Дорога снов

«Твой мир…»- сказал он тогда, в ту ночь. И ушел, канул во тьму. Словно и не было его вовсе, Странника Ночи… Неужели я шел именно к такому исходу?! Если так, то проще было бы остаться. Там, в одиночестве и ожидании, подобно мне прошлому.

Неумолчный, тоскливый вой пронзает ночь. И слушает мир песню смерти. Чужую песню… Волки? Ветер в ночи? Плач человеческий по мертвым собратьям своим?… Наверное, все-таки ветер. Заблудился среди помертвевших скал и воет, предчувствуя долгую зиму…

В застывшем воздухе — дымы пожарищ. Бреду по раскисшей дороге. Здесь до меня прошли мириады ног. И после будут идти — литься нескончаемым потоком… Рядом жадно чавкает грязь. — тоже кто-то идет. И кажется не один. Если так, то мне остается только позавидовать счастливому попутчику. Ибо неизбывное одиночество сжигает мою душу и нет сил противостоять этому пламени.

Грязь. И ненависть… Ненависть повисла над дорогой, обнажая гнилые, побуревшие от крови клыки. Безысходность… Я не могу идти дальше, я обессилел. Но… все-таки иду. Ибо в движении — жизнь. Остановишься, попытаешься оглянуться — растопчут. Не стой на пути…

За стеной камней робко мерцает костер. Будто бы солнце выглянуло из-за горизонта. Еще один костер… Не последний ли? Только вот кто осмелился развести его, сойти с дороги, пусть разбитой, грязной… Но единственной… У костра — люди. Я уже вижу их, хотя и не замечаю еще их лиц. Они такие же, как и я сам. Только повезло им больше моего. Призывно машут руками…

Плетусь из последних сил. Мелкие капли не пролившегося дождя застыли в воздухе. Невыносимо трудно дышат. Ноги ослабли окончательно. Под конец падаю, но упорно ползу к теплу. Грязь налипает на одежду тяжким грузом, не желая отпускать.

— Сюда, иди сюда! — Слышу я чей-то голос, голос одного из тех, что около костра. — Сойди с этой дороги. Зачем она тебе теперь? Там, впереди смерть. И позади — тоже. Здесь последний приют для таких как ты. Их мало, до обидного мало, но они есть… Сюда! Стряхни грязь и согрейся. Огонь весел. У него есть еда. Много еды. Найдется и для тебя. Мы поделимся с тобой. Уступим место получше перед самым огнем. Чтобы он возвратил тебе радость и силу. И веру. В себя самого. Сядь. А хочешь… Мы споем тебе? Нет? Тогда давай помолчим. Забудем на время о том, что вокруг нас… Отдохни. Ведь ты — человек. И ты мог просто устать, пока шел к нам… Пусть они увидят тебя, те, кто на дороге. И пусть они ненавидят тебя. Ибо ненавидя, они становятся подобными тебе, хоть и не замечают этого. Чтобы сгинуть в беспросветной тьме. Или прийти сюда, к нам. Отдохни…

Костер меркнет. Оплывает воском свечи пространство за узким кругом света от умирающего костра. Из нечего вырастают стены. Они все выше. Вот остался лишь клочок серого неба над головой. Однако и ему недолго осталось.

— А что дальше?

— Дальше? Ничего, разумеется. Я стал неинтересен. Тем, кто был у костра. Кроме тебя. Тем более что они увидели нового на дороге. Еще одного изгоя. И занялись им, забыв о прежнем…

— А ты?

— Что я? Я всего лишь тень.

— Ужас какой…

— Ну почему — ужас. Я просто привык видеть мир таким, каков он на самом деле. Вот и все.

— Можно я включу свет? — Слышу я ее низкий, прерывающийся шепот.

— Зачем? Ведь тьма — друг.

— А свет враг?

— Вот именно. Он слишком уж режет глаза. Тьма — вечна. Свет умирает, а тьма остается. Но это не важно… Посмотри сама — разве это так уж и плохо. Понимаешь… Во тьме ты можешь оставаться собой самим, с открытым лицом, не страшась быть узнанным — ведь никто не увидит тебя. Тьма позволяет не играть давно опостылевшую роль. И потому можно снять маски…

— Разве она надоела тебе, эта роль? Ты ведь сам выбрал ее!

— Я устал. Но это тоже не имеет значения — моя боль принадлежит только мне… Посмотри как светиться эта тьма. Изнутри. Капель умолкающих звуков, словно занавес в пространстве. Он не доходит до земли, но ты все равно видишь его, видишь невесомое покрывало тьмы. Белые просверки — это мир содрогается под натиском ветра-света. В том пульсе таится и малая часть тебя самого. Всего, что ты искал или потерял когда-то очень давно. Пульс-воспоминание. В этом пульсе — весь ты, понимаешь? Именно ему ты отдал все до конца. И пусть ты сгорел и должен уйти теперь… Ты все равно вернешься, невзирая ни на что… Знаешь, Инга, не верь тому, что говорил я вчера. Не я нужен вам, вы нужны мне. Потому я еще здесь, рядом с тобою, рядом с вами… Впрочем, не будем об этом, ладно?

Щелкает выключатель. Вспыхивает лампа в углу на столе. Прикрываю глаза рукой — ее тусклый свет сейчас кажется ослепительным. Успеваю заметить она смотрит на меня с болью и жалостью. Прости. Пытаюсь одеть подходящую случаю маску. Не получается. А жаль. Отворачиваюсь, подхожу к окну…

— Тебе трудно? — выстрелом в спину настигает вопрос.

— Об этом не говорят, Инга… — Пытаюсь сдержаться я. — Хочешь, я полюблю тебя?

Молчание в ответ. Что ж, этого и следовало ожидать. Мой друг сказал недавно: «Ты стоишь в коридоре, но лучше вернуться обратно. Ибо ты уже не сможешь быть прежним, а те, другие, не примут тебя.» Прости, но уже поздно. Правда, я не знаю еще, каким буду. Останусь человеком или…

Над спящей равниной плещется тишина.

— Опять они здесь.

— Ты снова за свое? Молчал бы лучше.

— Они, брат.

— Где? Я не вижу ничего. И никого.

— Ты действительно не видишь? Да вон же они, вон в том перелеске. Теперь видишь? Они ждут, понимаешь? Нас ждут.

— Зачем мы им?

— Я не знаю. — Его голос, голос случайного попутчика затихает.

— А может, они просто хотят помочь нам? Вывести на торную тропу, к людям, к жилью?

— Не знаю. Но мне не нужна их помощь, я ненавижу их.

«Спать, спать, спать…»- Скрипит под ногами почерневший снег. Что-то мягко касается волос… Нет, спать нельзя…

Да, теперь вижу и я. Не людей. И не зверей тоже. Сразу и не скажешь, кого я вижу. Люди со звериными лицами и наоборот.

Страх и боль застыли над тем перелеском. Но они, те, кто укрылся сейчас там, они остаются на месте, ничем не выдавая себя. Или они ждали нас, или что-то помешало их атаке. Что? Не знаю. И не хочу знать. Они остаются на месте и я тоже делаю вид, что не замечаю их.

«Спать, спать, спать…»

Нет, им ничего не помешало. И никто. Они просто не могли сдвинуться с места. Потому что они мертвы… Перелесок остается позади, теряется в тумане, в завесе снега… На горизонте — обгорелая стена леса. И нетронутый снег под ногами. Под лапами…

— Дойдем ли, брат?

Молчание в ответ. Случайный попутчик остался на снегу за спиной. Словно бы прилег отдохнуть. Да так и не сумел подняться. Из распахнутой пасти выплеснулась струйка крови. И застыла… Он тоже не выдержал. Сколько ж их еще, таких, уже осталось позади? И сколько еще останется. Много, очень много. Друзья, товарищи, попутчики — все там. И нет в том моей вины…

«Спать, спать, спать…»

Дойду ли?…