Александр II Великий

9. Обухов

День 28 ноября прошел, однако вызов к государю к Константину не поступил. Братьям пришлось ждать следующего контрольного срока. Впрочем, времени они не теряли.

Константин, поручив подготовку документа по крестьянской реформе советнику Канцелярии Жуковскому, плотно занимался с начальником Адмиралтейских заводов Карлом Генриховичем Швабе проектом быстроходного носителя самодвижущихся мин.

Николай полностью погрузился в разработку военной реформы. Проблема увлекла его. Предстояло решить множество взаимно увязанных вопросов.

А к Михаилу приехал вернувшийся из Златоуста Путилов. Неожиданно с ним вместе приехал и Обухов. За время командировки и длительной дороги с Урала в Петербург два промышленника успели подружиться и прониклись взаимным уважением. Ровесники, 37-летний Обухов, вышедший из народа талантливый самоучка, и 37-летний выходец из мелкопоместных провинциальных дворян пробились в жизни своими талантом, трудолюбием и волей.

Михаил знал, что эти два титана сделали для развития промышленности России больше, чем все министерские чины вместе взятые. И намеревался предоставить им покровительство августейшей фамилии и все возможности для работы на благо России.

– Не ждал вас так рано, Павел Матвеевич! – поздоровавшись с обоими, обратился он к Обухову. – Думал, вам потребуется время, чтобы завершить дела на заводе, прежде чем срываться в столицу.

– Что там эти дела! Программу опытов я заводским инженерам на два месяца вперед расписал, и сразу к вам, ваше императорское высочество. Вижу, у вас с Николаем Ивановичем великие дела замышляются! Россию из вековой промышленной отсталости вырывать. Пушку вы с господином Путиловым просто восхитительную измыслили. – Путилов по указанию Михаила строго придерживался легенды, что изобретателем пушки был он сам.

– Так чем порадуете меня господа? Когда сможете первые три орудия на испытания поставить?

– Опыты по оружейной стали у нас в Златоусте вполне успешно идут. Для винтовок сталь уже получается. Сделали опытную партию стволов для винтовок. Теперь испытываем на отказ. Думаю, месяца через три будет и орудийная сталь приемлемого качества. С таким финансированием, которое вы, ваше императорское высочество, нам обеспечили, просто грех не успеть. Инженеры прямо загорелись, узнав об императорском указе. Опыты на заводе в три смены теперь ведутся. Даже по ночам.

– А вы что скажете, Николай Иванович?

– Полностью подтверждаю слова господина Обухова. Метод тигельной плавки с добавкой в шихту магнитного железняка дает хорошую оружейную сталь. Завод на меня очень хорошее впечатление произвел. И по организации производства, и по уровню технологии.

– Господа металлурги! Вы оба, не сочтите за лесть, представляете цвет российских промышленников. К тому же вы – известные изобретатели, и я бы даже сказал, настоящие ученые. Места в Академии наук вас давно дожидаются.

У меня с братьями есть огромное желание осуществить в России промышленный рывок, такой же, как сделали Англия и Германия. Но мы сами этого сделать не можем. А вот вы – можете! А мы, императорская семья, вам поможем всем, чем сможем.

Для этого прежде всего нужно в стране построить развитую железнодорожную сеть, чтобы ускорить оборот промышленного сырья и товаров. Железные дороги должны пронизать Россию с севера на юг, от Петербурга через Москву и Харьков до Севастополя, и с запада на восток, от Варшавы через Киев, Москву, Нижний Новгород и Казань до Урала. А затем и до Тихого океана.

Для строительства этих дорог потребуется огромное количество рельсов, паровозов, вагонов, мостовых конструкций и прочая, и прочая… И все это из стали. Сделать все это нужно лет за десять, максимум за пятнадцать.

Я уже не говорю про необходимость полного перевооружения армии и флота. Представляете себе потребные объемы производства стали? Представляете, сколько новых шахт и заводов нужно построить?

Я предлагаю вам создать в России несколько мощных металлообрабатывающих промышленных комплексов. Один из них – на Урале, другой – на севере, в окрестностях Петербурга.

Уральский комплекс должен включать в себя горнодобывающие, металлургические и металлообрабатывающие предприятия. А петербургский – металлургические, металлообрабатывающие и машиностроительные.

Думаю, мне с братьями удастся убедить в необходимости этого императора. Что скажете, господа?

– Грандиозны замыслы ваши, ваше императорское высочество! Дай Бог им осуществиться! – воодушевленно произнес Путилов. – А мы сделаем, все, что в наших силах, на благо России.

– Вот и прекрасно. Я предлагаю вам, Николай Иванович, возглавить Петербургский металлообрабатывающий комплекс. Основой комплекса станет механический, литейный и железоделательный завод генерал-адъютанта Огарева, о котором мы с вами уже говорили. Вы хорошо знаете все питерские заводы. Подключайте к кооперации со своим заводом все предприятия, какие сочтете нужным. Те казенные заводы, которые плохо управляются, сдадим вам в аренду. С правом последующего выкупа вами до 50 % капитала. Частные заводы с плохим управлением подвергнем ревизии от Министерства промышленности, обложим штрафами, вынудим владельцев передать их в казну и тоже сдадим вам в аренду.

– Простите, ваше императорское высочество, но о каком Министерстве промышленности вы говорите? Я знаю только Министерство государственного имущества.

– Его еще нет, уважаемый Николай Иванович. Но оно будет. Можете мне поверить.

Однако не трогайте заводы кораблестроительные, а также их поставщиков. Корабли строить будет отдельный кораблестроительный комплекс. А вот паровые двигатели для флота останутся в вашем ведении.

– А если завод лишь частично работает на нужды кораблестроения?

– Смотрите по доле в его продукции. Если для флотских нужд у него идет менее половины продукции, можете его прибирать к рукам. Но окончательное слово пока будет за мной. А потом будет решать Министерство промышленности.

Не трогайте также заводы и фабрики, выпускающие товары для народа. Пусть будут сами по себе. Объединять их в комплексы мы не будем.

Главные задачи вашего промышленного комплекса, назовем его Машиностроительным трестом: пушки, паровые машины, паровозы, рельсы, пассажирские вагоны. Ну и вся сопутствующая продукция. Договорились, Николай Иванович?

Неожиданно для самого себя Путилов вскочил с места, вытянулся во фрунт, вытянул руки по швам, хотя и не служил в армии никогда, и отрапортовал:

– Так точно, ваше императорское высочество! Жизнь свою положу, а ваше поручение исполню!

– Ну что вы, Николай Иванович? И давайте, когда мы в тесном кругу, без чинов! Обращайтесь ко мне по имени-отчеству. Для меня вы, промышленники, – лучшие люди отечества, не сочтите это за лесть. От вас зависит процветание державы.

Теперь с вами, Павел Матвеевич. Вас уже частично ввел в курс дела Николай Иванович. Вам предстоит возглавить Металлургический трест, который вам же и предстоит создать. Как вы оцениваете промышленные предприятия Урала?

– На Урале полным-полно старых, дышащих на ладан заводиков еще Строгановских и Демидовских времен. Управляют ими потомки великих русских промышленников, которые переехали на жительство в столицы, назначив на заводы управляющих. Некоторые заводы перешли за долги к иностранцам. Иностранцы в развитии промышленности в России тоже не сильно заинтересованы.

Старые казенные заводы в большинстве переданы в собственность аристократам. Управляются они по большей части тоже не лучшим образом, мягко говоря. Аристократы назначили на заводы управляющих, как правило, из числа родни.

Управляющие, что у аристократов, что у демидовских и строгановских потомков, заинтересованы только в том, чтобы часть прибыли себе в карман положить. Причем большую часть. Развитием производства они не занимаются. Не заинтересованы в этом.

Хорошо работающие заводы, такие как Серебрянский и Воткинские чугунолитейные, – редкость. Если попадется толковый и честный управляющий, тогда завод работает с прибылью. И рабочие на таких заводах в достатке живут.

– А в каком положении находятся рабочие на большинстве заводов?

– Положение рабочих на большинстве заводов плохое. Рабочий день длится 10–12 часов. Работа тяжелая и вредная для здоровья. Заработная плата мизерная. Управляющие применяют к рабочим штрафы и телесные наказания за всякие провинности. Сменить место работы семейные рабочие не могут, поскольку от одного завода до другого расстояния большие, а дорог фактически нет. Да и жилье свое они продать не имеют возможности. Заводчики не разрешают. Передвижение только по рекам. Фактически они на положении крепостных.

– М-да… – хмыкнул Михаил. – Положение рабочих – это отдельный больной вопрос, которым мы с братьями планируем заняться. Но позже. Сейчас мы считаем главным подъем производства и отмену крепостного права.

Как вы охарактеризуете технологический уровень производства?

– На немногих хороших заводах и уровень технологии высокий. Но на Урале много маленьких заводиков. Так исторически сложилось. Еще со времен Ивана Грозного. Найдут месторождение железной руды на поверхности и сразу на нем ставят заводик. Выжигают окрестные леса на древесный уголь и плавят железо. Домницы маленькие и при них переделочные горны. Поддув от водяных мельниц. Крицы по высокой воде весной сплавляют на баржах по рекам. Дорог почти нет.

– Задачей вашего треста, Павел Матвеевич, и будет ликвидация этого безобразия. Вам нужно выделить самые крупные месторождения с железной рудой высокого качества. Невдалеке от них должны находиться месторождения каменного угля, пригодного для коксования. И в этом месте строить железорудные и угольные шахты, металлургические и металлообрабатывающие заводы и дороги между ними. А мелкие заводики ликвидировать, рабочих перевести на крупные. К этим крупным заводам подвести железные дороги от центра России. Что скажете по этому поводу?

– Подумать нужно. Но сразу напрашивается промышленный район на Среднем Урале выше Соликамска. Там есть крупные железорудные месторождения в Качканаре, Покровске-Уральском и Краснотурьинске. Невдалеке крупные месторождения хорошего угля в Губахе и Кизеле. Продукцию оттуда сплавляют по Чусовой в Каму. Но, конечно, лучше строить железную дорогу на Пермь, затем – на Казань.

На Южном Урале несколько очень крупных месторождений отличных железных руд, но хорошего угля поблизости нет. Только бурый. Он годится для отопления, но не для металлургии. Пока что тамошние заводы, включая и мой Златоустовский, работают на древесном угле. Но большое количество металла на нем выплавить трудно. Можно возить туда уже переработанный в кокс уголь речным путем по Чусовой, Каме и Белой. Или построить там железную дорогу.

– Ну, вот и хорошо. Ближайшая ваша задача – получить в Златоусте хорошую орудийную сталь. Завод этот преобразуем в частно-государственное партнерство. Вам, после успешного завершения испытаний орудий, выделим 50 процентов капитала в собственность. Надеюсь, к лету справитесь с Николаем Ивановичем на пару. А затем поезжайте на Средний Урал, проинспектируете тамошние заводы и подготовите предложения по организации там крупного Металлургического треста.

Завтра с утра прошу вас прибыть ко мне, обсудим еще кое-какие детали. Засим вынужден с вами попрощаться, господа.

Михаил встал из-за стола, пожал промышленникам руки и проводил их до двери кабинета.

– Ну, Николай, хоть ты мне и рассказывал, а я тебе все равно не верил! Сам великий князь, родной брат императора, мне руку пожал. Дважды! Я теперь правую руку мыть не буду! Чтобы удачу не смыть. А как прост он в общении! Совсем не заносчив! И как в делах промышленных разбирается!

– А я тебе об этом и толковал. Думаю, завтра он тебя при личной встрече еще больше удивит. Меня вот он удивил до глубины души!

Следующим утром к назначенному времени Обухов уже ожидал в приемной. Ровно в девять часов статс-секретарь князя пригласил его в кабинет.

Ответив на приветствие Обухова, Михаил начал:

– А теперь, господин Обухов, речь пойдет о делах абсолютно секретных. Надеюсь, вы возьмете на себя обязательство эту секретность неукоснительно соблюдать? – Михаил вопросительно посмотрел на гостя.

– Можете не сомневаться, ваше императорское высочество! Что такое государственная тайна, мне известно.

Михаил встал из-за своего рабочего стола и подошел к большому гостевому. Обухов тоже встал, как того требовал этикет.

– Вот, посмотрите на чертежи. – Михаил указал на бумаги, разложенные на столе.

На копии собственноручно нарисованного великим князем чертежа была изображена винтовка чешского оружейника Крнка, принятая на вооружение российской армии в 1869 году. Ее чертежи обнаружились в памяти Слащёва, хотя при жизни он их не видел. Саму винтовку он, конечно, знал и даже стрелял из нее. В ХХ веке она еще использовалась в качестве охотничьего оружия. Однако калибр винтовки Михаил уменьшил с шести линий до четырех. Обухов минут десять, склонившись над чертежами, изучал их. Михаил его не торопил.

– Отлично придумано, ваше императорское высочество! И чертеж хорошо сделан. Казнозарядная винтовка с рычажным затвором и выбрасывателем гильзы под унитарный патрон. Калибр значительно меньше, чем у современных винтовок. И кто же такую прелесть придумал?

– Вы сами и придумали, уважаемый Павел Матвеевич!

– Шутите, ваше императорское высочество?

– Ничуть. Вам легче станет, если я вам скажу, что винтовка эта мне приснилась? С некоторых пор мне вещие сны стали сниться. Самые настоящие. Хотите верьте, хотите нет, но чертеж этот я во сне увидел. Проснулся и начертил.

Но мне изобретателем винтовки быть не по чину. Можете оформить патент на винтовку. Патент, конечно, будет секретным. А меня возьмите в соавторы. Будущий гонорар поделим поровну. Шучу, конечно. Я свою долю в производство этих винтовок вложу. Все будут думать, что вы меня в соавторы взяли в расчете на покровительство.

– Осмелюсь спросить, ваше императорское высочество, а пушка, которую будет делать Путилов, тоже вам приснилась?

– А вот это, господин Обухов, государственная тайна. Ну как, возьметесь к лету изготовить партию из двух десятков таких винтовок и провести их испытания отстрелом?

– Без сомнения, ваше императорское высочество! Сделаем и испытаем.

Михаил позвонил в колокольчик. В кабинет вошел жандармский ротмистр с папкой и тубусом в руках. Подойдя к столу, ротмистр раскрыл папку и вынул из нее документ.

– Прочитайте, Павел Матвеевич, обязательство о неразглашении государственной тайны.

Обухов пробежал глазами бумагу, взял ручку с металлическим пером, обмакнул ее в чернильницу и расписался. В бумаге говорилось, что винтовка образца 1857 года и унитарный патрон к ней являются государственным секретом Российской империи, и разглашение его карается пожизненной каторгой с конфискацией имущества.

– Отныне, уважаемый Павел Матвеевич, вы носитель секрета государственной важности. И путешествовать будете всегда в компании жандармского офицера и конвоя. Позвольте представить вам ротмистра Петелина. – Ротмистр щелкнул каблуками и кивнул.

– Он будет начальником команды ваших телохранителей. Все документы, касающиеся конструкции винтовки и ее производства, должны храниться в опечатанном металлическом сейфе. Перевозиться они должны в опечатанных тубусах и кофрах в сопровождении охраны. Подробности организации охраны вам расскажет ротмистр. Завтра в Первом отделении ЕИВ Канцелярии получите указ императора об организации производства пробной партии винтовок и распоряжение о выдаче вам в Казначействе денежных сумм на это дело.

И еще одно. Как мне рассказывал Путилов, вы ружейную сталь выплавляете тигельным методом, не так ли?

– Именно так! Только благодаря этому и удается получать сталь потребного качества. Для этого устраиваем продувку тиглей снизу нагретым воздухом.

– Понятно. Мой вам совет: для ускорения процесса установите тигель на поворотной оси, чтобы было легче заливать в него чугун и сливать из него сталь после окончания процесса, наклоняя тигель.

Обухов с изумлением посмотрел на великого князя.

– Но как вы пришли к этой мысли, ваше императорское высочество? Я сам над этим голову давно ломаю!

– Считайте это еще одним озарением.

Михаил подсказал Обухову идею англичанина Бессемера, реализованную им через три года. Информация об этом тоже возникла в голове Слащёва.

– Удачи вам, Павел Матвеевич! Можете быть свободны.

Обухов вышел из кабинета в сопровождении ротмистра в состоянии полного ошеломления.

«Однако круто заворачивает великий князь! Похоже, он самый настоящий гений! Наконец-то повезло России!» – билась у него в голове шалая мысль.

За неделю до этого Михаил с чертежом винтовки побывал у Александра и убедил брата подготовить указ о производстве опытной партии винтовок. Сослался на свое очередное ночное озарение.