Дарл

Это случилось жарким летом 2000 года в горах Чечни. Завершилась вторая военная кампания, и в республику постепенно возвращался мир. Разрозненные бандформирования, укрылись в горах и иногда совершали набеги на мирные населения. В затерянном ауле, давно покинутом жителями, укрывался отряд Магомеда по прозвищу Чёрный Волк. Вернувшийся после неудавшейся стычки с силовиками отряд, потерявший пятерых бойцов, жаждал выместить свою злость на единственном оставшемся в живых пленнике. Чёрный Волк, потерявший в минувшей стычке племянника, прорвался сквозь толпу, избивавшую с остервенением несчастного. Истязатели на миг остановились. Чёрный Волк, схватив за волосы согнувшегося пополам несчастного, рывком поднял его на ноги.

— Вставай собака! — прошипел Магомед, приставив нож к горлу несчастного.

Пленник, пытался разлепить затёкшие от многочисленных побоев веки. Кровоточащие губы, как показалось Чёрному Волку, тронула улыбка. Он понял, почему улыбается пленник.

— Ты не умрёшь быстрой смертью, как ты того хочешь. Ты думаешь, смерть — избавление от твоих страданий? Сейчас ты испытаешь муки, и то, что ты перенёс ранее, покажется тебе просто щекоткой. Держите собаку, — приказал он.

Два боевика, крепко схватили пленника за руки. Чёрный Волк разорвал лохмотья, покрывающие тело несчастного, и, вонзив свой нож в его живот, медленно стал резать, ведя нож снизу вверх. Лицо пленника исказила гримаса жуткой боли. Кровь густой струёй потекла изо рта, заливая грудь. Тело содрогалось от агонии. Когда Магомед вынул нож, внутренности вывалились наружу. Державшие пленника боевики с отвращением выпустили свою жертву. Обмякшее тело, хрипя, упало на то, что вывалилось из него. Багровая лужа медленно расширялась на пыльном камне.

Чёрный Волк ногой перевернул тело и присел на корточки, склонившись над ним. Глаза несчастного начали стекленеть; захлебываясь кровью, он продолжал хрипеть.

— Больно? — спросил Магомед. — Вижу, что больно. Там, — он указал пальцем вперёд, — пропасть. Если доползёшь, то избавишь себя от страданий. Не доползёшь, будешь долго умирать в страшных муках и в конце концов сдохнешь как собака.

Резко поднявшись, он зашагал к своему дому. За ним последовали остальные, казалось, забыв о несчастном. Лишь немногие видели, как умирающий, собрав последние силы, медленно перевернулся на бок и пополз, волоча за собой свои внутренности, которые, оставляя кровавый шлейф, собирали всю грязь и пучки соломы на каменистой земле. Тело его содрогалось от боли, рот изрыгал всё новые порции тёмной крови. До обрыва было около ста метров. Он полз и полз, волоча свой страшный груз. Ему казалось, что он ползёт уже целую вечность. Разум его затмила боль, каждый вдох давался с огромным трудом. Он боялся потерять сознание. Он знал, что случись это, и он не доползёт. И тогда — страшная, полная боли, долгая смерть. А он так устал от боли. Он уже не помнил дня, когда он не испытывал боли. Сколько времени он в плену? Год? Может, больше? И всё это время — только боль и унижение. Их было пятеро. Этим четверым повезло больше, чем ему. Они не выдержали и уже давно умерли. А он оказался крепче. Ежедневная мольба о смерти не доходила до Господа. Конечно же, он боялся смерти, иначе бы он давно наложил руки на себя. Но сегодня, встав перед выбором между быстрой смертью и мучительной, он пополз к спасительному краю. Силы покидали его, глаза начал застилать туман. При каждом движении игла боли вонзалась в мозг. Но вот уже край пропасти. Черта, которую он так долго не решался пересечь. Последним рывком он бросил своё тело в спасительную пустоту.

Падение было недолгим. Удар об камень взорвал мир вокруг тысячами искр, после которых его сознание погрузилось во тьму.

Потом вернулась боль, и протяжный крик разнёсся по ущелью. Он лежал на спине. Голова его свесилась в пустоту. Сквозь багровую пелену он увидел, что он ещё не достиг дна пропасти. Судьба напоследок вновь сыграла над ним злую шутку. Он упал на выступ, пролетев лишь четверть пути. Он заплакал от обиды и, превозмогая боль, попытался проползти эти спасительные сантиметры. Но теперь его не слушались руки и ноги. Он их просто не чувствовал. В отчаянии он завопил, насколько хватило сил. Его крик, многочисленно отразившись от скал, утонул в глубине ущелья.

Потом он просто лежал с открытыми глазами, сходя с ума от боли.

Вдруг он почувствовал движение. Приподняв голову, он увидел, как к нему подлетает белесая дымка. Приблизившись, дымка нависла над ним, словно разглядывая его. Затем, медленно опустившись, окутало всё его истерзанное тело. Впервые за последний год он ощутил блаженство. Боль исчезла, словно впиталась в это облако. «И если это смерть, то это самое лучшее, что я испытал в своей жизни!» – подумал он улыбаясь. Счастье, охватившее его, закружило в искрящемся водовороте и растворило его тело в этой дымке.

Дарл не мог покинуть свои останки. Это было опасно. Не имея нового тела для вселения, он обречённо витал внутри расщелины, ставшей его каменной темницей. Он не знал, как долго он здесь находился. Казалось — несколько тысяч лет. В расщелине было темно и холодно, благодаря чему его останки разлагались не так быстро. Наступали дни, когда разложение и вовсе останавливалось. Стены его небольшой тюрьмы покрывались блестящей из-за проникающего снаружи скудного света странной коркой. Всё это было необычным для него. Он не знал, на какой планете он оказался.

Всё началось с войны против расы кситов. Война шла бесконечно долго. Кситы, развязавшие её, одерживали победу за победой и грозили захватить всю планету. Раса кумитов, к которой относился Дарл, отчаянно сопротивлялась агрессору. В тот день Дарл в последний раз переродился. Враг был уже на подступах, и кумиты готовились к последнему броску. Командир приказал уничтожить инкубатор, чтобы тела не достались врагу. Дарл с сожалением сделал это. Без инкубатора пропадала надежда на то, что, возможно, кто-то выживет и продолжит линию жизни расы кумитов. В отличие от них, кситы в процессе своего развития научились воспроизводить потомство, из-за чего их количество разрослось до гигантских размеров. Им перестало хватать ресурсов для выживания. Территория их обитания уже не вмещала такого количества жителей. Именно это и спровоцировало многолетнюю войну.

Кумиты учились воевать «на ходу». Обладая высочайшим интеллектом, они быстро втянулись в войну. Но их было мало. Всё дело в том, что численность кумитов во все времена никогда не менялось. Они не воспроизводили потомство. Когда существование кумитов подходило к концу, когда умирало тело, разум покидал его и переселялся в другое, в молодое и сильное. Для этого существовал инкубатор, где выращивались тела. Освободившийся разум не отлетал от тела, пока к нему не подносили новое, ибо, отделившись от останков, он рисковал раствориться в пространстве. В первые годы войны это случалось массово. Кумиты погибали, а их освободившийся разум, не дождавшись новых тел, уносился в пространство и растворялся в нём. С каждым годом кситы теснили кумитов, заставляя отступать. И вот их осталась горстка отчаявшихся защитников. Последних свидетелей гибели собственной расы.

Дарл был в числе оставшихся в живых. Осознавая, что близка их погибель, отчаявшиеся кумиты решают покинуть свою планету в надежде спастись на другой. Но и тут несчастным не повезло. Их судно на орбите поджидал корабль кситов. Взрыв был оглушительным. Дарл, за секунды до взрыва успевший залезть в аварийную капсулу, потерял сознание. Он не помнил, сколько времени находился в этом состоянии, но пришёл в себя от ощущения сильного жара. Открыв глаза, он увидел, как стремительно летящая капсула, бешено вращаясь, объята ярким огнём. Пламя пожирало корпус. Через несколько минут горело уже внутри капсулы, и она начала разваливаться. Дарл увидел, что загорелись его ноги, и отчаянно пытался сбить пламя в тесной кабине. Затем последовал сильный удар и оглушительный взрыв. Капсула разлетелась на куски. Дарла подбросило в воздух, и он пролетел, пылая пламенем, далеко от места падения. Оглушенный Дарл вновь потерял сознание, но вскоре сильная боль вернула его обратно. Очнувшись, он увидел, что от его ног ничего не осталось, а пламя пробирается всё выше и выше. Дарл стал кататься по земле, отчаянно воя, но огонь не думал гаснуть и медленно полз вверх. Понимая, что смерть неминуема, он лёг на спину, страдая от дикой боли. Перед ним возвышалась каменная стена. Дарл, подгоняемый болью, решил действовать. Чтобы прекратить мучения, он решил подняться выше и броситься вниз в надежде разбиться насмерть или хотя бы потерять надолго сознание. В скале было множество выступов и трещин. Сильные пальцы Дарла тащили его горящее тело вверх. Он не помнит, как долго он поднимался. В какой-то момент он понял, что сейчас наступит смерть. Увидев над собой большой камень, торчащий из скалы, он, собрав последние силы, полез на него. Вскарабкавшись, он лёг на плоской поверхности камня, ожидая своего конца. Он увидел впереди небольшую расщелину. Слабеющие руки потащили то, что осталось от туловища, к ней. Огонь уже добрался до сердца, но тут же погас, когда Дарл оказался внутри расщелины. Обессиленный Дарл неподвижно лежал в каменной полости, прислушиваясь к сердцу, которое билось всё медленнее и медленнее. Через несколько минут всё было кончено. Разум отделился от истерзанного тела, и Дарл смотрел на него со стороны.

Проходили дни, Дарл терпеливо оставался возле своих останков. В единственную щель, что связывала его с внешним миром, проникал свет, который со временем исчезал, но вскоре возвращался. Дарл не смел подходить к отверстию. Он не знал, на какой планете он находится и какие законы здесь действуют. Он с тревогой наблюдал за сменой света и тьмы из своей тёмной пещерки. Проходили годы, ни одного живого существа за это время не появилось в его поле зрения. Поначалу это очень успокаивало. Затем стало тревожить. Перспектива нахождения на безлюдной планете не радовала. Было время, когда он тосковал по своему дому, пытался представить, что там сейчас происходит. Постепенно он свыкся со своим положением и занимался тем, чем в принципе он и мог заниматься в этом виде. Думал о многом, в том числе и о причинах поражения своего народа. Анализировал успех кситов и, к своему изумлению, делал поразительные выводы. Спустя столетие он наконец решился выглянуть из расщелины. В тот день ему открылся новый мир. Мир, наполненный красками. Не то чтобы богатая палитра, но то, что он увидел, привело его в восторг. Он видел цвет камня, цвет неба и ликовал. В этот — первый — раз он выглянул всего лишь на несколько минут. Опасаясь отдалиться от своих останков, он вернулся в темноту своего убежища. Но с каждым днём он выглядывал наружу всё чаще и дольше. Он открыл для себя, что можно отдаляться от тела на пять метров, на каком расстоянии заканчивался выступ перед его расщелиной. С неистовством он начал изучать открывшийся ему мир. Солнце и звёзды, смена сезонов. Дождь и снег, ветер и зной. Он наблюдал, думал, делал выводы. Иногда сверху до него доносился шум, но что это, он не мог себе объяснить. Он знал шум ветра, шум дождя, шум капель тающего снега.

Сколько же времени он тут? Он часто задавал себе этот вопрос, но ответа не знал. Он пробовал считать смены дня и ночи, но скоро сбился со счёту. Знал он только то, что сидит он здесь очень долго.

Однажды он обречённо разглядывал на полу своего убежища то, что осталось от его останков. Кости давно истлели, оставался лишь кусочек черепа. Маленькая кость, удерживающая его нынешнюю сущность. Горько было осознавать, что когда рассыпется этот кусочек, исчезнет притяжение, что связывало разум с бренным телом. А без него унесёт Дарла в пространство и рассеет его ветер.

Вдруг он услышал звук. Это был необычный звук, такой ему ещё не приходилось слышать. Он медленно двинулся к выходу и осторожно выглянул. На выступе лежало существо. Оно было живое. Изумлённо Дарл подлетел к нему. Существо почуяло его приближение и подняло голову. Дарл увидел глаза, полные страдания. Он приблизился к нему и с минуту разглядывал его. Теперь он знал, что делать. Прощупав тело существа, Дарл увидел, в каком оно плачевном состоянии. Существо умирало. Нужно было спешить. Дарл просканировал мозг, он был цел. Дарл послал импульс в тело странного гостя, чтобы снять болевой шок, и начал переселение.

Дарл начал осваивать новое тело. Прежде всего ему нужно было нейтрализовать угрозу. Новое тело было серьёзно повреждено и стояло на грани смерти. Нужно было спешить. Он торопливо прощупывал его, пытаясь понять, где повреждения. Считав информацию о строении своей новой оболочки, он быстро находил повреждения. Он проделал огромную работу, но не дал смерти забрать своё новое обиталище. Как же это было прекрасно — ощущать!!! Трогать пальцами шершавый камень. Вдыхать полной грудью наполненный солнцем воздух. Воздух? Он послал сигнал мозгу и получил отчёт о неполном химическом составе. Он нежился под солнцем, не торопясь осваивал это посланное ему судьбой за долгое терпение и за вынесенные страдания чудо. Конечно, тело было несовершенно, не такое, как его прежнее. Но другого ведь нет. Он сразу смирился с этим. Он мог значительно улучшить его, но не торопился, смакуя процесс освоения. Прежде он решил обследовать мозг. Узнать больше о существе, давшем своё тело. Он медленно вошёл в мозг. Он читал его, как книгу. История существа от его рождения до этого момента. Последнее, что запомнил мозг, заставило содрогнуться Дарла. Он ощутил всё страдание, что пришлось испытать этому несчастному. Жалость шевельнулась внутри. Он перечитывал книгу, как вдруг ощутил подле себя чьё-то присутствие. Тревожно обернувшись, он увидел, как на него смотрит существо, в чьём теле он находился.

— Кто ты? — невольно спросил Дарл.

— Душа, — ответило ему существо. — И я должна была покинуть это тело. Но оно ещё живое. Как странно.

— Так ты то, что обитает внутри этой оболочки?

— Да.

— Значит, вы тоже переселяетесь, когда умирает тело?

— Да.

— У нас есть что-то общее. Чему ты смеёшься?

— Какая странная у тебя голова. Уж в этом мы точно расходимся! — смеялась душа.

— Ну знаешь, для меня ты тоже не идеал строения тела.

Они помолчали, с минуту разглядывая друг друга.

— Ну, что будем делать? — первым нарушил молчание Дарл. — Ты вроде улететь собирался?

— Да куда уж теперь. Тело-то живое. Вот если бы оно умерло. А ты как, надолго тут? И кто ты? Ты пришелец?

— Да я, собственно, тоже до смерти этой оболочки. Что такое пришелец?

— Да-а. Ситуация, однако, — вздохнула душа. — Я Валентин.

— Что? А-а. Я Дарл.

— Очень приятно. Ну и что нам делать, Дарл?

— Раз уж никто из нас не может уйти, придётся сосуществовать. Как насчёт партнёрства? Чёрт, я стал изъясняться странными словами. В конце концов, мы могли бы быть полезными друг другу.

— И в чём же будет состоять наша польза?

— Ты поможешь мне адаптироваться в твоём мире.

— Хм. А ты, со своей стороны?

— А я помогу адаптировать твоё тело к этому миру.

— Это как?

— Посмотри. Это тело несовершенно, оно слишком слабое. Я же выведу его на новый уровень. Кстати, я тут немного его просканировал и внёс кое-какие коррективы. Хочешь посмотреть?

— Позже. Я надеюсь, внешне оно не будет смахивать на тебя? Просто могут возникнуть недоразумения.

— Очень смешно.

— Извини.

— Что ж, может, пойдём отсюда. Я надеюсь, твоя планета не выглядит, как это мрачное место?

— Да нет, что ты. Есть места получше этой дыры. Но боюсь, нам не подняться так высоко. А дно ущелья слишком глубоко.

— Мне ли это не знать. Я провёл здесь бесконечно много времени. Но вскарабкаться наверх не проблема. Доверься мне.

— Это очень радует. Знаешь, чего мне сейчас больше всего хочется?

— ???

— Хочется домой, к маме. И ещё — надрать задницу Чёрному Волку!!!

«Что я здесь делаю? Что мы вообще делаем? Это зверство, ужасное зверство», — думал Ахмат, сидя в полутёмной хижине. Он был самым младшим в банде и попал сюда не по своей воле. На дело его ещё не брали по причине молодости, в основном он находился в ауле и выполнял дела по хозяйству. На попечении у него были три кавказские овчарки, единственные существа, которых он по-настоящему любил. Но сегодня, после зверского убийства пленного русского, шокированный парень был не в духе. Он забыл покормить собак. Псы, не дождавшись кормёжки, бродили возле края обрыва, слизывая запёкшуюся кровь, след страшной трагедии. Ахмат не замечал этого. Он ушёл в себя и остервенело чистил чей-то автомат. Ему было не по себе. От мрачных мыслей его отвлекло ворчание псов. Спохватившись, Ахмат выбежал на улицу. Только что глухо ворчавшие псы униженно заскулили, прижавшись к земле возле края обрыва. Юноша в ужасе вжался в стену. В сгущающемся сумраке он увидел, как из пропасти появился человеческий силуэт. Псы, повизгивая, поползли к ногам стоящей на краю обрыва фигуры и разлеглись, подняв кверху лапы. Волосы на голове парня зашевелились, когда человек из пропасти двинулся в его сторону. Псы, вскочив, пошли рядом. Ахмат с ужасом увидел, как три его питомца, страшно оскалив пасти и рыча, шли на него. Глаза их горели адским огнём. Человек подошёл к трясущемуся юноше, и тот узнал в нём убитого сегодня пленника. Он смотрел холодным взглядом на бледного от страха Ахмата, и на губах его змеилась зловещая ухмылка.

«Зайди в дом», — пронеслось у него в голове, и он понял, что это был приказ человека, стоящего перед ним, хотя видел, что тот даже не шевельнул губами. Он часто заморгал глазами и, кивнув, пошёл на подгибающихся ногах в дом. «Сиди здесь, и тихо, если хочешь жить», — услышал он в своей голове. Ахмат забился в угол лачуги и обхватил руками согнутые колени. Его зубы выстукивали мерную дробь.

Магомед в это время сидел у себя с несколькими соратниками. Он был очень раздражён от недавнего разговора со спонсором. После сегодняшнего провала и потери нескольких бойцов в бою с федералами спонсор выразил недовольство и сомнение в эффективности его отряда. А стало быть, с финансированием отряда могли возникнуть проблемы. Бойцов у него действительно было мало. Спонсор был прав, отряд Чёрного Волка к серьёзным операциям не годился. Был, конечно, вариант объединиться с такой же малочисленной бандой, но он его не особо прельщал. Там тоже есть командир, и вряд ли он захочет подчиняться ему. Сам он делать это не собирался. Чёрный Волк был очень зол.

Внезапно леденящий душу крик прервал его размышления. Все вскочили на ноги, схватив оружие. Выбежав из дома, они стояли, озираясь в темноте, пытаясь понять, откуда был крик. На улице уже бегали люди, луч их фонарей резал темноту наступившей ночи.

— Что случилось? Кто кричал? — крикнул в ночь, Магомед, но никто не ответил ему.

— О Аллах!!! Сюда!!! Сюда!!! — истерично завопил кто-то невдалеке.

Когда встревоженные боевики прибежали к месту, их глазам открылось жуткое зрелище. В свете фонарей в луже крови лежало разорванное на части тело человека. Три громадных пса, схватив его с трёх сторон, остервенело кромсали ещё тёплую плоть громадными клыками. У бедняги были оторваны руки и левая нога. Из разорванного горла, булькая, вытекала кровь. Живот распахан, и внутренности разбросаны вокруг. Кого-то стошнило. Псы подняли свои окровавленные морды и угрожающе зарычали. Глаза их горели странным огнём.

— Пристрелите их! — вскричал Магомед, срывая с плеча автомат, но собаки в мгновение ока растворились в ночи.

— Это же Хасан! — сказал кто-то, разглядывая тело.

— Найдите их! Убейте! — остервенело кричал Магомед.

— Где же Ахмат? — спросил стоящий рядом Хамид.

— Пойди и проверь! — рявкнул Магомед. — Вы, двое, занесите бедолагу в дом. Надо бы над ним почитать.

Крадучись, Хамид подошёл к лачуге, где жил Ахмат. Бесшумно обойдя вокруг дома, он никого не обнаружил.

— Ахмат, Ахмат, где ты? Это я, дядя Хамид, — позвал он.

Не услышав ответа, он подошёл к двери. Скрип двери резанул тишину. Просунув ствол автомата, он осторожно заглянул вовнутрь. Юноша сидел, скрючившись в углу, и м…