Будни самогонщика Гоши

Глава 7

Спал я крепко. Глей во сне не приходил. Не вставал рядом и не канючил жалобно: «Зачем ты меня убил? Я так хотел жить…» Ага! Гнида…

Встал я поздно, посетил туалет, умылся. Бриться не стал. Здесь носят бороды, пусть и у меня растет. Не то выделяюсь…

Тазик с водой мне принесла служанка. Я спросил:

– Где все?

– На валу, господин!

Я вышел во двор. На валу – стороне, обращенной к лугу, толпился народ. Все смотрели за частокол. Что там?

По лестнице со ступеньками из деревянных плах я поднялся наверх. Вчера здесь бегал. Перил на лестнице нет, навернуться запросто. Средневековье…

Моего появления не заметили. Я встал позади и глянул поверх голов – рост позволял. Ага! На лугу клубилась толпа. Наемники слушали какого-то перца в кольчуге. Ее блеск бросался в глаза. Тип стоял на повозке и махал руками. Митингуем, значит? А где транспаранты с лозунгами? «Требуем выплаты зарплаты!» «Голодный наемник – позор для страны!» «Командира – на мыло!» А он им: «Бюджет пуст. Во всем виновато НАТО, пардон, Гоша. Сами лохи! Надо было смотреть…»

Я поискал глазами, Нираг обнаружился в стороне. Стоял, наблюдая сцену в бинокль. Я подошел ближе.

– Дай!

Он протянул бинокль. Я поднес его к глазам. Так. Тип, кажется, убедил толпу. Та расступилась, открывая проход. Перец спрыгнул с повозки и что-то сказал воинам. К нему подошел наемник с флажком на копье и еще один – с дудкой.

– Что там? – спросил Нираг.

Я отдал бинокль. Он приник к окулярам.

– Будут переговоры, – хмыкнул, не отрываясь. – Эк, как ты их!

А то! Мы парни серьезные, самогон гоним. Не каждому по плечу.

Трое наемников двинулись замку. Подойдя на сотню шагов, встали. Воин поднес дудку ко рту. Та выдала хриплый рев.

– Нираг! – раздалось за спиной. Я оглянулся: Клай. – Выйдем к ним!

– А Гош? – уточнил Нираг.

– Пусть будет и Гош, – согласился брент. – Их трое и нас столько же.

Мы спустились по лестнице. Заскрипела, открываясь, створка ворот, мы вышли наружу. Трупы здесь успели убрать. Раздели и покидали в ров. Кароссцы не помешали – им было не до того. Митинговали… С тел натекла кровь. За ночь она почернела и стала вонять. Жужжали мухи… Тьфу, мерзость! Я шел, обходя пятна. Поганое дело – война.

Кароссцы двинулись нам навстречу. Мы сошлись на половине пути и встали, разглядывая противников. В центре стоял перец в блестящей кольчуге. Немолодой, но крепкий мужик. Высок, жилист, загорелое лицо с лошадиной челюстью. Глаза маленькие, но острые. Не ант. Среди кароссцев их нет, это мне Нираг рассказал.

– Я вождь Зырх, – буркнул перец. – А вы?

– Брент Клай, вождь Нираг, купец Гош, – прозвучало в ответ.

Главарь впился в меня взглядом. Его взор сулил кару. Ой, боюсь! Я широко улыбнулся: дескать, я так рад! Вождь скрипнул зубами.

– Вы сожгли наш обоз, – выплюнул Зырх. – Это можно понять. Но ваш человек убил глея и унес его серебро. Это не благородно!

Наемник учит нас благородству? Куда катится мир? Клай словно окаменел. А вот Нираг – нет. Он знал что сказать.

– Вы поймали убийцу? – спросил веско.

– Нет, – буркнул Зырх.

– Тогда почему мы?

– Больше некому.

– Ой, ли? – хмыкнул Нираг. – Говоришь, серебро? Много?

– Восемь либ.

Клай вытаращил глаза.

– Большой соблазн для наемника, ведь так, вождь?

– Кароссцы здесь непричем.

Нираг ухмыльнулся, Зырх побурел.

– Как умер глей? – спросил Клай.

– Зарезан сонным в шатре.

– Его сторожили?

– Да.

– Шатер стоял посреди лагеря, – подключился Нираг. – Кругом воины. И никто не заметил?

– Воины побежали к обозу.

– Стража с ними?

– У входа остались, – сказал вождь. – Лазутчик проник с другой стороны. Разрезал ножом ткань.

– И стража не услыхала?

– На лугу стоял шум.

– Знаешь, вождь, – покачал головой Нираг. – Я был лучшего мнения о кароссцах. Воевал рядом с ними. Ты говоришь дико. Убит ваш наниматель, спавший под вашей охраной. Это позор. Но ты не стыдишься это сказать. Обвиняешь нас. А я думаю: это вы. Кто-то, пользуясь случаем, прибрал серебро.

– Ты!.. – Зырх схватился за рукоять меча. Нираг даже глазом не повел. Вождь убрал руку.

– Ты обыскал своих воинов?

– Первым делом. Ничего не нашли.

– Серебро могли закопать, – не смутился Нираг. – Пожар, суета, ночь… Убийца глея умен. Понимал, что деньги будут искать. Вот так, вождь. Зачем ты позвал нас? Рассказать о своем горе?

Глаза Зырха полыхнули огнем. Он раздул ноздри.

– Глей задолжал нам пять либ серебра. Заплатите, и мы снимем осаду.

Нифига себе наезд!

– Что? – изумился Клай. – Ты пришел сюда грабить и убивать. А я должен платить? Ты в своем уме?

– Не дашь денег, возьмем замок. Сожжем его и деревню. Убьем вас, затем – хрымов. Мы найдем серебро. Плати, брент, иначе умрешь!

Он усмехнулся. Вот, сволочь!

– Сколько ты потерял людей, вождь?

Зырх посмотрел на меня.

– Два десятка вчера, – я загнул палец.

– Двадцать три, – уточнил Нираг.

– Еще двадцать семь – несколько дней назад, – я загнул второй палец. – Итого пятьдесят. Большинство из них убил я. Тебя не смущают эти потери? Тогда оставайся. Мы закопаем вас на этом лугу.

– Ты умрешь, колдун!

Зырх выхватил меч, но ударить не успел. Треснул выстрел. Зырх выронил меч и осел. Его спутник отпрянул, поднимая копье. Второй потянулся к топору.

– Стоять! – рявкнул Нираг.

В руке у него сверкнул меч. Клинок возник и в руке Клая. Я прицелился в воина с копьем.

– Пошевелитесь – умрете! – пообещал Нираг.

Наемники заколебались, но подчинились. Копье прянуло наконечником к небу, сигнальщик убрал руку от топорища. Клай с Нирагом опустили мечи. А вот я ТТ не убрал.

– Ваш вождь напал первым, – подвел черту Нираг. – Нельзя обнажать меч на переговорах. Он это правило нарушил. Забирайте его и тащите к своим. Расскажите, что видели. И убирайтесь от замка! Иначе Гош убьет всех.

Наемники склонились к трупу. Лица злые, поняли – серебра не видать. Не туда привел их Зырах. Подхватили его под мышки и потащили прочь. Сигнальщик подобрал меч.

– Уходим! – поторопил Нираг. – Скорее!

Мы попятились, затем повернулись и заспешили к воротам. По пути Нираг оглядывался.

– Уф! – сказал за воротами. – Я ждал, что они станут стрелять.

– У них нет болтов.

– Ты сжег не все, – возразил Нираг. – Небольшой запас воин носит с собой. Повезло, что они не ждали. Да и мы… С чего вождь схватился за меч? Ведь так мирно говорили.

Клай посмотрел на него с подозрением, но ничего не сказал. Повернулся и пошел прочь. Нираг подмигнул мне.

– Так ты это специально? – догадался я. – Распалял вождя?

– Его следовало убить, – подтвердил наемник. – Зырх – хитрая тварь. Он умеет воевать и не шутил, угрожая. Я видел его в деле, – он помолчал. – Мы ударили его по больному месту. Зырх утратил право называться вождем. Его наниматель убит, причем, в центре лагеря. Он потерял воинов, но не взял замок. Обоз сгорел, сотня бунтует. Ее более не наймут. Оставалось потребовать серебра с брента. Зырх пытался, но тут влез ты.

– Он мог меня зарубить.

– Нет, Гош! – покачал головой Нираг. – Я б не позволил. Зырх – добрый мечник, но он стар. Скорость не та. Да и ты мух не ловил. У тебя страшное оружие, Гош! Хлоп – и нет человека.

– Кароссца.

– Так, – согласился он. – Это звери. Они режут пленникам животы – ищут монеты. Вдруг те проглотили. Часто – еще живым. Я наемник, Гош, как и мои парни, но мы таким брезгуем. А кароссцы над нами смеялись, дескать, нежные. Хорошо, что ты убил Зырха.

– Кароссцы уйдут?

– У них нет выбора. Убит их наниматель, затем – вождь. Что остается? Брать замок? А кто будет платить? Идем, поглядим.

Мы поднялись на вал. На лугу кароссцы седлали «лосей». Тащили мешки, бросали поперек крупов. Вскоре колонна потянулась к дороге. Позади ее катили повозки. Не все, значит, сгорели.

– Ударить бы им в хвост! – вздохнул Клай. Он, как и мы, наблюдал за исходом. – Чтоб помнили.

– Их вчетверо больше, – возразил Нираг. – Развернутся и встретят из арбалетов. Затем возьмут в копья… Мои воины не пойдут! Нас наняли защищать замок, а не биться в поле.

Клай наградил его хмурым взглядом, и повернулся к своим.

– Седлаем кхаров! Поглядим, что там на лугу.

Брент и его воины потекли вниз по лестнице. Следом потянулись наемники. Любопытные! Нираг взял меня за рукав.

– Вчера я помог тебе, Гош?

Я кивнул. Ну, да, сбросил веревку.

– Не сказал бренту о глее. И впредь буду молчать.

Что он хочет?

– Я заслужил долю в добыче?

Вот оно что… Я посмотрел на него. Нираг вскинул ладонь.

– Не прошу много. Десятую часть. Это справедливо.

– Деньги очень нужны?

– Да, – кивнул он. – Мы остались без найма. Путь караванам закрыт. У кочевников умер вождь, они делят власть. В степи замятня. Нужно ждать. Год, может, более. А нам нужно есть.

– Найди найм здесь.

– В Мульде воины не нужны, хватает своих. Эта война – редкость. Брент нанял нас на седмицу.

Вот жлоб! А говорил – месяц.

– Сколько он посулил?

– Воину – два дина, мне – пять. За погибшего в бою тоже пять, раненым – два. Итого 74 дина. Из которых 25 нужно отдать семьям убитых.

Вот жук! Это я о Клае. С меня стряс пятьсот. Жаба рыжая!

– Есть доля в добыче, но она мала. Большинство наемников убил ты.

Он смотрел на меня с завистью. Только Клай ничего не отдаст, найдет повод.

– Забирай мою долю!

– Почему? – удивился Нираг. – Доспехи можно продать.

А еще объяснить каждому, где взял. Нет уж!

– Не хочу, – сказал я. – И еще. Я убил кароссцев на дороге. Их доспехи – у твоих воинов. Оставляй. Клай станет возражать, скажешь: я велел.

– Да спасет тебя Моуи, Гош! Парни будут довольны. А серебро?

Вот пристал! Не отцепится.

– Идем!

Я отвел его в дом, где достал мешочек и отсчитал 80 монет. Нираг сгреб их и поклонился.

– Благодарю, Гош! Я этого не забуду.

– Ладно, – сказал я. – Поехали, что ли, на луг? Не то самое интересное проглядим.

Ничего интересного там, впрочем, не нашлось. Уходя, наемники утащили с собой все. Забрали даже шатер глея и его мебель. Сволокли сундучок, увезли тело вождя. А вот глея бросили. Труп лежал на голой земле, чем-то прикрытый. Я присмотрелся – сюрко[6] Клая. Надо же! Я б эту падаль в лес оттащил – пусть звери жрут. Сколько добрых людей по его вине умерли! Тот же Кинрек. Он пахал землю и кормил людей. А этот тип жрал…

Брент с воинами кучковались неподалеку, мы двинулись к ним. Та-ак, кажется, суд. На коленях стоят хрымы глея. Не успели убежать? Хотя, как? Пеший всадника не обгонит.

– Вы пришли сюда грабить и убивать, – вещал Клай. – Вы мои пленники. Я вас накажу.

Вот гусь! Упивается. Нашел, на ком отыграться. Виновному – почести, непричастным – наказание. Феодал…

– Позволь сказать, брент!

Клай недовольно посмотрел на меня.

– Это селяне. Они пришли к замку не по своей воле. Так велел глей. Они никого не убили. В чем их вина?

Наемники одобрительно зашумели. Его поддержали воины Клая. Брент скривился.

– Что предлагаешь?

– Отпустить. Перед этим пусть приберут на лугу. Похоронят глея, кароссцев.

При слове «глей» Клай оживился.

– Встаньте!

Хрымы подчинились.

– Все слышали?

Они закивали.

– Кто старший?

Вперед вышел пожилой хрым.

– Я Кодай, глава рода.

– Отвечаешь за остальных! Похоронишь убитых и уходи. Уяснил?

– Да, господин! – поклонился старик. – Но у нас нет лопат. Кароссцы увезли. Забрали быков и повозки. Как возить трупы?

– Понесете на руках! – хмыкнул Клай. – А лопаты вам привезут. Хей!

Он развернул кхара. Остальные двинулись следом. Кроме нас с Нирагом.

– Спаси вас Моуи, господин! – поклонился старик. – Заступились за несчастных. Нас без того наказали. Угнали шестнадцать быков, три повозки. Еще пять сгорели. Забрали все вещи. Как теперь жить? У нас дети.

– Не прибедняйся, Кодай! – хмыкнул Нираг. – Ни за что не поверю, что увезли. Что-нибудь да припрятали, а пожар в этом помог.

– Пусть так, господин! – не стал спорить старик. – Но быков спрятать не удалось. А без них как нам жить? Как пахать землю?

– Сколько стоят быки? – спросил я.

– За хорошего просят пять золотых.

– Можно сторговать за четыре, – возразил Нираг.

– Если старого.

– А то я не знаю!..

– Пусть пять, – прекратил я спор. – Сколько стоит повозка?

– Три золотых.

Нираг хмыкнул.

Шестнадцать по пять – 80. 24 за повозки. Итого 104 золотых. Прибавим утерянные вещи… Я полез в кошелек.

– Хватит?

– Дины!

Кодай потрясенно смотрел на монеты.

– Никогда не держал их в руках?

– Да, господин!

– Могу съездить за золотом.

– Нет, господин! – старик взял монеты. – Мы будем молить за тебя Моуи. Как твое имя?

– Гош! – ответил Нираг. – Вас спас купец Гош. Помните это! – он повернулся ко мне: – В замок?

Я кивнул и тронул Буренку.

– Добрый ты, Гош! – буркнул Нираг на обратном пути. – Дать хрымам дины!

– Это их деньги.

Он уставился на меня.

– Они вырастили хлеб, скот. Глей это продал и забрал серебро. На него нанял кароссцев, привел их сюда. В чем вина хрымов? Пусть купят быков и растят хлеб.

– Удивительно слышать это купца! – покрутил головой наемник. – Они жадные.

– Мой дед землю пахал.

– А отец?

– Командовал ротой. Сотней, по-вашему.

– Так ты из благородной семьи! – удивился Нираг. – Сын сотника. А с чего стал купцом? Не пошел вслед отцу?

– Поначалу пошел. Получил звание сержанта, то есть стал десятником. А потом…

Я вздохнул.

– Бывает, – кивнул он. – Теперь ясно. Я не мог понять. Что за странный купец? По всему видно – воин, бьется лучше других. Оружие не такое, но как ловок! Пошел ночью в лагерь врага, убил глея, – он покачал головой. – Я б на такое не решился. Да что я! Никто б в замке. У тебя есть семья, Гош? Жена, дети?

Я покрутил головой.

– Где живешь?

– Далеко.

– Купи дом здесь, а к нему – земли. Серебро у тебя есть. Станешь брентом.

– Нафига?

– Ну… – удивился он. – Брентом быть хорошо. У тебя хрымы, воины, слуги. Большой дом и замок.

Если замок размером с Корун, то в Дымках у меня дворец. Я привел главный аргумент:

– А потом придет глей и возьмет его приступом.

– Один уже приходил. Вон лежит! – он указал рукой. – Я вожу ватагу давно, повидал разных людей. Благородных, купцов, хрымов. У тебя замок не отберут.

– В чем твой интерес? – хмыкнул я. – Что уговариваешь?

– Тебе будут нужны воины. А у меня нет найма.

Еще один жук.

– Дорого стоишь.

– Так это же на короткий срок! – заспешил он. – К тому же нас нанимали на войну. Тебе будет дешевле.

– Например?

– Один дин в месяц воину и три мне. Еда и одежда за счет нанимателя.

Три дина – шестьдесят золотых. Если бык стоит пять, то это двенадцать быков. Целое стадо! И это в месяц? Рожа не треснет?

– Я подумаю, – сказал я и послал Буренку вперед.

В замке отдал ее Дюльке и пошел собирать вещи. Надоел этот загон с валом! Поживу в деревне. Можно ехать в Дымки, но мне должны. Я собрался, когда пришел Клай.

– Вот твое золото!

На топчан легли кожаные мешочки. Пять. Обещал вдвое… Ну, так это было вчера. И стрелков я не убил. Ну, и хрен с ним!

– Благодарю! – сказал я и побросал мешочки в рюкзак.

– Нираг говорит: ты отдал ему добычу.

Я кивнул.

– Почему не мне?

Вот жаба!

– Я дал тебе пятьсот динов, брент! Это мало?

– Доспехи и оружие стоят дорого, – вздохнул он. – Нужно нанять воинов вместо убитых, дать им оружие. Но ты в своем праве. Я обещал тебе долю и сдержу слово. Мы с Нирагом просмотрели доспехи. Твое оружие оставляет малые дыры. Таких набралось двадцать восемь.

Хорошо повоевал…

– Еще на шести есть дыры и от болтов. Эти делим пополам. Согласен?

Я кивнул.

– Итого Нирагу отходит тридцать один доспех. Много. У него пятнадцать наемников.

– Наймет новых. Будет чем вооружить.

Клай кивнул, но не ушел. Еще раз вздохнул.

– Это ты убил глея?

Вот пристал!

– Тебе его жаль?

– Он был антом.

– А еще сволочью. Вырастил отморозка-сынка, который хотел нас убить. Затем привел сюда войско. Из-за него погибло столько людей! Мне наплевать, что он ант! Кинрек мне дороже. Вот так, брент!

– Ты говоришь возмутительно, – покачал головой Клай. – Но я не стану с тобой спорить. Ты спас нас, и я приглашаю тебя на пир.

– Не хочу.

– Уедешь?

– Поживу в деревне. Не возражаешь?

– Живи! – пожал он плечами. – Только воин должен есть хорошо. Я велю кмиту дать продуктов. Говорят, ты сын сотника?

Нирагу надо обрезать язык… Я кивнул.

– Жаль, что ты не сядешь за стол с нами. Да хранит тебя Моуи!

Он вышел. Подхватив рюкзак, я вышел во двор. Дюлька подвел Буренку. Та мыкнула.

– Будет хлеб! – пообещал я и пошел искать кмита. Указание Клай ему дал. Мне принесли набитых мешков и пригнали овцу. Та блеяла.

– Будешь резать ее? – спросил Дюлька.

Я пожал плечами.

– Суягная[7].

– Тогда оставь на приплод.

– Благодарю тебя, господин! – посветлел лицом Дюлька.

Я угостил хлебом Буренку и взвалил на нее мешки. Взял повод. Дюлька гнал овцематку. Во дворе он отогнал ее в хлев, а я рассмотрел содержимое мешков. Там была крупа, свежий хлеб, окорок… А еще мясо в бурдюке, глиняная фляга с вином и такая же с самогоном. Я нашел лук – фиолетового, почти черного цвета. Хм!

– Принеси пруты! – попросил Дюльку. – Я займусь мясом.

Он побежал к лесу. Я расседлал Буренку, дал ей хлеба. Заодно пожевал сам – с утра маковой росинки во рту не было. Сел чистить лук, резать мясо. К возвращению Дюльки все это перекочевало в бурдюк. Я залил его вином. Как появился шашлык, знаете? Уходя в поход, воины клали в бурдюк мясо и заливали вином. Так оно сохранялось дольше. А потом мясо пекли на углях…

Дюлька принес ветки. Подошла Буренка и стащила луковицу. Хрупая, стала жевать.

– Брысь, скотина! – возмутился я.

– Кхары любят лук, – засмеялся Дюлька. – Им дают, чтобы лучше росли.

– Куда больше, – сказал я. – Ладно, пусть жрет. Ты тоже поешь. Мясо будет не скоро.

Дюлька полез в мешок. Откромсал себе кус хлеба и очистил луковицу. Ел, кусая от них. Подошла Буренка, Дюлька ее угостил. Теперь хрупали двое. Я вздохнул и занялся шашлыком. Разжег в очаге костер, обстругал ветки для шампуров, поставил палатку. Перенес в нее рюкзак и другие вещи.

Поспели угли. Я нанизал мясо на шампуры, разместил их над очагом. Он здесь открытый. Мясо пустило жир, и он зашипел на углях. Над двором поплыл запах. Дюлька сглотнул.

– Скоро! – пообещал я.

Шашлык поспел быстро. Я вручил шампур Дюльке, второй взял себе. Хорошо прожаренная говядина дала сок. Он наполнял рот бесподобным вкусом. Буренка нас не одобрила и ушла щипать травку. Я запил мясо вином (кислое, но сойдет), дал отхлебнуть Дюльке. Заслужил.

– Жалко, что матери нет, – вздохнул он. – И сестер. Они такого не ели.

– Угостим! – успокоил я. – Мяса много. Они когда будут?

– Завтра.

Я кивнул: завтра и отведают. Но тут пришли гости.

Во двор въехал Нираг, с ним – ант Клая. Гости спрыгнули на землю и направились к нам. Я отстегнул клапан на кобуре. Что им нужно? У меня в рюкзаке семь либ серебра, не считая золота.

– Пахнет вкусно! – заметил подошедший Нираг. – Угостишь, Гош?

– А что Клай? – спросил я. – Не позвал на пир?

– Скучно там, – сказал ант, – и тебя нет. Плохо праздновать без героя.

– Садись, Фальк! – пригласил я. – Уступи чурбак, Дюлька! И принеси второй!

Если вздумают нападать, нужно убрать парня. Попадет под пулю… Подросток метнулся в сарай. Но Нираг с Фальком сели у очага, Дюлька ушел в дом. Умный парень, у нас взрослый разговор. Я протянул гостям флягу с самогоном.

– Выпьем?

Фляга пошла по рукам. Пили из горла – кубков нет. Затем я вручил им шампуры.

– Вкусно! – оценил Нираг. – Сколько раз мясо на углях жарил, а вот так не получалось. Как сделал?

– Мясо с луком порезать на куски, выдержать в вине, нанизать на шампуры и жарить над углями, – сообщил я. – Перед жаркой куски сжать в одно целое. Тогда сок не убежит, и мясо не будет сухим. Ты приехал это узнать?

Фальк захохотал. Нираг хмыкнул, но поддержал.

– Нет, Гош! – сказал, отсмеявшись. – Но запомню. Я приехал поблагодарить. Клай дал нам доспехи и оружие, все по чести. Теперь легче найти найм. На оружие смотрят первым делом. Есть броня, меч, арбалет – и ты уважаемый воин. Таким платят больше.

– Пользуйтесь! – сказал я.

– А я хочу высказать благодарность от нас, – сказал Фальк. – Если б не ты… Кстати, – он встал, сходил к кхару и принес кожаный мешок. Ты забыл доспех сына глея. Он твой. А это от Клая, – он протянул кинжал в посеребренных ножнах и с такой же рукоятью.

Я взял его. Двухлезвиный клинок с хищным острием. Создан для убийства. Рукоять на удивление удобная. На клинке какие-то руны.

– Это родовой кинжал, – сказал Фальк. – Принадлежал деду брента. Такой обычно не дарят, переходит по наследству.

– Не ожидал, – покачал я головой. – Чтоб Клай…

– Не обижайся на него, – вздохнул Фальк. – Брент справедлив и щедр. На тебя злился из-за дочки.

– Причем здесь она?

– Положила на тебя глаз. А теперь пойми брента. Чужак, да еще хрым. Он не знал, что ты сын сотника.

– Это что-то меняет?

– Все. Сколько нас у Клая? Десять воинов. Твой отец водил сто. Чтобы стать сотником, нужно отличиться в боях. Сотник – знать. И не важно, ант он или хрым. Сын сотника – благородный по рождению. А ты, вдобавок, богат. Можешь стать брентом.

– Вот еще!

– Дело твое, – кивнул Фальк. – Но подумай. Доброе брентство стоит пять либ серебра. Найти можно. Где-то умер хозяин, не оставив наследника. Кто-то наделал долгов. Поклянешься, что ты сын сотника, судья даст тебе грамоту. Заплати – и владей.

– Фальк! – сказал я. – Ты поедешь на край света?

– Ну… – почесал он в затылке.

– У меня в моем краю дом. Есть родители и сестра. У меня добрые соседи. Я пришел в Мульд торговать. Получил деньги. У себя буду богат. Зачем жить здесь?

– У тебя есть невеста?

Я покрутил головой.

– А лет тебе сколько?

– Двадцать шесть.

– И никого не нашел?

– Не срослось, – буркнул я.

– Без семьи человек – пустоцвет, – сказал Фальк. – Кто встретит его дома? Кто накроет ему стол, расстелет постель? А дети? У меня трое. Как они рады мне! Обнимают, лезут на руки. Я счастлив. Мне есть, кого защищать, для кого жить. Не нашел подходящей жены у себя, поищи здесь. Наши девушки хороши. Взять Мюи…

– Давай выпьем! – предложил я.

И мы выпили. Затем грызли шашлыки и заедали их хлебом. Подошли Буренка и кхары гостей. Выпросив хлеб, остались стоять рядом. Им было интересно посмотреть. Фальк упал с чурбака. Встать он не смог. Самогон коварен. Голова ясная, а с ногами плохо. Нираг хохотал. Затем попытался встать сам и тоже упал. Я позвал Дюльку. Вдвоем мы погрузили гостей в седла. Фальк обнял шею кхара, и тот повез его в темноту. Нираг устремился следом. Он заверил меня, что все будет путем. Отвезет Фалька в замок и сдаст на руки жене. При этом Нираг качался в седле и держался за луку. Я думал их проводить, но понял, что не смогу. Опираясь на Дюльку, побрел к палатке. Он помог мне раздеться и залезть в спальник. Золотой парень! Я ему об этом сказал. Он пожелал мне доброго сна.

«А жена бы прибила!» – подумалось мне.

Это стало последней мыслью…