Черные начала. Том 7

Глава 224

Никто не знает, какие демоны скрываются в человеке. И глядя на Люнь, которую я знал уже практически четыре года, это определение как нельзя лучше описывало ситуацию. Плюс сам вопрос был немного жутким, учитывая обстановку и мои мысли.

— О тебе думаю.

— О чём же именно? — спросила Люнь негромко.

— О том, что тебя не знаю от слова совсем. И сейчас ты не похожа на саму себя, — ответил я совершенно спокойно, будто это волновало меня не больше, чем отсутствие душа. — Имей ввиду, если ты задумала какую-нибудь гадость, не думай, что я не найду на тебя управу.

— И какую же? — её глаза нехорошо так свернули.

Я не хотел Люнь причинять вреда, Зу-Зу свидетель. Ей сейчас должно было быть очень нелегко, учитывая, что правда перед ней начинает потихоньку раскрываться и всё новые и новые подробности не только мира, но и её самой лезут наружу. Но поставить призрачную подружку на место было просто-напросто необходимо. Что бы не вспомнила Люнь, ей сейчас просто необходимо была ментальная пощёчина, чтобы вернуть саму себя.

— Люнь, нагнись ещё ниже, — попросил я, и та послушно приблизилась ко мне. — Ещё немного, ещё…

Люнь всё ближе и ближе наклонялась ко мне, пока наши носы едва не стали касаться как…

Бинго!

— Люнь, у тебя правая грудь выпала наружу, — сообщил я ей приятную новость.

Приятную для меня.

— А? — та, неожиданно переменившись в лице, опустила взгляд и… — И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И!!!

Отскочила как можно дальше, пытаясь прикрыться и запихивая грудь обратно в халат.

— Юнксу! Ты дурак!!! — пискнула она вся красная со слезами на глазах. — Дурак! Идиот! Чтоб тебе по лбу настучали!!!

— Да ладно тебе, у тебя нормальная грудь, чего стесняться? — усмехнулся я.

Нет, у неё реально нормальная грудь, я даже не подозревал, что там под халатом скрывается. В прошлый раз мне, ещё в секте увидеть не удалось её, не добрался, так как нас прервали, но сейчас… небольшие, но очень добротненькие полненьки с розовыми сосочками.

— Дурак! — взвизгнула Люнь, бросившись в слёзы. — Ты просто дурак, Юнксу! Какой же ты иногда негодяй!!!

И с рёвом она просто нырнула мне в грудь и была такова. Забавно, что чтобы не видеть меня она прячется во мне же.

— Да ладно тебе, ты же сама тут меня пугала! — возмутился я.

— Дурак! — послышался её недовольный писк. — Дурак-дурак-дурак-дурак…

Пугает меня, ещё и виноватым выставляет, вот что за человек? С другой стороны, терапия пошла ей на пользу, ведь что-что, а прежний вид к ней вернулся: эти искорки в глазах, смущение, стыдливость — всё, как и было бы у нормальной Люнь.

И всё же, что это было блин? Что-то нехорошее, что проснулось в душе? Или я себя сам накручиваю? Ведь кроме жутковатого вида она ничего и не сделала, по сути, разве что спросила о чём я думаю. Не такое уж и преступление, если так подумать…

И тем не менее на мгновение я увидел совершенно другую Люнь, ту, которая действительно могла поменять мир, бросив в его основание нового столько трупов, сколько потребуется.

Она показалась не скоро, сидела во мне и дулась несколько суток, прежде чем показать свой любопытный нос наружу.

— Дурак, — это было первым, что буркнула Люнь, когда показалась мне на глаза, всячески отводя взглядом.

— Да ладно тебе, а как же ты перед мужем будешь раздеваться?

— Но ты не мой муж, это во-первых. А во-вторых, у меня уже его не будет — я мертва, — буркнула она.

—Да ладно тебе дуться, ты реально меня напугала.

— Чем же? — недовольно поинтересовалась призрачная непоседа.

— Ты изменилась. Пропал… пропал этот жизнерадостный блеск в глазах, радость, доверчивость и наивность. Ты словно стала матёрой хладнокровной Уню Люнь Тю, которой была раньше. Этот холодный блеск в глазах, выражение лица, будто… я не знаю, просто представь меня неожиданно бездушной машиной для убийств, которая свернёт голову даже близкому человеку ради своей выгоды. Вот так ты выглядела, Люнь. И признаться честно, меня это насторожило. На мгновение я подумал, что ты неожиданно всё вспомнила и стала той, которой была до заточения.

— И ты решил таким образом привести меня в чувства… — пробормотала она.

— Как видишь, сработало.

— Но я не менялась! — воскликнула моя призрачная подружка. — Я осталась всё той же Люнь, что ты знал!

— Это тебе так кажется, Люнь.

— Нет, может я изменилась в лице, но… — Люнь отмахнулась. — Ты не понимаешь…

— Так постарайся объяснить, что на тебя нашло, — очень мягко и ласково предложил я. — Я тебя не осужу.

— Ага, как тогда, да? — фыркнула она недовольно, стрельнув в меня глазами.

— Когда ты предложила всех убить? Да, я охренел и тем не менее я что, ругался на тебя? Перестал общаться, кормить и лелеять?

— Лелеять… — недовольно проворчала Люнь.

Она окинула взглядом просторы, через которые мы сейчас шли. Всё те же скучные золотые поля с каменистыми холмами, где изредка виднелись животные, которые перед огромным великанов в страхе разбегались. Разве что птицы нас преследовали, садя на монстра. Они словно и не боялись его, наоборот, находили на его огромных плечах, спине и голове место, где можно найти безопасное место.

Но тем не менее мой мягкий голос подействовал на Люнь.

— Я… просто неожиданно во мне проснулась какая-то злость и… безразличие ко всему. Но только не к тебе! —­ тут же быстро добавила она. — Просто едва я подумала о том, что произошло, приняла внутри себя тот факт, что была война между людьми, а не людьми и демонами, во мне проснулась злость. Злость и холод к произошедшему, чувство, будто меня… обманули. Всех обманули. Но кроме меня никто этого не понимает из-за глупости и…

— Отсюда злость.

— Да! — на эмоциях аж выдохнула она. — Я не понимаю их причину, но это… это злит меня. раздражает, очень… трогает… Я не понимаю причину и от этого злюсь ещё сильнее.

— Это пройдёт.

— Откуда ты знаешь? — немного с вызовом спросил она.

— Потому что иногда испытывала то же самое. Это пройдёт, успокоится. Ты вспомнила то, что должна была знать, это сбило тебя с толку. Возможно, ты вспомнила чувства, которые вызывал этот факт. Что вас обманули всех, лгали всю жизнь, а правда оказалась неприятнее. Но если ты смирилась с этим в прошлый раз, смиришься и в этот.

— Хотелось бы верить, Юнксу… — пробормотала Люнь, понурив голову. — Я хочу оставаться такой. Не думать о проблемах, не испытывать злость, раздражения, желания… желания сделать кому-нибудь больно. Мне хорошо без этих чувств, но чем больше мы путешествуем, тем больше я их испытываю, и вдруг…

— Вдруг однажды ты испытаешь это ко мне?

— Возненавижу, да. Вдруг?

— Люди иногда сорятся, — пожал я плечами. ­— Не сорятся только те, кому насрать друг на друга. Поэтому… воспринимать это надо как норму, что всё образуется, а не конец света, что всё, не простим и дорожки разбежались.

— Хотелось бы верить…

— Да чего ты, Люнь.

— Если бы ты узнал, что я делала что-то ужасное, ты бы меня бросил?

— Так я и так знаю, что ты делала что-то ужасное. Убивала мужчин, женщин, детей, наверняка там и беременные затесались. И что, я тебя бросил?

— Нет, —на её губах появилась слабая улыбка.

— Иди сюда, дурная моя, я обниму тебя, — поманил я её пальцем.

И она поддалась. Не стала противиться, а просто сделалась ощутимой и позволила себя обнять. Обнимашки спасут мир, как говорят, а людям и даже призракам иногда очень вжано чувствовать себя нужными хоть кому-нибудь.

На этом неприятная тема и была исчерпана. Мне хотелось верить, что на этом всё закончится, но такие вещи обычно имеют долгоиграющие последствия.

Вскоре пошли отравленные земли, и Люнь пришлось спрятаться во мне.

— Зло… — прогудел великан, когда вокруг начали появляться признаки отравления грязной Ци.

— Ты уже встречался с этим? — спросил я.

— Дав-но… как тог-да, ког-да лю-ди у-ни-что-жи-ли э-ти зем-ли… — прогудел он.

— Значит такое было уже?

— Да…

Понятно, грязные бомбы они использовали не в первый раз. Возможно именно поэтому чёрные и стали основным оружием в победе. Невосприимчивые к отраве, так ещё и сильнее от неё становятся. В таком случае победу в буквальном смысле слова принесли миру именно они.

А потом их истребили.

Забавно вышло (нет).

Мы продолжали своё путешествие на Кремне вплоть до самой горы с разрезом, где я попросил его нас высадить.

— Знаешь это место? — кивнул я на гору.

— Да… — прогудел великан. — Я зна-ю э-то мес-то…

— Эту гору разрубили?

— Ког-да-то дав-но здес сра-жа-лись лю-ди… Силь-ней-ши-е из силь-ней-ших… О-ни бо-ро-лись не зна-я ни по-ща-ды, ни ус-та-лос-ти. И под ко-нец тот, кто о-брёл си-лу зем-ли у-да-рил по ним с та-кой си-лой, что е-го меч раз-ру-бил го-ру…

— А… кто победил-то?

— Те, кто си-лу же-ле-за по-лу-чи-ли… Их сна-ря-ды бы-ли быс-тры, во-и-ны силь-ны… Их бы-ло боль-ше…

Блин, хотелось бы мне, конечно, посмотреть на это сражение. Если Люди из стимпанка могли побеждать таких монстров, что рубят горы пополам, можно было представить, насколько они вообще имели мощное вооружение и армию.

Это ведь не просто пришли и постреляли, как в наших войнах. Здесь один человек может прыгать и буквально вырезать на сотню метров всех в округе, не оставляя шансов. С таким бороться уметь надо. Тут не спасёт ни бронежилет, ни танк — здесь их разрубят как бумагу и даже не заметят. И способы, как обычные люди побеждали в этих ситуациях, были бы весьма кстати. Может быть даже затарил бы что-нибудь из их хранилища.

— Понятно… — протянул я, после чего посмотрел на разрубленный холм. — Здесь я, наверное, сам уже доберусь.

— Хо-ро-шо…

— Тебе не мешает эта аура мёртвой Ци?

— Я из кам-ня… — прогудел он. — На ме-ня э-то не дей-ству-ет…

Иммунитет, одним словом.

— Тогда спасибо, — я слегка поклонился ему, совсем чуть-чуть, чтобы просто обозначит дружелюбие и уважение. — Спасибо, что помог до сюда добраться нам. Без тебя бы мы чёрт знает сколько ещё бы шли.

— Не-за-что, че-ло-век… — прогудел он. — Спа-си-бо, что мо-мог мне… Не час-то встре-тишь та-ких лю-дей… Я рад был быть зна-ком с то-бой…

— Я тоже.

Он кивнул, отчего на нас посыпался мелкий камень, медленно встал и зашагал прочь от горы, но не обратно, а куда-то запад, будто решил сменить место жительства. Я несколько минут провожал его взглядом, чувствуя, как под ногами содрогается земля от каждого шага великана, после чего поплёлся вверх по склону.

— Он ушёл? — спросила Люнь, прячась во мне.

— Да.

— Значит, мы уже прибыли? — вздохнула она.

— Да, осталось найти вход.

— Не забывай со мной разговаривать только, хорошо? ­ Попросила она жалобно.

— Блин, Люнь, я с тобой всегда разговариваю и уж точно игнорить не буду. Откуда вообще такие мысли, что я на тебя забью, даже учитывая тот факт, что ты во мне и просто забить на тебя при всё желании не получится?

— Не знаю… — вздохнула она. — Просто беспокоюсь, что останусь опять одна в темноте.

— Не забуду, Люнь, не забуду, можешь не беспокоиться об этом, — я посмотрел на пушистого. — Так, а тебе придётся вновь впасть в спячку, Зу-Зу. Я прихватил еды, но её на долго не хватит.

Тот взглянул на меня и понимающе кивнул.

Сейчас его шерсть почти на три четверти вернула былой окрас. Розовыми оставались кончики волос, и то лишь местами. Пока мы ехали, я усиленно откармливал пушистого, плюс готовил запасы на будущее, но даже так понимал, что надолго этого не хватит. Я нашёл даже пилюли от голода, которые помогли бы не есть несколько недель, но не уверен, что ему это будет полезно, да и вообще подействует ли.

Мы поднялись по склону, где я нашёл расщелину, через которую вновь пришлось пролезать. Лезть через щель оказалось не так уж и долго, в прошлый раз, мне казалось, что это заняло больше времени.

За ней начинался уже знакомый мне коридор. Здесь мы были уже осторожнее, так как чёрт знает, какие твари могли сюда без нас забраться, однако дойдя до люка, мы так никого и не встретили.

— Зу-Зу, на плечи, — присел я и, дождавшись, когда он на меня залезет, уже открыл люк и аккуратно спустился вниз, не забыв, этот самый люк за собой закрыть.

Спустившись вниз, я первым делом расчехлил лампу, после чего негромко произнёс.

— Первым делом проверим, что здесь никто не завёлся за время нашего отсутствия. Обойдём все коридоры и уже после этого начнём медитировать. Давай, Зу-Зу, иди передо мной.

Если честно, эти коридоры показались мне вполне себе уже знакомыми, учитывая тот факт, сколько я здесь провёл времени. Я помнил все повороты, все проходы и разветвления. И отчего-то мне становилось здесь тоскливо. Наверное потому, что это место напоминало мне мой родной мир.

Бетонные коридоры, эти тонические помещения, двери — почти так же, как тех фильмах про военные базы. Словно я в одной из них, и всё это лишь мои глюки. Вылези наружу и окажешься рядом с городом или деревней, где проходят ЛЭП, ездят машины, гоняют поезда… Было бы забавно, будь это реально так.

У меня даже появилось стойкое желание это проверить, но… я удержался.

Мы обошли все помещения комплекса кроме тех, что были внизу и где лежали трупы. После моего подъёма оттуда в прошлый раз мост вниз обвалился и это надо было спускаться по трубам, аккуратно карабкаться да и просто рисковать. К тому же дверь была закрыта туда, так что смысла проверять там ничего не было.

Однако я всё равно открыл дверь и заглянул, прислушавшись к темноте, крикнул «Эй!», слушая как эхо расходится по залам. Не знаю, зачем, но просто крикнул, а потом ждал с замиранием сердца, что мне кто-нибудь да ответит, но…

Тишина.

В голове мелькнула мысль, что теперь все тела там так и буду лежать веками или даже больше, так как вход сюда уже никто не найдёт. Будут лежать неуспокоенные и забытые. Какие-нибудь личные вещи типа брелков будут валяться на полу до скончания времён…

Ладно, харе себя накручивать всякой фигнёй, блин.

Я закрыл дверь и вернулся в зал, где продолжало фонить. Здесь я даже нашёл то самое место, где мы спали в прошлый раз. И именно здесь и я устроился.

Несмотря на защиту, которая неплохо так закрывала излучения грязной Ци, мне всё равно было вполне предостаточно энергии для того, чтобы спокойно до упора медитировать. К тому же теперь у меня были пилюли, которые могут ускорить процесс, но это всё потом.

Сейчас у нас на очереди был прорыв на седьмой уровень.

Я достал пилюлю, в свете лампы, которая поблёскивала гладкой поверхностью, и осторожно покрутил между пальцев. Блин, пусть всё получится, и я не зря проделал весь этот путь в самую жопу, молю. А то пипец как я расстроюсь, если окажется, что всё зазря, потому что найти вторую пилюлю будет не так уж и просто, а создать и того сложнее.

— Ну, Люнь, пожелай мне удачи, — пробормотал я.

— Удачи, — отозвалась она. — У тебя всё получится.

— Очень на это надеюсь…

Я вздохнул, закинул пилюлю в рот и закрыл глаза, погрузившись в медитацию. Может у меня и культивационный кретинизм, но упёртости мне было не занимать, так что не ссать, чтобы не произошло, но я уж-то как-нибудь да прорвусь.

***

Это было фиаско.

В языке, на котором говорили Лин и Пейжи было похожее слово, и оно переводилось как полный конец. И ситуацию, в которой они оказались, можно было описать именно как полный конец. Но Лин не была бы Чёрной Лисицей, если бы не врождённая упёртость.

— Давай! Пошла! — она пришпорила лошадь, ударив по бокам ногами, заставляя бедное животное мчаться ещё быстрее. За ней, прижавшись к спине сидела Пейжи, оглядываясь назад.

Погоня была в самом разгаре, и шансов оторваться с каждой секундой у них становилось всё меньше и меньше.

Их лошадь мчалась по золотым бескрайним каменистым холмам, буквально летела, едва касаясь каменистой почвы, в которой кроме золотой травы да редких цветков больше ничего не росло. Преодолевая через один холм, они взбирались к другому, небольшая точка на фоне золотых покровов Гор великанов, где больше ничего не было. И буквально в сотне двух или трёх за ними следовало не меньше двух десятков всадников.

— Они нас догоняю, ­— негромко произнесла Пейжи.

­— Знаю, — Зло выдавила Лин.

— Я думаю…

— Помолчи, не сейчас, — прорычала Лин и вновь стукнула лошадь по бокам.

Они обе выглядели, мягко говоря, неважно. Растрёпанные, грязные, слегка побитые. Вернее, Пейжи слегка побитая, а вот у Лин были совсем не слегка. Её правый глаз оплыл, нос и вовсе был свёрнут в сторону, губы, как кровавые варенники, а во рту стало куда меньше зубов — её характер всегда давал о себе знать, в какой бы ситуации она бы не оказалась.

А оказались они в очень скверной ситуации.

Дикари, как называли их местные, следовали за девушками попятам, настигая беглянок с каждой секундой, и теперь Лин была уверена, что, если их поймают, одними побоями не обойдётся. Особенно после того, как она свернула шею одному из охранников и зарубила ещё трёх на пути к свободе. Ноги сломают, это уж точно, а может и пустят на утеху.

Но это если они её поймают.

И Лин упрощать им задачу не собиралась. Если даже догонят, она ещё раз напомнит, с каким трудом им пришлось в прошлый раз её пленить. И напомнит, что стало с тем, кто попытался ей залезть между ног. Собственно, за это её постоянно и били, а Лин становилась ещё более упёртой и непоколебимой, сопротивляясь до конца.

— Мы не уйдём, — негромко произнесла Пейжи. — Лин, не уйдём.

— Знаю, — прошипела она. ­— А жаль, попытка была хорошей.

И скорее всего последней.

И тем не менее она продолжала гнать лошадь до тех пор, пока бедное животное не споткнулось. Запнулось, уже не в силах бежать дальше, едва не придавив тех, кого везла. Но Лин, как и Пейжи ловко спрыгнули на землю, вооружённые мечом.

И едва первая из них коснулась земли, как тут же развернулась и выпустила пару ударов в преследователей. Лучи удара просто рассеялись о лошадь, заставив Лин недовольно цыкнуть. Да, просто так их не убить.

Дикари тем временем верхом окружили их, начали объезжать вокруг, что-то кричать. Вот кто-то попытался бросить в них технику-сетку, и Пейжи тут же в несколько ударов разрубила её. Другой спрыгнул с лошади и попытался напасть вопреки предупреждающим крикам товарищей…

И упал замертво под плотоядный оскал Лин. Её мастерство они уже успели оценить несколькими жизнями своих товарищей и не спешили безрассудно бросаться вперёд.

Но убивать их пока не спешили — уж слишком хорошую сумму можно было выручить за таких сильных девушек. В песках за них хорошо платили, слишком хорошо, чтобы вот так просто убить. Да и в конце концов, не быть им жителями этих земель, если они не смогут усмирить этих двух дерзких девок, которые отвечали на каждый выпад, словно загнанные волки. А дикари очень хорошо охотились.

Поэтому не удивительно, что через пять минут они практически измотали двух девушек настолько, что те уже не могли ответить на удары. Даже не пришлось мучиться — пара попаданий отравленным дротиком, и вот уже те в их руках.

— Грязные животные… — прошипела Лин, всё равно продолжая упорно сопротивляться действию яда и отбиваться, уже даже когда дикари спешились и начали её обступать. Когда её подруга осела, не в силах подняться на ноги и прикрыть спину. ­— Давайте, кто рискнёт мне бросить вызов?! Ну давайте! Нападайте!

Лин очень устала. У неё болело тело, ноги подгибались, а руки не слушались, опускаясь под тяжестью меча. Она потеряла свой клинок, его отобрали и хотелось плакать от бессильной злобы не в силах что-либо изменить.

Но она не плакала, не сейчас, может потом, но не сейчас, не на потеху этим улыбающимся ублюдкам, которые смотрят на неё плотоядными взглядами. Пусть попробуют взять её, она им глотки перегрызёт.

И когда первый дикарь шагнул ей навстречу, всё резко изменилось.

Между Лин и охотником воткнулся меч.

А потом ещё несколько по кругу, буквально окружив двух девушек от остальных.

Над ними, с интересом окидывая взглядом сложившуюся ситуацию, парил незваный наблюдатель.