Ассана. Путь к свободе

Глава 1 Хок

- Негритянка! Будешь моей рабой! - кричал мальчишка на весь школьный коридор, попинывая мой рюкзак.

Привыкнуть к обзываниям не получалось от слова совсем. И почему дети такие злые и безжалостные?

Моя прапрабабушка была наполовину африканкой. Бабушка и мама совершенно белокожие женщины. Блондинки. И надо же было такому случиться, что я пошла в дальнюю родственницу. И обидные прозвища, которыми меня называли: «чернорожа», «чернопопа» «чёрная», и другие клички, всегда вызывали слёзы, и желание дать в морду. И не сказать же, что я была настоящей негритянкой. Вовсе нет. Просто очень смуглой. Отличалась от других - да. Но черты лица были вполне привычными.

И мама, чтобы унять вечные слёзы любимого дитя, отдала меня на секцию айкидо. Через год упорных тренировок задирать и обзывать меня опасались все в школе. А ещё через пару лет отпала необходимость столько времени тренироваться - я подросла и превратилась, как говорится, из гадкого утёнка - в лебедя. И внимание мальчишек очень мне льстило, хотя я, помня прошлые обиды, делала вид, что меня никто не интересует.

Но тренировки я не бросила. Не такой у меня характер.

Первый дан получила сразу после школы, а дальше решила, что буду заниматься просто для себя, чтобы поддерживать тело в хорошей физической форме.

Шли годы, я закончила университет и получила профессию IT-шника, как у нас любят сокращать. Нашла престижную работу и коллектив попался вполне дружелюбный.

А через пару лет я-таки решилась и оформила ипотеку. Красивый дом комфорт класса - всегда о таком мечтала. Но было одно большое «но». Со мной довеском шла бабушка и её второй муж. Я никак не могла бросить единственную кровную родственницу в увядающей деревушке на пять домов. Обещала маме за ней присмотреть. Её супруг был мерзким старикашкой. Хотя, должна отдать ему должное, шустрый гад, тут же развёл бурную деятельность и его избрали ни много ни мало - председателем кооператива собственников квартир. Альберт Акакиевич мне не нравился, но я терпела. Он вёл себя в моём присутствии очень прилично. Но презрительное отношение к другим людям, которым меньше повезло в жизни, сильно меня напрягало.

Устала с ним ругаться, только нервы портить.

Как-то я спросила бабушку, почему она вышла замуж именного за него. И получила исчерпывающий ответ:

- Дорогая моя внучка, он ведь моложе меня был. Красив. Умён. Влюбилась я, глупая. А когда поняла, что человек он с гнильцой, поздно было. Состарились. Рука не поднялась выгнать. Куда его? Не оставлять же помирать одного? Мы люди, а не звери, грех это.

На эту речь я не нашлась, что ответить.

Запищавший телефон отвлёк меня от мыслей о родственниках.

- Аня, привет! - в трубке раздался весёлый девичий голосок лучшей подруги Иры, - ты сегодня на свою тренировку пойдёшь?

- Да, обязательно. Ты же знаешь, я стараюсь их не пропускать, - зевнула я в ответ. - Ты звонишь мне каждую пятницу и пытаешься сбить с пути истинного, и каждый раз, когда я соглашаюсь - твои затеи заканчиваются печально, - хмыкнула я, но всё же добавила, чтобы уж совсем не обижать подругу, - завтра "сбей", а сегодня я скажу тебе - нет.

- Ты не понимаешь, - я сразу представила, как девушка надула розовые румяные щёчки в притворном негодовании, - сегодня Серёжа приведёт своего друга. И я видела его фотографию. Он такой... такой... короче, закачаешься!

Зачесался нос, и я чихнула. Знак, что если соглашусь, то меня будет ждать вечер томных взглядов и навязчивых предложений скоротать ночь вместе. Отказ снова не будет понят, и горе-любовник с расквашенным носом отбудет восвояси.

- Не сегодня, - твёрдо ответила я и Ирка, почувствовав в моём голосе знакомые стальные нотки, сдала назад. После чего она поделилась со мной десятком наисвежайших сплетен (которые я благополучно пропустила мимо ушей) и распрощалась.

До конца рабочего дня оставалось несколько минут. Нужно потратить их с умом, решила я и достала из сумочки карманное зеркальце. Так, тушь нужно снять, иначе после тренировки буду выглядеть, как обезьянка с чёрными кругами под глазами. Достала жидкость для снятия макияжа, спонжики и тщательно убрала всю краску с ресниц. Может всё-таки наклеить? Зато не нужно будет по утрам мучиться у зеркала, растягивая губы в несуразно большую букву "о". Хмыкнула. И посмотрела на своё отражение снова: смуглокожая девушка, чего уж там мулатка-шоколадка, двадцати пяти лет с блестящими большими чуть раскосыми карими глазами глядела на меня и загадочно улыбалась. Показав самой себе язык, я весело рассмеялась и захлопнула крышку зеркала. Пора выдвигаться.

Подхватив сумочку и спортивный рюкзак, устремилась на выход из кабинета. Кабы в пробку не попасть!

- Хок! - окликнул меня тренер, когда я мышкой скользнула в зал, где уже вовсю разогревались ребята. - Опоздала.

Склонившись в традиционном приветствии, я развела руками и ответила:

- Пробки.

Тренер кивнул и указал подбородком на разминающихся ребят.

Выполняя привычные движения, вдруг вспомнила свою первую тренировку и голос наставника, который говорил об айкидо, как о самом высоком искусстве единения человеческого тела и духа, дыхания и движения, как об искусстве, которое предполагает полный отказ от собственных амбиций. Айкидо — это не просто одна из разновидностей японской борьбы. Это движения, направленные на защиту, а не на атаку, упор делается на силу разума, а не на физическое развитие.

Глава 2 Новый мир

Я стояла и смотрела на то, что происходит перед домом, совсем недалеко от нашего подъезда. Мне всё ещё не верилось в то, что наш жилой комплекс, такой надёжный, стоявший в элитном районе, провалился в бездну. Почти. Осталось не так много, и он точно туда (в бездну) рухнет.

Тем временем между соседями шла нешуточная борьба: одна половина хотела отправиться в одну сторону, другая в другую. Громкие крики, залетавшие в приоткрытое окно, не оставляли в этом никаких сомнений.

— Нужно идти вдоль этого обрыва! На запад! - громко говорил Альберт Акакиевич, потрясая кулаком в морозном воздухе.

— Предлагаю идти на юг! - крикнула молодая хрупкая девушка в ответ. Её звонкий голос был очень убедителен.

— Алана, как ты обоснуешь своё предложение? - накинулся на неё Акакиевич.

— Скажу просто: юг - тепло, а холод я не люблю, - пожала девчонка плечами и предложила:

— Люди, а давайте просто проголосуем?

Я отвернулась от окна и сказала бабушке:

- Альберт Акакиевич считает, что нужно идти вдоль обрыва. Я так понимаю, он думает, что лучше держаться вблизи воды. Но мне это не совсем понятно. Любое другое направление - не хуже. И вообще, я бы никуда отсюда не уходила. Разведать местность. Оглядеться. А потом решать: стоит отсюда сваливать, али обождать здесь. Может, портал в наш мир снова откроется?

Бабушка Надя возразила:

- Я считаю, что Альберт прав. Нужно идти, держась вблизи воды.

- Бабушка, снег — это такая же вода. Ладно. Я так поняла, что своего старика ты не бросишь?

- Не брошу, - вздохнула женщина.

- А я не брошу тебя. Итак, нужно собрать всё самое жизненно необходимое для похода. Трещины под домом растут и, боюсь, у нас не так много времени осталось. Лекарства, тёплая одежда, сменная одежда, обувь, одеяла, нашу старую походную палатку разыскать на балконе, спички, зажигалки, свечки, фонарики - всё прихватить. Еду достать и разложить компактно по пакетам. Не забыть про кухонные ножи, молотки, - бросив взгляд на бабулю, что быстро записывала за мной, тихо добавила, - свой боккен обязательно возьму. Возможно, оружие нам пригодится. Но, надеюсь, что всё же обойдётся без него.

Всё, что могли мы запихнули в чемоданы, рюкзаки, и то, очень много вещей осталось лежать по квартире печальными кучками.

- Бабушка Надя, давай оставшееся сложим в простыни и завяжем концы в узел? Чувствую в себе силы эти тюки уволочь.

И это было чистой правдой. Я, привыкшая прислушиваться к своему организму, ощущала небывалый прилив энергии. Горы сверну - не замечу!

- Не знаю, что это: адреналин ли али стресс, но у моего тела явно физический подъём. Ты что-нибудь подобное за собой заметила?

Старушка отрицательно качнула головой, проворчала:

- Тебе рук не хватит, чтобы столько унести.

- Мы по-другому поступим, - начала рассуждать я, - видишь, вон те, то ли кусты, то ли молодые деревца? - кивнула я на окно. - Волокуши мне в помощь. Пойду, попрошу у кого-нибудь топор или пилу.

Спешно выбежав на улицу, огляделась.

- Алексей Сергеевич! - окликнула я усатого, высокого мужчину средних лет, бывшего полковника, соседа по лестничной площадке, - у вас не найдётся топора?

— Найдётся, - кивнул он. - Зачем тебе?

— Мне нужно несколько толстых ветвей срубить, чтобы смастерить волокуши.

— Погодь, я тебе подсоблю, - я, не будь дурой, с радостью согласилась. И через пол часа получила желаемое.

— С нами пойдёшь? - вдруг спросил сосед, но я качнула головой.

— Бабушка Надя не бросит мужа. А я должна за ней присмотреть. Так что я с ними.

— М-да, - хрустнул пальцами бывший полковник, - пойдём ко мне, дам тебе кое-что.

Несколько часов спустя мы, наконец-то, выступили. Шестьдесят восемь человек. Во главе нашей процессии встали Акакиевич и два незнакомых мне мужчины. Один лет пятидесяти, второй помоложе, где-то около тридцати-тридцати пяти.

Я и бабушка встали в центре колонны, и вся эта толпа почапала в неизвестность. С разных сторон то и дело слышались восклицания, что кто-то не нашёл свою кошку (собаку, птичку, рыбку), но я не стала придавать этому особого значения: у меня не было питомцев, а пропажа чужих меня волновала куда меньше, чем щиплющий щёки мороз.

Оглянувшись, бросила последний взгляд на дом и на оставшуюся менее многочисленную группу людей, что всё ещё продолжала вдумчиво собирать свои вещи в компактные тюки. И я по достоинству оценила их организованность. Даже позавидовала, что Алексей Сергеевич решил отправиться с ними.

Крутой мужик.

И было совершеннейшей глупостью не пойти вместе с ним. Но я решила не выступать. Меня всё равно никто не послушает. Для всех я внучка бабы Нади и Альберта Акакиевича и вообще, тёмная лошадка.

От дома мы ушли достаточно далеко, но грохот рухнувшего в обрыв здания, эхом пронёсся на многие километры окрест. Успели. Дружный вздох облегчения послышался со всех сторон.

- Не тормозим! - проорал молодой "предводитель". Я хмыкнула, натянула на глаза горнолыжные очки и пошагала вперёд. А в голове анализировала окружающие странности. И одна из главных: порядком нагруженные люди тащили слишком много скарба в руках и за плечами. Слишком. Много.

Глава 3 Блуждающие

Две луны. Незнакомые созвездия. И две недели блужданий по этой ледяной земле.

Я стояла у еле тлеющего костра и смотрела на далёкие холодные звёзды. Но почему-то подмигивать им в ответ совсем не хотелось.

Пару часов назад закончился очень сложный разговор с «предводителями» нашей группы. И теперь на мне висела ответственность за отделившихся от них людей. Но обо всём по порядку.

***

Первые дни перехода были вполне сносными. Я ни во что не вмешивалась, наблюдала и делала выводы.

На третий день произошла неприятная ситуация в нашей маленькой семье.

- Надюша, моя милая, ты ведь отдашь мне свои очки? - услышала я тихий шёпот Акакиевича рано поутру. Сделав вид, что всё ещё сплю, прислушалась.

- Арни, - я чуть не хмыкнула, каждый раз, когда слышала это сокращение мне хотелось смеяться. Старик точно не тянул на небезызвестного всем актёра. - Дорогой, а как же я? Мне ветер и снег сильно режут глаза, ты же знаешь, мне нужно беречь зрение.

Акакиевич еле слышно фыркнул, и заявил:

- Ты за Аньку спрячься, и иди с закрытыми глазами. Она девка сильная, о тебе вполне может позаботиться. Мне же нужно вести людей вперёд.

Я скрипнула зубами - Сусанин недоделанный. Разница в том, что на погибель (совершенно бессистемно, наобум) он ведёт своих же, а не врагов. Гад. Наверняка, среди людей есть понимающие и умеющие ориентироваться на местности люди. Мог бы собрать совет. Нет же, только его слова верны. Точнее других двоих, с которыми я пока не была лично знакома. А Арнольд их хвостик.

- Арни, нет. Не дам, - я представила, как бабушка качает отрицательно головой и сейчас искренне порадовалась её упёртости. - Это Анюткины горнолыжные.

- У неё заберёшь, - снова хмыкнул мужик и добавил, - она молодая, без очочков справится.

- Арнольд Акакиевич, - буркнула я, разворачиваясь. В двухместной палатке на троих места было достаточно, как раз лежать столбом, без возможности согнуть ногу в колене. Моя любимая поза - цапля, в этих условиях - мечта несбыточная.

- Очки мои оставьте в покое, обе пары - мои, и одни из них я дала бабушке, а не вам. Так что на чужой каравай рот не разевай, - закончила я мысль принимая сидячее положение.

- Ах ты! Негроска! - напустился на меня старик, - тебя в роддоме попутали. Всё! Терпеть я больше не собираюсь! Квартира твоя провалилась в бездну. Сейчас каждый сам по себе. Ну-ка, Надя, отдавай очки, как глава семейства приказываю!

- Ошалел, что ли, старый!? - воскликнула бабушка и треснула ладонью по лбу мужу, - ну-ка пшёл отседова!

И толкнула сидящего у выхода из палатки старика. Тот, взмахнув руками, завалился на спину. Матерился Акакиевич любо-дорого послушать. Встав на четвереньки, кинул нам:

- Больше не буду с вами даже рядом стоять. Не ждите от меня помощи. Гадины.

И выполз наружу.

- Старый пень, - проворчала бабушка и вдруг улыбнулась мне, - я за эти дни много чего передумала, родненькая моя. И, знаешь ещё, что?

Я отрицательно помотала головой, перевязывая шарф по-новому. Спали мы в верхней одежде и сапоги тоже никто не снимал.

- У меня как будто пелена с глаз спала. Арнольд, оказывается, даже хуже, чем я о нём думала совсем недавно.

Мне не оставалось ничего - просто молча слушала причитания бабули и споро скатывала одеяло в тугой тюк.

- Думается, что права ты была, - продолжала вполголоса "исповедоваться" родственница. - Надо было идти с соседом нашим - Алексеем Сергеевичем. А сейчас, где их искать? У него поди ж и пистолет, какой завалялся, ай, чего уж теперь, - женщина махнула рукой и принялась мне помогать.

- Бабулечка, - приобняла я её за плечи, - он мне дал оружие, - тихо шепнула ей на ушко. - Лук свой со стрелами отдал и револьвер мне подарил. Ты только никому не говори. Я лук завернула плотно и в нашу волокушу сложила, всё равно им пользоваться не особо научена. Револьвер вот, - сказала я, расстёгивая куртку, на поясе висела кобура с бесценным в этих условиях подарком.

- Ах ты ж, батюшки, - зашептала бабушка, прижимая ладони к щекам, - спрячь, отберут. Молчать буду. Никому не скажу. Используешь, когда совсем без этого будет не обойтись.

- Ты тоже чувствуешь, да? - прищурилась я, оглядывая женщину пристальным взглядом.

- Чую, - кивнула та, - грядёт что-то. Сердце не на месте. Тревога гложет меня, старую.

- У меня ещё боккен упакован, тоже лежит среди вещей. Но сегодня я его достану и буду держать рядом. Не боись! Прорвёмся.

Дни тянулись, бесконечно... Сначала с едой не было никаких проблем. Люди ели от пуза и забот не знали. Но всё хорошее имеет свойство заканчиваться. И продукты тоже стали подходить к концу. Лесов вокруг не было, только пышные заросли низкорослого кустарника, что служил нам топливом для костров. Как будто специально росли по пути нашего следования.

Мужики начали пытаться охотиться на грызунов, ямки которых виднелись то тут, то там в снегу. Безрезультатно. Я тоже ни разу не охотница, поэтому помочь им ничем не могла.

Стали экономить. "Предводители" догадались собрать в одну волокушу все припасы и готовить в одном котле на всех. Понемногу. Чуть больше доставалось детям.

Глава 4 Ночь

- Мне не нравится, как вы разделили ресурсы, - первое, что я сказала "предводителям".

- И что же тебе не по душе? - хмыкнул Кирилл. Чуть полноватый, высокий мужчина с залысинами на голове, карими глазами и чересчур бледной кожей. В толпе встретишь - не обратишь внимания. А приглядевшись поймёшь, что он не очень приятный человек. Но это моё сугубо личное мнение. - Анна, все продукты сложены в одну волокушу. Еда подаётся из общего котла. Все обеспечены одеялами и спальными мешками. Никто не заболел, а это показатель того, что всего хватает.

Я помолчала немного, раздумывая говорить ли всё, как есть или нет.

Окинув глазами лица окруживших нас людей, решилась:

- Кто-нибудь заметил странности? Во-первых, мы страшно мёрзнем, но всё еще не заболели. Во-вторых, у нас на пути всегда куча сухих кустов, которые отчего-то ярко и долго горят. В-третьих, все мы тащим на своём горбу туеву хучу вещей и всё ещё не надорвались.

После моих слов воцарилось молчание.

- У меня были мысли на этот счёт, - вперёд выступил щуплый вихрастый парнишка, со съехавшими на кончик носа очками, - я ведь далеко не тяжелоатлет, а тащу свои два баула без особого напряга. Знал бы, больше из дома уволок. Я вообще по образованию инженер, но сильно любящий физику, и мне кажется, что этот мир с более слабой гравитацией. Из этого следует, что наши кости более плотные для этой земли, потому и тяжести поднимаем, как говорится, одной левой...

- Ну, хватит, - скривился Виктор, смазливый юрист, третий руководитель нашей группы, - ты оттолкнись и прыгни вверх. Получается, как обычно? Тогда твоя теория не имеет под собой почвы. Просто мы стали сильнее. Примите, как факт и будет вам счастье. Не болеем? Радуйтесь и не ропщите. Ветер можно перетерпеть...

- Слушай, Витя, - обратилась я к парню, его от моего обращения чуть перекосило, но, думаю, как-нибудь переживёт. - Палатку свою освободите. Стариков и детей разместите. Примером своим покажите радение за самых беззащитных.

- Ты, девушка, должна понимать, чтобы нормально руководить и вести людей к лучшей жизни, нам, взявшим на себя такое тяжкое бремя, просто необходимо где-то отдыхать и приводить мысли в порядок, - высокопарно проговорил Кирилл. Я даже рот приоткрыла, во даёт!

Люди молча стояли вокруг нас, и никто не осмелился встать на мою сторону.

- Народ, вы слышите, что за хрень этот "руководитель", несёт? Трое здоровых мужиков спят в роскошных условиях, да ещё едят от пуза, - последнее я говорила наугад, но мелькнувшее в их глазах смятение сказало мне о многом.

- Что скажешь, Кирилл? - вздёрнула я подбородок, с вызовом глядя на мужчину.

- Скажу, что брешешь, - нахмурился означенный тип.

- Схватить её и выкинуть из лагеря! За стремление расколоть установившийся порядок! Смутьянка! - а это Арнольд Акакиевич крикнул, одновременно делая пол шага назад, стараясь спрятать свою трусливую задницу за спину оклемавшегося Жени-амбала.

На меня тут же кинулось трое его лизоблюдов, с Евгеном во главе.

Рассекая воздух с тихим свитом мой боккен треснул первого подбежавшего ко мне нападающего в локтевой сустав. Бам! И мужик с воем отлетает в сторону. Другие разошлись в стороны не спеша нападать. Трусы.

- Вы ненормальные, - покачала я головой. - Достали меня. Люди, кто хочет пойти со мной? Кирилл, имейте в виду, свою часть еды я заберу.

- Ничего я тебе не дам! - оскалился мужик. - Хватайте её, чего бояться, она же просто много возомнившая о себе баба!

Но тут произошло то, чего никто не ожидал: меня загородил тощей грудью тот самый инженер-физик, сжимая в руке приличных размеров каменюку.

- Ща, как вмажу! - срываясь на петуха пригрозил он. Тут и остальной народ очнулся и рядом со мной встали ещё пятеро: две женщины и трое парней. Имён я их не знала, но, думаю, успеем ещё познакомиться.

- Стоп! О чём мы спорим, вообще? Как торговки на базаре! Что за блажь? Пусть валят на все четыре стороны, - фыркнул Виктор, - берите вашу часть продуктов, и скатертью дорога. Стариков тоже прихватите, раз за них так переживаете. Они не дают нам двигаться быстрее. Из-за них могут пострадать остальные и дети в первую очередь. Аня, теперь пенсионеры - твоя забота.

Нашёл чем прикрыться. Детьми. А ведь старики тоже люди. Мерзота. Все эти мысли вихрем пронеслись в моей голове, но я удержала их при себе - нечего раздувать конфликт, и просто кивнула:

- Завтра, как рассветёт, мы уйдём. Кто ещё хочет, может присоединиться к нашей группе. Двинем назад, по своим же следам, до места падения дома. А оттуда по компасу пойдём на юг за группой Алексея Сергеевича.

Народ расходился впечатлённый произошедшей стычкой. Обсуждая моё предложение и слова троицы "предводителей". Никому не понравилось их отношение к пожилым людям. Многие задумались. Но я видела их лица. Стариков было жаль всем. Но также многие понимали, что они - балласт и с их медлительностью можно так никуда и не дойти.

- Аня, - ко мне обратился тощий инженер, деловито поправив очки, договорил, - я иду с тобой. Меня Серёжа зовут.

Я кивнула, и вопросительно подняла брови, оглядывая остальных пятерых.

- Антон, - представился коренастый усатый мужичок, — это моя супруга Катерина.

Глава 5 Мамонты

Лагерь мы разбили в форме овала, по центру расположили пять больших костров (практически потухшие), а по периметру установили десять палаток. Самая большая, в которой почивали "руководители", стояла в противоположной от меня стороне.

Я встала у задней стенки палатки и, судорожно сжимая рукоять деревянной катаны, крутила головой: окружали нас толково. Их было очень много. А ещё я видела, чуть дальше за снежной предрассветной дымкой, огромные силуэты кого-то... и чувствовала их злость, жажду нас растоптать, съесть.

Хотелось бросить боккен, сжать голову руками и перекрыть чужие эмоции. Вдохнула-выдохнула, входя в состояние медитации. Сердце замедлило бег и мир окрасился иными цветами.

"Агрх! Видика!" - ворвались в мою голову чужие тяжёлые мысли.

Я чуть не взвыла. Скрипнула зубами и ушла полностью в себя. А когда очнулась в голове было пусто, и никто не "облизывал" мои мозги. Гадость! Кажется, я схожу с ума. Этот мир сводит меня с ума.

За время моего "отсутствия" неизвестные подошли к лагерю вплотную и замерли. Вот я дурная, нашла время медитировать. Меня в любой момент могли порезать на сотни мелких кусочков. Дала себе зарок больше так не делать, если подобное повторится. Буду терпеть до последнего.

Никто из незнакомцев не двигался, а я смотрела на них и чувствовала, как приоткрывается рот в немом изумлении.

Одеты они были в шубы из какого-то меха разных цветов, сшитые лоскутами друг с другом. Никакого общего фасона, всё вразнобой, но добротно - такое прослужит своему хозяину очень долго. Шапки на головах из тех же лоскутов и лица... Обычные человеческие лица перемежались с уродливыми клыкастыми мордами, да и ростом эти краснокожие были высоченного. Чуть мерцающие жёлтым глаза и общий грозный вид пугал.

- Орки, - изумлённо прозвучало рядом со мной. Сергей стоял неподалёку и судорожно сжимал в руках давешний камень, - только краснокожие какие-то.

Не успел он договорить, как до нас долетели многочисленные изумлённые крики людей с другого конца стоянки.

А секунду спустя я увидела тех, кто вызвал столь сильные эмоции у бывших соседей: два огромных мамонта неспешно вынули из тумана и встали позади этих странных людей (нелюдей) и грозно взревели.

Мохнатая, свалявшаяся шерсть свисала чуть не до земли. Бивни животных были такой устрашающей длины, что даже мне становилось не по себе от одной только мысли, что эти боевые древние слоны могли на них безжалостно кого-нибудь насадить и порвать на части. Брр!

Я подняла боккен в боевую позицию, готовая сражаться.

- Внучка! - воскликнула бабушка, вышедшая из палатки. Я бросила на неё мимолётный взгляд и шикнула:

- Бабушка, ну-ка, не высовывайся, и веди себя тихо!

Баба Надя резко замолчала и скрылась в недрах хлипкого сооружения. Слабая защита. Вообще никакая. Но так мне было немного спокойнее.

Один из окруживших нас местных жителей, выступил вперёд и откинул капюшон. Свет раннего утра позволил разглядеть полностью седого старика с голубыми прозрачными глазами. Он произнёс очень громко, на языке смутно знакомом, но всё равно для меня совершенно непонятном:

- Vakumi! - крикнул он нам и показал жестом, чтобы мы опустили оружие, - dauvni vapani!

- Он говорит сложить оружие! - послышался крик, и я узнала в нём голос Арнольда Акакиевича.

Ну у него и лужёная глотка! Жить захочешь, наверное, еще и не так заверещишь. А его слова были излишними, я прекрасно поняла, чего от нас хотел старик. Уж очень красноречиво он изобразил своё требование.

Резко выдохнув, опустил руку, но класть на землю боккен не стала. Посмотрим, что будет дальше.

В голове метались сотни вариантов развития событий. И во всех из них я бесславно погибаю. Умирать, что-то не хотелось. Может, всё же, эти люди не желают нам зла? Время покажет. А сейчас я жалела, что зарыла пистолет в землю.

- Vini mi?

Качая головой, вперёд вышел Виктор.

- Мы вас не понимаем. Do you speak English? Sie sprechen Deutsch? Parlez-vous français? - я высоко подняла брови - юрист оказался полиглотом? Вот уж не ожидала.

- Im vini ui, - покачал головой незнакомец и поманил Виктора к себе. Тот поколебался секунду, но сделал шаг вперёд. Потом ещё. Я даже его немного зауважала: в смелости ему не откажешь.

Седой отцепил ножны от пояса и нарисовал что-то на рыхлом снегу, со своего места я не видела, что именно. Любопытно было очень.

Ожидание не продлилось долго. Виктор кивнул, соглашаясь с чем-то, и вернулся к нам.

- Друзья! - крикнул он, - собираем вещи, эти добрые люди проводят нас до ближайшего поселения. Только просят сдать всё оружие им. Пообещали вернуть, как доберёмся до места.

Так я и поверила. Ага. Вернут. Два раза.

Оружие у нас было самое обычное из возможных, но в умелых руках и оно представляло нешуточную опасность. Кухонные ножи, тесаки, острые ножницы для разделки мяса. Топоры, пилы, молотки. Даже у кого-то была цельнометаллическая штыковая лопата. Всё это добро небрежно сложили в одну из волокуш и подтащили к старику.

С оружием в руках осталась стоять я одна, Серёжа не в счёт - он просто кинул камень под ноги и отряхнул руки.

Глава 6 Рабы нового мира

Любовались на город мы не очень долго. Старик, что сидел на одном из мамонтов и, как я поняла, был самым главным среди аборигенов, махнул рукой вперёд, и его зверь тронулся с места.

А я чувствовала за созданной в своей голове тонкой перегородкой, как ко мне рвутся чьи-то нечеловеческие мысли. Стискивала зубы и сопротивлялась изо всех сил. Даже кровь выступила из носа.

- Что с тобой? - тревожно спросил Сергей, всё также шедший рядом и тянувший волокуши наравне со мной. - У тебя кровь из носа капает.

- Мне что-то не очень хорошо, - прошептала я, достала из кармана платок, разорвала надвое и, сделав подобие тампона, вставила в каждую ноздрю.

- Ты с этими "пробками" в носу задохнёшься, - покачал головой помощник. - Я сам дальше потащу. Справлюсь. А ты передохни.

Благодарно кивнув, скинула верёвки с плеч. Прикрыла веки и задышала размереннее. Единение тела, духа и природы. Ветер перестал свистеть в ушах. Снегопад замедлился. Мир стал ярче и чуть резче. Голоса и жуткие картины исчезли окончательно. Сделав в этом состоянии сотню шагов, убедилась, что всё закончилось.

Догнала Серёжку и снова впряглась. Парень облегчённо выдохнул: всё же одному тащить такой груз, даже имея дармовую силушку, оказалось непросто.

- Стало полегче?

- Да, отпустило. Мне кажется, что я схожу с ума, - я всё же решила поделиться своими ощущениями, - в моей голове куча картинок, злых голосов, и они идут от них, - кивнула в сторону мамонтов, что уже прилично нас обогнали и давно спустились со взгорка на равнину.

- И что же они тебе говорят? - полюбопытствовал парень. Его глаза сверкнули восторгом, и я хмыкнула.

- Серёжка, ты точно фантазёр. А говорят они мне одно и тоже "Ассаи Видика! Ассаи Видика!" шлют непонятные картинки разных битв с кровью и кишками. Какой-то страшный бред! - воскликнула я, - если бы я не умела защищаться от негативной энергетики, то моя крыша давно бы уже съехала, помахав на прощанье ручкой.

- Аня, а вдруг ты можешь с ними и правда общаться? Вдруг у тебя в этом мире прорезался самый настоящий дар наездника на животных? Или шамана? Я как-то играл в такую компьютерную игру, весело было. Потом всё сочинял, что когда-нибудь стану повелителем чудовищ.

- Сказочник ты, сосед, - покачала я головой. - Мне, наверное, всё это мерещится. Голоса эти. Кровавые образы. Перенервничала, не иначе.

Мы телепались в самом конце колонны и поэтому к спуску со взгорка подошли одними из последних. Склон оказался пологим и затруднений у нас не вызвал, но старикам всё же пришлось слезть с волокуш и пройтись пешком.

И мы пошли в сторону городских огней, каждый лелея надежду на лучшее будущее.

Я шагала и чувствовала какую-то неправильность. Земля. Что-то с ней было не так.

- Сергей. Стой! Все стойте! - окликнула я соседние пары. Друзья тут же затормозили и уставились на меня с немым вопросом на лицах. Идущие чуть в стороне местные не стали раздражаться и также остановились, бросая на нас косые взгляды.

А я присела на корточки и взрыхлила снег. Потом и вовсе опустилась на колени и усиленно заработала руками. На помощь мне пришли ребята и через несколько минут пыхтенья, такой-то матери, нам открылась впечатляющая картина: лёд.

- Как так? - воскликнул Омар и, пройдя несколько метров в сторону снова начал откидывать пласты снега.

- Здесь тоже лёд!

Вся эта равнина - сплошной пласт льда. Озеро или что это.

- Город стоит на замёрзшей воде? - удивлённо протянула Екатерина.

- А как же лето? Когда всё тает? - чесал макушку Антон, — это ведь неправильно с точки зрения законов природы.

- Simi idi! - вдруг крикнул один из краснокожих орков и ткнул толстым пальцем в сторону города.

- Кажется, он говорит нам продолжать путь, - сказала я ребятам, - пойдёмте. Разберёмся со временем.

Шли долго. А когда ступили на освещённое высоким столбом пространство, поняли - земля. Шли по обледенелой воде, а здесь обычная почва.

- Чудеса, - пробормотала Катя, почему-то оказавшаяся рядом со мной, - этот город окружён мёрзлой водой? Ничего не понимаю.

Как и я.

- Всё страньше и страньше! Всё чудесатее и чудесатее! Всё любопытственнее и любопытственнее! Всё страннее и страннее! Всё чудесится и чудесится! - процитировала Катерина и замолчала, потому что колонна не пошла в город, а начала его огибать по периметру.

- Почему мы не идём туда? - обратилась я к ближайшему аборигену и ткнула пальцем на центральную, ярко освещённую огнями, улицу.

Тот явно меня понял, но покачал головой показывая куда-то в сторону,

- Simi idi sa Mammuta Assai! - про мамонта мне сразу стало понятно, это слово ни с чем не спутать. Тиски сжали сердце ещё сильнее. Но я пошла, куда показали. Если бы была одна, то плюнула бы на всё и попробовала сбежать. А так... Только подчиниться и надеяться на лучшее.

Проходя мимо крайних сараюшек-бараков, иначе назвать эти строения язык не поворачивался, я внимательно осмотрела лампочки, что висели на толстых проводах. Все разной формы с мутным стеклом. Поэтому свет не был ярким, а сильно приглушённым. И каким-то "бедным", блёкло-жёлтым, иногда свечение гасло, потом разгоралось снова. Словно генератор не тянул.

Глава 7 Будни раба

Этот Ароко-ведок смотрел мне в глаза очень пристально. Пронзительно. А потом заговорил, не отрывая от меня своих болотно-зелёных глаз. Обращался он явно к гному, потому что тот начал переводить.

— Ти ударила однаво ис самих сильних ваинаф нашево Прафителя. Накасать тиби нада. Но Виликий Ассаи Ведок Ароко севодня добрыя. Делай, шта скасали. Делись: мужик атдельна, баба атдельна, дити атдельна. Быстра-быстра! А ношик атадай.

Я сглотнула. Со всей этой ордой мне всё равно не справиться. Знала, что стоит этому амбалу отдать приказ и меня мгновенно скрутят. Задавят числом. Кивнув, протянула кинжал Ароко. Тот спокойно его взял и заинтересовано начал изучать.

Мне не понравилось, как он деловито рассматривал МОЁ оружие. Каким алчным блеском налились его глаза. Резко от него отвернувшись, поспешила помочь девушке, что тихо постанывала, лёжа на вонючем полу, не удивлюсь, если у них тут полный набор кровососущих собрался. Передав молодую женщину бабушке, присоединилась к троице "руководителей", которые не очень-то и вежливо пихали людей, распределяя их по половому признаку.

Краем глаза заметила, как старика Сому-важного-воина подняли и куда-то понесли. Хмыкнула. Поделом. Вот уж не думала, что во мне столько силы.

- Шевелись! - прикрикнул гном. Я скрипнула зубами, мелкий гадёныш. Ему не хватало плётки, чтобы точно походить на надсмотрщика за рабами.

Три группы: женщины, во главе со мной, мужчины, во главе с Виктором, дети - сбились в неравномерные кучки. Вперёд от деток вышел тощий паренёк лет тринадцати и смело выпятил грудь. Не знаю, как его зовут. Но, кажись, вскорости со всеми познакомлюсь.

Земляки молчали, настороженно следя за стражниками и бросая косые взгляды на главаря великана. Ароко-как-его-там довольно кивал, развалившись в своём кресле.

Пока мы делили народ, в зал вошли трое. Две женщины и один мужчина. Обычные люди. Все были одеты в мешковатые рубахи и штаны серого цвета, из грубой шерстяной ткани. На ногах чуни мехом наружу. Стояли, склонив голову, руки держали сложёнными на животе. Очень впечатлил их покорный вид.

- Итак! - воскликнул гном, - женщина идут с ней - Алиска. Мужик идёт с ним - Монока. Дитя идите с Ланишка. Но! Снашала ваше злато мы забрать.

Означенные трое, каждый в сопровождении двух стражников, направились к нам и приступили к методичному обыску и изъятию всех предметов: золотые украшения у женщин, часы, помады, шоколадки, зеркальца - всю мелочь, что в своих карманах хранили земляне. Вслух возмущаться не посмел никто, отдавали со слезами на глазах и после стояли заламывали руки.

Ко мне тоже подошли. Я спокойно позволила снять с пальцев своё колечко, которое осталось от мамы. Серьги её же. А вот в карманах, кроме протеиновых батончиков, больше ничего и не было. Алиска удивилась такому их количеству, я заметила, как приподнялись её брови, а она всё тащила и тащила сладости, ссыпая их в подставленную корзину.

А украшения мамы я верну. Чего бы мне это ни стоило.

- Стой! - выкрикнула я, заметив, как гном откланялся и навострился удалиться, - у меня есть вопросы!

Получив разрешение от Ароко, гном повернулся ко мне, скорчил нетерпеливую рожу и кивнул.

- Скажи, Гном, каковы наши обязанности в этом месте? Как нас будут кормить, в каких условиях содержать? И можно ли будет выкупиться?

- Я ни гном! - обиженно фыркнул мужичок, - я гнарк! Мини завут Оло. Мыть полы, трава новая стели на пол, стены чистить, камины, жрать готовить бушь. Скотский двор гавна убирать. Еда за работу давать будут. Как сделаешь усё, что приказано, так дадут пожрать. Не сделаишь, голодныя бушь. Панятно? Если такой работа не панравица теби есть выбар: хозяйский кравать женщина спать! Тада им работа простая будит, толька за комнатай следить, да воина ублашать. Мужика такой выбар нет! 

Опа-на. А вот это интересно.

- То есть насиловать женщин никто не будет?

- Никаво насильничить низя! Наша вера такого не позволять! По добрый воля усё! - и до того гаденько улыбнулся, что я сразу поняла - нас загонят в такие условия, что женщины сами прыгнут им в постель. Гады.

- А дети?

- Дити тожа работать будут, как и вы вся.

Тут встал Ароко-нос-картошкой, рыкнув что-то гному, неспешно стал подниматься по лестнице. Прихватив три кулёчка с нашим золотом. Я поставила галочку, запоминая важные детали.

Не знаю, что на моём лице прочитала Алиска, стоявшая рядом со мной, но девушка сделала опасливый шажок в сторону, и только тогда махнула нам рукой. После чего повернулась к нам спиной и поспешила вглубь залы.

На последний вопрос я так и не получила ответа.

Мужчины уже удалялись в противоположную сторону.

Детей повели с нами.

За дверью оказался широкий коридор, расходившийся в две стороны с небольшим количеством тускло светящихся лампочек.

Женщины пошли налево, детей повели направо. Перед расставанием матери обняли своих кровиночек, кто-то откровенно ревел. Но делать нечего, грозно скалящиеся стражники орки не оставляли сомнений: если прощание затянется - мало никому не покажется.

Коридор закончился быстро. На нас была верхняя одежда и было тепло. Но вскорости мне предстояло на собственной шкуре убедиться, насколько в замке холодно.

Глава 8 Пленница

Спать в таких условиях мне не хотелось категорически. Они (условия) и так были жутким, а ещё и воздух смрадный терпеть - нет уж, увольте. На жёсткость лежанки я повлиять пока была не в состоянии. А вот убрать вонючий угол, было в моих силах.

С Алиской мы договорились быстро. Она пошла мне навстречу, не знаю почему, но девушка решила нам помочь: показала, где брать чистую воду (в противоположном от "унитаза" углу на уровне глаз среднего роста женщины, торчала небольшая металлическая труба, плотно закрытая необычной пробкой, сделанной из материала очень похожего на резину, только намного плотнее), выдала два ведра, мыко, щётки, видавшие виды тряпки, предупредила о раннем подъёме и, в сопровождении стражника, вышла в дверь, через которую мы попали в этот холл с комнатами. После чего я отчётливо услышала, как в замочной скважине провернулся ключ.

Прежде чем взяться за уборку отхожего места, мы скинули тюфяки на пол, поднявшийся ворох пыли и залежавшейся травы заставил меня содрогнуться от одной лишь мысли, что кроме грязи в этом мешке может обитать малоприятная живность, наподобие клопов или вошек. Держась за уголки мешков, мы отволокли их в другой угол.

- Девушки, - обратилась я ко всем одновременно, - так как справлять естественные потребности нужно всем, предлагаю разделиться на несколько групп и, сменяя друг друга, быстро отдраить это отхожее место. Никто не против?

- А чего это ты тут раскомандовалась? - вышла вперёд женщина-стоматолог, как там её зовут? А, да, Полина.

- Я не командую, - фыркнула в ответ, - предлагаю.

- Ну, так вот, - повела пухленькими плечиками шатенка, - марать свои руки и дышать этим застарелым говном я отказываюсь. Вы уж как-нибудь без меня там разберитесь. Я в вас верю.

Я скрипнула зубами. К ней присоединилось большинство женщин-белоручек.

- Хорошо, - улыбнулась я им. Но предупреждаю: справлять нужду будете в другом месте. И не в этом помещении. Иначе... Всё ясно?

Я зло оскалилась. Не позволю, чтобы на мне ездили и пользовались результатами моего труда.

Шатенка пренебрежительно фыркнула и отвернулась, занявшись своей "кроватью". Кажется, она не поверила моей угрозе. Ну-ну, посмотрим, как Полина запоёт утром.

- Дайте нам потом вёдра, лежанки помыть, - добавила другая женщина, лет тридцати пяти, жгучая брюнетка, с грустными огромными глазищами и искусственно надутыми губами.

- Не дам, - громко ответила я, - просите у Алиски. С ней договаривайтесь, а мне некогда.

После чего пошла осматривать фронт работ. "Унитаз" был грязным, мягко говоря. Стена позади него, тоже «поражала воображение».

Ведро оказалось сквозным. Вот так вот. Заглянув в него, вместо дна я увидела дырку. Небольшую, с ровными краями. Под полом бежала вода, тонкий ручеёк поблёскивал и был совершенно бесшумным. Странно. Удивительно.

Но долго вглядываться я не стала, не дышать столько времени, даже мне было сложно.

Отойдя от отхожего места, резко выдохнула, выгоняя из тела смрадный дух, и подошла к трубе в стене: нужно было набрать воды. Странная крышка-затычка отвинчивалась не до конца, позволяя тонкому ручейку стекать в подставленное снизу корыто.

Я с опаской поднесла сложённые лодочкой ладони к текущей воде. Набрала немного. Принюхалась. Вроде ничем непонятно-неприятным не пахнет (очень не хотелось думать, что эта вода может содержать в себе отходы жизнедеятельности жителей замка). Осторожно пригубила. Мои опасения развеялись после первого же глотка. Чистейшая, до ломоты в зубах, вкусная вода. Я даже зажмурилась от удовольствия.

Набрав воды в вёдра, в первую очередь прошлись влажными тряпками по доскам наших «кроватей».

Бабушек отправили спать, убрав их кровати одними из первых. Бедные пожилые женщины плакали и хватали нас за руки. Мы, как могли, старались их успокоить, но у нас не очень хорошо получалось.

Остальные, кто отказался работать, молча на нас смотрели.

Закончив с лежанками, наша группа золушек, обмотав выданными рубахами лица (да, мы остались полуодетыми), вооружившись щетками и тряпками, направилась к «унитазу».

Я с остервенением натирала пол около отхожего ведра полулысой щёткой, и строила планы мести всем, кто загнал нас в такие условия. Рядом стояли ведро с водой и маленький таз с серой жижей, называемой здесь мыко. Я так поняла, что эта субстанция заменяла местным мыло. Оно воняло, но мылилось.

Тут же трудились Катерина, Лиза, Моника и ещё три женщины: Соня, Наталья и Варя.

Периодически некоторые из нас отбегали в центр комнаты и судорожно дышали, согнувшись пополам или прислонившись к прохладной стене лбом. Таким образом мы сдерживали рвотные позывы. Потому что мыть ещё и блевотину не хотелось никому из нас.

Мы спешили поскорее всё оттереть.

А ещё все были очень голодны. Алиска сказала, что еду дадут только после отработанного дня. По крайней мере, я именно так поняла её жесты и, думаю, что в своих догадках не сильно ошиблась. Придётся терпеть ночь и ещё день. Я выдержу, но вот бабушки? Вся надежда на сверхъестественные силы.

Скоблили, мыли, тёрли по ощущениям до трех-четырёх часов утра. Не будь у меня странных способностей, ни за что бы не справилась с такой непростой работой. Как и все остальные. После завалились, обессиленные на лежанки.