Археологи

Шевченко Андрей Вячеславович Археологи

— Тьфу, проклятая жара!

Алексей выплюнул песок, хрустящий на зубах. Рифт — планета жаркая, а в пустыне днем небезопасно выходить под пекущее солнце, не говоря о раскопках. Ричард лениво посмотрел на него, развалившись в шезлонге.

— Это ты правильно заметил. Какая мощная способность замечать такие очевидные факты!

— Вместо того чтобы упражнять свой речевой аппарат, лучше сходи и принеси сока. — Алексей так же лениво смотрел на друга. Ричард представил себе большой графин ледяного сока и застонал.

— Я бы тоже не отказался от нескольких литров. Может быть, ты сходишь на кухню?

— Нет уж, уволь! Я тебя попросил первый.

— Зато ты первый предложил сходить за соком. Автора к ответу.

Ричард и Алексей препирались таким образом уже целый час — ни одному из них не хотелось вставать и выходить под палящее солнце. В тени навеса, под которым они сидели было тоже убийственно жарко, но хотя бы прямые лучи сюда не попадали. В воздухе не чувствовалось даже малейшего дуновения ветра. Мимо них прошмыгнул робот-копатель. Друзья с досадой проводили его взглядами — придурковатые роботы способны только копать и тщательно очищать поверхности, но для исполнения хозяйственных работ их нельзя было перепрограммировать. Конечно, в археологическом лагере имелась вся необходимая роботообслуга, но, к сожалению, в ней не предусмотрены официанты. В полевых условиях это явное излишество.

На столбе, на котором крепился тент, кто-то оставил работающее телестерео. В довершение мучений двух друзей на первом имперском канале началась реклама. В душной жаре звучала она особенно навязчиво.

…В древние времена наши предки не осознавали, насколько важны натуральные продукты. И только сейчас учёные доказали, что сахар полезен человеческому организму! Попробуйте новый вкус — жевательная резинка "Орбита" с соком паншесского ананаса и натуральным сахаром! Незабываемые ощущения с пользой для здоровья…

— Ненавижу, — лениво проговорил Ричард. — Лёх, выключи тарахтелку.

Пульт лежал на соседнем столике. Алексей сморщился и начал приподниматься с кресла, когда Ричард закончил свою фразу:

— И заодно сока прихвати.

Алексей упал обратно в глубину кресла.

— Ни за что! Будешь мучиться от жары и рекламы! И я вместе с тобой. Хочешь, жвачку тебе дам? Модную, с сахаром! Только вкус у неё алкарской перцедыни.

— Жертва рекламы! — Ричард представил приторный вкус алкарской перцедыни и скривился.

Наконец, друзья пошли на компромисс: кто проигрывает партию в шахматы, тот несет сок. Через полчаса выяснилось, что партия идет к твердой ничьей. Археологи мрачно уставились на доску.

— Предлагаю тебе ничью, — проговорил Алексей. Ричард хотел что-то сказать, но Алексей закончил свою мысль: Хотя ты и проигрываешь. В благодарность ты сходишь за соком.

От негодования Ричард даже сделал героическое усилие и привстал.

— Это Я проигрываю? Может быть, все-таки, за соком пойдешь ты? Смотри, я делаю шах слоном на Ф-6, ты уходишь королем на С-3, после чего тебе мат.

— Ты забыл про моего коня. — Алексей убрал с доски белую ладью и поставил на её место коня. — Вот и все, никакого мата нет.

Мата, и вправду, не было. Была твердая ничья. Противники могли гонять фигуры ещё двое суток, а на Рифте сутки длятся тридцать девять часов, и положение ничуть не изменилось бы. Из телестерео доносилась новая порция рекламы. Мужик, типично рекламной внешности надрывался, пытаясь донести до зрителей известие о том, насколько хорошо и солидно работают в банковском холдинге "Чек стандарт". Выпятив нижнюю губу, Ричард поднял с песка тяжелый кусок пластиковой обшивки и запустил им в телестерео.

— Бесполезно, — сказал Алексей, — это же полевое исполнение.

В этот момент под навес забежала (как она может бегать в такую жару, удивился Алексей) Леночка, студентка пятого курса из Циннеровского института, проходившая практику на Рифте в их экспедиции.

— Нашли! — выпалила она, утерев взмокший лоб ладонью, от чего её лицо сразу стало чумазым.

— А? — без всякой интонации поинтересовались друзья.

— Нашли храм Варвара!

— Что-о? — Ричард и Алексей подскочили в шезлонгах, сразу забыв про жару, лень и жажду. — Где?

— Роботы нашли в пятнадцатом секторе. Один из них провалился в подземелье. Сейчас все идут туда. Неужели я присутствую при историческом событии? — студентка радостно захлопала в ладоши.

— Вряд ли, наверное, опять очередные руины, — сказал Ричард, однако, он первый выбежал под знойное небо Рифта.

Рифт — планета умершей цивилизации. Ещё в те времена, когда люди ходили в звериных шкурах, на Рифте уже была развитая цивилизация лингеров, достигшая звезд. Но потом произошло что-то, повлиявшее на лингеров, и они буквально за несколько сотен лет опустились на уровень каменного века. Численность их сократилась до жалких нескольких десятков тысяч, разбросанных по планете. Лингеры выжили, но больше не сумели подняться с первой ступени эволюции, куда их забросила злосчастная судьба. Они остановились в развитии и в таком примитивном состоянии существовали уже много тысяч лет.

Нынешние лингеры были беззлобными, мирными существами ростом около метра в высоту. Внешне они напоминали лемуров с огромными, наивными глазами, покрытых перьями, но ходили они прямо и очень походили на людей. Жили они кланами, вся их энергия уходила на поддержание жизни в суровых условиях пустынь. Что самое удивительное — никаких войн между ними земляне не наблюдали ни разу с того времени, как они ступили на Рифт. Экспедиция, направленная институтом космической археологии, находилась здесь уже пять месяцев (местных) и до сих пор не сумела обнаружить ничего, что дало бы более-менее сносную версию трагедии, произошедшей много тысяч лет назад.

Изыскательская экспедиция, обнаружившая Рифт, имела цель другую: открытие новых планет и оценка их для пригодности к колонизации. На Рифте можно было явно различить следы применения какого-то оружия, которое стерло все города с поверхности, обезобразило материки и высушило океаны. Изыскатели нашли, что вновь открытая планета не пригодна для благополучного проживания миллионов людей. Промышленного интереса планета тоже не представляла, так как залежей полезных ископаемых так же обнаружено не было. Но подробный рапорт в центр изысканий всё же был сделан, поскольку была найдена разумная жизнь, пусть и находящаяся на первобытной стадии. Изыскатели также обнаружили ещё один интересный факт — все планеты этой системы когда-то были подвергнуты воздействию какого-то мощного оружия, можно даже сказать, стерилизованы. Но если остальные планеты были выжжены дотла, практически представляя собой сплошной пепел, то Рифт сохранил следы былой цивилизации и даже имел аборигенов.

Институт космической археологии настолько заинтересовался вновь открытым миром, что выкроил из своего скудного бюджета средства и послал экспедицию на Рифт. Кроме археологов в неё также вошли несколько геологов и ксенобиологов. Разумеется, дело не обошлось и без военных, ведь министерство обороны тоже интересовалось неизвестным оружием. Кто знает, что смогут обнаружить эти яйцеголовые, вдруг кроме теории о гибели далёкого мира, они смогут найти и средства, которые произвели это опустошение? На этот случай в экспедиции присутствовал майор службы безопасности, который рассматривал данную командировку, как отпуск. В общем, народ подобрался довольно разномастный, что, впрочем, не мешало работе экспедиции. Полевой лагерь разбили около наиболее сохранившихся руин какого-то поселения — начинать с чего-то надо было, а здесь найти что-нибудь интересное было более, чем вероятно.

Прошло всего дней восемь с начала полевых работ, как появились туземцы. Люди осторожно, чтобы не испугать любопытных аборигенов, попытались войти в контакт с ними. Лингеры позволили просканировать себя, и обнаружилось, что их диапазон ментального излучения близок к диапазону людей. Благодаря этому сходству стало возможным общение между двумя расами посредством переводчиков. Компьютеры за несколько дней составили имперско-лингерский словарь, благо количество слов туземцев было невелико. Алексей, как сейчас, помнил: вожак стаи даже подпрыгнул, когда из лингвистического аппарата полились напевные, тягучие звуки. Профессор Афгольц, как руководитель экспедиции, приветствовал вожака. Туземец, слышавший звуки из странного серого ящика, не разобрался в происходящем, осторожно подошел к прибору, потрогал его маленькой рукой, обошёл кругом и потерял к нему всякий интерес.

Как это ни удивительно, но оказалось, что туземцы совершенно не восхищаются хитроумными приборами, которые земляне привезли с собой. У лингеров не было ничего подобного, но они совершенно равнодушно относились к шныряющим роботам, фонарям, светящимся в темноте, поварским печам, самостоятельно готовившим всяческие деликатесы и оружию, которое могло истребить всё племя местных лингеров в течение трех секунд. В один из моментов лингеры заикнулись насчет того, что видели и похлеще, но что и где именно не сказали. Случилось это в тот момент, когда майор Бакин пристрелил на окраине археологического лагеря невесть откуда пришедшего песчаного ящера. Бедная зверюга не успела ничего сообразить, как тут же была изжарена из бластера военспеца. На бархане остался лишь длинный след из оплавившегося песка, да в воздухе повисло облако смрадного дыма. Маленькие аборигены, ничуть не удивлённые тем, что ящер, от которого они своими копьями отбивались бы не один час, был умервщлён в течение нескольких секунд, поведали, что такие вещи, несущие смерть, они видели. Но это очень плохо. Члены экспедиции так до конца и не разобрались, то ли туземцы высказались неопределённо, то ли универсальный переводчик воспроизвёл то, что ему показалось ближе всего к сказанному. Никто толком так и не понял, где, когда видели лингеры подобное оружие, находили ли они его в развалинах или может даже, владели им. На дальнейшие расспросы лингеры категорически отказались отвечать, только лишь твердили, что это плохо.

Военспец майор Бакин тотчас вцепился в аборигенов мертвой хваткой. Он перестал воспринимать командировку, как бездельный отпуск и рьяно взялся за дело. Он окончательно уверился в том, что на планете сохранились образцы древнего оружия, поэтому попытался даже запретить персоналу экспедиции общение с лингерами, мотивируя это государственной тайной. Но по прошествии некоторого времени понял, что так недолго и перегнуть палку. Спокойный Афгольц в ответ на приказ военспеца о прекращении отношений с туземцами, лишь сказал, мол, вот туземцы, расспрашивайте их сами, а заодно доведите до их сведения, что им нельзя помогать людям в работе и зарабатывать сладости. Вероятно, Бакин представил себе бунт маленьких дикарей и отказался от введения моратория на общение с лингерами. Военспец понял, что посредством научных работников он сможет узнать гораздо больше, чем смог бы сделать сам.

Неизвестно каким образом, но аборигены узнали о неприязненном интересе, который питал к ним Бакин (Алексей с Ричардом подозревали, что Афгольц что-то шепнул им на ушко, поскольку он ближе других вошел в доверие к "лемурам"). Результатом явились дохлые пустынные мыши, которых туземцы приносили каждое утро на порог домика Бакина. Сначала тот ругался и бесился, потом даже несколько ночей караулил, чтобы поймать диверсантов, но, смирившись с судьбой, теперь каждое утро просто выметал трупы с порога. Долготерпение майора объяснялось тем, что Афгольц сумел выпытать у "лемуров" про храм Варвара, в котором по их преданию до сих пор хранятся те самые "приборы похлеще". Айл, вожак стаи, как-то расплывчато рассказал, что иногда появляются "старые" лингеры, которых все обитатели пустыни боятся, как огня. Даже песчаные ящеры их обходят стороной. Эти-то "старые" лингеры и демонстрировали "убивающий на расстоянии и лишающий разума" предмет. В последний раз их видели давно. Но насколько давно опять же люди так и не смогли узнать. Бакин прямо-таки затрясся, когда услышал про старое оружие лингеров — возможно, именно оно и смело жизнь с нескольких десятков планет, превратив их в планеты-пепелища. Майор рассудил, что неразумно мешать археологам, с помощью которых он может стать полковником, если они действительно найдут загадочных "старых" лингеров и их оружие. Бакин настолько подобрел, что иногда даже приходил на научный совет, который Афгольц собирал два раза в неделю.

Но больше ничего экстраординарного не случилось — туземцы не знали, где расположен храм Варвара, а, вероятнее всего, не хотели об этом рассказывать. Сами же археологи так и не могли найти загадочный храм и не видели "старых" лингеров. Алексей и Ричард лично облазили развалины, которые находились в паре километров от лагеря, но ничего похожего на храмовое сооружение не нашли. Единственной добычей явились несколько оплавленных предметов явно искусственного происхождения, возможно, какие-то приборы. Но что это было до разрушения, никто из членов экспедиции так и не понял. Оплавленные предметы были помещены на склад, где уже располагались найденные черепки двух пластиковых посудин. Картографические съёмки не дали никаких результатов. По данным геологов под слоем песка располагались однородные толщи базальта. Получалось так, что вся пустыня на несколько тысяч километров представляла собой море песка, разве только редкие оазисы да остатки зданий нарушали это однообразие. Но, если маленькие туземцы говорят правду, то откуда-то всё-таки появляются "старые" лингеры. Ареал обитания племени нынешних лингеров явно не превышает сотни километров, однако они встречали загадочных "старых" лингеров. Хотя, как предположил Алексей, "старые" могут приезжать или прилетать. Зачем — неизвестно. Как кратко подытожил одно из собраний Афгольц, на счету экспедиции кроме нескольких неизвестных искорёженных предметов, кусков остатков зданий да имперско-лингерского словаря, ничего больше нет. Соответственно, это означало, что вскоре все работы будут свёрнуты, так как из института Афгольцу уже сообщили, что бюджет не резиновый, а мусором и без того склады забиты. Единственной возможностью продолжить раскопки, было открытие храма Варвара. На это надеялись все члены экспедиции, включая майора Бакина.

За время, проведённое экспедицией на Рифте вся экспедиция, кроме Бакина, подружилась с полудикими обитателями планеты. Лингеры помогали разгребать завалы роботам, уточняли карты и старались принести, как можно больше пользы пришельцам, лишь бы их кормили. Оказалось, что любой лингер, даже вожак, готов просеивать песок с утра до вечера, если ему пообещать две-три конфеты. Наивные туземцы просто сходили с ума по сладостям. Люди каждый вечер наблюдали любопытную картину: клан лингеров, получив свою, честно-заработанную, плату, садился в кружок за пределами лагеря и предавался трапезе. Лингеры клали в рот конфету и начинали её тщательно жевать. Туземцы погружались в недолгий транс, пока жевали конфеты, не реагируя даже на появление хищников, поэтому люди всерьёз опасались, что какой-нибудь ушлый песчаный ящер может сожрать всё племя лингеров во время их очередного коллективного принятия пищи. Но, по счастью, до сих пор ничего подобного не случилось. Прожевав липкую сладость, лингеры оживали и удалялись домой, в пески.

Видимо, сахар каким-то образом стимулировал организм лингеров, потому что по прошествии некоторого времени клан, который возглавлял Айл, стал выглядеть совсем по-другому: их пушистая шерстка начала блестеть, они стали вести себя как-то более разумно. Создавалось впечатление, что местные лингеры получили этакий допинг для своего дальнейшего развития. А когда Айл, словно осознав свою значимость, как вожака, попросил у людей материи для одежды, профессор Афгольц несказанно удивился и бросился записывать это событие в журнал наблюдений. Видимо слухи о том, что у пришельцев имеются сладости, распространился среди лингеров, потому что вскоре к лагерю экспедиции сбежалась половина всех туземцев из различных племен, живущих в этом районе. Все они без исключения горели желанием работать за конфеты, при этом совершенно не интересуясь другими продуктами пропитания, которые можно было бы получить в имперской экспедиции. Сам Айл, теперь приодевшийся, по-прежнему был готов помогать людям во всем. Кроме одного: найти храм Варвара.

— Старые лингеры — плохие лингеры. Они приходить убивать. Они убить вас, вы найти их. Старые смерть плохо, люди конфеты хорошо.

Афгольц восхищался возросшими способностями лингеров к общению и не придавал значения их словам. Так продолжалось несколько месяцев, пока сегодня робот-копатель не провалился в подземелье. Добродушных, пушистых лингеров, словно ветром сдуло — может, они учуяли запах "старых", или по какому-то другому признаку определили, что они здесь обитают, но только их теперь в пределы лагеря не заманить даже конфетами. Из-за этого необъяснимого испуга Афгольц и решил, что подземелье — это вход в храм Варвара.

Когда Алексей, Ричард и Лена примчались к пятнадцатому сектору, они были в пене, словно скаковые лошади после многомильного пробега. Афгольц уже руководил роботами, которые с величайшей осторожностью расширяли лаз. Из дыры несло затхлостью и сыростью, что было даже приятно — хоть какая-то прохлада в условиях душной жары.

— Что-то не похоже на храм, — с сомнением заметил Брокс, космогеолог и петрограф. — По-моему, там просто какой-то ход и все.

Афгольц отмахнулся от него и с нетерпением заглядывал в черноту дыры. Роботы копошились внизу, укрепляя стенки и убирая песок, насыпавшийся в результате падения их собрата. Самому "собрату" не повезло — он крепко приложился к каменному, явно искусственного происхождения, полу и теперь подлежал капитальному ремонту.

Наконец, роботы доложили, что все лишнее убрано с пути, объектов поблизости не наблюдается и виден лишь проход. Прежде чем соваться в незнакомое место, возможно опасное, Афгольц решил запустить на разведку робота. Копатель удалился во тьму хода, а археологи через мониторы слежения наблюдали за происходящим. Собственно, наблюдать то было не за чем — коридор, как оказалось, тянулся на сотню метров, а потом путь преградила глухая стена безо всяких признаков возможности её открывать. Посланец развернулся и спустя десять минут снова был на месте провала. К этому времени остальные роботы раскопали ход, ведущий в другую сторону. Копатель вновь отправился в путь, но на этот раз он уехал довольно далеко, по крайней мере, раза в два дальше, по сравнению с прошлым путешествием, прежде чем вновь наткнулся на глухую стену.

— Ну, вот тебе и храм Варвара! — расстроено проговорила Леночка.

— Погоди, рано ещё говорить! Ты только погляди — стены чистые, пол аккуратный и не растрескавшийся. Это означает, что если мы преодолеем запирающие стены, то найдём что-то сохранившееся гораздо лучше, чем те руины, которые мы изучили вдоль и поперёк, — профессор Афгольц прямо таки затрясся от возбуждения. — Ричард, друг мой, что показывает аппаратура? Нет ли какого-нибудь излучения или…

— Есть. Анализатор показывает повышенное содержание угарного газа в воздухе. А кроме этого больше ничего опасного не обнаружено.

— Вторая стена такая же глухая, как и первая? Робот тщательно её осмотрел? А он попробовал её преодолеть?

— Да, конечно, только без толку! Но всё заснято. Сейчас копатель вернётся, и мы проанализируем состав стены. От пола уже отбили кусочек и отправили на анализ.

— Замечательно. Брокс, за вами анализ материала этого хода. А я хочу сам посмотреть на это вживую. Кто-нибудь знает, у нас есть кислородные маски?

Алексей хотел послать робота на склад, однако Афгольц настоятельно порекомендовал ему лично сходить. Делать нечего, Алексей пошёл самолично искать кислородные маски. Сначала он сверился c базой данных, в которой было перечислено оборудование экспедиции. Действительно, маски имелись, в количестве аж пяти штук. Чертыхаясь, Алексей принялся искать их по тюкам и ящикам. Конечно, они все пронумерованы для облегчения их идентификации, но по закону подлости, нужный ящик оказался в самом низу. Короче говоря, когда Алексей принёс маски к месту провала, он был вспотевший, уставший и сердитый. Даже сочувствующая улыбка Леночки не разогнала тучи с лица молодого археолога.

Профессор взял маску и покрутил её в руках. Маска защищала всю голову и, при желании, можно было включать инфракрасный фонарь, установленный на ней, так что темнота внутри прохода не помешает археологам. Афгольц примерил маску на себя, покрутил головой и, видимо, остался доволен. Он прищурился и оглядел собравшихся, выбирая, кого бы взять с собой, ибо он, разумеется, первый полезет в дыру. Алексей и Ричард поняли это и расправили плечи, сгоняя усталость с лиц. Афгольц усмехнувшись, кивнул им головой — берите маски. Радостно завопив, Ричард ринулся к бесстрастному роботу. Профессор не успел назвать следующего, как вперед протиснулся Бакин.

— Проф, я тоже иду.

Афгольц хотел что-то сказать, но майор перебил его:

— Я знаю, что в первую очередь должны идти археологи, но если там встретится что-либо… скажем, недружелюбное? Вас просто сожрут вместе с инструментами. Мой же арсенал позволит надеяться, что подобной трагедии не произойдет.

Арсенал майора был внушительным: крупнокалиберный бластер, связка минигранат, пистолет, стреляющий разрывными пулями, способными пробить двухдюймовую стальную плиту, и множество карманов, в которых майор хранил секретные вещички, врученные ему конструкторским отделом. Все без исключения в лагере за глаза подсмеивались над майором, однако, безусловно, что наличие такого человека с подобным оружием будет только приветствоваться в случае нападения недружелюбных существ. Профессор согласно кивнул Бакину. К тому же он не хотел обострять, и без того напряженные, отношения с военспецом. Вдруг они сейчас действительно обнаружили что-то стоящее! Майор может доложить начальству, что найдено оружие (неважно, так это или нет), военные нажмут кое-какие кнопки там наверху, и планету закроют для всех, кроме министерства обороны и его экспертов. Все это быстро промелькнуло в голове профессора, и он уже взял свою маску, когда сообразил, что их только четверо, а пятая маска так и болтается на металлической лапе робота. Практикантка Леночка умоляюще смотрела на Афгольца, хотя вслух не произнесла ни слова. " Может и её взять? — с сомнением подумал Афгольц. — Но если там существует какая-то опасность, то совсем незачем рисковать единственной девушкой в экспедиции".

— Нет, нет и нет! И не надо на меня так смотреть — я не кусок мороженного, не растаю! — сердито буркнул Афгольц.

— Ну, пожалуйста, профессор, — тоненько пискнула Лена. На её больших серых глазах появилась подозрительная влага. Сделав бровки домиком, студентка умоляюще глядела на профессора.

— Только женских слез и не хватает, — буркнул профессор. — Ладно, собирайтесь, но чтоб там внизу больше никаких просьб и жалоб.

Профессор почувствовал, что практикантка провела его — уж очень быстро исчез её грустный вид. "Старый дурак, кажется, ты глупеешь с возрастом" — подумал он, надел маску и первый полез вниз.

Ход извивался и петлял, но конца ему не было. Четверка археологов и майор дошли уже до того места, где робот-копатель наткнулся на стену, перекрывающую проход.

— Удивительно! Алексей, Ричард, скажите, мы разве ещё не дошли до стены? — профессор с сомнением смотрел на наручный компьютер. — По моим подсчётам мы уже должны были её найти.

— Угу, — красноречиво подтвердил Алексей, — должны были. Но её нет.

— Майор, у вас с собой есть рация?

В обширном арсенале Бакина рации почему-то не оказалось. Он перерыл все карманы в напрасных поисках, но нашел только небольшой радиомаяк. Ричард предложил:

— Профессор, давайте я сбегаю обратно, принесу рации, а заодно предупрежу Криса, чтобы он следил за нашим продвижением по сигналам радиомаяка.

Афгольц нахмурился. Когда они сунулись сюда, он не подумал о том, что лаз окажется настолько длинным. Группа просто шла на разведку. И стена куда-то подевалась.

— Майор, дайте какую-нибудь штучку из вашей коллекции Ричарду. Алексей, вы тоже пойдете. Мы будем ждать вас здесь.

Бакин отдал Алексею пистолет и запасную обойму. Друзья развернулись и быстрым шагом ушли обратно. Профессор, майор и студентка сели на теплый каменный пол и приготовились ждать. Афгольц, чтобы не терять времени, принялся ковырять стены и пол, в надежде отколупать кусочек для анализа. Но не прошло и пяти минут, как раздался звук быстро-приближающихся шагов. Бакин подскочил, словно на пружине, и наставил в темноту бластер, готовый спалить любого, кто появится.

— Майор, не стреляйте, это мы вернулись! — послышался голос Алексея.

Бакин опустил ствол бластера, но совсем оружие не спрятал, пока не убедился, что внешность соответствует голосу Алексея.

— В чем дело? — недовольно спросил Афгольц. — Почему вы так быстро возвратились? Или нашли более короткий путь?

— Ничего мы не нашли, — проворчал Ричард. — Там вообще никакого пути нет.

— Как нет?

— Так нет! Коридор перегорожен стеной. Там только тупик. Может быть, сработал какой-нибудь механизм после того, как мы прошли, а может, кто-то закрыл нам дорогу обратно. Хотя, если я правильно понимаю, эта стена стоит не там, где на неё наткнулся робот-копатель.

Профессор нахмурился, Бакин сурово сжал губы, а Леночка пугливо посмотрела в темноту прохода. Несколько минут прошло в тяжком молчании. Наконец, Афгольц спросил:

— Как далеко эта стена?

— Метрах в ста пятидесяти, не больше.

Группа в полном составе пошла обратно и уперлась в каменную стену, которая по виду напоминала материал пола. Майор пощупал её, словно не веря своим глазам — стены ещё недавно не было. Профессор поскреб затылок и предложил:

— Майор, попробуйте бластером пробить перегородку.

Бакин отошел на три шага, достал бластер и всадил в стену длинный заряд. Жаркий луч с шипением вонзился в камень, потекла огненная дорожка, но было видно, что материал стены с трудом поддается лазерному лучу. Бакин резал камень до тех пор, пока израсходованная батарея со щелчком не выскочила их рукояти бластера. Он посмотрел на оружие и сказал:

— Все, зарядник пуст. У меня ещё есть запасные обоймы, но я не вижу смысла резать перегородку. Как вы видите, я полностью использовал одну батарею, но даже не прожег сквозную дыру, не говоря уже о проходе. К тому же, даже если я сейчас сделаю отверстие в этой стене, то не исключено, что через сто метров мы не наткнёмся на другую такую же стену.

Камень остывал, и было видно, что майор прав — в стене было только оплавленное углубление. Профессор вполголоса ругнулся, памятуя о присутствии девушки. Больше здесь делать было нечего, поэтому археологи и майор пошли дальше по коридору. Бакин раздал каждому что-нибудь из своего арсенала на случай нападения неизвестных врагов. Теперь уже никто не улыбался при виде майора, сплошь увешанного разнообразным оружием. Профессору вспомнились слова вожака Айла, о том, что если археологи встретят "старых лингеров", то встреча закончится для людей плачевно. Он тряхнул головой, словно отгоняя нехорошие мысли, и занял место в голове группы. Майор Бакин вежливо, но настойчиво, оттеснил профессора со словами "Вы всего лишь археолог". Афгольц хотел вспылить, но, видимо, вспомнил что-то и молча уступил первое место. Теперь Бакин шел впереди, настороженно ожидая неприятностей и готовый к любым неожиданностям. Алексей и Ричард обменялись грустными и понимающими взглядами — похоже, что в случае нападения от оружия и боевых навыков майора толку не будет никакого. Но с тех пор, как они обнаружили, что их заперли, больше ничего не произошло. Группа понемногу продвигалась вперед по каменному коридору. Тишину нарушал только звук шагов и, людям казалось, что кто-то неизвестный следит за археологами, поджидая удобного момента для нападения.

Бакин остановился. Коридор разветвлялся на два хода — направо и налево. Левый ход был поуже правого, поэтому профессор посоветовал майору идти направо. По его идее получалось, что чем шире коридор, тем чаще им пользовались и, следовательно, он ведет к центральной части храма Варвара. Майор пожал плечами и пошел направо.

Они прошли уже несколько километров, но пока ещё ничего не подтвердило справедливость профессорской теории. Темнота стояла такая, что не было видно кончика своего носа, и если бы не инфракрасные фонари, то археологи давно бы заблудились и порасшибали себе лбы. Леночка сильно устала, не столько от физической нагрузки, сколько от ожидания неприятностей. Она спотыкалась все чаще и чаще, и профессор уже хотел объявить недолгий привал, когда Бакин сказал:

— Вижу светлое пятно.

Сказав это, он снял с предохранителя бластер. Алексей и Ричард последовали его примеру, просто на всякий случай. Они приблизились к свету, который шел из-за изгиба коридора. Теперь уже инфракрасные фонари были не нужны — свет оказался достаточно ярким для глаз человека. Люди могли видеть каждую трещинку на стенах и на полу, но самого источника света никто не сумел обнаружить. Создавалось такое впечатление, что рассеянный, мягкий свет шел прямо из стен и потолка. Материал стен отличался от того, из которого были сделаны коридоры. Афгольц с любопытством потрогал стены — до сих пор на этой планете ничего подобного археологи ещё не видели. Этот свет явно был продуктом высокоразвитой цивилизации.

— Кажется, мы на верном пути, — пробормотал он.

— Значит, мы должны быть вдвойне настороже, — докончил Бакин.

Через пять минут коридор привел к круглому залу. Обстановки и здесь не было никакой, зато имелись две двери, украшенные орнаментом. Майор Бакин, словно приготовившийся к прыжку тигр, подкрался к одной из них, резко рванул на себя и отпрыгнул в сторону. Ничего не произошло.

— Попробуйте её толкнуть, — посоветовал Афгольц.

Бакин с негодованием посмотрел на него, однако, послушался. Дверь осталась недвижимой, как скала. Афгольц с жадностью принялся рассматривать орнамент и делать его снимки. При этом профессор вслух восторгался сохранностью артефакта.

— Проф, не забывайте, где мы! — Бакин страдальчески закатил глаза. Этот полоумный профессор начисто забыл, что "артефакты" здесь сплошь и рядом и грозят их попросту уничтожить. Во всяком случае, майор был в этом твердо убеждён. И пока ему не предоставят доказательств обратного, он будет действовать в соответствии со своим мнением. Алексей согласно кивнул — майор, возможно, и перегибал палку, но сейчас он был абсолютно прав. Тем временем, майор подошел к другой двери и подергал её туда сюда. Дверь с едва слышным скрипом отворилась. Бакин прыгнул в открывшийся проем и упал на пол, выставив бластер. Ричард заглянул внутрь и сказал:

— Майор, кончайте это представление. Внутри пусто…

Он не успел закончить мысль, так как позади них раздался грохот. Проход, через который они зашли, оказался перегорожен стеной, похожей на ту, которую они пытались пробить бластером.

— Кажется, мы попались, как мыши в мышеловку, — сказал Алексей. По-моему, нам остается только идти туда, куда нас СОГЛАСНЫ пустить.

Все посмотрели в дверной проем. Никому не хотелось быть игрушкой в чьих-то руках. Бакин выразил это, когда попытался расплавить вторую дверь. Если туда вход закрыт, значит нужно попробовать туда проникнуть. Но лазерный луч только бессильно шипел, не причиняя вреда металлу.

— Из брони она, что ли сделана? — буркнул Бакин и пошел в пустой коридор. Археологи гуськом потянулись за ним, настороженно озираясь по сторонам. Афгольц окончательно забыл обо всех своих страхах, потому что коридор проходил через комнаты, которые были заставлены "всяким археологическим хламом", как выразился Бакин, и на который не стоило терять времени. Под "хламом" он понимал статуэтки из какого-то черного металла, кухонную утварь, одежду, наконечники для копий, сделанные из камня, мимо которых проходили археологи. Афгольц восторгался, но не трогал вещи, боясь, что они могут рассыпаться от прикосновения, так как они явно были очень древние. К тому же, попытка потрогать древние артефакты всё равно не привела бы ни к чему — предметы защищало какое-то поле. Поэтому Афгольц только снимал все встречающиеся инопланетные древности на камеру. Алексей, Ричард и Лена тоже постепенно увлеклись открытием всё новых и новых артефактов — в каждом из них проснулся археолог. Один лишь Бакин вёл себя крайне насторожено. Понемногу вещи стали более изящными, начали появляться стальные мечи, изумительной красоты картины, какие-то приборы, непонятного назначения, сработанные на заре веков. Афгольц стукнул себя по лбу.

— Как я раньше не догадался! Нас ведут по музею. Видите, сначала была история каменного века, а теперь идет более высокий уровень развития. Уже появились прекрасные произведения искусства, что было невозможно в условиях жестокой борьбы за выживание каменном веке. Алексей, Ричард и вы, Лена, смотрите и запоминайте. Перед нами музей внеземной культуры. Это же величайшее открытие со времен находки статуи пыллянского Сатира! Пойдемте дальше, там нас ждут открытия, которые прославят наше имя в веках!

Бакин сардонически поджал губы.

— Скорее, нас ждут там сплошные неприятности.

— Бросьте, майор! Вы же видите, что нам просто показывают свой музей, тем самым, выражая добрую волю и, возможно, даже готовность сотрудничать с нами.

Бакин пожал плечами — он остался при своем мнении. Алексей, несмотря на свою восторженность этим редчайшим музеем, тоже разделял точку зрения майора. Если, как уверял профессор, "старые лингеры" хотят сотрудничать с людьми, то для этого они выбрали, отнюдь, не лучший способ убеждения, заперев их здесь. "Впрочем, время покажет, — философски подумал Алексей. — Может быть, что профессор окажется прав. Во всяком случае, очень хочется на это надеяться".

Тем временем, люди проходили уже мимо сложных приборов, выставленных в проходных комнатах. Профессор ликующе говорил:

— Итак, моя теория подтверждается. Сейчас мы видим продукты высокоразвитой, машинной цивилизации. К моему величайшему сожалению, я абсолютно не разбираюсь в этих штуках, но думаю, что не ошибусь, если скажу: мы проходим мимо аппаратов, которые могут генерировать электричество от процесса атомного распада. Вполне возможно, что мы здесь найдем что-нибудь, что поможет нам раскрыть тайну гибели цивилизации лингеров.

С этими словами профессор ринулся дальше, влекомый азартом открытий, словно алкоголик — запахом спиртного. Остальные бросились за ним. Никто из них не разбирался в технике настолько, чтобы точно определить, что за "штуки" они здесь видят, но было ясно, что чем дальше они идут, тем совершенные становятся приборы и аппаратура. Появились разнообразные модели космических кораблей, сувениры и трофеи с далеких планет, зачастую такие, которые казались археологам даже отвратительными. И вот музей закончился. Профессор Афгольц замер, как гончая, потерявшая след. Коридор вел дальше, но теперь он был матово-белый и стерильно-чистый. Даже воздух, как оказалось, стал другим. Алексей посмотрел на анализатор и увидел, что больше угарного газа нет. Он снял маску и глубоко вдохнул. Воздух напоминал атмосферу на космическом корабле — чувствовался некий искусственный привкус, будто воздух регенерировали не по одному кругу. После того, как Алексей убедился, что воздух пригоден для дыхания, остальные тоже сняли маски. Только подозрительный Бакин оставил на себе маску, объявив, что не доверяет здесь ничему, даже воздуху. Археологи и майор вошли в белый коридор и вскоре увидели огромное помещение, купол которого терялся в высоте. Алексей оторопело смотрел вверх, не веря своим глазам.

— Но ведь над нами не больше семи метров породы и песка! — воскликнул он. — Коридор шёл параллельно земной поверхности, я не раз сверялся с приборами. Может быть, мы подверглись массовой галлюцинации, ведь высота потолка метров сто!

— А может, мы просто столкнулись с тем, что объяснить пока не в силах, — ворчливо заметил Бакин, озираясь вокруг в поисках обитателей этого помещения.

— Если я не ошибаюсь, то вон там стоит " старый лингер", — сказал Ричард.

Все посмотрели туда, куда Ричард показал. В самом деле, за большим корпусом из серого металла смутно виднелась ниша, в которой стоял лингер. Но какой это был лингер! Он был двух метров высотой и почти без перьев, которыми сплошь заросли современные лингеры. На нём была одета одежда, вроде туники, на ногах были обуты большие, по виду металлические, ботинки. Люди несмело приблизились к нише, чтобы получше рассмотреть лингера. Бакин чуть поотстал, держа наизготовку бластер. Афгольц с любопытством приблизился к нише и вдруг понял, что лингер, стоящий в ней, живой. Шок от этого открытия поверг профессора в столбняк. Он-то думал, что перед ним макет, в крайнем случае, чучело. Он только хотел сообщить об этом остальным, когда раздался скрипучий голос:

— Зачем вы здесь, пришельцы?

Бакин подпрыгнул от неожиданности и чуть не выпустил заряд в лингера, который вышел из ниши. Высокий лингер смотрел на людей, а его огромные глаза, казалось, пронизывали насквозь. Алексей, Ричард и Лена замерли, не зная, что надо говорить в подобных случаях. Бакин прицелился в лингера, а профессор Афгольц откашлялся и сказал:

— Гм, не знаю, как вас называть… Как руководитель экспедиции, я очень рад приветствовать представителя вашей цивилизации. Видите ли, мы археологи и…

— Убери свою игрушку, презренный, она все равно мне не причинит вреда, — прервал лингер профессора. Афгольц недоуменно посмотрел на него, но сообразил, что сказанное относится не к нему, а к Бакину. Афгольц только сейчас понял, что лингер не раскрывал рта, а его голос доносился из большого аппарата, скрытого кожухом из серого металла.

— Ментальный контроль, — шепнул он, стоящему рядом, Алексею. Тот кивнул, хотя не понял, про что говорит профессор. Бакин, к которому относились слова лингера, поколебавшись, убрал в кобуру бластер.

— Что вы тут делаете, черви?

Алексей нахмурился — обращение "черви" вряд ли могло быть вежливым. Возможно, что это опять ошибка перевода, правда на этот раз не человеческой машины, а лингеровской, но, скорее всего, оно означало, что встреченный ими лингер относится к ним, мягко говоря, не очень дружелюбно. Итак, маниакально-подозрительный Бакин был прав.

— Я же вам сказал, что мы археологи и изучаем следы погибших цивилизаций, — снова начал Афгольц. — На вашей планете наша экспедиция пытается разгадать тайну гибели вашей культуры. И мы очень счастливы, что ваша цивилизация не погибла, потому что…

Лингер холодно слушал профессора, но, не дослушав, прервал:

— Для чего вы начали давать дикарям запрещенную пищу?

Афгольц приподнял брови.

— Что вы подразумеваете под запрещенной пищей?

Лингер помолчал, словно вспоминая что-то, и сказал:

— То, что вы называете конфетами?

— Ну, знаете! — Ричард решил вмешаться в разговор. — Какое вам, собственно, дело, что мы даем этим несчастным лингерам?

— Молчать! — в бесстрастном, механическом голосе совсем не было интонаций, но людям показалось, что лингер в ярости. — Подойди сюда.

— Ещё чего! Если надо, подойди сюда сам! — Ричарду абсолютно не нравилась манера лингера вести разговор.

— Хорошо, — зловеще сказал двухметровый лингер и сделал шаг вперед. Бакин мгновенно выхватил бластер из кобуры и выстрелил в него. Голубой луч столкнулся с чем-то невидимым и не принес никакого вреда лингеру. Тот, не обратив на это никакого внимания, молниеносным движением схватил Ричарда одной рукой, а второй нанес Бакину такой удар, что майор отлетел на несколько метров назад и остался лежать без сознания. Лингер пренебрежительно подержал на весу Ричарда и швырнул его на пол.

— Черви, вы что, хотели убить меня своим жалким оружием? — он подошел к лежащему Бакину и поднял его, словно тот был невесомым. — Этот будет первым экземпляром для опытов.

— Но, позвольте! — негодующе вмешался Афгольц. — Вы не имеете права, ставить какие бы то ни было опыты над разумными существами! Мы же с вами цивилизованные люди, то есть люди — мы, а вы лингер, но ведь…

— Это вы что ли разумные существа? — впервые в голосе лингера послышалось что-то похожее на интонацию. — Впрочем, даже если вы и претендуете на это, то скоро вы станете такими же безмозглыми, как те, наверху.

— Кто наверху? — не удержался и спросил Алексей.

— Ваши сородичи, — холодно ответил лингер и, взяв под мышку майора Бакина, ушел в проход между стеной и большой машиной. Афгольца, Алексея, Ричарда и Лену тотчас же окружило какое-то силовое поле — люди оказались заключенными в круг, диаметром три метра.

— Вот вам, профессор, и музей внеземной культуры, — всхлипнула Лена и на этот раз заплакала по-настоящему.

Алексей потрогал выросшую щетину. Судя по часам, археологи уже больше суток сидели в заключении у "лингеров-переростков", как сказал Ричард. Вернее, у одного лингера, потому что с тех пор, как он ушел, забрав с собой Бакина, люди никого больше не видели. Огромное помещение излучало ровный свет, и тишина стояла такая, что закладывало уши. Утомленная ожиданием, Лена уснула на плече профессора. Ричард и Алексей вполголоса обсуждали положение и способы сбежать из своей невидимой тюрьмы, но ничего утешительного обнаружить не смогли. Они были заперты в круге, ограниченном силовым полем, и выхода из круга не было, разве только сам лингер освободит их. Алексей сомневался, что лингер на это способен. Афгольц в очередной раз вспомнил предостережения Айла, и теперь проклинал себя за беспечность и за то, что не прислушался к его словам. Ричард беспокойно ходил кругами и злился всё больше и больше. Он уже несколько раз пробовал стрелять в силовое поле из своего пистолета, но безрезультатно — разрывные пули плавно падали на пол, соприкоснувшись с полем, и всё. Они даже не рикошетировали — их скорость гасилась так, как если бы они попадали в мягкое-мягкое препятствие. Но кроме своего бедственного положения, археологов также терзала мысль о своих товарищах, оставшихся наверху. Лингер вскользь сказал, что они уже не относятся к разумным существам, и что это могло значить, знал только он один, но смысл его слов был самым неприятным. Алексей и Ричард мрачно смотрели друг на друга.

— Зачем этому гаду понадобился Бакин? — нарушил затянувшееся молчание Ричард.

— Кто его знает? — вяло ответил Алексей. — Не думаю, что лингер собирается угостить его лакомствами.

От этих слов у всех заурчало в желудках — люди не ели уже больше суток. С собой провизии никто не взял, только Бакин прихватил свой смертоносный арсенал, оказавшийся в итоге таким бесполезным. Лингер, забрав майора, унес с собой и всё оружие, так что теперь у археологов имелись для защиты только два пистолета, две обоймы к ним и радиомаяк. Ричард небрежно покрутил на пальце пистолет.

— Хорошая штучка, но, к сожалению, лингер для неё недосягаем. Если уж Бакин из бластера не сумел его достать…

Ричард не закончил, всё и так было ясно. "Старый лингер" с помощью ментального контроля управлял здесь всем, и ловушка, в которой сидели археологи, была тому свидетельством.

Лена уже проснулась и, с безнадежностью в глазах, осматривала помещение. Профессор, к плечу которого она прислонялась, не произнес ни слова с тех пор, как ушел лингер. Алексей был склонен думать, что проф сейчас размышляет над тем, как найти выход из ловушки. Леночка опять всхлипнула:

— Что же с нами будет? Зачем он нас здесь запер?

— Спроси у него сама, — несколько грубовато ответил Ричард. — Если он и в самом деле такой старый, то сколько же знаний может вмещать его голова? Интересно, какой коэффициент интеллектуального развития у него? Наверное, не меньше, чем у нас всех, вместе взятых, если не больше.

Афгольц поднял взгляд на Ричарда.

— А что? Действительно, это мысль! Несомненно, нужно попробовать! Может быть, это поможет нам.

— Что? — в один голос воскликнули молодые люди.

— Ваши слова навели меня на мысль… — профессор задумчиво облизал губы. — Если я прав в своих предположениях, что все окружающие нас аппараты управляются дистанционно с помощью мыслей лингера, то мы можем попытаться воздействовать на них.

— Вы хотите заставить лингера одолжить нам свои мозги на пару минут? — сыронизировал Алексей.

— Нет, я хочу попытаться силой своей мысли отключить это поле. Вполне возможно, что мыслительные процессы протекают у нас и у лингера одинаково. Недаром же стал возможен машинный перевод речи "маленьких" лингеров — наша ментальная активность сопоставима с их. Однако пока я не попробую — ничего не узнаю.

С этими словами Афгольц закрыл глаза и замер. Алексей и Ричард с неподдельным интересом наблюдали за ним, Леночка безразлично смотрела на какой-то громоздкий прибор, сделанный из черного материала. Спустя десять минут профессор открыл глаза и, отдуваясь, словно поднимал тяжеленную штангу, сказал:

— Ничего не получилось. И, кажется, я знаю почему. Алексей, вы меня перебили, когда я…. Ну ладно, но запомните, что если вы ещё будете меня перебивать, когда я излагаю свои мысли, то вы останетесь здесь навсегда. Когда Ричард сказал, что наш общий коэффициент может быть равен коэффициенту лингера, я, как мне показалось, набрел на интересную мысль, но Алексей сбил меня с толку. Вот видите, как это вредно — несвоевременно вмешиваться…

— Профессор, приношу глубочайшие извинения, что опять вмешиваюсь, но что за идея пришла вам в голову? — вкрадчиво "подтолкнул" Афгольца виновник.

— Что? Ах, да! Так вот, мы все должны попробовать вместе воздействовать на агрегат, генерирующий силовое поле. Возможно, что ментальной силы одного моего мозга недостаточно, чтобы заставить приборы отключиться. Наши совместные ментальные усилия могут быть близки к мысленному воздействию лингера. А возможно, даже и превосходят его! Давайте попробуем, хуже нам точно не будет.

Ричард и Алексей оценили идею профессора. В их положении выбирать не приходиться, поэтому даже самая бредовая идея должна быть проверена. Друзья растормошили Леночку, и вскоре вся четверка сосредоточенно представляла себе, как силовое поле исчезает. Алексей для пущей важности закрыл глаза, как это делал проф, но почувствовал, что из этой затеи ничего не выйдет — слишком уж она походила на какой-то глупый фокус. Просидев так минуты три и добросовестно думая об исчезающем силовом поле, Алексей сдался и открыл глаза. Профессор был спокоен, как Будда, Леночка, казалось, собралась уснуть, зато Ричард явно пытался своими мускулами помочь мозгам — он весь напыжился, вспотел и от подобных усилий даже выпятил нижнюю губу. Алексей усмехнулся и протянул руку к силовому полю, ожидая наткнуться на упругую поверхность. Но к его искреннему удивлению рука не встретила никакого препятствия. Алексей не поверил сам себе и на карачках пополз вперед. Когда он оказался более чем в трех метрах от остальных, то окончательно убедился что поле снято. Алексей степенно поднялся и отряхнулся.

— Поднимайтесь живее! Поля больше нет.

Афгольц отреагировал первым. Он пружинисто подскочил на ноги, помог подняться Леночке и сразу принялся бегать по огромному залу в поисках выхода. Алексей нашёл связку минигранат, видимо, упавшую с пояса Бакина, когда его ударил лингер. В общем-то, выходов комнаты, где их заточили, было более чем достаточно, но куда они вели? И где гарантия, что лингер не перекроет им путь наверх? Профессор задумчиво почесал затылок.

— Сделаем так: каждый пойдет к одному из выходов, — было видно, что Афгольцу самому не нравиться эта идея. — Далеко не уходить. Если коридор ведет дальше, чем на сто метров — возвращайтесь обратно и ждите остальных. Потом сообща будем решать, куда нам идти. Если все эти выходы окажутся перекрытыми, то придется попробовать оживить какие-нибудь из этих интересных машин.

Ричард поморщился.

— Профессор, а если мы оживим какого-нибудь монстра вместо аппарата для освежения воздуха? Мы же ничего не знаем об этих машинах, да и о лингерах впридачу. Я считаю, что никакие машины мы не должны трогать. Вполне достаточно будет поискать выход на поверхность.

Алексей согласно кивнул — он тоже опасался неизвестных машин непонятного назначения. Афгольц решительно поковырялся в ухе.

— Хорошо, тогда просто поищем выход. Леночка, тебе лучше остаться здесь. Для начала не уходить очень далеко. Через минут пять-шесть все встречаемся здесь. Ричард, ты идешь вон в тот проход, — профессор показал пальцем в один из коридоров. — Алексей, ты направо, а я — прямо. Ну, приготовили наши игрушки, и пошли с Богом.

Пожав плечами, Алексей и Ричард вытащили пистолеты, которые оказались столь беспомощными перед лингером и двинулись в указанных направлениях. Алексей залихватски покрутил на пальце довольно тяжелый пистолет — точь в точь, как древний ковбой. Его немного утешала мысль, что Ричарду тоже придется таскаться с подобной железякой, которая в лучшем случае поможет разве что против какой-нибудь крысы, если лингеры ещё не вытравили их из подземелий. Алексей обернулся перед тем, как скрыться в полутемном проходе. Леночка стояла, настороженно держа в руках гранату, которой он её снабдил.

— Лена, не кинь её в нас, когда будем возвращаться! — крикнул Алексей.

Профессор и Ричард уже ушли в свои коридоры, поэтому Алексей, держа наизготовку пистолет, пошел вперед, готовый выпустить всю обойму разрывных пуль в первую попавшуюся тень. Но теней ему не встретилось. Не было даже крыс. Возможно, и микробов лингеры поуничтожали — воздух был на удивление свеж. Алексей шел ровно три минуты по своим часам. Коридор все также уходил вдаль, но надо было возвращаться, чтобы не волновать товарищей. Он развернулся как раз в тот момент, когда коридор перегораживался глухой стеной. "Наверняка лингер заметил, что мы убежали из его клетки, и сразу принялся исправлять упущение". Обратно идти смысла не было, ибо Алексей не привидение, чтобы проходить сквозь стены, поэтому он побежал вперед, чтобы лингер его не запер на небольшом пятачке коридора. Через несколько минут его глазам предстал ещё один зал, подобный тому, где они сидели в клетке из силового поля. Отличие состояло в том, что здесь было гораздо меньше аппаратов, а также посередине комнаты мрачной статуей стоял лингер. Тот самый лингер или другой, было неважно. Алексей остановился, поглядел на пистолет и, подумав, спрятал его. В его голове зазвучал бесплотный голос:

— А, привет, червяк! Я уже тебя заждался. Чуть было не потерял… там.

Алексей во все глаза смотрел на лингера — тот был явно не в себе. Если совсем недавно он был высокомерно-холоден, то теперь лингер вроде как поддал грамм триста, если переводить на человеческий лад. Стоял лингер по-прежнему прямо, но что-то в его озвученном голосе выдавало некоторую неуверенность.

— Скажи, пожалуйста, сумели ведь открыть мою маленькую ловушку, — продолжал тем временем лингер. — Кто это из вас додумался? Уж, наверное, не ты, рожа у тебя больно гнусная. Хотя, чего от вас, низших, ожидать…

Алексей молча стерпел оскорбление, лихорадочно размышляя, как можно использовать создавшееся положение. Пока он ничего путного не придумал и решил потянуть время.

— Мне кажется, что мы сделали это чисто случайно. Наша раса ещё не настолько развита, как ваша. Мы вчетвером едва сумели сделать то, что вы один делаете безо всяких усилий. — Алексей "закинул удочку", надеясь прощупать лингера на предмет лести. Он не понял, проникся лингер его неприкрытым восхищением или нет, но длинновязый чужак витиевато махнул рукой и неразборчиво заговорил:

— Хо, червяк, а ты сомневался что ли? Мы очень древняя раса и очень умная… да. А ты кто такой? Ды… дикарь! И от вас какая польза? Ды… то есть, да никакой! Но, хвала Светлейшему, я додумался разложить тело на составляющие! Хочешь знать, что получилось? — Алексей кивнул, хотя даже приблизительно не представлял, о чём толкует лингер. — Знаешь, что я сделал из того червяка, который пытался в меня стрелять из ваших пукалок? Из него я добыл прекрасный сахар. Сахар нам необходим! О-о-о, тыщу лет не пробовал чистого! Ха! Интересные вы существа! Пожалуй, мы будем вас разводить. Мне эта идея нравится. Я её подам на общее рассмотрение, когда разбужу остальных.

— Э-э, а где, гм, остальные? — рискнул задать вопрос Алексей. Он понял, что Бакина уже нет в живых, теперь надо было спасаться самому и выручать друзей.

— Мы здесь, спящие есть. Спим остальные. Короче, я один дежурный…

У Алексея забрезжила надежда на спасение. Надо каким-то образом узнать сколько этих "остальных". Если одолеть этого лингера, то остальные ничего не узнают, пока… Но прежде надо суметь уничтожить прекрасно-защищенного лингера, а как это сделать, Алексей пока не представлял.

— … Зря я там наверху погорячился, надо было оставить твоих соплеменников в живых. Давали бы сейчас сахар, — в голосе лингера послышались мечтательные нотки. — Но все легко исправимо. Если я правильно понимаю, то среди вас есть две особи, которые могут создать себе подобных. Хотя зачем? Гораздо продуктивнее будет, если я найду вашу звезду, а уж тогда…

Алексей похолодел. Вполне вероятно, что у лингеров остались средства для преодоления космических расстояний. Соответственно, наверняка осталось и то самое оружие, которое стёрло в прах все ближайшие планеты. А у земной империи нет ничего, способного противостоять оружию такого размаха. И, если лингеры нападут на Землю, беззащитную перед ними, то человечество будет превращено в стадо сахарных коров. А союзники людей будут уничтожены за ненадобностью. Проклятье, нужно попытаться договориться!

— Мы могли бы наладить с вами отношения. И дипломатические и торговые. К примеру, мы можем поставлять вам сахар! У нас знаете, сколько этого сахара? И он будет чистейшей обработки…

— Ты что, за дурака меня держишь? — лингер явно озлобился. — Для чего мы будем якшаться с червями, договариваться о каких-то отношениях, если вы и так будете делать все, что мы вам скажем? Да, нам нужен сахар, хи-хи, и мы добудем его из вас. Где же вы были пару тысяч лет назад?

— А что тогда было? — поинтересовался Алексей.

— Тогда у нас была голодная война. Слишком много населения и слишком мало продуктов. К тому же с соседней звезды появились какие-то псы-бродяги, которым тоже, видите ли, нужен сахар. Ну, мы им и дали. Видал, небось, что мы учинили с соседними звездами? То-то. Так что лучше мне не перечь, а то я из тебя сделаю прямо сейчас сахарный сироп, как из твоего дружка. Кстати, а он был довольно-таки питательный. Хотя нет, сейчас я ничего из тебя делать не буду. Видишь ли, — тут до Алексея дошло, что лингер ведет себя как обычный земной алкаш: он изливает душу человеку, как, скажем, землянин мог бы в подпитии болтать с дворнягой, — я боюсь, что на радостях перестараюсь. Посиди-ка сам на голодном пайке с тысячу лет, а я на тебя посмотрю.

— Так значит, вы питаетесь сахаром?

— Нет, мы не настолько примитивные, как ты себе представляешь, червяк. Просто сахар нам необходим, чтобы… как бы так сказать… короче, чтобы наша умственная деятельность работала в полную силу. Кстати, почему это ты задаешь подобные вопросы?

Алексея бросило в дрожь — в его голове только начал складываться план действий, как все готово обрушиться от одного неосторожного вопроса. Но нервничал он зря — оказалось, что лингер просто оскорбился, что "дворняга" задаёт вопросы, но ничего не заподозрил.

— Как ты смеешь задавать вопрос мне? — редкие перышки лингера взъерошились. — Ты кто такой, а?

— Нет, нет! Вы неправильно меня поняли, многоуважаемый лингер. Не знаю, как вас правильно величать! — Алексей постарался быть предельно вежливым, чтобы не спровоцировать лингера на нежелательные действия. — Я просто хотел бы предложить вам немного чистого сахара. Видите-ли, у нас там наверху есть конфеты, которые мы давали дикарям в уплату за работу. Мы же не знали, что этим мы можем оскорбить высокочтимых "старых" лингеров. Кстати, почему вы их держите в подобном диком состоянии, если это не оскорбит вас ответить на мой скромный вопрос? — Алексей никак не мог понять: читает ли мысли лингер, или он только ведет передачу на расстоянии, но на всякий случай он всеми силами пытался замаскировать свою идею. Он пробовал одновременно петь детскую песенку, задавать вопросы лингеру и обдумывать спасительную мысль. После минуты подобной экзекуции, он понял, что Юлия Цезаря из него не получится. Однако сдаваться было нельзя, и Алексей ринулся напролом. Впрочем, лингер, казалось, смягчился.

— Как я погляжу, ты — услужливый малый! Может быть, я пущу тебя на сахар последним в знак моей благодарности. Немного, говоришь? Немного мне не повредит, скорее наоборот. И ты предлагаешь мне идти наверх и рыться в ваших поганых руинах в поисках… то бишь как их… конфет?

У Алексея забрезжила надежда, что лингер отпустит его одного на поверхность, тогда он сможет добраться до аварийного комплекта и послать по гиперсвязи предупреждение на Землю. После получения подобной радиограммы генералы из Центрального штаба пошлют на Рифт эскадру, и от планеты не останется даже пепла. На своё спасение Алексей уже и не надеялся. Однако надеждам Алексея не суждено было сбыться. Лингер явно не собирался отпускать его, тем более одного.

— Даже не думай! Я не желаю подниматься в жару и пыль. Одного тебя я тоже не отпущу. Другое дело, если бы у тебя с собой оказался небольшой кусочек сахара, — лингер облизнулся и сразу стал похож на своих полудиких сородичей.

Алексей спешно принялся шарить по карманам в поисках конфет, хотя прекрасно знал, что с собой он их никогда не носил. Он вытряхнул всё содержимое карманов. Там были какие-то крошки камней, пыль, три минигранаты, пистолет и две обоймы к нему, но конфет не было. Оружие Алексей не стал пускать в ход ввиду его бесполезности. И вдруг Алексей нащупал небольшой комочек в нагрудном кармане. Он залез туда и вытащил жевательную резинку. Ту самую, которую он предлагал Ричарду, последний писк моды — с натуральным сахаром, который столь полезен организму современного человека. Она была сплющена от долгого ношения в кармане и от жары, но пластиковая обертка осталась целой. "Может быть, жевательная резинка понравится лингеру? Если эти гадские рекламщики не соврали, то там тоже должен быть сахар". Алексей, держа на вытянутой ладони жвачку, протянул её лингеру. Тот с подозрением уставился на розовый комок.

— Небось, отравить меня хочешь? Не выйдет червяк! Хм, а вдруг не хочешь? — лингер явно колебался. — Следуй за мной. Да не вздумай бежать!

С этими словами лингер развернулся, и чуть пошатываясь, двинулся в коридор. Алексей пожал плечами и пошел за ним — все равно бежать было некуда. У него опять мелькнула мысль, кинуть пару гранат в долговязую фигуру, но он решил оставить этот жест отчаяния напоследок, когда уже терять будет совершенно нечего. Пока же у него всё-таки теплилась крохотная надежда, что он сумеет сбежать от лингера, добраться до поверхности и передать известие людям.

Они миновали бесчисленное количество коридоров и три одинаковых зала, поэтому Алексей окончательно запутался в бесчисленных хитросплетениях подземелья. Наконец лингер остановился посреди коридора и посмотрел на белую стену. Место было ничем не примечательное — Алексей прошёл бы мимо, не заподозрив, что за стенами что-то есть. А стена раздвинулась и глазам Алексея предстала комната, сплошь заставленная разнообразной аппаратурой, назначения которой он даже не представлял. У него мелькнула мысль, что подобных комнат здесь может быть очень много, только надо поискать их, если, конечно, знать как. Эта, видимо, была лабораторией или чем-то близким к ней. Лингер подошел к небольшому аппарату и предложил Алексею положить "сахар" на блестящую полочку. Алексей аккуратно положил жевательную резинку, куда было указано, предварительно сняв с неё обертку, после чего отошёл в сторону. Видимо лингер мысленно нажал какую-то кнопку, потому что на маленьком экране появились черточки, закорючки и какие-то значки, наверное, текст о составе жвачки. Алексей почувствовал усталость: сейчас лингер поймет, что это не чистый сахар, что жевательная резинка состоит из всякой синтетической дряни и тогда… Но лингер что-то удовлетворенно проскрипел и сгреб жвачку со стола.

— Посиди-ка, подожди, пока я не приму это чудесное вещество. Тут есть то, что я хочу.

После этих слов лингера вокруг Алексея возникло поле, точно такое же, какое окружало археологов раньше. Лингер молча сунул жевательную резинку себе в рот, сел прямо на пол и принялся жевать. Его мелкие пёрышки встопорщились, сам он не шевелился, и только мерное движение челюстей выдавало, что лингер жив. Алексей прошел по кругу, диаметром в метр, убедился, что поле непроницаемо, тоже сел на пол и принялся размышлять. Итак, что он имеет на настоящий момент? В активе имеется немного времени, пока лингер не очнется от своего экстаза, зато в пассиве была куча неприятных вещей. Сам Алексей, сидит взаперти, профессор, Лена и Ричард тоже в заключении, и неизвестно, живы ли они ещё или в самом ближайшем будущем все они должны превратиться в продукты переработки и сахар. Самым ужасным было то, что лингеры намереваются поработить и Землю и освоенные планеты, а никто из археологов не мог предупредить людей о грозной опасности.

Пока что Алексей не видел другого выхода, кроме того, что он может попытаться открыть свою тюрьму. Он особо не надеялся, что у него может что-то получиться, ведь в прошлый раз они убирали поле совместными усилиями, но лучше пробовать что-либо делать, чем спокойно ждать, пока его поведут на заклание. Алексей обернулся на лингера — тот все также сидел и жевал. "Интересно, — как-то отвлеченно подумал Алексей, словно это не касалось его самого, — сможет ли лингер уловить мои мысленные потуги убрать поле и воспрепятствует ли мне он"? Он сам не заметил, как принялся думать о том, как долго просидит лингер в состоянии ступора, затем мысли перескочили на погибших друзей по экспедиции, а, судя по замашкам лингера, в том, что они погибли, можно было не сомневаться. Он представил себе, что вместо веселого, остроумного Блэка сейчас наверху валяется окровавленный кусок мяса, годный лишь на корм падальщикам, и только сейчас до него дошел весь ужасный смысл свершившегося. Все люди экспедиции погибли, и вскоре оставшаяся в живых четверка археологов тоже будет умерщвлена.

О себе Алексей почему-то даже не думал, но от мысли, что милая Леночка станет жертвой лингера, препарированной до костей, он взбесился. Алексей вскочил на ноги и, упершись в невидимую стену руками, издал первобытный вопль отчаяния. "Открывайся, скотина!" — в исступлении молил он неизвестный аппарат. В кризисные моменты мозг человека способен на многое: Алексей сумел-таки "нажать" невидимую кнопку, и поле исчезло. Как он это сделал, так и осталось для него загадкой. Археолог, лишившись опоры, шлепнулся на пол и крепко приложился носом. Алексей потряс головой, и несколько капель крови рубиновыми брызгами полетели на его руки и одежду — нос оказался довольно-таки хорошо расквашенным.

Но тратить время на такие мелочи Алексей не мог себе позволить — времени было в обрез, ведь лингер мог пробудиться в любую секунду. Он достал пистолет и разрядил его в лингера. Как он и ожидал, результат оказался нулевым. Лингера по-прежнему защищало поле. Алексей заметался в поисках какого-нибудь оружия лингеровского производства, которое могло бы пробить защитное поле. Наверное, могло бы. Но в комнате, разумеется, никакого оружия не оказалось.

Тогда в голову Алексея пришла мысль, двинуть на лингера какой-нибудь большой предмет. Возможно, рассудил археолог, поле не выдержит нагрузки и прекратит своё существование. Алексей обошёл всю комнату, пытаясь поднять то один ящик, то другой. Все предметы были или очень громоздкими или стационарными. Только один прибор оказался не привинченным, и Алексей, кряхтя от натуги, сумел поднять его. Руки его дрожали, когда он поднял прибор над головой. Алексей с хаканьем бросил аппарат на голову лингера. Прибор только ударился о невидимую стену и чуть не отбил пальцы ног археологу. Алексей отпрыгнул в сторону, глядя то на прибор, то на лингера. Теперь он абсолютно не представлял, что ему делать. Можно попытаться отключить поле, которым окружил себя лингер, но сейчас Алексей чувствовал, что он не способен совершать ментальные операции, ибо мозги его казались набитыми ватой от огромных усилий и усталости. Можно было попытаться найти своих друзей и совместными усилиями освободить их, но, сколько времени это займет? К тому времени лингер очнется, поймет, в чем дело и тогда…

Алексей поморщился. Вдруг его осенила мысль, высказанная некогда профессором. Насколько Алексей помнил, Афгольц тогда сказал, что организм лингеров сходен с организмом рептилий — пока они переваривают пищу — они находятся вроде как в спячке. Правда, Ричард усомнился, но высказал свои сомнения не профессору, а Алексею. Молодой археолог заметил, что лингеры сидят в "спячке" только до тех пор, пока они прожевывают конфеты, причем очень тщательно. Сейчас Алексей вспомнил все вышесказанное, посмотрел на мерно-жующего лингера и ухмыльнулся. Кажется, "старый" лингер пал жертвой своего высокомерия!

Алексей огляделся по сторонам и принялся размышлять, какой агрегат может генерировать поле, охраняющее лингера. Насколько он разбирался в машинах (а он в них не понимал почти ничего) этот аппарат должен быть довольно большим. Алексей начал вспоминать, что из здешней аппаратуры выглядит похожим на ту, которая была в комнате, где они впервые встретили лингера. Согласно его неуверенным наблюдениям, три машины имели сходство. Все они были большими, серыми и не имели никакой панели управления. Конечно, нельзя было исключать такого варианта, что поле, защищающее лингера, генерируется и управляется откуда-нибудь из другого места. Тогда поиск Алексея не имеет смысла. Но сидеть и ничего не делать для своего спасения? Никогда Алексей не был той пресловутой овцой, которая покорно идёт на закланье, а, тем более, сейчас на кону стояло существование всего человечества.

Алексей разрядил свой пистолет и подсчитал количество патронов в нем, затем пересчитал патроны в запасных обоймах. Всего он имел сорок пять разрывных пуль — выходило по пятнадцать на каждый аппарат, если считать, что какой-то из этих трех аппаратов защищает высокого человекообразного лингера. Хотя, с усмешкой подумал археолог, если подходить к вопросу беспристрастно, то скорее люди должны выглядеть лингерообразно, поскольку цивилизация лингеров намного древнее.

Алексей поскреб затылок, затем решительно подошел к ближнему серому ящику и обошел его со всех сторон. Результат был неутешительным — ящик вмонтирован в пол и всюду одинаков. Ни тебе циферблатов, ни панелей управления. С другой стороны, зачем они, если для управления употребляется ментальный контроль! Археолог отошел на несколько шагов и выстрелил в середину стены прибора. Разрывная пуля тонко тренькнула о металл и взорвалась. Алексей непроизвольно пригнулся, опасаясь, что пуля срикошетит. Когда он разогнулся, то увидел, что на металле осталась небольшая вмятина, сделанная миниснарядом. Алексей облегченно вздохнул — ведь он думал, что все приборы лингеров недосягаемы для оружия человека. "Что ж, попробуем ещё"- подумал он и принялся расстреливать стенку ящика. Восьмая пуля с чмокающим звуком пробила сквозную дыру и взорвалась внутри. Алексей на всякий случай отошел на несколько шагов, но больше ничего не случилось. Он присел, пытаясь заглянуть внутрь, потом подошел к лингеру, но поле было по-прежнему на месте. Алексей выругался и снова выстрелил в дыру. На этот раз внутри аппарата что-то задымило и затрещало. Алексей опять сунулся к лингеру, продолжавшему методично жевать, но снова безрезультатно. Он погрозил лингеру кулаком.

— Посмотрим — кто кого!

Алексей выгреб из кармана три минигранаты и прикинул на глаз к отверстию в ящике — должна пролезть. Он снял одну гранату с предохранителя, установил взрыватель на минуту и затолкал её в дырку, после чего ушел в коридор. Прозвучал глухой взрыв, и Алексея мягко толкнуло ударной волной. Он зашел в комнату и когда рассеялся дым, увидел, что квадратный ящик стал напоминать довольно округлый бочонок. Стенки ящика выдержали удар изнутри, но вздулись. Зато дыра, сделанная пулями, стала раза в четыре больше, и края её напоминали цветок, распустившийся после восхода солнца. Но Алексею сейчас было не до поэзии — он опять наткнулся на поле, охраняющее лингера.

— Ладушки! Я попробую ещё раз, а ты, дружок, посиди, пожуй, да подожди меня.

Он подошел к другому аппарату, который, по его мнению, мог генерировать силовое поле и принялся стрелять в него, повторяя всю предыдущую процедуру. Только на этот раз он не стал тратить пули, после того, как дыра была пробита, а сразу сунул минигранату в отверстие. Когда Алексей вошел из коридора, где укрывался от взрыва, второй аппарат выглядел аналогично первому. Но теперь поля, за которым отсиживался лингер, уже не было. Алексей, не зная об этом, протянул руку и наткнулся на редкие перышки лингера, растущие на его голове. От неожиданности археолог вздрогнул, но лингер продолжал безмятежно жевать, словно ничего в жизни важнее не было. Алексей, всё ещё почти касаясь лингера рукой, мрачно смотрел на это существо. Будь его воля — и все люди Земли и других планет стали бы скотом. А сколько они уничтожили планет и разумных существ несколько тысяч лет назад? Впрочем, какое ему дело до давно умерших? Но данный конкретный лингер уничтожил всю экспедицию, убил майора Бакина, планировал стереть в порошок всю человеческую цивилизацию. И, хотя, как говорят некоторые законники, намерение без деяния не есть преступление, и лингер не добрался ни до одной земной колонии, не говоря уже о самой метрополии, но за смерть экспедиции он должен поплатиться!

Короче говоря, Алексей не испытывал абсолютно никаких угрызений совести, когда нажал на курок. Разрывная пуля снесла голову лингера, избавив мир от мерзкого существа. Алексей постоял несколько тяжких мгновений над обезглавленным трупом лингера, пробормотав вместо эпитафии:

— Тебя погубила жратва.

Спустя месяц над жарким Рифтом зависли три эскадры тяжелых крейсеров военного министерства. Они просканировали всю планету вдоль и поперек, пока не получили полный отчет поисковых компьютеров. Вывод был один — археологическая экспедиция уничтожена. В глубине пустыни обнаружены останки звездолета, на котором она была доставлена сюда. Каким образом звездолёт оказался на поверхности планеты, а не на отдалённой орбите, пока никто сказать не мог.

— Не может быть! Ведь кто-то говорил с нами по гиперсвязи!

Командующий эскадрами генерал Шпак недоуменно смотрел на данные компьютеров.

— Полковник Каримбек! — обратился он к своему помощнику. — Принесите-ка мне текст той радиограммы. Если я не ошибаюсь, то там говориться о какой-то опасности для всей Земли и её колоний?

Генерал немного кривил душой — он помнил текст послания дословно. Но сейчас надо было принимать какое-то решение, а он не знал, что ему делать.

Когда пришла кодограмма об уничтожении экспедиции, штаб округа стал похож на разворошённый муравейник. Как показали изыскательские отчёты, лингеры — полудикие обитатели планеты Рифт, безобидные для всего окружающего, кроме своей пищи, а питались они кореньями и мелкими грызунами. И по всему выходило, что хорошо-оснащенную экспедицию, пусть даже археологическую, они уничтожить не могли никак. Однако, как следовало из кодограммы, именно лингеры явились причиной гибели археологической экспедиции, да ещё и собрались угрожать самому существованию людей, как вида.

Повторных сигналов больше не было, на связь экспедиция не выходила ни на каких волнах. Немедленно запросили информацию из института космической археологии обо всём, что сообщала погибшая экспедиция. В управлении службы безопасности сектора тут же нашли отчёты майора Бакина. После экстренного заседания было решено послать к Рифту военные корабли, а чтобы случайностей было как можно меньше, послали одновременно три эскадры. Генерал Шпак, хотя и являлся командующим штабом округа, решил лично принять участие в этом походе. Ведь не каждый день пропадают экспедиции и передаются загадочные сообщения об угрозе всему человечеству.

Наверху в генеральном штабе сочли вероятным, что лингеры применили свое древнее оружие, которое испепелило десятки планет вокруг Рифта. Генерал Шпак получил четкие инструкции, что ему делать по прибытии в эту Богом забытую дыру, но позже штабники переругались между собой. Одни голосовали за то, чтобы стереть Рифт в пыль, а другие возражали, что лингеры, поубивав людей, не стали бы давать радиограмму на Землю. Следовательно, кто-то из экспедиции выжил. Их необходимо спасти и выяснить, что же в действительности произошло на Рифте. Главный штаб разделился на два лагеря, и после долгой ругани решили передать всю полноту власти генералу Шпаку — пусть разбирается на месте и принимает нужное решение. Генерал прекрасно понимал, что его подставили по полной программе: в случае неудачи он будет нести полную ответственность за всё, а в случае успеха операции, дай Бог, если наградят почётной грамотой. Собственно, именно поэтому Шпак сам и отправился на Рифт в сопровождении тридцати кораблей.

И сейчас Шпак, мрачно насупив брови, просматривал итоговый отчет поисковых компьютеров. Как и ожидалось, в районе расположения бывшей археологической экспедиции не обнаружили ни полевого лагеря, ни людей. Мало того, нашли разбившийся звездолёт, совсем непонятно как оказавшийся на поверхности планеты. Дистанционное обследование останков его корпуса показало, что к звездолёту был применён высокоэнергетический луч неизвестного происхождения. Примерно такой, какой можно выпустить из орудия большого калибра с орбитальной оборонительной станции. При всём при этом, у Рифта не было никаких орбитальных искусственных спутников, на которых можно было бы спрятать подобное оружие. Шпак угрюмо почесал нос — у Рифта не было даже естественных спутников. Значит, удар был нанесён с поверхности планеты. И не исключено, что враждебный огонь может настичь и вновь прибывшие эскадры.

Однако Шпак не привык долго колебаться. Он отдал приказ одной эскадре рассредоточится на большом расстоянии и ни при каких обстоятельствах не подходить к планете. Вторая эскадра осталась на орбите, а третья должна была готовиться к посадке на планету, после того, как десантная группа обследует местность в районе бывшего полевого лагеря археологической экспедиции.

Сам генерал не стал рисковать и спускаться вниз и остался на своём флагмане со второй эскадрой. Однако он и не ушёл в космос с третьей.

Пять малых десантных кораблей ринулись вниз. На месте посадки поднялся смерч пыли и песка и когда он осел, десантные группы уже были готовы к бою с любым противником. С орбиты планеты в район посадки нацелились жерла орудий всех кораблей. Два майора и три капитана, командиры кораблей, ожидали столкнуться с кем угодно, но только не с толпой невысоких пушистых туземцев, радостно поднимавших тоненькие ручонки и вопивших на космолингве "Конфеты"! Генерал Шпак, сделав губы трубочкой, недоверчиво следил через телестерео за пушистыми существами, не понимая, как они могли сбить звездолёт с орбиты.

Командир десантников, совершенно осатанев от прыгающих рядом лингеров, скомандовал отход. Десантники поспешно поднялись обратно в корабли, а маленькие лингеры недоумённо выкрикивали "конфеты", не понимая, почему пришельцы так быстро ушли.

Поскольку никакого вооружённого столкновения с лингерами не было, Шпак велел спустить на поверхность учёных, которых тоже прихватили с собой, и установить контакт с туземцами. Спустя всего лишь несколько часов стало известно, что несколько членов экспедиции выжили и находятся где-то в одном из пустынных оазисов среди бескрайних песков. На поиски уцелевших был отправлен десантный бот, который и привёз четверых оборванных, исхудалых, загорелых до черноты людей.

Генерал Шпак приказал поднять людей в космос и раздать все пайки, содержащие сахар, туземцам. Последнее он приказал сделать по просьбе археологов. Высокий, светловолосый парень, черный от рифтского солнца, сказал, что он объяснит все при личной встрече. И сейчас, когда эта личная встреча наступила, генерал смотрел на этих людей, проживших месяц в знойной пустыне под палящим солнцем, со скудными запасами воды и еды, и ждал рассказа. Если бы не племена лингеров, сказал седой человек, представившийся профессором Афгольцем, четверка археологов просто умерла бы. Командир эскадры, его заместители и командиры кораблей заворожено слушали, как светловолосый парень рассказывал захватывающую историю открытия храма Варвара, как "старый" лингер закрыл их в коридоре, какой ужасной смертью погиб мужественный Бакин. Алексей рассказывал, как они оказались в заточении у лингера и как сумели освободиться лишь затем, чтобы снова попасть в плен.

Он говорил, что сумел обмануть лингера и как открыл ловушки остальных, как они вчетвером боролись с лингером и сумели убить его в тот момент, когда он уже пытался оживить всех своих сородичей и оказался беззащитным перед людьми. Представители особого отдела лихорадочно фиксировали эту историю. Через пять минут, после того, как Алексей закончил свой рассказ, в центральный штаб был послан подробный доклад с заключением в конце, что неведомое оружие лингеров наконец-то обнаружено. Ответ пришел немедля: в категоричной форме запрещалось всякое общение с местными племенами, контакты с поверхностью планеты, предписывалось глубокое патрулирование околосистемного пространства с разрешением доступа только правительственным экспертам со спецпропусками первой степени. Двадцати кораблям предписывалось оставаться на охране Рифта до подхода подкреплений. Личному составу всех эскадр была объявлена благодарность с выплатой денежного довольствия в двойном размере. Генералу Шпаку сообщили о присвоении очередного звания.

Археологов разместили на малом десантном корабле и отправили к Земле.

Профессор Афгольц заперся в своей каюте и строчил отчет в Имперскую Академию Наук о работе, которую успела проделать экспедиция и о событиях, имеющих огромную научную ценность: к примеру, музей лингеров. Одновременно он призывал Ассоциацию научных деятелей обратиться в Министерство обороны, чтобы вояки отменили запрет на ведение любых работ на поверхности планеты Рифт. Впрочем, Афгольц особо не обольщался на этот счет: военные, надо отдать им должное, узнав о новом оружии, а особенно о спящих лингерах, уже не оступятся. Слишком велика опасность, слишком много чужих и смертоносных знаний хранит в себе Рифт. Поэтому возмущался он больше для проформы.

Леночка тоже заперлась в своей каюте и пыталась отмокнуть при помощи различных примочек, воды и скудных косметических препаратов, нашедшихся в лазарете корабля. Она стала черной, как головешка, за месяц пребывания под открытым небом Рифта. Теперь она хотела вернуть свой прежний цвет лица и тела, но это ей не удавалось — кожа явно не желала становиться белее. В конце полета студентка решительно плюнула на свой черный загар и решила, что в этом даже есть какой-то шарм — по крайней мере, ни у кого из её подруг и знакомых подобного загара нет. Кроме того, она участвовала в таких событиях, что все её подруги поумирают от зависти столь же черной, как и Леночкин загар.

Ричарда и Алексея поселили в одну каюту. Сначала они блаженствовали и несколько суток отсыпались на мягких матрасах (матрасы были солдатские, следовательно, жесткие, но после камней пустыни они казались пухом). На третий корабельный день пути Ричард, потягиваясь, сказал:

— Мы с тобой неудачники, ты об этом знаешь?

— Это почему?

— Суди сам: профу дали шикарную каюту помощника капитана, Леночке дали каюту поменьше, зато её обслуживает чуть ли не половина экипажа, а нас с тобой поселили рядом с двигателем и забыли про наше существование. Даже телестерео здесь нет! Кто мы после этого?

Алексей хихикнул:

— Во-первых: мы ещё не доросли до профа, чтобы получать подобные каюты. Во-вторых: мы, к счастью, не девушки, чтобы за нами бегала половина экипажа. А в-третьих: с каких это пор тебе стало жарко в корабле, где температура двадцать шесть по Цельсию? Мы месяц живьем жарились на Рифте, а тут вдруг тебе стало жарко. Ты здесь мёрзнуть должен! Я и сам привередливый, но такого, как ты вижу в первый раз. Опять же, зачем тебе телестерео? По рекламе соскучился?

Ричард упер руки в бока.

— Если уж на то пошло, то в нашей каюте не двадцать шесть градусов, а все тридцать шесть, — Ричард со стоном завалился на койку. — Слушай, я так и не пойму, зачем вам с профессором понадобилось врать воякам? Ты вполне мог сказать, что подсунул лингеру жевательную резинку, а потом укокошил его. Или тебя обуяла скромность, что ты решил включить всех нас в ужасающую погоню по лабиринту? Хорошо, что нас не проверили ни на каких детекторах! Кстати, откуда у тебя столь буйная фантазия? Много сказок читал в детстве?

Алексей поморщился.

— Ты помнишь, что говорил мне ещё до того, как мы обнаружили храм Варвара? Когда профессор начал распространяться насчет пищеварения лингеров?

— Ничего не помню. А что, я тогда сказал что-то умное?

— Насколько я помню, это была первая порядочная мысль из той помойки, которую ты зовешь своей головой. Профессор говорил, что лингеры впадают в транс, пока переваривают конфеты. В том смысле, что покуда у лингеров действует процесс переваривания полученной пищи, они находятся в трансе. А ты тогда не согласился с ним и сказал, что лингеры сидят в трансе до тех пор, пока они просто пережевывают свою пищу. Как я понял "старого" лингера, им нужен сахар для стимуляции умственной деятельности. Может быть, он служит им чем-то вроде наркотика, а может, подстегивает нервную систему, не знаю. Думаю, специалисты раскопают это дело, но нам уже про это не узнать. Ну, да и ладно, больше ничего общего не хочу иметь с лингерами! Даже с маленькими и пушистыми! О чём это я? Ах да! Понимаешь, сначала я подсунул лингеру жевательную резинку, потому что реклама трубила, что в ней настоящий сахар! А под рукой у меня конфет не оказалось! И только потом, спустя минут десять, до меня дошло, что лингер слишком долго сидит в своём пищеварительном трансе. Тогда-то я и вспомнил про тот наш разговор.

Ричард туповато уставился на друга.

— Что-то я тебя не пойму.

— Что тут непонятного?! Возьми жевательную резинку и начинай жевать. Давай, давай, жуй! — с этими словами Алексей достал маленький пакетик и насильно затолкал жвачку Ричарду в рот.

— М-ну и что? — спросил Ричард, выплевывая обертку от жвачки.

— Через сколько минут она станет несладкой? Три? Пять? Где-то так, но не больше, правильно? И если бы прав был профессор, что лингеры находятся в трансе, пока переваривают пищу, то лингер очнулся бы через пять минут после того, как высосал бы сахар из жвачки. И мы сейчас с тобой не сидели бы здесь. Но лингер тогда сидел и мерно жевал, словно корова. Следовательно, прав был ты, к счастью для нас всех. Поэтому-то мы с профессором и решили придумать эту нелепую погоню. Наши военные легко могут представить себе, что лингера мы убили в результате длительной драки, сумев перехитрить его. Мы сражались и победили, может быть, нам даже дадут орден. Но вообрази, что было бы, если бы я рассказал правду? Нас бы просто засмеяли. Всё человечество освобождено жевательной резинкой! Курам на смех! Зато рекламщики бы как радовались! Уж на несколько лет эту историю точно растянули бы! Представляешь нас в рекламе, да по всем центральным имперским каналам, а? Да помногу раз в сутки!

Ричард помассировал подбородок.

— Н-да, в таком случае, нас начали бы узнавать на улицах. И возможно не просто узнавать, но и бить за назойливость. Но от ордена я бы не отказался! Да, и ещё, пожалуйста, рыцарское звание! А что? Сэр Ричард — это звучит гордо!

Алексей ухмыльнулся.

— Ричард — черные пятки! Вот таким ты войдёшь в историю!

Ричард поглядел на свои черные пятки. Когда они жили в пустыне с лингерами, он наступил в какую то черную зловонную лужу явно неорганического происхождения, после чего несколько дней вообще не мог ходить, а ступни у него стали темно-серого цвета. И до сих пор не отмывались, хотя Ричард перепробовал все средства из корабельного арсенала.

— Не знаю. Может быть вы с профессором и правы. Уф, как мне жарко. Мне всегда нравился холодный климат, — тут Ричард помолчал, а затем проникновенно начал: Лёха, значит, ты признаешь, что моя мысль оказалась спасительной для всего человечества?

Алексей подозрительно посмотрел на друга — тот явно что-то замышлял.

— Ну, в целом, если так можно сказать, вернее, точнее будет выразиться…

— Не крути! Да или нет?

— Ну, до некоторой степени ты оказался прав, а что?

— А то, что если я прав, то все человечество мне обязано. Поскольку я не могу обратиться ко всем, а вижу только тебя, значит, ты являешься в данный момент представителем огромной расы человеческих существ. И от имени всего человеческого сообщества ты, в благодарность за мою гениальную мысль сходишь на камбуз за графином холодного сока. Как видишь, я многого не требую.

Алексей вздохнул — так он и знал, что этим все кончиться.

— Ты знаешь, как называется комбинация из трех пальцев? — Алексей продемонстрировал. — Что было бы с твоей мыслью, если бы я не реализовал её? Кроме того, ты сам не понял, что сказал. Я же твою идею не просто додумал, но и воплотил. Так что через минуту я вижу тебя здесь с соком. Отсчет времени уже идет.

Они посмотрели друг на друга. Ричард с сомнением предложил:

— Может, партию в шахматы?

Ответить Алексей не успел — раздался стук в дверь, и вошла Леночка. Ричард и Алексей посмотрели друг на друга и поняли всё без слов.

Улыбаясь до ушей, они в один голос сказали:

— Леночка, у нас для тебя есть очень важное задание.

Ошарашенная Леночка ушла на камбуз за соком, а Ричард и Алексей остались в каюте ждать её, сок и, возможно, орденов от военного министерства.