Череп рока ждет своего часа

Нью-Йорк встретил обычным смогом, бесконечными потоками автомобилей, буйством огней рекламы. И всю дорогу до своей квартиры Мэлмуд Уотсон вспоминал благодатную тишину и чистейший воздух обсерватории, которыми наслаждался целую неделю. Домой он попал во втором часу ночи. Не разбирал горы корреспонденции у входной двери, не приняв душ, рухнул в постель и срачу уснул… Сквозь плотную завесу сна пробился настойчивый телефонный звонок. Уотсон включил свет. взглянул на часы. Выругавшись, схватил трубку. — Мэл! — услышал он голос своего друга Стэнли Меснера, — нужно немедленно увидеться. Приезжай ко мне. — Стэн, ты в своем уме? — завопил Уотсон. — Три часа ночи! Я только что вернулся, перелетел через океан. От усталости без ног! Неужели до утра нельзя обождать? — Прости, старина, — виновато сказал Стэнли, — но до утра ждать не могу. Приезжай, не пожалеешь! Уотсон начал нехотя одеваться. Меснер, искусствовед и минералог, реставратор музея, был человеком выдержанным и деликатным. Если зовет среди ночи, значит, произошло что-то из ряда вон выходящее… — Едва дождался! — встретил его Меснер. Он был крайне взволнован. — Мэл, как у тебя с сердцем, с нервами? Все в порядке? — Вполне, — удивился Уотсон. — Тогда пойдем, экспонат в кабинете. Меснер пропустил друга вперед. Уотсон нажал на дверную ручку, перешагнул порог и оцепенел. Кабинет не освещен. Угольно-черная темнота. А напротив двери метрах в полутора от пола висел в воздухе хрустальный, сияющий, как фонарь, череп! Его глазницы сверкали, будто раскаленные добела уголья!.. Внезапно челюсть черепа задвигалась, и Уотсон явственно услышал: — Как поживаешь, Мэл? Меснер поторопился включить свет. Бледный Уотсон вытирал со лба холодный пот. — Ну как, впечатляет? — спросил Стэнли. — Но ты все-таки человек века электроники и ядерной физики. А представь, что чувствовали люди в начале нашей эры, глядя на это страшилище, блистающее огненными глазницами из темноты храма? Я намеренно воссоздал похожую обстановку. — Что это? — спросил Уотсон, рассматривая прозрачный череп, подвешенный на тонких нитях с укрепленной под ним горящей свечой. — Главная святыня майя! — торжественно провозгласил Меснер. С неким благоговением смотрел теперь Уотсон на прозрачный череп. Еще бы! Майя — народ Центральной Америки, занимавший когда-то территорию нынешней Мексики, Гондураса и Гватемалы, еще в начале нашей эры создал таинственную цивилизацию, почему-то угасшую, от которой осталось ничтожно мало. И вот перед ним — чудо: главная святыня майя! Меснер, обрадованный тем, что друг по достоинству оценил увиденное, продолжал: — Подожди, это увертюра, главное — впереди… Начну с того, что один ее вид, как ты сам убедился, оказывает сильнейшее давление на психику. Но это не все. Ты заметил, как эта штуковина шевелила челюстью, когда мы вошли? Кстати, некоторым, наиболее впечатлительным, кажется, будто они слышат при этом какие-то слова. — Мне тоже так показалось, — сознался Уотсон. — А знаешь, почему челюсть шевелится? Она настолько подвижно укреплена в своих полированных гнездах и так хитро уравновешена, что, когда «Череп рока» свободно подвешен, приходит в движение от малейшего колебания воздуха. — «Череп рока?» Откуда такое страшное название? — По дошедшей до нас легенде, — понизил голос Меснер, — жрецы майя, долго и сосредоточенно всматриваясь в него, вызывали смерть своих врагов. — Вздор, — улыбнулся Уотсон. — А ты никак боишься, что череп тебя услышит? Ты же человек конца двадцатого века!.. Одного не пойму: если эта вещица принадлежала жрецам майя, следовательно, ей около двух тысяч лет! Как же она уцелела, как попала к тебе? Меснер покосился на череп и негромко сказал: — Вернемся-ка, Мэл, лучше в гостиную, там и продолжим разговор. Уотсон рассмеялся: — Дружище, никак ты тоже впечатлительным стал? Из-за этой игрушки? Понимаю: исключительная редкость, святыня и все такое. Но ведь это всего лишь пустышка? Годится только дикарей путать. — Тсс! — приложил Меснер палец к губам, опасливо взглянув на череп. И в этот момент «Череп рока» подмигнул ему! Уотсон точно видел. Мало того, череп вдобавок еще улыбнулся этак снисходительно: чего, мол, ожидать от простака. Уотсон почувствовал — по спине побежали мурашки. «Померещилось, успокоил он себя. — Пламя свечи дрогнуло, и оттого правая глазница черепа на мгновение померкла. Это же перемещение света вызвало иллюзию улыбки… Однако на этом и свихнуться можно». — А впрочем, в гостиной нам будет лучше, — торопливо сказал он, — Тут как-то неуютно. Меснер ухмыльнулся и задул все еще горевшую свечу. — Прежде всего, Мэл, «Череп рока» отнюдь не пустышка, как ты его изволил назвать, — начал Стэнли, когда они опять уселись в гостиной. — По заключению экспертов, возраст «Черепа рока» — двенадцать тысяч лет! — Значит, его не майя изготовили? — В том-то и дело, что не они. По предположению экспертов, в Центральную Америку к майя он попал каким-то странным образом всего две тысячи лет назад, преодолев невероятно длинный путь через океан и континенты. А создали его якобы искусные мастера Вавилона, Древнего Египта или даже легендарной Атлантиды… Так по крайней мере считали… — Но как же «Череп рока» попал к тебе? Ведь это, пожалуй, величайшее сокровище на свете, равного которому нет. Кем же он найден, когда? — Череп из горного хрусталя, — начал Меснер, — нашел американский археатог МитчелХоджес и его приемная дочь Анна в 1927 году. Тогда они вместе вели раскопки храма в развалинах древнего города майя Лубаантуна, что значит «Город упавших камней» — в джунглях Гондураса. В последнее время святыня майя находилась у Анны. Она решила передать «Череп рока» на вечное хранение в наш музей, который и поручил мне произвести дальнейшее его исследование, начатое калифорнийским реставратором Фрэнком Дорландом. И мы сошлись вот в каких выводах. Женский череп в натуральную величину, с сохранением малейших деталей строения и весом в пять килограммов кто-то высек из цельното кристалла кварца фантастическим образом — без металлического инструмента! Далее кварцевый череп великолепно отполирован пастой из смеси кремниевого песка и кварцевой крошки. Даже по современной технологии одна эта операция должна продолжаться триста лет! Неправдоподобно и нереально? Но это еще цветочки — ягодки впереди… Ты видел, Мэл, какой эффект создает обыкновенная свеча, укрепленная под черепом, как жутко пылают его глазницы, А при дневном свете череп сверкает, переливается цветовыми волнами. Знаешь, чем это достигается? Не поверишь: сложнейшей системой линз разных размеров, призм, полых каналов и световодов, запрятанной в глубину кварцевого черепа! — Современная оптика тысячелетия назад? Не укладывается такое в сознании, — растерянно произнес Уотсон. — Но как же эту сложнейшую систему кто-то умудрился врезать в кристалл? — Именно, как? — подхватил Меснер. — Меня как минералога это особенно заинтересовало. Полтора месяца изучают я череп. И два часа назад сделал такое открытие, что, не выдержав, позвонят тебе… Стэнли наклонился поближе к Уотсону и, словно боясь, что его кто-то услышит, прошептал: — «Череп рока» высечен из единого кристалла кварца и обработан с полнейшим пренебрежением к осям симметрии — будто они не существуют! Тот, кто высек его, не считался с ними, тем самым демонстративно бросив вызов всей кристаллографии! — Ну и что, какое здесь открытие? — недоуменно уставился на друга Уотсон. — Согласен: оптика в черепе — загадочно, таинственно, кого хочешь удивит. Но почему тебя так взволновали какие-то оси? И причем здесь вызов да еще всей кристаллографии? — Да притом, — вскочив с кресла, закричит Меснер, — что в каждом кристалле существуют так называемые оси симметрии! Если их не учитывать при изготовлении из кристалла какого-то предмета, то в процессе обработки этот предмет неминуемо расколется — его не спасет никакое искусство мастера! — Что ты так раскипятился? Череп-то существует? А ведь ты сам только что сказал, что он изготовлен с пренебрежением к осям симметрии. Отчего же он не рассыпаются? — Ты еще не понял? Да потому — что он не создание рук человеческих! Подобное чудо люди создать не в состоянии. — Ты хочешь сказать… — Ну конечно — «Череп рока» изготовлен звездными пришельцами, когда-то посетившими нашу планету! Уотсон от Стэна ожидал чего-то необычайного, но чтобы подобным образом получить свидетельство существования братьев по космосу! О таком он и мечтать не мог… — Допустим, череп создан инопланетянами. Но зачем? И с какой целью они оставили его на Земле? — немного успокоившись, спросил Уотсон. — Подумай сам. Это уже не оси симметрии, а по твоей части, — подумай, предложил Меснер. — Стэн, какой же ты молодчина, что позвал меня, — Уотсон схватил руку друга, с жаром пожимая ее. — Ладно, чего там, — смутился Меснер. — Ты пока поразмышляй, а я пойду кофе приготовлю. Тебе черный или со сливками? — Все равно, — рассеянно отозвался Уотсон. — Если позволишь, я тем временем погляжу-ка еще на хрустальное чудо. — Но недолго, а то кофе остынет… В кабинете Уотсон зажег верхние светильники, уселся на стул перед черепом и, не зажигая свечу, принялся его рассматривать. Уотсон им уже не ужасался, а восхищаются как выдающимся произведением искусства. В глубине хрустального черепа лучились, нежно переливаясь, цветные блики — розовые, серебристо-серые, дымчато-зеленые и голубые полосы, размытые цветовые пятна, создавая неясные образы чего-то знакомого, но до конца не различимого. — Итак, — думал Уотсон, — череп создан не землянами. Допустим. Тогда возникают вопросы: зачем он оставлен на Земле и почему ему придан такой зловещий облик? Конечно, оставлен не для того, чтобы похвастать технологическими возможностями творцов. Эта вещь должна была выполнять какую-то задачу. Путать дикарей? Но зачем? Несомненно, прозрачный светящийся череп, шевелящий челюстью, да еще бросающий из глазниц багровые лучи света — вещь для людей древности чрезвычайно страшная. Почему же пришельцы решили сделать ее такой? Да, очевидно, чтобы защитить ее от уничтожения! Ведь на подобное страшилище ни у кого не поднимется рука. Да что там рука — ему как святыне будут поклоняться! А святыню не только усердно берегут — ее передают, как эстафету, от поколения к поколению… Чего же ждут от нас его творцы?.. Уотсон стал бесстрашно и неотрывно вглядываться в пустые тлазницы черепа… Когда Меснер вошел в кабинет, он нашел друга в глубоком обмороке. Перенес его в гостиную, уложил на кушетку, привел в чувство. — Стэн, я видел их! — очнувшись, провозгласил Уот — Кого? — не понимая, спросил Меснер. — Создателей черепа! Они — с планеты Тор звезды «Дельта» из созвездия Орион. — Успокойся, тебе вредно волноваться, — сказал Меснер. Он ругал себя за то, что подверг Мэла такой сильной психической встряске. — Быть спокойным! — вскипел Уотсон. — Да мы так давно мечтали о встрече с внеземными цивилизациями! Пытаясь поймать их сигналы, строили гигантские радиотелескопы, вели круглосуточные долголетние дежурства. И почему-то совсем УПУСТИЛИ из виду, что они тоже ищут связи с нами! — Хрустальный череп — некий радиопередатчик для связи со звездными цивилизациями? Прости, Мэл, но ты, видно, немного не в себе… — Разве я сказал, что это радиопередатчик? Вглядевшись в «Череп рока», я словно посмотрел видеозапись. Теперь я знаю, в чем тут дело! Инопланетяне, в далеком прошлом посетившие нашу Землю, оставили на околоземной орбите свой спутник — автоматический зонд для поддержания постоянной связи с «Черепом рока» — датчиком, определяющим нашу готовность к контакту со внеземной цивилизацией. Больше того. «Череп рока» способен улавливать человеческие эмоции, кодировать эту информацию и передавать ее 9Mv электронному мозгу, установленному на спутнике. Когда ЭМ сделает вывод, что мы, земляне, достигли необходимой духовной зрелости для контакта, он дает приказ выдать первичную информацию, которую мне и удалось получить. — Какой же критерий духовной зрелости дал нас избрали? — Самый простой и самый надежный: отсутствие страха при виде «Черепа рока» и страстное желание узнать неизведанное. — Можно ли сделать вывод, что «Черен рока» приглашает землян к контакту? — Безусловно, — уверенно сказал Уотсон, — но я убежден, что торопиться нс надо: ведь это очень серьезно! Будем держать все пока в тайне. Нельзя забывать печальный опыт создателей атомной бомбы… Господи, как я устают! Поехали ко мне. По дороге кое-что и обсудим… До своего дома Мэлмуд Уотсон не доехал. Вместе с Меснером он погиб в автомобильной катастрофе. Какойто сумасшедший врезался в их машину. Обычное дорожное происшествие с трагическим исходом.

С 1972 года «Череп рока» хранится в нью-йоркском музее американских индейцев. Увидев его, сверкающего хрустальными гранями на темносинем бархате витрины, посетители сначала останавливаются в испуге, а потом равнодушно идут дальше… Пустые глазницы словно провожают проходящих мимо. «Череп рока» ждет своего часа…