Бейкер-стрит, 221

1.

На самом деле это был не этюд. Скорее, портрет. Нет, даже скорее, – если уж определять с максимальной точностью, – жанровая сценка.

Но багровые тона наличествовали. За окнами багровел закат. В кабинете, за столом, багровел Элвин Дж. П. Каунтер. А когда до таких пределов багровеет афроамериканец (или, того хуже, афроафриканец), то цветовая гамма получается весьма сюрреалистичная.

Специальные агенты Макс Кеннеди и Элис Блэкмор стояли – сесть им заместитель директора ФБР не предложил. Кеннеди и не стремился. Полтора последних месяца у него имелась вполне реальная перспектива сесть. Сесть на скамью подсудимых по какому-нибудь надуманному обвинению. Легко и просто могло вдруг выясниться, что именно Кеннеди был легендарным «Убийцей девочек», терроризировавшим Атланту в 80-х. И что именно он тренировался в стрельбе по быстро движущимся мишеням из окна склада школьных учебников в Далласе. И что Великий Чикагский пожар вспыхнул именно от его преступно не погашенного окурка.

Впрочем, имелись и достаточно реальные шансы отвертеться от всех этих нелепых обвинений – тихо и мирно скончаться в автокатастрофе, или от взрыва бытового газа, либо в результате передозировки банальных капель от насморка. Или попросту совершить незапланированный суицид.

Короче говоря, на фоне всех этих совсем недавно грозивших неприятностей побагровевший Каунтер казался чем-то малопривлекательным, но не страшным.

– Вы замечательно умеете выходить сухими из воды, приятели, – скрежетал Каунтер. – Ты, Кеннеди, умудрился даже оправдаться в деле об угоне машины скорой помощи и похищении ее водителя, медсестры и врача. Но если вы думаете, что сейчас получите обратно удостоверения ФБР и снова начнете работать в отделе паранормальных явлений – то это свидетельствует, что в раннем детстве вас роняли с пеленальных столиков. Неоднократно. Головами вниз.

Элис сама с уверенностью этого не помнила, но ее родители, Уильям и Маргарет Блэкмор, никогда не рассказывали ей о полетах вниз головой с пеленального столика. Поэтому она не думала о возврате удостоверения и дальнейшей работе под началом Каунтера.

Увы, их работа, при всех своих недостатках, имела и существенный плюс: регулярно выплачиваемое жалованье. И мысли в голове Элис бродили тревожные, в основном финансового плана. О шести пока не выплаченных взносах за дом. О купленной в кредит машине, на которой в приличное место теперь не поедешь – после встречи с двумя субъектами, вооруженными автоматами Калашникова, кузов ее стал напоминать дуршлаг (по счастью, субъекты не знали о дополнительной броневой защите салона и не запаслись гранатометами). Еще Элис думала о финансовом отчете за последнюю командировку – его Каунтер порвал в клочки со сладострастием садиста, не возместив ни цента…

– И вы не устроитесь на федеральную службу в какую-нибудь родственную контору, не мечтайте! Даже в Лэнгли[1] вас не возьмут, хотя бы и младшими помощниками старшего подметальщика! – продолжал разоряться Каунтер (произнося название «Лэнгли», он брезгливо скривил губы). – И в службу безопасности любой приличной корпорации – не возьмут! Сегодня же составлю и разошлю ваши резюме…

Судя по злорадной ухмылке Каунтера, в пресловутых резюме будет всё: правда об Атлантском убийце девочек, и о складе учебников, и о Чикагском пожаре, и об угнанной «скорой»… И много еще о чем.

Честно говоря, Кеннеди никогда не задумывался о карьере подметальщика в Лэнгли. Чтобы не встречаться взглядом с мечущими багровые молнии глазами Каунтера, он смотрел на узел его галстука. И – отнюдь не в первый раз – размышлял: как заместитель директора ФБР своими пальцами, похожими на страдающие ожирением сардельки, умудряется завязывать такие идеальные узлы? Вопрос не был праздным. У самого Кеннеди с этим случались проблемы. Хоть в Оксфорде он и прослушал в течение целого семестра курс, посвященный подбору и завязыванию галстуков.

Теоретически начальственный разнос может длиться бесконечно. Но для этого желательно, чтобы подчиненные хотя бы иногда пытались в громовую речь начальника вставить свои робкие оправдания. А Кеннеди и Элис упорно молчали. И Каунтер стал выдыхаться.

– А теперь – вон отсюда! – рявкнул он напоследок. – Вон!!! Мне противно видеть ваши двуличные рожи!

Кеннеди не устремился вон. Вместо этого шагнул к вице-директорскому столу. Сказал тихо и серьезно:

– Нет, сэр. Я не могу покинуть ФБР, не получив ответа на один давно мучающий меня вопрос. Истина где-то рядом – и я, черт возьми, ее все-таки узнаю!

Каунтер ничего не успел предпринять – все произошло слишком быстро.

Экс-агент мгновенно перегнулся через стол и двумя пальцами потянул за галстук своего экс-начальника. Галстук подался неожиданно легко. Идеальный узел отлип от воротника и через мгновение вернулся на место.

– Так я и думал, – удовлетворенно констатировал Кеннеди. – Дешевка на резиночке…

Он развернулся и пошел к выходу из кабинета. Элис виновато пожала плечами, словно извиняясь за бестактность коллеги. Вежливо попрощалась с онемевшим вице-директором ФБР:

– До свидания, мистер Каунтер.

Прежде чем уйти, Элис сняла со спинки стула висевшее там манто и элегантно в него задрапировалась. Каунтер – уже не багровый, скорее лиловый – не сделал и попытки ей помочь…

2.

Изгнанная из фэбеэровского Эдема парочка нашла приют под сенью кафе «У Гувера» – в былые беззаботные деньки Кеннеди и Элис не раз заглядывали сюда на ланч.

– Все не так страшно, – говорил Кеннеди (без особой, впрочем, уверенности). – За несколько месяцев Каунтер прогадит и развалит всё, что только сумеет. Его уволят, и можно будет вернуться…

– За эти несколько месяцев мой дом перейдет в собственность банка, – уныло заметила Элис. – К тому же еще вилами по воде писано, что его уволят… Ты не слышал последнюю сплетню? Хит нашей курилки?

– Старого Смоки? – не понял Кеннеди.

– Да нет, в прямом смысле курилки… Так вот, по ФБР ходит упорный слух, что Каунтер дальняя родня – седьмая вода на киселе – самой Кандолизе Райс. И пока Джордж-младший будет сидеть в Белом доме – Каунтер непотопляем.

– Третьего президентского срока наша конституция не предусматривает… – напомнил Кеннеди.

– Ну и что? Наша демократия становится все более семейно-наследственной – подрастают Буши-внуки.

– Да нет, у Джорджа-младшего дочери…

– Ты что-то имеешь против женщины в Белом доме? – немедленно ощетинилась Элис. У нее порой просыпались феминистические наклонности.

Кеннеди не имел ничего против. Ему было все равно. И он вернулся к теме:

– В любом случае стоит подумать, чем заработать себе на хлеб насущный…

– Ну, вообще-то, у меня имеется диплом врача… – вспомнила Элис.

– А пара лет у тебя в запасе имеется – ждать, пока освободится прилично оплачиваемое место в приличном госпитале? Для частной практики, извини, твоя специализация – судебная медицина – подходит мало. Вот если бы была гинекология или проктология…

– Ну почему же… – вступилась мисс Блэкмор за любимое дело. – Независимая судмедэкспертиза может заинтересовать многих.

– У меня есть идея получше. Помнишь дело «Писающего мальчика»?

Элис кивнула.

– Так вот, – продолжал Кеннеди, – Истерлинг тогда зачем-то хотел дистанцировать расследование от ФБР – и оформил мне лицензию частного детектива. Кстати, она до сих пор действительна. Правда, лишь в пределах Род-Айленда.

Элис снисходительно улыбнулась, услышав название крохотного штата.

Кеннеди знал, что многие граждане США – в особенности жители Аляски или Техаса, налившиеся спесью на своих бесконечных просторах, – относятся к крошечному Род-Айленду презрительно. То именуют его Рет-Айлендом, намекая, что размерами он схож с крысиной норкой. То вообще распространяют нелепую версию: дескать, такой штат возник по анекдотической случайности. Мол, прилипла к самой первой карте Соединенных Штатов мушиная какашка – а исправлять растиражированную ошибку никому не хотелось – ну и объявили земли, покрытые пресловутой мушиной субстанцией, отдельным штатом.

– Насколько я понимаю, – ответил Кеннеди на многозначительную улыбку Элис, – детектив не должен зависеть от размера штата, выдавшего ему лицензию. Открыть контору и платить налоги можно в Род-Айленде, а клиенты – если правильно поставить дело – будут обращаться со всей страны. Вопрос простой: ты согласна быть моим компаньоном в этом начинании?

– Хм-м… Думаю, что согласна. При условии, что независимыми судмедэкспертизами новое агентство тоже будет заниматься.

3.

Три недели спустя.

– Для агентства нужен офис… – грустно сказал Кеннеди. – Арендовать же помещение не на что… И ни один банк не выдает кредит без стабильного источника дохода. Заколдованный круг…

– Насчет помещения под офис есть одна идея, – успокоила Элис. – Недавно мне написала из Провиденса, штат Род-Айленд, старая приятельница моей матери, миссис Хагерсон. Жаловалась, что овдовев, не в силах содержать в одиночку дом – в Новой Англии слишком большие налоги на землю. А уезжать из обжитого места не хочет – привыкла за двадцать лет. Спрашивала: не могу ли порекомендовать хороших знакомых – белых, протестантов, англосаксов – для частичной аренды ее дома… Очень боится, что даст объявление в газету – и тут же набегут какие-нибудь иммигранты. Я думаю, у миссис Хагерсон мы легко получим отсрочку платежа – до первых гонораров.

– Провиденс… – мечтательно протянул Кеннеди. – Эдгар По, Лавкрафт… Всю жизнь мечтал пожить в Провиденсе. Не теряй времени, звони миссис Хагерсон. А я пока подумаю над эффектным названием для нашего агентства.

– Не надо. Я уже придумала. «Бейкер-стрит». По-моему, мило и стильно, вполне в духе классических традиций. В Новой Англии весьма чтут традиции.

– Тогда лучше: «Бейкер-стрит, 221», – внес поправку Кеннеди, любивший оставлять за собой последнее слово.