Чашка кофе

Антон Ленников ЧАШКА КОФЕ

От автора: Я хочу горячо поблагодарить Megumi (kami.aka.megumi@gmail.com) за вычитку этого текста и принести извинения за то, что во время публикации рассказа на литературном конкурсе ДНС в Январе 2007 года, я забыл указать её имя. Моя победа на этом конкурсе, во многом заслуга оперативной корректорской работы Megumi.

Наша жизнь похожа на песочные часы, песок сыпется и никому не дано предугадать, как упадет каждая песчинка. Часто мы оглядываемся назад, вспоминая какие-то моменты своей жизни, что кажутся нам ключевыми, прокручиваем их в голове, представляя, как могла бы измениться наша жизнь, если бы тогда мы поступили иначе, сказали другие слова. Может быть тогда, наша жизнь бы стала лучше, счастливее, успешнее…

Наверное, всё началось с чашки кофе: моей красивой любимой фарфоровой японской чашки, пузатой, с голубыми блестящими боками, на которых был нарисован морской змей с алыми глазками-бусинками. Одно неровное движение локтем, и на миг я, словно в замедленной съемке, удивительно точно увидел каждую деталь, кофе, расплескивающееся на часы, китайский будильник на полке, где горели цифры 10:43, давно отколотый край на ручке, недоуменные огоньки дракона, он словно говорил «за что меня так», прежде чем разлететься грудой осколков. Кофе коричневой кляксой расползлось по клавиатуре, стремительно впитываясь в щели между клавишами. Огоньки Caps, Num и Scroll рядом с белой надписью Chicony замерцали, словно цветомузыка в ночном клубе, а на экране вместо ровных строчек текста поползла уродливая мешанина из цифр и символов. Под противный писк из динамиков компьютера я дотянулся до разъема PS\2 и выдернул провод. В мрачном молчании принялся собирать осколки. Чтобы убрать бело-коричневую лужу, что натекла возле компьютерного стола, пришлось сходить за тряпкой. Надежд на то, что клавиатуру удастся починить, даже не возникало, запах паленой электроники, смешивался с терпким кофейным ароматом. Из клавиатуры вытекала кофейная гуща и глухим стуком капала на пол. Пришлось отнести бренные останки в ванную. Кофе был горячий, и кнопки казались теплыми, словно у меня в руках было тельце странного только что умершего существа. Ни починить, ни склеить, как не склеить кофейную чашку, не склеить и мои отношения с Леной.

Когда же все пошло не так? Может, когда я забыл включить телефон, и она не попала на собеседование. Для неё это был большой шанс — работа в Токио, для Лены японский — вся её жизнь. Наверное, это и впрямь интересно — вникать в запутанные сплетение ключей в иероглифах и спряжения глаголов…

Я вдруг заметил, что уже несколько минут стою, приложившись лбом к холодной кафельной стене. Надо было что-то делать — пойти купить новую клавиатуру, закончить работу. Я посмотрел на себя в зеркало — в общем-то, ничего интересного, жесткие черты лица, полоска шрама под нижней губой, напоминание о полузабытом детстве. Усталые серые глаза, подернутые сеткой сосудов. Провел рукой по отросшей за неделю щетине. Почему-то именно эта деталь особенно остро напомнила мне, что мы расстались. Не пустая гулкая комната, а борода. Почти машинально, я намазал лицо пеной, достал бритву и провел по щеке. Лена всегда очень не любила, когда я был колючий. От жестких волосков у неё краснела верхняя губа, когда мы целовались…

Рука дрогнула, а на щеке собралась и поползла алая бусинка, пена порозовела. Я стер её тыльной стороной ладони, но она тут же стала собираться снова. Ранка была маленькой, но глубокой и кровь все не унималась, пока я, морщась, не смазал порез одеколоном.

Глотнул на кухне остывший с утра чай и пошел собираться. На удивление, это отняло много времени. В царившем в последнее время в квартире бардаке вещи приобретали удивительное свойство прятаться в самых неожиданных местах.

Наконец, рассовав по карманам пуховика мелочь, сигареты и сотовый телефон, в крайне скверном настроении я вышел из квартиры. Жить в центре города удобно, но несколько хлопотно: ободранные стены, исписанные матами, затейливыми граффити, (обычно тоже неприличного содержания). На первом этаже ниже заросшего паутиной пучка энергокабелей притаились почтовые ящики. Я не слишком люблю надолго здесь задерживаться, на первом этаже живет Сергей Приказчиков. Про таких говорят — не повезло в жизни. Не знаю, мне он всегда не нравился. Его выгнали из института за пьяную драку, а из армии он вернулся ещё хуже. Он нигде не работал, просто слонялся целыми днями по подъезду и во дворе. Вот и сегодня Сергей ежился в грязной и ободранной адидаске, покуривая папиросу. На давно небритом лице застыло блаженное выражение — судя по запаху, курил он далеко не табак. Он повернул ко мне лицо с огромными расширенными зрачками, так что глаза казались черными, нечеловеческими.

— Слышь, друган, займи бабок до получки? Ну, что тебе стоит, ты же у нас богатенький.

По слухам, Сергей приторговывал наркотиками, но денег ему вечно не хватало. Я постарался просто пройти мимо, сделав вид, что ко мне это не относится, но не вышло. Сергей схватил меня за рукав.

— Ты что не понял? К тебе обращаются! — я увидел его бледное, словно выцветшее лицо с сизыми жилками на носу, почувствовал запах гнилых, давно не чищеных зубов, и тут во мне словно что-то лопнуло, некая капсула ярости и отчаянья, что копилась все эти дни. Я почувствовал, как по жилам растекается жаркое пламя. В следующий миг Сергей отлетел к стене с выражением крайнего изумления на лице. Я, не давая ему опомниться, бил ещё и ещё, не чувствуя сбитых костяшек, не замечая истеричных воплей Сергея, впечатывал кулаки ему в лицо. Причем всё это время меня не покидало странное чувство, словно я смотрю кино, а всё это происходит не со мной. «Андрюша — воспитанный мальчик, он никогда не опуститься до драки». Воспитанный мальчик Андрюша схватил соседа за волосы и проорал:

— Если ещё раз ко мне прикоснешься или что скажешь — я тебя прикончу!

Когда я вышел из подъезда, слушая вслед проклятья, меня трясло, никогда не думал, что во мне может быть столько ярости и злости. Странно, но ненадолго это принесло облегчение, проблемы на миг отступили, наверное, где-то в глубине души я даже хотел чего-то такого.

Ноябрь — не самый приятный месяц во Владивостоке, резкий колючий ветер бросал в лицо снежную крупу. По дороге я купил кофе у неприятной толстой женщины, зычным голосом зазывавшей купить беляшей. Сжимая быстро остывающий стаканчик, я втиснулся в переполненный автобус. Под неодобрительный взгляд старушки, проводивший мои разбитые руки, я уселся на узкое сиденье «на колесе». За окном проползал унылый городской пейзаж, припорошенный грязным подтаявшим снегом. Автобус ехал медленно — в центре города всегда пробки. В кармане вздрогнул и затих сотовый. Всего лишь СМС от оператора: «обслуживание номера временно приостановлено». Я давно не пополнял счет, впрочем, это уже не имело особого значения. В городе с почти миллионным населением казалось, не осталось никого, кто мог бы мне позвонить или тех, кому хотел бы звонить я. Одиночество — это когда на почту приходит только спам и поздравление от автоматических служб. В спинке кресла до сих пор висела летная реклама. «Прыжок с парашютом — уникальный шанс, острые ощущения» — утверждал замызганный, цветастый листок.

Кто-то тронул меня за плечо.

— Вы сейчас выходите?

Приятный женский голос возвращает меня к действительности. Девушка в коричневом пальто черной вязаной шапочке с тубусом в руках. Маленькие изящные очки в золотистой оправе придавали ей вид «отличницы». Наверное, студентка архитектурного или художественного. Кажется, я на миг задремал и чуть не пропустил свою остановку. Она сидела рядом со мной у окна, и я перегородил ей выход. На какой-то короткий томительный миг мне захотелось заговорить с ней, пригласить куда-нибудь, не в надежде на какие-то отношения, просто так вырваться из этого круга тишины. Но я промолчал, и правильно — на остановке отличницу встречал парень в синем пуховике. Они обнялись. Ветер донес обрывок фразы:

— …так скучал по тебе, малышка.

Никогда не думал, что целующаяся парочка может настолько раздражать. Странно, я никогда не задумывался об этом, когда мы были с Леной. Мой ответ страстно целующейся парочке была сигарета и банка энергетического коктейля Burn. Неистребимая привычка пить или жевать что-нибудь на ходу. Не слишком полезно для здоровья, зато голову прочищает. Снег шел всё сильнее, и белёсая пелена накрывала город. Предметы вдали теряли четкость, люди превращались в размытые тени. «…А если лошадь уснет в тумане, она не захлебнется?», — почему-то вспомнился совершенно шизофренический мультик из детства. Всё-таки я оделся легковато, но кто рассчитывал на снег? Холод тонкими пальцами стал пробираться под куртку, когда впереди уже выползали из снежной завесы черты зданий со знакомым логотипом. Улица Комсомольская. Здесь находится филиал ДНС — одной из крупнейших компьютерных фирм во Владивостоке. Ярко освещенный зал с витринами и компьютерными терминалами прайсов у стены. Персонал в неизменно голубых рубашках. Я подставил лицо к тепловой завесе над входной дверью, чувствуя, как поток горячего воздуха ласкает замерзшую кожу.

Раньше я очень любил ходить в такие места и смотреть на выставленные в витрине видеокарты и материнские платы, упакованные в красочные коробки, словно дорогие конфеты, присматриваться к плазменным панелям, наверное, что-то похожее испытывают девушки в магазине платьев или украшений. Но потом куда-то это ушло вместе с тягой к компьютерным играм.

— О! Привет, Андрей! — окликнул меня один из менеджеров. Я кивнул в ответ и попытался вспомнить его имя, но не смог. В ДНС меня знают, здесь я давний покупатель, первый компьютер я собрал здесь, еще когда они были обычной фирмой в полуподвальном помещении, а не корпорацией как сейчас. Игорь — директор филиала. Мы познакомились в пейнтбольном клубе, вволю изрешетив друг друга шариками с краской. С тех пор обычно я покупаю всё необходимое у него, получая взамен внимание и прочие мелочи постоянного клиента. Игорь сидел в импровизированном кабинете-закутке, расположенном между витринами и стойкой отдела оформления кредитов. Я люблю разглядывать стол Игоря, где затейливые безделушки лежат вперемешку с документами, Blue-Ray матрицами и прочей электронной мелочевкой, что неизменно сопровождает любого, кто интенсивно работает с информацией. Говорят, рабочий стол — отражение хода мыслей владельца.

Кто-то умудряется находить время на поддержание хотя бы видимого порядка, кто-то вроде меня, предпочитает жить в творческом бардаке. Игорь крайностей избегал, находясь где-то посередине.

— Здравствуй, Игорь.

Прозвище у Игоря было Гарри, именно под этим ником он числился на игровых серверах и в пейнтбол-клубе и всё же обращаться к нему так я как-то не решался.

Игорь оторвался от экрана со столбиком финансовых отчетов.

— Что на этот раз? — Улыбнулся он, крепко пожимая мне руку.

— Да клавиатуру угробил…

Гарри посмотрел на мои руки с разбитыми костяшками, хмыкнул и поинтересовался:

— Разломал в порыве гнева?

Я развел руками.

— Нет, кофе пил, а это, я потер саднящую ладонь. — Упал с лестницы.

— Как всегда работаешь за едой? — На несколько секунд он отвлекся, набирая сообщение в ICQ агенте. Я разглядывал плакат с новой игрой серии Tomb Rider.

Лара Крофт в эротично изорванной одежде палила из фирменных кольтов.

— Клавиатуру-то наглухо угробил? Может промыть, да высушить?

Я вспомнил запах паленой электроники и покачал головой:

— Плата сгорела.

— Сгорела… мда, у меня вот тоже… Гарри поморщился, вспоминая о чем-то своем, но что именно сгорело, так и не уточнил.

На самом деле выбрать новую клавиатуру не такая простая задача. Клавиатуры, они почти как женщины, каждая модель по-своему уникальна, у каждой есть свой нрав, к каждой нужно привыкать. Но зато когда пальцы привыкают к именно такой раскладке, к каждому изгибу каждой клавиши, запоминают силу нажатия, тогда нет нужды колотить по клавишам, отбивая подушечки пальцев — печать превращается в удивительное соло, негромкую, но по-своему мелодичную музыку звука нажатых клавиш. И такая клавиатура будет долго, верой и правдой служить своему хозяину, пока не настанет её последний день в виде небрежно поставленной чашки кофе или неаккуратного подключения.

Ярко освещенные залы ДНС были почти пусты, мало кого прельстит прогулка за компьютером в такую погоду. Разумеется, модели, которой я пользовался, давно не было в продаже. Зато было множество новинок с всякими эргономичными изгибами, клавишами, отдаленно напоминавшими ромбы и даже сенсорных новинок лишенных клавиш вообще.

Мы открывали коробки с клавиатурами, аккуратно, чтобы не испортить товарный вид. Я закрывал глаза и пробегался по ним пальцами, потом откладывал в сторону. Кажется, Игоря стала забавлять эта игра.

Всё дело в моторной памяти. Конечно, переучиться можно. Трудности с постоянным нажатием не тех клавиш, а соседних, пальцы будут постоянно искать то место, где раньше были такие удобные кнопки быстрого запуска программ и колесо прокрутки, а сейчас только голый пластмассовый бок. В конце концов, перепробовав почти весь ассортимент, я уже собирался сдаться и взять обычную Logitech, что хотя бы отдаленно напоминала мою прежнюю красавицу.

— Андрей, у меня на складе ещё одна есть, в возврате. Кажется, она похожа на то, что ты брал. Подожди секунду, сейчас принесу.

Игорь ушел, а я остался размышлять, что такого не понравилось предыдущему пользователю клавиатуры, что он её вернул и хочу ли я такую клавиатуру.

— Вот смотри. Коробка не впечатляла: просто прямоугольник серого картона с черной строкой названия модели о KU-CRN-0418 и желтая надпись Experimental по диагонали, но оказалась неожиданно тяжёлой. Ни на что, особенно не рассчитывая, я, открыл крышку. Всё-таки Игорю удалось меня удивить, клавиатура выглядела эффектно: заглаженный футуристический дизайн серебристый пластик с черными буквами, черные гелиевые вставки с подкладкой под запястье, кнопки слабо подсвечивали голубоватым свечением. В левом углу притаился небольшой ЖК-дисплей, где мерцали цифры 00:00, а по центру слабо светились зеленым светом четыре индикатора, выполненных в виде кристаллов. Три кристалла светились изнутри ровным зеленым светом, а четвертый не горел, покрывшись паутинкой трещинок. Поломка? Или очередной дизайнерский изыск?

— Она так и была, — Гарри угадал ход моих мыслей.

Я взял устройство, подержал в руках, ещё раз подивившись необычно большой массе. Навскидку заглаженный пластик и несколько микросхем весил никак не меньше пяти килограмм. И тут я, наконец, понял, что меня всё время смущало в KU-CRN-0418 — подсветка работала, хотя клавиатура не была куда-либо подключена.

— Она на батарейках, что ли?

Игорь смерил меня долгим взглядом.

— А черт его знает, инструкции в комплекте не было.

Странно, что я никогда не слышал о такой модели. Дизайн довольно… необычный.

Гарри оживился.

— Слушай, хочешь, я её тебе с хорошей скидкой продам, у меня из-за неё какая-то чертовщина творится.

Я вдруг почувствовал нехороший холодок в животе.

— Какая чертовщина?

Гарри пожал плечами.

— Три дня назад мы получили груз вместе с тремя такими клавиатурами, разгружал коробки вечером Борис Благовидов,… ты его не знаешь,… ему вот тоже дизайн понравился, вот он и взял себе… побаловаться.

Игорь никогда не был особенно склонен рассказывать байки. Ну, вы знаете, в Интернете всегда ходит, что-то такое, особенно среди неопытных пользователей, истории про страшные вирусы, что убивают пользователей особым мерцанием монитора или электронные письма от давно умерших людей. Цифровой мир развивается, обрастает своим фольклором. Поэтому я всё ждал, когда он улыбнется и скажет, что это розыгрыш, но вместо этого он лишь повертел в руках сотовый телефон и продолжил:

— …А утром он не вышел на работу и не предупредил никого. У нас за такое увольняют. Мы забеспокоились, позвонили на сотовый, тот не отвечает, позвонили домой, он квартиру на Варяге снимает и знаешь что?

— Ага, наверное, ночью она заползла к нему в постель и задушила.

Я слишком живо представил эту картину клавиатура, ползущая на манер питона, ухватывающаяся гибким проводом за мебель — ползущая к своей жертве и рассмеялся, но Гарри шутку не поддержал.

— Хозяйка сказала, что он там никогда и не жил, не сдает она квартиру.

Мне вдруг резко расхотелось брать эту страну клавиатуру с её лампочками и странными историями в придачу, а Игорь всё продолжал, я уже не сомневался, что он говорит правду или, по крайней мере, верит в то, что рассказывает.

— А потом смотрю, он в ICQ висит, я стукнулся, и ты знаешь, отвечает. Говорит, работает админом в Чехии 3 года уже. Понимаешь, 3 года. А у нас никогда не работал, собирался как-то, но не сложилось. И знаешь, что самое странное? В филиале у нас никто этого Бориса уже и не помнит, словно и не было его никогда. На складе вместо него другой человек работает, Николай — нормальный парень и вроде тоже уже как 3 года работает. А Бориса я и сам помню на как-то нечетко, вот сейчас рассказываю, помню, а чуть отвлекусь, всё исчезает. Вот на склад пошел тебе за клавиатурой, вспомнил, а так.… И это не только с людьми творится. Нигде даже записей о Борисе не осталось, а клавиатура-то так и исчезла, словно вместе с ним в Чехию улетела…

Клавиатуру я всё-таки купил: во-первых, 150 рублей за действительно хорошую вещь, во-вторых, я не верю в чертовщину. Примерещилось что-то Игорю или он меня так старательно разыгрывал, неважно. По дороге я купил светлого «Гиннеса», фисташек и жареного кальмара с перцем, что так приятно пощипывает язык. Пиво я выпил под дурацкий, но удивительно смешной фильм «Плохой Санта» в переводе Гоблина и, будучи уже основательно навеселе, подключил клавиатуру. Компьютер перемигнулся лампочками, весело зашуршал вентилятор, и тут начались странности. Сначала на экране появилось просьба ввести дату и время, очевидно для маленького экранчика на клавиатуре. Возиться с настройками слишком умной клавиатуры мне было откровенно лень, и я просто нажал Enter, оставив стандартные заводские настройки. По умолчанию клавиатура думала, что сейчас на дворе Новый Год: 01.01.2004 00:00:00. Экран сменился надписью: «Please confirm target destination»[1]. Недолго думая, я ткнул мышкой — «yes». Высветилась медленно ползущая строка «Connecting primary satellites…»[2], а я подумал, что авторы этой инсталляции слишком перемудрили — какие такие спутники?

Потом свет в квартире мигнул и погас, щелкнула цепь аварийного питания в UPS, а стол мелко завибрировал. По ЖК экрану пошли полосы, лампочки на клавиатуре ярко вспыхнули, и сразу всё кончилось. Загрузился обычный рабочий стол Windows. Только на экране,… на экране появилась надпись Connected to 01.01.2004 и бегущие цифры секунд. На самом деле я порядком испугался, дурацкий рассказ Игоря, ещё эти фокусы с загрузкой и ещё пляска электричества,… но почему, черт возьми, стол задрожал. Привычным движением я вызвал почтовый клиент, и первое же пришедшее письмо заставило меня вздрогнуть «Администрация Mail.ru поздравляет вас с новым годом…» гласил заголовок письма, дальше шли стандартные строчки поздравлений. У них, что крыша поехала — до Нового Года полтора месяца. Потом я посмотрел на дату отправки и мне снова стало не по себе. 01.01.2004. Конечно, изредка бывает, что письма задерживаются, застревают в спам фильтрах. Иногда отправленное письмо, которое, в общем-то, должно было дойти до адресата за несколько секунд, витает где-то несколько дней, а то и неделю. Но чтобы пять лет! Вдруг ожила ICQ: «Привет, Андрей!». Отправитель — мой старый приятель Владимир, значившийся под ником Stich. Последний раз мы общались где-то полгода назад, но когда-то были хорошими друзьями, как раз в те, сейчас уже кажущиеся далекими, времена. Пять лет кажутся вечностью, но проходят так быстро. Пальцы легли на клавиатуру, надо же раскладка абсолютно та же, как раньше, и отстучали дежурное: Привет Stich, как дела?

Несколько секунд спустя пришел ответ: Всё четко, ну как там в Китае? С новым годом тебя!

Я выронил стакан, и он глухо стукнулся, пиво расплескалась по ковровому покрытию. Новый, теперь уже далекий 2004, я отмечал в Китае, но с чего Владимиру вспоминать об этом сейчас.… Чувствуя, как дрожат пальцы, я отстучал: Stich: какой Новый год? Какой Китай? До нового года полтора месяца! Ни в каком я не Китае, я там был четыре года назад!

Кажется, Stich тоже удивился, ответа я ждал почти минуту, лихорадочно открывая Интернет-сайты. Новости четырехлетней давности, старые версии программ, анонсы давно вышедших игр. На сайте Microsoft сообщается название их следующей операционной системы Windows Longhorn, которая увидела свет 3 года назад, при этом, сменив название на Windows Vista, и стоит в частности сейчас у меня на компьютере.

— Бред, какой-то… — проговорил я безучастным стенам и старому плакату с Анжелиной Джоли. Посмотрел в окно, на улице давно стемнело. Потом недоверчиво понюхал бутылку с пивом — может, туда галлюциногенов подмешали? Пиво пахло обычно, как и полагается хорошему темному «Гиннесу». Ответ от Вовчика пришел, когда я нервно затягивался, хотя обычно в квартире никогда не курил — Лена терпеть не могла сигаретный дым, а курить в квартире… к этой сомнительной привилегии одиноких мужчин я ещё не успел привыкнуть. «Андрей, ты что, напился вдрызг, сейчас Новый Год, а ты должен быть в Китае. Ты что, не поехал? Или ты меня разыгрываешь?». Моей последней надеждой было, что это какое-то нелепое совпадение. Может, я какой-то вирус новый подцепил? Умный мальчик и опытный программист Андрюша во мне истерически захохотал. Если это вирус, это из разряда тех, что душат пользователем проводом от мышки. Такого просто не бывает. Проще поверить, что я спятил. Я снова тронул клавиши. Почему-то они показались горячими, почти обжигающими. «Вовчик, я сейчас спрошу очень странную вещь, но ты ответь мне, только честно, какой сейчас год?». Одна из зеленых лампочек на клавиатуре начала часто мигать. Я как раз обдумывал, что это значит, когда пришел очередной ответ. Видимо Stich пытался придумать какое-то объяснение моим странным вопросам: «Уже пять минут как 2004. Я, кажется, понял. У вас же там, в Китае время на два часа отстает! А мы уже в новом году. Синхронизируйся лучше с сервером точного времени».

И верно. Закладка «Время Интернета»: синхронизироваться с time.windows.com. Несколько секунд спустя компьютер бодро отрапортовал «Синхронизация произведена успешно» часы в правом нижнем углу мигнули и сменились 01.01.2004 00:06. Что же это такое — атомные часы тоже стали отставать на 4 года?

Тогда, в 2004, вернувшись из Китая, я застал его в больнице. Вовчик поехал кататься на лыжах и сломал себе ногу. Если я действительно каким-то непостижимым образом нахожусь сейчас в прошлом, я смогу его предупредить. «Stich ровно через неделю ты попадешь в больницу». В правом углу экрана замигала надпись «Warning: System Overload!» и раздался ритмичный писк. От Вочика ещё успел прийти ответ: Что ты ещё выдумал, предсказатель нашелся. Я быстро набрал фразу: «Когда тебя пригласят кататься на лыжах — откажись, ты сломаешь ногу». Но отправить её не успел. Снова мигнул свет и по экрану пошла рябь, а иконка Stich сменилась на Offline. В этот момент у меня в голове что-то словно вспыхнуло изнутри. Я вдруг вспомнил, что когда вернулся из Китая и навещал Вовчика в больнице он рассказал мне странную историю о том, что в новогоднюю ночь он говорил с кем-то из моего ICQ аккаунта, и этот кто-то предсказал, что он попадет в больницу. Это воспоминание как-то странно накладывалось, я одновременно вспомнил и нашу другую беседу, при почти тех же обстоятельствах. Мы просто поболтали о Китае, я расписался на гипсе (есть такая традиция) и пошел домой.

У меня вдруг заломило виски, но тут же отпустило. Где-то час я приходил в себя, выпил кофе, в этот раз на кухне, вывернуть ещё раз чашку на клавиши, мне совершено не улыбалось. Учитывая рассказ Гарри и то, что со мной произошло, клавиатура мне досталась непростая. Похоже, она действительно позволяет соединяться с прошлым, но как? Тему путешествий во времени я любил ещё с детства, когда прочитал рассказ «И грянул гром», вспомнил несколько фильмов от давних — «Ретроактив» и «Часа Расплаты» — до сравнительно свежего «Deja vu». Но ничего толкового так и не вспомнил, в голове вертелось только что-то про лазер, линзу систему спутников и внушительную, но по сути ничего не объясняющую фразу квантово-временной континуум. Технические подробности путешествий во времени авторы всегда объясняли как-то невнятно. Допустим, я действительно могу подключаться к Интернету в прошлом, что мне это дает? Вдруг меня осенило: а что, если попробовать связаться с самим собой? Предупредить, тогда я смогу вернуть Лену. Нужно всего лишь сказать ей, что время собеседования изменилось, тогда всё получится, мы останемся вместе. Я вернулся в комнату, где, кроме поменявшихся часов, уже ничего не напоминало, что я, хоть и недолго, но побывал в прошлом. На пробу я поэкспериментировал и соединился с разным временем. Оказалось, что до 2000 года связь работает безупречно. Позже соединение происходило медленно и с трудом, а преодолеть отметку в 10 лет мне не удалось вообще. Система выдала лишь «Insufficient Power! Destination unreachable». Недостаточно мощности. Значит, мой загадочный прибор позволяет соединяться с прошлым в отрезке не более 10 лет, на большее, судя по сообщению, не хватает мощности. Так же время пребывания было ограниченно десятью минутами, после этого, клавиатура перегревалась и связь обрывалась автоматически. С будущим связаться тоже не удалось, но на этот раз пояснений не последовало. Просто на экране высветилось «Error 41» и компьютер ушел на перезагрузку, впрочем, я не расстроился. Конечно, заманчиво было узнать, что там нас ждет где-нибудь лет через десять, но сейчас меня больше интересовало другое. Я пробовал несколько раз посылать самому себе письма в разное время, но без особенного результата. Не верил я самому себе, текст был слишком безумный, что бы в это можно было поверить. Единственным результатом моих действий, последовавшим после очередного приступа головной боли, было изменение всех моих личных паролей и воспоминание о странном хакере, взломавшем мою систему. Нужно было что-то наглядное. Я должен доказать самому себе, что говорю правду — но как это сделать? Тут мне помогла история сообщений в ICQ, а во времени нужно было погрузиться всего на месяц. Удивительно, совсем недавно, каких-то 30 дней назад всё было нормально, казалось, я был самым счастливым человеком на земле. Я вышел в прошлое. Смешно, нечто безумное, фантастическое становится чем-то обыденным. Подключиться к прошлому — это же так просто. Я выбрал вечер 27 сентября, полдень. В то воскресенье Лена уехала проведать родителей, а я немного простыл и, как обычно, сидел за компьютером. Попивал теплый чай с молоком, чтобы унять воспаленное горло, читал форумы и слушал музыку. Глубоко вздохнув, я начал. Сначала я погрузился глубже в прошлое, и создал новый ICQ аккаунт: он мне понадобится, чтобы переговорить с самим собой. Потом выждал полчаса, чтобы клавиатура остыла и начал: «Здравствуй Андрей, наверняка ты мне не поверишь, но я говорю с тобой из будущего…». На экране монитора белела надпись «Кто ты? Это ты раньше взломал мой компьютер?». Я писал и писал как можно быстрее, я увещевал, сыпал фактами, называл пароли, вещи которые мог знать только я сам. Потом поднял историю ICQ за прошлый месяц и слал самому себе фразы друзей за несколько секунд до того как они их отсылали. В голове словно пел хор. Воспоминания плыли и расползались. Я помнил себя месяц назад, говорящим со странным незнакомцем, которым я, оказывается, и являлся. В носу защипало, и на стол упала вишневая капля. Я провел пальцами, стирая кровь, но она собралась снова. Превозмогая головную боль, и уже слыша предупреждающий сигнал клавиатуры, я написал: Андрей, через неделю у Лены собеседование по поводу работы в Токио. День поменялся со вторника на четверг. Скажи ей это, как только она вернётся от родителей. Это очень важно! Я надавил Enter и мир взорвался. По комнате словно прошла полупрозрачная волна. Мебель и предметы меняли своё положение. Исчезли бутылки, исчезла пепельница с окурками, а на окне вновь появились занавесочки с земляничкой. Лена их очень любила. Поменялось само окно, потолок стал ниже и лампа на нем стала круглой и люминесцентной, в углу вырос незнакомого вида стол с ноутбуком, её ноутбуком, а на стенах вместо девочек из игр появились строгие иероглифы в рамках. Я уже не узнавал свою квартиру. Волна шла дальше, словно круги, пущенные по воде. А потом пришла головная боль, жуткая, невыносимая, выворачивающая на изнанку. Что-то подобное я, когда-то в детстве испытывал у стоматолога, только во много раз хуже. Из носа потекли струйки крови. Сжимая изо всех сил голову, словно это могло унять пожар, вспыхнувший у меня в черепе, я повалился со стула. Вместе с болью проходили и новые воспоминания — сладкие, счастливые, радостная Лена, очень веселая, она только что вернулась с собеседования, и говорит, что её приняли… Её поцелуй.… Если бы не я, она могла бы не попасть, ведь день поменялся… Спешные сборы, суета в аэропорту, перелет в Японию, где нас довольно плохо покормили. Лена боялась летать, и когда самолет падал в воздушную яму, крепко держала меня за руку. Скоростной поезд Синкансен, дорогой и переполненный, запахи незнакомой кухни, уютная квартира в хорошем районе Токио — Асакуса. Лена сказала, что это означает «утренняя трава». Новая работа, уроки японского.… Всё это промелькнуло в один миг и внезапно кончилось, с большим трудом я разлепил глаза.

— Милый, что с тобой?.. — как я соскучился по её голосу.

Голова была странно легкая, я медленно встал, чувствуя, как комната норовит сделать кульбит, а пол — вывернуться из-под ног. Я оглядел странно знакомую и одновременно незнакомую комнату, потом сделал несколько осторожных шагов к окну и отодвинул занавеску. Вечерний Токио, пики домов. Где-то вдали ярко светится Токийская Телебашня. Лена была рядом, она обеспокоено взглянула на потеки крови у меня под носом. Потом я вдруг сгреб мою малышку и крепко и нежно прижал к себе.

— Андрей, что случилось, у тебя кровь, я испугалась. Я…

Вместо объяснений я поцеловал её, потом ещё и ещё. Холодные ночи, где есть только наш маленький мир под одеялом и теплая нежная Лена вздрагивает подо мной в сладких спазмах, когда мы становимся одним целым. Уже усталые и потные мы лежали, прижавшись лбами друг к другу. Тогда Лена спросила:

— Милый, а что всё-таки случилось? Я услышала странный звук, а потом ты упал, и у тебя пошла кровь…

Я покопался в своей памяти. Что-то меня тревожило, что-то было не так, в голове мелькнуло лишь одно слово — клавиатура. Я внимательно поглядел на своей новый компьютер — навороченный ноутбук, что мне выдали в Toshiba, где я теперь работал. Поверх кнопок с хираганой в слабом свете от экрана белели русские наклейки. Я улыбнулся и погладил Лену по щеке.

— Кажется, я заснул в кресле и мне приснился странный сон.… Кажется, это был кошмар… потом я, похоже, упал с кресла и разбил себе нос.

Лена прижалась ко мне, так что я почувствовал её упругую грудь.

— Бедный мой Андрюша, не работай так больше допоздна, — она провела по моей верхней губе, отдирая присохшие чешуйки крови.

— Милый, а что тебе приснилось?

Я ещё раз попытался вспомнить, но не смог, в голове вертелись какие-то бессвязные обрывки мыслей, но собираться во что-то цельное они решительно не намеревались. Хотя, казалось, ещё несколько минут назад всё было совсем ясно, ведь сон был так пугающе реален.

— Я не помню, малышка, знаю одно, я никогда не хочу тебя потерять.

Последнее, что я запомнил, перед тем как погрузиться в сон — это теплое дыхание Лены, щекотавшее мне ухо и шепот: «Я тебя люблю».

Где-то на складе, в простой картонной коробке с надписью Experimental лежала, тревожно перемигиваясь лампочками, Chicony KU-CRN-0418, и ждала своего будущего владельца.