Дарья Кузнецова Абордажная доля

Светлой памяти Владислава Александровича Бахарева.

Случайности есть невыявленные закономерности.

Истина, проверенная временем

Глава 1, в которой Алису затаскивают в нору

Только те способы защиты хороши, основательны и надежны, которые зависят от тебя самого и от твоей доблести.

Никколо Макиавелли. Государь

Алиса Лесина

Это был второй в моей жизни дальний космический перелет. И, кажется, последний.

Нет, началось все прекрасно. Я заняла крошечную безликую каюту, отделанную дешевым пластиком, быстро влилась в небольшой дружный коллектив грузовика, который привез сменщика и теперь уносил меня к далекой Земле, и радовалась жизни, предвкушая скорое возвращение домой после годовой вахты в продовольственной колонии. Впереди было две недели пути с парой подчисток в дороге – самый скучный перелет, но мечты о доме и интересном отпуске расцвечивали радугой даже эти серые дни.

Главным развлечением на борту для меня оказался экипаж: люблю знакомиться с новыми людьми. С безымянным грузовиком-транспортником управлялись шестеро мужчин, трое из которых были достаточно молоды и весело проводили время в моей компании – флиртуя, болтая, совместно гоняя виртуальных монстров или друг друга, потому что молодые организмы требовали движения. Вторая половина экипажа – капитан, судовой врач и суперкарго – мне тоже понравилась, но с ними не подурачишься, все же солидные мужчины.

Но на третий день все пошло прахом.

Я даже не поняла, что случилось. И, наверное, никто не понял, кроме, может быть, капитана и суперкарго – отставных вояк, людей со стальными нервами. Но, увы, этого я уже никогда не узнаю.

Меня разбудила сирена – пронзительная, громкая, страшная. Страшная – заранее, еще когда ничего не понятно, и этот злой переливчатый звук только врывается в крепкий сон, а в пустой голове мечется единственная испуганная мысль: «Что происходит?»

Зачем сирену делают вот такой? Чтобы сразу деморализовать, вызвать панику и лишить возможности здраво мыслить?

Я лежала в постели, непонимающе хлопала глазами и вглядывалась в неяркий свет, льющийся с потолка, отчаянно пытаясь уцепиться за реальность, окончательно выплыть из сна и сообразить, что следует предпринять в такой ситуации.

Первое более-менее разумное предположение сводилось к тому, что, наверное, произошла какая-нибудь авария. Может быть, даже сломалась сама сирена, потому что… а что еще может произойти во время гиперпрыжка? Ну, серьезно! Даже я знаю, что самое опасное – это вход в прыжок и выход, а в гипере никогда ничего не случается! Совсем!

Следующее предположение успокоило меня еще больше: я решила, что кто-то пошутил или устроил учебную тревогу. Я уже достаточно присмотрелась к экипажу, чтобы понимать: с них станется!

А потом дверь, вообще-то запертая на ночь, открылась, и на пороге появился Максим Бут, доктор.

– Комету тебе навстречу, ты почему еще в койке?! – прорычал он, нырнул внутрь, схватил меня за плечо и потянул вверх.

– Эй, вы чего?! – возмутилась, пытаясь прикрыться одеялом. Спала я не нагишом, но в весьма нескромной пижаме, состоящей из микрошортиков и маечки. Наверное, проснись я к этому моменту окончательно, сообразила бы, что особого повода стесняться нет – все же доктор! – но прийти в себя мне не дали.

– Одевайся! Сирену для кого включили? Общий сбор в рубке, быстро!

Лишившись едва обретенного душевного равновесия, я судорожно вздохнула, понимая, что на шутку это совсем не похоже. Мысли лихорадочно заметались, но последнюю команду судового врача я рефлекторно начала выполнять, толком не понимая, что и зачем делаю. Натянула прямо поверх пижамы надоевший за прошедший год комбинезон. Сунула ноги в ботинки, и те с противным чмокающим звуком застегнулись, обхватив лодыжки.

– Наконец-то! – буркнул док, подцепил меня за локоть и выволок в коридор.

– Да что происходит-то? – запоздало сообразила я задать самый главный вопрос, но в ответ услышала только витиеватое ругательство.

А потом мы вбежали в рубку – и замерли в двух шагах от двери.

В лицо дохнуло сладким запахом паленой плоти и пластика. Взгляд уперся в тело на полу: прямо перед нами навзничь лежал Виктор, навигатор, самый молодой из членов экипажа. Талантливый, смешливый. Комбинезон вокруг большой черной дырки на груди был оплавлен. На лице застыло удивленное выражение – он, кажется, даже не успел понять, что с ним произошло.

Пальцы дока на моем локте судорожно сжались, я резко обернулась к нему – для того чтобы встретить стекленеющий взгляд покойника. Выше бровей у доктора не было ничего: такая же дыра, как у Вити в груди, возникла у него на лбу, слизнув часть черепа. Запах гари стал нестерпимым, и я судорожно втянула воздух ртом, чтобы его не чувствовать. Сведенные судорогой пальцы дока, оставив на моей руке синяки, соскользнули, а тело упало, продемонстрировав мне черное, выгоревшее нутро черепной коробки.

Движение где-то на краю поля зрения заставило обернуться к рубке и увидеть… его. Мужская фигура в легкой боевой броне без опознавательных знаков, настолько черной, словно это не тело, а дыра в пространстве. Неожиданно холодный и ясный разум понял, что это просто оптический обман, сложная игра отраженного и поглощенного маскировкой света, но смотреть все равно было страшно.

«Блестящее» пятно оказалось одно – слегка зеркалящий щиток, закрывающий глаза. Нет, два, еще оружие в руке, но я уставилась в лицо неизвестного, потому что это черное пятно было чуть менее страшным, чем обтекаемо-хищные серебристые обводы незнакомого мне излучателя.

Нзнакомого. Как будто существуют знакомые…

Я испуганно затрясла головой, глядя мужчине в лицо. Оно ведь есть у него там, за стеклом шлема, да? Ведь это человек, да?

Сделала маленький, на длину стопы, шаг назад – инстинктивное выражение стремления избежать смерти. А пришелец вдруг опустил оружие и повелительно дернул рукой. Я не двинулась с места, поскольку не поняла, чего от меня хотят, но в следующую секунду выяснилось, что командовали не мне. Какая-то сила оторвала меня от пола, потолок и стены совершили кульбит, живот и колени ударились обо что-то жесткое, и я запоздало сообразила, что силой этой был еще один незнакомец в броне. Меня бесцеремонно закинули на плечо и понесли, придерживая рукой за бедро.

Черное пятно на ощупь оказалось твердым, холодным и шершавым.

Все это происходило в тишине. Нет, не полной. Сирена продолжала надрываться, терзая слух. Но док умер молча, тени двигались бесшумно, а я… меня от ужаса и непонимания происходящего попросту парализовало, горло перехватил спазм, и я сейчас была не участником событий, а сторонним наблюдателем какого-то боевика или ужастика. Потому что подобное просто не могло происходить на самом деле! Не со мной, не здесь, не в этой жизни, не посреди гиперпрыжка…

Я, наверное, сплю. И вот сейчас должна проснуться! Прямо сейчас, потому что… Потому что не хочу все это видеть и знать, что будет дальше!

Знакомые коридоры обитаемой части грузовика остались позади. Потом трюм, правильной овальной формы дыра в обшивке, через которую несущая меня тень двинулась прочь. У меня вновь перехватило дыхание, когда мы оказались посреди безбрежной черноты космоса, а черная клякса продолжила невозмутимо шагать. Пальцы несколько раз соскользнули, но я судорожно пыталась покрепче вцепиться в броню, боясь лишиться единственной опоры. Далеко не сразу сообразила, что мы находимся внутри прозрачной «пуповины», соединившей разоренный грузовик с другим кораблем – таким же черным, почти невидимым, как броня убийц.

Миновали шлюз, и я сумела нормально вздохнуть и даже почти убедила себя, что на этот раз не умру.

Напрасно. Лучше бы умерла…

– О-о-о, вот это добыча! Вот это кстати! А то у меня уже яйца сводит! – загоготал кто-то басом. Хохот подхватили еще несколько голосов.

Бронированный небрежно сбросил меня с плеча. Ушибла локоть, колено, поясницу, но поспешила сесть и оглядеться.

Это были люди, но сейчас подобное открытие не радовало. Меня обступили мужчины, одетые кто во что, но снизу, с пола казавшиеся одинаково высокими и массивными. И лица были одинаковыми. Не чертами – их роднило общее выражение веселья и предвкушения, от которых меня замутило, а сердце заколотилось где-то в горле.

Я попыталась подняться. Один из них подошел, обхватил лапищей мой затылок, забрал в горсть волосы, потянул. Пытаясь избежать боли, я последовала за его рукой, вынужденно поднялась на колени – а вот дальше меня поднимать не стали.

– Чур, я первый ее ротик пользую! – осклабился обладатель того самого баса. – Вот прямо сейчас и…

– Остынь и отпусти девку, – оборвал его кто-то. Я попыталась скосить взгляд, но, кроме широкой плоской рожи баса, ничего не смогла увидеть. – Кто, с кем и в какой позе будет первым – капитан решит. Кроме того, ты же знаешь, старик не любит развлечений во время абордажа.

– Ну мы ведь ему не скажем? – хихикнул рядом еще один голос – шакалий фальцет. – А девка цела останется. Почти…

– Сопля, а ты чего скалишься? Тебе-то по-любому ничего не обломится, – буркнул еще кто-то.

– Короче, капитан как хочет, а я… – опять заговорил первый, но его оборвал новый участник спора.

– Зур, руки убрал, – сказал спокойно, негромко, уверенно.

– А тебе-то чего, Клякса? – огрызнулся бас. Сжал кулак с моими волосами еще крепче, так, что у меня от боли выступили слезы. – Ты же живыми бабами не интересуешься!

– Я сказал, руки убрал, – тем же тоном повторил Клякса, но уже, кажется, за спиной Зура. – Иначе я решу твою проблему с яйцами один раз и навсегда.

Если бы я сейчас могла злорадствовать, я бы непременно это и сделала: ухмылка сползла с лица баса, зрачки испуганно расширились, а выражение морды стало обиженным, растерянным и очень напряженным. Кулак разжался, и я отшатнулась. Упала, в очередной раз ушибла копчик, но в коленях была такая слабость, что я даже не попыталась подняться. Страх отступил, появилось преждевременное пьянящее чувство облегчения из-за того, что неведомый Клякса подарил мне несколько минут передышки и еще немного я поживу, побуду… в своем уме. От одной мысли о возможном развитии событий без вмешательства моего спасителя перед глазами появлялись темные пятна, предваряющие близкий обморок.

– Эй, спокойно! Ты совсем рехнулся? – Зур дал петуха: похоже, храбрым этот басовитый здоровяк был не всегда.

– Что, выходит, проблема стоит не так остро? – насмешливо продолжил Клякса, убирая руку.

Только теперь я сообразила, что ствол его оружия находился у здоровяка между ног. То-то Зур так посерел!

Клякса подошел, протянул мне левую руку, казавшуюся огромной из-за перчатки брони. Из правой он не выпускал излучателя. Мгновение я разглядывала его лицо, а потом ухватилась за протянутую ладонь.

Не знаю почему, но я была совершенно уверена: именно этот тип в черном убил команду грузовика, именно его я просила о пощаде. Вспомнив прожженные дыры в телах членов команды, я, наверное, должна была бежать от него быстрее, чем от прочих. Вот только…

Конечно, это эгоистично и трусливо, но готовности мстить за случайных попутчиков у меня не было. Была единственная мысль: пусть только на несколько мгновений, но именно этот Клякса встал между мной и той участью, которая пострашнее смерти.

А еще он отличался от остальных. Я пока не могла рассмотреть лица, от страха все вокруг расплывалось, но зато потрясающе отчетливо видела глаза, их выражение – словно я, минуя все барьеры, заглядывала прямо в души. Только в этом Кляксе не было похоти и понятного, простого, жуткого для меня приговора. Очень странные, неестественного яркого синего цвета глаза смотрели спокойно, задумчиво и без малейшей насмешки. Оценивающе – да, но оценивал он не живую игрушку, а… человека.

– Что тут у вас? – как только меня подняли на ноги, прозвучал еще один незнакомый голос. Судя по тому, как умолкли мужчины, отпускавшие сальные шуточки в адрес невозмутимого Кляксы и строившие планы на ближайшее будущее, именно это и был капитан.

Высокий, худощавый, в безликом сером комбинезоне, с седыми короткими волосами, он смотрел спокойно и уверенно, как положено человеку, имеющему власть. Капитан обвел меня равнодушным взглядом, заставив непроизвольно податься поближе к бронированному Кляксе.

– Ну и на кой вы ее притащили? Нельзя было на месте пристрелить? – поморщился капитан. – Только бабы на корабле недоставало для полного счастья!

– Я хочу взять эту девушку как свою абордажную долю, – ровно проговорил Клякса, и брови капитана удивленно взметнулись.

– Ты серьезно думаешь, что у нее между ног все не так, как у обыкновенных шлюх? Хорошо подумал? Уверен, что она столько стоит?

– Да, – решил не пускаться в объяснения Клякса.

– Не возражаю. Что такое, Зур? Ты не согласен? – Лицо капитана стало совсем ошеломленным. – Может, я чего-то об этой девке не знаю? Может, мне тоже за нее стоит поспорить?!

– Нет, я согласен, – процедил Зур и отпустил пару грязных ругательств в адрес Кляксы, но на них никто не обратил внимания. – Таких денег эта девка точно не стоит. А с тобой я еще поговорю! – добавил он, мстительно глянув на стоявшего рядом со мной мужчину.

– Ты лучше сходи и поговори с искином грузовика, – мотнул головой капитан. – Кто из нас навигатор? Абордажники могут отдыхать, – добавил он.

– Спасибо, – коротко кивнул Клякса и потянул меня за локоть. Вместе с нами помещение – кажется, по науке оно называлось «шлюзовой палубой» – покинули еще двое мужчин в черном. Второй, по всей вероятности, нес меня на плече, а третьего я до того момента просто не замечала.

Корабль пиратов, судя по всему, был небольшим. Во всяком случае, наш путь занял примерно минуту, а потом Клякса втолкнул меня… в каюту.

Никакого сравнения с крошечной клетушкой грузовика, из которой меня выдернули несколько бесконечно долгих минут назад, эта каюта не выдерживала. Просторное помещение с большой кроватью, удобным креслом у стола и навороченным вирт-терминалом – виром. Во всю стену напротив входа – экран со спроецированным на него роскошным видом какой-то туманности.

– Садись. – Клякса подтолкнул меня к кровати. – Ты немая и сдвинутая или это индивидуальная реакция на стресс? – рассеянно поинтересовался он, бросив свой излучатель прямо на кровать.

Потом невозмутимо подошел к свободной стене и, коснувшись управляющей панели, открыл узкую подсвеченную нишу с одеждой и другими вещами, без малейшего опасения повернулся ко мне спиной и принялся стаскивать с себя броню.

Я бросила взгляд на излучатель, даже протянула к нему руку, но тут же отдернула и, сцепив ладони, зажала их коленями, чтобы не тянулись, куда не просят.

Жалко Кляксу мне не было, остановил здравый смысл. Если бы я умела пользоваться оружием, хоть каким-то, можно было бы дергаться. Но я понятия не имела, за какой конец держать эту штуковину. К тому же не было гарантии, что она вообще заработает в чужих руках, а кроме того… Даже если я убью этого человека, за дверью каюты меня ждет десяток очень агрессивных животных, которые, наверное, только порадуются новому развлечению. В этом случае за меня уже никто не заступится.

Можно было, конечно, попробовать застрелиться и тем самым избежать множества ужасов и рисков, но… именно в это мгновение, вот прямо сейчас, мне отчаянно захотелось жить. Назло всему. Пока есть шанс, пока я жива и здорова. Я никогда не верила в существование благородных пиратов, но вот этот, конкретный, зачем-то забрал меня себе!

Даже если просто для того же самого, о чем говорил Зур, то… может быть, я все-таки выдержу? Может быть, это будет… терпимо? В конце концов, он один и совсем не похож на изувера!

Вот только фраза, что «живыми бабами» Клякса не интересуется, не позволяла окончательно поверить в счастливый исход.

– Страх, – запоздало выдохнула я в ответ, сипло и едва слышно, и тут же закашлялась – в горле пересохло.

– Понятно, – проговорил хозяин каюты. За это время он успел избавиться от брони и остался в черном глянцевом, плотно облегающем тело комбинезоне с короткими рукавами. Обернулся, скрестил руки на груди, пристально, с непонятным выражением лица посмотрел на меня сверху вниз.

А меня немного отпустило, так что я сумела разглядеть своего… спасителя подробнее. Короткие, неестественно белые волосы, правильные черты лица и совершенно неожиданные лучики мимических морщин в уголках глаз и губ. Несмотря на серьезность, казалось, он только и ждет повода, чтобы улыбнуться или даже рассмеяться.

Я поймала себя на мысли, что, встреться мне этот человек при иных обстоятельствах, я бы никогда не поверила, что он пират, хладнокровный убийца, который способен, не дрогнув, за пару мгновений сжечь несколько ни в чем не повинных человек.

– У тебя мужики были? – вдруг спросил он.

– Ч-что? – запнувшись, испуганно уточнила я.

– Серьезно, что ли, девственница? – Брови мужчины изумленно выгнулись, а я почувствовала, что отчаянно краснею.

И вроде не мне, медику, бояться таких вопросов, и вроде бы даже спросил он без издевки, и вроде не предлагал мне сознаться в чем-то зазорном, но стало ужасно стыдно. Я опустила голову и кивнула, отчего-то чувствуя себя виноватой.

– Вот же… только целки мне не хватало для полного счастья, – сквозь зубы процедил Клякса. Пару мгновений он еще сверлил меня взглядом, а потом продолжил прежним невозмутимым тоном: – Как предпочитаешь решить эту проблему, естественным путем или хирургическим?

– Что?! – вытаращилась я на пирата, даже смущение отступило.

– Я не знаю, что будет завтра и даже сегодня вечером, – вдруг принялся объяснять он. – Если меня убьют, ты попадешь обратно к ним. – Мужчина кивнул на дверь. – Насколько я представляю, для девственницы изнасилование гораздо болезненней, чем для женщины… Впрочем, пошло все в черную дыру. Это твое личное дело, хочешь рискнуть – валяй.

– То есть вы не собираетесь меня… использовать? – недоверчиво уточнила я.

– А очень хочется? – криво усмехнулся он.

Я, конечно, торопливо замотала головой и в ответ получила очередную насмешливую гримасу.

– А зачем я вам? Почему вы меня не убили?

– Если бы я знал! – поморщился Клякса с таким видом, словно у него заболели все зубы. – Не убил – ладно, но я за тебя такие деньги отвалил, что до сих пор не верится. По-моему, это самая дорогостоящая покупка в моей жизни. А ты, выходит, самая ценная рабыня в этой галактике.

– Почему? – опешила я.

– Ты знаешь, что вез ваш корабль?

– Продовольствие? – предположила неуверенно.

– Ну да, конечно, – хохотнул пират, подошел к терминалу у двери, на что-то нажал и забрал из открывшегося окошка стандартный пакет для жидких продуктов – длинный цилиндр, увенчанный конусом, верхушка которого при питье продавливалась внутрь. Открыл, сделал несколько больших глотков. – На Роолито добывают космолит. Нелегально, поэтому никакой помпы и охраны. Даже экипаж грузовика не знал, что он везет среди контейнеров с концентратами. По самым скромным прикидкам, ты обошлась мне в полмиллиона терров.

– Сколько?! – не поверила я своим ушам. За такие деньги можно приобрести космическую станцию со всем оборудованием, а ведь это не вся добыча пиратов, только доля Кляксы!

Нет, я слышала, что этот редкий минерал, без которого наши корабли не способны летать, стоит дорого. Но чтобы так?!

– Много! – отозвался мужчина. – Вот мне интересно, какие у тебя есть таланты, за такие-то деньги? Было бы обидно, если бы ты умела только трахаться, но ты даже этого не умеешь!

– Я врач, – неуверенно проговорила, понимая, что предложение выкупить собственную жизнь умерло, не успев родиться: столько я не заработаю и за десять жизней, а финансовых воротил галактических масштабов среди моих знакомых никогда не водилось.

– Вот как? – Выражение лица пирата стало заинтересованным. – И какой специализации?

– «Дикой».

– Надо же, мои убытки стремительно сокращаются, – усмехнулся Клякса. Я так и не поняла, с иронией это было сказано или всерьез, так что молча ждала продолжения. – И как ты, в таком случае, оказалась на корабле?

– Домой летела, – честно ответила я, не видя смысла что-то скрывать. – У меня годовая вахта закончилась. Не гонять же ради меня целый корабль.

– Ладно, метеоритный поток тебе навстречу и мертвый искин в руки. Будем считать, ты правда стоишь этих денег. Завтра продолжим разговор, я устал, как аккретор[1], – ворчливо закончил он, стягивая комбинезон. Одежды под ним, конечно, не было.

Я в первый момент хотела отвернуться, но недоверие оказалось сильнее прочих чувств. Конечно, если Клякса решит сделать что-то… нехорошее, противопоставить этому я ничего не смогу, да и бежать некуда, но так все равно было немного спокойнее. А про тактичность вспоминать глупо: он же сам не стеснялся.

Пристально следя за точными уверенными движениями пирата, я сделала три наблюдения. Во-первых, мужчина оказался очень хорошо развит физически – силен, ловок и даже по-своему красив, если в моем случае уместно мыслить такими категориями. Во-вторых, правая рука его представляла собой очень хороший протез, который выдавали только место сочленения – черный «браслет», охвативший руку чуть выше локтя – и некоторая диспропорция: плечелучевая мышца правой руки выглядела значительно крупнее левой. Точнее, то, что ему эту мышцу заменяло, потому что, в-третьих, с его физическим развитием что-то явно было не в порядке.

Более точно сформулировать последнюю мысль оказалось сложно. У него как будто был несколько иначе устроен скелет, чуть по-другому крепились и сокращались мышцы, да и кожа выглядела не так, как ей полагалось, но с такого расстояния я не могла определить точнее.

Мутант? Да нет, он слишком гармоничен, чтобы это могло быть отклонением. И слишком чужд, как будто…

Как будто он совсем не человек.

Кажется, от этой мысли меня очень сильно перекосило, потому что Клякса заметил и, бросив комбинезон в чистку, вопросительно уставился на меня. Собственная нагота и мое присутствие оставляли его равнодушным – во всех смыслах.

– Что не так? – не дождавшись ответа на безмолвный вопрос, озвучил его мужчина.

– Нет, ничего, простите, – поспешила я отвести взгляд, вспомнив, что любопытство до добра не доводит и лезть в душу к этому человеку чревато.

– Я – спрашиваю, ты – отвечаешь, – похолодевшим на пару градусов тоном проговорил Клякса.

– Кто вы? – рискнула спросить я. – Или… что?

– Чего?! – Он, кажется, искренне изумился.

– Ну… вы ведь не человек? Я никому не скажу! Я просто думала, что других человекоподобных цивилизаций… что? – Пришла моя очередь удивляться, потому что вместо недовольства или угроз я услышала в ответ на свое предположение искренний заливистый хохот.

– Вин[2]! Ну у тебя и фантазия! Все проще, детка. Я измененный.

Вин!

Лучше бы гуманоид…

Насладившись выражением моего лица, пират буквально нырнул сквозь стену, заставив меня вздрогнуть. Я не сразу заметила небольшую дверцу, ведущую, кажется, в санузел и буквально сливающуюся со стеной.

Игры с человеческим геномом запрещены, во всяком случае, на территориях, подконтрольных империи. Речь идет не об устранении недугов и клонировании органов для пересадки, под запретом именно эксперименты. Конечно, энтузиастов и нелегалов хватает, но когда их раскрывают, карают по-настоящему жестко; по-моему, к высшей мере чаще всего приговаривают именно по этой статье. И, конечно, за другие государства я не поручусь – просто не знаю.

Мера эта вполне оправдана. Еще живы в памяти события двухвековой давности, когда повальное увлечение коррекцией генома поставило человечество на грань гибели: халатность и массовость, скорость в ущерб качеству при проведении изменений спровоцировали неконтролируемую волну летальных и стерилизующих мутаций. Напасть побороли через полвека. Главным достижением тех дней стали закон о запрете генетических коррекций и рождение Солнечной империи из пепла погибшей республики.

Если малые изменения в геноме могут пройти безболезненно, то любые серьезные вмешательства неизменно приносят проблемы. Дефекты развития плода, дефекты, всплывающие позже, на стадии взросления, или проявляющиеся в следующих поколениях, дефекты психики – все это неизбежные итоги попыток вырастить… существо, несущее в основе геном человека, но отличающееся от оригинала не просто цветом глаз или волос, а чем-то более серьезным и принципиальным. А изменения взрослого существа совсем антигуманны, их ни одна психика не выдержит!

Нет, бывали успешные эксперименты. Во всяком случае, официальная наука их не отрицает, но это скорее случайность. То самое исключение, подтверждающее правило.

Изменение опорно-двигательного аппарата – это очень-очень глубокая степень перестройки, которая неизбежно влечет за собой… да что угодно! И если Клякса на первый и даже на второй взгляд нормален, даже нормальнее своих вполне обычных «коллег», значит, проблемы его зарыты глубже. И перспектива наткнуться на них в процессе общения пугала куда больше, чем возможное нечеловеческое происхождение этого типа.

Но почти сразу после того, как Клякса скрылся в санузле, мне стало не до него. Если разговор, необходимость каких-то действий и происходящие события отвлекали, заставляли реагировать и не позволяли сосредоточиться на себе, то минута покоя обернулась эмоциональным откатом, а попросту – тихой истерикой.

Меня трясло. Крупно, сильно. Я изо всех сил стиснула зубы, чтобы случайно не прикусить язык. По щекам текли беззвучные слезы, я жмурилась, пытаясь их унять, но это не помогало. Обхватила себя руками за плечи, сползла на пол и, прислонившись к постели спиной, свернулась в позу эмбриона, пытаясь как-то пережить стремительные перемены в собственной жизни.

Участь команды грузовика, которую я чудом не разделила. Угроза группового изнасилования, которого я тоже избежала чудом. Роль чьего-то имущества, приобретенного за большие деньги.

И, самое главное, полная неопределенность будущего. Зачем Клякса меня спас? Пожалел? С чего бы вдруг?! А если нет, то зачем я ему? Просто заскучал и решил завести… домашнего любимца? Хорошо, если так, но поверить, что от скуки пират заплатил такой куш за какую-то незнакомую девку, очень трудно.

Появления хозяина каюты я не заметила, только дернулась всем телом, когда прозвучал его спокойный голос:

– Захочешь привести себя в порядок, можешь воспользоваться душем. Когда вернешься, не издавай громких и резких звуков, я реагирую на них нервно. Если хочешь спать на полу – спи, но, на мой взгляд, это глупо, потому что кровать большая.

Дальше последовало несколько секунд негромкой возни за спиной – пока мужчина устраивался в постели, – а потом комната погрузилась во мрак, даже туманность за «окном» погасла. Остались только узкая полоска подсветки, очертившая прямоугольник двери в уборную, да тусклые огоньки на панели управления. Судя по безмолвным командам и отсутствию каких-то внешних устройств, управляющий прибор был вживлен Кляксе в мозг. Я на такое не решилась, а вот пират, похоже, не боялся ложиться на хирургический стол.

Впрочем, сложно ожидать от него подобных страхов после установки протеза. Да и изменение… Что-то мне подсказывало, что Клякса родился не таким, а если он пережил весь комплекс операций и управляемых мутаций, которые привели к нынешнему итогу, он вообще ничего не должен бояться. Не знаю, кто с ним такое проделал и зачем пират на подобное пошел, но одно могу сказать наверняка: это было долго и больно.

Приход мужчины странно отрезвил, или просто так совпало, но истерика моя к этому моменту сама собой сошла на нет. Осознав, что вновь способна шевелиться, а мысли вращаются не только вокруг жалости к собственной персоне, я заставила себя подняться и поплелась в уборную.

Комнатка была небольшой, но впечатляла роскошным оснащением: здесь имелось все, что можно втиснуть на столь мизерную площадь. Душ с массажем, широкого спектра освещение, максимально приближенное к солнечному, даже тета-излучатель имелся – дорогущая штуковина, способствующая заживлению ран и общему восстановлению организма. Злоупотреблять им, как и вообще чем бы то ни было, не стоило, но я подвергалась подобной процедуре всего раз в жизни, когда мы с однокурсницами отмечали получение дипломов в роскошном спа-салоне, и поэтому не стала ни в чем себе отказывать.

Пробыла я в этой комнате отдохновения добрый час, с завистью думая о том, что всевозможные мерзавцы знают толк в удовольствиях и (вот уж где совершеннейшая несправедливость!) имеют на них средства.

Мысли о том, с каким удовольствием я поменяла бы всю эту роскошь на крошечную каюту грузовика, а спящего за стенкой Кляксу – на живую команду, старательно гнала прочь. Бесполезно и даже опасно грезить о том, чего никогда не будет, особенно если мечты отвлекают от угрожающей реальности, в которой я намеревалась выжить. Может быть, не любой ценой – есть вещи, на которые я не смогу пойти никогда, – но пока есть шанс остаться целой и невредимой, им следует пользоваться.

Что для этого нужно? В первую очередь держаться поближе к Кляксе. Судя по тому, что я видела, его уважают и боятся, а значит, пока я ему не надоела, этот человек сумеет защитить меня от остальных, и, главное, он явно намерен это делать. Так что основная моя задача – не отсвечивать, быть тихой и послушной, никуда не лезть и выполнять приказы. Но одновременно с этим нужно выяснить побольше о Кляксе, обо всей команде и о том сообществе, в котором я оказалась. Роль пиратской добычи – это совсем не то, о чем я мечтала в жизни, а побег нужно готовить очень осторожно и тщательно.

С такими мыслями, в боевом настрое я вышла в каюту, прижимая к груди комбинезон и неся во второй руке ботинки. Во мне боролись отчаянное нежелание спать в одежде и боязнь спровоцировать мужчину, привлечь ненужное внимание. Все же комбинезон у меня свободный, мешковатый, и Клякса мог просто не разглядеть фигуру, а вдруг теперь прельстится?

Некоторое время я переминалась с ноги на ногу, заодно давая глазам привыкнуть к темноте. Но потом здраво рассудила, что мой внешний вид вряд ли способен столь кардинально изменить отношение мужчины. А ложиться на пол и впрямь глупо: судя по всему, мне предстоит находиться здесь долго, и чем несколько дней гордо мучиться, чтобы потом все же сдаться и заползти под огромное мягкое одеяло, лучше воспользоваться щедрым приглашением сразу.

Впрочем, наглеть я тоже не стала, тихонько пристроилась на краю. Подушек было несколько, так что и этим меня не обделили. Клякса знал толк в комфорте.

Несколько мгновений я лежала, напряженно вслушиваясь в тишину каюты: шумоизоляция здесь была великолепная, никаких отзвуков работы двигателей. Дыхания мужчины я тоже не слышала, и это нервировало.

Усталость начала брать свое, и я потихоньку стала уплывать в беспамятство, когда пират напомнил о себе весьма неожиданным образом. Сильная рука вдруг обхватила мою талию и рывком притянула к жилистому, твердому телу.

Я придушенно пискнула и, зажмурившись, сжалась, ожидая дальнейшего развития событий, но Клякса этим удовлетворился. Минута, другая, я опять начала расслабляться, а он не шевелился и, похоже, спал, обняв меня, как ребенок мягкую игрушку. Притерпевшись и прислушавшись к собственным ощущениям, я поняла, что особенно яростного протеста не чувствую. Разве что дышать стало тяжелее, но из-за такой мелочи нарываться на конфликт я была не готова, можно и потерпеть. И еще подумалось, что у меня, похоже, легкий жар, потому что тело мужчины казалось подозрительно холодным. Не ледяным, но все же.

А вскоре температура наших тел сравнялась, и я провалилась в сон.

Странно, но спала крепко – меня не мучили кошмары. Да и пробуждение вышло на редкость спокойным. Я просто отключилась и вернулась в реальность оттого, что меня на секунду крепко стиснули, лишив возможности дышать. Давление прекратилось мгновенно: Клякса очнулся и зашевелился, кажется, вставая с постели. Я обернулась, уставилась на него с тревогой и ожиданием: а ну как совместно проведенная ночь что-то изменила в его намерениях?

Однако мужчина сонно потер лицо ладонями, глянул на меня и усмехнулся неожиданно тепло, по-доброму.

– Надо же, уже начинаешь приносить пользу, – со смешком сообщил он, выбираясь из постели.

– В каком смысле? – напряглась я. Во-первых, в его словах чудился некий неприятный подтекст, а во-вторых, мужчина явно был возбужден. Конечно, на меня он глядел по-прежнему спокойно, но мало ли?

Только всерьез испугаться я не успела.

– Ты теплая. – Клякса чуть пожал плечами, отвернулся к стене.

Еще одна ее часть отодвинулась, явив моему ошарашенному взгляду обнаженную женщину с роскошной фигурой и золотистыми волосами. Незнакомка сделала шаг из ниши, и до меня запоздало дошло, что это не живой человек, а андроид.

– У меня проблемы с терморегуляцией, некритичные, но обычно за ночь несколько раз просыпаюсь. Всяческая электроника не помогает с этим бороться, а человеческое тепло под боком – вполне. Такие вот странные гормональные выверты. Все же есть у живых женщин достоинства, на тебя вот настроился – прекрасно выспался, – задумчиво подытожил он.

Клякса спокойно прошел к креслу, с комфортом устроился в нем. Кукла последовала за ним, опустилась на колени между разведенных бедер и… видимо, начала выполнять свое предназначение. Мужчина расслабился, откинул голову, блаженно прикрыл глаза, одну ладонь запустил в синтетические локоны андроида, второй ухватился за подлокотник.

От смеси удивления, смущения и брезгливости мне стало нехорошо.

– Напоминаю, душ все еще доступен. Если коробит, можешь спрятаться там, – проговорил Клякса. То ли угадал реакцию, то ли наблюдал за мной из-под ресниц, со своего места я не видела.

Я очнулась и поспешно сорвалась с места, отметив мельком, что верно второе: в какой-то момент заметила блеск под полуопущенными веками.

– Минут за двадцать я закончу, – прилетело в спину.

Я не меньше получаса тщательно полоскалась, пытаясь смыть с кожи иррациональное чувство грязи и отвращения. Вроде бы умом понимала, что это вообще не мое дело, пусть развлекается, как хочет. Радоваться надо, что он «не интересуется живыми женщинами» вот именно в таком смысле: я, грешным делом, подумала о некрофилии. А еще хорошо, что у пирата есть такая игрушка, я его действительно не интересую как женщина, и, значит, мне ничего не грозит.

Но все равно было гадко до тошноты. Медики обычно весьма циничны в вопросах секса, но я воспитывалась в достаточно строгой семье, и подобное… удовлетворение потребностей с роботами мне претило в силу и воспитания, и жизненного опыта, и, может быть, немного наивных убеждений. А уж столь демонстративное – тем более!

Теплая вода позволила успокоиться, взять себя в руки, отвлечься от лишних переживаний. И вспомнить, что я имею дело с пиратом, безжалостным убийцей, да еще и измененным. Цинизм Кляксы в интимных вопросах – это вообще меньшее, что должно меня волновать!

Я уже почти закончила с мытьем и набралась решимости выйти в комнату, но мои размышления прервало музыкальное пиликанье в четыре ноты. Я сначала не поняла, что это такое, а потом за дверью прозвучал голос хозяина каюты:

– Я отлучусь на час-другой. Разрешение на выход у тебя есть, но я бы не рекомендовал им пользоваться. Доступ к системе питания из общего терминала, разберешься.

Замечание явно не требовало ответа. Выглянув через минуту, я обнаружила, что хозяин и впрямь покинул каюту, и облегченно перевела дух.

Загрузка...