Бойфренд для Цесаревны

Глава 1. Допрыгался.

- Андре! Зайчик мой, это я, твоя кошечка. - Услышал я сквозь сон. Да мать моя женщина. Лилька припёрлась. Какого лешего? Андрюха, ты же сам дал ей ключи от своей квартиры. В комнату, где я замечательно дрых до сего мига зашла, цокая не хилыми шпильками, натуральная блонди-барби с четвёртым размером надутой силиконом груди. Подошла, села на край постели. И сразу же засунула руку мне под одеяло, нащупала мои причиндалы и стала их гладить, особенно мой прибор.

- Моя киска соскучилась по твоему мальчику.

Достала меня уже, эта тупая с одной прямой извилиной, соска. У неё работает только два инстинкта, первый - это тяга к тряпкам и золотым побрякушкам, и второй инстинкт - жёсткий секс, особенно любит отсос, прямо кончает во время этого дела. Больше её ничего не интересует. Трындец, одним словом.

- Лиля, я в не настроении сейчас.

- Андре, перестань, может ты и не в настроении, но твой мальчик очень даже в настроении. Я это уже чувствую.

Я перехватил её руку. Сел на кровати.

- Ты не поняла? Я реально не в настроении. И вообще, какого хрена ты постоянно называешь меня Андре? Я тебе что, француз? Может ты мне ещё лягушек притащишь? Я русский. И зовут меня Андрей.

Лиля надула свои надутые силиконом губы, аля-Анджелина.

- Ну пупсик, не сердись на меня.

Да твою душу. Ей что в лоб, что по лбу. Не прошибаемая.

- Я не пупсик. Хочешь пупса, тогда тебе в ясельную группу. Там много пупсиков.

В этот момент зазвонил мобильный. Я схватил его, как утопающий хватается за спасательный круг. Звонил отец.

- Алё, пап?

- Ты где?

- Как где? В своей квартире.

- А ты на время смотрел? Ты где должен быть?

- Вот чёрт! Пап, извини. Я сейчас буду, через полчаса. Мне здесь рядом.

- Короче, премии и бонусов за первое полугодие ты лишаешься.

- Это не справедливо. Да, я вчера тусанулся в ночном клубе. Есть такое, поэтому будильник не услышал. Но я работаю, пап, тоже не хило и штаны в офисе не протираю...

Но отец уже сбросил вызов. Твою дивизию. Резко соскочил. Метнулся в ванную. Быстро привёл себя в порядок. Не заруливая на кухню, всё равно времени нет гоношить завтрак, прошёл в комнату. Лиля уже успела полностью раздеться и залезла в мою постель, приняв соблазнительную позу, с оттопыренной задницей. Да что ты будешь делать?!

- Андрюша, а ты куда? - Блин, тупая курица. Явно не догоняет.

- Я на работу. Значит так, Лиля, одевайся, и свободна. Дверь захлопнешь. Ключи от моей квартиры оставишь в прихожей. Андестенд?

- Почему?

- По кочану. - Развернулся и прошёл быстро на выход.

«BMW» X7 M60i xDrive пиликнула мне сигнализацией. Я прыгнул в салон. Тачка завелась с полтычка, так как стояла на автопрогреве. Переключил передачу и выжал газ. Рванул с парковки, как сайгак. Я немилосердно опаздывал, мать их всех. Ехать хоть и было не далеко, но грёбанные пробки. Пытался маневрировать. Чуть два раза не бортанул разных тормозов и клоунов. Тихо матерился. Вот на фига я вчера пошёл в этот клуб? Зачем спрашивается? Ответа, как всегда, нет. Решил пройтись по дворам. Соскочил в проезд между домами под небольшой аркой. Рулил по дворовым переходам. Недалеко от офиса компании родителей выскочил на проезжую часть. Твою мать, я слишком торопился. В последний момент успел заметить, как на левую сторону моей тачки стремительно надвигается что-то большое. Вот сЦуко, неужели не успел? Удар, скрежет сминаемого, какой-то большой дурой, металла, дикая боль и нирвана…

Сколько я был в отключке, не знаю. Но в какой-то миг ощутил себя разумом. То есть, вернул способность мыслить. А как сказал кто-то шибко умный, если я мыслю, значит я живу. Это радовало. Вот только я по прежнему ничего не видел и ничего не слышал, словно завис в каком-то вакууме. Потом перед глазами вспыхнуло что-то типа экрана и мне стали показывать фильм. Причём фильм был чёрно-белый. Там кто-то в кого-то стрелял из пушек. Потом показали пехоту, стреляли из винтовок с примкнутыми штыками и пулемётов. В небе появились аэропланы начала 20 века. Это что за фигня? Куда-то скакала конница. То в одну сторону, то в другую. И всё время тишина. Немое кино, блин. Потом какие-то кретины митинговали на улицах городов. Раздавали толи газеты, толи прокламации. Народ, как заведённый ходил с флагами и транспарантами. Потом народ бежал в разные стороны, как тараканы, бросая флаги и транспаранты. А в них стреляли солдаты в длинных шинелях при поддержке броневиков. Во вспомнил, с одного такого дедушка Ленин требовал отдать всю власть Советам. Это что мне показывают? Первую Мировую и революцию? Оно мне надо? На фига? Потом по улицам городов скакали казаки и рубили народ шашками. Жёстко однако. Демократов на них нет с правами человека и этой Туты Лансер или как там юную защитницу природы зовут? Хрен знает. Вон матросы идут, много. Рабочие, солдаты. Куда это они? Опять солдаты, тоже много, стреляют в матросов и рабочих. Броневики долбят из пулемётов. А вот и «Аврора» по Неве идёт. А что это фигня? Почему на ней гремят взрывы? Звука нет, но взрывы видны. Потом появилось пламя. Матросы прыгают с бортов в воду. О, баррикады на улицах. Опять солдаты, броневики. Против баррикады выкатывают пушку, бамс, баррикада в хлам. Рабочие и прочие революционные элементы куда-то рвут когти, кто живой остался, бросая винтовки. Вот это жесть. Я даже мысленно поржал. Молодцы вояки, жестко всякий несознательный элемент в позу удивлённого тушканчика ставят. Во, виселицы. Человек десять болтаются. Не слабо, разборки идут. А кто это там болтается?.. Камера увеличила картинку. Не понял?! Дедушка Ленин? На виселице? Что за бред? Дедушка Ленин умер в своей кроватке и был замуфицирован в мавзолее. Навряд ли висельника будут помещать в мавзолей. Что это за фигня? Опять солдаты и казаки. Кого-то стреляют и рубят шашками в капусту. Твою дивизию, сколько народ покрошили! Картинка сменилась. На экране мужик с бородой и усами. Пацанки с ним и пацан. Что-то знакомое. Что делают? О, дрова колят. Да мать моя женщина, это же царь! Государь ампиратор Николя Второй! А это его семейка, принцессы и цесаревич Алексей. Потом всё резко закончилось. Опять темнота. Но появился какой звук. Вроде автомобильные сигналы. Понял, что чувствую свои веки. Открыл их. Где я? Явно в какой-то вонючей подворотне. Наконец, обрёл способность шевелить руками и ногами. Сел на задницу. Что происходит? Я же это, в аварию попал. Это я хорошо помнил. Мля, тачка моя. Огляделся. Тачки не было. И вообще это была не проезжая часть, а какой-то проходной двор. А вот дальше там, вроде проезжая часть, судя по шуму моторов и бибиканье машин. Встал на ноги. Осмотрел себя. Всё целое. Ничего не болит. Ничего не понимаю. И ещё, были сумерки, а я хорошо помнил, что было утро, когда меня шандарахнуло. Я на работу опаздывал! Взглянул на наручные часы, золотые, между прочим, «Ориент». Стоял и тупо пялился на циферблат. Закрыл глаза, потом вновь открыл. Потряс головой. Господи, пусть мне это приснится. Я сплю, я сплю, я сплю… Ни хрена не сплю. Часы показывали 21 час 46 минут. Это что получается? Я целый день провалялся в какой-то вонючей подворотне. Не, явно гон какой-то страшный. Так сотовый! Надеюсь, я его не расколотил в хлам? Достал из кармана мобильник. Нет, целый… Да твою дивизию, сети нет. Как это нет? В Москве и сети нет? Бред конченный. Поднял телефон вверх, покрутился, пытаясь поймать сеть. По нолям. Да что ты будешь делать? Может из-за того, что со всех сторон здания? Но это всё равно лажа. Сеть должна быть. Ладно, пойдём к проезжей части. Двинулся вперёд, продолжая попытки поймать сеть. Внимание было сосредоточено на сотовом, поэтому я сразу и не увидел пигалицу, выскочившую из-за угла. Она на всём ходу в меня врезалась. Отлетела, как мячик и грохнулась на пятую точку. Какое-то время я пялился, ничего не понимая, на девицу. А это явно была девушка. Правда молоденькая, лет шестнадцать. Она тоже на меня, сидя на асфальте.

Глава 2. Родня.

- Тяжёлый случай. – Покачал головой Пётр Иннокентьевич. Он собрал все мои вещи, сложил их в полиэтиленовый пакет с надписью: «Вещественные доказательства». – Пойдёмте, Вениамин Иванович. А Вы, молодой человек, посидите здесь. – Сказал он мне.

- И сколько я буду тут сидеть? Мне надо душ принять, поужинать. Как я понимаю, уже вечер? А я с утра не жрамши.

Вениамин Иванович усмехнулся.

- Удивительно, как сочетается в этом молодом индивиде образованность, наглость и быдлячество.

Эти двое вышли. Я сидел, потом встал и походил. Прошёл примерно час. Я постучался в дверь.

- Эй! Я долго ещё здесь буду сидеть? – А в ответ тишина. Вот уроды. И дверь закрыта. Ещё походил. Потом лег на стол, закрыл глаза. Пытался понять, что со мной произошло? Куда я попал? Стал машинально напевать песню, которую слышал недавно. РеволюциЁнную. Почему её, сам не мог понять:

И снег, и ветер,
И звёзд ночной полёт.
Меня мое сердце
В тревожную даль зовёт.

И так же, как в жизни каждый,
Любовь ты встретишь однажды, -
С тобою, как ты, отважно
Сквозь бури она пройдёт.

Не думай, что всё пропели,
Что бури все отгремели.
Готовься к великой цели,
А слава тебя найдёт!

И снег, и ветер,
И звёзд ночной полёт.
Меня мое сердце
В тревожную даль зовёт.

Двери открылись. Я в это время лежал на столе на спине, закинув ногу на ногу и покачивал ей в такт песни. В комнату для допросов зашёл Пётр Иннокентьевич. С ним был какой-то старик, в нехилом костюме. Пиджак, брюки, явно не дешёвые, я в этом разбирался. Рубашка, галстук с золотой заколкой и бриллиантом. Туфли, тоже явно не с шанхайки. На безымянном пальце правой руки широкое обручальное кольцо. На безымянном пальце левой руки серьёзный перстень с приличным рубином. В руках у старика была трость с золотым набалдашником. Я убрал ноги и встал со стола.

- Господа полисмены, наконец, вспомнили о бедном узнике замка Ив? – С сарказмом сказал вошедшим. Похоже ещё один не маленький чин какой-то пожаловал. И что им надо от меня? Ходят смотрят, как на обезьяну в клетке.

- Ну вот, уважаемый Фрол Никодимыч, видите? Наглец первостатейный. Ему на всё наплевать. А ведь он по особому протоколу идёт.

- Ну прямо так и по протоколу? Не похож он на шпиона, Пётр Иннокентьевич. Значит Самарин?

- Он так назвался. Самарин Андрей Ярославович. 26 лет от роду, согласно его показаниям и странному паспорту. Я сейчас проверил по нашим базам, такой нигде не числится. И самое главное границу империи не пересекал. Взялся непонятно откуда. Его бы уже заперли в камеру, да вот незадача, Цесаревна за него ходатайствует.

- Сама Ольга Николаевна? Её императорское Высочество? – Старик удивлённо посмотрел на полицейского.

- Сама. Жандармы задержали его и… Цесаревну, во время облавы.

- А что же Её Высочество делала в обществе этого молодого человека?

- Не знаю. Самарин говорит, что встретились случайно. Что на неё было совершенно покушение, а он вступился за принцессу. Говорит, что не любит, когда обижают дам. И что он чтит уголовный кодекс.

- Однако! – Усмехнулся этот Фрол Никодимыч. Где-то я уже слышал это имя и отчество! Точно, о нём говорил генерал. Он вроде тоже Самарин. Я всматривался в старика. Кого-то он мне напоминал… да мать моя женщина. Он был похож на моего деда. Не близнец, конечно, но родственные черты очень хорошо видны. Словно брат моего деда. Старик тоже меня разглядывал. Потом усмехнулся.

- А ведь похож, шельмец такой. Я думал шутка какая-то, когда мне шеф корпуса жандармов позвонил. – Он подошёл ко мне ближе. – Ну и чей ты?

- Что значит чей? Я свой, собственный.

- Самарин?

- Самарин, Андрей Ярославович. Что-то не так, дедушка?

- Дедушка значит?

- А кто? По возрасту Вы мне в друзья или просто в знакомые никак не подходите.

- Дерзкий?

- Почему дерзкий? Я очень уважаю старшее поколение. Пару раз даже бабулек через перекрёсток переводил. Честное благородное слово.

- Однако, Пётр Иннокентьевич, и правда наглый. – Смотрел на меня и на губах его появилась улыбка. – Вообще-то, всех своих внуков и внучек я знаю на пересчёт. И тебя среди них нет. Я о тебе ничего не знаю. А должен, если ты Самарин, из нашего рода.

- И что? Я тоже Вас вижу впервые. И среди Самариных, извините меня, но Фрола Никодимыча не знаю. – То, что старик похож на моего деда говорить не стал. Ну его. А то точно наплюют на просьбу девчонки и законопатят в камеру. Как-то я не мог до конца поверить, что та пигалица была реальной принцессой. Бред какой-то.

- Фрол Никодимыч, так может он не из Ваших Самариных? – Спросил чин из сыскной полиции.

- Может. Да только фамильные черты наши в нём, слишком уж видны. А я в такие совпадения не верю. Мой двоюродный дед, сто лет назад эмигрировал в Южную Америку. Назар Степанович, царство ему небесное. Правда с потомством у него не сильно хорошо было. Три сына и дочь. Два сына ещё мальцами померли. Дочка в 25 лет от малярии померла. Остался только один. Дядька мой. Он в 1965 году умер. От него тоже один сынок остался. Мой троюродный брат. Так вот, у него сын и дочь были. 15 лет назад они все на самолёте летели. Самолёт упал в Андах. Все погибли. Так и прервалась наша американская ветвь Самариных. Вот я смотрю на этого молодого человека, может он кто из отпрысков детей моего брата? Из бастардов. Законнорожденных то я всех знал. Уж не бастард ли ты, внучек?

- Понятия не имею. А что? С этим проблемы?

- Проблем нет. Бастард, не бастард, главное, чтобы нашей крови был, Самаринской.

- Фрол Никодимыч, так нет ничего проще. Провести экспертизу на ДНК и всё. – Сказал полисмен.

- Проведём. Если наш, кто же его бросит?! Да и наследство в Южной Америке надо принять. Там активы наши. Сейчас то пока я управляю. Всё никак не мог решить кому из внуков его отдать.

Глава 3. Подготовка

Утром сработали биологические часы и я подскочил на кровати с одной мыслью, что опять опаздываю на работу. Глянул на часы. Облегчённо выдохнул. До работы ещё целый час. Потом правда подвис, оглядывая комнату, в которой спал. Мозг тормозил и никак не хотел воспринимать новую реальность. В этой реальности я был БОМЖ и безработный, так как моего дома не существовало, как и строительной компании моих родителей, где я успешно достигал новых трудовых подвигов и свершений. Я впервые растерялся от того, что не знал, что мне делать и как жить дальше?! И ещё один извечный вопрос ковырял мой мозг – кто, мать его, в этом виноват? Решил разобраться с всем этим. А для этого надо было выяснить, как так произошло, что Российская империя не склеила ласты в 1917 году, а сумела проскочить этот опасный период. И вообще что происходило в отечественной истории все эти последние 100 лет?

Моя одежда – джинсы и футболка были постираны, высушены и аккуратно сложены рядом с постелью. Не хилый сервис. Я встал, заправил постель, оделся. Моя комната располагалась на третьем этаже. Этот этаж был отдан полностью молодой поросли клана Самариных. Каждый, даже дети начиная с 7-летнего возраста имели свои собственные комнаты. Кроме этого, имелся спортзал, со всем навороченным спортивным инвентарём. Бассейн, чему я был вообще удивлён. Четыре туалета и столько же ванных комнат. Своя библиотека, в которой были не только книги, начиная от детских художественных и заканчивая учебниками высшей школы, то есть ВУЗов, а так же компьютеры, как стационарные так и ноутбуки, и выход во всемирную сеть. Покинув свою комнату я сразу же напоролся на юную мамзель Наталью из прислуги.

- Доброе утро, Андрей Ярославович. – Сказала прелестное создание в униформе и чуть присев в некоем реверансе.

- Доброе, Наталья. Эээ, мне бы…

- Вам нужен туалет? Пойдёмте, я Вам всё покажу. – Она провела мне экскурсию по третьему этажу Шереметьевского особняка. Именно тогда я и узнал о том, что имеется на этаже в распоряжении Самаринской молодёжи. – Андрей Ярославович, здесь есть все необходимые принадлежности для утренних процедур. Если у Вас имеются какие-либо предпочтения, вы скажите, я запишу и Вам всё предоставят. – Наташа по деловому достала из кармана фартука блокнот и ручку, посмотрела на меня вопросительно.

- Благодарю, Наташа. Вроде всё нормально. Бритвенные станки есть, мыло, зубная паста, щётки. Пена для бритья и прочее. Даже не знаю, что мне сказать. Может позже? А вот, а полотенце? У каждого же ведь должно быть индивидуальным?

- Не беспокойтесь все полотенца меняются три раза в день.

- А зубная щётка, паста?

- Зубную щётку выберите здесь. Как видите они все новые в упаковке. Потом можете приносить её с собой в туалет. Бритвенные станки одноразовые. Но если Вы предпочитаете многоразовый или электробритву, скажите я Вам всё принесу. Только укажите бритвенные станки или электробритву какого производителя Вы предпочитаете пену для бритья и лосьоны или кремы? А так же каким парфюмом Вы привыкли пользоваться?

Я опять растерялся. А какие тут фирмы выпускают всё это? Джиллетт – лучше для мужчины нет?! А он тут есть? А одеколон или туалетную воду для мужчин? Но спрашивать не стал, мало ли. Решил, что определюсь по ходу дела.

- Благодарю, Наташа. Пока всё нормально. Я определюсь. – Она как-то странно на меня посмотрела, но ничего не сказала. Блокнот и ручку убрала в кармашек. – Наташа, а можно без отчества ко мне обращаться и быть как-то попроще? А то я чувствую себя стариканом, у которого песок из задницы сыпется, когда такая замечательная девушка обращается ко мне: «Андрей Ярославович». Можно просто Андрей.

- Извините, Андрей Ярославович. Но это моя работа. И правила здесь очень жесткие в этом отношении. Ко взрослым обращение строго по имени Отчеству. И пожалуйста, Андрей Ярославович, я не хочу лишаться работы. Мне здесь хорошо платят. Я имею крышу над головой и мне не нужно платить за съём жилья, а так же за еду. Поэтому я могу откладывать деньги и помогать своим престарелым родителям… Извините меня.

- Всё нормально, Наташа. Это ты меня извини. Спасибо за экскурс по дому Самариных. Дальше я сам.

- Андрей Ярославович, завтрак будет через полчаса в большой столовой. Пожалуйста не опаздывайте. Фрол Никодимыч, хозяин, этого не любит.

- Спасибо, постараюсь не опоздать… Подожди, а большая столовая это как? А вчера я ужинал не в большой?

- Нет. Это малая столовая. Когда закончите, я позову Вас на завтрак и провожу.

- Ещё раз спасибо.

Я умылся. Почистил зубы. Посмотрел на бритвенные станки, потом на своё отражение в зеркале. Провёл рукой по подбородку и щекам. Подумал и решил, что легкая небритость будет не плохо смотреться в плане брутальности. Усмехнулся и отложил бритвенный станок. Хотя дома всегда брился. Вернулся в свою комнату. Тут уже суетилась другая молодая мамзель. Она пылесосила. Увидев меня, присела в поклоне.

- Извините, я скоро закончу.

- Всё нормально. – Выставил ладони перед собой. – Не торопитесь. Продолжайте.

Девушка вновь принялась за пылесос. Потом влажной тряпочкой вытерла возможную пыль на мебели, поправила немного мою кровать. Посмотрела на меня.

- Что-то не так? – Улыбнулся ей.

- Нет, всё так. – Но я видел, что её глазки любопытно блестели.

- Если хочешь о чём-то спросить, спроси. Клянусь своей треуголкой и рясой святого Дунстана, я никому не скажу. – Девушка хихикнула, но потом опять напустила на своё личико серьёзное выражение.

- Просто у Вас постель заправлена, как в казарме. Ровно, как по линеечке.

- А, ты бывала в казарме?

- Бывала. У меня старший брат унтер-офицером служит в Московском гарнизоне. Я как-то раз ходила туда. Так там кровати у солдат заправлены так же. Ой, простите.

- Всё нормально. Тебя как зовут?

- Степанида, Андрей Ярославович.

- Так вот Степанида. Я тоже служил в армии.

- Вы офицер?

- Нет. Я простой солдат. – Она удивлённо посмотрела на меня. – Не веришь? Но это так. Разведвзвод морская пехота. Срочка, потом контракт. Контракт правда до конца не дослужил, по разным причинам, но не будем вдаваться в подробности той давней истории.

Глава 4. Историческая развилка или что пошло не так?

Когда мы с Софьей вернулись в усадьбу Самариных, меня вызвал к себе глава клана. Он указал мне на мои часы.

- Это что у тебя за часы? Какой компании?

- «Ориент» Японская часовая компания. А что? Очень крутая.

- Не знаю я никакой «Ориента».

- Как это? «Ориент» известная компания.

- Что-то ты путаешь, внучок. Нет никакой часовой компании «Ориент». Поэтому, сними их. К Цесаревне наденешь вот это. – Он положил на стол футляр. Я открыл его. Там были золотые наручные часы «Павел Буре» с золотым браслетом. Часы были украшены бриллиантами. Не хило! Я даже рот открыл.

- Рот закрой. Возьми и примерь на руку. Запомни, серьёзные люди в империи носят часы исключительно часовой компании «Павел Буре», поставщика Двора Его Императорского Величества. Понятно?

Павел Буре. Да я как-то читал, что была такая часовая торговая марка до революции в России. Но потом она стала чисто швейцарской, после революции.

- А что, швейцарец лучше японца?

- Какой ещё швейцарец? Компания чисто наша, российская. Давно уже, ещё с 19 века. Хотя да, по началу часовой завод был в Швейцарии. Там часы изготавливались, а в Россию возились как детали. Это чтобы избежать высоких таможенных сборов. В России они собирались в часовой сборочной мастерской в Москве. Потом открыли сборочный филиал в Киеве. Но в 1920 году Её Императорское Величество Ольга Николаевна поставила перед хозяевами торгового дома «Павел Буре» ультиматум, или они полностью переводят производство в Россию или им запрещено будет указывать на часах, что они поставщики «Двора Её Императорского Величества» и изображать на часах гербы империи. А так же они должны будут полностью платить таможенные сборы. Так как такое жульничество с таможенными платежами для России неприемлемо. Швейцарцам ничего не оставалось делать, как перевезти всё производство в Россию. С тех пор, «Павел Буре» чисто российская часовая компания, входящая в пятёрку лучших мировых изготовителей часов. Они выпускают всякие разные часы, а так же точные измерительные приборы. В том числе и для военной промышленности. Мы Самарины очень плотно сотрудничаем с компанией «Павел Буре». – Дед достал из кармашка своей жилетки, в которой ходил, золотые карманные часы на цепочке. Нажал на что-то, и крышка часов открылась. Тут же зазвучала мелодия «Боже царя храни». – Этим часам больше ста лет. Их мне мой отец передал перед смертью. Можно сказать наша семейная реликвия. Я наручные часы не ношу. К этим привык. А ты надевай. А эти свои, ориенты, спрячь куда-нибудь. И не позорь нас.

Ничего себе, не позорь! Но спорить не стал. Снял «Ориент», и надел «Павел буре». М-да, крутые часики. Классно смотрятся. Дед смотрел на меня удовлетворённо.

- Ну вот, сразу стал на серьёзного человека похож.

Вернулся в свою комнату. Кстати, по мимо костюма, Софья купила на меня и просто брюки, штук пять сорочек разных фасонов, нижнее бельё. Трое джинс, куртки, спортивные майки, двое шорт. Обувь так же купили, только в другом магазине, фирмы «Скороход». Три пары туфель, две пары кроссовок. Какие-то матерчатые лёгкие штиблеты типа кед, на резинках. Я себе купил солнцезащитные очки, две штуки. Очень хорошие, модные. Одни очки сразу надел. Софья смотрела на меня заинтересованно.

- Тебе очень идёт, с твоей небритостью. Ты такой брутальный мачо. – Она засмеялась. – Ты специально не брился?

- Специально. Мне бы триммер, корректировать свою небритость.

- Это не проблема. Вон магазин, пойдём туда.

Зашли, купили. Теперь я был в полном порядке.

Потом дед подогнал мне навороченные часы. Всё шмутьё, мне аккуратно развесили и разложили в моей комнате в шкафу. Почесал макушку, чем заняться? Решил сходить в тренажёрный зал, а потом в библиотеку. Всё же хотел понять, на каком этапе моя реальность и эта разошлись в стороны и стали существовать автономно друг от друга?! Повезло мне, что попал в эту реальность, где мои родичи не слабые промышленники и денежные воротилы. А то даже не знаю, чтобы и делал. Позанимался в тренажёрке с удовольствием. Там, кстати, был Павел и Настя. Весело с ними поболтал, пока качал на станке мышцу, а потом колотил по груше. Колотил ногами и руками.

- Андрей! – Засмеялась Настя. – Ещё немного и груша порвётся.

- Где ты так научился? – Задал вопрос Павел.

- Чему научился? – Сначала не понял вопроса.

- Так драться?

- Сначала улица, там приходилась в стычках участвовать. Тогда же в секцию спортивную ходил, по рукопашному бою. А ещё позже армия.

- Ты служил в армии? – Тут же задали синхронно вопрос Настя с Павлом. Да что ты будешь делать?! Опять язык мой, враг мой. Забылся. Но давать заднюю поздно. – Служил.

- А где? – Павел был очень любопытен.

- Писарем в штабе.

- Писарей учат так драться?

- Конечно. Писарей в обязательном порядке. У нас каждый писарь, это готовый штурмовик. Честное благородное слово. – Я усмехнулся. Не знаю, поверили они мне тогда, но с расспросами отстали.

Потом сидел в библиотеке. Работал с компьютером. Хотя у меня в комнате тоже был, но я почему-то пошёл именно в библиотеку. В 19 веке все шло, как и у нас. Война 1812 года, потом восстание декабристов. Первая железная дорога. Крымская война. Отмена крепостного права. Русско-турецкая война 1877-78 годов. Нафига освобождали от осман эту Европу долбанную. Все освобождённые тут же нас предали. Перебежали кучно к англосаксам. «Англичанка гадит» - так вроде сказал Его Императорское Величество Александр III?! Кстати, ещё у себя как-то читал, что королева Виктория начала гадить России из-за цесаревича Александра II. По молодости он был в Англии, ещё до своей женитьбы. Там на высочайшем приёме познакомился с молодой Викторией, тоже ещё девицей. Мамзель принцесса влюбилась по самые уши в русского принца. И он вроде тоже испытывал к ней некие чувства. Они даже ходили вечером держась за ручки, целовались и он читал ей стихи. А потом вернулся домой. Похоже папе императору Николаю Iочень быстро настучали, что в Лондоне готовится непотребное, что его сынок может соблазнить английскую принцессу. Папа-Император не мог такого позволить, тем более испытывал к англосаксам определённые чувства, не совсем хорошие. Александру, по прибытию домой, было запрещено общаться с юной Викторией и вскоре его очень быстро оженили. С папой-императором в этом плане не поспоришь. Юная Виктория, узнав, что её возлюбленный женился пришла в ярость и с тех пор начала очень мощно гадить, как самому Александру, так и всей России, став ярой русофобкой. Как говорится нет ничего страшнее, как оскорблённая в своих чувствах женщина. А если она ещё и обладает властью, тогда вообще – финиш! Туши свет и сливай воду. И не факт, что бомбисты, взорвавшие, в конце концов, императора Александра II, действовали сами, а не при помощи и финансовой поддержки англосаксов. Вот что значит погулял под луной, почитал девице стихи и раскрутил на поцелуи, и обжимания. Лучше бы он с портовыми девками связался, а не Виктории мозги запудривал. Да, здесь тоже императора взорвали бомбисты. 20 век начался так же, как и у нас. Русско-японская война 1904-1905 годов. И бой крейсера «Варяг», с канонерской лодкой «Кореец» против японской эскадры в заливе Чемульпо. Первая русская революция 1905 года. Бурный подъём экономики и промышленности 1913 года. Потом Первая Мировая война 1914 года. Всё тоже самое. Волнения в крупных городах империи. Разброд и шатания в армии. Поражение русской армии на Мазурских озёрах и трагедия 20 русского армейского корпуса. Брусиловский прорыв. И наконец, февраль 1917 года. Заговор среди промышленно-финансовой верхушки империи и части военных. Отречение императора Николая II от престола. Бардак и хаос в армии и на флоте. Грабежи и насилия над горожанами революционной солдатнёй и матроснёй. Убийства офицеров. Роспуск Отдельного Корпуса Жандармов и полиции. Всё шло так же, как и у нас. Но только до определённого момента.

Глава 5. Авантюристы или нарушение дворцового протокола.

Походил немного по библиотеке. Потом вернулся к компьютеру. Вновь включил его. Ольга Николаевна Романова, старшая дочь бывшего императора, короновалась, как русская императрица 25 апреля 1918 года. И первым её указом, стал указ о воссоздании Отдельного Корпуса Жандармов. Вот только теперь Корпус не входил структурно в то же МВД, каким он был ранее до 1917 года, а стал отдельной самостоятельно спецслужбой. Ольга же и приняла правовое положение о функционировании новой спецслужбы. В ведения ОКЖ входила контрразведка, то есть противодействие деятельности иностранным разведкам, борьба со шпионажем. Так же в ведение ОКЖ входила борьба с экстремизмом, терроризмом, революционными организациями, целью которых является свержение монархии, захват власти и смена существующего политического строя. Борьба с саботажем на предприятиях оборонного комплекса, в сфере продовольственной безопасности и органов государственной власти. Выявление и ликвидация лиц, совершивших акты государственной измены. Позже в середине 30-х годов прошлого века сюда же добавилась и борьба с организованной преступностью в случаях, если государству причинён значительный материальный, репутационный или иной ущерб. В начале 1919 года, по представлению юной императрицы Государственной Думой, выборы в которую уже состоялись, был принят Особый протокол о государственной измене, шпионажу и экстремизму. В соответствии с Особым протоколом, все дела с этим связанные рассматривались в упрощённом судебном порядке, судами особой юрисдикции. Наказания были максимально жёсткими, даже жесточайшими – от 20 лет каторги и до смертной казни. Революционеров всех мастей и оттенков теперь не отправляли в ссылку из которой те всегда успешно бегали. Теперь либо тюрьма, либо каторга, либо виселица или пуля. Режим содержания каторжан ужесточался. Бежать с каторги стало очень проблематично. Особый протокол продолжал действовать до сих пор.

- Андрей Ярославович. – В библиотеку зашла Наталья. – За Вами приехали.

- Кто?

- Руководитель Отдельного Корпуса жандармов. Он сопроводит Вас к Её Императорскому Высочеству. Он ожидает Вас у Фрола Никодимыча.

- Благодарю тебя, прелестное создание. – Выключил компьютер и прошёл в свою комнату. Там переоделся в костюм. Надел часы «Павел Буре», которые мне подогнал дед, по одеколонился. Вроде нормально. После чего, прошёл к главе клана Самариных

- Можно, дедушка?

- Проходи, внучок, проходи. Что-то ты долго. Заставляешь ждать самого шефа Отдельного Корпуса Жандармов. – Сказал старший Самарин. Рядом с ним в кресле сидел господин, которого ранее я наблюдал в обществе принцессы в полицейском участке. На этот раз он был в форме голубого цвета. Китель с полковничьими погонами, брюки. Фрол Никодимыч взглянул на главного жандарма.

- Ну как, пустят отпрыска Самариных к Её Высочеству?

Полковник встал подошёл ко мне. Обошёл по кругу. Я начал чувствовать себя некой вещью, которую в скором времени выставят на торги.

- Фрол Никодимыч, хорош молодчик. Костюмчик сидит, как влитой. Я даже угадывать не буду, где он приобретён. Фаина Рябушинская из салона «Ольги Бульбенковой», я прав?

Дед посмотрел на меня. Я пожал плечами.

- Ну да, мы были там. И костюм мне продала мадам Фаина. Увы, фамилию её я не знаю.

- Она, Фаечка. М-да, молодой человек. – Полковник смотрел на меня с усмешкой. – И правда, не успели появится здесь, как уже приглашены к принцессе, а один из самых известных модельеров без разговора Вам свой эксклюзивный костюм отдаёт. А теперь давайте, молодой человек, знакомиться с Вами. Как Вас зовут я знаю. Я, как правильно сказал Фрол Никодимыч, шеф Отдельного Корпуса Жандармов. Полковник Берестин Алексей Николаевич.

- Очень приятно, господин полковник. В таком случае можно мне получить от Вас инструкции, что мне можно на приёме, а что категорически не рекомендуется? Я там обязан всем дамам целовать ручку?

- Только тем, кому Вас будут представлять. В первую очередь это Её Императорское Величество императрица-мать. Самого императора не будет. Он болен и скорее всего уже не поднимется с постели. Увы, но это так. Этого уже не скрывают. А учитывая, что Ольга Николаевна единственный ребёнок в семье, то она и займёт престол. Эту женщину, мать-императрицу, Андрей, я перейду на ты, всё же я старше, так вот, эту женщину, ты обязан запомнить. Далее идут тётушки и дядюшки Цесаревны. Великие князья, княжны и княгини. Они наследники второй очереди и третьей. Очень надеюсь, что они так и останутся этими самыми наследниками. И никогда не водрузят на свои головы корону Российской Империи. Но их тебе тоже стоит запомнить. Далее, возможно, ещё будут представлять разных лиц. Но эти рангом поменьше.

- Прошу прощения, господин полковник, а не много дам? А то я так весь вечер буду тем и заниматься, что лобызать женские ручки.

- Успокойся, - он усмехнулся, - не будешь лобызать. – Он ещё мне говорил о том, что можно, что не желательно, а что нельзя. Выслушав инструктаж, задал вопрос:

- Господин полковник, я должен что-то подписать?

- Не понял?

- Ну, что ознакомлен с техникой безопасности на взрывоопасном объекте и инструктаж проведён.

Некоторое время полковник и дед молчали глядя на меня. Я сохранял серьёзное и даже озабоченное выражение лица. Потом они оба засмеялись.

- Однако, Фрол Никодимыч. Чувствую, что Андрей Ярославович добавит мне хлопот. Ладно, молодой человек, поедемте. Нам пора.

Дед передал мне два букета цветов.

- Один подаришь Её Императорскому Величеству, второй Цесаревне. И вот на, возьми. – Он передал мне футляр. Я его открыл. Там лежало очень красивое ожерелье из изумрудов. – Это тоже Цесаревне. – Я смотрел на подарок. Потом закрыл футляр. Положил назад на столик.

- Не пойдёт. – Дед и полковник удивлённо на меня посмотрели. – Понимаете, такого ей надарят достаточно. Так что, она просто посмотрит на ожерелье и забудет. Подумаешь, одним больше, одним меньше. Если дарить подарок, то нужно такой, который оставит у неё океан впечатлений. Тем более, для Цесаревны, которая этими цацками блестящими избалована.

Глава 6. Концерт для Цесаревны или скандал обеспечен.

Проехали мы совсем немного, как такси остановилось возле высотного здания из стекла и бетона. В нём было 12 этажей.

- Такое подойдёт? – Спросил таксист.

- Нормально. – Ответил я. – Сколько мы должны? – Сказав это, вспомнил, что денег у меня ноль целых ноль десятых, то есть вообще ни копья.

- Ничего не надо, господин хороший. У меня только есть просьба. – Он смотрел умоляюще на Цесаревну. – Можно сфотографироваться с Вами, Ваше Императорское Высочество?

Ольга оглянулась на меня. Я пожал плечами. Ну а что? Почему бы и нет.

- Оля, надо быть ближе к своему народу. – Толкнул умную мысль.

- Хорошо. Давай сфотографируемся.

Мы вышли из машины. Я встал с одной стороны от Цесаревны, она взяла меня под руку. Таксист встал с другой. Она его тоже взяла под руку. Мужик сделал селфи на свой мобильный. Несколько снимков.

- Благодарствую Пресветлая Цесаревна. Дай бог тебе здоровья. С Днём Рождения, Ваше Императорское Высочество, Ольга Николаевна.

Мы поблагодарили его и пошли ко входу в высотку. Это была гостиница. При входе стоял халдей в классической ливрее и пялился на нас. У него даже рот раскрылся.

- Уважаемый. – Обратился я к нему. – Мы тут сможем подняться на верх и попасть на крышу? – Халдей выпал в осадок, продолжая смотреть на Цесаревну. Ольга посмотрела на меня вопросительно. В этот момент на крыльцо выскочили двое каких-то типов.

- Ваше Императорское высочество! Цесаревна Ольга Николаевна. Радость то какая! – Заговорил один из этих типов в цивильном костюме. – Я владелец гостиницы, Коровин Альберт Михайлович. Вы решили воспользоваться услугами нашего отеля? Поверьте, Вы не пожалеете. Мы готовы предоставить Вам царский номер по высшей категории…

- Стоп, стоп, уважаемый. – Остановил я господина Коровина. – Цесаревна воспользуется услугами Вашего отеля, но не так как Вы думаете. Нам надо попасть на крышу. Надеюсь, Вы не откажите в такой малости имениннице? – Я проникновенно посмотрел на Альберта Михайловича. Сумерки окончательно опустились на столицу. В небе зажглись звезды и ярко засветил месяц. Сейчас смотреть будет в самый раз. Хозяин отеля смотрел на нас непонимающе.

- Простите, господин… Ээээ

- Самарин Андрей Ярославович.

- Господин Самарин! Радость какая! Уж не внук ли Фрола Никодимыча Самарина?

- Будем считать, что внук. Итак, уважаемый, Альберт Михайлович, что насчёт крыши?

- А зачем на крышу, Андрей Ярославович? Номер люкс лучше, чем крыша.

- В следующий раз мы обязательно воспользуемся номером люкс, а сейчас нам надо на крышу. – Я, наверное, опять что-то не то ляпнул, так как Ольга посмотрела на меня очень выразительно. Я не стал углубляться в тему и взяв её под локоток повёл в гостиницу. В фойе был народ. Естественно, мы сразу же попали в центр внимания. Всё верно, хоть шлейф Ольга и сняла, но всё равно шикарное длинное платье, подол которого она придерживала во время движения, красная лента на груди и орден, Святой Екатерины, усыпанный бриллиантами, по мимо него ещё нескольких толи орденов, толи медалей на левой стороне её груди, практически на плече, выдавал в ней Цесаревну.

- Ваше Императорское Высочество! – Послышались возгласы. Дамы приседали в реверансе, мужчины кланялись. Ольга улыбнулась им, и мы, в сопровождении хозяина отеля, проследовали в лифт. Лифтёра Коровин выгнал и сам решил освоить эту профессию. Мы поднялись на самый верхний этаж. Оттуда, по лесенке поднялись на крышу. Подвел Ольгу к одному из бортиков безопасности. Мы остановились. Вид был шикарный. Вся Москва была в огнях. По улицами двигались потоки автомобильных огней, как огненные реки. Она стояла и с восхищением смотрела на город. Сжала мою ладонь своей.

- Боже, Андрей, это правда захватывающе! Как красиво, невероятно!

- Толи ещё будет, моя принцесса! – Оглянулся. Коровин стоял позади нас и смотрел шокированными на нас глазами. – Альберт Михайлович, можно Вас попросить об одной услуге?

- Конечно. Всё, что в моих силах.

- Пожалуйста, бутылочку шампанского «Вдова Клико», два бокала и гитару.

- Какую гитару изволите, Андрей Ярославович?

- Обыкновенную, семиструнную.

- Сей момент! – Коровин словно испарился. Был и его уже нет. Ловкий малый.

Запад ещё горел зарницей скрывшегося солнца. В этот момент послышался звон колокола. Это зазвонили колокола на колокольне Ивана Великого. Бом, бом. Ему вторили другие. Мы с Ольгой замерли. Она смотрела на Москву во все глаза, продолжая держать меня за руку. На её губах появилась счастливая улыбка. Особенно когда зазвонили звонницы столицы.

- Колокол на Ивана Великого! – Сказала она. Чуть погодя добавила. – А это на Спасо-Андронникова монастыря…

- Вечерний звон, бом, бом. Вечерний звон… - Затянул я. – Как много дум наводит он. – Ольга глянула на меня удивлённо, потом вновь улыбнулась и подхватила. А у неё оказался очень мелодичный, высокий и чистый голос.

О юных днях в краю родном,
Где я любил, где отчий дом,
И как я, с ним навек простясь,
Там слушал звон в последний раз!

Появился Коровьев, а с ним трое из прислуги отеля. Они притащили столик и два кресла. Коровьев принёс гитару. Я протянул руку. Он молча отдал её мне. Я начал играть, и мы продолжали с Ольгой петь. А не плохой у нас дуэт получался.

Уже не зреть мне светлых дней
Весны обманчивой моей!
И сколько нет теперь в живых
Тогда веселых, молодых!
И крепок их могильный сон;
Не слышен им вечерний звон.

Один из прислуги поставил на столик бутылку шампанского, два бокала и вазу с фруктами. Я, продолжая петь, кивнул им. Они все, вместе с хозяином отеля отошли к выходу с крыши, но не ушли. Стояли слушали.

Лежать и мне в земле сырой!
Напев унывный надо мной
В долине ветер разнесет;
Другой певец по ней пройдет,
И уж не я, а будет он
В раздумье петь вечерний звон!

Вечерний звон, вечерний звон!
Как много дум наводит он.

Глава 7. Двери, которые лучше не открывать...

Я, когда встал утром, ещё не знал, что начало дня разразилось сначала чуть ли не мировой сенсацией, а затем грандиозным скандалом, который грозил перейти в международный. Я встал, сбегал в тренажёрный зал, сделал там зарядку, потом умылся, бриться не стал, но щетину подправил тримером. Потом оделся. Ко мне постучалась и с моего разрешения зашла Наташа.

- Андрей Ярославович, завтрак. – Она присела в поклоне.

- Доброе утро, мадемуазель Наталья. – Наташа посмотрела на меня, улыбнулась и… Покраснела. Я сначала подумал, что у меня ширинка расстёгнута. Посмотрел. Нет, всё нормально. – Наташ, а чего мы покраснели?

Она некоторое время помолчала, а потом спросила.

- Просите, Андрей Ярославович, скажите, а Цесаревна правда с Вами на крышу дома убежала? Это же не фейк?

- Правда. А что такого? На мой взгляд, это нормально.

- Нормально? Цесаревне Империи нормально сбегать с приёма в её честь, на крышу дома?

- Конечно, Натали. Ведь это был её День Рождения. А в этот день именинник, в данном случае именинница, может всё и даже пить шампанское на крыше, танцевать и петь весёлые песни под гитару!

- Правда?

- Истинная. – Я даже перекрестился. – Всё так и было. Но, всё было прилично. Я просто играл на гитаре, пел песни, и мы с ней танцевали. Смотрели на салют в её честь. И всё. Потом спустились вниз. Там уже был целый придворный кагал. Её забрали и увезли. Вот и всё, Наташа.

- Но перед этим она Вас поцеловала.

- Не поцеловала. Чего не было, того не было. Ольга Николаевна меня просто обняла. Не больше.

- Но Вы ей спели песню.

- Спел.

- А какую?

- Букет. Я буду долго гнать велосипед. В глухих лугах его остановлю, нарву цветов и подарю букет, той девушке, которую люблю.

- Я знаю. Смотрела по ленте. Очень красивая песня. Пронзительная.

- Тебе понравилось?

- Да, очень. Она стала уже хитом. Её уже транслируют.

- Серьёзно?

- Да, Андрей Ярославович. Вы стали звездой.

Наташа мне показала видео на мобильном телефоне, где я исполнял песню Барыкина, букет.

- Наташ, а хочешь я тебе спою эту песню?

- Правда, Андрей Ярославович?

- Правда, Наташа. Гитару только надо.

- Какую?

- Семиструнную. И всё.

- А если я принесу её. Вы споёте?

- Нат, без проблем.

- Хорошо. Но сейчас Вас ждут на завтрак.

- Ладно. Раз ждут, значит нужно идти.

Спустился в столовую. Там сидел весь клан Самариных, которые в настоящий момент присутствовали в Москве.

- Всем доброго утра и приятного аппетита. Прошу прощения за опоздание. – Сел на свободное место. Рядом со мной сидела Зоя. Чуть дальше – Настя. С другой стороны, сидел Павел. Ну и, конечно, во главе стола восседал сам патриарх семейства – Фрол Никодимыч. Если большинство представителей клана смотрели на меня заинтересованно, а женская половина даже благосклонно, то дед смотрел на меня недовольно из-под своих кустистых бровей. Он пил кофе. Перед ним на столе лежали свернутые газеты.

Мне положили кашу и поставили подставку, на которой было яйцо, как я понял сваренное всмятку. Такие же яйца стояли почти перед всеми за столом. Как же она называется… О, вспомнил, пашотница. Каша была овсяная. Я усмехнулся, вспомнив фильм по мотивам бессмертного творения Конан Дойла «Собака Баскервилей», «Что у нас на завтрак Бэрримор?.. Овсянка, сэр!»

Взял маленькую ложечку постучал по яйцу, отколупал верх скорлупы. Намазал белый хлеб маслом и стал с аппетитом уминать кашу, вприкуску с бутербродом и яйцом. Сунув очередную ложку с кашей в рот, заметил, что все смотрят на меня. Никто не есть. Проглотил кашу, положил на стал ложку.

- Что-то случилось? – Задал вопрос. Послышался тихий смех и женское хихиканье.

- Оля, да он издевается. – Проговорил Фрол Никодимыч. – Ты посмотри на него. Сидит ест, физиономия довольная и ему всё трынь трава. М-дааа.

- Фролушка, я думаю, сгущаешь краски. – Ответила баба Оля.

- Я не сгущаю краски, Олюшка. Конечно, я понимал ещё вчера, что будет нездоровая суета утром, после всего того, что наворотил этот молодчик. Но я не ожидал что это даст такой эффект. Шум стоит такой… У меня слов нет. У меня телефон уже с самого утра раскалился. Звонят и звонят. Звонят и звонят.

- Отец, зато благодаря Андрею акции нашего концерна поднялись на четыре пункта. И это только начало. – Сказал Тимофей и посмотрев на меня, подмигнул.

Весело. Я оказывается уже заработал не один десяток миллионов, а может и всю сотню? Вернее, не я, а семья.

- Знаю я. Вот только как поднялись, так и опустятся. Сильно не радуйся, Тимофей. – Ответил Фрол Никодимыч. Глянул на меня. – Чего не ешь? Кушай, Андрюша, кушай. Набирайся сил. Они тебе очень понадобятся. Хорошо ворота закрыты и охране дано указание никого не пускать. Там за периметром целая толпа уже собралась. В основном эти шелкопёры, корреспонденты, репортёры и прочая пишущая сволочь. Вот что с ним делать, Олюшка? Меня к градоначальнику пригласили. На беседу.

- К Великому Князю, Александру Константиновичу? – Удивилась бабушка Оля.

- К нему. Полчаса назад позвонили. А ещё, оказывается, у Андрея сегодня аудиенция у Его Императорского Величества. Я всё правильно сказал?

- Ничего себе! – Вырвалось у Тимофея Фроловича.

- Андрюша, это правда? – Спросила меня Ольга Константиновна.

- Правда. Вот только, я думаю, никакой аудиенции не будет. Меня ближе, чем на километр теперь к Кремлю не подпустят. – Я усмехнулся. Взял ложку и доел кашу. Потом выскоблил весь белок с желтком у яйца. Только хотел отхлебнуть из чашечки кофе, как у меня заиграла мелодия мобильного. Я вытащил его из кармана. Обратил внимание, что все опять на меня смотрят. Но на этот раз большинство с осуждением.

- Что? – Вновь спросил я.

- Андрей, за завтраком, а так же обедом и ужином сотовые телефоны отключают или оставляют у себя в комнате. – Пояснила мне Ольга Константиновна.

- Извините. – Я хотел сбросить звонок.

Глава 8. Скелеты в шкафу.

Я смотрел на Берестина. Улыбнулся и откинулся на спинку стула.

- Что, Алексей Николаевич, фантастика? – Задал ему вопрос. Он продолжал молча на меня смотреть. – Согласен. Расскажи кто мне такое, я бы не поверил. А теперь представьте, что я чувствовал, когда стал осознавать куда я попал? А я сказал Вам истинную правду.

- Правду?

- Правду, господин полковник. Вот Вам крест. – Я перекрестился. – Мне вот интересно, экспертизу на ДНК если провести с другими Самариными, родство подтвердится или нет?

- Обязательно проведём. – Берестин взял трубку стационарного телефона. – Алё, подготовьте полиграф… Сейчас. – Положил трубку.

- Что, Алексей Николаевич, Вы всё же поверили?

- Я никому не верю. Но проверить обязан даже самые фантастические версии и россказни. Так как зачастую в потоке мусора иногда выявляются истинные жемчужины информации.

- Мне на детектор лжи идти? – Спросил его.

- Конечно.

- Алексей Николаевич, время 13 часов 40 минут. А мне в 14.00 надо быть у Его Величества. Не успеем. Мне ещё переодеться надо.

- Не надо. Так и пойдёшь.

- Это почему? Я не согласен. Дед мне сказал, быть при параде перед Государём.

- Пошли.

Мы прошли в какое-то помещение. Оглядев его, понял, что это и есть жандармский полиграф.

- Самарин, садись. – Указал мне полковник на кресло. Сам сел рядом с оператором аппарата. Мне на голову надели обруч с проводами. На руки и на грудь прикрепили датчики.

- Надеюсь, это не электрический стул и меня не долбанут электротоком.

- Если и дальше языком безостановочно чесать будешь, не по делу, обязательно долбанут. Самарин, отвечаешь только на поставленные вопросы и всё. Понятно?

- Конечно, понятно. Чего не понятного то? И ежу понятно… Ладно всё, я заткнулся, Ваше Высокоблагородие.

Берестин что-то написал на листке. Потом отдал его оператору. Тот прочитал, глаза его полезли на лоб.

- Чего так смотришь, лейтенант? – Спросил полковник своего подчинённого.

- Странные вопросы, Ваше Высокопревосходительство.

- Умный самый, лейтенант?

- Никак нет, Ваше Высокопревосходительство. – Он вскочил и вытянулся по стойке смирно.

- Да нет, я вижу самый умный. Я потом с тобой разберусь. А сейчас, задаёшь вопросы согласно моему списку. Понял?

- Так точно, Ваше Высокопревосходительство. – Лейтенант был бледный, как моя смерть.

- Тогда работай, пока ещё лейтенант.

Похоже, лейтенанта вопросы полковника ввели в ступор. Чуть позже я понял, о чём шла речь. Вопросы задавались по известной схеме. Ответ либо да, либо нет. Сначала простые, как меня зовут, моя ли фамилия Самарин и прочая дичь. Потом пошли более серьёзные вопросы. Я отвечал спокойно. По правде, так как это было в моей реальности. Когда закончили, я услышал и увидел, как лейтенант посмотрел на полковника.

- Ваше Высокопревосходительство…

- Я вижу, лейтенант. Держи себя в руках. И дашь дополнительно подписку о неразглашении того, что здесь услышал. Понял меня, лейтенант?

- Понял, Ваше Высокопревосходительство.

- Вот и хорошо. Иначе … Сам понимаешь. Это особо охраняемая государственная тайна. И не дай бог, об этом, кто ещё узнает. А теперь, как дипломированный специалист дай мне ответ, какова правда в его ответах?

- Он сказал правду, 100 процентов. Но как царскую семью могли расстрелять, если Государь-император и Цесаревна, Ольга Николаевна тому подтверждение, что они живы?

- Никто никого не расстреливал. Это проверка на устойчивость к полиграфу. Понятно, лейтенант?

- Так точно, Ваше Высокопревосходительство.

- Это ещё не всё. Впереди вакцина правдивости. И ты будешь допрашивать его после инъекции, это тоже понятно, лейтенант?

- Так точно, Ваше Высокопревосходительство.

- И будешь молчать до самой своей смерти. Ты меня понял, лейтенант?

- Так точно, Ваше Высокопревосходительство.

- Будешь всё делать правильно, далеко пойдёшь. Я тебе это обещаю. О том, что здесь происходило знаем только мы трое. Я, ты и Самарин. Он болтать не будет. Если информация хоть на каплю просочиться куда либо, ты понимаешь, что будет с тобой и твоей семьёй, по Особому протоколу?

- Понимаю.

- Вот и хорошо. Если кто начнёт интересоваться результатами допроса Самарина, сообщать сразу мне лично. Незамедлительно.

- Да, так точно. – Лейтенант вытянулся опять.

Я посмотрел на часы, которые подогнал дед. Время 13.55.

- Господин полковник, пять минут осталось. Что делать?

- Пошли.

- Куда? Я не переодетый. Мне надо костюм одеть и прочее. В конце концов, я перед Его Величеством предстану.

Некоторое время Берестин смотрел на меня бешеными глазами, потом резко успокоился.

- Вот так и иди, Андрюша.

- В смысле так и идти? Алексей Николаевич? Я так и пойду к Его Величеству? В этом костюме? Вы с ума сошли? Господин полковник?

- Язык попридержи. И да, именно в этом ты и пойдёшь. Так как это и есть состояние твоей души, Андрей. И твоего внутреннего я. Так что подскочил, Самарин и вперёд. – Рявкнул главный жандарм России.

Меня провели дальше по коридорам. В конце концов, мы зашли в комнату, где всё было заставлено медицинскими приборами. Там лежал на широкой постели человек, подключённый к аппаратам. Я подошёл и сел рядом с ним на стул.

- Здравствуйте, Ваше Императорское Величество. – Сказал я, глядя на этого мужчину.

- Здравствуйте, господин Самарин. – Поздоровался он и потом некоторое время молча рассматривал меня.

- Извините меня. – Сказал ему. Всё же он отец девушки, которую я затащил на крышу.

- За что Вы просите извинения, Андрей Ярославович?

- Да за всё, Ваше Величество. За то, что одет… - Я оглянулся. Наши с Берестиным глаза встретились. – За то, что одет не по протоколу, не в костюм, галстук или жабо. Но мне сказали знающие люди, что нынешний мой наряд очень хорошо отображает моё внутреннее я. Извините за то, что не по протоколу подарил, Вашей дочери праздник. За то что, поругался с Вашим будущем зятем. За то что, Ваша дочь сбежала со мной на крышу дома и была счастлива. Пусть не на немного и не на долго, но всё же. Я такой какой я есть, Ваше Императорское Величество. Но я хочу сказать одно, Ольга Николаевна очень хорошая. Я уверен, что Вы будете ей гордиться. Она станет хорошей императрицей для своих подданых.