– Мне дал ваш контакт… Шмелев, – говорит Света, девушка того самого спортсмена-блогера, и утомленно кладет руки на стол.
Я обвожу ручкой в блокноте очередной пункт списка и чуть радуюсь: оказывается, Шмелев способен предлагать не только всякие сплетни, но и то, что мне на самом деле будет интересно. Может, я так опять полюблю работу?
Мы сидим в дешевой кофейне у громадного, по-осеннему темного прямоугольника-окна, а за ним шумит улица. Где-то далеко, утопая в этом шуме и шорохе автомобильных шин, гремит гром. Наверное, на мойке машины сегодня можно сэкономить.
– Это и так понятно, что Шмелев, – отвечаю я, включая диктофон. – Ближе к делу.
У нее сухая, блеклая кожа, ломкие волосы и взгляд онемевшего человека, такой же, какой я частенько вижу в зеркале, когда смотрюсь в него. Похоже, она в депрессии.
– Спасибо, что согласились помочь, – продолжает она, будто бы не услышав моей просьбы. – Прошло почти девять лет, а я просто не могу перестать об этом думать.
– Вы все еще верите?
– Да, мне кажется, что это все еще не конец. Что он где-то здесь, не так далеко, просто никто больше не знает, где его искать. А он хочет, чтобы его наконец нашли. И чтобы мы вернули все, заново добились успеха вместе. Инвалидность же не приговор.
Ну да, наверное.
Я отпиваю кофе и думаю о том, как сильно будет стучать сердце. Не считая сотрудницы, мы сидим одни, но все время кажется, что за мной кто-то наблюдает. Словно где-то там, за невидимым экраном, к которому прильнула наша реальность, есть хотя бы один зритель, и ему все это зачем-то сдалось. Но когда я оглядываюсь, на меня не смотрит никто, кроме Светы, и то взгляд ее изредка упирается мне в лоб, а сама она где-то не здесь. Там, где тот, кого она ищет.
Света с трудом поднимает держащую смартфон руку и показывает фотографию. На ней сам Иванников – видимо, после награждения. Стоит на фоне бассейна и держит в руках медаль, а по бокам еще два счастливца, которых он в тот день все-таки обошел, точнее перепрыгнул. Усталый, но довольный взгляд человека, уверенного, что он в жизни все делает правильно. Меня всегда такие люди раздражали, и сейчас я проглатываю это. Драные кредиты.
– В последний раз его видели… – заглядываю в заметки.
– Вон там, – она кивает за окно, – камеры проследили до парка, а дальше все, ничего не нашли.