#Бояръ-Аниме. Газлайтер. Том 24

Глава 1

Ставка царских войск, Междуречье

Дверь кабинета распахивается, и адъютант влетает внутрь, едва не сбив со стола аккуратно сложенные рапорты. Дыхание сбито, но голос ровный, хоть и слегка торжествующий:

— Ваше Превосходительство, Данила Степанович Вещий-Филинов уничтожил пять тысяч особей.

Кутузов, замерев на середине рапорта, медленно поднимает брови, затем неспешно откладывает ручку в сторону, словно переваривая услышанное.

— Это южная орда, что ли? Прямо все пять тысяч?

Адъютант вытягивается по струнке:

— Все, Ваше Превосходительство. Точные цифры потом будут доложены.

Кутузов медленно качает головой, подбирая правильные слова. Его взгляд скользит по расчерченной карте фронтов, на которой аккуратно размечены секторы, линии снабжения и, главное, показатели боевой эффективности дворянских родов.

— Значит, он уже всех обогнал…

Цифры всплывают в уме автоматически, словно он держит их перед глазами. Две тысячи — за Годуновыми, три тысячи — за Шереметьевыми. Теперь новый рекорд.

Филинов поднял планку.

Генерал хмыкает, и в уголках его губ появляется едва заметная ухмылка.

— Мда… пять тысяч… — пробормотал он. — Семибоярщина уже неделю возится, убивая гулей по чайной ложке в день, а граф Данила в Междуречье и трех часов не пробыл, как уже устраивает кавалерийские наскоки.

А еще Кутузов подумал, что другим государствам очень повезло, что Царство сейчас ни с кем не воюет. Царю теперь есть кого спускать на врагов — одного молодого телепата.

Ставка Семибоярщины, Междуречье

Трое бояр — Хлестаков, Годунов и Шереметьев — молчаливо рассматривали доску, установленную в центре командного шатра.

Среди выцветших пометок, перечёркнутых маршрутов и старых расчётов чёткой, свежей рукой была выведена новая цифра, простая, но тяжёлая по смыслу:

'5000 убитых гулей.

Филинов.'

Шереметьев, тяжело вздохнув, опустился в кресло и потёр переносицу. Его бледные пальцы оставили светлый след на загорелой коже. Он покосился на доску, нахмурился, затем устало выдал:

— Что делать будем, господа? Как обгоним мальчишку?

Прибывший час назад Хлестаков сидел чуть в тени, расслабленно откинувшись в кресле. Он лениво барабанил пальцами по краю стола, но в глазах уже сверкала искра той самой интриги, что делала его опаснее других бояр.

— Необходим хитрый ход… но благо возможности есть. Мы тут недавно заметили восточную орду. Пустим совместную артиллерию по ней — и проблему решим.

Годунов медленно качнул головой:

— Совместную? Не вариант, Радий Степанович. Придётся разбивать эту орду на нас троих. Тогда мы все равно останемся в проигрыше. Мы не обойдём Филинова… если только не зачтём всех гулей кому-то одному. Но кто захочет делиться, господа?

Шереметьев выпрямился и категорично заявил:

— Я не готов отдавать свой зачет, господа, — он глянул на Годунова. — Если ты, Федот Геннадьевич, зачтёшь всех гулей себе, то ты оставишь землю в Междуречье при себе. Но мои земли всё равно отойдут Филинову.

Хлестаков склонил голову набок, словно прислушиваясь к глухому бою часов. Затем медленно усмехнулся, откинувшись на спинку кресла. Покачал головой, как будто слушал детские споры.

— Друзья, что же вы так сразу распереживались? Мы не будем ничего делить. И не будем даже уничтожать орду.

Годунов нахмурился. Его глаза подозрительно сузились:

— Как это не будем, Радий Степанович? Ты же сам предложил задействовать артиллерийский огонь.

Хлестаков с ухмылкой ткнул пальцем в одну точку на карте на столе.

— Чтоб погнать орду на запад. В сторону Стрёмено.

Годунов и Шереметьев наклонились над картой, затем переглянулись, не до конца улавливая замысел.

Годунов нахмурил лоб:

— То есть мы делаем подарок Филинову?

Хлестаков лениво ухмыляется.

— Да. Только не в том смысле, что ты подумал, мой старый друг.

Он медленно подаётся вперёд и, водя тонким пальцем по карте, очерчивает дугу вокруг восточных лесов.

— На востоке сплошные леса и холмы. Орда не сможет двигаться плотной массой, она рассеется на мелкие стаи. А значит, Филинов не сможет залпами артиллерии накрыть её целиком. Гули добегут до Стрёмено — не стеной, а хаотичными потоками. И угадай, что там будет?

Шереметьев, задумчиво потирая подбородок, переводит взгляд с карты на Хлестакова.

— Филинову придётся задействовать штурмовые войска…

Хлестаков азартно щёлкает пальцами, будто только что поймал верную ноту.

— Да-да-да! Именно! В этом вся соль! Его небольшая гвардия против пяти… нет, семи тысяч тварей! Разве это не чудесный подарок нашему юному другу, графу-телепату? Я слышал, у него на днях свадьба. Какой замечательный сюрприз для жениха!

Шереметьев фыркает, откидываясь назад:

— Скорее уж для его невест… Жених в ящике.

Годунов же думает о другом.

— Значит, мы ведём нечестную игру? А если попадёмся?

Шереметьев отмахивается, будто вопрос и не стоит внимания:

— Федот Геннадьевич, не переживай. Радий Степанович предложил идеальный план. Пускай мы не уничтожаем орду, но кто сможет доказать, что мы специально направляли её? За это нас не зацепят.

Хлестаков усмехается, пожимая плечами.

— Тем более алиби мы себе обеспечим. Никто нас не заподозрит, потому что пару сотен тварей мы всё-таки разнесём в клочья. А потом просто скажем, что наши расчётчики ошиблись и накрыли не середину орды, а её край. Обычная тактическая ошибка, бывает.

Годунов вздыхает. Хлестаков не изменял себе и опять удивил своих старых соратников по Семибоярщине.

Шереметьев переглядывается с Годуновым:

— Значит, мы ставим на то, что Филинов погибнет?

Хлестаков пожимает плечами, его глаза равнодушны. Судьба мальчишки его не особо волнует — главное удержать Междуречье.

— Это не имеет значения. — Он лениво опирается на стол, водя пальцем по карте. — Филинов живучий, как таракан. Нет смысла рассчитывать, что он просто так сгинет.

Он делает паузу, затем усмехается:

— Но даже если чудом выживет — мальчишка потеряет гвардию. А также лишится оружия в Стрёмено. И больше не сможет зачищать гулей в таких масштабах.

Хлестаков откидывается в кресле:

— А это уже позволит нам спокойно наращивать темп и выиграть в гонке.

Главного победителя недели, то есть меня, уже поздравил Кутузов с тем, что я выигрываю по счёту. Да-да, официально я теперь лидер местного чемпионата по гулеистреблению, и все остальные могут тихонько завидовать.

Но радоваться рано.

Во-первых, гонка ещё не закончена.

Во-вторых, цифры цифрами, а я рад другому — царские войска, благодаря всей этой движухе, наконец-то переключились с боёв на эвакуацию мирняка. Теперь они заняты спасением, контролем территории и прочими полезными вещами, чтобы хоть никто из местных не погиб в этой мясорубке.

А вот боярские войска наоборот, теперь вгрызаются в зачистку, пытаясь догнать меня по очкам. Так что пока они играют в «догонялки», местные жители Междуречья реально получили передышку. Теперь они хотя бы в большей безопасности, чем до моего приезда.

А значит, я всё делаю правильно. Мои родовые земли не станут мёртвой пустошью.

Не успел я насладиться своим шатким моральным превосходством, как в комнату врывается Светка. Взгляд у неё характерный — значит, сейчас скажет что-то «важное».

— Даня! Скучно мне! — заявляет она, раскинув руки, будто я тут персональный развлекательный центр. Глаза блестят, в голосе — нескрываемая игривость.

— Есть идеи, чем заняться?

Светке стоит только в спецовку залезть, и она моментально превращается в необузданную шельму.

Хм. Чем бы её занять, чтобы и дело было, и мне голова не болела?

— Свет, тогда проведай Пса, — лениво выдаю. — Он же тоже где-то в соседнем корпусе должен быть. А то у меня руки до него не доходили.

Пса, кстати, давно пора проверить — вдруг он там уже кого-то загрыз от скуки.

Светка вздыхает грустненько, разворачивается и уходит на поиски нашего проблемного зверя.

Я тем временем переключаюсь на мысленную связь с Зелой и Бером.

Пару часов уже прошло, как мы зачистили южную орду. Я отдохнул, но пора снова за работу.

— Там от Лакомки должны были прибыть энергококтейли для всех альвов. Вы их пьёте, как положено?

Ответ приходит практически моментально — словно Зела заранее приготовилась рапортовать.

— Да, милорд! Пьём по инструкции! И все наши сородичи тоже пьют!

В её голосе даже чуть-чуть обиженности, мол, как ты мог подумать, что мы забили?

— Молодцы. Вам понадобится много сил в скором времени. Для исцеления от вируса монахов вам нужно налегать на этот коктейль как можно больше. Сейчас это лучшее из решений.

Зела немного колеблется, но всё же решается спросить, в её голосе чувствуется осторожность:

— Милорд, разрешите спросить… Для чего нам эти коктейли?

Бер тут же отвечает без тени сомнения:

— Дорогая, ну это же очевидно. Нам предстоит бить гулей, а для этого нужны силы.

Я киваю, усмехнувшись:

— И для этого тоже.

Но на самом деле — не только. Но пусть пока считают, что всё ради драки. Так проще.

В этот момент в другом канале мысленной связи раздаётся знакомый голос Лакомки — лёгкий, насмешливый, точно она только что что-то придумала и уже предвкушает мою реакцию.

— Мелиндо, я тут вспомнила… На свадьбу надо же ещё Айру позвать.

Я моргаю. Свадьба. Мои перепончатые пальцы! А ведь точно, это же скоро… Когда там⁈ После расправы над ордой гулей я подустал и немного потерялся во времени.

Бросаю взгляд на календарь. Прошлогодний. Отлично.

— Конечно, позови! — выдаю на автомате, пока в голове лихорадочно пересчитываю дни. — А, кстати… она у нас когда?..

Лакомка едва сдерживает смех.

— Завтра.

Я вздыхаю. Ну хотя бы не сегодня.

Лакомка, явно наслаждаясь моим зависанием, добавляет с мягкой издёвкой:

— Мелиндо, ты же будешь на своей свадьбе?

— Эх, как быстро время бежит… Да, конечно, буду!

Лакомка, явно не собираясь останавливаться, словно между делом, но с явным подтекстом спрашивает:

— А что с Гепарой?

Я автоматически хмурюсь.

— А что с ней?

— Ну, ты вообще думал, какая у неё будет судьба? Что она будет делать дальше? Или она всю жизнь проживёт во флигеле возле нашей усадьбы?

Хмурюсь ещё сильнее.

— Ну, у нас пока есть договорённость с Охранкой. Гепара должна на неё работать. Но потом, думаю, я пересмотрю это и смогу её забрать… к нам.

Лакомка задумчиво тянет:

— «К нам» — это значит «к себе»? Сделаешь её своей наложницей?

Чувствую, как у меня скрипят мозги, разрываясь между зачисткой гулей и вынужденным решением бытовых вопросов — свадьба, жёны, а теперь ещё и возможная наложница. Всё сразу. Как обычно.

Я задумываюсь, машинально постукивая пальцем по столу.

Честно говоря, я даже в мыслях не поднимал этот вопрос с Гепарой. Как она к этому отнесётся — загадка. В конце концов, у неё своя голова на плечах, и, в отличие от многих, она умеет ею пользоваться.

Но если смотреть без эмоций…

Талантливый человек — не лишний в роду. Гепара — ценный ресурс, очень ценный. Если бы она стала наложницей, на неё можно было бы возложить больше обязанностей, как бы цинично это ни звучало.

Но главное — она незаменима для телепатов. С её помощью можно удлинять нахождение в Астрале, усиливать менталистов, делать их выносливее. Она могла бы курировать их развитие, помогать выводить новых бойцов.

Это точно стоит рассмотреть. Не сейчас. Но позже — да.

Я поясняю Лакомке:

— Возможно, и такой вариант. Если… — в середине фразы сам себя обрываю, чтобы узнать её мнение: — А ты что думаешь?

Лакомка ухмыляется, и мне даже не нужно её видеть, чтобы понять — улыбка с хитринкой уже на месте.

— Гепара — чудо.

Я хмыкаю и замечаю:

— Мне бы она ещё пригодилась, чтобы попасть в усадьбу Филиновых. Я как раз достиг ранга Грандмастера, но пока мне не хватает опыта, чтобы с полной уверенностью туда пройти.

Да, усадьбой тоже нужно заниматься. И дело не только в статусе родового имения — за мной охотится Король Теней, а против сильнейшего Демона все средства хороши.

Но скоро, думаю, мы и этот вопрос решим.

БАЦ!

Дверь кабинета с грохотом распахивается, словно её вынесли тараном.

На пороге Феанор.

— Менталист! — в голосе Воителя гремит бешенство, слова срываются. — Ты обещал вылечить моих сородичей!

Он влетает внутрь, разводит руки, словно пытаясь достучаться до меня силой мысли.

Только телепат здесь я, а не он.

— Почему ты медлишь⁈ — его взгляд горит яростью. — Тебе нужны были гули! На этих землях их полно! Почему ты ещё ничего не сделал⁈

За ним следом вбегают Зела и Бер.

— Уймись, Феанор! Дядя, успокойся! — в один голос пытаются урезонить его, врываясь в кабинет.

Но Феанор не слушает. Плечи ходят ходуном от ярости, в руках дрожит металлический шейкер с энергококтейлем. Пальцы сжимаются так сильно, что металл издаёт тонкий скрип, будто он вот-вот лопнет под давлением.

— Тебе молоко в голову ударило, Феанор? — спрашиваю я.

— Почему ты заставляешь нас пить эти дурацкие коктейли⁈ Думаешь, я не знаю что это⁈ Это энергонапитки! Они нужны для битвы!

Я спокойно смотрю на него. Без раздражения. Без эмоций. Устал уже возиться с роднёй жены — спасаешь их, кормишь, поишь, лечишь, а в ответ только недовольство.

— Я обещал вылечить твоих сородичей, и я стараюсь это сделать. А ты мне сейчас мешаешь.

Феанор сверлит меня взглядом.

— И когда же ты это сделаешь⁈ — прорыкивает он, голос уже срывается на рычание.

Бер, видя, что его дядя уже на грани, осторожно кладёт руку ему на плечо:

— Дядя, успокойся…

Но это ошибка.

Феанор резко вскидывает руку и отталкивает его с такой силой, что Бер летит назад, как тряпичная кукла. Он глухо ударяется спиной в стену, со стены срывается картина лесного пейзажа и падает ему под ноги.

Зела не выдерживает.

— Не распускай руки, Феанор! — в её голосе гнев и угроза, а тело уже напряглось, как готовая к атаке пружина. — Лорд Данила знает, что делать!

Феанор злобно щурится и, даже не глядя на неё, холодно и презрительно бросает:

— Бер, утихомирь свою женщину.

Бер медленно поднимается, потирая плечо, и говорит ровным, но твёрдым голосом:

— Она всё правильно сказала, Воитель. Ты перегибаешь палку.

Феанор резко дёргает головой в его сторону, глаза вспыхивают чем-то опасным, напоминающим раскалённые угли.

— И ты туда же⁈ — его голос срывается на глухой рык. — Тогда я вас сам утихомирю…

На его коже мелькают тёмные отблески, контуры тела слегка искажаются, как будто он готовится облачиться в вулканический доспех.

В этот момент я резко гаркаю, продублировав по мыслеречи:

— ТИХО ВСЕ!

Феанор замирает, вздрогнув. Зела моргает, дыхание у неё сбивается. Бер удивленно смотрит на меня.

Это не какая-то особая техника, просто усиленный ментальный голос, который бьёт прямо в мозг, заставляя замолкнуть на инстинктивном уровне. Вот и затихли.

Я сосредотачиваюсь, прислушиваюсь к глухим вибрациям вдалеке.

— Вы слышите?

— Что? — голос Фенаора напряжён, но уже без прежней вспышки эмоций.

Зела хмурится, оглядываясь вокруг:

— Что слышим?

Я напрягаю слух, вслушиваюсь в далёкие колебания, которые будто прокатываются по земле.

— Взрывы. Очень далеко.

Я поворачиваюсь к ним.

— Чья-то артиллерия работает.

Три альва тоже напрягаются и прислушиваются, ловя отдалённые звуки. В комнате повисает напряжение, но Феанор не успокаивается.

Он подозрительно щурится, сверля меня взглядом, словно пытается уловить в этом подвох:

— Ты пытаешься меня отвлечь, менталист?

Я раздражённо бросаю, уже теряя терпение:

— Да сдался ты мне, Воитель!

Делаю шаг вперёд и жёстко смотрю ему в глаза:

— Хочешь ты этого или нет, но я вылечу альвов, и мне плевать на твоё мнение.

Феанор сжимает кулаки, но я не даю ему шанса возразить.

— Сейчас они пьют энергетические коктейли от Лакомки, чтобы подготовить свои организмы к лечению.

Пауза.

— Ты их пьёшь?

Он молчит.

— Если не пьёшь — то ты бесполезен для своих собратьев.

Мой голос ровный, но режущий, как лезвие.

— Повторить по слогам?

В его голове гулко разносится ментальная речь, жёсткая, чёткая, давящая на сознание:

— ПЕЙ. КОКТЕЙЛЬ. ИНАЧЕ. Ты. Не. Сможешь. Помочь. Своим. Сородичам.

Феанор замирает, ведёт бровями, взгляд становится отстранённым. Затем он резко разворачивается, хлопает дверью и уходит.

Бер смотрит ему вслед, в раздумьях проводя рукой по затылку.

Зела поворачивается ко мне и спрашивает:

— Что ты ему сказал, милорд?

Я отмахиваюсь.

— Что нужно было.

Одновременно мысленно вызываю Студня.

Но пока жду ответа, Бер не унимается:

— Даня, ты на свадьбу-то успеешь? Она же завтра.

Я морщусь, закатывая глаза.

Блин…

Все в курсе моей свадьбы, только я сам что-то запутался в днях.

— Сегодня закрепим наше преимущество в гонке. А завтра, да, конечно, отправимся на свадьбу через портал. Поэтому сегодня придётся поработать, раз берем день отгула.

В этот момент в кабинет наконец влетает Студень. Дышит тяжело, явно бежал со всех ног.

— Шеф, гули!!!