Адвокат Империи 16

Глава 1

Открыл глаза. В комнате всё ещё темно. Даже не понять толком, сколько сейчас времени. Четыре утра? Может, шесть? А может быть, все девять. Солнце зимой вставало очень поздно. Слишком поздно. Повернув голову, потянулся рукой к тумбочке в поисках телефона. Неудачно. Странно. Я же всегда кладу его рядом, чтобы… Да и тумбочки тоже нет на привычном месте.

Осознание всего, что случилось днём ранее, пришло ко мне примерно с таким же эффектом, как влетевший в оленя грузовик. Я просто лежал и смотрел на пустое место около кровати. Ни телефона, ни привычной мне тумбочки там не было. И не могло быть. Мобильник остался с моей сумкой в клинике. Вместе с курткой. А тумбочка в моей комнате. Значит…

Повернув голову в другую сторону, я заметил прикрытую одеялом женскую фигуру. Елена лежала, свернувшись калачиком и уткнувшись лицом мне в плечо. Чёрные волосы в беспорядке рассыпались по подушке. Выражение на её лице было удивительно безмятежным, создавая очень сильный контраст по сравнению с тем, какой я видел её вчера.

После всего случившегося мы вернулись в «Ласточку». Просто потому, что я не знал больше ни одного места в этом чёртовом городе, где мог бы чувствовать себя в такой же безопасности и спокойствии, как здесь. И не потому, что бар неожиданно стал неприступной крепостью, куда никто не смог бы проникнуть. Нет. Я не сомневаюсь, что, захоти тот же Меньшиков забрать её, он бы это сделал. Наши ресурсы несопоставимы. Я говорил о другом. О внутреннем ощущении спокойствия, которое дарили мне стены места, где я провёл так много времени.

Да и Князю с его людьми я доверял куда больше.

Разумеется, бар закрылся рано. Всех посетителей вежливо попросили на выход ещё до нашего приезда, так что, когда мы вышли из машины, в «Ласточке» не осталось уже никого, кроме персонала и работающих на Князя людей. Ну ещё и охрана Распутиной. Точнее, теперь уже её собственные люди. С ними вышел весьма долгий и сложный разговор. Я довольно обстоятельно рассказал им о случившемся. Пересказал события. И о том, как погиб их господин.

Даже просто вспоминать о том, как Григорий умер практически у меня на руках, оказалось тяжело.

Но это не шло ни в какое сравнение с эмоциями преданных ему людей.

Я не мог их чувствовать. Все они были с амулетами, которые препятствовали работе моего дара, но Реликвия мне в тот момент была и не нужна. Вряд ли когда-либо в жизни я видел у кого-то выражение столь глубочайшего стыда на лице. Больше двадцати человек стояли и слушали меня с выражением полного поражения на лице.

Они подвели человека, которому обязались служить верой и правдой. Жгучая смесь вины, стыда и опустошения. Будто чувствовали, что предали старика. Их нисколько не волновало, что они ничего не могли сделать. Их просто не оказалось рядом. И не смогли бы оказаться, как сильно того бы ни хотели. Их уважение и преданность обернулись мучительной тяжестью.

Даже странно, но в тот момент я едва не сорвался. На них. Почему? Почему, дьявол их раздери, два десятка здоровенных лбов стоят передо мной и жалеют себя⁈ Хотелось наорать, но я сдержался. Напомнил, что их служба не кончилась. И теперь, вообще-то, у них есть Елена. Их новая госпожа, которой требуется не только защита, но и верные люди. Долг их службы не окончен.

Как они сами до этого своим умом не дошли, понятия не имею. Но сработало. Правду говорят, что стоит дать человеку цель, и это вернёт его к жизни. Вот и здесь случилось так же. Так что теперь в баре, помимо вооруженных, мягко говоря, не самых законопослушных парней Князя теперь тусовались ещё до зубов ощетинившиеся оружием телохранители рода Распутиных. Остальные переговоры с ними Князь взял на себя.

А я… Я отвёл Елену в её комнату. Да, именно в её комнату, а не в свою. Я же не идиот. В ту, которую ей подготовили девчонки. Думал дать ей отдохнуть, да только вот уже на полпути понял, что это не сработает. Оставлять её сейчас одну было глупой затеей. После всего пережитого она вцепилась в мой пиджак и чуть вновь не разрыдалась, когда решила, что я оставлю её.

Нет, не из-за каких-то невероятных чувств, которые вспыхнули между нами. Это полнейшая чушь. Она боялась. Я ощущал её страх настолько сильно, что в тот момент банально было тяжело находиться рядом с ней. Елене требовалась поддержка. Плечо, на которое она могла бы опереться, неожиданно потеряв опору под ногами.

Я дал ей эту опору. Остался с ней. С ней же и заснул. Вика принесла мне мою одежду из комнаты. Сначала я просто думал полежать немного, а потом уйти. Дождаться, пока Елена заснёт. Но сам не заметил, как вырубился. Похоже, что и меня самого этот день всё-таки доконал.

Ещё немного полежав, попытался снова заснуть, слушая тихое, размеренное дыхание лежащей рядом со мной девушки, но так и не смог. В итоге тихо, очень тихо встал с кровати, стараясь не разбудить Елену. Спал я в пижамных штанах и футболке, так что одежду искать не пришлось. Только тапки, что лежали на полу.

Ну как лежали. Оказались погребены под тушей валяющегося поверх них пса.

— Давай, двигайся, — шепнул я, толкнув его ногой.

Брам посмотрел на меня, негромко фыркнул, но всё-таки перевернулся на другой бок, отдавая мне тапки. Ну хоть нагрел их своей задницей. И то хлеб с маслом. За такой подарок этим холодным утром я его даже по макушке погладил. А затем указал на Елену и негромко произнёс:

— Охраняй её.

Богом клянусь, он мне кивнул. Ну ладно. Не кивнул, а, скорее, мотнул головой, но очень уж походило на кивок. А затем снова улёгся рядом с кроватью.

Стараясь не потревожить спящую, тихо встал с кровати и вышел из комнаты.

То, что снаружи около двери стояли двое мужиков в костюмах, меня не удивило. Охрана бдит и правильно делает.

— Доброе утро, — ляпнул первое, что пришло мне в голову, когда осторожно закрыл за собой дверь. — Сколько времени?

— Доброе, половина восьмого утра, — кивнул один из них. Потом немного помялся и всё-таки спросил: — А госпожа…

— Она спит. И пусть пока будет именно так, хорошо? — попросил я. — Она многое вчера пережила.

Мужик понимающе кивнул, после чего вернулся к крайне интересному созерцанию противоположной стены. Блин, они что, всю ночь вот так у двери стояли?

— Слушайте, если что, в баре есть еда и…

— Благодарю, — кивнул он. — Нам уже сказали. Мы дежурим по два часа посменно. Как закончится наша очередь, так и позавтракаем.

Говорил он это без какого-либо энтузиазма, так что становилось ясно: если потребуется, они тут и до скончания века стоять будут без еды и воды, лишь бы выполнить свою работу. Вот что с людьми делает осознание своего провала и жгучее желание не допустить его вновь.

Сначала я заглянул к себе. Если сейчас половина восьмого, значит, мозг даже сам проснуться не смог. Обычно я в шесть вставал даже без будильника. А тут проспал.

Когда пришло понимание, что мне через полчаса нужно уже собираться и выходить, чтобы успеть в университет, захотелось застонать от досады. Чувствовал я себя настолько паршиво, что не то что никуда ехать не хотелось, а даже просто двигаться лишний раз.

Это ощущение стало ещё хуже, когда я добрался до ванной и взглянул на себя в зеркало. Вчера моя морда ещё не выглядела так страшно. Видимо, синяки не успели принять к тому моменту свой живописный цвет. Картина в зеркале выглядела удручающе. Синяки на правой скуле. Рассечённая и уже зашитая бровь. Вчера мне помогли, когда мы в бар вернулись. Слева на челюсти тоже виднелся огромный синяк. Да и вообще, морда у меня сейчас была такая, что не то что занятия вести, вообще на территорию универа не пустят.

Стянул футболку и присмотрелся. Пожалел, что не могу вернуть ублюдка к жизни и прикончить ещё раз. А затем ещё. Раз этак десять. И то маловато будет, наверное. По всей правой стороне грудной клетки, как раз там, где он несколько раз врезал мне с ноги, остались огромные синяки. Да, болело знатно. Ещё и на боку следы имелись.

Ладно. Бывал у меня видок и похуже, но…

Немного подумав, всё-таки пришёл к выводу, что будет не зазорно попросить денёк отгула. Тем более, что практически всю программу я ребятам уже выдал. Там остались только пара занятий с практикой, а потом мы распрощаемся.

Только вот существовала небольшая проблема. Я не помнил номер Софии наизусть. А телефона у меня нет. Опять. Господи боже. Может быть, заиметь на будущее второй? Ну, чтобы если первый опять раздолбаю, достать его и сказать: «Как хорошо, что у меня с собой есть запасной мобильник!»

Плюнув на эту идею, натянул футболку обратно, быстро умылся. Вышел из комнаты и направился вниз по лестнице.

В зале бара оказалось довольно людно. Сейчас там собрались охранники Распутиной вместе с людьми Князя. Значительно меньше, чем я запомнил вчера. Наверное, где-то дежурят. Скорее всего, так и есть. По пути к стойке заметил за одним из столов Михалыча. На моих глазах громила достал пистолет и показал его одному из телохранителей. Тот уважительно покачал головой и достал свой. Тоже, видимо, решил похвастаться.

— Саша! Доброе утро!

Стоявшая за стойкой Мария помахала мне рукой.

— Доброе. Тебя что, Князь уже из постели выпустил? — поинтересовался я, подходя к ней и присаживаясь на стул.

— Ну, он настойчиво хотел, чтобы я в ней осталась, — пожала она плечами. — Но я решила, что ты с утра захочешь выпить кофе. Не то чтобы я сомневалась в навыках твоей сестры, но…

— Просто ты варишь вкуснее, — закончил, чем заработал её одобрительную улыбку.

— Я варю вкуснее, — согласно кивнула она. — А тебе с утра не помешает хороший кофе. Завтрак?

Даже стыдно немного стало. Пусть Мария и пыталась выглядеть бодрячком, но бледный цвет лица и тёмные круги под глазами являлись слишком хорошим доказательством, что она ещё не до конца оправилась. Но хотела быть тут. Ради меня.

— Ага. Тоже не откажусь. Спасибо тебе, Мари. Правда, спасибо.

— Да брось, — улыбнулась она, доставая пузатую чашку из-под стойки. — Я ведь ещё не успела сказать, как паршиво ты выглядишь.

— В курсе, — вздохнул я. — Уже видел свою морду в зеркале. Мари, можешь дать телефон, пожалуйста?

Она без лишних вопросов протянула мне телефонную трубку. Я её взял и посмотрел на неё. Ну вот скажите мне, я дурак или как?

— Мария, слушай, у тебя мобильник при себе?

— Да.

— Дай и его, пожалуйста. Мне надо в сеть залезть.

Она удивилась, но затем достала из кармана телефон и, разблокировав его, протянула мне.

Я ведь такой умный! Решил, что сейчас позвоню в универ и просто попрошу, чтобы соединили с Софией. Ага. Молодец, Саша. А номер универа ты помнишь? Нет? Вот и изволь теперь лезть в интернет и искать номер ректората.

Господи, реально, что ли, второй купить. Хотя бы просто, чтобы дома лежал на такой вот случай.

Быстро найдя номер приёмной, набрал его на телефоне и стал ждать ответа, благо на часах уже половина девятого утра, так что там кто-то да должен быть. Ответили, к слову, мне довольно быстро.

— Да?

— Доброе утро. Это Александр Рахманов. Я у вас работаю приглашённым специалистом. Мне нужно связаться с…

— Рахманов? — перебила меня женщина.

— Да, — немного удивлённо ответил я.

— Не вешайте трубку. Я сейчас переведу вас на ректора.

— Что? Зачем?

Ответа я не получил. Вместо этого в телефоне «щёлкнуло» и послышалась довольно ненавязчивая мелодия, говорящая о том, что меня поставили в режим ожидания. Только вот зачем? За каким лешим ректору со мной говорить?

Едва я только успел об этом подумать, как мелодия прервалась и в трубке послышался голос.

— Александр?

— Да, Аркадий Ростиславович. Доброе утро…

— Доброе, Александр, доброе. Я пытался дозвонится до тебя полчаса назад, но не мог…

— Да, тут, видите, какое дело… Я без телефона остался. Хотел позвонить, попросить… Подождите, вы сказали, что пытались дозвониться до меня?

— Да, Александр.

В груди резко похолодело. Неужели что-то случилось с Софией? Не мог же этот ублюдок…

— … я хотел позвонить тебе и сказать, чтобы ты сегодня не приходил на занятия, — закончил ректор, чем неслабо так выбил меня из колеи.

— Что? Аркадий Ростиславович, я…

— Подожди-подожди, — торопливо прервал он меня. — Я хотел сказать, что у тебя сегодня выходной.

Так. Что это за бред? С какого перепуга ректор университета звонит какому-то приглашённому консультанту и сообщает о том, что ему неожиданно дают выходной? Да и чего вдруг выходной-то⁈ Бред какой-то.

— Аркадий Ростиславович, простите, если мой вопрос прозвучит грубо. Что-то случилось?

— Нет, Александр, — ответил ректор. — Ничего страшного. Просто со мной час назад связался один из наших… скажем так, один очень важный для университета и уважаемый человек и лично попросил меня, чтобы тебя сегодня освободили от занятий. Софии я сообщу, когда она приедет, так что не переживай.

Сначала я не понял.

А затем как понял! Важный для университета человек. Ну конечно же! Кто у нас там числится в университетских меценатах, а? Часом, не один ли князь? И что это такое? «Его величество» решил мне таким образом оливковую ветвь протянуть?

Мысли о том, что я мог бы сделать с этой веткой, пришлось затолкать подальше. А то ещё, чего доброго, не сдержусь при следующей встрече. Хотя, может быть, это просто жест любезности с его стороны. Всё-таки думать о том, в каком виде я вчера вышел из клиники, не хотелось. И что? Хочет таким макаром показать мне, что он не совсем скотина? Мол, мир, дружба, жвачка?

— Ясно, — вздохнул я. — Спасибо вам, Аркадий Ростиславович.

— Не за что, Александр. Не за что. Если позволишь, у меня есть один вопрос к тебе.

— Да?

— Экзамен квалификационной комиссии будет проходить в эту пятницу. Ты всё ещё собираешься предпринять попытку сдать его или…

— Я сдам его, — твёрдо проговорил. — Без всяких попыток, Аркадий Ростиславович.

В телефоне повисло молчание. Когда ректор заговорил вновь, Мария как раз поставила передо мной чашку с кофе. Кивком поблагодарив её, я вернулся к разговору.

— Что же, — произнёс ректор. — Раз ты так уверен, то кто я такой, чтобы тебя отговаривать. Надеюсь, что ты нас не подведёшь.

Усмешка вылезла на моё лицо сама собой.

— Нас?

— Ну, в конце концов, ты тоже имеешь отношение к моему университету, ведь так? — В голосе ректора послышалось веселье. — Да и, если честно, я не хотел бы проспорить Вячеславу.

Так, а вот теперь не понял.

— В каком смысле?

Но, похоже, ответ мне давать не собирались.

— Прости, Александр, но мне нужно идти. А ты отдыхай. Думаю, тебе это сегодня необходимо.

На этом разговор и завершился. Я попрощался и повесил трубку. Положив телефон, обхватил ладонями горячую чашку и полной грудью вдохнул запах свежесваренного кофе. Хорошо сваренного, замечу. С нежной молочной пеной и ароматом карамели. Правда, первый же глоток показал, что кофе без кофеина. Ну и ладно. Смогу, значит, заснуть и поспать ещё немного.

— Как дела? — как бы невзначай поинтересовался подошедший к стойке Михалыч.

— А как я выгляжу?

— Дерьмово, — философски ответил он. — Но получше, чем я после того, как плюнул в рожу одному итальяшке. Правда, с ним было ещё ребят пятнадцать. И я всё равно их уделал…

— Не слушай его, Саша, — вклинилась в разговор Мари, ставя передо мной тарелку с горячими бутербродами. — Их было шестеро.

— Десять, вообще-то…

— Шесть! И они его отделали.

— Дудки…

— Ладно, назовём это боевой ничьей, — согласилась она на ничью. — Всё равно потом вас всех в обезьянник в том городке засунули. Как он назывался?

— Альберо что-то там.

— Альберобелло, — напомнила ему Мария. — И я потом его задницу оттуда вытаскивала.

— Да как скажешь, — недовольно отмахнулся от неё здоровяк. — Если мой противник лежит мордой в пол, я считаю это за победу. Даже если лежу рядом.

Я отхлебнул кофе, слушая их весёлую перепалку.

Михалыч и Мария как бы невзначай вспоминали былые деньки, перекидываясь шутками, а я сидел и думал, стоит ли их поблагодарить. Понятное дело, они пытались разрядить обстановку. Эмоции Михалыча я не чувствовал. Видимо, он всё ещё таскал амулет. Но вот у Марии его не было. Так что её настороженное, почти осторожное отношение ко мне ощущалось весьма явно. Она хотела знать, в порядке ли я. Но боялась спросить это в лоб.

Почему? Не знаю… Хотя нет. Знаю. Она видит во мне двадцатилетнего парня. Почти что ребёнка, если так подумать. Я ведь лет с тринадцати тусовался в «Ласточке», после того как «встретил» Князя. Вот она ко мне и относится чуть ли не как к приемному сыну.

Как к тому, кто не просто видел смерть, но собственноручно убил своего брата… Даже странно, но вот последнее меня не заботило вовсе. После того, что сделал Андрей, туда ему и дорога.

— Так что не раскисай, пацан, — пробасил Михалыч. — Синяки пройдут. Вот увидишь, всё будет нормально.

С этими ободряющими словами он хлопнул меня по спине. Как раз по левой стороне. Меня аж перекосило.

— Михалыч! Ты что творишь⁈

— Прости, Мари, забыл. Извини, Саша…

— Да забей, — процедил я сквозь зубы. — Иди вон, с друзьями новыми игрушками меряйтесь. У кого ствол длиннее и прочее…

— Ай, да не обращай внимания, — махнул он рукой. — Просто мужик меня проверял. Хотел узнать, что таскаю под курткой, чтобы знать, против чего может оказаться.

Даже так? О таком я не думал. Впрочем, какая мне разница. Это они тут бандиты. Работники ножа и топора, блин. А я адвокат. И очень хотел бы им остаться.

— Мария, можешь сделать ещё одну порцию? — спросил я, доев бутеры. — И чаю с лимоном.

— Для неё?

— Да.

— Да, конечно, сейчас.

— Кстати, а Князь…

— Он уехал по делам, — пояснила она. — Вернётся через час или около того.

— Ясно.

Ладно. Раз уж у меня сегодня так «неожиданно» оказался выходной, стоит разобраться с одним делом. Главное, вспомнить теперь номер Пинкертонова…

Впрочем, это можно немного отложить.

— Мария, а ты можешь…

— Я подожду, пока вы проснетесь. А потом уже позавтракаете нормально. Иди к ней. Не стоит девушке в её состоянии просыпаться одной. Да и тебе поспать не помешает.

— Мудрая ты женщина, — сказал я, чем вызвал у неё довольную улыбку.

— А то. Давай, иди.

Взяв кружку, я направился обратно. Мне и правда стоит поспать, раз уж выдалась такая возможность.