Часть 1 Страж острова. Пролог
ЧАСТЬ 1 СТРАЖ ОСТРОВА
Пролог
Земля. Задолго до Рождества Христова.
Точное время и место неизвестны
Скверна уже подбиралась к подножию горы, но, всякий раз натыкаясь на невидимую преграду, с рёвом и воем откатывалась обратно, оставляя в расщелинах скрюченные, обугленные обрубки. Всё случилось так, как и предрекли Сошедшие с неба: некогда цветущая земля погибала, превращаясь в истерзанную пустыню, заполненную бурлящей, плодящейся Скверной.
«Эксперимент дал сбой, - говорили Сошедшие, - надо уничтожить Скверну и начинать всё сначала. Тебе же, Най, и сыновьям твоим, - говорили они, - мы оставляем семена новой Жизни – матрицы гоа. Постройте корабль, погрузите на него матрицы, и ждите нашего знака. Как только земля будет очищена, одна из гоа пробудится и заселит планету новой Жизнью. Но, помни, Най, тебе и роду твоему предначертано беречь гоа от грядущего племени. Если Неразумный снова завладеет матрицей, земле не миновать ещё одной Скверны…»
- Отец, - подошедший Сум оторвал Ная от воспоминаний, - генераторы работают с перегрузкой. Ещё несколько дней и Барьер не выдержит Скверны.
Най обернулся. Сум лишь недавно встретил своё столетие, и на его смуглом лице едва проступала робкая растительность. Как и все Первые, Сум был десяти локтей роста, синеглаз, светловолос и могуч.
«Интересно, - подумал Най, невольно любуясь своим старшим сыном, - какими будут Грядущие? Сколько жизни дадут им гоа? Тысячу лет, как нам, или намного больше?…»
- Когда будет готов ковчег? - спросил он вслух.
- Ещё сутки. Скибы должны закончить корму, – Сум развернул пергамент и разложил его перед
отцом на плоском жертвенном камне. – Хранилища гоа почти готовы, и до заката можно будет начать погрузку матриц.
- Хорошо, - кивнул Най, разглядывая разрез огромного корабля, испещрённый множеством замысловатых значков. – А где сейчас Хэм и Дафет?
- Я велел им помочь женщинам собрать пищу и воду, – Сум свернул чертежи и сунул их в кожаный заплечный колчан.
- Пойдём-ка, посмотрим, - предложил Най. – Сошедшие наказывали взять запасов надолго.
Они поднялись по каменистой тропе, поросшей кое-где жёсткой пепельно-серой койлой*. Грот, в котором хранились матрицы и собранные припасы, сторожил скиб. Семеня своими длинными суставчатыми лапами, он выскочил из своего укрытия и застрекотал сканером. Узнав хозяев, скиб немедленно вернулся в глубь грота.
Най недолюбливал скибов, похожих на огромных блестящих пауков, но он понимал: без них построить такое огромное судно ему и трём его сыновьям было бы невозможно. К тому же, Сошедшие вооружили скибов, и теперь они способны защитить ковчег, если Скверна всё же прорвётся через Барьер.
Внутри грота, в дрожащем факельном сумраке, возвышался целый курган припасов: корзины фруктов, завёрнутые в холст копчёные окорока, снизки сушёной рыбы, сыр. Возле кургана хлопотали женщины и несколько скибов. Най оглядел груды продуктов, пересчитал и остался доволен.
На груди Ная вспыхнул алым угольком амулет, и трескучий голос громко произнёс:
- Аурет вызывает базу. Приступаем к фазе глобальной гидратации. Доложить о готовности Ковчега.
Най с трепетом поднёс амулет к губам и, как учили Сошедшие, заговорил:
- Аурет, отвечает база. Ковчег в стадии завершения.
- Когда начнёте эвакуацию? – осведомился Сошедший.
- К утру матрицы будут на Ковчеге, - доложил Най. – Все шесть.
- Поторопись, смертный. В твоих руках судьба гоа!
Уголёк связи погас. Най поклонился амулету и, отправив Сума к Ковчегу, вышел из грота. Он поднял лицо к чёрному небу, и на его лоб упала первая холодная капля.
* Койла – реликтовое перворастение, предтеча современных камнеломок. Как вид до настоящего времени не сохранилась.
Глава 1
Кандалакшский пролив. 19 сентября 1943г. Полдень.
- Ну что, отец, далеко нам ещё до Беломорска? - Знамин достал пачку «Казбека» и протянул стоявшему у штурвала капитану судёнышка, пожилому моряку в чёрном прорезиненном макинтоше. Лазарь Фомич чинно взял папироску, не спеша, раскурил, затянулся со вкусом и только после этого ответил:
- Белое море, товарищ майор, скорых не любит. На такой волне да при встречном ветре «Буцефал» больше 15 узлов не даст. Благо бы засветло до Соловков дойти. А там уж и Беломорск вот он, - Лазарь Фомич закашлялся. - Ну и табачок стал, язви его в душу, - беззлобно выругался он.
- Значит, к вечеру доберёмся? - Знамин тоже раскурил папиросу и убрал пачку в карман.
- Это уж как Бог ссудит, - Лазарь Фомич крутанул штурвал, выравнивая курс судна. - Ты бы
проверил груз-то, майор. Не ровён час, вылетит за борт при такой качке.
Капитан был прав. Часть груза находилась в трюме, и за него Знамин не беспокоился, а вот тот, что пришлось крепить на корме, и в самом деле, мог сорваться при большом крене. Знамин вышел из рубки.
В лицо ударил холодный колючий ветер, палуба рвалась из-под ног. Чтобы добраться до кормы, пришлось то и дело хвататься за страховочный леер.
Ящики были на месте. Все восемнадцать. Ещё тридцать два внизу, в трюме. Больше в Канда-
лакшу вывести не успели. Да и эти экспедиция увела из-под самого носа у немцев. Псиломелан,
минерал марганца – вот что лежало в ящиках, и было необходимо сейчас стране, как воздух. Без этих невзрачных тёмно-серых комьев породы не могло быть ни танковой брони, ни стволов орудий, ни моторов машин. Ни, может быть, и самой победы.
«Если к вечеру груз будет в Беломорске, - прикинул майор, щурясь от низкого северного солнца, - то через сутки – на Урале. А там профессор Гриневич разберётся с ним уже сам».
Проверив, не прослабли ли канаты, крепящие ящики, Знамин направился было обратно в рубку, но не успел сделать и нескольких шагов, как увидел впереди, на носу, долговязую фигурку Саньки, пацанёнка, бывшего на «Буцефале» за юнгу. Санька что-то кричал и отчаянно махал руками, но из-за ветра и тарахтения двигателя Знамин не разобрал ни слова. Наконец юнга, ловко балансируя и почти не цепляясь за леер, подбежал к Знамину и крикнул, показывая куда-то вдаль:
- Самолёт, товарищ майор! Вроде не наш.
Знамин впился глазами в небо.
«Час от часу не легче», - с тревогой подумал он, увидев высоко над морем знакомый силуэт «Юнкерса», заходящего на корабль со стороны солнца. Крохотный самолётик как бы плавился, растекался на фоне слепящего солнечного диска. «И как только Санька разглядел его, дьявола?»,-
пронеслось в голове майора.
- Санька, - бросил он юнге, - дуй к пулемёту. Помогать будешь.
Прямо на крыше рубки, кое-как закрытая листами брони, была оборудована самодельная ту-
рель с прилаженным к ней пулемётом. Старенький «Максим», отслуживший своё ещё в Граждан-
скую, был единственным зенитным средством на «Буцефале».
Санька первым подлетел к пулемёту, сорвал с него брезент и ловко заправил ленту в приёмник.
- Готово! - крикнул он, косясь на приближающийся самолёт.
Майор на миг позавидовал пареньку: война для него, Саньки Шалугина, была пока что не больше, чем опасное приключение. Добежав до турели, Знамин упал рядом с юнгой.
- Ложись, дура! – рванул он Саньку за броневой щит.
«Юнкерс» с воем пронёсся над кораблём, полоснув по нему длинной очередью. Трассеры под-
няли целый лес фонтанов прямо у борта и замолотили по рубке и палубе «Буцефала». Внизу, на
рулевом мостике, зазвенели выбитые пулями стёкла.
Знамин вцепился в пулемётные рукоятки и развернул «Максим» вслед уходящему самолёту. Он успел поймать хвост «Юнкерса» в перекрестье прицела и надавить гашетку, но «Буцефал» не вовремя подпрыгнул на высокой волне, и пули без толку прошили небесный свод. Майор зло выругался.
Отойдя на кабельтов от почти беззащитного судна, «лаптёжник» развернулся и пошёл на новый заход. На этот раз майор успел разглядеть на его фюзеляже сине-белый круг. «Финн» - Знамин снова поймал «Юнкерса» в паутину прицела и стал ждать.
Но теперь финский ас не стал искушать судьбу. Не приближаясь к «Буцефалу», он выпустил
длинную очередь в борт судна и резко отвалил в сторону.
- Вот сука! - выругался майор, не успев даже нажать на спуск.
«Юнкерс» тем временем сделал над «Буцефалом» ещё один широкий круг, словно прикидывая, как бы поэффектней добить свою жертву. Знамин ждал. Его пальцы онемели от напряжения. Выглянув из-за брони, Санька тоже, не отрываясь, следил за финном.
Наконец самолёт лениво развернулся и пошёл в атаку. Он стремительно приближался, быстро
увеличиваясь в прицельной сетке. Знамин, казалось, прирос к пулемёту.
- Товарищ майор, что же вы?! – закричал Санька. - Стреляйте!
«Максим» запрыгал в руках майора, выплёвывая пули, и замер только тогда, когда пустая лен-
та с лязгом упала на крышу рубки.
- Попали, товарищ майор! Ей-Богу, попали!
Санька зачарованно смотрел, как «Юнкерс», выпустив шлейф грязного дыма, закувыркался в воздухе и стал падать. Ударившись о волну, он взорвался, взметнув к небу целый водяной столб. Вспыхнув на солнце, столб на миг замер, а затем стал медленно оседать. Море равнодушно приняло в свою бездну и самолёт, и пилота. Бой кончился.
Только сейчас Знамин заметил, что с «Буцефалом» что-то неладно. Судно как-то странно рыс-
кало на волне, всё больше и больше сбиваясь с курса.
- Санька! - рявкнул майор. - Быстро в рубку!
Сашка шмыгнул вниз и скрылся из виду. Знамин спустился следом. Не успел он подойти к двери, как оттуда пулей вылетел Сашка. Лицо юнги было перепуганным и растерянным.
- Там Лазарь Фомич…, - пробормотал он.
Знамин рванулся внутрь. В разбитые стёкла рубки бил сырой ветер. Старый моряк, казалось, заснул, навалившись на штурвал. В его пальцах всё ещё дымилась так и не докуренная папироса, а из раны на голове стекала на пол тонкая струйка крови.
- Санёк, позови кого-нибудь из машинного, - Знамин снял с головы фуражку. - Давай, парень.
Санька растерянно кивнул и, спотыкаясь, побежал к машинному отделению. Вернулся он с мрачным приземистым человеком в промасленной робе – механиком Гусиным. Увидев мёртвого капитана, тот закачал головой:
- Что ж ты, Лазарь Фомич, а? Как же это?..
Вдвоём с Гусиным они вынесли старика из рубки. Возле дверей валялся брезент, сброшенный с пулемёта. Механик разорвал его надвое: на один кусок положили тело капитана, а другим прикрыли в рубке битое стекло и кровь.
Санька тем временем успел справиться со штурвалом и развернуть судно на прежний курс.
«Молодец, парень, - юнга определённо начинал нравиться Знамину. - Стоп, - подумал он вдруг, - а кто же теперь поведёт судно?»
- Гусин, - окликнул он механика, - дорогу до Беломорска знаешь?
Гусин вытер лоб чёрной рукой:
- Дорогу-то я, товарищ майор, знаю, - отозвался он, - только не дойти нам теперь дотудова.
- Как это не дойти? Ты что мелешь?
- Маслопровод пробит, - мрачно объявил Гусин. - Степану моему обе руки обожгло. А в машинном водищи по колено, должно, течь где-то.
- Чего ж ты молчал-то, чёрт? – Знамин только теперь заметил, что в грохоте волн не слышно
монотонного дизельного ворчанья. – Сделать что-нибудь можно?
- Хомут надо ставить, - устало ответил механик. - Узлов пять дадим. А вот с водой… Помпа
ручная там – много не накачаешь.
- Час продержимся?
- Должны вроде.
«Час. Ни до карельского берега, ни до Соловков не дойти».
- Тут недалеко остров есть! - раздался из рубки Санькин голос. - Мы с отцом рыбачили в этих местах. Ключ-остров называется.
- А от чего ключ-то? – зачем-то спросил Знамин.
- Да ни от чего, – из рубки показалась Санькина голова. - Ключ там из-под земли бьёт. Говорят, все болезни лечит. Вот Ключ-островом и назвали.
- Верно говорит, - вмешался Гусин. - Слыхал я про остров этот. Община там живёт на манер староверской, только богам молятся разным, вроде язычников. Люди сказывают, будто не любят они, когда чужой кто у них объявится.
- Ничего, побеспокоим. Санька! - позвал майор. Из рубки снова вынырнула голова юнги. –
Держи курс на остров. Ты у нас теперь за шкипера будешь. А мы с Гусиным машиной займёмся.
- Есть курс на остров! – по-взрослому козырнул Санька.
Глава 2
Через час вода в машинном поднялась настолько, что откачивать её помпой стало уже невозможно. Гусин со Стёпой ещё героически сражались с ней, выбрасывая за борт вёдрами, но вода упрямо подбиралась к дизелю. Брызги шипели, попадая на раскалённый кожух, и машинный отсек тонул в клубах горячего пара. Стало ясно, что счёт пошёл уже на минуты.
Майор, мокрый с головы до ног, поднялся в рубку. Как назло, погода вконец испортилась. Зарядил мелкий промозглый дождь, и видимость упала метров до трёхсот.
- Ну как, Санёк, далеко ещё? – спросил Знамин, стряхивая с себя воду.
- Где-то здесь, товарищ майор, - Санька ткнул пальцем в разбитое стекло рубки.
Знамин всмотрелся, но ничего, кроме бесконечных барханов волн и дождевой паутины, впереди не увидел.
Громада острова появилась прямо по курсу внезапно. Из дождевого марева выступил мрачный скалистый берег, о который разбивались высокие пенные буруны.
Санька судорожно вцепился в штурвал, стараясь развернуть «Буцефал», чтобы не посадить его на камни или прибрежную песчаную банку, но было уже поздно. Судно тряхнуло, и оно, со скрежетом вспарывая килем дно, село на мель.
Санька виновато посмотрел на майора, но Знамин только вздохнул.
- Прибыли, - устало проговорил он.
«Буцефал» накренился на левый бок и замер. Дизельный кашель окончательно стих, и стали слышны лишь волны, бьющиеся о борт.
В рубку ввалились Гусин и Стёпа. С них лило так, как будто они только что побывали за бортом. Обычно весёлый и живой, Стёпа выглядел сейчас смертельно уставшим и подавленным. Кисти его рук были перемотаны грязной ветошью, лицо почернело от мазута. Гусин ещё держался, но и он был явно на пределе. Все молча ждали, что скажет Знамин.
Майор посмотрел в сторону острова. До берега оставалось метров двести, не больше. Там,
среди скал виднелся небольшой пологий спуск, заканчивающийся крохотным каменистым пляжем.
- Ребята, - Знамин обернулся к Гусину и его помощнику, - займитесь шлюпкой. А мы с Саш-
кой посмотрим, что можно с собой взять. И давайте поживей. Не успеем дотемна огонь развести – ночью замёрзнем.
Минут через двадцать шлюпка отвалила от обречённого судна в сторону острова. Гусин с майором сели на вёсла. Саньку отправили на корму, к рулю. Дождь почти перестал, но ветер, холодный и сырой, пробирал до костей. Высокая волна то несла шлюпку к берегу, то отбрасывала назад, в море. Ледяные брызги летели через борт, и Стёпа, тихо матерясь, едва поспевал отчёрпывать воду консервной банкой.
Наконец, шлюпка уткнулась в мель. Её выволокли на пляжную гальку, быстро разгрузили. Теперь оставалось найти грот или пещеру - всё что угодно - где не было бы этого чёртова ветра. Захватив то, что можно было унести за раз, маленький отряд начал подниматься вверх по каменистой осыпи и вскоре затерялся среди угрюмых холодных скал.
Уже смеркалось, когда вконец измученные, они наткнулись на узкую расщелину, затерявшуюся среди жухлых зарослей камнеломки. Пролезть в неё можно было только согнувшись, зато, забравшись внутрь, отряд обнаружил просторную базальтовую пещеру. Для четырёх замёрзших и обессилевших людей это было настоящим подарком судьбы.
Пока старшие перетаскивали в укрытие воду, провизию и прочий скарб, Санька разжился целой охапкой хвороста. Костёр разложили у входа так, чтобы дым не попадал внутрь пещеры. Соляркой, которую догадался захватить запасливый Гусин, сдобрили хворост - и пламя заполыхало.
Все уселись возле огня, протягивая к нему окоченевшие руки.
- Мужики, - нарушил общее молчание Стёпа, - помянуть бы Лазаря Фомича.
- Хороший был мужик, царство ему небесное, - поддержал его Гусин.
Майор достал из рюкзака тушёнку, сухари и литровую флягу спирта. Молча выпили, передав флягу по кругу. Санька тоже глотнул, по взрослому занюхав спирт рукавом.
- Завтра надо похоронить капитана, - решил Знамин.
Все молча кивнули. Больше не было сказано ни слова. Усталость и спирт сделали своё дело.
Один за другим, прямо у догорающего костра, они провалились в сон...
«Die Neue Zeitung» от 12 мая 1992г. Анонс.
Сегодня, когда пала Берлинская стена, когда рухнул, похоронив под своими обломками империю
Советов, Железный занавес, становятся достоянием гласности многие чудовищные подробности противостояния двух политических систем. Противостояния, которое войдёт в историю человечества под именем Холодной войны. Люди мира должны знать, какое будущее готовилось им в сверхсекретных советских лабораториях. Проект «Немезида» - так называлась чудовищная акция кремлёвских политиков.
Читайте в одном из следующих номеров газеты сенсационное интервью с живым свидетелем бесчеловечного эксперимента, участником проекта «Немезида», профессором Максом Лебски.
Глава 3
Ключ – остров. 20 сентября 1943г. Утро.
Утро выдалось на редкость солнечным. Ночью подморозило, всё вокруг серебрилось инеем,
светилось покоем и радостью. И только тревожный силуэт мёртвого корабля вдалеке напоминал здесь о войне и вчерашнем бое.
Оставив на берегу Саньку со Стёпой перетаскивать в лагерь брошенную вчера возле шлюпки часть груза, Знамин с механиком отправились на судно. «Буцефал» за ночь ещё больше накренился и теперь черпал воду всем левым бортом. Причалив шлюпку к корме, майор с Гусиным
перебрались на покатую палубу.
Тело капитана лежало там же, на брезенте. Лицо и волосы Лазаря Фомича успели обрасти ледяной коростой. Гусин запахнул тело краями брезента и плотно стянул куском чалки.
Хоронить капитана решили подальше от берега, чтобы труп не выбросило прибоем на остров.
Когда тело старого моряка накрыли волны, Знамин достал из кобуры наган и трижды выстрелил вверх. Эхо подхватило выстрелы и разнесло по прибрежным скалам.
Сделав прощальный круг, шлюпка снова вернулась к судну. С «Буцефала» забрали пулемёт и
кое-что из того, что забыли из-за вчерашней спешки.
На этот раз причалить к пляжу удалось без труда. Шлюпку, чтобы не утащило в море приливом, отволокли подальше от берега. Разгрузились быстро. Взвалив на плечо тяжёлый, как бревно, пулемёт, Знамин направился знакомой уже дорогой в лагерь. Механик шёл следом, неся в обеих руках жестянки с лентами для «Максима», на плече у него болтался двуствольный охотничий бердан. Заросли можжевельника, через которые продирались вчера, не зная дороги, обошли сто-роной, выбрались на каменистую тропу – и разом замедлили шаг. В лагере были посторонние.
Пять человек стояли рядом со Стёпой и Санькой вокруг сваленных в кучу пожитков. Все они были вооружены.
Знамин расстегнул кобуру и снял наган с предохранителя.
- Должно, местные, - предположил Гусин. - Что будем делать, майор?
- Попробуем поговорить. Не немцы же они.
Знамин поправил на плече пулемёт и уверенно зашагал вперёд. Аборигены встретили подошедших молча, разглядывая их со степенным интересом. Одеты они были в некое подобие бала-хонов из грубой ткани. На ногах - высокие кожаные чуни. Знамину навстречу шагнул крепкий высокий старец с окладистой седой бородой и длинными, до плеч, волосами. На груди его поверх балахона покоился явно знак отличия - круглый, вырезанный из тёмно-красного камня, амулет.
- Здрав будь, добрый человек, - заговорил старец. Его голос был неожиданно звонок и силён. –
Пошто на остров пришёл?
- И ты здрав будь, - Знамин невольно перенял манеру странного говора старца. - Мы пришли с миром, отец.
- Твой человек сказал, - старец кивнул на Стёпу, - что корабль ваш сел на камни.
- Да, так и есть.
- Завтра с рассветом я пришлю коч, – продолжал старец. - Мои братья переправят вас на Большой берег.
- Спасибо, отец, - майор не ожидал так быстро найти общий язык с островитянами. Тем более,
получить от них такую помощь.
- Но вели своим людям не подходить к посёлку, - старец строго посмотрел на майора. - Наши боги чужих не любят.
При этих словах «староверы», что стояли рядом, как бы невзначай направили свои ружья на Знамина и его спутников. Только сейчас майор разглядел, чем вооружены гости: лишь у одного из них имелась видавшая виды мосинская трёхлинейка, все же остальные сжимали в руках допотопные кремниевые пищали.
- Добро, - пообещал он, - никто не потревожит ваших богов.
Старец удовлетворённо кивнул:
- До заката наши женщины принесут вам еду и воду.
Сказав это, он повернулся и зашагал прочь. За ним поспешили остальные.
Из записей в журнале дежурного по 7 отделу полиции Юго-западной префектуры г.Мюнхена за 14.05.92.
23.15. по вызову на место происшествия выслан наряд в составе сержанта Шнайдера и курсанта Вайса. В парковой зоне Юго-западного округа обнаружен труп господина Лебски Макса Генриха 1918 года рождения. Следов насильственной смерти предварительным осмотром не обнаружено. Учитывая возраст покойного, а также найденные при нём наличные деньги и документы, версия о насильственной смерти маловероятна.
Протокол осмотра места происшествия и заключение судебно-медицинской экспертизы
прилагаются.
Глава 4
Ключ – остров. 21 сентября 1943г. Поздний вечер.
Вечером, как и обещал старец, к лагерю подошли три немолодых женщины, похожие на тех чухонок, что до войны торговали на Финляндском вокзале в Питере клюквой и вяленой рыбой.
Они молча положили возле костра кусок солонины, замотанный в чистую тряпицу, пару караваев грубого ржаного хлеба, поставили деревянное ведёрко с водой и, не сказав ни слова, удалились. Кроме воды и пищи «чухонки» оставили у костра толстое шерстяное одеяло, что было особенно кстати.
Отужинав солониной и остатками консервов, решили устраиваться на ночлег. У костра первым вызвался подежурить Гусин. Все остальные забрались один за другим в пещеру и, намаянные за день, быстро уснули под тёплым шерстяным одеялом.
Уже во сне майор почувствовал, как кто-то трясёт его за плечо. С трудом открыв слипшиеся спросонья глаза, он разглядел перед собой в сполохах костра небритую физиономию Гусина.
- Сменить тебя? - пробормотал майор, окончательно просыпаясь.
- Не то, командир, - механик был явно чем-то взволнован. - Стреляют в посёлке.
- Ты что, спятил?
Знамин быстро выбрался наружу, наспех застёгивая бушлат. Откуда-то издалека и вправду слышался приглушённый автоматный треск и редкие одиночные выстрелы.
- Буди ребят, - приказал майор.
Через минуту к костру подошли Санька и Стёпа, заспанные и помятые. Услышав отзвуки перестрелки, они в недоумении уставились на майора.
- Значит так, мужики, где-то недалеко, скорее всего, в посёлке, идёт бой. Судя по звуку, бьют
в основном из «шмайссеров». Думаю, немцы высадили на остров десант, – майор говорил быстро, чеканя каждое слово. – Пока темно, проведём разведку. В посёлок со мной пойдут Гусин и Стёпа. С собой брать только оружие.
- А я? – обиженно спросил Санька.
- А тебе сидеть здесь и ждать нас. Костёр погаси, не дай Бог, увидят. - Знамин отстегнул кабуру и протянул Саньке. - На, держи на всякий случай. Стрелять-то умеешь?
Санька кивнул, засовывая наган за пазуху.
Собравшись в два счёта, маленький отряд тронулся в путь. Впереди с пулемётом наперевес шёл сам Знамин. Следом, вооружённый берданкой и трофейным финским ножом, ковылял Гусин. Он тихо беззлобно матерился, то и дело спотыкаясь в кромешной тьме. Стёпа шёл замыкающим. Через плечо у него висели жестянки с патронами. Знамин отдал ему две лимонки из своих запасов. Другого оружия у них не было.
- Слышь, майор, - негромко окликнул Гусин, - а какого хрена фрицам понадобилось на острове?
Знамин и сам не понимал этого. Может, фашисты выследили «Буцефал» и решили бросить десант на остров? Вряд ли. Даже если лётчик и успел передать координаты по рации, груз «Буцефала» не стоил такого риска со стороны немцев. Нет, тут что-то совсем другое…
- Скоро выясним, - бросил Знамин.
Посёлок аборигенов был уже где-то совсем рядом. Выстрелы раздавались всё ближе, но из-за
сплошной темени ничего не было видно. Вдруг впереди что-то полыхнуло - и в чёрное небо взметнулся столб пламени, мгновенно озарив всё вокруг.
- Ложись! - крикнул Знамин, и все трое рухнули на холодную землю.
Посёлок стал виден, как на ладони. Дюжина приземистых бревенчатых изб, разбросанных вокруг площади, колодец в центре неё. Одна изба была объята пламенем, и в следующее мгновение заполыхали ещё несколько. В отсветах пожара замелькали тёмные фигурки людей.
Дав знак следовать за ним, майор пополз в сторону горящего посёлка. Подмёрзшая земля была твёрдой и шершавой, как бетонка аэродрома, и, пока он добрался до крайнего сруба, рукава бушлата успели превратиться в лохмотья. Привалившись к толстым сырым венцам, Знамин перевёл дух.
Из темноты, тяжело дыша и чертыхаясь, появились Гусин со Стёпой, повалились рядом.
Майор осторожно выглянул из-за угла сруба. Между домами, гортанно перекрикиваясь, сновали люди в пятнистых маскхалатах. Судя по экипировке и вооружению, это была стандартная диверсионно-разведывательная группа. Такие часто забрасывались немцами с воздуха, с катеров и, даже, подлодок. Обычной их целью считались объекты «оборонки», штабы, склады и армейские коммуникации. Но что они могли делать здесь, на Богом забытом острове?
Немцы явно что-то искали. То и дело солдаты подбегали к высокому худому офицеру с корот-
кими донесениями. Так продолжалось до тех пор, пока на другой стороне посёлка не раздалось несколько одиночных ружейных выстрелов. Видно, немцы наткнулись на притаившегося где-нибудь в подвале или на чердаке оставшегося в живых островитянина. Знамин прислушался. «Шмайссеры» на выстрелы не отвечали.
«Живьём берут», - понял майор. Было досадно, что он со своим маленьким отрядом ничем не может помешать фашистам. Ещё пару раз хлопнула винтовка - и всё стихло.
Вскоре из-за стелющегося дыма появились двое солдат, волокущих под руки какого-то человека. Вглядевшись, Знамин узнал того самого старца, который приходил в лагерь. Его подтащили к офицеру. Знамин быстро переглянулся с Гусиным и Стёпой.
Прошло несколько напряжённых минут. Офицер что-то крикнул солдатам и коротко, без замаха, ударил старца. Седая голова дёрнулась, и старец обмяк, повиснув на руках у фашистов.
- У, сволочи, - прошипел из темноты Стёпа. - Товарищ майор, долбануть бы их, гадов, - Стёпа потряс лимонкой.
- Я тебе долбану. Лежи, не высовывайся.
Немцы тем временем подожгли ещё несколько домов – заметали следы перед уходом. На площади теперь собрался весь их отряд. Майор насчитал десятерых вместе с офицером. По команде они быстро построились и двинулись к югу, в сторону пляжа. Четверо солдат впереди несли плащ-палатку то ли с убитым, то ли тяжелораненым. Следом ещё двое помогали идти солдату с перебинтованной ногой. Пришедший в себя старец шёл сам, хотя видно было, что удаётся ему это с трудом. Лицо его было в крови, седые волосы развевались по ветру. Сзади старца то и дело подталкивали автоматами двое солдат. Последним шёл высокий офицер, настороженно озираясь по сторонам.
Через несколько минут немцы неминуемо должны были пройти мимо того самого сруба, за
которым притаились майор, Гусин и Стёпа. Решение пришло мгновенно. Только двое из десяти
солдат держали оружие наготове - те, что охраняли старца. Всем остальным, чтобы воспользовать-ся автоматами, нужно было бы какое-то время.
- Стёпа, - тихо позвал майор, - слушай сюда. Оставь мне патроны и ползи к вон тому забору. Видишь?
- Ну?
- Подпусти их шагов на двадцать и, как только выйдут на пригорок, бей гранатами. Бей толь-
ко первых, старика смотри не задень. Понял?
- Так точно, - отозвался Стёпа.
- Ну, давай. Пошёл.
Стёпа шмыгнул в темноту и исчез.
- А ты, - Знамин повернулся к Гусину, - возьми на себя офицера и последних автоматчиков.
Сможешь?
- Попробую, - проворчал Гусин, заряжая берданку.
Майор осторожно, стараясь не лязгать затвором, подготовил пулемёт к бою и стал ждать.
Немцы быстро приближались к засаде.
Глава 5
Хьюстон. Офис компании «Texas Pharmacology Ltd».
26 марта 2019г. Полдень.
Крейг Доналдс, глава гигантской фармакологической компании, сидел за своим рабочим столом и рассеянно смотрел на серое от городского смога небо за окнами. Месяц. Всего месяц назад ещё была надежда на чудо. Пусть призрачная, но она давала ему шанс, и он боролся. Но болезнь победила. И ни миллионы, ни лучшие клиники – ничто теперь не поможет. Ирония судьбы: снабжать полмира лекарствами - и быть абсолютно бессильным, когда беда пришла к тебе самому.
На столе заверещал коммутатор. Доналдс нажал кнопку и бесцветным голосом осведомился:
- Я слушаю. Что там у тебя, Шер?
- Мистер Доналдс, с вами хочет поговорить один джентльмен.
- Кто такой?
- Некто Гриффит.
- Гриффит? Не помню такого. Какого чёрта ему надо?
- Не знаю, мистер Доналдс. Он говорит, что дело строго конфиденциальное.
- Ладно, запиши его на завтра.
- Но, мистер Доналдс, - в голосе секретарши послышалась нотка растерянности, - он приходит
уже четвёртый раз и говорит, что дело очень серьёзное.
Доналдс нахмурился. Меньше всего ему хотелось встречаться сейчас с кем бы то ни было.
- Хорошо, пусть войдёт, - устало согласился он и откинулся на спинку кресла.
В дверях появился высокий брюнет лет сорока. Он оценивающе осмотрел кабинет и стремительной походкой приблизился к столу Доналдса. Не дожидаясь приглашения, сел в свободное кресло напротив стола и, достав пачку «Winston», закурил.
«А парень наглец», - с проблеском интереса разглядывая посетителя, отметил Доналдс.
Гриффит выпустил в потолок витиеватую струю дыма и заговорил:
- Учитывая вашу занятость, мистер Доналдс, я перейду непосредственно к сути дела.
- Сделайте милость, - кивнул тот.
- Так вот, мне известно, что лейкемия, которой вы, господин Доналдс, страдаете, в настоящее время прогрессирует, и шансов на благоприятный исход у вас практически нет. Не так ли?
Доналдс вскочил с кресла. Это было уже слишком.
- Вы в своём уме, мистер… Как вас там?
- Гриффит, - невозмутимо подсказал гость.
- Так вот, мистер Гриффит, извольте покинуть мой кабинет! - лицо главы «TPL» приобрело пунцовый оттенок.
Гриффит спокойно переждал вспышку:
- Интересно, сколько вы смогли бы отвалить за своё полное выздоровление? - невозмутимо спросил он. - Сто? Нет лучше сто пятьдесят миллионов. Это бы меня устроило.
- Вы сумасшедший, - Доналдс взял себя в руки и сел на место. – Я не имею понятия, как вы пронюхали о моих проблемах, но я как никто другой знаю, что лекарства от этого нет и быть не может!
- Я бы не был столь категоричен. - Гриффит достал из внутреннего кармана пиджака сложенный вчетверо листок и, аккуратно развернув, положил перед Доналдсом.
Тот покосился на листок с видимым безразличием:
- Что это?
- Ксерокопия одной статьи.
- Насколько я вижу, она на немецком языке...
- Это анонс, - охотно пояснил Гриффит, - анонс одного интереснейшего интервью. Вы читали
о секретном проекте русских под названием «Немезида»?
- Не читал и не слышал.
- Правильно. Потому, что интервью так и не состоялось. Мне пришлось позаботиться об этом
и ускорить естественную кончину профессора Лебски, о котором здесь говорится. - Гриффит постучал пальцем по газетной странице.
- Вы убили его? – помедлив, спросил Доналдс.
- Это был служебный долг, - отмахнулся Гриффит. - Но давайте всё-таки перейдём к существу дела. – Он загасил сигарету в пепельнице. - Я располагаю информацией по проекту «Немезида» и оцениваю её, как и сказал уже, в сто пятьдесят миллионов.
Доналдс усмехнулся:
- И что же я приобрету за эти деньги реально?
- Жизнь. Вы приобретёте ещё одну жизнь, - Гриффит говорил совершенно серьёзно. - Так что же? Мы продолжим наш разговор?
Крейг Доналдс подумал и веско кивнул. Утопающий схватился за свою соломинку.
Глава 6
Ключ – остров. 21 сентября 1943г. За час до рассвета.
Немцы были уже совсем близко, когда за забором мелькнула Степина тень. Заметив его, один
из солдат сорвал с плеча автомат и полоснул темноту очередью. В тот же миг один за другим грохнули два взрыва: Стёпа успел бросить лимонки. Стрелявший схватился руками за лицо и упал. Ещё одному, из тех, что несли плащ-палатку, осколки угодили в живот. Фашист согнулся пополам и завалился на бок.
Знамин с силой надавил на гашетку, и пулемёт судорожно забился в руках, как раненый зверь.
Лишённый станка, «Максим» был не лучшим оружием для такого боя, но выбирать не приходилось. Расстреляв первую ленту, пулемёт смолк. Большинство пуль без толку унеслось в пустоту, но и немцам кое-что перепало: ещё двое лежали, уткнувшись в чёрную промёрзлую землю. Остальные отползли за пригорок и яростно поливали из «шмайссеров» гулкую темноту вокруг.
Знамин сбил крышку с жестянки со второй лентой и дрожащими руками стал перезаряжать пулемёт. Краем глаза он увидел, что и Гусин возится со своим патронташем. Если бы немцы решились в этот момент на бросок, всё было бы кончено в несколько секунд. Но те, видно думая, что попали в серьёзную засаду, стали отползать в сторону берега, огрызаясь короткими очередями.
Неожиданно из-за пригорка вынырнула седая голова старца. Должно быть, он сумел вырваться, воспользовавшись суматохой боя.
- Halt! – кто-то из немцев попытался остановить его, но старец уже бежал, пригнувшись, в
сторону сруба. Он был шагах в десяти от майора, когда автоматная очередь ударила ему в спину.
Старец зашатался и упал, раскинув руки, точно хотел обнять напоследок гранитную твердь острова.
Знамин резанул длинной очередью по автоматным вспышкам, вложив в неё всю свою ярость
и отчаяние. Пули ударили по пригорку свинцовым градом, разметая камни и комья дёрна. Не выдержав этого шквала, немцы побежали. Теперь, бегущие, они стали отчётливо видны на фоне кровавого зарева, и майор успел уложить ещё трёх фашистов, прежде чем «Максим» смолк окончательно. Патронов к пулемёту больше не было, и теперь он превратился в бесполезную железяку.
- Гусин, за мной! - крикнул майор и бросился туда, где только что были немцы. Теперь здесь темнели лишь бугорки трупов.
Майор подхватил автомат одного из убитых, сунул за пазуху бушлата запасную обойму и рванул в сторону берега. Нужно было во что бы то ни стало догнать немцев. Их оставалось всего двое или трое и, хотя бы одного из них надо суметь взять живым. Только так можно выяснить, зачем сюда, на остров высаживался этот десант. Эх, если бы был жив старик …
Рядом, хрипло дыша, бежал Гусин. Он тоже успел поменять свою берданку на «шмайссер».
До берега оставалось совсем ничего, и уже отчётливо слышен был шум прибоя, как вдруг откудато из темноты отрывисто залаял немецкий МГ. Пуля с визгом обожгла Знамину щёку. Он упал на
землю и замер. Сзади, совсем близко, раздался стон.
- Гусин, живой? – пытаясь разглядеть его в темноте, окликнул майор.
- Плечо, - простонал механик, - попал, сука.
Ещё одна очередь вспорола воздух над головой. Пулемётчик, скорее всего, бил наугад – вокруг царила кромешная темень, и слабые отсветы пожарища здесь, вдали от посёлка, были против неё бессильны. Но скоро рассвет. Сколько осталось до него? Десять, двадцать минут? Стоит выглянуть солнцу, и они с Гусиным будут как на ладони. «И надо же так лопухнуться,- отругал себя Знамин, - можно же было дотумкать, что фрицы оставят прикрытие на берегу…»
Снова ударил пулемёт. На этот раз пули легли правее, высекая искры из камня. Потом внезапно всё стихло, и снова стал слышен лишь раскатистый шум прибоя. Немцы либо ушли, либо затаились. Знамин замер, прислушиваясь. Рядом, скрипя зубами от боли, тихо стонал Гусин.
Вдруг там, откуда бил пулемёт, послышалась какая-то возня, вскрик и сухие пистолетные выстрелы.
- Товарищ майор, - раздался из темноты прерывающийся Санькин голос, - товарищ майор, вы живы?
- Да живы, живы, - от неожиданности майор даже растерялся. - Санёк, ты?
- Я, товарищ майор.
- А немцы где?
- Тут они. Застрелил я их.
Знамин вскочил и, спотыкаясь в темноте, побежал на голос.
Возле пулемёта, судорожно вцепившись в приклад, ничком лежал пулемётчик. Другой немец замер рядом с ним, сжимая в откинутой руке пистолет. Оба были застрелены в упор. Сам Санька стоял рядом, держа обеими руками оставленный ему Знаминым наган.
- Я где тебе велел быть, чертяка?
- Я, товарищ майор… Я за вас испугался, - Сашка неожиданно заплакал.
Знамин обнял парня.
- Ну, ну, Санёк. А если б, убили тебя? Испугался он, видишь ли, за нас… – Знамин взял из дро-
жащих Санькиных рук наган и сунул в карман бушлата. - Слушай, герой, - спросил он вдруг, - ты часом не видел, не отплывал кто от берега?
- Видеть не видел, - Сашка вытер кулаком слёзы, - слышал только голоса и, вроде, вёсла по воде били.
- Давно?
- Минут с пять. Я как раз к этим подполз, - он кивнул на убитых немцев.
Знамин рванулся к берегу. Небо на востоке посерело, но поверхность моря всё ещё была чёрной, как антрацит, и он не смог ничего разглядеть вдали. Ни всплесков, ни голосов. Тишина.
«Ушли, - с досадой подумал Знамин. - Из-под носа ушли».
Вдалеке вспыхнул огонёк. Крохотный, похожий на звезду. Он прерывисто заморгал. Пристально вглядевшись в предрассветную тьму, Знамин различил у самого горизонта длинный силуэт субмарины. Немецкая подлодка, отсемафорив своим, подобрала невидимую шлюпку и скрылась в морской пучине.
Майор постоял ещё у самой воды, ёжась от холодных солёных брызг, и побрёл прочь.
А на востоке тем временем заиграли первые робкие лучи. День обещал быть солнечным.
Глава 7
Аэропорт «Шереметьево – 2». 14 апреля 2019г. Полдень.
Красавец аэробус коснулся глянцевой от недавнего дождя посадочной полосы и понесся в сторону стеклянного купола аэровокзала. Вырулив на выделенную диспетчером дорожку, самолёт величественно замер. К нему, разбрызгивая солнечные весенние лужи, покатили передвижные трапы и длинные гусеницы автобусов. Пока лайнер стоял в ожидании своей свиты, солнце весело играло в стёклах его иллюминаторов.
Но вот люки открылись, и из чрева крылатого левиафана посыпались, точно разноцветные бусы, многочисленные пассажиры. Автобусы забирали их и один за другим отъезжали к боксам паспортного контроля.
Гриффит прошёл таможенников быстро и без проблем. Ещё бы. Какие могут быть претензии
к американскому гражданину, да ещё сотруднику столь уважаемой компании, прибывшему в командировку в один из российских филиалов. Гриффит усмехнулся: «А этот Доналдс, парень не промах. Жадноват, правда, ничего не скажешь, торговался из-за каждого миллиона. Зато организовал всё быстро и на высшем уровне. Молодец».
Гриффит вышел к стоянке такси, взял машину и, назвав адрес шофёру, покатил в Москву.
У новоявленного представителя «TPL» было множество дел в первопрестольной.
Ключ – остров. 21 сентября 1943г. Раннее утро.
В посёлок возвращались, когда уже совсем рассвело, волоча на себе раненого механика. Пуля из немецкого пулемёта прошила его навылет, зацепив левое лёгкое. Гусин то хрипел и матерился, то впадал в короткое беспамятство. Было ясно, что долго он не протянет без нормального ухода и медикаментов. Хорошо ещё Санька слетал в лагерь и притащил йод и бинты. Ничего другого в аптечке просто-напросто не нашлось.
Гусина затащили в тот самый сруб, возле которого устраивали немцам засаду. Это оказался полупустой амбар, в дальнем углу которого темнела невысокая копна сена. На него и уложили обессилевшего механика.
Пока майор возился с раненым, поправляя сбившиеся по дороге бинты, Санька ушёл искать
Стёпу. Прошло уже порядочно времени с тех пор, как закончился бой, а парень так и не объявился. Сашка вернулся быстро, сказав с порога упавшим голосом:
- Нашёл я его, товарищ майор.
Не говоря ни слова, Знамин выскочил вслед за Санькой и побежал к забору.
Стёпа лежал на спине, разбросав руки, и в его мёртвых глазах застыло удивление. Ему досталась всего одна пуля, но она угодила прямо в сердце. Стёпа умер легко, даже не успев понять этого.
Майор закрыл остекленевшие глаза парня и набросил на него свой бушлат.
- Ну вот, Санёк, и остались мы с тобой вдвоём, - горько проговорил он.
- Втроём, товарищ майор. Гусин-то жив.
- Жив-то, жив. Да только из него теперь некудышний помощник, а нам ещё многое успеть нужно. Фрицы-то не просто так на остров пожаловали. Интерес у них здесь какой-то и надо, чтобы об этом на Большой земле наши узнали. Помнишь, старец про коч сказывал?..
Санька кивнул.
- Товарищ майор, - перебил он, - вы говорили, что немцы застрелили того старца.
- Да, Санёк.
- Я, когда Стёпу искал, его не видел нигде.
- Что? – Знамин вдруг и сам вспомнил: когда подходили к срубу, неся на себе раненого меха-
ника, старца и в самом деле на том месте, где догнала его автоматная очередь, не было.
- А ну, айда, - махнул он Саньке и побежал туда, где в последний раз видел старца. Смутная надежда обожгла душу. – Должна быть кровь, - бросил он, и сам принялся обшаривать глазами
чёрную от копоти землю.
- Сюда, товарищ майор! - Санька первым заметил бурую кровавую полосу. Она тянулась в сторону посёлка, к площади.
Пробежав по следу добрую сотню метров, майор с Санькой увидели, наконец, старца.
Глава 8
Москва. Измайловский парк. 17 мая 2019г. Поздний вечер.
В глубине полутёмной аллеи, на промокшей от недавнего дождя старой скамейке, сидел человек. Если бы не огонёк сигареты, точно маяк время от времени вспыхивающий в темноте, его трудно было бы заметить и с десяти шагов.
Человек нервничал. Тот, ради кого он так рисковал, и ради кого битый час просидел здесь, вздрагивая при каждом шорохе, опаздывал.
Наконец, вдалеке послышались хлюпающие по лужам шаги. Человек вскочил со скамейки и торопливо засеменил им навстречу. Брошенный окурок трассером отлетел в мокрую траву и погас.
Они встретились посреди аллеи.
- Вы принесли то, что обещали? - спросил тот, что опоздал.
- Да, да, конечно, - человек со скамейки суетливо извлёк из кармана крохотный пакет с флэшкой и протянул пришедшему.
Тот взял её, покрутил в руках, точно пытаясь убедиться в подлинности, и протянул в ответ небольшой свёрток.
- Здесь, как договаривались, десять тысяч в евро, - пояснил он. - Если мне понадобится от вас ещё что-то, я позвоню.
Сказав это, он повернулся и быстро зашагал прочь.
Человек со скамейки постоял ещё некоторое время, сунул в карман плотный на ощупь свёрток, и побрёл к выходу. Дойдя пешком по 2-й Парковой до своего дома, он зашёл в подъезд, поднялся на четвёртый этаж, открыл ключом дверь и, не разуваясь, прошёл на кухню.
Там он включил свет и, смахнув рукавом крошки со стола, положил перед собой свёрток. Какое-то время он просто смотрел на него, потом быстро разорвал бумажный пакет и высыпал сотенные купюры на стол. Просмотрев несколько соток на просвет, он тщательно пересчитал их
все, разложив на десять равных частей. Бумажки были новые, хрустящие и, лишь одна мелочь
немного удивила его: на пальцах, которыми он пересчитывал купюры, остался какой-то налёт
пепельного цвета. «Тальком что ли пересыпали», - подумал он и, не убирая со стола денег, прошёл в ванную и вымыл руки под краном.
Человек со скамейки не знал, что тот, кто купил у него флэшку, больше не нуждается в его
услугах. Через несколько минут вымытые руки стали саднить, потом в подушечки пальцев точно
впились тысячи игл. Синтетический яд, соприкоснувшись с водой, стал действовать гораздо быстрее. Корчась от боли, человек выбежал на лестничную площадку и упал, извиваясь в судорогах.
Утром на его тело наткнулась соседка, возвращавшаяся с ночной смены.
Лиинахамари. Штаб 20-й Лапландской армии. 21 сентября 1943г. Ближе к полудню.
Блестяще-чёрный «Меседес-бенц» с пятнами свежей грязи на крыльях и на капоте, остановился перед большим, похожим на барак, домом. Штандартенфюрер Фогель, резидент абвера, вылез
из машины и брезгливо огляделся. «Нечего сказать, нашли место для штаба», - с недовольством подумал он.
Фогель поднялся по скрипучим деревянным ступеням на крыльцо и вошёл в дом. Выяснив у
дежурного офицера, где расположились радисты, он вскоре оказался в крохотной комнатке, от
пола до потолка заставленной гудящей, как ульи, аппаратурой. Среди этой тесноты каким-то образом размещались несколько офицеров связи.
Увидев Фогеля, они вскочили, выбросив вперёд руки в нацистском приветствии. Фогель вяло махнул в ответ.
- Я жду шифровку с борта U – 362, - сказал он раздражённым голосом.
- Штандартенфюрер, подлодка U – 362 вышла в эфир в 9.15. Вот шифровка.
Молодой лопоухий лейтенант протянул Фогелю листок со столбцами цифр. Штандартенфюрер
небрежно сунул листок в карман и, не прощаясь, вышел из комнаты.
Сев в машину, Фогель, воспользовавшись ключом, прочёл шифровку. Текст сообщения буквально взбесил резидента.
Срочно. Совершенно секретно. Лично штандартенфюреру Фогелю.
Операция «Зигфрид» под угрозой. Группа подверглась мощному огневому воздействию и почти
полностью уничтожена. Источник информации, взятый на острове, потерян. Характер прикрытия острова говорит о явном интересе к нему русских. Учитывая важность операции «Зигфрид» для окончательной победы Рейха, прошу срочно информировать руководство о случившемся, и принять меры для подготовки массированного десанта на остров.
Для дальнейшей связи выхожу в квадрат 18-72.
Штраусс.
«Массированный десант! Что позволяет себе этот выскочка!? – Фогель был в ярости. - Если
он лучший друг Гесса и пил на брудершафт с самим Канарисом, то это ещё не повод, чтобы поучать Берлин, как вести войну».
- Курт, - Фогель окликнул шофёра, - заводи. Едем в Петсамо.
- Слушаюсь, штандартенфюрер.
«Мерседес» развернулся и, переваливаясь на кочках, покатил в сторону Петсамо. Там, на военном аэродроме Фогеля вторые сутки ждал самолёт. Пора было возвращаться в Берлин.
Глава 9
Селигер. 12 июня 2019г. Раннее утро.
Опалив своими лучами верхушки деревьев, над озером взошло солнце. Вдалеке заиграли золотом купола древнего Осташкова. Было удивительно тихо. Даже лягушачья братия, только что донимавшая всю округу своим неистовым гвалтом, умолкла в благоговейном трепете перед таинством рождения нового дня. Туман, клубившийся над водой, растаял, распался на розоватые клочья и обнажил под собой спокойную девственную гладь озера.
Я постоял ещё какое-то время, не решаясь нарушить эту идиллию. Затем достал из чехла удочки и начал готовиться к рыбалке.
Когда числишься в такой беспокойной конторе, как наш «ОАЗиС», вырваться куда-то на пару дней случается крайне редко. В этот раз я взял свой законный выходной и просто сбежал из столицы, не взяв с собой ни телефона, ни компа. Кроме того, ни одна живая душа не знала, куда меня понесло. Так что можно было оттянуться вовсю, что я, собственно, и вознамеривался осуществить.
Насадив на крючки крупного малинового мотыля, загодя купленного на Птичьем, я, одну за другой, забросил две удочки. Поплавки плюхнулись в десятке метров от берега и, попрыгав на поднятой ими же волне, застыли. Я стал ждать.
Файл UR 12-347 (Из архива МЧС РФ)
Дайджест файла.
«ОАЗиС» - аббревиатура от Отдел Аномальных Зон и Ситуаций..
Создан согласно приказа министра по ЧС за №363 от 12.02.2013.
Цель создания: 1. Общий мониторинг аномальных зон и ситуаций на территории РФ и стран
Содружества.
2. Изучение и спецконтроль аномалий.
3. Разработка способов воздействия на аномальные ситуации.
4. Принятие эффективных мер для обеспечения национальной безопасности РФ
в условиях аномальных ситуаций.
В структуру отдела входит 141 центр на территории РФ и стран Содружества, 12 специальных лабораторий ( из них 4 мобильных ), Барнаульский институт аномальных ситуаций (БИАС),
закрытый полигон «Красино» (Архангельская область) и научно-исследовательское судно «Академик Смирнов». В настоящее время заканчивается строительство многоцелевой глубоководной станции «Спрут».
Адрес центрального офиса: Москва, Алексеевская, стр. 112,а.
Директор отдела – Гремин Э.К. ( кодовое имя «Пилигрим». Файл UZ 14-320 )
Хронология основных операций:
2013 – операция «Сольвейг» ( файл WR 21-304)
2014 – эксперимент «Армагеддон 2100» ( файл WR 22-615)
операция «Артефакт» ( файл WR 22-718)
2015 – операция «Градиент» ( файл WR 23-109)
операция «Артефакт-2» ( файл WR 22-718-2)
эксперимент «Щит амазонки» ( файл WR 23-441)
2016 – операция «Хронос» ( файл WR 24-012)
операция «Танцующий бес» ( файл WR 24-310)
операция «Странник» ( файл WR 24-381)
2017 - эксперимент «След невидимки» ( файл WR 25-414)
операция «Клон» ( файл WR 25-518)
2018 – операция «Локон Горгоны» ( файл WR 26-217)
эксперимент «Стратосфера» ( файл WR 26-731)
Данная информация принадлежит к высшей категории секретности и не может быть обнародована в СМИ без резолюции особой комиссии по чрезвычайным ситуациям при президенте РФ.
Солнце уже основательно поднялось над горизонтом, а клёв был всё ещё в самом разгаре. Короткие затишья сменялись интенсивным жором. Поплавки то разом исчезали с глаз, то выпрыгивали из воды, то гоняли туда-сюда, как одержимые. Я с трудом успевал подсекать. В пластиковом ведёрке уже плескалась дюжина красноглазой плотвы, пара линей, густера, без счёта разнокалиберных окуньков и крупный, килограмма на полтора, полосатый судак.
В азарте я не сразу заметил приближающийся с юго-востока, со стороны Москвы, вертолёт.
Вертолёт сделал широкий круг над озером и завис недалеко от моей палатки. По воде ударила мелкая рябь. Я схватился за козырёк «фишменки», проклиная весь технический прогресс, вместе взятый, и авиацию в частности: по бортовому номеру и бело-голубой символике МЧС на серебристом боку я без труда узнал нашего «Шейха».
Эту кличку машина получила за своё, можно сказать, королевское происхождение. Одно время
их делали в КБ Миля для арабских шейхов, эмиров и прочих нефтяных олигархов. Когда же магнатов, наконец, насытили этими винтокрылыми красавцами, вертолёт начал поступать на внутренний рынок. Один такой «Шейх» перепал и нашей конторе. Правда, в уже урезанном варианте – без шикарного бара, плазматронного телека и прочих развратных мелочей.
«Шейх» тем временем приземлился, и уже не было никаких сомнений, что прислали его по
мою душу. Я в три этажа выругался и стал сматывать снасти.
Из кабины легко выпрыгнул наш пилот Паша Веселов. Коренастый, в лёгкой кожанке, он направился ко мне по зелёной травке и ещё издали начал изображать жестами фатальную неотвратимость судьбы.
- Извини, старик, шеф тебя требует, - объяснил он, подходя и пожимая мне руку.
Я мрачно вручил ему ведёрко с рыбой.
- Ух ты! – позавидовал он с суеверным трепетом.
Вдвоём мы принялись снимать с растяжек палатку.
- Как вычислили? – поинтересовался я, ещё не отойдя от досады.
- А просто, - улыбнулся Веселов, - в Москве тебя не нашли, значит, ты куда-то укатил на все
выходные. Логично?
- Пожалуй, - согласился я.
- Машина твоя неделю как на ремонте. Так?
- Так.
- Значит, укатил ты, скорее всего на поезде. Расплачивался за билет чем?
- Картой дисконтной, чем же ещё?
- Вот-вот, - кивнул Паша, - ребята и пробили через компьютер. Номер твой карты в конторе имеется. Оказалось, что рванул ты в Осташков. Ни родни, ни дамы сердца у тебя там, вроде бы, не было. Значит – рыбалка. Палатку я твою, кстати, знаю. По ней и нашёл.
- Узнаю почерк конторы, - вздохнул я.
- В следующий раз расплачивайся наличными, - посоветовал Веселов.
Мы побросали в кабину пожитки, забрались сами.
Когда «Шейх» легко оторвался от земли и взмыл вверх, рассекая лопастями лазурное июньское небо, я с сожалением обернулся. Там внизу, врезавшись в зеркало Селигера, белел Осташковский монастырь, и солнце, играя на его куполах, точно подмигивало мне на прощанье.
Глава 10
Ключ – остров. 21 сентября 1943г. Полдень.
Старец лежал ничком, уронив голову в ручей, что пробивался из-под колодезного сруба, и жадно пил. Вся его спина была разворочена автоматной очередью и, казалось невероятным, что он ещё жив.
Заметив Саньку с майором, старец приподнял голову и посмотрел на них мутными синими глазами. Знамин подбежал к старцу и помог ему опереться о колодезный сруб.
- Ухожу, - еле слышно прохрипел старец, превозмогая боль. - Я страж острова. Я был им почти двести лет. Теперь, ухожу.
«Бредит», - со смешанным чувством жалости и досады подумал Знамин.
- Нельзя оставлять остров без стража, - снова прохрипел старец, - тёмные люди войдут в чрево
острова и завладеют силой богов. Мои предки берегли остров много веков и от норманнов, и от свеев, и от лихих людей. Теперь ваш черёд.
Старец посмотрел вдруг на Саньку, и лицо его прояснилось.
- Подойди, отрок, - позвал он. - Вижу, светел ты, и путь твой долог. Тебе и быть стражем. Наклонись-ка.
Санька растерянно посмотрел на Знамина и наклонился к старцу. Тот опустил дрожащую руку
за пазуху и достал тот самый амулет, что накануне висел у него на груди. Старец протянул амулет Саньке:
- Это ключ к чреву острова. Береги его.
Старец замолчал, собираясь с силами. Наконец он заговорил снова, обращаясь теперь сразу к обоим:
- Заклинаю вас от соблазна завладеть силой. И сами погибнете и мир погубите. Помните об этом. Помните… – еле слышно повторил он и замер.
Какое-то время майор и Санька стояли молча, боясь потревожить старца. Казалось, вот-вот он очнётся и заговорит снова. Но он больше не заговорил. Он был мёртв.
Тайна острова так и осталась тайной. Но теперь к ней существовал ключ. Знамин взял у Саньки амулет и внимательно рассмотрел его. Сделанный из медово-красного сердолика, амулет с лицевой стороны был покрыт каким-то затейливым рисунком. На обороте Знамин разглядел столбцы непонятных символов. Если это и есть ключ к тайне острова, то над ним ещё нужно было крепко поломать голову.
Знамин вернул амулет Саньке.
- Держи, страж острова, - сказал он серьёзно, - теперь, выходит, ты тут за главного. Так что давай, командуй.
Санька стёр рукавом пятнышки крови с амулета и посмотрел сквозь него на солнце. Диск ожил, вспыхнув изнутри кровавым огнём. Санька почувствовал вдруг, что держит в руке частичку той неведомой силы, о которой говорил старец. Исполнившись каким-то новым, неожиданным для себя чувством, Санька спрятал амулет под бушлатом и сказал:
- Идёмте, товарищ майор, нам ещё нужно отыскать коч.
Уже к вечеру, обходя остров, майор с Санькой набрели на узкую бухточку, где хозяева острова прятали своё судёнышко от штормов и чужих глаз.
Рано утром, схоронив на берегу Стёпу и старика-старовера, Знамин и Санька перенесли в коч
раненого механика, кое-какие припасы и, простившись с островом, вышли в море.
Через сутки их подобрал эсминец «Неистовый» в ста милях западнее Северодвинска.
Глава 11
Москва. Штаб – квартира «ОАЗиС». 12 июня 2019г. Полдень.
Директор Отдела Аномальных Зон и Ситуаций, Эрнест Карлович Гремин, в миру больше известный как ЭКГ, сидел в своём директорском кабинете за столом, заваленном предметами самого разнообразного назначения. Один из них – большую чёрную пластиковую папку – он держал в руках раскрытой и сосредоточенно изучал содержимое.
Я шагнул в кабинет.
Увидев меня, шеф оторвался от своего занятия, пробуравил меня своим стальным взглядом и кивнул на пустое кресло:
- Привет, Сергей, садись.
Я сел. Гремин сдвинул в линию свои знаменитые брежневские брови, грузно откинулся в большом кресле, и я понял, что разговор предстоит долгий.
- Как отдохнул? – иезуитски осведомился ЭКГ для начала.
- Масса впечатлений, - ответил я не без сарказма. - У нас снова ЧП, Эрнест Карлович?
- Посмотри сам.
ЭКГ протянул мне чёрную папку. Я раскрыл её. Как обычно: распечатки каких-то документов, несколько фотографий. На одной из них я увидел тело лежащего на полу мужчины. Это был пожилой, но вполне крепкий ещё человек, одетый не то в больничную пижаму, не то в домашний халат. На одной его ноге я разглядел шлёпанец, другая была босой. Руки и ноги мужчины казались неестественно вывернутыми. Без сомнения, он был мёртв.
- Это Знамин Георгий Аркадьевич, полковник госбезопасности в отставке, - прокомментировал ЭКГ, - убит у себя на даче в Малаховке два дня назад.
- А при чём здесь наша контора? – удивился я. - Если это бывший сотрудник ФСБ, то почему
федералы сами не крутят это убийство?
- Ты слышал что-нибудь о проекте «Немезида»? – спросил Гремин вместо ответа.
- Так, в общих чертах, - соврал я.
- Когда создавался наш отдел, - продолжал шеф, - федералы передали нам свой спецархив.
Чего там только не было! И летающие тарелки, и йети, и бермудские треугольники, и ещё много
подобной дребедени. Надо сказать, расстались они с этим добром без особенных сожалений. Так
вот, среди всего этого наследства было кое-что и о проекте «Немезида».
- Надо полагать, полковник участвовал в проекте, - догадался я.
- Он его создал, - кивнул шеф, - а поскольку всё, что касается проекта, является теперь делом
нашей епархии, то и убийство полковника раскручивать нам, а точнее тебе, Сергей.
ЭКГ пошарил в столе, извлёк початую пачку «Кэмел» и зажигалку. Пока он закуривал, я ещё раз внимательно изучил фото - никаких видимых следов насилия заметно не было.
- А как был убит полковник? – спросил я.
- Яд, - Гремин выпустил шлейф голубого дыма, – очень сложный синтетический яд. Над ним уже колдуют в лаборатории. А пока известно только, что при попадании на любую органику он вызывает необратимую денатурацию белковых молекул.
- Сваривает живьём, - перевёл я. - И каким же способом яд был введён в организм?
- С помощью газеты.
- То есть? – я недоумённо воззрился на шефа.
- Да, да, - покивал головой Гремин, - с помощью обычной «Вечёрки». При осмотре дачи была
обнаружена газета со следами неизвестного тонкодисперсного вещества. Это и был яд. Как по-
том оказалось, в сухом кристаллическом состоянии он инертен. Но стоит его молекулам сопри-
коснуться с водой, как они диссоциируют и становятся активными.
- Просто и гениально, - оценил я.
Картина убийства отчётливо предстала у меня перед глазами: полковник читает «Вечёрку» на сон грядущий. Потом встаёт среди ночи по малой нужде, после чего в целях личной гигиены топает в ванную помыть руки. Финал известен. В общем, это тот редкий случай, когда руки мыть вредно. А самое примечательное, убийца за это время, успевает добыть себе железное алиби.
Или, например, оказаться на другом конце света.
Я уже начинал понимать, что убийство полковника не удастся впихнуть в привычный криминальный стереотип, когда для отчёта достаточно было бы записать: «…такого-то числа при попытке ограбления дачи злоумышленниками был убит гражданин такой-то, случайно оказавшийся дома. Убийство совершено твёрдым предметом, предположительно кирпичом. Ведётся следствие». Нет, тут пахло криминалом совсем другого порядка…
- Эрнест Калович, а нельзя ли пару слов о самом проекте? – попросил я.
Гремин аккуратно стряхнул пепел в вазочку для цветов:
- Изволь. Эта история началась в далёком 1943-м. Наш полковник - тогда ещё майор НКВД – отправляется вместе с геологической партией на Кольский полуостров с приказом найти залежи марганцевых руд. Время было военное, и такие мероприятия без сотрудников госбезопасности не проводились. Так вот…
- Стоп, стоп, стоп! В каком году это было? – мне показалось, что я ослышался.
- Успокойся, Сергей. Всё ты правильно сосчитал, - усмехнулся шеф. – Да, полковнику Знамину Георгию Аркадьевичу в день убийства было уже 117 лет!
- Не может быть! – я схватил фото, внимательно вглядываясь, - да ему же лет шестьдесят от силы.
Гремин в последний раз затянулся, встал из-за стола и, приоткрыв окно, выбросил окурок в пространство. Снаружи дохнуло июньским зноем, бензином и чебуреками.
- По паспорту ему и в самом деле шестьдесят два, - подтвердил шеф. - Пенсионер. Тихий одинокий человек. Мало того, за последние тридцать лет ни одной болячки – здоровье просто железное.
- «Немезида»?
Гремин кивнул.
- Точнее побочный эффект эксперимента, - уточнил он. – Но, давай всё-таки по порядку.
- Весь – внимание, - с готовностью отозвался я. Дело приобретало некий мистический колорит, а это было уже по моей части.
- Руду они нашли, - продолжил ЭКГ свой рассказ, - но судно, на котором отправили образцы,
так и не добралось до порта. По дороге их атаковали с воздуха и им едва удалось дотянуть до
ближайшего острова. Вот тут-то и начинается самое интересное.
Гремин отошёл от окна и вернулся к столу.
- Ночью на этот остров немцы высаживают десант. Заметь, Сергей, всё это глубоко в нашем тылу и без какой-либо видимой необходимости. Знамина это насторожило. Он и его ребята вступают с десантом в бой и уничтожают его. Но перед этим немцы успевают дотла сжечь посёлок, в котором испокон веков жила община не то язычников, не то староверов. Умирая, один из них сообщил, что, якобы внутри острова хранится нечто такое, что способно уничтожить весь мир. Тогда это восприняли как предсмертный бред. Позже выяснилось, что и немцы знали кое-что об острове. В 44-м, во время Петсамо-Керкенесской операции в руки наших разведчиков попадает целый архив радиоперехватов. Часть шифровок уже после войны удалось прочесть. И оказалось, что абвер проводил целую операцию по захвату и вывозу с этого острова некоего «Wunderwaffe» - чудо оружия, способного спасти Рейх. Немцы называли это операцией «Зигфрид». Руководил ей некто Штраусс. Наш дотошный полковник выяснил, что под этим псевдонимом работал Гуго Вайскопф, личный друг Гесса и его наперсник в оккультных делах. Ты же знаешь, Третий Рейх был помешан на оккультизме. Существовала даже тайная организация по сбору информации со всего света о мистических обрядах, паранормальных явлениях и древних цивилизациях.
- Можно сказать, наши коллеги, - не удержался я от сравнения.
- В известном смысле, - кивнул шеф. - Так вот, эта организация - называлась она «Аннеарбе» -
ещё до войны предприняла несколько секретных экспедиций: в Индию, на Тибет, в Северную
Африку и даже амазонскую сельву. Одна такая экспедиция состоялась и на юг Франции. Возглавлял её известный в те годы археолог Отто Ран.
- Юг Франции? – удивился я. В моём представлении старушка Европа явно проигрывала тен-
дер по тайнам и загадкам тем же буддийским монастырям, Тадж-Махалу или пирамидам инков.-
И что же они там искали?
- Представь себе, чашу Грааля! – Гремин сделал значительное лицо.
Я присвистнул.
- Нацистские медиумы были уверены, - продолжал шеф, - что, чаша спрятана где-то в горе
Альби или в подземельях одного из альбигойских замков.
- Неужели нашли?
- О результатах экспедиции почти ничего не известно, если не считать пространного письма
Альфреду Розенбергу, главному нацистскому философу и оккультисту, где Ран намекает на какое-то важное открытие. – ЭКГ шпарил как по писаному. Было видно, что он хорошо изучил всю подноготную дела. – Что это было за открытие, никто так и не узнал. Отто Ран вскоре трагически погиб. А вслед за ним, один за другим, и все члены экспедиции. Остался только один…
- Гуго Вайскопф, - догадался я, - И всё же, Эрнест Карлович, а как же чаша?
- Чаша? – брови шефа пришли в синусоидальное движение, - Чаша скорее всего миф, а нашли наци что-то совсем другое, какой-то древний след этого самого «чудо оружия». Он то и привёл их потом на остров. Ещё в 1939 году, вернувшись в Берлин, Вайскопф под патронажем Гесса лично начинает готовить операцию в Белом море. Гесс уже тогда знал о предстоящей войне с Россией и, не исключено, поторапливал фюрера.
- Так значит, чудо оружие не миф, если в него поверили и Гесс, и сам фюрер?
Шеф ответил не сразу. Взяв из пачки очередную сигарету, он закурил и, задумчиво разглядывая что-то за окном, произнёс:
- Я не торопился бы причислять то, что находилось, а, может ещё и находится на острове, только к оружию. Помнишь как у Парацельса: «Всё есть яд, и всё есть лекарство». Сдаётся мне, что и остров хранит в себе и то и другое. Иначе чем объяснить, например, феноменальное долголетие
нашего полковника?
- Вы говорили, что это последствия «Немезиды», – напомнил я. - А в чём, собственно, заключался сам проект?
- Сразу после войны, - вернулся к своему рассказу Гремин, - Знамину удалось убедить своё руководство провести тщательное обследование острова. Для этого была создана даже специальная комиссия. То, что она обнаружила, было настолько неожиданным и непонятным, что остров мгновенно засекретили. Вскоре там вырос целый военный городок. Вышки, колючая проволока, спецохрана. Комендантом городка назначают Знамина, к тому времени уже подполковника. А внутри острова, в лабораториях, тем временем закипела работа. Туда были отправлены сотни специалистов.
- И над чем же работала такая прорва учёных? – не унимался я.
- Ты читал что-нибудь об отряде 731? – неожиданно спросил Гремин.
Я кивнул. Отряд 731, входящий в Квантунскую группировку японцев, во время Второй мировой базировался на севере Китая. Японцы тогда из кожи лезли, чтобы создать свой арсенал химического и бактериологического оружия, экспериментируя при этом на тысячах пленных, и об этом я хорошо знал.
- Боюсь, что и на острове, - продолжал Гремин, - происходило что-то похожее. Сохранились
сведения, что в период с 1948-го по 1953-й на остров поступило 932 «биологических объекта».
В основном, это были пленные. Немцы, румыны, японцы. Были и наши политические. Ни один
из них с острова не вернулся.
- И что же с ними стало? – спросил я.
- Неизвестно. После ареста Берии большинство документов по «Немезиде» было уничтожено.
Гремин загасил недокуренную сигарету о столешницу и подошёл к окну. Какое-то время он молчал, о чём-то размышляя. Потом заговорил снова:
- Проект реанимировали уже при Хрущёве, перед самым Карибским кризисом. Это был пик
Холодной войны, и Москве срочно требовался мощный козырь в этой игре. И, когда Никита Сергеевич стучал по трибуне ботинком, американцы уже знали – такой козырь у него есть. Но случилось непредвиденное – ЧП в одной из лабораторий острова. Была ли это диверсия или ошибка персонала, кто знает? Из Москвы тут же поступил приказ о срочной эвакуации и объявлении карантина. В считанные дни городок в буквальном смысле сравняли с землёй. Вход в лабиринты острова залили бетоном, и на этом эпопея с «Немезидой» закончилась.
Гремин сделал паузу, давая мне возможность переварить информацию.
- Всё это очень интересно, Эрнест Карлович, - проговорил я, зная наперёд, что последний козырь ЭКГ, как обычно, держал всё ещё в рукаве, - но в чём, собственно, будет заключаться моё задание?
Шеф хмыкнул, пожонглировал своими бровями, должно быть, прикидывая с чего бы начать,
потом вдруг подошёл к столу и с ловкостью фокусника извлёк из его недр узкий пухлый конверт.
- Завтра отправляешься в круиз, - объявил он, - здесь путёвка и деньги. Легенду придумаешь
по дороге.
Он протянул мне конверт и попенял:
- Дорого ты мне обходишься, Карельцев.
Я взял конверт и изучил его содержимое. Кроме нескольких пятитысячных купюр так оказался яр-
кий цветной буклетик. На его глянцевой обложке красовался коллаж из морских волн, парусов и сосен, уходящих кронами прямо в жемчужные облака. Надо всем этим значилось: «Туристическая компания «Русский север».
- Впечатляет, - я оценивающе покрутил буклетик в руках. - И что я должен буду там делать?
- Как что? – Гремин изобразил удивление. – Наслаждаться северными пейзажами. Ну а между делом попасёшь одного гражданина.
- Кто такой?
- Шалугин Александр Иванович. Майор КГБ в отставке и бывший начальник охраны острова. Досье у тебя в папке.
- Ещё один долгожитель?
- Угадал.
- И что же его подвигло рвануть в круиз? – осведомился я.
- Видишь ли, - вздохнул шеф, - круиз организовала фирма, которая в прошлом году выкупила в аренду небольшой островок в Белом море. Смекаешь, какой? Так что, боюсь я, Серёжа, бывший начальник охраны отправляется на свой остров вовсе не за северной экзотикой. А вот зачем, это тебе на месте и придётся выяснить. И учти, за Шалугиным помимо тебя ещё хвост может быть.
- Например?
- Например, тот, кто убил полковника Знамина.
- Вот как, - я был несколько удивлён, - а разве не сам Шалугин главный подозреваемый?
- Нет, - отрезал Гремин, - у него алиби.
- И какое же?
- Дата на «Вечёрке». В тот день, когда полковник получал газету, Шалугин был в Петрозаводске, в своём номере в гостинице «Свирь». Мы проверили. И вообще, - шеф сменил тон, - Шалугин был другом полковника. Можно сказать, боевым товарищем. Правда, в том 43-ем ему было всего четырнадцать, но сути это не меняет. В конце войны Знамин определил парня в Суворовское, а потом и в школу КГБ. Позже он взял его и начальником охраны острова.
- Ещё вопрос, Эрнест Карлович, - перебил я шефа, - а как вышло, что на остров, где когда-то был введён режим карантина, запросто ездят туристы?
- Издержки секретности, - Гремин развёл руками. - В земельном комитете о карантине сейчас
и понятия не имеют. А они, сам знаешь, чего угодно сдадут в аренду, лишь бы платили.
- Понятно, - кивнул я. Подобный беспредел в России образца последних десятилетий был в порядке вещей. – И вот ещё что, - я развернул буклет и нашёл время начала круиза. - Каким образом мне добираться? Ведь я должен быть на месте уже завтра к утру?
- Даю тебе вертолёт, - небрежно бросил Гремин, - в шесть тридцать вылетишь с Веселовым.
Он уже в курсе.
Я оценил жест шефа. Что и говорить, ЭКГ не зря ел свой хлеб.
- Теперь на самый пиковый случай, - продолжал шеф. - Федералы дают нам группу поддержки.
Если что, они будут постоянно на связи. Наших в Архангельске мы тоже предупредили. Возникнут проблемы – вызывай.
Сказав всё это, ЭКГ замолчал, ожидая моих вопросов, и я понял: запас его информации для меня иссяк, и аудиенция закончена. Я встал:
- Если это всё, Эрнест Карлович, пойду собираться.
- Сядь, - неожиданно строго приказал шеф. – Ты что, Карельцев, не русский, что ли?
Гремин нырнул под стол и принялся там чем-то звенеть и шаркать. Наконец над столешницей появилась его рука с литровой бутылкой водки и парой рюмок, зажатых меж пальцами. Другая рука вернулась с тарелкой, прикрытой янтарными ломтиками осетрины, бело-розовой нарезкой ветчины и солнечными кружочками лимона.
Я покорно сел.
- Извини, хлеба нет, - заявил шеф, отвинчивая бутылочную пробку.
Он молча разлил водку и, подняв рюмку, произнёс:
- Ну что, Сергей, за удачу?
- За удачу! – мы чётко, по-мужски, чокнулись.
Тост был к месту. Удача и в самом деле мне бы не помешала.
Файл UZ 14-440 ( архив «ОАЗиС»а )
Карельцев Сергей Александрович
Кодовое имя – «Скиф». Личный номер 17 – 36 – 12
Дата рождения – 6.10.1986.
Место рождения – г. Воронеж
Образование – 2003 - 2008гг. обучение в Воронежском политехническом университете по
специальности «Теоретическая физика»
2009 - 2011гг. – аспирантура
Место работы - 2012г. сотрудник Воронежского регионального отдела мониторинга МЧС
2015г. преподаватель академии МЧС по курсу «Прогноз и аналитика катастроф»
2016г. приглашён в «ОАЗиС» в качестве старшего научного сотрудника в оперативный отдел.
Участие в спец. операциях:
2016 – операция «Странник»
2018 – операция «Локон Горгоны»
Специальные навыки: знание спец. оборудования класса G, допуск работы с «Клайдом», владение точечными методиками Су-Джок.
Знание языков: английский, древнеславянский, лингос-2
Семейное положение: 16.03.2014. зарегистрирован брак с гр-кой Сениной Е.Н.
25.04.2017. брак расторгнут. Детей нет.
Дополнительная информация по файлу: разрешение на ношение табельного оружия («Стерх-универсал» №1368)
Из электронной почты «ОАЗиС» от 13.06.2019.
Директору «ОАЗиС» Гремину Э.К.
В связи с полученной органами МВД ориентировкой по убийству г-на Знамина Г.А. было уставновлено применение ядовитого вещества, аналогичного обнаруженному на месте убийс-тва. Сотрудниками 146 отд. милиции г.Москвы 12.05.2019. прибывшими по вызову свидетеля на место происшествия, был зарегистрирован факт смерти г-на Шаргея Льва Натановича 1947г.р. В ходе следствия было установлено, что причиной смерти г-на Шаргея Л.Н. стало отравление неизвестным токсином. Яд был распылён на денежных купюрах, найденных при осмотре квартиры потерпевшего.
Так как г-н Шаргей являлся сотрудником архива при особом отделе ФСБ, откуда был уволен
26.06.2017. по причине достижения им пенсионного возраста, материалы следствия отозваны отделом оперативной информации ФСБ.
Данные вторичного вскрытия, а также сравнительный анализ яда и характер его нанесения
говорят об одном и том же криминальном почерке. Денежная сумма в размере 10 тысяч евро, фигурирующая в деле, позволяет предположить, что г-н Шаргей, имевший допуск к информации по проекту «Немезида», предоставил её неизвестному лицу за вышеуказанную сумму.
Копии актов вскрытия и сравнительного анализа ядов прилагаются.
Зам. начальника отдела оперативной информации ФСБ
подполковник Дыгало К.С.
Часть 2 Круиз в преисподнюю
ЧАСТЬ 2
КРУИЗ В ПРЕИСПОДНЮЮ
Замок Монсегюр. Юг Франции. 13 сентября 1226 г. Утро.
Внизу, покуда хватало глаз, стелилось море тумана. Кое-где из его клубящегося марева показывались редкие макушки деревьев, и тогда казалось, что нет больше ничего на свете - всё поглотил туман. Только мрачная громада замка возвышалась над этой белой пустыней. Последняя твердыня альбигойцев* по-прежнему казалась неприступной.
Но вот засветлело на востоке, ударили первые лучи солнца, и туман не выдержал, заметался, распался на клочья и начал оседать, словно мартовский снег.
Что-то блеснуло вдали. Ещё и ещё. Тревожно запел рожок на крепостной стене. И уже различимы стали авиньонская дорога и многочисленные фигурки всадников на ней. Солнце играло на шлемах и доспехах рыцарей.
Граф Раймонд*, молодой высокий тулузец, облачённый в кирасу и пепельно-серый шерстяной плащ, наблюдал всё это из окна главной башни замка. В тесном, словно келья, помещении он был не один. За его спиной, молча теребя массивную золотую цепь, наброшенную поверх чёрной сутаны, стоял Валькар, хранитель священных знаний и верный наставник графа.
И Раймонд и Валькар понимали: война проиграна. Собственно, это стало ясно ещё в тот день, когда Людовик* поддержал-таки крестовый поход папы Иннокентия Третьего. Тысячи альбигойцев поплатились тогда за свою ересь кострами инквизиции. Казалось, само небо южной Франции прокоптилось от смрада этих костров.
Но не только горечь поражения терзала сейчас графа и его старого учителя. В руках папы могли оказаться святыни альбигойцев, веками хранимые в каменных лабиринтах Альби. По-терять их – значило предать многие поколения тех, кто был верен клятве, данной Изначальным. Наверняка ведь папские легаты пронюхали о сокровищнице древних катаров и вальденсов в чреве священной горы. Иначе зачем почти двадцать лет продолжается эта кровавая бойня?..
- Мон сир, - Валькар решился наконец оторвать графа от его мыслей, - гарнизон крепости готов к осаде, но замок уже обречён. Решайтесь, ещё не поздно выйти подземным ходом. Нам нужно позаботиться о сосудах жизни. Их нельзя оставлять во Франции. Это значило бы отдать их в лапы Иннокентия и его «святой инквизиции».
- Что же ты предлагаешь, мой старый друг? – граф отвернулся от окна и задумчиво посмотрел на Валькара.
- Я нанял судно через верных людей, - отозвался Валькар, - оно уже вышло из Генуи и скоро будет в условленном месте.
- Ты хочешь отправить сосуды морем? – Раймонд был удивлён. – И куда же?
- Туда, мон сир, где не достанет их рука папы.
- А разве есть на земле ещё такое место? – голос графа был полон горькой иронии.
- Есть, сир, - Валькар усмехнулся в седую бороду, - есть такое место. Остров в одном из
дальних северных морей.
Граф задумался. В тишине слышалось лишь потрескивание масла в медных светильниках. По стенам бились судорожные тени, порождаемые их тусклым светом.
- Валькар, расскажи мне об этих сосудах, - попросил вдруг Раймонд, - что всё-таки скрыто в них? Как попали они к нашим предкам и почему папские легаты считают их порождением дьявола и в то же время так алчут завладеть ими?
- Сир, за те годы, пока сосуды находятся в подземельях Альби, мы узнали о них немногое, - Валькар развёл руками, - язык их прежних хозяев настолько сложен, что нам удалось понять лишь малую часть древних текстов.
- И что же там сказано?
- Там сказано, сир, что внутри сосудов находится сама основа жизни. И если пробудить один из них, то можно породить новую жизнь, но та, которая существует, может погибнуть.
- Вот как!? – Раймонд усмехнулся. – Породить новую жизнь! Теперь понятно, кем возомнил себя папа Иннокентий... И кто же, Валькар, был прежним хранителем сосудов?
- Сосуды находили себе хранителей с самых древних времён, – вздохнул Валькар. - Ещё задолго до царства египетского потомки Изначальных основали могучее государство на Берегах Ефрата и Тигра. Когда же угасли царства Шумер и Вавилонии, сосуды тайными путями отправились в Верхний Египет, оттуда на Крит, позже в Италию, к этрускам. И, наконец, к нам, на юг Франции. С тех пор уже наши предки хранят сосуды, и теперь мы, мон сир, должны выполнить предначертанное. Решайтесь!
- Ты прав, Валькар: пора святыне альбийской покинуть пределы Франции. Но в северные
моря ты, мой старый учитель, поплывёшь без меня. Возьми самых верных людей и отправляйся.
- А как же вы, мон сир? – на пергаментное лицо хранителя легла тень беспокойства.
- Моё место сейчас на стенах, Валькар. Среди воинов. Я не хочу, чтобы умирая, они проклинали бы имя своего графа. Я остаюсь.
Валькар не стал возражать. Он знал: слово Раймонда было неколебимо.
- Что ж, прощайте, сир! – поклонился он графу. – И, да пребудут с вами Небесные силы! – сказав это, Валькар коротко обнял Раймонда и вышел проч.
Оставшись один, граф снова прильнул к окну. Отряды Людовика уже окружили замок плотным кольцом и вот-вот готовы были пойти в атаку. Подхватив со стола шлем с красным плюмажем, Раймонд ринулся вниз по крутой каменной лестнице. Туда, где ждали своего часа его воины, предпочтившие смерть позору и суду инквизиции.
Вскоре со стен и бастионов послышались отдалённые крики и звон мечей. Начинался приступ последней крепости альбигойцев.
* Альбигойцы – приверженцы учений катаров и вальденсов, отрицавших основные догматы
церкви, и считавших земной мир творением некой «третьей силы». Своё
название получили от названия горы Альби.
Альбигойские войны – крестовый поход папы Иннокентия Третьего против еретиков юга
Франции (1209 – 1229гг.).
* Имеется в виду Раймонд v11, сын графа Раймонда v1, поднявшего восстание против
войск папы.
* Имеется в виду Людовик VII, войска которого примкнули к крестовому походу.
Глава 2
Кемь. 13 июня 2019 г. Утро
Вертолёт нёс меня к побережью над зелёной шотландкой бесчисленных дачных участков и
картофельных полей. Я смотрел вниз, как тень от нашего «Шейха» маленькой серой мышкой
прыгает по крышам коттеджей, по пёстрым палисадникам и серо-зелёным грядкам. Это были пригороды Кеми. Сам же городок, точно пустынный мираж, неясно маячил где-то на востоке за изумрудной полосой леса.
Впереди, совсем близко, забелела пена прибоя, и подо мной пронеслась узкая лента пляжа, залитого летним солнцем.
Вертолёт сделал разворот, заходя на посадку, и я вдруг увидел на берегу, на высоком утёсе, прямо над заливом, самый настоящий бревенчатый кремль. Трепетали на ветру разноцветные флаги на его башнях и сновали повсюду фигурки людей. Под крепостными стенами покачивались на волне две деревянные ладьи. Большие, заострённые книзу щиты на их бортах отблёскивали на солнце медью. Глядя на эту сказку внизу, я позабыл на миг, зачем сюда прилетел. Когда-то в детстве я и сам строил такие крепости, только из пластилина. Так же украшал башенки флажками, а на стенах расставлял воинов в доспехах и с оружием.
Но видение исчезло за изгородью берёзового подлеска, когда вертолёт начал стремительный спуск к белому посадочному кругу. Он завис в полуметре от аэродромной бетонки, и я спрыгнул на её шершавую твердь. Паша махнул мне из кабины, и винтокрылая машина, обдав меня на прощание тугой воздушной волной, взмыла в прозрачное июньское небо. Я проводил её взглядом и осмотрелся.
Единственная взлётная полоса шла мимо старого, покрытого облупившейся серой краской ангара в сторону посадок. Недолго думая, я подхватил свою дорожную сумку и зашагал к белеющему вдалеке березняку.
Идти было легко. Пробившая бетонку трава приятно пружинила под ногами. В воздухе ост-
ро пахло морем и чем-то горюче-смазочным. В стороне от взлётной полосы на высоченном шесте трепетал на ветру длинный полосатый рукав. Он показывал зюйд-вест средней силы.
Вскоре я поравнялся с ангаром. За открытыми воротами, задрав нос, стояла спортивная
красно-белая «Сесна», а возле неё копошился человек в лётной куртке. Он без интереса глянул
в мою сторону и вернулся к своим делам. Больше я не встретил на аэродроме никого.
Миновав редкий березняк, я вышел на тихое, пустынное шоссе и двинулся в сторону побережья. До турбазы было уже недалеко, и вскоре, ещё с дороги, я увидел, как от пристани отплывает на середину залива первая ладья. Она величественно, точно крыльями, взмахивала рядами длинных вёсел.
Грянула пушка на крепостной стене. За ней ещё одна и ещё. Над башнями повисло облако
молочного дыма. Человечки на пристани, в крепости и в самой ладье подняли восторженный гвалт.
Я прибавил шагу. По распорядку круиза вторая ладья должна была отправляться вслед за первой ровно через тридцать минут. Она в гордом одиночестве покачивалась возле причала, и на неё уже бросали сходни.
Когда я, наконец, добрался до пристани, перед сходнями уже бурлила толкучка, и я без помех влился в её броунское движение. Руководил посадкой коротышка в канареечных шортах с боцманским рупором в руке. Он энергично сновал в толпе, выкрикивая в рупор призывы к порядку и дисциплине, заставляя пассажиров вздрагивать и суматошно шарахаться.
Ещё один представитель фирмы встречал туристов у самого трапа. Это был дюжий бородатый мужик в бордовом стрелецком кафтане и шапке с лисьим подбоем. Поставлен он тут был не только для исторической достоверности, но ещё и в качестве билетёра. Я сунул бутафорскому стражу свой билет и прошёл по пружинящим сходням на борт ладьи.
Почти все места были заняты. Оставались лишь те, что находились на самой корме, и я стал
пробираться туда, задевая сумкой спины и плечи пассажиров, и спотыкаясь о всякий дорожный
скарб. Наконец я достиг широкой деревянной лавки прямо под рулевым веслом и с облегчени-
ем рухнул на неё.
Тем временем посадка заканчивалась. С ладьи уже начали убирать сходни, когда на берегу
произошло явление последнего пассажира. Это была девушка, хорошенькая, загорелая и стройная. В последний момент она легко спрыгнула на палубу и остановилась в узком проходе, критически оглядывая судно на предмет вакансий. Единственная вакансия была рядом со мной, и я понял, что обречён. «Операция сильно осложняется», - мрачно констатировал я, глядя как незнакомка энергично протискивается между пассажирами в мою сторону.
В эту минуту ладья плавно отвалила от причала, и где-то над головой глухо бабахнула крепостная пушка. Незнакомка была в двух шагах от меня, когда все вдруг повскакивали со своих мест, размахивая от восторга шляпами и флажками. Этот шквал сбил девушку с ног и, если бы я не успел её подхватить, круиз для юного создания начался бы с подсчёта ссадин и синяков.
Девушка восприняла мой рыцарский жест, как должное. Она мило улыбнулась, стряхнула с плеча рюкзачок и метнула его под лавку, где уже покоилась моя сумка. На вид ей было чуть больше двадцати. Узкая полоска топа и потрёпанные шорты почти не скрывали лёгкого стройного тела, тронутого июньским солнцем. В уголках губ и глазах цвета киви пряталось ироническое отношение к миру. Без лишних слов незнакомка уселась рядом со мной и принялась с интересом разглядывать всё вокруг.
Грохнуло ещё несколько выстрелов, но теперь, за общим гамом они прозвучали не так эффектно.
Пока ладья разворачивалась в сторону моря, страсти понемногу улеглись. Пассажиры начали принимать домашние позы, в их руках замелькали яркие пакетики с чипсами, орешками и прочими дорожными радостями.
Моя соседка прилежно развернула на коленях последний номер «Total», и под её рукой зашелестели глянцевые страницы.
Мне тоже следовало заняться делом. И прежде всего отыскать среди пассажиров своего подопечного. Судя по номеру билета, Шалугин должен был плыть именно с этой ладьёй.
Вид с моего места открывался лишь на затылки и спины моих спутников, и я зашарил по ним глазами. Не считая матросов и гида в канареечных шортах, на широких струганных досках
сидело ещё человек тридцать. Компания подобралась пёстрая: дед в мексиканской шляпе, похо-
жей на НЛО, многочисленное таджикское семейство с детьми, иностранцы, поголовно обря-
женные в стандартные белые кепочки с надписью «Русский север», тройка байкеров в парадных прикидах и даже одинокая монашеская сутана...
Глава 3
Шалугина я засёк впереди, у самого носа, в окружении двух девиц. Я узнал его сразу, как только он мельком повернулся ко мне лицом. Конечно, это был не тот улыбающийся круглолицый офицер с фото семидесятилетней давности. Сейчас в десяти шагах от меня находился вполне респектабельный мужчина, коротко стриженный по последней моде и одетый в стильное светло-серое «сафари». На вид он казался лишь немногим старше меня. После истории со Знаминым я был готов к чему-то подобному и всё же был потрясён, увидев этого человека. Да, это был он, Александр Иванович Шалугин, 1927 года рождения, собственной персоной.
- Знакомого увидели? – услышал я неожиданный вопрос.
Видимо, мой интерес не ускользнул от внимания соседки. Выругав себя за неконспиративность, я постарался ответить как можно беззаботнее:
- Так, показалось.
Девушка с весёлым любопытством смотрела на меня, и я понял: дорожного знакомства не избежать. Покорившись обстоятельствам, я взял инициативу на себя:
- Вы впервые на море? – осведомился я галантно.
- На этом впервые, - кивнула девушка. – А вы не спросите для начала, как меня зовут? -
предложила она в свою очередь.
- Идёт. Не спорю с дамами, - улыбнулся я. - Так как же?
- Друзья называют меня Джил.
- Друзья. А официальные документы?
- Ой, - девушка сморщила носик, - предки назвали Джульеттой. Согласитесь, имечко дурацкое.
- Шекспир так не считал, - осторожно возразил я.
- Шекспир жил сто лет назад, - отмахнулась она.
- Четыреста. Шекспир жил четыреста лет назад.
- Тем более, - решительно отрезала Джил. - Ну, а вас как прикажете величать? - вопросила она кокетливо.
- Сергей. Карельцев Сергей, - специфика моих заданий обычно не требовала от меня работы под псевдонимом, и я с удовольствием пользовался своим настоящим именем. Кодовое же имя, которое было моим вторым «я», полагалось знать лишь прямому начальству и резедентуре.
Какое-то время мы помолчали, наблюдая, как двое матросов пытаются поставить парус. Наконец это им удалось, и он развернулся, радостно затрепетав на ветру. Все мы зачарованно уставились на шитый золотом косматый лик языческого бога Ярилы, реющего посреди багряного полотнища.
- Чем занимаетесь, Карельцев Сергей? – налюбовавшись парусом, вновь обратилась ко мне Джил.
- Служу клерком в одной компании, - на ходу придумал я простенькую легенду, - торговля, маркетинг, акции …
- Боже, как скучно, - Джил закатила глаза.
Нарисованный мной образ явно не соответствовал её представлению об идеальном бойфренде.
- Что делать, - сокрушённо отозвался я. – А вы, мадмуазель, несомненно, в шоу-бизнесе?
- Что-то в этом роде, - уклончиво кивнула она. – А вообще, Сергей, может быть, перейдем на «ты»?
Но на «ты» мы перейти не успели.
- Дамы и господа, - обрушился на ладью усиленный рупором бодрый голос. Это включился в
программу наш канареечный гид. Все обратились в слух.
- Мы с вами, - торжественно продолжал гид, - находимся на древней русской ладье, которую
любезно предоставила туристическая фирма «Русский север». В течение пяти незабываемых дней, господа, мы пройдём сотни морских миль дорогой древних поморов, посетим жемчужину Белого моря – ансамбль Соловецкого монастыря, побродим по улочкам старого Архангельска. А начнём мы наше путешествие со сказочного острова, чьи целебные источники известны с глубокой древности. Такой воды, как в этих источниках, господа, вы не встретите больше нигде. Уж, поверьте. Больным она возвращает здоровье, женщинам даёт красоту, а у представителей сильного пола удесятеряет их мужские способности.
- Эй, маэстро, - раздался вдруг голос одного из пассажиров, - а как насчёт харча? Кормить-то будут?
Голос принадлежал амбалу в потной линялой майке с пивной кружкой во всю спину. Муж-
ские способности, видимо, беспокоили его гораздо меньше хлеба насущного.
- Наша программа предусматривает кухню древних славянских народов, - немедленно отозвался гид, - это будут разнообразные каши, похлёбки, настоящая уха и даже дичь.
- А как насчёт выпивки? – не унимался амбал.
- Наша фирма позаботилась и об этом, - с чувством ответил гид, - там, в трюме, - он сделал жест, каким патриции приговаривали к смерти раненых гладиаторов, - специально для вас, господа, приготовлена дюжина бочек с мёдами различной выдержки и настоящим ячменным пивом. Такого пива, господа, вы не попробуете больше нигде. Уж, поверьте. Впрочем, есть кое-что и покрепче, - добавил он, обращаясь уже конфиденциально к беспокойному пассажиру.
По судну прокатилась волна возбуждённого ропота. Видимо, кому-то из туристов удалось прикинуть, сколько мёда приходится на один человеко-день круиза.
Я тоже сделал нехитрый расчёт. Цифра, которая у меня получилась, была явно выше моих
скромных способностей. «Да, работать будет трудновато», - обречённо подумал я во второй раз.
Пока гид произносил свою пламенную речь, гребцы затабанили вёсла, и ладья теперь летела
в открытое море, ловя парусом попутный юго-западный ветер.
Я обернулся. Берег за кормой успел превратиться в нить, а крепостные башни стали похо-
жими на спичечные коробочки. Знакомый реальный мир оставался там, позади. А впереди жда-
ла полная неизвестность, девушка с глазами цвета киви и дюжина не выпитых бочек.
Из электронной почты «ОАЗиС» от 13.06.2019. вх.№645
Директору «ОАЗиС» Гремину Э.К..
Получены результаты исследования образцов вещества по запросу от 11 июня сего года.
При резонансном сканировании вещества выявлена его принадлежность к группе метаферментозолов*. Используется в фармакологической промышленности как катализатор биохимических реакций. В нейтральном состоянии метаферментозол представляет собой
мелкокристаллическое вещество светло-серого цвета. Активен при диссоциации его водой.
При концентрации 10(-6)\см3 может быть использован как яд кожнопроникающего действия.
По технологическим особенностям производства данного вещества выявлен его производитель – фармакологический концерн «Texas Pharmacology Ltd» (TPL).
Старший научный сотрудник Борицкая Л.Ф.
* Метаферментозолы – группа биологически активных катализаторов, известных также
как квазигенные стимуляторы. Впервые использованы в качестве фоновых препаратов
при успешном лечении иммунодефицита. ( Швейцария, 2017г.)
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска и скачивания книг
Книжный
Бот
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
ВКОНТАКТЕ