Чудо

Глава 1. Зеркала

- Ээээаааайетит… чтоб… тебя… – вполне обычные звуки для болезненного пробуждения. Когда голова раскалывается, а тело вопит о неспособности пошевелиться.

Но похоже, что мужчина, издававший эти обычные звуки, обладал исключительной силой воли. Потому что после того как он обматерил кого-то и что-то, к данной истории отношения не имеющих, он смог не только пошевелиться, но и сесть.

- Чёрт, в какую дыру меня занесло сегодня?.. – простонал мужчина, осматриваясь.

Вот только яркое солнце уничтожало способность видеть. А шум людской суеты мешал сосредоточиться.

Но постепенно память возвращалась. Джеремайя Никс – имя, которое первым пришло в голову. Да, это было его имя. Единственное, что он получил от матери, которую никогда видел.

Интересно, думала ли она, что ребёнок погибнет сразу же, и просто не хотела пачкать руки? Или всё же надеялась, что он выживет?

Джеремайя предпочитал не думать об этом. Сирота, которым он был когда-то, давно исчез. А рефлексировать наёмнику упырей-слизней – непозволительная роскошь.

Джеремайя прикоснулся к лицу. Оно оказалось мокрым.

«Кровь?..» – подумалось Джеремайе.

И это было вполне логичным умозаключением, учитывая убийственную работу и пьянодрачное хобби. И всё же Джеремайя ошибся. После прикосновения на руке остались капли бесцветной жидкости. Вода? Или кто-то справил нужду?

Джеремайя лизнул ладонь. Определенно, вода. Фонтан, находившийся рядом с территорией, которую занял зад Джеремайи, подтвердил сделанный вывод. Центральная фигура была явно недовольна присутствием столь нелицеприятного элемента и, вроде как, пыталась брызгами его отогнать.

Конечно, мальчик-чертёнок и птица, которой он управлял, не были живыми в привычном понимании этого слова. Но в Городе, где многие слова теряют все свои привычные смыслы, шевелящиеся фигуры фонтанов не вызывают удивления.

Джеремайе было плевать на мнение какого-то каменного пацана. А тот продолжал брезгливо наблюдать за грязным мужиком и словно боялся, что Джеремайя вздумает прикоснуться к фонтану, или, что ещё хуже, осмелится испить водицы.

Ехидно ухмыльнувшись и прицелившись, мальчик-чертёнок снова натянул поводья птицы и обрызгал Джеремайю.

- Убери свою чёртову улыбочку или башку проломлю… – буркнул Джеремайя.

А затем встал. Это было непросто – найти центр равновесия и помириться с силой притяжения. Но Джеремайе надо были идти, надо было разобраться с этим проклятым заказом.

- Тпрух, тпрух, тпрух, – протпрухал малыш тпрухля.

Инстинктивно оглянувшись, Джеремайя посмотрел на зверушку. Пухлый розовощекий тпрухль тпрухнул в ответ. Джеремайя знал, что этих существ природа создала не напрасно. Будучи хорошей заменой зажигалки, тпрухли никогда не подводили. Стоило только хорошенько дернуть того за хвост, и нос тут же выдавал небольшую струйку огня.

Конечно, обычные зажигалки удобнее: они меньше по размеру, не пытаются выбраться из кармана и не кусаются. Но Джеремайю такие мелочи не волновали. Однажды он месяц проносил тпрухля во внутреннем кармане. И тот ни разу не смог навредить вынужденному хозяину.

Главное – знать, как справиться с непокорным существом. А Джеремайя знал. Магия, травы, амулеты, мощные удары рук… Обосновавшись здесь, в Городе, Джеремайя познакомился почти со всеми разновидностями существ, изучил их слабые места. И теперь мог справиться с любой работой по захвату или уничтожению. Ну, почти с любой… Долбанный бухгалтер!

Джеремайя поморщился. Ему захотелось курить. Но он не стал. Просто не стал.

- Доброе утро! – пошутил какой-то мужик, проходящий мимо.

Кажется, Джеремайя уже где-то его видел. Но смысла вспоминать где, попросту не было. Утро давно сменилось днем. И день этот был вовсе не добрым.

Раньше Джеремайя в ответ наверняка сострил бы или хотя бы показал неприличный жест. Но сегодня его мрачное чувство юмора взяло выходной.

Джеремайя дважды провел рукой по своим грязным волосам. Причесавшись, он глубоко вдохнул и медленно побрел в пивной бар.

- Ядрёного Вельзевула с солью безо льда, – сделал заказ Джеремайя.

- Как скажешь, детка… Бурная ночь? – поинтересовалась барменша Блатрикс.

- Обычная, наверное, – процедил сквозь зубы Джеремайя.

Он являлся в эту пивную и в худшем виде. И Блатрикс никогда не задавала вопросов. А сегодня не только спросила какую-то банальную фигню, но и назвала «деткой». Может, хочет повеселиться в дальней комнате?

Джеремайя задумался. Он уже два дня не был с женщиной. И хоть Блатрикс была не совсем в его вкусе, выбор – это роскошь, которую не всегда можно позволить.

Выдав из себя подобие улыбки, Джеремайя почувствовал резкую боль. Кажется, вчера ему хорошо врезали. Джеремайя не помнил удара, он вообще мало что помнил о вчерашнем вечере.

Странное тревожное чувство… Незнакомое… Неприятное… Джеремайя умел бухать. И чтобы вырубиться так надолго, он должен был выпить ну оооочень много. А Джеремайя никогда не напивался, пока работа не была выполнена.

А может, он и вправду справился? Может, бухгалтер уже того, и Джеремайя зря волнуется?

Глава 2. Три ключа

Роберт Уикстон родился в тысяча восемьсот десятом году в маленьком городке на севере Англии. Там же учился, влюбился, женился. Там же мечтал о чём-то большем. Но не сложилось. Временно устроившись бухгалтером, он годами продолжал возиться с цифрами и отчётами. А потом жена забеременела.

Работать приходилось много. С утра и до поздней ночи. Но Роберт старался. Он хотел, чтобы его близкие ни в чём не нуждались, и очень ждал рождения дочери Энн.

Но день, который должен был стать самым счастливым, принёс большое горе. Любимая жена Роберта умерла в родах. И жизнь сразу утратила все свои краски.

Роберт всё ещё старался, но он ошибался. Ошибался в воспитании дочери, ошибался в отчётах на работе. И через одиннадцать лет лишился и того, и другого.

Сначала Роберт потерял работу. Начальник и так слишком долго терпел. Однако когда из-за неверного отчета завод потерпел убытки, терпение лопнуло даже у этого понимающего и доброго человека.

Всё стало ещё хуже. Роберт каждый день искал новое место. А ночами подрабатывал грузчиком в порту. Он не был силён, не привык к физическому труду. И потому каждая ночь приносила ему много боли и совсем мало денег.

Роберт был близок к отчаянию. Он уже подумывал о том, чтобы отдать Энн в интернат или попытаться найти ей работу служанки в доме с хорошей репутацией. Однако этого не потребовалось. Однажды Энн упала в обморок. А визит к врачу привёл к страшной новости – ей осталось два-три месяца, если очень повезёт, то полгода. Но повезти может только при правильном лечении, которое стоило денег. Больших денег.

Роберт погряз в долгах. Он знал, что никогда не сможет расплатиться. Вопрос был только в том, кто именно придёт за деньгами первым и какой способ убийства он предпочтет. Но Роберту было плевать. Понимая, что после потери Энн, жизнь ему больше не потребуется, он прекратил волноваться о будущем. И теперь просто дарил дочери мгновения счастья.

Прошло два месяца. Энн становилось всё хуже. Она почти перестала улыбаться. Пока однажды не вернулась домой с блестящими от восторга глазами.

Роберт заплакал. И тут же отвернулся. Он не хотел, чтобы его слёзы украли эти последние мгновения радости. Слушая полную волшебства историю приключений Энн, он вдруг почувствовал надежду. Казалось, болезнь отступила, и его маленькая фантазёрка вернулась.

А потом наступил новый день.

Глава переписывается