Алекс и Алекс 5

Глава 26

– Алекс, а вы не хотите написать статью? – Бак, которому, как обычно, не спится с утра, до неприличия оживлён.

Даже руки отчего-то потирает, чего за ним обычно не водится. Как правило, он демонстрирует холодную вежливость; максимум – сдержанный интерес, но это если его совсем чем-то особенным зацепить.

Когда он сегодня утром, по своей обычной дурацкой привычке, со своей стороны принудительно активировал мой комм в режиме двусторонней связи, из ванной, как назло, к себе на балкон шагала мокрая Хаас. В тапочках и с голой жопой.

Чёрт его знает, что Бак подумал по этому поводу…

Так-то, майка на ней была. Но не уставная, а какая-то галантерейная, женская; не знаю правильного слова. Анна говорила название, но я не запомнил.

Доставала эта майка по длине ей ровно до талии, а больше на нашей звезде юриспруденции ничего и не было.

Я б и внимания на это не обратил, как обычно. Но Бак отчего-то выпучил глаза, указывая мне за спину, всхрапнул и многозначительно поинтересовался – всё ли у меня по плану и порядке.

А когда я ответил, что она вообще последнее время именно так и повадилась ходить (порой даже без майки), он многозначительно покивал. Как будто что-то недоступное моему пониманию имел ввиду.

И не скажешь ведь про чип и Алекса. Я-то вижу, что никаких личных и особенных планов в мой адрес у начинающей юристки нет. Но если не упоминать про мои незадекларированные возможности, относящиеся к чипу, то такое утверждение будет голословным.

Бак, ещё какое-то время пофыркав, позвал меня на кафедру, для разговора в рамках чего-то там по турниру.

Ну я оделся и прибежал.

– Честно говоря, не замечал за собой публицистического таланта, – осторожно отвечаю в ответ на вопрос про статью. – Но вы обычно просто так ничего не спрашиваете. Если вы заговорили об этом, значит, какой-то план у вас есть, – продолжаю думать вслух, Бак это любит. – Просто мне этот план пока не понятен.

– Точно. И публицистический талант вам не понадобится.

На кафедре кроме нас никого нет. Куратор же просто лучится каким-то нездоровым энтузиазмом.

– Вы отличаете научный стиль от художественного? И оба – от научно-популярного? – он останавливается у окна и поворачивается в мою сторону, в руке удерживая чашку с кофе.

Мне почему-то не предлагается. Ну ладно.

– Специально не учил, – пожимаю плечами. – Но с точки зрения стилистики языка, разницу понимаю. Продолжать?

– НЕТ. Вот стиль статьи будет научный; либо, в крайнем случае, научно-популярный. – Развивается Бак, явно что-то придумывая на ходу.

А меня используя как мотиватор для генерации контента.

Прикольно.

– Господин подполковник. Со всем уважением, но какой из меня написатель статей? Я себя, конечно, и люблю, и уважаю. Но давайте смотреть правде в глаза: кто это будет читать? И, самое главное, кому это вообще нужно?

– А давайте сыграем в игру… – отчего-то пускается в шарады подполковник.

Алекс, что интересно, тоже ржёт на заднем плане и ничего не поясняет.

– Когда я вам обычно даю какую-то задачу, кому оно обычно нужно?

– Кафедре. Мне. Не всегда в таком порядке, – добавляю, добросовестно проигрывая в голове историю последних месяцев. – Бывает, что нужно мне. Кафедре же – постольку-поскольку. Последнее время так бывает чаще. – завершаю мысль под его удовлетворённый взгляд.

– Блин, ну какой вы занудный, Алекс! – ошарашивает меня куратор крайне нетипичным для него порывом.

Логическое построение это и вывод, кстати, мне регулярно говорит Жойс.

Говорила…

– Включите мозги! – если б не навязываемая мною самому себе критичность, я бы предположил в Баке сейчас эйфорию.

Интересно, что это его так торкнуло? Ладно, скажем правду. Раз сам нарывается.

– У меня есть единственный по-настоящему близкий мне человек. Этот человек – сержант Кайшета. Она сейчас в коме и неизвестно, выберется ли. Не нулевая вероятность того, что, даже если она выживет, она останется инвалидом достаточно непростого профиля. Я попал по деньгам на миллион с лишним из-за того, что наши с вами коллеги из другого муниципалитета обнесли склады, где хранился подотчётный таможне и подакцизный товар.

– Миллион в какой валюте? – врезается в мою исповедь Бак, широко раскрывая глаза и наконец выныривая из своего эйфорического состояния.

– Нашими. Но эту проблему я решил. Пошлины уплачены, деньги за Жойс в Китай тоже переведены… В общем, у меня сейчас не особо с чувством юмора. Извините.

Можно ещё сказать про квартиру, которую пришлось продать, едва вернув обратно. Но это мелочи на общем фоне.

Есть ещё обязательства перед нанятыми Жойс крестьянскими хозяйствами в колониях, но то не моя информация, и говорить об этом нельзя. Хотя и моя ответственность.

– Это вы извините, – вздыхает Бак и наконец втискивается в свой обычный чопорный настрой. – Я чего-то действительно оторвался от реальности… Да, пока не забыл. Алекс, ваш демарш в Столице привёл к замене пары ключевых лиц на некоторых должностях, по техническим причинам.

Он делает паузу явно для того, чтоб я что-то спросил. Ну ничего себе, что это с ним.

– Святое место долго же не пустует? – уточняю. – Наверняка же поставлены другие люди на такие интересные места?

– Люди поставлены. Но они озабочены ревизией. Их основной фокус сейчас на приёме дел заочно. Ваш вопрос не то что не в первом приоритете, а вообще…

– Извините за настойчивость. Вы бы не могли пояснить более развёрнуто? Ваш тон предполагает, что я на одном уровне с вами там ориентируюсь в раскладах, но это не так.

– М-м-м… Одна южная территория – это перспективный, по разным оценкам, вектор развития, – кивает Бак и начинает пояснять. – Заниматься развитием было логично, когда человек сидел на должности прочно и финансовые потоки контролировал, как свои пальцы.

– Сейчас, когда личности сменились, контроль над финансами ослаб, что ли? – кажется, смутно понимаю, но не до конца.

– Знаете, как оно работает? – снисходительно глядит на меня куратор. – Есть Джон и Джордж. У них с годами сложились отношения. В финансовых операциях – так вообще до автоматизма. Допустим, Джон на каком-то этапе выбывает и его по естественным причинам меняет, ну пусть, племянник. Ваш прогноз: Джордж продолжит выполнение своих обязательств без изменений? Откажется от выполнения вообще? Или какой-то промежуточный вариант?

– Ну-у, пример не до конца корректный, по мне, поскольку надо знать обстановку, – когда вехи очерчены, размышлять становится намного проще. – Судя по моему небольшому опыту, девять раз из десяти будет третий либо второй вариант. Если только описанные вами Джон и Джордж – не члены формализованной структуры типа католической церкви. Где норма кассы с каждого прихода в квартал есть величина, известная за последние несколько сотен лет до сантима. И от замены личностей ежегодный прирост паствы в сельве не меняется. Потому что демографические графики церковью ведутся не в пример официальной статистике.

Бак тихо смеётся, хлопает в ладоши и отвечает:

– Именно. Вот в отличие от вашего весьма иллюстративного примера, там, – он зачем-то тычет пальцем в окно, хотя Столица находится в другом направлении, – всё строится не на демографической ёмкости прихода. И не на объективных экономических константах, типа церковной десятины. В этих департаментах всё базировалось и будет базироваться исключительно на личных отношениях.

– А-а-а… новым людям необходимо будет эти отношения отстроить?

– Или установить свои, – аккуратно кивает Бак. – Но сейчас об отношениях речь вообще не идёт. У новичков отношений не бывает, поскольку отсутствует совместная история. Применительно к вам: активность Правительства в спорных лично с вашей семьёй, упокой Господь их души, направлениях, – Бак быстро и уважительно крестится, – в ближайшие годы будет отсутствовать, как явление в природе. Поскольку новым персоналиям будет не до развития. Они будут порушенный status quo восстанавливать.

– Спасибо за информацию.

– Не за что… Так вот, к нашим делам, – Бак поднимается из кресла, отставляет в сторону пустую чашку (из которой он прихлёбывал всё это время) и запоздало спохватывается:

– Вон кофемашина! Обслужите себя сами, если хотите… Статья нужна в большей степени мне. – И дальше, без перехода. – Если наша общая затея с выходом в финал – не пустышка, и что-то у нас получится, лично я выиграю весьма в том случае, буде смогу заявить: «У нас в Корпусе и на кафедре есть люди, которые без активированной искры проходят все системы защиты того же Квадрата. Кстати, они же и на Турнире отметились».

– А статья причём? Я правда не ухватываю логики. Но напишу всё, что скажете…

– Собственно, статей будет две, – задумчиво смотрит в окно куратор. – В первой вы в произвольной форме опишете ваши рекомендации тому, кто будет тренироваться проходить что-то типа Квадрата на ресурсах организма, без гаврилы майора Стоуна.

– А вторая?

– А во второй вы публично и гласно объявите ключевые пункты своей подготовки к Турниру, – припечатывает Бак, оборачиваясь ко мне и глядя в глаза где-то жёстко.

– Да что там писать? – неподдельно поражаюсь вслух. – «Бери больше, бросай дальше. Пока летит – отдыхай»?.. Просто переложение старого учебника на новые реалии и адаптация к искре. Одним ударом – наповал. Дальняя дистанция – пистолет либо заменители. Средняя дистанция – трость либо ноги, они вполне её заменяют при должном подходе… короткая дистанция – кулак и, как говорит Стоун, «взять на приём».

Бак, не мигая, не сводит с меня взгляда.

– Погодите… вы что, серьёзно?

– Алекс, вы ещё очень молоды и на своём опыте пока просто не видели. – В его интонациях наконец появляются оттенки снисходительности и он становится похож на обычного себя. – То, что основы методики заложены не сегодня, не отменяет их ценности. А статья нужна для того, чтоб, в случае вашей победы, все желающие оспорить её объективность и справедливость могли обратиться к вашим же заявлениям. Кстати, какое вы сделаете заявление в самом конце этой статьи? – он смотрит сейчас тем взглядом, которым экзаменатор обычно сопровождает каверзный вопрос испытуемому.

– Разум сильнее меча, – пожимаю плечами. – Любой может быть победителем, не только одарённые. Вопрос в точности вектора подготовки. Либо – можно ханьскую версию: «Одарённым является каждый. Просто многие не тренируются, оттого умирают обычными людьми, так и не раскрыв потенциал». Там не дословно, но суть эта. У нас многих слов нет в языке.

– Ханьскую версию не надо! – ощутимо напрягается Бак. – От революций воздержимся! Первая формулировка – просто шикарная.

Хм, а ведь он искренне считает, что я буду если не победителем, то, минимум, на пьедестале.

Интересно.

– Если не секрет, а для какого издания эти статьи предназначены?

– Не секрет. Наши министерские журналы. Обычный профильный науч-поп, – ему в голову, кажется, пришла какая-то мысль, отчего он снова веселеет прямо на глазах. – Кстати! У меня вон терминал свободен! Не хотите прямо сейчас набросать тезисы? Кофе себе, кстати, сделайте…

– Господин майор, а что лично вы думаете об этом мероприятии? И что там вообще будет?

– Ну-у, лично я бы без свидетелей сказал, что прикладная ценность небольшая. – Стоун пожимает плечами. – Хотя и не нулевая, нет. Так, типа бывшего открытого чемпионата по бою голыми руками среди спецслужб. Скажем, достаточно узкое и нишевое мероприятие, практическая ценность которого равна…м-м-м… Понимаешь, ну не пошлёт никто никого с голым кулаком или искрой на серьёзную задачу. Это или что-то весьма уникальное и разовое… а в таких случаях и исполнители одноразовые… Либо очень необычное стечение обстоятельств, где героизмом и уникальностью навыков надо компенсировать отсутствие надлежащей подготовки к операции на этапе планирования.

Во время написания статьи по заказу Бака, я столкнулся с рядом концептуальных моментов, в которых мне банально не хватает ума.

У Алекса эти моменты в подготовке либо опыте тоже отсутствовали, поскольку у них весь мир пацифисты.

Не мудрствуя понапрасну, я созвонился со Стоуном и, получив разрешение, явился за советом.

– Так а зачем тогда это вообще всё надо? Зачем нужен чемпионат и турнир, с такими бюджетами и таким антуражем? Если это всё – дутый пузырь? – у меня в голове мозаика что-то теперь вообще не складывается.

– Сразу видно далекого от армии человека, – жизнерадостно ржёт в ответ майор Стоун. – Какой бы пример привести… Что ты знаешь об армии княжества Монако?

– Ровным счетом ничего. Я и о самом княжестве таком не слыхал до сего момента.

– В общем, их армия сто пятнадцать, что ли, человек по штату. Включая пожарный взвод. Он у них тоже к армии относится. А самый первый пункт их устава знаешь какой? «Армия Монако непобедима потому, что никогда не знала поражения», – выражение лица Стоуна излучает позитив и оптимизм.

– Однако, – качаю головой.

Признаться, я не ожидал такой глубины мысли с его стороны, потому перевариваю. Под заливистое веселье Алекса во внутреннем пространстве.

– Ну или давай зайдем с другой стороны, – продолжает экскурс в непонятные мне реалии майор. – Куда ты, вот лично ты, поставишь самый первый свой пост в любой части?

– Судя потому, что вы спросили, вопрос с подвохом. В финансовую часть? Поближе к сейфу с наличными?

– Зачёт, – выдыхает Стоун через долгие полминуты, продолжая всхлипывать от смеха и вытирать слёзы из правого глаза. – Где-то логично, конечно… Хорошо бы. Но нет. Знамя части. – Он назидательно поднимает вверх указательный палец. – И вот теперь ты мне скажи, как череп. Со своей кафедры, какой вывод из этих двух моментов ты сделаешь?

– Получается, в армии символизм имеет еще большее значение, чем в культуре или искусстве? – Вывод напрашивается сам собой, но лично для меня звучит несколько революционно.

– Так точно, – утвердительно кивает Стоун. – Не буду вдаваться в дебри инструментов управления личным составом, с возрастом сам поймёшь роль твоего символизма на эту тему… Скажем, этот турнир и есть прямое продолжение той самой концепции. Насколько я понял поползновения твоего куратора, он как раз и собирается сменить символ на пьедестале. Ну, по крайней мере, об этом всерьез призадумался. До эпизода с тобой, мне неизвестно, чтобы в основную сетку, да по основной программе, в качестве участника заявляли неодарённого.

– Вообще-то, у меня есть ранг ханьской искры, – замечаю осторожно.

– Окей, одаренного в нашей системе ценностей, – чуть корректирует собственную формулировку майор.

– Да мне вообще кажется, что доминанта одарённых в целых муниципалитетах либо министерствах – это вообще ничем не оправданная сегодня попытка передавать элитарность по наследству. – Почему-то со здоровяком-майором на меня накатывает странное ощущение того, что говорить можно всё, что думаешь.

И аналогично можно не думать, что сейчас сказать, а о чём стоит бы умолчать.

– Секрет полишинеля, – опять двигает плечом Стоун, изображая скуку и тривиальность. – К сожалению, пока существует вертикальное строение общества, всегда будут круги, претендующие на элитарность. Как следствие, они же будут претендовать и на передачу по наследству того, о чём ты сказал. В этой связи, наши одарённые ничуть не отличаются от владельцев рабов, описанных в учебниках истории до Спасителя: каждый стремится упрочить своё положение на вершине пищевой цепочки методически и, желательно, законодательно. – Говоря такие вещи, глядит на меня майор весело и с неубиваемым оптимизмом, что чуть не вяжется с содержанием его слов. – Но ты, кажется, о другом шёл говорить?

– Хотел помощи просить. Куратор говорит статью писать о подготовке, а меня смутные сомнения одолели. Помогите, пожалуйста, принципиальную концепцию составить? Так, чтобы в случае выигрыша я на свои заявления потом сослаться мог?

– При этом, попадись твоя статья кому ненужному на глаза сегодня, чтобы никто из заинтересованных по самой методике реально ничего не понял? – вполголоса смеётся Стоун.

– Да.

– Так я ж вообще не в курсе, на что ты там рассчитываешь! – озадаченно выпрямляется он и начинает шарить по карманам в поисках зажигалки.

Прикурив наконец презентованную мной сигару, он что-то прикидывает, затем предлагает:

– А пошли тогда на полигон пробежимся? У меня чуток времени как раз есть.

– Как скажете, – поднимаюсь со всего места. – Хотя и не до конца понимаю, зачем.

– Как говорит опыт, любую дезу надо тщательно мешать с дольками правды. Я о твоём стиле вообще понятия не имею… – глубокие затяжки сигарой не мешают Стоуну шагать быстро.

Я едва за ним поспеваю, хоть на бег переходи.