Библиотечная сказка (СИ)

Трудно было понять, почему таких разных людей уже не первый год связывает крепкая дружба. Нину считали не лучшей компанией в окружении Эвелины, а товарищи Нины не понимали, о чем она может разговаривать с Эвой. И тем не менее старший лейтенант десантных войск Нина Самойлова и библиотекарь Эвелина Орлова дружили.

С 18 лет Эва по выходным ходила на пляж, возле которого закладывался парк 300-летия Санкт-Петербурга, в любое время года, в любую погоду. Купания в "несезон" Эва полюбила даже больше летних. Да, небо было серо-черным, северный ветер хлестал, как плетью, вода рябила и обжигала холодом, но за пустой и непривычно просторный берег Эва прощала погоде всё.

Однажды на нее остановилась поглазеть компания крепких ребят в голубых беретах. Был конец октября, моросил затяжной дождь, по лужам плавали сухие листья, и вид купающейся девушки не вписывался в пейзаж.

Один из десантников перемахнул через перила на песок и решительно зашагал к воде, на ходу сдернув берет и сунув его в карман бушлата. Сев на корягу, он расстегнул бушлат, стал расшнуровывать ботинки.

Аккуратно сложив одежду и спрятав "берцы" под корягу, чтобы они не намокли под дождем изнутри, мускулистый крепыш вошел в воду. У берега было мелко, и, чтобы поплавать, приходилось метров сто отмахать по мелководью.

Выходя навстречу, Эвелина увидела, что у десантника мягкие, не мужские черты лица, а тонкая белая майка обтягивает женскую грудь.

— Как водичка? — спросила стриженая девушка, смахнув на ходу бисеринки дождя с темно-русого "ежика".

— Нормальная, — в тон ей ответила Эва.

— Вот и здоровенько, — зайдя в воду по грудь, крепышка нырнула, проплыла под водой метров десять и размашистыми саженками пересекла пляж туда и обратно под одобрительные вопли парней на набережной.

Когда Эва покупала пирожки у "Меркурия", из перехода высыпали все те же ребята в десантных беретах.

— Слушай, ты не в библиотеке ли работаешь? — девушка-десантник на ходу сунула в окошечко деньги и впилась зубами в горячий мясной пирожок. Эвелина кивнула.

— Я тебя узнала, — улыбнулась десантница. — К тебе моя мамас Приморского ходит. Я с ней пару раз приходила. Ты меня еще отчитала за то, что я ноги не вытерла. Ну ты и строга, круче нашего комбата! — фыркнула она.

— Помню! — озарило Эвелину, которой тоже показалось знакомым лицо девушки в форме. В библиотеке она откровенно томилась ожиданием, а на замечание что-то сердито буркнула, вышла и долго шаркала ногами по коврику у входа.

— На детях природа отдыхает, это точно, — заметила Степанида Петровна, — я Елену Ивановну столько лет знаю, приятная такая женщина, а дочка-то! Оторви и брось. Вести себя не умеет…

— Да уж, блин, ей правильно сказали, ноги вытереть, а она, блин, глазами сверкает, — подхватила Катя.

— Разбалованная очень! — припечатала заведующая, Маргарита Андреевна или "Марго". — Я же говорю: бабы, которые ребенка без мужа рожают, портят дитятко баловством, носятся с ним, как с пупом земли…

Эвелине не нравилось, когда коллеги начинали мыть кому-то кости, и она смолчала.

— Ты Самойлова? — спросила она. — С Приморского?

— Нина, — кивнула крепышка.

— Эвелина.

Теперь на пляж они ходили вдвоем, а потом не спеша возвращались, обсуждая свои дела. Эвелина рассказывала забавные истории из жизни, говорила о прочитанных книгах, а Нина делилась армейскими историями о товарищах, командирах и трудностях первого года службы. Прямолинейная и острая на язык Нина часто наживала себе неприятности, но оставалась все таким же правдорубом. Ироничное отношение товарищей к "бабе" быстро переросло в уважение.

"Она плохо воспитана!" — воскликнула мать Эвелины, узнав о новой подруге дочери. "А меня устраивает!" — спокойно ответила Эва.

Когда на работе Марина раз в месяц впадала в тотальное недовольство всем окружающим миром, это выливалось у нее в неодолимое стремление постоянно и жестоко шпынять Орлову потому, что робкая молчаливая Эвелина никогда не отвечала ей тем же. Но однажды вместо того, чтобы залиться краской и опустить глаза, Орлова ответила: "Марина, ошибку свою я уже поняла и исправила. Стоит ли об этом столько говорить?". От неожиданности Марина замолчала. Теперь они с Катей реже задевали Эву, поняв, что та больше отмалчиваться не будет.

Однажды на собрании Марго по привычке стала кричать на сотрудников, распаленная перед этим конфликтом в управлении культуры. Увидев, что Степанида, на которую в этот раз пал гнев заведующей, уже украдкой ищет в кармане валидол, Эва не утерпела.

— Маргарита Андреевна, — сказала она, — Костин уже не в первый раз теряет книги или возвращает их испорченными. По правилам его давно пора исключить из библиотеки и взыскать за ущерб. Но вы запретили нам его трогать… — она отмахнулась от Кати, семафорящей ей "Прекрати, не связывайся!". — И если бы не это, Степанида Петровна никогда не выдала бы ему книгу из редкого фонда…

— Ну да, запретила, — слегка остыла заведующая, — потому что его мамаша в управлении культуры и так нам гайки закручивает, а если мы еще сыночка ее обидим…

— Так за что вы хотите лишить Степаниду Петровну премии? — в лоб спросила Эвелина.

— М-да, не в бровь, а в глаз, — покачала головой Марго. — Извините, Степанида Петровна. Премию с вас не снимут. Но как уже достали эти Костины! Хоть бы уже его мамашу на пенсию отправили…

Она с интересом посмотрела на Эвелину:

— А ты молодец, Орлова. Всегда сидишь как мышонок, а оказывается, у тебя свое мнение есть, правильное…

— Молодец, — сказала Нина, когда они жевали пирожки все на той же коряге у воды. — Молчанием мы потворствуем несправедливости. Вот увидишь, скоро они тебя еще и зауважают.

Она смахнула с колен крошки и фыркнула:

— А я с детства такая: никогда не смолчу! Со мной сладу нет. Мама иной раз голос сорвет со мной ругаться, а потом только руками разведет: "Ну до чего же ты похожа на своего отца!". Мне даже интересно, что он за фрукт. В историю про героя-афганца, погибшего при исполнении воинского долга, я не верю лет с 13…

Тогда девушки еще не знали, что стоят на пороге событий, которые навсегда изменят их привычную устоявшуюся жизнь и раскроют многие тайны. В том числе и секрет библиотеки, где работала Эвелина…

* Нина и Елена Самойловы.

Елена Самойлова чувствовала, как при внешнем благополучии нарастает отчужденность в их отношениях с дочерью. Нина ведет себя так, словно за что-то мстит матери и тут же наказывает себя за это постыдное чувство. Впрочем, Елена понимала, почему это происходит и знала, что действительно обманывает дочь. Но открыть ей правду не могла после того, как сожгла за собой все мосты. Поэтому Елене легче было переносить затянувшийся подростковый бунт дочери, чем опять жить в страхе…

Впрочем, спокойна она никогда не была. С детства Нина была очень похожа на своего отца — вначале только внешне. Мать надеялась, что все ограничится внешним сходством — но однажды увидела в глазах Нины знакомый упрямый блеск, услышала непреклонные интонации в голосе девочки…

Когда маленькая Нина впервые спросила об отце, Елена без запинки озвучила заранее приготовленную историю о герое, исполнявшем интернациональный долг в Афганистане, и несколько лет Нина жила памятью об отце…

А в 13 лет накануне дня рождения, когда они пекли пирожные, Нина опустила миксер и спросила: "Мама, а где служил отец?". От неожиданности Елена замешкалась с ответом, а дочь продолжала: "Почему у нас нет ни одной его фотографии? У Кости из моего класса отец тоже погиб в Афганистане. Так в гостиной на видном месте стоит его портрет. И почему к нам не заходят друзья отца?".

Подождав с минуту, Нина натянуто улыбнулась: "Ладно, мама, замяли. Сколько нужно сбивать крем?".

Елена понимала, что думает о ней дочь, и несколько раз порывалась открыться ей, но боялась: если Нина ей не поверит, это добьет их отношения. А молчание будет разъедать их медленно, и неизвестно, что хуже…

Она знала, что Нину в школе уважают несмотря на ее нежелание примыкать ни к одной из групп. Никому не приходило в голову посягать на ее независимость. Нина отважно вступала в пререкания с учителями, если они, по ее мнению, вели себя неправильно, и из-за этого едва не осталась без аттестата. Педагогов раздражала грамотная и языкастая ученица; ее хотелось поставить на место.

Нина пристрастилась к экстремальному спорту, купалась зимой в проруби на Неве и многих пугала своим отчаянным характером. В 17 лет, после выпускного, Нина отправилась автостопом в Анадырь. Об этом она сообщила матери на первом ночлеге, из кемпинга под Вологдой. "Почему ты ставишь меня перед фактом? — спросила Елена, обретя дар речи. — Почему заранее не сказала?!". "Потому, что ты бы отговаривала меня, и мы проругались бы до самого отъезда", — ответила дочь. "Но тебе же надо подавать документы в ЛГИ! А на эту поездку все лето уйдет!". "А я не буду поступать в ЛГИ. Я уже подала документы, и меня приняли!". "Куда?" "В школу ВДВ". Пока Елена пыталась прийти в себя, Нина рассказала ей о том, как весело и "кипишно" добиралась до Вологды, о своих новых друзьях — студентах геологоразведочного техникума, с которыми она поедет вместе до самого Урала, пообещала звонить каждый день и попрощалась.

Через две недели Нина приехала на Чукотку, и позвонила матери из Эгвекинота: возникли проблемы с пропуском в приграничный город, и ее не впускают в Анадырь… "Я вышлю тебе денег, возвращайся первым же самолетом!". "Нет, мама, деньги у меня есть, я хотела попросить тебя о другом…".

В середине августа сияющая Нина бросилась на шею матери в зале прибытия в Пулково: "Мамочка, это было что-то! Я подружилась с охотниками! Одна девушка научила меня выделывать шкуры, а ее отец сшил мне торбаса! Я купалась в лимане! Все сопки облазила! Ездила на охоту! Немного могу разговаривать на языке аборигенов! И никакие они не чукчи, некоторые даже умнее нас! Там сейчас полярный день! Это еще круче, чем наша белая ночь! Солнце светит круглые сутки! Дни были такие теплые, что можно было в одном свитере ходить! Едем скорее домой, у меня столько подарков!". Дочь была такой счастливой, что Елена даже забыла о своем намерении задать ей взбучку за самоволье.

В первые же дни службы Нина безжалостно остригла свои густые волнистые волосы под машинку. "Мама, там с прической возиться некогда!". Трудности только распаляли ее; Нина готова была расшибиться в лепешку, но доказать всем, что препятствий для нее не существует. Голубой берет и форму она носила с гордостью. Когда мать и дочь выходили вместе, их несхожесть бросалась в глаза. Худощавая светловолосая Елена, неизменно в элегантном дорогом костюме, с сумочкой. Нина — широкоплечая, с размашистой походкой и короткой стрижкой; если не в камуфляже, то в свитере и джинсах; без косметики.

Когда она подружилась с Эвелиной, мать обрадовалась: общение с серьезной начитанной девушкой из библиотеки пойдет Нине на пользу.

"Зачем тебе нужен десант?" — спрашивала Елена у дочери. "А почему ты думаешь, что я не смогу быть хорошим солдатом?" — отвечала Нина. По ее жесткому взгляду Елена сразу поняла, что девушка настроена решительно и не отступится. "Вылитый отец!". Вопросов об отце Нина больше не задавала и ни словом не напомнила о том давнем разговоре…

* Дверь в сказку.

Выходя с Крупской ярмарки, Эвелина охнула и остановилась:

— Боже! Я, кажется, не выключила из сети обогреватель на абонементе! Надо вернуться и проверить!

— Ну, ты даешь! — Нина на ходу втискивала диски, журналы и плакаты в объемистую сумку через плечо, — теперь в театр опоздаем!

— Я сама съезжу, ты ведь так хотела попасть на премьеру, — предложила Эва. — А я быстренько проверю обогреватель и приеду ко второму действию…

— Лучше я пропущу спектакль, чем позволю тебе одной разгуливать потемну на Беговой! — Нина застегнула сумку. — У библиотеки опять фонарь перегорел…

— Если что, убегу.

— Вдвоем все же лучше. Не спорь.

*

Эвелина уже хотела отпереть дверь библиотеки, когда Нина тронула ее за руку:

— Тс-с! Смотри, окно открыто!

— Черт! Неужели вор?! — Эва тоже заметила распахнутую створку. — Вот не было печали! Вызову полицию…

— Подожди, — Нина затаилась под окном, — послушаем. Может, сами справимся. Я в десанте всяких повидала. Если их двое-трое, дела на пять минут!

Эвелина согласилась с ней и тоже опустилась на корточки под окном. Теперь она ощутила прилив адреналина. "Зря мы опять отложили подключение к пульту до следующего квартала! Все некогда нам… Вот и дождались!".

Чьи-то шаги приблизились к окну. Эва придержала напрягшуюся для броска Нину. Шаги были женскими, легкими. Постукивали каблуки.

— Мне что-то послышалось под окном, — произнесла женщина приятным, чем-то знакомым голосом, в котором было нечто, похожее на шипение.

— Послышалось, — ответил мужской голос. — Или какая-нибудь дворняга ищет объедки. Пойдем, надо спешить. Мы должны вернуться до открытия библиотеки.

— Жалкая каморка, — презрительно усмехнулась женщина, — у моей камеристки комната просторнее.

"Камеристка? — переглянулись девушки. — В библиотеку вломилась сумасшедшая ролевичка? И где мы могли слышать ее голос?!".

— Идем, Анидаг, идем! — поторопил мужчина. — Чем скорее мы это найдем, тем лучше!

— Если эти маленькие негодяи утопили его в реке… Все было напрасно!

— Все равно мы его найдем! — голос мужчины был похож на крик хищной птицы. Тоже знакомый.

Воспоминание было совсем рядом; девушки уже начали припоминать, где видели эту парочку. А когда мужчина назвал спутницу по имени, Нина и Эва вспомнили. Анидаг, женщина-змея из "Королевства Кривых Зеркал". Но зачем ролевики, играющие в Королевство, залезли ночью в библиотеку?!

Из окна выскользнули две фигуры в длинных плащах, пролетели над головами прячущихся под подоконником Нины и Эвы и приземлились на тротуар. Высокий худощавый мужчина с крючковатым носом и темноволосая стройная женщина.

— Мы кое-что забыли, отец, — сказала она и повела рукой; окно тихо закрылось, щелкнул шпингалет. — Они не должны заметить, что ночью здесь кто-то был.

— Ты права, — ответил мужчина. — Молодец, дочка.

Они поспешили к выходу на улицу Савушкина, а девушки еще какое-то время сидели, не шевелясь.

— Это не ролевики, — сказала Эвелина.

— Я тоже так думаю, — ответила Нина, доставая сигареты, — люди не могут так далеко прыгать с подоконника…

— И закрывать окна взмахом руки, — Эвелина подтянулась и потрогала раму. — Что же это такое?

— Ну, что? — Нина закурила, — или мы видели парочку акробатов, косящих под героев сказки или… Пошли, Эва! — оживилась она. — Эти ребята не хотели "засветиться" и спалить путь, по которому попали в библиотеку! Может, мы разгадаем тайну? И обогреватель проверим.

С крыльца она оглянулась:

— Ну чего ты ждешь? Я не умею открывать двери без ключа! И разве тебе самой не интересно разгадать эту загадку?

— Интересно, — Эвелина открыла библиотеку.

Обогреватель был выключен, и Эвелина перевела дыхание. А Нина с энтузиазмом сновала по залам библиотеки, заглядывая во все углы и ища место, откуда могли появиться незваные гости.

— А я и не знала, что у вас тут такой лабиринт, — сказала девушка, прислонившись к стеллажу в глубине зала абонемента, — всегда казалось, что тут тесно, и… ай!

Стеллаж с пыльными сборниками стихов поэтов Советского Востока внезапно поехал сбок и, чтобы не упасть, Нине пришлось сделать замысловатый пируэт.

— Предупреждать же надо! — воскликнула она.

— Я и не знала, что он на роликах, — Эвелина поймала стеллаж, предотвратив столкновение с полками, на которых теснились сочинения Ленина. — Этими полками… апчхи!.. мало кто интересуется.

— Оно и видно, — от поднявшейся пыли Нина тоже чихнула и двумя пальцами пошевелила журналы в стопке "Знамени" на подоконнике за сдвинутым стеллажом, — даже уборщица. Фу, антисанитария, а еще культурное учреждение! У нас бы за такое… а это что? — она наклонилась, увидев, как на полу что-то блеснуло.

Это оказалась заколка для волос в виде змеи с переливчатой чешуей и глазами-камешками. Она не выглядела пыльной и не потускнела, значит, попала сюда недавно. Эвелина знала, что никто из ее читательниц не носит такие украшения. И уж конечно дама с такой дорогой заколкой не пошла бы за советскими сборниками восточных поэтов…

— Очень подходит к прикиду той дамочки, которая выскочила из окна, — задумчиво сказала Нина, — похоже, они куда-то спешили и она даже не заметила, что обронила заколку. А это что за дверь?

— До перепланировки это был черный ход, а потом его заложили кирпичами, — Эва подергала дверь. — И закрасили…

— Но именно здесь валялась заколка, — Нина задумчиво рассматривала дверь. — А на этом окне — толстый слой пыли, и он лежит ровно. То есть они прошли сюда не через окно… Ты слышала, что они говорили о какой-то тайне?

— Ты думаешь, что эта дверь — не то, чем кажется? — уточнила Эва.

— А ты видишь тут еще какие-нибудь секреты кроме припрятанного чайника и кошачьей плошки в шкафу для обуви? Эта дамочка с отцом точно не из галошницы вылезли, верно? И не из чайника!

— Пришлось купить чайник, пока кофеварка была в ремонте… Мастер продержал ее недели две.

— Комбата нашего на него нет, научил бы работать быстро, — Нина исследовала старую дверь. — Эва, я кожей чувствую: тут что-то есть! И не уйду, пока не разберусь!

— Вот только они обещали к рассвету вернуться… Успеешь?

Нина сбросила куртку, закатала рукава свитера:

— Думаю, вдвоем успеем!

*

Использовав все подручные средства и истощив запас ругательств, Нина все же смогла открыть залитую краской дверь. Девушки выбились из сил и выглядели чумазыми, как трубочисты.

— Ну, это вообще хрень какая-то! — Нина в сердцах пнула кирпичную кладку. — Извини, Эви, иногда меня клинит. Я уберу весь этот срач, а то твои змеюки на мыло изойдут, если увидят!

— Курицы они, а не змеюки! — в сердцах ответила Эвелина, которая прищемила палец и вытряхивала из волос известковую пыль, — Маринка бросает курить и всех задолбала, брюзжит, не умолкая, уже второй месяц.

— О-о, — сочувственно посмотрела на нее Нина, собиравшая инструменты, — сочувствую. Если еще через месяц не соскочит, еще четыре будет доставать. У нас в части врачиха весной курить бросила; только недавно угомонилась.

— Обрадовала, — Эвелина принесла веник, швабру и совок. — Еще пять месяцев терпеть? Может, мне пока в вашу часть пристроиться?

— По физухе ты вполне годишься. И все-таки, откуда же взялись эти двое?..

К трем часам ночи уборка была окончена. Убрав инструменты, девушки умылись и включили чайник.

— Нет сил пилить на Школьную, — устало сказала Эвелина, когда они вышли покурить на крыльцо. — Все-таки ты чокнутая, Нинка. И меня такой же делаешь.

— И мне нет смысла идти домой, — посмотрела на часы Нина, — скоро уже в часть возвращаться.

— Мои предки никак не могли врубиться, почему я должна остаться на работе на ночь, — Эвелина выбросила окурок за перила, — теперь, когда я живу отдельно, они контролируют меня еще больше…

— И что ты им сказала? Что мне померещились в библиотеке Нушрок и Анидаг и мы пытались вышибить дверь в волшебную страну?

— Я все-таки не совсем чокнулась. Сказала, что временно замещаю ночного сторожа. Предки знают, что у нас вечно на чем-нибудь экономят и поверили.

— А моя мама уже давно не задает мне вопросов, — в комнате отдыха Нина обхватила чашку ладонями и что-то пристально рассматривала на дне, — и я ей тоже. Однажды я попыталась ее спросить… Я видела, как маме неловко за то, что она врет мне и за то, что я это понимаю. Вот я и решила больше не ставить ее в неудобное положение…

Эвелина хотела возразить, но Нина продолжала:

— Я поняла, что они с отцом расстались или он бросил маму. Но почему она не сказала мне правду?

— Может, она хотела, чтобы ты гордилась отцом, а не стыдилась его, — встала на защиту Елены Ивановны Эвелина.

— Да, и я гордилась. Когда в школе решили провести вечер памяти погибших в Афганистане, меня и Костю Грюмова попросили принести фотографии отцов для стенда и написать короткий рассказ. И прикинь, как я себя чувствовала! Я считала, что мой отец — герой, а у меня его и нет. Ну и подарок на 13-летие получился. Ладно, не будем об этом. В общем, мама даже спрашивать не стала, почему я не ночую дома, когда я ей позвонила.

— Тебе нужно хоть немного поспать, у вас же утром марш-бросок, — Эвелина достала из шкафа плед и подушку.

— Я могу и трое суток не спать и нормально себя чувствовать. Правда, потом на сутки отрубаюсь… А ты? У тебя же первая смена, тебе тоже надо отдохнуть.

Когда они погасили свет, Нина сказала:

— А все-таки я хотела бы узнать об отце, кто он такой. Сколько я себя помню, мама растила меня одна, значит, они расстались еще до моего рождения или когда я была совсем маленькой. И еще, мама постоянно сравнивает меня с отцом, когда мы из-за чего-то заспорим. Интересно, что он за человек…

— Может, еще узнаешь, — откликнулась подруга, — ты ведь никогда не останавливаешься на полпути к цели, а ломишься к ней, как БТР.

— Лучший комплимент, — улыбнулась в темноте Нина.

Какое-то время девушки молчали. Снаружи забарабанил дождь, потом раздалось звяканье одинокого трамвая.

— Блин, уже и трамваи пошли, — Нина натянула плед на голову. — Все, Эви, спим. И без того вся ночь кувырком. Споки-ноки!

— То есть доброе утро.

Нина заснула мгновенно, свернувшись калачиком и обняв подушку. Эвелина еще немного полежала, слушая тиканье стенных часов, потом сон настиг и ее.

* Утро.

Дверь библиотеки бесшумно открылась. Мужчина и женщина в длинных плащах прошли в коридор, и женщина так же, взмахом руки, закрыла входную дверь на все замки.

— Я замерзла и выбилась из сил, — пожаловалась она. — Это не мой климат…

От усталости она побледнела, но даже сейчас была красива.

Женщина опустилась на стул возле журнального столика в холле, уронив руки на колени. Мужчина средних лет с сухощавым малоподвижным лицом потряс ее за плечо:

— Пойдем, Анидаг, ты гораздо лучше отдохнешь в своем замке, чем в этом сарае! Да, холодные страны не для тебя, дочь моя. Но никто другой так мне не помог бы…

Он дотронулся до кармана черного бархатного камзола.

— И как тебе только пришла в голову идея искать ключ в детском театре? — в голосе мужчины звучали торжество, гордость и удивление.

— Они сами дали мне подсказку, распевая на башне свою дурацкую песенку про флажок, от которой король покрылся перьями, Абаж — бородавками, а я чуть не расшиблась, упав с лошади…

— Хорошо, что ты успела зажать уши, и на тебя эта песня не подействовала.

— Да, расколдоваться потом было бы трудно.

— А меня спас этот болван Бар, запустив камнем. Он оглушил меня, и я тоже не дослушал песню. Так на какую мысль она тебя навела?..

— Песня про пионерский флажок, а театр — на Пионерской площади. Такое созвучие навело меня на мысль, что театр нужно проверить в первую очередь.

— Недаром ты — моя дочь. Впервые за долгое время в Королевстве Кривых Зеркал на троне будет умная королева, а не просто кукла в короне. Династия Топседов поставила ситуацию на грань крушения. Теперь, когда ключ у нас, никто не посмеет оспаривать нашу волю.

— Да и некому будет. А почему ты сам не хочешь взойти на трон, отец?

— Меня вполне устроит пост Наиглавнейшего министра, — мужчина подал дочери руку, поднимая со стула.

— Ужасный город, — молодая женщина попыталась счистить грязное пятнышко с плаща. — Холодно, сыро, да еще и эти ревущие железные коробки…

— В Хэвене они тоже есть.

— Но там их меньше. И в Хэвене теплее.

— Я уже заручился поддержкой Хэвена и Меридиана, — не дослушал ее отец, — а насчет Министерства магии пока не знаю. Ситуация такова, что сегодня Фадж министр, а завтра — сомневаюсь.

— Так это правда? — посерьезнела женщина. — Асырк передает мне разговоры королевской прислуги о том, что крестный возродился. Но я думала, что это невозможно.

— Для него нет ничего невозможного, Анидаг. Так что я не знаю, вести мне переговоры с Корнелиусом, или обождать…

— Ты думаешь, что он стремится к захвату власти в их государстве?

— А ты сомневаешься? Если старина Том возродился после убивающего заклятия, то явно не затем, чтобы разводить ирисы у крыльца.

— Тс-с-с-с-с, — прошептала Анидаг. — Мы здесссь не одни!

— Тебе кажется, — махнул рукой горбоносый и взял с ковровой дорожки заколку. — Возьми, ты обронила. Ничего не теряй, местные не должны заметить, что ночью здесь кто-то был. Пойдем, дочка, тебе нужно отдохнуть перед ужином. Сегодня нам нанесут визит Тао и Фобос…

— Тао Хэвенский?! — поморщилась Анидаг. — Этот невоспитанный юнец? Хорош король, ест из одного котла с солдатами, на столовый прибор таращится с разинутым ртом, как осел на афишу, и манеры, как у истукана на Башне! Он опять истопчет пыльными сапожищами мои ковры и перебьет фамильный хрусталь!

— Как бы то ни было, его поддержка важна для нас, — возразил отец. — Тао чувствует себя обязанным нам после того, как мы изобличили мнимого Повелителя Тьмы в Хэвене и приструнили сумасшедшую любительницу животных. Теперь Тао сделает для нас все. А его манеры… Юноша не виноват, что вырос в походном лагере и вместо учителей у него был инструктор.

— А уж его подружка Джетт, — иронически поджала губы Анидаг, — бедняга! Если в Хэвене все женщины такие же, удивляюсь, как там еще не наступил демографический кризис!.. Фобос придет один? Или опять приведет сестру и Седрика?

— Ты все еще не можешь забыть, как Элион выронила жевательную резинку в бархатное кресло? Что взять с девчонки, которая до прошлого года воспитывалась в этом мире… Она еще не до конца освоила подобающий этикет. Или тебя интересует, придет ли Седрик?

— Может быть, — загадочно улыбнулась брюнетка, поправив прическу. — Если крестный действительно вернулся, не захочет ли он разыскать Элеонору?.. Нет, все-таки нас подслушивают!

Дверь распахнулась. Анидаг с порога обвела взглядом пустую комнату. Смятый плед на диване, чайник, чашки…

— Показалось, — раздраженно сказала она. — Здесь, наверное, водятся мыши и устроили возню. Терпеть их не могу!

— Конечно, мыши. Кто может находиться в читальне ночью?

Стеллаж с поэтическими сборниками откатился вбок по мановению руки Анидаг. Мужчина прижал ладонь к кирпичам и произнес:

— Коллопортус!

Кладка налилась золотистым свечением, потом стала прозрачной. Министр прошел сквозь нее. За ним проследовала Анидаг. Кирпичи снова обрели плотность. Дверь захлопнулась, стеллаж встал на место.

— … твою мать, — выглянула из-за стола Степаниды Петровны Нина, — когда эта гадюка ломанулась к нам, я не думала, что так сигану…

— Да уж, — затряслась от смеха Эвелина, — влетела в шкаф, как любовник из анекдота!

— Они настоящие, — Нина подошла к стеллажу, — не фейк, не акробаты и не глюк. Ты ведь тоже это видела?

— Как они прошли сквозь кирпичи? Да. Ты — чокнутая, Нинка. Ты очень рисковала, когда прокралась за ними в абонемент. Анидаг была настороже.

— Да она от холода засыпала на ходу, змеям тут не климат. Меня больше напрягал ее отец, но он подумал, что это мыши возятся. Так что мы и не рисковали… А ты ведь пошла за мной, значит, ты тоже чокнутая! Может все-таки перейдешь на службу к нам?

— Если через библиотеку повадятся шастать сказочные злодеи, то в десанте и впрямь спокойнее будет, — вздохнула Эвелина.

* Снова гости.

На работе никто не удивился, почему Орлова вызвалась приходить каждый день во вторую смену и закрывать библиотеку. Катя и Марина обрадовались возможности пораньше уходить с работы, чтобы уделять больше внимания маленьким детям. Степанида Петровна поворчала немного о разгуле преступности и о том, что нежелательно девушке в одиночку возвращаться домой затемно и поспешила в аптеку за лекарственным сбором для свекрови. Марго, распаленная новым раундом борьбы с Костиной из управления культуры, только махнула рукой и дала разрешение.

Взять вторую смену Эвелину уговорила Нина. Она горела желанием проследить за тайником и побольше узнать о нем. В те дни, когда Самойлова освобождалась к вечеру, девушки задерживались в библиотеке. Но ничего не происходило…

В начале декабря Нина пришла хмурая, раздраженная, и до ухода Степаниды Петровны листала технический журнал в читальном зале. И даже ее спина излучала плохое настроение.

— Не спрашивай, — пробурчала она, когда Степанида ушла, — ну и день! Не видать кретинов из-за копоти! Я бы еще больше сказала, но в библиотеке так выражаться не стоит.

— Как прошел прыжок с ИЛа? — спросила Эвелина.

— Ты что, издеваешься?

Выкурив сигарету и выпив чашку кофе, Нина все-таки рассказала, как они в 5 часов утра построились на аэродроме по бортам, уже снаряженные и с парашютами за спиной и ждали до 9 часов. Задувал северный ветер, вилась поземка… Летчики прибыли в таком состоянии после ночных полетов, что, по словам Нины, "летать еще могли, а ходить — уже нет, и от выхлопа в кабине стекла прогибались". Перепутав место выброски, пилоты чуть не приземлились на Гатчинский дворец. А парашютисты повисли на стропах на деревьях в парке…

— А мне "повезло", — заключила Нина, — спикировать не на дерево, а на Приоратский пруд, аккурат задницей посередине… Ну вот, ты смеешься, а прикинь, каково мне было выплывать в полной зимней снаряге. Лед-то еще непрочный, и меня плюс парашют не выдержал.

Эвелина подвинула к ней баночку алтайского меда:

— Добавь в чай, хорошо согревает. Да, не повезло вам…

— А у тебя что? Опять твои куры доставали?

— Это они умеют, — Эвелина методично переставляла читательские формуляры, — Катька натупила и вписала платную книгу в формуляр другого читателя, а потом перевела стрелки на меня перед Марго, что я не заполнила журнал за прошлую неделю.

— Вот барахло, — возмутилась Нина.

— И в итоге над Катькой добродушно посмеялись, а на меня наорали под горячую руку и пригрозили снять премию. Вот так всегда, Катьке все с рук сходит, а я вечно крайняя.

— Понимаю, — кивнула Нина, — у меня та же история. Один из старших офицеров уверен, что бабе в десанте не место. Но к чьим-то дочерям или любовницам он не придирается, боится… А я "ничья", и меня просто грех не гнобить. Ладно, хватит об этих уродах. Что с дверью? Никто не появлялся, пока я была на курсах выживания?

— Ни разу. Хотя пару раз мне приходилось выходить в первую смену, может…

— Эви, — в азарте вскочила Нина, забыв о неудачном прыжке, — а может, нам самим попробовать туда заглянуть? Волшебное слово мы в прошлый раз услышали. Я все время думаю о том, как на самом деле выглядит Королевство Кривых Зеркал…

— Ты что, головой ушиблась? — покрутила пальцем у виска Эвелина, — вот так, очертя голову, полезем в кривые зеркала смотреть? И не проси!

— Тогда я пойду сама, — отставила чашку Нина, — потому, что мне интересно. Кстати, все забываю тебя спросить: а кто такие эти Тао, Фобос, Седрик, о которых говорили Анидаг с отцом?

— Тао из сериала "Грозовые камни", юноша-робот из будущего, а Фобос — из комикса "Чародейки", принц из параллельного мира. Седрик — его слуга.

— Ааа… Нет, не смотрела ни то, ни другое, — Нина нетерпеливо постукивала берцем по полу. — Эви, ну тогда хотя бы заглянем туда с порога. Ладно?

— Если только с порога, — ответила Эвелина. — И только на минутку.

*

Нина уже хотела отодвинуть стеллаж, как вдруг он мелко затрясся, и из-за него полился свет. Девушки инстинктивно метнулись в разные стороны. Нина спряталась за стеллажом с сочинениями Ленина, а Эвелина — за томами Брокгауза и Эфрона дореволюционного издания.

— Чуть не попались, — шепнула она.

— Ага, опять "повезло", — согласилась Нина.

*

Дверь распахнулась, и из золотистого свечения пружинистой спортивной походкой вышел молодой человек в обтягивающем костюме из черной кожи и тяжелых, видавших виды ботинках. Загорелый, красивый, совсем молодой, лет двадцати. Ямочки на щеках плохо сочетались с жестким взглядом.

— Давай, Джетт, ты что, слово забыла? — обернувшись, окликнул он. — Чего ты там копаешься?

В проеме появилась еще одна фигура.

— Ничего я не забыла! — сердито ответила смуглая девушка с мальчишеской стрижкой, черноглазая и горбоносая, как гречанка. "Пацанка вроде меня", — подумала Нина.

— Ну, и что мы тут делаем? — спросила она, с интересом оглядываясь. — Ух ты, как просторно и как красиво!

— А сколько книг! — парень благоговейно взял со стенда фотоальбом "Белые ночи", полистал мелованные страницы. — Ладно, Джетт, пошли, нужно перехватить Ноя, пока он не разжился запчастями для своей машинки или не притащил Аришке в подарок еще какую-нибудь северную тварь!

— Если эта девчонка еще раз выпустит своих животных на стройке, — Джетт расхаживала туда-сюда, засунув руки в карманы кожаных штанов, — мало ей не покажется! Каждый раз одно и то же: при виде этих уродов Покровители пугаются, как дети, и работа останавливается!

Желание показать свою крутизну и бросить вызов правящему строю! — усмехнулся парень, — детский сад! Ладно, пошли! — он поставил альбом на полку. — Да не хватай книги! Никто не должен заметить, что в зале кто-то был ночью!

Когда за парочкой захлопнулась дверь, Эвелина выглянула из-за стеллажей:

— В мою смену посторонних в библиотеке не было, я наблюдала. А вот в первую смену на абонементе работала Маринка… Значит, этот Ной прошмыгнул мимо нее? Ай да наша Мадам Бдительность!

— Мадам Хвастунья она, — припечатала Нина, — по твоим рассказам, она больше умничает… Будем ждать их возвращения?

Эвелина достала мобильник.

— Да, сейчас отзвонюсь предкам, — сказала она.

*

Нина пошевелилась во сне, и ногу от ступни до колена свела судорога. Купание в зимнем пруду и сон в кресле не прошли бесследно.

В окно заглядывал слабенький предутренний свет. "Я что, заснула? Ну, хороша: вырубилась на карауле!". Нина забыла, что перед этим сменилась после суток и вторая бессонная ночь оказалась ей не по силам. В кресле у стола свернулась Эви. А посреди зала, упершись кулаками в бока, стояла та черноглазая девчонка, Джетт. В утреннем свете видно было, что она так же молода, как ее приятель, но взгляд тоже горький. "Обожженный, — определила Нина, — как после войны…".

Какое-то время они мерили друг друга глазами. Потом девушка иронично хмыкнула и скрылась за стеллажами. Оттуда донесся голос парня: "Коллопортус!". Брякнул, становясь на место, стеллаж.

— Мы их проспали? — встрепенулась Эвелина.

— Ага, — потянулась Нина. — Расскажешь, из какого они сериала и кто такие Аришка и Ной?

* ЛОРД

Высокий мужчина с бледным, похожим на змеиное лицом жестом велел всем удалиться и отошел к окну. Поместье заливал мелкий серый дождь, листва и газоны ярко зеленели, омытые потоками воды.

Пока все складывается великолепно. У него снова есть воинство, и верные слуги сделают по его приказу все. И скоро у него будет то, чего он ждет уже давно. Власть.

Преимущество сейчас на его стороне. И на этот раз ничто не помешает осуществлению его планов.

Огромная змея бесшумно скользнула к нему и поднялась на хвосте, прося внимания. Он погладил ее по голове узкой белой рукой и улыбнулся.

Это хорошо, что в Королевстве Кривых зеркал на трон взошла его крестница. Значит, они первыми признают его власть. Хэвенский король Тао многим обязан Анидаг и Нушроку и согласится с ними. С меридианским королем, может, будет труднее, но, если правильно провести переговоры, шанс заключить сделку есть.

Он вспомнил Элли. Наверное, в час его триумфа она пожалеет о своем глупом бегстве. Но уже поздно. Насладиться победой он сможет и в одиночестве. А если захочет — рядом уже есть человек, который разделит с ним ликование.

* ЖЕНЩИНА

Смуглая женщина полулежала на огромной кровати черного дерева с золотыми гербами. В спальне был жарко растоплен камин, но женщина зябко куталась в длинный бархатный халат. В черных кудрях, закрывающих всю спину, поблескивали золотые заколки. Однако в волосах бросалась в глаза седая прядь, а красивое лицо стало болезненным и измождённым. Из черных глаз еще не ушло затравленное выражение, а руки поражали худобой. Но все равно она выглядела лучше, чем две недели назад, когда он сорвал с петель дверь ее узилища. Она была еле жива, лежала без памяти, в жару и лихорадке и, если бы не зелье Северуса, все закончилось бы плачевно.

При виде его женщина потянулась, чтобы подняться, на бледном лице появился легкий румянец, глаза радостно блеснули.

— О, Милорд!

— Рад, что силы возвращаются к тебе, — он жестом разрешил ей оставаться в постели. — Когда ты окрепнешь, Белла, я дам тебе поручение, которое могу доверить только самому верному и надежному соратнику…

Мимоходом он поправил меховой плед, согревающий ноги женщины, и взмахом волшебной палочки приманил к кровати массивное резкое кресло. Женщина не отводила от него взгляда, в котором читалось восторженное почтение. Он вызволил ее из Азкабана, вырвал из лап дементоров; Беллатриса Лестрейндж-Блэк ждала этого момента долгие годы даже когда ее товарищи по несчастью пали духом, считая, что Повелитель уже не вернется. Может, благодаря своей надежде, Беллатриса выжила в узилище — единственная из всей семьи. Ее муж и свекор не вынесли тягот в тюрьме для волшебников, куда их заточили Министерство и суд Визенгамота после провала предыдущего переворота. Она осталась верна Милорду и первой стала в ряды его соратников, когда он возродился. Одна из лучших Пожирателей Смерти.

Когда он видел ее в прошлый раз, 14 лет назад, незадолго до провала, Беллатриса была цветущей 23-летней женщиной. Недавно она вышла замуж за Родольфуса Лестрейнджа; ее переполняли энтузиазм и юношеский кураж; она была готова горы свернуть в интересах дела, подсказывала полезные идеи и с легкостью осваивала самые сложные заклятия, которым он учил свою армию. Он был доволен способностями и старанием молодой жены Родольфуса.

Войдя две недели назад в ее камеру, он в первую минуту не узнал Беллу, свернувшуюся на груде тряпья. Но когда она приподнялась, проснувшись, и посмотрела на него огромными черными глазами, он понял, что не ошибся камерой. Он поднял ослабевшую женщину на руки, чувствуя, как горит в жару и содрогается ее исхудавшее тело, и трансгрессировал. Операцию в Азкабане успешно закончили Мальсибер, Гойл и Макнейр. Он знал, что они справятся.

— Я готова выполнить ваше повеление, — взволнованно сказала Беллатриса.

— Тогда я расскажу тебе одну историю… Лучше было бы воспользоваться Омутом памяти, но ты еще слишком слаба… Поэтому слушай.

* ЭЛЕОНОРА.

Это началось, когда молодой оценщик артефактов из "Горбина и Бэрка" Том Марволо Реддл пришел просить места учителя в школе, которую окончил 10 лет назад.

Элеонора Блайтон, подобрав подол школьной мантии, бежала по главной лестнице, переполняемая радостью: последний экзамен по ЖАБа, история древних рун, остался позади, и она сдала его на "Превосходно"! Теперь ее должны принять на курсы мракоборцев! И еще — закончился последний учебный год; седьмой курс — самый тяжелый. А впереди — два месяца летних каникул!

Она чуть не столкнулась с идущим навстречу молодым человеком в поношенной мантии.

— О, извините, — смутилась девушка.

— Ничего, — улыбнулся Том. — Вас можно поздравить?

— Думаю, да.

Он взглянул на значок старосты Когтеврана на мантии Элли и прочел:

— "Ума палата дороже злата"… Хороший девиз. А я окончил Слизерин… Директор у себя?

Элли сидела у пруда на мостках, сняв туфельки, и болтала ногами в воде, когда на берег вышел тот самый темноволосый красавец.

— Не гожусь, слишком молод, — бормотал он на ходу. — Так я и поверил! У старика давно зуб на меня. Идиот! Ненавидит Темные искусства, а сам ни черта в них не смыслит. Ладно… Еще посмотрим, кто кого!

Он сел на мягкую июньскую траву, вытянув ноги. Озерная свежесть охладила его разгоряченное лицо. Итак, получить место преподавателя защиты от Темных искусств ему не удалось. Но не все потеряно. И еще, по дороге к Дамблдору он успел кое-что припрятать в школьных тайниках, которые знал наперечет. Старику ни за что не догадаться! Это помогло Тому справиться с досадой и даже улыбнуться. Тут он увидел на мостках светловолосую когтевранку, смотревшую на него…

Свадьба несколько раз откладывалась из-за разногласий. Элеонора готовилась стать мракоборцем, а Том превращался в адепта Темных искусств. Расходились они и во взглядах на чистоту крови. Элли считала волшебников из магловских семей равными чистокровным чародеям, и ненавидела эпитеты "магл" или "грязнокровка". Том был полностью согласен с девизом Слизерина — "Чистота крови — прежде всего".

Он увлекся изучением своей родословной и сделал неприятное открытие: его отцом был магл! Мать, Меропа Мракс, волшебница из древнего и некогда знатного рода, была потомком Певереллов, и Том гордился этим. Решив стереть последнее напоминание о родстве с маглом, Том сменил имя и стал лордом Волан-де-Мортом. У него появились последователи и соратники.

Элли оказалась перед тяжелым выбором, когда Том в очередной раз сделал ей предложение, а на службе ей предложили подать заявку в Орден Феникса. Небывалое повышение для молодого мракоборца! Но брак с темным магом мог бросить на нее тень… Элли теперь побаивалась Тома, видя, как он переменился. И еще, она ждала ребенка…

Взглянув на ее растущий живот, Том бросил: "Надеюсь, что это не сквиб. Мне нужен наследник магии Мраксов и Певереллов!".

Элли пришла в ужас. Если ребенок родится без магической силы, он будет не нужен Тому. И что сделает с малышом этот человек, которого она еще недавно любила?..

Никто не мог сказать, куда исчезла Элли за месяц до родов. Волан-де-Морт предполагал, что кое-кто знает об этом больше, чем говорит. Однако решил отложить ее розыск на 11 лет. Именно в этом возрасте у детей уже можно четко определить величину и характер их магических способностей. Пусть Элли какое-то время думает, что ее не ищут, и ослабит бдительность…

Вести поиски и бороться с мракоборцами и Орденом одновременно было трудно. И то, и другое затягивались. А потом произошла катастрофа из-за Гарри Поттера… На долгие 13 лет Волан-де-Морт был обречен на бестелесное существование… И ему еще крупно повезло остаться в живых.

Если Элли благополучно родила и сберегла ребенка, ее сыну или дочери сейчас должно быть 32 года…

*

Услышав о том, что потомок Лорда более 30 лет живет среди маглов, Беллатриса покраснела от негодования. Она смутно помнила разговоры о побеге Элеоноры Блайтон в детстве. Играя с сестренкой у камина, пятилетняя Белла слышала, как вздыхают родители: "Некоторые чародеи сейчас чистоту крови и в кнат не ставят. Несчастным Блайтонам невозможно теперь на глаза показаться… Лучше потерять детей в бою, чем стерпеть такой позор!". "Втоптала в грязь имя семьи, сбежав к этим отбросам!" — вспылила однажды тетя Блэк.

Кузен Сириус, долговязый подросток, с кислым видом сидевший у камина возле Беллы и Цисси, тут же возразил, что маглы не так уж и плохи. Разговор закончился скандалом, миссис Блэк надавала сыну оплеух и прогнала из гостиной.

— Вот видите? — негодовала она, возвращаясь за стол. — Куда катится мир! И он туда же! Кузин бы постыдился!

— Ты справишься с ее поисками лучше всех, — заключил Волан-де-Морт, — я должен знать о своем сыне или дочери, если он или она владеет фамильной магией. И если владеет — открой ему или ей правду и верни нам… Но не сейчас, Белла, — он заметил, как помощница силится побороть головокружение, — позже, когда будешь здорова. Поиски будут тяжелыми. Элли, наверное, хорошо спутала следы…

— А что делать с ней? — спросила Беллатриса.

Волан-де-Морт нахмурился и ответил не сразу.

— Ничего, Белла, — сказал он, — пока ничего. Пусть Элли увидит мой триумф и убедится, что я был прав, когда считал, что будущее — за Темными искусствами, а она — нет!

— Как вам будет угодно, — склонила голову Беллатриса, начиная ненавидеть Элеонору, которую Милорд не забыл за столько лет и сейчас щадит…

* ДВЕРЬ В СКАЗКУ

Нина отодвинула стеллаж и открыла дверь. Глядя на тускло-красную кирпичную кладку, она кашлянула и прошептала: "Коллопортус!".

— А вдруг для возвращения нужно какое-то другое слово, которого мы не знаем? — спохватилась Эвелина. — Вдруг мы пройдем туда, а вернуться не сможем?

Нина нахмурилась. А если Эви права? Но желание хотя бы с порога взглянуть на волшебный мир пересиливало.

— Тогда подождем кого-нибудь из местных и проскочим за ним, — отмахнулась она, — видишь, как они активно шастают через библиотеку?

— А если полгода ждать придется?

— Как раз успеем все осмотреть. Да ну, Эви! Если бы Эйрик Рыжий так же мямлил, Гренландия так и осталась бы неизведанной…

— А вот за мямлю сейчас словишь.

— Да ладно, нечего на правду обижаться. Что такое? — Нина стукнула кулаком по кирпичам. — Ни открывается! Коллопортус! Колло… ой… твою мать!

Потеряв равновесие, она едва не кувырнулась сквозь кирпичи, ставшие зыбкими и призрачными.

— Просто нужно было дотронуться до стены, произнося заклинание, — догадалась Эвелина и шагнула следом с легким замиранием сердца и дрожью в коленках. "Я с ума сошла! Что я делаю?". Оглянувшись на зал абонемента, она вышла на обширное зеленое плато. Поодаль от них начинался пологий спуск. Низко нависало темно-синее небо с клочкастыми, белыми, как сахар, облаками.

С этой стороны дверь выглядела, как валун выше человеческого роста, тоже сахарно-белый, с высеченными на нем рунами.

— Вот и прибыли! — выдохнула Нина. — А куда ведет эта дорога? В Хэвен к Тао, или в Королевство Кривых зеркал?

— Никуда, — отрезала Эвелина, — ты обещала только посмотреть с порога и дальше не лезть!

— Ясно, — буркнула Нина, — стою, не беспокойся!

Она приложила руку козырьком ко лбу, пытаясь что-нибудь рассмотреть с плато. Эвелина приподнялась на цыпочках.

— Они что, пешком карабкаются на эту гору? — Нина вспомнила сверкающее платье и узкие туфельки Анидаг. — Или взлетают?

Эвелина посмотрела на часы, потом — на валун. Еще мерцает, и за призрачной завесой различимы стеллажи, пыльное окно, ковровая дорожка. Достаточно они уже насмотрелись на волшебный мир, пора возвращаться. И надоевшая до оскомины библиотека показалась желанной и родной…

— Нина, — начала, было, она, но тут из травы поднялась голова небольшой черной змейки, прямо между ними. Подавив вскрик, Эвелина замерла, стараясь не испугать змею и не спровоцировать ее на укус. Нина сделала ей знак — "Не бойся" — и села на корточки перед змеей. В воинской части все поражались тому, что она умела… Одних это завораживало, других — пугало…

— Мы не причиним тебе вреда, — сказала Нина, опустившись на корточки перед змеей. — Мы уже уходим.

Змея перестала извиваться и потянулась к ней.

— Ты разговариваешшшь? — спросила она.

— Да, немного.

— Я не трону вас, незнакомки.

Эвелина видела подобное однажды в Ольгине, куда они с подругой ездили за грибами. Нина тоже сидела на корточках перед болотной гадюкой, издавая шипящие и свистящие звуки, а змея, стоя на хвосте, шипела что-то ей в ответ.

Проводив уползающую змею взглядом, к ним подошла неизвестно откуда взявшаяся на плато Анидаг в зеленом бархатном костюме для верховой езды — амазонки и бриджи — и высоких сапожках.

— Интересно, — покачала она головой, рассматривая Нину, — чужаки, понимающие язык змей? Земляне, нашедшие Дверь? Обратный ход открывается тем же ключом, — добавила она и, подозвав змейку, исчезла.

— Так я и думала — телепортация, — резюмировала Нина.

*

В свободное время Пожиратели Смерти резвились в мире маглов, порой устраивая там настоящий тарарам — обрушивали мосты, поджигали дома, заколдовывали транспорт, заставляя грузовики или автобусы метаться, давя людей.

Часть дементоров из Азкабана перешла на сторону Волан-де-Морта, и их часто отправляли к маглам. Видеть бывших магических тюремщиков простые люди не могли, но при их появлении ощущали гнетущее чувство безысходности и немотивированную тревогу.

Волан-де-Морт преследовал несколько целей, поощряя развлечения слуг в магловских городах. Он мстил маглам за свое детство в сиротском приюте. Узнав, что его жена — колдунья, самолюбивый красавец-магл Том Реддл сбежал. Меропа заболела от горя, и вскоре после рождения сына, которого попросила назвать Томом, как отца, умерла. От природы она не отличалась крепким здоровьем, и вероломство мужа подкосило ее. В приюте будущего Темного Лорда считали странным, избегали и собирались перевести в интернат для умственно неполноценных детей, хотя он и был лучшим учеником в школе… Еще Волан-де-Морт надеялся, что Элли, узнав о проделках Пожирателей или увидев дементоров, применит магию и обнаружит себя. Если она сохранила волшебную палочку.

Беллатриса уже достаточно окрепла и занялась выполнением его поручения. Тут на помощь к ней пришел муж ее сестры, Люциус, чиновник Министерства магии. Он задействовал все связи, чтобы взять под контроль любое применение волшебства в мире маглов.

Однажды Беллатриса наведалась и в Петербург через портал, который ей показала Анидаг. Королева Кривых зеркал поведала ей интересную историю о том, как встретила возле Двери маглу, которая запросто разговаривала со змеей…

— Значит, это была не магла, — сказала Беллатриса, выслушав рассказ Анидаг, — ты же знаешь, что змееустами бывают только маги и волшебницы.

— Или змеелюды, как Седрик из Меридиана, — уточнила Анидаг.

Она жестом велела слуге подбросить в камин поленьев. Новая правительница Королевства Кривых зеркал любила тепло.

Беллатриса напротив перебралась на широкий подоконник и приманила волшебной палочкой кубик льда в свой кубок с амонтильядо.

— Да, змеелюды, — повторила она. — Как бы то ни было, я должна проверить этот случай… И как ты переносишь такую духоту?

— Это я хотела бы тебя спросить, как ты не ходишь вечно простуженной из-за ваших вечных туманов, — возразила Анидаг, вальяжно устроившись на оттоманке у камина.

*

Беллатриса прошла в библиотеку через портал. От книжной пыли и тусклого блеска золотых букв на корешках старых томов она невольно вспомнила свои школьные годы и зал библиотеки Хогвартса, где много времени просиживала над учебниками, и невольно вздохнула…

И тут из-за стеллажей раздался визгливый женский голос:

— Ну вот, а я ему говорю: "Пока, говорю, не прибьешь полку…".

Еще несколько женщин расхохотались, и кто-то сказал:

— Ну, Катерина, строго ты своего держишь! Так с ними, Мужиками, И надо!

— Лина, — протянула еще одна женщина, — чего ты опять свое недовольство показываешь? Нам что, вообще не дышать и испариться, пока ты журнал заполняешь?

— Ну извините, не буду вам мешать, — спокойно ответила Лина.

Беллатриса, брезгливо подобрав до щиколотки черный меховой плащ, стала пробираться к выходу. До чего же убого! Совсем не похоже на величавую хогвартскую библиотеку или книгохранилище в имении Лестранжей. Узкие проходы, плохо вымытый пол, тусклые лампы… А какие неприятные голоса у служащих!

— Эта Эвка, блин, вся на понтах, — бубнила за стеллажом Катерина, — вечно рожи строит!

— Да забей, Катька, — ответили ей, — ты же знаешь, что она по жизни долбанутая.

— Ей, блин, даже слово сказать боязно, — продолжала Катька, — того и гляди придет ее подружка-десантник и берцами в землю втопчет…

— Две долбанутые нашли друг друга, ничего удивительного. Женщина! Вы читать умеете? Женщина, я к вам обращаюсь!

Беллатриса не сразу поняла, что обращаются именно к ней. Испуг — "Неужели попалась?" — уступил место возмущению: как вообще эти маглы смеют заговаривать с ней и так обращаться? "Женщина"! Я им что, прислуга?!". Сдержав гневную вспышку и вынув руку из кармана, где лежала палочка, Беллатриса обернулась и смерила взглядом девицу в короткой ярко-розовой кофте и обтягивающих брюках.

— Умею, раз пришла в библиотеку, — ответила она.

— Тогда, — язвительно сказала девушка, — вы должны были увидеть в гардеробе у входа объявление: "Просьба не заходить в читальный зал и зал абонемента в верхней одежде"!

Ее подруга, так же ярко одетая девица с прической из мелких кудряшек, окинула завистливым взглядом стройную фигуру и переливающийся серебром плащ Беллатрисы. Анидаг предупредила ее о суровом климате этого города, и волшебница благоразумно надела теплый плащ…

— И могу ли я оставить в вашем гардеробе свою верхнюю одежду? — спросила Беллатриса, вложив в интонации все свое насмешливое отношение к этим крикливым плебейкам и к их библиотеке, где, наверное, даже застежку от плаща лучше не оставлять без присмотра. — Не думаю!

Волшебница гордо прошествовала к выходу. "Иногда я могу проучить наглецов даже без волшебной палочки!".

— До свидания! — обернулась она с порога и тут же запнулась каблуком за линялую ковровую дорожку. — Замените эти лохмотья!

Эвелина подняла голову от журнала. Эта зазнайка ведет себя так, словно делает им честь, заглянув в библиотеку. Но Марину с Катей она хорошо одернула.

На улице Беллатриса невольно расхохоталась. Знали бы они, на кого покрикивают!

Ее настроение улучшилось. Волшебница осмотрелась. Справа виднелась блестящая синяя башня с надписью "Атлантик-Сити" и тянуло водяной прохладой. Слева пахло бензином и шумели потоки магловских машин. "Пожалуй, выход в город там", — подумала Белла и решительно повернула налево.

* Тао Хэвенский

От Заневского поста они отмахали 15 километров в полном зимнем снаряжении, с РД на спине. Рюкзак десантника с полной выкладкой весил 15 килограммов. Когда они вышли на поляну, где стоял знак финиша, парни в изнеможении бросали рюкзаки, хватали горстью снег и заталкивали в рот. Кто-то плюхался прямо на землю, кто-то искал камень или корягу. Нина покачала головой: ох уж эти первогодки! Неужели когда-то она тоже падала без сил после марш-броска?

— Встать! — скомандовала она. — Снег не жрать! Кто бросит автомат, два наряда вне очереди!

Она посмотрела на секундомер и кивнула:

— Молодцы, в норматив уложились. Привал, обед, и бежим обратно. Паек у всех есть?

Кто-то из ребят громко выругался, когда на него упала шапка снега с дерева; другие заржали и начали над ним подтрунивать. Парень отряхнулся и обещал засунуть хохотунов головой в сугроб.

С мачтовой сосны взметнулись и обиженно заорали две вороны. Нина нахмурилась. "Снег упал с елки под собственной тяжестью. Но что напугало ворон?". В кустах громко хрустнула ветка. Кто-то завозился. Нина уже не раздумывала. Вскинув автомат, она метнулась на звук:

— Стой, стрелять буду!

— Эй! Зачем же сразу так?

Перед ней стоял Тао, тот самый красавчик в кожаном костюме, неуместном в зимнем лесу. Поверх рубашки на нем был еще бронежилет из кевлара, и Нина, бросив на него взгляд, хмыкнула:

— Броник-то сам склепал? Оно и видно. А пластины в жилете чего не носишь?

— Мы все необходимое делаем сами, — не понял ее иронии Тао. — Извините. Я хотел посмотреть, как работает ваша армия…

— У нас тут не цирк, чтобы на нас смотреть, — качнула автоматом Нина, — и если ты повадишься подглядывать за учениями…

Парень внезапно заливисто, как мальчишка, расхохотался, и от его смеха Нина тоже невольно улыбнулась.

— Вы меня что, в полицию отведете за то, что я тут ходил по лесу?! — спросил он.

— Чего явился? — сурово спросила Нина.

— А разве я не похож на местного?

— Не…ся. Не похож.

— А, так это вы были в библиотеке тогда? — осенило парня. — То-то я и смотрю, что вы как будто мне знакомы! Я Тао из Хэвена. Иногда я наблюдаю за земной армией, чтобы исправить кое-какие недочеты в своей… а то не армия, а сборище идиотов! — махнул рукой Тао. — Ну, и еще, меня попросили помочь. Один знакомый ищет тут человека. А в этом городе кого-то найти, имея минимум информации — тухлое дело.

— Хочешь попросить меня о помощи? — покачала головой Нина.

— Если понадобится, попрошу, — обаятельно улыбнулся Тао и исчез, а Нина чертыхнулась.

— Что за манера уходить на полуслове, — проворчала она, возвращаясь на поляну. — Да они совсем оборзели. Уже и среди белого дня шастают!".

*

Эвелина отчетливо вспомнила, почему ей показалось знакомым лицо смуглой брюнетки в меховом плаще. Ну конечно же! Седая прядь в копне черных кудрей, темные глаза с тяжелыми веками, надменный нрав — именно таков был портрет подруги лорда Волан-де-Морта Беллатрисы Лестранж в романах о Гарри Поттере… Об этом она рассказала Нине, когда они курили после купания на парапете у парка 300-летия.

— Ну да, — кивнула Нина, — теперь припоминаю, что Анидаг и Нушрок разговаривали в библиотеке о Дамблдоре, Министерстве магии и каком-то Томе, который выжил после убивающего заклинания. Беллатриса Лестранж! Это серьезно. Не знаю, какова она в реале, но в книгах — совершенно отмороженная дамочка, без тормозов. Ну, а у меня недавно на марш-броске была история…

— Что-то странное витает в воздухе, — комментировала Эвелина, выслушав ее рассказ.

— Да, мне тоже так кажется. Ладно, я пошла. Мама просила не задерживаться. Какая-то она в последнее время сама не своя.

В голосе Нины прозвучала тревога, и Эва поняла, что с Еленой Ивановной действительно неладно.

— Все сразу навалилось, — ворчала Нина по дороге к Приморскому, — погода чудит, майор как с цепи сорвался, первогодки — сплошные лопухи, пришельцы разные шастают туда-сюда, а теперь еще и мама хандрит.

— И у нас на работе дурдом: читатели в полном неадеквате, сотрудники психованные. От этих климатических перепадов голова чумная. И этот портал, через который все ходят, как через турникет в метро…

Девушки еще не знали, что впереди их ждет череда событий, по сравнению с которыми мелкие неприятности этой зимы покажутся им цветочками…

*

Волшебная палочка

В тот майский день ничто не предвещало беды. Самолет прибыл без опоздания, как только десантники выстроились по бортам. Нине выпало прыгать первой. Летчики не перепутали место выброски. Солнце светило так ярко в синем небе, что было ясно: скоро оно согреет воздух, и весна уступит место долгожданному лету…

— За ВДВ! — залихватски выкрикнула Нина перед прыжком. Эту пронзительную, захватывающую радость от прыжка она потом вспоминала долго…

Пожиратели Смерти Майнейр, Руквуд и Эйвери издалека увидели магловский летательный аппарат, из которого прыгали люди под белыми матерчатыми куполами.

— Они еще и летают, — ухмыльнулся верзила Руквуд. — И как только эта махина от земли отрывается? Эдакая безобразная груда железа!

— Мне скучно, — посетовал долговязый тощий Эйвери, — может, поиграем с ними? Будет забавно.

— Тогда я развлекусь с магловской машиной, — решил Макнейр, министерский палач, приземистый толстяк со звероподобным лицом.

— Вообще-то нас ждут в Норвегии, — напомнил Руквуд. — Госпожа Лестранж не любит…

— А она не узнает, почему мы задержались, — пообещал Эйвери. — Надо же нам размяться перед работой.

— Ну ладно, немного повеселимся, — кивнул Руквуд.

Они пришпорили метлы, заходя с трех сторон к десантникам, пикирующим на заливной луг…

*

Нину ослепила зеленая вспышка; девушка чуть не выпустила из рук уже расфиксированный автомат. "Блин! Чуть оружие не про…ла"! — подумала она, кувыркаясь в воздухе и пытаясь выровнять парашют.

Их окружали три черных вихря, мечущиеся с бешеной скоростью. Еще одна вспышка, красная — и один из ребят закувыркался, выпустил кольцо парашюта. Треснуло несколько автоматных очередей, вихри заметались еще быстрее, вспышки засверкали уже зеленые…

Это напоминало кошмарный сон; один за другим товарищи Нины пытались уйти от ударов, но гибли, падали камнем на вспыхивающих парашютах… Сверху раздался взрыв, и на них посыпались горящие обломки самолета.

Один из вихрей принял вид человека в черном, сидящего на метле, и погнался за Ниной. Девушка направила парашют вбок. Усач ехидно расхохотался и закружил, мешая ей и осыпая фонтанами искр, целясь в лицо, в глаза. "Играет мною, как кот мышкой!" — обозлилась Нина. Стрелять она не стала; что-то подсказывало девушке: "калашников" тут не поможет. И она видела, что случилось с ребятами, пытавшимися отстреливаться…

Она метнула автомат, и усач тоже закувыркался в воздухе, оглушенный ударом, и чуть не слетел с метлы…

Выровнявшись, Макнейр вскинул палочку:

— Конфундус! Авада кедавра!

Красная вспышка ударила Нине в грудь, оглушив девушку. Зеленая пролетела над ее головой.

— Хватит, уходим! — подлетел к товарищу Руквуд.

— Дай мне сперва добить эту дрянь!

— Некогда, нам пора в Берген! Или ты хочешь, чтобы госпожа Лестранж доложила Повелителю, как мы опоздали на задание?

*

среди обугленных обломков ИЛа и изуродованных тел на заливном лугу нашли только одного живого человека, старшего лейтенанта Самойлову. С сотрясением мозга, раздробленной ключицей и сложным переломом ноги ее отвезли в военный госпиталь в Петербурге.

Елена Ивановна приехала сразу после звонка от дежурного врача. Пока дочь была в операционной, мать сидела у двери. "Что это было? Авария или… Может, все же открыться дочери, чтобы предостеречь ее?".

Следственная бригада работала на месте аварии. Обстоятельства взрыва военного самолета были весьма туманными, и следователь Маликов, который принял дело, безрадостно думал, что тут придется голову поломать…

*

Поговорить с Самойловой следователю долго не разрешали. Девушка лежала с тяжелым сотрясением мозга, и посещения были запрещены, только матери разрешали проводить возле дочери два часа в день. Книги, телевизор, плейер и мобильный телефон тоже попали под запрет. В палате поддерживали постоянный полумрак, чтоб свет не беспокоил больную.

Эвелина приходила в больницу каждый день, ожидая, когда доктор разрешит ей проведать подругу, и однажды встретила в коридоре следователя, который вел дело об авиакатастрофе. Он ей не понравился с первого взгляда: молодой, но уже рыхлый, потеющий брюнет с маслеными глазками. При виде его Эва ощутила тревожное предчувствие.

Елена Ивановна Самойлова не уходила из больницы. Всегда холеная и моложавая, сейчас она выглядела на свой возраст. Между бровей залегла глубокая напряженная складка.

Наконец-то Эвелину пропустили к подруге. Нина лежала с загипсованной ногой и плечом, бледная, осунувшаяся, но улыбнулась, как прежде, бодро:

— Привет, Эви. Не вышло у нас этим летом с моста на тарзанке полетать. Ладно, через год наверстаем.

— Ты как? — спросила Эвелина.

— Лучше, чем остальные ребята, — грустно ответила Нина. — До сих пор снится…

Она оперлась на здоровую руку и прежде чем Эвелина успела ее удержать, села в постели.

— Эва, тут гадают о причинах аварии, поломка, или теракт… А я знаю, что случилось на самом деле. Ты не думай, что я головой ушиблась, но это сделали люди на метлах.

— После того, как я видела в библиотеке Беллатрису, я всему поверю. Зря мы взломали эту дверь…

— А они и раньше там шастали, им кирпичи и краска пофиг, помнишь Анидаг с отцом?.. Только раньше старались не светиться, а сейчас оборзели… — Нина сжала зубы; в глазах блеснули слезы.

— Жаль, что я ничего против них не могу, — изменившимся голосом сказала она, — чтобы посчитаться за ребят! Твари!

Эвелина стала успокаивать подругу, и девушки не видели, что в дверях стоит Елена Ивановна. "Люди на метлах? Ну вот, начинается. Слуги Тома и раньше развлекались, нападая на маглов, а Том их не останавливал потому, что не считает маглов за людей. Зачем я только выбросила волшебную палочку при бегстве? Боялась, что по ней меня найдут. А сейчас она бы пригодилась!".

Елена Ивановна беспокойно ходила по коридору. 32 года назад она спрятала Нину от Тома. А сейчас он опять совсем близко, и еще опаснее, чем был тогда…

* Обвинение.

— А, здравствуйте, министр магии. Видимо, вы хотите поговорить со мной о крушении самолета над Юнтоловкой?

— Да, господин министр маглов. Как вы догадываетесь, это была не поломка…

— Это как-то связано со слухами о возрождении некоего волшебника?.. Но вы уверяли…

— Да, но к сожалению, Гарри Поттер говорил правду, и Тот-Кого-Нельзя-Называть действительно вернул себе силу и устроил побег из темницы дюжине самых отъявленных своих головорезов. Недавно они разгромили пол-министерстваю Беспокойство нарастает, волшебный мир лихорадит, и я боюсь за свое кресло. Но я отклонился от темы. По нашей информации, это были слуги Темного Лорда. Они часто так развлекаются. В последнее время в мире маглов все чаще происходят необъяснимые катастрофы, пожары, разрушения. Это все их работа.

— Чья, простите?

— Слуг Сами-Знаете-Кого. Мы пытаемся контролировать ситуацию, но это непросто. Момент упущен. В сопредельных государствах сменились правители, и к власти пришли люди, которые поддерживают Лорда. В Королевстве Кривых Зеркал на трон взошла его крестница Анидаг, а ее отец, министр Нушрок, — бывший школьный товарищ Лорда. В Меридиане наследница престола Элион отреклась от короны в пользу старшего брата. Фобос — темный маг, и собратья по темным искусствам импонируют ему. В Хэвене Анидаг развенчала мнимого Повелителя Тьмы, и правителем стал его наместник Тао, зеленый юнец, отважный, но легко попадающий под влияние. Он считает себя обязанным королеве Кривых Зеркал и охотно исполнит любую ее просьбу, например, поддержать государственный переворот у нас…

— А почему вы не называете Лорда по имени?..

— Потому, что на его имя наложены чары; только приближенные имеют право его произносить.

— Но как быть нам?

— Самое главное — не допустить паники среди населения… Да кстати, что с этой женщиной, которая выжила в аварии?

— Самойлова?

— С ней не все ладно. Мы арестовали одного из виновников крушения вашего самолета, и он дал показания. По его словам, Убивающее заклятие отскочило от женщины, а это заклинание не знает осечки. Был только один случай, когда жертвы "Авада Кедавра" выжили… Самойлову часто видели возле портала в Санкт-Петербурге. Кроме того, предположительно, она — змееуст. Вы помните, что я рассказывал вам о таких волшебниках? Певереллы, Мраксы, Темный Лорд… И вот теперь Самойлова.

— Боже мой! Вы думаете, что она…

— Я считаю, что на всякий случай лучше изолировать ее от общества, пока мы ищем способ нейтрализовать Темного Лорда. В данном случае лучше перестараться, чем упустить опасного врага…

— Я вас понял, министр Фадж. Сегодня же Самойлова будет под надзором.

— Кажется, вы слишком долго ждете повышения, капитан? Вам давно пора получать майорское звание, не так ли?

— Да, но в прошлом году повышение отложили в связи…

— Вы его получите, как только докажете, что к крушению военного самолета над Юнтоловкой имеет прямое отношение Нина Самойлова.

— Нина? Но как же…

— А вас не удивляет, что она единственная выжила, отделалась ушибами и переломами и уже выздоравливает?

— Бог миловал, видимо…

— Может быть, и так. Но ваша задача — доказать ее причастность к крушению. Справитесь — будете майором. Приказ ОТТУДА, понимаете?

— Так точно.

— И чтобы с сегодняшнего дня она находилась под надзором, 24 часа в сутки, 7 дней в неделю, как особо опасный преступник!

*

Следователь Маликов долго мялся, отводя глаза, потом решился:

— Нина, лично я против тебя ничего не имею, но появились кое-какие факты… В общем, я должен… Бред полный, но я вынужден подчиняться приказу…

— Что такое, Вася? — опираясь на костыли, Нина добралась до окна и закурила. — Чего ты мычишь, как теленок?

Со следователем у нее сложились приятельские отношения, хотя вялый и скользкий Вася проигрывал в сравнении с сослуживцами.

— В общем, мне приказали… Мое начальство считает, что до выяснения всех обстоятельств тебя следует поместить под стражу.

*

Палата Нины опустела, и никто не мог ответить, куда исчезла пациентка. Эвелина и Елена Ивановна безуспешно расспрашивали сотрудников травматологического отделения.

— Ее увезли ночью, — Елена Ивановна капала в стакан сердечные капли. — И никто ничего не знает… Или не хотят отвечать!

Эвелина вздрогнула и подозрительно посмотрела на женщину.

— Да, — вздохнула мать Нины, — однажды я спряталась с дочерью и думала, что сожгла за собой мосты. Но прошлое все-таки настигло меня. Вернее, к сожалению, Нину. Боюсь, что Фадж с министром маглов, стремясь спрятать концы в воду, могут сделать Нину виноватой во всем. А труднее всего опровергнуть то, чего не было…

Эвелина во все глаза смотрела на нее. Елена Самойлова, элегантная дама, спокойная, вежливая, словно сошедшая с обложки "Офисьель", читающая Коэльо, Мураками и Вербера, сейчас открывалась с неожиданной стороны.

— Я дала взятку в Министерстве, чтобы данные о Нине "потеряли", — забывшись, продолжала Елена Ивановна, — но не могу поручиться за Амбридж; если ей заплатят больше, или запахнет жареным, она быстро вспомнит, где прячет карточку…

Она посмотрела на Эвелину и вздохнула:

— Я слышала ваш разговор на днях… Этой дверью я однажды воспользовалась, незадолго до рождения Нины.

— Вы знаете?!

— Да, поэтому и ходила в вашу библиотеку все эти годы, чтобы следить за дверью. Вы не виноваты. Она снова открылась еще до того, как вы ее нашли. Когда в Метамире началась смута, завеса между мирами ослабела и стала прорываться, образуя порталы…

— Да кстати, позволь представиться, — улыбнулась Елена Ивановна. — Элеонора Блайтон, мракоборец в отставке.

Эвелина сразу поняла, что Самойлова-старшая говорит правду, и она не сошла с ума, но не в силах больше молчать.

— Нужно разыскать Нину, — воскликнула Елена Ивановна. — Как жаль, что у меня нет волшебной палочки! Но и обычные люди не совсем беспомощны в особый момент!

— Елена Ивановна, — поднялась Эвелина, — рассчитывайте на меня, я тоже хочу помочь Нине.

— Спасибо, Лина… Ох, не думала, что скажу такое… но лучше бы Фаджа сместили после разгрома в Министерстве! Этот трус только и делает, что все старается замять без шума, а маглы, которым дозволено контактировать с ним, не смеют возражать министру магии. И если он прикажет свалить вину на мою дочь, никто его не ослушается!

— Елена Ивановна, недавно у нас в библиотеке… — Эвелина рассказала о появлении женщины в мехах. — Ей лет 35 или 40. Смуглая, черноволосая, выглядит как после болезни, но держится величаво, и язык, как бритва. Марина сделала ей замечание, а она ее просто вырубила парой фраз!..

— Ты говоришь, ее зовут Беллатриса Лестранж?.. Смуглая, черноволосая?.. Да, я знала Лестранжей. Их сыну Родольфусу было 10 лет, когда я ушла… И знала дочерей Блэков, Беллу и Цисси, им было по пять лет. Белла как раз черноволосая и смуглая, и возраст совпадает… Обе семьи были из темных магов, гордились чистотой крови… Вполне вероятно, что Белла стала женой Родольфуса, и они примкнули к воинству Тома… Белла Блэк, смуглая шалунья и непоседа… Я запомнила ее такой 32 года назад… Но не знала, каким человеком она стала в зрелости.

* Узница

Даже ясной белой ночью эта комната с потеками на потолке и грязно-зелеными стенами выглядела мрачной и темной. Может, из-за решеток на окнах, а может из-за пыльной лампы ночного освещения под потолком…

Медпункт в отделении полиции у Ладожского вокзала оказался запущенным и неуютным. Несмотря на все уколы, сделанные ей после оформления, Нина не могла заснуть от боли. Нога и плечо ныли не переставая, а головная боль приковала к тощей, пахнущей сыростью подушке…

Маликов вернулся после отбоя с каким-то парнем в синем костюме и двумя девушками в мундирах полицейских. Они принесли спортивный костюм, футболку и кроссовки без шнурков. Увидев их, Нина поняла, куда ее повезут…

— Вася, да ты что? — изумилась она. — Я же сто раз тебе рассказывала…

— Нина, да при чем тут я? — сморщился следователь, — я вообще не хотел, но что мне приказали, то я и делаю. В общем, сама понимаешь… — он посмотрел на часы:

— Нина, собирайся, не тяни… Помочь тебе одеться? — он кивнул девушкам-полицейским, но Нина села:

— Спасибо, я сама. Только обувь мне пока не нужна, по крайней мере, на правую ногу, — она дотронулась до гипса. — Классный сапожок, да?

— Угм, — промычал Маликов.

Нина выжидающе посмотрела на мужчин:

— Ребята, вы бы хоть отвернулись!

— Да-да, извини, конечно! — Маликов тронул за руку второго, и мужчины отошли к окну. Парень в синем костюме не понравился Нине. Молодой, но с жестким лицом и цепким взглядом, он напоминал агента КГБ из современных фильмов о советских годах. "Наверное, с Литейного, 4", — подумала Нина, переодеваясь. — Что за хрень? Неужели узнали про дверь? Плохо… Вроде у Эви сегодня вторая смена. Интересно, придет ли кто-нибудь? Может, зря мы тогда вернулись? Лучше бы остались… Ну, влипла!".

— Я готова, — она застегнула куртку.

Маликов подал ей костыли. Одна из женщин помогла Нине дойти до двери. Парень в синем рывком натянул на голову Нины капюшон и впервые заговорил:

— К грузовому лифту! Быстро!

— Вы словно похищаете меня, — попробовала пошутить Нина, но ей никто не ответил.

В коридоре было пусто и тихо. При свете галогеновых ламп он выглядел безжизненным, как место действия фильма ужасов перед появлением монстра или маньяка. Нина относилась к фильмам ужасов с иронией; несколько лет назад, в Цхинвале, она увидела настоящий ужас, а не нарисованный и сыгранный, и фантазии режиссеров хоррора только забавляли ее. А сейчас Нине стало не по себе…

— Вася, можно мне позвонить маме? — спросила она у Маликова. — Нужно предупредить маму.

Но Маликов, совсем как другой Вася, из старого фильма ("Жестокий романс" Э. Рязанова — прим. автора), только отвел глаза и вытер лоб платком. На спине и под мышками его щегольская белоснежная рубашка была совершенно мокрой, и Нине стало его жалко: "Как будто это его везут среди ночи неизвестно куда!".

У служебного входа стоял синий микроавтобус без окон в салоне, а возле него курили двое парней-полицейских. При виде выходящих они выбросили сигареты. Один сел за руль, второй открыл заднюю дверцу фургона.

— Заходите, быстро, — поторопил Нину "синий костюм".

— Хочешь, чтобы быстрее, помоги, а не понукай! — девушка указала на свой гипс.

Вася и девушки-полицейские помогли Нине забраться в салон. прежде чем грохнула дверца, Нина оглянулась на больничный корпус Военно-медицинской академии и ощутила приступ такой тоски, что закусила губу. Со всей остротой Нина поняла, что это последние минуты ее свободы. И хуже того — она ничего не понимает!

Оказавшись в темноте, она слышала, как Вася и "литейщик" усаживаются в кабину, прощаются с девушками, и водитель заводит мотор. Нина попыталась нащупать в темноте какое-нибудь сидение. Автобус рванул с места, девушка выронила костыль и чуть не упала. Ногу тут же пронзила острая боль.

— Эй, дрова, что ли, везете? — крикнула Нина.

Ей не ответили.

Ехали долго, под сиреной, но, судя по всему, просто кружили по городу, чтобы сбить ее с толку…

— Надо было через мост, — буркнул однажды Вася, — пока его не развели!

Его спутник что-то промычал.

Глаза привыкли к темноте; Нина наконец-то устроилась на лавке и постучала в стенку кабины:

— Вася, в чем дело? Чего ты психуешь, как обоссавшийся кот?

Не дождавшись ответа, она вздохнула:

— Ну и хрен с тобой. Смотри только, не доиграйся в казаки-разбойники до уголовной статьи!

— Она так и будет орать всю дорогу? — наконец-то подал голос "синий костюм".

— Нина, тише, — попросил Вася, — я все тебе объясню позже. А пока успокойся, хорошо?

В привокзальное отделение полиции они прошли тоже с черного хода. Вася и его спутник как-то незаметно испарились. Нину оставили в комнате ожидания, отобрав костыли, сигареты и зажигалку. На вопрос о телефонном звонке ей здесь тоже не ответили.

Неожиданно девушку сморило, и, когда за ней пришли, пришлось ее будить.

В следующей комнате с грязно-серыми стенами и красным глазком видеокамеры под потолком Нину встретила здоровенная бабища в камуфляже-"березке". Она воззрилась на девушку ярко подведенными бесцветными глазами и изрекла:

— Ну? Долго мне ждать?

— Чего ждать? — не поняла Нина.

— Не понимаешь? Личный досмотр провести. Раздевайся! Приседай! Три раза!

Пытаясь найти что-нибудь, чтобы вытереть руки от типографской краски после снятия отпечатков, Нина огрызнулась:

— Во-первых, видеокамеру выключите, я при ней раздеваться не буду…

— Ну-ну, дорогуша…

— Я вам не дорогуша. А во-вторых, мне трудно самой снять костюм, у меня сломана нога. По этой же причине приседать я тоже не могу…

— Еще бы гипс твой снять да проверить, может, у тебя там чего припрятано, грамотейка! — огрызнулась надзирательница и нажала кнопку. В комнату вошли еще две женщины в форме, такие же великанши, но помоложе.

— Помогите ей, а то я тут до утра с этой фифой провалдохаюсь! — начальница указала пальцем на Нину.

— Зачем ты так, Ира, — вступилась одна из охранниц, помогая Нине снять куртку; вторая стояла рядом, зорко наблюдая за каждым движением Самойловой. — Видишь же, она вся поломанная.

— Кто ей виноват? — Ирина выключила видеокамеру. — Ты, Светка, не забывайся, а сперва дослужись до моих погон! А то только рот разевать научилась не по делу! Проверь ее вещи, а я посмотрю ее!

Отдайте мне хоть один костыль, — пол был холодным, и Нина боялась, что, если босую ногу сведет судорогой, она потеряет равновесие.

Вторая девушка в форме молча подвинула ногой коврик, чтобы Нина могла стать на него, и поддержала ее под локоть.

— Не положено, — Ирина быстро провела досмотр, не выказывая при этом никаких эмоций — привычное дело. "Как говядину на рынке выбирает", — подумала Нина, ничего не ощущая, кроме опустошенности и тупой усталости.

— С тебя станется, может еще по башке тяпнешь. Все, можете одеваться, — перешла на "вы" Ирина и отошла к столу, чтобы сделать необходимые записи.

Света с напарницей, видя, как Нина неловко пытается справиться с одеждой, так же молча помогли ей натянуть костюм.

Но места переломов все равно разболелись потревоженные и ныли так, что Нина еле сдерживала стон. К горлу подступила тошнота, а голову сдавило болью… последнее, что она услышала, были мат и возглас Ирины:

— Опять помещение мыть! Ну ваще, каждую смену одно и то же! Ну достали, а?!

Оснулась Нина в боксе медпункта. Под тонким байковым одеялом она мерзла, хоть и лежала одетой.

В дверное окошко заглянула Света:

— Холодно?

— Знобит, — стараясь не стучать зубами, ответила Нина.

Света отошла, потом открыла дверь и набросила на Нину более толстое одеяло:

— На, закутайся. Руки под одеяло не прячь.

— Спасибо.

— Ладно, отдыхай.

Согревшись, на этот раз Нина быстро заснула, вспомнив своего любимого Конана-Варвара: "спать! Силы понадобятся завтра!".

* Эвелина.

К библиотеке она бежала от самой остановки, хотя все равно уже опоздала. Сейчас опять наслушается попреков от Маринки, а Степанида примется ворчать и пригрозит нажаловаться Марго… "Да плевала я на них! — обозлилась Эвелина. — Маринка в обед по два часа в "Атлантике" торчит с Катькой — и никто им слова не скажет, а я по жизни крайняя!"

Уже неделю Елена Ивановна и Эвелина безуспешно разыскивали Нину. Они делали звонки, развешивали объявления, ездили, расспрашивали… С работы Эвелина потихоньку пыталась навести справки через интернет. Но Катя тут же доложила Марго, что Орлова в рабочее время сидит в соцсетях… "Ты не обижайся, но не на работе же!" — дудела она потом. "Ну да, конечно, — язвительно отвечала Эвелина. — Ты всегда права, только я на тебя никогда не стучу…". "Да что с тобой?" "Тебе это неинтересно. И не ваше дело!".

— Лина, ну ты сегодня все рекорды побила, — с порога налетела на нее Марина.

— Эвка, ты новости читала? — выскочила из подсобки Катя со свежим "Метро" в руках. — Твою подружку из ВДВ подозревают в подрыве самолета! Вчера ее поместили в "четвёрочку" на Лебедева!

— Что?! — Эвелина выхватила у нее газету.

От текста у нее потемнело в глазах. Следователь Маликов утверждал, что в деле открылись новые обстоятельства и на время следствия для Нины Самойловой избрана мера пресечения в виде заключения под стражу…

— Тут не сказано, где ее содержат, — только и сказала она.

— Женщин всегда на Лебедева отправляют, — авторитетно сказала Катя, жена майора МВД. — Во дела, блин!

— "Скажи мне, кто твой друг"… — завела Марина, но тут из гардероба донесся глухой стук и испуганный возглас гардеробщицы.

У стойки лежала в обмороке Елена Ивановна. Девушки бросились к ней на помощь.

— Вот так, разбалуют деток, а потом раньше времени на тот свет уходят из-за уголовничков, — заворчала Степанида. — Женщина! Вы ничего не берете?

— Нет, как видите, — покачала головой Анидаг, проходя мимо нее. "Да, как и говорила Белла, хамский город! И лето у них отвратительное…".

При ее виде Эвелина чуть не смахнула локтем со столика графин с водой. Красавица-королева Кривозеркалья только покачала головой и приложила палец к губам. Эвелина кивнула и достала из шкафчика пузырек валокордина для Елены Ивановны.

"Чего не сделаешь ради крестного. Но он переоценивает мои возможности. Думает: если я отбила трон у идиота Топседа и изобличила лже-Повелителя Тьмы в Хэвене, я запросто найду Бузинную палочку. До чего же я падка на лесть. Стоило ему сказать: "Пожиратели у себя под носом ничего не найдут, если их все время не направлять", и я уже готова доказывать, что могу указать им правильный путь для поисков…".

Анидаг прошлась по залам "Меркурия", задержавшись в магазинах дамской одежды. Она сравнивала платья на кронштейнах с нарядом, приготовленным для своего первого королевского бала. "Даже моя кухарка такое носить не станет! Фи! Или я попала в мир бедняков, или они ничего не смыслят в красивой женской одежде!".

Королева смахнула пылинку со своего блестящего "чешуйчатого" синего костюма и поспешила к выходу. У нее появилась догадка, которую нужно было проверить немедленно. "Отец с крестным ищут Палочку в Албании, а мне почему-то кажется, что она спрятана в этом городе!".

Поиски Элли Волан-де-Морт окончательно перепоручил Беллатрисе. С помощью сестры и шурина Белла трудилась не покладая рук. Она уже окрепла и восстановила силы после Азкабана, к ней вернулся былой кураж, и Нарцисса радовалась за сестру, а Люциус завидовал неутомимой свояченице. Беллатриса успевала еще и обучать племянника, 16-летнего Драко, новым заклятиям. Казалось, она не ведает усталости. Сам Лорд, обнаружив в архивах Министерства Магии доказательства правдивости старинной легенды барда Бидля о Непобедимой Бузинной палочке, пытался найти ее. С этим артефактом он получит преимущество в любом противостоянии, и никто не посмеет помешать ему… По старой дружбе Нушрок согласился помочь ему в поисках. Пока они прочесывали Албанию, Анидаг отправилась в Петербург.

— Если я найду эту палочку, то не только повергну всех, кто посмеет мне мешать, — говорил Волан-де-Морт, размашисто шагая по склону горы на рассвете, — но и скорее разыщу Элеонору и ее ребенка…

— Ваше Министерство вот-вот рухнет, ты его уже почти опрокинул даже без Непобедимой палочки, — заметил Нушрок, догоняя его.

— Оно еще не мое. Но это только вопрос ближайшего времени. У меня уже есть надежный человек на место маразматика Фаджа…

— Заклятие Империус?

— Оно еще никогда меня не подводило.

— Моя дочь с тобой не согласилась бы. Она считает, что плодотворного и верного сотрудничества можно добиться и без магических чар. Как в Хэвене…

— Да, в Хэвене она обрела бесценного союзника. Но Тао — еще зеленый восторженный юнец, легко попадающий под влияние, а со старыми ослами из Министерства без Империуса не сладишь…

* Эвелина и Никита

— Свидания не положены, — сотрудница изолятора быстро просматривала содержимое принесенного Эвелиной баула. — Так, в стекле ничего не приму, зажигалка не положена, только спички, конфеты — россыпью, без оберток.

— Дайте, я разверну, — предложила Эвелина.

— Ладно, сейчас возьму, а на будущее "раздевайте" сами, у нас тут не свалка, чтобы фантики всюду валялись. Тут что? Записка? После проверки отдадут. А почему пришли вы, а не мать? — очереди в этот день не было, и девушка в форме могла себе позволить поболтать.

— Мать болеет, попросила меня отвезти передачу.

На самом деле Елена Ивановна искала своих старых знакомых из магического мира, которые должны были переправить ее в Лондон. Там, в спрятанном от глаз маглов банке "Гринготтс" ее семья имела сейф, и Самойлова-старшая собиралась забрать золото со своей полки. Потом нужно было встретиться с Флетчером, который мог обменять золотые галеоны на фунты стерлингов. Элеонора решила спасать дочь; Нине нужен хороший адвокат. А хороший адвокат потребует больших денег. И Елена-Элли готова была все отдать ради спасения дочери. Ее девочка не должна была стать жертвой трусости Фаджа…

— Ясно, — вздохнула приемщица. — За смену столько горя насмотришься… Пока толстой шкурой не обрастешь, сама вместе с матерями несчастными плачешь. Их всегда жалко: последнее сюда несут, плачут, плохо становится. А мужики такие сволочи попадаются. Еще немного тут поработаю, и всех их возненавижу. Нижнего белья столько не положено. Ладно, не забирайте, всего-то на две пары перебор, и по весу проходит.

Во дворе Эвелина остановилась и защелкала зажигалкой, щурясь от солнечного света. После полутемного помещения, где принимали передачи, он ослеплял. В здании Эва замерзла и не могла отделаться от гнетущего чувства, словно те слезы и горе, о которых говорила приемщица, осели на стенах и витали в воздухе… "А Нина тут уже вторую неделю. Нельзя оставлять ее здесь одну, ведь без поддержки ей еще тяжелее…".

— Эвелинка! Сколько лет, сколько зим! Ты ли это?!

Высокий улыбчивый Кит подлетел к ней, раскинув руки и чуть не выронив "кейс".

— А что ты тут делаешь? — спросил он, вспомнив, что для радостных воплей и объятий место здесь не подходящее. Никита Бондарев со школьных лет отличался острым умом и умением анализировать ситуацию. "Мне сказочно повезло!" — подумала Эвелина, вспомнив, что Никита — адвокат. Уже пять лет он работает в частной юридической компании под руководством легендарного "модного невского лоера" Генриха Штерна… Вот кого нужно посоветовать Елене Ивановне!

"На встречах одноклассников я общаюсь с Бондаревым натянуто-вежливо из-за того, что на выпускном он пришел со мной, а танцевал с этой лахудрой Дунаевой. Но сейчас не до детских воспоминаний!".

— Дела…

— У тебя? Тут? Дела?! — изумился Кит, поправив галстук в тон строгой темно-синей "тройке".

— Носила подруге передачу, — подводила разговор к нужной теме Эвелина. Тут к ним подошли еще двое, и девушка оторопела. Рядом с коллегой Никиты, Сергеем Коршуновым, к ним величаво приближался сам Штерн. "Кого же они защищают, если Железный Генрих Лично! Приехал! Сюда!?..

— У тебя здесь подруга? — присвистнул Никита, выразительно покосившись на казенные строения и ограду с колючей проволокой наверху. — Ты меня ошарашила, Эвка. С каких пор у тебя тут друзья? Чего я еще о тебе не знаю?

— А мы не здесь познакомились, — ответила Эвелина. — Недавно с моей подругой приключилась мутная история…

— И разумеется, ваша подруга невиновна и попала в сие скорбное учреждение исключительно по ошибке, как и 90 % здешних "жильцов", судя по их словам? — приблизился к ним рослый седеющий Штерн, осанистый здоровяк с модной стрижкой. В дорогом сером костюме, с кожаным кейсом и модных очках, благоухающий "восточным" парфюмом от Нарсисо Родригеса, он выглядел как политический лидер или кинозвезда.

Еще недавно Эвелина лишилась бы дара речи, если бы с ней заговорил самый знаменитый петербургский адвокат. но дружба с Ниной пошла девушке на пользу, и Орлова непринужденно ответила:

— Насчет 90 % не знаю, но моя подруга действительно невиновна. Хотя этому никто и не верит…

— Труднее всего поверить правде, это аксиома, — остановился рядом с ними невысокий молодой человек в черном костюме с малиновым галстуком и круглых очках. — Коршунов Сергей Геннадьевич.

— Эвелина Орлова.

— Генрих Захарович Штерн, — отрекомендовался директор юридической фирмы. — Ник, мы подождем тебя у входа.

— Так ты сейчас занят? — спросила Эвелина. — А я хотела поговорить с тобой насчет подруги… Ее обвинили в особо тяжком преступлении, — торопливо заговорила девушка, боясь, что Кит уйдет, не дослушав, — отказывают даже в домашнем аресте до суда, объясняют это тем, что она может быть опасной…

Никита не перебивал и не торопил ее. Он слушал все внимательнее.

— Хочешь нанять меня? — спросил он.

— От бесплатного защитника толку, как от козла молока, он при следователе пикнуть боится и палец о палец не ударяет. Кит, представляешь? — притопнула ногой Эвелина, — у Нины сломана нога, сильные головные боли после сотрясения мозга, она даже на костылях еле ходит, а ее держат в обычной камере, в "одиночке", правда, но ей же сейчас не надзиратель, а врач нужен. но ее даже в больницу не переводят…

— А ты знаешь, сколько стоят наши услуги? — спросил Бондарев. — Я бы по старой дружбе помог тебе просто так, но Генрих во всем порядок любит, ему вынь да положь договор и чеки…

— А сколько вы берете за защиту?

— Ладно, не буду тебя мучить. Я слышал о деле Самойловой. Не беспокойся: мы пришли как раз к ней. Утром заключили договор с фирмой. Эва, и когда ты успела подружиться с Самойловой? Ты в школе руку лишний раз поднять боялась…

— Ну, десантники иногда ходят в библиотеку, так и познакомились.

Никита вспомнил малозаметную молчаливую девочку, всегда затаившуюся в уголке, и сравнил это воспоминание с молодой женщиной, стоявшей перед ним. прическа и цвет волос как у Мэрил Стрип в роли редактора модного журнала, голубой джинсовый костюм, взгляд прямой, задиристый. И сейчас, придя с ней на вечеринку, Никита уже не отвлекался бы на других девушек…

— Мать наняла, — пояснил он. — Расплатилась наличными и согласилась покрыть все расходы. Генрих просто обалдел и тут же отправился на встречу с клиенткой… Елена Ивановна просто волшебница: я впервые видел, чтобы у Генриха челюсть отвисла!

"Да, Кит, ты угадал: именно волшебница!".

* Тяжелый год

Пока Министерство магии пыталось противостоять набирающему силу Волан-де-Морту, министр маглов выполнял распоряжение своего магического коллеги. Фаджа насторожила девушка, выжившая после Запретного заклятия, да еще понимающая язык змей. И он, не зная, откуда еще ждать опасности, снова и снова повторял свое распоряжение: держать Самойлову в изоляции и под неусыпным контролем до выяснения "белых пятен" в ее биографии. Министр маглов тоже имел свой интерес в этом деле: нельзя, чтобы люди узнали подлинную причину крушения самолета и гибели десантников и экипажа. Только узкому кругу маглов разрешается знать о мире чародеев и вступать с ними в контакт. И если для сохранения тайны нужно будет признать Самойлову преступницей и осудить — невелика жертва. Все, занятые обвинением, регулярно получали указания, а в прессе велась хорошо организованная кампания со статьями о неопровержимой доказательной базе следствия, "сенсационными" разоблачениями Нины и ее адвокатов, "авторитетными" заключениями о психической нестабильности и моральном облике девушки. Практически все усилия Штерна и его компаньонов наталкивались на глухую стену противостояния. Находчивый Железный Генрих попытался привлечь общественность к готовящемуся суду над невиновной женщиной, организовав движение "Свободу Самойловой!". Ответом стала повышенная активность "троллей" из конторы на улице Савушкина, пикеты с плакатами "Нет прощения оборотню в голубом берете!" и душераздирающие статьи и интервью с родственниками погибших десантников, а также намеки на то, что Штерн и К. сами не в состоянии выгородить свою клиентку, вот и пытаются сорвать работу следственных работников…

Нину держали в спецблоке под усиленной охраной и круглосуточным наблюдением; свидания ей разрешались только раз в месяц с матерью, через стекло. Елена Ивановна не имела возможности рассказать дочери о магическом мире, Министерстве магии и Томе Реддле потому, что их полуторачасовые беседы проходили в присутствии сотрудников изолятора, ловящих каждое слово…

Нине приходило много писем от неравнодушных к ее мытарствам людей, но пропускали только записки от Эвелины, и то лишь потому, что знали о дружбе девушки с одним из адвокатов. Идти на открытую конфронтацию со Штерном работники следственного изолятора не решались.

Срок нахождения под стражей Нине продлили на два месяца, потом еще на два, потом еще… Суд перенесли сначала на октябрь, потом на декабрь, потом заговорили о феврале или марте… И не было уверенности в том, что он вообще начнется в ближайшее время… И вот приближалось следующее лето, СМИ неустанно сообщали о "полностью доказанной вине Самойловой и блестящей работе следователя Маликова", а речь снова зашла о продлении срока следствия еще на два месяца…

Волан-де-Морт укреплял позиции, и правительство Корнелиуса Фаджа шаталось и слабело. Фобос Мерииданский, Тао Хэвенский и Анидаг, королева кривых Зеркал отдавали предпочтение Темному Лорду.

Предвидя скорый крах своей карьеры, Фадж напрочь забыл о Нине Самойловой и спешно готовил себе пути к отступлению. У директора школы чародейства и верховного судьи Визенгамота, профессора Альбуса Дамблдора резко пошатнулось здоровье, волшебник слабел на глазах и тоже выпустил из вида маглу, беседующую со змеями. Мир чародеев лихорадило все сильнее…

* Протест

Увидев Нину, входящую под конвоем в зал суда, Эвелина вздрогнула. Как она изменилась! Вместо жизнерадостной девушки-крепыша со смеющимися глазами и ямочками на щеках между двумя охранницами шла изможденная женщина. Болезненный цвет лица, круги под воспаленными глазами, губы запеклись, а короткие волосы поредели.

Майка с яркой аппликацией, подарок Эвелины на Новый год, висит, как на вешалке. Нина слегка пошатнулась; одна из женщин в камуфляже поддержала ее под руку. Девушка поморщилась от боли. В медсанчасти ей каждый день ставили капельницы с глюкозой и делали стимулирующие уколы, и сгибы локтей были в огромных болезненных кровоподтеках. "Усиленная охрана, наручники, решетка, на фига все это? — подумала Эвелина, содрогнувшись вместе с подругой. — И это для женщины, которая голодает уже третий месяц и еле ноги передвигает?!".

Нина увидела в зале ее, кивнула и улыбнулась.

— Привет, Эви, все нормально, — сказала она, заходя в клетку.

Елена Ивановна, глядя на дочь, вытирала слезы. "Однажды я спасла ее от Тома, а против этих маглов ничего не могу. Как они куражатся над ней, упиваясь беспомощностью Нины и своей властью. Будь у меня волшебная палочка! За применение магии против простецов я неизбежно оказалась бы в Азкабане, но свою дочь спасла бы!".

Судья недрогнувшим голосом зачитал решение. Ввиду того, что Нина Самойлова обвиняется в особо тяжком преступлении, владеет навыками обращения с оружием и рукопашного боя и на свободе может сбежать или представлять опасность для свидетелей обвинения, ходатайство защиты о домашнем аресте отклонить. Решение о продлении срока следственных мероприятий на два месяца удовлетворить…

— Да что за фаршированный цирк? — не выдержала Нина. — Что у вас вместо мозгов?!

— Обвиняемая, вам замечание…

— Вы вообще расследуете это дело? Или только меня посадить хотите?!

— Обвиняемая, последнее предупреждение…

— Вы что, не видите, в каком она состоянии? — вмешалась Эвелина. — Как она выдержит еще два месяца?

— Соблюдайте тишину в зале, или вас удалят!

"Упс! Не удержалась. А в зале полно журналистов. Точно в кадр попаду, а завтра на работе опять наслушаюсь шипения от Степаниды, тычков от Маринки с Катькой и получу по башке от Марго. Они не сомневаются в том, что Нина — преступница, а для меня она — подруга в беде. И я знаю, что ее подставили, но как это доказать? Разве следователь будет искать людей, летающих на метлах? — Эва неприязненно покосилась на полнеющего брюнета Маликова, листавшего папку. — Да он и собственный зад в сортире не найдет!".

— Ладно! — Штерн ожесточенно запихивал бумаги в кейс, — опять нас повозили мордой об стол! Ну, я им подсыплю перцу в нежное место! Может, прекратишь это? — обратился он к Нине. — Видишь уже, что им все до лампочки?

Коршунов и Бондарев молчали, но по их лицам видно было, что они согласны с шефом. Кроме того, Никита сам не заметил, когда его отношение к Нине стало не просто отношением адвоката к клиентке… Мускулистая девушка-десантник стала для него самой обворожительной и желанной женщиной, и на встречу с ней он спешил, как на свидание. А теперь она тает на глазах, не желая прекратить голодовку, которую объявила в знак протеста против предыдущего продления срока ареста. Никита и Эвелина, для которой адвокаты всеми правдами и неправдами дважды выбивали разрешение на встречу с Ниной, пытались отговорить ее от продолжения голодного протеста, но пока безуспешно…

— Ты мое решение знаешь, Генрих, — тихо сказала Нина, — мне обрыд этот фарс, и лживыми обвинениями я сыта по горло. Хотите, чтобы я начала есть — поднапрягитесь.

Увидев в зале Беллатрису Лестранж, сидевшую на отшибе, Эвелина впервые за год вспомнила о двери в библиотеке: "А я совсем за ней не следила!".

Брюнетка в длинном платье из черного бархата привлекла внимание своей яркой внешностью и держалась так царственно, глядя свысока, что ни один из журналистов не отважился навести на нее объектив или подступиться с вопросами. Золотые серьги с черными опалами и такое же колье переливались в свете ламп.

Беллатриса ощутила давно забытое сочувствие, увидев дочь Повелителя такой измученной. До чего жестоки эти маглы, как они любят куражиться над беззащитной жертвой. Стоит им войти во вкус, и они уже не могут остановиться. Как дементоры в Азкабане… Белла сжала кулаки. "Жалкие отродья, когда Милорд узнает, как вы обошлись с его дочерью, вы проклянете тот день, когда на свет родились!".

На крыльце к ней подошла Елена Самойлова.

— Хорошо, что ты меня дождалась, — сказала она.

— Ты сама попросила меня о встрече, Элеонора. Как ты меня узнала? Мы ОЧЕНЬ давно не виделись.

— Да, прошло много лет, Белла Блэк. Но не узнать тебя трудно.

— Здесь толпится слишком много маглов, и нам не дадут поговорить. Может, побеседуем в "Кофе-Хаузе"?

— Ты уже немного знаешь магловские кафе, Белла?

— А ты раньше терпеть не могла слово "маглы".

Беллатриса плохо помнила Элеонору Блайтон и сейчас искоса поглядывала на нее с интересом. Женщина, которая была близка с Повелителем, родила ему ребенка, сбежала накануне свадьбы, и Повелитель до сих пор не забыл ее.

Елена Ивановна была в зеленом платье и бежевом жакете. Кремовые туфли-"лодочки", сумочка в тон, большие солнечные очки. Седина почти не заметна в светлых волосах. Стройная, худощавая. Переживания последнего года оставили на лице у женщины глубокие складки между бровей и в уголках рта, а глаза — красные от слёз и бессонницы…

— Прежде всего скажи, как ты нашла нас? — спросила Елена Ивановна, когда они устроились за столиком у окна, и им принесли капучино и тосты с сыром.

* Неделей ранее (Племянник).

… К ночи голову сдавило болью, сказывалась напряженная работа и почти полное отсутствие отдыха.

Беллатриса тихо вышла из-за стола и спустилась в патио. В тенистом саду шелестели фонтаны, было прохладно, и нежно пахли умытые дождем цветы…

На одной из скамеек сидел с книгой мальчик лет 16, высокий, худощавый, светловолосый. Приезжая на выходные, Драко не расставался с учебниками и пособиями, осваивая новые сложные заклятия и рецепты зелий. Глядя на бледное лицо сына, Нарцисса тревожилась: "Он не бережет себя!". "Ему скоро понадобятся знания для того, чтобы выполнить миссию для нашего Повелителя!" — отвечал жене Люциус. Он был преисполнен гордостью: именно его сына отметил Темный Лорд, наградив Черной Меткой в 16 лет! "Как можно быть такой клушей? — укоряла сестру Беллатриса. — Если бы у меня был сын, я бы гордилась, а не кудахтала!". Заметив, как недовольно смотрит на мать покрасневший Драко, Беллатриса добавила: "И по-моему, его уже не нужно опекать и водить за руку. Твой сын уже взрослый, он — староста факультета, и скоро окончит школу, а значит, в няньках больше не нуждается!". Подросток благодарно посмотрел на тетку, и с этого дня у них завязались дружеские отношения. Драко готовился поступить в армию Пожирателей Смерти после школы, и усиленно готовился, осваивал практическую магию и теорию, тренировался, изнуряя себя, а Беллатриса учила его заклинаниям, которые он не нашел бы ни в одном учебнике…

— Уже темно для чтения, — заметила Беллатриса, подойдя к племяннику.

— Люмос, — повел волшебной палочкой мальчик, и над ним зажегся шарик света. — Еще немного. Я хочу выучить этот рецепт зелья, он очень сложный, но интересный. Приготовлю его на экзамене.

— Это уже уровень ЖАБа, и если ты справишься, то оценка "Отлично" тебе гарантирована, — одобрительно кивнула Беллатриса, подставив разгоряченное лицо вечерней свежести.

— Ты опять была у маглов?

— Да, в Акюрейри. И снова без толку.

— Я слышал, что в Исландии лучшая школа чародейства…

— Да и вообще порядки там иные, лучше наших, — Беллатриса поморщилась. — Фадж — тряпка, а не министр, им вертят все, кому не лень.

— Какой там порядок, если в школу принимают паршивых грязнокровок? — Драко закрыл книгу. — Терпеть не могу эту Грэйнджер!

— Скоро все переменится, ты же знаешь.

— Угу.

Некоторое время сидели молча.

— Руквуд — полный придурок, — поднял голову мальчик, — или думает, что мы тупые. В сотый раз, налакавшись отцовского вина, рассказывает нам, как они сожгли в воздухе магловскую машину, и как Макнейру перешибли нос магловским стреляющим оружием. Я уже наизусть знаю эту историю, и про машину, и про магловскую женщину, которая швырнула оружием, а он опять завел шарманку. Дурак пьяный, — с юношеской бескомпромиссностью заявил Драко Малфой.

— Что за история, Драко? — спросила Беллатриса. — Я так и не слышала ее целиком.

… Беллатриса быстро сопоставила рассказ Анидаг о чужачке, разговаривающей на плато со змеей, с историей, рассказанной Драко. Магла, от которой отскочило Непростительное заклятие? До сих пор только двоим магам удалось выжить после Авада Кедавра, когда оно отскочило от Гарри Поттера, защищенного Жертвой матери и ударило в Волан-де-Морта… Темного Лорда спасла тогда магия крестражей, но он на много лет оказался лишен тела. "Магла — змееуст, выжившая после Непростительного заклятия? Я должна ее проверить!".

— Тетя Белла, все в порядке? — спросил Драко, удивленный ее долгим молчанием.

— По-моему, ты дал мне зацепку, которая поможет выполнить поручение Милорда, — темные глаза Беллатрисы радостно заблестели в темноте. — Он будет недоволен тем, что я так долго не могу найти Блайтон. Но кажется, сейчас ты указал мне верный путь!

Она не смогла усидеть на скамейке и вихрем помчалась в дом.

Волан-де-Морт повел волшебной палочкой, жарче разжигая камин, и обернулся к Беллатрисе:

— Итак, эти ничтожества чуть не погубили мою дочь из-за своих идиотских развлечений?

Беллатриса кивнула:

— Видимо, так и есть, Милорд.

— Хвост, — позвал Темный Лорд, и из полутемного угла к нему вышел человечек с крысиным лицом, Питер Петтигрю по кличке Хвост, — приведи ко мне Руквуда и Эйвери, — голос Волан-де-Морта был ледяным, а глаза все ярче разгорались красным. — Белла, на рассвете отправляйся в город, где это произошло. Возьми с собой Нарциссу и Долохова, и узнайте все об этой девушке и ее семье. И если это действительно дочь Элеоноры, немедленно извести меня, — он коснулся Черной Метки, видной под полупрозрачным рукавом платья Беллатрисы.

— Да, Повелитель, — зардевшись от счастья, ответила женщина.

— Иди. Жаль, что Макнейр в Азкабане, ему пришлось бы хуже всех. Но он еще свое получит, когда все стражи тюрьмы перейдут на мою сторону, и стены узилища падут…

* Гарри Поттер

В нескольких сотнях миль от поместья, в башне Гриффиндора беспокойно метался во сне подросток с каштановыми волосами, да так, что задел рукой столик и сбросил на пол очки. Шрам на лбу жгло, как огнем. Пугающая мистическая связь с Волан-де-Мортом снова дала о себе знать. Вот и сейчас он почувствовал, что Темный Лорд вне себя от бешенства…

… Он снова проник в сознание Волан-де-Морта, был им, смотрел его глазами и крепче сжимал волшебную палочку, занося ее над двумя скорчившимися на полу фигурами. Они содрогались от боли, подвывали и молили о пощаде, еще больше распаляя его ярость.

— Вы, ничтожества, — шипящим голосом Волан-де-Морта сказал Гарри, — посмели поднять руку на мою дочь? На наследницу Певереллов? И я узнаю об этом лишь спустя год?

Испуганные всхлипывания и сбивчивые оправдания. Белая рука с палочкой снова поднимается:

— КРУЦИО!

У окна стоят еще трое — Люциус Малфой с женой и Беллатриса Лестранж и бесстрастно наблюдают за наказанием.

— КРУЦИО!!!

— Нет! Пощадите! Милорд! Ааааа!!!

— Позвольте искупить! Ооооо!!!

— Такую вину искупают лишь кровью! Убирайтесь с глаз моих, пока я не скормил вас Нагайне!

Огромная змея поднимается рядом с ним и угрожающе шипит.

— Беллатриса, Нарцисса, отправляйтесь в Россию на рассвете. И если ты не ошиблась, Белла, то Руквуд и Эйвери поймут, что это были только цветочки!

Сестры молча кивнули.

— Люциус, ты должен узнать в Министерстве, почему у них нет данных о дочери Элеоноры? Что у вас там творится? Хуже, чем у маглов!

Величавый холеный мистер Малфой брезгливо поджал губы:

— Фаджу все равно, что происходит у него под носом, лишь бы внешне все выглядело благопристойно. А на самом деле… Взятки, халатность, головотяпство! Черт знает что… извините, дамы.

*

— Ты уверен, что все правильно расслышал?

Гарри сердито посмотрел на Рона:

— Я ведь не просто подслушал их разговор, во сне я проник в его сознание. Да, он говорил именно о своей дочери, наследнице Певереллов.

Долговязый рыжеволосый одноклассник Гарри, Рон Уизли, со стоном плюхнулся в кресло:

— Этого нам только не хватало! Если его дочь такая же, как он, дело плохо!

— Да, новость не из лучших, — помрачнела Гермиона Грэйнджер. — Значит, он послал Беллатрису Лестранж на поиски дочери? Жаль, что мы не знаем, где ее ищут. Хорошо было бы разузнать о ней и подумать, как действовать дальше…

* Сестры.

В Петербурге Беллатриса, к ужасу сестры, действовала радикальными методами. При помощи заклятий Империус и Круциатус она узнала имя девушки, выжившей при крушении военного самолета — Нина Самойлова. То, что именно Самойлову обвиняют в совершении теракта, повергло сестер в ужас. "Если она — та, кого мы ищем, Милорд будет в гневе и мало не покажется никому…".

Шарахнув Империусом еще нескольких магловских чиновников, Беллатриса получила доступ к личному делу Самойловой и ее матери и все документы.

— Цисси, — обрадованно сказала она вечером третьего дня в Петербурге, — по-моему, мы идем верной дорогой! Смотри: Елена Самойлова поселилась в этом городе 33 года назад, а через два месяца после новоселья родила дочь Нину. Раньше она, якобы, жила в Ярославле, на улице Ленина, в доме номер один! — Беллатриса расхохоталась. Нарцисса непонимающе посмотрела на нее:

— Почему тебя так рассмешил ее старый адрес?

— Потому, что по этому адресу никто никогда ничего не слышал ни о какой Елене Самойловой! Долохов проверил.

Миссис Малфой неодобрительно покачала головой:

— Если он тоже собирал информацию при помощи Империуса и Круциатуса, боюсь, что мы можем привлечь внимание мракоборцев…

— Ха! Думаю, сейчас им не до нас! — Беллатриса села на широкий подоконник номера люкс в "Англетере". — Сейчас, когда Повелитель взялся за них всерьез, эти идиоты думают только о том, как спасти свою шкуру!

— Белла, почему ты считаешь, что без Империуса невозможно собирать информацию? Я тебя не узнаю, что с тобой стало?

Нарцисса действительно поражалась, до чего изменилась ее сестра. Вспыльчивая, но отходчивая, любознательная и дружелюбная девушка превратилась в ожесточенную женщину — исступленная агрессия, надрыв, манера рубить сплеча…

Беллатриса ответила не сразу, любуясь золотым куполом и величавой колоннадой собора за окном. Сбросив туфли, она поджала ноги, прикрыв их подолом платья. Потом горько усмехнулась:

— Я изменилась, да? Раньше я такой не была. Но после того, как меня 14 лет мучили дементоры, и из-за них я потеряла мужа и свекра, я не могу быть прежней. Ударить первой, пока не ударили меня… Если это нужно для достижения лучшего результата, я ни перед чем не остановлюсь. Да, я такая… И кроме того, маглы бывают очень упрямые, по-хорошему из них слова не вытянешь: "Ничего не знаю, не положено". Мне так надоело это слышать, что я решила воспользоваться волшебной палочкой, и дело пошло, как по маслу.

Нарцисса смутилась.

— Извини, Белла. Ты права, мы должны выполнить волю Милорда. Я только хотела предостеречь тебя; мы не должны привлечь внимание мракоборцев и Ордена Феникса…

— Об этом не беспокойся, — Беллатриса повела волшебной палочкой, задернув шторы. — Как необычны эти белые ночи!

— Из-за них я почти не сплю.

— Это нервное, Цисси, у меня нет таких проблем. Итак, завтра я встречусь с Еленой Самойловой, и что-то мне подсказывает: это и есть Элеонора Блайтон!

*

Беллатриса увидела Елену Ивановну на крыльце гипермаркета "Лента" и сразу узнала. Осунувшаяся от переживаний, она стала похожей на свою мать, миссис Блайтон, которую Беллатриса хорошо знала много лет…

В это время Пожиратели Смерти захватили в плен мастера волшебных палочек Олливандера и нескольких гоблинов из банка "Гринготтс" и один из них, Крюкохват, поведал Волан-де-Морту о том, как год назад к ним обратилась Элеонора Блайтон и забрала все свое золото из семейного сейфа. Драко в Хогсмиде поймал двоих пятикурсников-слизеринцев, когда они пытались украдкой купить бутылку огненного виски у Наземникуса Флетчера. На правах старосты Драко отобрал у них бутылку, приказал немедленно отправляться в школу, к декану, а Флетчеру пригрозил суровым наказанием за продажу спиртного школьникам. Умоляя о пощаде, контрабандист пообещал сообщить важную для Милорда информацию о мисс Блайтон. "Ну-ка, говори!" — обратился в слух Драко. И узнал о том, что год назад Элеонора обращалась к Флетчеру, чтобы он обменял ей галеоны на магловские деньги, очень большую сумму золотом. Люциус Малфой заметил у Долорес Амбридж, помощницы министра, брошь из фамильной коллекции Блайтонов. Припертая к стенке чиновница рассказала о том, как взяла драгоценность у Элеоноры, чтобы удалить из картотеки отметку о магических способностях новорожденной Нины. "Она предложила мне выбор: или брошь, или Конфундус, — оправдывалась Амбридж, — тогда я еще не была опытной волшебницей, и не могла драться с мракоборцем!". Желая сохранить свой пост при новом министре, Амбридж разыскала и отдала Люциусу журнал с данными Нины Блайтон…