Пол Мелкоу Целина






Космический корабль протаранил верхушки деревьев, обломав ветви корявой белой акации, и упал в реку Олентанджи прямо на голову мистеру Джойсу, чему мы с Ником даже обрадовались, так как мистер Джойс почти все время был пьян и любил развлекаться тем, что бросал зажженные спички в Ника, когда мы ждали автобуса.

Ник поднял голову, оторвав взгляд от пирамидки из плоских камешков, потом вернулся к своему занятию. Я опустила спиннинг, откинула за спину стянутые в хвост волосы и посмотрела на шестидюймовую волну, покатившуюся по реке. В воздухе кружились щепки, а из-под космического корабля поднимался пар.

Он был почти неотличим от старого «фольксвагена-жука». И раскрасили его здорово, не забыв даже ободок ржавчины по краю колесных ниш. Если бы я не видела в небе белый след и не слышала свист рассекаемого воздуха, когда он свалился на голову мистера Джойса, то приняла бы космический корабль за подержанный автомобиль, который Гарри и Иган столкнули с холма ниже моста Кейс-роуд.

Я спустилась к самой воде, где Ник складывал пирамидку из плоских камней, и двинулась по берегу вверх по течению, остановившись футах в пятидесяти от космического корабля. Потом мне пришлось лезть в воду. Когда туфли погрузились в илистое дно Олентанджи, я живо представила, что скажет мама, и явственно почувствовала увесистый шлепок, который мне отвесит ее муж Эрни. Будет жуткий скандал, если я нанесу грязи в дом.

Река Олентанджи была широкая, с медленным течением. Я могла пройти по плоским камням на дне реки от стоянки для трейлеров до дамбы водохранилища в двух милях к северу, даже не замочив коленей. Выше по течению у водослива обычно собирались рыболовы-спортсмены — иногда на крючок там попадался судак. Здесь, у стоянки для трейлеров, мы таскали в основном маленьких окуней и синежаберников.

Вода под космическим кораблем в виде «жука» все еще бурлила. Единственный его обитатель, навалившийся грудью на рулевую колонку, был очень похож на человека. На его голове даже росли волосы — вот уж чего не должно быть у инопланетянина.

Взбаламученный ил скрывал дно реки, и я размахивала руками, чтобы не упасть, пока наконец не ухватилась за дверцу «жука». Подругую сторону машины я увидела мистера Джойса, лежавшего в реке навзничь. Космический корабль приземлился вовсе не на голову старого пьянчужки, а просто перед самым его носом и сбил с ног. Мистер Джойс не утонул, потому что шлепнулся на спину на широкий скользкий камень.

Окно «жука» было открыто. Я заглянула внутрь и почувствовала запах старого винила. «Фольксваген» инопланетянина сработан на совесть. Я нажала на кнопку замка и открыла дверцу.

Водитель был одет в рыжевато-коричневые слаксы и легкую куртку того же цвета. На ногах кроссовки «Найк», на поясе черный ремень. На носу косо сидели очки в роговой оправе, вроде тех, что в молодости носил мой родной папаша.

Я откинула водителя на спинку кресла и заметила, что в некоторых местах кожа на его лице завернулась, обнажив красную плоть. Инопланетянин, как я и думала.

— Что это было, черт возьми?

Я узнала голос Гарри, доносившийся сверку, и услышала шорох в кустах — они с Иганом решили выяснить, что здесь произошло; Гарри уже исполнилось пятнадцать — он на год старше меня, но просидел два года в пятом классе и осенью должен был, как и я, пойти в младший класс средней школы. Гарри начал распространять обо мне гадкие сплетни, потому что прошлым летом я позволила ему потрогать мою грудь, когда мы играли в бутылочку. Я его ненавидела — и не только поэтому. И мне совеем не хотелось, чтобы он нашел инопланетянина. Как-то раз Гарри заставил трех мальчишек помладше разобрать груду бетонных блоков; он угрожал их поколотить, и им пришлось целый день таскать для него тяжеленные глыбы. Гарри использовал людей, причем без зазрения совести. Я решила, что нужно помочь инопланетянину выбраться из машины и присмотреть за ним — по крайней мере пока он сам не сможет о себе позаботиться. Вот здорово, если бы я помогла инопланетянину выполнить его миссию, или как оно там называется. Это самое интересное событие за целое лето, и я не позволю, чтобы Гарри мне все испортил.

— Давай, приятель. — Я потянула инопланетянина за руку. — Пора смываться отсюда..

Не хватало еще, чтобы инопланетянину предъявили обвинение в наезде на человека и бегстве с места происшествия. Хорошо бы найти безопасное убежище, чтобы мы могли все уладить и организовать его возвращение на базу.

Инопланетянин застонал, пошевелился и приоткрыл глаза. Потом плюхнул ноги в воду, попытался встать, чуть не упал, оперся на меня, и мы, спотыкаясь, побрели прочь от космического корабля.

Ник некоторое время смотрел на нас, а потом снова стал складывать пирамидку из плоских камешков. Мы называли камни «попрыгунчиками», хотя он никогда не запускал их, чтобы они отскакивали от поверхности воды — только собирал. Один раз Ник попросил меня бросить камень. Я показала класс — не меньше пятнадцати отскоков, прежде чем камень нырнул на дно Олентанджи. Но когда до Ника дошло, что «попрыгунчик» утонул, он ужасно рассердился. Пришлось бродить по колено в воде, пока я не отыскала камень, очень похожий на тот, что остался на дне реки. Теперь мы больше не запускали «попрыгунчики». Ник складывал из них пирамидки.

Я вытащила инопланетянина на берег, и он рухнул на грязный песок. С другого берега доносились голоса. Гарри приближался к опушке. Среди плюща и низкорослых кленов мелькала его красно-белая школьная куртка.

— Ник, помоги мне затащить его наверх.

Ник не поднял головы, хотя я знала, что он слышит. Эрни он еще может провести, но я-то знаю его как облупленного. Пришлось пнуть его мокрой теннисной туфлей.

Ник недовольно заворчал.

— Помоги, — повторила я.

Вдвоем мы покатили инопланетянина вверх по пологому склону и перевалили через гребень на дальнем конце. Когда вода в реке поднималась, она отрезала от берега маленький полуостров, где я любила удить рыбу. На той стороне в каменистых впадинах оставались лужи, в которых жили раки.

— Какого черта?

Гарри брел по воде к машине.

Я подобрала удочку и забросила леску в воду.

Гарри обошел космический корабль, а Иган с берега кидал камешки, целясь в капот машины. Гарри уставился на переднее сиденье, потом протянул руку и дотронулся пальцем до рулевого колеса — кровь.

Оглянувшись, он увидел меня.

— Что случилось, Присцилла? Мистер Джойс заехал на машине в реку?

— Не знаю, Харя.

Он понимал, что я специально коверкаю его имя, но придраться не мог, потому что звучало очень похоже. Когда Гарри стал распространять гнусные сплетни, я постаралась, чтобы все узнали, что я о нем думаю. Иган фыркнул.

— Машины не падают с неба, Силли. — Он шагнул ко мне. Я молча сматывала леску на катушку.

— А где водитель? — Гарри приблизился еще на шаг.

— Не знаю, Харя, — ответила я и бросила леску в его сторону.

Гарри дернулся, когда красно-белый поплавок заплясал на воде в нескольких ярдах от него. После той игры в бутылочку он попытался развить свой успех на берегу реки. Мой рыболовный крючок впился ему в щеку прямо под глазом. В том, месте, откуда я выдернула крючок, до сих пор виднелся бугристый розовый шрам.

— Да пошла ты, Силли! — разозлился он.

— Сам пошел, Харя! — огрызнулась я.

Он зашлепал по воде к берегу, а потом растворился среди деревьев вместе со своим нескладным приятелем.

Инопланетянин уже сидел. Он разгладил отслоившуюся кожу, и на месте разрыва не осталось и следа. Лицо расплылось в лучезарной улыбке, и если бы я не видела бугристой красной плоти, то приняла бы его просто за некрасивого парня, который заехал на своем «фольксвагене» в Олентанджи.

Правда, имелись и другие признаки, выдававшие в нем инопланетянина. Лицо ниже щек шло какими-то буграми, а верхняя часть шеи, похоже, была шире нижней. Хотя он был очень похож на человека, и увидев такого типа на улице, вы просто подумали бы, что он урод.

— Спасибо, мальчик.

— Приберегите церемонии для Галактического совета, — отмахнулась я. — Мне известно, кто вы.

— Что вы имеете в виду, молодой человек?

— Я девочка, придурок. Это понял бы любой мужчина с Земли.

— О… — Его плечи поникли.

— Вот именно. Так что можете колоться. Вы прилетели для Первого контакта?

— Нет, я на Земле нелегально.

Так и подмывало сострить — и я тоже. Представляю картину, выдай я такое за обедом: мама фыркает, так что молоко льется у нее из носа, Эрни давится свиной отбивной, а Ник смеется просто потому, что смеются все.

— Значит, можно не надеяться, что вы попросите, чтобы я отвела вас к нашему главному, как должно быть при Первом контакте?

— Нет. Мне нужно поговорить с вашими учеными. Мне нужно изменить направление…

Он умолк, устремив взгляд мне за спину. Поначалу я испугалась, что Гарри потихоньку вернулся, чтобы шпионить за мной, но это был всего лишь Ник. Он складывал камни у кривобокого вяза, выросшего на полуострове.

— Послушайте! Изменить направление чего?

— Он… он… он сломан?

Я удивленно уставилась на него, потом до меня дошло.

— Ну да, Ник умственно отсталый. И что с того?

— Я знал… Но я никогда…

— Разве у инопланетян не бывает слабоумных?

Этот тип начинал меня раздражать. Я думала, что представитель высокоразвитой цивилизации должен знать, как вести себя с ребятами вроде Ника. Понятно, что Гарри со своими приятелями будет издеваться над парнем, но от инопланетян-то я ожидала большего.

— Нет, конечно. Мне очень жаль. Я…

Ник не обращал внимания на инопланетянина. А инопланетянин вовсю таращился на Ника. Я щелкнула пальцами.

— Так что вы здесь делаете? Вам нужно поговорить с земными учеными. Хотите предупредить о вспышке сверхновой? Поможете прекратить войны? Что именно?

— Ничего подобного. Я должен изменить направление научных исследований на Земле.

— Вы привезли всякие высокотехнологичные штуковины, которые дадут нам холодную плазму, нанотехнологии, квантовые компьютеры?

За десять лет мой родной папаша всего один раз облагодетельствовал меня подарком, но то был лучший подарок на свете — подписка на «Дискавери». Последние три года я сама оплачиваю подписку, хотя все еще считаю это отцовским подарком. Если бы не чертов бездельник, не видать мне образцовой спецшколы как своих ушей.

— Именно от этих технологий я и должен вас отвлечь!

— Странный вы какой-то инопланетянин.

— Я… учитель.

— Вас сбили? — Я кивнула в сторону «жука».

— Да.

— Военно-воздушные силы? НАТО?

— Меня пытались остановить… фермеры.

— Фермеры… — Я присела на корточки и представила, как Хьюберт Эрскин палит по «жуку», плывущему над его полями сои. — Похоже, в слово «фермер» вы вкладываете какой-то другой смысл.

— Да. Это защитники Земли.

— Ух ты! — не удержалась я. Мой инопланетянин прорвал блокаду, чтобы добраться сюда. Интересно, но все еще не очень убедительно. Меня подмывало вернуть инопланетянина в машину, и пусть его там найдет Гарри. — Так чем же конкретно вы хотите заняться здесь, на Земле?

— Мне нужно разослать земным ученым анонимные письма, которые направят их мысли в определенном направлении.

Я оглядела его с головы до пят. Лето выдалось скучным, а тут подворачивалось неплохое развлечение.

— Значит, вам требуется укромное местечко.

— Да. И марки.

Завод железобетонных изделий компании «Минго» находился примерно в миле от стоянки для трейлеров. Небольшой заводик, где отливали шестифутовые сегменты канализационных труб, соединявшиеся друг с другом как детали конструктора.

Довольно давно — никто из ребят точно не знал когда — кто-то умыкнул с завода кольцо стальной арматуры. Его укатили подальше и спрятали в лесу — скорее всего «на спор». Кольцо поставили на попа, облицевали фанерой и пластиком, и получилась двухэтажная крепость. Потом те парни выросли, уехали учиться в колледж, а крепость зарастала колючим боярышником, пока совсем не скрылась из виду.

Теперь крепость принадлежала нам с Ником. Может, другие дети тоже знают о ней, но я ни разу никого здесь не видела. Мы наткнулись на нее, когда у меня появился первый скаутский топорик с коротким топорищем, заказанный по почте. Он стоил двенадцать баксов — половину того, что я зарабатывала летом продажей газировки, стрижкой газонов (этим занимался Ник под моим присмотром) и выгулом собак. В бланк заказа я вписала имя Ника, потому что сомневалась, можно ли девчонкам покупать бойскаутские принадлежности. Мы получили посылку и отправились в лес, сгорая от желания что-нибудь срубить — все равно что. Выбрали клен с трехдюймовым стволом и принялись за дело. Дерево оказалось очень твердым, и нам пришлось бросить эту затею, углубившись в ствол всего на четверть. Поискав объект потоньше, мы начали прорубать тропу через заросли боярышника. К сожалению, кусты оказались такими же неподатливыми, как клен — они не падали с одного удара, а цеплялись друг за друга своими колючками.

Когда мы срубили несколько кустов и вытащили их из зарослей, я заметила очертания крепости. Неожиданно у тропы появилась цель, и дело пошло веселее.

Крепость проржавела и покрылась плесенью, но нам она сразу понравилась. Мы выбросили жесткий оранжевый ковер, покоробившиеся и заплесневелые журналы «Плейбой», бутылки из-под пива «роллинг-рок» и обустроили тут все на свой вкус — радиоприемник на батарейках, самодельный телескоп и пластмассовые комбинированные ложки с вилками из экспресс-кафе.

Похоже, инопланетянина крепость тоже устроила. Мы дали ему бумагу, ручку, конверты и рулон марок, который я стянула с прикроватной тумбочки Эрни. Одолжили спальный мешок. Нижний, более темный этаж он использовал как спальню, а верхний, не такой просторный, приспособил под кабинет.

Каждый день инопланетянин сочинял длинные письма, заполняя убористым почерком страницы блокнота из желтой линованной бумаги. Мы забирали письма и опускали в почтовый ящик.

Он написал уйму писем. В Массачусетский технологический, в Калифорнийский технологический, в Гарвард и Принстон. Нам пришлось доставать конверты для авиапочты, чтобы отправить письма в Кембридж и Токийский университет.

Когда инопланетянин не писал писем, мы разговаривали. Он никогда не обращался к Нику, только ко мне. Мы узнали, что пришельца зовут Берт. Он любит классические телесериалы, особенно «Остров Гиллигана» — использует его как иллюстрацию бессмысленности организованных действий в классовом обществе. Его семья принадлежит к прославленному древнему роду. Ему нравится более теплый климат. И он не согласен с «фермерами».

— Поэтому фермеры вас сбили?

— Земля — закрытая планета.

— Закрытая планета? А нас даже не предупредили.

— Одна из целинных планет в этой части галактики.

— То есть вы нас игнорируете.

— Нет-нет, — возразил Берт. — Мы вас не игнорируем. Откуда, по-твоему, я знаю английский? Он служит нам универсальным языком.

— Английский — универсальный язык галактики? — Вот бы удивилась моя учительница литературы миссис Мур.

— Языком дело не ограничивается. Вы для нас источник многих вещей.

— Пива? Коров? Женщин? — Интересно, что мы, люди, можем дать инопланетянам такого, чего у них еще нет? — Комедия. Должно быть, это комедия.

Берт озадаченно посмотрел на меня. Выходит, не комедия. Инопланетянин лизнул конверт своим неестественно тонким языком и протянул мне.

— В завтрашнюю почту, пожалуйста.

Я передала конверт Нику, и Берт отшатнулся, как будто ему стало больно оттого, что предмет, который он держал в руках, коснулся чего-то сломанного. Он никогда не смотрел на Ника и не говорил с ним, даже из вежливости.

— А разве в вашем мире нет умственно отсталых? Берт покачал головой.

— Наверное, здорово быть инопланетянином. Похоже, он уловил мой сарказм.

— Я бы так не сказал. У нас свои проблемы. Именно поэтому я здесь.

— Какие у вас могут быть проблемы? — Я представила мир, в котором Ник был бы нормальным.

— Всеобщее безразличие! — Таким взволнованным Берта я еще не видела. — У нас есть все, что нужно, и всем наплевать, что будет потом. Никакого стремления к развитию, никакой потребности в творчестве. Мы такие же мертвые, как он. — Берт ткнул пальцем в Ника.

— Заткнитесь! — крикнула я. — Ник живой. Может, вам хочется видеть его мертвым, но он живой!

Берт моргнул, затем опустил взгляд.

— Прости.

— Ладно, до завтра.

Я привыкла, что люди могут самым неожиданным образом реагировать на Ника, но инопланетянин меня удивил.

Когда Эрни поселился в нашем с мамой трейлере, он никогда не обзывал Ника. И не игнорировал. Он относился к Нику как к игрушке. Эрни протягивал руку и говорил: «Дай пять», — а когда Ник пытался шлепнуть его по ладони, быстро отдергивал руку. Ник каждый раз смеялся, пока Эрни не приказывал: «А теперь твоя очередь». Ник не соображал, что нужно убрать ладонь от молниеносного, как бросок змеи, шлепка. Сначала он робко улыбался, а потом смотрел на меня, потирая ладонь. «Протяни руку, Ник», — снова приказывал Эрни, и мне приходилось как-то отвлекать их. «Послушай, Эрни, мне кажется, по телевизору уже начались автогонки», или «Ник, а там не школьный автобус?», или «Ребята, хотите еще колы?». Страшно подумать, что творилось в мое отсутствие.

«Фермеры» появились через неделю, когда я успела отправить около дюжины писем. Этих типов можно было бы принять за страховых агентов или Свидетелей Иеговы, но я знала, на что нужно обращать внимание. Щеки у них выпирали не там, где следует, а шеи расширялись кверху, как у Берта.

Спускаясь по черной металлической лестнице трейлера, покрытой пятнами ржавчины, я услышала голос Гарри:

— Вот она.

Двое «фермеров» буравили меня взглядами, и я застыла, будто статуя. Я еще больше возненавидела Гарри, хотя и не думала, что такое возможно.

— Если мы правильно поняли, ты видела, как машина упала в реку.

— Нет. — Мне показалось, что гравий подъездной дорожки впивается в нош сквозь подошвы туфель.

— Видела, видела, — встрял Гарри.

— Нет.

— Мы ищем водителя, — сказал первый инопланетянин.

— Нам нужно его кое о чем расспросить, — прибавил второй.

— Или ее, — поправила я. — Может, за рулем была женщина Всем известно, что женщины худшие водители в мире.

В ответони лишь захлопали глазами. Никакого чувства юмора — совсем как у Берта.

— Нам бы очень хотелось знать, что ты видела.

— Ничего, — ответила я. Они подошли вплотную.

— А мы не могли бы продолжить разговор в нашей машине? — Второй инопланетянин взял меня за руку. — Мы заплатим наличными.

И тут по лестнице трейлера с громким топотом стал спускаться Ник. Воспользовавшись моментом, я высвободилась.

— Мой брат Ник. Вы еще не знакомы? — Я подтолкнула Ника к «фермерам», и он обхватил голову руками.

Им тоже стало не по себе — инопланетяне поняли, что перед ними «поломанный» человек. Они не могли отличить мальчика от девочки, но мгновенно чувствовали неполноценных людей.

— Просим прощения, — попятились «фермеры».

Мы с Ником смотрели, как они садятся в машину и едут прочь по гравийной дорожке. Я показала Гарри средний палец.

— Я точно знаю, что ты врешь, Силли.

— А больше ты ничего не знаешь, придурок? Он медленно побрел прочь.

В тот же день «фермеры» наняли Буббу, чтобы вытащить машину из реки. Мы наблюдали за ними из леса. Бубба пригнал тягач поменьше, с откидной безбортовой платформой. Должно быть, «фермеры» не объяснили толком, что к чему, потому что он начал чертыхаться, как только увидел «фольксваген» посреди реки. И не переставал ругаться, пока брел к машине по колено в воде.

Гарри и Иган следили за происходящим с другого берега. Гарри не сводил взгляда с «фермеров». Интересно, заметил ли он шеи неправильной формы и бугристые щеки? Наверное, нет. Гарри способен замечать только слабости других.

Хотя тут я могла ошибаться. Однажды нам с Гарри и другими ребятами дали общее задание. В шестом классе мы ездили в одну из лабораторий министерства сельского хозяйства, чтобы рассмотреть споры в электронный микроскоп. Мы пару раз выбирались в лес на поиск образцов, и Гарри, всегда ходивший один, нашел самые лучшие папоротники — длинные изогнутые перья, похожие на зеленое пламя. Я застала его врасплох, когда он осторожно очищал обратную сторону листьев специальным скребком. Заметив, что я за ним наблюдаю, он ухмыльнулся, заграбастал образец и сунул мне. Все произошло так быстро, что я едва успела подхватить листья, чуть не выронив их. Гарри делал вид, что ему на все наплевать, но я заметила, с каким старанием он собирал споры.

Впрочем, это было давно, задолго до той игры в бутылочку. С тех пор Гарри изменился. Я смотрела, как он наблюдает за «фермерами», явно что-то замышляя.

Мистер Джойс околачивался здесь же, донимая «фермеров» жалобами на боль в спине, причиной которой стал упавший на него «фольксваген». А ведь космический корабль тут ни при чем. Его спину — и не только — доконали бесчисленные бутылки дешевого пойла «Мэд-Дог 20/20».

— Вас искали «фермеры». Забрали ваш космический корабль.

— Я так и думал, — кивнул Берт. — Но здесь безопасно — мне так кажется.

— Ага, они тоже не любят умственно отсталых.

— Ты поступила жестоко, причем намеренно. Я бы еще понял, будь Ник чужим, но он член твоей семьи…

— Он мой брат, и я могу поступать с ним так, как захочу.

Внизу Ник складывал пирамидку из камней. Он принес «попрыгунчики» с берега реки, доверху набив ими оба кармана джинсов.

Берт нахмурился и вновь принялся за письмо.

— Что вы пишете? — Я уже спрашивала его, но Берт ничего мне не показывал.

— Письмо к доктору Роберту Каттеру из университета Вандербильта.

— И о чем же говорится в письме?

Он немного помолчал.

— Я задаю вопросы, которые направят его исследования в ключевые области.

— Какие области?

— Я не могу объяснить.

— Вы пишете довольно длинное письмо доктору Каттеру. И не в состоянии объяснить, о чем оно?

Берт не ответил.

— Что мы делаем не так? Роботы, компьютеры, нанотехнологии? Мы выбрали неверный путь?

— На этом пути мы уже добились успехов. — Берт покачал головой. — Нам нужен прорыв в других областях.

— Каких?

Он вложил листы в конверт, запечатал его и протянул мне.

— У меня очень дружная семья. Я происхожу из древнего рода, давшего миру много известных учителей, — принялся объяснять Берт. — В юности я лишился отца. Такое случается крайне редко. Наука обеспечивает нам продолжительную и безопасную жизнь. Обычно мы долго живем вместе — сын, отец, дед и еще несколько поколений. Получается непрерывная цепь. Так принято у моего народа.

Когда я был еще студентом, несчастный случай разорвал цепь. Некоторые ритуалы не исполнялись. Смерть отца сделала их невозможными. Наша культура в большей степени опирается на ритуалы, чем ваша.

— Что-то вроде выпускного в школе? — В июне нам устроили торжество по поводу окончания восьмого класса. Завели музыку и заставили ходить строем, семеня ногами.

— Да. Нечто подобное у нас проводится каждый день. Дедушки пытались заменить мне отца, но я остро ощущал его отсутствие. Ведь для нас отец — мостик в прошлое. Моя связь с прошлым оборвалась. И я прилетел сюда… за помощью.

Я озадаченно уставилась на письмо, которое держала в руках.

— Тут вам ничем не помогут.

— Нет, я знаю, что надежда есть. — Глаза Берта возбужденно блестели. — И моя надежда связана с этой плодородной, целинной планетой. — Он достал блокнот и принялся строчить новое письмо.

— Пошли, Ник, — позвала я.

Берт свято верит в земную науку. Он убежден, что мы можем как-то компенсировать ему потерю отца. Ничего мы не можем. Мама иногда водит нас в церковь, но я точно знаю, что все это чушь собачья. Разве Бог позволил бы появиться на свет Нику? По крайней мере такому Богу не стоит молиться.

Мы поравнялись с деревом, которое когда-то пытались срубить. Оно было коричневое, мертвое. Тогда мы сильно повредили ствол и убили клен: окружающие деревья покрылись густой изумрудно-зеленой листвой, а его ветки оставались голыми. Ник прижал ладонь к серой зарубке, оставленной нами на стволе.

Я хлопнула письмом по руке. Чем же мы можем помочь Берту? Интересно, на что он рассчитывает? Ведь его отца давно нет в живых.

На полпути к трейлеру я вскрыла письмо. Я так увлеклась чтением, что, наверное, не заметила Гарри.

— Что это, черт возьми? — Я стояла на ступеньках лестницы, ведущей на верхний этаж крепости и, не обращая внимания на боль в ноге, размахивала письмом перед носом Берта.

Я летела сюда напролом, через колючки, и огромный шип, проткнувший джинсы насквозь, торчал у меня из лодыжки. Берт растерянно моргал.

— Частная переписка с ведущими учеными вашего мира.

От злости у меня язык буквально прилип к нёбу. Наконец я поднесла лист бумаги к глазам и стала читать: «Я позволю себе задать вопрос: можно ли измерить силу сверхъестественных проявлений, основываясь на плотности нервных узлов коры головного мозга? Совершенно очевидно, что духи собак встречаются реже, чем духи людей. Но связан ли данный факт с размером мозга? Линейна ли зависимость? И каково влияние других параметров, например сексуальной активности или эмоционального уровня? Прошу обратить внимание на составленную мной таблицу данных».

— Что это, черт возьми? Что, по-вашему, ученые должны делать с такой бредятиной?

— Я надеялся подтолкнуть их к исследованиям в области воссоздания человеческих существ.

— То есть пусть изучают призраков, а не компьютеры?

— Компьютеры у нас уже есть.

— А как насчет медицины?

— Нам она не подходит. — Берт отвел взгляд.

— Тогда займитесь исследованиями сами! Отвяжитесь от нас! Почему вы хотите использовать нас ради такого дерьма? Нам оно точно ни к чему.

— Сами мы не способны заниматься исследованиями. Мы… бесплодны — в отличие от землян, не связанных нашей культурой и нашими ритуалами. У нас превосходная медицина. Мы владеем нанотехнологиями. У нас нет больных или… умственно отсталых. Только вот за все это приходится платить застоем. А вы неугомонные, деятельные. Ваш разум ничто не сдерживает, он не скован ограничениями, которые сложились за тысячелетия цивилизованной жизни. Наши желания и потребности удовлетворяются машинами, которые заботятся и о нас, и о себе самих.

Вы все создаете сами. У вас стремление к развитию, у нас застой. У вас…

Ник перестал играть со своими «попрыгунчиками» и тихо замычал, глядя на дверь. Колючий шип оцарапал его щеку, когда он вслед за мной пробирался сквозь заросли.

Я заметила какое-то движение за кустами боярышника.

— Силли… Я знаю, что ты здесь!

— Исчезни, — приказала я Берту и крикнула, обращаясь к Гарри: — Вали отсюда, мешок с козлиной блевотиной!

— Что ты тут прячешь? — с издевкой протянул Гарри.

— Твой пенис, но он такой маленький, что я потеряла его в наперстке.

Гарри и Иган ползли к крепости.

— Попалась, Силли. Вот он, твой приятель. — Лицо Гарри расплылось в ухмылке.

— Вали отсюда, Харя!

Я оглянулась. Нельзя бежать, бросив Ника и Берта. На инопланетянина мне теперь наплевать, но Ник не заслужил издевательств. Кроме того, единственный проход через колючие заросли был перекрыт приближающимся Гарри.

— Оставьте нас, молодые люди, — встрял Берт.

— Я же сказала вам исчезнуть, дубина вы эдакая!

— Это водитель машины? — Гарри почти добрался до того места, где можно было встать. — Зачем ты его тут прячешь?

— Он инопланетный медиум.

— Ага. Вообще-то мне до лампочки, кто он. Те парни пообещали нам сто баксов, если мы приведем его.

— Ты до ста и считать-то не умеешь.

— Давай, мели языком, Силли, — угрожающе прорычал Гарри, вытаскивая из-за пояса нож.

За спиной послышался жалобный плач — я не поняла чей, Ника или Берта.

Что-то просвистело у меня над ухом, и Гарри вскрикнул, выронил нож и прижал руку ко лбу, на котором красвела ссадина. Потом пригнулся, уворачиваясь от следующего камня. — Ай!

Обернувшись, я увидела, что Ник швырнул еще одного «попрыгунчика». На сей раз острый край камня врезался в запястье Гарри, и тот взвизгнул, как ребенок. Пытаясь укрыться от града камней, он повернулся и повалился на Игана.

Ник запустил камнем в Игана и подбил ему глаз. Иган закрыл лицо ладонями и стал пятиться назад, уползая тем же путем, что приполз. Приятели скрылись среди кустов, а когда смогли встать, бросились бежать со всех ног.

Ник продолжал кидать «попрыгунчиков» им вслед, пока я ногой не отшвырнула от него пирамидку из камней.

— Это же «попрыгунчики», придурок! — Не обращая внимания на колючки, я бросилась к трейлеру прямо через кусты.

Эрни и мама спали на выдвижной кровати в гостиной. Мы с Ником занимали спальню в задней части трейлера. Над дверью нашей комнаты устроены маленькие антресоли, до которых можно добраться с верхней койки. Я сбросила на пол коробку со старыми игрушками и, свернувшись калачиком, втиснулась на освободившееся место.

Прижимая колени к подбородку, я мысленно кляла всех — Харю, Берта, Ника. Дурацких «фермеров». И себя саму, поверившую… во что?

В волшебных фей? Нет, я могу рассчитывать только на себя. Как и вся наша Земля. Мы для них что-то вроде амазонских джунглей, откуда вывозят ценные технологии. Мозговые джунгли Амазонки. Им нужно, чтобы мы занялись изучением духов.

Они жили, как боги, в мире, где Ник не мог бы появиться на свет. А потом приперлись сюда и хотят заставить нас гоняться за призраками вместо того, чтобы заниматься медицинскими исследованиями, которые принесут пользу нам самим.

В убежище мне не стало легче. Только еще больше разозлилась. Соскользнув вниз, я выскочила из трейлера, обошла его сзади и направилась к железнодорожным путям. Каждую ночь, ровно в два часа, по рельсам проносился грузовой состав, направлявшийся в Коламбус. Но его грохот меня не будил. А на планете Берта, наверное, все поезда бесшумные.

Я пошла по путям, переступая со шпалы на шпалу, пока не добралась до моста. Железные двутавровые балки и бетонные были сплошь покрыты граффити — во всех местах, куда могла достать струя краски из баллончика, который держали в вытянутой руке. В тени моста у реки развалились Гарри и Иган.

Гарри прижимал колбу бумажную салфетку.

— Чего тебе?

— Те типы оставили свой телефон? Он внимательно посмотрел на меня.

— Ну. И что?

— Дай его мне.

— Нет.

Я подобрала плоский камень и прицелилась. А потом вспомнила, что всегда ругаю Ника, когда он угрожает кому-то камнем. Мне стало противно. Камень выскользнул из руки, и я повернулась, чтобы уйти. Пора уже разыскать Ника, попросить у него прощения и отвести домой обедать.

— Погоди, — остановил меня Гарри. — Зачем тебе телефон? Нам обещали сотню баксов.

— Я поделюсь с вами.

Гарри задержал на мне взгляд, потом кивнул И гану. Тот протянул мне карточку с написанным от руки номером телефона.

Мы позвонили из магазина рыболовных снастей.

* * *

Игану пришлось уйти, потому что его позвали обедать, а Гарри вместе со мной ждал «фермеров». Их черный «линкольн» подъехал к стоянке для трейлеров, подняв белое облачко пыли.

— У тебя есть информация о водителе? — спросил один из них Гарри.

— У меня есть, — ответила я. — Могу сдать его вам.

— И где же он, мальчик?

— Я девочка, дубина.

— Да, конечно, — кивнул «фермер».

— Пошли, — махнула я, и мы повели инопланетян в лес рядом с заводом.

Их не очень-то обрадовала перспектива ползти под колючими кустами — наверное, тела пришельцев плохо гнулись. В конце концов им пришлось плюхнуться на землю прямо в своих черных костюмах и елозить животами по грязи. Ник и Берт с одинаково бессмысленными лицами стояли перед крепостью.

— «Фермеры» пришли, — сообщила я. Берт молча кивнул.

Они встали с земли и, не отряхиваясь, уставились на Берта. Один из «фермеров» поманил его к себе. Тот подался вперед, как рыба на крючке. Потом они повернулись, собираясь ползти обратно.

— Подождите, — остановила их я. — Да?

— А вознаграждение?

Один из «фермеров» достал кошелек и протянул мне новенькую стодолларовую купюру.

— Нет. Мало.

Рука инопланетянина повисла в воздухе. Берт посмотрел на меня.

— Девочка, мы договаривались именно о такой сумме…

— Договаривались с ним. — Я кивнула в сторону Гарри. — А мне известно, кто вы такие. Они молчали.

— Мне известно, кто он. Я знаю все, что вы с нами вытворяете.

— Дай ей две сотни, — сказал второй «фермер».

— Нет! — отрезала я. — Мне известно, что вы «фермеры». И что наша Земля — это целина.

Они молча глазели на меня, а на лице Берта появилось что-то похожее на улыбку.

— Я знаю вашу тайну, и мое молчание стоит дорого. Что мы в результате имеем? Короткую жизнь, бедность, умственную отсталость. Разве это наш выбор? Мы недостойны жить так же, как вы? Ник этого не заслуживает?

Я показала на брата. Ник стоял, внимательно разглядывая инопланетян. Иногда в его карих глазах мелькает что-то осмысленное. Иногда он понимает все, что происходит вокруг. Так бывает, когда смотришь на солнечный диск через темные очки. Кажется, что очки плавятся у тебя на лице, а потом наступает темнота. Абсолютная, как будто мир никогда не знал света. Но иногда появляется искорка…

Инопланетяне посмотрели в сторону Ника и тут же отвели взгляды.

— В вашем мире не бывает таких, как Ник. У вас нет сломанных вещей, потому что вы берете все самые лучшие наши идеи! — Я вдруг охрипла. — И даже не платите за них! — теперь я уже кричала. — Нам приходится за все платить, и все расходы тоже несем мы! Вы нам должны! Вы должны мне! Вы не имеете права пользоваться нами бесплатно! — Я ткнула пальцем в грудь Берта.

— Нам очень жаль, — пробормотал Берт.

— Да, по части извинений вы, инопланетяне, мастера, — усмехнулась я.

Несколько минут все безмолвствовали, даже Гарри, а потом «фермеры» кивнули.

— Сколько ты хочешь за молчание? — спросил один из них.

— Миллион, — шепнула я, чтобы не услышал Гарри, и выхватила из руки инопланетянина две стодолларовые купюры. Одну я протянула Гарри.

— Договорились.

Я наблюдала, как они тащат Берта через кусты. Гарри посмотрел на меня, потом на деньги в своей руке.

— Это были инопланетяне… — произнес он.

Гарри так ничего и не понял, подумала я, взяла Ника за руку и потащила домой обедать.

Четырнадцатилетнему подростку трудно объяснить, откуда у него несколько сотен фунтов золота, а потому мы с Ником смылись, зарыв большую часть тонких листов металла под нашей крепостью.

Инопланетянам не удалось купить мое молчание. Они ничего не могли поделать с тем фактом, что я знаю об их присутствии. Нику все равно — а может, и нет. Он делает успехи, занимаясь по специальным программам, которые я теперь могу оплачивать. Я не вмешиваюсь в его жизнь. Мне хотелось бы его оберегать, но я понимаю, что он должен идти своим путем.

Я отправила письма всем тем, кому писал Берт, а также многим другим людям, чтобы компенсировать ущерб. Может, они решили, что у меня мозги набекрень, но мне кажется, я все-таки заставила их задуматься. Хотя бы некоторых.

Не знаю, как другие, а я кое-что поняла. Это наше поле — нам его засеивать, нам собирать урожай. И пусть подглядывают. Наплевать.

---

Paul Melko. "Fallow Earth", 2004

Cб. "Десять сигм", М.: «ACT», «Астрель», «Полиграфиздат», 2010

Перевод Ю.Гольдберга (школа Баканова).

Загрузка...