Дальний поход (Василий Иванович Сахаров) читать бесплатно онлайн полную версию книги

Василий СахаровДальний поход

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

Глава 1

Гибралтар – Балтийское море.

9.03.2065—24.03.2065

Смирно! Равнение на флаг! – подаёт команду новый комендант ВМБ «Гибралтар», капитан первого ранга Семёнов А.А., к слову сказать, старший сын Семёнова А.В., основного акционера КОФ. Флаг Конфедерации неспешно взбирается на высокий флагшток, замирает на месте, и каперанг подаёт следующую команду: – Вольно!

Морские пехотинцы из Третьей гвардейской бригады занимаются своими делами. Кто-то заступает в караул, а кто-то собирается в поиск по окрестным городкам и весям, по сути на мародёрку. У нас же своё расписание.

Рабочие бригады из подростков, строителей, мастеров и бывших рабов, которые со вчерашнего дня переподчинены Семёнову, во главе со своим начальником Тимошиным отправляются в порт. Моряки гражданских судов и БДК, около сорока человек, двигаются за ними следом. Они тоже уже вне моей юрисдикции, и на плацу остаётся только сто человек из экипажа «Ветрогона» и сто сорок бойцов десантной партии. Не густо, однако это самые лучшие воины, которые готовы пойти за мной почти в любое пекло. Казаки, кубанские гвардейцы, молодые одесситы, наёмники, турки, итальянцы, сицилийцы и ещё не пойми кто. У всех свои взгляды на жизнь, разный язык, обычаи и вера. Но сейчас они все заодно, единый боевой механизм и основа вольного отряда, приписанного к Отделу Дальней Разведки при ГБ Кубанской Конфедерации.

Четыре чётких шага вперёд. Я выхожу из строя. Резкий поворот кругом – и передо мной две ровные коробки. Левая, в синих робах – моряки с фрегата. Во главе их строя стоят Скоков, Кум и Игнач. Пару дней назад капитан «Ветрогона» был повышен в чине с майора до капитана второго ранга, и теперь нет-нет, а бросает взгляд себе на плечи и любуется новенькими погонами.

Правая коробка – десантура в тёмно-коричневых горках, на их правом фланге – Лида, Крепыш и повышенный за удачный рейд на Кипр с сержанта до лейтенанта Серый.

– Ну что, браточки, – обратился я к отряду, – за ночь никто не передумал в поход идти?

– Никак нет, товарищ капитан! – после непродолжительного затишья в рядах бойцов за всех ответил Крепыш.

– Это хорошо, но до вечера время подумать ещё есть, и, если кто-то всё же решит остаться на базе, упрекать не стану. В поход идут только добровольцы, и каждый из вас должен понимать, что мы делаем шаг в неизвестность. Никто не может сказать, что нас ожидает в пути и какова доля риска. Впрочем, мы – дальняя разведка, и к подобному положению дел нам не привыкать. Правильно говорю, воины?

Одобрительное гудение в строю было мне ответом, и я продолжил:

– Экипажу «Ветрогона» ещё раз проверить и провернуть все судовые механизмы! Воинам десантной партии подготовить оружие и снаряжение, а после этого заниматься погрузкой сухпайков и боезапаса! Командирам подразделений развести личный состав на работы и занятия!

Офицеры занялись делом, одна за другой посыпались короткие чёткие команды, а я направился на другой конец плаца, к новому командиру ВМБ, который хотел со мной переговорить тет-а-тет и сейчас наблюдал за нашим построением от флагштока.

– Товарищ капитан первого ранга… – Я вскинул ладонь к камуфляжной армейской кепке.

Но Семёнов, крупный тридцатилетний брюнет в чёрном военно-морском кителе нашего флота, остановил мой доклад взмахом руки:

– Давай без официоза, Александр. Личный состав разошёлся, так что лишний раз козырять друг другу не станем. Ты не против?

– Нет, тёзка, не против.

– Пойдём по базе пройдёмся.

– Пошли, – согласился я.

От плаца, который находился рядом с городским арсеналом, по разбитой автомобильной дороге мы двинулись на вершину скалы. Вокруг нас своим чередом шли работы: расчистка развалин и разбор обветшавших зданий. Стучали отбойные молотки, жужжали перфораторы, шумели компрессоры, и этот день ничем не отличается от вчерашнего.

– Не жалеешь, что базу и корабли государству отдал? – искоса посмотрев на меня, спросил каперанг.

На секунду я задумался и пролистнул в голове события минувших дней: прибытие двух грузопассажирских судов с родины, консультации с Ерёменко и передачу базы вместе с кораблями новому коменданту ВМБ.

– Честно тебе скажу, тёзка: ни капли не жалею. Со мной обошлись по справедливости и финансово всё компенсировали. А к чему ты это спрашиваешь?

– Мало ли, вдруг зло на меня затаил.

– За то, что ты мои труды унаследовал? – усмехнулся я.

– Ну да…

– Нет, между нами всё ровно. Мой бизнес – дома, и я не могу разорваться на две половинки.

– Понимаю тебя, капитан.

– А я тебя нет, товарищ капитан первого ранга.

– С чего бы это? – Семёнов остановился и в недоумении посмотрел на меня.

– Ты ведь из сильного клана, мог бы выбрать себе любое назначение, а оказался здесь, на самом дальнем форпосте Конфедерации, который в случае очередного конфликта с Альянсом подвергнется стопроцентному нападению.

– А-а-а, вот ты про что… – протянул комендант и продолжил восхождение на вершину. – Ты хочешь знать, почему я оказался в этом месте?

– Да.

– На романтику потянуло и славы первопроходца захотелось.

– Но тебе-то это зачем?

– Ха! Если бы я сам знал! Ты ведь знаком с моим отцом?

– Разговаривали один раз и на официальных мероприятиях в столице пересекались. Только он здесь при чём?

– Говорят, что я весь в него, а что он делал до того, как финансами семьи занялся, ты, наверное, знаешь.

– Слышал, что он в пограничье воевал и много путешествовал.

– Вот и я такой же, только отец по сухопутью бродил, а моя судьба – на море. Удовлетворён ответом?

– Вполне.

Мы вышли на дорогу, которая шла вдоль бетонной взлётно-посадочной полосы, и, остановившись, с высоты посмотрели на городок и бухту под нами. Некоторое время помолчали, и Семёнов выдохнул:

– Красота!

– Это точно, – присев на огромный валун, подтвердил я. – Ласковое и тёплое море, синее небо над головой, удобная гавань и отличнейшие места для поиска оставшегося от Золотого Века добра. Ты, кстати, после того как Альхесирас очистишь, куда собираешься корабли направить?

– В Лионский залив, – присаживаясь рядом, сказал он. – А уже оттуда двинусь вдоль испанского берега обратно к проливу.

– Барселона, Валенсия, Картахена и Альмерия?

– Ага, именно в таком порядке. А ты как на Балтику пойдёшь?

– Тоже вдоль побережья. На берег высаживаться не стану, а рыбаков или моряков обязательно встречу и уже от них получу информацию.

– Отложить поход не хочешь?

– А смысл время тянуть?

– Мне поможешь, в поисках поучаствуешь, и с алжирцами сотрудничество укрепим. Оставайся ещё на месяц.

– Нет. Домой тороплюсь.

– Как знаешь. А что с фрегатом своим делать будешь, если всё же решишь пешим ходом к Дону идти?

– Мы с капитаном «Ветрогона» вступили в долевое владение кораблём. Как акционерное предприятие. Знаешь ведь, что это такое?

– Конечно знаю, я ведь Семёнов.

– Вот. Тридцать процентов всего, что принесёт «Ветрогон», теперь в доле Скокова, и за это он продолжает командовать фрегатом.

– А семьдесят процентов, значит, тебе станет отстёгивать?

– Только пятьдесят, ещё двадцать на экипаж раскинули. Впрочем, что мы всё о делах и походах? Насколько я понимаю, ты о чём-то другом хотел поговорить?

Каперанг посмотрел вокруг, никого постороннего не обнаружил, достал из кармана брюк пачку фильтрованных сигарет «Элита», которые с недавних пор стали выпускать в Конфедерации, угостил меня. Мы прикурили от одной спички, и он спросил:

– Действительно, о другом. – Он чуть помолчал и продолжил: – Скажи, что это за пёс всё время рядом с тобой крутится?

– Мой домашний питомец, хорошо дрессированный волкодав.

– Давай без этого, – поморщился Семёнов.

– Без чего без этого? – Я изобразил непонимание.

– Не надо вранья.

– А что ты хочешь знать и почему тебя так интересует какая-то собака?

Каперанг сделал глубокую затяжку, выдохнул и объяснил:

– Этим летом Симаков и некоторые близкие к нему господа-товарищи завели себе точно таких же псов. Поначалу все думали, что это какая-то причуда, однако особо наблюдательные, в том числе и из госбезопасности, заметили, что собачки слишком уж умные. Мне бы тоже хотелось такого четвероногого друга рядом с собой заиметь.

– Это не ко мне, тёзка. У меня самец, и я щенками не торгую.

– Значит, не хочешь сказать, где такие умные псы водятся… Или, может, ты подписку о неразглашении давал?

– Правильно понимаешь, на некоторые вопросы я ответить просто не могу.

– А кто может?

– Хм! Симаков или кто-то из тех, кто в столице большой начальник.

– Например, твой патрон генерал-майор Ерёменко?

– Да, только сразу тебе скажу, это тайна невеликая, так что рано или поздно она всё равно станет достоянием общественности. Потерпи, и всё узнаешь.

– Ладно, не можешь на эту тему говорить, значит, замнём разговор и будем считать, что я тебя ни о чём не спрашивал.

– Договорились.

Семёнов встал, я следом, и мы расстались. Расстроенный тем, что не смог узнать что-то о разумных псах, комендант базы отправился к восстанавливаемой береговой РЛС, возле которой суетились бригады техников, а я спустился и вскоре был на «Ветрогоне» и до самого позднего вечера вместе со Скоковым провозился с морскими картами европейского побережья…

Следующим утром построение личного состава базы происходило не на плацу, а на причале. Нас провожали с душой, не было оркестра, и торжественных речей никто не толкал, но достаточно было взглянуть в лица людей, чтобы понять одну простую истину: нам здесь в любом случае будут рады, и, если сейчас я отдам команду остаться в «Гибралтаре» ещё на месяц, никто против не будет.

Разумеется, отменять или переносить дату выступления в поход я не стал, и под бодрые крики остающихся на берегу «Ветрогон» отчалил, развернулся и на среднем ходу покинул свою очередную гавань.

Одинокий корабль прошёл пролив, выскочил в Атлантический океан и, держась в виду береговой черты, начал путешествие к Балтийскому морю. День шёл за днём, мы прошли Кадис, мыс Сан-Висенти, Назаре, Порту и Ла-Корунью. Ни одной рыбацкой лодки, полнейшее запустение. Кругом заросшие лесом развалины некогда огромных городов и одичание. На берег мы не сходили, но и того, что видели в оптику, хватало с избытком. В этих местах царил регресс. Люди стремительно дичали, и, как мне тогда казалось, вся Испания и Португалия стали одним огромным полигоном по воспроизводству дикарей вроде российских «беспределов», с которыми мне в своё время довелось повоевать.

Четвёртый день похода. «Ветрогон» вошёл в Бискайский залив. Мы со Скоковым приняли решение не идти вдоль французских берегов, а немного срезать наш путь. И от городка Хихон фрегат прямым курсом направился к Ла-Маншу, где и влетел в сильнейший шторм.

Рваные облака мчались по небу с огромной скоростью. Бешено завывал ветер, через палубу перекатывалась крутая волна. Казалось, природная стихия противится нам, не хочет пропускать дальше. И будь мы послабее духом, то, несомненно, отвернули бы в сторону, легли на обратный курс и вернулись бы на базу. Однако фрегат выдержал очередное испытание с честью, а моряки экипажа и десантники не сломались, и насчёт того, чтобы вернуться, ни один не заикнулся.

Восьмой день похода. Вошли в Ла-Манш, берега не видно, окрестности накрыты густым туманом, фрегат движется со скоростью всего десять узлов. БЧ-4 ведёт постоянное сканирование радиочастот – и ничего, полный ноль, и, только проходя Па-де-Кале, удалось выхватить переговоры некоей Армии Рединга с герцогом Бирмингемским Магомедом. Что это за армия и кто такой этот герцог с мусульманским именем, было не ясно, связь была плохая, шла на средних частотах, а язык представлял собой смесь арабского, английского и какого-то ближневосточного диалекта. Тедди Аргайл, который пытался перевести всю эту мешанину, понимал только одно слово из трёх, нервничал и просил разрешения попробовать наладить общение с городом Рединг, который был наиболее близкой к нам точкой радиовещания. Разрешения он не получил, всё понял правильно и сделал свою работу как мог.

Десятый день похода. Ночь. Фрегат находится на траверзе военно-морской базы германских ВМС Вильгельмсхафен. С берега нам подают световые сигналы. Однако это не морзянка и не МСС – международные морские сигналы, и разобраться в том, что нам хотят сказать, мы не можем. Вызываем берег на открытых радиочастотах, отбиваем светом, кто мы такие есть, а вместо ответа по нас открывают артиллерийско-миномётный огонь, да такой плотный, что только благодаря темноте, скорости и манёвренности корабля нам удалось уйти без особых повреждений.

День четырнадцатый. Ровно две недели минуло с того дня, как «Ветрогон» покинул «Гибралтар». Фрегат проходит Зундский пролив, радио молчит, однако на берегу видны рыбацкие посёлки и попадается множество свидетельств того, что здесь имеется какая-то цивилизация. Мы попытались остановить одиночную рыбацкую шхуну и переговорить с обитателями этого края, но не тут-то было. Местные люди настороже и о нашем появлении предупреждают друг друга дымовыми сигналами.

«Чёрт с вами, – наблюдая за очередной деревянной лодкой, которая скрывается в узкой скалистой гавани, думаю я, – ещё встретимся, а гоняться по берегу за языком пока не стоит».

Пятнадцатый день похода. Раннее утро. Траверз города Мальмё. Снова опускается густой туман. Не видно ни зги, и временно фрегат ложится в дрейф. Проходит какое-то время, не более часа, и ко мне подходит Лихой, он беспокоится, чует рядом чужих людей и слышит плеск вёсел. Я доверяю псу, у которого органы обоняния и слух развиты гораздо лучше, чем у любого человека, и даю команду приготовиться к возможному бою. Скоков предлагает наплевать на почти нулевую видимость и продолжить движение, но мы не в открытом океане и не в Средиземке, так что понапрасну рисковать кораблём не стоило. К тому же была необходимость взять пленника, а раз так, то надо готовиться к встрече с местными пиратами. Комендоры занимают свои боевые посты, а десант ждёт в гости абордажников.

Капитан остаётся на ходовом мостике, а я в сопровождении Лиды и Лихого выхожу на радарную площадку и оглядываюсь. Серым холодным молоком туман накрывает всё вокруг. Тишина, ни всплеска, ни шёпота – ничего. Так проходит около десяти минут, и вот начинается движение.

Не менее сотни металлических кошек одновременно падает на палубу в районе вертолётной площадки. Резкие рывки, крючья скребут по металлу палубы, цепляются за леера, канаты подрагивают, и на борту появляются самые настоящие викинги. Множество бородатых дядьков в кольчугах, кожаных жилетах, рогатых шлемах, при щитах и с топорами в руках. Полная идентичность с картинками из старых книг, и о том, что скандинавы не пришельцы из прошлого, а являются жителями нашей эпохи, говорят только несколько огнестрельных стволов за спинами некоторых бойцов.

– А-а-а-а! – грозно и яростно разносится над палубой «Ветрогона», и балтийские пираты кидаются к надстройке.

– Огонь! – крикам пиратов вторили команды наших сержантов, и десант начинает отстрел незваных гостей.

Как таковой, бой длится недолго. Огонь автоматов калибра 5,45 – он, чтобы не портить палубу, вымел передние ряды атакующих вчистую, а кто из викингов вовремя успел сообразить, что к чему, выбросился за борт. В общем-то шансов у скандинавов не было, все двери в надстройку заперты изнутри, а сверху на ней почти вся наша десантная партия сидит.

– Мечник вызывает мостик! – произнёс я в рацию.

– На связи! – ответил мне Скоков.

– Что радар показывает?

– Ничего, кроме камней и скал вокруг нашего местоположения. Видимо, у местных жителей лодки из дерева.

– Скорее всего. Запускай движки, руль лево на борт – в скалы не врежемся, а пиратские лодки корпусом раскидаем и покрошим.

– Понял!

В машинном отделении взревели турбины. Скоков начал манёвры, а я спустился на вертолётную площадку, туда, где десант добивал раненых викингов и искал, с кем бы можно было пообщаться. Двоих более или менее вменяемых пленников оттянули в сторону, а трупы пиратов раздевали и выкидывали в воду. Оглядевшись, я наклонился к одному из павших и с усилием выдернул из его оцепеневших рук старую потёртую винтовку неизвестной мне модели. Передёрнул затвор, и на палубу выпала позеленевшая от времени продолговатая стреляная гильза. Вновь передёргиваю затвор – пуля, ещё раз – и пустой щелчок. Прикольно! Обойма пятизарядная, а патронов у дикаря было только два. Это говорит о многом.

Отбросив винтовку, я подобрал хороший и видно что недавно выкованный однолезвийный топор. В руке сидит как влитой, по весу – килограмма три с половиной вместе с топорищем. Пару раз взмахнув им слева направо перед собой, я убедился в том, что оружие это очень неплохое и изначально делалось для войны. Ещё одна засечка на память, и позже необходимо собрать командиров отряда обсудить сегодняшнее событие.

– Мечник, берегись! – услышал я голос стоящего метров за пять от меня Крепыша.

Голова не думает, и тренированное тело всё делает само. Я пригибаюсь, перекатом ухожу вперёд, и над головой свистит что-то чрезвычайно острое и смертельно опасное. Рывком я поднимаюсь с палубы и прямо перед собой вижу одного из викингов, здоровенного и чем-то напоминающего дикого лесного зубра мужика, который залит кровью с ног до головы и держит в руке ровный меч сантиметров восьмидесяти в длину. Он что-то выкрикивает, похоже, обзывает меня и воинов отряда нехорошими словами, но ни я, ни мои люди местного языка не понимаем, и его оскорбления пролетают мимо нас.

Викинг бросается на меня. Он очень быстрый и ловкий, это сразу заметно. Достать пистолет я не успеваю, приходится встречать противника тем, что есть, то есть топором. Пусть я фехтовальщик никакой и не средневековый рыцарь, но что такое рукопашный бой, в частности против человека с холодным оружием, я понимаю очень хорошо.

Имитация броска влево! Викинг ведётся на мою хитрость, подаётся всем телом навстречу, рубит воздух, а я уворачиваюсь от его клинка и ухожу вправо. Противник быстро оборачивается, на миг замирает и попадает на прицел автоматчиков. Сейчас я могу дать команду бойцам, и скандинаву прострелят его лихую головушку, но на меня накатывает какая-то весёлая бесшабашность и уверенность, что я опытней, сильней и хитрей своего противника.

– Не стрелять! – подняв левую руку, выкрикнул я. – Сам его сделаю!

Пиратский недобиток прислушивается к моим словам, и мне кажется, что он понимает меня. На последних моих словах он ухмыляется, и теперь сомнений в том, что он знает русский язык, нет.

Вновь выкрикнув что-то непонятное, викинг снова прыгает на меня, а я не отступаю и даже наоборот, делаю короткий и резкий шаг вперёд и встречаю меч обухом. Мощный удар сотрясает всё моё тело, но топорище выдерживает, и я смог устоять на ногах. Новый замах меча. О чём думает противник и чему он учился, я не знаю, но все его приёмы кажутся мне смешными. Бросок топором! Окованная металлом пятка врезается в голову здоровяка, и он падает на спину. Викинг беспомощен, его можно добить, а можно и повязать. Однако, подобрав топор, который отскочил от очень крепкой головы пиратского воина к моим ногам, я взмахнул им в сторону скандинава, мол, вставай, и добавил:

– Подъём, воин! Даю тебе ещё один шанс.

Местный вояка встал, тряхнул головой, провёл по ней ладонью, сплюнул на палубу сгусток слюны и крови, подобрал своё оружие и начал осторожное сближение. Небольшие взмахи мечом вверх-вниз. Подобно птице меч перелетает из правой руки в левую. Опять взмах – и оружие возвращается в правую руку. Очень похоже действуют некоторые бойцы в наёмных отрядах, перебрасывают кинжалы из одной руки в другую и так путают своего противника. Действенный метод, только при этом надо смотреть не на клинок, а в глаза соперника. Руки и движения хорошо тренированного бойца могут запутать тебя, а вот глаза не соврут и всегда скажут, что задумал враг.

Шажок. Второй. Третий. Между нами только полтора метра залитой кровью палубы и один труп. Скандинав делает рывок. Ему кажется, что если я неподвижен, то блеском своей стали он заворожил меня. Но северянин ошибается. Меч сталкивается с топором и вышибает несколько еле заметных искр. Викинг хочет провести какой-то приём, выкручивает из моих рук мечом топорище, и я ему не препятствую, отпускаю оружие и делаю шаг на него. Он хочет податься назад и уклониться, но против меня, несмотря на всю свою ловкость, силу и быстроту, скандинав словно дворовый тузик против матёрого волка.

Сжатыми костяшками пальцев я несильно ударяю по его горлу. Местный пират теряется, задыхается, ловит ртом воздух и падает на колени. Ногой бью по мечу, железяка снова отлетает в сторону, и я киваю на своего противника десантникам:

– Связать и посадить в карцер!

Бойцы вяжут викинга, а я оглядываюсь на море. Туман начал рассеиваться, видимость около полумили, фрегат продолжает движение по кругу, а на воде плавает множество разбитых досок и несколько пока ещё живых людей.

«Да, – думаю я, – неласково нас Балтика встречает. Только вошли – и сразу же схватка. Что дальше будет и куда судьба повернёт, непонятно. Однако мы снова победили и потерь не понесли, а значит, путешествие к дому продолжается».