Курсантка с фермы. Книга первая

Глава 1

Будущее. Создан Союз людей – организация, в которую входят расы людей ближних звездных систем. Это развитые расы – старшие, и развивающиеся – младшие. Представители старших рас владеют психокинезом, являются телепатами, эмпатами, могут левитировать и т. д. Младшие расы эти умения только развивают.

Действие романа разворачивается в Центаврианской Федерации на планете Горунд в системе Альфа Центавра. Горунд в течение многих лет принимал граждан, пострадавших от агрессии спящих – воинственной расы рептилоидов, но беженцев стало так много, что Федерация приняла решение депортировать большую их часть в родные системы.

Глава 1

— Куда прешь!

Я не успела юркнуть в сторону, за что меня немедленно наказали – толкнули в плечо. Потерев ушибленное плечо, я начала с удвоенным рвением пробираться через толпу. А толпа была солидная. Отделение Миграционной службы было переполнено: собрались представители младших рас Союза людей – белокурые орионцы, смуглые апранцы, шустрые земляне. Я умудрилась протиснуться мимо двоих орионцев к автомату с напитками.

Душно!

Подождав, когда экран заказа вспыхнет зеленым, четко произнесла:

— Вай-вай взрыв.

И провела рукой с платежным браслетом над сканером. Деньги списались с личного счета, что-то зашипело, и я получила свой коктейль – терпкий сок плодов вай-вай с обогащенной минералами и газами водой. Отойдя от автомата, я прислонилась к прохладной стене и стала пить напиток мелкими глотками. Людей пришло слишком много, и всем хотелось одного – успешно пройти собеседование.

Скоро должна была подойти моя очередь, и я нервничала, то и дело проверяла пропускной браслет и с замиранием сердца ждала, когда на нем загорится нужный знак.

Послышались грудные воркующие голоса, и я узнала один из диалектов местных, центавриан. Я посмотрела в ту сторону, откуда они шли.

Толпа перед ними расступилась, голоса смолкли. Центавриане были похожи, как близнецы – черты лица правильные, рост высокий, стать горделивая. Сразу видно, старшая раса. Форма – черные костюмы с темно-синими нашивками на плечах.

Кто-то толкнул меня в бок, и я выронила стаканчик с коктейлем; тот красиво полетел на пол, фонтанируя оранжевыми брызгами. Большая их часть попала на одного из проходящих мимо центавриан.

Я заставила себя остаться на месте и произнести извинение. Старшие рассмеялись и пошли дальше, лишь запачканный мужчина остался на месте. Он брезгливо тронул брюки и посмотрел на меня, как на рептилоидную служку. Я привыкла к врожденной высокомерности центаврианской расы, но этот взгляд меня покоробил, и я нахмурилась.

Обрызганный потерял всякий интерес к пятнам и неожиданно улыбнулся:

— Ничего страшного.

Надо бы улыбнуться в ответ, но я так сильно волновалась, что оцепенела да так и осталась в нахмуренном состоянии. Управляющая зданием система отправила за стаканчиком робота-уборщика, и я позабыла про этот инцидент, начиная мысленно проговаривать свою краткую биографию.

«Нина Ветрова, 25 лет, землянка. Планета рождения – Ева-2. Отец погиб на войне со спящими, указан в списке героически павших за Союз. Вместе с матерью и братьями в возрасте пяти лет прилетела на планету Горунд. Получила общее образование. Культурно адаптирована».

Браслет зажегся приглашающим зеленым знаком с номером нужного кабинета. У меня пересохло во рту и прихватило живот. Как же не вовремя! Как я смогу выглядеть уверенной, если буду скрывать перед агентом желание скрутиться в крендель?

Наскоро поправив волосы (они сегодня категорически отказывались лежать, как надо!), я в который раз за день начала протискиваться через людей, не забывая извиняться. Нужный кабинет оказался на втором этаже, и мне пришлось подняться на лифте с прозрачными стенками. Кажется, мое дело сочли не таким уж простым... Наконец, я оказалась у цели и, запомнив фамилию миграционного агента, указанную на двери, вошла внутрь.

Светлый кабинет был обставлен мебелью по минимуму: два изогнутых стула стояли у широкого, абсолютно гладкого белого рабочего стола, чье тихое жужжание говорило о том, что он активирован.

Миграционный агент, сидящий за столом, как раз просматривал мое личное дело, спроецированное на стену. Это был тот самый мужчина, которого я обрызгала.

Как его приветствовать? Обычным союзным «Блага» или церемонным «Мое почтение, гражданин Малейв»? Я предпочла второй вариант и жалко проблеяла приветствие.

— Блага, гражданка Ветрова, — произнес агент весело. — Присаживайтесь.

Эта веселость в его голосе меня насторожила. Я присела и разгладила ладонями юбку, собравшуюся в складки на коленях.

Мужчина начал быстро что-то набирать на панели, встроенной в стол. Пока он этим занимался, я его разглядывала. Типичный центаврианин – высок, отлично сложен, худощав и темноволос, черты лица правильные, генетически выверенные.

«Идеальный гражданин, сразу родился, где надо», — подумала я с завистью, и проверила, включен ли блокирующий режим моего телепатического передатчика [1].

— Думаете, я стану читать ваши мысли? — не поднимая глаз, спросил агент Малейв.

Глава 2

Несколько дней я ожидала последствий отказа – вызова в Миграционную службу, уведомления о срочной депортации или еще какой-то подлянки. И подлянка не заставила себя ждать. В один из сонных, жарких дней я лежала в теньке, уставшая после установки систем полива. Потягивая обогащенную воду, глядела одним глазком на попугаев, прилетевших покушать наших фруктов. Время медленно тянулось к трем часам дня, и я балансировала на самой грани сна.

Зевнув, я перевернулась на своей лежанке, и закрыла глаза.

Просторная светлая гостиная. Диван вогнутой формы с идеально гладкой поверхностью, «плавающие» по стенам горундские рыбки – с серебристой чешуей и яркими плавниками, как настоящие. Я иду по приятно шершавому полу, улыбаясь и с восторгом ребенка разглядывая обстановку. Трогаю розовые цветы, похожие на орхидеи, и те начинают распространять терпко-сладкий аромат, немного кружащий голову.

Андроид-компаньон жмет кнопку на панели, и в центре комнаты прямо из пола появляется стол, заставленный знакомыми и незнакомыми фруктами. Я смеюсь, и андроид тоже смеется, предлагает начать во-о-он с того красного фрукта… Но я пробовать не спешу, чувствуя подвох, и резко оглядываюсь.

Настоящий хозяин квартиры смотрит на меня зелеными глазами.

Я вскочила с лежанки так быстро, будто меня окатили водой, и вытерла ладонью испарину, выступившую на лбу. Что это было? Голову напекло или… или агент Малейв что-то успел внушить мне? Но как, когда? Во время единственной встречи?

Бр-р-р… Правильно Агапий таких людей «гадами» кличет. Гады они и есть, раз позволяют себе влезать в чужие головы!

Я стянула с ветки коротенькое цветастое платье и натянула его прямо на купальник. В таком виде и вышла к ограде. Неподалеку Тема, сияя намасленным обнаженным торсом, уговаривал очередную пассию сходить искупаться. Пассия млела от жары и комплиментов и артачилась чисто для приличия. Я вышла на улицу и подошла к брату.

Девица мне знакома – она живет неподалеку и лет на пять меня младше. Однако совсем недавно она была девочкой, и вот уже девушка со всеми полагающимися округлостями.

— Блага, — улыбнулась я.

Тема нахмурился, окинув меня взглядом.

— Нин, ты чего меня позоришь? Еще бы голая на улицу вышла!

— Да ладно, Тема, — прощебетала юная соседка. — Как еще одеваться в такой жаркий сезон?

И чтобы поддержать меня, стянула с себя мешковатую футболку, оставшись в обтягивающем коротеньком топе. Тема как-то сразу позабыл про то, что хотел меня отчитать, и завороженно уставился на открывшийся вид.

— Ну что, идем купаться? — спросила соседка.

Тема был способен в этот момент только на кивок: так заворожил его коротенький топ на девушке, точнее то, что он обтягивает.

— Нин, ты с нами?

Я тоже кивнула: мне надо было охладить голову, в которую лезли лишние видения.

Купаться мы обычно ходим к морю, до которого от резервации не так уж далеко – всего сорок минут пешком. Можно, конечно, нанять аэрокар и добраться за пять минут, но Агап привил нам любовь к движению, и мы никогда не пренебрегали возможностью погулять.

По пути Тема умело соблазнял «внезапно» повзрослевшую соседку каждым жестом и словом, а я тихо посмеивалась, но его игру не рушила. Если у девочки есть мозги, она позволит Темке только поцелуй, да и тот – в щечку.

Наконец, мы вышли из царства сочной зелени, и нам открылось море – темно-синее вдалеке и прозрачно голубое вблизи, с белой пеной, набегающей на чистый песок. Море дышало величием и безмятежностью, так и маня нас. Дикий пляж шумел от множества голосов: многие из резервации приходили сюда купаться. В основном апранцы и земляне, но я углядела и парочку орионцев вдалеке.

Мы поторопились скинуть с себя остатки вещей и бухнуться в теплую воду.

Я заплыла подальше и разлеглась на волнах, позволяя им себя укачивать, глядя в ослепительно-яркое голубое небо без единого облачка. Черными точками в нем пронеслись несколько аэрокаров – не тех дребезжащих штуковин, которые покупали беженцы, а бесшумных, обтекаемой формы, на два пассажира.

С них в море начали прыгать хозяева, не опасаясь ушибиться о воду. Я заглушила зачатки зависти и расслабилась. Что может быть лучше такой жизни? Как можно променять благополучный Горунд на израненную Еву-2? И, может быть, это эгоистично с моей стороны, но я не хочу в родную систему. Слишком люблю море и голубое небо над головой.

Поплавав, я вернулась к берегу. Выжимая на ходу волосы, нашла брошенные нами вещи и расположилась прямо на песке. Но недолго мне удалось отдохнуть после купания…

Мирный день потерял свое очарование, когда раздались негодующие крики и визг. Узнав голос соседки, я приложила руку ко лбу и посмотрела туда, откуда доносился шум. Брызги, апранцы, Тема… Брат азартно работал кулаками; его то и дело отбрасывали в воду, но он возомнил себя неуязвимым и снова бросался в самую гущу дерущихся апранцев.

Соседка выбралась из воды вся в слезах:

— Нина, ко мне пристали, а Тема меня защищать стал! Они его бью-ю-ют!

— Кто пристал?

— Апранец один кудрявый!

— Выражайся точнее, апранцы все кудрявые.

Глава 3

Нас повели по другому переходу к рекреации с несколькими кабинетами и скамьями. Бугай вызвал парня с номером один в самый ближний кабинет. Собеседовали его добрый час – парень вышел красный и потный, но с горящими от радости глазами. Зашел второй. Все это время я сидела на жесткой скамье с неудобной спинкой и думала об обеде. Который час я уже нахожусь в центре, а во рту ни крошки – живот так и стонет.

Сидящие рядом молодые люди успели все обсудить, и судя по их результатам теста, они-то видели жизнь, болтали не менее чем на пяти языках и вообще показали себя молодцами. Девушка заявила, что собеседуют только тех, кто быстрее всех прошел тест или тех, чьи ответы показались подозрительными.

«Прекрасно, Ветрова – ты снова в списке подозрительных», — поздравила я себя, распрощалась с надеждами на академии и подумала о Малейве. Он счел меня привлекательной. Значит, и кто-то из местных может счесть меня приятной девушкой и решить на мне жениться. Теперь только на это чудо можно надеяться.

Из кабинета вышел второй номер, бледный, с испуганными глазами.

Вот и пришло мое время. Я поднялась, поправила юбку, выпрямила спину и вошла в кабинет.

Белые стены, большой стол, трое центавриан за ним: бугай, женщина с короткой стрижкой и усталый мужчина. Все трое в синих форменных костюмах и явно не первой крови, без внешней идеальности, как у Малейва.

— Мое почтение, граждане, — звонко возвестила я.

— Почтение, Ветрова? — рявкнул бугай. — О каком почтении может идти речь, если ты сдалась врагу?

— Позор, — отчеканила женщина.

— Что вы можете сказать в свое оправдание? — утомленно спросил усталый.

— Ну-у-у, — уверенно сказала я и на этом моя уверенность иссякла. — Сражаться было бессмысленно.

— Что?!

— Мне кажется, с ней все ясно.

— Бороться с врагом – бессмысленно? — приподняла бровь женщина. Ее мой ответ поразил больше всех, она даже подалась вперед.

— Будь это реальность, рептилоид или гибрид сразил бы меня с одного взгляда. Их воздействие таково, что даже ТПТ-блок не выдерживает. Что бы я ни сделала, враг бы все равно меня убил. Поэтому я приняла решение ничего не делать. Бесполезно ведь пытаться руками остановить цунами, так? — попыталась я отшутиться.

Центавриане переглянулись.

— Из кого приходится выбирать? — проворчал раздраженно бугай. — Одного не понимаю: почему ты смотрела рептилоиду глаза? Даже дети знают, что нельзя смотреть рептилоидам в глаза!

Они правы. Нельзя, конечно. Но ведь это был тест, к тому же со мной не случилось от этого взгляда ничего ужасного. Может, поэтому я и проваливаю тесты год за годом? Всегда прохожу их в своей дурацкой манере… Какой черт меня дернул проходить общий тест по военной программе? Ах да, этого черта зовут Кеша.

Так страшно было находиться перед этими гражданами, и такой стыд я испытала, что у меня задрожала нижняя губа, а на глазах выступили слезы.

— Я могу идти? — пискнула я, решив, что на этом все, и попятилась к двери.

— Куда?

— Вот это наглость!

— Вернись, Ветрова!

Я быстренько стерла с щеки слезы и вернулась.

— Какой кошмар, — уже тише произнес бугай. — Сил нет смотреть.

— Так мне уйти или остаться?

— Не плачьте, — сказал усталый. — И останьтесь.

— Ты хоть понимаешь, почему стоишь перед нами, Ветрова?

— Потому что вы меня вызвали.

Женщина объяснила:

— Вы здесь, потому что результаты вашего теста противоречивы. Вы не наблюдательны, плохо концентрируетесь, образование получили посредственное…

— Но вы не сошли с ума, — закончил усталый. — Последнее задание теста сгенерировано таким образом, чтобы сломать вашу психическую защиту и свести с ума. Прямой контакт с рептилоидом без ущерба может длиться не более пяти секунд, а вы смотрели десять. Подобных абитуриентов зачисляют без конкурса.

— В Академию культур я с такими показателями поступлю? — воодушевилась я.

— Нет.

— А в Академию жизни?

— Тем более нет.

Я опустила плечи.

— Ветрова, — удивился бугай, — ты что, не хочешь в Военную академию?

— Нет, — призналась я, и все трое оскорбились.

— Зачем тогда пошла на наш тест?

— К вам очереди не было.

Бугай хохотнул.

— Да вы послушайте, послушайте! Наверное, и на тест пришла, чтобы только на
Горунде остаться?

— Да, — честно ответила я.

— Потрясающе! Как же надоел этот космический мусор! Приходят всякие: ни умений, ни стараний, ни целей, лишь бы куда прибиться!

— Если исключить последнее задание, все предыдущие она провалила, — задумчиво произнес усталый. — Будь пройдено хотя бы три задания, мы могли бы ее зачислить.

Глава 4

Неделю спустя мы с Тони стояли перед аналогом земного дворца бракосочетаний – вытянутым трехэтажным зданием из белого камня с колоннами. Здесь его называют «Домом любви», и служат в нем лирианцы – по традиции брачные церемонии могут проводить только представители старших рас.

Заявление мы подали вчера, но пока мы не подтвердим, что прошли обязательные брачные обряды, нас никто не зарегистрирует, как пару. Я страшно волновалась, в отличие от Тони, который был спокоен, как удав.

Для такого случая мы облачились в церемониальные дорогие одежды синего цвета, украшенные дешевыми кристаллами. На предплечьях Гаррисона красовались серебряные наручи, на моих запястьях – широкие браслеты из того же металла. Мы стояли на плитке; мерзли босые ноги. Позади и перед нами толпились такие же нарядные и взволнованные пары из резервации. Многие из них жертвы нового закона о депортации, как и я, и пришли заключать фиктивный брак. Но мой-то брак не фиктивный, а по расчету… Так ведь? Тони даст мне крышу над головой и свое имя. А что дам ему я? Смогу ли быть хорошей женой?

— Тони, — сказала я прерывающимся голосом, — ты уверен?

— Уверен.

Я сникла. Ситуацию усугубляло то, что в толпе пар мы выглядели самыми молодыми. Нам запросто могут отказаться в регистрации из-за нашего возраста.

— Я не собираюсь тащить тебя в постель сегодня же, Нина, — произнес Гаррисон. — Я отлично понимаю, почему твои братья так хотят скорее выдать тебя замуж. Официально мы станем супругами сегодня, а на деле – тогда, когда друг к другу привыкнем. В конце концов, я тебе помогаю, как друг. Даже если у нас ничего не выйдет, ничего страшного не произойдет.

— Ты сумасшедший, раз связался с нами, — нервно усмехнулась я.

— Может быть.

Чем ближе мы подходили к колоннам, тем большие сомнения меня охватывали. Естественно, я не единственная волнующаяся невеста у Дома любви – но единственная, которая готова развернуться и убежать.

— Тебе не страшно на мне жениться? — спросила я. — Вдруг я ужасный человек?

— Если так, я тебя перевоспитаю.

— А если ужасный ты? Мы так мало знакомы. Зря я поддалась уговорам, — я решительно повернулась к выходу, и Тони перехватил меня за плечи, потом поднял руку и коснулся пальцами моего лица. Я замерла. Тогда Гаррисон наклонился и поцеловал меня, на несколько мгновений прижав к себе.

Я ничего особенного не почувствовала несмотря на то, что это был первый поцелуй в моей жизни. Но и желания оттолкнуть парня не возникло.

— Это так плохо, что ты готова убежать? — спросил Гаррисон и отстранился.

— Нет, не плохо.

«Не время медлить и сомневаться. Я к этому привыкну. Уже привыкла. Все будет хорошо. Как же иначе?» Мысли обрывками проносились в голове; я по-прежнему находилась в смешанных чувствах.

Настала наша очередь, и приветливая лирианка, стоящая сразу за колонной, начала искать наши фамилии в списках. Искала она долго, и несколько раз уточнила адреса проживания, возраст и расу.

— Вашего заявления нет в базе, — возвестила она, наконец. — Мы не можем допустить вас к брачным церемониям.

— Поищите еще!

— Вас нет в списке подавших заявление.

— Но вчера наше заявление приняли!

— Мне очень жаль, — сочувственно произнесла лирианка, и нам пришлось возвращаться. Мы были не первыми, кого не пустили в Дом любви, поэтому особого внимания не привлекли.

— Слишком много желающих заключить брак, — весело произнес Тони, чтобы меня подбодрить. — Наверное, нас просто не успели внести в базу или с кем-то спутали. Не расстраивайся, за такую ошибку они предложат нам компенсацию.

Я не была в этом так уверена. Заказав такси, мы полетели в Отдел по заключению браков, к которому относились по адресу проживания. Зайдя в просторный холл, я ощутила, как пол уходит из-под моих ног.

На диванчике для посетителей сидел Малейв. Он что-то читал в планшете, небрежно опершись локтем о подлокотник диванчика. Тони не заметил изменений в моем поведении и целеустремленно зашагал к стойке администратора-андроида. Я догнала его, еле переставляя ногами, и сказала:

— Тони, я присяду, ладно? Устала очень.

— Конечно, — он даже не обернулся. — Я сам узнаю, что за путаница вышла.

Администратор быстро объяснил, куда нужно зайти и кого спросить. Когда Тони ушел, я бросилась к диванчику.

— Это вы сделали?

Центаврианин продолжал пялиться в планшет.

— Я к вам обращаюсь, Малейв!

— Не поднимайте шум, гражданка, сохраняйте спокойствие. Сядьте рядом, иначе мне придется говорить громко и все в этом зале будут в курсе наших взаимоотношений. И мы, кажется, уже перешли на «ты»?

— Нет у нас никаких взаимоотношений и быть не может! — отчеканила я и сложила руки на груди. — Если вы что-то хотите сказать, поднимите свою центаврианскую задницу с дивана.

Малейв поднялся – медленно, с кошачьей ленцой, что только подчеркивало его физическое совершенство.

— Ужасно выглядишь, — насмешливо протянул он. — Гаррисон даже не сподобился прикупить тебе для такого случая нормальной одежды.

Глава 5

Недавно я думала, что депортация – моя главная проблема. Теперь же первое почетное место заняла проблема под названием «проверки». Вместо одного общего углубленного теста, который обычно проходят граждане с «особенностями», я прошла три центаврианских, два лирианских и один по земной методике. На всех этих тестах настаивал агент Ли Малейв; именно он и водил меня по бессчетным Отделам, Управлениям и Центрам.

Я не отношусь к людям, которые мечтают о невероятных способностях, невиданных приключениях и великих страстях, мне ближе мирное существование и более чем устраивает жизнь, которую я вела до принятия закона. Пристальное внимание спецслужб к моей скромной персоне нервировало так, что я по ночам просыпалась от кошмаров. Мне снились опыты и много других неприятных вещей, и делал эти вещи Ли Малейв.

После последнего тестирования он ждал меня в коридоре.

— Вот и все, Нина. С вами теперь все определено.

— Если бы я еще могла что-то понять, — вздохнула я. — Может, вы объясните мне коротко, во что я вляпалась?

— Вас хотят военные. То собеседование, на котором вы швырнули карточку, прошло для вас удачно. Вас заметили, оценили и рады видеть на абитуре.

— О.

Я поежилась и в замешательстве взглянула на снующих по коридорам людей в темно-синих костюмах. Все они были собраны, немногословны и напоминали андроидов, разве что не улыбались. За последние дни мне пришлось встретиться с таким количеством военных, что я уже мечтала вернуться к неотесанным соседям в резервации. Лучше дикие апранцы, чем холодные расчетливые центавриане.

— Готовьтесь к поступлению в Военную академию.

— О, — повторила я и поднесла руку ко рту: вспомнилась детская привычка грызть ногти. Впрочем, я вовремя опомнилась и убрала руку от греха подальше. — Скажите, а вы учились в Военной академии?

— Учусь.

— Так проверять подозрительных беженцев – это ваша практика?

— Да. — Малейв был немногословен. Так, значит, он не просто миграционный агент, а в целом – агент, представитель романтичной и опасной профессии. Точнее, станет таковым, когда закончит обучение.

— Вот это вы провернули. Даже моего брата убедили…

— Любые способности проявляются ярче во время стресса. А вы, Нина, подсознательно боитесь старших. Поэтому я и принял решение вас припугнуть.

— Перестаньте! Мне до сих пор стыдно, что поверила. Скажите лучше, на каком факультете Военной академии легче учиться?

— На всех тяжело. На общевойсковой вы вряд ли попадаете – не та физическая форма, на факультет военной дипломатии поступают только центавриане, для факультета разведки вы не очень подходите, а вот факультет систем управления и связи самое то для вас. Но повторюсь – на каждом из факультетов учиться тяжело.

— Звучит обнадеживающе. А если я провалю вступительные экзамены? — я подалась к мужчине и заговорщицким тоном продолжила: — Допустим, сымитирую травму?

— Вас проверили вдоль и поперек. Граждане Федерации должны приносить пользу Федерации, — процитировал он Конституцию.

— На том злосчастном собеседовании меня признали недостаточно образованной малолетней беженкой и пристыдили за слезы. Так почему же передумали?

— Вы показали, что не выносите насмешек. Кое-кому это пришлось по вкусу. Почему вы так переживаете, Нина?

— Наверное, потому что меня поразили ваши методы. А еще я не могу представить себя среди военных, потому что не из того теста вылеплена.

— Не думаю, — многозначительно произнес Малейв. — Вы-то как раз слеплены очень удачно для военной – не той военной, которая машет оружием, а которая сидит в штабе. У вас самый подходящий для этого тип мышления: вы осторожны и изворотливы.

— Скажите прямо: трусливая прохиндейка…

— Если бы вы знали, Нина, как нам не хватает трусливых прохиндеек… К тому же вы удачно прошли мою проверку. Помните?

— Такое сложно забыть.

Мужчина усмехнулся, мне показалось, что взгляд его потеплел.

— Мой вам совет: покажите все, на что способны, отнеситесь к экзаменам так, будто от их результатов будет зависеть вся ваша жизнь. У вас есть преимущество при поступлении, но если вы будете уступать остальным абитуриентам, не пройдете. И тогда вам найдут другое применение…

— То есть?

— Оставшись на Горунде и приняв гражданство, вы будете обязаны подчиняться нашим законам. Либо выучитесь в академии и станете служить на благо государству, либо будете работать энергодонором на станции связи. — Малейв намеренно умолчал о том, что даже если я решу улететь с Горунда, меня не отпустят: Центаврианская Федерация не отпускает тех, кто ей полезен.

По моей коже побежал мороз, и как по заказу, замерцал зеленым браслет на запястье. Финальная стадия проверки... Я взглянула на агента и поняла, что он не шутит и в какой-то мере нарушил устав, предупредив меня насчет донорства.

— Значит, либо академия, либо донорство? И больше никак? Такова цена жизни на Горунде?

— Выбирайте академию, Нина. И удачи вам на собеседовании.

— Спасибо, — прошептала я.