Доктор Маньяк против Робби Шварца (ЛП)

— Ай! — Я прихлопнул комара на шее. Слишком поздно. Я ощутил под пальцами теплую струйку крови.

Мои походные ботинки вязли в мягкой земле. В кустах что-то зашуршало. Не иначе это койот-убийца готовится перекусить мне глотку.

Как мне нравятся мне наши семейные походы с ночевкой?

С тем же успехом можно спросить, как бы мне понравилось, если бы взбесившийся орангутанг повыдергивал мне все зубы ржавыми клещами!

— Робби, старайся не отставать! — крикнул папа, возглавлявший наше шествие.

— Да, Робби! — подхватил мой брат Сэм. — Старайся не отставать!

Он тоже не выносит походов с ночевкой. Но делает вид, что любит. Потому что он средний ребенок в семье, и ему приходится нелегко.

— Хватит подражать папе! — огрызнулся я.

— Хватит подражать папе! — точно попка-дурак повторил Сэм.

— Не доставай, — простонал я.

— Не доставай, — эхом отозвался Сэм.

— Достали! — захныкала моя сестренка Тейлор.

Мама и папа засмеялись. Тейлор семь лет. Они умиляются любой ее проделке. Они смеются, даже когда она рыгает. Стоит же нам с Сэмом устроить соревнования по рыготе за обеденным столом, мама всегда возмущается и вынуждает нас прекратить.

Разве это справедливо?

— Блин! — вскрикнул я, запнувшись ногой о древесный сук. Потеряв равновесие, я зашатался и рухнул в грязь. Рюкзак ощутимо припечатал меня сверху.

Сэм и Тэйлор покатились со смеху.

— Ничего смешного, — сказала мама. Она постоянно так говорит. В нашей семье она единственная без врожденного чувства юмора.

— Еще как смешно, — возразил Сэм. — Робби — супертюфяк.

— Супертюфяк! Супертюфяк! — затянула Тейлор, дико отплясывая вокруг мамы и папы.

Папа положил палатку и помог мне встать.

— Слушай, это же новый супергерой для твоего комикса, — предложил он. — Супертюфяк. Он спотыкается и падает на злодеев.

Я закатил глаза.

— Ха-ха, — сказал я. — Видишь, я смеюсь? По-твоему, это смешно? Нет!

Родные вечно подбрасывают мне никудышные идейки для моих комиксов. Я просто не обращаю на них внимания. Они совсем не понимают, как серьезно я отношусь к своим комиксам.

Папа поддернул рюкзак у меня на плечах. После чего запустил руку в мои волосы и взлохматил их.

Мои волосы темно-русые, длинные и вечно растрепанные. Я просто приглаживаю их рукой. Никогда не причесываюсь.

Шевелюра у меня знатная. Даже под бейсболкой не помещается.

Наверное, именно поэтому папа постоянно мне их взъерошивает. Сам-то он лысый, как бильярдный шар.

Несколько недель назад я нарисовал для своего комикса персонажа, похожего на папу. Я назвал его Розовый Кумпол. И никогда не показывал папе. Он очень переживает из-за того, что его голова похожа на розовое яйцо.

Я единственный русоволосый и белокожий в семье. У Сэма и Тейлор волосы цвета воронова крыла, а глаза темные. Оба они невысокие, а Сэм еще и полноват. Он бесится, когда я тычу его в пузо и говорю, что это младенческий жирок.

Солнце скрылось за облаками. В лесу стало темнее.

Папа показал вперед.

— Давайте разобьем лагерь возле этих высоких деревьев, — предложил он. — Там трава растет. Значит, грязюки поменьше.

Я разогнал рой мошек, круживших у лица. И зачем только существуют на свете мошки? Можно подумать, без них никак.

Мы отыскали славную полянку под деревьями. Затем мы принялись устанавливать две палатки. Мама с папой начали распаковывать спальные мешки.

Папа сделал большой глоток воды из фляги. После чего выплюнул струю воды в меня.

Я вовремя увернулся.

— Хорошая попытка! — крикнул я.

Мама толкнула папу.

— Норман, не донимай Робби.

— Пап, давай еще раз! — крикнул Сэм.

Папа засмеялся:

— Эй, Робби, кто научил тебя так мастерски плеваться водой? Я, верно? Великий Брызгун!

Я закатил глаза.

— Почему никто в этой семье не может быть серьезным? — вздохнула мама.

Я вытащил ноутбук и присел на свой рюкзак. Пристроив ноут себе на колени, я принялся загружать его.

Через несколько минут я кликнул папу:

— Я тут пытаюсь загрузить свой комикс. Но связи нет. Как мне выйти в сеть?

— А почему бы тебе вместо этого не наслаждаться природой? — спросила мама. — У нас, между прочим, поход с ночевкой. Отложи-ка его в сторону.

Я застонал:

— Здесь так скучно! Одна природа, природа, природа!

Папа усмехнулся мне:

— А мы с твоей мамой любим природу. Свежий воздух. Простор…

— Оба вы с приветом, — сказал я.

Он показал в сторону деревьев:

— Кто-то недавно обещал не ворчать, помнишь? Солнце клонится к закату. Ступай и помоги своему брату собирать хворост.

Я еще немного поворчал для порядка. Потом убрал ноутбук и поплелся в лес помогать Сэму.

Мне действительно очень хотелось поработать над своим новым комиксом. Я рисую комиксы с семи лет. Но новый суперзлодей, пожалуй, лучшее мое творение.

Доктор Маньяк. Совершенно Отбитый Маньяк, порождение Хаоса.

Здорово, правда?

Я опять споткнулся и ушиб плечо о ствол дерева. Над головой шелестели листья. Бурундук встал столбиком, поглядел на меня и бросился в чащу леса.

Доктор Маньяк против Паренька-Бурундука.

А что, годная идея. Доктор Маньяк заставляет парнишку съесть отравленный желудь, и бедняга превращается в гигантского бурундука. Тогда Доктор Маньяк решает превратить в бурундуков тысячу мальчишек…

Ничего не могу поделать. Такие замечательные идеи посещают меня всюду, куда бы я ни ходил. Даже в лесу.

Я остановился, огляделся вокруг. А где тропа? Под ногами расстилался лесной ковер из веток и сухих листьев. Высокие деревья загораживали солнце.

Интересно, далеко я зашел? Чувство направления у меня ни к черту. Я способен заплутать в собственной комнате!

— Эй, Сэм! — закричал я, сложив ладони рупором. — Сэм? Ты здесь?

Нет ответа.

— Эй, Сэ-э-э-э-эм! — закричал я громче. — Да где же ты?!

Где-то в чаще леса громко каркнула ворона.

А потом я услышал шаги. За спиной.

Я обернулся… и ахнул при виде силуэта, возникшего из-за двух деревьев.

— Нет! Не м-может быть! — пробормотал я. — Ты… ты же не настоящий! Я тебя выдумал!

По лицу Доктора Маньяка расползлась злобная усмешка.

Да. Доктор Маньяк. Комиксовый злодей, которого я создал.

Он подошел ко мне с этой безумной усмешкой на лице и откинул назад свой плащ из леопардовой шкуры.

— Я тебе покажу «ненастоящий»! — воскликнул он. — Ты у меня дохлую белку жрать будешь!

Он поднял руки в желтых перчатках. В одной из них болталась дохлая белка. Ее глаза глубоко ввалились в глазницы. Мех на спине местами облез.

— ЕШЬ ее! — рявкнул Доктор Маньяк.

Я попытался отстраниться, но уперся спиной в широкий ствол дерева.

— Ты сумасшедший! — крикнул я.

Доктор Маньяк помотал головой:

— Я не сумасшедший — Я МАНЬЯК!

Он толкнул меня грудью. На ней красовалась большая золотая буква «М».

— Ешь сейчас же! — потребовал он. — ешь ее!

И сунул гниющую дохлую белку прямо мне в лицо.

Надеюсь, я не ввел вас в заблуждение. Это была последняя глава комикса, который я рисовал.

Мы с Сэмом сидели на заднем сиденье папиного внедорожника. Лагерь мы еще не успели разбить. Мы пока были в дороге.

Папа вез нашу семью в лес. А я показывал Сэму на ноутбуке свой самый новый комикс про Доктора Маньяка.

— Что думаешь? — спросил я. — Задумка с дохлой белкой хороша, правда? Тебе нравится, как Доктор Маньяк сует отвратный беличий труп прямо мне в лицо?

— Ага. Очень круто, — ответил Сэм, глядя на экран. — Одного не пойму: что это за толстая козявка идет в поход с нашей семьей?

— Это ты, — сказал я.

Сэм стукнул меня по руке.

— Вовсе я не такой, — заявил он.

— Ты когда-нибудь в зеркало смотрелся? — спросил я.

— Ты когда-нибудь брал уроки рисования? — парировал он. — Я почти с тебя ростом!

Мимо стеной проносились деревья, когда папа гнал по шоссе. Ему не терпелось добраться до места. Мама с папой обожают походы с ночевкой и таскают нас с собой почти каждые выходные.

Единственное, что мне нравится в походах, так это то, что я черпаю в них новые идеи для своего комикса о похождениях Доктора Маньяка.

Теперь мимо проносились фермы с зелеными лугами. Тейлор сидела между нами, хлопая в ладоши в такт музыке по радио. Мама без конца тыкала пальцем в каждую корову или лошадь. Но никто не обращал внимания.

Сэм еще раз перечитал мой комикс.

— Ну как ты пойдешь сегодня за хворостом, а Доктор Маньяк возьмет да и в самом деле появится? — поинтересовался он.

— Робби, — позвала мама с переднего сиденья. — Надеюсь, в этот раз ты отложишь ноутбук и будешь помогать. Ты всегда заставляешь Сэма с Тейлор выполнять всю работу.

— Точно. В кои-то веки побудь с семьей! — ввязалась Тейлор. Повернувшись, она показала мне язык. Он был ярко-лиловым из-за конфеты, которую она жевала.

Нападение Лилового Языка!

«Чем не название для комикса? — подумал я. — Заходит паренек к зубному врачу, а тот ненароком взял и отхватил бедняге язык. Язык начинает расти. Он вне себя от ярости. Ему не по нраву находиться вне рта. Язык атакует!»

— Смотрите, овечка, — показала из окна мама. — Мальчики, правда красивый вид?

— Сэм, как считаешь, что мне делать дальше? — спросил я. — Съесть мерзкую дохлую белку или постараться удрать? Не могу решить, что круче.

— Наверное, и то, и то, — ответил Сэм.

От него помощи не дождешься. Он вообще не любит вымышленных историй. Одни игры ему подавай. Он часами режется в «Боевые шахматы». Чудак-человек!

— Мне нравится костюм Доктора Маньяка, — сказал Сэм. — Он одевается как полный маньяк! Красно-синее трико с золотой буквой «М» на груди? Желтые перчатки? Белые сапоги, отороченные желтыми перьями? И плащ из леопардовой шкуры? Чистое безумие!

— Точно. Он на всю голову псих, — сказал я.

— Сам ты псих! — снова встряла Тейлор. — Почему бы тебе не нарисовать комикс под названием «Робби Шварц, Чокнутый Старший Брат-Маньяк»?

Протянув руку, я отвесил ей легкого подзатыльника.

— Маньяк! — взвизгнула она.

— Неужели нельзя поговорить о чем-нибудь другом? — сказала мама. — Посмотрите, какие кусты интересные.

Интересные кусты? Мы с Сэмом расхохотались.

— Мам, ну ты даешь! — сказал я.

Папа свернул с шоссе. Мы тряслись на отделанной гравием дороге, пока не въехали на небольшую неасфальтированную стоянку.

Открыв дверь, я вышел из машины в яркий солнечный свет. Воздух благоухал свежестью. Пара красных ястребов кружила над рощицей высоких вечнозеленых деревьев.

Я осторожно запаковал свой ноут в рюкзак. Тейлор выскочила из машины. Подбежав ко мне, она изо всех сил наступила мне на ногу.

— АЙ! Зачем ты это сделала? — спросил я.

Она пожала плечами:

— Да так.

Я похромал к багажнику. Пора выгружать вещи.

Мы всегда берем две палатки, спальные мешки, кухонную утварь, а также кучу свитеров и смену одежды. Нагружаемся, точно ломовые лошади, и тащим все это добро в лес. Не сказал бы, что это моя любимая часть похода.

На самом деле, мне вообще ничего в походах не нравится. Но что поделать, раз предки на них помешаны?

Мы всегда ходим одной и той же земляной тропой. Где-то через двадцать минут мы вышли на славную травяную полянку. Настала пора устанавливать палатки и разводить костер, пока солнце не зашло.

— Полагаю, ты хочешь, чтобы я собрал хворосту, — сказал я папе, как только палатки были установлены.

— У нас всех есть свои обязанности, — сказал папа.

— Вот как? — сказал я. — И какие обязанности у Тейлор?

— Быть милой, — ответил папа.

Тейлор опять показала мне язык. По-прежнему лиловый. И правда мило.

Я осторожно поставил свой рюкзак с ноутбуком в глубину палатки и побрел по высокой траве к деревьям на поиски подходящих веток и сучьев для костра.

По мере того, как я углублялся в лесной полумрак, становилось все прохладнее. Ветер трепал мои длинные волосы. Оранжево-черный мотылек порхал передо мной, словно указывая дорогу.

«М-да, — подумал я. — Вот я один в лесу, собираю хворост».

Совсем как у меня в комиксе.

Та самая сцена, когда я зову Сэма, а он не отвечает. А потом из-за деревьев выскакивает Доктор Маньяк.

И вдруг я услышал, как зашелестели кусты. Послышались шаркающие шаги. Они быстро приближались ко мне.

— Доктор Маньяк! — выдохнул я.

Нет. Это был не Доктор Маньяк.

Из-за кустов с полной охапкой хвороста вышел Сэм.

— Что с тобой, Робби? — спросил он.

— Ты… ты меня напугал, — промямлил я и обеими руками пригладил волосы. — Я подумал, что это Доктор Маньяк. Помнишь? Как в моем комиксе.

Сэм взглянул на меня.

— Не сходи с ума, — сказал он. — Не надо мешать комиксы с реальной жизнью.

Мое сердце до сих пор колотилось. Но постепенно начинало успокаиваться.

— Слушай, Сэм, — сказал я. — А прикинь, каким безумным был бы наш мир, если бы супергерои и суперзлодеи существовали взаправду и летали бы повсюду в своих плащах и трико?

Мы засмеялись. Забавная идея.

Наклонившись, я стал собирать сухие ветки с земли.

У Сэма и так были заняты обе руки. Он стоял надо мной и смотрел.

— Робби, — сказал он, — а почему твой главный персонаж — злодей? Почему бы не сделать его вместо этого супергероем?

— По мне, так злодеи куда интереснее, — сказал я.

От громкого треска в кустах за спиной я подскочил. Хворост высыпался у меня из рук.

— Что это было?

Сэм засмеялся:

— Белка, наверное. Или енот. Мы в лесу, не забыл? Животные, кажется, живут в лесу?

— Да я шучу, — солгал я. — Хотел тебя напугать.

И наклонился за рассыпанным хворостом.

Внезапно мои глаза расширились, и я издал испуганный возглас.

— Нет! — воскликнул я. — Это невозможно!

— Хорошая попытка, — сказал Сэм. — Но ты меня не напугал. Попробуй еще раз.

— Н-нет. Ты не понимаешь, — выдавил я. — Я не шучу. Смотри.

К древесному сучку прицепился клочок ткани. Я снял его и предъявил Сэму.

Его темные глаза полезли на лоб.

— Леопардовая шкура? — проговорил он шепотом.

— Леопардовая шкура, — подтвердил я. — В точности как плащ Доктора Маньяка.

— Чушь какая-то, — сказал Сэм. — Что она здесь делает?

Я засунул клочок ткани в карман джинсов.

— Не знаю, — сказал. — Но я это выясню.

Я не стал говорить маме и папе о клочке леопардовой шкуры. Они могли бы подумать, что это я ее туда подбросил.

Мои родные постоянно подшучивают друг над другом. Так что иной раз трудно определить, чему можно верить, а чему нет.

Мы разложили большой костер и приготовили ужин. Все нажарили себе хот-догов, кроме мамы. Она не ест мяса. Так что она поджарила себе парочку соевых бургеров.

На вид они были зеленые и противные. Но мама сказала, что на костре все вкусно. Особенно если кетчупом хорошенько полить!

После ужина мы стали дурачиться. Папа рассказал несколько довольно плоских анекдотов.

Мне особенно понравилось про паренька с бананом в ухе. Его спрашивают: «Почему у тебя в ухе банан?» А он в ответ: «Я вас не слышу, у меня банан в ухе!»

Анекдот, наверное, бородатый. Но я его раньше не слышал. И он меня насмешил.

Тейлор попыталась сочинить несколько «тук-тук-шуток». Но в них не было никакого смысла. Пришлось нам с Сэмом взмолиться, чтобы она прекратила.

Луна низко плыла над верхушками деревьев, когда мы забрались в свои палатки, чтобы отойти ко сну. К ночи ощутимо похолодало.

Тейлор, Сэм и я набились в одну палатку. Я залез поглубже в спальный мешок. Попытался натянуть его на голову, но он был слишком короткий.

Я закрыл глаза, готовясь ко сну. В соседнем мешке напевала себе под нос Тейлор.

— Заткнись, — прошептал я. — Как мне уснуть, когда ты тут концерты устраиваешь?

— Ты же знаешь, что я люблю петь, — отвечала она. — Только так я могу уснуть.

Такая вот она ненормальная. Это не единственная из ее причуд. Еще она спит с открытыми глазами.

Может, это нервное?

Я повернулся к ней спиной. За стенами палатки зычно ухала сова. Порывы ветра сотрясали палатку.

Я покрепче зажмурился. И попытался выбросить мысли из головы… вообще ни о чем не думать.

Я заснул ненадолго. Но что-то разбудило меня.

Я сел, моргая. Сердце колотилось.

Вокруг палатки кто-то бродил.

Послышался глухой кашель. Тихий стук шагов по земле.

Неужели кто-то окликнул меня по имени?

Задрожав, я вылез из спального мешка. Сэм и Тейлор по-прежнему спали. Тейлор тихонько посвистывала при каждом вздохе.

Поднявшись на колени, я выглянул из палатки.

Желтовато-бледная луна таинственно мерцала в ночной вышине. Темная полоска облаков — точно змейка — рассекала ее пополам. Облака закрывали звезды. Воздух был сырой и спертый.

Шаги доносились со стороны деревьев. Я слышал голос, бормочущий скороговоркой. Что он говорит?

Я был спросонья. Не мог нормально соображать.

Натянув кроссовки, я в одной пижаме выбрался из палатки. Возможно, я ходил во сне. Не знаю. Но я оставил обе палатки позади и побрел через поляну к деревьям.

Я следовал на звуки, доносившиеся из леса. Необходимо было узнать, кто там бродит. И зачем он окликнул меня по имени.

«Должно быть, это папа», — внезапно понял я.

Рядом с нами никто не разбивал лагерь. Конечно же, это папа. Опять разыгрывает одну из своих дурацких шуток?

Я остановился в тени деревьев.

И обмер при виде выскользнувшей из-за них фигуры. Она стремительно приближалась.

— Папа? — позвал я тоненьким голоском.

И тут я увидел плащ — плащ из леопардовой шкуры! — трепещущий на ветру.

Доктор Маньяк вышел в лунный свет. И в руках он держал дохлую белку.

— Ты настоящий? — проговорил я сдавленным шепотом. — Это невозможно!

— Съешь эту дохлую белку, — произнес Доктор Маньяк. Его глаза были дико вытаращены. Его ухмылка расползлась от уха до уха. Его голос был низким, доносившимся из глубины груди. Золотая буква «М» на его костюме блестела в лунном свете.

— Это безумие! — сказал я. — Тебя не существует! Я создал тебя!

— Ешь белку, Робби, — повторил он, обеими руками протянув мне разлагающееся беличье тельце. — Не тяни резину. Хочу посмотреть, какой ты храбрец.

— Я? Храбрец? — выдавил я. — Да ты сумасшедший?

— Я не сумасшедший — Я МАНЬЯК! — проревел он. — Ешь ее! Ешь белку!

Он сунул ее мне прямо в лицо.

Кх-х-х-х-х! В нос ударила нестерпимая вонь. Мех на окоченевшем трупике был жесткий и колючий, он царапал мне щеки.

Мой желудок взбунтовался. Я начал давиться.

— Ну же, — настаивал Доктор Маньяк. — Покажи мне, какой ты храбрец. Ты ведь у нас храбрец? Или это твой братец, Сэм?

— Сэм?! Ты сумасшедший! Не вздумай! — заорал я.

Я отшатнулся назад. Подальше от тошнотворного запаха. Подальше от твердого, щетинистого тельца, прижатого к моей коже.

Я потер нос. Обеими руками вытер лицо. Пытался стереть ужасающее ощущения от прикосновения мертвого существа.

Затем я поднял глаза на Доктора Маньяка. Держа белку в одной руке, он свободной рукой откинул назад плащ. Он сверлил меня взглядом, изучая меня.

— Ладно, — пробормотал он. — Ладно. Ладно. Ладно. Кажется, это я здесь храбрец!

Он поднес дохлую белку к лицу… и вгрызся ей в брюхо.

Он стоял, не сводя с меня глаз, и жевал… громко жевал. Жевал мертвечину.

Он отгрыз еще один большой кусок. И снова начал жевать. С громким булькающим звуком он проглотил мертвую гниющую плоть.

— Неплохо, — произнес он. — Если не обращать внимания на вкус и запах.

Он снова протянул трупик мне. От белки остались в основном косточки. Большая часть мяса была обглодана.

— Хочешь отведать? Я оставил тебе голову — самый лакомый кусочек!

Я схватился за живот.

— Уллльп! — Меня едва не вывернуло наизнанку. Каким-то образом мне удалось справиться со рвотой. — Меня… сейчас стошнит, — пробормотал я.

— С этим повремени, малыш Робби, — сказал Маньяк. — Ты идешь со мной.

Он зашвырнул белку в лес.

— Чего? Что ты говоришь? — прохрипел я. Желудок по-прежнему бунтовал.

— Пусть тест на храбрость ты провалил, все равно ты идешь со мной, — неумолимо отчеканил Маньяк. — Поможешь мне разделаться с моим врагом, Багровой Яростью.

У меня отвисла челюсть.

— Теперь я точно знаю, что ты рехнулся! — воскликнул я. — Багровая Ярость — самый злобный злодей в истории! Он так вопит, что одно его дыхание смертоносно!

Доктор Маньяк пожал могучими плечами:

— Да ладно? Америку открыл.

— Ну и чем я смогу тебе помочь? — спросил я.

— А вот увидишь, — сказал Доктор Маньяк.

С этими словами он схватил меня за руку и развернул спиною к себе. Обхватив могучими руками за плечи, он потащил меня в лес.

— Нет! Пусти! Пусти меня! — надрывался я. — Пусти меня! Кто-нибудь, помогите!

Сэм вглядывался в экран, читая свежий комикс с моего ноутбука.

— Крутой эпизод, — сказал он и рассмеялся. — Робби, когда Доктор Маньяк тебя хватает, у тебя такой дурковато-испуганный вид!

Наша подруга Брук кивнула.

— Это ты хорошо сделал, — сказала она. — Прямо-таки ощущается твой страх, Робби. Ты с каждым разом рисуешь все лучше и лучше.

Дело было в воскресенье. Мы втроем сидели у меня в комнате, сгрудившись у стола, и я показывал свое последнее творение.

Да. Вы, наверное, уже догадались, что приключения в лесу на самом деле не было. Это был очередной комикс.

Брук пригладила свои прямые каштановые волосы. Они у нее очень короткие, но с челкой на лбу. Брук маленькая и худенькая. Она выглядит как первоклассница, несмотря на то, что ей, как и Сэму, одиннадцать лет.

У нее сияющие голубые глаза и вздернутый носик. Ребята в школе прозвали ее Эльфом, она этого терпеть не может. Живет она напротив. Мы втроем дружим с тех пор, как мне было четыре года, а им по три.

— Откуда ты взял идею для Багровой Ярости? — спросила она.

Я пожал плечами.

— Не знаю. Наверное, злился из-за чего-нибудь. Вот и придумал нового злодея. Люблю злодеев. Вот почему я так много рисую их в своих комиксах.

Я достал свой большой альбом и нашел первые рисунки Багровой Ярости. Я всегда делаю наброски своих персонажей цветными карандашами, прежде чем перенести их на экран.

— Видите? — Я показал несколько ранних набросков. — Сперва я сделал ему красные щеки. Ну, понимаете, чтобы показать, как он зол. Но потом решил, что этого недостаточно.

Я перелистнул страницу, чтобы показать им следующие рисунки. На них был изображен Багровая Ярость в полном облачении, потрясающий огромным багровым кулачищем.

— Видите? Он одет во все багровое, — сказал я. — Багровый плащ, багровое трико. Он постоянно в дикой ярости, так что лицо у него всегда красное. А когда он по-настоящему взбесится, станет вообще багровым.

— Это великолепно, — сказал Сэм. Он выхватил у меня альбом. — А мои рисунки тут есть?

Я забрал альбом назад.

— А зачем мне тебя рисовать? — спросил я. — Я и так знаю, как ты выглядишь.

— Меня бесит, как ты меня рисуешь, — простонал Сэм. — Я похож на черепаху!

— А ты подрасти на пару дюймов, — посоветовал я, — и я стану рисовать тебя похожим на высокую черепаху!

Брук не засмеялась.

— Невысокие люди тоже могут быть супергероями, — заметила она.

Я положил альбом обратно на полку.

— Разумеется, — сказал я. — Я вставлю тебя в комикс, Брук. Чудо-Эльф! Нарисую тебя стоящей под мухомором!

Я думал, что это смешно, но Брук юмора не оценила. Мало того, она обеими руками вцепилась мне в волосы, да как дернет — у меня аж искры из глаз брызнули.

Я взвизгнул.

— Чудо-Эльф побеждает Мутанта с Планеты Волосатиков! — провозгласила Брук и воздела кулаки над головой.

Я попытался пригладить волосы, но они не слушались и снова вставали дыбом.

— Как прошел ваш семейный поход? — поинтересовалась Брук. — Вы ведь только что вернулись, да?

— Нормально прошел, — буркнул я. — Как всегда. Сплошь природа и прочая чепуха.

— Тоска-а-а, — протянул Сэм. Он уселся за мой ноутбук и принялся стучать по клавиатуре.

— Эй, ты что делаешь? — возмутился я.

— Мой комп накрылся, — сказал он. — А мы с Брук хотели сыграть в «Боевые шахматы».

— Чудненько, — съязвил я. — Какие вопросы. Пользуйтесь моим. Зачем спрашивать?

— Спасибо, — отозвался Сэм, оживленно барабаня по клавишам. Брук вытащила соседний стул и села рядом с ним.

На экране замерцала игровая заставка. Под задорную музычку возникли шахматные фигуры с ружьями наперевес. Сэм и Брук, должно быть, единственные дети в Америке, которые играют в эту игру!

Я поспешил вниз. Через панорамное окно мне были видны мама и папа. Они стояли на коленях, возясь с саженцами в цветнике возле подъездной дорожки. Их хлебом не корми — дай побыть на свежем воздухе.

Я прошел на кухню и достал из буфета пакет чипсов. Прихватив баночку кока-колы, я направился в гостиную — посмотреть нет ли по телику чего толкового.

Только я хотел сесть на диван, как наверху раздался какой-то шум.

Оглушительный грохот.

А потом пронзительный вопль ужаса.

Кричала Брук!

Баночка колы выпала у меня из руки и покатилась по ковру гостиной. Я кинул пакет с чипсами на диван и помчался наверх.

Взлетев по лестнице, я опрометью бросился по коридору в свою комнату.

— Брук, в чем дело? — кричал я. — Что случилось?

Кто-то распахнул окно спальни настежь. Занавески раздувались на ветру.

Брук стояла у окна, прижав ладони к щекам. Ее глаза были круглыми от страха.

— Что случилось? — повторил я. — Что это был за грохот?

— С-сэм… — пролепетала она и показала на открытое окно. — Робби, Сэм пропал!

Несколько минут спустя мама и папа смотрели на Брук, качая головами. Их руки были все еще выпачканы в земле после возни с цветником. На папином вспотевшем лбу красовался широкий мазок грязи.

— Я говорю правду! — кричала Брук. — Разве я могла такое придумать?

Папа помахал руками перед собой:

— Ш-ш-ш. Успокойся. Всем успокоиться.

— Ты позвонил в полицию? — спросила мама. Она сложила руки на груди. Я видел, как она напугана. Ее подбородок дрожал.

— Да. Они уже выехали, — сказал папа.

Я опустился на кровать рядом с Брук. А сам не мог оторвать глаз от окна. Рассказ Брук снова и снова прокручивался в голове.

Папа вытер лоб рукавом рубашки.

— Расскажи нам все еще раз, — попросил он Брук. — С самого начала. Подумай хорошенько, Брук. Расскажи нам, что случилось на самом деле.

— Я уже рассказывала, что случилось на самом деле, — настаивала Брук. Ее голос срывался. Она задыхалась.

— Но… как же нам поверить в… — начала мама.

Брук не дала ей договорить.

— Клянусь вам! — крикнула она. И подняла правую руку, словно давала присягу.

— Расскажи еще раз, — настаивал папа.

Брук тяжело вздохнула. Дрожащим голосом она снова начала свой рассказ.

— Мы с Сэмом играли в «Боевые шахматы» на Роббином ноутбуке. Из окна послышался шум. Мы обернулись — и тут в комнату влетел Доктор Маньяк.

По-прежнему обхватывая себя руками, мама вперилась взглядом в Брук.

— Доктор Маньяк? Персонаж из комиксов Робби? Ты утверждаешь, что в комнату влетел персонаж комиксов?

Брук судорожно сглотнула.

— Да. Он приземлился прямо перед нами. Схватив Сэма, он сдернул его со стула. Я… я пыталась его спасти. Но… я не успела. Доктор Маньяк протащил его через всю комнату. А потом вместе с ним вылетел в окно!

Брук расплакалась. Все ее тело затряслось.

Папа подошел и погладил ее по плечу, чтобы успокоить. Его рука оставила на ее рукаве круглый грязный отпечаток.

— Спокойно. Спокойно, — шептал он.

Мама принялась расхаживать из стороны в сторону.

— Брук, Доктора Маньяка выдумал Робби, — произнесла она. — Он персонаж комикса. Ты ведь понимаешь, что он не настоящий?

Брук всхлипнула и вытерла мокрые щеки руками.

— Я понимаю, что вы мне не верите, — выдавила она. — Но он был настоящий. Он был здесь. И… он забрал с собой Сэма.

— Но, Брук… ведь так не бывает, — сказала мама. Она склонилась над Брук. — Не бойся сказать нам, что на самом произошло. Скажи нам правду!

— Эй, подождите! — воскликнул я. У меня екнуло сердце. Я смотрел на что-то, лежавшее на полу у открытого окна.

Вскочив с кровати, я пересек комнату и подобрал это. Два пера. Два желтых пера.

— Мама! Папа! — закричал я, показывая им свою находку. — Доктор Маньяк украшает сапоги желтыми перьями.

Родители уставились на перья. Брук вскочила с кровати, подошла ко мне и взяла их из моей руки.

— Я же вам говорила, — прошептала она. — Я говорила вам…

Мама открыла рот, чтобы что-то сказать.

Но ее прервал шум снизу. Громкий стук во входную дверь.

— Полиция! — пробасил голос из-за двери. — Полиция! Будьте добры, откройте! Мы нашли вашего сына!

— О, слава Богу! — вскричала мама.

— Они нашли его! — воскликнул папа.

Мы вчетвером бросились к двери спальни. Образовалась толкотня, когда все пытались протиснуться в дверь одновременно.

Мама с папой буквально слетели вниз по лестнице. Мы с Брук следовали по пятам.

К тому времени, как папа распахнул дверь, я изрядно запыхался.

Я уставился на двух полицейских в черной форме. Они стояли на крыльце с каким-то мальчишкой, которого мы никогда раньше не видели!

Мама вскрикнула. Вытаращив глаза, она глядела на мальчишку. Он был высокий и спортивный, с шапкой каштановых кудрей, зелеными глазами и веснушками на щеках.

— Ты не Сэм! — завопила мама.

— Я им говорил, — устало сказал мальчишка. — Меня зовут Джером. — Он выразительно закатил глаза. — И почему никто не верит детям?

— Так это не ваш сын? — спросил один из офицеров.

Мама и папа покачали головами.

— Где ты живешь? — спросил офицер.

— На Брентвуда, — отвечал Джером. — Неподалеку от старой библиотеки. У моего велика спустило колесо, и я пошел домой пешком. А тут вы меня тормознули.

— Отвези Джерома домой, — велел офицер своему товарищу. — Извини, сынок. — Он повернулся к моим родителям. — Я офицер Роулз. Приношу искренние извинения за ошибку. Давайте зайдем и все уладим.

Все прошли в переднюю. Мы вчетвером примостились на диване. Офицер Роулз прислонился к камину и делал пометки в небольшом блокнотике.

Брук начала свой рассказ. Но не успела она дойти до главного, как открылась дверь и в комнату вошла Тейлор.

— Я вернулась от Пэтси! — объявила она. Тут она увидела полицейского и замерла с испуганным вздохом. — Что случилось?

— Сэм… пропал, — сказала мама. — Иди сюда. Сядь рядом со мной. Брук рассказывает офицеру, что произошло.

Пришлось Брук рассказывать всю историю сызнова. Когда она закончила, офицер Роулз снял фуражку. Он почесал свои коротко стриженные каштановые волосы и растерянно заморгал.

Тейлор подошла к Брук.

— Здра-асте! — протянула она. — Вы с Сэмом меня разыгрываете?

Как я уже говорил, в нашей семье все любят розыгрыши. Кроме мамы, конечно. Так что неудивительно, что первым делом Тейлор пришло в голову именно это.

— Это не шутка, — прошептала Брук. По ее щекам опять покатились слезы. — Честное слово. Не шутка.

Тейлор побледнела. Ее рот приоткрылся. Она вытаращилась на Брук.

Офицер Роуз водрузил фуражку на голову. Он заглянул в свой блокнотик. После чего повернулся к Брук.

— Брук, пожалуйста, послушай меня, — произнес он мягко. — Я хочу, чтобы ты хорошенько подумала. Ты же видишь, как семья Сэма расстроена. Я хочу, чтобы ты как следует подумала о том, что произошло в комнате Робби. А потом рассказала еще раз.

Брук испустила тяжелый вздох. И начала свой рассказ по новой.

Я не мог сидеть на месте. Меня мутило. В животе разыгралась революция. Перед глазами стояло распахнутое окно. И все время представлялось пухлощекое, улыбающееся лицо моего брата.

Увижу ли я его когда-нибудь?

Я побрел в гостиную. Там звучали голоса. Телевизор был включен. Шло какое-то ток-шоу, из тех, что нравятся маме. Ведущим был крупный рыжеволосый дядька с буйной шевелюрой рыжих волос. Ред Мартинсон.

Не выношу этого Реда Мартинсона. Он вечно ржет над собственными шутками. Он считает себя невероятно остроумным. Мама же находит его симпатичным.

Я потянулся за пультом, чтобы выключить телевизор.

— Так скажите же мне, — обратился Мартинсон к очередному гостю, — как вы теперь воспринимаете окружающую действительность?

При виде гостя я отрывисто вскрикнул. Пульт выпал у меня из руки.

— Не… не могу поверить! — выдохнул я.

Я смотрел на Багровую Ярость! Гостем Реда Мартинсона был персонаж моего комикса — Багровая Ярость!

— Как я воспринимаю окружающую действительность? — прогремел Ярость. — Да я просто в БЕШЕНСТВЕ! Знаете, что действительно ЩИПАЕТ мое ПИАНИНО? Всё! Меня бесит ВСЁ!

Его лицо побагровело, как его костюм. Глаза его горели красным огнем и, казалось, готовы были выскочить из орбит.

— Я просто в БЕШЕНСТВЕ! — выкрикнул он и грохнул пудовым кулаком по столику Реда Мартина.

— Большинство наших зрителей не верят, что вы настоящий, — сказал Мартинсон. — Вы бы сделали что-нибудь сверхъестественное, чтобы доказать, на что вы способны…

— Это буквально СЖИГАЕТ мою МЫЛЬНИЦУ! — завопил Ярость. — Как будто я и так недостаточно ВЗБЕШЕН! Как бы я мог выступать в прямом эфире, будь я НЕНАСТОЯЩИМ?!

Его лицо еще сильнее побагровело от злобы. Только суперзлодей мог принять такой цвет.

Разинув рот, я глядел на экран, не веря своим глазам. Ярость? Настоящий? Как такое возможно?

Мама и папа должны это видеть!

Задыхаясь, я отвернулся от телевизора и со всех ног бросился в переднюю. Брук до сих пор сидела на диване, в который раз пересказывая свою историю. Офицер Роулз строчил в блокнотике.

Я подбежал к маме и папе.

— Скорее! — закричал я. — Там! По телику!

И потащил их в гостиную.

— Там другой мой персонаж! — кричал я. — Сейчас увидите! Это Багровая Ярость! Всамделишный!

Они последовали за мной в гостиную. Я показал на телевизор.

— Так какие планы у вас на будущее? — спрашивал Ред Мартинсон.

— Я рад, что вы задали этот вопрос, — степенно отвечал гость.

— Что? — Я разинул рот. Куда же делся Багровая Ярость?

Гостем был седовласый господин в сером костюме с красным галстуком.

— Это же конгрессмен МакКлу, — сказал папа. — Робби, зачем было тащить нас сюда и показывать конгрессмена МакКлу?

Меня всего колотило. Я уставился в экран. Как мог Багровая Ярость вот так просто взять и исчезнуть?

Мама положила руку мне на плечо.

— Робби, мы понимаем, как ты расстроен, — тихо проговорила она. — Мы знаем, как ты заботился о брате. Но не ухудшай положение, обойдемся без диких выдумок.

— Но… но… но… — бормотал я. Голова шла кругом. Я потерял дар речи.

Офицер Роулз заявил, что ему пора уходить. Он посоветовал нам всем держаться вместе. Сказал, что пришлет экспертов-криминалистов, дабы они осмотрели дом и прилегающий к нему участок. И обещал вернуться.

Мама с папой пошли в комнату Тейлор, чтобы утешить ее.

Я оттащил Брук в сторону.

— Никто мне не верит, — срывающимся голосом проговорила Брук.

— Мне тоже никто не верит, — сказал я. — Но я знаю, что не сошел с ума. Багровая Ярость выступал по телевиденью. Я своими глазами видел его.

Брук покачала головой.

— Может, мы оба спятили. В смысле, чтобы персонажи комиксов оживали?

Я направился к входной двери.

— Пойдешь со мной? — спросил я.

Брук не сдвинулась с места.

— Что? Куда?

— На телестудию, — пояснил я. — Вдруг Ярость все еще там.

— В смысле, на телестудии? Ты разве знаешь, где она находится?

— А то, — сказал я. — Помнишь? Наш класс в прошлом году возили туда для съемок детской передачи.

Я открыл входную дверь. Меня встретил яркий солнечный свет.

— Ну что, идешь, или как? — спросил я.

Брук ненадолго задумалась, покусывая губу.

— Ладно, — сказала она. — Идем.

Мы сели на автобус до универмага «Срединные луга». Телестудия СМЗ-ТВ находилась в массивном здании из зеленого стекла позади универмага.

Мы с Брук подошли к зеленой стеклянной двери главного входа. Я нажал кнопку звонка.

Дверь загудела. Потянув на себя, я открыл ее, и мы вошли в просторный вестибюль.

За стойкой у входа сидела эффектная блондинка с накрашенными оранжевой помадой губами. Она была одета в строгий деловой костюм с накрахмаленной белой блузкой. На лацкане пиджака поблескивал значок в форме морской звезды.

СМЗ означает «Студия „Морская Звезда“». Не спрашивайте меня, почему.

Подбегая к ее стойке, я почувствовал, как у меня перехватило горло. Руки вспотели. Я попытался пригладить свои взъерошенные волосы, чтобы придать себе более деловой вид.

— Можно нам видеть Реда Мартинсона? — спросил я.

Женщина посмотрела на меня, потом на Брук.

— У вас есть приглашение? — осведомилась она.

Я покачал головой.

— Нет. Но это очень важно, — проговорил я.

— Мы просто хотим задать ему один вопрос, — добавила Брук.

— Вы из школьной газеты? — спросила женщина, постукивая по стойке карандашом.

— Э-э… да, — соврал я. — Хотим взять у мистера Мартинсона интервью.

— Что ж, для этого вам требуется приглашение, — неумолимо ответила женщина.

— Но… — начал я. — Я…

— Был здесь Багровая Ярость? — спросила Брук. — Мы только хотим узнать, выступал ли на передаче Багровая Ярость.

Женщина перестала постукивать карандашом. Взяв папку, она пробежалась взглядом по верхней странице.

— Это повар? Наверное, вам нужно кулинарное шоу?

Я тяжело вздохнул.

— Вы не поняли, — сказал я. — Он не повар. Он суперзлодей. Я считал, что сам его выдумал. Но я видел его по телевизору. Так что он, наверное, настоящий. А если он настоящий…

Она прищурилась:

— Ты соображаешь, что говоришь? А то я в этом не уверена.

Я услышал, как кто-то спускается по металлической винтовой лестнице позади регистрационной стойки.

— Эй! — воскликнул я при виде Реда Мартинсона.

Он так и не переоделся после выступления. На нем были джинсы и черно-красная футболка с надписью «Кливленд Рокс». Его рыжие волосы стояли торчком, точно хвойный куст.

Помахав рукой регистраторше, он направился к выходу. Но потом вдруг остановился и повернулся к нам.

— Слушай, парень, мне нравится твоя прическа! — сказал он мне и засмеялся. — Ты мне подражаешь?

— Да, — брякнул я. — То есть, нет. Мистер Мартинсон, мы пришли, чтобы вас увидеть.

— Извините, — сказал он, — я оставил свои фото с автографами в гримерке. Можете зайти в другой раз? А то я спешу. — Он открыл входную дверь.

Брук бросилась за ним и схватила его за руку.

— Только что на вашем шоу был Багровая Ярость? — спросила она.

Мартинсон кивнул.

— Да, — сказал он. — Я сперва решил, что это розыгрыш. Но он доказал, что действительно суперзлодей, так что я включил его в шоу. Вам понравилось мое интервью?

Мое сердце заколотилось.

— Где он? — воскликнул я. — Он все еще здесь? Куда он пошел?

Мартинсон пожал плечами.

— Ему нужно было куда-то срочно лететь, — сказал он. — Так что с этой целью он поднялся на крышу.

Я не стал медлить. Я развернулся и побежал. Пролетев мимо обалдевшей регистраторши, я ухватился за металлические перила и бросился вверх по винтовой лестнице.

— Стой! — закричала женщина. — А ну стой! Тебе туда нельзя!

Мои ноги грохотали по железным ступенькам. Я слышал, как Брук мчится следом за мной.

Куда мы бежим? Можно ли этой лестницей добраться до крыши? Успеем ли мы застать там Багровую Ярость?

— Стойте! — надрывалась регистраторша. — Охрана! Охрана! Остановите их!

Я достиг второго этажа и продолжал подъем. Дальше лестница шла по прямой. Ступени здесь были бетонные.

За спиной послышался топот ног, он стремительно приближался.

— Стоять! — рявкнул один из мужчин.

— Охрана! Ни с места!

Их гневные голоса эхом разносились в тесном пространстве.

Моя грудь готова была разорваться. Ноги болели. Но я продолжал подниматься, перескакивая по две ступеньки за раз.

Третий этаж… за ним четвертый.

Задыхаясь, я обернулся:

— Брук?

Нет. Ее здесь не было. А ведь она находилась позади меня. Неужели один из охранников все же поймал ее?

— Брук! — закричал я. — Бру-у-у-у-ук! — Эхо разносило мои крики на лестничной клетке.

Нет ответа.

Ноги налились тяжестью. В груди и боку пульсировала боль. Но я упорно продолжал карабкаться по лестнице.

— А ну стой!

— Тебе не уйти! Стой, кому говорят!

Голоса раздавались уже прямо за спиной.

Наконец, я достиг вершины лестницы. Она оканчивалась широкой желтой дверью. Опустив плечо, я бросился на дверь и распахнул ее.

Задыхаясь, я вылетел на яркий солнечный свет.

Я свалился на отделанную дегтем плоскую крышу. Приземлился на колени.

Моргая от света, я заметил багровое пятно.

Всего лишь мимолетную вспышку. Мелькнул на мгновение багровый плащ.

— Подожди! — выдавил я. Но мой голос сорвался на шепот.

Багровая Ярость. Это наверняка он!

Вскочив на ноги, я подковылял к краю крыши.

— Подожди! — снова крикнул я, на этот раз чуть громче.

Я доковылял до края крыши. Перегнулся через парапет, чтобы увидеть Багровую Ярость.

— А-а-а-а-а-а-а!

Я слишком далеко высунулся!

Все произошло в мгновение ока. Только что я склонялся над краем крыши. А в следующий миг крыша ушла у меня из под ног — и я камнем полетел вниз.

Здания проносились будто в тумане. Мощные порывы ветра студили спину.

Я летел так быстро, что не слышал собственного вопля.

Вниз… вниз в пестрой дымке.

Не было времени даже подготовиться к удару и вспышке боли, которая оборвет мою жизнь.

А потом… бух!

Грохнулся я крепко. Боль прострелила руки, спину, шею.

Моя голова подскочила. Небо словно окутало меня голубым покрывалом.

Нет. Багровым. Багровое покрывало туго спеленало меня.

А потом надо мною возникло красное лицо с угрюмо сжатыми губами.

Что?

Мгновением позже я осознал, что вовсе не ударился о землю.

Я по-прежнему был в воздухе. Вернее, меня держали в воздухе. Багровая Ярость!

Да! Одной рукой он придержал меня под коленями, другой — за плечи. И поднимал в небо.

Его плащ громко хлопал на ветру. Темные глаза были устремлены вперед, а потом он опустил взгляд, и мы начали спускаться. Его могучие руки крепко прижимали меня к мощной багровой груди.

Багровая Ярость прилетел и спас меня.

Он спикировал к тротуару, плащ развевался у него за спиной. Осторожно поставил меня на ноги.

Меня колотила такая дрожь, что я упал на колени. Я знал, что мои волосы стоят дыбом. Я не переставая сглатывал, пытаясь восстановить дыхание.

Ярость поднял меня на ноги. Он держал меня за плечи. Его глаза вперились в мои.

— Знаешь, что ВЗБИВАЕТ мои ОЛАДЬИ? — прогрохотал он. Голос у него был такой громкий и раскатистый, что с тротуара, заклекотав, порскнули голуби. — Дети, которые падают с крыш! Это приводит меня в ЯРОСТЬ!

— П-простите, — пролепетал я.

— Ты что, ПРЕСЛЕДОВАЛ меня? — взревел он.

— Нет, — выдавил я. Сердце по-прежнему бухало в груди молотом. — Не совсем.

Я не сводил с него глаз. Неужели это не сон?

Это был не эпизод комикса. Это была реальная жизнь. И тем не менее, вот он, стоит прямо передо мной. Его руки в багровых перчатках держат меня за плечи. Его глаза смотрят на меня с нескрываемой злобой.

Персонаж, которого я создал!

— Мне… мне нужна ваша помощь, — проговорил я, обретя наконец дар речи. — Мой брат, Сэм, пропал. Полагаю, его похитил Доктор Маньяк.

Откинув голову назад, Багровая Ярость зашелся бешеным ревом. Сверкая красными глазами, он сжал огромные кулачищи.

— МОЙ ЗАКЛЯТЫЙ ВРАГ?! — проревел он. — Ты говоришь, что твой братец ОБЪЕДИНИЛСЯ с МОИМ ЗАКЛЯТЫМ ВРАГОМ?!

— Нет. Я не это говорил, — запротестовал я.

Но он снова заревел, точно дикий зверь, заглушая мои слова.

— Выслушайте меня… — взмолился я.

Но он взмыл над землей. Круто развернувшись, он с размаху саданул в окно ближайшего магазина носком своего багрового сапога.

Я пригнулся, когда стекло разлетелось вдребезги, и осколки брызнули во все стороны.

Багровая Ярость высадил ногой еще несколько окон в магазине. Затем он снова повернулся ко мне, его массивная грудь вздымалась.

— Как мог твой брат объединиться с этим МАНЬЯКОМ? — завопил он. — Я слышал, что Доктор Маньяк объединился с АЛОЙ ЗВЕЗДОЧКОЙ!

— Я… я не знал, — промямлил я, пятясь назад.

Алая Звездочка? Я рисовал ее в своих самых ранних комиксах. Неужели она тоже настоящая?

Я глубоко вдохнул.

— Вы поможете мне? — спросил я.

Это повергло его в новый приступ ярости. Его лицо сделалось таким же багровым, как и его костюм. Схватив за грудки, он оторвал меня от асфальта.

— Доктор Маньяк прислал тебя шпионить за мной, не отпирайся! — прогремел он. Его жаркое дыхание опалило мне брови.

— Не… нет… — пролепетал я.

— ЛЖЕЦ!

Он посмотрел на здание высотки.

— Интересно, смогу ли я закинуть тебя на крышу, — пробормотал он.

— Нет, прошу! — взмолился я.

Он еще крепче зажал в кулаке ворот моей футболки. И занес меня над головой.

— Пожалуйста, я всего лишь прошу помочь, — причитал я. — Не бросайте меня. Не надо…

Я огляделся вокруг. Неужели никто не придет мне на помощь?

Нет. На улице не было ни души.

— Высматриваешь своего дружка Доктора Маньяка? — крикнул Ярость. — Извини, пацан. Он не успеет тебя спасти!

Он размахнулся и швырнул меня изо всех сил.

— Не-е-е-е-е-е-ет! — снова завопил я, взлетая в небо.

Я подавился собственным криком.

Я не мог дышать. Ветер слишком сильно бил в лицо.

Я взмыл вверх, отчаянно размахивая руками и ногами.

Я зажмурился и с размаху врезался в стену здания.

Трах!

Дыхание со свистом вышло у меня из легких. Боль разливалась в груди. Я судорожно ловил ртом воздух. Не открывая глаз, я приготовился к неминуемой смерти.

Я считал про себя. Один… два… три…

На счет «три» я почувствовал еще один сильный удар. Открыв глаза, я увидел багроволицего суперзлодея, взирающего на меня.

В последний момент Багровая Ярость все-таки подхватил меня. Он снова спас мне жизнь.

Теперь он держал меня на лету, как буханку хлеба.

— Передумал, пацан! — крикнул он. — Однако есть еще порох в пороховницах. Пожалуй, я вполне способен зашвырнуть тебя в другой город.

— Э-э… вы ведь этого не сделаете, да? — спросил я.

Он спланировал на землю и снова поставил меня на ноги. Я скрючился в три погибели, вцепившись в колени, и ждал, когда дыхание восстановится.

Обеими руками я попытался пригладить волосы. Но они снова вставали дыбом. После сегодняшних приключений я опасался, что они так и будут торчать всю жизнь.

— Стало быть, вы поможете мне отыскать моего брата? — спросил я.

Багровая Ярость кивнул:

— Я сделаю это своей миссией. Нельзя оставлять его в лапах моего заклятого врага.

— Замечательно, — сказал я.

— Да, я ПОИСТИНЕ замечателен! — заявил он, выкатив мощную грудь. — Знаешь, что по-настоящему ОБРЕЗАЕТ мои ШОРТЫ? Когда окружающие говорят мне, какой я замечательный. Потому что Я И ТАК ЭТО ЗНАЮ!

Он ухватился за фонарный столб и согнул его пополам.

— Простите, — пробормотал я. — Это… все так странно…

Он взглянул на меня:

— Странно?

— Да, — сказал я. — Вы знаете, что я вас создал?

— НЕ-Е-Е-Е-Е-Е-ЕТ! — бешено заревел Ярость. — ТЫ ЛЖЕЦ! Меня создал ВОПЛЬ древнего бога ТОРА!

Не успел я пошевелиться, как он подхватил меня обеими руками. Держа меня перед собой, он сорвался с места.

Ветер снова ударил мне в лицо. За спиной я слышал, как хлопает на ветру его багровый плащ. Он взмывал все выше, над машинами, над домами.

— Куда мы летим? — завопил я наперекор ветру. — Что вы делаете?

Мы неслись навстречу солнцу, в слепящий белый свет.

Я прикрыл глаза рукой. Я старался не смотреть вниз, но все-таки не удержался.

Далеко под нами шел по рельсам товарный состав из Норт-Хиллз. Он выглядел как один из тех игрушечных поездов, которые люди устанавливают у себя в подвалах. Здания походили на кукольные домики.

— Пожалуйста… — взмолился я.

Чего он так взбеленился? Что я такого сказал, чтобы привести его в столь дикую ярость?

Потом я вспомнил — он всегда в ярости!

Мы приближались к городской окраине, как вдруг он спикировал вниз. Впереди возникло какое-то здание, укрытое за высокими вечнозелеными деревьями.

Это было круглое каменное строение, по форме напоминавшее эскимосское иглу. Окна отсутствовали. Спереди имелась невысокая дверь.

Со всех сторон здание окружали деревья. Неужели это его потайная крепость?

А ведь я не создавал для него никакой потайной крепости. Я вообще не создавал ничего подобного. События происходили независимо от меня. Вне моего контроля.

Мы ринулись вниз. Я втянул голову в плечи, когда Багровая Ярость на полной скорости влетел в дверной проем. Обстановка внутри напоминала огромную темную пещеру. Мы снижались… снижались… Воздух сделался сырым и тяжелым.

Я заморгал, ожидая, когда глаза привыкнут к темноте.

Он опустил меня на пол. Плащ повис вдоль его спины. Он пригладил руками в перчатках свои темные волосы. Затем он снял перчатки и швырнул их о стену.

— Знаешь, что по-настоящему ДЕРГАЕТ за мою ПАЧКУ?! — возопил он. — Сухие листья в волосах. Как прикажете ЛЕТАТЬ с ЛИСТЬЯМИ в моих идеальных волосах?

— Не знаю, — проворчал я. И тоненьким голоском спросил: — Где мы?

Он не удостоил меня ответом. Вместо этого он подошел к стене и стал зажигать лампы.

Я огляделся. Мы находились в огромной подземной пещере. Стены были твердокаменные.

Помещение было заполнено съемочным оборудованием и прожекторами. Я увидел стол, заставленный компьютерами. Две телекамеры стояли рядом с микрофоном на высоком держателе.

— У вас тут что-то типа телестудии? — спросил я.

Ярость снова не ответил. Он возился с компьютерами. Он остервенело стучал по одной клавиатуре, после чего перешел к следующей.

Затем он показал на телекамеру, установленную возле здоровенного стеклянного короба у стены.

Внутри большой емкости что-то шевелилось. Я подошел к ней и заглянул через стекло. Там, карабкаясь друг на друга, копошились полчища колючих темных тварей.

— Что это? — спросил я, показав пальцем на них.

— Скорпионы, — небрежно ответил Багровая Ярость.

— Вы держите огромный стеклянный короб со скорпионами? — Мой голос прозвучал тоненько и сдавленно. — Но… для чего они вам?

— Сейчас увидишь, — проворчал он. И принялся направлять на короб свет прожекторов.

Я смотрел, как скорпионы сновали, ползали, царапались, щелкая друг на друга клешнями.

— Вид у них голодный, — заметил я.

Странная, недружелюбная улыбка расползлась по его лицу.

— Ничего, скоро я их покормлю, — сказал он.

— А чем вы собираетесь их кормить? — спросил я.

Запрокинув голову, он расхохотался.

— Тобой, — сказал он.

— Но… но… — забормотал я. — Вы же сказали, что поможете мне найти Сэма…

Он повернул несколько переключателей на большой контрольной панели. Замигали красные огоньки. Загудели механизмы.

— Я сдержу свое обещание, — проворчал он. И повернулся ко мне. — Знаешь, что действительно ШУГАЕТ моего КОНЯ?!

— Нет. Что? — спросил я, не в силах оторвать глаз от копошащихся, щелкающих клешнями скорпионов.

— Люди, которые напрягают меня с выполнением ОБЕЩАНИЙ! — завопил он и со всего маху вмазал кулаком в стену. Стена треснула.

Ругаясь себе под нос, он сдул пыль с руки. Затем он подошел, поднял меня и поставил перед телекамерой.

— Стой здесь, пацан. Не двигайся, — велел он.

— Нет проблем, — прошептал я. — А что вы будете делать?

Он нажал еще несколько клавиш на ближайшем компьютере.

— Я прерву вещание всех телеканалов и веб-сайтов в городе, — произнес он. — Все будут иметь удовольствие созерцать самого прекрасного суперзлодея в мире… МЕНЯ!

Я не проронил ни слова. Не хотел, чтобы он снова крушил стены. Меня сейчас заботило лишь одно — действительно ли он собирается помочь мне в поисках Сэма.

Он подошел к камере сзади и приподнял объектив на несколько дюймов. Затем он встал перед ней. Горделиво выкатив грудь, он откинул назад плащ и откашлялся.

— Всем привет. Я — Багровая Ярость! — объявил он и сделал мне жест рукой. — А этого пацана зовут… — Он крепко задумался, глядя в камеру. Затем повернулся ко мне. — Тебя как звать-то, пацан?

— Робби Шварц, — сказал я.

Он погрозил мне кулаком:

— Это часом не твой папаша Баки Шварц владеет химчисткой на Весенней улице? В прошлый раз, как я сдавал ему свое трико, он измял его!

— Нет. Мой папа Норман Шварц, — сказал я. — И он адвокат.

Ярость снова повернулся к камере.

— Сожалею, что приходится прерывать ваш день, — произнес он, — но я хочу, чтобы вы посмотрели, как я брошу Робби Шварца в семифутовый стеклянный короб с ядовитыми скорпионами!

— Как? — чуть не задохнулся я. — Это так вы собираетесь мне помогать?

Он приблизил лицо вплотную к объективу камеры.

— Да станет это предостережением Доктору Маньяку, — пророкотал он, — и любому, кто осмелится бросить вызов Багровой Ярости!

Затем он ухватил меня подмышки и оторвал от земли.

— Э, э, постойте! — закричал я. — Как же ваше обещание? Это так вы собираетесь помочь мне разыскать моего брата?!

— Разумеется, — отвечал он. — Когда твой брат увидит, что тебя вот-вот зажалят до смерти ядовитые скорпионы, разве не сбежит он от Доктора Маньяка, чтобы тебя спасти?

— Э-э… а может, есть план получше? — воскликнул я.

Ярость не ответил. Вместо этого он занес меня высоко над головой и с размаху швырнул в короб со скорпионами.

Я приземлился на корточки. Скорпионьи панцири подо мной хрустели и лопались.

Не успел я пошевелиться, как поблескивающая черная волна скорпионов захлестнула мои ноги. Твари без конца сновали туда-сюда. Сухие и теплые, они покалывали мою кожу.

Я попытался встать. Но вместо этого поскользнулся и плюхнулся задом на корчащиеся тельца.

Я вскрикнул, когда один из скорпионов вскарабкался мне на талию. Я попытался его смахнуть. Потерял равновесие. И рухнул на спину.

Как только я упал, они набросились на меня всем скопом. Их панцири пощелкивали, сталкиваясь между собой, накрывая меня. Клешни рассекали воздух, ожесточенно щелкая.

— О-о-о, помогите, — прошептал я.

И тут мне вспомнились два слова, от которых по всему телу пробежала ледяная дрожь: скорпионы жалят!

Да. Один укус ядовитого скорпиона способен убить.

А они между тем карабкались на меня, покрывали меня. Сновали, щелкая клешнями.

Один укус! Всего один…

Осторожно сняв с груди скорпиона, я с трудом поднялся на колени и прижал ладони к передней стенке стеклянного короба.

По другую сторону стекла я видел Багровую Ярость. Он стоял перед телекамерой и, горделиво стуча себя в грудь кулаком, толкал пламенную речь.

— Вытащите меня отсюда! — закричал я. Но стекло приглушало мой голос. Он будто и не услышал.

Или ему было наплевать.

«Что бы мне создать несколько героев? — корил я себя. — Ну почему я создавал одних только злодеев?!»

— Ай! — Я выудил колючего скорпиона из-за ворота футболки.

Две скорпионьи клешни щелкали у самых моих рук. Им вторило такое же щелканье со всех сторон, будто ножницы лязгали… лязгали… лязгали…

Один укус, и я покойник.

Если даже допустить, что Сэм действительно каким-то образом это увидит… даже если он умудрится каким-то чудом вырваться из лап Доктора Маньяка и прийти мне на выручку… он все равно не успеет.

Я понял, что должен вырваться из этого короба. Багровая Ярость не станет мне помогать. Придется самому спасать свою шкуру.

Но как?

Я ударил кулаками по стеклу.

Нет. Руками его ни за что не разбить.

А если плечом с разбегу?

Только здесь никак не разбежишься. Скорпионов по колено.

А если упасть на спину и бить по стеклу ногами?

Нет. Мне не хватит сил высадить его пинками.

Скорпионы сомкнулись вокруг моей талии. Клешни тянулись вверх, иные щелкали уже у самой шеи. Буквально в нескольких дюймах!

Как же мне спастись? Как?

Внезапно у меня возникла идея.

Безумная, отчаянная идея.

Мой единственный шанс.

Я сбил щелкающего клешнями скорпиона. С трудом поднялся с колен. Собрав все свои силы, я вытянул руки над головой и подпрыгнул как можно выше. Мне удалось ухватиться за верхний край короба.

Он находился на высоте семь футов. У меня над головой. Выбраться было невозможно.

Но я подтянулся и высунул голову. И крикнул Багровой Ярости:

— Шизофреник! Слабак! Плаксивый болван!

Он продолжал вещать в камеру. Бил себя кулаком в грудь и твердил, как он зол.

— Тупой ублюдок! — орал я. — Жирный нытик!

Это привлекло его внимание.

Он повернулся ко мне.

— Что сказал?!

— Червяк! Младенец! — разорялся я. — Где тебе тягаться с невероятным Доктором Маньяком!

Он тяжелым шагом подошел к коробу. Глаза его запылали красным огнем, а лицо побагровело.

— Знаешь, что СКРИПИТ моим БУФЕТОМ? — пророкотал он. — Это ТЫ! Да как ты СМЕЕШЬ!

— Чмошник! — крикнул я, подтягиваясь наверх. — Дрянь! Падаль дорожная!

Его глаза вылезли из орбит. Рот распахнулся. Ноздри его раздувались, а зубы застучали.

Я ожидал, что его голова сейчас взорвется!

Вместо этого он издал рев.

— Столкнись с моим Дыханием Бешенства! — прогремел он.

Багровая Ярость втянул в грудь побольше воздуха, да так, что его грудь раздулась, точно пляжный мяч. А потом выпустил Дыхание Бешенства — вихрь ураганной силы — прямо в короб.

Стекло разлетелось вдребезги, осколки брызнули во все стороны.

Скорпионы вылетели из короба и отлетели к стене, беспомощно молотя клешнями.

Сила его выдоха заставила меня сделать сальто-мортале. Я вывалился из короба и очутился на полу. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя. Затем я вскочил на ноги.

Мой план спасения сработал. Из короба я выбрался. Но теперь мне действительно нужно было спасаться!

Рыча, словно бешеный пес, Багровая Ярость ринулся на меня.

С криком я подхватил двух скорпионов, запустил ими в него, а сам бросился наутек.

Он взревел. Спиною я ощутил Дыхание Бешенства. Оно вынесло меня за дверь — в длинный подземный коридор.

Вдоль стен висели большие цветные снимки Багровой Ярости. Когда я пробегал мимо, со всех фотографий на меня со злобой смотрело его лицо.

За спиной я слышал его громовой топот. Он быстро настигал меня.

— Это серьезно ДЕРГАЕТ мою ЭСПАНЬОЛКУ! — ревел он. — Вернись, пацан! Я всего лишь хочу тебе помочь!

Помочь, значит? Помочь мне накормить его скорпионов?

Я достиг двери в конце коридора. Повернул ручку. И толчком распахнул ее.

Она вела в просторную раздевалку. Пробегая через нее, я с обеих сторон видел открытые стенные шкафы. Там бесконечные рядами висели багровые костюмы и трико.

Самый последний шкафчик был доверху забит багровыми сапогами.

Ярость с громовым топотом гнался за мной. Выхватив из шкафчика охапку сапог, я швырнул их ему под ноги.

Он споткнулся, но продолжал погоню, вопя и рыча.

Я нашел другой коридор и побежал быстрее. В конце коридора высилась темная деревянная дверь.

Задыхаясь, я распахнул дверь и шагнул в дверной проем.

Мои ноги взбрыкнули в воздухе. Под ними ничего не оказалось. Ни пола. Ни земли!

— Уо-о-о-а-а-а-а! — испуганно закричал я. Мои руки взлетели над головой, и я камнем полетел вниз.

Я рухнул в глубокую тьму.

И приземлился с оглушительным «Плюх!»

Вокруг всколыхнулась ледяная вода. Задержав дыхание, я погружался в нее.

Канализация. Мне не понадобилось много времени, чтобы понять — я провалился в глубокую быстротечную канализацию.

Сточные воды были густыми и комковатыми. Точно густой гороховый суп.

Я бил руками и ногами, стараясь удержаться на плаву. Руки плескали по ошметкам гниющего мусора.

— О-о-о-о-ох! — Пахло блевотиной недельной давности. Я начал задыхаться, с трудом подавляя рвотные позывы.

Обеими руками я потянулся к стене стока. Но течение подхватило меня и понесло прочь.

Неужели рядом со мной проплыла дохлая крыса?

Нет. Только голова крысы.

Мой желудок взбунтовался.

Течение набирало силу, унося меня во тьму. Я врезался в стену стока. Отскочил. Попытался оттолкнуться ногами.

Снова врезался.

Гнилостная, отвратительная вода захлестнула меня с головой. Я чувствовал, что погружаюсь. Я попытался выгрести на поверхность. Но все тело сковывала паника. Я был не в силах соображать. Не мог двигаться.

Грудь разрывалась. Я не мог дышать… тонул… Я действительно утону, понял я. Утону в этом смрадном водовороте.

Наконец, я заставил ноги двигаться. Я с силой оттолкнулся и вынырнул на поверхность, задыхаясь и отплевываясь.

Стряхнув с глаз густые вязкие нечистоты, я заметил что-то впереди — что-то выступающее из стены. Лестница?

Да. Лестница. Я видел, как она поблескивает в желтоватом луче солнечного света.

Путь наружу!

Я затаил дыхание, когда поток подносил меня к ней все ближе… ближе… Наконец, я предпринял отчаянную попытку ухватиться за нее.

Не тут-то было.

Я попытался снова. На сей раз я сумел уцепиться за вторую перекладину. Держась за нее обеими руками, я подтянулся и вылез из воды.

— Да! Да! — воскликнул я слабым, осипшим голосом.

Мои туфли скользили на осклизлых металлических перекладинах. Я держался обеими руками. Тяжело дыша, я полез наверх, преодолевая ступеньку за ступенькой.

Казалось, подъем занял целую вечность. Все тело налилось тяжестью, словно весило тысячу фунтов!

Наконец, я добрался до верху. Сдвинув канализационную решетку, я вылез на улицу, уперся руками в колени и попытался отдышаться.

Вода стекала с меня ручьями. Промокшая футболка липла к коже. Из своих всклокоченных, спутанных волос я извлек отвратительный коричневый комок.

От меня пахло так, словно я был обрызган сотней скунсов. Размазывая по лицу нечистоты, я пригладил волосы и огляделся. Табличка на углу извещала, что я нахожусь на улице Уэйна.

— Ого! — воскликнул я. Получается, я очутился всего в паре кварталов от дома!

Бежать не было сил. Так что я наполовину шагом, наполовину ползком тащился через передние лужайки всю дорогу до дома.

Плетясь по подъездной дорожке, я подумал о Брук. Наверное, она сбежала от охранников, решил я. Небось сидит сейчас дома, в безопасности.

Когда я, шатаясь, взобрался на крыльцо, парадная дверь распахнулась. Вышла мама, ее темные глаза округлились от изумления.

— Робби! — воскликнула она. — Где ты пропадал?

Она оглядела меня с ног до головы. А потом прижала ладони к щекам.

— Бог ты мой! — пробормотала она. — Ты что, купался?

— Нет, — выдавил я. — Долго рассказывать. Я…

— Робби, от тебя разит до небес! — вскричала она. — Зачем ты убежал? Ради Бога, чем ты вообще занимался?

Я хотел все рассказать ей. Но она не дала мне возможности.

Схватив за волосы, она втащила меня в дом.

— Марш наверх, — скомандовала она. — Сними это отвратительное мокрое тряпье. Прими душ. Нет. Два душа. Ты воняешь! В жизни ничего хуже не нюхала.

— Я… я могу объяснить, — выдавил я. — Мам, со мной сегодня такое было…

— Не сейчас, — отрезала она. — Сначала иди прими душ. Поверить не могу, что ты где-то шляешься, когда твой брат пропал.

— Но…

Зазвонил телефон.

Мама стрелой пронеслась через всю комнату и схватила трубку. Она заговорила вполголоса. Через несколько мгновений она побледнела. Ее плечи поникли. Она покачала головой.

— Мам, в чем дело? — подбежал я к ней. — Что случилось?

Она повесила трубку.

— Просто не верится, — пробормотала она.

— Что? — крикнул я. — Что стряслось?

— Это была мама Брук, — сказала она. — Брук тоже пропала.

Душ я принимал долго. Намыливался снова и снова. Меня беспокоило, смогу ли я вообще когда-нибудь смыть весь этот запах со своей кожи.

Пока я стоял под душем, у меня было время подумать о Брук.

Она пришла со мной на телестудию. Она следовала за мной в нашем безумном рывке на крышу. Но до крыши она так и не добралась.

Может, ее охрана схватила? Если так, они бы не стали ее надолго задерживать.

Так где же она?

Может, вернуться на телестудию и поискать ее?

Я вытерся полотенцем. Понюхал руку. От тухлой канализационной вони не осталось и следа.

Размышляя о Сэме и Брук, я вошел в свою комнату и принялся натягивать чистые джинсы и футболку.

Неужели Багровая Ярость утащил Брук?

Нет. Исключено. Она ведь и на крышу-то не выходила. Ярость ее даже не видел.

Я тряхнул мокрыми волосами, потом обеими руками пригладил их.

Проходя мимо стола, я заметил, что ноутбук включен. Я взглянул на экран.

Что там такое? Что-то, чего я раньше не видел?

Склонившись над столом, я вглядывался в монитор.

— Как? — выдохнул я.

Передо мной был новый комикс, нарисованный в сочных тонах. Я узнал персонажа.

Доктор Маньяк.

Рисунок был исполнен в моей манере. Но совершенно новый.

Новый комикс про Доктора Маньяка.

Едва начав читать его, я потрясенно разинул рот.

— Да что же это? — закричал я. — Как здесь мог оказаться новый комикс? Я его не рисовал!

На рисунке был изображен Доктор Маньяк, стоящий посреди городской улицы. Его плащ из леопардовой шкуры ниспадал с плеч. Он грозил читателю кулаком в перчатке.

«Я собираюсь похитить всех детей в этом городе! — похвалялся он в диалоговом окошке над головой. — Всех и каждого, одного за другим. Я заставлю их кататься на коньках двадцать четыре часа в сутки! Это будет величайшее ледовое шоу в истории!»

На следующем рисунке на лице Доктора Маньяка играла зловещая усмешка.

«Представляете, сколько денег я на этом наколочу?» — вопрошал он.

«Вы сумасшедший!» — восклицал персонаж рядом с ним.

«Я не сумасшедший — Я МАНЬЯК! — гремел в ответ зловещий суперзлодей. — А мое великое ледовое шоу — в котором все будут кататься и петь! — сделает меня БОГАТЕЙШИМ маньяком на свете!»

Я прокрутил картинку вниз, чтобы увидеть остальную часть комикса. На следующей картинке Доктор Маньяк ревел:

«Я назову его „Маньяк на льду“! Обожаю, обожаю шоу-бизнес! Ха-ха-ха-ха-ха!»

После этого он притягивал к себе двух детей. Склонившись над столом, вглядываясь в мерцающий экран, я издал потрясенный возглас.

Сэм и Брук!

Схватив каждого из них под руку, он срывался с места и летел вместе с ними к огромному кирпичному зданию на окраине города.

Здание выглядело знакомым. Я понял, где видел его раньше.

Табличка на стене гласила:

«Общественный бассейн. Осторожно — спасатели не на дежурстве».

С бьющимся сердцем я продолжил чтение.

Доктор Маньяк принес Сэма и Брук в крытый бассейн и бросил рядом с ним. Кругом были одни лишь желтые кафельные стены. И ни души.

Я разглядывал бассейн. Вода в нем была заморожена. Это был твердый лед, настоящий каток.

Доктор Маньяк протягивал Сэму и Брук коньки.

«Зашнуруйте их хорошенько, — распоряжался он. — И начинайте кататься туда-сюда».

«И долго?» — спрашивал Сэм.

«Так же долго, как длина твоего носа!» — восклицал Доктор Маньяк. А затем, откинув голову назад, заливался гиеньим хохотом.

«Это полная бессмыслица. Вы безумец!» — кричала Брук.

«Безумен, как обезьяна на тефтельной фабрике! — вопил он. — Ха-ха-ха-ха-ха! Я выручу на них миллион!»

Сэм и Брук зашнуровывали коньки. Деваться им было некуда. Затем Доктор Маньяк выталкивал их на лед. Они начинали кататься вдоль плавательного бассейна, взад и вперед.

Доктор Маньяк опять ухмылялся.

«У меня не забалуешь! — говорил он. — Двадцать четыре часа в сутки! Ох и понравится же это публике! А теперь я собираюсь присоединить к нашей команде всех остальных городских детей! До чего славное шоу! Ха-ха-ха-ха-ха!»

Наклонившись вперед, Сэм и Брук катались бок о бок. То и дело они со страхом поглядывали друг на друга. Оба явно были в ужасе.

Я попытался прокрутить изображение вниз, надеясь увидеть, что будет дальше. Но на этом комикс заканчивался.

Долго стоял я, глядя в экран. От увиденного у меня чуть шарики за ролики не заехали. Я не верил своим глазам.

Как здесь мог оказаться новый комикс про Доктора Маньяка, который я даже не рисовал?

Неужели созданные мной персонажи в самом деле воплотились в реальность? Ведь Сэм и Брук действительно исчезли. Что реально, а что лишь комикс?

Неожиданно нахлынуло головокружение. Все это не укладывалось в голове. Голова раскалывалась.

Я побежал к лестнице.

— Мама! — закричал я. — Иди наверх. Скорее! Я хочу показать тебе кое-что.

Спустя несколько секунд мама начала подниматься по лестнице. За ее спиной я увидел того самого полицейского, что посещал нас недавно — офицера Роулза.

Поднявшись наверх, он холодно посмотрел на меня.

— Робби, у тебя серьезные проблемы, — тихо произнес он.

Мама хотела что-то сказать. Но Роулз поднял руку, веля ей замолчать.

Затем он повернулся ко мне.

— Твой брат и твоя подруга исчезли, — сказал он. — Зачем ты убегал? Сдается мне, ты знаешь гораздо больше, чем говоришь.

Он приблизил свое лицо к моему.

— Робби, — сказал он, — советую начать говорить. Немедленно.

Я попятился.

— Я не убегал, — сказал я. — Я…

— Робби, ты обязан рассказать нам все, что ты знаешь, — перебила мама. — Ты знаешь, где Сэм и Брук? Знаешь или нет?

— Все есть в комиксе, — сказал я.

— Парень, сейчас не до комиксов, — заявил офицер Роулз. — Скажи нам…

— Идите и посмотрите, — перебил я, повернулся и побежал в свою комнату. — Это все объяснит. Там комикс, которого я не рисовал. Он… он просто появился на моем компьютере!

Они последовали за мной в мою комнату. Я показал на экран ноутбука.

— Сэм и Брук в этом комиксе, — сказал я. — Смотрите!

Они вперились взглядом в экран. Повернувшись, я тоже посмотрел на него.

Экран был пуст. Совершенно серый.

Мое сердце заколотилось.

— Это было здесь секунду назад, — проговорил я. Склонившись над монитором, я попытался прокрутить изображение вверх и вниз.

Ничего.

Пустой экран.

Офицер Роулз положил руку мне на плечо.

— Ну хватит о комиксах, — сказал он. — Не желаешь рассказать нам, что на самом деле происходит?

— Я… не знаю, — промямлил я. — Честно.

— У тебя есть хоть малейшие догадки, где могут находиться двое пропавших детей? — осведомился Роулз.

— В комиксе Доктор Маньяк уволок их в заброшенный бассейн на другом конце города, — проговорил я. — Он заморозил бассейн и превратил его в ледовый каток. Он собирается похитить всех остальных детей в городе и заставить их участвовать в своем ледовом шоу.

Офицер Роулз тяжело вздохнул.

— Здесь тебе не книжка комиксов, парень, — проворчал он. — Ты начинаешь меня раздражать. По-твоему, мы тут шутки шутим?

Ответа он ждать не стал. Повернулся и с топотом вышел в коридор, направляясь к лестнице. Мама бросила на меня встревоженный взгляд. Затем она поспешила следом за ним.

Я слышал, как они спорили внизу.

— Вашему сыну лечится надо, — говорил офицер. — Одни комиксы в голове.

Я услышал, как захлопнулась входная дверь. Из окна спальни я видел, как офицер Роулз тяжелым шагом пересек передний двор. Он забрался в свою патрульную машину и умчался прочь.

«Неужели я полный псих? — задавался вопросом я. — Ну уж нет».

Я подождал, когда мама с папой уйдут. После чего выбрался из дома.

Послеполуденное солнце садилось за деревьями. Подходя к автобусной остановке, я пригибался под порывами холодного ветра.

Я знал, где находится этот заброшенный бассейн. Дошколенком я брал там уроки плавания. Раз офицер Роулз мне не поверил, придется все выяснять самому.

Неужели комикс поведал правду?

Поездка на автобусе заняла почти полчаса. Таким образом, у меня было достаточно времени, чтобы обмозговать свой безумный план.

Неужели я в самом деле преследую персонажа комиксов, которого сам же и создал? Действительно ли это приведет меня к Сэму и Брук?

Я очутился в квартале обветшалых домов и заброшенных магазинов. Не понадобилось много времени, чтобы найти большое кирпичное здание, в котором находился бассейн.

Я направился к главному входу… потом остановился. Возможно, здесь действительно окопался Доктор Маньяк. Гораздо разумнее будет пробраться с черного хода. Я вспомнил о задней двери, ведущей в бассейн.

На углу здоровенная дворняга обнюхивала перевернутый мусорный бак. Осторожно проскользнув мимо нее, я нырнул в проулочек.

Здание загораживало солнечный свет. Я осторожно пробирался в полутьме. Взявшись за ручку, я потянул заднюю дверь на себя. К моему удивлению, она легко поддалась. В проулок проник яркий свет.

Приоткрыв дверь, я заглянул внутрь.

Ослепительное сияние белого льда заставило меня заморгать. Да. Бассейн был заморожен. Совсем как в комиксе.

Я приоткрыл дверь немного шире. Потом сделал глубокий вдох и проскользнул внутрь.

Навстречу пахнуло морозным воздухом. Мои глаза не успели еще привыкнуть к ослепительному блеску. Желто-кафельные стены сверкали, будто на солнце.

Я посмотрел на гигантский каток.

— Эй! — вскрикнул я при виде двоих детей.

Да! Мальчик и девочка, катающиеся вместе. Наклонившись вперед, они скользили по льду, удаляясь от меня.

— Эй! — Я спрыгнул на лед и бросился за ними. — Сэм! Брук! Это я!

Они не оборачивались.

И тут передо мной откуда ни возьмись вырос Доктор Маньяк. Я испуганно охнул. Он был ниже ростом, чем на моих рисунках. А под обтягивающим костюмом выпирал солидный живот.

Я попытался затормозить, но проскользил еще четыре-пять футов.

— Не-е-е-е-ет! — завопил я, потеряв равновесие и начав падать. Я грохнулся на четвереньки, расшибив о ледяную поверхность колени и локти.

Не успел я подняться, как сверху обрушилась тяжелая сеть.

Под ее тяжестью мои руки и ноги разъехались, и я распластался на животе, крепко приложившись лицом о каток и набрав полный рот льда.

С трудом я перекатился на спину. И стал отбрыкиваться руками и ногами, пытаясь скинуть с себя сеть. Но тяжелая сеть не позволяла мне подняться.

Откинув за спину плащ, Доктор Маньяк остановился надо мной. Он ухмыльнулся, глядя на меня снизу вверх.

— Присоединяйся к нашему шоу, Робби! — воскликнул он. — Чем больше, тем веселее!

— Ну-ка отпустите меня! — заорал я. — И их тоже!

Я приподнял голову, когда Сэм и Брук подкатили ко мне.

Но… Постойте. Не Сэм и Брук.

Этих двоих ребят я видел впервые в жизни.

Приподняв сеть обеими руками, я сел. Позади двоих детей я увидел молодую женщину, скользившую к нам по льду. У нее были рыжие волосы и сверкающие голубые глаза. На ней была яркая красная маска, коротенькая красная юбочка поверх красных колготок и красная маечка. А еще красный плащ, ниспадавший до блестящих красных сапожек.

— Алая Звездочка! — вскричал Доктор Маньяк. — От души рад, что вы смогли к нам присоединиться!

— Где софиты? — капризно спросила Алая Звездочка. — Где камеры? Где обожающие меня поклонники?

— Я стараюсь не поднимать шума до поры до времени, — отвечал Доктор Маньяк. — Пока не заполню каток детьми.

Она откинула назад длинные рыжие волосы.

— Но мне нужно много внимания, — заявила она. — Не забывайте, я — Алая Звездочка!

— Не беспокойтесь, — пообещал Доктор Маньяк. — Когда наше двадцатичетырехчасовое ледовое шоу начнется, вы будете буквально окружены вниманием! Вы получите больше внимания, чем хомяк в типографии! Ха-ха-ха-ха-ха!

Мне это показалось полной бессмыслицей. Но Алая Звездочка заулыбалась. Подняв руку, она дала ему пять. Ее длинные ногти также были ярко-красными.

По-прежнему улыбаясь, она перевела взгляд на меня.

— Маньяк, — сказала она, — я смотрю, мы заполучили нового конькобежца!

— Прошу, зовите меня Доктор Маньяк, — укоризненно промолвил он. — У меня есть ученая степень в области Маньяцких Наук.

— Ну-с, кто наш новый конькобежец? — осведомилась она.

— Да не стану я кататься! — закричал я, изо всех сил сталкивая с себя сеть. — Выпустите меня отсюда! Вам это с рук не сойдет!

Доктор Маньяк и Алая Звездочка расхохотались.

— Какой смешной, — сказала Алая Звездочка.

— Что ты сделал с моим братом? — завопил я. — Где моя подруга Брук?

Сияющая улыбка Алой Звездочки поблекла. Она склонилась ко мне. Ее глаза в прорезях маски сделались ледяными.

— Просто забудь про них, — произнесла она. — Ты никогда больше их не увидишь.

Никогда больше не увижу их?

От ее слов меня мороз продрал по спине.

— Я… я не понимаю, — пробормотал я. — Где они? Что вы с ними сделали?

Суперзлодеи не ответили. Взявшись за тяжелую сеть с двух концов, они высоко подняли ее.

Я выбрался из-под нее. И попытался бежать. Необходимо было унести ноги от них. Я должен был привести помощь. Может быть, офицер Роулз в кои-то веки мне поверит.

Я успел пробежать четыре или пять шагов. А потом мои кроссовки заскользили. И я снова рухнул на лед ничком.

Доктор Маньяк поспешил поднять меня. Он отряхнул лед с переда моей футболки.

— Не беспокойся. У меня есть коньки твоего размера, — сказал он. — Ты сможешь принять участие в шоу. — Он достал из большого ящика пару коньков и протянул мне. — Приступай к круглосуточному катанию. Ты привыкнешь. Это хорошее упражнение!

— Не буду я кататься, — отчеканил я. — Не раньше, чем вы скажете мне, где находятся Сэм и Брук.

Лицо Доктора Маньяка исказилось от гнева.

— Если ты не будешь кататься, — сказал он, — я защекочу тебя до рвоты!

— Ты сумасшедший! — закричал я.

— Я не сумасшедший — Я МАНЬЯК! — завопил он.

Алая Звездочка погладила меня по голове.

— Лучше надень коньки, — сказала она ласково. — Видела я, как он людей щекочет. Ничего хорошего.

Я взглянул на дверь поверх ее алого плеча. Смогу ли я проскочить мимо них и вырваться на улицу, прежде чем они меня схватят?

Двое других ребят начали кататься взад и вперед. Не хотел я к ним присоединяться. Я знал, что уж если начну, мне не позволят остановиться.

И тут я увидел багровое пятно на другом конце катка. Оба суперзлодея тоже увидели его. Мы смотрели, как пятно увеличивалось в размерах.

Я заморгал, не веря своим глазам: подняв кулаки, к нам скользил по льду Багровая Ярость.

— Знаете, что действительно КУСАЕТ мои ЖИРАФОВ? — прогремел он. — Необходимость спасать детей и снова сражаться с вами, парочкой скунсов! — Он издал гневный рев.

— Ур-р-р-р-р-а-а-а! — радостно закричал я. Но тут же услышал, как Доктор Маньяк прошептал Алой Звездочке:

— Не бойтесь. Я знаю, как управиться с этим краснорожим петухом.

— Отпусти этих детей! — завопил Багровая Ярость.

Доктор Маньяк подбоченился… и расхохотался.

Алая Звездочка последовала его примеру. Широко раскрыв алый ротик, она тоже захохотала.

Лицо Ярости еще сильнее побагровело. Его глаза чуть не выскочили из орбит.

— Может, вы меня не расслышали! — завопил он. — Я сказал, отпустите этих детей! Иначе столкнетесь с яростью Багровой Ярости!

Хихикая, Доктор Маньяк помотал головой. Алая Звездочка заржала, хлопая себя по коленям.

Лицо Ярости сделалось темно-багровым. Его щеки раздувались. Ноздри тоже раздувались. Его грудь вздымалась, он задыхался от гнева.

— Почувствуйте мою Я-А-А-АРОСТЬ! — заревел он.

Оба злодея хохотали и подхихикивали. Они так сильно смеялись, что их щеки намокли от слез.

Багровая Ярость взметнул кулаки высоко над головой. Его грудь раздулась. Глаза выпучились. Он издал бешеный рев.

А потом он взорвался. Вот так: БА-БАХ!

Его разнесло на миллион кровоточащих ошметков.

Ошметки разлетелись по всему льду.

Доктор Маньяк усмехнулся Алой Звездочке.

— Я же говорил, что знаю, как его обуздать. Проще, чем усесться на лимонный пирог с зефиром! Надо лишь очень-очень-очень сильно его разозлить — и он взорвется! Ха-ха-ха-ха-ха!

Он снова сунул мне в руки коньки.

— Вот и славно, — сказал он. — Больше он не будет действовать нам на нервы. Начинай кататься.

Я натянул коньки и стал кататься взад и вперед по огромному ледовому катку вместе с двумя другими ребятами. Выбора не было.

У меня накопился миллион вопросов, которые я хотел бы задать. Но мы трое не разговаривали. Наверное, были слишком напуганы. Единственным звуком, нарушавшим тишину, был скрежет наших коньков по твердой поверхности.

Я не переставал думать о Сэме и Брук.

Если Доктор Маньяк схватил их обоих, почему они не катаются вместе с нами? Почему Алая Звездочка сказала, что про них нужно забыть?

«Просто забудь про них. Ты никогда больше их не увидишь».

Каждый раз, когда эти слова звучали у меня в голове, я чувствовал, как сводит живот. Ноги становились слабыми. Меня мутило.

По всему льду валялись ошметки Багровой Ярости. Нам приходилось осторожненько объезжать их.

Это было отвратительно. Если б только он мог управлять своим гневом…

Я тяжело вздыхал. Неужели он был нашей последней надеждой?

Долго ли я так катался? Может быть, час. Может быть, два часа.

Все больше детей присоединялись к нам. Суперзлодеи сдерживали свое обещание. Они похищали всех детей в городе.

Вскоре на катке было не протолкнуться. Это было ужасное зрелище. Десятки печальных детей катались… катались молча… слишком запуганные, чтобы остановиться.

По моему лицу струился пот. Мои длинные волосы взмокли. Ноги тряслись при каждом движении.

Я протискивался сквозь толпу, катаясь медленно, мучительно. Я был измотан. И понимал, что больше не выдержу.

— Сэм? Брук? Где же вы? — бормотал я себе под нос.

Как же мне сбежать? Как найти их?

Наконец, мои мысли прояснились. Здесь было как минимум две сотни пойманных детей. И всего два суперзлодея.

У нас подавляющее численное преимущество.

Если мы все ломанемся к выходу, некоторых, возможно, и остановят. Но большинство из нас смогут сбежать. И тогда мы приведем помощь для остальных.

Подняв глаза, я посмотрел на дальнюю стену. Высоко на ней висел огромный видеоэкран. С экрана на нас смотрели Алая Звездочка и Доктор Маньяк. Их глаза радостно сияли.

Возможно, я сумею стереть эти ухмылки с их физиономий, подумал я.

Рядом с видеоэкраном висели огромные часы — черные цифры на белом фоне. Они показывали двадцать минут девятого.

Упершись руками в колени, я принялся скользить среди конькобежцев.

— В восемь тридцать все бросаемся к выходу, — шептал я. — Передай дальше.

Я пересек каток, стремясь предупредить по дороге как можно больше ребят.

— В восемь тридцать мы сбежим, — шептал я снова и снова. — Бросайтесь к двери. Передай дальше.

Ребята с испуганным видом поглядывали на огромный экран.

— Продолжайте кататься. Продолжайте кататься, — шептал я. — Передай дальше. В восемь тридцать бросаемся к двери.

Ноги гудели. Сердце колотилось в груди. Скрежеща коньками по льду, я то и дело бросал взгляды на часы.

Оставалась одна минута. Я мог чувствовать волнение, охватившее пленников. На катке воцарилась тишина.

Я напряг мышцы ног, приготовившись рвануться к выходу.

Секунды сменялись одна другой.

Сперва я подумал, что треск доносится откуда-то снаружи.

Но потом я услышал, как ребята завопили. Увидел, как одна из девочек, поскользнувшись, грохнулась на спину. Ее ноги взметнулись в воздух.

Треск становился все громче.

Я затормозил, когда кусок льда впереди провалился.

— Он тает! — завопил какой-то мальчишка. — Все тает!

Раздался оглушительный грохот. Лед треснул и развалился.

Повсюду вокруг меня дети погружались в ледяную воду, пронизывавшую до костей. Визг и испуганные крики эхом разносились среди кафельных стен.

Я поднял глаза на видеоэкран. Доктор Маньяк стоял у компьютера, ожесточенно стуча по клавишам, а Алая Звездочка смотрела.

Он растопил лед.

Он нарочно все подстроил. Он знал, как помешать нам сбежать.

Ледовая поверхность подо мной раскололась. Застонав, я начал погружаться.

Ледяная вода поднялась до колен. Весь дрожа и содрогаясь, я беспомощно молотил руками. Я погрузился уже по пояс и продолжал погружаться.

Вода была до того холодна, что я чувствовал, как немеет все тело.

Вокруг меня дети кричали, визжали, били руками и ногами по воде. Они пытались выплыть, но огромные льдины преграждали им путь.

— Н-надо д-двигаться, — бормотал я самому себе, дрожа крупной дрожью. — П-пока совсем не околел.

Слишком холодно, чтобы плыть. Слишком глубоко, чтобы двигаться вброд.

Я пробивался вперед… вперед… прилагая каждую каплю оставшихся сил. Наконец, весь дрожа, стуча зубами, я выполз из промерзшего бассейна.

Доктор Маньяк стоял у компьютерной панели управления. Сумею ли я настичь его прежде, чем он заметит меня?

Содрогаясь, я поднялся на ноги — и, шатаясь, пошел к нему. Вода лилась с меня ручьями Весь дрожа, я устремился вперед — и ринулся на Доктора Маньяка.

Я не раздумывал. Мой разум был скован холодом.

У меня не было плана. Я просто набросился на него.

Со стоном я обхватил его за пояс. Он сопротивлялся. Пытался вырваться из моего захвата.

Но я держал его. Держал крепко. Задыхаясь, я подтягивался вверх.

Я схватился за его плащ. Мокрые руки соскользнули.

Он метнулся в сторону.

Я вскинул обе руки — и вцепился ему в лицо.

— Да! — воскликнул я. Меня всего колотила дрожь.

Я покрепче вцепился ему в лицо — и оно сорвалось!

Его лицо осталось у меня в руках. Это была маска!

Бросив маску, я уставился в его настоящее лицо. А потом отчаянно завопил:

— Сэм! Это ты!

Дрожа от ледяной воды, пропитавшей мою одежду, я смотрел на своего брата.

— Сэм?

Он выхватил у меня маску.

— Я больше не твой брат, — сказал он. — Я Доктор Маньяк.

— Но… как? — выдавил я.

Алая Звездочка подошла и встала между нами.

— Не задавай вопросов, — отрезала она. И приподняла маску, открывая мне свое лицо.

Я выдохнул:

— И ты, Брук?!

— Я говорила, чтобы ты забыл о нас, — сказала она. — Сэм и Брук ушли навсегда. — Она снова натянула алую маску.

Мысли путались. Я почувствовал головокружение.

Тем временем дети кричали и плакали. Обернувшись, я увидел полные ужаса лица, бьющие по воде руки и ноги… Ребята плавали и барахтались, отчаянно пытаясь выбраться из забитого льдом бассейна.

На большом видеоэкране, висевшем на стене, я видел себя, стоящего между Сэмом и Брук. Видел потрясение на своем лице.

Я схватил брата за плечи.

— Но почему, Сэм? — спросил я. — Почему ты избрал зло?

Темные глаза Сэма вперились в мои.

— Ты же первый сказал это, Робби, — отвечал он. — Ты сам сказал, что злодеи всегда интереснее.

Он снова натянул маску.

— Теперь я маньяк. Больше я не твой братец-жиртрест.

— Но, Сэм… — запротестовал я.

— Ты всегда был талантлив, — проговорил он с усмешкой. — Мистер Одаренный Художник со своими потрясающими комиксами. А я был толстым посмешищем. Что ж… с этим покончено. Я злодей, Робби — а вскоре стану и богачом!

— Нет, так нельзя! — закричал я. — Так же нельзя! Сэм, ты должен вернуться домой!

Они с Брук приблизились, взяв меня в клещи.

— Ты с нами или против нас? — спросила Брук.

— С нами или против нас? — подхватил Сэм. Это был не вопрос. Это была угроза.

Они притиснулись ко мне. Я буквально ощущал исходящее из них зло.

— С нами или против нас? — допытывался Сэм.

Я не мог поверить в это. Я испытывал ужас. Ужас перед своим родным братом и лучшей подругой.

Они горящими глазами смотрели на меня, ожидая моего ответа.

Я глубоко вдохнул.

— Против вас, — произнес я наконец. — Что теперь будете делать?

Прежде чем они успели ответить, дверь черного хода с грохотом распахнулась. Мы втроем обернулись и увидели отряд полицейских в черной униформе, заполонивших помещение.

— Не-е-е-е-е-е-е-е-ет! — в гневе закричал Доктор Маньяк.

Алая Звездочка, ахнув, отступила на шаг. Она споткнулась о собственный плащ и чуть не упала.

В помещение ворвалось не меньше дюжины копов. Одни поспешили к бассейну и принялись вытаскивать оттуда замерзших, перепуганных детей. Другие бросились вперед.

Я узнал офицера Роулза. Он возглавлял группу из пяти-шести полицейских, бегущих к нам.

— Молодец, Робби! — крикнул он. — Ты привел нас прямо к ним!

Доктор Маньяк и Алая Звездочка замерли на месте, слишком ошеломленные, чтобы двигаться. Копы окружили нас.

— Вы, мерзавцы, теперь сядете надолго! — рявкнул Роулз.

Откинув голову назад, Доктор Маньяк дико расхохотался:

— Вы, никчемные легавые, ни за что не поймаете нас!

Копы попытались их схватить.

Раздался тихий хлопок. В тот же миг Доктор Маньяк и Алая Звездочка исчезли.

Копы схватили лишь воздух.

— Куда они подевались? — закричал Роулз. — Не дайте им уйти!

Я показал на огромный экран на стене:

— Вот они!

Да. Зловещая парочка взирала на нас с экрана.

— Мир никогда не будет в безопасности, пока мы живы! — крикнула Алая Звездочка.

Доктор Маньяк снова захохотал гиеной.

— Она права! — воскликнул он. — Уж если она права, так права! Она права, как мангуст на пикнике! Вы все покойники!

Я взглянул на компьютер возле стены. И внезапно у меня появилась идея.

Страшная идея. Но единственная, которая могла сработать.

Я подошел к компьютерной клавиатуре. Я колебался. Я не хотел делать этого. Действительно не хотел.

Но я понимал, что у меня не осталось выбора.

Я поднес палец к клавиатуре. И нажал кнопку «Удалить».

И с еще одним хлопком Доктор Маньяк и Алая Звездочка исчезли с видеоэкрана — исчезли навсегда.

Мы с мамой находились у меня в комнате. Склонившись надо мной и положив руки мне на плечи, мама читала мой новый комикс с экрана ноутбука.

Это была длинная история, самая длинная из всех, что я рисовал. Я назвал ее «Доктор Маньяк против Робби Шварца».

Наконец, мама дочитала ее и сделала шаг назад.

— Ух ты, — сказала она. — Это великолепно, Робби. Очень захватывающе. А сцена в плавательном бассейне просто потрясает.

— Тебе правда понравилось? — спросил я.

— Да, — сказала она. — Только конец ужасно грустный. Ты уничтожил своего брата и свою подругу Брук?

Я кивнул.

— Я решил, что это идеальное окончание, — сказал я. — Добро побеждает зло. Но слишком дорогой ценой.

— Мне еще понравилось, как ты смешиваешь реальный мир с вымышленным, — сказала мама. — Очень остроумно. Знаю, тебе досадно быть единственным ребенком в семье. Поэтому ты и придумал себе брата с сестрой.

— Да, наверное, именно поэтому я придумал Сэма и Тейлор, — сказал я.

Мама похлопала меня по плечу.

— Наверное, ты проводишь столько времени за компьютером из-за того, что тебе одиноко, — сказала она.

— Вовсе мне не одиноко, мам, — обиделся я. — Просто я люблю сочинять истории.

— Что ж, это хорошо, — примирительно сказала мама.

— Я собираюсь сочинить еще один новый комикс с совершенно новыми персонажами, — сообщил я. — Может, придумаю себе троих братьев и трех сестер!

Мама засмеялась. Зазвонил телефон. Она сделала мне ручкой и побежала вниз.

Я снова повернулся к ноутбуку.

— Боже! — испуганно вскрикнул я. На экране появился рисунок, которого я никогда раньше не видел.

На рисунке были Доктор Маньяк и Алая Звездочка. А рядом с ними стояла моя вымышленная сестренка Тейлор.

— Эй, я этого не рисовал! — воскликнул я. Наклонившись вперед, я вперился в экран. Все трое находились в каком-то парке развлечений.

— Не… не могу поверить! — пробормотал я. — Разве так бывает?

Над их головами висели диалоговые окна.

«Слушай, Робби, в следующий раз я хочу роль поважнее! — говорила Тейлор. — Я же ничегошеньки не делала в твоей дурацкой истории!»

«Нам не по душе твоя концовка, — говорила Алая Звездочка. — У нас есть концовка получше!»

И наконец Доктор Маньяк, ухмыляясь мне, точно злой демон, говорил:

«Тебе не понравится наша концовка, Робби. Но мы покажем ее тебе, причем очень скоро! Мы ждем тебя… в Кошмарии!»