А вы верите в любовь?

Кусь 1.

— Девушка, а вы верите в любовь?

— Что?!

— Любовь. Есть такое слово, понимаете меня?

Начало осени, пасмурный вечер четверга, дальняя лавочка в парке, я, сидящая на этой самой лавочке и читающая псевдоисторический любоффный роман, врученный подругой. И дружелюбно улыбающийся, сухонький дедок неопределенного возраста (от шестидесяти до восьмидесяти), возникший из ниоткуда и желающий пообщаться.

— Да, конечно. Я понимаю. — Недоуменно рассматриваю деда, не понимая смысла вопроса. Зачем ему знать, верю ли я во что-то или нет?

— Могу я поинтересоваться, что вы читаете, милая барышня? — дедок присаживается рядом и, похоже, настраивается на продолжительный разговор.

Украдкой бросаю взгляд на книжку, зажатую в руках и смущенно улыбаюсь, почему-то становится неловко, что я читаю подобное. Наверное, для него это развратное, бульварное чтиво, недостойное внимания "милой барышни".

Самого же деда можно охарактеризовать как пожилого академика или даже аристократа, если бы они у нас водились — опрятный серый костюм тройка, темно-серый теплый плащ, шляпа, очки, трость с массивным набалдашником — импозантный и нереально неместный тип. Откуда вообще такие берутся? Не стесняясь, рассматриваю пожилого мужчину и замечаю в его прозрачно-серых глазах искорки смешинок.

— Вижу, вы удивлены моим вопросом? — дед не съезжает с темы и продолжает гнуть свою линию. — В ваше время мало кто верит в любовь, все больше в деньги… — грустно усмехается и продолжает, — все же ответьте мне, порадуйте старика.

Тяжело вздыхаю в ответ и вспоминаю субботнее утро недельной давности…

С Мишей мы встречались уже четыре месяца и пару месяцев назад мне вручили ключи от квартиры, с заявлением, что раз уж я все равно через раз ночую у него, то могу и не ждать звонка, а приходить сама. Что взять с влюбленной дурочки? Конечно же, я обрадовалась и постаралась сделать жизнь любимого легче и комфортней — прибиралась, готовила, стирала, как порядочная жена ждала милого с работы. Но… похоже перестаралась…

Я еще ни разу не оставалась и не приходила на выходные, каждую пятницу мы с родителями уезжали на дачу на машине — 15 километров от города. Было лето, и огород требовал к себе внимания. К тому же из помощников молодого поколения осталась только я — старшие братья пару лет назад практически одновременно женились и уехали покорять Москву, оставив младшую меня присматривать за родителями.

А в ту злополучную пятницу мы не поехали — что-то случилось с машиной, то ли карбюратор, то ли генератор, то ли еще какая штука — в начинке машин я полный ноль, и отец остался в гараже разбираться со своей ласточкой, успокоив нас тем, что мы сможем поехать в субботу ближе к вечеру.

И я решила сбегать к своему Мишеньке — провести с ним хотя бы несколько часов субботы, уже с неделю парень задерживался на работе допоздна, а когда приходил, то отнекивался усталостью и после ужина сразу же ложился спать.

Лучше бы я не ходила… А может и наоборот, лучше было узнать об этом как можно раньше. Открыв дверь своим ключом и сняв туфли, сразу же заметила в раскрытую дверь спальни разбросанные по полу вещи. Странно… Миша всегда отличался аккуратностью. Неужели настолько устал? Бедненький, совсем их на работе загоняли.

Решив сделать милому приятно, на цыпочках прокралась в спальню и стала собирать вещи. А… лифчик не мой… и юбка… Что за… Не веря своим глазам поднимаю взгляд на постель и обнаруживаю одиноко торчащую ногу из под одеяла. Женскую. Секунд тридцать оторопело рассматриваю постороннюю конечность, затем решаюсь подойти ближе и посмотреть на все остальное.

Да, хорошенькая…и еще спит… наверное. Не знаю, что меня дернуло, но я потрясла спящую за плечо и, дождавшись реакции, спросила.

— Ты кто? (нереально глупый вопрос, каждый раз вспоминая об этом в дальнейшем, меня пробирал смех)

— Какая разница? — девушка проворчала еще что-то невразумительное и, развернувшись на другой бок, продолжила прерванный сон.

Действительно… какая мне теперь разница? Не в имени дело, совсем не в имени…

Словно в тумане вышла из спальни и невидящими глазами уставилась в зеркало в коридоре. Мыслей не было ни одной. Постояв так минут пять, спохватилась. А где же сам Миша? Наверное за сигаретами вышел, а может еще за чем, у него всегда вечером кончались сигареты и он бегал их покупать с утра. Значит, он скоро должен вернуться. Нет, не хочу его сейчас видеть, я просто не смогу на него смотреть и слушать нелепые оправдания, если они вообще будут. Лучше уйти и как можно скорее. Да, так и сделаю.

Вернулась в спальню и наскоро покидала немногочисленные вещи, которыми успела обзавестись, в пакет, на кухне забрала свою кружку, из коридора свои тапки и уже хотела оставить ключи, но, к сожалению, дверь не захлопывалась, а оставить ее открытую я не решилась, пришлось закрывать ключами и забирать их с собой. Черт, придется встречаться, чтобы вернуть их хозяину.

Суетливо сбежала по лестнице вниз и, оглядываясь каждую минуту, словно воришка, побежала в соседний двор, вернуться в таком состоянии домой я не могла. Нашла лавочку, спрятанную за раскидистым кустом, села на нее и тут меня затрясло. За что?! Что я ему сделала? Если я ему не нужна, зачем все это? Разве нельзя было сказать об этом прямо? А я то дура… грела себя мыслью, что может и я нашла свое счастье и может уже скоро мы пойдем покупать белое платье… ведь все было хорошо…

Слез не было, все происходящее казалось нереальным сном, случившимся не со мной. Так я и сидела, наверное, с час, пока не зазвонил телефон и не заставил меня отмереть. Кто? А, Люсь, что ей могло понадобиться?

— Алё?

— Хай, ты где?

— Я?

— Нет, я! Ты что, спишь еще? Уже почти двенадцать! Ты что делала вчера, а?

— Да нет, не сплю, соображаю просто, где я…

— Эй, ты что! Мариш, ты меня пугаешь, что пила, где была?

— Да ну тебя, во дворе я сижу… в соседним с Мишиным.

— Ты что с этим? — Люся изначально почему то недолюбливала моего парня и всегда называла его не иначе как "этот", чем неимоверно бесила Мишу.

— Нет, одна. Понимаешь… тут такое… я ушла от него… — снова перед глазами встает женская нога, высовывающаяся из под одеяла и все таки начинаю всхлипывать.

— Так, стоп. Не реви! Говори номер двора, мы сейчас будем.

Сквозь мутные слезы пытаюсь рассмотреть номер дома, но вижу только номер подъезда. Пришлось встать с лавочки и выйти на угол, чтобы увидеть его и сказать в трубку.

— Все жди, не кисни. Пятнадцать минут. — Люсь командирским тоном дает четкие инструкции и отключается.

Я же, снова оккупирую закустную лавочку и застываю в ожидании, вновь отключившись от внешнего мира и обнимая злополучный пакет с вещами. Прихожу в себя от тычка в плечо — поднимаю глаза и вижу перед собой подруг, Люсю и Наташу.

— Так, девочка-снегурочка, а ну не таять! Я кому сказала! Пошли ка, кофе бахнем. — Люсь тянет меня за руку, и, не давая мне опомниться, командует о походе в ближайшую кафешку.

Ну ладно, кофе так кофе, мне все равно…

Располагаемся за угловым столиком, заказываем кофе с пирожными и подруги выжидающе смотрят на меня. Я же, беспокойно ковыряя ногти (ужасная привычка с детства — ничего не могу с ней поделать), начинаю тихо и безэмоционально рассказывать событие сегодняшнего утра. По мере рассказа на глаза вновь наворачиваются слезы и уже к концу повествования я заливаю слезами кофе и пироженку, шумно сморкаясь в предусмотрительно протянутый платок.

— А пойдем ка, ей волоски проредим, а? — Люсь как всегда в своем репертуаре, воинственно размахивает кружкой и злобно щурит глаза.

— А ты уверена, что она ему не родственница? — голос разума нашей компании, Натуля, успокаивает разбушевавшуюся Людмилу и вопросительно смотрит на меня.

— Да, уверена, у него нет сестер, никаких. Ни родных, ни двоюродных, только братья. — отрицательно качаю головой, развеивая возможные оправдания. — Да и диван в зале не был расстелен, они точно спали в одной кровати, вторая подушка была смята.

— Вот гад! А я тебе говорила! — Люся вновь напоминает мне о своей нелюбви к Мише. — Я тебе говорила — сволочь он, у него на лице все написано, крупными буквами — ГАД и СВОЛОЧЬ, а еще БАБНИК. Дай ка мне телефон, я ему позвоню.

— Люсь, не надо… Я сама, потом…

— Ну смотри, если что, я всегда. Кстати, я что звонила, ты в курсе, какой сегодня день вообще? Или как всегда забыла? У?

— День? Суббота… а что?

— Ну вот! А я что говорила? — Люся разворачивается к Наташе и осуждающе качает головой, кивая в мою сторону, Наташа же в ответ лишь пожимает плечами. — Совсем с "этим" из жизни выпала. — И уже мне. — Между прочим, сегодня второе сентября! Ты хоть помнишь, что это за день?

— Второе? Сегодня уже второе? Точно… ой, прости, меня эта дача совсем умотала, я думала что это на следующей неделе…

— Вот и нет, я уже позвонила твоим предкам, они в курсе, так что сопли-слезы долой, сегодня по плану вечеринка! И забей на этого козла! Он не стоит ни одной твоей слезинки!

Стоит пояснить, что второе сентября для нас троих это своеобразная дата "совместной жизни", именно второго сентября много лет назад началась наша странная женская дружба на троих. Это было десять лет назад. Мы все трое поступили в лицей на экономические отделение, это было что-то вроде школы, только с математическим уклоном и с восьмого класса, проучившись там четыре года и успешно став выпуском "две тысячи" мы так же трио поступили в институт, но уже на разные факультеты — Люся стала программистом, Наталья пошла на юриста, а я на экономиста. Связи мы не теряли и все праздники, дни рождения и каникулы проводили вместе — то у меня на даче, то у Люсиной бабушки в деревне. Так и второе сентября — этот день стал нашим личным праздником и его мы всегда отмечали походом в клуб. Все же это уже не первое — когда толпа школьников рвется отметить последний вольный день, а уже второе, наше личное.

Так и сегодня — Люся уже наметила программу развлечений и ни за что не намерена была отступать, серьезной причиной для отсутствия могла стать лишь смерть одного из участников (ну это я так, утрирую).

Почему мы до сих пор дружили — сама не пойму, мы все были абсолютно разными. Люся — бойкая взрывная брюнетка, имеющая собственное мнение абсолютно по всем вопросам, даже если оно не совпадает с большинством. Она всегда являлась заводилой и инициатором всех наших сборов и проделок, было ли это прогуливание нелюбимого немецкого — вместо него мы шли играть в настольный теннис или бойкот приставучего физика — мы умудрились залить расплавленным воском замочную скважину кабинета и красный от злости физик пол часа выковыривал воск ключом. Ну это так, по-мелочи. Апофеозом стал выпускной, где мы подменили диск с записью фонограммы выступления на запись охов и вздохов, один раз услышанных нами из учительской и тут же записанных на диктофон. К нам как раз в последний год учебы пришел молодой мужчина-биолог, наверное, сразу после института и учительница литературы Ирина Павловна не смогла устоять перед молодостью и наглостью. Ладно бы на запись попали просто охи, так нет, изредка они перемежались непристойными восклицаниями и произнесением имен любовничков. Это было нечто! Биолог и литературка краснели аки маков цвет, пока завуч не забежала на сцену и не вырубила звучавшее безобразие. А вот нечего мне было три ставить, еще и за год… я просто не люблю классику, ну откуда я знаю, что именно думал Гоголь, когда писал "Мертвые души"? В депрессии он был, в депрессии…

Наталья же была, как я уже и говорила, голосом разума — всегда спокойная и уравновешенная, рассудительная и снова спокойная. Натуральная блондинка, всегда идеально накрашенная и подстриженная, она не оправдывала ни один анекдот. Умница, красавица, спортсменка, практически комсомолка… до пятнадцати лет серьезно занималась гимнастикой, но получив травму колена, ушла из спорта.

И я, темно-русое недоразумение, являющееся громоотводом всех несчастий. На контрольных у меня всегда находили шпаргалки, при покупке спиртного всегда спрашивали паспорт, еще ни разу в трамвае я не смогла проехать зайцем, а когда мы ходили на речку — все местные комары выбирали именно меня. Девчонки всегда подкалывали меня и говорили, что я незаменимая подруга — пока я была рядом, с ними самими не могла случиться абсолютно ничего плохого. Будь то сломавшийся каблук на дискотеке (у меня), разошедшийся шов на филейной части брюк (у меня), порванные капроновые колготки, первый раз одетые (у меня) или вовсе, утопленный в соке мобильник (снова у меня).

Но я к этому привыкла, к контрольным пришлось готовиться, паспорт, супер-клей, нитки и спрей от комаров носить постоянно с собой, денежную мелочь распихивать по многочисленным карманам. Да много чего, если вывернуть мою дамско-хозяйскую сумочку, то перепись имеющихся вещей могла занять не один лист, и все это могло понадобиться в любой момент.

Вот и сейчас, анекдот из серии 'возвращается муж из командировки…', только в роли мужа — я. Как же все это отвратительно…

Не дав мне снова раскиснуть, Люся озвучивает программу развлечений.

— И так, дорогие мои, пункт номер раз — моемся, бреемся, рисуемся — в 'Диком кактусе' сегодня 'пенная вечеринка' и мы должны быть самыми красивыми. Пункт номер два — ворошим купальники и выбираем макси-секси. Ну и пункт номер три, на купальнички одеваем что-нибудь футболко-шортное, я заказала дорожку в боулинге на четыре часа. Итого на подготовку у нас остается три часа, гоу дамы.

И подхватывая мой пакет, задает пример, выходя на улицу и усаживаясь за руль своего серебряного Иста (Тойота Ист), и ожидая, когда мы усядемся сзади. Не решаясь оставить меня одну, мы заехали ко мне, закину пакет с вещами в дальний угол, собрали новый и отправились к Люсе. Родители на окончание института купили ей двухкомнатную квартиру, и мы периодически устраивали на нее набеги.

Выполнив все пункты и хряпнув для настроения по бокалу красного-полусладкого мы отправились в 'Дикий кактус', пока в цокольный его этаж. Именно там нас ожидала заказанная дорожка. Откатав положенный час, мы перешли уже к столам с бильярдом и, развлекая себя и пока еще немногочисленную публику, сыграли еще несколько партий. Наразвлекавшись до дрожи в пальцах, отправились в бар к танцполу — посетители уже начали подтягиваться и мы решили заранее застолбить удобный угловой столик.

Проводились конкурсы, выпускали пену, Люся привела к нам за столик каких-то знакомых парней и перезнакомила меня со всеми по очереди. Девчонки развлекались от души, мне же было тоскливо, а в голове все крутился кадр с женской ногой. Тьфу… ну что за невезуха? Стараясь не портить подругам праздник, улыбалась, а на душе скребли кошки, хорошие такие кошки, упитанные. Наконец ночь мягко перетекла в раннее утро и мы, заказав такси, разъехались по домам.

Всю неделю девчонки названивали мне каждый вечер и справлялись о моем настроении, а позавчера Люсь снабдила меня стопкой любовных романов, позаимствованных у бабушки, и порекомендовала мне просветиться, какими же должны быть настоящие мужчины. Красивыми, богатыми, успешными, не обязательно положительными, но обязательно верными… угу. Читаю и плачу, 'Розалинда, любовь моя, я переплыл океан, пересек пустыню, преодолел горы, лишь бы вновь увидеть тебя!' бла-бла-бла…

А если читать и через строчку вставлять комментарии, то в принципе ничего…

Что можно ответить мужчине не его напыщенные фразы:

Я не достоин тебя! — Какое верное наблюдение.

Я спасу тебя, любовь моя! — От кого? От себя что ли?

Я тону в твоем взгляде. — Плавать научись, кретин!

Не умирай, любимая! — Тебя забыла спросить! Как будто это от меня зависит! Дай мне спокойно умереть хотя бы раз!

Нам нужно поговорить. — Ага, а так же помыться, покушать, одеться и много чего еще…

А что можно подумать о женщине, когда она говорит такое…

Где ты был все это время? — Прохлаждался, спасая мир и тебя, дура!

Между нами промелькнула искра, чувствуешь? — Короткое замыкание?! Электрика! Срочно!!!

Какая чудесная погода!!- Ага, буря, дождь, снег, гром.

Без тебя жизнь потеряет смысл! — В общем то она и изначально его не имела.

Ты мне не веришь? — Не задавай мне провокационных вопросов.

Скажи, ты бы мог пожертвовать ради меня жизнью? — Конечно! Чьей?

Как раз за придумыванием резких и циничных комментариев меня и застал этот дедушка-божий одуванчик. Ну вот… опять нога перед глазами, та самая, которая из под одеяла. Она меня что, теперь всю жизнь преследовать будет? Резко портится настроение, и я отвечаю неосознанно грубо.

— Нет. Не верю.

— Позвольте спросить, почему? Такая юная барышня… вас кто-то обидел? — а дед, похоже, не страдает тактичностью и выпытывает у меня подробности.

Ну вот, что за невезуха, ему что, поговорить больше не с кем? Украдкой оглядываюсь по сторонам и с удивлением замечаю, да, не с кем. Набежавшие мрачные тучки разогнали немногочисленных прогуливающихся и рядом с нами не было никого. Так, что-то меня этот дед напрягает, пора бы и мне домой, тем более завтра на работу.

— Да, извините, мне пора.

— Постойте, подождите, я напугал вас? Прошу прощения, не хотел. Просто, когда я вас увидел, не смог удержаться — от вас веяло тоской и горечью. Позвольте сделать вам подарок?

Чем от меня веяло?! Тоской? Да кто он вообще такой? Осторожно отодвигаюсь от деда, стараясь не делать резких движений, а то мало ли… сумасшедшие они такие, сейчас спокойнее удава, а через секунду — маньяк маньяком.

— Ну что же вы, барышня. Не бойтесь, уважьте старика. От чистого сердца, примите. — Дедуля практически насильно вручает мне небольшой кулон в виде черного камушка-сердца с металлическими завитушками и голубыми камушками по краю и на тонкой витой цепочке. — Он поможет вам найти любовь, поверьте мне.

Расширившимися от страха глазами смотрю на спятившего деда. По-моему, он все таки спятил — дарить первой попавшейся такую дорогую вещь — а вещь дорогая, это видно — и заверять, что кулон поможет найти любовь. Поисковик-локатор, да? Ага, с минипроцессором внутри… и настроенный на любовь, угу. Вспоминаю, что с сумасшедшими следует во всем соглашаться и ни в коем случае не повышать на них голос. Ууу… черт меня дернул пойти в этот парк, но я не могла вернуться домой рано и смотреть в удивленные лица родителей, недоумевающих, почему я не у Миши. В итоге остается делать как пингвины — 'улыбаемся и машем'… точнее 'улыбаемся и киваем'.

— Да-да, спасибо.

— Вижу, вы мне не верите? — Вот ведь неугомонный дед! Верю я, верю, а еще мне пора, очень-очень пора.

— Так вот, положите кулон сегодня ночью под подушку, произойдет чудо, поверьте. Вы ведь верите в чудеса?

Слушай, дед, я сейчас во что угодно поверю! Хоть в зеленых человечков, хоть в эльфов с вампирами, только успокойся! Думаю, а сама улыбаюсь и киваю как болванчик, у меня уже голова устала.

А дедуля, добившись поставленной цели, как ни в чем не бывало, продолжает. — Что ж, милая барышня, на сем позвольте откланяться, мне пора. Не забудьте — непременно под подушку! — Встает с лавочки, действительно (!) кланяется, разворачивается и уходит.

Что это было?!

Чувствую себя совой — большие круглые глаза и все что могу, это угукать. Так, спокойствие, главное спокойствие. На секунду закрываю глаза, глубоко вдыхаю пару раз, а когда открываю — деда и след простыл. Где? У него батарейки в энном месте? Вот дает! А с кулоном теперь что делать? Красивый…