Черные щиты

Глава первая

Правитель объединенных племен восседал верхом на кабо. Это ездовое животное кочевники, в восхищении перед его мощью и быстротой, именовали Сотрясающим Землю. На кончиках четырех изогнутых рогов скакуна красовались золотые шарики, — животное славилось своим дурным нравом и уже успело забодать нескольких пастухов.

В руке у короля, опиравшегося на луку седла, было превосходное сверкающее копье, не длинное, каким предпочитали пользоваться кочевники-эмси, а подлинное оружие шессинов, населявших Острова, откуда был родом правитель. Древко его было изготовлено из огненного дерева, специальная выемка для ладони не позволяла руке соскользнуть в момент удара. Нижняя часть оружия, где имелся спиральный желоб, служила противовесом грозному лезвию и заостренную часть можно было воткнуть даже в землю, утрамбованную копытами. Бронзовое острие с боковыми стальными плашками составляло не менее трети длины копья. Это великолепное оружие снискало себе славу от далекого севера, покрытого снегом и льдом, до королевств жаркого юга. Оно сделалось символом королевской власти, и сейчас, на пороге войны, он нуждался в нем как никогда. И пусть гвардейцы личной охраны никогда не позволили бы Гейлу рисковать жизнью в схватках с разбойниками, однако в бою даже самые преданные бойцы не сумели бы отвести от своего повелителя опасность.

Как обычно, прошлую ночь Гейл провел в раздумьях у горного озерца на северных подступах к городу. Многие полагали, что в это время он говорит с духами или творит какие-то магические обряды, но чаще всего он просто желал побыть в одиночестве. Порой ему казалось, что королевская власть — это лишь иллюзия, а в душе он по-прежнему остается тем самым воином и пастухом, что занят своим привычным любимым делом: охраняет принадлежащий племени скот. При виде своего владыки, показавшегося вдали, гвардейцы разразились радостными криками. В большинстве своем родом они были из общин эмси или матва, но имелось также не меньше дюжины представителей иных племен. Численность королевской гвардии постоянно росла, поскольку из каждого нового присоединившегося племени король брал на службу нескольких крепких молодых мужчин. Лишь таким образом все эти племена могли ощутить единство.

Во главе колонны гвардейцев Гейл на рысях направился к городу, и уже через час кавалькада оказалась у городских ворот. Это небольшое поселение дважды в год, благодаря приходящим купеческим караванам с юга и с запада превращалось во вторую столицу королевства, на улицах которой можно было услышать самые разные языки и наречия. Из-за ярмарки, которую устраивали здесь раз в полгода, население увеличивалось едва ли не вдвое. Гейл изо всех сил старался способствовать развитию торговли. Он обеспечил безопасный проход караванов по своей земле, а также был рад, когда соседние королевства открывали в его владениях свои торговые представительства.

Здесь, в Бьялле, находилась одна из королевских резиденций, а гвардейцы селились в расположенных поодаль казармах. В этом городе король проводил один или два месяца в году. Почти во всех остальных городах королевства у Гейла имелись такие же резиденции… И даже в некоторых деревнях, по желанию Диены, — ибо королева не смогла привыкнуть к жизни в походных шатрах.

При мысли о жене Гейл вновь остро почувствовал свое одиночество. Его возлюбленная супруга любила большие ярмарки, но сейчас не смогла приехать сюда вместе с ним. Она осталась в отчем доме, ибо вскоре собиралась дать жизнь еще одному королевскому наследнику, их третьему ребенку. У короля уже было двое сыновей, Анса и Каирн, и теперь он надеялся, что будет девочка. Несмотря на то, что жена его происходила из племени матва, Гейл принял мудрое решение дать сыновьям имена эмси, не обращая внимания на недовольство его родичей. Старшему из мальчиков уже сравнялось восемь лет, брат был моложе его на два года, но пока король еще не решил, кто именно станет его наследником. Впрочем, окончательный выбор будет зависеть от многих обстоятельств, а может статься, и от простой случайности.

Власть Гейла на этих землях была безграничной. Он сумел объединить народы, враждовавшие между собой веками, и, благодаря острому уму и организационным способностям, Гейл сделал их хозяевами всех окрестных равнин и холмов. Говорящие с Духами всех племен союза поддерживали его безоговорочно, и это также шло королю на пользу. Эмси именовали своего владыку Предреченным, а матва верили, что порой на него нисходит священное безумие, как на героев их древних сказаний. Кроме того, всем было известно, что Гейл способен напрямую говорить с духами этих земель, а еще он обладал даром приручать диких кабо, делая из них послушных домашних животных.

Близ стен города, неподалеку от того места, где остановились торговые караваны, проводили учения королевские войска. Переводя скакунов в галоп, всадники на ходу ухитрялись попадать из луков по мишеням высотой в человеческий рост, — пару лет назад Гейл и вообразить не мог, что его люди сумеют сделать нечто подобное. Они были вооружены короткими луками из деревянных пластин, жил и роговых вставок, соединенных между собой стойким клеем, позволявшим сочленять разнородные материалы, не нарушая их природных свойств. Матва издавна славились как искусные лучники, их даже именовали Племенем Большого Лука. По совету Гейла мастера лучники слегка изменили конструкцию оружия, так как на равнинах не росли деревья, из которых мастерили свои традиционные длинные тугие луки обитатели холмов. Кроме того, по его мнению, всадникам было куда удобнее управляться с короткими луками. Теперь все считали это оружие личным изобретением короля, хотя сам Гейл не слишком преуспел в искусстве стрельбы, в особенности по сравнению с молодыми воинами, которые начали учиться владеть новым оружием еще с детства, — с той поры, когда пришел новый владыка и навсегда изменил жизнь этих людей.

Многолюдная и многоцветная ярмарка раскинулась по другую сторону от учебного плаца. Пестрые шатры торговцев ломились от множества товаров, которые они обменивали на то, что производилось в этих землях. Самым ценным предметом обмена был металл. Матва, эмси и бьяллы перетаскивали мешки и тюки, набитые целебными травами, шкурами ночных котов и прочим ценным мехом. Каждый год Гейл отправлял во все стороны небольшие отряды, поручая им отыскать на горах и в холмах новые товары для обмена. Больше всего он мечтал отыскать месторождения металлов, чтобы его подданные меньше зависели от прихотей чужеземных торговцев. Но до сих пор все его поиски оставались тщетными.

В сопровождении эскорта король въехал за городские стены, и его приветствовали громкими возгласами жители города и иноземные гости. Некогда Бьялла была грязной деревушкой, населенной презираемыми всеми и нещадно притесняемыми крестьянами, а теперь превратилась в процветающий богатый город. Сами бьяллы в большинстве своем стали хозяевами постоялых дворов и владельцами торговых лавок. Больше никто не считал их рабами эмси, и они за это были искренне преданы Гейлу.

Что касается королевского дворца, то он представлял собой небольшое, но красивое здание с глинобитными стенами. Свет в него проникал через окна, забранные разноцветными стеклами. Стекла обошлись Гейлу очень дорого, но зато на всех гостей они производили неизгладимое впечатление. Разумеется, для южных и западных владык эта резиденция показалась бы чересчур скромной. Они бы не использовали ее и как охотничий домик, но Гейл был владыкой племен, что большую часть жизни проводили под открытым небом, и для них этой роскоши было достаточно. Что же касается чужеземцев, то изумлять их стоило не богатством, а бескрайними пастбищами и многочисленной отлично обученной армией.

Спешившись, Гейл шагнул на веранду, что опоясывала его жилище. Здесь его ожидали чужеземные посланники и гонцы, которые в низком поклоне склонились перед королем, и тот учтиво кивнул им в ответ. Вперед выступил человек, в котором по одежде Гейл узнал гонца из Неввы, и передал королю резной ларец.

— Здесь послание от правителя и ваших друзей в Невве, государь, — промолвил он. — Чуть позже, с караваном, прибудут и королевские дары.

— Прошу тебя передать владыке Неввы мою благодарность, — отозвался Гейл. — Надеюсь, что ему придутся по душе и те подарки, что я выбрал для него. Как обычно, в этом году их доставит купец Шонг.

Гонец склонился в поклоне, а затем вернулся на место. Ларец король передал своему помощнику, чтобы затем на досуге спокойно ознакомиться с содержимым. Его сегодня ожидал длинный и тяжелый день: нужно было принять всех гостей и решить, кому из купцов даровать привилегии в торговле, какие из привезенных товаров разослать в качестве даров правителям соседних племен, а также принять решения и по иным, не терпящим отлагательств, вопросам.

Среди тех, кто явился сегодня на поклон к королю, также были служители различных культов и просто путешественники. Немало было среди них соглядатаев из соседних королевств. Однако, другими двигало обычное любопытство: им хотелось своими глазами увидеть короля, на которого, по слухам, снизошло божественное откровение, — впрочем, кое-кто попросту считал его колдуном. Всем этим людям, также, как и купцам, Гейл обещал полную безопасность в своих владениях, хотя чаще всего они лишь докучали ему своими проповедями и безумными речами. Тем не менее, король давно уже понял, что эти бродяги с радостью скитаются по свету и рассказывают повсюду о том, что видели в других местах. Это был бесценный источник сведений о далеких землях. К тому же, в отличие от торговцев, эти странники редко просили плату за свои красочные подробные рассказы. И поэтому Гейл ценил их общество.

Все гости, что сегодня присутствовали на королевском приеме, были посвящены в тонкости придворного этикета, и все же с трудом скрывали изумление тем, что видели вокруг. Гейла это ничуть не удивляло. Жрецы и военачальники, воины и торговцы — до сих пор мало кто из них мог понять, каким образом невесть откуда взявшийся король Гейл сумел объединить племена дикарей, основать королевство, установить дипломатические отношения и начать торговать со всем миром, и к тому же создать превосходную, отменно обученную армию, равных которой не было даже в самых богатых королевствах… И что этот Гейл был еще совсем юношей, которому не исполнилось и тридцати лет.

Внезапно в дверях зала показался один из десятников матва в запыленной дорожной одежде. Гейл подал ему знак подойти ближе.

— Ты из селения Широколиста? Что там нового? — взволнованно спросил король. Именно в этом селении находилась сейчас Диена.

— Два дня назад, когда я покинул деревню, там все было по-прежнему, — отозвался гонец. — Матушка королевы ревностно охраняет свою дочь.

— Я рад это слышать.

Гейл устало вздохнул. Несомненно, если бы случилось что-то неладное с супругой, то ее уважаемая матушка немедленно прислала бы за Гейлом людей, — пусть даже им пришлось бы силой похитить короля, — и все же Гейл волновался за жену.

После того, как ему удалось, наконец, покончить со всеми формальностями, Гейл приказал принести полученные послания. Большая часть бумаг была скучной и официальной, но попадались и личные письма. Первым Гейл взял в руки свиток, скрепленный хорошо знакомой печатью королевского писца Шаулы. Это был старый приятель Гейла, тот самый, что некогда обучил его грамоте.

Взломав печать, король начал читать длинное письмо, полное самых разных сведений, придворных и городских сплетен. Шаула в подробностях описал последние исследовательские походы, и даже сделал наброски карт по результатам этих путешествий. Сам королевский писец был также и картографом, и в свое время подробно ознакомил Гейла с этим непростым искусством. Читая письмо, король ощутил, как потеплело у него на душе, словно после разговора с добрым старым другом. Однако, в конце письма содержалось известие, от которого все его благодушие вмиг улетучилось.

«…тебе шлет свои заверения в дружбе и наш возлюбленный владыка Пашар, хотя его немало удивило то, что ты в свое время покинул нашу экспедицию, а затем вдруг сделался повелителем Равнинных Земель, в то время как обещал оставаться на службе у него, Пашара. Впрочем, он по-прежнему тепло относится к тебе и даже назначил твоего старого приятеля, капитана Молка, одним из глав недавно учрежденной гильдии морских торговцев. Теперь Молк процветает и владеет уже шестью кораблями. Вот что он просил передать тебе. Похоже, ты должен забыть о возвращении на Острова, откуда ты родом. Там объявился некий новый правитель, чье имя Молк мне не назвал. Правитель этот объединил почти все острова в морское королевство. Он посылает своих воинов на кораблях с одного острова на другой, завоевывает их все по очереди и заставляет побежденных служить себе. Поговаривают, что их набеги становятся все более успешными и разрушительными. Кроме того, особенностью этих воинов является то, что они носят щиты черного цвета…»

Чем больше Гейл размышлял над этим письмом, тем сильнее страх закрадывался в его душу. Он думал, что окончательно разделался со своим прошлым. Отныне он жил так, как считал нужным и был уверен, что защитил свой народ от любых грядущих невзгод. Однако, теперь он осознал, что впереди надвигается огромное зло, которое успело необычайно разрастись за эти годы. Судя по описаниям Молка, источником угрозы был Гассем.

Гейл надеялся, что его молочный брат давно погиб, пав жертвой собственного безумия. Их ненависть была глубокой и взаимной… Но теперь Гейл знал, что Гассем не только остался в живых, но и сделался владыкой-завоевателем.

Повернувшись, Гейл взглянул через окно на горы, что возвышались на западе и на ночное светило, восходившее над зазубренными пиками. Ему ведомо было, откуда взялись черные шрамы, уродовавшие лик луны, — и так же хорошо он знал, что Гассем сделался безжалостным тираном, свирепым и беспощадным, словно герои древних легенд.

Сейчас духи земель говорили с Гейлом, — голоса, которых не мог слышать никто, кроме него. Они предрекали, что наступит день, когда на широкой равнине, лежащей у берега моря, за западными горами, он, наконец, повстречается со своим молочным братом, и эта встреча станет роковой для них обоих.