Демонолог

Глава 15. Таланты прорастают в общественных местах

Гулкий вестибюль встретил меня во всеоружии. Сонным вахтером в неприметной будке, высоченными сводами, широкой лестницей на второй этаж. Зеркалами, вмонтированными в квадратные колонны. Бездействующим гардеробом. И стендом, на котором администрация вывесила инфу для поступивших.

Я подошел к стенду.

Первое, что бросилось в глаза, — внушительный список первокурсников. Моя фамилия с трудом отыскалась в самом конце. В скобочках отмечено: «квота».

Роковая приписка.

Могли сразу написать: нищеброд, простолюдин, недостойный тип. Уверен, я стану местной знаменитостью. Объектом для насмешек, издевательств, гнобления. Каждый ученик лицея будет уверен, что мне нечего делать в данном заведении. И дело чести уважающего себя мажора — создать такие условия, чтобы чернь поскорее отчислилась.

У них есть одна проблема.

Я не боюсь арены.

И с каждым выигранным боем моя сила будет только расти.

Рядом со списком висело объявление, согласно которому прием документов от учащихся производится на первом этаже, в кабинете 1-10.

Нужный кабинет я нашел быстро. Уточнил у вахтера, куда идти, свернул в длинный коридор и через минуту уже стоял напротив белой двери с табличкой «Приемная».

Постучавшись, вхожу.

— Здравствуйте.

Тут всего один стол, на котором развернут ноутбук. За столом сидит строгая женщина лет тридцати. Волосы уложены в красивую прическу, один локон падает на лоб. На женщине белая блуза и медальон с непонятным символом. Две перекрещенные булавы, кажется. В окружении уже знакомых звезд. Я не разбираюсь в геральдике, но, по всей видимости, секретарша принадлежит к роду, в незапамятные времена подчинившемуся клану Адамсов.

— Слушаю вас, юноша.

— Я с документами, — извлекаю пластиковую папку из своего рюкзака. — На поступление.

— Присаживайтесь.

Передо мной появился бланк с гербовой печатью лицея. Я быстро заполнил все поля анкеты, отметил необходимость проживания на территории кампуса для себя и сестры, затем написал заявление о приеме на первый курс и начал выкладывать принесенные документы. Копию паспорта и свидетельства о пробуждении, оригинал золотого аттестата, удостоверение опекуна.

Секретарша задумчиво покрутила удостоверение в руках.

И наконец изрекла:

— Надо копию сделать.

Я терпеливо ждал, пока женщина возилась со сканером и распечатывала копию документа.

Затем спросил:

— Когда мы с сестрой сможем перебраться в кампус?

Секретарша, как я подозреваю, впервые столкнулась со школьником, опекающим другого школьника. Мою собеседницу перемкнуло.

— Я сейчас, — женщина выпрямилась, оправила юбку и покинула кабинет.

До меня донеслись звуки нажатий сенсорных клавиш. Пару минут женщина с кем-то разговаривала. Соглашалась, переспрашивала, уточняла.

Вернувшись в кабинет, сообщила:

— Ваш случай уникален, Илья, но он не противоречит действующему законодательству и правилам лицея. Я переговорила с директором. У нас есть семейные номера, один из которых будет вам предоставлен. Соответствующее распоряжение от директора уже поступило. Вселиться вы можете с двадцать пятого августа.

— Что мне для этого нужно?

— Ровным счетом ничего, — улыбнулась женщина. — Я внесу вашу фамилию в базу кампуса с пометкой о дополнительном жильце, — секретарша уселась на прежнее место, ее пальцы пробежались по клавиатуре. — Так, сестра. Женский пол. Возраст…

— Девять лет, — напомнил я.

— Угу, — женщина щелкнула ногтем по тачпаду. — Готово.

— Спасибо, — я забрал удостоверение.

— Не забудьте оплатить проживание и сохранить квитанцию, — добавила секретарша. — В общежитии потребуют.

— Двадцать пятого, — уточнил я.

— Именно.

— А что с пропуском?

— Пользуйтесь временной картой. Жетоны выдают на линейке первого сентября. В торжественной обстановке.

Распрощавшись с секретаршей, я покинул кабинет.

Подмывало спросить о протекции, которую мне оказали, но что это меняет? За ниточки дергает Тобенгауз — всё слишком очевидно. Меня фактически впихнули в лучшую школу страны, причем сделали это без видимого напряжения.

Сделав пару глотков из бутылки, я понял, что хочу в туалет.

Искомое обнаружилось в дальнем конце коридора.

Кафельная белизна, длинный ряд кабинок, поляризованное окно. Я пристроился к писсуару и облегченно вздохнул… но радость моя длилась недолго.

В голове началось какое-то помутнение.

Я уперся рукой в стену, чтобы не упасть. Завершил начатое, смыл за собой, заправил всё самое важное в штаны и неспешно двинулся к подоконнику. В глазах стремительно темнело, уши начало закладывать.

Что за хрень?

Меня куда-то повело. Я сполз по стене на холодные плиты, открыл рот в немом крике. Воздуха не хватало, тело изогнулось дугой. Мышцы начало сводить судорогой, и я понял, что дело дрянь.

Дыхание.

Живительный поток праны.

Я вдруг ощутил, что чакра заблокирована, и у меня исчез доступ к мировой энергии. А что с внутренними ресурсами? Зачерпываю немного праны из личного запаса, прогоняю по венам и лимфотоку, насыщаю каждую клеточку…

Отпускает.

Теперь я вижу сгустки чего-то светящегося. Эфирные вихри закручиваются в спирали, трансформируются в светло-голубые печати способностей.

Вот оно что!

Умения демонолога.

Меня угораздило перейти на следующий этап развития в школьном туалете.

— Гадство, — цежу сквозь зубы.

Язык прокушен до крови.

Слюна с привкусом железа.

Я присматриваюсь к печатям умений, одновременно успокаивая пульс. Три навыка, маркированных неведомыми значками. Разве одаренный не должен сам визуализировать сверхспособности? Раньше, если верить статьям в глобале, маги заклинаниями бросались. Читали вслух километровые телеги. Правда, это самое «раньше» продлилось недолго. Годков пять или шесть. Все быстро просекли, что в бою решающий фактор — быстрота.

На первой печати — раскрытая книга.

Второй знак — улыбающийся смайлик в розовом ореоле.

Третий символ — шестеренка.

Открываю глаза. И вижу склонившегося надо мной подростка с обеспокоенным лицом. Взгляд фокусируется. Парень моего возраста. Крепкое телосложение, средний рост, русые волосы. Лицо приятное, с правильными чертами. Слегка выступающие скулы. Модная стрижка с выбритыми висками и упавшей на лоб челкой.

— Ты живой?

Утвердительно киваю.

Хватаюсь за протянутую руку.

Безусловно, передо мной аристократ. Дорогие шмотки, легкое колебание энергетического фона. Кроме того, среди первокурсников есть лишь один представитель мещанского сословия — это я сам.

— Услышал шум в туалете, — парень смотел мне в глаза. — А здесь ты… Корчишься на полу… Я думал «скорую» вызвать.

Только сейчас я заметил, что мой сверстник держит в правой руке смартфон. Память Ильи подсказала, что я узрел «самсунг» последней модели.

— Всё в порядке, — я натянуто улыбаюсь. — Не надо никуда звонить. Спасибо.

— А что случилось-то?

— Мне кажется… добавились новые способности, — честно признался я.

Парень не стал углубляться в тему.

Убрал телефон.

И, спохватившись, представился:

— Клим Горин.

— Илья Невзоров, — пожимаю протянутую руку.

— Тот самый Невзоров, — улыбнулся Клим и отдал мне рюкзак, валявшийся у стены. — Живая легенда, можно сказать.

Я насторожился.

— А что со мной не так?

— Ну… — замялся мой новый знакомый. — Начну с того, что не каждый день в неомские лицеи поступают демонологи. Без обид, но вас, ребята, очень мало.

Интересный факт.

Слова Горина многое проясняют. Неспроста орден вцепился в мое тщедушное тельце мертвой хваткой. Пробужденных в мире не так уж много. Процентов пять от общего населения Земли. Аристо — около одного процента. Люди со сверхспособностями встречаются повсеместно, но рано или поздно съезжаются в крупные города. И даже здесь класс демонологов — редкость.

Я забросил рюкзак на плечо.

Тщательно вымыв руки, ополоснул лицо.

Стало легче.

— Тебя не смущает, что я простолюдин? — задаю прямой вопрос новому знакомому, когда мы оказываемся в коридоре.

— Абсолютно, — фыркает Клим. — Гнилые предрассудки. Я из прогрессивно мыслящей семьи, дружище.

Пересекаем гулкий вестибюль, выходим на крыльцо.

— Кстати, о мещанах, — добавляет Горин. Как бы между прочим. — Ты — единственный простолюдин среди первокурсников. И единственный ученик за всю историю лицея, поступивший по личной протекции лидера клана.

Мои пальцы уже начали вскрывать пачку с крекерами.

Я замер.

— Постой, — в это сложно поверить. — Ты прикалываешься?

— Информация конфиденциальная, — смутился Клим. — Просто мой отец — один из попечителей лицея. Так что я в теме.

— И многие… знают?

— Думаю, человек пять-шесть.

— Здорово.

— Ты, похоже, не испытываешь радости.

Пожимаю плечами:

— Сегодня ко мне уже прицепились. И это только начало.

В Легурии маги не разгуливают толпами по городам. Их единицы. А вот искусных воинов, мастерски владеющих холодным оружием, хватает. И, честно говоря, эти рубаки гораздо опаснее детишек наподобие Кирилла. Так что драк с мажорами я не боюсь. Неприятности могут исходить от влиятельных папочек и мамочек тех, кого я положу на арене. Так что действовать придется избирательно. Гулять по лезвию бритвы.

Я угостил своего нового приятеля крекером.

— Нас уже разделили по классам? — спрашиваю у Клима, когда мы покинули территорию школы.

— Да.

— И?

— Насколько я знаю, мы с тобой — одноклассники.

— Вы очень хорошо осведомлены, господин Горин.

— Зато у вас есть печеньки, господин Невзоров.

Мы рассмеялись.

— Куда теперь? — спросил Клим.

— Домой. Меня сестра ждет.

А еще мне не терпится узнать, какими способностями я теперь обладаю. Для этого нужны глобал, тишина и спокойствие.

— На такси? — уточнил Клим.

— Вроде того.

— Если хочешь, могу подбросить. Меня папин шофер домой повезет.

— Я не против. Только ехать далеко. И район тебе может не понравиться.

— Пофигу. Едешь?

— Господин Горин, вы начинаете разрушать мои представления о дворянских детях.

— Ух, не зли меня. А то натравлю медведей с цыганами.

Мы снова заржали.

Автомобиль Гориных стоял, как и следовало ожидать, на парковке. Навороченный белый «Смарт», смахивающий то ли на городской вездеход, то ли на броневик супергероя из комиксов. Тонированные стекла, складывающиеся зеркала заднего вида. Я слышал, что «смарты» выпускаются концерном «Даймлер», и это как бы компактные малолитражки. О существовании эксклюзивной серии кроссоверов мне известно, но по ухабам «Нагорья» такие штуки не ездят.

Передняя дверь открылась, являя миру широкоплечего водителя. Мужик, не скрываясь, носил пистолет в подмышечной кобуре. Из салона дохнуло кондиционированной прохладой. Наверняка еще и озонатор врубили — пахнет грозой с нотками соснового бора.

Водитель просканировал меня цепким взглядом, не увидел зримой опасности и открыл перед хозяином заднюю дверь. Я обошел немецкого монстра с тыла и проник в машину с противоположной стороны. Когда все пристегнулись, шофер начал неспешно выруливать с парковки.

— Куда ехать изволите? — поинтересовался шофер.

Горин вопросительно посмотрел на меня.

— Микрорайон «Нагорье», — я сделал театральную паузу. — Это чуть в сторону от Варваринской.

Шофер и бровью не повел. Пара тапов по ГЛОН-навигатору — и маршрут к моему обиталищу проложен.

— Далековато, — заметил Клим, когда мы влились в транспортный поток, текущий к северным воротам. — Как до лицея планируешь добираться?

— Переберусь в общежитие.

Я продолжаю видеть сны, ниспосланные Владыкой. Там — реальность, в которую вернуться не суждено. Думаю, Нергал хочет, чтобы я сравнил два мира, научился подмечать детали и постигать нечто значимое. Теперь я знаю, что техническое развитие цивилизации тоже разветвилось в 1913 году, причем радикально. Там, откуда я родом, больше нет магии. По небу носятся с бешеными скоростями самолеты, в космос поднимаются ракеты, запускаются спутники. Здесь авиация отсутствует напрочь. Воздушные корабли двигаются со сравнительно низкими скоростями, но они более вместительны и многофункциональны. Целые города в облаках. Лайнеры, ничем не уступающие морским. Исполинские контейнеровозы и небесные линкоры. Шикарные яхты аристо. Никакого топлива, крыльев и винтов. Воздушные суда перемещаются благодаря магическим усилиям пилотов. Еще интереснее дела обстоят с ракетостроением. Никто в этом мире не изобретал ядерную бомбу, не строил АЭС и атомные ледоколы. Необходимость в подобных вещах отпала после овладения праной. Сейчас спутники выводятся на орбиту с помощью волшебства, а слаженно работающая команда одаренных может причинить ущерб похлеще Хиросимы.

А вот машины носятся по трассам в обоих мирах. Причем магии в них нет от слова «совсем». Тачки заправляются топливом, пыхтят выхлопными газами, пытаются соответствовать экологическим нормам. Электромобили и водородное топливо у нас тоже есть, но в зачаточном состоянии. Из-за распада Америки планету толком не успели загрязнить, и о глобальном потеплении разговоры пока не ведутся.

— У тебя есть сестра, — заметил Клим, изучая пробку на КПП. — Хорошенькая?

— Ей девять.

— Эх… Родители, наверное, гордятся тобой. Поступить в лицей Адамсов… это реально круто.

Для простолюдина, ты хотел сказать.

Мы трепались всю дорогу. Клим оказался разговорчивым и доброжелательным парнем, но меня не отпускало чувство, что он налаживает знакомство с перспективным одаренным. Мне еще не доводилось сталкиваться с духами Бездны, но здесь их почему-то боятся. И всеми силами стараются заручиться поддержкой демонологов. Кроме того, мне покровительствует лидер клана. Горин еще не понимает что к чему, но он парнишка сообразительный и зрит в перспективу. Правильно делает.

— Ну, ты и забрался, — сказал Клим, когда его шофер начал лавировать по дворам многоэтажек, объезжая траншеи на перекрестке. — Я даже «клоунадников» не вижу.

Я фыркнул.

«Клоунадники» на молодежном сленге — это сеть быстрых закусочных «Дед Макар». В рекламе этих кафешек постоянно мелькает престарелый клоун в шапке-ушанке, который творит всякую дичь на экране. Клим верно подметил — в окрестностях «Нагорья» нет ни одного «клоунадника».

«Смарт» подкатил к самому подъезду моего дома.

Мы обменялись с Климом номерами телефонов, тепло распрощались и под пристальными взглядами подозрительных старушек я направился домой. Что ж, теперь у пенсионерок есть повод для построения теорий заговора. Еще решат, чего доброго, что я стал от безысходности мальчиком по вызову у оборзевших аристо. И начнут в соцслужбу названивать…

Полины дома не оказалось.

Я позвонил сестре — выяснилось, что она у подружки и скоро придет домой.

— Есть хочешь? — спросил я.

— Спрашиваешь, — хмыкнула сестренка. — Я приготовила обед, не переживай. Сейчас приду.

Слова девочки меня насторожили. Я тут же занялся ревизией и к своему удивлению обнаружил на плите вкусно пахнущий борщ. Еще теплый. Не удержавшись, я добыл чистую ложку и снял пробу. Борщ действительно офигенный. Похоже, из Полины выйдет толк.

Ладно.

Одним борщом сыт не будешь.

Заказываю через приложение пиццу и блинчики с творогом. Я отжимаюсь, растягиваюсь, качаю пресс и ноги. Ежедневно. Так что растущему организму требуются белки. Кстати, молока еще наверну. Главное — не забыть.

Включаю огонь и разогреваю борщ.

Разливаю по тарелкам.

Сажусь на стул, достаю визитку Сандры Тимановской. Задумчиво кручу в руках ламинированную картонку. И принимаю окончательное решение. Окончательное и бесповоротное.

Набираю длинный ряд цифр на сенсорном экране.

Тревожно вслушиваюсь в длинные гудки.

Уже собираюсь сбрасывать, но раздается щелчок и приятный голос с легким южным акцентом произносит:

— Слушаю, Илья.

— Решение принято. Я хочу вступить в орден.

— Отлично, — голос вербовщицы потеплел. — Я перезвоню и дам инструкции.

Всё.

Назад пути нет.