Дети за куполом

Глава 26. Проведённая граница

Марк сам уже не помнил, что они думали, какие догадки строили, когда война только началась. Но одно знал точно: никто тогда не представлял, как надолго она затянется.

Сто пятьдесят дней. Тридцать пятидневий. И вот уже наступил день летней аттестации, а новости из внешнего мира всё ещё не внушают особого оптимизма; то в одной, то в другой стране вспыхивают стихийные восстания; блокаторы и обнаружители берутся словно из неоткуда, хотя все заводы по их производству нашли и закрыли; в Мендре всё чаще видят свободно передвигающихся по улицам монахов; в небольших городках страх наводят одиночки-сарбаниды…

Марк потряс головой.

— Атр Маркий!

Он положил книжку обложкой вниз на скамью — чёрт, зря он её вообще сюда принёс — и поднялся на зов экзаменатора. Сухощавая пожилая аргента окинула его придирчивым взглядом. Марк ответил сонным.

Какие глупости, проверять практические навыки из учебной программы у студентов, уже неоднократно побывавших в сражениях!

— Защищайся.

Самый простой удар — самый простой барьер. Косой удар — косой барьер. Удар вскользь — мягкое перенаправляющее поле.

— Ты забыл, как следует отбивать такие атаки, или решил проявить инициативу?

— Решил проявить, — вздохнул Марк.

— С какой целью?

— В настоящем бою, если нет необходимости экономить силы, лучше использовать мягкий барьер. Жёсткий вызовет отдачу и либо потребует опоры, либо даст риск потерять равновесие.

— А если есть необходимость экономить силы?

— Так сейчас же её нет, — озадаченно произнёс Марк.

— Так сейчас мы и не в настоящем бою, — отрезала экзаменатор. — Будь добр, атр, продемонстрируй мне своё знание программы, а не инициативность. Этой графы в аттестации нет. Понятно изъясняюсь?

— Вполне.

— Атакуй.

Карина улыбнулась ему со скамейки, как только он со свирепым лицом отвернулся от аргенты. С того злополучного дня прошло почти три пятидневья, а она до сих пор не восстановилась. И Марк ничего не мог с собой поделать — при каждом взгляде на эти похудевшие руки, обведённые тёмными кругами глаза и желтоватую кожу вспоминал полные отчаяния минуты, когда наставница лежала без сознания и без нити присутствия у него на руках.

Она, конечно, уже сцапала его книжку. Марк ещё раз обругал себя — принёс во двор машинально, читая на ходу. А ведь Ортей велел: никому…

— Можешь не рассказывать, — отмахнулась она, не дав ему рта раскрыть. — Аттестации всегда такие… оторванные от реальности. И у нас так было. Только не с чем было сравнивать.

Марк хмыкнул, уселся рядом и протянул руку за своей книжкой.

— Орт дал? — ровным голосом поинтересовалась она.

Марк кивнул. Ещё раз глянул на обложку, где красовалась надпись «Перекрёстные точки: спасители или разрушители»; спрятал от греха подальше за пазуху.

— Сказал прочесть очень внимательно, — проворчал недовольно. — Типа ценная информация…

— А сам что думаешь?

Марк фыркнул:

— Абсурд.

— Почему? — не унималась наставница.

— Ну, — он помолчал, собираясь с мыслями. — Сама идея… Люди, которые рождаются раз в несколько сотен лет, чтобы разруливать проблемы мира. Вселенная, которая протягивает сквозь них основные нити мироздания… Вселенная что — живое существо? Да даже если так, — он пожал плечами, заметив, как уголок её рта снова дёрнулся, — что за глупости — выбирать кого-то одного и давать ему в руки такую силу? А если он облажается? Почему не сделать сразу нескольких перекрёстков; почему не контролировать их, не направлять, вместо того чтобы предоставлять им полную свободу? В общем, или я туповат для этого, или…

Он умолк и осторожно покосился на наставницу. Ей явно было что сказать, но она медлила.

— Там так написано? — спросила она наконец. — Про силу и полную свободу перекрёстков? — Марк неуверенно кивнул. — Неверно написано. Человек-перекрёсток не может пользоваться своей силой, Марк. Он — инструмент. Но им могут воспользоваться другие — личности, достаточно сильные, чтобы управлять протянутыми через него нитями. А сам он не решает и не меняет ничего.

Она замолчала, наблюдая за сдающей свою аттестацию Камайлой. Судя по рассерженному лицу атры, у той были ровно такие же проблемы, что и у Марка до неё.

— Откуда ты знаешь? — тихо спросил Марк. — От Орта? Или от мендийцев?

— Отовсюду понемножку, — фыркнула Карина. — Ай, забудь. Всё ерунда.

— Ага, — Марк с облегчением выдохнул, откинулся на спинку скамьи, засунув руки в карманы, нащупал в одном из них шнурок и только сейчас вспомнил. — Слушай… Я вот подумал… Может, возьмёшь?

— Долго думал, — Карина без удивления и заминки приняла протянутый ей продолговатый камень на шнурке, чёрный и полупрозрачный. — Спасибо. Так будет намного проще.

Марк кивнул, чувствуя, что решимости задать второй вопрос не хватает. Тем более что Камайла уже закончила отбиваться от экзаменаторши и с выражением лёгкого недоумения на лице шагала к ним.

— Сдала, — сообщила она, приблизившись, и добавила вполголоса: — Это было… странно. Слушайте, а Орта же нет дома?

— До вечера не будет, — сообщила Карина. — Зачем он тебе?

— Нет, он мне не нужен. Наоборот, — Камайла заинтересованно покосилась на Карину, как раз накидывающую на шею шнурок. — А мы можем с вами втроём где-нибудь встретиться, пока его нет? Хочу кое-что рассказать…

— Давай, — отозвалась Карина. — Через полчаса в нашей комнате?

— Хорошо, — нервно улыбнулась Камайла и убежала — как-то уж слишком поспешно.

— Чего это она? — озадаченно поглядел вслед её Марк.

— Не знаю, — довольно равнодушно отозвалась рубра. — Идём. Полчаса на обед.

Она встала со скамьи, легонько дотронувшись пальцами до его плеча. По телу вполне предсказуемо пробежала волна жара. Марк вздохнул, поднялся и зашагал следом, понимая, что второй вопрос, похоже, не решится задать никогда.

Камайла закончила говорить и с ожиданием воззрилась на них.

— Ты с ума сошла, — объявил Марк.

— Н-да, рискованно, — пробормотала Карина. — Но идея интересная.

— Обрывать нить присутствия — это не интересно, — рассердился Марк. — Ты уже забыла, как три пятидневья назад после этого чуть не померла, Рина?

— Я тебе ещё раз повторяю, — скрипнула та зубами, — я её не обрывала!

— Не ссорьтесь, — торопливо попросила Камайла. — Я совсем про другое! Про то, чтобы оборвать только часть нити — только ту, что отвечает за магию…

— Ты вообще понимаешь, о чём говоришь? — Марк чувствовал, что теряет остатки терпения. — Как ты собираешься определить, какую именно часть и каким образом рвать? Как ты собираешься её потом восстанавливать?

— Я… — глаза атры округлились от испуга, но она глубоко вдохнула и храбро продолжила: — Я знаю как. Я нащупала.

— Нащупала? — ужаснулся Марк. — Майла, ты что… Пробовала — одна, без подстраховки?

— Не пробовала ещё, — замотала головой та. — Я хочу, чтобы вы меня подстраховали. Поэтому и рассказываю…

— Тогда как тебе удалось «нащупать»? — Карина подалась вперёд, вглядываясь в лицо младшей. Марк знал этот взгляд: его самого от такого мурашками прошибало.

— Я… видела. Во сне, — несчастным тоном закончила Камайла, отводя глаза.

— Во сне? — с облегчением понял Марк. — Так тебе просто приснилось, как это делает твоя твила?

Девушка угрюмо кивнула. Марк переглянулся с наставницей. Камайла не заикалась о своих способностях с того самого разговора, когда Ортей объяснил ей, что это такое. На неоднократных тренировках, пока она училась у Карины перемещать сознание, они втроём обсуждали многое — но не касались этой темы.

— А зачем она это делала? — поинтересовалась Карина вкрадчивым тоном, безумно напоминая Ортея.

— Она… — Камайла окончательно растерялась. — Можно я не буду объяснять? Она вообще очень странная. Я не понимаю почти ничего из того, что она делает… Но в этот раз она как будто нарочно мне показала, чтобы я поняла, запомнила и сама сделала. Давайте я просто попробую, а? Проследите же, чтобы ничего не случилось?

— Нет, — тут же отрезал Марк. — Я против. Нужно рассказать Орту. Кто знает, что у той шадиннанки на уме.

— Не нужно, — Карина снова мягко тронула его за плечо — словно нарочно, словно знала, что он теряет голову от её прикосновений. — Мы попробуем, Марк. При малейшей опасности отступимся. Ты же знаешь Орта — он-то будет экспериментировать до последнего!

Марк понимал, что она права; но он ещё и смутно ощущал, что у неё здесь какой-то свой интерес. Хотелось прижать её к стенке, выяснить, чего ей надо. Но не хотелось закатывать сцены при одногоднице.

— Только представь, — продолжала убаюкивать его бдительность наставница, — если получится… Это же возможность обмануть обнаружители, пройти через человеческие земли незамеченными! А если нужно будет — можно притвориться человеком…

— Не могу представить себе ситуацию, в которой придётся притворяться человеком, — проворчал Марк. — И один чёрт, у нас у всех астрики на руках.

— Не у всех, — помахала ладонями Карина.

Он с подозрением уставился на неё. Пожалуй, если бы она сейчас отвела глаза, он бы упёрся и отказался бы в этом участвовать. Но старшая смотрела открыто и честно. Да и Камайла рядом с ней чуть ли не подпрыгивала от нетерпения. Вот же настырные девчонки.

И Марк уступил, твёрдо пообещав себе не заигрываться.

Виной ли были эксперименты с нитью присутствия или просто совпало, но в ту же ночь вернулись кошмары. Окаянное зеркало с неправильным отражением снова преследовало по пятам в тёмных коридорах — тоннелях? норах? — возникало из ниоткуда, в какую сторону бы он ни повернулся. Неведомая сила разжимала веки, вынуждала поднять голову, заставляла смотреть: полюбуйся, мол, что ты такое на самом деле. Гляди, что у тебя внутри. Пойми, какое ты чудовище!..

И снова, как в прошлый раз — ослепительный электрический удар, спасительная боль, тёплые тонкие пальцы на щеках, взволнованный шёпот: «Ну всё, всё… Просто сон».

Марк усилием воли заставил себя успокоиться, глубоко вдохнуть. Вытереть холодный пот со лба.

— Рина, — голос оказался хриплым и дрожал в такт колотящемуся сердцу, — я чудовище?

— Что? Нет! — возмущённо отозвалась она и добавила чуть погодя уже тише: — Ты — точно нет.

Он нашёл в себе силы посмотреть ей в лицо, в тёмную бездну глаз. Сейчас, после того, что он видел в проклятом зеркале, эта бездна совсем не пугала — напротив, успокаивала.

— Нормально? — спросила наставница.

Марк неохотно кивнул. Это значило, что она сейчас уйдёт. Но он так хотел, чтобы она осталась…

Карина, однако, лишь потянулась на свою половину, перетащила поближе подушку и одеяло и устроилась рядом с ним — почти, чёрт побери, вплотную.

— Спи.

Уснёшь тут, когда она так близко, что он слышит её дыхание, чувствует запах волос… Не совсем осознавая, что делает, он протянул руку к её лицу. Просто дотронуться — прикоснуться к тёплой щеке, ощутить подушечками пальцев эту тёмную кожу…

Наставница поймала его руку в считанных миллиметрах. Как заметила-то, с закрытыми глазами?

— Давай проведём здесь границу, — сонно пробормотала она, не выпуская его запястья. — Хорошо?

Ни капли раздражения или возмущения в голосе, лишь усталая доброжелательность.

— Хорошо, Марк?

Хотелось проорать: нет, не хорошо, я так больше не могу, мне это важно, нужно, необходимо!..

— Хорошо. Прости.

Само собой, с первого раза не вышло. Даже с подробными и, если верить Камайле, весьма понятными инструкциями, полученными от её твилы-шадиннанки… Интересно, у них там все так могут? Марк слышал, что шадиннанские ареносцы активно используют человеческую магию, схожую с мендийской, но никогда особо не верил этим слухам.

Что ж, давно бы уже пора понять, что в слухах куда больше правды, чем он привык считать.

Эту затею уже следовало бросить, как он и собирался сделать — но Камайла начинала дуться, лишь только он об этом заговаривал, да и мрачный огонь в глазах Карины не так-то легко оказалось потушить.

Положение осложнялось тем, что попытки можно было предпринимать только в отсутствие в шестом доме Ортея — да и то Марку не нравился подозревающий взгляд, который тот то и дело кидал на них троих в последние дни. Можно было не сомневаться, что куратор не поскупится на изощрённые наказания, если вдруг прознает о их новом увлечении.

— Не понимаю, — Камайла с размаху плюхнулась на пол и обиженно скрестила ноги. — Почему не получается? Ведь я же всё делаю… РИНА?!

Марк обернулся к наставнице. Та, слегка нездорового желтоватого цвета, привалилась к стене и тихо рассмеялась. И он не знал, чему удивляться больше: этому смеху, который он никогда раньше не слышал, или тем изменениям, которые произошли в её эмоционале.

— Как ты это сделала? — в изумлении спросил он.

— У тебя что, получилось? — вскинулась Камайла. — Ты сможешь вернуться?

Под их обеспокоенными взглядами Карина прикрыла глаза, выдохнула, словно успокаиваясь. А потом тихо спросила:

— Чем рен отличается от человека?

Марк с облегчением почувствовал, как её эмоционал возвращается в прежнее состояние. Старшая вернула себе магию.

— Магическим циклом, — отозвалась Камайла с видом отличницы. — Энергией, текущей по кровеносной системе…

— Вот его и надо рвать, — Карина открыла глаза. — Нить присутствия просто подпитывает цикл. Вливает в него магию. Пока он замкнут, он выдаёт в нас ренов — даже если энергия на нуле. Но если его разорвать… Так работают орнаменты.

— Так работает блокатор, — откликнулся эхом Марк.

— Но моя твила… — робко вмешалась Камайла.

— Показала тебе результат. И, может быть, один из способов его достижения. Один из, — Карина подалась вперёд. — Попробуешь, Майла?

Атра открыла рот, но ответить не успела — раздался стук в дверь.

— Ром, — сообщил Марк, мгновенно считав эмоционал за дверью, и пошёл открывать.

— Это самое, — пробормотал одногодник, осторожно заглянул в комнату и быстро спрятал за спину очередную тетрадку. — О, Майла, ты что тут делаешь?

— Ей Орт сказал с нами позаниматься, — невозмутимо соврала Карина.

— А-а-а, — недоверчиво протянул Ромен. — А я думал, вы уже закончили со своими секретными тренировками…

— Ты что-то хотел? — быстро спросил Марк, краем глаза заметив, что Камайла собирается возмутиться.

— Да… Во-первых, Зира просила передать, чтобы вы с нами завтра поменялись по уборке. У неё отчёт в штабе.

— Не вопрос. А во-вторых?

— Потом, — Ромен попятился, не показывая исписанные листы, кинул ещё один взгляд на Камайлу и исчез за дверью.

— Я потом сам зайду, заберу, — крикнул ему вслед Марк.

— Что заберёшь? — тут же спросила Карина.

— Да так, по учёбе… Майла, всё нормально?

— Бесит, — буркнула та. — Всё время пытается меня контролировать. Думает, раз я его девушка, то должна отчитываться о каждом шаге… Он мне ещё сегодня допрос устроит, сто процентов.

— Порви с ним, раз бесит, — посоветовала Карина.

— Эм-м, — атра покосилась на Марка. — Нет.

— Тогда давай начнём уже, — с некоторым раздражением поторопил он.

Кажется, девчонка плохо представляла себе, что это такое, когда кто-то по-настоящему контролирует каждый твой шаг.

Нилана, впрочем, тоже пыталась.

Своего жилья не было у многих ареносцев. А шумные, полные любопытных глаз или просто-напросто закрытые для чужаков, как в Форсе, общежития не всегда обеспечивали потребность молодых ренов в уединённом месте.

Всё это объясняло популярность часовых домов, без лишних вопросов сдающих номера в любое время суток и любому рену, окончившему школу (впрочем, Марк слышал о случаях, когда и школьники ухитрялись обойти возрастные ограничения). Тот, что облюбовали они с Ниланой, располагался в тихом районе Сервы и был, как казалось, спокойнейшим местом в короне.

— Так твоё наказание ещё не закончилось? — недовольно спросила девушка.

— Нет, я же говорил, — Марк закатил глаза. — Ещё четыре дня.

Они устроились в обнимку на диванчике, мягком и простом. Купленный по дороге ужин остывал на кофейном столике — пока было не до него. Сердце ещё колотилось в груди, постепенно успокаиваясь.

— Это нечестно, — помолчав, заявила Нилана. — Даже от твоей наставницы уже отстали.

— Я стрелял в альтера и лидера, — терпеливо напомнил Марк. — И… ослушался приказа старших, — он не стал ей рассказывать про то, как подчинил волю Анисы. Слишком сомнительный подвиг. Она не поймёт.

— Мне кажется, этот твой куратор — он плохо на тебя влияет, — нахмурилась Нилана. — Зачем ты вообще его слушаешься? Во что он следующий раз тебя втянет?

— Лана! — Марк отстранился, поражённый до глубины души. — С ума сошла? При чём тут куратор? Они чуть не убили мою наставницу своими орнаментами!

— Просто так? — едко парировала девушка. — Но она ведь что-то натворила, да? Вот видишь, а ты мне даже не хочешь рассказывать.

— Мне нельзя никому рассказывать, — Марк чувствовал, что пора менять тему, иначе он потеряет терпение. — И её вина очень сомнительна. Давай есть, холодное невкусно.

Он натянул футболку и отсел подальше. Не глядя, как одевается слегка обиженная Нилана, развернул свой пирог с мясом из «Деревянного». Принялся жевать, не чувствуя вкуса. Надо сказать, ощущения в последнее время вообще притупились — и дело касалось не только еды.

— Прости, — руки Ниланы нырнули ему под мышки, сцепились на груди; тёплая щека прижалась к плечу. — Я лезу не в своё дело. Я понимаю, тебе нелегко.

— Всё в порядке, — машинально отозвался Марк, едва удержавшись от того, чтобы не оттолкнуть её руки.

Если бы так сделала Карина, ощущения были бы совсем другими. Он мотнул головой, отгоняя постыдные мысли. Хватило того, что всего десять минут назад он малодушно представлял наставницу на месте Ниланы. Кошмар. Что бы она сделала, если бы узнала? Наверное, именно поэтому девушек-ноттов почти никогда не бывает…

— Я тут недавно такую нелепицу слышала, — неестественно бодро поделилась Нилана, отлипая наконец от его спины. — Наши девчонки говорят, будто бы в Форсе у наставников и учеников спальня общая… Скажи же, что это неправда?

— Спальни разные, — неохотно отозвался Марк.

Он прекрасно знал, что у него на лице написано гораздо больше, чем следовало бы. И что чуткая, когда ей приспичит, Нилана сейчас не просто так сверлит его внимательным взглядом.

— Ну я так и сказала им, что это чепуха. Интересно, откуда они вообще это взяли?

— Стена между кроватями убирается, — буркнул Марк, отлично понимая, что лучше бы помолчать.

Нилана застыла.

— Зачем?

— Ну, мало ли… Бывает нужно поговорить.

— М-м-м, — она помолчала. — И что, вам с наставницей… бывает нужно?

— Изредка. Слушай, перестань, — он сердито покосился на неё. — Это же чепуха, сама сказала. Мы с ней друзья — и всё. Здесь даже обсуждать нечего.

Ещё несколько секунд неуютного молчания.

— Я виделась с Тиной на днях, — уже не скрывая сердитые нотки, сообщила Нилана. — Она сказала, что…

— Да мало ли что сказала Тина! — взорвался Марк, разворачиваясь к ней всем корпусом. — Ты кому больше веришь, ей или мне? Чего ты хочешь от меня, Лана?

— Чего я хочу? — растерянно переспросила она, но тут же, к чести своей, взяла себя в руки. — Хочу, чтобы ты был со мной честнее! И чтобы если вдруг — ну, просто вдруг — ты заведёшь отношения с другой, то сразу же мне об этом сказал!

Марк смотрел на неё. Она была красивая, когда сердилась. Особенно сейчас, ещё растрёпанная и полураздетая… Та самая девочка, о которой он мечтал с одиннадцати лет.

— Хорошо, — согласился он. — Буду. Скажу.

И с отвращением понял, что снова врёт.

— Ром, — Карина вручила сидящему за обеденным столом атру листок бумаги и карандаш, — Зира хочет подправить график обязанностей. Напиши, когда у тебя дежурства и на какой вышке.

— Пятые говорят, наших всё-таки разбили в Вироше, — вздохнула Итина, опуская голову на стол.

— Орт придёт, узнаем, — буркнул Марк. — Чего гадать.

Карина забрала у Ромена листочек с писаниной и смылась наверх. Марк рассмеялся.

— Чего ты? — с подозрением уставился на него одногодник.

— Заметил, она только тебя заставила всё это написать? И ты серьёзно думаешь, что твоя собственная наставница не в курсе, когда у тебя дежурства? Рине просто нужен был твой почерк.

— Зачем это? — озадачился Ромен, а потом вытаращил глаза: — Блин! Кто ей рассказал?

— О чём? — любопытно подняла голову Итина.

— Не я, — пожал плечами Марк.

— И не я, — сонно отозвалась Камайла. — Она вчера заметила тетрадку у тебя в руках. Я тоже её видела.

— И ладно уже тебе таиться, — Марк раздражённо посмотрел на одногодника. — Хорошо же получается, все тебе говорят.

— Кто все? — простонал Ромен. — Кому ещё вы давали читать?

— Да вы о чём вообще? — рассердилась Итина. — Ну-ка расскажите!

— Вот видишь, ей не давали, — с невинным видом заметил Марк.

Камайла рассмеялась. Итина потеряла дар речи от возмущения. Ромен выглядел так, словно готов был провалиться сквозь землю.

В этом настроении и застал их Ортей. Небрежно хлопнул входной дверью, мазанул взглядом по четвёрке атров за столом.

Все вниз. Живо.

Марк подобрался и уставился на куратора. Тот, в своём обыкновении, привалился к дверному косяку и застыл, ожидая, когда шестые соберутся на кухне в полном составе.

— Задание? — так и подпрыгнул в нетерпении кубарем скатившийся с лестницы Талат.

— Оно, — подтвердил Ортей. — Вирош. Нужна подмога в охране одного объекта. Есть информация, что люди готовят на него нападение. Летим все. Ты тоже, — кивнул он Карине.

— Отлично, — равнодушно отозвалась та.

— Утром летим? — оживился Ильдан. — Во сколько?

— Утром, размечтались, — проворчал куратор. — Прямо сейчас. Живо собираемся — и за купол, на взлётную. Джесс — в переноску и оставьте во дворе, её потом заберут и отвезут в Тиару. Пайки раздадут в летуне. А, и да! — он взметнул вверх указательный палец, а потом ткнул им в Карину. — Велели предупредить вас насчёт этой. На сей раз мы все — все до единого — за неё отвечаем. Сбежит — будем вместе получать по ушам, и получать неслабо.

— Не собираюсь я сбегать, — тихо возмутилась Карина, покосившись на переглядывающихся шестых.

— Прошлые два раза ты тоже так говорила, солнышко.