Адвокат вольного города

Глава 8

Кажется, вот тот худой серьёзный парнишка имеет сравнительно честный вид. А может, мне он симпатичен потому, что я и сам дрищ малолетний и меня в этом мире пока что серьёзно не воспринимают? Да и одет приличнее остальных дядек, больше похожих на забулдыг.

Протолкнулся мимо мужика, который пёр две корзины с соленой рыбой.

— Эй, любезный, как зовут?

— Зачем Вам? — нахмурился парень и сжал губы. Он почему-то смотрел поверх моей головы пару секунд. — Ну, допустим, Сергей. Вы что-то хотели?

— Сергей, хочу спросить… Не продать, а именно спросить, за сколько бы Вы взяли мои макры? Допустим, эти два?

Показал ему большие красные макры со стадных монстров Изнанки.

— Крупные, но лишь первый слой, много за них получить и не надейтесь.

— Честно говоря, просто твари были большого размера, я так понял, это иногда сказывается.

— Да, сказывается, если животное происхождение. Но всё же ценность в глубине Изнанки, а не размере монстра. По пятнадцать, если бы Вы продавали. Ещё какие-то?

— Да, вот такие, помельче?

— Восемь. Вот этот… у него выбита боковая стенка, но огранка поможет. Пять с половиной рублей максимум. Будете продавать?

— Нет, как и говорил, просто спросить.

— Не думайте, что ещё где-то дороже найдёте, — снисходительно ухмыльнулся он.

— Ни в коей мере. Придержу. Спасибо, что уделили время. Меня Аркадий зовут.

— Будем знакомы, Аркадий. Надумаете продавать, приходите. Но большей цены вряд ли кто-то Вам даст.

— Хорошо. А Вы, если понадобится, приходите на юридическую консультацию. У меня кабинет в центре, на Каспийском.

Он снова ухмыльнулся, потому что это выглядело как попытка продать что-то продавцу, но вежливо кивнул. Какой-то мужик толкнул меня, Сергей придержал меня от падения.

— Берегитесь карманников, Аркадий.

Брёл по улице, потирая ушибленный бок. Макры стоят каких-то денег, вполне осязаемых. Но не сказать, чтобы неделя охоты позволяла купить дом в пригороде. Как сказала Ангелина — приработок. Правда, это необработанные макры, но так же, как я не умею обрабатывать алмазы в своем прошлом мире, я не умею обрабатывать и макры, так что надо отталкиваться от примерно такой стоимости. Даже если этот Сергей занизил цену в четыре раза, чтобы получить свой экономический интерес: два камня не пятнадцать рублей, а шестьдесят — ничего принципиально это не меняет.

Вздохнул. Мои пятьдесят тысяч так не заработать. Добравшись до места скопления извозчиков у парка, в этот раз увидел Игоря, помахал ему рукой.

…

— Скажи, а у китайцев есть свои спецы по артефактам? — спросил его, когда мы чуть удалились от чужих ушей.

Извозчик проследил мой взгляд в сторону его коллег, которые недовольно перешёптывались. Судя по обрывкам фраз речь шла о том, что молодой адвокат спутался с вонючим китаёзой, а от русских водителей отмахивается.

— Недовольны они мой? Уже кости перемывают? — нахмурился я.

— А то как же, — усмехнулся Игорь.

— Пусти, пожалуйста, по большому секрету, слух, что я езжу в китайский массажный салон и уединяюсь там с молоденькой китаяночкой с татуировкой на всю спину.

— Аркадия, ты в своём уме? Это же… как его… тебя дискредитирует!

— Да и пускай. Пусть люди верят во всякую херь. Во-первых, это хороший отвлекающий манёвр. Во-вторых, людям проще иметь дело с тем, кто, как и они, грешен и имеет свои недостатки. А в случае чего они не смогут этот факт использовать против меня, потому что он пустышка. Так что насчёт экспертов по артефактам из макров?

— Ну, допустим, может и есть, а что?

— Если к такому эксперту придут из полиции, спросят, что он им скажет?

— Аркадий, странные ты вопросы задаёшь с утра пораньше…

Я сдержанно улыбнулся, наконец-то мне удалось пробиться на дистанцию «ты» с ушлым китайским товарищем, а он продолжил.

— Наши чуть что, по-русски не понимают, ничего не помнят, ничего не знают. Твоя моя не понимать. И улыбочку такую… Среди полицейских, как ты мог заметить, нет ни одного китайца, чтоб спросить на родном языке. Не могу тебе всё рассказать, но у нас есть свои… скажем так… авторитетные люди, которые следят за порядком. И они не любят, когда китайцы болтают лишнего с представителями власти.

— Ну, скажем, от триад мне особо скрывать нечего.

— Откуда ты знаешь это слово? — обернулся ко мне Игорь.

— Знаю, — огрызнулся в ответ. — Думаешь, я в институте только по кабакам шатался? Короче, до твоих «авторитетных людей» мне дела нет, а вот от полиции мне есть что скрывать. Довези меня до дома, где мой офис, только до стороны, где подъезды, к крайнему. Мне надо забежать и кое-что там взять.

Старикан представился мне так неразборчиво, что я переспросил, правильно ли я расслышал что его зовут «Мастер Уг Вей»

Хитрый старый дед утвердительно кивнул. Всё ясно, он заинтересован в том, чтобы я вообще не знал, как его зовут. Ну, допустим.

Игорь уселся на набитый сухой травой пуфик у низенького прилавка и сделал жест, чтобы я повторил, сел на такой же, и мы оказались со стариком на одном уровне. Потом передал хозяину лавки нож.

Старик покопался под прилавком и достал увеличительное стекло с маркировкой «Carl Zeiss» и, насвистывая себе под нос какую-то веселенькую мелодию, принялся осматривать и даже немного обнюхивать нож, потом проверил его на остроту пальцем и огорчённо покачал головой.

— Купи у него вот того зелёного чая, — наклонился ко мне Игорь.

Я купил, потратил пятнадцать рублей, ещё через пару минут мастер и мой извозчик обменялись десятком фраз, после чего, наконец получил некое подобие объяснений.

— Это не нож. Внешне оформлен, как нож, но — не нож.

— Интригует. А что? Волшебная лампа Алладина?

— Какая лампа, какого Дина? Аркадий, я не знаю, как это правильно перевести на русский, по-китайски это пишется как иероглифы — шило-прокалывающее-слой-как-ткань. Он может пробить тебе слой на Изнанку. Выход, вход. Ну… То есть, буквально тебе — не может, а в целом — может.

— Объясни.

— Я не дворянин, в этом мало понимаю… Я людей вожу туда-сюда, иногда грузы, за лошадью присматриваю, кредит на мне висит, проценты капают.

— Не полощи мне мозги, Игорь, ты умный и цепкий, как клещ. Колись, что не так?

Он засопел, стал негромко дополнительно спрашивать пожилого китайского товарища, тот хохотнул и показал на меня пальцем.

— Лао-Жэнь-Цзя говорит, что у способностей дворян есть ранги. Твой ранг слабая «единица», неуверенная. Но есть и потенциальные ранги, он у тебя двойка, то есть ты можешь вырасти до неё. Другое дело, что раз ты такой взрослый и не вырос, то ленив и не дорастёшь до «двойки». Он говорит, что в любом случае для того, чтобы использовать это «шило-пробивающее-слой», тебе нужен третий ранг или специфический навык. Человек с таким навыком может открывать проходы и сам, однако шило сильно облегчает процесс. Но если бы у тебя был такой навык, ты бы это знал и без того, чтобы купить сейчас самый вкусный и полезный во всем Китае зелёный чай.

— Кхе. Доходчиво. Дед прав, — я повернулся к хитрому старому лису и учтиво поклонился, — Спасибо Вам, уважаемый мастер, Вы мне очень помогли. Да продлят предки Ваши годы безмерно, оставив ум и здоровье крепкими, а небо над вами светлым! Не подскажете, можно ли вносить в нож изменения, перековать?

Старик задумчиво поклонился мне в ответ и пробормотал длинную фразу, которую Игорь тут же перевёл:

— Он говорит, можешь лезвие хоть полностью отпилить, главное, не трогай камни. А ещё лучше, скрой их под слоем чёрного лака у нашего кузнеца.

Игорь действительно проводил меня к кузнецу, однако того не оказалось на месте.

Китайский квартал — очень интересное место. Я ни черта не понимал, что они говорят и делают, на меня все косились, но я не слышал ни одного негативного по тону слова, к тому же китайцы в массе своей меня так или иначе понимали, но старались не отвечать (иначе как бы тот же старик ответил на мой вопрос, произнесённый на русском?), хотя подавали по требованию товары, принимали деньги. Суммы показывали пальцами, причем жесты у них странные, незнакомые.

Я купил тут же на улице бутылку самогона, несколько тряпок, что обошлось мне в сущие копейки и, сидя в лавке кузнеца, пока его разыскивал Игорь, принялся оттирать оружие, которое сразу же откликнулось волной тепла.

Когда немолодой, неожиданно широкий в плечах и немного полноватый китаец вошёл, обрисовал ему «заказ».

— Полотно должно быть вот такой формы. Тут прямая линия, как есть, тут чуть спрямить, здесь нарастить, чтобы получалось угол в сорок пять градусов острия и сто тридцать пять градусов перехода от острия к режущей кромке, — нарисовал ему рисунок.

— Получается очень… как это сказать, — кузнец задумчиво посмотрел на Игоря, — Угловато. Резко. Не очень красиво.

— Надо угловато. И надо, чтобы не было похоже на прежнее полотно. Чтобы совсем не похоже. Кольцо снять, поставить малую гарду, любую. И рукоять покрыть чёрным-чёрным лаком, чтобы скрыть макры.

— Могу металл протравить, проявится рисунок, будет стоить ещё два с полтинной. Сделать рисунок чешуи на рукояти? Ещё четыре рубля? — кузнец принялся за расчеты.

— Делай всё. И выбить на полотне у основания пару иероглифов. Какие есть клейма?

— Есть моё клеймо мастера. Есть знак «дракон», знак вода, знак огня, воздуха. Защищает от злых духов.

— Вот эти знаки, но без Вашего личного клейма. Нельзя, чтобы следы вели к Вам. Понятно?

— Будет выглядеть… как сказать… все Вам скажут, что ножик — дешёвка, куплен у китайцев.

— Отлично, так и надо. И простые тёмные ножны, тонкие, из готовых. Сколько будет стоить?

— Всё вместе шестьдесят. Но Цай сказал, что Вы друг. Сделаю за тридцать девять, дешевле не могу.

— Пойдёт. Работайте с уважением, кажется, у клинка есть «душа».

— Да, конечно, я уже заметил. Третьего дня приходите.

— Приду. Или Игорь заберёт. Спасибо и почтение мастеру. Сейчас внесу аванс.

Я не вернулся в офис. Сил разбирать дело Кукушкиной не было, поэтому попросил докинуть меня до торгового суда.

Близился обед, внутри у входа в суд висело расписание, в котором указано одно единственное дело «Купец Штейнман против купца Бондарева, зал №2».

Показал удостоверение, исправленное, теперь фамилия верно написана, пристав записал меня, даже не спросив «куда».

Правосудие в Кустовом было публичным, как и в моём прежнем мире. В действительности, мало кто в своём уме пойдет смотреть на чужой судебный процесс. Однако, если придёшь, за редким исключением — пустят без разговоров, тем более в моём случае я имел статус адвоката.

Назначено на одиннадцать-сорок, сейчас на моём китайском «ролексе» только одиннадцать двадцать одна минута. Вошёл в пустой зал, темноватый, мрачноватый, но в целом очень легко узнаваемый.

Вот стол для одной стороны, вот для противоположной, стоят через пустое пространство друг к другу лицом. Чтобы стороны обращали свой гнев по нужному адресу. Судейский стол на возвышенности, в торце зала, он большой, чёрный и к нему прилагалось всего одно кресло. Значит, дела слушаются судьей «сольно», в одно лицо.

Зашла полноватая девушка, недовольно воззрилась на меня.

— Кого Вы представляете?

— Слушатель, — чётко ответил ей и моментально стал ей не интересен.

— Всем встать, суд уходит!

Когда усталый от бесконечного перетирания одних и тех же аргументов спорящих судья отложил рассмотрение на месяц и ушёл, шурша мантией, ко мне юлой подсел один из спорящих купцов. Кажется, это был Бондарев.

Первое время они, оба «бизнесмена» и их адвокаты, беспокойно поглядывали на меня, потом постепенно втянулись в свою юридическую грызню.

— Любезный, Вы чьих будете? — выдохнул на меня запахом борща с чесноком купчина и беспокойно зыркнул на своего оппонента. Состоялся очередной обмен презрительными взглядами, который быстро перерос в взаимную перепалку.

— Пройдоха!

— Жулик! — после дежурного обмена дипломатическими высказываниями, купец снова повернулся ко мне.

— Я не чьих. Адвокат Филинов Аркадий Ефимович.

— А от кого? Англичане наняли? Мистер Макморран переживает?

— От себя. Я новый адвокат, изучаю уровень своих коллег и судей, — честно признался я, однако по морде купчины было видно, он мне ни на йоту не поверил.

— Желаете наняться ко мне для этого судебного процесса против пройдохи Штейнмана? — Бондарев считал, что говорит доверительным шёпотом, однако его адвокат, который степенно складывал документы в портфель от этих слов ойкнул и с неподдельным изумлением посмотрел в нашу сторону.

— Коней на переправе не меняют. Ведите дело тем юристом, которого наняли, он у Вас вполне грамотный специалист, — последнее было, на мой взгляд, чистейшей ложью (я видел его далеко не блестящий уровень), но создавать себе очередного врага не входило в мои планы на день. На лице моего коллеги отразилось неподдельное облегчение.

— Ну да, ну да, как скажете… Не желаете наняться, значит, точно англичане, — задумчиво пробормотал купец.

Я пожал плечами и не прощаясь, вышел из зала.

На выходе из суда стояли двое, что очень неприятным образом напомнило мне, как меня совсем недавно пырнули ножом, подкараулив у подъезда. Что-то мне надо делать с моим поведением. Ну или броник купить.

Это был Бакланов, всё такой же надменный и уверенный в себе, в сопровождении какого-то мордоворота.

— Аркадий Ефимович, мы с Вами не с того начали. Вы наверно не поняли, кто я такой?

Он сделал паузу, давая мне возможность что-то ответить, однако, я предпочёл промолчать. Извиняться в мои планы не входило.

— Так Вы клянётесь, что не находили моего ножа на Изнанке?

Я поджал губы и утвердительно кивнул:

— Как и говорил тогда, на охоте.

— Но это не снимает с Вас дерзких слов и направленного на меня ружья.

— А с Вас попытки нарушить закон… Предлагаю считать инцидент исчерпанным?

— Думаю, да. А то, знаете ли, Кустовой — город маленький. Мир?

Он подал мне руку для рукопожатия ладонью, обращённой вниз.

Буквально за десять копеек можно нанять пацана, который отнесёт послание, записку, цветы или ещё что-то небольшое и малоценное и сделает это тихо и немедленно.

Воспользовался услугами такого мальчугана и отправил короткое сообщение Филиппу, в котором передал ему ключ от комнаты и просил забрать мои вещи и перевезти к себе домой.

Визит Бакланова мне показался крайне подозрительным и неискренним. Откуда он знал, что я в торговом суде? Слежку установил. Обшарил мой офис. Комнату наверняка — тоже. Ордер не получал, значит, пользуется услугами бандитов, вроде того неприятного типа, который был с ним. Сделал вид, что мы миримся, чтобы я расслабил булки. Наверняка попробует снова меня прощупать, следить будет. Короче, по всему видать, ягодицы нужно держать крепко сжатыми в кулак.

С некоторым раздражением поел в кабаке и после этого заперся в офисе. Какая-то мысль среди суеты не давала мне покоя. Ах да, уровни, про которые говорил старый китаец. Мой потенциал «двойка», что наверняка немного, раз для использования артефакта мне нужна «тройка». Старик прямым текстом сказал, что я ленивый, раз фактический показатель — неустойчивая «единица». Чем это вообще измеряется?

Ну, грех этот — прежнего «пассажира» моего тела.

Устало присел за стол. В дверь неуверенно постучали, так что пришлось, преодолевая лень встать и осторожно выглянуть через щель в витрине. На входе какой-то незнакомый мужик. Вздохнул. Деньги небольшие, но они мне нужны.

— Меня Виктор зовут, — он с уважением посмотрел на напольные часы.

— Рассказывайте.

— Охотился, я, значит, во втором слое. Трое суток потратил, ногу потянул, куртку порвал. С арбалетом ходил. Удобная вещь, стрелы-то многоразовые.

Видя, что я не перебиваю, он продолжил своё путанное повествование и далеко не сразу добрался до сути.

— Вот я и продал их этим девкам с большими тыковками. Всего за двадцать рублей гору макров второго уровня, а они минимум шестьсот стоят. Что я теперь жене скажу?

— Пили? — бесцеремонно спросил его.

— Всего-то пять чарок, для настроения!

— Как похмелье?

— Какая разница, Ваше благородие? Как всегда, ничего особенного! Так что, получается, я — жертва коварных мошенниц?

— Я такого не говорил, голубчик. Мошенничество — это присвоение имущества, денег или ценностей путём обмана или злоупотребления доверием. А вы, Виктор? Сели бухать с молодыми девками, засмотрелись в их декольте, хвост распустили. Сами рассказали, что у вас есть макры, никто не пытал? Водку насильно не вливал? Похмелье обычное, значит снотворное или наркотик не подсыпался. Решили выпендриться перед молодыми и красивыми, сделали гусарский широкий жест. А сейчас протрезвели и строите из себя невинную овечку. Я, как адвокат, тут мошенничества не усматриваю, таков мой вердикт. Жене скажете, что охота неудачная, откуда ей знать, что вы с левыми бабами водку пьёте по барам? Или она знает?

— Откуда, я ж доме ещё не был.

— Ну и славно. И в следующий раз после охоты идите к скупщику или сразу домой.

— А как же стресс снять? Жена дома не даст выпить.

— Виктор, я специалист по законам, а не стрессу и горячительному. В частном доме живёте?

— Ну да. В Степном Посаде.

— Постройте себе баню и спрячьте там водки на случай возвращения с охоты. После охоты идите в баню. Заодно помоетесь. Всё. С вас десять рублей.

Проводил расстроенного охотника, запер за ним дверь, поставил табличку «закрыто». В этот раз у меня были спички и лампу я сумел разжечь, после чего зашторил тотальные, хотя и слегка пыльные шторы, чтобы свет не был виден с улицы.

На чем я остановился? Ах да. Мой текущий уровень всего первый. Я ничего не знаю про уровни, местное колдовство, Изнанку, зато представляю, как работает прокачка.

Зашёл в подсобку, сел на стул, поставил лампу на стеллаж.

Иллюзия.

У меня опять получилось создать пса, рыжего ирландского сеттера, который стоял посреди подсобки, как совершенно чужеродный элемент. По здравому рассуждению, собака у меня получилась от стресса, сейчас закрепилась, как модель для повторения. Но, наверняка я могу и что-то другое.

На пробу просунул руку внутрь иллюзии, в результате чего она очень скоро исчезла.

Пробую что-то другое. Ангелину?