Дикие

Пролог

Кристин Хэнсон

Я не помню момента, когда бы в моей жизни не было Его. Он был всегда. Как солнце, как луна, как старый утес у озера.

Укрывал.

Защищал.

Объяснял.

Был постоянством, константой, аксиомой.

Он всегда казался чем-то недостижимым: не для меня, не про меня… Но тем не менее Он был ближе всех. Теплее всех, роднее всех.

Он всегда был моим, с самого рождения.

А сейчас я металась в пустой комнате и не знала, кто откроет дверь… и молилась, чтобы это был Он.

Глава 1

Двадцать два года назад

Конард Макклин

- Ты звала, старая мать? – я вошел в небольшую знакомую до мелочей комнату и замер возле пестрого дивана, склонив голову перед Сьюзен. Она была, как всегда, босая, короткие волосы отливали серебром в свете полуденного солнца, и искрились теплом серые глаза. Проницательные, мудрые серые глаза, заставляющие говорить правду, какой бы горькой или постыдной она ни была.

Сьюзен была единственной, перед кем я склонял голову когда-либо. Даже в детстве.

- Садись, Конард. Ты давно не заходил ко мне, - старая мать разлила по чашкам чай. На миг из-под широких рукавов цветастой рубашки показались татуировки, тихо звякнули браслеты-кольца, запахло мелиссой и мятой. Сьюзен полюбила мелиссу недавно, когда обоняние немного притупилось.

Я запах переносил с трудом, но все-таки сделал глоток.

- Ты же знаешь…

- Знаю, то там, то здесь, как перекати-поле… Одинокий волк, - ее голос всегда был молодым и сильным. Она не говорила, она вещала и приказывала, как бы абсурдно это ни звучало.

- Ну, я пока не жалуюсь на свою «загубленную» жизнь, знаешь ли. В конце концов, кому-то просто не дано. Ну и потом, «один» совершенно не значит, что я одинок.

- Мы оба знаем, что ты преувеличиваешь, мой мальчик. У меня был сон, Конард, - тихо проговорила Сьюзен, глядя мне прямо в глаза, словно смотря в душу, в зверя внутри. – Я видела Аллена Джефферсона.

Я с трудом удержался от того, чтобы не закатить глаза.

- Какие интересные у тебя сны, - усмехнулся.

- Прекрати сейчас же! – грозно звякнула чашкой о блюдце Сью. – Тебе надо к ним в стаю.

- Да на кой черт? Ты же знаешь, что они не терпят городских. Тем более Джефферсон не будет терпеть меня. Да и я не горю особым желанием, – я отставил дурацкую чашку, все равно не собирался больше его пить. Слишком резкий запах, слишком много сахара.

Сьюзен скривилась так, словно я придушил ее любимую канарейку или перерыл газон перед домом в особо остром приступе ребячества.

- Ты не слушаешь меня, Конард! – шлепнула меня по предплечью женщина. – Я видела тебя в стае Аллена. А еще воду. Много темной воды – озеро, должно быть, или большой пруд.

- Осень?

- Должно быть, - кивнула Сьюзен.

Ладно, хорошо, уговорила. В конце концов, кто я такой, чтобы игнорировать сны старой матери? Если она говорит, что это важно, значит это важно и с Джефферсоном придется договариваться.

- Я ему позвоню сегодня.

 Сьюзен поставила свою чашку на стол, взяла в ладони мое лицо. Ее взгляд был серьезным, сосредоточенным. Она смотрела на меня так, как смотрела всегда – немного укоризненно, немного тревожно, немного снисходительно.

- Посмотри на меня, Конард, прекрати выделываться, большой и грозный парень, и посмотри на меня внимательно и услышь то, что я тебе скажу.

- Я смотрю, я слушаю, - кивнул, ощущая ее прикосновение, как касание вощеной бумаги, ощущая ее мелиссово-мятное дыхание, ощущая духоту в комнате, слыша тиканье часов в гостиной на каминной полке и приглушенное бормотание радио на кухне. Допотопный приемник Philco сейчас все больше и больше стал сдавать, вместе с музыкой исторгая из себя предсмертные хрипы чахоточного астматика, но в хорошую погоду и при хорошем настроении все еще работал, радуя Сьюзен и заставляя суеверно коситься в его сторону посетителей. До моего прихода Сьюзен, очевидно, слушала какую-то радиопостановку. Не думал, что их все еще делают.

- Мои сны – это всего лишь сны. Тут ты прав. Мои видения – это всего лишь видения. Они и раньше-то не отличались особой четкостью, а сейчас, когда я настолько стара, что почти утратила нюх и скоро начну питаться рубленым мясом, все стало и того хуже. Вполне вероятно, что это просто старческий маразм и я уже давно ничего не вижу, но…

- Прекрати, я тебя умоляю, - дернул головой. Но Сью только притворялась немощной старушкой, хватка у нее по-прежнему оставалась стальной.

- Нет, не прекращу. Ты должен понимать, должен принимать, что такой вариант тоже возможен, и я его не отрицаю. Так же как и то, что, в конце концов, я просто могу ошибаться. Так же как и то, что к судьбе могут вести разные дороги. Много разных дорог. Этот мир, слава Богу, вариативен, наша жизнь вариативна, и каждый твой шаг, каждое твое решение, как ветер в лесу, открывает тебе новые запахи и следы.  Нет ничего более неопределенного в этом мире, чем судьба. Но я так же знаю и то, что тебя у Джефферсонов я увидела не просто так, услышь меня.

- Я понял, Сью, - кивнул.

- Точно? – сощурилась старая мать.

- Точно так же, как и то, что осенью на деревьях желтеют листья.

- Вот и хорошо, - она выпустила мое лицо из своих рук. – А теперь… - лукавый прищур не позволил сомневаться.

- Исключено, у тебя повышенный холестерин.

- Пф, - махнула Сьюзен рукой, - это тебе сказал тот городской мальчишка? Да он с трудом отличит задницу слона от его морды, к тому же совершенно ничего не знает о волках. Он констатировал у меня инфаркт, Конард, - всплеснула женщина руками, - инфаркт! Ты представляешь? Попытался накормить таблетками!

- Но твой уровень холестерина его знание или незнание не меняет, он слишком высокий даже для волка.

- Значит, так, слушай сюда, - Сьюзен схватила меня за воротник рубашки, притянула ближе к себе. Я позволил, изо всех сил стараясь сохранить серьезный вид, - ровно через час я хочу вгрызаться зубами в жирный бургер с чили и хрустеть луковыми кольцами.

- Сьюзен…

- Это моя цена.  За информацию, волчонок, надо платить, - широко улыбнулась старая мать, выпуская мою рубашку. – Я все равно его получу, так или иначе.

Глава 2

Четыре месяца спустя.

Маркус Джефферсон

- Маркус?! Маркус?! Маркус, маленький непоседа, а ну живо иди сюда! – кричала мама, грозно взирая на меня.

Я сидел на Артуре Колдере и очень не хотел никуда идти. Мама злилась. Мама очень сильно злилась, судя по тому, как были сдвинуты ее брови. Я любил маму, но в такие моменты еще и боялся. Любил и боялся. Правда, папу я боялся больше. Но раз она его еще не позвала, значит я не так сильно виноват. Или все же…

- Маркус Джеферсон, я сейчас позову отца, если ты не отпустишь Артура и не вылезешь из этой проклятой лужи!

Нет, все-таки виноват.

Я с сожалением посмотрел на своего врага. Почти поверженного врага.

- Что, Марк, побежишь к мамочке? – улыбнулся мой враг разбитыми губами.

Этого мальчишку я терпеть не мог с самого детства. Он любил задираться, сломал мой самолет и имел наглость победить меня в прошлом году по отжиманиям и подтягиваниям. Этого я ему простить не смог. И сразу после объявления результатов решил, что он мой враг.

Теперь драться мы с ним стали чаще, и от родителей получать тоже.

- Артур Колдер, если ты думаешь, что твоя тетя не узнает о том, в каком виде я вас двоих застала, ты глубоко ошибаешься!

Издевательская улыбка тут же слетела с лица Артура.

- Но, миссис Джефферсон… - проныл Артур.

- Никаких «миссис Джефферсон», и не заставляйте меня подходить к вам! – мама уперла руки в боки, нахмурилась сильнее. Дурной знак.

Я с сожалением поднялся на ноги, грязная вода ручейками стекала со штанов на недавно светло-голубые кроссовки, низ белой рубашки был заляпан.

- Маркус Джеферсон, посмотри, на кого ты похож!

- На волка! – вздернул я подбородок, выпрямив спину и выпятив грудь. Так я совсем становился похож на папу.

- На поросенка! – всплеснула руками мама. – А ну живо в дом и в ванную.

Я, опустив голову, отправился к двери. Снова купаться. Меня сегодня утром уже купали, так весь запах смоется …

- Не через парадный вход, - остановил меня на полпути мамин окрик, - через заднюю дверь!

Пришлось развернуться и идти в обход.

Стоять на холодном кафеле босиком было не очень приятно, но я не рискнул заляпать грязью мамин коврик, а потом и вовсе про все забыл, стоило заметить мои сегодняшние ранения. У меня была разбита бровь, на плече стоял здоровенный фингал крутого темного цвета, а локти были исцарапаны. Но Артуру досталось сильнее.

Правда долго покрасоваться мне мама не дала, засунула меня в ванную и начала тереть мочалкой. Терла быстро и молча.

- Мам?

Она ничего не ответила.

- Мам?

Только сильнее нахмурилась.

- Ну мам?

- Что? – мама наконец-то посмотрела на меня.

- Ты сердишься?

- Нет.

- Злишься?

- Нет.

- Ну мам, ну он первый начал, и я…

- О том, кто, что и как сегодня начал, ты поговоришь с папой, я сержусь не поэтому, а потому что мы опаздываем, а ты еще даже не одет.

Я нахмурился, стараясь вспомнить, куда мы опаздываем. Мама что-то такое говорила сегодня утром за завтраком. Что-то про то, что надо обязательно навестить Хэнсонов, но по телеку шли Гравити Фолз, и мне они нравились больше, чем Хэнсоны, и…

И ради этого мама не дала мне победить Артура? Но это же…

Я обиделся.

Обижался, пока она меня вытаскивала из ванной, обижался, пока вытирала, обижался, пока одевала в чистую одежду, обижался, пока причесывала, а потом обижаться мне стало скучно.

- Мам, а мне обязательно туда идти?

- Да, - мама уже закрывала дверь домика.

- Мам, а может, ты сходишь сама, а я просто возле их дома погуляю?

Мама перехватила мою руку и зашагала по тропинке быстрее:

- Нет.

- Мам, ну она же девчонка! – топнул я ногой. Мне казалось, меня совсем не слушают.

- Да, и ты должен подарить ей подарок и познакомиться.

- Мам, ну она же еще маленькая и глупая, как мне с ней знакомиться?

- Маркус, просто понюхаешь и дашь понюхать себя. Мы вчера об этом говорили.

- А как подарок ей дарить? Она же не сможет его открыть? – все еще не понимал я.

- Просто на стол положишь или тете Эстер отдашь. Ты ведь сам его выбирал, будет обидно, если не подаришь.

Да, будет действительно обидно, но знакомиться с девчонкой все равно не хотелось.

Мы уже почти дошли до дома Хэнсонов.

- Ну м-а-а-а-а-а-м, - дернул я ее за руку.

- Что?

 Мы стояли на крыльце.

- А я есть хочу, - улыбнулся, надеясь, что сработает.

- Вот у Хэнсонов и поешь.

Она позвонила в звонок. Я вздохнул.

Я лучше бы побегал, правда, или продолжил побеждать Артура!

Но было поздно, мистер Хэнсон открыл дверь и впустил нас внутрь. Волков здесь было много, почти все пришли. Знакомые мальчишки и девчонки, а вот Артура еще не было. Весь дом увешали шариками и ленточками, на кухне что-то булькало, кипело и хлюпало, взрослые ходили туда-сюда, громко смеялись, многие женщины почему-то как-то странно вздыхали и закатывали глаза, многие мужчины тоже как-то странно улыбались и старались хлопнуть дядю Роберта по плечу.

- Мам, это игра такая?

- Ты о чем?

- Они бьют дядю Роберта… Смысл в том, чтобы сильнее ударить?

Мама расхохоталась и отправила меня играть с другими детьми. А я не хотел играть, мне было скучно, я хотел победить своего врага. Но Артура все не было, зато когда он появился… В общем, мы снова подрались. И снова не вовремя.

На этот раз за мной пришел папа.

Но меня же отправили играть, что не так?

Я смотрел в строгое лицо отца, стараясь рукой прикрыть то место, где с рубашки были оторваны пуговицы.

Глава 3

Кристин Хэнсон

Пять лет спустя

- Маркус, Маркус, подожди, я за тобой не успеваю!

- Догоняй, головастик, если будешь такой медленной, ни одного зайца не поймаешь! – крикнул Марк и скрылся за деревьями.

- Сам ты головастик! – прокричала в ответ.

Ему хорошо, он года через два уже оборачиваться сможет. И вообще он – мальчишка! И старше! И задира! И вредина! И мой лучший-прелучший друг… И будущий альфа. Это Маркус так говорит, я не знаю, альфа он или нет, и мама не знает, и даже тетя Корд – его мама – тоже не знает. Но альфа – это жуть как интересно. Это же целыми днями можно по лесу бегать и вообще делать все-все, что захочешь, и конфеты получать шоколадные с тягучей начинкой каждый день. Да вообще есть их на ужин, на лэнч и на завтрак. Но Маркус говорит, что я ничего не понимаю, важный такой.

Мальчишка!

Я побежала быстрее.

Вообще-то мама не разрешала мне бегать так далеко в лесу и очень ругалась, когда узнавала про озеро. Да и сама я боялась и никогда не забегала сюда одна, но сегодня мне удалось уговорить Марка, а с ним не страшно. Почти никогда не страшно.

Под ногами очень смешно пружинил мох, почти как батут, пахло мокрыми еловыми иголками, прошлогодними сгнившими листьями, корой, старыми шишками. Уже начали зеленеть кусты брусники, летали бабочки, и приходилось смотреть под ноги, чтобы не наступить на муравейник. Муравьев я терпеть не могла, они вечно заползали в волосы и под одежду.

Мы ушли сразу после завтрака, и в лесу еще было сыро и темно, какое-то время я еще слышала голоса волков и чувствовала их запахи из поселка. А сейчас в лесу посветлело и потеплело, и запахи были… свои, лесные. Иногда по дороге попадались следы и метки старших из стаи. Я еще плохо различала их между собой, иногда путала, недавно перепутала запахи тети Эмили и тети Жюстины.  Марк смеялся громче всех. Вредина!

Но вот наконец-то деревья начали редеть, и я выскочила на берег озера. Маркус уже снял с себя кроссовки и сидел на мостках.

Я попробовала выровнять дыхание, тоже стянула обувь и начала подкрадываться к нему так, как учил папа.

- Я уж думал, ты потерялась, головастик, - повернулся он ко мне, когда я только ступила на деревянные доски.

- Как ты меня услышал? – нахмурилась я.

- Я услышал тебя, когда ты еще сквозь лес ломилась, - улыбнулся Марк. – Садись, надо поесть, - он открыл рюкзак и достал из него пару сэндвичей с арахисовым маслом и джемом и сок.

Сэндвичи были вкусными.

- Не сопи, - повернулся он ко мне, - я тоже не сразу научился. Правда у тебя это получится не так быстро, как у меня.

- Это почему это? – я откусила от сэндвича.

- Потому что ты девочка, и ты не альфа, - вздернул он подбородок.

- Ты тоже пока не альфа, - я откусила еще.

- Но обязательно стану! – нахмурился Маркус.

- А вот и не обязательно, - я показала Марку язык.

- А вот и да!

- А вот и нет!

- Да.

- Нет.

- Ты просто мне завидуешь!

- Ничего я не завидую! – нахмурилась я.

- Завидуешь!

- А ты обзываешься постоянно!

- Я не обзываюсь.

- Обзываешься, говоришь, что я головастик, и всегда-всегда говоришь, что я слабее тебя. А вдруг это не ты альфа, а я? – я протянула ему термос, чтобы он его открыл.

- Не говори глупостей, девчонки альфами не бывают, - рассмеялся Марк.

- Откуда ты знаешь?

- Так папа говорит, и потом, зачем тебе быть альфой?

- Чтобы есть конфеты и бегать по лесу, когда захочу, - Марк вернул термос. Сок был яблочный, мой любимый. Я сделала глоток, поставила термос на темные доски и вытянулась во весь рост, дожевывая бутерброд.  – И вообще я хочу быть сильной.

- Тебе не надо быть сильной, - Марк лег рядом, - сильные мужчины, а тебе надо быть красивой.

- А я красивая?

- Не знаю, наверное, - пожал плечами Маркус. Я уткнулась носом в его плечо. От рубашки пахло лесом и Марком. Его запах я всегда различала без ошибки – хвоя и кора.

- Что значит «не знаешь»? – я приподнялась на локте. - Ты поэтому называешь меня головастик? Эмили Бартон ты никогда так не называешь, и вообще…

- При чем тут Эмили Бартон? Она молчунья и девчонка.

- Но красивая? – мне стало обидно.

- Ну-у-у, да, она красивая, - пожал плечами Маркус.

Я вскочила на ноги. Противный, противный мальчишка!

- Кристин, ты мой лучший друг, как ты можешь быть красивой?

- То есть я уродина?

Да мама всегда говорит, что я самая красивая девочка в стае, а Маркус называет меня уродиной… Вредный, противный! Дурак!

Я начала натягивать кроссовки.

- Кристин… - Маркус тоже встал.

- Вот и бегай вместе с Эмили Бартон!

- Кристин, вернись, - еще сильнее нахмурился Марк, но я уже сорвалась с места.

- Дорогу домой я найду одна, дурак! – крикнула мальчишке самое страшное обзывательство, которое знала.

- Кристин!

- А ты оставайся здесь!

- Ну и пожалуйста! – донеслось в спину. – Спорим, ты вернешься через пять минут!

Ага, держи карман шире,  Маркус Джефферсон!

А потом я заблудилась. Действительно заблудилась. Мы бегали с Маркусом к озеру много раз, и дорога была мне знакомой, каждая тропинка, каждая проталинка, все метки стаи, но… я заблудилась.

Я все еще была дома, на деревьях попадались следы старших волков, но мест не узнавала. Лес стал гуще и темнее, поменялся и запах.

Меня, конечно, найдут, а когда найдут, зададут по первое число. Да и Маркусу влетит, но кушать хочется очень, так что скорее бы меня нашли.

Глава 4

Маркус Джефферсон

10 лет спустя

Я тащил из бассейна мертвецки пьяного Кэмерона, на его груди болтался сдувшийся круг, из кармана джинсов торчала пустая банка Bud. Из открытых дверей веранды «Дома на утесе» ревели басы, заставляя дрожать стекла, чуть ли не разрывая барабанные перепонки. Внутри толпился пьяный народ, а на балконе на втором этаже, облокотившись о перила, стоял Артур и, потягивая пиво, молча за мной наблюдал.

Сегодня молодняк из стаи Джефферсона отрывался. Отрывался так, как могут только волки.

- Эй?! – проорал я, подняв к нему голову. – Помочь не хочешь?

Кэмерону было двадцать три, и весил он около тонны. Я сам не очень-то уверенно держался на ногах, а поэтому от помощи бы не отказался. Вот только у бассейна кроме меня сейчас была только Эмили Бартон, она-то и позвала на помощь…

- Спасибо. Мне и здесь неплохо, - улыбнулся Артур, отсалютовав мне стаканчиком с пивом. – Ты поднапрягись посильнее, Марк.

- Говнюк ты, Колдер! - крикнул я.

- Ага, а ты у нас альфа, так что давай, старайся на благо стае, - снова усмехнулся волк.

- Арт, - я держал здоровяка Кэмерона под мышками, чтобы тот не ухнул вниз и не наглотался воды, - заканчивай выделываться и тащи свою наглую задницу сюда.

- Ох, - прижал Колдер руку к сердцу, - когда ты так вежливо просишь, я просто не могу устоять, красавчик.

Он поставил стаканчик на пол, оперся рукой о перила и одним движением перемахнул через них.

- Показушник, - констатировал я очевидный факт, когда Артур оказался рядом.

- Ничего подобного. Так быстрее, только и всего. Или ты готов ждать, пока я спущусь по лестнице?

Он спрыгнул в воду, подняв тучу брызг, сцепил руки в замок под коленями Кэмерона.

- На счет три? – выгнул волк бровь.

- Три!

- Три! – прошипели мы в унисон и вытащили бессознательного Кэмерона из бассейна. Тяжелая туша придавила мне ноги, я поморщился и откатился в сторону. Эмили тут же оказалась рядом с Кэмом. Она стояла на коленях и щупала его пульс.

- Да все с ним нормально, - проворчал Артур, вылезая из воды. Она стекала с него ручьями, рубашка облепила тело, и, видимо, в процессе с него слетел левый кед.

- Когда мне понадобится мнение дилетанта, я его обязательно спрошу, договорились? – не отрываясь от подсчета пульса, тихо, но строго спросила Бартон.

- Злючка.

- Замолчи, - нахмурилась мелкая.

Я смотрел на тонкую, еще детскую фигурку девчонки и почему-то тоже хмурился. Еще бы, Эмили Бартон удивляла меня сегодня весь вечер. Хотя бы тем, что вообще пришла сюда. Тем, что не отказалась от протянутого кем-то стакана пива. Тем, что, оказывается, тоже умела отрываться. Это рвало мне мозг.

Эмили Бартон была заучкой, зубрилой, синим чулком. Она практически все время пропадала в интернате, очень редко появляясь в стае. Всегда молчаливая, задумчивая, правильная до зубного скрежета просто, даже в детстве. Ходила, задрав нос. Гордо вздернув этот маленький носик и распрямив худые плечи. Она на пять лет младше, так почему у меня такое чувство, что это я малолетка, а не она?

Я вдруг с удивительной ясностью осознал, что совершенно ничего не знаю об Эмили Бартон. Вот вообще. 

Я тряхнул башкой. Видимо, пора заканчивать пить, а то всякий бред в голову лезет.

Мелкая тем временем положила руки на виски Кэма и закрыла глаза.

- У него легкое переохлаждение, - повернула она ко мне серьезную мордашку через несколько минут. – Слишком долго пролежал в холодной воде. Около двух часов, думаю, не меньше.

- Если бы не круг, он бы утонул, – присел рядом с ней на корточки Арт.

- Думаю, да. Будь рядом и готовься, - и она снова закрыла глаза, прижав ладони к груди волка.

Я вопросительно посмотрел на Арта, наконец-то поднимаясь на ноги. Сидеть задницей на холодном кафеле не очень-то приятно, будь ты хоть волк, хоть человек. Тот пожал плечами в ответ, но остался на месте.

- Я схожу, позову еще парней и принесу тебе одеяло, - указал я взглядом на мокрую рубашку друга.

- Лучше еще пива, - хмыкнул Колдер. - Но осень в этом году все-таки чертовски рано.

Я хмыкнул и побежал к дому, а когда вернулся через десять минут в компании еще двоих парней, застыл на месте.

Теперь Кэмерон сидел на заднице, уронив голову на грудь, и тупо пялился в кафельную плитку, а Артур держал на руках Эмили Бартон. Заметно побледневшую Эмили Бартон. Без сознания.

- Что…

- Она просто встала, сделала пару шагов к дому, потом застыла, сказала: «Лови», - и упала мне в руки. Марк, она чертовски холодная, - обеспокоенно посмотрел на меня друг. Я выругался сквозь зубы.

В итоге в одеяло, которое я все-таки притащил для Арта, мы завернули малявку. Кэмерон без чьей-либо помощи поднялся на ноги и так же самостоятельно поплелся в дом.

- Марк, - перевел на меня чуть менее пьяный взгляд, чем у остальных, Леджер, - так звал-то ты нас зачем?

- На звезды полюбоваться, - огрызнулся я. – Свободны, можете дальше надираться.

- Чувак, ты чего злишься? – нахмурился Кит.

- Проехали, парни, - вмешался Арт. – Он просто перешел в режим заботливой мамаши, такое иногда случается с альфами. Можете идти.

Ребята пожали плечами и направились к дому, мы с Колдером смотрели им вслед.

- Как думаешь, через сколько вся стая об этом узнает? – спросил я.

- Леджер не трепло. Кит слишком пьян. Может и пронесет.

- Не утешай, - отмахнулся я, предвкушая большие проблемы. – Пошли? – мотнул головой в сторону дома, собираясь сделать первый шаг.

- Туда? – посмотрел на меня друг, как на имбецила. - Тогда вся стая будет знать минут через пятнадцать.

Глава 5

Кристин Хэнсон

Семь лет спустя

Я наконец-то возвращалась домой. Я дико соскучилась и очень хотела увидеть маму с папой и, конечно же, Марка. Последние полгода во Франции, пожалуй, дались тяжелее всего. Защита вообще стерлась из моей памяти, как дурной сон.

Я была в таком нетерпении, что ерзала на сидении допотопной взятой напрокат в аэропорту тачки и то и дело смотрела на часы и спидометр. Я не сказала своим, что приеду сегодня. Вообще никто в стае не знал, даже альфа: я поменяла билет практически в последний момент. Дом. Дом. Скоро буду дома. Вот только сначала… Сначала надо заехать на будущее место работы. Интересно, а большой босс там будет?

Я на удивление хорошо помнила Конарда Макклина. Последний раз, мне кажется, мы виделись с ним лет пять назад, может больше. Но он почему-то отчетливо стоял перед моими глазами: высокий, поджарый, серьезный волк. Он всегда казался очень холодным, хотя ко мне и другим щенкам относился даже, наверное, тепло. Он любил дорогие костюмы и… байки. Не этих хромированных монстров, на которых разъезжают бородатые, немытые дядьки с брюшком, а маневренных, сверхбыстрых красавцев.  Как ни странно, ему одинаково шли и деловые пиджаки, и защитная экипировка. Макклин был, что называется, свободным волком, то есть волком без стаи. По крайней мере, он достаточно часто появлялся у нас в поселке, когда я была подростком, чтобы считать его одиночкой. У Макклина с отцом Марка отношения не заладились с момента его появления в городе, но, тем не менее это не мешало им вести дела. Но это все, что я помнила об этом волке. До недавнего времени. Пока не собралась искать первую работу. Сама. Я хотела найти работу сама, выбрать место сама, чтобы посмотреть, как действительно функционирует ресторанный бизнес, ну и еще кое что... Именно это кое что заставило меня не говорить никому в стае о том, что я возвращаюсь, о том, что я собираюсь искать работу.

Я вздохнула и припарковалась возле трехэтажного монстра. Монстром он на самом деле не был, но после «миниатюрной» Франции действительно казался исполином. «Берлога» и правда была почти такой же мрачной, как и ее название. Замок из черного кирпича с затемненными окнами: бар и клуб на первом этаже, стейк-хаус на втором и ресторан на третьем, крыша была открыта. Кухни всех трех заведений между собой никак не пересекались: разные шефы, разный персонал, разные концепции. Помощник требовался в бар. Но никто же не отменял рост по карьерной лестнице?

А это место изменилось. Исчезла веранда перед входом, парковка стала гораздо шире, окна – еще темнее.

Когда-то Макклину принадлежал только бар, а на втором и третьем этажах находились адвокатская контора и хостел соответственно, теперь же… Интересно, он выкупил все здание?

Я одернула себя.

Какая карьерная лестница, Крис? Одумайся. Тебе здесь только до новолуния пересидеть.

Я заглушила мотор.

Зал бара встретил меня приглушенным светом, прохладой и полной тишиной. Еще и десяти нет. Я оглядела помещение: деревянная обшивка, высокий потолок, мягкие диваны, кожаные кресла и старые, казалось бы из прошлого века, барные стулья, торшеры и бра. Но больше всего удивляли книги: полки с ними тянулись вдоль потолка, колонны – простые, прямоугольные, тоже деревянные – тоже служили полками. Смотрелось… очень необычно.

Над барной стойкой висел стеклянный короб, в котором стояли три печатные машинки: Royal Desktop, Оlivetti и Halda Portable. Кому принадлежат первые две я знала, а вот третья…

Я сделала несколько шагов вперед, подняла голову. Может, там есть надпись…

- На Halda Portable работал Хемингуэй, - раздался глубокий голос за моей спиной, заставив подпрыгнуть и круто развернуться. Дурацкое новолуние, практически ничего не чувствую, нюх, как у обычного человека, даже хуже.

Передо мной стоял Макклин. Все такой же высокий, все такой же холодный. Голубые, очень внимательные глаза и черные волосы в беспорядке. Белая рубашка была расстегнута у ворота, рукава закатаны, на запястье тускло мерцали часы, в левой руке он держал мобильник.

- Хемингуэй писал в барах, на блокнотах, салфетках и чеках, - качнула головой.

- Да. А потом перебивал все на машинке. Он говорил, что стук клавиш напоминает ему автоматные очереди.

- Вы любите Хемингуэя, - улыбнулась я.

- А вы, кажется, заблудились, мисс…

- Хэнсон, мистер Макклин. И я ничуть не заблудилась, у нас с вами сегодня собеседование.

- Кристин? – он провел рукой по волосам, как-то странно меня разглядывая, слишком внимательно. – Ты…

- Выросла? – закусила губу. – Изменилась? Может быть, похорошела?

- Осталась такой же язвой, как и была, - чуть наклонился мужчина ко мне, пристальнее вглядываясь в глаза. Подцепил мой подбородок пальцем и приподнял. Он сощурился на миг, в глазах что-то промелькнуло, от ладони исходил почти ненормальный даже для оборотня жар. Его волк был силен. Невероятно силен. Мой зверь внутри сжался в комок, припал на задние лапы. Я с трудом подавила в себе желание открыть шею. Черт. А потом Конард так же резко, как и наклонился, отступил на шаг, разворачиваясь ко мне спиной.

А я отчего-то осталась стоять на месте, тупо глядя, как он идет к барной стойке. Высокий, холодный…

Почему ты такой холодный, Конард Макклин?

Волк спокойно, будто даже привычно встал за барную стойку, снял чашку, хлопнул дверцей холодильника. Макклин удивительно вписался, несмотря на то, как был одет и как выглядел. Ну какой бармен носит скелетоны за сумасшедшие деньги?

- Кофе будешь? – он поставил локти на стол, слегка наклонился вперед.

- Если он так же хорош, как был когда-то, то да, - улыбнулась я.

- Когда-то? – нахмурился мужчина. – Ты бывала в «Берлоге»?

Глава 6

Конард Маклин

Неделю спустя

Я стоял на складе «Берлоги», смотрел на ящики с виски и морщился. Джеймс открыл пятую бутылку и, как и я, скривился:

- То же дерьмо, что и в предыдущих.

- Мог и не сообщать, я отсюда чую, как воняет это пойло. Проверь все.

- Мы открываемся через пятнадцать минут, Конард.

- Пришли кого-нибудь из официантов, - пожал плечами.

- Если только Хэнсон, - развел руками в стороны оборотень.

- Плохая идея, - покачал я головой. Волчица без нюха, много она тут напроверяет. – Кто-то еще?

- Саманта попросила выходной. А Хэнсон одна зал не вытянет.

Я продолжал рассматривать ящики и тихо звереть. Знаю я, почему Саманта попросила отгул, знаю я, кто виноват в том, что виски пришел дерьмовым, знаю я, что…

- Босс? – голос Тобиаса выдернул из мыслей.

- Оставайся здесь, - бросил пиджак на ближайшую коробку, - а я пока постою за баром.

- Решили тряхнуть стариной?

- Если не заткнешься, решу тряхнуть тобой, - улыбнулся, разворачиваясь на каблуках. – Где твоя запасная форма?

- В шкафчике.

- Чистая? – обернулся, уже держась за ручку.

- Обижаете, босс. Только она вам коротка будет.

- Подкатаю рукава, остальное – не принципиально.

Рубашка официанта действительно оказалась чиста и… мала. Я плюнул на форму, убрал одежду в шкафчик, и вышел в зал. Между столиками сновали Хэнсон и Лиам – третий официант. Они проверяли салфетницы, сахарницы и тому подобную мелочь. Я выругался еще раз сквозь зубы. Может, дернуть кого-то из официантов клуба или ресторана? Так себе идея, сегодня среда – ни то, ни другое не работает, за оставшиеся десять минут до открытия даже оборотни не доберутся до «Берлоги».

Дерьмо.

Взгляд снова упал на новенькую. Девчонка заставила нахмуриться еще сильнее.

Кристин Хэнсон… От нее будут проблемы, от нее будет очень много проблем, но…

Хмурое выражение на роже сменил оскал.

Малявка стала действительно интересной. Очень хороша – стройная, гибкая, аппетитная, настолько, что мне, как щенку, приходилось себя одергивать, напоминать, что трогать девчонку нельзя. Но с каждым днем причина существования этого самого «нельзя» казалась все более и более несущественной. С другой стороны, и трогать ведь можно по-разному…

Я улыбнулся еще шире, тряхнул головой.

К тому же это такой отличный повод подергать за усы старика Джефферсона. Не то чтобы мы враждовали, скорее наоборот, но не давать ему расслабляться – полезно. Для нас обоих.

Я хмыкнул и вскрыл банку оливок.

Для Джеймса же будет лучше, если он поторопится.

Проверил кофе машину, включил музыку, отвернулся к бутылкам, прикидывая, хватит ли того виски, что есть в зале, на сегодняшний вечер.

- Конард? – голосок Кристин за спиной раздался как-то неуверенно. – Почему ты тут?

- Очевидно, потому что Джеймс там, - прозвучало гораздо грубее, чем я рассчитывал.

- Ты всегда так тупо шутишь, когда чем-то недоволен? – Хэнсон скривила мордашку.

- Разве похоже, что мне смешно?

- Хватит брызгать ядом, на барной стойке следы останутся. Могу я помочь чем-то?

- Просто хорошо выполни свою работу. Этого будет достаточно.

- Да, большой босс, - широко и задорно улыбнулась девчонка, а уже через пятнадцать минут в «Берлоге» появились первые посетители, и я выкинул из головы все мысли.

Все-таки чертовски давно я этим не занимался. Но на удивление сноровку не потерял: руки помнили, что и как делать, что и как смешивать. Хотя, должен признаться, работал в целом я гораздо медленнее того же Джеймса, а ведь и он не то чтобы «бармен от Бога». Бар потихоньку заполнялся, Хэнсон и Лиам сновали от столика к столику, на кухне булькал фритюр, звонил в колокольчик Скотт.

Вдруг вспомнилось, как когда-то давно выглядело это место, как когда-то давно мне хватило смелости, наглости и глупости начать.

Сумасшедший волк. Дурной, слишком молодой, с мятой двадцаткой в кармане и бешенством в душе.

Меня поперли из стаи. Сейчас понимаю, что поперли из-за моей же глупости, но да что уж теперь… Молодой дурак. Сколько нас таких? Кому на месте не сидится, кому кажется, что они умнее, сильнее, быстрее, круче? Да каждый второй волк такой. Животное начало – соревнование у оборотней в крови. И похер с кем соревноваться, хоть с самим дьяволом.

Нет бы немного подождать, нет бы просто пересидеть, но я же не могу просто сидеть? Нет. Конард-придурок-Макклин всегда считал, что ожидание для неудачников. В итоге оказался с мятой двадцаткой вне стаи, в чужом городе, полный «праведного гнева» и честолюбивых, дерзких планов.

Я влюбился в это место сразу, как только увидел. Это как любовь к тачке или мотоциклу – ты видишь и понимаешь, что вот он, монстр души твоей. Только он даст тебе тот драйв и кайф, который нужен. Как доза, как стакан ирландского виски для Хемингуэя.

Тогда… десять лет назад «Берлога», само это здание, было похоже на хреново замаскированное гетто. Бычки, пустые жестянки из-под пива, вонючая стоянка, на которой в основном по ночам останавливались дальнобойщики, неумелые, кривые граффити, местами битые и заделанные фанерой окна, дешевый рок из колонок и обоссанный сортир. О, если по чему и стоит судить о популярности и контингенте бара, так это по его сортиру.

Стены «Берлоги» повидали многое.

Я устроился барменом. Особых навыков Люк от меня не требовал: знай себе разливай пиво для дальнобойщиков, джин с тоником для «дамочек» и паленый виски для тех, кому хочется приключений. От того виски голова на следующий день гудит так, что смерть кажется тебе благословением.

Глава 7

Маркус Джефферсон

- Может, Крис поговорит с ней? – предложил я отцу, краем глаза поглядывая на часы. Скоро надо будет ехать за Крис. Ее смена должна закончиться минут через сорок.

Я сидел в кабинете отца в городе, и разговор, который мы вели, меня отнюдь не вдохновлял. Совет стал настойчивее в отношении Бартон. А у нас аргументы подходили к концу.

- Эмили отказывается говорить вообще с кем-либо, - скривился альфа.

- Слушай, я понимаю, насколько она важна для стаи, но… Тебе не кажется, что мы, по сути, лишаем ее выбора?

- Марк… если мы дадим ей этот выбор, мы потерям Эмили.

- Ты не можешь знать наверняка.

- У меня почти нет сомнений, - вздохнул волк. – К сожалению.

- Хорошо, - стиснув зубы, процедил. – Посмотрим, что можно с этим сделать. И я все-таки настаиваю на том, чтобы Кристин попробовала поговорить с Бартон.

- Ты сейчас за Хэнсон? – внимательно глядя на меня, как-то напряженно спросил отец. 

- Да, - кивнул сухо. – Меня бесит, что она у Макклина. Я ему не доверяю.

- Ты же знаешь, что слухи о нем слегка преувеличены, - отец поправил и без того идеально сидящий костюм и прошел к столу, ночной ветер ворвался в открытое окно, слегка качнув занавески.

- И, тем не менее, они появились не на пустом месте, - я поднялся на ноги, намереваясь отправится в «Берлогу».

- Не натвори дел, Марк, - поднял на меня от бумаг взгляд отец.

- Гарантировать не могу, но постараюсь, - усмехнулся. – Во сколько ты сегодня вернешься?

- Дождусь твою мать, и поедем. Она сказала, что ей надо еще часа полтора, - папа поморщился.

Я расхохотался. У мамы сегодня вечер с «девчонками». И похоже, он несколько затянулся. Впрочем, как всегда.

Я спустился вниз, вышел на парковку перед офисом и втянул носом воздух. Пахло городом… и ночной прохладой. До конца смены Хэнсон оставалось пятнадцать минут. Я выехал со стоянки и отправился в «Берлогу».

В баре было душно, темно и как-то напряженно… И главное, Крис нигде не было видно, впрочем, как и его хозяина. Я отыскал глазами Артура и принялся протискиваться сквозь толпу к другу.

- Где Крис? – прокричал я, когда все-таки добрался до столика, за которым помимо Колдера сидела Бартон.

- Не знаем, - пожала плечами девушка. – Ждем. Присаживайся, гостем будешь, - криво усмехнулась она, отпивая из бокала.

Я отодвинул стул и сел так, чтобы было видно зал. Хорошо, что Артур выбрал именно угловой столик. Я еще раз бросил короткий взгляд на часы.

- Да не психуй, - криво усмехнулся Колдер. – Она, скорее всего, на кухне или в подсобке. У Макклина сегодня не хватает официантов.

- А где он сам?

- Джефферсон, расслабься, - протянула Эмили. – Достал, честное слово. Хэнсон не хрустальная вазочка, не сломается.

Я повернул голову в сторону Бартон и осекся на миг. Как-то привык я видеть в ней строгий синий чулок. А сегодня… Она была в простом топе и шортах, короткая прическа отчего-то растрепалась, несколько прядей падали на высокий лоб, в синих глазах плясали смешинки.

- Ты надолго на этот раз? – спросил я.

- До родов Анны точно. А там посмотрим. Совет предлагает мне учебу в Англии.

- И?

- И я думаю.

- И о чем ты думаешь?

- Господи, Джефферсон, ты раньше не был таким занудой, – она повернула голову к Артуру. – Я схожу себе за кофе, тебе что-нибудь взять?

- Нет, принцесса.

- Окей.

- Возьми мне…

- Нашел себе официантку, закатай губу, волк, - оборвала меня Бартон и, поднявшись, пошла к барной стойке.

- За что она меня ненавидит? – обратился я к другу, глядя в спину удаляющейся девушки.

- Это не ненависть, Марк, - усмехнулся Колдер. – А она изменилась за этот год, не находишь? – тут же перевел тему, не дав мне ничего спросить.

- Эмили?

- Ага.

- Может быть, - пожал я плечами. – Кстати, что она тут делает?

- Мне было скучно одному, и я позвал Эм с собой.

- Эм? – удивился я, на миг посмотрев внимательнее на Колдера. – И давно она Эм?

- Давно, Джеферсон. Мы хорошие друзья.

- А…

- Ну кто ж тебе виноват, что, кроме Кристин, ты ничего и никого вокруг не замечаешь?

- Ты не прав, - пожал я плечами и сам невольно всмотрелся в девушку у барной стойки. Она что-то говорила бармену, скорее всего, делала заказ, немного подавшись вперед, едва прогнувшись в спине. Облегающий топ и короткие шорты… Она и правда изменилась. Все еще была немного угловатой, слишком худой, но… У нее очень тонкие руки, изящная шея, полная грудь и аккуратная попка. Ноги длинные.

Я отвернулся, тряхнул головой. Все равно – синий чулок.

- Прав, - усмехнулся Колдер. – Ты ведь в сущности ничего о ней не знаешь.

- Я знаю ровно то, что мне необходимо, чтобы понимать и правильно оценивать ситуацию.

- Ну-ну… - покачал Артур головой. – Крис, между прочим, тоже изменилась, - протянул он многозначительно.

- Да. И я рад, что она наконец-то дома. Мне, оказывается, очень ее не хватало.

- Ага. Почти весь молодняк съехался. Черт! – вдруг подскочил Колдер со своего места, напряженно уставившись мне куда-то за спину. Я в недоумении проследил за его взглядом и тоже поднялся.

Эмили стояла возле барной стойки, а возле нее – трое волков, и, судя по всему, их компании волчица была совершенно не рада.

Мы оказались рядом как раз вовремя для того, чтобы перехватить руку бугая, пытавшегося схватить за локоть Бартон.

- Проваливай, - прорычал я, сжимая чужую кисть. – Эта волчица занята, - я обнял другой рукой девушку за талию, прижимая к себе. Эмили была напряжена, натянута, мне казалось, что я слышу, как звенят ее мышцы. Она крепко стиснула челюсти, маленькие кулачки были сжаты до побелевших костяшек.