже… — не унимался зачинщик.

— Ри, — тихо пролепетала Эл. — Ты, наверное, ошибся. Я ведь и правда, не люблю пить.

Если до этого Ри был в легком шоке, то теперь его пьяные глаза полезли на его пьяный лоб. Ему понадобилось чуть больше времени, чтобы все обдумать, нежели в трезвом состоянии, однако он решил повторить свое последнее действие, а потому снова потянулся рукой к Эл. Тут уже я не выдержал и резко схватил его за воротник куртки.

— Слушай, ты, пьянь подзаборная, — начал было я.

Но закончить не успел, потому что ко мне тут же подскочил Вик и, в буквальном смысле, вытряхнул Ри из моих рук. Эл зажала свой рот ладошками и отступила на два шага назад. Теперь гул голосов, которые находились совсем рядом к нам, смолк.

— Ты что такое творишь, — прорычал на меня Вик. — Какое ты имеешь право так обращаться с моим другом?

— А какое право имеет твой друг так обращаться с моей подругой?

Вик дышал тяжело и прерывисто, точно бык перед красной тряпкой. Но я точно мог сказать, он не был пьян. Его лицо, взгляд, голос — все было предельно чисто, как и накануне.

— Ри никогда не позволяет себе лишнего, — отрезал он.

— Вик, — тут в разговор включился Ри. — Эл не хочет со мной пить. Ты представляешь, — ныл он. — Я ведь просто хотел выяснить, кто победит в нашем состязании.

— Уж не знаю, что он там себе придумал, — сказал я Вику, — Но приставать к девушке с таким непристойным выражением больше, чем просто отвратительно.

— Отвратительно, — глухо повторил за мной Вик, словно не понимая, о чем идет речь.

— Ей надо лечиться, выздоравливать. А вы, вместо того чтобы устроить девушке настоящий отдых, затаскиваете ее на сомнительные пьянки. Да ты хоть знаешь, что Эл в принципе не пьет?

— Не пьет она, значит, — Вик перевел тяжелый взгляд с меня на Эл, которая вся как-то сжалась под таким напором. — Вот оно как…. Неужели, Эл, тебе совсем не нравится подобное? Что же ты раньше не сказала.

— Да я, — она снова залилась краской. — Я бы лучше дома посидела, слишком шумно тут. Но это же праздник и ребят тоже, поэтому я решила, что лучше побуду тут немного.

Продолжить она не смогла, так как у нее совсем пропал голос под этим напором со стороны. Эл всегда боялась пьяных людей, она не переваривала запах алкоголя, а сейчас ее отчитывали за то, что она не рада происходящему.

— Послушай ты, — обратился я к Вику. — Неужели ты не понимаешь, что ей попросту все это ненужно? Получается, что все это время она делала все это против своей воли, потакала твоим капризам, а ты даже не замечал этого.

— И правда, — холодно улыбнулся Вик. — Получается, что все это время я не знал ее.

Эл еще раз вздрогнула и отвела глаза. Она тихо потянула меня за рукав и слегка отвела голову в сторону выхода. Намек был понят. Я схватил ее за руку и направился в ту сторону, волоча за собой Эл. Никто не пытался нас остановить, что было странно, учитывая импульсивный характер Вика.

— Прости, — сказала она, когда мы остались наедине. — Ты был прав тогда, когда сказал, что я сильно изменилась. Жизнь в лагере сильно влияет на всех нас. Не обращай внимания на этот инцидент, ладно? Я просто хочу, — она посмотрела на меня. — Чтобы все было как раньше.

— Не переживай, все именно так и будет.

***

На другой день все стало еще страннее.

Мы пересеклись с Виком еще раз, когда возвращались с тренировки. Эл тогда отводила меня на тренажеры, чтобы показать, что и как. А когда стали возвращаться в корпус, небо уже налилось красным закатом. Эл шла немного впереди меня и весело щебетала о всякой ерунде, которую так нравится обсуждать девушкам. Как вдруг на нашем пути появился Вик. Он шел по своим делам, сжимая в руках кипу документов, исписанных мелким подчерком, но едва завидев нашу пару, сразу же остановился.

— Что, девочки, обсуждаем тряпки? — усмехнулся он.

— А ты хочешь присоединиться? — парировал я.

Вик раздраженно выдохнул, резким движением руки заправил свою челку назад, а затем схватил запястье Эл и с силой притянул девушку к себе. Кипа документов разлетелась по мерзлой холодной земле. Моя подруга коротко крикнула, но не успела ничего предпринять. Я и сам опомнился только тогда, когда он уже схватил Эл за спину и притянул ее к своей груди так, что Эл продолжала стоять ко мне лицом. Вик оперся своим подбородком о ее макушку.

— Что ты делаешь? — возмутилась она.

— В последнее время Эл странно себя ведет, — будто не слыша ее слов продолжал он. — Так все вокруг говорят. Она больше не веселиться в компаниях, стала бродить сама по себе, почти не проводит время со своими старыми друзьями.

— Отпусти меня!

— Разве ты сама не можешь освободиться? — удивился Вик. — Я не сильно тебя держу. В любое другое время ты могла бы одним резким движением повалить меня с ног. Вот об этом я и говорю. Раньше Эл вела себя совершенно по-другому. Сейчас ты какая-то более ранимая. Тебе это совершенно не к лицу.

— Да отпусти ты ее уже! — не выдержал я. — Видишь же, что ей больно. Могла бы она освободиться, давно это сделала. Хватит издеваться.

— А-а, — как-то странно протянул он. — Так вот в чем все дело.

Эл снова опустила взгляд в пол и густо покраснела. Мне даже на секунду показалось, что еще немного и она заплачет. Смотреть на то, как он над ней издевается было как-то слишком. И, конечно, Эл не хотела, чтобы я видел ее в таком положении, когда она совершенно бессильна.

— Не знаю, кто тебя учил манерам, но так нельзя. Еще немного и ты доведешь ее до слез. И если это случится, я не посмотрю, что ты большая шишка.

— Небезынтересное развитие событий, — рассмеялся Вик. — Так вот ради чего это все было, Эл.

— Ты ошибаешься. Вик, все совсем не так.

— Да ну? Мы ведь оба знаем, что я прав, — затем он еще сильнее стиснул Эл в своих руках и уже обратился ко мне. — Послушай меня внимательно. Жизнь Эл принадлежит мне, во всех смыслах. Я ее столько раз уже спасал, что ей долг до конца жизни отрабатывать. Поэтому даже не думай о том, что ты сможешь хоть как-то повлиять на нее и на ее жизнь. Не питай ложных надежд, приятель.

На этих словах он резко отпустил Эл и легонько толкнул ее по направлению ко мне. Я успел подхватить ее, и девушка уперлась лицом в мою грудь. Вик лишь самодовольно хмыкнул себе под нос, а затем пошел в свою сторону.

— Не забудьте собрать все эти документы и через десять минут доставить их мне в кабинет, — сказал он напоследок.

— Но это же его документы, — возмутился я позже. — Он сам их бросил, сам должен и собирать.

— Приказ есть приказ, — пожала плечами Эл.

— Я понимаю, но… он ведь поступает абсурдно. И какая муха его только укусила?

— В том, что касается Вика, — она на секунду задумалась. — Не надо искать глубокого смысла. Он дурак, на самом деле, поэтому и совершает абсолютно дурацкие вещи.

***

Всю следующую неделю Вик постоянно караулил где-то рядом с нами. Когда мы пересекались с ним на тренировках, я брал Эл под руку и уводил как можно дальше. Иногда он мог минутами сверлить нас своим внимательным взглядом. Тогда я попросту закрывал собой Эл от его вездесущего взора. Обычно это помогало, и вскоре он уходил. Но потом все вдруг резко изменилось. В тот день небо заволокло тучами. С неба падал грязный снег вместе с редкими каплями дождя.

Мы с Эл только вышли из столовой. Есть особо не хотелось, поэтому мы лишь поковырялись в своих тарелках и пошли обратно, в зал. Сегодня мне предстояла очередная тренировка с Юстином. А с ним любая тренировка превращалась в сущий Ад. Хотя я понимал, что дело было в его ненависти, которую он выливал на меня. Эл шла рядом и всячески подбадривала меня. И вдруг, неподалёку от нас, мы заметили небольшую компанию людей. Из тех, кого я знал, там были Вик, Ката, Ис и Ри. Еще два человека я припоминал, но довольно слабо. Ката и эти два человека стояли с набитыми рюкзаками за плечами. Они внимательно слушали Вика, который им что-то втолковывал и периодически кивали головами, как болванчики. Вик говорил совсем тихо, поэтому мы никак не могли различить слов. Но Эл прекрасно поняла все и так. Ей не надо было объяснять, что происходит. Она просто резко вышла к компании и встала в самом центре.

— Так значит, ты посылаешь отряд, — сказала она, уперев руки в боки, но завидев, что я догнал ее, снизила тон голоса и начала уже немного иначе. — Почему ты раньше не сказал, что собираешься отправить отряд?

— Тебя это не касается, — вздохнул Вик. — Ребята, вы все поняли?

— Да, — ответила Ката. — Будем выдвигаться через несколько минут.

— Нет уж, подождите, — перебила их Эл. — Что за задание? Это как-то связано с Капитаном, да?

— Еще раз, — ответил Вик. — Это не твоего ума дела.

— Значит, дело все же в капитане Лутаке. Вик, ты знаешь, что это касается меня. Я уже давно поправилась, ты можешь выпускать меня на миссии!

— О, ты давно поправилась.

— Так в чем тогда дело?

— Ты не готова брать на себя миссию. Сейчас твое отношение к делу — не серьезное. Пока ты не перестанешь притворяться и играть с Денисом в «дочки-матери», я не выпущу тебя на миссию. Потому что своим глупым поведением ты погубишь не только себя, но и всю команду.

— Блин, да что ты так взъелся? Я вообще не понимаю, о каком притворстве ты говоришь. Что за чепуха?

— Эл, хватит. Я понимаю, что ты выделываешься перед своим другом. Но мы не в детском саду, тут на кону наши жизни. А ты ведешь себя, как неразумный ребенок.

— Да о чем ты таком говоришь? — вступил я в разговор. — Что вы все хотите от Эл?

— Что я хочу? Я хочу, чтобы она показала настоящую себя, чтобы сняла маску хотя бы на мгновение. Это просто выводит меня. Аж до бешенства.

— Да у тебя явные проблемы с психикой.

— Так, все, — Вик явно был на грани ярости. — Достали! Вы оба перешли черту моего безграничного терпения. Я вам сейчас такое устрою! За мной оба! Ри! Ис! Вы тоже идите за нами, будет много крови.

Все в удивлении воззрились на Вика, разинув рты. Ката с Эл так вообще побелели. Но никто не посмел ослушаться. Вик резко затоптал вперед, сминая снег своими подошвами. Мы озирались друг на друга, ожидая, пока хоть кто-нибудь сделает первый шаг. Видимо, всем было немного не по себе.

— Я еще никогда не видел его в таком состоянии, — прошептал Ри на ухо Ису.

Вик привел нас к тренировочной площадке. Различные железяки, находившиеся прямо на улице, по которым надо было лезть, карабкаться, цепляться, давно уже никем не использовались. Марк говорил, что на них часто занимаются в теплое время года. Но пока я тут никого не видел. Возможно, дело было в холоде. Металл замерзал, тренироваться при такой температуре было тяжело. Серые поручни и перекладины покрылись тонкой коркой льда. Вик остановился в этом месте и внимательно осмотрел площадку. Мы, следуя его движениям, тоже замерли.

— Эл, — скомандовал он. — Ко мне!

Она уверенно подошла к нему, хоть на ее лице и царило полное непонимание.

— Полоса препятствий, — сказал он ей, указывая на ряд перекладин. — Пройди ее за пятнадцать секунд. Это приказ.

Эл ничего не ответила, даже не кивнула головой, в знак того, что услышала. Она просто ринулась выполнять приказ, который ей отдал командир. Девушка вскарабкалась на столб, от которого начиналась первая полоса поручней. Она прыгнула и схватилась за перекладину холодными пальцами. Затем повисла на другой перекладине, потом перешла на третью. Эл быстро перебирала замерзшими пальцами металл, ее тело болталось в метре от земли. Один раз ее рука соскользнула с поручня, девушка чуть не полетела вниз, но в самый последний момент ей удалось перехватить поручень другой рукой. Она продолжила свой путь.

— Для солдат, — сказал Вик, подходя ко мне. — Важен только лишь приказ. В сравнении с ним эмоции, чувства, обязательства — все это идет на второй план. Приказ всегда надо исполнять.

Эл завершила первую полосу, теперь она легко перепрыгнула на разрушенный деревянный мост и быстро побежала, минуя все пропасти.

— Она знала, на что идет. И ей никогда не было это в тягость. Эл с легкостью могла выполнить любой мой приказ. Поэтому-то она и стала одной из лучших. Для нее не было ничего невозможного.

Тем временем Эл миновала забор с наклонной доской и снова повисла на перекладинах. Видимо, где-то был зазор или просто так замерз лед, но она вдруг резко одернула руку. На грязный снег упало несколько капель крови. И все же она даже не вскрикнула от боли, даже не зажмурилась, просто продолжила свой путь. Время подходило к концу.

— Ты знаешь главное правило войны? — спросил Вик. — Никогда не стой на месте. Забудь обо всем, что тебе мешает.

Я посмотрел в лицо Эл. Ей наверняка было холодно и больно. Ее пальцы стали синими от прикосновения к замерзшему металлу. Но ее лицо выглядело отрешенным, на нем не было ни боли, ни гнева, ничего. Она просто смотрела вперед, на горизонт, словно ни о чем не думая.

— Едва ты остановишься, это будет концом для тебя. Мы должны постоянно двигаться вперед.

Эл спрыгнула с полосы препятствий как раз вовремя, ни секундой дольше. Она подбежала к нам и остановилась по стойке смирно. У нее даже не было отдышки.

— Ри! Ис! Я хочу, чтобы вы уткнули ее лицом в снег, — скомандовал Вик, а затем обратился к Эл. — Если не хочешь опозориться, защищайся. Я перестану уважать тебя как солдата, если ты проиграешь этот бой. Выполняй мой приказ.

И эти трое сцепились, словно голодные волки. Я даже не успел моргнуть глазом, как три человеческие фигуры смешались в одно целое. Послышались звуки ударов кулаками, но ни одного крика. Двое парней на одну девушку, не больно то честно. Но вдруг я заметил, что Эл начала теснить их. Да, на это потребовалось какое-то время, но все же Эл отбивалась.

— Ты когда-нибудь думал, что Эл пошла на войну не только из-за тебя? — Вик шептал мне на самое ухо, зайдя за спину, пока я наблюдал за побоищем. — Ты не думал о том, что у нее может быть к этому талант? Почему она стала одной из лучших среди нас? Та Эл, которую знаешь ты, никогда бы не выжила на войне.

Эл со всей силы перекинула через себя Иса, а вслед за этим ударила Ри кулаком по лицу. Парень схватился за нос, полилась кровь. Тем временем Ис перехватил ногу Эл, она споткнулась и упала лицом вниз, но свободной ногой умудрилась со всего маху ударить его прямо в солнечное сплетение. Тот поморщился от боли и осел на колени.

— У каждого из нас есть что-то, за что мы боремся каждый день, из-за этого мы готовы рискнуть жизнями, из-за этого мы терпим боль. И она делала все это ради тебя. Но посмотри на нее, посмотри внимательно. Разве это та Эл, которую ты знал?

Она выкрутила руку Иса и завела ему за пояс, а затем, пока тот скрючивался, ударила его коленом под дых. Ри подошел к ней со спины и схватил за распущенные волосы. Она коротко вскрикнула и с размаху наступила ему пяткой на мизинец. Когда он высвободил ее, Эл полезла на него с кулаками. Они повалились на землю и стали добивать друг друга там.

— Эл всегда была сильной, всегда рассчитывала только на себя, всегда была жестокой. Это не берется просто так. Она не стала такой ради тебя. Просто ты этого никогда не замечал. Ты заставлял ее быть другой, но посмотри, сейчас она такая, какая она есть.

— Нет, ты отдал ей приказ. Не морочь мне голову. Все потому, что ты заставил ее быть такой.

— Думаешь? — улыбнулся Вик. — Давай проверим? Помнишь, я говорил, что для солдата приказ на первом месте?

Как раз в этот момент Эл закончила с Ри, оба парня валялись на земле. Ее лицо снова было в крови, дыхание стало тяжелым. Но она, как и всегда, не подавала виду, что ей больно.

Эл быстрым шагом направилась к Вику. Когда они поравнялись, она стала по стойке смирно. Он коротко ей кивнул. И тут мне показалось, что Эл трясется. Первая мысль была, что она замерзла или это прилив адреналина. Но потом я посмотрел в ее глаза…. Это была самая настоящая ярость, и смотрела она прямо на Вика. Ее разноцветные глаза настолько потускнели, что стали казаться одного цвета. Крепко сжатые губы побледнели, а щеки покрылись пунцовыми пятнами. Ее трясло от гнева.

Тогда Вик сделал что-то невероятное. Он достал из своей кобуры пистолет, зарядил его патронами, снял с предохранителя и протянул прямо в руки Эл.

— Для солдата приказ стоит на первом месте, — сказал он, отходя в сторону. — Эл, ты блестяще выполнила предыдущие мои приказы. Вот тебе еще один. Убей Дениса.

Я замер. Даже мои мысли замерли. По спине пробежал холодок. И мне показалось, что она это сделает. Несколько секунд я даже не сомневался в том, что она это сделает. Стоило лишь взглянуть на ее лицо, где не было ни тени сомнения или страха. А она просто смотрела на меня, как на что-то обыденное, не как на человека, которого надо было убить. Ее рука резко поднялась вверх, а вслед за ней и оружие. Я зажмурился, но выстрела не последовало. Эл стояла с вытянутой рукой, ее палец сжимал курок, но целилась теперь она не в меня. Пистолет был направлен в сторону Вика.

Ката, как только увидела, куда именно целится Эл, сразу же выхватила свой пистолет и направила его на подругу.

— Эл, сейчас же опусти оружие, — закричала она. — Ты хоть осознаешь, что творишь?

Но Эл ничего не ответила, она продолжила стоять так же, сверля взглядом своего командира. Но больше всего меня поразила реакция Вика. Ее вообще не было. Он стоял на том же месте, даже не испугался, даже не попытался себя защитить. Этот человек смотрел прямо своему убийце в глаза и спокойно улыбался. Возможно ли, что он ожидал такой исход событий? Почему он даже не шелохнулся?

— Эл, нельзя направлять оружие на своего командира, — продолжала Ката.

Ис и Ри уже поднялись на ноги и тоже, словно завороженные, смотрели на открывшуюся им картину. Эл хранила молчание, Вик продолжал улыбаться.

— Я же говорил, — наконец подал голос он. — Я не заставлял ее быть жестокой, она сама приняла такое решение. Эл ведь могла просто отказаться выполнять мой приказ, могла заплакать, могла умолять. Но она приняла единственное верное для нее решение, направила оружие на меня. Она решила устранить проблему на корню. Это и делает ее настоящим солдатом, а не просто девочкой на войне.

— Вик, хватит, — угрожающе произнесла Эл. — Остановись.

— Тут Эл совершенно другой человек. Она терпеть не может носить платья, почти никогда не заботиться о том, как выглядит. На всех мероприятиях она первая. Ты же видел те фотографии, да? На одной из них я нес ее после очередной попойки. Ох и напилась она тогда…

— Прекрати, — завопила Эл, сильнее сжимая пистолет в руках. — Не говори больше ни слова.

— Это и есть настоящая Эл. Она всегда слушает только себя, никогда не обращает внимания на своего командира, делает только то, что хочет сама, а в дебоше ей вообще нет равных. Ты ей дорог, поэтому она делала все, чтобы соответствовать твоим стандартам. Притворялась другим человеком, только чтобы угодить тебе. Не понимаю, как ты раньше этого не замечал.

— Да ради всего святого, — она уже сорвалась на крик.

Теперь Вик обратил на нее внимание. Он отдал приказ Кате опустить оружие, и она молча повиновалась. Эл, тем временем, продолжала держать пистолет. Вик улыбнулся и неспеша начал идти по направлению к ней. Теперь Эл не на шутку испугалась. Пистолет начал медленно трястись в ее заледеневших руках.

— Мне нравятся в ней все эти черты. Но меня просто вывело из себя то, как она потакала любому твоему капризу. Тем самым она изменила самой себе. Ты заставил ее быть такой, как тебе нравится, а так настоящие друзья не поступают, верно?

Он все ближе приближался к ней, и я действительно испугался, что еще немного, и Эл выстрелит в него. Да она и сама боялась этого. Один раз она даже сделала нерешительный шаг назад, пытаясь отойти как можно дальше от Вика. Но он словно приковал ее взглядом. И она боялась….

— Она боится быть самой собой рядом с тобой. Но если уж ты собрался остаться тут, то я не могу позволить этому продолжаться. Мне, в сущности, все равно, как она теперь будет выглядеть в твоих глазах или что ты о ней подумаешь. Но мне хочется, чтобы Эл сохранила себя, чтобы она перестала бояться своей сути, чтобы она осталась такой, какой она всегда была.

И на последних словах, он подошел к Эл совсем близко. Пистолет, который она сжимала, теперь уперся в его грудную клетку. Она могла бы убить его одним лишь движением. Но она не двигалась. Тогда Вик аккуратно обхватил пистолет своей ладонью и мягко опустил его вниз. Эл уронила свои руки, оружие беззвучно упало в сугроб. По щеке девушки пробежала слеза, всего одна, но и этого было достаточно. Вик глубоко вздохнул и одной лишь рукой прижал ее голову к своему плечу. Он посмотрел на меня.

— К тому же, — сказал он. — Она красиво в любом своем проявлении.

Он махнул свободной рукой и все те, кто находился с нами на поляне стали расходиться. Ри вытер рукавом нос и, кряхтя, подошел к Ису.

— Ты же тут самый сильный, — издевательски спросил тот. — Почему она смогла тебя победить? Неужели поддался?

— Я с похмелья ни на что не годен, и она это прекрасно знает. А сам то…. продул девчонке.

— Так это ведь Эл. Никто меня за это не осудит.

Они посмеялись и направились по своим делам, переваливаясь с ноги на ногу, как медведи, только что вышедшие из спячки. Остальные два солдата тоже разошлись. Вик еще раз окинул меня своим фирменным взглядом, перехватил Эл за запястье и куда-то повел ее. Она даже не обернулась, чтобы посмотреть на меня. В итоге на поляне остались только мы с Катой.

Девушка подняла пистолет, все еще валявшейся на снегу, и вытерла его о край своей куртки. Затем вынула патроны и аккуратно засунула его за пояс штанов.

— Он ревнует ее?

— Я думаю, что да, — пожала плечами Ката. — Но мы никогда не узнаем это наверняка. Вик не тот человек, в голове которого можно копаться. Если бы он только захотел, то уже давно сделал бы шаг вперед. Но, по непонятной нам причине, они оба делают вид, что ничего не происходит.

— Эл никогда раньше не доверяла кому-то больше, чем нам с сестрой. Если ее что-то расстраивало, она бежала за помощью к нам, а теперь ее защищает совершенно другой человек. Да и сама Эл стала…

— Другой? — Ката выгнула бровь. — Он тебе об этом и говорил. Мне тоже раньше не особо нравились такие их отношения, хоть я и люблю их обоих. Но если это помогает им быть лучше, то почему бы и нет. Мне порой кажется, что они не дают друг другу совершать непоправимые ошибки.

Глава 6

Я не могу сказать, что Вик раскрыл мне глаза на многое. Совсем нет. На самом деле я прекрасно знал, что Эл способна на многое, что она может быть такой. В любом случае, после того инцидента Вик впился в Эл своими когтями, так что я не мог сделать практически ничего. Она и правда начала вести себя несколько иначе. Не могу сказать, что все произошло сразу, конечно нет. Нам обоим понадобилось время. Мне — чтобы привыкнуть видеть ее такой, ей — чтобы привыкнут быть самой собой. И при том, все это время Вик находился где-то поблизости и провоцировал меня.

На другой день после инцидента ко мне подошла Эл. Она застала меня на утренней тренировке вместе с ребятами. Моя подруга в нерешительности потопталась возле тренажерного зала, а затем все же окликнула меня. Я, конечно, представлял, что это будет тяжелый разговор, но все же…

— Денис, я хотела бы извиниться за вчерашнее, — она слегка дотронулась до моего плеча. — Вик повел себя как последний… ну ты знаешь кто.

— Но он был прав?

— Что?

— Он был прав на твой счет? Это правда, что ты постоянно себя ограничивала?

— Я никогда не делала того, чего не хотела бы, — честно призналась она.

— Возможно. Но ведь все это было ради нас с Машей. Ты хотела угодить нам, поэтому и делала.

Она убрала руку с моего плеча, ее брови снова нахмурились. А ведь раньше она почти никогда не хмурилась. Почти никогда.

— Денис, если ты хочешь это обсудить, то я готова. Но не надо наезжать на меня так сразу. Никто не виноват в том, что произошло.

— Да, но твой обожаемый командир выставил все так, что виноват именно я. Мол, это из-за меня тебя не взяли на миссию вчера.

— Нет, это другое…

— Э-эл, — позвал кто-то в дали.

Мы оба резко оглянулись за спины. Конечно же, там стоял Вик. Как всегда вовремя. Его руки были скрещены на груди, а правая пятка недовольно топтала снег. Вся поза этого человека просто кричала о недовольстве.

— А ну живо сюда, — прокричал он, все так же стоя на одном месте. — У меня для тебя есть одно задание.

— Иди, — махнул я Эл рукой. — Тебя твоя нянька заждалась. Видимо, ты гуляла слишком далеко от дома.

— Денис! — вскинулась она. — Не надо так говорить, прошу! Ты ведь ничего не знаешь.

— А ты права. И вчера твой командир наглядно мне это показал. Спасибо ему большое.

— Просто дай мне с тобой спокойно поговорить.

— Эл, я не ясно выразился?! — снова закричали вдалеке.

— Просто пообещай мне, — торопясь выпалила она и, не дождавшись моего ответа, убежала к Вику.

Когда я вошел в зал, ко мне обратились три любопытные физиономии. Адам, Ян и Кирилл никогда не упускали своего шанса влезть носом во что-то интересное. Конечно, кто-то из них был менее любопытным, но это не играло особой разницы, потому что их сила состояла в единстве. Интересно кому-то одному — интересно всем.

— Твоя подружка заглядывала? — уточил Адам.

— Она не моя подружка, — отмахнулся я.

— Теперь уже да, — прокомментировал эту ситуацию Ян. — Парень то даром времени не теряет.

В следующий раз Эл удалось выцепить меня ближе к обеду. Я как раз шел в свою комнату, чтобы переодеться после очередной тренировки с Юстином. Этот дурак считал, что лучшее средство учения — мучение. Для него было наслаждением каждый раз тыкать меня лицом в грязь. В самом прямом смысле. Он просто бросал меня на живот и со всей силы вдавливай голову в землю. Я предлагал ему перенести тренировки в зал, где было намного теплее и чище, но он не собирался отказываться от существующего режима. Видимо, на мне отыгрывался. А возможно, просто решил, что раз уж ему все равно надо страдать, тратя время на меня, то пусть я тоже страдаю. В общем, я шел переодеваться. Как и каждый раз, после тренировки с ним. Да уж.

— Денис, — она увидела меня как раз в тот момент, когда я поднимался на второй этаж дома. — Погоди! Эй!

Если честно, до ужаса не хотелось возвращаться вновь к этой теме, но ведь я обещал, не правда ли?

— А лучше время найти не могла?

— Я… — она замялась. — Я потом иду на тренировку с Артом, да и Ри вдруг нагрузил работой в тире. Так что потом будет некогда.

— Хорошо. Так что ты хотела сказать мне утром?

— Я лишь хотела сказать, что ты не виноват, и я…

Вдруг ее резко одернули и Эл с визгом о кого-то ударилась. Вик сжимал ее запястье так, что у него побелели костяшки пальцев. Уж не знаю, как Эл не кричала от боли, при таком-то захвате. Да, Вик стоял рядом с нами и держал Эл за руку, другой рукой он опирался на перила. Так что получалось, что он нас огораживал друг от друга своей вытянутой рукой. И снова он…

— Вик, — сказала Эл с явным раздражением в голосе. — Ты мне сейчас руку сломаешь.

— Но, как показала практика, — будничным тоном ответил тот. — Ты все равно это переживешь.

— Что тебе надо?

— У тебя должна быть тренировка с Артом сейчас, разве нет?

— Она лишь через десять минут. Чего придрался то?

— Значит, у тебя есть лишних десять минут, — недобро улыбнулся он. — Как раз хотел попросить сбегать к Ису, надо подписать один документ для штаба. За десять минут должна уложиться. Ты ведь у нас такая быстрая.

— Я тут поговорить с человеком пытаюсь, если ты не заметил.

— Ох, точно, — теперь Вик обратился ко мне. — Прости, она сейчас немного занята. Не мог бы ты не отвлекать моего подчиненного? Поговорите в другой раз.

— Это я-то ее отвлекаю?

Но было уже поздно, никто мне не ответил, потому что Эл умчалась выполнять его дурацкое поручение, а Вик, насвистывая себе под нос, направился в другую сторону. И, возможно, мне показалось, но он был крайне доволен собой. И тогда я впервые подумал о том, что было бы неплохо выучить все то, что преподавал Юстин, чтобы в следующий раз уже Вик глотал грязь.

***

Вечером следующего дня у меня лопнуло терпение. Вик все не давал Эл проходу, и я понимал, что сама она никак не сможет разобраться с этой ситуацией. Плюс ко всему, нам позарез нужно было поговорить.

Вик находился в своей комнате вместе с Ри и Исом. Я знал это потому, что из единственного окна лился свет и доносились глухие голоса. Наверняка у них было очередное собрание. Но я не знал, когда еще у меня будет возможность поговорить с ним так, чтобы рядом не было Эл, не торопясь. А мне хотелось основательно все расставить по полочкам. Я сделал круг рядом с порогом, пару раз глубоко вздохнул и, наконец, предпринял решающий шаг внутрь этого логова.

Вик сидел за столом, строча мелким шрифтом каракули на бумаге. Ис стоял рядом, в двух шагах от стола, и вкрадчиво объяснял свое мнение относительно одной проблемы. Ри же мерил комнату шагами, вставляя редкие комментарии. Вик просто молчал, словно отстранившись от всего происходящего. Их вид напомнил мне начало одной замечательной русской сказки…

— А ты что тут делаешь? — удивленно спросил Вик, оглядывая меня с макушки до пят.

— Я пришел поговорить по поводу Эл.

— Совсем совесть потерял? — нахмурился он.

И все-таки это произвело желаемый эффект. Вик развернулся на стуле и, теперь уже с интересом, принялся внимательно следить за каждым моим движением. Если честно, иногда он мне напоминал змею, которая раскачивается туда-сюда, внимательно изучая жертву перед смертоносным укусом.

— Я думаю, — Ри тоже остановился и в замешательстве оглядел меня. — Я думаю, что нам с Исом лучше уйти. Пока не стало слишком поздно.

— Оставайтесь. Это всего лишь разговор подчиненного с начальством. Не думаю, что содержание беседы будет выходить за рамки приличия, ведь так?

Я уже набрал в грудь воздуха, собираясь сказать все, что во мне накопилось. Нет, правда, я собирался все сказать. Но тут, совершенно неожиданно, на порог влетела Эл. Не заметив меня, она попросту врезалась мне в спину. Но затем оттолкнула в сторону и побежала дальше. Первой мыслью было, что она сошла с ума, настолько беспорядочно Эл откидывала в сторону все, что мешало ей пройти. Она остановилась лишь в центре комнаты, когда свет лампы полностью освещал ее лицо. Вик резко поднялся со стула.

Все лицо девушки было в слезах. Она прижала рукав к щеке, пытаясь вытереть влагу, но в итоге размазала ее только больше. В глазах был виден самый настоящий страх, губы ее дрожали, а плечи тряслись мелкой дрожью. Она даже не сразу смогла говорить.

— Эл, что случилось? — Вик сделал к ней шаг, но не так и не решился дотронуться рукой. — Ты в порядке?

— Ката! — хрип прорезался из самой грудной клетки. — Где Ката?

— В плане «где»? — тупо переспросил Ис. — На задании, куда ее отправили пару дней назад.

— Да я знаю! Куда именно вы ее отправили? Что это за задание?

Мне все еще сложно было понять в чем дело, но по коже пробежал холодок. В таком состоянии я Эл еще никогда прежде не видел. Но, едва оглянувшись на всех остальных, я понял, что они пребывают точно в таком же замешательстве.

— Эл, успокойся, слышишь? Успокойся и объясни, что случилось, — Вик положил ей руку на плечо и заглянул в глаза, пытаясь там что-то прочесть.

— Они же только что отправили нам сообщение! Неужели вы не видели?!

Ис сразу же ринулся к письменному столу и отрыл там какой-то электронный прибор. Он начал быстро рыться в нем, перебирая кнопки.

— Ничего не понимаю, — в растерянности сказал Ис. — Я ничего не вижу. Не по каким каналам связи не поступал сигнал тревоги. Эл, где ты это видела?

— Да говорю же вам, — она была на грани истерики и ничего толком не понимала. — Ката ранена! Им нужна наша помощь.

— Да где это сообщение? Эл, откуда, блин, ты это взяла? Кто источник?

— Ис, — холодно сказал Вик. — Заткнись.

— Но…

— Сейчас мы все поддаемся панике, нельзя этого допускать. Я попрошу вам всех выйти, ладно?

Ри кивнул и, взяв нас с Исом за шиворот, вытолкнул обоих на улицу. Дальше началась полная неразбериха, потому что, услышав шум среди ночи, народ высылался на улицу. Никто толком не понимал, что происходит. Ис ругался на чем свет стоит, а Ри мирно сидел в стороне, игнорируя все вопросы.

Вик появился на пороге вместе с Эл спустя пять минут. Теперь на ее лице не было и следа от слез, только непоколебимая решимость. Ее глаза буквально горели огнем.

— Мы получили сигнал о помощи, — сообщил Вик. — Эл была права. Уж не знаю каким образом, но это сейчас и не важно. Их команда в беде. Я не совсем понимаю, что именно случилось, но надо идти туда немедленно. Ис — ты остаешься в лагере, Ри — пойдешь со мной. С нами так же пойдет Эл и Марк. И нам понадобится кто-то, кто раньше состоял в штабе капитана Лутака.

Намек был слишком непрозрачный. Я, конечно, не понимал, чем им поможет мое участие, ведь боец из меня был так себе, да и лично с капитаном я общался совсем мало. И все-таки мне пришлось вытянуть руку вверх. Лучше пойду я сам, чем кто-то из моих ребят. Вик молча кивнул, видя мою руку.

— Возьмите и меня! — из толпы послышался голос Теи. — Я тоже ее подруга. Возьмите меня!

— Прости, — ответил Вик. — Но я не могу этого сделать. Девушкам там слишком опасно.

— Но ведь Эл идет с вами!

— Для этого есть свои причины. Отставить обсуждение приказов. Идите по своим делам. Те, кто со мной, через пять минут встречаемся у ворот.

Люди сразу бросились врассыпную. Я хотел было спросить у Эл, что именно происходит, но она испарилась. Ис и Ри тоже быстро пропали с горизонта. И лишь потом до меня дошло, что никто не понимает, никто не знает больше, чем знаю я. Они просто бросились слепо выполнять приказ, как и всегда. Никто не задавал лишних вопросов.

За пять минут я успел лишь найти свою теплую куртку и пистолет, который мне любезно одолжил Ри прямиком со склада. Время вышло едва только начался отсчет. И все же, когда я прибежал к воротам, за спиной у каждого человека был полный рюкзак. Уж не знаю, как они все успели, но скорость была просто потрясающая.

— Все на месте? — Вик оглядел нас. — Тогда вперед. Все это время мы должны будем бежать, так что не отставайте.

Конечно, снова намек в мою сторону. Вот не мог он просто так взять и перестать меня подкалывать. И все же, когда открылись ворота, мы и правда побежали что есть сил. Ночью в лесу почти ничего не видно. А ифриты бежали так, словно ничего не боялись. Я даже не мог видеть, куда ступает моя нога, поэтому просто бежал за ними след в след.

— Вик, так что за задание было у ее команды? — спросил Марк на полном ходу.

— Кое-что на счет капитана Лутака. Говорят, его видели в одной деревне. Я послал их команду проверить, правда ли это. Только проверить. Им не надо было вступать в бой.

— Понятно теперь, почему там был Тим, — ответил Марк.

— Доказательства, да, — подтвердил Ри. — Но Эл, откуда ты узнала?

Эл ничего не ответила. Она молча бежала впереди всех. Из-за темноты я не мог видеть ее лица, слышал только скрип снег под ее ботинками.

— Эл, так откуда?

— Надо бежать еще быстрее, — тихо сказала она и прибавила ходу.

Внутри меня засело чувство тревоги: сообщение о помощи, которое никто не видел; то, как легко ей доверился Вик; молчание Эл, будто она не слышала ничего вокруг себя. Сомнения, которые зародились у меня еще в первые дни пребывания в лагере, снова стали появляться в голове. Я знал, что сейчас не время, знал, что надо сосредоточиться на другом. И все же мне было страшно.

***

Мы бежали до самого рассвета. Под конец я стал думать, что мои легкие скоро уйдут в отставку. С первыми лучами солнца я, наконец, увидел Эл. На ее лице не было ни капли усталости, глаза сосредоточенно смотрели вперед, а каждая черта, каждая мышца на теле будто бы обострились до предела. Вик следовал рядом с ней и выглядел примерно так же. Не знаю, откуда они черпали второе дыхание, но по ощущениям, они бегали всего минут десять, а не целую ночь напролет. Да еще и с рюкзаками. Благо я не успел собрать вещи, иначе бы скопытился еще часа три назад. Кстати, не без удовольствия заметил, что Марк тоже начинает сдавать позиции. Он весь покраснел от напряжения, стал немного отставать от общей шеренги, но все еще держался.

Вскоре мы оказались в знакомых мне местах. Это была небольшая поляна, в нескольких часах ходьбы от штаба Елина. Мы с ребятами ходили сюда пару раз, она как раз располагалась по середине дороги между штабом Елина и Лутака. Как только мы вышли на поляну, то увидели на ней багги. Багги посреди леса! Я даже встал от удивления.

— Я попросил пригнать его ребят из штаба, — кратко пояснил Вик. — Так будет быстрее, чем бежать еще один день.

— Но наше прикрытие… — подал голос Марк.

— Не пострадает. Тут штаб Елина, машина их же. Можно выйти на дорогу ничего не опасаясь.

Не могу сказать, что это была приятная дорога. Эти несколько часов я предпочел бы забыть раз и навсегда. На каждой кочке я умудрялся прикусывать себе язык, а голова просто раскалывалась от такой тряски. В любом случае, через несколько часов этого кошмара мы добрались до места. В какой-то момент Вик просто резко заглушил мотор. Мы остановились посреди леса. Вокруг не было ни души, я слышал только пение птиц и стук дятла по коре старого сухого дерева. Но Эл, встав чуть дальше от нашей компании, начала прислушиваться. Она закинула голову к небу, закрыла глаза и замедлила своё дыхание. Я не помню, чтобы раньше Эл как-то особо отличалась своим слухом. Так что для меня оставалось загадкой, что такого она могла там услышать. И тем не менее, через несколько минут она повернулась к Вику, который стоял в отдалении с остальной компанией, и махнула рукой куда-то на юг. Тот лишь коротко кивнул и приказал нам следовать за ним, шаг в шаг.

Теперь мы шли довольно медленно, соблюдая осторожность. Нам так и не сказали, что все-таки произошло с ребятами, поэтому я даже не знал, к чему следует готовиться. Признаюсь, стало довольно страшно. Официально, это первый раз, когда я выходил с ифритами на работу.

Вик и Эл резко выхватили своё оружие и направили его в одну и ту же сторону, куда-то вперед. Я удивленно охнул. Марк с Ри немного растерялись, но лишь потому, что шли позади, и вряд ли могли услышать то, что слышали эти двое.

— Выходи, — сказал Вик медленным угрожающим тоном. — У нас оружие.

Но вместо всего того, что я ожидал увидеть и услышать, произошло нечто совершенно иное. Из дальних кустов высунулась испачканная физиономия. При всем своём старании я не смог бы определить, кто стоит передо мной, настолько этот человек был грязен. Короткие русые волосы скомканы на затылке, на лице грязь и запекшаяся кровь, один глаз заплыл. Точно, я видел его в лагере раннее.

— Вик? — удивленно переспросил тот, кто некогда был человеком, и лишь тогда высунулся из-за кустов окончательно.

— Тим, — облегченно выдохнула Эл, опустив оружие.

— Ты… в порядке? — неуверенно спросил Марк.

— Я не ожидал увидеть вас так быстро, — сказал Тим. — Мне удалось послать сообщение о помощи всего пару часов назад, как у вас получилось так быстро сюда добраться?

— Пару часов назад? — Ри нахмурился. — но ведь…

— К счастью, — перебил его Вик. — Мы тут, все остальное можно выяснить позже. Что у вас произошло.

— Ребята! Они в опасности! — Тим в отчаянии схватился за голову.

— Что произошло?

Вик сел на колени, прямо в грязь, рядом со своим подчиненным. Он перехватил его руки и просто посмотрел Тиму в глаза, а тот уже успокоился.

— Тим, нам нужна информация и как можно быстрее, ты же понимаешь? Что случилось?

— Нас подставили, Вик. Вся эта миссия была полным фуфлом.

— Какая именно была цель? — тихо спросила Эл.

— Ты же помнишь нашего старого друга? — вымученно улыбнулся Вик. — В один из штабов поступила информация, что в одной из деревень, тут неподалёку, у Лутака состоится встреча с военным представителем другого полиса. Они должны были обсуждать передвижения вражеской армии. Но не просто армии, а одного специального отряда. Говорили, что этот зарубежный представитель имеет к данному отряду самое прямое отношение.

— Сволочи, что напали на разведку, — кивнула Эл.

— Именно. Информация о встрече поступила от одного жителя деревни, который должен был организовать все это. Нас интересовал как сам капитан, так и этот представитель. Было бы неплохо убить одним выстрелом двух зайцев. Поэтому я и отправил этих троих на задание. Они должны были только проследить, не вмешиваться. Нам нужна была информация относительно состояния капитана и личности его нового друга.

— Нам подсунули утку, Вик. Люди Елина получили такую же наводку. Они не знали, что мы отправились на миссию, поэтому по дороге мы пересеклись.

— Кто поставил информацию? — спросил Марк, повернувшись к Ри.

— Местный гарнизон. Точнее, этот человек передал информацию военным, а они, в свою очередь, в столицу. Вопрос только в том, почему Совет послал на задания два разных отделения. Обычно так не делается, работа строго распределяется. Или нас должны были поставить в известность.

— Когда мы пришли в деревню, там уже никого не было. Все в точности, как и в деревне рядом со штабом капитана. Потом откуда ни возьмись появились до зубов вооруженные солдаты. Думаю, они ждали именно нас, потому что людей Елина убили на месте. Выжил только один, и тот благодаря случайности. По дороге на задание потерял где-то свою армейскую куртку, остался в черной футболке и темных штанах. Его приняли за одного из наших. Нас разделили, связали и посадили в один из домов. Человек Елина оказался рядом со мной. Кату и Гина, — видимо, это имя третьего солдата, который шел с ними в команде. — отвели в другое место. Нам двоим удалось выбраться благодаря чистой случайности. Мне плохо связали руки, так что я быстро избавился от нашего охранника. Выбравшись из деревни, я сразу же отправил того парня в штаб, чтобы он привел помощь. Сам остался тут, следить за ситуацией. Раз они чего-то ждут, то вряд ли станут убивать наших просто так.

— Ты молодец, — Вик похлопал Тима по плечу. — Все сделал так, как надо. Оставайся тут, ладно? Надо будет встретить людей Елина и ввести их в краткий курс дела. Да и потом, ты уже на пределе своих возможностей. Тебе надо отдохнуть. А мы отправимся спасать своих.

Мы стали разрабатывать план действий, собравшись в кружок. Тим коротко обрисовал нам схему деревни. Проблема заключалась лишь в том, что мы не знали наверняка, где прячут ребят и где располагается враг.

— Раз они взяли в заложники только наших, то, скорее всего, мы нужны им позарез. Возможно, им надо добыть какую-нибудь информацию или что-то еще. Тогда у нас есть преимущество. Они не станут убивать нас сразу, как только увидят.

— И это, по-твоему, преимущество? — у меня голова пошла кругом от слов Вика.

— В какой-то степени, да. Мы можем выиграть немного времени. Они пойдут на контакт, я уверен. И пока мы будем оттягивать момент, Эл зайдет с другой стороны деревни и попробует найти Кату и Гина. Ри, ты будешь прикрывать меня, если вдруг начнется стрельба. Задача Марка — подстраховать Эл, если вдруг возникнут трудности. Ты пойдешь вместе с нами, но при первой же необходимости должен броситься ей на защиту ни о чем не думая. Мы с Ри сможем, если что, подстраховать и вас. А теперь, что касается Дениса… Ты тут тоже не просто так. Твоя задача состоит в том, чтобы наблюдать за теми солдатами. Если вдруг узнаешь кого-то в лицо, сразу сообщи мне, понятно?

— Откуда же я должен их знать?

— У меня есть подозрения, что там могут встречаться люди, которые когда-то служили под начальством Лутака. Ты ведь работал с ними, хоть и не так долго. И все же я рассчитываю на твою помощь.

— Но это бы значило, что они предатели.

— Как и капитан, — подтвердил Вик. — Пока, это всего лишь мои опасения. Но все равно, будь внимателен.

Мы выдвинулись в деревню через пятнадцать минут. Все рюкзаки сгрузили Тиму, взяв с собой только оружие. Этот парень находился в весьма плачевном состоянии. Оказалось, что при попытке бегства его все же ранили. Небольшое пулевое ранение в руку, чуть выше предплечья. Но все не так страшно, судя по его словам.

Эл сразу же отделилась от нас и побежала в обход. Вик отправил ее со спокойной душой.

— Будь аккуратна, — сказал он ей напоследок. — Когда дело касается Лутака, нельзя ничего утверждать наверняка.

— Да знаю я, — отмахнулась она. — Все будет хорошо.

И все же Эл обняла меня, просто так, на всякий случай. Думаю, она сделала это не из-за меня, она сделала это потому, что ей было страшно. Затем, едва разжав руки, она бросилась бежать.

***

Когда мы вошли в деревню, там и правда оказалось пусто. Нет, дома то стояли, хоть сейчас живи. Но до нас не доносилось ни единого звука, это и пугало. Ни одного шороха, ни одного движения. Я на секунду даже засомневался, что тут может прятаться отряд бойцов.

Вик шагал впереди нас всех, держа оружие наготове. Он внимательным взглядом оглядывал каждый дом, каждый сарай. И все равно мы не видели никаких следов присутствия человека. Разве что один раз я заметил след от подошвы на ещё не засыпанном снегу. Вот и все.

— Так зачем мы вам нужны? — без обиняков начал Вик, повышая свой голос. — Вам повезло, сегодня вы получили то, что хотели, бесплатная доставка в подарок. Блин, мы ведь даже сами пришли сюда. Ни для кого такого раньше не делали!

— И правда, ифриты бесстрашные, как я погляжу, — раздался голос откуда-то сбоку.

Я не сразу понял, что говорят не на языке нашего полиса. Я сам почти не говорил на нем, но на слух воспринимал более-менее.

— Хочешь проверить? — спокойно заговорил Вик на том же языке, на его губах светилась улыбка.

— Хочу, — наконец показался хозяин голоса.

Рослый парень вышел на дорогу. Я так и не понял, откуда он материализовался, но теперь он стоял прямо напротив нас. Такой высокий, почти с меня ростом, парень отбрасывал невероятную тень. Его внешность была чем-то средним между «типичным» и «отталкивающим». Бритый затылок, редкие волосы торчат ежиком, скулы и полные серые губы. Цвет кожи и цвет глаз — все было настолько тусклым, что он сам казался не больше, чем тенью. Этот человек был одет в форму вражеской армии.

— Какой же ты страшненький, — озвучил мои мысли Вик.

Я даже сглотнул. Бритоголовый зарычал утробным звуком, оскалив при этом ряд серых зубов. Церемониться он не стал, просто вытащил из штанов пистолет и направил его на нашего неразумного командира. А тот, болван, продолжал добродушно улыбаться, никак не реагируя на агрессию.

Но проблема заключалась ещё и в том, что вместе с бритоголовым оружие вытащили и все остальные. И я говорю не о наших товарищах. Из каждого дома, из каждой щели показалось по солдату с оружием наготове. Я в панике в принципе плохо считаю, но тут мне показалось, что человек двадцать есть наверняка. Пятеро из них вышли к бритоголовому, как пешки на шахматной доске, защищающие короля.

— Простите, что не прихорошился к вашему приходу.

— Ну что ты, мы же без стука, я все понимаю, — парировал Вик. — Мы знаем, что вы из своих. Но если тебе просто хочется попрактиковаться в языке, то все нормально.

Бритоголовый рассмеялся, а затем плюнул себе под ноги.

— Хорошо, — сказал бритоголовый уже на нашем языке. — Люблю, когда люди сразу вникают в суть дела. Значит ты знаешь, зачем мы тут собрались?

— Мы-то пришли сюда лишь потому, что у вас наши люди. А вы какими судьбами? Решили пикник устроить?

Бритоголовый снова пальнул Вику под ноги, но тот даже не моргнул. И это его ледяное спокойствие начало выводить противника из себя. Пока их молчаливое противостояние продолжалось, я вдруг заметил, что некоторые лица кажутся мне знакомыми. Я видел их раньше, пусть даже мельком. Даже тут Вик оказался прав.

— Пс, — я попытался привлечь внимание Вика, но обернулись на меня все. — Вик, все так, как ты и говорил. Это они.

— Да, это было ожидаемо, — ответил он мне, при этом не отрывая взгляда от бритоголового.

— А, — провело это чучело. — Наша маленькая принцесса нашлась.

Тут, стоит сказать, обескуражены были все. Мы начали оглядываться в поисках «принцессы», но ни Каты, ни Эл рядом не было. А потом я понял, что бритоголовый смотрит на меня.

— Кто… принцесса? — мой язык прилип к нёбу.

— Да, ты, солнышко.

Со стороны Вика послышался короткий смешок.

— Знаешь, как было дорого вас содержать? — продолжал бритоголовый. — И все ради какой-то девчонки.

— Я что-то не понял, — теперь уже на лице Ри было написано замешательство.

Общее недоумение нарушил взрыв хохота со стороны Вика. Он буквально умирал от смеха. Парень прислонил руку к лицу, а второй оперся о колени. Его тело содрогалось от истерики. Я отступил на шаг назад, просто на всякий случай, мало ли.

— Забавный поворот событий, — сказал Вик, просмеявшись. — А вы-то думали, что мы специально ищем его, тратим на это все наши силы? Вот так ирония. Вы очень сильно ошиблись в своих расчетах.

И только тут я понял, что вся эта мишура была нужна для того, чтобы потянуть время. Мы ведь не знали, успела ли Эл освободить заложников. Вот Вик и оттягивал момент, как мог.

— И все же, мы тут по другой причине, — сказало чучело. — Не лезьте в дела Лутака, занимайтесь поручениями Совета. Однако, вести свое расследование вам еще рановато, не находите?

— То есть мы проделали весь этот путь только чтобы услышать твой совет, да? — уточнил Вик. — И сейчас мы забираем своих заложников и со спокойной душой уходим?

— Конечно, нет, — рассмеялся его собеседник. — Сначала мы убьем пару ваших людей, чтобы вы абсолютно точно поняли, о чем я говорю. А потом да, уйдете со спокойной душой.

— Да, знаешь ли, не очень у меня душа спокойна будет после такого.

— Говорят, информация усваивается лучше через боль. Так и появляются наши рефлексы, да? Не трогай огонь, потому что можешь обжечься.

— Ты не причинишь вред моим людям, — на сей раз голос Вика стал серьезным.

— С чего ты так уверен?

— С того, что я их командир.

В следующую секунду все завертелось. Из-за спины бритоголового послышались выстрелы, несколько врагов упали. По всей вероятности, Эл удалось освободить заложников и теперь они атаковали со спины. По нам, конечно, тоже начали палить. А поскольку мы стояли посреди дороги, деваться было некуда. Кто-то толкнул меня на землю и навалился сверху. Подозреваю, что это был Марк. Пуля пролетели прямо над нашими головами. Потом этот кто-то поднялся и тоже принялся палить изо всех сил. Я, все еще лежа на земле, достал пистолет из кобуры и попытался прицелиться. Но ничего не было видно. Люди бегали, поднимая с дороги пыль и снег. Я попытался встать и протереть глаза, как подняли за шиворот и куда-то поволокли. В глазах все мелькало, кругом был туман. Вероятно, кто-то бросил дымовую шашку.

— Ката и Гин тут! — закричал Ри, — Надо выбираться.

И мы начали куда-то бежать. Выстрелы все еще раздавались. Мельком глаза я увидел брюнетку с длинным хвостом. Ката выглядела потрепанной, ее губа была разбита, под глазом виднелся кровоподтек. Но в целом все хорошо. На бегу она коротко мне кивнула.

— Далеко собрались? — раздался бас бритоголового впереди нас.

Совсем рядом со мной чертыхнулся Вик. Во всей этой заварушки мы не заметили, что среди нас не хватает одного члена команды. Каким-то образом бритоголовый успел обойти нас и преградить единственный путь к отступлению. Мы замерли на месте. Он стоял прямо перед нами, а его рука сжимала что-то большое и осевшее. Когда туман от шашки рассеялся, я понял, что это была Эл. Она стояла коленями прямо на земле, а ее густые волосы были намотаны на кулак солдата. Бритоголовый сжимал их с такой силой, что девушке пришлось запрокинуть голову назад. По лбу Эл стекала тонкая струйка крови. Я вспомнил, она бежала рядом с нами. Потом раздался треск, но я тогда ничего не видел, потому что был туман. Мне казалось, что мы повалили еще одного врага. Но, видимо, бритоголовый перерезал нам дорогу и ударил первого, кто к нему приблизился. Вот что это был за звук. Эл подняла голову к самому небу, жмурясь от боли.

— Твою мать, — выругался Ри.

А бритоголовый, поняв, что попал в самую точку, продолжал тошнотворно улыбаться. Он сильнее натянул на кулак волосы Эл, заставляя ее подняться на ноги, а затем, сжав ее шею, приставил пистолет к ее затылку. Вик моментально вытащил свое оружие, направив его в сторону противника.

— Ну, ну, не кипишуй, — сказал бритоголовый. — Я же сказал, что без жертв не обойдется.

Он зашел за спину Эл, как бы прикрываясь ей, словно щитом. Теперь получалось, что Вик целился прямиком в девушку.

— Вот как-то так, — спокойно вздохнула Эл, обведя нас взглядом. — Прости, Вик.

— Ну что, вы передумали уходить? — спросил бритоголовый.

— Отпусти ее, — сказал Вик уже без единой тени улыбки.

— Она освободила наших пленников, должен же кто-то за это заплатить.

— Кстати, — сказала Эл таким же будничным тоном. — Тут все-таки проходила встреча Лутака с этим человеком. Они называют его Эстер или как-то так. В общем, встреча состоялась на день раньше.

— Да откуда ты узнала? — накинулся на нее бритоголовый.

— А… так, случайно. Пришлось допросить одного вашего человека, пока искала заложников. Обычное дело.

— Хорошая работа, — ответил ей Вик.

— Так, ну все, — бритоголовый сильнее прижал оружие к голове Эл. — Теперь вы никуда не уйдете. Давайте по классике. Бросайте оружие и сдавайтесь, иначе я ее убью.

— Знал бы ты, сколько уже раз ей приходилось умирать, — вздохнул Ри. — Мы со счета сбились.

— Но теперь, я уверен, эта стерва точно умрет. Я ведь и про тебя слышал, девочка с разноцветными глазами. Кажется, Максим говорил, что у тебя крыша поехала после той истории с заложницей в вашем штабе.

— Встречал этого ублюдка? — осведомилась Эл. — Подорвала его пару месяцев назад.

— Да, знаешь, мы вроде как были друзьями.

— Эл, не накаляй обстановку, — посоветовал ей Вик, который все так же держал пистолет.

— Да ну, как-то хреново ты себе друзей выбираешь, если честно, — не унималась Эл.

— Ты ведь знаешь, что мой пистолет сейчас упирается в твою голову? — осведомился бритоголовый у девушки.

— Прозвучало весьма неоднозначно, но да ладно.

Пока эти трое соревновались в остроумии ситуация накалялась. От тех солдат мы, конечно, отстрелялись. Но сейчас нас уже окружили новые. Ката и Гин еле передвигались. Они поддерживали друг друга, чтобы не упасть. И я понимал, что сами они отсюда не убегут. Им нужна будет помощь. Ри беспокойно оглядывался по сторонам пытаясь продумать план отступления, Марк тихо считал солдат, окруживших нас.

— Вы не собираетесь сдаваться? — спросил бритоголовый еще раз.

— Да уходите уже, — вздохнула Эл.

— Я тебя не брошу, — сказал Вик. — Уйдем все вместе.

— Ну и дурак. Сам же говорил что-то там про жизнь одного, которая не так ценна, как жизнь прочих.

— Но не твоя, — улыбнулся Вик.

— У нас тут что, любовь-морковь? Слышишь, красавчик, опусти оружие, тогда я, возможно, приберегу твою девушку до лучших времен.

— Нет, я буду стрелять, — решил наш командир.

— Блефуешь. Ты не станешь стрелять в нее, все это видно в твоих глазах. Она ведь умрет, пусть даже вместе со мной.

— Стреляй, — согласна кивнула Эл.

— Вик, нет, — вмешался я. — Ты убьешь ее! Не делай этого.

— Заткнись и смотри.

— Да нет, прислушайся к парню, — улыбнулся бритоголовый. — Твоей девушке конец, если выстрелишь.

Но Вик ничего больше не ответил. И Эл тоже молчала. Они стояли друг напротив друга, а пистолет Вика был направлен прямо на нее. Бритоголовый еще сильнее прижал к себе Эл. Мы напряглись. Между Виком и Эл было около восьми или десяти шагов. Он бы по любому ее задел при выстреле. Но они решались на этот шаг. Их взгляды были прикованы друг к другу. Вик не мог принять такое решение сам, он это понимал. Одно неверное движение со стороны Эл, и это будет конец. Он закрыл левый глаз, чтобы лучше прицелиться, точнее навел оружие. Мы все затаили дыхание. Эл слабо ему кивнула.

— Прямо в грудь, — на ее лице появился слабый проблеск улыбки. — Ты сможешь.

Вик внимательно следил за каждым ее движением. Он словно бы стоял над пропастью и решался прыгать вниз. Эл тоже замерла каменным изваянием. Она смотрела только на него. Даже зная, что это может быть последним, что она увидит, она смотрела на него. Палец Вика плотнее лег на курок, он со всей силы зажмурил глаза, а затем резко распахнул их. В лице Эл что-то изменилось. Ее глаза слабо блеснули. Вик быстро выдохнул. Раздался выстрел.

Глава 7

За время войны я видел достаточно. Не могу сказать, что пострадал больше или меньше других. Мы все тогда прошли через Ад. И каждый пережил столько, сколько он мог пережить. События того дня, вероятно, навсегда останутся в моей памяти. Нет, это не было самое страшное воспоминание. Оглядываясь сейчас, я понимаю, что тогда были еще цветочки. И все-таки тот день был самым впечатляющим. На самом деле, это был первый раз, когда я столкнулся со смертью так близко. И, конечно, тяжело было нам всем. Но помимо смерти было там кое-что еще, что дало мне надежду.

Раздался выстрел. Но за секунду до этого Эл дернулась и резко нагнула корпус вперед. Бритоголовый выстрелил, однако траектория полета была уже изменена. Его пуля вонзилась в землю. Но пуля, выпущенная Виком прямо в грудь Эл, попала ровно туда, куда и должна была. Эл успела отклониться настолько, чтобы Вик не задел ее. Выстрел прошел чуть выше плеча девушки, слегка задел ее ухо, и, наконец, попал в грудь бритоголового. Он вскрикнул от боли и выпустил оружие из своих рук. Эл, едва нагнувшись, оперлась пальцами о землю, и, вытянув левую ногу как можно выше, ударила пяткой бритоголового прямо в челюсть. Парень накренился, точно тонущий корабль, и медленно завалился на спину.

— Эл… — это все, что я смог выговорить.

— Не так метко, — сказала Эл Вику, показывая свое окровавленное ухо. — Ты задел меня.

Но я видел, она говорила это не со зла. Мы все никак не могли прийти в себя от увиденного. Вик вытер пот со лба тыльной стороной ладони и попробовал улыбнуться. У него не получилось. Ри, опомнившись, что-то закричал. Я не разобрал слов. Но это и не потребовалось, потому что в следующую секунду в нас градом посыпались выстрелы. Засмотревшись на Эл, мы совершенно забыли, что окружены солдатами.

Вик, ничего не говоря, бросил Эл оружие. Она поймала его на лету и тут же кубарем перекатилась за ближайший забор, прячась от выстрелов. Все остальные побежали на другую сторону дороги, там тоже стоял дом.

— Мы с Эл задержим их, — протараторил Вик, перезаряжая свое оружие. — Ри, выведи всех отсюда. Марк, прикрой их.

А в следующую секунду он бросил во вражеских солдат дымовую шашку и выбежал из укрытия. Когда дым рассеялся, мы все уже бежали к выходу из деревни. Но я обернулся назад, просто чтобы посмотреть…

Вик с Эл были уже в самой гуще событий. Они подобрались к врагу на расстояние вытянутой руки и сражались. Никто уже не стрелял. Эл словно чувствовала своего партнера, читала его мысли. Вик подмечал каждое ее движение и подстраивался под него. Тогда я подумал о том, что в момент выстрела Вика в бритоголового было то же самое. Это не везение. Пуля не попала в Эл не благодаря чуду. Просто они чувствовали друг друга, они знали каждый свой шаг, они доверяли. Все это время я ошибался. Эл нашла свое место. Она прекрасна в бою. И Вик понимал это только потому, что сражался вместе с ней все это время. Его место тоже было рядом. Рядом с ней.

Мы не успели добежать до выхода, до нас добралась небольшая группа солдат. Их было немного, всего пять человек, но мы все равно попали под обстрел. Ри с Марком начали отстреливаться. Я рванул к ближайшему дереву, спрятался за его стволом. Быстро достав пистолет, стал перезаряжать его трясущимися руками. Когда дело было сделано, я ненадолго выглянул из своего укрытия. Перестрелка еще шла. Я видел Ри и Марка, видел наших врагов, но нигде не видел Кату с Гином.

Вдруг из своего укрытия я заметил, как в десяти шагах от меня один солдат медленно подкрадывался к Ри. Парень сидел в засаде, стреляя по врагам, а этот солдат решил тихо подойти к Ри со спины, пока тот был занят. В руках он сжимал нож. Все, о чем я успел подумать, так это то, что нельзя стрелять, потому что я могу попасть в Ри. Тогда я сорвался на бег, даже не представляя, что именно могу сделать со всем этим, просто бежал. Когда солдат оказался совсем рядом, я на большой скорости прыгнул прямо на него, повалив врага на землю. Ри вздрогнул от неожиданности и повернулся на шум. И пока мы валялись на земле, пытаясь удушить друг друга, пару раз противник даже удирал мою голову о камень, лежащий рядом. Ри, быстро оценив ситуацию, взял покрепче свое оружие и стукнул солдата прикладом по голове. Борьба сразу же прекратилась.

— Спасибо, — сказал Ри, помогая мне подняться. — Ты спас мне жизнь. Сам бы я не успел среагировать.

— Да ну…такое… ну, — я, честно, не знал, что отвечать на подобное.

— С этими все. Надо бежать дальше.

Мы снова выбежали на дорогу. Из соседнего дома к нам присоединился Марк. Где-то позади послышался крик. Но у меня в голове был такой сумбур, что я не понимал, кто именно кричит. Перед глазами царил туман, но дело уже было не в дымовых шашках. Картина слилась в единое целое. Цвета, звуки, чувства. К нам кто-то прибежал. Лишь спустя какое-то время я понял, что это был Вик с Эл. Все еще живы. Я мог лишь ворочать голову из стороны в сторону. Так все странно. Потом к нам прибежал Гин. Или мы к нему прибежали… Мои ноги вроде бы двигались, не знаю. Затем все почему-то начали оглядываться. Эл на всех кричала.

— Где Ката? — вопила она. — Где Ката?

Кто-то начал кричать ей в ответ. Я поднял голову к небу, пошел снег с дождем. Большие тяжелые капли падали мне на лоб.

— Что с тобой? — Эл дернула меня за руку. — Нам надо найти ее.

Я не сразу понял, кого именно найти. Потом, сопоставив два плюс два, до меня дошло. А ведь и правда, что с нами нет одной девушки. Ката, Ката. «Они не дают друг другу совершать ошибки» — кажется, именно она говорила мне это. Что такое ошибка? Смерть? Жизнь? Ошибка ли, что мы все оказались тут?

— Его оглушило, — прокричал Ри моей подруге. — Он дрался и его оглушило.

А моя ли она теперь подруга? И что значит «теперь»? Разве раньше было по-другому? Раньше я ее не понимал, сейчас понимаю. Но друзья ли мы. Кого-то не хватает. Точно, Ката потерялась. Наверное, надо ее найти. Мы ведь для этого сюда пришли. Я…

Раздался истошный вопль Эл и с того самого момента туман в моей голове пропал, словно его никогда и не было. Я два раза моргнул, картина стала предельно четкой.

В нескольких метрах от нас, едва держась на ногах, стоял бритоголовый. Одну руку он прижимал к ране на своей груди, а в другой сжимал пистолет. Этот пистолет был приставлен к виску темноволосой девушки с заплаканными глазами. Это была Ката. Она едва стояла на ногах, из носа текла кровь. Ее густые длинные волосы, измазанные в крови, разметались по лицу и голым плечам. Но она не плакала, хоть слезы виднелись в ее темных глазах.

— Вы думали, — начал бритоголовый. — Что так просто избавитесь от меня? От всех нас? Да, возможно, вы и правда убили всех моих солдат. Но знаете, я не дам вам выйти победителями из этого раунда. Рано или поздно вы все равно столкнетесь со смертью.

— Отпусти девушку, — Вик сделал предупредительный шаг вперед. — И мы дадим тебе уйти живым отсюда.

— Вот уж нет, — засмеялся тот. — Я проходил через это десять минут назад, помнишь? Жизнь за жизнь.

— Прости, Вик, — сказала Ката севшим голосом, мы едва расслышали ее.

Мы стояли слишком далеко, не так, как в первый раз. Вик не мог попасть на таком расстоянии, и он это знал. Знала это и Эл. Она ринулась к бритоголовому. А он в ту же секунду выстрелил в Кату.

Наступила тишина, которую я запомню надолго. Эл остановилась на месте, а затем просто рухнула на колени. Бритоголовый ухмылялся. Он переступил через бездыханное тело девушки, потом он просто сплюнул на землю рядом с ней. Марк, Гин, Ри и даже Вик молчали. Я и сам заметил, что стою с открытой челюстью. Где-то внутри меня жила надежда, что Ката еще жива. Люди не умирали так просто. Бам, и все. Такого просто не могло быть. Но потом я еще раз взглянул на нее. Она не дышала, абсолютно точно.

Первая опомнилась Эл. С диким воплем она выхватила пистолет и два раза выстрелила в бритоголового. Тот покачнулся. Затем она в два прыжка одолела расстояние между ними и набросилась на него сверху. Я видел только взмахи ее кулаков, один за другим. Она не останавливалась, хотя даже мне уже стало ясно, что в этом не было никакой необходимости. Я закрыл глаза, потому что больше не мог на это смотреть. Но все равно до моего слуха доносился женский крик и глухой звук ударов. Ее остановил Вик. Молча, он подошел к ней и перехватил кулак девушки. Крик сразу же прекратился.

— Хватит, — сказал он, глядя на эту страшную сцену.

Затем он все так же молча поднял Эл, и, крепко обняв ее, пошел в нашу сторону. Вручив мне это дрожащее тело, он даже не посмотрел мне в глаза. Вик направился к лежащей на земле девушке. Сев рядом с Катой на колени, Вик просто перевернул ее лицо к небу, аккуратно вытер с него кровь. Вдруг, Марк, сняв свое оцепенение, тоже бросился в ту сторону. Он опустился рядом с Катой и взял ее руку в свою. Его плечи дрожали, он плакал. Ри опустил голову вниз.

Марк с Виком сидели там еще минут десять. Затем, Вик положил свою ладонь на трясущееся плечо Марка, что-то коротко сказал ему и поднялся на ноги. Он подошел к нам, все так же храня молчание. Точно так же, как и с Марком, Вик дотронулся до плеча Ри, а затем и Гина. Они поняли друг друга без слов. Кто знает, сколько уже раз всем им приходилось переживать подобное. Наверное, только этим жестом они и могли выразить все свои чувства. Но с Эл все было иначе. Она стояла рядом со мной, продолжая всхлипывать. Ее руки тряслись, глаза были устремлены в пол. Девушка все еще находилась где-то на грани. Но тут подошел Вик и, обхватив ее руками, прижал голову Эл к своей груди. Она разревелась. Эл кричала во весь голос, рвалась, захлебывалась в слезах, но Вик не отпускал ее.

Так мы и стояли, молча разглядывая горизонт. Холодный ветер пробирал до костей, а может это было наше отчаяние. Никто не смел шелохнуться. Любое движение в тот момент казалось неправильным. И среди безлюдной сырой деревни тишину нарушал только приглушенный женский плач.

***

Сначала мы нашли Тима. Он сидел там же, где мы его и оставили. Радость на его лице, от того, что мы вернулись, быстро сменилось отчаянием, когда он увидел наши лица. Мы не умеем читать мысли друг друга, никто не умеет. Но в такие моменты порой достаточно лишь взгляда, чтобы понять. Нет слова, которое бы могло в полной мере описать это. Тим взглянул на нас и сразу все понял. И лишь потом, когда подошел Ри, неся на руках Кату, он еще раз в этом убедился.

Люди Елина нашли нас уже к вечеру. Они забрали тела своих товарищей, которые тоже погибли в этой деревне, провели осмотр местности, помогли с уликами, перебинтовали раненых. Я прекрасно знал, что надо будет вернуться в деревню и все там проверить, может быть найти что-то важное. Но я не мог себя заставить пойти туда, никто не мог. Вик решил сам сделать это, оставив нас отдыхать в лесу. Ри вызвался помочь ему.

Потом мы направились в штаб капитана Елина. Вик предоставил ему полный отчет о произошедшем. Оказалось, что ложная информация о встрече в деревне должна была дойти только до ифритов, она случайно попала к Елину. Его люди погибли просто так, из-за ошибки какого-то человека. Это ведь тоже тяжело принять. Все тела мы оставили в штабе. Надо было оповестить родственников погибших и доставить им то, что осталось. Все это Елин взял на себя. Эл не хотела отдавать им Кату, но сделать мы ничего не могли. Вик сказал, что так полагается.

Хуже стало, когда на рассвете следующего дня мы вернулись в лагерь. На порог нас выбежала встречать Тея, а вместе с ней пришел Ис, его сестра и еще пару человек.

— Марк! Эл! — Тея с разбега обняла их обоих за шеи. — Я так за вас переживала.

Она оглядела всех нас, потом посмотрела отдельно на каждого. Где-то в глубине сознания, наверное, она понимала, что хватает одного. Пересчитав вошедших по третьему кругу, девушка нахмурилась.

— А где Ката?

Эл ничего ей не ответила, не смогла. Девушка просто аккуратно убрала ее руку со своей шеи и пошла куда-то вглубь лагеря. Тея с мольбой во взгляде посмотрела на Вика.

— Она погибла, — коротко сказал Вик.

В толпе собравшихся наступила тишина. Тея не плакала, она просто отказывалась верить в услышанное.

— Прости, — прошептал Марк. — Я не смог ее уберечь.

Спустя несколько дней после нашего возвращения было решено устроить похороны. Все собрались на главной площади, чтобы попрощаться с Катой. У ифритов не было принято долго грустить о тех, кто уже ушел. Каждый нес боль от утраты в своем сердце, но почти никогда не делился этой болью с теми, кто тебя окружает. Просто потому, что тут важно было выжить. Любое огорчение, переживание может вывести тебя из душевного равновесия. И тогда, будучи на очередной миссии, ты допустишь ошибку, которая может стоит тебе и твоим товарищам жизней. Нельзя было долго горевать.

В центре, на помосте, поставили фотографию погибшей девушки. Вокруг помоста стояли люди с зажженными свечами. Тут был абсолютно весь лагерь. Пришли даже те, кто почти не общался с Катой. Но горе, какое бы оно не было, остается горем. Потерять кого-то из своих для ифритов все равно что потерять члена семи. Каждый из присутствующих походил ближе к помосту, отделяясь от толпы, ставил свечу рядом с фотографией, а затем тихо нашептывал пару слов погибшей, словно обращаясь к ней в последний раз. Никто не слышал, что именно ты говоришь, так и было задумано. Только ты наедине со своим горем. Но когда твои слова закончатся, когда тебя начнут душить слезы, то ты обернешься назад и увидишь, что тебя окружают люди, которые грустят так же, как и ты. И эти люди поддержат тебя, если вдруг ты дашь волю слезам, они обнимут тебя, похлопают по плечу, а затем скажут: «я понимаю». И тебе будет уже не так одиноко. Рана в твоем сердце станет чуть меньше.

***

Я постучался в дверь Эл, но ответа не последовало. Марк сказал, что дверь, скорее всего, будет открыта. И все же я хотел постучать, так было бы правильно. Из крохотного дверного проема не было видно даже луча света. По всей видимости, она сидела в кромешной темноте.

Я медленно приоткрыл дверь, и луч заходящего солнца скользнул в комнату. Внутри послышалось ленивое шуршание.

— Эл, я зайду на пару минут, — предупредил я с порога.

В комнате было хоть глаз выколи. Шторы плотно задернуты, любые источники света устранены. Мои глаза еще не привыкли к темноте, и мне показалось, что я вижу силуэт девушки на кровати. Закрыв за собой дверь, я стал продвигаться наощупь. Пару раз обо что-то споткнулся, но со стороны кровати все равно не было никакой реакции. Тогда я нашел ночник, висящий на стене, и включил его.

Комната была в сущем беспорядке. Немногочисленные вещи раскиданы по полу, кровать будто выпотрошили, грязные тарелки сгружены на подоконнике. Я вспомнил, что Эл не ходила в столовую все эти дни, поэтому Марк или Тея приносили ей еду прямо в дом. Отсюда и грязная посуда. Сама девушка сидела на кровати, подобрав к себе колени и обхватив их руками. Она смотрела на меня исподлобья. Грязные растрепанные волосы закрывали все остальное лицо, виднелись только глаза.

— Чего пришел? — глухо спросила она.

— Вообще-то, я твой друг, если помнишь. А друзья могут приходить и просто так.

— Я не настроена общаться, если ты об этом.

— А я не настроен терпеть твои капризы, если ты об этом.

Эл надулась еще больше и нырнула с головой под одеяло, закрываясь от всего мира. Порой с ней бывало трудно. Кажется, она начала так вести себя еще в подростковом возрасте, но до сих пор не избавилась от этой привычки.

— Я хотел поговорить с тобой обо всем… — как же сложно подобрать слова. — Обо всем, что произошло. Думаю, нам даже надо об этом поговорить.

— Тут нечего обсуждать. Я не уберегла свою подругу, хотя должна была.

— Ты ведь прекрасно знаешь, что никто не виноват. Мы не могли ничего сделать.

— Нет, Денис, ты не понимаешь. Мы получили сообщение, что Ката ранена. Мы изначально пошли туда, чтобы помочь им, и мы ведь знали, что все так будет. Пришли, чтобы помочь, а все равно не смогли. Разве не глупо?

— Эл, не мне тебе объяснять, что такое война. Ты знаешь это получше моего. Но винить себя в ее смерти — крайне глупо. Ты сделала все возможное. Я видел, как вы с Виком сражались тогда. Никто другой не смог бы так на твоем месте.

Из-под одеяла снова не было слышно ни единого звука. И я даже не знал, слышит ли она каждое мое слово или, наоборот, старательно закрывает уши руками.

— Подумай вот о чем, — я просто хотел, чтобы она меня услышала. — Я и представить не могу, что для тебя значит потерять близкого человека. Если бы ты вдруг погибла, я бы не знал, что делать. Но ведь Ката была не только твоей подругой, верно? Марк, Тея и даже Вик, они все любили ее не меньше, чем ты. И я уверен, что им тоже тяжело. Но они не показывают и вида. Тея и Марк носят тебе каждый день еду из столовой, Вик взялся за работу с удвоенной силой. И только ты одна сидишь тут, запертая ото всех. Они продолжают жить не потому, что эта потеря далась им легче, чем тебе. Они живут, потому что понимают, что так надо. Ката хотела бы того же, я уверен.

— Я и не собираюсь прекращать бороться, — сказала Эл, медленно выныривая из-под одеяла. — Я буду бороться до самого конца. Но сейчас мне нужно время.

— У тебя его нет, Эл. Там, за оградой, люди умирают каждую минуту, пойми это. Если вы не остановите этих людей, то не остановит никто. Я знаю, как вы сражаетесь. И поверь, лишь у вас одних есть шанс. Но пока ты будешь жалеть всех тех, кого потеряла, ты потеряешь еще больше.

Вдруг Эл скинула свое одеяло и обхватила руками мою шею. Она прижалась ко мне очень крепко.

— Я рада, что пришел именно ты, — прошептала она. — Знаешь, это эгоистично с моей стороны, но, когда мы говорим вот так, я рада, что ты оказался тут вместе со мной. Чувствую себя как дома.

— Ох, знал бы я тогда, что ты попрешься за мной на войну…

— Знаешь, я ведь тоже пошла на войну не только из-за тебя. Это лишь часть правды.

— А почему тогда?

— Я же рассказывала как-то мельком о том взрыве в подземке, при котором Вик спас меня? Тогда погибло очень много людей. Я не знала их, но все они были рядом. И я могла оказаться на их месте. Но случилось так, как случилось. Поэтому я решила, что если они сами не смогут отомстить за себя, то это сделаю я. Я буду воевать ради них всех, ради Каты.

Я погладил ее по волосам. Взглянешь на Эл с одной стороны, и она кажется хрупкой девочкой с непомерными амбициями, взглянешь с другой — сильный боец, который никогда не сдается. Удивительно как все это может умещаться в одном лишь человеке.

— Ты никогда не рассказывала, как именно тебя спас Вик. Даже интересно, что он такого сделал.

— За несколько секунд до взрыва мы пересеклись взглядом. Знаешь, совершенно случайно, — для верности она указала пальцем в свои глаза. — Поэтому я и запомнила его лицо. Слишком необычная внешность. А потом прогремел взрыв, и меня отбросило бы в сторону, если бы Вик не успел схватить меня. Потом я потеряла сознание. Но, говорят, он смог прижать меня к полу, поэтому нас и не задело. Очнулась я уже в больнице.

— Погоди, погоди, — я замахал руками. — Ты хочешь сказать, что во время взрыва вы оба были в вестибюле?

— Ну да. Мы, правда, стояли уже на лестнице и…

— Но это же невозможно. Когда до нашего штаба дошла новость о взрыве, Лутак сказал, что никто не выжил. А на вас двоих даже не осталось шрамов?

Эл лишь развела руками. Кажется, она даже никогда об этом и не задумывалась.

— Эл, это…

Конечно, и как я раньше не понял? «Они не дают друг другу совершить ошибки». Насколько пророческие слова. Все это время ответ был прямо под моим носом. А я-то все думал и гадал. Взрыв в метро. То, как Эл нашла нас с ребятами в той хижине, минуя все посты охраны. Донесение о том, что команда Каты попала в беду, которое никто из нас не видел. Странное поведение Эл во время похода, как она отклонилась от выстрела Вика, направленного прямо на нее. Теперь все встало на свои места!

— Мне надо поговорить с Виком, — я медленно поднялся на ноги.

— Что случилось? — Эл смотрела на меня непонимающим взглядом.

— Все хорошо. Это так, по моим делам. Ты не переживай и ложись спать, ладно?

Я вышел из ее комнаты, даже не оглянувшись. Все, что меня сейчас занимало — Вик. Я ведь должен был понять все раньше. Он ей все это спускал не просто так, терпел ее все это время, выполнял ее капризы. И ведь я прекрасно знал, что он не просто заурядный капитан. Не надо было недооценивать его способности.

Я вихрем влетел в комнату Вика. Он, как и всегда, сидел за письменным столом, зарывшись в свои документы. Поглощенный их изучением, командир ифритов даже не знал, что его в скором времени ожидает.

— Эй, ты! — крикнул я без лишних церемоний, хватит с меня всех этих «капитан» и «командир». — Я все понял.

— Понял что? — лениво осведомился Вик, даже не поднимая головы от документов.

— Ты ведь все знаешь, не так ли?

— Будь добр зайти, когда четко сформулируешь свое обвинение в мой адрес, — сказал он, продолжая читать документы.

— Эл рассказала мне о вашей первой встрече. Ты ведь спас ее во время взрыва, да? — Вик даже не кивнул в ответ. — Она сказала, ты успел схватить ее за руку и удержать от взрывной волны.

Тут, Вик, наконец, поднял голову от бумаг. Он посмотрел на меня долгим и внимательным взглядом. И мне показалось, что это первый раз, когда он смотрит именно на меня, а не сквозь.

— Капитан сказал мне еще тогда, при взрыве не было выживших. Я, конечно, плохо в этом разбираюсь, — продолжил я. — Но даже мне понятно, что подобное просто невозможно.

— Не понимаю, к чему ты клонишь, — перебил меня Вик и снова развернулся к документам.

— А я думаю, что понимаешь. На самом деле в тот день все было иначе, так? Но ты специально заставил Эл поверить в ложные воспоминания. И тот случай с донесением о том, что команда Каты попала в беду. Его ведь не было, да? Но ты все равно поверил Эл. А это значит, что ты знаешь о способностях Эл, ведь так?

— Ладно, нет смысла отпираться, — Вик вздохнул и, отложив документы в сторону, откинулся на спинку стула. Я думал, он будет дольше сопротивляться.

— Как ты догадался?

— В тот день мы и правда встретились в подземке за несколько минут до взрыва. Я уже знал, что не успею обезвредить бомбу, слишком мало времени. И все же мне хотелось попытаться. Но затем я увидел Эл. Она посмотрела на меня, а потом вдруг закричала. Просто так, без причины. Эл вдруг начала падать в обморок, я успел схватить ее. Надо было вынести ее из этого места раньше, чем сработала бы бомба. Я добрался с ней всего лишь до конца лестницы, когда все взлетело на воздух. Но этого было достаточно, чтобы нас с ней не задело. А потом, когда она очнулась в больнице, я прочитал ее показания о произошедшем. Эл искренне верила в то, что говорила, это не была выдумка. Врачи списали все на шок. Но тогда я впервые задумался об этом. Потом мы встретились уже на поле боя. Произошло ли это по воле случая или она бессознательно оказалась там, я не знал. Но с тех пор я стал внимательно наблюдать за каждым ее шагом. Почему больше об этом никто не знает? Потому что я намеренно скрывал это в целях ее же безопасности. Даже очередные проявления этой ее… особенности, я тщательно скрывал их от других, в том числе и от нее самой.

— Так вот почему Эл оказалась среди ифритов? Твое чувство долга, ее способности в бою, все это лишь мишура, чтобы прикрыть реальное положение дел? Ты бы не забрал ее к себе тогда, не будь она полезна для тебя.

— Да, ты прав, от части, — Вик задумчиво потер подбородок. — Изначально она мне была нужна только по этой причине. Но со временем выяснилось, что у него выдающиеся способности по части боя. Я не удивлюсь, что это обусловлено таким ее дарованием. Думаю, она просто на подсознательном уровне считывает все действия противника, а потому так быстро реагирует. В любом случае, я не мог позволить отдать ее врагу. Ты представь, чтобы тогда началось. Но ты сам. Ты ведь давно об этом знаешь. Как так вышло?

— Эта особенность начала проявляться у нее с возрастом, постепенно. Поначалу я не придавал этому внимания. Но затем… знаешь, Эл часто вспоминает один день из нашей жизни. Мы были на пикнике рядом с рекой. Она говорит, что это самое яркое воспоминание за все время нашей дружбы. И она часто вспоминает этот день, когда ей тяжело или грустно. Будто бы опирается на эти воспоминания.

— Да, она мне тоже как-то раз рассказывала эту историю, — подтвердил Вик.

— Но дело в том, что этого дня никогда не было.

— Что?

— Мы никогда не выбирались на пикник за полис. Этого дня не существовало.

— Но, я думал…

— Пойми, все, что она видит и чувствует, оно не имеет ограничений. Когда мы с Машей поняли, в чем все дело, то решили не говорить Эл. Она бы нам все равно не поверила, для нее это настоящая жизнь. Она не может отличить реальное от нереального. В этом и заключается проблема. Это становится опасно для нее.

— Ты знаешь, как именно это проявляется?

Я рассмеялся. Вот тебе и капитан ифритов. Неужели он думает, что все так просто?

— Это тебе не механизм в часах. Это Эл. К ней, знаешь ли, не прилагается инструкции.

— Ты прекрасно понял, о чем я говорю.

— Я не могу судить об этом, потому что сама Эл не понимает, что она на такое способна. Это могут быть смутные ощущения, сны или замена одной реальности на другую. Я не знаю.

— Как я и думал, — кивнул Вик.

— Почему ты не рассказал ей обо всем? — спросил я.

— Мне казалось, что узнай она правду, страх бы парализовал ее. Такое часто случается. Мы делаем что-то не задумываясь, просто на рефлексе. Но как только мы начинаем анализировать, пытаемся понять, а как именно мы это делаем, то все пропадает. И я боялся, что с Эл произойдет то же самое.

— Значит, все это только из-за того, чтобы не лишиться ее способности?

— А что ты хотел? — развел Вик руками. — Конечно, я повелся на это поначалу. Но я старался и защитить ее. Не пускал на миссии первое время, дал ей лучших учителей, чтобы она смогла выжить на войне, постоянно присматривал за ней. Я сделал все, что в моих силах. А чтобы она осталась тут, даже согласился принять тебя в наши ряды. Нам нужен ее талант.

— Просто, она ведь так слепо верит тебе. Ты ведь знаешь об этом, да? Она, не задумываясь, сделает все ради тебя. Даже мы с сестрой не были так близки для нее. Если Эл доверяет кому-то, если кто-то для нее дорог, то она сделает все ради него, отдаст все.

— Уж поверь, я прекрасно это знаю, — Вик оглянулся на фотографии, которые все еще висели на стене.

— Но это несправедливо по отношению к ней. Она доверяет тебе, но твое к ней отношение основано лишь на том, что она может быть полезна для дела. Думаешь, она останется с тобой, после того как все узнает?

Вик встал со стула и начал размеренно шагать по комнате. Его руки были сведены за спину, голова поднята вверх.

— Неужели ты думаешь, — сказал он после паузы. — Что я действительно столь ужасен, как человек.

— О чем ты?

— Знаешь, у нас у всех очень мало времени. Мы не знаем, когда умрем. Ката пошла на задание, рассчитывая вернуться назад. Но она не вернулась. Поэтому очень важно делать то, что мы хотим делать. И если я вдруг узнаю, что скоро умру, то сделаю все, что так давно хотел. Тогда, в последнюю минуту, я не буду ни о чем сожалеть.

Часть 4. Глава 1

В последнее время мне постоянно мучают кошмары, в которых Вик умирает. Я не вижу, как именно это происходит, но я это чувствую. Мир, в котором мне приходится существовать без него, кажется таким серым и пустым, что от безвыходности хочется рвать на себе волосы. И тогда я просыпаюсь в кровати от собственного крика, из-за которого саднит все горло. Стоит мне открыть глаза, слипшиеся от подступивших слез, как я быстро озираюсь по сторонам стараясь понять реальность это или нет. И эти первые минуты после пробуждения самые страшные…. Я не всегда понимаю, случилось ли все на самом деле или это просто последствия затянувшегося кошмара. Вот почему я попросила Тею ночевать со мной хотя бы несколько раз в неделю. Я надеялась, что присутствие другого человека мне поможет.

— Что с тобой происходит? — спросил меня однажды Вик.

Удивительно, но Вик постоянно замечал, когда я вела себя странно. Другое дело, что в большинстве случаев он предпочитал не вмешиваться, и я была за это благодарна. Но сейчас он решил нарушить это негласное правило между нами предложив пойти вместе позаниматься в зал.

Когда Вик задал мне этот вопрос, я лежала на мате лицом к низу, а колени Вика упирались в мои лопатки, не давая возможности подняться. За последние полчаса это был пятый поединок, который я проиграла.

— Ты раньше не сдавалась так просто, — сказал он, глядя на меня сверху вниз. — Поэтому я и спрашиваю, что с тобой случилось.

— Я не хочу сражаться, — мне, наконец, удалось освободиться от его захвата.

— Хочешь вернуться домой?

Он посмотрел на меня, склонив голову в бок. Когда до меня дошло, о чем он говорит, то я быстро замахала руками.

— Нет, нет! Я вовсе не об этом.

— А то у меня уже сердечко екнуло, — выдохнул он.

— Я не хочу сражаться с тобой, — немного подумав решила уточнить. — Не хочу сражаться с тобой сейчас.

— Не бойся. Больше, чем сейчас, ты уже не опозоришься.

— Это не повод для радости, знаешь ли.

— Ладно, как скажешь, — в его голубых глазах заискрился смех. — Чем я тебя не устраиваю в качестве соперника? Тебе теперь подавай кого-нибудь с уровнем повыше?

— Мне страшно, — призналась я. — Постоянно кажется, что с тобой что-то случится.

— Боишься сделать мне больно?

Теперь он уже в открытую смеялся. Но мне, сидевшей прямо напротив него, было тяжело даже выдавить из себя улыбку. Я видела, как он веселится и думала о том, что потом этого может и не быть. Я могу этого лишиться, если снова допущу ошибку, и тогда он исчезнет прямо как Ката. Наверное, мое лицо в тот момент казалось слишком серьезным, потому что Вик вдруг перестал смеяться. Парень подвинулся чуть ближе, перехватил мои дрожащие ладони и улыбнулся так, словно хотел сказать, что все будет хорошо. И тогда что-то во мне дрогнуло, посылая волну приятных мурашек по всему позвоночнику. Я поняла, что этому человеку смогу рассказать абсолютно все.

— В последнее время мне постоянно снятся кошмары, — его ладони его заметно дрогнули, но лицо оставалось невозмутимым. — Кошмары, в которых тебя уже нет. Каждый раз ты умираешь, а я ничего не могу сделать. И это просто ужасно, чувствовать себя настолько бессильной. И, просыпаясь, я могу думать лишь о том, действительно ты в безопасности или нет. Поэтому я не могу прямо сейчас…

— Неужели ты за меня переживаешь? — спросил вдруг Вик.

— Да что за глупости? — я чуть не треснула ему по лицу. — Естественно переживаю! Ты за кого меня принимаешь?

— Не злись, — он поднял свои руки в знак капитуляции. — Я просто хотел пошутить. Видимо, получилось не очень удачно.

— Вик, я говорила о том, что я переживаю за тебя! Но тебе, сухарь ты бесчувственный, лишь бы все в шутку перевести.

— И я тебя прекрасно услышал, — заверил он меня.

Вик сидел и улыбался, словно маленький ребенок, которому в руки дали новую игрушку. Он даже не пытался скрыть свое веселье от меня.

— Ладно, это была глупая затея с самого начала. Надо было догадаться, что ты не отнесешься к этому серьезно.

Я выдернула свои руки из его ладоней и, развернувшись к нему спиной, попыталась подняться на ноги. В ту же секунду Вик быстро схватил меня за талию и потянул назад, из-за чего я резко плюхнулась на пятую точку. И не успела начать возмущаться, как парень обхватил меня руками со спины и притянул к себе, предварительно положи свой подбородок на мою макушку.

— Да ты достал постоянно использовать мою голову в качестве подставки, — взорвалась я.

— Не думай, что я отношусь легкомысленно ко всему, что ты говоришь, — Вик прошептал мне это на самое ухо, проигнорировав все мои воинственные выкрики.

— Да ты хоть меня слышал?

— Конечно. И мне приятно, когда ты за меня переживаешь. Но знаешь, со мной все будет хорошо. И я могу пообещать тебе, что буду стараться выжить изо всех сил. Такой вариант подойдет?

— Да о чем ты? Кому ты вообще… — но тут Вик закрыл мой рот ладонью.

— В этом вся ты: сначала искренне говоришь первое, что в голову приходит, а потом начинаешь смущаться и все отрицать. Будь честна до самого конца, хотя бы сама с собой.

Поскольку говорить теперь я ничего не могла, то просто промычала и закатила глаза. Жаль, что он не смог оценить этот мой жест, так как сидел позади и ничего не видел.

— Эл, послушай меня внимательно, хорошо? Я знаю, что тебе пришлось тяжело, ведь Ката не должна была умирать так рано. Но мы с тобой ничего не могли сделать как бы ни старались. И такое, к сожалению, случается на войне. Это не должно облегчать нашу совесть, но это факт. И все же ты должна продолжать стараться изо всех сил, даже если эта трагедия вновь повториться, и ты потеряешь кого-то близкого. Просто не сдавайся, ладно?

— Но ты же обещал, что все будет хорошо!

— Так и будет, — улыбнулся Вик. — Но тебе надо научиться верить в себя и свои силы. Когда ты поймешь, что рядом с тобой всегда будут люди, готовые тебя поддержать, то твои кошмары пройдут.

— А ты… ты будешь рядом?

Я снова обернулась к Вику. По нему было видно, что он не ожидал такого с моей стороны. Вик, кажется, опешил. Я спросила это без какого-либо подтекста. Он пообещал, что сделает все возможное, чтобы выжить. И мне просто надо было еще раз в этом удостовериться. Но, едва взглянув в глаза Вика, я поняла, что он придал этому несколько другое значение.

— Я всегда буду рядом с тобой, — он склонился ко мне и поцеловал меня в лоб.

И мне следовало бы смутиться, может, бросить в него что-то тяжелое. Но вместе всего этого я улыбнулась и коротко кивнула ему. Мы уже были так близки…

После того разговора Вик стал вести себя несколько иначе. Вик стал серьезным, по-настоящему серьезным. Периодически мне казалось, будто он внимательно наблюдает за мной со стороны. Но когда я поворачивалась, он уже отводил взгляд и уходил в противоположную сторону. И в то же время, вместе с этим его поведением поменялось и его отношение ко мне. В любое время он мог спокойно подойти и погладить меня по голове. Он стал разговаривать со мной несколько иначе, словно я была ребенком из детского сада. Он мог вот так запросто взять и поцеловать меня в лоб, пока никто не видел. И я никогда не сопротивлялась. Сама не зная почему, я воспринимала это как должное. Возможно, дело в том, что мне было приятно. Кошмары исчезли из моей жизни. Удивительно, но это и правда прошло, как только я поговорила с Виком. Магия, да и только.

***

Как-то вечером Денис постучался в мою дверь. Мы виделись не так часто, как хотелось бы. У меня были тренировки и Артом, с которым надо было постоянно заниматься. Денис не мог бросить своих друзей, которых мы тогда притащили за собой. Я так и не узнала, злились ли они из-за того, что из-за Дениса им не предоставили выбора. Ведь, по факту, их могли отправить домой, но мой друг решил иначе.

— Ты выглядишь какой-то помятой, — заметил мой друг, когда я открыла ему дверь.

— Это Вик во всем виноват. У нас только что была тренировка с Артом, а Вик решил принять участие и показать ему, как и что.

— А показывал он, видимо, на тебе.

Мне не стоило ничего отвечать, все и так прекрасно видно. Мое тело с головы до пят было как один большой синяк. Обычно я сама тренировала Арта, но в этот раз Вик решил внести свою лепту. Как я и сказала, в последнее время он старался держать поблизости. В этот раз он взялся за дело с большим энтузиазмом. Вик решил отработать все приемы на мне, чтобы у мальчика перед глазами был, так сказать, живой пример. Хотя все больше походило на то, что Вику просто хотелось покидать меня в разные стороны.

— Его перемены настроения плохо на мне сказываются, — с кислой миной заключила я.

Денис лишь пожал плечами и вошел в комнату. Его вообще мало что коробило. На большинство вопрос он предпочитал не отвечать. Просто отмахивался от собеседников какими-то малозначимыми жестами.

— Что с тобой? Ты сегодня чересчур задумчивый.

Денис поднял на меня невидящий взгляд.

— Мне порой кажется, будто я перестал понимать, — сказал он себе под нос.

— Перестал понимать что?

— Пожалуй, абсолютно все. Что за чем следует, в чем смысл происходящего, почему все именно так, а никак иначе. Такое ощущение, что я потерял некую нить повествования, которая ведет тебя через все события. И теперь я блуждаю вокруг разных эпизодов, которые никак не связаны друг с другом. Еще недавно я точно знал, чего хотел и на что годился. А теперь я и вовсе не могу понять, кто я, а кто ты.

— Дома было проще, верно? — раньше мне тоже так казалось, когда я оставалась совсем одна, и некому было мне помочь.

— Меня все интересует вопрос, — он резко перевел тему. — Как тогда ты смогла увернуться от выстрела Вика? На поле, когда тебя схватил бритоголовый, Вик ведь мог и промахнуться. Если бы ты опоздала хотя бы на долю секунды…

— Я была в нем уверена. Мы столько раз рисковали своими жизнями, что доверие существует между нами на интуитивном уровне. Так мне кажется, — я почесала затылок. — Когда ты каждый раз зависишь от одного человека, учишься ему доверять и улавливать каждый момент, любую перемену.

Денис вновь отвернулся от меня и потер лицо руками. Подушечками больших пальцев он массировал прикрытые веки, казалось, что ему в глаза попал песок. В конце концов, все его лицо покраснело. И только спустя пару минут, когда кожа его приобрела красно-бурый оттенок, он успокоился. Когда он открыл глаза, мне показалось, что они воспалены.

— А ты точно знаешь, что это получилось благодаря вашей вере? Ты не думала, что Вик положился на твою удачу? Не думала, что он выстрелил наобум, а ты спаслась лишь благодаря твоей интуиции?

Кажется, я попятилась назад. Его голос и его интонация показалась мне пугающей. В моей голове никак не укладывалась та мысль, которую он хотел донести до меня.

— О чем ты вообще? Денис, я тебя не понимаю.

— Эл, подумай объективно. Разве такие чудеса случаются просто так? Разве такое возможно?

— Я не понимаю!

От чего-то мне стало казаться, что земля уходит из-под ног. Я прекрасно знала, что Денис говорит тихо, у него всегда был тихий голос, но для моих ушей это звучало будто раскат грома. Внутри, почти под сердцем, меня захлестнула волна. Она словно слизала все мое напускное спокойствие. Перед глазами все поплыло. Я не знала, что со мной происходит. Но единственное, на что у меня хватило сил, так это зажать уши руками, чтобы хоть как-то заглушить эту бурю. Из глаз покатились слезы.

— Эл, что с тобой? — лицо Дениса начало резко меняться, теперь безразличие сменилось искренним беспокойством.

Кажется, он подбежал ко мне и стиснул в своих руках. Только когда Денис накрыл мои плечи своими ладонями, я поняла, что вся дрожу. Я не могла ничего объяснить, язык не слушался меня. Что-то, находившееся внутри меня, подняло это бурю. Но как бы там ни было, теперь все стало успокаиваться. Шум в ушах стихал, и я смогла различить шепот Дениса.

— Тшш, все хорошо. Тебе плохо? Что-то болит?

— Я… я не знаю, — мой голос заглушался частыми всхлипами. — Не могу объяснить. Я и сама не понимаю.

Денис похлопал меня по голове, как обычно это делают с маленькими детьми, когда они все правильно поняли. Он, хотя и проводил большую часть жизни с нами, понятия не имел, как успокоить плачущую девушку. Его опыт заканчивался на младшей сестре, которая последний раз плакала, когда ей пришлось выдернуть молочный зуб. Поэтому в его арсенале ничего кроме похлопывания по голове быть не могло. Но сейчас это даже подействовало. Мы сели на кровать, а он продолжал меня успокаивать.

— Я, правда, не знаю, что со мной случилось, — сказала я спустя какое-то время, когда голос полностью вернулся ко мне.

— Похоже на паническую атаку, — конечно, он в этом не разбирался.

— Скажешь тоже, — слабо улыбнулась я. — Думаю, это из-за стресса. В последнее время снится всякая ерунда, вот и нервничаю на ровном месте.

— Что снится? — лениво осведомился мой друг.

— Да так, ничего хорошего. Просто сон повторяется раз за разом, вот я и переживала. Но теперь все хорошо. Я поговорила с Виком, и он сказал не переживать.

— Ну, в любом случае скажи. С Виком ты, значит, поделилась, а со своим лучшим другом нет?

— Хорошо, — я собрала волю в кулак. — Ты сейчас скажешь, что я опять зациклилась на этом человеке, да и тебе это не понравится. Но, в общем, мне снилось, что Вик умирает, а я ничего не могу с этим сделать. Глупость, разумеется, но я, почему-то, сильно переживала.

На этих словах Денис резко выпрямил спину и развернулся ко мне. Его глаза снова излучали панику, как и минуту назад, когда мне стало плохо. Он открыл было рот, намереваясь что-то сказать, но затем быстро закрыл его, обдумывая все то, что я так и не смогла услышать. А я смотрела на него и не понимала, этот Денис не был похож на того, которого я знала всю жизнь. Он стал таким странным, подумалось мне тогда. Я совсем перестала его понимать.

— И ты… — он глубоко вдохнул. — И ты рассказала об этом Вику?

— Вроде того. А в чем дело?

— Тогда это многое объясняет. А я-то думал, странно он себя ведет в последнее время. В плане, страннее обычного.

— Так, Денис, я вообще перестала что-либо понимать. С чего тебе вдруг вообще волнует Вик и его поведение? Ты, кажется, терпеть его не мог.

— Да, было дело. Но теперь мне его жаль, — он внимательно посмотрел на свои руки, словно в первый раз видел их. — Думаю, я не мог мыслить объективно в последнее время. Если честно, меня раздражало, что вы так сблизились. Я-то думал, что мы с сестрой были и останемся самыми важными для тебя людьми. Наверное, это была ревность. А может мне стало страшно, что со всеми этими новыми друзьями ты совсем забудешь о нас. Ну и стоить упомянуть, что Вик просто выводил меня из терпения. Есть в нем что-то такое, что мне сложно переварить. Но… — он сжал пальцы в кулак. — Вик оказался не таким уж и бесполезным, как я полагал изначально. Он смог разглядеть то, на что я потратил годы. И мне кажется, что он по-настоящему хочет тебя защитить. В том плане, что раньше это больше смахивало на показуху.

— Ты заболел что ли? Никогда не слышала от тебя более теплых слов в адрес хотя бы одного человека.

— Да я сам себя порой не узнаю, честно.

Денис перестал рассматривать свои руки и перевел взгляд в окно. Казалось, будто он просто избегает смотреть на меня. А может, он задумался настолько глубоко, что перестал различать предметы из реального мира. Может, он даже не понимал, на что именно смотрит.

— Так ты об этом хотел поговорить? — я попыталась вернуть его обратно, в наш мир осязаемых вещей и твердых убеждений.

— Нет, я хотел убедиться, что ты не будешь против. Тогда я бы вмешался, как твой друг. Попытался бы оградить тебя. Но, похоже, что все хорошо.

— Не буду против чего?

— Это уже не важно, — он снова вздохнул и с минуту хранил молчание. — Как думаешь, Эл, нас ждет счастливое будущее? Сможем ли мы вернуться домой без потерь?

— Я думаю, мы все потеряем что-то важное на этой войне.

Я уже потеряла себя. Мне никогда не стать той девушкой, которая жила во мне раньше. Я никогда не забуду звуки взрывов, шрамы на моем теле никогда не заживут, потери никогда не восполнятся, они будут только расти. Я никогда не забуду запах крови. Но я также никогда не забуду своих друзей, никогда не забуду, как Вик сидел возле кровати, ожидая, когда я приду в сознание после очередного ранения. Смех и слезы, радость и горе — все это останется со мной до самого конца.

— Знаешь, — признался Денис. — Я совсем не помню тот пикник на природе, о котором ты так часто говоришь. Поэтому, обещай, что, когда настанет время, мы повторим его. Прямо как в твоих воспоминаниях.

— Но ты же не любишь пикники.

Денис улыбнулся себе под нос, но было в этом жесте что-то грустное, что заставило мое сердце сжаться.

— Я передумал. Теперь, кажется, я полюбил пикники.

— Тогда обязательно поедем. Обещаю. Только вот надо будет позвать с собой всех остальных. Полагаю, Тея с Марком будут только рады. Да и Ри присоединиться к нам. И Вик…. Знаешь, было бы здорово собраться всем вместе потом, когда все это закончится.

— Интересно, — сказал Денис самому себе. — И почему их не было с нами в прошлый раз?

***

Ри не появлялся в лагере уже очень давно. Вик отправил его на задание, но не говорил куда. Обычно, стоило мне попросить, и Вик делился со мной всеми новостями. Но в последнее время он делал это все реже, к работе штаба меня почти не привлекали, поэтому я занималась своими делами: тренировки, небольшие вылазки на задания и так далее. Короткие зимние дни казались очень длинными, они тянулись до бесконечности. А может, дело было в том, я осталась совершенно одна.

За пару дней до наступления нового года, когда вьюга уже полностью вступила в свои права и завывала чуть ли не каждый день, я тихо пробралась в кабинет Вика. На дворе стояла глубокая ночь, когда я возвращалась с тренировки. По моим ощущениям пробило за три часа. Но, когда я неспеша шла в сторону жилых блоков, плотно закутавшись в крутку, сквозь метель отчетливо виднелся небольшой огонек света. Конечно, то было окно Вика. С минуты я всматривалась в это маленькое желтое пятно. Среди завывания холодного ветра это окно так и манило к себе. Недолго думая, я направилась в ту сторону.

Когда я вошла внутрь, в комнате царила сонная тишина. Вик находился на своем месте. Почти всегда, когда я заходила сюда, он сидел, погруженный в изучение бумаг, за своим столом. Вот и теперь он был там же. Там же была и кипа бумаг. Но сейчас Вик мирно спал прямо на ней, подложив под голову руки. Он был в привычной черной футболке и такого же цвета штанах. Казалось, он и не собирался ложиться спать, раз остался в рабочей одежде. Видимо заснул, пока разбирал все эти документы. Взъерошенные белые волосы немного отросли за последнее время и закрывали большую часть его спящего лица. Вик немного посапывал и периодически хмурил брови, когда прядь волос касалась его носа.

За окном снова завыл ветер. В помещение, сквозь тонкую заслонку, просочилась струйка холодного воздуха. Поскольку Вик сидел прямо напротив окна, его обдало этим ледяным потоком. Он будто бы сжался в комок и еще раз нахмурился. Я огляделась в поисках чего-то теплого, но нашла только покрывало, аккуратно сложенное на кровати. Я тихо расправила покрывало и аккуратно положила его на плечи командира. Пусть даже он спит, но мне все равно было приятно увидеть его вблизи. Сейчас он казался совершенно другим, не человеком на войне. Казалось, что, засыпая парень забывает обо всем том, что происходит в реальном мире, а потому едва проступающие морщины разглаживаются, к щекам возвращается румянец, вечно сжатые губы расслабляются.

Я стояла и внимательно вглядывалась в его лицо. Не знаю почему, но мне хотелось запомнить абсолютно каждую мелочь, сохранить ее в своих воспоминаниях. Наверное, я простояла так достаточно долго, потому что ноги уже начали затекать. Пора было уходить. В конце концов, не могла же я стоять над душой Вика всю ночь. Сделав шаг назад, я собралась идти к выходу. Но тут мое запястье резко перехватила чья-то горячая ладонь.

Его голубые глаза сверкали из-под длинной челки. Он продолжал лежать на столе, но одна его рука крепко уцепилась за мою, не давая пойти дальше. Вик смотрел на меня с нескрываемым интересом, словно я была для него чем-то незнакомым, что он прежде никогда не видел.

— Что ты тут делаешь? — наконец спросил он, немного приподнимая голову от шероховатой поверхности стола.

— Просто проходила мимо, — соврала я, хотя ложью это было лишь отчасти. — В твоем окне горел свет, вот я и решила проверить. Знаешь, если умираешь от усталости, то лучше лечь спать, а не насиловать себя работой.

— Но ты стояла тут некоторое время, — он снова положил голову на стол, улыбаясь своей догадке.

Я хотела было вырвать руку из его хватки, но у меня ничего не вышло. Вик продолжал крепко сжимать свои пальцы, хотя боли я не чувствовала. Это и правда удивительная способность. И тут я поняла, что соврать у меня не получится. Вик так пристально изучал мое лицо, что он бы в миг раскусить меня. Да и мне хотелось сказать правду и ничего кроме правды.

— Давно не видела твое лицо. Просто захотелось вспомнить.

Парень вдруг ослабил хватку. Я подняла на него взгляд и увидела, что он был в замешательстве. Вик снова приподнял голову, легкое подобие улыбки уже пропало, и в уголках глаз осталась лишь серьезность. Мне казалось, что в его голове борются два противоположных желания, две мысли, которые сидят там уже очень давно. И услышав мои слова, он не знал, что с ними делать, как реагировать. И все-таки силой воли он стряхнул с себя оцепенение, а вместе с тем его хватка снова усилилась. Он резко, но в то же время бережно, дернул меня за руку вниз, к себе. А когда я в следующий раз открыла глаза, то увидела, что сижу у него на коленях. Он перехватил меня за талию, ближе придвинул к себе, а затем накрыл нас обоих покрывалом, которое лежало у него на плечах.

— Можешь любоваться, сколько захочешь, — на его губах снова заиграла усмешка.

— Вик, что ты…?

— Тсс, — он прижал палец к своим губам. — Я слишком устал, чтобы спорить с тобой. Давай просто посидим так какое-то время.

Он обнял меня так, что мне пришлось уткнуться головой в его плечо. Сейчас происходило что-то очень странное и мне незнакомое. Теплые ладони лежали на моих лопатках, его дыхание растворялось где-то возле моей шеи. И все это было бы очень романтично, если бы в тот момент я не думала о том, как, наверное, затекает его нога под моим весом. Нет, за время войны я, конечно, похудела. Но страх из прошлого до сих пор остался. Помню раньше, когда доводилось садиться парню на колени, в голове постоянно крутилась мысль, что я слишком тяжелая и через минуту предмет моего воздыхания сбросит меня с колен. Но Вик вроде держался молодцом. Чтобы хоть как-то развеять мое переживание из-за этой досадной мелочи, я решила, что лучше будет поговорить на отвлеченные темы.

— Тебя в последнее время совсем не видно, — прошептала я куда-то в район его плеча. — Почему?

— Я вдруг понял, что надо сделать еще много разной работы.

— Но ты всегда решал проблемы по мере их поступления. Разве возможно сделать все и сразу? Отложи на потом, ты так много работаешь, что у тебя не остается сил на все остальное. Как я понимаю, сейчас не надо писать никаких особых рапортов и отчетов.

— Да, но надо сделать обобщающий анализ, предоставить данные за мелкие поручения, которые мы выполняли уже давным-давно, набросать примерный план действий на следующие полгода. Да и с расходами надо бы разобраться. Начальство уже два месяца кричит, что мы просрочили все сроки с этой сметой.

— Покричат еще немного. Если подумать, нам ведь было не до этого.

— Да, сначала ты дел натворила, потом… — он вовремя запнулся, не стоит говорить это вслух.

— Так странно, — мне надо было срочно сменить тему, чтобы не возвращаться воспоминаниями к тому ужасному дню. — Вроде бы мы должны сражаться, но вместо этого пишем горы отчетов. Порой это кажется настолько бесполезным. Кому нужны все эти условности, когда мы могли заняться чем-то более полезным.

Но Вик на это мне ничего не ответил. Он затих, то ли заснул, то ли о чем-то крепко задумался. Я не могла видеть его лицо, поэтому не понимала в чем причина. Но потом он вдруг со всей силы сжал меня в своих объятьях, так что я чуть не поперхнулась.

— Я рад, что ты тут, — в его шепоте слышались незнакомые мне прежде нотки. — Со мной. Меньше всего мне хотелось бы пережить это все в одиночку. Это, безусловно, эгоистично, но…

Вик снова умолк. Я не понимала, говорит ли он про ситуацию с Катой или о войне. Наверное, обо всем. Порой мне было так сложно его понять.

— Это не эгоистично, — вздохнула я. — Думаю, вполне нормально хотеть разделить свое горе с кем-то еще. Человек просто не может страдать в одиночестве. Я и сама хотела бы иметь рядом с собой такого человека. Вовсе не из злорадства, а лишь чтобы понять, что такое сочувствие.

— Дело не только в этом. Сочувствие — безусловно. Но есть еще кое-что. Мне бы очень хотелось, чтобы рядом был хорошо знакомый мне человек, который бы запомнил меня. И я знаю, что ты определенно запомнишь меня, сколько бы времени ни прошло.

— О чем ты? — не поняла сначала я, но потом до меня дошло, и я резко отодвинулась от него. — Что это значит?

Когда мы встретились взглядами, мне показалось, что Вик выглядит растерянным. Но уже через секунду он снова надел маску непоколебимой уверенности и самомнения.

— Разве ты сможешь забыть кого-то настолько прекрасного, как я?

— Ты идиот, — сухо ответила я.

Вик продолжал сидеть и улыбаться. Но он делал это с какой-то снисходительностью, словно улыбался над тщетными попытками моего мозга найти правду. Он почти всегда делал это наигранно. Я видела его искреннюю улыбку раз или два за все время. Все остальное — не более чем маска, которая приросла к лицу. Но мне удалось понять, что каждый раз, изображая на своем лице такую эмоцию, Вик думал о чем-то другом, слишком далеком, чтобы достичь собеседника.

— Значит, — сделала я вывод. — Ты все-таки переживал из-за того, что я тебе тогда рассказала, о сне.

— Я же говорил тебе, что сны порой всего лишь сны. Ты единственная, кто об этом переживает. Неужели тебя так потрясла возможность того, что я могу умереть? Но это абсолютно глупо и…

— Но ты думал об этом! — я грубо перебила его. — Иначе с чем связаны эти перемены в тебе? Начал вдруг доводить всю работу до конца, говоришь загадками, ведешь себя, как круглый идиот.

— Конечно, думал, — почему-то сразу признал он. — Было бы глупо об этом не подумать после твоих слов. Разве не так? Да и потом, все мы рано или поздно думаем об этом.

— Но все то, что ты делаешь сейчас! Разве это не значит, что ты поверил в возможность подобного? Поверил в мои слова?

— Эл, милая, — при этих словах мое дыхание перехватило. — Ты же знаешь, что я верю тебе, как никому другому, да? Но что касается снов… Ты должна понимать, что я всегда переживаю о том, о чем переживаешь и ты. Для меня это естественно. Поэтому, я просто решил подвести итог того, что я уже сделал. Однажды я задумался «а что, если все действительно так и завтра мой последний день? Что я буду делать тогда? Как я хочу прожить свой последний день?» и всего лишь.

— И поэтому ты принялся бегать как угорелый и приводить в порядок свои отчеты, — пробурчала я себе под нос.

— Не только, — он взял мои ладони и теперь улыбнулся по-настоящему. — Я хочу привести в порядок кое-что еще.

— Вик, сейчас три часа ночи, мы оба очень сильно устали. Ты действительно хочешь поговорить об этом?

— Иначе, какой же из этого дня выйдет «последний день»? Тогда теряется весь смысл.

— Хочешь знать мое мнение на этот счет?

— Конечно, — он, по своему обыкновению, слегка склонил голову набок.

— Ты занимаешься ерундой. В последнее время твое поведение, которое и до того вызывало много вопросов, стало более чем странным. Денис и тот обеспокоился твоим состоянием. Хотя для него ты вообще последний человек на всем белом свете.

— Приятно слышать…

— Но я вижу, что ты серьезно относишься ко всему этому. Стал таким серьезным. Но где все это было раньше, а? Где ты был со своим порядком, когда мне было плохо? Где ты был, когда я металась из стороны в сторону? Но теперь, стоило тебе захотеть, так ты решил привести все в порядок. Но даже если и так, что это тебе даст? Ну, приведешь ты все в порядок, а что дальше? Пойдешь умирать? Специально полезешь под пули? И что прикажешь делать мне? Спокойно на все это смотреть? Смириться и жить дальше?

Вик смотрел на меня с беспокойством. Он попытался вставить слово, но меня уже было не остановить. Видимо, никто прежде ему не объяснял, что такое необоснованный женский гнев. Может, Вик бы и попятился от меня подальше, да только я придавила его своим весом, не давая возможности встать. Бедняга был загнан в угол, поэтому ему ничего другого и не оставалось, кроме как слушать меня.

— Ты знаешь, я и так потеряла достаточно в этой войне. А что я буду делать, если не станет еще и тебя? Ты сам меня сюда привел, а теперь собираешься так просто от всего отделаться? Да и потом, приведешь ты в порядок все то, что происходит с нами. И мне с этим оставаться одной? Что, просто помнить тебя? Зато тебе, конечно, станет легче на душе. Тебя-то запомнят.

Наконец, Вик пришел в себя и со всей силы впечатал меня в свою грудь. Сделал он это как нельзя кстати, потому что у меня на глазах уже проступили первые слезы. Я смолкла, продолжая лишь хлюпать носом, зарытым где-то возле плеча Вика. Он же тихо гладил меня по голове, пытаясь успокоить.

— Прости, я не имел в виду ничего такого.

— Ты, идиот, думай в следующий раз, прежде чем говорить подобное.

— Подумаю, обещаю. Мне стоило вспомнить, через что тебе пришлось пройти. Но Эл, ты думаешь, будто совсем одна. Это далеко не так. Вспомни хотя бы Дениса или Тею с Марком. Они всегда будут рядом. Я уверен, твои друзья ни за что на свете не оставят тебя в беде. Вокруг тебя столько людей, так что….

— Нет! — крикнула я и отстранилась от него. — Я не хочу, чтобы ты уходил. Ты и сам знаешь, что незаменим. Так что возьми себя в руки и вернись в прежнее состояние. Можешь и дальше издеваться надо мной, можешь заявляться в комнату без стука, можешь отчитывать за глупые поступки. Ты можешь делать все, что угодно.

— Зачем?

— Что?

— Зачем мне снова становиться тем, кем я был? Ты ведь постоянно обижалась.

— Потому что ты нужен мне именно таким!

И слишком поздно я поняла, что именно сказала. Возможно, если бы не потрясенный вид парня, то вряд ли бы я вообще поняла, что сказала нечто подобное. Но вот Вик смотрел на меня во все глаза. К моему лицу прилила кровь, мне стало очень жарко. Разом пропал весь воздух.

— Ты мне нужна не меньше, — ответил он.

Вик, чья рука все еще лежала на моей спине, аккуратно притянул меня к себе. Он наклонил ко мне голову, осторожно, словно боясь испугать меня. Я зажмурилась, потому что держать глаза открытыми дальше и вправду страшно. Он был близко, я поняла это по его теплому дыханию, которое теперь чувствовала на своем лице. Интересно, а он зажмурил глаза от страха? Хотя, это уже и не важно, потому что….

— Сюрприз! — раздался резкий вопль со стороны двери.

Вик от неожиданности резко дернулся вперед. Его лоб с хрустом врезался в мой. Я вскрикнула от резкой боли и схватилась за ушибленное место. Потеряв опору, мое тело не удержалось на месте, я рухнула на пол, свалившись с коленей парня. Вик вскочил, чтобы помочь мне, но вместо этого лишь опрокинул свой стул. Наверное, он задел его рукой, когда поднимался на ноги. Стул, издав жалобный скрип, поскольку до этого мы вдвоём сидели на нем, неуверенно пошатался на ножках, а затем рухнул прямо на меня, выбив весь дух.

— Ри? — растерянно спросил Вик, не зная, в какую сторону ему следует кидаться.

И правда, на пороге комнаты стоял озадаченный Ри.

Глава 2

Уже десять минут мы сидели в полном молчании. Я расположилась на кровати, как самый травмированный человек. Ко лбу прижимала замороженный кусок мяса, который Вик любезно добыл на кухне. Ничего другого он не нашел, так что пришлось ограничиться этим продуктом. Сам хозяин комнаты расположился на полу. Он сидел, скрестив ноги, периодически поглядывая на меня. Не знаю, что именно он рассчитывал увидеть, возможно, громадную шишку на половину лба. Виновник всего произошедшего сидел на стуле. Ри смотрел на нас лишь в пол-оборота, боясь показать свое красное, как помидор, лицо целиком. Вик пару раз порывался вставить первое слово в эту череду неловкого молчания, но в последнюю минуту передумывал и лишь тяжело вздыхал.

— Слушайте, — сказала я, отнимая кусок мяса от своего лба. — Давайте уже решим эту проблему и никогда больше к ней не вернемся.

— Как твой лоб? — услужливо спросил Вик, выглядывая глазами из-под своей отросшей челки.

— Спасибо, было лучше.

— Простите. Нет, правда я…. Надо было постучать что ли или…

— Все, — Вик жестом остановил своего друга. — Давайте не будем усложнять и без того сложную ситуацию. Ты вернулся и это здорово. Я очень рад.

— Да неужели, — съязвил Ри, но потом заметил мой раздраженный взгляд и снова стих.

— Ничего не было, — выдохнула я. — Ри, просто прими это к сведению. Думаю, на этом можно и закончить.

— Ничего? — ошалело переспросил Вик. — То есть прям… ничего?

— Я думаю, что все-таки что-то да… — начал было Ри.

— Ой, завались, — перебил его друг.

— Пожалуй, мне лучше пойти домой. Наверняка Ри есть что рассказать о своей последней миссии, так что я не буду мешаться. Просто не сидите долго, ладно?

— Вообще-то, я бы хотел, чтобы ты тоже послушала, Эл, — Вик едва дотронулся до моей кисти руки, но потом, вспомнив про Ри, решил этого не делать. — Те сведения, они тебя тоже касаются.

— Лутак?

— Да, кажется, я все-таки нашел способ, как прижать его к стенке.

Новость, безусловно, заслуживающая отдельного внимания. Я спала и видела, как отомщу этому типу за все то, что он сделал.

— Помнишь, на что нас поймали на крючок? Мы отправили тогда отряд в деревню, чтобы выследить этого иностранного солдата и капитана, — начал Ри. — Ты тогда сказала, что солдаты, удерживающие пленников, рассказали про некого Эстера. Псевдоним, конечно же. Мы решили сосредоточиться пока на нем. В отличие от Лутака, Эстер сейчас не так насторожен. Капитан же знает, что мы за ним охотимся. Так что вывести его из укрытия будет крайне сложно. А этот товарищ пока что чувствует себя в большей безопасности.

— С чего ты взял?

— Потому что иначе он бы не вел такую активную социальную жизнь, — сказал Ри. — Я наблюдал за всем, что происходило вне границ нашего полиса. Это заняло время, но, в итоге, я смог выследить этого человека. Скоро он будет принимать участие в одном банкете.

— Банкет?

— Да, в Акре тут устраивают пирушку, на которую приглашает представителей другого полиса. Вполне возможно, что хотят обсудить заключение союза между двумя полисами. И все-таки этот банкет не носит официальный характер. Там вряд ли будут политики из Совета, скорее командование.

— Так нам надо… попасть на вечеринку? — в недоумении спросила я.

— Вот ты смеешься, но ведь мы постоянно на задания ходим по всяким лесам и болотам, — фыркнул Вик. — Первый раз у нас появилась возможность выбраться в люди.

— Если не вдаваться в подробности, — перебил Ри. — То я смог добыть приглашение. Ну как добыть… скорее одолжил. Это молодой, подающий надежду офицер из Акры с кучей денег. Он только начал пробиваться в свет, поэтому мало кто знает, как он выглядит на самом деле. Проблем возникнуть не должно.

— А разве он не заявит о пропаже или не поднимет скандал?

— В ближайший месяц он точно не появится на горизонте, — усмехнулся Ри. — Я все-таки хорошо делаю свою работу. Так что можешь не сомневаться, тот парень больше не будет помехой. Никто о нем и не вспомнит.

— Если что, напомни мне никогда не переходить тебе дорогу.

Мне никогда прежде не доводилось смотреть на то, как Ри работает. Мы выходили за лагерь вместе с ним лишь один раз, но тогда было не до подобных мелочей. В общем, я не видела Ри в действии, а потому забыла, что он тут один из сильнейших. Тот Ри, которого я знаю как своего друга и собутыльника, никогда не проявлял жестокость. Я видела лишь как он уходил и приходил с задания, но не задумывалась о том, что он там делал. Да и сам Ри никогда не рассказывал о своих миссиях. Все это и сформировало такой образ этого человека в моей голове. Так что было крайне сложно представить, что Ри способен на подобное.

— Идти на прием надо будет тебе, — кивнул он Вику. — Я и без того засветился в этом деле. Но, к счастью, у нас лежат есть два приглашения. Одно — на этого офицера, а другое — на его подружку.

— Тогда со мной пойдет Эл.

— Да, уж я покажу этому Эстеру, где раки зимуют. Давно у меня руки чешутся до них добраться.

— Не хочу охлаждать ваш запал, но тут есть некоторые нюансы. Я думаю, что тебе не следует брать Эл себе в напарники на это задание. Лучше возьми с собой Тею или сестру Иса. С ними будет куда как проще.

— Ты что, хочешь сказать, что я не справлюсь со своей задачей? — я уже была готова наехать на Ри.

— Скорее, это Вик не справится с заданием, — и Ри как-то странно улыбнулся.

***

Я никогда не видела ничего подобного в своей жизни. Разве что на картинках, но ведь это совсем другое, верно? Люди проходили парами, оживленно о чем-то беседуя. Они бросали на меня негодующий взгляд, на секунду прерывая светскую беседу, а затем, недовольно хмыкнув, возвращались к разговору. А я стояла и смотрела во все глаза на замок, расположившийся передо мной. Вик сказал, что здание сохранилось еще со времен, когда в мире не было полисов. Не знаю, правда ли это, но ничего подобного у нас никогда не было. Много маленьких башен, находившихся на разной высоте, устремлялись в небеса своими стройными шпилями. А небо и правда было так близко, что, казалось, его можно потрогать рукой. Замок располагался на вершине холма, так что тучи в тот день так и норовили врезаться в одинокое здание.

Краем уха я уловила скрип снега под ботинками. Кто-то медленно подошел ко мне и замер около моего плеча. Я чувствовала его дыхание, видела белое облачко пара, слышала запах одеколона. Но он молчал, будто бы не жалея выдавать своего присутствия. Может, тоже любовался представшей перед ним картиной.

— Я никогда не видела замков, — тихо произнесла я, все также рассматривая маленькие балкончики на втором этаже здания, широкую колоннаду, венки на стеклянных окнах.

— Столько денег ушло на оформление, никогда этого не понимал, — вздохнул мой спутник.

— Ты так хорошо говоришь на этом языке, — заметила я. — Будто бы это твой родной. А вот мне еще практиковаться и практиковаться.

Я знала, что Вик улыбнулся, хотя и не могла этого видеть. На протяжении всей миссии нам предстояло разговаривать на иностранном языке, да при том еще и с акцентом этого полиса. Вик всегда был идеален в том, что касалось его навыков. Мне даже стало интересно, есть ли у него слабое место.

— Не смущайся, — я толкнула Вика локтем в бок. — Ты должен вести себя более раскованно со мной.

— А разве я смущаюсь?

Я кивнула ему на прибывающих гостей, которые чинно входили в главный зал. Все до единого держались парами. Кто-то вел своего партнера под локоть, кто-то придерживал женщин за пояс, а кто-то и вовсе сжимал руки так, будто бы они виделись в последний раз. И только мы с Виком стояли порознь, хотя наша легенда предписывала очень близкой контакт.

Вик понял, о чем идет речь, сделал глубокий вдох, а затем взял меня под пояс. Но, как бы эффектно он не старался смотреться, его пальцы крепко вжимались мне в кожу. А это первый признак того, что он сильно нервничает.

— Потише, — прошипела я от боли. — Еще синяк оставишь.

— Твой синяк или моя самооценка? — его вопрос был обращен куда-то в горизонт. — Кажется, мы оба пострадаем…

Мы медленно вошли через главный вход и нас сразу озарило светом тысячи фонарей. Кажется, я на минуту даже зажмурилась, настолько было ярко внутри. Роскошные массивные люстры озаряли холл, не оставляя ни единой полоски тени. Повсюду толпились люди, которых мы видели на улице еще минуту назад. Теперь же женщины снимали с себя меха, а мужчины услужливо относили предметы верхней одежды в гардероб. На другой стороне фойе была огромная дверь, украшенная позолотой и причудливыми завитками. Наполовину открытая, она доносила до нас смех, музыку, шуршание юбок. Это словно проход в другой мир. Мир, в которым мы с Виком никогда не были. Наверное, из всей праздной толпы мы сильно отличались, стоя с полуоткрытыми ртами и вовсю рассматривая роскошь замка.

— Знаешь, — сглотнув сказал Вик. — Я чувствую себя маленьким ребенком на большом празднике.

Я продолжала заворожено смотреть на все это великолепие, но Вик вдруг встрепенулся и снял с себя транс. Он легонько толкнул меня в спину, и только тогда мне удалось прийти в себя и сдвинуться с места. Магия рассеялась.

Как раз в это время в зал вошел высокий статный мужчина лет сорока. Его лицо, как бы его описать? Мне почему-то сразу вспомнилась змея, которую я видела однажды. Ничего уродливого в его лице не было. Бледная кожа, натянутая на череп, обнажала острые скулы, густые черные брови оттеняли правильно посаженные глаза, со светло-зеленым отливом. Такие же черные усы почти полностью скрывали его нижнюю губу. И хоть лицо не имело никаких дефектов или иных отличительных признаков, при одном взгляде на него становилось жутко. И голос у этого мужчины был такой обманчиво ласковый, что при одном звуке хочется бежать без оглядки.

— А почему же гости стоят в дверях? — с ноткой снисхождения спросил мужчина.

— Просто наслаждаемся видами — отчеканил Вик.

— Очень рады познакомиться, — сказала я, которая никогда не была сильна в светском этикете и решившая, что лучше будет начать с дружелюбной ноты. — Прошу прощения за моего спутника, он первый раз на таком мероприятии, вот и грубит всем подряд.

Вик посмотрел на меня самым убийственным взглядом, на который только был способен.

— А я смотрю, вы не из местных? — человек-змея сразу же заметил мой акцент. — Откуда будете родом?

— Может сначала представитесь, прежде чем спрашивать у девушки место ее рождения, — оскалился Вик.

Тут человек-змея заметил приглашение в руках моего сопровождающего, на которым черном по белому значилось имя адресата, имя, под которым ему предстояло ходить весь вечер.

— Так вы и есть тот самый офицер Грин, не так ли? — расплылся в улыбке человек-змея. — Наслышан о вас и ваших предпочтениях. — На этой фразе он повернулся в мою сторону.

И тут я поняла, какую свинью нам подложил Ри. Тогда в лагере он сказал, что приглашение адресовано подружке этого несчастного офицера. Поэтому я разумно предположила, что речь идет о даме сердца. Но он забыл меня предупредить, что слово «подружка» тут означало нечто иное, как забыл предупредить и о славе этого офицера, которая шла впереди него.

— На что это вы намекаете? — оскорбился Вик.

— На то, что у вас весьма очаровательная спутница.

***

В лагере мы заранее подготовили для меня роскошный светло-голубой наряд, чтобы я не выглядела белой вороной на этом торжестве. Легкая, тающая в руках материя плотно облегала грудь и почти полностью открывала спину, а юбка в несколько слоев струилась по бедрам и скрывала носки туфель.

Когда мне, наконец, удалось уговорить Вика не бить морду этому незнакомцу, мы поднялись в специальную комнату, выделенную нам по приглашению, чтобы переодеться с дороги. Вик сразу же рухнул поперек кровати, раскинув руки в разные стороны и пытаясь вернуть себя в состояние эмоциональной стабильности.

— Что скажешь? — спросил я у Вика, любуясь платьем перед зеркалом, но он мне ничего не ответил.

Спустя минуту тишины я аккуратно села на край кровати и накинула на открытые плечи толстовку парня. Это произошло скорее по привычке, за последние полгода я слишком отвыкла от платьев. Только тогда Вик разомкнула глаза и посмотрел на меня. Его взгляд пробежал по черной толстовке, которая была мне явно велика. Я нервно теребила пальцами завязки от капюшона. Вик аккуратно накрыл мою ладонь, заставив разомкнуть пальцы, а затем опустил ее на кровать. После этого Вик снова закрыл глаза.

— Тот, с кем мы чуть не подрались сегодня, — продолжил он тихим голосом. — Это и есть наш человек, Эстер. Именно у него была тогда встреча с капитаном.

— Как ты узнал?

— Ри скупо описал его внешность, он собирал данные и по этому вопросу, пока рыл под Лутака. Теперь надо только придумать, как к этому Эстеру подобраться.

— Но ведь для этого тут я, верно?

Вик устало вздохнул.

— Это не работает в реальной жизни. Ты ему помахала ручкой, кокетливо улыбнулась, а он тебе сразу военную тайну раскрыл. Я взял тебя ради поддержания легенды. Он повелся, поверил, что я молодой раздолбай, который должен был быть на вечере. Больше ты сделать ничего не сможешь. Дальнейшую работу оставь на меня, ты уже и так засветилась, где могла.

— Ты все еще не можешь простить мне тот поход с Юстином?

— Про тебя ходит немало историй, давай хотя бы в этот раз сделаем исключение?

— Жизнь без приключения слишком скучна, — я пожала плечами.

— Еще одно такое твое приключение, и я останусь без волос, — он снова открыл глаза и посмотрел на меня одним из своих строгих взглядов, от которых у людей идут мурашки по коже.

— И каков же твой план? Как ты в одиночку все провернешь?

— Подумаю об этом вечером.

— Вик, — я резко вскочила с кровати. — Ты просто боишься за меня. Не надо! Я тут, чтобы помочь тебе, а не сидеть не шее, одеваться в дорогие наряды и просто вести себя как украшение вечера. Когда ты поймешь, что не надо бояться меня потерять? Я ведь тут. Не пренебрегай моей помощью и не береги меня до лучших времен.

Он прикрыл свои глаза локтем и остался лежать в такой позе, его грудь вздымалась все реже и реже. Теперь я не могла видеть лицо парня, мне оставалось считать время только по его шумным выдохам.

— Думаешь… — голос Вика был очень хриплым и каким-то бесцветным. — Думаешь, мне нравится смотреть на все это? Смотреть на то, как с тобой фамильярничают такие, как этот сегодняшний иностранный капитан? Или смотреть на то, как тебя из раза в раз доводит твой друг идиот? Думаешь, мне нравится смотреть на то, как ты каждый раз подставляешь себя под удар, а потом медленно умираешь у меня на руках? Ты постоянно вопишь о своих чувствах, но ты хоть раз подумала о том, что чувствую я? Хоть раз, пожалуйста, подумай о том, что важно и для меня. Подумай, пока не стало слишком поздно.

На этих словах он медленно встал с кровати, ни разу не взглянув в мою сторону. Вик просто медленно поправил галстук, засунул руки в карманы и направился к выходу. Его всегда прямая и широкая спина была теперь немного сгорблена.

Я осталась одна.

Глава 3

Прием начался, а я старалась не показывать никому на глаза. Делать мне все равно было нечего, Вик запретил мне каким-либо образом вмешиваться в ситуацию. Какой-то официант вручил мне бокал шампанского. Так я и проводила время, спрятавшись за колонной и попивая алкоголь.

Вик блистал, как и всегда. Он широко улыбался дамам в роскошных нарядах, весело смеялся вместе с мужчинами. Мне раньше казалось, что это волосы Вика привлекают внимание. Но теперь, когда он был в темном парике, и ничем внешне не отличался от остальных, мне стала очевидна одна вещь. Вик был рожден для этого мира. Он так легко справлялся с общением, так легко собирал вокруг себя людей и так легко улыбался всем подряд, что мне стало завидно. Я не обладала этими чертами, я не могла собрать вокруг себя хотя бы двух человек. И, наверное, если бы не война, то Вик смог бы найти себя в этом мире. В лагере он всегда строг, отстранен. Уверена, это для того, чтобы мы воспринимали его как командира, а не как равного себе. Но нравится ли ему такая жизнь? Нравится ли ему чувствовать постоянное одиночество? Я никогда бы не подумала, что он может быть душой компании. Но за те полчаса, что я за ним наблюдала, Вик собрал вокруг себя огромную толпу. Все гости заворожено смотрели на него, слушали с открытыми ртами, смеялись, когда это требовалось. Некоторые девушки перешептывались между собой, исподтишка поглядывая на моего командира. Оно и понятно, он был украшением этого вечера. Вот и еще одна причина, почему я не хотела выходить из своего укрытия. Рядом с ним я смотрелась бы жалко, даже в новом платье.

За весь вечер он улыбнулся пятнадцати разным дамам, трем подал бокал шампанского, одной поправил подол платья. Интересно, а другие мужчины смотрели на него с враждой? Считали ли они сколько раз Вик флиртовал с той или иной дамой? Завидовали ли они? Мне так не хотелось смотреть…

— Неужели он вас бросил? — раздался знакомый голос за спиной.

Это был наш человек-змей. В своих темных перчатках он сжимал два бокала шампанского, один из которых протянул мне в знак приветствия.

— Благодарю вас, но у меня уже есть, — я подняла свой бокал, чтобы показать ему.

Я быстро оглянулась назад и нашла Вика. Он все также был окружен толпой восторженных поклонниц и не видел меня. Это и к лучшему. Знай он, что я собиралась сейчас сделать, точно бы убил меня.

— Не бойтесь, моя дорогая, я вас не обижу, — Эстер неправильно истолковал мой взгляд. — Тем более, вашему кавалеру сейчас не до вас. Не стоит его отвлекать, вы не думаете?

— О, ничего страшного. Я и в самом деле не переживаю по этому поводу.

— Уверены? Вы выглядите весьма потерянно. Мне доводилось видеть много «подобных» пар, — он сделал паузу, кивая на меня. — И я не припомню, чтобы между такими парами была особая связь. Как правило, они относятся друг к другу с безразличием, прямо как ваш друг. Но не вы…

Хорошо, допустим, Вик был прав, и мне действительно не стоило приходить сюда. Но, с другой стороны, никогда не поздно воспользоваться ситуацией. Говорят, что кто не рискует, тот не пьет шампанского.

— Мои привязанности к кому-либо, это сугубо мое дело, сэр.

— Так значит, у тебя все-таки есть зубки, да? — он улыбнулся, ему явно нравилось такое развитие событий.

— О, еще какие! Они есть у каждой девушки, так или иначе. Просто иногда мы умеем их прятать, чтобы вы, мужчины, ничего не заподозрили.

— И что же вы намерены делать?

— Все возможное, — я приблизилась к нему, и между нами оставалось всего ничего. — Все возможное, чтобы выжить.

— А мне вот кажется, что вы и так сделали уже достаточно. Или я ошибаюсь?

Он взял меня за подбородок и притянул мою голову вверх. Его пальцы были очень холодными. Я сжала зубы и через силу постаралась улыбнуться. Наши глаза встретились, и мне показалось, что этот глубокий холодный взгляд изучает меня изнутри. Было в этом что-то такое необъяснимое. Я понимала, что речь идет о чем-то большем. Этот человек… он не просто видел, он знал, знал абсолютно все.

— Вы необычная девушка, — прошептал он над самым моим лицом. — Гораздо более необычная, чем ваш друг. Знает ли он об этом? А вы сами, вы знаете, насколько вы необычная?

— Я точно такая же, как и любая девушка в этом зале.

— Очень в этом сомневаюсь. Не зря же он выбрал вас, верно? Вы думаете, что оказались прямо тут, в этом зале, благодаря череде случайных событий. Но если это не так? Что если это не судьба, а заранее продуманные шаги кого-то другого? Вы все это время шли по своему пути, думая, что решаете сами за себя. А я скажу, что вас к этому подвели, внушили мысль, что все ваши действия, это лишь ваше решение. Но в действительности вы живете по чужой указке. Вы поступаете так лишь потому, что кто-то решил это за вас. Они продумали каждый ваш ход. Подумайте о моих словах.

— Правда говорят, что языковой барьер крайне сложно преодолеть, — я отстранилась от него. — Ни слова не поняла из вашей речи.

— Вы все прекрасно поняли, — сказал Эстер. — Медленно, но вы предпринимаете первые шаги, чтобы найти свою правду. Вы мне очень понравились, поэтому я дам вам совет.

— Совет от такого почтенного человека? Да я вся во внимании.

— Ваш сопровождающий не так глуп, как может показаться на первый взгляд.

— Безусловно, не зря же он занимает такой хороший пост и возглавляет армию.

— Эту или любую другую, — он бросил короткий взгляд на Вика. — Вы правы, для этого нужна хорошая смекалка. А раз умственными способностями ваш друг не обделен, то наверняка он знает и о том, что вы не просто красивая девушка. И вот мой совет. Спросите у него сами. Думаю, ему есть, что вам сказать.

— Мои чувства или мечты мало что значат для таких людей, как вы или он.

— А речь идет лишь о ваших способностях.

Он поднял свой бокал и выпил его до дна. Я слышала, как шумно он глотает, чувствовала, как шампанское разливается по его горлу. Не оставалось сомнений в том, что это человек все знал. Мы снова были в проигрыше.

— Знаете, я хотел бы переговорить с вашим другом с глазу на глаз. В конце концов, такая возможность выпадает не каждый день. Я и приехал сюда только ради того, чтобы лично лицезреть такого выдающегося человека, выразить ему свое почтение.

Это была плохая идея. Вик ничего не знал. Я не могла позволить им остаться наедине. Наше оружие осталось в номере, так что при всем желании Вик не смог бы защитить себя в случае чего. Именно поэтому я сделала предупредительный шаг вперед, закрывая обзор Эстеру. Я не знала, что буду делать, если бы человек-змея начал бы сейчас стрелять. Вдруг оружие было у него в кармане.

— Прошу меня простить, но допустить подобное я не смогу. Пусть мой спутник и развлекается с другими дамами, но потревожить его покой было бы крайне нетактично.

— Что же, — он беззаботно развел руками. — Кажется, мы на перепутье. Тогда, могу ли я сделать для вас небольшой подарок? А в качестве благодарности за свой жест хотел бы получить пару минут наедине с вашим бесценными капитаном.

— Говорят, что нельзя принимать подарки от незнакомцев просто так. До добра не доводит.

— Дело ваше. Но тот подарок, что я припас, он и правда ценен. Полагаю, он с лихвой окупит мою небольшую просьбу. Решение остается за вами. Я же, в свою очередь, даю вам клятву, что верну вашего друга в целости и сохранности.

— И где же мне следует искать ваш подарок?

— Я распорядился принести его в ваш номер. Он находится там в эту самую минуту.

Мне было прекрасно известно, что нельзя оставлять Вика с ним наедине. Я не могла так сильно рисковать, не могла бросить его наедине с этим ужасным человеком. Но где-то внутри меня засело ощущение, что этот «подарок» был именно тем, ради чего мы сюда приехали. И это был наш шанс. С другой стороны, вряд ли бы этот человек смог причинить Вику реальный вред. Они находились в центре оживленной толпы. Он рисковал бы и своей жизнью тоже, решись он на убийство. И хоть мне не хотелось подвергать Вика опасности, я знала, что у меня есть лишь один вариант.

Пока я неслась по коридору, мое сердце бешено стучало. И я не могла точно сказать, из-за чего переживала больше. Мне было страшно за Вика, мне было страшно за себя, мне было страшно узнать, что за подарок подготовил нам этот человек. Но все, что мне сейчас оставалось это просто бежать.

Наш номер располагался в глубине коридора. Это была самая обычная деревянная дверь, без номера и без таблички. Я остановилась перед ней буквально на секунду, чтобы перевести дух. Мне было страшно открывать дверь. Наверное, я и не хотела знать, что за ней может находиться. В голове прокручивались самые разные сценарии.

Но вдруг из-за двери послышался шорох. Там кто-то был, живой человек. Времени на страх больше не оставалось. Я резко схватилась за медную дверную ручку и толкнула ее от себя что было сил. Петли заскрипели, а за распахнутой дверью я увидела то, что меньше всего ожидала. Посреди перевернутой мебели и разбросанных по полу вещей стояла девушка. Испуг на ее лице быстро сменился какой-то другой эмоцией, лишком непроницаемой, слишком неправильной. И я не сразу поняла, что это, потому что сама в этот момент перестала дышать.

Одетая в простую одежду, она явно была не из гостей вечера. Нож, крепко сжатый в ее сильных и загорелых руках, только подтверждал это. Острые черты лица были напряжены до предела, а карие глаза сузились до невероятных размеров. Она была ровно такой же, какой я ее и запомнила. И только выражение лица было совершенно другим. Там больше не было ни намека на улыбку, лишь жестокость.

— Карина? — выдохнула я, не веря собственным глазам.

Девушка аккуратно переступила с ноги на ногу, ожидая моей дальнейшей реакции. Нож сверкнул в ее руке.

— Все еще жива, как погляжу, — сказала она голосом, который я навсегда запомнила. В нем не было ни намека на прежнюю веселость, сплошная сталь.

— Но как ты выжила? Я же видела взрыв!

— Видела? — она подозрительно посмотрела на меня. — Значит, правду он о тебе говорил.

— Я не понимаю…

— Ты не могла ничего видеть. Ты ведь даже не была там в момент взрыва. Неужели не понимаешь?

И тут до меня дошла страшная истина.

— Ты вместе с Максимом, — сказала я так твердо, как могла в тот момент. — Ты тоже предатель.

И тут Карина закинула голову назад и расхохоталась. Было в этом что-то страшное. Человек, которого я считала погибшим, стоял посреди комнаты с оружием в руках и смеялся изо всех сил.

— Я? Вот уж нет, все гораздо сложнее, чем ты думаешь. Вроде бы хваленые ифриты, а совершенно ничего не знаете.

— Что ты тут делаешь?

— Кажется, меня подставили. Впрочем, это вполне ожидаемо. И выходит, что я ненамного умнее тебя, раз повелась. Он сказал найти что-то ценное в вашей комнате, что-то важное для миссии. Но в итоге я нашла лишь тебя. С другой стороны, убью я тебя, и меня наверняка погладят по головке. Ситуация всегда ровно такая, как на нее смотреть.

— Ты хоть понимаешь, что натворила? — я уже не чувствовала слов, за последние несколько секунд я успела умереть и вновь воскреснуть. — Я думала, что ты погибла по моей вине. А ты все это время… Ты не только предала свой полис, ты убила их всех! Ты убила наших друзей.

— Убила? — она как-то странно улыбнулась. — Не с твоей ли помощью погиб Максим?

— Он хотел нанести вред моим друзьям. У меня не было выбора.

— Вот и у нас его не было, когда на нас спихнули ответственность за тебя. Наша задача заключалась лишь в том, чтобы держать тебя в узде до поры до времени. Дружба? Вот уж нет.

— О чем ты?

— Легендарные ифриты… Думаешь, вы такие одни? Думаешь, вы все знаете? Твой обожаемый командир спас тебя в том взрыве. Это была просто ошибка. Мы думали, что просто так он не станет спасать одного человека. Да и после этой истории ты сразу записалась в добровольцы. Связь между вами была слишком очевидна, чтобы ее игнорировать. Вот тебя и приставили к нам. Мы думали, что ты приведешь нас к ифритам. А оказалось, что ты даже не знала про них. И все наши старания пошли псу под хвост. И все-таки ты вышла на них, вот ведь совпадение, правда?

И тут до меня наконец-то дошло. Я поняла, о чем говорила Карина. Подарок оказался слишком страшным, чтобы его принять.

— Вы все заодно. Это был лишь концерт.

Вместо ответа она набросилась на меня с ножом. В два шага Карина перепрыгнула через всю комнату и оказалась в метре от меня. Девушка резко выбросила руку с ножом вперед. Если бы я не успела отойти, то удар пришелся как раз по моей шее, но кончик ножа лишь слегка задел мою щеку, оставив на ней небольшую царапину.

— Ты убила Максима! — проревела она. — Он был моим лучшим другом!

И тогда я заметила самые настоящие слезы в ее глазах. Ледяная маска спокойствия, которая царила на ее лице, спала. И теперь я видела перед собой человека таким, какой он должен быть.

— Он был и моим другом! — я снова сделала шаг назад, уклоняясь от второго удара.

— Я убью тебя, — и почему-то в этой ее реплике я не сомневалась.

Надо было срочно найти оружие. Я знала, насколько Карина сильная. Физически я бы не смогла ее остановить, тем более в этом платье. Поэтому надо было как можно быстрее найти оружие. Проблема заключалась лишь в том, что мой пистолет лежал в ящике тумбочки, которая стояла у самой кровати. А чтобы добраться до кровати, надо было миновать Карину.

Она сделала еще один выпад, теперь уже вперед. Я уже не успевала думать, тело действовало само собой. Рука перехватила нож у самой его рукоятки, холодное лезвие распороло кожу на ладони. Было больно, но все лучше, чем лежать сейчас мертвой на полу. Карина прижала меня к стене и со всей силы давила на этот нож. Я держала его как могла. Расслабь я руку хоть на секунду, то моей жизни конец. И вот, когда наши лица находились совсем близко друг от друга и я видела слезы, скатывающиеся у нее по щекам, я поняла, что она действительно очень сожалела. Эта боль виднелась в ее глазах. Она действительно хотела убить человека, который погубил ее друга. Ей было по-настоящему больно уже очень давно. Наверное, если бы она нанесла вред дорогим для меня людям, я бы чувствовала то же самое. И тогда я поняла, что не важно на чьей стороне человек, не важно за что он борется. Почти каждый считает свою цель благой, а злодеи не видят себя злодеями. Да и есть ли вообще злодеи? Карина, как и ее друзья, были такой же дружной командой, как и мы с ребятами из лагеря. Они делали, что им скажут. Они воевали также, как и мы. А потом ее друга не стало. Она чувствовала ровно то же, что и все остальные люди. И если бы на месте Максима оказался бы Вик, я, наверное, вела себя подобным образом. Мы ничем не отличались.

Я согнула ногу и со всей силы ударила ее коленом. Уж не знаю, куда я попала, но Карина пошатнулась, центр тяжести сместился. Нож со всей силы воткнулся в стену рядом с моим плечом. Воспользовавшись образовавшейся паузой, я резко ударила ее локтем по лицу. Девушка отшатнулась, схватившись за челюсть. И, что было сил, я рванула к кровати. Но сделав всего лишь два шага, мое тело начало лететь вниз. Карина успела наступить на подол моего платья, заставив споткнуться.

— Так просто ты не уйдешь!

Она встала надо мной, снова занеся нож над головой. Я быстро оглянулась, до тумбочки оставалось сделать пару шагов. В голове у меня промелькнула мысль, что было бы здорово, соизволь Вик прийти сейчас на помощь. Точно, Вик!

— Вик! — крикнула я, обращаясь к двери.

Карина резко повернула голову в ту сторону, опасаясь, что кто-то пришел. Фокус глупый, но всегда работает. Пока она отвлекалась, я воспользовалась этой возможностью. Схватив руками подол платья, я снова пнула ее ногой в живот. Когда девушка скрючилась от боли, я ударила ее уже по груди. Это дало мне пару секунд, и я быстро поползла к тумбочке. Открыв верхний ящик, я нащупала там пистолет. Карина уже бежала вперед, что-то нечленораздельно крича. Она была в шаге от меня, распластавшейся на полу, когда я успела схватить пистолет и направить на нее. Времени на сомнения не было. Раздалось два выстрела, а затем наступила тишина.

Я сидела, оперившись спиной к тумбочке, и пыталась отдышаться. Мои руки все еще с силой сжимали оружие. Я чувствовала вкус крови на губах. Наверное, разбила нос, когда падала на пол. Руки тоже были в крови, рана от ножа очень сильно ныла. Но я все еще была жива. Несмотря ни на что, мне удалось выжить и в этот раз. И я подумала, чудо это или проклятье. Каждый раз выживать, а потом смотреть на то, что ты наделал. Какой ценой мне дается выживание?

Медлить больше было нельзя. Наверняка охрана слышала звуки выстрелов. Если меня найдут тут, с оружием в руках, будет не очень хорошо. Я встала, слега пошатываясь. Надо было забрать все необходимое, чтобы больше не возвращаться в номер. Я нашла набедренные ремни Вика, в которых он обычно носил оружие, и пристегнула их под подолом. Я взяла только наши поддельные документы, два пистолета и нож. Больше унести с собой было просто невозможно.

Вероятно, в тот раз я впервые не испытывала никаких эмоций. Обычно, после того как ты выходишь победителем, ты рад, что у тебя есть второй шанс на жизнь. Ты думаешь о том, что это чудо, что у тебя еще есть время. Но тогда в моем сердце было абсолютно пусто. Не было ни радости, ни горя, ничего. Мне просто хотелось увидеть рядом с собой знакомого человека. Чувство одиночества давило. Все то, что я знала раньше, оказалось совершенно иным. Все те люди, которых я считала своей семьей, умерли для меня во второй раз. А я ведь до сих пор еще не смирилась с первым.

Я зашла в уборную, нельзя было появляться в бальном зале будучи в крови с головы до пят. Мое лицо действительно было в крови. Я умылась, как могла. И вроде бы это даже помогло. Кровь из раны на руке никак не хотела останавливаться. И, в конце концов, я плюнула на это. Нас и так уже раскрыли. Возможно, тот человек обманул меня и прямо сейчас они с Виком пытаются убить друг друга, как несколько минут назад Карина пыталась убить меня. Но даже этот факт теперь меня не волновал. Может, это состояние аффекта, а может я просто знала, что все хорошо. Конечно, относительно хорошо.

***

Когда я спустилась в зал, прием продолжался. Было очень много народу, поэтому никто не замечал меня и красных пятен на моем платье. Всем было не до того. Вероятно, они и выстрел то не услышали, так громко играла музыка.

Я внимательно обвела толпу взглядом, но не нашла среди нее хоть кого-то похожего на Вика. Да и Эстера среди них тоже не было. Эти двое будто бы растворились. И я уже начала волноваться, в моей голове рождались самые страшные сценарии, как вдруг я, наконец, заметила Вика. Он был в другом конце зала и направлялся на террасу. Судя по всему, человек-змея не солгал, на первый взгляд Вик был в целости и сохранности. Но его лицо и походка… Он больше не играл, это действительно был тот Вик, которого я знала. Он отворил стеклянную дверь, ведущую на террасу, и скрылся за ней.

Когда я вышла из зала, то поняла, насколько шумно было внутри. Но тут, на улице, царила та тишина, которая может быть только ночью. Шум и музыка приглушились и теперь больше походили на мыльный пузырь, который летел где-то далеко. А здесь, здесь светили звезды и луна, в саду все было засыпано только что выпавшими крупными хлопьями снега.

Я не сразу смогла разглядеть Вика. Вся терраса состояла из высоких и широких колонн, над которыми высились балконы верхних этажей. Поэтому под ними было очень темно. Но у самого края террасы, где балконы заканчивались, оставалось место для света. Полоса лунного света освещала деревья и край террасы. Я могла видеть широкое ночное небо и все созвездия на нем, и я могла, наконец, видеть Вика, который стоял у самого края, прислонившись к одной из колонн и смотрел куда-то за горизонт. Лунные блики хорошо освещали его лицо. И я сразу поняла, что он все знает. Вероятно, человек-змея уже обо всем ему сообщил. У Вика редко можно было заметить такое выражение. Он мог позволить себе его лишь в тот момент, когда знал, что никто на него не смотрит. Это была растерянность.

Я тихо зашла за одну из колонн, оставаясь в тени как можно дольше. Похоже, Вик даже не заметил моего присутствия, настолько он был поглощен своими мыслями. Оно и к лучшему, мне хотелось наблюдать за ним как можно дольше. Я смотрела на него и думала, как так вышло, что мы оказались вдвоем в одной и той же ситуации. Устал ли он так же, как и я? Думает ли он сейчас о том, чтобы все бросить и уехать куда-нибудь далеко-далеко? Боится ли он того, что может не вернуться домой? Но в эту минуту он был так красив. Растерянность и сомнение — это все были его настоящими эмоциями. И я поняла, что он устал, устал от всего происходящего. Сейчас у него на душе было пусто, как и у меня несколько минут назад. И лучшее, что мы могли сделать, это просто быть рядом и поддержать друг друга.

Я сделала пару шагов к нему. Вик услышал стук моих каблуков и резко повернулся. Его глаза были сощурены, и я поняла, что он не видит меня в тени. Тогда я сделала еще один шаг и вышла на свет. Напряженное лицо немного смягчилось, плечи опустились. Свет луны сделал его лицо еще красивее, сгладил все морщины, которые появились за это время, скрыл небольшие шрамы. Его голубые глаза, всегда такие сосредоточенные, теперь блуждали без цели. В них отражался все тот же бледный блеск и поэтому они казались такими большими и выразительными. Темные волосы были взъерошены и падали на его темные ресницы. И мне показалось, что это неправильно. Прямо сейчас все совершенно не так. Это не настоящий Вик, которого я знаю. Сейчас он должен быть именно таким, каким я его помню. Иначе все это не имеет смысла.

— Сними, — сказала я и одним взмахом руки стянула с него этот парик с такими неправильно темными волосами.

Он посмотрел на меня в некотором замешательстве, на губах застыл немой вопрос. Но это было уже не так страшно, потому что он снова стал прежним. И я впервые подумала о том, что его цвет волос так похож на луну, что светит над нами. А мне-то казалось, что это совершенно другой оттенок.

— Я устал, — прошептал он, обращаясь то ли ко мне, то ли к себе.

— Я знаю, — я аккуратно перехватила его руку своей, даже не думая о том, что по ней все еще струилась горячая кровь.

Он это заметил, но даже не вздрогнул. Просто поднял мою ладонь чуть выше, словно пытаясь рассмотреть ее. Вик аккуратно перехватил ладонь своими пальцами, не задевая самой раны.

— Что случилось?

— Карина и… — у меня не было сил продолжать и рассказывать эту историю. — Они раскрыли нас.

— Да, уже знаю, — кивнул мне Вик, все еще сжимая мою руку и смотря на нее, словно на спасательный круг.

— И что мы теперь будем делать?

Он поднял на меня свои глаза, и я поняла, что он тоже ни черта не знает. В его умной голове не было ни единой здравой мысли, которой бы он мог со мной поделиться. Мы просто стояли под ночным небом, в другом полисе, с поддельными документами. Скорее всего, прямо сейчас в нашу комнату уже вломились и увидели там Карину. Вполне возможно, тот человек-змея уже растрепал кому надо, что командир ифритов и один из его лучших бойцов сейчас находятся в этом проклятом замке. А мы просто стояли и не знали, что делать дальше.

И вдруг Вик обхватил мое лицо ладонями, притянул к себе, и медленно накрыл мои губы своими. Это было настолько легко и естественно, что я даже не успела прийти в себя. Все равно что вдох и выдох. Вик отстранился также медленно, словно повинуясь какому-то чувству, которого он еще не осознал.

— Вик, — начала было я и тогда он заглянул прямо мне в глаза.

Там было столько эмоций, что я даже не смогла разобрать. Но самое первое, что я заметила, это жажда. Я поняла это, потому что сама испытывала ровно ту же эмоцию. Мы уже словно перешли рубеж и, раз уж так вышло, то мне хотелось большего.

Вик резко схватил меня за плечи. Он развернулся вполоборота, увлекая меня за собой, а затем резко впечатал в колонну, на которую до этого облокачивался сам. Спиной я почувствовала холод камня, его неровный вырез. Но это было последнее, что я заметила, потому что потом Вик снова меня поцеловал, резко и грубо. Думаю, мы оба ждали слишком долго, поэтому нежности для этого поцелуя просто не осталось. Я обхватила его лицо своей ладонью, размазывая алую кровь по щеке. Он даже этого не замечал. Одной рукой Вик зарылся мне в волосы, не давая отстраниться ни на секунду, а второй обхватил мою спину, со всей силы притягивая к себе. И я бы точно упала из-за своих каблуков, не держи он меня в своих руках так крепко. Между нами просто не оставалось пространства. Я столько раз пыталась отстраниться, чтобы вдохнуть хоть каплю ночного воздуха, но он просто не давал мне этого сделать, каждый раз снова кусая меня за губы, пытаясь вернуть обратно.

Я потеряла счет времени, и уже думала, что мы никогда не сможем остановить это. Слишком хорошо мне было, слишком долго я этого ждала. И в какой-то момент в моей голове промелькнула мысль, единственная мысль среди этого вороха чувств и ощущений. Я подумала о том, как бы мне хотелось чувствовать эти руки и эти губы каждый день. А следом еще одна мысль, что я не смогла бы прожить без этого человека ни дня. Слишком сильно я…

— Я люблю тебя, — прошептал Вик куда-то в мое ухо.

А может мне и послышалось вовсе. Кровь настолько шумела в ушах, что вряд ли я могла услышать вообще хоть что-то. Но для достоверности я обняла его еще крепче. Я разберусь со всем этим потом. Его слова, мои мысли — ко всему этому можно вернуться чуть позже. Пока мы стояли на самом краю террасы, а на наши головы падали первые солнечные лучи. Ночь подходила к концу.

***

Мы ехали на машине, а за окном уже вовсю разгорался новый день. Вик нанял какой-то транспорт, который должен был довести нас до границы с нашим полисом. Там бы мы уже сами перешли ее и добрались до базы. Впереди был целый день дороги, но мы уже валились с ног от усталости: надо было еще найти одежду и припасы для перехода через границу. Но все эти заботы, казалось, ждут нас где-то там, в далеком будущем. А пока что мы просто молча ехали на заднем сиденье машины, слушая рев мотора.

— О чем ты говорил с Эстером? — спросила я у Вика, подняв свою голову с его плеча.

— Он не стал особо скрываться. Сразу сказал, что ему все известно и поставил меня перед фактом.

— И это все? Он так хотел поговорить с тобой, но сказал только это?

— Нет, — Вик коротко мотнула головой. — Было еще кое-что. Ему надо было убедиться в одной вещи, и он в ней убедился.

— И что же это такое?

— Тебе еще слишком рано об этом знать.

Вик коротко улыбнулся и поцеловал меня в лоб. Я слегка отстранилась. Наверное, мне пока еще очень сложно привыкнуть к подобному.

— Ты сама как? Очень болит? — он указал на мою перевязанную руку.

— Проблема ведь не в этом, верно?

Конечно, я рассказала ему о Карине, но он мне ничего не смог на это ответить. Хотя, полагаю, о чем-то подобном Вик уже давно догадывался. Раз тогда мы встретили Максима, то было бы логично заключить, что он действовал не один.

— По крайней мере, теперь все встало на свои места, — выдохнул Вик. — Раз они все были завязаны на Лутаке, становится понятно, откуда у них были такие точные сведения. Это объясняет, почему мы не нашли никаких улик в том доме, и почему из всех них выжила только ты. Выходит, все это время мы играли против своих же.

— Я ведь считала их своей семьей, долго сожалела о том, что не могла их спасти. А теперь, выходит, убила своими же руками.

— Это война, Эл. Тут случаются вещи и похуже. Но ты ведь теперь не одна, верно? У тебя есть мы.

Он аккуратно перехватил мою больную руку, а его пальцы сплелись с моими. Наверное, здорово чувствовать такую поддержку каждый день.

— Теперь ведь не будет как прежде, верно?

— Они полностью раскрыли себя, а мы — себя. Они больше не смогут скрываться и действовать незаметно. А значит, у нас только один вариант.

— Зачем тогда они пришли на этот вечер? Ведь это тоже им невыгодно, так открыто заявлять о себе. Он ведь заставил Карину прийти в номер специально, чтобы я обо всем догадалась.

— Если они так поступили, значит, они готовы. Они сделают следующий шаг в самое ближайшее время. А мы к этому пока совершенно не готовы. Надо бы связаться со штабом и обо всем им рассказать. Теперь то нам никто и слова не скажет за то, что ты тогда бросила бомбу прямо под дверь капитана.

— Тебе страшно? — я посмотрела ему в глаза.

— Нет. Я и так знаю, чем все закончится, — он снова положил мою голову к себе на плечо.

— И чем же?

— Война подойдет к концу. А потом, в один солнечный летний день, ты возьмешь всех своих друзей и пойдешь на пикник. Вы остановитесь в поле, у самого ручья, ляжете на траву и будете смотреть в чистое голубое небо.

— А ты там будешь?

— Я бы очень хотел там быть.

Глава 4

Мы вошли в лагерь, когда солнце уже заходило за горизонт, но жизнь там все еще кипела. Первым нас встретил Ри. Едва завидев нас издали, он бросил клич, и вот уже весь лагерь собрался у ворот, чтобы встретить нас.

— Неужели в этот раз она даже сама дошла до ворот, — пошутил Ри, пожимая руку Вику. — А девочка то растет не по дням, а по часам.

— Ри, ах ты мелкий! — я начала закатывать рукава, чтобы врезать Ри за его шутку, как тут в меня кто-то влетел со спины.

— Эл, я так рада, что вы вернулись! — Тея схватила меня за горло, явно пытаясь обнять.

— Ты мне весь воздух перекрыла, — прохрипела я, задыхаясь.

— Ой, прости, прости. Просто очень рада, что вы так быстро вернулись.

— У вас все хорошо прошло? — спросил Ис, который тоже уже успел подойти.

Мы с Виком переглянулись. Сказать, что все прошло плохо, это ничего не сказать.

— Да если честно, — сказал мой командир, потирая шею. — Вообще не очень. Нам надо будет собраться и все обсудить. Поэтому жду тебя и Ри у себя в палатке через полчаса.

— Но, если все так плохо, — подал голос Марк из-за спины Теи. — Чего же вы оба светитесь?

К этому моменту я таки успела за это время подобраться к Ри со спины и пнуть его под колено за ту неудачную шутку. И в момент, когда я собиралась накрутить на кулак его длинные патлы, рядом с нами вдруг появился Денис.

— Вы вернулись, — улыбнулся он.

— Да, привет, — я потрепала его по голове.

— Выглядишь не как после приема, — заметил Денис. — Что-то случилось? Что у тебя со щекой? Я вижу царапину.

— Пришлось немного подраться, а так все хорошо, — улыбнулась я.

Денис вдруг отпустил меня и посмотрел куда-то за мою спину.

— А что это с Виком? — в недоумении произнес он. — Какой-то он напряженный что ли.

Вик действительно сверлил нас взглядом. Он стоял рядом с Ри и Исом, которые о чем-то ему оживленно говорили. Но парень их явно не слушал.

— Не знаю, — я пожала плечами. — Может, живот заболел?

— Я рад, что ты вернулась целая и невредимая, — сказал Денис и обнял меня.

— Я же обещала, что все будет хорошо.

Друг похлопал меня по спине и уже собирался отстраниться, но рядом, не пойми как, оказался Вик. Он взял Дениса за шкирку и резко отодрал его от меня. Я не успела даже охнуть.

— Эй, ты что творишь! — моему возмущению не было предела.

Вик бросил на меня короткий взгляд, и, убедившись, что все хорошо, перевел весь свой гнев на Дениса. Тот, в свою очередь, тоже негодовал.

— Да что ты себе позволяешь?! Думаешь, раз командир тут, так все можно?

— А тебе лишь бы все руками своими потрогать, да?

— Эл моя подруга! Какое ты вообще право имеешь так поступать?

— О, — Вик закатил глаза. — Я тебе покажу, какое!

Он резко дернул меня за руку так, что я буквально упала на его грудь. И не успела я опомниться, как Вик тут же поцеловал меня. На глазах у всех. Прямо посреди лагеря.

Стоит ли говорить о том, что весь шум сразу стих. И я не уверена, но, кажется, у Ри отвисла челюсть.

— Что за… — услышала я слабый голос Дениса.

А в следующую минуту Вик снова схватил меня за руку, как тряпичную куклу, и увел с поляны.

— Вы двое, — крикнул он напоследок Ри и Ису. — Жду вас у себя через пятнадцать минут.

— Уверен, что не двадцать? — ответил ему Ри, но мы уже были слишком далеко.

***

Когда мы вихрем влетели в палатку Вика, я начала колотить его, что было сил.

— Ты что там такое натворил?

— Ничего такого, что бы мы не делали раньше.

— Да ты хоть знаешь, кто ты после этого? — завизжала я.

— Но Денис сам к тебе прилип, — Вик ответил мне таким невинным голосом, что мне захотелось врезать ему еще сильнее.

— Потому что мы друзья, дурья твоя башка!

— Зато теперь все будут знать, что к тебе лучше лишний раз не приставать. Никакой конкуренции.

— Так ты это с самого начала задумал?! Тебе конец, слышишь?

Я со всей силы ударила его в грудь, но он, конечно, был гораздо сильнее меня. Вику не составило труда перехватить мои руки и завести их за спину.

— Ты сегодня успокоишься или нет? Если будешь так кричать, то весь лагерь тут соберется.

— Ты сам дров наломал, а теперь имеешь совесть что-то мне говорить? А ну отпустил живо!

— И ты снова начнешь меня бить? — поинтересовался он.

— Конечно, начну! Или ты думаешь, что я просто досчитаю до десяти и спокойно пойду к себе после такого?

— Вообще я думал, что ты задержишься.

— Что?! — я была уже на грани.

— Ну, — он невинно захлопал ресницами. — Нам же надо обсудить дальнейший план действий. Я для этого и позвал Ри с Исом. Или, — он склонил голову в бок, — Ты подумала о чем-то другом?

Тут у меня уже закончились аргументы. Поэтому я просто отдавила ему ногу своей пяткой и Вик отпустил меня как миленький.

— Да ладно тебе, — прошипел он, потирая ушибленную конечность. — Я же просто хотел пошутить.

— У тебя все шутки неудачные. И тебе об этом прекрасно известно. Вот что нам теперь делать? — я махнула рукой в сторону окна. — Как им все это объяснять?

— Они не маленькие, — Вик пожал плечами. — Разберутся.

— Это я с тобой когда-нибудь разберусь!

— Эй, ну хватит, — он в два шага пересек комнату и схватил меня за подбородок. Как же мне надоело, что за последние несколько дней меня все хватают за подбородок! — Могла бы быть и помягче с человеком, который тебе нравится.

— Когда это я такое говорила?

— Ну-у, — он увел взгляд в сторону, словно бы вспоминая что-то. — Может и не говорила, но делала явно. Я ведь…

— Все хватит с меня, — я прижала ладони к своим ушам, не желая слышать, что он там дальше скажет.

Вик усмехнулся, а потом попытался силой оторвать мои руки от моей головы.

— Уж будь добра дослушать, что я хочу тебе сказать, — пропыхтел он.

— Черта с два!

— Да хватит упрямиться!

— Хватит быть собственником!

— Дурныда!

— Олень!

В эту минуту в палатку вошел Ри и Ис. Ну конечно, а разве могло быть иначе?

— А я говорил тебе, что еще слишком рано, — цыкнул на Ри Ис. — Надо было еще подождать.

Вик сразу отпустил меня и надел на себя непроницаемую маску спокойствия, к которой он так привык. А я осталась стоять у стены, краснея еще больше обычного.

***

Расположились прямо там, на полу, и сидя со скрещенными ногами, мы были похожи на детей, рассказывающих друг другу страшилки на ночь. Возможно, в какой-то степени, это и правда было похоже на одну большую страшную историю, которой не было конца.

— Значит, — Ри сцепил руки в замок. — Весь тот отряд был под ведомством Лутака.

— В день, когда мы спасли Арта, я попытался допросить одного из солдат, — Вик осторожно взглянул на меня. — Этот парень сказал, что ничего не слышал об отряде специального назначения.

— Но ведь он мог о нем и не знать. Помнишь, мы ведь тоже сначала старались оставаться в тени, пока Эл не раскрыла все наши карты.

— Вполне возможно. Но подумайте о том, что это многое бы объяснило. Может, у них действительно нет никого, кто бы специально действовал по таким поручениям. Но это очень удобно, иметь такой отряд внутри армии врага. Они не только добывают всю самую свежую информацию, но еще и бросают всем пыль в глаза. Никто бы и не подумал, что в доносчиках может быть целый отряд, а не один человек.

— Но почему их тогда никто не раскрыл? — спросила я. — Это ведь слишком сложно, держать при себе столько человек. Наверняка кто-то бы да узнал.

— Этого я и боюсь, — ответил мне Вик. — Как бы вся эта система не была более глобальна, чем мы предполагаем.

— Но раз вы их раскрыли, — продолжил Ис. — То какой у нас теперь выбор? Они явно не станут сидеть сложа руки. Все данные, которые они получали на протяжение этого года, могут очень быстро устареть. Тогда результаты их стараний пойдут псу под хвост. Но на данный момент они знают нас как облупленных: все наши передвижения, командование, стратегические планы…

— Они нападут, — тихо ответил Ри. — В самое ближайшее время.

Вик кивнул, подтверждая его слова. У меня по спине пробежал холодок.

— Это я виноват, — снова заговорил Ри. — Мне дали неправильную наводку, а я не проверил информацию как следует. Выходит, они знали, что вы пойдете туда вместо того молодого парня.

— Ты не виноват, — потрепал его по плечу Вик. — Они и не думали причинить нам вред. Просто хотели предупредить нас.

— Но зачем?

— Чтобы мы почувствовали себя бессильными. Наверняка Эстер знает всю эту систему. И он понимал, что даже если мы начнем предпринимать какие-то действия, то у нас ничего не получится. Еще одно подтверждение того, что помимо Лутака тут есть кто-то более влиятельный. И тот человек хотел показать нам, насколько мы бессильным в своих попытках. В любом случае, нам надо обо всем рассказать Елину. Его отряд ближе всех к границе.

— Ты уверен? — я дотронулась до его локтя.

— Елин, возможно, не очень приятный человек. Но я точно знаю, что он по-настоящему предан делу и всегда будет на нашей стороне, как бы он к нам ни относился. И если их не предупредить сейчас, то они окажутся под ударом.

— Тогда, — сказал Ри, поднимаясь на ноги. — На рассвете выходим. Пока что тебе надо отдохнуть, вы и так всю ночь провели на ногах.

— Нет, — покачал головой Вик. — Надо выйти до рассвета. Дай мне четыре часа, хорошо?

— Тогда я все подготовлю к вашему похожу, — кивнул Ис и поспешил ретироваться.

Мы остались в палатке втроем. Ри явно хотел сказать что-то еще, но никак не решался. Вик все также сидел в задумчивости, будто бы не видя нас.

— Что же, пора спать, — я демонстративно потянулась и попыталась подняться на ноги.

— А ну сидеть, — приказал Вик, по-прежнему смотря в одну точку.

Я и села, с опаской поглядывая на него. Ри, кажется, тоже на секунду опешил.

— Вы двое, — обратился к нам Вик. — Самые непредсказуемые люди из всего моего окружения.

— Да кто бы говорил, — пробурчала я, и словила за это тяжелый взгляд Вика.

— Я имел в виду, что только за вами двоими нужен постоянный присмотр. Хотя Ри был вполне себе нормальным, пока Эл его не испортила, — Вик вздохнул. — Я не знаю, что будет происходит дальше и чем закончится вся эта история. Но я хочу, чтобы вы двое приглядывали друг за другом, чтобы ни случилось. Вы не только мои лучшие бойцы, но и самые дорогие мне люди.

— Зачем ты все это говоришь? — спросил Ри с такой интонацией, которую я никогда раньше у него не слышала. Его голос казался холодным и отстраненным.

— Вы уже вполне себе взрослые люди, а я не смогу приглядывать за вами вечно. Поэтому, в любой критической ситуации вы должны держаться рядом, поняли меня?

— Я не вполне… — начала было я.

— Мне просто будет спокойнее, если я буду знать, что в момент опасности вы будете подстраховывать друг друга.

— Не только друг друга, но и тебя, — обратился к нему Ри.

— Просто, сделайте, как я прошу, ладно?

— Как скажешь, — Ри кивнул головой и направился к выходу. Но на самом пороге он остановился и взглянул на нас. — Кстати, очень рад за вас!

— Спасибо, — ответил Вик.

— Если ты имел ввиду присматривать за Эл таким образом, то я всегда гото….Ай!

На этом моменте в Ри полетел тяжелый армейский ботинок, и наш друг благоразумно выбежал из помещения.

— А я-то тут при чем? — возмутилась я, когда Вик посмотрел на меня своим фирменным взглядом. — Это твой друг, а не мой!

— Какие же вы все…, — он потер переносицу.

— Ну, мы самые дорогие тебе люди, — я легко ударила его в плечо кулаком, пытаясь поддеть. — Такой ты ранимый, как оказалось.

— Вообще-то, я не шутил.

— Знаю, — и я правда это знала.

Не думаю, что Вик подпускал к себе много людей за всю свою жизнь. Только Ри был знаком с ним дольше нам всех. И хоть их общение с натяжкой можно было назвать «дружбой», но у меня не было сомнений в том, что Ри был тем самым человеком, который понимал Вика лучше всего.

— Тебе пора спать. Вы выходите совсем скоро. Я пойду и…

— Останься, — попросил меня Вик.

Я смутилась.

— Завтра все начнет резко меняться, — пояснил он. — И я не уверен, что у нас будет еще один тихий и спокойный вечер, как сейчас.

— Я уверена, что будет.

— А если представить, что это наш последний день? Чтобы ты тогда сделала?

Я посмотрела на комнату, которая была мне так хорошо знакома. На столе все те же стопки документов, одежда аккуратно сложена на стуле, карты у стены уже немного выцвели из-за постоянного света солнца, наши фотографии висят все на том же месте. Изменится ли это? Что станет с этими фотографиями, если нас вдруг не станет? Наверное, их выкинут, как и многие другие вещи. И если это мой последний день, то я бы хотела дотронуться до каждой из этой вещи, ставшей уже такой родной и знакомой, в последний раз.

— Я бы осталась, — честно призналась я.

— Тогда не упрямься и иди сюда, — он похлопал по полу рядом с собой.

Мы сидели, склонив головы друг на друга. В комнате повисла тишина, но не давящая, а наоборот, спокойная. Это чувство было похоже на то, как после тяжелого дня ты ложишься в теплую постель с пуховым одеялом и пьешь горячий чай. И после этого тебе становится лень что-либо делать, ты просто смотришь в окно и думаешь о своем. Я слышала размерное дыхание парня, и мне было этого достаточно. По крайней мере пока.

— Вик, — тихо позвала я его.

— М?

— А можно мне завтра с вами?

— Нет, ты должна оставаться тут.

— Почему?

— На это есть причины.

— Ты в последнее время постоянно что-то не договариваешь.

— Это не так, — сказал он и сжал мою ладонь. — Я и раньше тебе всего не рассказывал.

— Эй!

— Шучу я, шучу. Просто у тебя тоже есть тут своя работа, верно? Я хочу, чтобы ты морально подготовила всех к тому, что их ожидает в ближайшее время.

— Как к такому можно подготовить? — я вздохнула. — Даже если мы знали, на что шли, это все равно тяжело принять.

— Я ведь тоже не хотел ничего подобного. Я делаю все это только потому, чтобы убедить себя в том, что я не сидел сложа руки и предпринял все возможное. Но никто не хочет быть тем героем, который погибнет на войне.

— Мы все равно уже погибли, так или иначе. Даже если мы выживем и вернемся домой, то как мы будем жить? Я уже не могу представить свою жизнь без всего этого. Прошло не так много времени, но я уже не знаю, как жить дальше.

— А мне кажется, что было бы неплохо, — он прикрыл глаза и улыбнулся. — Мы бы ходили на свидания каждые выходные. И сейчас, вместо того чтобы сидеть на голом полу посреди военного лагеря, мы бы сидели в кафе за лимонадом.

Я не помню кто из нас заснул первым в тот вечер. Мы еще сидели на полу и говорили о всяких мелочах, которые более не имели значения. Наверное, надо было обсудить то, что произошло между нами. Но вместо по-настоящему важных вещей мы потратили все наше время на ерунду. Вик постоянно шутил, я смеялась, мы вместе рисовали другое будущее, которое могло быть у нас в других обстоятельствах. И единственное, о чем я жалею, так это о то, что теперь не могу ничего вспомнить, ни одной его шутки, сказанной в тот вечер.

***

Следующие несколько дней прошли в полной суматохе. Вик сказал мне подготовить ребят из лагеря к тому, что может их ожидать впереди, но я не знала, как следует готовить людей к возможной скорой смерти. Поэтому я делала единственное, что у меня хорошо получалось — тренировалась.

Каждое утро мы с ифритами выходили на общее построение и занимались до самого заката. Было важно поднатаскаться именно в технике ведения ближнего боя, ведь мы никогда ранее так открыто не участвовали в конфликтах. Я не стала им подробно рассказывать о ситуации с Лутаком, в конце концов, это прерогатива Вика. Упомянула лишь то, что в скоро времени мы будем вынуждены выступить единым фронтом. Но, что самое интересное, никто не стал подробно расспрашивать. Наверное, настроение последних дней сделало свое дело. Думаю, все уже давно готовились к чему-то подобному. Это стало очевидно еще с тех пор, как я бросилась на помощь отряду и раскрыла наше существование всему миру. В тот день я подписала смертный приговор для многих из нас.

Мне снова стали сниться кошмары. Я просыпалась в холодном поту посреди ночи понимая, что кричала все это время. Но, как бы я ни старалась, мне было сложно вспомнить их содержание.

— У тебя круги под глазами, — сказал Арт на утренней тренировке. — Ты плохо спишь в последнее время?

— Да, постоянно снится какая-то ерунда.

— Неудивительно, — он почесал себя за ухом. — Сейчас такая напряженная атмосфера в лагере.

— Иногда сны — это всего лишь сны.

— Как думаешь, нам все-таки необходимо будет сражаться? Все эти бесконечные тренировки…

— Боюсь, что так. Не надо было мне тогда так поспешно вмешиваться в бой. В итоге вот что получилось.

— А я так не думаю. В конце концов, ты спасла тех ребят. Да и я тут оказался именно благодаря тебе.

— И ты не жалеешь об этом? Даже если нам придется-таки выйти на бой, даже если большинство погибнут? Разве тебе не страшно?

— Не забывай, я уже участвовал в подобных сражениях и знаю, что это такое, — он одобрительно мне улыбнулся. — И лучше уж понимать, за что ты отдаешь свою жизнь, чем погибнуть просто так, неосознанно.

Арт перезарядил свое оружие и снова принялся стрелять по мишеням. Несмотря на его юный возраст он с завидным спокойствием относился ко всему происходящему.

На десятый день отсутствия Вика вернулись наши разведчики, отправленные Исом. Армия Акры была уже на подходе. У нас оставалось не больше двух суток в запасе, а вестей от Вика и Ри все еще не было. Но я понимала, что тянуть дальше нельзя.

Мы собирались всю ночь и большую часть следующего утра. Кто-то проводил последние минуты со своими друзьями, кто-то писал прощальные письма своим родным, которые потом будут отправлены в полис вместе с известием о смерти. Вик, наверное, провел бы общее собрание, на котором сказал, что все будет хорошо, что у нас есть шанс. Но его не было.

Я не стала писать письма, не стала прощаться со своими друзьями. Все они были тут, в этом лагере. И, если я не вернусь, то Денис обязательно расскажет обо всем своей сестре сам. Он поведает о том, как мы жили все эти дни, как сражались и как погибали. Единственное, что мне хотелось сделать напоследок…

***

Я медленно зашла в комнату Вика. Тут никого не было с того самого дня, как я проснулась в одиночестве от жуткого холода. Медленно подойдя к стене, где висели фотографии, я достала еще один снимок из своего кармана. Эта последняя фотография хорошо завершала ту историю, что была изображена на десятках разных кадрах. На ней Вик вел меня за руку в глубь лагеря, я что-что кричала и активно жестикулировала на ходу. Денис, Тея, Марк и Юстин удивленно смотрели нам вслед, а Ри махал рукой на прощание. Все остальные, собравшиеся на поляне, замерли в различных нелепых позах. Это был день, когда мы с Виком вернулись сразу после приема. День, когда он поцеловал меня на глазах у всех.

Я нашла небольшой кусочек скотча на письменном столе, надкусила его, а затем прилепила фотографию на стену к остальным кусочкам нашей жизни. Хотя бы одна фотография, на которой меня не несли на руках. Тим постарался.

— Эй, это все-таки моя комната, а не проходной двор, — весело сказал голос позади меня.

Я резко обернулась.

— Вик?

Он стоял на пороге, оперившись плечом на стену и разглядывал меня из-под опущенных ресниц. Все в той же черной форме, с оружием и небольшим рюкзаком за плечами. Тогда я поняла, что он уже знает о вестях разведчиков. Вероятно, Вик вернулся в лагерь некоторое время назад и уже успел подготовиться к выходу на поле боя.

— Решила тут коллекционированием заняться? — он указал пальцем на доску.

— Если это последняя фотография, которая у меня будет, то я бы хотела поместить ее сюда. Подходит общему антуражу, не находишь?

— Помню, ты была не в восторге от подобного.

Я лишь пожала плечами. А что тут можно было еще сказать? Особенно учитывая тот факт, что мы можем не пережить сегодняшний день.

— Выходим через пять минут, — сообщил мне Вик таким будничным тоном, словно приглашал на обед.

— Как прошло с Елиным?

— Он в своем репертуаре, ни единого лишнего слова. Их отряд уже выдвинулся на встречу вражеской армии. Нам тоже надо поднажать, если хотим успеть к началу вечеринки. Нельзя их бросать одних.

— Я боялась, что вы не успеете. Уже готова была выводить всех людей так, как есть.

— Мы немного задержались, пытались бросить клич всем отрядам, которые недалеко от нас. Но вряд ли помощь успеет прийти.

— Думаешь, нас специально бросили один на один разбираться во всем этом? Потому что если ты прав, то помощи не будет ни сейчас, ни после.

Вик вздохнул и посмотрел на меня, как на маленького ребенка. Он понимал, что мне тоже было страшно. Наверное, это чувство сквозило в моем голосе. Но он не знал, что я боялась не за себя. Сняв оружие и рюкзак с плеча Вик аккуратно поставил их в угол, а затем медленно подошел ко мне и заключил в объятия.

— До выхода осталось четыре минуты, так что наслаждайся, пока можешь.

Конечно же шутка. Даже говоря серьезным голосом, он всегда шутил надо мной. Но сейчас это казалось жизненно необходимым, поэтому я просто пропустила все мимо ушей и обвила руками шею парня.

— Ты что это, придушить меня удумала?

— Ты слишком долго возвращался, так что теперь не ной, потерпишь.

Он улыбнулся куда-то в мою макушку. Эти последние секунды растянулись, как казалось, на много долгих минут.

— Могу я тебя поцеловать?

Прикинув, что у нас осталось не больше двух минут, я мягко отстранилась от Вика.

— Только когда вернешься.

— Всего-то, — Вик резко дернул головой. Было в этом жесте нечто самодовольное.

Наше время истекло. На самом пороге комнаты, уже раздвинув полы брезентовой палатки руками, я позволила себе оглянуться и смерить Вик долгим взглядом. Мне захотелось просто посмотреть на то, как он стоит в этой комнате, окруженный своими вещами, как уголки его губ согнуты в небольшой полуулыбке.

— Лия.

— Что?

— Так меня зовут по-настоящему, — я закусила губы. — Хотела, чтобы ты знал.

***

Когда вся наша компания собралась недалеко от центральных ворот, я впервые поняла, как нас много. Ифриты были налегке, никто не брал с собой тяжелых рюкзаков, которые мы обычно таскали на миссии. Вик сказал нам оставить все свои личные вещи, по которым нас можно было бы опознать, дома.

В лагере оставалось всего несколько человек. Они должны были поддерживать связь и следить за всем, что происходило. И я не сомневалась, что Вик оставил им особые инструкции, которым они должны были следовать в случае возникновения проблем. Но всех своих сильных бойцов Вик взял вместе с собой. Тут был и Ри, Ис, Тея с Марком, и Юстин.

Молча, делясь на небольшие ряды, мы покидали стены лагеря, которые стали для нас за эти долгие месяцы вторым домом. Некоторые больше не переступят этот порог снова, некоторые переступят его со слезами на глазах. Но Вик был прав, мы знали на что шли. И, если мы справлялись со всем прежде, то могли справиться с этим и сейчас. Просто очередное задание, которое необходимо выполнить также безупречно, как и все прежние.

Уже через забор я оглянулась на наш лагерь. Каждый раз, возвращаясь сюда, меня ждали друзья, смех, веселье. Но теперь это место казалось таким безжизненным, лишенным всякой энергии. Оно словно умерло в тот самый момент, как последний ифрит переступил его порог.

***

Добирались до места практически в полной тишине. Я шла вместе с Денисом, Теей и Марком. Последние о чем-то тихо перешептывались и было видно, как они сжимают руки друг друга. Один мимолетный взгляд на их переплетенные пальцы заставил меня улыбнуться.

— Завидуешь? — спросил Денис.

— С чего бы мне завидовать, — я ухмыльнулась.

— Твой парень, кажется, променял тебя на другого собеседника в такой момент, — он кивнул головой в сторону Вика и Ри, которые шли вначале колонны и о чем-то спорили. — Разве вы не должны сейчас миловаться, пока есть время?

— Разве не должен ты оставить свои шуточки при себе, пока у тебя есть такая возможность?

— Засчитано, — он театрально склонил голову. — Просто хотел разрядить обстановку.

— Им есть о чем поговорить сейчас. Не хочу мешать.

— Ты боишься?

— М?

— Прямо сейчас ты боишься того, что ждет нас там?

На секунду я задумалась. Наверное, меня больше страшила не смерть, а то, что я могу вернуться в этот пустой лагерь одна.

— Это похоже на затишье перед бурей. Всю неделю я очень сильно переживала, мне было страшно подумать о том, что я могу своими глазами видеть смерть друзей. Но сейчас во мне совсем пусто. Может потому, что ситуацию уже не повернуть вспять, я это понимаю. И все мои поступки раньше, именно они вели меня к этому самому моменту.

— Эл, знаешь, если это наш последний разговор…

— Не последний! — я пихнула его локтем.

— И все же я хотел бы сказать тебе спасибо за все. Ты не бросила меня, пошла на войну, и даже после всего произошедшего продолжала искать. Я очень рад, что у меня есть такой друг. Обещаю, что отплачу тебе тем же.

— Просто будь в порядке сегодня, ладно?

— Постараюсь, — он потрепал меня по голове.

— Что, все воркуем, голубки? — голос Вика раздался совсем где-то рядом с нами.

Они с Ри остановились некоторое время назад и теперь ждали, когда мы приблизимся к ним на достаточное расстояние. Обычно Вик бы рассердился, завидя нас с Денисом наедине, придумал бы что-то из ряда вон, но в тот день он просто засунул руки в карманы и молча смотрел на нас.

— Мне нужно с тобой поговорить, — обратился Вик к моему другу. — Наедине, пожалуйста.

И от этого слова, сказанного в адрес Дениса, все вдруг замерли как вкопанные. Кажется, даже сам Денис на секунду опешил от такой любезности. Он в недоумении посмотрел на меня, а затем снова на Вика, который продолжал ждать его.

— Х-хорошо, — Денис даже запнулся.

Они отошли на достаточное расстояние от нас и, пока весь лагерь сделал небольшой привал, я продолжала смотреть на этих двоих. Хоть мне и не удавалось услышать ни слова из их разговора, но я могла различить выражение лица каждого, увидеть их жестикуляцию. Сначала Вик что-то долго говорил Денису, а тот слушал в полном внимании. Затем Денис пару раз мотнул головой из стороны в сторону, будто бы отказываясь от какого-то предложения. Вик устало провел рукой по волосам и снова стал долго и нудно что-то втолковывать моему другу. Все это действие продолжалось по кругу раза три.

— Жуть как интересно узнать, о чем они там могут говорить, — поделился со мной Ри, когда присел рядом.

— А мне-то как…

— Но судя по тому, что твой друг периодически смотрит в нашу сторону, тема разговора касается тебя.

— Этого я и боюсь. Когда начинают обсуждать эту тему, то ничем хорошим их диалог не заканчивается. Эй, а разве Вик тебе не рассказал? Вы же шли рядом все это время.

— Он, в основном, расписывал мне стратегию действий на поле бое и давал кое-какие указания.

— Как всегда. Мог бы дать себе расслабиться хоть в такую минуту.

— Ты же его знаешь, по-другому он и не смог бы.

В скором времени привал был закончен, как и разговор Вика с Денисом. Вернулся он ко мне в более подавленном состоянии, чем был до этого. Но сколько бы я у него ни спрашивала, он так и не поведал мне содержание их беседы.

— Он попросил меня дать обещание, — вот и все что мог выдавить из себя Денис в тот день.

Когда я пристала к Вику с этими же вопросами, он просто отмахнулся от меня и попросил сосредоточиться на грядущем сражении.

В скором времени и этот вопрос перестал меня занимать, так как мы почти вплотную подошли к месту сражения. Вик одним лишь жестом приказал нам остановиться. Дальше мы шли в абсолютной тишине, тревожно вслушиваясь в каждый шорох, ловя взглядом каждое движение.

Приближался бой.

Глава 5

Нас всегда учили работать скрытно. Но нас никогда не учили воевать на открытой местности, где от твоих навыков не зависит ровным счетом ничего и единственное, на что ты можешь полагаться, так это на свое везение. И уже не важно, как долго ты воевал, невозможно предпринять никаких действий перед пулями, летящими прямо на тебя. Все, что у тебя остается в таком бою, так это почти животный страх быть убитым.

Мы не успели выйти из-под сени деревьев и встретиться с группой Елина, как раздались первые звуки выстрелов. Несколько человек, включая меня, припали к земле. Я стала быстро оглядываться в поисках стрелявшего, но ничего не могла увидеть. Высокие дубы закрывали весь обзор. Было даже тяжело понять, из какой стороны шла атака. Вик резко скомандовал всем пригнуться и зайти за стволы деревьев, что мы и сделали. Я стала задыхаться. Было ощущение, что я пробежала несколько километров и теперь страдала отдышкой. Но, стоило прикрыть глаза всего на секунду, как я поняла — это просто страх. И такой страх я испытывала впервые. Он заставлял меня сжиматься в комок, задыхаться, желать мчаться в обратную сторону.

Вик, не говоря ни слова, жестами приказал нам разделиться на группы и рассредоточиться по территории. Кучковаться нельзя. Мне пришлось взять к себе в отряд несколько человек и медленно, прижавшись к земле, обходить территорию обстрела с правой стороны.

Когда мы отползли на достаточно расстояние и пули до нас не долетали, я рискнула выпрямиться в полный рост, все также скрываясь за деревьями. Отовсюду слышались звуки выстрелов, чьи-то крики, сухой хруст веток под тяжелыми армейскими ботинками. Их было так много и все они раздавались с разных сторон, что я даже не понимала, откуда наступают. Полная дезориентация в пространстве пугала.

— Главное, — сказала я своим так тихо, как только могла. — Постоянно находитесь в движении. На тренировках нас учили быть как можно тише и перебираться как можно медленнее, но в прямом столкновении все работает несколько иначе. Вам надо постоянно перемещаться и при первой же возможности переводить дух за какой-нибудь оградой. Вы не сможете анализировать ситуацию, пока будете бежать. И, пока вы перемещаетесь от места к месту, то постоянно стреляйте. Движущаяся цель всегда пугает противника.

Мы медленно двинулись на звук приближающегося боя. Когда впереди показался первый просвет, мы ахнули от неожиданности: большое поле, у которого не видно ни конца ни края, все было заполнено людьми, которые кричали и отстреливались. Солдаты вражеской армии и солдаты Елина были одеты почти что одинаково, отличался только цвет камуфляжа. Эти цвета перемешивались, сливаясь в одну непонятную кучу. Я увидела и самого Елина, он пробивался вперед, активно жестикулируя руками и что-то постоянно крича. Вот группа людей в черном подобралась к нему как можно ближе. Среди них был Вик, я узнала его исключительно благодаря копне светлых волос.

— Наши стягиваются к командованию, — махнула я отряду. — Давайте пробиваться туда. Обойти со стороны все равно не получится, слишком большой охват территории.

И мы побежали. Стоило только выйти из-за деревьев, как с десяток вражеских солдат оторвались от своих дел и несколько секунд с интересом наблюдали за нами. Они не стали долго церемониться, просто достали оружия и начали обстрел. Скрыться теперь было негде, приходилось палить прямо в эту стену, чтобы хоть как-то обезопасить себя.

— Вик! Капитан Елин! — прокричала я, когда они уже были довольно близко.

Позади к ним подкрадывалось несколько вооруженных солдат, времени почти не оставалось.

— Пригнитесь! — Вик сгреб Елина в охапку и повалил на землю, пока я и еще несколько человек начали стрелять.

Солдаты вражеской армии, до этого пытавшиеся напасть на Вика и Елина, теперь изменили свою цель и обратили все свое внимание на нашу небольшую группу. Пришлось тоже пригнуться и стрелять уже из положения лежа. Одна пуля пролетела почти над самой моей головой, кто-то истошно закричал. Это задело девушку из моего отряда. Но помочь ей сейчас не представлялось возможным, приходилось ползти дальше. В это самое время Вик, прикрывая собой Елина, поволок его подальше от линии огня.

С другой стороны от вражеских солдат, паливших прямо по нам, из леса выбежал отряд под руководством Ри. Мы зажали их с двух сторон и тогда все было кончено. Когда последний враг пал, я побежала на помощь раненной девушке, но было уже слишком поздно. Кто-то попытался оттащить погибшую подальше, в укромное место.

— Не надо, — вставила я. — Или потеряем драгоценные минуты.

— Но она мой друг, — сказал парень, который склонился над распростёртым на земле телом.

— Ты уже ничем ей не поможешь.

Я со всей силы тряхнула парня за плечо и подняла на ноги. Вик все еще маячил где-то вдалеке с Елиным. Он словил мой взгляд и быстро кивнул в сторону. К нам уже подбирался новый отряд из десяти-пятнадцати человек во вражеской форме. По всей видимости, отряд Елина не смог справиться с врагом своими силами, поэтому на момент нашего появления их теснили к лесу. Нам предстояло отбивать территорию. В лесу, хоть и есть где укрыться, но этот процесс станет в разы сложнее. Мы не сможем ориентироваться и видеть картину целиком из-за деревьев, а рассредоточиться сейчас означало бы, что нас просто перебьют по одному. Врага было почти в два раза больше. Кажется, Лутак примерно понимал нашу численность с учетом отряда Елина и ифритов, а потому решил взять количеством. А еще он знал, что ифриты почти бесполезны на открытом пространстве в прямом столкновении. Знал и все старательно рассчитал.

Мы побежали в сторону врага параллельно отстреливаясь. Тех, кто бежал впереди, прикрывали тех, что остались позади: они стояли на коленях, чтобы создать идеальную точку опоры оружия и стреляли по врагам. Этому нас учил Вик на наших тренировках. Иногда он рассказывал нам о том, что такое настоящий бой и как стоит себя в нем вести. Ни говоря друг другу ни слова мы вспоминали различные техники построения и старались считывать мысли друг друга исходя из движений какого-то одного члена нашей команды.

Группа, которую вел Ри, заняла прикрывающую позицию, это позволило нам подобраться максимально близко к вражескому отряду и нанести удар. Я побежала сразу на двух солдат, которые находились ближе всего. Бросившись вперед, я первым делом выбила оружие из их рук. И тут я вспомнила, как страшно мне было всего несколько секунд назад, когда я лежала в открытом поле под свистом пуль и не знала, попадут ли они в меня. И тот же самый страх я прочла в глазах этих солдат. Ударив одного и другого под дых и убедившись, что они потеряли сознание, я обернулась к своим.

— По возможности не убивайте.

И, словно услышав мои слова, ифриты тут же принялись оглушать своих противников. Как бы страшно ни было, они сохраняли присутствие духа и все еще могли слушаться приказа.

Когда я в следующий раз оглянулась в сторону Вика, он уже прорывался вперед вместе со смешанным отрядом, состоявшего из ифритов и солдат Елина. Я смогла насчитать порядка тридцати человек. В этом же отряде успела заметить Марка и Тею, они перебегали с места на место и прикрывая друг друга.

— Расчистим территорию на тридцать метров вперед, а затем повернем налево и присоединимся к отряду Вика, — сказал мне Ри со спины. — Так мы сможем дать место для маневра людям Елина.

— Хорошо, — я кивнула. — Тогда прикрывай мне спину, а вперед я смогу двинуться сама. Можем использовать гранату?

— Нет, люди Елина прошли вперед, есть шанс их задеть. Пока отбиваемся своими силами.

Я посмотрела в ту сторону, куда уходило сражение. Действительно, не было видно единого наступательного отряда. Из-за этой кучи людей, которые хаотично бегали из одной стороны в другую, было сложно понять, откуда именно идет враг и какова его численность. Но если туда побежал Вик, значит он точно знал. Это и можно было взять за ориентир.

Нам не говорили, что воевать сложно. И я не о постоянной боли, потерях и страхе, а скорее о том, что происходит непосредственно во время сражения. Если так подумать, у меня никогда ранее не было подобного опыта. Я всегда знала куда и зачем я иду, какова моя конечная цель, как ее достигнуть. Но это было похоже на ад. Всеобщая паника, крики и звуки от выстрелов, которые полностью дезориентируют. Мы шаг за шагом продвигались вперед, но не были уверены в том, что шли в нужном направлении и пытались спасти себя всеми возможными силами. Ифриты не были готовы к такому.

Наверное, кто-то отвлекся, потому что с правого края резко начали атаковать. Солдаты должны были предупредить, если с какой-то стороны покажется враг, чтобы мы могли объединить свои силы и напасть прежде, чем кого-то из нас убьют. Но никто не предупредил. Первой моей реакцией было пригнуться, возможно это меня и спасло, потому что пуля прошла почти у самой моей груди. Плечо охватила жгучая боль. Неосознанно, теряя драгоценные секунды, я окинула место ранения взглядом. Через плоть не прошло, но задело почти самый край формы, оголяя кожу и оставляя неглубокие раны. Я зашипела. Надо было сразу падать к земле, а не отвлекаться на подобные мелочи. Следующая пуля прошла уже у бедра. На этот раз я не стала смотреть, а сразу же бросилась стрелять в атакующего. Трое солдат подкрались совсем близко, не понимаю, как мы могли их не заметить. Я сделала пару выстрелов и только потом, когда с ними было покончено, заскулила от боли.

— Эл, ты в порядке? — надо мной склонился Ри. — Жива?

— Все хорошо, просто задело. Сколько наших?

— Четверых убили, — коротко ответил он и принялся поднимать меня на ноги.

Кровь стекала по моему бедру и рукам, каждое движение теперь давалось с трудом. Но я хотя бы была жива, пока несколько других человек в черной униформе лежали буквально под моими ногами. Нас осталось не так много.

— Надо срочно присоединяться к отряду. Ты бежать сможешь? — спросил у меня Ри.

— Все хорошо, давай быстрее.

И мы снова побежали вперед. Боль нарастала с каждым новым шагом, но адреналин притуплял ее. И, наверное, это было хорошо. Он помогал мне держаться на ходу и бежать также быстро, как если бы меня не ранили. И все бы ничего, но именно из-за адреналина я не слышала ничего, кроме стука собственного сердца в ушах. Вот почему я не заметила, как ко мне что-то приближается.

Я поняла, что меня сбили с ног, только когда почувствовала вкус земли на своем языке. Мое тело придавило сверху. Извиваясь, точно змея, мне хотелось скинуть этого человека. Наконец я со всей силы дернулась, перекатилась в сторону и смогла сбросить нападавшего. Солдат вражеской армии смотрел с неким недоумением во взгляде. Думаю, он напал не специально, просто бежал от чего-то и со всей дури налетел на меня. Но сейчас выбора у него не оставалось. Мы стали драться, лежа на земле в пыли и грязи. Мне удалось схватить его за волосы и пару раз ударить по лицу, но он все не терял сознание. Наверное, он заметил кровь на моем плече и со всей силы нажал на него. Я закричала и забрыкалась, умудряясь скинуть его с себя. Достав пистолет из-за пояса, я со всей силы стукнула парня по виску. Борьба прекратилась.

Поднявшись на ноги, я поняла, что потеряла свой отряд. Ри нигде не было видно. Вероятно, они не сразу заметили, что я пропала, а если и заметили, то не стали возвращаться. Внутри все похолодело от страха. Совсем рядом послышались звуки драки, это люди Елина сражались с небольшой группой врагов вместе с ифритами. Я сразу же побежала туда, оставаться сейчас одной было бы равносильно смерти.

Но стоило мне сделать всего несколько шагов, как кто-то закричал во все горло «Осторожнее!», а затем раздался лязг металла. Это было похоже на то, что я испытала тогда в метро: вспышка света, грохот в ушах и волна жара, которая отбрасывает тебя в сторону. Только теперь не было никого, кто мог бы поддержать меня за руку и спасти. Взрыв от гранаты оглушал, но не в обычном понимании этого слова. На несколько я секунд я не только перестала слышать, но и видеть.

Лежа спиной на земле, я будто провалилась в небытие. Я чувствовала холодный ветер на своих щеках, чувствовала, как стекает кровь, но все остальные ощущения словно замерли. Первый цвет, пробравшийся в мое сознание, был серый. Это цвет неба, что озарял наш мир в тот день.

Я с трудом поднялась на ноги. Озираясь по сторонам мне было сложно понять, что происходит вокруг: все цвета, предметы, люди — все смешалось в единое целое. Но потом, почти над самых ухом, пронесло что-то жужжащее. Снова раздалось два взрыва. Мне казалось, что затылок окатило кипятком, и что кожа на это месте расплавилась, но, когда я дотронулась рукой до своих волос, то обнаружила лишь несколько пятен крови на бледных тонких пальцах. На секунду, всего лишь на секунду, я подумала «а почему я тут нахожусь?». И как раз в этот момент прямо передо мной что-то упало. Мои глаза медленно переместились вниз, пытаясь изучить предмет.

Это был человек в черной униформе. Мне хотелось разглядеть лицо, хотелось понять кто это, но зрение все никак не фокусировалось. Шестеренки в мозгу медленно зашевелились. Мы тут, потому что надо сражаться. Мы тут, потому что надо помочь своим товарищам. Мы тут, потому что должны бороться. Вот и все.

Я приложила немало усилий, чтобы сделать первый шаг. Наверное, учиться ходить было не так тяжело, как сделать этот шаг на поле боя.

Я медленно шла вперед, находясь словно в тумане. Слова, звуки, цвета — я не могла воспринимать поступающую информацию. Меня толкали, хватали за руки, но я продолжала идти вперед, не обращая внимания. Все это лишь декорации. Звуки и голоса слились в единый шум, который находился где-то снаружи. Он почти что не проникал в мой мозг. Что я тут делаю? Разве не лучше ли было сейчас сидеть где-то в кабинете Вика, слушать его мерное дыхание, смотреть на наши фотографии, озорные слабом светом электрической лампы?

Меня еще раз схватили за руку. Но теперь, когда я попыталась вырваться, ее сжали еще сильнее, а затем со всей силы тряхнули за плечи. По всему телу прошла мелкая дрожь. Это был Вик. Он сжимал мои плечи обеими руками, его лицо нависло над моим, а рот постоянно открывался, выводя какие-то звуки. Только спустя несколько мгновений я поняла, что он что-то кричал. Но я не могла расслышать, только не сейчас. Мне пришлось показать пальцем на уши, чтобы он понял. Вик сразу перестал кричать, его взгляд встревоженно пробежался по моему лицу.

— Я не слышу, — попробовала сказать я.

Не знаю, получилось ли у меня придать этой мысли форму слов или нет. И пусть это звучит немного по-дурацки, но мне кажется, что ему и не нужны были мои слова. Он мог бы понять все одним своим взглядом, одним моим жестом. По крайне мере, это то, во что мне хочется верить. Вик лишь согласно кивнул и крепко взял меня за руку.

А потом мы бежали, бежали очень быстро. Периодически Вик останавливался, чтобы отстреляться. Я тоже пыталась отбиваться, когда ко мне кто-то подходил очень близко, но это был скорее инстинкт, а не осознанные действия. Я просто делала это и все. Просто потому, что так надо было.

Через минут пятнадцать мы смогли прорваться к нашему отряду. Несколько солдат в черной одежде прикрывал основной блок Елина, там же был и Денис. Увидев нас с Виком, он покинул строй и бросился на встречу. Лицо моего друга было полностью испачкано в земле и каких-то темных разводах, по виску стекала тонкая струйка крови. А глаза… сколько всего в них было: страх, сожаление, безнадежность.

— Возьми ее в строй, — прокричал ему Вик, отдавая мою руку. Это было единственное, что я услышала впервые за долгое время.

И вдруг я поняла, как соскучилась по этому голосу. Мне хотелось тянуться к нему, хотелось услышать другие слова, сказанные этим человеком. Раньше я не знала, что люди подразумевают под «родным» голосом. Мне казалось, что это больше про то, к чему ты привык. Но родной голос это немного большее, чем просто привычка. Это звук, который въедается тебе под кожу, который растекается в твоей крови, который заставляет все твое сознание выплывать наружу. Слыша его, тебе невольно становится тепло и уютно, и тогда кажется, что ты оказываешься именно там, где и нужно.

— Она серьезно ранена, — продолжал кричать Вик. — Позаботься о ней!

— А ты? — спросил у него Денис.

— Лутак там, я должен прорваться к нему.

Вик в последний раз сжал меня за плечо и, перезарядив оружие, готовился убежать вперед, туда, где в единую массу слилось столько людей.

— Я не ранена, — мне хотелось перекрыть шум боя своим голосом, хотелось, чтобы он меня услышал. — Возьми меня с собой.

— У нее все лицо в крови, — Денис меня даже не слышал. Может, я слишком тихо говорила?

— Я видел, как Эл оглушило от взрыва гранаты, она почти не слышит сейчас.

— Все хорошо, я не отпущу тебя одного, — моя вторая попытка вставить слово осталась незамеченной.

Вик, кажется, даже не хотел меня слышать. С тех пор, как он передал мою руку Денису, то ни разу не взглянул на меня. Он спешил, я понимаю. Спешил спасти жизнь еще кого-то. И раз так, то я тоже должна хоть что-то сделать.

Рядом с нами пролетел снаряд. Денис отвлекся всего на секунду, но мне этого было более чем достаточно. Пока он оглядывался назад, я одним движением сорвала кобуру у него с пояса. Мне нужно было оружие. Кажется, друг попытался меня ухватить, когда понял в чем дело, но я снова вырвалась. Вика нельзя было оставлять одного.

Вокруг меня снова все завертелось. В мир постепенно начал возвращаться звук, но он был все еще смазан. Я пыталась найти глазами Вика, однако среди других людей в черном это было сложно сделать. Остановилась всего на секунду, пытаясь проанализировать ситуацию. Наши солдаты заполнили почти все пространство, люди во вражеской форме маячили где-то вдалеке. Значит, мы их тесним? Услышала знакомый голос. Вик. Он был там, впереди. За ним следовало несколько людей в черных куртках, отстреливающихся от врагов. Судя по всему, Вик повел небольшой отряд наших людей в самое сердце врага. Недалеко от меня снова разорвался снаряд. Темная, окрашенная в бурую кровь земля, взлетела на воздух, повалил дым и закрыв мне обзор на Вика. Я потеряла их из виду. Затуманенное сознание подсказало мне, что я сейчас совершенно одна, оторванная от всех, кто мог бы мне помочь. Не самое выгодное положение. Надо было двигаться либо назад, либо вперед.

Еще пару шагов, и рядом снова взорвался снаряд. Пришлось лечь на землю, закрывая уши руками. Вик окончательно пропал из поля моего зрения. Сердце пропустило несколько ударов. Бежать, бежать пока не стало слишком поздно. С трудом, перешагивая через тела, я добралась до того места, где последний раз видела своего командира. Конечно же, его там уже давно не было. Мои ноги снова споткнулись об кого-то. Но на этот раз пройти мимо не получилось. Меня схватили за щиколотку и сжали ее так крепко, будто это был единственный спасательный круг. Кажется, это был кто-то из отряда Елина. Я аккуратно перевернула человека лицом вверх, стараясь не причинить много боли, но солдат все равно поморщился. Из-за грязных разводов на лице раненного было даже тяжело сказать, сколько ему лет, какого цвета у него глаза, есть ли у него родинки на лице, появились ли первые морщины в уголках глаз. Он простонал что-то нечленораздельное. Надо было помочь, но… Рядом пробегал кто-то из ифритов. Кажется, я видела этого парня пару раз в тренировочном зале. Я окликнула его и он, едва завидев меня, быстро кивнул и бросился в нашу сторону.

Парень, склонившись над нами, быстрым взглядом окинул раненного.

— Его нужно перевязать. У тебя есть что-то? — я отрицательно покачала головой. — Хорошо, прикрой нас, пока я окажу ему первую помощь.

— Сможешь доставить его в тыл? Мне надо идти вперед.

Он ничего не ответил, просто сразу же принялся перевязывать раны пострадавшего всем тем, что подворачивалось под руку. В это время я стояла рядом с ними и прицеливалась. Несколько раз к нам порывались подойти вражеские солдаты. Тут, стоя посреди поля боя, мы рисковали гораздо больше, чем в любом другом месте. Пули летели сквозь нас, от них невозможно было увернуться.

— Позади, — вдруг со всей силы закричал ифрит.

Я оглянулась. Действительно, с другой стороны к нам подбиралось еще несколько человек. Они готовы были выстрелить в любой момент. Я успела лишь вытащить небольшую гранату с пояса и бросить в ту сторону. Взрывная волна, хоть и небольшая, разбросала нас по сторонам. Снова поднявшись на ноги, я принялась отбиваться от тех врагов, что уже устояли на ногах. В это время мой партнер перехватил раненного солдата через плечо и побежал вместе с ним в тыл. Я остановилась, провожая их взглядом. Стоило лишь на секунду отвлечься, как тут же накатила слабость. В голове все поплыло.

Оглядевшись по сторонам, я не смогла увидеть хоть кого-то в черной форме ифритов. Мое внутреннее чувство пространства совсем потерлось. Пробежав несколько метров наугад, я снова обо что-то споткнулась. Но на этот раз, летя на землю лицом вниз, я не увидела там ничего, что могло бы мне помешать. Кто-то схватил меня за волосы и со всей силы потянул вверх. Стараясь хоть немного уменьшить боль в голове, я последовала этому движению. Мои локоны, замотанные в стальной кулак, крепко сжимал капитан Лутак.

— Куда ты так несешься? Даже не замечаешь старых друзей?

Я в панике началась озираться по сторонам, пытаясь найти хоть кого-то.

— Даже не пытайся, мы довольно далеко от твоей группы.

— Что тебе от меня надо? — я бросила на него взгляд полный ненависти.

Толстый и обрюзгший, он стоял прямо напротив меня все также крепко сжимая мои волосы, чтобы я никуда не вырвалась. От него исходил мерзкий запах металла, крови и пота. По обе стороны от капитана стояло несколько солдат с заряженным оружием.

— Птичка на хвосте сообщила, что ты обладаешь некоторыми ценными сведениями, которые могли бы нам очень помочь.

— Ты просто трус, который готов предать полис в обмен на свою жизнь. Даже если бы у меня и были какие-то важные сведения, я скорее умерла бы, чем отдала их в руки такого человека.

— Полис, говоришь, — он противно усмехнулся. — А что, если это полис предал тебя? Оглянись вокруг, посмотри сколько мертвых тел под твоими ногами. Думаешь, полису есть до них дело? Наоборот, именно из-за него твои друзья и приняли смерть.

— Если ты так ждал моей смерти, то просто сделай это. Но этот бред я слушать не собираюсь.

— Ну уж нет, ты нужна мне живой, милочка. Мы столько за тобой бегали, уж будь добра.

— У меня ничего нет, дурья твоя башка! — для убедительности я расстегнула куртку и показала, что во внутренних карманах пусто.

— Есть, — он улыбнулся и дотронулся пальцем свободной руки до моего виска. — Прямо вот тут.

Лутак потерял бдительность всего на секунду, но за это время я успела дотянуться до ножа, прикрепленного к моему бедру. Одним выпадом руки я попыталась полоснуть капитана по шее, гад успел отклониться. Зато мои волосы снова стали свободны. Я попятилась, сжимая нож в своих дрожащих руках. Вся эта ситуация лишь позабавила Лутака. Зато я вся дрожала. Было заметно, что мои ноги вот-вот откажутся держать туловище.

Едва капитан приблизился ко мне вплотную снова, как его руки ухватились за ворот моей одежды. И я поняла, что на этот раз мне не вырваться, у меня просто не осталось сил. Рука с ножом безвольно опустилась вниз. Оружие упало на землю и затерялось где-то под сапогами моего врага. Одновременно с этим совсем рядом раздался звук выстрела. Лутак покачнулся, а на его плече стала медленно проступать кровь. Меня снова кто-то схватил за плечи и одним быстрым движением стряхнул руку капитана с ворота одежды. Солдаты, до этого охранявшие Лутака, сразу же направили свои автоматы в мою сторону.

— Если не хотите, чтобы я прямо сейчас застрелил вашего командира, то советую не дергаться лишний раз, — сказал Вик.

Он стоял прямо позади меня, направив оружие на Лутака. Своей спиной я почти что опиралась на его грудь, именно она не давала мне завалиться назад и упасть на землю.

— Ты совсем без головы на плечах? — теперь Вик кричал уже на меня. — Я же сказал тебе оставаться с Денисом.

— А-а, — нараспев протянул капитан, прижимая ладонь к свежей ране. — Вик! Давно же мы не виделись. Неужели прибежал спасать плоды своих вложений?

— Я уже передал твоему другу, что никогда не отдам вам Эл. Можете даже не пытаться.

— Да ну? А что, если она сама придет к нам? Эл, не так ли? Я ведь руковожу этим отрядом, знаешь? И, если ты согласишься пойти со мной…

Он не договорил, потому что в ту же самую секунду Вик снова выстрелил. Капитан рухнул на колени. Последнее, что я увидела в его глазах — удивление. Теперь с ним было покончено раз и навсегда.

Вик не стал дожидаться особого приглашения, он сразу же направил оружие на одного из солдат, который стоял рядом с капитаном, и выстрелил. Второй солдат поднял руки вверх в знак полной капитуляции. Глядя на него Вик помедлил, размышляя, стрелять или не стрелять. Я же в это время все никак не могла отвести свой взгляд от мертвого Лутака.

— Вик, — я аккуратно убрала руку парня с моего плеча. — Он сказал, что я ему была нужна.

Вик отвлекся всего на секунду, переведя взгляд на меня, но и этого было достаточно. Солдат, до этого находившийся под прицелом, дал деру.

— Черт, — прошипел Вик. — Он побежал звать подмогу.

Одним легким движением парень оттолкнул меня и ринулся за солдатом. Мне потребовалось две секунды, чтобы мой мозг переварил ситуацию и дал соответствующую команду: бежать за ним. Нельзя было оставлять его одного.

Мои ноги понесли меня вперед, но слабость и дрожь в коленях сделали свое дело. Я прилично отстала. Чувство страха вытесняло и боль, и все остальное. Только спустя две минуты удалось догнать его так, чтобы парень находился в поле моего зрения. Вик стоял, точно вкопанный, посреди поля. Между нами оставалось не более двадцати метров. «Почему он не двигается?» — пронеслось в моей голове за долю секунды. Его оружие было опущено. Кажется, он с кем-то говорил? Но я не могла услышать ни единого слова из-за окружающего нас грохота.

— Вик! — прокричала я изо всех сил.

И тогда он развернулся… но не только он. В нескольких шагах от него стоял хорошо известный мне человек-змея. Эстер хищно улыбнулся, стоило ему завидеть мою фигуру вдалеке. Точно также он улыбался, когда вручал мне мой «подарок» на приеме. Я все помнила. Первой мыслью было броситься на человека-змею, но затем… затем я перевела глаза на Вика. Сердце пропустило несколько болезненных глухих ударов.

Вик стоял ко мне в полоборота. Его взгляд был точно таким же, как и в нашу первую встречу в подземке: сожаление, вина, грусть. Но на этот раз там была еще одна эмоция. По спине пробежался холодок. Вик смотрел на меня будто бы в последний раз. Уголки его губ едва заметно дернулись, он набрал в грудь воздуха.

— Эл, беги! — закричал Вик.

Я сделала крохотный, почти неуверенный шаг назад, словно не верила в происходящее и действовала исключительно по инерции. А затем раздался выстрел.

В тот день было много выстрелов, я почти привыкла их не замечать. Но этот звук отдался звоном во всем моем теле и оглушил меня гораздо сильнее, чем все то, что разрывалось рядом со мной до этого момента. Время остановилось. Я не чувствовала ничего, ни пульсации своей крови, ни дуновение ветра на лице. Мой мир сузился до невероятно маленьких размеров. И все, что я могла видеть, это как Вик медленно, почти незаметно для всех, оседал на сырую землю. Образовавшуюся тишину нарушил звук второго выстрела.

Мир снова пришел в действие. Удар сердца, второй. Ноги начали приходить в движение, а с губ сорвался первый выдох за все это время. По грудной клетке пошла сильная вибрация, горло саднило. Лишь спустя несколько секунд до моего сознания дошло, что это произошло потому, что я кричала изо всех сил. Кричала, но не понимала, что именно.

Я не помнила, как добралась до Вика. Просто рухнулась рядом и медленно потянулась к нему дрожащими руками. Первым в мой мир пробрался звук его неровного дыхания.

— Вик! Вик! — я кричала и трясла парня, стараясь привести его в чувство.

Мне почему-то казалось, что еще немного, и Вик откроет свои глаза. Что он улыбнется, как это часто бывало, когда он меня разыгрывал. Но этого не происходило. Заплетающиеся пальцы начали быстро ощупывать его лицо и одежду, пытаясь понять, где именно прошли пули. Вик полностью был в крови. Его лицо и одежда были измазаны противным красным цветом. Я терялась в нем, даже не имея возможности понять, где находится рана.

Человек-змея прошел мимо нас. Он посмотрел на меня сверху вниз, издал утробный звук, отдаленно напоминающий смешок, а затем пошел обратно. Вероятно, Эстер что-то сказал, но в тот момент я не могла ни видеть, ни слышать его.

— Вик, пожалуйста, — это был уже даже не крик, вопль. — Очнись, прошу тебя.

Я обхватила руками его лицо, провела по белым волосам. Это не помогало.

— Вик!

Мое лицо промокло от слез. Их было так много, что я уже даже не могла разглядеть его черты. Все так размыто.

— Нет, слышишь?

Из последних сил я тряхнула его за плечи. Вик слегка закашлял. Ресницы на его лице едва заметно дрогнули, но мне было достаточно и этого.

— Эл, — едва слышно произнес он слабым голосом.

— Вик! Ты как? — не веря своему счастью спросила я.

— Уходи.

— Нет, я без тебя никуда не пойду! Сейчас, погоди немного, я помогу тебе, хорошо? Просто подожди, прошу тебя!

— Послушай меня хотя бы раз.

Он вдруг весь поморщился, но из всех своих последних сил он смог чуть-чуть поднять свою руку. Она коснулась моих пальцев.

— Что ты…? — всхлипнула я.

— Уходи.

— Нет! Я вытащу тебя.

— Да!

— Вик, умоляю, — я уже не могла сдерживать рыданий. — Дай мне помочь!

Он ничего мне не ответил, лишь улыбнулся, так же солнечно, как и всегда. Его рука, до этого сжимающая мою ладонь, теперь безвольно опустилась. Силы покидали его с каждой минутой, а дыхание становилось все тяжелее.

Вдруг рядом появился Денис. Он подбежал к нам так незаметно, что я даже дернулась от испуга. Вероятно, он просто шел за мной, когда я покинула тыл. Так Денис и вышел на нас.

— Что у вас тут? — спросил мой друг, но почти сразу умолк, едва заметив Вика.

— Денис, — всхлипнула я. — Пожалуйста…

Парень прижал ладонь к моему рту, чтобы я не тратила слов, а затем принялся расстегивать куртку Вика. Тогда мы увидели, что пули прошли где-то совсем рядом с грудью. На черной майке виднелись маленькие дырки, открывающие плоть. Грудь Вика вздымалась все чаще, он будто пытался поймать весь тот воздух, что был рядом.

— Держись, — как всегда отрывисто произнес Денис. — Мне придется перевязать раны, чтобы остановить кровь. Будет больно.

— Нет, — слабо сказал Вик, едва выводя слова. — Нужна твоя… помощь.

— Я и пытаюсь помочь, — возразил ему Денис.

— Он сказал, что скоро будет взрыв.

— Они проигрывают, — кивнул Денис словно бы в подтверждение его слов.

— Все взлетит на воздух… Забери Эл, ты обещал.

Денис несколько секунд внимательно изучал его лицо, будто бы решая что-то для себя. Затем он медленно кивнул, все еще не сводя с Вика глаз.

— Они не должны схватить ее, — Вик перешел на шепот. — Пожалуйста.

— Не переживай, я все сделаю.

Денис резко поднялся, а затем перехватил меня за пояс и перекинул через плечо так, что Вик остался где-то далеко внизу. Длинные волосы упали мне на лицо, закрывая почти весь обзор. Едва стоило мне понять, что происходит, как я начала быстро вырываться из цепкой хватки Дениса.

— Отпусти меня! Мы должны помочь Вику!

— Прости, Эл, — тихо пробормотал Денис куда-то в другую сторону, а затем бросился бежать прочь с поля битвы.

— Отпусти! — я начала со всей силы бить его ногами и руками, но парень не поддавался.

У меня никак не получалось вырваться, а тем временем мы отдалялись от Вика все дальше и дальше.

— Денис! Он умрет, если мы ему не поможем!

Вик продолжал лежать на земле, но теперь он повернул голову в мою сторону. Я пробовала опереться руками, обхватив Дениса за пояс, я кричала, я плакала, я протягивала руки к Вику, пытаясь ухватить эту часть своей жизни, важную часть. А Вик просто смотрел на то, как мы отдаляемся. Его губ коснулась улыбка. И мне не хотелось верить в то, что он улыбается, глядя на то, как мы покидаем его. Все что угодно, только не это.

— Вик! — из моего горла вырывался только хрип, голос совсем провал.

И в тот момент, когда он думал, что мы отошли достаточно далеко от него, я заметила, как улыбка сползла с его лица. Он напряг все свои силы и поднял руку по направлению ко мне, словно пытаясь дотянуться. Губы двигались, произнося какие-то слова. Но я не могла их расслышать, Денис унес меня слишком далеко. Я вдруг поняла, Вик и правда не хотел, чтобы его бросали. Что бы он ни говорил, как бы не храбрился… он не хотел оставаться один.

— Прошу, — прошептала я сама не зная кому. — Дайте его спасти…

А всего через пару мгновений горизонт озарился желтым свечением и земля, по которой мы недавно ступали, перестала существовать. Денис, даже несмотря на подступающий жар, несмотря на страшный грохот, продолжал уносить меня прочь. Я перестала сопротивляться. Слезы застыли на моих глазах. Вик, как и все что его окружало, исчез во мгле взрыва. В тот момент я тоже умерла.

***

Денис отпустил меня только тогда, когда добежал до тыла. Он просто бросил меня на землю, словно мешок с картошкой, и опустился на корточки, пытаясь отдышаться. А я стояла и смотрела на горизонт, где некогда раскинулось красивое поле. Наверное, через пару лет следы от войны пройдут. Возможно даже в том месте снова вырастет трава, стирая все следы страшного прошлого. Но тогда я видела лишь черные кратеры, лишенные всякой краски. Для меня это место никогда не зацветет снова.

К нам кто-то подбежал, похлопал по спине, помог подняться Денису. Встревоженные голоса говорили очень быстро, задавая тысячу вопросов. Но из всего гама я смогла различить лишь один.

— А где Вик? Вы же убегали вместе.

— Он погиб, — кратко ответил Денис.

Позже наш полис скажет, что армия врага позорно бежала, неся огромные потери, что это битва была за нами. Но никто никогда по-настоящему не узнает, что мы не одержали победу. Домой смог вернуться лишь какой-то жалкий процент и, даже несмотря на нашу победу, враг понес куда меньшие потери. Мы не выиграли. А наши души… души всех ифритов остались тогда на этом поле.

Эпилог

Я пришла в себя только на утро следующего дня. Мои глаза сощурились из-за яркого рассветного солнца, просачивающегося через створки такого знакомого окна. Я сидела на полу в комнате Вика. Как долго я тут нахожусь? Быстро моргая, словно пытаясь прогнать от себя все видения прошлого, я осмотрела пространство. Вещи, лежавшие на столе и кровати, словно ждали возвращения своего хозяина. Тут все осталось точно таким же, каким оно было до ухода Вика: бумаги, фотографии, карты, книги, разбросанная на стуле одежда.

Медленно поднялась на дрожащих ногах. Мне пришлось опереться руками о стену, чтобы не свалиться в ту же минуту. Снова почувствовав приступ боли, я прислонила руку к своему плечу, оно все было покрыто запекшейся кровью. Был бы тут Вик, то уже бы накричал на меня за то, что я сразу не позаботилась о своих ранах. Если бы только…

Я посчитала, сколько времени провела тут. Примерно, не больше двенадцати часов? Что произошло за это время? Все ли в порядке с остальными? Сердце снова начало бешено биться, наращивая темп. Как я могла? Как я могла не узнать, что с остальными? На деревянных ногах, все также опираясь о стену, я неспешна побрела к выходу.

У самого порога палатки я увидела темную фигуру, скрючившуюся и понурую. Человек был укутан в куртку и цеплялся за нее оледеневшими пальцами. Судя по всему, он давно тут находился. Я аккуратно присела на корточки и стянула капюшон с фигуры, обнаружив под ним копну черных, кудрявых от влаги волос. Из груди вырвался вздох облегчения.

— Ри, — я медленно растолкала спящего человека.

Парень слегка поежился, но затем открыл глаза. Он также недоуменно озирался по сторонам, как и я несколько минут назад. Но потом Ри заметил меня. И это был первый раз, когда лицо Ри не выражало ровным счетом ничего. Его теперь было сложно узнать: один глаз слегка заплыл и теперь казался меньше второго, нос весь покраснел от долго нахождения на морозе, а на щеках виднелись свежие синяки и ссадины.

— Эл? — прохрипел Ри.

И я поняла, что очень рада видеть его. Вот он, сидит рядом: продрогший, ошеломленный, но все же живой. Мне хотелось сказать ему так много всего, однако нужные слова просто не приходили на ум. Поэтому я крепко обняла его, сжимая почти до хруста костей. И, в конце концов, слова нашлись.

— Я рада, что ты жив!

— И я рад, что с тобой все хорошо, — сказал он, медленно гладя меня по голове. — Не мог тебя найти. Неужели ты все время провела тут?

— Не знаю, — я пожала плечами. — Не помню практически ничего, даже как мы вернулись. Но что ты тут делаешь? Нежели просидел у палатки всю ночь?

Ри отстранился и медленно повернулся в сторону входа.

— Я хотел прийти сюда, — Ри замялся. — Мне правда хотелось зайти в комнату, но я не смог себя заставить сделать это. Долго решался, но в итоге остался на пороге.

— Ри, пойдем со мной, — я поднялась на ноги и протянула ему руку. — Тебе надо в тепло.

Он пристально посмотрел на меня, затем перевел взгляд на дом, где когда-то жил Вик, и взял мою руку. Мы вместе вошли в место, откуда не так давно доносился смех.

Ри озирался по сторонам, но едва его взгляд цеплялся за какой-то предмет, как он тут уже опускал глаза к полу.

— А ты… — Ри глубоко вздохнул, собираясь с мыслями. — Денис сказал, что ты была рядом, когда…

Я поняла.

— Это был Эстер. Он выстрелил в Вика, а я ничего не успела сделать. Пыталась помочь, но Денис забрал меня. Надо было взять Вика, а не меня, тогда мы смогли бы спастись все вместе.

— Он не виноват, Денис лишь хотел спасти тебя. Вик понимал, что это конец, поэтому и принял такое решение. И, как бы ни было больно, ты должна уважать это решение.

— Как я могу?

На глаза снова навернулись слезы. И, как-то случайно, я заметила наши фотографии, которые висели почти у самого стола. Те самые фотографии, на которых мы были запечатлены вместе. Тогда я поняла, что Вик всегда поступал так. Он всегда ставил мою жизнь на первое место, пытался спасти всеми силами.

— Как он мог с нами так поступит? Он ведь обещал мне, что все будет хорошо!

Ри отвернулся в сторону. Только тут я заметила, что все это время в руках он сжимал клочок бумаги, исписанный мелким шрифтом. Ри бросил мимолетный взгляд на скомканную в своем кулаке бумагу.

— Мне кажется, он был готов к тому, что умрет, — сказал Ри бесцветным голосом.

— Что это у тебя в руках?

— Последнее, что осталось от Вика. Когда я пришел в свою комнату, то обнаружил конверт у себя на столе. Тебя ждет точно такой же, — он кивнул в сторону рабочего стола Вика. — Видимо он знал, что первым делом ты придешь именно сюда.

Я оглянулась. На столе, среди прочих бумаг, действительно лежал конверт: самый обычный, с помятыми краями и аккуратно выведенным именем.

— Что это?

— Прочти, — ответил мне Ри. — Тогда сама узнаешь.

— А что было в твоем письме?

— Он попросил меня довести свое дело до конца, — Ри снова замолчал, пытаясь выдавить из себя окончание фразы. — И я сделаю все возможное.

Ри вышел из палатки ни разу не взглянув на меня. А я осталась стоять посреди комнаты и сверлить своим взглядом клочок бумаги, оставленный некогда Виком. Мне не хотелось знать его содержание. Я боялась. Но это было последнее, что у меня осталось от Вика.

Дрожащими руками я взяла письмо и развернула его. Солнце уже полностью освещало комнату, и буквы, выведенные шариковой ручкой на тонкой бумаге, просвечивались с обратной стороны. Кое-где слова наезжали друг на друга, в письме было много маленьких закорючек. Видно, что он торопился, пытаясь уместить текст на странице.

Я аккуратно провела пальцами по синим буквам. Дело оставалось за малым. Надо было сложить буквы в слова, а слова в предложения. Это не должно быть слишком сложно. Я вздохнула и принялась читать под звуки нового дня, что раздавались за окном.

«Эл, мне многое надо тебе рассказать. И мне правда жаль, что ты читаешь все это на клочке бумаги, который не может передать ничего, кроме сухих фактов. Но я не буду просить за это прощения, потому что все то время, что у нас было, я потратил на более важные вещи — на нас.

За что я действительно должен извиниться, так это за то, что скрыл от тебя некоторые обстоятельства нашей первой встречи. Мне казалось, что утаивать правду будет нормально, но не сейчас, когда меня уже нет рядом. Ты уже почти поняла, что именно произошло в тот день. Я вижу это в твоих глазах каждый раз. Но я все же хочу расставить все по местам. Считай, это и есть мои извинения за все произошедшее.

Мы встретились в подземке совершенно случайно, но из-за этой случайности ты и оказалась тут. Тогда я бежал со всех ног, чтобы успеть сделать хоть что-то до взрыва. Когда я остановился у самой лестницы, чтобы осмотреться, то мы вдруг пересеклись с тобой взглядами. В один момент твое лицо исказилось от ужаса. Потом ты вдруг резко закричала и потеряла сознание. Поэтому пришлось взять тебя на руки, пробормотать несколько извинений прохожим и заверить, что сейчас же отвезу тебя в больницу. Но стоило подняться с тобой на верх, как последовал взрыв. Все люди, находившиеся тогда в вестибюле, погибли. Тебя же доставили в больницу с отвальными пострадавшими. Поскольку мое участие в миссии было строго засекречено, то никто не мог сказать тебе о моей участи, когда ты стала расспрашивать врачей. Конечно, я следил за тобой все это время. Твое странное поведение меня насторожило и, как оказалось, не зря. Во время допроса ты сказала, что видела взрыв, чувствовала его на себе. Но этого просто не могло быть, потому что ты потеряла сознание за несколько минут до этого.

С этого момента и началась твоя история. Я проявил к тебе слишком большое внимание. Но, как ты теперь знаешь, за мной самим тогда внимательно следили люди Лутака. Они заинтересовались твоими… способностями. Конечно, после такого капитан не мог упустит тебя из виду и быстро перехватил тебя в свою команду. Денис тоже попал под эту гребенку. Однажды ты сказала им, что он дорого тебе. Вот они и решили взять взять его в плен и держать при себе некоторое время, пока не выясняться все обстоятельства. К несчастью, вместе с ним забрали и его друзей. Так они надеялись отвести от себя подозрение. Когда похищают одного человека — это более подозрительно, чем когда в плен берут небольшую команду, отбившуюся от отряда. Обычные заложники каких много на войне. Из-за моей ошибки ты попала к ним, а из-за твоей, Денис оказался в плену.

Затем Лутак сглупил уже сам. Всю коммуникацию с врагами он вел не лично, а через солдат. Только так он мог не подставлять себя и отвести все подозрения о его деятельности. В ту ночь к вам на базу пришла девушка, которая должна была передать сообщение от вражеской армии нашему капитану. Но тут ты вдруг проснулась и, будучи в кромешной темноте, безошибочно выстрелила прямо в цель. Теперь они были уверены в твоих способностях. Чего я так и не смог понять до конца, так это зачем они инсценировали нападение на вашу базу. Это тебе предстоит выяснить уже самой.

Таких как ты очень мало. Мне потребовалось время, чтобы понять, как работают твои способности. Иногда ты была твердо уверена в том или ином своем выборе, хотя не могла объяснить его логически. История с Максимом хороший тому пример.

Стало очевидно, что люди Лутака обязательно захотят тебя прибрать к рукам, когда им подвернется удобный случай. Но я не мог этого допустить, потому что это не просто способность или чувство, это оружие, Эл. Оружие, которое может как навредить, так и спасти. У меня не было другого выбора, кроме как оставить тебя у себя под боком. Пришлось согласиться на все твои условия, но я никогда не собирался отпускать тебя из лагеря. Конечно, мне нечем гордится, тогда я был готов пойти на все, чтобы победить в войне. Поэтому-то я и брал тебя на все миссии только с собой, поэтому пытался защитить, поэтому не показывал начальству. Все приняли это за личный интерес, даже ты. Потом, конечно, для меня все изменилось. Я не успел толком понять, в какой именно момент перестал видеть в тебе оружие и начал видеть именно тебя саму, живого человека.

Думаю, что ты поверишь мне. У тебя нет другого выбора, верно? А если у тебя возникнут сомнения, ты всегда можешь обратиться к самому близкому тебе человеку. Не вини его, он просто не знал, как тебе об этом рассказать. Денис правда оберегал тебя от правды столько времени, сколько мог.

Понимаю, я не в праве что-либо от тебя требовать, особенно после всего произошедшего. И все же, можешь ли ты считать это моей последней просьбой? Эл, пообещай, чтобы не случилось, ты сделаешь все возможное для того, чтобы не попасться людям, которые хотят тебя использовать. Я хочу, чтобы ты оставалась с ифритами так долго, как только сможешь. Уверен, Ри сможет тебя защитить. Я правда хочу, чтобы ты смогла начать новую жизнь, подальше от войны, но сейчас это слишком опасно. Если ты уйдешь из лагеря, то они найдут тебя. Но меня уже не будет рядом. Считай это очередным заданием, последним, которое я тебе дам. Выполни его также хорошо, как и все прочие.

Сейчас, заканчивая это письмо, я понимаю, что у меня не осталось сожалений. Было неплохо, согласись? Но, если со мной что-то случилось, и я не смог быть рядом с тобой прямо сейчас, в эту самую минуту, значит и тебе не надо быть единственной, кто хранит наши воспоминания. Поэтому, как только война закончится, ты должна уехать далеко-далеко, избавиться от своей черной формы, забыть про ифритов и про меня, найти что-то, что будет тебя вдохновлять. Ты должна прожить хорошую жизнь, наполненную теплыми воспоминаниями.

Уверен, что, прочитав это письмо, ты будешь здорово на меня злиться из-за всего. В этом и кроется причина. Скажи я обо всем чуть раньше, мы спустили все оставшееся время на ссоры. Звучит как оправдание, но последние дни мне бы хотелось потратить на то, чтобы обнимать тебя любую свободную минуту, целовать, смотреть на твою улыбку. Жаль только, что нам потребовалось слишком много времени, чтобы прийти к этому. Но знаешь, мне нравится наша история такой какая она есть: немного неспешная, местами смешная, где-то печальная. Она прекрасна.

Я люблю тебя, Эл».

Я сидела на полу и до боли в глазах всматривалась в синие закорючки, выведенные на бумаге. Что все это означало? Руки безвольно опустились, а исписанный листок медленно упал на пол.

«Мне страшно, что с тобой вдруг что-то может случиться». Вот что я сказала Вику во время одной из наших тренировок. Я посмотрела на кончики своих пальцев, словно ожидая, что сейчас оттуда появятся сноп искр или что-то такое. Бред. Самые обычные руки, самые обычные глаза, самая обычная я. Мне даже показалось, что это его очередной розыгрыш. Он не мог даже уйти из жизни как нормальный человек.

Но потом я начала вспоминать… Ката, почему я была уверена в том, что она попала в беду? Кажется, кто-то донес, но я никак не могла вспомнить, кто и когда. Почему в день встречи с Виком я свернула именно на поле? Мне стоило задуматься уже в тот момент, когда я совершенно случайно встретила человека, которого до этого видела лишь один раз, и то мельком. А это чувство тревожности, которое появляется всякий раз, прежде чем я необдуманно начинаю действовать. Но ведь надо быть совсем глупой, чтобы поверить в эти детские сказки.

Я подняла письмо с пола и еще раз пробежалась по нему глазами. Вик написал, что Денис был в курсе всего. Почему-то вдруг сразу вспомнился наш с ним разговор. Он тогда пытался доказать, что во время операции по спасению команды Каты выстрел, который сделал Вик, был совершенно случайным.

Я сжала челюсть. Единственный, с кем я могла это обсудить, был Денис.

***

Когда Денис открыл дверь своей комнаты, я не стала церемониться. Наверное, надо было спросить, как он, не ранен ли. И я не горжусь тем, что отпихнула друга от дверного проема, вихрем влетела в комнату и замерла где-то в центре.

— Это правда? — спросила я, кивнув на клочок бумаги, зажатый в моих трясущихся руках.

— Эл, я…

Только сейчас я заметила, как сильно Денис осунулся. Его волосы, которые всегда были в идеальном порядке, растрепались по голове, а отросшая челка слегка спадала на глаза. Лицо приобрело мертвенно-бледный оттенок, весь румянец куда-то пропал за прошедшие сутки. То тут, то там виднелись кровоподтеки.

И как только я подумала о том, что он прошел через то же, что и я, во мне сломалось нечто важное. Последнее, что удерживало меня на краю пропасти. Раздался первый всхип, затем второй, а потом из глаз хлынул нескончаемый поток слез. Больно, очень больно в груди.

— Все, что он написал, — на одном дыхании выговорила я. — Все это правда?

Денис только сейчас смог, наконец-то, опустить ручку входной двери. Морозный воздух проникал в полуприкрытую дверь. Несколько снежинок закрутились на пороге и почти сразу растаяли, как только столкнулись с теплым потоком, выходящим из комнаты.

— Как ты себя чувствуешь? — только и смог спросить Денис.

— Нет! Так не пойдет! Ответь на мой вопрос.

Вместо ответа парень просто подошел ко мне и заключил в объятия. Он крепко прижал меня к своей груди и аккуратно дотронулся до исписанного листка, словно боясь, что я его выроню.

— Прости меня. Правда, прости.

От этого тихого голоса, от знакомого почти с детства, я заплакала еще сильнее. Мне так хотелось, чтобы все это оказалось лишь страшным сном. Я жмурилась что есть силы в надежде на то, что, когда я разомкну веки, все встанет на свои места. Но этого не происходило. И только Денис все сильнее прижимал меня к себе, словно пытаясь вернуть в страшную реальность.

— Почему ты сказал об этом раньше? Если бы я знала, то смогла бы сделать хоть что-то! Мы могли бы спасти его.

— Эл, ты знала.

Я отодвинулась и заглянула ему в глаза. Денис смотрел на меня словно на потерянного ребенка, не зная, чем ему помочь.

— Помнишь, ты говорила мне про свои сны? Ты сказала об этом и Вику. Полагаю, ты и сама обо всем догадывалась, просто не желала этого признавать. Ведь если бы ты признала, что обладаешь такими способностями, то тебе пришлось бы брать ответственность за все, что ты не смогла предотвратить.

— Но я не…

— Ты видела это миллион раз. Иногда, когда ты не можешь смириться с тем, что происходит, твое подсознание начинает вмешиваться. Так бывает у всех людей: наши самые большие страхи, воспоминания и поступки проникают в сны и долго мучают нас. Думаю, ты уже видела это однажды, но просто предпочла забыть. А потом тебе начали сниться эти кошмары. Именно твое нежелание принимать происходящее помешало мне рассказать тебе все с самого начала. Я пытался, много раз.

— Помню, — я опустила глаза.

— Не знаю, в какой момент об этом догадался Вик, — мой друг вздохнул. — Вероятно, уже довольно давно. Он сказал, что я не должен об этом распространяться, потому что тогда ты можешь испугаться и лишиться всего того, что раньше у тебя получилась на автомате. А теперь я вижу, что он просто хотел снять с тебя чувство вины.

— Но зачем он тогда пошел? Он ведь мог просто остаться в лагере!

— Думаю, ты и без меня знаешь ответ на этот вопрос, — Денис грустно улыбнулся.

— Потому что это Вик…

Понадобилось еще несколько минут на то, чтобы Денис смог собраться с мыслями и продолжить речь.

— Мне жаль, что я не смог тогда спасти вас обоих. Должен был, но не смог. Прости меня. Вик попросил у меня кое-что перед боем. Он сказал, что, если вдруг встанет выбор, то я должен выбрать тебя. Чего бы мне это ни стоило, как бы ты меня за это не корила, я должен спасти тебя. И я сделал то, о чем он просил.

Выбирать кто выживет, а кто умрет — это сложно. Чтобы ты не чувствовал к человеку, ты не можешь просто так распоряжаться его жизнью. Я понимала это также четко, как и то, что этот выбор дался Денису крайне тяжело. Думаю, он еще не раз будет вспоминать этот день, жалеть и винить себя. Как и я. Теперь мы оба остались наедине с безмерным чувством вины. И тот факт, что мы никак не могли повлиять на события, делал только хуже. Я знала, потому что сама испытала это отчаяние всего несколько минут тому назад. И все, что я могла сделать, чтобы хоть как-то облегчить его ношу, я сделала.

— Прямо сейчас мне слишком тяжело это сделать, — я аккуратно дотронулась до его плеча. — Ты не виноват, я знаю. И потом, конечно, я скажу то, что ты так хочешь услышать. Но сегодня мне слишком больно чтобы прощать себя или прощать тебя. Ты все равно остаешься моим другом и моей семьей, просто… давай разберемся со всем этим чуть позже, ладно?

Я не могла видеть его лица, но мне показалось, что Денис слегка улыбнулся. В тот момент моя решимость обрела форму. И, когда я отняла руку от плеча моего друга, я точно знала, что мне следует делать.

***

Вечером того же дня Ри собрал всех на центральной площади. В центре, на помосте, была выставлена доска, обитая черной материей. На ней висели фотографии наших товарищей, которые погибли в бою. Там была и фотография Вика. Все это вернуло меня к тому дню, когда мы с ним впервые встретились. Помню, как спускалась на станцию метро и боялась обнаружить фотографию Вика, как мне было страшно искать ее среди прочих. Но теперь я ее четко видела. Она висела почти в самом центре доски. Не знаю, когда она была сделана. На ней Вик стоял между осенних деревьев, напряженно вглядываясь куда-то вдаль, поверх камеры. Наверное, он даже не знал, что его тогда фотографировали. Но это был все тот же Вик, которого я всегда знала: сосредоточенное лицо, складка между нахмуренными бровями, плотно сжатые губы, копна волос цвета хмурого зимнего неба. И все та же черная форма, в которой он был в свой последний день.

Люди подносили свечи к этому постаменту, в полном молчании зажигали их и возвращались на свои места. Только один человек задержался на месте. Молодая девушка зажгла фитиль свечки, а затем, не в силах поставить ее на место, просто опустились на колени прямо в снег. Она заплакала. Позже, к ней подошло пару человек, которые помогли ей встать на ноги и отойти от помоста. Это была сестра Иса. Когда я начала приходить в себя в первый же день, то вспомнила, об кого именно я тогда споткнулась на поле боя. Это было тело ее брата.

Марк и Тея стояли неподалеку от меня. Они цеплялись друг за друга словно за спасательные жилеты. И, глядя на них, я точно знала, что как бы горько им ни было сейчас, в дальнейшем они найдут утешение, смогут снова встать на ноги. Им повезло сохранить друг друга в тот страшный день.

Денис тоже потерял многих своих друзей. Сейчас он стоял с теми, кому посчастливилось остаться. Они произнесли пару ободряющих слов друг другу и продолжали молча смотреть на фотографии. Арт держался неподалеку. Он хотел бы помочь всем тем, кто его окружал, да только не знал как.

— Вчера мы понесли большую утрату, — медленно произнес Ри, выходя в центр площади. — И у меня нет нужных вам слов для утешения.

Теперь, когда Вика и Иса не стало, Ри остался единственным, кто мог принять на себя роль руководителя.

— То, что случилось вчера, произошло не просто так. Капитан был в сговоре с нашими врагами, и кто знает, насколько глубоко корнями может уходить это дело. Совет точно знало о шагах нашего врага и из раза в раз сталкивал нас лбами. Вик полагал, что верхушка Совета напрямую связана с предателями, вот почему теперь мы не можем доверять никому, кроме самих себя. Вик также попросил меня продолжить наше дело и разобраться с предателями, которые виновны в смерти наших друзей. Но, если вы вдруг не готовы продолжить это дело, то можете покинуть лагерь.

Пару секунд ифриты сохраняли полное молчание, но затем послышалось перешептывание. Они, конечно же, задумались. Раньше им было за что сражаться, но вот теперь… Тея с Марком внимательно посмотрели друг на друга.

— В любом случае, — продолжал Ри. — Я останусь тут и выполню его просьбу. Я не хочу, чтобы сегодняшний день прошел напрасно, не хочу сожалеть о своем решении спустя много лет.

Краем глаза я заметила, как Марк сжал руку Теи, а затем резко выпустил ее. Он сделал несколько уверенных шагов вперед и встал рядом с Ри.

— Мы с Теей остаемся, — сказал он громко, чтобы все услышали. — Кто бы не был в этом замешан, но они убили наших друзей. И, даже если мы вернемся в полис, то нет никакой гарантии того, что война не доберется до нас. Мы останемся и будем сражаться за то, чтобы как можно быстрее приблизить победу.

Кто-то из ребят в толпе одобрительно кивнул. То тут, то там слышались восклицания. А я смотрела на все это и думала, когда Марк успел стать таким взрослым. Всегда ли это в нем было? Может, он просто скрывал это за своей маской беспечности?

Теперь настала моя очередь. И мне кажется, Ри сразу почувствовал, что что-то не так, когда я посмотрела в его глаза и сделала три шага вперед.

— Я покидаю лагерь, — произнесла я с той твердостью, на которую была тогда способна.

— Эл, что ты… — Тея не смогла закончить предложение, ее голос стих.

— Я долго думала и поняла, что это единственный правильный вариант для меня.

Я обвела глазами толпу и наткнулась только на один понимающий взгляд. Это был Денис.

— Ты не можешь, — с ужасом пролепетал Арт где-то рядом со мной. — Мы ведь тут все вместе. Марк, Тея и даже Денис остаются. И я тоже хочу быть с вами.

— Ри дал нам всем выбор, и я выбрала, — у меня не было сил спорить или придумывать очередное дурацкое оправдание. — Ты ведь тоже можешь уйти, не обязательно оставаться тут.

— Куда я пойду? Стоит сделать шаг за порог и меня обязательно схватят. Неужели не помнишь, как я попал сюда? Я думал, что ты тоже останешься. Это ведь лагерь Вика и ты…

— Вик мертв. У меня нет причин оставаться, как и у тебя нет причин делать то, что ты не хочешь. Ты и правда можешь уйти в любую минуту. Но, если ты и правда хочешь остаться, то оставайся, — я потрепала его по голове. — Уверена, ребята смогут приглядеть за тобой даже лучше, чем я.

— Но мы заслуживаем твоего объяснения, — это была Тея, голос которой я боялась услышать больше всего.

Она смотрела, силилась понять… Почти наверняка на ее глазах выступили первые слезы. И если бы я повернулась, если бы хоть на секунду увидела слезы подруги, то я передумала бы в тот же момент. И осталась бы в лагере.

— Прости, Тея. Я вдруг поняла, что никого не могу защитить: ни Кату, ни Вика.

— И ты уходишь, потому что не веришь в нас? Потому что думаешь, что вся эта идея обречена на провал?

— Ты не права, — я едва заметно улыбнулась сама себе. — Я ухожу как раз потому, что верю в вас. Будь это не так, то я бы осталась, чтобы подстраховать вас. Но вы сможете с этим справиться. Вот увидишь.

А затем я быстрым шагом покинула поляну, эти печальные лица, этот стенд с фотографиями. Мне надо было как можно быстрее оказаться в одиночестве. Одиночестве, в котором мне предстояло провести все оставшееся у меня время.

***

Я уже довольно долго смотрю на пыльную поверхность зеркала, в которой отражается мой силуэт. Почему-то именно сейчас вспоминается одна старая песня из давно забытого детства. В ней говорилось, что если ты хочешь изменить мир вокруг себя, то начни с человека, смотрящего на тебя с зеркала. Такой вот смысл.

Ухватившись за случайно возникшее воспоминание, пытаюсь внимательно рассмотреть себя в зеркальной поверхности, как если бы это был другой человек. Сосредоточься. Представь, что это случайный незнакомец. Что бы ты хотела изменить в нем?

На ум сразу приходит тысячи мелочей, которые говорил или делал Вик. И даже сейчас мне кажется, что я в любой момент могу услышать его голос. Ведь это его комната. Он мог бы сказать мне, что я понапрасну трачу время, что мне не стоит беспокоиться о внешности, что я и так красивая. А еще он мог бы поругать меня за то, что я не на тренировке, где и должна быть. Но он этого уже не скажет.

Ри вихрем ворвался в комнату, сметая все на своем пути. На его лице отражалась целая гамма эмоций, но, когда он увидел собранный рюкзак, лежавший возле моих ног, осталась только одна — непонимание. Такое глубокое, что оно закралось в каждую черточку его лица: изгиб губ, морщинки на лбу, прищур глаз и даже поворот головы.

— Ты же это не серьезно, — на выдохе сказал Ри с подозрением глядя на мой рюкзак.

— Прости, — я, наконец, отвернулась от зеркала и заправила прядь непослушных волос за ухо.

— Но почему?

— Потому что я боюсь, — Ри вопросительно поднял глаза. — Боюсь, что это повторится, а я никак не смогу повлиять. Не заставляй меня проходить через это снова, пожалуйста.

— Через что проходить?

Наверное, Вик ничего не рассказал ему о моей особенности. Но это даже к лучшему. Чем меньше они знают, тем в большей они безопасности.

— Я не сдаюсь Ри, просто поверь.

— Но ты уходишь. Теперь я вообще перестал что-либо понимать. Я думал, ты захочешь сражаться до конца, захочешь довести все это до логического завершения.

— И я хочу этого. Дальше я продолжу этот путь в одиночку, так будет лучше для всех. Вик сказал, что им была нужна я. Они ищут меня, а потому вы будете в большей безопасности, если я покину лагерь.

— Ты совсем рехнулась? Никто не может сражаться один, ты не протянешь так и нескольких месяцев. Куда ты пойдешь? Что ты будешь делать?

— Не знаю, — я снова пожала плечами, в голове не было даже наброска плана. — Сначала, наверное, мне нужно добраться до Эстера. Только он знает больше. А дальше уже будет видно.

Ри взъерошил волосы у себя на голове. Не знаю, о чем он думал, пока шел сюда, и чего хотел добиться. Наверное, он просто пытался собрать по кусочкам то, что осталось от его мира после того страшного дня. Но тут уже я была бессильна.

— Вик написал мне кое-что еще в своем последнем… — он не смог договорить и прижал ладонь ко рту. — Это касалось тебя.

— И что же это?

— Он попросил оставить тебя в лагере всеми силами. Думаю, он подозревал, что ты захочешь уйти. И в тот вечер, когда мы сидели тут, помнишь, что он сказал?

— Чтобы мы позаботились друг о друге, если с ним что-то случится, — я перевела взгляд на то место, где мы сидели все вместе. Ведь это было всего пару дней тому назад, а ощущение, будто прошла целая вечность.

— И я хочу сдержать это свое обещание. Даже не так, я должен его сдержать. И не только потому, что это последняя просьба Вика, а еще и потому, что ты тоже мой друг, которым я очень дорожу. Эл, если еще и с тобой что-то случится, то я не знаю, что буду делать.

Наверное, это был первый раз, когда Ри мог так открыто выразить свои чувства без всех этих шуток. Все это время мне казалось, что он взрослый парень, который прячет эмоции глубоко внутри, но теперь Ри предстал передо мной таким же испуганным, как и все остальные в этом лагере. На него вдруг резко свалилась большая ответственность, он не мог смириться со смертью друга, он не хотел терять тех немногих, кто остался. Ему было также страшно и одиноко, как и мне.

Я медленно подошла к нему и обняла. Он колебался всего несколько секунд, но затем крепко стиснул меня в своих объятиях и уткнулся головой в мое предплечье, словно желая спрятаться от всего того, что происходило в этом мире.

— Ри, я буду писать. Буду держать тебя в курсе событий, делиться сведениями, поддерживать коммуникацию и приходить на помощь по первому зову.

— Но тогда и ты должна пообещать, что если что-то случится, то ты обязательно позовешь нас. Я хочу быть уверенным в том, что смогу тебе помочь, смогу поддержать тогда, когда это будет необходимо.

— Хорошо, спасибо, — я попыталась выдавить из себя улыбку, но у меня не получилось.

— И Эл, я не хочу, чтобы ты думала, будто я могу так просто тебя отпустить. Если бы я знал об этом заранее, я бы не сказал тех слов на площади, про то, что каждый может уйти по своему желанию.

— Ты прекрасно знаешь, что я не из тех, кто стал бы сидеть взаперти. Я бы все равно ушла.

Я оглядела комнату, которая стала такой родной за эти несколько месяцев. Вик погиб слишком быстро, я даже не успела с ним попрощаться должным образом. Его просто резко не стало. Поэтому все что мне оставалось, это попрощаться с местом, где мы когда-то проводили так много времени, где он мог побыть самим собой, где еще хранились наши воспоминания.

— Что ты сделаешь с вещами? — спросила я у Ри.

— Я пока не думал об этом. Но ты можешь взять что-то себе на память, если хочешь. Уверен, он был бы не против. Хотя бы фотографии.

— Сожги их.

— Что? Но разве ты не…

— Я хотела бы что-то взять на память, но это слишком опасно. Не знаю, где я потом окажусь, и что буду делать, но точно уверена в том, что даже такая мелочь может выдать. Не хочу рисковать из сентиментальности.

— Но это твои воспоминания. От них ты все равно просто так не избавишься.

— Я уйду ночью. Скажи ребятам, что я буду скучать.

— Ты не попрощаешься?

— Я боюсь, что стоит мне увидеть их, как я тут же передумаю. Тея начнет плакать… Для нас всех будет лучше не встречаться.

Ри кивнул. Думаю, он понимал все это. Я накинула рюкзак на плечи, завязала волосы в тугой узел и была уже готова выйти, не проронив ни слова, как вдруг Ри ухватил меня за запястье, не давая двинуться дальше.

— Эл, он любил тебя. Вик всегда довольно скудно проявлял свои эмоции. Я знаю это, потому что дружу… дружил с ним не один год. И он никогда ни к кому не привязывался без лишней необходимости. Но тобой он очень дорожил. И, как бы банально это ни звучало, Вик и правда хотел бы для тебя другой судьбы.

— Береги себя!

Мне хотелось бросить последний взгляд на Ри, хотелось услышать, что он мне ответит, но так я могла заколебаться. Поэтому сразу пулей вылетела из комнаты, которая когда-то принадлежала Вику.

***

У самого выхода из лагеря меня встретил Денис. Он просто стоял, прижавшись к металлическим прутьям, и смотрел на рассветное небо, выпуская изо рта маленькие облачка горячего воздуха. Я подозревала, что он будет поджидать меня там.

Морально я готовилась к тому, что сейчас предстоит еще один тяжелый разговор, но, к моему удивлению, едва завидев меня Денис подошел к калитке и раскрыл двери.

— И ты не будешь говорить мне о том, насколько опрометчиво мое решение?

Денис улыбнулся, как он делал раньше, когда мы жили все втроем. Было в этой улыбке что-то родное, к чему ты привыкаешь спустя много лет. И сейчас в моей памяти вихрем пронеслись тысячи картин, когда я видела эту самую улыбку в его исполнении.

— Ты и сама попала на войну из-за моего опрометчивого решения, так что не мне читать тебе нотации.

— А ведь раньше ты бы обязательно зачитал мне какую-нибудь лекцию.

— Наверное, мне давно стоило понять, что ты уже не ребенок.

— Ты тоже сильно повзрослел, — заметила я.

— Поэтому возвращайся как можно быстрее, а то повзрослею еще сильнее, потом не узнаешь.

В этом был весь Денис: эти неловки шутки, проблеск улыбки всего на несколько секунд, скованность в проявлении эмоций. Я буду скучать по всему этому.

— Ты останешься тут?

— Да, — он оглянулся за спину туда, где простирался наш лагерь. — Я принимал достаточно глупых решений за свою жизнь. Теперь пришла пора исправляться. Мне будет тяжело вернуться домой зная, что я просто в очередной раз сбежал. Для разнообразия останусь и попробую довести дело до конца. Ты ведь сейчас собираешься сделать то же самое, верно?

— И неужели ты ни разу не переживаешь? Такой спокойный, что это меня даже слегка задевает, — я хотела пошутить, но наткнулась на его спокойный непроницаемый взгляд.

— Я понимаю, почему ты так поступаешь, как и то, что отговорить тебя не будет никакой возможности. Да и потом, я точно знаю, что ты вернешься целой и невредимой.

— Откуда?

— Нам ведь еще предстоит поехать на пикник, помнишь? Так что возвращайся как можно скорее, лето уже не за горами.

— А ты?

— А я буду ждать тебя тут.

И я точно знала, что он будет меня ждать, сколько бы времени ни прошло, поэтому со спокойной душой смогла переступить через территорию лагеря. Пока у меня есть эта поддержка, пока в меня верит хоть один человек, я смогу абсолютно все.

На улице было все еще зябко, поэтому я спрятала руки в карманы и сильнее укуталась в шарф. Но, несмотря на холод, что-то изменилось. В воздухе ощущался тот запах свежести, который витает за пару дней до потепления. Где-то в глубине леса начинали петь первые птицы, и мир стал постепенно оживать. Совсем скоро начнется весна. А пока надо мной постепенно проявлялся рассвет, окрашивая все небо в разные оттенки розового цвета.

Я глубоко вдохнула, пропуская морозный воздух через свои легкие, и затем сделала шаг вперед.

Визуализация героев

Долго думала о том, стоит ли делать визуализацию героев или оставить все на воображение читателей. И вот, спустя несколько книг других авторов, от оформления которых потекли слюнки, и долгих уговоров упертой @adelaidadream, я решила попытаться сделать хоть какую-то картинку персонажей.

Конечно, получилось не идеально. Конечно, хотелось бы приложить сюда много красивых рисунков. Но пока что делюсь тем, что я смогла сделать своими кривыми ручками в онлайн программке (торжественно обещаю себе чуть позже заказать красивые арты и научиться нормально пользоваться фш).

А вообще большое спасибо можно сказать @adelaidadream, которая не только стала первым читателем, но и помогала создавать эти образы, отвечая на мои истеричные вопли о том, что ничего не получается и руки у меня растут не из того места.

Визуализация Эл в лучшие годы ее жизни)

Визуализация Вика

Визуализация Ри, который покорил мое сердечко.

Визуализация Марка

Визуализация Теи

Надеюсь, что чуть позже соберусь с силушками и смогу дополнить другими героями и красивыми артами. А пока что оставляю тут свой неумелый результат нескольких часов труда и попыток перенести воображение во что-то более осязаемое.